Читать онлайн Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет бесплатно

Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Nate Silver

The Signal and the Noise

Why so many predictions fail – but some don’t

© Nate Silver, 2012

© Миронов П., перевод на русский язык, 2014

© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

КоЛибри®

* * *

Посвящается маме и папе

Введение

В этой книге рассказывается о работе с информацией, о технологиях и научном прогрессе. О конкуренции, свободных рынках и эволюции идей. О том, что делает нас умнее любого компьютера, и о человеческих ошибках. О том, как мы постепенно, шаг за шагом, учимся воспринимать объективный мир и почему иногда делаем шаги назад.

Эта книга – о предсказаниях и прогнозах, оказывающихся в точке пересечения всех этих идей, и о том, почему одни из них сбываются, а другие – нет. Я надеюсь, что благодаря ей мы сможем немного лучше разобраться в том, как планировать свое будущее, и (возможно) будем реже повторять прежние ошибки.

Чем больше информации, тем больше проблем

По сути, революция в области информационных технологий совершилась благодаря печатному прессу, а вовсе не микрочипу. Изобретение Иоганна Гутенберга, сделанное им в 1440 г., позволило информации стать доступной широким массам людей, а возникший в результате этого взрыв новых идей привел к неожиданным последствиям и непредсказуемым эффектам. В том числе и к начавшейся в 1775 г. промышленной революции{1}, в результате которой цивилизация достаточно быстро перешла от состояния практически полного отсутствия научного или экономического прогресса к привычным для нашего времени и происходящим с огромной скоростью переменам. Изобретение печатного пресса способствовало развитию событий, которые в конечном итоге привели к эпохе Просвещения в Европе и основанию республики в Америке.

Однако появление печатного пресса способствовало еще и развязыванию священных религиозных войн, которые не прекращались на протяжении столетий. Как только человечество поверило в то, что оно способно предсказывать и даже выбирать собственную судьбу, началась самая кровавая эпоха в истории человечества{2}.

Книги существовали и до Гутенберга, однако их мало изготавливали и мало читали. Они выступали, скорее, в роли предмета роскоши для благородных семейств и создавались переписчиками, способными одновременно делать лишь одну копию{3}. Ставка за копирование манускрипта составляла примерно один флорин (золотая монета, стоимость которой на сегодняшний день эквивалентна примерно 200 долл. США) за пять страниц{4}, то есть производство книги, подобной той, что вы читаете сейчас, могло обойтись примерно в 20 тыс. долл. Зачастую в книгах содержалось немало ошибок, поскольку при копировании их число увеличивалось и они видоизменялись с каждой новой версией книги.

Все это невероятно усложняло процесс накопления знаний. Требовались поистине героические усилия, чтобы объем знаний не начал уменьшаться, поскольку книги часто приходили в негодность быстрее, чем их успевали воспроизводить. До нашего времени дошли лишь разные издания Библии, а также небольшое количество канонических текстов Платона и Аристотеля. Однако целые пласты человеческого знания и мудрости утрачены в веках{5}, поскольку не были зафиксированы в письменном виде.

Погоня за знанием казалась почти бесполезной, если не напрасной, с самого начала. Как сказано в прекрасных строках Экклезиаста, нет «ничего нового под солнцем» – не потому, что все уже открыто, но еще и потому, что все, что мы знаем, будет забыто{6}.

Печатный пресс изменил эту ситуацию бесповоротно, раз и навсегда. Почти моментально затраты на создание книги снизились примерно в 300 раз{7}. Книга, стоимость изготовления которой совсем незадолго до этого составляла 20 тыс. долл. (в нынешних ценах), теперь могла стоить всего 70 долл. Печатные прессы из Германии быстро распространились по всей Европе, и к 1470 г. они уже были в Риме, Севилье, Париже и Базеле, а еще через 10 лет – почти во всех остальных крупных европейских городах{8}. Производство книг стало увеличиваться в геометрической прогрессии и выросло в течение первых 100 лет после изобретения печатного пресса почти в 30 раз{9}. Хранилище человеческого знания стало увеличиваться в размерах, и довольно быстро (рис. В. 1).

Однако в тот период, как и в первые годы существования Всемирной паутины, качество информации было довольно неоднозначным. Хотя появление печатного станка сразу же принесло свою пользу, скажем, позволив изготавливать более качественные географические карты{10}, список изданных бестселлеров моментально возглавили еретические религиозные и псевдонаучные тексты{11}. Ошибки воспроизводились в массовых масштабах, например в так называемой «Греховной Библии», содержавшей чуть ли не самую злосчастную ошибку в истории, одна из заповедей звучала как «прелюбодействуй»{12}. Кроме того, доступ к огромному количеству новых идей порождал смятение в умах. Объем информации рос значительно быстрее, чем понимание людьми того, что с ней делать, или их способность отличить верную информацию от неверной{13}. Как ни парадоксально, но результатом увеличения объема общедоступного знания стал рост изоляции между нациями и конфессиями. Обладая слишком большим объемом информации, мы инстинктивно склонны относиться к ней избирательно, отбирать то, что нам нравится, и игнорировать все остальное, превращая в союзников тех, кто разделяет наше мнение, и относясь ко всем остальным как к врагам.

Рис.0 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. В. 1. Производство книг в Европе

С наибольшим энтузиазмом восприняли печатный станок те, кто использовал его, чтобы проповедовать свои взгляды. «95 тезисов» (Ninety-five Theses) Мартина Лютера сами по себе были не настолько радикальными, близкие изложенным в книге идеи обсуждались до этого множество раз. По мнению Элизабет Эйзенштейн, на этот раз революционный элемент состоял в том, что «тезисы Лютера не остались приколоченными к церковной двери»{14}. Вместо этого они были размножены как минимум 300 тыс. раз с помощью печатного станка Гутенберга{15} – невероятно большим тиражом даже по современным стандартам.

Раскол, возникший в результате протестантской Реформации Лютера, вскоре вверг Европу в войну. В период с 1524 по 1648 г. произошли Крестьянская война в Германии, Шмалькальденская война, Нидерландская революция, Тридцатилетняя война, религиозные войны во Франции, ирландские конфедеративные войны, гражданские войны в Шотландии и Англии – причем многие из них одновременно. Не стоит забывать и об испанской инквизиции, деятельность которой началась в 1480 г., или о войне Священной Лиги 1508–1516 гг., хотя они были в меньшей степени связаны с распространением протестантизма. В ходе одной лишь Тридцатилетней войны погибло не менее трети населения Германии{16}, и XVII век мог по степени своей кровавости сравниться разве что с началом века XX{17}.

Однако даже в этих условиях печатный станок постепенно способствовал развитию науки и образования. Галилей начал делиться своими (просмотренными цензурой) идеями, а Шекспир – публиковать свои пьесы.

Пьесы Шекспира, как и многих других авторов, часто обращаются к теме судьбы. Особый их трагизм связан с разрывом между тем, чего могли бы достичь персонажи, и тем, что может уготовить им судьба. Во времена Шекспира идея контроля своей судьбы казалась вполне естественной частью человеческого сознания, однако понимания, как это можно сделать, не было. Напротив, тот, кто хотел испытать свою судьбу, обычно находил лишь смерть{18}.

Наиболее ярко эти идеи нашли свое отражение в пьесе «Юлий Цезарь». В первой половине пьесы Цезарь получает всевозможные предупредительные сигналы, которые сам называет «знамениями»{19} («остерегись ид мартовских»), о том, что его коронация превратится в бойню. Разумеется, Цезарь игнорирует эти знаки, гордо настаивая на том, что они указывают на смерть кого-то другого, или же трактует эти знаки в высшей степени избирательно. А затем Цезаря убивают.

«Но ведь по-своему толкуют люди явленья, смысла их не понимая», – предупреждает нас Шекспир устами Цицерона – и это вполне хороший совет любому человеку, стремящемуся разобраться с недавно обретенным обилием информации. Отличить сигнал от шума не всегда просто. Зачастую данные рассказывают нам именно ту историю, которую мы хотим услышать, и обычно мы уверены, что у истории должен быть счастливый конец.

И все же, если трагедия «Юлий Цезарь» и была посвящена древней идее предсказания, связанной с фатализмом, гаданием и суеверием, в ней прозвучала и более современная и значительно более радикальная мысль о том, что мы должны интерпретировать эти знаки так, чтобы получать какие-нибудь преимущества. «Порой своей судьбою люди правят. Не звезды, милый Брут, а сами мы виновны в том, что сделались рабами», – говорит Кассий, надеясь убедить Брута принять участие в заговоре против Цезаря.

Идея человека – хозяина своей судьбы – быстро набрала популярность. Слова предсказание (prediction) и прогноз (forecast) в наши дни используются чуть ли не как синонимы, однако во времена Шекспира они обозначали разные вещи. Предсказаниями занимались прорицатели, а прогноз напоминал идеи Кассия.

Слово прогноз (forecast) в английском языке имеет германские корни{20}, а слово predict (предсказывать) пришло из латыни{21}. Прогнозирование отражало скорее новый мирской протестантский взгляд на мир, приземленность, а не ту отрешенность от мира сего, что была характерна для Священной Римской империи. Создание прогноза обычно предполагало работу в условиях неопределенности. Оно основывалось на благоразумии, мудрости и трудолюбии и больше напоминало процесс, который мы в наши дни часто связываем с понятием предвидения{22}.

Теологические последствия этой идеи достаточно сложны{23}. Однако они не были довольно значимыми для тех, кто надеялся обрести благо в земном мире. Эти качества оставались тесно сплетены с протестантской рабочей этикой, которую Макс Вебер воспринимал как основу зарождения капитализма и промышленной революции{24}. Подобное определение прогнозирования непосредственно связано с понятием прогресса. Вся информация, содержавшаяся в массе книг, должна была помочь так планировать свою жизнь, чтобы получить прибыль.

Протестанты, пережившие столетия священных войн, учились использовать накопленное ими знание с целью изменения общества. Промышленная революция началась в протестантских странах и в странах со свободной прессой, в которых и религиозные, и научные идеи могли распространяться без оглядки на цензуру{25}.

Важность промышленной революции сложно переоценить. На протяжении практически всей человеческой истории экономический рост составлял около 0,1 % в год. Этого было достаточно для обеспечения постепенного прироста населения, но не для роста уровня жизни на душу населения{26}. А затем внезапно, почти на пустом месте возник прогресс (рис. В. 2). Экономический рост начал происходить значительно быстрее, чем темпы роста населения (так продолжается и по сей день, если не обращать внимания на краткосрочный глобальный финансовый кризис){27}.

Как оказалось, взрывообразный рост информации, возникший благодаря появлению печатного станка, принес нам массу хорошего. Однако для того, чтобы все это благо реализовалось, потребовалось 330 лет – и миллионы погибших на полях сражений по всей Европе.

Рис.1 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Парадокс продуктивности

Всякий раз, когда информационный рост происходит быстрее, чем развивается наше понимание того, как именно обрабатывать получаемые данные, нас поджидает опасность. Последние 40 лет человеческой истории показывают, что для превращения информации в полезное знание может потребоваться немалое время и что если мы не будем достаточно осторожны, то легко сможем сделать шаг назад.

Понятие «информационная эпоха» вряд ли можно считать таким уж новым. Оно получило определенное распространение уже в конце 1970‑х годов. Другой похожий термин – «компьютерная эра» – использовался даже несколько раньше, примерно с 1970 г.{28}. В то время компьютеры уже начали более широко применяться в лабораториях и других научных учреждениях, хотя еще и не стали привычным предметом бытовой техники. В этот раз нам не понадобились 300 лет для того, чтобы рост в области информационных технологий начал приносить человеческому обществу весомые преимущества. Однако нам все равно потребовалось от 20 до 30 лет.

1970‑е гг. были (выражаясь словами Пола Кругмана[1]) «звездным часом множества теорий, созданных вокруг невероятно небольших объемов данных». Мы начали использовать компьютеры для создания моделей мира, однако нам потребовалось время, чтобы понять, насколько неточными и основанными на предположениях они были. Мы не сразу осознали, что точность, на которую способны компьютеры, не может заменить правильность прогнозов. В эту эпоху мы выдвигали множество смелых предположений в целом ряде областей, начиная от экономики и заканчивая эпидемиологией, и очень часто эти предположения оказывались ошибочными. Например, в 1971 г. было заявлено о том, что в течение следующего десятилетия мы научимся достаточно точно предсказывать землетрясения{29}, однако прошло 40 лет, а мы так и не приблизились к решению этой проблемы.

На самом деле компьютерный бум 1970‑х и 1980‑х гг. привел к временному снижению экономической и научной производительности. Экономисты назвали это «парадоксом продуктивности». «Влияние компьютерной эпохи можно было увидеть во всем, за исключением статистики продуктивности», – писал экономист Роберт Солоу в 1987 г.{30}. В период между 1969 и 1982 гг. Соединенные Штаты столкнулись с четырьмя явными рецессиями{31}. Конец 1980‑х гг. был более сильным периодом в экономическом плане для США, но не для многих других стран мира.

Научный прогресс значительно сложнее поддается оценке, чем экономический{32}. Однако одним из его индикаторов может служить количество выданных патентов, особенно в области инвестиций в исследовательскую деятельность. Если после внедрения нового изобретения происходит снижение цен на тот или иной продукт, то это значит, что мы мудро используем имеющуюся информацию и успешно превращаем ее в знание. Если же цены начинают расти, это дает основания считать, что мы видим сигналы в шуме и напрасно тратим время, двигаясь в неверном направлении.

В 1960‑х гг. в Соединенных Штатах было потрачено около 1,5 млн долл. (с учетом инфляции{33}) на каждую патентную заявку{34}, поданную американским изобретателем. Однако на заре информационной эпохи эта цифра скорее росла, а не снижалась, а пиковое значение, достигнутое в 1986 г., составило примерно 3 млн долл. (рис. В. 3){35}.

Рис.2 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. В. 3. Расходы на научно-исследовательскую работу, необходимые для подачи заявки на патент

По мере того как мы начали более реалистично оценивать пользу от применения новых технологий, ситуация стала вновь улучшаться в 1990‑е гг. Мы реже оказывались в тупиковых ситуациях; компьютеры сделали нашу повседневную жизнь лучше и стали помогать нашей экономике. Зачастую то, что выглядело прогрессивным в будущем, в скором времени приводило к регрессу. То, что кажется предсказуемым в долгосрочной перспективе, способно нарушить наши самые продуманные планы в настоящем.

Обещания и подводные камни «Больших данных»

В наши времена модным стал термин «Большие данные»[2]. По расчетам компании IBM, мы ежедневно создаем 2,5 квинтильона байтов данных, а 90 % информации, имеющейся в нашем распоряжении, было получено за последние два года{36}.

Этот экспоненциальный рост информации, как и компьютеры в 1970‑е гг., порой представляется нам лекарством от всех болезней. Крис Андерсон, редактор журнала Wired, писал в 2008 г., что сам по себе огромный объем данных способен заменить собой теорию и даже научный метод{37}.

Книга, которую я написал, стои́т на стороне науки и технологии, и я считаю подобную позицию вполне оптимистичной. Однако следует помнить, что мы склонны допускать массу ошибок. Цифры сами по себе не умеют говорить. Именно мы говорим за них. Мы наполняем их смыслом. Как и Цезарь, мы можем трактовать их в свою пользу, что порой уводит нас слишком далеко от объективной реальности.

Управляемые данными предсказания способны обеспечить нам успех – или привести к неудаче. Шансы на неудачу возрастают, когда мы отрицаем собственную роль в процессе. Перед тем как потребовать большего от данных, мы должны потребовать больше от себя.

Если вы знаете мою предысторию, то такая точка зрения может показаться вам довольно странной. Многие слышали о том, что я умею работать с данными и статистически их обрабатывать. Я использую имеющуюся информацию для создания довольно успешных прогнозов. В 2003 г., когда мне уже порядком надоело консультировать клиентов, я занялся созданием системы, получившей название PECOTA, цель которой состояла в предсказании результатов игроков Главной бейсбольной Лиги. Она имела целый ряд инноваций (например, ее прогнозы носили вероятностный характер, и в них указывался диапазон возможных исходов для каждого игрока). Сравнив наши результаты с соответствующими результатами конкурирующих систем, мы обнаружили, что смогли их переиграть. В 2008 г. я создал веб-сайт FiveThirtyEight, призванный предсказать результаты надвигавшихся выборов. Прогнозы FiveThirtyEight правильно назвали победителя президентского голосования в 49 из 50 штатов, а также победителей голосования в 35 штатах по итогам выборов в Сенат.

После выборов со мной связалось несколько издателей, желавших заработать на издании пользовавшихся успехом книг типа «Moneyball» и «Фрикономика»[3] (в которых были приведены истории «ботаников», завоевавших мир). Они хотели, чтобы и в моей книге рассказывалось бы о чем-то подобном, то есть о предсказаниях, основанных на данных в различных областях, начиная от бейсбола и заканчивая финансами и национальной безопасностью.

Однако, пообщавшись в течение четырех лет более чем с сотней экспертов в десятке областей, прочитав сотни журнальных статей и книг и пропутешествовав в ходе своего расследования от Лас-Вегаса до Копенгагена, я постепенно понял, что предсказания в условиях эры Больших данных оказываются не особенно успешными. Мне же повезло сразу на нескольких уровнях: во-первых, из-за того, что я достиг успеха, несмотря на огромное количество сделанных ошибок (о которых я поговорю позднее), и, во-вторых, из-за того, что я правильно выбирал свои битвы.

Бейсбол, например, – уникальный, исключительный случай. Можно сказать, что это особенно яркое и открывающее нам глаза исключение, и в книге объясняется, почему это так и почему через десяток лет после выхода «Moneyball» фанаты статистики и скауты сотрудничают между собой в условиях, близких к полной гармонии.

В книге приведены и некоторые другие примеры, вселяющие в нас надежду. Один из них – прогнозирование погоды, требующее и человеческих суждений, и компьютерных мощностей. Метеорологи имеют довольно плохую репутацию, однако им удалось достичь заметного прогресса в работе: они способны предсказать место появления центра урагана в три раза точнее, чем четверть века назад. Кроме этого, мне довелось встречаться с игроками в покер и людьми, делавшими ставки на спортивные события и переигрывавшими Лас-Вегас. Встречался я и с программистами, создавшими для компании IBM компьютер Deep Blue, который смог обыграть чемпиона мира по шахматам.

Однако все эти примеры прогресса в области прогнозирования с лихвой уравновешиваются массой примеров неудач.

Если бы мне нужно было назвать единственную определяющую черту американцев – то, что делает нас исключительными, – я бы назвал веру в идею Кассия, в то, что мы сами контролируем собственную судьбу. Наша страна была создана на заре промышленной революции религиозными бунтарями, считавшими, что свободный поток идей помогает распространять не только религиозные, но и научные и коммерческие убеждения. Значительная доля наших сильных и слабых черт – нашей изобретательности и нашего трудолюбия, нашего высокомерия и нашего нетерпения – проистекает из непоколебимой веры в идею о том, что мы сами выбираем собственный путь.

Однако новое тысячелетие началось для американцев отвратительно. Мы не ожидали атак 11 сентября. Основная проблема заключалась в нежелании увидеть информацию. Как и в случае с нападением на Перл-Харбор шестью десятилетиями ранее, у нас имелись все сигналы. Однако мы не сопоставили одни сигналы с другими. При отсутствии достойной теории о поведении террористов мы оказались слепы к данным, а атаки оказались для нас «неизвестным неизвестным».

Немало неудачных предсказаний было связано и с недавним глобальным финансовым кризисом. Наша наивная вера в модели и неспособность понять, насколько сильно они полагаются на довольно хрупкие предположения, уже привела к разрушительным результатам. Кроме этого, я обнаружил, что даже в более рутинных условиях мы неспособны спрогнозировать рецессии более чем за несколько месяцев – и совсем не потому, что не стараемся этого сделать.

Несмотря на значительный прогресс в контроле уровня инфляции, можно сказать, что во всех остальных важных вопросах творцы нашей экономической политики действуют вслепую.

Модели прогнозирования, опубликованные политологами в преддверии президентских выборов 2000 г., предсказали убедительную победу Ала Гора, причем с большим перевесом{38}.

Однако выборы выиграл Джордж У. Буш. Неверные прогнозы такого рода вряд ли можно считать аномальными – они довольно типичны для политических предсказаний. Многолетнее исследование, проведенное Филипом Э. Тэтлоком из Пенсильванского университета, показало, что даже после того, как политологи заявляли о полной невозможности определенного политического события, оно тем не менее происходило примерно в 15 % случаев (при этом результаты политологов зачастую оказываются лучше, чем выводы аналитиков, мелькающих в телевизионных шоу).

В последнее время, как и в 1970‑х гг., предпринимался ряд попыток предсказать землетрясения, в основном с помощью математических методов, предполагающих управление данными.

Однако в результате некоторые предсказанные землетрясения так и не произошли, но были другие, к которым мы не смогли подготовиться. Конструкция ядерного реактора в Фукусиме предусматривала возможность выдерживать землетрясение магнитудой 8,6 балла, отчасти потому, что некоторые сейсмологи посчитали, что более сильные землетрясения просто невозможны. Однако в марте 2011 г. произошло самое ужасное в истории Японии землетрясение магнитудой 9,1 балла.

Существует целый ряд научных дисциплин, в которых предсказания часто оказываются неверными, и порой это обходится обществу очень дорого. Достаточно рассмотреть отрасль биомедицинских исследований. В 2005 г. уроженец Афин, медицинский исследователь по имени Джон П. Иоаннидис опубликовал довольно противоречивую работу под названием «Почему самые широко публикуемые выводы исследований неверны»{39}.

В работе изучались выводы, полученные другими исследователями, точнее, были приведены описания различных медицинских гипотез, выдвинутых в рамках лабораторных экспериментов. По мнению автора, большинство этих выводов показало бы свою несостоятельность в условиях реального мира. Не так давно компания Bayer Laboratories подтвердила гипотезу Иоаннидиса. При проведении собственных экспериментов компании не удалось повторить около двух третей результатов, о которых сообщалось в медицинских журналах{40}.

Большие данные действительно приведут к прогрессу, но лишь со временем. Насколько быстро это произойдет, и возможен ли дальнейший регресс, будет зависеть от нас самих.

Почему нас шокирует будущее

С биологической точки зрения мы не очень сильно отличаемся от своих предков. Однако некоторые из сильных сторон каменного века превратились в условиях информационной эпохи в слабости.

У людей довольно мало естественных защитных механизмов. Мы относительно медлительны и не особенно сильны. У нас нет когтей, клыков или брони. Мы не можем плевать ядом или маскироваться. Мы не умеем летать. Вместо всего этого мы выживаем благодаря своим мозгам. Мы способны быстро мыслить. Мы умеем находить закономерности и легко реагировать на появляющиеся возможности и возникающие угрозы.

«Эта потребность в поиске закономерностей проявляется у людей значительно сильнее, чем у других животных», – рассказал мне Томассо Поджио, специалист по неврологии из Массачусетского технологического института, изучающий, как наш головной мозг обрабатывает информацию. «Узнавание объектов в сложных ситуациях предполагает определенную степень обобщения. Новорожденный ребенок способен узнавать очертания лиц. И это не индивидуальный навык, а способность, приобретенная нами в ходе эволюции».

По словам Поджио, проблема состоит в том, что эти эволюционные инстинкты иногда заставляют нас видеть закономерности там, где их нет. «Люди постоянно находят закономерности в случайном шуме», – считает Поджио.

Человеческий мозг – невероятно интересная вещь; по некоторым данным, он способен хранить до трех терабайтов информации{41}. Однако этот огромный объем представляет собой около одной миллионной от той информации, которая, по данным IBM, производится в мире каждый день. Поэтому мы должны быть в высшей степени избирательны по отношению к информации, которую нам нужно помнить.

Элвин Тоффлер, автор вышедшей в 1970 г. книги «Шок будущего» (Alvin Toffler «Future Shock»)[4], предсказал некоторые последствия того, что он называл «информационной перегрузкой». По его мнению, лучший защитный механизм состоит в том, чтобы упрощать мир в соответствии со своими предубеждениями, хотя сам по себе мир становится все более разнообразным и комплексным{42}.

Наши биологические инстинкты не всегда хорошо адаптируются к современному обществу, переполненному информацией. И пока мы не начнем активно изучать собственные предубеждения, польза от дополнительной информации будет ничтожной или даже превратится во вред.

Информационная перегрузка, возникшая после рождения печатного пресса, привела к росту сектантства. Теперь все различные религиозные идеи можно было тестировать с помощью большего объема информации, с большей убежденностью, с бо́льшим количеством «доказательств» – и со значительно меньшей терпимостью к иным мнениям. То же самое явление разворачивается в наши дни. Разделение по политическим партиям в США начало активно развиваться примерно тогда же, когда Тоффлер написал «Шок будущего», и его темпы ускорились с появлением интернета{43}.

