Читать онлайн Когда я жила здесь бесплатно

Боль пронизывает каждую клетку моего тела. Она настолько сильная, что хочу кричать. Но звук не вырывается из горла. Только жалкий хрип. Шея сдавлена словно ошейником. Звенит в ушах. Не слышу ничего, кроме этого звона. Мне страшно. Пытаюсь открыть глаза, но под веки как будто насыпали горсть песка. Помогите.

***

Начало августа. Суббота. Лили проснулась в восемь. Рядом лежал Макс. Засыпала она без него. В последнее время задержки на работе стали обычным явлением. Но это не тревожило Лили. Девушка любила и слепо доверяла. Их жизнь была, как ей казалось, предопределена. Они поженятся, заведут детей, переедут в квартиру побольше и будут жить долго и счастливо.

«Какой же ты красивый», – подумала Лили.

Ей нравилось в нем всё: карие глаза, тёмно-русые волосы, родинка на щеке, обаятельная улыбка, голос с хрипотцой, чувство юмора, которое часто скатывалось в сарказм, и даже желание всё брать под собственный контроль.

Она хотела поцеловать Макса, но побоялась его разбудить. Вместо этого, тихонечко прокралась на кухню, где её дожидался пёс Леон – чёрная с рыжеватыми подпалинами такса, очень игривая и ласковая. Основным местом жительства собаки была кухня. Входить в спальню не разрешалось, потому что Максу это не нравилось. В последнее время ему многое не нравилось. Леон заливисто залаял и бросился к ногам любимой хозяйки. Пора на прогулку. Лили схватила со стула поводок, засунула таксу подмышку и выскочила из квартиры. Однако прогулка продлилась недолго. Небо затянуло тяжелыми тучами и начинал накрапывать дождь. А жаль. Девушка любила проводить время с обожаемой собакой, которую всей душой ненавидел её парень. Она думала, что он просто ревнует, и хотела всем уделять достаточно внимания. Поэтому утренние и вечерние прогулки были временем Леона. Но не сегодня. Уже подбегая к дому, Лили придумала, что приготовит на завтрак. Тихонько открыв дверь и войдя в квартиру, она почувствовала запах свежесваренного кофе и табака. Странно, Макс уже два года как бросил курить и предпочитал чай.

Она вошла на кухню. Парень стоял спиной с сигаретой в руке, смотрел в окно и явно о чём-то думал. Затем он сделал глубокий вдох, будто на что-то решался, и повернулся к Лили. Ей стало всё ясно от одного его взгляда.

Прозвучало неприятное и местами жестокое признание. Такое, после которого чей-то мир обязательно рухнет. И сегодня рушился мир Лили.

Макс вспоминал, что полюбил яркую девушку, которая могла вскружить голову любому, кто оказывался с ней рядом, а теперь Лили превратилась в домашнюю серую моль в сочетании с чрезмерно опекающей мамочкой. Он больше её не любит и устал скрывать это. Да и в придачу ко всему, уже подыскал ей прекрасную замену.

Лили хотелось кричать, но сжимающая боль в горле не давала этого сделать, словно свинцовая цепь, сомкнувшаяся на шее. К глазам подступили слезы, а в ушах громко зазвенело. Последние слова она практическим не слышала, они доносились эхом. Смысл был ясен и без этого, но разум отказывался принимать. По телу пробежала дрожь. Взгляд упал на заварочный чайник, стоявший на столе. Девушка захотела схватить его и разбить, но она с таким трепетом его выбирала. Лили не могла уничтожить то, что так любила. А вот Макс смог.

«Почему он не поговорил об этом раньше? Почему не поделился? Почему терпел до точки невозврата?» – в голове Лили вертелось множество вопросов.

Она почувствовала слабость, присела на колени и горько заплакала. Самую большую боль человеку приносит смерть. Даже если это умирает мечта или любовь. Масштаб трагедии всегда велик, особенно, когда смерть скоропостижная.

За окном началась гроза. Она полностью соответствовала чувствам Лили. Гнев, слезы, тяжесть и абсолютная темнота.

Лили собирала чемоданы. Было девять утра.

Дождь за окном не прекращался. Его тяжелые капли с огромной силой ударяли в окно, разносясь эхом по квартире, из которой исчезла привычная жизнь.

Макс не смотрел на Лили. Он остался на кухне, включил телевизор и переключал каналы, не задерживаясь больше нескольких секунд. Только чтобы не слышать эту звенящую тишину. А ещё этот стук капель. Созданный им траур угнетал. Но его не беспокоили чужие чувства, свои он уже давно похоронил.

Максу казалось, что они два альпиниста, которые взбираются на вершину горы, привязанные тросами друг другу. И вот настал момент, когда один продолжал карабкаться вверх, а второй перестал прилагать усилия и висит над пропастью, ожидая падения. И достаточно просто перерезать трос, чтобы освободить обоих. Макс думал, что это он тот, который повис. И решил сделать героический поступок – отпустить Лили. Только вот ей казалось, что было всё наоборот.

Девушка испытывала неприятные ощущения: не хватало воздуха, кровь прилила к голове, всё тело боялось, сжималось, оно мысленно готовилось к удару и желало только одного – выжить.

Лили сидела напротив раскрытого чемодана и думала, что забрать с собой. Когда она выйдет за пределы этого дома, начнётся какая-то другая жизнь. И ей не хотелось видеть в ней то, что будет напоминать об этом предательстве, об этом ужасном дне. Она взяла ноутбук, принадлежности Леона, пару книг, полупустую косметичку и одежду, которой оказалось не так много. В этот момент она отмотала свою жизнь на несколько лет назад.

