Читать онлайн Марина М. по дороге к себе бесплатно

Марина Майорова отчаянно и бесповоротно влюблена в богача Андрея Нагорного. Ее любимый работает в строительной компании отца. Совещания, командировки, встречи, соблазнительные девушки и сильные мужчины. Смогут ли влюбленные перейти к серьезным отношениям? Или их историю перечеркнут проблемы и новые знакомства?

“Марина М. по дороге к себе” – это продолжение истории про неунывающую журналистку и ее подруг. Вас ждут любовь, дружба, юмор и женский взгляд на психологию жизни. Легко и романтично!

Глава 1. Порванная куртка

Счастливыми становятся не тогда,

когда находишь себя, а тогда,

когда находишь человека, с которым становишься самим собой!

Геннадий Эсса

Знаете, когда день не задался с самого начала? Когда проснулась утром, а на градуснике минус десять. Середина осени уже прошла, но я была не готова. Точнее, моя зимняя куртка была не готова. На ее рукаве вдруг оказалась дыра размером в бублик.

Когда успела испортить любимую вещь ярко-зеленого цвета – не помню. За этот год я переезжала с места на место, а также складывала и раскладывала вещи четыре раза. Сейчас я жила в своей маленькой ипотечной квартире, и больше не собиралась никуда стартовать. Даже если мне перепадет предложение руки и сердца. Только не в этом году! С меня хватит!

Я злилась. Времени до выхода на работу не оставалось. Потому что лежать, потягиваться в теплой постельке, переводить будильник на пять минуточек вперед – это святое дело. Ведь так не хочется просыпаться, когда за окном темно и холодно как в кружке остывшего кофе.

Время поджимало, и я схватилась за клей. На упаковке производители обещали моментальное склеивание. Они не лгали, мои два пальца сжигала бурная страсть адовой любви. После того как пламя страсти и огня потушила обычная вода, я поняла, что сглупила. По периметру разрыва образовалась темно-зеленая полоса от клея. Куртка испорчена, но склеена. Я вспомнила, что в швейной коробке у меня лежала бабочка, вышитая фиолетовыми нитками и розовыми пайетками. Бабочка на зеленой куртке смотрелась – вырви глаз. Но её крылышки спрятали разрыв – единственный плюс за утро.

На работу опоздала на тридцать минут. Влетела в кабинет, точно автомобиль в стеклянную витрину магазина. Моя бешеная скорость заставила коллег откинуться на спинки кресел. Главный редактор Александр Григорьевич забыл, о чем говорил, начал открывать рот как рыба, потом скрестил брови и…

– Майорова!

– Марина Николаевна, – перехватила я. – Очень просит прощения за опоздание. Случились непредвиденные обстоятельства. И… в общем…

Я посмотрела на Наташу – мою коллегу и подругу по работе. Она прикрыла рот рукой, давясь от смеха. Наверняка, думала, что опоздание связано с утренним сексом с мужчиной из мечты, ставшей месяц назад реальностью. Но нет!

– Отработаешь тридцать минут после работы, – завершил сцену редактор, подтолкнул очки к переносице и громко откашлялся. – Как уже говорилось…

Я села в свободное кресло, достала из сумки ежедневник, ручку, телефон. Открыла ежедневник и сделала вид, что пишу, а сама положила телефон на коленки, чтобы незаметно ответить на сообщение Андрею и пожелать хорошего дня.

Сегодня Андрей назвал меня “куколкой”. Это было очень мило. Каждый день новое нежное прозвище. Возможно, когда-нибудь наша переписка будет похожа на шутку из сети: “Молоко, хлеб, сосиски”. А пока я то малышка, то котенок, то сладенькая. Не счастье ли это?

Андрей писал, что безумно соскучился и заедет сегодня за мной после работы. Я улыбнулась. Знаю, что такое это “безумно” – когда сразу, сходу, практически не раздеваясь… При одном упоминании накатывало возбуждение и твердели соски.

С мужчиной моей мечты, то есть Андреем, мы познакомились случайно. Я переходила дорогу в одном из дворов, начинался дождь, решила достать зонт из сумочки, и, как назло, всё стало падать из рук. А тут Андрей на машине ехал и как посигналил, что я перепугалась и упала на грязный асфальт. Мы ещё долго ходили вокруг да около, пока не решили все проблемы с его бывшей девушкой, покупкой моей квартиры и нашей любовью. А ещё Андрей был богат. Не знаю о счетах в банках, но его семья владела огромной строительной компанией “МирДОМ”, которая строила дома во всех уголках Москвы и Подмосковья. Андрей не сидел в кабинетах замов, а был всего лишь управляющим проектами. Его отец решил, а может это обоюдное решение – что добиваться нужно всего с самых низов, чтобы в будущем точно знать, как управлять огромной компанией. Что до меня, мне было всё равно, сколько у него за душой денег. Я долго разбиралась и искала доказательства, что наша любовь не эквивалентна его шикарной жизни и возможностям, которые он мне может дать. Кстати говоря, квартиру я купила у фирмы “МирДОМ”, но оплачивала кредит своими кровно заработанными. В общем, всё это уж не так важно, главное, что мы вместе, и я безумно счастлива.

Пока главный редактор вещал, надвинув очки к самой переносице, я строчила ещё одно письмо любимому о том, что придется задержаться после работы на тридцать минут. Андрей тут же спросил: “Что случилось?”

“Ничего страшного, просто куртку порвала, пришлось немного подлатать. Вот и задержалась”, – успела ответить, потому что в следующий момент:

– Майорова! О чем мы говорили только что? – громче обычного сказал редактор.

– Я, мы, вы… говорили о наших целях и…

– Телефон, – постучал пальцем по столу редактор, – выкладывай.

Все смотрели на меня. Стало страшно неудобно. Словно в институте поймали за списыванием со шпаргалки и теперь просят вывернуть карманы наизнанку. Я встала, обошла стол и вложила телефон в руку редактору.

– Кто-то ещё хочет проверить свои социальные сети? – обвел он взглядом коллег. Кто прокашлялся, кто поерзал на стуле, остальные создали мертвую тишину. – То-то же! Майорова, отсидишь ещё пятнадцать минут.

– Добавочное время, – пошутил дизайнер Дима. Я стрельнула в него убийственным, как мне казалось, взглядом.

– Итак, повторю в двух словах для вас, Марина Николаевна, нам нужен новый формат. Социальные сети для этого отлично подходят. Мы провели мониторинг и выяснили, что читатели хотят видеть людей такими, какими они есть. Без купюр.

– Всех сейчас интересует жиза, – опять вклинился Дмитрий.

– Поясните, – Элла Эдуардовна – наш выпускающий редактор в свои пятьдесят с хвостиком была отличным работником, которая следила за всеми этапами работы как коршун на охоте. Без её ведома не пробежало пока ни одной ошибки в журнале. Но с чем она не дружила – так это с новшествами во всех сферах жизни. А ещё женщина всегда следила за внешностью и имела отменный вкус. К примеру, сегодня на ней было спокойное бордовое платье с длинным рукавом, а на шее красовалась новая подвеска с ярко-зеленым камнем и такими же сережками. Потрясающе!

– Всем уже надоели причесанные истории, идеальные люди, идеальные отношения, – жестикулировал Дима, он был на удивление словоохотлив, в другие дни из него слова не вытянешь. – Я не говорю, что нужно писать, как муж избивает жену или как девушку изнасиловали в подворотне. На это есть криминальные хроники. Но можно рассказывать с юмором, что иногда яичница подгорает, автобусы ломаются…

– Куртки рвутся, – добавила я себе под нос, но получилось громко, и все посмотрели на меня. – Что? У меня куртка порвалась прямо перед выходом, пришлось подлатать. Вот и опоздала.

– Я понял, – кивнул редактор. – Но наказания это не отменяет.

– Можно писать на мамские темы. Очень актуально, – предложила Наташа, с ней согласилась Оля – наш редактор. У девушек были мужья и дети, у Ольги даже двое детей. Она часто брала работу домой и нередко в обеденный час рассказывала, какие фишки отмачивают её пацаны. Честно, только под эти рассказы можно было целый раздел отдать.

– Так вот, мониторинг выявил наиболее актуальные темы, которыми интересуются пользователи в сети, – взял слово редактор. – Наблюдается интересная тенденция. Первое место занимают беременные женщины и мамы. Проблемы с детьми, проблемы с депрессией и выгоранием, – редактор показал карандашом на Диму, Наташу и Олю. – Вы оказались правы. На втором месте юмор. Длинные анекдоты – скучны, большинство отдает предпочтение подписи и картинке в тему или коротким видео. Третье место занимает сторителлинг или истории из жизни как проникновенные, так и с юмором. Ироничные тексты…

Я искренне была удивлена тому, о чем мы говорили на плановом собрании. Зачем вся эта перестановка в журнале? Ведь глобальные перемены у нас случились месяц назад. Благодаря одной залетной фифочке, Лизе Голубкиной, и денежкам её отца, мы чуть не скатились в пропасть и не продали журнал богатому семейству. Я лично вложила в это дело все свои силы, неделю не спала, нервничала, поссорилась с коллегами и Андреем, потом, конечно, успешно помирилась. А теперь, оказалось, что наш мозговой штурм месяц назад не формат. И журнал планировали перекроить ещё раз.

Я ничего не понимала. И после практически двухчасовой планерки творческого коллектива я подсела к Наташе с кофе за разъяснениями. Действовать надо было быстро, пока Элла Эдуардовна ушла в отдел сбыта и не могла прочитать мораль про то, как на работу крайне нежелательно опаздывать… и слушать надо, что говорят, и в телефон не следует заглядывать без надобности. В общем, та ещё наставница. Не зря её за глаза мы называли Эллочка Людоедочка.

– И почему ты сегодня опоздала? – спросила Наташа, прикрываясь чашкой свежего кофе.

– Уже сказала. Куртку где-то порвала.

– Я бы с таким мужчиной куртки каждый день рвала и не только по утрам.

– Опять ты туда же, – закатила я глаза. – Вот, посмотри, – показала ей облезлые пальцы, – сожгла, пока клеила.

– А зачем клеем? Не проще нитками было зашить?

– Думала, что быстрей клеем. А получилось, как получилось. Ладно уже, – отмахнулась и раскрыла ежедневник там, где записывала всё, что пытался донести до нас Александр Григорьевич. – Наташ, скажи, так зачем это всё? Разве мы плохо постарались в прошлом месяце? Мы столько работы провернули, а тут…

– Понимаю твое разочарование. Но сейчас мало кто покупает печатные журналы. Киоски с газетами чаще убирают. Может, кто-то и захочет купить книжечку на перроне, пока ждет электричку. Но в основном все читают в телефонах и планшетах. Поэтому нам нужна не просто электронная версия, нам нужны социальные сети. Мы должны быть не просто: “Посмотрите, наш журнал имеет свой сайт”, – скривила Наташа приторную улыбку. – У нас должно быть подписчиков как у Софи Лорен поклонников в молодости. Тогда мы будем не просто на коне, а… скажем, твоя ипотека закроется намного быстрей и не придется искать выходы на другие издательства.

– А что такое возможно? – у меня взрывался мозг.

– Чего бы нет? Голубкину же выгнать и не продать журнал получилось? И сейчас сможем, – Наташа подвинулась чуть ближе и перешла на шепот. – Говорят, будет новый сотрудник, тот, который понимает все тонкости социальных сетей. А ещё из бухгалтерии просочился слушок, что главный наш собирается брать кредит. Не зря совещание с финансовым отделом продолжается.

– А зачем ему кредит? Новый сотрудник много стоит? Клетка же Голубкиной освободилась. Или опять всё плохо?

– Да нет же, – Наташа допила кофе, а собравшиеся крошки от кунжутного печенья ловко смахнула рукой на пол. – Без рекламы в соцсетях сейчас нечего делать, нужно продвижение и не слабое.

– Аааа… понятно, – протянула я, и честное слово, захотела обратно к себе в постельку. Где тепло и уютно, где мир нежный, добрый и воздушный. А не вот это всё!

Я не любила перемен. И не любила новшеств. Конечно, не так, как Элла Эдуардовна, но мысль, что придется работать как-то по-новому. А главное мысль “как-то” приводила в смятение. Потому что отлаженная за несколько лет работа в офисе – подготовить статьи/сдать статьи – дала сбой.

Хорошим нововведением стало то, что нам открыли доступ к социальным сетям. До этого на каждом компьютере стояла специальная блокировка, чтобы никто не тратил рабочее время почем зря. Но сделали это не просто так. Теперь моей задачей было: найти крутых блогеров, собрать о них информацию, посмотреть какой контент заходит лучше. Понять, что мы можем предложить своим читателям в интернете. И вообще, разобраться, как всё это работает.

Я никогда не задавалась вопросом: “Что там, по ту сторону блогерских баррикад?” У меня была работа автора, я выдавала в месяц столько контента, сколько блогерам не снилось. Правда, часто мои тексты были переписаны с других текстов – чистый копирайтинг без души. Но всё же! В остальном социальные сети служили для развлечения, а не продвижения. И сейчас меня заставляли влезть туда, куда лезть-то особо не хотелось. Учиться новому никогда не поздно. Но когда нейронные связи в мозгу привыкли делать одно и то же дело на работе, новые задания выбивают из зоны комфорта.

В обед мы обычной компанией нашего творческого отдела столпились на мини-кухне возле высокого барного стола. Все уже доели обед и спокойно пили кто кофе, кто чай. Элла Эдуардовна не удостоила нас своим присутствием, поэтому говорили мы открыто и даже поспорили.

– Вам не кажется, что этим должен заниматься кто-то другой? – спросила я.

– А кто должен заниматься? – ответил Дима, отхлебывая из кружки кофе.

– Не знаю. Какие-нибудь IT-специалисты или специалисты по продвижению, которые разбираются во всей этой ерунде в сети.

– Ты не поняла, Марин. Скоро не только ты, но и все будут не журналистами или авторами колонок, а переквалифицируются в SMM-менеджеров. Примерно те же обязанности, только в сети придется плавать как пиранья.

– Нет, – закатила я показательно глаза. – Можно всё оставить как есть?

– Нет, – ответила менеджер Галя. – Подозреваю, что журнал ждет серьезная реорганизация. Нам придется быть не пираньями, а акулами того же пера только электронного.

Я очень хотела, чтобы мои коллеги, наш слаженный коллектив поддержал меня. Сказал, что сейчас мы тебя, Мариночка, напоим мятным чаем с вкусной конфеткой, завернем в пушистое одеяло, и всё вернется на круги своя. Но все были уверены в одном – как прежде уже не будет. Комфортный шар лопнул. Привыкай, Марина!

Все тридцать минут, которые обещала отработать, я потратила на красоту: привела себя в порядок, освежила макияж. Без зазрения совести выключила компьютер, погасила свет и побежала на парковку.

Андрей меня уже ждал. Мой мужчина был восхитителен – серые глаза, в которых я тонула каждый раз, копна каштановых волос и прекрасное подтянутое тело. А ещё он чаще всего был при костюме, в свежей рубашке – дресскод его работы. Что касается меня – чем ближе зима, тем толще становились колготки под джинсами. Удобство на первом месте. Ну и безумной красавицей я себя не считала, хотя темно-русые волосы и бледное личико, голубой цвет глаз, хорошая фигура от природы и исключительная самоирония – делали меня достаточно привлекательной. А что? Любить себя тоже надо!

Как только я оказалась на пассажирском сидении, я будто впорхнула в маленькую обитель, где пахло любимыми мужскими духами и моим мужчиной. Так прекрасно, что сводило внизу живота. Особенно от его поцелуя. Выбивает мозг напрочь!

– Как дела? – спросил Андрей, после того как мы смогли остановиться, отдышаться и начать думать нормально.

– Это просто ужас!

– Твоя куртка ужас? – он указал на рукав.

– Согласна, бабочка тут ни к селу, ни к городу, – покрутила я рукавом. – Но зато она закрыла всё, что надо закрыть. Я не про куртку. На работе творится черт, знает что… – и я начала вываливать на Андрея эмоции, накопившиеся за день. Он же просто слушал, просто кивал, просто вел машину.

Я была занята рассказами о работе и не заметила, как мы оказались на парковке. Мы с ним даже не обговорили, куда направляемся. Слишком много болтаю. Слишком!

– А куда мы приехали?

– Приехали покупать тебе куртку.

– Хорошее решение, – у меня было отличное настроение, несмотря на все перестройки на работе. Поэтому я стала импровизировать, поглаживать рукав и нежненько приговаривать. – Милая моя бабочка, не обижайся. Благодаря тебе на курточке не видны пятна клея. Практически, но всё же… Придется принять реальность. Ты, моя дорогая, выглядишь нелепо.

– Думаешь, только в бабочке дело?

– А чем плоха моя крутка?

– Цветом.

– Что ты имеешь против зеленого? Это цвет “Гринписа”.

– А ещё Гринча, который украл рождество.

Я не выдержала и залилась смехом. Андрей смотрел на меня и улыбался, в глазах его светились искорки, а в моих – проступили слезы.

– Вообще-то, к этой куртке еще идет шарф широкой вязки и шапка золотистого цвета. Правда, не нашла, куда их положила.

– Тогда ты – ёлка.

– Точно. Пойдем, купим мне гирлянду вместо куртки!

Мы вышли из машины. Андрей обнял меня ещё раз, с его лица не сходила улыбка. Он поцеловал меня и тихо прошептал на ушко: “Люблю, когда ты такая”.

Я хотела ответить что-то типа: “А кто ж не любит хорошего настроения!” Но только ещё раз подставила губы для поцелуя. Иногда заткнуться в нужный момент – лучшее решение из всех возможных.

Подземные парковки все одинаковые, но вот сами торговые центры отличаются. И в первую очередь – это наличие магазинов. Андрей привез меня туда, где посмотрев на цену, очень хочется покрутить у виска: “Вы, ребят, тут совсем спятили?”.

Но я молчала. Подруге Розе, которая выкидывала на брендовые туфли большие суммы денег – я могла в два счёта прочистить мозги. Но только не Андрею. Ему не могла сказать и даже свести ситуацию к шутке не получалось. Часть меня понимала, что для Андрея эти ценники – норма жизни. Он так видит жизнь: не считая зарплаты, не думая о неоплаченных счетах, голодающих детях Центральной Африки. А самое главное, он видит меня частью своего мира.

Андрей настаивал на шикарной легкой дубленке. Черная матовая кожа, белая опушка, меховой воротник. Я в ней чувствовала себя Моникой Белуччи в фильме “Малена”. Вот буду идти по площади, а закадровые голоса мне вслед: “Смотрите, кто идет. Какая женщина. Да, хороша! Второй такой нет” И как только я сяду и закурю, десяток мужчин готовы будут поделиться огоньком.

Всё это казалось прекрасным, но ценники! Ценники!

Я улыбалась продавцам. Каждый раз пыталась найти какой-то изъян – текстура кожи не та, фасон не подходит, короче, длинней, слишком широко, слишком вычурно. Я врала и отнекивалась. Хорошее настроение как рукой сняло и у меня, и у Андрея.

Мы вышли из очередного бутика и остановились отдохнуть на втором этаже торгового центра, оперлись на перила и смотрели, как внизу красиво поднимались и опускались струйки большого фонтана. Я молчала.

– Что не так, Марин? – развел руками Андрей. – Последний вариант был отличным. Я не тороплю. Знаю, что девушки любят ходить по магазинам, часами примерять вещи. Но если вещь подходит… Я не понимаю. Тебе правда ничего не понравилось? Может быть, хоть что-то? Хоть немного есть прогресс?

Я замялась. Не знала, как сказать, сжала перила пальцами изо всех сил. Не хотелось его обидеть, а потом решилась.

– Зимняя одежда красивая и модная. Есть что выбрать, но… Стоимость последней куртки равна моей ипотечной выплате за год. Год! Это много.

– Хорошая вещь – дорого стоит.

– Согласна, но в таких пределах. Я не на том уровне и не зарабатываю столько. Не могу себе позволить шубу даже из искусственного меха за двести тысяч рублей.

– Зато я могу!

– Андрей, ты привык жить в роскоши. Я езжу на метро, а не с личным водителем. И могу порвать, испортить, обтереть вещь, а потом жалеть потраченных денег. Для половины населения нашей страны двести тысяч – это цена подержанной машины, но не куртки.

– Будешь ездить с личным водителем?

– Нет! – резко ответила я.

Андрей хмурился, смотрел мне в глаза, о чем-то думал, но вслух так ничего не сказал. Резко развернулся и пошел прочь. Я испугалась. Подумала, что сейчас он пойдет в первый попавшийся бутик и купит любое зимнее пальто.

– Андрей, ты куда? – догнала мужчину и поравнялась с ним шагом.

– Устал. Очень есть хочу. Поужинаем?

– Да, это можно, – попыталась изобразить веселье на лице.

– Только ресторан выберу я. Не против? Или ты предпочитаешь…

Я не хотела слышать, что предпочитаю. Сама могла догадаться – забегаловку или фаст-фуд по типу “Макдональдса”. Поэтому опередила его:

– Полностью соглашусь с твоим выбором!

Мы поднялись на этаж выше и зашли в небольшой мясной ресторан “Эль Гаучито” Андрей сказал, что как-то пользовался их доставкой, понравилось. Я ничего не имела против.

Обстановка ресторана оказалась приятной. Светлые деревянные полы, черно-белые тона как самих стен, так и мебели. Здесь не было нагромождений вычурного декора, особенной лепнины или блеска обязательной позолоты, как в других богатых ресторанах. Всё лаконично, элегантно и глаз не уставал.

Нас посадили в глубине зала, недалеко от барной стойки. Людей присутствовало не слишком много. Но большинство из них выбрали места на балконах с панорамными окнами, где открывался вид на Кутузовский проспект и Поклонную гору. Правда, давно стемнело и разглядеть, что происходит по ту сторону окон можно, только хорошо приглядевшись.

– Добрый вечер, меня зовут Алена! Сегодня я буду вас обслуживать, – девушка протянула нам папки с меню и винную карту.

– У вас даже меню в черно-белый принт, – я погладила обложку и улыбнулась официантке. Я не хотела заводить с ней разговор, но внутри росло напряжение, которому необходим выход.

– Этот принт называется “гусиная лапка”, – подсказала Алена. – Его использовали в своих костюмах Коко Шанель и Кристиан Диор.

– Точно, а я всё вспомнить не могла. Андрей, это же “гусиная лапка”! – Андрей кивнул, он был непробиваем, листал меню и не хотел вступать в разговор.

– Работать в таком месте просто замечательно, так ведь? – продолжала я.

– Согласна, у нас отличный коллектив, очень дружный и внимательный к гостям.

– Я рада! Значит, мы хорошо проведем время.

Чем старательней я пыталась придушить пробежавшую между нами с Андреем кошку, тем больше у меня ничего не выходило. Ссориться не хотела. Знать, что причина плохого настроения Андрея во мне – тоже.

В чем был несомненный плюс, так это в нашей официантке, которая после короткого разговора расцвела и посоветовала выбрать изумительное сезонное блюдо от шеф-повара. Обещала, что он приготовит его для нас лично. Также мы взяли по паре салатов и на десерт их “миль-фей” – тот же торт “Наполеон” только с фруктами и по цене от Коко Шанель.

Как только официантка ушла, Андрей спросил:

– Зачем ты это сделала?

Я была в замешательстве. Что именно? Разбила ему сердце тем, что отказалась шубу покупать?

– Что я сделала?

– Зачем располагала к себе официантку?

– Что?

Неужели он думает, что я лесбиянка или бисексуальна? Этого только не хватало!

– Есть такая стратегия в бизнесе, когда ты намеренно задаешь вопросы другому человеку, чтобы собрать про него всю нужную информацию и использовать для своей выгоды.

– Андрей, а ты не думал, что есть такая стратегия – любезность называется. Знаешь?

Он ничего не ответил. Нашу закипавшую баталию спас звонок его телефона.

Но я пребывала в шоке. Мы встречались совсем недавно. Отношения держались пока на уровне химии, когда бабочки в животе, когда от долгих поцелуев губы болят, когда в голове вместо мыслей зажигается лампочка – он, он, он.

Говорят, когда любишь, принимаешь человека полностью. А ещё понимаешь, что через какой-то промежуток розовая дымка разлетится, и ты начинаешь видеть четче, мыслить ясно. Кем был мой Андрей? Достаточно ли я много знала о его жизни и о нем самом? И надо ли мне об этом знать?

Пока Андрей решал рабочие вопросы, нам принесли салаты. Мой овощной гриль-салат оказался вкусным и низкокалорийным – мечта каждой худеющей девушки. Затем принесли прожаренное мясо на отдельных стационарных мангалах на углях, на них стояли металлические блюда с ручкой, напоминавшее сковородку. А вместо тарелок подали деревянные доски с соусниками.

– Я думаю, ты могла бы работать у нас, – Андрей принялся разрезать на маленькие кусочки мясо.

– А что с твоей секретаршей Кристиной? Она уходит в декрет?

– Причем тут Кристина? Я говорю о профильной работе.

– Андрей, что я могу делать в строительной фирме? Я не архитектор и не инженер, я – журналист, – мясо вместе с острым соусом было восхитительно. Не оторваться!

– Ты всю дорогу в машине говорила, что у вас реорганизация. Что ты не представляешь, как теперь работать. Что на вас повесили анализ рынка. Не так ли?

– Ну… – я задумалась. С чужих слов мои жалобы звучали, куда трагичней. Любим мы, девушки, преувеличить масштаб проблем.

– У нас есть свой журнал. Называется “МирДом Медия”, – принялся объяснять Андрей, забыв про еду. – Это такой корпоративный блог, информацию обновляют на сайте и в социальных сетях. Но планируется и печатное издание. Кстати, блог запустили после того, как заказали статью и рекламу в вашем журнале.

