Читать онлайн Голубая мечта. Осколки бесплатно
Будьте осторожнее со своими желаниями – они имеют свойство сбываться.
«Мастер и Маргарита» М. А. Булгаков
When you really want something, the whole universe conspires to help you.
«The alchemist» by Paulo Coelho
Пролог
– Внимание! Рейс номер четыре-ноль-два до Нью-Йорка задерживается на тридцать минут. Авиакомпания приносит извинения за доставленные неудобства, – голос из динамика прозвучал так резко, что я вздрогнула. Задержка совсем не входила в мои планы, каждая секунда была на счету.
Чем скорее я улечу из Атланты, тем безопаснее будет для меня. «Нужно держаться как можно незаметнее и не попадать в объективы камер», – подумала я, направляясь в туалет.
Лицо горело, руки дрожали, я очень нервничала. «Успокойся! – сказала я себе. – Сейчас два часа ночи. Снотворное в его бокале сработало, и он крепко проспит еще минимум четыре часа». Умывшись холодной водой, оглядела себя в зеркале – обычно светлая кожа сейчас горела ярким румянцем, зеленые глаза лихорадочно блестели. Без макияжа и каблуков, с распущенными волосами, в бейсболке Atlanta Braves, надвинутой очень низко, я выглядела моложе своих двадцати восьми, меня было трудно узнать. Даже Ему.
Немного успокоившись, я вернулась обратно к нужному выходу. Пассажиры уже выстроились в очередь, началась посадка. Да, Таня была права, когда говорила, что ночные рейсы пользуются популярностью из-за дешевых тарифов. А для меня – чем больше народу, тем легче затеряться…
Мое место было в хвосте самолета у окна. Соседка, к счастью, оказалась не слишком разговорчивой теткой лет около пятидесяти. Поприветствовав меня типично американским «Хай! Хау а ю?», она погрузилась в чтение своей книги. Плюхнувшись на сиденье, я отвернулась к окну.
Все будет хорошо… Не может быть, чтобы моя рисковая затея потерпела неудачу! Я не вынесу этого! Когда же уже наконец самолет взлетит!
Словно читая мои мысли, самолет тронулся. Огни Атланты становились все меньше. Усталость взяла свое. Я медленно погружалась в сон… Я летела в мою новую жизнь…
Часть 1
Глава 1
Я помню тот день, когда впервые увидела Его. Средняя школа номер семь в небольшом поселке, концерт самодеятельности, посвященный юбилею школы, на котором присутствовали представители районной администрации, а также представитель нового спонсора школы – крупной международной строительной компании «Европа-Азия». Помню, нам сказали, что, если мы хорошо выступим, нам построят новый корпус с большим спортзалом и настоящим бассейном. Старшеклассники старались изо всех сил. Номер, в котором участвовала я, был танцевальным. Не сказать, что у меня была особая любовь к танцам или я обладала какой-то грацией, но людей на подтанцовке не хватало, так что я была «в деле». На сцене, выполняя заученные движения танца цветов, я думала о том, как может быть, что судьба бассейна зависит от того, хорошо ли мы повеселим этого спонсора. Небось напыщенный старый индюк смеется про себя, глядя на наши старания, а то и вовсе спит на представлении.
– Интересно, это вот этот толстяк с красной мордой? – мелькнуло у меня в секунду, когда моя очередь привела меня на переднюю часть сцены. – Или этот лысый?
Поворот, наклон, руку вытянула, потянулась на носочках. «Разве могут у человека быть такие голубые глаза!» – пронеслось у меня в голове. Я застыла, не в силах отвести взгляд. Мне нужно было уже перестроиться в задний ряд, но я забыла обо всем и стояла, как вкопанная. Заминка в пару секунд нарушила стройную композицию танца. Очнувшись, я сделала выпад назад длиннее, чтобы наверстать упущенное, но запутавшись в длинном платье и не сумев удержать равновесие, с грохотом рухнула на пол. Хорошо, что это были финальные секунды, и девочки на переднем плане как раз завершали танец, изображая закрытие бутона цветка.
Еще с первого класса всем было понятно, что звездой танцпола мне не быть, девочки из танцевальной группы многого от меня не ждали и даже не удивились моему падению. Пошутили и забыли. А мои мысли и вовсе были заняты Голубыми глазами.
Наконец, все номера были показаны, песни спеты, стихи рассказаны. Мы уже хотели было переодеться и пойти домой, но неожиданно наш худрук попросил нас выйти в зал.
На сцене с микрофоном стоял Он – Голубые глаза. Оказывается, именно он и был тем самым представителем спонсора. Совсем не старый. И даже не толстый. Скорее похож на Супермена, чем на спонсора. Я разглядывала его, не отрываясь- высокий, но не худой, как наш двухметровый физрук, и без толстого живота и огромных ручищ, как у соседа дяди Вани. Темные коротко подстриженные волосы, на висках еле подернутые сединой. Интересно, почему? На вид ему не должно быть больше тридцати. Чисто выбритое лицо, нос немного великоват, но ему идет, четкие контуры губ, резко очерченный подбородок. Он что-то говорил в микрофон, но я не слушала… Я только слышала его голос-такой приятный, успокаивающий, обещающий… «Вот бы он не заканчивал говорить», -пронеслось у меня в голове. Но он замолчал. И посмотрел прямо на меня! И директор тоже! Девочки сзади подтолкнули меня вперед: «Выходи на сцену! Тебя зовут!».
На негнущихся ногах я поднялась по ступенькам и подошла к директору.
– Можно узнать, как зовут юную танцовщицу? – обратился ко мне голубоглазый спонсор.
– Это наша Кристиночка, – за меня ответила завуч.
– Позвольте вам вручить, Кристина, сертификат на отдых на нашей новой базе отдыха в горах для всех учеников школы. Надеюсь, что все будут довольны этими каникулами, – он протянул большой коричневый конверт.
– Спасибо, дорогой наш Герман Сергеевич! – воскликнула завуч, выхватывая ярко-красными когтями конверт вместо меня и энергично тряся руку спонсора.
«Ну и имя, – подумала я. – Попроще не нашлось что ли? Хотя подходит как нельзя лучше для такого необычного лица. И уверенного прямого взгляда. И почему этот взгляд так меня буравит? У меня клумба на голове, что ли?!»
Стало вдруг нестерпимо жарко. Захотелось сбежать из душного актового зала. Но я стояла, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд от этих гипнотических голубых глаз. Наконец, ему пришлось ответить на какой-то вопрос директора, чары рассеялись. Воспользовавшись моментом, я, потихоньку пятясь назад, дошла до кулис и нырнула за них. Добежав до раздевалки, я скинула дурацкое платье цветка, натянула джинсы, рубашку в клетку, ветровку, схватила сумку с учебниками и поспешила домой.
Бабушка с работы домой еще не вернулась, чему я была очень рада – есть время поразмыслить в одиночестве. Подметая дорожку во дворе, думала я совсем о другом. Мысли о голубоглазом Германе Сергеевиче никак не выходили из головы.
Почему он выбрал меня, чтобы вручить этот приз?! Да и что вообще за идиотский приз! Я никуда не хочу уезжать. Ни в какие горы. Меня там комары сожрут, они любят мою кровь.
Чтобы отвлечься от дурацких мыслей о комарах, сегодняшнем выступлении и о Германе Сергеевиче, я открыла любимую книгу Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Книги всегда спасали меня от ненужных переживаний. Когда я погружалась в чтение, я переносилась в мир героев – бороздила бескрайние океаны, слышала шум ветра и скрипы корабля. Но в этот день все было по-другому – смотрела на буквы, и впервые они не складывались в историю, я читала, но не понимала ни слова. Разозлившись, я захлопнула книжку и вышла во двор. На улице уже смеркалось.
– Кристина, ты дома? – соседка тетя Тоня заглянула через забор, – Женя звонила, сказала, что задерживается, у них там собрание какое-то. Передала, чтобы ты ужинала без нее.
– Хорошо, теть Тонь, спасибо.
Ужинать одной было непривычно. Кухня была неприятно пустой и холодной, когда в ней не находилась бабушка. Самый родной мне человек. Хотя почему самый родной – единственный родной человек. Она растила меня одна – матери своей я никогда не видела. Та оставила меня на бабушкином крыльце, когда мне был один месяц от роду, с запиской «Прости, так будет лучше для всех». Мою мать звали Светлана Федорова. Она родила меня, когда ей было восемнадцать – вот и все известные мне факты о ней. Бабушка не говорит о ней, а я и не прошу. Мне до этого нет дела. Деда я тоже не знала – он умер еще до моего рождения. Других родственников у нас не было.
Входная дверь скрипнула, на пороге стояла запыхавшаяся Олеся.
– Почему ты без меня убежала домой? – сразу же воскликнула она. – Я тебя по всей школе искала! Мы же к Маринке собирались идти пирожные печь!
Олеся была моей лучшей подругой, одноклассницей и соседкой. Мы дружили с ней еще с тех времен, когда ее светлые волосы были подстрижены под мальчика, а для фото на голову клали завязанный бант. Сейчас в этой длинноногой девчонке с вьющимися русыми волосами было не узнать ту плаксу. В зеленых глазах вместо слез теперь прыгали чертики. А пухлые губки часто складывались в презрительную ухмылку, когда ребята постарше присвистывали, проходя мимо. Мы ходили вместе в школу и домой, вместе прогуливали уроки истории и лечили зубы, когда не хотели учиться. У меня не было секретов от нее, а у нее от меня. Родители Олеси не удивлялись, что я могу остаться у них на обед или ужин, переходящий в завтрак, точно так же, как и моя бабушка привыкла, что подруга постоянно крутилась у нас дома.
