Читать онлайн Мёртвые воробьи. Повесть бесплатно
© Самофалов Дэн. Голов Дэн., 2023
ISBN 978-5-0059-8088-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Интро.
Как часто мы смотрим в прошлое? Считая его тяжëлым грузом или лëгким чемоданом воспоминаний? Для чего оно вообще нужно? Когда всë перемотано, как старая кассета, сломанной по лету, свежей веткой.
Хочется вдыхать сидя на стоге сена, летний запах озона от грозы, смотря на седые распущенные волосы серых туч.
Или считая себя уже достаточно взрослым, закурить первую в жизни сигарету, а затем на выпускном вечере, пьяно застëгивать брюки. Оставив еë отсыпаться на своëм расстелянном пиджаке и босиком по пляжу, спуститься к спокойно протекающей речке. Чтобы слегка прикоснувшись рукой к чистой и прозрачной глади, молча встретить момент рассвета. И попрощаться с теми лицами, которые видел все десять лет. Каждый пойдëт своей дорогой, неся собственный багаж и с годами, превращая его в прошлое.
Оно как мотылëк летит на ночник, к нашим душам.
Оно никак не связано с нашей повседневной рутиной, с одинаковыми буднями и весëлыми выходными. Сначала ты помнишь всë досконально, затем спустя годы, тебе уже кажется что помнишь, а когда ты достигаешь старости, ты ощущаешь и видишь только контуры чëрно-белых картинок.
Бывает и так, что прошлое преследует до конца дней, которые хочешь стереть, сжечь в огне забвения, обладая чрезмерным желанием всë забыть. Но оно, только с усиленным чувством, как будто это было только вчера, напоминает тебе, что всегда рядом.
Быть счастливым и помнить всë или быть несчастным не вспомнив и доли того что было? Это добровольный выбор каждого человека, это личный рассказ написанный чей-то рукой на небесах.
Глава 1. Мëртвые воробьи
Когда мы растëм, хватаясь за детство, которое проплывает подобно облакам над летними полями. Давая нам ощутить вкус парного молока, тëплого хлеба и жареной картошки на старой чугунной сковороде.
Мы иногда стараемся торопить время, не понимая что оно и так бежит, обгоняя нас с быстротой летнего ветра. Мы безответственно – веселы и беззаботны.
Ценим ли эти моменты? Конечно, нет. Только тогда, когда уже всë позади мы начинаем прокручивать, старенький калейдоскоп, смотря в глазок любопытным глазом и стараясь сложить нужный рисунок из битых стëкол, своих воспоминаний. Мы крутим его снова и снова, пытаясь как можно ближе поднести к солнечному свету.
Мой город стоял как- то неправильно. Там куда я приезжал с девяносто третьего года, к бабушке на каникулы. Каждое лето, был подъëм то «в горку», то «под горку». Другого варианта у тебя не оставалось. Там, где располагался частный сектор. В рядок словно мозайка, стояли деревенские домики из дерева и кирпича.
Напротив них располагались две трамвайные линии. По ним прилагая все усилия, разогнавшись что есть сил, ползли вверх трамваи.
Их водители, давили педаль тяги в пол настолько сильно, что было ощущение, что они его проломят. Или наоборот выпучив глаза, неслись под крутой бугор, стуча тяжëлыми колëсами на весь сектор, о стыки рельс и стараясь притормозить хоть на какой нибудь ближайшей остановке.
Рядом с трамваями ситуация была не лучше. Там была дорога с двухсторонним движением. Особенно было интересно наблюдать, кто взбирался на вершину, на мопедах.
Помню как пытался преодолеть, такую круть, молодой парень на стареньких «корпатах».
Его мопед трясло. Он дергался и завывал. А из «выхлопухи», летел плотный белый слой гари. Но «шумахер» не сдавался и выкрутив газ, чуть ли не на все сто восемдесят градусов. Он упорно, два километра в час, шëл к своей цели. Все заканчивалось как всегда.
Мопед глох на пол пути и герой дня, матерясь и плюясь как «кликуша» во все стороны, ехал далее на своих двоих, волоча за собой «железного зверя».
В то время главным достоянием у всех, были огороды и дачи.
Вместо сотовых был старенький металлический телефон через дорогу, с пластиковой крышей. Не было социальных сетей. Никто не выкладывал повально – тупые фото в одинаковых свитерах у камина, не писал скопированых поздравлений в «вотсап», не фотографировал гладиолусы в «сторис.» В тик – токе не корчил рожи и не порхал с попугаями по комнатам.
Мы потихоньку узнавали мир в его суровых реалиях, без крайнего одиночества, как «селфи».
Нам были уже известны такие чудо -игры, как: сифа, прятки, карты, банки и футбол.
Мы уже знали что можно получить хороших пиздюлей от гопоты, если случайно забредëшь в чужой район. Или как украсть пару сигарет: «L&M» или «Явы» из пачки у дядьки или отца. А затем, полузатягиваясь и кашляя, сидеть в кустах и получать адреналин.
Однажды в один из дней беззаботного лета, я вышел из дома прогуляться, громыхнув за собой железной калиткой.
Было мне девять лет. Меня ожидал крутой спуск с плохо уложенным асфальтом, он был густо усеян крапивой и репейником.
Я подобрал толстую палку, которая была до этого обгрызана, вероятно очень злой собакой.
Я начал спускаться вниз, размахивая палкой как саблей, сражаясь с лопухами и крапивой, те в свою очередь поверженные моими ударами, ложились на дорогу, заставляя меня чувствовать себя победителем.
Пройдя метров двадцать, я увидел парня. Он был небольшого росточка, в смешных красных шортах и такой же рубашке, мне запомнились изображения с клоунами.
Он старательно пинал мяч о свой забор, безумно беся собаку. Та в свою очередь во дворе, сходила с ума от бешенства и громко лаяла. Но ему как я понял, было похер.
Я был одет не лучше, на мне были какие-то фиолетовые штаны из вельвета, присланные бабушке из Германии. Вероятно очень добрыми друзьями и наверное снятые с мëртвого немца и полосатая разного цвета футболка.
– Привет!. Меня зовут Дэн.
Парень перестав пинать мяч. И дав собаке немного передохнуть, оглядел меня с ног до головы. И улыбнулся.
– Привет- ответил он, меня тоже зовут Дэн. Был он помладше меня.
– Ты откуда Дэн?
– Я отсюда.
– А ты откуда Дэн?
– А я из Москвы. К бабушке на каникулы приехал.
– Давай попинаем мяч?
– Давай.
И мы начали снова долбить, но уже с ним вдвоëм о Дэнов забор.
Его собака снова почуяв невзгоду взъерепенилась и начала метаться по двору и дико хрипя лаять. Пока с огорода на лай прибежала его бабушка и не отругала нас.
Поняв что у нас общие взгляды на жизнь. Дэн предложил мне.
– Слушай у меня там под яблонями, почему- то передохли все воробьи.
– Ты не знаешь?
– Действительно, очень странно.
Согласился я. Я понятия не имею.
– Давай может их похороним?
Такая идея пришлась мне по душе.
– Давай
– Бааа,! Крикнул он через калитку.
Убери собаку, а то покусает. Мы с Дэном похороним воробьëв.
– Каких ещë воробьëв? Услышали мы голос бабушки Дэна.
– Да тех что передохли.
– Ладно, только не дразните собаку! Ответила нам бабушка. И мы прошмыгнули с ним во двор.
До последнего момента мне казалось, что Дэн пошутил.
Действительно вдоль забора, был яблоневый сад. Дальше тянулось наше рабство, бескрайний огород, усеянный «картохами». Кстати у моей бабушки был точно такой же участок.
Под яблонями, где летала мирно тля, а с соседних участков доносился аромат костров. Лежали мëртвые воробьи.
Их было очень много. Видел я эту аномалию, за всю свою жизнь первый и в последний раз.
Мы вырыли с Дэном много неглубоких ямок и собрав жëлтых одуванчиков, приготовились к ритуалу.
– Ну! Царствие им небесное!
И мы под весëлый хохот их закопали. Так началась наша дружба. Тот отсчëт, на отрывном календаре, который каждое лето я обожал обрывать, не забывая каждый день.
– Не вздумай выкидывать листочки! Говорила мне строго бабушка. Там могут быть рецепты. Я старался слушаться еë.
В один из дней. Мы с Дэном, тайно смылись на рынок. Прикупив там толстых батареек, через час приехали обратно. Никто ничего не заметил. Я бережно стащил у бабули двух – кассетник и помчался на заросший пахучим зверобоем и клевером бугор. Не забыв стащить при этом, аудио – кассету из машины дядьки и сигареты.