Подобные партийные убеждения могут легко нарушить справедливость утверждения о том, что чем больше информации, тем ближе мы становимся к истине. Недавнее исследование, проведенное журналом Nature, показало, что чем больше информации о глобальном потеплении получали рьяные приверженцы той или иной партии, тем меньше они соглашались со своими оппонентами{44}.

Кроме этого, даже при том, что объем информации ежедневно увеличивается на 2,5 квинтильона байт, с объемом полезной информации ситуация совершенно иная. Основная масса ежедневного прироста представляет собой обычный шум, растущий быстрее сигнала. У нас есть масса гипотез, требующих тестирования, и куча информационных массивов для тестирования – однако объем той информации, которую можно считать объективной истиной, остается практически неизменным.

Печатный пресс изменил наш способ совершать ошибки. Более редкими стали обычные ошибки переписчиков. Однако, если ошибка возникала, она могла воспроизводиться множество раз, как произошло с «Греховной Библией».

Этим свойством отличаются сложные системы типа Всемирной паутины. Возможно, они дают сбой не так часто, как более простые системы, но если этот сбой происходит, он оказывается в высшей степени значительным. Капитализм и интернет – две системы, невероятно эффективные с точки зрения пропаганды, позволяют плохим идеям распространяться точно в такой же степени, что и хорошим. Плохие идеи могут вызвать непропорционально сильный эффект. В преддверии финансового кризиса система была настолько искаженной, что любое недостаточно точное предположение в моделях, созданных кредитными рейтинговыми агентствами, сыграло огромную роль в кризисе всей глобальной финансовой системы.

Один из путей решения этой проблемы состоит в регулировании. Однако я подозреваю, что это – всего лишь попытка отказаться от того, чтобы обратиться за ответами внутрь самих себя. Нам нужно остановиться и признать, что у нас, у людей, есть проблема с предсказаниями. Мы любим заниматься ими, но не очень хорошо умеем это делать.

Что можно сказать о предсказании

Предсказание можно считать одновременно и основной проблемой этой книги, и основным ее решением.

Предсказания – это неотъемлемая часть нашей жизни. Каждый раз, когда мы выбираем маршрут движения на работу, размышляем о том, стоит ли идти на второе свидание или нужно ли отложить некоторую сумму на черный день, мы делаем прогноз о том, как будут развиваться события в нашем будущем и каким образом наши планы повлияют на вероятность позитивного исхода.

Тщательного осмысливания требуют решения далеко не всех этих повседневных вопросов; мы можем выделить на принятие каждого решения лишь ограниченное время. Тем не менее в течение дня каждый из нас делает множество предсказаний, вне зависимости от того, отдает ли он себе в этом отчет.

Именно по этой причине данная книга рассматривает предсказание как некий общечеловеческий опыт, а не функцию, которую реализует избранная группа экспертов или практиков. Конечно, всегда забавно потешаться над экспертами, когда их предсказания не сбываются. Однако нам не стоит слишком уж злорадствовать. Заявлять о том, что наши собственные предсказания ничуть не хуже, чем предсказания экспертов, – значит налагать на себя проклятие неоправданной похвалы.

При этом стоит отметить, что предсказания играют достаточно важную роль в науке.

Кому-то из вас может показаться дискомфортной мысль, на которую я намекал выше и которую теперь хочу высказать максимально прямо: мы никогда не сможем создавать идеально объективные предсказания. Они всегда будут искажены вследствие нашей субъективной точки зрения.

Однако эта книга категорически против нигилистической точки зрения, согласно которой объективной истины не существует. Скорее, она утверждает, что убеждение в наличии объективной истины – и приверженность ее достижению – представляет собой первое необходимое условие для создания качественного предсказания. Следующее, что должен признать любой прогнозист, – это тот факт, что его картина мира неидеальна.

Предсказание важно, поскольку оно позволяет соединить субъективную и объективную реальности. Эту точку зрения разделял философ науки Карл Поппер{45}. Для него гипотеза не считалась научной, когда ее нельзя было сфальсифицировать – иными словами, когда ее можно было протестировать в реальном мире путем прогнозирования.

В то же время мы должны понять, что далеко не все наши идеи могут или даже должны подвергнуться проверке. В экономике гораздо проще протестировать прогноз уровня безработицы, чем делать заявления об эффективности расходов на стимулирование бизнеса. В политических науках мы можем тестировать модели, использующиеся для предсказания исхода выборов, но, допустим, верификация теории о том, как могут повлиять изменения в политических учреждениях на общую политику, может занять десятилетия.

Я не хочу идти так же далеко, как Поппер, и утверждать, что эти теории – ненаучны или что в них отсутствует какая-либо ценность. Однако тот факт, что лишь немногие из теорий, которые мы можем проверить, показывают довольно плохие результаты, должен приводить нас к мысли о том, что многие из идей, которые мы не тестировали, могут также оказаться неверными. Вне всякого сомнения, мы живем с иллюзиями, которых даже не понимаем.

Однако нам есть куда двигаться. Возможное решение покоится не на довольно сырых политических идеях – особенно с учетом того, что я рассматриваю нашу нынешнюю политическую систему как значительную часть проблемы. Скорее, решение требует изменения нашего отношения.

Это новое отношение воплощается в так называемой теореме Байеса, о которой я расскажу в главе 8. Эта теорема, по сути, выглядит как математическая формула, но в реальности она представляет собой нечто гораздо более масштабное. Она предполагает, что мы должны думать о своих идеях (и том, как их проверять) иначе. Мы должны почувствовать себя более комфортно в условиях вероятности и неопределенности. Мы должны тщательнее размышлять о предположениях и убеждениях, с которыми связана проблема.

Данная книга делится примерно на две половины. Первые семь глав посвящены диагностике проблемы предсказания, а последние шесть – изучению и применению теоремы Байеса.

Каждая глава ориентирована на освещение конкретного вопроса и описывает его с определенной степенью глубины. Не буду отрицать, что эта книга достаточно детальна – отчасти потому, что в деталях часто кроется дьявол, а отчасти из-за моей убежденности в том, что достаточная степень погружения в предмет позволит понять его несоизмеримо лучше, чем короткое резюме.

Выбранная мной тематика связана с наличием обширной общедоступной информации. Известны примеры того, как прогнозисты создавали предсказания, основанные на закрытой информации (например, в случаях, когда компании используют данные о своих покупателях для прогнозирования спроса на новый продукт). Я же предпочитаю рассказывать о тех объектах, в отношении которых можно не верить мне на слово, а самостоятельно проверить результаты.

Короткая дорожная карта

В этой книге вы найдете много примеров из различных областей знаний (естественных и общественных наук), а также из спорта и азартных игр. В ней приведены как сравнительно прямолинейные примеры, в которых проще всего провести различие между успешным и неудачным предсказанием, так и другие, требующие чуть больше мастерства.

В главах 1–3 рассмотрены случаи неудачного предсказания в таких вопросах, как недавний финансовый кризис, успехи в бейсболе и в области политики, показано, где одни подходы сработали хорошо, а другие – нет. Их цель состоит в том, чтобы заставить вас задуматься о некоторых самых фундаментальных вопросах, лежащих в основе проблемы предсказания. Каким образом можем мы применить свои суждения в отношении данных, не поддаваясь при этом предубеждениям? В каких условиях рыночная конкуренция позволяет сделать лучшие прогнозы и за счет чего она способна их ухудшить? Каким образом мы можем сочетать необходимость использования знания прошлого как руководства к действию с признанием того, что будущее может быть совершенно иным?

В главах 4–7 основное внимание уделено динамическим системам: поведению земной атмосферы, влияющему на формирование той или иной погоды; движению тектонических плит планеты, способному вызвать землетрясения; комплексным взаимодействиям между людьми, влияющим на поведение американской экономики, а также распространению инфекционных заболеваний. Эти системы изучаются некоторыми из наших лучших ученых. Однако прогнозировать процессы, протекающие в динамических системах, достаточно сложно, и предсказания в этих областях далеко не всегда оказываются верными.

Главы 8–10 обращаются к решениям: сначала мы познакомим вас с человеком, делающим ставки на исходы спортивных мероприятий и применяющим теорему Байеса более умело, чем многие экономисты или ученые, а затем поговорим о двух видах спорта – о шахматах и покере.

Спорт и игры, подчиняющиеся четко определенным правилам, представляют собой отличную лабораторию для тестирования наших прогностических навыков. Они помогают нам лучше понимать смысл случайности и неопределенности, а также учат тому, как превращать информацию в знание.

Однако теорема Байеса может применяться и к значительно более важным проблемам. В главах 11–13 рассмотрены три примера: глобальное потепление, терроризм и пузыри на финансовых рынках. Эти проблемы достаточно важны и сложны для прогнозистов и общества в целом. Однако если мы решим принять брошенный нам вызов, то сможем сделать нашу страну, нашу экономику и нашу планету немного безопаснее.

Мир прошел долгий путь со времени изобретения печатного пресса. Информация перестала быть дефицитным продуктом; теперь ее у нас невероятно много, и мы не всегда знаем, что с ней делать. Однако по-настоящему полезной можно считать сравнительно небольшую ее часть. Мы воспринимаем ее избирательно, субъективно и не придаем значения возникающим в результате искажениям. Мы думаем, что нам нужна информация, хотя на самом деле нам нужно знание.

Сигнал – это правда. А шум – это то, что отвлекает нас от правды. Эта книга расскажет вам и о сигналах, и о шумах.

Глава 1

Катастрофически неудачные прогнозы

Наступило 23 октября 2008 г. Фондовый рынок находился в состоянии свободного падения, обвалившись за предшествующие пять недель почти на 30 %. Некогда уважаемая компания Lehman Brothers оказалась банкротом. Кредитные рынки практически перестали работать. Дома в Лас-Вегасе потеряли 40 % от своей стоимости{46}. Безработица подскочила до невероятно высокого уровня. Сотни миллиардов долларов, находившихся в распоряжении обанкротившихся финансовых фирм, моментально исчезли. Уровень доверия к правительству оказался самым низким за весь период его оценок{47}. А через две недели должны были состояться президентские выборы.

Конгресс, работа которого в обычных условиях затихала перед выборами, развил лихорадочную деятельность. Рассматриваемые в нем законопроекты о помощи финансовым организациям обещали стать непопулярными{48}, и Конгрессу нужно было создать впечатление, что все те, кто вел себя «неправильно», будут наказаны. Комитет США по надзору приказал главам трех основных агентств, занимавшихся составлением кредитных рейтингов, – Standard&Poor’s (S&P), Moody’s и Fitch Ratings – дать показания на парламентских слушаниях. Рейтинговые агентства были обвинены в неверной оценке вероятности того, что триллионы долларов в ценных бумагах, обеспеченных закладными, попадут под дефолт. Мягко говоря, возникло впечатление, что они оказались скомпрометированными.

Худшее из возможных предсказаний

Кризис конца 2000‑х гг. часто воспринимают как провал, поражение наших политических и финансовых учреждений. Очевидно, что это действительно было огромным поражением с экономической точки зрения. Даже в 2011 г., через четыре года после официального начала Великой рецессии, американская экономика работала на уровне в 800 млрд долл. ниже своего производственного потенциала{49}.

Однако я убежден, что правильнее оценивать финансовый кризис как провал в оценке состояния экономики или катастрофическую ошибку предсказания. Проблемы с прогнозами носили широкомасштабный характер, возникали практически на каждом шагу до, во время и после кризиса и вовлекали в себя массу участников – от ипотечных брокеров до Белого дома.

И самое страшное заключается в том, что «провалившиеся» предсказания обычно имеют много общих черт. Мы ориентируемся на сигналы, рассказывающие не о реально существующем мире, а о том, что мы хотим видеть. Мы игнорируем риски, которые сложнее всего измерить, даже когда они представляют собой величайшие угрозы нашему благосостоянию. Мы создаем приблизительное представление о мире, значительно более грубое, чем наше восприятие. Мы ненавидим неопределенность, даже когда она является неотъемлемой частью проблемы, которую мы пытаемся решить. Если мы хотим добраться до истинной причины финансового кризиса, нам следует начать с выявления самого «провального» предсказания, которое и привело ко всем последующим ошибкам.

Рейтинговые агентства давали рейтинг AAA (обычно зарезервированный для горстки наиболее платежеспособных стран и отлично управляемых компаний нашего мира) тысячам ценных бумаг, обеспеченных закладными, – финансовым инструментам, позволявшим инвесторам делать ставку на вероятность того, что кто-то не сможет расплатиться по закладной на свой дом.

Рейтинги, выпускавшиеся этими компаниями, были, по сути дела, предсказаниями, то есть расчетами вероятности того, что часть долга подвергнется дефолту{50}. Например, компания Standard&Poor’s озвучивала инвесторам, что рейтинг AAA у особенно сложного типа ценных бумаг, называемых облигациями, обеспеченных долговыми обязательствами (CDO)[5], означает, что невозможность выплаты по ним в течение следующих пяти лет составляет всего 0,12 %, или 1 шанс из 850{51}. По сути, это делало подобный инструмент столь же безопасным, как и корпоративные облигации[6] с рейтингом AAA{52}, и более безопасным, чем казначейские обязательства США (по мнению S&P){53}. Рейтинговые агентства будто забыли о существовании колоколообразных кривых распределения вероятности.

В реальности, судя по внутренним данным S&P, дефолту подверглось 28 % CDO с рейтингом AAA{54} (по некоторым независимым оценкам, этот показатель был еще выше{55}). Это значит, что реальные показатели дефолта для CDO оказались более чем в 200 раз выше, чем предсказывала S&P (рис. 1.1){56}.

Рис.3 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.1. Предсказанные и реальные пятилетние уровни дефолта для траншей CDO c рейтингом AAA

Пожалуй, это пример чуть ли не самого серьезного провала, который только можно сделать в области предсказаний, – триллионы долларов в инвестициях, считавшихся почти полностью безопасными, обернулись чем-то диаметрально противоположным. Представьте себе, что прогноз погоды обещает вам +25 °С и солнце, а на вас внезапно обрушивается метель. Если вы сделаете неудачное предсказание, у вас есть несколько вариантов его последующего объяснения. Первый – обвинить внешние обстоятельства – то, что мы часто называем «невезением». Иногда это разумно и даже правильно. Когда Национальная служба погоды говорит о том, что вероятность безоблачной погоды составляет 90 %, а на улице начинается дождь, испортивший вам проведение турнира по гольфу, ее не стоит в этом винить. Исторические данные за многие десятилетия свидетельствуют, что когда Служба погоды говорит, что вероятность дождя составляет 1 к 10, то в долгосрочной перспективе дождь действительно идет всего в 10 % случаев[7].

Однако подобное объяснение внушает куда меньше доверия, когда у человека, делающего прогноз, за плечами нет истории успешных предсказаний и когда масштаб его ошибки значительно больше. В таких случаях проблема чаще связана с моделью мира, созданной прогнозистом, а не с миром как таковым.

В случае с CDO рейтинговые агентства вообще не имели никакой истории, на которую можно было бы опираться, – это были новые и мало кому знакомые ценные бумаги, а показатели уровня дефолта, заявленные S&P, основывались не на исторических данных, а на предположениях, вытекающих из неправильной статистической модели. При этом масштаб ошибок был огромным: на практике шансы на дефолт у CDO с рейтингом AAA оказались в 200 раз выше, чем в теории.

Правильное решение для рейтинговых агентств заключалось в том, чтобы признать ошибочность используемых моделей. Однако на слушаниях в Конгрессе они попытались снять с себя ответственность и заявили, что им просто не повезло. Они обвинили в случившемся внешние непредвиденные обстоятельства, а именно пузырь на жилищном рынке.

«S&P была не единственной компанией, которая внезапно столкнулась с резким падением на рынках жилья и ипотек», – сообщил Конгрессу в октябре того же года Девен Шарма, глава Standard&Poor’s{57}. «Почти никто – ни домовладельцы, ни финансовые учреждения, ни рейтинговые агентства, ни регуляторы, ни инвесторы – не мог предвидеть, что ждет их впереди».

Никто не мог предвидеть, что ждет их впереди. Если вы не можете заявить о своей невиновности, говорите о невежестве – зачастую это становится самой первой версией защиты в случае неудачного прогноза{58}. Однако заявление Шармы оказалось ложью, вполне типичной для слушаний в Конгрессе. Помните «У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной» или «Я никогда не использовал стероиды»?[8]

Что же касается пузыря на жилищном рынке, то следует отметить тот факт, что очень многие замечали его развитие – и говорили об этом задолго до того, как он лопнул. Роберт Шиллер, экономист из Йеля, заметил начало развития пузыря еще в 2000 г., написав об этом в книге «Иррациональное изобилие» (Robert J. Shiller. «Irrational Exuberance»){59}. Дин Бейкер, экономист из Центра по экономическим и политическим исследованиям, писал о пузыре в августе 2002 г.{60}. Корреспондент журнала Economist, известный своей степенной прозой, говорил о «крупнейшем пузыре в истории» уже в июне 2005 г.{61}. Пол Кругман, экономист и лауреат Нобелевской премии, писал о пузыре и его неминуемом крахе в августе 2005 г.{62}. «Происходившее полностью вписывалось в систему, – рассказывал мне впоследствии Кругман. – Крах на рынке жилья не был черным лебедем. Он был настоящим слоном в посудной лавке».

Озабоченность проявляли и обычные американцы. Количество поисков в Google по запросу «housing bubble» («пузырь на жилищном рынке») выросло с января 2004 г. по лето 2005 г. примерно в 10 раз{63}. Наибольший интерес к этому термину проявляли в штатах типа Калифорнии, где наблюдался самый значительный рост цен на жилье{64} и где, по всей видимости, могло произойти самое значительное их падение. В сущности, существование пузыря на удивление широко обсуждалось. И если выражение «пузырь на жилищном рынке» появлялось в 2001 г. всего в восьми новостных сообщениях{65}, то к 2005 г. уже в 3447. Пузырь на жилищном рынке обсуждался в заслуживающих уважения газетах и периодических изданиях примерно десять раз в день{66}.

И тем не менее рейтинговые агентства, работа которых заключается в оценке риска на финансовых рынках, утверждали, что они ничего не заметили. И то обстоятельство, что они считали это своей лучшей линией защиты, многое говорит о том, что проблемы с их предсказаниями значительно глубже, чем мы могли бы предположить.

«Не думаю, что они хотели, чтобы музыка перестала играть»

Ни один из известных мне экономистов и инвесторов, с которыми я беседовал перед написанием этой главы, не высказывал теплых чувств по отношению к рейтинговым агентствам. Однако при объяснении причин неудачи рейтингов – алчность или невежество? – мнения моих собеседников разделились.

Возможно, Джулса Кролла можно считать одним из самых авторитетных специалистов в данном вопросе, поскольку он сам управляет рейтинговым агентством. В 2011 г., когда я встретился с ним в нью-йоркском офисе его компании Kroll Bond Ratings (основанной в 2009 г.), она как раз выпустила в свет свой первый рейтинг, связанный с ипотекой для строителей гигантского торгового центра в Арлингтоне, штат Виргиния.

Кролл видит основную причину ошибок рейтинговых агентств в отсутствии «надзора». Достаточно иронично слышать это слово от Кролла, который, перед тем как заняться рейтингами, управлял умеренно известной (и невероятно прибыльной) компанией Kroll, выступавшей в роли своеобразного детективного агентства, расследовавшего случаи корпоративного мошенничества. Эти люди знали, как найти преступников, например, однажды им удалось выловить похитителей одного миллиардера и владельца хеджевого фонда после того, как те воспользовались его кредитной картой, чтобы купить себе пиццу{67}. На момент нашей встречи Кроллу было 69 лет, однако его инстинкты ищейки остались столь же сильными, что и в прошлом, – и они пробудились, как только он занялся изучением деятельности рейтинговых агентств.

«Надзор – это термин, который можно рассматривать как своего рода искусство в рейтинговой отрасли, – сказал мне Кролл. – Суть его заключается в том, что вы постоянно информируете инвесторов о том, что видите. Каждый месяц вы получаете tape[9] – информацию о событиях типа дефолтов по закладным или досрочном их погашении, – короче, массу данных. По сути, это своеобразная система раннего оповещения: становятся ли дела лучше или хуже? И весь мир ждет, что вы будете держать его в курсе».

Иными словами, рейтинговые агентства должны были одними из первых обнаружить проблемы на жилищном рынке, так как обладали значительно более полной информацией, чем кто-либо еще: они знали, удается ли тысячам заемщиков вовремя делать выплаты по закладным. Однако вплоть до 2007 г., пока проблемы не проявились в полный рост, а уровень неплатежей не вырос почти в два раза, агентства не понижали рейтинг множества ценных бумаг, обеспеченных закладными{68}.

«Они отнюдь не дураки, – сказал мне Кролл. – Они все знали. Я думаю, что они просто не хотели, чтобы эта музыка перестала играть».

Kroll Bond Ratings – одна из десяти зарегистрированных NRSRO[10], то есть признанных в национальном масштабе статистических рейтинговых организаций, получивших от Комиссии по ценным бумагам и биржам право оценивать долговые ценные бумаги. Однако Moody’s, S&P и Fitch – трое из множества игроков – имели почти всю долю рынка; S&P и Moody’s независимо друг от друга оценивали почти 97 % CDO, выпускавшихся до финансового коллапса{69}.

Одна из причин, по которым S&P и Moody’s пользовались подобным доминирующим присутствием на рынке, состоит в том, что они слишком долго были «членами клуба». Иными словами, они представляют собой часть узаконенной олигополии; доступ же в эту отрасль ограничивается правительством.

Кроме этого, получение одобрения со стороны S&P и Moody’s часто требуют внутренние правила крупных пенсионных фондов{70}: примерно в двух третях случаев{71} в правилах прямо указано, что перед тем, как пенсионный фонд купит ту или иную ценную бумагу, она должна пройти оценку S&P, Moody’s или обеих компаний{72}.

S&P и Moody’s воспользовались преимуществом своего избранного статуса, чтобы получить исключительно высокую прибыль, несмотря на то что на них часто работали люди, не нашедшие себе места на Уолл-стрит[11].

Доходы Moody’s{73} от составления так называемых рейтингов структурированного финансирования увеличились за период между 1997 и 2007 гг. более чем на 800 %. В годы роста пузыря именно эти продукты были основными для агентства при работе в индустрии рейтингов{74}. Они обеспечили Moody’s в тот период на жилищном рынке самую высокую маржу прибыли по сравнению с любой компанией из списка S&P 500, причем в течение пяти лет подряд{75}. (В 2010 г., даже после того как пузырь лопнул и проблемы с рейтинговыми агентствами стали очевидными, Moody’s умудрялось зарабатывать прибыль на уровне 25 %{76}.)

Огромная прибыль, возникавшая вследствие появления на рынке все новых CDO, а также отсутствие возможности у инвесторов проверить правильность составляемых рейтингов, пока не станет слишком поздно, не давали агентствам стимулов соревноваться за качество продукта. Генеральный директор Moody’s Рэймонд Макдэниел недвусмысленно дал понять правлению компании, что качество рейтингов – это наименьший по важности фактор, определяющий прибыль компании{77}.

Все было гораздо проще. Рейтинговые агентства получали деньги от компаний, выпускавших CDO, за включение в рейтинг – чем больше CDO, тем больше прибыли.

Появилась возможность создавать практически неограниченное количество CDO путем комбинирования различных типов закладных, а когда это становилось совсем скучным, различные типы CDO комбинировались в ценные бумаги, производные друг от друга. Рейтинговые агентства редко упускали возможность оценить новую издаваемую ценную бумагу. Проведенное позднее правительственное расследование обнаружило переписку между двумя высшими руководителями Moody’s, в которой один из участников заявлял, что ценные бумаги могли бы «выпускать и коровы», но Moody’s все равно произвело бы их оценку{78}. В некоторых случаях рейтинговые агентства шли еще дальше и подстрекали эмитентов долговых бумаг манипулировать рейтингами. Заявив о стремлении к большей прозрачности{79}, S&P снабдило эмитентов копиями своих программ для составления рейтингов. Это позволяло эмитентам с легкостью определять, сколько «плохих» закладных они могли бы включать в состав ценной бумаги, не рискуя при этом снижением рейтинга{80}.

Таким образом, возможность возникновения пузыря на жилищном рынке и его последующего краха представляла явную угрозу для локомотива рейтинговых агентств, несущегося вперед на всех парах. Но люди обладают удивительной способностью игнорировать риски, угрожающие их жизненным интересам, – как будто благодаря этому риски исчезнут. Поэтому нетрудно предположить, что заявление Девена Шармы не так уж и неправдоподобно – не исключено, что рейтинговые агентства действительно не увидели пузыря на жилищном рынке, хотя его увидели все остальные.

