Читать онлайн Эксперимент №1 бесплатно

© Яна Гарькуша, 2023

ISBN 978-5-0059-8162-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь 1

Я уверен, наша встреча не была случайной. Но ведь она была именно такой – случайной. Зачем же она произошла, если нам практически невозможно увидеться вновь. В мире, где восемь миллиардов человек, трудно найти кого-то, кого видел ты всего единожды. А интересно то, что среди этого множества людей выбираем мы только одного-единственного человека.

Правильно ли я разговаривал глазами? Ведь я никогда раньше этого не делал. Что я сказал? Разве это нормально влюбляться в глаза? Почему всё это вызывает во мне приятное жжение, до этого времени мне не знакомое?

Я не влюбился, человек мне просто симпатичен. Любовь – это ведь что-то вовсе не сиюминутное, чтобы её осознать необходимо время. Может (боюсь я даже представить), меня сглазили, а это чары колдовства. Да, на самом деле я суеверный, но пытаюсь гнать эти мысли прочь.

– Ну, это как, знаете, смотрите на кого-то и ощущаете себя дома, даже если вы на улице. Вы не обращаете внимания ни на кого. Никого просто не существует, а вы… вы есть, вы плывёте… а вокруг всё размыто, как бывает на фотографии с таким эффектом.

На что мой психолог мне ответила:

– Это всё естественный процесс. Он не представляет для вас никакой угрозы. Всё дело в гормонах, которые выполняют свою функцию в вашем организме. Это и вызывает вышеназванные симптомы. Поздравляю вас, вы влюбляетесь!

Старайтесь находить время на себя и свои увлечения. Продолжайте жить полноценно.

– Хорошо… – я задумчиво ответил и не понял, как связаны между собой «полноценная жизнь» и моя внезапная симпатия к незнакомке.

– Но всегда знайте, не гонитесь за тем, кто далеко. Может, вам стоит к кому-нибудь присмотреться из вашего близкого окружения, – как-то с заиканиями сказала психолог. Но я так и не понял, на кого смотреть и для чего. Поэтому делать это не посчитал нужным.

Сегодня «моя психологиня»… так я нередко шутливо её называл, после того, как мы обсудили тему использования феминативов в повседневной речи. И теперь я навёрстываю упущенную возможность произносить слова с такими суффиксами. По крайней мере, так я оправдывал частое использование этого словосочетания. В общем, она была не в духе, такое не случалось на моих глазах никогда.

Мой обыкновенный, редко выделяющийся чем-то особенным, день не был похож на прежнее время. Меня одолевали мысли того разговора глазами, тех новых эмоций, которые я испытал. А к вечеру всё это только усилилось.

До сна мне хотелось вновь встретиться с тем человеком, но я боялся. Одна мысль о встрече во мне вызывала страх и счастье. Больше всего мне хотелось, чтобы меня увидели, и страшился я – больше всего – тоже этого.

В памяти постоянно всплывали окошки с недавним нашим знакомством. И я не мог забыть о нём, даже если бы пожелал. А я не желал.

Стараясь отвлекаться на другие мысли, наконец-то смог уснуть.

Сон 1

Обычно я боюсь смотреть людям в глаза. И я достаточно уверенный в себе человек, чтобы без затруднения это делать, но что-то внутри меня мешает. Любому деловому персонажу, да и не только ему, необходимо налаживать взаимоотношения с помощью взгляда. Мне же очень часто приходится пересиливать себя и задерживать взгляд на глазах других. Но, как оказалось, существуют исключения, когда никаких усилий не надо. Хотя нет, надо. Но только, чтобы устремить свои зрачки на что-нибудь или кого-нибудь, кроме взгляда одного человека.

В офисе, возле которого, по обычаю, я находился за пятнадцать минут до его открытия, царила тишина. Я был удивлён, потому что в это время, вне зависимости от дня, выходной или любой другой, сотрудники уже были на работе. И да, они работают даже в выходные. Надеюсь, что смены чередуются, ведь каждому необходим, пусть и небольшой, но отдых.

Мне всегда нравилось наблюдать за копошениями людей, которые уже в 9:00, если не раньше, приходят в нелюбимое место. Конечно, большее счастье мне приносило слышать от вновь пришедших, а их становилось все больше, особенно к 9:13, слова пожелания доброго утра своим коллегам.

На самом деле, ни разу мне не приходилось отворять дверь в комнату с рабочими столами, компьютерами, телефонами и кучей бумаг. Пока я ждал встречи в соседнем кабинете, где меня ждут в 10:00 – на консультации у психолога, становился наблюдателем. Бывало и так, что мне ни с того ни с сего хотелось сделать фото офиса или, может, как-то зарисовать какую-то обстановку, показать движение и передать настроение работников.

Практически каждый день я веду беседы с замечательной девушкой, когда-то в прошлом по нужде, а теперь уже по привычке. Мы говорим на самые разные волнующие меня темы. Она всегда внимательно слушает и выносит справедливый вердикт, делится советами.

Наверное, так как она была человеком, который только начинает строить свою карьеру, цены на сеансы были низкими. Со временем они варьировались, но я подумал о том, как это, должно быть, здорово, когда кто-то верит в то, что ты делаешь, доверяет тебе и готов помочь, поэтому решил продолжить посещения для того, чтобы она могла нарабатывать стаж.

Несколько лет назад она только начинала работать в этом направлении, но я видел за её плечами прилежную учёбу, пусть и опыта общения с настоящими клиентами у неё практически не было. Иногда мне почему-то удаётся почувствовать возможный талант в малознакомом человеке, а позже выясняется, что он действительно способен на многое.

Как-то уж получилось, что я взялся за ручку двери, потянул за неё, а только потом осознал, что зашёл в тот самый офис.

Я почувствовал чужой взгляд, который подобно магниту приманил меня к себе. Я резко повернул голову в сторону, откуда на меня глядели. Похоже на то, что любовь случилась. Секунды три или четыре я не дышал. И, должно быть, от этого кислород перестал поступать в мои дыхательные пути. Через время сделал глубокий вдох, от которого всё словно поменялось в моей жизни. Только в чём изменилось, я так и не понял. Я робко улыбнулся, притом что весь рот невероятно стянуло.

Со стороны такая улыбка явно не могла привлечь кого-то долго смотреть на меня. По этой причине выражение моего лица приобрело грустную гримасу. Но в душе я улыбался, честно, во все тридцать два своих потенциальных зуба. Да, именно таких, ведь их у меня меньше нормы.

Мне думалось, что мы знакомы вечность. Хотелось подойти, прикоснуться, расспросить и рассказать обо всём на свете. Но с нашей первой встречи прошло всего два дня.

