Читать онлайн Однажды ночью бесплатно

Stephanie Laurens

ON A WILD NIGHT

© Stephanie Laurens, 2002

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

Глава 1

Аппер-Брук-стрит, Лондон

20 февраля 1825 года

– Это безнадежно! – Аманда Кинстер повалилась на кровать своей сестры-близняшки. – В нашем окружении нет ни одного мужчины, на которого стоило бы взглянуть – во всяком случае, в настоящий момент.

– Таких мужчин – тех, кто хотел бы жениться, – нет последние пять лет. – Амелия улеглась рядом с сестрой и устремила взгляд к потолку. – Мы ищем, ищем…

– Под каждым камнем.

– …но те, кто представляет хоть какой-то интерес, вовсе и не думают жениться.

– Это же нелепо!

– Это грустно.

Сестры были похожи и фигурами, и внешностью. Господь наделил их светлыми вьющимися волосами, васильковыми глазами и белоснежной кожей. Они вполне могли бы позировать для «La Belle Assemblee»[1] как воплощение благородной светской барышни, если бы не выражения на их лицах. Амелия всем своим видом демонстрировала пренебрежение, а Аманда – возмущение.

– Не желаю снижать планку!

Они уже многие годы обсуждали свои требования к будущим мужьям. Взгляды девушек на этот вопрос почти не отличались от взглядов их наставниц – матери и тетушек, сильных личностей, леди до мозга костей, нашедших счастье в браке. Сестры не сомневались в правильности своих взглядов.

Мужчина должен любить свою жену и ставить ее и семью превыше всего остального. Он должен быть защитником, помощником, надежной и прочной опорой и всегда находиться рядом. Он должен ценить ум и способности своей жены, учитывать ее мнение и, несмотря на желание властвовать везде и во всем, воспринимать ее на равных. Он должен быть достаточно состоятельным, чтобы размеры приданого – а оно немаленькое, не влияли на принятие решения. Он должен быть человеком их круга, со связями не менее могущественными, чем клан Кинстеров.

Он должен быть страстным мужчиной и одновременно добропорядочным семьянином. Он должен быть любовником, защитником, другом. Он должен быть мужем.

Аманда хмыкнула:

– Но есть же где-то тот, кто хоть немного похож на наших кузенов! – Она имела в виду «Коллегию Кинстеров», печально известную группу из шести братьев. Они много лет правили в высшем свете, оставляя за собой бесчисленное количество разбитых женских сердец, пока судьба не расставила силки для их собственных сердец. – Ведь они не исключение.

– Конечно, нет. Вспомни Чиллингворта.

– Верно. Но когда я вспоминаю о нем, то думаю о леди Франческе, и от этого легче не становится. Его уже заарканили.

– Как бы то ни было, он слишком стар. Нам нужен кто-то нашего возраста.

– Но не ровесник – я по горло сыта юнцами.

Для сестер стало откровением, когда они поняли, что их кузены – эти самонадеянные, властные мужчины, так долго боровшиеся за свободу, – являются олицетворением их идеалов. Из-за этого качества редких претендентов на их руку приводили девушек в еще большее уныние.

– Если мы хотим найти себе мужей, надо что-то делать!

– Нам нужен план действий.

– Причем не такой, как в прошлом году, и совсем другой, чем в позапрошлом! – Аманда посмотрела на Амелию. Сестра о чем-то задумалась, ее взгляд был устремлен в одну точку. – У тебя такой вид, будто план уже есть.

Амелия встрепенулась:

– Нет, плана нет. Пока. А вот подходящие мужчины есть, только они не ищут себе жен. Я могу назвать по крайней мере одного, значит, есть и еще. Я вот думаю… может, хватит ждать и пора взять дело в свои руки?

– Трудно не согласиться с тобой. Так что ты предлагаешь?

Взгляд Амелии стал твердым.

– Я устала ждать – нам уже двадцать три! Я хочу выйти замуж к июню. Когда откроется сезон, я проведу переоценку и составлю новый список кандидатов без учета их желания найти жену. Потом выберу того, кто лучше всего мне подходит, и позабочусь о том, чтобы он повел меня к алтарю.

В последних словах девушки слышалась непоколебимая решимость.

Аманда, которую многие считали более целеустремленной, более сильной, более уверенной в себе, внимательно изучала лицо сестры. Амелия была более инертной, однако, если она ставила перед собой какую-нибудь цель, уже никакая сила не смогла бы свернуть ее с намеченного пути.

Из всего этого следовало, что все заявления Амелии не голословны.

– Ах ты, распутница! Ты уже положила на кого-то глаз?

Амелия сморщила носик.

– Да, только я еще не уверена. Возможно, он не лучший вариант. Если брать в расчет всех, а не только тех, кто ищет жену, то выбор очень большой.

– Верно. Но не для меня. Я уже всех перебрала. – Наступила пауза. – Так ты назовешь мне его имя или предоставляешь возможность отгадать?

– Ни то ни другое, – посмотрела на нее Амелия. – Я еще не уверена, что он тот самый, а ты можешь невольно выдать меня, если будешь знать, кто он.

Аманда вынуждена была признать, что сестра права: она никогда не отличалась умением хранить чужие секреты.

– Хорошо, а как ты собираешься добиться того, чтобы он пошел с тобой к алтарю?

– Не знаю, но сделаю все необходимое.

Ее слова прозвучали как клятва. У Аманды по спине пробежали мурашки: она отлично знала, что подразумевается под «всем необходимым». Стратегия рискованная, но Амелия, со своей несгибаемой волей, вполне способна победить.

Амелия посмотрела на сестру.

– А ты? У тебя есть план? Только не говори, что нет.

Аманда усмехнулась. Вот оно, преимущество близнецов: они интуитивно понимают мысли друг друга.

– Я уже перебрала всех, причем не только тех, кто упал к нашим очаровательным ножкам, и пришла к выводу, что если нельзя найти достойного мужа в высшем свете, то нужно искать за его пределами.

– И где же ты собираешься искать подходящего кандидата за пределами высшего света?

– А где до женитьбы наши кузены проводили вечера?

– На балах и приемах.

– Подумай еще. Вспомни, они появлялись ненадолго, танцевали два танца и уходили. А появлялись они на балах и приемах только потому, что тетки настаивали. Не у всех подходящих мужчин – у тех, кого мы считаем приемлемой партией, – есть родственницы, способные заставить их появляться в свете.

– И так… – Амелия вопросительно взглянула на сестру. – Ты намереваешься искать подходящую партию в ночных клубах и игорных заведениях среди мужчин, с которыми мы еще не знакомы, потому что они либо вообще не появляются в нашем кругу, либо появляются очень редко?

– Абсолютно верно: в клубах и заведениях, а также на частных вечеринках в салонах дам полусвета.

– Гм… Похоже, план хороший.

– Передо мной открываются большие возможности, – заявила Аманда. – Хочешь отправиться на поиски вместе со мной? Уверена, там, в полумраке, прячется не одна достойная партия.

Амелия внимательно посмотрела на нее, потом опустила глаза и покачала головой:

– Нет. Если бы я сомневалась… но я уверена.

Их взгляды встретились. Сестры прекрасно понимали друг друга. Наконец Аманда кивнула:

– Пора расставаться. – Она улыбнулась и театрально указала рукой на дверь. – Ты будешь плести свои интриги под ярким светом свечей…

– А ты?

– А я буду искать свою судьбу в полумраке.

Главный зал «Меллорса», недавно открывшегося и сразу ставшего чрезвычайно модным игорного дома, был погружен в полумрак. Аманда замерла в дверях и равнодушно оглядела присутствующих.

А присутствующие тем временем разглядывали ее, правда, не так равнодушно.

За четырьмя из шести столов сидели мужчины с картами в руках. Перед каждым на столе стояли стаканы. Они надменно смотрели на девушку из-под отяжелевших от выпитого век. Этих кандидатов Аманда отмела сразу.

За самым большим столом играли в фараон. К двум игрокам прижимались сидевшие рядом с ними женщины. Банкомет устремил взгляд на Аманду, на мгновение замер, как будто что-то вспомнил, а потом открыл следующую карту.

– Здесь ловить нечего, – подергал Аманду за рукав Реджи Кармартен, друг детства, который с большой неохотой согласился сопровождать ее в этой авантюре. – Если уйдем сейчас, то до окончания ужина успеем добраться до «У Генри».

Аманда повернулась к Реджи:

– Откуда ты знаешь, что ловить нечего? Ведь мы только что пришли, да и темно здесь.

Стены заведения были оклеены темно-коричневыми обоями с ворсистым рисунком, которые отлично гармонировали с кожаными креслами и деревянными столами. Помещение освещалось только бра, поэтому бо́льшая часть зала скрывалась во мраке. Здесь царила мужская атмосфера. Аманда огляделась по сторонам. Внезапно она почувствовала опасность, причем настолько остро, что по коже пробежали мурашки. Она решительно вздернула подбородок:

– Я сейчас сделаю обход, и, если не найду ничего действительно заслуживающего внимания, мы уйдем. – Реджи знал, что именно подразумевает под «заслуживающим внимания» его подруга, и не одобрял ее.

– Нельзя так скоро играть отступление. – Аманда взяла его за руку.

– Даже если бы я и играл, ты все равно не послушалась бы…

Из уважения к игрокам они говорили вполголоса.

Аманда потащила Реджи к столам, не заботясь о том, какие сплетни породит их появление в игорном доме: якобы Реджи ее поклонник, и она, уговорив его привести ее сюда, решила бросить всем вызов; якобы ее цель более возмутительная, чем просто вызов общественному мнению.

Игорный дом был новым, и это привлекало самых опасных кутил и весельчаков, получавших удовольствие от проматывания денег. Если бы Аманде удалось найти кого-нибудь в ее вкусе в более благопристойном заведении, она никогда не пришла бы сюда. Однако две недели, которые она потратила на приличные игорные дома и салоны, ничего не дали, и поэтому ее появление здесь было шагом отчаяния.

Опираясь на руку Реджи, Аманда шла по залу. Изображая искренний интерес к игре, она внимательно оглядывала игроков и тут же отвергала их как возможную кандидатуру.

«Ну где же, – мысленно вскричала она, – тот, кто предназначен мне?»

Наконец они дошли до последнего стола и остановились. Впереди царил почти полный мрак: эта часть зала была освещена только двумя лампами. Аманда различала лишь очертания кресел и светлые пятна лиц тех, кто сидел в этих креслах. Внезапно она увидела, как над одним из низеньких столиков, стоявших между креслами, появились две белые руки с длинными пальцами и стали неторопливо тасовать карты. Очевидно, эта часть зала отводилась для серьезных игроков. И очень опасных.

Пока Аманда решала, хватит ли у нее смелости войти в эту, похожую на логово хищника часть зала, за одним из столов закончилась игра. Послышались довольные и раздраженные голоса, задвигались стулья.

Аманда и Реджи повернулись, и девушка обнаружила, что находится под прицелом четырех пар мужских глаз. Тяжелые, пристальные взгляды были устремлены на нее.

Ближайший к ней мужчина встал и оказался на целую голову выше Реджи. Через секунду встал его сосед. И улыбнулся.

Хищно.

А вот первый не улыбался. Он сделал шаг вперед и остановился.

– Так-так-так, кажется, это маленькая мисс Кинстер!.. Пришли посмотреть, как развлекается вторая половина человечества, да?

Аманда гордо вскинула голову. Несмотря на то что мужчина был выше ее, ей удалось посмотреть на него сверху вниз. Поняв, кто перед ней, она еще выше подняла голову.

– Лорд Коннор. – Она присела в реверансе – ведь он как-никак граф, – но сделала это так, что всем стало ясно: ее общественное положение выше, чем его.

Граф был известным повесой и в полной мере соответствовал тому типу, от которого сестры решительно отказались. Он приобрел репутацию развратника, его считали погрязшим в грехе, и сальный блеск в его бледных глазах, один из которых после какой-то давней дуэли был всегда полуприкрыт веком, свидетельствовал о том, что на этот раз слухи не расходятся с фактами. Тучный, жирный, с мертвенной кожей и тяжелым подбородком, он казался Аманде ужасно старым, старше ее отца, и только каштановые волосы без седины свидетельствовали об обратном.

– Ну? Так зачем вы здесь? Чтобы поглазеть или поиграть? – Мясистые губы Коннора сложились в презрительную усмешку. Морщины и складки на его лице – результат разгульного образа жизни – углубились. – Неужели теперь, после того как вы отважились переступить порог «Меллорса», вы уйдете, не попытав счастья? Не проверив знаменитую удачливость Кинстеров? Я слышал, ваши набеги на игорные заведения города были очень успешными.

Реджи сжал руку Аманды.

– Вообще-то мы просто…

– Ищете достойного партнера для игры? Может, я вам подойду? Давайте-ка проверим. Что вы скажете насчет роббера в вист?

Аманда не смотрела на Реджи, так как знала, что он думает. Нет, она не подожмет хвост и не сбежит, она примет вызов этого типа!

Придав своему лицу надменное выражение, девушка ответила:

– Сомневаюсь, милорд, что вам доставит большое удовольствие победа над таким новичком, как я.

– Как раз напротив, – в голосе Коннора зазвучали жесткие нотки, – я рассчитываю на огромное удовольствие. – Он ухмыльнулся и хищным взглядом уставился на свою жертву. – Я слышал, что у вас легкая рука – неужели вы упустите шанс проверить на мне свой талант?

– Нет! – прошептал Реджи.

Аманда понимала, что можно холодно отклонить предложение Коннора и дать Реджи увести ее, однако ей была противна сама мысль, что Коннор и остальные присутствующие будут многозначительно хмыкать ей вслед и весело смеяться над ней.

– В вист? – услышала она собственный голос. Стоявший рядом с ней Реджи застонал.

Аманда хорошо знала игру, и ей действительно везло в картах, но она отдавала себе отчет в том, что Коннор значительно опытнее. Чувствуя на себе взгляды всех игроков, она притворилась, будто обдумывает предложение, потом покачала головой и снисходительно улыбнулась:

– Полагаю…

– У меня есть очаровательная кобылка чистейших арабских кровей – купил ее на племя, – но она оказалась очень капризной и непослушной. Вот вам она подошла бы. – Это заявление граничило с оскорблением. Коннор многозначительно усмехнулся. – Между прочим, ради нее я обыграл вашего кузена.

Эти слова, сказанные, без сомнения, намеренно, чтобы поддеть ее, возымели обратный эффект и подстегнули самолюбие Аманды.

– Нет! – в отчаянии прошептал Реджи.

Аманда пристально посмотрела в глаза Коннору и вздернула бровь. Улыбка исчезла с ее губ.

– Кобылка, говорите?

Коннор, слегка озадаченный, кивнул:

– Стоит небольшого состояния. – По его тону можно было заключить, что он уже усомнился в правильности своей ставки.

Секунду Аманда колебалась, размышляя, принять предложение или нет, но в конечном итоге осторожность взяла верх. Если она откажется играть с Коннором и сыграет с кем-нибудь другим, этого будет достаточно, чтобы ее не называли глупой пустышкой. Недопустимо, говорила она себе, чтобы от нее презрительно отмахивались те, среди которых, возможно, находится ее будущий муж. Вот только как выскочить из ловушки, расставленной Коннором?

Ответ напрашивался сам собой. Сложив губы в некое подобие высокомерной улыбки, она негромко произнесла:

– Как интересно. К сожалению, у меня нет ничего, что я могла бы поставить против вашей столь ценной кобылы.

Аманда отвернулась от Коннора и встретилась взглядами с двумя мужчинами, подходившими к их группе. Они тут же расправили плечи.

Коннор хохотнул.

– Даже трех часов вашего времени?

Аманда резко повернулась к нему.

– Трех часов?

– Трех часов, которые вы проведете со мной, – Коннор театрально развел руки, – в любом месте, где только пожелаете. – Последние слова сопровождались плотоядной ухмылкой.

Он смеется над ней! Пока лишь он один. Но если она сбежит, то смеяться будут все. И она сама в том числе.

Аманда гордо вскинула голову.

– Мое время исключительно ценно.

– Так вы отказываетесь? – хмыкнул Коннор.

– Однако ваша кобыла тоже представляет собой огромную ценность, – продолжала Аманда. Ее сердце бешено стучало. Она снисходительно улыбнулась. – Гм, очевидно, это действительно так, раз Демон заинтересовался ею. – Ее лицо озарилось радостью. – Если я выиграю, то отдам ее кузену.

А тот свернет шею своей кузине!

Реджи застонал так громко, что услышали все. Аманда улыбалась, глядя в бледные глаза Коннора.

– Кажется, вы говорили о роббере в вист?

Итак, она переступила границу и оказалась на опасной территории. Внутри у нее все дрожало. Она заметила, что взгляд Коннора стал жестче. Однако к ужасу примешивалось возбуждение, ее охватил азарт.

– Кто ваш партнер? – Аманда вопросительно посмотрела на Коннора.

Тот махнул рукой в сторону полумрака:

– Мередит.

Из кресла поднялся худощавый мужчина и поклонился.

– Он неразговорчив во многих вопросах, зато в картах – истинный бог. – Взгляд Коннора переместился на Реджи. – А кто будет вашим партнером, мисс Кинстер? Кармартен, да?

– Нет. – По голосу Реджи стало ясно, что он решил положить конец всему этому и что никакая сила не заставит его передумать. Он взял Аманду за руку. – Это же сумасшествие! Пошли отсюда! Неужели для тебя имеет значение, что о тебе думают эти гуляки?

Для нее имело – в этом-то и была вся проблема. Аманда не смогла бы объяснить, почему она так уверена в том, что ни один из ее кузенов не оставил бы безнаказанным Коннора с его завуалированными оскорблениями и сделал бы все возможное, чтобы получить компенсацию.

Судя по всему, арабская кобылка была хорошей компенсацией. А если она проиграет, думала Аманда, то отомстит Коннору тем, что будет долго и тщательно выбирать место, где он проведет с ней три часа. Действительно хорошая компенсация! Это отучит его от издевательства над женщинами клана Кинстеров.

Но сначала надо найти партнера, желательно такого, кто поможет ей выиграть. На уговоры Реджи тратить времени не стоит: он даже не запоминает масть. Уверенно улыбаясь, Аманда оглядела столы, за которыми игра уже давно прекратилась.

Ну должен же найтись мужчина, который придет ей на помощь…

У нее упало сердце. Никто против ее ожиданий не проявил ни малейшего интереса, ни в одном взгляде она не увидела веселого задора. Только расчет, холодный и безжалостный. Все решали одно и то же уравнение: сколько можно получить с нее за спасение от Коннора?

Аманде все стало ясно. Для них она – жирный цыпленок, которого можно щипать. Азарт покинул ее, уступив место безграничному отчаянию.

Соглашаясь на игру, Аманда не сомневалась в том, что с Коннором они равны. Но если она, дабы удовлетворить свою гордость, возьмет в партнеры кого-нибудь из этих мужчин, к чему это приведет?

Конечно, она будет победительницей, несмотря на исход игры, однако на ней может повиснуть новый, более опасный долг.

Девушка пристально вглядывалась в лица игроков, и ее сердце все сильнее сжималось от отчаяния. Неужели здесь нет ни одного достойного мужчины, согласного стать ее партнером исключительно ради игры как таковой?

Задвигались стулья, кто-то встал…

Придется брать Реджи, только его еще надо уговорить.

Аманда уже повернулась к нему, но тут заметила, что внимание всех переключилось на погруженную в полумрак часть зала.

И она, и Реджи посмотрели в ту сторону.

Из темноты выступили очертания высокой фигуры, которая медленно поднялась с кресла и с неторопливой грацией направилась к ним.

Наконец незнакомец вышел в круг света, отбрасываемый бра, и Аманда смогла разглядеть его. На нем был костюм, сшитый у лучшего лондонского портного; идеально скроенные брюки подчеркивали длину ног. Завязанный сложным узлом галстук цвета слоновой кости и белоснежная атласная жилетка дополняли дорогой элегантный наряд. Манеры мужчины, неспешные и изысканные, свидетельствовали о его уверенности в себе, о его непоколебимой вере в успех.

Густые каштановые волосы незнакомца были уложены в соответствии с модой, то есть в художественном беспорядке, и ниспадали на воротник сорочки. Когда на них падал свет бра, в них появлялся рыжеватый отблеск.

Мужчина приближался. В его движениях не было ничего угрожающего, однако от него исходило мощное ощущение силы.

И вот Аманда увидела его лицо.

У него были высокие скулы и волевой подбородок; прямой, без малейшего изъяна, нос свидетельствовал о благородном происхождении, а полная нижняя губа – о чувственности. Взгляд больших глаз из-под соболиных бровей был спокойным и властным. Аманда мгновенно узнала это лицо, вернее, не само лицо, а его тип: аристократическое и одухотворенное, властное и мужественное.