– Я совсем забыла, извини. Если честно, этот концерт я еле вынесла. Ты же знаешь, как я не люблю всякие мероприятия. Спонсоры эти дурацкие, представления для них устраивать…
– А как тебе этот красавчик-спонсор? Такой молодой оказался! А имя какое необычное! И фамилия нерусская какая-то – Нордман. Немец что ли? Ни разу еще живого немца не видела. Светка сразу глазки начала ему строить. Сказала, что он на нее запал.
– Ой, эта Светка только и умеет, что глазами стрелять да грудь третьего размера выпячивать! – я встала и поставила чайник на плиту. Руки дрожали от раздражения, спички не хотели зажигаться.
Света Усова была высокой стройной блондинкой с развитой не по годам фигурой. Все мальчишки в школе, да и во всем поселке сохли по ней. Парни из-за нее разбивали друг другу носы. К ней даже приезжали поклонники из города на красивых блестящих автомобилях.
– Она бы лучше за учебники засела, а не морочила пацанам голову. А то ей и тройки в году не поставят, – я поставила чашки на стол.
– Так зачем ей учиться? Она же сказала, что выйдет замуж за богатенького, и работать никогда не будет. Она же королева Красоты у нас, – засмеялась Олеся.
– Королева Бензоколонки тогда уж, – расхохоталась я, – дядь Вася же начальник нефтебазы.
– Девчата, кому косточки перемываете? – в дверях стояла бабушка.
Светлый брючный костюм в полоску был ей очень к лицу. Никак не скажешь, что ей пятьдесят четыре года. Темные волосы почти без седины, как всегда, были уложены в аккуратный пучок, легкий, почти незаметный макияж подчеркивал ее карие глаза, туфли на невысоком каблучке и неизменная маленькая сумочка, больше похожая на кошелек – я была уверена, что так выглядят француженки в Париже, а не главный бухгалтер сельсовета.
– Здрасьте, теть Жень! Да у нас Светка Усова себе очередного кандидата в мужья нашла, вот мы и гадаем, возьмет он ее в жены или сбежит после ее грудо-глазной атаки, – засмеялась Олеся.
– И кто же счастливчик в этот раз? – улыбнулась бабушка.
– Да спонсор, для которого концерт в школе устраивали. Такой молодой оказался! И симпатичный! Но я думаю, Светке ничего не светит, он на Кристинку заглядывался.
– Глупости какие! Никто на меня не заглядывался! – я покраснела до кончиков ушей. – Это платье дурацкое запуталось у меня под ногами, и я грохнулась на сцене. Там весь зал повернулся, чтобы рассмотреть, что за бегемот рухнул.
– Ну какой же ты бегемот? Ты тростиночка моя, – бабушка ласково потрепал меня по голове. – Девочки, не засиживайтесь допоздна. Спокойной ночи.
– Ты останешься у нас? – спросила я подругу.
– Нет, побегу домой, обещала брату с домашкой помочь. Завтра утром, как всегда, встречаемся?
– Да, передавай своим привет.
В эту ночь я долго не могла заснуть. Как только я закрывала глаза, мне мерещился ярко-голубой свет. Я считала овец, повторяла в уме стих «Смерть поэта», даже шепотом прочла «My heart’ s in the Highlands» Бернса. Ничего не помогало. Я разозлилась, резко встала с кровати и отчетливо вслух произнесла: «Мне это надоело! Я не хочу думать об этом дураке – спонсоре! Я хочу спать!», – для верности проглотила пять таблеток валерьянки и заснула крепким сном.
Глава 2
Со следующего дня в школе начались контрольные, конец учебного года был совсем близко. О концерте все забыли уже через неделю. Даже среди девчонок разговоры о красавчике из строительной компании сошли на нет. Теперь всех больше волновали годовые оценки.
Я с головой погрузилась в учебники. По физике мне светила четверка в году, а этого я никак не могла допустить. Зубря формулы и решая задачи, я почти не вспоминала Германа Сергеевича. И он даже перестал мне сниться. В какой-то момент я подумала, а был ли он на самом деле, или я это нафантазировала? Лучше бы я себе пятерку по физике нафантазировала!
Мои старания не прошли даром, десятый класс я окончила на отлично.
В последнюю неделю июня в нашем поселке царило небывалое волнение – огромные белые автобусы увозили учеников нашей школы на горную базу отдыха спонсоров на две недели.
Закинув рюкзак на полку, я уселась к окошку и помахала бабушке рукой. Это был первый раз, когда мы с ней расставались на такое долгое время. Так необычно, так захватывающе – первая самостоятельная поездка!
– Фух, наконец на волю из-под родительского гнета! – Олеся плюхнулась рядом. – Свободу попугаям!
– Надеюсь, комары не любят попугаев, – засмеялась я.
Чем дальше мы отъезжали от дома, тем красивее становились пейзажи за окном. Бескрайние поля с редкими лесополосами сменялись холмами с ярко-зеленой растительностью. Дорога становилась все уже и круче, местами переходя в серпантин. Холмы перешли в скалистые горы с хвойными лесами. Размеренные спокойные течения рек сменились дерзкими вскипающими потоками воды. Все чаще стали попадаться водопады. Природа завораживала.
Мы приехали, когда уже стемнело. Выйдя из автобуса, у меня немного закружилась голова от необычно свежего воздуха, немного терпкого от хвои. Я никогда раньше не бывала в горах.
База отдыха «Хвойная тишина» состояла из двухэтажных домиков в скандинавском стиле. Каждый номер имел выход на балкончик с темными деревянными полами и перилами. Аккуратные дорожки между зданиями были выложены камнем, кое-где стояли деревянные скамейки с витиевато – узорными боковинами. Фонари вдоль дорожек придавали таинственность и романтичную атмосферу этому месту. Нам с Олесей досталась комната на втором этаже, теплая, уютная, с большой двуспальной кроватью и огромным креслом- качалкой на балконе. Мы запросто могли вдвоем на нем уместиться. В шкафу мы нашли мягкий шерстяной клетчатый плед, а в тумбочке электрический чайник, чашки и несколько пакетиков травяного чая. Несмотря на долгую дорогу и поздний час, сна у нас ни в одном глазу не было. Мы устроились с чашками горячего чая на балконе в кресле, укутавшись в плед, и болтали всю ночь напролет обо всем на свете, как будто не виделись двести лет.
Рассвет наступил неожиданно. Как будто кто-то щелкнул выключателем, и стало светло. Я зажмурилась от яркого света. Шея затекла от неудобной позы, я не могла пошевелить правой рукой – на ней лежала моя подруга. Едва я попыталась вытащить руку, Олеся сонно закряхтела – у нее затекли ноги. Кое-как мы встали и на деревянных ногах побрели на завтрак.
Судя по не выспавшимся лицам учеников нашей школы, не одни мы болтали всю ночь.
Запах свежей выпечки и недовольное урчание животов напомнили, что мы голодны, как волки. С подносами, уставленными тарелками с едой, мы устроились за столиком возле панорамного окна.
– Вот так бы каждый день, – бормотала Олеська, промокая свежей булочкой дно тарелки, в которой совсем недавно была каша. – Обалденный завтрак с видом на лес!
– Да, вид что надо! – согласилась я. – И яичница отличная, прям как бабушка готовит!
– У вас здесь свободно? Можно присесть? – услышала я тихий шуршащий голос.
Сбоку стояла невысокая худенькая девочка со светлыми, будто стеклянными волосами. Кожа на ее лице была настолько тонкая, что на лбу и висках просматривались синие жилки. Серые глаза смотрели испуганно. Я видела ее в школе. Кажется, она на класс или два младше нас. В памяти всплыла картина – заштопанное платье, вытянутый свитер и пакет вместо сумки с учебниками. Эта девочка часто помогала в школьной столовой и уборщицам.
– Да, садись. Места полно. А мы все равно уже уходим, – я отодвинула свой поднос на край стола. – Тебя как зовут?
– Карина.
– Я – Кристина.
– А я – Олеся, – пробурчала подруга, дожевывая бутерброд.
– Я вас знаю, вы десятиклассницы, танцуете в группе «Грация» и ваши фотографии были в стенгазете, вы – отличницы.
– Ничего себе! Да мы знаменитости, – засмеялась Олеська. – И кстати, мы уже можем называться выпускницами.
– Пошли уже, знаменитая выпускница, – засмеялась я, вставая из-за стола. – Карин, садись всегда с нами, если твои подружки не приехали. Девчушка что-то хмыкнула в ответ и принялась за еду.
– Странная она какая-то, нелюдимая.
– Так у нее родителей нет. Ее бабка-алкашка воспитывает, точнее НЕ воспитывает.
Глава 3
Спонсоры постарались на славу. Наши дни были расписаны по часам – мы ходили в походы, забирались ввысь к горным озерам, загорали на снегу и фотографировались в рододендронах. Эмоции били через край. Чистый горный воздух заряжал энергией. А как сладко спалось! Карина всегда была где-то поблизости, но разговоров с нами так и не вела.
