Читать онлайн Пушкинские убийства бесплатно

Глава 1. Убийство на одиннадцатом

Не люблю что-либо начинать. На мой взгляд, это бесполезные сведения, поскольку любому разумному существу, освоившему хотя бы азы логики в процессе личностного онтогенеза, понятна самая незаурядная закономерность бытия: без начала не будет конца. Я не привыкла бросать дела на середине. Не занимаюсь подобным извращением. Конец вам понравится, даю голову на отсечение. Не свою, разумеется. Осмелюсь выдвинуть предположение, что книга сейчас в хороших руках, с целью предостеречь от нежелательных последствий в виде шизофрении, панических атак, холодного пота и расстройства личности. Praemonitus, praemunitus. [предупреждён – значит вооружён (лат.)]

Добро пожаловать в сонную артерию моей истории…

* * *

(Комната самоподготовки на 11 этаже)

– Нашла уединенное место? – показался в дверном проёме Тристан.

– Оно было таким, пока ты не пришёл, – не отрывая взгляд от книги, ответила Лилит.

– Намёк понят…

– Цель визита? – всё так же не заинтересованно продолжила шатенка. – Дай угадаю. Ты слышал наш разговор с Эммой?

– Как и весь одиннадцатый этаж, – слегка улыбнулся Морозов, скрести руки на груди.

– Учитывая то, что данную территорию населяет серая масса с интеллектом, оставляющим желать лучшего, то будет очевидным отметить тот факт, что их внимание привлекла наша беседа, а не пятидесятое «not today» за один «today», – оторвала пристальный взгляд от строк девушка и сфокусировалась на парне.

– Даже не знаю, что более пугающе: то, что ты называешь вашу ссору с Эммой, после которой она уже три часа рыдает в комнате Алтая, «беседой» или то, что ты знаешь песни BTS, – усмехнулся тот.

Разумеется, данный жест пришёлся не по вкусу Гомес, поэтому она снова погрузилась в чтение.

– Не хочу нарушать твои личные границы, – сделал шаг навстречу Тристан, – но, может, тебе было бы комфортнее закончить свой доклад по истории в тишине и уединении у меня в блоке. Что скажешь?

– Скажу, что доклад по психологии, – всё так же сосредоточенно на своём чтиве выдала Лилит. – Находиться под одной крышей как минимум с ещё четырьмя обиженными жизнью сексистами?… Гореть на костре инквизиции звучит более привлекательно.

– Ты же знаешь, что я всё слышу? – вопросительно приподнял бровь парень.

– Ты же знаешь, что мне плевать? – ответ не заставил себя должно ждать.

– Слушай…

Но Тристану так и не удалось закончить предложение, поскольку этаж разразился пронзительным криком. Парень по инерции крепко схватил девушку за локоть, спрятав за своей спиной.

– Эмма, – широко распахнула глаза Лилит и, вырвавшись из рук Тристана, бросилась бежать по коридору.

* * *

Девушка сидела на полу, обхватив колени руками, вероятно, переживая паническую атаку.

– Принеси воды. Живо, – приказала парню, что само собой последовал за ней, Лилит.

Тристану, бесспорно, не хотелось оставлять её сейчас, он нехотя исполнил указ.

– Что произошло? – присела на корточки возле соседки Гомес.

Побледневшая до состояния только что отбелённой бумаги, Миллер не имела возможности поддержать разговор.

– А ты чего тут забыла? Мало того, что уже сделала? – ещё издалека заметив их вдвоём, крикнул Алтай, за которым шли полицейские.

– Остынь, – незамедлительно последовал ответ Тристана.

Передав Эмме стакан с холодной водой, он пошёл навстречу возникшей процессии.

– Не вмешивайся. Тебя это не касается, – выпалил Османов, сжав кулаки в карманах брюк.

– Ровным счётом, как и тебя, – возразил Морозов.

– Перестаньте, или сейчас и это дело оформим, – рявкнул мужчина в форме. – По очереди на дачу показаний!

– Например, вам показано содействовать первой помощи лицам, пострадавшим от преступлений, а также лицам, находящимся в беспомощном состоянии, – процитировала статью федерального закона Лилит, встав перед ними.

– Я в порядке, – еле вымолвила Эмма, безуспешно пытаясь выровнять дыхание.

– Что вообще тут случилось? – в конце коридора послышался голос ректора, когда уже все студенты и преподаватели, находившиеся в этом момент в здании учебного заведения, начали сбегаться к месту происшествия.

– Произошло зверское убийство, – объявил один из полицейских, когда гул толпы немного стих. – Гражданин Алтай Османов позвонил и сообщил нам об этом, после того как гражданка Эмма Миллер обнаружила на кухне данного этажа тело…

– Почему зверское? – неловко спросил один из студентов.

– … Голова же была найдена в мусоропроводе, – продолжил пристав, одарив спрашивающего свирепым взглядом.

– Уверен, эта ведьма имеет отношение к делу, – указал на шатенку Алтай.

– Эта? Попрошу не хамить, – скрестила руки Лилит.

– Косишь под Уэнсдей? – усмехнулся Османов.

– А ты косишь на левый глаз? – выразительно прищурилась девушка.

– Она была со мной. Ещё вопросы? – ответил другу Тристан.

– Дождемся результатов судмедэкспертизы, – вынес вердикт представитель охраны правопорядка.

– Это не она, – собравшись с духом, отозвалась Эмма. – Не Лилит.

– Эмми, почему ты её защищаешь? – взял девушку за руку Османов. – Она всегда причиняет боль окружающим. Охотно верю, что и человека убила.

– Как? Силой мыслей? – съязвила Гомес.

– Не она, говорю же, – уже не на шутку разозлилась Миллер, чем вызвала непонимание на лице своего парня и искреннее удивление Лилит.