Незнакомец остановился перед ней, и она ощутила на себе пристальный взгляд его зеленых глаз.

Девушка вглядывалась в его лицо, но не находила ни намека на плотоядную усмешку или злой умысел. Она видела в его взгляде только понимание – да еще веселье.

– Если вам нужен партнер, то я сочту за честь помочь вам.

Голос незнакомца полностью соответствовал облику: глубокий, с небольшой хрипотцой. Его слова дошли не только до слуха Аманды, но и до сердца, всколыхнув ее чувства.

Его взгляд быстро скользнул по ее лицу и снова вернулся к глазам. Хотя незнакомец не смотрел на Реджи, Аманда знала, что он видит, как тот дергает ее за рукав и что-то шепчет на ухо.

– Благодарю вас. – Она сразу поверила ему, этим зеленым глазам. И ее уже не беспокоило то, что она, возможно, совершает ошибку. – Мисс Аманда Кинстер, – представилась она, протягивая ему руку. – А вы?

Он с улыбкой взял ее руку и поклонился:

– Мартин.

Аманда сомневалась, что у него нет титула. Вероятно, решила она, к нему следует обращаться «лорд Мартин». Она тут же вспомнила, что до нее доходили слухи о каком-то лорде Мартине.

Выпустив ее руку, Мартин обратился к Коннору:

– Полагаю, у вас нет возражений?

Посмотрев на Коннора, Аманда поняла, что на самом деле у того возражения есть. Причем серьезные – об этом свидетельствовал его хмурый взгляд. Отлично! Сейчас он пойдет на попятный…

Аманда не успела додумать эту мысль до конца, когда сообразила, насколько это маловероятно. Черт бы побрал мужчин с их дурацкими правилами!

Аманда повернулась к Реджи. Тот выглядел обреченным, в глазах застыл ужас. Он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал.

– Думаю, ты знаешь, что делаешь, – все же проговорил он через секунду.

А Мартин смотрел на Коннора.

– Давайте начинать, – предложил он, указывая рукой в сторону затемненной части зала.

– И верно, давайте. – Коннор направился к креслам. – Ночь скоро закончится.

Аманда едва не поморщилась при мысли, что нужно идти во мрак. Она подняла глаза на Мартина и обнаружила, что тот смотрит на нее.

– Меллорс, две новые колоды, – велел он, на секунду повернувшись к хозяину заведения. – И два зажженных канделябра. – Поколебавшись, он предложил руку Аманде. – Прошу!

Девушка улыбнулась и взяла его под локоть. Под тканью пиджака она почувствовала, как перекатываются тугие мышцы.

Мартин повел ее к столу, возле которого уже стояли Коннор и Мередит.

– Вы хорошо играете, сэр?

Он слабо улыбнулся:

– Меня считают неплохим игроком.

– Отлично, потому что Коннор – мастер, а я нет. И мне кажется, он часто играет в паре с Мередитом.

После короткой паузы Мартин спросил:

– А насколько хорошо играете вы?

– Достаточно хорошо, только до Коннора мне далеко.

– В таком случае у нас все получится. – Наклонившись к Аманде, Мартин прошептал: – Играйте просто, не пытайтесь хитрить. Предоставьте это мне.

Больше ни на какие инструкции у него времени не хватило, однако Аманда и так все поняла. И приняла сказанное на вооружение.

Игроки расположились в углу, Реджи устроился в кресле неподалеку и мрачно наблюдал. Коннор сел слева от Аманды, Мередит – справа. Когда появился Меллорс с канделябрами, оба – и Коннор, и Мередит – поморщились.

Мартин с невозмутимым видом приказал Меллорсу поставить канделябры на столики по обе стороны от Аманды. Коннор злобно взглянул на Мартина, но промолчал – очевидно, Мартин обладал способностью пресекать протесты на корню.

При золотистом свете свечей Аманда почувствовала себя значительно увереннее, она немного успокоилась и поняла, что теперь ей легче сосредоточиться.

Первая партия была пробной, Коннор испытывал Аманду и Мартина, Мартин же оценивал Коннора и Мередита и одновременно наблюдал за игрой Аманды.

Как часто случается, Аманде пошла карта, однако набирать очки против такого опытного противника, как Коннор, оказалось очень сложной задачей. И все же благодаря умению Мартина им удалось победить в первой партии роббера, который, как договорились перед игрой, будет состоять из трех партий, и выиграет тот, кто одержит верх в двух.

Аманда ликовала. Откинувшись на спинку кресла, она встряхнула руки и улыбнулась Меллорсу, когда тот подал ей бокал шампанского. Она сделала глоток, потом еще один. Когда бокалы опустели, Меллорс сразу же наполнил их, в том числе и бокал Аманды.

Мартин снял колоду, Коннор раздал карты, и началась вторая партия.

Впервые за долгое время Мартин усомнился в том, что сможет выиграть. К его удивлению, этот вопрос очень волновал его. Он переживал не за себя, а за этого ангела, сидевшего напротив него, за эту девушку, чьи волосы, густые, пышные, отливали золотом в свете свечей. Ему до боли хотелось прикоснуться к этим роскошным локонам, провести по ним рукой – да и не только по ним. У нее была безупречная кожа молочной белизны – сейчас редко встретишь женщин с такой кожей, даже среди английских аристократок. Большинство из них прилагают все усилия и применяют все возможные средства, чтобы отбелить кожу, а Аманде Кинстер это не требуется, потому что у нее от природы такой цвет лица.

А глаза у нее цвета самого дорогого сапфира – васильковые. Их взгляд невинен и одновременно… она не наивна, однако ее еще не коснулся житейский цинизм. Бытовые неурядицы еще не погасили горящий в ней огонь. Она девственница, в этом Мартин не сомневался.

Он, знаток с давно выработавшимся и четко определившимся вкусом, видел в ней истинную английскую розу.

Которая ждет, чтобы ее сорвали.

Вероятнее всего, эта ночь тем для нее и закончилась бы, не вмешайся он. Какого черта она тут делает? Ему было трудно понять, что ей, беззащитному мальку, понадобилось в этом заведении, напоминающем пруд, кишащий хищными щуками.

Вообще-то Мартину не хотелось думать о ней слишком много, гадать, о чем она думает, что ею движет, каковы ее помыслы. Он решил вытащить ее из ловушки, в которую она сама себя загнала, исключительно из альтруизма. Он видел, как она пытается избежать сетей, расставленных старым пройдохой Коннором, и одновременно сохранить достоинство. Он прекрасно понимал, почему она сначала упорно сопротивлялась, а потом отбросила прочь все доводы разума и приняла предложение Коннора.

Он отлично знал, что значит лишиться чести.

Когда они выиграют и она окажется в безопасности, он снова вернется в полумрак – только там ему и место.

Он именно так и сделает, хотя и с сожалением.

Она не для него. У него никогда не будет права на таких, как она. Он уже давно покинул их мир.

Последнюю взятку взял Коннор. Мартин взглянул на листок с записями, которые тот вел. Еще один кон, и, если не вмешаются высшие силы, Коннор и Мередит выиграют эту партию и сравняют счет.

Пора менять тактику.

Следующий кон сыграли так, как и предполагал Мартин. Коннор громко закричал, требуя подать ему шампанского, и принялся тасовать карты. Заметив, как порозовели щеки его партнерши, Мартин поманил к себе Меллорса и, пока тот наполнял его бокал, шепотом дал инструкции.

Меллорс отлично разбирался в том, кто есть кто среди его богатых гостей. Проходя за креслом Аманды, он как бы случайно задел канделябр и, когда тот начал падать, подхватил его, а когда ставил, то как бы случайно смахнул ее бокал – который он только что доверху наполнил французским шампанским – на пол. Он тут же принялся извиняться и пообещал немедленно принести новый бокал.

Что он и сделал, только не немедленно, а когда приближался конец первого кона третьей партии.

Аманда изучала свои карты и ждала, когда будет ход Коннора. Пока ни она, ни остальные игроки не были замечены в шулерстве – все старались извлечь максимум возможного из карт, полученных при сдаче. Очевидно, решающим фактором была удача.

Не очень-то утешительная мысль. Особенно если учесть, что Коннор оказался более умелым игроком, чем она предполагала. Если бы напротив нее не сидел этот широкоплечий, уверенный в себе мужчина, она уже давно впала бы в панику. И не от того, что ей предстояло бы провести три часа в обществе Коннора… а от того, что это не удалось бы скрыть от семьи. Впервые она подумала об этом, когда началась вторая партия.

А сейчас думала постоянно. Проигрыш Коннору не поможет ей найти мужа. Будь он проклят! И с чего это ему понадобилось бросать ей вызов, тем более в такой манере, испытывая ее гордость и задевая чувства?

Зато этот вызов заставил появиться из полумрака Мартина…

Аманда сосредоточила свое внимание на картах и запретила себе смотреть через стол. Сейчас не время для этого. А вот когда они выиграют, она даст волю своим чувствам. Эта приятная перспектива заставила ее еще сильнее напрячь свои умственные способности. Карты с шорохом падали на стол, в зале стало жарко. Аманда не глядя взяла свой бокал и отпила.

Нахмурившись, она сделала еще один глоток. Потом ее лоб разгладился, и она отпила еще немного.

Вода.

– Ваш ход, моя дорогая.

Аманда улыбнулась Коннору. Отставив бокал, она на секунду задумалась и побила козырем его туза. На губах Мартина промелькнула улыбка. Стараясь не смотреть на своего партнера, Аманда осторожно пошла с козыря.

Они выиграли эту сдачу, но очков у них было маловато. Коннор был не склонен идти на уступки. Кон следовал за коном, борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мартин стал играть агрессивнее, но и Коннор не уступал ему.

К четвертой сдаче Мартин мог с полной уверенностью утверждать, что граф Коннор – великолепный игрок, лучший из тех, с кем ему доводилось садиться за стол. К сожалению, удовольствие от игры портилось ставкой. И он сам, и Коннор использовали к собственной выгоде любые промахи противника. До сих пор Аманда четко выполняла его инструкции, и он молил Бога только о том, чтобы их с Коннором тактика не сбила ее с толку.

Девушка то и дело поглядывала на него, покусывая зубками нижнюю губу. Он встречался с ней взглядом… казалось, этот хрупкий контакт придает ему сил… Потом Аманда вздыхала и делала ход, простой и ясный, как он и просил. В сложной ситуации она продемонстрировала удивительную стойкость, что довольно необычно для женщины. С каждой минутой его уважение к ней росло.

Свечи догорели, и Меллорс принялся менять их. Все четверо игроков сидели, откинувшись на спинки кресел и радуясь кратковременной передышке, и ждали, когда он закончит.

Ведь игра шла уже несколько часов.

Мартин, Коннор и Мередит привыкли к таким долгим партиям. А Аманда нет. Она выглядела утомленной, хотя и старалась скрыть свою усталость. Когда она подавила зевок, Мартин, к своему удивлению, ощутил на себе взгляд Коннора.

Он посмотрел на него. Взгляд старого развратника, острый, как кинжал, и тяжелый, пытался проникнуть в душу. Мартин многозначительно вскинул бровь. Поколебавшись, Коннор перевел взгляд на свои карты. Они шли голова в голову, по два очка у каждого, и новый кон не приносил успеха ни одному, ни другому.

Мартин сдал карты, и игра продолжилась.

В конечном итоге именно опыт помог Аманде и ее партнеру выиграть партию. Однако усталость сказалась и на Мартине: машинально считая карты, он не обратил внимания на прозвучавший внутри сигнал тревоги и поэтому не сразу заметил произвольный снос[2].

Трудно было понять, почему Коннор допустил эту ошибку. Возможно, он расслабился – хотя нет, это не в его духе. Конечно, ошибку может допустить любой – Мартин знал, что Коннор дал бы именно это объяснение, если бы его спросили.

Он дождался последней взятки. На этой сдаче они с Амандой набрали одно очко.

Прежде чем Коннор начал собирать карты, Мартин негромко сказал:

– Не могли бы вы показать мне последние четыре взятки?

Коннор посмотрел на него, потом выполнил его просьбу.

Снос был очевиден. Коннор секунду таращился на карты и шумно выдохнул:

– Проклятье! Приношу извинения.

Аманда удивленно разглядывала карты, а затем посмотрела на Мартина. В ее глазах читался вопрос. Его губы сложились в улыбку.

– Мы выиграли.

Ее ротик удивленно приоткрылся, и она взглянула на карты с большим интересом. И с неподдельным восторгом.

Толпа, наблюдавшая за игрой, значительно поредела, но теперь все встрепенулись и повскакивали из-за столов, спеша узнать результат. Через несколько минут их стол был окружен плотным кольцом. Поднялся страшный шум, отовсюду раздавались возбужденные возгласы.

В создавшейся ситуации Коннор проявил себя истинным джентльменом: сначала он растолковал Аманде суть своей ошибки, а потом объяснил, почему они с Мартином выиграли по очкам партию и, следовательно, роббер. После этого он отодвинул свой стул и совершенно другим тоном заявил:

– Итак, мы закончили!

Он мрачно посмотрел на Аманду.

А та удивленно заморгала, заметив в его глазах злобный блеск.

– Завтра же утром первым делом отошлю вам кобылку. На Аппер-Брук-стрит, не так ли? Надеюсь, она доставит вам удовольствие. Только берегите ее.

Именно в этот момент Аманда в полной мере осознала случившееся.

– Нет! Подождите!

Черт, куда ей девать эту лошадь? Как ей объяснить родственникам, откуда у нее взялась эта кобылка? Демон – а он сейчас в городе – с первого взгляда поймет, кому она принадлежала, и начнет задавать неприятные вопросы.

– Дайте подумать… – Аманда посмотрела на Реджи, который проспал всю игру и сейчас по-совиному хлопал глазами. Нет, отсюда ждать помощи нечего: Реджи живет с родителями и, более того, их матери – близкие подруги. – Возможно… – Она перевела взгляд на Коннора. Имеет ли она право отказаться от лошади? Или по непонятному кодексу чести, выработавшемуся у картежников, ее отказ будет воспринят как оскорбление?

– Позвольте заметить… – Низкий голос Мартина вывел Аманду из задумчивости.

И она, и Коннор повернулись к нему. Мартин, спокойный и бесстрастный, сидел в глубоком кресле с бокалом шампанского в руке.

– …что, возможно, в настоящий момент в конюшне мисс Кинстер нет свободного стойла для кобылы. – Взгляд его зеленых глаз был устремлен на Аманду. – А вот моя конюшня намного больше, и свободных стойл много. Если вы согласны, Коннор мог бы отправить кобылу в мою конюшню, а вы известите меня, если вдруг пожелаете покататься на ней или если решите перевести ее в другое место.

Аманда испытала непередаваемое облегчение. Этот человек ниспослан ей Богом! Она буквально засияла от счастья.

– Спасибо! Меня это устраивает в полной мере. – Девушка обратилась к Коннору: – Милорд, соблаговолите доставить кобылу в конюшню лорда Мартина.

Коннор как-то странно посмотрел на нее.

– Лорда Мартина? – Наконец он кивнул: – Хорошо. На этом и порешим. – Секунду он колебался, потом поцеловал ей руку и поклонился. – Для женщины, моя дорогая, вы играете великолепно, однако вам все равно далеко до меня… и до него. – Он мотнул головой в сторону Мартина. – Вспомните об этом, когда в следующий раз совершите набег на игорные заведения.

Аманда лучезарно улыбнулась ему. Благодаря Коннору ей больше нет надобности совершать набеги на игорные заведения, потому что сегодня она познакомилась с Мартином.

Коннор выпустил ее руку и пошел прочь. Мередит, который за все время не произнес ни слова, встал, поклонился и тихо проговорил:

– Мисс Кинстер, я был счастлив играть с вами. – И поспешил за Коннором.

Аманда повернулась к Мартину и одарила его сияющей улыбкой.

– Благодарю вас за столь щедрое предложение, милорд… Мне действительно трудно было бы пристроить кобылу за столь короткий срок.

Мартин внимательно оглядел ее. Его взгляд был одновременно и испытующим, и лукавым.

– Представляю. – Он отсалютовал ей бокалом, допил шампанское, поставил бокал на стол и встал. Аманда тоже встала.

– А еще хочу поблагодарить вас за помощь. – Она снова улыбнулась, подумав, насколько своевременным оказалось его вмешательство. Она вспомнила, как он заменил ей шампанское водой, как позаботился о канделябрах, как много раз во время игры подбадривал ее, как твердый взгляд его зеленых, с искоркой, глаз не единожды удерживал ее от паники. Она протянула ему руку. – Сегодня вы были моим верным защитником?

Уголки его губ слегка приподнялись. Он сжал ее руку своими длинными пальцами… и вдруг замер. Аманда заглянула в его глаза и вдруг обнаружила, что они потемнели. Спустя секунду он выпустил ее руку и поклонился.

– Коннор был прав: подобного рода заведения не для вас. Думаю, вы сами поняли это. – Он вынул из нагрудного кармана пиджака серебряную визитницу и протянул свою карточку Аманде. – Теперь вы знаете, где искать лошадь. Пришлите записку, и один из моих грумов тут же доставит ее вам. – Он вновь пристально взглянул на нее и снова поклонился. – До свидания, мисс Кинстер.

Аманда еще раз поблагодарила его. Он повернулся, чтобы уйти, и она посмотрела в его визитную карточку.

– Боже мой! – воскликнула она против воли, понимая, что нарушает правила приличия.

Поддавшись порыву, Аманда дернула за рукав уходившего Мартина. Тот покорно остановился.

Аманде никак не удавалось оторвать взгляд от карточки – от этого белого прямоугольника, украшенного золотым шлемом. Под шлемом было напечатано одно слово: «Декстер». Под именем стоял адрес на Парк-лейн. Судя по номеру дома, это был один из тех огромных старинных особняков, окнами выходивших на парк. Но поразил ее не адрес, а само имя.

Аманда подняла голову и посмотрела на Мартина. Наконец она собралась с духом и выпалила:

– Так вы Декстер?

Беспутный, судя по слухам, развратный, непонятный и таинственный Мартин Фалбридж, пятый граф Декстер. Конечно же, она знала, кто он такой, и много слышала о нем, но сегодня увидела его впервые.

Аманда сообразила, что все еще держит его за рукав, и разжала пальцы.

В глазах Мартина промелькнула мольба, но он взял себя в руки и, придав лицу циничное выражение, многозначительно поднял одну бровь.

– А кто же еще?

Мгновение они с Амандой смотрели друг на друга, затем он неторопливо поклонился и так же неторопливо направился к двери.

Глава 2

Покинув «Меллорс», Мартин пошел по Дьюк-стрит. Он был погружен в размышления, однако при этом не забывал поглядывать по сторонам, проверяя, не прячется ли где-то в ночи грабитель.

Немного отойдя от игорного дома, он спрятался в тени портика одного из магазинов и приготовился ждать.

Три минуты спустя из дверей «Меллорса» высунулся лакей, огляделся по сторонам, свистнул и поманил кого-то. К крыльцу подкатила маленькая черная карета, которая все это время стояла неподалеку у тротуара. Мартин одобрительно кивнул.

Из дверей вышли Аманда Кинстер и Реджи Кармартен. Меллорс проводил их до экипажа. Когда дверца закрылась, кучер взмахнул кнутом, и карета покатила прочь.

Мартин, неподвижный как статуя, смотрел ей вслед. На повороте он успел разглядеть Аманду, сидевшую склонив светловолосую голову, и Кармартена, сердито размахивавшего руками. Усмехнувшись, Мартин вышел из тени и продолжил свой путь.

Ночь не пугала его. В этот час он чувствовал себя вполне комфортно на пустых улицах Лондона. Почему – это оставалось для него загадкой, однако он давно научился не задавать вопросов судьбе. Забавно, что именно здесь, в окружении общества, в котором он родился и которого теперь избегал, он чувствовал себя самим собой, хотя все те, кто радостно встретил бы его возвращение в свет, мирно посапывали в своих кроватях, не подозревая, что он идет мимо их дверей.

Повернув на Пиккадилли, Мартин замедлил шаг и вновь задумался о состоявшейся сегодня игре.

Сначала он решил, что Коннор, этот старый распутный козел, положил глаз на Аманду Кинстер, но потом, когда роббер был сыгран, он усомнился в правильности своего предположения. Ставка, которую Коннор предложил сделать Аманде, в случае проигрыша ничем ей не грозила. Более того, подбив ее на игру, он тем самым оградил ее от общения с другими завсегдатаями «Меллорса». Одного Коннор не предусмотрел того, что Кармартен не захочет – а скорее всего не сможет – быть ее партнером в висте и тем самым поставит ее в затруднительное положение. Мартин не сомневался, что как раз к этому тому, чтобы поставить ее в затруднительное положение, – Коннор не стремился.

Он наблюдал за ней, за тем, как она оглядывала зал в поисках спасителя…

Мартин мысленно покачал головой, дивясь собственной впечатлительности. С каких это пор в нем проснулось это странное рыцарство? Неужели все дело в молящем взгляде огромных васильковых глаз? Многие из его знакомых в Лондоне и за границей расхохотались бы при мысли, что такое возможно. Однако вид Аманды Кинстер, изо всех сил пытающейся сохранить гордость, подействовал на него неожиданно: в нем, к его собственному изумлению, вспыхнуло непреодолимое желание защитить ее.

Еще более удивительно то, что он получил удовольствие от этого. Ни разу после его возвращения в Англию ему не довелось играть в такую интересную и захватывающую игру. Прелесть игры усиливалась еще и тем, что партнером была женщина. Аманда продемонстрировала не только исключительный ум и незаурядную сообразительность, но и способность собраться и не впадать в панику в сложной ситуации, а также чувство меры – когда искренне, но немногословно поблагодарила его. В какой-то степени она приняла его помощь как нечто должное, хотя в тот момент она не знала, кто он. Она держалась как принцесса – что ж, тогда все правильно, у принцессы должен быть рыцарь, чтобы отстаивать ее интересы.

Поступок Коннора заинтриговал Мартина. Произвольный снос только подтвердил его подозрения насчет человеколюбивых намерений старого пройдохи. Никто не поверил бы, что Коннор способен на такую грубую ошибку. Очевидно, в какой-то момент во время игры тот решил, что гораздо выгоднее проиграть и превратить Аманду Кинстер в свою должницу.

Мартин все не мог решить, как следует к этому относиться. Возможно, никак, только еще раз оценить проницательность Коннора. И ведь тот оказался абсолютно прав: беспутный граф Декстер не представлял никакой угрозы для Аманды Кинстер. Он не будет строить никаких планов на ее счет. Потому что хорошо знает, кто он, кто она и что она не для него. Хотя несколько часов в ее обществе доставили ему огромное удовольствие, он не допустит, чтобы васильковые глазки и пухлые губки – и даже атласная кожа и шелковистые волосы – лишили его осторожности, которая давно стала его второй натурой.

Женщинам вроде Аманды Кинстер нет места в его жизни. Ни сейчас, ни в будущем.

Заглушив тихий шепот сожаления, поднявшийся в его душе, Мартин повернул на Парк-лейн и пошел к своему дому.

– Я нашла его! – Аманда, возбужденная, с горящими глазами, втащила сестру в свою спальню и захлопнула дверь. – Это само совершенство! Он просто великолепен – о большем и желать трудно.

Девушки сели на кровать, Амелия судорожно сжала руки Аманды.

– Ну, рассказывай!

Аманда с радостью выполнила ее просьбу. Услышанное потрясло Амелию до глубины души.

– Декстер?

– Именно так. Таинственный, неуловимый граф Декстер, предмет пересудов и сплетен.

– А он красив?

– До умопомрачения. Он… – Аманда тщетно пыталась подобрать подходящее слово, а потом просто махнула рукой. – Короче, красивее его я не встречала.

– А что еще ты о нем знаешь?

– Что он умен, проницателен – он вовремя сообразил, что нужно заменить мое шампанское водой, и научил Меллорса, как сделать так, чтобы никто этого не заметил. – Аманда откинулась на подушки. – Декстер совершенен как физически, так и интеллектуально. Прибавь к этому его несметные богатства – он слишком богат для того, чтобы оценивать мое приданое, – и, если слухи не врут, бурный образ жизни и получишь совершенство, покрытое толстым слоем лака.

– Гм, но не забывай, с ним связан скандал.

Аманда отмахнулась:

– Зачем мне о нем вспоминать, если о нем не вспоминают наши гранд-дамы? – Она внезапно нахмурилась. – А ты что-нибудь слышала об этом скандале?

– Только то, что в нем замешана какая-то девушка, которую якобы он соблазнил и которая потом покончила с собой. Но это было много лет назад, когда он только появился в высшем обществе. Не знаю, правда ли, но говорят, что отец выгнал его…

– Мне известно, что он вернулся в Англию в прошлом году, через год после того, как унаследовал титул.

– Сколько ему?

Аманда задумалась.

– Тридцать? Что-то вроде того. Думаю, он выглядит старше своих лет. Он… очень серьезен.

Амелия удивленно уставилась на сестру.

– Серьезен?

– Ну, это другая серьезность. Глубокая. Замкнутая – нет! – сдержанная. Из-за этого люди и кажутся старше.

Амелия кивнула:

– Ладно, допускаю, что ты увидела в нем свой идеал. Но вот как ты намерена решить возникающие в связи с этим проблемы? Ведь хозяйки великосветских салонов уже давно пытаются заманить его к себе и вернуть в общество, но он отказывается от всех приглашений.

– Давай называть вещи своими именами: он игнорирует приглашения.

– Верно. А ведь тебе надо почаще видеться с ним, чтобы убедить его… Как ты этого добьешься? – Аманда внимательно посмотрела на сестру. – Понятно: ты не будешь тащить его в наш мир – ты вместо этого войдешь в его.

Аманда усмехнулась:

– Именно в этом и заключается мой план. Я намерена действовать так до тех пор, пока он не попадется в силки и не будет готов следовать за мной куда угодно.

Амелия хихикнула.

– Ты говоришь о нем, как о собаке.

– Скорее, как о льве. Об огромном рыжем звере, который бездельничает в своем логове и ночью выходит на охоту. – Взгляд Аманды стал решительным. – Вот что мне нужно предпринять: отловить и приручить льва.

Аманда была достаточно умна, чтобы понимать, насколько это сложно. Она целый день обдумывала различные подходы. Лошадь – это один из вариантов, но ей не хотелось, чтобы Декстер решил, будто она ищет встречи с ним. К тому же, если она разыграет эту карту слишком рано, он, возможно, сделает именно так, как сказал – отправит кобылу ей, – дабы сохранить разумную дистанцию между ними.

А как раз разумная дистанция ей нужна меньше всего.

В «Меллорс» вернуться нельзя, тем более после его предупреждения. Этим она не только продемонстрирует свою глупость, но и слишком явно обнаружит свои намерения. А ему не понравится…

Однако эта мысль повлекла за собой другую, потом еще одну, и внезапно Аманда поняла, как именно приручить этого льва.

– Вчера – в «Меллорс», сегодня – к леди Хеннесси. Ты что, совсем спятила? – возмущался Реджи, глядя на Аманду в полумраке кареты. – Если мама узнает, что я сопровождал тебя в такие места, она лишит меня наследства!

– Не глупи. – Аманда похлопала его по коленке. – И твоя и моя мамы думают, что мы едем в Челси к Монтегю. Почему вдруг они должны что-то заподозрить?

Все последние годы они с Реджи – иногда к ним присоединялась Амелия – привыкли сами выбирать развлечения, предлагаемые высшим светом. Хотя их выбор не всегда совпадал с выбором родителей, они все равно упорно шли своим путем. Естественно, их поступки никогда не давали пищу для слухов: все знали, что Реджи Кармартен дружит с близняшками Кинстер с пеленок.

Подобный взгляд на их отношения был выгоден всем. У девушек всегда имелся в наличии кавалер для выхода в свет, а Реджи был защищен от назойливых мамаш, которые в противном случае насели бы на его мать с требованиями, чтобы он сопровождал их дочек. И родители обеих сторон были спокойны при мысли, что их отпрыски в безопасности.

В относительной безопасности.

– И не надо бояться, что посещение салона леди Хеннесси погубит меня.

– Но ведь ты еще не замужем! – Судя по тону, Реджи сомневался, что ее статус изменится в ближайшее время. – Там будут только замужние.

– Это вопрос времени. Мне двадцать три. Я уже шесть лет выезжаю в свет. Никто уже не считает меня невинной дебютанткой.

Реджи издал странный звук, сложил руки на груди и откинулся на спинку дивана. За всю дорогу, до тех пор пока карета не въехала на тускло освещенную аллею, ведущую к дому номер девятнадцать по Глостер-стрит, он не произнес больше ни слова.

Карета остановилась. Реджи молча спрыгнул на землю и помог спуститься Аманде. Девушка оправила юбки и устремила взгляд на дверь, возле которой стоял лакей в ливрее. Реджи подал ей руку.

– Одно твое слово, и мы уедем.

– Вперед, Горацио!

Реджи что-то сердито пробурчал, но покорно повел ее вверх по лестнице крыльца. Он назвал их имена лакею, тот мгновенно распахнул перед ними дверь и поклонился. Они прошли в холл с мраморным полом. Пока Реджи оглядывался по сторонам, великолепно вышколенный дворецкий помог Аманде снять накидку.

– Всегда хотелось узнать, как это место выглядит изнутри, – признался Реджи.

– Смотри. – Взяв его под руку, Аманда направилась к гостиной. – Ты просто ждал, когда я найду тебе приличный повод для того, чтобы прийти сюда.

Реджи возмущенно хмыкнул.

Они остановились на пороге гостиной и огляделись.

Салон леди Хеннесси являлся полной противоположностью заведению Меллорса. Здесь правили женщины. Стены были задрапированы кремовым шелком с бирюзовым рисунком. Та же цветовая гамма – кремовый, золотистый и бирюзовый – присутствовала в обивке мебели, в тяжелых шторах, закрывавших высокие окна. Стук дамских каблучков заглушал толстый китайский ковер на полу.

Несколько лет назад леди Хеннесси, жена богатого шотландского пэра, решила разнообразить как свою жизнь, так и жизнь великосветского общества и создала салон в традициях предшествующего века. Комнаты, в которых она принимала гостей, были обставлены с элегантной роскошью и комфортом, к столу подавалось все только лучшее. В те вечера, когда разрешалось играть в карты, ставки, по слухам, доходили до астрономических величин.

Однако основное внимание леди Хеннесси уделяла увеселениям, которые должны были заманить мужскую часть английской аристократии. Это влекло в ее салон замужних дам, ищущих развлечений, и, в свою очередь, гарантировало, что каждый, кто хоть раз побывал на Глостер-стрит, обязательно вернется туда. Таланты и способности ее светлости были направлены на поддержание и развитие связи между этими двумя группами гостей. Тихо играл струнный квартет, с помощью умело размещенных светильников – больших и маленьких люстр, бра и канделябров – были созданы погруженные в полумрак уютные уголки, которые способствовали проявлениям тайных страстей более успешно, чем ярко освещенные залы.

Как утверждали сплетники, остальные комнаты особняка предоставлялись для частных вечеринок. Аманде, конечно, было любопытно узнать, так это или нет, однако она знала, что ей не понадобится проверять это на собственном опыте. Для ее целей хватит и главной гостиной.

Реджи настороженно хмурился:

– Что-то тут тихо, правда? Я ожидал совсем другого.

Аманда сдержала улыбку: Реджи ожидал нечто среднее между борделем и публичным домом.

Все было чинно и важно. Элегантные гости негромко беседовали, время от времени раздавался тщательно рассчитанный по громкости и веселости смех, высказывания были выдержаны в строгих рамках дозволенного. Что же до взглядов, которыми то и дело обменивались собеседники, то ими можно было бы испепелить полстраны.

«Олмак» считался брачным рынком, а салон леди Хеннесси – рынком совсем иного сорта, только вот покупатели и продавцы на этих рынках были зачастую одни и те же. Утверждали, что во время сезона мужская половина высшего света проводит на Глостер-стрит больше вечеров, чем в любом другом месте.

– Умираю от жажды. Ты не мог бы раздобыть для меня бокал шампанского?

– Сейчас. Думаю, напитки сервированы там. – Реджи указал на соседнюю комнату и направился в ту сторону.

Дождавшись, когда он скроется за спинами гостей, Аманда углубилась в толпу.

Через пять минут вокруг нее уже крутились три кавалера, привлекательные, красивые, элегантные, приятные и остроумные собеседники. Все трое так и сгорали от желания узнать, зачем она посетила салон леди Хеннесси.

За шесть сезонов – на многочисленных балах, приемах, загородных вечеринках – Аманда научилась мастерски вести словесные поединки, поэтому для нее не составило труда скрыть свои намерения от этой троицы – мистера Фицгиббона, лорда Уолтера и лорда Кренбурна. Более того, ее упорное нежелание раскрывать цель своего визита к леди Хеннесси только разожгло воображение мужчин и заставило их ходить за ней хвостом.

Наконец появился Реджи с напитками. Аманда взяла у него бокал и познакомила его со своими кавалерами. Реджи вежливо поклонился и обменялся с ними рукопожатиями, а потом сердито посмотрел на Аманду.

Та, не обращая внимания на его взгляд, улыбнулась мистеру Фицгиббону:

– Вы, сэр, рассказывали о ночных прогулках на лодках по Темзе. Неужели это столь интересно, что действительно стоит попробовать?

Мистер Фицгиббон принялся горячо уверять ее, что это именно так. Слушая, как он расписывает звезды, отражающиеся в темной глади воды, Аманда делала мысленные пометки. Она не знала, сколько еще вечеров ей придется провести в этом салоне. Пока на ее удочку ловились только личности вроде Фицгиббона, Уолтера и Кренбурна, то есть те, кто стремился помочь ей сделать первые шаги в этом мире, менее добродетельном, чем тот, к которому она привыкла.

Аманда не собиралась принимать их помощь, однако им она этого не показывала. Логика подсказывала, что рано или поздно Декстер обязательно появится в салоне леди Хеннесси. Если не появится – что ж, она зря потратит несколько вечеров, а это ничто по сравнению со временем, потраченным впустую на поиски мужа. Если же появится, но не отреагирует на ее присутствие так, как она рассчитывает, ей придется принять ситуацию такой, какая она есть, и смириться с тем, что Декстер не для нее.

Если же все пойдет по плану… у нее есть все шансы на успех.

«План великолепный», – подумала Аманда и, призвав на помощь все свое очарование, с ослепительной улыбкой принялась претворять его в жизнь.

Мартин увидел Аманду сразу же, как только вошел в гостиную. Девушка стояла у камина, освещенная золотистым светом свечей.

Собственная реакция на встречу с ней удивила его: в нем вдруг взыграл собственнический инстинкт, почему-то живот сжал спазм. Он подавил эти странные эмоции и, надев привычную маску снисходительного цинизма, отправился приветствовать хозяйку.

Элен очень обрадовалась ему и сразу обратила его внимание на посетивших ее салон трех опытных дам.

– Любая из них будет счастлива познакомиться с вами.

Она многозначительно посмотрела на него.

Мартин равнодушно скользнул взглядом по рекомендуемым ему дамам.

– Не сегодня.

Элен сокрушенно вздохнула:

– Не знаю, радоваться или обижаться на вас. Вы сами понимаете, что ваша сдержанность только подстегнет их интерес, однако постоянные отказы знакомиться… гм, это подвергает сомнению мои таланты.

– В конечном итоге, моя дорогая, у вас все получается, и я уверен, что ваши гостьи об этом знают. Но сегодня им придется довольствоваться кем-то другим. У меня… – Мартин устремил взгляд на Аманду, на этого золотоволосого ангела, раздаривающего улыбки своим поклонникам, – другие планы. – Он отвел взгляд от девушки прежде, чем Элен успела заметить его направление. – Нет, не спрашивайте. Подозреваю, что мне придется играть роль защитника-рыцаря, а не страстного любовника.

– Как забавно! – удивленно воскликнула Элен и улыбнулась. – Хорошо. Я даю вам разрешение раздавать свою благосклонность по собственному усмотрению, хотя вы и такие выполнили бы мои указания. Только берегитесь! – Она еще раз многозначительно посмотрела на него и, сделав шаг к новому гостю, бросила через плечо: – Вам известно, как отзываются о прожигателях жизни, которые внезапно ощутили тягу к переменам.

Мартин не знал этого, да и не хотел знать, поэтому предупреждение Элен сразу же вылетело у него из головы.

Он стал пробираться сквозь толпу, делая вид, что разглядывает присутствующих дам.

Аманда не замечала его или притворялась, будто не замечает. Мартин видел, что ее взгляд направлен в его сторону, однако она ничем не показывала, что узнала его, и продолжала беседовать с тремя молодыми людьми и Кармартеном, который выглядел скорее встревоженным, чем радостным.

Мартин вынужден был признать, что Аманда в полной мере овладела искусством очаровывать. Ее улыбки, смех – он его не слышал и очень жалел об этом, – манера говорить, веселый блеск в глазах – все это служило для того, чтобы показать себя уверенной в своей красоте молодой дамой, искрящейся и блистательной. Она и в самом деле напомнила ему золотистое шампанское, пенистое, пузырящееся, выдержанное, возбуждающее чувства.

Он не мог понять, знает ли она о его присутствии. Он также не мог понять, что это – спектакль, разыгрываемый специально для него, или игра воображения, инспирированная его повышенной самонадеянностью.

Наконец толпа, разделяющая их, поредела, однако Аманда все еще не замечала его и продолжала смеяться. И теперь он услышал ее смех – веселый, легкий, свободный. Этот смех ласкал и очаровывал Мартина точно так же, как стоявших вокруг нее мужчин.

И уже не имело значения, на самом ли деле Аманда задалась целью привлечь к себе его внимание, потому что она уже владела им.

Аманда почувствовала его приближение, как чувствуют приближение грозы, и напряглась. Ее охватило волнение, и она с трудом сдерживалась, чтобы не повернуться и не посмотреть в лицо тому, о ком предупреждало ее сердце. Если она не выдержит, то выдаст себя.

Когда Мартин подошел к ней, Аманда решила, что больше притворяться нельзя – трудно было не заметить его высокую фигуру, – и посмотрела на него. Она позволила себе продемонстрировать легкую радость от встречи. Для нее это не составило труда: сегодня, при ярком освещении и в более строгом костюме, он выглядел чертовски красивым. Она улыбнулась и протянула руку, предоставляя и ему, и остальным оценивать ее поведение как угодно и делать любые выводы.

– Милорд!

Мартин поцеловал ей руку, Аманда присела в реверансе.

Он заглянул ей в глаза и поклонился:

– Мисс Кинстер.

Продолжая лучезарно улыбаться, Аманда поспешила выдернуть свою руку из его руки, так как испугалась, что он заметит, как у нее дрожат пальцы. Переведя дух, она принялась представлять присутствующих.

– Полагаю, вы знакомы с мистером Кармартеном, – закончила она.

– Знаком.

Реджи вежливо кивнул, но взгляд его был настороженным.

– Признаться, я был удивлен, встретив вас здесь, – обратился к Аманде Мартин. – Я полагал, что после вашего недавнего рискованного предприятия осторожность – как бы поточнее выразиться? – одержит верх над бесстрашием.

«Он здесь! Он здесь! И он проглотил наживку!» Пристально глядя на Мартина, Аманда решительно прогнала эти мысли. Пусть они встретились, но он еще не пойман. И если она не будет соблюдать осторожность, то, возможно, сама попадется в расставленную ловушку.

Аманда улыбнулась, показывая, будто она довольна тем, что он вспомнил об их вчерашней встрече.

– Я подумывала о том, чтобы поехать на бал к леди Сатклиф, однако, – она одарила улыбкой остальных мужчин, – когда столько времени проводишь на балах, формальные мероприятия надоедают. – Она опять посмотрела на Декстера. – Мне кажется, те, кто отказывается от столь разнообразных развлечений, предлагаемых ее светлостью, многого себя лишают. Здесь гораздо веселее. Вы согласны со мной?

Мартин секунду размышлял, а не обвинить ли ее во лжи.

– Мои вкусы лежат за пределами тех развлечений, которые предлагают хозяйки великосветских салонов. Однако я не предполагал, что подобное времяпрепровождение вызовет столь бурный интерес у молодой дамы вроде вас.

Аманда вздернула подбородок, ее глаза гневно блеснули.

– Вы ошибаетесь, милорд. Я имею склонность к менее цивилизованному времяпрепровождению. – Она дотронулась до его локтя. – Очевидно, вы не слышали об этом, так как живете вдали от света.

– Менее цивилизованное времяпрепровождение, говорите? – решил поддержать тему Кренбурн. – Слышал, вчера миссис Крокстон устроила самый настоящий дебош.

– Вот как? – Аманда повернулась к нему.

Мартин наблюдал за тем, как молодые люди принялись наперебой рассказывать ей о диких выходках своих знакомых, причем Аманда не возражала против этого, а, напротив, поощряла их. Пусть он живет «вдали от света», подумал Мартин, зато прекрасно знает, что происходит на его глазах. И Кармартен нервничает все сильнее. Если он уйдет, продолжит ли она в том же духе? И сможет ли она обойтись без защитника, роль которого он собирался взять на себя? Что за сеть она плетет? Что из всего этого правда, а что предназначено для того, чтобы смутить его?

