Читать онлайн Вечный двигатель науки бесплатно

Посвящается Аркадию и Борису Стругацким, моей любимой семье: маме, сыну и мужу.

Действующие лица:

• Александр Пушкин  – инженер, только принятый на работу в НИПИ, находится на испытательном сроке;

• Андрей Андреевич Андреев – директор НИПИ;

• Архип Осипович Гыжин – начальник отдела по разработке полезных ископаемых;

• Викентьевна – заместитель начальника отдела;

• Сергей Викторович Эксель (ударение на «э») – старейший сотрудник отдела;

• Алексей Андреевич Смелый – ученый-изобретатель;

• Пашка Огоньков – техник без категории, активный член профсоюза;

• Евгений Желтков – лингвист, любитель женщин;

• Иван Самолюбов – инженер;

• Раиса Михайловна – инженер;

• Артем Висляков – «полевик», техник по обслуживанию и наладке оборудования;

• Ольга Николаевна – загадочный персонаж, любитель семечек;

• Леночка – сплетница;

• Ольга Михайловна – сотрудник бухгалтерии;

• Виктория Лапушенко – лаборант;

• следователь;

• сотрудник отдела кадров (без имени, но с усами);

• Михаил – сын Раисы Михайловны;

• голубь.

Глава 1

Работа не волк

Входные турникеты не выдерживали нагрузки. Сотрудники, страстно желавшие поскорее очутиться на своих рабочих местах, нетерпеливо переминались у входа. 7:59… Очередь оказалась такой внушительной, что часть ее ужималась под запыленным крыльцом. Молодые специалисты пытались нахально прорваться через ряды мастодонтов в видавших виды костюмах, но это было равносильно попытке пройти через отряды римских легионеров, выстроившихся «свиньей». Костюмы стояли насмерть. Итак, институт жил своей жизнью, а обычный понедельник нашего самого обычного НИПИ начинался с появления необычного персонажа. Александр Пушкин не был готов к такому ажиотажу при входе. Турникеты неласково скрипели созвучно суставам сотрудников, протискивающихся в освободившуюся брешь. Осматривая новое место работы, он обратил внимание на обилие информационных стендов… Агитация работала получше, чем в пионерских лагерях советского союза. Стенды были покрыты двойными полосами глянцевой бумаги с красными звездочками. Указатели указывали на кабинеты «25» и «252». Мраморные стены блестели. Из динамиков доносились мелодии известных исполнителей. Они напоминали Саше о большом мире.

Когда опоздавшие проходили мимо, за их спиной что-то подозрительно щелкало: возможно, отпирался невидимый замок. На часах было 8.03, и кто-то по-прежнему невидимый фиксировал опоздавших.

Глазея по сторонам и временами на оттоптанные ботинки, которые он до блеска начистил перед первым днем работы, Александр нос к носу столкнулся с неприятного вида человеком. Хмуро рассматривая Александра из-под густого кустистого лба, он процедил сквозь зубы:

– Ваш пропуск.

– Мне еще не выдали, я новенький, – как-то нерешительно промямлил герой и почему-то покраснел.

– Новенький у меня костюм, а Вы, сударь, зайцем пытались прокатиться. Пройдемте в отдел кадров – там и разберемся, новенький Вы или казачок засланный.

Пришлось подчиниться, и, минуя будущих коллег, Саша прошествовал за неизвестным гражданином в отдел кадров. После двух часов изнуряющей волокиты с заполнением анкет, ответов на вопросы, словно взятые из телевизионной игры «Что, где, когда?», пыльный, но с вожделенным пропуском, герой был отпущен на волю, а именно на третий этаж для знакомства с руководителем отдела.

Грыжин не торопился принять в ласковые объятия отдела по разработке полезных ископаемых, или «ОРИ», нового сотрудника. В настоящий момент его мысли были заняты решением стратегической задачи-пасьянса, Косынка не складывалась. День обещал быть утомительным и долгим. В дверь робко постучали…

– Разрешите?

– Вы по какому вопросу, товарищ? – насторожился Грыжин. Он не любил, когда его отвлекали по пустякам.

Необходимо прервать нашего читателя и представить Архипа Осиповича Грыжина – начальника отдела «ОРИ». Среднего роста, среднего телосложения, во всем очень посредственный. Вспыльчивый, вечно орущий человек, производящий впечатление тугоухого. Зимой ходит в большой меховой шапке из нутрии и с хозяйственной сумкой. Руки в карманах. Одет старомодно, но опрятно. Сегодня на нем был белый халат с широкими рукавами, засаленные нарукавники и круглый серый рабочий колпак, из-под которого выбивались не очень чистые пряди волос.

– Я Ваш новый сотрудник, Александр Пушкин, не предок, – представился наш герой.

– Аааааа, что же Вы, батенька, так поздно – рабочий день, между прочим, идет, мы решаем непосильные задачи, ждем подкрепления. И в наших рядах не терпят опоздавших.

– Я в отделе кадров был… – попытался было сказать Саша, но был неласково прерван начальником.

– Не желаю слушать. Немедленно займите свое рабочее место, и чтобы это в последний раз, а то премии лишу, все понятно?

Непонятно было решительно все. Кабинет делился на маленькие комнаты, имевшие сквозные переходы. Часть из них была заставлена шкафами с разноцветными папками. Напротив стола начальника отдела высилась стена, покрытая экранами. Всюду сновали люди. Свободного стола не было, и даже стула не наблюдалось, везде были разложены груды рулонов бумаги исполинского масштаба.

– Даров, я Пашка, – представился крупный и немного рыхловатый парень с нечёсаной бородой и почему-то в резиновых тапочках. Его нижняя челюсть была слегка выдвинута вперед, как это обычно бывает у пациентов физиотерапии, чтобы увеличить объем легких. Парень глядел на Сашу исподлобья и весело щурился. От него пахло пивом и потом.

– Александр, – представился «новенький».

– Саня, щас стол тебе намутим, – Пашка сказал это с такой небрежностью, как говорят в детских садах воспитатели младшей группы своим воспитанникам. Стол и правда появился как по волшебству, хотя никакого волшебства, конечно, не было. Павел смахнул на пол очередную гору рулонов с соседнего стола, и под ней обнаружилось все необходимое для работы. Когда стол материализовался, Паша вынул из верхнего ящика лист и ручку и, оглянувшись, начал рисовать на листе нечто, по своим очертаниям напоминающее слона. Закончив рисунок, он дополнил его неприличной надписью и удалился к своему рабочему месту.

Сначала Саша даже не поверил, что такое возможно, однако с облегчением отметил, что компьютеры, к которым была подключена клавиатура, работают. На столе также обнаружились флакон, металлическая ручка, кнопки, какие-то провода, бутылка с минеральной водой, пачка чая «Гиссен», неработающий дисковый телефон и еще ряд совершенно бесполезных предметов. Саша рассовывал «находки» по свободным ящикам уже на полном автоматизме, даже не пытаясь как-то обдумать свое поведение и что-то понять. Первое, что он сделал после того, как стол расчистился, – это разложил бумаги, положил на край жесткий диск.

Пашка сел за соседний стол и принялся деловито застилать газетой пустую поверхность стола. На газете появились очищенные яйца вкрутую, салат «сельдь под шубой» и огромная кружка чая, щедро сдобренного шестью ложками сахара. Наступил час обеда, точнее, тридцать восемь законных минут, когда сотрудники НИПИ могли насладиться ничегонеделанием или пойти в столовую. Пашка экономил.

Возле одной из стен кабинета высился шкаф, доверху забитый книгами. Александр наугад раскрыл одну из них, пахнувшую пылью. Это была биография Сталина, написанная старорусскими буквами. Показалось, что вместо слова «Сталин» написано «Сатанин». Александр перевернул страницу. Перед ним на толстой синей бумаге красовалась машинописная статья под заголовком «Роза Баратаева. „Сон химика“».

«Бред какой-то, – подумал Саша. – Может, я сплю?» – и он тихонько ущипнул себя через карман брюк.

Следующим на полке оказался учебник физики, который, видимо, забыли закрыть и уронили на пол. Несколько листов из первого параграфа оказались вырванными. За спиной Саши, причмокивая и распыляя густой селедочный дух, раздался голос Паши:

– Я отэтсамовал пару листов: все равно без дела валяется.

Одетый в строгий темный костюм, Александр неприязненно оглядел Пашку Огонькова, и Саше на секунду сделалось нехорошо. В голове вертелась только одна мысль: «Срочно найти хоть кого-то нормального. И именно этот человек мне сейчас нужен, чтобы объяснить все происходящее? Но ведь где-то должны быть нормальные люди!»

С этой оптимистичной мыслью Саша вернулся на свое рабочее место. Обедать ему не хотелось. В ту же самую минуту в распахнутую дверь вбежала (да-да, не вошла, а именно вбежала) немолодая дама среднего роста, напоминающая цилиндр на тонких ножках. Удушливый парфюм, который она принесла с собой, можно было разлить по свободной таре, всюду валявшейся в кабинете. Одета дама была не по возрасту, слишком моложаво и слегка пошло. Заметив нашего героя, она кокетливо протянула ему для знакомства костистую руку с пламенеющим маникюром и томно, на вздохе произнесла: «Апполинария Викентьевна, для Вас – просто Поля».