– Да, мы ссоримся, ругаемся… Очень часто ссоримся, ругаемся, ненавидим, готовы убить друг друга, но… Нет ничего больше! Я помню, что она сделала, но Лилит такая, какая есть. К счастью или к сожалению. На этом всё! – вспылила Эмма и, смахнув слезы тыльной стороной руки, убежала вниз по лестнице.

– Как говорил Стивенсон, «даже самое ёмкое вместилище наполняется», – с гордостью смотрела вслед соседке Гомес.

Глава 2. Как сказал Булгаков

Наверное, вам уже не терпится узнать подробности нашего кровавого месива. Результаты экспертизы показали, что убийство, предположительно, было совершено при помощи японской катаны. Смерть наступила между 8 и 10 часами утра. Впечатлены? Я знаю. Жертвой оказался восемнадцатилетний Роман Дюма из группы ПФД (преподавание филологических дисциплин). До тошноты приторный парень. О мёртвых плохо не говорят? Он разрешил.

* * *

Странная аномалия дружбы, скажите вы? Я и Эмма. Возможно. Мы всегда такими были. Допускаю, что кого-то интересует моё прошлое с другим героем этой истории. Тристан. Не любовь, не стройте пустых иллюзий. Всего лишь впечатление. Оно уже давно пылится на полке в склепе где-то в чертогах памяти. Но, к моему сожалению, есть моменты, забыть которые не хочу. Их я и похороню в этой рукописи. Даже поставлю крест.

* * *

(Один год назад)

– Ну? Что мне рисовать? – с некоторой досадой в голосе поставил кляксу на полотно Тристан.

– Будто кого-то стошнило, – оценила работу парня Лилит. – Если продолжишь в том же духе, этим кем-то буду я.

– Думаю, мне просто не хватает немного вдохновения, – ответил тот с долей самоуверенности во взгляде.

– Или таланта, – скрестила руки Гомес.

– У нас свидание, а не кружок гжельской росписи, – съязвил Морозов. – Разве ты не должна нежно обхватить мою руку с кистью и помочь?

– Ещё чего, – перевела взгляд в пол шатенка.

– Убийца романтики, – с невинной улыбкой Тристан взял девушку за руку и потянул на себя, заключив в поцелуй.

Расположив ладони на широких плечах парня для удобства, Лилит ответила тем же.

– Допускаю мысль, что мы не с того начали, – пришла к выводу Гомес, когда пара вернулась за мольберт, приступив к прежней деятельности. – Основываясь на предположениях, твоё направление – супрематизм.

– Супре-что? – переспросил Морозов.

– Просто рисуй крест, – кивнула в сторону полотна шатенка, словно призывая к действию.

– Крест? – удивился парень.

– Крест на твоей карьере художника, – грубо выхватила у него из рук кисть девушка.

* * *

(В Институте русского языка им. А.С. Пушкина, кабинет 406)

– У меня сейчас буквально дёргается глаз! Вот, смотрите, – оттянула своё нижнее веко Эмма. – Вы только подумайте! Где-то здесь совсем рядом находится настоящий маньяк-убийца!

– Мы в институте. Их здесь больше, чем ты думаешь, – скрестила руки Гомес.

– Это определённо Дмитрий Николаевич. Вы помните его билеты к экзамену?! Вылитый серийный убийца, – хотел пошутить Алтай, но встретил осуждающий взгляд друзей.

– С кем жил или общался погибший? – вдруг спросила Лилит.

– Сосед по комнате, – старался припомнить его имя Тристан. – Алекс Булгаков. Кент его. Он с ним живёт и учится. Точнее жил…

– Превосходно, – шатенка встала из-за парты и поспешно начала собирать рюкзак.

– Что? Что ты собираешься делать? – жалобно протянула Миллер.

– Как сказала Мэри Шелли, хочу узнать, «где таится то начало, которое отделяет живое от неживого», – на лице девушки показалась еле уловимая улыбка.

* * *

– Попрошу Булгакова на пару важных слов, – Лилит заглянула в поточную аудиторию, где сейчас шла лекция по истории у группы ПФД.

Преподаватель одобрительным жестом кивнула в сторону кудрявого юноши.

– Чем обязан? – поинтересовался тот, когда они остались наедине.

– Ты знаешь меня? – с долей подозрения в голосе спросила шатенка.

– Конечно. То есть, кто не знает, – поправил сам себя парень, немного нервничая. – Ты же автор всех местных бестселлеров.

– Приятно, – будто в сторону произнесла Лилит.

– Тоже будешь вести допрос с пристрастием? За этим же позвала.

– Что тебе известно о стране восходящего солнца?

– Что прости?

– Ты или Роман не переходили дорогу нашим японским друзьям? Быть может, у вас есть точки соприкосновения?

– Я совершенно не понимаю, о чем ты, – развёл руками Александр. – Завтра хоронят моего лучшего друга. Я не хочу стоять тут с тобой и говорить о какой-то ерунде!

– Повежливее, – раздался из-за спины резкий голос Тристана.

– Ещё и парня позвала? Супер, – Булгаков со злость пнул скамью и поспешил вернуться на занятие.

– Обязана спросить, что ты тут забыл?! – моментально вспылила Лилит.

– Думала, отпущу тебя говорить с этим придурком? – на повышенных тонах продолжил Морозов.

– Как проницательно. Я сама в состоянии решить, где, с кем и о чём говорить. Хватит меня преследовать.

– Это дело опасно.

– Да какая тебе к черту разница?! Как я могу напасть на след убийцы, если настоящий маньяк вечно у меня за спиной?!

– Так значит, – прикусил внутреннюю сторону щеки Тристан. – Знаешь, ты права. Сколько можно? Да иди ты…

* * *

(3 поточная аудитория, психология)

– Слава Богу! Ты вернулась, – с облегчением выдохнула Эмма, когда шатенка опустилась на свое место. – Стоп! Где Тристан?

