Читать онлайн Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.) бесплатно

Дизайнер обложки Анастасия Сергеевна Новоженникова

ISBN 978-5-0059-7694-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рис.0 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО

Анастасия Сергеевна Новоженникова (в девичестве – Антонова) родилась 9 июня 1986 года в небольшом Сибирском городке, Кемеровской области, Мариинске.

Отец – Сергей Владимирович Антонов родился в 1962 году. Мать – Светлана Викторовна Антонова (Трофимова) – родилась в 1965 году. До Анастасии, в браке, у них родилась дочь Елена. Отец Анастасии увлекался резьбой по дереву, изготавливал мебель для семьи и на продажу. Мама прекрасно рисовала, писала иконы под заказ, расписывала маслом разделочные доски, которые изготавливал отец. Обе дочери переняли от матери художественный вкус и умение рисовать. Елена конструировала модную одежду для своих кукол, а Анастасия изображала фантастические миры и героев. Родители очень любили читать, поэтому в семье была своя небольшая библиотека, в которой были томики Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Максима Горького. В доме была и детская библиотека. До самой школы мама читала девочкам сказки на ночь. Речь отца время от времени пестрила складными шутками и прибаутками. Анастасия их быстро схватывала. Может, всё это и сыграло роль в формировании Анастасии как поэта.

Для родителей было большим удивлением, когда в 1997 году их дочь Настя начала писать стихи. Сначала это были песни, переложенные на свой лад. Затем появилась её первая трагико-фантастическая баллада (пародия на произведение А. С. Пушкина «Руслан и Людмила») – «Учёный и Людмила». Красоты слога в ней ещё не было. Был кое-какой смысл и сюжет о бедном учёном, который убил всех живших на острове, а затем и себя. Таким было начало творческого пути. Потом год «молчания». И только в 1998 году её поэтическое творчество обрело постоянство и стало неотъемлемой частью её жизни.

Её дар получил развитие благодаря Марине Владимировне Мурашкиной, учителю русского языка и литературы. На её уроках ученики упражнялись в поэзии, сочиняли с двух чужих строк свои стихи. В сборнике представлены несколько таких стихов: «Баран», «Он рос на болоте», «Холодный ветер уносил последнее тепло», «Лето прошло незаметно».

Скоро Анастасии захотелось сочинять свои стихи без первых чужих строк. «Помнится, как я выходила во двор своего дома, смотрела на облака и искала в них сюжет, картинку своего будущего стиха. И они не заставляли себя ждать: рисовали пышные образы принцесс, карет. Мне чудились наездницы». Оттуда срисованы первые неуклюжие стихи: «Сказочное небо», «Посмотри на небо, там лазурь ясна!».

Стихотворение «Баран» заканчивается трагически. Трагические картинки автор рисует в своих стихах и в 1999 году. Там этому способствовала информация о предсказанном конце света (стихотворение «Жизненный путь для всех он открыт…»). Трагическая нотка звучит на протяжении всего этого раннего периода: это рухнувшие отношения с дорогими людьми – «Разлука» (2001 г.); это духовное одиночество – «Душа болит, В душе нет счастья…» (2001 г.), «Эта жизнь не моя…» (2001 г.); это столкновение с морально павшим человеком и переживание за будущее человечества – «Ничтожным он родился человеком…» (2001 г.), «Голубь жизни» (2003 г.), «Человек» (2003 г.), «Обманчив, сер и грязен мир…» (2004 г.); это поиск материнской любви – «Две тучи» (2002 г.), «Сирота» (2002 г.).

В стихотворении «И даже здесь я влюблена…» за 2003 год Анастасия впервые признается самой себе, что любит людей как-то особенно, ценит их и возвышает до идеального.

Анастасия глубоко сострадала людям, выброшенным из общества, изуродованных им – «Детский дом» (2000 г.), «Ей Богом быть такою суждено…» (2002 г.), «Мир не без добрых людей…» (2002 г.).

Тема смерти волнует её в этот период: «Эта жизнь не моя!» (2001 г.), «В моём подсознании смутная тень» (2002 г.), «Смирение. Освобождение» (2003 г.), «Я сегодня» (2003 г.), «Кошачья душа» (2004 г.), «Мама, прости…» (2004 г.). Герой стихотворений стремится к смерти, осознанно идет к ней навстречу, он воспринимает себя лишним в этом мире, он хочет уйти от пустой суеты и безразличия. И вот-вот должно случиться долгожданное, уход от безумства людей… Но появляется Всевышний, который объясняет герою, что принять его не может, что ему надо жить на Земле. Здесь словно сам автор уговаривает себя остаться и не рубить с плеча.

К Родине поэтесса обращается, как к морально павшей подруге, она её ругает и хулит за её проступки. Но в тоже время глубоко жалеет и сочувствует ей. Ведь «подруга» не сама себя довела до такого состояния. Поэтесса винит руководство, правящие круги: «Нищая Россия» (2003 г.), «Призываю тебя, Россия!» (2003 г.).

