Читать онлайн Золотой ларец. Повесть рыбака Маруфа бесплатно

• КНИГА ПУСТЬ НЕ ПОПАДАЕТ В РУКИ
• НИ ДЕТЕЙ, НИ СПЛЕТНИЦ, НИ ГЛУПЦОВ

Судьба в меня всё мечет униженья,

Чехлом из стрел душа моя покрыта.

И ныне, если стрелы поражают,

Ломаются концы их о другие.

•                      1
•             В один из дней
•             С корзиною в руке
•       Пошёл я по обычаю к реке.
•             Я вышел, встав
•             До первых петухов,
•       Чуть раньше самых шустрых рыбаков.
• Мне уж давно в рыбалке не было удачи,
• Но вот теперь, я думал, будет всё иначе.

•                      2
•             Придя к реке,
•             Я пояс подтянул,
•       Рукав приподнял, полы подоткнул
•             И, развернув,
•             Забросил сеть свою
•       В вод сонных ещё тёмную струю.
• Помедлив, вытянул, воззвав к судьбе-надежде.
• Но сеть была пуста, как много раз и прежде.

•                      3
•             Однако, свет
•             Надежды не погас,
•       И сеть ещё бросал я много раз.
•             Но хоть бы раз
•             Что с сетью поднялось!
•       То ль с рыбой, то ль с рекою что стряслось…
• Вот так всегда: как будто делаешь как надо,
• Но лишь напасти ждут тебя, а не награда.

•                      4
•             От дел таких,
•             Взболев, стеснилась грудь.
•       В горячей голове сгустилась муть.
•             И я вскричал:
•             О Tот, кто над судьбой!
•       Ну в чём, скажи, я грешен пред Тобой?»
• Увы, увы! Но так устроено на свете,
• Что перед Богом мы всегда в долгу-ответе!

•                      5
•             Но говорят,
•             В несчастье отведи
•       Терпению всю ширь своей груди:
•             Творец миров
•             (В веках Он не умрёт!)
•       За горем облегчение даёт.
• Терпи и горечь дней, коль мог терпеть их сладость,
• И знай, что Бог есть всё – и бедствие и радость.

•                      6
•             Я посидел
•             Немного у реки,
•       Уткнувшись головою в кулаки.
•             Ведь как нарыв
•             Нас горе жжёт порой,
•       Болит нарыв, пока не выйдет гной.
• Так и превратности, стесненье и морока
• Уходят прочь от нас, помучив нас жестоко.

•                      7
•             Подумал я,
•             Напастям вышел срок!
•       А ну заброшу сеть ещё разок!
•             И, бросив сеть,
•             Я долго-долго ждал.
•       Но Бог мне ни рыбёшки вновь не дал.
• А день прошёл! (В трудах он кажется короче) —
• И мрак в душе соединился с тьмою ночи.

•                      8
•             А поутру
•             С корзиною в руке
•       Я снова, рано встав, пошёл к реке.
•             Призвав Творца,
•             Вздохнув, я бросил сеть,
•       Тяну, и вдруг, о радость! – что-то есть!
• И я старался, сеть тянул с большим уловом,
• Творца Вселенной поминая добрым словом.

•                      9
•             Дрожа, светясь,
•             Я вынес на базар
•       Трепещущий серебряный товар.
•             Давал я всем
•             Сверх платы. Я – хитрец!
•       А как же! чтоб и впредь был щедр Творец!
• Бог видел всё, и слал, и слал он мне удачи!
• А я опять ему давал немножко сдачи.

•                      10
•             В мешочек мой
•             К динару шёл динар.
•       А прятал я в халат небесный дар.
•             И вот я вновь,
•             В корзину бросив сеть,
•       Пошёл к реке с уловом попотеть.
• Мой шаг был твёрд, я был богач! Походкой быстрой
• Я подошёл к реке тропинкою росистой.

•                      11
•             Забросив сеть,
•             Не ждал, а на авось
•       Я тут же поднял. Рыб не поднялось.
•             Я бросил вновь,
•             Немного подождал,
•       Но вновь мне ни рыбёшки Бог не дал.
• Сменил я место, и закинул сеть я снова.
• И снова Бог меня оставил без улова.

•                      12
•             Переменил
•             С утра я много мест.
•       Излазил-исходил я всё окрест.
•             И всё кидал,
•             Кидал, тянул, кидал,
•       Добычи ж – кот наплакал-нарыдал!
• Да, мой улов не скажешь даже, что был жалок:
• Ведь вместо рыб я наловил травы и палок!

•                      13
•             И я вскричал:
•             «Хвала Тебе, Творец!
•       Ты спрятал рыб, и – всем делам конец!
•             Ты поработал
•             Ловко под водой:
•       Ну надо ж! Нет там рыбки ни одной!
• Денёк воистину по милости Господней
• Как ночь мучений в самом пекле преисподней!»

•                      14
•             И я сказал
•             (В душе): «Уйду тотчас,
•       Как только брошу сеть ещё лишь раз.
•             Лихой судьбе
•             Короткий мой ответ:
•       Последний раз, будь рыба или нет!»
• Я сам не свой вдруг стал от гнева, огорченья
• И сеть схватил в сердцах с отчаяньем смятенья.

•                      15
•             И вот размах
•             На всю длину руки,
•       И сеть летит на быстрину реки!
•             А это что?..
•             Мешочек! О мой Бог!
•       Он выпал! О проклятье, чтоб я сдох!
• Мои динары трудовые, мой мешочек!
• Ах, я несчастный! Ну и выдался денёчек!

•                      16
•             Я простонал.
•             Но, полный сил, надежд,
•       Легко освободился от одежд
•             И, бросив их,
•             Проворно в воду скок!
•       Нырнул и стал искать я свой мешок.
• Нырял, выныривал, был весь я из движенья,
• Пока не вверг себя во тьму изнеможенья.

•                      17
•             Я в горе, зле
•             Готов был зареветь.
•       А выйдя из воды, нашёл лишь сеть!
•             Своих одежд
•             Не мог найти следа!
•       Да, верно, что беду зовёт беда.
• И верно сказано: паломник только чудом
• Домой вернётся без любви в пути с верблюдом!

•                      18
•             Да, в жизни я
•             Поел от горьких блюд!
•       В тот день от них я был, как тот верблюд,
•             Что распалён
•             Несётся топоча.
•       Я дико бегал с сетью на плечах.
• Так, взбунтовавшись, лихо носятся ифриты
• Коль в тьме кувшина были долгий срок закрыты.

•                      19
•             И тут ко мне
•             Подъехал всадник. Он,
•       Сказав привет, издал короткий стон
•             И произнёс:
•             «Скажи, где здесь река?»
•       Ответ как плеть сорвался с языка:
• «Ты что слепой или смеёшься, гад ползучий?
• Вон там река, болван, она за этой кручей!»

•                      20
•             А всадник вновь
•             Спросил. В вопросе – спесь:
•       «Скажи ты мне, зачем стоишь ты здесь?
•             И каково
•             Твоё, брат, ремесло?»
•       А я в ответ: «Ты разумом в ослов!
• Глаза имеешь, так смотри, смотри прилежно!
• Ведь на плечах моих занятий принадлежность!»

•                      21
•             А он сказал:
•             «Как будто ты рыбак».
•       А я: «Ты угадал. Да, это так!»
•             «А где же твой, —
•             Спросил он вдруг, – халат,
•       Повязка, пояс…» О! Открылся клад!
• Да это ж то, что из вещей моих пропало!
• Все – за одной одну, одну к одной назвал он!

•                      22
•             Я был тогда
•             От злобы сам не свой —
•       Как стрелы мы, коль гнев нам тетивой.
•             Я за узду
•             Коня сейчас же – хвать!
•       «Отдай мои одежды, брось играть!»
• А всадник крикнул, обозвав меня невеждой:
• «Поди ты к дьяволу, рыбак, с своей одеждой!»