Необходимо сделать лирическое отступление и подробнее рассказать о возникшей героине. Апполинария Викентьевна была дамой преклонных годов, но отчаянно это скрывала, даже от самой себя. Характером обладала не по-женски твердым, решительным и, если имела какое-то мнение, даже глубоко ошибочное, переубедить ее не могли никакие аргументы. Было ее мнение – и точка! В науке, где уживаются теории, гипотезы, аксиомы, теоремы, сами понимаете, сложно было апеллировать только к собственному мнению. Ей это удавалось уже очень много лет. На каждом ученом совете, на каждой конференции Апполинария брала слово и слово ее было последним! Она любила составлять протекции, чтобы потом ее обожали, боготворили и преклонялись перед ней до конца дней своих в НИПИ.

У меня, как и у вас, дорогие читатели, возник вопрос: почему многие герои носят такие причудливые имена? Ответ до банальности прост: они были такого преклонного возраста, что современные словари имен просто исключили подобные варианты.

Итак, знакомство состоялось. С обеденного перерыва постепенно возвращались сотрудники, и Саша начал осознавать, в каком коллективе ему предстоит работать, если, конечно, испытательный срок не завершится слишком быстро.

Саша стал разглядывать лежащие перед ним бумаги. Напротив Сашиного стола уселся молодой человек, совершенно лысый, очень импозантно одетый. Улыбка Чеширского кота не сходила с его лица.

– Евгений Желтков, лингвист, – представился он.

– Очень приятно. Александр Пушкин – не потомок, инженер.

Продолжая улыбаться, Женя извлек из кармана мобильник, отошел на несколько шагов, взял старомодный аппарат за антенну и посмотрел на часы.

Никто и не думал начинать работать. Вокруг царила атмосфера всеобщего хаоса, веселья и анархии. Периодически мелькал силуэт Грыжина, но при этом никто не пугался, на него просто не обращали никакого внимания.

Александр открыл файл с проектом, ради которого и пошел работать в НИПИ. Решительно взявшись за изучение материала, он дал себе обещание больше ничему не удивляться, поменьше смотреть по сторонам и заниматься только работой. Обещание было нарушено в ближайшие пять минут. Из-за угла с каким-то новым нечеловеческим уханьем вылетела девушка в сарафане и белых сапогах. «А вы слышали, – вопила она, – а вы слышали?» Задыхаясь, отфыркиваясь, размахивая руками как мельница, девушка пыталась что-то сказать и одновременно выдохнуть – не получалось. Очевидно, в ее сознании кто-то мешал сделать выдох и вдохнуть, и, когда ей это наконец удалось, послышался писклявый звук: «У нас „ноооооовенький“», – проверещала она.

– Здравствуйте! – нарочито громко и отчетливо приветствовал ее Александр. Несколько раз она пыталась найти слова, но только беззвучно открывала и закрывала рот. Пашка хихикал, Женя продолжал улыбаться своей чеширской улыбкой, а остальным просто не было дела.

В кабинет шаркающей стариковской походкой вошел Сергей Викторович Эксель (с ударением на «э»). Под мышкой он нес несколько рулонов свежераспечатанных карт большого формата, в другой руке – потертый коричневый портфель.

– Нуте-с, – сказал он, обращаясь к Саше, – зачем Вы мои карты раскидали, молодой человек?

Саша бросился собирать все, что сбросил со стола Пашка, но тщетно. Карт было великое множество, многие давно истлели и рассыпались в руках, часть карт была использована как материал для подпирания дверцы шкафа, и потому они были сильно измяты. Эксель недовольно хмурил брови. Спас Александра неожиданный звонок по хэндс фри, который оттопыривал и без того заметные уши Сергея Викторовича: «Слушаю»… Он с кем-то долго и громко разговаривал, а Саша, так и не найдя, куда пристроить рулоны с картами, просто свалил их за столом Экселя.

«Неужели это еще не все знакомства на сегодня? – думал Александр. – По-моему, с меня довольно». Перед его мысленным взором стояли кадры японского фильма про японских военных «Снега Килиманджаро». Хотелось домой, нестерпимо хотелось забыть этот странный день, прийти завтра, открыть дверь и встретить совершенно других: адекватных, молодых, приятных сотрудников. На секунду Саша прикрыл глаза. Очнувшись, он взглянул на часы. Оказывается, он проспал целых полтора часа и только теперь заметил, что за окном уже темнело. Рабочий день подходил к концу, и Саша пошел в кабинет к Грыжину, чтобы уточнить задание на завтра. Попытка что-либо выяснить с треском провалилась. Там уже сидела компания, а в центре выделялась одноразовая весело-голубая скатерть, на которой уже была приготовлена бутылка водки с разрезанным пополам лимоном.

– С почином Вас, Сашенька, – пропела Апполинария-Полина и протянула Саше полную рюмку водки.

– Я не пью, – сказал растерянный Саша.

– А что тут пить? – пробасил Грыжин и махнул в себя напиток из грязноватого граненого стакана. Саша принюхался к содержимому стакана. Запах был каким-то подозрительным, удивительно похожим на химический. «Где-то я такое уже встречал… Но не вспомнить сейчас». Решив не рисковать, он сделал вид, что выпил, вылив содержимое в довольно увесистый кактус. Растение давно следовало бы полить – вот как раз случай и представился. Налив себе чаю, стоя у дверного косяка, Саша всматривался в разношерстную, но веселую компанию. Все подозрения и страхи последних часов внезапно показались ему глупыми и смешными. Он сделал еще глоток чая и огляделся, почувствовав затылком чей-то взгляд. Молодой человек, так пристально изучавший затылок нашего героя, был не кем иным, как Иваном Самолюбовым. Иван поступил на работу незадолго до Саши, но уже освоился, и ничего не казалось ему необычным. Это был молодой человек среднего роста, худощавого телосложения со светлыми, чуть рыжеватыми волосами. Вполне нормальная внешность незнакомца так обрадовала Александра, что он пролил на себя чай и поперхнулся. Встретившись с ним взглядом, Александр не увидел в его глазах иронии – напротив, они были чересчур спокойны. Ивана эта встреча ничуть не удивила, а скорее обрадовала.

– Александр.

– Иван. Ну вот и познакомились… Очень рад!

Рабочий день считается официально завершенным, когда на столе появляется лимон. Молодые люди начали собираться по домам. Послышались смех и веселые шутки. В комнату вошел взъерошенный Пашка. Он направился к столу и неожиданно споткнулся. Был он, как и следовало ожидать, вдребезги пьян и настроен благодушно, но никуда не торопился.

Глава 2

Все пропало

На следующее утро Саша проснулся совершенно разбитым. Ему даже показалось, что поднялась температура. Но градусник предательски показывал 36,5 – нужно идти. Не хотелось. Его пугала перспектива снова просидеть за столом в окружении уволенных из цирка «Du soleil» сотрудников. И это еще не полный состав… А ведь НИПИ – это самый лучший научно-исследовательский производственный институт в городе. Да что там в городе – он известен на всю страну. А по факту… Факты упрямо говорили об обратном: не лучший и не самый. Но ничего не поделаешь: раз назвался груздем, то есть ученым, нужно ехать на работу. Наскоро перекусив (Александр не любил завтраки), он прыгнул в трамвай и уже через пять остановок был на месте. Сегодня он заблаговременно появился на проходной: не хотел попасть в «пробку» из представителей «класса трилобита». В кабинете было пыльно и пусто. Вот и отлично – можно спокойно осмотреться и начать работать.

Необходимо добавить, что у нашего героя было отличное хобби – он собирал книги. Книги, посвященные его профессии, были на первом месте. Художественная литература тоже его интересовала, но в чуть меньшей степени.

Расчистив книжную полку, Саша выставил свои любимые, зачитанные и не раз выручавшие его томики книг. Вытер пыль со стола, собрал наконец в одну связку все рулоны Экселя, включил свой компьютер и начал изучать текущий проект, который ему и предстояло достойно завершить. Вчера, когда Александр выключал компьютер, на рабочем столе оставалось четыре папки, сейчас их было только три… Проект, который необходимо было завершить в ближайшее время, который мог продемонстрировать все самые важные умения нашего героя, исчез. Пропала самая важная папка с картами. Это была полугодовая работа. А если учитывать, как здесь работают, то переделывать пришлось бы все девять месяцев. Предшественник Саши, который работал за этим компьютером, сохранил папку в единственном экземпляре. Сделать резервную копию вчера Саша не успел. Что же теперь делать?

В тишине кабинета громко и отчетливо раздавались стук сердца Александра и тиканье настенных часов.

Кто мог удалить папку, и главное – зачем?

Вспоминая события минувшего дня, Саша начал прикидывать, кто уходил последним и кто подходил к его рабочему месту. Подходили решительно все, сидели на его столе, на стуле, стояли около.

