Свечка. Том 1

лучшая книга, мною прочитанная, за последние пять лет. в одном ряду с шантарам, зулейхой эпидемией, концом вечности, марсианином.

Этот роман из тех, которые читаешь и удивляешь: как автор смог все это так почувствовать и понять, и рассказать настолько откровенно, чтобы ни грамма выдумки или рисовки, все как есть и даже еще честнее.Текст настолько интимный, тонкий, настолько касается меня и моих отношений с той неосязаемой материей, которую можно назвать словом «духовность», что я даже ревную других читателей к нему. Автор будто вытащил из меня самое тайное, самое трогательное и прекрасное, самое возвышенное, о чем я только интуитивно догадывалась, но не могла сказать.Возможно, многим, что называется, не зайдет. Слишком психологичен, литературоцентричен и пропитан той неуловимой неформулируемой через лозунги и манифесты русской идеей, не в политическом, а в духовном смысле. Осмелюсь сказать, что роман для читателя искушенного. И не просто в чтении, а именно в чтении русской литературы, не только классической, но и современной. Для любителей языкового совершенства и юродивой жизненной красоты, которая взращивает в некоторых из нас те лишенные здорового прагматизма качества, которые можно определить как «высокая нравственность» или «отношения с богом». Золотуха поднимает метафизику жизни на невыносимую высоту, помещая своего героя в самый низ социальной иерархии — в отряд опущенных в ИК «Ветерок». Тем не менее, роман интересно читать. Это не какое-то бесконечное стенание о боге. И не высокохудожественная словесная игра, как у Шишкина, и не поток сознания, как в Улиссе. Автор использует жанровые приемы: интрига, ирония, сюжетный твист, даже остросюжетность. И все же текст при этом остается сложен и глубок. Я думаю, многих такая глубина испугает. Меня же держало так, что я выпадала из жизни и, даже работая, постоянно думала о герое, милом, трогательном, невероятном и «истинном» в человеческом смысле Евгении Золоторотове. Хотелось с ним встретиться и просто разговаривать по душам. Хотелось и дальше смотреть на мир его глазами, чувствовать его чувствами и понимать происходящее сквозь него. Он — это современный Христос, который, пройдя голгофу, встретил бога-отца, смог понять и чудом воскрес для новой жизни. Конечно, автор прямо такого не говорит, это было бы слишком самонадеянно. Но аналогии очевидны. Какую жизнь прожил бы человек, подобный Христу, который родился в Советском Союзе незадолго до его развала? Жизнь Евгения Золоторотова, интеллигента и любителя Толстого и Достоевского, заключенного ИК «Ветерок» и простого жителя поселка «Городище».

Купила из-за кучи восторженных отзывов. Не осилила и половины. Очень уж витеевато, повествование изобилует «кстати», и пошли 5 страниц о «навеевшем»....как через заросли пробираться

Больше 40 страниц не осилила. И не потому что книга плохая, может быть она и замечательная, но не мое. Тяжело читать про это время, про атмосферу того времени и, честно говоря, нет желания снова окунаться во все это. Начала, бросила, думала позже лучше пойдет, но нет.

Замечательный автор! Отличная книга с необычным сюжетом и композицией, ярким, очень выразительным языком,глубокими размышлениями о человеческой природе.

Книга достойная, серьезная, несмотря на кажущуюся «легкость» повествования. Поначалу показалась слишком многословной, даже злиться начала на некоторые повторы излагаемых событий, на излишний натурализм…фантазия у читателя буйная, он начинает «домысливать» за автора подробности, и сам же ужасается…но перестать читать невозможно, хочется пройти этот путь с героями до конца, плАча в душе и сострадая.

начала читать по рекомендации Быкова. Не дочитала еще, но уже скомканное впечатление перемудрености и выпендрежности. Зачем-то лишнее нагромождение метафор, аллегорий, фамилий, сравнений, имен и тп постоянно. А скачки из настоящего в прошлое, туда – обратно. Имхо, преувеличены слава и восторги. Попробую дочитать, второй раз точно не возьмусь

Первый раз в жизни не могу закончить книгу. Я знаю, что автора уже нет в живых, Царства Небесного ему. Но для меня этот постоянный монолог с самим собой невыносим. Очень жаль.