В 2004 году тоска по Родине одолевает поэтессу. Она уезжает учиться далеко за пределы своего городка, в Томск. Никогда раньше ей не было так мучительно одиноко, как теперь. Она была в чужом городе совсем одна. «Это было дикое желание куда-то постоянно мчаться. Всегда хотелось уйти в лес, в тайгу. Без остатка окунуться в лоно природы». Поэтому именно там и был рождён Цикл стихотворений «Осень», и множество других стихотворений о природе, о её красоте, заманчивости и девственности.

Дорога напоминала о доме, стихотворение «Железная птица» (2004 г.), создавала ощущение лёгкости и спокойствия – «Как приведенье взаперти…» (2004 г.).

В написании стихотворений Анастасия Новоженникова с самого начала своего творчества ценила простоту слова и доступность для понимания читателя. Поэтому в её лирике почти нет архаизмов. Её лирический герой, как правило, реалистичен, а ситуации, в которых он действует, бытийные.

От автора.

Рис.1 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

Рис.2 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

Баран

«Сегодня я проснулся рано,
И лучик солнца мне сказал»,
Что ваш баран упал в канаву:
«Его вчера мужик какой-то подобрал».
Я вдруг вскочил и подбежал к канаве,
И там увидел клок волос.
Я взял их в руки и понёс,
Понюхав, задохнулся, и ветер их унёс.

1998 г.

«Он рос на болоте…»

«Он рос на болоте»
В тени и в воде,
Не зная он места,
Где вырасти, где?

1998 г.

«Холодный ветер уносил…»

«Холодный ветер уносил
Последнее тепло»,
Всю землю снегом замело
И всё кругом темно.
Холодные снежинки
Ложились на поля,
И ветер снег весь уносил
В безлюдные края.

1998 г.

«Лето прошло незаметно…»

«Лето прошло незаметно»,
В школу пора нам идти.
Ждут нас где-то отметки,
Ждёт нас урок впереди.
После уроков с улыбкой
Все идём мы домой.
Надо уроки нам делать,
Так не охота порой.

1999 г.

Ночь

Ночь, прекрасная луна,
Звёзды россыпью сверкают.
Не страшна мне тишина —
Создаётся звук молчанья.
Всё кругом заснуло, не шумит.
Даже белая берёза ветки опустила
И у дома моего одиноко спит.

1999 г.

Весна

Весна. За окном погода невзрачная.
Дождик льёт целый день,
На дорогах лужи прозрачные.
Солнца нет. Кругом серая тень.

1999 г.

Детский дом

Как жуток мир в стенах детдома,
Счастливых лиц не разберёшь.
Друзей любимых и знакомых
В борьбе за жизнь ты там найдёшь.
Все словно рыщущие звери,
В глухом поместье ищут дом,
Отца и мать, что жизнь им дали
И скоро с смертью обвенчали,
Поставив их к судьбе лицом.
Для них всё ново и забавно,
Но жизнь лишила их всего,
Чего могла бы им дать мама,
Чего б мог им дать отчий дом.

2000 г.

«Жизненный путь для всех он открыт…»

Жизненный путь для всех он открыт,
Только на несколько лет.
В этом году народ весь уйдёт,
И пропадёт мира след.

1999 г.

Рис.3 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

Рис.4 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

<Тегза Жанне Мироновне>

Разлука

Всё рушится, и вновь
Мы с Вами расстаёмся.
Ведь жизнь – покатая игра…
И мы навеки поклянёмся,
Что не оставим память никогда.
Мы будем долгими ночами
Перебирать в душе слова,
Которыми бросались мы, не замечая,
Зачем летят они, куда…
Слезу рукою нежной вытирая
И в разных городах
Мы будем сладко вспоминать
О тех былых годах…

16 апреля 2001 г.

«Душа болит…»

Душа болит,
В душе нет счастья.
Нет человека рядом с ней.
Она умрёт одна бесстрашно,
И будут все грустить по ней…

23 мая 2001 г.

«Ничтожным он родился человеком…»

Ничтожным он родился человеком.
Мы все ничтожны – это взял наш век.
Зачем же жить тогда на этом свете?
Ведь мир озлоблен, как и человек.
Кто назывался этим словом,
Тот должен гордость воспевать,
А не крушить всё сделанное им же
И жизнь чужую не ломать.

4 июня 2001 г.

«Эта жизнь не моя!..»

