Читать онлайн Встречи в России бесплатно

Встречи в России
Рис.1 Встречи в России

Наташе

Предисловие

Перед Вами первая книга моих рассказов. Они написаны на русском языке. Эти рассказы – результат моего пребывания в России, когда я находился там в служебной командировке и много путешествовал по стране. Я очень любил эти путешествия. Они подарили мне яркие впечатления и уникальный опыт. Я многое увидел, много нового для себя открыл. Но самым бесценным и незабываемым для меня было время, проведённое с любимым человеком. Жаль только, что время то было слишком коротким.

Я продолжал работать в России и мне необходимо было совершенствовать свои знания русского языка. Фирма, в которой я работал, предоставила мне такую возможность. Мой работодатель оплатил занятия в языковой школе, и я продолжил изучение русского языка с Ларисой Юсуфовой. Вначале мы в основном изучали темы, связанные с моей работой инженера. Лексика для инженеров относительно проста, хотя очень специфична и не всегда понятна для филолога. Её, однако, можно довольно легко освоить с помощью соответствующей специальной литературы. Язык же богатой русской художественной литературы, которую я люблю, и разговорная речь гораздо более сложны для восприятия. Преподаватель поставила передо мной задачу: к каждому уроку писать небольшое сочинение, хотя бы несколько строк. И я начал писать о своих повседневных переживаниях, о том, что было у меня на сердце. Так, небольшими частями, возникали первые рассказы.

Мой интерес к стране и ее культуре рос дальше, и после окончания моей работы в России я продолжил изучение русского языка и и брал уроки у Лидии Латыповой и затем у Светланы Горбуновой в Санкт-Петербурге. Таким образом, я получил новые впечатления, и возникли новые рассказы.

Первыми читателями моих рассказов стали мои преподаватели. Поскольку все они посчитали, что мой взгляд на Россию может быть интересен многим, я решил объединить свои рассказы в книгу.

Посмотрим, что подумают читатели…

Красавица

Даже в Германии я плохо разбираюсь в работе администрации. Но в русских органах власти я чувствую себя совершенно беспомощным и настолько потерянным, что мне кажется, я стою, как селянин или деревенский житель перед вратами закона из рассказа Кафки. Это, вероятно, обосновано тем, что я иностранец и не очень хорошо говорю по-русски. Но я видел русских людей, которые возвращались из государственных учреждений, ничего не понимая, и сам тоже испытал, насколько трудно бывает получить необходимый документ. Я не знаю, чувствуют ли себя русские в государственных учреждениях действительно лучше, чем я. И часто замечания чиновника вызывают в памяти те последние насмешливые слова привратника из упомянутого выше рассказа. Но есть и положительные примеры.

Во время первого посещения России мне нужно было отметиться вместе с хозяевами в городском управлении и поставить печать в миграционной карте для регистрации моего пребывании в стране. В последующие мои визиты в Россию уже можно было регистрироваться в любом почтовом отделении, и к тому же вести интересные беседы с почтовыми служащими. Можно было подумать, что печать в миграционной карте существовала только для того, чтобы получить лучшее и более верное впечатление от страны и людей.

А теперь мой положительный пример. Тогда, в 2006 году, ответственная за регистрацию часть администрации Зеленограда находилась в жилом доме. И здесь, не как обычно, в длинном коридоре, а в углу кривого хода ждали мы с Наташей своей очереди, причем отсюда мне ничего не было видно. Зато отсутствовало давящее чувство, которое обычно производят стерильные залы бюрократии. Мы пришли около 11:30 ч, но должны были подождать, пока закончится обеденный перерыв. Затем дела неожиданно пошли быстро, и я спросил у Наташи, не было ли других людей перед нами. «Ssscht, bist du wohl still! Alles in Ordnung!»[1], – Нахмурившись, шепотом ответила мне Наташа, и мы последовали за чиновницей, которая вернулась в кабинет с обеденного перерыва.

Там чиновница попросила нас немного подождать. Она должна была сделать еще кое-что очень важное. После жирного обеда была несколько смазана ее губная помада, и это надо было исправить. Макияж тоже немного потек из-за сильной жары в помещении. Поэтому она взяла сумочку и распаковала свои принадлежности. Сначала она поставила зеркало на подоконник, рядом ватные тампоны и крем для снятия макияжа, потом пудру для щёк, тушь для ресниц, черный карандаш для бровей и, конечно, губную помаду. Она все аккуратно поставила в ряд. Только зеркало было уже немного старое, с трещиной и потертое.