После посиделок в кабинете Грыжина начались танцы под сборник лирической музыки Евгения Желткова – страстного любителя женского пола всех возрастов. Особое внимание после законной супруги (которая, кстати, не работала в данном учреждении) он уделял молоденькой лаборантке Виктории Лапушенко. Евгений занимал странную должность. Он был переводчиком научных текстов, раньше работал в отделе научно-технической информации, где переводил материалы по иностранным договорам. Отдел расформировали, переводчиков сократили или перевели на другие должности, а Евгений остался. Ежедневно свои тридцать восемь законных минут Евгений посвящал покорению нового женского сердца. В институте работало немного молодых сотрудников женского пола, но это не смущало Желткова. Евгений любил юность, не брезговал «бальзаковским» возрастом и дамами с благородной сединой. Ему важно было отдавать свою нерастраченную любовь. Любви меньше не становилось.

Так кто же мог удалить папку? Это досадная ошибка, и папка просто «спряталась» в другой? Саша вспотел. Он пересмотрел все, что было на его компьютере, заглянул в «корзину». Папки с картами не было. И самое главное: до истории с танцами Саша поменял пароль для включения своего компьютера. Пароль знал только он. Или не только, как выяснилось… Все. Теперь ему точно конец. Грыжин уволит его в этот же день, да еще и с записью в трудовой книжке.

Совершенно неожиданно в голове возник план – найти или того, кто это сделал (и понять зачем), или саму папку. Одному в чужом коллективе было очень сложно разобраться, кто есть кто. Даже подозрений никаких не было. Нужен был старожил, который все про всех знает.

– Доброе утро, – в кабинет зашел Иван. – Как ты? Осваиваешься?

– Да какое тут доброе утро, – с горечью ответил Саша. – Ваня, мне нужна твоя помощь! У меня пропала папка с последним проектом, и я не понимаю, как это могло произойти. Если бы не было тебя, я бы уже вызвал полицию. Ты у нас эксперт по компьютерам. Сам я ее не удалял, значит это сделал кто-то из наших! Но кто?

Ваня замер. Стало так тихо, что было слышно, как на первом этаже щелкает турникет.

– Саш, ты точно хорошо искал? Везде смотрел?

– Да, трижды открывал каждую папку, каждый файл просматривал. Пропавшая папка «весит» так много, что ее не спрятать просто так. Что же делать? Может, признаться Грыжину, и будь что будет?

– Ты что? Это смертоубийство. Мало того, что ты не докажешь свою невиновность, так он на тебя всех собак повесит и, конечно, сразу уволит. Нужно искать. Давай исключать каждого, кто не мог этого сделать, и мы выйдем на потенциального подозреваемого – вроде бы так делают в детективных романах? Для начала будем записывать всех, кто заинтересован в пропаже проекта. Обрисую ситуацию: этот проект очень важен для нашего отдела и НИПИ в целом. Если мы его завалим, то отдел расформируют и нас раскидают на два, а то и на три маленьких отдела. Грыжин, конечно, не подарок, но мы знаем, что от него ожидать. А кто будет вместо него? Непонятно! Итак, что мы имеем? Тебя и меня можно смело исключить, так?

– Так! Вань, а может, это Огоньков?

– Саша, не смеши меня! Огонькову не доверяют ничего серьезного. Научился «мышкой» обстукивать, и больше его мозг не способен ни на что. Коварства в нем ноль. Да и нужен мотив. Какая у него выгода от закрытия отдела? Его первым уволят. Посмотри на его стол! Там только пустые банки, грязная посуда, засиженные мухами отчеты, которые он никогда не открывал. Тоже мне нашел коварного злодея!

– Хорошо, тогда у нас уже трое в списке невиновных, да? А в отделе тринадцать человек. Осталось подтвердить десяток алиби…

– Саша, давай встретимся в обеденный перерыв и продолжим, а то Женя идет, и его большие уши с ним.

В этот момент и правда вошел Желтков. Сегодня он был хмурый. Саша не стал расспрашивать, что у него случилось, они не были даже приятелями. Да и у самого на душе кошки скребли. Как же так? В первый рабочий день потерять важные карты. Чтобы вы понимали, дорогие читатели, карты, о которых идет речь, указывают на крупнейшее за последнее время месторождение нефти в определённой части суши. Над этим и трудился отдел. Осталось совсем немного: доделать техническую часть проекта и дать рекомендации заказчику, ждать закрытия договора и, возможно, даже премию! О премии теперь можно забыть, как и о зарплате. Наш читатель может не совсем верно представлять полную картину того, как добывают нефть. Нефтяное месторождение вовсе не подземное озеро, заполненное жидкостью, а достаточно плотная структура. Коллекторы характеризуются пористостью и проницаемостью. Для эффективного извлечения нефти из коллектора важно благоприятное сочетание обоих этих параметров. В случае пропавшего проекта все было совсем иначе. Это было именно огромное нефтяное подземное озеро. И, проткни вы землю палкой в нужном месте (очень длинной палкой), вы бы получили нефтяной фонтан.

Если до конца недели не найти проект – все, Саше лучше бежать далеко-далеко и забыть о карьере навсегда. Он этого не допустит. Нужно найти карты и точка!

«У кого был явный мотив?» – размышлял Саша. У заместителя Грыжина, конечно. Он мог надеяться на то, что расформированный отдел разделят на части и одну часть как раз можно будет оставить за собой. Это раз! Но кто был заместителем, Саша не знал – это два!

Судя по тому, что Полина постоянно бегает в кабинет Грыжина с докладами, а на любителя «винтажных женщин» он не походит, значит, у них сугубо деловые отношения. Полина – зам?

Второй вариант – Эксель. Этот может потерять и свою голову, судя по беспорядку на его столе и прилегающей территории. Но взломать чужой компьютер… Это вряд ли!

Желтков – хитрая морда? Сразу видно: подхалим. Вон как вчера тосты руководству пел, как соловей ранней весной. Какой у него интерес? На что он может надеяться?

В голове у Саши все смешалось, кровь стучала в висках. Он решил пройтись по извилистым уголкам отделов и познакомиться с остальными подозреваемыми. А там, глядишь, обед, и Ваня что-нибудь придумает.

Как хорошо, что встретился такой приятный и сопереживающий человек. В душе Саша понимал, что надежды на успех мало, но терять ее сразу очень не хотелось. Поборемся еще!

Пашка тихонько дремал за монитором, периодически всхрапывая так, что голуби, гнездившиеся под оконным карнизом, взлетали в испуге. Женя что-то яростно строчил в своем видавшем виды телефоне. Путь был свободен.

Пришлось трижды повернуть за угол, прежде чем Саша обнаружил кабинет, где сидели Леночка, Раиса Михайловна, Ольга Николаевна, Артем Висляков и Алексей Смелый. Леночка сделала круглые глазки, круглый удивленный ротик, вся вытянулась в вопросительный знак. Саша ее заинтересовал. Но это был интерес не личного характера. В ней вообще не было ничего личного. Это была классическая модель общественной сплетницы. Она питалась новостями, поглощала их на завтрак, уплетала в обед, пила в качестве коктейля на ужин и даже на ночь как стакан молока.

Раиса Михайловна спокойно поприветствовала Александра. У нее были мудрые глаза с лукавыми морщинками в уголках. «Миловидное и улыбчивое лицо», – подумал Саша. Женщина излучала спокойствие и приятную ауру. Судя по всему, у нее было очень много работы: она сразу же погрузилась в содержимое своего монитора и уже не поднимала глаз на незваного гостя.

– Тёма Висляков, – навстречу Саше протянул руку рослый брюнет лет тридцати пяти.

– Александр Пушкин, не потомок, рад встрече! Вот пришел поздороваться с коллегами и представиться, я «новенький» у вас!

– Очень, очень, очень приятно, – за Артема ответила Леночка. Выплыв из-за стола и томно выгнув спину, она застыла в единственном проходе между столами. Кабинет был так заставлен мебелью, что можно было лишь догадываться, сколько неожиданных даров получает начальник пожарной охраны, подписывая акты. А угловое пространство за небольшим столом, видимо, предназначалось для фисгармонии.

Ольга Николаевна трудилась как пчела. Одновременно она читала вслух новости, грызла семечки и пристукивала ногой в такт своему докладу. Внушительный пакет семечек и их останки высились в центре ее стола. Компьютера на столе не было. Новости дама черпала из собственного телефона. До Александра ей не было никакого дела. «Это точно не она, – подумал Саша, – у этой своих дел хватает… Ну а с другой стороны, кто на ее месте вел бы себя по-другому?»

В белой кафельной плиточке стены отражалось огромное, в полстены, табло с каким-то пестрым списком. На этом списке Ольга Николаевна, никому не доверяя эту работу, отмечала разноцветными крестиками количество отгулов за переработку. Напротив ее фамилии расположилось самое значительное собрание крестиков всех оттенков.

Саша призадумался. Дошло даже до того, что он стал испытывать странные и неприязненные чувства к сидящей в двух метрах от него девушке-инженеру Леночке, которая, кстати сказать, ничего плохого пока не сделала, кроме того, что бросала томные взгляды и вытягивала губы бубликом.

«Наберут по объявлению», – прошипел неприятный мужской голос из угла комнаты. Саша уже успел забыть, что в кабинете находился еще один незнакомец. Это был суровый и очень высокий мужчина средних лет. Он носил очки в толстой роговой оправе.