Однако на самом деле рейтинговые агентства вполне реально рассматривали возможность возникновения пузыря на жилищном рынке. Но они решили, что он не будет серьезной проблемой. В меморандуме, предоставленном мне представителем S&P Кэтрин Мэтис, в деталях описаны проведенные S&P в 2005 г. расчеты, имитирующие ситуацию, при которой цены на жилье по всей стране снизились бы на 20 % (что не так сильно отличается от сокращения цен на жилье на 30 %, которое наблюдалось в период между 2006 и 2008 гг.). В заключительной части меморандума было отмечено, что используемые в S&P модели вполне адекватно «оценивали риск падения» и что ценные бумаги с высоким рейтингом смогут «пережить падение на жилищном рынке без ущерба для своего кредитного рейтинга»{81}.

В некотором смысле такой подход вызывает еще большее беспокойство, чем ситуация, при которой рейтинговые агентства просто упустили бы из виду пузырь на жилищном рынке. В этой книге мы поговорим об опасности «неизвестного неизвестного» – то есть рисков, о которых мы даже не осведомлены. Возможно, хуже них могут быть только риски, которые мы ошибочно считаем контролируемыми[12]. В этих случаях мы не только обманываем сами себя, но и можем заразить своей фальшивой уверенностью других. Что касается рейтинговых агентств, то этот обман позволил инфицировать всю финансовую систему.

«Основное различие между предметом, который может испортиться, и предметом, который испортиться не может, состоит в том, что предмет, который не может испортиться, невозможно починить, если он все-таки испортился», – писал Дуглас Адамс в одной из книг серии «Автостопом по Галактике»{82}.

Но как же так получилось, что модели, используемые рейтинговыми агентствами, обладавшие всеми атрибутами научной точности, настолько плохо описывали реальность?

В чем ошиблись рейтинговые агентства

Чтобы найти источник проблемы, нам нужно копнуть немного глубже. Для поиска ответа потребуется более подробно разобраться в том, каким образом структурируются финансовые инструменты типа CDO. Кроме того, нам нужно понять, в чем заключается различие между неопределенностью и риском.

CDO представляют собой набор закладных, разделенных по пулам или «траншам», часть из них, как предполагается, довольно рискованные, другие же считаются достаточно безопасными. Мой друг Анил Кашьяп, преподающий курс по вопросам финансовых кризисов студентам Чикагского университета, придумал довольно упрощенный пример CDO. Именно его я и использую для объяснения.

Представьте себе, что у вас имеется набор из пяти закладных, и у каждой из них, по вашему предположению, вероятность дефолта, то есть вероятность невыполнения обязательств, составляет 5 %. Вы можете создать целый ряд ставок, основанных на состоянии каждой из этих закладных, причем каждая из ставок может быть более рискованной, чем предыдущая.

Самая безопасная ставка, которую я назову «Альфа», принесет вам деньги во всех случаях, кроме одного: когда дефолту подвергнутся все пять закладных. Самая рискованная – «Эпсилон» – лишает вас денег, если дефолту подвергается любая из закладных. Все остальные варианты могут считаться промежуточными.

Почему инвестор может предпочесть сделать ставку на Эпсилон, а не Альфу? Ответ прост: потому что Эпсилон, с учетом высокой степени рискованности, будет стоить значительно дешевле. Однако, если вы – инвестор, склонный избегать риска (как, например, пенсионный фонд), и ваши внутренние правила не позволяют вам инвестировать в ценные бумаги с низким рейтингом, вы выберете вариант Альфа – ставку, рейтинг которой, само собой разумеется, будет равен AAA.

Альфа состоит из пяти закладных, каждая из которых имеет вероятность дефолта лишь 5 %. Вы потеряете свою ставку только тогда, когда все пять закладных подвергнутся дефолту. Насколько велик риск этого события?

На самом деле, это довольно непростой вопрос, и именно в нем и кроется главная проблема. Вы получите различные ответы в зависимости от того, какие предположения и допущения будете использовать. Если ваши предположения неверны, то ваша модель может оказаться совершенно неправильной.

Одно из предположений заключается в том, что все закладные не зависят друг от друга. В рамках данного сценария ваши риски хорошо диверсифицированы: если плотник в Кливленде не сможет рассчитаться по своей закладной, то это не окажет никакого влияния на действия стоматолога из Денвера.

При таком сценарии риск потери вашей ставки будет исключительно мал. С математической точки зрения он равен 5 % в пятой степени, то есть 1 шанс из 3,2 млн. Если взять в качестве аналогии игру в кости, то дефолту соответствует самая неудачная комбинация «один-один» для двух кубиков. И именно эта чудесная степень диверсификации и позволяла рейтинговым агентствам утверждать, что в случае объединения в общий пул подобная группа субстандартных ипотечных кредитов (каждый из которых имел в среднем кредитный рейтинг на уровне B+{83}, то есть предполагал{84} более чем 20 %-ную вероятность дефолта{85}) практически не имела шансов на дефолт.

Другая крайность: предполагается, что закладные не являются полностью независимыми друг от друга, а ведут себя совершенно одинаково. Иными словами, дефолту подвергнутся либо все пять закладных, либо ни одна из них. Вместо того чтобы «бросать кубик» пять раз и изучать каждый исход, мы делаем ставку на один исход. У вас имеется вероятность в 5 %, что вам выпадет комбинация «один-один» и все закладные подвергнутся дефолту – иными словами, ваша ставка станет в 160 000 раз более рискованной, чем вы предполагали изначально{86} (табл. 1.1).

Таблица 1.1. Упрощенная структура CDO

Рис.4 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Какое из этих предположений окажется наиболее верным, зависит от экономических условий. Если экономика и жилищный рынок находятся в хорошем состоянии, то первый сценарий – пять закладных не имеют между собой ничего общего – может считаться вполне разумным предположением. В реальной жизни вполне допустимо ожидать наступления отдельных дефолтов – заемщик может потерять работу или получить слишком большой счет за хирургическую операцию. Однако риск дефолта одного заемщика практически не связан с рисками других.

Но давайте вместо этого предположим, что на рынке присутствует некий общий фактор, от которого зависит судьба всех домовладельцев. Например, на жилищном рынке возник огромный пузырь, заставляющий цены на дома вырасти на 80 % без какого-либо значительного улучшения фундаментальных экономических показателей. У вас возникает проблема: если один заемщик оказывается в состоянии дефолта, то с подобными проблемами могут столкнуться и все остальные. Риск потери вашей ставки возрастает многократно.

Именно этот последний сценарий и начал разыгрываться в Соединенных Штатах в 2007 г. (чуть позже в этой главе я расскажу о развитии пузыря на жилищном рынке более детально). Однако рейтинговые агентства сделали ставку на свое прежнее предположение об отсутствии корреляции между рисками. Хотя неоднозначность этого предположения описывалась в научной литературе{87} и о ней говорили некоторые бдительные сотрудники рейтинговых агентств{88} задолго до того, как пузырь на жилищном рынке лопнул, рейтинговые агентства практически ничего не сделали для исправления ситуации.

Например, Moody’s в течение некоторого периода времени производило косметические корректировки своей модели{89}, в частности повысило вероятность дефолта ценных бумаг с рейтингом AAA до 50 %. Это могло показаться вполне разумным – неужели буфера в 50 % недостаточно для того, чтобы сгладить все шероховатости в наших предположениях?

Все было бы хорошо, если бы вероятность ошибки в прогнозах изменялась бы линейно и рассчитывалась арифметически. Однако «леверидж», или инвестиции за счет долговых обязательств, значительно увеличивают вероятность неточного прогноза, что приводит к возникновению массы нелинейных ошибок. По сути, 50 %-ная корректировка, сделанная Moody’s, напоминала ситуацию, при которой вы используете солнцезащитный крем и утверждаете, что он способен защитить вас от поражения при ядерном взрыве. Иными словами, решение проблемы такого масштаба оказалось совершенно неадекватным. И дело не в том, что риск дефолта в 50 % был слишком низким, – с таким же успехом они могли недооценить его на 500 или 5000 %. Практика показала, что вероятность дефолта оказалась в 200 раз больше, чем заявляли рейтинговые агентства, – иными словами, их модель ошиблась на 20 000 %.

В более широком смысле проблема рейтинговых агентств состояла в их неспособности или нежелании разобраться в различии между риском и неопределенностью.

Риск, как впервые отметил экономист Фрэнк Х. Найт в 1921 г.{90}, предполагает, что его можно оценить. Предположим, вы планируете выиграть партию в покер при условии, что ваш оппонент не соберет так называемый «дырявый стрит» (то есть в его распоряжении до какого-то момента есть все карты для формирования комбинации «стрит», кроме одной недостающей в центре последовательности[13]). Шансы на то, что на столе окажется нужная карта, составляют точно 1 из 11{91}. Это и есть оценка риска. Конечно, такие ситуации всегда неприятны, однако вы, по крайней мере, знаете вероятность ее возникновения и можете это спланировать заранее. В долгосрочной перспективе вы сможете обыграть своих оппонентов, делающих отчаянные ставки на слишком малую вероятность благоприятного для них события.

Неопределенность же представляет собой риск, который сложно измерить. У вас может иметься некоторое расплывчатое представление о возможных неприятностях. Вы даже способны четко представить, в чем они заключаются. Однако вы не знаете ни сколько их, ни когда они могут проявиться. Ваша предварительная оценка вероятности может отличиться от истинной в 100 или даже 1000 раз; вы просто не можете произвести расчеты более точно. Это и есть неопределенность. Риск выступает смазкой для колес локомотива экономики свободного рынка; неопределенность заставляет их тормозить.

Алхимические действия рейтинговых агентств были направлены на то, чтобы превратить неопределенность в нечто, напоминающее рассчитываемые риски. Они брали никому не известные ценные бумаги с высокой степенью системной неопределенности и заявляли о своей способности дать количественную оценку их рисков. Помимо этого, из всех возможных заключений и выводов они выбирали вывод о том, что такие инвестиции практически безрисковые.

Огромное количество инвесторов ошибочно считало эти заключения правильными, и мало кто из них имел план действий на случай, если что-то пойдет не так.

Тем не менее, хотя рейтинговые агентства и несут значительную ответственность за финансовый кризис, они были не единственными, кто допустил ошибки. История финансового кризиса как результата неудачного предсказания может быть рассказана в трех актах.

Акт I. Пузырь на жилищном рынке

Исторически так сложилось, что жилье в Америке никогда не считалось привлекательной инвестицией. В сущности, если верить индексу, разработанному Робертом Шиллером и его коллегой Карлом Кейсом, рыночная цена американского дома в долгосрочной перспективе практически не росла. После корректировок на уровень инфляции инвестиция в размере 10 тыс. долл., сделанная в жилье в 1896 г., могла стоить в 1996 г. около 10,6 тыс. долл. Возврат на инвестиции составил за столетие меньше, чем обычно приносит фондовый рынок за один год{92}.

Однако если инвестиции в жилье и не были прибыльными, то они, по крайней мере, оставались безопасными. До начала 2000‑х гг. самое значительное изменение в ценах на дома в Америке произошло в годы, последовавшие сразу после Второй мировой войны, когда цены выросли примерно на 60 % от уровня 1942 г. (прежнего исторического максимума).

Отметим, что жилищный бум 1950‑х гг. не имел почти ничего общего с пузырем на жилищном рынке 2000‑х. Понять, почему в 2000‑х гг. возникла столь масштабная проблема, помогает довольно простое сравнение.

Для послевоенных лет было характерно значительное изменение стандартов жизни. Американцы вышли из военных времен, имея свободные средства{93}, и внезапно оказались в эпохе процветания. Возник огромный спрос на большие дома. За период с 1940 по 1960 г. доля домовладельцев подскочила с 44 до 62 %{94}, при этом основной рост происходил в пригородах{95}. Кроме того, жилищный бум сопровождался беби-бумом: население США увеличивалось примерно на 20 % за каждое десятилетие после войны, что почти в два раза больше показателя роста 2000‑х. То есть количество домовладельцев возрастало в каждое десятилетие примерно на 80 % – что даже превышало рост цен на жилье.

Рис.5 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.2. Индекс Кейса – Шиллера, цены на жилье в США; 1890–006 гг.

Напротив, в 2000‑х гг. доля домовладений выросла совсем ненамного – пик находился примерно на уровне 69 % в 2005 г., а десятью годами ранее рост составлял 65 %{96}. Те немногие американцы, которые к тому времени не приобрели дома, уже не могли позволить себе это сделать. Процентиля[14] доходов домохозяйств, равного 40, увеличенного на величину 15 % инфляции в период между 2000 и 2006 гг.{97}, оказалось недостаточно для покрытия инфляции, не говоря уже о новых домах.

Вместо этого жилищный бум был раздут искусственным образом как за счет спекулянтов, желавших активизировать рынок, так и за счет все более сомнительных займов, выдававшихся все менее платежеспособным потребителям. Для 2000‑х гг. характерны рекордно низкие уровни темпов роста сбережений; в некоторые годы этот показатель составлял чуть более 1 %. При этом получить ипотеку было проще, чем когда-либо ранее{98}. Цены практически утратили связь с реальными показателями спроса и предложения, а кредиторы, брокеры и рейтинговые агентства – получавшие от продажи каждого дома прибыль в том или ином виде – стремились сохранить сложившийся порядок вещей.

Хотя в Соединенных Штатах никогда ранее не возникали подобные пузыри на жилищном рынке, их наблюдали в других странах. И результаты во всех случаях оказались разрушительными. Шиллер, изучавший данные за несколько столетий по многим странам от Нидерландов до Норвегии, обнаружил, что вслед за ростом цен на недвижимость до недопустимых высот неминуемо следовал крах{99}. Печально известный пузырь на рынке недвижимости Японии в начале 1990‑х гг. особенно похож на недавний пузырь на жилищном рынке США. Цена коммерческой недвижимости в Японии выросла за десятилетний период между 1981 и 1991 гг. примерно на 76 %, а затем снизилась на 31 % в течение следующих пяти лет, что очень напоминает траекторию изменения цен на дома в США во время и после пузыря{100} (рис. 1.3).

Шиллер открыл и еще одну важную особенность, связанную с развитием пузыря: ожидания людей, покупавших дома, касающиеся того, что могут принести им эти инвестиции, были совершенно нереалистичны. Исследование, проведенное Кейсом и Шиллером в 2003 г., показало, что домовладельцы ожидали, что их объекты собственности будут расти в цене примерно на 13 % в год{101}. В реальности за более чем столетний период с 1896 по 1996 г.{102} (о котором я уже упоминал выше) продажная цена домов выросла всего на 6 % после поправки на инфляцию, то есть примерно на 0,06 % в год.

Этих домовладельцев, возможно, стоило бы простить за чрезмерное доверие к жилищному рынку. Идея пузыря на жилищном рынке настолько сильно укоренилась в популярной культуре, что в 2005 г. появились (с интервалом в 10 дней) две независимые телевизионные программы – одна под названием Flip This House, а вторая – Flip That House.

Желание быть не хуже остальных захватило даже тех покупателей домов, которые не рассчитывали на высокий возврат на свои инвестиции. «Я еще помню, как 20 лет назад на дороге в Сакраменто не было пробок, – рассказывал мне Джордж Акерлоф, коллега Шиллера, офис которого в Калифорнийском университете в Беркли находится в эпицентре зоны резкого снижения цен на жилье. – А теперь пробки возникают на доброй половине пути. Логика людей была проста – если я не куплю дом сейчас, то через пять лет заплачу ту же сумму за дом, расположенный на 15 километров дальше».

Рис.6 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.3. Пузырь на рынке коммерческой недвижимости в Японии (1981–001 гг.) и на рынке жилья в США (1996–011 гг.)

Какой бы логикой ни руководствовались домовладельцы, условия ухудшались с каждым месяцем. К концу 2007 г. появились явные признаки возникновения проблемы: цены на дома снизились в течение года на семнадцати из двадцати крупнейших рынков{103}. Еще более зловещим признаком было резкое сокращение количества выданных разрешений на строительство жилья (ведущего индикатора спроса на жилье). Их количество упало на 50 % от пикового значения{104}. Тем временем кредиторы, наконец-то заметившие последствия чрезмерно сниженных стандартов на рынке субстандартного кредитования, изъявляли все меньше желания выдавать новые займы. К концу 2007 г. количество случаев потери права выкупа удвоилось{105}.

Первым инстинктивным желанием законодателей было вновь надуть пузырь. Чарли Крист, губернатор штата Флорида (который значительно сильнее многих других пострадал от происходившего), предложил выдавать кредит в 10 тыс. долл. каждому покупателю нового дома{106}. В феврале 2008 г. Конгресс США принял еще более серьезный законопроект, значительно расширивший возможности кредитования компаниям Fannie Mae и Freddie Mac в надежде, что это подстегнет продажи домов{107}. Однако цены на жилье продолжали неумолимо снижаться, упав в течение 2008 г. еще на 20 %.

Акт II. Леверидж, леверидж, леверидж

Немногие экономисты своевременно увидели раздувающийся пузырь на жилищном рынке, и очень мало кто из них смог оценить последствия коллапса цен на жилье для экономики в целом. В декабре 2007 г. экономисты из группы экспертов-прогнозистов, созванной Wall Street Journal, предсказали, что вероятность рецессии в следующем году составляет лишь 38 %.

Это заключение было в высшей степени примечательным, поскольку, как показали более поздние данные, экономика в тот период уже находилась в рецессии. Экономисты из другой группы экспертов (Survey of Professional Forecasters) полагали, что вероятность экономического бедствия (на уровне, соответствовавшем реально произошедшему впоследствии) составляет менее чем 1 из 500{108}.

Экономисты не обратили внимания на два существенных фактора. Первый был связан с эффектом влияния падения цен на жилье на финансы среднего американца. По состоянию на 2007 г. у американцев из среднего класса{109} в дома было вложено свыше 65 % капитала{110}. В ином случае они бы просто становились беднее – а жилье как вид капитала можно было использовать как некое подобие банкомата{111}. Денежные же остатки обычной американской семьи, не относящиеся к потребительскому сектору, – сбережения, акции, пенсионные накопления, наличность и капитал, связанный с небольшим бизнесом – уменьшились в среднем на 14 %{112} между 2001 и 2007 гг.{113}. После того как коллапс пузыря на жилищном рынке лишил американцев из среднего класса почти всего жилищного капитала, они обнаружили, что оказались куда в более худшей ситуации, чем несколькими годами ранее.

Снижение расходов на потребление, возникающее в результате более реалистичного восприятия потребителями своих финансов (экономисты называют это эффектом богатства (wealth effect)), оценивается специалистами на уровне от 1,5{114} до 3,5 % ВВП{115} в год, что потенциально достаточно для перехода среднего роста в рецессию. Однако мелкая рецессия – это одно, а глобальный финансовый кризис – совсем другое. И чтобы объяснить, почему пузырь на жилищном рынке его запустил, одного лишь эффекта богатства явно недостаточно.

В реальности рынок жилья представляет собой довольно незначительную часть финансовой системы. В 2007 г. общий объем продаж домов в Соединенных Штатах составлял около 1,7 трлн долл. – ничего особенного по сравнению с 40 трлн долл. ежегодного оборота на рынке акций. При этом, невзирая на то что происходило вокруг, Уолл-стрит делала ставки на жилье, причем с невиданной агрессивностью. В 2007 г. общий объем торговли ценными бумагами, обеспеченными закладными, составлял примерно 80 трлн долл.{116}. Это значило, что на каждый доллар, который кто-то хотел получить по закладной, Уолл-стрит делала ставки на уровне 50 долл.{117}.

Рис.7 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.4. Зависимость продажи жилья от ставок на ценные бумаги, обеспеченные закладными

Теперь мы начинаем понимать, как же возник финансовый кризис: ставки покупателей домов были умножены на 50. Проблему можно выразить одним словом – леверидж.

Если вы берете в долг 20 долл., чтобы сделать ставку на победу Redskins над Cowboys, то это ставка, обеспеченная левериджем[15]. Аналогично, левериджем считается ситуация, при которой вы заимствуете деньги, чтобы рассчитаться по ипотеке, или когда вы занимаете деньги, чтобы сделать ставку на ценные бумаги, обеспеченные закладными.

В 2007 г. компания Lehman Brothers имела долю заемных средств на уровне 33 к 1{118}, иными словами, из каждых 33 долл., которые компания имела в открытых финансовых позициях, ей принадлежал всего 1 долл. Это означало, что при снижении стоимости портфеля всего на 3–4 % Lehman Brothers имела бы отрицательный собственный капитал[16] и в принципе могла бы объявить себя банкротом{119}.

Lehman была не единственной компанией с высоким левериджем – доля заемных средств у других крупных банков США составляла примерно 1 к 30 и стабильно повышалась в годы, предшествовавшие финансовому кризису{120}. Хотя исторические данные о доле заемных средств у американских банков достаточно разрознены, проведенный Банком Англии анализ британских банков позволяет понять, что общая доля левериджа в системе была в 2007 г. близка к историческому максимуму, скорее даже беспрецедентно высокой{121}.

Однако что особенно отличало Lehman Brothers, так это ненасытный аппетит к ценным бумагам, обеспеченным закладными. В 2007 г. она держала 85 млрд долл. в ценных бумагах, обеспеченных закладными. Эта сумма в четыре раза превышает величину капитала самой компании, иными словами, снижения их ценности на 25 % вполне достаточно для того, чтобы компания обанкротилась{122}.

В обычных условиях инвесторы проявили бы крайнюю осторожность при покупке подобных активов – или как минимум внимательно хеджировали бы свои ставки.

«Если вы находитесь на рынке и кто-то пытается продать вам что-то, чего вы не понимаете, – сказал мне Джордж Акерлоф, – то думайте, что вам собираются “продать лимон“[17]».

Акерлоф посвятил этому вопросу знаменитую работу под названием «Рынок лимонов»{123}, принесшую ему Нобелевскую премию. Он показал, что на рынке, пораженном асимметрией информации, качество товаров будет снижаться, доминировать же будут мошенничающие продавцы, пытающиеся облапошить доверчивых или отчаявшихся покупателей.

Представьте себе, что к вам на улице подходит незнакомец и предлагает купить его подержанную машину. Он показывает вам данные оценки стоимости машины, однако не разрешает совершить пробную поездку. Показалось бы вам это подозрительным? Главная проблема в данном случае состоит в том, что незнакомец знает о машине – ее истории ремонтов и реальном пробеге – значительно больше, чем вы сами. Здравомыслящие покупатели будут избегать сделок на подобном рынке любой ценой. Это случай неопределенности, берущей верх над риском. Вы знаете, что вам нужно потребовать от него скидку – однако вам сложно понять, какой конкретно она должна быть. И чем меньшую цену он готов вам предложить, тем больше вы будете убеждаться в том, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В данном случае просто невозможна такая вещь, как справедливая цена.

Но теперь представьте, что за незнакомца, продающего вам машину, готов поручиться кто-то заслуживающий доверия – ваш близкий друг или бывший партнер по бизнесу. Теперь ситуация начинает выглядеть иначе. Именно эту роль сыграли рейтинговые агентства. Они поручились за ценные бумаги, обеспеченные закладными, наделили их рейтингом AAA и помогли создать для них рынок, который в иных условиях просто не существовал бы. Рынок полагался на них, как Дебби Даунер, однако они вели себя, скорее, как Роберт Дауни-младший[18].

Особенно опасным было поведение Lehman Brothers. На встрече с инвесторами в марте 2007 г. финансовый директор компании Кристофер О’Мейра заявил, что недавняя «икота» на рынках его совершенно не заботит и что Lehman надеется заняться «донным промыслом», покупая ценные бумаги у других игроков, преждевременно закрывавших свои позиции{124}. Он объяснил, что качество кредита на рынке закладных оставалось «очень сильным» – a подобное заключение можно было сделать только в том случае, когда вы смотрите на высокий рейтинг ценных бумаг, а не на низкое качество их обеспечения. Lehman «купила лимон».

Через год, когда пузырь на жилищном рынке начал лопаться, Lehman сделала отчаянную попытку закрыть свои позиции. Однако, учитывая умопомрачительные премии, которые требовали инвесторы за кредитные дефолтные свопы, то есть инвестиции, оплата по которым происходит в случае дефолта, и которые, соответственно, считаются основной страховкой на случай его возникновения, величину падения снизили всего на 20 %{125}. Этого оказалось слишком мало, и это произошло слишком поздно, и Lehman завила о банкротстве 14 сентября 2008 г.

Антракт. Смятение как проявление алчности

О том, в какой последовательности происходили события после объявления о банкротстве Lehman, можно было бы написать целую книгу (и, более того, на эту тему уже существует несколько отличных книг типа «Too Big to Fail»[19]). Пока нам достаточно вспомнить, что даже после смерти финансовая компания может преследовать экономику, угрожая ей своими невыполненными обязательствами. Тот факт, что Lehman Brothers больше не могла расплатиться по своим проигрышным ставкам, означал, что у кого-то еще внезапно возникла огромная дыра в портфеле. Проблемы этих людей, в свою очередь, могли повлиять на другие компании, и этот эффект мог распространиться по нарастающей по всей финансовой системе. Инвесторы и заемщики, обеспокоенные случившимся, но не до конца понимавшие, кто, кому и сколько должен, теряли способность отличать платежеспособные компании от зомби. Они отказывались предоставлять деньги под любые проценты, не позволяя эффективно работать даже здоровым компаниям.

