Читать онлайн Ничего не бойся. Том I. Глава II бесплатно

© Андрей Шикин, 2023

ISBN 978-5-0059-7100-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава II. Роковой борт

«Простите, мисс» – окликнула Ольга даму в униформе. «Да, я Вас слушаю» – с улыбкой ответила та, – Чем могу помочь?». Ольга стояла с деловым видом, постукивая ногтями по древесине. Копаясь в своём телефоне, Патрисия стояла позади неё. «Наш рейс АС 135 до Калгари должен был вылететь ещё вчера, в восемь вечера. Скоро уже восемь утра следующего дня, но, как Вы видите, мы всё ещё здесь» – в слегка раздражённом тоне бросила Ольга. «Секундочку, сейчас я посмотрю в базе, что у нас здесь по Вашему рейсу» – сказала дама, переключив внимание с Ольги на монитор своего компьютера, расположенного за рабочим столом, – «Так-так, сейчас глянем. АС 135, так, вот. Статус вашего рейса в программе отмечен как замена борта по техническим причинам. Сейчас я обновлю страницу, и мы ещё раз посмотрим». Она нажала на кнопку мыши и через несколько секунд ожидания произнесла: «Мисс, вам заменили самолёт и авиаперевозчика. Вместо авиакомпании Air Canada вы полетите авиакомпанией Canadian Air Wings. Ваш вылет из Торонто ровно в девять утра. Рейс CAW 011. Ориентировочное время прибытия в Калгари одиннадцать часов и одиннадцать минут местного времени в городе прибытия». Сделав паузу, она вдруг добавила: «Подождите. Один момент. Я вижу здесь ещё кое-какое примечание». Уставившись в монитор, она бегала глазами по экрану, кликая мышкой. «Ну что ещё?» – пробурчала Ольга. «Так, вот. Открываю. Потерпите, пожалуйста» – бросила она, ожидая открытия страницы в программе вылетов, – «Вот, уже открылось. Значит так, программа выдаёт, что ваш рейс не прямой на Калгари». «В каком смысле?» – недоумённо воскликнула Ольга. «У вас будет одна промежуточная посадка в Виннипеге. И прибытие в Калгари не в одиннадцать часов одиннадцать минут, а на три с лишним часа позже. Простите, если бы это зависело от меня!» – с сожалением сказала она, глядя на Ольгу, которая с недовольством смотрела в сторону. Затем она вздохнула, снова бросила взгляд на монитор компьютера и продолжила: «Так, сейчас у нас семь десять. Приблизительно через час объявят вашу посадку. Следите за табло и речевыми сообщениями. От имени авиакомпании и администрации аэропорта ещё раз приношу вам извинения за причинённые неудобства». Сказав это, администратор взглянула на Ольгу, виновато улыбнувшись. «Неужели! Через час наш вылет? Ну слава богу! А я было подумала, что Вы сейчас предложите нам подождать здесь ещё пару-тройку дней!» Отвернувшись от стойки, она сделала вдох-выдох. «А в принципе – плевать!» – проговорила она, пригладив волосы. Взглянув на Патрисию, она поправила ремешок сумки на плече и, вставив руки в карманы, весьма эмоционально произнесла: «Пат, у меня две новости: хорошая и не очень! С какой начать?». «Давай с хорошей» – бросила в ответ Патрисия, не отрывая взгляда от своего айфона. «Окей! С хорошей, так с хорошей! Так вот, она хороша настолько, что ты не поверишь!» – продолжала Ольга. «Мы летим, наконец-таки? Я угадала?» – усмехнувшись спросила Патрисия. «О да! Ты угадала, дорогая! Конечно же, ты угадала! Мы летим и да здравствует наше терпение!» – почти торжественно проговорила Ольга. Затем она достала руки из карманов и подпрыгнула вверх, издав звонкий возглас: «Йехоу!». Патрисия продолжала что-то печатать, глядя в телефон. В этот момент Ольга, сделав пару шагов вперёд, подошла к ней и обняла, крепко прижав к себе. Зажав телефон в ладони, Патрисия провалилась в её объятиях, уперевшись щекой в её волосы. Ольга покрутила её торс несколько секунд и, держа за плечи, отстранила от себя, глядя на неё с широкой улыбкой во все свои красивые, почти голливудские зубы: «Ты рада, надеюсь? А-а, Пат?». «Да как тебе сказать? Рада-не рада, а лететь то надо» – ответила Патрисия случайно срифмованной фразой, а затем, снова глянув на экран своего телефона. «Блин! Оль! Ты мне весь текст удалила! Я, можно сказать, полчаса набивала, а ты со своими обнимашками мне всё стёрла!» – по-детски хныча и сузив глаза завопила Патрисия. «Ну ладно, ладно! Не хнычь! Не лялечка уже, пожалуй! Что я тебе там стёрла? Сообщение государственной важности? У нас тут с тобой новости поважнее! Мы летим, подружка!» – с лёгкими нотками ехидства в голосе протараторила Ольга, – «И кстати, своему любимому кудрявому шатену ты могла бы и позвонить, а не набивать многострочные смс, дорогая! Просто набрать номер и поговорить! Это всегда проще! Улавливаешь смысл?». «Ну надо же! Какие мы умные то! Можно подумать!» – бросила в ответ Патрисия состроив гримасу и помотав головой, -«Вообще-то, я звоню ему с самого утра, к твоему сведению, но, он вне зоны. Вот я и решила написать ему». «А-а, ну тогда ладно. Тогда прости, подружка! Делай, как знаешь». «Ладно, будь по-твоему» – проговорила Патрисия, – «Попытаю счастье ещё раз, прежде чем объявят нашу посадку. А ты продолжай давай!». «Что?» – удивлённо спросила Ольга, уставившись на неё. «Что, что! Вторую новость давай! Ту, что ты обозначила как «не очень хорошая». «А-а! Ты об этом!» – чуть хмуро ответила Ольга, – «Вторая новость действительно не очень, подружка. Пойдём-ка, вон туда и присядем». Они дошагали до ближайших кресел и уселись. Патрисия убрала телефон в сумочку, – «Ну давай, давай, не тяни кота за одно место, Оль!» – настойчиво сказала она. «Короче, Пат, вторая новость такая – мы летим через Виннипег!» – бросила Ольга в ответ и рассмеялась. «Ну конечно, дорогая! Эта новость настолько «не очень», что ты, как я посмотрю, безмерно счастлива!» – выдавила Патрисия. «Что ты, Пат! Что ты! Я, наоборот, зла как не знаю кто! Я в шоке! Знаешь, как говорят в России?» – проговорила Ольга, в попытке перестать смеяться. «Как?» – спросила Патрисия. «Как, как! Поубивала бы их за такой сервис – вот как!». «А-а, ну да! Конечно! Ты в шоке, дорогая! Ты бы их поубивала! Я заметила это, глядя на то, как ты улыбаешься на все свои тридцать три зуба!» – сказала Патрисия, пытаясь сохранить при этом серьёзное лицо. Однако, встретив смеющийся взгляд Ольги, она не удержалась и тоже рассмеялась. «А чего грустить то? Ну? Патрисия! Жизнь прекрасна! Лови момент! Не грузись! Просто радуйся этому дню!» – с сияющим лицом промолвила Ольга. Патрисия посмотрела на неё задумчивым взглядом, – «В принципе, пофиг! Главное летим! Ты права! Торчать здесь уже нет никаких сил!» – чуть оживившись проговорила она. «Ну неужели?!» – усмехнувшись произнесла Ольга, – «Кстати, о сервисе. Покойный мистер Лестер Боулс Пирсон комплимента старушке Хейзел МакКаллион не сказал бы, лети он сейчас с нами одним рейсом! Хотела бы я на это посмотреть! Это было бы просто нечто! Схватка! Битва титанов!». Патрисия смотрела на неё хлопая глазами – «Это кто ещё такие?» – спросила она. «Они? О-о! Они – это они, моя дорогая! Они – большие люди! Мастодонты политики и бизнеса, Пат!» – ответила Ольга, – «Лестер Пирсон – четырнадцатый премьер-министр Канады. Кстати, аэропорт, в котором ты сейчас находишься, носит его имя!». «Ясно. Прикольно!» – бросила Патрисия. «До назначения премьером, он был членом парламента, министром иностранных дел, главой новой демократической партии и считается одним из создателей нынешней системы соцобеспечения этой страны. Короче – что-то типа этого», – продолжала свое повествование Ольга, – «Он ввёл сорокачасовую рабочую неделю, оплачиваемый отпуск, новую гарантированную минималку по труду, программу всеобщего здравоохранения за счёт государства, пенсионную программу, программу государственных студенческих займов и кучу всего прочего. Да, кстати, ещё при нём был принят закон об отмене в Канаде смертной казни. Но главное, он вошёл в историю как человек, который ввёл в обращение канадский флаг и гимн. Знаешь, какой дизайн флага выбрал Пирсон?». «Нет. И какой же?» – спросила Патрисия. «А ты знаешь, он был совсем другой, нежели сейчас» – ответила Ольга, – «И в то время флаг получил название «Вымпел Пирсона». На белом фоне было три кленовых листа и две вертикальные синие полосы по обе стороны. Он предпочёл такой дизайн, потому что эти синие полосы отражали девиз страны». «От моря до моря!» – проговорила Патрисия. «Точно! Слушай, а ты кое-что знаешь! Умница!» – сказала Ольга, хлопнув подругу по плечу. Патрисия чуть смутилась. А Ольга продолжала, – «После ухода из политики Пирсон принял преподавательскую должность в Карлтонском университете в Оттаве. Короче, он был очень крутой и продвинутый чувак! Он умер, когда мне был год отроду». «Да, уж!» – удивлённо проговорила Патрисия и спросила, -«А эта другая? Ну, как её там?». «Хейзел? Хейзел МакКаллион?» – спросила Ольга. «Ну да, она самая! Она то, что за птица была? – продолжала допытывать Ольгу Патрисия. «Ха!» – усмехнулась Ольга, – «Была?! Скажешь тоже! Как бы не так, дорогая! «Не дождёшься!» – как говорят на моей родине. Она и сейчас живее всех живых, к твоему сведению! Ей уже сто с лишним! Слышишь ты меня? Сто! Прикинь! Кстати, скоро ей будет уже сто один! И она ещё нас с тобой переживёт! И на наших похоронах напьётся!». «Скажешь тоже!» – с чуть напуганным выражением лица произнесла Патрисия. «Да, ладно, Пат, ладно! Шучу я! Шучу! Мы с тобой ведь ещё так молоды! У нас вся жизнь впереди! Долгая и счастливая жизнь, полная счастья, любви и приятных сюрпризов! Правда?» – подбодрила её Ольга с улыбкой. «Очень хотелось бы надеяться, что именно так!» – вздохнув ответила Патрисия. «Эй! Подружка! В чём дело? Не слышу оптимизма в твоём голосе! Не вижу блеска и задоринки в твоих больших зелёных глазах! Выше нос!» – громко произнесла Ольга. «Ладно!» – шмыгнув носом бросила Патрисия. «Не ладно, а так точно, мэм! Ну? Не слышу, рядовой!» – настойчиво потребовала Ольга. «Так точно, мэм!» – чуть всхлипнув пробубнила Патрисия. Она достала из сумочки салфетку, высморкалась, затем вынула зеркальце, посмотрела в него чуть улыбнувшись своему отражению, а после, вздохнув, убрала зеркальце обратно в сумочку, скомкала салфетку, и, втиснув её туда же, застегнула молнию и посмотрела на Ольгу. «Ну вот! Уже немного получше! Уже огурцом!» – бросила весело Ольга, – «И чтобы я больше не видела здесь упаднических настроений, или чего-либо в этом роде! Ясно!» – продолжала Ольга. «Ясно, Оль!» – улыбнувшись ответила та. «Вот и хорошо!» – произнесла Ольга, хлопнув подругу по плечу, а затем дружелюбно приобняв её. «Спасибо!» – сказала Патрисия в ответ, прижавшись щекой к её плечу, – «Слушаю тебя. Кто же эта дамочка?». «Хочешь знать?» – спросила Ольга. «Ладно уже, давай, расскажи» – сказала Патрисия, – «Кто она, эта самая Хейзел?». Почесав нос, Ольга протянула в ответ – «О-о! Эта дамочка будет похлеще старины Пирсона! Её карьера была весьма непростой, если не сказать более сложной чем у него! К тому же, она – женщина! А где женщина, там всегда всё сложнее! Ведь так?». «Ну, как сказать!» – усмехнувшись ответила Патрисия. «Да ладно, ладно! Ты сама знаешь, что так!» – засмеявшись проговорила Ольга, – «В общем так! Хейзел МакКаллион – это очень крутая тётка! На самом деле, про неё долго рассказывать, да и я думаю, что тебе многое будет не так уж и интересно». Она на мгновение задумалась и продолжила – «Скажу кратко, МакКаллион – канадская, как это в последние годы стало модным называть, бизнесвумен, или бизнеследи. Она также политик в отставке, которая тридцать шесть лет! С декабря семьдесят восьмого по две тысячи четырнадцатый она была единственным и неповторимым мэром Миссиссоги». Ольга смолкла, сделав паузу. Патрисия внимательно слушала, глядя на неё. Задумавшись, Ольга в этот момент смотрела как бы сквозь неё, будто что-то вспоминая, – «О, Миссиссога! Да! Здесь все называют его городом-сказкой!» – произнесла она восхищённо, – «Он, кстати, совсем недалеко отсюда, можно сказать рядышком, под боком. Лежит прямо на берегу озера Онтарио. Он красивый, Пат!» – сказала она и снова сделала небольшую паузу, – «Конечно, он не такой красивый как Торонто, или мой родной Новосибирск, но всё же, он очень хорош! Имей это в виду! А лучше – запиши, чтобы не забыть. У тебя ведь есть блокнот в сумочке?». От этих слов Патрисия вдруг было растерялась, но мгновенно уловив шутку подруги, лишь кивнула в ответ головой. «Но-о, скажу тебе снова, Миссиссога, действительно, ничего себе так, приличный городишко! Даже я бы сказала, что он очень клёвый, Пат!». «Большой?» – спросила Патрисия. «Точно не скажу, но, что-то около семисот тысяч. Всего-то-навсего!». «Ничего себе! И это ты называешь городишко! Это уже городище целый!» – изумлённо произнесла Патрисия. «Но знаешь, ты всё же, наверное, права. Муравейник ещё тот!» – протянула Ольга, – «О чём я тебе рассказывала? А, о МакКаллион же! Точно! Так вот, ты только прикинь, Патрисия! Тридцать шесть грёбаных лет! Мэром! На одном месте! Одиннадцать сроков подряд! Ты можешь себе это представить?! Некоторые люди столько не живут, сколько она правила городом! За характер некоторые называют её «Мадам Ураган», некоторые – «Фидельша Кастро», а иные – «Канада-мама». И одному Богу известно, как ещё её здесь называют! Как ты думаешь, выйдя на пенсию она стала пенсионеркой? Чёрта с два! Кто угодно, только не она! Хейзел – первый и ныне действующий канцлер Шеридан-колледжа, политехнического и технологического института, что в западной части Большого Торонто. Она пережила правления восьми премьер-министров Канады. Кстати, знаешь, на чём она передвигается на работу из своей родной деревеньки Стритсвилл?». «Погоди! Дай угадаю!» – оживлённо бросила Патрисия. «Ну-ну! Давай! Попробуй, угадай!» – смешливо протянула Ольга в ответ. «Так-так! Ладно! На кадиллаке, или роллс-ройсе! Есть? Я угадала?» – проговорила Патрисия, щёлкнув пальцем руки. «Ага! Если бы! На старом потрёпанном форде» – выдохнула Ольга. «Да ну?!» – удивлённо прореагировала Патрисия, – «Ты ещё скажи, что она сама при этом рулит!?». «Так и есть!» – бросила Ольга. «Не может быть, ей богу! Ей ведь уже сто лет!». «Скоро сто один!» – поправила её Ольга. «Да, уж!» – с изумлением проговорила Патрисия, – «Но всё же, водит она, скорее всего, весьма медленно». «А ты попробуй, покатайся с ней наперегонки? Предложи стритрейсинг? Только ты и она! А я похохочу!» – усмехнувшись проговорила Ольга. «Скажешь тоже!» – проговорила Патрисия, – «А знаешь, наверное, я бы так и сделала, будь у меня водительские права!». Ольга зевнула, прикрыв рот ладонью и снова усмехнулась – «На самом деле, я понятия не имею, как она водит – медленно, как черепаха, или быстро, как это делал в своё время Михаэль Шумахер на своём болиде. Но то, что она ездит каждый день из дома на работу управляя своим старым фордом – это я слышала. И, по-моему, так и есть, Пат. А ещё, она сама стирает, убирает своё жильё, готовит себе пищу. У неё никогда не было прислуги по найму. В зимнее время она всегда лично очищает от снега дорожки на территории своего дома. Короче, ну очень живая тётка!». «Она живёт одна? Или у неё есть муж?» – поинтересовалась Патрисия. «Её мужа звали Сэм. Он покинул её и навсегда ушёл в долину теней ещё в девяносто седьмом. От болезни Альцгеймера, – ответила Ольга, – «Кстати, о её пенсии. Она возглавляла целое движение против выхода на пенсию, а также являлась президентом женской хоккейной лиги! Представляешь?». Патрисия слушала, играя со своими рыжими вьющимися пышными волосами. Она накручивала на палец один локон за другим, время от времени чуть прикусывая их своими пышными губами. Живая и впечатляющая мимика её лица выражала то удивление, то восторг, то сомнение. А Ольга, вошедшая в кураж от своего же собственного повествования, продолжала – «Хейзел застроила город культурными центрами, библиотеками, госпиталями, театрами, шикарными школами, протянула до Торонто скоростной хайвэй, превратив тем самым город в сателлит Торонто. Она переманила лучшие столичные руки и мозги в свою так называемую бывшую деревню, из которой построила настоящий рай. Такие вот дела, Пат! И такая вот тётка эта – Хейзел МакКаллион! «Ну и ну!» – почти восторженно бросила Патрисия, – «Она действительно крутая, эта твоя Мадам Ураган!». «Вот видишь?!» – кивнула в ответ Ольга, улыбнувшись ей, – «А то «молодец»! Нашла слово тоже!». «Я бы так никогда не смогла так, как она» – нисходящим тоном произнесла Патрисия. «Никогда не говори «никогда», дорогая! Ты сможешь сделать всё, что под силу homo sapiens sapiens! Но только тебе нужно очень сильно этого захотеть!» – с уверенностью сказала Ольга. На несколько секунд между ними в воздухе повисла пауза, заставляя каждую подумать о чём-то о своём.

