Читать онлайн Подстава Симоны бесплатно

Пролог

Тусклый жёлтый свет лениво разливался из пыльного настенного бра. Кроме ещё пары таких же светильников по стенам, другого освещения предусмотрено не было. Она стояла на пороге, щёлкнув выключателем, но не решаясь войти. Изрядно потрёпанный временем номер мотеля «Lact-Shelter» не отличался гостеприимной обстановкой. Её серые, в данный момент сдобренные вечерним макияжем, глаза метались по двум смежным комнатам номера класса «Suite». Горло пересохло. Сердце чеканило частую дробь, отдаваясь пульсацией в ушах. С большим трудом сглотнув, она всё же сделала над собой усилие и переступила порог номера. Лаковые шпильки туфель увязли в дешёвом ковролине, которым был отделан пол всех трёх мини-комнат. Она неуклюже пошатнулась, но удержала равновесие. Ходить в подобной обуви было для неё непривычно.

Как вообще всё это произошло? Нет, не то, что она надела высоченные каблуки, на которых едва могла передвигаться. Как получилось, что душным летним вечером она стоит посреди гостиничного номера и ждёт… На мысли о том, кого, а вернее, чего она ждёт, девушка дёрнулась, словно от резкой боли, и развернулась в сторону зеркала, висевшего в прихожей. Из отражения на неё смотрела невысокая, худая, но довольно привлекательная, с тёмно-рыжими волосами девушка двадцати лет. Платье глубокого бордового оттенка, облегающее её фигуру, подчёркивало все достоинства и не обнаруживало недостатков. Она скользила по своему отражению неузнающим взглядом.

Руке вдруг стало тяжело от ноши, ручки которой были плотно зажаты в её ладони. Она почти успела забыть о ней, но, опомнившись, принялась действовать. Воровато оглядываясь и всё ещё пошатываясь в непомерно высоких туфлях, она прошла в спальню. Щелчок настенного выключателя активировал точно такое же бра в виде двух цветков над кроватью. Светильник лениво забрезжил неверным жёлтым проблеском, угнетающе действовавшим на глаза. В отличие от прихожей, тут, в спальне, ещё и одна лампочка мигала. Девушка недовольно поморщилась от дребезжания света и, подойдя к светильнику, выкрутила её из рожка ровно на столько, сколько было нужно, чтобы перестало поступать электричество. На улице ещё не стемнело, но плотно закрытые жалюзи на единственном в номере окне спальни рождали потребность в дополнительном освещении, и терпеть назойливое мерцание было бы не слишком приятно.

Убранство небольшой комнаты представлялось скудным. По обеим сторонам кровати размера «King size», накрытой светло-коричневым покрывалом, имелись две тумбочки с дверцами. Самыми обычными и наверняка самыми дешёвыми. Недолго думая, девушка открыла одну и сунула свою ношу в пустое пространство. Теперь остаётся только ждать. Она посмотрела на аккуратные часики, тикавшие у неё на запястье, – 19:05. Ещё минут десять. На подкосившихся от волнения ногах она осела на кровать, почувствовав, как продавленная пружина матраса упёрлась ей в ляжку. Может, отменить всё? Ещё есть время уйти. Просто взять и сбежать, наплевав на всё. Ей чертовски хотелось так и сделать. Но было нельзя. Она не могла позволить себе этого. Не могла, как бы ни хотела. Сердце её судорожно ёкнуло, когда слух уловил вкрадчивый стук в дверь…

Глава 1

Как выглядит идеальная жизнь? Кто из ныне живущих может с уверенностью сказать, что его жизнь – идеал? Сколько людей вообще задумывается об этом?

Симона Рускова точно не задавалась подобным вопросом. Однако, оглядываясь, она могла бы с уверенностью заявить: ещё каких-то пару месяцев назад её жизнь была идеальна. Идеальна на все сто процентов. Она училась на архитектурном отделении университета, проживала с матерью в просторной трёхкомнатной квартире в центре небольшого городка, мечтала получить диплом, найти хорошую работу – в общем и целом не было в её жизни проблем. Разве что развод родителей. Но это не представлялось чем-то таким уж из ряда вон отвратительным. Каждый из них, казалось, был вполне готов к этому, и решение являлось обоюдным. Хотя инициатором всё же выступала мама. Она вроде как встретила другого мужчину и, не желая обманывать отца, всё рассказала и предложила развестись. Родители и так большую часть времени проводили по-отдельности. Отец Симоны работал фотографом, весьма известным, часто уезжал на съёмки в другие города, а иногда и за границу. Мать же, напротив, будучи парикмахером в салоне красоты и работая графиком два через два, довольно часто бывала дома и, очевидно, скучала во время командировок мужа. Таким образом, каждый из них, вероятно, только выиграл от развода. Папа перестал разрываться между семьёй и работой, а мама смогла официально встречаться с новым кавалером.

Что же до Симоны, она давно выросла из семейных походов в цирк и кино. Её потребность в родителях с каждым годом уменьшалась, сменяясь всё большей самостоятельностью, а потому в их решении она не видела ничего страшного. Несмотря на то, что девушка осталась жить с мамой, общаться с переехавшим в новую квартиру папой ей никто не запрещал. Через пару месяцев она даже усмотрела плюсы нового положения дел. Мама в свои выходные часто уходила на свидания и возвращалась либо очень поздно, либо вовсе на следующий день. Это, в свою очередь, давало Симоне больше свободного времени. Она приглашала в гости школьных подруг. В институте у неё не особо клеились отношения с одногруппниками, а потому круг общения состоял из девочек, учившихся с ней когда-то в одном классе. Парней, как бы ни хотелось, в её кругу общения не было вовсе. Подружки часто подкалывали её по поводу постоянного отсутствия парня и мучили вопросом: почему из тысячи студентов она не может выбрать себе кого-нибудь? Симона отмахивалась, предпочитая не делиться с ними тем фактом, что выбор она уже сделала, и пал он на парня из группы чуть ли не в первый день учёбы. Но парень этот её в упор не замечал. Он был из тех, кого приято называть «крутым». И Симона, стало быть, совсем не являясь «крутой», заинтересовать его не могла. Однако никто не был в состоянии запретить ей украдкой поглядывать на Макса – так звали этого крутого парня – во время пар и представлять, что когда-нибудь он заговорит с ней… А пока единственным молодым человеком в универе, обращавшим на неё внимание, был замухрышка Женька Дубинин, постоянно цеплявшийся к ней и называвший «симкой "МегаФона"».

По этой и многим другим причинам Симоне её жизнь не казалась чистым идеалом. Так, наверное, никому из людей не кажется. Всё время чего-то недостаёт. Однако в один апрельский вечер, Симона не помнила точно, какое это было число, её, как она поняла потом, идеальная ранее жизнь безоговорочно и бесповоротно подошла к концу.

8 апреля, четверг

Глава 2

Марина Сергеевна, едва не вскрикнув, отдёрнула руку от ручки раскалённой на огне кастрюли. Время поджимало, она чувствовала, что не успевает собраться. Мысленно выругавшись, взяла прихватку и уже с её помощью всё же сняла кастрюлю с огня и слила воду. Мутная крахмальная жидкость обнажила ровные жёлтые картофелины. «Так, сейчас сделаю пюре, заверну его, и пора уже мясо ставить в духовку», – проговаривала про себя алгоритм действий Марина Сергеевна. Когда сочные, замаринованные накануне стейки покоились в духовом шкафу, женщина стянула фартук и направилась к спальне, чтобы переодеться. «Только бы всё прошло безупречно», – думала она, стягивая домашнюю футболку и мешковатые штаны. На вешалке её ждало отпаренное тёмно-синее платье с молнией на спине, идущей по всей длине. Сегодня она должна выглядеть бесподобно. Этот вечер станет кульминацией её полуторагодичного романа с преуспевающим хирургом. Натянув платье и распуская крашенные в мучной блонд волосы, она критически осмотрела себя в зеркале – в свои 42 женщина выглядела не хуже 20-летней дочери. Стройная фигура без намёка на лишний вес. Свадебное платье на ней будет сидеть не хуже, чем вечернее, надетое секунду назад. Сегодня всё должно сложиться безупречно, и тогда в конце вечера предложение руки и сердца станет логичным завершением.

Её кавалер Борис должен был сегодня прийти к ней на ужин с сыном от первого брака и познакомиться с Симоной, её дочерью. Сына Бориса Марина Сергеевна уже хорошо знала, так как он проживал вместе с отцом в квартире, где она ночевала пару раз в неделю на протяжении нескольких месяцев. Говоря по правде, Марина Сергеевна считала, что если что-то – а вернее кто-то – и способно испортить сегодняшний вечер, так это хамоватый отрок избранника. За Симону она не переживала. Дочь с детства была послушным, тихим ребёнком. Развод Марины с отцом Симоны, казалось, тоже не слишком задел девочку. Нет, она будет вести себя подобающим образом. Не маленькая уже, всё понимает. К сожалению, такого точно нельзя сказать о сыне Бориса, несмотря на то, что парень был даже на год старше Симоны. Он являл собой настоящее исчадие ада. Чего только он не устраивал за то время, пока Марина Сергеевна пребывала в их с Борисом квартире.

Отложив расчёску, женщина принялась за макияж. Однако не успела она довершить преображение, как духовой шкаф в кухне запищал, сигнализируя о том, что выставленное время истекло и мясо требовалось вынимать. Критически взглянув на недокрашенный левый глаз, Марина Сергеевна крикнула: «Симона, достань мясо из духовки!»

Глава 3

Симона лежала на кровати, тыча в экран смартфона, читая посты и листая картинки. С кухни доносились звуки возни, мать вовсю хлопотала над ужином. Сегодня к ним в гости должен прийти её новый бойфренд со своим сыном. Симоне следовало бы помочь ей, но она так устала после пар в университете, что договорилась с совестью, аргументируя своё безделье тем, что, в конце концов, это мамин ухажёр. Лениво взглянув на время в уголке экрана и обнаружив, что уже половина восьмого, Симона нехотя отметила: пора бы ей тоже начать собираться. Мама добрую сотню раз повторила, что она должна выглядеть нарядно и что этот вечер очень важен. Чего в простом знакомстве было такого уж важного, Симона не понимала, но подводить маму не хотела.

Платьев в её арсенале хранилось немного, вернее сказать, всего два. Одно пылилось на вешалке ещё со школьного выпускного, а второе было куплено 2 года назад по случаю маминого юбилея, который, вопреки всем приметам, они праздновали в ресторане, тогда ещё в компании папы. Ни один из этих нарядов Симоне подходящим сейчас не казался, а потому она остановила свой выбор на шёлковой тёмно-бордовой блузке с V-образным вырезом и чёрной юбке-карандаше, доходившей ей чуть выше колена. Тёмно-рыжие волосы она собрала в пучок, сделала лёгкий макияж и собиралась побрызгаться духами, тем самым завершая приготовления, как вдруг услышала мамин голос, доносившийся, как ни странно, не из кухни, а из спальни:

– Симона, достань мясо из духовки!

Девушка, всё же оросив шею благовонной влагой, поднялась и направилась в кухню. От запахов, витавших там, рот наполнился слюной, а живот принялся урчать, словно она не ела целую вечность. В принципе, это являлось почти правдой. Пирожок и кофе в буфете института в обед были целую вечность назад, а по приходе с учёбы мама попросила её потерпеть до ужина, дабы не перебивать аппетит. Доставая руками в прихватках мясо, Симона едва сдерживалась, чтобы не откусить от одного из стейков. Но тот факт, что они ещё продолжали шкварчать на раскалённом противне, предостерегал о возможности ожога в результате такого поступка.