Лили работала в крупной рекламной компании. Творческое мышление в сочетании с весёлым нравом сделали её любимицей в офисе. К тому же она была очень яркой и красивой девушкой, её чувству стиля могла позавидовать любая, а от ухажёров не было отбоя, хоть она не торопилась с кем-либо встречаться. Но когда в офисе четыре года назад появился новый дизайнер, она почувствовала, что бесповоротно влюбилась в этого мужчину. Это и был Макс. Вскоре у них закрутился бурный роман, и они съехались. Макс был очень амбициозным и трудолюбивым, быстрыми темпами он продвигался по карьерной лестнице и уже через полгода стал руководителем отдела. Стремление всё держать под своим контролем проявилось и в отношении Лили. Макс убедил её, что уже достаточно зарабатывает и может содержать их двоих. Пора ей просто наслаждаться жизнью, сидя дома. На самом деле он просто ревновал и не хотел делить её ни с кем. Лили не сильно сопротивлялась такому предложению, ей нравилась идея посвятить себя «семье», но и совсем от работы не отказывалась. Она ретушировала фотографии на заказ, сидя на собственной кухне. Со временем женственные платья сменили удобные худи. Свои длинные кудрявые чёрные как смоль волосы она всё чаще закручивала в гульку на затылке. Косметика исчезла, ведь в этом, как казалось, уже не было необходимости. Лили думала, что она нисколько не изменилась. Но это было не так. И дело не во внешнем виде. Даже без косметики она была очень привлекательной. Лили просто растворилась в другом человеке и перестала отличать свои желания от чужих, перестала говорить «я», а только «мы». Она распланировала всю жизнь на годы вперёд, а теперь горько осознавала, что будущее так хрупко и нужно было просто жить сегодняшним днём.

А ещё она растеряла практически всех своих подруг за эти несколько лет. Было не до них. А теперь ей даже не к кому поехать. Мама живёт далеко. Да и не хотелось её тревожить. Нужно было искать жильё. Нужно было всё начинать сначала.

«Ну почему, как это могло случиться, почему мир так несправедлив?» – только и крутилось у нее в голове.

Бедный Леон чувствовал боль своей хозяйки, но не знал, чем помочь. Он прижался к ней, уткнувшись головой в лапы, и тихонько стонал. Хотя быть может, он просто боялся грозы. Раздался гром, который заставил Лили прийти в себя. Нужно было думать, что делать дальше. Она открыла приложение для вызова такси и решала, какой выбрать пункт назначения. Девушка вспомнила один шикарный отель с потрясающим видом на весь город. Там она мечтала провести их первую брачную ночь, и решила поехать именно туда.

Она взяла чемоданы и собаку, положила ключи на тумбочку в коридоре и вышла из квартиры, затаив дыхание. Последняя надежа ещё теплилась в её сердце. Но чуда не произошло. Она услышала только звук поворота ключа. Поняла, что это конец. Такси уже ждало внизу.

Звон стекла заставил Агату повернуться. В противоположном углу комнаты её тётушка уронила бокал. Осколки хрусталя разлетелись. Если бы не гул голосов в помещении, все услышали бы тяжёлый вздох Агаты. С милой улыбкой она поднялась с барного стула и направилась удалить следы неловкости пожилой дамы. Никто особо и не обратил внимания на происшествие.

Агата обвела взглядом комнату в поисках Артура. Люди вокруг были заняты болтовнёй и коктейлями. У окна кучковались родственники со стороны Агаты. Её мать стояла там же и развлекала родню впечатлениями о своей недавней поездке в Индию. Рассказывала, эмоционально разбрасывая руки в стороны и закатывая глаза. София выглядела прекрасно в свои почти шестьдесят. Агата смотрела на мать с восхищением – невысокая, худощавая, даже слишком, в сером брючном костюме и белых лаковых слиперах. Светлые волосы с незаметной сединой рассыпались по плечам. Седина была, и Агата знала об этом как никто другой. На шее – жемчуг. Маникюр с лаком цвет беж. На безымянном пальце правой руки – кольцо с огромным рубином, хотя она никогда не была замужем. Отца Агата не знала. Мать будто почувствовав взгляд дочери, повернулась в её сторону и улыбнулась, незаметно подмигнув. Агата улыбнулась в ответ и продолжила глазами искать супруга.

Дети играли в плейстейшн. Некоторые устроились на диване, забравшись на него с ногами. Другие уселись на полу. Они громко хохотали, одёргивали друг друга и выхватывали джойстик.

У стола, накрытого закусками, спорили мужчины. Каждый из них держал бокал с виски. Брат Артура вертел в руках сигару, будто собираясь закурить. Хотя знал, что в квартире это запрещено. Тем более, когда рядом дети. Мужчины обсуждали, в какую криптовалюту выгоднее вкладываться, и мнения разнились. Разговор протекал на повышенных тонах.

Не обнаружив мужа, Агата направилась в кладовую за пылесосом. В голове промелькнула мысль, что Алису она видела только в начале вечера, когда собирались гости.

– Пап, ну почему я должна находиться там, где не хочу? И проводить время с людьми, которых почти не знаю?!

