Читать онлайн Училка и мажор бесплатно
© Дарья Кова, Стелла Эмеральд, 2022
© Оформление. Дарья Кова, 2022
Все права защищены.
* * *
Глава 1. Рейчел Стюарт
– Отпустите! – слезы брызнули из моих глаз, заливая лицо, тушь накрапывала с подбородка.
Я никогда в жизни так не пугалась. Хотя я никогда в жизни и не попадала в подобные ситуации. Здоровый властный мужик удерживал мой подбородок, пытаясь поцеловать. Его слюнявый язык ворвался в мой рот, заставляя визгруть. Ненавижу! Что бы сдох, поганый пес!
Воткнула ноги в его кожу, но он совсем не обратил внимания на мои легкие царапки.
– Отпусти ее… – послышался за спиной мужской голос.
– Ты еще кто? – наконец на секунду от меня отвлекся этот обезумевший бес.
– Я тот, кто тебе жизнь испортит, если ты ее не отпустишь!
После этих слов преступник, место которому в тюрьме строгого режима, бросил меня на пол.
* * *
За три часа до
– Маришка, это надо отметить! – подруга посмотрела на меня с хитрицой в глазах.
– Ну а мы что делаем? По-моему, отмечаем.
– Ха! По бокалу шампусика и баиньки это не отмечать. Сегодня пятница, а это значит, мы идем с тобой тусить…
– Ой, Лариса! Ну какой тусить?! Я же училка! Мне этого нельзя! – начала смеяться.
– И что? Теперь тебе жить что ли нельзя? Подумаешь, училка.
– Училка в МГУ! – произнесла настолько высокомерно, что самой стало не по себе.
Мне сложно было поверить, что так быстро найду работу по специальности сразу после получения диплома. Но я как-то получила! И не где-то в селе за пару тысяч километров от Москвы, а в в самом сердце Матушки России, в самом престижном ВУЗе страны! Может причина тому, что я и сама окончила МГУ и не с обычным, а с красным дипломом. А может дело в моем везении, ведь я родилась под защитой самого лучшего Ангела хранителя. Он всегда помогает мне легко сдавать экзамены, побеждать в разных олимпиадах и конкурсах. Я везунчик по жизни. И несомненно очень радуюсь, что это везение никак не заканчивается.
– Никаких оправданий и отмазок! Идет на тусу! – Лариса сказала уверенно, от чего я даже поежилась.
Спорить с ней не охота, может и правда стоит погулять? Ну что из того, что я училка? Мне запрещено отмечать свое трудоустройство с подругой? Я же не буду напиваться и бедокурить! Я девушка приличная.
Нарядившись, накрасившись, в общем, приведя себя в порядок, мы с Ларисой взяли такси и в десять поехали в ночной клуб. Одно из самых крутых мест, как мне сказала Лара. Пройти там фейс-контроль без заказанного столика – равноценно чуду. Девушек пускают до двадцати пяти лет. Конечно у них не просят паспорт, определяют на глаз. Но если вдруг девушка слишком улыбчивая и уже заимела гусиные лапки у глаз в двадцать, хотя в остальном выглядит прекрасно – ее даже на порог не пустят. Слишким высок статус у местных обитателей. Мужчины с толстыми кошельками туда приходят порадовать глаз, а если повезет – то и тело. И платят эти мужчины за столик очень много. Я радовать чье-то тело не собиралась, просто захотела потанцевать в свое удовольствие в красивом атмосферном месте. Не более!
Подойдя к охранникам, которые не пускали в клуб тех, кого не позволял фейс-контроль, мы встали в очередь. Перед нами стояло еще человек пятьдесят. Но Лара вдруг ухватила меня за руку и повела в самое начало очереди. Такой дерзости я от нее не ожидала. А как же остальные? Впрочем, за те пару минут, что мы здесь были, очередь не сдвинулась ни одного. Фейс-контроль окинул нас взглядом.
– Распахни плащ! – произнес он нагло в мой адрес.
– Чего? – не поверила, что он и правда это сказал.
Лара дернула мою руку, заставив показать платье, что скрывалось плащом.
– Ты заходи! – указывает на меня.
– Эй, а как же я? – Лара возмущенно смотрит на парня.
– Ты в пролете.
– Я без нее не пойду! – произнесла я уверенно.
– Ну ладно, заходи с довеском… – он засмеялся, открывая нам проход.
Сразу толпа возмущенно воскликнула.
– Они пришли позже! В очередь! – но их никто не слушал.
Это место унижения, где даже самые достойные могут быть на уровне пыли под ногами. Но это их выбор, стоять так и ждать подачки, которой они точно не дождуться. Придя сюда, я поняла одно. Проходит только тот, кому позволили это сделать в первые пару минут. Просто так стоять, подпирая остальных, не дело. Надо гордость иметь! Не пустили – ну и пес с ними. А создавать ажиотаж тем, кто тебя отверг, очень унизительно.
Но люди в толпе ненавидели не фейс-контроль и охрану. По взгляду они ненавидели нас с Ларой. Мы прошла, а они нет. И виноваты почему-то именно мы!
Зайдя в здание, сразу же была оглушена громкой музыкой. Еще чуть-чуть, и мои перепонку лопнули бы.
Лара, словно здесь уже бывала, ведет меня к бару и заказывает по коктейлю.
Не успев расплатиться, Лара слышит от официанта:
– Для девушек первый коктейль бесплатный.
Мы с подругой самодовольно переглянулись. Отлично! А то цены тут кусаются! Самый дешевый от тысячи…
– Привет, красавица! – ко мне вдруг подошел какой-то бородатый мужик. По нему сразу видно, кошелек толстый. И пришел он в клуб с определенной целью, найти падкую до бабок красивую девушку.
– Здравствуйте, – ответила ему почти равнодушно.
– Пойдемте за мой столик? – указывает на самый большой и заметный стол в клубе.
Там сидят еще трое мужчин. Мы с Ларой сразу же отказывается. Ну на фиг!
– Да не бойтесь. Мы не кусаемся… – мужик не отстает.
Я окидываю взглядом зал в поисках охраны. Если он вдруг будет слишком активно добиваться нашего внимания, сможем ли мы найти спасение среди персонала?
Глава 2
– Лар, может, ну его нафиг, этот клуб? Пошли отсюда, а?
– Еще чего! Об меня, можно сказать ноги вытерли, прежде чем пропустить сюда! Да я теперь с места не двинусь, прирасту к этому вот дивану, – похлопала она по кожаной поверхности. – И ты никуда не пойдешь, поняла? – тут же пригвоздила меня взглядом.
– Что-то мне как-то не по себе, – воровато оглянулась я на бородача, что вроде как оставил нас в покое и умотал к своему столику. Но при этом он о чем-то шептался с тремя своими дружками, и все они бросали взгляды не куда-то, а на нас с Ларисой. – Добром это не кончится.
– Да брось ты, Маринка, пургу гнать! Никто тебя не тронет и силой ни на что не склонит, – фыркнула подруга. – Не та клиентура…
Она не договорила – к нашему столику подлетел официант с подносом и поставил на стол бутылку шампанского.
– Комплимент от соседнего столика, – кивнул он на компанию четверых мужиков. – Приятного отдыха, девушки, – лучезарно улыбнулся и был таков.
– Ну что я тебе говорила! – буквально простонала я, и стало еще страшнее. И надо было в этот момент мне оглянуться на злополучный столик! Один из мужиков откровенно пялился на меня и скалил зубы в улыбке. И смотрел он не в мои прекрасные очи – взгляд его прямиком нырял в декольте моего платья. – Они точно какие-то озабоченные, – пробормотала я.
– А по-моему, это ты озабоченная, Мариш, – громко рассмеялась Лара и схватила шампанское. Тут же наполнила наши бокалы и протянула один мне. – Выпей и расслабься. А потом и забей на все.
Мы выпили. Я даже непривычно для себя осушила бокал. В голове сразу же зародился хмельной дымок, и на жизнь я уже смотрела не столь мрачно.
– А теперь, двигай свой толстый зад на танцпол! – скомандовала Лариса.
– Ты же собиралась прирасти к дивану, – рассмеялась я.
– Еще чего! С какой это стати? Мы же сюда тусить пришли… – кажется, Лара уже забыла о нашем недавнем разговоре. Впрочем, мужчины за соседним столиком перестали на нас пялиться, и я немного успокоилась. Ну или выпитое заставило меня расслабиться. Как бы там ни было, мы с Ларисой отправились танцевать, что любили и умели.
К столику вернулись раскрасневшиеся после жаркого танца.
– Класс! – снова наполнила наши бокалы Марина. – За тебя, подруга! – провозгласила она тост. – За работу мечты! За твою удачу!.. Эх, а мне еще продолжать обивать пороги, – тут же вздохнула, а потом одним махом осушила свой бокал.
