Читать онлайн Женщина в темноте бесплатно

Новые страницы

– Помнишь, – задумчиво глядя на часы с боем, произнесла Монс, – ты все время доставал меня, задавая нелепые вопросы :"Почему ты одна? Почему у тебя нет друзей? Почему у тебя, вообще, никого нет?"

Данил смутился. По прошествии уже многих лет ему не хотелось ворошить то, что покрылось пылью и, что называется, быльем поросло.

– Что это ты вспомнила? – спросил он.

– Ты помнишь? – настаивала Монс, не меняя ни тона, ни положения.

– Так ты ведь никогда не отвечала, замолкала. У меня давно пропала охота лезть тебе под кожу. Себе дороже. Да и все изменилось, кстати.

– Кстати, – задумчиво произнесла Монс, потом вдруг взглянула прямо на Данила, – у меня есть только время.

Данил молчал. Часы с боем штамповали уходящие минуты.

Хотя уже само по себе то, что они были…

Круглое перышко

Золотой шар солнца неторопливо поднимался над заснеженной землей. Необъятные лучи света играли на нитках жемчуга, которые Маргарита всегда носила на шее.

– Я была очень жадной до секса, – произнесла Монс в разговоре за утренним чаем.

– Да? – Маргарита отпила из своей чашки и улыбнулась восходящему солнцу за окнами.

– Тогда меня разрывало. Два совершенно противоположных устремления души. Необъяснимое желание отгородиться от мира и желание любить и быть любимой. В конечном итоге я обнаружила себя в один из таких вот дней в окружении троих мужчин. И все они едва ли догадывались о существовании друг друга.

– Ты так плохо к ним относилась? – изумилась Рита.

– Нет. Я всех их безумно любила. Я была влюблена.

– Тогда они пользовались тобой? – предположила Рита.

– Нет, они заботились обо мне, а я отдавала им себя.

– Везет тебе. А я никого не люблю и страдаю от этого.

– А как же Данил? – поинтересовалась Монс и сделала глоток чая.

– Пока никого нет, буду с Данилом, – пожала плечами Рита, – я ведь знаю, что он тоже по мне не скучает. Наши отношения – это так…

Монс сочувственно кивнула.

– А сейчас? – взглянула на Монс Рита, перебирая жемчужины красивыми пальчиками.

– Что? – переспросила Монс.

– Ты поддерживаешь с ними отношения?

– Наверное, это называется да. Теперь я с Сашей. Раньше мне нужны были трое, чтобы заменить его одного. Я люблю его очень давно.

– Не понимаю, – как будто удивилась Маргарита, – что же тогда настоящая любовь?

– Не "что", а "кто", – улыбнулась как будто Монс, – Саша.

– Конечно, – возмутилась противоречию Марго, – сама же только что говорила…

– И тех троих я тоже люблю. Всегда. Но это другое.

– Да, не соскучишься с тобой, – засмеялась Марго.

Золотой шар солнца неспешно прогуливался по комнате своими объятиями- лучами. Две молодые женщины с удовольствием болтали за чаем. Маргарита улыбалась и играла жемчужинами на своей шее. Монс смеялась, в ее руках было круглое перышко, которым она писала долгий-долгий роман. И жизнь была наполнена до краев.

Чувства огня

– Что чувствует огонь?

– Страсть, возможно, – сделал предположение Данил.

– А ты можешь ее описать, страсть? – спросила Монс.

– Ха, сильная, сводящая с ума, выбивающая из колеи, обжигающая, невыносимая, пожирающая. Ты со мной согласна? – сказал Данил.

Монс молчала, засмотревшись на горящую свечу.

– Ну, ты чего молчишь? Сама затеяла разговор, – возмутился Данил.

– Не согласна, – заявила Монс.

– С чем именно? – удивился Данил.

– Со страстью, – пояснила Монс, – Чувства огня это только чувства огня. Именно потому, что ни синонимов, ни аналогов этому понятию нет. Поэтому и появилось такое выражение.

– Совсем? – покрутил у виска Данил.

– Что огонь? – задала вопрос в никуда Монс, – огонь греет.

– И?

– Это страсть подобна огню, но это не значит, что огонь чувствует страсть.

– Забавное наблюдение.

Монс провела рукой по мягким волосам Данила, погружая в них пальцы свои, и поцеловала его в губы. Вечер становился все гуще. Свеча догорела и погасла. И ничего не имело значения.

Замороженное прощание

Вишню вынули из морозилки и насыпали полную чашку. Было очень жарко натоплено. И Данил и Монс накинулись на ледяные ягоды с необыкновенным удовольствием.

– Ты уже собрал вещи? – задала вопрос Монс, видимо, в продолжение прерванного разговора.

– Да, все упаковано, – был ответ, – сам не знаю, как решился. Променять столь приятный полупраздный образ жизни…

– Ты всегда этого хотел, – понимающе произнесла Монс.

– Да. Не отрицаю. Хотел. Это-то и странно, и…

– И полезно, – перебила Монс.

– Постараться прожить жизнь не зря лучше, чем ничего. Трудно только пересилить себя и прервать суетный бег.

