Читать онлайн История Софи бесплатно

– Сон. Это мог быть всего лишь причудливый сон. Если бы я не знала, что это было наяву, – порой думала Софи.

В обветшалой, но чисто прибранной комнате сидела старушка. Она была настолько стара, что, казалось, смерть забыла про неё.

Но, не смотря на свой возраст, это была бодрая старушка с своеобразным огоньком в уже обесцветившихся глазах.

Она сидела за столом, на котором лежал лист бумаги. На листе был нарисован круг, разделённый на множество полей. Старушка негромко произносила слова на неизвестном языке и подбрасывала камушки вверх, после чего они падали на этот круг. Подбросив камни несколько раз она, немного помедлив, встала и протянула руку к полке над столом, где стояла лакированная шкатулка из красного дерева.

София любила порой достать с полки эту шкатулку. Там лежали дорогие её сердцу предметы: выцветшие фотографии родителей, осколок фугаса, который извлекли из папиного бедра, коралловые бусы, с поездки на Средиземное море, маленькая истрепанная куколка, сшитая ей самой под руководством мамы…

Был там и ещё один предмет, появление которого было слишком нереальным, чтобы быть правдой, но всё же он был там.

Это была брошь. Розовая жемчужина в четырёх платиновых листьях на длинной шпильке. Софи достала её из шкатулки ссохшимися от старости пальцами, всматриваясь в перламутр жемчужины и отблеск листьев, будто пытаясь что-то увидеть, и вспоминала то, что произошло с ней в детстве.

Она рассказывала эту историю своим детям, когда они были маленькими, а потом и их внукам и внукам их внуков. Все, кто её слушал, воспринимали ее как красивую сказку.

София и сама поверила бы, что это была сказка. Если бы не этот предмет. Если бы не было этой броши, то можно было бы действительно сказать, что это всё выдумка, буйство детской фантазии, или это был какой-то яркий сон.

Глава 1.

Тогда…

– Софи! Экипаж подан! Пора выходить! – послышался папин голос.

Соня смотрела увлеченно в окно. За окном было солнечно. В саду, из-за жары лениво летали бабочки капустницы. В конце сада была речка с небольшим деревянным мостиком, к которому была привязана лодка. Река была неглубокая и неширокая. Папа, наверное, смог бы перейти её вброд и она бы ему была по пояс.

– Брр, – съежилась Софи, представив каково было бы папе в этой речке.

Речушка всегда была холодной, даже в самые жаркие периоды лета.

В реке было видно, как появляются круги, то ли от насекомых, то ли от мелкой рыбешки, которая там водилась. За рекой был небольшой луг, за которым начинался лес.

Вдруг Соне показалось какое-то движение в лесу. Она схватила папин военный бинокль и стала всматриваться.

Кто-то там был! Было видно, как качаются нижние ветки на дереве, но кто там, она так и не успела увидеть.

– Софья! Поторопись! Извозчик ждет! – снова послышался голос папы.

– Бегу, папуля! – крикнула Софи, всматриваясь в густоту леса, после чего поставила бинокль на подоконник, задвинула занавески, раскачалась на кровати, заправленной покрывалом с цветами пастельных тонов, обрамленном рюшами, и спрыгнула на пол.

Из окна сквозь шторы проникал солнечный свет, рисуя на красном пушистом ковре причудливые узоры. Солнце светило так ярко, что видны были частицы пыли, которые поднялись в воздух после того, как София пораскачивалась на кровати.

Девочка выбежала из комнаты и спустилась по лестнице к папе

– Я готова, поехали! – сообщила Софи.

– София! Неужели ты в этом поедешь в город?! Я же тебе ещё час назад сказал переодеться! – увидев девочку, строго сказал отец.

Соня стояла в замаранном у подола, сером платье.

– Ой! Сию минутку папочка! – виновато пролепетала Софи и побежала наверх в свою комнату.

Соня подошла к шкафу и посмотрела на себя в зеркало. Из зеркала на неё смотрела девочка лет десяти, но уверенная, что выглядит на четырнадцать. А если сделает серьезное лицо, то и на все шестнадцать. Стройная светловолосая девочка с серо-зелёными глазами, которые ещё с детской наивностью и открытостью миру смотрели прямо на Соню.

Платье было не свежо, оно было для повседневной носки, когда-то оно было белое, но сейчас, уже растеряв свою белизну, стало сероватого оттенка.

Софи открыла шкаф. В шкафу висели разные платья. Вот было бледно-розовое, пышное, торжественное. Было бледно-голубое для вечернего чаепития в гостях. Темно-синее приталенное. Взгляд остановился на белом платье с широким, синим поясом завязанным бантом. Платье было не пышным, но и не сильно узким, подол был в небольших складках и в нём было удобно бегать. Платье было украшено мелкими оборочками, напоминающими цветочки. Это платье Соне купила мама, когда они ездили в город прошлым летом, и оно уже было немного коротко. Софи натянула белые гольфы, надела платье и обулась в синие туфли. Закрыла шкаф и посмотрела в зеркало. С белыми гольфами и туфлями в цвет пояса платье не казалось коротким.

Ловко подвязав вьющиеся волосы синей тесьмой София выбежала из комнаты. Бегом спустилась по лестнице, окрикнув папу. – Я готова! Поехали быстрее! – и выскочила в дверь на улицу.

Папа в это время стоял у журнального столика и читал газету, которую принес с утра почтальон, а обернулся только после того, как хлопнула дверь.

В кабине экипажа было душно, она нагрелась на солнце так, что в ней можно было устроить баню. Но когда лошади тронулись, прохладный ветерок стал задувать в окна и было уже не так жарко.

– Папа! Я кого-то видела в лесу! – заявила Соня.

– Наверное лося, – предположил отец. Его грубое лицо озарил хитрый прищур голубых глаз, а губы, немного прикрытые усами, расплылись в улыбке.

– Нет, это был не лось! Это был кто-то другой! – продолжила Софи.

– Тогда заяц, – продолжил предполагать отец.

– Нет, и не заяц! Да не зверёк это был! – возмутилась Соня. – Это был кто-то другой!

– Ну тогда это леший или кто-нибудь из его прихвостней, – пошутил отец.

– Возможно! – София отвернулась от окна и посмотрела на хитрый прищур папы. – Для лешего был мелковат. А вот прихвостень мог быть! – сказала девочка, сделав заговорщическое выражение лица, после чего улыбнулась.

– Это ты лучше у прабабушки спросишь, – сказал отец. – Поедешь завтра к прабабушке в гости?

– Конечно! – обрадовалась Софи.

Когда экипаж добрался до города, Соня уже дремала. На подъезде к городу им повстречался отряд военных с винтовками, поблёскивающими штыками, забавно едущих на складных велосипедах фирмы Пежо.

Софи каталась на таком, когда ездила с папой в его часть.

В городе была небольшая суматоха, было много военных и военных самоходных машин с прицепленными к ним пушками. В такой солнечный день, казалось, они все готовились к какому-то параду. Соня приветливо махала военным из окна экипажа и некоторые военные махали ей в ответ или просто улыбались.

Больница.

Молодая женщина лет тридцати лежала на кровати в больничной палате. Её лицо было зеленовато-бледным, тёмные волосы были убраны назад в хвост. Тонкие черты лица выражали смешанные эмоции: умиротворение, печаль и небольшой налет обреченности.

Палата была небольшая, на трёх человек, но в палате находилось только двое, так как одного пациента недавно выписали, либо он скончался, а постель ещё не успела прибрать санитарка. В палате у стен между кроватей стояли горшки с высокими разлапистыми фикусами. Рядом с кроватями стояли прикроватные тумбочки. Кровать девушки была возле окна, которое было открыто, и лёгкий бриз тихонько шевелил шторы. Палата располагалась не на солнечной стороне, поэтому солнце в палату не попадало, из-за чего в палате было свежо и прохладно. В окне можно было увидеть залитую солнцем улицу, и прячущихся от солнцепека под зонтиками, прогуливающихся по террасе парочек.

Дверь в палату открылась и зашел высокий мужчина крупного телосложения с тёмными усами и немного беспорядочными волосами, которые, по всей видимости, растрепало ветром. Он был одет в темно-коричневый костюм тройку и лакированные туфли. В руке он держал букет нежно розовых роз и коробку с пирожными. За ним зашла девочка, в белом платьице которая с радостным криком: «Мамочка!» побежала к кровати девушки.

– Как я по тебе соскучилась! – затараторила девочка, обняв маму, – когда уже тебя выпишут?

– Не знаю, Сонюшка, надеюсь, мне уже тут не долго осталось, – с грустной улыбкой ответила девушка.

– Дорогой, помоги мне сесть! – попросила девушка.

Папа девочки взял подушки с пустой кровати, приподнял девушку и положил подушки ей под голову, чтобы она был в полусидящем положении.

– Дай как я взгляну на свою красавицу, – сказала мама.

Девочка встала, отошла на шаг и сделала оборот, приподняв руки.

– Какая ты стала большая! Скоро платье-то совсем коротко будет, – сказала мама. – Ну рассказывай, как там дома, что сегодня интересного происходило?

– У нас всё как обычно! С утра приходила учительница и мы занимались французским, потом я гуляла по саду и заметила большого зайца, который забрался в наш сад. Я хотела с ним подружиться и пыталась его поймать, но он от меня убежал, – начала рассказывать девочка, – Потом был обед. Обедать пришлось одной, так как папа с утра уезжал в часть.

– Если бы не наша гувернантка, которая мне составила компанию и рассказывала про то, как она жила во Франции, то было бы совсем скучно.

– А потом я поднялась в свою комнату и стала в папин бинокль высматривать зайца, может он где-нибудь притаился. Зайца я так и не увидела, но зато я увидела, что кто-то выходил из леса и это точно был не заяц и никакое другое животное! – закончила рассказ София.

– Ох, солнце моё! – бледное лицо мамы засветилось улыбкой и на нём появился румянец. – Вечно ты кого-нибудь видишь, то домового, то кого-то в амбаре, то призраков на кладбище.

– Мы с папой хотели с тобой поговорить, – улыбка с лица мамы сошла и лицо стало серьезным и настороженным.

– О чём? – спросила девочка, тоже насторожившись.

– Ты же знаешь, что наш папа военный офицер… – начала мама, но её прервал папа.

– Софи ты, наверное, читала в газетах, что сейчас идёт война и если раньше нашей стране ничего не угрожало, то сейчас вражеские войска напали на нашу страну и продвигаются в глубь её, – продолжил папа, – Мне срочно нужно отправляться на фронт защищать нашу страну от захватчиков. А тебе придётся пожить пока у прабабушки.

Девочка заметила в лицах родителей нотки серьезности, которые они пытались скрыть за улыбками. – На долго?

– Может до конца лета, а может и дольше, пока не одержим победу, ну или, когда мама поправиться. – ответил папа.

– Ой! – удивилась Соня, только сейчас осознав всю серьезность происходящего. – Я же у неё одна даже не разу с ночёвкой не оставалась.

– Маам, ты поправляйся скорее! – жалобно попросила Софи.

– Постараюсь солнышко моё, – ответила мама и протянула руки, чтобы обнять дочурку.

Как приятно было находиться в маминых объятиях и чувствовать запах её волос. Соне казалось, что она смогла бы так пробыть целую вечность. Но это длилось не долго.

Папа, выдержав паузу, дав им насладиться объятиями, сказал, что раз они всё решили, то нужно ехать домой собираться и попросил девочку выйти в коридор, чтобы обсудить с мамой кое какие нюансы.

Софи ждала папу в коридоре и смотрела в окно, из-за крыш домов выползла большая серая туча спрятавшая солнце. Увлекшись наблюдениями за городской суетой, девочка не заметила, как сзади подошёл папа и обнял её за плечи.

– Она не поправится? – не оборачиваясь, чтобы не встретиться с папиными глазами, задала риторический вопрос девочка, – Сегодня она даже не вставала с кровати.

– Всё будет хорошо, мама обязательно поправится, – сказал папа, обняв девочку ещё крепче.

Софи понимала, что папа говорит не правду чтобы её успокоить и что возможно маму она видит в последний раз, но не стала с ним спорить потому что ей пришлось бы сначала спорить самой с собой, а сама она не хотела принимать эту правду.

– Поехали домой, – Сказала София. – Нам нужно успеть к ужину.

Экипаж медленно пробирался через город. За время пребывания в больнице погода сменилась и начал накрапывать дождь, который неспешно усиливался. Военные в спешке стали доставать свои шинели и дождь с них быстро смыл налёт веселья. Ощущение парада пропало и Соне стало жутковато.

Когда они приехали домой солнце уже село и тускло освещало край неба.

