Реки

Эта книга просто должна была стать очередным бумажным кирпичом, который я флегматично закинула бы в безразмерное чрево челленджа под названием "Читаем Россию". Просто для того, чтобы посинел на карте очередной регион и на один шаг приблизилось окончание мероприятия, ставшего, честно говоря, уже немного обременительным.Я не ожидала ничего ни от автора, ни от книги. Я заранее понимала, что подобная литература не для меня.Каково же было моё удивление, когда "Реки" внезапно в моих руках потеплели и ожили! Наполнились движением, задышали ветром, заговорили голосами людей, которых вспоминает на страницах автор. Они категорически отказались изображать из себя бумажный кирпич!А самое наглое что они, эти "Реки" взяли и прогрызли в моей душе сквозную дыру! Сижу я сейчас, словно самый настоящий бублик, и всей своей личностью ощущаю мощный экзистенциальный сквозняк, которого ещё утром внутри меня не было.Я точно ни капельки не сибиряк, я безумно далека от тех городов, времён и дней, что проживал Гришковец - мальчиком ли, взрослым ли мужчиной, не важно. Но отчего, откуда во мне плотной удушливой завесой встаёт узнавание? Узнавание чего? Я даже понять не могу.Если в животах у людей водятся бабочки, то там должны быть и гусеницы. Я очень надеюсь, что это странное чувство сейчас это просто гусеницы, которые совсем скоро распахнут прекрасные разноцветные крылья и взлетят. И будут танцевать и порхать внутри меня, и я почувствую что-то большое и хорошее, родившееся из "Рек", которые я сегодня так неосторожно "запустила себе под кожу".

Странная, немного тоскливая повесть. Тоскливая не в смысле, что тоска зеленная и скучно. А вот как бывает находит такое настроение и тоскуешь по чему-то давно прошедшему. И вот это-то чувство, ностальгии, возрождает в нас своей повестью Евгений Гришковец. Она действительно о любви к своей Родине, и большой и малой. Она дарит нам чудесные моменты. которые многие (вот я например точно) не застали, но неоднократно слышали. Она о просто людях и просто жизни. Но она цепляет за душу, и не тянет, нет, проходит с тобой вместе все эти события.
У меня даже муж шикал и слушал книгу вместе со мной, а обычно он ругается на мои аудиокниги и требует выключить.

Эта книга для меня - тоска по невозвратно ушедшему детству. Пронизана такой грустью, но не тяжелым чувством утраты, а светлой такой тоской с теплотой далеких воспоминаний. И я рада, что книгу прослушала, а не прочитала. Мне кажется Гришковца надо именно слушать, со всеми его запинками, картавостью и немного детскими интонациями. Он говорит о таких простых обыденных вещах, которые окружают тебя, а ты их как бы не замечаешь или не можешь сформулировать для себя. А когда он это озвучивает, ты понимаешь, что это именно то, как ты чувствуешь и то, что именно с тобой происходило. Не могу назвать книгу шедевром, так же как и не могу советовать ее всем поголовно. Но именно для меня она стала чём-то таким родным о чём-то таком далеком.

Читала книгу года два назад, но до сих пор помню все чувства. Книга написана простым понятным языком. Читая ее, внутри было тепло и уютно. Советую всем прочитать

