Читать онлайн Прим. Роман про вампира бесплатно

ISBN 978-5-0055-4090-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРИМ

Глава I. Страх моей юности.

Я родилась и жила в небольшом провинциальном южном городке. Моя семья была достаточно обеспеченной, хотя богачами вряд ли нас можно было назвать. Тем не менее жили мы в достатке, и я ни в чем не нуждалась, ну так считали мои родители. Да, а родители у меня были очень строгие и никогда не баловали меня излишествами. Но надо заметить, что мне это совсем не мешало быть шкодливым ребенком. Если бы в моем детстве было выражение- «Золотой ребенок», меня именно так и называли бы люди, которые знали меня. Папа никогда не разрешал хвастаться перед друзьями или людьми, которые на тот момент времени жили плохо, даже можно сказать впроголодь. Один раз, я решила похвастаться перед друзьями нашим достатком, как ту же это услышал мой отец, возвращающийся в тот момент со службы. Был очень серьёзный и долгий разговор на эту тему, который я усвоила на всю свою жизнь. Тем не менее, я была довольна своей жизнью!

Мы жили в обычной трехкомнатной квартире, в самом обычном жилом доме. Но квартира была с шикарным ремонтом и дорогой мебелью. Во общем шик, блеск, красота! И так же имелась у нас прекрасная дача, которая находилась в живописном месте, неподалёку от прекрасного озера, в котором плавали дикие уточки. Ни чего здесь не могло нарушить красоту и тишину этого места.

Двухэтажный домик, стоявший посередине сада, смотрелся мило, среди фруктовых деревьев и роскошных роз. Рядом были еще дачи, но некоторые из них были совсем заброшенными. С самой ранней весны и до поздней осени мы все выходные проводили на нашей даче. С отцом мы очень любили ходить рано утром на рыбалку. На озере ещё туман, который окутывал своею пеленой все озеро, камыш и деревья, растущие рядом. Удивительное время, когда кажется, что все вокруг тебя, живое и неживое, ещё спит.

Мы очень любили собираться на нашей даче, на праздники со своими друзьями и многочисленными родственниками. Папа знал много анекдотов и всегда понимал, какой и когда будет уместен, и смешон. Его все любили за чувство юмора, а еще он отличался такой чертой как правдолюбие и честность, именно этим чертами я похожа на своего отца.

Мама же моя хоть и была женщиной гостеприимной и хлебосольной, отличной хозяйкой и красавицей, но тем не менее была очень строгой женой и мамой.

Как-то раз, когда мне было лет пятнадцать, я проснулась среди ночи и, лежа на кровати, осмотрела темную комнату. Никого рядом не было. Мне стало как-то одиноко, но я не боялась оставаться в комнате одна; я была из тех детей, которым не рассказывали на ночь ни страшные сказки, ни историями о привидениях, из-за которой дети боятся и прячутся под подушку, едва скрипнет дверь или погаснет свет. Я не испугалась, но решила позвать маму, и только я решила крикнуть во весь голос, как вдруг я, к своему удивлению, увидела, что у кровати стоит молодой юноша, очень высокий, с привлекательной внешностью, он смотрел на меня, совершенно не улыбаясь, но при этой строгости он совершенно не казался злым и сердитым. Он стоял на коленях, руки его были прикрыты одеялом. Он мне понравился, и я перестала хныкать. Руки его ласкали меня; он лег на кровать, улыбнулся и обнял меня. Мне стало очень хорошо, я успокоилась и тотчас заснула. Проснулась я от резкой боли: мне показалось, что в грудь мою, вонзились две острые иголки. Я громко вскрикнула. Незнакомый юноша отскочил, не сводя с меня глаз, и соскользнул на пол. Мне показалось, что он спряталась под кроватью.