Алиса забралась на кровать, не сняв кроссовки, и поджала под себя ноги. Девочка надеялась спрятаться в своей комнате от тётушки, которая щипала за щёку и умилялась, насколько «быстро вырос ребёнок». От двоюродной бабушки, которая закатила глаза при виде розовых прядей Алисы. От дяди, который предлагал папе отправить Алису в частную школу. И от двоюродных, троюродных братьев и сестёр, с которыми она не общалась в принципе. Все толпились в гостиной. А здесь, в этой комнате со стенами цвета моря, Алиса обустроила свой маленький остров. И хотела, чтобы он стал обитаемым лишь для неё.

Артур сидел рядом с дочерью:

– Они твоя семья…

– Ну и что из этого? Меня устраивает любить их на расстоянии. Не праздник, а скукотища. Взрослые говорят о важных вещах, – она изобразила пальцами обеих рук кавычки, – а дети играют в видео игры! Как будто плейстейшн впервые увидели.

– Алиса! – Артур пытался звучать грозно, но получалось так себе.

– Папа! Я останусь здесь! Пусть мама развлекается с родственниками! Такое чувство, что это её праздник! – последняя фраза прозвучала с горечью и Артур выпалил:

– Давай завтра отвезу тебя с подругами в… Куда захотите! Можно в пиццерию. А можно на шопинг. Что захочешь!

Алиса хитро прищурилась:

– Что взамен?

– Милая, это же твой день рождения. Возможно, мама перегнула с этим праздником. Просто для неё ты всё ещё маленькая принцесса. Иногда она забывает, что ты четырнадцатилетняя девушка, которой нужно своё пространство.

– Давно пора понять, – проворчала девочка, теребя прядь светлых волос.

– Ну что, мы договорились? Идём к гостям?

Меньше всего Алиса хотела провести ещё несколько часов в обществе этих людей. Но перспектива завтрашнего дня немного её приободрила, и она встала с дивана в тот же момент, как из гостиной послышался гул пылесоса.

– Что там ещё? – произнёс Артур и поднялся вслед за дочерью.

Они вошли в гостиную одновременно. Агата у окна пылесосила ковёр. Вокруг неё суетилась тётушка. Алиса осталась в дверях, Артур поспешил к жене:

– Что случилось, милая? – даже с пылесосом Агата выглядела потрясающе. Чёрное шёлковое платье в пол струилось по точёной фигуре и держалось тонкими полосками на плечах. Волосы уложены в голливудскую волну, ярко-красные губы. Агата потратила не один час, чтобы сиять в этот вечер.

– Ничего страшного. Катерина разбила бокал, – она указала на остатки осколков.

– Давай помогу, – Артур взял пылесос из рук жены, чтобы закончить грязное дело.

– Пойду сварю кофе, – бросила Агата и направилась в кухню. Посередине располагался остров с варочной панелью. Агата редко готовила дома. Обычно заказывала еду из ресторана, в котором работала. Но когда делали ремонт в квартире, она продумывала высоту полок, размеры ящиков, выбирала цвет фасадов между бежевым и оттенком шампанского. Спорила с Артуром о необходимости винного шкафа. Муж сопротивлялся, но потом был в восторге.

Агата засыпала зёрна в кофемашину. Артур закончил с ковром и присоединился к жене.

– Как дела? – он чмокнул её в щёку.

– Где ты был? Я тебя обыскалась, – Агата свела брови, доставая чашки с верхнего ящика.

– Разговаривал с Алисой, она не в духе, – вздохнул Артур.

– Что опять? – не поворачиваясь, спросила Агата. Она предполагала, в чём дело. Алиса не хотела устраивать вечеринку, звать гостей. Но Агата не только настояла, ещё и заставила её позвонить и пригласить каждого лично.

– Всё как обычно, – Артур выключил кофемашину.

– Ты же знаешь, я стараюсь, как могу.

– Дай ей пространство. Вспомни себя в четырнадцать! – улыбнулся Артур.

– Да, наверное, ты прав. Но хотелось бы немного больше терпения с её стороны.

Агата взяла последнюю пару чашек из кофемашины и поставила их на поднос:

– Идём к гостям.

Артур взял сахарницу и последовал за женой.

Они вернулись в гостиную и продолжили быть идеальными хозяевами этого светского раута. И даже не заметили, что их дочь снова исчезла из комнаты.

Пока родители угождали гостям, Алиса выскользнула из квартиры и спустилась на один лестничный пролёт ниже. Здесь-то её не найдут. Она устала от родственников, которые осадили всю квартиру. Девочка уселась на широкий мраморный подоконник и уставилась в окно. Внутри жгла обида. Она чувствовала бессилие, отчаяние и недостаток свободы. Бесили рамки, в которые Агата её запихнула. И этот праздник вызвал торнадо возмущения внутри. Она бы всё отдала за обычный поход в бистро с подругами. Чтобы болтать, не умолкая, о школе, старшеклассниках, новых кроссовках и записывать глупые видео для соцсетей. Но у мамы было другое мнение на этот счёт. Алиса воспринимала эти границы как полное отсутствие понимания и желание контролировать со стороны Агаты.

Другое дело папа. Он особо не вникает. Некогда. Но в острые моменты становится участливым и внимательным. Их сближают маленькие секретики вроде мороженного до обеда и лишние карманные деньги.

