Читать онлайн Охотник на демонов бесплатно

Глава 1. Крылатый демон.

Интересно, каково это – чувствовать тепло? Чувствовать, как от прикосновения человека внутри разливается жар, охватывает трепет? Никогда, сколько себя помню, я не ощущала ничего подобного. Лишь холод, пронизывающий душу. Честно говоря, я даже не знаю, есть ли у меня душа. Внутри порой такая пустота, что даже непонятно – жив ты или нет. Но иногда ее заполняет ярость, злость, жестокость – то, что я могу чувствовать, когда убиваю демонов. И больше ничего.

Я лишена тепла. Не могу испытывать сильных эмоций, кроме гнева. Никто из нас – охотников на демонов – не может. Нас создали монстрами, бесчувственными, холодными и жестокими. Обделили всеми добрыми качествами, оставили лишь самые кошмарные.

Порой я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я была человеком? Я смогла бы любить? Наверное, у меня была бы семья. Мне кажется, что иногда я завидую им – людям. Но понимаю, что это просто невозможно. Это не свойственно мне.

Помимо отсутствия теплых чувств мы отличаемся от людей еще кое-чем. Большими длинными рогами самых различных форм. Иногда нас путают с фавнами, но в отличие от них у нас человеческие ноги. Только рога. Рога как символ сверхъестественной силы. Признак демона.

Нас можно было бы отнести ко всем тем чудовищам, что мы убиваем. Но для людей мы всего лишь мощное орудие. И всю жизнь им были.

– Лив! – в мое сознание медленно проник женский голос, вырвал меня из лап мутных размышлений.

Я бросила взгляд на плетущуюся рядом со мной и моим черным конем лошадь, затем посмотрела на ее всадницу – Фецилию. Она одна из охотниц; ее перевели в наш отряд несколько месяцев назад. С тех пор мы всегда отправляемся на задания вместе.

Фецилия отличалась от меня темным оттенком кожи и закрученными как у барана рогами. Такие рога у девушек-охотниц я впервые увидела именно у нее. Обычно закругленные рога были у мужчин нашей расы, а у женщин, как и у меня, рога были длинными и тянулись назад.

– Лив, сосредоточься, – продолжила она, окидывая взглядом других охотников – несколько мужчин и женщин, которые ехали за нами верхом. – Не время предаваться людским грезам.

Да, она права. Мне вообще нужно меньше думать о жизни людей. Последнее время я часто размышляю о всякой ерунде и не могу сосредоточиться на главном – охоте. Так не должно продолжаться дальше.

– Думаю, нам всем нужно быть наготове.

К нам сбоку пристроилась Далия. Сколько себя помню, она всегда была рядом со мной. Девушка с длинными черными прядями и глазами цвета неба была для меня роднее многих моих собратьев. Хоть я и не знала, что такое дружба и возможна ли она между такими как мы, я верила, что то, что нас связывает с Далией, и есть дружба.

– Вы знали, что стали пропадать охотники? – продолжила она. – Это стараются не разглашать, но я слышала, как шептались людишки. На восточной границе все чаще пропадают наши.

– Пропадают? – переспросила я. – Прямо из лагерей?

Далия пожала плечами:

– Не знаю. Но то, что они без следа исчезают, – факт.

– Бред какой-то, – недовольно буркнула Фецилия. – Может, многие погибают при сражениях с демонами?

– Нет-нет. – Далия показательно потрясла пальчиком. – Они именно пропадают. Возможно, кто-то берет их в плен. При убийствах нашли бы тела, но их нет.

– Почему ты решила, что их забирают силой? – вмешалась я в разговор. – Вдруг они уходят по своей воле?

Обе девушки удивленно уставились на меня. Ну да, ляпнула я, конечно, глупость…

– Нам не следует говорить о предательстве, – тихо произнесла Фецилия. – Мы служим людям. Уйти по собственному желанию мы не способны. Да и какой в этом смысл? Таким как мы не суждено жить спокойно.

Мы с Далией переглянулись и тактично промолчали. Фецилия права: служение людям – это единственное, что должно нас волновать. Все эти разговоры о свободной жизни, людских деяниях, семье и доме лишь способ скрасить наши скучные передвижения во время заданий. И именно сейчас нам было это необходимо, ведь путь до Снежных гор оказался невероятно долгим.

Несколько дней назад нам поступило задание от Совета, собрания людских воинов; стало известно расположение нового притока демонов. Существа с черной кожей, злым оскалом, кровавыми глазами, острыми, подобно копьям, когтями и завитыми бараньими рогами – это и есть те самые монстры, вселяющие в сердца людей страх. Они способны в одно мгновение принять облик других существ, будь то человек или какой-нибудь зверь; могут затеряться среди остальных, ничем себя не выдавая. Поэтому люди и создали нас – охотников. Я не знаю как и почему, но мы чувствуем запах нечисти, с легкостью вычисляем демонов и убиваем их. Но искать каждого из них слишком долго и порой бессмысленно. Поэтому нам всегда докладывают о том, где было замечено большое количество смертей среди деревенских жителей. Нам оставалось лишь брать след и искать монстров по запаху.

В этот раз мы оказались в Снежных горах – в жутко холодном месте, где морозный ветер нещадно впивается в кожу, режет лицо, как острие ножа, пробирает до дрожи. Нам крайне не повезло – сегодня вьюжила метель, колючая и сильная. Чем дальше мы заходили в ущелье между горами, тем больше погружались в снег.

Я поглубже укуталась в меховой черный плащ и принюхалась. В воздухе витал запах гнили и плесени. Они были близко.

– Приготовьтесь, – сказала тихо, но все охотники отлично услышали меня и остановили лошадей.

Мы спешились и, оказавшись по колено в снегу, медленно вооружились. Что-то было не так. Здесь слишком тихо, и помимо запаха нечисти присутствует едва уловимая магия. Она будоражила, налетала с порывами ветра и затихала, а затем, спустя несколько мгновений, снова пробирала до мерзкой колючей дрожи.

Я покрепче сжала серебряную рукоять длинного меча и вдруг услышала громкие нечеловеческие вопли. Совсем рядом с нами из сугробов начали появляться устрашающих размеров медведи с темной шерстью и горящими темно-зеленым огнем глазами. Они, почувствовав запах скота, накинулись на лошадей. Некоторых успели отбить охотники, но другим удалось вгрызться огромными зубами в длинные шеи зверей.

Почувствовав, как во мне закипает неконтролируемая ярость, как глаза вспыхнули ярким алым пламенем, я стремительно сорвалась с места и одним резким ударом меча отбросила одного из медведей в сторону. Из его глубокой раны на спине начала сочиться кровь, окрашивая снег в темно-зеленый цвет, но, несмотря на это, демон поднялся на лапы и понесся в мою сторону. Живучая тварь.

Я едва успела увернуться, прежде чем его огромная пасть клацнула рядом со мной. Замахнулась и с невероятной скоростью опустила меч на его голову. Существо издало страшный вопль и повалилось в снег.

– Лив, сзади! – послышался громкий крик Далии.

Я резко обернулась, но не успела отскочить в сторону – тяжелая медвежья лапа придавила меня к земле. Пасть медведя находилась настолько близко к моему лицу, что я остро чувствовала ядовитое зловоние гнилых зубов. Не могла пошевелиться; обратившись в это огромное существо, демон приобрел невероятную мощь и силу. Он прижимал меня огромными лапами, злобно рыча.

– Рано ликуешь, – прошипела я сквозь зубы, схватилась за шкуру медведя и, дрогнув всем телом, высвободила бушующий во мне огонь.

Из рук в тот же миг вырвалось пламя; оно стремительно охватило шерсть медведя, и тот, вопя, попятился назад. Мне хватило несколько секунд его замешательства, чтобы подняться на ноги, схватить меч и пронзить им тушу зверя.

Быстрым взглядом я окинула всех охотников и демонов. Собратья бились жестоко, безжалостно, свирепо, двигались быстро и ловко, дезориентируя врагов. Но этого было недостаточно. Демонов становилось все больше и больше. Они появлялись из ниоткуда. Если так и дальше будет продолжаться, то, боюсь, нас возьмут числом.

Я хотела было броситься в атаку, но вдруг ощутила такую мощную энергию, проникающую в каждую клеточку тела, что не смогла сдвинуться с места. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Меня охватила невыносимая дрожь, дыхание сперло, а в груди словно обожгло огнем. Я заметила, как застыли в ступоре охотники; они чувствовали то же самое, что и я. Ветер завыл сильнее, громче, поднялась метель и вьюга, и темное небо в одно мгновение заволок белый густой туман.

На демонов такой толчок энергии подействовал иначе; казалось, они стали еще сильнее, еще свирепее. Громко взвыв, они набросились на опешивших охотников, и те, медленно придя в себя, начали отбиваться. Резко дернувшись в сторону, я увернулась от смертельного удара медведя и повалилась в сугроб. Попыталась сразу подняться, но неожиданно сильный порыв ветра сбил меня с ног.

Колючий снег летел в лицо. Перед глазами стояла пелена, сквозь которую я увидела в небе огромное черное пятно. С каждым мгновением оно становилось все больше и ближе, приобретая очертания человеческого тела. Незнакомое существо стремительным движением приземлилось на землю, сбив всех охотников и демонов с ног, и расправило два черных перьевых крыла. Они были настолько большими, что, казалось, могли одним махом объять двух лошадей.

Что-то колыхнулось внутри меня, что-то странное, необъяснимое, стоило мне осмотреть это мощное существо. Это был облаченный в темную чешуйчатую броню мужчина, невероятно похожий на мужчин нашей расы. Его темные рога тянулись назад, слегка закручиваясь на концах, глаза пылали красным пламенем. И я могла бы с уверенностью назвать его охотником, если бы не эти завораживающие крылья.

Фецилия вдруг яростно вскричала, словно рассвирепевший лев, и накинулась на незнакомца. Он одним взмахом крыла отбросил ее в сторону, но девушка вновь поднялась и набросилась на него. Взгляд ее показался мне безумным, как будто в этот момент она была сама не своя. Мужчина повторил движение крыльями, вызывая новый поток ветра, и Фецилия с невероятной скоростью отлетела назад, ударилась спиной о ствол дерева и безвольно повалилась в снег.

Пока остальные бились с демонами, озверевшими с появлением этого крылатого существа, я со всех ног кинулась к Фецилии, почувствовав, как где-то глубоко внутри меня что-то резко дало трещину. Опустившись на колени рядом с девушкой, я приподняла ее и взглянула на ее неподвижное лицо. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, руки вдруг задрожали, и я смахнула с ее щеки каштановую прядь волос, сжала пальцами край рога, не веря, что она мертва.

Глухая злость сменилась яростью, к которой примешивалось что-то еще, но я не знала, что именно. Меня впервые охватило какое-то непонятное чувство, что-то помимо гнева. Медленно я подняла глаза на монстра, убившего Фецилию, и в тот же миг встретилась с ним взглядом. Он смотрел на меня со смесью интереса и надменности, не двигался, словно ожидая моих действий.

Я ничего не могла с собой поделать – меня захлестнула жаркая волна безумного гнева, вновь обращая в монстра, созданного людьми. В жестокую убийцу. Охотницу.

Поднявшись с заснеженной земли, я сжала рукоять меча так сильно, что, казалось, от моей неконтролируемой силы она вот-вот треснет, и резко сорвалась с места. Мужчина хотел повторить свое движение крылом, сбить меня с ног, но я ловко отскочила в сторону, так, что поднятый им в следующее мгновение ветер не так сильно подействовал на меня. Внезапно оказавшись за его спиной, я замахнулась на него, но он резко обернулся и встретил мой удар своим мечом.

Мы давили друг на друга с невероятной силой, не отступали. Незнакомец прожигал меня испытывающим взглядом алых глаз. Сейчас наши лица находились очень близко, разделенные лишь сталью клинков, и я чувствовала исходящую от него магию, такую сильную и мощную; я никогда не встречала подобной энергии. Устав от такого давления, я со всей силы оттолкнула от себя крылатого демона и, не давая ему возможности перевести дыхание, вновь набросилась на него.

Наши клинки сошлись в безумном танце. Он был силен и не уступал по ловкости, изворотливости и твердости руки ни одному охотнику, с которым мне доводилось проводить тренировочные бои. Движения наши были настолько быстры и точны, что я не могла думать ни о чем, кроме этой потрясающей битвы, медленно отбирающей мои силы. Именно мои силы. Мужчина, казалось, только разогрелся, ловко парировал мои удары, наносил ответные, и я столь же быстро избегала их. В бою мы были примерно равны, но меня не покидала мысль, что незнакомец сражается лишь в полсилы; что для него эта битва – всего лишь игра. Мои глаза светились праведным гневом, его же – пьянящим азартом.

Это настолько вывело меня из себя, что я яростно вскричала и, резко отбив удар незнакомца, молниеносным движением полоснула его по щеке. В этот миг почудилось, что время замерло. Мужчина коснулся пальцами своего лица, нахмурился, глядя куда-то сквозь снег, замер, словно не веря, что мой клинок смог задеть его. Желая воспользоваться этим замешательством, я бросилась в его сторону, но он отбил меня одним резким движением крыла.

Больно ударившись спиной о подножие скалы, я повалилась в сугроб. Меч выскользнул из руки еще при ударе, затерялся где-то в снегу – я его не видела. Мучительно ныло все тело, затылок болел так, что шея с трудом поворачивалась. Я не чувствовала своей магии, не чувствовала силы, словно мой источник разбился вдребезги. Глаза застелила серая полумгла, но я смогла увидеть резкий взмах крыльев, а затем стремительно приближающегося ко мне крылатого демона. Не успела подняться и увернуться – мужчина легким движением схватил меня, прижал к себе и, сжимая в кольце рук, взмыл в небо.

От неожиданности у меня перехватило дыхание. Чувство, казавшееся мне страхом, захлестнуло меня. Демон поднимался все выше и выше, туда, где не видно было края. Снег колючими хлопьями больно бил в лицо, и с каждым взмахом крыльев внутри меня все содрогалось.

– Отпусти! – от безысходности прокричала я, извиваясь в его мертвой хватке как змея.

Мой крик поглотил ветер, а хватка незнакомца стала еще сильнее, еще свирепее, отчего я начала задыхаться. Чем выше мы поднимались, тем труднее становилось дышать. Находясь на грани сознания, я мысленно уцепилась за нить своей магии и из последних сил высвободила из рук пламя.

Демон зарычал, резко ослабил хватку, и я безвольно выскользнула из кольца его рук. Свист ветра оглушил меня, и последнее, что я увидела, – взмах черных, как ночь, крыльев.

Глава 2. Логово предателя.

Несколько раз я пыталась вырваться из сна, ставшего для меня настоящим кошмаром. Я падала. Снова и снова. В ушах стоял свист ветра, затем оглушал меня, и под бешеный стук сердца я наблюдала за крылатым существом, стремительно летящим за мной. Он тянет ко мне руку, пытается дотянуться, но расстояние между нами становится с каждым мгновением все больше. Я вижу его глаза – сначала пылающие алым пламенем, а после затуманенные синей дымкой. Его взгляд непонятен, как и вся его сущность. Кажется, он зовет меня. Сквозь пелену беспамятства я слышу свое имя. С каждым разом оно все четче и четче звучит в голове, и я, наконец, размыкаю отяжелевшие веки.

Немой крик застыл на моих устах. Я глубоко и тяжело задышала, дрожа всем телом и пытаясь привыкнуть к царящей вокруг темноте.

– Лив!

Вновь слышу голос и в этот раз узнаю его. Передо мной на коленях сидит Далия, лихорадочно осматривая мое лицо. Проморгавшись, я заметила еще нескольких охотников – они сидели на полу, медленно приходя в сознание. Четверо из них, включая Далию, находились рядом со мной, за решеткой, остальные сидели в других камерах, находящихся по бокам от нас.

– Что произошло? – спросила я. Мой голос оказался шепотом – сиплым и надломленным. Я прокашлялась, нахмурилась, заметив, что Далия закусила от волнения губу, медля с ответом, и повторила свой вопрос – в этот раз настойчивее: – Лия, что произошло?