В один из дней я проснулась с ужасной болью в горле. Все тело ломило. В медпункте при базе отдыха мне дали жаропонижающее и сказали денек другой обойтись без походов. Проводив расстроенную Олеську в очередной поход, я завалилась на кровать и достала книжку из тумбочки. С момента приезда у меня так и не дошли руки до чтения. Но пролистав пару страниц, я почувствовала, как меня неумолимо клонит в сон.
Я проснулась от чьих-то слабых всхлипов. Вышла на балкон – никого. Может приснилось? На часах пол третьего. Самое время попить чайку. С чашкой горячего чая я устроилась в кресле на балконе. Впервые за долгое время я оказалась в одиночестве. Впервые за долгое время мои мыслями всецело завладел Герман Сергеевич. Где-то в глубине души я надеялась, что увижу его здесь. Но, видимо, у него нашлись дела поважнее. Досадное разочарование иголкой больно кольнуло где-то в груди. Я резко встала.
– Нужно отвлечься! Не хочу о нем думать! – сказала я вслух.
Накинув кофту, я поспешила вниз.
Без школьников территория базы была тиха и спокойна. Я пошла по узенькой дорожке мимо столовой в сторону забора. В дальнюю часть базы я еще не заходила. Вскоре я оказалась перед калиткой. Проверила – не заперта.
За забором был дикий лес, но от калитки вела тропинка. Я решила, что не заблужусь, если пройду по ней немного. Птицы весело щебетали, деревья потрескивали – звуки настоящей природы. Воздух почему-то пах медом, наверное, из-за ярких желтых цветов, которые росли в траве. Минут через десять я увидела между деревьев двухэтажный дом. Я подошла поближе и застыла, в восхищении разинув рот. Небольшой и немаленький, облицованный бежевым камнем, окна с резными ставнями из темного дерева, бордово-коричневая черепица на крыше. Правый угол дома покрыт каким-то зеленым растением, видимо плющом. Дом был настолько красивый, что, казалось, его прямо из сказки братьев Гримм перенесли в этот лес. Дом окружал невысокий забор из прутьев с завитками, но ворот видно не было. Резкий низкий звук мотора и шуршащих по гравию шин нарушили лесную идиллию – птицы и кузнечики разом замолкли.
Не знаю почему, но я инстинктивно спряталась за деревом. Часть забора неслышно отъехала в сторону. Большой черный джип с темными стеклами заехал во двор.
Водительская дверь открылась, и …появился Герман Сергеевич. До него было метров двести, но мне казалось, что его голубые глаза сияют даже на этом расстоянии. Он махнул кому-то рукой и что-то сказал.
Потом открылась дверь пассажирского сиденья и из автомобиля вышла девушка. Мое сердце вздрогнуло и упало. Высокая, стройная, в обтягивающем платье, с длинными слегка вьющимися волосами темно-медного цвета. Она казалась идеальным дополнением этому сказочному дому. Улыбаясь, они вместе зашли внутрь. Кто это? Его невеста? Наверняка, а может и жена. Конечно, жена. Идеальный дом. Идеальная жена. Идеальная картинка. Слезы выступили на глазах. Я уже не пряталась за деревом. Надо убираться отсюда. Я повернулась в последний раз взглянуть на дом. Занавеска на втором этаже чуть дрогнула, я поспешила вновь скрыться за деревом. Сердце бешено стучало, как будто меня застали за воровством. Я побежала что есть силы обратно к базе. В два счета я добралась до калитки. Захлопнув ее с другой стороны, я отдышалась. Чем ровнее и спокойнее становилось дыхание, тем больше уверенности приходило, что мне все показалось, и никакая занавеска не шевелилась. В конце концов я рассмеялась и вслух себе сказала: «Какая же ты идиотка трусливая!».
Вернувшись в номер, я попыталась снова вздремнуть, но ничего не выходило. Как только я закрывала глаза, мне виделась картина счастливого Германа Сергеевича и его спутницы, а в ушах звенел их веселый смех.
– Как твое горло? Ты в порядке? – с порога спросила Олеся. – Вот это поход сегодня был! Мы часа два в гору шли. Такая крутая оказалась! Но зато такой вид! Точно стоило столько потеть! Жаль, что ты не видела.
– Да, жаль. Потом мне покажешь фотографии.
– Чем ты здесь занималась без меня?
– Спала. Ты же знаешь, мне без тебя неинтересно ничего делать.
Выдавать свою находку подруге мне не хотелось. Как не хотелось и признаваться в том, что я еще помню о нашем красавчике-спонсоре.
На ужине мы с Олесей были одни за нашим столиком. Карина не пришла.
– Кстати, Каринки не было в походе, – сообщила подруга, словно прочитав мои мысли. – Тоже что ли заболела? Ты видела ее сегодня?
– Нет, после завтрака не видела. Я думала, что я одна осталась из школьников на базе.
– Странная все-таки она девица. Ладно, завтра расспросим ее, где это она пропадала.
Этой ночью я не могла заснуть. Ворочаясь с боку на бок, я думала о Германе Сергеевиче. Если бы я была постарше, могла бы я быть его девушкой? Или даже женой?.. В каком доме мы бы жили? Сколько бы у нас было детей?
Кристина Нордман?
А неплохо звучит…
Глава 4
Заснула я почти под утро, поэтому Олеся еле растолкала меня в 7 утра. Аппетита у меня не было совершенно. В столовой, устроившись на нашем обычном месте, я пила горячий сладкий чай, надеясь, что меня разбудит его живительная сила. Рядом Олеся с завидным энтузиазмом уплетала кашу. И как она умудряется не толстеть? Карины снова не было.
– Надо спросить у Светланы Дмитриевны, куда пропала Карина. Ты не знаешь, в каком домике она живет?
– Неа, – буркнула подруга. – Твое горло перестало болеть? Пойдешь сегодня на озера?
– Побаливает немного, видишь, я даже не ем, – на самом деле я уже забыла про боль в горле, но это была отличная причина, чтобы остаться в лагере и сегодня.
После завтрака мы пошли в домик, где жили учителя из нашей школы. Светлана Дмитриевна была учителем информатики и старшей ответственной за учеников в этой поездке. Никакой обеспокоенности по поводу отсутствия Карины она не выказала, поскольку точно знала, где она. Оказалось, что повариха базы искала помощницу на кухню, а Светлана Дмитриевна, зная неважное материальное положение Карины, предложила ей подработку. Карина с радостью согласилась, так как походы ей казались не интересными.
Проводив подругу на озера, я вернулась в комнату. Странное возбуждение не давало спокойно сидеть на месте. Я решила найти Карину и, может, помочь ей. На кухне мне сказали, что девчонку-помощницу перевели в другой корпус. Одна из поварих как раз собиралась туда идти и предложила пойти с ней. Мы прошли через всю территорию базы к уже знакомой мне двери в заборе. А дальше по знакомой мне тропинке. Мое сердце забилось быстрее – за деревьями показался сказочный дом. Неужели мы сейчас зайдем туда?
– Кухня, – сказала повариха, нажав кнопку на заборе. Часть ограды отъехала в сторону. Мы прошли по дорожке из мелкого щебня, поднялись по деревянным ступенькам. Сердце куда-то ухнуло, когда коричневая деревянная дверь распахнулась перед нами.
Приятный полумрак, запах дерева и тишина окутали меня. Повариха, шагавшая по лесу тяжелой грузной походкой, здесь запорхала чуть ли не на носочках. Невольно я тоже стала наступать легче и тише, как будто боялась потревожить кого-то. Коридор был длинным и извилистым, мне показалось, что мы поворачивали раз десять то вправо, то влево, пока дошли до кухни.
Карина тщательно вытирала тарелки и аккуратно ставила их на поднос. Она была так сосредоточена на процессе, что не сразу меня заметила.
– Привет, вот ты куда пропала! Тебе помочь?
– Ой, привет! – она на мгновение прервалась, – нет, спасибо, я справляюсь. Меня сегодня вечером переведут в столовую подавать ужин. Представляешь, даже платье выдали! Такое красивое! Черное! Я тебе покажу!
Торопливо, но при этом тщательно, Карина помыла руки, насухо их вытерла и достала из шкафа черное платье с белым воротничком и манжетами на коротких рукавах. Она приложила платье к себе и покружилась. Румянец, заигравший на щеках, и счастливая улыбка преобразили обычно печальную девочку. Кожа стала золотистой, как будто подсвеченной изнутри теплым светом, в глазах засверкали искорки, выпавшие пряди челки смягчили острые черты лица. Я увидела перед собой не безликую худышку, а прекрасную счастливую молодую девушку, которой черный цвет платья необычайно шел.
– Каринка, ты такая красивая!
Карина стала пунцовой от смущения. Она замерла на месте и не знала, что сказать.
– Спасибо! Мне раньше никто не говорил такого, – через минуту ступора смогла произнести девчушка.
– Просто раньше никто не видел, чтобы ты улыбалась. Улыбайся чаще, тебе идет.
Я взяла полотенце и начала вытирать мокрые тарелки.
– Ты знаешь, женщины с кухни так хорошо ко мне относятся, как будто я им родная. Я очень хочу остаться здесь на все лето. Ирина Валентиновна должна поговорить завтра со Светланой Дмитриевной, чтобы мне разрешили остаться здесь.