Прервав молчание, Ольга вдруг продолжила, – «Ладно, Пат, я ещё не сказала тебе самого интересного насчёт неё». «И что же?» – спросила Патрисия. Ольга широко улыбнулась и произнесла – «Старушка МакКаллион – член совета директоров Администрации аэропорта Большого Торонто и, в том числе, действующий директор этого самого аэропорта, в котором мы с тобой сейчас находимся». «Ты серьёзно?» – с удивлением спросила Патрисия. «Я всегда говорю серьёзно» – бросила Ольга в ответ, шутливо коснувшись подушечкой указательного пальца кончика носа подруги. «Ну и ну!» – «Нет, ты не шутишь?» – повторила Патрисия, – «Блин, слушай, Оль, откуда ты так много знаешь? Пирсон, МакКаллион! Ты ходячая энциклопедия! Я серьёзно! Ты тоже крутая! Слышишь?». «Так! Хватит! Я самая обыкновенная. Просто висну в сети время от времени, почитываю прессу и смотрю телевизор. Только и всего. А ещё я живу здесь. Надеюсь, ты не забыла?». «Не прибедняйся, подружка! Ты действительно очень интересно рассказываешь! Ты легко смогла бы стать экскурсоводом по региону!» – оживлённо проговорила Патрисия, – «Давай, расскажи ещё что-нибудь?». «Пат, слушай, это стёб? Ты на приколе?» – бросила чуть рассерженно Ольга. Патрисия растерялась, – «Нет, нет, я вполне серьёзно! Ты реально круто жжёшь! Твои истории просто завораживают! Ну прошу, расскажи ещё?». «Ладно, всё! Отстань! Я устала говорить! И раз уж я экскурсовод, как ты выразилась, то с этого момента все мои экскурсы – на платной основе! А если не хочешь платить, добро пожаловать на просторы интернета! Википедия тебе более подробно поведает обо всём, что ты хочешь знать о мистере Пирсоне и старушке Хейзел!» – с серьёзным выражением лица проговорила Ольга. «Вредина!» – бросила ей в ответ Патрисия, прищурив глаза. В ответ Ольга слегка потрясла головой наморщив нос, – «Можно подумать ты у нас не вредина!». Они помолчали мгновение, глядя друг другу в глаза, выжидая, кто улыбнётся первым. Первой сдалась Патрисия. Сейчас она не могла выдержать этого взгляда. Ольга смотрела очень строго, как учитель смотрит на своего ученика, не выучившего лекционный материал. Но всё же, уловив где-то в глубине взгляда Ольги искорку юмора, Патрисия засмеялась, уронив голову ей на плечо. Обняв её, Ольга рассмеялась в ответ. Не отрывая лба от плеча Ольги, Патрисия продолжала смеяться, – «Слушай, Оль, только теперь, выслушав твою мини-лекцию об этих двух, я врубилась!». «Что? Ты о чём, Пат?» – спросила Ольга. «Схватка! Битва титанов! Ну надо же!» – продолжала Патрисия, – «Действительно! Знаешь, я бы тоже с удовольствием понаблюдала за тем, как старина Пирсон, этот крутой чувак, как ты его назвала, входит в кабинет старушки Мак…», – она запнулась и через пару секунд продолжила – «Как её там? Ну этой?». «МакКаллион! Хейзел МакКаллион! Запомни её имя, Патрисия или запиши в блокнот! У тебя ведь он есть в сумочке?» – бросила Ольга. «Ты только что спрашивала меня об этом! Слушай, ты меня потихоньку начинаешь доставать с этим твоим блокнотом! Слышишь? Оль? Нет у меня никакого блокнота! А что касается тех двоих, о которых ты мне только что рассказала, то учитывая их характеры, полагаю, это было бы действительно зрелище! Да ещё если бы финалом их словесной перепалки был бы взаимный мордобой!? Представь?». «Да уж!» – бросила в ответ Ольга, – «А ты весьма брутально мыслишь, подружка! Но знаешь, примерно это я и имела в виду, когда говорила тебе, что с удовольствием понаблюдала бы за их схваткой!». Продолжая хохотать, Патрисия с необычайно задорной мимикой вдруг стала имитировать диалог между Пирсоном и Хейзел:

«Кто здесь будет мадам Ураган? Это вы, что ли? Что-то не очень похожи!».

«А вы кто будете, мистер? От вас дурно пахнет! И вид у вас такой помятый, будто вы неделю пили дешёвый виски, ночуя под открытым небом и прося подаяние!». «О, да! Весьма смешная шутка! Браво, мадам Неудачница!».

«Что вы себе позволяете, мистер Грубиян? Вы знаете, кто перед вами?».

«О, конечно! Я знаю! Вы абсолютно бездарный управленец! Скажите, кто назначил вас на должность управляющего этим аэропортом? Ну, же! Скорее скажите мне его имя, и я прикажу выпороть его, после того, как с треском вышвырну вас отсюда и уволю к чертям собачьим за тот уровень сервиса, который вы здесь культивируете! Вам известно, что это заведение носит моё имя? Эй, мадам! Как вас там? Что вы молчите? Я спрашиваю, что за безобразие здесь происходит? Самолёты ломаются! Вылеты задерживаются! Пища подаётся отвратительная! Люди спят в каких-то подсобных помещениях, лёжа на сдвинутых табуретках! В общественных туалетах накурено и грязно! Я не потерплю, чтобы этот аэропорт портил мою репутацию и моё благородное имя!».

«Да что вы говорите!? Вы! Мистер премьер-министр! Это я должна спросить вас, почему так часто стали ломаться самолёты! Почему вы, имея такое положение в обществе, так и не смогли наладить должный менеджмент качества в области обеспечения технического осмотра самолётов и снабжения их достаточным количеством запчастей!? А что если поломка произойдёт в полёте? Вы отдаёте себе отчёт за последствия!? А что вы сделали для поднятия культуры поведения в масштабах страны, если в аэропорте, носящем ваше собственное имя, беспорядок, грязь, а люди позволяют себе курить прямо в туалетах? И в конце концов, как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне!? У вас явно дурное воспитание, мистер Пирсон! Истинный джентльмен никогда не позволит себе говорить с дамой подобным тоном! Кстати, кем вы были выдвинуты на такой высокий пост? А? И кто голосовал за вашу кандидатуру? Покажите мне тех людей, и я докажу им, что они ошиблись! Просчитались! Не на того поставили! А наши налогоплательщики получают гораздо меньше, чем они того заслуживают!