Во всех мышцах, казалось, были зажимы. В спине – преграда для красивой осанки, в руках – дрожь. Если бы я заговорил, из этого не вышло бы ничего путного. Это было не похоже на меня прежнего, того, кто пока не заглянул в офис.

Наверное, она поздоровалась глазами, а я уже признался ими в любви.

Я ощущал то, как краснею, а потом бледнею – и обратно. В голове появился шум, как в старых телевизорах. Я не помню ничего, о чём мог думать в тот момент. В глазах мутно, бросает в жар. Но повёрнутой голове и зрачкам, направленным туда, – ничего. Им доставляет удовольствие заставлять меня себя неловко чувствовать. Но это и приятно одновременно.

Когда я чересчур сосредоточил внимание на одном человеке, мой взгляд потерялся в шумной толпе.

И потом всё исчезло, будто сон…

Жизнь 2

По своей натуре я очень спокойный человек, люблю постоянство, как в людях, так и в вещах, которые меня окружают, в месте жительства, в работе, в себе самом. Резкая смена обстановки порой не всегда может прийтись мне по духу. Но, к счастью, я тот тип людей, который быстро привыкает к новому. Я сам постоянно поражаюсь тому, как два противоположных качества сочетаю в себе.

Моим – практически каждодневным – занятием является посещение психолога. Это давно для меня как развлечение. Когда мне приходится задуматься: а что, если уже перестать ходить на встречи, я тут же начинаю переживать и бояться, что мне не будет этого хватать и что проще оставить всё, как есть.

Сегодня, и как уже несколько дней подряд, к моему привычному распорядку дня прибавился внутренний дискомфорт. Я не мог сообразить, что на это могло повлиять. До тех пор, пока вчера вновь не встретил тот самый взгляд. И теперь я понял, что мои визиты к психологу будут намного чаще, ведь мне хочется поделиться со специалистом своими новыми чувствами и выяснить, отчего мысли мои необычны.

Созвонившись с психологом, я поскорее выполнил свои дела и отправился в офис.

– Вот вы можете себе представить, вся моя жизнь, будто резко поменялась. Я даже не понимаю, хорошо ли это, плохо ли, – наконец я вывалил мысль.

– Понятия «хорошо» и «плохо» здесь неуместны. Сознание может быть, так сказать, затуманено, пока вы думаете о ней. При более тесном общении мужчины и женщины разум всё же берёт верх, и тогда мысли людей более освобождены от оков чувств, – заумно сказала мне психолог.

– Недавно я был, – и я понимаю, что смутно помню место, в котором мы второй раз повстречались, – ну, мы встретились там. Возле, – загружалось в моей памяти. – В офисе…

– Туда же запрещено входить без пропускного билета, и тем, кто не является сотрудником либо приглашенным, – удивилась она.

Я только пожал плечами, а в голове виднелось всё в точности как при той, второй, и, искренне надеюсь, не последней беседе наших глаз.

– Хм, очень странно, даже меня не пропускают, – немного обиженно сказала девушка.

А я переживал, как мне попасть в эту дверь снова… на что получил ответ: «Давайте сменим тему».

Как будто она забыла, что я клиент, а не просто приятель, который приходит поговорить с ней, чтобы скоротать время.

– Чем больше будем говорить об этом, тем дольше эти мысли будут в вашей голове. Нужно сделать остановку, – вскоре она произнесла.

Сначала я согласился. Но, оказалось, я и молча о ней думаю: и когда говорю на другую тему, и когда хоть что делаю. Да и сама психолог говорила мне, что высказываться очень даже необходимо, «если вы не хотите, чтобы все ваши мысли скатались в один снежный тяжёлый ком, который однажды может упасть вам на голову». И я сказал ей то, о чём ранее слышал от неё.

«Это не подходит к данной ситуации», – прозвучал ответ.

Не усомнитесь, пожалуйста, в её профессионализме, просто я познакомил вас в такой, наверное, неудачный момент. А сколько раз до этого она мне помогала и выручала меня.

Я полностью отстранился от нашей беседы, а вскоре уже был дома.

Пока в общественном транспорте ехал восвояси, я так много думал…

Наблюдая за зелёным сигналом светофора, я вспоминал о цветах, какие есть в природе, как они создаются, почему «жёлтый» так назван, а какой мой любимый цвет. Но на последний вопрос я так и не сумел найти ответа. Меня больше интересовало, какой нравится ей.

Я отчеканивал ногой такт музыки, которую моя ступня услышала быстрее, чем я сам. Мелодия мне понравилась, предпочитаю что-то энергичное и весёлое. А любит ли она такое?

Я пытался сам догадаться и ответить на появлявшиеся вопросы в моей голове, но понял: кроме неё никто на них не даст ответ.

Дома я записал их на листочек и ждал встречи с любовью.

1) Какие тебе нравятся цвета? 2) За что ты их любишь? 3) Слушаешь ли ты музыку? Какую?

Я без устали представлял, как мы увидимся, как я обращусь к тем самым глазам и задам им всё это.

Сон 2

За окном было светло. В такие дни моё настроение, скорее всего, будет положительным, нежели наоборот. Открываю глаза и вижу: комната не моя. Где я могу быть? В голове идёт напряжённый процесс: что я делал вечером и почему сюда попал. Приглядевшись к деталям окрестности, я решил, что это соседская квартира. Бывал я у них дома пару раз. Обстановка у них приятная, поэтому и запомнилась.

Я замечаю на себе какую-то светлую шёлковую пижаму, каких я никогда не предпочитал. Но в таком виде выйти из комнаты мне не очень хотелось. Остаться в этом месте – тоже не лучший вариант.

Шкафы у соседей расположены в точности, как в моей кухне. Верхняя часть гарнитура занимает половину стены, а нижняя, угловая, простирается до её конца. Всё это в стильном оформлении со светло-коричневыми ромбами. Такое впечатление, что это мой гарнитур. Это надо же так!

Мне стало интересно: а в полках то же самое лежит, что и у меня?

В выдвижных ящиках у них – одежда. В неё-то я и переоделся. Спасибо моим странным соседям.

Брёл я наугад, по зову сердца, так сказать.

Выйдя из спальной комнаты, где стоит кухонный гарнитур, вижу большой круглый стол. Двое парней указали мне на моё сидение – большое чёрное кресло. Оказалось, я нахожусь в конференц-зале на совещании. Понять это было нетрудно. На огромном стенде вывеска: «С-О-В-Е-Щ-А-Н-И-Е».

А вот разгадать, почему именно я был сюда приглашён, было трудно. Никогда раньше мне не доводилось участвовать в каких-либо переговорах и решениях. А что будет, если меня спросят, а я даже не знаю тему обсуждения? Сначала я хотел заявить о том, что попал сюда случайно. Но что-то внутри мне подсказало промолчать.