– Тебе не скучно здесь будет? И отдохнуть не получится – ты же на работе.
– Такая работа-настоящий курорт! И кормят вкусно! И в нашей комнате для сна телевизор есть! Так что не волнуйся за меня.
Я еще немного поболтала с Кариной ни о чем. Самый главный вопрос, крутившийся на языке, я так и не задала. Я ни словом не обмолвилась о Германе Сергеевиче. Близилось время ужина, я засобиралась обратно на базу. Кухарки рассказали, как выйти на улицу, и мгновенно про меня забыли. А я мгновенно забыла их инструкции, как только вышла за пределы кухни. Коридор выглядел немного зловеще из-за приглушенного света настенных светильников под бордовыми абажурами. Непонятные тени в углах казались затаившимися гоблинами.
Странно, что половицы под ногами не скрипели противным резким звуком. Я хотела побыстрее убраться из этого адского (не знаю, почему, но именно это определение пришло в голову) логова. Коридор раздваивался. Куда поворачивать – направо или налево? Что говорили кухарки? Ладно, пойду налево.
Кто придумал эти дурацкие красные светильники? Свет в коридоре постепенно изменился. Из демонического красного он превращался в теплый мягкий желтый и привел меня в небольшую комнату. Два окна с легкими светлыми занавесками, персиковые обои с еле видным рисунком, огромный диван, обитый кожей цвета кофе с молоком, два таких же кресла, маленький столик на низких изогнутых ножках с золотистыми вензелями и блестящей полированной крышкой. Интересно, он каменный что ли? Я не удержалась и провела рукой по поверхности, так и есть – камень. Мрамор что ли? Такой мелкий рисунок с прожилками. Напротив дивана я увидела камин, отделанный таким же мрамором, что и столик. Над камином, выбиваясь из теплой атмосферы комнаты, темным пятном висела картина. Очень необычная. Темно-синие мазки по окружности переплетались с изумрудными штрихами, к центру уменьшаясь в размерах. Если смотреть на эту картину несколько минут, начинало казаться, что эта воронка кружится и тебя сейчас туда затащит.
– Тайна океана, – глухо раздалось из середины водоворота.
Я вздрогнула, сердце мое скатилось куда-то в область пяток, а ладони мгновенно вспотели. Инстинктивно я сделала пару шагов назад, на что-то наткнулась, сине-зеленое пятно скакнуло вверх, резкая боль в локте взорвалась в глазах искрами. «Меня засасывает в воронку», – пронеслось в голове. Я зажмурилась от страха.
– Эй, ты в порядке? Открывай глаза.
Я открыла. И снова закрыла. А потом опять открыла и замерла. Тот, с кем я отчаянно хотела увидеться, находился сейчас меньше, чем в полуметре от меня. Более того, его сильные руки в секунду подняли меня с пола и привели в стоячее положение.
– Ты откуда здесь взялась?
Я стояла молча, как партизан.
– Эй, я не укушу. Ты говорить вообще умеешь?
– Я… эмм… заблудилась немного… не могу выход найти…
– В этом доме сам черт не разберет, куда поворачивать, – улыбнулся герой моих снов. – Пойдем, я выведу тебя.
Герман Сергеевич вышел из комнаты. А я все стояла, как приклеенная. Через пару секунд я вышла из ступора и поспешила вслед за ним.
Выход нашелся очень быстро. Дверь открылась, и вот мы уже на пороге. Солнце почти скрылось. Сквозь листву деревьев видны были кусочки оранжевого неба.
– Ты из школьников? Дорогу найдешь на базу?
– Да, здесь совсем близко. – А на языке вертелось «проводите меня, а то мне так страшно… страшно не хочется расставаться с вами, вы такой красивый, и я хочу стать вашей женой».
– Ну тогда пока. Кажется, я тебя уже видел здесь? Или где-то не здесь?
В ответ на это я лишь неопределенно пожала плечами и повернула к воротам, которые немедленно отъехали в сторону.
Потрусив по тропинке, я боролась с желанием обернуться.
Смотрит он мне вслед или нет? Наверняка нет. Чем ему может быть интересна девчонка-старшеклассница без выдающихся женских прелестей.
Если бы я обернулась, то очень удивилась бы тому долгому задумчивому взгляду, который буравил мою спину…
Глава 5
Каникулы в горах закончились. В домик-лабиринт я больше не ходила. Карина забежала в один день радостная сообщить Светлане Дмитриевне, что получила согласие бабки на ее подработку до конца лета. Мы с Олеськой нехотя собирали вещи в рюкзаки. Моя подруга не хотела расставаться с походами и горными реками, а я с голубоглазым красавцем. Больше я его не видела, но мысль о том, что он возможно сейчас в лесном доме, заставляла трепетать.
– Бабуль, я дома! – рюкзак и кроссовки полетели в угол. Бабушка как раз доставала из духовки мои любимые плюшки с корицей. Лицо ее раскраснелось от жара, несколько прядей выбились из аккуратного пучка, а у глаз разбежались морщинки от улыбки, когда она меня увидела. В этот момент я ощутила, насколько сильно я соскучилась по дому, по родному запаху корицы и духов «Быть может». Казалось, прошла целая вечность, как она провожала меня в горы. В тот момент, стоя на кухне, я решила, что больше не хочу уезжать из дома. В тот момент я была счастлива и уверена в том, что мой мир ничто не может разрушить.
Первого сентября я ждала с нетерпением по двум причинам. Первая – я наконец увижу Олеську, которая должна была вернуться из Питера накануне. Я не видела ее почти месяц. После возвращения из горного лагеря она уехала с родителями в Санкт-Петербург к родственникам. И вторая причина – я хотела увидеть Карину, расспросить и разузнать у нее хоть что-нибудь про Германа Сергеевича, который снился мне чуть ли не каждую ночь. Я хотела, чтобы она рассказала мне, что он счастливо женат, что она постоянно его видела в лесном домике с его ослепительно красивой женой. И чтобы я после ее слов выбросила его из головы и поставила жирный крест на этой истории. И в то же время я отчаянно боялась услышать это.
– Я тебе ТАКОЕ расскажу! – Олеська чуть не задушила меня в объятиях.
– И тебе привет! – засмеялась я.– Уже думала, ты не вернешься из своего Питера.
– Эээ, ну почти. Я поступать буду там в университет. И еще я кое с кем познакомилась. Ты бы его видела! Такой красавчик! И мы встречаемся теперь, прикинь! Я – его девушка! – остановить подругу было невозможно. История их знакомства была выплеснута на меня водопадом слов. Я уже не понимала смысла, сказанного ею. В голове звенело от эмоционального потока подруги. Сердце сжалось – Олеся уезжает от меня. Моя подруга больше не будет на расстоянии вытянутой руки. «Не будь эгоисткой! Возьми себя в руки! Соберись, тряпка!».
– Ну ты меня удивила. Я думала, ты парней отшивать будешь еще лет пять, – я понемногу начала отходить от такой сногсшибательной новости. – Неужели твой Сережа не тупица?
– Да он вообще другой! Он учится в университете, он спортсмен, у него такая классная собака!
– Я буду по тебе скучать. Я уже сейчас по тебе скучаю.
– У тебя появится новая подруга, ты же тоже будешь учиться в универе.
– Такой, как ты, не будет никогда.
– Будем приезжать друг к другу в гости, – Олеся обняла меня снова. – Ты видела Каринку сегодня? Интересно, как она.
– Еще не видела, пойдем к ее классу, мне тоже интересно, как прошел ее рабочий сезон.
Карины в классе не оказалось, и никто из одноклассников ее не видел и ничего не знал о ней.
Глава 6
Дни летели слишком быстро. Олеся во всю готовилась к переезду и без умолку болтала о Сереже. Я готовилась к выпускным и вступительным экзаменам. Мне всегда нравился английский язык и давался он мне легко. Поэтому профессия переводчика казалось мне абсолютно логичной. Бабушка меня поддержала, особенно ее радовало, что лингвистический университет находился всего в паре часов езды от нашего поселка.
Как победительницы ежегодных районных олимпиад по английскому у меня были неплохие шансы попасть на бюджет.
Карина в школе так и не появилась. Оказалось, что она решила не идти в десятый класс, а продолжать работать. Мысли о Германе Сергеевиче все реже мешали мне спать. Иногда мне казалось, что я его и вовсе выдумала.
Экзамены я сдала на отлично. Золотая медаль стала гордостью для моей бабушки и непонятной безделушкой в бархатной коробке для меня.
В день выпускного я смотрела на себя в зеркало и впервые мне нравилась девушка в отражении. Молочный цвет заграничного платья, которое привезла бабушкина приятельница-бортпроводница к такому случаю, смягчил оттенок бледной кожи лица, придав ей теплоты, прибавил яркости зеленому цвету глаз и оттенил каштановые волосы, завитые в легкие локоны.
Перед входом в здание гостиницы «Кавказ» я немного отстала от бабушки, чтобы в очередной раз рассмотреть единственное высокое здание районного центра. Мраморные высоченные колонны, позолоченные львы на постаментах у подножия ступенек, двери с массивными витыми ручками подошли бы дворцу, а для маленького одноэтажного городка все это было слишком вычурным и совершенно не вписывающимся в местность.