За ужином Софи решила не говорить на грустные и серьезные темы. Хотелось побыть с папой, как будто он никуда не уезжает и с мамой всё хорошо. София видела, что в последнее время папа улыбается только для неё и ей хотелось, чтобы он перед отъездом улыбался как можно чаще.

Соня рассказывала какие истории ей поведала гувернантка про жизнь во Франции. Как она охотилась за кроликом. Как она занималась французским. Как её похвалили за знание транскрипции и хорошее произношение.

Получилось так как она и задумывала. Папа весь вечер улыбался.

После ужина Софи поднялась в свою комнату. Переодевшись в ночную сорочку, она пошла умываться. А потом зашла в комнату родителей.

Комната была большой и светлой, с выходом на маленькую террасу. На окнах висели фиалковые занавески. У стены напротив окна стояла большая кровать. Слева стоял платяной шкаф, а справа комод с женским столиком, за которым раньше по утрам сидела мама. У кровати с каждой стороны стояли прикроватные тумбочки и на каждой стоял светильник. Но светил только один светильник, тот что с папиной стороны.

Папа стоял у кровати и расправлял её. Соня оббежала кровать и залезла под одеяло с маминой стороны.

– Я сегодня сплю здесь! – объявила Софи.

– Что прихвостня напугалась?! – шутливо нахмурился отец.

– Да! – засмеялась Соня.

– За мной завтра прибудут в 6 утра. Я тебя будить уж не буду, в такую рань, чтобы попрощаться, – погасив свет и залезая под одеяло сказал отец, обняв дочурку. – И за тобой завтра приедет экипаж в час, так что долго не разлёживайся! И пообедай обязательно перед тем как ехать. Сама знаешь ехать до бабушки долго.

– Хорошо папуля! – сказала Софи уткнувшись папе в грудь и так и уснула.

К бабушке.

Проснулась Соня в пустой кровати, солнце уже светило, и девочка испугалась, что проспала до обеда.

Соскочив с кровати, она побежала в гостиную посмотреть сколько время. В гостиной стояли большие часы с маятником, которые мерно отсчитывали секунды. София посмотрела на циферблат, на часах было семь часов сорок семь минут.

Из гостиной была дверь на кухню из которой выглянула гувернантка услышав, как Софи спускалась по лестнице.

– Доброе утро! – сказала гувернантка.

– Bonjour! – ответила Софи.

– Завтрак готов, сейчас я накрою на стол, – сказала изящная женщина лет пятидесяти с добродушной улыбкой.

На завтрак был омлет и бутерброд с маслом, сыром и чашка какао. Когда Соня умылась и пришла в гостиную, завтрак уже стоял на столе и манил ароматом омлета и свежесваренного какао. София ела, задумавшись о том, что же ей взять к бабушке, помешивая какаю, ложечкой ударяя об стенки чашки. Она знала, что так делать не культурно, но ей нравилось издавать такие звенящие звуки.

– Надо будет не забыть бинокль! – подумал Соня, отправляя последний кусочек омлета себе в рот.

В сборах время пролетело незаметно, когда Софи собрала вещи, уже было одиннадцать часов тридцать восемь минут. В комнате стояло два чемодана с одеждой и одна коробка для шляп. София стала вспоминать всё ли она взяла и стала осматривать комнату. Так, платья, три пары туфель, калоши, плюшевый медведь Нафаня, с которым Соня засыпала в обнимку, носочки, гольфы, колготки, ночнушки, нижнее бельё… Взгляд её остановился на окне.

– Бинокль! – вспомнила Софи.

Она заскочила на кровать, бинокль стоял на подоконнике прикрытый складками тюли. Соня посмотрела в окно и вспомнила, что вчера кого-то видела. Взяв бинокль, она стала пристально всматриваться в чащу леса, но там всё было тихо и спокойно.

– S'il te plait, va à table! Le repas est prêt.– Послышался голос гувернантки.

– Сейчас, спущусь! Ой!

– Je descends maintenant! – исправилась София.

Софи ещё раз посмотрела на лес, потом быстро осмотрела сад, вдруг туда опять проник заяц! И никого не обнаружив кроме порхающих бабочек спрыгнула с кровати. Повесив бинокль на шею, Соня схватила один из чемоданов и стала спускаться.

– София! – возмутилась гувернантка, увидев девочку с чемоданом. – Зачем ты таскаешь такие тяжести! Надорвешься же! Оставь! Я попрошу извозчика, как он приедет, погрузить ваш багаж.

Но не смотря на возражения Соня всё-таки дотащила чемодан до входной двери.

Пока София обедала вместе с гувернанткой, мило беседуя, к крыльцу подъехал экипаж.

Он подъехал раньше. Из окна гостиной было видно, как извозчик, темноволосый бородатый мужчина с появляющейся сединой, одетый в серый пиджак поверх белой рубахи, закурил трубку, ожидая распоряжений. Запах табачного дыма проник в гостиную через окно и напомнил Соне о папе.

Софи вспомнила как хорошо они вчера провели вечер.

– Я сейчас скажу ему, чтобы он унёс ваш багаж, – сказала гувернантка, вытерев губы салфеткой, выходя из-за стола.

На десерт был пудинг. Соня его съела, пока извозчик носил чемоданы. Допила чай, вышла из-за стола и посмотрела на часы. Маленькая стрелка была на двенадцати, а большая уже подходила к шести. Пора было переодеваться и выходить. Софи решила ничего нового не придумывать и одеть то в чём ездила вчера к маме.

Переодевшись девочка выскочила на улицу. На улице было солнечно, извозчик с гувернанткой стояли на улице и увлеченно беседовали. Когда извозчик увидел Софию он повернулся к ней и вытянулся.

– Это весь ваш багаж мадмуазель?! – спросил извозчик, указывая на сложенные чемоданы в багажном отделении.

Софи посмотрела на багаж, там были два чемодана и коробка с шляпками. Бинокль висел на шее.

– Да, всё на месте, спасибо! – ответила девочка.

– Тогда прошу в наш экипаж! – с небольшим поклоном извозчик открыл Софи дверь.

– Bonne route mon cher! – сказала гувернантка, положив руку на плечо Сони. – Поезжай, а я тут приберусь немного и закрою дом.

– À bientôt! – ответила девочка. – Я буду по вам скучать.

Бабушка жила далеко, в старой деревне до которой нужно было ехать больше сотни вёрст на север.

Солнце уже склонялось к земле как стали показываться дома. Соня пожалела, что не взяла с собой книгу, обычно она ездила с родителями к бабушке и поездка казалась проходила незаметно и весело, так как было с кем поговорить. Во время остановок, чтобы дать лошадям отдохнуть, Софи перебиралась к извозчику и ехала так часть дороги, но разговор с ним особо не вязался. За границей он не был, языков никаких не изучал и нигде не обучался, а красивые виды закончились, когда поля и холмы сменились густым лесом и в бинокль уже было не посмотреть, да ещё и стало зябко, так что Софи вернулась на своё место. А ещё мама с папой всегда брали с собой что-нибудь перекусить в дорогу. Софи уже начала скучать по родителям так, как будто не видела их целый год.

Появляющиеся по дороге дома стояли не сплошными улицами, а на отдалении друг от друга.

Дорога стала совсем узкой и заросшей, было видно, что по ней ездят не часто.

Наконец то экипаж добрался до дома прабабушки. Это была ничем не примечательная изба. Только побольше. Вокруг дома росли яблони и груши, а перед домом была изгородь из шиповника. Так как на дворе было начало июня, то всё это цвело и все запахи смешивались в дурманящий аромат.

Бабушка уже ждала, она вышла с керосиновым светильником и плащом, который она накинула на Софи так как уже начал накрапывать дождь.

Извозчик перенёс все вещи в дом. И хотел было удалится обратно, но бабушка его не отпустила, оставив на ночлег.

– Не стеснишь! – сказала бабушка. – На печке место есть. За домиком у бабушки был загон для животных, так что место нашлось и для лошадей.

Бабушка к приезду приготовила пирожков и картошку с мясом в большом горшке, а также клюквенный пирог, который так понравился Соне, когда она приезжала в прошлый раз. Готовила бабушка всё в печи и всё было невероятно вкусно.

Пока ужинали, бабушка рассказала, что папа присылал письмо, в котором предупредил о приезде Софии.

– Ах да! Папа просил передать вам вот этот свёрток! – извозчик встал из-за стола и выскочил на улицу. Меньше чем через минуту он вернулся со свёртком. Это был толстый конверт, обтянутый коричневой упаковочной бумагой, перевязанный крест-накрест шпагатом и опечатанный сургучом.

– Если бы бабушка не оставила на ночлег, ей богу забыл бы отдать! Пришлось бы возвращаться! – причитал извозчик.

Софи посмотрела на сургучную печать. Было похоже на отпечаток папиного перстня.

– Действительно от папы! – обрадовалась Соня и стала открывать конверт, с любопытством туда заглядывая.

В конверте оказались документы Софии, толстая пачка денег, которая занимала большую часть конверта и записка от папы. Решив не читать сейчас записку, девочка убрала всё обратно в конверт, а конверт убрала со стола и положила себе на колени.

– Спасибо! – поблагодарила извозчика Софи.

За разговорами ужин пролетел незаметно и стало совсем темно. Соня помогла бабушке убрать посуду со стола, и налить чай из большого медного самовара. Бабушка в это время зажгла ещё одну керосиновую лампу и принесла клюквенный пирог. Пирог был божественный! Тонкое тесто и толстый слой повидла, которое после запекания стало походить на джем, а сверху тонкая сетка из нежного теста. София наслаждалась пирогом и слушала разговоры бабушки с извозчиком. Бабушка расспрашивала извозчика о новостях, о том, что происходит в городе, а извозчик рассказывал про военных в городах, которые направлялись на границу, о волнениях среди рабочих и о политике, в которой Соня мало, что понимала.

Софи доела пирог и сидела, слушая их разговоры, допивая вкусный чай, заваренный с листочками чёрной смородины.

Вдруг она оказалась в экипаже, который куда-то ехал, она выглянула из окна и увидела, что экипаж едет к лесу, который находится за рекой возле её дома. Соня знала, что нужно ехать быстрее иначе они не успеют за тем, кого она там видела, но экипаж никак не приближался к лесу он все ехал и ехал, хотя лес был уже близко. Софи мысленно торопила извозчика ехать побыстрее и у неё это вроде получилось.

Лошади остановились.

Девочка выскочила из экипажа на красивую поляну желтых цветов, она посмотрела за реку, там вдалеке стоял её дом, который казался таким маленьким на фоне изумительно огромных облаков. Облака были большие, белые и казались тяжёлыми, будто по небу плывут дирижабли. Облака находились на большом расстоянии друг от друга и между ними было видно голубое небо. София как будто никогда не обращала внимание на небо, небо было изумительного светло синего цвета. Поле, небо и родной дом навеяли такое тёплое ощущение умиротворенности, что Софи чуть не забыла куда ехала.

Очнувшись от убаюкивающих эмоций Соня повернулась к лесу. Она стояла как раз перед тем местом между деревьев в лесу где ей показалось какое-то движение, когда она смотрела в бинокль из окна своей комнаты.

Соня чувствовала, что там кто то есть и что сейчас она узнает кто там. Она хотела зайти в глубь леса через те деревья где было движение. Но не смогла, так как это место оказалось дверью, которая открывалась на Софию, а Софи пыталась открыть её от себя. Девочка стала тихонько открывать эту дверь на себя и стала за неё заглядывать, как послышался бабушкин голос.

– Сонечка детонька ты уже спишь тут за столом, пойдём умываться и в постельку – сказала бабушка, видя, как Соня облокотилась подбородком на руки и сидит с закрытыми глазами.

Как бы не хотелось покидать сон, оставаться в нём уже не было возможности. Целый мир, в котором она только что была, растаял от бабушкиного голоса.

– Ну почему же так?! Почему сон всегда заканчивается на самом интересном моменте! – подумал София. – И почему за мгновение сна может произойти событий на полдня?!

Подумать об этом Соня решила потом, когда уляжется в постель.

Умывальник в доме бабушки был только на кухне. Софи поблагодарила бабушку за ужин, умылась и попрощалась с извозчиком поблагодарив за поездку и посылку. Бабушка встала из-за стола и отправилась провожать Софи в комнату.

Комнатка была маленькая, в ней помещалась одна кровать, столик стоявший рядом с кроватью, стул и шкаф для одежды. Напротив кровати было окошко, в котором ничего не было видно кроме нескольких звёздочек в небе, выглянувших из-за туч.

Бабушка зажгла керосиновую лампу на столике. Пожелала девочке спокойной ночи, и вышла из комнаты.

Соня положила конверт на стол, сняла платье и поняла, что ночная сорочка и плюшевый медведь Нафаня, у нее в чемодане, который стоит на кухне. Выходить за чемоданом на кухню не хотелось, поэтому она решила спать в нижнем белье. А Нафаню она положила в чемодан очень аккуратно, так что он и там поспит ночку.