Ровно в восемь часов вечера, когда стол был полностью сервирован на четыре персоны, мама в сногсшибательном синем платье и серьгами в тон успела ещё раз привести волосы в порядок, а Симона умудрилась стащить из нарезок со стола по паре кусочков сыра, колбасы и помидоров, в их дверь позвонили.

Мама, ещё разок глянув в зеркало и причмокнув губами с коралловой помадой, бросилась открывать, но, замерев на пороге, развернулась к идущей за ней дочери и шёпотом напомнила:

– Борис Антонович! Не забудь!

– Да помню, – так же шёпотом ответила девушка, поравнявшись с матерью.

В этот момент Симона почувствовала, что вообще-то завидует ей. Она бы тоже хотела вот так встречать кого-нибудь на ужин, ходить на свидания. Но с парнями почему-то совсем не складывалось.

– А как сына зовут? – опомнившись, добавила она, но мама уже развернулась и, щёлкнув замком, отворяла входную дверь.

На пороге Симона увидела статного, высокого мужчину с волевой нижней челюстью и аккуратной, ухоженной щетиной на ней. Виски тёмных волос слегка тронула седина, но это ничуть не уменьшало его привлекательности. Мужчина был одет в дорогой костюм, а в руках держал роскошный букет винно-красных роз. Симоне показалось, что она видела его раньше, но, возможно, она заблуждалась. Мужчина обезоруживающе улыбнулся рядом идеально ровных белых зубов и вручил букет маме, поцеловав её в щёку.

– А где М… – начала было она, заглядывая за спину Бориса Антоновича.

– Он забыл телефон в машине, сейчас должен подняться, – проходя в квартиру, но оставляя открытой дверь, ответил тот.

– А это Симона, – чтобы как-то заполнить повисшую паузу ожидания, расплываясь в улыбке и обнимая дочь за плечи свободной от огромного букета рукой, сказала мама.

Борис Антонович тут же перевёл взгляд на неё.

– Здравствуйте, – робко начала Симона, тоже улыбаясь, так естественно, как только могла, – очень рада с вами познак…

Договорить ей не дал звук открывающегося на этаже лифта, а секунду спустя на пороге появился молодой парень в тёмно-синих рубашке и брюках, держащий красную розу в руках.

– А вот и мой сын, – повторяя жест мамы Симоны и обнимая парня за плечи, начал Борис Антонович.

Но девушке не нужны были его слова, чтобы узнать имя молодого человека. Её мозг вообще потерял способность воспринимать какие-либо окружающие звуки. Она слушала только гулкие удары собственного сердца, потому что парень, стоящий сейчас перед ней, был Максимом! Тем самым Максимом, с которым она училась вместе и в которого была влюблена ещё с первого курса.

Глава 4

Когда «БМВ» отца притормозил у цветочного магазина, Макс не удержался и закатил глаза.

– Ещё цветы этим курицам покупать, – гневно прошептал он, когда отец открыл дверь и вышел из машины, а та плавно ползла, закрываясь за ним.

Максу сегодняшний ужин в компании с потенциальной мачехой и её дочкой был, мягко говоря, поперёк горла. Во-первых, потому что сегодня четверг, по четвергам Макс всегда ходил на тренировку в спортзал, а сегодня привычный распорядок нарушился. Во-вторых – и это была главная причина – он возненавидел Марину Сергеевну ещё до того, как с ней познакомился. И, несмотря на то, что в самой женщине ничего плохого по большому счёту не обнаруживалось, его антипатия крепла с каждым днём. Объяснялось это тем, что он винил её в разводе родителей. Отец, чёртов эгоист, выставил мать практически на улицу. Она была домохозяйкой, работы не имела. И за неимением собственного жилья, кроме квартиры отца, которая была оформлена не на него, а потому в раздел имущества не входила, ей пришлось уехать жить к матери в деревню. Макс тоже бы с удовольствием отправился вместе с ней, но это означало бросить учёбу на архитектора, а профессия ему нравилась. Они с мамой созванивались по скайпу, но связь в деревне была неважная, и разговоры долго не длились. Отец стал таскать свою новую пассию к ним домой чуть ли не сразу после маминого отъезда. Макса это бесило, порой он мечтал придушить её, небуквально, конечно. Не раз придумывал способы саботировать свидания отца. Однажды он пригласил домой кучу друзей из университета и устроил попойку вселенского масштаба. Вспомнив лицо Марины Сергеевны, когда она вся такая светская зашла и увидела погром на кухне, состоящий на девяносто процентов из пустых банок пива и энергетика, Макс невольно ухмыльнулся. Но на память тут же пришёл нагоняй, полученный от отца, – и ухмылка тут же с лица пропала.

Последний как раз вышел из магазина и, держа в руках огромный букет красных и одну упругую белую розу на толстой ножке, направлялся к машине. Порывы вечерами ещё прохладного апрельского ветра трепали бело-синюю обёртку букета, пока отец открывал дверцу машины. Усевшись на водительское место, он тут же протянул сыну белую розу и грозно, почти угрожающе заявил:

– Подаришь её дочери Марины!

Макс взял шипованный цветок из рук отца.

– Не слышу ответа! Убирай букетище на заднее сиденье, – проговорил папа.

– Как скажешь, – буркнул Макс, отворачиваясь к окну и перехватывая сильно колющееся растение.

В этом был он весь. Постоянно хотел казаться на людях воплощением идеала, а с родным сыном обходился как с каким-то пажом. Но Максу было плевать, он не собирался никому ничего дарить, даже придумал план, как отделаться от дурацкого похода в гости, и лишь ждал момента, чтобы начать его воплощение.

В без пяти восемь их «БМВ» припарковался во дворе многоэтажного дома, и двое мужчин выбрались на успевший стать довольно морозным весенний воздух. Недовольно ёжась в лёгкой рубашке, Макс, борясь с желанием сломать чёртов цветок о коленку прямо сейчас, шёл за отцом, но у самой двери в подъезд вдруг воскликнул так натурально, как только мог:

– Пап, я телефон в машине забыл! Дай ключ, я сбегаю.

Мужчина остановился и недоверчиво посмотрел на сына, уже протягивавшего руку и ожидавшего получить пульт управления. Макс надеялся, что отец, привыкший быть пунктуальным до тошноты, не станет ждать, пока отпрыск сделает все дела, а просто отдаст ключ и начнёт подниматься без него. Макс же заведёт «БМВ» и свалит отсюда куда подальше. Нагоняя он не боялся: получать порцию тумаков, сдобренную криком, с самого детства привык. Но отец, словно прочитав его мысли, вместо того чтобы отдать ключ, пискнул пультом и, разворачиваясь на ходу, бросил:

– Забирай телефон и поднимайся, заблокирую машину из окна. Окна, благо, выходят во двор.

Последнюю фразу, как показалось Максиму, он произнёс с долей злорадства. Как только магнитная дверь подъезда скрыла проницательного родителя в темноте подъезда, Макс, гневно чертыхаясь, изо всей силы пнул урну, стоящую рядом с первой ступенькой. Та покатилась, расшвыривая содержимое во все стороны света. Делать нечего, придётся идти.

Уже поднимаясь на лифте, Макс ругал чёртову Марину Сергеевну и её чёртову дочь на чём свет стоит. Дочь женщины, разбившей его семью, он, само собой, ненавидел по умолчанию. Когда двери лифта распахнулись, в нос Максу ударил умопомрачительный запах еды. Источником, конечно же, была квартира с распахнутой настежь дверью, на пороге которой, озарившись своей коронной улыбкой, стоял его двуличный папаша.

– А вот и мой сын, – промурлыкал отец, обнимая его за плечи и незаметно для остальных заталкивая в квартиру.

– Симона, познакомься, Максимилиан.

«О боже… – Макс гневно закатил глаза. – Чёртов выпендрёжник! – пронеслось у него в голове».

Уже оказавшись на пороге квартиры и получив вполне понятный тычок в спину от отца, Макс не глядя сунул цветок, всё ещё находившийся у него, девушке, стоящей напротив, постаравшись как можно сильнее вдавить шипы в её руку.

Глава 5

От бушевавшего каких-то пять минут назад зверского аппетита Симоны не осталось и следа. Сидя напротив объекта своего вожделения и уткнувшись в тарелку, стараясь даже случайно не встретиться с ним взглядом, девушка не могла заставить себя пропихнуть в горло ни единого кусочка пищи. Когда Макс вручил ей цветок, она была в таком шоке, что даже не заметила: один из шипов проколол ей руку. Только сейчас, держа вилку, она обнаружила алые капли, выступившие на ладони. Неужели он это специально сделал? Его глаза, лишь мельком скользнувшие по ней, как ей показалось, выражали столько презрения и злобы… Но не это поразило Симону. Она была искренне удивлена тем, что в них не промелькнуло ни намёка на узнавание. Он смотрел на неё так, как смотрят на впервые встреченных людей. Нет, конечно, она понимала, что, несмотря на то что они уже третий год учатся вместе, парень едва ли помнит её имя, ведь они вращались в совершенно разных кругах. Но в лицо-то хотя бы он её узнать должен был! Видимо, степень его безразличия была куда больше, чем Симоне представлялось до этого дня.

Но, может, теперь всё изменится? Теперь-то он точно её заметит. Вот только нормально ли это будет с этической точки зрения? Ведь их родители вместе, и они практически являются сводными братом и сестрой. Несмотря на полное отсутствие кровного родства.

От всех этих мыслей голова Симоны гудела, словно наводнённая роем жужжащих пчёл. Её знобило от волнения, но она старалась держать себя в руках и искренне надеялась, что никто не заметит дрожи в коленях и кистях рук. Впрочем, Борису Антоновичу и маме, вероятно, было совсем не до этого – они, также сидя напротив, вели беседу «глаза в глаза», перескакивая с одной темы на другую, а Макс, насколько Симоне было видно периферическим зрением, уткнулся в экран смартфона. Его коротко стриженные чёрные волосы отливали синевой. Голубых, почти что аквамариновых глаз не было видно, но Симона и так знала их наизусть. Она не раз там тонула, слушая его ответы в аудитории, а сейчас, познакомившись с его отцом, понимала, от кого он их унаследовал.

Подаренные цветы стояли в середине стола в вазах и распространяли приятный аромат. Если бы кто-то мог разглядеть происходящее в окно десятого этажа, он увидел бы идеальную семью, собравшуюся за ужином. В реальности же напряжение вокруг царило такое, что ножом нужно было резать не стейк, а его. Симона, всё же набравшаяся смелости и решившая посмотреть на Макса, не отрывавшегося от телефона и не притронувшегося к еде, уже начала было поднимать голову, как вдруг звук автомобильного гудка острым лезвием рассёк комнату. Окно кухни выходило во двор, и форточка была приоткрыта, дабы выровнять комнатную температуру, подскочившую из-за работавших плиты и духовки, а потому звук слышался довольно отчётливо. От неожиданности Симона вздрогнула и задела рукой стакан с соком, который едва не опрокинулся на Бориса Антоновича.

– За мной друзья приехали, – не менее резко, вставая из-за стола и направляясь к выходу, бросил Макс.

– Хотя бы попрощайся, – приподнимаясь вслед за ним, сказал Борис Антонович.

– До свидания, – бросил парень, уже натянув ботинки и щёлкнув дверным замком, не удосужившись даже повернуть голову.

Симона изумлённо смотрела на происходящее действо, а когда мама закрыла за отчалившим гостем дверь, почему-то выдохнула с облегчением.

– Прошу прощения, – виновато улыбаясь и отпивая небольшой глоток красного вина, сказал Борис Антонович. – Молодость, горячая кровь… – и он сделал абстрактный жест рукой, мол, все через это проходим.