– Хватит мечтать, ты идешь? – бабушка уже поднялась к двери, которую тут же услужливо открыл усатый мужичок в серой униформе с блестящими золотыми пуговицами. Было видно, что держать тяжелую дверь стоило мужичку значительных усилий. Я быстро взбежала по мраморным ступенькам, цокая каблучками, и нырнула в прохладный холл гостиницы.
Бабушка уже нажала кнопку лифта. Банкетный зал находился на верхнем этаже и был известен на весь район своим потрясающим видом на горы. Говорили, что в ясную погоду можно было увидеть Кавказский хребет с Эльбрусом.
Зал выглядел невероятно торжественно – тяжелые портьеры с кисточками, бахромой и замысловатой драпировкой, массивные бронзовые люстры, мраморные вазы в рост человека.
«Так, а где же вид?! Тут же все занавешено шторами?!» – пронеслось у меня в голове. Гирлянда из воздушных шаров над сценой и плакат «До свидания, школа!» вообще казались вырезанными из другого журнала и по ошибке вклеенными в картинку пафосного интерьера.
Почти все кресла уже были заняты одноклассниками и их родственниками.
– Кристина, мы заняли уже вам место здесь! – как всегда громко и не стесняясь заорала Олеська с другого конца зала.
В платье в пол нежно-лимонного цвета и волосами, собранными наверх моя подруга выглядела сногсшибательно! Я никогда раньше не видела ее такой нежной и женственной.
– Смотри, что мне Сережа прислал сегодня с курьером! – на ее запястье блестела тонкая золотая цепочка с ярко-красным эмалевым сердечком.
– Какой он у тебя романтик!
– Девочки, давайте садитесь уже, хватит болтать, сейчас начнется, – тетя Валя, мама Олеси, как всегда строгим голосом окликнула нас.
Вот-вот должен был начать свою речь директор школы Николай Владимирович. Я терпеть не могла его занудный голос и манеру разговора.
– Кристиночка, я очки в машине забыла, – бабушка подала мне ключи. – Сбегай быстренько.
– Конечно, бабуль, – я с облегчением выскочила из зала, подмигнув Олеське. Если повезет, пропущу нудятину с гундосым голосом директора.
Найдя очки, я чуть задержалась в машине. Бабушка водила машину всю жизнь, сколько я помню. В детстве это был странный темно-синий москвич больше похожий на жучка. Сейчас это была вишневая десятка. Иногда по воскресеньям бабушка и меня учила водить, но мне не особо это было интересно. Заводить, переключать передачи я умела, но водительского азарта во мне никогда не было. Я примерила на себя бабулины очки в коричневой роговой оправе и скорчила рожу в зеркале. «Дорогхие выпускники! Идите нафигх побыстрее!» – передразнила я южный говор Николая Владимировича и выскочила довольная из машины.
Заходя в лифт, я услышала, как мужичок в униформе с кем-то поздоровался. Затем кто-то побежал. Двери лифта возмущенно дзынькнули, когда рука в серой униформе не дала им закрыться. Им пришлось разъехаться в стороны, чтобы пропустить очень важного гостя в темно-синем костюме и белоснежной рубашке. Гостя с ярко-синими глазами. Палец швейцара нажал нужную кнопку, двери захлопнулись. Я вжалась в угол не сводя взгляд с того, о ком мечтала все лето.
– Это опять ты?
Я молчала.
– Я помню, что ты немногословна, – усмехнулся Герман Сергеевич. – Значит, конец школьной жизни?
«Я тону в этих глазах. Я пропадаю в этом бархатном голосе. Поцелуй меня!», – проносились мысли одна за другой в голове. Однако вслух я так ничего и не сказала.
– Кристина? Я правильно запомнил твое имя? – он улыбнулся и сделал шаг ко мне.
Сердце выскочило куда-то в область горла, а в глазах потемнело.
– Что за черт?!
Оказалось, что не только у меня в глазах потемнело. В лифте было совершенно темно. И он больше не двигался.
– Где эта красная кнопка? Вот черт! И телефон не взял с собой! -голос Германа Сергеевича был немного раздражен. – У тебя есть телефон посветить?
– Нет, – мне стало немного не по себе.
– Ну что ж, будем ждать, пока нас спасут, – его тон стал спокойнее. – Не бойся, кислорода на двоих здесь хватит.
Внезапно страх и беспокойство исчезли. Пришла уверенность и невероятная смелость. Я сделаю это! И будь, что будет!
– Эй, ты как там? Я тебя не вижу.
Я шагнула на его голос.
– Ты в обморок опять не упала?
Еще шаг. Нос уловил тонкий свежий запах его одеколона. Еще шаг. Я стояла вплотную к нему так, что почувствовала, как моментально напряглось его тело. Руками провела по пиджаку вверх к плечам, шее, дотронулась до его лица, приподнялась на носочки и поцеловала его в губы. Мой робкий девственный поцелуй без внимания оставался всего мгновение. Через миг его рот впился в мои нежные губы, а сильные руки так крепко прижали к себе, что мне стало трудно дышать. Это безумие длилось пару мгновений, пока лифт не загудел и не зажегся свет. Герман Сергеевич резко отстранил меня. В его глазах было смятение и еще что-то, непонятное и пугающее.
– Ты не понимаешь, что ты наделала! Ты слишком юная! Это невозможно! Никогда! Слышишь, никогда так больше не делай! Для тебя же будет лучше!
Лифт остановился. Как только двери открылись, он выскочил из лифта и скрылся за одной из дверей. Я была в шоке из-за своего смелого и безрассудного поступка. В дамской комнате в огромном зеркале я увидела пылающие щеки и припухшие губы. Намочив руки в ледяной воде, я прижала их к губам. Пригладив волосы и выровняв дыхание, я открыла дверь в банкетный зал.
Глава 7
– Ну где ты пропадаешь? – шепотом спросила бабушка, когда я пробралась на свое место. – Все в порядке? Какая-то встревоженная ты.
– В лифте застряла. Хорошо, что ненадолго.
– Самое интересное пропустила, дирик опять выдал полную хрень, – наклонившись ко мне усмехнулась Олеся.
– Да я так и знала, повезло, что лифт застрял. Скорей бы уже вручили нам дипломы и тортика отрезали.
– Как вы знаете, в этом году в нашей школе долгожданное событие, – слово взяла завуч Валентина Степановна. – Сегодня мы с радостью объявляем о том, что две наши выпускницы окончили школу на отлично, и не просто на отлично, а с медалями! Золотая и серебряная медали у наших девочек Кристины Федоровой и Олеси Светловой! В этом году наша школа стала лучшей в районе по успеваемости! Девочки, проходите на сцену! Нам оказали большую честь и специально для вручения медалей на торжество прибыл специальный гость, представитель меценатов нашей школы, заместитель генерального директора строительной корпорации «Европа-Азия» Герман Сергеевич Нордман!
– Добрый вечер, выпускники! Я очень хорошо представляю ваши эмоции. Совсем недавно я тоже их испытывал. С нетерпением ждал момента, когда можно будет закинуть портфель куда подальше, – в голосе Германа Сергеевича послышались нотки юношеского задора. -Я не буду вас мучить долгими нудными напутствиями. Хочу лишь сказать вам, с этого момента вы сами несете ответственность за свои поступки и за их последствия. Взвешивайте все за и против. Конечно, ошибок избежать не удастся, но хотя бы попытаться уменьшить их количество вы должны, – он сделал паузу и мельком посмотрел на меня. Я почему-то резко перестала дышать.
– А теперь, собственно, то, ради чего меня пригласили. Позвольте поздравить с отличным окончанием школы и вручить серебряную медаль Олесе Валерьевне Светловой! Аплодисменты! – он подошел к Олесе, пожал ей руку и вручил маленькую синюю коробочку.
Олеська сияла, как начищенный пятак.
– Еще одна гордость школы, золотая медалистка, Кристина Георгиевна Федорова! Аплодисменты! – он подошел ко мне – короткое пожатие руки, маленькая синяя коробочка в моих руках. Абсолютно спокойный взгляд. Никакого намека на происшедшее в лифте. Он вернулся к микрофону и начал что-то говорить, но я не слушала. «Какая идиотка! Какая ИДИОТКА! Зачем я это сделала?! Он решил, что я просто дура!» Мне стало ужасно стыдно, щеки покраснели от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю, оказаться на другой планете, отмотать пленку и вырезать кадр с лифтом.
Бабушка вытирала мокрые от счастья и гордости глаза. Я крепко ее обняла, вернувшись на место.
– Бабуль, это твоя медаль.
– Как быстро время летит, девочка моя… взрослая совсем…
«Взрослая, а такая идиотка!». Я взглянула украдкой на сцену – Германа Сергеевича там уже не было. Одноклассники один за другим поднимались на сцену, где им вручали аттестаты. Сейчас начнется праздничный концерт и застолье.
Олеська болтала без умолку. Через неделю она улетала в Питер. Я поняла, как мне будет не хватать ее живого эмоционального голоса. Я взяла ее за руку и крепко сжала.
– Пообещай, что никогда обо мне не забудешь, чтобы с нами не случилось и как далеко бы мы друг от друга не находились.
Олеся замолчала. Ее веселость разом пропала.
– Обещаю, – она крепко обняла меня. – Я обещаю!