– Александр. Здравствуйте, – ответа не последовало. Видимо, сотрудник был лично оскорблен приемом «новенького». Или просто обладал дурным характером. «Может, ты американский шпион? Ты, случайно, не правнучек Ахматовой? Хотя, с такой фамилией, знаем мы, чей ты правнучек», – пробурчал он себе под нос. Это был Алексей Андреевич Смелый, хотя фамилия совершенно не характеризовала его. Скорее, подошла бы фамилия Вредный, Злобный или Ворчливый. Алексей считал себя на порядок умнее любого из сотрудников НИПИ, его глубоко ранило то, что постоянные изобретения, которыми он занимался, были никому не нужны. Он запатентовал уже тридцать четыре устройства, они не работали, а если и работали, то выдавали некорректные расчёты. Алексей упорно продолжал изобретательскую деятельность.

«Нда», – задумался Саша. Искать преступника (а это был именно преступник – Саша нисколько не сомневался) можно было с тем же успехом, что и иголку в стоге сена. Размышляя обо всем этом, он никак не мог отделаться от ощущения, что вчера или сегодня какой-то сотрудник задал ему вопросы с подвохом. И задал он их не просто так. Пароль сам себя не взломает. Думай, Саша, думай!

До обеденного перерыва оставалось пять минут, и Александр решил вернуться на рабочее место: вдруг его хватятся? Обогнув дверь, он сделал несколько шагов и остановился. Кто-то стоял за дверью и подслушивал, о чем говорили в Сашином кабинете. Или ему показалось: заигрался в детектива. А говорили ровным счетом о пустяках. И напрасно Саша думал – никто его не хватался; более того, все были заняты исключительно важным делом – составлением списка добровольцев для поездки в подшефный детский сад с театральной постановкой «Волк и семеро козлят». Самым активным членом профсоюза был Павел Огоньков. Для него все что угодно – хоть волк, хоть козел – лишь бы не работать.

Неожиданно Грыжин вызвал Александра в свой кабинет. Саша разволновался: неужели он все узнал?

Архип Осипович был настроен благодушно. По-отечески похлопывая Сашу по тощим лопаткам, он многозначительно произнес:

– Тебе нужен опытный наставник, а то напортачишь еще. Закреплю за тобой Алексея Андреевича Смелого. Это наш ценнейший сотрудник. Его разработки внесли весомый вклад в развитие науки нашего города, да что там – всей мировой науки, не побоюсь такого громкого заявления. Ты, Саша, обязательно должен внедрить в свою работу программный комплекс Смелого. Тогда не работа будет, а сплошное удовольствие. Алексея Андреевича я предупредил. Он, конечно, не в восторге от тебя, ну да ладно, сработаетесь. Кстати, ты знаешь, что завтра заседание ученого совета, где мы с Экселем будем делать доклад о сенсационном открытии? Не слышал? Ну как же, на стенде внизу уже две недели висит объявление! А, да, ты же недавно у нас! Ну все, ступай работать, нечего тут прохлаждаться.

В кабинете у Грыжина было так душно и воняло спиртом, что прохлаждаться там можно было лишь очень условно.

Это была неприятная для Саши новость. Теперь еще и Смелый на его голову свалился. Не в буквальном смысле, конечно… Смелый – отличный программист, по словам Грыжина. «А не его ли это рук дело? Он мог с легкостью взломать пароль моего компьютера», – размышлял Саша.

У его стола уже ждал Иван. Он вертел в руках карандаш и задумчиво зарисовывал что-то в своем блокноте.

– Привет, – сказал Саша, – есть новости?

Ваня показал глазами на дверь, и они вышли в коридор.

– Саша, дело гораздо сложнее, чем я думал. Я ходил к нашей птичке-Леночке, ведь она у нас сборник всех событий и новостей. Конечно, я не спрашивал прямо, а так, знаешь, поинтересовался, не случалось ли у нас чего интересного. Она вывалила на меня новости со всего НИПИ, но ни слова о нашем отделе.

– Думаешь, это она?

– Что ты, Леночка может подслушать, переврать, «настучать» даже, но украсть документы – ее мозг не способен такое придумать. Уничтожение любой информации для нее сродни смерти.

– Значит, я зря надеялся, – поникшим голосом произнес Саша. – Ладно, спасибо тебе за попытку. Меня Грыжин прикрепил к Смелому, пойду набираться опыта. Говорят, что Смелый – просто гуру науки!

– Ха, – рассмеялся Ваня. – Смелый только и делает, что патентует бесполезные программки и приложения. Ни одна не работает. Да и пишет он их на «Алголе», все равно что ты перейдешь на старославянский. Считает, что новое – это хорошо забытое старое и все, что используется сейчас, не идет ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Намучаешься ты с ним.

– Судьба у меня такая, похоже, – грустно сказал Саша и поплелся извилистыми коридорами навстречу светочу науки.

Глава 3

Никогда не говори никогда

Алексей Андреевич размышлял. У него в голове роились тысячи первоклассных идей, и он не мог выбрать, с чего же начать творить. Саша прервал его размышления тихим покашливанием. С недовольством, которое не пытался скрыть, Смелый пробасил:

– Ну вот за что мне все это? Учи теперь вас, а у меня, между прочим, научный прорыв. Грядет открытие века!

Где-то хмыкнула Раиса Михайловна.

– Ладно, сейчас дам тебе – с возвратом – установочные диски, там все очень просто, разберешься, – он перешел на «ты», долго рылся в ящиках стола и наконец извлек искомое – диски в пыльных бумажных чехлах.

Саша даже обрадовался, что не нужно будет сидеть рядом с ним, слушать, как Смелый менторским голосом будет обучать его пользоваться программой.

Получив диски, Саша собрался уходить, но заметил, что на него пристально смотрит Раиса Михайловна. Саша замер. Неужели она что-то знает? Раиса Михайловна быстро посмотрела по сторонам, встала из-за стола и излишне громко и весело обратилась: «Александр, Вы уже были в нашей столовой?» В столовой он не был и туда не собирался, но твердая рука Раисы Михайловны уже уводила его в коридор и влекла на первый этаж.

– Саша, мне необходимо поговорить с Вами, – наконец, сказала она. -Наедине… Это очень важно. Не знаю, может, я не вовремя, но у меня к Вам очень деликатный разговор, – и многозначительно улыбнулась. – Только не в столовой, а где-нибудь в стороне. Что скажете?

Саша уже не знал, что думать, но отказываться было просто глупо.

– Конечно, Раиса Михайловна, давайте найдем тихое место и поговорим. У вас здесь есть тихие места?

Раиса Михайловна провела его по длинному коридору первого этажа, и они оказались в конференц-зале, недавно отремонтированном, с рядами бархатных, как в театре, кресел.

– Саша, – начала Раиса Михайловна, – я знаю, что у Вас что-то произошло. Но пока не знаю что. Вы тут второй день, но уже производите впечатление человека, который что-то напряженно ищет. У Вас на лбу уже морщины пролегли от постоянного напряжения. Понимаю, что мы с Вами совершенно незнакомы, но, возможно, я могу быть полезной в Вашем деле.

Тяжелый груз так давил на сердце и совесть Александра, что он без раздумий рассказал о том, что случилось. И почему-то ни разу не подумал, что, может, делится информацией с преступником. Ну не такая была Раиса Михайловна. Какая «не такая» – спросите вы? Просто «не такая» и все!

Выслушав рассказ Саши, женщина нахмурилась.

– Это очень плохо, Саша. Плохо не столько для Вас и для отдела. Это плохо для всего нашего института. Понимаете, кто-то не просто хочет развалить «ОРИ», он затеял совсем другую игру. Смена руководства, расформирование отдела – да ерунда все это по сравнению с тем, что карты уже проданы стороннему покупателю. А это миллионы. И, если это так, мы все окажемся соучастниками преступления, и статья за такое будет очень суровой. Вы кому-нибудь рассказывали об этом?

– Ване Самолюбову, – признался Саша. – Мне нужно было спросить совет хоть у кого-то, напоминавшего нормального. Вы же видели, кто сидит со мной в кабинете.

– Ваня… Я мало о нем знаю, мы не пересекались на проекте. Знаю, что он любимец Полины, он ее протеже.

Саша, постарайтесь никому ничего больше не рассказывать. Даже Ване. Почему Вы должны меня выслушать и мне довериться? Я не могу доказать свою непричастность, но одно скажу точно: я очень люблю наш НИПИ. Да, с первого взгляда кажется, что здесь собраны герои всех комедий, люди, не способные на научную, да что уж там – на осмысленную деятельность. Но это не так. И мне больно осознавать, что кто-то из нас может оказаться предателем и «крысой».

Я позвоню Вашему предшественнику, он уехал работать в Европу. Возможно, есть копия потерянных карт. Если нет – будем думать, у нас есть еще три дня до обсуждения результатов работы по территории.

Никогда в жизни Саша не мог представить, что он с такой легкостью доверится человеку и не будет при этом испытывать мук совести. Раиса Михайловна вселила в него надежду, и настроение немного улучшилось.

В кабинете по-прежнему царил хаос. Грыжин и Эксель громко обсуждали свой сенсационный доклад, Желтков разговаривал по телефону, а Пашка, что удивительно, не обедал и не дремал: Огоньков писал стихи.