Глава 6

Стейк и картофельное пюре, лежащие перед Максом на тарелке, выглядели до того аппетитно, пахли столь соблазнительно, и парень, давший себе обещание ничего не есть во вражеском логове, чувствовал, что вот-вот сорвётся. Чтобы хоть немного отвлечься от манящей еды, он перевёл взгляд на сидящую напротив девушку. Она бесила его одним лишь тем фактом, что состояла в кровном родстве с разлучницей, вытеснившей мать из жизни отца. Но сейчас, когда он смотрел на неё, по его телу разливался какой-то непонятный жар, концентрировавшийся по большей степени внизу живота. И пусть его это злило, Макс не мог перестать украдкой разглядывать Симону. Задерживаясь взглядом на весьма недурной груди, слегка выглядывающей из выреза бордовой блузки, на лице и волосах. Кстати говоря, её лицо сейчас казалось смутно знакомым. С уверенностью утверждать, что он видел девушку раньше, Макс бы не решился. К тому же взгляд её был так низко опущен и сосредоточен на содержимом тарелки, что он не мог толком разглядеть черт.

«Да наплевать», – одёрнул он себя, вытаскивая из кармана мобильник, якобы забытый в машине. Раз план «А» не сработал, пора переходить к плану «Б». Он открыл чат со своим лучшим другом Валерой и настрочил сообщение: «Привет. Можешь заехать за мной? Батя совсем спятил, выручай». Следом он отправил адрес, по которому следовало приехать. Валера был в сети 23 минуты назад, и Макс успел сникнуть, подумав, что друг нескоро увидит его крик о помощи. Однако индикатор активности рядом с именем вдруг сменился зелёным, замигал. Сообщения тут же отметились прочитанными, и появилась надпись: «Валера печатает…». «Сейчас, только из душа вышел. Переоденусь и заеду», – пришёл воодушевляющий ответ. «Осталось чуть-чуть подождать», – ликуя про себя, подумал Макс. Полистав снимки соблазнительных девиц в бикини и почитав пару «ровных пацанских постов», Макс наконец услышал знакомый сигнал, исходивший не иначе, как из машины друга.

– За мной друзья приехали, – подскакивая на ноги и как-то машинально бросая взгляд на Симону – кажется, так ему представили дочь Марины Сергеевны – он вновь ощутил резкий жар. И на этот раз готов был поклясться, что уже видел девушку раньше.

– Куда направимся? – бодро спросил Валера, как только Макс закрыл за собой дверь пассажирского сиденья.

– В «макдак», – не задумываясь, бросил тот, слушая, как живот в очередной раз принялся урчать. Отец специально не разрешил ему есть после возвращения из универа, суля вкусный ужин в обществе своей ненаглядной Марины Сергеевны.

Валера, видя, что друг не в лучшем настроении и, судя по урчанию, зверски голоден, с вопросами лезть не стал, а просто ударил по газам, выруливая из двора жилого дома.

9 апреля, пятница

Глава 7

«Основные особенности готического архитектурного стиля», – сбиваясь с дыхания и силясь наконец сглотнуть комок, вставший в горле, прочитала Симона название своего реферата. Стоя перед всей группой и рассказывая доклады, рефераты и сообщения, она всегда чертовски нервничала: не привыкла к такому вниманию. Ей становилось нехорошо от осознания, что все на неё смотрят. Однако сегодня было иначе. Сердце металось от одной стенки рёбер к другой. Казалось, его стук слышно даже на дальних рядах. Ступни и ладони покалывало, голос срывался, мысли путались. А виной всему был один единственный слушатель, смотревший на неё с предпоследнего ряда. Выйдя отвечать, она сразу поймала его взгляд, на этот раз, без всякого сомнения, Макс её узнал. Раны, оставленные шипами подаренной им розы, вдруг тоже болезненно заныли. Кое-как совладав с волнением и выровняв темп голоса, девушка продолжала свой рассказ, перелистывая реферат, показывая образцы строений. Она всегда готовилась на совесть и старалась рассказывать по памяти, а не читать. Из-за волнения и неуверенности это не удавалось так, как ей бы хотелось, глаза сами собой ныряли в спасительный текст, хотя Симона и без него хорошо ориентировалась в материале.

Сегодня всё пошло по-другому. Рот говорил сам собой, совершенно не отвлекаясь на текст. Мысли вообще будто существовали отдельно от тела. Рассказывая о времени возникновения главных памятников стиля, она то и дело косилась на Макса, проверяя, смотрит ли он. Он смотрел, смотрел не мигая, прямо на неё. На последнем ряду было плохо видно, но ей казалось, что парень улыбается. Может, после лекции он с ней заговорит? От этой мысли в животе зашевелилось что-то тёплое и пушистое.

Завершив доклад, она подошла к преподавателю, невысокой пожилой женщине с седеющими каштановыми волосами в слегка растянутом бежевом свитере. Яна Васильевна ободряюще посмотрела на неё и взяла первый лист реферата, чтобы поставить дату и подпись. Возвращая листок Симоне, она посмотрела на аудиторию и негромким, но уверенным голосом продекламировала:

– Напоминаю, к зачёту все должны ответить заданные темы и предоставить вот такие листы с моей подписью для допуска к экзамену. У кого не будет хотя бы одного листа, даже если сам реферат вы отвечали, отправитесь на пересдачу.

Симона уже направлялась к своему месту и решила построить маршрут между третьим и четвёртым рядами парт так, чтобы пройти мимо Макса. Она думала, возможно, он скажет ей что-нибудь или ещё как-то отреагирует. Доставая двадцатилистовый реферат из файла на ходу, чтобы аккуратно уложить туда первый лист, являвшийся допуском к экзамену, она уже поравнялась с рядом Макса – тот сидел на соседнем от прохода месте – как вдруг ноги Симоны потеряли былое равновесие. Они обо что-то споткнулись, и груда миниатюрных, но неуклюжих костей рухнула между рядами. По кабинету прокатился гул смешка. Листы реферата, не скреплённые более файлом, разлетелись по полу. Симона, поднимаясь на колени, принялась судорожно собирать их, ища глазами главный лист с подписью, как вдруг услышала тихий оклик.

Она повернула голову и увидела Макса, перегнувшегося через стул и выглядывавшего из-за спины соседа. В руках тот держал первую страницу реферата. Парень мило улыбнулся и протянул листок Симоне. Девушка, сама того не замечая, тоже расплылась в улыбке и, всё так же стоя на коленках, потянулась за ним. Уже почти достала, как вдруг Макс хищно сверкнул глазами и, отдёрнув бумагу, выплюнул на последнюю огромную синюю жвачку, а затем смял и лёгким движением закинул белый комок в урну у выхода. Симона смотрела на парня, бестолково моргая и не понимая, что это сейчас такое было, как вдруг всё тот же тихий, но уверенный голос Яны Васильевны окликнул её из глубины аудитории:

– Рускова, с вами всё в порядке?

Услышав свою фамилию, Симона встрепенулась, сгребла в охапку оставшиеся листы и почти бегом, молясь больше нигде не споткнуться, добралась до своего места.

Глава 8

Глядя на проплывающие мимо дома и машины в окно пассажирского сиденья автомобиля Валеры, который всегда заезжал за ним, чтобы ехать на учёбу, Макс всё никак не мог понять, откуда знает Симону, дочь Марины Сергеевны.

– Ты чего завис? – притормаживая на светофоре и трогая друга за плечо, сказал Валера.

Макс, поморщившись от болезненного прикосновения, отдёрнул плечо, превратившееся после вечерней стычки с отцом в один большой синяк. В голове зазвучали угрозы родителя, которые тот выкрикивал, колотя Макса. Если ещё хоть раз он выкинет при Марине Сергеевне что-то подобное – речь шла о резком уходе с ужина в четверг – он отправится к матери в деревню, а учёбу на архитектора будет видеть разве что во сне. Стараясь прогнать болезненные воспоминания, Макс, почесав макушку, спросил у успевшего сосредоточиться на дороге друга:

– А ты знаешь какую-нибудь Симону?

– Симону? – удивлённо скривился Валера, сворачивая во двор университета. – Рускову если только.

– Рускову? – переспросил Макс, поняв, что не первый раз слышит эту фамилию.

– Ну да. Ты что тормозишь? Одногруппница вообще-то наша. Я тебе ещё в прошлом году говорил, что она запала на тебя.

– Рыжая? – начиная увязывать два разрозненных образа в памяти в один, уточнил Макс.

– Ага. Ты что такой тормозной сегодня? Зайди у меня в друзьях найди её. Сима Рускова. Её Женька ещё «симка "МегаФона"» называет, – вылезая из машины, добавил Валера.

Макс, усердно тыча в экран телефона, ища в социальной сети названную Симу, тоже медленно выполз из машины. Сощурившись от ударивших в глаза солнечных лучей, он недовольно погасил экран телефона, так как разглядеть что-то в ярком апрельском солнце стало невозможным. Однако это и не было нужно: он увидел её в лёгкой дутой курточке, заходящей в двери учебного корпуса.

«Вот чёрт, – пронеслось у него в голове, – бывают же такие совпадения! Ну, теперь-то я с вашей семейкой поквитаюсь…»

– Основные особенности готического архитектурного стиля, – послышалось блеянье Симоны, вышедшей отвечать.

Макс не мигая разглядывал её, размышляя, как подобное могло быть. Какова вероятность такого совпадения, что дочь женщины, разбившей его семью, уже третий год учится с ним в одной группе?

– Ты что, решил оператора связи сменить? – шепнул сидящий рядом Валера.

– В смысле? – оторвавшись от объекта наблюдения, нахмурился Макс.

– Всю пару на «симку "МегаФона"» пялишься, – вполголоса хохотнул друг, искренне веря, что его шутка была верхом сатиры.

Макс собирался что-то ответить, но Симона закончила свой рассказ и двинулась по проходу в их направлении.

– Поставь подножку, – еле слышно шепнул парень Валере, и тот в последний момент успел выставить часть ноги в сторону, тем самым спровоцировав эпичное падение девушки.

Макс, довольно наблюдая за сценой, не без удовольствия обнаружил в паре сантиметров от задней ножки своего стула листок, на котором минуту назад расписалась преподаватель. Напустив на лицо сочувственное выражение, он окликнул пытавшуюся собрать реферат Симону и сделал вид, будто собирается вернуть заветный лист А4 ей. Когда девушка подняла на него глаза, в нём в ту же секунду буквально вскипела буря эмоций. Ему захотелось намотать её рыжие волосы на кулак и со всей силы шваркнуть об парту. Однако вместо этого он, злобно скалясь, выплюнул жвачку на лист, находившийся в его власти, и, скомкав, забросил прямо в урну.

– Ты нафига это сделал? – непонимающе осведомился Валера, когда к доске вышел следующий докладчик.

– Чтоб смеху было дофига, – хмыкнул ему в ответ Макс.

Глава 9

«Что, чёрт возьми, это было?!» – крутилось в голове Cимоны по пути домой из университета. Вопрос не оставил её и дома, пока она разогревала остатки картофельного пюре и свой не съеденный накануне стейк. Почему Макс повёл себя с ней так? Что она ему сделала? Может, попытаться поговорить с ним? Жуя застывшее в холодильнике и уже не такое воздушное, как вчера, пюре, она даже не заметила, как в двери повернулся ключ, – и в квартиру впорхнула счастливая мама. Увидев дочь на кухне, она, стаскивая лёгкое пальто и всё ещё оставаясь в уютном шарфе, заговорила:

– Симочка, у меня новости.