–Это стоит того, – сказала Монс и нарочито торжественно коснулась своей тающей вишенкой вишни в руках Данила, – чинь-чинь!

Очень важно

Беспокойный ветер шумел в трубе, бился о ставни и задувал в дымоход, играя пламенем. Была глубокая зимняя ночь святок. Полная луна, окаймленная гигантским, в полнеба, кругом белого света, казалось, замерзла в небе.

– Кошки на душе заскребли от этого ветра, – сморщился Виктор за чтением новостей.

– Тоскливо немного, – пожала плечами Маргарита, щелкая пультом от телевизора.

– Бедняга ветер, – произнесла Монс, подняв взгляд от рукоделия.

– Поздно уже. вы не находите? – сказал Саша, возникший внезапно в дверном проеме.

– Детское время кончилось! – крикнул Виктор.

– Иди спать уже! Не мешай! – поддержала его Маргарита.

Друзья накинулись на Сашу, а Монс рассмеялась.

– Так. ясно все с вами, – с притворной обидой произнес Саша, – конечно, кому-то завтра на работу, а кому-то отдыхать! Счастливчики!

И Саша ушел. А компания продолжала свое полубессмысленное времяпрепровождение.

Возврат

Витя вернулся домой. Это был уже, конечно, не Витя – простой и добрый парень, бывший двоечник и разгильдяй. Это был уже солидный, рассудительный и уверенный в себе мужчина. Виктор. словом.

Рита налила по чашке чая, поставила на стол все, что было в доме вкусного. Виктор отказался от горячего обеда и по-свойски сделал себе бутерброд.

– Нас там так плохо кормили, – сказал Виктор, уплетая бутерброд с чаем.

– Почему? – не поняла Рита.

– Работы много, а времени мало. Так соскучился по простому и настоящему.

– Как у тебя дела там? – поинтересовалась Марго после того, как Витя допил чашку чая.

– Топают, как сказала бы Монс, – улыбнулся Витя, – видишь, похудел. Диету соблюдаю, занимаюсь спортом. Живу по расписанию круглый год.

– Нравится?

– Да, только по вам скучаю.

– Деловой человек, соответствующая жизнь. Каждый платит свою цену.

– Я и не жалуюсь, – сказал Виктор, – Вы-то тут как?

– Как видишь, – вздохнула Рита.

– Вижу, хорошо. – заметил Виктор.

– Раньше я не понимала эту тягу Монс к размеренной деревенской жизни. а теперь сама выращиваю цветочки, занимаюсь домом.

– Бросила свои занятия танцами? – спросил Виктор.

– Нет, – ответила Марго, – на все времени хватает.

Виктор поймал себя на мысли, что вновь, как и раньше, невольно залюбовался Марго.

Нетелефонный разговор

– Да приходи же скорее, Марго! Это нетелефонный разговор! – на другом конце телефонной линии яростно бросили трубку.

Марго была озадачена. С чего бы такая паника?

– Что произошло? – устало спросила Марго, входя в комнату Монс и устраиваясь в удобном кресле. Но Монс сияла.

– Ты глянь! – Монс протянула Маргарите пригоршню камней и бусин, из которых обыкновенно плела бусы.

– Чего я там не видела? – возмутилась Маргарита, готовая задать взбучку Монс за беспричинную тревогу, – я миллион раз брала их в руки, разглядывала и перебирала.

– Да ты посмотри, – и Монс сунула камни в руку Риты. Рита невольно бросила взгляд на свою ладонь и тут ее брови поползли наверх.

– Это что, бриллиант? – не поняла она.

– Да.

– Среди твоих камней, Монс, – удивилась Марго и рассмеялась, – долго же тебе пришлось его искать!

– И не говори, – расхохоталась Монс, – долгая и кропотливая работа!

С тех пор минул год. В доме Монс раздался телефонный звонок.

– Монс! Приходи скорей ко мне! У меня сногсшибательные новости! Это нетелефонный разговор! – прокричала в трубку Маргарита и швырнула, как показалось Монс, телефон об пол.

Озадаченная Монс направилась к Марго, заранее подготавливая себя к тому, что задаст взбучку Маргарите. Когда Монс появилась на пороге, Марго буквально сорвалась с места и, заламывая в нетерпении руки, усадила Монс за стол. Она налила чай в чашки и поставила на стол домашнее печенье. Наконец, затараторила:

– Ты не представляешь! Нет, все по порядку! Помнишь наш разговор, ты рассказывала мне о своих знакомых, а я жаловалась тебе на отсутствие любви в своей жизни?

Монс не то кивнула, не то моргнула в знак согласия.

– Так знаешь. я влюбилась! – счастливо воскликнула Марго, – и не просто увлеклась, а прямо потеряла голову, а заодно и сон! Представляешь?

Монс часто заморгала, не в силах вымолвить ни слова. А Рита продолжала:

– Монс! Этот человек целый! Понимаешь, он завершенный! С ним нет пустоты.

Монс кивала. А Марго делилась радостью, выплескивая бешеную энергию всех возможных чувств. И по мере того, как Марго говорила, в Монс рождалась и росла благодарность жизни.