•                      23
•             Я посмотрел
•             На пышность его щёк,
•       И это зла подбавило ещё.
•             «Отдай халат!» —
•             Я всё кричал, грубил
•       И толстой палкой чуть ли не побил.
• Я говорил: «Дружок, ты у меня дождёшься!
• Я буду бить тебя, пока не обольёшься!»

•                      24
•             Он снял с себя
•             Атласный свой кафтан,
•       Широкий, как его широкий стан.
•             Я взял его
•             И повертел в руках —
•       Здесь как бы не остаться в дураках!
• И говорю ему: «На что это похоже?!
• Моя одежда в десять раз твоей дороже!»

•                      25
•             А он сказал:
•             «Пока его надень,
•       А завтра – завтра славный будет день! —
•             Сведу расчёт
•             Я полностью с тобой!
•       Приди-ка, брат, полуденной порой
• К дворцу царя. Я при дворе служу флейтистом».
• И скрыл улыбку на лице своём мясистом.

•                      26
•             Затем флейтист
•             Коня направил прочь,
•       А я не мог смущенья превозмочь.
•             Я думал: Да!
•             Всё это не к добру.
•       Ну, я – хорош! Затеял злу игру!
• Поди ж! На царского слугу я злом сорвался…
• А, показалось мне, он очень испугался!

•                      27
•             Бежал я вдаль
•             От царского дворца.
•       Но жизнь в руках не наших, а Творца.
•             Он сделал так,
•             Что злой доносчик, пёс,
•       На мой кафтан с златым шитьём донёс.
• И вот уж стражники с мечами у порога.
• Но – убегу! была бы людною дорога.

•                      28
•             А стражи те
•            Сумели задержать,
•       Сумели и не дать мне убежать.
•             Шли позади,
•             По ходу, по бокам.
•       Не мог я волю дать своим ногам!
• Хвала и слава нашей крепкой царской власти!
• Она спасает от свободы злых напастей.

•                      29
•             Вот позади
•             Возвышенность крыльца
•       И семь проходов царского дворца.
•             Вдруг кровь в виски,
•             И я огнём горю —
•       Меня подводят стражники к царю.
• А царь (Творец скрывал, молчал, держал то втуне)
• Был всадник тот, кому грубил я накануне!

•                      30
•             Наш царь ведёт
•             С везирем разговор.
•       Я слышу, дело важное, не вздор.
•             Нет, не про рыб,
•             Про женщин речь ведут
•       (Здесь тоже нужно мужество и труд!).
• Пресыщенный любовью, царь средь чернооких
• Предпочитал строптивых, взбалмошных, жестоких.

•                      31
•             Я б спорить мог
•             О яде сладких дел!
•       Но царь меня вдруг быстро оглядел,
•             И стал везирю
•             Громко говорить:
•       «Не знаю, как с беднягой поступить.
• Кнутом или огнём, чтоб знал он в ад дорогу?
• Но предоставим мы судить об этом Богу!»

•                       32
•             И разорвав
•             На множество кусков
•       Бумаги белой несколько листов,
•             Он написать
•             Велел на части их
•       Двенадцать сумм и малых, и больших,
• Затем двенадцать же отметить пыток разных
• От наказания кнутом до смертной казни.

•                      33
•             Он скрыл листки
•             Одни среди других
•       И приказал мне взять один из них.
•             Тут я вскричал:
•             «Вам тесно что ли жить?
•       Меня вы собираетесь убить!»
• Везирь в ответ: «Вчера ты сам судил нас строго!
• Проси решенья у всевидящего Бога!»

•                      34
•             Дрожа рукой,
•             Я, взяв, затрепетал:
•       О пытке сотней палок прочитал!
•             Я закричал,
•             Не выдержав, в сердцах:
•       «Не дай вам Бог ни радостей, ни благ!
• О мой Господь! Зачем Ты создал нас из праха,
• Коль нам готовишь столько ужасов и страха!»

•                      35
•             И пытку ту,
•              В сто палок, принял я.
•       И мир стал тесен, пресен для меня.
•             Казалось мне,
•             Уж лучше умереть,
•       Чем это пережить-перетерпеть.
• И я сказал царю: «О, дай мне позволенье
• Взять вновь, награду или лучше – убиенье!»

•                      36
•             Везирь сказал:
•             «А что? Пускай берёт!
•       Умрёт, бедняга, – только отдохнёт!»
•             Схватив, я взял.
•             И – вот он, божий дар:
•       В бумажке было – «Дать ему динар»!
• Динар за сто ударов – миленькое дело!
• Да, счастью есть предел, напастям – нет предела!

•                      37
•             Схватив динар,
•             Я вышел из дворца.
•       Там евнух ждал сходящего с крыльца.
•             Он шёл мне встречь,
•             Пискливо говоря:
•       «Пожалуй нам от щедрости царя!»
• Он чёрен кожей был, а телом жирен, пышен.
• Швырнув ему динар, на улицу я вышел.

•                      38
•             Опять я был
•             В бессилии сердит,
•        И злобен в униженьи, как ифрит.
•             О жизнь, мне нет
•             Везения ни в чём!
•       А слёзы мыли, жгли поверхность щёк.
• Куда я брёл – соображал я очень плохо,
• Тряслось всё тело от побоев и от вздохов.

•                      39
•             Ну и денёк!
•             Я силы все сгубил,
•       И что же? – Лишь динары утопил.
•             А вместо рыб —
•             Ох, то я сделал зря! —
•       Поймал, глупец, гулявшего царя.
• И надо ж, царь попался мне какой-то странный:
• Гуляет-ездит он без свиты и охраны.

•                      40
•             О Ты, мой Бог!
•             Зачем моя судьба
•       Точь-в-точь судьба последнего раба?
•             И думал я,
•             Быть может, жив пока,
•       Мне бросить что ли дело рыбака?
• Хотя – нигде трудом нельзя разжиться очень,
• И вряд ли в чём другом к удаче путь короче…

• Проснувшись, я долго сидел,
•                   всю жизнь, явь и сны, кляня.
• И вдруг, как огнём обожгло, —
•                   жена ждёт с уловом меня!
• Схватив, стал я сеть бросать.
•                   Трудился в поту целый день,
• Но ничего не поймал!
•                   (Не в счёт ведь рогатый пень).
• Меж тем закончился день,
•                   и я поплёлся домой.
• Жёг-угнетал меня
•                   ужас перед женой.
• Добыча ко мне не пришла
•                   стечением тайных судеб.
• Мне не за что было купить
•                   даже насущный хлеб.

• Смущённый делами дня,
•                   по рынку я шёл, и вдруг
• Знакомый торговец кричит:
•                   «Чем ты расстроен, Маруф?»
• О всех событиях дня
•                   я рассказал ему —
• Про рыбу, ужасный сон
•                   и про свою Фатиму.
• Он засмеялся в ответ:
•                   «С тобой не будет беды!
• Я в долг дам лепёшку тебе
•                   и дам на ужин еды.
• Только, Маруф, у меня
•                   пчелиный кончился мёд.
• Но есть тростниковый. На вкус
•                   он за пчелиный сойдёт!»
• И дал тот торговец сыр,
•                   мёд и лепёшку мне,
• И, подбодрив, он сказал:
•                   «Ступай к своей жене.
• Ты будешь мне должен, Маруф,
•                   пятнадцать полушек за всё.
• А эту полушку возьми,
•                   на баню истратишь её.
• И будет отсрочка тебе
•                   день, два или несколько дней —
• Я знаю, удачи редки
•                   в работе нелёгкой твоей».
• И я как мог горячо
•                   торговца благодарил.
• С залеченным сердцем я шёл
•                   и повторял-говорил:
• «Слава Тебе, Господь!
•                   Великодушен Ты,
• Коль наделяешь нас,
•                   бывает, и сверх мечты!»