Гомес отрицательно покачала головой.

– Пока мы не приступили к основной теме лекции, хотелось бы сделать объявление. Скоро в нашем институте в рамках Международного дня студента состоится концерт, и нам нужны помощники, – с улыбкой начала Елена Александровна.

– Я бы хотела посодействовать, – подняла руку Лилит, чем, разумеется, вызвала удивление присутствующих.

– Что ты творишь? – сквозь зубы спросила Миллер. – Ты же ненавидишь помогать. И людей ненавидишь. И концерты…

– Я поняла, можешь не оглашать весь список, – согласилась шатенка. – Это международный праздник. Соответственно, японцы тоже почтут нас своим присутствием.

– О, – понимающе закачала головой блондинка. – Я тоже помогу!

– Прекрасно! А теперь продолжим наше занятие, – преподаватель включила презентацию.

– Эй! Лилит, – с задних рядов окликнул ту Алтай.

– Лилит? – вопросительно приподняла бровь шатенка. – Не ведьма? Не Уэнсдей? Не убийца и даже не мисс само зло? Запас острот иссяк?

– Даже на войне заключают временное перемирие, – пожал плечами Османов. – Ради Эммы…

– Резонно, продолжай, – ответила Гомес.

– Тристан не отвечает на мои сообщения. У нас совместный доклад. Хотелось бы знать, где его черти носят. Может, он тебе ответит?

– Мне? Не хочу тебя разочаровывать, но вот уж чему не бывать,– потупила взгляд девушка, сжав в руке край длинной юбки.

– Я пропал, – буквально сполз под парту Алтай.

* * *

Макиавелли писал: «… обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда». Всё ещё считаете, что я зашла слишком далеко?

Глава 3. Концерт окончен

Страна восходящего солнца. К ней восходит и наше преступление. Слишком мало улик, чтобы нарисовать как минимум эскиз произошедшего, но стоит попытать удачу. К пыткам я не равнодушна.

Согласно последней документации, удар катаной был нанесён совершенно точно. Перед нами профессионал своего дела. Приняв во внимание то, что больше половины студентов не достигли 21 года, то список подозреваемых сокращается. Как минимум вдвое, а как максимум – до старших участников педагогического дискурса. Мог ли кто-то привезти холодное оружие с собой? И остаться незамеченным в ходе многочисленных проверок нашего коменданта? Как ни прискорбно, такое даже серийному убийце не по зубам. Меч самураев не самый податливый инструмент кровопролития. Убийце опыта не занимать. Здесь нужен определённый хват, не говоря о физический способностях. Есть ли основание включить в список подозреваемых наших многоуважаемых преподавателей? Определённо. Орудие убийства могли замарать не одни руки.

На доске не хватает лишь одной зацепки, вокруг которой можно начать плести паутину из причин и обстоятельств, – мотива. Моя любимая часть.

* * *

Тело студента было перевезено по просьбе его родителей в Ярославль. Прощание было назначено в 11 в стенах актового зала.

– Хочу выразить соболезнования родным и близким усопшего. Потеря родного человека – тяжкое горе, унять которое непросто. Мы все уважали и очень любили Романа. Он был тем самым студентом, которых называют незаменимыми: быстро решал любые сложные задачи, да еще и такими способами, которые другим старостам и в голову не пришли. Считаю необходимым сказать, с какой теплотой и любовью он говорил нам о своей семье, друзьях, соседях по комнате, одногруппниках. В этом отношении он всегда был и будет для нас примером. Человек ушел, а память о нем жить будет еще долго, – прозвучала высокопарная речь ректора.

– Даже не потрудилась написать прощальную речь самостоятельно. Филолог нарасхват, – заключила Лилит, открыв первую ссылку по запросу «слова скорби на похоронах».

– Не хочу перетягивать одеяло в такой день, но Тристан со вчерашнего дня так и не вышел на связь. Да и сейчас его тут не видно, – осмотрелся Алтай.

– Ну вот, теперь и я занервничала. Он же в порядке? – вздрогнула Эмма, от напряжения схватив парня за руку.

Гомес слегка прикусила нижнюю губу и через пару минут поспешила удалиться из зала.

* * *

(Общежитие, комната Тристана)

– Исчез как след дыхания на зеркале, – констатировала факт Лилит, меря шагами уже до миллиметров знакомое ей место.

Вскоре её взгляд привлёк торчащий из-под дальней стенки тумбочки угол ватмана.

– Ретроградную амнезию у себя не диагностирую, но не припомню, чтобы ты рисовал, – потянула за край листа Гомес.

С картины на неё кошачьими глазами смотрела миниатюрная шатенка в чёрном платье и с картами таро в руке, которые она держала веером.

* * *

(Один год назад)

– Ты правда веришь в эту мистику? – наблюдал за тем, как девушка старательно раскладывает на полу карты, Тристан.

– Ты же веришь, что сможешь окончить институт, – съязвила Лилит.

– Справедливо. Паранормальные явления, – широко улыбнулся Морозов. – Сделай расклад на экзамен по фонетике.

– Тебе при любом раскладе идти на пересдачу, – закатила глаза шатенка.

– Сделаю вид, что этого не слышал, – ответил тот. – Тогда погадаем на любовь. Очень любопытно узнать мысли и чувства одной особы, которая их тщательно скрывает.

Лилит молча стала выкладывать карты. Двойка кубков. Туз кубков. Влюбленные. Мертвецки бледную кожу парализовал багровый румянец.

– Тут что-то про смерть. Не могу прочитать, – сложив карты веером мастью внутрь, девушка спрятала их от глаз парня.

– Врушка, – Тристан со спины крепко обнял девушку согнутой в локте рукой и потрепал по волосам.

* * *

– Что ты тут делаешь? – послышался с порога отстраненный голос парня.