– Вот это поворот! – я заулыбалась. Это пока лучшая нота нашего вечера.

Дело обстояло в том, что мы всей редакцией старались поднять наш журнал и сделать всё, чтобы главный редактор не перепродал его семье Голубкиных. Но без весомого клиента, мы бы пропали. Андрей с рекламой строительной компании его отца, заказными статьями на два разворота – помог выплыть и утереть нос бизнесменам-перекупщикам.

– Инженеры там не нужны, – продолжал Андрей. – Хотя, конечно, если человек будет разбираться в дизайне или строительстве – это будет существенным плюсом. Но не столь важным.

– Хорошо, а про что пишите?

– На разные темы: дизайн, постройки, новые технологии, западные ноу-хау. То, что интересно и полезно узнать обычному человеку. Сейчас ищут авторов и, как ты сказала, SMM-журналистов.

– Я подумаю. Кому нести резюме?

– Мне. Я передам.

– Ну уж нет!

– Почему? – Андрей слегка опешил.

– Тогда меня точно возьмут. Какой в этом смысл?

– У тебя будет рабочее место.

– И все будут говорить: “Конечно, её взяли, потому что она спит с Андреем Валерьевичем”.

– А тебе не всё равно, что скажут?

– Мне? – я задумалась. Мотивирующие цитаты из интернета гласили, что мне должно быть всё равно, что думают другие. Главное, что я думаю сама о себе. Но…

– Не в этом случае. Лучше я останусь на своем рабочем месте…

– Не понимаю тебя, Марин! – вскипел Андрей. – В машине ты говорила, как трудно и тяжело в журнале? А сейчас отказываешься.

Страсти накалялись. Действительно, может в машине я и перегнула палку? А может, это было чисто женский подход – избавиться от негативных эмоций, просто слив их на ближнего. Андрей по-мужски хотел найти решение, я же хотела, чтобы меня выслушали и пожалели.

– Всё в порядке, – я попыталась улыбнуться и скрасить ужин. – Не нужно другой работы. Мне просто необходимо рассказать, как всё плохо.

– Не понимаю, зачем находиться там, где плохо?

– А зачем ты встречался с Инессой, когда понял, что любишь меня? С ней же было плохо? – я вспылила, щеки залились румянцем.

Андрей замер, в руках он держал нож и вилку, отчего вид его был слегка устрашающим. Согласна, что про бывшую девушку говорить не стоило. Язык – враг мой. Мужчина с ненавистью посмотрел на свою деревянную доску. Потом отпил из бокала сок и ровным тоном спросил:

– Ты останешься у меня?

– Нет. Мне нужно домой, переодеться. Мои вещи дома. Я забрала ночнушку постирать, и как бы одежда переодеться тоже нужна.

– У меня осталась какая-то женская одежда.

– От Инессы?

– Нет, от Ани – сестры.

– Всё равно не поеду. Поехали ко мне?

– Стоять в пробке на съездах с МКАДа?

– А кто-то, когда продавал мне квартиру в Котельниках, сказал что шесть км от Москвы – сущие пустяки. Не помнишь, кто это был?

И тут неожиданно Андрей кинул столовые приборы на стол, его лицо исказила злость:

– Да почему ты не соглашаешься? Никогда и ни с чем! – он сказал это достаточно громко, чтобы немногочисленные посетители обернулись на нас, а за барной стойкой официанты перестали разговаривать.

Я нервно сглотнула. Дрожащими руками положила приборы на стол. Улыбнулась Алене и жестом показала, что всё в порядке и бежать к нам не надо.

– А должна соглашаться? – робко спросила я, почувствовав вину. Если бы не задавала неудобных вопросов, может, этих разговоров и не случилось. – Ты бы хотел, чтобы я стала другой?

Андрей смотрел в мои пристыженные глаза. Нахлынувшее раздражение медленно спадало, черты лица смягчились.

– Не надо, оставайся собой.

– Спасибо, – выдохнула я.

Андрей протянул руку через стол, взяв мою ладонь в свою. Мне безумно хотелось его поцеловать, и почему-то расплакаться.

Когда принесли десерт, который оказался лучше, чем любой “Наполеон”, что когда-либо я ела, до меня вдруг дошла одна вещь. У Андрея хватило смелости принять меня такую, какая я есть. Он не пытался меня изменить, навязать свои принципы жизни. Если я говорила: “Нет, не буду покупать шубу”, он переступал через свое желание сделать подарок. Хотя, наверное, ему бы очень хотелось любимой женщине сделать приятное, и к тому же, его кошельку это по силам. Но дело в другом – он принимал все мои “против” и видение жизни, которое совершенно отличалось от его собственного.

Все мы имеем свой порванный рукав на куртке, который стараемся закрыть, забыть и никому не показывать. У каждого есть свои недостатки, прорехи, нерассказанные истории. И если тебя принимают полностью, то не это ли самое важное в жизни? И мне, наверное, стоит принимать своего мужчину и его жизнь, в которой свои ценности.

Под конец ужина, когда официантка любезно принесла счет и поинтересовалась, всё ли нам понравилось, я поблагодарила её за обслуживание и попросила передать отдельное спасибо поварам. Блюда у них были действительно вкусные. Я не лгала, даже разыгравшийся спор не смог испортить идеальную прожарку мяса. Алена довольно улыбалась и попросила написать отзыв в сети. Я ей обещала.

Мы направились к выходу, Андрей притянул меня к себе, слегка обнял за талию. Целовать не стал, только посмотрел в глаза так, что я невольно спросила:

– Что-то случилось?

– Мне это всё надоело.

Сердце упало в пятки, стало тяжело дышать, голова слегка закружилась. Неужели он решил поменять свое мнение, когда я уже готова практически на всё. На всю его жизнь! Только быть рядом с ним!

– Мне надоело мотаться туда-сюда каждый раз. Переезжай ко мне. На выходных соберешь вещи. Квартиру сможешь сдавать.

Если бы Андрей не поддерживал меня, я бы, честное слово, упала на выходе из ресторана. Он поцеловал меня в губы, и я тихо ответила:

– Согласна.

Я была согласна не только переехать к нему. Для меня эта новость сродни предложению выйти замуж. Еще я согласилась купить меховое пальто в ужасно дорогом ТЦ. Выбрала самый демократичный магазин по сравнению с другими. Нашла элегантное светло-коричневое пальто с натуральным мехом, полушерстяные теплые штаны и базовую водолазку в тон. Андрей оплатил покупку и победно отнес пакеты к машине на стоянке.

– Если бы я раньше предложил тебе съехаться, ты бы сразу согласилась на покупки? – спросил он, выезжая с парковки.

– Думаю, что нет, – улыбнулась я. – В жизни всегда должно произойти что-то, что заставит нас смотреть под другим углом.

В тот вечер я осталась у него. Мои утренние предположения “безумно скучаю” оказались точны. Он начал расстегивать мою кофточку уже в лифте, и если бы кровать стояла сразу в прихожей, дальше бы в квартиру мы точно не прошли.

Я не отказалась от своих взглядов. Но решила принимать Андрея так, как он принимает меня.

Глава 2. На новом месте

Жизнь – это либо отчаянное приключение, либо ничего.

Хеллен Келлер

Я согласилась на переезд под влиянием эмоций. Мужчин удивляет, почему женщины так нелогичны. Ответ прост. Мужчины способны в стрессовых условиях сохранять спокойствие и действовать решительно. Женщины же отключают разум, когда чувства переполняют. Согласие на переезд к Андрею и есть нервный ответ на психическое напряжение после ужина. Но тормозить поздно. Отказ он бы не принял.

Все мои вещи поместились в дорожный чемодан, одну коробку и пару больших пакетов. Это был пятый переезд за год. Когда начинаешь перебирать вещи, понимаешь, что половина из них оказывается ненужными. Мы слишком много покупаем, оставляем на “черный день” и на “пусть будет”, а на самом деле – пользуемся лишь малым.

В роскошной квартире Андрея в Зачатьевском переулке я чувствовала себя Золушкой, очутившейся в замке прекрасного принца. Конечно, я оставалась тут раньше, мы прекрасно проводили в его квартире выходные. Но то было наплывом, на пару дней. Теперь же в его большой гардеробной, которая являлась частью спальни и удачно отделялась стеной – мне выделили пустые полки.

Я провела рукой по ряду костюмов. Пиджаки словно солдатики мирно висели и ждали готовности. На противоположных полках стояла обувь: кожаные начищенные до блеска туфли, ботинки, кроссовки, в числе которых не было поношенных хотя бы слегка. Отдел для галстуков, рубашек, поло, футболок, спортивных костюмов. Моя одежда на фоне его гардероба смотрелась пожитками и заняла совсем немного места.

На маленький туалетный столик, который стоял в проходе, лаконично объединяющий гардеробную со спальней, я поставила компьютер, книги, папки с бумагами. Мелкую канцелярию оставила пока в коробке под столом. Обувь засунула чуть дальше его, чтобы было не так видно. Неудобно выставлять свою не идеальную изнанку рядом с безупречной.

Я раскладывала полкой ниже его одинаковых боксеров, отличных только по цвету, свое белье. Мои трусы не все были кружевными и дорогими. Часто я дурачилась и покупала трусы с изображением Микки Мауса или сердечек. Сейчас же пожалела, что не оставила их в своей квартире, сунула под кружевные и решила, что пора бы меняться.

Я понимала, что все женщины, да и мужчины, так устроены, что до замужества стараются произвести впечатление на партнера. Будто желают получить Оскар за лучшую сыгранную ими роль. А когда наступает время совместной жизни, открывают ларец, куда прятали всё грязное белье, и становятся, наконец-то, самими собой.

В одно мгновение внутри появился страх, будто за мной гналась свора собак. Тревога подкатывала под самое горло, вынуждая сердце биться сильней. Что могло пойти не так?

– Всё в порядке? – голос Андрея заставил меня вздрогнуть телом. Я так далеко заплыла в своих раздумьях, что не заметила, как он вошел.

– Да, в полном, – улыбнулась и движением руки быстро задвинула ящик с нижним бельем. Мой любимый мужчина рядом – остальное неважно, остальное подождет.

Два следующих дня я не могла думать ни о чем, кроме причин своего страха. Иногда накатывало так, что потели ладони и сводило где-то внутри живота.

Я сидела на работе. И вместо того, чтобы подбирать новые материалы для журнала, анализировала отношения. Если Андрей решил со мной встречаться, а затем жить – он отлично понимал, с какого рода девушкой столкнулся. Изображать из себя светскую леди не имело смысла. Он видел меня насквозь. Да и в отношениях у нас все прекрасно. Но в чем же дело? Может, в трусах с сердечками?

И тут мне рьяно захотелось домой, к себе, в однушку в Котельниках. По сравнению с квартирой Андрея моя квартира – уютное гнездышко, где до всего можно дотянуться рукой. А квартира Андрея непаханое поле, на котором можно сажать делянки картошки или играть в футбол. Да и чувствовала я себя у Андрея как в гостях. Многим знакомо состояние, когда приезжаешь в гости и не можешь заснуть. Крутишься, вертишься, как принцесса на горошине. Утром встанешь и будто не спал. Не зря же говорят, что дома лучше.

Меня осенило. Квартира! Моя квартира! А вдруг ко мне залезли воры, а я не в курсе? Или труба подтекает и скоро затопит соседей. У каждого страха должна быть своя причина, может, мое шестое чувство знает, что подсказывает.

Я направилась к главному редактору и отпросилась на весь оставшийся день. Александр Григорьевич отпустил меня с легкостью. Он принимал на новую должность шеф-редактора – своего племянника, закончившего недавно МГУ по специальности журналист. Поэтому ему не было дела до моего придуманного: “Соседи написали, что по стояку течь. Срочно нужно домой. Срочно!”

Уже в метро я поняла, что забыла ключи от своей квартиры в другой сумке. Мне пришлось резко сменить маршрут. Но это только на руку. Часть работы я взяла домой, не тащить же папки с распечатками через всю Москву. К тому же, надо избавиться от трусов с Микки Маусом, не в мусорное ведро их выбрасывать?

Дверь квартиры Андрея была заперта всего на один поворот ключа. Я несколько удивилась. Тихо вошла и тут же замерла. Где-то внутри говорил женский голос. У меня задрожали руки, страх не давал сдвинуться с места.

Вон оно! Андрей что-то скрывает.

Я сняла обувь и бесшумно стала красться по квартире. Звук исходил из спальной комнаты. Голос принадлежал женщине, не слишком молодой, но и не слишком старый. Похоже, что женщина разговаривала по телефону. Сути я не понимала, только обрывки: “Конечно, да… что поделать… только дела закончу и приеду к тебе…”.

Какие дела? У Андрея, что есть любовница? Тогда я ему на что?

Я настроилась действовать. Наброситься, отомстить, выкрикнуть в лицо: “Какого хрена ты тут делаешь?” При случае отбиваться папками. Поэтому набрала в грудь побольше воздуха, прижала папки и сумку к груди и с силой толкнула дверь.

Дверь хлопнула так громко о стену, что женщина подпрыгнула на месте. Незнакомка тут же развернулась ко мне лицом и посмотрела на меня.

– Жанночка, я тебе перезвоню, – сказала она в трубку, не сводя с меня глаз, и положила телефон в карман.

– Здравствуйте, – выпалила я и растерялась. Женщина тоже. На ней был специальный брючный костюм для работниц клининга, рядом стояла стационарная тележка для уборки с ведрами, тряпками и шваброй. Это вовсе не любовница. А горничная!

Передо мной стояла женщина лет сорока пяти, темные волосы аккуратно собраны в пучок, на лице ни грамма макияжа, в уголках глаз заметны мимические морщинки. Этакая обычная работяга, каких тысячи в нашей стране.

– Вы меня напугали, – сказала она.

– Простите, вы меня тоже. Я думала, что в квартире никого нет, услышала голос и решила, что это… Может, воры?

– Да вы что? – удивилась женщина, убрала телефон, стряхнула резиновые перчатки и положила их на тележку. – Я уборщица, у меня и ключи есть, – достала она ключи из кармана.

– Я вижу, простите ещё раз, – чувство неловкости сковало. Я продолжала держать папки высоко на груди, обнимая их руками. – Меня Марина зовут, а вас?

– А я Людмила Ивановна.

– Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже, – женщина потянула на себе одеяло и стала снимать постельное белье. – А вы из офиса? Принесли документы Андрею Валерьевичу? Кабинет рядом, дверь направо. Хотя можете оставить в прихожей, сразу на столике. Он найдет.

– Нет, что вы, – я, наконец, отпустила папки и прошла в комнату. – Я – девушка Андрея. Мы съехались с ним несколько дней назад. Точнее я переехала и толком ничего не знаю. К примеру, о вас и… порядках.

– Обо мне нечего знать. Прихожу раз неделю, убираюсь, забираю и приношу вещи из химчистки. Ваши надо забрать?

– Нет, – ответила я. – А разве стиральной машинки здесь нет?

– Есть, в первой ванной комнате, – женщина недоверчиво краем глаза посмотрела на меня.

– Покажите, где?

Я оставила папки и сумку на туалетном столике и сняла верхнюю одежду в гардеробной. А потом мы вместе пошли в первую ванную комнату, которая находилась рядом с входом в квартиру.

Стиральная машинка оказалась удачно спрятана в шкаф. Я спросила, где же сушильные рейки. И Людмила Ивановна заулыбалась, рассказав, что машинка уже с функцией глажки и сушки. Но есть и гладильная доска, и вертикальный отпариватель. А ещё робот-пылесос, беспроводной пылесос, специальные ведра с автоматическим отжимом тряпки. Женщина также показала, где хранится химия и губки-тряпочки, где спрятаны выдвижные розетки, о которых я даже не подозревала. Научила пользоваться посудомойкой и рассказала, что слабость Андрея Валерьевича в кружках из-под чая или кофе, с которыми он ходит по всех квартире и забывает донести до посудомойки. Особенно, забывает их в кабинете.

Ну что ж! Мило. Кружки лучше, чем носки.

После инструктажа, я предложила Людмиле Ивановне выпить чай с имбирным печеньем. Она стала говорить, что не положено, не принято и, вообще, она на работе. Я сказала, что чай – это не водка, и короткая пауза не повредит. К тому же, мне до сих пор было не по себе, что чуть не накинулась и приняла за любовницу.

За чаем, сидя на кухне, мы разговорились. Людмила Ивановна оказалась милой женщиной, приехавшей в столицу вместе с мужем работать. Она рассказала, что сама из деревни в Тверской области и что зарплаты там не очень-то большие, а поднимать детей надо. А ещё, что родная сестра сломала лодыжку, и Людмиле Ивановне нужно срочно уехать на две недели помочь. Я обещала передать Андрею, что необходимо обратиться в их клининговую службу, чтобы прислали другую уборщицу.

Кружка чая и разговор, в котором я призналась, что тоже родом из Саратова, и целью приезда было выучиться и заработать на достойную жизнь – сблизил нас с Людмилой Ивановной.

Когда я уходила, женщина долгим взглядом проводила меня, улыбнулась будто про себя и сказала:

– Андрею Валерьевичу повезло с вами, Марина.

Я хотела уже уйти, но в последний момент развернулась и спросила:

– Почему?

– Мне есть с чем сравнить, – ответила она. Я не стала расспрашивать. Догадалась, что, наверное, дело в бывшей Андрея – Инессе, которая вряд ли отличалась любезностью, была высокомерна и не предлагала чай с печеньками. Признание женщины мне, безусловно, льстило.

В моей квартире оказалось всё в порядке. Ни взлома, ни трубы нигде не подтекали. Я зря переживала и волновалась.

В чем же дело? Почему страх не отпускал? Может, мне не хватает комфорта у Андрея и стоит забрать кое-какие вещи? К примеру, рамку с фотографией моих подруг – я, Роза и Света – у нас улыбки до ушей, мы дурачимся на моем дне рождении. А ещё удлинитель, чтобы подключить ноутбук (розеток возле туалетного столика я так и не нашла). И, конечно, набор сувенирных кошечек, которые подарила мне мама с легким намеком, чтобы я никогда не заводила настоящих кошек вместо парней и детей. И подсвечники от папы, арома-лампу от мачехи, статуэтку, настольную лампу…

Я остановилась. Вещей получалось слишком много и переживаний они не снимали, а добавляли. Как я это потащу и, главное, зачем? Я взяла рамку с фотографией, удлинитель и кошечек – потому что от мамы. Еще раз проверила все краны, розетки, выключатели и со спокойной душой закрыла дверь.

По дороге домой я задумалась. Умудренные опытом хозяйки скажут, что комфорт создается в тот момент, когда из кухни вкусно пахнет приготовленными блюдами. И что мужчину с работы надо встречать пирогами, а лишь потом раздеваться догола. Может, так я найду ответы на свое беспокойство?

Когда я вернулась, в квартире Андрея было пусто и чисто. Отдыхать мне некогда. Во-первых, я потратила уйму времени на разговоры с уборщицей. А во-вторых, необходимо вспомнить самое простое блюдо в духовке из мяса с картошкой, которое всегда делала мама.

Я не люблю готовить и не особо умею. Даже каша у меня умудрялась подгорать, сбегать или недовариваться. А с мясом может случиться вообще беда. Но оказалось, что посолить и поперчить – не так уж сложно. Вот включить духовку и определиться с режимом без инструкций – задача, с которой я тыкалась минут 10. Потом позвонила Андрею, призналась в своей задумке и просила подсказать, где находится розетка, ибо духовка была девственно чистой.

В итоге сначала я очень боялась спалить мясо. А когда поняла, что к приходу Андрея оно не приготовится, прибавила градусы, включила конвекцию – функцию готовки со всех сторон – и в итоге засушила до не очень вкусной корочки. Но есть было можно.

Андрей приехал уставший. У них в компании состоялась встреча акционеров, на которой они не могли договориться, где будет происходить следующая застройка. Так что мясо оказалось – не самым важным. А бутылка вина скрасила вечер и смогла расслабить.

– Знаешь, – Андрей откинулся на спинку стула. Он съел всё, что я положила на тарелку. – Мне ещё никто из девушек никогда не готовил.

– Сочту за комплимент, – подмигнула я. – А к ужину прилагается десерт, в спальной.

– Можно, – сказал он как-то невзрачно. В руках Андрей держал бокал вина и отстраненным взглядом смотрел в пустоту квартиры. Я понимала этот взгляд, потому что сама устала так, что хотела одного – упасть на кровать и забыться сном. Никакого десерта не нужно.

Андрей уснул первым, не дождавшись меня. Я смотрела на раскинувшееся на подушках тело и ясно понимала одно – мой страх никуда не делся.

На следующий день на работе мы всем коллективом приветствовали в штате нового сотрудника – шеф-редактора Максима Леонидовича, которого приняли в команду с целью вдохнуть в журнал новую жизнь. И первым вдохом, по мнению молодого журналиста, должна быть смена названия и дизайна. Для этого шеф-редактор планировал нанять арт-редактора. Дизайнер Дима был не рад – его тоже заставляли шевелиться и переделывать всё, от корки до корки. Шумные баталии на плановом совещании заглушили все мои волнения, но не уменьшили их.

В современном мире, когда ты чего-то не знаешь, но хочешь узнать – лезешь в Интернет. И после планерки я вместо работы стала выяснять, что же не так? Запрос “начало отношений” быстро подвел меня к заголовкам: “Проблемы совместной жизни”, “Как не увязнуть в быту”, “Что нужно знать перед тем, как съехаться?”.

Я увязла в статьях одного весомого психологического журнала примерно на час. За этот час поняла, что:

– Важно иметь общие ценности с партнером.

– Одинаковые ожидания.

– Знать точно цель совместного проживания.

– Раскачивать качели любви.

– Верить в будущее союза. И сразу выяснить, стоит ли продолжать вкладывать себя в отношения, если партнер ничего большего не планирует.

Проблема заключалась в том, что ни на один из пунктов я не имела точного ответа. Внутренняя тревога поднялась до такой степени, что я поняла ещё одну вещь – нужно звонить подругам! Ведь подруги как подорожник – приложил к ране и забыл, что болело.

Мы решили встретиться в японском ресторанчике сети “Тануки”. Обстановка ресторана располагала к еде и душевным беседам. Много света, дерева, желтые диваны и желтые вазы с подтеками от краски, в которых рос бамбук под самый потолок.

С девочками мы выбрали место у окна. Роза вальяжно расположилась на диване, мы со Светой на стульях со спинкой. Заказали большой сет, не смогли определиться с коктейлями, они все казались вкусными, а когда принесли – стали пробовать друг у друга.

Роза была старше нас со Светой на пять лет, в следующем году ей исполнялось тридцать один. Её родители имели сеть аптек на севере Москвы. Сама Роза по образованию провизор и недавно открыла аптеку с соучредителем на Новом Арбате.

Роза слыла темноволосой красавицей, с выразительными глазами и чарующей улыбкой, которую часто подчеркивала яркой помадой. Она могла любого мужчину покорить на раз. Обрушивала на сильный пол все чары, брала своё и умело меняла их как перчатки, о чем не стеснялась говорить. Я обожала Розу за её смелость, и умение говорить всё в лицо. Она не боялась осуждения, брала жизнь за грудки и настойчиво шла вперед.

Со Светой мы дружили с института. Учились с ней на одном потоке, так и познакомились. Света работала корректором в одном из крупных издательств Москвы. Имела 10-летние отношения с Игорем, который после всех злоключений судьбы, свалившиеся на пару за последние полгода, наконец-то сделал предложение руки и сердца.

С девчонками мы давно не виделись и соскучились так, что говорили без остановки. Света рассказала, что ремонт в квартире они с Игорем практически закончили. Остался коридор, но она считала это мелочью.

У Розы дела на любовном фронте после двух последних крупных любовников были так себе. Она перебивалась одноразовыми партнерами и считала, что во всем виновата меланхоличная осень. Вот если бы весна – другое дело, тогда гормон взыграл.

Я же рассказала в подробностях про перестановки на работе, переезд к Андрею и главное, непонятной страх, который, как я поняла из интернета, был связан с началом совместной жизни.

– Вадим! – вдруг сказала Роза.

– Где? – спросили мы со Светой и тут же обернулись в зал. В будний день людей было не особо много, но Вадима я не видела.

– Его здесь нет, – подтвердила Света.

– Не “где”, девочки? А почему?

Я ничего не понимала. С Вадимом я встречалась чуть больше года. Мы даже успели с ним вместе снять жилье и пожить. А потом расстались из-за чепухи – не сошлись характерами. Хотя, вру. Мне надоело его равнодушие ко всему происходящему к жизни.

– При чем тут мой бывший?

– А при том! Марин, ты только вспомни, из-за чего вы с ним разошлись?

Я отправила в рот ролл с лососем и хрустящим огурцом, прожевала и наконец-то выдала:

– Он был маменькиным сынком

– Да, Вадим не способен был взять отношения на себя, – размахивала Роза палочками, как дирижер в оркестре. – Тебе его постоянно приходилось тянуть. Но дело-то в том, что мы все подсознательно боимся в новых отношениях повторения старых.

Я застыла, забыла о еде, палочках и роллах. Роза, как всегда, попала в точку. Здесь было о чем подумать.

– Вспомни, до того как вы съехались с Вадимом ты, Мариночка, души в нем не чаяла. А как началась совместная жизнь – в нас полетели жалобы. Вот откуда твой животный страх. Боишься, что напортачишь где-то и наступишь на те же грабли. И будет тебе в тысячу раз больнее, чем в прошлый, потому что влюбилась в Андрея по уши.

Как только Роза закончила свою поучительную тираду, меня накрыло страхом. Внутри всё сжалось, ладони вспотели, я хотела вынуть ролл из соусницы, но палочки меня не слушались и ролл скользнул обратно, наделав брызг вокруг.

Света в спорах с Розой всегда служила мне якорем спасения – понимала, поддерживала и часто занимала мою позицию.