• И вот я пришёл домой,
•                   а на пороге – жена.
• «Принёс ты лепёшку мне?»
•                   Подав, я сказал ей: «На!»
• Фатима лепёшку взяла,
•                   тут же сунула в рот
• И закричала тотчас:
•                   «Но здесь тростниковый мёд!
• Я же сказала тебе:
•                   пчелиного мёда хочу!
• Ну, ты дождёшься, Маруф,
•                   за всё я тебе отплачу!»
• Чувствую, сердце в огне,
•                   но я спокойно сказал:
• «Эту лепёшку мне
•                   в долг мой товарищ дал!»
• Тут как взгневится она!
•                   «Глупейший из подлецов!»
• И вдруг, лепёшку схватив,
•                   швырнула мне прямо в лицо.
• И продолжала, крича:
•                   «Иди другую добудь!»
• Затем, взбесившись совсем,
•                   схватила меня за грудь.
• И я ощутил на себе
•                   всю тяжесть её кулаков.
• Она раскровила мне
•                   губы о твердь зубов.
• И у меня изо рта
•                   кровь по груди потекла.
• Тут понял я: в доме моём
•                   кончились жизни дела.
• В сильный гнев я пришёл,
•                   сжалась в кулак рука…
• Я, кажется, стукнул жену…
•                   по голове… слегка.

• Затем я покинул дом.
•                   Бежать мне хотелось прочь!
• Я вышел за город, хотя
•                   уже наступала ночь.
• Пусть ночь! Я домой не вернусь,
•                   мосты к нему сожжены.
• Отныне, увы! у меня
•                   ни дома нет, ни жены.
• А сердце теснилось в груди,
•                   и слёзы текли из-под век.
• Господь! – я взывал, – есть ли где
•                   несчастней меня человек?

• В развалинах старых домов,
•                   вздремнув, переждал я тьму,
• А утром дальше пошёл,
•                   с тех пор я не видел Фатьму.
• С тех пор моим домом был
•                   полей и пустынь простор.
• И стал я большим знатоком
•                   слов ветра и говора гор.
• Ходил я, бродил по земле,
•                   и разных видел людей,
• Я много узнал про жизнь
•                   бродяг, купцов и царей.
• И если рассказы мои
•                   собрать, записать и сшить,
• Они назиданиями
•                   людям могли бы служить.

• Неприкаян в даль-дороге человек —
• Не устроен его отдых и ночлег.
• Солнце село, сумрак всё окутал вмиг.
• Запинаясь, я шагаю напрямик.
• Вдруг прозвякнуло-пропело под пятой.
• Стоп! Кольцо! Быть может клад здесь золотой?
• Вот и дверь, что открывается кольцом.
• Наконец мне счастье послано Творцом!
• Я, напрягшись из последних сил разок,
• Опускную дверь отбросил на песок.
• Вижу – лестница. Всхвалив, призвав Творца,
• Я спускаюсь, и куда же? – в зал дворца!

• В светлом зале – что за диво-сторона!
• Восседала чудо-женщина – луна!
• С томным взглядом, роковая ночь в очах,
• С белым ликом, что без солнца весь в лучах!
• Рост высокий, крепкогруда и нежна,
• Благородный облик – чистая луна!
• Лик светил в ночи мерцающих кудрей,
• А уста цвели над мрамором грудей.
• Соразмерность, стройность, втянутый живот.
• Для смотрящих – храм страданий и забот!
• Бёдра как холмы, как ветка ивы стан.
• Всё в ней есть, что добавляет в сердце ран!
• Я до скованности речи и лица
• Потрясён был вдохновением Творца!

• «Бог хранит тебя! – она мне говорит. —
• Ты кто будешь? человек или ифрит?»
• «Человек я, человек! – воскликнул я, —
• Но печальна и судьба, и жизнь моя!
• Может, звёзды привели меня сюда,
• Чтоб прошла моя тоска, моя беда?»
• И о всех в связи со мной делах Творца
• Рассказал ей от начала до конца.
• Мой рассказ был горький яд, а не бальзам,
• Потому привёл он женщину к слезам.
• А затем она, печалясь и скорбя,
• С плачем вот что рассказала про себя:

• «Я росла, и вот уж время под венец.
• Свадьбу пышную справляет царь-отец.
• И жених уже спешит ко мне, горит…
• Вдруг схватил меня внук дьявола, ифрит!
• Я летела с ним по небу под луной,
• И очнулась в этом месте под землёй.
• Он принёс мне всё, что нужно, мой злодей,
• Но мне скучно жить с вещами без людей!
• И с тех пор я всё грущу о белом дне.
• Жить с ифритом под землёй – ох, тяжко мне!

• Но мой муж лишь раз приходит в десять дней.
• Правда, он, Маруф, по прихоти моей
• Появиться может здесь в момент любой,
• Стоит мне слегка дотронуться рукой
• До вот этих непонятных знаков-строк,
• Что унизывают ниши уголок.
• До его прихода есть ещё три дня.
• Не хотел бы ты остаться у меня?»
• «Хорошо! – ответил я, – прекрасный час!
• (Видно, грёзы оправдаются как раз!)»
• После стольких дней злосчастья и потерь
• Я прошёл с ней через сводчатую дверь
• В дом восторгов-пыток – в баню-красоту,
• Путешественника дерзкую мечту!
• Вот я снял с себя одежды, наконец!
• (И она была, в чём создал нас Творец.)
• Пар так жарил, как в день Страшного суда,
• И ласкала тело нежная вода…
• Мук блаженства, благ мучений – через край
• В этом доме, где смешались ад и рай!

• После бани я уселся на скамью,
• Милой женщине вручив судьбу свою.
• Принесла она мне сахарной воды,
• Подала на блюдах всяческой еды.
• Суетясь, она, веселье обретя,
• Щебетала и смеялась, как дитя.
• А потом сказала: «Ляг теперь, поспи,
• Успокойся духом, тело укрепи».
• Я прилёг, и тут же сон меня сморил.
• Забываясь, я судьбу благодарил.
• А проснулся я и слышу над собой
• Речь негромкую с слезами и мольбой:
• «Грудь моя от скучной жизни стеснена.
• Под землёй я двадцать лет уже одна.
• Сушь в груди моей никто не окропил,
• И никто вина из рук моих не пил.
• Как противна мне подземная страна!
• Милый юноша, не хочешь ли вина?»
• Я лежал и думал: Может это рай?
• И сказал одно лишь слово: «Подавай!»

• За беседой, сладким яством и вином
• Отдыхали мы в том мире неземном.
• А потом я с ней темь ночи коротал —
• Никогда я о подобном не мечтал!
• Просыпались мы и, чувствуя любовь,
• Прибавляли радость к радости мы вновь.
• От вина и от любви, двух сладких дел,
• Дух воспрянул мой, а разум улетел.
• Расхрабрившись, я кричал: «Вставай! Пошли!
• Я тебя на землю враз! из-под земли!»

• А красавица смеялась, говоря:
• «Будь доволен! Не болтай ты много зря!
• Я твоя ведь девять дней из десяти,
• Мы один лишь день ифриту отдадим!».
• «Что? Ифрит?» – Я вдруг от ревности сдурел.
• Покорённый опьяненьем, загудел:
• «Где та ниша? Не найду её никак!
• Пусть придёт ифрит! Ну где же этот знак!
• Пусть придёт! Он злой и сильный? Наплевать!
• Я привык ифритов злобных убивать!»