Следовать ее примеру я не стала – голова мне нужна была трезвая. И я знала, что если выпью больше своей мизерной нормы, то завтра буду болеть весь день. А потому свой бокал я лишь пригубила.
– Халтурщица, – не укрылось это от внимания Ларисы. – Ну и ладно, мне больше достанется.
Вечер проходил довольно плавно и, в общем-то, интересно. Мы с Ларисой много танцевали. Она пила, а я закусывала. Но за подругу я не переживала – пить она умела, и могла любого мужика перепить. Голову никогда не теряла. И больше всего меня радовало, что никто к нам не приставал. А клуб, и правда, был шикарным. Лично я в таком была впервые. И музыку тут крутили хоть и клубную, но какую-то изысканную – спасибо диск-жокею!
В какой-то момент мне захотелось в туалет. Лариса как смаковала тирамису, который тоже был выше всяких похвал.
Покинув зал, я испытала приступ облегчения, когда децибелы звука перестали обрушиваться на мои барабанные перепонки. И даже туалет в этом клубе произвел на меня впечатление роскошной отделкой. Пожалуй, тут только золотых унитазов и не хватало, но зеркала и всякие мелкие аксессуары были отделаны именно позолотой. Даже торопиться делать свои дела не хотелось, но все таки пришлось.
А потом все и произошло. Стоило мне только выйти из дамской комнаты, как в узком коридоре кто-то сгреб меня в охапку и куда-то потащил. От неожиданности и всепоглощающего ужаса сначала я потеряла дар речи. А опомнилась уже на улице, как и поняла, что вытащили меня туда через черный ход. И сразу же слюнявый рот припечатал мои губы, вызывая рвотный рефлекс. Наверное, меня там же и изнасиловал бы этот мужик (кстати, в нем я узнала одного из тех, что сидели за соседним столиком, именно он разглядывал меня масляными глазками), если бы не вовремя подоспевшая помощь.
Когда из темноты появился мой спаситель, меня, как куль, бросили прямо на асфальт. Припечаталась я филейной частью и локтем так сильно, что в первый момент потемнело в глазах. И не сразу прислушалась к диалогу.
– Ты кто такой вообще?!
– А ты подойди поближе и посмотри внимательнее…
– Да я от тебя сейчас!.. – сделал мужик пару шагов в сторону спасителя и сразу же заткнулся.
Что уж он там увидел, не знаю, но сразу же его и след простыл. Скрылся он в той двери, через которую и вытащил меня на улицу.
– Ты как? – раздался надо мной голос, и я увидела протянутую мне мужскую руку с дорогими часами на запястье.
– Вроде цела, – пробормотала я, хватаясь за руку и позволяя ему помочь мне встать.
– А тебя не учили не вилять задницей перед всякими уродами? – насмешливо поинтересовался парень.
Теперь я смогла разглядеть его. Высокий брюнет. Стрижка настолько стильная, что казалось, будто он только что вышел из дорогущего салона. Одет с иголочки во что-то жутко брендовое, поди. Парфюмом от него веяло очень мужским, но ужасно изысканным. И с красивого лица на меня презрительно смотрели карие глаза.
– А я и не крутила! – вдруг стало мне жутко обидно, что меня же еще и обвиняли в том, что какой-то урод меня чуть не изнасиловал.
– Идиотка! – зло процедил парень, схватил меня за руку и куда-то потащил.
– Пусти! – дернула я руку, но он и ухом не повел, только крепче сжал свою.
Он привел меня на стоянку такси и тут же к нам подъехала машина.
– Отвези ее, куда скажет, – протянул водителю парень крупную купюру.
– Будет сделано, – расплылся в улыбке водитель.
Парень мазнул по мне еще одним взглядом и быстро удалился.
– Куда едем? – уже совсем другим тоном обратился ко мне водитель.
– Подождите, пожалуйста, – достала я из сумочки телефон и набрала номер Ларисы. Ответила она быстро, и я сообщила, что жду ее в такси. Подруга начала канючить, что еще совсем рано, и она не натанцевалась. Пришлось пригрозить ей, что уеду одна.
Глава 3
– Вот же урод! – Лара скривила свою симпатичную мордашку.
А ведь это ее вина, она меня потащила туда, куда я идти не очень-то и хотела. Она открыла шампанское, дав тем подонкам понять, что мы не против их ухаживаний. А ведь просто надо было подозвать официанта и отправить его с бутылкой назад.
– Не… ну все же хорошо закончилось. Парень прям Капитан Америка или Человек из стали… Короче, твой личный супергерой. И что даже телефон не оставил? – посмотрела она на меня с осуждением.
– Ты знаешь, не до этого было! – заговорила я, унимая дрожь в руках.
Меня все еще потряхивало. Ларка права, он и правда мой герой. А что если бы он пришел даже на две минуты позже, или вообще не пришел! Что бы со мной было? Мелькнула бы короткая сводка МВД за прошедшие сутки.
Двадцатидвухлетняя преподавательница МГУ изнасилована неизвестным возле черного входа в элитный клуб для проституток и больших кошельков. Она уволена с позором за то, что срамит почетную должность учителя. Финита ля комедия и драма.
– Что ж, может стоит в следующие выходные метнуть туда? Ну может парень там будет? Будет больше времени познакомиться…
– Лара, ты что совсем ополоумела? Парня там точно не будет, зато будут четверо этих подонков. Подумают, что мне понравилось и я хочу еще! Так что я больше ни ногой в это злачное место!
Ларка скривилась. Ну дура-дурой! Повезло ей, что еще ни разу не нарывалась на неприятности, хотя всегда любит ходит на острие.
И что связывает нас? Почему мы дружим?
Сразу же вспомнилась школа, как списывали друг у друга, как убегали от ОБЖшника, когда по дурости решили покурить на территории школы. Я тогда впервые сигарету попробовала. Поняла – дрянь несусветная. И чуть не попала. Ведь могли же и исключить, пришлось бы искать другую школу, чтобы получать аттестат. Одиннадцатый класс был… Эх, лихие времена!
Сразу же улыбка озарила мое лицо. С Ларкой у нас есть что вспомнить, поэтому и дружим. Обычно понимаем друг друга с полуслова. Просто она немного… безбашенная и безответственная. Я же наоборот слишком серьезная, и ответственность из меня так и прет. Видимо, в нашей дружбе и создается баланс.
– Короче, ты конечно не обижайся. Но я больше тебя слушать не буду. Если я не хочу куда-то идти. Я не иду. Без обид!
– Без обид! – закивала Лара.
Ей, впрочем, сейчас было не до походов по клубам. Суббота, ее очередь проводить генуборку, а она после выпитого шампанского почему-то еле ноги волочит. Может эти козлы умудрились что-то подсыпать в алкоголь? Ну пока мы ходили танцевать? Почему нет? Они явно хотели поживиться девушками. А тут все средства хороши. Для таких сволочей, разумеется.
– Слушай, может ты сегодня проведешь уборку? А я в следующие две недели? – Лара демонстративно схватилась за голову.
Вот так всегда! У меня праздник, она напилась, а мне бери очередь уборки. Я нахмурилась, но закивала. Что не сделаешь ради подруги?
Понедельник
Заскочив перед занятиями к декану факультета, я уверенной походкой пошла в свою аудиторию. Философия. Мой любимый предмет. Я обожаю рассуждать о смысле бытия, о том, откуда мы вообще появились, к чему движемся. Поэтому и решила посвятить этому свою жизнь. Может через несколько лет я передумаю и стану кем-то другим. Но сейчас я учитель философии.
В руках план занятий и программа на сегодня по каждой группе. Все-таки ко мне будут ходить не только те, кто тоже в будущем будут заниматься философией. У меня на факультете будут и те, кто предмет изучает вскользь на первом-втором или третьем курсе.
Первая пара с группой пятого курса. У них философия один из главных предметов. Открыв аудиторию, я окинула ее взглядом. Гордость сразу забила ключом из моей груди. Я это сделала! Я прошла пятилетний практически концлагерь, и теперь сама могу быть училкой. Да и не где-то там в захолустье, а в самом центре матушки России.
Усевшись за свой стол, стала раскладывать книги и конспекты для пятикурсников.
Мне вспомнилось, что в коридоре я увидела автомат для кофе, поэтому, взяв карточку, пошла прикупить себе напиток. Тем более до начала первой пары еще почти тридцать минут. Я приехала рано. Хотелось немного взбодриться, потому как меня все еще потряхивало и от нервов по поводу первой пары, и от прошлой пятницы. А кофе для меня спасение. Он меня не только взбодрит, но и успокоит.
– Привет! – услышала знакомый мужской голос за спиной.
Обернувшись, чуть не выронила свой стаканчик. Это был он… Капитан Америка или Человек из стали. Я открыла от удивления рот, не зная, что ему сказать.