«Довольно! Хватит! Займитесь делом, наконец! Наведите порядок здесь! А не то я! Я! Знаете, что, моя дорогая мадам Ураган! Кстати, это прозвище вам весьма под стать! Так вот, прошу вас, пожалуйста, сделайте так, чтобы моё имя продолжало украшать это прекрасное заведение! Сделайте это для меня! И ещё одно. Вы совершенно напрасно сказали о том, что я плохой премьер-министр! Это не так! Когда я был жив, я достаточно сделал для этой страны! А теперь мне пора! Меня ждут там, наверху! На небесах! Разве вам не известно, что я умер пятьдесят лет тому назад и спустился вниз лишь для того, чтобы проверить, как поживает мой аэропорт?

О, я поняла это сразу же, как вы сюда вошли, мистер! По запаху!

Ну довольно уже! Ваш сарказм весьма неуместен, мадам! Ладно! Всё! Мне пора! Держите меня в курсе дел! И простите за то, что я назвал вас бездарным управленцем! Полагаю, что я ошибся! Или, по крайней мере, надеюсь, что вы проведёте работу над ошибками! Желаю удачи!».

Патрисия закончила свой монолог. Ольга сидела и смотрела на неё, широко вытаращив глаза не в силах проронить ни слова. Её рот был полуоткрыт. «Что?» – спросила Патрисия с улыбкой. «Ну ты даёшь, Пат! Где ты научилась так играть? У тебя явный талант! Неужели однажды ты зарыла его в землю? По тебе плачет телевидение! Ты слышишь?». «Да брось ты! Ничего особенного! Просто тряхнула стариной, не более того! В студенческие годы я играла в творческой актёрской труппе. Но далее университетских спектаклей это не зашло. Нет у меня к этому призвания. Понимаешь?» – проговорила Патрисия в ответ, – «Да и вообще, вся жизнь – театр, а люди все актёры, как сказал старина Шекспир». «Ты права! Мы ещё обсудим это! В Ред Дире!» – сказала Ольга. «Окей!» – бросила Патрисия. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Зарядившись положительными эмоциями, они просидели в обнимку несколько минут. Затем Ольга достала салфетку, – «Тебе нужно?» – спросила она, протягивая Патрисии упаковку с салфетками. «Давай одну» – ответила та. Ольга дала ей салфетку, затем протёрла лицо, руки, достала зеркальце, посмотрела на себя и, припудрив носик, сказала, – «Так! Ну что? Наверное, тебе следует попробовать набрать своего любимого ещё разок! Думаю, что он ждёт! И он будет рад услышать тебя перед вылетом!». «Что?» – спросила Патрисия протирая лицо. «Я говорю тебе пора позвонить» – повторил та. «Ах, да!» – бросила Патрисия, – «Ты права! Сейчас попытаюсь! Спасибо, что напомнила. Слушай, у тебя жвачка есть, Оль?». «Была где-то. Сейчас гляну» – ответила Ольга, копаясь в своей сумочке, – «Вот, держи». Она протянула Патрисии пластинку Wrigley Spearmint. Развернув обёртку, Патрисия закинула жвачку в рот и вновь активировала свой I-Phone. Нажав кнопку вызова на экране, она приложила телефон к уху и, поднявшись с кресла, медленно зашагала в сторону больших оконных витрин из толстого стекла. Посмотрев ей в след, Ольга встала, сняла с себя свою короткую рыжую кожаную куртку и, взяв её в руку наперевес, медленно побрела по залу, вглядываясь в лица людей, шагающих ей навстречу.