Ещё секунду назад полагавшая, что она находится в квартире одна, и потому не ожидавшая обращения Симона вздрогнула и едва не поперхнулась кусочком мяса. Подняв глаза, она увидела идущую к ней маму.

– Какие новости? – неразборчиво из-за мяса с картошкой во рту спросила девушка.

Вместо ответа Марина Сергеевна сунула ей под нос свою правую руку, на безымянном пальце которой сияло золотое кольцо с огромным камнем.

– Дядя Борис сделал мне предложение вчера вечером, так что теперь он и Максим будут жить с нами, свадьба в июне, – мама так легко вывалила эти вести, словно оглашая список покупок для ближайшего похода в магазин.

– Свадьба в июне? Жить с нами? – она будет жить вместе с Максимом? И так не слишком сильный аппетит испарился окончательно.

Симона не успела толком справиться с услышанным, как мама продолжила:

– Ты ведь уже отдыхаешь в июне?

– В июне у меня практика, – глотая через силу кусок мяса и откладывая вилку, понуро буркнула девушка.

– Практика – это ерунда, – отмахнулась мама. – У Бориса друг – архитектор, он обещал взять на практику Максима – и тебя тоже возьмёт без проблем. Сходите вместе разок, посмотрите, наснимаете фоток для отчёта. А документы вам подпишут.

«Час от часу не легче», – закрывая рукой лицо, простонала про себя Симона.

– Я что-то не слышу поздравлений, – вновь помахав перед носом дочери булыжником на пальце, нахмурилась мама.

– Поздравляю, – уже поднимаясь из-за стола и вымученно улыбаясь, сказала Симона, направляясь в свою комнату.

Чёрт возьми, за что ей всё это? Она почти плакала, закрывая за собой дверь и плюхаясь на кровать. Как же ей распрекрасно жилось ещё каких-то два дня назад. Во-первых, мамы сутками не было дома, и она практически жила одна и делала что хотела. Теперь же количество жильцов обещало вырасти вдвое, какое уж тут личное пространство! Во-вторых, Макс её в упор не замечал, даже столкнись они нос к носу в коридоре на перемене. Тогда Симоне, конечно, не казалось это чем-то хорошим, а теперь она всё бы отдала за возвращение себе невидимости для его глаз. Чёрт, ещё и – хоть сейчас это было самой меньшей проблемой – но всё же отправляться на пересдачу по архитектурным стилям тоже было крайне обидно. Она ведь постоянно готовилась. Единственным, хоть и не особо утешительным плюсом было то, что сегодня пятница и завтра у неё выходной. Однако это не особенно скрадывало душевные переживания. Симона, лёжа поперёк кровати, так что рыжие волосы разметались по полу и голова тоже слегка свисала, закрыла лицо руками, и тёплые капли из глаз заструились по пальцам.

10 апреля, суббота

Глава 10

Суббота, как всегда, пролетела стремительно. Макс, проснувшийся практически в обед, только успел умыться и позавтракать, а на часах уже миновало три. Начинался четвёртый час, но он привык к такому распорядку в выходные. С лёгким отвращением глянув на джойстик, лежащий в паре метров от него на кровати его комнаты, он пораскинул, чем занять остаток дня. Играть в приставку было не вариант, он и так вчера до тошноты наубивался всевозможных чудовищ, зависнув до половины четвёртого. Этим, в частности, и объяснялись его позднее пробуждение и нежелание играть сейчас. Лениво щёлкая пультом и не давая ни одному из пятисот каналов кабельного задерживаться дольше, чем на секунду, он невольно уловил из кухни голос отца. Тот, вопреки всеобщему выходному, собирался на работу во вторую смену.

Макс с детства привык и потому давно перестал удивляться тому, что отца никогда нет. С самого рождения он практически воспитывался в неполной семье. Одной только лишь мамой. Папа появлялся в его жизни редко, чаще присутствовал лишь невидимым призраком, оплачивавшим его «хотелки». «Это от нас с папой», – вручая в одиночку подарок, говорила мама всякий раз, когда папы из-за работы не было дома в праздники. А случалось подобное чересчур часто. Такие вот «тёплые» отношения между отцом и сыном в детстве привели ныне к тому, что после отъезда мамы, служившей между ними буфером, их и без того вялое общение сошло на нет. Они были как соседи, живущие в общей квартире, почти не разговаривали. И Макса по большому счёту всё устраивало, пока отец вдруг не начал ему приказывать.

– Сегодня к нам зайдёт Марина Сергеевна, поэтому убери беспорядок!

– Марине Сергеевне мешает спать твоя приставка, выключи!

– Сегодня мы едем в гости к Марине Сергеевне, оденься прилично!

Боже, да это имя уже въелось ему в печёнки за последние пару месяцев. Хорошо хоть, после дурацкого ужина она к ним больше не приходила, и отец вообще ничего ему о ней не говорил. Правда, и прошло всего три дня. Однако Макса отчего-то тревожило это затишье – его внутреннее чутьё словно подозревало, что это затишье перед бурей. «Хотя куда уж хуже? Она и так почти у нас поселилась», – отмахивался от удручающих мыслей Макс. Однако полностью отделаться от ощущения, что что-то не так, не получалось. Вот и сейчас до его слуха снова донёсся голос отца, очевидно, пьющего перед выездом кофе:

– Спасибо, спасибо, – пауза, – нет, с точной датой ещё не определились.

Так благодарит, словно его поздравляют. Но с чем? Сейчас конец апреля, день рождения у него был в октябре. После злосчастного ужина Макс уже несколько раз слышал, как отец благодарил звонивших ему людей. Это выглядело подозрительно. Голос с кухни тем временем стих, послышался звук открываемой посудомоечной машины, видимо, кофе был выпит, а чашка отправилась мыться. Сейчас отец соберётся и уедет, и Макс сможет врубить музыку, как делал это всегда, будучи один дома. Но взамен звука открывающейся входной двери до его слуха донеслась трель отцовского мобильника, а затем торопливое: «Слушаю».

Макс напряг слух. Неужели опять сейчас начнут поздравлять непонятно с чем? Однако вместо этого он услышал:

– Мариш, – лёгкий смешок, – что ты придумала? – пауза. – Нет, он дома весь день, проснулся недавно. У твоей Симоны наверняка достаточно друзей, с кем можно было… – пауза. – Хорошо, я уточню.

Последнюю фразу Макс услышал намного лучше, чем остальные, так как отец, судя по звуку, направлялся к его комнате. Секунду спустя дверь отворилась, и папа, прижав мобильник к плечу, спросил:

– Ты сегодня не собираешься в кинотеатр «Созвездие» с Симоной?

Макс, совершенно не ожидавший такого вопроса, не сумел совладать с бровями, взметнувшимися вверх по лбу от искреннего удивления. В следующую же секунду он напустил на себя туман безразличия и небрежно бросил:

– Нет. С чего бы?

Отцу такого ответа оказалось вполне достаточно, и он скрылся за дверью, возобновляя разговор по телефону:

– Я же тебе говорил, ты просто не так её поняла…

Дальше Макс уже не слушал. Его захлестнула волна любопытства. Пульс отчего-то ускорился. Эта малахольная что, сказала, будто он ведёт её в кино? Совсем крыша у девки поехала… А если она идёт туда не с ним, то с кем же тогда? Неужели у этой кроткой мышки есть парень? Бред, разве что какой-нибудь тощий очкарик. И Макс машинально бросил взгляд в зеркало на противоположной стене, словно удостоверяясь, что его атлетичное телосложение всё ещё при нём. С минуту разглядывая коротко стриженные волосы, лицо с выдающимся подбородком, сейчас подёрнутым лёгкой щетиной, он вдруг подумал: «А когда я сам последний раз был в кино?»

Глава 11

Симона, собравшаяся хорошенько выспаться субботним утром, недовольно приоткрыла один глаз. Телефон, лежащий на тумбочке у кровати, назойливо жужжал и совершал медленные, но верные шажки к падению на пол. Наконец, совладав с сонливостью, она вытянула из-под одеяла руку и успела в последний момент схватить никак не унимавшийся смартфон, тем самым не дав ему шваркнуться о ламинат.

– Ало, – даже не посмотрев, от кого звонок, прохрипела Симона.

– Симуля, привет! – зазвучал в трубке привычный бодрый голос Миланы, лучшей подруги и бывшей одноклассницы. – Дрыхнешь, что ли? – зафырчала в трубку девушка. – Вставай, сегодня большой день!

– Какой ещё день? – всё ещё туго соображая после сна и потирая свободной от телефона рукой лицо, не поняла Симона.

В трубке раздался недовольный возглас:

– Ты со своей учёбой совсем от жизни отстала! Сидишь, сидишь, чертишь свои домишки…

– Ближе к делу, – перебила Симона подругу, в обыкновение которой входило часами разглагольствовать на тему излишней увлечённости Симоны освоением профессии архитектора.

Милана, обучающаяся на парикмахера, вообще не беспокоилась об учёбе. Порхая с тусовки на тусовку, со свидания на свидание, она пыталась и Симону вытащить из кокона учебников и чертежей. Очевидно, сейчас её звонок преследовал ту же цель.

– Сегодня премьера «Если я люблю 2», – слегка насупленно выплюнула Милана. – Если ты помнишь, мы в прошлом году после похода на первую часть договорились по-любому посмотреть продолжение.

Медленно, но верно просыпавшееся сознание Симоны услужливо подсунуло воспоминания о давнем походе в кино и вполне имевшем место договоре о просмотре продолжения. Однако через пару дней она уже и думать забыла о намеченном бог знает когда походе. Это у Миланы поводы где-нибудь потусить, лишь бы не сидеть дома, судя по всему, были отмечены красным в календаре.

– Ало! Ты там опять уснула, что ли? – забыв об обиде, снова защебетала девушка.

Симона, что-то кхыкнув в трубку, тем самым обозначив своё присутствие, но пока не решив, что ответить неугомонной подруге, отняла смартфон от уха и посмотрела на часы. Половина одиннадцатого – не такая уж и рань. На душе сразу полегчало. Оказалось, она проспала больше девяти часов.

– А во сколько сеанс? – приподнимаясь и садясь на кровати, наконец подала голос Симона.

– Есть в 14:15, 16:40 и 19:55. Мне кажется, на 16:40 самое то будет, – выпалила Милана, должно быть, только и ожидавшая этого вопроса.

– Четыре часа?! А чего ж ты мне звонишь за долбаных семь часов? – Симону снова охватило негодование по поводу её столь бесцеремонного пробуждения.

– Ну так ведь… – слегка опешила девушка на том конце, не привыкшая к подобным всплескам эмоций со стороны Симоны, – собраться ещё надо, накраситься там… У тебя мама сегодня работает?

Вот тут-то окончательно очнувшаяся ото сна Симона увидела, как говорится, весь расклад. Милана, родители и младший брат которой по выходным абсолютно всегда бывали дома, не захотела сидеть в их компании всю субботу и вспомнила о подруге с часто отсутствующей мамой. Пришлась ли премьера фильма удачным совпадением, или Милана всё специально так рассчитала – было неясно. Но разницы это не имело. Симоне всё равно пришлось огорчить махинаторшу-подругу.

– Нет, сегодня она дома, только завтра уходит.

– Блин, – тут же сникла девушка. – Ну, хоть в кино-то сходим?

Симона начала прикидывать, сколько понадобится времени, чтобы закончить чертёж церкви, необходимый ей в понедельник.

– Ты что там, за дневником полезла? – тут же съязвила Милана, словно прочитавшая её мысли. – Проверяешь, сколько уроков задали? Так до пенсии дома и просидишь, а чертежи твои ночью не согре…

– Сходим! – резко выдохнула Симона, желая прекратить неуёмный поток слов, льющийся из трубки.