Дома я всегда выходил из ванной, когда моя бывшая жена красилась. Теперь у меня была возможность посмотреть на этот спектакль спокойно. Женщина была не очень высокая и немного полная, лет 35, но симпатичная. Она начала снимать макияж. Со стороны я мог рассмотреть её лицо и подумал: «Зачем она пудрит себе щеки?» Но женская косметика была для меня всегда загадкой. В противоположность ее тщательному макияжу, она была скромно одета. Хотя у неё были модные туфли на высоком каблуке. Как она красила глаза и губы, мне не было видно с моего места. А когда она повернулась, я заметил, что глаза она накрасила не совсем симметрично, и спросил у Наташи: «Meinst Du nicht, dass der Lidstrich links etwas verrutscht ist»[2] Наташа ничего не ответила, но я почувствовал носок ее туфли на моей большой берцовой кости. Чиновница возвратилась к своему месту и села, приветливо улыбаясь нам. Потом, к нашему удовольствию, все дела были быстро закончены.

Вечером мы рассказали об этом нашим друзьям. Они удивились: «Приветливая была, вам повезло!»

Путешествие по Золотому Кольцу

Погода в России больше не та, что была раньше. Зима хоть и теплее, однако небо пасмурно, печально и серо. «Депрессивная погода для самоубийц», – говорит Наташа. Но та зима 2006 года была настоящей русской зимой. Морозные узоры на окнах, воздух в старой квартире довольно свеж, и мы согревались горячим чаем. Зато светило солнце, сиял снег.

Тогда мы поехали в Суздаль и провели там православное Рождество. Мы прибыли в 2 часа пополудни, и у нас оставалось еще время для небольшой прогулки. Сначала мы пошли к Кремлю и рождественской церкви. Далее путь вел по краю крутого берега реки Каменка. На обратном пути мы могли наблюдать заход солнца и великолепную игру красок.

Сначала солнце еще освещало синие, усеянные звездами купола Рождественского собора, потом оно закатилось между деревьями противоположного берега, и горизонт изгибался уже узкой золотисто-красной полосой. И снег тоже становился все темнее, меняя цвет от прозрачного бело-голубого до темно-синего, создавая впечатление, что он отражает черный цвет звездного неба. Внезапно стало очень холодно, думаю 30 градусов мороза. Но мы были недалеко от уютного маленького ресторана, который Наташа знала еще с советских времен, и с большим удовольствием мы ели там горячую солянку.

Весь следующий день мы гуляли по Суздалю. Тем не менее нам удалось осмотреть только три монастыря и Рождественскую церковь с епископским дворцом. В Суздале очень много церквей и монастырей. Многие были разрушены во время революции, и все церкви были в различном состоянии восстановления. От некоторых остались только руины, самые важные были недавно отремонтированы. Другие – как Рождественская и несколько маленьких церквей – еще ремонтировались, зато их можно было подробнее осматривать и даже фотографировать. Священник одной маленькой церкви обрадовался, что пришли посетители, и пригласил нас подняться в башню с хорошим видом на Суздаль. В коридоре царил еще беспорядок с частями иконостаса, но вид с башни был великолепен. Он даже пригласил нас звонить в колокола. В отличие от наших, колокола в православных церквях обычно меньше, зато их несколько, и они связаны в три группы, так что мастер может играть песни с ними своими руками и одной ногой.

Рис.2 Встречи в России

Суздаль, кремль и рождественский собор

В Спасо-Евфимиевом монастыре – самом крупном монастыре – мы слушали такое выступление, которое было очень ритмично и необыкновенно. Спасо-Евфимиев монастырь большой и выглядит как крепость с двумя защитными стенами и очень крепкими воротами. Перед монастырем, кстати, похоронен Пожарский. Церквей в Суздале так много, что центр мне казался одним большим монастырем без обыкновенных домов и жителей. Невольно я сказал, что понимаю теперь, почему Россия нуждалась в революции. Это не понравилось Наташе.

Устали, на этот раз мы согрелись медовухой в старом торговом центре девятнадцатого века.