Хотя это не важно, он способен справиться с ней при любых обстоятельствах, что бы она ни выкинула. Более того, ей действительно требуется тот, кто будет оберегать ее, некто более мускулистый, чем бедняга Реджи.

Кренбурн, Фицгиббон и Уолтер удвоили свой натиск: они считали, что Аманде уже пора выбрать одного из них, если учесть, что она позволила им довольно долго развлекать себя. Она же, привыкшая к правилам, царящим в бальных залах и строгих гостиных, не догадывалась, что никакие отказы в данной ситуации не принимаются.

Мартин взял Аманду за руку. Она удивленно посмотрела на него. Уолтер, заканчивавший очередную историю, замолчал на полуслове.

– Моя дорогая, я пообещал Элен – леди Хеннесси, – что покажу вам все, что она предлагает. Ведь вы впервые у нее, не так ли? – Он уложил ее руку к себе на предплечье. – Пора идти, иначе мы не управимся до рассвета. – Он перевел взгляд на Уолтера, Кренбурна и Фицгиббона. – Уверен, эти господа простят вас.

У молодых людей не было иного выбора: никто не посмел бы оспаривать указания Элен. Именно на это и рассчитывал Мартин. Все трое попрощались и пошли прочь.

– Думаю, мисс Кинстер не отказалась бы от еще одного бокала шампанского, – обратился Мартин к Реджи.

Тот посмотрел на девушку.

Аманда кивнула:

– Да, шампанское было бы очень кстати.

Нахмурившись, Реджи повернулся к Мартину:

– Надеюсь, вы никуда не сбежите, пока меня не будет?

Мартин сдержал улыбку: возможно, Реджи не такой мягкотелый, как он решил.

– Мы останемся в этой гостиной, но будем прогуливаться. – Он секунду помолчал. – Нельзя слишком долго оставаться на одном месте.

Он заметил, что лицо молодого человека разгладилось.

– Хорошо, – кивнул Реджи, – я найду вас. – Еще раз неодобрительно взглянув на Аманду, он направился в соседнюю комнату.

Мартин огляделся по сторонам и пригласил Аманду пройти вперед. Прогуливаться под руку – так близко друг от друга – неблагоразумно. Пусть все видят: его покровительство – исключительно дружеское. Нельзя, чтобы ее светлость заподозрила, будто их связывает нечто более личное.

Аманда, шедшая впереди него через толпу, оглянулась:

– Вы действительно близкий друг леди Хеннесси?

– Да. – Как и он, Элен имела доступ в высшее общество, но тоже предпочла повернуться к нему спиной.

Аманда замедлила шаг.

– Что я сделала неправильно?

Внимательно присмотревшись к ней, Мартин понял, что в ее вопросе нет никакой двусмысленности, что она имеет в виду именно то, что сказала.

– Если вы беседуете с мужчиной больше пятнадцати минут, то тем самым даете ему понять, что вам интересно то самое бурное времяпрепровождение, которое вы обсуждаете.

Аманда побледнела.

– О! – Она немного ускорила шаг. – Нет, это не входило в мои намерения.

Они остановились, и Мартин представил ее своим знакомым.

– А что входило в ваши намерения? – спросил он, догнав ее.

Аманда внезапно замерла, и Мартин чуть не сбил ее с ног. Она повернулась к нему. Ему захотелось обнять ее и прижать к себе.

– Немножко пожить, прежде чем я состарюсь. Разве это преступление?

– Если это преступление, то тогда половина человечества виновна в нем.

Аманда опять пошла вперед, а Мартин последовал за ней.

– Я понимаю, что у вас значительно бо́льший опыт в том, что называется «пожить», – добавила она.

– Однако не весь он приятный.

Девушка взмахнула рукой.

– А вот я хотела бы только приятного, – прямо, без кокетства, призналась она. «Очевидно, – подумал Мартин, – она намеревается искать удовольствия и при этом избегать опасности».

Только вот жизнь не так проста.

Они прогуливались по комнате, время от времени присоединяясь то к одной группе гостей, то к другой. Аманда шла на шаг впереди Мартина, который постоянно был настороже. Он сомневался, что за всю свою жизнь она хотя бы раз сталкивалась с серьезной опасностью. Пока ничто не разбило ее веру в жизнь, в радость бытия – об этом свидетельствуют блеск в ее глазах и искренность улыбки.

И не ему разрушать это.

– Кстати, если говорить о жизненных удовольствиях… – вновь заговорила Аманда, когда они вышли на свободное место в конце комнаты.

Мартин встал так, чтобы собой загородить ее от гостей. Аманда подняла к нему улыбающееся лицо.

– Я подумала, что, возможно, решу завтра покататься на своей лошади. Рано утром. В парке. Ваш грум поможет мне?

Мартин молчал. Аманда улыбнулась еще шире. «Не дай бог, чтобы я разыграла эту карту слишком рано, – думала она. – Он неуловим, и, если не удастся устроить новую встречу, он завтра же опять скроется в сумраке, и придется все начинать сначала».

По его лицу ничего нельзя было прочитать.

Прошло некоторое время, прежде чем Мартин заговорил:

– Коннор упоминал Аппер-Брук-стрит.

– Там живут мои родители. Дом номер двенадцать.

Мартин кивнул:

– Я велю груму ждать вас с лошадью на углу Парк-лейн. После прогулки он вернет кобылу в мою конюшню.

– Спасибо. – У Аманды хватило ума скрыть, что она предпочла бы его общество, а не грума.

– В котором часу?

Она сморщила носик.

– В шесть.

– В шесть? – изумился Мартин. Сейчас время приближалось к полуночи, и в шесть утра парк будет пустынным.

– Мне нужно вернуться домой до завсегдатаев ночных клубов, – пояснила Аманда. – Не хотелось бы, чтобы мои кузены увидели меня с лошадью. Тут же начнутся расспросы.

– Ваши кузены?

– Мои кузены, Кинстеры. Они старше меня. Все женаты и стали страшными ханжами.

Мартин мысленно отругал себя за оплошность. Как же он сразу не сообразил! Конечно, людей с такой фамилией много, к тому же он никогда не слышал, что у Кинстеров есть дочь. Раньше он встречался только с мужчинами из этого клана.

«Коллегия Кинстеров» – вот как их прозвали. Когда он впервые появился в свете, на них молились, как на богов, женщины были без ума от них. А теперь они женаты… Он не встретил ни одного из них за последний год, в течение которого отвоевывал себе нишу в том мире, где прежде правили они.

– Так вы двоюродная сестра Сент-Ивза? – нахмурившись, спросил он.

Аманда кивнула.

Будь здесь хоть один из ее кузенов, он с радостью передал бы ее на его попечение и тем самым пресек бы эти неразумные вылазки. Однако никого из Кинстеров тут нет.

Подошел Реджи с бокалами, и они оба повернулись к нему.

– Итак, – сказал Мартин, – в шесть часов на углу Парк-лейн.

Утро было мрачным, пасмурным и холодным. Но сердце Аманды радостно пело, пока она ехала верхом к Маунт-Гейт, к высокой фигуре на огромном коне, ожидавшей ее под деревом у ворот.

Надев амазонку, она выскользнула из родительского дома и поспешила к перекрестку. Там, как и было сказано, стоял грум. У нее упало сердце, однако она приказала себе не расстраиваться. Глупо было надеяться на быстрый результат. Декстер знает, что она выезжает верхом, и наступит день, когда он присоединится к ней.

И вот теперь ясно, что ее план удался. Сжимая коленями бока красавца жеребца, Декстер без труда сдерживал мощное животное. Он был одет в сюртук, лосины и сапоги. Аманда подумала, что в костюме для верховой езды он выглядит более опасным, чем во фраке.

Аманда еще издали разглядела, что он мрачен, хотя и не хмурится. Когда она подъехала к нему, у нее возникло впечатление, что он недоволен тем, что вынужден стоять здесь.

– Доброе утро, милорд. Не ожидала, что вы решите доставить мне удовольствие своим обществом. – Она искренне улыбнулась, радуясь тому, что не надо лукавить, что можно говорить правду. – Как вы смотрите на то, чтобы посостязаться в галопе?

Мартин бесстрастно оглядел ее.

– Сударыня, я готов состязаться в чем угодно.

– Давайте поедем на Роу[3], – предложила Аманда.

– Жди здесь, – велел Мартин своему груму.

Они тронулись с места одновременно и поскакали по лужайке. Аманда все свое внимание сосредоточила на кобыле, пытаясь понять ее характер. Наблюдая за ней, Мартин с облегчением заключил, что она отличная наездница, хотя и не ожидал ничего иного от представительницы клана Кинстеров, пусть и женщины.

– Как я понял со слов Коннора, ваш кузен – не помню, который именно, – все еще активно интересуется лошадьми?

– Демон, – ответила Аманда, экспериментируя с поводом. – У него конный завод под Ньюмаркетом. Он выращивает скаковых лошадей, а Флик объезжает их.

– Флик?

– Его жена Фелисити. Она потрясающе управляется с лошадьми и помогает тренировать их.

Мартину было трудно представить подобную картину. Тот Демон Кинстер, которого он знал, запрещал женщинам приближаться к его лошадям. Однако он решил не тратить времени на головоломку, связанную с чудесным перерождением Демона, и занялся более интересной загадкой – той, что скакала рядом.

– Значит, Демон сразу узнает кобылу, когда увидит ее?

– Даже если кто-то просто опишет ее. Ни минуты не сомневаюсь в этом. – Аманда взглянула на Мартина. – Поэтому я могу кататься на ней лишь в ранний час, когда в парке никого нет.

Мартин скрыл свое недовольство. Конечно, в ее словах есть резон, однако одна мысль о том, что она намерена в одиночестве кататься по парку, лишит его сна. Вряд ли он заснет, если перед глазами будут вставать страшные картины того, что с ней может случиться. Ну вот, приехали, он оказался втянут в это приключение против собственной воли.

Он не льстил себя надеждой на то, что завтра она откажется от своей идеи.

Если в свете узнают, что она катается верхом только в его обществе, причем в такую рань, пойдут слухи, начнут шептаться за ее спиной. Хотя она вполне взрослая и опытная молодая женщина – ей уже двадцать три. Ее репутацию подвергнут тщательному анализу, и вряд ли прогулок верхом в общественном парке окажется достаточно, чтобы испортить мнение о ней. Ее семья – ее кузены – будет недовольна, однако на этом все и закончится: для того чтобы началась серьезная травля, надо совершить более тяжкий грех.

С другой стороны, если ее кузены узнают, что ему было известно о ее утренних прогулках в парке и что он при этом спокойно спал, не пытаясь помешать ей, вот тогда наверняка на него набросятся со всех сторон.

Мартин не мог решить, хорошо ли то, что последний вариант развития событий исключен. Она, естественно, не догадывается, какое положение он занимает. Ее радость при виде его была искренней, она действительно не ожидала увидеть его. Что ж, значит, это единственное средство, с помощью которого он может управлять ситуацией.

Мартин посмотрел на Аманду и некоторое время наблюдал, как та заставляет лошадь то гарцевать, то танцевать, то пускает ее рысью.

– Она потрясающе послушна.

Мартин посмотрел в небо – оно было цвета черного жемчуга. Ночь постепенно сдавала свои позиции, уступая место рассвету.

– Если вы хотите посоревноваться в галопе, то сейчас самое время.

Аманда направила кобылу на аллею, специально предназначенную для быстрой скачки, оглянулась на Мартина и дала лошади шенкеля. Мартин, не ожидавший от нее такой стремительности, быстро догнал ее: у жеребца был длинный шаг, поэтому для него не составило труда за несколько секунд покрыть разделявшее их расстояние, и обе лошади поскакали рядом. В пустынном парке царила полная тишина, нарушаемая лишь стуком копыт. Жеребец наверняка вырвался бы вперед, если бы Мартин не придерживал его. Ему нравилось наблюдать за Амандой, видеть ее озаренное радостью лицо.

Наконец Аманда замедлила бег: впереди аллея кончалась. Они перешли с галопа на рысь, а потом и на шаг. Обе лошади тяжело дышали. Жеребец встряхнул головой, и в тишине громко звякнули удила. Мартин повернул назад, к Маунт-Гейт.

«Аманда показала себя отличной наездницей, – заключил он, оглядывая девушку. – Да и кобыла продемонстрировала свои лучшие качества».

Он встречал на своем пути немало привлекательных женщин, однако их красота не затрагивала его душу. С Амандой все было по-другому. Он обратил внимание на удивительный цвет ее глаз, который подчеркивал цвет ее наряда. Волосы отливали золотом в свете зарождающегося дня. Вчера, когда Аманда была с высокой прической, он решил, что у нее волосы до плеч, сегодня оказалось, что они значительно длиннее, почти до талии. Эта шелковистая, тяжелая масса была собрана под шляпкой такого же цвета, что и амазонка. Его так и тянуло прикоснуться к этим роскошным волосам.

«А какая у нее кожа!» – подумал он.

Быстрая скачка на свежем воздухе окрасила ее щечки нежным румянцем. Мартин знал: если он прикоснется губами к стройной шейке, то почувствует, как бурлит ее кровь. А ее алые губы, слегка приоткрытые…

Мартин заставил себя отвести взгляд от Аманды.

– Пора возвращаться. Скоро здесь появятся завсегдатаи.

Аманда согласно кивнула и поехала рядом с Мартином.

Перейдя на рысь, они поспешили к воротам, где их ждал грум. Не доезжая нескольких ярдов до ворот, Аманда тихо проговорила:

– Сегодня леди Кавендиш устраивает званый обед. Это одно из тех мероприятий, присутствие на которых обязательно.

Мартин попытался убедить себя, что эта новость принесла ему облегчение: не придется играть роль защитника-рыцаря.

– А позже, после обеда, я планирую побывать на суаре в корсиканском консульстве. Оно рядом с Кавсндиш-Хаусом, за углом.

Мартин устремил на нее мрачный взгляд:

– Кто прислал вам приглашение?

На суаре в корсиканское консульство пускали только по приглашениям. И для этого были веские основания.

– Леопольд Корсинский, – ответила Аманда.

Корсиканский консул. Интересно, когда она с ним познакомилась? Вряд ли во время своих путешествий по миру полусвета.

Мартин молчал, не предпринимая попыток отговорить ее. Если женщина намерена познакомиться с дикими сторонами жизни, суаре у Леопольда как нельзя лучше подходит для этой цели.

– Здесь я вас покину. – На улицах уже появились первые любители утренних прогулок верхом. – Грум доставит вас на Аппер-Брук-стрит и заберет лошадь.

Аманда улыбнулась ему:

– Тогда благодарю вас, милорд, за приятную компанию. – С этими словами девушка поехала прочь, ничем – ни намеком, ни жестом – не показав, что ждет новой встречи.

Мартин, прищурившись, смотрел ей вслед. Она доехала до грума и, ни разу не оглянувшись, покинула парк.

Мартин направился к Стенхоуп-Гейт, пересек Парк-лейн и поскакал к Фалбридж-Хаусу. Он вошел в дом через кухню и поспешил в библиотеку – единственную обитаемую комнату первого этажа.

Как и в любой библиотеке, здесь все стены занимали шкафы с книгами, которые стояли в идеальном порядке. Разнообразие и роскошь изданий свидетельствовали о благосостоянии владельца, а также о его учености и глубоком уважении к накопленной человечеством мудрости. Эта библиотека была уникальной во всех отношениях.

Бархатные шторы на высоких окнах все еще были опущены. Мартин стремительно пересек комнату и раздвинул шторы. Окна выходили на огороженный стеной сад с фонтаном, расположенным в центре круглого бассейна. Стена сада была плотно увита плющом.

Мартин повернулся спиной к окну и обвел взглядом комнату. Утренний свет осветил паркет, выложенный красивой мозаикой, и ковры, заглушавшие звук шагов. Рядом с обитым атласом креслом стояла кушетка, везде были разложены яркие диванные подушки, столики отличались искусной резьбой. Все в библиотеке радовало глаз гармонией цвета и качеством отделки. Эта комната была создана для того, чтобы дарить удовлетворение и отдохновение, чтобы восполнять пустоту существования.

Взгляд Мартина остановился на стопке приглашений, лежавшей на мраморной полке камина. Быстро просмотрев их, он сразу нашел то, что искал, – приглашение от Леопольда Корсинского. Несколько секунд он задумчиво смотрел на него, потом, бросив остальные приглашения на полку, лег на кушетку и хмуро уставился в потолок.

Глава 3

Если дерзкая девчонка охотится за ним, то делает она это весьма необычным способом.

Мартин стоял в углу бального зала консульства и смотрел на Аманду Кинстер, которая только что переступила порог зала и оглядывалась по сторонам. В выражении ее лица не было ни намека на предвкушение встречи, она производила впечатление дамы, спокойно и хладнокровно обдумывающей варианты.

Леопольд поспешил ей навстречу. Она мило улыбнулась ему и протянула руку. Леопольд с жаром припал к ее руке, а потом поприветствовал элегантным и в то же время подчеркнуто подобострастным поклоном.

Мартин стиснул зубы. Леопольд о чем-то заговорил, энергично размахивая руками. Без сомнения, он вознамерился очаровать гостью. Мартин наблюдал и при этом недоумевал…

Он так долго был целью матримониальных планов, что у него выработалось шестое чувство, которое всегда предупреждало его об опасности. В случае же с Амандой Кинстер… у него не было полной уверенности. Она отличалась от других знакомых ему женщин – она была моложе, менее опытна и в то же время не настолько юна, чтобы ее можно было назвать глупой девчушкой, не настолько невинна, чтобы он забывал об осторожности и не придавал значения ее поступкам.

У него не было бы такого огромного состояния, если бы он недооценивал своего противника. Но в этом случае он не может с полной уверенностью утверждать, что у этой чертовки есть на него виды.

К ней подошли еще двое – известные повесы, слишком опасные для тех, кто решился ограничиться легким флиртом. Леопольд представил их Аманде, но не ушел и продолжал делать все возможное, чтобы удержать ее внимание. Через минуту мужчины поклонились и ретировались.

Мартин расслабился и только сейчас сообразил, до какой степени он был напряжен. Он устремил взгляд на предмет своего беспокойства. Аманда, в шелковом платье цвета спелого персика, подчеркивавшем стройность ее фигуры, мирно беседовала с Леопольдом. «Интересно, – спросил себя Мартин, – а какая она под платьем?» Он тут же одернул себя, прогнав из головы зарождающийся образ, и велел себе вернуться к действительности.

Итак, при каждой встрече она не скрывала того, что счастлива видеть его, что не возражает против его покровительства и даже рада ему. Однако он не заметил ни единого признака того, что она заинтересована именно в нем. Она привыкла к покровительству мужчин – у нее столько кузенов. Не исключено, что она с той же легкостью приняла бы покровительство другого мужчины. Мартин не смог не задумываясь назвать имя того, кто так же, как он, предложил бы ей свое покровительство исключительно в платоническом виде. Возможно, ее искренняя радость от его общества проистекает из ее естественной тяги к мужской компании, к той, к которой она привыкла с детства.

И ведь она не преследует его – все их встречи случайны. При сложившихся обстоятельствах трудно наверняка сказать, намеренно она это подстраивает или нет.

С этим вопросом, решил он, надо разобраться.

Мартин насторожился. Леопольд и так слишком надолго завладел ее вниманием, а те двое, что подходили к ней, кружат поблизости.

Аманда, увлеченная беседой с Леопольдом, не заметила его приближения. Не заметил его и Леопольд, чей взгляд не отрывался от лица Аманды. Только когда Мартин подошел вплотную, Аманда замолчала и подняла голову. В следующую минуту она уже радостно улыбалась:

– Милорд!

Мартин поцеловал ей руку, она сделала реверанс.

– Мисс Кинстер.

В ее глазах появился восторженный блеск, а Леопольд, переводивший взгляд с одного на другого, все больше хмурился и с каждой секундой все сильнее убеждался в том, что Декстер – не плод его воображения.

– Декстер! – Леопольд коротко кивнул. – Вы знакомы с мисс Кинстер?

Это был не вопрос, вернее, не явный вопрос. Мартин открыто встретил взгляд Леопольда.

– Мы… друзья.

Леопольд помрачнел еще сильнее: слово «друзья», сказанное таким тоном, могло означать что угодно. Однако консул слишком хорошо знал Мартина.

Если она и обращала внимание на тон и многозначительные взгляды мужчин, то не показывала этого и с невинным видом переводила взгляд с одного на другого. Наконец ее взгляд остановился на Мартине.

Тот улыбнулся ей:

– Давайте пройдемся и посмотрим, кто еще пришел в гости. Уверен, Леопольд не будет возражать. Вы уже давно с ним беседуете, а у него как у хозяина и так много дел.

Эта фраза должна была послужить предостережением для консула, но по внезапно заблестевшим глазам Аманды Мартин понял, что совершил промах, мысленно повторил свои слова и так же мысленно чертыхнулся: он ведь только что дал ей понять, что давно наблюдает за ней.

Прежде чем уйти, Леопольд взглядом предупредил Мартина, что вернется – вернется для того, чтобы забрать у него Аманду. Мартин усмехнулся: Леопольда хлебом не корми – дай только скрестить шпаги – в переносном смысле – с каким-нибудь английским аристократом.

Аманда взяла Мартина под руку.

– Вы хорошо знакомы с мистером Корсинским?

– Да. У нас были общие деловые интересы на Корсике. Семья Леопольда являлась могущественнейшим бандитским кланом на острове.

– А ему… – Аманда взмахнула рукой, подбирая нужное слово, – можно доверять? Или его следует воспринимать так же, как тех двоих, что он мне представил?

Мартин собрался было ответить, но вовремя прикусил язык и лишь мысленно пожал плечами. Она знает, что он наблюдал за ней.

– У Леопольда собственный кодекс чести, который отличается от английского. Я даже сомневаюсь, что он имеет что-либо общее с кодексом цивилизованного человека. Было бы разумно, если бы вы относились к нему так же, как к тем двоим. – Помолчав, он добавил: – Другими словами: избегайте его.

Губы Аманды тронула легкая улыбка.

– Мне, видите ли, уже не семь лет.

Мартин пристально посмотрел на нее.

– А им больше восьми.

– А вам?

Они замедлили шаг, так как впереди стояла какая-то дама и махала рукой, пытаясь привлечь их внимание. Мартин видел ее, но никак не реагировал на призыв. Он внимательно всматривался в лицо Аманды – лицо ангела, но живое и энергичное.

– Я, моя дорогая, – наконец ответил он, подняв глаза, – вне пределов вашего круга.

Они двинулись дальше, точно так же, как у леди Хеннесси, останавливаясь, чтобы поздороваться со знакомыми.

Мартин предпочел оставаться в тени и предоставил Аманде править бал. Она держалась уверенно, проявляла остроумие и находчивость и лишь кокетливо приподнимала одну бровь, когда разговор касался их отношений. Все дамы были заинтригованы, а мужчины просто получали удовольствие от ее общества: любовались ее лицом, вслушивались в ее мелодичный голос.

Мартин занимался тем же самым, но с другой целью: он пытался заглянуть за красивый фасад. Он уже предупреждал Аманду об опасности подобного рода увеселений, и тогда ему показалось, что в ее глазах промелькнуло упрямое выражение. Возможно, она неправильно истолковала его слова.

Возможно, увидела в них вызов.

Ведь в конечном итоге она ищет развлечений.

Глядя на нее, на ее выразительное лицо, Мартин лишний раз убеждался в том, что не может предугадать ее реакцию.

Хуже другое: он уже и сам не знает, какой реакции ждет от нее. Что ему нужно – чтобы она побежала от него прочь или к нему навстречу?

Если рассуждать логически, то он знает, что ему нужно. Она не для него, он не хочет связываться с ней. Если рассуждать логически, то все ясно. Тогда откуда это замешательство?

Из задумчивости его вывели звуки скрипки. Все повернулись к оркестру, дабы убедиться, что сейчас начнется вальс. Мартин встретился глазами с Амандой. Та изогнула одну бровь.

Он указал рукой в сторону танцевальной площадки.

– Вы согласны потанцевать?

Аманда улыбнулась и оперлась на его руку. Он повел ее к площадке, полный решимости найти ответы на свои вопросы.

Вальсы в корсиканском консульстве никогда не соответствовали тем канонам, которые одобряли патронессы «Олмака».

Мартин близко привлек к себе Аманду, и они закружились. Аманда изо всех сил пыталась скрыть волнение, охватившее ее в тот момент, когда она ощутила на спине руку Декстера. Уверенную сильную руку, которая поддерживала ее в танце и вела сквозь множество пар. Она даже через шелк платья чувствовала жар его мускулистого тела. Она дышала с трудом… Неудивительно, что дамы часто падают в обморок на танцевальной площадке.

Конечно, она не собиралась пополнить их ряды, ей уже не раз доводилось танцевать в такой толпе.

«Вне пределов вашего круга». Аманда сосредоточилась на этих словах, на том, что они обещали, на том, что ей хотелось иметь – от него. Он такой же высокомерный, как и ее кузены. Однако она ничего против этого не имеет. Тем слаще будет победа, если ей удастся завоевать его.

Аманда с улыбкой посмотрела на Мартина:

– Вы, милорд, великолепно танцуете.

– Как я понимаю, и вы в этом деле специалист.

– После шести лет в свете? Естественно.

Мартин помолчал, Аманда ничего не смогла прочесть в его изменчивых зеленых глазах.

– Только вот на этой территории вы не специалист – правильно заметил Коннор.

– Коннор сказал мне, что я попала на глубокое место, решив играть с ним, и в этом я с ним согласна. В чем-то другом я не вижу особой разницы, здесь так же, как везде.

Мартин молчал, и Аманда внимательно посмотрела ему в глаза.

– К чему вы стремитесь? – наконец спросил он. «К вам», – хотелось ей ответить.

– Я же сказала, что хочу немного пожить, испытать на себе нечто более увлекательное, чем то, что предлагает свет. Мы с вами уже пришли к общему мнению: это не преступление.

– Возможно, и нет, но это опасно. Особенно для таких, как вы.

– Немного опасности придает остроты.

Мартин обнаружил, что она без всяких усилий подняла в его душе целую бурю эмоций.

– А если опасность больше, чем «немного»?

Он опять заметил в ее глазах упрямое выражение.

– В таком случае я теряю интерес. Я выезжаю уже шесть лет и знаю, где лежит граница. Я не стремлюсь переступить через нее.

Аманда отвела взгляд.

Мартин намеренно сильнее прижал ее к себе так, что их бедра то и тело соприкасались, и почувствовал, что она учащенно задышала, а по ее спине прошла волна трепета. Аманда вопросительно посмотрела на него, но промолчала.

– Что касается этих самых развлечений, – проговорил Мартин, когда они в танце продвинулись к концу зала, – как я понимаю, вы имеете в виду что-то конкретное?

– Да, пожалуй.

Аманда больше ничего не сказала, и Мартин вынужден был продолжить:

– А что именно?

Решив, что должна быть честной с ним, Аманда ответила:

– Покататься – вернее, чтобы меня покатали – в Ричмонд-парке при полной луне. Поплавать по Темзе, в которой отражаются звезды. Побывать в Воксхолле на частной вечеринке, устроенной теми, кто не знаком с моими родителями. Посетить бал-маскарад в «Ковент-Гардене».

– И все? – насмешливо спросил Мартин.

Аманда пропустила мимо ушей его тон.

– На настоящий момент это предел моих стремлений.

– Если вас поймают на одном из этих развлечений, если станет известно, что вы там побывали, вас…

– Отругают, назовут глупой, будут читать нотации до боли в ушах, а потом станут пристально наблюдать за мной в течение одного сезона. – Аманда подняла на него глаза и заметила, что его губы плотно сжаты. – Вряд ли подобная перспектива заставит меня передумать. В моем возрасте ничто, кроме доказанной нескромности, не может причинить вред. – Мартин хмыкнул. Аманда с улыбкой продолжила: – Вы должны были бы понять, что мой перечень такой короткий именно из-за ограничений света. – Музыка смолкла, и они остановились. – У меня есть несколько недель перед открытием сезона. Сразу после начала на меня навалится такая гора обязательств, что не останется времени для поиска развлечений.

Аманда отдалилась от него. Мартин медленно выпускал ее руку, как будто мог в любую минуту передумать и снова сжать ее пальцы.

Девушка огляделась по сторонам.

– Интересно, кто согласился бы сопровождать меня в Ричмонд?

Прищурившись, Мартин собирался взять ее за руку, подтащить к себе и высказать все, что он думает о ее затее – и о том, что ему не нравится, когда его соблазняют, – но ему помешала Агнесса Корсинская, сестра Леопольда.

– O, moncher! – Она неожиданно появилась перед ним.

Агнесса бросилась ему на грудь – у Мартина не было другого выбора, кроме как раскрыть объятия. Она звонко поцеловала его в обе щеки, отклонила голову и опять вскричала:

– Декстер, mon cher!

Мартин обнял ее за талию и отодвинул ее от себя.

– Агнесса!..

Ее наряд был просто неприличным, демонстрируя все ее прелести. Мартин отлично знал, что у нее есть виды и на его титул, и на его богатство, и на него самого. Видя, что Аманда оценивающе наблюдает за ними, он сказал первое, что пришло в голову:

– У тебя отличный подбор гостей – ты должна быть в восторге.

– А, гости! – Агнесса пренебрежительно махнула рукой в сторону толпы. – Они ничто в сравнении с тобой, mon cher. Какой же ты шалунишка – пришел тайком и со мной не поздоровался. Я даже не знала, что ты здесь.

«Именно так». Мартин взял Аманду за руку прежде, чем Агнесса успела вцепиться в его руку.

– Позволь представить тебе… мисс Уоллес.

Глаза Агнессы вспыхнули так, что Мартин едва не попятился. Он и не подозревал, что у нее такой буйный темперамент. Однако она быстро взяла себя в руки и бросила надменный взгляд на Аманду:

– Мисс Уоллес?

Мартин увидел, что Аманда с улыбкой протягивает ей руку:

– Мисс Корсинская, сегодня у вас восхитительный вечер. Мы немного побеседовали с вашим братом…

Мартин с трудом сдержал усмешку, видя, что Агнесса не в состоянии дать отпор Аманде, опытной противнице, за шесть лет в совершенстве овладевшей специфическим языком высшего света. В конце концов Агнесса заявила, будто вспомнила о каком-то деле, холодно кивнула Мартину, вежливо попрощалась с Амандой и ушла.

Только после этого Мартин позволил себе улыбнуться.

– Спасибо. – Не сводя глаз с девушки, он поднес ее руку к губам и почувствовал, как она трепещет. В нем сразу же вспыхнул ответный огонь.

Аманда выдавила из себя улыбку и вырвала руку.

– У вас действительно были причины скрыть мое имя? – Она повернулась к Мартину спиной и разглядывала толпу.

Любуясь ее золотистыми локонами, он ответил:

– Агнессе доверять нельзя. Она… мстительна.

– Особенно когда не получает желаемого…

– Именно так.

Аманда пошла вперед, Мартин – за ней. Количество гостей увеличилось, шум усилился.

– Теперь, когда я спасла вас от мисс Корсинской, могу я рассчитывать на вашу помощь? – донесся до Мартина голос Аманды.

Очевидно, она хочет попросить о том, чтобы он ночью покатал ее по Ричмонду, решил Мартин.

– А в чем вам нужна моя помощь?

Аманда оглянулась:

– В выборе джентльмена, который сопровождал бы меня в увеселительных прогулках.

Мартин смотрел ей в спину и спрашивал себя, что в ней такого, что пробуждает в нем эмоции более сильные, необузданные и опасные, чем когда-либо. И естественно, она не собирается никого ни о чем просить. Она просто ловко заманивает его в свои сети. Его губы плотно сжались. Он порадовался тому, что она не видит его лица.

Они продолжали пробираться сквозь толпу, и Мартин не отпускал от себя Аманду дальше чем на шесть дюймов. Она чувствовала его присутствие, ощущала жар его тела, догадывалась, что в нем бушует самый настоящий ураган. И надо сделать так, чтобы этот ураган вырвался наружу. Уверенно улыбаясь и обмениваясь приветствиями со знакомыми, она лихорадочно искала способ.

Внезапно она заметила лорда Кренбурна. Его светлость элегантен, у него великолепные манеры, он уверен в себе, приятен в общении. Идеальный вариант.

Аманда резко остановилась. Декстер опять чуть не налетел на нее. Аманда взяла его под руку.

– Лорд Кренбурн, – проговорила она и поняла, что Мартин проследил за ее взглядом. – Он с радостью покатает меня по Ричмонду. Он великолепно умеет вести беседу, и у него замечательные лошади.

И с лучезарной улыбкой девушка устремилась к лорду Кренбурну. Только она успела сделать всего два шага, прежде чем сильные пальцы сжали ее запястье.

– Нет!

Аманда едва не рассмеялась, услышав в этом коротком слове бешеную ярость.

– Нет? – спросила она, поворачиваясь к Мартину.

У него на скулах играли желваки, глаза метали молнии… Он оглядел толпу поверх ее головы, разжал пальцы и положил ее руку к себе на локоть.

– Пойдемте со мной.

Аманда ожидала, что Мартин отведет ее в конец зала, однако он потащил ее вверх по лестнице, распахнул какую-то дверь, и они оказались на галерее над бальным залом. Галерея была погружена в полумрак: ее освещали два бра, расположенные у двери в бальный зал, и лунный свет, лившийся из многочисленных окон, выходивших в консульский сад. Здесь было прохладно, и Аманда с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Мартин накрыл ее руку своей.

– Вся эта ваша затея – полное сумасшествие, – с мрачным видом заявил он.

Аманда выглянула в окно и воскликнула:

– Какая красота!

Остановившись, она вытащила руку из-под ладони Мартина и оперлась на подоконник.

– Не поверю, что вы всерьез намерены претворить в жизнь все то, что перечислили в так называемом списке.

Аманда молчала и, улыбаясь, смотрела в сад.

– Вам прекрасно известно, что на это скажут ваши кузены.

– Они не узнают, поэтому ничего не скажут.

– Ну, тогда ваши родители. Неужели вы верите, что вам удастся каждую ночь незаметно выскальзывать из дома?

– Вы правы, каждую ночь – не удастся. Но… – Аманда пожала плечами, – если не каждую ночь, то тут нет никаких сложностей. На этой неделе я две ночи провела вне дома. Так что для моего плана нет никаких препятствий.

Аманда услышала звук, очень похожий на скрежет зубов, но решила, что ей почудилось. Она подняла глаза на Мартина.

В серебристом лунном свете его черты стали резче, а выражение лица – более грозным. Сейчас в нем проявился истинный потомок норманнских завоевателей.

В этот момент мимо них прошли несколько пар. Дождавшись, когда они скроются за дверью, Аманда гордо вздернула подбородок и сказала:

– Я твердо намерена хоть немного повеселиться. Я твердо намерена попросить лорда Кренбурна завтра ночью, если будет хорошая погода, сопровождать меня в Ричмонд.

Мартин уже еле сдерживал себя.

– Я этого не допущу.

Аманда надменно приподняла бровь.

– С какой стати?

Это был совсем не тот вопрос, которого ожидал Мартин.

– С какой стати?

– Да, с какой стати вы решили, будто имеете право голоса? Мое поведение, мои действия – все это вас не касается.

Аманда собралась уйти, но Мартин преградил ей путь, выставив руку и опершись на оконную раму. Девушка подняла на него глаза, при этом она вложила в свой взгляд все высокомерие, на которое была способна.

Секунду они смотрели друг на друга, и вдруг Мартин провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

Аманда отпрянула, но Мартин успел почувствовать охвативший ее трепет. Его лицо разгладилось, взгляд стал мягче.

– Если хотите развлечений, то можете найти их здесь. Для этого нет надобности отправляться в Ричмонд, – низким, с хрипотцой, голосом проговорил он.

Аманде показалось, что он вдруг стал ближе, хотя на самом деле не сдвинулся с места. Она поняла, что не может противиться его властному взгляду, ее мысли спутались.

Мартин приблизился, и взгляд Аманды замер на его губах. Чувствуя слабость в ногах, она оперлась на окно.

Мартин осторожно, нежно прижался губами к ее губам, как бы пробуя их упругость; потом, убедившись, что путь открыт, он впился в ее губы жарким поцелуем.

Аманду будто пронзило молнией. У нее перехватило дыхание, она покачнулась и почувствовала его сильную руку на своей спине.

В голове Мартина звучал тревожный набат, но он отмахнулся от него. Он знает, что делает, сказал он себе, знает, что в полной мере владеет ситуацией. Призвав на помощь все свои способности обольстителя, он заставил Аманду приоткрыть губы и сразу почувствовал, что делает она это впервые.

Мартин стал нежно гладить Аманду по спине, а она с готовностью отвечала на его ласки и с каждым мгновением становилась все смелее.

Мартин наслаждался поцелуем и острее ощущал, как нежна и ранима Аманда. Он все не отрывался от ее губ, потому что не мог утолить внезапно охватившую его жажду. Ему хотелось сжать ее в объятиях, однако он постоянно напоминал себе, для чего все это делается: чтобы показать ей рискованность ее плана. Если же он прижмет ее к себе, то тем самым будет искушать судьбу.

Пусть и сладкую, желанную судьбу.

Мартин продолжал целовать Аманду и чувствовал, как она отзывается на его ласки. Он понимал, что при ее невинности этот отклик может идти только из глубины души. Поцелуй поглотил обоих, оба испытывали непередаваемое наслаждение. Наконец Мартин оторвался от нее. К собственному удивлению, он обнаружил, что для этого ему потребовалось больше усилий над собой, чем он ожидал. Он устремил слегка затуманенный взгляд на Аманду.

– Достаточно вам развлечений? – Услышав свой хриплый голос, он спросил себя, а кому был задан этот вопрос.

Аманда быстро пришла в себя, из глаз исчезло томное выражение. Она посмотрела на губы Мартина и с трепетом вспомнила свои эмоции в тот момент, когда его язык проник ей в рот. Это была безумная жажда. И утолить ее она не может – пока.

– Думаю, да.

Ее удивил собственный тон: легкомысленный, небрежный. Даже если бы она очень постаралась, вряд ли ей удалось бы лучше изобразить свое равнодушие к его ласкам. Взгляд зеленых глаз Мартина сразу стал мрачным. Аманда отвернулась, стараясь скрыть удовлетворение, убрала его руку со своей талии и, направляясь к двери, бросила:

– Между прочим, вы ошиблись.

– В чем?

Она замедлила шаг и оглянулась. Мартин все еще стоял у окна, так и не предприняв попытки следовать за ней, и смотрел на нее.

– Мне действительно нужно поехать в Ричмонд. – Она продолжила свой путь к двери.

– Аманда!

Девушка остановилась и повернулась. Воцарилось молчание.

– Когда?

Аманда обратила внимание на его интонацию – безжизненную, суровую.

– Мы могли бы обсудить это завтра утром. В парке. – Она открыла дверь и оглянулась. – Вы, как вчера, пришлете за мной своего грума?

Мартин пристально смотрел на нее. Аманда напряженно ждала ответа. Когда она почувствовала, что больше не выдержит, он наконец произнес:

– Пришлю.

Грациозно кивнув, она исчезла за дверью. А минуту спустя, уже в бальном зале, ощутила на себе взгляд Мартина. Не оборачиваясь, она решительно направилась к выходу. Один лакей поспешно подал ей накидку, другой вызвал наемный экипаж. Аманда чувствовала, что все это время Мартин наблюдает за ней. Она позволила себе расслабиться, только когда экипаж повернул на Аппер-Брук-стрит.

Мартин остановил своего жеребца под деревом и смотрел на ехавшую к нему Аманду. Величественные особняки Мейфэра служили отличной декорацией для поступка Аманды и лишь подчеркивали тот факт, что она покидает организованный и упорядоченный мир ради более хаотичного, опасного и в то же время более интересного – того самого, который олицетворял ждущий ее Мартин.

Она пересекла Парк-лейн, и Мартин ощутил, как кровь быстрее побежала у него по жилам. Жеребец забил копытом, всадник натянул повод, успокаивая мощное животное.

Итак, в последнем раунде ее победа была полной и бескомпромиссной. Он пойман в ловушку, хотя она, очевидно, не догадывается об этом и вряд ли даже понимает почему. Да он и сам не очень понимает. А наибольшее недоумение у него вызывает вопрос: как вообще он так попался? Мартин знал о ее намерениях и не мог допустить, чтобы она искала развлечения в обществе других мужчин. Более того, он отлично представлял, к чему ее приведет этот путь – к гибели. Он не мог допустить всего этого еще и потому, что был полностью и абсолютно уверен в своей способности защитить ее и обеспечить ее безопасность. Он воспринимал это как свой долг – уж такова была его сущность. И он отлично понимал это. Он знает о своей потребности защищать слабых и спокойно принимает ее, принимает себя таким, какой он есть. Только одного он не может взять в толк: как ей удалось пробудить в нем эту потребность, сделать его заложником собственного характера?

Аманда была уже совсем близко. Мартин всматривался в ее лицо и не находил ничего, кроме веселого настроения и радости от встречи. Очевидно, у нее и в мыслях нет требовать от него чего-либо большего. Просто ее радует перспектива приятной прогулки.

Остановив кобылу, Аманда подняла голову. На ее губах играла дразнящая улыбка.

– Вы всегда такой хмурый по утрам, или вас заботит что-то еще, кроме нашей встречи?

Прищурившись, Мартин на секунду задержал на ней свой взгляд, а затем указал рукой в сторону парка:

– Предлагаю отправляться.

Аманда улыбнулась еще шире и молча кивнула. Они поехали рысью. Мартину нравилось наблюдать за девушкой. Он обнаружил в себе потребность – и откуда только она взялась? – смотреть на нее. Она отлично держалась в седле, ее движения были уверенными, посадка красивой. Как и вчера, в парке было пусто. Как и вчера, они пустили лошадей в галоп, как только выехали на аллею. Бок о бок они неслись вперед, подставляя лица прохладному ветру. Когда они замедлили шаг, кобыла заплясала, требуя продолжения скачки. Аманда успокоила ее и поехала рядом с Мартином. Вскоре они повернули назад, к воротам, где их ждал грум.

Мартин все любовался Амандой, ее золотистыми локонами, нежным румянцем на щеках. Она олицетворяла собой женственность и жизнерадостность, от нее исходило очарование, которому он не мог противиться. Девушка посмотрела на него. Он увидел в ее взгляде неподдельный восторг. Она умела получать удовольствие от радостей жизни, даже от мелких и безыскусных. И она умела делиться своим ликованием.

– Ричмонд, – вдруг задумчиво проговорил Мартин. – Сегодня ночью там будет красиво. – Он посмотрел на Аманду. – Вы сможете сбежать?

– Сегодня? – Аманда закусила нижнюю губу, мысленно перебирая список дел. – Родители идут на обед к Девонширам, а мы с Амелией отказались.

– С Амелией?

– С моей сестрой. У каждой из нас свои встречи, поэтому сегодня я смогу освободиться.

– Отлично. Итак, сегодня вечером. Только у меня одно условие.

– Какое? – удивилась Аманда.

– Вы никому не скажете, где и с кем намерены провести вечер. Более того, – выражение лица Мартина стало жестким, – я соглашусь сопровождать вас в ваших затеях при условии, что в этом сезоне вы не увеличите свой список, ограничившись четырьмя мероприятиями, и никому не расскажете о своих затеях и о своем знакомстве со мной.

Аманда ответила не сразу. Во-первых, она обдумывала его предложение, а во-вторых, пыталась сдержать восторженную улыбку. Наконец, справившись с обеими проблемами, она повернулась к Мартину:

– Хорошо, я согласна.

– Буду ждать вас на углу Норт-Одли и Аппер-Брук-стрит. В черном экипаже.

– В карете?

– Скорее всего. Когда уедем подальше от любопытных взглядов, пересядем в мою двуколку.

– Какое же это счастье, когда о тебе заботится знающий человек! – воскликнула Аманда, открыто улыбнулась и помахала рукой. – До вечера. Кстати, в котором часу?

– В девять. В это время все будут сидеть за столами и ужинать.

Аманда мелодично рассмеялась, подстегнула кобылу и поскакала к воротам. Она очень спешила прочь от Мартина, так как не хотела, чтобы он увидел на ее лице торжествующее выражение.

– Все получилось! Причем идеально – он уже ничего не может с собой поделать.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Амелия, забираясь на кровать Аманды. Близился вечер, подходил к концу послеобеденный отдых.

– Он удивительно похож на наших кузенов, как я и предполагала. Он уже не может не защищать меня.

Амелия нахмурилась:

– От чего? Разве твои поступки так опасны, а?

– Естественно, нет.

Аманда постаралась не встречаться взглядом с сестрой. Трудно было придумать более рискованное предприятие, чем посещение суаре в корсиканском консульстве. Она прекрасно это понимала, когда вела светскую беседу с Леопольдом Корсинским, и мысленно просила Бога о том, чтобы пришел Декстер. Реджи отказался сопровождать ее, а на прием ехать было необходимо. Амелия объяснила исчезновение сестры из гостиной леди Кавендиш головной болью, и благодаря Декстеру, а также ее тонкому знанию его натуры, все прошло гладко. Пока она находится в одном помещении с ним, ей не грозит никакая опасность.

– Скорее, это ситуация, при которой имеется потенциальная опасность, во всяком случае, по его мнению. Для него этого более чем достаточно.

– Ну а теперь рассказывай, какие у вас планы? – потребовала Амелия.

– Не могу, он поставил условие, что я никому не расскажу о наших планах. Даже о том, что он будет сопровождать меня. Только ты уже знаешь об этом.

Амелия на минуту нахмурилась, потом ее личико просияло.

– Что ж, после всех этих лет ты наверняка отдаешь себе отчет в том, что делаешь. – Она улеглась на подушку.

– А как продвигается твой план? – спросила Аманда.

– Медленно. Отказавшись от такого критерия, как желание мужчины жениться, я обнаружила, что в свете масса потенциальных мужей.

– Я думала, что ты уже положила глаз на кого-то определенного. – Аманда подозревала, что знает его.

Амелия грустно вздохнула:

– Положила, но все это непросто.

Аманда промолчала: если ее подозрение верно, тогда грусть Амелии понятна.

– Если учесть, что заарканить его – это большой труд, я решила убедиться – исключить все сомнения – в том, что он лучше всех остальных. – После непродолжительной паузы она добавила: – И если учесть, что я могу и проиграть.

Аманда посмотрела на сестру с сочувствием: ей нечего было предложить.

Шло время, а девушки молча лежали на кровати, радуясь обществу друг друга. Их мысли были полны надежд и планов – всего того, чем они больше ни с кем не делились. Аманда увлеченно раздумывала, к чему приведет поездка в Ричмонд, когда Амелия спросила:

– Ты уверена, что это безопасно – поощрять Декстера в его покровительстве?

– Безопасно? – удивленно заморгала Аманда. – Что ты имеешь в виду?

– А то, что стоит вспомнить все, рассказанное Онорией, Пейшенс и другими знакомыми. То, что подобного рода стремление покровительствовать идет рука об руку со стремлением обладать. И это стремление не обычное, не платоническое. Во всяком случае, если судить по нашим кузенам.

Аманда ненадолго задумалась.

– Но ведь именно этого я и хочу, верно?

– А ты уверена? – с сомнением в голосе проговорила Амелия.

Глава 4

Аманда через боковую калитку выскользнула в переулок. Она поплотнее запахнула мантилью и быстрым шагом пошла к углу.

Там на пересечении с Норт-Одли-стрит ее ждала черная карета.

Очевидно, Мартин наблюдал за переулком: внезапно перед Амандой распахнулась дверца кареты.

– Забирайтесь. Быстро.

Из мрака появилась его рука – большая, с длинными пальцами – и властно поманила девушку. Спрятав улыбку, Аманда оперлась на руку и запрыгнула в карету. Она села на диван, и Мартин, перегнувшись через нее, захлопнул дверцу и постучал в потолок. Карета тронулась с места.

Только после этого он выпустил руку Аманды. В слабом свете уличных фонарей девушка увидела, что Мартин смотрит на нее. Она весело улыбнулась и отвернулась к окну.

Она ликовала, у нее от восторга по коже бежали мурашки. И причиной тому было скорее его присутствие, его близость, чем предстоящее развлечение. Она чувствовала на себе его взгляд, всем своим существом отзывалась на его мужественность, остро воспринимала замкнутость пространства, в котором они находились, и прекрасно осознавала, к чему может привести совокупность всех этих факторов.

– Хорошо, что у вас хватило ума надеть мантилью.

– Вряд ли прогулка доставила бы мне удовольствие, если бы я дрожала от холода. – Однако Аманда догадывалась, что дрожать ей придется, только не от холода, а от кое-чего другого.

Карета замедлила ход и въехала в ворота, установленные на столбах, увенчанных… кажется, это орлы? Они обогнули большую площадь, спустились вниз по Парк-лейн и направились к особняку, стоявшему в конце улицы.

– Двуколка ждет.

Карета остановилась. Декстер открыл дверцу, спрыгнул на землю и помог выбраться Аманде. Он подвел ее к двуколке и подсадил на сиденье. Тем временем двое грумов выпрягли лошадей из кареты. Мартин взял вожжи и сел рядом с Амандой.

Покосившись на нее, он пошарил под сиденьем и достал оттуда полсть из толстой мягкой ткани.

– Вот, – сказал он, укрывая Аманде колени, – когда поедем, станет холоднее. – Он дал знак грумам, державшим лошадей. – Отпускайте.

Один из грумов запрыгнул на запятки, Мартин подстегнул лошадей, и двуколка полетела вперед. Из-под колес брызнул гравий. Ухватившись за поручень, Аманда пыталась разглядеть величественное здание, но его скрывали тени и ночной мрак. Выехав за ворота, Мартин повернул на мощеную дорогу, и двуколка покатила ровнее.

Аманда завернулась в полсть. «Какое роскошное покрывало, – подумала она. – До чего же прекрасен этот тяжелый шелк. А расцветка! Какие яркие и глубокие краски! Видно даже в слабом свете фонарей». Мартин повернулся и обнаружил, что Аманда перебирает тяжелую бахрому. Убедившись, что девушка укутана, он вновь сосредоточил внимание на дороге.

Его дом находился на южной оконечности Парк-лейн, на юго-восточном углу фешенебельного квартала, поэтому Аманда не боялась, что кто-то увидит ее с Декстером ночью в его двуколке.

Свежие лошади легко несли коляску на юг по Кингс-роуд. Аманда наслаждалась прохладой и тишиной ночи. Они быстро покрыли немалое расстояние до моста через реку у Патни. Дальше дорога пролегала через деревни и небольшие поселки. Ветер разогнал облака, и луна светила ярко. Наконец впереди показался Ричмонд, мирно спящий под бархатным небом, усыпанным бриллиантами звезд.

Между последним домом Ричмонда и рекой располагался Олений парк.

Аманда сразу узнала это место, как только впереди показались высокие деревья с голыми ветвями. В последние годы она часто бывала здесь, только сегодня все выглядело по-другому. Более чувственным, более многообещающим. Казалось, парк сулит ей новые, острые ощущения. Девушка даже поежилась. Она почувствовала на себе взгляд Мартина, но не повернулась к нему, поэтому он был вынужден сосредоточить свое внимание на лошадях. Они все дальше углублялись в парк, их окружала тишина, нарушаемая лишь уханьем совы, криками других ночных обитателей леса и глухим стуком копыт. Деревья, освещенные луной, отбрасывали длинные тени. Дул слабый ветерок, принося с собой запах травы и прелой листвы. Олени спали, устроившись под деревьями. Появление людей не испугало их – они не проявили интереса к тем, кто нарушил спокойствие их залитого лунным светом мира.

Наконец Мартин остановил двуколку и, бросив вожжи, повернулся к Аманде, которая с благоговейным восторгом вслушивалась в сказочную тишину и любовалась открывшимся пейзажем.

– Достаточно увлекательно? – шепотом, без доли усмешки – казалось, он восхищен не меньше ее – спросил Мартин.

Аманда вдохнула полной грудью. Воздух был прохладным и сладким.

– Все такое… странное. – Она повернулась к Мартину. – Давайте немного погуляем.

Он удивленно поднял брови, но промолчал и помог ей выбраться из коляски. Взяв ее за руку, он огляделся по сторонам.

– Куда?

– Туда. – Аманда указала на сосновый бор, отделенный от них поляной.

Отдав указания груму, Мартин пошел вперед.

Аманду давно никто не водил за руку, и сейчас, неожиданно для себя, она обнаружила, что ей это приятно, что так она чувствует себя свободнее, чем если держать его под руку. Внезапно она поскользнулась, и Мартин с легкостью подхватил ее. Она рассмеялась, весело поблагодарила его и поплотнее запахнула полсть, которую прихватила с собой из двуколки.

Проселочная дорога скрылась из виду, и от этого ощущение уединенности лишь усилилось. Сознание, что они в парке вдвоем, что вокруг нет ни одного человека, обостряло их эмоции, а волшебство лунной ночи действовало как наркотик.

К тому моменту, когда они добрались до бора, Аманда чувствовала приятное опьянение, и у нее кружилась голова. Она знала, что Мартин наблюдает за ней, однако ей трудно было прочитать его мысли.

Как он воспринимает ее? Как повинность, как просто какую-то девчонку, которую он вынужден защищать? Или ему тоже приятно гулять рука об руку под лунным светом?

Аманда не могла ответить на эти вопросы, но была полна решимости найти ответы.

– Туда можно пройти? – спросила девушка, когда они остановились в начале тропинки, вившейся между соснами.

– Конечно, если желаете.

Аманда пошла вперед. Тропинка привела их к вырубке. Стоявшие вокруг вырубки высокие деревья заслоняли луну и как бы рассеивали ее свет. Аманда замерла в восхищении. Вслушиваясь в тихий шепот ночи, она открыла свою душу навстречу новым впечатлениям и, повернувшись, шагнула к Мартину, положила руку ему на плечо и потянулась губами к его губам.

Он не сразу ответил на поцелуй, а потом обнял ее за талию и прижал к себе. Когда его язык коснулся ее губ, она с готовностью приоткрыла рот. Они прижимались друг к другу, стремясь сократить несуществующее расстояние между телами. Мартин гладил Аманду по спине, а она обнимала его за шею.

Мартин отстранился и испытующе посмотрел на Аманду.

– К чему вы стремитесь?

– Я же сказала: к новым развлечениям. Вы утверждали, что я смогу найти их здесь. – «В ваших объятиях», – мысленно добавила Аманда. Она не сводила с него взгляда и молила Бога лишь об одном: чтобы ей удалось выдержать правильную интонацию, чтобы в ее словах слышался только вызов. – Так что давайте показывайте. Я хочу все узнать и испытать. – Приподнявшись на цыпочки, она опять поцеловала его.

На этот раз он ответил сразу. Его руки скользнули ниже талии, и он сильно прижал ее бедра к своим. На Аманду это подействовало как удар грома. Однако ощущения были приятными, и она отдалась в их власть. Ее тело мгновенно откликнулось на близость, ее окатила горячая волна. Она знала, что Мартин с трудом сдерживает желание стиснуть ее в объятиях, и была благодарна ему за то, что он стойко сопротивляется порыву.

Аманда сквозь одежду чувствовала жар его мускулистого тела. Она с наслаждением запустила пальцы в его густые волосы и полностью отгородилась от действительности. Пожар, пылавший внутри, лишил ее способности рассуждать. Все ее существо подчинилось какому-то странному, необъяснимому стремлению.

А Мартин тем временем пытался понять, куда делась вся его осторожность и осмотрительность. О чем он думал, когда согласился идти в бор? Ни о чем. Он потерял способность рассуждать здраво с той самой минуты, когда они вступили на тропинку. Вот так она и заманила его, вот так подбила на неразумные поступки. Только вот как отказать ей, как оттолкнуть ее… в нынешнем своем состоянии он на это не способен. Ведь ее губы – сплошное искушение, ее мягкое, податливое тело – олицетворение женственности.

Мартин решил наслаждаться каждым мгновением этого поцелуя, получать удовольствие от объятий и ждать новых ласк… Это поможет ему забыться и на время прекратить мечтать о том, что сулит соблазнительное гибкое тело, которое он сжимает в своих руках. Мартин чувствовал, что Аманда горит как в огне. И этот огонь – огонь желания – будет безумно сладок, когда он осторожно, но уверенно разожжет его до огромного костра.

Столь настойчивое желание выпустить наружу пылающий в ней огонь потрясло Мартина. Он впервые испытывал нечто подобное. Раньше он никогда не брал в расчет желания своих любовниц. В жизни он сталкивался с абсолютно иной ситуацией: женщины всегда хотели, чтобы он желал их. Сейчас же… Мартин попытался остановиться и понял, что не способен на это. Искушение было слишком велико.

Аманда с радостью отвечала на его требовательный поцелуй, однако в ней еще чувствовался барьер, непрочный, хрупкий, но все же вполне ощутимый, который не давал ей полностью раскрыться перед ним. Мартин оторвался от ее рта, и его губы скользнули вниз, к ее стройной шейке, к тому месту, где под нежной как бархат кожей билась жилка. Он не скоро нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на Аманду. Она счастливо улыбалась.

– Спасибо. – Даже в темноте было видно, как блестят ее глаза.

Она показала, что хочет высвободиться, и Мартин разжал объятия.

– Пора идти назад, – сказала она, глядя ему в лицо. – К тому моменту, когда мы вернемся в город, будет уже поздно.

Об этом следовало бы подумать ему, а не ей. Мартин едва не замотал головой, чтобы вернуться к действительности.

Взяв руку Аманды, он поднес ее к губам и надолго приник в поцелуе.

– Пойдемте, – проговорил он и с большой неохотой тронулся в путь. – Двуколка ждет.

Обратное путешествие прошло без происшествий, также, как и путешествие в Ричмонд, только с одним важным отличием: Аманда болтала без умолку. Говорила она вполне разумные вещи – а это подвиг для женщины, если учесть расстояние между Лондоном и Ричмондом, – однако Мартин видел ее насквозь. Она получила больше, чем рассчитывала, и новые эмоции потрясли ее до глубины души.

Предоставив груму заниматься двуколкой и лошадьми, Мартин прошел в дом. «Если она потрясена, так ей и надо, – думал он. – Посмотрела бы, что творится со мной!»

Прижимая к себе плед, который все еще хранил тепло Аманды, Мартин направился в библиотеку. Там он налил себе бренди, лег на кушетку, накрылся покрывалом и дал волю своим мыслям.

Анализируя и сравнивая их встречи, он пришел к двум выводам. Во-первых, она действует в соответствии с каким-то планом. Во-вторых, этот план как-то связан с ним.

Однако кое-что остается для него загадкой. Она с самого начала наметила его в компаньоны для своих развлечений или сделала выбор позже, решив, что он лучший вариант из имеющихся? Это очень важный вопрос, если учесть, что ему не известны детали ее плана.

Что она затеяла? Какова ее цель?

Возможно, она просто решила повеселиться напоследок перед тем, как выйти замуж за какого-нибудь пэра. Вероятнее всего, это так – ведь все ее приключения рассчитаны на срок до начала сезона.

А если не так? Что, если за своей безыскусностью – а он ни секунды не принимал ее за чистую монету – она прячет стремление достичь чего-то большего?

А что, если ее цель – выйти замуж… за него?

Мартин нахмурился. Он отпил бренди, посмаковал его, но ожидаемая реакция все не наступала. Его решение порвать с ней отношения, держать ее на расстоянии… Где его внутренний голос, его интуиция, которая никогда не колебалась и никогда не подводила его?

– Боже мой! – Он снова глотнул бренди.

Вот что она сделала с ним – подвергла искушению ту часть его личности, которую он давным-давно похоронил.

Внезапно Мартин ощутил, что в голове его прояснилось, а мысли упорядочились, и понял, что его предположение верно. Он подождал немного, потягивая бренди и глядя на угли в камине до тех пор, пока к нему не вернулась способность спокойно и бесстрастно рассмотреть во всех аспектах вопрос: к чему они пришли?

Аманда втянула его в какую-то игру. Теперь он полноправный участник этой игры. Желания выходить из игры у него нет. Так, с этим разобрались. Что касается цели игры, то он ее не знает и не может угадать. Остается следовать за Амандой. Это тоже часть игры. Ей удалось взять вожжи в свои крохотные ручки, и пока он не видит способа перехватить их у нее.

Из чего следует, что им руководит, манипулирует женщина.

Мартин опять прислушался к себе, ожидая неизбежной в таких случаях реакции. И опять реакции не последовало. Впервые в жизни в его душе не поднялся протест против того, что женщина набросила на него узду. Во всяком случае, пока.

Грустно усмехнувшись, он допил остатки бренди.

Если учесть, что ему известно поле, на котором будет вестись игра, и что его опыт в этой сфере безграничен, следовательно, основной контроль над ситуацией – возможность остановить игру, направить ее в другом направлении и даже переписать ее правила – у него. И так будет всегда.

«Интересно, – спросил он себя, – а Аманда это понимает?»

После ночной прогулки при луне в Ричмонде Аманде стало трудно изображать заинтересованность в таких светских мероприятиях, как бал.

– Эх, если бы можно было сбежать, – прошептала она Амелии, когда они, предводительствуемые матерью, прогуливались по бальному залу леди Кармайкл.

Амелия сразу заволновалась:

– Ты уже не можешь сослаться на головную боль. В прошлый раз мне едва удалось уговорить маму не посылать за доктором Грэмом.

Аманда пренебрежительно обвела взглядом гостей, среди которых были сливки высшего общества.

– Кажется, предстоит еще один прием? Не у Фартингейлов ли?

– Да, но уйти можно будет не раньше чем через час. И тебе придется найти Реджи.

– Верно, – вынуждена была согласиться Аманда. – Ты его видела?

Амелия покачала головой.

Луиза сидела на диване в обществе леди Озбалдестон и их тетки, вдовствующей герцогини Сент-Ивз. После положенного ритуала приветствия – реверансы, радостные возгласы – близнецы двинулись дальше.

– Вон там Эмили и Энн.

Аманда проследила за взглядом сестры и увидела у стены двух девушек, которые явно нервничали. В этом сезоне Эмили и Энн Эшфорд предстояло впервые выйти в свет. Близнецы, знакомые с ними с самого детства, поспешили к подругам.

Эмили и Энн просияли, когда увидели улыбающиеся лица сестер Кинстер.

– Это ведь ваш первый бал, да? – спросила Амелия.

Девушки одновременно кивнули.

– Не переживайте, – успокоила их Аманда. – Знаю, вам трудно поверить, но вы переживете эту ночь без потерь и потрясений.

Эмили благодарно улыбнулась. Ее улыбка получилась жалкой и робкой.

– Это так… потрясающе. – Она обвела рукой толпу гостей.

– Поначалу, – сказала Амелия. – Через несколько недель вы, как и мы, привыкнете ко всему этому.

Аманда с Амелией увлекли девушек разговором и тем самым помогли им успокоиться.

Аманда как раз оглядывала гостей в поисках подходящего молодого человека, который взял бы на себя заботу об Эмили и Энн, когда из толпы появился Эдвард Эшфорд, брат девушек. Высокий, стройный, в строгом костюме, он раскланялся с близнецами и подошел к сестрам.

– Что-то гостей сегодня мало. Вот когда начнется сезон, увидите, что значит большой прием.

Эмили испуганно взглянула на Аманду.

Та едва сдержалась, чтобы не лягнуть Эдварда.

– Сто гостей или пятьсот – разница небольшая. Все равно из одной точки можно увидеть не больше двадцати человек.

– Кстати, к тому времени, когда начнутся большие балы, вы будете чувствовать себя на приемах как рыба в воде, – поддержала ее Амелия.

Эдвард оценивающе осмотрел сестер.

– Этот сезон – ваш шанс сделать хорошую партию. Возможно, стоит приложить усилия, чтобы привлечь к себе внимание нужных людей. Подпирая стену…

– Эдвард! – позвала его Аманда. Он повернулся к ней. Она лучезарно улыбнулась ему. – Видишь Реджи Кармартена?

– Кармартена? – Эдвард огляделся по сторонам. – Сомневаюсь, что от него много пользы.

«Побольше, чем от тебя», – подумала Аманда. К двадцати семи годам Эдвард превратился в напыщенного и спесивого зануду.

Аманда своим вопросом отвлекла Эдварда от нравоучений, и Амелия, воспользовавшись моментом, переключила внимание несчастных дебютанток на более интересные и захватывающие темы.

– Нет, не вижу… о!

Лицо Эдварда мгновенно стало тупым. Проследив за его взглядом, Аманда увидела его старшего брата. Появление Люсьена Эшфорда, виконта Калвертона, не вызвало у нее удивления. Как всегда, его губы были сложены в ехидную усмешку.

– Вот вы где!

Не замечая Амелию и Аманду, Люк все свое внимание сосредоточил на сестрах. Девушки буквально расцвели в его присутствии – как бутоны под жаркими лучами солнца. Элегантный, в щегольском наряде, он поклонился им, потом помог подняться из реверансов, оценивающе оглядел их новые платья и одобрительно поцокал языком.

– Надеюсь, mes enfants, вы хорошо проводите время поэтому мне следует поторопиться. Я потанцую сначала с тобой, – торжественно поклонился он Эмили, – а затем с тобой, – улыбнулся он Энн.

Обе девушки пришли в восторг, и радостное выражение на лицах мгновенно превратило их в красавиц. Аманда хотела съязвить по поводу того, что Люку, который редко осчастливливал своим присутствием балы, придется задержаться в бальном зале на целых два танца, однако она решила промолчать. Ему в отличие от Эдварда удалось сделать большой вклад в то, чтобы первый выезд сестер в свет был успешным.

Хотя братья были похожи ростом и фигурой, Люк был наделен чувственной красотой, а также соответствующими характером и склонностями. Из-за этого они постоянно ссорились, причем инициатором ссор выступал Эдвард, которого злили манеры и успехи старшего брата.

И сейчас в глазах Эдварда Аманда заметила плохо скрываемое раздражение. А еще в его взгляде, устремленном на Люка, она увидела гнев. Создавалось впечатление, что Эдвард возмущен умением брата привлекать к себе внимание. Аманда тихо хмыкнула. Эдвард мог бы с легкостью решить все свои проблемы, если бы хоть что-то перенял у Люка, который, несмотря на свою надменность, высокомерие и злой язык, никогда не разглагольствовал, не поучал и не читал нравоучительные лекции – то есть не делал того, чем так любил заниматься Эдвард. Более того, Люк был добр, и любая женщина мгновенно замечала в нем это редкое качество и оценивала его по достоинству.

Наблюдая за тем, как Амелия, объединив усилия с Люком, пытается поднять боевой дух дебютанток, Аманда решила, что ее сестра была бы отличным фоном для красавца Люка. Она внимательнее вгляделась в его лицо, такое знакомое в течение многих лет… Потом, удивленно заморгав, перевела взгляд на Эдварда. Оба очень напоминали ей одного человека.

Она снова посмотрела на Люка. «А ты не родственник ли Декстеру?» – хотела она спросить, но прикусила язык. Нетрудно предугадать, какова была бы реакция, имей она глупость произнести эти слова вслух… Люк медленно повернул бы голову, устремил бы на нее пристальный взгляд и тихо осведомился бы: «А откуда ты знаешь Декстера?»

Размышляя над этим, Аманда вспомнила, что слышала о родственных связях между Эшфордами и Фалбриджами. Она по-новому взглянула сначала на Люка, потом на Эдварда. Младший брат проигрывал в сравнении со старшим. Люк был стройнее, более широкоплечим, только вот волосы у него были более темные, а глаза – синие. Эдвард же, с каштановыми волосами и карими глазами, больше походил на Декстера, однако он много терял из-за своей надменности и угрюмости, ему не хватало обаяния, которыми обладали и Люк, и Декстер. Фигурами и конституцией все трое были похожи, вот только Эдвард проигрывал тем двоим в привлекательности, как физической, так и душевной.

– А теперь, мои дорогие, я должен вас покинуть, – ворвался в мысли Аманды голос Люка. – Но я вернусь – только позовите.

Он потрепал за подбородок Эмили, тепло улыбнулся Энн, поклонился Амелии, дружелюбно кивнул Аманде и обратился к брату:

– Эдвард, мне нужно кое о чем поговорить с тобой. – С этими словами он пошел прочь. Эдварду ничего не оставалось, как последовать за ним.

«…И избавить сестер от нудных поучений».

Аманда мысленно похвалила Люка и огляделась по сторонам.

– А теперь…

Через пять минут всех четырех окружала толпа молодых людей. Причем самых престижных на рынке женихов.

– Я иду искать Реджи, – сказала Аманда, перехватив взгляд сестры. – Ты предупредишь маму, если я не успею вернуться к вашему уходу?

Амелия с улыбкой кивнула:

– Будь осторожна.

– Я всегда осторожна, – заверила ее Аманда.

Она исчезла в толпе. Скоро начнется первый танец. Реджи должен быть где-то здесь: их матери договорились встретиться, а Реджи наверняка недалеко от своей. Аманда ни о чем с ним не договаривалась, потому что еще кое в чем сомневалась. Правда, не в том, чего бы ей хотелось, и не в том, о чем кричало ее сердце. Причиной ее сомнений был тот самый поцелуй при луне, вернее то, с какой легкостью Мартин разжег в ней огонь и заставил желать большего. А может, на нее просто подействовала романтическая обстановка? Как бы то ни было, в Аманде неожиданно проснулась осторожность. Интуиция подсказывала ей, что она играет с огнем, искушает дикого зверя.

Однако осторожности и предостережениям внутреннего голоса противостояло чувство, вызванное тем поцелуем.

Нетерпение.

Оно было настойчивым и требовало выхода. Это чувство усиливалось каждый раз, когда Аманда вспоминала свои ощущения в объятиях Мартина, вновь переживала прикосновение его губ к своим…

– Моя дорогая мисс Кинстер, какая встреча!

Аманда удивленно посмотрела на кланявшегося ей мужчину. Она выдавила из себя вежливую улыбку и, присев в реверансе, протянула ему руку:

– Мистер Литтон-Смит.

Блондин с карими глазами, Персиваль Литтон-Смит обеими руками сжал ее ладонь и одарил ее своей обычной высокомерной улыбкой.

– Леди Кармайкл заверила меня, что сегодня вы посетите ее. Я боялся, что сейчас, в самом начале сезона, будет ужасно скучно, но мысль о том, что вы в одиночестве прогуливаетесь в толпе в поисках приятного общества, приободрила меня, и вот я здесь для того, чтобы предложить вам свою руку.

И он театральным жестом выставил вперед локоть. Понимая, что так просто от него не отделаться, Аманда взяла его под руку.

– Вообще-то я здесь не в одиночестве, а с друзьями.

– Конечно, конечно.

Он ей не поверил. Аманда нервно передернула плечами – ее обычная реакция на присутствие Персиваля. Она продолжала оглядывать толпу. Хотя Персиваль был выше ее, воспитание не позволяло ей попросить его поискать глазами Реджи.

Что касается Персиваля, то такие понятия, как «воспитание» и тем более «здравый смысл», просто исчезли, когда он, хмуро оглядев платье Аманды, откашлялся и заявил:

– Мисс Кинстер, должен отметить – учитывая установившееся между нами понимание, – что ваш наряд потряс меня своей… гм… легкомысленностью.

«Понимание? Легкомысленность?»

Аманда остановилась и, убрав руку с локтя Персиваля, встала к нему лицом. С ее нарядом все было в порядке. Платье из абрикосового шелка с вырезом сердечком и крохотными рукавами соответствовало моде. Персиваль и в прошлом сезоне донимал се своими намеками, считая, что они великолепно подходят друг другу. Возможно, с его точки зрения, это так и было. Но только не с ее.

– Мистер Литтон-Смит, боюсь, мне придется возразить вам. Между нами нет никакого понимания и вообще ничего, что дает вам право делать столь нелестные и ошибочные заявления по поводу моей внешности. – Аманда попыталась придать своему взгляду побольше высокомерия. – Я оскорблена и буду вам признательна, если в дальнейшем вы воздержитесь оттого, чтобы приближаться ко мне.

Холодно кивнув ему, Аманда повернулась, намереваясь уйти, но Персиваль вцепился ей в руку.

– Нет-нет, моя дорогая! Простите мою глупость, я такой неловкий. Я прошу вас о самой малости – об одобрении. И в самом деле…

Он все никак не отставал, и Аманда уже едва сдерживала себя, чтобы не закричать. Она пыталась вырвать руку, но он не отпускал ее. Ей ничего не оставалось, как позволить ему извиняться. Просить у нее прощения.

Что Аманда и сделала, правда, с отвращением. «Эх, выбить бы из его башки ту чушь, что так крепко засела в его мозгах! Только как? Это одному Богу известно». Она всячески демонстрировала ему свое презрение в надежде, что Персиваль сам уберется, но он был настолько толстокож, что ничего не понимал.

Заиграли скрипки. Персиваль замолчал. Аманда воспользовалась моментом:

– На время котильона разрешаю вам побыть рядом со мной.

Увидев на его физиономии довольную улыбку, Аманда едва не взвыла. «Этот идиот решил, что прощен!» Разгневанная, она приказала себе забыть о нем и сосредоточилась на главной цели. На Реджи. Он любит танцевать. Если он здесь, то наверняка среди танцующих.

Аманда внимательно оглядела пары. Вон Люк, гордый и довольный, ведет Эмили. А вон и Реджи с партнершей, крупной девушкой по имени Мьюриел Браунли.

Аманда улыбнулась и посмотрела на Персиваля. Судя по его виду, он воображает, что она улыбается ему. «Ну и пусть», – подумала она и отдалась танцу.

Как только смолкла музыка, Аманда сделала небрежный книксен:

– Прошу меня извинить, мне необходимо кое с кем встретиться.

И она ушла, оставив Персиваля стоять на месте и таращиться ей вслед. Если мама все это видела, то обязательно призовет ее к ответу за неблаговоспитанное поведение. К счастью, мама ничего не видела: она вместе с теткой и леди Озбалдестон находилась в противоположном конце зала.

Добравшись до Реджи, Аманда поздоровалась с ним и его партнершей. Она обратила внимание на то, что мисс Браунли с видом собственницы держит несчастного Реджи под локоть, а тот затравленно озирается.

Мисс Браунли была новичком в светском обществе, поэтому для Аманды не составило труда избавить от нее Реджи. Она завела беседу, и все трое оживленно обсуждали предстоящее открытие сезона. Мисс Браунли настолько увлеклась разговором, что не заметила, как приблизился следующий танец. И только когда заиграла музыка, она поняла, что второй танец танцевать с Реджи нельзя, иначе начнутся пересуды. Аманда, как давняя знакомая Кармартенов, попросила Реджи потанцевать с ней. Мисс Браунли, хоть и с неохотой, вынуждена была отпустить его.

– Хвала небесам! Я боялся, что она до конца бала не отстанет. Вцепилась в меня мертвой хваткой, как только я вошел. Мама разговорилась с ее мамашей, так что мне некуда было деваться. Брр!

– Конечно. – Взяв Реджи под руку, Аманда поспешила к парам, занимавшим места для танца. – Давай встанем поближе к двери.

– Зачем? – удивленно уставился на нее Реджи, опасаясь, что попал из огня да в полымя.

– Я хочу навестить леди Хеннесси.

– Опять?

Танец начался, и они разделились, а когда сошлись, Аманда прошептала:

– Я думала, ты будешь благодарен мне за то, что я спасла тебя от этого чудовища. – Дав Реджи пару секунд на раздумья, она добавила: – Если ты останешься, она отыщет тебя.

И это было правдой. Когда они сошлись в следующий раз, Реджи мрачно кивнул:

– Ты права. Уж лучше леди Хеннесси. Там хотя бы безопасно.

Они выскользнули из зала сразу по окончании танца, не встретив на своем пути ни мисс Браунли, ни кого-то другого, кто мог бы доложить об их бегстве. Однако они оказались не единственными желающими сбежать. Аманда и Реджи стояли в холле, ожидая, когда принесут накидку и подадут экипаж, и вдруг увидели Люка Эшфорда, который спускался по лестнице. Кивнув Реджи, он пристально оглядел Аманду:

– А вы куда?

Аманда мило улыбнулась ему, хотя ей хотелось послать его ко всем чертям, однако она хорошо знала Люка и понимала, что делать этого нельзя, так как он станет еще настойчивее и с еще большей решимостью примется искать ответ на свой вопрос.

– Мы – к Фартингейлам.

Реджи, который, как всегда, напустил на себя отстраненный вид, предоставив выкручиваться Аманде, кивнул:

– На Кавендиш-сквере.

Люк внимательно посмотрел на него.

– А ты куда? – поинтересовалась Аманда.

Ей было безразлично, что подумает Люк – все равно не догадается, куда они собираются на самом деле, – просто она чувствовала, что сопротивление Реджи ее затее растет с каждой минутой.

Люк ответил не сразу.

– Я решил провести остаток вечера… – он поправил манжеты, – в более приватной обстановке.

Подошел лакей.

– Ваш экипаж ждет, милорд.

– Благодарю. – Люк направился к двери, но потом оглянулся. – Вас подвезти?

– Сомневаюсь, что тебе по пути, – ответила Аманда.

Люк пожал плечами:

– Как скажешь. – Кивнув Реджи, он пошел дальше.

Увидев озадаченное выражение на лице Реджи, Аманда поспешила отвлечь его разговором, что ей и удалось: к тому моменту, когда они переступали порог салона леди Хеннесси, к Реджи уже вернулось его обычное состояние духа. Поприветствовав хозяйку, Аманда попросила его:

– Ты не мог бы принести мне шампанского? А я пока посмотрю, кто здесь сегодня.

– Хорошо.

Через пять минут она убедилась, что ни в одной из пяти гостиных Мартина нет. Ей не хотелось думать, что он развлекается с дамой в каком-нибудь кабинете. Вероятно, успокаивала она себя, он либо в «Меллорсе», либо в другом игорном доме.

Опять прячется в сумраке. Недостижимый.

Черт побери, его не так-то просто завоевать!

Аманда нашла Реджи у столов с едой и напитками. Жуя пирожное, он протянул ей бокал с шампанским. Аманда отпила немного и поставила его на стол.

– Здесь нет тех, кого я хотела увидеть. Так что можно ехать домой.

– Домой? – удивился Реджи. – Но мы же только что приехали.

– Когда нет хорошей компании, становится скучно. К тому же я сейчас вспомнила, что у меня встреча завтра утром в шесть.

– В шесть? Никто не назначает встречи в такую рань, даже с модистками.

– А я назначаю. – Аманда подергала его за рукав. – Пошли! Мне нужно домой.

«Чтобы успеть отправить лакея с запиской в Фалбридж-Хаус», – подумала она.

С сожалением оглядев стол, Реджи вздохнул:

– До чего же хороши вон те пирожки с лососиной!

Аманда позволила ему взять еще один и потащила беднягу за собой.

Глава 5

Увидев на следующее утро высокую фигуру верхом на горячем жеребце, Аманда испытала непередаваемое облегчение: хоть в одном можно быть уверенной.

– Доброе утро, – поздоровалась она, подъезжая к Мартину.

Утро было пасмурным, мелкий дождь размывал очертания предметов.

Мартин поклонился – его лицо оставалось бесстрастным – и, повернув лошадь, поехал к аллее.

Аманда, ожидавшая другой встречи, промолчала и пустила свою кобылу рядом с жеребцом.

Как бы подтолкнуть его на то, чтобы он устроил и другие развлечения из ее списка? На то, чтобы они побольше времени проводили наедине?

Аманда взглянула на Мартина, надеясь поймать его взгляд. А он не смотрел в ее сторону и целеустремленно рысил к аллее для галопа.

Аманда недовольно поджала губы. Ясно, что он решил не облегчать ей задачу. Следовательно, вдруг осенило ее, он отлично понимает, о чем она хочет спросить его.

Любому другому мужчине она прямо задала бы вопрос, но Декстер другой. С ним сложнее. Он просто откажется отвечать. И с чем она останется? Общаться с ним – все равно что играть в «Змеи и лестницы»[4]: один неправильный ход, и ты опять на старте.

В конце аллеи для галопа Мартин осадил лошадь, съехал на траву и остановился. Аманда последовала его примеру. Оба тяжело дышали, возбуждение от быстрой скачки еще не улеглось. Аманда подняла голову и посмотрела Мартину в глаза.

Он твердо встретил ее взгляд, и она ощутила, что на нее накатывает такая же волна жара, что и в его объятиях. Очевидно, в ней тлели угли прежних чувств, и достаточно одного его взгляда, чтобы вспыхнуло пламя. Ей захотелось отдать всю себя ему и сгореть в этом огне.

Аманда заморгала, прогоняя непрошеные грезы. Мартин смотрел в сторону, и поэтому она не поняла, догадался ли он, о чем она думает.

– Вы говорили, что хотите побывать на вечеринке в Воксхолле. Я собираюсь устроить там именно такой прием через два дня. Вы сможете прийти?

Аманда заставила себя выждать несколько секунд и сделать вид, будто размышляет.

– Да, – в конечном итоге кивнула она.

Мартин своенравен и жесток, с ним трудно иметь дело, однако она не откажется от своей затеи – поймать его в силки!

– Замечательно, – сказал Мартин, обернувшись и наталкиваясь на холодный, вызывающий взгляд Аманды. – Моя карета будет ждать вас на том же месте в девять. – Поколебавшись, он добавил: – Наденьте плащ с капюшоном.

Как и в прошлый раз, на углу стояла черная карета. Как и в прошлый раз, Мартин лишь протянул руку, чтобы помочь ей. Аманду охватило радостное возбуждение, когда карета покатила по улицам на юг, к реке и садам Воксхолла.

Они ехали в полном молчании, однако Аманда чувствовала на себе его взгляд. Днем она несколько часов решала, как одеться: чтобы ослеплять его или чтобы соблазнять? Она выбрала соблазнение – он слишком опытен, чтобы его можно было ослепить.

Наконец карета въехала на мост. Впереди показались украшенные фонариками деревья Воксхолла. Их свет отражался в темной речной воде.