– Не переживай ты так, Марина, – подруга передала салфетки и помогла вытереть капли на столе. – Андрей полная противоположность Вадиму. Он совсем другой, решительный, знает, чего хочет, с ним не нужно быть мамой. И значит, все будет иначе.

– Андрей может быть и другой, – подбрасывала Роза дров в костер, – но Марина-то осталась Мариной. Даже если и поняла, что такие, как Вадим, ей не пара.

Я схватилась за голову и хотела чуть ли не плакать. Чувствовала себя лабораторной мышкой, загнанной в угол клетки. Вот-вот начнутся опыты, а я не знаю, куда бежать. Я продолжала изливать душу подругам:

– Вчера у нас с Андреем не было секса. Он устал, а никогда раньше не уставал. И это потому что мы съехались. Это быт! В интернете как раз написано, что по статистике самыми устойчивыми считаются пары, которые ведут образ жизни максимально независимый друг от друга. То есть не съезжаются. Что мне теперь делать?

– Что-что? – передразнила Роза. – Не читать интернет.

– Если бы всё так просто. Но я чувствую, что-то изменилось с моим переездом. Изменилось же? – я смотрела с мольбой на Розу.

– Конечно, изменилось, – хмыкнула она. – Прощай комфорт и жизнь в однушке. Теперь ты не пукнешь в одного с утра пораньше.

Это было так неожиданно, что мы рассмеялись со Светкой в голос.

– Роза, Роза, – сквозь слезы шептала я.

– Что, Роза? Ещё скажите, что так никогда не делали.

– Уж точно не рассказывали, – ответила Света, давясь смехом.

Когда мы наконец-то успокоились, Роза продолжила:

– Вон, смотри на Свету и учись на её ошибках.

Света бросила пить коктейль и бросила взгляд на Розу:

– На каких моих ошибках?

– Вы с Игорем уже сто лет вместе.

– Ой, да ладно! Не сто.

– Не суть. Главное, не бери на себя слишком много обязательств. А точнее – не делай то, что делает жена для мужа в браке. Или дальше ваш вагончик не сдвинешь с рельсов.

– Что ты имеешь в виду?

– Мужчины ленивы. Андрей предложил съехаться, потому ездить туда-сюда через всю Москву за сексом ему надоело. Он привез секс к себе домой. И если твой мужчина будет ещё и получать поглаженные рубашки, готовку и уборку в придачу, то он получит все обязанности, которые должна выполнять жена. Пропадает весь смысл жениться. Я права, Света?

Света молчала, только продолжала тянуть уже второй коктейль из трубочки. Её русые волосы упали на лицо и закрыли порозовевшие щеки. Она явно понимала, что Игорь всё это время не видел смысла оформлять отношения. И если бы не ремонт, выкидыш, короткое расставание и переосмысление ценностей, вряд ли бы Игорь созрел на брак.

Меня слова Розы тоже заставили задуматься. Я до сих пор не сказала Андрею про замену горничной, решила, что сама смогу убрать, постирать и при необходимости обратиться в химчистку. Что тут трудного, раньше же как-то справлялись? Но это именно то, что делала женщина в браке. Роза права – мы с Андреем не оформляли отношения. А значит, находились в одинаковых условиях. Вопрос был снят.

В пятницу я отпросилась с середины рабочего дня. Сдала все статьи, отчиталась о проделанной работе. Александр Григорьевич похвалил, но сказал, чтобы я написала заявление и спустилась в бухгалтерию, где мне бы вычли рабочие часы из табеля. Я ничего не имела против.

Мы с Розой договорились встретиться в салоне красоты. План был простым – заняться собой, а вечером заняться Андреем. Подруга считала, что нужно думать о себе, а не стараться быть второй мамой, какой я была для Вадима. Я поняла, что делала это из страха. Боялась быть недостойной его и тех отношений, которые он мне дает. Поэтому и брала на себя больше обязательств. Но теперь всё должно быть по-другому.

Роза записала нас на все процедуры: депиляция, маникюр, педикюр, массаж, стрижка, укладка и контуринг бровей. Подруга сказала, что красивые, правильно очерченные брови – это всё равно что веер у придворных дам: глазки опустила и он твой, повела бровью – отшила. В завершении – вечерний макияж и поездка к Розе домой. Там она снабдила меня черным прозрачным бельем, атласным пеньюаром с кружевными рукавами и чулками. И всё с этикетками. У Розы таких комплектов было как у кота Матроскина гуталина – ну просто завались! Подруг оказалась права: красивое женское тело – это оружие, а кружевное белье – обойма, которое лучше держать с запасом.

К семи вечера всё было готово. Стол в гостиной я украсила свечами, купила живые цветы в корзинке, тканевые салфетки, расставила тарелки и соусники для суши и ролл, которые заказала с доставкой. Открыла бутылку белого сухого, лед, бокалы на длинных ножках. И главное блюдо – я в прозрачных трусиках-ниточках, короткой сорочке с кружевным лифом и чулках. Белье просвечивало тело настолько хорошо, что еда точно осталась бы нетронутой до следующего дня.

Андрея задерживался уже на сорок минут. Я не волновалась. Только зажигала и тушила свечи, включала и переключала музыку, поправила прическу, помаду, сервировку на столе. Проверила мессенджеры, Андрей не появлялся в сети. Может, нужно предупредить? Вдруг он поехал в ресторан поужинать? Или к родителям? Я же сказала, что буду у Розы. Надо было продумать всё! Надо!

Я нарезала круги возле стола, раздумывая, что делать. Решила набрать номер и спросить. Но тут в замок вставили ключ. Я побежала в прихожую, приняла заготовленную позу – так, чтобы плечи и грудь вперед, снимать пеньюар полностью не стала. Ведь должна существовать какая-то у тела загадка. Провела рукой по волосам, небрежно их откинула назад и застыла.

И тут на пороге появился друг Андрея – Борис, нагруженный двумя пакетами. Глаза мои округлились. Я ничего не понимала, только испугалась. Инстинктивно прижала руки к груди, ноги сдвинула и сгорбилась. Я попятилась назад, а Борис стоял обескураженный, приоткрыв рот.

– Нихрена себе! – присвистнул он.

Я попыталась подхватить скользкий пеньюар, но он отчаянно полз вниз, оголяя бедра и линию трусов.

– Не смотри! – заорала я.

Борис не ожидал истеричного вопля, тут же опустил пакеты, и они звонко брякнулись об пол. Содержимое их явно говорило о бутылках и решении в мужской компании провести вечер.

– Ты ничего не видел, – попятилась я, подбирая пеньюар и завязывая его как можно туже.

– Хорошо, хорошо.

– Не смотри!

– Да, ладно. Я всё уже видел.

– Ничего ты не видел, ясно тебе!

Я побежала в столовую, задула свечи, выключила музыку. Собрала бы сервировку, но некогда. Надо бежать, прятаться, зарыться в окоп. Только бы избежать позора! Вот идиотка-то. Лучше бы Андрей поехал ужинать или на весь вечер задержался на работе, решая вопросы мирового масштаба. Но только не это!

Сердце колотилось так, что готово выскочить из груди и разорвать прозрачный лиф. Как это всё объяснить? Как? Выход один – уйти к Розе, и притвориться, что ничего не случилось. Я ничего не делала, не суетилась, не готовилась. Обговорить всё с подругой, посмеяться и, может, полегчает.

Я прижалась к стене, за которой находилась столовая – до нашей спальни рукой подать. Слышала, как Борис снял куртку, взял пакеты и прошел на кухню. Когда увидел накрытый стол, опять просвистел и закричал:

– А ты молодец, Марин! Роллы к пиву – само-то. Мы рыбки взяли, будешь с нами?

– Нет, – тут же крикнула я. – Где Андрей?

– Он спустился вниз, в клининг. Позвонили ему. Уборщицу что ли заменить надо.

“Черт!” – выругалась я про себя. Совсем забыла его предупредить!

– Сейчас ещё Славка должен подойти, в этажах что ли запутался.

Бориса я ещё как-то перетерплю, с ним мы знакомы. Но кто такой Славка? И он тоже не дурак, поймет, когда увидит накрытый стол, а потом меня, выбегающую пусть даже уже в одежде. Это позор!

– А ты же должна была к Розе уехать?

Я и уехала, а потом приехала. И не продумала, что у Андрея свои планы на вечер. У него есть друзья, а не только я. И возможно, ему тоже необходимы встречи с “подружками”.

– Так ты чего не уехала? – раздался голос Бориса неожиданно так близко, что я подпрыгнула на месте и опять прижала руки к груди. Он стоял рядом, оперся о стену и будто бы хотел прижать меня к ней. Борис не был красавчиком – слегка вьющиеся волосы на голове, которые иногда торчали в разные стороны и ложились так, как им вздумается, но это только добавляло мужчине шарма. Карие глаза под светлыми бровями, чуть неровный нос – из-за какой-то детской шалости, чувственные губы и идеально подстриженная борода. Повторюсь, он не слыл красавчиком, но обаяние делали из него дамского угодника, который собирал вокруг себя толпы девушек. Во всяком случае, секс на одну ночь и расстались – это его конек.

– Я… я… – не хватало воздуха. – Уже была у неё, но раз так… Сейчас поеду.

– И не останешься?

Я не понимала, к чему он клонит.

– Нет, не останусь, – сказала и отошла от стены в сторону спальной.

– Тогда передавай ей привет. Пускай звонит, может, пересечемся. Желательно, в такой же одежде, – ухмыльнулся Борис. Его явно возбуждала вся эта ситуация.

– Ты ничего не видел, понял?

– Не могу дать гарантии. Такое трудно забыть.

– Сволочь, – я хлопнула дверью и закрыла спальную на защелку.

Борис, подобно Розе, подбирал всё, что плохо лежит. А точнее, он не мог пройти мимо дорогой, сексапильной, хорошо сложенной юбки. Как и Андрей, он родом из богатой семьи, но в свои тридцать с хвостиком не старался остепениться. И зачем ему это делать, когда бизнес отца процветал и деньги лились рекой. Розе он помог разыграть красивую партию отношений на открытие аптеки. Так подруга хотела отомстить своему бывшему. После у них с Борисом случился секс одноразово, без обязательств и лишних слов – идеально для обоих.

Я вбежала в гардеробную, схватила одежду: джинсы, водолазку, лифчик, куртку, ботинки. Повернула защелку на двери (вдруг Андрей захочет переодеться, а здесь закрыто) и скрылась в смежной со спальной ванной комнате. Подумала, что надо бы позвонить Розе, а лучше Андрею и предупредить обо всем. Сказать, что я здесь, сейчас уйду, мешать не буду. Но вспомнила, что телефон забыла на столе рядом с тарелкой ролл.

Меня всю трясло. Ногой я не могла попасть в штанину джинсов и чуть не упала. Решила привести мысли в порядок, включила воду, чуть сбрызнула разгоряченные щеки водой.

“Ничего такого не случилось, – успокаивала я себя, стоя над раковиной. – Подумаешь? В следующий раз точно всё получится”. Стянула короткую сорочку, бросила её на край столешницы. Надела лифчик, натянула водолазку, поправила растрепавшиеся кудри и смогла спокойно влезть в джинсы. Я застегивала короткую молнию на ботинках, когда в дверь постучали.

– Марин, – прозвучал голос Андрея. Сердце в груди опять перевернулось, нахлынуло прошлое волнение.

– Марина, открой, пожалуйста.

– Я переодеваюсь, – крикнула я. Бесшумно подошла к двери, чуть подождала и открыла.

Андрей был без галстука, пуговицы на воротничке расстегнуты, каштановые волосы взъерошены. Весь его вид кричал о трудном дне.

– Привет. Почему ты не сказала? Ты должна быть у Розы.

– Привет, – я приподнялась на носочки и поцеловала его в сухие губы. – Я была у Розы, но решила сделать тебе сюрприз. Не волнуйся, я сейчас уйду. Принеси только мой телефон, пожалуйста. Он на обеденном столе, кажется. Я уйду через кабинет.

Андрей молчал, невольно закрыл глаза, что-то обдумал и сказал:

– Подожди, я сейчас.

Я закрыла за ним дверь, стояла некоторое время неподвижно и пыталась понять свои чувства. Честно, хотелось расплакаться, но я сдерживалась. Потом, может быть у Розы, свернусь в комочек и наревусь всласть. Мне очень хотелось перемотать пленку на начало, предупредить Андрея, выкинуть друзей и забыть позор перед Борисом. Чтобы они не обсуждали меня за столом под пиво, чтобы Андрей не краснел и мы потом не выясняли, как всё случилось. Я видела измученную решительность на его лице, путь даже он и не сказал ни слова. Видела, и это было не в мою пользу.

Я приоткрыла дверь в ванную, услышала гул голосов внутри квартиры, звон бутылок и шуршание пакетов. Слезы накатились на глаза. Я закрыла дверь, подошла к зеркалу, поправила салфеткой подтеки от туши, припудрила раскрасневшийся нос и стала ждать.

Из любой ситуации, нужно выходить достойно и с поднятой головой. Этому я научилась у Голубкиной. Помню, как она уходила из офиса. Все коллеги были против нее. Но она сумела показать всем видом, что их мнение неважно. Вот, точно так сделаю и я!

Прошло, как мне показалось, достаточно времени, чтобы Андрей мог найти телефон и вернуться. Я взяла куртку, в гардеробной – сумку. И тут поняла, что в квартире тихо. Голосов не слышно, играет музыка та самая, которую я выбрала для нашего вечера. Я тихонько, на носочках вышла из спальной. Бесшумно прошла, прижимаясь к стене, и выглянула из-за угла.

Приглушенный свет, музыка, Андрей достал откуда-то ещё свечей, расставил их и теперь поджигал. Я осмелилась, вышла из-за угла и прошла в гостиную. Андрей обернулся на мои шаги.

– А где все? – робко спросила я.

– Ушли. Поехали к Славке.

– Прости. Не хотела, чтобы так всё получилось.

– Ничего. Боря всё рассказал. Но лучше, если бы предупредила.

– Обязательно. Конечно. В следующий раз.

– Что видел Боря?

– Ничего! – отрезала я и тут же покраснела.

– Но что-то же он видел, – Андрей зажег последнюю свечу, поставил на стол и посмотрел на меня исподлобья. – Видел же, если посоветовал, не променять такой вечер на пиво с друзьями.

Я сомневалась в искренности совета. Возможно, Боре было слегка не по себе, что так смутил меня. Может, в нем проснулась совесть, и он решил уступить?

– Говорю ж, ничего такого он не видел.

Андрей продолжал вопросительно смотреть и ждать вразумительного ответа.

– Ну, – протянула я. – Может, слегка мою полуголую грудь.

– Что? – коктейль злости, ревности и ещё чего-то исказил его лицо.

– Я быстро прикрылась, и на мне был пеньюар, то есть халат такой, халат. Но больше ничего такого. Правда, Андрей. Я же не виновата, что он зашел первым. Думала, там будешь ты. А это оказался…

– Переодевайся! – приказал он.

– Что? – я испугалась и не сразу поняла, чего он хочет. Не видела его таким раньше – злым и до жути ревнивым.

– Прости, переодевайся, – смягчил тон Андрей. – Хочу посмотреть, что он видел.

Я быстро метнулась в ванную. Меня трясло ещё больше, тело горело от напряжения и возбуждения. Я стащила ботинки, затем одежду. Вспомнила, как заходили желваки на лице Андрея от ревности. Я боялась его и, в то же время, мне льстило желание безраздельно владеть мной. Такая явная жажда, пробуждающая все животные инстинкты. Вечер обещал быть горячим.

Стеснение – вот, что чувствует женщина, даже если внутри пожар. Я понимала, что образ не будет стоить всех затраченных усилий, если начать стыдиться своей наготы.

Андрей сидел за столом, когда я вышла. Он успел съесть несколько ролл и налить в бокалы вина. Я обошла вокруг стола, искоса посматривая на его реакцию. Потом встала прямо пред ним, развязала халат и кончиком атласного пояса провела по его лицу. Он попытался схватить меня рукой за талию, но я успела сделать два шага назад.

– Нет, нет, – закусила я нижнюю губу. – Подожди немного.

Повернулась к Андрею спиной, приспустила халат с плеч и провела рукой по волосам, оголила спину, повернулась боком так, чтобы ему было видно часть груди.

– Нет, подожди, – я видела, как он готов был схватить меня и раздеть.

Повернулась спиной, накинула халат на плечи и медленно стала приподнимать его, оголяя бедра так, чтобы он видел мои ягодицы в маленьких кружевных стрингах. Опустила подол и проделала так ещё раз.

Я дразнила его, не совсем понимая, во что это выльется. Наконец, с пеньюаром покончено. Я спустила его вниз, развернулась лицом к Андрею и, покачивая бедрами, начала гладить себя по рукам и животу. И тут он резко встал, подошел ко мне и начал жадно целовать.

– Тише, тише, – шептала я, пока его руки ходили по моему телу.

Андрей резко развернул меня к столу, быстро задул свечи, рукой сдвинул все приборы и повалил меня на холодную столешницу. Я слышала, как упали тарелки, в нос ударил запах васаби и соевого соуса. Слышала звон разлетевшегося вдребезги бокала и как стекают капли то ли вина, то ли соуса. Слышала… А потом Андрей начал целовать меня в губы, шею, грудь. От каждого поцелуя я выгибала спину и изнывала. Он спустился ниже, рывком снял с меня трусики. Дальше мозг отключился и превратился только в огромное желание обладать. Полностью. Им, мной, нашими телами.

После мы слегка убрали беспорядок. Пришлось, правда, повозиться с осколками и разлетевшимся в стороны рисом, но это того стоило. Потом мы сдвинули стулья друг к другу и сели есть оставшиеся в целости роллы. Я забросила ноги на его колени и спряталась к Андрею в подмышку. Я чувствовала себя маленькой счастливой девочкой, которая, наконец, обрела спокойствие. Андрей смотрел на меня и улыбался, потому что лицо у меня было, как у кота, наевшегося сметаны.

– Почему ты поменяла планы? Говорила, что пойдешь к Розе.

– Я не меняла планы. Моим планом – был ты. А Роза просто устроила мне хождение по кругам салона красоты.

– Зачем? Для вечера?

– Быт, – выдохнула я. Побоялась, что если не расскажу, то опять накроет беспричинным страхом.

– Не понял.

– Я не знаю, какие отношения у тебя были с Инессой, может она с утра до вечера торчала в салоне красоты и расхаживала по магазинам. У меня были отношения, которые испортил быт. А может, мы сами их испортили. И я не хочу повторять. Поэтому решила устроить нам романтический вечер.

– Если тебя это успокоит, то с Инессой у нас были отношения, которые повторять бы я тоже не хотел.

– Это значит у нас с тобой один-один? – пошутила я.

– Получается так.

Под конец вечера мы оказались в спальной комнате, заснули в обнимку абсолютно голые и счастливые.

Оказалось, что страхами я тщетно пыталась заглянуть в будущее. А как там будет? Надолго ли нас хватит? Чем обернутся отношения? Сможем ли мы устоять? И поняла, что вопросы только давят и создают новые страхи. Не легче ли быть здесь и сейчас? Единого решения всё равно нет. Жизнь она как разматывающийся клубок ниток – не знаешь, куда закатится.

Ошибки – это часть жизни. И легче их признать, чем таскать в себе тяжелым грузом. Может, спустя какое-то время, я скажу, что Андрей – был моей большой ошибкой. Но точно самой лучшей, самой яркой и любимой. Я буду шутить и говорить, что даже если это мой собственный провал – но такой, который не хочется выкидывать из памяти. Хочется остаться. Здесь. С ним. Навсегда.

Глава 3. Красная юбка

В чем разница между женщиной

в предменструальном синдроме и террористом?

С террористом можно договориться.

Алан и Барбара Пиз

Ноябрь – самый жестокий месяц в году. Небо сливается с асфальтом. Нет ни дождя, ни снега. Но чувство, как будто сейчас всё это рванет, потому что тучи всё ниже и ниже. А ветер всё сильней и сильней. Ты бежишь от дома к метро, от метро до работы и в обратном порядке. И очень хочешь, чтобы в небесной канцелярии, там наверху, договорились, что будет – дождь, снег, рассвет, закат. Хоть что-то, чтобы отличить день от ночи и прояснить ситуацию.

Но погода – это ещё не всё. С женской гормональной системой справиться куда тяжелей. Обязательно наступает та неделя, когда жутко хочется секса, как в кино для взрослых только с одним партнером. Организм начинает бунтовать и настроение, как качели, подбрасывает то вниз, то вверх. Пока, наконец, гормоны не прикажут: “Мы старались, но ничего не вышло, поэтому всем Кровавую Мэри за счет заведения”. И ты в нокауте.

А еще настроение портили дела на работе. Из нашего нового шеф-редактора Максима Леонидовича, или попросту Макса, идеи лились как из водопровода. Александр Григорьевич соглашался и ставил племянника нам в пример. Элла Эдуардовна каждый раз осаждала Максима, приводила весомые доводы из своего большого редакторского опыта. С чем АГ непременно соглашался и давал напутствие племяннику, мол, ему ещё учиться и учиться.

Противостояние было явным. Элла Эдуардовна ходила не в духе, раздавала всем редакторских пинков. Теперь мы с девочками писали меньше однообразных текстов на все случаи жизни, а больше вели переговоров с блогерами, выходили на личные встречи, брали интервью и работали вместе с иллюстратором и фоторедактором. Работа с одной стороны интересная, с другой – выматывала.

Я лежала после тяжелого рабочего дня на диване, ела мороженное из пластикового контейнера и смотрела фильм о любви, смысл которого не понимала. Андрей вернулся позже обычного. Непривычно, что он не обратил на меня никакого внимания. Замученный вид мужчины говорил о таком же нелегком трудовом дне. Андрей быстро поцеловал меня и направился в кабинет, его телефон разрывался.

– Будешь чай, – чуть позже я заглянула в кабинет. Андрей сидел за столом и изучал бумаги. Он не сразу услышал меня, я повторила вопрос.

– Да, можно, – опомнился он.

– Проблемы на работе?

– Есть немного. Но, думаю, решим.

Мне хотелось поговорить с ним ещё. Рассказать, какая запарка у меня. Что я устала, и было бы прекрасно принять ванну полную пены и вместе расслабиться. Но его отрешенный вид говорил, что он не готов слушать, купаться и уделять мне внимание. Поэтому я приготовила чай и ушла спать. Мужчины – замкнутый вид человека. Им лучше не мешать, когда они решают важные вопросы. Нам же, женщинам, главное – присутствие, чтобы было, кому услышать.

Утром меня разбудили его руки, поглаживающие сначала живот, потом грудь. Знаете, это только в фильмах утренний секс в белых воздушных комках одеяла выглядит так, что от зависти накрывает желанием хотя бы удовлетворить себя. На самом же деле: изо рта воняет, мочевой поджимает, хочется сходить в душ и сменить грязные трусы. А он лезет туда рукой, и не дай Бог головой. Я же со вчерашнего дня не мылась! Поэтому я округлила глаза и выкрикнула:

– Время!

– Успеем, – поцеловал меня Андрей в шею.

– Нет, я не хочу опаздывать, а после сидеть 40 минут на работе, когда все уйдут. У нас сегодня съемка для новогоднего номера. Декабрь на носу! Если опоздаю, из-за меня будет простаивать фотостудия, это деньги. А нужно взять интервью. Понимаешь?

Андрей упал на подушки, посмотрел в потолок, выдохнул и просто сказал:

– Понимаю.

– Спасибо, я тебя люблю, – добавила, чтобы он не обижался, и побежала в ванную.

Мне хотелось секса, объятий и всего остального, но вечером. Вчера вечером! Чтобы меня успокоили, сказали, что всё хорошо и это только промежуточные трудности. Всё наладится, и работа войдет в русло. А потом занялись со мной сексом. Но не утром! Поэтому я солгала. Съемка была запланирована, интервью тоже, но можно не спешить.

Весь день я чувствовала свою вину. Андрей не написал, не пожелал в сообщениях хорошего дня. Ласковая, любимая, котенок, малышка – медленно уходили из нашего общения в связи с моим переездом. Мне не хватало его присутствия, спонтанности и романтических свиданий. Моя работа, его работа. Жизнь – сплошная работа. Нужно что-то менять.

Я заказала столик в ресторане грузинской кухни недалеко от офиса Андрея. Ресторан выбрала обычный. Даю зуб – весь офис сюда бегал на бизнес-ланч. Я бы так и делала. По отзывам кухня превосходила ожидания. Хинкали, чахохбили и оджахури – наша картошка с мясом, может, традиционно, но вкусно и сытно. Довольная собой, я направилась к офису. И тут случилось неожиданное – входная дверь закрыта, свет не горит, таблички с названием нет, охранника тоже. Я постучала и попыталась открыть дверь, но безрезультатно. Офис на Автозаводской опустел.

Я зашла в ближайший магазин, где продавали всё для путешествий от спичек и ножей до огромных походных рюкзаков. Бородатый мужчина на кассе на мой вопрос пожал плечами, но позвал из подсобки женщину лет пятидесяти. Её спортивный вид, короткая стрижка говорили о том, что она всю молодость только и знала, что ходила в походы, а сейчас готова заразить каждого любовью к спальным мешкам.

– Так они переехали, – сказала она.

– Как переехали? – я была в мягком шоке.

– Недели две назад, наверное, а может и больше. У них ремонт был в главном офисе. Насколько я знаю, здесь находились временно.

– Спасибо, – ответила я и вышла из магазина. Я не могла понять, что больше меня испугало. Переезд или то, что Андрей ничего не сказал?

В телефоне через приложение я быстро нашла главный офис в Пресненском районе и поехала туда. По пути заказала столик в ресторане существенно дороже. Ну и ладно – оплачивать счет Андрей мне всё равно не даст. А что касается кухни, мне уже всё равно, хоть трюфеля, хоть обычная глазунья. Главное, успеть и не разминуться с Андреем. Знаю, что жизнь меня ничему не учит. И надо бы позвонить. Но я же хотела сделать сюрприз. Опять.