Я сразу же стал разглядывать сидящих рядом людей. Подле меня были объёмные дяди, перед аудиторией отвечала соседка, которая на самом деле, когда выходила во двор и начинала с кем-то беседу, едва могла связать и два слова. Некоторое время я с удивлением смотрел на неё и думал: «Так красиво складывает слова в предложения».

– Поручили мне сказали отложить рассказыванные истории, – её предложение мигом разрушилось. – Передаю слово заведующему… – три первых слова из её уст, согласованных по смыслу перед последующей несуразицей.

Нет, показалось. Тогда: перед аудиторией всё же отвечает соседка, которая едва может связать и два слова.

И тут меня ударило в живот, а внутри меня что-то защекотало. Я только помню, что в тот момент подумал о том, как хорошо, что я промолчал. Дрожь прошла от желудка до моих желвак и мигом опустилась вниз, к пяткам. Для самого себя я вдруг стал некрасив и даже уродлив. Нет, возле меня не было зеркала. Моё воображение видело меня со стороны, взглядом чужих людей, и говорило моему рассудку обо всех моих отклонениях от нормы. Мне казалось, моё выражение лица и взгляд притупились и говорили о моей неуверенности…

Она смотрела на меня. По тому, как улыбнулась, скорее, тоже была рада видеть. Но, с другой стороны, я не думаю, что она меня помнит. И тут же её взгляд будто охладел. А потом я забыл о прошлой мысли, и всё стало, как и прежде. Я непременно точно хотел бы узнать:

4) О чём ты думаешь, когда смотришь на меня?

В тот момент я почти выкрикнул ей прямо: «Я ждал встречи!»

Позор. Губы мои приоткрылись, а я, по слабой своей воле, с их помощью не смог произнести ни одного слова, даже шёпотом.

Горе мне, она всё это заметила и отвела взгляд на делового мужчину, а потом смотрела на него, не отворачивая головы.

После всё заседание я ждал её взгляда, который дарит тепло. Я чувствовал, как мы отдаляемся. И знал, что она больше не повернётся. Так и было. Мы ещё были в одном помещении, рядом, друг напротив друга, но я уже представлял, как буду ждать новой встречи, прокручивая в памяти эти пару минут.

Должно быть, моё поведение её оттолкнуло. Но сам я не сделал абсолютно ничего. Во всём виновато моё выражение лица… моё глупое. Выражение. Лица.

Благо пижаму я переодел, а всё же – это уже не имеет смысла.

Более я ничего не понимал и не осознавал, я испытывал чувство вины. Только где-то вдали, как мне казалось, была слышна речь о подсобках, предназначенных для моркови, которую собирают беззубые кролики. Удивление от услышанного заставило меня немного прийти в себя и начать испытывать необъяснимое чувство стыда за женщину, которая это произнесла, ведь темой «С-О-В-Е-Щ-А-Н-И-Я» оказалось совершенно другое.

Жизнь 3

Сегодня мы завели молчаливую беседу. Первым начал я: постучал, отворил, кивнул, присел в кресло напротив большого полупустого бордового стола. Она поддержала разговор: кивнула в ответ, указала кивком головы на кресло напротив большого полупустого бордового стола. В эту минуту я походил на мужа, пришедшего к своей жене извиняться за то, что утром прикрикнул на неё по сущему пустяку.

Прошло ровно пять минут (я наблюдал за часами, висевшими на стене), как пересиливая себя, она сказала:

– Ну… всё-таки давайте договорим о вашем предмете обожания. Какова она? – неожиданно пытливо глянула на меня психолог.

Мгновенно я предался размышлениям.

– Какие-то характерные черты. Может быть, вы заметили какие-либо особенности? – пытаясь услышать мой ответ как можно скорее, повторила она.

– Ну, конечно, заметил! – очнулся я. – Она особенная. Но я будто не могу рассказать. Тяжело описать того, кто всегда на расстоянии. Ты помнишь ощущения, облик, а описать словами не можешь. Ведь так? У вас когда-нибудь была подобная ситуация?

5) Ты кого-нибудь любила на расстоянии?

Но вдруг моя любовь любит кого-то другого, а наши взгляды – лишь игра, придуманная только мной. При встрече я хотел задать ей этот вопрос, несмотря ни на что.

Девушка задумалась: её взгляд был направлен вдаль, на книжные полки. По выражению лица стало ясно, что у неё тоже есть любовь… или была… У каждого из нас своя любовь, а с ней в придачу своя история.

Она сделала резкое движение рукой, поправив прядь длинных волос и сделав вид, что настиг непродолжительный кашель, вернулась к беседе.

– Конечно, да. У меня бы… есть ситуация… не такая. Я вижу человека… причём очень часто. Мы, можно сказать, близко общаемся, очень тесно общаемся, – немного запинаясь, нерешительно сказала она. – Я даже знаю, кого этот человек любит.

Я подумал о том, как везёт ей с любовью. «Очень часто» видеть человека… внутри у меня всё замерло. Я был бы самым счастливым на этом свете, и пусть счастье для всех разное. Для меня оно такое. Если встречи нередки, можно ближе изучить привычки и жесты, то, что заставляет улыбнуться, а что портит настроение и ещё много чего. В конце концов пообщаться. И даже узнать, «кого этот человек любит». Но последнего я бы, наверное, знать не хотел… Нет, я уверен: точно знать не хотел бы. Или всё же…

Но, если бы мне предложили что-то поменять, я ни за что бы не согласился. Изменив что-то одно, изменилось бы и другое, а может, и моё ощущение, но самое главное, чего бы я никогда не заменил, – человека.

– Но, в прочем, сейчас не об этом. Хорошо, тогда, быть может, вы запомнили… – вернулась к нашему разговору психолог.

– Я помню всё, просто сложно объяснить, – агрессивно сказал я.

– Всё в порядке, я хотела узнать, во что она была одета, – оправдываясь, обратилась ко мне психолог.

Я не помнил её образов, только оттенки – что-то тёмное. Они подчёркивали всю выразительность её глаз. Я не могу назвать их цвет, несмотря на то, что теперь я часто вспоминаю этот взгляд и вижу его перед собой. Я корил себя за невнимательность. И я с усилием начал восстанавливать в памяти глаза. Они были светлыми, тёплыми, загадочными… родными незнакомцами.

– Но, знаете, не одежда красит человека, за которую все так цепляются. Далеко не она. Её взгляд смотрит не на меня, не сквозь меня, а в меня. Я готов молча смотреть в её глаза часами напролёт. Я с нетерпением жду прикосновения наших взглядов.

В один момент на меня снова нападает чувство стыда, и мои глаза закрываются пеленой, дыхание учащается. Но я по-настоящему счастлив. Мне ничего не нужно, кроме наблюдения любви, но его всё нет.