Это не книга, это целая эпоха! И хоть она и описана урывками, кусками, маленькими событиями, или даже просто ощущениями, она все равно воспринимается в полноте и захватывает полностью. Я могу бесконечно слушаешь этот незамысловатый, но пропитанный невероятной любовью и тоской рассказ, воспоминания автора, терзающие его чувства. Гришковец пишет так просто и незатейливо, даже как будто по-детски, без прикрас, но при этом мысли очень глубокие и правильные, а главное искренние. Люблю его слог.
О чем эта книга? Наверное, об осознании себя, как и большинство книг и работ Гришковца.
Я-то тогда чувствовал, что я навсегда.
Произведение пронзительное и очень теплое. Оно для тех, кто находит причины жить там, где родился и для тех, кто нашел причины, чтобы уехать. О странном чувстве Родины. О странных системах координат во времени и пространстве, вызывающих у нас улыбку или же заставляющих плакать. Эта книга о ненаписанном и о том, что описать вообще невозможно.
Но разницу-то я почувствовал, а в чем она – нет. Вернее я ее не понял.Продолжение
Зима… Сибирь…
«Да они там жизни не знают», – звучит в Сибири по поводу всех не сибиряков. И в этих словах всегда есть не высокомерие, а какое-то снисходительное сочувствие, этакая жалость с едва заметной улыбкой на губах. С такой улыбкой смотрят взрослые и мудрые на неопытных и глупых. Сибиряки позволяют себе пожалеть всех: южан за то, что они не знают жизни и ничего серьезного и трудного не пережили, москвичей за то, что у них там, в Москве, суета, и жизни нет, питерцев за то, что они сильно умные, но настоящей жизни не знают, китайцев за то, что их много, японцев за то, что у них мало земли и они сами маленькие, желтые и странные, индусов за то, что те какие-то бесхарактерные и неприспособленные всё к той же жизни, американцев за то, что те, как говорят знающие люди, дураки и у них там не жизнь, африканцев за то, что они бедные, неграмотные, черные и у них там жарко, французов за то, что у них все шиворот навыворот, а простоты жизни нет, ну, чтобы по-простому, латиноамериканцев всех вместе, без разбора, за то, что они там где-то далеко, чего-то там танцуют, поют, а какая там у них жизнь – не понятно. Немцев сибиряки уважают, но тоже жалеют за их аккуратность, за то, что они там постоянно работают, за то, что у них все качественно получается, но жизни-то все равно нет…Страна… Родной город…
Когда я читал название нашего города на карте мира и, особенно, на глобусе, мне было так приятно, как будто на этой карте и на земном шаре написали что-то лично про меня. Искусство…
С самого первого знакомства с великой музыкой и великой живописью мне было ясно заявлено и недвусмысленно подчеркнуто, что я во всем этом ничего не пойму и все это сделано не для меня.Дедушка… Детство…
Мы жили в квартире на каком-то этаже пятиэтажного обычного дома. Но когда я рисовал наш дом, я рисовал такой домик… Как дети рисуют домик: квадратик, сверху треугольник крыши, окно посередине домика, и даже крестик в окне, то есть рама. На крыше обязательно труба, из трубы всегда шел кудрявый, похожий на пружину дым. Низ листа я долго и упорно закрашивал черным, поверх черной полосы так же долго красил зеленую полосу – это были земля и трава. Верхний край листа закрашивался синим – это, понятное дело, небо, и в углу листа помещалось улыбающееся солнце с лучами. Возле дома я рисовал маму, папу, себя, бабушку, дедушку и дерево. А еще собачью конуру, почти так же, как домик, только с круглым окном и без трубы. А потом просил нарисовать собаку, потому что собака, как мне казалось, получалась у меня не похоже. Интересно, главное, родители получались похоже, а собака, которой у нас и в помине не было – непохоже. И еще, почему я рисовал такой домик, а не пятиэтажку? Реки…
Сибирские реки текут на Север. Все! И в этом их беге к холодному Ледовитому океану есть какая-то мощная обреченность, отчаяние и сила, которая чувствуется, даже если ты не знаешь, куда течет река. Эту силу видно. Всю книгу можно растащить на цитату, афоризмы. И в каждом кусочке этой огромной мозаики мыслей и чувств, переживаний, образов и эмоций, из которых состоит эта книга, я вижу себя, свои чувства и мысли, свои переживания и образы. Как ему это удается? Писать о себе, но в то же время заглянуть в душу каждому? Каждого заставить задуматься о чем-то. Как?
Что у меня есть такого, за что можно не бояться? Нет ничего!

Совсем недавно состоялось моё первое знакомство с Евгением Гришковцом. Посмотрев его моноспектакль "Шёпот сердца", была уверена, что прочитаю какую-либо его книгу в дополнение в ближайшее же время. И совершенно случайным образом наткнулась в сети на аудиоверсию книги "Реки". Такое ощущение, что он играет на невидимых струнах души. Говорит о таких, казалось бы, простых и понятных вещах, но делает это так откровенно и открыто, что ты проникаешься и всем сердцем читаешь или слушаешь его книги. Автор обладает фантастическим умением создать в своих текстах маленькую экосистему, в которую ты погружаешься с головой, а потом понимаешь, что эта система - часть тебя. Понимание может прийти не сразу, а через какое-то время после прочтения книги, просмотра спектакля.Есть такие авторы, которых я не сразу подпускаю к себе (в основном из-за шумихи вокруг их творчества), а распробовав прихожу к пониманию, что широкая популярность вполне оправдана. Чувствуется, что знакомство с Евгением Гришковцом у нас перерастёт в крепкую дружбу.

Есть простой тест, определяющий, стоит вам интересоваться творчеством Гришковца или нет. Слышали песню «Настроение улучшилось»? Тронула? Ответ «нет» - дальше вам с Гришковцом в разные стороны. Ответ «да» - слушайте, смотрите и читайте Гришковца обязательно!

Конкретно о книге «Реки». Типичный, в хорошем смысле, яркий и чувственный Гришковец. Нет глубоких терзающих размышлений. Редко серьёзный автор, а Гришковец к ним относится, сможет обойтись без драматизма. О литературе, заставляющей рефлексировать, он пишет так:
......Даже с теми книжками Достоевского, которые я, может быть, читал по школьной программе слишком рано. Они меня мучили, мне от них было неуютно жить… Я читал эти книги и потом… И снова они мучили и мешали жить, но по-другому, иначе… Не так просто, как в школе.
Я не умоляю талант Достоевского, но кто сможет оспорить тяжесть его книг.