Серое здание в четыре этажа, крутящиеся двери и длинные белые стойки ресепшена на входе. Я подошла к одной из девушек за стойкой. Без пропуска и записи меня не хотели пускать. Девушка предлагала узнать у секретарши Нагорного можно ли мне пройти, но тогда это был бы не сюрприз. Мне пришлось ей выложить на стол все карты и даже показать фотографию, где мы с Андреем целуемся, чтобы она не звонила на третий этаж.

Наконец меня пропустили и объяснили, куда идти. Я прошла внутрь здания и тут же обомлела. Огромная вывеска под потолок “МирДОМ”, длинный белоснежный холл с диванчиками, креслами, столами и макетами зданий за стеклом вместо картин – так компания хвасталась своими самыми крупными проектами. Но самое поразительное – это четыре этажа окон справа и слева, а наверху стеклянный потолок. За окнами проглядывались убранства кабинетов: где-то горел свет, где-то видны были огромные растения в кадках, кресла, столы. Я замерла в нерешительности. Простор и белоснежный дизайн завораживали.

Осмотревшись по сторонам, я направилась к лифту. Третий этаж встретил сплошными коридорами и кабинетами, направо, налево, холл, ещё один ресепшен и кабинет Андрея с золотой табличкой и его именем.

– Добрый вечер! Вы к кому? – остановила меня девушка за большой деревянной стойкой.

– К Андрею Валерьевичу Нагорному.

– Вам назначено?

– Нет.

– Подождите, я наберу. Как вас представить?

– Меня не надо представлять, – я подошла ближе к стойке ресепшена, чтобы спокойно всё объяснить. Но меня опередила подошедшая женщина – стройная и высокая, в красной обтягивающей юбке, свободной белой рубашке, на носу стильные очки, короткая стрижка. Весь её вид говорил, что она здесь не последний человек.

– Наташа, – обратилась она к девушке, с которой я разговаривала. – Андрей у себя?

– Да, ещё не выходил.

– Отлично, – она больше ничего не сказала, развернулась на каблуках и уверенной походкой пошла в сторону кабинета. Только тонкий парфюм в воздухе и вспышка светло-красной помады на губах остались как воспоминание об эффектном появлении. Ничего себе! Какие здесь экземпляры работают.

– Теперь Андрей Валерьевич занят, – урезонила секретарша.

– Вижу, – посмотрела я в сторону закрывшейся двери. – Я подожду. Согласитесь, это уже моя проблема, примет он меня или нет.

– Но мне надо…

– Не надо. Мы в достаточно близких отношениях с Андреем. Поверьте, он не будет против.

Наташа замерла секунд на десять, переваривая информацию.

– В близких отношениях? – сказала она так, будто не расслышала.

– Очень, – твердо сказала я. У меня были свои права на Андрея. Были же? Но если взглянуть на всё трезво? Видимо, в этом здании о них не в курсе.

Я не знала, куда податься, стояла столбом, рассматривала лаконичные деревянные панели на стене позади ресепшена. Потом достала телефон – вроде как серьезно занята и кому-то отвечаю. Потом прошлась по коридору и, в конечном итоге, присела в кресло, взяла в руки журнал про дизайн и начала листать. Работники офиса покидали свои кабинеты, а я сбилась со счету – сколько времени прошло, десять минут или двадцать. Наташа и девушка рядом с ней тоже собирались покинуть здание. И тут я услышала характерный поворот дверной ручки и шаги. Сначала вышла та, в красной юбке, потом Андрей.

– Всё равно, – продолжала разговор девушка. – Мы не можем его принять. Даже архитектурное решение логистического склада признается плагиатом. Суд по интеллектуальным правам выиграет, а мы проиграем.

– Согласен, передай бумаги Семену, пускай посмотрит, – отвечал Андрей. Он не видел меня. Я сидела в кресле, в зоне ожидания, за его спиной, но прекрасно всё слышала.

– Отлично, – сказала девушка с тем же настроем, что и минут 10 назад у стойки ресепшен. – Ужинать поедешь?

– Да, подожди. Где мой телефон? – Андрей полез в карман брюк, потом развернулся на 180 градусов, и тут наши глаза встретились.

– Марина? – удивился он.

– Андрей, – подтвердила я и встала.

– Что ты тут делаешь?

– Жду тебя. Но, видимо, напрасно. Прием на сегодня окончен. Ужин с… – я окинула девушку взглядом с ног до головы. – Будет прекрасным завершением вечера. Ведь…

– Марина, не нужно. Пойдем, поговорим, – Андрей схватил меня под руку и резко повел за собой. Возле двери кабинета развернулся и деловитым тоном сказал. – Бумаги Семену Игоревичу и завтра в мой кабинет. Менеджер проекта чтобы тоже был у меня.

– Хорошо, – уголки губ девушки нахально поползли вверх. Она посмотрела на меня так, что захотелось плюнуть ей в лицо, а лучше расцарапать.

– Андрей Валерьевич, я могу идти? – услышала я голос секретарши Наташи. Андрей запихнул меня в кабинет, а сам пошел к стойке ресепшена.

Дверь закрылась, я оказалась внутри кабинета моего мужчины и огляделась. На полу и стенах светлое дерево, большие панорамные окна, откуда открывался вид на первый этаж. Ближе к окну стоял стол Андрея, примерно посередине кабинета стол для переговоров с круглыми креслами. По стенам – открытые стеллажи с толстыми папками, дизайнерскими статуэтками непонятной формы, телевизор, проектор, небольшой диван. Этот кабинет существенно отличался от того, чтоб был на Автозаводской. И как я раньше не поняла, что у крупной строительной компании должен быть соответствующий офис?

Когда вернулся Андрей, определила по его серым глазам, что беды не миновать. Но я себя не чувствовала виноватой, скорее обманутой. Как он может за моей спиной ужинать с другими девицами, пока я дожидаюсь его дома? Фантазия у меня – будь здоров. А в нашей истории отношений есть к чему придраться. К его бывшей, например.

– Присаживайся, – поставил Андрей стул напротив своего стола. – Я тебя слушаю.

Он разговаривал со мной как с сотрудницей, а не любовью всей жизни. От его холода в голосе мороз шел по коже, и хотелось свернуться калачиком. Но не на ту напал.

– Я не одна из твоих подчиненных.

– Но ты мне решила устроить сцену.

– Думаю, что тебе это не впервые.

Он слегка подумал, постучал пальцами по столешнице и ответил:

– Да.

– Тогда пережил бы, – всплеснула руками я. – Знаешь, я себя уважаю. И в отличие от некоторых не хожу на ужины, хотя могла бы позвать нашего нового шеф-редактора. Очень интересный молодой человек с перспективными планами. Узнала бы его поближе, что в этом плохого, верно?

– У вас новый шеф-редактор?

– А у вас новый офис? – не отступала я. – Точнее старый, но с обновленным ремонтом. И почему это я ничего не знаю? Как дура расхаживаю по Автозаводской и узнаю от совершенно незнакомых людей, куда вы съехали? Почему ты мне об этом не сказал?

– А тебе интересно?

– Но ведь тебе интересно узнать про нового импозантного шеф-редактора, с которым я непосредственно работаю? – я несколько преувеличивала размер общения с Максимом, но присутствие в кабинете Андрея красных юбок в обтяжку говорили – не уступать ни на шаг.

– Хорошо, – вздохнул Андрей. – Мы переехали на Автозаводскую не только из-за ремонта. Ремонт был предлогом. У нас был обыск. Но хорошо, что дальше отдела безопасности не пошло.

– Я не пойму, ты что в мафию здесь играешь? У вас же только стройка.

– Не всё так просто.

Он остановился, явно раздумывая, достаточно ли мне этой информации. Фигушки! Я ждала объяснений. И смотрела на него, не моргая, будто целилась. Мое выражение лица явно говорило: либо ты выкладываешь все карты на стол, либо я забираю гору покерных фишек и с горящей задницей убегаю, мастерски уворачиваясь от пуль гангстеров. Хеппи енда не будет!

– Хорошо, – Андрей потер пальцами лоб. – Нас обвиняют в превышении должностных полномочий и нанесении ущерба путем обмана и злоупотребления доверием, статья 165 УК. Был заключен инвестконтракт. В рамках совместного проекта были предложены инвестором земли под застройку. Постройку сделали, но перепродали, на основании портфеля “Хорс Комьюнити” открыли ещё одну фирму. В общем, инвестор потерял 85 миллионов рублей. Пошли обыски, но удалось договориться. Я руководил проектом, пришлось поджать хвост. Это в двух словах.

Я молчала, ничегошеньки не понимала, но делала очень умный вид. До меня медленно доходило осознание: я знала, что у этого человека в трусах и на полках в ванной, а вот дальше – потемки. К сожалению, мы не прошли все стадии узнавания друг друга, а прыгнули сразу в постель.

Современный мир так устроен – диктует правила, что в сексе на первом свидании ничего страшного нет. Секс может оказаться залогом чего-то большего. Но реалии жизни другие. К сожалению, очень тяжело переформатировать страсть в постели в серьезные отношения. До интимной близости у нас было как минимум пять встреч, но взять лопату и докопаться до сути Андрея я забыла. Да и как можно копать, когда в мозгу гейзер из шампанского бьет и ты в дурмане от любви?

Я заметно нервничала, теребила замок на сумке, но сдаваться не собиралась.

– Получается, я о тебе ничего не знаю. Ничего! А ты не стремишься мне что-то рассказать, поделиться. Скажи, легче проигнорировать? Легче не усложнять отношения, так? Зачем глубина, поплаваем на поверхности и разойдемся?

– Слушай, – Андрей оперся локтями о стол. – Я тебе только что рассказал то, о чем не говорят вслух и перешептываются в коридорах сотрудники. Разве этого мало?

– Конечно, мало, – меня понесло, и я перешла чуть ли не на крик. – Ты никогда ничего не рассказываешь и не спрашиваешь. Приходишь, утыкаешься в бумаги, с кем-то обсуждаешь важные вопросы, а со мной – ничего! Со мной не нужно говорить о серьезном? Ты меня считаешь игрушкой для секса, приятным бонусом рядышком, который можно любить? Так? Так, Андрей?

Желваки его ходили, он злился. Но мне всё равно. Если я не выговорюсь, то точно достучусь до небесной канцелярии и все их законы про мужчин, женщин и любовь спущу вниз к Люциферу. Я себя знаю!

– Нет, не считаю, – твердо ответил мужчина.

– Да? Что-то незаметно. Андрей, а как же жили в горе и радости?

Брови его поползли вверх. Наверное, я загнула. Рано говорить про свадьбу, мы ещё на берегу договориться не можем.

– То есть я не говорю о замужестве и прочем, – я остановилась. Мне не хватало воздуха. – Я имею в виду участие: и в горе, и в радости. Как я могу понять тебя, а ты меня, если не знаю, что происходит? Я не могу так жить. Не могу… Ведь моему близкому человеку, человеку, которого я люблю, всё равно что у меня случилось. Мне некому рассказать про работу, погоду и гормоны. Тебя не интересует моя жизнь. Господи, я тону!

Я опустила голову. Отчего-то стало стыдно смотреть ему в глаза. Горло душил комок из слез. Я не знаю, как выпускают пар мужчины. Поход в баню, пиво с друзьями, тир, футбол? Мне, как женщине, нужно выговориться. И я хотела, чтобы меня слушал Андрей, а не Роза или Света. Мне с ним жить, а не с подругами. А может, я слишком далеко зашла и просила большего, чем предполагала совместная жизнь с мужчиной вне брака?

Андрей встал из-за стола, подвинул кресло на колесиках и сел рядом.

– Ладно, тише, – он провел рукой по волосам и взял в руки мое лицо. – Тебе, правда, нужен подробный отчет о моей работе и проблемах?

– Нет, не совсем, – шмыгнула я носом. – Не понимаю ничего в строительстве. Но основные факты, касающиеся тебя, я должна знать. К примеру, о переезде. И о том, что ты собираешься на ужин с какой-то красной юбкой.

– А в этом дело? – Андрей слегка обрадовался и откинулся на спинку кресла. – Я не собирался на ужин с красной юбкой. Я сказал, что поеду ужинать, и как раз собирался звонить тебе.

Я ничего не ответила, кивнула и продолжила смотреть в пол.

– Марин, если бы мне понадобилась красная или любого другого цвета юбка, поверь, в моей жизни не было тебя.

Я опять кивнула.

– Что за шеф-редактор?

– Да так… – отмахнулась я. – Племянник главного редактора, подает креативные идеи и раздражает всех.

– Понятно, ужинать поедем? – Андрей подошел к столу, начал складывать разбросанные бумаги. – Расскажешь мне про погоду, гормоны и что там у тебя ещё?

– Не издевайся! – выкрикнула я, слезы опять подступили к глазам.

– Я не издеваюсь. Честно, у меня не было такого опыта общения.

– У тебя что не было серьезных отношений? И девушки не выворачивали тебе душу наизнанку? Да, ладно! Не ври! – теперь смешно стало мне.

– Были, – просто ответил Андрей, выключил компьютер и, посмотрев в мои смущенные глаза, сказал. – Отношения были, просто я не воспринимал девушек серьезно. Так, – он взял паузу, – как воспринимаю тебя. С тобой всё по-другому. Пойдем, надо привести тебя в порядок.

Я встала, поправила кофту и перекинула сумку через плечо. На выходе из кабинета остановилась, обернулась и, встав к Андрею лицом к лицу, призналась:

– Хорошо, только в ресторан не пойдем. Хочу домой, ужин перед телевизором и закутаться в тебя как в плед.

– И треск камина?

– А у тебя и камин есть?

– Без бревен и дымохода. Экокамин. Я покажу.

– Тогда покажи всё.

– Хорошо, такая Марина мне больше нравится, – Андрей улыбнулся так, что это могло означать только одно – этим вечером мы не останемся без десерта.

После ужина с доставкой на дом, двух бокалов вина и наблюдением за тем, как ровно горит огонь (экокамин оказался в выемке под телевизором, которой я считала обычной полкой), я выплеснула на Андрея всё, что не давало мне жить спокойно. Рассказала про работу, противостояние Эллы Эдуардовны и шеф-редактора, новых сотрудников из отдела верстки и дизайна. Редакция ходила ходуном, с ней мои нервы и гормональная система. И хорошо бы остановиться на рассказах о своей работе, но красное вино так шарахнуло по моей искренности, что я сдуру выложила и про утренний секс, в котором не хотела участвовать. Упс!

Андрей принял всё спокойно. Про секс промолчал. А вот про работу… Предложил уволиться, но по моим насупленным бровям понял, что это не выход и вернул слова обратно. В свою очередь он рассказал про запланированную на недели командировку в Питер. Долго объяснял, почему “взять” Питер у них не получилось, и теперь они полезут в Сочи. И что ему это всё не нравилось, ему хотелось стать простым архитектором и творить, а не вести бизнес. Но фамилия отца, генерального директора группы “МирДОМ”, и часть акций требовали прямого участия.

За вечер я поняла, что всё правильно сделала. Жизнь – многозадачна и многопроблемна. Попробуй справиться сам? Каждый из нас держит в руках жонглерские мячи, на каждом из них подпись: работа, дом, семья, отношения, дети. Иногда мы отлично ими манипулируем, подбрасываем к самому потолку, реализуем все свои возможности, гордимся, что всё успеваем. Но вдруг что-то идет не так – и все шарики мигом падают на голову: стук, стук, стук.

Мне нужен не просто любовник, а человек, который будет стоять рядом, а может и попытается поймать один из шаров. Ведь это большая смелость – принимать неудачи друг друга без оценки, критики, суждений. Быть рядом в момент бессилия – значит, подарить огромное облегчение любимому человеку. Всего-то и надо: немного отдыха в родных объятиях, кружка чая или бокал вина, поговорить, а может помолчать вместе. И жизнь покажется не такой суровой штукой, когда ты знаешь, что у тебя есть где спрятаться и переждать бурю. И падать уже не так больно, встал, подобрал мячи и пошел жонглировать дальше.

Глава 4. Проверка на любовь

Человек изобрел атомную бомбу. Ещё ни одна мышь в мире не додумалась изобрести мышеловку.

Вернер Мич

Утром я проснулась с чувством полного удовлетворения. И пускай за окном серость, гормоны отплясывают румбу и на работе завал, у меня есть надежный тыл, на который можно положиться.

Я попыталась выпрыгнуть из постели, но властная мужская рука обхватила мою талию и притянула к себе. Мы лежали бочком друг другу, моя попа прикасалась к его паху. Он лицом зарылся в мои волосы и дышал мне в шею. И всё. Я знала, он знал. Мы вчера поделились всем, что лежало на душе. Великолепное чувство будто сорвал джекпот и тебе больше ничего не нужно. Правда, был ещё утренний секс. Но я же призналась, что не люблю это делать спросонья. Поэтому был душ. А секс в душе никто не отменял.

На работу я собиралась на крыльях. Андрей предлагал мне машину с личным водителем, но я считала, что это перебор. Поэтому он тратил лишние 20-30 минут, чтобы отвезти меня. Любит, терпит, может.

На работе ничего не изменилось. Утреннее совещание, отчет о проделанной работе и разбор того, что ещё не готово.

– Ты чего это сегодня такая? – заметила Наташа, когда мы шли из кабинета редактора к рабочим местам. – Вся светишься что ли?

– Просто настроение хорошее.

Наташа подошла к своему столу и развернула к себе спинку кресла.

– Мне бы твое настроение, голова раскалывается. У Вадика опять сопли. Сейчас уходить на больничный никак нельзя. Муж тоже не может, конец года. Столько всего…

Наташа продолжала говорить о проблемах, а я же бездумно кивала и наводила порядок на столе.

– Девочки, где интервью с денежными прогнозами на будущий год? Оно должно лежать на верстке! – день только начинался, а Элла Эдуардовна была не в духе.

– У Оли, – Наташа повернулась к пустующему рабочему месту. – У неё опять малой заболел.

– Значит, созвонись с Олей. К обеду интервью должно быть готово. С тебя Марина, – посмотрела на меня Элла Эдуардовна поверх очков, – раскладка минимум пяти топовых книг по финансам для простых смертных. И где фотографии кулинарных блогеров? Конец ноября, а у нас ничего не готово! – Элла Эдуардовна прочитала нам мотивационную лекцию, а проще – дала пинка под зад и пошла штурмовать отдел дизайна. Мы с Наташей выдохнули.

Я погрузилась в работу, блеск в глазах потух, как бенгальский огонек, опущенный раньше времени в холодный снег. Особенно после того, как Андрей прислал мне сообщение, что в пять вечера вылетает в Санкт-Петербург. Встретиться мы не успеем. Пообещал вернуться к выходным. Я обещала не скучать.

Но в пятницу вечером я поняла, что гормональный коктейль, низкое атмосферное давление и огромная пустая квартира – давят на плечи, горло, душу. Особенно не радовал тот факт, что прямо из Питера Андрей улетел в Сочи, и обещал вернуться в воскресенье. Правда, он предлагал прилететь к нему. Но ждать его в одиночестве возле моря, пока он мотается по всем объектам с толпой мужчин в солидных костюмах – не лучшая перспектива. Вот если бы он заявил, что снял для нас шале и мы будем всё это время только вдвоем – я бы уже собирала чемоданы.

Ванна с пеной, бутылка вина, ноутбук на стуле с любимым сериалом и пошло всё в черту. Я окунулась с головой в воду, сделала несколько глотков вина и подумала, что всё у меня не так плохо. Нужно уметь быть счастливой самой с собой, чтобы не зависеть от внешних обстоятельств.

Из динамиков ноутбука звучало: «Он был как платье от Донны Каран: ты знаешь, что оно не в твоем стиле, но примеряешь, на всякий случай». Мне очень хотелось верить в то, что я примерила Андрея, как платье, и оно мне оказалось в пору. Звезды сошлись, и мне не о чем беспокоиться. Я была пьяна и счастлива.

– Я изменила Игорю, и он от меня ушел! – мир заставил протрезветь, когда позвонила Света. Ванна показалась холодным жестяным тазом. Я перезвонила подруге, как только смыла пену, обернула волосы полотенцем и закуталась в пушистый белых халат.

– Когда ты успела изменить? А главное, зачем? У вас же дело к свадьбе, – спросила я.

– Дело было чуть больше года назад. Помнишь, мы расставались с Игорем? Я тогда завела маленькую интрижку с парнем из соседнего офиса. Он юридическими делами издательства занимается.

– Ну, допустим… – конечно, я не помнила. Потому что Света расходилась и сходилась с Игорем раз двести, и коротких интрижек в эти периоды у неё было, как туч на небе.

– Кирилл его зовут. Ходили с ним на бизнес-ланч пару раз. Потом он позвал меня на ужин, проводил домой. Я тогда позвала его на чай к себе. Мы проболтали с ним до четырех утра, а потом занялись сексом. И всё. Больше не встречались.

– Все сроки давности истекли. В тот момент ты рассталась с Игорем. Считай, ты не виновата, – я плюхнулась на кровать в спальной.

– Как бы ни так! Кирилл развелся с женой, напился и стал названивать. Дома был Игорь и как бы… всё слышал.

– Вот скажи мне, Свет, вы когда-нибудь уже угомонитесь или нет?

Экстренное внеплановое совещание подруг созвали на следующий же день. Встречу назначили в ТЦ Атриум, расположенном на Садовом кольце рядом с Курским вокзалом. Мы с Розой успели зайти в пару магазинов, я даже выбрала себе платье – вельветовое, темно-бордового цвета, с открытыми плечами и плиссированной юбкой. Правда, примерить не успела. В магазине нас настигла Света, по её лицу читалось, что она всю ночь не спала. Пришлось отложить покупки и срочно отправились в “Шоколадницу” – наше стопроцентное место в любом ТЦ, где можно быстро и эффективно утопить горе в сладком десерте.

– Как это получилось, Свет? – спросила Роза как только мы закончили с меню.

Подруга провела рукой по мягкому диванчику с коричневой обивкой и горько вздохнула.

– Мы делали ремонт. А точнее доклеивали обои в прихожей. Я держала обои, он клеил. И мне позвонил неизвестный номер. Взяла трубку, рядом Игорь. Я ему подаю шпатель, тряпку, чтоб лишний клей убрать. И как назло у меня громкость была прибавлена. Ну, знаете, когда ты не по громкой разговариваешь, но динамик прибавлен так, что всё слышно. А мы стояли с Игорем близко. И он всё слышал.

– Ой, да прикинулась бы, что номером ошиблись, и отключилась, – отмахнулась Роза.

– Не смогла, – буркнула Света. – Он же начал говорить, что по делу звонит. Что это Кирилл, что из юридического, из соседнего офиса. И главное, спросил, помню ли я его? А потом как выдаст про жену и что мы с ним переспали.

– И что дальше? – спросила я.

– Что-что? – Света отвела взгляд. – Обоина как пи…, то есть упадет, а Игорь как заорет.

Мы все замолчали. Очень хотелось рассмеяться, но пришлось сдержаться, чтобы не обидеть чувства подруги.

– Я потом только поняла, – продолжила Света. – Что это он со злости за лист обоины внизу схватился и на себя потянул. Так бы не упала.

Мы опять замолчали. Я смотрела в кружку с кофе и помешивала в ней сахар, ну что тут скажешь?

– Ну, что тут скажешь, – будто прочитала Роза мои мысли. – Мужчины не умеют прощать измен. Это удар по их самолюбию. Они считают женщин своей собственностью и не намерены её ни с кем делить. И сделать с этим ничего не возможно.

– Что? – выпучила глаза Света. – Как невозможно?

Роза хотела ответить, но принесли наш заказ. Три кусочка от разных тортов и столовые приборы.

– Что ты ему сказала? – спросила Роза, отхлебнув кофе.

– Стала говорить, что это ошибка, извиняться.

– Не надо извиняться. Надо заставить Игоря взять вину на себя. Он – мудак, что обошелся с тобой так. Если бы не бросил тебя тогда, никаких бы Кириллов не случилось.

– И ты думаешь, это помогло бы? – спросила я.

– Не знаю, – пожала плечами Роза. – Но, во всяком случае, я бы именно так и сделала.

– Хорошо, – балансировала Света на грани нервного срыва. – А мне-то что теперь делать?

– А что хочешь?

– Конечно хочу вернуть отношения. Игорь же сделал мне предложение. И вообще, мы планировали помолвку, а летом… летом… – Света хватала воздух открытым ртом, чтобы не расплакаться, но на последнем слове – свадьба – опустила лицо и стала вытирать рукой слезы.

– Нужно поговорить с ним. Объяснить всё. Он, обязательно, поймет, – принялась успокаивать я подругу.

– Он не хочет разговаривать. Я уже пыталась, – шмыгала носом Света. К десертам она так и не притронулась.

– Надо ещё поговорить!

– И что сказать?

– Придумаем, – провела я пальцами по Светкиным тысячу раз мелированным длинным волосам. – Мы же с вами умные. Мы же сила!

– Звони, спроси, где он, – велела Роза.

– Прямо сейчас? – оторопела Света.

– Значит, девочки, слушайте план, – Роза придвинула стул ближе к столу и стала чересчур серьезной. – Назначим ему рандеву под любым предлогом. На встречу придем не мы, а парни бандитской наружности. Они схватят Игоря, в рот – кляп, на голову черный пакет, засунут в черный “Ленд Ровер” и увезут в темный подвал. А там снимем с него маску, и под светом единственной лампы Света будет как Шерон Стоун в “Основном Инстинкте” сидеть в кресле и закидывать ногу на ногу практически голенькая. И так, пока он не сдастся.

– Что? – мы со Светой одновременно вытаращили глаза на Розу. Зная ее неугомонный характер и предприимчивость, она бы такой трюк могла провернуть.