– Видите, сколько вы можете рассказать, а говорили – тяжело, – с ноткой грусти ответила девушка.

– Мне нравится в ней абсолютно всё. Я благодарен своему сердцу за то, что выбрало именно её. С другой стороны, мне очень тяжело.

– В первое время вашего знакомства вы идеализируете человека. Что-то в нём со временем вам может и не приглянуться. Потому что людей без изъяна нет.

Меня задели слова психолога. Но я промолчал и решил, что у всех всегда по-разному.

С психологом я ощущал себя, словно с хорошим своим другом, как-то понимали мы друг друга. Мне легко удавалось распознавать её настроение, а иногда наперёд знать, что скажет она. Но то, как она стала реагировать на некоторые мои слова, предсказать мне не удавалось, более того, на моих глазах с ней такое случилось впервые. Например, сегодня она впервые грубо ответила мне. Может быть, это и неправда, но я заметил некую агрессию по отношению, даже не ко мне, а к моему выбору.

С другой стороны, эта девушка тоже человек, что-то тяжёлое могло произойти в её повседневной или личной жизни, что и вызвало подобную реакцию, а всем этим делиться с клиентом ей не хотелось. Такое у нас, людей, бывает часто. И это я знаю благодаря нашим с ней встречам-беседам, где, по обычаю, я «проверял» её знания теории в области психологии. Здесь я бы мог назвать прочие слова этой сферы, которые с трудом мне удаётся произнести, но мне по-прежнему сложно их выговаривать.

На самом же деле, я ощущал себя студентом, который приходил на лекции по любимому предмету: интересно и полезно.

И всё же я не понимаю, как именно мы выбираем тех, в кого влюбляемся. Почему в других ищем любовь свою.

Я видел десятки тысяч лиц с их глазами, ртами, носами, причёсками. Манерами, жестами… но привлекли меня только эти, пусть и неидеальные для кого-то, черты.

Я смотрел в глаза такого же цвета, долго они меня не задерживали на себе. Я, напротив, сам долго смотрел в них и пытался найти её взгляд. Пусть они превратятся в её глаза, пусть они смотрят на меня, как она. Но ничего не выходило.

Строение глаз у всех такое: роговица, радужка, зрачок, хрусталик. Наверняка в состав человечьего глаза входит что-то ещё, но назвал я только то, что сразу явилось в мою голову. Выглядит это всё очень похоже, едва можно отличить глаз одного человека от глаза другого, но всего один взгляд может стать самым родным.

И только с ней я познал, что глаза нам даны ещё для того, чтобы разговаривать, шутить, смеяться. Самое главное – любить. И порой так можно поделиться тем, о чём нельзя рассказать словами.

Глаза видят всё: искренность, лицемерие, вину, признание, восторг, зависть, добро… Очень, конечно, жаль, что приходится видеть зло. Оно прячется во многих людях, а они думают, что хорошо его скрывают.

Глаза доброго человека чувствуют опасность от человека, задумавшего нехорошее, но даже добрые часто бывают окутаны сетями обмана, а хуже – опорочены клеветой в глазах непонимающих.

Можно увидеть беззакония, проигнорировать их или отреагировать на это. Можно заметить то, как кто-то кому-то помогает. Можно показать глазами, как ты обижен, а кто-то ими просит прощения. Можно узреть в чьих-то глазах зависть и понять намерения человека. Иногда видно, как кто-то, пытаясь спрятать смех за хмурой гримасой, улыбается глазами. А нередко – за улыбкой скрывается сильная, едва заметная, но колющая, ноющая, терзающая, бьющая боль.

Когда нам плохо, мы плачем: из глаз выходит вода, очищающая организм от всего порой так долго нас гнетущего. А когда нам страшно, веки защищают глаза и жмурятся, чтобы уберечь нас от того, чего не хочется видеть. Когда мы лжём, часто уводим глаза прочь, потому что в них можно встретиться с самой настоящей правдой, о которой не расскажет ни одно слово.

После напряжённого дня, после упорной работы, в конце суток – всегда веки говорят о том, как необходим отдых нам и нашим глазам. Мы их закрываем, и глаза набираются сил, чтобы на следующий день видеть ещё больше правды, счастья и любви (и их противоположности, к сожалению).

Но, несмотря на усталость, глаза заботятся о нас, включая ночные картинки, фильмы, мультфильмы, видео. И название им – сны.

Сон 3

Мне нравится архитектура, напоминающая старинные замки или дома, сотворённые из красного дерева. Именно поэтому я решил заглянуть сюда, а не в одно из десяти рядом стоящих зданий.

Здесь, кажется, есть всё: и одежда, и продукты, и игрушки… всё, о чём только думал, сразу представало перед моими глазами.

Всё то, что я замечал, висело на прищепках. Откуда-то сверху тянулась длинная и плотная нить, от которой отходило по пять-шесть держателей с предметами. Необычно и довольно-таки удобно.

Людей много. Ещё бы, увидев такую махину среди невзрачных магазинчиков, неволей зайдёшь поглядеть на то, что здесь имеется.

Интересно, а она уже здесь была?

6) Тебе доводилось бывать в новом магазине (адрес я бы назвал при встрече)?

Я подумал о том, что совсем рядом мы ещё никогда не находились, вместе никуда не отправлялись и что было бы здорово пересечься взглядами где-то на перекрёстке между отделами хозяйственных товаров и мужской одежды. Потому что я предположил, что здесь находиться буду дольше остальных бутиков.

– Мужчина, а у вас есть носовой платок? – спрашивает бабушка у парня, который что-то искал, нагнувшись. Они между собой, скорее, не знакомы.

– У меня? Свой? – приподнялся он, оглянулся и кинул на неё удивлённый взгляд.

– Да зачем мне ваш, в магазине! – возмутилась она.

Тут я понял, что друг друга они не поняли, а мужчина даже не консультант, как подумала бабушка.

Я почувствовал взгляд сзади. Обернувшись, не ожидал увидеть глаза, которые так сильно хотел встретить. Мы увиделись не на перекрёстке, но в самом магазине с мужской одеждой. Так я и получил первый ответ на свой вопрос. Да, она здесь была. И есть. Вот бы удалось поговорить и задать подготовленные до этого времени вопросы.

У неё не было вещей в руках. Она была будто со мной – за компанию. Этому я был рад.

Ощущение: я резко выдохнул воздух из груди и какое-то время не набирал его снова. Я решился на вдох и понял: дышать полной грудью я начинаю только рядом с ней. Воздух становится вдруг свежее, приятнее.