На бугре, меня уже ждал Дэн. Он, срывая травинки, кидал их вниз, смотря на солнце слегка прищурясь.
Увидев меня, он обрадовался. Мы усевшись с ним в тень от жары, закурили.
– Вставляй батарейки! -сказал мне Дэн закашлявшись, после первой тяги.
Я открыв у «мафона» заднюю крышку, зарядил в нужном расположении все шесть энергоносителей, затем вставив кассету, я нажал на нужную кнопку. Заиграла группа «Кармен».
– Чë за хуйня? -спросил Дэн и резко поморщился.
– Да что украл, то и играет!
Ладно. Пойдëт.
Мы молча слушая музыку и выдыхая табачный дым в пространство, смотрели как с высоты высокого бугра, было много и нелепо посаженных маленьких домиков. Их несметное количество в частном секторе, тянулось до города. Плавно наступал вечер.
Глава 2. Виталик туфли и говно
Мы с Дэном сидя на брëвнах напротив другого дома, уныло раскидывали соседскую щебëнку в разные стороны, размышляя о жизни. Она летела то на рельсы трамвая, то в кусты, то на асфальт. Вдруг калитка этого дома со скрипом открылась.
– Шухер!
Мы было хотели смыться.
Но оттуда показалась девчëнка лет девяти Алинка. Она тоже приезжала к своей бабушке на каникулы.
– Хватит нашу щебëнку раскидывать. Я сейчас всë бабушке расскажу.
– Иди отсюда, мелюзга! Недовольно прикрикнул Дэн. И мы с ещë большим усилием принялись раскидывать щебëнку.
– А к нам дядя Виталик приехал в гости.
– И чë? -сказал Дэн.
– Иди отсюда вместе со своим дядей Виталиком.
– Да правда, Алин, иди. Поиграй с кем нибудь- добавил я. Не лезь к нам.
– А они там пьяные все и песни поют- продолжала она.
– А действительно, может пойдëм в прятки сыграем?
Всë равно у них щебëнки полный «Камаз» только вчера привëз, всю сегодня не докидать. За лето, думаю, управимся.
Дэн добавил:
– Только спиздим у них яблок и вишни и если будут где-то папиросы без присмотра, их тоже.
– А то-согласился я.
Мы зашли во двор. В первую очередь нам бросился на глаза их Тузик. Он навалив огромную кучу, уныло бродил взад вперëд около будки, по притоптанной пыли.
– Вы что его здесь овсом кормите? -спросил Дэн у Алинки. Косясь на кучу говна. Он вам весь двор присрал.
– Я не знаю ребят, сказала Алинка, но какает он много.
– Не какает, а срëт – поправил еë Дэн.
Я согласился с поправкой.
Из открытых окон частного, деревянного дома, были слышны смех и пьяные песни.
– Бродягаааа с сумооою подхоодииит- подвывал кто- то.
– Может, сигареты на крыльце?
– Да подожди, ты- одëрнул он меня.
Я вдруг понял, что его задумчивый и немигающий взгляд, уставился на собачье дерьмо. Тузик при этом, уже мирно спал в своей будке.
У Дэна созрела какая то идея, которая имела всегда последствия.
– Алин пойди-ка сюда- позвал он девчëнку.
– Ну чего тебе?
– Алин, вновь продолжил Дэн. А кто такой дядя Виталик?
– Ну, он бабушки нашей родственник.
– Хорошо. Сказал Дэн. Очень близкий родственник?
– Я не знаю, пожала плечами Алинка.
– Ясно. Ухмыльнулся Дэн.
– А ну -ка, покажи пожалуйста? Где обувь дяди Виталика?
– Мы сейчас твоему дяде Виталику «хорошо» будем делать.
– Тебе, ведь нравится как он поëт?
Алинка, прислушавшись к пьяному завыванию, отрицательно покачала головой.
– Неа.
– Тогда покажи, где его обувь.
Алинка пулей взметнулась на крыльцо. И через секунду держала в руках лакированные начищенные до блеска здоровые туфли.
– Вот они! – звонким голоском крикнула она.
– Ну и положи их на место- сказал Дэн.
– Лапа у дяди Виталика будь здоров, должно всë влезть, даже с горкой. Дэн засмеялся.
Затем мы нашли грязный гранëнный стакан. Объяснили в подробностях Алинке план наших действий. Она согласилась. Затем Дэн, схватив стакан, озираясь по сторонам, неспеша подошëл к куче.
Тузик удивлëнно посмотрел на него, но лаять не стал и отвернувшись к стенке будки, продолжил спать.
– Дэн! -сказал я. Только не смотри, иначе хана!
– Не беспокойся, у меня всë схвачено друг.
Дэн отвернувшись присел, нагнулся и зачерпнул всë в стакан. Содержимое получилось действительно с горкой, источая жуткую вонь. Наши расчëты оказались точны.
Я стоял недалеко от Дэна.
Алинка была на крыльце и с интересом наблюдала всë происходящее. И всë бы было хорошо и даже скорее всего весело, пока Дэн не посмотрел на стакан, в момент задорная ходьба превратилась в быстрый бег.
Притом Дэна начало, рвать в разные стороны уже на бегу. Это была прелестная картина. Дэн бежал ко мне с вытянутой рукой, словно спортсмен на олимпиаде с факелом, судорожно сжимая стакан, полный собачьего говна. Я понимая что он не сдастся, готов был принять у него эстафету.
– Дерржжии, сквозь хрип я услышал его слова. Я добежал стараясь не дышать до Алинки. Она резко схватив стакан, юркнула в прихожую и вывалила всë в одну из туфель дяди Виталика. Говно легло равномерно, терпеливо ожидая носителя, данной обувной продукции.
В это время Дэн быстро приходил в себя, его красные, полные слëз глаза, медленно приобретали здоровый вид.
– Давайте в укрытие!
И мы втроëм рванули за ближайшие, соседские строй – материалы.
Выбрав удобную панораму, где чëтко просматривался открытый проëм крыльца, мы стали наблюдать.
Ждать пришлось ещë полчаса, пока дядя Виталик, допоëт все песни и выпьет всю водку. Тут неожиданно в проëме показался здоровущий мужик, с красным лицом и огромными бакенбардами, которые как нам показалось, достигали чуть-ли не подбородка.
– Ну, дорогие мои! Спасибо этому дому, за хлеб, за соль, за полную чашу. Долгие лета вам мои хорошие! – басил дядя Виталик в открытую от жары кухню. Он, покачиваясь засунул в рот «Беломор»…
Нам втроëм, было отчëтливо видно как его здоровая нога плавно без ложечки, как по маслу, скользнула в начищенный туфель.
Ловушка сработала и собачье говно моментально, словно трясина, затянула ногу дяди Виталика, нежно окутав и грея своим теплом. Дядя Виталик в одно мгновение отрезвел, не успев прикуриться, беломорина выпала из его полуоткрытого рта.
– Ëб вашу мать! Шëпотом только и смог произнести он. Потом тихо только и повторял как заклинание :
– Ëб вашу мать! Ëб вашу мать! Царица полей!
Медленно, осознавая неизбежность происходящего. Наш план настолько чисто сработал, что не оставлял ему не единого шанса на отступление. Во- первых, полон дом народа, накрытые столы, гости едят, пьют, никак не разуться. Опять- таки стыдно.
Во- вторых, выйти и снять ботинок уже за калиткой тоже провальная идея.
Вонь распространится в радиусе трëх метров, и тогда точно не уехать никаким транспортом на другой, конец города. В третьих, ему оставалось только, очень аккуратно дойти до ближайшего таксофона вызвать машину, и также бережной поступью, легко пованивая, не попадаясь в кругозор таксиста доехать до дома. С этой тихой мыслью дядя Виталик, как бы легко прихрамывая спустился с крыльца, и стараясь не наступать особо на обновку, открыл калитку и исчез.
Когда мы сидя в засаде, успокоились от хохота.
– Я предложил Дэну. Давай им завтра во все ботинки говна напихаем?
– Вы сдурели сказала Алинка, обидевшись.
– Нет Дэн. Нас ждут завтра новые дела- сказал он.
В это время в такси, держа на весу ногу и смотря в окно, грустил дядя Виталик.
– Ëб твою мать! Уже ласково и шëпотом повторял он, смотря на мелькающие деревья. Таксист стараясь задержать дыхание, недовольно косился в зеркало заднего вида, смотря на пьяного дядю Виталика.