– Отлично, – победоносно хихикнула Милана, – в 16:20 встречаемся у «Созвездия».

– Окей.

Симона уже собиралась повесить рубку, но вдруг услышала, что из неё снова стали доноситься слова:

– И не вздумай одеться как на похороны! Чтобы макияж, причёска и юбка покороче, на улице уже тепло…

Симона страдальчески закатила глаза и всё-таки нажала на отбой.

Глава 12

Перелистав вдоль и поперёк довольно внушительный список контактов, Макс, раздосадованно выдохнув, заблокировал экран нажатием боковой кнопки. Несмотря на то, что там имелись все, начиная от «Алина большие сиськи» до «Яна не брать», никого, с кем можно было – или, вернее, хотелось бы – сходить в кино так и не отыскивалось. Согласилась бы пойти, наверное, каждая вторая из списка, но Макс болезненно морщился, представляя пустоголовый трёп этих девиц до, во время и после сеанса, к тому же они стопроцентно потащили бы его на какие-нибудь «сопли с сахаром».

Придвигая к себе ноутбук, он открыл афишу кинотеатра «Созвездие». О, ну вот, пожалуйста. На весь экран загрузился баннер премьеры фильма «Если я люблю 2», романтической комедии, являвшейся долгожданным продолжением картины «Если я люблю». Если для кого и долгожданным – так точно не для него. Макс скривился от слащавой афиши и прокрутил колесо мыши дальше. Ещё сегодня показывали два мультфильма и… о, как раз то, что нужно! Приключенческий хоррор «Последний удар». Правда, сеанс был почему-то всего один, в 22:30. Вот только так и непонятно, с кем идти. Не одному же, в конце концов! Тот факт, что кроме кинотеатра «Созвездие» в городе было достаточно и других, возможно, с более широким репертуаром, его не волновал. Упорно игнорируя мысль о том, что идёт лишь ради того, чтобы посмотреть, с кем будет Симона, он схватил трубку и набрал номер Валеры.

– Занят? – не тратя времени на приветствия и надеясь услышать отрицательный ответ, осведомился Макс, как только на другом конце взяли трубку.

– Валера в магазине, сейчас вернётся, – ответил ему писклявый женский голосок вместо ожидаемого мужского.

Макс закатил глаза, узнав Вику, девушку друга. Она, кажется, ещё в школе училась и имела прескверный характер надоедливой пискли. Макс в упор не понимал, зачем другу это нужно. Зачем связываться с малолеткой, когда в их возрастной категории было достаточно девушек, не обременённых высокими принципами. «За них тебе хотя бы статья не маячит», – не раз он говорил другу, но тот лишь отмахивался, успоряя, что рано или поздно и Макс перестанет жить как кролик и остановит свой выбор на конкретном человеке. Последнему в это верилось с трудом. В трубке тем временем послышался шорох – вероятно, он различил звук открывающейся двери автомобиля, а через секунду услышал и голос друга:

– Да, Макс, привет. Что-то случилось?

– Ты надолго? – Валера поймёт, что он о времени выгула девушки.

– Мы с Викой вот в кино собираемся на «Если я люблю 2», а потом…

– А с вами можно? – не отдавая себе отчёта, зачем это сказал, перебил Макс.

Валера замялся, видимо, передал Вике. До Макса донёсся отрицательный писк – он уже готовился прощаться с другом, как Валера ответил:

– Да, мы в «Созвездие» пойдём. К четырём подъезжай.

Вот за что Макс ценил Валеру, так за его преданность их многолетней дружбе. Он всегда поддерживал, приходил на помощь. И ни одной мелкой пискле, едва научившейся читать, а уже имевшей кучу «хотелок» и уверенность в том, что она «пуп» земли, было не под силу вбить клин между ними.

Глава 13

За завтраком Симону ждал сюрприз. Мама, уже полностью собранная к выходу, сообщила, что отправляется на встречу с подругой, а потом то ли с организатором свадеб, то ли с флористом. «Эх, зря Милану огорчила отказом в визите, – пронеслось у девушки в голове при виде того, как мама повязывает на шею элегантный шарфик и накидывает лёгкое пальто, выпархивая на лестничную клетку. – Раз чертёж всё равно буду заканчивать завтра, нет смысла коротать в одиночку время до выхода в кино». Набив сообщение Милане, она отхлебнула слегка остывший кофе и откусила кусочек одного из бутербродов с колбасой, учтиво приготовленных мамой перед уходом.

Звонок в дверь раздался прежде, чем Симона успела помыть посуду после маминого и своего завтраков. В квартиру влетел синеволосый татуированный и пирсингованный вихрь под названием Милана. В очередной раз дивясь татушкам на запястьях, пирсингу в носу и брови, Симона понимала, почему мама всегда была против их дружбы. Нет, Милана ничуть не походила на готку или рокершу-металлистку. Она одевалась со вкусом, и даже короткие синие волосы на ней смотрелись интересно – не как подростковый бунт. Однако было в её облике что-то, какой-то намёк, шептавший, что она, как это называют в сериалах и кино, «плохая девчонка». Если вы видите на Милане юбку, то это непременно будет мини, если блузку, то непременно с декольте, если джинсы, то пятая точка будет так обтянута, что…

– Привет! – накинулась Милана на не знавшую, куда деть мокрые после мытья посуды руки, Симону.

Подруги крепко обнялись, и в нос хозяйки квартиры ударил аромат весьма недешёвого парфюма, лежащего невидимой вуалью на подруге. «Ухажёры на неё не скупятся», – в очередной раз слегка позавидовала Симона. У самой Миланы денег не водилось отродясь, а одевалась, отдыхала и даже пахла она как светская львица.

– У тебя покушать есть? – уже сошвырнув с ног высоченные шпильки и стягивая кожанку, спросила девушка. – Мама опять на диету села – ничего, кроме пекинской капусты и апельсинового сока, в холодильнике нет. Отец, как всегда, бесится, – на последних словах она весело хохотнула, уже устраиваясь за кухонным столом в ожидании кормёжки.

Симона, в очередной раз дивясь непринуждённой наглости подруги и искренне мечтая хоть немного у неё поднабраться, поставила на стол тарелку с нарезанной ломтиками колбасой и корзинку с кусочками хлеба. Милана тут же принялась сооружать себе бутерброд.

– Ты трейлер смотрела? – откусывая непомерно огромный кусок и стараясь удержать его во рту при разговоре, пробубнила девушка.

– Смотрела, – наливая ей чай, пока гостья не поперхнулась сухомяткой, ответила Симона.

С роликом она и правда ознакомилась. Чтобы освежить память, даже специально посмотрела трейлер к первой части. Хотя в общих чертах сюжет она помнила. Донна – застенчивая выпускница, безответно влюблённая в одноклассника и пытающаяся всеми способами заслужить его внимание. В конце фильма ей это удаётся, они вместе идут на школьный выпускной бал. Симоне понравилась первая часть: девушка представляла, будто история про них с Максом, и к выпускному он тоже заметит её. Однако сейчас, после просмотра анонса второй части картины, где главные герои Донна и Лео поступают в разные колледжи и пытаются поддерживать любовь на расстоянии, фильм перестал видеться ей таким уж интересным.

– Ты воду нальёшь? Или мне и дальше давиться?

Симона встрепенулась, осознав, что стоит с пустой кружкой и болтающимся в ней чайным пакетом возле чайника, но не наливает кипяток. Тут же справившись, она поставила наполненную кружку перед подругой и села напротив.

– А у меня новости, – прихлёбывая уже второй бутерброд и слегка морщась от излишней температуры чая, заулыбалась Милана.

Отчего-то Симона подумала, что подруга, как и её мама, сейчас скажет, что выходит замуж и покажет очередной булыжник на пальце. Она тут же метнула взгляд на руки Миланы, но безымянные пальцы оказались пусты.

– Я права получила! – залезая в карман обтягивающих джинсов и доставая оттуда пластиковую карточку, засияла гостья.

С карточки на Симону смотрела не улыбающаяся, но просто распираемая от удовольствия Милана.

– Поздравляю искренне, – выдохнула Симона, беря в руки кусочек ламинированного пластика.

– Теорию замучилась учить, а площадку с городом всего со второго…

– Так ты что, на машине приехала? – Симоне на секунду стало страшно представить за рулём на оживлённой дороге подругу, постоянно витающую в облаках и отвлекающуюся на любую зеркальную поверхность, дабы поправить макияж или причёску.

– Не, – отмахнулась Милана, покончившая со вторым бутербродом и, очевидно, раздумывающая, сделать ли ещё один. В итоге она просто подцепила длинным маникюром кусочек сервелата и отправила его в рот безо всякого хлеба, после чего продолжила. – Пока не на чем. Папа мне свою «Субару» отдаст, а себе у друга берёт «Реношку».

От названий ничего ей не говоривших автомобильных марок у Симоны запульсировали виски: она терпеть не могла, когда Милана начинала обсуждать, у кого из её ухажёров круче машина, количество лошадок и стоимость модели.

– Пора собираться потихоньку, наверное, – желая сменить тему, начала Симона, – лучше прийти пораньше, если хотим успеть попкорн купить.

Милана повернула голову на часы, висящие на кухонном гарнитуре, и согласно кивнула.

– Пойдём, – резво поднялась она, одним глотком допив остатки чая, – поколдую над тобой.

Симона судорожно сглотнула и поплелась за подругой в свою комнату. Часом позже Милана триумфальной интонацией изрекла:

– Открывай!

Симона, сидевшая на стуле с закрытыми глазами, как в ток-шоу, где девушек переодевают и красят стилисты, наконец распахнула заметно потяжелевшие от туши ресницы и уставилась на своё отражение. Надо было отдать должное Милане: несмотря на наплевательское отношение к учёбе, своё дело она знала. Рыжие, средней длины волосы Симоны, которые обычно покоились в конском хвосте или пучке на макушке, сейчас лежали ровными рядами идеально завитых локонов. И без того выразительные серые глаза были элегантно подчёркнуты растяжкой теней. А губы естественно переливались коралловым блеском. В довершение образа, подружка заставила девушку надеть коралловую блузку и чёрную юбку выше колена. Образ и правда вышел сногсшибательный.

– Ну, кто молодец? Я молодец! – взбивая укладку, ликовала Милана.

Симона была поражена, как ей удавалось так мастерски управляться с косметикой и плойкой. Ей до виртуозности подруги было далеко, а потому красилась она ещё реже, чем пыталась уложить волосы.

– Так, давай заселфимся, – видя, что Симона взяла с тумбочки телефон, предложила Милана.

– Сейчас, напишу маме, что ухожу.

Однако не успели девушки сделать пару снимков в зеркале, как мобильник высветил фотографию мамы на экране.

– Ало, – выходя из комнаты и понимая причину маминого звонка, а потому стараясь говорить как можно тише, ответила Симона.

– С кем идёшь в кино? – судя по голосу, мама лукаво улыбалась.

– С подружкой, – не понимая причины такого томного тона, выпалила Симона.

– С Миланкой, что ли? – мама тут же посерьёзнела. – Я тебе сколько раз говорила, что эта девица тебя до добра недо…

– Нет, с подружкой из института, – не желая слушать нотации и надеясь, что Милана не услышит, перебила Симона.

– С какой ещё подружкой? – голос мамы снова стал томным. – Ты мне не говорила, что с кем-то дружишь.

– А что, должна была? Мы недавно стали общаться. Всё, мам, опаздываем. Пока, – Симона нажала на отбой, тем самым прекратив надоевший допрос.

И чего ей такое взбрело? Обычно маме было достаточно услышать, что дочь идёт куда-то не с Миланой…

Глава 14

Макс неуклюже ёрзал на заднем пассажирском сиденье. Он привык всегда ехать впереди с Валерой. Сегодня же вакантное место было занято семнадцатилетней крашеной брюнеткой с писклявым голоском по имени Вика. Но последнего слышно не было – в машине вообще стояла гробовая тишина. Валера следил за дорогой, Вика уткнулась в смартфон, подсвечивавший её недовольную физиономию. Макс понимал, что испортил другу свидание. Но он также знал, что особого удовольствия от похода на «сопливый» фильм Валера всё равно не получил бы, так что терял немного. Вот так молча они подъехали к кинотеатру «Созвездие». Часы Макса, вылезшего из гнетущей атмосферы автомобиля, показывали десять минут пятого. Апрельское солнце ещё только прозрачно намекало, что скоро собирается садиться. Однако ветерок, то и дело пробегавший по улицам, уже успел заметно похолодеть. В кинотеатр тянулся нескончаемый поток посетителей. Макс, видя, что голубки покидать салон не торопятся, движением руки показал другу, что пойдёт пока внутрь и, не дожидаясь ответной жестикуляции, направился в сторону входа. Ему было искренне жаль Валеру, которому, очевидно, сейчас малолетняя пискля проводила трепанацию черепной коробки без анестезии по причине того, что парень согласился взять «третьего лишнего» на их свидание.

Проходя мимо курившей за углом синеволосой девушки и на секунду задержав взгляд на её пятой точке, аппетитно обтянутой голубыми джинсами, Макс подумал, не покурить ли тоже перед сдачей куртки в гардероб. Но что-то внутри заставило его отбросить эту мысль и поторопиться в кинотеатр. Он не хотел признаваться себе, что это было желание поскорее оглядеться и узнать, там ли Симона, – и если там, то в компании кого. Толкаясь в очереди за стойкой гардероба, в ожидании, когда недовольная женщина доберётся и до его куртки, он то и дело оборачивался через плечо, сканируя взглядом снующий туда-сюда народ на предмет рыжей замухрышки. Когда же глаза наконец выхватили знакомое лицо, он оторопел, не поверив увиденному. В очереди за попкорном стояла Симона, но выглядела она совсем не так, как обычно. Укладка, макияж, юбка, открывающая весьма недурные стройные ноги. Внутри его тела вновь забурлил жар. Его просто едва не разорвало от мысли, что она тут с парнем и так нарядилась для него.

– Молодой человек, вы куртку сдавать собираетесь? – небрежный тычок в бок заставил его обернуться. Пухлая гардеробщица с редкими жёлтыми волосами, уложенными в жалкое подобие пучка, вопросительно смотрела на него. – Очередь задерживаешь.

Макс, опасаясь, что в этой толпе потеряет Симону из вида и не узнает, с кем она тут, быстро сунул куртку женщине, схватил протянутый номерок и развернулся в сторону кассы с попкорном. Кассирша как раз протягивала Симоне огромное ведёрко с воздушной кукурузой. Парень, виртуозно лавируя между людьми, двигался в направлении девушки. Она шла к нему спиной в сторону диванчиков, держа в одной руке гигантскую порцию попкорна, а в другой – не менее большую пепси с трубочкой.

Когда их разделяли какие-то полметра, Макс вдруг почуял запах её духов. Невероятные злоба и раздражение вновь охватили его пронзающей вспышкой. Ну как же она бесила его, чёрт возьми! Широким шагом он покрыл разделявшее их расстояние и резким движением выбил огромное ведро попкорна из её рук. Воздушная кукуруза зрелищным фонтаном просыпалась на Симону и пространство вокруг. Она испуганно отпрыгнула, тем самым врезавшись в него и проливая часть лимонада на себя. Люди, до того сновавшие рядом, на секунду притихли и теперь обходили гору, громоздившуюся на полу. В центре стояла Симона, теперь уже развернувшаяся к Максу лицом. Её серые глаза искрились непониманием. Она растерянно глядела на него, не замечая, что одежда намокла от лимонада, а на идеальных локонах то тут, то там висит подготовленное к просмотру фильма угощение. Макс, злорадствуя, поднял валявшееся у ног девушки – теперь уже пустующее – ведёрко, зачерпнул горсть воздушной кукурузы с пола, закинул в него и сунул в руки Симоне: «Приятного аппетита!» После чего он развернулся и пошёл прочь, гадая, продолжает ли она так же тупо таращиться на него или уже ревёт в три ручья.

У гардероба, протягивая номерок всё той же «мисс Пучок», он позволил себе обернуться. Последствия недавнего фонтана из попкорна теперь подметала уборщица, а чуть в стороне Симону обнимала за плечи та самая синеволосая девушка, попой которой Макс увлёкся на входе в кинотеатр. На сердце разлилось удовлетворение от осознания, что Симона тут с подругой. С видом победителя Макс вышел из крутящихся дверей кинотеатра и практически столкнулся с Валерой и Викой. Последняя смерила его презрительным взглядом, мол: «Ты ещё здесь?»

– Идите без меня, – бросил он на ходу, сбегая по ступенькам.

Глава 15

– Иди пока, займи очередь за попкорном, – уже зажимая в зубах тонкую сигарету и притормаживая за углом кинотеатра, бросила Милана.

Симона послушно кивнула и направилась к входу. Билеты они с подружкой купили онлайн, понимая, что в субботний день, да к тому же на премьеру, билеты в кассе могут их и не дождаться. Сдавая пальто в гардероб и занимая место в весьма внушительной очереди, Симона в очередной раз подивилась подруге. Как это у неё всё легко получается? «Займи очередь за попкорном», – ага, конечно. Симона не первый год с ней дружила и знала, что в переводе на русский у подруги это значило: «Платишь ты, а есть будем вместе». Не то чтобы Симоне было жаль угостить подругу – просто она не понимала, ну как она так легко может всё проворачивать! Сама Симона в жизни бы не смогла ничего подобного. На тех двух с половиной свиданиях, которые случились в её жизни в выпускном классе школы, она краснела всякий раз, когда кавалер платил за неё в кино и кафе. Отчасти поэтому на том всё и закончилось. Кляня себя за излишние скромность и застенчивость, она не заметила, что подошла её очередь.

– Большой попкорн и большую пепси, – выдохнула она улыбавшейся кассирше-ровеснице.

Брать объём меньше не было смысла: несмотря на стройность Миланы, в плане еды та была доселе неизвестным науке видом синей саранчи – мела всё с бешеной скоростью.

Обхватив увесистое ведёрко и сжав ледяной стакан с лимонадом, Симона направилась к диванчикам, расположенным в глубине кинотеатра. Шла она медленно, боясь рассыпать содержимое наполненного доверху ведёрка. Уже почти достигнув цели, она только успела выдохнуть и порадоваться тому, что ни одна попкоринка не упала, – как невиданная сила вышибла ведро с воздушной кукурузой из её рук. В секундном фонтане попкорна она испуганно шарахнулась, чувствуя холод и влагу на животе и ноге, вызванные небрежно прислонённым к себе лимонадом. «Что за чёрт!» – успела лишь подумать девушка, разворачиваясь в направлении виновника катастрофы.

Сердце ушло буквально в пятки, а тело пронзила ледяная спица, когда она увидела перед собой злорадно скалившегося Макса. Он тут откуда взялся? Неужели следил за ней? Что ему от неё нужно? Застыв как вкопанная, бедная девушка была не в силах найти ответ хоть на один вопрос и просто непрерывно моргала, глядя на парня. Тот тем временем, не переставая скалиться, поднял ведёрко с пола и, сыпанув внутрь горсть вымазанного в натоптанных посетителями грязи и влаге попкорна, с силой ткнул его Симоне в грудь. Она, всё ещё не понимая сути происходящего, машинально обхватила то рукой, свободной от лимонада.

– Приятного аппетита! – услышала она едкий тон.

И в эту секунду что-то перемкнуло в ней. Что-то, чего, как казалось, вовсе не существовало в её душе. Огонёк гнева – не того, что заставляет беспомощно разрыдаться, нет – мстительного, яростного гнева. Сжав попкорное ведёрко в пульсировавшем от злобы кулаке, она уже собиралась двинуться вслед за обидчиком и окатить наглеца ледяным лимонадом, совершенно позабыв, что ещё меньше недели назад была очертя голову влюблена в него и подобная мысль не могла возникнуть вовсе. Однако начатый шаг замер от неожиданного прикосновения.

– Сима, ты что? – на плечо ей легла холодная рука подруги. В нос пахнул запах сигарет.

Симона резко обернулась, и, видимо, было в её взгляде в тот момент нечто такое, что заставило Милану слегка отшатнуться. Девушка, очевидно, только зашла в здание и ещё даже не успела раздеться в гардеробе.

– Это твой попкорн? – кивнула подруга на кучу, постепенно наполнявшую совок уборщицы. – Рассыпала, что ли?

Симона, делая шаг в строну и приходя в себя, просто кивнула.

– Ну не расстраивайся, – обняла ей за плечо Милана. – Ой-ой, – взгляд метнулся куда-то в область живота Симоны, – это ты лимонадом?

Симона тоже опустила голову и обнаружила мокрое пятно, липкой сладостью пропитавшее блузку и юбку. Остаток времени до сеанса девушки провели в туалете, реанимируя Симонин наряд. В конце концов, поняв, что это бесполезно и своими стараниями они ещё больше мочат и без того уже пропитанную хоть выжимай одежду, они направились в зал. Там уже вовсю шли трейлеры, предшествующие началу фильма.

Во время сеанса Симонино эмоциональное состояние, которое находилось в минусе, слегка улучшилось. Она даже смеялась над плосковатыми шутками, которыми была щедро сдобрена кинокартина. Развитие же любовной истории, явно сделавшее заход на третью часть, правда, уже не показалось таким интересным или хотя бы реалистичным. После сеанса, заняв очередь в дамскую комнату, Милана разглагольствовала о том, какое классное получилось продолжение, и о необходимости непременно сходить на следующую часть, которую, если верить гуглу, следовало ожидать в будущем году.

Однако Симона, отстранённо кивая подруге, думала совершенно о другом, раз за разом мысленно прокручивая ситуацию с опрокинутым попкорном. Милане она предпочла ничего не рассказывать. Теперь дело было даже не в застенчивости – просто Симона с детства привыкла всё держать в себе. Не делиться и не просить советов. Она сама должна была обдумать произошедшее. За размышлениями пролетел остаток субботы и даже на следующий день, в воскресенье, она, как ни пыталась, не могла отделаться от назойливого роя вопросов, жужжащих у неё в голове.

11 апреля, воскресенье

Глава 16

Свой последний выходной Симона решила провести без экстремальных походов в места развлечений: вчерашнего кино ей хватило сполна. Бедные юбка с блузкой неспешно сохли на балконе, и только время покажет, отстирались ли сладкие лимонадные пятна. Девушка же с самого утра корпела над довольно сложным и детальным чертежом церкви в селе Валгуссы. Она упорно искала ответа, почему Макс так странно стал вести себя. Продолжи он игнорировать её и после ужина в их доме, она бы, наверное, меньше удивилась. Такое внимание было же куда более непонятным. Как он вообще узнал, что она будет в кинотеатре? Или это роковое стечение обстоятельств, что он оказался там одновременно с ней? Но, даже если верно второе, зачем нужно было вести себя подобным образом? Эпизод со смятым рефератом она худо-бедно могла списать на неудачную шутку. Но вкупе с практически нападением в кинотеатре это больше походило на полноценное членовредительство. За что же он на неё так взъелся? Они ведь и парой слов не перекинулись за всё время учёбы, да и в тот вечер у них дома тоже. Симона машинально посмотрела на заклеенную пластырем руку, пораненную шипом розы. Неужели всё творится лишь из-за того, что её мама встречается с его отцом. Но она-то тут причем? В чем её вина? Угораздило же маму из всех мужчин выбрать именно отца Макса! Хотя Симона понимала, что кому-кому, а уж не ей выставлять упрёки. Если обратить ситуацию зеркально, то она тоже из всех парней выбрала именно сына маминого бойфренда. И раз уж так случилось… что ей теперь делать?