А я становлюсь рассеянным и расслабленным. Приступаю к неловкому вращению головой по сторонам. Так, я, сам не зная для чего, делаю вид, что рассматриваю витрины, вещи, мимо проходящих людей, вглядываюсь в лица прохожих, пытаясь в них рассмотреть своих давних знакомых или познакомиться с теми, кого вижу впервые. Мне было интересно всё, что происходило в других отделах магазина, почему кто-то купил оранжевую футболку и многое, и многое, и многое. Я делал всё, но только не смотрел на неё. Я будто привлекал внимание на себя, чтобы на меня смотрели, меня видели. Хотя больше всего мне хотелось взглянуть именно в её сторону.

Я осознал, что нахождение с ней будит во мне такие странности и вызывает такие эмоции. Она коснулась моей руки. Такого никогда не было. Я боялся смотреть ей в глаза: в них она бы всё прочла. Уши мои начали гореть, взгляд устремился в небо. Странно, откуда в магазине небо. Но ладно, сейчас мне не до этого. Находясь рядом с любимым человеком, кажется, меня ничто не тревожит.

Моё сердце стучало быстрее так, что мне приходилось прислушиваться к своим мыслям. Но его биение вновь и вновь заглушало их. «Тук-тук-тук», – слышу, «тик-так, тик-так», – отдаётся в голове. Я задумался о времени и о том, как оно связано с человеком. У времени нет конца: за секундой следует минута, за ней – час, несколько часов, сутки, дни, недели, месяцы и годы. Должно быть, и у сердца, которое любит, нет предела чувствам. Однажды поселившись внутри нас, любовь остаётся с нами навсегда. Она обретает здесь уют и покой, а в ответ дарит тепло.

Мне не хотелось, чтобы этот миг завершился. Но, как это обычно бывает, время беспощадно стремится ускориться, когда мы с любовью, и замедляется, когда ждём встречи с любовью.

От касаний мне становилось жарко, какой-то необъяснимый словами процесс происходил во мне. Её энергия била меня, словно током, приятным, не оставляющим после себя следов на теле.

Я продвинулся вперёд, она осталась позади, между нами – расстояние. Но то касание, оставшееся в моей памяти, сближало меня с ней. Вспоминая его, я проживал все чувства снова. Не до конца прокручивая эпизоды в голове, я тут же возвращался в их самое начало, а потом опять и опять.

За десять секунд, как казалось мне, очередь длиною в десять метров стала состоять из двух человек.

Я обернулся, но не увидел её, её глаз…

Тревога… в висках сжималось и стучало. А где теперь искать? Она была в магазине не со мной – за компанию. Или это была моя иллюзия?

Жизнь 4

Я не знал, что мне нужно сделать, чтобы поспеть за ней. Как догнать того, кого не видишь, но так сильно чувствуешь и понимаешь. И кого так сильно хотелось чувствовать и понимать. Как найти человека?

С каждой моей мыслью, в которой я стремился к ней, она только становилась дальше. Я боялся её потерять, отчего думал ещё больше. После чего мы отдалялись и терялись.

Я бродил по улочкам и закоулочкам в поисках животрепещущих мест. Меня всегда вдохновляла красота природы, эстетичность цветов, созданных ею, очень нравится пение птиц, хотя в этом я особо не разбираюсь. Каждый раз, когда у меня не было настроения, я отправлялся на улицу для восстановления сил. Ещё не выйдя из дома, я думал, что иду туда только потому, что хочу улучшить самочувствие, но потом понял: я хотел встретить её. Я стремился в те места, где, как мне казалось, она могла бы жить, гостить, проходить мимо. Я придумывал истории, связанные с ней, иногда она сама мне их рассказывала (в моих фантазиях), и я отправлялся искать путь к ней. Но её там не оказывалось.

Начну повествование в прямом порядке. Сегодня, когда гулял по парку, с чего-то вдруг я был уверен, что она должна быть где-то здесь, где-то во всём. Я видел её профиль, кисть руки, походку, но не её. Всё это были другие люди, при виде которых все огоньки внутри меня потухали. Я злился на себя (зачем быть уверенным в том, что это она), на них (зачем вы не она), на неё (почему она не тут).

Обознавшись однажды, я не останавливался ни на миг и шёл в надежде отыскать её. Но так и не обрёл своего вдохновения.

Расстроенный день мой близился к такому же вечеру.

Трудно взяться за новое занятие, когда и привычное делается безрадостно. Из непривычного только новые эмоции. Это: грусть, тоска. И желание… желание её найти.

Я впервые так много размышлял. И над сущностью жизни, над судьбой человека, любовью, нелюбовью. Одна тема влекла за собой другую. И я не мог остановиться. Иногда я сдерживал поток мыслей и удивлялся тому, откуда мне всё это известно. Более я ничего не делал.

А что, если мы знакомы с человеком и думаем о нём, то в этот момент он тоже может нас вспоминать. Это предположение делало меня бодрее и дарило тепло.

На часах время 21:59. Когда я начинал думать о ней, было 12:16 три дня назад.

6) Я ей назову это время и спрошу: «А ты думала обо мне в … (время)? Хотя бы так, невзначай, мимолётно… Вспоминала?»

Представляя ответы, самые разные, какие только могли прозвучать – и положительные, и отрицательные, моё сердце бешено забилось, что дышать стало трудно.

Как я запоминал время? Где бы я ни находился, везде мне удаётся заприметить часы: в гостях, магазинах, на улицах, в метро. Мне нравится наблюдать за ними, время мне говорит: «Я бегу, и ты что-нибудь да делай. Я гнал, гоню и буду гнать стрелки циферблата, а ты не ленись, занимайся чем-то, пока я для тебя бегаю». В тот миг я тоже следил за цифрами и много думал.

Чтобы информация не потерялась у меня в голове, я решил записывать все вопросы на небольшой листочек. Вопросов накопилось немного – шесть, но будет намного удобнее хранить их в виде исписанных чернилами бумаг в кармане одежды.

Когда-то, буквально два пропущенных сеанса назад, все эти мысли были бы озвучены психологу. Тут я и понял, что без предупреждения пропустил две встречи. Такого никогда не было.

Мне кажется, я не хочу ни с кем делиться тем, что берегу внутри себя. Я лучше всего откроюсь своей любви…

Сон 4

Мы шли с большими сумками. Нас было человек шесть. Может, больше. Но это было не важно для меня, потому что знание того, кто находился рядом со мной, не дарило мне ощущение того, что иду я в компании. Двое хороших знакомых, один просто знакомый, двое якобы друзей, которые появлялись только тогда, когда им что-то очень сильно требовалось, а потом снова исчезали на неопределённый срок до их новой нужды. И шестой – это я. Тот, который понимает сущность каждого из них и видит даже то, как они притворно друг с другом общаются, не по-настоящему, поэтому и чувствует себя в этой компании неловко, неудобно и ненужно.