Рассвет мы встретили, обнявшись и закутавшись в одну кофту на двоих. Издали нас можно было принять за сиамских близнецов. С открытой площадки, куда вела лестница из укромного уголка банкетного зала, и о которой мы узнали под конец вечеринки от одной из уборщиц, был виден весь город и окрестности. Первые робкие лучики солнца окрасили линию горизонта в светло-розовый цвет. Веселый несмолкающий гул голосов одноклассников смолк. Мы все почувствовали себя внезапно повзрослевшими, как будто с исчезающей ночью ушли прочь наши детство и беззаботность.
Часть 2
Глава 8
Кто-то безжалостно и резко раздвинул шторы. Яркий свет ударил в лицо, даже через закрытые глаза заставив меня зажмуриться. Вот черт!
Я знала, кто этот негодяй, прервавший мой сладкий сон. Гришка опять решил изобразить заботливого старшего брата и лично проверить, чтобы я не опоздала на собеседование. Я сильнее зажмурилась и натянула одеяло на голову.
– Ты – мираж. Тебя нет. Я сплю.
– Должен огорчить тебя, дорогая, но я есть, и я – не мираж, а ты сейчас проснешься и пойдешь умываться! -Гриша сдернул одеяло.
– Откуда ты взялся на мою голову, – проворчала я, все еще не открывая глаз.
– Оттуда, с Берега Слоновой кости, и я тебя прямо в пижаме засуну под холодный душ, если ты сейчас же не встанешь! – он схватил меня за ногу.
– Окей, окей, я сама, сопротивляться двухметровому амбалу – затея бесполезная, – я засмеялась и открыла глаза.
Как всегда, слегка небритый, короткие русые волосы взъерошены, серые глаза с хитрым прищуром. Светлая футболка, шорты с огромными карманами, татуировки на руках – у Гришки был вид скорее серфера, чем студента факультета китайского языка. Загар, полученный во время волонтерства в Кот-д’Ивуаре, кажется, прилип к нему навсегда. Мы познакомились случайно. Во время учебы я подрабатывала в кафе, давала частные уроки школьникам. Денег, которые я зарабатывала, вполне хватало, чтобы снять квартиру и уехать из ненавистной общаги. А Грише было скучно жить одному в трехкомнатной квартире, которую ему оставили родители, когда его отцу предложили контракт в Венском офисе ООН. Он подал объявление в газету, а я позвонила. И вот спустя год я по его совету заполнила анкету на прохождение стажировки переводчиком в Венском отделении ООН, когда наш университет попал в одну из международных программ по подготовке молодых специалистов. Первоначальный отбор прошла легко – я отлично училась. Успешную сдачу тестов по английскому, немецкому и испанскому на втором этапе мы отметили бутылкой французского шампанского из бара Гришкиных родителей.
Для проведения собеседований с кандидатами, показавшими лучшие результаты, в наш университет приехали специалисты по кадрам из ООН. Сегодня меня ждал самый сложный и ответственный этап. И я даже хотела струсить и не пойти. Но мой старший товарищ никак не мог этого допустить.
– Я тебя подкину до универа, мне все равно в ту сторону, -Гриша наливал кофе в мою любимую желтую кружку с надписью «Hey USA!», когда я вышла из ванной.
– Я не сбегу, не беспокойся, – я взяла бутерброд с толстым куском колбасы и нарочито внимательно начала рассматривать его. – Так-так, судя по высоте данного отрезка колбасного изделия, который никак не соотносится со стандартной пропорцией толщины батона, пациент либо страдает вечным голодом, либо сильным косоглазием. Тэрциум нон датур…
– Зато съел один и целый день сыт. Не умничай, – засмеялся мой друг. – Давай, в темпе, через 10 минут выезжаем.
Черный мотоцикл Ducati с хромированными рейлингами был предметом восхищенных взглядов девчонок нашего университета и зависти мальчишек всего района, и он чертовски шел небритому парню с татуировками. Ко мне ни раз подходили девчонки с моего курса и первокурсницы с просьбой познакомить их с Гришей. Но, казалось, девчонки его нисколько не интересовали. Он предпочитал бег по утрам в одиночестве или полировку своего стального друга с мотором, или занятия китайским языком, или мое общество. Особо разочарованные его невниманием поговаривали, что Гриша нетрадиционной ориентации. Но ему было все равно, что о нем говорят.
Я немного постояла перед входом в Университет, когда Гриша отъехал, и глубоко вдохнула: «Собралась, вошла и прошла. Veni. Vedi. Vici.».
Возле аудитории, где проводилось собеседование, нерешительно мялись студенты. Я быстро приблизилась к двери.
– Смотрю желающих нет? Я захожу! – я решительно повернула ручку и зашла.
Глава 9
– Гриша, ты дома? -я бросила ключи на тумбочку, скинула босоножки и побежала в кухню. Никого. Руки дрожали. Сердце готово было выскочить из груди. Гришку я нашла в его комнате с наушниками перед компьютером. Очередное китайское кино. Он вовсю готовился к программе по обмену с китайскими студентами. Я стянула с него наушники.
– Угадай, что?
– Ты провалила собеседование, потому что заблудилась в коридорах универа, тебя случайно закрыли в туалете, и ты опоздала на собеседование? – Гриша скорчил недовольную мину.
– У-у. Я прошла! Ответила на все их каверзные вопросы на английском, на испанском и даже на немецком! Я поеду в Вену! Представляешь! Пойду бабушке позвоню! И Олеське! Спасибо тебе! – я крепко обняла друга.
– Я ни при чем, тесты и собеседование ты прошла сама, – Гриша покраснел от смущения.
Я уже нажимала кнопки на телефоне.
– Ба, привет! …да-да, все хорошо у меня… Бабуль, ну послушай минутку… Меня приняли на стажировку в Вену! Алло… ты слышишь меня? Бабушкаа? – через пару секунд трубка отозвалась родным голосом. – Ну слава богу, я уж думала, ты в обморок упала, -засмеялась я. – Да, сегодня было собеседование последнее, да, на трех языках, да, Гриша знает уже, он рядом, нет еще, сейчас позвоню ей.
Через пятнадцать минут поток бабушкиных вопросов стал стихать и у меня появилась возможность закончить разговор. С тех пор, как я уехала учиться в город, мы были лишены ежедневных душевных разговоров и обсуждения новостей, книг и всего остального. Выходных катастрофически не хватало, чтобы наговориться. Бабуля подарила мне мобильник на новый год, когда я училась на первом курсе. Ей было спокойнее при мысли, что она сможет услышать меня в любой момент.
– Наконец-то! – Олеська ответила на второй гудок. – Не дождешься от тебя звонка!
– Так сама бы набрала! Привет, – я улыбнулась в трубку. – У меня крутые новости! Меня приняли на стажировку в ООН! В сентябре уезжаю в Вену!
– Ого! Обалдеть! Поздравляю! Это новость! Но все же не такая офигенная, как моя!
– Да ну! Чем побьешь?!
– Сережа сделал мне предложение! Свадьба в начале сентября! Надеюсь, твой контракт не с первого начинается, потому что ты – моя подружка невесты!
– О май гад!!!! Он все-таки сумел это сделать!!! Твой Сережа не промах, нашел-таки путь к твоему сердцу!
– Ему его пес здорово помог в этом деле, – засмеялась Олеська. -Ты приедешь? Ты будешь на моей свадьбе? – в голосе подруги я услышала еле заметное волнение.
– Конечно, приеду! Такое событие я не могу пропустить!
– А своего секси-соседа возьмешь? Он так и не встречается ни с кем?
– Нет, его привлекают только две вещи – его Ducati и китайский язык. Девушки в пролете.
– А может, ты его привлекаешь, а он стесняется?
– Ха-ха, парень с татухами и мотоциклом западет на скромную отличницу? – это я сказала потише, прикрыв на всякий случай дверь в свою комнату.
– Так обычно и бывает, – поучительным тоном выдала подруга, – бери его с собой, может, питерская романтика повлияет на него.
– Хм, ты самое главное упустила. Мне то этого не нужно, он для меня, как брат. Никаких романтических настроений, – мне показалось, что за дверью послышался шорох. Никого. Я закрыла дверь до конца.
– Ну может, и тебя Питер околдует волшебством любви! И ты перестанешь шарахаться от парней.
– Это вряд ли, у меня стажировка. Вена ждет. Никаких амуров!
Как всегда, стоило Олеськиному голосу смолкнуть, как я остро ощутила, как сильно я по ней соскучилась. Двух недель один раз в год, на летних каникулах, нам катастрофически не хватало, чтобы наговориться. А в этом году из-за госэкзаменов и у нее, и у меня долгих летних вечеров и ночных разговоров до рассвета и вовсе не будет. И вот, в сентябре она выходит замуж, а я уезжаю в Вену. Только голос в трубке и замирающий экран скайпа.
«Соберись, тряпка! Сопли вытерла и пошла пить чай! Сегодня еще на работу», – отругала я себя за невеселые мысли.
– Гриша, ты чай будешь?
В ответ тишина. Китайское кино было на паузе, Гриши в квартире не было.
Выпив в одиночестве чашку чая, я собралась на работу в ресторан.