Ожидая соединения со Стивом, Патрисия подошла к витрине и посмотрела в окно. Дождь, ливший всю ночь, уже закончился, оставив после себя отсыревший асфальт и дюжину зеркальных луж, отражающих синеву сентябрьского утреннего неба. «Ну давай же, давай! Ответь мне, Стив!» – подумала она. Но, после длительного ожидания автоматического набора номера, в её ухо снова влетели уже порядком поднадоевшие ей слова. «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети» – услышала она в очередной раз и кратко выругалась. «Ладно, попробую ещё раз!» – подумала она, нажав кнопку вызова. На экране высветилось «Любимый. Вызов» и она снова поднесла телефон к уху. В ожидании соединения Патрисия смотрела в окно, прислонившись лбом к стеклу. Она наблюдала десятки самолётов, стоящих вдоль здания аэровокзала. Белоснежные и расписные, играющие многоцветной гаммой, большие и не очень, из Америки и Европы из Азии, и Австралии – все они стояли вдоль терминала аэропорта, соединяясь с телескопическими коридорами, словно младенцы, прильнувшие к сосцам кормящей матери. Патрисия увидела, как огромный четырёхмоторный лайнер оторвался от земли. Он грузно вздымался ввысь, оставляя земле свою размашистую тень. В этот миг внутри неё вновь возникло чувство страха перед неизвестностью, ожидающей её в предстоящем перелёте и, в то же самое время, чувство её тайного, скрытого от всех уважения к этой многотонной крылатой махине, уносящий в небо сотни людских душ. По её телу пробежали мурашки. Оторвав телефон от уха, она взглянула на экран и увидела, что всё ещё идёт набор номера. «Чёрт возьми!» – нервно произнесла она. Отвернувшись от окна, Патрисия окинула взглядом зал и увидела медленно подходящую к ней Ольгу. «Что? Не отвечает, Пат? Или снова вне зоны?» – спросила она, присаживаясь на пластиковое кресло неподалёку. «Вне зоны!» – бросила в ответ Патрисия и отвернулась к окну. «В чем вообще проблема, Патрисия? Ты из рук телефона не выпускаешь? Нужно больше вживую общаться! Давай, поговори со мной! Спроси меня о чём-нибудь! Или, наконец, расскажи забавную историю! Или хочешь, я расскажу тебе русский анекдот?» – допытывала её Ольга. «Нет, не хочу, прости!» – ответила Патрисия не поворачиваясь, уставившись в окно. «Что с тобой? Ты сама не своя! Через час наша посадка, ты не забыла?» – оживлённо проговорила Ольга. «Да не забыла, не забыла, Оль!» – протараторила Патрисия в ответ. «Ну а что тогда? Я же вижу, что ты вся напряжена!» – взволнованно сказала Ольга. «Ничего. Просто он, просто от него» – не договорив ответила Патрисия и задумавшись заколотила ногтями в стекло. «Ну вот, я же говорю, что ты нервничаешь. Успокойся уже! Всё замечательно! Жизнь удалась! Скоро будем дома, подружка!». Патрисия повернулась к ней и сказала: «Да ты понимаешь, со вчерашнего от Стива ни звонка, ни смс». «Фи! Велика беда! Ну и что? Ночью он спал, как и все нормальные люди. Кстати, мы с тобой к ним не относимся, прошу заметить, Пат» – сказала Ольга с улыбкой и посмотрела Патрисии в глаза. От этих слов Патрисия не смогла сдержать улыбку, которая тут же переросла в смех. «Слушай Оль, а ведь ты, похоже, права! Мы какие-то ненормальные с тобой! Всю ночь пили и колобродили! А потом спали в какой-то подсобке, в которой пойла до потолка! Почти как бичихи! Ты не находишь?» – проговорила Ольга. «Почему почти? Бичихи и есть! Видела бы ты сейчас себя в зеркало!» – бросила Ольга, скривив рот и направив указательным пальцем в сторону Патрисии. «Да ладно! Кто бы говорил! Ты на себя посмотри! Бабка-ёжка!» – сморщив нос и сузив глаза проговорила в ответ Патрисия. «Что-о? Да ты вообще соображаешь, с кем ты говоришь? Ты, царевна-лягушка!» – состряпав на лице шутливую мину попыталась осадить её Ольга. «Ах ты дрянь! Ты кого это лягушкой назвала? Да за такие слова я тебе знаешь сейчас что сделаю? Знаешь, что?» – уже захлёбываясь от смеха пробубнила Патрисия и, встав в оборонительную позу, вытянула вперёд кулаки, – «Ну давай! Подходи! Давай! Сейчас я тебе намну бока, подружка! Я покажу тебе, кто из нас лягушка!». Ольга соскочила с кресла и встала напротив Патрисии, приняв позу наподобие боксёрской, словно и вправду приготовившись к бою. Так они постояли несколько секунд. «Пат, нас с тобой сейчас заберут копы, слышь? Докажи им потом, что мы прикалываемся!» – оглянувшись по сторонам проговорила Ольга. «И то верно!» – ответила Патрисия. С этими словами, сделав по паре шагов навстречу, они в одно мгновение соприкоснулись телами, оказавшись в объятиях друг друга. Крепко обнявшись, они разразились громким смехом. Постояв так с минуту, они присели. Они просмеялись настолько от души, что на глазах обоих были слёзы радости и слегка наладившегося настроения. «Пат, дай салфетку» – спросила Ольга. Патрисия открыла свою сумочку, достала пару салфеток, протянув одну Ольге. Они немного привели себя в порядок, а затем, встретившись взглядами, снова расхохотались. «Ладно, Пат! Всё! Как говорят в России – харэ!» – с серьёзным лицом произнесла Ольга и спросила влёт: «Слушай, дорогая, а ты ему ведь на мобильный сейчас звонила?». «Ну да, а на какой ещё?» – бросила в ответ Патрисия. «А на домашний не пробовала? Я полагаю, у вас со Стивом ведь есть домашний телефон? Тем более, сегодня воскресенье и он, похоже, должен быть дома! Как тебе такая мысль, Пат?» – спросила Ольга с улыбкой. Патрисия закусив нижнюю губу и закрыв глаза провопила: «Да чтоб тебя! Точно! Как же я раньше-то об этом не подумала. Вот блин! Где ты раньше была, Ольга? Не могла раньше подкинуть эту мысль?». «Когда раньше то, Пат? Ты всё время торчишь в этом телефоне! Постоянно что-то там кликаешь! Кому пишешь, что пишешь? Откуда я знаю? Пишешь, звонишь! Моё то какое дело? Я тебе не указчик, в конце концов! Отец учил меня не лезть в чужую жизнь! Понимаешь?» – напористо ответила Ольга. «Ладно, ладно! Прости, Оль! Всё! Закрыли тему! Прости!» – бросила Патрисия с виноватым видом, – «Ты права! Просто все эти современные мобильные гаджеты! Они напрочь поработили нас! Ни минуты без них не можем! Домашний телефон для нас уже как пережитки старины!». «Сдаётся мне, что ты права, Пат!» – спокойно ответила Ольга. Патрисия посмотрела на Ольгу, склонилась набок, положив свою голову ей на плечо и обхватив её обеими руками. Ольга, улыбнувшись в ответ, взаимно обняла Патрисию одной рукой, прислонив свою голову к ней. Так они просидели молча несколько минут. Взглянув на руку Патрисии, сжимающую телефон, Ольга вдруг спросила: «Кстати, я смотрю у тебя айфон навороченный?!» – спросила Ольга в утвердительном тоне. «Что-то типа этого» – довольно скромно ответила Патрисия. «А ну, дай-ка гляну?» – сказала Ольга, протянув руку. Патрисия вручила ей свой телефон. «Уау! Да у тебя тринадцатый Про Макс!» – воскликнула она, – «А я что-то сначала не обратила на это внимания, Пат!». Ольга покрутила телефон Патрисии в руках, внимательно рассматривая его. «Хороша лопата!» – продолжала она, протягивая его обратно – «И сколько ты отвалила за него?». Патрисия на мгновение задумалась. «Что?» – спросила она растерянно, не расслышав вопроса. «Я говорю почём процесс!» – спросила Ольга усмехнувшись. «В каком смысле процесс?» – удивлённо спросила Патрисия. Ольга расхохоталась и бросила с задоринкой: «Смешная ты, Пат! Фраза «почём процесс» – означает сколько стоит!». «А-а! Теперь я поняла, Оль! А говоря на твоём языке – я догнала!» – ответила Патрисия с ответной усмешкой, – «А сколько он стоит – я, честно говоря не в курсе. Мой Стив подарил мне его около месяца назад. Знаю лишь то, что в нём терабайт памяти». «Круто! Хороший мальчик, твой Стиви, раз дарит тебе вещички за две штуки баксов! Значит любит!» – подмигнув Патрисии бросила Ольга. «Стоимость подарков – не критерий для оценки любви, Оль! Ну, в смысле, это не есть показатель того, насколько сильно тебя любят. Мама и папа дарили мне подарки, сделанные их собственными руками. Зачастую они были сделаны из подручных предметов. Мама дарила мне подарки, связанные ей с помощью вязального крючка, а папа делал своими руками из дерева дудочки, свистульки и прочие забавные штучки. Несмотря на это, я храню их, и они по сей день остаются для меня самыми дорогими на свете подарками. Да что там говорить, они просто бесценны, Оль! Ведь они сделаны от души, от сердца! Сделаны руками тех, кто тебя любит! Или любил! Понимаешь?» – проговорила Патрисия. Ольга положила на руку Патрисии свою ладонь, повернула к ней голову и посмотрела в глаза. В её глазах она увидела слёзы. «О да! Да! Да! Патрисия, дорогая, я понимаю! Я понимаю тебя, дорогая! И ты права! О как же ты, чёрт возьми, права!» – ответила ей Ольга, крепко и, в то же время нежно сжав её руку. Затем она добавила несколько печальным, ностальгическим тоном: «Ты знаешь, Пат, когда мой Дэйв был жив, мы тоже дарили друг другу маленькие подарочки, делая друг другу безумно приятно! О боже! Как же это было романтично! И как же это было давно! Но порой мне кажется, что это было только вчера, Пат! Да и с моими девочками мы всю жизнь продолжаем делать то же самое. Дарим друг дружке всегда что-нибудь. У меня целый ящик подарков от них и от Дэйва! И у них тоже! Даже по два, наверное! Слушай, этой темой ты меня так растрогала, Пат! Того и гляди я сейчас разрыдаюсь вместе с тобой! Это так трогательно! О боже!». Она уставилась в одну точку и, помолчав пару-тройку мгновений, вытерла со щеки слезу и спросила: «Сколько вы уже вместе, Патрисия?». «В этом году было восемнадцать, Оль!» – ответила она и тут же, как бы с лёгкой досадой в голосе проговорила: «Ах! Уже восемнадцать! Ну надо же! О как же быстро летит время!». «Да-а! Здесь ты права, подружка! Здесь ты права! Время летит неумолимо быстро! Знаешь, с годами нехватка времени становится всё острее. Сложная и необъяснимая штука – это время. Оно наш лекарь и наш убийца, единственное, на что мы реально не имеем воздействия, что бы мы не делали. Как бы мы не пытались обмануть его, мы обманываем лишь себя» – проговорила Ольга, глядя на Патрисию. «Я согласна с тобой! И это так печально!» – ответила Патрисия, глубоко вздохнув. Они снова немного помолчали. Затем Ольга приобняла Патрисию и уже бодрым и повеселевшим голосом промолвила: «Так, ладно, давай-ка не раскисай! У нас с тобой совсем скоро будет целая уйма времени для задушевных, слёзных бесед. А сейчас, давай уже, набери своего любимого на домашний! Давай, давай! А я пока схожу припудрю носик, а заодно куплю бутылочку воды. Окей? А то у нас с тобой пить совсем нечего, а во рту – как в пересохшем колодце! Так сухо, что сглотнуть невозможно! Да и слюны во рту вовсе нет! Что скажешь?» – проговорила Ольга с недовольной мимикой на лице. «Это точно, Оль! После наших с тобой ночных посиделок в баре мне тоже очень хочется пить! Ужасно хочется! Давай уже, скорее иди и купи водички! Я жду тебя здесь» – почти жалостливым тоном выдавила Патрисия, добавив: «А кстати, мы разве с тобой не покупали воду в бутылке? Проверь у себя в сумочке?». «Пат, в моей сумочке смотреть нечего. Лично я, воду точно не покупала» – ответила Ольга. «Жаль! Я тоже не покупала» – с сожалением бросила Патрисия. «Ладно, тогда я пойду уже, а ты давай, звони! Звони своему любимому! И ещё, не забудь, что нам заменили самолёт и авиакомпанию. Слышишь? Наше рейс CAW 011. Я скоро вернусь! Внимательно слушай оповещения и следи за табло! Окей?» – строго проговорила Ольга, с выражением и в тоне, подобным тому, которым мать научает своё подрастающее дитя, как и что следует делать. «Окей, окей, дорогая! Слушаю и повинуюсь!» – с улыбкой бросила в ответ Патрисия, – «Только не вздумай снова в бар заходить к своему жеребцу!». «Так! Опять началось? Пат! Я тебя сейчас точно поколочу! Приедешь к своему любимому с фингалом! Ты этого хочешь?» – нахмурившись ответила Ольга, снова имитируя боевую стойку. «Ну ладно, ладно, Оль, давай уже, иди быстрее! У нас времени совсем мало! Лети уже, припудривай свой носик и возвращайся! Даю тебе полчаса, не более! Ты слышишь?» – проговорила Патрисия. «Не учи меня что мне делать! Я сама знаю! А то получишь!» – бросила Ольга, удаляясь. «Ты воды только не забудь купить! Слышишь?» – крикнула Патрисия ей вслед, доставая из кармана свой айфон. Ничего не ответив и даже не обернувшись, Ольга подняла вверх руку и, сжав кисть в кулак, в знак принятия заявки на воду, растворилась в толпе снующих по залу пассажиров. Нажав на кнопку своего айфона, Патрисия вошла в меню и кликнула на ярлык адресной книги. «Так, где у меня здесь мой домашний?» – произнесла она вслух. Найдя нужный номер, она нажала на вызов. На экране побежал набор номера. В этот момент она подогревала себя мыслью о том, что сейчас на том конце провода он снимет трубку и своим тёплым и родным голосом ответит «Да, милая! Здравствуй, солнышко моё! Здравствуй, моя ласточка!». И вот пошли длинные гудки вызова. Она ждала. Секунды утекали, но он не отвечал. Она зажмурила глаза. На её лице читалась досада и отчаяние. Третий гудок, четвёртый и пятый. Она упорно продолжала ждать. «Ну же! Любимый! Возьми трубку! Прошу тебя! – думала она, глядя на экран. Вдруг на нём запустился секундомер, показывающий, что установилось соединение. Быстро поднеся динамик телефона к уху, она услышала: «Здравствуйте! Вы позвонили Стивену Джонсону! Приношу свои извинения, но, к сожалению, сейчас я не могу подойти к телефону. Вы можете оставить сообщение после звукового сигнала». Раздался тонкий протяжный гудок и Патрисия уставшим тоном проговорила в трубку: «Стив, привет, это я! Я звонила тебе сегодня пару раз, но, твой телефон был вне зоны. Я прочитала твоё смс вчера поздно вечером, около одиннадцати. Ты отправил мне два, одно из которых было повреждено. В итоге, второе мне прочитать так и не удалось. Аудиосообщение по WhatsApp я тоже прослушала, дорогой. Прости, что не перезвонила тебе. Знаешь, было уже поздновато, и я не стала. Да, у нас случилась задержка здесь, в аэропорту Торонто. Что-то там с двигателем было. Его долго чинили, в результате чего нас всю ночь продержали в накопителе. Но, ты не волнуйся, мы только что разговаривали с администратором, и она сказала, что нам заменили самолёт. Да и вообще, мы летим другой авиакомпанией. Так что, вот, такие дела. Ну да ничего, Стив! Бывало и похуже! Сам знаешь!». Она помолчала мгновение, вздохнула и затем продолжила: «Со мной всё хорошо. Не волнуйся, милый. Нам сказали, что буквально через час должны объявить посадку. На самом деле я очень устала и скорее хочу домой! Я тут уже размечталась, как мы с тобой зажжём свечи и окунёмся в нашу огромную тёплую ванну! Что скажешь?». Она снова замолчала на несколько секунд, представив эту картину. В этот миг внутри неё вдруг пробежала волна до безумия приятных мурашек. Эти мурашки брали своё начало в нижней части живота, а затем сладострастным и бурным потоком устремлялись вверх, к голове, замыкаясь на макушке словно миллионы маленьких электрических импульсов. Патрисия знала и обожала это чувство, называя его весьма забавным определением. «Мурашки с колючками» – так оно звучало. Это определение она придумала сама, и лишь только Стив знал его, потому что это было их сокровенным секретом. Через пару мгновений мурашки утихли, а колючки откололи нужные закоулки её тела, и она продолжила своё голосовое сообщение: «Насчёт моего обследования и анализов тоже всё хорошо. Прилечу и всё расскажу. Не переживай, дорогой! Кстати, я вчера, здесь в аэропорту, познакомилась с одной русской дамой. Очень хороший человек! Человек-душа, я бы сказала! Человек-находка! Она местная, из Торонто. Ну, то есть она сама русская, родом из России, но проживает в Торонто. Она тоже летит в Калгари. Точнее ей нужно в Ред-Дир. Её старшая дочь живёт там. Так что, мне здесь не скучно, милый. Мы с ней сдружились. Как ни странно, но, буквально за одну ночь. Короче, мы летим с ней одним рейсом. Ладно, потом расскажу. В общем, дочь будет встречать её за рулём на машине в Калгари. Так что, я попрошу её, чтобы она подбросила меня до дома. Думаю, что она не откажет. Если нет – возьму такси. Не проблема. Милый, насчёт семейного ужина в Амстердаме с Деннисом и Марселем я, конечно же, не против. Я помню их. Как же можно забыть этих балбесов! Хотя, они клёвые! Ведь ты же помнишь, что таких зажигательных студентов было не так уж и много в нашем универе. Ладно, всё, мне пора. Нужно готовиться к посадке. Вот-вот объявят, полагаю. Я люблю тебя! Люблю! Слышишь! И знаешь, я не представляю себе жизни без тебя, милый! Ты жди меня! Жди! Я уже лечу к тебе! Всё, пока! Целую тебя, любимый!». Она нажала отбой на экране телефона, закрыла глаза и, опустив голову вниз, предалась тоскливому одинокому молчанию. Вдруг она почувствовала, как кто-то положил ей руки на голову. Патрисия открыла глаза, увидев высокие чёрные кожаные демисезонные полусапожки с блестящими хромированными молниями, одетые на стройные ноги в шёлковых черных чулках. Секундой позже, поверх неё раздался тонкий женский голос: «Дорогая! Ну наконец-то я нашла тебя! Я ищу тебя по всему залу! Где ты ходила?». Подняв голову, она увидела высокую улыбающуюся женщину, на вид лет шестидесяти пяти. Встретившись с Патрисией глазами, женщина вдруг резко отступила назад, сделав удивлённо-виноватое лицо и громко произнесла: «Ой! Ради бога, простите меня! Простите! Я спутала вас со своей дочерью!». Пытаясь отдышаться, она постояла на расстоянии несколько секунд, помолчала, удивлённо хлопая глазами и снова заговорила: «Ну надо же! Вот дела! Спутала! Старею, видимо!». «Ничего! Бывает!» – ответила Патрисия вялым голосом. «Я Грейс! Я потеряла здесь свою дочь! Отлучилась в уборную на десять минут, возвращаюсь, а её нет на месте, понимаете ли! Я подумала, что она отошла в кафетерий купить себе воды, или, может быть, что-нибудь пожевать. Я проверила там, но, увы, её там не оказалось. Вот я и подумала, что она просто прогуливается где-то здесь, в зале. А потом я увидела Вас, сидящей здесь, с опущенной вниз головой и подумала, что Вы – это она. Ну надо же! Вы так с ней похожи внешне, милочка! И одежда, и даже волосы! Вы представляете! Так забавно вышло! Но, Вы уж меня ещё раз простите!» – весьма эмоционально проговорила дама. «Да всё в порядке, миссис! Я не расслышала Ваше имя, к сожалению. Прошу прощения!» – вежливо с улыбкой ответила Патрисия. «Грейс! Моё имя Грейс!» – бросила в ответ дама. В этот миг что-то вдруг дрогнуло внутри неё. Она посмотрела даме в глаза и сказала: «Прекрасное имя, мисс! Мою маму звали так же, как Вас. Простите!». «О-о, это прекрасно! И совсем не стоит извиняться! Не за что, милочка!». Помолчав немного, она продолжила: «Кстати, может это звучит нескромно, но мне тоже нравится моё имя! Моя бабка назвала меня так! Это имя имеет латинское происхождение и в переводе означает «грация», моя хорошая!» Патрисия уловила в её голосе совсем не завуалированные нотки гордости и тепло улыбнулась ей в ответ. «Да где же она ходит?» – проговорила дама, снова оглядываясь по сторонам, – «Вы знаете, моя дочь такая энергичная и любопытная! С самого её детства я её постоянно теряю из виду! Даже смешно как-то! Даже теперь, когда ей уже за сорок, я, как и прежде ищу её! Смешно, скажете Вы? А я отвечу! Да, смешно, милочка! Но, так уж складывается! Кстати, её зовут Патрисия! И знаете, вчера был её день рождения! Сорок четыре уже моей девочке! О боже! Как же быстро летит время! Услышав это, Патрисия вдруг почувствовала медленно нарастающий в ушах шум и, продолжая смотреть на даму, постепенно перестала улавливать смысл её слов. Дама всё продолжала что-то говорить без умолку, а Патрисия, поймав лёгкий ступор и уставившись в одну точку, глядела будто сквозь неё, не понимая о чём речь. «Не может быть!» – думала она, – «Как же это так? Почему? Что происходит? Её зовут так же, как мою мать, а имя её дочери совпадает с моим!». В этот момент она не пыталась искать причины таких совпадений, но совершенно определённо склонялась к той мысли, что всё происходящее не от мира сего. Она не верила в чудеса и в потусторонние силы, но то, что она только что услышала, всерьёз напугало её.