Следующий день был шестое декабря 2006-го и Рождество. Мы встали рано утром, чтобы посетить Владимир и его окрестности. Была еще ночь и очень холодно, когда мы уехали. Казалось, что ели на обочине были покрыты не снегом, а ледяными кристаллами, которые только медленно таяли, если ветер задувал их на наше ветровое стекло. Мы ехали на юг, навстречу солнцу, и оно медленно поднималось над горизонтом. И краски менялись от чистого прозрачного черного Суздаля, через глубокий синий до светлого голубого. Заводы и электростанции постоянно выпускали облака белого дыма, так что в воздухе висела мгла, сквозь нее солнце было плохо видно, и контуры потеряли свою резкость. А снег стал пушистым и мягким, как обычно.

Рис.3 Встречи в России

Церковь Покрова на Нерли

Мы остановились возле зимнего дворца с огромными снеговиками на лыжах, где находилась центральная площадь. Площадь была подозрительно пуста, и мы спросили милиционера, который подтвердил, что здесь можно парковаться.

Через маленькую рощу мы прошли мимо внимательного Андрея Рублева, который, казалось, записывал все проходящие, до полностью белого Успенского собора двенадцатого века. Всю ночь падал снег, и под деревьями все было чисто бело и спокойно. Мы вошли в собор, где проходила служба. Я восхищался пением хора, особенно басами, заполнявшими все пространство зала. Потом священник читал проповедь. Наташа слушала, но я ничего не понимал, а опять заметил, как его звонкий голос наполнил зал. Мы не дождались конца, как многие другие люди. Я всегда удивлялся, что во время службы много людей входят и уходят. Снаружи мы посмотрели белые стены со знаменитыми фигурами. Потом мы осторожно дошли до маленькой церкви святого Димитрия, пока альпинисты сгребали снег с крыш. Эта церковь, возможно, самый красивый пример церкви такого периода, и она вся покрыта известными фигурами с белокаменной резьбой.

Следующей нашей остановкой были Золотые ворота, тоже совершенно белые. Внутри показывают историю Владимира с анимацией завоевания города Золотой Ордой в 1238 году. Внезапно ворвалась молодежь. Мальчики сразу увидели анимацию, и несколько минут слышно было только шум боя. С трудом учительница успокоила мальчиков, прежде чем она могла объяснять историю города.

Мы немного погуляли по заснеженным улицам и медленно возвращались к машине. Когда мы хотели уехать, нас остановил другой милиционер и потребовал штраф. Вначале он обратился ко мне, хотя я не сидел за рулем, но я притворился дурачком, и он продолжил с Наташей. Она спросила, почему другой милиционер сказал, что здесь можно парковаться, и он ответил, что парковаться, конечно, можно, только надо платить штраф. Благодаря ее дипломатическому умению мы заплатили только сто рублей. Сто рублей за парковку не так много, но возникает это неловкое ощущение, особенно для иностранцев, если не ясно, что разрешено и что запрещено.

В машине Наташа заметила «Хорошо, что ты не открыл рот!» – и напоминала мне о том, что прошлый год мне нужно было платить 500 рублей за то, что я фотографировал на Красной площади со штативом. Был мой первый визит к Наташе и, конечно, Красная площадь была первой достопримечательностью. В моей комбинации красной куртки и старомодной шапки-ушанки все сразу заметили: вот иностранец, и милиционер подошел к нам, требуя мои документы и много денег. Наташа с милиционером пошли в сторону и в конце концов он снизил штраф до 500 рублей. Дальше он предложил обратиться к фотографу, который сидел рядом и – конечно со штативом – ждал клиентов. Сердитый, я с презрением прошел мимо фотографа. Наташа засмеялась и только сказала: «Смотри, тебе надо еще много учиться». Зато я часто фотографировал в метро. Позднее другие туристы сказали, что это тоже запрещено, и что они – без дипломатической поддержки – заплатили значительную сумму. Я перестал фотографировать в метро, но до сих пор не знаю, действительно ли тогда это было запрещено. Сейчас, во время смартфонов, никому больше ничего не мешает снимать в метро.

В конце разговора мы прибыли в Боголюбово и Свято-Боголюбский женский монастырь. Основан как дворец-замок Андрея Боголюбского, сына Долгорукого, был преобразован в монастырь после убийства Боголюбского в 1178 году. Место убийства можно еще посмотреть, несколько стен с того времени стоят до сих пор. Но нашей реальной целью была маленькая церковь Покрова на Нерли. Она расположена в стороне, и до нее можно дойти за 20 минут. Это место одно из самых красивых. Было уже поздно, и солнце вскоре зашло. Затем, когда остальные посетители покинули это место, наступила совершенная тишина, и для меня развернулось настоящее очарование этого места. Еще десять минут мы оставались, потом вернулись к машине с последними лучами солнца.