• Тут красавицу объял великий страх.
• Закричав: «Тебя тотчас он втопчет в прах!» —
• Продолжала: – «За меня ты порадей!
• Ведь убьёт меня наверно мой злодей!
• Умоляю, заклинаю – воздержись!
• Ты загубишь этим жестом мою жизнь!»
• Но я был в хмельном угаре сам не свой
• И ударил в нишу пьяною ногой…

•       Потемнело вдруг, загремело.
•       Загремело вдруг, заблистало…

• Я мгновенно понял всё и – отрезвел.
• Я от страха как безумный заревел:
• «Где тут выход?!» – и издал протяжный вой,
• Больно стукнувшись о стену головой.
• Но меня вперёд и вверх гнал жуткий страх,
• И не помню, как я выбрался впотьмах.
• Долго, долго в беге страх меня трепал.
• Наконец, я обессилел и упал…

• Да, стал думать я, нет доли хуже, злей.
• Я бы мог расстаться с жизнью, дуралей!
• Надо ж было строки те задеть ногой!
• Можно было б отдохнуть денёк-другой.
• Я опять ни при стенах, ни при деньгах,
• В общем, снова я остался в дураках!
• Да, с ифритом мне опять не повезло.
• Я добра от них не вижу, только зло!
• Не пустись я наутёк во весь опор,
• Наш бы с ним не затянулся разговор!
• Впрочем, это наш Господь (Он всё творит!)
• Сделал так, что не догнал меня ифрит.

Я сидел развалившись,

но болтливость мне навредила!

• Под солнцем шагал я, мой путь был далёк.
• Устал я как дьявол, но шёл, а не слёг.
• Я жаждал, глотая слюну, а не сок,
• Алкал, ощущая во рту лишь песок.
• И вдруг впереди – о мой Бог, мой Творец! —
• Я вижу светящийся чудо-дворец!

• Огнём нетерпенья сжигая свой страх,
• В прекрасный дворец я вбежал впопыхах.
• И там – будто в сказке приснился мне сон! —
• Толпою красавиц я был окружён,
• Каких до сих пор не рождал человек,
• Смотрящий на них не насытится ввек!

•          Они сказали: «Здесь приют
•          Тем, кто из наших уст попьют.
•          Прими букетом сладких струй
•          Наш многократный поцелуй!
•          Отныне ты наш господин,
•          Владыка наш, судья над нами,
•          А мы – невольницы твои,
•          Прислужницы твоих желаний.
•          Сошлись мы, дочери царей,
•          Сюда, чтоб утешать людей».

•          Они покрыли пол коврами,
•          Ковры – природными дарами,
•          Кругом расставили цветы,
•          Закуски, сладости, плоды
•          (Айву, гранаты, апельсины),
•          Вина высокие кувшины.
•          Одни под лютню стали петь,
•          Другие сели пить и есть.

•          И между нами заходили
•          И чаша-хмель, и блюда-сладость,
•          И в сердце бедном породили
•          Покой и мир, любовь и радость.
•          Заботы все забыл я вдруг,
•          Я с каждой девой был сам-друг!

•          Затем искали мы утех.
•          И вот уж крики, шутки, смех.
•          Взыграло в нас хмельное зелье,
•          Мы впали в бурное веселье:
•          Возня и беготня под хохот,
•          Свалившейся посуды грохот.
•          Поддавшись будто бы испугу,
•          Кидались в лоно мы друг другу.
•          При том я в нежности их тел
•          Удостовериться хотел.
•          Они ж кокетливо ворчали,
•          На шутку шуткой отвечали:
•          Одна прижмётся шаловливо,
•          Другая оттолкнёт игриво,
•          Та вдруг ударит-взгреет грубо,
•          Та пожалеет нежно-любо,
•          Одна до боли ущипнёт,
•           Другая чашу поднесёт.

•          К ночи́ – веселье через край
•          В смеси с любовным мёдом-ядом.
•          Они сказали: «Выбирай,
•          Которой спать с тобою рядом».
•          Я взял светлейшую лицом.
•          Она была, черна глазами,
•          Для страсти создана Творцом
•          С слегка раскрытыми устами.
•          Огонь и блеск на розах лика!
•          Смущала ум, ошеломляла!
•          Верней, чем стебель базилика,
•           Она красою покоряла.
•          Я пережил с ней ночь-мечту.
•          Я эту ночь за сто зачту.
•          Взволнованный вином и новью,
•          Любил язычества любовью…

•          А поутру они меня
•          Помыли в бане, приодели.
•          Потом мы вкусно пили, ели…
•          И вот прошло уж время дня.
•          И взял одну из них я вновь.
•          Она была газель глазами,
•          Ягнёнок нежными боками.
•          Всё было в ней, что пенит кровь.
•          И только перси огорчали:
•          Они хоть мёд и источали,
•          Но так над грудью возвышались,
•          Что обниматься нам мешали.
•          Дни, ночи шли в свой ряд-черёд,
•          Числом составив целый год.

•          И вот в отъезд на сорок дней
•          Собрались дочери царей.
•          Целуя их по сорок раз,
•          От них я выслушал наказ:
•          «Живи, не гневая Творца,
•          Во многих комнатах дворца.
•          Не жить красавцу в тесноте ведь!
•          Так что открой хоть тридцать девять,
•          В них отдыхай, наш дорогой,
•          Но избегай сороковой!
•          Беда придёт к тебе, поверь,
•          Коль ты откроешь эту дверь».
•          Объятый непонятным страхом,
•          Я рьяно клялся предков прахом
•          Не открывать ту дверь дворца,
•          Терпеть и не терять лица.

• Без дня сорок дней я провёл во дворце.
• Пил, ел, отдыхал, округляясь в лице.
• А в комнатах тех настоящий был рай!
• Еда и напитки – бери-выбирай!
• Гулял я, вдыхал ароматы цветов,
• Наевшись, дремал под напевы дроздов.5

• Но занят был ум у меня, дурака,
• Последнею комнатой из сорока.
• И вот – как о том я жалею теперь! —
• Открыта, открыта запретная дверь!
• Я с замершим сердцем шагнул за порог…
• И – сказке осталось двенадцать лишь строк:

• Конь вороной там стоял под седлом,
• Фыркал, бил в пол с нетерпеньем и злом.
• Раз конь осёдлан и взнуздан стоит,
• В стремя нога заступить норовит!
• Не задержалась раздумьем нога,
• Разом в седло я, за повод рука!
• Гром вдруг ударил, свет заблестел.
• Кажется, конь не бежал, а летел!
• Только вдруг стал он, упёршись в песок,
• Я же на землю слетел, как мешок!
• Встал, огляделся… О Боже-Творец! —
• Место, откуда я видел дворец!

• 1
• Я предгорьем пустынным шагал.
• Вдруг исчезла, пропала дорога.
• Но, пройдя нервным шагом немного,
• Я палатку увидел средь скал.
• У палатки сидела старуха
• И собаку ласкала рукой.
• Но была та собака не злой:
• Лишь вниманием дрогнуло ухо.

• 2
• Я сказал: «Славен Тот, кто Един!»
• И старуха привет возвратила.
• А на просьбу поесть возразила:
• «Бог накормит нас, наш Господин.
• Ты не очень дорогой натружен?
• Ну, тогда в той долине сумей
• Изловить палкой нескольких змей,
• Я сготовлю из них сытный ужин».

• 3
• Я вскричал: «О старуха! Не смей
• Предлагать мне отпробовать жало!»
• Но старуха по-своему решала:
• «Я тебе отловлю пару змей».
• То легко было ловкой старухе.
• Я от ужаса мелко дрожал.
• Угощения ж не избежал —
• Что не станешь глотать с голодухи!

• 4
• А когда аппетит мой ослаб,
• Я спросил у старухи водицы.
• «В том ручье очень можно напиться,
• Если выгнать лягушек и жаб».
• И я пил ту вонючую воду
• Из того ли ручья-не-ручья.
• В страшной жажде, но чувствовал я:
• Худшей гадости не пил я сроду.

• 5
• И сказал той старухе худой:
• «Я дивлюсь на тебя, о старуха!
• Как ты можешь питать своё брюхо
• Гадкой пищей и тухлой водой?»
• «Хорошо, каковы ж ваши страны?»
• «В наших странах довольно еды,
• Много чистой и вкусной воды,
• Мясо жирное: куры, бараны,

• 6
• Чудо-фрукты: гранаты, бананы.
• Можно всякую редкую снедь
• В наших странах чудесных иметь
• (Если златом набиты карманы).
• Хоть житьё лишь купцам и вельможам,
• Все за деньги привязаны к ним.
• Мы всегда, когда есть захотим,
• Увеличить привязанность можем.