Всё чаще замечаю, как безлюдно порой в переполненном людьми месте, а бывает и так, что один человек, как целая вселенная. Иногда думаю, а что, если бы каждый на Земле был таким: большим, великим, добрым, воспитанным, заинтересованным в общении. Но тогда, наверное, и не хватило бы всем на планете места.

С таким человеком никогда не почувствуешь себя одиноким. Ведь его внутренней «вселенной» хватит, чтобы заполнить всю человеческую пустоту.

Моя пустота вдруг рушится. Я замечаю её со спины и замираю на мгновение. Сквозь всех спешу за ней, к ней. Сколько бы я ни шёл, расстояние между нами не сокращалось. Вокруг всё было серым и неважным. А я думал, что нахожусь в фильме.

Пакет в моих руках становится всё тяжелее. Я не понимаю, откуда он здесь взялся, и что в нём лежит. Терпеть больше не было сил ни у меня, ни у него: у меня – от пакета, у него – от того, что в нём создаёт тяжесть.

Слышу треск. Ну всё, не донесу. Так и происходит. Он рвётся. Всё падает наземь. «Зато узнал, что в нём лежит», – подумал я. Документы – первое, что бросилось мне в глаза. Это не мои. Почему я уронил чужие вещи? Я ничего не понимал, у меня было много вопросов. Но главное слово – «было», потому что вмиг всё пропало, даже она.

Опомнившись, ловлю двух зайцев: начинаю собирать упавшее и слежу за траекторией её пути. Теряю из виду и продолжаю ничего не понимать. Внутри собирается ком грусти и злости на себя за неуклюжесть и невнимательность.

Пока я вертелся из стороны в сторону, увидел своё отражение в витрине магазина. Со стороны я казался встревоженным, неаккуратным и неловким.

Только бы она не застала меня в таком виде. Но только бы я не потерял её.

«Кого ищешь?» – прозвенело в моей голове. Я оборачиваюсь. О, эта улыбка! Она пробирает насквозь своим светом. Неволей я улыбнулся в ответ, да так, что узнал, как это делать «до ушей». Если бы я только мог в этот момент запечатлеть её на камеру, я был бы самым счастливым на свете. Я бы смог её видеть в любой момент дня и ночи, всего достав фотокарточку из кармана. Её глаза были бы всегда со мной. И когда я буду беседовать с ней, мне больше не будет надобности представлять её лицо, черты, выражение – я достану снимок. Всего один, пусть и маленький, снимочек. Но, боюсь, ни один аппарат не передаст всей искренности, лучезарности, всего изящества…

Могли бы глаза фотографировать так, как видится только мне и только в данную секунду. Тогда можно было бы делиться снимками с другими и не переживать за то, что упустил какой-то сюжет. Не будет нужды подолгу искать ракурс, приближать и отдалять объектив камеры. Наши глаза сделают за нас это сами.

Но я обязательно что-нибудь придумаю…

А пока я поставил себе цель: запоминать каждый миг и ценить его. Хотя бы для того, чтобы я сам мог видеть это в памяти ещё не один раз.

Неожиданно мы оказываемся у красивого водоёма и гуляем вдоль невысокого забора, защищающего нас от воды за ним.

Как себе пообещал, запоминаю каждый момент и каждую секунду. Вспоминая о том, что нас ждёт расставание, начинаю тревожиться, попутно проверяю подлинность снимков, сделанных в моей голове. Их я буду пересматривать сегодня, завтра, послезавтра, после-после-после-после-после…

Очень низко пролетел самолёт, он практически задел нас своим правым крылом. Видел я такое впервые, а вот она, похоже, знакома с таким явлением, потому что незамедлительно последовала к месту его приземления. Странным мне показалось и то, что транспорт нашёл себе пристанище и без посадочной полосы.

Её глаза нежно обратились к моим, а в моей голове прозвучало: «Ещё увидимся…»

Самолёт за считаные минуты собрал посетителей и взмыл в небо. Остался только след от воздушной трассы, снимки воспоминаний и голубое – чуть-чуть облачное – небо. И множество вопросов: «Как… что… почему… зачем».

Жизнь 5

Никогда не испытывал такой тяги к рисованию, как сегодня. Я хотел запомнить всё на бумаге, передать свою любовь искусством – нарисовать воспоминания. И за неимением возможности часто видеться, хотелось, чтобы облик, взгляд, улыбка человека всегда и везде были рядом, не только в мыслях.

Почувствовал силу: я смогу изобразить всё, что захочу, как пожелаю. Я был уверен в том, что рисую для выставки своих же картин. Малевич, Айвазовский, Суриков и другие талантливые люди вспоминались мне. А может быть, мне тоже суждено стать великим художником…

Знаю ли я специальные техники мазков, смешения цветов? Нет. Моя энергия говорит о том, что и это мне под силу.

Да, допустим, что я это всё сочинил, но нет и не должно быть преграды стремлению человека находиться ближе к любви.

Мне кажется, любовь нам дана, чтобы понять многие истины. Вот, например, эту: когда веришь в свою идею, всё вокруг будет содействовать тебе в её воплощении.

Это чувство подарено нам ещё и для того, чтобы научиться видеть красоту, бережно хранить моменты, потому что именно в часы разлуки осознаётся ценность секунд, проведённых рядом.

Целый день я потратил на то, чтобы найти что-то, кроме школьной тетради в клетку и мятого листа А-4 формата, но пустого, что очень важно. Я достал старую кисть для рисования, бумагу, и наконец-то нашёл краски. Состояние принадлежностей требовало большего ухода за ними.

Не убрав весь беспорядок в честь моего, надо полагать, нового увлечения, набираю воду в первый попавшийся стакан и помещаю в него деревянную кисточку, конец которой царапался, так как другая её часть была отломана. Она мне помогает промыть «Акварель: краски для детей», и теперь цвета в наборе можно было отличить. Не обошлось и без потерь: палитра цветов поредела, какие-то из оттенков с лёгкостью смыло потоком питьевой воды.

Гляжу на пустой лист бумаги и не представляю, с какой стороны приступать к изображению. Тогда я понял: для начала надо окунуться во вчерашний день. Сосредоточиться на одной картинке не выходит. Мелькают, наверное, тысячи слайдов, жестов, взглядов, улыбок, слов…

Я дрожащей рукой касаюсь холста (так мне виделась чистая бумага). Несмотря на мой страх, я легко провёл ровную тёмную линию. И что она означает?

Это напоминает мне только одно…

Незавершённый полуовал с заострёнными местами… думаю, рисую, думаю. Вспоминаю. Уточняю. И уже обвожу контур лица. Я стремился, как можно скорее получить результат, но мне так нравился сам процесс, потому я старался не спешить.