– Я шучу, – отмахнулась подруга. – Просто поговорим спокойно. Связывать не буду, обещаю, – успокоила Роза.

Света позвонила Игорю. На вопрос, что он делает, узнала, что Игорь собирает вещи. Было решено немедленно выехать и задержать, то есть поговорить, пока Игорь не сбежал на квартиру к своим родителям или другу-холостяку.

Мы быстро расплатились, оставив свой заказ практически нетронутым, и побежали на парковку. Роза села за руль и ударила по газам. Такой езды я от нее еще не видела. Она лихо подрезала, перестраивалась из ряда в ряд. Ей сигналили, она сигналила в ответ и выжимала скорость.

– Роза, тебе бы участвовать в “Формуле один”, – вцепилась я в ручку двери и проверила, пристегнут ли ремень. Начала думать, что план – связать Игоря и допрашивать в подвале – был бы куда безопасней.

– Всегда знала, что в душе ты – мужик. У тебя ко всему мужской подход, – крикнула Света с заднего сидения. Она тоже решила пристегнуться.

– Я не мужик! – отрезала Роза, крутанула руль вправо, затем резко на светофоре ударила по тормозам перед идущими пешеходами. – И никогда не была мужиком. Просто, когда долго живешь одна, начинаешь примерять на себя разные роли, – ответила подруга и вдавила педаль в пол.

Мы настигли Игоря на пороге. Свету вид возлюбленного привел в шок. Игорь как раз закрывал дверь квартиры, на одном плече его висела потрепанная дорожная сумка, рядом стоял большой черный пакет. Он собрался уходить. Навсегда.

В глазах Светы стоял ужас, она побелела лицом и облокотилась о стену. Казалось, что мы не обойдемся без капель корвалола и вызова медперсонала с дефибриллятором.

Пока Света обтирала курткой подъездные стены, мы с Розой преградили путь Игорю, гордо выставив вперед девичьи груди. Мужчина усмехнулся, замотал головой, но по приказу Розы всё же открыл дверь квартиры и прошел внутрь. Свету попросили подождать на площадке. Дабы та слезами не затопила их двушку и не испортила операцию двух серьезно настроенных женщин.

Игоря мы усадили за стол на кухне, я села напротив него так, чтобы держать на мушке. Оружия я не имела, но глаз с него не спускала. Роза стояла в боевой позиции, опершись на край кухонной столешницы.

– Ну и… – усмехнулся Игорь, наш разговор он не воспринимал всерьез. Мужчина еле заметно сдерживал улыбку, почесывал рот рукой и морщился.

– Роза, – позвала я подругу, так как молчание затянулось.

– Все мысли вылетели, пока ехали, – всплеснула она руками, потом вытащила из пачки сигарету, прикурила, сделала пару тяг, затушила сигарету водой из крана и бросила в мусорное ведро.

– Значит, давай поговорим с тобой вот о чем, – вздохнула Роза и стала расхаживать по кухне. – Когда один человек рвет с другим отношения, он дает ему свободу. При этом человек понимает, что свобода дает право на установление контакта и близкой связи с противоположным полом. Ясно объясняю?

– Ясно, – ответил Игорь и откашлялся в кулак. А у меня появилось ощущение, что Роза не просто провизор, в ней явно пропадают задатки юриста.

– Мужчина называется мужчиной только тогда, когда берет ответственность за свои поступки. На момент короткой интрижки Светланы с неустановленным лицом, вы находились с ней в свободных отношениях. А это означает, что Светлана имела полное право… – продолжала Роза, переводя все стрелки на Игоря и снимая с нашей потерянной в житейских передрягах подруги обвинения.

Я ловила каждое слово подруги. Роза была безапелляционна. Давила на логику, на то, чем мужчины владеют лучше всего. Игорь покорно слушал. Мне добавить было нечего. В конце подруга сравнила ангельскую репутацию Светы со своей безнравственной. И не двузначно намекнула Игорю, что не все в жизни безгрешны, включая его. Хотя ни о чем таком она не знала. Но ход конем сделала.

– Решено! Никто никуда не уходит, – подвела итог Роза и тут Игорь выпалил:

– А никто никуда не собирался. Света решила, что мы поссорились, но это не так. Я никуда не собирался. И бросать ее не буду, у нас же свадьба.

Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Мы с Розой одновременно раскрыли рты, до нас медленно доходило осознание сказанного. Я видела, как по лицу подруги прокатилась волна негодования. Дело пахло керосином. Оставалось только спичкой чиркнуть.

– Как тебя понимать? – осторожно спросила Роза.

– Ты всё правильно сказала, – пожал плечами Игорь. – На тот момент, мы были свободными людьми. И могли, твоими же словами, иметь другие отношения, с другими партнерами. Чего шашкой махать сейчас? Ну, было и было.

– Но Света сказала, что вы расстались. Как же её слезы? Спортивная сумка? – не понимала я.

– Это… – почесал затылок Игорь. – Я немного вспылил в тот вечер. Мы поссорились. Потом понял, что мы уже расстались, когда она… В общем…

– Что в общем?

– Я решил…

Игорь напоминал корову, которая вот-вот родит, а сама ни мычит, ни телится.

– Решил, пускай чутка совесть помучает, чтобы в следующий раз не повадно было.

– А… вот как, – растянула Роза слова, резко встала и задвинула стул так, что ножки противно заскрежетали по кафелю.

– Как же спортивная сумка? Ты же сказал Свете по телефону, что вещи собираешь? – настаивала я.

– Так это я просто одежду старую собрал, которая мне мала. Решил матери отвезти. Она её в церковь относит или ещё куда. А в пакете строительный мусор. Вынести надо.

Свету хотелось прибить. Честное слово! Глаза Розы сверкали таким праведным гневом, что я отчетливо понимала – сейчас здесь будет эпицентр взрыва.

Я приготовилась к буре. Но Роза только поджимала от злости губы и молчала. Она посмотрела на Игоря исподлобья, развернулась, подошла к входной двери и широко распахнула её.

– Ну что? – сложила руки на груди Светочка будто в мольбе.

– Обещал любить тебя до конца своих дней, – громко заявила Роза. – Прощает и больше никогда…. Никогда, мать вашу! Не будет вспоминать о случившемся, – она посмотрела на Игоря так, что тому только и оставалось виновато прикрыть глаза и слегка кивнуть.

– Розочка! – Света хотела броситься подруге на шею, но та её жестом остановила.

– Благодарностей не надо. Дальше сами, а мы пойдем. Марина, за мной.

Роза держалась из последних сил. Зная её характер, я понимала, что дается ей это не просто. Стоическая женщина! Я не смела её ослушаться. Улыбнулась уголками губ друзьям на прощание, подцепила сумку и порхнула за порог, мельтеша за Розой словно гусята за гусыней.

Когда мы вышли на улицу, Роза громко ругнулась крепким словцом, села в машину и первым делом закурила. Я запрыгнула на пассажирское сидение.

– Да, Света, конечно….

– Не будем, – остановила меня Роза, выпуская струйку дыма в открытое окно.

Я согласилась. Обсуждать подруг без их участия очень плохо. Просто неприлично плохо!

– Как ты думаешь, у Светы с Игорем нормальные отношения? – спросила Роза только мы с ней уселись за стол в ресторане грузинской кухни того же ТЦ, что и час назад, и заказали по паре горячих блюд.

– Скорей всего… А почему ты спрашиваешь?

– Просто, – Роза задумчиво покрутила в руках тканевую салфетку. – Их отношения похожи на качели: то вверх, то вниз, то вместе, то врозь. И так на протяжении 10 лет. Это хорошо, что они не в браке, и у них нет детей, которые на этих качелях раскачивали свою психику вместе с родителями. И нам бы пришлось брать ещё и детей на себя.

– У детей будут бабушки, а во-вторых, – пожала я плечами и отхлебнула из стакана сок. – Многие пары так и живут. Их это устраивает. Может быть, для Светы и Игоря – это и есть счастье.

– Счастье, – хмыкнула Роза. – Только оно, как в лабиринте кривых зеркал, кривое.

– Ой, да ладно! Света же не говорит про твое отношение к жизни: то один, то второй, то третий. Спонтанные отношения, секс и никакой серьезности.

– Я пришла к выводу, что это неправильно. Записалась к психологу, и тот подтвердил, что я больна.

Салат встал колом в горле. Потянулась за соком, а сама не переставала озадаченно смотреть на Розу. Я не понимала, шутит она или говорит серьезно.

– По мнению психолога, я не могу выдержать истинную близость. И поэтому зависима от случайных связей. Вечно меня тянет к мужчинам, которым нечего мне дать.

– Что-то в этом есть, – задумчиво начала я, но быстро спохватилась. – Ой, знаешь, что? Эти психологи…

– Не преуменьшай заслуги Фрейда. И не сбивай с истинного пути. Теперь я знаю, чего хочу.

Пришлось заткнуться. Роза много чего хотела. То ребенка от первого встречного, то открыть аптеку просто, чтобы отомстить бывшему. И заниматься сексом в туфлях из-за прихоти молодого парня, папа которого сам и оплачивал эти туфли. Ожидать можно было чего угодно. Но только не здравого смысла.

– А где Андрей? – спросила Роза, отодвинула пустую тарелку и потянулась к чайнику с чаем.

– В Сочи.

– В Сочи? – подруга с таким вызовом посмотрела на меня, что я впопыхах начала объяснять о последних событиях в нашей жизни. После услышанного длинного монолога, Роза заявила:

– Звони ему!

– Что?

Теперь пришла моя очередь удивляться и смотреть на Розу будто та сошла с ума. Она что собирается сорваться и улететь первым рейсом в Сочи, как проделала это со Светой?

– Я знаю мужиков, – откинулась подруга на спинку кресла. – И лично повидала их “Сочи” в своей постели много раз.

Я сглотнула. По спине пробежали мурашки. Мир из бабочек в животе безжалостно лопнул и облил ледяной водой. Ещё чуть-чуть и я окажусь в луже собственных страхов.

– Звони по видео, – настаивала подруга. – Здесь ничего такого нет. Просто посмотрим и всё.

Во мне боролись два желания. С одной стороны, я доверяла Андрею и понимала, что держать на привязи под контролем никого не возможно. Но с другой – я очень боялась. Страх – а вдруг подруга права – не отпускал.

Я медленно набрала номер. Гудки казались беспредельно длинными, а тишина в трубке натягивала все струны души. Наконец, звонок с той стороны был автоматически сброшен.

– Сочи – оно коварное, подруга, – подбросила дров в костер Роза. – Пойми, я ни на что не намекаю. Но ты должна ко всему быть готова, чтобы потом не было так больно. Он богат и может…

– Знаю, знаю, – чуть ли не выкрикнула я, бросила телефон на стол и закрыла руками лицо. Я всё прекрасно понимала. Его свободные выходные могли сильно ударить по моим чувствам. Но я не могла это слышать, а более того смотреть – в глаза подруге.

И тут телефон зазвонил. Я схватила его и дрожащей рукой провела по экрану.

– Привет, малышка! – улыбался Андрей, но лицо его оставалось серьезным.

– Привет, – я мысленно выдохнула.

– Как дела?

– Хорошо, мы с Розой решили пройтись по магазинам, – я повернула экран к подруге, чтобы та смогла поздороваться. – А ты там как?

– Только что посмотрели объект, – Андрей переключил камеру и показал нам шале – деревянные дома, большая территория, парковка, машины, группа мужчин в костюмах. А ещё теплая погода. Ноябрь, а там всё в зелени!

– Нравится? – спросил Андрей.

– Ещё бы, – кивала я.

– Сейчас поедем, посмотрим ещё один объект. Уже многоквартирные дома.

– А мы пойдем за красивыми платьями и потом поедем в караоке-клуб “Люмьер”. Как тебе? – влезла в видеосвязь подруга.

– Нет, – возмутилась я. – Я не пойду, не умею петь.

– Зато танцуешь отлично, – подмигнула Роза.

– Ладно, повеселитесь там, девочки. У нас тоже вечером ужин с местным застройщиком. Мне пора бежать. Ещё позвоню. Целую.

Я прижала кончики пальцев к губам, послала на прощание воздушный поцелуй и отключилась. Как только экран погас, я поняла, что сильно соскучилась и уже хочу к нему. Конечно, звучит банально. И соглашусь, если заснять скрытой камерой мое лицо, когда я думаю об Андрее и сама себе улыбаюсь – я сошла бы за человека, потерявшего рассудок. Абсолютно помешанная. Но как сказала бы моя саратовская бабушка: “Дай Бог каждому такое счастье” и перекрестилась. Аминь.

– Хватит смотреть в телефон, – спустила Роза с небес на землю. – Его сейчас разорвет от импульса фотонов и электронов в твоих глазах.

– Это тебя от зависти разорвет! – мы с Розой скорчили друг другу рожицы.

Подошел официант, забрал пустые тарелки, а затем принес поднос с облепиховым чаем и пеламуши – грузинский десерт из виноградного киселя и муки, который я пробовала первый раз.

– Для вечера нам нужны новые секси-наряды.

– Роза, ты чего? – я чуть не поперхнулась крошками грецкого ореха. – Я не пойду ни в какое караоке.

– Ага, – хмыкнула подруга. – Значит, твой Андрюша будет сегодня вечером виски попивать с мужиками. А ты, как преданная собачонка, будешь ждать хозяина на коврике?

– Я не собачонка!

– Хорошо. Тогда прикуешь себя цепями и будешь ждать освобождения словно граф Монте-Кристо?

– Ему удалось бежать.

– Вот! Но графу нужен был план, а тебе вольную дают.

Я молчала, опустив глаза в тарелку с остатками десерта. Не хотелось никуда идти, особенно в шумное место. Но Роза продолжала скулить:

– Ну, Мариночка… Ну, пожалуйста. Когда ещё такое будет, чтобы мы вместе повеселились? Даже старушки на пенсии более активны, чем ты.

Я закатила глаза, сделала очень недовольное лицо и согласилась. В этот же момент на телефон пришло сообщение с переводом денег на карту и подписью Андрея: “Ни в чем себе не отказывай”. Я пересчитала нули, округлила глаза, ещё раз пересчитала и пожала плечами. Если так хочет мой мужчина – устроим шопинг и повеселимся.

Около семи вечера я ввалилась в квартиру с кучей пакетов. Ничего уже не хотелось. Мне бы только выпить чашечку чая, принять душ и поваляться на диване. Но с другой стороны – я же молода, кровь бурлит. Вот обзаведусь детьми, буду себя корить об упущенном веселье. А пока…

Я перемерила всё, что купила. Определилась на вечер с темно-синим платьем мини, верх которого украшал прозрачный шифон с вышитыми на рукавах бело-красными цветами. Затем сходила в душ, высушила волосы, придала легкую волну волосам с помощью плойки и накрасилась. Я покрутилась перед зеркалом в полный рост, накинула на плечи меховое пальто, схватила сумку и побежала вниз к ожидающему такси.

В такси сидела Роза. Она превзошла саму себя. Искусно завитые локоны коротких волос; на веках широкие стрелки, легкая губная помада, массивные серьги, пальто френч и полусапожки на высоком каблуке. А когда мы сдали вещи в гардероб клуба, я поразилась её серебристому, переливающемуся костюму: короткая футболка-топ под грудь и юбка от талии в обтяжку ниже колен с глубоким разрезом. Подруга выглядела секси.

– А психолог твой выбор одобрил? – пошутила я, сравнивая в зеркале свое элегантное платье с ее бросающимся в глаза.

– Эти психологи могут во многом разбираться, но истину не отнять – мужчины любят глазами, – отрезала Роза.

Я пожала плечами и огляделась по сторонам. Обстановка клуба и, правда, напомнила кинотеатр. Ступенька за ступенькой паркетный пол, будто широкая лестница, спускался к маленькой сцене. Сцена была задрапирована красной массивной тканью – настоящие подмостки театра. В центре зала стояли колонны с лепниной, над головой резные потолки, подсвечивающиеся то голубым, то алым; в стенах арки, а сами стены выкрашены под старину, будто вся краска облупилась. Здесь имелся даже ряд красных кресел как в кинотеатрах. В общем, ощущение – будто ты попал в старинный зал, с приглушенным светом и звуком, который обступал тебя со всех сторон и струился где-то из стен или потолка. Не слишком громко, но так, что кажется ты пришел посмотреть фильм, а не танцевать и петь песни.

Я хотела сесть в баре. Там где наливали спиртное – намного тише. Уже присмотрела свободные стулья, но Роза потянула меня в главный зал, намекнув, что нас уже давно ждут.

– А вот и Роза, – махала нам девушка, приглашая к столу.

– Это Алена и Ира, – познакомила меня Роза с её подругами. Алену я уже встречала в клубе “Сохо”, когда гонялась за Андреем. У неё был диплом актрисы, много амбиции и мало ролей, Алена моталась по вечным кастингам и искала богатого ухажера. А вот Ира оказалась косметологом, работала в каком-то крутом “Спа-салоне” и была похожа на экспонат девушки, вылезшей из-под пера пластического хирурга – широкие брови, острые скулы, маленький острый носик и надутые губы. Грудь, правда, спрятана под платье, но по её размеру и идеальным округлостям – можно предположить, что она тоже ненастоящая.

На столе стояли четыре бокала, вино, графин сока, вода, плато фруктового ассорти, четыре белых нетронутых чистых тарелки и к ним приборы. Вряд ли девушки собирались есть. Только пить, только улыбаться, только закидывать удочку и ждать, пока тебя заметят и подойдут знакомиться.

– Как тебе парни за тем столиком? – толкала Алена в бок Иру. – Тот в черной рубашке уже не первый раз сюда смотрит.

Роза поправила разрез на юбке, скользнула взглядом по компании из четырех мужчин и тут же выдала:

– Девочки, ну вы чего? Вариант неплохой, но вот так сразу. Это не в нашем стиле.

– Тогда давайте выпьем, – предложила Ирина. Все подняли по бокалу вина и чокнулись за вечер.

Действительно, через час-полтора народ хорошенько выпил и понеслось. Алена уже вовсю танцевала с черной рубашкой. Ира и Роза куда-то ушли, предупредили, что ненадолго, но уже вторая песня сменилась, а их и след простыл.

– Девушка, вы здесь одна скучаете? – передо мной появился парень. Светлые волосы, вокруг глаз лучики-морщинки, приятная улыбка. Он был весел и открыт новому. А ещё он бы понравился Алёне – щегольские винтажные брюки в клетку и темно-синяя рубашка с длинным рукавом.

– Не одна, с подругами. Сейчас придут, – мне совсем не хотелось знакомиться.

– А вы поете? – не отступал парень.

– Нет.

– Почему?

– Если я начну петь, клуб резко опустеет.

Парень заулыбался и наклонился ближе ко мне.

– Обещаю не сбежать.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– А вы танцуете?

Я секунду раздумывала. Половина клуба подпевала припев известной песни “Руки вверх”. Ноги сами неслись в пляс. Почему бы нет? Не сидеть же в одиночестве и не ждать Розу с Ирой. Я кивнула в знак согласия. Парень протянул руку, и мы отправились танцевать.

После двух песен я тактично сбежала в дамскую. Продолжать знакомство не хотелось. Хватило того, что я назвала молодому человеку свое имя.

Когда вернулась, на столе стоял огромный кальян, который курили девочки. Алена возбужденно рассказывала про черную рубашку, она не могла определиться – хорош мужчина или нет. Набит ли его счет крупными купюрами или нет?

– Так вы за кальяном ходили? – спросила я, поправляя складки платья.

– Да, – кивнула Роза, выпуская струйку дыма. – Тут на него очередь. Пришлось пококетничать, чтобы нам первым раскурили. А ты где была? Тебя какой-то парень спрашивал.

– Симпатичный такой парень, – подмигнула Ира. – Когда успела подцепить?

– Никого я не цепляла, – я закатила глаза, собиралась девочкам рассказать, как всё было, но тут слова ведущего вечера заставили меня застыть.

– А эта медленная композиция прозвучит от Романа для девушки Марины, которая не умеет петь, но хорошо танцует.

– Черт! – я отвернулась от сцены, сгорбилась и попыталась стать незаметной. Вот бы исчезнуть прямо сейчас!

– Это ты что ли? – Роза смотрела на меня, а я кусала губы и смотрела на выход, раздумывая над маневром отступления.

Из колонок полилась знакомая мелодия “Hotel California”, одна из моих любимых песен. Я в мольбе взывала глазами к Розе. Подруга растерянно держала трубку кальяна возле рта, не понимая, что от нее хотят. Потом она медленно подняла глаза выше моей головы. И самое худшее, что могло произойти – случилось. Недавний знакомый стоял возле меня и протягивал руку, приглашая на танец. Мне казалось, что все люди в зале ждут моего появления, чтобы точно выяснить, для кого заказали песню. Я сомневалась, но приняла предложение. Пока мы огибали столики, я заметила, что черная рубашка не теряется и двигается в нашем направлении, скорее всего, чтобы пригласить Иру.

Как только мы оказались на танцполе, Рома одну руку положил на талию, другой взял мою. В нос ударил приятный запах мужских духов. Для себя я успела оценить его широкие плечи, сильные подкаченные руки, слегка обтянутые рубашкой. У него была великолепная осанка и, даю зуб, под синей тканью прятался накаченный торс с сексуальными кубиками. Мужчина иногда улыбался, и на щеках появлялись игривые ямочки. Он завораживал расслабленностью и какой-то уверенной медлительностью. Казалось, что в его руках сосредоточен весь мир, он его владелец. Но существенное отличие заключалось в том, что этот самый мир не кружился, не застывал. И тем более мне не хотелось раствориться в его глазах, объятиях, открыть душу и безропотно согласиться на любовное покровительство. Наоборот, мне стало страшно, но до чертиков лестно. А какой девушке не будет приятно, когда из всех в зале выбирают именно её? И я заверила себя, что от одного танца ничего страшного не будет. К тому же на сцене две девушки профессионально исполняли начальные строчки моей любимой композиции.

Весь первый куплет Рома украдкой бросал взгляды на меня, и когда я их ловила, стеснительно отводила глаза в сторону. Мы медленно кружились, переставляли ноги и вслушивались в песню, а на припеве весь зал стал петь, и я не удержалась:

“Welcome to the Hotel California

Such a lovely place. Such a lovely place”.

На куплете Рома опустил вторую руку на талию и наклонился к уху:

– Значит, ты всё-таки поешь?

– О, нет. Это было исключение. Просто песня нравится.

– Я угадал с выбором?

Я быстро посмотрела на его довольное выражение лица и кивнула. На припеве снова начала подпевать, но без воодушевления. Проигрыш в конце песни был длинный и Рома начал задавать вопросы.

– Марин, а ты чем занимаешься?

– Журналистикой.

– Неужели? И где? В каком-то издательстве или где-то на просторах интернета?

– В “Городе женщин”. Журнал такой есть.

– Я знаю.

– Знаешь? – я искренне удивилась. Наш журнал – не “Вог” и не “Космополитен”, чтобы греметь на весь мир. Мы давно вошли в мир электронной версии, а скоро урежем статьи до объема маленьких постов.

– Недавно попался, – беспечно ответил Рома. – На какой-то стойке. Я полистал его. Запомнился рекламой. Банку крема для мужчин рекламировали.

– Голубую со звездочками? – подсказала я.

– Да, точно. Первый раз такое вижу. Какой-то крем… неоднозначный что ли, – Роман не мог подобрать слов. Я его понимала. Да что там! Весь редакционный отдел в прошлый раз отпускал шуточки, что крем не для мужчин стандартной ориентации.

– Голубая баночка приводит в конфуз, – улыбнулась я.

– Я бы сказал к некому ступору. Я даже статью под кремом прочитал.

– И как?

Песня закончилась, зал взорвался аплодисментами. Девушки на сцене их заслужили. Под общие восторженные звуки мы отошли в сторону, где можно более спокойно поговорить.

– Ты спросила как статья? – продолжил Рома. В зале заиграла новая композиция, и мужчина встал ближе и склонился так, что я чувствовала его дыхание на моей шее и щеке.

– Мне всё ещё нравятся женщины. Но если увижу крем на полке…

Мужчина загадочно посмотрел на меня, и я не совсем поняла, что он хочет сказать, поэтому предположила:

– Сразу купишь его?

– Пройду мимо.

– Ах, да! Ты не из тех, – опомнилась я и слегка засмущалась. Как я могла подумать, что он выберет голубую баночку? – Кстати, крем неплохо пахнет и по структуре приятный.

– Шутишь? – Романа забавлял наш разговор. – А я думал, что девушек интересует только женская косметика. Оказывается передо мной натура многогранная.

– Не в этом дело. Просто нам привозят на пробу все бьюти новинки. Мы часто забираем их домой. Но эта баночка ходила по рукам всего офиса.

Роман улыбался кончиками губ и долго смотрел на меня, явно не хотел прощаться. Я задумалась: с одной стороны, парень был хорош – красавчик, который притягивает своими манерами, а с другой – проскальзывало какое-то высокомерие. Хотя как можно судить о человеке по двум диалогам?

– Спасибо большое за танец, – заинтересовано продолжил Рома. – Марина, я хочу тебя угостить. Позволишь?

– Нет, спасибо, – завертела я головой, почему-то смущаясь. – У меня подруги и выпить есть. А где твои друзья?

– Я договорился о встрече с другом, но его до сих пор нет, опаздывает.

Повисла пауза. Несколько секунд я раздумывала, после чего кивнула в пустоту и сделала то, чего сама от себя не ожидала.

– Может, пойдем к нам за столик?

– Спасибо большое, – заиграли ямочки на щеках парня. – Хорошее предложение. Сколько вас?

– Нас? – я опешила. – Трое…, то есть четыре девушки.

– Хорошо, закажу напитки в баре и подойду. Предпочтения?