– Ну что так смотришь? Узнала? – он не переставал смотреть пытливым взглядом.
– Извините, я вас не знаю, – ответила ему и пошла в аудиторию.
Этот парень проследовал за мной в пустой кабинет. Я аж занервничала. Что ему надо? Хочет денег за спасение? Или будет шантажировать? Мол, чтобы информация не разлетелась по МГУ, ты мне сразу поставь в зачетку пятерку…
Других мыслей у меня не было, потому что я прекрасно знаю студентов. Сама была студенткой недавно, и могла пойти на многое за свой красный диплом.
– Куда пошла? – закрыв дверь в аудиторию на ключ, он вдруг громко проговорил.
Я оглянулась на него, бросив презрительный взгляд в его сторону. Поставив бумажный стаканчик на стол, села и начала нервно листать учебник. Этим я конечно же не хотела что-то найти в нем, просто такое действо меня успокаивало. Я жутко нервничала. Мысли разбредались. Что если он и правда расскажет? А что если у него есть компромат? Может он на видео все снял!
От страха хотелось плакать. Но я уже взрослая, и я учитель. Мне плакать нельзя!
– Вы вообще кто? – постаралась сказать это максимально спокойно и твердо, чтобы он не увидел страха.
Мужчины охотники по своей природе, увидит страх – еще сильнее захочет заполучить жертву.
– Не помнишь? Я же твой студент Марк Гессер!
– Попрошу мне не тыкать… – сжала губы, сдерживая порыв убежать. – Я только сегодня буду знакомиться со своими студентами, поэтому я с вами не знакома…
– Ничего себе не знакома! Забыла про пятницу?
– Если вы не прекратите, я вызову охрану!
– И что им скажешь? Чтобы они вывели того, кому ты должна?
– Должна?! – посмотрела на него с ненавистью.
Я знала, что он будет шантажировать! Нет среди большинства людей добрых самаритян, все ищут выгоду!
– Отработаешь!
– Что ты сказал, Гессер? – смотрю на своего студента.
– Что слышала, Колосова.
– Да как ты смеешь! – вырывается у меня в сердцах.
– Я спас твою шкуру, поэтому смею… – оценивает своими порочными глазами.
И угораздило меня после окончания ВУЗа идти преподавателем именно в МГУ. Надо было выбирать место попроще, тогда бы точно не нарвалась на этого чертового мажора.
Глава 4
– Все! Мне некогда! Либо ты сейчас же покинешь аудиторию, либо…
– Либо что? – со знакомой насмешкой смотрели на меня его карие глаза. А вот и нет – в пятницу он буравил меня презрительным взглядом. А теперь вот насмехался.
– Гессер, что тебе от меня нужно? – вздохнула я.
– Мне? Пока ничего. Но это только пока, Марина… Викторовна, кажется? Или на правах твоего спасителя я могу обращаться по имени?
– Слушай, открой хотя бы аудиторию, не ставь меня в неловкое положение, – уже открыто попросила я, хоть и противно было унижаться перед студентом. Но если кто-то поймет, что мы тут с ним заперты вдвоем, то страшно подумать, какие по университету поползут сплетни. И это в мой первый рабочий день.
– Ладно, уговорила, – нарочито медленно растягивал поганец слова. – Открою, но с одним условием.
– Каким еще условием? – посмотрела я на него снизу-вверх. Такая позиция мне тоже казалась несколько унизительной. Но так я хоть находилась от него на каком-то расстоянии. Если же встану, то окажусь к нему слишком близко. И что-то мне подсказывало, что студент этот не отступит.
– Мы встретимся с тобой после лекций и все обсудим в спокойной обстановке.
– Гессер, нам нечего с тобой обсуждать…
Стоило снова взглянуть в его глаза, как я осеклась. Не отступит он не только в прямом смысле слова, но и фигурально выражаясь тоже. Не соглашусь с ним встретиться – будет вечно преследовать меня. Это я, увы, тоже прочитала в его глазах.
– Хорошо! Я заканчиваю в три.
– Буду ждать тебя возле корпуса, – кивнул он, резко развернулся и вразвалочку отправился отпирать аудиторию. Перед тем, как покинуть ее, оглянулся через плечо и окинул меня еще одним насмешливым взглядом.
Я же сначала перевела дух и тихо порадовалась, что никто не заметил этой принудительной аудиенции, и лишь потом принялась размышлять на тему, какие развязные и наглые пошли студенты. Впрочем, наверное, во все времена такие встречались, просто я раньше сидела с ними на одной скамье, а не за кафедрой перед наполненной ими поточной аудиторией.
Время до моей первой лекции пролетело даже не быстро, а моментально. Не успела я проделать все подготовительные работы и настроиться на лекцию, как прозвенел звонок. До него в аудиторию вошли парочка студентов пятого курса. А со звонком в поточку хлынула громкоголосая волна. И для начала я вся превратилась в зрение. Важно было вычислить этого Гессера, чтобы знать местоположение врага. Но его среди студентов не оказалось, и я невольно перевела дух. Хочет, пусть вообще на мои лекции не ходит. Так будет проще всем и, главное, мне! И стоило мне только додумать эту мысль до конца, как ее главный герой традиционно вразвалочку вплыл в аудиторию. Сделал это, когда уже все остальные расселись по местам. Позер чёртов! Картинно затормозил перед кафедрой, за которой я и сидела, а точнее, пряталась пока, окинул взглядом сначала меня, а потом перевел его на студентов и громко проговорил во внезапно повисшей тишине.
– А философы-то нынче пошли прехорошенькие!
Со всех сторон раздались смешки, я же не знала, куда деть себя. Откуда только взялись силы ответить ему.
– Спасибо, конечно, но я не только философ, но еще и ваш преподаватель. Займите, пожалуйста, свое место.
Теперь мне придется смириться или заставить себя не обращать на него внимания, не отвлекаться и провести первую лекцию достойно. Будем считать, что сейчас я на экзамене и проверяют меня на выносливость и стрессоустойчивость. К слову, о последнем качестве отдельно поинтересовалась эйчар-менеджер, когда оформляла меня сюда на работу. И она же предупредила, что студенты попадаются разные, а вести себя преподаватель должен со всеми одинаково, не теряя лица. И я тогда заверила ее, что с нервами у меня все в порядке, и вывести меня из себя не так-то просто. А на деле что получалось?
Гессер только хмыкнул и к моей радости молча отправился на самую галерку. Ну что ж, теперь я знаю, где обитает этот студент, и на галерку просто не буду обращать внимания.
– Здравствуйте! – встала я и обратилась к студентам. – Зовут меня Колосова Марина Викторовна, и я буду преподавать у вас новую философию…
– Что может быть нового в философии? Это же абстрактное старье… – раздался чей-то голос откуда-то справа.
– Кто это сказал? – скользил мой взгляд по студентам. – Встаньте пожалуйста.
Поднялся парень довольно хулиганской наружности. Но я уже хорошо усвоила, как обманчива бывает внешность. Вот и глаза парнишки сразу же выдавали пытливый ум.
– Что вы можете сказать о новой философии, которую еще принято называть философией нового времени?
– Да пока ничего, – пожал плечами парень. – Одно знаю, что это часть все той же философии – науки о развитии природы, общества и мышления.
– Все верно, – кивнула я. – И у этой науки гораздо больше направлений, чем вы можете себе представить, – с улыбкой добавила. – И вам, как будущему юристу, это безусловно пригодиться. Ведь именно философия учит вас мыслить глобально и пространственно, а не искать ответы на вопросы на поверхности.
– Да понял я, понял… – с этими словами студент вернулся на место.
– А вы сами, Марина Викторовна, усвоили эту науку на зубок? – раздался знакомый голос с галерки, от которого кровь в моих жилах заструилась быстрее.
– Предлагаю убедиться вам в этом на практике, – только и ответила я, не глядя на Гессера.
– Жду не дождусь нашей с вами практики.
Это я уже и вовсе проигнорировала.
– Итак, знакомиться с вами прямо сейчас я не стану, как и делать перекличку. Посещать мои лекции или нет, решать только вам. Но если уж пришли сюда, постарайтесь конспектировать хотя бы основные тезисы. Не все, что я тут буду вам рассказывать, вы сможете найти в учебниках. А на экзаменах я это обязательно спрошу. Как и на семинарах мы будем обсуждать именно лекционные материалы. А сейчас переходим к первой теме лекции…
Я справилась! Я прочитала первую в своей жизни лекцию, ни разу не сбившись. И во время нее у меня даже получилось забыть обо всем негативном, что ей предшествовало. И мне безумно понравилось делиться своими знаниями с пытливыми умами студентов. А мое самолюбие потешило, с каким вниманием и интересом они меня слушали. Кажется, на моих лекциях они засыпать не будут. Сама я больше всего не любила преподавателей, не способных вовлечь студента в процесс обучения. и всеми силами сама старалась не стать таким.