Именно по этой причине правительства – за счет средств налогоплательщиков и утраты своей популярности – иногда помогают финансовым компаниям, оказавшимся в сложной ситуации. Однако Федеральная резервная система, спасшая компании Bear Stearns и AIG, вопреки ожиданиям инвесторов приняла решение не оказывать помощь Lehman Brothers, и поэтому на следующее утро индекс Доу-Джонса упал на 500 пунктов сразу же после открытия биржи.

До сих пор не вполне понятно, почему правительство помогло Bear Stearns и AIG, но решило не спасать Lehman. Одно из объяснений – безответственное поведение Lehman, загнавшее ее в настолько глубокую финансовую яму, что правительство не было уверено в том, чего именно оно сможет добиться в этом случае и какой ценой. И, конечно же, правительство не хотело обменивать свои «хорошие» деньги на чужие «плохие» долги{126}.

Ларри Саммерс, занимавший на момент нашей встречи в Белом доме в декабре 2009 г. пост директора Национального экономического совета{127}, сказал мне, что в случае спасения Lehman Brothers исход для правительства Соединенных Штатов стал бы не намного лучше. А при избыточности левериджа в системе боль была бы неминуемой в любом случае. «Это оказалось своего рода пророчеством, опровергавшим само себя, – говорил мне Саммерс о финансовом кризисе. – Все активно пользовались левериджем, но в этом случае система становится достаточно хрупкой, а для самоуспокоенности нет никаких серьезных оснований».

«Lehman можно было сравнить с горящей сигаретой в сухом лесу, – продолжил он немного позднее. – Если бы не случилось этого, то вполне вероятно, что случилось бы что-то еще».

Саммерс воспринимает американскую экономику как последовательность петель обратной связи. Одним из простых видов обратной связи является тот, что возникает между спросом и предложением. Представьте, у вас есть киоск по продаже газировки{128}. Вы снижаете цены, и у вас начинают расти продажи; стоит вам поднять цену, и продажи упадут. Но если вы зарабатываете много денег благодаря тому, что на улице царит жара, а ваш киоск – единственный во всем квартале, можете не сомневаться: какой-нибудь неравнодушный паренек откроет свой киоск на соседней улице и начнет конкурировать с вами по цене.

Спрос и предложение представляют собой пример отрицательной обратной связи: если цены идут вверх, продажи падают. Несмотря на свое название, отрицательная обратная связь является благом для рыночной экономики. Представьте себе, что справедливым было бы обратное утверждение и с ростом цен продажи бы росли. Вы повышаете цену на газировку с 25 центов до 2,5 долл. – однако вместо снижения продажи удваиваются{129}. Вы повышаете цену с 2,5 до 25 долл., но они вновь удваиваются. Со временем вы начинаете брать за стакан газировки 46 тыс. долл. – то есть среднюю сумму годового личного дохода в США, – и все 300 млн американцев выстраиваются за ним в очередь.

Описанная выше ситуация может считаться примером положительной обратной связи. И хотя поначалу она может вам и приглянуться, вы вскоре обнаружите, что производством и продажей газировки занялись буквально все в стране. Не осталось никого, кто изготавливал бы видеоигры, которые вы хотели бы купить за счет своей прибыли.

Обычно, с точки зрения Саммерса, отрицательная обратная связь доминирует в американской экономике, ведя себя подобно термостату, предотвращая скатывание в рецессию или перегрев. Саммерс считает, что одним из самых важных примеров обратной связи является то состояние, которое возникает при необходимости выбирать между тем, что он называет страхом и алчностью. Одни инвесторы не любят рисковать, а другие обожают это делать, однако их действия, обусловленные соответствующими предпочтениями, уравновешивают друг друга: если цена на акции падает вследствие ухудшения финансового положения компании, то опасающийся инвестор продает акции алчному и стремящемуся заняться данным промыслом.

Однако алчность и страх представляют собой достаточно волатильные качества, и баланс между ними может оказаться нарушенным. Когда в системе становится слишком много алчности, появляется пузырь. Когда же в ней в изобилии присутствует страх, на рынке возникает паника.

В обычных условиях мы извлекаем пользу, прислушиваясь к советам друзей и соседей, которых просим высказать свое мнение перед принятием решения. Однако когда их суждение искажено, то искаженным будет и наше. Так, люди склонны оценивать цены на дома, сравнивая их между собой{130}: если дом с тремя спальнями в новом микрорайоне города продается за 400 тыс. долл., то цена на старый дом на соседней улице на уровне 350 тыс. долл. вдруг начинает казаться невероятно низкой. В такой ситуации повышение цены на один из домов может привести к тому, что другие дома будут казаться более привлекательными.

Или, скажем, вы хотите приобрести другой тип активов – ценные бумаги, обеспеченные закладными. Оценить его еще сложнее. Однако чем больше инвесторов их покупает – и чем выше их оценивают рейтинговые агентства, – тем больше вы верите в них как в безопасные и имеющие смысл инвестиции. Так возникает положительная обратная связь – и потенциал для развития пузыря.

В определенное время на рынке начала править бал отрицательная обратная связь – осталось не так много американцев, которые имели бы возможность приобретать дома по существовавшим на тот момент ценам. Более того, многие американцы, уже купившие дома, фактически не могли себе их позволить и вскоре перестали платить по закладным. Однако это произошло уже после того, как были сделаны ставки на триллионы долларов с высокой степенью левериджа. Иными словами, обратное движение стало уже невозможно без существенного ущерба для экономики. И все это произошло в результате уверенности в том, что все люди, покупающие эти активы, не могут ошибаться.

«У нас было слишком много алчности и слишком мало страха, – сказал мне Саммерс в 2009 г. – А теперь у нас слишком много страха и слишком мало алчности».

Акт III. И вновь все как обычно

Как только пузырь на жилищном рынке лопнул, алчные инвесторы испугались неопределенности, поджидавшей их за каждым углом. Процесс распутывания финансового кризиса, то есть выяснения, кто, сколько и кому должен, может приводить к длительному «похмелью» в экономике. Экономисты Кармен Рейнхарт и Кеннет Рогофф, изучившие огромные пласты финансовой истории при написании книги «На этот раз все будет иначе. Восемь столетий финансового безрассудства» (Carmen Reinhart and Kenneth Rogoff «This Time Is Different: Eight Centuries of Financial Folly»), обнаружили, что финансовые кризисы обычно приводят к росту безработицы, сохраняющемуся в течение четырех-шести лет{131}. Другое исследование, проведенное Рейнхарт и посвященное недавним финансовым кризисам, показало, что 10 из последних 15 стран, переживших кризис, никогда не возвращались к докризисному уровню безработицы{132}. Такое положение дел совсем не похоже на нормальные рецессии, после которых обычно наблюдается рост выше среднего в течение примерно года{133} по мере того, как экономика возвращается к среднему значению и ситуация с рабочими местами нормализуется. Однако, несмотря на всю важность этого вопроса, многие экономические модели не проводят различия между финансовой системой и другими областями экономики.

Белому дому следовало бы прислушаться к уроку истории, преподанному Рейнхарт и Рогоффом. Прошло совсем немного времени, и администрации пришлось держать ответ за свои неверные предсказания.

В январе 2009 г., когда Барак Обама готовился принять присягу, пришедшая в Белый дом команда экономистов, возглавляемая Саммерсом и Кристиной Ромер, председателем Совета экономических консультантов, получила задание подготовить план широкомасштабного пакета стимулирующих мер, позволявших снизить недостаток спроса у частных и корпоративных потребителей. По мнению Ромер, бюджет проекта должен был составить 1,2 трлн долл.{134}. Со временем эта сумма была снижена до 800 млрд долл. после возражений со стороны политической команды Белого дома (полагавшей, что ей будет сложно убедить Конгресс выделить триллион долларов).

Чтобы помочь убедить Конгресс и всю страну в необходимости стимулирующих мер, Ромер совместно с коллегами подготовила меморандум{135}, в котором была показана глубина кризиса и последствия стимулирующих мер, направленных на его преодоление. В меморандуме был представлен график, демонстрирующий, как мог бы развиваться уровень безработицы при наличии стимулирующего пакета и без него. По мнению авторов меморандума, уровень безработицы, составлявший 7,3 % по данным на декабрь 2008 г., мог достичь пика на уровне около 9 % в начале 2010 г. Однако при наличии стимулирующих мер безработица не превысила бы значения 8 % и могла бы начать снижаться не позднее июля 2009 г.

Конгресс одобрил пакет стимулирующих мер в феврале 2009 г. Однако безработица продолжала расти – до 9,5 % в июле, а затем и до пикового значения на уровне 10,1 % в октябре 2009 г. Это было значительно хуже, чем ожидал Белый дом даже в рамках сценария «без стимулирования». Консервативные блогеры насмешливо обновляли график Ромер, добавляя к чересчур оптимистичным прогнозам реальный уровень безработицы (рис. 1.5).

Рис.8 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.5. Экономические прогнозы уровня безработицы, представленные Белым домом, январь 2009 г.

Источники: Bureau of Labor Statistics*; Белый дом.

* Bureau of Labor Statistics (Бюро трудовой статистики) – подразделение Министерства труда США, ответственное за обработку и распространение статистических материалов по вопросам труда и занятости.

Рассматривая один и тот же график, люди приходили к совершенно разным выводам. Пол Кругман, с самого начала считавший бюджет стимулирующего пакета слишком маленьким{136}, видит в нем подтверждение того, что Белый дом значительно недооценил падение спроса. «Тот факт, что безработица не особенно снизилась даже в условиях стимулирования, означал, что нам придется пройти через чертовски сильный шок после финансового кризиса», – рассказал он мне. Разумеется, при этом другие экономисты воспринимали график как свидетельство полной неудачи пакета стимулирующих мер{137}.

Белый дом может уподобиться S&P и сказать в свою защиту то, что «все сделали одну и ту же ошибку». Его прогнозы во многом соответствовали тому, что говорили в то время независимые экономисты{138}. При этом экономическая статистика в тот период существенно недооценила масштаб кризиса{139}. Результаты первых расчетов правительства, доступные Ромер и Саммерсу на момент предложения этой идеи Конгрессу, показывали, что ВВП сократился осенью 2008 г. на 3,8 %{140}. На самом деле финансовый кризис отъел у экономики кусок в два раза больше. Реальное значение снижения ВВП приближалось к 9 %{141}, то есть страна была примерно на 200 млрд долл. беднее, чем поначалу считало правительство.

Возможно, еще более непростительная ошибка Белого дома состояла в создании столь детального прогноза и в неспособности подготовить общественность к тому, что он может оказаться неверным. Никакой экономист, как в Белом доме, так и за его пределами, не мог бы с должной точностью предсказать, как будут изменяться основные экономические индикаторы типа уровня безработицы (более детально мы обсудим макроэкономические прогнозы в главе 6). Неопределенность в прогнозах уровня безработицы{142}, создававшихся во время рецессии, исторически составляла плюс-минус 2 %{143}. Поэтому, даже если Белый дом полагал, что наиболее вероятное значение уровня безработицы составит примерно 8 %, в реальности она могла легко подскочить до двузначной цифры (или же, напротив, снизиться до 6 %).

Существует значительная неопределенность и в оценке эффективности стимулирующих расходов такого рода. Расчеты эффекта мультипликатора, то есть того, какой вклад в рост вносит каждый доллар стимулирующего пакета, значительно отличаются от исследования к исследованию{144}. Некоторые ученые заявляют, что 1 долл. стимулирующего пакета приведет к росту ВВП на 4 долл., а другие считают, что возврат составит лишь 60 центов на 1 долл. Когда вы накладываете значительную неопределенность, присущую измерениям эффективности стимулирующих мер, на значительную неопределенность, присущую макроэкономическим прогнозам любого рода, есть все шансы на то, что ваше предсказание не сбудется.

Что общего между всеми неудачными прогнозами

Финансовый кризис сопровождался как минимум четырьмя крупными неудачами прогнозирования.

• Сам факт образования пузыря на жилищном рынке говорит о том, что прогноз был плохим. Домовладельцы и инвесторы полагали, что рост цен означает, что стоимость домов будет продолжать увеличиваться, хотя на самом деле это должно было навести их на мысль о снижении цен в дальнейшем.

• Рейтинговые агентства и банки типа Lehman Brothers не смогли понять, насколько рискованны ценные бумаги, обеспеченные закладными. Вопреки их предположениям, сделанным на слушаниях в Конгрессе, проблема была не в том, что рейтинговые агентства не смогли увидеть пузырь на жилищном рынке. Скорее, в их модели прогнозирования были заложены ошибочные допущения, основанные на ложной уверенности в том, что риск, связанный с коллапсом на жилищном рынке, достаточно мал.

• Практически никто не смог представить себе, что кризис на рынке жилья станет спусковым крючком глобального финансового кризиса. Однако это произошло – в результате высокой доли левериджа на рынке, при которой на каждый доллар, который средний американец хотел вложить в новый дом, приходилось до 50 долл., инвестированных в производные бумаги.

• И, наконец, непосредственно после финансового кризиса никто не был способен предсказать масштаб финансовых проблем, которые он может вызвать. Экономисты и политики не прислушались к выводу Рейнхарт и Рогоффа о том, что финансовые кризисы обычно приводят к очень глубоким и долгосрочным рецессиям.

У всех этих проблем, связанных с прогнозами, имеется общая черта. В каждом случае при оценке данных люди игнорировали важную часть контекста:

• вера домовладельцев в то, что цены на жилье не упадут, проистекала из того факта, что в недавнем прошлом никакого значительного снижения цен на жилье в США не происходило. Однако никогда прежде не было и столь масштабного роста этих цен;

• доверие банков к способности Moody’s и S&P оценивать ценные бумаги, обеспеченные закладными, могло быть основано на том факте, что агентства достаточно профессионально оценивали другие типы финансовых активов. Однако рейтинговые агентства никогда прежде не оценивали столь новые и сложные ценные бумаги, как кредитные дефолтные опционы;

• вера экономистов в способность финансовой системы выдержать кризис на жилищном рынке могла быть связана с тем, что колебания цен на жилье в прошлом не оказывали существенного влияния на финансовую систему. Однако финансовая система никогда прежде не использовала так много заемных средств и уж точно не создавала так много производных инструментов на жилищном рынке;

• вера политиков в способность экономики быстро восстановиться после финансового кризиса могла быть связана с их опытом недавних рецессий, большинство из которых заканчивалось быстрым «V-образным» восстановлением. Однако эти рецессии прежде не были вызваны финансовыми кризисами, а природа этих кризисов достаточно уникальна.

Для описания проблемы подобного типа существует специальный технический термин. В случае значительных ошибок в прогнозировании специалисты обычно говорят о том, что «данные находятся за пределами выборки». И обычно следы именно этой проблемы можно найти на местах подобных «преступлений».

Что означает этот термин? Объяснить его суть нам поможет простой пример.

За пределами выборки – за пределами мышления, или Формула неудачного предсказания

Представьте себе, что вы – очень хороший водитель. Так о себе думают почти все водители{145}, но вы можете это доказать – за 30 лет водительского стажа (то есть совершив 20 тыс. поездок) вы пару раз легко наехали на бордюры.

Помимо этого, вы не злоупотребляете алкоголем и уж точно никогда не садитесь за руль пьяным. Однако как-то раз вы расслабляетесь на рождественской вечеринке в офисе. Не так давно умер ваш хороший друг, и вы находитесь в состоянии стресса. Один коктейль водка-тоник превращается в 12. Вы сильно пьяны. Что лучше сделать – поехать домой, сев за руль, или же вызвать такси?

Ответ кажется очевидным – взять такси. И отменить утреннюю встречу.

Рис.9 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Рис. 1.6. Аккуратность и точность

Однако вы начинаете руководствоваться иной логикой. Прежде вы уже совершили 20 тыс. поездок, и лишь в двух из них произошли незначительные инциденты. Иными словами, вы спокойно добрались до места назначения в 19 998 случаях. Кажется, что все свидетельствует о том, что вы способны благополучно доехать до дома. А если у вас есть столь убедительные шансы на успех, зачем напрягать себя вызовом такси?

Разумеется, проблема состоит в том, что ни в одной из этих 20 тыс. поездок вы не находились в состоянии столь сильного опьянения. Размер вашей выборки для оценки успеха при вождении в нетрезвом состоянии равен не 20 тыс., а 0, и вы не сможете использовать свой прежний опыт для предсказания риска аварии в будущем. Это – типичный пример проблемы, связанной с ошибкой выборки.

Хотя может показаться, что избежать подобной ошибки легко, рейтинговые агентства ее допустили. Проделанный Moody’s расчет корреляции между различными ипотечными ценными бумагами на основании данных из прошлого был неверен – особенно принимая во внимание тот факт, что компания учитывала данные о ценах на жилье в США, начиная с 1980‑х гг.{146}. Однако в период с 1980‑х до середины 2000‑х гг. цены были стабильными или росли. В подобных обстоятельствах предположение о том, что закладная одного домовладельца мало связана с закладной другого, было достаточно точным. При этом ничто в данных из прошлого не могло показать, что произойдет, когда начнут снижаться цены на все дома. Коллапс на жилищном рынке оказался событием, находившимся за пределами выборки, поэтому созданная модель не могла применяться для оценки риска в этих условиях.

Ошибки, которые мы совершили, – и чему они учат

Разумеется, сотрудники Moody’s не были такими уж беспомощными. Они могли бы дать куда более правдоподобные оценки, расширив горизонт ви́дения. Соединенные Штаты никогда ранее не испытывали подобного краха на жилищном рынке – однако он происходил в других странах и приводил к плачевным результатам. Возможно, если бы экономисты Moody’s посмотрели, как изменились ставки в Японии после развития пузыря на рынке недвижимости, то смогли бы более реалистично представить себе всю опасность ценных бумаг, обеспеченных закладными, – и не дали бы им рейтинга AAA.

Однако большинство из тех, кто составляет прогнозы, как правило, избегает проблем, находящихся за пределами выборки. Расширяя выборку и включая в нее события, отделенные от нас пространством и временем, мы часто сталкиваемся с примерами того, что изучаемые связи выглядят совсем не так, как мы привыкли видеть. Наша собственная модель начинает казаться куда более слабой и смотрится уже куда менее впечатляюще при ее презентации (в статье в журнале или посте в блоге). Мы вынуждены признать, что знаем о мире значительно меньше, чем нам казалось. И наши личные и профессиональные стимулы почти всегда препятствуют подобному расширению выборки.

Мы забываем – или сознательно игнорируем – тот факт, что наши модели представляют собой упрощение мира. Мы считаем, что любая допускаемая нами ошибка будет находиться в разумных пределах. Однако в комплексных системах ошибки измеряются не в процентах, а в разах. S&P и Moody’s недооценили величину риска, связанного с CDO, в 200 раз. Экономисты считали, вероятность именно такой рецессии, которая произошла в реальности, составляла лишь 1 к 500.

Как я уже писал во введении, один из самых широко распространенных рисков, с которыми мы сталкиваемся в информационную эпоху, состоит в следующем: несмотря на увеличение объема знания в мире, разрыв между тем, что мы знаем, и тем, о чем мы думаем, что знаем, постоянно расширяется. Этот синдром часто связан с тем обстоятельством, что прогнозы, кажущиеся нам невероятно точными, на самом деле не являются таковыми. Moody’s провела расчеты с точностью до второго знака после запятой – однако они были невероятно далеки от реальности. Это все равно, что заявлять, что вы умеете хорошо стрелять, потому что ваши пули всегда оказываются в одних и тех же местах – хотя и невероятно далеко от центра мишени (рис. 1.6).

Финансовые кризисы, как и большинство других неудачных предсказаний, возникают как раз вследствие подобного фальшивого ощущения доверия. Аккуратные прогнозы притворяются точными, заставляя кое-кого из нас попасться на удочку и удвоить свои ставки. И в тот самый момент, когда нам кажется, что мы смогли преодолеть все основные недостатки своих суждений, ступор может наступить даже в такой сильной экономике, как американская.

Глава 2

Кто умнее: вы или «эксперты[20]» из телевизионных передач?

Для многих людей выражение «политический прогноз» практически стало синонимом телевизионной программы McLaughlin Group, политического круглого стола, транслируемого по воскресеньям с 1982 г. (и примерно с того же времени пародируемого в юмористическом шоу Saturday Night Live). Ведет эту программу Джон Маклафлин, сварливый восьмидесятилетний человек, предпринимавший в 1970 г. неудачную попытку стать сенатором США. Он воспринимает политические прогнозы как своего рода спорт. В течение получаса в передаче обсуждаются четыре-пять тем, при этом сам Маклафлин настойчиво требует, чтобы участники программы отвечали на совершенно различные вопросы – от политики Австралии до перспектив поиска внеземного разума.

В конце каждого выпуска McLaughlin Group наступает время рубрики «Прогнозы», в которой каждому участнику дается несколько секунд, чтобы выразить мнение по тому или иному актуальному вопросу. Иногда они имеют возможность выбрать тему самостоятельно и поделиться своим мнением о чем-то, весьма далеком от политики. В других же случаях Маклафлин устраивает им своего рода неожиданный экзамен, на котором участники должны дать так называемые вынужденные прогнозы и ответить на один конкретный вопрос.

На некоторые вопросы Маклафлина – например, назвать следующего претендента на место в Верховном суде из нескольких достойных кандидатов – сложно ответить. На другие намного проще. Например, в выходные перед президентскими выборами 2008 г. Маклафлин спросил у участников, кто одержит верх – Джон Маккейн или Барак Обама?{147}.

Казалось, что ответ на этот вопрос не заслуживает длительного размышления. Барак Обама опережал Джона Маккейна практически в каждом национальном опросе, проводимом после 15 сентября 2008 г., когда банкротство Lehman Brothers привело к одному из самых сильных спадов в экономике со времен Великой депрессии. Также Обама вел по результатам опросов почти в каждом колеблющемся штате: Огайо, Флориде, Пенсильвании и Нью-Гемпшире – и даже в тех нескольких штатах, где демократы обычно не выигрывают, таких как Колорадо и Виргиния. Статистические модели, наподобие той, что я разработал для FiveThirtyEight, показывали, что шансы Обамы на победу в выборах превышают 95 %. Букмекерские конторы были менее конкретны, однако все равно оценивали шансы Обамы как 7 против 1{148}.

Однако первый участник дискуссии, Пэт Бьюкенен, уклонился от ответа. «В этот уик-энд свое слово скажут неопределившиеся», – заметил он, вызвав смех остальных участников круглого стола. Другой гость, Кларенс Пейдж из газеты Chicago Tribune, сказал, что данные кандидатов слишком «близки друг к другу, чтобы делать ставки». Моника Кроули из Fox News была упрямее и заявила, что Маккейн выиграет с перевесом «в пол-очка». И лишь Элеанор Клифт из Newsweek констатировала очевидное мнение и предсказала победу Обамы и Байдена.

В следующий вторник Обама стал избранным президентом. Он получил 365 голосов выборщиков против 173, отданных за Джона Маккейна, – результат, практически совпавший с предсказанным на основании опросов и статистических моделей. Хотя это и не убедительная историческая победа, все равно это был не тот случай, когда трудно предсказать результаты выборов – Обама обогнал Джона Маккейна почти на десять миллионов голосов. И казалось бы, что всем, кто делал противоположные прогнозы, следует объясниться.

Однако через неделю, когда те же участники McLaughlin Group собрались снова{149}, ничего подобного не произошло. Они обсуждали статистические нюансы победы Обамы, его выбор Рама Эмануэля в качестве главы администрации и его отношения с президентом России Дмитрием Медведевым. Никто не упомянул о неудачных прогнозах, сделанных на национальном телевидении, невзирая на массу свидетельств обратного. Скорее, участники передачи попытались сделать вид, что исход был полностью непредсказуемым. Кроули сказала, что это был «необычный год» и что Маккейн провел ужасную предвыборную кампанию, забыв упомянуть, что сама хотела сделать ставку на этого кандидата неделей ранее.

Специалистов по прогнозированию редко стоит судить по одному-единственному прогнозу, но в данном случае можно сделать исключение. За неделю до выборов единственная правдоподобная гипотеза, позволявшая поверить в победу Маккейна на выборах, заключалась в массивном всплеске расовой враждебности по отношению к Обаме, почему-то не замеченной в ходе опросов{150}. Однако подобную гипотезу не высказал ни один из экспертов. Вместо этого они, казалось, существовали в альтернативной вселенной, в которой не проводятся опросы, отсутствует коллапс экономики, а президент Буш все еще более популярен, чем Маккейн, рейтинг которого стремительно падает.

Тем не менее я решил проверить, не был ли данный случай аномальным. Насколько вообще умеют предсказывать участники дискуссии McLaughlin Group – люди, получающие деньги за свои разговоры о политике?