– Белое сухое.

– Хороший выбор, – улыбнулся Рома так, что мне стало не по себе, развернулся на каблуках и пошел в сторону выхода из зала. Я же задумалась, как выгляжу? Не слишком ли доступна – этакая девушка, которая на всё согласна. Будто подписала все договора, контракты и моратории, и теперь только и осталось – падать в объятия и кричать: “Роман, я ваша на веки!”

Почему я всегда сначала говорю, а потом думаю? Божечки-кошечки, зачем его позвала? Как отреагируют девочки? И что будет думать про меня сам Рома?

Я метнулась к столу. Иры и Алены не было, а Роза продолжала курить кальян и искала что-то в телефоне.

– А где… – я посмотрела на пустые места.

– Уже во всю знакомятся с парнями, – Роза повела головой в сторону столика с чисто мужской компанией.

– Черная рубашка? – догадалась я. – Так быстро?

– Сама поражаюсь. Рубашку, кстати, Денис зовут.

На эту информацию мне чихать. Я подсела к подруге, схватила её за руку и стала скулить.

– Роза, Розочка, ты представляешь, что я наделала? Пригласила к нам за столик Рому, с которым танцевала. Мы с ним разболтались. И в общем, он пошел за вином и сейчас вернется. Помоги мне!

– Чем? – не понимала Роза.

– Я тебя с ним познакомлю. Очаруй его. Тебе это раз плюнуть.

Роза закатила глаза, громко вздохнула и выдала:

– Скажи, за какие грехи мне попались такие подруги: что ты, что Света.

– Поверь, есть за какие.

Рома пришел не с пустыми руками: пара бутылок вина и бутылка виски подмышкой. За ним следовал официант с подносом, на котором стояли разного цвета коктейли. Рома объяснил, что не смог определиться, поэтому заказал на свой вкус. Официант сменил нам тарелки, убрал лишнее, и принес ещё разных закусок.

Я быстро познакомила Романа с Розой, даже освободила ему место возле подруги, но он всё равно сел рядом со мной. Первый тост выпили за знакомство. После чего Рома поинтересовался, где остальные наши подруги. Роза быстро объяснила, что они пошли знакомиться с парнями за другим столиком.

Мы подняли ещё по одному бокалу. Рома предпочитал виски, который обильно запивал черной газировкой. Подошли Ира и Алена. Они вскользь познакомились с Ромой и, не раздумывая, взяли по коктейлю, после чего предупредили, что, возможно, переберутся за столик к черной рубашке Денису и его друзьям. Предложили нам последовать за ними, но Роза отмахнулась. Пересаживаться она не хотела, да и Рома оказался хорошим собеседником. Он охотно говорил о себе, как долго работал менеджером на одном предприятии по закупке медицинской аппаратуры, а потом открыл свой бизнес по медицинским мелочам: ортопедические подушки, матрасы, шины-воротники. Медицина – камень преткновения. Дело в шляпе!

После разговора о бизнесе, мы подняли бокалы и выпили за дружбу, а потом пошли на танцпол. Я расслабилась. Играла хорошая песня из репертуара группы “Hi-Fi”, мы все втроем подпевали и танцевали. Ирина и Алена нашли новую компанию и веселились по большей части там.

После трех или четырех песен подряд Рома опять повел нас за столик. Мы подняли бокалы, в этот раз выпили за отличный вечер. Рома уже не казался высокомерным или скрытным, он открыто говорил о себе, шутил и вообще был легким, а главное – таким привлекательным. Розе точно повезло, если у них карты сойдутся. Мне бы очень хотелось. Правда, в последнее время мы говорили больше обо мне и моей работе. Роза скучала на диванчике и пыталась оживить потухший кальян, а я же на ушко Роме рассказывала о жестокой подставе нашей бывшей сотрудницы и сегодняшней реорганизации всей фирмы заплетающимся языком.

Ведущий вечера объявил медленную композицию. На сцену вышли профессиональные певицы и начали петь знакомую иностранную песню, название которой я не знала. Мне вдруг стало так хорошо. От вечера, от вина, от обстановки, от разливающейся музыки.

– Потанцуем? – вдруг предложил мне Рома.

Роза осталась не у дел. За спиной мужчины, так чтобы он не увидел, подруга развела беспомощно руками, говоря – иди, чего теряться? Признаюсь честно, мне льстило внимание Ромы. Оказывается, на свете есть мужчины, на которых чары моей подруги-красавицы не действуют.

На танцполе Рома сразу обнял за талию, я же положила руки ему на плечи. Он склонил голову ближе к моему лицу. Слишком близко, слишком непозволительно. Иногда парень чуть отодвигался, делал расстояние между нами шире, в основном это происходило на припевах, когда девушки брали высокие ноты, и тогда он смотрел мне в глаза. Казалось, я слышала его сбившееся дыхание, чувствовала трепет и понимала посыл взгляда. Мое дыхание тоже стало сбивчивым, голова кружилась от выпитого, а где-то внутри чуть заметно пробивала дрожь, смешивалась со страхом, но затухала под тяжестью алкоголя.

Мужчина смотрел на меня нежно, слегка улыбался, и по телу от его внимания разливалось приятное тепло. Его взгляд вдруг устремился на мои губы, я почувствовала явное притяжение, когда так и хочется прикоснуться губами. Рома не растерялся, медленно наклонил к моему лицу, чтобы поцеловать. И тут в моем организме завыли сирены. Как только его теплые губы коснулись моих, пытаясь приоткрыть рот, я резко повернула головой, а следом и вовсе ей замахала, отстраняясь от парня. Нет! Нет! Нет!

– Это не в моих правилах, – сказала я самой себе, пытаясь отрезветь. Я ведь не должна этого делать! Господи!

– Прости, что ты сказала? – Рома не отпускал меня.

– Это не в моих правилах, – громко сказала я ему на ухо, понимая, что больше не смогу даже взглянуть на мужчину.

– Извини, – просто ответил он. – Не хотел тебя смутить.

Танец закончился, и я побежала к столу, за сумочкой, за телефон. На экране телефона высветилось сообщение от Андрея, он поставил под фоткой, которой я послала ему – мы сидим за столом с девчонками и делаем селфи – смайлик. Написал, что любит меня и пожелал хорошего вечера, сказал, что ложится спать. Я быстро закидала сообщение сердечками и выключила телефон.

Роза вернулась к столу. Но Ромы нигде не было, он не пошел за мной, а значит – чуть-чуть можно выдохнуть. Я впопыхах выложила подруге всё, что случилось, не переставая искать глазами в толпе Рому, но парень так и не появился.

Роза на мою тираду пожала плечами и выдала: “А что ты хотела? Ты ему понравилась. Это видно”.

Я мысленно повторила сто тысяч раз слово “черт”, собиралась сказать Розе, что пора бы уходить. Но тут появился Рома, а рядом с ним шел… Господи, я не верила своим глазам!

– Девочки, познакомьтесь, это мой друг Борис.

Надо видеть наши лица. Мне кажется, я даже рот раскрыла от удивления. Перед нами стоял тот самый Борис – друг моего Андрея, который совсем недавно видел меня в неглиже. Мужчина тоже удивился, его брови поехали вверх, а складки на лбу уперлись в непослушный локон.

– Это Роза и Марина, – закончил за друга Борис. – Привет, девочки!

– Ты откуда их знаешь? – пришло время хмурить брови Роме.

– Марина – это подруга Андрея Нагорного, – Борис вальяжно расположился на диване между мной и Розой. Он даже не удосужился снять кожаную куртку в гардеробе, от которой веяло уличной прохладой и мужскими духами. – А это Роза – подруга Марины и владелица аптеки на Новоарбатском.

– Всё верно, – Роза раньше меня обрела дар речи. – Мир круглый или же?

Она сверлила глазами Бориса, явно что-то подозревая.

– Очень круглый, – не сдавал позиции Борис. Они сверлили друг друга взглядом, будто закадычные враги, готовые угоститься порцией черного юмором.

– Марин, а почему ты не сказала, что ты встречаешься с Нагорным? – спросил у меня Рома. Он сделал такой обиженный вид, будто я дала ложные надежды в свой адрес.

– А она, что каждому обязана говорить это? – заступилась подруга.

– Нет, – твердо ответил Рома. А потом сказал, что сейчас придет и кивнул Борису, зовя его с собой. Видимо, надо переговорить и всё разузнать у Бориса, кто мы такие, почему я – девушка Нагорного, и как теперь заканчивать оставшийся вечер?

Как только парни ушли возле столика появился официант, поставил бутылку вина, забрал пустую. Я налила себе полный бокал и выпила половину. Мне срочно нужно было забывать про всё, особенно про неудавшийся поцелуй и что сведения о нем могут дойти до Андрея. А может, они доходят до него в эту минуту.

– Оно такое крепкое, – скривилась я, понюхала и сделала ещё несколько глотков. Вино явно горчило. – Будто водки туда налили.

Роза тоже налила себе, попробовала.

– Похоже на водку, но не точно.

Я попыталась выпить ещё немного вина, опустила на стол полупустой бокал и, наконец-то, поняла, как пьяна. Голова шла кругом, меня уносило в заоблачные дали, но я ещё контролировала себя. С другой стороны, меня постепенно отпускало и страх – быть раскрытой перед Андреем за поцелуй, который я не хотела – больше не имел надо мной власть. Я опустошила бокал, и мне стало совершенно плевать, что обо мне подумают. Я ничего такого не сделала. Правда? Я ни в чем не виновата. Слава Богу, ума хватило дернуть голову в сторону, когда Рома решил меня поцеловать.

Наши знакомые вернулись. Рома уже был не так близко ко мне расположен, учтиво делал вид, что ничего не случилось. Больше он ко мне не приставал и никаких намеков не посылал. Даже Борис сменил маску лицедея на весельчака.

Мой бокал опять наполнился, мы выпили за вечер, перекинулись парой фраз. Атмосфера за столом восстановилась. Я поняла, что мне уже стоит возвращаться домой, но Роза этого не собиралась делать. Настроение у подруги тоже улучшилось, и она потащила всю нашу компанию на танцпол. Одно я поняла точно, меня не назовешь скучной бабулькой на пенсии, которая только и знает, как переключать каналы и кормить котов у подъезда. Сегодня я сродни американской певице Мадонне, которая в свои года ещё и пляшет, и поет, и на попу сеточку вместо колгот натягивает. Да, детка, я такая!

Я открыла глаза и тут же закрыла. Открыла, увидела край голубой подушки и опять закрыла. Попыталась заснуть, но это было невозможно. Голова гудела, в горле пересохло словно в пустыне Сахара в период засухи.

Мысли медленно собирались в кучу, цеплялись за нервные окончания, а те в свою очередь давали разряд головной боли и сыпали черными искрами в глаза. Главное, что я успела осмыслить, что я в своей постели. То есть в постели Андрея, в нашей квартире, одна. Никто не лежал рядом, а значит, вечер закончился неплохо. Но когда я стала вспоминать, что происходило в клубе, на меня накатила волна стыда. Я натянула одеяло поверх головы. Всё мигом вспомнилось, а хотелось забыть. Неудавшийся поцелуй, наши зажигательные танцы. Хорошо, что мы на столе не танцевали, но вот помню, как Роза залезла на диван в туфлях, чтобы быть выше толпы. Оттуда её снял то ли охранник, то ли Борис. Господи, Борис! Он по-любому все расскажет Андрею, особенно про Романа. Мне несдобровать!

Я услышала, как внутри квартиры со звуком закрывается входная дверь.

Андрей! Уже прилетел!

Я подскочила на кровати как ошпаренная. Сердце колошматило в груди набатом. На мне было вчерашнее платье и я рвану в гардеробную, чтобы надеть халат. Посмотрела в зеркало, ужаснулась разводам под глазами и помятому виду. И захотела одного – провалиться сквозь землю.

– Марина! Марин, – звал меня женский голос. Голос принадлежал Розе, и мне сразу полегчало. Не на много. Но уже отпустило.

– Ты проснулась? – подруга прошла в комнату. Я выглянула из гардеробной.

– Да…. Выглядишь не очень.

– И чувствую себя также. Кто это был? Я слышала, что дверь хлопнула.

– А это, – отмахнулась Роза. – Борис ушел.

– Что? Здесь был Борис?

Я напрочь забыла о больной голове, сухости во рту и тому, как мне плохо.

– Вчера мы приехали все к тебе. Думали, что продолжим. Но хозяйка была не в состоянии и пошла спать.

– Не помню. А Рома тоже с нами поехал?

– Нет.

– Слава Богу! – я прижала руки к груди. Давление стабилизировалось, пульс выровнялся. Ещё одного позора на свою голову я бы не пережила.

Мы прошли с Розой на кухню. Я показала подруге аптечку, она выбрала препарат, который обещал облегчить жизнь моему организму. Я выпила вязкую жижу, запив её приличным количеством минеральной воды. А чуть позже таблетку от головной боли, в районе лба нервные клетки ещё продолжали отплясывать в караоке, заставляя пульсировать виски.

– Ты была права, в вине была водка.

– Что? – я посмотрела на Розу, и она явно не шутила. – Откуда знаешь?

– Борис сказал, – подруга включила чайник и теперь искала пакетик с зеленым чаем. Я разрешила ей командовать на кухне. А сама уселась на барный высокий стул.

– Но зачем так делать?

– Чтобы девушки опьянели в хлам и стали доступными.

– Это чтобы я Рому поцеловала, – догадалась я. – А может быть уехала с ним, но не тут то было.

– Марин, мне не хотелось тебе говорить…

Я застыла. Что плохого ещё могло случиться? Что?

Роза пыталась открыть пакетик чая, потом распутать его от нитки, но движения рук подводили. Она нервничала.

– Что? – прикрикнула я так, что Роза уронила заварочный пакетик вместе с бумажной этикеткой в кружку с кипятком.

– Вчерашний вечер и тот парень Рома… Это была проверка.

– Что?

Я открыла рот и не могла дышать. Мне стало душно, голова закружилась. Я схватилась за край стола и попыталась не потерять равновесие.

– Встреча с Романом, а потом с Борисом была не случайностью. Андрей тебя проверял.

Не может быть!

Я не знала, что хуже – неудавшийся поцелуй и ухаживания Ромы или недоверие моего мужчины.

– И что теперь делать?

– Не знаю, – сочувственно поджала губы Роза. – Честно расскажи, как всё было. А потом нажми на Андрея. Не бери вину на себя.

– Как ты советовала Свете?

– Именно так.

Мы замолчали. Роза спокойно пила зеленый чай, остудив его прилично минералкой. Не знаю, вкусно ли пить чай с газами, но подруга заверила, что ей помогает. А я в это время лихорадочно соображала, прокручивая в мозгу прошлый вечер и планируя будущий разговор. На месте Романа мог быть любой. Но я ведь не повелась.

– Откуда ты всё узнала? – осенило меня.

– Нажала на Бориса, и он раскололся. Это был продуманный план. Рома заранее всё узнал про тебя, где работаешь, что любишь…

– О, Боже! Не верю, – крутила я головой. Так не хотелось в это верить. Разговоры про журнал, про баночку крема – подготовленный план? Как же это жестоко и противно!

– У Ромы нет никакого бизнеса, – продолжала сыпать правдой Роза. – Его папа держит какое-то промышленное предприятие, связанное с металлом. Рома как сыр в масле катается. А его истории о себе, я считаю, была целью втереться в доверие. У меня бизнес, у него…

– Кошмар! – я взялась за голову, суматошно соображая. – Он же показывал свою страницу в социальных сетях с ортопедическими подушками.

– Ой, удивила, – усмехнулась Роза. – Я сейчас хештег введу и покажу тебе любую, скажу, что моя.

– Кошмар! – повторила я.

Роза подлила себе ещё кипятка, в мой стакан – минералки. Мы обсудили опять весь вечер, перетерли Роме и Борису все их коварные косточки. И я узнала, что Алена всё же ушла под конец вечера с черной рубашкой – Денисом.

Когда Роза уходила, уже в дверях она спросила:

– Решила, что будешь делать с Андреем?

Я на секунду задумалась, собрала волю в кулак, состроила хитрую гримасу и ответила:

– Обрушу на его голову потолок!

– Вот это я понимаю, моя девочка, – Роза рассмеялась, обняла меня на прощание, заверила, что всё у меня будет хорошо и уехала лечить больную голову домой.

Чувствовала я себя отвратительно. И дело не в больной голове и похмельном синдроме. Я ходила из угла в угол и накручивала себя – как со мной мог так обойтись Андрей? И от этого становилось дурно. Я попыталась охладить пыл душем. Стало чуть легче, но меня трясло. Оставалось совсем немного времени, до приезда Андрея. Он уже отписался, что самолет приземлился. Андрей в аэропорту, ждет машину.

Я завалилась на застеленную кровать и долго не находила ответа в себе, как поступить. Обрушивать на его голову потолок, так чтобы от наших отношений ничего не осталось – не хотелось. Надо поступить по-взрослому, как делала это Роза. Она была холодна и руководилась логикой, когда разговаривала с Игорем. Решила сделать именно так.

Выигрывает всегда тот, кто выходит сухим из воды. А чтобы не потерять достоинство, нужно уметь брать на себя ответственность за поступки и спокойно, твердо прояснять ситуацию. Да. Спокойствие, только спокойствие!

Поворот ключа в двери, щелчок. Сердце в пятки, щеки горят, нервы на пределе. Андрей, чемодан, кожаная сумка под документы и букет цветов. Что это? Он уже просит прощения? Извиняется? Хочет смягчить ситуацию?

– Я так соскучился, – произнес Андрей как ни в чем ни бывало, стал обнимать, целовать. Его запах, дневная небритость и напористая нежность. Вот он, мужчина, мир с которым кружится и земля уходит из-под ног. Он так близко, а через тоненький атласный халат я чувствовала всё. Особенно то, что тело меня подводило и кричало, как хочет его. Но сегодня меня так просто не проймешь.

Я выпуталась из объятий и серьезно посмотрела на Андрея.

– Что-то не так?

– Да, – твердо сказала я. – Надо поговорить.

Чемодан и сумку Андрей оставил на пороге. Мы прошли на кухню, я положила букет на барную стойку, даже не удосужившись поставить цветы в воду, только мельком успела понюхать запах так, чтобы Андрей не заметил. Я – сама хладнокровность, спокойствие. И да – обида у меня стояла комом в горле.

Андрей сел на барный стул, я встала напротив и начала подробно рассказывать. Я ничего не скрыла, передала весь наш разговор, как танцевали под мою любимую песню “Hotel California”, информацию о которой Рома выведал где-нибудь на моей странице в одной из соцсетей. Как я удивилась, что он знает наш журнал “Город женщин”, как сама предложила присесть за столик. Как мы болтали, танцевали и выпивали. И как потом Рома повел меня на медленный танец, пытался поцеловать, но я сказала, что это не в моих правилах.

– Почему ты не сказала, что у тебя уже есть парень? – желваки Андрея ходили от злости. Он закипал. Но не тут-то было, потому что закипала я.

– А почему ты это всё подстроил? Почему решил меня проверять?

– Я подстроил? – Андрей удивился и стал расстегивать верхние пуговицы рубашки, словно ему душно и невмоготу дышать.

– А кто же ещё? Этот парень оказался другом Бориса. Твоего Бориса! Борис подошел сразу после того, как я отказала Роме в поцелуе. Мы сначала удивились такой неожиданной встрече. Но Роза выведала у Бори, что это всё подстроено. Зачем?

– Что, зачем? – будто не понимал Андрей.

– Зачем тебе надо было подсовывать Рому? Ты думаешь, только помани пальчиком, и я перебегу к другому, – парировала я. – А Рома – настоящий актер. Мы купились на все его рассказы о себе. Посоветуй ему “Щукинку” окончить, Станиславский поднимется из гроба и наконец-то скажет: “Верю”.

– Рома? – хмурился Андрей. – Какой Рома? Барышников Ромка?

– Не знаю. У Бори своего спроси.

– И спрошу.

Андрей полез в карман за телефоном, набрал номер и поставил на громкую связь, чтобы я всё слышала. Через несколько протяжных гудков, Борис взял трубку и сразу начал оправдываться.

– Андрюх, привет! Не мог тебе дозвониться.

– Я летел как раз.

– Тут так нелепо получилось, – растягивал слова Боря. – Ты просил проследить за Мариной, чтобы ничего не случилось.

Я была в шоке от услышанного. Проследить! Значит – всё подстроено. И Андрей тысячу раз виноват!

– Мы тут… – Борис запнулся. – То есть я решил проверить Марину. Просто… – послышался тяжелый вздох. – Друг, ты как очумелый с этой девушкой носишься. Я тебя никогда таким не видел. Прости, но ты влюбился как пацан.

– Зачем? – тихо спросил Андрей.

– Понимаешь, твоя Марина… Не обижайся, брат. Кто его знает? Может, ещё одна шлендра? Может, ей нужны только твои деньги? Она простая журналистка из провинции, а ты для неё – принц на белом коне. А сейчас девки такие пошли, они как охотницы за чужим добром. Только и ждут, чтобы им шопинг, косметолога оплачивали, тачки покупали. Вот я и решил, что неплохо её проверить.

– Ну и как получилось?

– Не знаю. Может, если чуть дальше… Но я подумал, что хватит. И…

– Андрей! – требовательно позвала я, а потом тихо добавила, еле сдерживая слезы: “Хватит!”.

Я больше не могла терпеть такого унижения, не могла это слышать. Ведь обещала себе быть стойкой, но слезы градом катились по щекам. Я сорвалась с места и побежала. Андрей продолжал говорить с Борисом по громкой связи, но я ничего больше не слышала и не разбирала, забежала в спальню и зарылась в вещах гардеробной. Села вниз шкафа с верхней одеждой и начала реветь.

Я слышала, как по квартире начал расхаживать Андрей. Он звал меня. Заглянул в спальню, но я зажала рот рукой. И он, удостоверившись, что в комнате пусто, ушел искать в других.

Я не должна плакать, не должна показывать, что меня это зацепило. Надо было стоять на своем, и заставить его почувствовать себя виновным. Но вместо этого я просто сбежала. До чертиков обидно, что со мной можно вот так. Что я – нахлебница, каких немало. И ко всему прочему, Андрей просил проследить! Следить! Зачем? Зачем он так со мной?

Я в бешенстве вытащила из кармана пеньюара телефон и быстро перевела все деньги, которые днем ранее перевел мне Андрей. Вчера я потратила на покупки довольно много. От моих личных денег осталось несколько тысяч, да и взнос нужно делать за ипотеку в начале месяца. Но я дала себе слово – что-нибудь придумать. У меня есть достоинство, и я не позволю его никому растоптать. Попрошу взаймы у Светы. Она после последних событий с Игорем не сможет отказать.

Андрей тем временем увидел от меня перевод и закричал “Марина”, да так, что я испугалась и замерла от страха. Он был зол, слишком зол. И я не знала, что делать в таком случае.

Телефон в кармане зазвонил. Андрей догадался набрать мой номер. Я решила подняться и выйти из укрытия. Будь что будет! Оперлась о стенку и не заметила, как зацепила одежду, вещи стали падать на меня вместе с вешалками. Я вывалилась из шкафа прямо на пол в тот момент, когда Андрей включил свет в гардеробной.

– Вот ты где.

– Я… я.. – слезы опять полились рекой. Я продолжала чувствовать себя униженной и беспомощной. Андрей подскочил, опустился на колени и стал вытаскивать меня из вещей.

– Марина, зачем ты так? – просил он, отодвигая свою зимнюю куртку.

– Я не шлендра! – бросала я слова, размазывая по щекам слезы. – И не какая-нибудь… Мне не нужны твои деньги! Я не из-за денег с тобой! Я и сама спокойно смогу прожить! И не заслуживаю, чтобы меня проверяли таким мерзким способом. Любым способом! Я хочу, чтобы мне доверяли.

– Я доверяю тебе.

– Нет, – выкрикнула я. – Ты меня проверяешь!

– Марина, – он схватил меня за плечи. – Посмотри мне в глаза!

Я подняла взгляд. Он был взбешен, волосы взъерошены, дышал отрывисто и часто.

– Я не хотел, чтобы так произошло. Я попросил Бориса побыть твоим телохранителем. И не просил проверять. Не подговаривал ни Рому, ни Бориса. Они всё сами, без меня. Я просто волновался, Марина.

Я закатила глаза, мне не хотелось его слушать.

– Вспомни, как мы с тобой гуляли. Сначала в баре, потом в караоке и клубе. Помнишь?

Я кивнула. Как такое можно забыть? Я тогда напилась на голодный желудок. Хлебнула ерша – водка с пивом – и потащила Андрея в караоке и клуб. В результате проснулась в его квартире и напрочь забыла, чем закончился вечер. А закончился он для меня облеванным платьем в женском туалете, из которого в полуобморочном состоянии меня вытащил Андрей. Но тогда у меня был не совсем благополучный период в жизни. Меня можно понять, а желательно больше не вспоминать.

– Ты же не хочешь машину с личным водителем.

– Нет, – покачала я головой, вытирая слезы и шмыгая носом.

– А я хочу знать, что с тобой ничего не случится. Мне не нужны доказательства твоей верности. И я знаю, что деньги тебе тоже не нужны. Но я не просто так работаю, мотаюсь по городам. Я могу себе позволить это и хочу, чтобы моя женщина ни в чем не нуждалась. Я полностью доверяю тебе, твоему выбору и знаю, что ты меня не обманешь.

– Андрей, послушай, – я подняла на него заплаканные глаза. – Я могла бы тоже следить за тобой, проверять телефон, названивать в Сочи и требовать, чтобы ты выслал мне фотоотчет: где, с кем и что делаешь? Но я так не делаю. А может, стоит?

– Нет, – твердо ответил он. – Это не в моих правилах.