После звонка, когда студенты потянулись из аудитории, больше всего я боялась, что Гессер опять ко мне пристанет. Собирая методические пособия, краем глаза следила за ним, стараясь делать это незаметно. Но он даже не посмотрел в мою сторону – занят он был тем, что обнимал какую-то студентку-блондинку, что-то нашептывая ей на ухо. Видно говорил он что-то смешное, потому что она периодически заливалась звонким смехом.
Аудиторию я покинула самая последняя. Следующая пара у меня была свободная, и я могла спокойно провести это время в преподавательской, освежая в памяти материал.
– Вау! Не иначе как к нам с Олимпа сошла сама Афродита! – именно это я услышала, едва распахнула дверь в преподавательскую.
Глава 5
Тучный мужчина в очках – лимонных дольках – смотрел на меня плотоядным взглядом. Я даже растерялась в первую секунду, ведь знала его. Он преподавал у меня основы религиозных культур. И его мания смотреть сальным взглядом на студенток, его постоянный поиск лишнего повода коснуться хотя бы плеча, а если повезет, то чего-то погорячее, выводили из себя! Не только меня. Кому понравится такой преподаватель? Еще он любил выпить, и между парами втихую делал глоток-другой горячительного. Правда, надо отметить, пьяным он никогда на парах не был. Поэтому его хождение по острию не позволяло комиссии по этике однозначно сделать вывод, что он не достоин быть преподавателем. Поэтому так он и работал, раздражая девушек, занижая им оценки, если те не улыбались ему или не дарили хотя бы легкий флирт. Мне повезло, что по его предмету в дипломе был лишь зачет, ведь для зачета и тройка сгодится.
– Здравствуйте. Я новый учитель философии, – ответила ему гордо.
– Я помню тебя… вас… Мария?
– Марина… Викторовна.
– Поздравляю с назначением! – закивал он гордо, как будто это его заслуга.
– Спасибо, – слегка ему улыбнулась, стараясь сбросить оковы злости.
Может зря я так к нему отношусь? Может не заслужил?
– Как насчет сегодня выпить кофейку после пар? – вдруг Олег Петрович огорошил меня предложением.
Сразу перед глазами всплыла сцена общения с Марком Гессером… Это с ним у меня сегодня “свидание” после пар… С ним, а не с Олегом Петровичем.
– Извините, не могу. Занята.
Такой отказ ведь нормальный? Или он воспримет его как личное оскорбление?
– Ну, значит, завтра… – он самодовольно закивал.
Хм, а когда был моим преподом не доходило до предложений кофейка… Видимо, с коллегами таких запретов нет, за которые можно вылететь с работы.
– Я вам сообщу, когда у меня будет время.
С чего вообще решил, что я с ним куда-то пойду! Мой вид об этом что ли говорит?!
Мобильник в кармане протяжно завыл. Я посмотрела на экран.
Неизвестный номер. Да еще и такие крутые цифры у него. Одни девятки! Обычно я всегда беру трубку, а тут прям очень не захотелось. Я сбросила вызов.
Неизвестный снова позвонил. На этот раз я взяла трубку.
– Алло, – ответила, ловя на себе любопытный взгляд Петровича.
– Ну где ты, Марина Викторовна? – смешливый голос Гессера выбил из колеи.
Я сразу нажала “отбой”. Глянула на часы в преподавательской. Уже 15.05. Я на пять минут опаздываю! Как бы Гессер мне не устроил скандал!
– Извините, мне пора, – сказала уже отвлекшемуся от меня Петровичу.
Мне хотелось познакомиться с остальными преподавателями, но никого другого не было, поэтому я решила пойти на встречу с Гессером. Тем более он не тот, кто любит ждать. Только лицо надо держать всегда. Иначе проблем потом не оберусь.
Буду с ним холодной, как Снежная королева. Буду воспитанной и без истерик объясню, что со мной шутки плохи. Никакой шантаж не прокатит. Хотя если попросит пятерку в диплом, дам ему эту пятерку, лишь бы отстал!
Выйдя из преподавательской, помчала на встречу.
Спускаясь по ступенькам, уже увидела ожидающего меня Гессера. Этот паршивец был с букетом цветов. Что за издевательство? Нас же могут увидеть!
Сжимая от злости кулаки, попыталась отдышаться. Ведь дышать и правда было сложно. Я, если меня накрывает, начинаю задыхаться. Есть у меня дурацкая черта, ну или особенность организма. Так иногда вегетативка реагирует… спазм сосудов, и все – кислорода мне не хватает до тех пор, пока не успокоюсь. Причем, если адреналин в крови зашкаливает, то приступа не бывает. А если я просто зла, то пиши пропало. Сначала думала, что это астма, но нет. Не астма, а слишком возбудимая нервная система. Не глядя на него, старалась дышать. Приступ паники стал отходить.
А я начала себя уговаривать. Ну что он мне сделает? Зачем ему создавать мне проблемы? Хотел бы создать проблем, оставил бы на растерзание тому мерзавцу. Мне бы ему спасибо сказать, а не нападать, ожидая атаки.
Если судачить начнут, всегда есть чем оправдаться. Что-то придумаю!
Успокоив себя, развернулась, увидев просто потрясающую картину.
Марк и какая-то девица, которой он вручил букет цветов. Меня от злости аж перекорежило. Но приступа не было, адреналин в крови зашкаливал. Так и хотелось подойти к нему и влепить пощечину. Правда, зачем, я и сама себе не могла объяснить. То ли приступ ревности, то ли маразма прокатился по мне. Я что его ревную? Серьезно? Да не может быть!
Марк целовался с этой девушкой у меня на глазах. А мне почему-то плакать хотелось. И что делать? Вроде договаривались встретиться в три. Я пришла… но он с другой. Значит, могу спокойно пройти мимо. Вопрос закрыт.
– Анжелочка, я тебе такси вызвал. Оно подъехало. Ты поезжай, а мне с Мариной Викторовной нужно по моему курсачу поговорить.
Он вдруг на лету наболтал ей что-то, когда я проходила мимо. Курсачу? Я что задавала сделать курсовую? Вранье! На первое сентября точно не стала бы такое задавать. Но девчонка с другой группы, откуда ей знать, говорит ли он правду или заливает, как соловей.
– Марина Викторовна, подождите. Вы говорили, что нам нужно обсудить мою курсовую и успеваемость. Договаривались встретиться после пар.
Глядя на него удивленным взглядом, я видела, как на меня посмотрела эта девица. Она готова была меня своим взглядом прожечь. И я ее понимаю. Ее парень дарит ей цветы, а потом отправляет на такси домой, пока он будет зажигать с молодой учительницей. Кому это понравится?
Но девчонка ничего не сказала против, она закивала и пошла в сторону ожидающего ее такси.
Я стояла как вкопанная, словно не я училка, а он. Но мне по правилам приличия нужно сказать ему спасибо. Он ведь спас меня. Поэтому никаких сцен!
– Марк, я вам даже спасибо не сказала, – начала я, когда мы остались один на один, и когда никто нас не мог услышать.
– Идем… – его выкание быстро закончилось, когда та девушка исчезла с горизонта.
Что за фамильярность? Спас меня, значит, можно тыкать?!
Он зашагал в сторону парковки, где на самом козырном месте стояло его авто. Ох… Кто бы сомневался! Феррари! Пацану от силы двадцать один год, а у него такая крутая тачка. Талантище бабки делать. Ах, да! Это же все богатый папа купил. Ну кто ж мог подумать!
Внутри я кипела сарказмом и плевалась ядом. Но сама тихо радовалась. Впервые в жизни поеду на Феррари. Это же так круто, наверное!
Он не удостоил меня джентльменским жестом, просто сел в свою тачку, жирно намекая, что я сама должна открыть себе дверь. Я и села. Нет, не села. Утонула в шикарном кресле. Сердце пропустило удар. Боже, как же это круто. Запах машины сводил с ума. А может это целая смесь запахов. Крутой тачки, ароматизатора и персональный аромат Гессера.
Ну о чем я думаю? Почему вообще допускаю мысли флирта и романтических отношений? Почему вдруг ревную его?
Он завел машину, она вдруг взревела как дикий зверь. Мурашки пробежались по моему телу, я выдала непроизвольный стон. Даже самой неловко стало, особенно, когда он уставился на меня.
– О, мне это нравится… – коротко сказал и дал по газам.
– Может скажете, что хотите от меня?
– Я же сказал… Мариночка, будешь отрабатывать! – его высокомерный взгляд чудовищно красивых карих глаз обескураживал, а слова заставляли бояться за себя еще сильнее, чем в ту злополучную пятницу.