Глава 3.Полынь
Иногда бывает не так, как ты хочешь. Просто судьба, кидая карты тебе на стол, даже не просит угадать их. Ей насрать. Она просто развлекается, уже зная, что будет дальше. И куда всë это придëт, или приедет. Конечно, можно сопротивляться, говорить заученные фразы, мол мы сами строители своих судеб и прочую хрень, которая была придумана, какими – то «псевдо – мотиваторами». Но неизбежность судьбы, вне наших желаний и хотелок, была всего лишь неизбежностью.
Каждый раз, как только мы собирались вместе с Дэном. За нами тянулся шлейф, всякого рода приключений, неприятностей и путешествий.
Домики частного сектора тянулись длинной вереницей, за крутой бугор. Вот в одном из таких, жил долговязый и длинный гопник Лëха.
Лëха был уже взрослый. Поэтому, он мог спокойно курить не прячась в кустах. Пить с друзьями пиво и водить местных «давалок» к себе в гараж.
Он был до смешного длинного роста, с кучерявой головой и очень лопоухий.
Погоняло было его Полынь, от фамилии Полынёв. Чтобы меньше привлекать внимание, Полынь построил прямо за огородом, какой-то сарай и частенько с друзьями устраивал там оргии. Грохотал сборник с «евро – техно». Пьяные девахи бегали по маленькому, дружки Полыня плясали и пили из трёхлитровой: «Жигулёвское». Продолжалось это до тех пор, пока его отец не разогнал их, и заставил Полыня, разобрать это местное: «ДК». Однажды, когда Полынь, ремонтировал старый «Запорожец», поставив около себя ящик с ключами для болтов. Дэн и я аккуратно спёрли его и побежали. Тот услышал смех и долбанувшись головой о глушитель, побежал за нами. При этом Дэн, умудрился по дороге раскидать всё ключи во время погони. Полынь, матерясь, подбирал их в охапку и бежал.
– Суки! Отдайте ключи. Поймаю убью, придурки!
– Дэн, да выкинь ты его, нахуй. Кричал я на ходу.
Длинный догоняет, не оторваться.
Полынь, своими длинными ногами уже фактически наступал нам на пятки.
До нас доносился мат с деревенским акцентом.
Дэн бежал под горку, обняв ящик и прижав его как родного, к своей груди. Сдаваться он, не собирался. Наконец -то он на ходу, выкинул его в крапиву и мы смылись.
Полынь полез его искать. Шаря по густым, ядовитым кустам, он возмущался и чесался.
– Бляяя, ожогся суки!. Ну, придурки, поймаю убью!
В один из дней, когда, мы с Дэном, сидели на брёвнах и думали, чтобы такого вытворить. К нам подошёл, пьяный Полынь.
– Эй шкеты, пойдёмте у центр, у меня там мочалка живёть, хочу её попроведовать, пошатываясь сказал он.
Идти в центр города с таким было стрёмно, но так как делать было нечего, мы согласились. Полынь был одет по пику моды. Белая футболка заправленная по грудь в спортивные штаны, внизу вместо кроссовок были начищенные туфли с острым носом.
– Ты чё, так вырядился, как мудак?
– А шо, усё в порядке- ответил Полынь.
– Дэн, я не хочу позориться -сказал я.
– Да ладно, по приколу! -ответил Дэн.
И мы пошли пешком в центр, города.
По дороге Полыня кренило в разные стороны, он нёс какую- то чушь.
– Ля, я люблю её, бубнил он нам про свою девушку, ля шкеты, я женюсь на ней.
Мы с Дэном, не обращая на него внимания, трепались о чём-то то своём.
В центре города, было красиво и так как стояло жаркое лето, большинство девушек были в очень коротких платьях и юбках.
Полынь смотря на эту картину, приставал к каждой из них.
– Девушка, ля девушка.!? Вашей тёще зять не нужен? Те шли дальше не оглядываясь, одна из них которая была посмелее обернулась.
– Ты себя то в зеркало видел? А? Зять. Ты куда так вырядился -то? В колхоз на собрание?
– Мы с Дэном посмеялись и согласились с ней.
На адресе Полыня ждал сюрприз. Та на которой он всю дорогу мечтал жениться, опередив события, оказывается, уже вышла замуж. И встречала на пороге Полыня не она, а её крепкий муж.
– А вот сейчас будет интересно – сказал мне Ден. За этим собственно с ним и пошли.
– Не зря-согласился я.
Схватив Полыня за шкирку, тот молча поволок его по лестнице к выходу.
Полынь махал длинными руками, но так ни разу и не попал. Когда он вытащил его, из подъезда, один хороший удар под дых, усадил Полыня в клумбу с цветами.
Так в ромашки и присел. А потом и прилёг. Крепкий муж посмотрел на нас, сидящих на лавке у подъезда.
– А вам тут что надо? Вы с ним? Кивнул он на Полыня, который схватясь за живот, молча отдыхал на клумбе.
– Не, не- замотали мы головами с Дэном.
Мы тут так гуляем.
– Дай сигаретку?
– Я не курю, ответил муж. Идите отсюда, и кивнув на Полыня добавил. И его с собой прихватите!
Полынь в это время уже сидел на бордюре и молча отряхивался.
Муж посмотрел на Полыня.
– Ты прежде чем свататься, переоделся хоть чучело?! Потом, окинув нас всех, своим тяжёлым взглядом произнёс :
– Чтоб я вас здесь, больше никого не видел и молча зашёл в подъезд.
Так закончился приятный романтический вечер для нашего жениха, с частного сектора.
В один из дней. Когда мы с Дэном гоняли мяч, на вооброжаемых из кирпичей воротах. Полынь выкатил из своего, гаража какое-то чудо. Переднее колесо, было у этого чуда от мопеда, заднее от мотоцикла, вероятней всего, снятое с чужого, наспех и ночью. Бензобак был вообще другого цвета, седушка в виде сложенного вдвойне поролона и примотана изолентой к раме, которая кстати тоже была непонятно откуда. Вместо «выхлопухи», сзади была криво приварена трубка от домашней батареи. Облокотив эту «квазимоду», о ворота гаража, Полынь начал возиться с движком, крутя какие-то болты. Мы с Дэном подошли к нему.
– И чё эта за хуйня? -засмеялся Дэн и пнул ногой по заднему колесу.
– Ля слышь- заворчал Полынь. Идите отседова придурки, пока я добрый.
– «Отседова», ты хоть русский язык знаешь? Деревня.
Мы с ним засмеялись.
– Ой Лянь слышь, «масквач» приехавший, наигранным голосом запищал Полынь.
– Ты тут не выёбливайся, будешь в Москве своей выёбливаться. Идите на хуй отседа, пока я сейчас в вас ключом не запустил.
– Он, хоть у тебя поедет? Спросил я у Полыня.
– Вас не ебёть. Поедет или нет. У меня шо хош поедет и куда хош.
– Да-ааа -протянул, Дэн. И куда ты на нём собрался, до ближайшего поста?
– По тёлкам – гордо сказал тот. Полынь встал и уселся на примотанный поролон.
– Ля, толканите придурки.
Мы помогли Полыню докатить его «недовилосипед» или «полумотоцикл» до поворота.
– Дальше сам, под горку – сказал Дэн.
Мы стали издалека наблюдать что будет дальше.
Этот сидя на этом непонятно чём, своми длинными ногами в шлёпанцах, стал отталкиваться, опор для ног не было и Полынь поджал ноги. Картина была душераздирающая. Набрав нужную скорость, затарахтел движок, из трубки от батареи повалил белый выхлопной дым, застилая сзади Полыня, на его шедевре. Полынь крутанул, ручку газа и поехал быстро набирая скорость, сделав серьёзную физиономию, будто он оседлал харлей. Наверное на время забыв, что сейчас под ним едет.
– Ставлю пачку, «Золотой Явы» что наебнётся. -сказал мне Дэн. Смотря на клубы, дыма и Полыня.
– Я две пачки- сказал я Дэну. Две, что очень сильно наебнётся!
Прилично разогнавшись, Полынь вспомнил что тормоза придумали трусы, так как он забыл их подтянуть, как только это пронеслось в его бестолковой голове, пришла новая беда, заклинило газ, и как он не старался крутить ручку, она не крутилась. Выпучив глаза от страха и понимая, что его железный конь вышел из под контроля хозяина. Полынь летел мимо частных домиков, крутящих у виска бабок с авоськами, ржущих алкашей, которые мирно расположились под кустом и пили самогон, закусывая ворованными огурцами с чужого огорода.
Впереди был перекрёсток, там уже двухстороннее движение. Налево был поворот, на туберкулёзный диспансер. Терять Полыню уже было нечего и он, снеся входные ворота и теряя шлёпанцы, с бешеным рёвом, влетел на территорию больницы, диспансера распугивая пациентов. Те не понимая сложности ситуации разбегались в разные стороны, на ходу он своими длинными ногами, которые болтались сшибал урны, как кегли.