– Не знала, что ты теперь рисуешь, – вернула картину на место Лилит.

– Тренировался, – с долей напряжения в голосе выдал Тристан.

– Моё упущение. Талант всё же есть,– перевела взгляд в пол шатенка.

– Я не нуждаюсь в твоей оценке.

– Ты не пришёл на похороны.

– И без того настроение паршивое, – злая усмешка изменила лицо Морозова. – Уходи, Лилит. Можешь передать Алтаю, что я в норме.

SMS-сообщение от неизвестного номера:

«Лили, это Алекс. Булгаков. Извини, что так бурно отреагировал вчера. Стресс, похороны, давление отовсюду. Это нелегко. Давай встретимся завтра на концерте. Я расскажу всё, что знаю»

Гомес решительным шагом направилась к двери, застыв на пороге. Но, так и не обнаружив нужных слов, покинула помещение.

* * *

(Общежитие, комната девушек)

– Почему ты на меня так смотришь? – раздраженно спросила Лилит, когда поймала на себе сверлящий взгляд соседки. – Тристан в порядке.

– По чьим меркам в порядке? – скрестила руки Эмма. – Для тебя он и с петлёй на шее будет «в норме».

– По общепринятым.

– Верится с трудом… Ты тоже выглядишь мрачно. Даже для тебя, – Миллер переместилась на край кровати рядом с подругой.

– Ты знаешь, как я не люблю намёки? Скажи прямо, и закроем эту тему.

– Когда вы встречались в прошлом году, ты была другой. В хорошем смысле. Более эмоциональной… Улыбалась, смеялась, грустила, иногда даже плакала…

– Не увлекайся, – прервала лирический порыв соседки Лилит.

– Я просто беспокоюсь… Решать тебе, – пожала плечами Миллер, вернувшись на своё место. – Спокойной ночи!

Наступила привычная тишина, всегда сопровождающее погружение всей сущей действительности в сон.

– Исключительно не обнаружила в памяти момент, где бы я плакала, – спустя некоторое время нарушила идиллию Гомес.

– Я же это так… Образно говоря, – сквозь сон протянула блондинка.

* * *

(Институт русского языка им. А.С. Пушкина, актовый зал)

– А вот и мои любимые волонтёры! – ещё издалека приметила тех преподаватель психологии. – Готовы сегодня вечером помогать и наполнять людей радостью?

– Как раз ей переполнена. Сейчас стошнит, – выдала Гомес, за что получила легкий удар локтем от соседки.

– Мы всегда готовы! – дружелюбно захлопала ресницами Эмма.

– Тогда скорее переодевайтесь в форму и за работу! – с улыбкой продолжила Елена Александровна, после чего в таком же приподнятом настроении удалилась.

– Форму? – вопросительно приподнял бровь Лилит.

– Эй, девчонки! – окликнул своих бывших студенток Дмитрий Николаевич. – Симпатичные костюмчики. Подходят к глазам.

– Если их выколоть, – невозмутимо ответила Лилит.

Гости начали понемногу собираться, заполняя тишину смехом и безостановочной болтовней.

– Кажется, стало немного шумно, – обратилась к подруге Миллер.

– Тебе кажется, – лицо Лилит в эту минуту выражало все земные страдания.

– Сделаем селфи?! – захлопала в ладоши Эмма, уже выбирая фильтр.

– А потом харакири, – закатила глаза шатенка.

– Эмма! – помахал обеими руками Алтай, присоединившись к празднику.

Блондинка тут же бросилась к нему в объятия.

– Тристан хотел прийти, – слегка неуверенно произнёс Османов, когда невольно встретился взглядом с Лилит.

– Видимо, нашлись дела поважнее, – спокойно ответила девушка, после чего, заметив в толпе Булгакова, направилась к нему.

-Лилит! Выглядишь… – замялся очарованный парень.

– Давай сразу к делу. Не выдержу ещё пары ласковых,– возразила шатенка.

– Ещё раз хочу извиниться перед тобой. Лично. Не знаю, что на меня нашло, – ответил тот. – Рома был моим лучшим другом. Не думаю, что когда-то смогу пережить эту потерю. Что касается Японии, то, увы, с ней он никак не связан. Да и в институте японец всего один. С целью опередить твоё желание устроить ему тёмную, стоит кое-что добавить, пока его сопровождающий отошёл. У бедолаги нет рук… Это не убийца. Мне жаль.

Крах. Это конец. На лице девушки не осталось и доли прежней самоуверенности. Ошибка. Это была её ошибка.

Когда в его поле зрения попал Морозов, Булгаков решил обнять разбитую разочарованием в самой себе девушку. Гомес моментально отреагировала, сбросив руки парня со своей спины.

– Тристан, – поймала того на пути к выходу Лилит. – Есть разговор. Убийца кто-то другой.

– Какое облегчение, – с желчью ответил Морозов, пытаясь уйти.

– Вынуждаешь меня извиниться? – перегородила дорогу шатенка.

– Считаешь это излишним? – усмехнулся Тристан, вскинув бровями.

– Пусть будет по-твоему, – прикусила внутреннюю сторону щеки Гомес, пытаясь преодолеть силу тяжести кома в горле. – Прошу… Хотела бы попросить… Я хотела бы попросить… Хотела попросить у тебя… Прошу прощения, Тристан. Доволен?

– Сойдёт, – театрально задумался парень.

– Теперь нужно срочно переговорить.

– Да, давай найдём остальных.

Внезапно раздался оглушительный свист, который, ударив по барабанным перепонкам, сменился звоном разбитого стекла и отчаянным женский криком. Из-за кулис на сцену вывалилось окровавленное тело.

Глава 4. Кто староста?

(В институте русского языка им А.С. Пушкина, кабинет 406)

– «Алиса Герман. Застрелена на концерте в институте из охотничьего ружья у всех на виду», – прочёл новый заголовок Тристан.