Увидев Сашу, он обрадовался и пророкотал:

– О, Пушкин, ты же Пушкин, а мне тут эта, стишата нужны, профсоюз поручил проработать одну темку, эт самое, сочинить, короче.

Саша опешил. Да, Пушкин, но не потомок и стихов никогда не писал. Даже сочинения в школе когда-то давались с трудом. Склонность к математике и физике затмевала способность к сочинительству.

– Павел, я не пишу стихов, извини!

– Ха, тоже мне Пушкин, – загоготал Огоньков. – Ну лан, щас чё-ньть изобразим. Могем, если надо!

Его извилистая малограмотная речь напоминала небезызвестного персонажа Ильфа и Петрова из «Двенадцати стульев». «Эллочка-людоедка», – подумал Саша.

Паша декламировал вслух, громко, как положено настоящим поэтам, которые имеют свою постоянную аудиторию:

Глаза Саши округлялись. Подобные стихи можно было воспринимать как последствие жесточайшей пьянки в кабинете Грыжина. Но размещать на стенгазете или доске объявлений…

– И часто ты пишешь? – спросил Саша у замолчавшего на миг поэта.

– На изи! Это ж топчик! Я тут основной по стишатам.

– Понятно, ну не буду мешать, продолжай, пожалуйста, свое творчество.

Итак, оставалось всего три дня, а не было ни одного намека на подозреваемого. Саша установил диск, который дал ему Смелый. Тихое жужжание. На экране выскочила установочная панель. Диск требовал ввести три ключа. Теперь уже было ясно, что система сильно зависела от человеческого фактора. С огромной неохотой Саша набрал телефон Смелого.

– Алексей Андреевич, Ваш диск ключи требует, продиктуйте, пожалуйста!

– Что ты, такую важную информацию я не могу сообщить по телефону, приходи – я скажу тебе лично, ты запомнишь и введешь.

Пришлось еще раз идти к Смелому, запоминать бессвязные ключи-пароли. И, когда наконец компьютер принял ключи, Саша увидел на экране установленной программы всего три кнопки. Ни одна из них не работала. Эту неудачу можно было объяснить поврежденным кабелем мышки – Саша подумал, что старая мышка могла сломаться из-за дефекта самой программы. Саша проверил мышь. Он даже развеселился. И нажал на крестик – ничего не произошло. Потом отступил и облегченно вздохнул. Разъединил контакты, ткнул курсором в мигающую зеленой галочкой кнопку «ОК». И сразу же крестик загорелся желтым огнем. Система признала его человеком, готовым выполнять определенные действия. А когда этот крестик исчез, экран загорелся белым и компьютер выключился. «Поработал, – подумал Саша. – Хоть бы не сгорел, а то еще и за повреждение имущества выплачивать придется».

Пока его голова была занята этой бесполезной работой, он на секунду забыл о самом главном – о пропавших картах. Не просто пропавших – карты были украдены или уничтожены кем-то из сотрудников.

«Итак. Больше никому ни слова, делаю вид, что все нормально, создаю видимость работы, а там будь что будет».

День близился к лимонному застолью, в котором Саша решил участия не принимать, а тихонько улизнуть домой и написать подробный план того, что он уже знал.

В кабинет зашел Ваня.

– Может, по пиву? Как ты на это смотришь, Саш? Я знаю отличное место – бар с крафтовым пивом. Только гурманы оценят. Там более тысячи сортов и есть такое, которое и пивом-то сложно назвать – «пища богов»!

– О, да ты гурман! Спасибо, звучит заманчиво, но сегодня я не могу, у меня дела. В другой раз.

Торопливо собрав вещи, выключив перезагрузившийся компьютер, Александр направился к выходу. Краем глаза он увидел, что все сотрудники стройными рядами направились в кабинет Грыжина. Все, кроме Пашки.

Постепенно здание опустело, было слышно, как колышутся шторы на первом этаже. Бухгалтер Ольга Петровна как обычно уходила последней, словно капитан тонущего судна. Только никто не тонул, а квартальный отчет сам за себя отчитаться не мог. В глазах уже троилось от цифр, и Ольга Петровна решила пройтись до уборной третьего этажа: размять затекшие от постоянного сидения ноги. Проходя по пустынному коридору мимо закрытых дверей, она вдруг услышала голос. Скорее всего, это был телефонный разговор, так как ответов на вопросы не было. «Странно, – подумала она, – ведь все уже давно разошлись: половина десятого». Голос был мужской, приглушенный. Женское любопытство сыграло злую шутку, и ноги Ольги сами повернули в сторону открытой двери.

– Ты перевел? – спросил мужчина, подождал ответа и продолжил. – Нет, я хочу всю сумму. Так, чтобы я видел. Нет, половины недостаточно. Я настаиваю на всей сумме, иначе сделка не состоится. Да, карты у меня. Часть карт я отправил, но без полной картины первая часть бесполезна. Я слишком многим рискую. Да, вы тоже, но я – большим. Да, сумма большая, но вы понимаете, о чем идет речь в итоге.

Ольга Петровна не узнала голос, он был как будто специально искажен, или говорили через ткань. И тут она узнала характерное слово, которое слышала много раз только от одного человека. Женщина похолодела. Речь шла явно о какой-то афере, было понятно, что говорили про карты, а это работа их НИПИ. Это были их карты, и кто-то их только что продал. Постояв за дверью, она обернулась и через несколько секунд уже не медлила.

Ольга Петровна, стараясь не издавать ни звука, развернулась на каблучках и, молясь про себя, чтобы свежеположенный паркет предательски не скрипнул, вернулась в бухгалтерию. Она решила позвонить в полицию и уже почти подняла трубку…

Здесь, дорогой читатель, мы вынуждены сделать лирическое отступление. Дело в том, что в НИПИ не любили никакие новшества, не признавали новомодные гаджеты. Мастодонты науки считали, что новое – это хорошо забытое старое, поэтому вся современная офисная техника могла подвести в нужный момент. То ли дело перфокарты! И рукописи, как известно, не горят. Именно поэтому в институте стояли проводные дисковые телефоны – самая надежная вещь, по мнению большинства ровесников данных аппаратов.

Итак, вернемся к несчастной Ольге Петровне, которая в нерешительности застыла с трубкой в руке, задумавшись, кому позвонить: директору, начальнику отдела или сразу в полицию, а сама невольно писала на бумаге слово, которое ее так смутило. Неожиданно ее шею будто обожгло огнем, и витой шнур телефонного аппарата плотно сомкнулся. Она даже не поняла сначала, что произошло, а когда поняла, то было уже поздно. В глазах Ольги Петровны потемнело, она не могла кричать, только тихий хрип доносился из ее сдавленного горла. Через несколько секунд она перестала дышать и повалилась на бок, сметая со стола квартальный отчет, калькулятор и мелкую канцелярскую ерунду.

Кто-то в резиновых перчатках осторожно убрал телефонный шнур с шеи Ольги Петровны и положил трубку. Незнакомец растворился в темноте коридора.

Глава 4

Начитавшись детективов

Саша опаздывал. На улице лил такой дождь, что было бы неудивительно, если мимо проплыла лодка деда Мазая с зайцами на борту. Прыгая через лужи и стараясь окончательно не намочить брюки, Саша влетел в холл института. Около турникета его встретил не привычный охранник в униформе ЧОПа, а полицейский, который проверял пропуска сотрудников. Перешептываясь, ученые проходили через турникет. Саша шел на негнущихся ногах, его фантазия уже рисовала, как сейчас ему предъявят обвинение, наденут наручники и поведут мимо коллег к полицейскому «бобику». Но не успел Саша войти и дать своей фантазии развернуться по полной, как мимо него прошли санитары, которые несли на носилках тело, накрытое черной целлофановой пленкой.

Все мысли о собственной беде улетучились, и захотелось понять, кто так внезапно скончался на рабочем месте. На лестнице Саше встретилась Леночка. Ее не нужно было просить, она сама подскочила к Саше вплотную и заговорщицким шепотом начала:

– Саша, представляете, у нас убийство! Убили Ольгу Петровну!

Саша не знал, кто такая Ольга Петровна, он еще не получал заработную плату и не имел счастья общаться с бухгалтерией.

– А кто это?

– Как кто? – удивилась Леночка. – Наш бухгалтер, конечно!

– И кто ее убил? Она зарплату не выдала? – попытался неуместно пошутить Саша.

– Не знаю кто, но знаю как. Проводом от телефона – вот как, – пропела Леночка, тут же потеряла интерес к Саше и помчалась ловить следующую жертву для оглашения новости.

Саша почти подошел к двери своего отдела, как раздался голос из громкоговорителя, которые были развешаны на каждом этаже. «Уважаемые сотрудники, просьба всем собраться в конференц-зале в 10:00. У нас произошло неприятное происшествие, и сотрудники полиции желают поговорить со всем коллективом одновременно». Затем голос продолжил: «Заседание ученого совета, посвященное докладу Архипа Осиповича и Сергея Викторовича, состоится в намеченное время, в 12 часов дня. Просьба не опаздывать!»

В кабинете Сашу ждала Раиса Михайловна. Она приходила к Грыжину за подписью и теперь, нетерпеливо притоптывая ногой, разглядывала Сашины книги.