Я оценил достоверность примерно 1000 прогнозов, сделанных в последней рубрике шоу как самим Маклафлином, так и участниками его передачи. Около четверти из них или были слишком расплывчатыми, что не позволяло их анализировать, или касались событий в отдаленном будущем. Все остальные я оценивал по пятибалльной шкале, варьировавшейся в диапазоне от абсолютно ошибочных до полностью точных.

С таким же успехом участники шоу могли бы подбрасывать монетку. 338 их прогнозов были неточными – либо полностью, либо в значительной степени. Точно такое же количество – 338 – оказалось верными полностью или в значительной степени{151} (табл. 2.1).

Таблица 2.1. Анализ прогнозов, высказанных в телевизионной программе McLaughlin Group{152}

Рис.10 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Кроме этого, ни одного из участников дискуссии – даже Клифта с его точным прогнозом итогов выборов 2008 г. – нельзя было выделить как лучшего среди остальных. Я рассчитал для каждого участника показатель, отражавший долю их личных верных индивидуальных прогнозов. Наиболее часто принимающие участие в обсуждении – Клифт, Бьюкенен, покойный Тони Блэнкли и сам Маклафлин – получили почти одинаковую оценку от 49 до 52 %, что означало, что они могли с равным успехом дать как верный, так и неверный прогноз{153}. Иными словами, их политическое чутье оказалось на уровне любительского джазового квартета, состоящего из парикмахеров.

Разумеется, программа McLaughlin Group в большей или меньшей степени задумана как своеобразное фарсовое развлечение для политических наркоманов. Это – своего рода пережиток прежней эры, такой же как программа Crossfire на канале CNN, в которой либералы и консерваторы бесконечно ругались друг с другом. Нынешняя, камерная эра не особо отличается от прежней, за исключением лишь того, что либералы и консерваторы вещают на своих кабельных каналах, а в качестве демилитаризованной демаркационной зоны между ними находятся Food Network или Golf Channel[21]. Подобная расстановка сил повышает рейтинги, однако далеко не всегда обеспечивает более надежный анализ.

Но что можно сказать о тех, кому платят за правильность и тщательность исследований, а не просто за количество высказываемых мнений? Можно ли считать, что качество прогнозов политологов или аналитиков из вашингтонских мозговых центров выше?

Действительно ли политологи лучше «экспертов»?

Распад Советского Союза и некоторых других стран Восточного блока происходил невероятно высокими темпами и, учитывая все обстоятельства, довольно упорядоченным образом[22].

12 июня 1987 г. Рональд Рейган, стоявший перед Бранденбургскими воротами, призвал Михаила Горбачева разрушить Берлинскую стену. И тогда его слова казались не менее дерзкими, чем обязательство Джона Ф. Кеннеди отправить человека на Луну. Рейган оказался лучшим пророком: стена рухнула менее чем через два года.

16 ноября 1988 г. парламент республики Эстония, государства размером со штат Мэн, заявил о суверенитете Эстонии, то есть о ее независимости от всемогущего СССР. Менее чем через три года Горбачеву удалось отразить попытку переворота со стороны сторонников жесткой линии в Москве, а затем советский флаг был в последний раз спущен перед Кремлем; Эстония и другие советские республики вскоре стали независимыми государствами.

Если постфактум падение советской империи и кажется вполне предсказуемым, то предвидеть его не мог практически ни один ведущий политолог. Те немногие, кто говорил о возможности распада этого государства, подвергались насмешкам{154}. Но если политологи не могли предсказать падение Советского Союза – возможно, самого важного события в истории конца XX в., – то какой вообще от них прок?

Филип Тэтлок, преподаватель психологии и политологии, работавший в то время в Калифорнийском университете в Беркли{155}, задавал себе именно такие вопросы. В период распада СССР он организовал амбициозный и беспрецедентный проект. Начиная с 1987 г. Тэтлок принялся собирать прогнозы, сделанные обширной группой экспертов из научных кругов и правительства по широкому кругу вопросов внутренней политики, экономики и международных отношений{156}.

Тэтлок обнаружил, что политическим экспертам было довольно сложно предвидеть развал СССР, поскольку для понимания происходившего в стране нужно было связать воедино различные наборы аргументов. Сами эти идеи и аргументы не содержали ничего особенно противоречивого, однако они исходили от представителей разных политических направлений{157}, и ученые, бывшие сторонниками одного идеологического лагеря, вряд ли могли так легко пользоваться аргументацией оппонентов.

С одной стороны, непосредственно от Горбачева зависело довольно много, и его желание реформ было искренним. Если бы вместо того, чтобы заняться политикой, он предпочел стать бухгалтером или поэтом, то Советский Союз мог бы просуществовать еще несколько лет. Либералы симпатизировали Горбачеву. Консерваторы же мало верили ему, а некоторые из них считали его разговоры о гласности простым позерством.

С другой стороны, критика коммунизма консерваторами была скорее инстинктивной. Они раньше остальных поняли, что экономика СССР разваливается, а жизнь среднего гражданина становится все более сложной. Уже в 1990 г. ЦРУ рассчитало – причем неверно{158}, – что ВВП Советского Союза примерно в два раза меньше, чем в США{159} (в расчете на душу населения, что сопоставимо с уровнем демократических в настоящее время государств типа Южной Кореи и Португалии). Однако недавно проведенные исследования показали, что советская экономика, ослабленная длительной войной в Афганистане и невниманием центрального правительства к целому ряду социальных проблем, была примерно на 1 трлн долл. беднее, чем думало ЦРУ, и сворачивалась почти на 5 % в год с инфляцией, темпы которой описывались двузначными цифрами.

Если связать эти два фактора воедино, то коллапс Советского Союза было бы легко предвидеть. Обеспечив гласность прессы, открыв рынки и дав гражданам больше демократических прав, Горбачев, по сути, наделил их механизмом, катализирующим смену режима. А благодаря обветшавшему состоянию экономики страны люди с радостью воспользовались представленной возможностью. Центр оказался слишком слаб, чтобы удержать контроль, и дело было не в том, что эстонцы к тому времени устали от русских. Русские и сами устали от эстонцев, поскольку республики-сателлиты вносили в развитие советской экономики значительно меньше, чем получали из Москвы в виде субсидий{160}.

Как только к концу 1989 г. в Восточной Европе начали сыпаться костяшки домино – Чехословакия, Польша, Румыния, Болгария, Венгрия и Восточная Германия, – Горбачев, да и кто-либо еще вряд ли смогли бы что-то сделать, чтобы предотвратить этот процесс. Многие советские ученые осознавали отдельные части проблемы, однако мало кто из экспертов мог собрать все кусочки головоломки воедино, и практически никто не был способен предсказать внезапный коллапс СССР.

Тэтлок, вдохновленный примером с Советским Союзом, начал проводить опросы экспертов и в других областях. Например, он просил их поделиться мнением и дать прогнозы, касающиеся Войны в Заливе, пузыря на рынке недвижимости в Японии, потенциального отделения Квебека от Канады и практически каждого из других важных событий 1980‑х и 1990‑х гг.

Была ли неспособность предсказать коллапс Советского Союза исключением, и заслуживает ли своих лавров «экспертный» политический анализ? Исследования Филипа Тэтлока, проводившиеся свыше 15 лет, были опубликованы в 2005 г. в книге «Знания экспертов: Насколько мы можем им верить?» (Philip E. Tetlock «Expert Political Judgement: How good is it?»).

Выводы Тэтлока оказались убийственными. Эксперты в рамках его опросов – вне зависимости от их рода занятий, опыта или отрасли знаний – демонстрировали ничуть не лучшие результаты, чем можно получить при обычном гадании. Более того, они предсказывали будущие политические события хуже, чем даже рудиментарные статистические методы. Они были слишком самоуверенны, оценивая их вероятность: около 15 % событий, которые, по их мнению, не имели ни малейшего шанса на возникновение, все же реализовывались, а еще 25 % событий, в возникновении которых эксперты были полностью уверены, так и не произошли{161}. И не имело значения, какие это были события: касались ли они экономики, внутренней политики или международных дел, суждения экспертов оказались одинаково ошибочными по всем вопросам.

Чтобы делать более верные прогнозы, нужно стать лисой

Хотя в среднем результаты экспертов оказались довольно плохими, Тэтлок обнаружил, что некоторым из них эта работа удавалась лучше, чем остальным. Среди проигравших оказались те эксперты, чьи предсказания чаще всего цитировались в СМИ. Тэтлок установил, что чем больше интервью прессе давал эксперт, тем хуже были его предсказания.

Другая же подгруппа экспертов показывала сравнительно более хорошие результаты. Тэтлок, получивший образование психолога, очень интересовался когнитивным стилем экспертов – тем, как они размышляют о мире. Поэтому он видоизменил несколько вопросов в личностных тестах и задал их всем экспертам.

Основываясь на полученных ответах, Тэтлок смог классифицировать всех экспертов в соответствии с определенной шкалой, распределив их между так называемыми ежами и лисами. Разделение на эти две группы напрямую связано с названием эссе Исайи Берлина о русском писателе Льве Толстом. Берлин, в свою очередь, позаимствовал его из строки, приписываемой греческому поэту Архилоху: «Лис знает много секретов, а еж – один, но самый главный».

Если вы не фанат Толстого или цветистой прозы, то вам совершенно не обязательно читать эссе Берлина. Однако основная его идея заключается в том, что писателей и мыслителей можно разделить на две большие категории.

• «Ежи» – это те люди, которые верят в Большие Идеи или управляющие миром принципы. «Ежи» приравнивают их к законам физики, универсальным для каждого вида взаимоотношений в обществе. Можно вспомнить Карла Маркса и идею классовой борьбы или Зигмунда Фрейда и идею бессознательного. Или же Малкольма Гладуэлла и теорию «переломного момента».

• «Лисы» же, напротив, верят во множество мелких идей и предлагают разнообразные подходы к решению проблем. Они более терпимы к нюансам, неопределенности, сложности и противоречивым мнениям. Если «ежи» – это охотники, всегда ищущие большую добычу, то «лисы» – это собиратели.

«Лисы», как обнаружил Тэтлок, умеют предсказывать значительно лучше, чем «ежи». Например, они гораздо лучше оценили перспективы Советского Союза. Вместо того чтобы воспринимать СССР исключительно в идеологических понятиях, как «империю зла» или как сравнительно успешный (и, возможно, даже выступающий образцом для подражания) пример марксистской экономической системы, они видели то, что было на самом деле, – все более дисфункционализирующую страну, стоявшую на грани распада. Если прогнозы «ежей» были немногим лучше, чем вероятностный шанс, то прогнозы «лис» показывали, что у них есть определенные способности к предсказаниям (табл. 2.2).

Таблица 2.2. Различия между «лисами» и «ежами»

Рис.11 Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Почему из «ежей» получаются хорошие гости телешоу

Я встретился с Тэтлоком за обедом в гостинице «Дюран», приятном и освещенном зимним солнцем заведении, расположенном рядом с общежитием Беркли. Вполне естественно, Тэтлок напоминал типичную «лису»: он говорил мягким голосом и часто замолкал на 20 или 30 секунд перед тем, как дать на мои вопросы максимально выверенный ответ.

«Что стимулирует людей, демонстрирующих свой интеллект на публике? – спросил меня Тэтлок. – Есть целый ряд ученых, предпочитающих сохранять анонимность. Но есть и другие, желающие выступать на публике, высказывать смелые теории и оценивать значительные события в понятиях вероятности. Разумеется, такой подход естественным образом привлекает к ним внимание».

Иными словами, смелые предсказания в стиле «ежа» с большей вероятностью приведут вас на телевидение. Возьмем пример Дика Морриса, бывшего советника Билла Клинтона, работающего в настоящее время комментатором на канале Fox News. Моррис – это классический «еж», и, по всей видимости, его стратегия состоит в том, чтобы при любом удобном случае выступать с шумным предсказанием. В 2005 г. Моррис заявил, что действия Джорджа У. Буша по преодолению последствий урагана «Катрина» помогут ему обрести прежние позиции во взаимоотношениях с общественностью{162}. Накануне выборов 2008 г. он предсказал, что Барак Обама выиграет в Теннесси и Арканзасе{163}. В 2010 г. Моррис предсказал, что республиканцы легко получат сотню мест в Палате представителей США{164}. В 2011 г. он заявил, что Дональду Трампу стоит выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах от республиканской партии и что у него «чертовски высокие» шансы на выигрыш{165}.

Все эти предсказания оказались абсолютно неверными. «Катрина» стала началом конца Буша, а не его возрождения. Обама проиграл в Теннесси и Арканзасе с разгромным счетом – фактически это были единственные штаты, в которых его результаты были хуже, чем у Джона Керри четырьмя годами ранее. Республиканцам повезло в ноябре 2010 г., однако они получили 69 мест, а не 100. Трамп официально отказался от президентских амбиций всего через две недели после настойчивых призывов Морриса.

Однако Моррис умеет быстро вставать на ноги и снова продолжает заниматься маркетингом самого себя – он, как и прежде, регулярно появляется в программах Fox News и даже смог продать свою книгу сотням тысяч людей.

«Лисам» же порой бывает непросто вписаться в отдельные типы культур, таких как телевидение, бизнес и политика. Их убеждение в том, что многие проблемы сложно предсказать и что мы должны принимать во внимание большую степень неопределенности в жизни, может ошибочно приниматься за отсутствие у них уверенности в себе. Их плюралистический подход может быть столь же ошибочно принят за отсутствие убежденности. Широко известна фраза Гарри Трумэна, потребовавшего представить ему «сделанного одной рукой экономиста»[23], после того как «лисы» в его администрации никак не могли дать ему однозначный ответ на вопрос.

При этом оказывается, что «лисы» могут делать более качественные предсказания. Они быстрее других понимают, насколько данные могут быть искажены шумом, и они в меньшей степени склонны гоняться за фальшивыми сигналами. Они больше знают о том, что они не знают.

Если вам нужен врач, способный оценить ваше физическое состояние, или инвестиционный консультант, помогающий максимизировать величину пенсионных накоплений, то вам стоит довериться «лисе». Возможно, он даст менее радужные прогнозы относительно своих способностей, но уж точно будет лучше понимать, что происходит на самом деле.

Почему политические предсказания обычно оказываются неудачными

«Лисье» восприятие происходящего может оказаться особенно важным, когда речь заходит о предсказаниях в области политики. Существует целый ряд ловушек, в которые чаще всего попадают «ежи», а «лисы» с присущей им осторожностью – нет.

Одна из них – партийная идеология. Моррис, несмотря на то что ранее был советником Билла Клинтона, позиционирует себя как республиканец и занимается сбором средств для кандидатов от этой партии. И его консервативные взгляды вполне соответствуют взглядам его работодателя, Fox News. Однако и у либералов нет иммунитета против того, чтобы стать «ежами». Изучая правильность прогнозов, сделанных участниками McLaughlin Group, я обнаружил, что Элеанор Клифт, обычно выступающая как самый либеральный участник этого шоу, почти никогда не выдвигала предположений о более предпочтительном для республиканцев варианте. Возможно, это и помогло ей в предсказании результата выборов 2008 г., но в долгосрочной перспективе она не была более точной, чем ее консервативные оппоненты.

Научные эксперты, деятельность которых изучал Тэтлок, могут страдать от той же проблемы. В сущности, неполные знания могут стать опасной вещью в руках «ежа» с докторской степенью. Один из самых примечательных выводов Тэтлока звучал так: если с приобретением нового опыта у «лис» улучшаются способности к предсказанию, то для «ежей» справедливо обратное – по мере приобретения дополнительных знаний результативность их прогнозов, скорее, ухудшается. Тэтлок верит, что чем больше фактов узнают «ежи», тем больше у них появляется возможностей манипулировать с этими фактами с целью подтверждения их предубеждений. Это чем-то напоминает ситуацию, когда вы помещаете ипохондрика в темную комнату с доступом в интернет. Чем больше времени вы ему дадите, тем больше информации будет у него в распоряжении и тем более страшный диагноз он себе поставит (в подобных ситуациях ему будет легко принять обычную простуду за бубонную чуму).

Но, хотя Тэтлок и обнаружил, что самые плохие предсказания исходили от «ежей» с правого и левого флангов, он также заметил, что «лисы» из разных политических групп были менее подвержены подобным проявлениям{166}. «Лисы» могут иметь свои идеальные представления о том, каким должен быть мир. Однако они в большей степени способны при анализе отделить свои представления о том, как мир может выглядеть в ближайшем будущем, от того, как выглядит мир в реальности.

Напротив, «ежам» сложнее отстраниться от своих глубинных интересов при проведении анализа. По словам Тэтлока, вместо этого они создают «расплывчатую смесь из сваленных в одну кучу фактов и значений параметров». Они с большим предубеждением относятся к свидетельствам, обращая внимание лишь на то, что хотят увидеть, а не то, что есть в реальности.

Вы можете использовать тест Тэтлока для диагностики того, относитесь ли вы к «ежам». Иными словами, улучшаются ли ваши прогнозы, если у вас появляется доступ к большей информации? Теоретически дополнительная информация должна служить попутным ветром, когда вы делаете предсказания, – вы можете всегда игнорировать информацию, если она кажется вам не особенно полезной. Однако «ежи» часто загоняют себя в угол собственными действиями.

Рассмотрим, что показали результаты опроса группы политических инсайдеров, проведенного журналом National Journal, в котором выяснялось мнение примерно 180 политиков, политических консультантов, социологов и других ученых. Опрос проводился отдельно для представителей демократической и республиканской партий, однако обеим группам задавались одни и те же вопросы. Можно сказать, что участники этой группы, вне зависимости от политических пристрастий, – подлинные «ежи». Политические деятели гордятся своими боевыми шрамами и видят себя участниками вечной битвы с оппонентами на коктейльной вечеринке.

За несколько дней до промежуточных выборов 2010 г. National Journal спросил участников группы о том, удастся ли демократам сохранить контроль и над Конгрессом, и над Сенатом{167}. По обоим вопросам имелось почти стопроцентное согласие – демократы могли сохранить Сенат, однако республиканцам было вполне по силам взять контроль над Конгрессом (участники опроса оказались правы в обоих предположениях). Как демократические, так и республиканские инсайдеры пришли к почти полному согласию в вопросе о том, сколько дополнительных мест получат республиканцы в Конгрессе; эксперты демократов говорили о 47, а республиканцы предсказывали 53. Разницу можно считать относительно незначительной с учетом того, что в Конгрессе 435 мест.