– То, что её убил не японец с катаной, говорит только об одном, – задумчиво протянул Алтай.

– О чем? – спросила Эмма.

– Что это не японец с катаной, – пожал плечами парень.

– Недурная логика, – усмехнулась Лилит. – Было опрометчиво уделять столько внимания орудию убийства, признаю.

– У нас вновь никаких зацепок. Если только не предположить, что эти убийства всё же связаны, – выдвинул теорию Морозов.

– Точно! Может, это как у Агаты Кристи? Убийства по алфавиту? – воодушевлённо выкрикнул Османов.

– В таком случае наш серийный маньяк-убийца Олег. Аналогичное знание алфавита, – вспомнила одногруппника Гомес.

– Что известно об Алисе? – поинтересовался у друзей Тристан.

– Я знаю, что она была старостой в ОФ (отечественная филология). О, ещё слышала, что она любила посещать наш фольклорный клуб и играла в волейбол, – говорила всё, что приходит в голову, Миллер.

– Стоп! Снова староста? – зацепился за повисшее в воздухе слово парень.

– Очередной фетишист, – разочарованно заявила Лилит.

– Не будет утверждать наверняка, ладно? – слегка нахмурился Морозов. – Но и игнорировать такое «совпадение» мы не можем. Они обе с нашего потока.

– То есть вы сейчас серьёзно?! Считаете, что это намеренно? – не скрывала свое удивление блондинка. – А кто у нас в группе староста…

На секунду все коллективно задумались, после чего три пары глаз в упор уставились на Алтая.

– О, нет, нет, нет! Я умываю руки! Я итак каждую межсеместровую проверку умираю, а теперь ещё и это?! – запаниковал Османов.

– Успокойся! Что-нибудь придумаем, – обратился к другу Морозов.

– Ну, извини! Это же не тебя в любой момент могут вынести вверх ногами!

– Не говори о смерти, – Эмма с ужасом закрыла лицо руками.

– Есть одна идея. В покер кто-то играл? – вдруг произнёс Тристан. – Посвящу вас в проверенный сценарий отступления. До того как соперник сорвёт куш, нужно сменить крупье. А в нашей «игре» это…

– Староста, – мысль парня определённо пришлась по душе Лилит.

– В точку, – перевёл указательный палец в сторону шатенки тот. – Мы устроим перевыборы. Шумные, масштабные, чтобы все потенциальные преступники знали об этом мероприятии, а затем…

– Выберем подкованного планом человека и устроим ловушку, – закончила Гомес, опередив соображения Тристана.

– Лучший удар – это удар со спины, – заверил друзей Морозов.

– А можно перевод для неазартных игроков, – неловко спросила Эмма, после чего парень объяснил схему ещё раз.

– Ну и какой идиот захочет быть пушечным мясом? – усмехнулся Алтай.

– Я, – хором выдали Лилит и Тристан.

– Только через мой труп, – наотрез запретил Морозов, скрестив руки.

– Если пойдёшь, труп будет в любом случае, – с уверенностью заявила девушка.

– Я мужчина, – продолжил настаивать тот.

– Я не подчиняются законам патриархата.

– Да ты и законам логики не подчиняешься!

– Эй, голубки! Не растеряйте этот огонь в глазах до предвыборных кампаний. Придётся выбирать в самом деле, – даже с некой улыбкой протянула Миллер.

* * *

(Конференц-зал)

– Уже решила, как планируешь одержать победу? Противник достойный, – скрестила руки за спиной Эмма, наблюдая за тем, как соседка заполняет анкету кандидата.

– Чем достойнее противник, тем ценнее победа, – не отрываясь от бумаг, ответила шатенка.

– Это твой агитационный плакат? – Миллер вприпрыжку подбежала к стене с минималистичным холстом. – Ты только не обижайся, но это довольно… Специфично.

– Что не так? Я открыта к конструктивной критике, – успокоила подругу Гомес, заметив страх на её лице.

– Как бы сказать, – замялась девушка, переминаясь с ноги на ногу. – Начну с плюсов! Скелет вышел очень симпатично, я оценила! Но вот лозунг «For this miss or rest in peace»… совсем немного… Тиранический?

– Должно заметить, что «при управлении людьми их необходимо или ласкать, или угнетать», – вновь обратилась к Макиавелли Лилит. – Очевидно, я за второй вариант.

– Очевидно, – раздался нервный смешок подруги. – Может, хоть блески добавим? Или сердечко вырежем?

– У кого? – с инициативой поинтересовалась шатенка.

– Тристааан! Можно я тебе помогу? – поспешила от греха подальше Миллер.

– Ну – я – у – же – за – кончил, – виртуозно протянул Морозов, дописав последний штрих. – Что-то не так с Лили, угадал? Всё совсем плохо?

– Да нет, неплохо, – задумчиво сказала блондинка. – Это ужасно!

– Я буду только рад, если одежду эту победу. Сама понимаешь, вопрос жизни и смерти.

Миллер одобрительно кивнула головой.

– Хэй, ребят! – обратил на себя внимание Алтай. – Я написал о перевыборах во всех соцсетях, даже декану по секрету сказал. Преподаватели тоже скоро получат свои анонимные письма. Вы уверены, что ловушка сработает?

– «Когда хочешь поймать кролика, приходится запускать в нору хорька. И если кролик в норе – oн выбежит», – в этой раз Лилит процитировала Агату Кристи.

– У нас есть живой уголок? – вопросительно приподнял левую бровь Османов.

– Чего не скажешь о твоей черепной коробке, – в сторону прошептала шатенка, дабы не задеть чувства соседки.

Когда вся группа ПФ вместе с вольным слушателями была в сборе, кандидаты переместились за трибуну и мероприятие началось.