Уголки губ скромно приподняты… нет, небольшие губы обрамляют светлые ровные зубы. Моё дыхание учащается. Улыбаюсь… наверное, потому что невозможно, увидев эту улыбку, остаться равнодушным. Один из уголков приподнят немного выше другого. Я долго смотрю, улыбаюсь и вспоминаю. Она так заразительно смеётся, что я, даже в грустном настроении, забываю о своих болях, печалях и переживаниях. А когда она – в шутку – хочет показать, как мной недовольна, делает серьёзное-серьёзное выражение лица. Настолько серьёзное, что я сам становлюсь таким. Но, как и всегда, её глаза говорят: «Улыбнись же мне, я тебя не ругаю». И я слушаюсь.

У меня получается вырисовывать свою любовь. И от этого я испытываю неимоверное наслаждение. Нашла бы она сходство между моим проявлением любви и своим отражением в зеркале?

7) Скажи, пожалуйста, мне: я занимаюсь ерундой?

А что, если она за мной сейчас откуда-то следит. Например, сидя на лавочке возле дома, заглядывает в окно… (оно было затворено) Оставив рисование, я мигом открыл тёмную тяжелую занавеску, чтобы не преграждать моему зрителю вид. Я окатил взглядом улицу, не заметив наблюдателя, вернулся к холсту. Должно быть, куда-то отошла.

С ещё большим рвением приступил я к работе, ведь наблюдала она.

Макаю кисть в воду. Другой цвет. Рисую нос. Другие детали лица. «Глаза – зеркало души», – сказал А. П. Чехов и вспомнил я. В воду. В краски. Я тоже так считаю. Едва начал прорисовываться левый глаз, я стал волноваться, как и при встрече. А ещё я старался сделать задумчивую гримасу и не подавал виду, что внутри я испытываю что-то необъяснимое, отчего хочется прыгать, творить и всем улыбаться.

Я ощущал её взгляд на себе. Интересно, с каким чувством она смотрит… а) с любовью; б) теплом; в) презрением; г) отвращением?

Я подумал задать этот вопрос ей. 8) …. Нет, я не осмелюсь. Список не увеличился, так и остаётся семь строк. Пока что. А на зачёркнутый восьмой вопрос ответ получу при встрече, глазами от других (её) глаз.

Стоп! Эти мысли забирали силы, предназначенные для того, чтобы творить. Моя интуиция выбирает варианты «а» и «б». А она подводит меня редко, чаще – никогда. Это сделало меня спокойнее.

Я перестал отвлекаться и глядеть по сторонам при мысли, что она где-то рядом. Восстанавливаю её взгляд из своего сознания. Восторг!

Этот взгляд, казалось, смотрел на меня с той же искренностью, как и вчера, и тогда, давно, и при первой встрече.

Передо мной была она. Тепло души согрело меня, пусть мне и не было холодно, а улыбка подарила радость.

Я осознал: когда делаешь что-то с любовью, в ответ поступит та же любовь.

Я осторожно коснулся её лица. По всему телу прошла лёгкая дрожь. Вдруг я услышал шорох в другой комнате, обернулся – тишина. Мысли вернулись в реальность, а я снова взглянул на неё: передо мной картина. Я сам нарисовал её для себя.

Набирать в грудь воздух стало труднее, самочувствие нехорошее. Пришлось отложить все свои дела в попытке восстановить дыхание.

А портрет я спрятал, чтобы никто не увидел.

Сон 5

С самого раннего утра мне назойливо звонили в домашнюю дверь.

– Доброе утро! – радостно протараторил человек в жёлтой кепке с татуировкой «ПОЧТА» на лице.

– Доброе… – сонно ответил я.

Мне, конечно, спросонья могло померещиться. Но я тут же пробудился. И нет, не показалось.

Тогда мне подумалось: «Видимо, не так уж я молод, раз не понимаю смысла такой татуировки». После таких раздумий я начал отходить ото сна, и первой моей полностью пробудившейся мыслью стал новый вопрос. Восьмой. Ставлю себе для последующей записи напоминание в уме. Это будет выглядеть так:

8) А у тебя есть тату? Если да – какое и почему именно оно? А если нет – нравятся ли ей они и хотела бы их?

Мне почему-то хотелось, чтобы думалось ей, как и мне: «Нет, тату мне не хочется, а делать его – выбор каждого. Но зачем вводить какое-то вещество, навсегда оставляющее рисунок на коже». И подумал, что она непременно сказала бы что-то очень простое, но такое, что ни пришло бы никому в голову. Её фразы, как я успел заметить, умны, лаконичны, а если она юморит, то смешно. Общаясь с ней не так много, я смог заметить её образованность, ведь только высокоинтеллектуальные люди способны так излагать свои мысли.

«Нарисовал картинку, и всегда она будет такой, разве что не будет вместе с тобой расти, если пополнеешь или висеть, если похудеешь. Где разнообразие?» – могла бы добавить она.

– К вам письмо, – зазвенело у меня в ушах, я тут же прекратил размышления, которые могли бы затянуться на совсем не котороткий отрезок времени.

– От кого к нам письмо? – удивился я, а внутри всё заиграло. Отправителем мог быть кто угодно, ведь с работы часто ко мне отправляли почтальона, дальние родственники могли обо мне вспомнить, в конце-то концов, могли просто ошибиться домом.

Но меня уже ничто не волновало, я только поставил подпись. Адресанта указано не было. Но подсказка небольшая была. Я вдохнул этот знакомый до каждой нотки аромат. Письмо – от неё.

Оно было аккуратно сложено и запечатано, мне было грустно нарушать эту гармонию.

Сначала я принялся быстро открывать конверт, но всё же старался делать это бережно, дабы не испортить его вида. И, когда мне осталось только развернуть, пополам сложенное письмо, я убрал его в сторону. Ведь с каждым моим действием я становился ближе к тому, когда оно будет полностью прочтено, причём несколько раз, а потом на протяжении длительного времени будет всплывать в моей голове. Мне хотелось растянуть этот момент. Я начал думать…

Что же может быть там написано? Может, предложение увидеться, может, она расскажет о своих чувствах и переживаниях? А вдруг о том, что я выгляжу очень глупо и больше мы не встретимся? О своём полёте на самолёте?

Моё приподнятое состояние духа было сломлено моими же догадками. Теперь я переживал и волновался. Беру письмо в руки, разворачиваю. Текста было много, написано синей пастой. Невозможность охватить всё и сразу мне нравилась: я не успевал разглядывать слова, мечась от начала к концу и обратно, желая прочесть всё мигом. Но одновременно я боялся случайно перепрыгнуть взглядом на следующую строчку раньше, чем прочитаю предыдущее предложение.

Конверт становится моим спасителем: я закрываю им текст, до которого я ещё не добрался. А в нём, кажется, что-то лежит. Долго не задерживая внимания на этом, начинаю постепенно знакомиться с текстом.