– Да ёп вашу мать!!!
Орал интеллигентно Полынь, вцепившись в руль.
– Навстречу ему выскочил врач и замахал руками.
– Эй! Ты куда поехал, дебил ушастый?!
– Да пошёл ты на хуй, мне пиздец! – кричал Полынь в ответ. Впереди его ждал крутой спуск и озеро. Собрав все кусты и репейники, на свою кучерявую голову и кое- как вырулив под горку. Он помчался навстречу к воде. Поняв, что пора спрыгивать, он влетел в камыши, а его супер -техника заскочила в озеро и утонула. Пока он скидывал с себя лягушек и переосмысливал смысл бытия.
Дэн, посмотрел в ту сторону и вздохнул :
– Ладно, Дэн, с меня пачка. Спижю отдам.
– Да ладно забей. Пойдём лучше в футбик погоняем. Мы ушли.
– Эй шкеты! -кричал нам вслед Полынь. Помогите мотоцикл достать! Но мы не обернулись.
Глава 4.Они «тлахаются»
Всегда хочется быть лучше. Но никого не слушать, а идти самому к заданной цели. И как только цель достигнута, мы расслабившись, отдыхаем на лаврах. Не замечая что всë вокруг меняется, с быстротой ночной летящей кометы, которая скоро сгорит в стратосфере, так и не коснувшись земли.
Однажды Дэн как всегда нажав на кнопку звонка, терпеливо ожидал меня возле калитки. Я пулей вылетел из дома, навстречу к новым приключениям.
– Здорово, Дэн! Сигареты стрельнул? -спросил он.
– Да, я украл, Дэн. Неохота было спрашивать.
– Ну и хорошо. Дэн одобрительно улыбнулся.
– Чем займёмся? Спросил я, проявляя любопытство.
– Пойдём мяч у Алинки погоняем. Может собаку отвяжем, окно разобъём.
Подумаем в общем-заключил Дэн.
К Алинке приехала её мама тётя Лена, было ей на тот момент 34 года. Красивая женщина с большой грудью, милой улыбкой, и бездонно- голубыми глазами. Скорее всего, у неё был небольшой отпуск, и она приехала к родне из далёкого Магадана. Алинкин дедушка строил большой дом из белого кирпича, который маскировали яблони, дальше тянулся огород, уходя за крутой бугор.
– П«л»ивет поздоровалась радостно Алинка. Когда мы зашли в калитку.
– Ты когда-нибудь научишься «рэ» говорить? -недовольно проворчал Дэн. Уж как никак девять скоро будет.
– Денис не «л»угайся -радостно крикнула Алинка.
– Тьфу! Дэн отчаянно сплюнул, но быстро взял себя в руки. Посмотрев на крыльцо.
Своей мягкой походкой, словно блудливая кошка вышла Алинина мама, тётя Лена.
Мы были приятно удивлены. На тёте Лене не было ни лифчика, ни заколки. Но на отсутствие заколки мы с Дэном не обратили внимание. И застывшими силуэтами уставились, на контуры ореола торчащих сосков, через тонкую футболку.
– Привет ребят, тётя Лена была подшофе, и облокотившись на крыльцо, закурила.
– Здравствуйте, хором выдохнули мы с Дэном. И чтобы не выдавать на показуху «стояки», сделали вид будто играем в футбол на воображаемых воротах, которые были отмечены досками. Притом Дэн пасуя, промахивался, а я делая вид, что охереный вратарь пропускал голы, наблюдая картину на крыльце.
К нашему удивлению, на крыльцо, нежно обняв за талию тётю Лену, вышел высокий поджарый парень, он был моложе её. И нежно поцеловав в шею, спросил.
– Ну чё? Играем пацаны?
– Да! -ответил Дэн расдосадованно.
Потом негромко добавил :
– Вот мудак!
Я согласился.
Мы его узнали, это был рабочий, он строил им дом. Глаз тёти Лены, был с нужным прицелом. И чтобы не терять даром время, так как она была в разводе, она сделала свой выбор, в предвкушении множественных оргазмов.
Парень что- то шептал ей на ушко, под нашими любопытными взглядами, та активно хохоча, строила пьяные рожицы, как бы флиртуя.
– Ы-ы-ы ц-ц-ц ц-ц-ц цокала языком она. Смотря ему в глаза, взглядом удава.
– Ц-ц-ц -отвечал тот, приобняв её за талию. Скаля свои белоснежные зубы, на фоне его загорелой кожи, они смотрелись как у героя из дешёвых «мыльных» боевиков.
– Я так не начищу -подумал я.
Алинка в это время бегала, по участку вместе с нами, якобы принимая участие в игре. На минуту Дэн остановился. Смотря на эту парочку, подошёл ко мне. Вдохнув в лёгкие полный заряд летнего зноя, произнёс :
– Дэн, ты чувствуешь чем, пахнет?
– Я догадываюсь..
– Дэн, это пахнет грандиозной «ёблей»!
Дэн, улыбнувшись подкинул мяч ногой.
Мы опять посмотрели на парочку. Те уже потеряв все возможные приличия целовались, обмениваясь слюной и языками.
Дэн, психанув, сказал:
– Да, ну нахуй этот футбол, пойдём покурим, Дэн.
– Мы сели на кирпич. Представления о геморрое и простате, нам были неведомы, поэтому, мы и не переживали. Я достал свеже -спизженные папиросы «L&M».
И мы закурили. Покашливая, затягивались почти как взрослые.
Взгляд Дэна уставился на них, он напоминал взгляд хищника, следящий за жертвой.
– Бугор!
– Что? Не понял я.
– Бугор- ещё раз спокойно повторил он.
– Там за огородом бугор, Дэн.
Парочка продолжала «сосаться» потеряв разум и контроль.
– Дэн, мы тут с тобой уже как в кинотеатре, то Виталик полный говна, то бесплатный киносеанс «для взрослых», сказал я.
Дэн серьёзно посмотрел на меня, держа сигарету в зубах.
– Юность -добавил он тихо. Выпуская табачный дым, обработанный молодыми лёгкими.
Я промолчал.
На наших глазах, картина поменялась. Тётя Лена, которой уже по видимому, было невмоготу, повела парня держа за руку за собой. Вдоль недостроенного дома, мимо соседних огородов, за «заветный» бугор.
В очередной раз план Дэна сработал.
Я было рванул туда, он предвкушая что-то особенное, он дёрнул меня за руку.
– Дэн не спеши -сказал он мне. Не сейчас. И улыбнулся. Пока играем, чтобы не «спалиться» и пнул мяч.
– Пасуй! Крикнул он.
Я дал пас.
Алинка в это время, уже бегала по огороду, занимаясь своими делами, игра в футбол ей быстро надоела.
Потом её взгляд резко остановился, смотря в даль. Она на что-то долго изумлённо смотрела и сделав свои выводы побежала к нам, крича на весь огород.
– Лебятааааа, лебятааа!!! Они тлахаются! – -Тлахаются!! Ещë несколько раз крикнула Алинка. Она умудрилась упасть. Летняя пыль с земли, хорошо была видна на её щеках и коленках.
– Лебятаа, кричала она и бежала к нам.
Дэн посмотрел на меня.
– Вот теперь пора! Сказал он.
– Они т«л»ахаюстя, подбежав к нам, ещё раз выпалила Алинка.
– Да тише ты! Шикнул на неё Дэн.
– Дэн, пошли к яблоням- сказал он.
– Ты, возьми яблок гнилых. Да не те!!! Что внизу лежат. Вооот!!! Одобрительно закивал Дэн.
Я набрал яблок, у которых уже был вид настолько гнилой, насколько это можно было представить. Дэн делал тоже самое.
Мы очень тихо, словно в невесомости с кучей гнилья подкрадывались, вдоль огородов. Дэн заранее предупредил Алинку, чтобы «тише». Мы пробираясь через репья, частотел и зверобой, услышали издалека стоны.
Дэн шëпотом произнëс :
– Мы уже рядом.
Потом он остановился. Посмотрев на Алинку. Сказал:
– Иди домой! Иди поиграй, мы скоро.
– Ну «л»ебята? Захныкала она. Я с вамиии.
– Алин иди-добавил я. Потом в карты поиграем.
Алинка, опустив голову поплелась обратно к дому, в напрасной надежде на «карты».
Мы стали ещё осторожнее двигаться с Дэном дальше, стараясь не шелестеть кустами и не дышать.
Стоны стали ярче, и громче.
Дэн оглянулся.
– Мы рядом. Ещë раз произнëс он.
Я зажав футболку держал, в руках горсть на сквозь гнилых яблок. У Дэна было тоже самое. Сколько могли, столько набрали.