Пора возвращаться. Мама может заметить отсутствие виновницы праздника, и тогда ей мало не покажется. Алиса спустилась с подоконника и, перепрыгивая через ступеньку, вернулась в квартиру так же незаметно, как и ушла. Праздник подходил к логическому завершению. Агата на кухне доставала торт из холодильника, а Артур искал свечи. Гости ожидали десерт в гостиной. Дети забросили плейстейшн и наполняли стаканы соком. Взрослые, одни с бокалом вина, другие с чашкой кофе, выдавали похвалу гостеприимным хозяевам.

Свечи задули, торт уничтожили. Гости постепенно разошлись, и Алиса ушла в свою комнату. Артур убирал посуду в посудомоечную машину, когда жена подошла бесшумно сзади и приобняла его.

– Как же я устала, – она уткнулась лбом в его спину.

– Возьми завтра выходной. Останься дома, или съезди в спа, – он повернулся к Агате и обнял.

– Не могу. Ты же знаешь, завтра отчетный день. Я должна быть, – Агата отстранилась и подала ему стопку тарелок.

После короткой паузы она спросила:

– Как думаешь, Алисе понравился подарок?

– Конечно, она же сама выбрала этот фотоаппарат! Надеюсь, это увлечение останется с ней надолго, – усмехнулся Артур.

– Я так боюсь её упустить. Не хочу быть жёсткой. Но волнуюсь, что она не справится с чрезмерной свободой.

– Агата, ей четырнадцать. Не дави на неё, и всё будет отлично. Наша дочь подросток со своим мнением на всё! Смирись, – он рассмеялся. – Кстати, я пообещал ей завтра прогулку с подругами. Ты же не против?

– Конечно, нет! Отвезешь их? – Агата была бесконечно рада, что Артур нашёл способ задобрить дочь.

– Да, после обеда. Как только они соберутся, – произнёс он с усмешкой.

– Ты прекрасен, – она мягко улыбнулась своей лучшей улыбкой. – Может по бокальчику и спать?

– Я налью. Закончишь с посудой?

Артур переместился в гостиную, наполнил бокалы и устало опустился на диван. Агата через несколько минут взяла свой бокал и присоединилась к мужу. Устроилась рядом, забросив ноги на диван, и положила голову на плечо Артура.

– Помнишь, как я испугалась, когда узнала о беременности?

– Ещё бы! Ты знатно струсила, – улыбнулся Артур.

Они замолчали.

***

Пятнадцать лет назад Агата была студенткой технологического университета. Специализация, навязанная родителями, неожиданно увлекла девушку, и она погрузилась в учёбу как аквалангист в воду. Но вынырнула она не скоро. Рефераты, доклады, курсовые, конференции. Агата чувствовала, что находится там, где и должна быть. Её будущее было распланировано на десяток лет вперёд. Но мы предполагаем, а дальше никому не известно.

В одну декабрьскую пятницу Агата с подругами сидела в баре. Они пришли слушать местную группу, которая играла музыку Queen. Девушки отмечали окончание семестра. Впереди ещё сессия, но такие как Агата, ждали экзаменов с нетерпением.

Бар был забит. Девушки радовались, что нашли столик. Они болтали, громко смеялись. Официант принёс очередную бутылку шампанского и, бросив короткое «Справитесь?», удалился после кивка Агаты. Девушка взяла бутылку с намерением откупорить. Слишком растрясла её, пузырьки шампанского вытолкнули пробку, и та устремилась на соседний стол, в тарелку Артура. Он опешил от неожиданности, повернул голову в сторону, откуда прилетела пробка, и увидел Агату.

Это не была любовь с первого взгляда. Но эти двое как будто нашли друг в друге себя. Сначала они просто дружили, и сами не уловили переходный момент к чему-то большему.

Артур оканчивал университет по специальности менеджмент и готовил дипломную работу. Он хотел поступить в магистратуру чешского университета и получить степень. Но мы всего лишь предполагаем.

Через три месяца после знакомства Агата переехала в однушку Артура и не представляла жизни без этого мужчины. Он прятал в ящике комода коробочку с помолвочным кольцом и ждал подходящего момента.

Они жили в своём идеальном мире. Учились, умудрялись подрабатывать по вечерам. По выходным ходили в боулинг. Читали друг другу вслух и спорили до хрипоты, обсуждая прочитанное. Смотрели артхаусное кино. Занимались любовью на диване. Играли в монополию. По воскресеньям завтракали в кафешке на соседней улице. А потом ехали в Икеа и сметали с полок свечи с древесным ароматом.

В то ноябрьское утро Агата собиралась на занятия. Она опаздывала. Металась по ванной, когда взгляд зацепил упаковку с прокладками, и стремительная мысль врезалась в сознание: «Когда я использовала их в последний раз?»

Агата не представляла, как сообщить новость Артуру. Её не пугала реакция парня. Но все полетит к чертям с появлением ребёнка в их жизни. Её учёба, его магистерская степень. Она понимала, что не готова стать матерью. Она этого не хотела и боялась. Но принимать решение предстояло обоим.

Агата разрыдалась, едва произнесла «беременна». Ей было стыдно за эту слабость, за свой страх, за нерешительность. Артур крепко держал её руку и целовал щёки, солёные от слёз. Он безумно любил эту девушку и лучшего момента для коробочки с кольцом не мог и представить. Чехия подождёт.