Мне нравится конкретно эта книга, как и всё творчество Гришковца, тем, что она пробуждает забытые чувства, откровения, которые не падают кирпичом на голову, а мягко обволакивают и согревают тебя. Причём, он говорит о том, что было и есть у каждого. Детство, школа, бабушка и дедушка, юность, первые шаги на встречу большой жизни, родные город или деревня, стыд, разочарование, непонимание, радость и многое другое. В книги нет линейного сюжета. Это плавно перетекающие из одной в другую истории. Много просто описаний мест или событий. А такие вещи могут быстро утомить и снизить интерес к чтению. Но!... Но лично со мной этого не случилось. На протяжении всей повести я находился в той, заданной Гришковцом, атмосфере. Примерял прочитанное на себя, получал удовольствие, вспоминая, все то, что давно пылилось на полках в моей голове.

Мой взгляд. Книга захватывает с первой страницы. Оживляет увядшее-хорошее внутри. Даёт возможность пережить заново значимые жизненные моменты. Обдумать их на расстоянии. Не оставляет за собой ощущения тяжести. Приводит к эмоциональному подъёму. Местами заставляет улыбнуться, а местами посмеяться. Относится к тем книгам, которые можно перечитывать.Недавно я узнал, что Гришковца включили в школьную программу. Думаю это хорошо.

К творчеству Евгения Гришковца я отношусь очень тепло. Мне кажется, "тепло" - это именно то слово, потому что после прочтения/просмотра его произведений охватывает чувство теплоты и душевности. Впервые я познакомилась с его творчеством, когда посмотрела видеоспектакли "ОдноврЕмЕнно" (на данный момент мое любимое у Гришковца) и "Как я съел собаку". С тех пор, когда я читаю книги Гришковца, у меня в голове звучит его голос, вместо моего внутреннего, привычного : )))
Вам знакомо, когда в какой-либо книге или песне автору очень емко, буквально в нескольких словах или в одном предложении удается высказать то, что вы долгое время мучительно чувствовали, долго о чем-то смутно думали и никак не могли выразить словами? А тут какой-то человек простыми словами говорит об этом, находит слова для того, что вас так долго терзало... Вот Гришковец умеет делать это очень мастерски, просто и понятно, такими простыми словами, какими пользуемся все мы, рассказывая какую-нибудь историю в кругу друзей.
Книга "Реки" - именно такая. Она представляет собой размышления человека, сибиряка, о своем родном городе, откуда он когда-то уехал насовсем. Это его воспоминания о детстве, юности, проведенным в родной Сибири. Эта книга стала для меня очень своевременной, так я сейчас тоже живу не в своем родном городе, который всегда очень любила и люблю. Во время чтения у меня в голове заиграла песня "С чего начинается Родина?". Действительно, с чего? "Реки" - это попытка понять, когда и почему появляется чувство Родины, кто или что его формирует, откуда берется эта непонятная тоска. Что заставляет нас грустить по родным местам? Наше прошлое, детство? Родительский дом, люди, которые нас окружали, события, которые там произошли? Для меня остается загадкой, почему в родном городе мне даже воздух кажется другим, им как-будто легче дышать (хотя экологически мой город совсем не чистый); и почему меня словно бы греют даже стены обычной "хрущевки", в которой я выросла, "хрущевки", каких миллионы миллионов на нашем постсоветском пространстве.
У кого-то это чувство сильнее, кто-то не задумывается об этом вообще и не чувствует никакой ностальгии. Но я уверена, в "Реках" каждый читатель найдет для себя что-то родное и знакомое, независимо от того, где он живет. Каждый о чем-то погрустит и чему-то улыбнется. Произведения Гришковца всегда вызывают у меня чувство грусти, но грусти светлой, тихой, успокаивающей. За что ему большое спасибо.

Незатейливая, но очень близкая каждому историю. Не сюжетом, не персонажами...Состоянием.Вообще работы Гришковца стоит рассматривать с точки зрения психологии манипулирования. Он использует целый ряд приёмов, которым могут позавидовать политики. И главный из них, стратегия формирования образа доверия. Так, презентация произведений в виде моноспектакль, особое построение системы персонажей создают эффект максимальной интимности. Каждый читатеоь верит, что история доверитешьно рассказывается лишь ему одному. С тем она обретает большую ценность.
Интересен и главный герой - рассказчик. Он неизменно ассоциируется с автором, тем самым становясь другом читателя. А уж тема детства, раскрываемая под философским названием, вызывающим индивидуальные ассоциации, окончательно покоряет читателя.
Стоит ли говорить, что река здесь - двойной символ - место, где главный герой провёл своё детство и метафора быстротечности бытия. И всплывает Гераклит: "В одну реку не войдешь дважды".
Сибирь же, в свою очередь, привлекает любопытных ммимопроходящих в поисках литературной пищи.
Смазанные картины детства, мутные слепки прошлого, столь же размашистые, неумелые, как картинки детства, но потому милые, заставляющие остановиться в трогательной задумчивости. И ведь детство - не Рай на земле. В этой реке воспоминаний всплывают порой горькие, страшные образы. Не обплывает детство и тему смерти. От того горле и явственнее проступает тема философии жизни, постоянного познания и поиска должного среди чуждых образов.