Только сейчас я испугалась по-настоящему и завопила что есть мочи. На крик прибежали родители. Выслушав мой рассказ, они не отнеслись к нему всерьез и принялись, как умели, утешать меня. Но я, хоть и была ребенком, все же заметила, что они встревожились, хотя не подавали никакого вида. Они бросились обыскивать комнату: смотрели под кроватью, заглядывали под столы, открывали шкафы. Я услышала, как моя мама шепнула отцу: «Пощупай вмятину на постели: здесь явно кто-то лежал. Это место до сих пор теплое».

Мама погладила меня по голове, она внимательно осмотрела мою грудь, там, где я почувствовала уколы, и заявила, что на коже не осталось никаких следов.

Мама просидела со мной до утра. С того дня и до семнадцати лет со мной обязательно оставалась на ночь мама.

После этого случая я очень стала бояться темноты и оставаться в комнате ночью в одиночестве. К маме на помощь приехала моя бабушка, мама моей мамы. Бабушка была очень строгой женщиной, любила порядок во всем. Она была очень набожным человеком и каждую ночь перед сном она читала молитву. Она стала жить у нас и спать со мной в одной комнате.

Помню, как в спальню зашел отец; он стоял возле кровати и ласково разговаривал со мной. Потом он задал несколько вопросов мне и от души рассмеялся над моим ответом. Он погладил мои волосы, поцеловал и сказал ничего не бояться: это всего лишь сон, со мной не случилось ничего плохого.

Надо признаться, меня это не успокоило: ведь я-то знала, что визит странного юноши – не сон.

Папа пытался убедить меня, что это он заходил в комнату, смотрел на меня и прилег рядом; должно быть, я в полусне не узнала его лица. Ему вторила и мама, однако меня эти объяснения до конца не убедили.

В тот же день родители, по совету моей бабушки, пригласили старого священника. Он вошел в комнату в сопровождении мамы и бабушки, задал им несколько вопросов и очень ласково поговорил со мной. Лицо у него было доброе и спокойное. Он сказал, что мы будем вместе молиться, соединил мои руки и велел тихо повторять: «Господи, услышь наши молитвы, Христа ради». Думаю, я точно помнила эти слова, потому что часто твердила их про себя, а бабушка долгие годы учила меня заканчивать ими молитвы. Отчетливо помню доброе задумчивое лицо седоватого священника в черной сутане. Он стоял посреди моей полутемной комнаты, обставленной мебелью по моде. Сквозь тяжелые портьеры едва пробивался луч света. Священник стоял на коленях, мама, бабушка и я, последовали его примеру, и он начал читать молитвы. Молился он трепетно и тихо, как мне казалось тогда, ещё и очень долго. Я не помню ничего, что было пред этим событием, и многого из того, что случилось потом. Однако эта картина, описанная мною, стоит у меня перед глазами всегда.

Глава 2. Странное происшествие

Хочу рассказать Вам одну необычную историю, что Вы едва ли поверите в нее. Но тем не менее все, что я расскажу здесь – чистая правда; эти события произошли на моих глазах. Спустя нескольких лет.

Стоял теплый летний вечер. Мы с отцом решили пойти на озеро, порыбачить. Как я говорила ранее, мы часто ходили вместе на рыбалку, и рано утром, и вечером. И в каждом времени суток своя прелесть, утром- рассвет, когда все живое начинает просыпаться, а вечером-закат солнца.

Приблизившись к озеру, отец сказал:

– Мой брат обещал навестить нас, но, к сожалению, его визит к нам откладывается. Он приедет чуть позже, чем мы его ожидали.

Папин брат собирался погостить у нас несколько дней, и мы ожидали его приезда со дня на день. Он намеревался познакомить нас со своей приемной дочерью, находившуюся на его попечении. Я никогда раньше не видела эту девочку. Но мне казалось, что ее компания внесет приятное разнообразие в мою жизнь. Поэтому, узнав, что они отложили свой приезд к нам, очень огорчил меня. Я с нетерпением ждала приезда своего дяди и знакомства с его приемной дочерью-Анной.