• 7
• В наших странах есть множество благ».
• Тут старуха сказала: «Довольно!
• Ты хвались предо мной, да не больно!
• Жалко мне вас, бедняг-бедолаг.
• Ну скажи, – горячилась старуха, —
• Какова тонких кушаний сласть,
• Если вас раздавить может власть,
• Не оставив о вас даже слуха?

• 8
• Ведь бывает такое у вас:
• Вас ограбив, султанская свора
• Судит вас же, как злостного вора?
• Если ж вы согрешите хоть раз,
• Вас и ваших родных избивает,
• Сочиняя подложный приказ.
• Ведь бывает такое у вас?»
• И промолвил я: «Это бывает!»

• 9
• А она: «Ведь не зря говорят:
• Коль на свете живёшь безопасно,
• Блюда горькие – это лекарство.
• Блюда ж сласть – проникающий яд,
• Если жгут притеснителя плети.
• А без страха живёшь и – здоров,
• Представляешь весь мир как свой кров!
• Есть ли благостней что-то на свете?

• 10
• Это благо бывает тогда,
• Когда правит султан справедливый,
• От большого ума горделивый.
• И к тому ж должен он обладать
• Совершенством в делах управленья,
• Ибо в нынешние времена
• В людях злости лихой семена,
• Чёрной зависти и вожделенья.

• 11
• Вами правит, я знаю, султан,
• Не внушающий людям почтенья, —
• Слаб в костях и делах управленья,
• В зле-разврате погрязший чурбан.
• С вас теперь ваши местные власти
• Могут шкуру иль голову снять.
• Разрешил он всем всех притеснять,
• И умножились злые напасти.

• 12
• Истомились и дух ваш и плоть.
• Нет! Уж лучше терпеть от султана,
• Чем от правящих низкого сана,
• То всё так! Лучше ж знает Господь».
• Отдохнув за беседою странной,
• Я решился продолжить свой путь,
• Потому что расправилась грудь
• (Хоть тошнило от пищи поганой).

• 13
• Шёл и думал: старуха права,
• Да, всё так. Но, мой Бог, почему же
• Мудрым посох отшельника нужен,
• Чтобы лес поглощал их слова?
• Их бы всех на престол нашей власти.
• Больше было б там мудрых людей.
• Не ужился б средь них лиходей,
• Нас не мучили б злые напасти…

• 1
• Я долго жил как нищий, как бродяга.
• Ко мне не приближалось счастье-благо.
• Не мог я ни купить и ни продать.
• Мне часто приходилось голодать,
• Ведь я не мог, несчастный бедолага,
• Ни попрошайничать, ни воровать.

• 2
• Нигде не нанимали голодранца,
• И рыбой лишь я мог кой-как питаться.
• С обрывком сети я ходил туда,
• Где голубеет, плещется вода.
• И там я должен был во всю стараться,
• Чтоб хоть раз в день ко мне пришла еда.

• 3
• Однажды я полдня провёл, рыбача,
• Но с рыбой получилась неудача:
• Бросал, бросал я сеть за разом раз,
• Но та хоть раз бы с рыбой поднялась!
• И думал я, от горя чуть не плача,
• Неужто рыба здесь перевелась!?

• 4
• Что делать мне? Я сеть забросил снова,
• Промолвив Богу ласковое слово.
• И вдруг подъехал к речке человек,
• То ль мавр, то ль африканец, то ли грек.
• В пыли он был и выглядел сурово,
• И мула был нелёгок топот-бег.

• 5
• Пока я разбирал его породу,
• Он с мула слез и в речку прыгнул сходу.
• И рьяно (от меня невдалеке)
• Стал плавать, фыркать и кряхтеть в реке.
• И вдруг надолго скрылся он под воду.
• А я был без халата, налегке.

• 6
• Я быстро подбежал к нему поближе,
• Затем, нырнув, поплыл всё глубже, ниже.
• И вижу: корчась, тонет человек,
• Вот-вот простится с жизнью он навек.
• Я хвать его! (Он, благо, был не стрижен)
• А он уж не смежал застывших век.

• 7
• Я на песке продлил борьбу с бедою —
• Тряс, мял, и труд не кончился тщетою:
• Вздохнув, издал бедняга слабый стон,
• И вот уж стал шептать невнятно он:
• «О, как ты очутился под водою?
• А что со мной?.. Быть может, это сон?»

• 8
• Я отвечал ему: «Я здесь рыбачил
• И видел, как, нырнув, тонуть ты начал».
• Он продолжал: «Хоть я пловцам под стать,
• Но видно мне ныряльщиком не стать.
• А вижу, для тебя легка задача
• Из глубины жемчужину достать!

• 9
• Когда б не ты, мне гнить и мокнуть в тине.
• Ты спас меня – и ты мне брат отныне.
• И я тебе поверю тайну, брат.
• Так вот, зовут меня Абд-ас-Самад.
• Отец мой, о своём заботясь сыне,
• Дал книгу мне, не книгу – сущий клад!

• 10
• Там дивные от древних сказы-вести.
• О кладах повествуют сказы эти.
• А в книге той все сведенья верны,
• И нам не рассчитать её цены
• И золотом нельзя уравновесить:
• Пути там к кладам определены.

• 11
• А самый интересный клад на свете
• Аш-Шамардаль, припрятав, засекретил.
• Тот маг-мудрец три вещи обожал:
• Круг небосвода, перстень и кинжал.
• С секретом, непростые вещи эти.
• Он с ними славу мудрого стяжал.

• 12
• У тех вещей могучая природа.
• Видны все земли в круге небосвода.
• А перстень возвышает званье-сан,
• С ним над тобой не властен и султан!
• Кинжал – от бед разбойничьего рода,
• С ним вам не страшен даже великан!

• 13
• Путь к кладу – ад. Жизнь с ним подобна раю!
• Пойдём со мной к таинственному краю!
• Чтоб клад тот взять, я думаю, ты гож.
• Те вещи – мне! Ты – золото возьмёшь!»
• Я отвечал: «Добро! Не возражаю!
• Зачем мне круг какой-то, перстень, нож!»

• 14
• Уселись мы вдвоём на спину мула,
• И вот дорога в горы повернула.
• И оказалось, взял Абд-ас-Самад
• В дорогу разговоры и цыплят.
• Душа моя в дороге отдохнула,
• И я готов был понырять за клад.

• 15
• Как следовало из его рассказа,
• Абд-ас-Самад был родом из Микнаса.
• Он был богат, имел большой дворец.
• Разгадкам тайн учил его отец.
• Он не терпел ни рабства, ни приказа
• И не хотел царям служить, гордец!

• 16
• Вблизи тех мест кружил нас гуль проклятый.
• Но, наконец, порядочно измяты,
• Мы у реки поставили шатёр.
• Затем пред ним уселись на ковёр
• И целый день, волнением объяты,
• Рассматривали склоны ближних гор.

• 17
• Я кратко рассказал Абд-ас-Самаду
• Про жизнь свою, как другу или брату.
• Затем мне объяснил Абд-ас-Самад,
• Как брать согласно книге тайный клад.
• И – то казалось мне что нет труда тут,
• То я, страшась, и злату был не рад!

• 18
• Сказал он мне: «Ты видишь эти горы?
• Пещеры в них цепочками как норы.
• А в самой дальней – клад тот золотой.
• Но вход в пещеры только под водой.
• Глубины вод – надёжные запоры:
• Поля надежд взять клад цвели тщетой.

• 19
• Плыть под водой к пещерам – путь немалый.
• Но знаю я, ты водолаз бывалый.
• Тебя ведь не страшат глубины вод.
• Нырнув поглубже, ты увидишь грот.
• Плыви в него – там ход, ведущий в скалы,
• И выведет в пещеры этот ход.