Забравшись на кровать Софи легла, укутавшись мягким одеялом, достала записку из конверта и начала читать:

– «Моя милая девочка! – писал папа. – Прости что пришлось отправить тебя так далеко от дома. Но сейчас мне кажется это самое безопасное место. В мире происходят страшные вещи. Война уже на границах нашего дома, нашей страны. Я не хочу оставлять тебя одну в это время.

Наша гувернантка Мария не сможет у нас долго оставаться у неё ведь тоже есть семья. Война может дойти и до нашей губернии и мне не хочется, чтобы, если это произойдёт, ты осталась без поддержки близких. Так что поживи пока у бабушки. А потом, когда маму выпишут из больницы она за тобой приедет.

Люблю тебя и целую твой папа.»

София прижала к груди записку, как любимую игрушку. Запах папиного парфюма с записки, неожиданно пробрался Соне в нос и разбудил тёплые воспоминания, которые увлекли её в сон.

Утро.

Софи проснулась от яркого света, как ей показалось полностью выспавшейся. Солнце заливало комнату своими лучами. Соскочив с кровати на вязаный из разноцветной тесьмы половик, девочка накинула платье и выбежала в гостиную. В комнате никого не было, только кошка, растянувшаяся на солнце, лениво посмотрела в сторону Софии.

Соня выглянула в окошко, кроме цветущего шиповника и яблонь ничего не было. Экипаж с извозчиком уже уехали.

Стол в гостиной был прибран. И на столе уже стояла тарелка творога, накрытая полотенцем, стакан молока и сдобные булочки. Вчера вечером гостиная казалась больше, наверное, из-за того, что было темно.

Несмотря на то что бабушка позаботилась о завтраке, Соне было неуютно находиться одной в доме.

Софи подбежала к умывальнику. Это был чугунный умывальник, в который прежде, чем умыться нужно было налить в бачок воду. Вода из него бежала, когда поднималась длинная ручка клапана, которая нажималась, когда подносили руки под бочок. Под бочком была раковина, в которую громыхая сливалась вода.

Софи поднесла руку и надавила на ручку клапана. Вода из бачка побежала. Соня заглянула в бак, там на дне бочка, были остатки воды. Сполоснув лицо и протерев глаза, она открыла входную дверь и выскочила на улицу.

В свете дня было видно, что шиповник играет роль оградки, а яблони стояли вдоль дороги при подъезде к дому образуя небольшую аллею. София побежала за дом где находится загон для животных, в надежде встретить там бабушку.

Двери загона были открыты и в дверях была видна корова, которую доила бабушка. Девочка подбежала к ней.

– Доброе утро Клавдия Михайловна!

– Доброе утро Сонечка! – сказала бабушка – Как спалось?

– Чудесно! – Ответила Соня.

– А давно ли Панкратий уехал? – поинтересовалась девочка.

– Дак ещё солнце не встало, чуть посветлело и поехал, – ответила бабушка.

– Ты уже позавтракала?

– Нет ещё, – ответила Соня.

– Иди завтракай, да у меня задание для тебя есть, – сказала бабушка, повернувшись к Софи.

– Да, у нас тут некогда прохлаждаться! – сказала бабушка улыбнувшись. – Нужно будет тебе к соседке за маслом сходить.

– Да тут недалеко, пару домов прямо и за лесной чащей на лево, там первый дом и будет, не ошибёшься, – продолжила бабушка, заметив пробежавшую по ещё детскому личику Сони неуверенность. – Прогуляешься хоть, да окрестности посмотришь, а я пока кое какие дела доделаю да обед приготовлю.

– Надо будет тебя тут откормить, а то сколь худа то! Едите там чёрти что в своём городе!

Вдалеке послышался шум катящегося велосипеда, Соня хотела была оглянуться посмотреть кто там, но звук прекратился.

– Так что беги завтракай, а я сейчас подойду. – продолжила бабушка.

– Хорошо! – ответила Софи.

Полюбовавшись видом, девочка побежала в дом.

Дом бабушки находился на лесной опушке на большим холме, за домом холм медленно спускался и было видно всю деревню как на ладони. Огромные поля растущей пшеницы. А между них стоят домики, кажущиеся такими маленькими издалека. Все эти поля с домиками спускались по холму вниз и упирались в извивающуюся как змея реку.

По дороге в дом София заметила какое-то движение в кустах.

– Так! Ну теперь то я узнаю кто может в кустах прятаться! – подумала Соня и побежала к шиповнику.

Ветки куста снова зашевелились. Софи в один миг подбежала к кусту шиповника и раздвинула листья.

За листьями никого не было, за то в образовавшуюся в кустарнике брешь было видно, как деревенский мальчик, в серой рубашке и коричневых штанах, улепетывает к брошенному через дорогу велосипеду!

– Ах ты прихвостень! – крикнула ему в догонку Соня, весело засмеялась и пошла в дом!

Бабушка пришла следом за Софи и принесла ведро парного молока.

Пока София завтракала бабушка сидела и любовалась внучкой, а Софи всё рассказывала про то как ей живется. Про маму в больнице и про папу. Не забыла рассказать и про домовых и прочих существ которых видела Соня у себя дома.

– Бабушка да он с меня ростом был! – рассказывала Софи. – Я уже в постели лежала! Поворачиваюсь на другой бок и смотрю сидит кто-то! На столе! Голова большая, мохнатая. Ручки и ножки коротенькие. А вот лица видно не было, только длинный крючковатый нос.

– Так я от страха даже позвать никого не смогла! Всё сжалось и ни единого звука издать не могу!

– Так и уснула поскорее, боясь пошевелиться, – продолжила рассказ Соня. – А утром стоит на этом столе стопка белья. И никто не помнит, чтобы туда белье складывали.

– Хе! – Усмехнулась бабушка. – Они знают, что человек скорее поверит в то, что он сам под вечер на стол одежду положил и забыл об этом, чем в то, что там кто-то был. Тем более в своём доме, месте где человек чувствует себя полноценным хозяином.

– Как это?! Это мой дом! Тут только я живу! Я. Я. Я. И тут только мой мир! – продолжала усмехаться бабушка. – Всё! Другого быть не может! Даже если, что-то и заметит то не поверит, подумает, что почудилось. А просто так ничего не чудится! Потому, что ничего просто так не делается в мире то!

Софи внимательно слушала бабушку допивая молоко из гранёного стакана.

– Но это могла быть и вправду стопка одежды! – добродушно засмеялась бабушка – И тебе самой это всё почудилось.

– А я ещё вчера в лесу кого-то видел, – оборвав смех бабушки сказала София.

– В лесу живут свои жители, – ответила бабушка, переливая парное молоко из ведёрка в кувшин. – Их там больше, чем тех, кто среди нас живёт. Это по глупости своей людям кажется, что в лесу существа неразумные живут. Ой сейчас наговорю тебе всякого, так из дома побоишься выйти! Не бойся никого, им обычно до нас дела нет, как и нам до них, но и будь бдительной и на рожон не лезь если что!

– Нее бабуль меня так просто не запугать! Это я раньше всего боялся потому, что маленькая была! А теперь я большая!

– Ишь! Большая! – хихикнула бабушка с улыбкой глядя на девочку.

– Спасибо за завтрак, бабуля! – сказала Соня. – Пойду я задание твоё выполнять! Да и посмотреть тут всё хочется.

Прогулка.

Перед тем как выйти на улицу Софи забежала в комнату и взяла папин бинокль: Мало ли что, пригодится. Да и посмотрю, что на другом берегу реки происходит.

На улице был легкий, прохладный ветерок, который спасал от палящего, уже с утра, солнца.

Предвкушая замечательную прогулку Софи пошла по вытоптанной, пыльной дороге вдоль пшеничного поля.

Вдалеке показался большой дом, из трубы которого валил дым. Подойдя поближе Соня увидела, что эта труба уводит не в дом, а в пристройку типа сарая, и тут она отчетливо услышала лязг металла, который она до этого не замечала.

Подойдя поближе она поняла, что это была не просто пристройка, это была небольшая кузница. И ее хозяин был занят работой. Рядом с кузницей стоял велосипед, на котором улепетывал тот самый мальчишка.

– Ага! – Подумала София. – Он где-то здесь! Надо с ним познакомится.

Соня заглянула в кузню. Возле стены была большая печь с огромными мехами вроде тех, что использовались для растопки камина, только гораздо больше и приделаны сбоку печи. По середине стояла широченная чурка на которой лежала наковальня. Рядом стояла бочка с водой, большие щипцы и прочий неизвестный Софи инструмент.

Соне еще не доводилось бывать в кузнице поэтому она рассматривала с любопытством все причудливые молотки и приспособления, которые висели на стене и были разложены по всей кузне. С каждым ударом молота кузнеца, Софи непроизвольно прищуривалась будто боясь, что вылетающие из-под молота искры, от раскаленной заготовки, попадут ей в глаза.

Кроме огромного, русого кузница в кузне никого не оказалось. Кузнец не замечал Софию увлекшись работой и стоя боком к двери.

Кузница имела две широкие деревянные двери друг напротив друга. Видимо, чтобы лучше проветривалась.

Вдруг в дальней двери появился чей-то силуэт. Это был тот самый мальчик! Видимо он тут жил или приехал к кузнецу.

Соня, забыв об опаске, что искры, вылетающие из-под молота, попадут на неё, ринулась к мальчугану с криками. – Ага! Теперь то ты от меня никуда не денешься! А ну рассказывай, чего ты там подглядывал!

Мальчуган хитро прищурился и спрятался за бочку, пытаясь обмануть Софи и выскочить на улицу к велосипеду.

– Что Потап подружкой обзавёлся? – задорно спросил кузнец своим низким голосом.

– Вот ещё! – ответил мальчуган! – Водится с девчонками! Они же слабые и вечно ноют если что не так!

– Я слабая?! – возмутилась Соня.

– Я тебе сечас покажу какая я слабая! – крикнула девочка и побежала на мальчугана.

– Ха попробуй догони сначала! – ответил Потап, ехидно скорчив рожицу, показал язык и отпрыгнул в сторону.

– А ну кыш отсюда! Мелюзга! – грозно завопил кузнец. – Детям тут не место! И повернулся к мальцу заслонив собой путь к велосипеду.

Мальчик побежал в дверь откуда он зашёл, оборачиваясь и дразня Соню!

Софи побежала за ним. А мальчуган не унимался. Смеясь и дразня. – Не догонишь, не догонишь! Девчонки бегать не умеют!

Соня про себя подумала. – Ха не на ту напал! – и погналась за ним нечаянно зацепив клещи, стоявшие рядом с бочкой, которые звонко звякнули, ударившись об пол.

– Ишь! Сорванцы! – ворчал вслед кузнец, улыбаясь и поглаживая бороду здоровенной рукой.

Мальчуган хихикая улепетывал со всех ног, но София не отставала, не зря она гонялась дома в саду за зайцами. Как не старался мальчишка сбить её со следа всяческими зигзагами, это ему не удавалось.

В итоге они добежали до лесной чащи, в которую вела узенькая тропка. Забежав в лес, мальчуган скрылся из виду на долю секунды, заставив сердце Сони ёкнуть от предвкушения проигрыша, но когда Софи побежала следом, то увидела его спину и разлетающиеся волосы.

– Тебе от меня не убежать! – Кричала ему вслед Соня. – Без своего велосипеда ты бегаешь хуже девчонки!

Лес становился всё гуще, трава выше, а тропинка уже, приходилось смотреть под ноги, чтобы не запнутся о корневища деревьев.

Софи уже стала выдыхаться, а мальчуган всё бежал и бежал, оглядываясь и периодически свистя!

Соня прикинула, что она как раз бежит в направлении знакомой бабушки которая живет за этой лесной чащей и так она срежет путь через лес.

Но только она это подумала, как оступилась. Нога потеряла опору, оказалась, что слева от тропы был покатый спуск, который София не заметила и кубарем полетела вниз. И как оно обычно бывает за долю секунды до приземления время замедлилось так, что Софи успела подумать о том, что зря она отвлеклась на другую мысль и решила впредь не отвлекаться и не терять драгоценное внимание, когда… А вот когда, она уже не успела подумать так как её колено встретилось с землёй, а затем бедро, локоть, плечо, голова и в итоге всё вокруг закрутилось, превратилось в калейдоскоп и наполнилось хрустом не то веток не то костей.

Глава 2.

Лесная чаща.

Когда Соня очнулась, тело ныло, а голова болела. Руки были целы, так как Софи смогла себя ощупать. На голове была здоровенная шишка чуть выше лба.