– А когда они приедут? – спросила я.

– Не раньше, чем через месяц, а может два – ответил отец.

Потом он произнес следующее:

– И я рад, моя дорогая дочурка, что ты так и не успела познакомиться с Анной.

– Почему? – спросила я, сгорая от любопытства.

– Бедняжка умерла, – ответил отец. – Сегодня мне позвонил твой дядя, и сообщил эту ужасную новость. Прости, что не сказал об этом сразу, но я просто не знал, как тебе об этом сказать.

Я была потрясена, от такой новости. И из моих глаз хлынули слезы. Я прижалась к отцу и стала рыдать навзрыд. Когда мой дядя позвонил нам, четыре или пять недель назад, сообщал, что его приемная дочь немного приболела, но полагал, что в ее нездоровье нет ни чего страшного.

Мой бедный брат совсем потерял голову от горя. Судя по телефонному разговору, он совсем потерял рассудок.

Мы сели у озера на расстеленное теплое покрывало. Природа издавала печальное дыхание. Солнце скрывалось за горизонтом, окрашивая в алый цвет поверхность озера. Багряная гладь озера струилась и плескался почти у самых наших ног. И папа рассказал мне суть разговора с моим дядей по телефону, слово-в слово. Я прокручивала это разговор в своей голове, несколько раз – но так и не могла до конца понять суть, потому что во многих местах дядя сам себе противоречил. Этот сумбурный разговор был таким искренним, таким пылким, что я согласиться с отцом – горе, помрачило дядин рассудок.

Разговор отца с дядей:

Я потерял мою дорогую доченьку – да, я любил ее как дочь. В последние дни болезни Анны, я не мог позвонить вам, потому как сам до конца не понимал, насколько серьезна грозящая ей опасность. Я потерял свою дочь, слишком поздно узнал все. Она умерла в неведении, полная надежд, на счастье. Всему виной злодейка, которую я впустил в свой дом, воспользовавшаяся моим гостеприимством. Я-то думал, что принимаю в дом девушку порядочную, очаровательную подругу для моей дочери Анны. О боги! Как я был слеп! Моя прелестная дочь умерла, даже не подозревая, кто явился причиной ее смерти. Она ушла в мир иной, не догадываясь о своей болезни и о низком пристрастии, виновницу наших бед. Всю оставшуюся жизнь я посвящу тому, чтобы найти и уничтожить это чудовище. Надеюсь достичь своей цели. Сейчас меня ведет по следу только едва заметный луч света. Люди предупреждали меня о серьезности происходящего, но я никому не верил. Теперь я проклинаю свое упрямство, слепоту, самоуверенность, но уже слишком поздно. Я нахожусь в сильном нервном расстройстве и не могу связно говорить о случившемся. Мысли мои путаются. Как только приду в себя, я собираюсь полностью посвятить себя расследованию этого ужасного злодеяния. Не знаю куда приведет мое расследование. Если буду жив, то осенью, если позволите, навещу Вас и расскажу о том, что сейчас не могу доверить, разговаривая по телефону.

– -Прощайте. Молись за меня, дорогой брат.

Так закончился это странный разговор. Хотя я ни разу не видела Анну, но мне ее было так жалко, что мою душу и сердце разрывали печаль и горе, глаза мои переполнялись слезами.

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, наступали сумерки. Наступил тихий вечер. Сидя у озера, мы пытались разгадать смысл фраз моего дяди. Мы стали собираться, пройдя примерно несколько сотен метров, мы вышли на дорогу, ведущую к нашей даче. Мы направились к дому. Ярко светила луна, которая освещала нам путь.

Перед нами открывалась дорожка, по которой мы только что прогуливались. По левую сторону от нас росли величественные деревья, по правую – высилась разрушенная водонапорная башня. Вдалеке виднелся крутой холм, поросший деревьями и кустарниками; в тени виднелись увитые плющом столбы.