Когда стоны стали слышны совсем близко, мы остановились. И посмотрели сквозь кусты.
Картина была маслом. На строителе, снявшем предварительно по -джентельменски штаны, как «голодающий поволжья», настырно и сверху скакала тётя Лена, предварительно подвывая. Мы лёжа минут пять, сдерживая своё тяжёлое дыхание и эрекцию, наблюдали это действо. За красивой и уже голой грудью тëти Лены, которая подпрыгивала в такт еë телу. За беззаботным, пьянящим ароматом лёгкости и «необещаний», они друг другу ничего не должны. Казалось на какое-то мгновение застыло время, застыл ветер, застыло всё. Вспомнив о миссии. Дэн опомнился первым:
– Дэн, готовность номер один.
Мы как по команде, хотя её никто не давал, легли на живот. Нам чётко было видно две цели, на расстоянии десяти метров. Но так, как на данный момент это было единым целым. Попасть было в принципе несложно.
Задача была ясна. Наконец, Дэн произнёс заветные слова.
– Земля, воздух!
Мы схватив чёрные от гнили яблоки начали кидать их прямо на соитие.
Арт -гнилой обстрел, взмыл в воздух, предвкушая судьбу, парочки.
Первое яблоко угодила в лоб тёте Лене. Дэн был в отличие от меня был более метким. Забрызгав лицо и волосы. И конечно прервав её эмитированный оргазм по пьяни. Остальные попали в строителя, накрыв его словно град с неба.
Мы услышали с Дэном это:
– Аааа, Саша ооох.
– Да блять что это? Ай! Да что это?
– Ой божечки мой. Ай Сашаа.
Строитель вскочил.
Тётя Лена в спешке, надевая трусы и матерясь, побежала в нашу сторону, выкрикивая маты.
Мы поняли, что достигли успеха и Дэн сказал.
– Дэн! По съёбкам!
– По съемкам? Не расслышал я
– Блять, убегаем- дополнил он.
И мы словно, в рапиде, как будто навстречу закату, бежали счастливые, по тёплому чернозёму. Нас догоняли. Но мы бежали перепрыгивая через заборы и раздирая в кровь ноги. Мы не думали о последствиях, мы были довольны.
Глава 5. Оксана
Наверное всë происходит, как и должно быть. Первый красивый закат, на фоне штиля. Все недосказанные слова спустя долгие годы. Мешок с безразличием или букет первой любви. Всë это идëт коротким шагом, под пристальным вниманием жизни. Без суеты и прочих лишних привязанностей.
Оксана была стройна. С очень красивыми карими глазами. Мы с Дэном начинали любить её так сильно, потому- что взрослели с каждыми каникулами. Только была одна не решëная проблема. Мы были оба влюблены, в одну и ту же девушку.
Оксана казалась нежной и непреступной. Мы обожали её бесить, придумывая всё что угодно, дразнилки, идиотские поступки, только не выдать себя. Нам казалось это постыдным, быть замеченными в чувствах. В признаниях ей. Как будто-то нас с ним поймали, за воровство сигарет, или яблок. Что в принципе, для нас было обычным делом.
Когда Оксана садилась с нами на лавку, чтобы поиграть в карты. Наш пульс бешено начинал отстукивать ритмы дискотек, руки не слушались колоды, глаза отводились в сторону.
Мы знали друг друга с детства, мы играли в салки, обливались водой, мы были едины. Но теперь мы встали по разные стороны. Дэн был раздражённым, постоянно нервничал. Мы стали ссориться. Он старался приобнять Ксюху, она легко отстраняла его руку, придвигаясь ко мне, опуская голову на плечо и беря мою руку в свою. В эти моменты сердце не было слышно, всё замирало даже вода, которая капала из колонки, её капли тяжёлыми бусинами падали на асфальт. Но казалось что так медленно, как будто в космосе невесомость управляла моим телом. Оксана смотрела на меня, она смеялась, летнее солнце, плавно скользило по её тёмным волосам, отражаясь в тёмно – карих зрачках, я иногда чувствовал её дыхание рядом, когда засыпал. Мне снилась она.
Однажды, Дэн вызвал меня на мужской разговор. Мы были один на один, бугор, щебень и два молодых безбашенных друга. Мы в первый раз подрались. Он ударил первый. Его крепкий кулак попал мне в подбородок, он на мгновение окаменел, вызвав непримиримую агрессию. Я ответил. Брызнула кровь. Дэн не сдавался, он бил и бил.
Потом он неожиданно остановился.
– Ты же не любишь её? Спросил он и вытер кровь из под носа.
– Ну признайся Дэн? Мудак!
– Я люблю. Крикнул я, отряхивая штаны. Разбитая губа болела.
– Но за мудака на…!
Мы опять сцепились.
Спустя пятнадцать минут, мы сидели на брёвнах, всё грязные и в пыли, перемешанной с кровью.
Дэн постоянно плевался, матерясь, я тоже не отставал.
– Ладно- произнёс Дэн. Кого выберет.
Он достал сигарету и протянул мне. Мы закурили.
Пришло время, когда ему надо было уезжать. Мы стояли вечером на прогретом асфальте, нас доедали комары. За спиной, стучали разгоняясь трамваи.
Ксюха была в чёрной кружевной юбке, в летней футболке, она пришла к нам, попрощаться с летом, впереди был сентябрь, и мы прощались с теплом и с друг другом.
Дэн неожиданно обнял её. Его рука нежно обхватила её талию. Дэн посмотрел ей в глаза.
– Ты меня любишь? Спросил он у неё.
Она положила руки ему на плечи. Ничего не ответив. Они поцеловались. Я отвернулся.
Дэн уехал в Москву. Я ещё жил у бабушки весь сентябрь. По выходным мы с Ксюхой, как обычно резались в карты на фоне бабьего лета.
Мы построили с ней самодельный шалаш. И периодически ныряли туда, покурить сиги и поиграть в карты.
В один из дней, когда азарт игры достиг апогея, она сказала :
– Дэн, ты любил?
Я не знал, что сказать.
– Наверное да Ксюх!
Дальше был туман. Я обнял её, я придвинулся к ней и почувствовал вкус её губ и языка.
Я как сумашедший целовал её не мог остановиться, понимая что предаю моего лучшего друга.
– Я люблю тебя… Шептал я ей.
– И я тебя.. Прости меня. Начинался дождь. Первый холод оттеснив лето, уже начинал по осеннему, разбрасывать листву по холодному асфальту. Мы схватившись с Оксаной за руки выбежали из шалаша. Нас прицельно расстреливали дождливые капли, одежда в миг стала мокрой. Мы побежали к еë дому, вниз по тропинке.
Глава 6.Солидол
Наверное никогда не получится дать нужное определение счастью. Оно у всех разное и сомнительное. Но каждый из нас пытается побыть в этом состоянии как можно дольше. Черпая всю эйфорию, этого непонятного ощущения, когда хочется всех обнять и простить. И никто тебе не должен и не обязан. Как можно сопоставить счастье и радость? Или это единая сила? Которая движет нас на благородные поступки, давая нам внутренний адреналин. Мы готовы бежать сломя голову, сами не зная куда. Граничит ли счастье с безумием? Оставляя нам только то, что мы хотим видеть, давая упасть в эту пропасть.
Мы с Дэном периодически, уставали от безделья, особенно в летний сезон.
Это были наши заслуженные каникулы.
Огороды, бабки с лопатами, походы в магазины за тёплым Курским хлебом, было не наше. Клевание семечек, игра в карты, футбол, прятки, драки, мопеды, велосипеды, вот к этому мы упорно стремились.
Однажды, именно вот из этих знойных «релаксов», я не спеша спустился с крыльца, частного кирпичного дома, лениво зевнул и посмотрел на гараж. В гараже мой дед скрупулёзно возился с какими-то железками, там стояла белоснежная дедова «шоха» его любовь, которую он периодически разрешал мне мыть и иногда менять колёса. Я выкатив велик, и осознав что с ним что-то не то, спросил у деда :
– Дед, солидол есть, цепь смазать?
Тот копаясь, не оборочиваясь ответил.
– Дэн, на полке глянь. Только при мне смазывай, всю банку не дам.
Я проскочив в гараж и схватив банку три литра, до верху набитую солидолом, сделал вид, что не слышу.
– Нихуя, смазывай при мне.
– Дед, меня Дэн ждёт!! Рассердился я.
Дед грозно посмотрел на меня. Из под грязной спецовки, виднелись его тяжёлые кулаки с наколками на пальцах: «Люба» на одной и «Надя» на другой. Наверное, чтобы не забыть подумал я. Дед был, не из робкого десятка, в молодости две «ходки» за хулиганку, ненависть к коммунистам и драки с нашими соседями подкрепляли его суровую биографию.