Вдруг шум в её голове исчез и она, увидев слегка обеспокоенное лицо дамы, глядящей на неё, услышала: «Милочка! С Вами всё в порядке?». «Что?» – с отсутствующим взглядом спросила Патрисия. «Я спрашиваю, как Вы себя чувствуете? Всё хорошо?» – переспросила дама. «Ах, да! Всё хорошо! Я просто задумалась! Простите, ради бога! Простите!» – виновато произнесла Патрисия, – «Что вы спросили?». «Я говорю Вы не в Калгари, случайно летите?» – повторила она. «Да! Именно туда! И поскорее бы уже! Так надоело уже здесь торчать!» – с недовольным выражением лица ответила Патрисия. «Да не говори! Ужас какой-то прямо! Уже более двенадцати часов держат здесь! Сил уже нет ждать! – также, с нотками возмущения выдала дама, согласившись с Патрисией и добавила уже более добрым тоном: «Мы с Патрисией тоже летим в Калгари! На две недели! У неё отпуск, а я так, можно сказать прицепом вместе с ней! В Калгари живёт муж Патрисии, мой зять, стало быть. Милейший человек, я Вам скажу!». В этот момент, Патрисия вдруг почувствовала мощный прилив крови к лицу. Мурашки побежали по всему её телу, а сердце забилось словно загнанная птица. Она взглянула на даму и произнесла: «Миссис Грейс, только не говорите, что Вашего зятя зовут Стивен!». «Что? Как это? В каком смысле? Да, его зовут Стивен! Откуда Вы знаете? Что происходит? Вы где-то ранее подслушали мой разговор?» – заикаясь затараторила дама, вытаращив на Патрисию свои и без того большие выразительные глаза. «Вот и я, миссис Грейс! Вот и я очень хотела бы понять, что здесь, чёрт возьми, происходит!» – проговорила в ответ Патрисия, закрыв лицо ладонями.

Дама подсела к ней, взяла её за руку и спросила: «Слушайте, дорогая, я прошу Вас, объясните мне, в конце концов, что происходит? Откуда Вы это знаете? Вы что, ясновидящая? И как Ваше имя, кстати? Я не спросила Вас. Простите меня тоже за это!». Патрисия, открыв лицо, положила руки на подлокотники кресла и, взглянув на даму, проговорила импульсивным тоном без остановки: «Не стоит извиняться, Грейс! Я сама виновата, что не представилась. Боюсь, что сейчас Вы очень удивитесь, но меня зовут так же, как и Вашу дочь! И родились мы с ней в один день! У меня, так же, как и у Вашей дочери, одиннадцатого сентября, то есть вчера, был день рождения! Мне тоже исполнилось сорок четыре! Вас зовут так же, как мою покойную мать, а Вашего, как Вы выразились, милейшего зятя зовут точно так же, как моего мужа! А ещё – мы все летим в Калгари! И подошли Вы, почему-то, именно ко мне, когда я сидела здесь, склонив голову! И я Вам больше скажу! Сейчас сюда подойдёт одна дама, её зовут Ольга! Мы с ней познакомились только вчера, здесь, в баре накопителя, так же случайно, как и с Вами. Так вот, у неё тоже вчера был день рождения! И что ещё более странно, во время разговора с ней я узнала, что мой отец и её муж познакомились одиннадцатого сентября две тысячи первого при аналогичных обстоятельствах, перед вылетом из Бостона в Лос-Анджелес!». Дама смотрела на неё тревожным взглядом, а на лице её читалось сильное внутреннее напряжение, схожее с тем, которое испытывает пациент, ожидающий из уст своего врача оглашения смертельного диагноза. Они находились на борту одного и того же злополучного рейса. Их самолёт врезался в северную башню Всемирного торгового центра в Нью-Йорке». Патрисия замолчала. Дама в эту секунду закрыла на мгновение глаза. Её губы задрожали, скривившись от нахлынувшего на неё чувства глубокой горечи, а из глаз хлынули тихие слёзы, своей солью растворяя на ресницах воск и мастику от туши, которые в виде чернеющих дорожек оставались на её щеках. Сердце Патрисии вдруг защемило при виде этого. Сделав глубокий вдох-выдох, она продолжила: «Но об их знакомстве я узнала лишь тогда, когда увидела в её бумажнике их совместную фотографию! Она поведала мне об этом вон там, в баре, сегодня ночью! Но я, я не смогла открыться ей! Я не сказала, что на той фотографии рядом с её мужем стоит мой отец! Не смогла, понимаете? – уже со слезами на глазах продолжала Патрисия, – «Не странно ли всё это? А, миссис Грейс? Вам не кажется, что слишком много совпадений в один день в одном месте?». А ещё, со вчерашнего вечера мне кажется, что я схожу с ума! У меня потихоньку начинает сносить крышу на этой почве! Я не могу расслабиться более, чем на пять минут! Это ненормально и это меня пугает, чёрт возьми!». На Грейс накатили слёзы. «Успокойтесь, прошу Вас! Вот, возьмите, миссис Грейс» – сказала Патрисия, протягивая ей салфетку. Дама вытерла свои заплаканные глаза, а затем проговорила: «Прости меня, Патрисия! Ради бога, прости! Прости, что я заставила тебя вновь пережить это!». Она обняла Патрисию за плечи, а затем продолжила: «Нет! Этого просто не может быть! Это какие-то немыслимые проделки судьбы! Или это просто розыгрыш! А может быть, я сплю? Или просто схожу с ума? А может я захворала и у меня просто лихорадочный бред? Скажите мне, Патрисия!» – с испуганным выражением лица проговорила дама. Патрисия, пристально глядя ей в глаза, продолжала: «Нет! Нет никакого розыгрыша! И это не сон! И слёзы на моих глазах самые, что ни на есть, настоящие! И это не бред! И Вы, миссис Грейс, совершенно здоровы! По крайне мере, выглядите Вы вполне себе ничего!». Они обнялись. «Патрисия, голубушка моя, а давайте-ка мы с Вами сейчас успокоимся» – сказала Грейс. «Да, конечно» – ответила Патрисия. «Ну вот и чудно, моя хорошая. Давайте. И-и, вдох, выдох! И снова вдох, выдох! Вот видите?! Уже лучше! Не так ли?». Патрисия посмотрела на неё и, устало улыбнувшись, ответила: «Да, немного. Спасибо Вам! Вы замечательный человек!». «О-о, смотрите не перехвалите, милочка! Смотрите не перехвалите! Не то, я могу и зазвездиться!» – бросила дама, широко улыбнувшись ей в ответ, – «А когда меня слишком хвалят, я иногда становлюсь настолько невыносимой, что весь мир сотрясается!». Произнеся это, она широко вытаращила глаза, шутливо показав свой оскал, а Патрисия от души расхохоталась, вытирая ладонями свои всё ещё влажные от слёз глаза. «Миссис Грейс, по Вам театр плачет! А точнее – он грустит без Вас! У Вас безусловный талант! Вам не говорили это?» – сказала она. «О-о да! Мне об этом говорили и не раз, моя дорогая! Ведь я уже давно живу!» – торжественно проговорила дама. Они дружно рассмеялись. Затем наступила пауза. Они просидели молча пару минут, пока им не удалось немного сбить внутренний накал страстей. «Знаете ли, я не верю во всякие там чудеса, я не верю в ангелов, злых духов, демонов, колдунов и прочие потусторонние силы, Грейс!» – снова начала Патрисия, – «Но, так уж сложилось, что я совершенно определённо верю в судьбу! И я полагаю, что сегодня она свела всех нас в этом месте не случайно! Вы меня понимаете?». «О да, милочка! Я абсолютно прекрасно Вас понимаю! «Слушайте, миссис Грейс, не называйте меня всё время этим дурацким словом?» – чуть улыбнувшись сказала Патрисия, – «Теперь то Вы уже знаете, как меня зовут?». Дама, чуть улыбнувшись, посмотрела на неё и проговорила в ответ: «А что, разве «милочка» такое уж прямо дурацкое слово?». Патрисия задумалась на мгновение, а затем, прищурив свои зелёные глаза, тоже улыбнулась ей и ответила: «В общем то, не такое уж оно и плохое, на самом деле, но, всё равно, называйте меня, пожалуйста, по имени. Хорошо?». Хорошо, милочка! Обещаю! Обещаю, что больше не буду называть Вас милочкой! Простите!». «Вот и чудно! Благодарю Вас! – бросила Патрисия, прикоснувшись своей ладонью к руке дамы, – «И ещё…». «Слушаю Вас!» – сказала дама, внимательно глядя на неё. Настроившись услышать от дамы именно то, чего бы ей хотелось сейчас меньше всего, Патрисия спросила: «Как Ваша фамилия?». Дама, удивлённо взглянув на неё, достала из кармана своей куртки паспорт и протянула ей. Патрисия взяла его и раскрыла на первой странице. То, что она прочитала, повергло её в шок. Даму звали Грейс Смит.

Патрисия закрыла глаза. «Это просто ужас какой-то! Хотя, я так и думала! Как же иначе-то! Всё именно так и должно было оказаться! Грейс Смит! Всё правильно! Судьба медленно затягивает удавку!» – проговорила Патрисия и, не в силах удержаться, разразилась громким смехом. Она смеялась и смеялась, пока Грейс хорошенько не встряхнула её за плечи. «Патрисия, прошу, успокойся! Слышишь? Всё хорошо! Эй!» – пытаясь привести её к нормальным чувствам проговорила Грейс. «Да, конечно! Я знаю! Я знаю, что всё хорошо! Всё просто прекрасно! Как никогда! За исключением того, что Вас зовут в точности так же, как и мою покойную мать! Слышите? Точно так же! И имя, и фамилия у вас с ней полностью совпадают! И то, что имя Вашей дочери такое же, как и у меня! Имена Вашего зятя и моего мужа совпадают! И то, что самолёт наш всю ночь ремонтировали! И что я встретила женщину, в бумажнике которой фотография моего отца, погибшего вместе с её мужем! И то, что это произошло ровно двадцать лет тому назад именно в этот день! А в остальном – всё прекрасно». Она глубоко вздохнула – «Похоже, что у меня паранойя в прогрессирующей стадии, Грейс». «Не говорите глупостей, моя дорогая» – произнесла та, снова присаживаясь рядом с ней! Вы просто устали и перевозбудились за эту нелёгкую ночь» – тихо ответила Грейс, приобняв её. Так они просидели молча несколько минут. Патрисия закрыла глаза. Очень хотелось спать. «У Вас случайно нет воды?» – услышала она голос Грейс. «Что, простите?» – спросила Патрисия, резко открыв глаза. «Я спрашиваю нет ли у вас воды. Ужасно пить хочется» – повторила она. «Нет. К сожалению, нет. Простите. Кстати, я свою подругу попросила купить. В баре. Очень надеюсь, что через несколько минут она придёт. Заодно я и познакомитесь с ней. Она замечательный человек. Подождём её немного, а?». «Да, конечно!» – ответила Грейс, – Только недолго, хорошо? А то мне нужно ещё успеть найти мою дочь. Надеюсь, Вы помните об этом?». Повернувшись к Грейс и взглянув ей в глаза, Патрисия утвердительно кивнула.