В низинах над самой травой и озером, пряча расстояние, стелился туман. Тусклые блики лунного света отражаясь поблескивали в озере. Вечер дышал тишиной и покоем. Лунный свет всегда наполняет его какой-то загадочностью и магией. Мне было грустно, и природа словно грустила вместе со мной, но все равно ничто не могло нарушить спокойного величия этих зачарованных далей.

Мы с отцом молчали, любуясь волшебством этих живописных мест, восторгаясь красотами пейзажа и колдовскому лунному свету.

Полная луна оказывает на человека самые неожиданные воздействия. Они проявляются в снах; а некоторые люди, особенно нервные и импульсивные, могут впасть в лунатизм или даже в безумие. Неким магическим образом луна физически связана с жизнью. И сны в полнолуние имеют особый, а иногда даже, явный смысл, который предупреждает человека, предсказывает ему его будущее, пугает, вдохновляет на новые действия и поступки. Вот, например, когда умерла моя бабушка, перед ее смертью мне приснился сон: высокая, стройная женщина в белом длинном платье, улыбаясь приближалась ко мне, как бы паря над полом. И как только, она совсем приблизилась ко мне, резко протянула руки к моей шее и начала меня душить, а лицо ее стало зловещим и превратилось в череп. Я проснулась в холодном поту и первые секунды не могла дышать и произнести ни единого слова.

Сегодня ночью – луна казалась грозной и магической. Оглядываясь на озеро, я заметила, как мерцает серебром его гладь, словно невидимые руки зажгли свечи и ждут гостей из потустороннего мира.

Я была в таком расположении духа, когда не хочется ни о чем говорить. Прислушиваясь к тишине, я мечтательно взглянула на озеро.

– Как-то невесело на душе, – сказа отец и, помолчав, процитировал Шекспира:

Печаль, как тяжесть, грудь мою гнетет. Прибавь свою – ты увеличишь гнет; Своей тоской – сильней меня придавишь.

А дальше, к моему сожалению, я не помню. Но, мне кажется, на нас надвигается какая-то беда. И возможно, это как- то связано со звонкого моего бедняги брата.

В этот миг на дороге послышался звук проезжающей машины, по звукам было понятно, что машина несется на огромной скорости, такой звук, весьма непривычный в наших краях, да ещё и в такое время суток.

Вскоре показалась и сама машина. Это был огромный черный джип, и даже стекла были такими черными, что разглядеть и в белый день не представлялось возможности, такая она была черная! За этой машиной, следовал микроавтобус, но такой же мрачный.

Машины были очень дорогими и статусными, как сказал мой папа, по-видимому они принадлежали высокопоставленной особе. Мы, не отрывая свой взгляд, смотрели на столь необычное зрелище. Однако через доли секунд события приняли угрожающий оборот: когда эти машина почти приблизились к нам, джипа стало крутить то вправо, то влево, и нас с отцом охватила паника. Джип несся на нас, с быстротой урагана.

Мы были в ужас от происходящего, а из окна джипа доносился женский крик. Отец резко схватил меня на руки, а затем бросился в сторону вместе со мной.

Финал этой сцены наступил очень быстро. На пути у машины, возле дороги рос огромный тополь, напротив него, по другую сторону дороги, стоял уличный фонарь. Теперь машина мчалась прямо на дерево.

Я с ужасом смотрела на происходящие и понимала, что сейчас произойдет. Я закрыла глаза своими ладошками, отвернулась и почему-то закричала.

Я немного открыла глаза: было ужасное зрелище. Обе машины были разбиты, одна въехала в дерево, другая в фонарный столб, и два колеса вращались в воздухе. Из машин валил дым. Из джипа вылезла женщина, она что-то бормотала и из ее речи можно было понять только бранные слова. Она присела возле машины, облокотившись на нее спиной, но вид ее был очень величественный. Она то и дело запрокидывала голову назад прижимая к носу платок. Через дверь микроавтобуса, выползли двое крепких мужчин. Подбежали к женщине, та им что-то строго сказала, и они ринулись к микроавтобусу. Один из них вынес оттуда молодого юношу; он не проявлял признаков жизни.