Глава 6
– Марк, не дури. Или скажи, куда везешь меня, или останови машину и выпусти…
– О! Вот мы и перешли на полноценное “ты”, а то все вы да вы… – с глумливой улыбкой посмотрел он на меня.
А спортивный автомобиль, между тем, несся по улицам Москвы, перестраиваясь из ряда в ряд. И я не понимала, чего больше боюсь – того, куда везёт меня этот мерзавец, или его манеры вождения, необоснованно рисковой. И где-то рядом со страхом плескался адреналин, и сочетание это казалось мне опасным.
Он так и не ответил на мой вопрос, ну и я решила замолчать. Сосредоточилась на дороге. Почему-то думалось, что если я внимательно буду следить за дорогой, то мы не попадем в аварию. А Марк гнал как сумасшедший, порой даже с трудом вписывался в повороты. И когда он остановился возле витого забора, сначала я перевела дух, а уже потом посмотрела, куда же он меня привез.
– Чей это дом? – рассматривала я красивый особняк через забор. Впечатлила меня и территория перед домом. На ухоженном газоне, при желании, можно было играть в футбол. Ну или в гольф, к примеру.
– Мой, – повернулся в мою сторону Гессер.
Он с улыбкой рассматривал меня, явно пытаясь определить мою реакцию.
– Твой? – нахмурилась я. – И зачем ты меня сюда привез?
– Кажется, кто-то туговат на ухо, – усмехнулся наглец. – Я же сказал, отрабатывать.
– Марк, я не пойду к тебе домой…
– Еще как пойдешь, если хочешь избежать нежелательных последствий и продолжить спокойно работать, – перебил он меня. – Надеюсь, ты не сомневаешься, насколько невыносимой я могу сделать твою жизнь?
– Да, боже мой! Что я тебе такого сделала, что ты решил на мне отыграться?! – не выдержала я и повысила голос, хоть это и было совершенно непрофессионально.
– Ты? Не в том месте и не в то время ты оказалась, детка, – усмехнулся Гессер.
– Слушай, я твой преподаватель, к тому же, старше тебя… имей хотя бы уважение, – уже с трудом сдерживала я слезы. Его “детка” просто добила меня. Уж лучше бы он тогда прошел мимо, не спасал меня от того мужлана. Теперь уже я не понимала, какое из зол меньшее.
– Выходи, училка, – еще более грубо велел Гессер. – И не вздумай бежать.
Бежать? Да за кого он меня принимает? Я не собиралась бегать от кого бы то ни было. Но и в дом его идти не хотела категорически. И я понятия не имела, что делать, какие еще найти слова, чтобы убедить его.
– Мне повторить? – требовательно смотрел на меня Марк. – Ты когда садилась в мою машину, о чем думала? Что я повезу тебя в ресторан, где засыплю розами?
– Ни о чем я не думала, – вздохнула я и распахнула дверцу.
А ведь он прав – о последствиях я должна была подумать полчаса назад. И сейчас уже на попятную идти поздно. И в голове моей не было ни единой разумной мысли. Оставалось надеяться, что насиловать меня он не станет.
– Так и будешь топтаться возле машины? – повернулся ко мне Гессер, распахивая калитку. – Заходи уже.
И я вошла. Невольно огляделась, подмечая, какая чистота царит вокруг. Сразу становилось понятно, что за участком ухаживает садовник. И какой же дом у родителей этого мажора, если они сыночку такой отгрохали?
Марк направился к дому, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. И стоило мне только переступить порог дома, как я ошарашенно замерла.
– Тут прошел Мамай? – оглядывала я бардак, что царил повсюду.
– Тут вчера была вечеринка, а тебе предстоит навести порядок.
– У тебя нет денег на клининговую компанию? – с усмешкой поинтересовалась я.
– У меня есть должница, и это твое первое задание. Сколько времени тебе потребуется? – посмотрел Марк на настенные часы. – Два часа хватит? – перевел взгляд на меня.
– Постараюсь уложиться, – сцепила я руки и покрепче сжала зубы.
– Отлично! Приступай, а я вернусь через два часа.
И был таков. Я же осталась посреди всего этого бардака, что навели накануне такие же богатые дружки моего студента. Что ж, теперь я хоть поняла его намерения – он хотел меня унизить. Зачем ему это понадобилось, понятия не имею. Но цели он достиг – подобного унижения я еще никогда не испытывала, а Марка Гессера ненавидела всем сердцем. И тем не менее, я отправилась искать чулан или что там еще, где могли храниться швабры, тряпки, моющие средства… А еще мусорные пакеты – их мне понадобится очень много.
Когда руки заняты физическим трудом, мысли работают на пределе четкости – это я уже давно поняла. Я собирала мусор, бродя по огромному дому. сметала пыль с поверхностей, пылесосила… Наводила влажную уборку. Убиралась так тщательно, как привыкла это делать. И невольно сравнивала нашу крохотную однушку, которую снимали мы на пару с Ларой, и этот дом, где по словам хозяина жил он один. Ну может, и не один (подробности личной жизни Гессера меня мало волновали), но даже для пятерых комнат в доме было слишком много. Одних только спален на втором этаже я насчитала четыре. А помимо просторного холла, на первом этаже имелась еще кухня, по которой можно было бы гонять на велике, что-то наподобие кабинета. И это еще не все! В доме было и подвальное помещение, где располагалась хозяйственная комната со всей необходимой техникой и гараж. Живя в таком доме находясь на разных этажах, можно было запросто не встречаться, а общаться, к примеру, по телефону. Последняя мысль меня даже насмешила.
“– Ты где, дорогой?
– Я в туалете, на втором этаже? А ты?
– А я в прачечной – глажу тебе рубашки…”
Дикость, да и только. Впрочем, многие бы продали душу дьяволу за возможность пожить так вот дико. И как живем мы? У нас с Ларой комната двенадцать метров, где кроме дивана и кровати толком больше и не помещается ничего. Есть еще прихожая – метра полтора, не больше. И конечно же, кухня, аж пять метров! За то мы практически не тратим время на уборку – вдвоем справляемся за полчаса. А еще она находится недалеко от университета и до центра добираться очень удобно. А с окна открывается шикарный вид на парк с озером. Ну и плата за квартиру нас с Ларой устраивает. И это не общага, где мы провели пять лет. Сплошные плюсы, как ни крути. И не нужны нам такие вот дворцы, да и такого богатого папочки нет ни у меня, ни у Ларисы…
Что-то мысли меня унесли куда-то не туда. Еще не хватало начать завидовать этому Гессеру. Не лучше подумать, как от него отделаться наименее болезненно? И продержаться мне нужно год, а потом он закончит универ, и вряд ли я о нем буду вспоминать. Но этот год точно будет самым сложным в моей жизни.
Последнюю я убирала кухню. И надо было мне заглянуть в холодильник. А там… сплошь деликатесы, многие из которых я никогда и не пробовала. Есть захотелось ужасно, ведь время уже клонилось к вечеру, а я только бутерброд на завтрак сегодня и съела.
Ну а почему нет? За работу, которую обычно выполняет целая бригада, мне даже не предложили заплатить. В качестве компенсации я могу хотя бы перекусить. На этой мысли я и выхватила из холодильника первую попавшуюся банку консервы, которой оказалась Фуагра. Про паштет из утиной печени я тоже только слышала, а сейчас вот и попробую. К тому же, с уборкой я справилась на десять минут быстрее, как показывали часы.
Глава 7
Намазав фуа-гра на ломтик квадратного хлеба, я вдохнула аромат. Пахло очень вкусно, поэтому я вонзила зубы в бутерброд и даже застонала от восторга. Живут же люди, едят такую вкусноту! А мы перебиваемся бутербродами с вареной колбасой сомнительного качества.
Не прошло и минуты, как первый бутер уже был в моем желудке, поэтому, недолго думая, я сделала второй… потом и третий… Я так вошла во вкус, что совсем ни о чем не думала, кроме еды. Голод, как говорится, не тетка! Что там еще есть в холодильнике?
Тонко-тонко нарезанный вяленый кусок мяса, по всей видимости, это испанский хамон. Я облизнулась и взяла себе сразу несколько кусочков, разместила их на квадратном хлебе и начала есть. Потом поняла, что без хлеба будет вкуснее, тем более, в меня так больше влезет. Засмеявшись своей смекалке, еще съела несколько кусочков хамона. Заглянув в холодильник, начала искать, что еще можно попробовать.
На этот раз на глаза попалась клубника. Я конечно ее ни раз пробовала, но та, что лежала в холодильнике, поражала своими размерами и ароматом. Достав несколько ягод, вдохнула… Помнится мне, моя бабушка давным давно выращивала клубнику у себя в огороде, так вот ее аромат был настолько потрясающим, а вкус таким волшебным, что никакие магазинные пластиковые экземпляры даже в подметки не годятся. Откусив небольшой кусочек от гигантской клубники, я снова от восторга простонала. Это чудо! Бабушка, прости, но у Гессера клубника еще лучше!
Съев штуки три размером с мой кулак, устремила взор на другие фрукты и ягоды – экзотические. Это не маракуйя, не манго. А что-то совсем мне неизвестное. Решив пока не рисковать, так как там могут быть такие, как дуриан, я посмотрела в другую часть холодильника.
Там лежало несколько видов сыров. С плесенью, без плесени, с дырками, без дырок. В общем, ешь не хочу. Кусать так сыр мне показалось неприличным, поэтому я стала рыскать по кухне в поисках ножа, как вдруг увидела Гессера, стоящего в проходе и наблюдающего за мной.
Сглотнув ком в горле, не знала, что и сказать.
– И давно ты здесь? – хотелось понять, насколько долго он за мной наблюдает.
Если с самого начала моего обжорства, то это жуткий стыд.
– Не волнуйся, я видел все, что нужно… – Марк вдруг заржал.
– Вообще-то, я очень голодна! У меня даже не было времени пообедать! А ты меня запряг работой…
– Я тоже проголодался, сделай-ка мне ужин, – он как король сел за кухонный стол. – Хочу… запеченную в духовке баранину с овощами, – произнес он так, словно перед ним повар.
Я готовить-то особо не умею, а уж баранину с овощами в духовке тем более сделать не смогу. Увидев мой ступор, он вдруг сжалился.
– Ладно, в другой раз сделаешь баранину. Сейчас дай мне такие же бутеры с фуа-гра, какие ела ты. Потому что ела ты очень смачно и аппетитно, значит, было вкусно…
Я кивнула, обрадовавшись тому, что легко отделалась. Сейчас он поест, отвезет меня домой, и на том мы закроем наш вопрос. Положив ему на тарелку три бутерброда, поставила ее перед ним.
– Это все? Давай еще нарезки мяса и сыров. Еще овощи порежь. И сделай чай. Мне что тебя учить нужно? – он бросил на меня какой-то уничижительный взгляд.
Боже! Да что я ему сделала? Ничего не ответив, начала доставать из холодильника все, что он назвал. Марина, потерпи немного, скоро все закончится. Он же все-таки спас тебя от подонка, а убрать дом, приготовить поесть Гессеру куда меньшее из зол, чем изнасилование тем козлом из клуба.
Может, если я с ним буду милой, доброй и покладистой, он разжалобится? А может, наоборот нужно быть наглой стервой?
Подготовив все, что он просил, я снова поставила перед ним тарелки с нарезками мяса, сыров и овощей. Гессер ужинал, закидывая в себя еду еще более бесстыдно, чем это делала я. Может этим он хотел убедить меня, что мне не стоит стыдиться. А может, это его обычная манера потребления еды. Но, как я считала раньше, богатые люди так не едят? Где приличия? Я так ела только потому, что думала, что за мной никто не наблюдает.
– Откуда у тебя столько денег? Папа дал? – раз он мне хамит, то и я буду хамкой.
Вопрос денег считается самым неприличным, его задавать можно только самым близким. Ну или если не боишься показаться невоспитанным перед оппонентом.
– Я сам заработал, – усмехнулся Марк.
– Ты знаешь, как-то сомнительно… Сколько тебе? – проговорила с ехидцой в голосе.
Нападение – лучшая защита.
– Двадцать один, – окинул он меня равнодушным взглядом.
– Ну так вот, двадцать один год – это слишком юный возраст, чтобы заиметь такой дом своими силами. Тебе помог папа, или помогла мама. Просто скажи правду… это ведь не стыдно! – Боже, что я несу?!
Отодвинув тарелки, он посмотрел на меня как на последнюю девку.
– Вставай, я тебе сейчас покажу, как я бабки заработал сам! – его рык заставил вздрогнуть.
Выключив чайник, я пошла за ним, дрожа как осиновый лист. Кажется, я влипла. Тактика быть стервой провалилась с треском. Надо было быть паинькой!
Гессер почти затолкал меня в свою машину, пристегнул ремень и сел за руль. Его дьявольский взгляд пугал до чертиков, я вжалась в кресло и почти перестала дышать.
Марина, ну что же ты делаешь? Зачем языком мелешь? Он явно не в своем уме, а такое общение его способно вывести из себя. Все папенькины сынки очень ревностно относятся к подозрению в том, что это не они такие умные и крутые, а их папы с барского плеча дали им все, что у них есть. Им постоянно нужно что-то доказывать. Например, то, что на них природа не отдохнула. Только вот, возраст двадцать один год совсем не тот, когда можно ворочать миллионами. Во всяком случае, я не знаю ни одного человека в двадцать один, чтобы он сам построил себе такой роскошный дом. Правды ради стоит отметить, что я не знаю людей и значительно старше, у кого бы был такой дом…
Гессер включил музыку. Очень громкую и очень тяжелую. Но я протестовать не стала. Может прокатил пару-тройку километров и остынет. Поэтому всю дорогу, которую он снова гнал, как сорвавшийся с цепи, мы провели в молчании.
Приблизительно через полчаса мы оказались в довольно странном месте. Я в таких никогда не была, но прекрасно понимала, что скорее всего это гоночный трек.
Мы вышли из машины и пошли через главный вход. Марк с кем-то пообщался, а потом повел меня на трассу. Я потихоньку начала понимать, что он хочет мне показать, и от этого становилось еще страшнее.
Глава 8
– Садись, – кивнул Гессер на машину, распахивая свою дверцу.
– Зачем? – тряхнула я головой. – Давай. лучше ты сам, а я… в сторонке постою, – напротив, попятилась я от машины.
– Ну уж нет! – быстрым шагом направился он ко мне и перехватил за запястье раньше, чем я успела отбежать. – Только с тобой, – приблизил он ко мне свое лицо.
Только и могла чувствовать, что его прохладное дыхание на моих отчего-то разгоряченных щеках, и расплывчато видеть его глаза, зрачок в которых стал сейчас огромным.
Не дожидаясь ответа, Гессер сам распахнул мою дверцу и настойчиво заставил меня сесть в машину, едва не вывихнув при этом запястье. Садист! – растирала я запястье, пока он занимал водительское место.
– Пристегнись, – мазнул по мне пренебрежительным взглядом.
– Я не…
Я хотела сказать, зачем пристегиваться, если он собирается сделать каких-то пару кругов по гоночному треку.
– Тебе же лучше будет, – сузил он глаза и пристегнулся первый.
Ну ладно, и на эту уступку я готова пойти, лишь бы он как можно быстрее оставил меня в покое. Поняла я уже, поняла, что участвует он в каких-то там гонках. И трасса эта говорила сама за себя. А судя по неровным “мягким стенам”, соревнования тут проходят в горячих спорах за место победителя.
Марк завел двигатель, и мотор не заурчал, как раньше, а заревел как раненый зверь. Я вздрогнула и судорожно вцепилась в ручку двери, чувствуя, как сердце полетело вдруг в район ступней.
– Ма-а-арк!.. – только и успела вскрикнуть, как машину сорвало с места, а меня втиснуло в спинку сидения.
На разгон ушло не больше пары секунд, и мы понеслись по треку, едва вписываясь в повороты. Стоило мне посмотреть на спидометр, где скорость приближалась к отметке 250 км., как я заорала не своим голосом, не отдавая себе отчета, что делаю, а из глаз моих хлынули слезы. И все это время, пока длился наш “полет”, Гессер не смотрел на меня, как будто меня и не было рядом. Я же уже толком ничего не соображала от панического ужаса. Понимала только, что очень важно за что-то держаться, иначе мне конец. И в какой-то момент мне показалось, что наша гонка длится вечно, что нет конца этим поворотам и мельканиям за окном. Привыкание к скорости не наступало, мне становилось только страшнее. Казалось, что вот, за очередным поворотом нас ждет преграда, о которую мы и разобьемся. И эта гонка станет последним, что я испытаю на своем коротком жизненном пути.
– Можешь отцепиться, – раздался в моих ушах голос Гессера.
Только тут сообразила, что больше не слышу рева машины, не вижу мельканий, но в голове моей продолжало гудеть. А пальцы не желали разгибаться.
– Мы приехали, – прикоснулся Марк к моим рукам и с силой разжал пальцы, что продолжали цепляться за ручку. Попутно он и отстегнул меня.
Кажется, я посмотрела на него, но увидела все тот же туман, который в какой-то момент застил глаза. Не помню, сама ли открыла дверь, но именно в тот миг, когда вдохнула свежего воздуха, меня и замутило с такой силой, что ноги сами вытащили меня из машины и рванули в сторону, где меня и вывернуло наизнанку. И снова из глаз потекли слезы.
Он смотрел на меня издалека, прислонившись к капоту своей машины и сложив на груди руки. На жалкую несчастную меня, которая никак не могла унять дрожь в коленях, чтобы вернуться к нему. Ноги подкашивались и не слушались меня. Страх все еще прокатывал волнами по внутренностям, и во рту было премерзко.
– Иди сюда! – позвал меня Гессер. – У меня есть вода, – нырнул он в машину и вернулся с бутылкой воды.
Вода! Точно! Именно это мне сейчас и нужно. От секундной радости даже к ногам вернулась сила, и я смогла дойти до Гессера, не споткнувшись и не растянувшись на земле. Но смотреть на него мне было еще противнее, чем раньше.
Чертов баловень судьбы, решивший, что ему можно все. Это он одержим скоростью и смело замахивается на ее покорение. Он, а не я! Я вообще не люблю быстрой езды и боюсь ее.
Это его жизнь станет серой и убогой, если перестанет рисковать ей. Моя нет! Моя жизнь постоянно насыщена событиями, которые интересны, прежде всего, мне.
Такие, как Гессер, находят приятное даже в смеси запахов бензина, разогретого масла, горящих шин… чем еще тут воняет? Но не я! Меня от всего этого тошнит, и того и гляди снова вырвет.
Мысли роились в моей голове, и я, все-таки, заставила себя посмотреть на стоящего рядом парня. И в тот момент мне было плевать, как я выгляжу с заплаканными глазами и опухшим носом. Гессер был последним человеком на земле, кому я хотела бы понравиться.
– Что ты хотел доказать? – напрямую спросила я. Силы ко мне возвращались медленно, но уверенно.
– Доказать? Ничего, – растянул он губы в улыбке. – Тебе я ничего не должен доказывать, – презрительно добавил. – А вот показать был обязан, чтобы больше не делала поспешных выводов и не рассуждала о том, о чем понятия не имеешь.
– И о чем же я не имею понятия?
Он какое-то время рассматривал меня и молчал. Я же думала о том, что никакие его доводы не смогут изменить моего о нем мнения. Но как выяснилось чуть позже, наш разговор уже был закончен в одностороннем порядке.
– Садись, отвезу тебя домой, – кивнул Гессер на машину и оббежал ее.
Уговаривать себя не стала. Гоночный трек находился за городом, и чтобы добраться до дома самой, мне сначала пришлось бы долго ждать такси, а потом еще и вывалить кругленькую сумму. Будет справедливо, если тот, кто привез меня сюда, доставит и обратно. Ну а его общество я еще как-нибудь потерплю.
– Адрес говори, – первое, что произнес Гессер, когда мы въехали в город. До этого всю дорогу молчал и снова не замечал меня. Впрочем, я действовала так же. И тихо наслаждалась НОРМАЛЬНОЙ ездой на этой замечательной машине.
Я назвала адрес, и скоро он меня доставил к старенькому пятиэтажному дому, где мы с Ларой снимали на пару двухкомнатную квартиру.
– Здесь ты живешь? – поинтересовался Гессер, прежде чем я покинула его машину.
– Да, – ответила я, не понимая пока еще смысла его улыбки.
– Что, твои родители так бедны, что не могут свою дочурку устроить получше? И в универе тебе, должно быть, платят недостаточно, чтобы снимать жилье поприличнее этой развалюхи, – кивнул он на дом. – Подумай об этом на досуге, училка, – презрительно выплюнул и отвернулся от меня.
Речь его показалась мне настолько оскорбительной, что на глаза снова навернулись слезы. Только чтобы Гессер не увидел их, я рванула в подъезд, мечтая поскорее скрыться от него. И уже там услышала, как отъезжает он от дома.
Глава 9
– Что случилось? – Лара встретила меня в прихожей и сразу же заметила, что у меня глаза на мокром месте.
– Да ничего такого… – пожала плечами, и слезы снова брызнули из моих глаз.
– Ну-ка рассказывай, – она помогла мне снять пиджак и сразу же повела на кухню.
Пока я мыла руки в раковине, подруга поставила чайник и расставила чашки.
– Помнишь… я тебе рассказала про Супермена… который, блин, спас меня…
– Ну конечно. Парень молодец, – Лара закивала, глядя на меня хмурым взглядом.
– Ага, молодец. Он мой студент. И сейчас он сначала заставил убрать его огромный дом, а потом после того, как я сказала то, что ему не понравилось, отвез меня на гоночный трек и прокатил на трассе со скоростью 250 километров в час.
– Ни фига себе! – кажется, подругу это даже немного развеселило.
– Ты не представляешь, что такое 250 километров! Не представляешь! – произнесла я, снова на секунду представив, что мчусь с этой скоростью. – Я чуть не описалась. А после меня вырвало!
– Ну я слышала, что на такой скорости у людей бывает разная реакция, – Лара снова ничего такого не увидела в его действиях. – Конечно, ему следовало тебя подготовить к поездке.
– Он меня заставил убрать его дом… после вечеринки!
– Это жестко! Но за спасение это мелочь. Разве нет?
– А когда он привез меня к дому… – произнесла, выдохнув, даже готовить об этом было больно.
– Что? Поцеловал тебя? – Лара уже не скрывала улыбку.
– Он сказал… цитирую “Что, твои родители так бедны, что не могут свою дочурку устроить получше? И в универе тебе, должно быть, платят недостаточно, чтобы снимать жилье поприличнее этой развалюхи. Подумай об этом на досуге, училка”.
Лицо Лары вытянулось, и я, наконец, почувствовала удовлетворение. Она после таких слов точно не будет его оправдывать!
– Да как он мог? – через пару минут она созрела и произнесла.
– Не знаю…
– Он не знает?
– Чего не знает? – снова почувствовала слезы на своих глазах.
– Ну о твоих родителях…
– Откуда ему знать! – подтирая свои нюни, ответила.
– Ну тогда его можно понять…
– Снова оправдываешь?
– Мариш, ну откуда ему знать, что у тебя родители умерли, что растила тебя только бабушка! Ты его чем-то зацепила… Не просто так он вокруг тебя вертится и говорит колкости. Конечно же, тебе решать, но я бы такого парня не стала со счетов снимать. Сама подумай. Красавец, богач… Да еще и жизнь тебе спас! Если и не жизнь, то уж честь точно! Но зуб он на тебя точит. Это точно, к гадалке не ходи. Давай так, попробуем разведать о нем, ну и… может узнаем причины. Почему он на тебя так злится.
– Я ему сказала, что дом он купил на деньги папочки, после он повез меня на трек…
– А что ты ему говорила до того, как он привез тебя дом свой убирать?
Вот тут я зависла. Ведь ничего такого точно не говорила! Да, там в его хоромах я ляпнула, не подумав. Но до этого-то что? Что я ему сделала, раз он на меня так взъелся? Он же начал меня доставать сегодня утром. Наша встреча в пятницу была короткой, но он лишь выругался, обозвал меня идиоткой после того, как вырвал из лап бандита. Пытаясь в голове воссоздать образ всего того, что произошло, не нашла ничего, чем бы могла его спровоцировать. Да даже если и по глупости что-то ляпнула, неужели обязательно нужно доставать человека? Если нравлюсь, ну скажи ты мне об этом. Если нет, просто отстань. В чем проблема?!
– Ну так что? – потеребила Лара, не дождавшись моего ответа.
– Ты знаешь, я ничего не припомню. Правда! Я ему ничего не говорила. Никаких гадостей. Понимаешь, он приперся сегодня утром и начал на меня наезжать. Но до этого мы только в пятницу виделись, я тогда ему ничего не говорила. Да я и говорить не могла. Он мне что-то в укор сказал, что я виляла задницей перед незнакомыми мужиками. Я оправдывалась, что не виляла. Вот и весь наш пятничный диалог!
– Хм… может у него бзик на девушек, которые задницами виляют, – Ларка прыснула.
– Знаешь, не смешно! – вот тут я не выдержала, напряжение гуляло во мне еще с пятницы, я как-то сдерживалась. Ведь это именно она потащила меня в клуб, туда, куда хотят с определенной целью, и она – уж точно не потанцевать!
– Ну извини!
– Я чуть в пятницу не влипла по твоей вине!
– А я-то тут причем? Я, что ли, тебя хотела изнасиловать? Что нам теперь ходить никуда нельзя из‑за страха быть изнасилованными?
– Нет конечно, просто я психанула, ты не виновата, но больше я на твои провокации не попадусь! Если идти не хочу, не иду!
– Ясно, ясно! – она подняла руки, словно сдаваясь.
А я усмехнулась.
– Ладно, давай пить чай, – засмеялась от ее забавной реакции.