Андрей ладонью нежно вытер слезы с моих глаз, заботливо откинул волосы за плечи, взял в свои руки мое лицо и начал медленно целовать мокрые глаза, разгоряченные щеки, припухшие губы.

– Прости меня. Я люблю тебя, – тихо сказал он. Я подалась к нему всем телом. В нос ударил запах духов и лосьона. У меня, будто мы в первый раз целуемся, мурашки побежали, и волоски на руках встали дыбом. Андрей стал требовательно целовать мои губы, шею. Я начала часто дышать. Его руки скользили по моим плечам, освобождая от халата. Он провел рукой по голой спине, заставляя меня нежно содрогнуться. Потом очертил пальцами линию на шее и накрыл грудь. Мы повалились на вещи. И мне было уже всё равно. Я была в его руках, а он – всем моим миром.

После мы лежали на узком длинном ковре гардеробной посреди разбросанных вещей. Я полностью голая, Андрей в носках, в спущенных штанах и наполовину расстегнутой рубашке.

– Мне кажется, я болен.

– Чем? – я приподнялась на локте и повернулась к Андрею. На его лице играла улыбка.

– Меня невероятно возбуждает твоя независимость. Помнишь, как в первый день встречи я предложил тебя подвезти, вызвать такси. А ты всё, я сама и сама, – передразнил меня Андрей. Я слегка ущипнула его за плечо и тоже призналась.

– А мне нравится, что ты всегда возвращаешь меня.

– Значит, у нас с тобой идеальный садо-мазо получается?

Я завалилась на пол и рассмеялась. Он был совершенно прав.

Андрей повернулся ко мне боком, провел рукой по моим раскрытым губам, подбородку, шее и вниз до пупка. Я опять покрылась мурашками.

– У нас всё будет хорошо, – тихо сказал он. – И нам для этого не нужны никакие доказательства.

В тот самый момент я поняла, что доверие – это хрупкий мост к сердцу другого человека. Ты тщательно строишь его по кристаллам, а треснуть он может в любой момент. Но в то же время если ты не умеешь доверять, отношений не получится. Рассыпятся как карточный домик и погрязнут в ревности, скандалах, интригах, расследованиях.

Без свободы нет любви. Если не давать свободы, то любовь прокиснет, будто бутылка кефира, оставленная на солнце. Это все равно, что держать дикое животное в неволе. Четыре стены и контроль не дадут никому счастья. А если один не чувствует себя счастливым, может ли второй оставаться таковым?

На следующий день Борис извинился по телефону и прислал большой букет роз. Обида на него прошла, но верить в искренность его слов я не стала.

Глава 5. Общие интересы

Я не знаю ключ к успеху, но ключ к провалу – пытаться понравиться всем.

Билл Косби

В однокомнатной квартире Розы стоял запах абрикосового лосьона для тела и сладкого мусса для волос, громко гудел фен. Подруга сидела перед большим зеркалом туалетного столика, в ящиках которого как залежи нефти хранилась косметика, и круглой расческой поднимала волосы, стараясь придать объем у корней. Роза собиралась на встречу с мужчиной. С ним она познакомилась через сайт знакомств. Мне казалось это уже слишком. Но, если Роза хотела достичь поставленной цели – остепениться в отношениях, в чем я крайне сомневалась – для нее все способы были хороши.

Я же наматывала круги по её спальне, которая когда-то была кухней. Кухня же при перепланировке однушки переехала в соседнюю комнату и стала частью гостиной. Я пыталась говорить, но тщетно. Шум фена и укладка были важнее моей пятничной встревоженности.

– Там выпал снег, – упала я на кровать, раскинув руки.

Роза расческой с широкими зубчиками провела несколько раз по волосам и закрепила прическу лаком.

– Не понимаю тебя, – щурилась подруга от брызг аэрозоля. – Сначала ты жаловалась на зиму без снега и темный асфальт под ногами. Сейчас тебя не устраивает новогодняя атмосфера за окном.

– Я не против погоды, – канючила я, разглядывая свое отражение в глянцевом потолке спальной. – А против лыж. Андрей собирается завтра с друзьями ехать в Подмосковье, открывать лыжный сезон.

– И что тут плохого? Покатаетесь вместе, познакомишься с его друзьями.

– Я не умею.

– Разговаривать с друзьями?

– Не издевайся.

Роза посмотрела на меня искоса и начала доставать косметику из ящиков.

– Я из Саратова.

– Тоже мне! – хмыкнула Роза. – Я понимаю, если бы ты родилась в жарком Абу-Даби. А тут Саратов.

Я встала с кровати, подошла к туалетному столику и в зеркале встретилась со взглядом Розы.

– Москвичка, – пульнула я. – К твоему сведению Саратов по карте находится южнее. Иногда там снежно, а иногда может всю зиму вместо снега лежать жижа под ногами или вообще снега не быть – это как повезет. Хотя там мало-мальски развит лыжный спорт, но я из обычной школы, где в программу не входила сдача ЕГЭ по лыжам.

– К твоему сведению, Майорова, – погрозила мне Роза подводкой. – Ты просто боишься признаться своему Андрею, что в гробу видала его лыжи. А не Саратов находится южнее… бла-бла-бла.

– Черт!

Роза знала меня от аза до ижицы. Я почесала лоб и зашагала по комнате.

– Скажи ему, – просто предложила подруга.

– Не могу!

– Тогда придется учиться, – пожала Роза плечами и стала рисовать стрелки на глазах. – Лыжи – довольно увлекательный вид спорта.

– Знаешь, что самое плохое? – Я подошла к окну и посмотрела, как внизу орудуют лопатой дворники, расчищая дорожки от снега. – У Андрея столько увлечений: лыжи, сноуборд, в гараже родителей стоит пару байков. Он разбирается в строительстве, экономике, понимает в политике, спорте. И каждую неделю ходит в спортзал. А я…

– Тебе тоже следует записаться в спортзал. Живот, моя дорогая, не всегда будет плоским.

– Об этом уже подумала, но смысл в другом, – я поправила тюль, развернулась и горячо вздохнула. – Я чувствую, будто провисаю. Что, если Андрею со мной неинтересно? Ведь страсть быстро проходит, и чтобы в дальнейшем отношения не распались на атомы и молекулы, нужно иметь что-то общее. А нас ничего не связывает. Должны же быть общие интересы, да?

Роза отложила косметическую кисточку и серьезно посмотрела на меня.

– Хорошо. Что умеешь ты? Какие хобби есть?

– Ну… – я задумалась. – Я много пишу и соответственно много читаю. Ещё люблю книги, кино.

– Не густо.

– Меня бабушка научила вязать, вышивать нитками. Но не практиковалась давно. А ещё умею сажать картошку и сеять морковь – это можно приписать к садоводству? – сощурилась я, боясь, что сейчас в меня полетят палетки с тенями. – Всё лето у бабушки, оно, знаешь ли…

Подруга посмотрела так, будто вместо головы у меня текстильная подушка, набитая соломой.

– Никому, – прошептала я губами.

– Учись кататься на лыжах. Для здоровья полезно, – потянулась за тушью Роза. – Даже если вы не найдете общих интересов. У вас должны быть точки соприкосновения. К примеру, спорт или общение в кругу его друзей.

Я с болью выдохнула и опять повалилась на кровать. Как же трудно держаться на плаву. И как зыбка грань отношений. Шаг в сторону, и ты можешь в любой момент всё испортить. На романтических балладах и сексе – далеко не уедешь. Может Андрей и влюбился в мой курносый нос, а изгибы тела поднимают то, что находится в его штанах. Но это далеко не всё, что необходимо двум людям, вступающим на путь серьезной близости.

На следующий день в свой законный выходной мы поднялись ни свет ни заря. Нужно было успеть выехать из Москвы и добраться в Дмитровский район без пробок.

Я стояла на кухне и утоляла состояние “зачем мне всё это надо, я хочу спать” во второй кружке кофе. Что касается Андрея, тот был воодушевлен так, будто не просто в роли лыжника едет на лыжную каталку. Нет, он напоминал мне первоклассного карточного шулера, который только что разорил не одно казино Лас-Вегаса. Сейчас мы сядем в кабриолет “Астон-Мартин” за 320 тысяч долларов и умчим в закат. При этом будем пускать деньги на ветер, пить мартини и нас никогда не найдет ЦРУ, ФБР и беспощадные мафиози.

Пасовать было нельзя. Показывать, что я не разделяю его порывов – тоже. Особенно после того, как накануне вечером мы проторчали в спортивном магазине уйму времени. Я ошибочно полагала, что мои зимние вещи подойдут для катания на лыжах. Чем плоха водолазка и черные лосины из вискозы? Но Андрей сказал, что лучше использовать термобелье, чтобы телу было комфортно. Мы приобрели удобную куртку, брюки, шапку, перчатки и даже специальные носки, в которых уплотнена зона надкостницы. Мой мужчина подошел к делу тщательно. И у меня не поворачивался язык сказать, что от предстоящего катания на лыжах у меня противно сосет под ложечкой.

Я пыталась радоваться хотя бы тому, что в магазине после долгих раздумий приобрела яркий комбинезон. У меня обновка! Круто, Марина? Уже получается вдохновиться?

Я смотрела на себя в зеркало перед выходом из квартиры и уверяла отражение, что всего лишь нужно поддерживать оптимизм и верить в хороший настрой. У меня всё должно получиться! Подумаешь какие-то лыжи, где наша не пропадала?

На горнолыжной базе в первую очередь мы разместились в одном из огромных домов. Двухэтажный дом делился на четыре семьи, у каждой отдельный вход. Нам достался номер с просторной гостиной и настоящим камином. На втором этаже спальня упиралась потолком в скошенную на один бок крышу. Рядом с маленьким окном стояла обычная деревянная кровать, в углу – большое кресло с пушистыми подушками.

Мне нравилось на втором этаже, я бы упала на двуспальную кровать, завернулась в клетчатый плед и включила романтическую комедию на телевизоре. Но не тут-то было! Мы успели оглядеться, бросить вещи и сразу пошли в прокат горнолыжного снаряжения.

В домике с прокатом я покорно кивала, пока худощавый мальчик в синей жилетке с корпоративным логотипом подбирал ботинки, лыжи и палки по росту. Мне даже выдали большую маску от солнца, которое по прогнозу обещало безжалостно светить и подарить хорошую погоду на эту субботу.

По сугубо личному мнению Марины Майоровой, на экипировке можно остановиться, но воодушевления у моего карточного шулера пока не убавилось. Ну где же наш “Астон-Мартин”? Я хочу уехать в закат.

Друзья Андрея ждали нас возле подъемников. Я расцвела в улыбке, надеясь понравиться им и влиться в компанию как сливки в свежесваренный кофе – то есть идеально. Андрей познакомил меня со Славой – другом со студенческой скамьи и его женой Ольгой. У мужа с женой были одинаковые серо-черные костюмы, только отличались они орнаментом. Настоящий “фэмили лук”, сразу поймешь, что они вместе. Андрей спросил про детей. По разговору я поняла, что у пары двое маленьких спиногрызов, которых они успешно оставили на бабушку с дедушкой.

Еще мне представили высокого Сергея – серьезного молодого парня с густыми ровными бровями и четко выбритой бородой, будто он только вышел из барбершопа. На нем был белоснежный костюм с иголочки, а в движениях читалась строгость и педантичность. Оказалось, что Сергей работал вместе с Андреем и не кем-то там, а ведущим проектировщиком. Стало ясно, почему он выглядел педантом – в его деле необходима скрупулезность.

Мужчины сразу начали обсуждать, с какой трассы начать, потом заговорили про экипировку. Слава похвастался, что приобрел супер новые ботинки, у прошлых отклеилась подошва. Они вместе стали вспоминать, как на трассе у Оли однажды сломались крепления, и что надо быть внимательным к деталям. Я же всё это время улыбалась и совершенно не знала, что сказать. Это было на меня не похоже.

– Хорошая сегодня погода, – сообщила я Оле, когда парни ушли узнать про личного инструктора для меня.

– Да, хорошая, – поморщилась девушка, подставляя лицо лучам солнцу. Я сразу отметила, что у неё сделаны губы, они так и выпирали в профиль лепешками вперед. Высокие очерченные скулы, маленький носик, широкие брови и выбеленные длинные волосы рассыпающиеся по плечам из-под шапки – красавица по модным меркам. Только вот, настоящее ли это всё?

– Завтра после обеда обещают снег. Погода испортится, – продолжила Оля.

– Настоящий коллапс для Москвы, – добавила я.

Мы замолчали. Ольга посмотрела на белые смарт-часы, которые вибрировали у нее на запястье, потыкала в них пальцем и отмахнулась как от назойливой мухи. Я задрала голову. Сверху по канатам медленно тянулись пустые сидения подъемника, ожидая очередных любителей лыжного спорта.

– А вы давно с Андреем? – вдруг спросила девушка. Я про себя удивилась, ведь эта информация была ей наверняка известна.

– Летом познакомились, а осенью начали встречаться.

– Понятно.

Мы смотрели, как мимо нас проходят экипированные люди, готовятся к тому, чтобы усесться на подъемник, который покажет все красоты здешнего места и довезет их до самой высокой точки. Там они будут катиться со склона довольные и свободные.

Нужно было хоть за что-то зацепиться, как-то продолжить разговор, и я сделала комплимент.

– Хороший костюм.

– Спасибо, – отмахнулась Оля. – Ему уже два года. Каждый раз хочу сменить, тяну до последнего, а потом уже сезон открывается. А у тебя, – она посмотрела на меня. – Костюм очень яркий.

– Настоящий светофор. Желтый с розовым и зеленым. Как раз для начинающих, чтобы с любой точки склона меня видела спасательная бригада.

Я улыбалась, ждала реакцию Оли. Я бы одобрила даже черный юмор, типа: “Не дрейфь, подруга, главное, чтобы голова осталась на месте, а ноги хирурги по косточкам соберут”. Но вместо этого девушка только слегка нахмурила лоб и серьезно посмотрела на меня.

– А ты никогда не каталась на лыжах?

– Я их прежде даже так близко в глаза не видела.

Оля кивнула, и я заметила в ее взгляде сочувствие. Мне хотелось кричать: “Вы что все сговорились?” Все так смотрят на меня, будто я потеряла лучшие годы своей жизни. И мне опять эта затея показалась не в радость. Будто я противоречила своим же желаниям. Если честно, я боялась, что у меня ничего не получится. Паника нарастала.

Заберите меня ЦРУшники, я скажу, где спрятала миллион. Хотя… Может, я рано списываю горные лыжи со счетов?

Больше всего огорчал тот факт, что ребята будут кататься без меня. Матерым любителям лыжни нечего делать на трассе для новичков. Поэтому я не в их компании. На меня опять нахлынуло чувство, что провисаю в жизни Андрея. Нас ничего не связывало, кроме секса, смеха и того, что я безумно люблю его. Казалось, ещё чуть-чуть и я шагну в пропасть. Андрей поймет, что мы с ним не сходимся ни по одному пункту. А там глядишь и отношениям конец. Может, я рано паникую? И всё не так плохо?

Семен Валентинович был инструктором в возрасте – глубокие морщины словно полосы от лыж на снегу глубоко разрезали его лоб и уголки глаз, короткая бородка и брови были белее снега, как и ровные вставленные зубы под узкими губами. На переносице сидели маленькие круглые солнцезащитные очки, а на голове – симпатичная шапка с красным помпончиком. На вид вовсе не скажешь, что это серьезный инструктор. Скорее, дедушка, который должен водить возле елки хоровод с кучкой галдящих внуков. Но ребята заверили, что Семен Валентинович – самый лучший инструктор, и с его слов к вечеру я уже буду кататься по трассе средней сложности. Его бы молитвами! Мне в это с трудом верилось, хотя я продолжала улыбаться и излучать оптимизм.

Друзья отправились в очередь на подъемник, они выбрали сложную трассу. Андрей же остался со мной, сказав друзьям, что присоединится позже. С одной стороны – я была ему благодарна, он со мной, поможет мне. С другой – я жутко стеснялась.

Семен Валентинович сначала подробно рассказал про то, как устроены сами лыжи и для чего нужны крепления. Потом дал команду на наклоны вперед, назад, вправо, влево, стал показывать развороты на месте и как ставить ноги. Я чувствовала себя словно на уроке физкультуры, а не на лыжном склоне. Андрей всё это время стоял рядом и наблюдал. Иногда я встречалась с ним взглядом, и он начинал широко улыбаться. На моменте обучения шагам, я поняла, что больше не выдержу. Мне казалось, что Андрей видит во мне не любовь всей своей жизни, а цирковую обезьянку, выполняющую трюки дрессировщика. Что в этом может быть привлекательного и сексуального? Моя непутевость отобьет всё желание кататься со мной на лыжах. Поэтому я прервала обучение и попросила Семена Валентиновича подождать пару минут.

– Андрей, – подошла я к своему мужчине, неумело цепляя лыжу за лыжу. – Иди к ребятам, катайся.

– А как же ты? – он провел рукой по моему разгоряченному лицу. Я порядком уже вспотела от физической нагрузки, да ещё и солнце вышло из-за облаков и светило будто попутало северное полушарие с южным.

– Буду учиться. Это ведь не сразу. Ты много времени потеряешь, не успеешь толком покататься. А я как научусь – позвоню, и мы продолжим вместе.

– Может, всё же остаться?

Мне нравилась забота Андрея. Он хотел меня поддержать, помочь, как помогают ребенку в его первых шагах. Но я прекрасно понимала, как ему не терпится выйти на трассу и почувствовать скорость, драйв, ощущение полета смешанного с эмоциональным подъемом.

– Нет не нужно, я справлюсь. Иди к друзьям. Семен Валентинович – хороший инструктор, я с ним точно не пропаду.

Андрей подошел к Семену Валентиновичу, обговорил детали обучения, пожал ему руку, а перед тем как уходить быстро поцеловал меня в губы и ещё раз спросил, остаться ли ему. Я заверила, что всё хорошо и мне всё нравится. А на самом деле, я хотела сбежать отсюда вместе с ним, затеряться где-нибудь в уютном домике в лесу, сидеть возле костра, закутавшись в плед, и пить глинтвейн из чайных кружек. Но вместо этого меня ждали скользящие шаги, лесенки, елочки, первый спуск по прямой по пологому склону.

Через час я научилась делать повороты и переступания, останавливаться, правильно падать. На втором часу я уже могла хоть немного прокатиться, а ещё разговорилась с Семеном Валентиновичем. Он оказался хорошим собеседником, рассказал, что работает здесь с самого основания горнолыжного курорта. Летом – это гольф-клуб с просторными зелеными полянами. Но, конечно, людей больше в зимний период. Рассказал про семью, про внучку, которую учит в свободное от работы время тоже кататься на лыжах, и она уже многое умеет. Конечно, намного больше, чем я.

Время обучения вышло. Мне не хотелось оставаться одной, но Семен Валентинович сказал, что ему необходимо вернуться к домику инструкторов. Заверил, что я могу потренироваться ещё, а когда буду уверена, пойти на легкую трассу.

Я осталась одна с такими же учениками, среди которых были дети с родителями, начинающие лыжники и сноубордисты. Рядом проходила обычная трасса и я увидела, как спускается по склону парочка и смеется, и с легкой грустью позавидовала им. Мне хотелось также – кататься свободно и непринужденно. Знаю, что это дело техники и времени. Но у меня уже болели ноги от постоянного напряжения, да и вообще это не ботинки, а кандалы для мучеников – как в них ходят все те люди, что катаются на лыжах – загадка. А ещё мне хотелось снять шлем и освободить голову от нагрузки. Поэтому я сняла лыжи, взяла их в руки и пошла в центр горнолыжного курорта. Там я видела домик из сруба с вывеской “кафе”. С меня было достаточно катаний на сегодня, а может и на всю оставшуюся жизнь.

Я зашла под вывеску и оказалась в небольшом просторном зале. Разрез бревен внутри здания создавал непередаваемую атмосферу уюта и комфорта. Столы были выполнены из толстого дерева, массивные стулья тоже. Плюс, желтый свет от ламп под потолком – он успокаивал, а от тепла радиаторов хотелось растаять. Настоящая деревенская сказка, еще бы с домашней кухней!

В зале кафе из посетителей никого не оказалось, только один гость – мужчина в ярком бордовом свитере – засиделся возле барной стойки за серебристым ноутбуком. Наверное, все посетители в такое время заняты катанием на лыжах, а не перекусами.

Я не знала, куда деть лыжи, палки и огромный шлем в руках, пыталась пристроить их к стене возле входа, но это у меня плохо получилось, лыжи стали скользить по лакированной поверхности бруса и упали на пол с грохотом. Мужчина за компьютером сразу поднял голову, а из-за барной стойки тут же появился парень и вытянул шею как жираф.

– Девушка, что вы хотите? – спросил он.

– Пристроить лыжи и шлем. Не поможете? Где тут можно расположиться?

– Мы закрыты, – огорошил он меня, и лыжи с палками опять посыпались у из рук.

– Что-то не похоже.

– Мы работаем с четырех. Если хотите перекусить, то вам дальше. Там столовая с самообслуживанием, и там есть специальные стойки, куда можно поставить оборудование. У нас нельзя с лыжами.

– Ну, вон же мужчина сидит, – указала я свободной рукой на бордовый свитер. Мужчина посмотрел на меня внимательно, а бармен лишь покрутил головой.

– О, нет! Я больше этого не выдержу, мне всего-то нужен теплый чай и посидеть, – громко простонала я, представляя, как придется в кандалах, то есть ботинках, тащиться до другого кафе. Я же просто сниму их и пойду босиком. Звонить Андрею и признаваться, что я совладать с ботинками не могу – не хотелось. Да и вообще я чувствовала себя неудачницей. Даже для того, что найти кафе и выпить спокойно чашку чая, мне нужна помощь.

– Что-то случилось? Вам плохо? – мужчина отодвинул от себя ноутбук, встал с барного стула и направился ко мне.

– Эти ботинки, – я наклонила голову вниз. – Это не ботинки, а рабские цепи. Знаете, как в старину ноги опутывали цепью и подвешивали чугунный шар. Вот это он и есть. Но самое ужасно, что ещё нужно вставлять их в лыжи. А они такие длинные и цепляются друг за друга, и…

– Хорошо, я вас понял, – улыбнулся мужчина. – Не против, если я вам помогу.

– Да я буду благодарна вам по гроб жизни!

– О! – воскликнул мужчина, забирая у меня палки с лыжами и пристраивая их в угол кафе, между столами. – По гроб не надо, достаточно этого дня. Пойдемте к бару.

Я сняла куртку и повесила на высокую вешалку, туда приспособила шлем, хоть он так и норовил слететь с крючка. В тепле я чувствовала, как зарделись мои щеки. А когда села за барный стул, то отцепила кандалы, то есть сняла ботинки, и сразу ощутила такое блаженство, будто мои ноги окутали в нежный шелк и сделали им тайский массаж.

– Лучше? – поинтересовался мужчина, он тоже залез на барный стул и придвинул к себе поближе ноутбук.

– Это пока самое лучшее, что случилось за сегодняшний день, – замурчала я как довольный кот.

– Что будете заказывать? – обратился ко мне бармен. На его джемпере отсутствовал бейджик с именем, да и одет он был так, будто вышел в магазин, а не на работу пришел. – Кухня пока не работает, из блюд ничего не могу предложить, но…

– Обезболивающее, – хмыкнула я.

– Может вам в медпункт всё же обратиться? – настороженно спросил бармен.

– Нет, что вы! Я шучу. Достаточно кружки чая. Найдется?

Бармен кивнул, сказал, что сходит за лимонами на кухню и заодно поставит чайник. Я обернулась к мужчине. На вид ему не больше сорока пяти, хотя шевелюра на голове с проседью, но это только добавляло солидности в сочетании с волевыми чертами лица. Мужчина полностью погрузился в работу на Макбуке, даже не замечал меня. Он держал в руке шариковую ручку и постоянно сверялся с бумагами. Я предположила, что это хозяин заведения. Наверное, сводит дебит с кредитом, чтобы вычислить, кто из поваров уносит домой в штанах лососину. Ему уж точно было не до меня и пустых разговоров. Поэтому я достала телефон из кармана брюк и написала сообщение Андрею, что нахожусь в кафе, устала и пойду в гостевой домик, отдохнуть. Ещё ответила Розе на сообщение. Она спрашивала, как обстановка, и я хмыкнула себе под нос: “Какие лыжи? Я ж из Абу-Даби”. Но видимо, произнесла это громко, что мужчина вынырнул из компьютера и спросил:

– Простите, не понял, вы что-то сказали?

– Нет, что вы, – отмахнулась я. – Хотя, да. Я сказала, то есть пошутила. Моя подруга говорит, что я родом из Абу-Даби – жаркой страны, поэтому и на лыжах раньше ни разу не каталась и, как сегодня поняла, это не по мне.

Бармен поставил передо мной кружку с ароматным чаем, который приятно обжигал мне руки. А на блюдце положил маленькую запечатанную шоколадку.

– Здесь хорошие инструкторы, – продолжил разговор мужчина.

– Да, согласна. Мне попался Семен Валентинович – забавный старичок в шапочке с помпончиком, а ещё прекрасный учитель. Всё рассказал и показал. Но видимо я – нерадивый ученик, хотя очень старалась.

– Может, следовало ещё немного поучиться, потренироваться. Главное, не сдаваться. Ведь на велосипеде, спорю, вы тоже не сразу научились ездить.

– Вы, конечно, правы. Но знаете, – выдохнула я. – Мой парень купил мне сегодня полную экипировку, нанял личного тренера, я занималась два часа и…

Я замолчала, не зная как выразить чувства.

– У вас не получилось?

– Могу сказать только одно, маленькие дети катаются лучше меня. Намного. Я видела.

Я скорчила смешную мину, и мужчина широко заулыбался.

– А вы самокритичны.

– Скорее, садомазохична, – хмыкнула я. – Занимаюсь тем, что мне не нравится ради того, кого люблю всей душой.

Я посмотрела в кружку, размешала кубик сахара и попробовала на вкус. Чай был с бергамотом, вкусный, особенно после изнурительной прогулки.

– Вот бы ещё сюда коньяк добавить, чтобы мышцы икр расслабить.

– Петр, – позвал мужчина бармена, который занимался тем, что таскал с кухни чистую посуду и переставлял её с подноса на свои места. – Стопку “Хеннеси”.

Петр засуетился и передо мной тут же появились пятьдесят грамм пятилетнего коньяка и лимон на блюдце.

– Отличный сервис! – похвалила я.

– Спасибо, – сказал бармен и посмотрел на моего незнакомца, тот в ответ одобрительно кивнул, а затем продолжил разговор.

– Если вам не понравились лыжи, вы можете покататься на тюбинге или провести время на катке. Умеете кататься?

– На коньках катаюсь немного, но тоже далеко не Плющенко.

Незнакомец кивнул.

– Меня зовут Марина, – почему-то протянула я руку, он ее пожал.

– Александр, можно просто Саша.

– Тогда просто Марина, – я подняла стопку. – За знакомство?

Мужчина поднял полупустую чашку с кофе, и мы чокнулись. Я залпом выпила коньяк, скривилась от спирта и свежего лимона, но сразу почувствовала, как ударило в голову, а по телу разлилось приятное тепло.

Я сидела, попивала чай, распечатала шоколадку. Саша что-то сверял в компьютере и бумагах. Я опять полезла в телефон. Андрей не отвечал, может, не услышал моего сообщения. Я проверила соцсети, выложила совместную фотку, которую мы сделали с друзьями Андрея перед тем, как отправиться кататься. На фото я улыбалась и верила, что у меня всё получится. Но кого я обманывала? Только саму себя?

– Я тоже взяла ноутбук, оставила его с вещами в гостевом домике.

Саша оторвался от записей и поднял на меня вопросительный взгляд.

– Я – колумнист, как сейчас модно говорить. А по-простому журналист, который пишет статьи для женских журналов. И работы перед Новогодними праздниками у меня тоже завались. Но думаю, променять ее на тюбинг.

– Хорошее решение, – кивнул мужчина, и мы опять замолчали. Я допила чай, отодвинула чашку, хотела перевести деньги за чай и “Хеннеси”, но мой новый знакомый сказал, что это за счет заведения. А потом тихо передал бармену Пете, чтобы он включил чай в его счет. Я ничего не поняла, у хозяина своего заведения тоже есть счет? Ну и ладно, в этом я не разбираюсь. Главное, что мир не без добрых людей и когда тебе нужна помощь, она может прийти откуда не ждешь. Я поблагодарила за гостеприимство, хотела было уходить и искать прокат с тюбингом, но развернулась, подошла к бару и рискнула.

– Александр, то есть просто Саша.

Мужчина неохотно поднял на меня глаза.

– Не составите мне компанию на тюбинге? Мой парень и его друзья – заядлые лыжники. Они ушли кататься предположительно на весь день. И даже если упадет метеорит и выроет котлован во всю трассу, это вряд ли их остановит. А у меня нет желания доставать ноутбук и садиться писать. Работу можно оставить до понедельника. Выходной – он должен быть выходным, хотя бы раз в неделю. Да и на тюбинге, признаюсь честно, я ещё не каталась.

– Там нет ничего сложного.

– Я из Абу-Даби, – подмигнула я. – Не забывайте сей постыдный факт.

Мужчина слегка улыбнулся, но не встал со стула. Его ещё занимал Макбук, тогда я подошла ближе и со всей иронией в голосе продолжила.

– Кстати, если я окончательно поломаю ноги, то это будет только по вашей вине.

– Вызовите в суд? – включился в игру Саша.

– Нет, хуже, на дуэль. И лично я. Потому что отказывать молодой красивой девушке – это верх мужской дерзости и полной невоспитанности. К тому же бумаги от вас никуда не убегут и в суд не подадут. Соглашайтесь…

– Насчет бумаг я бы поспорил, – усмехнулся мужчина, потирая подбородок. – А вот насчет отказать красивой девушке – это, конечно, сверх аргумент. Ладно, – Александр слегка подумал, махнул рукой – была не была – и согласился. Я захлопала в ладоши, предвкушая гонки на больших надувных тюбах. Неужели я буду делать то, что мне по душе?

Мой новый знакомый закрыл Макбук, стопку бумаг спрятал в папку и отдал всё на хранение бармену. С лыжами и шлемом я бы поступила точно так же, но опять мучится в ботинках – не собиралась. Поэтому мы отправились в пункт выдачи лыжного оборудования, чтобы сдать снаряжение и вернуть мои удобные ботинки. После чего мы отправились в прокат за тюбингом, а затем на специально выделенную трассу. Хорошо, что всё было рядышком и это не составило много времени.

Когда мы забрались наверх, откуда начиналась длинная горка, я посмотрела по сторонам. Здесь открывался прекрасный вид на заснеженные горы и лес. Великолепное зрелище! Такого не встретишь в городе – там одна слякоть от реагентов, а снег из дворов вывозят грузовыми машинами. Представляю, какой пейзаж можно наблюдать с подъемников и на верхушке сложной трассы. Наверное, только за это можно полюбить горные лыжи.

Александр быстро дал инструкции по тюбингу: держаться за резиновые ручки, не тормозить ногами при спуске на большой скорости, быстро уходить с трассы, не создавая толкучки. Правила катания были намного проще, чем на лыжах, и ученик, то есть я, быстро освоился.

Честно, когда я скатывалась в первый раз, то не смогла сдержать поток адреналина, который на выходе превращался в смех. Это настоящий восторг! Я сразу побежала с тюбингом цепляться за трос, который поднимал всех желающих на место высадки. Каждый раз я восхищалась легкому сцеплению тюбинга с накатанной поверхностью и скоростью, которую можно развить. А когда меня еще и развернуло на 180 градусов, и я летела спиной вниз, не видела конечного пути – это просто… просто… Великолепно! Я давно не получала столько разноцветных как цветные стеклышки, переливающиеся на свету, эмоций. Хотелось кричать, и я кричала, а ещё смеялась так, что рот не закрывался от улыбки.

Мой знакомый Александр тоже скатился пару раз, но в основном он радовался за меня, как за своего ребенка, которого привел показать, какое крутое развлечение нашел папа. Я же совсем потеряла счет времени, забыла количество раз, которое скатывалась с наклонной горы. Один раз даже вылетела из ватрушки, потому что ногу поставила неправильно и зацепилась. Ничего страшного не произошло, но я смеялась, как в последний раз.

Я не могу сравнивать спуск на тюбинге и горных лыжах, потому что не пробовала последнее. Но могу предположить, какую радость испытывают лыжники от езды. Ведь я уже чувствовала безумный эмоциональный подъем, как будто весь мир был мне по плечу. И я уже не жалела, что приехала сюда, что занималась лыжами. Я была счастлива как… как мышь в сыроварне и не боялась в этом признаться.

– Спасибо тебе, Саш, – благодарила я своего спутника – Это было незабываемо!

– Это тебя нужно благодарить, – отвечал довольный Саша. – Я бы так и просидел до вечера в делах и не увидел этого всего.

Я огляделась по сторонам. Небо уже заметно потемнело, стало насыщенно синим. Солнце склонилось к горизонту и окрасило снежные шапки на елочках в мягкое золото, а снег под ногами искупало в лилово-розовых оттенках. Мне казалось, что сердце стучит быстрее, а дыхание перехватывает, когда наблюдаешь за нетронутым природным ландшафтом. В каждом луче солнца, в каждом его переливе, в каждом оттенке можно словить волну накрывающего с головой счастья.

– Да, – только и сказала я. – А ночью так же красиво?

– Очень, – Саша смотрел в сторону леса. – Не хуже, чем в Абу-Даби, правда?

– Нет, – поджала я губы, подставляя лицо теплым прощальным лучам солнца. – Здесь намного лучше.

Я попрощалась с моим новым знакомым, мы ещё раз поблагодарили друг друга и обменялись любезностями. Он галантно предложил проводить меня до коттеджа, но я сказала, что смогу дорогу найти сама. Да и к тому же его ожидали бумаги и какая-то запланированная встреча по работе, которую он не может пропустить. А если увидит меня с ним Андрей, мало что может подумать. Мы с Александром даже номерами телефоном не обменялись, потому что понимали, что это ни к чему. Но ревность – дело такое, может так разыграться и взбурлить чувства, что доказать свою невиновность будет немыслимо трудно.

На обратном пути уже практически стемнело и на всем огромном пространстве как по велению электрика-волшебника зажглись огни. “Абу-Даби” – пронеслось в моей голове. Я улыбнулась и остановилась. Склоны, часть леса освещали мощные прожекторы. Снег блестел, переливался и хрустел под ногами. Что может быть лучше, чем сегодня? Каждый день может состоять из мгновений счастья, если мы рисуем их для себя сами.

Телефон в кармане куртки зазвонил. Это был Андрей.

– Марина, ты где? Уже третий раз звоню. Написала, что будешь в домике. Я пришел, тебя нет. Ты где?

– Всё в порядке, не волнуйся. Я каталась на тюбинге, поэтому не слышала звонка. Сейчас приду.

– Давай. Нас ждут в ресторане. Все жутко голодные.

Мне некогда было рассказать Андрею про то, как я покаталась на тюбинге, про нового знакомого и прекрасный закат за окном. Хотя это самое большое упущение. Мне после такого бурного дня и нужен, что плед, два кресла, бутылка хорошего вина и любимый под боком. Но вместо этого я пришла, быстро приняла душ, высушила волосы и нарядилась в обычную водолазку и джинсы. Большой плюс отдыха на горнолыжном курорте, что вечернее платье можно оставить дома, как и все высокие светские манеры.

Мы пришли в тот же ресторан, в котором я была несколько часов назад. За баром стоял знакомый мне официант Петр, только теперь на нем была светло-серая рубашка, поверх которой виднелись лямки фартука. Ему помогали официантки в белых футболках и таких же фартуках, они на круглых подносах разносили тарелки с горячими блюдами многочисленным гостям. Мимо моего носа как раз пронесся поднос с тарелкой хорошо прожаренного бифштекса. Я не особо ценила мясо с кровью, но сейчас могла съесть целого оленя. Могу поспорить, в здешних лесах они водятся. По крайней мере, должны.

Друзья Андрея нас ждали за столом. Они заказали на всех шашлык, овощи-гриль и легкие закуски. Ольга спросила меня, как я отношусь к шашлыку и не хочу или чего-то другого, сама она заказала стейк из семги и вино. Это с её стороны было очень вежливо. Я подумала, что мы с ней могли бы подружиться, не такая она и колючая, эта Ольга. Я поблагодарила девушку и согласилась на шашлык и вино. Мужчины уже пили пиво с закусками и ждали, когда принесут мясо, под который заказали коньяк. Наличие разнообразных напитков обещало, что вечер будет компанейским.

Не успели мы обменяться впечатлениями, как нам принесли большое блюдо с мясом разных сортов, над которым струилась ароматная дымка костра. Второй официант нес поднос с тарелкой цветных овощей, запеченных на гриле и приправленных бальзамическим соусом и кунжутом для красоты. А ещё лук кольцами, много зелени, горячий лаваш прямиком из тандыра и соусы – белый чесночный и красный аджика. В моем животе голодная армия солдат тут же начала издавать крики и бурление, ожидая приема пищи, а во рту прибавилось слюны как у собаки Павлова.

За такой стол не грех было выпить. Мы подняли стеклянные сосуды каждый со своим содержимым и дружно чокнулись за открытие сезона. Сначала все разом замолчали, с удовольствием пережевывая ароматное мясо с привкусом острых приправ и костра. Но потом разговор медленно начал развиваться, друзья стали делиться, как насыщенно провели день. Меня ни о чем не спрашивали, и я расслабилась, спокойно поглощала куски шашлыка и наслаждалась вечером.

Я мало что понимала в разговорах про лыжный спорт. А когда друзья стали спорить про карвинг, то просто делала заинтересованное лицо, кивала и пила вино. Конечно, я хотела спросить, что завивка волос может иметь общего с лыжным спортом. Понятное дело, что в лыжном спорте карвинг – это какая-то техника. Но для меня карвинг – это легкая химия волос. Я писала статью на эту тему и могла бы высказаться, запустить шутку типа: “Ребят, хватит спорить на женские темы”. Но понимала, что влезать в разговор спорящих знатоков – это всё равно, что выбежать на поле под пули противника.

– Марина, а как у тебя прошла тренировка? – вдруг спросил Слава после того, как спор утих и все решили выпить за истину, которая всё же пролилась на свет.

– Да, Марин, тебе понравилось кататься на лыжах? – заинтересовалась Оля. – Завтра пойдешь с нами?

Все за столом разом посмотрели на меня и, кажется, даже забыли о еде и напитках. Я сделала большой глоток вина и сильно растянула губы в улыбке.

– Конечно. Всё здорово! Просто класс!

– Правда? – посмотрел на меня Андрей.

Я понимала, что это ложь, но не могла поступить иначе.

– Да, очень понравилось. Думаю, завтра начать с легкой трассы.

Мой мужчина заулыбался и приобнял меня одной рукой за плечо, мы сидели с ним рядом.

– Я рад за тебя, Марина. Очень рад. Завтра будем кататься вместе.

– Конечно, – выдавливала я энтузиазм. – Будет здорово!

– Кстати, Оль, – обратился к жене Слава. – А ты не хочешь поучиться сноуборду? Могли бы организовать, – подмигнул мужчина.

– О, нет! – воскликнула Ольга и компания начала смеяться, а потом делиться общими воспоминаниями про сноуборд в Шерегеше. Я не стала спрашивать, что такое Шерегеш и с чем-то его едят. Поняла только, что у Ольги со сноубордом не заладилось, но Шерегеш – это дословно “что-то с чем-то”. По их интонациям и восхищенным историям мы завтра выдвинемся в путь! Я забеспокоилась и полезла в телефон советоваться с поисковиком насчет километража до Шерегеша. Но, слава Богу, оказалось, что это курортный лыжный поселок аж в Кемеровской области, всё равно что край света. Никто из нашей компании точно не поедет или же…

– Можно на зимних праздниках полететь, как в прошлом году, – предложил Слава, и все начали тут же предлагать свои идеи. А может, просто парни достигли того пика выпивки, когда все вместе собираются в путешествие. Хотя по бутылке так и не скажешь.

– Что, Марин, поедешь с нами? – друзья опять вспомнили про меня. Мне пришлось быстро растянуть улыбку до ушей и что-то невразумительное промычать. Андрей сразу начал говорить, что мне можно покупать лыжную экипировку, а не брать в прокат. И компания принялась рассуждать о фирмах, марках, что лучше, а что хуже. Я делала вид, что мне безумно интересно. Но нутро кричало – остановитесь, пожалуйста, я этого не выдержу! В гробу я видела лыжи! Но я не могла себя пересилить, ведь Андрей загорелся идей хороших лыж и удобных ботинок. Его убила бы моя правда, а точнее – убила бы наши зарождающиеся общие интересы.

Пока друзья бурно обсуждали экипировку, а я, откинувшись на спинку стула, глядела в полупустой бокал с вином, к нашему столику подошел мужчина. Началась суета. Слава, Сергей и Андрей все по очереди поднялись со своих мест, стали пожимать руки, кто-то искал свободный стул. И тут я выглянула из-за Андрея, он своим телом загораживал весь обзор, и посмотрела на человека, которого мужчины усаживали за наш стол. Сердце забилось в два раза быстрей, к щекам прилила кровь. Это был мой знакомый Саша, который катался на тюбинге. Неужели он – Агнец Божий? Его сегодня второй раз посылают мне небеса, чтобы спасти день! Или же….

– Александр Филиппович, это Ольга, жена Славы, – представляли девушку, она мило улыбнулась и потянулась рукой приобнять мужа за плечи.

– А это…

– Марина, – закончил за моего Андрея Александр. – Как самочувствие? Ноги уже не болят?

– Спасибо, – чуть медленно заговорила я, потом опомнилась и затараторила в своей манере. – Уже лучше, но завтра мне понадобится подъемный кран, чтобы встать.

– Крана нет, но есть снегоуплотнительная машина, а ещё подъемники.

– Тогда подъемник, пожалуйста. От гостевого домика и до Москвы.

– Будет сделано! – отрапортовал Александр, заулыбался и сел с нами за стол.

И тут я заметила, что все остальные находятся в некотором замешательстве. Все уставились на меня и на Сашу. Мой Андрей смотрел на меня нахмурившись, его лицо исказила гримаса непонимания.

Первая опомнилась Оля.

– А вы что знакомы?

– Сегодня на тюбингах катались вместе, – беспечно выпалил Саша.

– Вместе? – Оля сказала это так, будто застукала в постели любовников.

Андрей убрал руку со спинки моего стула и сцепил пальцы в замок. Я чувствовала, как он напрягся. И поняла, что, если выложу всё, меня неправильно поймут. В первую очередь друзья Андрея, а Оля, как настоящая женщина, по возвращению в Москву растреплет всем знакомым знакомых о том, какая ветреная у Андрея девушка и как он только может с ней встречаться. Но деваться было некуда.

– Да, вместе, – подтвердила неохотно я, открыла уже рот, чтобы продолжить, но Саша меня опередил.

– Марина заблудилась в трассах и попросила показать дорогу к прокату тюбинга. Я дошел с ней, а потом сам решил пару раз прокатиться. Так мы и познакомились, разговорились.

– Да, верно, – ответила я, смотря прямо на Олю. Так и хотелось ей сказать: “Съела”.

К нашему столику подошла официантка с подносом, она принесла большой бокал пива и деревянную круглую тарелку, на которой лежала мелкая закуска – арахис, анчоусы, сухарики. Всё это она поставила перед Сашей.

– Ну что ж, – подытожил Андрей и расслабился. – Это хорошо, что вы познакомились. Александр Филиппович – хозяин горнолыжного курорта. Хотел с нами обсудить будущее строительство внизу, возле реки.

– Да, – кивнул Саша. – Мы хотим привлечь больше посетителей в летний сезон. Нам нужны ещё гостевые домики, летний бассейн с сервисом. А ещё думаем баню сделать и сауну. Расширить зону, предложить больше услуг отдыхающим.

Андрей представил ещё раз Сергея, но уже как инженера-проектировщика. Мы подняли бокалы, выпили за знакомство. Ольга одним глазом недоверчиво посматривала то на меня, то в сторону Александра, но тому никакого дела не было до моей особы, ведь мужчины принялись обсуждать детали дела.

Я выдохнула про себя с облегчением и расслабилась, опустившись на спинку стула. Я была благодарна Саше, что не стал ничего рассказывать. Он всё верно понял. И только теперь до меня стало доходить, почему бармен Петр так смотрел на Александра, почему за “Хеннесси” я не заплатила. Да и все с Сашей здоровались, пока мы шли на тюбинг. Но мне казалось это вежливостью, я ведь тоже здоровалась. А теперь, оказалось, что Саша – хозяин этого всего. И почему мне так было с ним легко разговаривать? Хотя он меня старше, лет на 20. А вот с друзьями Андрея тяжело?

После непродолжительного разговора, мужчины решили встретиться завтра и посмотреть место предположительного строительства, а обо всех деталях – уже в офисе, в Москве. Александр попрощался, пожелал нам хорошего вечера. И посмотрел на меня так, будто мы знали с ним одну тайну, которая всего-то и заключалась в хорошей беседе и тюбинге. Я закрыла глаза и слегка кивнула, как бы говоря: “Спасибо, что не выдал меня!”.

Спиртное расслабило и разморило после длительного пребывания на морозе. Все заметно устали и хотели спать. Мы попрощались с Ольгой и Славой у гостевого домика, у них был отдельный вход с другой стороны. Сергей ушел раньше, он снял отдельный номер в отеле на одного.

Мы с Андреем слегка задержались на террасе, возле входа. Погода стояла такая хорошая, что уходить не хотелось. Небо синее, чистое и в звездах – редкость для здешнего климата. Голоса отдыхающих стихли, кто-то ещё катался на склонах, но людей было намного меньше. Но самое главное – здесь не слышно грохота гудящего мегаполиса. Звенящая тишина, прозрачный воздух и снег под ногами будто алмазная россыпь в свете фонарей. Великолепное завершение вечера.

– Я поражаюсь! – воскликнул Андрей. Я видела его таким впервые, довольно захмелевшим и не совсем владеющим собой.

– Чему?

– Когда ты успела познакомиться с владельцем этого всего, – развел руки в стороны Андрей и зашагал по маленькой деревянной террасе.

– Честно говоря, в кафе. Он сидел у барной стойки, делал какие-то записи в Макбуке. Я села рядом, заказала чай, пожаловалась, что ноги болят и что в первый раз на лыжах. У нас завязался разговор. Всё!

– А тюбинг? – настаивал Андрей.

Мне не хотелось об этом говорить. Но ступать на шаткую тропу вранья тоже не желала.

– Сама предложила. Что тут такого? Мне 25 лет. Я ему в дочери гожусь. Да к тому же вы меня бросили.

– Никто тебя не бросал! Ты должна была присоединиться к нам после обучения.

Я оперлась о деревянный балкон террасы, вгляделась вдаль, в темный лес и простор внизу. Диалог мне казался смешным. Весь сегодняшний день, мои попытки понравиться друзьям и лыжам – казались смешным.

– Нет, Андрей! Я не смогу составить тебе компанию. И лыжи – это не мое!

– Что?

Он смотрел на меня так, будто не понимал, что я только что сказала. На его лице застыл немой вопрос со словом: “Шутишь?”.

– Я не люблю лыжи, не хочу на них кататься и учиться им не хочу. И вообще не понимаю, как может доставлять удовольствие кататься в неудобных ботинках, с этими длинными палками…

– Но ты же с такой радостью говорила, что у тебя всё получилось. Понравилось. Класс. Ещё хочу. Завтра я с вами, – вспомнил он мои слова. – Я тебя не пойму, Марин!

Я тоже не понимала, зачем хочу делать то, что не умею. Зачем пыталась себя выставить лучше, чем я есть? Зачем это притворство и стремление понравиться его друзьям? Ведь сколько не обманывай себя, в какой-то момент тебе промоют мозги лучшим лекарством на свете – правдой.

– Знаешь, – начала я. – Я не хожу в спортзал, не умею кататься на лыжах, на коньках тоже не особо, до сих пор не умею правильно тормозить и бортик – мое спасение. Я ничего не понимаю в финансах, политике, строительстве…

– Марин, мы не о том.

– Выслушай меня до конца, – я потянула его двумя руками за воротник куртки и развернула к себе лицом. – Я много читаю и много пишу. Люблю книги и фильмы. Разбираюсь в классической литературе и могу объяснить смысл фильмов Тарантино. Черт возьми, я даже морковку сеять умею. А лыжи – это ядерная физика, и в ней я ноль. Но я старалась, сильно старалась. И пыталась не разочаровать тебя, понравиться твоим друзьям и провести замечательно день. Но я поняла, что как только начинаю делать всё это – прекращаю быть собой. Забываю, какая я есть на самом деле. Понимаешь?

– А зачем тогда пошла кататься? Почему не сказала про лыжи? – он смотрел на меня, его глаза бегали в поисках ответов.

– Я очень боялась. У нас с тобой нет общих интересов. И это меня пугает. Я хочу быть с тобой, я люблю тебя. У нас должны быть какие-то общие увлечения. Или нет?

Андрей замотал головой, закрыл глаза, будто серьезно сосредотачиваясь – коньяк давал о себе знать.

– Общие интересы не нужны, – наконец произнес он. – Мне нужна ты! Другая! Еще один такой же Андрей мне ни к чему.

– Спасибо, – я обрадовалась. Это было как глоток свежего воздуха. Я притянула к себе Андрея и обняла.

– Всё равно я поражаюсь, – тихо сказал он, положив руки мне на талию. – Как ты умудряешься находить язык с незнакомыми людьми? Наверное, пора познакомить тебя с мамой. Ты ей точно понравишься.

При слове “мама” у меня затряслись колени, а сердце упало в пятки.

– Давай об этом поговорим завтра, – поспешно предложила я, понадеявшись, что про маму он забудет. – И покатаемся на тюбинге ещё, ладно?

– Конечно, проведем день вместе, без лыж, – согласился Андрей и зевнул. – Я уже накатался, устал. Пойдем спать.

На следующий день мы уговорили ребят пойти с нами на тюбинг. Больше всех отказывалась Ольга. Аргументировала тем, что это развлечение для детей и их родителей. Но Славик убедил её, что будет весело. И действительно, весело было всем. Мы устроили что-то типа гонок, шутили, подначивали друг друга. В конце даже Ольга расслабилась и смеялась вместе со всеми.

После мы пошли на каток с Андреем, и он научил меня останавливаться коньком. Правда, без падений не обошлось. Я давно не стояла на коньках, с дней студенчества. И вначале вела себя не лучше копытного животного на льду. Но Андрей напомнил, как ставить ноги, отталкиваться, и дело пошло. Мы держались за руки, смеялись и целовались. Мир будто замер, исчезли все люди и остались только мы вдвоем.

В обед мы сели на снегоход и поехали вниз к реке, захватив друзей. Там нас ждал Александр, он организовал зимний пикник возле реки с переносными стульями, столами, стационарным мангалом, где готовился шашлык из семги, курицы и овощей.

Мужчины обсуждали дела. А мы с Ольгой познакомилась с женой Александра Дарьей и их дочерью десятилетней дочерью Катей. Семья Александра не приехали вчера, потому что у Кати была репетиция в школе искусств перед Новым годом. Девочка обучалась игре на скрипке. Дарья лучше всего удалось сойтись с Олей на предмет детей и воспитания. А я подружилась с Катей и получила приглашения на её концерт.