* * *

Выслушаю ваши безошибочные предположения. Кто выиграл сражение с результатом в девяносто целых и пять десятых процента? "Nihim illi seerat ad regnandum praeter regnum" [для царствования ему недоставало лишь царства (лат.)].

Глава 5. Крючок заброшен

Свою работу наше богоугодное заведение без исключения начинает в девять часов утра. Впервые за десять лет это факт был признан произволом и нарушением права на неприкосновенность личности.

* * *

(Деканат)

– Когда уже, черт подери, придёт эта женщина? – рявкнул Николай Иванович, преподаватель языкознания.

– Нам почём знать, – недовольно возмутилась Елена Анатольевна, бережно поправив под мышкой учебник морфологии.

– С девяти утра, товарищи, – учтиво протянул каждое слово Алексей Сергеевич, преподаватель литературоведения.

– Да к девяти часам нас уже тысячу раз убить успеют! И мокрого места не оставят! – всплеснула руками Ирина Викторовна, позабыв о прежней сдержанности культуролога.

– Беспредел, – одобрительно кивнули преподаватели иностранных языков.

– Сколько стоять прикажите? Меня студенты ждут, – театрально указала на свои часы Юлия Владимировна. – У нас фонетический разбор сегодня.

– Подождут. А то так до разбора наших остатков доберутся, – с явным презрением в голосе ответил Антон Петрович, преподаватель старославянского языка.

– Анекдот, ей-богу, – Дмитрий Николаевич ещё раз прочёл полученную им с утра записку. – Наш новый местный фольклор.

– Зачем? Скажите мне, пожалуйста, добрые люди! Зачем кому-то отправлять в шутку письма с угрозами? – парировала Любовь Дмитриевна, вынув свое извещение из учебника лексикологии.

– Memento mori, – предположение Марии Олеговны осталось без должного внимания, ведь латынь, кроме неё, никто не знал.

– В твоей доверху набитой историей голове случайно нет разумного объяснения? – обратился к женщине рядом Фёдор Сергеевич, выплюнув свисток.

– Побольше, чем в твоей, как ни крути, – колко высказалась Ирина Андреевна.

– А где Елена Александровна? – поинтересовалась Ольга Геннадьевна, преподаватель русской литературы. – Госпожа психолог…

– Дома психует, – злобно пошутил Николай Иванович.

– Что здесь происходит? – вдруг послышался с конца коридора голос Анастасии Сергеевны, декана факультета филологии.

– Святые угодники! Ну, наконец-то! – обрадовался Антон Петрович, перекрестившись.

– Что это, вы может нам внятно объяснить?! – вместо долгих речей Юлия Владимировна вручила декану злосчастный лист бумаги:

«Я знаю, что это ты убил студентов. Поздно прятать свою дьявольскую физиономию под маской филантропа. Что говорил Жан-Поль Сартр? Ад – это другие люди. Твой персональный демон скоро явится за тобой. С чашей весов в одной руки и косой в другой. Сдайся в руки правосудия или собственные руки ты больше не увидишь. У тебя сутки. Время пошло. – Л.Г.»

* * *

(Комната самоподготовки на 11 этаже)

– Да плевать я хотел, что говорит статистика! – уже не пытался держать себя в руках Тристан, разорвав избирательные бюллетени.– Моё сердце говорит, что ты не будешь играть с огнём!

– Наше разногласие было устранено честным способом, что, как ты можешь догадаться, не является моей сильной стороной, – скрестила руки Лилит.

– Считаешь, что сделала мне одолжение? Да тебя ровным счётом не волновал исход выборов, потому что ты давно уже всё решила сама. Поэтому на "анонимных" записках стоят твои инициалы?

– Я сумею за себя постоять.

– Кто бы сомневался!

– Тристан…

– Нет, ты права… Как убийца остановит сердце, что итак не бьётся?– высказался Морозов, после чего развернулся в сторону выхода.

– Никогда не отрекайся от своих слов, – холодно ответила Гомес, уже через секунду находясь с ним лицом к лицу.

Приподнявшись на носочки рельефных ботинок, в надежде поравняться с парнем, шатенка чуть подалась вперёд. Тристан не сводил пристального взгляда с её карих глаз, обжигая красные губы своим прерывистым дыханием.

– Позволь мне во всем разобраться, – медленно почти шёпотом произнесла девушка.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала, – тем же тоном подхватил Морозов.

– Обещаю, что буду в порядке.

– Откуда ты знаешь…

– Ты сам сказал, что моё сердце уже мертво. Смерть абсурдна.

– Я люблю тебя…

Шатенка плавным движением переместила ладонь на затылок парня, отчего кожу моментально обдало приятным холодом, после чего накрыла его губы своими. Тристан ответил на поцелуй девушки ещё более страстным касанием, с наслаждением вдыхая её аромат темно-бордовой розы в обрамлении терпкого шоколада и ириса. Картинка перед глазами уже с трудом собиралась и напоминала больше пазлы, чем отражение действительности. Отстранившись, чтобы наполнить голодающие лёгкие кислородом, Лилит на мгновение плотно закрыла глаза. Лишь на мгновение, по истечении которого она уже находилась в своей комнате, оставив парня в помутнении рассудка.

* * *

Располагаю, что на данном этапе повествования следует изложить мотив моего поступка. Нет, не поцелуя. Это останется загадкой со звёздочкой.

Не подлежит сомнению, что после получения рассыльного письма весь преподавательский состав сошёл с рельсов. Как минимум один человек в этом «Восточном экспрессе» уже знает имя следующей жертвы. Убийство своего обличителя наш маньяк планирует самым бесшумным и чистым способом, чтобы не навлечь на себя подозрения в столь неспокойное время. Думаете, он ещё не разгадал инициалы? Его шантажист и потенциальная жертва в обличье новоиспечённой старосты – один человек. Уравнение без единой неизвестной.

Как писал великий Эдгар По, к которому мы ещё, даю слово, вернёмся: «Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару».