– Доброе утро, – поздоровался со всеми Саша: он заходил последним, все уже были на месте.

– Даров, – пробасил Пашка, – слыхал, у нас жмур?!

– Павел, ну как Вам не совестно, – прервала его Раиса Михайловна. – Как можно так цинично говорить о несчастной коллеге, ведь женщина убита.

– Ну ниче-ниче, – философски отреагировал Огоньков и углубился в изучение комикса Марвел «Мстители».

– Саша, – обратилась к нему Раиса Михайловна, – Вы мне не поможете? У меня с привязкой скважины к волновому сейсмическому полю сложности, а Вы как раз специализируетесь, насколько я знаю.

Огоньков вдруг оживился и изрек:

– Пооооле, рууууусское пооооолееее, – нараспев заголосил он. – Да чо тут думать, могли бы и меня позвать, Раис Михална. Там типа интрополяция с ошибкой – и все. Я б ее подэтсамовал и делов.

– Спасибо, Пашенька, интерполяцию я проверяла, – ласково ответила Раиса Михайловна. – Если Саша не справится, мы позовем Вас!

Когда они вышли из кабинета, Раиса Михайловна шепотом обратилась к Саше:

– Вы же понимаете, что между пропажей карт и смертью Ольги Петровны есть связь? Либо она была в этом замешана, либо она что-то узнала, вот только что?

Саша думал о том же.

– Раиса Михайловна, в бухгалтерии сейчас полиция?

– Насколько я знаю, они сейчас беседуют с директором.

– Тогда давайте заглянем вниз? Кстати, как убили бухгалтера?

– Задушили телефонным проводом!

– Телефонным проводом? Такие аппараты до сих пор работают?

– Здесь только такие и работают, – грустно сказала женщина.

Они спустились на первый этаж, где располагалась бухгалтерия. Пахло валерианой, водкой и еще чем-то неприятным. Из кабинета главного бухгалтера доносились приглушенные рыдания, больше никого не было. Первым, на что они чуть не наступили, был след от мелового абриса тела. Саше показалось на миг, что он снова уснул, как в первый рабочий день, и весь этот сюрреализм ему просто приснился. Вот сейчас он откроет глаза и не будет ни этого кабинета с мелом на полу, ни трупов, ни украденных карт. Но это был вовсе не сон.

– Где стол Ольги Петровны? – спросил Саша.

– Вон там, у окна. Видите, вокруг все разбросано. Наверное, она боролась, – предположила Раиса Михайловна.

Они нерешительно топтались у входа, боясь, как говорят в детективах, «затоптать улики». Саша огляделся вокруг. В бухгалтерии, в отличие от других отделов, царил порядок. Все папки были расставлены по местам не только в алфавитном порядке, но и по цвету. Не было мусора, не валялись банки и бутылки. И тут под столом Ольги Петровны Саша увидел смятый обрывок бумаги. Странно, при такой чистоте – мусор под столом. Может, не случайно? Не помня себя Саша рванул под стол, схватил бумажку и выскочил в коридор. За ним и Раиса Михайловна. Едва он успел сунуть листок в карман, появился полицейский.

– Вам что нужно, товарищи? – недобро покосился он.

– Нам бухгалтера бы, – еле смогла ответить Раиса Михайловна.

– Так нет ее, скончалась, – только и сказал сержант. – Мне велено все тут опечатать.

Горе-детективы хотели вернуться на свои рабочие места, но их увлек поток, бредущий в конференц-зал. К общему потоку присоединились еще какие-то люди, и вскоре уже было не пройти. Саша украдкой достал из кармана листок. Так, чтобы никто не видел. На обрывке бумаги из блокнота было написано «фу». Остальная часть отсутствовала.

В зале не было свободных мест. Большую часть занимали сотрудники, а остальное пространство заполняла доблестная полиция. На сцене со скорбным выражением лица стоял молодой директор НИПИ, совсем недавно назначенный на эту должность. Он имел отдаленное отношение к науке, но при этом у него были близкие родственные связи в министерстве. Андрей Андреевич Андреев (родители были явно с фантазией) скорбел. Скорбел он не столько по покойной Ольге Петровне, сколько по молодости, которая проходила в этой замшелой, пахнувшей нафталином организации. Андрей Андреевич прочистил горло, глотнул воды и начал: «Товарищи, сегодня у нас произошло ЧП. Погибла сотрудник отдела бухгалтерии. Я не могу разглашать всех обстоятельств, – многозначительно заявил он, – но одно могу заявить совершенно точно: Ольга Петровна была убита». Оханье и аханье, на которые рассчитывал Андрей Андреевич, не состоялись. Публика встретила новость в гробовой тишине, благодаря стараниям быстроногой Леночки все уже были в курсе.

– Передаю слово сотрудникам полиции, – грустно продолжил директор. – Пожалуйста, товарищи…

Товарищи в форме проследовали на сцену.

Саша не слушал, о чем они говорили, он размышлял над обрывком фразы на листе: «Если Ольга Петровна хотела написать фамилию или имя убийцы, тогда в нашем коллективе их, кажется, нет. Если это была часть слова, названия или чего-то еще…» Это могло не относиться к делу, но проверить следовало. Саша прокручивал в голове возможные комбинации слов с этими буквами: «Фу-рманов, фу-нтик, фу-ра, фу-рацилин, фу-ксия…» Получалась полная ерунда.

– Попрошу всех по-одному в кабинет директора для дачи показаний, – наконец услышал Саша. Смелый сидел рядом. Он был очень недоволен. Его отвлекли от важнейшего дела: одна из трех «кнопок» заработала, и необходимо было закрепить результат. А теперь ждать очереди для допроса. Глупость какая! Его совсем не волновала смерть коллеги. Гораздо важнее сейчас было не допустить смерти «кнопки».

Сотрудники в вялом ожидании тянулись к кабинету директора. Отвечали на стандартные вопросы: «когда покинул место работы (хотя все фиксировалось на посту охраны благодаря электронным пропускам)», «в каких отношениях состояли с убитой», «что можете добавить по делу», «не видели чего странного» и т. д. Уж тут Саша мог многое рассказать про странности. Очередь дошла и до него.

– Выверните, пожалуйста, карманы!

Ответив на все вопросы, Саша как бы между прочим поинтересовался, есть ли версия, кто мог это сделать. Обычно полиция или просто не отвечает на вопросы, или в грубой форме рявкает «вопросы здесь задаю я», или в более спокойной форме сообщает, что информация носит закрытый характер. Но Саше повезло. Молодой, еще не измученный следственно-разыскной работой следователь весело подмигнул Саше и сказал: «Да что тут думать, ограбить хотели: бухгалтерия ведь».

Логично… Бухгалтерия – значит ограбить.

Чтобы не привлекать своими вопросами внимания, Саша поставил подпись в протоколе и вернулся на рабочее место.

В кабинете его ждал Ваня.

– Ну что, допросили?

– Да, как и всех, – ответил Саша.

– Что думаешь по поводу убийства? – невзначай спросил Ваня.

– Полиция склоняется к версии с ограблением.

– А ты что думаешь?

– Да что тут думать, – повторил ответ следователя Саша, – логично же, бухгалтерия!

– Ну да, ну да, – задумчиво произнес Ваня. – И правда логично. Украли что-нибудь?

– Этого я не знаю, случайно про версию услышал. Леночка, наверное, уже все подробности знает.

– Понятно, – все так же отрешенно комментировал Ваня. – А что по нашему вопросу? Выяснил что-нибудь?

– Ваня, я в тупике. Выяснять особо нечего. Если бы у меня было больше информации, то, возможно, я что-то и нашел, но сейчас…

Ваня кивнул, хотел еще что-то добавить, но в кабинет впорхнула Апполинария и увлекла его: ей срочно нужна была помощь.

Оставшись наедине с собой, Саша достал план, который составил вчера вечером дома. На этот же лист он приклеил обрывок, найденный под столом Ольги Петровны. Конечно, лист следовало отдать полиции: возможно, это улика. Но Саша чувствовал, что сам может догадаться. «Фу»… Что же это могло значить? «Кстати, – подумал Саша, – нужно выяснить имена и фамилии всех сотрудников, но не через отдел кадров – это подозрительно. Спрошу у Раисы Михайловны, она давно тут работает и должна знать всех!»

Грыжин и Эксель громко ругались, обсуждая сенсационный доклад. Воспользовавшись этим и тем, что часть сотрудников не вернулись с допроса, Саша пошел по теперь хорошо знакомым коридорам к Раисе Михайловне. Он не заметил, что шел не один. Пройдя по коридору, он увидел двух оперативников в штатском, с безразличными лицами подпиравших косяк двери. На Сашу они не обратили никакого внимания. Человек, который шел за Сашей, словно растворился.

Раиса Михайловна не могла сосредоточиться на работе. Чем больше она думала, тем яснее становилось, что два события – кража карт и убийство – тесно связаны. Было очевидно, что убийца находится среди них. Хладнокровно ходит по коридорам, обедает в столовой, может, даже заходит к ней выпить чая. Но кто это? Не было ни одной зацепки.

Саша влетел в кабинет, когда женщина обреченно опустила голову на руки. Леночка отсутствовала, Тёма еще не вернулся от следователя, а Смелый что-то бубнил себе под нос, ругал полицию за подрыв его научной работы, был погружен сам в себя.

– Раиса Михайловна, я Вам не успел показать, что обнаружил под столом Ольги Михайловны!

– Саша, Вы украли улику? А впрочем, это и к лучшему, хоть какая-то зацепка будет. У меня уже голова закипает от подозрений.

Саша достал лист с размышлениями и обрывком записки.

– «Фу»… Раиса Михайловна, кто носит имя или фамилию с этими буквами?

– Решительно никто! Я точно могу сказать: среди «новеньких», кого бы я могла не знать, – только ты, но ты Александр Пушкин!

– Есть мысли, что бы могло значить это «фу»?

– Пока нет. Можешь сделать ксерокопию твоих заметок? Я возьму домой, подумаю в тишине. А то через двадцать минут нам всем на совет, потом, наверняка, Грыжин устроит поминки-празднование своего триумфа – тишины и не жди! Саша, у нас очень мало времени, и мы с Вами должны очень постараться! Я хочу, чтобы Вы отчетливо осознали одну очень важную вещь! Вам угрожает смертельная опасность! Именно с Вашего компьютера пропала папка, именно Вы инициировали поиск преступника, и, возможно, он ходит за Вами по пятам и только ждет повода.

По дороге в конференц-зал Саша размышлял. Тот, кто это сделал, – один из сотрудников, а значит, он должен был незаметно остаться в здании после работы или так же незаметно вернуться. И то, и другое совершить непросто: магнитный пропуск фиксирует вход и выход сотрудников, а информация хранится на посту охраны. Вернуться в нерабочее время – значит навлечь на себя подозрение, это сразу проверит полиция. Значит, остается окно. Камер на здании нет. Как выяснилось, их сняли во время капитального ремонта, да так и не повесили обратно. Подходит любое открытое окно первого этажа. Как правило, перед уходом все окна закрываются. Нет, не из-за боязни воров, а из-за птиц, которые любят прошмыгнуть в теплое помещение. Не раз, по рассказам Раисы Михайловны, голуби наносили непоправимый ущерб проектной документации. Кто-то специально открыл одно из окон перед уходом, чтобы потом через него вернуться. На первом этаже располагались отдел кадров, конференц-зал, два туалета, пост охраны и столовая. Единственным местом, куда можно было попасть, минуя охрану, был женский туалет. Вот так, скорее всего, убийца и попал в здание.

«Интересно, – продолжал размышлять Саша, – на соседних зданиях есть камеры видеонаблюдения?»

– Раиса Михайловна, Вы не хотите зайти в туалет?

– Эммм, Саша, я могу, если нужно, – она странно посмотрела на Сашу, но отправилась в дамскую уборную.

– В окно загляните, пожалуйста, – вслед ей крикнул Саша.

Он подождал несколько минут, пока не вернулась Раиса Михайловна. Очевидно, она поняла, что Саша отправил ее не поправить прическу или макияж, он что-то хотел узнать.

– Раиса Михайловна, куда выходит окно?

– В сквер. Или, если точно, в кусты сирени.

– Я так и думал! – с горечью сказал Саша. – Вот как он вошел и вышел из здания! Окно высоковато, но, подтянувшись на руках, особенно если можно не спешить, не бояться, что кто-то увидит…

– Точно, ничего же не видно за кустами. Я не подумала, а ты молодец!

Они подошли к дверям зала. Половина мест была занята, часть коллег решили воспользоваться суматохой и сходить в столовую.

Неожиданно мимо Саши и Раисы Михайловны прошагали полицейские, они сопровождали Артема Вислякова, и на нем были наручники. Вид у Артема был растерянный, он метался взглядами по знакомым лицам от одного к другому и, наконец, остановился на Саше:

– Это не я! – только и сказал Артем.

Раиса Михайловна бросилась к полицейским, но ее отодвинули:

– Гражданочка, не положено, отойдите от задержанного.

– За что его задержали? – спросила она.

– Как за что? За убийство. Следствие разберется.

И Артема увели.

Дальнейшие события можно сравнить одновременно с гибелью Помпей, прилетом астероида и землетрясением. Все заговорили разом. Кто-то кричал, кто-то заплакал, где-то раздался осуждающий возглас: «А я знал!»

Равнодушных не было. Леночка, пропустившая сцену с задержанием, пыталась узнать подробности. Её дух был сломлен. Не она, а ей рассказывали цепочку последних событий.

Громкоговоритель ожил, и всех пригласили в зал, так как Грыжин и Эксель не желали отказываться от оглашения грандиозного открытия, даже если бы в НИПИ начался пожар.

Саша и Раиса Михайловна вошли последними. Им достались места в конце зала, у самого выхода – самые непопулярные, так как из двери всегда сквозило. Несмотря на то, что Саша очень хотел послушать сенсационный доклад, слушать у него не получалось.

«Артем Висляков! Почему?» Вопросов было больше, чем ответов.

На сцене царил Грыжин. Он метался от проектора к кафедре, поправлял листы доклада, приглаживал волосы и постоянно шикал на Экселя, которому было поручено переключать слайды. На экране загорелась надпись «Метеорит-призрак». Рядом изображался свирепый динозавр, кажется, велоцираптор. Ученый-секретарь зачитала план собрания, повестку дня, представила уважаемых членов ученого совета. Заседание было официально открыто.

«Коллеги», – наконец, призывая к тишине, начал свой доклад Грыжин. Мастерски жонглируя полутораметровой деревянной указкой, он ткнул в глаз нарисованному динозавру и начал: «Слайд, пожалуйста». Эксель нажал одним пальцем на стрелочку на клавиатуре, и на экране появилась карта, знакомая собравшимся по многочисленным проектам, связанным с этой территорией. В центре карты жирной синей обводкой была отмечена область, о которой, судя по ликующему выражению лица Грыжина, и должна была пойти речь.

– Коллеги, – продолжил Грыжин, – посмотрите на возраст отложений! Это вам ни о чем не говорит?

Саша смотрел на возраст докладчика и проводил соответствующие параллели.

– Мы с вами наблюдаем уникальное явление. Нами было доказано, что в обозначенном месте упал огромный метеорит. На западе от этого места располагается небольшой горный пик. Рядом с ним находится отверстие естественного происхождения. Посмотрите на характерные очертания площади. Эти указания помогают найти дорогу к основному содержанию. Центральная область была восточной границей, а диаметр сферы составлял около одного миллиона километров. Главной движущей силой космического процесса был ветер. Если вихревая труба оказывалась расположенной на восток или, наоборот, на запад, метеорит сохранял одинаковый вес на разных скоростях.

Менялись слайды, Эксель работал не покладая пальца своего.

– Кроме того, на что можно обратить внимание, так это внешняя форма и состав. Но здесь легко ошибиться, приняв за метеорит земной камень или выступ на камне. Конечно, за этим может скрываться нечто очень древнее. Я обращал ваше внимание на возраст отложений. Главный отличительный признак – особая внутренняя структура, которая могла сформироваться только в необычных условиях. Кажется, будто планетарный объект возник из ничего. Но этот взгляд ошибочный, это не просто оптический обман, а оптический обман чувств. Такая структура формируется в результате медленного остывания – на градус в течение миллиона лет. Есть также каменные метеориты. Их ещё называют хондриты, так как они содержат хондры – особые круглые образования, состоящие из материи, из которой формировалась Солнечная система после сжатия газопылевого облака.

Внимание, товарищи! Это метеорит-призрак!

Посмотрите на очертания от его ударного кратера! При касательном ударе, а мы имеем дело с ударом в восемь градусов, возникают эллиптические кратеры. Именно такой и был обнаружен нами с коллегой на представленной вам карте сейсмических разрезов. Примеров подобных кратеров на Земле до настоящего момента не известно.

Слушатели начали переглядываться и перешёптываться. То, о чем сообщал Грыжин, не только ставило под сомнение все сказанное им же, но и отдавало научной ересью.

Архипа Осиповича было не остановить. Все активнее размахивая указкой как копьем, он образно вонзал ее в каждый слайд, придавая своим движениям вид причудливого танца. Изображения на слайдах менялись. Доклад не становился понятнее. Сенсация растворялась как утренний туман.

В конечном итоге Саша просто перестал смотреть на экран. Он зажал уши руками, чтобы крики Грыжина не отвлекали от размышлений. Артема задержали, значит, были какие-то основания. Но какие?

– Раиса Михайловна, Артем работал над пропавшим проектом?

– Да, но он не строил карты. Его работа связана с геофизическим оборудованием. Он «полевик», техник по обслуживанию и наладке.

– Каким образом он мог быть связан с убийством Ольги Петровны?

– Этого я не знаю. Артем – отличный парень, спокойный, веселый, дружелюбный. Я не замечала за ним склонности к убийству бухгалтеров.

– Раиса Михайловна, как бы нам узнать, за что конкретно его задержали? Может, у нас есть юридическая служба? Должен же институт отстаивать честь своих сотрудников?

– Саша, ты наивный! Ничего, что я на «ты»? Нет у нас юридической службы. В отделе кадров два человека, и в бухгалтерии три. Теперь два – вот и весь обслуживающий персонал.

– С кем у Артема были конфликты?

– Ни с кем. Говорю же – мировой парень!

Саша погрузился в размышления. «Если мы узнаем, за что задержали Артема, то, возможно, поймем, как он связан с пропажей карт и злосчастной запиской». «ФУ» не давала покоя Саше. Не могла Ольга Петровна в предсмертный час писать ничего не значащее сочетание букв. И где вторая половина? Кабинет обыскивали, а бумажку не нашли – значит, плохо искали. Или нашли на столе второй фрагмент и успокоились. Такое же тоже возможно?

Грыжин меж тем все говорил и говорил. Наконец у него закончились слайды. Зал встретил доклад непроницаемым молчанием. Слушатели впали в ступор. Архип Осипович по-своему расценил это молчание: зрители онемели, потеряли дар речи! Это прорыв!

– Спасибо за внимание! Мы с коллегой ждем ваших вопросов!

Первой, как обычно, на амбразуру бросилась Апполинария:

– Коллеги, – начала она, – факт наличия данного факта давно установлен нами как факт. Я изучала эти карты много лет и соглашусь, что выделенная область могла и является следствием падения огромного астрального тела.

Остапа, то есть Полину, понесло! Она размахивала руками, видимо, пытаясь показать размеры обозначенного метеорита, брызгала слюной, то повышала голос, то переходила на шепот и в итоге изрекла:

– Это сенсация, товарищи. Несомненно, сенсация!

Последовал ряд вопросов от членов ученого совета. Робкие вопросы из зала тонули в общем рокоте непонимания.

– Как вы считаете, коллеги, какой интерес представляет собой данное открытие с точки зрения разработки полезных ископаемых?

– Отличный вопрос, коллега, – задребезжал Грыжин. – Мы предполагаем, что, обладая колоссальными магнитными свойствами, метеорит такого размера мог притянуть из недр земли значительное количество полезных ископаемых, например руды. Более того, если Вы внимательно слушали мой доклад, то должны были услышать, а если не слушали – я повторю: главный отличительный признак – особая внутренняя структура, которая могла сформироваться только в необычных условиях под воздействием температур и времени; соответственно, мы можем с вероятностью в 90% предположить, что в данной области в радиусе полутора километров обязательно найдется что-нибудь полезное.

– Спасибо, Архип Осипович. А теперь вопрос Сергею Викторовичу Экселю, если позволите. Сергей Викторович, как специалист по магнитометрии Вы можете дать пояснения по заявленному открытию. На основании чего были сделаны выводы о магнитных свойствах объекта?

Эксель прочистил горло, поправил прическу и хэндсфри, как будто ждал суфлерской подсказки или важного звонка, и скрипучим голосом начал:

– Магнитные свойства объекта подтверждаются данными магнитометрии, которые мы дополнительно изучили. С помощью деконволюции Эйлера нам удалось определить глубины залегания верхних кромок данного объекта с абсолютной точностью в один километр. Метод деконволюции не позволяет нам сомневаться в результатах исследования, товарищи. Но, как было доложено моим коллегой, увидеть сам объект не представляется возможным, так как это метеорит-призрак, ну и тыры-пыры, – вдруг невпопад добавил оратор, триумфально завершив тем самым свой ответ.

– Собираетесь ли Вы подтвердить факт наличия астроблемы данными бурения скважин на обозначенной территории?

Снова оживился Грыжин. Он отодвинул на второй план выпирающего Экселя и начал:

– Вопрос о разбуривании был поставлен во главу нашего угла, так сказать, но увы – границы территории исследования совпадают с территорией государственного заказника, где обитает редкий вид краснокнижных птиц – дроф! Мы не можем так рисковать, товарищи! Дрофы под угрозой! Но в данный момент нами прорабатывается идея разбуривания объекта горизонтальным стволом скважины. И, надеюсь, краснокнижные кроты (хихихи) не будут против. Мы спасем дроф и покажем всему миру, что Российская наука давно встала с колен. Конечно, горизонтальное разбуривание немного увеличивает проходку ствола скважины, всего на пять километров, но, с другой стороны, мы имеем 100% шанс встретить на пути что-нибудь полезное! Дополнительно нам необходимо разработать новый вид наконечников для буров ввиду высокой плотности разрабатываемых пород импактитов, тем самым мы не только добываем полезные ископаемые, но и обеспечиваем работой смежные отрасли промышленности.

Последовал еще ряд формальных вопросов, но ответы были столь наполнены «научным туманом», что сцена практически превратилась в выступление двух фокусников – не хватало только шляпы и кролика.

Ученый-секретарь подвела итоги заседания. Заседание завершилось.

– Товарищи, приглашаю всех на скромный фуршет, – со сцены прохрипел Грыжин в спины разбредавшихся в немом ужасе коллег.

Едва досидев до окончания, Саша рванул к себе. Сегодня он решил не уходить домой раньше, а остаться на «лимонное» застолье и понаблюдать за соратниками. Вдруг кто-то выпьет лишнего и скажет лишнее!

В отделе уже были сдвинуты столы, теперь они изображали немного неровную букву «П». За стол отвечал Огоньков. Доклад он слушать не пошел, его миссия была гораздо важнее. Кроме лимонов на столе царствовала селедка, квашеная капуста, огурцы и столовские пирожки с капустой и луком.

Первый тост был, конечно, за небывалый успех доклада. Тостёром был Грыжин. Второй витиеватый и долгий тост, главная мысль которого потерялась еще в начале, говорил Эксель. Третью рюмку решили выпить не чокаясь и помянуть Ольгу Петровну. Саша снова не пил. Он заранее налил в свой стакан воды из крана и усердно делал вид, что закусывает огурцом водку. Раисы Михайловны не было. Напротив сидел Ваня, а рядом с ним – Пашка.

Очень быстро закончилась третья бутылка, публика стала оживать, тосты звучали реже, анекдоты и веселые институтские байки – чаще.

– Слышали, недавно на Днепропетровщине открывали новую шахту. И по традиции бросили туда кошку. Она и нацарапала первые три тонны угля, представляете, товарищи? – блистательно шутил Грыжин. – Я предрекаю, что в скором времени будут созданы две основные научно-производственные компании по разработке полезных ресурсов: Первая – «Nскгеофизика», где мы с вами будем работать; вторая – «Рослукгаз», наш основной конкурент.

Огоньков читал свои новые стихи. Стихи одобрили, рекомендовали печататься в сборнике молодых поэтов.

Апполинария была уже до неприличия пьяна. Она курила в кабинете, держа длинный старомодный мундштук своими когтистыми, похожими на птичьи пальцами.

– Между прочим, – начала она, – мы с Андреем… – через некоторое время добавила, – ну Андреевичем… имели приватную беседу сегодня! И он поделился только со мной, потому что, как я уже говорила, да и не только я, преданнее сотрудника здесь не найти. Так вот: я обладаю страшной тайной!

Саша напрягся. Какой такой тайной обладает эта «мумия»?!

Апполинария томно затянулась, махнула рюмку водки и не закусывая продолжила:

– Я знаю, за что арестовали-ик Артемия-ик! У него нашли пропуск Ольги Петровны! – дальше последовала череда душераздирающей икоты. Она хотела еще что-то добавить, но не могла.

Магнитный пропуск Ольги Петровны. Зачем он Артему? Чтобы незаметно войти и выйти? Охрана не смотрит на входящих, а если лица знакомые, то не сравнивает данные с турникета. Интересно. Но все равно ничего не клеилось. Не было у Артема мотива. Не он взял карту. Кто-то очень хотел, чтобы все думали, что это Артем.

– Павел, – воспрял духом поникший Грыжин, – нам нужна газета, обличающая преступление Вислякова!

– Архип Осипович, – вмешался Саша, – так нет доказательств, что Артём это сделал!

– Доказательства всегда найдутся, был бы преступник…

Веселье продолжалось.

Саша понял, что здесь больше ему делать нечего, стало тошно и противно, и он собрался уходить. Около выхода его догнал Ваня.

– Саш, подожди, я тоже домой, давай вместе?

– Давай, я пройтись хотел, мне недалеко!

– Отлично, составлю тебе компанию.

Они вышли из института. На улице было прохладно, как бывает только в конце лета после захода солнца. Саша молчал. Разговаривать совершенно не хотелось, и он жалел, что согласился на эту прогулку. Молчание прервал Ваня.

– Саш, как ты думаешь, почему Артем убил Ольгу Петровну?

– Я не думаю.

– Не думаешь?

– В том смысле, что я не думаю, что это Артем.

Ваня остановился.

– Есть доказательство его причастности. Значит, это он!

– Ваня, то, что у Артема нашли пропуск Ольги Петровны, ещё не означает, что он ее убил. Он мог найти пропуск, мог по ошибке взять пропуск. В конце концов, ему могли подсунуть пропуск. В этом дурдоме, что царит у нас в отделах, можно слона подсунуть, и никто не заметит.

– То есть ты уверен, что Артема подставили?

– На сто процентов, – ответил Саша.

Какое-то время они шли молча. Непринужденной беседы не складывалось. Саша решил разрядить обстановку и поговорить на отвлеченные темы. В конце концов, он ничего не знал про Ивана Самолюбова, кроме имени и фамилии.