Нужно хотя бы попытаться узнать причину такого вот поведения в её адрес. В конец устав гадать, она вдруг решила: пусть сам объясняется. Отложив острозаточенный карандаш – от такого обилия мыслей чертёж всё равно заканчивался медленно – она потянулась к мирно заряжавшемуся смартфону. Ссылка на страницу Макса в соцсети была сохранена в закладках ещё с первого курса, но в друзьях у неё парня, конечно, не было. Сообщения пользователь писать без заявки на добавление в друзья запретил, а потому, если Симона хотела выяснить причины его странного поведения, следовало отправить запрос. Занеся палец над нужной кнопкой, она вдруг почувствовала, как тот сильно повлажнел и заколол от волнения. Злоба злобой, а чувства никуда не делись. Она, ощущая, как учащается пульс, резко выдохнула и, зажмурившись, ткнула в экран. Заявка на добавление тут же улетела по адресу. Индикатор почти сразу сменился с офлайн на онлайн, однако принимать заявку Макс не торопился. Чёрт, не хватало ещё, чтобы он оставил её в подписчиках: «Лучше отменю заявку – всё равно уже унизительнее некуда!» Выждав для верности ещё пару минут, она занесла палец для смены, как вдруг на экране высветилось уведомление: «Пользователь Макс добавил вас в друзья». Сердце, и так колотившееся, словно отбойный молоток, запрыгало в лихорадочном ритме. «Так, так, ну и что теперь писать?» Оставляя потные отпечатки на экране, она открыла переписку и набрала: «Привет. Что это вчера было в киноте…» Нет, это как-то слишком в лоб. Симона стёрла сообщение. «Добрый вечер. Почему ты…» Нет, это как-то слишком официально. Перебрав ещё пару так и не подошедших текстов, Симона наконец резко заблокировала экран телефона и выбросила его на кровать. Написать Максу, очевидно, было выше её сил.

Глава 17

Макс стоял в душе. Горячая вода обтекала его рельефное тело. Он не был помешан на бодибилдинге, но тем не менее регулярно ходил в фитнес-клуб. Больше для реальных силы и выносливости, нежели ради понта и фарса. Однако нельзя не признать, что с чётко прослеживающимся арсеналом мышц цеплять девчонок оказывалось куда проще. Его нынешний поход в душ тому доказательство. Ведь он мылся после весьма продолжительного и хоть и приятного, но утомительного рандеву с одной из девушек, числившихся в списке его контактов.

Вчера, вернувшись в полном раздрае, Макс по какой-то не до конца понятной причине чувствовал себя полнейшим идиотом и был зол на весь свет. Чего он вообще попёрся в тот драный кинотеатр? Не всё ли равно, с кем эта малохольная шляется вечерами? Одно дело – изводить её на учебе, это, как говорится, святое. Но совсем другое – тратить на эту… (он даже подходящего слова подобрать не мог) на эту с… Симону вечер субботы. У него что, других дел нет? Мысля в данном направлении, он пришёл к выводу, что воскресенье следовало провести каким-то более продуктивным образом. К счастью, отец дежурил до полуночи, и в его распоряжении имелась пустая квартира.

Вытирая вставшие ёжиком тёмно-русые волосы и наматывая полотенце на талию, Макс вышел из душа и направился в смежный с кухней зал. Там, на разобранном диване, в одних лишь кружевных трусиках на животе лежала девушка, занимавшая в его телефоне почётную букву «Л».

– Ленусь, ты что там делаешь? – присаживаясь рядом, равнодушно спросил он, увидев девушку что-то смотревшей в его смартфоне.

Полуголая красотка с крашеными светлыми волосами уже не казалась ему такой уж сногсшибательной и манящей, как каких-то 30–40 минут назад. Макс уже подумывал, как бы спровадить пышногрудую гостью и успеть до прихода отца поиграть в приставку, потягивая холодное пиво. Словно прочитав его мысли, девушка приподнялась на локтях и, вопросительно посмотрев на него, спросила: «Зайчик, а пиво ещё осталось?». Не дожидаясь ответа, Лена встала, на ходу поднимая с пола свою красную майку и натягивая её. «Вот же алкашка чёртова, – подумал Макс, видя, как она достаёт из холодильника предпоследнюю из запасённых им банок и щёлкает крышкой. – И так, как приехала, две вылакала! Такими темпами и последнюю допьёт». Макс бросил взгляд на смартфон, так и оставшийся лежать на диване, где его оставила Лена. Часы на нём показывали начало двенадцатого. «Чёрт, магазины уже закрыты, за добавкой не сходить, да и отец скоро вернётся», – по опыту Макс знал, что папа не жалует его гостей. И неважно, будь то полуголая девица или Валера, заглянувший поиграть в приставку. «Как бы ей намекнуть, чтобы сваливала…» Вдруг тишину, прерывавшуюся лишь смачными глотками ненасытной девицы, прорезал звук уведомления. Макс лениво покосился на лежащий на диване телефон и уже собирался за ним потянуться, но не успел. Стоявшая в паре метров Лена с непонятно откуда взявшейся прытью подскочила и резким движением сгребла мобильник в свободную руку. Пиво из другой она упорно выпускать не желала.

– Кто ещё такая Симона Рускова? – злобно скрысившись, процедила Лена.

Хорошо, что Макс уже сидел, а то от такого неожиданного вопроса и споткнуться недолго.

– А что это ты так напрягся? – теперь уже смотря не в его телефон, а на самого парня, продолжила допрос с пристрастием девушка.

– Никто. А что там такое? – ответил Макс, вставая и начиная тянуться за телефоном. Однако из цепких ручонок Лены было не так-то просто его забрать.

– Никто? – сощурила она и без того не слишком большие глазёнки. – А что она тогда к тебе добавилась? Ммм? – Лена так сильно сжала смартфон, что костяшки её пальцев побелели, а Макс всерьёз забеспокоился о сохранности своего устройства.

– Что? – сразу не поверив своим ушам, сморщился Макс, однако, видя, что это не провокация, моментально переменился и из обороны перешёл в наступление. – Телефон отдала! – приблизившись почти вплотную к девушке, он схватил её за запястье и буквально вырвал его из наманикюренных клещей.

– Пусти! – заорала та. – Мне больно! – но Макс уже не слушал.

Он смотрел на заявку, прилетевшую от Симоны Русковой минуту назад. С аватарки на него смотрела улыбающаяся рыжеволосая девушка. Она смотрела куда-то в сторону, и лицо было повёрнуто вполоборота, словно снимок сделан без ведома фотографируемой. Макса вновь охватил жар – не такой сильный, как тогда в вечер ужина в доме Марины Сергеевны, но вполне ощутимый.

– Ну вот и зови сюда свою Симону! – проверещала собирающая с пола одежду девушка, отчаянно пытаясь переключить внимание Макса с телефона на свою персону. Видя, что должного эффекта её восклицание не возымело, уже затягивая молнию джинсов, она добавила: «Я ухожу!» – разворачиваясь и нарочито медленно шагая к двери, Лена явно ждала, что Макс предпримет хоть какие-то попытки, дабы удержать её. Но он так и стоял, уставившись на экран.

Почему-то в голове не укладывалось, что она после его выходок добавится к нему в друзья. Девчонка, видно, совсем с головой не дружит – или она мазохистка. Однако, как бы там ни было, заявку он всё же принял. В одну секунду с этим действием раздался громкий хлопок входной двери. Макс вздрогнул и только сейчас заметил, что его квартира опустела. «Ну, слава богу, свалила», – пронеслось в мыслях, когда он закрывал входную дверь на задвижку. В одной руке парень всё так же держал телефон, поглядывая на открывшееся окно переписки с Симоной. «Неужели что-то напишет?» – не успел он так подумать, как телефон высветил уведомление: «Симона набирает сообщение». Пульс вдруг участился, а дыхание – почти прекратилось. Макс жадно вглядывался в окно диалога, желая узнать содержание набираемого сообщения. Однако облачко с текстом всё не торопилось появляться. Уведомление о наборе сообщения то исчезало, то появлялось, пока не исчезло окончательно. «Что за ерунда? Может, какой-то глюк?» – он обновил страницу, перезагрузил приложение, но всё было тщетно – окно диалога оставалось пустым.

12 апреля, понедельник

Глава 18

Привычная трель будильника привычно запищала в привычные 6:45 утра. Однако, вместо того чтобы привычно начать готовиться к окончательному пробуждению через пятнадцать минут, Симона лишь гневно смахнула будильник в режим отключения и продолжила сон. Но не успела она вновь забыться, как дверь в её комнату по-хозяйски распахнулась, и послышался мамин голос:

– Ты что лежишь? На учёбу опоздаешь.

Натягивая одеяло на лицо, Симона гневно подумала, что не заслужила упрёков, ведь за все годы этой самой учёбы она ни разу не опоздала и вставала всегда сама, без чьей-либо помощи.

– Мам, мне ко второй, – лениво ворочая всё ещё сонным языком, пробубнила Симона. – Яков Алексеевич заболел.

Мама к своей чести дополнительных вопросов задавать не стала, просто что-то сказала о завтраке, который остывает на столе, и закрыла дверь комнаты. Симона, блаженно потягиваясь, была просто на пике удовольствия. Часто ли так случается в жизни? Не заболей Яков Алексеевич, преподаватель, который вёл первую пару, и не напиши об этом староста в чате университета, ей бы пришлось всю ночь корпеть над чертежом. И не факт, что успела бы выполнить его на твёрдую «пять». А так и закончить до следующей недели времени хоть отбавляй, и поспать на часик больше возможность появилась. Нехорошо, конечно, радоваться чьей-то болезни, но преподаватель по перспективе выбрал для этого чертовски подходящее время. Сладко зевнув и перевернувшись на другой бок, Симона подремала ещё с полчасика.

По-настоящему уснуть так и не удалось, но от такого вот медленного, размеренного пробуждения она чувствовала себя полностью отдохнувшей и готовой свернуть горы. Учитывая, что сегодня на сборы у неё было куда больше времени, горой номер один была назначена укладка, а номер два – макияж. Хватит, в самом деле, ходить на учёбу в костюме невыспавшегося зомби. Быстро покончив с подостывшей гречкой, Симона начала критически перебирать содержимое шкафа. В её арсенале не находилось экстремальных мини или блузок с декольте, заканчивавшимся ближе к пупку, как бывало в образах Миланы, но в целом вещи казались довольно стильными и шли ей. Жалея, что чёрная юбка так до конца и не отстиралась после встречи со сладкой колой в кинотеатре и придётся отдать её в химчистку, она выбрала светло-бежевые брюки и бордовую рубашку. Образ дополнили лёгкие завитки, хоть и выглядевшие не так идеально, как после укладки Миланы, но всё равно смотревшиеся неплохо. С макияжем пришлось поторопиться – работа над волосами отняла больше времени, чем она рассчитывала. Но в целом, выходя на солнечный весенний воздух, Симона чувствовала себя просто сногсшибательно. Кажется, даже двое проходящих мимо парней обернулись ей вслед.