– Насчет того, чтобы что-то выведать у твоего Супермена… У меня на неделе несколько отгулов, так что заявлюсь в твой универ и попробую все разузнать. Ты только проведи меня через охрану, – засмеялась Лара.
– Думаешь, удастся что-то выяснить?
– Канешна! Или я не Лара!
Марк
Семь лет назад
– Куда она запропастилась? – отец нервно выругался.
Я поджал губы. Очень страшно за маму, папа не очень хотел ее отпускать на девичник по поводу свадьбы ее подруги, но отпустил. Строго-настрого ей сказал, чтобы дома была до двенадцати. Сейчас два часа ночи. А матери все нет. Он уже съездил в этот клуб, ее там не нашел, обзвонил подруг, которые сказали, что все разъехались по домам. И сейчас отец позвонил в полицию. На нем лица нет, а я себя чувствовал еще хуже.
Мама, мамочка… где же ты?
Послышалось едва различимое царапанье в дверь.
Папа сразу же бросился к ней, чтобы поскорее ее открыть. На пороге стояла мама в разорванном пальто, с растекшейся косметикой и размазанной кровью по всему лицу.
– Что случилось? Где ты была?
Ни говоря ни слова, мама упала на колени и разрыдалась. Я от страха даже пошевелиться не мог.
– Меня изнасиловали, Паша… меня изнасиловали.
– Господи, Олеся! – отец тоже залился слезами, а я врос в пол как вкопанный.
До ужаса страшно стало за маму. До ужаса! Даже показалось, что на голове зашевелились волосы.
Трясущимися руками папа выхватил мобильник и позвонил в полицию, а потом в скорую.
– Все будет хорошо, родная, все будет хорошо… я с тобой, – обнял он маму, а я даже плакать не мог от страха.
И тогда я решил, что непременно найду и убью того, кто это сделал с моей мамочкой!
Глава 10
Марк
Зря он так, конечно. Не нужно было говорить ей все эти гадости, хоть она и заслужила. Стоило сдержаться, чтобы самому потом не было так противно. Но теперь уже поздняк метаться.
Марк шарахнул по рулю и прибавил скорости. Она всегда помогала расслабиться, хоть по нашим дорогам и не погоняешь особенно. Вот и сейчас домчал он до ближайшего светофора, при этом рискую нарваться на дпсников. Не нарвался, слава богу.
Что она там вякала? Спрашивала, что он ей пытался доказать? А он пытался?.. Точно нет – было бы кому и что доказывать! Он хотел наказать ее как можно более жестоко, и у него это получилось. В довесок еще и гадостей наговорил, за что теперь проклинает себя. Но и она… ведет себя как заносчивая стерва, хоть ничего особенного и не представляет из себя. А если бы не он, неизвестно еще, в какой бы канаве ее нашли после того вечера.
Чёрт! Достала! Не о ком ему, что ли, думать, кроме этой училки?
Марк старательно переключил мысли на другую волну и даже позвонил Анжелике.
– Какие планы на вечер? – поинтересовался не то чтобы у подружки, но компаньонке по тусам, точно.
– А есть предложения? – пропела Анжи на том проводе.
– На вечеринку хочешь?
– А у кого? – тут же в голосе Анжелики промелькнул живой интерес, даже слова перестала растягивать, что Марка всегда в ней бесило. Ему и видеть ее не обязательно было, чтобы представить, как надувает она и без того ботексные губы.
– Дэн закатывает для самых близких…
– О! Тусняки у Дэнчика я просто обожаю! Ко скольки мне быть готовой?
– В восемь заеду, – отключился Марк.
Анжи ему нравилась. Натуральная блондинка, причем, во всех смыслах. Фигурка что надо – все выпуклости присутствуют. Лишних вопросов не задавала, в постели, опять же, хороша. И она из его круга, а не охотница за состоянием. Они не встречались, но большую часть времени проводили вместе. Анжи ничего от него не требовала и не хотела за него замуж. И последний фактор играл решающую роль. Марк вообще не собирался жениться – ни сейчас, ни через год, ни через десять… никогда!
– Привет, Демидыч! – пожал Марк руку мужчине в форме охраны, что впустил его на территорию огромного коттеджа. – Оставлю тачку тут? Я ненадолго.
– Да, без проблем, – кивнул охранник.
– Дома? – посмотрел Марк на входную дверь довольно тяжелым взглядом.
– С утра был в кабинете, – кивнул Демидыч.
Больше Марк ничего не сказал – направился к дому. И с каждым шагом в груди становилось все теснее.
Последний год подобные эмоции накрывали его всегда, когда приезжал к отцу. И прошел ровно год, как он съехал из отчего дома, купив собственный. А до этого Марку целый год казалось, что живет в аду. И начался этот ад в его жизни после смерти мамы. Сегодня было как раз два года, как она ушла от них.
В холле его встретила Дарья Львовна – домработница отца, которую Марк знал с детства.
– Марик, как я рада, что ты заехал! – обрадовалась женщина и тепло обняла его.
Немного резануло слух детское погоняло – Марка уже давно никто так не называл, и только Дарья Львовна изредка себе это позволяла.
– Как я мог не приехать…
– Ну да, сегодня такой день… – покосилась женщина на портрет, стоящий на каминной полке. – Даже не верится, что прошло уже два года, – вздохнула она. – Упокой, Господь, душу рабы твоей Анастасии, – быстро перекрестилась она.
– Отец где? – спросил Марк.
– Да, у себя, где же еще ему быть, – немного сварливо произнесла домработница. – Врачи прописали ему постельный режим, но разве ж заставишь его лежать в кровати? Целыми днями просиживает в кабинете, все дела какие-то решает.
– А как он, вообще?
– Неплохо, Марик, неплохо… В последнее время ему стало намного лучше, как мне кажется. И даже цвет лица изменился.
– Ладно, поднимусь к нему, – подавил Марк вздох.
– Спускайтесь потом вместе к ужину. Помянем Анастасию Павловну…
После смерти мамы отец резко сдал. Он и раньше жаловался на сердце, а сразу после похорон с ним случился сердечный приступ. Тогда его еле откачали, ну и как следствие, врачи запретили ему работать. Запретить-то запретили, но слушать отец их не собирался. Он, разве что, в офис перестал ездить, но компанией теперь руководил из дома. И что-то Марку подсказывало, что сидя дома отец работать стал еще больше. Но как ему это запретить? Всю жизнь он слушал только себя и гораздо реже маму. А когда ее не стало, то и жизненные устоит отца пошатнулись. Он словно потерял ориентир, к которому стремился. А вместе со здоровьем пошатнулась и его воля.
– Пап, привет! – заглянул Марк в кабинет отца.
– Здравствуй, сын! Хорошо, что нашел время заехать, – посмотрел отец поверх бумаг, которые и читал в данный момент, сидя за рабочим столом.
Дарья Львовна сказала правду – выглядел отец почти как раньше. Почти… Глаза остались все теми же – с затаенной скорбью, которая из них теперь не исчезала. И такими они стали очень давно, еще до смерти мамы. Такими они стали после того случая, когда вернулась мама домой в изодранном платье и в крови. Тот день Марк запомнил на всю жизнь и по праву считал его самым страшным. Часто мама снилась ему именно такой, какой увидел ее тогда – запуганной и сломленной. После того дня она прожила еще много лет, но прежней уже не стала. Чаще бродила по дому как тень, и очень редко Марк видел ее улыбку. А ведь раньше она так любила смеяться! И вдвоем с отцом они делали это часто. Тот день изменил жизнь всех обитателей этого дома. Мама замкнулась в себе. Отец страдал от невозможности помочь ей. А Марк временами не мог видеть своих родителей такими. Когда подрос, все чаще стал сбегать из дома. А потом и гонками увлекся. Сейчас он понимал, что именно гонки спасли его от помешательства, как и дали ему стимул в жизни. Если бы не его страсть к машинам и скорости, еще не известно, где бы он сейчас был. Вполне возможно, что спился бы или еще что похуже… Как бы там ни было, со всем этим Марк научился жить.
– Пошли ужинать, пап, Дарья Львовна накрыла стол.
Отец посмотрел на сына и сказал:
– Уже прошло два года. Целых два года без Насти…
В этот момент Марку показалось, что отец считает дни без мамы.
Глава 11
Марк
Такие две короткие фразы, а как цепляют душу. Мама была любовью всей жизни папы. Марк это понимал. Именно поэтому никогда не хотел бы влюбиться настолько сильно. Что если и с его любимой произойдет беда, от которой он не способен будет ее уберечь? После – только израненная душа и отсутствие желания жить. Нет, Марк не эгоист. Но перенести еще раз такую жестокую утрату он бы не хотел. Вот почему он всегда отстраняется от любых попыток как-то сблизится с кем-то. Так и психика будет в целости, и душа не будет разодрана.