«Здравствуй!» – в голове раздаётся её голосом. И сразу так хорошо.

У неё очень необычный почерк: и не размашистый, и не мелкий. Едва я прочёл первое высказывание, понял: пишет она очень грамотно, сдержанно, даже интригующе.

Она интересовалась мной и моей работой, тем, что у меня нового. Рассказала о своей первой в жизни недавней поездке на море.

9) Интересно, умеет ли она плавать? 10) А сильно ли она загорела? 11) Как её кожа реагирует на солнце? 12) Какие впечатления остались? 13) А с кем она там была?

Я осознал то, что ни разу не видел море, но я так рад за неё.

«Я передаю тебе частичку своего путешествия. Ты её, должно быть, уже заметил. Ракушка – для тебя. Она попала сюда не случайно, если ты так подумал».

Мне стало очень приятно, тепло слов разошлось по всему мне. Но где же ракушка? Оказалось, она осталась незамеченной в конверте. Она небольшая, помещается в половине моей ладони. Сочетания цветов её оболочки – самые прекрасные и приятные – светло-розовый, голубой, бежевый. Я поднёс её к уху, чтобы «услышать» море. И, несмотря на то, что я знал, что не вода внутри бушует, я напрочь выбросил эту мысль из головы.

Веки мои закрылись сами по себе. Я слышал и видел то, как отправитель письма гуляет по пляжу, рассматривает все красоты, чувствует себя в гармонии с природой. Ведь настолько они вдвоём прекрасны. Представил, как изображу такую картину и как вмиг она станет популярна, все увидят её красоту и… а что, если она не хотела бы становиться знаменитой, чтобы все на неё смотрели.

14) Как ты относишься к популярности/ славе? Хотела бы быть известной личностью?

Я открыл глаза и продолжил читать: «Когда я пришла на пляж, первым делом захотела найти что-то морское, что можно положить в карман и вывезти к себе домой. И я решила: если при первом знакомстве с морем мне попадётся ракушка, я обрету любовь. Мне попалась ракушка. Ой, даже и не знаю, где ж мне придётся встретить этого счастливчика», – видимо, улыбаясь, пишет она. «Дарю тебе ракушку. Пусть у тебя тоже будет любовь».

Я сделал глубокий вдох и почувствовал новый для меня запах, сделал вдох ещё раз, поднеся ракушку ближе, – аромат от неё. Запах моря. Запах. Любви.

Я читал и мгновенно мысленно отвечал – мы классно пообщались. Мне нравится её чувство юмора. Она смогла, не сказав вслух ни слова, поднять мне настроение.

«До встречи! Всего самого приятного! И любви! Если найдёшь любовь, знай, это всё ракушка. Хи-хи».

Но я-то знал, что это – она.

Жизнь 6

Наконец-то нити, которые нас связывают, становятся крепче. У меня всё больше точек соприкосновения с ней.

В моменте нужно не забывать ценить происходящее, жить здесь и сейчас.

Ведь существовать от встречи до встречи не есть нормально. Мысли заполоняют пространство всего организма и не берегут мои силы. Долго размышляя, я понимаю, что желанным становится только любовь. Нет, это не любовь забирает у меня силы, это я их сам ей отдаю. Гораздо лучше направлять энергию в другое занятие.

Сегодня начинаю поиски увлечения – пора найти себя. Но, кажется, знаю, чем завлеку себя – изобразительным искусством. И это то, чего я никогда не понимал и даже не видел в этом смысла. Но ведь он точно есть, по крайней мере, я теперь так ощущаю. Недавний опыт в этом деле мне очень понравился, даже показалось, что у меня что-то вышло. Быть может, так и есть.

То, чего не увидит глаз обычного человека (и даже объектив фотокамеры), художник замечает. А потом ему хочется, чтобы все любовались этим, как бы чувствуя его душой. Показать величие всего, что есть вокруг нас – цель.

Я часто смотрю на неё, изображённую мною. Я мысленно передаю свои потаённые мысли и говорю комплименты, задаю вопросы.

Почему при встрече я не спросил всего, что так хотелось узнать? Наверное, оттого, что я сразу теряюсь и думаю о том, что скоро расставание. А ещё и потому, что кажется, будто она сочтёт меня глупцом. А потом съязвит: «Может, тебе моё досье выдать?» Но, если мне ничего не делать и не пытаться с этим бороться, всё может остаться на своих местах.

Перечитывая письмо в своей памяти, – в памяти потому, что не могу его нигде найти, – я каждый раз сызнова на него отвечаю, всегда по-разному, придумываю потенциальные диалоги, взгляды, встречи, поездки…

Как оно могло исчезнуть из-под подушки, куда клал я его перед сном, чтобы даже ночью быть рядом, я не догадывался. Кстати, старый метод запомнить что-то – рабочий! Я помню наизусть все её слова, за исключением некоторых, которые я перефразировал на свой лад. Но что-то подсказывает мне: любимое мы запоминаем и без особых усилий.

«Может, чтобы что-то сбывалось нужна вера в это и действие на пути к свершению желаемого?» – прозвенел в моей голове риторический вопрос.

Поиски бумажного конверта с письмом внутри отняли у меня очень много времени. Я смотрел там, где его точно быть не могло, искал на видных местах, применял волшебную формулу: «Чёртик, чёртик, поиграл моей дорогой вещью – возвращай».

В существо по имени «чёртик» я так и не поверил. Это и хорошо, потому что, если бы убедился в его существовании, нам не стать бы друзьями: он не вернул её (уже моего) письма.

Мой поиск был вынужден прерваться. Зазвонил телефон. На миг мне подумалось, что это она. Я напомнил себе, что расскажу ей о том, что любовь нашёл. Без неё не могу. Всё как есть расскажу. Точно! Вопросы!

Пока бежал за списком, представлял, что к вопросам, уже записанным, наконец добавятся ответы, пусть не все, но мною будет сделано хоть что-то на пути к полному познанию любви. Я не нашёл бумаги на прежнем месте, потянулся в иное. Переживая за то, что телефонная мелодия прервётся, я держал руку наготове у кнопки «принять» и – от желания скорее ответить – сильнее надавил на значок зелёного телефончика. Фух, нашёл лист с вопросами.

– Алло, – женский голос. Растерянный я.

Внутри всё стучит. Волнение…

Биение сердца учащается. Я отвечаю: «Добрый день!»

В предвкушении жду, что же будет дальше, какой диалог последует, может, спросит о том, как я и как моё настроение. Я даже не знал. Пусть просто бы молчала на том конце провода, но мне уже стало так тепло.

Сквозь волнение я понял, что язык не поворачивается сказать о том, что я задумал.

– Наконец-то я до вас дозвонилась! – я узнаю знакомую манеру речи – мой психолог.