Глава 10
В небольшом городке, при наличии лингвистического университета, знанием иностранного языка мог похвастаться далеко не каждый житель. Летом близость к Эльбрусу притягивала иностранных туристов сюда, как магнит. Кафе и рестораны испытывали острую нехватку официантов, хоть как-то говорящих по-английски. Поэтому у студентов нашего универа лето было горячим сезоном. Многие даже не уезжали домой на каникулы, а оставались подзаработать. Чем лучше ты владел иностранным языком, тем в более дорогом месте ты работал. Я уже третий год работала в самом дорогом ресторане города «Голден Пэлас».
– Кристина, ты уже переоделась? Срочно нужна! – администратор Вика забежала в комнату для персонала. – Там компания – все иностранцы, чего хотят, хрен поймешь! Они в золотом зале. А новое меню на английском еще не напечатали.
– Иду, – на ходу завязывая фартук я поспешила за Викой.
– Добрый вечер, меня зовут Кристина и сегодня я – ваш официант, – сказала я по-английски.
Четверо мужчин разной национальности и возраста заметно оживились.
– Мы бы выпили русской водки, пока ждем наших партнеров, – немолодой азиат в деловом костюме говорил с китайским акцентом.
Зная по опыту, что деловые люди пьют, как верблюды после перехода через пустыню, я попросила у бармена литровый графин водки, помимо четырех рюмок, и две большие стеклянные бутылки с ледяной водой. Иностранцы обожают лед, поэтому я захватила ведерко со льдом, а на кухне заказала тонко порезанные соленые огурчики. Иностранцы сначала удивятся огурцам, но потом обязательно слопают их за милую душу. Еще и щедрые чаевые оставят.
В золотом зале людей прибавилось. Один из гостей был завсегдатаем нашего ресторана, кажется, он работал в администрации города. В дальнем углу я заметила китайца, который заказывал водку. Ему что-то рассказывал высокий крупный мужчина кавказской наружности. Китаец был явно удивлен и все время переспрашивал что-то у второго собеседника, такого же высокого и широкоплечего. Мне не было видно его лица, лишь затылок с коротко подстриженными темными волосами.
Расставив напитки и рюмки, я повернулась к выходу, чтобы принести еще стаканов.
– Девушка, принесите-ка нам фирменную уху из форели, шашлык из барашка, скажите шефу, что это для Данила Николаича, пусть сделает нормально, нарезочку нам сделайте, огурчики-помидорчики, лавашика, ну в общем сама знаешь, что надо! – наш завсегдатай решил за всех.
– Данил Николаич, ты здесь частый гость, видно! – голос темноволосого показался мне очень знакомым.
– Бывает, заглядываем на огонек, – Данил Николаич по-хозяйски развалился на кресле.
– Девушка, какой чай у вас самый вкусный? – темноволосый стоял теперь совсем рядом. Его губы улыбались, а в глазах прыгали чертики. В ГОЛУБЫХ ГЛАЗАХ!
Не может быть! Как он здесь оказался? Тот, кого пыталась забыть все эти пять лет, сейчас меньше, чем в полуметре от меня! Я даже чувствую его парфюм, он все так же пахнет мандаринами и табаком. Я вдыхаю и не могу надышаться.
– Опять молчим?
– Г-Герман Сергеевич? – я попыталась заставить себя говорить, но язык плохо слушался.
– Кристина, – медленно проговорил он, скользнув взглядом по бейджику, – все так же немногословна.
– Герман, вот как ты умудряешься быть знаком со всеми красивыми девушками, а? – Данил Николаевич решил поддеть своего знакомого.
– Работа у меня такая – все знать, – усмехнулся Голубоглазый.
– Я заварю вам черный чай и добавлю душистых трав. Это мой любимый, – я попятилась к двери.
– Раз это твой любимый, я согласен, – Герман Сергеевич улыбнулся. В его глазах промелькнуло что-то, от чего меня бросило в жар.
Остаток смены я провела на ватных ногах и с выпрыгивающим из груди сердцем. Я старалась не встречаться взглядом с Голубыми глазами. Приносила блюда, меняла приборы очень быстро и методично. За эти годы я практически убедила себя, что Герман был моей юношеской фантазией. Мне было стыдно за тот поцелуй в лифте. Я молилась, чтобы он не вспомнил об этом. Но в глазах Германа было написано огромными синими буквами «Я ВСЕ ПОМНЮ».
Около двух часов ночи я вышла из ресторана. Такси не стала брать, хотя иностранные гости оставили очень щедрые чаевые. Хотела пройтись пешком. Мне необходимо было проветрить голову и успокоиться. Не хочу впадать в ступор каждый раз, когда встречаю этого мужчину. Сводящего меня с ума мужчину. Седины на висках прибавилось, но ему чертовски это идет. Пожалуй, он стал еще соблазнительней – слегка небритый и без галстука. Мне вдруг ужасно захотелось ощутить прикосновение жесткой щетины к своей щеке. Почувствовать ярость мужских губ, как тогда в лифте.
Совсем рядом звук хлопнувшей двери заставил поток моих откровенных мыслей прерваться. Возле темного автомобиля на парковке ресторана стоял Герман.
– Я тебя подвезу. Не возражаешь? – он открыл дверь на пассажирском сиденье.
– Не возражаю, – услышала я свой внезапно охрипший голос.
В машине пахло кожей и его парфюмом. Этот запах слегка дурманил мне голову и вызывал очень нескромные фантазии.
– Какой у тебя адрес? – Герман нажал на монитор навигатора.
– Партизанская 3, корпус 1.
– Серьезно? – он посмотрел на меня, улыбаясь. – Теперь понятно, почему ты такая неразговорчивая. Партизанка, – голубые глаза снова смотрели на меня.
– Я… просто не ожидала снова вас встретить.
– Давай, на ты, школа давно закончилась. И ты уже, – он опять посмотрел на меня, только на этот раз на мгновение дольше задержав взгляд у меня на губах, – взрослая девушка. Я – Герман, без отчества.
Ехать было недолго. Мы молчали. Я была в машине Германа и не верила, что это не сон.
– Вот и мой дом, – я не узнала свой голос, который теперь больше был похож на писк.
Герман остановился, не доезжая двора в темном промежутке между фонарями.
– Кристина, я очень рад, что мы снова встретились, – он внимательно посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос. Я молчала. – Я не забыл нашу последнюю встречу, – в голубых глазах опять вопрос.
– Идиотский поступок, мне очень стыдно. Жаль, что вы не забыли… ты не забыл, – кажется я покраснела до ушей.
– Я не хотел забывать, – Герман осторожно взял мою руку. – Тогда ты была маленькой девочкой, я не мог… – он запнулся, – мне было очень жаль, что ты была слишком юной. Отношения тогда между нами были невозможны.
Я молчала, а в голове крутилась одна строчка горящих букв «А СЕЙЧАС? А СЕЙЧАС?»
– Мне нравится твоя новая прическа, – он пропустил прядь моих подстриженных теперь под каре каштановых волос. Я замерла, от шеи вниз вдоль позвоночника побежали мурашки.
– Кожа такая нежная, – мое сердце замерло, когда он легонько провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Дыхание перехватило. Я закрыла глаза от удовольствия. Мне показалось, что лицо Германа приблизилось к моему. Губы инстинктивно приоткрылись, моля о поцелуе.
Резкий звук рингтона моего мобильника послал к чертям романтику ночи. Открыв глаза с огорчением обнаружила, что лицо моего спутника далеко. Телефон, выуженный из рюкзака, возмущенно мигал надписью «Гриша».
– Три часа ночи! Где ты пропадаешь? – отчетливо мужским голосом сказал мобильник. Впервые я пожалела, что у меня так громко работает динамик в телефоне.
– Уже почти дома. Все в порядке, скоро буду, – я торопливо отключилась.
– Тебя заждались дома, – в голосе Германа слышалось недовольство. – Это твой парень?
– Нет, мы просто живем вместе, – у Германа дернулся глаз, я поняла, как двусмысленно прозвучал мой ответ. – В смысле, я снимаю у него комнату.
– Тогда какая ему разница, дома ты или нет? – удивился мой герой.
– Он просто очень ответственный, – я пожала плечами. – Спасибо, что подвезли… то есть подвез. Мне пора, уже и правда поздно, – я взялась за ручку двери.
– Я был рад тебя встретить, – он задумчиво посмотрел на меня.
– Спокойной ночи… Герман, – я вышла из машины. Сердце кричало мне «Останься!», а ноги под монотонный нравоучительный голос мозга «Он тебе не пара» уводили меня все дальше от героя моих снов. Я услышала, как мягко открылась дверь автомобиля, а через несколько мгновений я была в объятьях темноволосого мужчины с невероятными голубыми глазами. Герман сжимал меня так крепко, что я не могла вздохнуть. Его запах, его близость, неужели все это наяву?! Поцелуй был жадным и страстным, как тогда пять лет назад, и теперь его ничто не могло прервать.
– Больше никуда тебя не отпущу! Ты моя! Помни об этом каждую минуту! Ты моя! – шептал Герман между поцелуями.
Глава 11
Начинало светать, когда я тихонько вставила ключ в замок. Дверь тут же распахнулась.
– Я чуть с ума не сошел! Почему у тебя телефон отключен? – казалось, Гриша простоял всю ночь в коридоре у двери. – Где ты была? – он с удивлением смотрел на меня.