Алиса родилась семимесячной маленькой и очень шумной. Она не плакала, но громко привлекала внимание. Демонстрировала характер с рождения. Лето пролетело стремительно. Агата не оставила университет и с началом учебного года спала по три часа, обедала в студенческой столовой и не выпускала учебники из рук даже во время прогулок с дочкой. Артур получил должность младшего менеджера по продажам в автосалоне Audi. Парню пророчили быстрый карьерный взлет, и он пропадал на работе. Днём Алиса оставалась с Софией, которая при каждом удобном случае пыталась «вправить мозги» дочери и призывала взять академический отпуск. Агата слушала и делала по-своему. Они с Артуром осознанно приняли решение. Не упустить момент для карьеры, двигаться вперёд, сделать всё, чтобы сохранить жизнь в прежнем режиме даже после рождения Алисы. Но быть родителем не равно быть беззаботным студентом.

Девочка росла, проводя большую часть дня с бабушкой, и шокировала родителей, когда в восемь месяцев назвала её «мама». Агата проплакала два дня и смирилась. Она была реалисткой и понимала, что София заслуживает этого звания больше, чем она сама. Агата быстро смирилась с привязанностью дочери к бабушке и продолжила строить карьеру. После окончания университета она получила место помощника руководителя в ресторане, одного из крупнейших в городе. Это была её первая ступень в ресторанном бизнесе, с которой Агате удалось взлететь. Но цена была высока. Чем ближе Агата приближалась к цели – управлять рестораном, тем слабее становилась расположение Алисы к ней.

Карьера Артура складывалась довольно легко: заместитель генерального директора готовился к пенсии и предложил молодого, амбициозного парня на своё место. Артуру пришлось потрудиться, чтобы занять должность с уже собранным багажом навыком. Поэтому он работал по шестнадцать часов и валился с ног, когда возвращался домой.

София не одобряла стиль жизни дочери, но смиренно взяла на себя воспитание внучки. Алису всё чаще оставляли у бабушки с ночёвкой, которая затянулась. До семи лет Алиса жила с бабушкой, ездила к родителям лишь по выходным. Да и то не каждую неделю. У них с Софией была размеренная жизнь, к которой девочка привыкла. И когда пришло время возвращаться в свою комнату в родительской квартире, взрослым пришлось утихомиривать грандиозную истерику. Алиса желала остаться с Софией.

Понадобилось немало времени, чтобы отстроить мосты отношений мама-папа-дочь. Артуру повезло больше, и Алиса быстро к нему прониклась. Скорее всего, потому что девочке не хватало общения с отцом, мужчиной. И мост между ними вскоре превратился в надёжную железобетонную конструкцию. А вот Агата тщетно пыталась подружиться сблизиться с дочерью. Алиса не подпускала маму близко, будто это место было уже занято Софией. Агата наслаждалась шатким верёвочным мостиком, который пыталась укрепить изо всех сил.

Холод проникает через одежду. Ступнёй чувствую камешки. «Почему я босая?» – снова пытаюсь выдавить звуки, но губы не разомкнулись. По щеке течёт что-то тёплое. «Кровь», – понимаю и пробую поднять руку, чтобы вытереть струйку. Тело не подчиняется. Ладони жгёт от ссадин. С детства помню это чувство падения ладошками и коленями на асфальт.

***

Лили открыла глаза, светало. Она лежала на боку, укутавшись в одеяло до подбородка. В ногах спал Леон. Лили попыталась пошевелиться, но тело будто прикрепили к кровати степлером. Она взглянула в окно и мысленно уговаривала себя подняться. Голова была светлой, но тело не подчинялось. С усилием она вытащила руку из-под одеяла, взяла телефон и взглянула на экран. Шесть тридцать.

За последние четыре года Лили впервые проснулась без Макса. Несколько раз он уезжал в командировку, но тогда она засыпала после его «спокойной ночи» в трубке. Они прощались «до утра» и будили друг друга звонком.

Она лежала ещё несколько минут, уставившись пустым взглядом в стену.

– Что я чувствую? – произнесла она вслух. Но внятного ответа не было. Как и осознания того, что всё закончилось.

Более одинокого утра, чем сегодня, Лили вспомнить не могла. Она ещё плохо представляла, как организовать не то чтобы свою жизнь, а день. Хотела просто остаться в постели. Свернуться калачиком, зарыться в чужое одеяло и отключиться от внешнего мира. Но нужно собрать себя в кучу, выгулять собаку, выполнить работу. В компьютере было несколько незаконченных заказов, и приближались дедлайны. Сейчас она полностью в ответе за свою жизнь. Нужно разобраться с финансами и понять, где очутилась. Продумать, как дальше жить. Жить одной.

Лили села, опустила босые ноги на холодный пол и потянулась. Напряжение по всей спине подтверждало, что ночь проведена на слишком мягком матрасе. Леон тут же проснулся и радостно завилял хвостом в предвкушении прогулки.

– Привет, дружок. Да, скоро идём гулять, – девушка улыбнулась и погладила собаку.

Леон после слова «гулять» вскочил. Лили опустила его на пол, и пёс побежал к двери. Как будто жил в этой квартире всегда и всегда гулял в такую рань. Хотя раньше восьми из дома они обычно не выходили.

– Леон, подожди! Можно я хотя бы сниму пижаму? – и девушка направилась в ванную. Включила воду и взглянула на своё отражение. Чёрные, волнистые, спутанные после сна волосы падали на острые плечи. Она прикоснулась к щекам цвета серой гальки. Пальцами чувствовала холод кожи, провела по подбородку, потом – по губам, носу, лбу. Будто хотела убедиться, что это она, Лили, в незнакомой квартире собирается умываться, завтракать. И жить. Холодная вода заставила вынырнуть из грёз в реальность.