– Он унес тебя, – тихо выдавила из себя девушка. – Этот очень странный демон унес тебя ввысь… Остальные демоны просто обезумели после вашего исчезновения. Их стало больше. Самое странное, что они не пытались нас убить. Лишь ранили. – Далия замолчала на мгновение и коснулась пальцами слегка кровоточащей раны на своем плече. – Совсем скоро туман стал гуще. Я не видела ни наших, ни демонов. А потом… Потом я уже проснулась здесь.

Она замолкла, поджав губы, и сжала длинные пальцы в замок. Ее поведение тревожило меня. Совсем не похоже на охотницу; Далия никогда не показывала своего волнения. Я осмотрелась и поняла, что будоражащее чувство коснулось всех охотников. Они проявляли страх. Страх перед неизвестностью.

Впрочем, неприятное, липкое ощущение страха медленно опутывало и меня. Я не хотела в этом признаваться самой себе, но не могла унять легкой дрожи во всем теле. Внутри было так холодно, и почему-то в этот раз холод отличался от того холода, который преследовал меня всю жизнь. Сейчас он был жгучим, жутким, режущим. И я не знала, что послужило причиной такой перемены во мне: наше поражение в битве с демонами, крылатый незнакомец, внезапный первый полет, низкие своды темницы, в которой мы оказались, или вообще все вместе взятое. В любом случае я знала, что в этот раз нам не удастся легко избежать замыслов наших врагов. Мы не были готовы к подобному, и сейчас какое-то странное, тревожное чувство не отпускало меня.

– У тебя получается?.. – тихо спросила я и, когда Далия недоуменно посмотрела на меня, пояснила: – Чувствуешь свою магию?

Девушка на миг задумалась, нахмурилась, кажется, проверяя свои силы, а после ее лицо вытянулось от удивления, и она дрожащим голосом выдала:

– Нет… Ее словно у меня нет. Лив… Нас что, лишили наших способностей?

– Не знаю, – ответила честно.

Я растопырила пальцы рук, потом сжала их и пошевелила кистями. Что-то тяготило их, сдавливало, лишало возможности накопить энергию и выплеснуть ее, как будто на них были надеты кандалы с железными цепями. Вновь попыталась обратиться к огненной стихии, но у меня ничего не вышло. Источник был пуст.

– Ты успела дать сигнал, пока была возможность установить связь? – Я с надеждой взглянула на Далию и облегченно выдохнула, когда она утвердительно качнула головой.

– Сразу после того, как появился тот демон, – ответила девушка, мельком окинув взглядом очнувшихся и зашептавшихся охотников. – Надеюсь, Мира смогла получить мое послание и оповестила Совет.

Эта фраза, сорвавшаяся с уст Далии, не помогла мне избавиться от мучающего волнения, напротив – лишь усилила мои переживания. Раньше Далия никогда не сомневалась в Мире – своем белоснежном соколе. Девушка могла легко установить контакт со зверями, приручить их и большую любовь проявляла к хищным птицам, одну из которых сама же случайно подбила, а потом и вылечила. Во время битвы мы перестали ощущать связь с магией, а это значит, что Мира могла и не почувствовать свою хозяйку.

– Как думаешь… – тихо начала Далия, словно не желая, чтобы ее слышали остальные охотники. – Это существо с крыльями тоже демон? Он так похож…

– На нас, – закончила я за девушку и поймала ее растерянный, слегка смущенный взгляд. – Он очень силен и в нем есть магия. Это чувствуется. Но от него не разит тяжелым смрадом, как от демонов.

Далия кивнула:

– Да. Думаю, тогда мы ощутили бы его приближение по запаху. Но я почувствовала его благодаря его магии. Очень сильной. Как будто… он вобрал в себя энергию всех охотников.

– Ты боишься? – спросила я резко и твердо, вмиг разозлившись от пропитанных невыносимым для меня страхом слов девушки.

– Да, – сразу ответила Далия, и я почувствовала, как мои брови взмыли вверх. – А ты? – Она посмотрела на меня так серьезно, что я не смогла усомниться в ее искренности. – Это странно, правда?.. Я никогда не ощущала ничего подобного. Меня не пугали ни люди, ни демоны, ни смерть. Раньше я ничего и никого так сильно не боялась, как этого существа. И больше всего напрягают его крылья. Мне кажется, все дело в них.

– Из-за них погибла Фецилия, – произнесла я, сжав от злости кулаки. Сказала я это довольно громко – охотники обратили на меня внимание. – Он не сможет напугать меня настолько, что я забуду, кто я есть, и, поджав хвост, затрясусь от страха, неведомого мне раньше. Он поплатится за ее смерть.

Я заметила, как мои слова воодушевили охотников. Они смотрели на меня с должным уважением, немым почтением. Как их предводитель я не должна поддаваться панике, от меня зависел настрой отряда. И как бы сильно меня ни сковывало внутри, я не могу показать свою тревогу ни собратьям, ни демонам.

Все вдруг насторожились, замолкли, услышав где-то вдалеке топот нескольких ног. Меня охватило странное ощущение; энергия тех, кто шел к нам, была мне знакома.

– Что-то знакомое… – озвучила мою мысль Далия.

Из-за отсутствия магии я не могла разобраться в своих ощущениях, но, когда незнакомцы стали чуть ближе к нам, я, наконец, узнала исходившую от них энергию.

– Это охотники, – отрешенно выдала я и резко поднялась на ноги.

Сжав пальцами толстые прутья решетки, я вгляделась в темноту и увидела в конце тоннеля слабое свечение. Мы все молча ждали появления наших собратьев, вглядываясь во мрак, постепенно рассеивающийся от пламени огня. Наконец, из-за поворота показались две мужские фигуры.

Двое охотников, один из которых держал в руке факел, не торопясь направлялись в нашу сторону, не переговаривались, смотрели вперед. Это заставило меня напрячься. Два охотника – это довольно мало для спасательного отряда. Если, конечно, они пришли за нами по зову Далии, а не по чьему-либо приказу…

– Что-то не так, – шепнула я остальным. – Будьте наготове.

Я чувствовала, как бешено стучит мое сердце, и дело было вовсе не в количестве охотников, а в их стальных выражениях лиц, безразличии, проявляющимся в каждом их шаге. Это были незнакомые мужчины, не из нашего отряда, не из нашего лагеря.

– Кого возьмем? – вдруг заговорил один из них, остановившись возле нашей темницы, и окинул всех нас быстрым взглядом.

– Женщину, – сразу ответил второй, достал из-за пояса связку ключей и подошел ближе к решетке, за которой находились мы с Далией. – Они слабее и быстро сдаются.

– Что происходит? – грубо вопросила я, сверля взглядом охотника, открывающего замок. – Кто вы такие?

– Не задавай вопросов и не пострадаешь, – даже не взглянув в мою сторону, твердо сказал мужчина и отворил решетчатую дверь. Я невольно отступила назад. – Берем ее. – Он указал на Далию и шагнул в камеру.

Меня в тот же миг охватила безумная злость, и я резко встала между мужчинами и девушкой, загораживая ее собой.

– Еще один шаг, – прошипела сквозь зубы, прожигая охотника испытывающим взглядом, – и я вырву твои рога, предатель.

Моя угроза задела его – по крайней мере, безразличие на его лице сменилось хмуростью и настороженностью.

– На тебе невидимые наручи, охотник, – бросил он пренебрежительным тоном. – Они сдерживают твою магию. Ты ничего мне не сделаешь.

Я уверенно подошла к нему, сжав пальцы в кулаки с такой силой, что послышался хруст.

– Ты назвал меня охотником. И ты должен знать, что мне не нужна магия, чтобы вырвать твое гнилое сердце, чертов отступник.

Мужчина усмехнулся, обнажив клыки.

– Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Отойди. Это последнее предупреждение.

Стиснув челюсти, я сделала несколько шагов назад и, когда незнакомец ступил в сторону Далии, одним резким движением ударила его ногой в живот. Из его груди вырвался хрип, и он повалился на сырой пол.

– Дьяволица! – гаркнул второй мужчина, мигом вошел в камеру и, рыкнув, занес надо мной руку, в которой держал факел.

Далия вдруг резко сорвалась с места, накинулась на незнакомца и яростно оттолкнула его от меня. Это был наш шанс. Все охотники загалдели, зарычали, и я хотела было кинуться на мужчину, тянувшегося рукой к связке ключей, но он вдруг посмотрел на меня и зашептал невнятные слова.

Я замерла, почувствовав в груди обжигающую боль. Не могла вдохнуть – задыхалась. Схватившись за горло, я резко опустилась на колени. Меня словно душили, затягивали на шее невидимую петлю все сильнее и сильнее. Затуманенным взором я посмотрела на остальных и заметила, что их тоже парализовала неожиданная боль, и они, задыхаясь, с ужасом в глазах пытались сделать вдох.

– Харис, довольно! Ты их убьешь! – послышался резкий низкий голос одного из отступников.

Тотчас невидимая хватка ослабла, удушающее чувство отступило, и я жадно вобрала в легкие воздух. Задышала тяжело, отрывисто, тщетно пытаясь привести дыхание в нормальное состояние. Меня вдруг поднял один из незнакомцев, сжал плечи так сильно, что я невольно скривилась, и, поймав мой взгляд, сказал:

– Ты тоже пойдешь с нами, фурия. Раз так не хочешь отпускать свою подругу одну.

Я оскалилась, дернулась в сторону, попытавшись вырваться из его хватки, но почувствовала резкую слабость во всем теле и едва не повалилась на сырой пол. Они что-то делали с нами. Я не знаю как, но они забирали наши силы, истощали нас. Оставшись без магии, мы не могли дать им отпор. Они вывели меня и Далию из темницы, заперли ее и повели нас в неизвестном направлении.

Ослабленная и утомленная, я не запоминала дороги. Один проход с голыми каменными стенами сменялся другим несколько раз, и вскоре мы оказались у массивной деревянной двери. Мужчины завели нас внутрь.

Небольшая комната была темной, освещаемой несколькими свечами, стоявшими на длинном дубовом столе. Чуть поодаль от стола стояли два стула со странным приспособлением на спинке и подлокотниках – кажется, это были стальные кандалы.

Незнакомцы усадили нас на стулья, сомкнули на наших руках и шеях кандалы и молча удалились. Мы остались одни.

Нервно сглотнув, я с трудом повернула голову вправо, где сидела Далия, и тихо произнесла:

– Ли…

Это все, что я могла сказать. Язык заплетался, и я не могла совладать с собой. Девушка не отреагировала на свое имя. Она закрывала и снова открывала глаза, слегка встряхивала головой, пытаясь не впасть в беспамятство.

Я вдруг вся напряглась, почуяв уже знакомую мощную энергию. Сердце нещадно заметалось в грудной клетке, подобно перепуганной птице. Повернув голову в сторону двери, я попыталась собрать остатки своих сил, чтобы не показывать обуявшего меня страха, не поддаваться ему, не позволить врагам сломить мою волю.

Мгновение спустя дверь резко распахнулась, и вошел он – тот самый крылатый демон, заставивший всех охотников испытать противное, мерзкое чувство, присущее людям, – страх. Меня бросило в дрожь от энергии, исходившей от него, столь мощной, что перехватывало дыхание.

Я заметила, как демон скользнул по мне взглядом и, посмотрев прямо в мои глаза, злобно нахмурился. Вспомнил. Несмотря на безумное желание, я не отвела взгляда, сжала челюсти до скрежета зубов и медленно осмотрела его.

Глаза его больше не пылали красным пламенем, сейчас они принимали свой истинный цвет – синий. Иссиня-черные волосы собраны на затылке в низкий хвост, рога длинные, толстые, кожа лица светлая, и на щеке видна полоса, оставленная моим клинком. Темная чешуйчатая броня выделяла его мускулистое, мощное тело; черные латные перчатки тянулись от предплечья до кончиков длинных пальцев, на концах которых были заостренные металлические когти. На поясе, в ножнах, у него спрятано два длинных меча, а на правом бедре закреплено три коротких ножа. Вооружен до зубов, только вот казалось, что оружие ему совсем не нужно – хватит одного взмаха крыла, чтобы усмирить нас. Крылья его невероятно притягивают взгляд. Я понимала, что жадно рассматриваю два сложенных за его спиной крыла, тянущихся за ним шлейфом, но ничего не могла с собой поделать.

Демон вдруг усмехнулся, и я заметила на его лице выражение надменности и стальной уверенности. Он спокойным шагом двинулся в мою сторону.

Я не знаю, что за чувство охватило меня, но оно было таким будоражащим сознание, таким липким, сковывающим и отдающимся во всем теле дрожью, что я слегка приоткрыла рот и прерывисто выдохнула. Казалось, с каждым шагом незнакомца в комнате становится все меньше и меньше воздуха. Он сжимается, наполняется ядом, проникающим в каждую клеточку тела.

– Я чувствую его, – произнес крылатый демон, остановившись возле меня. Голос у него мерный, низкий, глубокий – и это лишь усилило тревогу, которую он пробудил во мне одним своим появлением. – Твой страх, – выдохнул мужчина, резко нагнувшись к моему лицу и уперев ладони в спинку стула по обе стороны от меня. – Удивительно, да? Оказывается, охотники тоже могут испытывать страх.

– Мне неведомо это чувство, – прошипела я резко и твердо, впившись в него пренебрежительным взглядом.

Он блефует. Даже если я и боюсь, он не может знать этого. Я не выдаю своего волнения ни в глазах, ни в скованном теле. Но почему же кажется, что он видит меня насквозь, прожигая взглядом своих глубоких синих глаз, словно заглядывает куда-то вглубь меня, в самую суть?..

– Больше всего я ненавижу ложь, срывающуюся с уст охотников, – бросил мужчина сухо, резко схватил меня за подбородок и больно сжал пальцами, облаченными в когти. – Это вы переняли от людей. И я стараюсь прощать вам эту пагубную привычку, ведь вы забыли, кем вы были.

Я не понимала его слов, не понимала, что он имел в виду. Нервно сглотнув, я заметила, как демон внимательно осматривает мое лицо, и от этой внимательности, от его молчания по телу вновь и вновь бежали мурашки.

– Ты очень сильная, – вдруг сказал он серьезно, слегка сдавив когтями мою кожу, так, что там наверняка останутся кровавые следы. – Только совершенно не умеешь пользоваться своими силами.

– Убери от меня свои руки, демон!

Я резко мотнула головой, вырываясь из мужской хватки. Кожу жгло от его прикосновения, но я, стиснув зубы, не скривилась, а лишь бросила на него ненавистный, злобный взгляд.

К моему удивлению на губах незнакомца заиграла насмешливая улыбка.

– Демон… – задумчиво протянул он, словно смакуя это слово, и выпрямился. – Да, я демон. Но ты думаешь, что чем-то отличаешься от меня? – Темная соболиная бровь мужчины изогнулась выжидательно и напряженно. – Кто же тогда ты?

От его вопроса по спине пробежал холодок. Моя уверенность в собственных силах медленно угасала, порождая на своем месте неопределенность, страх, потерянность.

– Я охотник, – выдавила из себя, но мои слова прозвучали так неубедительно, словно я сама начала сомневаться в своей сути. А может, так и есть?

– Это не раса, – отрезал мужчина, недовольно сверкнув глазами. На миг в них вспыхнуло алое пламя и тотчас исчезло. – Всего лишь имя. Имя, которое вам дали люди. – Он замолчал ненадолго, обратив взор на Далию, совершенно не проявляющую к происходящему интереса, будто она находилась в трансе, а затем продолжил: – Я покажу тебе, кем ты была. Но чуть позже. Ты еще чувствуешь в себе силы, а потому можешь сопротивляться. А она – нет.

Демон уверенно подошел к девушке, грубо схватил ее за щеки, заставляя посмотреть на него. От его резкого действия, от внимательного взгляда, направленного на Далию, меня охватила безумная ярость, самая страшная за всю мою жизнь. По всему телу разлился жар, обжигающий сознание; я почувствовала, как мои глаза заволок красный дым, и рыкнула во все горло, дрожа от непонятного мне безумия:

– Убери от нее руки!

Мужчина не обратил на меня внимания, внезапно обхватил ладонями рога Далии и вздрогнул всем телом. Я увидела, как Лия распахнула глаза от неподвластного ей ужаса и закричала так пронзительно, так громко и страшно, что ее крик эхом раздался в моей голове, сотрясая каждую клеточку тела. Что-то дрогнуло внутри меня, что-то непонятное, но, кажется, такое хрупкое, как фарфор; оно разбилось от очередного крика девушки, распаляя внутри безудержное пламя ненависти, стихийную силу.