– А кто еще приглашен на прием? – Аманда задала мучивший ее с самого начала вопрос.

Мартин секунду изучающе смотрел на нее и только после этого ответил:

– Увидите через несколько минут.

Эти слова заставили Аманду усомниться в том, что она правильно оценила характер Мартина, однако ей некуда было деваться, она уже вручила ему и себя, и свою репутацию. Подобные размышления усилили напряжение, владевшее ею с того мгновения, когда она оказалась в карете рядом с ним.

Карета остановилась, но не у главного входа, а у бокового. Мартин спрыгнул на землю, огляделся и подал Аманде руку. Он одобрительно посмотрел на капюшон, скрывавший ее лицо.

Они прошли в ворота, где их встретил служитель.

– Ваша кабинка готова, милорд, – низко кланяясь, сообщил он.

Мартин кивнул. Служитель повел их по дорожке, проложенной в густых зарослях.

Аманда часто бывала в Воксхолле, но никогда – в этой части. Сквозь деревья она разглядела ярко освещенную ротонду. Где-то впереди громко играла музыка.

Дорожка кончилась, и они вышли к квадратной кабинке, отделенной от соседних высокими кустами, которые создавали атмосферу уединенности. Служитель открыл дверцу и опять поклонился.

Аманда с любопытством прошла внутрь. Кабинка оказалась меньше, чем те, что она видела в публичной части Воксхолла, но обставлена была значительно элегантнее. На полу лежал ковер, стол, застланный скатертью из дамасского шелка, был накрыт на две персоны. В центре стола в подсвечнике горела одинокая свеча, еще один подсвечник – с двумя свечами – стоял на низеньком столике рядом с кушеткой. Возле стола в ведерке со льдом лежала бутылка шампанского.

Теперь Аманда узнала ответ на свой вопрос: никто. Приободрившись, она скинула капюшон.

– Можете подавать, – сказал Мартин служителю, закрывая дверь.

Он подошел к Аманде и снял с нее плащ. Она с благодарностью посмотрела на него. Он сложил оба плаща вместе и замер напротив Аманды.

«Наконец-то можно спокойно взглянуть на нее впервые за весь вечер», – подумал он.

Аманда стояла к нему вполоборота, положив руку на спинку стула. Свет свечей подчеркивал золотистый цвет ее волос, изящную форму груди, стройность бедер, обтянутых платьем из василькового шелка – простым по фасону, но чрезвычайно элегантным и оттеняющим цвет ее глаз.

Все это он предвидел. А вот чего он не ожидал, так это ощущения предвкушения, чувственного возбуждения, которое витало в воздухе между ними, меняло выражение ее лица и делало ее губы еще более соблазнительными.

Да-а, все оказалось гораздо хуже.

Мартин не помнил, как шагнул к Аманде. Она подняла голову. Он провел тыльной стороной ладони по ее шее, а потом взял за подбородок и, наклонившись, впился в ее губы поцелуем.

Аманда уверенно ответила на его поцелуй. Немного сдержанно, но с готовностью идти туда, куда он поведет ее.

Именно ее спокойствие дало Мартину силы оторваться от нее. До него донесся стук в дверь. Он подвинул Аманде стул, она, улыбкой поблагодарив его, села и расправила юбку. Он открыл дверь и впустил служителя с сервировочным столиком.

Мартин сел только после того, как все блюда были расставлены на столе. Аманда сразу принялась за еду, а он открыл бутылку шампанского и наполнил фужеры.

– Вы уже бывали здесь раньше?

– Изредка. – Мартин не хотел, чтобы Аманда посчитала его менее опасным, чем его изображает общество.

Аманда улыбнулась, на ее щечках появились очаровательные ямочки. Она подняла фужер. Мартин поднял свой, и они чокнулись.

– За мои приключения, – провозгласила она и пригубила шампанское.

«За здравый смысл». – Мартин сделал довольно большой глоток.

– А можно выйти и прогуляться по саду?

Мартин сделал еще один глоток.

– После ужина.

Аманда приступила к еде. Бо́льшую часть ужина она молчала и лишь иногда рассыпалась в комплиментах неизвестному повару. В отличие от многих женщин она не болтала.

Мартина ее сдержанность привела в замешательство. Он старался подольше хранить молчание, так как давным-давно понял, что оно дает огромное преимущество: в подобных случаях его спутницы обычно начинали болтать без умолку, заполняя тягостные паузы в разговоре. Поэтому у него никогда не возникало желания узнать, что у них на уме: раз болтают, значит, не думают.

Сдержанность же Аманды заинтриговала его. Что творится в этой очаровательной головке? Какие планы она строит? И зачем?

Последний вопрос заставил его насторожиться. Почему вдруг ему понадобилось это выяснять? Он мысленно пожал плечами: само собой разумеется, ему надо знать, зачем она выбрала его в компаньоны по приключениям.

Удовлетворенно вздохнув, Аманда отложила нож и вилку. Мартин вылил в свой фужер остатки шампанского из бутылки и откинулся на спинку стула.

– Забавно, здесь совсем не слышно шума толпы, – отметила Аманда.

– Кусты заглушают звуки. – Мартин встал. – Пойдемте подышим воздухом.

Аманда с радостью приняла приглашение. Ужин дался ей с большим трудом, она все время боялась, что сильное нервное напряжение выльется в банальную болтовню. А там, в саду, много отвлекающих моментов, есть чем успокоить натянутые нервы. Да, не так-то просто находиться в замкнутом пространстве наедине с мужчиной, в котором еще живы первобытные инстинкты хищника. Конечно, она понимала, что ей ничто не грозит, но ее чувства кричали об опасности.

Аманда накинула на голову капюшон и вышла из кабинки. Они прошли по дорожке и, повернув, оказались на главной аллее. Их тут же окружила веселая толпа, которая росла по мере приближения к ротонде – центру развлечений Воксхолла.

Сегодня не было никаких гала-представлений, поэтому места на танцевальной площадке хватало для всех. Мартин обнял ее, и они закружились в вальсе.

Аманда посмотрела ему в лицо и обнаружила, что он наблюдает за ней, пытается понять выражение ее лица. Она спокойно ответила на его взгляд, а потом и вовсе забылась, отдавшись танцу и дав волю своим чувствам. Она особо остро ощущала его силу, его умение вести партнершу.

По всем дорожкам к танцевальной площадке стекались люди, среди которых были представители всех слоев общества, в том числе и высшего света. Благородные дамы и господа веселились вовсю. Одни дамы, как и Аманда, скрывали свои лица под капюшонами, другие – под вуалями. Собственная смелость привела Аманду в трепет: впервые в жизни она отважилась на нечто недозволенное.

Мартин опять заглянул ей в глаза и увидел в них отзвук своих чувств. Они так и продолжали смотреть друг на друга, боясь нарушить очарование молчаливого взаимопонимания. Несмотря на то что вокруг них было много людей, им казалось, что они одни во Вселенной, и дрожащий свет газовых рожков, который разгонял мрак лишь на крошечных пятачках, только усиливал это впечатление.

Музыка смолкла, и они остановились. Аманда поспешно выскользнула из объятий Мартина, напомнив себе, что пора претворять в жизнь свой план. На этом этапе она уже закрепилась, теперь нужно заставить его сделать следующий шаг.

Мартин сразу заметил, что она нахмурилась.

– Хотите пунша? – «Что она затеяла?»

– О, пожалуйста! – Аманда восторженно посмотрела на него, задумчивое выражение мгновенно исчезло с ее лица. – Я так давно здесь не была.

– Вряд ли пунш изменился с тех пор. – Он взял две чашки с подноса у проходящего мимо официанта и подал одну Аманде. Она отпила немного и облизнула язычком пунцовые от вина губы. Мартин, как зачарованный наблюдавший за ней, осушил свою чашку одним глотком.

– Декстер!

Мартин обернулся и увидел продирающегося сквозь толпу Леопольда Корсинского. Чертыхнувшись, он отдал свою чашку официанту и взял Аманду за руку.

– Осторожно! – вот и все, что он успел сказать ей, прежде чем к ним подошел Леопольд в сопровождении дамы в плаще.

Мартина Леопольд приветствовал небрежным кивком, а Аманде поклонился.

– Мадам… мы с вами встречались?

Аманда продолжала держать чашку у лица, скрывая ту его часть, что не удалось спрятать под капюшоном. Видя, как пристально разглядывает ее Леопольд, она более низким, чем обычно, голосом произнесла:

– Наверное, встречались, только вы, сэр, возможно, не помните.

Декстер одобряюще стиснул ей пальцы. Корсинский прищурился.

– Да, память часто подводит меня, но я не мог бы забыть такую красавицу – если это так, значит, мои дела плохи.

Его спутница разглядывала Декстера с видом голодающей, увидевшей сытный обед.

Аманда глухо рассмеялась.

– Откуда вам известно, что я красавица? Мое лицо скрыто от вас.

Леопольд покосился на Декстера.

– Я другого и предположить не мог, ma belle. Возможно, мне удастся убедить вас…

– Леопольд!

Одного слова, в котором звучало предупреждение, хватило. Леопольд удивленно посмотрел на Декстера.

– Но послушай, дружище, здесь для тебя масса развлечений. К примеру, Агнесса. Она придет в восторг, когда увидит тебя.

– Вполне возможно. Однако мадам желает взглянуть на сады. Надеюсь, ты и твоя дама извините нас? – Поклонившись незнакомке и кивнув корсиканцу, Мартин поспешно повел Аманду прочь.

– Кто эта дама? – спросила она, когда они свернули на боковую дорожку.

– Она не из вашего круга. – Мартин забрал у нее чашку и отдал служителю. Несколько секунд он стоял, глядя на убегавшую вдаль темную аллею, а затем повернулся и направился обратно к перекрестку. – Скоро начнется фейерверк.

Они вышли на лужайку, где посетители Воксхолла ожидали начала представления. Мартин внимательно огляделся по сторонам и, взяв Аманду за локоть, сказал:

– Туда.

«Туда» представляло собой небольшой пригорок, с которого открывался великолепный вид. Все места на склоне были заняты, и им пришлось подняться на самый верх.

– Встаньте передо мной.

Он был из тех людей, вокруг которых расступается толпа, поэтому Аманда чувствовала себя в полной безопасности под его защитой.

Вскоре взлетела первая ракета, прозвучал взрыв, и чернильно-черное небо заискрилось множеством звездочек, которые образовывали сложный узор, а потом с шипением опускались вниз. Зрелище действительно было фантастическим, особенно когда в небе зажглась фигура лошади.

Внезапно Аманда услышала позади себя голос:

– Мартин? Так и думал, что это ты!

Люк Эшфорд!

Она сразу ощутила, что Мартина уже нет рядом, и ей стало страшно. Он намеренно отошел в сторону, чтобы наблюдательный и сообразительный Люк не заподозрил, будто они имеют какое-то отношение друг к другу. Ни она, ни Мартин не хотели, чтобы пристальный взгляд Люка обратился в ее сторону.

– А, Люк! Ты здесь сам по себе или на вечеринке?

Люк ответил после некоторого колебания:

– Я с друзьями. Они там. Мне показалось, что ты промелькнул в толпе, и я решил проверить.

– Понятно.

– А ты? Судя по слухам, ты бежишь от больших сборищ как от чумы.

– Нельзя верить слухам. Просто сегодня я не нашел ничего интересного, и мне захотелось подышать воздухом. – Помолчав, Мартин добавил: – Я уже и забыл, каково это.

Снова наступило молчание, а затем Люк мечтательно проговорил:

– Помнишь, как мы пришли сюда в первый раз? Девочка, дешевая кабинка – и мы чувствовали себя королями.

– Это, – тихо, но твердо произнес Мартин, – было много лет назад.

– Верно, – согласился Люк. – Ну что ж, оставляю тебя наслаждаться ночью.

Аманда представила, как мужчины сдержанно поклонились друг другу. Они были очень похожи, причем не только внешне.

Шли минуты. Она не двигалась и ни разу не посмотрела в небо, позабыв о фейерверке. Наконец появился Мартин и взял ее под локоть.

– Пошли со мной, – еле слышным шепотом сказал он.

Аманда без колебаний последовала за ним вниз с пригорка, к пустынным дорожкам.

Небо осветила яркая вспышка. В мертвенном свете фейерверка деревья казались привидениями. Мартин свернул с главной аллеи на боковую. Аманда сразу узнала это место.

Темная тропа.

Та самая тропа, куда был заказан путь приличным девушкам. Аманда не слышала никаких страшных историй, связанных с нарушением этого правила, однако также не встречала ни одной девушки, гулявшей по этой тропе.

Тем более с мужчиной. И тем более с Мартином Фалбриджем.

Она покосилась на него.

– Полагаю, прогулка по Темной тропе входит в список ваших приключений?

– Да. – Аманда мгновенно распознала шанс, который судьба преподнесла ей на блюдечке. Она взяла Мартина за руку. – А мы можем пройти до конца тропы?

– Таково мое намерение, – не сразу ответил Мартин.

Тропа, окаймленная плотной живой изгородью, была узкой и извилистой. В уютных уголках и нишах стояли скамейки, крохотные замки, гроты. Сейчас, когда все смотрели фейерверк, здесь никого не было.

Кроме них.

Аманда внимательно осматривала каждую нишу, но ничего не подходило для ее цели. Наконец она нашла то, что искала – храм в греческом стиле, спрятанный в нише и со всех сторон окруженный кустами.

– Смотрите! – Она потащила Мартина к храму. – Можно войти?

Мартин ничего не сказал и повел ее к ступенькам.

Внутри храм представлял собой крохотное круглое помещение с пьедесталом в центре. На пьедестале стоял бюст какого-то бога. Больше никакой обстановки не было.

Аманда даже не пыталась разобраться, что за бог изображен в мраморе, потому что ее интересовал ее собственный бог.

Понимая, что уже поздно отступать, Мартин стоял и смотрел на бюст. Аполлон, посланник богов. «Интересно, – думал он, – что за послание несет он мне?» И вдруг догадался. Он опоздал, Аманду не остановить: она уже подошла вплотную к нему, уже положила руку ему на грудь, уже прижалась к нему, уже тянет к нему свое лицо. Он опоздал, его тело уже живет своей жизнью: он уже наклонился к ней, уже прижался губами к ее губам, уже берет то, что она предлагает. Он честно попытался – из последних сил – разрушить ее чары, но не смог. Он хотел ее, и это желание затмевало все логические доводы против.

К тому же это всего лишь поцелуй, говорил он себе, терзая ее губы и прижимая ее к себе.

Один поцелуй. Какой от этого вред? Ведь он полностью владеет ситуацией, контролирует и ее, и свои действия.

А поцелуй затягивался, наполнялся страстью. Аманда обняла Мартина за шею, и он не помешал ей, возбужденный близостью ее стройного тела, которое обещало все радости жизни и дразнило.

Она требовала большего, и он чувствовал это. Он позабыл о времени, об осторожности и помнил только о ее жажде и о своем всесокрушающем желании стать тем, кто утолит эту жажду.

Аманда, несмотря на свою неопытность, мгновенно распознала это желание, она ощутила его в поцелуе, в объятиях. В ней росло и ширилось ответное желание, стремление принадлежать ему, быть связанной с ним цепью, достаточно прочной для того, чтобы противостоять жизненным невзгодам.

Она понимала, что готова отдать все за эту цепь. Что эту цепь нужно ковать медленно, по одному звену, вплетая в нее встречи, расставания, поцелуи.

Горевшее в ней желание действовало как наркотик, оно лишало ее способности думать, дышать, сопротивляться. Она оказалась права: именно этого она и хотела, именно в этом и нуждалась, именно для этого и родилась на свет.

Но если она скажет ему об этом, то потеряет его. Если ее намерения станут очевидными, он отступит и опять скроется в полумраке. Его пристальные взгляды – это предупреждение.

Нужно строго придерживаться грани между простодушным искушением и целенаправленным соблазнением. Она должна приручать его и при этом скрывать свои намерения, чтобы он все время сомневался в ней.

Сложная задача, если учесть его опытность и умение владеть собой. Каждый поцелуй должен все сильнее затягивать его. В нем тоже горит огонь, только этот огонь сдерживает стена его воли.

И она разрушит эту стену по кирпичику.

Аманда обмякла в объятиях Мартина, побуждая его идти дальше. Он крепче прижал ее к себе. Она задумалась о том, не стоит ли одним махом перевесить чашу весов, но поняла, что выдаст себя своей неопытностью.

В конечном итоге Мартин выиграл внутреннюю борьбу, причем слишком легко, решила Аманда. Надо испробовать другую тактику.

Она отстранилась от него и, пряча довольную улыбку, разжала его руки. К ней вернулось восприятие окружающего мира. Послышались чьи-то голоса, и оба, прислушавшись, обернулись на звук.

Аманда подыскивала какое-нибудь саркастическое замечание или колкость, которые объяснили бы ее действия и пробудили бы желание Мартина пойти дальше, в область запретного.

– Достаточно вам развлечений?

Вызов, прозвучавший в этих словах, заставил Аманду поднять голову. Темнота помешала ей разглядеть выражение лица Мартина.

– Ночь только начинается, – усмехнувшись, с наигранной бесшабашностью произнесла она.

Мартин был потрясен тем, с каким изяществом она вскинула голову. Все ее движения были преисполнены женственности. В нем снова вспыхнул огонь, но он безжалостно загасил его.

– Мы вернемся в кабинку? – спросила Аманда, глядя на тропу.

Мартин взял ее за руку.

– Нет, не вернемся. – Он покачал головой, и она удивленно посмотрела на него. – Ночь только начинается.

Каким же он был глупцом, когда решил выполнить два пункта из ее списка за один раз! Не так-то просто выдержать ее «развлечения». Но он выдержит.

– Вы говорили, что хотите взглянуть на звезды, отражающиеся в Темзе, – сказал он, спускаясь по ступенькам храма.

Он увидел, как радостно загорелись ее глаза.

– На лодке? Отсюда?

Давно он не встречал женщин, способных на столь искренний восторг. Мартин добродушно усмехнулся:

– К Водным воротам – туда.

Они дошли до конца Темной тропы и направились к воротам, стоявшим на берегу реки. Мартин старался не думать об уготованных ему испытаниях. За годы, проведенные в Индии, он не раз оказывался в ситуациях, когда его жизнь висела на волоске – вряд ли путешествие по Темзе в обществе Аманды Кинстер будет таким же опасным.

От Водных ворот к каменной пристани вело несколько ступенек. Прогулочная лодка с двумя мускулистыми гребцами, которую Мартин арендовал заранее, ждала у причала. Хозяин пристани сразу заметил его и помахал рукой, а гребцы уважительно приветствовали. Мартин подал руку Аманде и помог спуститься по ступенькам.

– Миледи, – поклонился ей хозяин.

Аманда подняла глаза на Мартина. Тот указал на штору, отделявшую носовую часть лодки. Хозяин поспешил отодвинуть штору. Аманда прошла на лодку и, остановившись, огляделась по сторонам, мысленно благодаря судьбу за такую удачу.

Мартин последовал за ней, и хозяин отпустил штору, которая отгородила их от гребцов. На закрепленном на носу столике стояли корзина с фруктами, мисочка с орешками, два фужера и открытая бутылка вина. На деревянной скамье лежал соломенный матрас, застланный черной тканью. На скамье были разбросаны яркие шелковые подушки.

Аманда именно так и представляла себе и прогулочную лодку, и атмосферу этого крохотного мирка – атмосферу соблазнения. Она оглянулась на Мартина. Тот изучающе смотрел на нее.

Внезапно лодка закачалась, и Мартин подхватил ее под локоть.

– Садитесь.

Аманда села на скамью и обнаружила, что она очень удобна. Мартин сел рядом.

– Это соответствует вашим ожиданиям?

Аманда улыбнулась:

– В полной мере.

Девушка поуютнее устроилась в подушках и подняла голову вверх, к небу. Она смотрела на звезды и чувствовала, что Мартин внимательно наблюдает за ней.

Гребцы вывели лодку на середину реки и налегли на весла.

Мартин достал из корзины гроздь винограда, положил его на тарелку, попробовал одну ягодку и предложил Аманде. Та с благодарностью отщипнула виноградину. Немного подумав, Мартин поставил тарелку на скамью между ними.

– Вы много лет провели в Индии, – нарушила чарующую тишину Аманда.

– Да, – ответил Мартин.

– Вы жили на одном месте или разъезжали по всей стране? – помолчав, спросила Аманда.

Мартин ответил после некоторого колебания:

– По всей стране.

Легче выдернуть зуб, чем вести с ним беседу! Аманда посмотрела ему в глаза и решительно задала следующий вопрос:

– А где именно? – заметила, что он помрачнел, и тоже нахмурилась. – Едва ли ваши путешествия являются государственным секретом.