Приподнятое настроение улучшилось ещё больше, когда автобус, шедший до университета, подъехал почти сразу, как Симона добралась до остановки. Утром ей приходилось втискиваться в набитую людьми до упора консервную банку на колёсах, а теперь час пик схлынул, обнаружились даже свободные места. Вспорхнув по ступенькам, Симона оплатила проезд и, оглядывая полупустой салон в поисках места у окна, всё ещё продолжала бестолково улыбаться. Однако радость улетучилась, стоило увидеть сидящего на одиночном месте Женьку Дубинина. Этот невысокий, несмотря на уже давно минувший переходный возраст, всё ещё прыщавый паренёк с торчащими передними зубами, делавшими его похожим на кролика, всегда мучил её дурацкими приколами. Нет, ничего из ряда вон выходящего, как Макс, он, конечно, себе не позволял. Просто время от времени отпускал шуточки относительно её излишней озабоченности учёбой, называя «Симайкой-всезнайкой» или просто «симкой "МегаФона"» и прося переключить его на тариф подешевле. Ничего особо остроумного – Женька вообще не пользовался в их группе особой популярностью, ни у парней, ни у девушек. Он, как Симона, был одиночкой, и, видимо, боясь потеснить её на первом месте пьедестала отщепенцев, считал своим долгом самоутверждаться за её счет. Искренне надеясь, что сейчас, при отсутствии публики в виде одногруппников, он не захочет тренировать на ней своё остроумие, Симона быстро юркнула на свободное парное место у окна. Но не успел автобус тронуться, а она – заткнуть уши наушниками, как на свободном сиденье уже нарисовалась сальная русая голова Женьки:

– Привет, Симка. Что такая нарядная, в «МегаФоне» корпоратив?

Закатывая глаза и посильнее втискивая в уши вакуумные наушники, Симона отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что вечера юмора с её участием в качестве главного объекта насмешек не состоится. Женька попытался ещё что-то сказать, но она уже ничего не разобрала, так как всецело сосредоточилась на прослушивании аудиокомпозиций. В итоге парню, очевидно, надоело разговаривать самому с собой, и он тоже достал наушники. «Хорошо бы, конечно, и отсел подальше, – подумала девушка, следя за его движениями в отражении стекла, – но и так тоже нормально».

Доехали без пробок до университета быстро. Так как остановка открывала доступ и к крупным магазинам, и к административным зданиям, народу на ней выходило достаточно много. Ступив на кое-где не окончательно избавившийся от остатков грязного снега тротуар, Симона убавила музыку в наушниках, мысленно готовясь к новой попытке Жени заслужить приз шутника года. Но одногруппника поблизости не обнаружилось. Симона даже чуть замедлилась, с любопытством оглядывая улицу. Неужели в автобусе остался? Нет, он точно выходил впереди неё. С секунду озадачившись странным исчезновением Женьки, она постояла, осматриваясь, а потом решила, ну и чёрт с ним, и бодро зашагала по дороге, ведущей к главному входу в университет.

У самых ворот ещё с начала весны раскинулась габаритная лужа и, несмотря на практически наступивший май, всё не желала полностью пересыхать, продолжая затруднять попадание пешим студентам на территорию учебного заведения. «Те, кто ездит на машине, наверное, и не замечают существования препятствия», – думала Симона, аккуратно проходя по полоске сухого асфальта ближе к воротам. Однако ей вдруг преградила путь тёмно-синяя вроде бы «Лада Калина» – Симона слабовато разбиралась в марках. Видно, водитель собирался выезжать и не совсем корректно разворачивался, практически проехавшись ей по ногам. Симона замерла на узеньком клочке суши, ожидая, когда авто закончит свой манёвр и откроет ей путь вперёд. Но машина и не думала двигаться с места. За неимением лучшего варианта, девушка аккуратно, едва не касаясь мутной воды в луже, развернулась и пошла назад. Так, по крайней мере, она не будет находиться в шатком положении загнанной в угол. Времени до начала второй пары всё равно имелось прилично. Но не успела она сойти со своего островка безопасности, как машина резко поехала и вновь преградила ей путь, на этот раз с другой стороны. Манёвр авто вызвал волнение в водной мути, и Симона ощутила захлюпавшую в лёгких осенних сапожках холодную сырость. Теперь, осознавая, что машина неслучайно перегородила ей проход, девушка с надеждой подняла голову и посмотрела сквозь лобовое стекло на место водителя. Нет, только не он…

Как Симона ни надеялась ошибиться, её догадка била в цель. За рулём, улыбаясь уже знакомой до боли злорадной улыбкой, сидел Максим. Поймав её взгляд, он надавил на сигнал, и машина пару раз громко взвизгнула, заставив Симону вздрогнуть. Вокруг уже стали собираться студенты – не только её одногруппники, но и студенты на курс старше, и вообще не их специальности. Все, кто до этого курил или просто разговаривал, теперь наблюдали за развитием остросюжетной драмы, разворачивавшейся перед воротами университета. Симона резко развернулась и уже не так аккуратно ринулась вперёд, надеясь успеть добежать до конца лужи прежде, чем Макс вновь преградит путь. Но, увы, оставались какие-то полметра, когда тёмно-синее авто выросло у её ног. Слыша смешки студентов, глазевших на происходившее действо, и видя, как злорадствует парень на водительском кресле, Симона вновь почувствовала в груди гнев, злобу, которые прежде никогда не давали знать о себе с такой силой. Ощущая, как губы сжимаются, а брови сдвигаются в злобный прищур, она уже собиралась со всей силы двинуть невысоким, но всё же острым каблуком промокшего сапога по фаре, когда Макс, видимо, нечто подобное заподозрив в её намерениях, резко вывернул машину в сторону парковки на территории университета и рванул с места. Фонтан брызг, поднявшийся из-под колёс газовавшего авто, превратил светло-бежевые, почти новые брюки Симоны в мокрое водогрязевое месиво…

Глава 19

Нервно поглядывая на часы, Макс высматривал в окне синюю «Калину» Валеры. Первая пара в универе начиналась неизменно в 8:15, а потому друг заезжал за ним в 7:40 или самый край в без пяти восемь. Но сегодня, несмотря на то, что натикало уже 8:10, привычное авто на горизонте всё не показывалось. У друзей не было чётких договорённостей относительно времени выхода. Просто Валера, собравшись, заезжал за уже готовым к выходу Максом. Если один из них по какой-то причине идти на учёбу не собирался, он оповещал об этом заранее. Однако такое бывало редко, ведь друзья чаще прогуливали вместе.

Наконец, не выдержав, Макс набрал номер Валеры. В трубке долго звучали размеренные гудки и, когда Макс уже собирался отключиться, вдруг послышалось хриплое: «Алло», – голос друга звучал вяло, как будто тот ещё секунду назад спал.

– Ты что, на пары сегодня не идёшь? – слегка обидевшись, что друг не предупредил его о прогуле, спросил Макс.

– Так нам ко второй, – еле-еле справляясь с душившей его зевотой, отозвался Валера, а затем, вынужденно зевнув, добавил, – вчера же староста в группе написала, что Яков заболел.

Максим, искренне подивившись тому, как он мог проглядеть сообщение, ничего не ответил, а просто полез открывать упомянутый чат, оставляя Валеру висеть на линии. Сообщение там и правда было, но почему-то оно не высвечивалось как новое, словно Макс уже прочитал его ранее. Пока парень хмурился, пытаясь осмыслить, как такое возможно, ведь он совершенно точно видел данный текст впервые, Валера зашуршал в трубке не то одеялом, не то подушкой и, бросив: «Перед второй заеду», – он отключился.

Макс, с секунду продолжая гипнотизировать сообщение, мысленно отмотал события воскресенья и, неожиданно осознав, замысловато выругался:

– Лена! Чёртова идиотка! Сообщение пришло, когда она шарилась в моём телефоне. Вот дура, мало того прочитала, так ещё и ни слова не сказала, – для Макса каждый утренний подъём и без того был подобен подвигу (отчасти потому, что обычно он допоздна засиживался за приставкой).

Злобно щёлкнув пультом, он надеялся найти что-нибудь по телику, что-то, что поможет убить время. Там, конечно же, по закону подлости ничего дельного не оказалось. Благо, Валера, видимо, уже не смог уснуть после звонка друга и заехал за ним раньше ожидаемого времени. Пристёгивая ремень безопасности и подмечая, что за выходные салон машины начисто пропитался излишне сладким и резким парфюмом Вики, сделав небольшую щёлку для свежего воздуха, Макс думал, что они вот-вот тронутся. Валера же, пристально смотревший на него с самой посадки в авто, трогаться почему-то не спешил. Макс уловил в его взгляде немой вопрос, словно друг ждал от него какого-то ответа или даже объяснения. Но Макс искренне не понимал, чем это могло быть вызвано, пока Валера в конце концов не сказал:

– Что с тобой в субботу за фигня происходила?! Ты представляешь, какой мне скандал Вика устроила из-за того, что я согласился тебя взять? У тебя что, биполярка – то хочу, то не хочу, то пойду, то не пойду? – хотя формулировки были довольно упрекающими, в интонациях парня читалось скорее любопытство, нежели раздражение.

Макс соображал, что бы ему ответить, когда друг внезапно с усмешкой продолжил:

– Ты, кстати, не угадаешь, кого мы там видели. Я думал, Рускова вообще из дома не выходит, кроме как на учёбу, а тут вдруг… – на полуслове Валера вдруг остановился, и Макс буквально услышал шестерёнки, прокрутившиеся в его голове. – Так ты с ней в кино пойти собирался? – двусмысленно ухмыляясь, наконец выдал Валера. – Она, конечно, девка симпотная, фигура, ноги, но мне всегда казалось, что тихони не твой типаж, – Валерины злорадство и воображение разыгрывались с каждой новой секундой молчания Макса.

– Ты совсем поехал? – не выдержал последний и выпалил первое, что пришло на ум. – Я хотел «Последний удар» посмотреть, а как увидел, что ближайший сеанс в 22:30, свалил. Не думал же ты, что я потащусь с вами на эти любовные сопли? На такое только бабы и подк… женатики вроде тебя ходят, – «подкаблучников» на «женатиков» Макс заменил в последний момент, сообразив, что это будет уж слишком грубо. Ему не хотелось ссориться с Валерой, просто его бредни отчего-то вывели из себя. – Мы вообще поедем сегодня? – уже мягче и, желая сменить тему, добавил он.

Валера молча вырулил на дорогу, и они поехали в полной тишине. Чтобы разрядить обстановку, Макс рассказал про своё воскресное рандеву с Леной, не преминув сообщить о прочитанном объявлении в группе, из-за чего он сегодня и встал к первой паре. Друзья вместе посмеялись и к моменту, когда они въехали на территорию университета, мини-конфликт был полностью исчерпан. Валера, покинувший авто первым, щурясь от солнца, уже собирался пискнуть брелоком, заблокировав машину, как вдруг Макс с проворством ниндзя выхватил ключ зажигания из его рук и прыгнул на водительское сиденье, заводя машину. «Я сейчас», – только и услышал Валера, ошарашенно глядя вслед отъезжавшему авто. За машину парень не переживал: уже полтора года как Макс получил права. Друг миллион раз жаловался ему, что отец, стоит заговорить о покупке тачки, заводит извечную шарманку на тему: «Я в твои годы…» Суть тирады сводится всегда к одному: хочешь машину – найди работу. В принципе Валере не было жаль одалживать Максу свою машину, но сейчас произошедшее выглядело как минимум странно.