Лили вернулась в спальню, открыла чемодан и вытащила первые попавшиеся спортивные шорты и толстовку. Укутала тонкую талию и стройные ноги в объёмные ткани и пошла на кухню. Леон понял, что придётся подождать, и сел у двери.

Лили поставила на стол две кружки, налила воду в чайник. Насыпала чай. Вода быстро закипела и Лили уже собиралась налить её в кружки, когда взгляд остановился на второй.

– Это уже перебор! – она выключила огонь. – Идём, Леон. Возьмём чай в кофейне.

Лили взяла поводок, подхватила собаку под мышку и захлопнула дверь. Она быстро сбежала по лестнице. На первом этаже пожилая женщина в серой юбке и чёрной рубашке ждала лифт. Она с укором бросила взгляд на Лили, но та уже выскочила из подъезда. Утренний воздух взбодрил. Лили опустила собаку на землю, прицепила поводок к ошейнику.

Она помнила из рассказа Роберта, что рядом парк. Но взгляд зацепился за вывеску «Coffee».

– То, что нужно, – Лили бросила взгляд на Леона. – Идём.

Они приблизились к кофейне. Вошли в пустое помещение, за стойкой никого не было. Лили позвонила в звонок на столе. Через секунду к ней вышла молоденькая девушка. Русые волосы собраны в высокий хвост, длинная косая чёлка падает на лицо, глаза подведены чёрными тенями, а губы – ярко-розовым блеском. На ней была белая футболка, фирменный фартук с логотипом.

– Чай, пожалуйста. Если можно, ромашковый, – попросила Лили и опёрлась на стойку.

– Один момент, – бросила девушка, взяла стакан. На запястьях красовались разноцветные фенечки.

– Вы так рано открываетесь? – спросила Лили.

– А вы новенькая? – вопросом на вопрос ответила девчонка. Как будто говорила с новой одноклассницей.

– Да, вчера переехала.

– Откуда? Если не секрет, – заинтересовалась бариста.

– Можно сказать, с соседней улицы, – усмехнулась Лили.

– Ммм, – девчонка потеряла интерес. Будто ждала другой, какой-то конкретный ответ. – Да, мы работаем с семи. Утром забегают жильцы ближайших домов по пути на работу. У нас хороший кофе.

– Я пью чай, – улыбнулась Лили. Взяла свой стакан, приложила телефон к терминалу. – До скорого, – бросила она на прощание.

Девчонка махнула рукой. Лили вышла на улицу, сделала глоток. Чай оказался крепким, ароматным, терпким на вкус.

Несмотря на раннее утро, город оживал. С внешней улицы доносился шум транспорта. Лили и Леон зашагали мимо цветочной лавки с окнами-витринами до земли. Женщина, может быть хозяйка, выставляла цветы у входа. «Хочу букет! Поставлю на обеденном столе», – подумала Лили и они пошли в сторону парка. Но уже в конце аллеи Леон потянул хозяйку к ближайшему кусту и быстро сделал свои дела, не дойдя до парка, который показался впереди.

– А ты быстрый, – усмехнулась Лили. – Решил подмочить нам репутация перед новыми соседями?

Леон стряхнул лапой и повернул обратно, в сторону подъезда.

– И кто кого выгуливает? – пробормотала Лили и последовала за ним.

Шли медленно. Лили рассматривала новое место, пыталась представить, как она будет здесь жить. Похожий район они рассматривали с Максом, когда съезжались. Но что-то не задалось: риэлтор оказался подозрительным типом, который переносил встречи и менял стоимость аренды на ходу. И они выбрали вариант в деловом районе города, застроенном бизнес-центрами и жилым комплексом для сотрудников этих центров. Максу там было комфортно, а Лили привыкла.

«Почему так легко вспоминать о нём? – промелькнула мысль. – Наверное, у меня стресс». Но Лили быстро отвлеклась. Леон резко потянул вперёд, уткнулся носом в брусчатку и строил из себя пса-ищейку. Погруженная в мысли, Лили и не заметила, что они вернулись к подъезду. Девушка открыла дверь и легонько потянула поводок Леона. Но пёс ни в какую не хотел возвращаться в квартиру. Девушке пришлось сесть на ближайшую скамейку напротив подъезда.

Леон что-то увлечённо нюхал, водил носом по земле и вертелся у ног. Лили прикрыла глаза, облокотилась и запрокинула голову назад. Лучи солнца приятно грели бледные щёки. В такие дни легко наслаждаться жизнью. Но мысли о Максе роились и не уступали место в голове чему-то другому. Лили предстояло через несколько минут подняться в другую квартиру, разложить вещи на другие полки и проживать этот день по-другому. Она чувствовала растерянность и бессилие.

– Вы сидите на моей скамейке, – сверху как будто ударили по голове. От неожиданности она резко открыла глаза и уставилась на человека, который нависал над ней. Это был пожилой мужчина. Седые волосы, очки в прозрачной оправе. Лили быстро окинула его взглядом с головы до ног. На мужчине был светло-серый костюм, вычищенные до блеска коричневые дерби. Из-под брюк виднелись ярко-зелёные носки с рисунком, который Лили не успела рассмотреть. Девушка украдкой улыбнулась, ей нравилась такая смелость в людях. В руках мужчина держал поводок, и у его ног сидела красивая колли с шерстью цвета гречишного мёда.

– Что вы имеете в виду? Ваша скамейка?