Я знаю, что будет так, значит так точно не будет

Монс шевельнулась, и солнечный зайчик, дрожащий на ее щеке, вспыхнув, исчез. Монс открыла глаза, рядом ровно дышал во сне Саша. Монс встала, поправила одеяло, надела халат и вышла из спальни. Она на ходу собрала волосы в пучок на затылке. Монс подумала о Роме.

Когда раз-другой в месяц Монс встречалась с Ромой, они шли гулять по накатывающим теплыми волнами сумеркам. В сгущающейся темноте Рома брал Монс за руку, а потом, во время веселого спора, Монс обгоняла Рому, хватала его за вторую руку и пятилась так, пока тот не сгребал ее в свои объятия. Это было безумно и оттого еще слаще и притягательнее.

Но под теплым одеялом спал Саша. И Монс, как всегда, варила кофе для него и заваривала крепкий чай для себя. Монс прислонилась к подоконнику, уставленному цветами.

Когда в полночь Саша пришел к Монс пьяный, она была недовольна, но, накинув плащ, отвела его домой. Она раздела Сашку и уложила спать. А потом вышла из Сашкиного дома и неспешно пошла по темной улице. Ночь была приятно свежа. Желание спать выветрилось. И Монс позвонила Роме.

– Ты где?

– Дома.

– Встретишь меня?

– Да.

– Хорошо, – Монс отключила телефон и застегнула плащ.

Кризис в отношениях

Монс тихо прошмыгнула в кровать.

– Ты где была? – поинтересовался Саша, не открывая глаз.

– А что? – Монс потянулась к Сашкиному лицу, чтобы поцеловать.

– Такая счастливая, – отстранился от нее Саша. Монс слышала каждую нотку в его голосе, чувствовала себя виноватой и сама была глубоко несчастна в этот момент. Она знала, к чему приводят подобные игры и вот…

– Саша…

– Спи. Ты, наверное, устала, – сказал Саша, едва скрывая яд.

Монс встала и вышла. Закутавшись в теплый плед, она долго не могла заснуть. А утром ее разбудил Саша.

– Все кончено, я думаю, – ласково сказал он, проведя рукой по волосам, щеке и губам Монс. Монс знала, что остается совсем одна и заплакала спросонья. Все было кончено уже давно. И переживать вместе это они так и не решились.

Блюдца с пегасами

Вечные блюдца с пегасами на завтрак, обед и ужин, а также на полдник и чай. И, кроме того, если случалось, на поздний ужин. Исключение составляли только праздники. На праздники доставали дорогой фарфор – давний подарок забытого всеми друга.

Невозможно всю жизнь провести в ожидании. Вечные "без пяти двенадцать"? Бросьте, так не бывает. Можно, конечно. немного замечтаться, потом открыть глаза, а на часах-то уже заполночь.

Так вот однажды заполночь очнулись и захотели есть. И затанцевали по кругу крылатые кони. И расставив посуду на столе, все ждали – даже беседа утихла.

Пегасы, выведенные на белом фоне золотом, блестели и казались сквозь дрёму живыми. Вот-вот соскользнут с тарелок и улетят. и электрические лампочки им ни к чему.

Словом, когда хозяйка вошла в комнату, гости-то уже спали. Вповалку видели десятый сон. Хозяйка погасила свет, взяла махровое полотенце и отправилась купаться на озеро.

Монс погружалась в темные воды, где кипела другая жизнь. Она медленно плыла и была счастлива компании, которую ей составляли огромная луна, золотившая волны и белый конь, рассекавший воздух над озером мощными крыльями.

Дождь

– Идет дождь, – задумчиво произнесла Монс, отодвинув шторы и выглянув в весенние сумерки.

Стало как-то грустно. Выпитый чай не согревал. Дождь шел изрядный, монотонный, затяжной. Возле окон остановилась машина, из нее вышли два молодых человека и, перепрыгивая лужи, добрались до крылечка. Отряхнув с обуви воду и грязь, потоптавшись на месте, они вошли в дом. Это оказались Виктор и Саша.

– Ладно, я пошел, – сказал Витя и вышел, даже не поздоровавшись.

– Витя! Гад! – громко выругался Саша. Но Вити и след простыл.

– Да садись проходи уже, – сказала Монс, смеясь, – а то ты Витю не знаешь.

– На улице, – Саша запнулся.

– Дождь идет. – сказала Монс.

Сверчок

Сверчок беспокоился с утра и не давал никому покоя. Лил дождь и высовывать из дома нос не то, что не хотелось, но и не представлялось возможным.

– Если переехать сейчас, – спокойно проговорил Виктор, – дольше проживете.

– А если никогда, – начала было Марго.

– Конечно, и того, что есть, достаточно, – сказал Виктор, – но терпеть дальше совсем ни к чему.

– Какой беспокойный сверчок, – пробормотала Монс и, выглянув в окно, поежилась, – дождь все идет.

– Все почти готово, – сказал Виктор, – дом, как ты хотела, как всегда мечтала.

– У меня болит голова, – пожаловалась Монс, села в кресло-качалку и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.