Но именно в этот день, у него было хорошее настроение и он ласково сказал мне, ухмыляясь.
– Ладно возьми, только верни сразу и «ненахуевертите», там что-нибудь.
Значение его слов я с трудом уловил так, как обняв банку с солидолом, уже мчался на скрипучем велике, к калитке.
За калиткой стоял недовольный Дэн.
– Чё так долго?
– Да я солидол взял -сказал радостно я.
– А нахер, он нам упал? И зачем так много?
Ты бочку не догадался взять?
– Дэн, цепи смажем. Ответил я расдосадованно.
Осознав, что в принципе нечем заняться, мы бросили велики у трамвайных путей и работа закипела полным ходом.
В процессе, я заметил у Дэна блеск в глазах, как правило, это не предвещало ничего хорошего.
Он молча подошёл к рельсам и намазал одну из них солидолом, при этом за чем – то «растерев» своим ботинком вдоль неё. Я открыв рот, наблюдал за происходящим.
Мы находились на крутом склоне и трамваи, чтобы на неё взобраться, должны были набрать скорость.
Дэн также молча, подошёл к велику и начал опять смазывать цепь.
– Ну, пиздец! Подумал я.
Вдалеке радостно стуча о стыки рельс, показался первый трамвай. От остановки было недалеко и он начал набирать скорость. И когда удача была близка, он резко застыл на склоне, его колёса крутились, размазывая солидол, но ехать он не ехал. Мы также делая вид, что всё в порядке, и спрятав банку в кусты, ремонтировали своих педальных коней.
Трамвай кое -как освободился от плена и с большими пробуксовками двинулся далее. Потом резко остановился, из водительского окна высунулся машинист :
– Пидорааасы, я обратно поеду, вам пиздюлей навешаю!
Дэн посмотрел на меня и улыбнулся.
– Ну суть, ты понял- произнёс он.
Спустя каких-то двадцать минут, мы смазали всё рельсы вдоль и поперёк, от остановки до следующей остановки, прячась с банкой по кустам и выжидая паузы.
Когда процесс был закончен, мы на великах заехали за угол и закурили. Я захватил пару сигарет «L&M». Чиркнув спичкой, Дэн затягиваясь произнёс.
– А вот теперь пиздец!
Встало всё трамвайное депо. Очередь из трамваев тянулась много остановок нашего района и за его пределы. Буксовало всё и вся. Кто – то из машинистов выбегал, бросал под колёса песок и землю, стоял такой масштабный мат перемат как пассажиров, так и водителей. Видя хаос происходящего, соседняя выпивающая бабка, дай ей Бог здоровица, выскочив побежала по ближайшим домам, жестикулируя руками. Мы с Дэном просекли, что дело касается нас.
Несмотря на хмель, пьянчужка оказалась прозорливая.
Дэн произнёс:
– Поехали, Дэн. Поехали как можно подальше отсюда.
Из калитки уже выбежала, моя бабушка, бабушка Дэна. И мой дед.
– Поехали огородами- сказал я Дэну.
– Пока там ещё, не словили.
Мы хватая велики, как спасителей за задницу, нажав педали, уже летели по крутому логу. Ехали мимо цветущих одуванчиков, мимо запахов яблонь, мимо нашего детства.
Ехать предстояло долго, на другой конец города, к моей второй бабушке, от меча праведного. При этом, сделав паузу, мы заскочили в продуктовый, взяли разводного «Юпи». Порошковый сок в пакетиках.
Дэн заворчал.
– Нахуй ты арбузный взял Дэн?! – сказал он мне недовольно. Как моча собачья!
Я не согласился.
Через час, преодолевая склоны и перекрёстки мы добрались до другого района. Когда ехали, нас зачем -то остановил местный гопник.
– Схватясь за руль велика Дэна, Он спросил у него:
– Ты «Сапоха» (Сапога) знаешь?
Дэну в тот момент, было не до него.
– Чё те надо? Чё Хотел?
Он собирался уже слезать с сидушки.
Я нажав на педаль тормоза, осознав что пахнет дракой, тоже слез с велика.
Гопник был одет в спортивные штаны, натянутые до подбородка, щедро заправленные в футболку, на ногах были чёрные, остроносые лакированные туфли, вместо кроссовок, всё это было сдобрено белыми носками.
– Ну «Сапоха»? зачем-то переспросил он, продолжая держаться за руль, велика.
– Нет, не знаю сухо- ответил Дэн. Пшёл на хуй!
– Ладно, гопник отпустил руль. И отошёл.
Когда поехали дальше, Дэн сказал:
– Прикинь, даже не подрался.
– Да какой-то, долбаёб местный – ответил я.
Мы наконец-то доехали. Припарковав велики, а точнее бросив их у подъезда. Уставшие и голодные, поднялись на второй этаж. Я нажал на старый звонок, буквально спустя пару секунд дверь открылась.
На пороге стояла моя бабушка, она была небольшого роста, в её глазах полыхало удивление!
– Привееет, ребятааа вы откуда?
– Ба, да мы катаемся. Сказал я, пряча солидольные руки в карманы.
– Нина Михайловна- тихо произнёс Дэн.
Мы просто в гости, а руки можно сразу помыть?
– Да, конечно, Дэны проходите. Я сейчас поесть сделаю. Первое, второе, третье.
Сейчас начнётся «кормёжка», предупредил я Дэна.
– Ну, как у вас дела? Как каникулы? Спросила бабушка радостно суетясь и уже разогревая борщ, одновременно жаря отбивные и взбивая крем для торта.
– Да хорошо, Нина Михайловна, отдыхаем.
Дэн включил интеллигента. Как бы забыв, то что было буквально за пару часов.
Мы вошли в зал, на пианино стоял портрет моего отца с чёрной лентой, под ним небрежной кучкой были раскиданы конфеты и пара церковных свечей, скорбно наклонясь, были воткнуты в стаканы.
– Это отец? Спросил Ден.
– Да.
– Ребятааа, кушааать готово.!!! Услышали мы звонкий голос.
Моя бабушка уже наливала нам в глубокие тарелки борщ, не забыв уже поставить на стол сковородку с сочными отбивными и картошкой, при этом налить чай с пирогом, насквозь пропитанным малиновым вареньем, щедро приправленным кремом и безе.
Через пару часов, мы с Дэном еле передвигаясь, с полными животами, спускались по лестнице, на выход.
– Дэн, нам ещё час ехать.
– Дэн, я в курсе.
Мы посмотрели на лес, который виднелся из-за пятиэтажек. За хвойные ветви сосен уже прятался малиновый шар, а на небе потихоньку выступали крупные звёзды.
– Поехали – сказал я.
И мы нажав на педали, набирая скорость, выбивая пыль из под колёс, на летнем тротуаре, покатили на хорошо смазанных солидолом велосипедах.
Глава 7. Отцы
Они всегда хотели одного, быть только своими. Они не работали над ошибками, воспитав в себе старую школу, они пороли нас ремнëм за хулиганство. А мы с Дэном…? Мы ломали их иглы на проигрывателе, прогуливали школу, мы не оглядывались назад, мы знали что они рядом. Мы хотели советов, какой-то поддержки, мы их боялись, но всë равно поступали по- своему. Они неспеша уходили, шаркая небрежно по тротуарам ногами, зажав крепко зубами сигареты марки «Прима», морщась от горького дыма и о чëм – то смеясь. Мы кричали им с Дэном, но они нас не слышали. Наш крик слабым эхом летел о гранитные и чëрные как ночь большие скалы, растворяясь в вечности и совсем не отражаясь. Мы бежали за ними, по- детски спотыкаясь и прячась от холода.
Наш с Дэном бег был бесконечен и с каждым мгновением становился всë слабее. Наконец-то мы поняли, что не успели.
Саша.
Дэн уже был на летних каникулах, он разогретый как следует, до отъезда к бабушке гонял мяч с соседними пацанами и постоянно с ними ругался, если проигрывал. Дэн не любил проигрывать, поэтому дело могло доходить и до драки.
Оставалось пару дней и свобода, прощай душная Москва. Забитое по горло метро. Здравствуйте, бесплатные ворованные сигареты, яблоки с чужих огородов, хотя своих был полный сад, купание в речке, катание на лодках с Дэном, игра в карты, щёлканье семечек, пиво.
Он возвращался с игры, вспотевший и недовольный проигрышем, на скулах ещё не посветлели синяки с прошлой драки. Открыв дверь в подъезд, Дэн услышал за спиной родной голос. Это была тётя Алла, Дэнова мама. Я хорошо её помню, они были очень похожи. Она позвала его к себе.
Дэн нехотя подошёл, к ней. Мама некоторое время, молча смотрела на него, потом еле слышно произнесла :
– Твоего папы больше нет.
Он посмотрел ей в глаза, посмотрел так, как будто, она решила его обмануть.
– Как? – спросил тихо Дэн.
Они поднялись на свой этаж…
Тётя Алла молчала, отвернувшись к окну, её плечи дрожали, в пустых комнатах стало на миг холодно, но за окном было очень жарко.
– Дэн подошёл к ней. Он её обнял. И заплакал.
Он плакал не останавливаясь, поглощая всю бесконечность той боли, которую только мог испытывать подросток… Там было всё.. Недосказанные слова, связанные бинтом, холодные руки, чёрная лента, которую мягко трепал ветер, как бы не осознанно закрывая отцу, его лицо на портрете, поминки, чёрный платок мамы. Московская твёрдая глина, запах ели.
Всё это рушилось, как карточный дом.
Дэну показалось, что это страшный сон, но он не просыпался.
Дядя Саша, его отец, часто приезжал за Дэном, когда заканчивались летние каникулы. Дэн гордился отцом. Дядя Саша, работал машинистом, водил пассажирские поезда в дальние рейсы, он смотрел, на пролетавшие мимо, моргающие симофоры, и улыбался, втопив до предела ручку тяги на электоровозе.
Каждое лето он забирался на крышу частного дома где жила его тёща и по совместительству Дэнова бабушка и начинал эту крышу красить. Он в начале долго скоблил её металлической щёткой на тридцатиградусной жаре, потом весь день возил по ней огромной кистью, превращая её в ярко – красный цвет. За год крыша заного ржавела, краска почему – то вся слазила.
– Ну, ёпт! – произносил его отец, cмотря на предстоящую безысходность. И ставя снова и снова лестницу, которая уходила в небо. Когда он заканчивал, сидя на крыше, он закуривал и молча смотрел как плавится закат и проезжающие мимо трамваи уже включают яркий свет в своих салонах.
Дэн постоянно воровал у него сигареты. По поводу и без повода.
– Я тебе все уши оборву-говорил дядя Саша, смотря строго на Дэна.
Когда мы с Дэном, закуривали в самодельном шалаше. Дэн жадно затягиваясь отвечал мне.
– Не оборвёт! Это он прикалывается.
Однажды, его отец взял нас на озеро, на рыбалку. Мы закинув удочки долго молчали, глядя на мёртвые поплавки, не клевало нихера. Каждый думал о своём, мы о его сигаретах, которые он аккуратно положил около себя и Дэн плавно одной рукой уже открывал, его пачку «Явы».
Он о том, что нахуй я пошёл на эту рыбалку..
Однажды Дядя Саша, очень спешил куда-то на машине, разогнавшись со скоростью ветра, как на своём электровозе, он улыбаясь летел по скоростной трассе.. Его новенькую «Ладу» вынесло на встречную полосу…
Дэн плакал.
– На кухонный стол начали потихоньку, а потом с усиленной частотой падать бусины слёз, пропитывая солью красивую скатерть.
Смерть отца очень сильно повлияла на его будущую жизнь и его характер. Дэна освободили от экзаменов и перенаправили учиться в школу- интернат.
Юра.
Я хорошо помню своего отца. Он работал в той же строительной компании, как и моя мама. Зайдя в цех и надев респиратор, чтобы не задохнуться от пыли, мой отец отливал бетонные плиты. Он был строгий. В молодости, он имел разряд по штанге. Тусил с сомнительными компаниями, но был всегда весёлым парнем.
Однажды, почувствовав от меня запах сигарет, он отвесил мне добротного леща и произнёс.
– Ещё раз! Ну, ты, меня понял. С ним было трудно не согласиться.
В очередной раз, когда я возвращался домой, я зажёвывал чем только мог, растерев при этом руки, пахучей полынью.
Отца было сложно обмануть, он был против курения, хотя сам естественно курил.
Когда моя мама, сдавала на права, батя почувствовав себя гонщиком, разбил её новенький, учебный «Иж комби», врезавшись в берёзу и своротив у него пол морды. Прав у него конечно не было, как и чувства страха с габаритами. Просто решил прокатить жену. Ну и прокатил на пол зарплаты, каждый месяц. Они потом ещё долго ругались.
Отец любил тяжёлую музыку. Однажды, он был на концерте: группы «Metallica», в Тушино. И рассказывал, что ему чуть не проломили голову в массовой драке, летали бутылки, дубинки и омоновцы.
Он на кулаках отжимался от пола, не любил водку, но по праздникам мог себе позволить. К нему иногда приходил его друг дядя Женя. Женя был человеком страстных взглядов к водке и считал себя рокером. Они с отцом слушали пластинки, всё что связанно с рок – музыкой. Он любил группу «Black Sabbath»
– Смоке инзе вотер, э фая инзе скай.!!! -завывал пьяный Женя, отплясывая по полу пьяную рок – чечётку. Когда он однажды напился вдрызг, отец отнёс его на мою новую кровать.
– Ты, сегодня на кресле! Сказал мне он. Забыв где находится, туалет. Женя естественно мою кровать обоссал, притом он это сделал, с такой охотой, что сам чуть не уплыл.
– Утром он, оправдывался перед отцом.
– Юр, ну ей богу, приснилось, как будто в море по пояс зашёл, а вот выйти не смог.
– Я тебе блять, дам море! Отец смотрел, на него суровым взглядом выкидывая на балкон просанный матрас. Он так и не высох и он его выкинул.
И даже, когда я не знал математики, сидя за новеньким письменным столом в нашей общаге и получая, от него подзатыльники, за нерешённые примеры и двойки, я его очень любил.
Летело время, я рос Уже будучи подростком, решил с другом прокатиться в деревню. Это был конец августа.
Мы с ним жили у его бабушки, пили деревенский самогон, катались на лошадях и дрались с местными татарами из соседней деревни. Чтобы не мешать, окружающим, мы разбили большую палатку, приведя туда Нелю и Наташу.
Девушки были с опытом и старше нас на пару лет. Поэтому Наташа недолго, думая, уложила меня на лопатки, и стала резко стягивать штаны. Я сопротивляясь, надевал штаны обратно.
– Ты чё делаешь? – спросил я у неё.
– Ну, сейчас ты запомнишь тамбовских баб-сказала мне она, задрав длинную юбку, я увидел загорелые красивые ноги.
У друга было всё иначе..
– Нель, у меня не стоит! Ну видишь, ну не стоит же. Сказал он расдосадованно и вышел из палатки, одевая шорты. Неля была голой и недовольной. Когда мои бурные каникулы, с распитием напитков и лишением девственности закончились. Я чёрный как смола, трясясь от радости в поезде, летел поделиться новостями, накормить друзей байками и попить пива.
На пороге встретила меня мама. Я с сумками, залетел в дом.
Я увидел на столе портрет отца с лентой и его документы.
– Сын, нашего папы больше нет. Мама посмотрела на меня и заплакала.
Я зашёл в другую комнату. На больших полках, лежали его пластинки. Старый проигрыватель был, с отпечатками его пальцев, ощущение, как будто он только что прикасался к нему.
Это лето выдалось сложным для отца, я не понимал тогда почему. Он поехал в отпуск к моей бабушке, к своей маме.
Однажды. Перемахнув через балкон, батя был крепкий, а бабушка жила на втором этаже. Он пошёл в яблоневый сад, который находился недалеко от нашего дома. Было начало августа… Стянув с брюк свой ремень, он взобрался на одну из яблонь. Завязав, плотный хороший узел другой стороной ремня обмотав свою шею, он присел.
Через час мимо проходящий сторож крикнул :
– Эй мужик, ты чего там уселся? Слазь давай. Отец не ответил… На земле валялась недокуренная: «Прима».
Я вышел на балкон, его пустой комнаты, с зеркал ещё не успели снять простынь, поэтому мне показалось, что очень темно, а я хотел света. Я закурил, руки дрожали, я плакал.
Глава 8.Машино Лето
Всë бывает иногда непросто, тяжелее чем мы думаем. Шум ветра на скорость, любимый летний закат или пьяная песня в баре неспособны отговорить нас притворяться.
Мы любим надевать маски, чувствуя как ледяной металл касаясь лица, создаëт нам ощущение комфорта. Мы смотрим сквозь прорези на остальных. И гримасничая, мы играем. Предаëм близких людей, шепча на ушко. Боясь что кто -то услышит.