Сноски
1 Пол Робин Кругман – американский экономист и публицист, профессор экономики Принстонского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике (2008). (Здесь и далее, если не сказано иное, – Прим. ред.)
2 Большие данные (Big Data) в информационных технологиях – серия подходов, инструментов и методов обработки разнообразных структурированных и неструктурированных данных огромных объемов для получения воспринимаемых человеком результатов.
3 Книги изданы на русском языке: Льюис М. Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013 (Moneyball: The Art of Winning an Unfair Game); Левитт С., Дабнер С. Фрикономика. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2010 (Freaconomics).
4 Издана на русском языке: Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2008.
5 CDO (collateralized debt obligation) – финансовая или банковская облигация, обеспеченная долговыми обязательствами, – обобщающее понятие для различных типов облигаций, обеспеченных пулом долговых обязательств, принадлежащих эмитенту, например пулом облигаций, выданных кредитов или ипотек и т. д.
6 Корпоративная облигация – долговой инструмент, выпускаемый компанией. В отличие от большинства муниципальных и государственных облигаций, которые не обращаются на основных фондовых биржах и не являются объектами налогообложения, корпоративные облигации обращаются на основных торговых площадках, и уплачиваемый по ним процент облагается налогом.
7 Это справедливо в отношении прогнозов Национальной службы погоды, но не ваших местных телевизионных метеорологов. Порой они заинтересованы в том, чтобы завысить вероятность дождя для повышения своих рейтингов. Мы поговорим об этом детальнее в главе 4. – Прим. авт.
8 Первая – известная фраза президента Билла Клинтона, прозвучавшая во время скандального рассмотрения его отношений с Моникой Левински. Вторую фразу произнес знаменитый бейсболист Рафаэль Пальмейро во время слушаний в Конгрессе в связи с употреблением им стероидов. В обоих случаях эти громкие заявления были опровергнуты новыми фактами. – Прим. пер.
9 Tape – еще один термин из области работы рейтинговых агентств, означающий новые и свежие данные об отдельных закладных. – Прим. авт.
10 NRSRO (nationally recognized statistical rating organization) – Национально признанная статистическая рейтинговая организация.
11 В 2005 г. типичный сотрудник Moody’s зарабатывал 185 тыс. долл., а типичный сотрудник Goldman Sachs зарабатывал в то же время 520 тыс. долл. – Прим. авт.
12 Именно такие типы рисков могут относиться к категории «неизвестных известных». – Прим. авт.
13 Стрит – комбинация из пяти идущих последовательно карт, например 5, 6, 7, 8, 9. «Дырявый стрит» предполагает, что на руках у игрока и на столе лежат карты 5, 6, 8 и 9. Для выигрыша ему нужно, чтобы последней картой на столе оказалась 7. – Прим. пер.
14 Процентиль – показатель того, какой процент значений находится ниже определенного уровня. 40‑й процентиль – это значение, ниже которого расположено 40 % результатов наблюдений.
15 И, возможно, довольно глупая ставка, если вам когда-либо доводилось видеть игру Redskins. – Прим. авт.
16 Отрицательный собственный капитал – ситуация, когда текущая стоимость активов меньше суммы обязательств либо когда текущая стоимость конкретного актива меньше суммы, полученной в долг на его покупку, и т. п.
17 Жаргонное выражение, означающее продажу чего-то некачественного людям, не разбирающимся в покупаемом товаре. – Прим. пер.
18 Дебби Даунер – персонаж телевизионного шоу Saturday Night Live, умевший портить настроение собравшимся своими негативными репликами и мнениями. Роберт Дауни-младший – знаменитый американский актер, отличавшийся в 1996–2001 гг. достаточно скандальным поведением, связанным, помимо прочего, с употреблением наркотиков. – Прим. пер.
19 Издана на русском языке: Соркин Э. Р. Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя. М.: CORPUS: Астрель, 2012 («Too Big to Fail: The Inside Story of How Wall Street and Washington Fought to Save the Financial System from Crisis – and Themselves»). Выражение «Too big to fail» – это технический термин, обозначающий финансовые институты, значимость которых настолько велика, что их крах имел бы катастрофические последствия.
20 В данном случае автор использует слово «pundit», которое переводится не только как «эксперт», «ученый», «аналитик», но и является ироническим обозначением «теоретиков», пытающихся научно объяснить события на финансовых рынках, в экономике.
21 Большинство основных поставщиков кабельных услуг стараются разделить Fox News и MSNBC хотя бы парой других каналов. – Прим. авт.
22 Из всех революций в Восточном блоке в 1989 г. лишь одна, в Румынии, привела к значительному кровопролитию. – Прим. авт.
23 Имеется в виду экономист, который постоянно говорил «с одной стороны… с другой стороны…».
1 Пол Робин Кругман – американский экономист и публицист, профессор экономики Принстонского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике (2008). (Здесь и далее, если не сказано иное, – Прим. ред.)
2 Большие данные (Big Data) в информационных технологиях – серия подходов, инструментов и методов обработки разнообразных структурированных и неструктурированных данных огромных объемов для получения воспринимаемых человеком результатов.
3 Книги изданы на русском языке: Льюис М. Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013 (Moneyball: The Art of Winning an Unfair Game); Левитт С., Дабнер С. Фрикономика. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2010 (Freaconomics).
4 Издана на русском языке: Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2008.
5 CDO (collateralized debt obligation) – финансовая или банковская облигация, обеспеченная долговыми обязательствами, – обобщающее понятие для различных типов облигаций, обеспеченных пулом долговых обязательств, принадлежащих эмитенту, например пулом облигаций, выданных кредитов или ипотек и т. д.
6 Корпоративная облигация – долговой инструмент, выпускаемый компанией. В отличие от большинства муниципальных и государственных облигаций, которые не обращаются на основных фондовых биржах и не являются объектами налогообложения, корпоративные облигации обращаются на основных торговых площадках, и уплачиваемый по ним процент облагается налогом.
7 Это справедливо в отношении прогнозов Национальной службы погоды, но не ваших местных телевизионных метеорологов. Порой они заинтересованы в том, чтобы завысить вероятность дождя для повышения своих рейтингов. Мы поговорим об этом детальнее в главе 4. – Прим. авт.
8 Первая – известная фраза президента Билла Клинтона, прозвучавшая во время скандального рассмотрения его отношений с Моникой Левински. Вторую фразу произнес знаменитый бейсболист Рафаэль Пальмейро во время слушаний в Конгрессе в связи с употреблением им стероидов. В обоих случаях эти громкие заявления были опровергнуты новыми фактами. – Прим. пер.
9 Tape – еще один термин из области работы рейтинговых агентств, означающий новые и свежие данные об отдельных закладных. – Прим. авт.
10 NRSRO (nationally recognized statistical rating organization) – Национально признанная статистическая рейтинговая организация.
11 В 2005 г. типичный сотрудник Moody’s зарабатывал 185 тыс. долл., а типичный сотрудник Goldman Sachs зарабатывал в то же время 520 тыс. долл. – Прим. авт.
12 Именно такие типы рисков могут относиться к категории «неизвестных известных». – Прим. авт.
13 Стрит – комбинация из пяти идущих последовательно карт, например 5, 6, 7, 8, 9. «Дырявый стрит» предполагает, что на руках у игрока и на столе лежат карты 5, 6, 8 и 9. Для выигрыша ему нужно, чтобы последней картой на столе оказалась 7. – Прим. пер.
14 Процентиль – показатель того, какой процент значений находится ниже определенного уровня. 40‑й процентиль – это значение, ниже которого расположено 40 % результатов наблюдений.
15 И, возможно, довольно глупая ставка, если вам когда-либо доводилось видеть игру Redskins. – Прим. авт.
16 Отрицательный собственный капитал – ситуация, когда текущая стоимость активов меньше суммы обязательств либо когда текущая стоимость конкретного актива меньше суммы, полученной в долг на его покупку, и т. п.
17 Жаргонное выражение, означающее продажу чего-то некачественного людям, не разбирающимся в покупаемом товаре. – Прим. пер.
18 Дебби Даунер – персонаж телевизионного шоу Saturday Night Live, умевший портить настроение собравшимся своими негативными репликами и мнениями. Роберт Дауни-младший – знаменитый американский актер, отличавшийся в 1996–2001 гг. достаточно скандальным поведением, связанным, помимо прочего, с употреблением наркотиков. – Прим. пер.
19 Издана на русском языке: Соркин Э. Р. Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя. М.: CORPUS: Астрель, 2012 («Too Big to Fail: The Inside Story of How Wall Street and Washington Fought to Save the Financial System from Crisis – and Themselves»). Выражение «Too big to fail» – это технический термин, обозначающий финансовые институты, значимость которых настолько велика, что их крах имел бы катастрофические последствия.
20 В данном случае автор использует слово «pundit», которое переводится не только как «эксперт», «ученый», «аналитик», но и является ироническим обозначением «теоретиков», пытающихся научно объяснить события на финансовых рынках, в экономике.
21 Большинство основных поставщиков кабельных услуг стараются разделить Fox News и MSNBC хотя бы парой других каналов. – Прим. авт.
22 Из всех революций в Восточном блоке в 1989 г. лишь одна, в Румынии, привела к значительному кровопролитию. – Прим. авт.
23 Имеется в виду экономист, который постоянно говорил «с одной стороны… с другой стороны…».
Комментарии
1 В различных источниках приводятся разные даты начала Промышленной революции: от середины XVIII до начала XIX в. Я довольно произвольно выбрал 1775 г., поскольку именно в этот год Джеймсом Уаттом был изобретен паровой двигатель… и вообще это приятное круглое число.
2 Steven Pinker, The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined (New York: Viking, Kindle edition, 2011); locations 3279–3282.
3 В основном манускрипты писали и переписывали в монастырях. Так как в Бельгии было много монастырей, то у этой страны один из самых высоких показателей количества манускриптов на душу населения. Избавившись от необходимости создавать манускрипты, некоторые из монастырей изменили характер своей деятельности и начали варить отличное траппистское пиво. Вот вам пример еще одного непредвиденного последствия изобретения Гутенберга: хотя и косвенным образом, но оно несет долю ответственности за повышение качества пива в мире.
4 Albania De la Mare, Vespasiano da Bisticci Historian and Bookseller (London: London University, 2007), p. 207.
5 Elizabeth Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1993), p. 16.
6Что было, то и будет, и что творилось, то творится,И нет ничего нового под солнцем.Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!А уже было оно в веках, что прошли до нас.Не помнят о прежнем – так и о том, что будет, –О нем не вспомнят те, кто будет позднее.Экклезиаст 1: 9–11
7 De la Mare, Vespasiano da Bisticci Historian and Bookseller, p. 207.
8 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 17.
9 Eltjo Burnigh and Jan Luiten Van Zanden, «Charting the ”Rise of the West”: Manuscripts and Printed Books in Europe, a Long-Term Perspective from the Sixth Through Eighteenth Centuries», Journal of Economic History, vol. 69, issue 2; June 2009.
10 «Recognizing and Naming America», The Library of Congress, Washington, DC. http://www.loc.gov/rr/geogmap/waldexh.html.
11 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 209.
12 Louis Edward Inglebart, Press Freedoms: A Descriptive Calendar of Concepts, Interpretations, Events, and Court Actions, from 4000 B.C. to the Present (Westport, CT: Greenwood Publishing, 1987).
13 Renato Rosadlo, «The Cultural Impact of the Printed Word: A Review Article», in Andrew Shyrock, ed. Comparative Studies in Society and History, vol. 23, 1981, pp. 508–513. http://journals.cambridge.org/action/displayJournal?jid=CSS.
14 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 168.
15 Arthur Geoffrey Dickens, Reformation and Society in Sixteenth Century Europe (New York: Harcourt, Brace & World, 1970), p. 51. http://www.goodreads.com/book/show/3286085-reformation-and-society-in-sixteenth-century-europe.
16 Pinker, The Better Angels of Our Nature, Kindle locations 3279–3282.
17 «War and Violence on Decline in Modern Times», National Public Radio (transcript), December 7, 2011. http://www.npr.org/2011/12/07/143285836/war-and-violence-on-the-decline-in-modern-times.
18 Simon Augustine Blackmore, The Riddles of Hamlet (Stratford, England: Stratford and Company, 1917). http://www.shakespeare-online.com/plays/hamlet/divineprovidence.html.
19Как можно избежать Судьбы, нам предназначенной богами?Нет, Цезарь выйдет; знамения эти даны не только Цезарю, а всем.У. Шекспир. Юлий Цезарь. Акт II, сцена II.
20 Douglas Harper, Online Etymology Dictionary. http://www.etymonline.com/index.php?term=forecast.
21 http://www.etymonline.com/index.php?term=predict.
22 В одном довольно представительном тексте XVII в. слово «прогноз» использовалось в следующем контексте: Представители разных областей коммерции изучают… где лучше покупать и что лучше всего продавать, и прогнозируют в своих мыслях, какие пути и способы лучше всего помогут им достичь успеха в их занятиях. John Kettlewell, Five Discourses on So Many Very Important Points of Practical Religion (A. and J. Churchill, 1696); http://books.google.com/books?id=ADo3AAAAMAAJ&dq.
23 Не в последнюю очередь потому, что кальвинисты и протестанты верили в судьбу и предначертание.
24 Max Weber, The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism (Abingdon, Oxon, England: Routledge Classics, 2001). Издана на русском языке: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. – М.: Прогресс, 1990.
25 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 269.
26 J. Bradford DeLong, Estimating World GDP, One Million B. C. – Present (Berkeley, CA: University of California Press, 1988). http://econ161.berkeley.edu/TCEH/1998_Draft/World_GDP/Estimating_World_GDP.html.
27 Рис. 1.2 основан на расчетах Делонга, однако данные пересчитаны в доллары США по состоянию на 2010 г. с долларов на 1990 г. (как в оригинале).
28 Google Books Ngram Viewer. http://books.google.com/ngrams/graph?content=information+age%2C+computer+age&year_start=1800&year_end=2000&corpus=0&smoothing=3.
29 Susan Hough, Predicting the Unpredictable: The Tumultuous Science of Earthquake Prediction (Princeton: Princeton University Press, Kindle edition, 2009), locations 862–869.
30 Robert M. Solow, «We’d Better Watch Out», New York Times Book Review, July 12, 1987. http://www.standupeconomist.com/pdf/misc/solow-computer-productivity.pdf.
31 «U.S. Business Cycle Expansions and Contractions», National Bureau of Economic Research, http://www.nber.org/cycles.html.
32 Хотя, как мы позднее объясним в книге, экономическая статистика гораздо менее точна, чем принято считать.
33 Цифры приведены к долларам по состоянию на 2005 г.
34 Для расчета этого показателя я использую количество патентных заявок, а не выданных патентов, поскольку выдача патентов может затянуться из-за бюрократических проволочек. Единственным серьезным достижением межпартийных собраний 112 Конгресса стало принятие в сентябре 2011 г. законопроекта «America Invents Act», получившего поддержку в Сенате большинством голосов (89–9) и позволившего ускорить рассмотрение патентных заявок.
35 Данные по расходам США на исследования и разработки приведены в «U.S. and International Research and Development: Funds and Alliances», National Science Foundation.
36 «What Is Big Data?», IBM. http://www-01.ibm.com/software/data/bigdata/.
37 Chris Anderson, «The End of Theory: The Data Deluge Makes the Scientific Method Obsolete», Wired magazine, June 23, 2008. http://www.wired.com/science/discoveries/magazine/16%E2%80%9307/pb_theory.
38 Nate Silver, «Models Based on ”Fundamentals” Have Failed at Predicting Presidential Elections», FiveThirtyEight, New York Times, March 26, 2012. http://ivethirtyeight.blogs.nytimes.com/2012/03/26/models-based-on-fundamentals-have-failed-at-predicting-presidential-elections/.
39 John P. A. Ioannidis, «Why Most Published Research Findings Are False», PLOS Medicine, 2, 8 (August 2005), e124. http://www.plosmedicine.org/article/info:%20doi/10.1371/journal.pmed%20.0020124.
40 Brian Owens, «Reliability of ”New Drug Target” Claims Called into Question, NewsBlog, Nature, September 5, 2011. http://blogs.nature.com/news/2011/09/reliability_of_new_drug_target.html.
41 Этот расчет взят у Роберта Бирджа из Сиракузского университета, http://www.sizes.com/people/brain.htm.
42 Alvin Tofler, Future Shock (New York: Bantam Books, 1990), p. 362.
43 «The Polarization of the Congressional Parties», VoteView.com. http://voteview.com/political_polarization.asp.
44 Dan M. Kahan, et al., «The Polarizing Impact of Science Literacy and Numeracy on Perceived Climate Change Risks», Nature Climate Change, May 27, 2012. http://www.nature.com/nclimate/journal/vaop/ncurrent/full/nclimate1547.html.
45 Karl Popper, The Logic of Scientific Discovery (Abingdon, Oxon, England: Routledge Classics, 2007), p. 10.
46 «S&P/Case-Shiller Home Price Index: Las Vegas, NV» http://ycharts.com/indicators/case_shiller_home_price_index_las_vegas.
47 Jeffrey M. Jones, «Trust in Government Remains Low», Gallup.com, September 18, 2008. http://www.gallup.com/poll/110458/trust-government-remains-low.aspx.
48 Хотя на момент принятия законопроектов было неизвестно, кто за них голосовал, проведенный позднее статистический анализ показал, что члены Конгресса, голосовавшие за них, имели больше шансов потерять свои места. См., к примеру: Nate Silver, «Health Care and Bailout Votes May Have Hurt Democrats», FiveThirtyEight, New York Times, November 16, 2011. http://fivethirtyeight.blogs.nytimes.com/2010/11/16/health-care-bailout-votes-may-have-hurt-democrats/.
49 Измерено путем сравнения реального и потенциального ВВП. По состоянию на четвертый квартал 2011 г. разница составила примерно 778 млрд долл., или немногим более 2500 долл. на каждого гражданина США. «Real Potential Gross Domestic Product», Congressional Budget Office, United States Congress. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/GDPPOT.txt.
50 С технической точки зрения, рейтинг S&P принимает во внимание лишь возможность дефолта в любой сумме, а две другие компании также учитывают потенциальный масштаб дефолта.
51 Anna Katherine Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis», thesis, Harvard University, p. 113. http://www.hks.harvard.edu/m-rcbg/students/dunlop/2009-CDOmeltdown.pdf.
52 Diane Vazza, Nicholas Kraemer and Evan Gunter, «2010 Annual U. S. Corporate Default Study and Rating Transitions», Standard & Poor’s, March 30, 2011. http://www.standardandpoors.com/ratings/articles/en/us/?articleType=HTML&assetID=1245302234800.
53 S&P снизила рейтинг Казначейских обязательств США до уровня AA+ в 2011 г.
54 Mark Adelson, «Default, Transition, and Recovery: A Global Cross-Asset Report Card of Ratings Performance in Times of Stress», Standard & Poor’s, June 8, 2010. http://www.standardandpoors.com/products-services/articles/en/us/?assetID=1245214438884.
55 Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis».
56 Большинство CDO, не подвергшихся дефолту сразу же, на данный момент почти не имеют цены; свыше 90 % ценных бумаг, обеспеченных закладными и выпущенных в 2006 и 2007 гг., имеют низкий рейтинг, не рекомендующий инвестиции в них. (BlackRock Solutions, по состоянию на 7 мая 2010 г.; по данным презентации, представленной автору Анилом Кашьяпом из Чикагского университета).
57 «Testimony of Deven Sharma, President of Standard & Poor’s, Before the Committee on Oversight and Government Reform», United States House of Representatives, October 22, 2008. http://oversightarchive.waxman.house.gov/documents/20081022125052.pdf.
58 Такая позиция остается основной линией защиты S&P и в наши дни. После того как я обратился к спикеру S&P Кэтрин Мэтиз в октябре 2011 г. с просьбой об интервью на тему рейтингов ипотечных долговых обязательств, она ответила мне почти такими же словами. «Вы должны отметить, что мы были не одни, – написала она мне в ответном электронном письме. – Многие домовладельцы, финансовые учреждения, политики и инвесторы не ожидали того, что рынок жилья в США сократится так сильно и так быстро». S&P отказала мне в просьбе о полноценном интервью. Дополнительные свидетельства об этом вопросе можно найти в Kristopher S. Gerardi, Andreas Lehnert, Shane M. Sherlund and Paul S. Willen, «Making Sense of the Subprime Crisis», Public Policy Discussion Papers No. 09–1, Federal Reserve Bank of Boston, December 22, 2008. http://www.bos.frb.org/economic/ppdp/2009/ppdp0901.htm.
59 Robert J. Shiller, Irrational Exuberance (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2000).
60 Dean Baker, «The Run-Up in Home Prices: Is It Real or Is It Another Bubble?» Center for Economic and Policy Research, August. 2002. http://www.cepr.net/index.php/publications/reports/the-run-up-in-home-prices-is-it-real-or-is-it-another-bubble/.
61 «In Come the Waves», The Economist, June 16, 2005. http://www.economist.com/node/4079027?story_id=4079027.
62 Paul Krugman, «That Hissing Sound», New York Times, August 8, 2005. http://www.nytimes.com/2005/08/08/opinion/08krugman.html.
63 Google «Insights for Search» бета-проект; «housing bubble» (поиск по всему миру). http://www.google.com/insights/search/#q=housing%20bubble&cmpt=q.
64 Google «Insights for Search» бета-проект; «housing bubble» (по США). http://www.google.com/insights/search/#q=housing+bubble&cmpt=q&geo=US.
65 Поиск по сайту Newslibrary.com только по источникам в США.
66 Уровень обсуждения этого вопроса в новостных СМИ сопоставим с происходившим в конце 1990‑х гг. перед крахом «пузыря на фондовом рынке». За период между 1994 и 1999 гг. упоминание термина выросло в 10 раз, достигнув пика всего за год до краха на рынках.
67 Janet Morrissey, «A Corporate Sleuth Tries the Credit Rating Field», New York Times, February 26, 2011. http://www.nytimes.com/2011/02/27/business/27kroll.html?pagewanted=all.
68 Alex Veiga, «U.S. Foreclosure Rates Double», Associated Press, November 1, 2007. http://www.azcentral.com/realestate/articles/1101biz-foreclosures01-ON.html.
69 Elliot Blair Smith, «Race to Bottom“’ at Moody’s, S&P Secured Subprime’s Boom, Bust», Bloomberg, September 25, 2008. http://www.bloomberg.com/apps/news?pid=newsarchive&sid=ax3vfya_Vtdo.
70 Хедж-фонды и другие опытные инвесторы обычно не связаны такими обязательствами: они проводят свою собственную оценку ценных бумаг и зачастую с радостью делают ставку против рейтинга при наличии должной защиты своих вложений (и так происходит довольно часто). Однако открытые пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы (например, фонды при колледжах) вынуждены следовать ограничениям. Пенсия Джейн и стипендия Джонни зависят от аккуратности рейтинговых агентств, а хеджевый фонд обладает достаточной гибкостью для открытия значительных коротких позиций.
71 Интервью с Джулсом Кроллом.
72 Еще одна «Уловка-22» состоит в том, что любая NRSRO имела право создавать собственные рейтинги ценных бумаг после трех лет работы в бизнесе. Однако у новой компании, не имевшей доходов от издания своих рейтингов, практически не было шансов закрепиться на этом рынке.
73 Moody’s представляет собой единственное из трех основных агентств, главной сферой доходов которого выступает продажа кредитных рейтингов. Напротив, S&P является частью издательской компании McGraw-Hill, что усложняет понимание источников ее доходов.
74 Chicago Booth School, «Credit Rating Agencies and the Crisis».
75 Jonathan Katz, Emanuel Salinas and Consstantinos Stephanou, «Credit Rating Agencies: No Easy Regulatory Solutions», The World Bank Group’s «Crisis Response», Note Number 8, October 2009. http://rru.worldbank.org/documents/CrisisResponse/Note8.pdf.
76 «Moody’s Corporation Financials (NYSE: MCO)», Google Finance. http://www.google.com/inance?q=NYSE: MCO&fstype=ii.
77 Sam Jones, «Alphaville: Rating Cows», Financial Times, October 23, 2008. http://ftalphaville.ft.com/blog/2008/10/23/17359/rating-cows/.
78 Sam Jones, «Alphaville: Rating Cows», Financial Times, October 23, 2008. http://ftalphaville.ft.com/blog/2008/10/23/17359/rating-cows/.
79 «New CDO Evaluator Version 2.3 Masters ‘CDO-Squared’ Analysis; Increases Transparency in Market», Standard & Poor’s press release, May 6, 2004. http://www.alacrastore.com/research/s-and-p-credit-research-New_CDO_Evaluator_Version_2_3_Masters_CDO_Squared_Analysis_Increases_Transparency_in_Market-443234.
80 Efraim Benmelech and Jennifer Dlugosz, «The Alchemy of CDO Credit Ratings», Journal of Monetary Economics 56; April 2009. http://www.economics.harvard.edu/faculty/benmelech/iles/Alchemy.pdf.
81 Позднее S&P провела другие расчеты в рамках еще более печального сценария – снижения оборотов на рынке жилья, достаточного для возникновения рецессии, – и пришла к тем же заключениям. Поначалу результаты были преданы огласке, однако затем удалены с сайта S&P.
82 Douglas Adams, Mostly Harmless (New York: Del Rey, 2000). Издана на русском языке: Адамс Д. В основном безвредна. – М.: АСТ, 1997.
83 Benmelech and Dlugosz, «The Alchemy of CDO Credit Ratings».
84 Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis».
85 Вероятность дефолта, равная 20 %, относится к показателю за пять лет.
86 На самом деле ситуация может оказаться еще хуже. Эти ценные бумаги также могут конвертироваться в производные (деривативы) друг друга, что приводит к еще большему росту левериджа. Например, пять групп «Альфа», связанных с задолженностью по закладным, могут быть объединены в «Супер-Альфу», оплата по которой будет производиться во всех случаях до тех пор, пока все пять составляющих ее «Альф» не окажутся в состоянии дефолта. Вероятность этого события составляет 1 на 336 нониллионов (единица с 30 нулями), но только если между закладными отсутствует любая корреляция, и лишь 1 к 20 в случае идеальной корреляции, то есть показатель левериджа составляет 16 777 215 999 999 900 000 000 000 000 000.