Уповать на свой эфемерный план или проживать последние дни? Дилемма.

Глава 6. Преждевременное погребение

Мгновение – удар. Затем удушье, темнота. Безмолвие. Испарина. Пересохшие губы. Затхлый запах сырой земли. Руки точно налиты свинцом. Тяжесть в груди стала совсем не выносима. В голове набатом звучат обрывки слов: «Твой ангел смерти уже здесь. Заставить меня говорить? Фатальная ошибка. Я заставлю тебя молчать. Вот и твоя могила». Учась подлинного трупа.

«Увы! мрачные могильные ужасы существуют не в одном воображении…». Спи спокойно, Эдгар Аллан, твоё «Преждевременное погребение» не забыто.

* * *

Двумя часами ранее…

(В столовой)

– Удручающий аккомпанемент, – не сводила испепеляющего взгляда с рыдающей подруги Лилит.

– Не своего бойфренда, так тебя теперь потеряю, – завопила Миллер, тяжело всхлипывая.

– Можно уже вскрыть вены, чтоб не мучиться? – последовал риторический вопрос шатенки.

– Мы ещё столько всего не успели, – Эмма пропустила мимо ушей все возражения соседки. – Выпускной, вручение дипломов, моя свадьба, твоя свадьба…

– Теперь и умереть не жалко, – кисло отозвалась Гомес.

– Кому ещё я смогу доверить Тимошу? – в истерике по-детски заколотила кулаками по столу блондинка.

– Кого? – поморщилась от удивления Лилит.

– Нашего с Алтаем сына!

– У вас нет детей.

– Разве это сейчас самое важное? – недовольно цокнула Миллер.

– Хэй, девчонки! – заметил тех Османов, который уже через секунду сидел рядом с девушкой и утешающе поглаживал её по спине. – Что случилось?

– Тимошу не с кем оставить, – скрестила руки на груди Лилит.

– Кого? – вопросительно изогнул бровь парень.

На этой ноте шатенка предпочла удалиться, оставив влюблённых решать свои семейные проблемы самостоятельно.

* * *

Часом ранее…

(Общежитие, комната девушек)

– Пожалуй посвящу роковые часы кофе и хорошей книге. Royal Flash. Беспроигрышная комбинация, – сделав глоток крепкого напитка, Лилит приковала внимание к "Дракуле".

– Не помешал? – показался из-за входной двери Тристан.

– Помешал.

– Мы квиты.

– За этим пришёл? Жалкая цель, не находишь? – с шумом захлопнула книгу девушка.

– Я пришёл поговорить, – слегка облокотился на стол, за которым сидела шатенка, Морозов. – Точнее, слушать.

– Поясни.

– Ну, это ведь ты меня поцеловала…

– Это не имеет значения. Забудь.

– Ты хотя бы сама веришь в то, что говоришь? – невольно повысил голос парень, сжимая угол стола.

– Что ты хочешь от меня услышать, Тристан? – Лилит вонзила ледяной взгляд карих глаз в свою жертву.

– Правду, – с мазохистским наслаждением принял это удар Морозов.

«Сумасшествие легче перенести, чем такую действительность, – фоном пронеслась в голове только что прочитанная строка из романа».

– Я разобью тебе сердце.

– Ты делаешь это раз за разом, каждую нашу долбаную встречу! – перестал контролировать нарастающий вихрь эмоций Тристан.

– Их провоцируешь ты.

– Да потому что люблю! – парень со злостью смахнул со стола попавшие под руку вещи.

– У меня не хватит глупости к тебе вернуться, – решительно произнесла Гомес, сделав шаг навстречу.

– Хватило же глупости бросить, – почти шёпотом ответил Тристан.

– Я не буду оправдывать свой поступок. Привязанность – это не моё.

– Твои глаза говорят об обратном, – внимательно изучал каждое еле уловимое колебание Морозов. – Можно скрыть огонь, но не дым, Лилит.

– В таком случае, я лучше надышусь угарным газом, – опустила взгляд в пол шатенка.

– Буду расценивать это как признание, – улыбнулся уголком губ парень, с чрезмерной осторожностью взяв её за руку.

– С процентами.

– Надеюсь, мне хватит обаяния рассчитаться, – театрально задумался Тристан, вслед за чем склоняется и целует девушку.

SMS-сообщение от неизвестного номера:

"Поздравляю с победой, юный Пуаро. Не зря ты была моей лучшей студенткой. Приходи на Воронцовские пруды. Вызови полицию. Я сдамся в руки правосудия"

Безвкусная ловушка. Сырое признание. Но кролик выбежал.

* * *

(Воронцовские пруды)

Сотрудники охраны порядка были предварительно приглашены к поимке особо опасного преступника. Лилит оставила координаты соседке для большей уверенности, что развязка произойдёт без неприятных сюрпризов.

– Где этот подонок? – сплюнул один пристав.

– Это вы следователь, а не я, – отчётливо произнесла каждое слово шатенка.

– Разделимся, – буркнул другой, одарив ту презрительным взглядом.

Когда вся бригада разошлась по периметру парка. На мгновение воцарилась тишина, прерываемая только дуновениями ветра.

– Только попробуй издать хоть звук, – раздался из-за спины резкий голос, после чего чья-то грубая холодная рука прижалась ко рту девушки и увлекала за собой вглубь деревьев.

Сквозь тьму ночи и обволакивающий туман, Гомес всматривалась в знакомые черты своего похитителя. Дмитрий Николаевич. Какая ирония.

– Твой ангел смерти уже здесь. Решила заставить меня говорить? Фатальная ошибка. Я заставлю тебя замолчать навсегда. Твоя могила давно готова, – мужчина ударил студентку лопатой по голове так, что она свободно упала в приготовленный в земле гроб.

Приближающийся гул заставил его ускориться. Небрежно засыпав яму землёй, преступник подался в бегство.

– Стоять! Руки за голову! Вы окружены, – кольцо из полицейских стало стремительно сжиматься вокруг серийного убийцы.

В это время по оставленной подругой наводке подоспели остальные члены команды.

– Дмитрий Николаевич! – голос Миллер конвульсивно задрожал.

– Я же говорил, – тихо протянул Алтай не без удивления, прижав к себе напуганную девушку.

– Где Лилит? – с нарастающим напряжением в голосе спросил Тристан, осмотревшись по сторонам.

Преступнику скрутили руки и поволокли в машину. Тут герои и заметили роковой многозначительный холм.

Глава 7. Когда ты откроешь глаза

– Ну, давай же, черт возьми! – не дожидаясь помощи полиции, Тристан бросил другу лопату, припал к земле и принялся лихорадочно копать её руками, периодически вытирая почву с глаз рукавом.

Поднялся столб пыли. Тяжёлый запах сырости и гнили ударил в нос, вызывая тошноту и головокружение.

– В-в-воздух… У нее к-к-кончился в-в-воздух… В-в-вдруг, – в приступе пароксизма Эмма продолжила копать.

Стук лопаты заглушило отчаянное сердцебиение.

– Вот она! Открывай! – крикнул Алтай, когда лопата уткнулась в деревянную крышку гроба. – Скорее!

Окровавленными от многочисленных порезов гвоздями руками Тристан рванул крышку и вынул оттуда девушку. То ли по вине галлюцинаций, вызванных агонией чувств, то ли из-за бешеных ударов собственного сердца Морозов услышал слабый пульс. Состояние летаргического сна сделало шатенку неотличимой от покойника.

– Лилит, очнись! Давай же! – дрожащими пальцами парень принялся расстегивать верхние пуговицы на её блузке, чтобы освободить область шеи.

– Скорая помощь должна быть с минуты на минуту, – сказал Османов, до боли сжав руки в кулак.

– Лили, пожалуйста, – сквозь слезы прошептала Эмма, еле уловимо коснувшись её руки, в то время как Тристан принялся за искусственную вентиляцию лёгких.

Шатенка резко распахнула карие глаза и, приподняв корпус тела, стала жадно заглатывать воздух. Приехала скорая помощь.

* * *

(В больничной палате)

– Я думала, что мы тебя потеряли. Навсегда, – Эмма стояла на коленях возле кровати подруги и беспрерывно рыдала.

– Я в порядке, – прошептала Лилит, сильно закашляв после.

– Да, по тебе заметно, – пытался сдерживать злость вперемешку с голодным отчаянием Тристан.

– Алтай, – вдруг хрипло обратилась к тому Гомес. – Выведи Эмму на воздух. Пожалуйста…

Тот в ответ лишь одобрительно кивнул и, придерживая за плечи не сопротивляющуюся девушку, покинул палату.

– Ты мне обещала. Обещала, что не пострадаешь! – сорвался Морозов.

– Я жива.

– Тебя похоронили, Лили! В прямом смысле!

– «Границы между жизнью и смертью нечто неопределенное и смутное. Кто скажет, где кончается одна и начинается другая?»

– А если ли бы мы опоздали? – глаза парня выдавали его состояние сродни безумию.

– Ты ранен, – взгляд девушки пал на запёкшуюся на грязных руках кровь.

– Ты почти умерла! – даже не обратил внимание на последние слова Морозов, ожесточённо ударив кулаком в стену.

Лилит трясущейся рукой взяла с прикроватной тумбочки какой-то промывающий раствор и, обильно смочив им ватный диск, привстала с постели.

– Что ты делаешь? Как ты себя чувствуешь? – моментально изменился в лице парень, уже через секунду сидя подле девушки.

– Дай мне руку, – слегка неуверенно попросила Гомес и, тщательно промыв раны, сжала его руки в своих.

– Я умирал там вместе с тобой, – нарушил повисшее в воздухе молчание тот.

– Спасибо, что спасли меня, – потупила взгляд Лилит, вымолвив нелёгкое для себя признание. – Спасибо, что ты рядом, Тристан.

Девушка осторожно притронулась холодными губами к его запястьям. Через их боль – к самому сердцу.

«Son coeur est un luth suspendu;

Sitot qu'on le touche il resonne»

[Сердце его – как лютня, чуть тронешь – и отзовется (франц.)]

* * *

(На следующее утро в Институте русского языка им. А.С. Пушкина)

– Неужели это конец? – задумчиво произнесла Эмма, когда все вчетвером стояли на лестнице, облокотившись на перила.

– Да, если повезёт, – с надеждой ответил Алтай.

– Ну, когда я просил в профкоме больше движа в этом семестре, я не это имел в виду, честное слово, – усмехнулся Тристан.

– Должна заметить, что из нас получилась не то чтобы хорошая… Я бы сказала "приемлемая" команда, – завуалировано поблагодарила друзей Лилит. В своём стиле.

– Что я всегда говорю? – торжественно выпрямилась Миллер. – В одиночку уйдёшь быстро, но вместе – уйдёшь далеко.

– Ты так не говоришь, – скрестил руки Морозов.

– Вечно испортишь момент.

* * *

Итак, нашим серийным убийцей оказался преподаватель фольклора. Маниакальная игра в Бога или безумная страсть к плачам и причитаниям? Самые любимые темы за первым семестр.

Будучи сопровождающим японского студента, он без затруднений мог научиться самурайским фокусам и даже присвоить себе определённые колюще-режущие ценности его семьи. Концерт убийца тоже покинул первым, по крайней мере, одну сторону кулис. Конец?

«Пусть не рассуждения, а мой печальный пример покажет вам, какие опасности таят в себе знание и стремление выйти за поставленные природой пределы».

Мэри Шелли, «Франкенштейн»