– Что говорю, то и имею в виду! Это наша скамейка. Мы с Альфой сидим здесь каждое утро, – он взглядом указал на свою собаку.

– Извините, сегодня придётся потесниться, – виновато улыбнулась Лили и сдвинулась к краю. – Мой пёс ни в какую не хочет возвращаться в квартиру.

– В квартиру? – переспросил мужчина и поправил очки. – Вы здесь живёте?

– Можно и так сказать. Вчера приехали.

– Интересно. Тогда будем знакомы. Я Альберт, живу в доме напротив. Вон там, – он указал на окна шестого этажа.

– Доброе утро, я Лили. А это Леон.

– Рад знакомству. Это Альфа.

– Она красавица, – Лили погладила за ухом новую знакомую.

– Да, так и есть. Но, как полагается красотке, характер у неё скверный.

Они рассмеялись. Альберт сел рядом с Лили.

– Итак, откуда переехали?

– Просто пришлось сменить локацию. Переехали из западной части города.

– Понятно. Надолго к нам? – Альбер бросил взгляд на правую руку Лили и не обнаружил кольцо на пальце.

– Не знаю. Аренда с бессрочным договором. Поэтому у меня нет ответа на ваш вопрос

– Понятно. Чем занимаетесь?

– Занимаюсь ретушью фотографий, – разговор начинал напоминать допрос, но Лили это веселило.

– Простите мою бестактность, – Альберт кашлянул не в силах унять любопытство, – вы одна или с супругом переехали? Или с молодым человеком? – добавил он.

– Ни то, ни другое. Уже нет, – сказала Лили. Напоминание о Максе взбудоражило девушку, но она не подала виду.

– Доброе утро, Альберт. Как дела? – мимо проходящая девушка остановилась у скамейки.

– Привет, Агата! Всё отлично, спасибо. Как ты?

– Тоже хорошо. Надеюсь, вчера мы не сильно шумели? У нас была вечеринка, отмечали день рождения Алисы. Поверить не могу, что моей дочери уже четырнадцать! – быстро проговорила она. Лили узнала в молодой женщине белокурую красавицу в длинном платье с вырезом на спине, которую видела вчера вечером со своего балкона.

«День рождения дочери, а выглядело как приём английской герцогини», – подумала Лили.

– Нет, что ты! Всё в порядке.

– Отлично, – улыбнулась Агата и стала ещё красивее. – Простите, я побежала. Опаздываю! – извиняющимся тоном бросила она и стремительно направилась прочь, даже не взглянув на Лили.

– Это Агата, – сказал Альберт, – живёт в нашем подъезде. Приятная молодая женщина, но слишком много работает!

– Чем она занимается?

– Подробности не знаю, – пожал плечами Альберт, – но она руководит рестораном в паре кварталов отсюда. Вы должны туда сходить. Мы с Ниной, это моя супруга, там ужинали однажды. Шикарная кухня!

Они на минуту замолчали.

– Так что с вашим мужчиной? – вернулся к прерванному разговору Альберт.

– Ничего. Это и есть причина переезда. Разрыв с мужчиной, – Лили подняла глаза и посмотрела с вызовом на Альберта. Будто собралась защищаться от атаки.

– Это печально, милая. Но всё пройдёт. Я уверен, вы справитесь.

– Вы не можете этого знать. Вы не знаете меня, – грустно ответила Лили, отпуская напряжение.

– Это неважно. Время всё лечит. Поверьте моему жизненному опыту, – он достал из внутреннего кармана пиджака серебряный портсигар и вытащил из него сигарету.

– Какой красивый, – Лили сменила тему беседы.

– Да. Это подарок на годовщину свадьбы от Нины. И знаете, в чём ирония? Она ненавидит, когда я курю. Не разрешает дымить в квартире. Но в таких вещах и проявляется любовь. В принятии друг друга, в уважении желаний и привычек партнёра, – он покрутил сигарету между пальцами, словно делая массаж спрессованному табаку. Поднес её к носу, ощущая раскрывшийся терпкий аромат, затем поместил между двумя пальцами и губами коснулся краешка, закупоренного фильтром. Другой рукой достал зажигалку из кармана пиджака. Поднёс огонь к сигарете, сделал глубокую затяжку.

Лили наблюдала эти действия и в пальцах Альберта, сжимающих сигарету, узнала пальцы отца. Тот тоже дымил под ворчание мамы, которая пророчила ему смерть от рака лёгких с таким количеством курева. И подобно Альберту, отец крутил между пальцами сигарету, нюхал её, прежде чем вдохнуть дым.

– Так что у вас произошло с молодым человеком? – Альбер вернул Лили из воспоминаний к реальности и пристально посмотрел на девушку.

Не ожидая откровенности с незнакомцем, Лили заговорила:

– Я пока что не знаю. Ещё и сама не разобралась. Может быть, просто устали друг от друга. А может, разочаровались, не оправдали надежды.

– Такое бывает. Сейчас вы просто обязаны найти в себе силы жить дальше. Ради него, – Альберт указал на Леона и подмигнул. Они снова рассмеялась.

– Конечно, я понимаю. Но всё ещё очень свежо и больно.

– Давайте угощу вас кофе? – Альберт выпустил дым.

– Мне не нравится кофе. А чай я уже выпила. Может, в другой раз угостите меня чашкой чая? Пора завтракать и кормить Леона.

– Конечно, тогда увидимся завтра утром? Обычно я гуляю с Альфой в восемь.