Соня ощупала ноги, ноги вроде тоже были целы. Попробовала их подтянуть к себе по очереди. Получилось и вроде не больно, если не считать боли от ушибов и царапин.

София попробовала встать, это получилось с небольшим усилием, видимо левую ногу всё-таки потянула при первом приземлении на неё.

На улице стало вроде чуточку темней, или казалось, что стало чуточку темнее. Но решив не заострять на этом внимание Соня попыталась понять куда ей нужно двигаться и в какой стороне деревня с знакомой бабушки, которую нужно навестить.

Вокруг были заросли кустарника вперемешку с высокими деревьями, которые образовывали своей листвой крышу из пышных зеленых шапок. Справа поднимался холм с вершины, которого по всей видимости и свалилась София. Холм был довольно крутой, и карабкаться на него не хотелось. Софи стала осматриваться и увидела какое-то движение в кустах.

– Ага! Вот ты где! – закричала Соня и побежала к кустарнику пытаясь скорее проскочить через него, чтобы не потерять время как в тот раз и сразу схватить мальчишку. Но не тут-то было.

Софи пришла в замешательство налетев с размаха на деревце которое росло в кустарнике.

Потирая лоб: По всей видимости будет вторая шишка. Соня стала с любопытством рассматривать дерево.

Это был ствол большого дерева с очень тонкой и гладкой корой. Для взрослого дерева он был слишком короткий. Сверху росла густая листва, свисающая вниз как у плакучей берёзы, но большая часть ствола была без листьев.

От этого ствола росло только две ветки, неохотно тянущиеся к небу. Листвы на них не было и только на кончике одной ветки рос маленький темно синий цветок.

Снаружи его округлые лепестки, образовывающие чашу, были светло синими, а к центру становились всё темнее и в итоге создавали черную бездну в центре цветка.

Соня хотела его сорвать, но у него не было стебелька, он рос прямо из самой ветки. Софи потрогала цветок и ей показалось как будто он содрогнулся. Цветок был не больше рублёвой монеты. Девочка провела рукой по ветке, на которой рос цветок отчего ветка затряслась мелкой дрожью.

– Ну и ладно! Сорву с веткой! – подумала девочка и задорно хрустнула, отломив её.

После хруста, мгновение казалось была полная тишина потому, что потом раздался такой жалобный и испуганный вой которого София не слышала с момента, когда нечаянно наступила на хвост домашнему коту Филиппу.

Дерево вдруг отпрянуло от Сони и побежало прочь! Продолжая жалобно вопить.

Вопль был настолько красноречив, что Софи поняла какую боль она причинила.

Соня посмотрела на отломанную ветку у себя в руках, потом на дерево.

Дерево бежало со всех ног!

И ноги у дерева действительно появились и было их, как и положено две штуки. Само дерево стало повыше, но всё равно было не сильно выше Софи.

Бежало дерево ловко, помогая себе двумя ветками как руками.

Соня опомнившись побежала за убегающим деревом.

– Прости меня пожалуйста!!! – кричала ему вслед София. – Я не хотела! Я не специально!

Но дерево не останавливалось и продолжало бежать уже без воплей.

Соня не отставала. Она хотела отдать сломанную ветку дереву чувствуя себя виноватой. Да и упустить возможность познакомится с таким любопытным жителем леса она не могла.

Дерево пыталось уйти по оврагам, холмам и кустами, но Соня всё равно не отставала.

Пока Софи преследовала это дерево она заметила, что дерево чем-то похоже на человека как пропорциями, так и плавностью движений. Оно было резво, но всё же не настолько быстрым, чтобы тягаться с млекопитающим, таким как человек.

Стало смеркаться. Софи немного смутилась тем, что уже вечер, ведь вроде недавно было утро. Но придавать этому большого значения было некогда.

Вдруг дерево выскочило на большую поляну. Посередине которой стоял бревенчатый дом.

Вокруг дома не было ни грядок, ни посевов, ни пристроек. Он не был ограждён забором. Просто одиноко стоял посреди поля в девственной природе. Не было даже тропинки из дома.

Дом был давно не крашен, или вообще никогда не красился, поэтому снаружи были только посеревшие от времени бревна, посеревшие ставни и посеревшая дверь.

Но было видно, что там кто-то живёт, свисали пучки сушеных трав и нанизанных на нитку грибов, шёл дым из трубы хотя он стоял там так, как будто только появился.

Дерево увидев этот дом побежало к нему и заскочило в дверь.

– Любопытно! – подумала Соня и тоже забежала в дом.

В доме было темно, свет нехотя пробивался через закрытые ставни, но не привыкшие к такой мгле глаза ещё не могли всё разобрать. Постепенно они стали привыкать, и София стала замечать, что было внутри.

Тут была и огромная печь, и стол у закрытого окна, на стенах были полочки со всяческими баночками разной формы с разными жидкостями, а где не было полочек там были развешаны пучки всевозможных сухих трав.

– Угу! – Разнеслось по комнате

Софи посмотрела под потолок. Как такового потолка там не было, была крыша треугольной формы, а под крышей на деревянной перекладине сидела крупная сова, которая покачивая головой пристально смотрела на Соню поблёскивающими в темноте глазами. Было жутко! И любопытно одновременно.

Софи уже почти привыкла к темноте и только тогда заметила посреди комнаты старуху с длинными седыми, растрепанными волосами. Она возвышалась над столом, который стоял перед ней, а на столе лежал ворох листьев и корыто с водой. Софии она показалась такой огромной, что если бы тут был потолок, то она бы в него уперлась головой. Из-под волос еле просматривалось лицо, искривленное в злобном прищуре.

Вначале Соне показалось, что старуха берет какие-то чёрные листья, промывает и кладёт на противень, очертания которого тоже начали проявляться из темноты. Но чем дольше девочка смотрела на старуху, тем больше она стала замечать. Старуха не двигалась, а пристально смотрела на девочку. Руки старухи были упёрты в стол, а листья сами по себе выскакивали из кучи, плюхались в корыто с водой, болтались там и выпрыгивали, дрожа как от испуга, стряхивая с себя воду и медленно раскачиваясь в воздухе уже сухими опускались на противень, где уже лежала их целая куча.

– Таак! Кто ко мне пожаловал?! – скрипучим голосом спросила старуха. – Обидчица?!

Последнее слово было сказано вроде чуть громче, но оно аж зазвенело в ушах.

– Да я не специально! – ответила девочка осунувшись.

– Я не хотела! Я вообще хотела подружиться! – пролепетала смущённо Софи.

Старуха пристально посмотрела куда-то за девочку, медленно подняла костлявую руку, щёлкнула пальцами, и комната наполнилась желтоватым светом, будто зажгли лампу.

При свете всё казалось не так уж и страшно, старуха оказалась с ухоженными волосами и не такой уж огромной, одета она был в тёмно-синее почти чёрное платье и тёмно-серый передник. Уголки губ были немного приподняты от лёгкой улыбки и прищур казался уже не злым, а ироничным.

Листья уже не прыгали сам собой, а мирно лежали на столе.

Из-за старушки выглянула голова похожая на человеческую только она была как будто сделан из дерева и с большими глазами.

– Познакомится?! Это у вас у людей так принято при знакомстве пальцы ломать?! – недовольно сказало существо и опять спряталось за старушку. Голос у существа был похож на детский, но не писклявый.

Девочка уже набрала воздух в лёгкие, чтобы ответить и извиниться, но её перебила старушка – А ты, что здесь делаешь одна? Где твои родители?

– Я похоже заблудилась – ответила девочка.

– А родители мои далеко. Мама в больнице, а папа на войну отправился, а меня к прабабушке отправили, а бабушка отправила к своей знакомой в конец деревни, а я за мальчиком побежала споткнулась упала и куда-то свалилась и где я теперь не знаю! – пожав плечами грустно сказала София, осознав всё своё никчемное положение, от чего у неё стали наворачиваться слёзы.

– А ну ка хватит за меня прятаться! – сказала старушка существу сзади. – Тебе же тоже было любопытно! Вы же обычно к людям близко не подходите, а тут ты так близко была.

– Так обычно люди шумят так, что их слышно раньше, чем видно! Постоянно о чём-то говорят, не умолкая! Как будто если они замолчат, то умрут! Не с друг другом так сами с собой, у себя в голове разговаривают. – сказало деревце – А тут она лежала молча. Я её утром ещё нашла, думала за ней свои придут, в конце дня решила проверить, а она ещё там.

– Как в конце дня?! – удивилась Соня. – Что я там весь день пролежала?

– Ага! – подтвердило существо.

– А ну ка выходи давай знакомится. – сказала старушка и вытолкнула из-за себя разговорчивое деревцо.

Существо вышло из-за старушки. Оно было невысокого роста чуть выше девочки и похоже была на девочку, такое же стройное телосложение, плечи грудь шея почти как у людей только чуть вытянутей и худее, руки подлиннее человеческих и похожи были на ветви дерева, которые разветвлялись в длинные «пальцы». На голове были тонкие ветки, длинные, спускающиеся до пояса и пышные, на них росли маленькие листочки. Очертания лица было тоже почти как у человека маленький бугорок носика, губы, лоб и глаза.

Вот только глаза у деревца были размером с два маленьких блюдца и были прозрачны. Казалось, что они заполнены водой. Там могла бы плавать маленькая рыбка, но вместо рыбки там был тёмно-синий с небольшим зелёным оттенком, овал зрачка, который метался с любопытством рассматривая Софи.

– Софи! – представилась первой девочка и сделала небольшой книксен. – Можно просто Соня.

– Ну всё, всё идите на улицу! – Сказала старушка. – У меня тут и без вас дел куча! Только далеко не уходите! Я сейчас тут всё доделаю и чаем вас напою!

Листья снова полетели из кучи в корыто и стали забавно выпрыгивать, отряхиваться и сыпаться на противень. Старушка за ними понаблюдала, что-то подправила поводив руками в воздухе и пошла к столу, над которым висел шкаф где было много маленьких ящичков.

На улице уже начинало смеркаться и становилось свежо после дневной жары.

– У вас какие-то странные имена! – улыбнулась и продолжила знакомство деревце – Вот твоё, например, Соня, видимо от слова сон.

– И вовсе нет! – Ответила Софи.

– А какие у вас есть ещё имена? – спросило деревце.

Соня немного растерялась.

– Ну Константин или просто Костя, – немного сконфуженная от неожиданности ответила София, понимая, что зря она назвала это имя.

– Вот! Какие такие кости? Чьи кости? – И не без того большие глаза существа стали ещё большие и удивленно заморгали.

– Неет! – протяжно сказала Соня. – Не так у нас все! – и засмеялась.

– Хм, моё вот имя ни на что не похоже, – ответило существо. – У нас таки имена и дают, чтобы не на одно слово не было похоже.

– Любопытно и какое же у тебя имя? – поинтересовалась Софи.

Дерево выпрямилось и пропело какую-то короткую мелодию, звуков было много и каждый из них плавно перетекал в другой. Было много шипящих звуков, а точнее шелестящих. Похоже было на шелест листвы леса в ветреную погоду.

– Ого! – восхитилась девочка. – Как красиво! Я такое и произнести не смогу.

– Можно просто Тишь, – сказало деревце.

– Вот, видишь! – сказала Тишь. – Ни на одно слово не похоже!

– Как я это могу видеть? – удивилась Соня.

– А ты, что не видишь язык того, с кем разговариваешь? – и глаза деревца опять стали большие и удивленные.

– Нет, как я его видеть то должна? Обычно язык другого человека слышат, когда он говорит, – ответила Софи. Ну или видят, когда он на чем-то написан…

– Вот именно, слышат, когда говорят! – подчеркнула Тишь. – Но как ты будешь говорить если ты не видишь язык того, с кем разговариваешь?

– Я его сначала изучаю, запоминаю, а потом уже разговариваю на другом языке с тем, кто на нём разговаривает, – недоуменно ответила София.

– Ой! Как у вас всё сложно! – разочаровалось деревце. – Не удивительно, что ты не используешь наши слова.

– Вы всё зачем-то усложняете! – сделав нравоучительную мордочку сказала Тишь.

– А как вы видите язык существ? Его что видно? – поинтересовалась Соня.

– Конечно! Так же, как и глаза, уши, нос.

– А где он находиться то? На шее на голове? – продолжала любопытствовать София.

– Нет конечно! Это же не какой-то там орган! Он внутри тебя, в твоей сути. Трудно это описать твоим языком. У вас таких слов нет, а если и есть, то ты их не знаешь, – сказало деревце.

– Как это не знаю! – возмутилась Софи. – Я много книжек прочитала и знаю много слов!

– Ну хорошо. – согласилась Тишь – Трансцендентно.

– Ой! – удивилась Соня. – Такого слова я не знаю.

– Ну вот, что я и говорила, – пожав плечами сказала Тишь. – о нем много какой-то Эммануил Кант говорил.

– А я такого видела! – приободрилась София. – то есть не его, а книжки у папы в кабинете с этим именем и фамилией были.

Софи подошла поближе к Тишь и взяла её за руку. От чего Тишь невольно дёрнулась.

– Ты уж извини меня пожалуйста, – сказала Софи.

– Я тебе не хотела палец ломать, я думала это просто веточка на дереве. – и протянула ветку с цветочком.

– Просто веточка! А деревьям значит можно просто так ветки ломать! – немного с грустью возмутилась Тишь и убрала руку из руки Сони.

– Ладно. Извинения приняты. – сказала Тишь взяв у девочки свой отломанный палец.

– Да ты не переживай, новый отрастет! – улыбнулась Тишь и посмотрела на цветок.

– А вот цветок жалко. Я знаешь, как старалась его вырастить именно такой! Это у нас сейчас прям пик моды! Но с другой стороны можно это как комплимент рассматривать, рас он тебе так понравился. – сказала Тишь и засмеялась.

Дверь дома открылась и оттуда высунулась голова старушки.

– Пойдемте давайте, чай готов! – сказала голова и спряталась за дверь.

На столе стоял серебристый самовар. Рядом стоял фарфоровый заварник. В кружках был налит вкусно пахнущий чай. А на тарелке лежали крендельки, посыпанные сахарной пудрой.

Соня сидела за столом на деревянной табуретке, сделанной из толстого бруса, который уже посерел и потрескался. И рассматривала комнату.

Напротив, стояла огромная побеленная печь. Горнило печи был так широко, что в него без труда мог бы залезть взрослый человек. Из-за закрытого щитка, который закрывал горнило, просачивался оранжево красный свет. Видимо там горел огонь, но чем старушка топила печь было непонятно, не было ни поленницы никакого либо хранилища для угля.

– А где твой дом? – спросила Софи у Тишь – И где твои родители?

– Здесь, там, везде! – ответило деревце покрутив в воздухе пальцем, – А родителей я своих не знаю, у нас всё по-другому…

– Она же из царства растений, – вмешалась в разговор старушка. – где семя упадет там и вырастают. И растут медленнее, не как люди. У них десять лет жизни за год человеческой идёт.

– Сколько же тебе лет? – поинтересовалась София.

– Этим летом как раз ровно сотое лето исполнится, – ответила Тишь.

– Ого! – Удивилась Софи. – А мне две недели назад десять лет исполнилось!

– О! Так вы считай одногодки! – засмеялась старуха и потянулась за крендельком. – Она хоть и старше тебя на 90 лет, но точно такой же ребёнок, как и ты! Эко вам свезло так повстречаться! Обычно люди встречаются с уже выросшими деревцами и в страхе убегают. Вы их лешими кличете, слышала о таком небось в сказках? А я их павками зову, и они не обижаются. Читала Пушкина? Помнишь у него строки «…величава словно пава…»

– Бабушка! – возразила Софи. – Не так у него! Выступает словно пава! Пава – это Павлин! – сказала Соня и захихикала.

– Ой я старая! Опозорилась! – стала негодовать старушка. – А хотела показаться умной начитанной…

Гость.

Вдруг в окно кто-то постучал, Соня обернулась и увидела ворона, бьющего крыльями и клювам по окну.

– Ох ты господи! – всплеснула руками старушка и окно открылось. – Что с тобой приключилось?!

Ворон впорхнул в окно испачкав чёрными брызгами крендельки, лежавшие на тарелке. Но далеко он не улетел, зацепился клювом о ручку самовара сделал кульбит в воздухе и плюхнулся жирной кляксой на белую скатерть вытянув перед собой лапы. Посмотрел повернув голову набок и произнес недовольно – Кааар!

– Ой батюшки! Ой неладно что-то! – запричитала старушка.

– А ну изба вези нас туда от куда ворон прилетел! – скомандовала она куда-то в середину комнаты.

Дом вдруг стал расти, Софи увидела в окно как земля уходила вниз, а через некоторое время дом вдруг стал передвигаться. Девочке это показалось очень необычным, вроде она и сидела в доме, но ощущение было как будто это уже не дом, а купе поезда.

Только качался он гораздо сильнее, особенно это чувствовалось, когда дом преодолевал препятствия. Но пренебрегая законами физики, все предметы оставались на своих местах, даже чай не выплескивался из кружек.

София пила чай, всматривалась в окно. Вместе с Софией так же увлеченно в окно смотрела и Тишь потягивая чай кончиками пальцев, которые опустила в чашку.

Старушка суетилась, бегая по избушке, причитая и охая. Схватила большую спицу, обмакнула один конец в чёрную жижу, лужей растекшуюся с сидящего ворона. После чего сунула измазанный конец спицы в печку отодвинув заслонку.

Соня взглянула на горнило печи и ей показалось, что печь изнутри больше чем снаружи. Казалось, что смотришь в окно, за которым находится пожар где-то в пустыне.

Жижа в пламени тем временем закипела, вспыхнула и превратилась в угли.

Старушка достала раскалённый конец спицы и поднесла к своему носу с небольшой горбинкой.

Она потягивала носом запах обуглившейся жижи, которая еще дымилась и о чём-то думала причмокивая, после чего воодушевившись кинулась к полке со склянками.

– Так, так! – приговаривала она, хватая пузатый бутылёк. Отлив из него немного жидкости в пустой бутылёк который стоял на нижней полке. После этого она поставила бутылёк на место и стала искать следующий, им оказался вытянутый бутылёк с тёмно синей жидкостью. Накапав оттуда несколько капель, в тот же бутылёк, что и в прошлый раз. Старушка схватила квадратный бутылёк с резиновой пробкой и сделала тоже самое. В ход пошли и прямоугольный с стеклянной крышкой в котором была коричневая маслянистая жидкость, круглый приплюснутый бутылёк с широким горлышком, только в нём была не жидкость, а какой-то порошок, которого старушка высыпала всего несколько крупиц. И бутылёк треугольной формы с зелёной жидкостью, и бутылёк с тонким длинным горлышком и гранёный плоский бутылёк из зелёного стекла.

После этих действий старушка взболтала то, что получилось в когда-то пустом сосуде, что-то пошептала над ним и засунула в печь. Жидкость от нагрева стала изменятся. Из чёрно бордовой она стала тёмно-синей, после чего стала закипать и становиться всё светлее пока не стала небесно-голубой и в итоге прозрачной с небольшим голубым оттенком. После этого она достала и поставила бутылёк на печь остывать.

Сама же достала из-за печки железный тазик и поднесла к столу.

– А ну полезай! – крикнула старушка ворону. Ворон неуклюже поднялся и спрыгнул в таз.

Старушка поставила таз с вороном на табуретку. Взяла алюминиевый ковш и зачерпнула воды из стоящей в углу, рядом с шкафом с бутыльками, бочки.

В ковш она подлила кипяточка из самовара и каплю светло голубой жидкости из бутылька. Размешала всё это рукой и стала лить на ворона.

Как только на ворона стали попадать первые капли из ковша, чёрная жижа стала сворачиваться в матовые комки, которые сваливались с ворона в тазик. Эта вода проникала во все перья и во все поры. В итоге после омовения, ворон стоял чистый, но мокрый. Старуха поднесла ковш к ворону, ворон перебрался из тазика на край ковша балансируя расправленными, мокрыми крыльями. Старуха повернулась к печке, отодвинула заслонку и запихнула ворона в печь.

Соня и Тишь с удивлением замерли, наблюдая за происходящим.

– Да не бойтесь вы дурёхи! – увидев их напряжение сказала старушка. – Этот жар живым не страшен, он только на неживое действует.

Через несколько секунд старушка достала ворона, который поднял крылья вверх от которых шёл пар.

Ворон помахал крыльями и пар развеялся, а сам он сидел уже сухим.

– Кар! – благодарно каркнул ворон и перелетел на стол.

К этому моменту избушка уже остановилась.

Изба стояла на поляне возле реки, воды которой казались густыми и чёрными.

– Ой беда! Ой беда! – Всё причитала старушка, разделяя жидкость из одного бутылька на части залив в бутыльки поменьше.

– Ну, что видимо неспроста вы у меня тут оказались, – пристально посмотрела на недоумевающих детишек старуха и протянула им два бутылька. – Будете мне помогать!

Девочки взяли бутыльки, которые оказались неожиданно тяжелыми, будто вместо воды туда был налит свинец.

– Я пойду вверх по реке и погляжу, что там такое и откуда эта гадость берётся, а вы вниз идите, и по капле в реку капайте, чтобы очистить всё, – распределила обязанности старуха.

– Так, вот ещё, – старушка сорвала из пучка травы висевшего под потолком два оранжевых цветка. Один она прицепила в волосы Тишь, а другой вставила в петельку платья Сони.

– Это не обычный цветок, он вам поможет если вдруг что приключится, и вы попадете туда куда не следует попадать, – сказала старушка. – А тебе Софа позволит видеть то, что обычно люди не видят. Всё пойдёмте скорее, пока совсем не стемнело!

Река.

Трава была по пояс и постепенно переходила в высокий камыш. Запах был неестественно резкий и казалось въедался в нос. Девочки кое как поспевали за старушкой. Приходилось пробиваться через камыш. По узкой тропке.

– Любопытно! – поинтересовалась Софи. – Кто эти тропки протаптывает? Вроде глушь такая…

– Никто их не протаптывает, – ответила старушка. Они сами появляются, так же, как и каналы в теле по которым кровь бежит.

– Могла бы кровь думать она бы тоже думала, что это она жилы протаптывает! – добавила старушка и рассмеялась.

Пробравшись к реке, старуха достала бутылёк, вытянула руку и капнула в воду.

Чёрная вода стала очищаться расходящимся от капли кругом, который стал уплывать вниз по течению.

– Вот так вот идите по берегу вниз реки и капайте по капле в воду, может кого успеем спасти, – сказала старушка. – А я пойду в другую сторону.

– Хорошо – сказала павка.

– Берег реки был из белого песка, и ограждала его сплошная стена камыша. По берегу валялась тина вперемешку с пожелтевшими стеблями камыша и мертвыми мелкими рыбешками.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросила Соня Тишь.

– Не знаю, – ответила Тишь. – Но мне кажется это точно проделки людей.

– Почему именно людей? – поинтересовалась София.

– Да потому, что только люди способны на такое. – ответила павка.

– Ты слишком плохо про нас думаешь, – ответила Софи. – Люди по большей части добрые и заботятся о природе.

– Это вам так кажется, – ответила Тишь. – Вы закрыты от всех. Живете только в своём мире и ни думаете ни о ком кроме себя!

– А то, что вы думаете, что вы о ком-то заботитесь так это только чтобы потешить своё самолюбие или кого-нибудь обмануть.

– Вот ты, например, даже не думая о последствиях старалась поймать зайца, который к тебе забегал.

– Ой. – удивилась Соня.

– Откуда ты знаешь про зайца?! – остановилась от удивления София. – Ты что мои мысли читаешь? Я только, что о нем подумала!

– Читать мысли? Нет этого делать не нужно, твои мысли и так слышно, – засмеялась павка. – Ну поймала бы ты его и что бы ты с ним сделала? И почему его нужно ловить?

– Так он же по нашему саду бегал и овощи наши таскал! – ответила София. – Да и я бы ему ничего плохого не сделала. Я бы для него вольерчик сделала и он бы жил с нами. Я бы его нашими овощами бы и кормила, и ничего воровать не нужно было бы. Жил бы себе в удовольствие и был бы всегда сытый и ухоженный.

– А с чего ты взяла, что он этого хотел? – продолжила Тишь. – И вообще это был не он, а она. И в сад к вам она ходила за овощами потому, что поля стали опрыскивать каким-то раствором едким и от овощей с этих полей её зайчатам нездоровилось. Что много она у вас овощей унесла? Больше сгнило бы пока у вас в хранилище лежало.

– С чего ты взяла, что это была зайчиха и что у неё были зайчата? – удивилась София.

– А с того, что, если бы это был заяц он бы к вам один раз забежал и побежал бы дальше по своим делам, а она к вам несколько раз ходила. А это значит, что рядом есть то, что её держит и что она не может это бросить, и это значит у неё там потомство. Да и лезть просто так к человеку она не будет, тем более если её уже пытались там поймать. А если бы ты её поймала и в вольерчик посадила бы, то её потомство бы погибло с голоду.

– Как-то не хорошо получается. – ответила Соня и капнула каплю из бутылька в воду.

От капли стало расходится еле светящееся кольцо, уносимое течением, которое делало воду внутри кольца прозрачной.

– А я ведь и вправду не думала об этом – сказала Соня, глядя на уплывающее кольцо.

– Это всё потому, что вы недальновидные. – продолжала Тишь. – Но это скорее всего из-за того, что вы мало живете. Вы пытаетесь сделать всё как можно быстрее и у вас нет времени на то, чтобы хорошенько подумать о последствия. А некоторых последствий своих деяний вы даже и не увидите, так как не доживете до них.

Тишь ловко открыла бутылек своими деревянными пальцами и капнула ещё каплю. Капля упала в воду. Расходящееся кольцо медленно стало спускаться по реке, неспешно обгоняя девочек.

Девочки спустились ниже по реке. На песчаном берегу реки камыши росли неравномерно и в камышах были пустые ниши размером с гостиную, которые соединялись маленькими проходами.

Соня заглянула в одну такую нишу. В ней было так уютно, как будто действительно находишься в круглой комнате с камышовыми обоями, на полу песок, а потолок это небо.

София сразу прикинула куда бы она поставила кровать, куда стол, куда комод и платяной шкаф. Как будет по вечерам освещать светильник эту комнату и как будет здорово лежа в кроватке под тёплым одеялком разглядывать перед сном звёзды.

Вернувшись к реке Соня достала бутылёк чтобы капнуть туда старухино зелье. Но возле воды Софи запнулась о что-то лежавшее в груде выброшенных волнами водорослей.

Это была какая-то небольшая темно зеленая лапка похожая на руку с толстыми пожелтевшими кончиками пальцев.

– Тииишь! – Позвала Софи.

На песке лежало маленькое существо. Размером с 4х летнего ребёнка. С большим пузиком и небольшими ручками и ножками чем-то похожими на лягушачьи лапки.

– Кто это? Или что это? – удивилась Соня.

– Лозовик, – пояснила Тишь, убрала с него тину и перевернула его на спину.

Лицо лозовика было каким-то полу рыбным полу лягушачим, но с человеческими пропорциями. Его чёрные глаза с золотыми зрачками с горизонтальной чёрной полоской, с безразличием смотрели в небо.

– Попробуем ка бабкино зелье! – решила Соня, после чего капнула лозовику в рот капельку.

Через пару секунд ничего не произошло, впрочем, как и через несколько десятков секунд.

Лозовик продолжал всё так же рассматривать с безразличием небо, которое уже начинало темнеть.

– Видимо уже поздно, – расстроилась София.

– Смотри! – Тишь по привычке показала сломанным пальцем на песок за Лозовиком. – Он недавно сюда пришёл, ещё следы остались!

Действительно от него отходили следы, которые уходили в глубь камыша и переплетались со следами Сони.

– А ещё вы ничего не замечаете даже у себя под носом, потому что вечно в своих мыслях. – захихикала Тишь.

Камыши.

Следы вели по узкому проходу в камышах, а потом и вовсе ушли в самую гущу и было понятно, что тут кто-то шел только по примятым стеблям.

Вода чавкала в туфлях Сони, и она подумала, что придётся выкидывать эти туфли. А потом подумал, что Тишь, наверное, сейчас слышит её мысли.

– Да, да! – подтвердила Тишь которая шла впереди. – Я всё слышу! – и засмеялась.

Хорошо, что пробираться пришлось не долго.

Они вышли на песчаную поляну, на которой следы вели по тропинке в проход из камышей сплетенных друг с другом, что образовывало небольшую арку. Арка была меньше роста Софии и пришлось нагнуться, чтобы через неё пройти.

За аркой был длинный проход в высоких камышах после которого девочки вышли на небольшой песчаный остров. Этот остров похоже был своего родом площадью для необычной деревни.

Дома были расположены по краю, смотрели в центр острова и были как бы вплетены в камыш. У домов были выплетены и окна, и двери, но верхушка дома также оставалась ровным растущим камышом. Казалось, что сам камыш пока рос заплёлся в форму домика и стал расти дальше.

Вот только часть этих дивных домиков была разрушена, а песчаный остров, с почти белоснежным песком, был весь в тех же чёрных лужах и подтёках, что и берег реки.

– Какая удивительная деревня! – восхитилась Соня.

– И как странно она разрушена, – продолжила Тишь.

Соня до этого разглядывающая хитросплетения камыша, из которого сделаны домики, только сейчас обратила внимание, что часть этих домиков либо раздавлена, либо вырвана и измазана той же чёрной жижей, что и остров.

– Кто это сделал? – поинтересовалась София.

– Не знаю, – нахмурившись ответила Тишь. – И лучше нам этого не знать. Нужно убираться отсюда поскорее!

– Как это убираться! А вдруг тут есть раненые и оставшиеся в живых. – возмутилась Софи. – Мы должны тут всё осмотреть.

– Осмотреть! Да пока мы осматриваем это нечто вернётся и нас прихлопнет! – пролепетала Тишь, нервно моргая своими большими глазами.

– А что ты предлагаешь просто уйти? – строго спросила София?!

– Уйти, убежать, спрятаться! Да всё, что угодно только не оставаться тут! – стала предлагать павка. – Давай вернемся и найдем бабулю. Расскажем ей всё!

– Нет! Мы так делать не будем! – стояла на своём София! – Это не по-людски!

– Ох, люди! – проворчала Тишь.

– У вас какое-то притупленное чувство опасности! – сказала павка вслед бегущей Сони к полуразвалившемуся домику.

В домах особо смотреть было нечего, это была почти одна комната, наполовину уходящая в воду. По всей длине стены шли полки в несколько ярусов. На коих стояли всякие глиняные горшки, кувшины, камни разной формы, пучки засушенных растений и плетеные корзинки в которых лежала вяленая рыба. Видимо часть жилища находилась под водой и возможно там были ещё комнаты. Посреди той части комнаты, что была на суше было, что-то наподобие круглой кровати, сплетённой из того же камыша.

В первом доме никого не было, а вот в следующем на кровати лежал мёртвый лозовик свернувшись калачиком. В других домах тоже их хозяева были найдены мёртвыми, кто-то лежал в кровати, кто-то на земле, а кто-то в воде. В одном из разрушенных домов на кровати обнявшись клубочком лежала семья из двух лозовиков и маленького дитёнка.

После осмотра уцелевших домов девочки вышли на улицу.

– Видимо они умерли ещё до того, как пришло это нечто, – подытожила Тишь. – Так что смотреть в остальных нет смысла. Пойдем отсюда скорее!

Вдруг из разрушенных домов раздался негромкий плеск.

Дом из которого донесся звук был самым большим и досталось ему не сильно, была примята только стена дома.

Софи кинулась в этот дом.

– Стой! – закричала павка.

Но было уже поздно. Соня ловко пробежавшись по песку прошмыгнула в дом. Тишь кинулась за ней, добежала до дома и с опаской заглянула внутрь.

Внутри на удивление было светло, горели лучины, либо чем-то пропитанный стебель камыша.

Соня стояла посередине комнаты и смотрела вверх на большое, жабо подобное существо, с обвисшим пузом которое было наполовину погружено в воду, а существо смотрело на Соню, не моргая своими желто зелеными зрачками в чёрных глазах.

Это был тоже лозовик, только гораздо крупнее тех, что они видели.

Никаких полок в этом доме не было и по среди комнаты был не лежак из соломы, а яма типа бассейна, наполненная водой. Рядом были две ямы поменьше, тоже наполненные водой.

– Куааа! – громогласно и удивлённо произнесло существо.

Соне показалось, что она его понимает и существо спросило кто она, – Меня зовут София. – ответила девочка и еле заметно поклонилась.

– Я тебе если что буду переводить, а то я вижу, что ты его языка не видишь, – раздался голос павки прямо в голове у Сони. Софи сначала подумала, что это она, наверное, сама с собой разговаривает, но посмотрев на павку увидела, что та смотрит на неё с небольшим хитрым прищуром и отрицательно машет головой.

– А я, Труль, – ответило существо. – Предводитель племени Толстолобиков.

– Точнее был им. – сказал Труль и грустно выдохнул. – Сейчас от племени уже ничего не осталось.

– Что здесь произошло? – полюбопытствовала София.

– Несколько дней назад вода стала наполнятся вонючей тёмной жижей и омерзительно пахнуть. – ответил предводитель Толстолобиков.

– Сначала стала помирать мелкая рыбёшка, потом крупнее. Чайки, кряквы, гагары улетели отсюда, – продолжил Труль. – А потом нам стало плохеть. Кто-то наелся отравленной рыбы, обрадовавшись простой добычи. А кому-то стало плохо от того, что он просто побывал в этой воде. Бффть.

– Зелья наших знахарей не помогали. – рассказывал предводитель, выловив одной рукой рыбешку из одного из углублений с водой. – а когда умер первый Толстолобик было уже поздно.

– За два дня вся наша деревня вымерла, остался только я, да и то чувствую уже ненадолго, – сокрушался Труль, шлёпнув себя по лицу ладошкой в которой была рыбина, от чего рыба задёргалась и стала бить хвостом по лбу.

– Через три дня в нашем городе стало невыносимо тихо, больше никто не стонал. Пронзительно тихо! От этой тишины с непривычки звенело в ушах! – продолжил рассказ Труль. Откусил голову рыбе и стал задумчиво чавкать. – А потом пришёл он.

– Я думал, что сейчас настанет и мой черёд, я не стал уплывать, стал сидеть и дожидаться своей участи, – рассказывал бывший предводитель. – Земля тряслась от его ударов и его рёва. Он был зол и растерян. Он крушил тут всё, а потом ушёл обратно.

– Кто это был? – спросила Соня.

– Я не видел. – ответил Труль и заглотил оставшуюся часть рыбы. – Но я знал, что это прмм… болотник!

– Мы с ним были обычно в хороших отношениях. Но сейчас он был в бешенстве. Видимо то, что нас погубило помутило его разум. Он был одним большим сгустком злости и ненависти. Он бы тут всех уничтожил, будь тут все живы! – Труль издал грустный звук похожий на урчание в животе и погрузился по шею в воду. – Эх, а ведь этот огромный здоровяк нам раньше помогал. Это он сделал песчаную насыпь посреди нашего селения. А в нерест икру ходили откладывать только в его озерцо, так как он приглядывал за икринками и никого к ним кроме нас не подпускал.

–Мгррр! Всё! Оставьте меня! Я тут буду помирать в одиночестве! – предводитель Толстолобиков сунул руку в лужу поблизости, от куда он доставал рыбу, пошарил ей расплескивая воду и вытащил пустой.

Грустно посмотрев на пустую руку и свои пухлые пальцы Труль перевёл взгляд на девочек.

– Ступайте, ступайте! – сказал Труль, махнув рукой в сторону выхода.

– Мы вам напоследок поможем, – сказала Соня.

Девочка подбежала и капнула из бутылька в воду.

Вода стала очищаться, огибая Труля и скоро в доме вода стала первозданно прозрачной.

Труль замурлыкал как большой жирный кот увидевший в своей миске здоровенный кусок рыбы и погрузился в воду.

Девочки вышли из покосившегося дома.

– Ну теперь мы все знаем, спасать больше некого. Всё можно кушать и спать! – сказала Тишь и втиснула свои ноги в песок, так же нежно как нежно обнимает подушку пожарный после суточной смены, вытянула руки в верх и закрыла глаза.

Перед Софией стояло деревце причудливой формы.

На секунду Соне показалось, что она стоит тут одна перед обычным деревом, а всё, что с ней до этого происходило ей привиделось.

– Хээй! Какой кушать и спать! – Софи стала теребить деревце, – Нужно идти дальше! А ещё мне домой нужно вернуться! Меня там бабушка всю обыскалась!

– Ладно, ладно! – ответило деревце, опустило руки и вытащило ноги из земли, отряхая их от песка.

– Пойдём, – сказала Тишь и посмотрела на след, оставленный болотником, как будто по камышам прокатили огромный грязный валун размером с дом и укатили в лес.

Лес.

Хоть камыши и были повалены идти по ним было не так уж и удобно, местами вода доходила чуть ли не до колена, а местами и глубже. Соня один раз чуть не провалилась под воду, но павка её успела поймать, не дав промокнуть платью окончательно.

На конец камыши кончились и перешли в лес.

Лес был наполнен скрюченными деревьями, которые росли плотно друг к другу. Но протоптанная «тропа» болотником значительно облегчала проход. Деревья были сломаны у корня или вырваны с корнем и выброшены в сторону. Хоть и приходилось перелезать через стволы и ветви поваленных деревьев это было всё же лучше, чем пробираться через непроходимую чащу которую, образовывали кругом стоящие деревья.

– Тишь. А мне вот, как-то не понятно, – нарушила молчание девочка. – Почему ты побежала в дом этой старушки? Ведь вы к людям близко не подходите.

– Этот дом знает каждый житель леса. – ответила Тишь. – Это дом последней из древних людей, тех людей, что жили раньше.

– Раньше? Что это за древние люди? – спросила София, спрыгивая со ствола огромного поваленного клёна.

– А вы, что не знаете какие вы были раньше? – удивилась павка. – Какая у вас короткая память. Вот что значит жить всего то до 100 лет.

– А мы вот знаем про вас видимо больше вас самих. – сказала Тишь и захихикала – Прости я считала вас умнее что ли, а вы …. Я даже не знаю какое слово из вашего языка подобрать. Нелепые что ли.

– Раньше, очень давно мы все жили вместе одной большой семьёй если можно так выразиться. Люди чтили природу, ухаживали за ней и вообще считали её своим домом. Приходили на помощь тем, кому она была необходима. Любое существо в момент опасности бежало к человеку зная, что человек найдет выход из всего, что бы не происходило. Конечно у вас были свои закидоны. Вы всегда вели себя так как будто вы хозяева всего вокруг. Но это никому не мешало, – рассказывала Тишь. – До поры до времени. В какой-то момент вы стали слишком заносчивыми, а ваша сообразительность ещё больше подстёгивала вашу важность. Постепенно вы стали замыкаться в своих изобретениях. Вы начали отделять себя от всего мира и замкнулись на самих себе. Да вы также видите мир, но вы смотрите на него не как на мир, а как на место, из которого вы можете получить выгоду. Через свою призму человеческого высокомерия. Высокомерие настолько вас захлестнуло, что вы стали измерять мир своими мерами, от чего перестали использовать то, что не измерить вашими измерительными приборами.

– В итоге из самых величественных, сообразительных проницательных и могущественных существ которым подвластны многие силы, стали замкнутыми недальновидными, озлобленными пакостниками, не считающимися даже с себе подобными, – закончила рассказ Тишь.

Софи слушала павку остатками внимания, которое было приковано к тьме между деревьями.

Пару раз Соне показалось, что там блеснули чьи-то зрачки зеленоватым отливом.

– Тиишь! – позвала павку Софи и схватила её за ветку. – Мне кажется там кто-то есть.

Тишь посмотрела в сторону куда непрерывно пялилась девочка.

– Волки! – произнесла она

Виден был не только блеск глаз. Видны были силуэты и было видно, что они идут сюда.

– Бежим! – крикнула Соня!

– Бесполезно, – ответила Тишь. – Они уже нас окружили.

– Узнаем, что им нужно, а там уже будет видно. Возможно придётся драться. Они уважают только язык силы. – сказала Тишь насторожившись, от чего свисающие с головы ветки стали пышнее.

Поняв, что кроме девочек здесь никого нет волки мгновенно выскочили из леса окружив их.

На против Сони стоял волк ростом почти с неё. Огромная напряженная голова стояла на массивном теле и мощных лапах.

Волк посмотрел Софи в глаза и зарычал.

– Человек? – раздался в голове Софии чей-то хриплый низкий голос похожий на рык.

– Что здесь делает человек?! – спросил голос

– Мы идём своей дорогой, а вы своей! – вмешалась павка. – Что привело вас сюда и что здесь происходит?

– Еще несколько дней назад всё живое покинуло эти места, – сказал волк.

– Мы уже второй день в поисках пищи, думали глянем напоследок может есть чем поживиться и тоже будем уходить. И видимо не зря!

– Что значит не зря!? – поинтересовалась Тишь.

– Мы нашли себе ужин, – сейчас перекусим и будем убираться отсюда.

Волк стал медленно подступать ближе.

– Не стоит! – Тишь подошла ближе к Соне и достала у себя из волос, небольшой плод похожий на гранат.

– Молоденький мягонький человек! – сказал, облизнувшись волк. – Костлявый конечно, но хоть что-то!

– Отойти деревяшка! Тебя не тронем, – сказал волк и пригнулся чтобы совершить прыжок.

Но как только он отпружинил от земли в сторону девочек, Тишь швырнула в него плод. Плод разлетелся на мелкие кусочки и образовалось облако пыльцы.

Прыжок не удался, попав в глаза и на слизистую пыльца стала невыносимо жечь. А вдохнув её волку показалось, что он никогда уже не выдохнет, а повторный вдох он не переживёт.

Тело волка гулко упало перед ногами девочек.

– Взять их! – раздалось в голове у Софи!

Соня Сняла с шеи бинокль.

– Ох не поздоровится тому, кому он прилетит по голове! – подумал Соня.

Один из волков подошёл слишком близко и заполучил биноклем по уху. Софи держала бинокль за кожаную лямку и с размаху обрушила бинокль на пушистую голову,

Волк не взвизгнул, но было видно, как ему это был не приятно.

Но не успела Софи обрадоваться такому попаданию как сбоку на неё налетел другой волк и повалил на землю. Соня попыталась соскочить и отбежать в сторону чтобы замахнуться на этого. Но как только она встала, и сделала один шаг, правая нога зацепилась за какую-то корягу и Софи упала на спину.

Волк воспользовался этим моментом и запрыгнул на девочку впечатав её плечи своими передними лапами в землю.

Морда волка в предвкушении обнюхивала лицо и тонкую шею девочки.

Он уже чувствовал, как его зубы сейчас вопьются в дрожащую нежную шейку Софии, но насладиться этим у него не получилось.

От тупого удара волк слетел с Сони в сторону. Раздался оглушительный рёв.

Софи лежавшая с закрытыми глазами в ожидании смерти приоткрыла один глаз и увидела огромного медведя, стоящего на задних лапах над ней.

Было страшно! Со всех сторон волки, медведь! Соня зажмурилась, сжалась клубочком прижав к себе папин бинокль и приготовилась умирать.

Вокруг был слышен рёв, возня и топот. Чья-то лапа чавкнула сырой землёй прямо перед лицом Софи и крупинки земли осыпали её нос.

Смерть так и не наступала, никто не стал впиваться зубами в её тело и отрывать от неё куски когтями. Возня переместилась дальше, и девочка решила открыть глаза.

Перед ней никого не было. Шум раздавался сзади, но скоро прекратился и было слышно только как хрустят ветки от поваленных деревьев под лапами волков.

София приподнялась и обернулась. Волки убегали в лес, а за ними наблюдал тёмно-бурый медведь, провожая их взглядом.

Павка стояла рядом с медведем и нежно перебирала его шерстку на шее.

Мохнатый! Как я рада тебя видеть! Нашел же меня! – сказала павка и обняла мишку. Медведь склонил голову к Тишь и тихонько фыркнул, что было воспринято Соней как будто он подтвердил – Нашёл.

Софи смотрела с удивлением и страхом на лесного гиганта боясь подходить.

– Чего стоишь там?! – захихикала павка – Подходи не бойся!

– Так это же дикий медведь! – сказала София.

– Это вы люди дикие! Ушли от всех и творите, что попало! – ответила павка обиженно отвернув голову.

Соня не решительно и осторожно подошла к этой парочке. Медведь её обнюхал и вопросительно посмотрел на Тишь, – Человек? Ты возишься с человеком?

– Да это хороший человек! – ответила павка – Пока ещё не вырос.

Медведь с презрением посмотрел на Соню и отвернулся

– Почему он так на меня смотрит? – поинтересовалась девочка.

– Потому, что у них на вас людей обида.

– Раньше медведи и люди были близкими друзьями, жили вместе, вместе рыбачили, земледелием занимались. А потом вы стали их прогонять от себя и в итоге прогнали на совсем. Так мало этого ещё и охотится на них стали. Медведи так до сих пор и не поймут почему так произошло, – пояснила Тишь.

– Мы были друзьями с медведями? – удивилась Софи.

– Лучшими друзьями! – подтвердил медведь недовольным урчанием.

– У вас раньше много друзей было, но с медведями вы лучше всего ладили. А теперь из верных друзей у вас разве, что собаки да кошки остались. Да и то одни по своей глупости, а другие больше по своей природной хитрости.

– Я бы такого друга бы не на кого не променяла! – сказала Соня с восхищением глядя на медведя.

Медведь был раза в полтора выше Софи и приходилось на него смотреть снизу-вверх.

– Ну ничего теперь мы с ними лучшие друзья! Да лохматый?! – павка обняла толстую шею медведя и её ветки утонули в густой шерсти. Медведь нежно приобнял её лапищей и склонил к ней голову.

– Так вы, наверное, со всеми животными друзья! – сказала Соня.

– Ну не скажи, с волками вот мы не друзья. Они, как и вы живут в своём замкнутом мирке.

– Ладно, пойдём уже! – сказала Тишь, сейчас мы будем продвигаться гораздо быстрее.

– Мишань ты как? Сильно устал? Можно к тебе на спинку? – поинтересовалась павка у медведя.

Мишка улёгся на землю и Тишь стала карабкаться на него.

– Что стоишь лезь давай! Видишь он не против, – учтиво произнесла Тишь.

Соня залезла ему на спину. Медведь встал как будто на нём никто и не сидел.

– Вперёд по бурелому! – задорно пролепетала павка.

По началу Софи было неудобно сидеть, провалившись в скользкой шерсти на движущемся медведе, но потом она приноровилась, держась одной рукой за шерсть и стала вглядываться вдаль через бинокль. «Дорога» шла неровно, болотника как будто шатало из стороны в сторону, а вдалеке вообще сворачивала направо и уже ничего не было видно за поворотом.

Соня опустила бинокль, медленно шатаясь от шагов мишки.

– А я уж думала мы умрём, – обратилась Софи к Тишь.

– Я видела, как ты там съежилась, – улыбнулась павка.

– Спасибо, что не бросила меня.

– Они мне сразу не понравились. – ответила Тишь – Я бы им и тухлого мышонка не отдала бы!

– А откуда ты столько про людей знаешь? – Соне после пережитого хотелось просто поболтать ни о чём, чтобы прийти в себя не поддаваясь переживаниям.

– Так это мне один старый пень рассказал, – ответила Тишь. – Ну в смысле родственник один, который живёт уже очень давно, и скоро станет добрым удобрением.

– Он мне и о людях рассказывал и о старушке этой, которая живёт уже больше положенного людям времени и с людьми особо не общается. И сказал, как её зовут.

Ой! – удивилась Софи, а ведь я не спросила, как её зовут! И она не представилась!

Девочки уже стали подъезжать к повороту направо.

– Яга. – ответила Тишь. – Все зовут её Яга.

Старушка.

Старушка проводила девочек взглядом. – С павкой эта не пропадёт, а вот павке с ней приключений то хватит! Хе хе!

– Ладно, пойдем посмотрим, что там такое, откуда весь этот смрад берётся! – сказала она сама себе.

Старушка стала смотреть в сторону истока реки. – Нее своим ходом я туда и до утра не доберусь, развалюсь по дороге. – и отправилась в избу.

По дороге к избе старуха запнулась об кочку, чертыхнулась и зашла в дом. Стук от захлопнувшейся двери распугал птиц, гнездящихся поблизости, и они вспорхнули в воздух хлопая крыльями. Как только хлопанье крыльев пропало раздался сначала небольшой хлопок, а затем хлопок гульче.

Избушка, немного надувшись как резиновая выплюнула из дымохода вначале сову брякнув вернувшимися на место бревнами и перекладинами, а затем раздулась сильнее и с пламенем, так же через дымоход выплюнула старушку в ступе.

Вылетев из трубы эта, парочка полетела в сторону реки.

Сверху было видно, как река наполнена чёрной жижей, которая местами не перемешивается с водой образуя чёрные жутковатые узоры. От этого река на фоне заката была красивой и одновременно пугающей.

Старушка стала вглядываться в даль. А сова тем временем пристроилась на верхушке торчащей из ступы метлы.

В дали виднелся дым, который тянулся небольшими струйками в сторону заката.

– А ну ка посмотрим кто там безобразничает! – сказала старушка, достав метлу. Сидевшая сверху сова слетела с метлы и описав круг вокруг старушки приземлилась на ступу перед Ягой.

Старушка взмахнула метлой как веслом, и ступа унеслась прочь в сторону струек дыма.

Чем ближе подлетали, тем больше казались струйки дыма, это были уже не струйки, а большие столпы. Подлетая ещё ближе из-за деревьев показались высокие трубы, из которых и шел этот дым.

Источником чёрной жижи оказалась огромная фабрика, из которой к реке выходила толстенная труба, а из этой трубы в реку и вытекала эта жижа мощным напором!

– Таак! Так вот откуда это! Ну сейчас мы прекратим это безобразие! – старушка вырвала у себя волос сделав незатянутый узел и стала смотреть через получившееся колечко на трубу, медленно затягивая узел как будто завязывая трубу. Волос стал затягивался с трудом и у старухи от усилий аж выступил пот на лбу. По мере затягивания узла напор стал уменьшаться. Старушка напрягшись резко затянула узел, труба выплюнула остатки жижи и из трубы перестало, что-либо течь.

– А ну ка слетай посмотри, что там теперь у них! – сказала старушка сове.

Сова перелетела через реку и оказалась на территории фабрики. На фабрике была небольшая паника, рабочие одного из цехов куда-то бежали, то ли убегая от чего-то, толи бежали, что-то устранять.

Сова подлетела поближе, уселась на край крыши цеха фабрики и стала наблюдать за происходящим.

Рабочий с большими усами бежал к цеху, а ему на встречу бежал другой.

– Что там случилось? – спросил рабочий с усами.

Видимо он только пришёл на смену.

– Слив засорился похоже! – если не восстановим, то всё это выльется наружу! Прямо в цех! – крикнул пробегающий мимо рабочий.

Сова перепорхнула на другую крышу, где неподалеку сидели на скамейке двое работников. Не подвластные панике они смотрели в небо и что-то обсуждали.

– Смотри ка! Смотри! – показывал пальцем один. – Там в небе что, то есть!

– Иди ты! И в правду! Похоже на….– из за порыва ветра было не разобрать, что он сказал.

Сова перелетела к ним поближе бесшумно махая крыльями.

– Ох не чистые места там! Зря туда сунулись! Вот и она прилетела! – говорил рабочий – Теперь ясно! Засор то, её рук дело! Карга старая!

– …от Никитича слыхал, что когда они взрывные работы вели, чтобы к пластам породы подобраться то перед тем как провал образовался с каждым взрывом слышны были странные вопли со стороны лесного озерца! – услышала сова разговор рабочих.

– Этот провал то, ей богу в преисподнюю ведёт! – сказал второй рабочий.

– Карга! Ах ты как! А ну ка держи! – Яга сжала кулак, что-то туда нашептала и развеяла нашептанное из него в сторону фабрики.

– Ой! – завопил рабочий! И схватился за живот. – что-то живот прихватило! Видимо всё-таки строганина уже подпортилась!

– Ой побегу я пока не поздно! – рабочий соскочил с лавки и уже готов был бежать как из-за угла вышел человек, в которого он врезался.

Это был упитанный мужчина в костюме тройке, плаще и шляпе, который быстро шел в сторону цеха в котором образовался засор.

– Что вы тут уселись не видите, что на фабрике ЧП? – возмутился человек в плаще увидев сидящих рабочих. По всей видимости он был одним из начальников.

– Во-первых обед. А во-вторых нам тут уже ничем не помочь, когда она за нас взялась, – и рабочий показал на закат где над верхушками деревьев, что-то виднелось.

Начальник посмотрел туда, сплюнул и сказал – Как вы надоели! К чертям ваши суеверия!

– Да какие суеверия вон же видно зависла над лесом и порчу на нас накладывает! – сказал один из рабочих. Вдруг со стороны цеха раздался громкий хлопок.

– А ну! Быстро! Работать! – приказал начальник! – Сейчас розог вам пропишут будете знать, как без дела слоняться и ерундой заниматься!

К столпам густого дыма, валившего из труб, добавился дым, который валил теперь прямо из окон одного из цехов.

– Иш какие грязнули! – сокрушалась старуха, наблюдая сверху. – Сейчас я вас помою!

Старуха достала бутылёк с голубой жидкостью, вынула пробку, сжала его в кулаке и стала напевать в кулак что-то монотонное. Жидкость из бутылки начала улетучиваться и подниматься вверх облачком пара. Затем она подняла руки вверх и стала как будто, что-то собирать и приговаривать.

Ну ка облака собирайтесь в кучки!

А из кучек превращайтесь в тучки!

А из тучек в огромную тучу!

Что бы была гроза покруче!

В небе клочки облаков стали медленно стягиваться над фабрикой образовывая большое пушистое облако, которое становилось всё темнее превращаясь в тучу.

Порывами ветра с начальника чуть не снесло шляпу. Он недовольно поморщился и посмотрел в небо, куда показывали рабочие.

Вдали было видно, что как будто птица зависла в небе и странно машет крыльями мотаясь из стороны в сторону.

– Кузьмич! – окликнул начальник сторожа, который неподалеку стоял и тоже наблюдал за творящемся в небе безобразием.

– Ты же вроде охотник хороший, сможешь эту птицу подстрелить, чтобы не повадно было тут летать, смуту на рабочих наводить.

– Далековато, ещё и ветер поднялся. – ответил сторож. – Но попытаюсь

Сторож достал из-за спины берданку и стал прицеливаться.

Бах! Прогремел выстрел.

Старуха летала из стороны в сторону делая руками собирательные движения. Вдруг прогремел выстрел и на долю секунды она насторожилась, но уже было поздно, пуля попала ей в плечо, пробило его насквозь, вылетев с другой стороны вместе с каплями крови и кусочками раздробленных костей.

Вылетев пуля стала замедляться и вовсе остановилась. Впрочем, остановилось всё вокруг, потом пуля начала медленно двигаться обратно, залетела в плечо вместе с капельками крови и кусочками костей и вылетела задом, с другой стороны. Ловким движением старушка поймала пулю тремя пальцами, повернула в сторону, и та снова полетела вперёд, но уже куда-то вдаль.

Старуха посмотрела на запястье где висела бурая веревочка на которой болтался черный каменный треугольник с вырезанными символами. Верёвочка стала скользить по руке и некогда завязанный её конец вдруг полетел вниз, и немного остановился. Видимо другой конец веревочки зацепился за складку одежды. Треугольный камень соскользнул с веревки и полетел с высоты в реку.

– Ну вот! Опять придётся к этому изуверу наведываться за оборотным амулетом! – негодовала она.

– Иш ты! Громыхать вздумали! Да кто ж так громыхает то? – негодовала старушка, подняв руку вверх, растопырив пальцы и резко опустила вниз.

– В образовавшейся туче засверкало, и молния с грохотом ринулась вниз.

Разряд попал в громоотвод цеха, но от рикошетил от него уйдя с треском в землю, прямо между начальником и сторожем. В воздухе повисла тишина и запах озона.

Ошарашенный сторож от неожиданности бросил ружье, а начальник грязно выругался, но его никто не услышал так как всех оглушил треск грома.

– Вот! Громыхнуло так громыхнуло! – ликовала старушка.

– Ладно хватит с них! Что там за разлом и что за звуки то были?! Надо поглядеть, что там ещё наворотили! – сокрушалась старушка и замахала метлой разворачивая ступу.

– Догоняй глазастая! – крикнула старуха сове и понеслась в обратную сторону.

Ступа с старухой понеслась над рекой. Сверху были видны очищенные девочками участки реки, а через некоторое время старуха с совой оказались над камышами где жили лозовики.

Если бы не погром, который устроил гигант то этого поселения и не видно было бы сверху, камыши и камыши ничего не приметного, но тут были видны поваленные хатки и протоптанная болотником дорога ведущая вдаль, в лесную чащу.

– Ох ты ж господи! – ужаснулась старуха. – Что же тут было!

Она поднялась выше и стала крутить метлой как будто, что-то мешает. От этих движений поднялся ветер, который становился всё сильнее и сильнее, стал закручиваться и превратился в небольшой, но широкий торнадо.

Торнадо стал методично проходить по деревни лозовиков аккуратно срывая крыши и обнажая содержимое хаток с их утварью и бездыханными хозяевами, которые там лежали. Девочек нигде не было. Последняя хатка оказалась хаткой вождя лозовиков.

Труль закрывался от пыли и летящих камышей руками, а когда ветер утих закричал. – Ты чего творишь старая! Помереть спокойно не даешь!

– Иш ты! – крикнула ему старуха сверху и стала спускаться. – Помирать он собрался! Позже помрёшь! А ну рассказывай, что у вас здесь произошло!

Вождь поведал ей о том, как отравились все в его деревне, и о гиганте, который пришёл и всё разгромил, и о том, как пришли девочки и очистили воду вокруг, и о том, как они пошли по следу гиганта.

– Ох натворили делов, эти люди! – сокрушалась старуха. – Вечно им неймется. Никогда не думают на перёд.

– Ладно не смею тебя более беспокоить, – сказала старуха, взмыла вверх и полетела по следу, оставленному гигантом.

Солнце уже спряталось за ветви деревьев и только с высоты было видно зарево заката, внизу же уже вовсю правила тьма.

Начался лес покорёженный гигантом, за которым оказалось озеро.

Озеро было на половину высушено, было видно, как оголилось дно по его краям. Местами сверкала рыбёшка, бьющаяся в поисках воды. Были видны огромные валуны, заросшие тиной, коряги деревьев, которые давно уже потонули и стали частью подводного пейзажа. Но кроме удивлённых, неожиданным исчезновением их привычной среды обитания рыб, больше никого не было. Было видно только чуть поодаль продолжение следа. Поваленные деревья вели дальше в лес.

Старуха с совой ринулась туда энергично, махая метлой как пловец на соревнованиях.

Немного пролетев она увидела по среди поваленных деревьев огромные лужи разлившейся воды. А ещё чуть дальше, лес кончался и начиналась поляна с горой неподалеку и с каким-то не то ли болотом, не то ли водоемом, за этим водоемом был холм, а на холме были две фигуры которые сидели как обнявшись.

– Живы! – обрадовалась старуха и полетела к ним

Подлетая ближе оказалось, что фигуры были покрупнее девочек. Это был медведь и такое же по комплекции существо похожее на человека, которое положило руку на медведя и почёсывало ему макушку. Оба они сидели молча и смотрели куда-то за холм, когда старуха подлетела к ним незаметно.

– Вы чего тут расселись? Куда девочек подевали? – гаркнула на них сзади старуха, отчего они оба вздрогнули.

– Они провалились, – грустно ответило человекоподобное существо не переставая обнимать медведя. Медведь был не против, он наоборот прислонил голову к этому существу и грустно прорычал.

– Что значит ты их звал, а они не успели к тебе прибежать? А ну рассказывайте по-хорошему! А то будет по-плохому! – заверещала старуха.

Существо повернулось к старухе и лунный свет осветил его лицо. Это было лицо большого головастика с такими же большими жёлто зелёными глазами, переливающимися золотом от света луны и маленьким ртом, только кожа была грубее и вокруг рта было много маленьких хитиновых усиков, которые образовывали густые усы с бородой.

– Тут это, – начало рассказ существо. – В реке какая-то гадость была, она ко мне в озеро затекла. По началу просто чесалось всё, и друзья мои помирать стали, а потом всё как в тумане. В общем разозлился я и понесло меня…немного.

– Если бы не зелье, что было в бутыльке у девочек, так ещё бы делов понаделал. – продолжило рассказ существо. – Хотя и так наделал. Сейчас вот только в себя прихожу и память возвращается, что делать ума не приложу ведь назад то уже ничего не воротишь!

– Я же целую деревню лозовиков уничтожил! И девочек вот загнал в ямину.

– Дурная твоя башка! – ответила ему старуха. – Что же ты в этой жиже то сидеть продолжал коли уже понимал, что что-то неладно происходит!

– Ладно лозовикам ты хуже не сделал, они ещё до тебя околели. А вот, что теперь с девочками то будет?! – сказала старуха и полетела к провалу зависнув там. Достала из ступы коробок со спичками, достала спичку и чиркнув запихнула скорее обратно, чтобы её не задуло ветром. Спички в коробке вспыхнули и стали шипя, ярко загораться одна от другой. Старуха кинула коробок в провал, и он улетел вниз, долго освещая стенки провала, пока его свет ни стал еле заметен и не скрылся из виду.

– Глубоковастенько, – констатировала старуха.

– Молись чтоб с ними всё хорошо было! – иначе испепелю тебя вместе с твоим болотом! Лихорад лешачий! – крикнула старуха, погрозив костлявым кулаком.

– Вниз глазастая! Будешь моими глазами! – сказала старуха и улетела в пролом за совой.

Луна была в эту ночь полная, на небе уже не осталось ни облачка и была видна каждая звездочка млечного пути. Свет от луны отражался от разлитой по полю воды из озера, и освещал холм с двумя застывшими на нем фигурами, которые застыли в нескончаемом ожидании.

Озеро.

На мир уже почти опустилась ночная мгла, когда на пути девочек появилось озеро. След из поваленных деревьев вёл к нему и у него же заканчивался. Соня поглядела на озеро через бинокль. Озеро было небольшим и было окружено густым лесом. Был штиль и на воде не было ни единой волны, ни мелкой ряби.

Пробравшись к берегу озера, стало видно, что слева в это озеро втекает протока от реки и из-за сумерек было сразу не видно, что вся поверхность воды затянута толстой плёнкой чёрной массы. Девочки слезли с медведя и подошли к берегу озера. Был тот же резкий запах, что и на реке. Мишка недовольно фыркнул, понюхав воздух.