Мой отец в тот момент стоял уже возле женщины из джипа, предлагая ей свою помощь. Женщина, казалось, не слышит его. Она пристально смотрела на худощавого парня, которого два крепких охранника усаживали на землю.

Я подошла поближе. Юноша был в обмороке, но жив. Мой отец то же подошел и взял его за руку, чтобы померить его пульс. Он заверил женщину из джипа, представившуюся матерью этого юноши, что пульс есть, неравномерный и очень вялый, но различим. Женщина пожала моему отцу руку и благодарно сделала наклон вперед. Выглядело это очень манерно и даже как-то по театральному. Это свойственно многим людям, из таких кругов как это женщина, видимо они считают, что такое поведение естественное.

О эта женщина, как говорят, неплохо сохранилась, на вид ей было не больше тридцати, и она была очень красивой: среднего роста, не худая, я бы сказала да же, с идеальной фигурой, в черных кожаных шортах, высокие красные лаковые сапоги на высоком каблуке, в кожаной модной черной куртке, лицо её было бледное от волнения, но очень красивое, глаза большие тёмно-карие, почти черные, длинные пушистые ресницы, волосы длинные слегка волнистые, в общем выглядела она сногсшибательно и держалась величаво и уверенно.

– Способен ли кто-либо выдержать все, что свалилось на меня? – сказала она.

– Я еду по очень важному делу, и от любой задержки, даже на час, может зависеть жизнь или смерть. Мой сын еще Бог знает сколько времени не сможет приди в себя от аварии и продолжить нашу поездку. Я вынуждена оставить его; клянусь, дела не позволяют мне задержаться. Мужчина, скажите, далеко ли до ближайшей деревни или города, или что у Вас тут? Мне придется оставить сына там; я не увижу его еще три месяца, до самого моего возвращения. Ох, ну что же делать?

Я потянула отца за руку и зашептала ему на ухо:

– Папа, прошу тебя, пригласи её сына к нам, это было бы так здорово. Пригласи, умоляю.

– Мадам, Вы можете, если доверите нам, оставить своего сына у нас. Позвольте ему до вашего возвращения остаться в нашем доме. Мы только рады такому гостю!

« – Я не могу, злоупотреблять Вашей добротой», – сказала женщина.

– Напротив, вы окажете нам большую честь. Мы с дочерью только что получили известие о том, что визит, которого мы ждали, отменился, и очень расстроены. Если Вы доверите нам своего сына и оставите его, Вы обрадуете этим, мою дочь. Телесных повреждений нет, он в сознании, пусть остается с нами и после я съезжу за доктором, который его осмотрит. Если вы действительно спешите, оставляйте, и, уверяю Вас, нигде ваш сын не встретит столь доброго отношения.

Женщина держалась с достоинством; роскошный ее вид, и машины, изысканность манер давали понять, что она занимает высокое место в обществе.

К тому моменту её крепкие парни уже подремонтировали машины. Женщина бросила на своего сына взгляд, и как мне показалось, далеко не горячей любовью, как можно было ожидать взгляда от любящей матери. Она отозвала отца в сторону. Взгляд ее ка то помрачнел, лицо стало мрачным. Женщина, что – то говорила отцу, но я ничего не могла услышать.

Мне казалось странным, что отец, не замечает, произошедших перемен на её лице. И мне так хотелось узнать, о чем она так горячо и торопливо шептала моему отцу на ухо.

Они беседовали пару минут, затем женщина подошла к своему сыну, сидевшим на земле, опустилась на колени перед ним и прошептала что-то, как показалось мне, какое-то наставление, потом быстро поцеловала, села в машину хлопнув сильно дверью. В ту же машину сели и её двое крепких охранников. Вскоре машина совсем исчезла из виду.