87 Ingo Fender and John Kiff, «CDO Rating Methodology: Some Thoughts on Model Risk and Its Implications», BIS Working Papers No. 163, November 2004.
88 Заявление Гэри Витта, бывшего управляющего директора Moody’s Investment Service, перед комиссией по расследованию кризиса 2 июня 2010 г. http://fcic-static.law.stanford.edu/cdn_media/fcic-testimony/2010–0602-Witt.pdf.
89 Financial Crisis Inquiry Commission, Financial Crisis Inquiry Commission Report: Final Report of the National Commission on the Causes of the Financial and Economic Crisis in the United States (U. S. Government Printing Office, 2011), p. 121. http://www.gpo.gov/fdsys/pkg/GPO-FCIC/pdf/GPO-FCIC.pdf.
90 Frank H. Knight, Risk, Uncertainty, and Profit (New York: Riverside Press; 1921). http://www.programme-finance.com/teletudiant/Knight.%20Risk,%20Uncertainty%20and%20Proit.pdf.
91 При игре в техасский холдем – вероятность до выкладывания на стол последней карты.
92 Почему это так? «В основном в США нет нехватки земли, – ответил на этот вопрос Анил Кашьяп. – Поэтому стоимость дома и участка земли определяется, исходя из затрат на строительство. Технический прогресс в строительной отрасли привел к значительному снижению затрат на строительство. Поэтому сложно ожидать роста подобных активов. Большим исключением из правила выступают участки, на которые имеются строительные ограничения. Например, в Техасе пузырь практически не проявился. Почему? Дело в том, что в этом штате отсутствует зонирование и довольно мало природных ограничений».
93 В 1950‑е гг. потребители имели исключительно хорошие балансы доходов и расходов. По множеству причин – благоразумие, связанное с воспоминаниями о Великой депрессии, ограничения на цены и производство потребительских товаров в годы войны, а также резкий рост на рынке труда, требовавший вовлечения в работу всех свободных рук, в результате у американцев образовались беспрецедентные накопления. Во время Второй мировой войны американцы откладывали до 25 % своих доходов, и уровень сбережений оставался довольно высоким и в последующие годы.
94 «Historical Census of Housing Tables», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; last updated October 31, 2011. http://www.census.gov/hhes/www/housing/census/historic/owner.html.
95 David R. Morgan, John P. Pelissero, and Robert E. England, Managing Urban America (Washington, DC: CQ Press, 2007).
96 «Annual Statistics: 2005», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; по состоянию на 31 октября 2011 г. http://www.census.gov/housing/hvs/data/ann05ind.html.
97 «Historical Income Tables – Families», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; по состоянию на 26 августа 2008 г. http://www.census.gov/hhes/www/income/data/historical/families/
98 По сути, как указал мне Анил Кашьяп, в районах (определявшихся по почтовым индексам), где наблюдался наибольший рост ипотечного кредитования, были заметны снижение занятости, рост преступности и ухудшение фундаментальных показателей. См.: Atif Mian and Amir Sufi, «The Consequences of Mortgage Credit Expansion: Evidence from the U. S. Mortgage Default Crisis», Quarterly Journal of Economics 124, no. 4 (2009). Дополнительные подробности можно найти по адресу http://qje.oxfordjournals.org/content/124/4/1449.short
99 David Leonhardt, «Be Warned: Mr. Bubble’s Worried Again», New York Times, August. 21, 2005. http://www.nytimes.com/2005/08/21/business/yourmoney/21real.html?pagewanted=all.
100 Urban Land Price Index in «Japan Statistical Yearbook 2012», Statistical Research and Training Institute, MIC. http://www.stat.go.jp/english/data/nenkan/1431%E2%80%9317.htm.
101 Karl E. Case and Robert J. Shiller, «Is There a Bubble in the Housing Market?» Cowles Foundation for Research in Economics, Yale University, 2004. http://www.econ.yale.edu/~shiller/pubs/p1089.pdf.
102 Некоторые экономисты, с которыми я беседовал (например, Ян Хатциус), не вполне согласны с данными Кейса-Шиллера, отмечая, что качество данных о жилье до 1950‑х гг. было довольно неоднозначным.
103 «S&P/Case Shiller Home Price Index».
104 «New Private Housing Units Authorized by Building Permits», Census Bureau, United States Department of Commerce. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/PERMIT.txt.
105 Alex Veiga, «U.S. Foreclosure Rates Double», Associated Press, November 1, 2007. http://www.azcentral.com/realestate/articles/1101biz-foreclosures01-ON.html.
106 «Crist Seeks $50M for Homebuyers», South Florida Business Journal, September 13, 2007. http://www.bizjournals.com/southlorida/stories/2007/09/10/daily44.html.
107 Vikas Bajaj, «Federal Regulators to Ease Rules on Fannie Mae and Freddie Mac», New York Times, February 28, 2008. http://www.nytimes.com/2008/02/28/business/28housing.html.
108 Survey of Professional Forecasters, November 2007. См. табл. 5, в которой приведен вероятностный прогноз для роста ВВП в течение 2008 г. Шансы на снижение ВВП на 2 % и более составляют 0,22 %, или примерно 1 из 500. В реальности ВВП в 2008 г. снизился на 3,3 %. http://www.phil.frb.org/research-and-data/real-time-center/survey-of-professional-forecasters/2007/spfq407.pdf.
109 Домохозяйства, находящиеся между 20 и 80 перцентилями в распределении доходов.
110 Edward N. Wolff, «Recent Trends in Household Wealth in the United States: Rising Debt and the MiddleClass Squeeze – an Update to 2007», Working Paper No. 589, Levy Economics Institute of Bard College, March 2010. http://www.levyinstitute.org/pubs/wp_589.pdf.
111 Atif R. Mian and Amir Sufi, «House Prices, Home Equity-Based Borrowing, and the U. S. Household Leverage Crisis», Chicago Booth Research Paper No. 09–20, May 2010. http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1397607.
112 Снижение на 14 % после учета инфляции.
113 Wolff, «Recent Trends in Household Wealth».
114 Binyamin Applebaum, «Gloom Grips Consumers, and It May Be Home Prices», New York Times, October 18, 2011. http://www.nytimes.com/2011/10/19/business/economic-outlook-in-us-follows-home-prices-downhill.html?ref=business.
115 Dean Baker, «The New York Times Discovers the Housing Wealth Effect»; Beat the Press blog, The Center for Economic and Policy Research, October 19, 2011. http://www.cepr.net/index.php/blogs/beat-the-press/the-new-york-times-discovers-the-housing-wealth-effect.
116 Данные основаны на отчетах Федерального резервного банка Нью-Йорка, согласно которым среднедневной объем торговли на рынке ценных бумаг, обеспеченных закладными, составляет 320 млрд долл. С учетом 250 рабочих дней в году в течение года объем торгов составляет около 80 трлн долл. James Vickery and Joshua Wright, «TBA Trading and Liquidity in the Agency MBS», Staff Report No. 468, Federal Reserve Bank of New York, August 2010. http://www.ny.frb.org/research/staff_reports/sr468.pdf.
117 Этот объем торгов представляется огромным и в сравнении с реальной ценностью бумаг, обеспеченных закладными, составлявшей около 8 трлн долл.
118 Ilan Moscovitz, «How to Avoid the Next Lehman Brothers», The Motley Fool, June 22, 2010. http://www.fool.com/investing/general/2010/06/22/how-to-avoid-the-next-lehman-brothers.aspx.
119 Robin Blackburn, «The Subprime Crisis», New Left Review 50 (Mar. – Apr. 2008). http://www.newleftreview.org/?view=2715.
120 Niall Ferguson, «The Descent of Finance», Harvard Business Review (July – August 2009). http://hbr.org/hbr-main/resources/pdfs/comm/fmglobal/the-descent-of-inance.pdf.
121 David Miles, Bank of England, «Monetary Policy in Extraordinary Times», речь в Центре исследований экономической политики и Лондонской школе бизнеса, 23 февраля 2011 г.
122 Investopedia staff, «Case Study: The Collapse of Lehman Brothers», Investopedia; April 2, 2009. http://www.investopedia.com/articles/economics/09/lehman-brothers-collapse.asp#axzz1bZ61K9wz.
123 George A. Akerlof, «The Market for ‘Lemons’: Quality Uncertainty and the Market Mechanism», Quarterly Journal of Economics 84, no. 3 (Aug. 1970). http://sws.bu.edu/ellisrp/EC387/Papers/1970Akerlof_Lemons_QJE.pdf.
124 «Lehman Brothers F1Q07 (Qtr End 2/28/07) Earnings Call Transcript», Seeking Alpha, Mar. 14, 2007. http://seekingalpha.com/article/29585-lehman-brothers-f1q07-qtr-end-2%E2%80%9328%E2%80%9307-earnings-call-transcript?part=qanda.
125 Investopedia staff, «Case Study: The Collapse of Lehman Brothers».
126 Abigail Field, «Lehman Report: Why the U. S. Balked at Bailing Out Lehman», DailyFinance, March 15, 2010. http://www.dailyinance.com/2010/03/15/why-the-u-s-balked-at-bailout-out-lehman/.
127 Также Саммерс был министром финансов при президенте Клинтоне.
128 Этот пример придуман мной, а не Саммерсом (который, в свою очередь, поделился со мной примером с ценой на пшеницу).
129 Хотя подобная ситуация вряд ли может произойти с лимонадом, экономисты порой спорят, не происходит ли это с другим напитком – французскими винами. После определенного уровня дальнейшее повышение цены приводит к увеличению спроса, поскольку потребитель воспринимает высокую цену как знак отличного качества. Со временем, однако, даже у самых расточительных любителей вина заканчиваются деньги, поэтому позитивная обратная связь не может быть бесконечной.
130 Интервью с Джорджем Акерлофом. «Вы можете представлять себе, сколько платить за дом A по сравнению с платой за дом B или дом C, поскольку в одном доме есть кухонное оборудование, стоящее на 500 долл. дороже, чем в другом. Но при этом вы не представляете реальную цену дома».
131 Carmen M. Reinhart and Kenneth S. Rogoff, «The Aftermath of the Financial Crisis», Working Paper 14656, NBER Working Paper Series, National Bureau of Economic Research, January 2009. http://www.bresserpereira.org.br/terceiros/cursos/Rogoff.Aftermath_of_Financial_Crises.pdf.
132 Carmen M. Reinhart and Vincent R. Reinhart, «After the Fall», presentation at Federal Re-serve Bank of Kansas City Jackson Hole Symposium, August 2010. http://www.kcfed.org/publicat/sympos/2010/reinhart-paper.pdf.
133 В этом состоит одна из причин, по которым рецессия на раннем этапе президентского срока может быть не вредной (а, согласно некоторым исследованиям, даже полезной). Например, американская экономика в 1982 г. находилась в состоянии рецессии, однако восстановилась после нее с примечательным ростом на 8 % в 1983 г. и в 1984 г. – на 6 %, что помогло Рональду Рейгану одержать убедительную победу и пойти на второй срок. Есть некоторые свидетельства того, что президенты имеют достаточно сильное влияние на налоговую и финансовую политику, позволяющее добиться нужного эффекта. С 1948 г. средний показатель роста ВВП составлял 2,7 % в первый год президентского срока и 2,8 % во второй. При этом в третий и четвертый годы он достигал 4,2 %. Дополнительное обсуждение этого вопроса приведено в статье Larry Bartels, «The President’s Fate May Hinge in 2009», The Monkey Cage, November 2, 2011. http://themonkeycage.org/blog/2011/11/02/the-presidents-fate-may-hinge-on-2009%E2%80%932/
134 Ezra Klein, «Financial Crisis and Stimulus: Could This Time Be Different?» Washington Post, October 8, 2011. http://www.washingtonpost.com/business/inancial-crisis-and-stimulus-could-this-time-be-different/2011/10/04/gIQALuwdVL_story.html.
135 Christina Romer and Jared Bernstein, «The Job Impact of the American Recovery and Reinvestment Plan», January 9, 2009. http://www.economy.com/mark-zandi/documents/The_Job_Impact_of_the_American_Recovery_and_Reinvestment_Plan.pdf.
136 Paul Krugman, «Behind the Curve», New York Times, March 8, 2008. http://www.nytimes.com/2009/03/09/opinion/09krugman.html.
137 Peter Roff, «Economists: Stimulus Not Working, Obama Must Rein in Spending», US News & World Report, June 10, 2010. http://www.usnews.com/opinion/blogs/peter-roff/2010/06/10/economists-stimulus-not-working-obama-must-rein-in-spending.
138 К примеру, группа прогнозистов Wall Street Journal предсказала в январе 2009 г., что безработица вырастет к концу года до 8,5 %. Созданный Белым домом прогноз «без стимулирования» предсказывал рост безработицы в 9 %, а прогноз «со стимулированием» – 7,8 %. Поскольку на момент создания прогноза участники экспертной группы Wall Street Journal не знали размера стимуляционного пакета, не приходится удивляться тому, что цифры в их прогнозе оказались сопоставимыми с правительственными. При этом прогноз «со стимулированием» предполагал, что безработица снизится в период между первой и второй половинами 2009 г., что не соответствовало мнению участников экспертов Wall Street Journal или Survey of Professional Forecasters. Соответственно, хотя прогноз Белого дома почти не отличался от прогнозов частного сектора с точки зрения уровня безработицы к концу 2009 г., он предполагал иную траекторию развития (кривую, направленную вниз).
139 Klein, «Financial Crisis and Stimulus: Could This Time Be Different?»
140 Lisa Mataloni, «Gross Domestic Product: Fourth Quarter 2008 (Advance)», Bureau of Economic Analysis, U. S. Department of Commerce, January. 30, 2009. http://www.bea.gov/newsreleases/national/gdp/2009/gdp408a.htm.
141 «Real Gross Domestic Product, 1 Decimal», Bureau of Economic Analysis, U. S. Department of Commerce. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/GDPC1.txt
142 В частности, прогноз уровня безработицы на год, начинающийся с даты составления прогноза.
143 Цифры основаны на моем анализе данных Survey of Professional Forecasters.
144 Antonio Spilimbergo, Steve Symansky, and Martin Schindler, «Fiscal Multipliers», International Monetary Fund Staff Position Note SPN/09/11, May 20, 2009. http://econ.tu.ac.th/class/archan/RANGSUN/EC%20460/EC%20460%20Readings/Global%20Issues/Global%20Financial%20Crisis%202007%E2%80%932009/Academic%20Works%20By%20Instituion/IMF/IMF%20Staff%20Position%20Notes/Fiscal%20Multipliers.pdf.
145 «93 % of Drivers Consider Themselves Above Average. Are You Above Average?» Cheap Car Insurance, Aug. 24, 2011. http://www.cheapcarinsurance.net/above-avarege-driver/.
146 Financial Crisis Inquiry Commission Report, 2011. http://www.gpo.gov/fdsys/pkg/GPO-FCIC/pdf/GPO-FCIC.pdf.
147 Стенограмма встречи The McLaughlin Group, Federal News Service, записана 31 октября 2008 г. http://www.mclaughlin.com/transcript.htm?id=687.
148 «Iowa Electronic Markets», Henry B. Tippie College of Business, University of Iowa. http://iemweb.biz.uiowa.edu/pricehistory/PriceHistory_GetData.cfm.
149 Стенограмма встречи The McLaughlin Group, Federal News Service; записана 7 ноября 2008 г. http://www.mclaughlin.com/transcript.htm?id=688.
150 Nate Silver, «Debunking the Bradley Effect», Newsweek, October 20, 2008. http://www.thedailybeast.com/newsweek/2008/10/20/debunking-the-bradley-effect.html.
151 Научные исследования деятельности McLaughlin Group привели к тем же заключениям. См., например: Lee Sigelman, Jarol B. Manheim, and Susannah Pierce, «Inside Dopes? Pundits as Political Forecasters», The International Journal of Press/Politics 1, 1 (January 1996). http://hij.sagepub.com/content/1/1/33.abstract.
152 * Предсказания не оценивались по одной из трех причин: ответ участника группы был слишком расплывчатым, чтобы сформулировать тестируемую гипотезу; или же предсказание касалось события в отдаленном будущем; или же участник группы отказывался отвечать на вопрос Маклафлина и не формулировал никаких предсказаний.
153 Результаты двух более редко принимающих участие в передаче – Клэренс Пейдж и Морта Цукермана – были более многообещающими, а у Кроули – особенно плохими, однако эти результаты не имели особого смысла со статистической точки зрения.
154 Eugene Lyons, Workers’ Paradise Lost (New York: Paperback Library, 1967).
155 С тех пор Тэтлок работает в Пенсильванском университете.
156 «Экспертом», по мнению Тэтлока, может считаться любой человек, зарабатывающий себе на жизнь за счет профессионализма в определенной области, например корреспондент газеты Washington Post в Москве мог быть таким же экспертом по СССР, как и отставной советолог в университете Беркли.
157 Phillip E. Tetlock, Expert Political Judgment (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006), pp. 107–108.
158 Неточность в расчетах ВВП Советского Союза, проведенных ЦРУ, отчасти возникла из-за того, что аналитики рассчитывали общий размер экономики, базируясь на цифрах впечатляющих военных расходов. Фактически, однако, Советский Союз тратил на развитие армии значительно бо́льшую долю внутреннего продукта, чем страны Европы и Северной Америки со свободной экономикой.
159 Abram Bergson, «How Big Was the Soviet GDP?» Comparative Economic Studies, March 22, 1997. http://web.archive.org/web/20110404205347/http://www.allbusiness.com/government/630097-1.html.
160 Отчасти данный раздел книги основан на материалах моих интервью, взятых у Брюса Буэно де Мескита, политолога из Нью-Йоркского университета.
161 Louis Menand, «Everybody’s an Expert», New Yorker, December 6, 2005. http://www.newyorker.com/archive/2005/12/05/051205crbo_books1.
162 Dick Morris, «Bush Will Rebound from Katrina Missteps», The Hill, September 7, 2005.
163 Justin Gardner, «Dick Morris’ Crazy Electoral Map», Donklephant.com, October 15, 2008. http://donklephant.com/2008/10/15/dick-morris-crazy-electoral-map/.
164 Dick Morris and Eileen McGann, «Goal: 100 House Seats», DickMorris.com, September 27, 2010. http://www.dickmorris.com/goal-100-house-seats/.
165 Dick Morris, «Krauthammer’s ‘Handicapping the 2012 Presidential Odds», DickMorris.com, April 25, 2011. http://www.dickmorris.com/comments-on-krauthammers-handicapping-the-2012-presidential-odds/.
166 Phillip E. Tetlock, Expert Political Judgment, p. 79.
167 James A. Barnes and Peter Bell, «Political Insiders Poll», National Journal, October 28, 2010. http://www.nationaljournal.com/magazine/political-insiders-poll-20101028?print=true.
1 В различных источниках приводятся разные даты начала Промышленной революции: от середины XVIII до начала XIX в. Я довольно произвольно выбрал 1775 г., поскольку именно в этот год Джеймсом Уаттом был изобретен паровой двигатель… и вообще это приятное круглое число.
2 Steven Pinker, The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined (New York: Viking, Kindle edition, 2011); locations 3279–3282.
3 В основном манускрипты писали и переписывали в монастырях. Так как в Бельгии было много монастырей, то у этой страны один из самых высоких показателей количества манускриптов на душу населения. Избавившись от необходимости создавать манускрипты, некоторые из монастырей изменили характер своей деятельности и начали варить отличное траппистское пиво. Вот вам пример еще одного непредвиденного последствия изобретения Гутенберга: хотя и косвенным образом, но оно несет долю ответственности за повышение качества пива в мире.
4 Albania De la Mare, Vespasiano da Bisticci Historian and Bookseller (London: London University, 2007), p. 207.
5 Elizabeth Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1993), p. 16.
6Что было, то и будет, и что творилось, то творится,И нет ничего нового под солнцем.Бывает, скажут о чем-то: смотри, это новость!А уже было оно в веках, что прошли до нас.Не помнят о прежнем – так и о том, что будет, –О нем не вспомнят те, кто будет позднее.Экклезиаст 1: 9–11
7 De la Mare, Vespasiano da Bisticci Historian and Bookseller, p. 207.
8 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 17.
9 Eltjo Burnigh and Jan Luiten Van Zanden, «Charting the ”Rise of the West”: Manuscripts and Printed Books in Europe, a Long-Term Perspective from the Sixth Through Eighteenth Centuries», Journal of Economic History, vol. 69, issue 2; June 2009.
10 «Recognizing and Naming America», The Library of Congress, Washington, DC. http://www.loc.gov/rr/geogmap/waldexh.html.
11 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 209.
12 Louis Edward Inglebart, Press Freedoms: A Descriptive Calendar of Concepts, Interpretations, Events, and Court Actions, from 4000 B.C. to the Present (Westport, CT: Greenwood Publishing, 1987).
13 Renato Rosadlo, «The Cultural Impact of the Printed Word: A Review Article», in Andrew Shyrock, ed. Comparative Studies in Society and History, vol. 23, 1981, pp. 508–513. http://journals.cambridge.org/action/displayJournal?jid=CSS.
14 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 168.
15 Arthur Geoffrey Dickens, Reformation and Society in Sixteenth Century Europe (New York: Harcourt, Brace & World, 1970), p. 51. http://www.goodreads.com/book/show/3286085-reformation-and-society-in-sixteenth-century-europe.
16 Pinker, The Better Angels of Our Nature, Kindle locations 3279–3282.
17 «War and Violence on Decline in Modern Times», National Public Radio (transcript), December 7, 2011. http://www.npr.org/2011/12/07/143285836/war-and-violence-on-the-decline-in-modern-times.
18 Simon Augustine Blackmore, The Riddles of Hamlet (Stratford, England: Stratford and Company, 1917). http://www.shakespeare-online.com/plays/hamlet/divineprovidence.html.
19Как можно избежать Судьбы, нам предназначенной богами?Нет, Цезарь выйдет; знамения эти даны не только Цезарю, а всем.У. Шекспир. Юлий Цезарь. Акт II, сцена II.
20 Douglas Harper, Online Etymology Dictionary. http://www.etymonline.com/index.php?term=forecast.
21 http://www.etymonline.com/index.php?term=predict.
22 В одном довольно представительном тексте XVII в. слово «прогноз» использовалось в следующем контексте: Представители разных областей коммерции изучают… где лучше покупать и что лучше всего продавать, и прогнозируют в своих мыслях, какие пути и способы лучше всего помогут им достичь успеха в их занятиях. John Kettlewell, Five Discourses on So Many Very Important Points of Practical Religion (A. and J. Churchill, 1696); http://books.google.com/books?id=ADo3AAAAMAAJ&dq.
23 Не в последнюю очередь потому, что кальвинисты и протестанты верили в судьбу и предначертание.
24 Max Weber, The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism (Abingdon, Oxon, England: Routledge Classics, 2001). Издана на русском языке: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. – М.: Прогресс, 1990.
25 Eisenstein, The Printing Revolution in Early Modern Europe, p. 269.
26 J. Bradford DeLong, Estimating World GDP, One Million B. C. – Present (Berkeley, CA: University of California Press, 1988). http://econ161.berkeley.edu/TCEH/1998_Draft/World_GDP/Estimating_World_GDP.html.
27 Рис. 1.2 основан на расчетах Делонга, однако данные пересчитаны в доллары США по состоянию на 2010 г. с долларов на 1990 г. (как в оригинале).
28 Google Books Ngram Viewer. http://books.google.com/ngrams/graph?content=information+age%2C+computer+age&year_start=1800&year_end=2000&corpus=0&smoothing=3.
29 Susan Hough, Predicting the Unpredictable: The Tumultuous Science of Earthquake Prediction (Princeton: Princeton University Press, Kindle edition, 2009), locations 862–869.
30 Robert M. Solow, «We’d Better Watch Out», New York Times Book Review, July 12, 1987. http://www.standupeconomist.com/pdf/misc/solow-computer-productivity.pdf.
31 «U.S. Business Cycle Expansions and Contractions», National Bureau of Economic Research, http://www.nber.org/cycles.html.
32 Хотя, как мы позднее объясним в книге, экономическая статистика гораздо менее точна, чем принято считать.
33 Цифры приведены к долларам по состоянию на 2005 г.
34 Для расчета этого показателя я использую количество патентных заявок, а не выданных патентов, поскольку выдача патентов может затянуться из-за бюрократических проволочек. Единственным серьезным достижением межпартийных собраний 112 Конгресса стало принятие в сентябре 2011 г. законопроекта «America Invents Act», получившего поддержку в Сенате большинством голосов (89–9) и позволившего ускорить рассмотрение патентных заявок.
35 Данные по расходам США на исследования и разработки приведены в «U.S. and International Research and Development: Funds and Alliances», National Science Foundation.
36 «What Is Big Data?», IBM. http://www-01.ibm.com/software/data/bigdata/.
37 Chris Anderson, «The End of Theory: The Data Deluge Makes the Scientific Method Obsolete», Wired magazine, June 23, 2008. http://www.wired.com/science/discoveries/magazine/16%E2%80%9307/pb_theory.
38 Nate Silver, «Models Based on ”Fundamentals” Have Failed at Predicting Presidential Elections», FiveThirtyEight, New York Times, March 26, 2012. http://ivethirtyeight.blogs.nytimes.com/2012/03/26/models-based-on-fundamentals-have-failed-at-predicting-presidential-elections/.
39 John P. A. Ioannidis, «Why Most Published Research Findings Are False», PLOS Medicine, 2, 8 (August 2005), e124. http://www.plosmedicine.org/article/info:%20doi/10.1371/journal.pmed%20.0020124.
40 Brian Owens, «Reliability of ”New Drug Target” Claims Called into Question, NewsBlog, Nature, September 5, 2011. http://blogs.nature.com/news/2011/09/reliability_of_new_drug_target.html.
41 Этот расчет взят у Роберта Бирджа из Сиракузского университета, http://www.sizes.com/people/brain.htm.
42 Alvin Tofler, Future Shock (New York: Bantam Books, 1990), p. 362.
43 «The Polarization of the Congressional Parties», VoteView.com. http://voteview.com/political_polarization.asp.
44 Dan M. Kahan, et al., «The Polarizing Impact of Science Literacy and Numeracy on Perceived Climate Change Risks», Nature Climate Change, May 27, 2012. http://www.nature.com/nclimate/journal/vaop/ncurrent/full/nclimate1547.html.
45 Karl Popper, The Logic of Scientific Discovery (Abingdon, Oxon, England: Routledge Classics, 2007), p. 10.
46 «S&P/Case-Shiller Home Price Index: Las Vegas, NV» http://ycharts.com/indicators/case_shiller_home_price_index_las_vegas.
47 Jeffrey M. Jones, «Trust in Government Remains Low», Gallup.com, September 18, 2008. http://www.gallup.com/poll/110458/trust-government-remains-low.aspx.
48 Хотя на момент принятия законопроектов было неизвестно, кто за них голосовал, проведенный позднее статистический анализ показал, что члены Конгресса, голосовавшие за них, имели больше шансов потерять свои места. См., к примеру: Nate Silver, «Health Care and Bailout Votes May Have Hurt Democrats», FiveThirtyEight, New York Times, November 16, 2011. http://fivethirtyeight.blogs.nytimes.com/2010/11/16/health-care-bailout-votes-may-have-hurt-democrats/.
