Читать онлайн Последний день откровений бесплатно

Благодарю БОГА за то, что дал мне такую возможность стать автором этого слова.

Астрафайр

Эта книга родилась после того, как я прочитал «Розу Мира» Даниила Андреева. И вдохновившись философией ее идеи, которая стала понятна и близка моему сердцу я решил использовать ее в моей книге, которую украсил художественными образами и личностными переживаниями героев, рожденных моим замыслом.

И хотя основное содержание книги есть плоды моего воображения, все-же при этом основной смысл «Розы Мира» я старался сохранить и как можно точнее донести его, пытаясь не исказить его своими размышлениями и домыслами.

Поэтому некоторые тексты Даниила Андреева я использовал в своей книге для передачи и более близкого описания его видения устройства вселенной.

«Боящийся любить – является лжецом – себе рисуя лжи подмены хваля воображенье и чередуя похоть со сладострастью гнева он вскармливает грудью распекшуюся плоть.

Присосками вцепившись и с ненасытной пастью вопит от чувства голода безумная гордыня, сжимая в черных крыльях задушенное – Я. Тяжестью соблазнов разорвана невинность – рванным покрывалом затушена свеча.

Нет больше жизни – есть только анти-живность желая крови и возмездия меча.»

***

– «Слава тебе восходящий Солнце! Слава тебе возносимый Сердце!

Благословенная желанная встреча в зените!».*

^{*«Роза Мира» Д. Андреев}

После проведения утренней молитвы кошмары прошедшей ночи ушли из сознания, прочь и обычная суета к проведению нового дня заняла все его мысли.

Вот уже некоторое время, как Артур принял назначение второго священника, в храме Солнца Мира, обновленной мировой религии, которая образовалась в связи объединения всех религиозных течений светлой направленности. И вот уже несколько десятилетий, как в местном храме молятся вместе христиане и иудеи, зороастриты и буддисты, мусульмане и индусы, прося у Единого Бога счастья и мира для всех и всему – земле, солнцу, звездам, вселенной.

Религия возникла после объединения всех стран в братство – Единую Всемирную Федерацию Земля. И давно уже забыты войны, границы остались только на бумаге, голод и нищета исчезли, а остались лишь в воспоминаниях прошлого.

Пришел Белый Всадник Апокалипсиса возвещая, что на земле наступил «золотой век».

Родившись в семье у одного из богатых и влиятельных людей объединенного союза стран Велико-Руссии-Славии (велика Русь сия и славна в прославлении Бога, жизни и любви)* на берегу Днепра близ Великого Киева.

^{* если коротко – не СССР, не СНГ, а Святая Русь славящая жизнь, любовь и Бога.}

Прожив детство в роскоши и богатстве, получив в престижных вузах три высших образования, испытав почти все возможные прелести и развлечения жизни он свои тридцать лет стал задумываться о том, что ему делать дальше.

Путешествовать по миру доставляло ему истинное удовольствие. Каждый новый уголок земли, где он бывал излучал для него свой неповторимый аромат, новые страны и народы привносили в его душу долго звучащие чувства счастья и восторга, а каждое общение с людьми, знакомство с их историей и традициями вкладывало в его сердце еще одну достигшую величину глубины познающего смысла о творении и становлении человечества.

Артур гулял по берегам морей и океанов, купался в водах всех известных больших рек. Он полнокровно жил! Он любил! Он был счастлив от этого! Но чего-то все же не хватало, что-то влекло его все дальше и дальше в неизвестное, что-то желаемое и непознанное – больше чем мечта – то, что он и сам не знал.

А мечты его обычно исполнялись. Он хотел побывать в космосе, близ луны и у ближайших к солнцу планетах и деньги отца помогли ему в этом. Он решил жениться и ему были предоставлены лучшие партии невест. И он женился. Но это была не мечта, которая сбылась, но, наверное, возрастная необходимость, да еще и тоска при этом осталась. И брак вскорости распался.

Он любил живопись и другие произведения искусства и поэтому стал скупать картины и скульптуры известных мастеров, хотя затем быстро от этого отказался, от того что понял не обладание ими приносило ему радость, но талант и красота созданного творения и еще чтобы другие смогли любоваться и насладиться прекрасными произведениями. Поэтому все что купил раннее раздал по музеям.

Артур любил музыку, в особенности классическую, часто посещал концертные залы и театральные представления и даже попытался – сам написал несколько музыкальных произведений.

И все это и даже больше было в его жизни! – Жизнь была во всем прекрасна, была насыщена, была счастлива – но что ему не хватало? Вот только спустя тридцать лет жизни появились первые образы и мелькающие смутные тени иного духовного влечения. Все больше и больше стали проявляться контуры и черты его зовущей цели, когда из бурлящего потока разгульного хаоса молодости и там его желаний, чувств стала сплетаться нить держась за которую он стал узнавать путь.

Но тоска при этом росла и все больше терзала. – И это была уже не тоска, но жажда, которая испепеляла его сердце, ведь он жаждал любить и Любви. – Не только к музыке и другому творчеству. Не только к природе и к людям.

– Ему надо было больше чувств – намного больше! Он жаждал любить Землю, Звезды, Вселенную. Он почему-то не осознавал и не до оценивал своих переживаний, но он уже давно всем сердцем любил их.

Но что для этого Артур мог сделать? – И он сделал как смог, ушел служить монахом в монастырь – не для того, чтобы покинуть этот мир, но найти вокруг еще и другие более совершенные. Он не отказался от того, что есть доброе в жизни, но хотел внести в нее еще что-то прекрасно новое. Он не разлюбил свободную жизнь поменяв ее на затворническую, но захотел познать еще большую любовь к миру к жизни к людям к Богу.

Терпимость ко всем и к всему, оказание помощи всем и свобода для всех, учащая любви и милосердию по общему Уставу объединенная из основных течений религия не требовала строгих искусов и полного отречения от мирской жизни для тех, кто решил посвятить себя Богу. Все, кто хотел испытать себя отречением от мирской жизни, постом и долгой молитвой могли дать обет служения на любой срок от одного года и больше. И если послушник-монах не проходил испытания он не осуждался и ему всегда давался еще не один шанс.

Так пробыв три года в одном из монастырей Артур был поставлен вторым священником в главном храме Солнцу Мира Святогорской Лавры для служения Богу и для просвещения душ человеческих. В его обязанности также входило преподавание в местной школе.

Любя детей, но ведя затворническую, уединенную жизнь Артур очень тосковал по общению с ними. И тут на него, как он сам говорил навалило счастье, ему предложили несколько часов в неделю проводить занятия с учениками. И свой первый день в школе он не забудет никогда. И те первые минуты переживаний, когда он не смог произнести ни одного слова. И та гнетущая тишина. И те первые слова, что им были произнесены.

– Жизнь дается каждому существу независимо от вида и разновидности его, но прожить эту жизнь могут далеко не все. Целые народы еще блуждают во тьме существования, так и не познав даже тех малых проявлений жизненных токов, которые являются первыми штрихами той уже непрерывной линией их жизни, идущей в бесконечность где, пересекаясь и сливаясь с такими же линиями образуют затем единый поток. И так на каждом отрезке все больше сливаясь и расширяясь, с возросшей силой все убыстряясь у них сливаются чувства и мысли в едином порыве и в едином стремлении сближаются сердца образуя реку. Ведь их цель видна на пути море, а далее океан и потом еще дальше и выше, туда в неизведанные дали и высоты, в которые влечет их дух в своем творчестве.

Кто не живет – является точкой, зажатой и окруженной стенами пустоты времени и боли. И это вот отличает живущего разумного существа от неразумного существующего. И только преодолевая преграды из времени и пространств, разрушая заслоны неведения и духовной пустоты, когда неразумный мозг сможет улавливать сигналы Жизни, он проложит первый свой штрих пунктир к началу движения линии.

Но почему люди уже имея начало и движение, тормозят его ставя на своем пути заторы из лжи и жестокости, жадности и пороков сжимаясь под их давлением в маленьком мирке с любовью, направленной только во внутрь себя, тем самым калеча и убивая единственно движущую силу дарующую жизнь?

Занятия с учениками Артур мог проводить на любую тему. Его уроки не являлись каким-то одним из школьных предметов и поэтому в классе, проводились любые интересующие учеников дискуссии, а атмосфере всегда была дисциплина и порядок.

Такую дополнительную и вспомогательную должность в школах ввели давно, приглашались люди, различных профессий из всех социальных слоев государственной службы, нравственные и умудренные опытом для того чтобы поделиться этим опытом и накопленными знаниями с детьми. Составляя примерный план проведения занятия Артур всегда выбирал интересные темы, эпизоды из своей жизни, а также из жизни многих людей с которыми он был знаком за прошедшие годы путешествий.

Он рассказывал ученикам об истории и географии многих стран, где сам бывал, о культурах народов там проживающих и о своих впечатлениях что он испытал, знакомясь с их жизнью и бытом.

Но особенно Артур любил знакомить детей с произведениями искусства поэзии, музыки и живописи и перед этими днями он особенно, тщательно готовился к проведению занятия боясь того, чтобы не допустить даже малых неточностей или не всей полноты в раскрытии их красоты и художественного смысла.

Каждый урок для Артура был ответственен в огромной степени, ведь он знал, что многое может дать детям в воспитании в них прекрасных черт человека. – Когда он сам мог любить – он любил и учил любви других и всех остальных.

Жизнь была прекрасна и счастлива. Артур жил, он творил и еще многое хотел сделать.

***

Холодная слеза – в лицо ненастный ветер.

Печальные глаза судьбой разбитых лет.

Несет разбуженное зноем время по краю выжженной земли.

Чтоб затоптать то злое семя, чтоб прорастить цветок любви.

***

«И он бежит. Бежит из последних сил, подгоняемый одной мыслью – увидеть. – Но кого? – И страх! Кажется, страх отовсюду и уже совсем нет тебя. И лишь только эта везде пронизывающая боль, готовая разорвать по кусочкам все твое существо.

А теперь это огромный пресс сдавливающий со всех сторон. И нечем дышать, а легкие вот еще чуть-чуть и разорвутся от перенапряжения и удушья.

Но Артур бежит по этим туннелям, где совсем нет света и нет воздуха, где не слышно звуков, но только редкие шорохи и еще испуганные тени на фоне стен от которых исходит мерцающее свечение лилового оттенка в этой сжатой пустоте.

А потом невообразимая едкая жуть наступает со всех сторон, прячется за каждым, углом и готовая накинутся на тебя со всей злостью.

И Артур оступается и падает и ему кажется, что он летит в пропасть с ужасными тварями. Но нет, в последний момент он за что-то цепляется и карабкаясь ползет наверх и бежит дальше. А на пути капкан, еще сбоку на него летит сеть и чьи-то корявые, хищнические лапы пытаются схватить его хоть за что-то. Ему удается увернутся, но всего лишь раз, а затем какая-то тварь вонзается зубами в его ногу. Все вдруг сжимается в большей комок боли. Крик отчаяния вырывается из, груди и при этом стегающая мысль терзая преследует его – я должен увидеть, я должен узнать!?» – Святой отец вставайте! Прошу вас проснитесь!

Пробуждение казалось невозможным. Несколько секунд Артур смотрел невидящим взором не веря, что он спал. Для него прожитый час в мире сна казался более живым, более чувственным, от того что каждый нерв в нем был напряжен до отчаяния, каждый мускул был сжат до предела. Реальность приходила к нему с недоверием.

– А это ты Антоний. Спасибо, что разбудил.

– Вы опять во сне кричали святой отец.

– Да? Действительно эти кошмары скоро разобьют мою психику. И кстати доброе утро. Хорошо выглядишь молодой человек.

– Вам бы я этого не сказал.

– Ну не унывай. Не первый раз вижу я этот сон, можно сказать, что он уже не беспокоит так как я уже к нему привык.

У Артура был действительно плачевный вид: – все тело мокрое от пота, под глазами синие круги и головная боль. Такое чувство что в самом деле он прошел через камеру пыток.

– Антоний я уже давно думал и принял решение, мне надо уехать по делам ненадолго, возможно в тишине мне удастся собраться с мыслями и разобраться что во мне и к чему. Так что принимай все мои дела. Я думаю патриарх мне не откажет в этой просьбе.

– Но святой отец, я же еще духовно не подготовлен и к тому же у нас много церковных служителей кто, наверное, справился бы с возложенными на вас обязанностями.

– Друг мой не переживай. Уезжаю я ненадолго. И все-же тебе хочу передать свои дела. А братья поймут, что я все делаю с благой целью.

–Х орошо отец Артур, я попрошу сестру чтобы собрала ваши вещи.

– Не надо никого беспокоить. Иди с Богом я все сделаю сам.

Артур уже давно стал догадываться, что что-то в его жизни должно будет измениться. Ночные кошмары для него стали частью его существа, причиной глубокого волнения его внутреннего мира. Хотя он не мог понять, что они значили, но предполагал и боялся себе признаться в том, что что-то ужасное подстерегало его в будущем.

Прочитав и изучив много книг о религиях, философии и мистицизме, долго размышляя о проблеме навязанных личности страхов, проявленных в сновидениях, Артур пришел к выводу, что без помощи знающих людей ему не обойтись.

Психология и современная медицина не смогли ему в этом помочь и поэтому Артур решил ехать к давнему другу, где когда-то знакомство с ним определило всю его будущую жизнь.

Это было больше десяти лет назад, путешествуя по Китаю Артур забрел в один из небольших магазинчиков в удаленном квартале Пекина, в это время он увлекался собиранием экспонатов для своего музея и там он увидел пожилого китайца с задумчивыми глазами. И его взгляд, как показалось Артуру пронизывал насквозь, добирался до самой сердцевины души, как бы изучая заставлял раскрыться перед ним и требовал ответа. Впервые самонадеянный юноша смутился под напористым взглядом этого на вид маленького человека, отчего не смог внимательно рассмотреть предлагаемый товар и поэтому ничего не купив вышел из магазина.

Его вдруг стало преследовать чувство непонятной вины, которую словно вырвали изнутри эти, осуждающие глаза и затуманенная пелена затем легла на его глаза – это были слезы.

Артур всегда считал, что весь мир его и ему все в нем дозволено. Ведь все, что он делал было правильным, все что он предпринимал не шло в разрез с принятыми нормами общественной жизни и законами морали. Он никого не обидел и все делал для того чтобы оказывать посильную помощь другим.

Но сейчас, почему-то весь этот мир перевернулся. Ему казалось, что он виновен во всех бедах этого пресыщенного общества, во всех его грехах. И он словно прозрел и уже точно знал, что наш мир далеко не совершенен, как он думал раньше, потому что не хватало дыхания жизни, не хватало внутреннего огня, не хватало творчества в любви.

И сейчас он услышал и узнал этот тихий голос, который пробивался из глубин его сердца, умоляющий и требующий, чтобы его услышали и попытались понять.

Плененный логикой и разумом и словно боясь чего-то этот, голос в котором был хор голосов пытался сразу раскрыть весь смысл о существовании и понятия истины. Вибрируя в разных тонах и диапазонах, переливаясь всеми яркими и всевозможными цветами чувств, поднявшая внутри себя голову Совесть словно наполнила Артура новыми переживаниями.

И сейчас больше не пытаясь в себе удерживать слез он твердо решил, что вернется снова сюда к этому магазину и маленькому человеку с большим сердцем для разъяснений и с многими вопросами.

Но только не сейчас. Сейчас он подавлен и обессилен. – Нет не жалостью к себе и не отвращением, не осуждением и не бичеванием за прожитую жизнь, а волнением за ее будущее.

Артур вдруг узнал, что каждому уготован свой путь. И свой он должен пройти один, который возможно уготован ему свыше и выбран его волей. И сейчас летя в самолете Артур перелистывал в памяти многие эпизоды встреч с Ву Че Сином и ему вспомнился ответ на один из его многочисленных вопросов – почему, спрашивал он у китайца вы, будучи лучшим и в числе первых из учеников великого патриарха не остались во власти в лучах славы и почитания, а торговали всего лишь в маленьком магазинчике будучи уже духовным наставником многих людей.

И тогда китаец ответил ему, что люди в мире как зерна в поле. Отборное зерно, посаженное в плодородную землю и орошенное влагой любви и чистоты, взойдет и даст хороший плод, но ведь большая помощь нужна другим, за слабыми зернами нужен очень хороший уход, чтобы они тоже проросли и дали свои плоды.

И поэтому находясь вдалеке от основных благ и на окраинах цивилизации Ву Че Син выискивал души человеческие, которым мог предложить бальзам на их кровоточащие раны. Ведь каждая вещь, которой он торговал имела смысл, каждый его взгляд и произнесенное слово для случайного посетителя вносило в их сердца крупицы истины. Каждая молитва, обращенная к Богу, устремлялась в небо, и умноженная тысячами голосами возвращалась с ответом.

Ву Че Син был мудрым учителем жизни. Он был истинным врачевателем душ. Он был настоящим человеком.

Цепь размышлений и воспоминаний Артура была прервана приглушенным смехом, раздавшимся впереди его по салону самолета. Мужчина лет пятидесяти что-то рассказывал стюардессе, которая смущаясь не могла удерживаться от смеха.

– Послушайте милая, я клянусь, что хоть сейчас готов жениться на вас.

Голубизна ваших глаз, этот нежный сексуальный ротик, прекрасные густые волосы. О нет! Если вы мне откажете я сейчас же выброшусь из самолета и на вашу совесть будет давить вина за очередное разбитое сердце.

– Я не верю вам. Вы, наверное, это говорите всем женщинам.

– Не возражаю. Может быть я подобное говорил кому-то из вас, но сейчас моя душа порхает в объятиях вашего очарованиях. И ваша улыбка уже свела меня с ума и поэтому за свои последующие действия я отказываюсь отвечать. Как мне кажется вы ангел моей души и я уверен, что не сможете отвернуться от плачущего сердца разбитого вашим дыханием и от его робкого желания, трепещущего от невинного взгляда. И уже невозможно унять дрожь моего тела, предвкушающего миг, когда можно будет ощутить сладость ваших губ и с ним чистую волну девичьей любви.

– Перестаньте искуситель. Ваш обман меня обижает.

– Прошу простить меня, если я показался вам груб, но поверьте я никогда не смог бы сознательно оскорбить или обидеть ни одной женщины. Ведь я действительно считаю, что все вы божьи создания, заслуживающие от природы своей только ласки и любви. И мне, кажется и я даже уверен в том, что обычная к вам лесть или красивый комплимент приятнее грубости в разговоре или равнодушия в общении.

– Извините, но мне уже пора, потому что если я послушаю вас еще минуты две то, наверное, соглашусь выйти за вас замуж, а у меня принцип – с «казановами» не общаться.

– Очень жаль, но с другой стороны рад за того, кому повезет в любви и кому судьба уготовила право обладать такой прекрасной девушкой как вы. И я благодарен за то, что имею другое право общения с вами и еще возможность лицезреть всю красоту женственности.

– Еще раз извините, но вторая уже минута закончилась, а люди стали обращать на нас внимание.

Затем смущенная, но с довольной улыбкой и с приподнятым настроением стюардесса покатила столик по салону самолета продолжая раздавать напитки пассажирам.

Виктор Стоичев серб по национальности был высокого роста и атлетического телосложения. В свои пятьдесят два года он выглядел моложе и это потому, что при общении с окружающими людьми у него всегда была улыбка на лице и доброе настроение. Он всегда женщинам делал комплименты и многим из них объяснялся в любви. С мужчинами был дружелюбным собеседником, знал толк в винах, разбирался в спорте и в политике.

Виктор был гостеприимен. У него всегда было много друзей, а еще больше было должников. Давая деньги взаймы, он не требовал их назад и поэтому некоторые его просто использовали.

Будучи умным и образованным человеком, имея твердую волю и целеустремленность он был открыт для знакомых ему людей, прост и мягок с ними в общении и иногда даже, казалось друзьям, наивен как ребенок. Но вот заводить новые знакомства, Виктор хоть и любил, но опасался, что объяснялось следствием его прошлой жизни.

И так прожив более полувека при всем наружном лоске его жизни он всеже оставался одинок. От отголоска прошлого со временем не зарубцевалась его рана, но продолжала кровоточить и гноить.

И хотя всеми силами Виктор пытался заглушить терзающую его боль воспоминаний и делал все для того чтобы отвлечься от нее и забыться, что были в попытках начинаний всех различных интересных дел и приключениях, в игровых мирах и других виртуальных просторах, много раз даже пытался влюбиться, но все-же оторваться и убежать от сердечной муки так и не смог, которая преследовала всю его жизнь.

Он уже и не убегал, а шел на встречу с судьбой и надеялся, что скоро настанет развязка всех сплетений жизни уготованных ему Проведением. Он шел вперед с открытым сердцем, преодолевая страх, хотя при этом и предчувствовал свое поражение. И подгоняем был великой целью с сердечными мыслями не о себе, а о других и ради спасения самой жизни, в том ее понимании что охватывалось его человеческого осознанием. А для этого ему нужно сделать, что-то очень значимое и великое, возможно героическое и обязательно Богу угодное, то что он мог пока только себе представить. Но Виктор шел к этому и готовился всю жизнь и был уверен, что не отступится не перед какими трудностями.

***

Прилетев в Пекин Артур остановиться в отеле. Ву Че Син был в отъезде по каким-то делам и поэтому у Артура оказалось много свободного времени.

Находясь у себя в номере он за чашкой кофе стал думать о том человеке, что летел вместе с ним в самолете, что-то в нем было особенное и до боли знакомое. Возможно взгляд? Нет, не то что было выражено на лице, это его смеющиеся глаза, но сама глубина и источник мысли прячущийся где-то внутри них.

Ву Че Син научил некоторым духовным практикам Артура и сейчас он мог разбираться в людях и многое мог сказать об их жизни. Будучи священником Артур к тому же был хорошим психологом и многим людям, что приходили к нему за помощью оказывал ощутимую нравственную поддержку и давал ценные советы в обретении гармонии и веры в их жизни. Артур предполагал, что где-то встречал этого сильного на вид, но, однако внутри себя плачущего человека и не мог вспомнить, ухватиться за нить, ведущую к раскрытию тайны, а лишь всплывали мутные образы и обрывки жизни и еще жгучее внезапно нахлынувшее чувство сострадания, что наполнило его сердце чужой нестерпимой болью.

Артуру казалось, что он полностью погрузился и сопереживает жизнь незнакомого ему человека и со всей отчетливостью чувствует всю его боль. И он так глубоко зашел внутрь его образа, что даже на миг потерял чувство своей реальности и сейчас жил, как ему казалось только мыслями и переживаниями другого лица и его сознания. Отчего на Артура навалила волна чужого страха и страдания и от чего он зарыдал, как никогда раньше.

«Истинно говорю вам, что вижу Я ваши раны.

И слезы Мои смешиваются с вашими.

И муки ваши Я переношу вместе с вами.

И за всех Я страдаю и со всеми, плачу.

Поэтому даровано вам иметь слезы из источника жизни.

С могучей силой врачевания, с великой миссией милосердия.

И если вам больно, не бойтесь же – плачьте.

Исцелитесь очищением. Примите лекарство жизни.»

«Слеза моя прошу омой – всю горечь плачущего сердца.

Задушенного суетой и страстью прожитого детства.

Омой той силой, что дана тебе по праву Древом Жизни.

И забери всю боль туда, где нет времен.

– Где только мысли могут быть, где только суд свершит ту кару.

Что выпала на долю нам наследием отца Адама.

С грехом в душе я был рожден – но умереть хочу иначе.

Слеза моя пойди дождем, залей мне душу тихим плачем.

Но собери всю грязь во мне, ведь подготовить место надо.

К приходу солнечных гостей. К любви из девственного сада.»

Побыв еще некоторое время в одиночестве Артур спустился в ресторан, что находился на нижних этажах отеля и там он увидел серба в обществе двух женщин, которые громко смеялись никого, при этом не стесняясь.

Заказав легкий ужин, он начал наблюдать за ними.

Артуру часто удавалось распознавать и видеть внутренний мир человека, но в данном случае, с заинтересовавшим его незнакомцем он хотел узнать истоки и саму причину того, что способствовало к образованию в его сердце душевной болезни и сейчас он думал какой можно найти предлог, для того, чтобы с ним заговорить. И немного задумавшись Артур не заметил, как к нему подошли.

– Святой отец, вы разрешите к вам подсесть за столик?

Не ожидая планированного, но такого внезапного хода событий Артур немного смутился.

– Да. Пожалуйста присаживайтесь.

– Меня зовут Виктор Стоичев. Я сегодня уже видел вас в самолете и мне показалось что вы очень пристально ко мне присматриваетесь. Возможно вам не нравиться, как я себя веду с женщинами? И еще я думаю, что вы хотите, чтобы я перед вами исповедался и пообещал, впредь так сними больше не поступать?

Артур смотрел в глаза незнакомого ему человека и видел в них недоверие и возмущение. Он понял, что его приняли за того, кто всем видом своим показывает превосходство над остальными и, кто считает, что имеет право учить жизни других.

– Я вас не знаю, но мне кажется, что мы где-то встречались, хотя и не могу вспомнить об этом. А еще я вижу вашу душу, просящую о помощи и готов помочь.

На мгновение Виктор оторопел, он был поражен проницательностью святого отца и еще в добавок удивлен собою, за то, что вот, так совсем и не думая он доверился чужаку и согласился заговорить с ним о своей, в сердце спрятанной тайне и возможно еще даже принять помощь от этого первого встречного духовника.

– Как вы узнали? Все знакомые меня считают счастливчиком и принимают за баловня судьбы. А еще у меня много поклонниц, много денег и есть известность в правящих кругах моей страны.

– У вас нет покоя. А когда вы остаетесь один ваше сердце разрывается болью от приступов отчаяния. А еще в абсолютной темноте вы пытаетесь что-то или кого-то найти и с тем, неизвестным разрешить нерешенную проблему, что пугает, и терзает и преследует всю последнюю жизнь. А по ночам вас мучают кошмары и этот сон повторяется все чаще и чаще и скоро настанет время, когда он будет приходить каждую ночь.

У Виктора перехватило дыхание, он испугался только что сказанной правды, которую прятал не только от всех, но и от себя самого.

Последние годы он только и пытался сделать то, чтобы снова выйти на свой путь, уготованный ему судьбой, когда-то покинутый им, но всегда находились причины, мешающие этому. И каждый раз откладывая их решение на потом он уговаривал себя, что позже обязательно успеет и что он лично не виноват в сегодняшнем их не разрешении и что его бездействие это всего лишь условия, на этот час, сложившихся обстоятельств. А затем мучаясь стыдом за свой страх и внутреннюю слабость Виктор начинал искать другие пути и подходы и новые возможности и в преодолении каждой возникшей проблемы.

– Хорошо святой отец, я подумаю над вашим предложением о предложенной мне помощи. И если смогу довериться вам и решусь на этот шаг, тогда я сам найду вас.

Закрывшись у себя в номере Виктор не смог успокоится, напротив у него усилился приступ душевного страдания. И хорошо, что сейчас его никто не мог видеть и поэтому никто не догадывался о его состоянии. А ему хотелось рыдать, выть от боли и даже крушить все вокруг, лишь бы прекратить эту пытку от нахлынувших воспоминаний.

И он знал, что сегодня ему уже не уснуть, ему срочно нужна была помощь и еще он очень устал быть один. У него не оставалось больше сил держать все внутри и поэтому он должен открыться, должен довериться этому молодому человеку, ставшему священником и потому больше не сомневаясь Виктор пошел к Артуру.

– Я хочу исповедаться святой отец.

– Заходите Виктор. Откройте свою душу для луча света, чтобы осветить ее, выплесните эмоции дабы они не терзали ваше сердце, облегчите свою боль, потому что часть ее я возьму себе.

Немного успокоившись и собравшись с мыслями Виктор заговорил. – Это было около тридцати лет назад я проходил службу в особом отделе по борьбе с терроризмом. Нас готовили тогда для выполнения любого задания, даже для ведения возможной войны с неизвестностью.

В один из дней нас срочно десантировали где-то в джунглях Латинской Америки. Мы получили приказ на захват, не исключался и вариант о уничтожении, очень жестокой религиозной секты сатанистов, после того как следствием было доказано, что они массово приносили в жертву людей, а тела их поедали.

Операцию мы должны были провести в полночь во время проведения их шабаша. Стало известно, что почти все их высокопоставленные представители будут присутствовать там, участвуя в особом ритуале, представляющим для их организации наиглавнейшее значение. И когда мы скрытно стали продвигаться к месту их нахождения все вдруг, почему-то ощутили на себе чувство необъяснимого страха и даже панического удара.

Наши ребята уже побывали во многих «переделках», многие из них неоднократно видели смерть, но такого в себе состояния упадка духа из нас не видел и не переживал никто, при этом заметно было с каким усилием воли приходилось каждому из нас делать очередной шаг навстречу этому присутствию ужаса. Мне самому казалось, что сердце вырывается из груди и я не как не мог восстановить дыхание, хотя совершенно не устал. Двигались мы в приборах ночного видения, потому что вокруг стояла такая темнота, как говорят, что хоть глаз выколи. И она давила на нервы, разгоняла сердцебиение и при этом словно вязкое живое существо цеплялась за ноги, затрудняла движение.

Казалось, что мы попали в какой-то ужасно сказочный лес, где нас пугало буквально все, что окружало вокруг, толи это было отдельно стоящее дерево, которое походило на монстра из ужастиков, толи все ждали, что вот – вот и выскочит из-под него еще какая ни будь тварь. И самое непонятное было в том, что этот страх ощущали все. Я видел неуверенные движения своих товарищей, их озабоченные лица и уже стал подумывать о том, что на нас воздействовали излучениями какого-то психотропного оружия.

А еще стоял шум напоминающий вой и рыдание, который шел отовсюду и такое чувство было, что плачет сама земля. От него я не мог избавится и хоть как-то приглушить его посторонними мыслями, хотя при этом всеми силами заставлял себя успокоится и пытался думать только о задании. Благо, вовремя мы получили приказ на употребление во внутрь себя капсулу с А1, что содержала в себе сильнейший энергетик и стимулятор. И если этот препарат применялся только в крайних случаях, следовало предположить, что наше руководство было сильно встревожено за наше внутреннее состояние, что говорило о серьезности положения.

Но после этого мы действительно почувствовали себя гораздо уверенней и даже можно сказать стали рваться в бой, а мыслях тогда замаячила только одна цель выполнить приказ любой ценой.

Смотря на Виктора Артур видел, что тот полностью погрузился в свои воспоминания и сейчас он переживал все те же чувства, что и тридцать с лишним лет назад. Все события тех дней так были свежи в его памяти, что не было сомнений о том, что Виктор не один раз переживал этот кошмар прошедших лет. И чем больше для Артура открывалась чужая тайна, тем больше он замечал близость их судеб, хотя и прожили они совершенно разную жизнь.

Рассказчик на мгновение замолчал, но не один мускул при этом не дрогнул на его лице и казалось, что сейчас никто не сможет отвлечь его от нахлынувших воспоминаний. Он смотрел на Артура невидящим взором, а взгляд его был далеко в джунглях, где дотошно выискивал самую незначительную мелочь, которая для него была важной в огромной степени. Немного переведя дыхание Виктор продолжил. – Мы рвались в бой с удвоенной силой, под воздействием А1 проявилось единственное осязаемое чувство о необходимости выполнения поставленной задачи и поэтому каждому из нас хотелось сделать что-то особенное, как-то отличиться, совершить подвиг. При этом мы полностью забыли об осторожности и совсем перестали маскироваться и еще были полностью уверенные в своем превосходстве и неуязвимости за что потом и поплатились.

Адепты сатаны расположились вокруг огромного жертвенника в центре которого была выложена пентаграмма на каждом из углов которой находились приговоренные жертвы. И это были представители всех живых царств от человека и животного до птицы и рыбы. А еще там был растерзан их же собрат, выглядевший как у нас рисуют в фильмах ужасов. Видно, что их демон не отказывался ни от чьей крови и питался и своими же марионетками.

Сатанисты были ужасны, только примерно половина из них были людьми, остальные же полулюди полу звери в шерсти и с клыками. Они стояли качаясь, что-то напевая. Один из них рисовал иероглифы на вылепленной из глины толстой бабе с большим животом и кричал заклинания.

Увидевшие нас они не бросились убегать, как мы ожидали, но набросились на нас с такой злостью, ненавистью и остервенением, что если бы не было бы в нас на тот момент внутри приглушенного чувства страха, то наверняка многие из нас бы дрогнули тогда.

Мы из оружия расстреливали их в упор, но их натиск был таким стремительным, что в одно мгновение все смешались в рукопашном бою и многим из нас, кто еще оставался жив становилось ясно, что довершения их обряда, нужно было им в огромной степени, должно было стать для них высшей миссией и ради этого они готовы были идти на любые свои жертвы. Для меня время остановилось. Я лишь расстреливал оставшиеся патроны в магазинах и видел только кровь. Она была везде. Она вытекала отовсюду, из всех ран. Умирало все – люди, деревья, земля. И она страдала больше других, когда ее кровь смешивалась с нашей и от этого ее боль все росла и росла и уже переливалась из очага на всю плоть, на все ее члены на континенты, где зарождались землетрясения и ураганы. Ведь сейчас здесь на ее теле образовывалась язва и белые ее тельца – защитники пытались остановить вирус смерти, чтобы не дать раковой клетке зацепиться и проникнуть в ее организм.

А кровь все лилась и лилась, она была выше пояса и подымалась до шеи. Я захлебывался и не видел спасения. И даже луна не могла нам ничем помочь, она появилась в небе в кроваво-красном зареве лишь для нашего оплакивания и из глаз ее текли реки безграничной боли из-за своего бессилия и не оставалось нам ничего, только смерть. И только глубоко внутри едва пробивалась искра надежды, что возможно солнце нас спасет. И мы ждали рассвет больше нежели цветок весной в период своего рождения, сильнее чем птицы, парящие в потоках воздуха во время брачной любви. Мы ждали солнца, как долгожданного отца ждет заплаканный ребенок на коленях умирающей матери.

И тогда впервые я стал молиться, просить помощи и сгорал от стыда, спрашивая – почему только боль и страдания открывают глаза у ослепшего? Почему только образ смерти заставляет в деталях нас посмотреть на окружающий и в будущий мир? Почему только через свои раны мы захотим замечать присутствие для нас надежды на милосердие и любовь? Почему только? Почему?

Виктор не мог дальше говорить, его речь стала сбиваться, губы дрожали, а тело покрылось испариной и пятнами. Его первое боевое задание прорезало в его сердце такую огромную рану, что залечить которую не смогло и само время.

Да и разве оно смогло бы? Ведь заразился весь организм, заболела сама Земля. А он лишь был первый из ее представителей, первый защитник, первый ее сын. И сейчас он бормотал. – Я его видел. Она родила его.

Человеческого ребенка. Глиняная статуя.

Силы покинули Виктора, он лежал в кресле постанывая тяжело дышал. Он не умел плакать, но видно было как во всю вопило его сердце, ведь до этого момента он никому и никогда не открывал своей горькой правды и всю боль носил в себе, потому что ему бы не поверили, потому что в это он и сам отказывался верить. И вот впервые Виктор доверился. Доверился человеку и представителю от Бога и сейчас ждал от них помощи. Артур занервничал. Он переживал от того, что не знал, как помочь просящему, ведь успокаивать не было смысла, надо было действовать и решать проблему. Но что по этому решению он мог предложить Виктору? Все что он мог дать сейчас это доверие и понимание и готовность стать соучастником его страдания, чтобы разделить его боль пополам. А еще он попытается залечить Виктору рану своей верой, потому что самое сильное оружие воина света и его надежда – это искренняя вера в Бога,

И в этой искренности вера засияла внутри его живого сердца, она залила все вокруг заживляющим светом, принесла и одарила обоих людей потоком своей могучей силы. Отчего Артур заплакал душей, где были слезы благоговения и восторга от того, что их не двое, а уже Трое и еще миллионы и миллионы сынов Света готовых прийти к ним на помощь.

«И прошла буря и успокоилось море. И наслаждались они в волнах спокойствия и победы, ведь первый бой выигран, и он уже не беспокоил. Потому что в тебе одно мгновение доверия, а в нем понимания – сильнее многих лет страха и одиночества. Потому что искренняя любовь одного человека – величественнее и больше по своей силе, чем привязанности и уважения тысячи человек. Потому, правда в том, что одна минута настоящего счастья приносит большее наслаждение, чем годы гуляний и развлечений».

И от этого боль ушла, прерывистое дыхание Виктора прекратилось, он дышал ровно и тихо и, наверное, за долгие годы он впервые видел счастливый сон. И вот спала маска с его лица, потому что сейчас он улыбался не для кого-то и не от принуждения себя, а от счастья в себе и для себя самого. Он отдыхал и набирался сил зная о неизбежности того, что предстоит ему принять еще не один бой и выдержать еще многие и тяжелые испытания.

«И к нему зашел утренний ветерок, который проник через открытое окно лаская его кожу и при этом все болтая и болтая ему о своих похождениях по земле. А первый лучик солнца еще слабый и неокрепший робко пытался признаться ему и всему миру в своей первой любви. И затем тихие отзвуки священного Горна пронизав толщи тьмы открывали ему тайну вселенской мудрости.»

«Все начинается когда-то, а сейчас это произошло – родился исполин неимоверной силы, державший на своих плечах массы человеческих слабостей и искушений, а силы его были таковы, что не было сомнений в том, что кто-то сможет сломить его мощь.

Он же был маленький и нежный цветок, который кланялся каждому вздоху ветерка и улыбался любому прохожему излучая для него прекрасный аромат.

А еще это были вихри энергий, носящиеся с огромной быстротой и достигшие таких скоростей, что сердца их слились в одном звучании, а объединенные силы смогли бы теперь разрушить любую твердыню. – Ибо родилась дружба двух людей и была она благословлена ЕДИНЫМ и возрадовались миллионы, потому что в небе взошла еще одна звезда собою излучающая свет».

Уже высоко взошло солнце, а два друга все еще спали, казалось ни что не смогло бы нарушить их сон, но зазвонил телефон, кто-то ошибся номером. Они проснулись одновременно их глаза встретились, но никто из них пока так и не решался нарушить эту обволакивающую спокойствием, вновь наступившую тишину и только через несколько минут Виктор заговорил и сейчас у него был ровный, сильный и уверенный в себе голос.

– Из всей бывшей нашей команды нас осталось двое я и мой товарищ, хотя не знаю, как его сейчас назвать человеком-растением, без искры разума с только существующим телом.

Виктор задумался, спокойная ночь унесла все тревоги и видно было, что ему тяжело приходилось, восстанавливать в памяти на мгновение забытый кошмар.

– Тогда во время боя мы потеряли около половины наших ребят, остальные умерли в скором времени от неизвестного в медицине заболевания крови. От проникшей вовнутрь инфекции их тела покрывались кровоточащими ранами и гнойными язвами отчего они умирали в сильных мучениях. И даже наркотики те что нейтрализовали нашу физическую боль, духовную смогли только слегка приглушить, от чего воины сходили с ума, а некоторые из них сломленные духом заканчивали жизнь самоубийством. И только единицы и я в том числе, чудом после нескольких лет интенсивного лечения в психиатрическом госпитале смогли выйти из него.

А затем чуть переведя дыхание Виктор продолжил:

– Но даже и после этого тот ужас не оставил нас в покое, все кроме меня погибли при загадочных обстоятельствах, казалось, что сама судьба ополчилась против нас. И только я единственный, который побывал в трех авто и одной авиакатастрофе, который тонул в шикарном морском круизном лайнере, который не раз отбывался от групп неизвестных бандитов сейчас находится перед вами. И вот после этого те, кто знал меня в тот период называют счастливчиком, ведь выжить при таких обстоятельствах удается единицам. Но если честно я этому не рад, можно сказать, что я даже завидовал умершим, потому что они сейчас отдыхают на небесах, а я мучаюсь в аду. И это верно для меня, ведь до вчерашнего дня, как мне казалось моя душа перенесла всевозможные пытки, что имеются в нашем мире в арсенале у демонов. И я сам удивляюсь, почему из всех нас только мне одному дано выжить. Я думаю, по этому поводу, хоть и не говорил этого никому, но это только любовь к прекрасным женщинам спасла мне жизнь, их доверие к чувствам и взаимность.

А еще у меня есть ангел хранитель. И это истинная правда, потому что я всегда чувствую его доброе присутствие и его поддержку. Это невероятно, но в самые критические для меня моменты, меня как будто кто-то отводит или подталкивает, чтобы смерть с пролетевшей пулей пролетела мимо. Секундой раньше, кто-то жмет педаль тормоза моего автомобиля, и сила удара уменьшается при столкновении с неизвестно откуда взявшимся грузовиком. А в минуты моего одиночества и горького отчаяния я четко слышу, как омывают мое сердце чьи-то страдающие за меня горячие слезы и тогда уже я не могу сломиться, не могу умереть или сделать что-то омерзительное, лишь бы только мне не обидеть и не дай Бог бы, чтобы не ранить то прекрасное и милосердное, родное мне существо.

А знаешь? У меня появился новый друг, который еще вчера предлагал мне услуги духовного целителя, но уже сегодня не знает, чем помочь и возможно сам ждет помощи. Думаю, он в затруднении и совсем не знает, что нам делать дальше?

Артур засмеялся и Виктор, который из всех сил пытался делать серьезное лицо, тоже расплылся в смешной улыбке. Они наслаждались настроением дарованным им надеждой и верой в будущее. И чуть погодя Артур произнес – Я знаю, что нам следует дальше делать друг мой.

– Конечно знаешь, а кто в этом сомневался!

***

Друзья стояли у дверей магазина, где когда-то Артур впервые увидел Ву Че Сина, но сейчас он был закрыт и по его виду можно было догадаться, что уже долгое время в нем никого не было.

А если заглянуть через нечистое стекло, то везде просматривалась пыль, она находилась на полу, на всех предметах и вещах, а в некоторых местах с потолка свисала паутина. Наверное, у хозяина магазина были серьезные причины и даже перемены в жизни, что привели к такому плачевному состоянию дел, ведь насколько знал Артур Ву Че Син планировал до конца жизни торговать в своем магазине, выискивая в нем заблудшие души человеческие. А еще это ему нравилось от того, что он устал от правленческой суеты.

В магазин заходили богатые и бедные, верующие люди и атеисты, все потерявшие и ищущие любовь, счастье и смысл жизни, а также просто прохожие случайно забредшие в эту часть города. Но все обязательно хотели купить здесь волшебную вещицу или талисман, так как слава о целебных и о приносящих удачу свойствах продаваемых там вещей разнеслась не только на многие мили, но и в разные страны.

Хотя чудесными свойствами, как оказалось обладали не продаваемые там вещи, но чудотворцем был сам продавец. Ву Че Син к тому времени уже достиг огромных высот духовного прозрения и силы и мог видеть у человека не только внешние свойства его души, но саму ее суть. Его взгляд проникал глубже и шире остальных, где он различал звенья цепочки реинкарнаций живого существа, видел клубок кармических сплетений и заглядывал в будущее, оценивая с какой миссией пришел каждый из нас в этот мир.

Пока Артур обдумывал как найти и связаться с давним другом и даже уже сожалел, что не созвонился с ним за раннее к ним подъехала машина из которой вышел молодой человек.

– Мир вам и мир всей вселенной. Я с посланием к вам от учителя. Он сильно извиняется, что не смог сам встретить вас, но передает, что с большей радостью ждет вас сейчас в храме Великих Стихиалей*, где он находится по службе.

^{*Стихиали – категория богосотворенных монад, проходящих свой путь в Шаданакаре** преимущественно скозь царство природы, но в большинстве не имеющие физического воплощения. Так как аспектом своеобразного природного царства обладает и человечество то имеются разнообразные виды стихиалей, связанные не со стихиями Природы в широком смысле этого слова, а с природным стихийным аспектом человечества.}

^{**Шаданакар – собственное имя брамфатуры*** нашей планеты. Состоит из огромного цисла (свыше 240) разноматериальных слоев – инопространственных и иновременных.}

^{***Брамфатура – почти каждое небесное тело обладает рядом разноматериальных слоев, образующих взаимосвязанную и взаимообусловленную систему. Брамфатурами называют такие системы, объединенные общностью процессов, протекающих в их слоях. В большинстве брамфатур нашей галактики основной процесс, объединяющий слои каждой из них, есть процесс борьбы}

^{Провиденциальных и демонических сил. Имеются, однако и такие брамфатуры, которые полностью подпали демонической власти и такие, которые уже полностью от нее освободились.}

Артур не был сильно удивлен зная возможности своего просвещенного наставника, но ему хотелось быть нежданным гостем, все для того чтобы посмотреть в глаза дорогому человеку, как тогда в первую минуту их встречи. Потому что неожиданный первый миг долгожданного свидания для любящих сердец рождает сильнейший импульс положительных эмоций, распространяющийся и на окружающихся дарящим всем прекрасное настроение. И этот заряд счастья может звучать и длиться довольно долгое время.

В те далекие часы Ву Че Син многому учил Артура и особое внимание он уделял эмоциональному устройству человеческого строения. Он говорил, что это огромный мир сложных разно частотных энергий из мыслеформ, которые в зависимости от их творца могут быть положительными так и губительными, если их не подчинить своей воле.

Но больше всего китаец учил не создавать и избегать таких ситуаций, которые привели бы к выходу грубых отрицательных энергий как в себе, так и у других людей, ибо сущность их такова, что они являются энерго-пищей для мелких демонических существ, а мы тогда оказываемся их кормильцами.

И не раз он повторял нам что, если кто-то пытался выместить свою ненависть или грубость на других тем самым он призовет к себе пожирателя сего греха, который будет вас сопровождать пока будет от вас пища и потому не кормите зверя из своих рук, ибо он все равно потом укусит вас, а возможно и сожрет.

Всю дорогу до самого храма друзья молчали, они были погружены в свои думы и, хотя новые знакомства и свидания сулили им радость встречи, всеже то таинственное, что ждало их дальше за порогом этого отрезка их пути не знал никто и оно вызывало тревогу. Поэтому в их мыслях была неизвестность и она была пугающей, питающаяся страшными образами их воспаленного, от недосыпанных ночей, воображения. Она обволакивала их души особой стесняющей духотой, что в их сердцах опять начинал просыпаться страх.

«Пути Господни неисповедимы, но они все и всегда ведут к истине.

Ищущий же истину идет дорогой Господа.

И судьбы ваши – это есть часть Его замысла.

Условие жизни – свобода выбора каждым.

И цель пути – Любовь Вышняя».

Заключив Артура в объятия Ву Че Син разволновался, его глаза полные слез излучали нежнейшие потоки любви и счастья. Они стояли, обнявшись всего лишь мгновение, но через них уже успел пронестись целый мир вечности. Они были одной из самых малых частиц в мироздании, но ощутили все величие всего СУЩЕГО в своем слитии. Они были едины в малом, но обрели многое в единении. Они в этот миг сотворили СОЗДАТЕЛЮ ОТЦУ своими чувствами и желаниями, своими целями и мечтами, ибо они были одной клеточкой ЕГО плоти, одной нотой ЕГО симфонии, одной крупицей ЕГО истины – они были отец и сын в ДУХЕ ЕГО.

Наблюдавшие эту встречу, со стороны присутствующие были поражены увиденным. Духовные отец и сын стояли в кругу света, который переливался разнообразнейшими ярчайшими красками, излучал нежнейшие ароматы и звучал прекраснейшей мелодией. Он проникал в самые удаленные уголки души и очищал их своею искренностью и чистотой. Все что было грязным смывалось слезами этого света, все что болело исцелялось поцелуями его любви, все что находилось в забвении возвращалось к жизни. Ибо была молитва и был диалог и был союз в ДУХЕ ЕДИНОГО.

Виктор не выдержал: – Друзья я его вижу! Я трогаю руками и ясно ощущаю это нежное тепло! Я чувствую, что несказанно рад происходящему! Я не могу сказать откуда исходит свет, но могу утвердительно сказать, что вот он есть здесь и сейчас! Я не знаю? – Не надо слов, словами это не выразить, принимай сердцем эту силу любви и гармонии, ее помощь очень понадобится в будущем в последней битве.

Виктор обернулся, сзади к нему подошел пожилой мужчина и протянул руку и с ним нахлынувшее странное чувство, чего-то великого и ответственного, ведь они еще не познакомились, ведь они только зашли в храм, но как уже много всего произошло?

– Друзья мы предвидели вашу встречу так, как ваши судьбы сплетены в одну цепь и объединены единой целью. Вы стали избраны для великого дела, когда вы сами избрали свой путь. И это решение было принято вами за долго до этой земной жизни в высоком божественном мире судеб. И знайте о том, вы здесь не одиноки, в осуществлении этой миссии участвуют тысячи человек живущих в нашем мире и миллионы сынов света в других высших и просветленных мирах, так как цель у всех одна – спасение всех существ и миров нашей брамфатуры – земного планетарного космоса.

Ву Че Син говорил медленно с паузами, он уже давно знал, что предстоит сказать Артуру, так как готовился к этому разговору, но вот тут внезапно нахлынувшее волнение от встречи, а также тяжелые предчувствия и предвидение им нерадостного будущего и еще полнота ответственности за принятие ими судьбоносного решения, которое они должны будут в настоящее время избрать, сбивало ему дыхание от чего не хватало воздуха.

Его сердце, заполненное любовью, страдало с каждой минутой все сильнее от тревоги перед предстоящей развязкой, что последует за битвой, исход которой он уже знал. А еще он знал и была истина в том, что для них все же главным итогом битвы станет их выбор и даже, если все они погибнут в борьбе их решение принесет им свой результат, так как повлияет на судьбу многих и многих, что должно будет склонить чашу весов в одну из сторон. И еще главным для них было то, что эта сторона ими уже давно была выбрана и что они всю жизнь идут только в направлении к Свету и что на этом пути вся их жизнь – это подготовка к финальному сражению.

А враг уже стоял впереди и смотрел им в глаза и также с ответственностью и с преданностью к стороне Тьмы готовился к битве и также, наверное, с бесстрашием был готов умереть за Тьму.

Ву Че Син многое предвидел, но только самое главное ему открывалось из будущего, а то малое в глобальном, что есть жизнь каждого из дорогих ему людей не он мог разглядеть во мгле грядущих страниц истории. А еще он видел битву, но не знал ее исхода. Он видел врага, но не мог распознать его в лицо. Он знал основную цель их миссии, но не знал какой из путей они должны будут избрать для выполнения ее. И он продолжал.

– Друзья, огромная беда пришла в наш дом, и мы должны отдать все то большее, что в нас есть для защиты его. И пусть сегодня счастлив тот, кто не видит мук и боли, что претерпевает наш мир и в глухоте своей не слышит плача нашей матери Земли, но несчастлив будет он, когда от незнания и неверия своего он примет поражение и без боя сдастся врагу. А враг безжалостный и силы его огромны. И имя ему Зло. И имя ему Смерть. И если верить пророчествам, то у нас нет шансов перед ним, а значит мы обречены. Но в это могут поверить только безвольные и слабые душою люди тем, которым не нужна правда, и кто боится посвящения. Те, кто живет своей закрытой жизнью в своем тесном мирке, не замечая и не обращая внимание на все то бесконечное разнообразие жизней и миров находящихся вокруг нас. Которые живут только заботой о наслаждении и на удовлетворении своих личных потребностей, забывая при этом о величайшем главном творении – самой Жизни, пребывающей и наполняющей объемы вселенной. И к, сожалению среди нас их огромное множество и задача оставшихся и тех, кто выше и разумнее нас – спасения всех душ и самой идеи сотворения души и спуска ее в материальность. Идеи, в которой заключена вселенская мудрость и есть дыхание самой Жизни. Идеи, чье имя – Любовь и Спасение и Цель, которой творение вселенных. И это все так высоко и непостижимо на нашем уровне, что иногда приводит к сомнениям и к непониманию происходящего. Но знайте хотя бы то, что все мы здесь находимся для одухотворения, освещения и просветления окружающей материальности и ее духовных структур. И это не работа наша, но подвиг и творчество. Не задача, а цель и смысл. И не просто существование нас в пределах некой реальности в определенных рамках жизни, но развитие и совершенствование этой жизни с раскрытием в любви и творчестве ее великого смысла Святого Творения каждодневным, личностным совершенствованием себя и всех на общем пути роста и становления неисчислимых Я. Все мы живые существа за исключением демонических, все человечества и животные и просветленные стихиали, ангелы всех кругов, архангелы и другие высшие сыны Света все мы являемся участниками и исполнителями общего плана спасения и преображения всех сфер земной брамфатуры, единых святых идей и основ мироздания, бесчисленных чистых течений божественных гармоний. И ведет нас к победе Перво-Ангел Земли Логос Христос. И благословлены мы все ДУХОМ СВЯТЫМ ОТЦА НЕБЕСНОГО, под покровом счастья в объятиях любви, красоты и нежности, изливаемых во вселенную и в наш мир МАТЕРЬЮ МИРА. И все что я говорю возьмите на веру, потому что это правда сегодняшнего дня и даже если завтра вам откроется еще большая истина и то что я вам сказал сегодня вам покажется не полным и не таким чистым, все одно вы увидите, что единое семя во всем этом будет таким же нетленным. Знайте главное все то, что благое, все что в любви это от Бога, остальное же мутное и искаженное не от Него. И я еще раз хочу повторить вам слова святых: «Блажен тот, кто смотрит и ищет, потому что он увидит и найдет. Блажен тот, кто слушает и внимает, потому что он услышит и поймет. И лишь тот, кто отстранен от общего и скрывается за завесой личной сытости и власти боясь потерять ту малость, что имеет. И тот, кто заблуждается и запирается в гордыни, боясь упасть с высоты выстроенного для себя пьедестала, те примут поражение от Зверя и станут называть его хозяином и будут служить ему пищей не его столе, тем самым больше насыщая его силы, усложняя и утяжеляя задачу остальным в выполнении всеобщей всепланетной миссии.

Ву Че Син замолчал, он дал возможность его духовным детям осознать услышанное. И хотя еще очень многое нужно сказать им, но он не спешил, потому что перед ними он открыл еще одну дверь, путь за которой пролегал на «жертвенный крест», а как они воспримут этот факт и затем сделают выбор он мог только догадываться.

«Молчание затянулось, но этого никто не замечал, ведь впереди был перекресток и Я каждого осмыслял по какой из дорог ему идти. А затем время разделилось и стало двигаться отдельными потоками. В кое-то мгновение вдруг казалось, что оно тянулось с такой медлительность, что все тело стало изнывать от усталости и совсем не оставалось сил на жизнь и только воля еще сопротивлялась и требовала немедленных действий.

Но вот время помчалось с такой быстротой, что сознание едва улавливала ход сменявшихся событий и в этой гонке ты пропустил начало битвы и значит поражение тебе станет ее итогом. И все из-за того, что ты не успел подготовиться, все пропустил в мелькающем ритме этого скоростного течения.