Глава 3. Наш гость

Мы проводили машину глазами. Она скрылась за горизонтом, вскоре опять стало всё тихо вокруг.

Ничто больше не напоминало о происшествии, за исключением оставленного джипа, около дерева и юноши, сына этой странной женщины, который на тот момент открыл глаза. Я заметила, что он поднял голову и растерянно озирается, и тихо спросил:

– А где моя мама?

Мой отец рассказала ему о том, что случилось, и поспешил уверить, что все будет в хорошо.

– Где я? Что это за место? – растерянно спросил он. Потом добавила: – И где микроавтобус? Где все?

Как мог мой отец, ответить на все эти вопросы. Постепенно юноша пришёл в себя и окончательно все вспомнил о несчастном случае и был очень рад, что никто не пострадал; узнав, что мама оставила его здесь на три месяца, он стал очень грустным.

Я хотела подойти, но отец показал рукой мне, что бы я оставалась на месте:

– Подожди, доченька, сейчас ему не до разговоров; даже легкое волнение для него стресс. Пусть он успокоится.

Как только он ляжет в постель, подумала я, поднимусь к нему и познакомлюсь.

Отец решил не медлить с обследованием и поэтому поехал за знакомым доктором. К тому времени мама подготовила спальню для юноши.

Незнакомца завела моя мама в дом, поддерживая того за руку. Затем проводила его в спальню.

Комната, служившая нам гостиной, выходила окнами на наш сад. Вдали можно было видеть озеро.

Гостиная была обставлена деревянной мебелью резного дуба, с большими шкафами и креслами, обтянутыми бежевым бархатом. Стены были оклеены обоями, которые очень были похожи на гобелены. Фигуры на гобеленах изображались героями в старинных костюмах, дамы и кавалеры отдыхали на природе. Но при этом всем, наша гостиная не выглядела чересчур торжественно и была очень уютна; здесь мы обычно принимали гостей, праздновали праздники и просто пили чай.

Этой ночью мы долго сидели в гостиной и обсуждали случившееся. А юный незнакомец уже крепко спал.

– Мама, тебе нравится наш гость? – спросила я., как только мама вошла в гостиную. – Расскажите мне о нем.

– Очень славный юноша, – ответила мама. Очень очаровательное создание. Он приблизительно твоих лет, очень приятный.

– Он просто красавчик! И у него приятный голос! -добавила мама.

– А ты заметила, что в машине была еще одна женщина? – спросил отец у меня. – Но она так и не вышла из машины, даже когда машине меняли колеса. Только мельком выглянула из окна.

– Нет, пап, я никого не заметила, -ответила я.

Отец описал чернокожую женщину ужасного вида; она смотрела из окна машины, ухмыляясь и кивая головой, увенчанной пестрым тюрбаном. Она сверкала своими белками огромных глаз, и скалила зубы, словно злорадствуя над всем происходящим.

– А какие, эти охранники! – промолвила я.

– Точно, – откинувшись в кресле сказал отец. – Сборище уголовников. Надеюсь, они не убьют кого ни будь по дороге. Отъявленные бандюганы, но свое дело знают: быстро привели машины в порядок.

– Может быть, они просто устали после долгой дороги, сказала мама.

– Надо заметить, что они выглядят ужасающе; лица у них какие-то огромные и темные, смотрят угрюмо. «Не нравится мне всё это; надеюсь, когда завтра этот молодой человек придет в себя мы все, выясним», -сказала мама.

– Вряд ли он захочет об этом говорить, – промолвил отец.

Его загадочное лицо заинтриговало меня, и теперь было мне еще интересней, о чем шептала та женщина ему перед отъездом.

И как только мы остались одни, я тут же спросила отца о том разговоре. Уговаривать мне не пришлось его.