– Я в порядке, немного задержалась на работе, – я зашла в ванную и замкнула дверь. Ну и видок же у меня! Волосы растрепаны, губы, бордовые, как спелые вишни, распухли от жадных поцелуев. Я улыбнулась, вспоминая сегодняшнюю ночь. Герман… Я целовалась с мужчиной, о котором мечтала. Жизнь прекрасна.
Гриша ждал, пока я выйду, чтобы снова засыпать вопросами.
– Гриш, я очень устала… завтра поговорим, – не обращая внимания на красноречивые взгляды друга, я закрыла дверь в свою комнату, плюхнулась на кровать и моментально заснула.
Будильник противно зазвенел в девять утра. До вечерней смены в ресторане мне нужно было забрать готовый загранпаспорт, купить чемодан и кое-какую одежду. До Вены оставалось чуть больше месяца.
Включенный мобильник недовольно пикал сообщениями – тридцать шесть пропущенных вызовов от Гриши, двадцать три смски «Ты где?» от него же. Смска с незнакомого номера «Мне не хватило поцелуев» заставила меня улыбнуться.
«Мне тоже», – я быстро набрала ответ.
«Вечером продолжим», – через секунду выдал мне телефон.
К счастью, в квартире я была одна. Совсем не хотелось пускаться в объяснения с Гришей сейчас. Потом как-нибудь расскажу.
День пролетел незаметно. В ресторане меня ждала взволнованная Вика.
– Пойдем, кое-что покажу! – она потянула меня в комнату для персонала. – Смотри!
На скамейке между шкафчиками стоял огромный букет роз морковного цвета. Подойдя поближе я нашла миниатюрный запечатанный конверт. Надорвав его, я прочла «Не хватило поцелуев». Вику распирало от любопытства, она ждала подробностей, но я сложила записку в карман и с улыбкой ушла работать.
Около полуночи я вышла из ресторана. Знакомый темный джип уже стоял на парковке.
– Давно ждешь? – я спросила Германа, забравшись машину. – Я не…
Герман не дал мне договорить, закрыв рот поцелуем. Он легко перетащил меня к себе на колени и крепко прижал. Я слышала, как колотится его сердце.
– Привет, – наконец оторвавшись от моих губ, произнес хрипло он.
– Привет. Спасибо за цветы…, – я перевела дыхание.
– Надеюсь, ты никуда не спешишь, – это было скорее утверждение, чем вопрос.
– До утра я абсолютно свободна, – нехотя выскользнула из его объятий и вернулась на пассажирское сиденье.
Очень скоро фонари центрального проспекта и федеральной трассы перестали мелькать в окне. Теперь дорогу освещали только фары темного автомобиля, который увозил меня в неизвестную глушь.
– Куда мы едем?
– Увидишь, – Герман усмехнулся, заметив в моем взгляде растерянность.
– А точнее можно? – я постаралась, чтобы мой голос не звучал испуганно. Я ведь совсем ничего не знаю об этом человеке. Может, он маньяк? Вдруг он хочет продать меня в рабство тому кавказцу? Его глаза как-то недобро блеснули, когда он сказал «увидишь». Меня пробил холодный пот. Я попыталась нащупать в кармане мобильник. Гриша стоит на быстром наборе на единице, если что, позвоню ему.
Мой спутник, кажется, заметил мою возню. Голубые глаза на миг оторвались от дороги и уставились на меня.
– Что-то не так?
– Все нормально. Просто я не узнаю эту дорогу, – голос выдал меня с потрохами. Герман снова посмотрел на меня и расхохотался.
– Я тебя не съем, – он взял мою руку. – Думал, ты храбрая девочка, – в голубых глазах плясали чертики. Я молчала. Тепло от его ладони разливалось по телу. Нет, такие глаза не могут быть у маньяка. Эти губы…
– Хочу показать тебе кое-что, мы уже почти на месте, – Герман чмокнул тыльную сторону моей ладони. Асфальт закончился. Как машина слегка подскакивала на кочках и ямках, так и моя буйная фантазия скакала от романтических историй до картинок из криминальной хроники. Через несколько минут мы остановились.
– Пойдем.
Огромная луна, как прожектор, освещала все вокруг. Подойдя к Герману, я заметила, что он стоит на камне возле края обрыва.
– Послушай, – он притянул меня к себе. Я только сейчас заметила, что вокруг нас нет никаких звуков, даже ветер не шевелил траву. В лунном свете низина, поросшая травой и полевыми цветами переходящая в лес, казалась посыпанной серебряной пылью. Теплая летняя ночь пахла медом и цитрусом.
– Как красиво, – прошептала я, прижавшись к горячему мужскому телу. Герман поцеловал меня в макушку.
– Сейчас покажу тебе еще кое-что, – он вернулся к машине.
Я засмотрелась на лунный свет. Почему я раньше никогда не обращала внимания на лунную магию? Мне плечи накинули мягкую флисовую кофту, крепкие руки обняли сзади.
– Все готово, – Герман увлек меня за собой.
Он устроил настоящий пикник при луне. На светлом шерстяном пледе салфетки, в коробках бутерброды, маленькие эклеры из лучшей кондитерской города. Мой спутник налил в бокал вина и протянул мне.
– За чудесную и неожиданную встречу, – голубые глаза улыбались.
– За волшебный вечер, – я подвинулась поближе. Голубые глаза хищно блеснули – он заметил мое движение. Дождавшись, когда я осушу бокал, он притянул меня к себе и впился в губы. Его руки бесцеремонно скользили по моему телу, не пропуская ни один сантиметр. Сжав мне грудь под лифчиком, он то ли застонал, то ли захрипел. Я замерла. Он, казалось, не заметил моего напряжения и продолжил свои исследования ниже, забравшись под джинсы. К такому повороту я была не готова.
– Остановись, – я выдохнула, резко отпрянув назад. Голубые глаза смотрели растерянно и немного виновато. – Я… прости, я не готова так сразу…
– Извини, – Герман взял меня за руку, – мне сложно сдержаться. Я теряю голову рядом с тобой. Я совсем не этого хотел… вернее я бы хотел… но… Я хотел тебе показать кое-что здесь!
Одним махом он сгреб коробочки, бокалы на конец пледа и улегся на него спиной.
– Ложись рядом, как я, – велел он.
На земле, покрытой пледом, было не очень мягко лежать.
– Смотри перед собой, что видишь?
Я видела только черное небо.
– Небо и луну.
– Не отводи взгляд, дай глазам пару минут привыкнуть, – Герман говорил, не глядя на меня.
Я начала старательно вглядываться в темноту. Через пару минут я с удивлением заметила, что небо совсем не черное. Оно скорее темно – фиолетового цвета. На нем проявились яркие блестящие точки. А еще через несколько минут я заметила множество мелких светлых крапинок.
– Теперь что видишь? – прошептал мужчина.
– Звезды. Их очень много! Одни ярче и крупнее, другие такие мелкие, как пыль, – ответила я шепотом. – И они как будто движутся!
– Если смотреть на них не отрываясь, почувствуешь, что ты летишь вместе с ними, – я почувствовала, что он улыбнулся, шепча это. – Летишь далеко-далеко от земли.
В его шепоте было столько тоски, что я невольно посмотрела на него. Идеальный профиль. Как будто высеченный из мрамора. Облокотившись на руку, я легонько провела кончиком ногтя по лицу, очерчивая его профиль. Он поймал мою ладонь и прижал к губам.
– Ты часто бываешь в этом месте?
– В детстве часто сбегал сюда. Мечтал, что меня заберут инопланетяне, и мне не придется возвращаться в детдом, – он задумчиво потер моей рукой подбородок.
– Ты вырос в детдоме? – я даже предположить не могла, что семья и жизнь этого красавца не была идеальной.
– Да.
– И никогда не видел своих родителей?!
– Все это было давно и неправда, – он улыбнулся, но грусть в глазах не исчезла.
– А меня мама бросила. Подкинула бабушке на порог, как котенка. Никогда об этом не говорила никому, – в горле застрял ком.
– Иди ко мне, – он потянул меня к себе, заправил мне волосы за уши и чмокнул в нос. – Она многое потеряла. Давай еще побудем здесь немного?
Я согласно кивнула.
Глава 12
Холодные капли брызнули на лицо. Я недовольно поморщилась и нехотя открыла глаза. Уже совсем светло. Герман посапывал рядом. Я улыбнулась и теснее прижалась к нему. Капли стали явно холоднее и теперь они шлепались на щеку гораздо чаще.
– Вставай скорее! Нас сейчас смоет дождем! – я растормошила ночного романтика. Секунда замешательства в сонных голубых глазах и недовольный хриплый голос: «Вот черт! Я же хотел тебе показать самый красивый рассвет в мире!»
Ливень разразился не на шутку. За пару минут, что собирали в пакет остатки пикника и плед, мы вымокли до нитки. В машине Герман включил подогрев всего, что только могло подогреваться в современном авто, но мы все равно стучали зубами от холода.
– Нужно снять всю мокрую одежду и прижаться друг к другу, чтобы предотвратить переохлаждение, – глаза моего спутника хитро сверкнули.
– Не дождешься, до города недалеко ехать, – я засмеялась. – Запрягай!
Минут через двадцать я уже на цыпочках кралась в ванную, чтобы не разбудить Гришу.