– Договорились, – Лили встала и позвала Леона. – Идём, пора домой.

Пёс проголодался и радостно завилял хвостом. Они скрылись за тяжёлой дверью подъезда. Альберт смотрел вслед и подумал, как тяжело сейчас этой хрупкой девушке нести в себе печаль. Лили ему понравилась, и что-то подсказывало, что они могли бы дружить. А интуиция Альберта обычно не подводила.

– Нет, нет и ещё раз нет, – Нина сурово посмотрела на мужа. Стоя около окна гостиной, она подняла руки и посмотрела вверх, будто призывая небеса, для большей убедительности и драматизма. – Да что такого интересного в этом парне? Тебе не хватает друзей из профессорского состава университета или шахматного клуба? Господи, я совсем забыла, что у тебя друзья – все люди вокруг. Даже молоденькая девушка из дома напротив.

– У нее личная драма, – невозмутимо ответил Альберт. Сидя за обеденным столом, он держал в руках газету и делал вид, что читал. Ему не хотелось ругаться с женой.

– Я даже не сомневаюсь. По-другому люди не входят в твою жизнь, – продолжала с напором Нина. Она подошла к мужу, забрала газету из его рук и опять вернулась к окну.

– Но милая, не злись. Это ведь так интересно, все эти судьбы, их хитросплетения. А помощь советом. Я, в конце концов, учитель. Это мое призвание. Как-никак, профессор, – Альберт говорил это размеренно, смакуя каждое предложение. Ему явно нравилась это объяснение.

– Профессор биологии, а не психологии. Да и последние пятнадцать лет ты больше увлечен приматами, – не унималась Нина. Она сложила руки на груди, надула губы и стала ходить по комнате из стороны в сторону, пытаясь изобразить обиженного ребенка.

– Но люди не так далеко и ушли, – улыбнулся Альберт. Он знал, что это ненадолго. Нина любит всю эту театральщину. Ему нужно лишь немного подождать и она отступит. – Дорогая, но сегодня пятница. Меня уже ждет Марк и наши посиделки. Этой традиции уже почти год и я не в силах её нарушать.

Нина закатила глаза вверх и поднесла правую руку к виску. Казалось, её сейчас хватит удар.

– Как ты неплохо устроился. Прикрывать собственные слабости под завесой чего-то святого. И потом, какие традиции могут быть с соседом напротив? Это тебе не семья. Чем вы там вообще занимаетесь?

– Я уже сто раз говорил: ведём высокоинтеллектуальные беседы, я учу его играть в шахматы…

– А он тебя – в покер, – перебила Нина.

– Тоже полезно для мозга. И потом, я взрослый человек, – Альберт, наконец, встал со стула.

– Вот именно. Признайся честно, ты просто нашел место, где можно спокойно курить?

– Нина, ты всегда поражала меня уровнем своей…

– Проницательности, я думаю ты хотел сказать, – брови Нины начали образовывать перевернутый треугольник.

Альберт понял: сейчас, или будет поздно. Он прищурил правый глаз, расплылся в улыбке и подошел близко к Нине.

– А помнишь то джазовое кафе, где мы познакомились? Тридцать пять лет прошло, а я всё ещё помню белокурую кудрявую красотку, забравшую в тот вечер моё сердце.

Альберт попал прямо в цель. Нину словно подменили. Она робко опустила голову, пытаясь скрыть легкий румянец на щеках от смущения.

– Эта тонкая талия, эти нежные руки и хрупкие плечи, а этот блеск в глазах. Годы тебя совсем не тронули, – Альберт нежно коснулся подбородка Нины, направляя её взгляд на себя. Он весь сиял, как тогда, при их первой встрече. Он будто знал, что это будет на всю жизнь.

– Ты просто невыносимый, – слегка оттолкнула его Нина, но её голос звучал уже по-иному: перестал быть напряжённым и колючим.

Альберт уже мысленно сидел в гостиной у Марка, раскладывая очередную партию в покер, и поэтому воспользовался ещё одним козырем. Он быстро подошёл к комоду. Там стоял старинный патефон, которым Альберт очень гордился и всячески берег. Включил уже приготовленную пластинку. В комнате зазвучал Фрэнк Синатра и его «Young at heart».

– Под эту песню мы впервые поцеловались, – пританцовывая, промурлыкал Альберт.

Он вернулся к Нине и обнял рукой за талию. Она попыталась увернуться, но это было выше её сил. Перед ней стоял её обожаемый муж. Талантливый учёный с чудаковатым стилем в одежде и хорошим чувством юмора. А ещё с добрым сердцем, полным любви и нежности. Мужчина, который стал её компасом и ориентиром, открыл для неё мир науки. А ещё открыл мир просто счастливой женщины несмотря ни на что.

Они стали танцевать, нежно прижавшись друг другу.

***

В тот год Альберт был аспирантом. Учёба полностью поглощала всё время, чему он был несказанно рад. Последние полгода парень не находил себе места, разбитое сердце не давало покоя. Ему казалось, что больше никогда не сможет полюбить. Только наука и спасала. Альберт писал свою первую диссертацию об особенностях развития потомства у крыс и мечтал о всемирной славе. Только бы не думать о жизни до, не думать о Лидии.

Нина была студенткой первого курса медицинского университета, что её очень удручало. Она любила читать Чехова и мечтала о сцене, но родительское слово было твёрдым. Все в семье врачи и другой профессии для дочери не видели. А ей хотелось свободы, хотя бы свободы выбора.