Патрисия сидела, уставившись в пол. «Дак что Вам известно о вылете нашего рейса, Патрисия? «Что хоть говорят? Вы в курсе?» – спросила Грейс. Патрисия вздохнула и ответила спокойным голосом: «Совсем недавно мы с моей подругой узнавали насчёт нашего рейса у администратора, которая сообщила, что нам заменили самолёт. Да и авиакомпанию, кстати, тоже – заменили» – ответила она. «И?» – с вопрошающим взглядом произнесла Грейс. Патрисия взглянула не неё и ответила: «Теперь мы летим не Канадскими авиалиниями, а Кэнэдиан Эйр Уингз. Рейс CAW 011, вроде бы. Я точно не помню. А ещё она сообщила, что наша посадка уже через час. Но, с тех пор прошло уже минут двадцать, или около того, так что, полагаю, минут через сорок её должны объявить, если снова что-нибудь там у них не сломалось, или кто-то не заболел». «Ну неужели?!» – строго отметила Грейс поправив причёску руками, и затем продолжила с облегчением в голосе: «Ну слава богу! А то я было уже подумала, что нам предстоит просидеть здесь ещё целый день!». Оглянувшись по сторонам, она поправила часы на своей руке, взглянула на них, затем снова переключила взгляд на Патрисию, улыбнулась и промолвила: «Ладно! Я пойду уже! А то я и Вас потревожила, и дочку свою не нашла! А то объявят посадку и бегай потом ищи её по всему этому огромному залу в бесчисленной толпе! Того гляди и рейс свой проворонишь! Она встала с кресла, присела перед Патрисией на корточки, взяла её ладони в свои и проговорила, глядя ей в глаза: «Патрисия, доченька!». Затем она помолчала несколько секунд и продолжила: «Прости, что я так тебя называю и прости, что обращаюсь к тебе на ты!». «Ничего страшного, Грейс! Всё в порядке!» – ответила Патрисия. «Я хочу сказать тебе одну вещь! Я не могу не сделать этого даже не смотря то, что только что мы с тобой только что пережили стресс! Просто я не хочу оттягивать это! Даже не знаю почему, но не хочу! Я просто должна это сделать, наверное!» – тяжело и глубоко дыша с волнением проговорила Грейс. В этот миг её губы вдруг снова затряслись и она, отвернув голову в сторону продолжила: «Я прошу тебя не волноваться. Просто соберись. И выслушай меня». Она помолчала несколько секунд. «Ну же, Грейс! Не молчите! Продолжайте! Прошу Вас! Я постараюсь не волноваться! Обещаю!» – проговорила Патрисия, сжав её ладони. В ожидании того, что сейчас ей намеревалась открыть Грейс, Патрисия ощутила, как учащается её пульс и как где-то в области макушки колющими, словно электрические разряды, начинает зарождаться шальной адреналин. Когда Грейс снова повернулась к ней, Патрисия увидела, что её глаза полны горьких слёз. Грейс взглянула в её глаза и продолжила: «Патрисия, утром одиннадцатого сентября две тысячи первого года, отец моей дочери Патрисии, мой муж Джон Смит, находился в своём рабочем кабинете на девяноста пятом этаже северной башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. В восемь часов сорок шесть минут Боинг 767, выполняющий рейс AAL11 Бостон – Лос-Анджелес врезался прямо в его окно. И теперь я поняла, что борту этого рейса был твой отец, Патрисия. Прости, моя дорогая! Мне так жаль! Но у них не было шанса! Они были обречены!». «Вот видите, Грейс? Видите? Даже это совпало в наших с Вами судьбах! Я уже не удивляюсь этому! И я знаю, что это знак свыше! Но, я напугана! Я очень боюсь! Я не знаю, что мне делать!» – сказала Патрисия, что есть силы сжав ладони Грейс. «Как звали твоего отца, Патрисия?» – спросила Грейс. «Почти захлёбываясь от рыданий Патрисия ответила: «Уэйд! Его звали Уэйд Смит!». Грейс потянула Патрисию за руки, призывая встать. Патрисия встала. Грейс обняла её, крепко прижав к себе. «Господи! Ты забрал души Уэйда и Джона Смит в один день, в один миг и в одном и том же месте! Прошу тебя, храни их под своим крылом! Сделай так, чтобы им было хорошо! И пусть с ними прибудет вечная благодать! Аминь!» – проговорила Грейс и добавила, – «Ну, пожалуй, мне пора. Нужно найти Патрисию, мою девочку! Я очень рада встрече! Похоже, наша встреча – это, действительно, знак свыше. И ещё» – сказала Грейс, задержавшись на мгновение. «Да, миссис Грейс?». Приобняв Патрисию за плечи, она произнесла: «Будь сильной и ничего не бойся. Слышишь? Никогда! Что бы ни случилось!». Патрисия кивнула, прижав её к себе. «Ну всё, я побежала! Увидимся в самолёте» – бросила Грейс, улыбнулась, а затем развернулась и через несколько секунд побрела по залу, удаляясь всё дальше. Патрисия вздохнула и, присев на кресло, впала в раздумья, словно по полочкам раскладывая в своей голове всё то, что только что произошло.