– Не вижу причин скрывать это от тебя. Женщина сказала, что не хочет доставлять нам неудобства, заботами о своём сыне, а потом добавила, что сын ее – создание нервное, слабого здоровья, однако не страдает припадками и находится в здравом рассудке. Она сама рассказала об этом, я даже ни о чем не спрашивал.

– Очень странно! – заметила я. – Зачем ей нужно было об этом вообще нам говорить?

– Ну как бы то ни было, что сказано, то сказано, – засмеялся отец. – Должен сказать, тебе осталось услышать ещё кое-что. Женщина сказала: «Я еду по делам жизненной важности, – она подчеркнула это, – по очень тайным и неотложным. Я вернусь за своим сыном через три месяца. До тех пор он не будет рассказывать вам, кто мы, откуда и всё что касается нашей семьи». Вот и все, точка. Потом она замолчала на несколько секунд и взглянула на меня очень строго. Наверно, ей очень важно. Ты же видела, как быстро они уехали. Надеюсь, я поступил правильно и не сделал глупости, оставив у нас этого юношу.

Я была в восторге. Мне не терпелось увидеть нашего гостя и поговорить с ним. Я ждала, пока доктор осмотрит его и разрешит мне подняться к нему спальню. Вы не представляете, насколько я была потрясена таким событием в моей, это странное появление нового друга.

Доктор, которого привез отец ночью, к тому времени уже закончил осматривать юношу. Была глубокая ночь, но ложиться в постель, когда такое происходит, а ещё и таинственный гость! Ну уж нет, ни за что!!!!

В гостиную вошел доктор, он сообщил, что юноша находится в полном здравии. Пульс у него устойчивый и равномерный. Он не получил телесных повреждений, лишь небольшое нервное потрясение, которое скоро пройдет бесследно. Значит ему не повредит, мой визит, разумеется, с его согласия. Получив одобрение доктора, я попросила маму спросить, можно ли мне заглянуть к нему на несколько минут.

Мама тотчас вернулась с ответом. Незнакомец очень желала познакомиться со мной. И я пулей помчала к нему.

Нашего гостя уложили в одной из красивейших комнат нашей дачи. Но, пожалуй, немного тяжеловатой. Обои на стенах были тёмно-серые, почти чёрные и на них красные, необыкновенной красоты, маки. Однако мрачноватый вид комнаты. Смягчали красивая белая, полупрозрачная органза, ковер лежавший возле кровати, такого же белого цвета и на нем красивый темно-серый узор, белая кровать из кованного железа. В общем сочеталось всё и было очень красиво.

Возле кровати светили торшеры. Юноша сидел; на нем была мягкая шелковая ночная пижама. Ноги были прикрыты стеганым одеялом, которым его мать укрыла еще на месте аварии.

Я подошла к его кровати и хотела заговорить с ним, что это? Но я не могла произнести ни слова, меня охватил ужас и страх.

А произошло следующее. Я увидела то самое лицо, что стояло у меня перед глазами с подросткового возраста, что когда-то склонилось над моей кроватью, то самое лицо, которое я много лет вспоминала с ужасом, но никто не подозревал, что у меня на душе.

Юноша был очень красивый. В первый миг лицо его было таким же печальным, каким я его запомнила.

Но в следующую мгновение оно озарилось странной улыбкой: он меня узнал.

Мы молчали, наверное, с минуту, затем заговорил он. Я же по-прежнему не могла произнести какие-либо слова.

– Вот так чудеса! – воскликнул гость. – Три или четыре года назад я видел Ваше лицо во сне; оно навсегда осталось в моей голове.

– И правда, чудеса! – промолвила я, пытаясь совладать с ужасом, охватившим меня и лишившим меня речи. – Три года назад я тоже видела Вас, но не знаю, был ли это сон. Я не могу забыть Ваше лицо. Оно постоянно стоит у меня перед глазами.

Улыбка его стала мягче, и странная гримаса на лице исчезла; лицо светилось очарованием, а ямочка на левой щеке придавали ему шарм.

Я стала увереннее и продолжила разговор в дружеском ключе: подошла поближе и пожала руку гостю и сообщила, как мы все рады его неожиданному визиту, а в особенности мне.

Я очень робкая и застенчивая девушка, а тут стала чувствовать себя раскованной и даже смелой. Он сжала мою руку своими, глаза его сверкали, он снова улыбнулся и покраснел.

Гость ответил на мое приветствие. Моё удивление не покидало меня, я присела на кровать возле него. Он сказал:

– Я расскажу Вам сон, в котором видел Вас. Так странно, что сон был столь явным; мы не видели друг друга такими, и впервые видимся такими как стали сейчас.

Мне было лет шестнадцать; когда однажды ночью мне приснился странный сон, я проснулся и увидел, что нахожусь в какой-то незнакомой комнате, совершенно не похожей на мою; комната была обставлена мебелью, ранее которой я не видел. Мне казалось, что на кровати никто не спит, да и в обще, комнат пустая, кого не было, кроме меня. Я озирался по сторонам; помню очень мне понравился светильник, напоминавший старинный железный канделябр на две свечи – я узнаю его из тысячи, если увижу еще раз. Я зачем-то, заполз под из кровати, но тут, я услышал чей-то плач; стоя на коленях, я поднял глаза и увидел Вас. Да, я уверен, это были Вы: красивая девушка со светло-русыми волосами и огромными карими глазами, и губы алые – это были Ваши губы. Вы были такая же, как сейчас, я видел вас так же отчетливо, как вижу сейчас. Вы мне очень понравились; я забрался на кровать и обнял Вас; мы уснули. Проснулся я от громкого крика; вы сидели и громко визжали. Я испугался, соскользнул на пол и, как мне показалось, что я потерял сознание. Очнулся я дома, у себя в комнате. С тех пор я не мог забыть Ваше лицо. Я не обознался – Вы та самая девочка, которую я видел в своем сне.

Я в свою очередь рассказала свой сон, что видела я, к изумлению моего нового знакомого.

– Трудно сказать, кто из нас кого напугал, – улыбнулся он. – Если бы Вы были не такая красивая, я бы наверно, очень испугался; но мы были подростками, и у меня такое чувство, что я познакомился с Вами три года назад, а значит могу называть себя Вашим близким другом; видимо нам, было предначертано подружиться. Скажите, чувствуете ли Вы ко мне такое же притяжение, что и я к Вам? У меня никогда не было подруги- девушки, Вы не согласитесь стать ею? – Он вздохнул, взгляд его прекрасных голубых глаз пылал страстью.

По правде сказать, я испытывала к прелестному незнакомцу странные неоднозначные чувства. Меня то же, как и его, «необъяснимо притягивало», но это чувство смешивалось со страхом. Однако, надо заметить, что притяжение брало верх. Его красота и бесконечное обаяние вызывали во мне трепетное волнение, сердце билось чаще и мой интерес становился всё больше и больше.

Гость откинулся на подушку; я почувствовала, что он очень устал, и поспешила пожелать ему спокойной ночи.

« – Доктор рекомендовал», – сказала я, – чтобы Вы больше отдыхали. Хороший сладкий сон Вам не помешает, а пойдет только на пользу. Моя мама будет сидеть с Вами всю ночь.

– Вы очень любезны, но я не смогу уснуть, если в комнате кто-то есть. Мне не нужна помощь, со мной всё будет хорошо. И уж простите, но я всегда закрываю на ночь дверь.

Как-то раз, наш дом ограбили, с тех пор, я ужасно боюсь теперь воров. Я вас не потревожу. Это уже моя привычка; прошу, не сердитесь на меня. И может перейдём на Ты? Я кивнула головой, в знак согласия.

На мгновение он коснулся нежно моей руки и прошептал:

– Спокойной ночи, дорогая; до чего не хочется с тобой расставаться. Завтра утром увидимся, только не будите меня слишком рано.

Вход для пользователей

Меню