Вернувшись в Суздаль, мы приготовились к рождественской вечеринке. В красиво украшенном зале гостиницы «Сокол» был накрыт праздничный ужин с вином, водкой, рыбой и мясом. Потом был танец. Красивая женщина взяла платок, которым размахивала над головой в ритме музыки, и призвала других танцевать. В том числе и меня, и Наташу. Мы плясали, хотя мои грубые походные ботинки не были предназначены для танцев. Это никому не мешало, и нас даже пригласили в гости на обратном пути. Танцевали и разговаривали почти до полуночи. Потом пришло время для рождественской службы. Мы отправились на службу в Покровский женский монастырь. Этот монастырь был недавно отремонтирован и все казалось новым: как здание, так и вновь созданный женский хор. Пение, к сожалению, было без басов. Опять мы не дождались конца, но на этот раз я устал от насыщенного событиями дня и охотно вернулся в гостиницу.

Молиться за Эмму здесь нельзя

Было Первое Мая. В Ярославле погода была еще облачной и прохладной, когда мы собрались на загородную прогулку в Толгский монастырь. Утром на центральной площади города уже собрался народ отмечать День международной солидарности трудящихся. Но площадь еще была пуста, и только перед зданием городского совета развевалось несколько красных знамен с советской символикой. Мы пересекли площадь, медленно продвигаясь вдоль набережной Волги до речного вокзала. Вскоре подошел пассажирский прогулочный теплоход «Москва 182», и мы пошли по Волге вверх по течению. Вначале слева были еще видны дома с красивыми фасадами, затем их сменили заводы, пока левый берег реки постепенно не превратился в сельскую местность.

Когда мы прибыли в монастырь, солнце изредка пробивалось сквозь облака. И тогда вновь отреставрированный фасад монастыря, крыши и зеленые византийские купола сверкали ярким блеском. Центральный вход в монастырь был закрыт. Но большинство людей не пришли к монастырю, они гуляли или отмечали праздник на даче. Как обычно, монастырь был защищен укрепленной стеной, и только с левой стороны был маленький вход. Заплатив за вход и получив разрешение фотографировать, мы прошли на его территорию. Монастырь не походил на музей, сразу было заметно, что здесь очень строгий женский монастырь. Я немного рассердился, потому что русскому мужчине – единственному, кроме нас, посетителю – не надо было платить за разрешение фотографировать. В Москве это обычное явление, когда иностранцам надо платить больше. Поэтому русские, принимая иностранных гостей, покупают билеты для них и вместе посещают музеи. Только в Третьяковской галерее служители сразу узнают иностранцев и, улыбаясь, просят платить за действительно правильные билеты. Хороший тест для шпионов. А в провинции это было в первый раз, когда я увидел такое отношение к иностранцам, но Наташа успокаивала меня. Цена была не так высока, и не стоило из-за этого портить нам хорошее настроение. Она была права, и мы начали осматривать монастырь.

Рис.4 Встречи в России

Толгский монастырь

Внутри также, как и снаружи, все было недавно отремонтировано, и медная крыша сверкала красноватым светом, когда появлялось солнце.

Мы погуляли немного вместе, и я стал фотографировать. Вдруг я заметил, что Наташи нет рядом. Наконец, я нашел ее внутри церкви, где продают свечи, иконы и можно еще купить молитвы для предков. Наташа как будто не замечала меня. Я почувствовал, что в тот момент мое присутствие было неуместно. Выйдя из церкви, Наташа объяснила, что она хотела купить молитвы для своей бабушки Эммы. Но монахиня ответила, что здесь молиться за Эмму нельзя. Когда мы ушли из монастыря, солнце уже не пряталось за облаками и светило постоянно. Воздух был теплым, и мы сели на траву на лужайке перед белой стеной. Медная крыша блестела так, что почти ослепляла. Это напомнило мне сказку о царевиче, когда он захватил сначала медный, потом серебряный и, наконец, золотой замок и освободил девиц-красавиц, которые были заключены там. Мне не удалось попасть даже в медный. «Я не изменю свое имя», – сказал я Наташе. Она нахмурилась. Но потом мы ели наши бутерброды. Вокруг было много людей, которые медленно возвращались с прогулки и теперь ожидали прибытия теплохода.

1 «Тсс, всёёёёё в порядке».
2 «Тебе не кажется, что стрелка на левом глазу немного криво прорисована?»
Читать далее