Через несколько минут, устав от мыслей, она откинулась на спинку кресла, вытянула ноги вперёд и попыталась немного расслабиться. В её уши летел гул взлетающих и садящихся самолётов, людской гам и, доносящийся откуда-то из-под потолка голос, неугомонно объявляющий по аэровокзалу информацию об авиарейсах. В этот момент он объявил посадку на рейс авиакомпании Westjet WS 1100 до Лос-Анджелеса. Услышав это, Патрисия вдруг вспомнила родную Калифорнию. В этот миг мысли понесли её в далёкое и беззаботное детство, пролистывая в её сознании короткие воспоминания из прошлой жизни. Она вспомнила маму, провожающую её каждое утро в школу, махавшую ей рукой с крыльца их родного и милого сердцу дома. Она вспомнила, как отец однажды подрался с соседом из-за того, что его сын утопил в озере её портфель с учебниками. Вспомнила свой первый велосипед и слёзы от ободранных коленок. И как они все вместе ходили в поход по отцовским тайным лесным тропам, а потом, когда мама уснула в палатке, они с папой всю ночь просидели у костра, играя на гитаре и с восхищением глазели на Млечный путь, а утром мама от души хохотала над ними, глядя на их смешные и чумазые от печёной картошки лица. С этими мыслями Патрисия расплылась в улыбке, но, прежде чем её сознание отключилось, она всё же поймала себя на мысли, что погружается в сон. Чтобы взбодриться, она намеренно ущипнула себя за руку, а затем слегка пошлёпала ладошками по щекам. «Так, Патрисия, а ну-ка, не спи! Не время сейчас!» – сказала она сама себе. Встав с кресла, она стала ходить взад-вперёд. Объявили посадку на какой-то очередной рейс и вдруг её осенило: «Так, а сколько у нас сейчас время? Не объявляли ли нашу посадку? И где Ольга?». Она взглянула на жидкокристаллический экран телевизора на стене. В верхнем правом углу высвечивалось семь пятьдесят пять утра. «Постой, нам сообщили, что вылет в девять. Когда нам это сообщили было семь десять. Так же сказали, что посадку объявят через час. Стало быть, в восемь десять. А наш вылет в девять, насколько я помню. А сейчас почти семь. Значит всё нормально. С минуты на минуту должны объявить посадку. Погоди, Пат, а какой номер нашего нового рейса и где, в конце концов до сих пор бродит Ольга?» – перебирала она мысли в своей, слегка затуманенной голове. Уставившись на экран, она пыталась разыскать нужный рейс. Глаза слипались и ужасно хотелось пить. В висках внезапно возникла пульсирующая боль. Она присела и, открыв свою сумочку, стала рыться в ней в поиске обезболивающего. В сумочке был сплошной бардак, и она ворошила в ней рукой, пытаясь найти таблетки, краем глаза заглядывая внутрь. Вытащив блистер, Патрисия выдавила спасительную пилюлю и, отправив её в рот, попыталась сглотнуть. Капсула встала где-то посреди горла, не желая проходить, и она пыталась собрать как можно больше слюны, чтобы продавить её. Она интенсивно пыталась сглатывать слюну, но пилюля плотно сидела в горле. Вдруг она почувствовала, что не может сделать ни вдох, ни выдох. Наклонившись вниз, Патрисия завела два пальца в полость рта, пытаясь вызвать рвоту. Изо всех сил она пробовала сделать что-то, что заставило бы таблетку выйти наружу, но ничего не получалось. Она запаниковала. Вынув пальцы изо рта, она распрямилась. Её лицо покраснело, а перед глазами вдруг начало всё расплываться. Всё было как в тумане. Она ощутила, как кто-то резко потянул её за куртку, поднял с кресла, перевернул к себе спиной и, обхватив сзади в области груди, с силой сжал крепкими руками. Затем этот «кто-то» оторвал её от пола, сделав несколько интенсивных надавливаний на грудь. Спустя мгновение её сознание прояснилось. Патрисия интенсивно задышала, почувствовав на языке вышедшую из гортани пилюлю. Затем этот кто-то усадил её обратно на кресло и присел рядом слева, взяв её ладонь в свою. Она стала рефлекторно кашлять, и через пару минут её дыхание стало постепенно приходить в норму. Сквозь прослезившиеся глаза она взглянула на человека, держащего её за руку. Это был приятной внешности худощавый молодой брюнет лет тридцати, в плаще и чёрных очках. Бережно зажав сё ладонь между своими, он спокойным тихим голосом спросил: «Ну как Вы, Патрисия? Как Вы себя чувствуете?». Она взглянула на него, сделала ещё несколько глубоких вдохов-выдохов и ответила: «Спасибо! Бывало и получше!». Тепло, исходившее от его рук, вдруг заставило её почувствовать некоторую неловкость, и она медленно освободила свою ладонь, положив её на спинку кресла. Он протянул ей небольшую бутылочку с водой. «Вы так неосторожны! Вот, возьмите! Думаю, что сейчас это именно то, что Вам нужно!» – сказал он приятным бархатным, но взволнованным голосом. Патрисия взяла из его рук бутылку, открутила крышку и принялась жадно глотать воду, запрокинув голову назад. Осушив бутылку до дна за один приход, она бросила её на кресло справа, открыла свою сумочку и, достав из неё салфетку, протёрла лицо и высморкалась. «Прошу прощения!» – бросила она ему. «О-о, никаких проблем, Пат! – ответил он с улыбкой. В этот миг она почувствовала облегчение и улыбнулась ему. «Благодарю Вас, мистер! Вы, воистину, мой врач-реаниматолог, свалившийся с небес! Вы – мой рыцарь без страха и упрёка! И за это я снова говорю Вам спасибо! Большое спасибо!» – сказала она, приложив ладонь к своей груди и сделав в его сторону поклон головой. Улыбнувшись ей в ответ, он произнёс: «Нет! Я не врач! Я не рыцарь! Я Ваш ангел-хранитель!». «Да неужели!?» – воскликнула Патрисия в ответ, уже в несколько ироничном тоне. «Именно!» – произнёс мужчина, – «А имя, данное ангелу от бога – Уэйд. Так меня зовут, мисс». В одно мгновение от этих слов Патрисию прошибло словно током. «Как простите?» – переспросила Патрисия. «Уэйд» – повторил он. «Ну нет, скажите, что Вы шутите, мистер спаситель? Скажите, что это розыгрыш?» – проговорила она взволнованно. «А почему здесь должен быть какой-то розыгрыш?» – глядя ей в глаза спросил мужчина. «Да, пожалуй Вы правы! Окей! Просто забейте! Всё нормально!» – ответила она ему, на миг отведя взгляд в сторону. «Так, ладно, Патрисия, успокойся! Выкинь свои предрассудки из головы! Это просто совпадение! Очередное совпадение! Не более того!» – сказала ей одна половина её внутреннего «я». «Нет, погоди! Если это просто совпадение, то какое оно, чёрт возьми, по счёту за последние несколько часов? Пятое? Или какое оно там уже?» – допытывала её другая. «А в принципе, плевать! Не загоняйся, Пат! Как говорит Ольга – «харэ скулить» – подытожила первая. Закрыв глаза на мгновение, она сделала глубокий вдох-выдох и, слегка успокоившись, продолжила: «Вы правы! Я действительно неосторожна! И рассеяна! Глотаю большие таблетки, не имея для этого даже глотка воды! Это было очень опрометчиво с моей стороны, Уэйд. Видимо, это результат усталости и недосыпания» – произнесла она, – «Вот вы! Вы – это другое дело! Вы, действительно, очень наблюдательны, раз заметили, что я подавилась! И Вы помогли мне! Да чего уж там греха таить, можно сказать, что Вы практически спасли мне жизнь! И я не шучу! Спасибо Вам за Вашу наблюдательность и за помощь тоже, спасибо, мистер Уэйд!». «Ещё бы! Ангелы просто обязаны быть наблюдательными, охранять и спасать от всяких бед тех, кто им предназначен! Иначе их не станут держать там, на небе! Да их просто уволят!» – задорно проговорил он, широко улыбнувшись, – «Но, я действительно могу сейчас похвалить себя, сказав, что я очень наблюдательный! И буду продолжать оберегать, хранить и спасать Вас, чего бы мне это ни стоило! Ведь не хочу быть уволенным, поскольку потом мне будет очень тяжело найти для себя работу по профессии! Понимаете?». Произнеся это, он снова улыбнулся. Взглянув на него, Патрисия засмеялась и проговорила: «Вы такой забавный! Вы мне нравитесь! От Вас веет какой-то неземной энергией!». Похоже, что Вы действительно ангел. «Так и есть, Патрисия! Так и есть» – ответил он, глядя на неё сквозь тёмные очки. Она удивлённо взглянула на него, склонила голову набок и, прищурив глаза, спросила: «А Вас действительно зовут Уэйд?». «Именно, Патрисия! Меня зовут именно так!» – ответил он. «Моего отца тоже звали Уэйд, между прочим» – бросила она, – «Постойте! А откуда Вы знаете, как меня зовут? Я Вам этого не говорила!». «О-о, Патрисия, вы мне сейчас снова не поверите, но, я знаю всё! И могу предсказывать всё, что произойдёт! А ещё я обязан предостерегать и спасать Вас от всяких плохих вещей и событий. Такова моя миссия, которую определили мне на небе» – ответил он с улыбкой. «Получается, что Вы мой личный ангел-хранитель?» – спросила она. «Всё верно!» – ответил он, кивнув ей. В этот миг она почувствовала себя неловко и даже немного испугалась, но, пытаясь не подать этому вида, улыбнулась и спросила слегка дрожащим голосом: «И что же такого Вы знаете обо мне, мистер Ангел? Чего стоит опасаться мне?». «Хотите знать?» – спросил он. «Ну, раз уж Вы действительно мой ангел-хранитель и знаете абсолютно всё, то почему бы не узнать это? Не каждый день встретишь такого, как Вы, тем более, такого всезнайку! Поэтому давайте! Валяйте, мистер Уэйд!» – бросила она шутливо. «Ну хорошо! В таком случае я прошу Вас закрыть глаза и откинуть голову назад, Патрисия! Я поведаю Вам кое о чём!» – сказал он, присаживаясь рядом с ней. Она не понимала, что происходит. И хотя она часть её внутреннего «я» подсознательно принимала то, что всё происходящее с ней сейчас ни что иное, как простая шутливая игра двух случайно встретившихся людей, вторая её половина чувствовала, что находится в каком-то немыслимом тупике. И эта вторая половина её «я» ощущала чувство внутреннего смятения и тревоги перед неизведанностью. Её мысли метались в голове, пытаясь дойти до самого центра мозга и получить ответ, чтобы в конце концов трезво осознать, что всё то, что сейчас происходит, не является следствием её заболевания, которым она страдает вот уже более полугода. По её спине пробежал холодок. Но она подчинилась. «Ничего не бойтесь, Патрисия! Просто доверьтесь мне!» – сказал он. Откинувшись на спинку кресла, Патрисия запрокинула голову назад. «Закройте глаза и расслабьтесь!» – словно приказывая проговорил он. Она закрыла глаза. В тот же миг страх растворился словно сахар в горячей воде, и она почувствовала, как проваливается в какое-то мягкое, почти ватное пространство, постепенно заполняясь состоянием полной невесомости. «Вы готовы, Патрисия?» – спросил он строго. «Да, я готова» – спокойно ответила она автоматически. Он поднёс губы к её уху и тихо прошептал: «Не поднимайтесь на этот борт!». От этих слов её прошибло словно током. Она сидела ни жива, ни мертва, боясь открыть глаза. Её вдруг всю затрясло словно кленовый лист на ветру, а чувство страха, парализовав, не позволяло пошевелить и пальцем. Так она просидела с закрытыми глазами некоторое время. Вокруг всё так же царил общий гул тысяч пассажиров. «Так, нужно открыть глаза» – подумала она, но всё же решила не спешить. Дрожащими губами она произнесла: «Мистер ангел, Вы здесь? Я могу открыть глаза?». Никто не ответил. «Почему Вы молчите, мистер Уэйд!» – снова повторила она. И снова ничего. Выждав ещё несколько секунд, она открыла глаза и подняла голову. Место, на котором мгновение назад рядом с ней сидел молодой человек, называвший себя Уэйдом, было пустым. Каким-то таинственным образом он исчез так же, как и появился. «Неужели я заснула» – подумала Патрисия. Мгновение спустя, повернув голову направо, она непроизвольно вскрикнула, получив очередную дозу адреналина. На кресле, справа от неё, лежала пустая бутылочка из-под воды. Патрисия быстро вскочила со своего кресла и огляделась вокруг, пытаясь высмотреть среди пассажиров кого-либо, по одежде и образу напоминающего того человека, с которым она только что разговаривала. Осознав, что всё это тщетно, она снова присела. Повернувшись направо, она взяла бутылочку и принялась рассматривать её, пытаясь понять, откуда она там взялась. Она открутила крышку, поднесла горлышко к носу и понюхала. «Х-м, ничем не пахнет. Откуда здесь эта бутылка? Так, стоп! Давай-ка, вспоминай!» – подумала она, пытаясь вспомнить детали – «На этом месте сидела Ольга. Так?». «Совершенно верно! Именно здесь!» – мысленно ответила она сама себе, закрыла глаза и снова откинулась на спинку кресла. «Но ведь никакой воды у нас не было?» – подумала она, продолжая свои размышления. Никто кроме таинственного «ангела» по имени Уэйд, как он сам себя представил, рядом не было. Так, дальше, дальше! Сколько мы с ним общались по времени? Так, так, так! Ну, хотя бы, примерно?» – снова пытала она себя мыслями, – «Ну-у, минут пять-семь! Да! Так и есть! Наверное! Ну давай посчитаем! Я не могла проглотить таблетку и стала задыхаться. Так. Затем он появился, помог мне, и я пришла в себя. Ну пускай две-три минуты! Затем мы с ним бегло побеседовали. Это сколько? Ну, с учётом его, так сказать, сеанса по предсказанию, пусть ещё минуты три! Да! Всё верно! От момента нашего знакомства с таинственным Уэйдом до его исчезновения прошло минут семь, ну, пусть даже десять минут. Хорошо! Дальше, Патрисия! Вспоминай дальше! Так! Я совершенно точно отдаю себе отчёт в том, что никто больше ко мне не подходил и рядом не присаживался. Она открыла глаза, посмотрев вперёд, а затем направо и налево. Пространство впереди было свободным. До ближайших кресел, расположенных впереди, было не меньше пятнадцати метров. Тот ряд из пяти кресел, соединённых между собой в отдельную связку, на котором она сидела, был полностью свободен. Она сидела на кресле, которое было вторым слева от крайнего. Три кресла слева от неё были свободны. «Так, они были свободны и в том момент, когда ещё Ольга была здесь до того, как отправилась в уборную. Это я помню на сто процентов» – продолжала размышлять Патрисия. Она обернулась. Целый ряд кресел позади неё был также пуст. «Ну и что дальше?» – мысленно допытывала она себя. «Значит так! Незнакомец по имени Уэйд появился здесь примерно около пяти-семи минут назад. Пара минут прошла с тех пор, как он исчез. И ведь он, именно он протянул мне бутылку с водой!» – анализировала она молча. «А как насчёт Грейс?» – вдруг подумала она, – «Ведь и с ней я тоже общалась. Нет, она отпадает. Воды у неё точно не было». «Я спрашиваю нет ли у Вас воды. Ужасно пить хочется» – отчётливо прозвучали в её памяти слова Грейс, сказанные совсем недавно. «Точно! Грейс безусловно отпадает! Я помню! Она сама спрашивала меня про воду» – с уверенностью подумала Патрисия, – «Только Грейс и Уэйд. Больше ко мне никто и близко не подходил. Тем более – не присаживался со мной рядом. Уж это я знаю точно. Если Грейс отпадает, то что остаётся? Остаётся только Уэйд. Скорее всего это он». Поёрзав на кресле, Патрисия осмотрелась вокруг, а затем, уперевшись локтями в коленки примостила подбородок меж ладоней, поддерживая руками голову и продолжила свои размышления: «Так. Кто же он такой?» – всё гадала она, – «Ведь он возник так неожиданно. Подожди! А как и откуда он появился?». Она накрутила свой рыжий локон на палец и закрыла глаза. «Я не помню!» – подумала она, – «Я и не могу помнить этого. Я ведь подавилась в тот момент! Ну конечно!». Патрисия вздохнула. «Если его не было, то