Хроника потерянного города. Сараевская трилогия

Впервые на русском языке три романа "сараевской серии" признанного классика сербской литературы Момо Капоры, писателя, чье имя стоит в одном ряду с именами Б. Чосича и М. Павича... Романы были написаны за время военных действия в Боснии, Герцеговине и Краине, где автор был военным корреспондентом, и состоят из причудливым образом переплетеных войны и мира, юмора и слез, любви и ненависти... «Линия огня — это линия жизни и смерти. Находясь на ней, человек получает самый важный урок в своей жизни — как справиться со страхом смерти. Как-то я проходил мимо танка, на котором было написано: СМЕРТЬ НЕ БОЛИТ! Говорят, что за мгновение перед смертью за одну единственную секунду в уме человека проносится вся его жизнь. Это идеальный роман, который каждый держит у себя в уме, но никто не может написать. На линии огня люди молчат, а слова редки и дороги. Не бойся свиста пули, не услышишь той, которая попадет в тебя…»http://piterbooks.ru/read.php?sname=hudozh&articlealias=kapor

Я никогда не была в Сараево. Босния и Герцеговина - это одна из тех стран, куда мне хотелось бы поехать. Хотя бы просто для того, чтобы дополнить югославские впечатления еще одной главой. Поэтому естественно, что я с радостью взялась за книгу с названием "Сараевская трилогия".
Это удивительная книга. Она как глоток чистой воды, как отдых после долгой дороги. Она искренняя, иногда немного наивная, иногда чрезмерно правдивая. На самом деле, оды ей можно петь бесконечно. Боюсь, правда, что в моем исполнении они будут не слишком впечатляющими. Поэтому простым текстом - эту книгу надо читать. Хотя бы для того, чтобы составить свое собственное мнение.

Запретный город то же, что и большая любовь.
Момо КапорВсё, что я скажу об этой книге — будет заведомо мельче и ниже того, чем она на самом деле является. Я пишу, пишу и опять жму Back Space, потому что слова съёживаются — точь-в-точь, как во сне, когда хочется закричать, но нет голоса. Я хочу выбрать цитаты, но как — если на каждой странице этого текста я что-то обязательно подчёркивала и затем выписывала?Впервые за долгое время мне не хотелось, чтобы книга заканчивалась, притом, что она каждый день причиняла мне невыносимую боль почти на физическом уровне. Как будто тысяча мелких осколков вонзились в кожу и нет никакой возможности их достать. Я давно не читала ничего страшнее и тяжелее, и вместе с тем красивее, светлее и мудрее. "Сараевская трилогия" — книга очистительной силы, которая наверняка разобьёт вам сердце. 362 страницы боли и большой любви. (И всего 2000 экземпляров — как жаль!)."Сараевская трилогия" — это одновременно и реквием по потерянному городу и осквернённой, залитой кровью земле, и молитва за всех — живых и умерших, и лирический путеводитель, пронзительное воспоминание об эпохе, в которую нет возврата, и историческая хроника смутного и страшного времени, и, конечно, признание в любви. Проникновенный рассказ о людях, навсегда вписанных в ландшафт Сараево, в каждый камешек его Главной улицы, вне зависимости от своего местоположения. Этот город — их главная любовь, и самое большое проклятие, и фантомная боль.Я верил, что тайна моей жизни и искусства, которым я буду заниматься, кроются именно здесь, где турецкая старина на границах европейских кварталов сталкивалась с новым временем и пропитывалась им, превращаясь в чудесным образом закрученную фантасмагорию.
("Хранитель адреса")
И хотя Деспот уже давно не жил в своём городе, он врезался в его память глубоким незаживающим шрамом, отделяющим глубокую любовь от страстной ненависти. Он знал, что куда бы его не забросила жизнь, ему вечно будет не хватать колыбели города в котловане, в котором невозможно толком рассмотреть, где кончаются светящиеся окна вползающих на крутые склоны кварталов и где начинаются звёзды.
("Последний рейс на Сараево")
Филолог Андрей Базилевский в предисловии к "Антологии сербской поэзии" охарактеризовал сербскую культурную традицию как "счастье, рождённое болью" — и это определение прекрасно подходит к прозе Момо Капора. Его "Хранитель адреса", роман, которым открывается книга, пожалуй, самое светлая вещь из всех. О родном городе, детстве, дружбе и любви, литературном творчестве, мечтах о Париже и харизматичных старожилах Сараево, завсегдатаях "Двух волов", потёртых интеллектуалах и любимцах Бахуса. Момо Капор выписывает их образы живо, с теплом и мягкой иронией. Ни одного картонного персонажа, ни одного лишнего слова.За немытыми стёклами редакторского кабинета красовался стройный силуэт сараевского Кафедрального собора.
Я пришёл к нему не один. Со мной были Марк Твен, Чехов, Стивен Ликок, О.Генри, Джеймс Тербер, Уильям Сароян и многие другие мои учителя <...> Я читал с детства, читал их под мигающими тусклыми лампочками в двадцать пять свечей, свет которых делает уродливым любое человеческое жилище, читал их в поездах и под партами мрачных классных комнат Первой мужской классической гимназии— учился у них, желая выкарабкаться из унижающей меня нищеты...
("Хранитель адреса")
Ироничная интонация рассказчика, яркие, осязаемые описания города и литературного творчества неожиданно напомнили мне "Одесские рассказы" Бабеля. Густая, плотная, насыщенная, ароматная проза. Сараево пахнет жареным кофе, сливовицей, корицей, кебабами, долмой, бурдюком и тестом. И ещё не пахнет смертью.

"Последний рейс на Сараево" — пронзительный роман-путешествие, итог, лебединая песня, прощальный танец и плач. И не только Боба Деспота, главного героя, но и многих других потерянных людей, у которых ничего не осталось, кроме воспоминаний о разрушенном отчем доме. "Хроника потерянного города" — это тоже плач, наверное, самая горькая часть трилогии, невозможная, буквально выворачивающая душу наизнанку.Нас никто больше не будет помнить молодыми, а мы верили, что эту тайну до самого конца сохранят деревянные переправы и каменные мосты, старые ворота и часы Копельмановой башни на углу Главной улицы, под которой мы назначали свидания, никогда не упоминая её названия, произнося просто: "В семь под часами!".Хрупкая маленькая старушка в чёрном похожа на потерявшуюся в снегу ворону; она несёт в руках пластиковый бочонок, в котором обычно солят на зиму овощи. Никто не хочет принять её бочонок к себе — места нет ни одного. Её уговаривают бросить тяжёлый груз: легче будет добраться до переправы, но она отказывается и продолжает ковылять по дороге.
В бочонке лежат выкопанные кости её сына, погибшего в самом начале войны. Она слишком бедна, чтобы оплатить транспортировку.
У дороги лежат три улья с пчёлами, впавшими в глубокий зимний сон. Улья, засыпанные снегом, оставил хозяин, чтобы вернуться за ними, как только доставит первые три.
Проснувшись весной и вылетев из улья, пчёлы окажутся среди незнакомых полей: и цветы, и воздух, и роса на траве — всё будет пахнуть не так. У нового мёда будет особый, горький вкус.
Несмотря на всю горечь этой части, в ней есть молитва и очищение — и это самое главное. Путешествие в Хиландар, один из афонских монастырей, дарит читателю надежду и примиряет с действительностью.... В тот самом роковом 1992 году свита чертей из андерсеновской сказки разбила дьявольское зеркало, миллионы осколков которого попали людям в глаза, ослепив чудовищной ненавистью, и заморозив в их сердцах всё человечное. Проснулся дремавший несколько веков зверь, змееподобная Гидра, отравившая своим зловонным дыханием вишнёвые сады. То самое чудище из фильма Срджана Драгоевича "Красивые деревни красиво горят", которое без остатка сожрало людей, их дружественные связи, мечты, любовь и отчий дом. К слову, фильм сербского режиссёра Драгоевича снят в 1996 году. В том же году Момо Капор написал "Хронику потерянного города". И если Драгоевич не даёт нам ни малейшей надежды, "закольцовывая" трагический финал своего насыщенного чёрным юмором фильма, то "Сараевская трилогия" наоборот дарит нам эти светлые и робкие ростки. Вопреки всему. Ведь, как мы помним, у сказки "Снежная королева" счастливый финал. "Чистая любовь наполняла их сердца, а вокруг стояло тёплое, благодатное лето".Невероятная, ошеломляющая книга.

Наверное, никто не мечтает посетить Сараево так, как мечтаю посетить его я.
Место, где молодой серб Гаврило Принцип совершил самое судьбоносное убийство в истории.
Место, где родился и вырос гениальный Эмир Кустурица.
Место, пережившее османское завоевание и австро-венгерскую оккупацию.
Место, выдержавшее все мировые и гражданские войны.
Место, практически сгоревшее до тла во время религиозных погромов.
Место, залитое кровью при развале Югославии.
Такой маленький, но такой легендарный боснийский городок.
Эта невероятная книга бывшего военного корреспондента о Сараеве снова разбередила мое сердце. Сердце, которое так любит Югославию и все с ней связанное.
Говорят, мысли материальны. Еще говорят, что слово сказанное исчезает, а слово писанное остается. Поэтому я пишу.
Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИЕДУ В САРАЕВО!!!