Я задергалась на стуле, пытаясь освободиться от оков, и, ощутив в себе мощную энергию, наконец, высвободила руки из кандалов, а после одним резким движением разломала сталь на своей шее. Демон посмотрел на меня, и я заметила, как расширились его зрачки. Уверенность на его лице сменилась легким удивлением и замешательством.

Он не успел отступить – я резко сорвалась с места, со всей силы оттолкнула его от Далии и, схватив за плечи, ударила спиной о каменную стену. Толкнула его еще несколько раз так сильно, что от моих ударов сверху посыпалась земля. Кажется, растерявшись от подобной атаки, мужчина даже не пытался сопротивляться мне. Я вытащила из ремешка на его бедре нож и резко приставила лезвие к его горлу.

Тяжело дыша, сквозь кровавую пелену я смотрела в его глаза, пылающие искренним восхищением и одобрением, и отчего-то не могла унять дрожь в руке, в которой держала нож.

– Давай же, – насмешливо протянул демон, будто в этот момент не находился на волоске от смерти. – Убей меня. Докажи людям, что ты то самое чудовище, которым они тебя создали.

– Молчи! – вскричала я – отчаянно и злобно. От его противоречивых слов и проникновенного голоса внутри меня все разрывалось, обволакивало странным, противным ощущением. – Я охотник, а не демон!

– И почему же охотница сомневается в своем решении? – Мужчина иронично изогнул темную бровь. – В тебе было столько энергии мгновение назад, а сейчас она медленно ускользает из твоих рук. Ты слабеешь из-за того, что не знаешь, кому теперь верить.

Я стиснула зубы, пытаясь подавить в себе скользкое чувство беспокойства, и сильнее надавила лезвием на горло демона. Из легкого пореза на его шее потекла темно-зеленая кровь, и я с немым удивлением взглянула в его глаза.

– Не нужно смотреть на меня так. – Губы демона сжались в узкую линию, глаза недобро сверкнули алым огнем. – Ты и сама уже обо всем догадалась.

– Я ни секунды не сомневалась в том, что ты один из них.

– Нет, – твердо отрезал мужчина. – Ты понимаешь, что я не один из них. Я их создатель.

Несмотря на то, что я догадывалась о его связи с демонами с нашей первой встречи, мне необходимо было услышать это. И сейчас, когда я узнала об этом лично от него, я вдруг растеряла всю свою уверенность – в себе, в своих силах, понимая, насколько могущественное существо находится рядом со мной.

Воспользовавшись моим замешательством, демон перехватил мои руки, сжал кисти до пульсирующей боли и, подтолкнув меня, прижал к стене с такой силой, что из моей груди вырвался придушенный хрип. Я не могла пошевелиться – он придавил меня своим телом, зажимая руки мертвой хваткой.

Мужское лицо приобрело более властное и жесткое выражение, а на губах вместо насмешливой улыбки появился хищный оскал.

– Я заставлю тебя вспомнить, – прошептал он низким, тягучим голосом, пробравшим меня до дрожи. Я чувствовала его горячее дыхание, видела, как он смотрит на меня странным, затуманенным взором, чувствовала его немного горьковатый запах и сильную энергию, и не понимала, отчего сердце бьется в груди так сильно и больно. – Заставлю вспомнить все.

Неожиданно он впился в мои уста – так требовательно, так жадно, с превосходством, присущим только могущественным властителям. От охватившего меня волнения я даже не смогла воспротивиться этому выбивающему из колеи действию. Его губы – слегка потрескавшиеся, горячие – с таким неистовством сжимали мои, словно демон был зол на меня, пытался вымести всю свою злость, заставить меня подчиниться. Мощная энергия окутала с головой; на миг я ощутила прилив невероятной силы. Резко вырвалась из хватки демона и, яростно вскричав, оттолкнула его от себя.

Я не двигалась, сжимала кулаки, тяжело дыша и дрожа от пронизывающей энергии. Мужчина внезапно поднял на меня взгляд, заставив напрячься, сжаться, как дичь, которую загнал в угол хищник. В его глазах было столько злости, столько ненависти, что это ощущалось физически. Но кое-что еще, мелькнувшее на его лице, не давало мне покоя. Беспомощность. Неуверенность.

– Что ты сделала?! – прошипел демон, схватившись за шею. Он впился металлическими когтями в свою кожу с такой силой, что из ран брызнула темно-зеленая кровь; медленно стекая, она терялась в горловине его чешуйчатой кирасы¹. – Ты не могла…

Его твердый голос резко сменился шепотом. Мужчина схватился за край стола, пытаясь устоять на ногах. Он дрожал. Его глаза лихорадочно блестели, взгляд был полон отчаяния и какой-то невыразимой боли.

На меня вдруг разом нахлынули ощущение силы и всепоглощающего ужаса. Было невероятно страшно наблюдать за тем, как его тело слабеет, как он теряет над собой контроль, опускается на колени, тяжело дыша, как будто в любой момент мог задохнуться от пронзившей его боли. Медленно осев на пол, демон снова взглянул на меня глазами, полными удивления и страха, и с грохотом завалился набок.

Впервые за всю свою жизнь я была настолько потрясена, что не могла сдвинуться с места и несколько мгновений наблюдала за неподвижным телом мужчины.

– Лив…

Сквозь толщу жуткого замешательства я услышала голос Далии и медленно повернула голову в ее сторону. Девушка сидела на стуле, закованная в кандалы, и смотрела на меня мутным взором.

– Мира привела охотников… – шепнула она, прежде чем вновь впасть в беспамятство.

Примечания:

¹ Кираса – элемент исторического нательного защитного снаряжения, состоящий из грудной и спинной пластин (иногда – только из грудной), изогнутых в соответствии с анатомической формой груди и спины человека.

Глава 3. Я помню тебя.

По длинному светлому коридору с мраморным полом разносился гулкий стук каблуков моих кожаных ботфорт. Я спешно направлялась в лазарет, не обращая внимания на любопытные взгляды людей, расступающихся передо мной. От вести, которую принесла мне лекарь, сердце сильно стучало в груди, а в голове беспорядочно роились мысли и воспоминания о вчерашнем дне. Она сказала, что Далия очнулась и… заплакала.

После того как демон свалился без сил, Далия тоже потеряла сознание и не просыпалась ни по пути в наш лагерь, ни всю последующую ночь. Спасательный отряд вывел нас из логова предателя, но других отступников и демонов мы там не нашли. Кажется, узнав о приближении охотников, они поспешили скрыться. Крылатого демона мы доставили в цитадель¹ Совета. Люди решили сковать его магию, а крылья лишить подвижности с помощью золотых цепей, обладающих магической силой и не позволяющих кому-либо вырваться из пут самостоятельно. Демона заперли в башне, в темнице, до тех пор, пока Совет не решит его судьбу.

Я знала, что они не собираются убивать его. По крайней мере, сейчас. Он был силен и могущественен – люди еще не встречали подобных существ. И сейчас он мог стать для них зверем в клетке, над которым они будут проводить эксперименты до того злосчастного мига, пока не замучают его до смерти. Я не жалела – ни его, ни о том, что способствовала его поимке и доставке в цитадель. Теперь наши пути разошлись, и его жизнь в руках людей. Моя работа на этом закончилась.

Сейчас меня больше беспокоило состояние Далии. Я не знала, что демон сделал с ней, но весть об ее длительном забытье и эмоциях, которые не свойственны охотникам, скоро может дойти до Совета. Я впервые готова была признаться самой себе, что чего-то боялась. Я боялась, что после этого Далию заберут у меня. Если ее поведение не будет соответствовать поведению охотницы, то Совет может принять решение убрать ее со службы. И кто знает, что они могут с ней сделать в этом случае…

Я вошла в лазарет без стука и сразу столкнулась с лекарем – полноватой седой женщиной, облаченной в длинное льняное платье. Взгляд ее серых глаз был задумчивым и взволнованным, и тревожные морщинки на лбу лишь больше подтверждали то, что лекарь была удивлена поведением охотницы.

– Она там, мадам, – скрипучим голосом произнесла женщина, указав рукой в дальний угол длинной светлой комнаты, заставленной по обе стороны койками и ширмами.

Я невольно скривилась от ее обращения ко мне, но поправлять ее не стала.

– Ты никому еще не докладывала? – тихо, но твердо спросила я, проницательно всматриваясь в ее лицо.

– Нет, мадам. Не успела.

– Пока не говори. Нечего тревожить Совет по таким пустякам.

Я заметила, как старческое лицо женщины вытянулось от удивления, ведь мы обе понимали, что поведение Далии вовсе не пустяк. Но лекарь промолчала, склонила голову и поспешила скрыться с моих глаз.

Помимо Далии в лазарете лежало два человека – дремавшие мужчины. В комнате царили тишина и сладковатый запах лекарственных трав и меда. Я прошла в дальний угол и остановилась чуть поодаль от охотницы. Она сидела на койке, прислонившись спиной к стене, и неотрывно смотрела в одну точку. Лучи утреннего солнца, пробивающиеся в комнату сквозь неплотно сдвинутые занавески, освещали бледное заплаканное лицо Далии. Ее льдисто-голубые глаза были наполнены слезами, а взгляд казался потухшим и уставшим.

Эти слезы и разбитость вводили меня в замешательство. Охотники не плачут. Не только потому, что это не соответствует их статусу; они просто не способны на это. По крайней мере, я никогда не видела и не слышала наш плач…

– Ли, – тихо позвала я, стараясь не делать резких движений.

Услышав мой голос, девушка резко повернула ко мне голову и прерывисто вздохнула, почти всхлипнула.

– Лив… Ты пришла, Лив… – зашептала она отрывисто, усаживаясь поудобнее.

Я подошла к ней и присела на край койки, осматривая ее перепуганное лицо: небольшие дрожащие губы, выразительные, о чем-то умоляющие глаза. Было невероятно непривычно видеть ее такой – встревоженной, беспомощной, испуганной, словно загнанной в угол большим диким зверем.

– Что с тобой, Ли? – неуверенно спросила я, прервав гнетущую тишину. – Почему ты плачешь?

Далия дрожащей рукой обхватила мою ладонь, сжала так крепко, как будто не желая отпускать меня ни на шаг, и заговорила сиплым, сдавленным голосом:

– Я все вспомнила… Все вспомнила, Лив.

Брови мои взмыли вверх, а внутри появилось неприятное щемящее чувство.

– Я не понимаю, – сказала резко, пытаясь не поддаваться этому странному ощущению беспомощности. – Что ты вспомнила?

– Свою семью.

Шепот девушки пробрал меня до дрожи, и я глубоко вздохнула, чувствуя, как от волнения сердце бьется все сильнее и быстрее. Ее слова были столь безумны, что я не могла даже уложить в голове сорвавшуюся с ее уст фразу.

– Я помню тебя, Лив, – продолжила Далия. – Наших родителей… То, что с нами сделали люди. Я все это помню.

В этот момент в моей голове проносилось столько мыслей, что я просто не могла ухватиться ни за одну из них. И большая часть этих мыслей была тревожной, противоречивой, пугающе бредовой.

– И я помню их… – шепнула Далия, отпустила мою руку и обхватила себя за плечи. – Они были такими большими, такими красивыми… – Голос ее дрогнул. Она опустила взгляд на покрывало, и по ее щекам побежали крупные слезы. – Раньше я не ощущала их отсутствие. Но сейчас… Почему же мне так больно…

– Ли, о чем ты говоришь?

Мне было страшно. Невыносимо страшно наблюдать за ее непонятным мне страданием, за ее болью – не только физической, но и душевной. Она страдала так, словно у нее была душа. А может, взаправду была?..

Далия вдруг подняла на меня глаза, так резко, что я вздрогнула от неожиданности, и вновь заговорила – в этот раз серьезным, умоляющим тоном:

– Не доверяй им, Лив! – Она схватила меня за руки, посмотрела озабоченным, слегка безумным взглядом. – Они лгут нам! Они забрали у нас все…

Ее била неистовая дрожь, в глазах было столько необъяснимой боли, столько немой мольбы, что становилось невыносимо смотреть на нее. Я постаралась выдавить из себя улыбку и спокойно произнесла:

– Тебе нужно отдохнуть. Все будет хорошо.

Я быстро взяла с прикроватной тумбочки бутылек со снотворным, откупорила его и поднесла к бледным губам девушки. Она не сопротивлялась, как будто была под гипнозом. Быстро выпила все содержимое бутылька и забегала глазами по комнате, пока я укладывала ее на подушку.

– Это уже началось… – в полубреду прошептала Далия. Взгляд ее мгновенно стал затуманенным, мутным. – Пророчество сбывается…

Она замолкла, погрузившись в сон, а я еще мгновение стояла возле койки, осматривая ее беспокойное лицо, дрожащие ресницы и шепчущие губы. Что-то давило на меня, что-то очень тяжелое; ее слова не давали мне покоя. Они были безумными, странными, непонятными, и я не могла так просто поверить в них. Мне нужны были ответы, но в таком состоянии Далия не способна их дать. Глубоко вздохнув, я укрыла девушку одеялом и быстрым шагом покинула лазарет.

Башня цитадели показалась мне невероятно высокой. У подъемного механизма толпилось много рыцарей, поэтому я решила не мельтешить у них перед глазами и юркнула к завитой спиралью мраморной лестнице, тянущейся высоко вверх. Несмотря на мою сноровку, в конце подъема я с трудом передвигала ноги и тяжело дышала, как после хорошего тренировочного боя. Оказавшись наверху, я окинула взглядом небольшой коридор и двух стражников, стоящих на посту у массивной деревянной двери. Они сразу заметили меня, нахмурились, покрепче сжав рукоятки мечей, спрятанных в ножны.

– Что тебе здесь нужно, охотник? – грубо бросил один из стражников, когда я приблизилась к ним.

– Маркус, это же командующая… – прошептал второй, косо взглянув на меня.

Страх, который проявил второй стражник, не перешел к Маркусу, напротив – мужчина насупился пуще прежнего, кажется, не намереваясь менять свой тон. И хоть они оба были ниже меня по званию, я не могла так просто проявить агрессию.

– Пропусти, – сказала твердо. – Мне приказано провести допрос.

– Мне такого приказа не поступало, – отрезал Маркус.

Я невольно сжала кулаки, сдерживая желание врезать наглому человеку по его хмурому лицу.

– Значит, ты плохо выполняешь свою работу, – прошипела сквозь зубы.

– Маркус, пропусти ее, – вновь заговорил второй стражник, с мольбой взглянув на своего товарища. – Нам же потом от командира еще достанется…

Кажется, последняя фраза прозвучала довольно убедительно, и Маркус, недовольно глядя на меня, отступил от двери.

Зайдя внутрь темницы, я первым делом бросила взгляд на одно-единственное решетчатое окно, сквозь которое проникал дневной свет и освещал все вокруг, а затем посмотрела на него. Он ждал меня, прислонившись плечом к решетке. Я знала, что он почувствовал меня еще тогда, когда я только оказалась в башне, потому что и сама ощутила его энергию, даже несмотря на то, что сейчас она была скована цепями.

– Я уж думал, ты не придешь.

Губы демона растянулись в какой-то предвкушающей, злорадной улыбке. Он смотрел на меня так внимательно, испытывающе, что я не смогла унять дрожь во всем теле. Я чувствовала опасность, исходившую от него, и даже решетка, разделявшая нас, не помогла мне почувствовать себя в безопасности.

Нервно сглотнув, я подошла чуть ближе и скользнула взглядом по его сложенным за спиной и стянутым золотой цепью крыльям. Они и сейчас выглядели впечатляюще – мощные, огромные, завораживающие.

– Ты ведь не полюбоваться мной пришла? – нетерпеливо бросил демон. – Скажи же… – Голос его был тягучим, вкрадчивым, таким пленяющим, словно мужчина пытался ввести меня в транс. – Скажи мне, что начала сомневаться в окружающих тебя людях.

– Что ты сделал с Далией? – проигнорировав его слова, резко спросила я и, встряхнув головой, ожидающе посмотрела на него.