кто же спас меня? Кто помог избавиться от этой чёртовой пилюли? И куда он исчез в одно мгновение? Как такое может быть? Он что, вознёсся на небо?» – подумала она, взглянув наверх, – «А может провалился сквозь землю? Или я всё же уснула и никакого ангела Уэйда не было вовсе? Тогда откуда эта бутылка? Подожди-ка, а вдруг Грейс мне тоже приснилась? Нет! Бьюсь об заклад сама с собой, что и Грейс и Уэйд были здесь и с обеими я говорила наяву! Я не сумасшедшая! Но, если оба они были здесь и разговаривали со мной, а эту бутылку дал мне именно Уэйд, то выходит, что Уэйд действительно ангел? Тогда что теперь? Я должна верить во всё это? Проверить факт их существования можно лишь одним способом – найти обоих в этой многотысячной толпе пассажиров. Ну, скажем, Грейс я смогу увидеть на посадке, или в самолёте, а где найти Уэйда, этого ангела-спасителя, этого предсказателя? А?». Она шлёпнула себя ладошками по щекам: «О, Боже, что за бредовые мысли? Блин! Короткое замыкание в мозгу! Я в каком-то диком замешательстве! Похоже, я уже начинаю загоняться! Так, спокойно, Пат! Нет никакого ангела! Это был просто пассажир! Просто человек с эдаким своеобразным чувством юмора! А с другой стороны, весьма обычный! Такой же, как и я! Как тысячи других в этом зале! И он, наверное, просто быстро растворился в толпе и сейчас уже сидит в одном из самолётов, ожидая взлёта. Или…». Она снова встала. Оглядываясь вокруг, она пыталась разглядеть его в бесчисленной толпе, клокочущей, словно бушующее море, но резко возникшая головная боль в виде пульсирующих спазмов в области висков рассеяла её внимание. «Ладно! Всё! Плевать я хотела на всё это! Плевать на Грейс, на этого призрачного ангела-спасителя! И на эту бутылку тоже! Плевать! Я ведь не параноик, в конце то концов!» – подумала она, открывая молнию своей сумочки. Открыв её, она достала блистер с пилюлями. Выдавив одну, она уже было хотела забросить её в рот, но, снова взглянув на пустую бутылочку на кресле справа, вдруг остановилась. «Чёрт возьми! У меня ведь нет воды! Я ведь не хочу снова подавиться? С другой стороны, если сейчас снова попытаться проглотить эту пилюлю и снова подавиться, то, может быть здесь снова появится этот Уэйд?» – подумала она и захохотала лёгким истерическим смехом. Пытаясь прогнать все эти мысли из своей головы, Патрисия вдруг взглянула на экран: «О боже! Восемь пятнадцать! Что с нашей посадкой и где, в конце концов, шляется Ольга!». Вскочив с кресла, она посмотрела в сторону туалетов. Сквозь шагающую толпу она пыталась разглядеть образ подруги, но ей никак не удавалось уловить её образ, и закинула лямку своей сумочки на плечо, Патрисия побрела на поиски Ольги. Она шагала, бросая взгляд то направо, то налево, пытаясь как можно скорее разыскать её. «Дорогая, ну, и где же ты ходишь? Я всюду ищу тебя!» – раздался неизвестный женский голос за её спиной. Машинально обернувшись назад, она увидела низкого роста пожилую женщину, обращающуюся к девочке-подростку на вид лет четырнадцати. «Прости, бабушка! Пожалуйста, прости! Я просто ходила за мороженым!» – оправдываясь проговорила девочка. «За мороженым! Нашла время! Мы все тебя обыскались! Идём скорее! Нашу посадку объявили уже!» – строго сказала женщина. Взяв внучку под руку, они стремительно зашагали прочь и через несколько секунд скрылись в толпе. Холодок пробежал где-то внутри, и она снова подумала о том, что они могут опоздать на посадку. Резко повернувшись в ту сторону, в которую она изначально двигалась, сделав лишь один шаг, она вдруг уткнулась лицом в грудь идущему ей навстречу темнокожему мужчине, который тянул за собой свой чемоданчик на колёсиках. Эффект неожиданности столкновения заставил её испытать чувство мгновенного испуга. «Ой!» – вскрикнула она, и, наступив ему на ногу почувствовала, как что-то вдруг обожгло её руку. От столкновения с ней мужчина выронил из рук пластмассовый стаканчик, который грохнувшись на пол расплескал по кафельной плитке горячий кофе. «Ай! Да чтоб тебя!» – выругался он, реактивно отскочив назад и выпустив из рук выдвижную ручку своего чемодана. «Простите, мистер! Ради бога! Извините! Я не хотела!». Опустив голову, он отстранил от своего стройного торса рубашку, забрызганную кофе и проговорил: «Уф! Как же горячо то!». Бросив на неё беглый взгляд, он осмотрел себя спереди, поднял с пола свой чемодан, а затем, отряхивая рубашку и брюки рукой, снова взглянул на Патрисию. Отступив на один шаг назад, она стояла, расставив руки по сторонам и глядела на него, хлопая своими большими глазами. Высокий, около шести футов и двух дюймов ростом, широкоплечий, одетый в чёрную кожаную куртку, белоснежную накрахмаленную рубашку со стоячим воротником, отглаженные стрелки костюмных брюк, лакированные туфли. Короткая стрижка из кудрявых, смолисто-чёрных с лёгкой проседью волос, два ряда морщинистых складок на лбу, чуть оттопыренные в стороны уши, пухлые сексуальные губы и широкие ноздри на вздёрнутом ровном носу. Это то, что в нём с первого взгляда рассмотрела Патрисия. «Простите меня ещё раз! Я так неосторожна! Вы не обожглись?» – спросила она виноватым тоном. «Да всё в порядке, мисс! Без проблем!» – ответил он, улыбнувшись, – «За исключением того, что я лишь слегка обжёг себе пузо и чуть не остался без наследства». «Вот, мистер, возьмите!» – сказала она, вынимая из сумочки сразу несколько салфеток. Приняв из её рук салфетки, он проговорил: «Ерунда! Правда! Забейте, мисс! Лучше подскажите, где здесь выход на посадку номер одиннадцать? А то я совершенно запутался! Хожу, словно по кругу и никак не найду, где же выход к самолёту. А то уже объявили нашу посадку, и я боюсь не успеть». «Ой, простите! К сожалению, я не знаю, где Ваш выход! Мне жаль! Я сама здесь ещё не совсем уверенно ориентируюсь!» – протараторила она, оглядываясь по сторонам, – «А вы ищите светящееся табло с цифрой одиннадцать и найдёте!». «Хм! Пожалуй, это мне представляется весьма логичным! Хороший план! Я немедленно им воспользуюсь! Благодарю Вас!» – сказал он улыбнувшись. «Я бы с удовольствием помогла Вам найти Ваш выход, но мне нужно срочно найти свою подругу! Она ушла куда-то вон в ту сторону» – сказала она, указывая рукой по направлению к бару, – «Прошло уже более получаса, но её до сих пор нет. Я заволновалась и вот, иду на её поиски. Дело в том, что наша посадка тоже уже должна быть. Нам сообщили, что она начнётся в восемь десять. А наш вылет в девять. Кстати, а сколько сейчас?». Отодвинув рукав своей кожаной куртки, он взглянул на циферблат массивных золотых часов, шикарно контрастирующих с его шоколадного цвета кожей, и произнёс: «Восемь двадцать». «Подождите, как восемь двадцать! Блин! Чёрт! Как же так? А почему до сих пор не объявляют нашу посадку? Должны были объявить уже десять минут назад! Ещё не хватало прохлопать наш рейс! И так уже застряли здесь со вчерашнего!» – весьма взволнованно выдала Патрисия. «Простите, а Вы куда вылетаете, мисс?» – спросил он. Её мысли снова начали путаться. «Где же Ольга?» – крутилось в голове. Она было уже хотела откланяться и рвануть в бар, подозревая, что Ольга находится именно там, воркуя с барменом, но снова услышала его голос. «Мисс?» – снова окликнул он Патрисию. «Что? Что Вы говорите? Простите, я не расслышала!» – спросила она. «Я спрашиваю куда Вы летите?» – снова проговорил он, глядя на неё. «Я? Я в Калгари!» – ответила она, встав на цыпочки и направляя свой взор попеременно, то в сторону уборных, то в сторону бара, в ожидании разглядеть поверх голов шагающую в толпе Ольгу. «Ну что же, тогда я Вас поздравляю, мисс!» – вдруг услышала она. Он засмеялся. Патрисия бросила на него свой взгляд. «Над чем вы смеётесь? И с чем меня поздравляете?» – спросила она, нервно потирая свои ладони. «Я поздравляю Вас с тем, что теперь уже и в Ваших интересах поскорее найти выход на посадку номер одиннадцать» – сказал он, пытаясь остановиться от смеха. «В каком смысле «в моих интересах»? – спросила она. «В прямом, мисс! Нашу посадку объявили десять минут назад и через сорок минут мы уже должны взлететь!» – проговорил он. «Что значит «нашу посадку»? – допытывала его Патрисия. «Нашу – это значит, что я, так же, как и Вы, лечу в Калгари, мисс!» – словно резюмируя ответил он, – «Кстати, меня зовут Уилл. А Вас?». «Ну и дела!» – бросила она, будто не слыша заданный им вопрос – «Вы серьёзно?». «Серьёзней не бывает!» – ответил он, улыбаясь ей своей белоснежной улыбкой. «А я как только взглянула на Вас, чуть было не выпалила без раздумья «простите, мистер Смит!» – произнесла она, засмеявшись. «О! Я уже давно привык, что меня часто называют по фамилии совсем другого человека!» – бросил он и рассмеялся ей в ответ. «Нет, Вы серьёзно? Серьёзно поняли о чём я?» – спросила она, прекратив смеяться. «Конечно, мисс! Конечно же я понял! Как не понять, когда почти каждый встречный просит у меня автограф, думая, что перед ними сам Уилл Смит!» – ответил он, снимая куртку. «Вот чёрт! Именно так я и подумала с первого взгляда после того, как опрокинула на Вас кофе! Ну надо же! Точно! Вы копия Уилл Смит! Вы реально на него похожи! Я бы сказала, что Вы его брат близнец! Я серьёзно!» – импульсивно проговорила Патрисия, – «Знаете, Уилл, несмотря на то что скорее всего Ваша фамилия никак не Смит, я скажу, что в этом есть одно совпадение. «Правда? И что же это за совпадение, мисс?» – спросил он, чуть наклонив голову вбок. «Вы не поверите!» – бросила она. «Не томите уже, Патрисия! Говорите, что за совпадение!» – проговорил он с весьма любопытным выражением лица. «Моя девичья фамилия Смит! Вы представляете?» – почти восторженно сказала она. Он внимательно рассмотрел её с ног до головы. Заметив это, она спросила: «Что? Что Вы на меня так смотрите?». Он вдруг прокашлялся в кулак, затем улыбнулся и ответил: «Нет, ничего! Абсолютно ничего! Просто Ваш комплимент принят! Но, мисс, несмотря на то что Ваша девичья фамилия это просто бомба, но Вы мне так и не ответили». «Что? Вы что-то спросили?» – удивлённо спросила она. «О да! Конечно! Я спросил, как Ваше имя». «Патрисия! Меня зовут Патрисия!» – сказала она, то глядя на него, то всматриваясь в толпу. Поняв, что она пыталась разглядеть в этой толпе свою подругу, он спросил: «И как же выглядит Ваша подруга?». «Что?» – спросила она рассеяно. «Я спрашиваю, как я узнаю в толпе Вашу подругу?» – спросил в ответ Уилл. «О-о! Вы непременно узнаете её! Обязательно узнаете! Уж кого-кого, а её то Вы никак не пропустите! Можете быть уверены, Уилл!» – широко улыбнувшись ответила Патрисия, – «Вам нужно просто очень захотеть! И как только Вы захотите, она сама найдёт Вас!». Они взглянули друг на друга и рассмеялись. «Слушайте, Патрисия, мне сдаётся, что мы с Вами, типа, на одной волне! И что всё это неспроста! Вам так не кажется?» – спросил он. Патрисия не ответила. «Ну насчёт одной волны – пока не знаю, не уверена. А насчёт того, что это всё неспроста – это уж точно. Вся прошедшая ночь и всё сегодняшнее утро, вплоть до того момента, когда я чуть не обварила Ваше достоинство Вашим же собственным кофе – всё это одно сплошное «неспроста». Подумав об этом, она вдруг усмехнулась. «Что?» – спросил Уилл, улыбнувшись – «Я что-то не то сказал?». «Нет, нет! Всё в порядке!» – бросила она, – «Просто я вспомнила кое-что. Забейте!». «Окей!» – сказал он, слегка смутившись. «Очень немногие в этой жизни со мной, как Вы выразились, на одной волне. Такой уж я фрукт. Я сама с собой то не всегда бываю на одной волне. Понимаете?». В этот момент она посмотрела на него взглядом, выражающим полную серьёзность. «Понимаю» – ответил он. «Ничего Вы не понимаете. Что вообще Вы можете понять? Да Вам и ни к чему это. Не нужно Вам этого понимать» – сказала она. Патрисия заметила, что он растерялся, пытаясь осмыслить её слова. «Эй, Уилл! Расслабьтесь! Всё проще, чем Вы подумали!» – произнесла она, мгновенно скрасив выражение своего лица задорной улыбкой и слегка хлопнув его ладонью по его крепкому плечу. Он улыбнулся, пристально взглянув на неё: «Слушайте, а Вы интересная». «Эй! Вы меня сейчас клеите что ли?» – бросила она с ответной улыбкой. «Вовсе нет. Просто сказал, как есть» – ответил он. «Лесть открывает все двери, да? Вот только этого не надо. Хорошо? Как говорится – попридержите коней, Уилл!» – сказала она, показав ему безымянный палец своей левой руки, на котором красовалось обручальное кольцо с алмазной огранкой. «Это ничего не меняет. Я Вас не прошу выйти за меня, а лишь дарю комплимент и, полагаю, что он был принят» – отчеканил он, показав в ответ свою смуглую ладонь с такой же обручалкой. «А-а, вот оно что!» – протянула Патрисия. «А Вы как думали?» – ответил он улыбнувшись. «Ладно, не обижайтесь. Слышите? Просто я… В общем… это просто моя тактика общения с незнакомцами. Да и устала я что-то за прошедшую ночь и сегодняшнее утро. Столько эмоций пережить пришлось. Не нужно Вам всё это знать. Правда». Она помолчала немного, затем взглянула ему в глаза, улыбнулась и сказала: «Но Ваш комплимент принят!». «Да неужели!?» – воскликнул он. «Так и есть. И я скажу Вам, что мне даже стало немного приятно» – проговорила она. «Что ж, я рад» – бросил он, смущённо улыбнувшись – «Мне тоже приятно, оттого что приятно Вам». «Ну ладно, довольно комплиментов на сегодня!» – сказала она, шутливо нахмурив брови, – «Окей? Лучше не проглядите мою подругу, мистер Смит!». «Я понимаю, что Вам очень нравится Ваша девичья фамилия, впрочем, как и мне, но, прошу Вас, перестаньте уже применять её ко мне! Окей? Моя фамилия Палмер! И ещё, помимо всего прочего, полное имя актёра Уилла Смита – Уиллард, а моё – Уильям» – ответил он, ответно нахмурившись и стал всматриваться в ту сторону, в которую ранее указывала ему Патрисия, не имея ни малейшего представления о том, как выглядит Ольга. «Ну надо же?! Спасибо за то, что просветили меня, мистер всезнайка!» – бросила Патрисия, качая головой. «Пожалуйста. Обращайтесь» – шутливо ответил он. При этом его лицо оставалось настолько серьёзным, что Патрисия, не выдержав этого выражения, рассмеялась, – «Я не могу!» – бросила она, – «Вы такой забавный!». «Правда? И что во мне такого забавного? Скажите не милость?» – спросил он, улыбнувшись. «Я пока ещё не знаю, но забавный! Короче – необычный! Вот!». «В хорошем смысле, надеюсь?» – бросил он, не переставая улыбаться. «О, да! Безусловно! В самом, что ни есть хорошем! Я бы даже сказала, что Вы начинаете казаться мне довольно интересным!» – ответила она с огоньком в глазах. «Так, Патрисия, хватит на сегодня уже комплиментов!» – бросил он с серьёзным видом, снова показав ей свою кисть с обручальным кольцом, – «Лучше давайте-ка, не проглядите свою подругу, мисс Смит!». От этих его слов она вдруг вновь расхохоталась. «Нет, Уилл, Вы и вправду очень неординарный. Вы просто жжёте! Я Вам отвечаю! Вам срочно нужно в Голливуд!» – произнесла она. «Вы серьёзно?» – бросил он, приподняв брови. «Вполне!» – сказала Патрисия. «Думаете у меня получилось бы?» – спросил он. «Не то слово! Я просто уверена в том, что сам Уилл Смит позавидовал бы Вашей популярности! Парочка фильмов с Вашим участием, и Вы затмили бы его» – выпалила она. Поймав зрачки друг друга, они весело рассмеялись.