• 20
• Но, вынырнув, ты сделаешь полдела.
• В дальнейшем – дух крепи и действуй смело:
• Там призраки пришельцев в гротах ждут,
• Появятся, окружат, нападут.
• Но знай, они без духа и без тела,
• Наскочут, нападут и – пропадут!»

• 21
• Не обсуждая призраков природу,
• Я лёг поспать, а утром прыгнул в воду.
• Я грот нашёл, затем подземный ход,
• И вот уже в пещеры поворот.
• Вдруг там (чего не видывал я сроду!)
• Мне призрак в тьме кромешной скалит рот!

• 22
• Я, глядя на неяркое свеченье,
• Остолбенел, но только на мгновенье.
• Затем шагнул, и вдруг навстречу мне
• С копьём тяжёлым всадник на коне!
• Но я прошёл вперёд, борясь с волненьем,
• И всадник засветился на стене!

• 23
• А в следующей сумрачной пещере
• Навстречу мне, оскалив пасти, – звери.
• А на полу – скелеты, кости, прах!
• Но я иду вперёд, припрятав страх.
• И вдруг – всё то, чему забыл и верить
• Я в этих заколдованных горах:

• 24
• В пещере полутёмной, сыроватой
• Блестело в кучу сваленное злато.
• А рядом свёрток маленький лежал.
• В себе он, оказалось, содержал
• Предметы снов и грёз Абд-ас-Самада:
• Круг небосвода, перстень и кинжал!

• 25
• Я взял на радость друга те предметы.
• (Минуют пусть его напасти-беды!)
• Себе, чтоб не сердить судьбину-рок,
• Я злата взял на жизни краткий срок.
• И выплыл я. И мы вели беседы
• Про честь, богатство, бедность, и порок.

• 26
• Мой друг, как человек особой меты,
• Смотреть стал в круг-трубу на все предметы.
• «Теперь узнаю я, – сказал он мне, —
• Что есть внутри нас, и что есть во вне.
• Хочу растолковать я все приметы
• И явной жизни, и картин во сне!»

• 27
• А я сказал: «Мне б сердцем внять жизнь эту,
• Не ровня я учёному аскету.
• Я обойти желаю белый свет,
• Чтобы узнать, есть счастье или нет.
• Хочу я, меж людей бродя по свету,
• Найти на это правильный ответ!»

• 28
• Скрываясь от разбойничьего глаза,
• Мы вскоре оказались у Микнаса.
• Меня к себе позвал Абд-ас-Самад:
• «Живи здесь, то мне будет не в наклад!»
• Ко мне же мысль пристала как зараза,
• Всё думал я, куда девать свой клад?

• 29
• И золота увесистая груда
• Со мною сотворила просто чудо:
• Купцом я стал! Я принял важный сан!
• Готовлю я товар для дальних стран!
• Купив товаров, мула и верблюда,
• Составил я с купцами караван.

• 30
• Мы двигались два дня. И – порт уж скоро.
• Но вдруг на караван напала свора
• Перерезающих дороги и пути.
• И каждый захотел себя спасти.
• В стремленьи к жизни мул мне был опора,
• И – ноги удалось мне унести!

• Бродил я раз по одному из городов
• И вышел к дому из купеческих домов.

• Там пела женщина, и слов-стенаний звуки
• Из сердца будто шли, вобрав влюблённых муки:

•        Дует ветер благовонный
•        С мест, где след её мгновенный.
•        Этот ветер, этот воздух
•        Для больного исцеленье.

•       Не спеши ты, ветер, мимо,
•       Между нами покружи.
•       Разузнай все тайны милой,
•       Буду ль счастлив я, скажи?

• Я заглянул за ворота из сталь-листов
• И сад увидел из прекраснейших садов,

• А в глубине его, ещё доступной глазу,
• Заметил полог – злата блеск по чернь-атласу.

• За этим пологом, где кто-то пел-страдал,
• Я вскоре нескольких невольниц увидал.

• А между ними – то Создателя песнь песней! —
• Стояла девушка всех девушек прелестней.

• Подобна пламенно светящейся луне,
• То сказка в сказке, сон мечты, мечта во сне!

• Глаза черны, блестят нарочитой угрозой,
• Уста влекут к себе чудесной нежной розой,

• Рот, раскрывая с лёгкой дрожью губ коралл,
• Жемчужным блеском убивал, пронзал, карал!

• Она мне в душу блеском чар запала сразу,
• А соразмерностью похитила мой разум.

• Я не заметил, как приблизился я к ней.
• (Господь решает, как нам быть, ему видней!)

• Мне стало жарко вдруг, все члены тела скисли,
• А сердце билось в грудь, отняв весь смысл у мысли.

• С трудом я вымолвил, промямлив: «Мир… Привет…»
• Но не расслышал, что сказали мне в ответ.

• Она же, стройная, покачиваясь, встала
• И, удивлённая, негромко пророптала:

• «О человек, где взял ты смелость к нам войти?
• Чужому к девушкам заказаны пути!

• Оставь мой сад (ах, эти глупые мужчины!),
• Ты можешь девушку ославить без причины».

• «О госпожа, – ответил твёрдо я, как мог, —
• Из дальних стран я шёл, устал я от дорог,

• Вдруг сад увидел, полный зелени дыханья,
• Вознёю птиц, плодов, цветов благоуханья.

• И я подумал, отдохнуть бы здесь часок!»
• «Ну что ж, – та девушка в ответ, – часок не срок».

• А голос пел-звучал, и стал я словно пьяный.
• Очей краса, и нежность уст, и стройность стана

• Меня смутили. От таких нежданных дел
• Вдруг сердце сгинуло, а разум улетел.

• Не находил я связи мыслей со словами,
• И, чтоб прийти в себя, я занял ум стихами.

•       Блестит луна красою украшений
•       Среди холмов, цветов и дуновений,

•       Сиянье льёт сквозь тень густых ветвей,
•       Напевы льёт-поёт ей соловей.

•       И страсть в душе скрывается, томится,
•       Хмельно-смущённая красой луны-девицы.

• Хозяйка сада всё смотрела мимо, вдаль —
• Стихи ей, кажется, усилили печаль.

• Она сказала, будто я читал неплохо,
• И взгляд её во мне оставил сотни вздохов.

• Её ж дальнейшей речью не был я польщён:
• «Надежду брось на близость с той, в кого влюблён!

• Желанья страсти пресеки, то миг забвенный!
• Не думай так, что будешь в мыслях неизменный.

• Я настрадалась от любовных дел лихих,
• Влюблённым всем беду несёт взор глаз моих!»

• Не поняв всё, решил я действовать упорно,
• Держаться твёрдо, терпеливо и покорно.

• Как мне сказал один знакомый сердцеед:
• «Нет ничего, кроме терпенья, против бед».

• Она к тому же не гнала меня из сада,
• Напротив, мне она была как будто рада.

• Меж тем день кончился, уже всходила ночь.
• Она сказала: «Хочешь есть?» Я был не прочь.

• Стол появился очень скоро перед нами
• Уже уставленный бараниной, птенцами

• (Птенцами куриц, куропаток, голубей).
• Когда поели и насытились мы с ней,

• Нам принесли кувшин с водой для омовенья.
• Меж тем уж ночь несла тревоги и томленья.

• И нежно девушка сказала: «О Маруф,
• Ты укрепил немного, видимо, свой дух.

• Люблю за шахматной игрой я отдохнуть.
• Скажи, ты смыслишь в той игре хоть что-нибудь?»

• «Да, я в ней сведущ», – я ответил. И тотчас
• Стол специальный слуги вынесли для нас.

• На нём стояли уж фигуры перед боем
• На золотящимся разметкой ярком поле.

• Жемчуг и яхонт крыли ту и эту рать.
• И вот их цвет меня уж просят выбирать.

• А я ответил: «О владычица красавиц!
• Возьми ты красный цвет. Как ты, красой он славен.

• А я возьму, коль ты не против, белый цвет».
• «Согласна я. Но ход за мной!» – она в ответ.