Эта жизнь не моя!
В ней не я должна жить!
И не место мне в этом краю.
Пусть бы кто-то другой,
Кому жизнь дорога
И кто машет на горе рукой
Продолжает мой путь.
Я готова отдать этот дар просто так,
Лишь бы только забыться.
И неважно куда: или в ад, или в рай
Я готова сокрыться.
Ведь не в разнице спор
И не в этом вопрос,
Тут совсем всё сложнее.
И всегда я одна,
А кругом тишина… —
Нет на свете мучительней Змея!
С каждым днём всё сильнее
Он душит меня,
И на помощь никто не придёт,
Потому что, что скрыто в душе у меня,
Никогда и никто не поймёт.

10 ноября 2001 г.

«Для настоящего поэта…»

Для настоящего поэта
Нужна любовь и теплота,
И чтобы в жизни не было запрета,
А было то, что называют «красота»…

2001 г.

Мама

Нет человека нам дороже,
Нет сердца любящей, теплей,
Кто нам всегда в бее поможет,
Нет глаз правдивей и светлей!
Одна лишь мама с нами рядом,
Одна она ласкает нас,
Дорогу в жизнь нам открывает,
Любовь нам дарит каждый час.

26 декабря 2001 г.

«Одно замечу странное явленье …»

Одно замечу странное явленье —
Все веселятся, а в душе моей
Такое непонятное смятенье,
И страх чего-то вечный гонется за мной.
Чего боюсь? Сама не понимаю.
Но в сердце боль, в душе угроза,
И, кажется, готова я заплакать.
И льются сладкие, как град холодный, слёзы…

27 декабря 2001 г.

«Ей Богом быть такою суждено…»

<Федосовой Надежде Викторовне>

Ей Богом быть такою суждено
Холодной, ласковой – другою…
И вместе с тем судьбой обделено
Быть понятой, любимой, нечужою.
Ей не дал Бог той красоты,
Но в ней она и не нуждалась…
А всё же были те мечты,
Но всё уж истощалось.
Была она всегда собою,
Никто примером не служил.
И только ум её достойный
Дорогу в жизнь ей проложил…
Её влекло туда, где люди
Лишь начинали свою жизнь.
И никогда та не забудет
Тот доблестный и добрый мир.
Сейчас в душе её печальной
Дрожащий голос говорит:
«Какими люди злыми стали,
И мир теперь в аду горит…»

28 декабря 2001 г.

«Я о судьбе своей не смею говорить…»

<Тегза Жанне Мироновне>

Я о судьбе своей не смею говорить
Она давно в руках уж Ваших,
И в Вашей воле мной теперь крутить,
И в Вашей воле человек «пропавший».

23 апреля 2001 г.

«О, Вы! В которой вижу день и ночь…»

<Тегза Жанне Мироновне>

О, Вы! В которой вижу день и ночь
Которая была со мною рядом,
Когда мне было больно жить,
Но Вам всегда я рада.
Всегда готова Вас принять,
Как гостью утешенья.
Вы будто бы вторая мать,
Вы – плод мой вдохновенья.

Март 2001 г.

Рис.5 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

Рис.6 Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.)

Новый год

Вот новогодние куранты
Бьют звонко по миру всему.
И я прощаюсь с старым годом
И новых изменений жду.
В себе я чую прилив силы,
Прилив душевной чистоты.
И начинаю год счастливый,
А уходящий я кляну.
Друзей я покидаю старых,
Которые играли мной,
И вид свой чахлый и усталый
Я оставляю за собой.
И с новой яркою улыбкой
Я начинаю этот путь.
И говорю: «Прощай!»
Всем пыткам, —
«Пора и мне бы отдохнуть!…»

1 января 2002 г.

«Мир не без добрых людей …»

«Мир не без добрых людей —
Сказала мамаша сынку,
– Иди спать, я закрою сейчас эту дверь
И пойду хоть немного вздремну».
Проводила мамаша ребёнка,
К той постели, где будет он спать,
Подала ему грязных пелёнок
И бельё поклала на кровать.
Посмотрела с улыбкою злобной,
Будто в чем-то сынок виноват,
И ушла, злостно дверью прихлопнув,
Словно вовсе ему и не мать.
В другой комнате было застолье —
Собутыльников это был час.
Они пили, смеялись и спорили,
И до драк доходило подчас.
А ребёнок всё слышал и плакал,
Градом слёзы катились из глаз,
И шептал он: «Где же мой папа?
И зачем он оставил здесь нас?»
Детские всхлипы глушили раздоры
И звон стаканов в дрожащих руках.
Словно дичалые были те взоры,
Адская радость сверкала в очах.
С ясною зорькою всё вдруг утихло,
Адские гости все разбрелись.
В комнатах стало пустынно и тихо,
Песни пьянчужек, как ветр, унеслись.
И лишь оставили дикие звери
Дымную тучку и струйку огня
Ту, что от радости не углядели,
Ту, что в мгновенье весь дом застлала.
Лишь через месяц мамаша вернулась.
Нету ни дома, ни мальчика в нём…
Только лишь кости белеют сквозь уголь
И одеялко, что было на нём.

11 января 2002 г.

«Вы простой, но с загадкой мужчина…»

<Дмитриеву Дмитрию Алексеевичу>

Вы простой, но с загадкой мужчина
Неприметный, но сильный душой.
Я влюбилась в Вас с первого взгляда
И мечтаю о Вас день деньской.
На уроках сижу я робея,
Взгляд свой нежный бросая на Вас.
Может быть, я любить не умею,
Но скажу: «Влюблена я сейчас!»
От любви говорить я не смею,
На уроках сижу и молчу.
И одно лишь – услышать Ваш голос
От души и всем сердцем хочу…

1 марта 2002 г.

«Она не учитель, она человек!..»

<Мурашкиной Марине Владимировне>

Она не учитель, она человек!
Что должен путь жизни идти целый век.
Идти без страданий, без страха, угроз.
Идти против ветра и жизненных слёз.
Она ведь не просто созданье Богов,
А тот, кто за жизни бороться готов!

18 марта 2002 г.

«Я люблю одного человека…»

<Анне>

Я люблю одного человека
Без него мне и жизнь не мила.
Может, эта любовь лишь на время,
Но за жизнь я б его умерла.
Я украдкой смотрю ему в очи
И робею от наших с ним слов.
Знаю, дружбы со мной он не хочет —
Это только лишь ряд сладких снов.
Постоянно меня избегает,
Но порой и глядит на меня,
Словно что-то во мне проверяет,
Словно жаждет сказать мне: «Нельзя!
Нам нельзя с тобою быть вместе,
И нельзя говорить о судьбе,
Потому что я выше по жизни,
А ты ниже ступенькой, увы!»

19 марта 2002 г.

«В моём подсознании смутная тень…»

(педагогический класс УПК)

В моём подсознании смутная тень.
Болезнь моё тело тревожит весь день.
На сердце шальная тревога и боль.
В душе – я погибла…
«Постой! Не так уж всё плохо
И жизнь лишь одна,
И ты ведь не зря на свет рождена.
Всё будет и счастье, и радость, любовь,
Но только не балуй в себе смерти кровь».

24 октября 2002 г.

«Она холодная, как ночь…»

<Кужель Марине Анатольевне>
(педагогический класс УПК)

Она холодная, как ночь,
Свой взгляд бросает на меня.
И я пытаюсь убежать,
Но нет на сердце уж огня.
И пленный холод бьёт ручьем,
И вдруг я стал её рабом…

31 октября 2002 г.

<Г. Александру>
(ДК спиртокомбината)

Театр

Театр. Я сижу, смотрю спектакль,
Взобралась на дальний стул
И черкаю скучным шрифтом
Всех актёров, кто здесь был.
Пол часа прошло, недолго,
Мне наскучило кино.
Я холодная, как айсберг,
И бледна, как полотно,
Томным взором в зал смотрю
И не слышу, словно сплю.
Вдруг внезапный шорох мимо,
Раздался и стук сапог.
То промчался мой любимый
Со своей женой и сыном…
Но не видела я их,
Я смотрела на других.
Они шумно проскакали
И уселись в центре зала.
Я сижу, смотрю спектакль,
Вдруг нога как заболит,
И от боли с стоном жалким
Я вдруг в зал кидаю лик…
Обомлела вся, в смятенье:
«Что за диво, что за шик?!»
Я смотрю на то сиденье,
Где сидит Гордей-старик.
Я взглянула, отвернулась.
И на сердце вдруг огонь,
Как в печи во мне раздулся.
«Я его люблю, клянусь вам!» —
Я б хотела закричать,
Но судьба сказала: «Нет!
Ты должна сидеть, молчать».
Я сижу вся в думе скучной.
Говорю себе под нос,
Что люблю Гордея Сашку,
Пусть страшилку, но милашку,
Что открыл к любви мне путь.
Я кидаю снова взор,
Но не вижу! «Где же он?»
Оказалось дело просто —
Сели парни выше ростом
И закрыли спинами
Моего любимого.
Я сижу, спектакль смотрю,
А сама о том грущу,
Что женат любимый мой,
Что не будет он со мной…
На моих глазах от горя
Слёзы бухнут каждый миг.
«Я корю себя за дурость,
Что люблю тебя, старик…»

8 ноября 2002 г.

<Г. Александру>

Ты

Ты любишь стихи о природе,
Боишься сказать о любви.
Всё это причины породы,
С которой по жизни шёл ты.
Ты хочешь казаться холодным:
Глядишь на всё с юморком.
Но я ведь чувствую сердцем,
Что это твой жизненный ком.
Я очень тебя понимаю
И даже хочу сострадать,
И часто к тебе меня тянет
И я не хочу умирать.
Одно лишь: хочу побыть рядом

Вход для пользователей

Меню