49 Измерено путем сравнения реального и потенциального ВВП. По состоянию на четвертый квартал 2011 г. разница составила примерно 778 млрд долл., или немногим более 2500 долл. на каждого гражданина США. «Real Potential Gross Domestic Product», Congressional Budget Office, United States Congress. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/GDPPOT.txt.
50 С технической точки зрения, рейтинг S&P принимает во внимание лишь возможность дефолта в любой сумме, а две другие компании также учитывают потенциальный масштаб дефолта.
51 Anna Katherine Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis», thesis, Harvard University, p. 113. http://www.hks.harvard.edu/m-rcbg/students/dunlop/2009-CDOmeltdown.pdf.
52 Diane Vazza, Nicholas Kraemer and Evan Gunter, «2010 Annual U. S. Corporate Default Study and Rating Transitions», Standard & Poor’s, March 30, 2011. http://www.standardandpoors.com/ratings/articles/en/us/?articleType=HTML&assetID=1245302234800.
53 S&P снизила рейтинг Казначейских обязательств США до уровня AA+ в 2011 г.
54 Mark Adelson, «Default, Transition, and Recovery: A Global Cross-Asset Report Card of Ratings Performance in Times of Stress», Standard & Poor’s, June 8, 2010. http://www.standardandpoors.com/products-services/articles/en/us/?assetID=1245214438884.
55 Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis».
56 Большинство CDO, не подвергшихся дефолту сразу же, на данный момент почти не имеют цены; свыше 90 % ценных бумаг, обеспеченных закладными и выпущенных в 2006 и 2007 гг., имеют низкий рейтинг, не рекомендующий инвестиции в них. (BlackRock Solutions, по состоянию на 7 мая 2010 г.; по данным презентации, представленной автору Анилом Кашьяпом из Чикагского университета).
57 «Testimony of Deven Sharma, President of Standard & Poor’s, Before the Committee on Oversight and Government Reform», United States House of Representatives, October 22, 2008. http://oversightarchive.waxman.house.gov/documents/20081022125052.pdf.
58 Такая позиция остается основной линией защиты S&P и в наши дни. После того как я обратился к спикеру S&P Кэтрин Мэтиз в октябре 2011 г. с просьбой об интервью на тему рейтингов ипотечных долговых обязательств, она ответила мне почти такими же словами. «Вы должны отметить, что мы были не одни, – написала она мне в ответном электронном письме. – Многие домовладельцы, финансовые учреждения, политики и инвесторы не ожидали того, что рынок жилья в США сократится так сильно и так быстро». S&P отказала мне в просьбе о полноценном интервью. Дополнительные свидетельства об этом вопросе можно найти в Kristopher S. Gerardi, Andreas Lehnert, Shane M. Sherlund and Paul S. Willen, «Making Sense of the Subprime Crisis», Public Policy Discussion Papers No. 09–1, Federal Reserve Bank of Boston, December 22, 2008. http://www.bos.frb.org/economic/ppdp/2009/ppdp0901.htm.
59 Robert J. Shiller, Irrational Exuberance (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2000).
60 Dean Baker, «The Run-Up in Home Prices: Is It Real or Is It Another Bubble?» Center for Economic and Policy Research, August. 2002. http://www.cepr.net/index.php/publications/reports/the-run-up-in-home-prices-is-it-real-or-is-it-another-bubble/.
61 «In Come the Waves», The Economist, June 16, 2005. http://www.economist.com/node/4079027?story_id=4079027.
62 Paul Krugman, «That Hissing Sound», New York Times, August 8, 2005. http://www.nytimes.com/2005/08/08/opinion/08krugman.html.
63 Google «Insights for Search» бета-проект; «housing bubble» (поиск по всему миру). http://www.google.com/insights/search/#q=housing%20bubble&cmpt=q.
64 Google «Insights for Search» бета-проект; «housing bubble» (по США). http://www.google.com/insights/search/#q=housing+bubble&cmpt=q&geo=US.
65 Поиск по сайту Newslibrary.com только по источникам в США.
66 Уровень обсуждения этого вопроса в новостных СМИ сопоставим с происходившим в конце 1990‑х гг. перед крахом «пузыря на фондовом рынке». За период между 1994 и 1999 гг. упоминание термина выросло в 10 раз, достигнув пика всего за год до краха на рынках.
67 Janet Morrissey, «A Corporate Sleuth Tries the Credit Rating Field», New York Times, February 26, 2011. http://www.nytimes.com/2011/02/27/business/27kroll.html?pagewanted=all.
68 Alex Veiga, «U.S. Foreclosure Rates Double», Associated Press, November 1, 2007. http://www.azcentral.com/realestate/articles/1101biz-foreclosures01-ON.html.
69 Elliot Blair Smith, «Race to Bottom“’ at Moody’s, S&P Secured Subprime’s Boom, Bust», Bloomberg, September 25, 2008. http://www.bloomberg.com/apps/news?pid=newsarchive&sid=ax3vfya_Vtdo.
70 Хедж-фонды и другие опытные инвесторы обычно не связаны такими обязательствами: они проводят свою собственную оценку ценных бумаг и зачастую с радостью делают ставку против рейтинга при наличии должной защиты своих вложений (и так происходит довольно часто). Однако открытые пенсионные фонды и другие институциональные инвесторы (например, фонды при колледжах) вынуждены следовать ограничениям. Пенсия Джейн и стипендия Джонни зависят от аккуратности рейтинговых агентств, а хеджевый фонд обладает достаточной гибкостью для открытия значительных коротких позиций.
71 Интервью с Джулсом Кроллом.
72 Еще одна «Уловка-22» состоит в том, что любая NRSRO имела право создавать собственные рейтинги ценных бумаг после трех лет работы в бизнесе. Однако у новой компании, не имевшей доходов от издания своих рейтингов, практически не было шансов закрепиться на этом рынке.
73 Moody’s представляет собой единственное из трех основных агентств, главной сферой доходов которого выступает продажа кредитных рейтингов. Напротив, S&P является частью издательской компании McGraw-Hill, что усложняет понимание источников ее доходов.
74 Chicago Booth School, «Credit Rating Agencies and the Crisis».
75 Jonathan Katz, Emanuel Salinas and Consstantinos Stephanou, «Credit Rating Agencies: No Easy Regulatory Solutions», The World Bank Group’s «Crisis Response», Note Number 8, October 2009. http://rru.worldbank.org/documents/CrisisResponse/Note8.pdf.
76 «Moody’s Corporation Financials (NYSE: MCO)», Google Finance. http://www.google.com/inance?q=NYSE: MCO&fstype=ii.
77 Sam Jones, «Alphaville: Rating Cows», Financial Times, October 23, 2008. http://ftalphaville.ft.com/blog/2008/10/23/17359/rating-cows/.
78 Sam Jones, «Alphaville: Rating Cows», Financial Times, October 23, 2008. http://ftalphaville.ft.com/blog/2008/10/23/17359/rating-cows/.
79 «New CDO Evaluator Version 2.3 Masters ‘CDO-Squared’ Analysis; Increases Transparency in Market», Standard & Poor’s press release, May 6, 2004. http://www.alacrastore.com/research/s-and-p-credit-research-New_CDO_Evaluator_Version_2_3_Masters_CDO_Squared_Analysis_Increases_Transparency_in_Market-443234.
80 Efraim Benmelech and Jennifer Dlugosz, «The Alchemy of CDO Credit Ratings», Journal of Monetary Economics 56; April 2009. http://www.economics.harvard.edu/faculty/benmelech/iles/Alchemy.pdf.
81 Позднее S&P провела другие расчеты в рамках еще более печального сценария – снижения оборотов на рынке жилья, достаточного для возникновения рецессии, – и пришла к тем же заключениям. Поначалу результаты были преданы огласке, однако затем удалены с сайта S&P.
82 Douglas Adams, Mostly Harmless (New York: Del Rey, 2000). Издана на русском языке: Адамс Д. В основном безвредна. – М.: АСТ, 1997.
83 Benmelech and Dlugosz, «The Alchemy of CDO Credit Ratings».
84 Barnett-Hart, «The Story of the CDO Market Meltdown: An Empirical Analysis».
85 Вероятность дефолта, равная 20 %, относится к показателю за пять лет.
86 На самом деле ситуация может оказаться еще хуже. Эти ценные бумаги также могут конвертироваться в производные (деривативы) друг друга, что приводит к еще большему росту левериджа. Например, пять групп «Альфа», связанных с задолженностью по закладным, могут быть объединены в «Супер-Альфу», оплата по которой будет производиться во всех случаях до тех пор, пока все пять составляющих ее «Альф» не окажутся в состоянии дефолта. Вероятность этого события составляет 1 на 336 нониллионов (единица с 30 нулями), но только если между закладными отсутствует любая корреляция, и лишь 1 к 20 в случае идеальной корреляции, то есть показатель левериджа составляет 16 777 215 999 999 900 000 000 000 000 000.
87 Ingo Fender and John Kiff, «CDO Rating Methodology: Some Thoughts on Model Risk and Its Implications», BIS Working Papers No. 163, November 2004.
88 Заявление Гэри Витта, бывшего управляющего директора Moody’s Investment Service, перед комиссией по расследованию кризиса 2 июня 2010 г. http://fcic-static.law.stanford.edu/cdn_media/fcic-testimony/2010–0602-Witt.pdf.
89 Financial Crisis Inquiry Commission, Financial Crisis Inquiry Commission Report: Final Report of the National Commission on the Causes of the Financial and Economic Crisis in the United States (U. S. Government Printing Office, 2011), p. 121. http://www.gpo.gov/fdsys/pkg/GPO-FCIC/pdf/GPO-FCIC.pdf.
90 Frank H. Knight, Risk, Uncertainty, and Profit (New York: Riverside Press; 1921). http://www.programme-finance.com/teletudiant/Knight.%20Risk,%20Uncertainty%20and%20Proit.pdf.
91 При игре в техасский холдем – вероятность до выкладывания на стол последней карты.
92 Почему это так? «В основном в США нет нехватки земли, – ответил на этот вопрос Анил Кашьяп. – Поэтому стоимость дома и участка земли определяется, исходя из затрат на строительство. Технический прогресс в строительной отрасли привел к значительному снижению затрат на строительство. Поэтому сложно ожидать роста подобных активов. Большим исключением из правила выступают участки, на которые имеются строительные ограничения. Например, в Техасе пузырь практически не проявился. Почему? Дело в том, что в этом штате отсутствует зонирование и довольно мало природных ограничений».
93 В 1950‑е гг. потребители имели исключительно хорошие балансы доходов и расходов. По множеству причин – благоразумие, связанное с воспоминаниями о Великой депрессии, ограничения на цены и производство потребительских товаров в годы войны, а также резкий рост на рынке труда, требовавший вовлечения в работу всех свободных рук, в результате у американцев образовались беспрецедентные накопления. Во время Второй мировой войны американцы откладывали до 25 % своих доходов, и уровень сбережений оставался довольно высоким и в последующие годы.
94 «Historical Census of Housing Tables», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; last updated October 31, 2011. http://www.census.gov/hhes/www/housing/census/historic/owner.html.
95 David R. Morgan, John P. Pelissero, and Robert E. England, Managing Urban America (Washington, DC: CQ Press, 2007).
96 «Annual Statistics: 2005», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; по состоянию на 31 октября 2011 г. http://www.census.gov/housing/hvs/data/ann05ind.html.
97 «Historical Income Tables – Families», Housing and Household Economic Statistics Division, U. S. Census Bureau; по состоянию на 26 августа 2008 г. http://www.census.gov/hhes/www/income/data/historical/families/
98 По сути, как указал мне Анил Кашьяп, в районах (определявшихся по почтовым индексам), где наблюдался наибольший рост ипотечного кредитования, были заметны снижение занятости, рост преступности и ухудшение фундаментальных показателей. См.: Atif Mian and Amir Sufi, «The Consequences of Mortgage Credit Expansion: Evidence from the U. S. Mortgage Default Crisis», Quarterly Journal of Economics 124, no. 4 (2009). Дополнительные подробности можно найти по адресу http://qje.oxfordjournals.org/content/124/4/1449.short
99 David Leonhardt, «Be Warned: Mr. Bubble’s Worried Again», New York Times, August. 21, 2005. http://www.nytimes.com/2005/08/21/business/yourmoney/21real.html?pagewanted=all.
100 Urban Land Price Index in «Japan Statistical Yearbook 2012», Statistical Research and Training Institute, MIC. http://www.stat.go.jp/english/data/nenkan/1431%E2%80%9317.htm.
101 Karl E. Case and Robert J. Shiller, «Is There a Bubble in the Housing Market?» Cowles Foundation for Research in Economics, Yale University, 2004. http://www.econ.yale.edu/~shiller/pubs/p1089.pdf.
102 Некоторые экономисты, с которыми я беседовал (например, Ян Хатциус), не вполне согласны с данными Кейса-Шиллера, отмечая, что качество данных о жилье до 1950‑х гг. было довольно неоднозначным.
103 «S&P/Case Shiller Home Price Index».
104 «New Private Housing Units Authorized by Building Permits», Census Bureau, United States Department of Commerce. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/PERMIT.txt.
105 Alex Veiga, «U.S. Foreclosure Rates Double», Associated Press, November 1, 2007. http://www.azcentral.com/realestate/articles/1101biz-foreclosures01-ON.html.
106 «Crist Seeks $50M for Homebuyers», South Florida Business Journal, September 13, 2007. http://www.bizjournals.com/southlorida/stories/2007/09/10/daily44.html.
107 Vikas Bajaj, «Federal Regulators to Ease Rules on Fannie Mae and Freddie Mac», New York Times, February 28, 2008. http://www.nytimes.com/2008/02/28/business/28housing.html.
108 Survey of Professional Forecasters, November 2007. См. табл. 5, в которой приведен вероятностный прогноз для роста ВВП в течение 2008 г. Шансы на снижение ВВП на 2 % и более составляют 0,22 %, или примерно 1 из 500. В реальности ВВП в 2008 г. снизился на 3,3 %. http://www.phil.frb.org/research-and-data/real-time-center/survey-of-professional-forecasters/2007/spfq407.pdf.
109 Домохозяйства, находящиеся между 20 и 80 перцентилями в распределении доходов.
110 Edward N. Wolff, «Recent Trends in Household Wealth in the United States: Rising Debt and the MiddleClass Squeeze – an Update to 2007», Working Paper No. 589, Levy Economics Institute of Bard College, March 2010. http://www.levyinstitute.org/pubs/wp_589.pdf.
111 Atif R. Mian and Amir Sufi, «House Prices, Home Equity-Based Borrowing, and the U. S. Household Leverage Crisis», Chicago Booth Research Paper No. 09–20, May 2010. http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1397607.
112 Снижение на 14 % после учета инфляции.
113 Wolff, «Recent Trends in Household Wealth».
114 Binyamin Applebaum, «Gloom Grips Consumers, and It May Be Home Prices», New York Times, October 18, 2011. http://www.nytimes.com/2011/10/19/business/economic-outlook-in-us-follows-home-prices-downhill.html?ref=business.
115 Dean Baker, «The New York Times Discovers the Housing Wealth Effect»; Beat the Press blog, The Center for Economic and Policy Research, October 19, 2011. http://www.cepr.net/index.php/blogs/beat-the-press/the-new-york-times-discovers-the-housing-wealth-effect.
116 Данные основаны на отчетах Федерального резервного банка Нью-Йорка, согласно которым среднедневной объем торговли на рынке ценных бумаг, обеспеченных закладными, составляет 320 млрд долл. С учетом 250 рабочих дней в году в течение года объем торгов составляет около 80 трлн долл. James Vickery and Joshua Wright, «TBA Trading and Liquidity in the Agency MBS», Staff Report No. 468, Federal Reserve Bank of New York, August 2010. http://www.ny.frb.org/research/staff_reports/sr468.pdf.
117 Этот объем торгов представляется огромным и в сравнении с реальной ценностью бумаг, обеспеченных закладными, составлявшей около 8 трлн долл.
118 Ilan Moscovitz, «How to Avoid the Next Lehman Brothers», The Motley Fool, June 22, 2010. http://www.fool.com/investing/general/2010/06/22/how-to-avoid-the-next-lehman-brothers.aspx.
119 Robin Blackburn, «The Subprime Crisis», New Left Review 50 (Mar. – Apr. 2008). http://www.newleftreview.org/?view=2715.
120 Niall Ferguson, «The Descent of Finance», Harvard Business Review (July – August 2009). http://hbr.org/hbr-main/resources/pdfs/comm/fmglobal/the-descent-of-inance.pdf.
121 David Miles, Bank of England, «Monetary Policy in Extraordinary Times», речь в Центре исследований экономической политики и Лондонской школе бизнеса, 23 февраля 2011 г.
122 Investopedia staff, «Case Study: The Collapse of Lehman Brothers», Investopedia; April 2, 2009. http://www.investopedia.com/articles/economics/09/lehman-brothers-collapse.asp#axzz1bZ61K9wz.
123 George A. Akerlof, «The Market for ‘Lemons’: Quality Uncertainty and the Market Mechanism», Quarterly Journal of Economics 84, no. 3 (Aug. 1970). http://sws.bu.edu/ellisrp/EC387/Papers/1970Akerlof_Lemons_QJE.pdf.
124 «Lehman Brothers F1Q07 (Qtr End 2/28/07) Earnings Call Transcript», Seeking Alpha, Mar. 14, 2007. http://seekingalpha.com/article/29585-lehman-brothers-f1q07-qtr-end-2%E2%80%9328%E2%80%9307-earnings-call-transcript?part=qanda.
125 Investopedia staff, «Case Study: The Collapse of Lehman Brothers».
126 Abigail Field, «Lehman Report: Why the U. S. Balked at Bailing Out Lehman», DailyFinance, March 15, 2010. http://www.dailyinance.com/2010/03/15/why-the-u-s-balked-at-bailout-out-lehman/.
127 Также Саммерс был министром финансов при президенте Клинтоне.
128 Этот пример придуман мной, а не Саммерсом (который, в свою очередь, поделился со мной примером с ценой на пшеницу).
129 Хотя подобная ситуация вряд ли может произойти с лимонадом, экономисты порой спорят, не происходит ли это с другим напитком – французскими винами. После определенного уровня дальнейшее повышение цены приводит к увеличению спроса, поскольку потребитель воспринимает высокую цену как знак отличного качества. Со временем, однако, даже у самых расточительных любителей вина заканчиваются деньги, поэтому позитивная обратная связь не может быть бесконечной.
130 Интервью с Джорджем Акерлофом. «Вы можете представлять себе, сколько платить за дом A по сравнению с платой за дом B или дом C, поскольку в одном доме есть кухонное оборудование, стоящее на 500 долл. дороже, чем в другом. Но при этом вы не представляете реальную цену дома».
131 Carmen M. Reinhart and Kenneth S. Rogoff, «The Aftermath of the Financial Crisis», Working Paper 14656, NBER Working Paper Series, National Bureau of Economic Research, January 2009. http://www.bresserpereira.org.br/terceiros/cursos/Rogoff.Aftermath_of_Financial_Crises.pdf.
132 Carmen M. Reinhart and Vincent R. Reinhart, «After the Fall», presentation at Federal Re-serve Bank of Kansas City Jackson Hole Symposium, August 2010. http://www.kcfed.org/publicat/sympos/2010/reinhart-paper.pdf.
133 В этом состоит одна из причин, по которым рецессия на раннем этапе президентского срока может быть не вредной (а, согласно некоторым исследованиям, даже полезной). Например, американская экономика в 1982 г. находилась в состоянии рецессии, однако восстановилась после нее с примечательным ростом на 8 % в 1983 г. и в 1984 г. – на 6 %, что помогло Рональду Рейгану одержать убедительную победу и пойти на второй срок. Есть некоторые свидетельства того, что президенты имеют достаточно сильное влияние на налоговую и финансовую политику, позволяющее добиться нужного эффекта. С 1948 г. средний показатель роста ВВП составлял 2,7 % в первый год президентского срока и 2,8 % во второй. При этом в третий и четвертый годы он достигал 4,2 %. Дополнительное обсуждение этого вопроса приведено в статье Larry Bartels, «The President’s Fate May Hinge in 2009», The Monkey Cage, November 2, 2011. http://themonkeycage.org/blog/2011/11/02/the-presidents-fate-may-hinge-on-2009%E2%80%932/
134 Ezra Klein, «Financial Crisis and Stimulus: Could This Time Be Different?» Washington Post, October 8, 2011. http://www.washingtonpost.com/business/inancial-crisis-and-stimulus-could-this-time-be-different/2011/10/04/gIQALuwdVL_story.html.
135 Christina Romer and Jared Bernstein, «The Job Impact of the American Recovery and Reinvestment Plan», January 9, 2009. http://www.economy.com/mark-zandi/documents/The_Job_Impact_of_the_American_Recovery_and_Reinvestment_Plan.pdf.
136 Paul Krugman, «Behind the Curve», New York Times, March 8, 2008. http://www.nytimes.com/2009/03/09/opinion/09krugman.html.
137 Peter Roff, «Economists: Stimulus Not Working, Obama Must Rein in Spending», US News & World Report, June 10, 2010. http://www.usnews.com/opinion/blogs/peter-roff/2010/06/10/economists-stimulus-not-working-obama-must-rein-in-spending.
138 К примеру, группа прогнозистов Wall Street Journal предсказала в январе 2009 г., что безработица вырастет к концу года до 8,5 %. Созданный Белым домом прогноз «без стимулирования» предсказывал рост безработицы в 9 %, а прогноз «со стимулированием» – 7,8 %. Поскольку на момент создания прогноза участники экспертной группы Wall Street Journal не знали размера стимуляционного пакета, не приходится удивляться тому, что цифры в их прогнозе оказались сопоставимыми с правительственными. При этом прогноз «со стимулированием» предполагал, что безработица снизится в период между первой и второй половинами 2009 г., что не соответствовало мнению участников экспертов Wall Street Journal или Survey of Professional Forecasters. Соответственно, хотя прогноз Белого дома почти не отличался от прогнозов частного сектора с точки зрения уровня безработицы к концу 2009 г., он предполагал иную траекторию развития (кривую, направленную вниз).
139 Klein, «Financial Crisis and Stimulus: Could This Time Be Different?»
140 Lisa Mataloni, «Gross Domestic Product: Fourth Quarter 2008 (Advance)», Bureau of Economic Analysis, U. S. Department of Commerce, January. 30, 2009. http://www.bea.gov/newsreleases/national/gdp/2009/gdp408a.htm.
141 «Real Gross Domestic Product, 1 Decimal», Bureau of Economic Analysis, U. S. Department of Commerce. http://research.stlouisfed.org/fred2/data/GDPC1.txt
142 В частности, прогноз уровня безработицы на год, начинающийся с даты составления прогноза.
143 Цифры основаны на моем анализе данных Survey of Professional Forecasters.
144 Antonio Spilimbergo, Steve Symansky, and Martin Schindler, «Fiscal Multipliers», International Monetary Fund Staff Position Note SPN/09/11, May 20, 2009. http://econ.tu.ac.th/class/archan/RANGSUN/EC%20460/EC%20460%20Readings/Global%20Issues/Global%20Financial%20Crisis%202007%E2%80%932009/Academic%20Works%20By%20Instituion/IMF/IMF%20Staff%20Position%20Notes/Fiscal%20Multipliers.pdf.
145 «93 % of Drivers Consider Themselves Above Average. Are You Above Average?» Cheap Car Insurance, Aug. 24, 2011. http://www.cheapcarinsurance.net/above-avarege-driver/.
146 Financial Crisis Inquiry Commission Report, 2011. http://www.gpo.gov/fdsys/pkg/GPO-FCIC/pdf/GPO-FCIC.pdf.
147 Стенограмма встречи The McLaughlin Group, Federal News Service, записана 31 октября 2008 г. http://www.mclaughlin.com/transcript.htm?id=687.
148 «Iowa Electronic Markets», Henry B. Tippie College of Business, University of Iowa. http://iemweb.biz.uiowa.edu/pricehistory/PriceHistory_GetData.cfm.
149 Стенограмма встречи The McLaughlin Group, Federal News Service; записана 7 ноября 2008 г. http://www.mclaughlin.com/transcript.htm?id=688.
150 Nate Silver, «Debunking the Bradley Effect», Newsweek, October 20, 2008. http://www.thedailybeast.com/newsweek/2008/10/20/debunking-the-bradley-effect.html.
151 Научные исследования деятельности McLaughlin Group привели к тем же заключениям. См., например: Lee Sigelman, Jarol B. Manheim, and Susannah Pierce, «Inside Dopes? Pundits as Political Forecasters», The International Journal of Press/Politics 1, 1 (January 1996). http://hij.sagepub.com/content/1/1/33.abstract.
152 * Предсказания не оценивались по одной из трех причин: ответ участника группы был слишком расплывчатым, чтобы сформулировать тестируемую гипотезу; или же предсказание касалось события в отдаленном будущем; или же участник группы отказывался отвечать на вопрос Маклафлина и не формулировал никаких предсказаний.
153 Результаты двух более редко принимающих участие в передаче – Клэренс Пейдж и Морта Цукермана – были более многообещающими, а у Кроули – особенно плохими, однако эти результаты не имели особого смысла со статистической точки зрения.
154 Eugene Lyons, Workers’ Paradise Lost (New York: Paperback Library, 1967).
155 С тех пор Тэтлок работает в Пенсильванском университете.
156 «Экспертом», по мнению Тэтлока, может считаться любой человек, зарабатывающий себе на жизнь за счет профессионализма в определенной области, например корреспондент газеты Washington Post в Москве мог быть таким же экспертом по СССР, как и отставной советолог в университете Беркли.
157 Phillip E. Tetlock, Expert Political Judgment (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006), pp. 107–108.
158 Неточность в расчетах ВВП Советского Союза, проведенных ЦРУ, отчасти возникла из-за того, что аналитики рассчитывали общий размер экономики, базируясь на цифрах впечатляющих военных расходов. Фактически, однако, Советский Союз тратил на развитие армии значительно бо́льшую долю внутреннего продукта, чем страны Европы и Северной Америки со свободной экономикой.
159 Abram Bergson, «How Big Was the Soviet GDP?» Comparative Economic Studies, March 22, 1997. http://web.archive.org/web/20110404205347/http://www.allbusiness.com/government/630097-1.html.
160 Отчасти данный раздел книги основан на материалах моих интервью, взятых у Брюса Буэно де Мескита, политолога из Нью-Йоркского университета.
161 Louis Menand, «Everybody’s an Expert», New Yorker, December 6, 2005. http://www.newyorker.com/archive/2005/12/05/051205crbo_books1.
162 Dick Morris, «Bush Will Rebound from Katrina Missteps», The Hill, September 7, 2005.
163 Justin Gardner, «Dick Morris’ Crazy Electoral Map», Donklephant.com, October 15, 2008. http://donklephant.com/2008/10/15/dick-morris-crazy-electoral-map/.
164 Dick Morris and Eileen McGann, «Goal: 100 House Seats», DickMorris.com, September 27, 2010. http://www.dickmorris.com/goal-100-house-seats/.
165 Dick Morris, «Krauthammer’s ‘Handicapping the 2012 Presidential Odds», DickMorris.com, April 25, 2011. http://www.dickmorris.com/comments-on-krauthammers-handicapping-the-2012-presidential-odds/.
166 Phillip E. Tetlock, Expert Political Judgment, p. 79.
167 James A. Barnes and Peter Bell, «Political Insiders Poll», National Journal, October 28, 2010. http://www.nationaljournal.com/magazine/political-insiders-poll-20101028?print=true.
Читать далее