• И вот рука её летит к фигурам поля,
• Передвигаемым всегда в начале боя.

• Взглянув на нежность белых пальцев той руки,
• Заметил я: они как будто из муки,

• Муки, замешенной для праздничного теста,
• И, чтоб потрогать их, я встал невольно с места.

• Она ж воскликнула: «Терпи и стойким будь!»
• Но как терпеть, когда от вздохов сохнет грудь?

• Бог создал девушку, изяществом раскрасив,
• И имя ласковое дал – Зейн-аль-Мавасиф.

• Я отвечал ей так, под тяжкий вздох ли стон:
• «Коль кто б терпел, тому я был бы удивлён!»

• Вот так играли мы. Я гибнул в страстной думе.
• И вдруг послышалось: «Очнись, Маруф, шах умер!»

• Ей было ясно, почему я сел на мель,
• Ведь мне мешает с ней играть любовный хмель.

• И говорит она: «Я буду, мой влюблённый,
• Теперь играть лишь на заклад определённый».

• А я в ответ: «Тебе лишь стоит намекать,
• Твоим желаниям я буду потакать».

• Она же молвила: «Дадим друг другу слово,
• Что каждый может получить заклад другого».

• А я ответил: «О красавица, я рад
• Хоть что отдать. Скажи скорее про заклад!»

• Она сказала мне: «Послушай со вниманьем
• И после этого играй с большим стараньем:

•       За каждый раз, как сдашь ты белых рать,
•       С тебя я семь динаров буду брать.

•       А если вдруг меня ты обыграешь,
•       Тогда ни отдаёшь, ни получаешь!»

• И вот мы стали с ней по правилам играть,
• Друг друга пешками по центру обгонять.

• В мои красавица нацелилась ферзями,
• Свои же связывала в линии с ладьями

• И выставляла далеко вперёд коней.
• Я ж наблюдал не за игрой, а всё за ней!

• Волненье локонов следить уж было счастьем,
• А это белое как свет её запястье!..

• Вдруг слышу я: «Маруф! Подставил ты коня!
• И походил, но неудачно, за меня!»

• Да, видно вновь я сердцем был неосторожен,
• Меня красавица смутила блеском кожи.

• Придя в себя, проговорил я: «О Творец!
• Ты подчинил наш ум желаниям сердец!»

• Моя ж соперница ко мне – без пониманья,
• Не отвлекает от игры своё вниманье,

• И, чтоб моё вниманье к шахматам привлечь,
• Она придумала сказать такую речь:

• «Маруф, играть без интереса мы не рады.
• Ну хорошо, я изменю к игре заклады:

•       Теперь, когда меня ты обыграешь,
•       Получишь тут же всё, что пожелаешь.

•       Но каждый раз, как сдашь ты белых рать,
•       С тебя я буду сто динаров брать!»

• «Такой заклад мне предложить давно пора!
• То для мужчины подходящая игра!

• Согласен! – крикнул я, – С любовью и охотой!»
• Но, как назло, игра не шла той ночью что-то.

• Не мог никак я повнимательней играть,
• И продолжал я ей сдавать за ратью рать.

• Пока искал, ловил я сладостные взгляды,
• Она войска мои громила из засады.

• Не удалось, увы! мне выиграть хоть раз.
• И – деньги вышли, и – вот утра ранний час.

• «Деньгам конец», – признался я к исходу ночи.
• Она ответила, раскрыв устало очи:

• «Маруф, раскаяньем кончаться не должно,
• Чему вперёд добро-согласие дано.

• Но если ты расстроен горестно свершённым,
• Возьми все деньги, и не будь за то смущённым,

• Ведь не сочту тебя я должным предо мной,
• Ты можешь, взяв, уйти дорогою любой».

• «Нет, нет! – воскликнул я. – Когда б ты захотела,
• Я б ещё душу тебе отдал вместе с телом!

• Но ты мне дай надежду встречи впереди!»
• «Иди, Маруф, своей дорогой уходи.

• А что надежды? Жизнь – лишь труд или скитанья.
• Любовь – лишь грёзы и мечты или страданья.

• Со мной любви тебе не знать, как не крути.
• Ты отдохнуть пришёл, и – доброго пути!»

• И я покинул сад, неся страданий бремя,
• Кляня и шахматы, и проигрыш, и время.

• Эх, если б белых мне хоть раз, лишь раз спасти!
• О мой Господь, мне этот вечер возврати!

• Теперь (познал я козни, зло фортуны-дуры!)
• Смотреть я буду лишь на доску и фигуры!

• Пускай красотка густо мечет стрелы глаз —
• Я ей победно объявлю «шах-мат» как раз.

• А от запястий блеска я рукой закроюсь,
• Пусть обнажает их! пусть, хоть по самый пояс!

• И нужно было мне так слюни распустить!
• Ведь время есть играть, и время есть любить.

• Но какова она! Похитила мой разум!
• И плохо то, что завладела мною сразу.

• Не остерёгся я, не рассчитал вперёд
• И вот пропал как муха, что увязла в мёд.

• Взамен чудес любви, восторга и горенья
• Я получил, увы! лишь бремя разоренья.

Не спрашивай о том, что было, «Почему?» —

Всё так бывает, как судьба и рок велит.

• I
• Утро, вспыхнув, огнём заблистало
• На стальных городских воротах.
• Настрадался я в разных местах,
• Искандерии6 мне недостало.
• И шагнул я в проём в воротах
• В город-сад, когда солнце блистало.
• Здесь прошло уже время зимы
• С ветром, ливнями и холодами.
• Здесь сады уж краснели плодами
• В шуме птичьей возни-кутерьмы.
• Хорошо, что ушло с холодами
• Неуютное время зимы.

• II
• Искандерия – дивная крепость:
• Стены толсты, крепки ворота,
• Для прогулок приятны места —
• Здесь листвой заслоняется небо.
• Если заперты все ворота,
• Этот город – надёжная крепость.
• Город – баловень тёплых морей.
• Обитателей он услаждает,
• Мысли добрые в каждом рождает.
• Люди здесь – из хороших людей!
• Город радует и услаждает
• Красотой и дыханьем морей.

• III
• Наблюдая дворцов хороводы,
• Я тем городом был удивлён.
• Говорят, поцелуй слаще в нём,
• И нежней и прохладней в нём воды.
• И садами я был удивлён,
• Изощрённые здесь садоводы!
• Я ни с кем ещё не был знаком,
• А для сна уж смежаются веки.
• И я в мыслях о доме-ночлеге
• Повстречался с одним стариком.
• Он сказал: «Дом мой – твой, хоть навеки!»
• Так сказал, будто с ним я знаком!

• IV
• Мы зашли с ним в красивый проулок,
• Подметённый, политый, и в нём
• Веял ветер. Листвой осенён,
• Тенью встретил. Прохладой пахнуло.
• Ощущаешь блаженство ты в нём,
• Когда ветром встречает проулок.
• Странный старец меня ввёл в свой дом,
• Предложил кое-что из съестного.
• Я заметил, что нет в нём мясного,
• Но радушье царило при том.
• Предложил он немного съестного.
• Видно, был не богат его дом.

• V
• Он сказал с наступлением ночи:
• «Я тебе не совсем ведь чужой!
• Я к тебе повернусь всей душой.
• Ты живи здесь со мной сколько хочешь».
• Дивный город! И люди с душой, —
• Думал я, округлив свои очи,
• И сказал: «О мой шейх, господин!
• Увеличь мне знакомство с тобою!»
• Он ответил: «Отец твой со мною
• Вместе был в пору тяжких годин.
• Он и я утешались тобою,
• Коль не добр был Небес Господин».

• VI
• Славь Творца, кто вдруг друга отыщет!
• Я, волнуясь, крик счастья исторг,
• Я пришёл в небывалый восторг
• И сказал, вынув деньги (две тысячи):
• «Половина твоя! Ладь свой торг,
• Пусть тебя в том удача отыщет!»
• Ах, торговля! Тот время не гробь,
• Кто не знает как делать навары!
• Мой старик стал гуртом брать товары,
• Продавая их тотчас враздробь.
• Учащай небольшие навары,
• Торг свой тяжкой ценою не гробь!