– Далия… – задумчиво протянул демон. – Интересное имя для охотницы. Цветок долины… – Он оттолкнулся от решетки, провел обтянутой в черную латную перчатку рукой по иссиня-черным волосам, слегка взъерошил их. – А как твое имя, недемон?

– Отвечай на вопрос, – теряя остатки терпения, прошипела я и подошла вплотную к решетке.

Внутри меня разливался огонь, неистово обжигал сознание. Я не понимала, почему во мне вдруг закипела такая мощная энергия, но от злости и раздражения не пыталась утихомирить ее.

– Полегче, – серьезно сказал мужчина, сузив синие, блестящие любопытством глаза. – Можешь обжечь и себя и меня.

– Чтобы этого не случилось, поспеши ответить на вопрос.

Демон усмехнулся, но с ответом помедлил. Он скользнул взглядом по моим рогам, лицу, телу. Осматривал внимательно, настороженно, будто пытался таким образом выведать все мои тайны.

Я не могла спокойно переносить его взгляд. Он вызывал во мне странную реакцию – страх, смешанный с возмущением и неким трепетом, от которого мое тело покрывалось испариной. Казалось, что демон смотрит сквозь меня, оттого его взгляд и выглядел таким будоражащим.

– Хватит, – попросила я и удивилась тому, как слабо прозвучал мой голос. Мужчина вопросительно изогнул бровь, и я добавила: – Не нужно пытаться прочесть меня.

– Это довольно сложно. – Демон вновь прислонился плечом к решетке и, кажется, сбавил оказываемое давление – я почувствовала, как охватившее меня волнение медленно сменяется прежней твердостью и решимостью. – Тебя трудно прочесть. Но мне это даже нравится. – Он ухмыльнулся, обнажив ряд ровных зубов и два острых клыка.

– Что ты сделал с Далией? – настойчиво повторила я.

– Помог все вспомнить, – безразлично бросил в ответ мужчина.

Не сдержав своего негодования, я прошипела сквозь зубы, вцепившись пальцами в прутья решетки:

– Ты же ее едва не убил!

Демон повел плечами, выпрямился и глянул на меня – высокомерно и холодно.

– Я не собирался убивать существо своей расы.

– А Фецилия? – Я вдруг почувствовала, как от воспоминания об умершей охотнице мои глаза вспыхнули алым пламенем. – Девушку, которую ты убил в ущелье!

Желваки на угловатых скулах демона дрогнули, но вовсе не от раздражения, как мне вначале показалось, а от злости, внезапно охватившей его.

– Я не виноват в том, что некоторые не способны совладать с собой после ощущения моей магии. – Его вкрадчивость бесследно исчезла, а насмешливый голос сменился совсем иным – напряженным, грубым, приказным. Осененный какой-то мыслью, он спросил: – Что она тебе сказала?

– Что все вспомнила, – сразу ответила я и поджала губы. Слова вырвались сами собой, словно под влиянием демона. – Она говорила какой-то бред…

Глаза мужчины сверкнули недобрым огнем; он сурово нахмурился, смерив меня строгим взглядом.

– Это не бред.

– Даже если это правда, почему я не вспомнила то же, что и она? Ты и со мной пытался это сделать…

– Потому что ты сопротивлялась.

Демон медленно провел руками по прутьям решетки, а затем коснулся моих ладоней. Вздрогнув от этого неожиданного прикосновения, я хотела тут же отпрянуть, но он с такой силой сжал мои пальцы, что я не смогла разжать их. Металлические когти больно впились в кожу; из открывшихся ран тотчас побежала кровь – вначале багровая, а спустя мгновение темно-зеленая.

– Что ты делаешь?.. – дрогнувшим голосом прошептала я, с ужасом наблюдая за стекающей по моим пальцам демонической кровью.

Демон вдруг отпустил мои ладони и, резко просунув через прутья руку, схватил за шею. Придвинул к решетке так близко, что я почувствовала его горячее дыхание и увидела, как синяя радужка его глаз приобретает алый оттенок.

– Раз я не могу пока заставить тебя вспомнить, – начал мужчина, прожигая меня пытливым взглядом, – то хочу показать тебе, что ты ничем не отличаешься от тех тварей, которых ты убивала долгие годы.

Из моей груди вырвался сдавленный вздох. Когти демона впивались в шею, но я не знала, от чего именно мне было трудно дышать: от его мертвой хватки или от опасной близости.

Мужчина вдруг слегка приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но, кажется, передумав, скривился и скользнул взглядом по моему лицу. Мне вдруг показалось, что он борется с каким-то жгучим желанием, и я смутно понимала, что этим желанием может оказаться желание свернуть мне шею.

– Верни мою магию, – угрожающе шепнул демон и стиснул челюсти с такой силой, что на его лице заходили желваки.

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – бросила недовольно, пытаясь за грубостью скрыть свои истинные чувства.

Он не ответил и внезапно глубже впился когтями под кожу. Задыхаясь, я беспомощно вцепилась в его руку и попыталась вырваться из мертвой хватки. Но с каждой отчаянной попыткой демон свирепел все больше и больше и с безумной злобой сдавливал шею. Глаза застелила белесая пелена; я хватала ртом воздух, но не могла втянуть его в себя. С каждым мгновением я переставала ощущать связь со своей магией. Руки задрожали, и я медленно опустила их, не в силах сопротивляться давлению демона. Не знаю почему, но он вдруг разжал пальцы и резко отпрянул от меня.

Упав на колени, я задышала тяжело и часто, сквозь застелившую глаза пелену глядя на беспричинно разозлившегося демона. Дрожь охватила все тело, все внутренности, и какой-то дьявольский трепет наполнил все внутри, обжигая и пронзая меня подобно раскаленному железу. Я медленно поднялась с холодного каменного пола и попятилась к выходу, сжимая дрожащими пальцами окровавленное горло.

– Спроси у них, – заговорил демон – свирепо, грозно, – знают ли они, кого держат в клетке. Ответят – значит, они доверяют тебе. Нет – беги. Ты прикрываешь спины истинных врагов.

Примечания:

¹ Цитадель – крепость, защищающая город, либо внутреннее укрепление крепости, имевшее самостоятельную оборону.

Глава 4. Потерянное доверие.

Злость, гнев, ярость – это начало безумия. За злостью я могу скрыть то, как я сбита с толку, гнев застилает глаза, проникает в разум, помогая забыть о волнующих моментах, а ярость дает невероятную силу и ведет к победе. По крайней мере, так было раньше.

Сейчас постоянные изнуряющие тренировки лишь поджигали мой интерес к крылатому демону, и я не могла забыть ни его будоражащий сознание голос, ни пылающие искренней злобой глаза. Прошло три дня после нашего разговора в башне и попытки демона убить меня. Раны на шее до сих пор саднили, краснели и воспалялись. Мне приходилось постоянно носить под черной кирасой рубаху с толстым длинным воротом, прикрывающим все ссадины, оставленные демоном, а на руки надевать длинные кожаные перчатки, чтобы ни люди, ни охотники не заметили следы демонической крови. Как бы я ни старалась, у меня не получалось смыть темно-зеленые пятна вокруг ран на костяшках пальцев. Казалось, они впитались в кожу намертво, словно стали ее частью.

Впрочем, это меня не волновало так сильно, как портящиеся отношения между мной и Далией. Девушка старалась всячески избегать меня; просила не тревожить ее, когда я заходила к ней в лазарет, скрывалась, стоило мне появиться на кухне, в общем зале или во дворе для тренировок. Вот как несколько мгновений назад: она быстрым шагом покинула тренировочный двор, когда я появилась здесь, даже не взглянула на меня.

Я не понимала ее поведения. В тот день в лазарете она была так расстроена, не желала отпускать меня, но на следующие сутки очерствела и начала делать вид, что незнакома со мной. И это после того, как сказала о нашем родстве… Возможном родстве. Я все еще не верила в произошедшее – слишком безумным оно казалось.

Может, я и была бы готова смириться с ее молчанием, если бы только охотники и рыцари не начали замечать изменения в ее поведении. Они не слепые и прекрасно все видят – Далия изменилась после встречи с демоном. Это вызывало постоянные перешептывания, что невероятно злило меня. Людские слухи быстро дойдут до Совета.

Эта мысль так взбудоражила меня, так сильно опалила все внутри, что я до боли в пальцах сжала серебряную рукоять длинного меча и одним ударом снесла деревянную голову манекена.

– Эй, полегче, охотница! – раздался рядом задорный мужской голос, не узнать который было бы преступлением.

– Калеб, – вырвалось у меня, и я смерила приближающегося ко мне рыцаря строгим, недовольным взглядом.

– Ну вот, ты снова закатила глаза.

Мужчина остановился возле меня и улыбнулся широкой добродушной улыбкой, что заставило меня скривиться. Конечно, я старалась не обращать внимания на постоянно таскающегося за мной и Далией юного рыцаря Совета, но сейчас меня раздражал любой обратившийся ко мне человек. Калеб частенько проводил время рядом с нами, наблюдал, учился приемам, осмеливался вызывать нас на дуэль. За год нашего знакомства он довольно сильно изменился – возмужал, быстро стал полноценным рыцарем Совета. Сейчас он выглядел впечатляюще.

Новые латные доспехи блестели на зимнем солнце и превращали этого порой до ужаса нудного юнца в крепкого широкоплечего мужчину. Длинный синий плащ, позолоченные наплечники и перчатки подтверждали его высокий статус среди рыцарей. Но слегка растрепанные каштановые волосы, искорки озорства в ясных голубых глазах и лукавая улыбка, украшающая четко очерченные губы, выдавали в нем все того же юнца и настоящего любителя приключений.

– Новый щит? – без особого интереса спросила я, скользнув взглядом по огромному щиту с золотым узором в виде крыльев – эмблемы Совета.

– О, приятно, что ты заметила, – довольно протянул Калеб и провел облаченной в металлическую перчатку рукой по золотой раме щита. – Подарок от Совета. Теперь я официально капитан нашего гарнизона.

– Надо же… Мои поздравления, – равнодушно бросила в ответ и, спрятав меч в ножны, прошла мимо мужчины, намереваясь поскорее избавиться от его общества. Но одна мрачная мысль заставила меня остановиться и задать волнующий вопрос: – Разве ты вместе с командиром Совета и остальными рыцарями не должен был сегодня отбыть в столицу?

Явно не ожидая подобного вопроса, Калеб мгновение поколебался, а потом неуверенно произнес:

– По правде говоря, должен был. Но командир решил задержаться. Думаю, это связано с крылатым демоном.

Или с охотницей, своим поведением ставившей под сомнение нашу суть… Вдруг Далия действительно привлекла внимание людей? Если это так, то командир будет пристально следить за ней до того момента, пока она окончательно себя не выдаст.

– Кстати, а где Далия? – внезапно спросил Калеб, что заставило меня вмиг напрячься.

Смутное волнение окутало меня, сдавило гулко стучащее сердце. Я постаралась напустить на себя ледяную чопорность, не показывать, как сильно встревожил меня проявленный интерес рыцаря.

– Зачем она тебе? – грубо произнесла я, невольно нахмурившись.

Калеб оробел, кажется, даже слегка смутился – то ли от встречного вопроса, то ли от резкости и твердости, звучавших в моем голосе.

– Просто спросил… Вы обычно всегда вместе тренируетесь.

– Далия уже закончила тренироваться.

– Тогда, – протянул мужчина, вновь беззаботно улыбнувшись, – может, ты проведешь со мной тренировочный бой?

Я покосилась на него, слегка изогнув бровь, и встретилась со взглядом небесно-голубых глаз, горящих пьянящим азартом и детским озорством.

– Разумеется, если не боишься потерпеть поражение… – добавил он, усмехнувшись.

Слишком самодовольно – его самая глупая черта, которая может когда-нибудь сыграть с ним злую шутку.

– Держи покрепче свой столовый нож, салага, – сухо бросила я, вытаскивая из ножен меч.

Калеб усмехнулся в ответ на мою колкость, обнажил свой длинный толстый меч с позолоченной рукоятью и, сжав в левой руке щит, встал в боевую стойку. Я заметила, как тренировавшиеся во дворе люди и охотники обратили на нас внимание. Еще бы… Ведь рыцарь и охотник довольно редко сходятся в схватке; наши силы неравны. Но Калеб хороший боец, сильный и хитрый. И как бы силен ни был его противник, он знал, что может одержать победу.

Я встала напротив мужчины, согнула руки в локтях и поднесла свой меч к себе так, чтобы он скрывал одну часть моего лица, а его острый конец находился на уровне моей талии. Наносить удар я не спешила. Обычно Калеб нападает первым – он делает уверенный шаг вперед, прикрываясь щитом, а потом уже заносит меч. Но сейчас мужчина внимательно следил за мной и не торопился следовать своей заученной тактике. Вот же гаденыш… Кажется, понял, что я выучила его движения.

Мы медленно и синхронно двинулись по кругу, неотрывно смотря друг другу в глаза. Калеб улыбался – обаятельно, беззаботно, но я видела, как были напряжены его руки; видела на высоком загорелом лбу едва заметные морщинки – признак глубокой задумчивости. Он уверен в себе, но боится. Страх – главный враг в сражении.

Я покрепче сжала рукоять меча и, не выдержав этого молчаливого переглядывания и хождения по кругу, стремительно накинулась на мужчину. Он встретил мой, казалось бы, смертельный удар щитом, с трудом устоял на ногах и со всей силы оттолкнул меня от себя. Его глаза вспыхнули удивлением и, кажется, восхищением. Пользуясь его секундным замешательством, я вновь занесла над ним меч, и в этот раз Калеб отразил его своим мечом.

Наши клинки сходились и расходились, немелодично звеня, но этот звук нравился мне – он ласкал слух. Звук битвы. Звук скрещивающихся клинков, означающий скорое кровопролитие и будоражащий мое сознание до покалывания во всем теле. Мы сражались свирепо, двигались быстро, точно, и хоть Калеба ограничивала в движениях его тяжелая броня, он все равно не уступал мне по изворотливости и легко прикрывался щитом, когда не успевал избежать моих ударов.

Охотники и рыцари окружили нас, одобрительно свистя и крича слова поддержки, и этот гам лишь больше поджигал наш азарт. Наши мечи снова встретились: толстая полоса посеребренной стали Калеба и моя – более узкая, тонкая, хранящая память бесчисленных поединков, смертельных сражений, благородных дуэлей.

Наши взгляды столкнулись – цепкие, испепеляющие, твердые, как металл щита, но намного смертоноснее, чем лезвия мечей. Казалось, что тренировочный бой в один миг превратился в смертельный. В бой двух врагов, не готовых сдаваться.

Калеб утратил прежнюю веселость, на ее место пришли твердость, решимость, уверенность. Он одним резким движением оттолкнул меня от себя, и наши мечи отскочили друг от друга; раздался противный скрежет. Я не успела сориентироваться и отразить удар – мужчина с молниеносной скоростью занес надо мной меч. Холодная сталь просвистела рядом с моим лицом, и я в тот же миг почувствовала режущую боль.

Сделав несколько шатких шагов назад, я быстро приложила ладонь к щеке, боясь, что все присутствующие увидят, как из раны бежит демоническая кровь. Неаккуратным движением размазала липкую кровавую жидкость и взглянула на свою руку, обтянутую кожаной перчаткой. Алая кровь.

Из груди вырвался рваный вздох облегчения, и я подняла глаза на застывшего Калеба. Он смотрел на меня, как и все присутствующие во дворе; в его взгляде сквозили тревога и настороженность. Неужели он испытывает ко мне жалость?..

От осознания этого внутри меня тотчас разлился удушающий, чудовищный жар. Злость, гнев, ярость. Они помогают мне показаться уверенной, поглощают разум, дают разрушительную силу. Я не могу ее контролировать, но и не хочу. Стиснув челюсти до скрежета зубов и сжав рукоять оружия до ломоты в пальцах, я вскричала – яростно, дико, так, что крик эхом раздался в моей голове, и накинулась на опешившего от подобного мужчину. Он едва успел прикрыться щитом, закрыться от губительного удара меча.

Публика замолкла, но я не обращала на нее внимания. Чувствуя беспричинную ярость, опаляющую меня, стихийную силу и мощь – такую ослепляющую, сокрушительную, растущую с каждым новым выпадом, я наносила удар за ударом, не останавливалась, не давала противнику ни секунды для того, чтобы перевести дыхание. Мужчина не мог отразить мои удары, не мог поднять меч. В какой-то момент оружие выскользнуло из его руки, и Калеб схватился обеими руками за щит, пятясь назад и содрогаясь всем телом, когда мой меч с оглушительным звоном соприкасался с твердым металлом его щита.

– Лив! – прокричал он вдруг, пытаясь выглянуть из-за щита. – Лив, остановись!

Я не могла. Глаза застелила кровавая дымка, и я была не в силах совладать с обуявшим меня гневом. Рука ныла от непрекращающихся стремительных ударов, но я не останавливалась. Что-то прожигало меня глубоко внутри, что-то сильное и неизвестное; оно ломало и давало невероятную силу одновременно. Мне хотелось остановиться, но я просто не могла противостоять этой энергии, внезапно заполнившей каждую клеточку тела.

Резкий толчок в груди – и я едва не задохнулась. Зарычав как рассвирепелый дикий зверь, я занесла меч и со всей силы опустила его на щит. Раздался жуткий скрежет и звук надломившегося металла. Я отпустила рукоять меча, шагнула назад, с ужасом смотря на плод своей ярости. Меч застрял в щите намертво, и Калеб резко отбросил в сторону треснутый металл.

– Черт возьми, Лив! – Он посмотрел на меня с неподдельным испугом и в то же время восхищением. Пугающим его самого восхищением. – Что за чертовщину ты творила?

Я рвано выдохнула, чувствуя, как мощная энергия медленно угасает, оставляя на своем месте ощущение беспомощности, неуверенности, липкого страха. Все смотрели на меня. Я всем нутром чувствовала испуганные взгляды людей и полные восхищения взгляды охотников. Ощущая какое-то назойливое, гложущее чувство, я подошла к разбитому щиту, резким движением вытащила свой меч и спрятала его в ножны.

– Ты просто сумасшедшая, Лив, – подойдя ко мне, восторженно произнес Калеб.

Безумец. Я его чуть не убила из-за неподвластной мне энергии, а он находит в себе мужество радоваться этому кошмарному выступлению.

– Люди называют нас сумасшедшими, когда мы делаем то, на что у них никогда не хватило бы смелости, – жестко отчеканила я, развернувшись, и направилась прочь со двора, не обращая внимания на провожающие меня взгляды.

– Еще бы! – К моему великому сожалению Калеб увязался за мной, не спуская с меня горящих восторгом глаз. – Ты сломала мой щит. А мне говорили, что он сделан из лучшего металла в столице.

Мы завернули за угол и пошагали вдоль длинного коридора, с одной стороны которого находилась голая мраморная стена, а с другой – резные белокаменные колонны, находящиеся на небольшом расстоянии друг от друга, что позволяло видеть весь тренировочный двор.

– Я закажу у кузнеца для тебя новый щит, – бросила я сухо, понимая, что мужчина просто так от меня не отвяжется. – Потрачу все свое жалованье. Доволен?

– О, Лив, ты просто чудо! – Губы Калеба растянулись в довольной улыбке, оголяя ровные белые зубы. – Но, пожалуй, я пойду с тобой. Все же нужно передать кузнецу точный образ щита. Уверен, он будет лучше прежнего.

Раздраженная этой веселостью, никогда мне неведомой, я закатила глаза и завернула в огромный светлый коридор, разделенный на два прохода: один вел в комнаты охотников, другой – в комнаты рыцарей. Я остановилась и взглянула на Калеба. Уже хотела попрощаться с ним, но внезапно раздавшийся низкий голос за спиной прервал попытку быстро сбежать от надоедливого рыцаря Совета.

– Командующая Ливия. – Рядом с нами остановился один из рыцарей – грузный крепкий мужчина, облаченный в плащ и латные доспехи. – Командир Совета ждет вас у себя в кабинете.

– Зачем? – тут же невольно вырвалось у меня.

– Командир все вам доложит, – сказал в ответ рыцарь и уверенным, быстрым шагом скрылся за поворотом.

– Это из-за дуэли? – спросил тревожно Калеб.

Я поймала его вмиг изменившийся взгляд и неуверенно пожала плечами.

– Вряд ли такому человеку есть дело до стычек охотников и людей. Наверное, что-то серьезное.

Сердце забилось быстрее и сильнее от медленно охватившего меня волнения и предвкушения встречи с командиром гарнизона. Почему-то я думала, что причина, по которой он позвал меня, мне не понравится. И больше всего я боялась услышать от него про Далию.

– Отложим визит к кузнецу, – сказала резко. – Сейчас есть дела поважнее.

– Буду ждать от тебя вестей! – крикнул мне вслед Калеб.

Несколько мгновений я топталась у огромной двери, ведущей в кабинет командира, никак не решаясь постучать. Тревожное чувство не отпускало меня, но я все же заставила себя собраться, глубоко вздохнула и постучала пару раз по белому дереву.

– Входи, – тут же послышался низкий резкий голос, и я, отворив дверь, неуверенно зашла внутрь.

Кабинет командира был большим и таким же светлым, как и все комнаты цитадели. Но в отличие от коридоров здесь были светло-коричневые каменные стены и пол, устланный бордовым ковром. Сбоку от меня стояли огромные стеллажи, заставленные книгами и фолиантами, а впереди – два обитых кожей стула и большой дубовый стол, над которым на стене висела эмблема Совета – два позолоченных стальных крыла.

– Проходи, присаживайся, – любезно произнес взрослый мужчина, сидевший за столом.

Небольшие темные глаза внимательно следили за мной, пока я не спеша направлялась к столу и усаживалась на стул прямо напротив человека. Мне всего пару раз доводилось находиться так близко к легендарному командиру Совета, и то в те разы я особо с ним не говорила, лишь выслушивала указания.

Это был умудренный опытом, безмерным познаньем человек, познавший вкус войны, побед и поражений. Его темно-русые волосы были стянуты сзади в хвост, небольшая борода такого же цвета и усы придавали его образу необыкновенную суровость. Наплечники и перчатки были отделаны позолотой, как и у Калеба, но выглядели гораздо мощнее, чем доспехи других рыцарей. Поверх его брони красовалась белоснежная гербовая накидка, по краям расшитая золотом, а в середине украшенная эмблемой Совета.

Я нервно сглотнула, осматривая это суровое, немолодое лицо, рассеченное неглубоким шрамом, высокий лоб, крупный широкий нос и равнодушные, прищуренные глаза цвета темного шоколада. Весь образ командира вдруг показался каким-то враждебным, чужим, и у меня появилось нестерпимое желание как можно скорее покинуть этот кабинет.

– Ты делаешь большие успехи, Ливия, – начал мужчина сухим надменным тоном. – Как на арене, так и на заданиях. Другие охотники лестно отзываются о тебе, и я рад, что в моих рядах есть такой верный и сильный воин.

Слова его звучали красиво, но произносимые в подобном тоне казались мне упреком. По правде говоря, я вообще не ожидала услышать от него что-то вроде похвалы – этот человек выглядел строгим и холодным, не способным проявлять к другим дружелюбие.

– Я получил отчет от других охотников о том, что произошло в ущелье, – продолжил командир, сложив на груди большие, облаченные в латные перчатки руки. – Ты тоже предоставь мне до завтра отчет. Все же ты единственная, кто видела демона так близко и вела с ним беседу. Не считая Далии…

Из-за упоминания охотницы сердце больно сжалось в груди, а затем заметалось, подобно всполошившейся птице. По спине пробежал холодок от внимательного, изучающего взгляда рыцаря, руки задрожали, вспотели в кожаных перчатках, и я сжала пальцы в кулаки, пытаясь остановить внезапно охватившую меня дрожь.

– Тебе не показалось, что Далия начала странно себя вести? – внезапно спросил мужчина, изогнув кустистую бровь.

– Я не придаю значения поведению других охотников, сэр, – ответила сразу, смотря прямо в глаза человека.

Он недовольно покачал головой:

– А надо бы. Далия находилась под влиянием демона и, боюсь, могла… испортиться.

– Испортиться?

– Да. Такой сильный демон мог легко проникнуть в ее сознание, и кто знает – может, он прямо сейчас манипулирует ей. – Черты лица командира разгладились, он опустил руки на стол и сжал пальцы в замок. – Вот что, Ливия, – продолжил он довольно тяжелым, приказным тоном, – не спускай глаз с этой охотницы, следи за ней и докладывай мне, если заметишь что-то странное. Я ведь могу тебе доверять?

Рыцарь сузил глаза, пристально глядя на меня.

– Разумеется, сэр, – сказала я в ответ, сохранив прежнее выражение лица – жесткое и холодное.

– Хорошо. – Командир довольно качнул головой. – Можешь идти.

На миг задержав дыхание, я послушно поднялась со стула и направилась к выходу. Остановилась я только у двери, обернулась к рыцарю, уже погрузившемуся в чтение какой-то книги, и, вспомнив вдруг слова демона, спросила:

– Сэр, вы знаете, что это за существо?

Человек не поднял на меня глаза, сделал вид, что не услышал, но я заметила, как его брови сдвинулись к переносице и дрогнули уголки тонких губ.

– Можешь идти, охотник, – тверже повторил он.

Я мигом развернулась и вышла из кабинета. Спрятавшись за поворотом, прислонилась к холодной мраморной стене и задышала тяжело и рвано. Столько вопросов, столько мыслей моментально пролетело у меня в уме, но я не смогла сконцентрироваться ни на одной из них. Сердце гулко стучало в груди, и каждый его удар пронзал меня насквозь, подобно острым людским копьям. Перед глазами внезапно появился образ демона, а в голове зазвучал его холодный, пронизанный жестокостью голос: «Ответят – значит, они доверяют тебе. Нет – беги. Ты прикрываешь спины истинных врагов».

В это мгновение я приняла безрассудное решение, которое, я не сомневалась, могло стоить мне жизни.

Глава 5. Клятва на крови.

Я никогда не умела выражать свои мысли в письме, да и писать о чем-либо не любила. Мне казалось, что подобная романтика присуща только людям – существам, обладающим способностью проявлять к другим чувство привязанности, преданности, любви. Наверное, оттого мое письмо для Далии и получилось таким сухим и коротким, но настолько важным, что пока я прятала его под подушку в ее комнате, меня била мерзкая мелкая дрожь.

После того как я наделила сверток пергамента кусочком своей энергии, чтобы охотница сразу почувствовала его, я выскользнула из ее комнаты и столь же незаметно вернулась в свою. Если Совет решит обыскивать мои покои, то вряд ли они найдут тут что-то, что могло бы привести их ко мне; об этом я позаботилась и заранее сожгла все ненужные мне вещи. Надев новую теплую броню – толстую черную рубаху с воротом, кожаные рейтузы, кирасу с наплечниками, длинные ботфорты и темный меховой плащ, я закрепила на поясе ножны с двумя длинными узкими мечами, а на бедре – короткий кинжал с серебряной рукоятью. Перчатки я не решилась больше надевать – они оказались невероятно неудобными, поэтому вместо них замотала кисти бинтами. Выходя из своей комнаты, в которой я провела практически всю свою жизнь, я не оглядывалась – боялась, что в этом случае откажусь от безумной затеи.

По пути к башне мне не встречались люди, кроме парочки служанок. Я выбрала удачное время – охотники и рыцари сейчас толпятся в здании кухни и пытаются урвать кусочек лучшего столичного мяса, которое нам совсем недавно доставили. Но вот в самой башне, у подъемного механизма стояло несколько рыцарей. Среди них был Калеб.

Я с досадой взглянула на тянущуюся вверх завитую лестницу. Во второй раз я точно не вынесу подобной пытки.

Выглянув из-за угла, я постаралась сосредоточить свои мысли на стихии, обратиться к ней и, когда почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев и на этот раз приятный разливающийся внутри жар, зацепила взглядом стоящие в дальнем проеме бочки. Мгновенно они вспыхнули огнем; послышался треск горящей древесины.

– Пожар! Пожар!

Все рыцари кинулись к пылающим ярким пламенем бочкам, кто-то побежал во двор за водой, а я, пользуясь переполохом, юркнула в подъемный механизм и резко опустила рычаг вниз. Раздался довольно неприятный скрипучий звук, и подъемник медленно двинулся вверх. Сердце вдруг бешено забилось в груди, когда Калеб обернулся, кажется, уловив своим острым, отточенным слухом протяжной скрип.

– Лив? – услышала я его полный удивления голос, перед тем как его лицо скрылось за каменной стеной.

Я не знала, последует ли он за мной, но если так и будет, то у меня есть несколько минут, пока он будет подниматься по лестнице. Иного выхода у него нет – подъемник я намеревалась сломать. Оказавшись наверху, я со всей силы дернула рычаг и, бросив в сторону кусок ненужного металла, направилась к двери.

– Эй! – гаркнул стражник – тот самый, который уговаривал своего товарища пропустить меня к демону. В этот раз он был здесь один. – Ты что творишь?

Он неуверенно коснулся рукояти меча, но не успел вытащить его. Быстро оказавшись рядом с ним, я схватила его за волосы и ударила головой об стену – несильно, так, чтобы он только потерял сознание. Тело стражника безвольно сползло по стене, и я вытащила из-за его пояса связку ключей.

Во мне кипела уверенность в себе и в то же время чувство беспомощности. Стоило ступить в темницу и встретиться взглядом с ожидающим меня демоном, второе ощущение возымело власть над моей решительностью, а сердце забилось в груди так сильно, что казалось, этот стук мужчина непременно услышит.

– Какой забавный переполох ты там устроила. – На губах демона растянулась привычная усмешка, в чертах лица появилось оживление, а в глубоких синих глазах мелькнуло нечто похожее на интерес. – По правде говоря, я жутко соскучился. Могла бы навестить меня за эти три невероятно долгих для меня дня.

Не разделяя его веселости, которая отчего-то казалась фальшивой, я прошла к решетке и остановилась чуть поодаль от нее, боясь, что в этот раз демон не преминет возможностью свернуть мне шею.

– Я хочу заключить с тобой сделку, – произнесла я, изо всех сил стараясь придать своему голосу надлежащую твердость.

Мужчина слегка наклонил голову набок, сощурился, прожигая меня внимательным, изучающим взглядом, а затем улыбнулся еще шире, обнажив два острых на вид клыка.

– Как интересно, – протянул он немного хриплым, низким голосом. – И каковы же условия предлагаемой сделки?

– Ты защитишь Далию, – сказала сразу. Заметив, как вопросительно изогнулась черная соболиная бровь демона, я глубоко вздохнула и продолжила: – Ее изменения стали заметны Совету. Вальтер… Командир Совета, – поправилась я, – он не оставит ее в покое. Далию могут убить.

– Почему ты решила обратиться ко мне? – спросил вдруг мужчина. В его словах сквозили нотки удивления.

– Потому что это ты натворил, – недовольно бросила в ответ, вперив в него хмурый взгляд. – И… еще потому, что ты сильный демон. Если бы я помогла сбежать Далии, охотники быстро нашли бы ее. С тобой будет легче. Ведь сейчас они боятся тебя не меньше, чем люди.

Демон выпрямился, облизнул пересохшие губы и окинул меня таким прожигающим взглядом, что меня тотчас окутала невыносимая дрожь. Что-то дрогнуло внутри, сжалось от этой внимательности, жадности, сквозившей в его глазах, и вмиг отпустило, стоило мужчине отвести взгляд.

– И что же я получу взамен?

Его улыбка сменилась серьезностью, которая сильно встревожила меня. Он готов мне помочь. Но за какую цену?

– Я выпущу тебя…

Демон с недовольством посмотрел на меня, отчего я тут же закусила нижнюю губу, словно в ожидании наказа.

– Нет, так не пойдет. – Его тонкие губы снова растянулись в усмешке. – Тебе в любом случае нужно, чтобы я был свободен. Иначе как я помогу твоей подруге? Предложи мне что-то более заманчивое, недемон.

Он насмехался надо мной, а у меня внутри рушилась надежда на удачное стечение обстоятельств. Почему-то я догадывалась, что демон потребует значительную плату, но до последнего надеялась избежать его возникших в это мгновение планов касательно меня.

Чувствуя, как по жилам разливается обжигающее тепло, медленно преобразуясь в неведомую мне силу, я нервно сглотнула и произнесла едва слышно:

– Мне больше нечего тебе предложить. Если ты поможешь Далии, можешь просить все, что тебе вздумается. Я постараюсь исполнить… твой приказ.

Лицо демона приобрело удовлетворенное выражение, как будто он только и ждал этих слов.

– Это намного лучше, – сказал мужчина, а затем просунул руку через прутья и, поманив меня, добавил: – Подойди.

Я послушно приблизилась к решетке, стараясь не показывать своего волнения, которое с каждой секундой становилось все больше и больше.

– Дай руку. – Его голос в одно мгновение приобрел необычайную резкость и холодность.

– Зачем? – вырвалось у меня, и все же, испугавшись приказного тона, я неуверенно вложила правую руку в его ладонь, обтянутую металлической перчаткой.

Демон не ответил, неожиданно сжал мои пальцы и одним стремительным движением притянул к решетке. Не глядя на меня, он снял со своей правой руки перчатку, небрежно бросил ее на пол и внезапно впился клыками в основание кисти. У меня тотчас перехватило дыхание. С немым изумлением  я наблюдала, как с его руки стекает темно-зеленая кровь, и от ужаса даже не шевелилась, когда мужчина осторожно задирал рукав моей рубахи до самого локтя.

– Что ты делаешь?.. – дрогнувшим голосом спросила я, страшась дернуться в сторону.

– Будет больно, – вместо ответа бросил он. – Потерпи.

Демон быстро поднес кисть к своим губам и немедля впился зубами в кожу. Из груди вырвался судорожный вздох; я с трудом сдержала крик боли, внезапно пронзившей меня и парализовавшей всю руку. Казалось, что к коже прикасается раскаленный молот, затем с оглушительным свистом бьет прямо по кисти.

Стиснув челюсти, я сжимала и разжимала пальцы, чувствуя обжигающие губы и клыки демона. Это затягивалось. Он не просто надкусывал кожу, а высасывал из раны кровь, и с каждым мгновением, казалось, его жажда росла. Я заметила, как кровь, стекающая по моей руке, приобретает вместо багрового цвета темно-зеленый, и посмотрела на мужчину, кажется, даже не мыслящего остановиться. Взгляд его был безумным, голодным, жадным.

– Эй! – вскричала, с трудом удерживаясь на ногах из-за внезапно навалившейся усталости. – Остановись!

Смысл моего слова начал медленно доходить до помутившегося рассудка демона; вскоре он оторвался от руки и задышал тяжело и рвано. По его губам и подбородку стекала моя кровь, терялась в горловине чешуйчатой кирасы. Пугающее зрелище. Но помимо страха я внезапно ощутила приятную, пленительную дрожь, струящуюся вверх, а затем волной бегущую вниз. Дыхание сперло, по телу растекся жар – совсем иной, странный, не похожий на охватывавший меня жар в моменты боя или просыпающейся силы. Это было приятно и мучительно больно одновременно.

– Какая вкусная, – усмехнулся демон, взглянув на меня дикими, все еще голодными глазами, которые тотчас застелила кровавая дымка. – Нужно прикладывать неимоверные усилия, чтобы оторваться.

Он медленно облизнул окровавленные губы, вытер рукавом своей рубахи с лица кровь, а после обхватил мою руку и несильно сжал локоть. Молча я последовала его примеру – коснулась онемевшими пальцами его локтя и, задержав на миг дыхание, посмотрела прямо в его глаза.

Губы его беззвучно зашевелились, произнося какое-то слово. Мою руку, соединенную с рукой демона, неожиданно пронзила адская боль, словно в нее воткнули десятки длинных острых игл, но вскоре боль утихла, и мужчина отпустил меня.

– Что ты сделал? – наконец спросила я, следя за тем, как демон надевает на руку латную перчатку.

– Мы принесли клятву, – беззаботно ответил он. – Наша сделка скреплена кровью. Если кто-то посмеет нарушить свое слово, он умрет.

– И ты готов умереть ради этого?

Мужчина поднял на меня глаза, медленно меняющиеся с алого цвета на синий.

– Я готов выполнить свою часть сделки. В основном ради того, чтобы ты исполнила свою. – Уголки его губ дрогнули в насмешливой улыбке, но голос по-прежнему был твердым и холодным, как сталь. – А теперь открой эту клетку, пока сюда не поднялись люди.

Стараясь забыть об усталости и слабо пульсирующей в голове боли, я достала ключи и отворила решетчатую дверь. Сердце пропустило удар, когда демон оказался так близко, и от осознания, что теперь нас не разделяет решетка, по спине пробежал холодок.

Уверенным тяжелым шагом демон обогнул меня и, встав ко мне спиной, нетерпеливо произнес:

– Снимай эти чертовы цепи.

– Как?

– Просто сними, – уже спокойнее повторил он, но казалось, что, если я осмелюсь еще что-нибудь у него спросить, он больше не будет столь вежлив. – Золотые цепи не может снять только тот, на кого они надеты.

Я аккуратно прикоснулась к цепям, стараясь лишний раз не задевать подрагивающие крылья демона, и быстро стянула их. Избавившись от оков, мужчина облегченно выдохнул и расправил два мощных черных крыла, настолько быстро и резко, что я невольно отступила на шаг.

Они прекрасны. Длинные перья завораживающе подрагивали в такт движениям спины демона. Меня невообразимо влекло к ним; появилось острое желание хотя бы на мгновение прикоснуться к этой отличающейся силой и необъяснимой энергией части тела, но я отдернула руку, как только демон повернулся ко мне.

– Веди, – бросил он холодно, кивнув на дверь.

Мы быстро двинулись к лестнице и остановились у первой ступеньки, услышав людские голоса. Сюда поднимались рыцари.

– Пойдем по лестнице? – спросила я, обернувшись к застывшему за моей спиной демону. – Подъемник сломан.

Вместо ответа мужчина подошел к подъемному механизму, внимательно осмотрел его и вдруг взмахнул одним крылом. Подобно лезвию меча оно в одно мгновение разрезало все толстые веревки, удерживающие подъемник на весу, и тот со свистом полетел вниз. Спустя несколько секунд раздался глухой грохот.

– Зачем нам лестница или подъемник, когда есть крылья? – спросил демон, улыбнувшись какой-то странной, загадочно-обольстительной улыбкой.

Моментально оказавшись рядом, он притянул меня к себе, обвил руками талию, резко оттолкнулся от каменного пола и взмыл в воздух.

– Нет, постой! – прокричала я, обхватив его за шею и вцепившись пальцами в ворот рубахи, но демон тут же нырнул в тоннель, где совсем недавно находился подъемник, и мы стремительно полетели вниз.

Дыхание вновь перехватило, а сердце забилось так сильно, что, казалось, оно в любую секунду может пробить в моей груди огромную дыру. Я услышала усмешку, сорвавшуюся с губ демона, когда теснее прижалась к нему и уткнулась носом в шею. Ничего не могла с собой поделать; кажется, я боялась высоты.

Мужчина неожиданно затормозил, ударяясь крыльями о каменные стены, и вскоре со страшным грохотом приземлился ногами на груду сломанных деревяшек. Пол под его ногами содрогнулся, а в воздух поднялся ворох пыли, вызывая стойкое желание чихнуть.

Резко отпрянув, я бросила на него полный ненависти и негодования взгляд, но мужчина, недобро хмурясь, пристально смотрел куда-то за мою спину. Обернувшись, я увидела несколько рыцарей, держащих в руках пустые ведра и глядящих в нашу сторону со смесью удивления и неподдельного ужаса.

– К оружию! – прокричал один из стражников и мигом метнулся к сигнальному колоколу.

Раздался неприятный громкий звон, который, я не сомневалась, был слышен в каждом уголке цитадели, и все тотчас вытащили из ножен мечи. Некоторые мужчины бросились в нашу сторону, но не смогли приблизиться, чтобы нанести удар, – демон резко завел меня за спину и взмахнул крыльями, вызывая сильный порыв ветра. Рыцари как мешки с зерном отлетели в сторону.

– Нет времени биться, – сказала твердо. – Сейчас сюда сбегутся все охотники и рыцари гарнизона. Мы не выстоим.

– Ты сомневаешься в своих силах, охотница? – пренебрежительно бросил демон, повернувшись ко мне.

– Я просто умею оценивать свои способности в отличие от некоторых, – прошипела в ответ, не отводя взгляда от горящих алым пламенем глаз.

Его самолюбие и заносчивость невероятно злили меня. Он был слишком самоуверен, но, кажется, сейчас смутно понимал, что я права.

– Похоже, тебе это не нравится, – сказал мужчина тихо, обвив мою талию. – Но придется потерпеть.

Я невольно зажмурилась, вцепившись пальцами в ворот его рубахи, и демон резко взлетел, подобно соколу. Он вылетел из башни через огромные раскрытые двери, сбив всех рыцарей с ног, и, крепко держа меня обеими руками, начал подниматься к небу. Ощутив на лице холодные хлопья снега, я приоткрыла глаза и сразу заметила сбежавшихся к башне охотников. В воздухе тотчас блеснули наконечники огромных стрел.

– Осторожно! – прокричала я сквозь ветер, теснее прижавшись к демону.

Он вильнул в сторону, словно знал, куда именно летят стрелы, но вдруг взвыл таким страшным голосом, что я, испугавшись, чуть не разомкнула руки. Я заметила оперение длинной стальной стрелы, воткнувшейся в правое крыло демона, и не сдержала вздоха ужаса.

Охотничья стрела. Я знала, что ее наконечник пронизан смертельным ядом, и не понимала, как демону удается до сих пор держаться на весу и упрямо лететь все дальше от цитадели. Совсем скоро крепость скрылась за снежным туманом, а взмах крыльев мужчины стал менее энергичным.

– Эй! – позвала я, жмурясь от летящего в лицо снега. – Ты ранен! Спускайся!

Рев ветра поглотил мои слова. Демон внезапно обмяк, и мы со страшной скоростью полетели вниз. Грудь жгло огнем, голова кружилась, и от переполнившего меня ужаса я не могла даже закричать. Несмотря на то, что мужчина безвольно падал вниз, он крепко держал меня за талию, прижимал к себе так сильно, что дыхание мне давалось с трудом. Он вдруг резко перевернулся в воздухе, так, что я оказалась сверху; посмотрел на меня странным, будоражащим сознание взглядом и закрыл своими крыльями, укутав в них, как в кокон.

– Будет больно… – услышала я его разбитый голос сквозь завывание ветра, перед тем как весь мир померк перед глазами.

Глава 6. Дом мага.

Мощный толчок энергии пробудил меня. Появилось ощущение, что я прыгнула со скалы и резко проснулась в своей постели. Но вместо скалы было всего лишь падение в объятиях демона, а вместо постели – твердая мужская грудь. Я осторожно приподнялась, привыкая к темноте, слегка освещаемой белизной снега, и осмотрела умиротворенное лицо демона. Погруженный в снег, он лежал без сознания с распростертыми крыльями.

Я сразу поднялась на ноги, с легкостью освободившись от ослабшей мужской хватки, и с большим трудом устояла на ногах. Все тело заныло от внезапно навалившейся боли, правую ногу стала сводить судорога. Наше падение смягчил толстый слой снега, но это не помогло избежать жуткой головной боли и разбитого состояния. Я мельком осмотрелась: мы находились на огромной заснеженной поляне, окруженной безлиственными деревьями, на некоторых ветках которых сидели спящие совы. Где-то вдалеке, из глубины леса, слышался волчий вой. Интересно, сколько же мы пролежали в беспамятстве? Когда мы скрылись за облаками, было светло, а сейчас, казалось, была глубокая ночь.

Я невольно скользнула взглядом по колышущимся на ветру крыльям демона. Наконечник стрелы настолько глубоко вошел в слой перьев, что было видно его небольшую блестевшую от снега часть. Демону повезло, что стрела не задела его кожу. Или все же не повезло? Вдруг крылья, как неотъемлемая часть его самого, воздействуют на все его тело, и яд подействует на него так же, как если бы подействовал через руку или ногу?..

В таком случае лучше не медлить. Приподняв его огромное крыло, которое, казалось, весило как взрослая особь лошади, я ухватилась одной рукой за стрелу и резко выдернула ее из мясистой части крыла. Раздался громкий пронзительный рык, страшным эхом отозвавшийся в лесу и дрожью в теле. Я не успела сориентироваться, как оказалась прижата к земле разъяренным демоном, свирепо возвышающимся надо мной. Он сжал кисти моих рук с такой силой, что пальцы вмиг онемели. Глаза его пылали в темноте красным пламенем и смотрели на меня с такой ненавистью, с такой злобой, что появилось острое желание зажмуриться, но я заставила себя спокойно смотреть на него, не обращая внимания на стучащее в груди с невероятной скоростью сердце.

Я не слышала ничего, кроме собственного бешеного сердцебиения, звона крови в ушах и тяжелого, прерывистого дыхания – моего и демона. Это могло длиться вечно, но постепенно хватка ослабла, черты лица демона разгладились, и он медленно отпустил меня, поднялся на ноги и молча подал мне руку. Рвано выдохнув, я обхватила его ладонь и, встав с земли, сразу отпустила.

Меня била мелкая дрожь – то ли от впивающегося в кожу лица холода, то ли от опасной близости демона, невероятно быстро меняющего свое настроение. Мужчина хмурился, вглядываясь куда-то в темноту; я заметила, как он шевельнул ноздрями, словно пытаясь уловить в морозном воздухе определенный запах. Кажется, что-то учуяв, демон, не говоря ни слова, двинулся в сторону леса.

– Ты куда? – осмелилась спросить, нагоняя его.

Он молчал и продолжал уверенно шагать в чащу леса. Походка его отличалась твердостью и размашистостью, но сейчас – раненный – он слегка пошатывался из стороны в сторону и порой замирал на пару секунд, переводя дыхание.

Меня злило его молчание и упрямое поведение, но я понимала, что не могу ничего с этим поделать. Моя злость так и осталась бессильной и отчаянной, и отважиться выплеснуть ее на демона я была не способна. Это еще больше раздражало меня. Я чувствовала к себе стойкую неприязнь из-за невероятной беспомощности, из-за понимания, что я не в силах противостоять этому демону – оказавшемуся единственным из всех демонов, которого я не смогла убить. И, кажется, дело было не только в том, что он первое столь могущественное существо в моей жизни.

После нескольких минут молчаливого передвижения по неглубоким сугробам мы вышли на снежную опушку леса, в середине которой возвышался небольшой деревянный домик. Тропинка к людскому жилищу была не почищена от выпавшего два месяца назад снега, из дымохода не шел дым. Стало быть, внутри никого нет.

Демон чуть помедлил, вначале осмотрелся, а потом двинулся прямиком к домику.

– Чей это дом? – спросила я тихо, шагая за ним по рыхлому снегу. Я старалась ступать прямо по его следам. Кто знает – может, за толстым снежным слоем скрыто озеро или речка с тонким льдом.

– Мага, – не оборачиваясь, бросил в ответ мужчина.

– Мага? – Я вдруг остановилась, невольно нахмурившись. Это слово, так легко сказанное демоном, отчего-то сильно встревожило меня. Быстро нагнав его, я уточнила: – Какой он расы?

– Человек. – Мужчина внезапно остановился, и я стукнулась лбом об его крылья. – Не веришь? – спросил он, обернувшись ко мне.

От пронзительного взгляда синих, как море во время шторма, глаз мое сердце пропустило глухой удар, а по телу пробежала такая дрожь, что я почувствовала, как встали дыбом волоски на коже рук. Демон невероятно быстро менял свое настроение и поведение – то насмешливый, то серьезный, то свирепый, отчего я не могла понять, когда он желает меня обмануть, а когда сказать истину.

– Среди людей не существует магов, – сказала я давно узнанный мной факт, но почему-то сейчас мне казалось это бредом. – Они не обладают энергией, подвластной нам и другим, отличающимся от них существам.

Демон хмыкнул в ответ:

– Ты глубоко заблуждаешься.

Резко развернувшись, он поднялся на крыльцо, а я, сбитая с толку, поспешила за ним. Вход в дом был запорошен снегом, и демону пришлось слегка надавить на дверь, чтобы та поддалась и открылась. Войдя внутрь небольшого обветшалого помещения, я прикрыла за собой дверь и осмотрелась. Домик был крошечным как снаружи, так и внутри. В дальнем углу стояла кровать с деревянными опорами, но без балдахина, одна прикроватная тумбочка и напольное зеркало, слева от меня – несколько полок с какими-то склянками и маленькими баночками, покореженный стол, пара стульев, ножки которых были исцарапаны, а справа – камин и ржавая кочерга. Пол у камина был устлан старым темным ковром. Уютно, но судя по слою пыли на мебели здесь давно никто не жил.

– Где сейчас этот… маг? – неуверенно спросила я, поежившись от холода и легкого дуновения ветра, который пробрался в это ветхое домишко через мелкие щели в деревянных стенах.

Демон быстрым шагом подошел к полочкам и начал там что-то активно искать.

– Погиб, – помедлив мгновение, ответил он и достал две склянки: одну с серым порошком, другую – с прозрачной жидкостью.

Откупорив их, мужчина втянул в себя исходивший от них запах, потом взял со стола маленькую миску и смешал в ней содержимое колбочек.

– Что ты делаешь?

Я подошла к нему чуть ближе и с интересом взглянула на получившуюся жижу. Демон молчал. Взяв со стула испорченное временем маленькое полотенце, он смочил его в миске, придвинул к себе правое крыло и резко приложил ткань к ране, из которой все еще сочилась темно-зеленая кровь.

Свирепое шипение, сорвавшееся с уст демона, заставило меня вздрогнуть и отступить на шаг. Я видела, что ему больно, но он упрямо продолжал прикладывать смоченное полотенце к перьям, при этом ему приходилось напрягать руку, чтобы дотянуться до раны, расположенной ближе к основанию крыла.

– Давай сюда, – сказала я и удивилась тому, как твердо и жестко прозвучал мой голос.

Кажется, демона это тоже удивило – он отвлекся от подобного самолечения и с интересом взглянул на меня. Почему-то мужчина не противился, когда я забирала из его рук тряпку и смачивала ее в миске, но стоило мне подойти к нему и коснуться перьев, как он резко отвел от меня крыло и схватил за запястье – грубо, но не так сильно, как раньше.

– Что? – недовольно бросила я, с большим трудом выдерживая его проникновенный взгляд. – Можешь и дальше напрягаться и тянуться к спине. Ты ведь полон сил, не так ли?

Огрызаться было глупо – я знала это – но именно за негодованием я могла скрыть свои истинные чувства. Скрыть страх и волнение – сладостное, неуместное, тревожное.

Демон долго смотрел на меня, изучая и, кажется, пытаясь понять мои намерения. Я не знала – удается ли ему прочитать меня, но старалась ни о чем не думать, чтобы, окунувшись в мое сознание, он не нашел того, чего желал найти. Взгляд синих глаз показался мне странным, словно демон изучал меня из-за неуемного любопытства, а не потому, что я была для него чужой и, возможно, ненадежной. Этот момент – момент молчаливого изучения друг друга – казался мне волнительным и тревожным. Я не испытывала раньше ничего подобного. Мне впервые захотелось узнать о другом существе как можно больше, но не в корыстных целях, а просто для того, чтобы унять свой жгучий интерес. Хотя я сомневалась, что он когда-нибудь станет меньше.

Спустя тягостное мгновение мужчина отпустил мою руку и медленно придвинул ко мне крыло. Я тотчас отвела от него взгляд и сделала вид, что полностью сосредоточена на обрабатывании его раны. Он продолжал наблюдать за мной; я всем нутром чувствовала его взгляд и не могла успокоить сбившееся дыхание и гулко колотящееся сердце.

Перья его крыльев оказались приятными на ощупь. Они длинные, твердые, а некоторые настолько острые, что о них с легкостью можно было порезаться. Рана была глубокой. Стрела прошла насквозь и оставила после себя небольшую дыру, которая со временем могла загноиться. Но, кажется, демон именно этого и хотел избежать с помощью порошка и жидкости.

– Как скоро она затянется? – спросила я, вновь смачивая тряпку в лечебной жиже.

– Неделя-две. – Голос демона был тихим, низким. И почему-то появилось ощущение, что он специально говорит в таком тоне, как будто боится нарушить царившую в домике тишину и спокойствие. – Как тебя зовут?

От его неожиданного вопроса я вздрогнула, слегка сильнее надавила на рану, отчего мужчина злобно шикнул. Неуверенно подняв на него глаза, я встретилась с его взглядом – настороженным, вопросительным – и только сейчас поняла, что мы так и не представились друг другу. Это было так просто – сказать свое имя и узнать имя другого существа, но теперь это казалось мне чем-то запретным, волнующим, интимным. Как будто демон обретет сильную власть надо мной, стоит ему услышать мое имя.

– Ливия, – все же выдохнула я, и после этого тяжелого вздоха по телу побежали колючие мурашки. – А тебя?

– Кай, – сразу ответил демон и медленно сложил крылья за спиной, кажется, решив, что можно закончить обрабатывать рану. – У тебя красивое имя, – спокойным, мерным голосом продолжил он. – Знаешь, что оно означает?

Я отрицательно покачала головой:

– Это могло бы быть последним, что я узнала бы самостоятельно.

Демон улыбнулся краешками губ – в этот раз без насмешки и ехидства, как-то по-другому. Я не знала, что означает эта легкая, неодолимо привлекательная улыбка, но от нее по телу растеклось тепло, приятное оцепенение, перетопившее мою тревогу и волнение в успокаивающее ожидание.

– Твое имя означает темная. Несущая ночь.

– И смерть, – невольно вырвалось у меня, и я тотчас поджала губы, потупила взгляд, в один миг раздосадованная этим, как мне казалось, ненужным знанием.

Мужчина вдруг коснулся пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть на него. Чувствуя холод стальных перчаток, я не могла унять сердцебиение и возникшую дрожь в руках и смотрела в серьезные, сверкающие неким недовольством глаза.

– Это не так, – сказал демон, не убирая руки от моего лица. – Раньше я верил, что данное нам имя может многое о нас сказать. Но убедился, что это не так. Любое имя не способно описать нас. Мы сами куем свой характер, свои мечты и цели, свою жизнь. Имя – лишь способ не потеряться в массе остальных существ. Оно точно не способно стать нашим клеймом.

Он замолчал, медленно, кажется, нехотя опустил руку и отступил от меня на шаг. Я не знала, что можно сказать в ответ на его будоражащие сознание слова, произнесенные волшебным, нечеловечески чарующим голосом. Но, похоже, демон и не ждал ответа.

– Переночуем здесь, – немного помолчав, сказал он. – Твоя Далия найдет нас?

Я кивнула:

– Должна. Я оставила для нее записку. Сейчас Совет и охотники встревожены твоим побегом, и у Далии есть шанс незаметно покинуть цитадель.

– Хорошо. – Демон прошелся к кровати, опустился на пол рядом с ней и прислонился головой к деревянной опоре. – Ложись на койку. Нужно набраться сил.

Он закрыл глаза, а я присела на край кровати, немного посидела, не решаясь вот так просто лечь спать, и спустя несколько мгновений забралась в постель прямо в одежде и сапогах; было слишком холодно, чтобы избавляться от какого-либо элемента одежды.

– У меня много вопросов, – неуверенно произнесла я, надеясь, что мужчина услышит меня.

С его губ сорвался тяжелый вздох, и в следующее мгновение зазвучал уставший, хриплый голос:

– Можешь спрашивать, пока я не заснул.

Его одобрение так сильно взволновало меня, что я не сразу нашла, о чем его спросить. До этого вопросы сами собой возникали в голове, терзали ночами и днями, стоило мне забыться и отвлечься, но я никак не могла получить ответы. И сейчас, когда мне представился шанс все узнать, я вдруг потеряла всю свою решительность и забыла все, о чем так жаждала его расспросить.

– Мне нравится засыпать за разговорами, – добавил демон. – Особенно за скучными. Постарайся вспомнить, что хотела узнать, если не хочешь слушать мой ужасный храп.

Интересно, он сейчас смог проникнуть в мою голову и понять, что я сбита с толку, или это мое молчание выдало меня?

– Ну… – Я ненадолго задумалась, поджав губы, перевернулась набок, обняла пуховую подушку и, наконец, заговорила: – Ты сказал, что здесь раньше жил человек-маг. Это правда? Среди людей существуют маги?

– Да, – выдохнул мужчина. Судя по его слабому голосу, можно было бы предположить, что он совсем скоро погрузится в сон. – Они скрываются. От вас – охотников. Иначе вы давно уже узнали бы об их существовании. Мы чувствуем их энергию так же четко, как и энергию друг друга. Магия везде одинаковая, просто некоторые лучше пользуются ей.

– А почему они скрываются? Какой в этом смысл?

– Возможно, чтобы вы чувствовали себя особенными и эффективнее выполняли свою работу. А возможно потому, что они те, кто вас изменил. Они заставили вас все забыть и вырастили из вас убийц. Охотников.

– Они это сделали с помощью магии? – невольно вырвалось у меня, и я вдруг ощутила, как мое крошечное представление о мире дает трещину.

Мой вопрос заставил демона усмехнуться.

– А как иначе они сделали бы из вас тех, кто вы есть сейчас? – встречно спросил он. Я понимала, что это был риторический вопрос с его стороны, поэтому не спешила отвечать или спрашивать что-либо еще. – Это сильная магия. Им понадобилось много сил и времени, чтобы создать вас. Вернее, изменить. Сколько тебе было, когда ты поняла, что жива?

– Я не знаю…

Сердце учащенно забилось в груди от осознания того, что я не помню своего детства, которое, похоже, у меня действительно было. Я не помню ничего. Это страшно – в один момент понять, что ты не тот, кем тебя назвали; пытаться вспомнить хотя бы что-то, рыться в воспоминаниях, которых нет. Или они есть, просто их спрятали настолько глубоко в моем сознании, заперли на невидимый ключ и исключили возможность дотянуться до них самостоятельно.

– Скорее всего, ты уже была взрослой, а не ребенком, – продолжил демон. Его слова врезаются в меня кузнечным молотом и вызывают дрожь вновь и вновь. – Все началось тридцать лет назад.

– Что началось? – спросила тихо и почувствовала, как дрогнул мой голос.

– Война, – едва слышно выдохнул мужчина. На мгновение мне показалось, что ему трудно начинать говорить об этом. А может, так и есть?.. – Раньше нас было много, – продолжил он. – Таких, как я, как ты и остальные охотники. На юге был наш дом – большое дерево, невероятно огромное, внутри которого был расположен целый город – Мортемтер. Мы жили мирно, благодаря своим способностям поддерживали баланс в природе, помогали другим существам, животным. Нас называли предшественниками жизни и смерти. Но для людей мы стали демонами. В отличие от людских магов нам не требуется чем-либо жертвовать, чтобы пользоваться энергией стихий. Эта особенность породила зависть и… смерть. – Мужчина замолчал на мгновение, словно давая мне возможность уложить в голове все услышанное. Но у меня с трудом это выходило – слишком грузной оказалась вся эта информация. – Люди завидовали нашим способностям. Они объявили на нас охоту, сожгли Мортемтер дотла, убили самых сильных демонов. Детей брали в заложники, а потом проводили над ними эксперименты.

– Почему их… нас… тоже не убили? – спросила я. Мне стало трудно дышать. Невероятный груз осел глубоко внутри, давил, сковывал, резал и обжигал одновременно, как раскаленный острый металл.

– Потому что они хотели власти и могущества, – последовал серьезный ответ. – Большая часть наших сил, нашей энергии заключена в крыльях. Люди быстро об этом догадались. Они лишили вас вашей свободы и мощи, а после растворили все крылья в своем источнике, что позволило им стать сильнее.

Мужчина замолчал, и в комнате воцарилась тишина, изредка прерываемая тяжелым сопением демона. Меня била мелкая дрожь – то ли от холода, то ли от всего услышанного. Я не могла сконцентрироваться на мыслях, с невероятной скоростью проносившихся в голове, оттого чувствовала мучительную боль в затылке и висках, сковывающую, сжимающую кольцом и впивающуюся в кожу тысячами острых игл. Боясь, что демон заснет, а я так и останусь в таком состоянии, я тихо задала ему мучивший меня последние дни вопрос:

– Как ты заставляешь охотников вспоминать свое прошлое?

Я услышала очередной вздох мужчины, словно ему пришлось очнуться после моих слов, и заметила, как он шевельнулся, усаживаясь поудобнее.

– Своего рода дар, – сонным голосом сказал он. – Не понимаю, как это работает. Я просто желаю, чтобы охотник вспомнил все, чего его лишили, и стоит мне коснуться его, как он все вспоминает. Через боль и слезы – но вспоминает. Им больно потому, что наше прошлое приносит эту боль – жгучую и мучительную. Порой мне удается увидеть их воспоминания и снова пережить весь этот ужас.

– Снова пережить? – спросила удивленно и, оторвавшись от подушки, приподнялась на локте. – Ты был там, в Мортемтере, когда это все произошло? Как ты спасся?

– Меня укрыли.

– Кто?

– Родители…

Голос мужчины становился все слабее и слабее, и только мои вопросы вытаскивают его из сна, в который он вот-вот погрузится.

– И где ты был все это время? Почему создаешь демонов и крадешь охотников? – Я поднялась с кровати, подошла к мужчине, прислонившемуся головой к деревянной опоре и закрывшему глаза, и присела на корточки рядом с ним. – Подожди… Не засыпай, у меня еще столько вопросов. Что ты имел в виду, когда приказывал в башне вернуть тебе магию? Я ничего не брала у тебя…

Я замолкла, поняв, что демон провалился в глубокий беззаботный сон. Он уже не слышал меня. В самом деле, так легко уснул за разговором… Или просто вымотался?

Получив возможность внимательно осмотреть его и при этом не видеть его синих прожигающих меня глаз, я скользнула взглядом по огромным рогам, к которым так хотелось прикоснуться, но я воздержалась от этого неожиданного желания. Затем осмотрела иссиня-черные волосы, слегка растрепавшиеся в полете и по-прежнему стянутые на затылке в хвост; его бледное лицо – черные соболиные брови, подрагивающие во сне ресницы, нос с едва заметной горбинкой, выразительные скулы, слегка приоткрытые губы и твердый квадратный подбородок. В голове вдруг пронеслась совсем неожиданная, даже пугающая мысль – мне нравится его внешность. Он красивый.

Потрясенная необъяснимым чувством, вызванным этим фактом, я резко поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Стоило только отвлечься от рассматривания демона, как я ощутила мерзкий холод, нещадно проникающий под слои одежды и пробирающий до дрожи. Ко всему прочему у меня скрутило желудок – жутко хотелось есть.

Понимая, что у меня не получится беззаботно погрузиться в сон, как это сделал демон пару мгновений назад, я поправила плащ и тихо выскользнула из дома.

Глава 7. Ветрокрылая.

Сны о доме были его слабостью. Они делали его уязвимым, порождали глубоко в сознании страх, растущий до того мига, пока он не усмирял его, надевая узду и приказывая отступить. Кай знал, что его укрощение вызовет последствия в виде ужаса – накопленного за все годы. Когда-нибудь весь тот страх, что он прятал долгое время, вырвется наружу и поглотит своего хозяина с головой, так, чтобы он захлебнулся, не имея возможности противостоять этой пугающей тьме.

Тяжелый вздох вырвался из груди Кая, и мужчина втянул в себя потеплевший воздух и аромат чего-то жареного и аппетитного. Он медленно открыл глаза, все еще оставаясь одной ногой в том месте, давно сгинувшем, погрязшем в пепелище домов и демонов. Первое, что он заметил, был шерстяной, большой и местами порванный плед, заботливо накинутый на него. Кай засыпал, слегка дрожа от холода, и как же ему сейчас было приятно проснуться вот так – ощущая тепло и уют этого пристанища.

На столе стояла тарелка с небольшим куском мяса, манившим своим запахом, но Кай не ощущал голода. Хворост, потрескивая, пылал в камине, согревая и озаряя светом эту комнату и девушку, которая неподвижно сидела на полу и протягивала руки к огню в попытке согреться.

Ливия. Ему нравилось ее имя. И хоть Кай не верил в значения имен, это имя подходило ей. Она словно сама олицетворяла ночь: широкий темный небосвод с серебристыми крапинками звезд, яркую полную луну, тишину, таинственность – романтическую и в то же время зловещую.

Все в ней было гармонично, пленительно. Слегка закрученные, длинные темные рога, тянущиеся назад, каждый раз притягивали к себе взгляд окружающих – он знал это. Кай не часто видел подобные рога; у мужчин они обычно имели форму бараньих, а у женщин были чуть короче. Он даже при первой встрече невольно сравнил их со своими – его рога тоже тянулись назад, только были толще, немного длиннее и у основания имели небольшие зубцы.

Но еще больше пленяли ее густые длинные волосы. Тогда – при встрече в ущелье – они были заплетены в пышную косу, а сейчас иссиня-черные пряди с фиолетовым отливом тянулись вдоль спины, достигая линии бедер.

Кажется, устав от тяжести брони, охотница давно сняла свой темный меховой плащ и кирасу с небольшими аккуратными наплечниками. И теперь Каю выдалась возможность рассмотреть ее без боевой экипировки, такой, какой она могла предстать перед другими охотниками – простой, невраждебной. Ткань толстой рубахи обтягивала ее изящную шею, скрывая следы, грубо оставленные демоном; струилась по груди, обрисовывая выпуклости и прекрасные формы.

Несмотря на ее силу, восхищающие навыки владения мечом и воинскую сноровку, сейчас Ливия выглядела по-особенному домашней. Уютной. Кай смотрел на нее иначе, не так, как несколько дней назад, смотрел так, словно и не знал другой ее стороны, которую она обычно выставляла напоказ, пряча в себе потерянную, сбитую с пути девушку.

– Как себя чувствуешь? – раздался в тиши ее мелодичный спокойный голос, заставляя выпутаться из остатка сна и охватившего внезапно оцепенения.

Ливия не смотрела на него, хотя Каю почему-то казалось, что она желает повернуть голову в его сторону, но сдерживает себя и свое настойчивое желание.

– Лучше, – хрипло сказал в ответ мужчина и прокашлялся. – Совсем скоро смогу вновь взмыть в небо, держа руками твою тушу, – добавил он, ухмыльнувшись.

Ливия невольно вздрогнула от его слов, а затем посмотрела на него – так резко, что усмешка вмиг покинула лицо Кая, оставляя на своем месте замешательство и восторг от представшей перед ним картины. Глаза ее – сияющие синевой и при этом источая мягкое пурпурное сияние – очаровывали, погружали в бездну звездного неба и, казалось, могли заставить покориться даже самое стойкое существо.

– Раз к тебе вернулось чувство юмора, значит, жить будешь.

На полных губах, имеющих нежно-розовый оттенок, заиграла какая-то мягкая улыбка. Кажется, Кай впервые увидел ее улыбку, наверное, оттого и ощутил глухой удар в груди. А затем еще один, и еще… Сердце его забилось быстрее, взволнованное этим странным, изучающим взглядом аметистовых глаз, бледным лицом с тонкими чертами и фарфоровой, как первый снег, кожей.

Похоже, отстраненное выражение лица Кая сбило девушку с толку. Она вдруг понурила голову, а затем медленно обратила взор к пылающему в камине огню. Потеряв ее прямой взгляд, Кай почувствовал глухую злость, но не желал принимать во внимание тот неутешительный факт, что ее легкое смущение – а это точно было оно – опечалило его.

Постепенно тепло, распространившееся по всему телу – рукам, ногам, груди – превратилось в жар. Духота давила, медленно изнуряя отдохнувшее тело, и Кай снял с себя латные перчатки, отстегнул кирасу и, оставшись в черной рубахе, штанах и сапогах, сложил тяжелую броню возле кровати.

– Ты голоден? – послышался тихий голос Ливии. – Еда на столе. Перекуси.

Кай взглянул на нее, но она, не обратив внимания на обращенный к ней взгляд, продолжила смотреть на огонь, словно очарованная подрагивающими языками пламени. Мужчина поднялся на ноги, пошевелил крыльями, разминая их, а после опустился на пол рядом с Ливией. Он почувствовал, как она вздрогнула, когда их плечи соприкоснулись, но не поспешил отстраниться.

– Вкус твоей крови все еще притупляет голод, – бесстрастно бросил Кай.

Пораженная его словами, охотница резко посмотрела на него и не решилась вновь отвернуться, даже поняв, что мужчина не собирается смотреть на нее в ответ. Он молчал, сдерживая улыбку, и чувствовал внимательный взгляд ее горящих любопытством глаз, изучающих его профиль.

– Как мне все вспомнить? – шепотом спросила девушка.

В ее словах прорезалась мольба, скрытая просьба о помощи, как в тот раз, в башне, когда она в отчаянии просила защитить другую охотницу. Каю было интересно, почему она так жаждала укрыть Далию, не умея при этом испытывать чувства привязанности, но он не решился спрашивать об этом прямо сейчас.

– Я не рискну снова пробовать вернуть твои воспоминания, – немного помолчав, сказал демон.

– Почему?

– Скажем так: мне не понравился эффект, который я получил в результате этой процедуры. – Кай улыбнулся краешком губ. Не было понятно – насмешливая это улыбка или горькая. – Как только я разберусь в том, что произошло, и пойму, как этого избежать при очередной попытке возвращения тебе воспоминаний, обещаю – я помогу тебе. Но ты должна сама этого желать, не сопротивляться.

– А что произошло? – невинно спросила Ливия.

Ее мягкость в сочетании с обеспокоенностью заставили Кая на мгновение задержать дыхание.

– Давай не об этом, – едва слышно выдохнул он. – Спроси меня о чем-нибудь другом, если у тебя еще остались вопросы, – добавил чуть громче.

– Ты так быстро вырубился. – Ливия непроизвольно закатила глаза и поджала к себе колени, обняв их руками. – А вопросов стало еще больше.

Кай незаметно взглянул на нее исподлобья. Она сверлила тяжелым взглядом пол, о чем-то задумавшись, и выглядела так, будто впала в транс. Его отчего-то позабавила ее отрешенное состояние; а при взгляде на темные прямые брови, сдвинутые к переносице, на его губах растянулась довольная улыбка.

– Почему ты вернул Далии воспоминания, коснувшись ее рогов, а со мной пытался сделать это с помощью… – Голос охотницы дрогнул, и она поджала губы, так и не договорив.

– С помощью поцелуя? – насмешливо закончил за нее Кай и, когда девушка неуверенно кивнула, продолжил: – Не знаю. Хотелось совместить приятное с полезным.

Ливия вдруг вскинула голову и встретилась с демоном взглядом. Он заметил, как ее глаза блеснули недовольством и злобой, но вместо возмущения с ее уст сорвалась совсем неожиданная фраза, пронизанная смятением:

– И всех охотниц ты заставляешь вспоминать свое прошлое подобным образом?

– Только самых смелых, – последовал серьезный ответ. – Пока ты единственная такая безрассудная и отчаянно-смелая.

Оба обратили взор к огню, не решившись продолжить препирательство. Повисла напряженная тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев. Но помимо треска Кай отчетливо слышал неровное дыхание охотницы, торопливый стук ее сердца; чувствовал ее энергию – такую сильную и притягательную, и силу, медленно бегущую по ее жилам. Эти ощущения – острые ощущения ее присутствия – заставили его задышать рвано и шумно, почувствовать странную слабость, обволакивавшую сознание и тело.

– Скажи… – шепнула Ливия, и Кай заметил, как она сжала пальцы в кулаки, словно пытаясь сдержать обуявшие ее эмоции. – У нас – охотников – правда были… крылья?

Голос ее предательски дрожал. Демон ощущал ее беспокойство и видел реакцию на собственные слова – она вся сжалась от напряжения.

– Да, – выдохнул он в ответ.

– Вот про что говорила Далия в лазарете, – сказала девушка, но, скорее всего, не для того чтобы продолжить разговор, а просто озвучивая мысли. – Она говорила, что помнит их. Кажется, она имела в виду именно крылья. И почему-то ей было больно…

– Прошлое приносит боль, – произнес Кай бесстрастным, холодным голосом. – У вас должны были остаться рубцы, которые напоминали бы вам о вашей былой силе, но маги скрыли их за иллюзией. А когда охотник обо всем вспоминает, эта иллюзия спадает со всего его существа. Он может видеть свои раны, чувствовать их, а стоит понять, что когда-то на их месте было величие, охотник начинает ощущать пустоту, отсутствие чего-то важного. Как если бы тебе отрезали руку – думаю, ощущения были бы такие же.

Демон замолчал, взглянул на женский профиль, мягко освещаемый пламенем, и заметил, как полные губы, налитые соком, подобно переспелой малине на ярком солнце, задрожали, словно в попытке произнести трепещущие сердце слова.

Ливия вдруг подняла на мужчину сверкающие пурпурным сиянием глаза, и с ее губ сорвался шепот, вызывающий в теле дрожь:

– Я хочу увидеть их.

Кай глубоко вздохнул, удивленный этим желанием, этими словами, за которыми вновь скрылась немая мольба, но отчего-то именно сейчас не смог воспротивиться ей.

– В самом деле желаешь? – спросил он, немного сощурившись, как будто пытаясь прочесть в широко распахнутых глазах истину.

Ливия кивнула, но это было необязательно; Кай прочел в ее взгляде неутолимую жажду – настоящую, томительную. Она готова была вспомнить только свои крылья – малую часть своей прошлой жизни.

Демон поднялся на ноги и протянул Ливии руку. Он заметил, как она закусила от волнения нижнюю губу, кажется, сомневаясь в своем решении. Но в следующее мгновение на ее лице блеснула должная решительность, и охотница уверенно обхватила горячую мужскую ладонь.

Кай подвел ее к напольному зеркалу, встал за ее спиной, так близко, что вдруг ощутил, как она вздрогнула и выгнула спину в попытке хотя бы немного отстраниться от него. Стоя рядом с ней, он только сейчас обратил внимание на ее рост – она была высокой представительницей их расы, но едва доставала макушкой до его носа. Кай чувствовал на себе исходящее от нее тепло и не сомневался в том, что ее кожу тоже опалил жар. Медленно собрав руками иссиня-черные пряди, он незаметно втянул в себя воздух, пропитанный чувственным ароматом женских волос. От них пахло елью, сосновыми шишками и чем-то еще – столь дурманящим, что Каю стоило больших усилий не прильнуть губами к шелковистым приятным на ощупь прядям. В какой-то момент он перекинул волосы через плечо Ливии, коснулся пальцами низа ее спины и замер, смотря на ее лицо, отражающееся в зеркале.

– Будет больно… – шепнул он, медленно проводя двумя пальцами вдоль позвоночника.

Ливия стояла неподвижно, почти не дышала, но Кай слышал порой ее рваные вздохи, срывающиеся с дрожащих губ. Его пальцы замерли на ложбинке между ее лопатками, надавали чуть сильнее, и демон почувствовал, как вызванная им энергия пронизывает его тело, струится по жилам и, скапливаясь в кончиках пальцев, медленно вливается в источник охотницы. Ливия вздрогнула, слегка пошатнулась, но тотчас выпрямилась, сжала пальцы рук в кулаки, как бы позволяя Каю продолжать.

Это длилось недолго. Вскоре демон ощутил невероятно мощный толчок энергии, который вмиг перешел к девушке, и комнату осветила яркая вспышка света, вырвавшаяся из мужской руки. Он видел в отражении зеркала, что на губах Ливии застыл немой крик, а в остекленевших глазах – ужас, медленно сменяющийся восхищением.

– Они…

– Прекрасны, – закончил за нее Кай, скользнув взглядом по распахнутым за ее спиной крыльям.

– Ты тоже видишь их? – спросила Ливия, удивленно подняв на него глаза.

Демон кивнул:

– Ты сама позволяешь мне на них смотреть.

Он вдруг улыбнулся – легко, беззаботно, и, когда охотница вновь обратила взор к своим крыльям, с интересом осмотрел два огромных перьевых крыла. Они сияли синевой, отливали фиолетовыми оттенками, приковывая к себе взгляд. Это были не простые крылья; Кай сразу это понял, стоило ему заметить сияние перьев, медленно меняющееся с синего цвета на глубокий темно-лиловый.

– Так ты из рода Ветрокрылых, – изумленно выдохнул мужчина.

– Ветрокрылых? – повторила Ливия, вопросительно изогнув темную бровь.

Кай кивнул:

– Да. Демоны из рода Ветрокрылых были невероятно быстры в полете. Одни из самых лучших. – Он замолчал, вновь скользя взглядом по очаровывающей иллюзии крыльев. – Нет, они были единственными, кто летал с такой скоростью. Они могли за секунду взмыть высоко в небо и столь же быстро оказаться на земле.

– Забавно… – Губы Ливии растянулись в насмешливой улыбке. – Знали бы демоны из этого рода, что их представительница чертовски боится высоты.

Кай усмехнулся в ответ на ее слова и внезапно почувствовал, как созданная им магия начинает таять. Перья крыльев медленно опадали, растворяясь в воздухе, не касаясь пола, и вскоре от иллюзии не осталось и следа.

Ливия вдруг вздрогнула, издала болезненный крик и согнулась, теряя силы, но Кай обхватил ее за талию, не давая ей упасть. Притянул к себе, невольно сжав пальцами ткань ее рубахи, и встретился с ее взглядом – пугающе изумленным и в то же время притягательным. Она дышала тяжело, но сейчас Кай не понимал, по какой причине у нее сбивается дыхание: из-за навалившейся слабости или их опасной близости.

Он облизнул пересохшие губы и, не выдержав, резко развернул девушку к себе лицом. Прижал еще ближе, еще теснее и посмотрел прямо в ее глаза, горящие необъяснимым огнем. Кай чувствовал своей грудью ее упругую, нервно вздымающуюся грудь, скрывающуюся под толстой тканью рубахи. Чувствовал стук ее сердца – учащенный и взволнованный. Чувствовал жар – то ли свой собственный, то ли исходящий от женского тела. Необъяснимое желание чего-то запретного оказалось сильнее его самого и в один миг возымело власть над его разумом.

– Что ты делаешь?.. – с дрожащих губ Ливии сорвался поразительно приглушенный шепот, и Кай заметил, как она сама удивилась своему изменившемуся голосу.

– Смотрю, – легко выдохнул он и сильнее сжал ткань рубахи на ее талии, чувствуя через толстый слой одежды горящую кожу.

Ливия вдруг отрицательно замотала головой, не отводя от него взгляда.

– Нет… Зачем ты заставляешь меня чувствовать это? Эти чувства обжигают меня, как неистовое пламя. Почему вдруг стало так больно и приятно?..

Кай видел замешательство, растерянность на светлом лице, огонь желания и непонимания в глубоких аметистовых глазах, но, чувствуя все то же самое, не мог ответить на требовательные вопросы Ливии. Еще один вздох, так невинно сорвавшийся с девичьих уст, и осторожное прикосновение длинных изящных пальцев к коже его шеи стали последней каплей терпения. Сжав талию охотницы до боли в пальцах, Кай прижал ее к себе так близко, что почувствовал горячее дыхание, щекочущее кожу, и впился в пухлые манящие губы жадным, жестким поцелуем.

Напряжение, вмиг сковавшее все тело Ливии, не передалось демону, хотя он чувствовал, как напряжены ее руки, пальцы, сжимавшие ткань его рубахи; чувствовал, как натянулась ее спина, словно струны арфы. Она пыталась отстраниться, оттолкнуть его, но Кай, не желая упускать охватившее его острое чувство, сжимал ее в объятиях – столь сильных и крепких, что спустя мгновение отчаянные попытки вырваться потерпели крах, и девушка задрожала всем телом, невольно отвечая на требовательный поцелуй.

Ее губы были нежными, сладкими, как дикая малина, немного потрескавшимися из-за мороза и такими горячими, словно огненная лава. Неумелые касания женских пальцев, чертящих замысловатые узоры на шее демона, отдавались дрожью в его груди; открытость – пусть и мимолетная – что-то колыхнула глубоко внутри, заставила мужчину, не знавшего ласку, ощутить странный, волнующий трепет.