Грубим официантам, оставляя плохое настроение на человеке с которым разменëмся навсегда. Снимаем шлюху и трахая еë на пустом берегу, холодного озера на пару минут, представляя, что она та самая… а потом осознав что это не так, холодно бросаем еë заработок на песке. Мы притворяемся. И когда мы остаëмся в пустой комнате наедине с собой наша реальность снимает чëрное как ночь платье, слегка обнажив красивые ноги в чулках. Она неизбежна, она как будто так просто… Разрушая наши хрустальные замки, которые были построены только на лжи, она смотрит прямо в глаза, испытывая твою верность и злость на прочность, приводя это всë к пустоте. Но есть маленькая возможность быть собой, тот самый канат, когда сбросив маски, мы карабкаемся на свет. Любовь.
Да та самая, которую я встретил, когда учился ещë в школе. Я проходил мимо еë частного дома. Она вышла мне навстречу. Еë глаза смотрели на меня радостно и с интересом. Дополняла эту всю картину небольшая родинка, она аккуратно была посажена возле уголка её рта, кожа была смуглой, такое ощущение, что она приехала с юга. Не знаю, какая сила двигала мной, но я подошёл к ней. Она мне улыбнулась.
– Тебя как зовут? Спросил я. Сам не узнавая своего голоса. Такое ощущение, что я смог охрипнуть за пару секунд.
– Маша- ответила она, смотря прямо мне в глаза. Я почувствовал то, что никогда не ощущал. Это было необъяснимое, дрожь и озноб смешались воедино, сердце долбило как молот по наковальне, отдавая в виски.
– А ты, где живёшь? -спросила она.
– Я живу в другом районе, приезжаю по выходным сюда, к бабушке. Кстати, я знаю твою сестру Алинку. Мы часто бывали у вас в гостях, во дворе и в саду. Естественно о всех безобразиях, что мы творили тогда, когда были помельче, я промолчал.
– А я из Магадана приехала.
Чувствовался северный акцент, и вместо Магадана, мне послышалось: «Мэгэдэна»
Я не стал переспрашивать.
– Буду здесь доучиваться до лета, потом каникулы тут, а осенью домой. Может пойдём сыграем в бадминтон? -предложила она. Я согласился и мы прошмыгнули в нашу любимую с Дэном калитку.
Я понимал, что земля уходит из- под ног, когда теперь каждый выходной, несясь в пятницу радостно из школы садился на трамвай, летел в частный район, чтобы вновь её увидеть. Мы играли в карты, слушали «евро – техно», на её маленьком красном магнитофончике, играли в настольный теннис. Мне было честно плевать на эти игры. Я понял, что влюбился так сильно, что крышу сносило на пять километров вперёд, а я бежал за ней догоняя её. Мне нравилось в ней всё. Её акцент, её взгляд, фигура, смуглый цвет кожи, как она смеётся. Фантазии моей не было границ, я представлял как мы целуемся, как я её обнимаю. Но это были только фантазии. На деле же я играл роль друга-дурачка, которому палец покажи, он и засмеётся или знакомого мальчишки с соседнего двора и ловко им же и прикидывался. Однажды, как бы невзначай по- дружески, я взял её руку. Маша не оттолкнула, а просто приподняла брови и удивлённо посмотрела на меня. Я сразу её отпустил, перевел разговор на бестолковые темы. Я и понятия не имел как себя вести, так как это случилось со мной впервые. Очень быстро пролетел май. Настали, как всегда, летние каникулы, приехал Дэн.
Мы с ним обнялись, так как очень соскучились, друг по другу. Дэн привёз мне подарок, бондану «Metallica».
Я как обычно стащил из дома пару сигарет «L&M Light» у своего дядьки, который приезжал к бабушке. Тот меня засёк, и погнался за мной. Но я успел удрать.
– Я тебе блять блок куплю!!! Орал мой дядька мне вслед. Ты заебал уже, понимаешь? Как лето, так я без сигарет.
– Одно и тоже ёптыть! -добавил он.
Мы с Дэном сели на соседний порожек и закурили. Дэн поделился со мной, как зимой в Москве их водили на экскурсию в «Союзмультфильм» и он там разбил витрину, где стояли какие то фигурки мультяшных героев, затем чтобы его не поймали, пробежал этажом ниже, вставил в двери лифта шариковую ручку, те естественно заклинило. И весь его класс, включая училку, проторчал в лифте пару часов, которые мирно спускались к выходу. Он же спокойно на метро добрался до дома. Притом Дэн это рассказывал с таким наслаждением и гордостью, как будто сидя в троянском коне, он ворвался к врагу.
– И представляешь, ещё эта сука вызвала моих родителей в школу. Докуривая закончил он. Потом порылся в карманах, достал фигурку волка с папиросой из «Ну погоди!» и протянул мне.
– На Дэн! Дарю!
– Из «Союзмультфильма» прям? -спросил я.
– Ага- улыбнулся Дэн.
Мы увидели издалека Машу. Она медленно красивой походкой приближалась к нам. Я почувствовал, как сердце опять начинает бешено долбить.
– Это чё за тёлка? -спросил у меня Дэн.
– Какая тёлка Дэн? – рассердился я. Это Маша!
– Какая Маша? Когда тёлка- ответил Дэн.
– Да, какая тёлка, если Маша! – крикнул я на Дэна.
Дэн засмеялся.
– Эээ тише, Что с тобой
– Ты чё взвился то?
Маша подошла. Дэн привстал с порожка, -Привет тёл… ээ Маша! Я тоже Дэн. Маша улыбнулась и взглянула на Дэна.
– Я знаю, ответила она.
Мне не понравился этот взгляд.
– А ты откуда? -спросил Дэн.
– Из «Мэгэдэна» -ответила она. Вроде, как правильно, но Дэну послышалось, тоже самое.
– Он шепнул мне. А чё она, так разговаривает?
– Север – шепнул я в ответ.
– Ясно, ухмыльнулся тот, но передразнивать её не стал, я даже удивился, но согласился с его решением.
Так началось наше очередное лето, где нас было трое.
В один из дней, нас случайно подобрал трамвай – кафе, по дороге в депо. Мы в это время тусили, на остановке. Добрая и улыбчивая женщина спросила:
– Вам куда ребят?
– Мы на речку купаться.
И мы втроём заскочили, в трамвай, усевшись за столики, о чём-то то громко разговаривали и смеялись. Он мчался без остановок и уже через двадцать минут, мы с Дэном, лёжа на переполненом пляже, наблюдали, как в воду, в красивом но слитном купальнике заходила Маша.
У неё были распущенные волосы, она выглядела взрослее своих лет.
– Ребят, идите купаться, вода отличная.
– Мы сейчас – крикнул Дэн.
Он лежал на песке, рядом со мной и зачёрпывал руками песчинки, которые быстро просачиваясь сквозь пальцы, летели вниз, оставляя белую пыль на коже.
Вдруг он спросил у меня :
– Дэн, она тебе нравится?
Я не знал, что ему ответить. Вернее, я знал, но не мог.
– Да брось, это заметно, как мы одни, ты вроде в норме. Как только появляется она, ты глаз с неё не сводишь.
– Дэн, ты прав, только не говори ей об этом.
– Я что дурак по твоему?
– Я уже с весны, не спать, не есть нормально не могу, в общем, крепко вляпался, продолжил я.
– Это любовь, Дэн. Ты просто не въехал пока в ситуацию.
– Может признаешься ей сам? А там как карта, ляжет. Ты просто сам не свой, когда она с нами, я же вижу.
– Я пока не знаю, Дэн. Мне тяжело об этом думать. А если, скажет нет,: «Мол ты с ума сошёл, мы друзья и т.д и т. п.»
– Скажет -не скажет. Ты же не можешь так всегда заморачиваться.
Дэн докуря закопал окурок в песок. Ладно, погнали купаться.
– Ребят, вы скоро? -позвала нас Маша. Тут меня какие-то, придурки обрызгали уже.
Мы как по команде, рванули к ней в речку.
Наше лето летело очень быстро. Когда иногда сквозь жару, пробивались проливные дожди, мы зависали у меня во дворе, в гараже. У нас их было два, в одном из них стояла дедова шестёрка «шоха», другой гараж был пустой. На стенах, был развешан лук, пучки зверобоя, у стены стояла койка. Мы слушали, музыку, танцевали под «Mo-Do», самый первый альбом: «Scooter». Затем: «Loft», «Snap» и «Masterboy». Рубились в карты. Наши техно-рейвы, были обычным явлением. Так, как на улице было мокро, в гараже у нас было весело. Один раз, Маша уставшая от наших танцев прилегла на кровать. Я присел рядом. Пока Дэн под грохот музыки, дразнил мою собаку, высовываясь из гаража.