• VII
• Сам я днями гулял меж дворцами.
• О душа! отдыхай, молодей!
• Я то сидя смотрел на людей,
• То по рынку ходил меж купцами.
• Распрямись, вторил я, молодей,
• Полюбуйся людьми и дворцами!
• Как-то раз я на рынке сидел.
• Вдруг мой взгляд обращается к паре —
• Стройной девушке в ярком изаре,
• (Совершенной – творенья предел!)
• И к согбенному старцу, что в паре
• С ней на муле пред нею сидел.

• VIII
• Старец тут же посредника кличет
• И велит: «Покричи меж купцов
• Вот о ней. Но ищи удальцов,
• Слишком бойкие девушки нынче!»
• Да, порядок такой у купцов:
• Продающий посредника кличет.
• А посредник ту девушку взял
• И прошёл с нею в центр базара,
• Сняв с лица её угол изара.
• Кто увидел её – воссиял!
• А смотревший от центра базара
• От других то сияние взял!

• IX
• Она Господа, видно, мечтою
• Из сияния сотворена.
• Равной нет ей. Казалось, она
• Вся омыта жемчужной водою!
• В блеск-сияние сотворена
• Всемогущего радость-мечтою!
• Каждый муж будет сердцем разбит
• И вздохнёт от любовной кручины:
• Стрелы острые в сердце мужчины
• Мечут стражи цветущих ланит!
• Не от той ли суровой кручины
• Месяц в небе расколот-разбит?

• X
• А посредник кричит: «Не сравнится
• С ней жемчуг, что достал водолаз!
• Перед вами газель дивных глаз!
• Кто что даст? И не надо скупиться!»
• А в толпе: «Да, товар дивноглаз,
• И жемчужине с ним не сравниться!»
• И кричит уж безусый купец:
• «Пусть моей будет за— сто динаров!»
• Но товар – из заморских товаров!
• «Двести!» – «Триста!» и вот, наконец,
• Цену круглую «Тыща динаров!»
• Прокричал очень дряхлый купец.

• XI
• И посредник к её господину:
• «Стоит тысячу эта луна.
• Вас устроит такая цена?»
• Тот ответил: «В лихую годину
• Был я болен, и эта луна
• Жизнь спасла своему господину.
• И тогда я решил передать —
• Даже если цена в сто раз краше —
• В её руки согласье продажи.
• Пусть хоть будут мильоны давать!»
• (Не нашёл благодарности краше,
• Чем согласье продажи ей дать!)

• XII
• И посредник – к царице красавиц:
• «Ты себя мне позволишь продать?
• С ним на жизнь ты не будешь роптать —
• Он у нас старшина меж купцами.
• Это он хочет тысячу дать,
• Он богат, и он любит красавиц».
• И подвёл он её к старику.
• А старик престарелый и дряхлый!
• От любви, видно, сильно уж чахлый,
• Много видел старик на веку!
• Да, купец престарелый и дряхлый.
• Неужели продаст старику?

• XIII
• А невольница: «Слушай, посредник!
• Не пугал ли тебя в детстве слон?
• Или позже твой ум дал уклон?
• Может ты бесноватых наследник?
• Ты как будто не видишь, что он
• Между жизнью и смертью посредник!
• Пусть он будет хоть сто раз богат,
• Но о нём ведь сказали такое:
• «Коль твой айр остаётся в покое,
• Не брани, коли станешь рогат!»
• Сочинили-сказали такое
• О таких, кто годами богат!

• XIV
• А в стихах этих дальше поётся
• (Это очень подходит к таким):
• «Айр твой кажется мне восковым:
• Что ни делаю с ним я – он гнётся!»
• Подходящее к дряхлым таким!
• А в стихах то, что надо, поётся.
• А в другой песне кто-то поёт:
• «Нехороший мой айр и жестокий,
• Не разит он в бою чернооких.
• Когда сплю лишь, он бодро встаёт.
• Когда ж встану, он спит, о жестокий!»
• Старец, видно, такое поёт!»

• XV
• Безобразная шутка девицы
• Разгневила купца-старшину.
• Он, озлобясь, посредника пнул.
• «О сквернейший! – кричал. – Сын блудницы!
• Так при всех осмеять старшину!»
• Да, остёр язычок у девицы!
• Но посредник не должен грубить!
• Он толкует ей жизни начала:
• «На начальника ты накричала,
• А начальников надо б любить…»
• Но она: «Их бы вздёрнуть сначала,
• А потом толстой палкой побить!»

• XVI
• А затем завела о продаже:
• «Кто богатый, тот старый, увы!
• А невольницы их в зле молвы.
• Жизнь седого я сделаю ль краше?
• И меня он – на рынок. Увы!
• Он не даст мне согласье продажи.
• И опять меня купит седой.
• У него я работницей стану.
• Но то вредно изящному стану!
• Нет, посредник, помедлим, постой!
• Торопиться с продажей не стану —
• Мне не нужен хозяин седой!»

• XVII
• А посредник сказал: «Повинуюсь!»
• И подвёл к старшине горожан.
• Он сказал ей: «Моя госпожа,
• Господин этот цену большую
• Называл, обходя горожан.
• Ты решай, я тебе повинуюсь».
• Это был ещё крепкий старик.
• Белый волос был в краске прекрасен.
• Видом был он не слишком ужасен:
• Так, нормальный разбойничий лик.
• Чёрен волосом, мордою красен —
• С виду был ещё крепкий старик!

• XVIII
• А невольница громко, в распевку:
• «Видно, разумом ты повреждён!
• Ты смотри! Продаёт меня он
• Умирающему человеку!
• Нет, твой разум, увы! повреждён! —
• На весь рынок кричала в распевку. —
• Бесноватый, подумай, постой,
• Сколько можно ходить, торопиться
• Между стен, что готовы свалиться,
• Меж ифритов, сражённых звездой!
• Не хочу к смерти я торопиться!
• Ты подумай, посредник, постой!

• XIX
• В этом, видно, подделано всё,
• Раз подделка проникла и в волос.
• Моей участью пусть красит волос!
• Эта краска с него не сойдёт!
• Коль подделка проникла и в волос —
• В нём, конечно, подделано всё!
• Все седые, и этот и тот!!
• У меня нет охоты к сединам!
• Чтоб жила я с таким господином?!
• Мне, живой, он набьёт хлопком рот!
• У меня нет охоты к сединам!
• Пусть провалятся – этот и тот!»

• XX
• Тут возник шум скандала-раздора.
• Кулаками махал наш старик,
• И посредник, издав слабый крик,
• Вмиг лишился уюта-простора.
• За живое задет был старик
• И стал править делами раздора.
• Он кричал, дав посреднику в нос:
• «Как ты смел нас назвать дураками,
• Осмеять нас пустыми словами!
• О сквернейший, паршивый ты пёс!»
• (Нет, не кличь дураков дураками,
• Пострадать может в этом твой нос!)

• XXI
• А посредник наш сплюнул с досады
• И подался с невольницей прочь.
• Он ворчал: «Ты, бесовская дочь,
• Нападаешь как тать из засады,
• И – доходы и слава – всё прочь! —
• Он кряхтел и краснел от досады. —
• Ведь отныне меня все купцы
• Будут знать как отродие злыдней.
• Я не видел невольниц бесстыдней!
• Коль меня все старшины-отцы
• Посчитают отродием злыдней,
• От меня отвернутся купцы!»

• XXII
• Но ещё не конец представленья!
• Новый старец без жизненных сил
• Пожелал, чтоб посредник спросил
• О продаже. А страх ославленья?
• На исходе лет жизни и сил
• Нет, быть может, о том представленья.
• А на спрос был мудрёный ответ: