Внук Персея. Сын хромого Алкея

Вот уж эти чёртовы Олди! Совсем меня сдондили!
Теперь я вся горю нетерпением, чтобы перечитать "Одиссея". Охота прямо, сил нет, но растянем удовольствие, почитаем попозжа.
"Сын хромого Алкея" понравился мне чуть меньше первой книжки.
Всё-таки, если по чесноку, меня больше привлекает взросление мальчишки, чем рефлексия взрослого, тем более мужчины. Но семейная жизнь Амфитриона и вся линия с молоденькой Алкменой - хороша. Но Тритон - великолепен. Очень не хватает Персея. Этот жилистый запал-таки мне в душу.И как всегда великолепна, жива, волнующа - Эллада. В этой книге очень много описаний, я даже не поленилась и полазила по картам. Остров Итака, выжженный от летнего зноя Пелопоннес, зеленая, ручьистая, лесная Беотия - картины эти так и стоят перед глазами.И вообще здесь нет богов (Гермий, Гермий, на что ты меня оставил?), Амфитрион что не сделает, всё идёт прахом. Трагично его превращение из героя войны, богатея, славящегося своим гостеприимством в изгнанника, вынужденного скитаться по дорогам. В этой книге больше политики, а значит грязи. Больше предательств, это, пожалуй, самая пессимистичная книга (ну, по крайней мере, мне так показалось) Олдей из Ахейского цикла.
Но вообще этот приквел получился великолепным, потому что герой развивается у Олдей от настоящего к прошлому, то есть в этой дилогии они раскрывают и блестяще раскрывают то, что сделала Амфитриона Амфитрионом из "Герой должен быть один". Каких-либо нестыковок и несоответствий я не заметила, наоборот, всё очень чётко подогнано и весь пазл сложился.
Так что эта книга - пусть и не привела меня в безмерный восторг, как "Мой дедушка - истребитель", но всё равно в Ахейской вселенной Олдей очень важна. И ещё в этой книге великолепный фаталистический рефрен.
Айнос ниже Олимпа. Небо выше Олимпа.
Судьба над всеми нами.

Поначалу у меня внутри все сопротивлялось этой книге, просто потому, что мне было мало богов. Только одной сценой меня порадовали, и то коротенькой. Ну и после Одиссея все казалось слишком простым и скучным. Читать Одиссея требовало ощутимых мысленных усилий, пока расшифруешь все его "просто любить" и "я вернусь", пока разглядишь за ними сюжет и интриги, семь потов сойдет, зато потом настоящее удовлетворение испытываешь. Здесь же текст просто тек сам тебе в глаза, читай – не хочу.
А потом я вошла во вкус. Да, здесь нет богов, зато есть их потомки, самые ближайшие, и боги активно вмешиваются в их жизнь. Здесь есть самые настоящие чудеса, еще именно чудеса, а не чудовища. И, что мне больше всего понравилось, здесь чувствуется дух настоящих греческих трагедий.
Основное впечатление от книги – неотвратимость судьбы. Что бы герои ни делали, как бы ни старались избегнуть судьбы – она все равно их настигала. Каждое действие приближало неотвратимое, и это ощущение очень давило во время чтения. По-хорошему давило, дух перехватывало. Прямо царь Эдип какой-то.
И остался мне из цикла один рассказ. Хотя мир Ахейского цикла настолько огромен и интересен, что я с удовольствием читала бы еще и еще, про каждого деда и каждого внука.

Героическая фентези, греческий эпос, аккуратное завершение кольца, начатого еще в "Герой должен быть один". Зрелость, судьба, жизнь и подвиги Амфитриона, внука Персея и отца Геракла. Конец по силе уступает началу, стиль скорее валентиновский, а не раннеолдевский - мало света и поэзии, много разочарованности в людях, богах и героях. В древнегреческом эпосе есть жестокость, но есть и ярость жизни...

Великолепная Эллада Олди так похожая на любое другое место (и время), ибо нет ничего нового под этим солнцем, хотя и что-то всегда происходит впервые. Сын хромого Алкея и внук Персея вырос, груз прошлой истории и великих героев давит, но уже вполне выносим, а дорога впереди, неясная и извилистая, ложится под ноги, чтобы новыми шагами измерить, написать, взвесить и найти своим что-то, чему дадут название уже потомки. Извечная непрерывная цепочка из хаоса в космос, ткань истории, которую ткет каждый и всегда, кто-то мелкими, почти незаметными вовсе, стежками, а кто-то... Море и небо молчат, когда они возвращаются домой.

У Олди стало больше «вспоротых, дымящихся внутренностей», «волочащихся кишок» и чего-то а-ля «шлюхи ходящие в раскоряку». Ведь раньше этого не было?!

Ну вот, и вторая книга об Амфитрионе дочитана. Первая — "Мой дедушка — истребитель" — о детстве героя, его взрослении в тени великого деда, погонях за вакханками и войне с Дионисом. О погонях Персея и войне Персея, где Амфитрион, несмотря на постоянное присутствие в центре событий, всё-таки наблюдатель и ученик. В первой книге дед учит мальчика сражаться, показывает ему участь воина и судьбу Героя. Но Амфитрион не только внук Персея, он ещё и сын своего отца — мудрого правителя и политика, сыгравшего в его жизни далеко не последнюю роль. Вторая книга — о самоопределении, о становлении личности и о выборе своего пути. И Амфитрион здесь в первую очередь сын хромого Алкея, а не внук истребителя чудовищ. Во всём, что он делает и думает, чувствуется отцовское присутствие. И если с первых страниц романа на нас смотрит Амфитрион-воин, герой, добившийся славы на поле брани, то с последних — будущий басилей Фив, человек, чья история только-только начинается. Поэтому и политики здесь больше, чем в первой книге, а события, участником которых Амфитрион вольно или невольно становится, лишены героического ореола. Здесь нет великого подвига, потому что победа над тевмесской лисицей, какой бы неуязвимой она ни была, это не подвиг, и прежде всего потому, что средства и способ, которым герой одержал победу, — увы — не геройские. Здесь нет и великой битвы, потому что сражение сыновей Электриона и сыновей Птерелая — всего лишь жуткая бессмысленная резня мальчишек, результат жестокой политической интриги, а победа Амфитриона над Птерелаем — далека от чистой победы равного над равным. Зато здесь есть долг и ответственность, верность своему слову и сдержанные обещания. Самопожертвование во благо, победа над собой во благо. Во второй книге мы наблюдаем рождение нового героя, человека, которому предстоит совершить подвиг не менее великий, чем тот, что прославил Персея Горгоноубицу, — стать Отцом Великого Героя, Самого Великого из бывших и грядущих. Страшная роль, на самом деле. Тяжёлая ноша, не каждому по плечу. И когда с последней страницы романа, погружённой в молчание моря и неба, раздаётся громогласное "Я не проклятый! Я возвращаюсь домой! У меня родятся дети!", я закрываю глаза и шёпотом произношу два имени: Алкид и Ификл. Мои любимые мальчики. Два выхода из многих тупиков.

Вот ни капельки я не фанат древнегреческих мифов...Вот никогда мне не казалось увлекательным разобраться, чья там сестра, будучи заодно чуть ли не бабушкой ему же, юному мужу, который чей-то там племянник, детей родила...Вот всегда мне эта мешанина богов, героев и их человеческих отпрысков казалась ... несколько грязной? откровенно жестокой? покрытой пылью веков, и слава богу?
Да, если только не касается того, как древнегреческие реалии ( именно реалии, иначе не назовёшь!) поданы у Олди. Миф о Тевмесской лисице, чудовище, проклятии Фив, например, мелочь среди многочисленных мифов, где фигурируют более значительные лица, а две сцены встречи с ней охотников я читала, разинув рот и забывая выписывать цитаты... Но не забыла в итоге))):Амфитрион ослеп и оглох. Уверенный, что мир рушится в Тартар, он вцепился в вожжи, удерживая на месте обезумевших коней. Он не видел, как охрана упала ниц, не знал, что вторая упряжка понесла, возница растерялся, обезумев от страха, но Тритон так заорал и рванул на себя вожжи, что остановил повозку… Все это он узнал позже, когда вернулись слух и зрение, и выяснилось главное: мир уцелел.Но здесь, как и в мифологии в целом, - это всего лишь маленький эпизод. Один из тех кирпичиков, которыми судьба нагружает своего "любимца" Амфитриона... Казалось бы, ты - внук Персея,следовательно - правнук Зевса, отец твой - пусть хромой, но могучий ванакт Алкей, старший дядя правит благословенными Микенами, дом - полная чаша, поход против разбойников принёс отличную добычу, и даже дурачок (дурачок - не дурачок, а более верного друга никогда не было и не будет у Амфитриона) Тритон - всегда рядом. Живи и - хайре - радуйся...Но нет, всё было слишком хорошо... И постепенно вечно вспоминающийся напев деда Персея— Хаа-ай, гроза над морем, хаа-ай, бушует Тартар…становится более реалистичным:— Хаа-ай, гроза над миром…Телебои - морские разбойники - решили заиметь свой остров. Басилеи не собираются иметь под боком таких соседей. Мало того, семя Пелопса Проклятого потихоньку-полегоньку оказывается на троносах слишком уж большого количества городов. Всё становится слишком сложно и неустойчиво.— На войне проще, дядя. Вот ты, вот враг. А тут… У меня нет ответа.Не хочется вдаваться в подробности интриг, грамотных и бестолковых политических решений, хотя, поверьте, я готова вам всю книгу пересказать в подробностях и с комментариями))), но ограничусь основой сюжета. Так вышло, что прикрывая чужую вину, Амфитрион оказывается виноватым в убийстве собственного дяди Электриона. Необходимо очиститься.Убийцу следует очистить, принеся положенные жертвы. Но вот вопрос вопросов: перед кем следует очистить сквернавца? Об этом веками спорили мудрецы. Верный ответ: убийцу следует очистить перед богами — мудрецов не устраивал. Перед какими именно богами? Ну-ка, назовите, не стесняйтесь!
А мы послушаем.Три года скитаний - и ни один басилей, даже считавшийся другом, не готов дать очищение внуку Персея. Каждый мнит его силой, слишком серьёзной, чтобы допустить к дележу пирога Пелопонеса. Он может даже не отрицать своих намерений (которых реально нет), но мудрые басилеи - они-то всёёёёё понимают.— Я не собираюсь…
— Расскажи это рыбам в море. Они поверят. Микены с радостью примут героя! Твой дядя Сфенел? Если я хоть что-то понимаю в политике, он сам уступит тебе власть, удовольствовавшись Тиринфом. Ванакт Амфитрион! Народ будет ликовать. Полагаю, десяти лет тебе хватит, чтобы возликовал весь Пелопоннес. Возможно, понадобятся две-три небольших победоносных войны. Но ты справишься!И вот - неожиданное приглашение из Фив. Не удержусь от длинной цитаты - вот они, Фивы:Семивратные Фивы. На крови дракона возведены, клыками драконьими укреплены. Приходи в Фивы, бедняк, богачом станешь! Если, конечно, сперва с голоду не подохнешь. Сбей ноги, бредя через горные перевалы, подхвати лихорадку от озерной сырости; упасись от разбойников, пересиди на дереве, пока яростной львице-матери надоест скалить клыки…
Очищение, рядовая клятва, сложные пути выполнения задания, которое сродни "принеси то - не знаю что", сражения, гибель друзей и врагов... И всегда рядом - любящая Алкмена, у которой от него не родятся дети, пока не будут выполнены все обещания, и неважно, кто при этом погибнет...Стилос бойко расчерчивал восковую табличку, творя мир заново.Немого другой ракурс - всего капельку! - и чудовища вовсе не чудовища, у богов свой интерес, иногда тоже слишком важный, чтобы его осуществление отдать на решение людей, а преданная любовь (тут я имею в виду Комето, дочь Птерелая Неуязвимого) не всегда вознаграждается чем-то, кроме смерти... А толпа...она и есть толпа, в любом месте мира, в любом времени мира, всегда лучше всех всё знающая, всегда готовая к действию без участия мозга...— …Кара богов! Кара!
— За какие грехи-то?
— А я знаю? Я тебе что — провидец?
— Ну и заткнись, раз не провидец.
— А я говорю — кара!
— В ухо хочешь?
Со дня основания Микен люди знали: в городе есть правитель. Он решает за всех. Можно ворчать или радоваться, тихо негодовать или громко одобрять, но главное — микенцы были избавлены от необходимости делать выбор. Выбирали за них: война или мир, новое святилище или новые ворота…
Золотой век кончился. В один день.
Грустная история. Похоже, реалистичная история, как бы давно ни произошла и какими бы выдумками аэдов ни обросла бы...При виде восхода, лучшего за сотню лет, любой уважающий себя аэд прослезился бы и тут же сочинил восторженный гимн. И непременно добавил бы: «Отличное утро, чтобы умереть!» Жаль, не было аэдов в войске, высадившемся на Тафосе. И хвала богам, что не было, ибо за последнюю фразу любимец Муз наверняка схлопотал бы по зубам от лишенных поэтического дара жизнелюбивых соратников.

Когда герой уходит, вслед за ним лопаются те скрепы, что удерживали окружающий мир как единое целое. Не важно, из чего они были изготовлены — из любви ли, уважения или страха. Трудно перевесить отсутствие. Прежде незыблемое покрывается сетью трещин и разваливается. Приходит хаос. Хаос остается. Разобщенность царит в семействе Персеидов. Сыновья великого героя словно утратили какую-то общую черту, словно подпали под власть Эриды, богини ссор и раздоров. А в эпицентре — возмужавший Амфитрион. Как стать достойным великого и любимого деда? Путь труден, в каком-то смысле он даже труднее пути героя. Ведь убей чудовище, соверши подвиг — и ты добился славы. Сложно, но вполне ясно. Другое дело, когда ты запутался в жизни, в себе. Единокровные идут друг на друга, чью сторону принять? Любой из вариантов плох, как сделать выбор? Как преодолеть всеобщий страх, выжить в изгнании, вернуться несломленным? Обыденность, полная лишений, создает героев, которые, возможно, никогда не становятся незабвенными персонажами легенд и мифов, но благодаря которым эти истории не забываются. Именно в этой книге выковывается Амфитрион, отец Геракла.

Ну что тут сказать? Олди – этим всё сказано. Читается взахлёб, закрыв книгу, чувствуешь горькое разочаривание – «Что, уже всё!? Ещё хачуууу!!!»