А сейчас наступил плач и уныние, когда все отвернулись от тебя и ты никому не нужен. Ты ничтожный, слабый человек строящий всю жизнь в своих мечтах воображаемые замки и воздушные дворцы, а в реальности только и успел, что изнасиловал мир своими потребностями и использовал его еще большими для себя запросами.

И здесь воля сдавалась, этот натиск тьмы был сильнейшим из остальных, боль покинутой-сти и одиночества заставило твое Я стонать и метаться ища прощения и оправдания. Но при этом твои жалкие попытки выглядели смешными и отвратительными, и возможно только смерть смогла бы смыть твой позор. – Уйди из мира и только этим ты окажешь для всех услугу. И тогда время остановилось и на мгновение даже показалось, что боль ушла. ведь есть твое Я в этой пустоте и тебе больше никто не нужен. И со временем ты забудешь про остальных и зачем тогда тебе свет, если ты все одно не захочешь видеть их. Иди во тьму и лишь прах и забвение станут тебе домом и твоим наследие.

И свет угасал и мерк. Но крик похожий на отчаяние, на самом деле голос воли заглушил все в округе и прервал злобную речь, а затем разгоняя туман сомнения осветил воспылавшим внутри себя светом, запрятанный от тебя выход. Ибо истина была вовремя осознана и в полноте и появились силы в тебе для того, чтобы сопротивляться.

А натиск тьмы все продолжал и накатывался. – Ха! Ты опоздал, ты пал, отступившись от света и завяз в болоте сомнения и не будет для тебя больше прощения.

– Нет, все это ложь! Я жив и способен бороться, ибо живет во мне вера и я спасен ею. Потому что Бог во мне, и я всегда нахожусь с Ним. А сейчас я уверен, что нечего тебе на это ответить, потому что одно живое слово правды несравненно могущественнее всего твоего лживого произведения словесного мусора.»

Артур очнулся, он лежал возле молитвенного алтаря и не мог вспомнить как он здесь оказался. Неужели он мог уснуть и почему сейчас был этот страшный сон? Его мысли путались и терялись, он никак не мог сосредоточиться и собрать их в логическую цепь. И вообще где все? Где Виктор и Ву Че Син?

Они зашли молча, все улыбались, смотря на него и казались какими-то странными. А его духовный наставник даже, как показалось Артуру, резко вдруг постарел. Он стоял немного сгорбившись, облокотившись на руку Виктора. Он, предвидя события грядущего за последнее время много выстрадал и вот сейчас был немного отблагодарен. И все потому, что один из самых близких ему людей сегодня победил. А для Ву Че Сина это была больше, чем победа, это был смысл всей его жизни, его миссия. И в этом еще заключалась вера, в которую он верил и заключены были надежды и мечты, потому что он жил ради наследия, которое пытался оставить, проращивая в сердцах человеческих чувства любви и делал все для направленности их в устремлении к бого-подобию. Он жил ради идеи спасения и преображения, пытался выразить ее в мире через себя и других, для совершенствования всех и всего.

– Отец, что произошло со мной? Я ничего не могу вспомнить?

– Сын ты выиграл свой, главный бой и я счастлив от этого. И я всегда верил в тебя.

Ву Че Син прослезился, впервые в жизни Артур назвал его отцом и от этого радостно было его чувствам, это слово было таким родным его сердцу.

– Чтобы уметь жить, для начала нужно знать, что такое жизнь? И хочешь ли ты познать совершенство жизни? Пока у нас есть только два понятия: жизнь и не жизнь, второе включает в себя понятие существования и смерть, а все что между ними есть борьба. Есть свобода и не свобода (рабство) в промежутке – борьба. Любовь и ненависть между ними борьба. Свет и тьма между ними борьба. И сейчас сын мой мы находимся в самом центре битвы между этими полюсами. И чтобы постичь жизнь нужно победить смерть. И поэтому на каждом отрезке существования, тот что есть между ними, где пока еще слабо наше стремление жить, каждого из нас преследуют тяжелые испытания и искушения. И сейчас в этом противостоянии, перед судьбоносным решением, ты был подвергнут самым сильным их проявлениям, когда ты остался без защиты, ибо все твои помощники света вынужденно покинули тебя, когда ты должен был сам сделать выбор. И ты выиграл этот бой и теперь я не сомневаюсь в том, что ты сможешь посмотреть открытым взором в глаза злобной Тьмы. Ты один из немногих кто сможет дать ему достойный отпор. Я знаю, всю свою жизнь ты не без цельно жил, но любил мир, людей и животных, любил то что прекрасное и незамутненное, то что стремилось в божественное и в совершенное. И в этом деянии твое сердце обрело великую силу, которая стала способным защитить мир. И воспользуйся ею, сделай то, что ты должен, выполни свою миссию в совместном сотворении нерушимой защитной обители света в каждой душе человеческой.

– Но как же отец, ведь многие духовно чище и выше меня и у вас есть знания и мудрость?

– И это верно, мы все идем по одному пути, и все же в тебе есть то, что не хватает каждому из нас той могучей и несокрушимой силы веры и любви, которая сияет и творит внутри твоего сердца. И поверь мне – это много большее, чем все остальное вместе взятое. Если ты достиг главного тебе будет дано и все остальное. Только отбрось сомнения и позволь сердцу твоему принимать решения, которые иногда противоречат логике и не понятны твоему уму. А сейчас прошу к столу и настало время познакомить тебя с новыми друзьями и партнерами, с которыми будем делать одно общее дело.

***

Они сидели в небольшой столовой, которая находилась в отдельном здании недалеко от храма и служило гостиницей при нем. Здесь останавливались паломники и путешественники, искавшие на время уединения и приют, а также сюда заезжали друзья и родственники служителей храма.

Артур сидел за столом возле окна и наблюдал за жизнью, которая бурлила в парке окружающим храмовый комплекс. Легкость и покой сейчас присутствовали в его душе и чувствовалось, что какая–то нежная и любящая сущность ласкала ему сердце, она унесла прочь все обиды и дарила только радостные мечты.

И это счастье было одновременно огромным, невесомым и воздушным, где звучал восторг и ликование, хотя это была лишь тихая, успокаивающая музыка, шум журчания горного ручейка и грустная песнь о такой далекой и желанной любви.

Он отдыхал в колыбели надежд, а легкий полет в ней напоминал танец огонька горящей свечи, от чего даже пища, которую они сейчас ели казалась ему вкуснейшими, очень сочными плодами из райского сада.

А больше всего Артура забавляла алая роза, растущая на алее возле фонтана, она выглядела настоящей кокеткой. Вся играющая бархатными и благоухающими лепестками она посылала ароматные поцелуи пролетающим шмелям и те, как обезумевшие летели на перегонки к ней, предлагая ей свою любовь и верность.

А еще весь парк гудел от тихого шума летающих светлячков, которые весело забавляясь увлеклись какой-то интересной игрой, изображали и строили разные фигуры. С начало это был великолепный дворец с куполами и колокольней, где звук колокола напоминал голос самой тайны, неизреченной и непостижимой. А потом, вдруг на горизонте появилось море в сияющих волнах, которого резвились вместе люди и дельфины, они брызгались водой и смеялись от удовольствия. После чего море превращалось в сказочный луг, где от красоты и ароматов его прекраснейших соцветий кружилась голова и появлялись ангельские крылья, когда ты уже чувствовал, что летишь в незабываемом полете в лучезарные выси своей заветной мечты.

Но к сожалению, эти игры светлячков мало кто видел, так как был день и ласковое солнышко прятало их под своим светлым одеянием. И только немногие романтики, пристально всматривающиеся в мечту, могли замечать и слышать их робкие признания в дружбе и любви. И они слышали, как эти маленькие светочи твердо заверяли, обращаясь ко всем что, когда наступит ночь они будут рядом с вами, чтобы осветить ваш путь.

Артур опомнился, он уже довольно долгое время был в задумчивости, чем привлек к себе внимание. Извинившись он продолжил обедать, а взгляд его теперь заинтересовался окружающими людьми.

Сильной воли, наверное, этот ирландец Макс Лоуэн, Ву Че Син говорил, что он всю свою посвятил изучению раскопкам древностей и создал несколько научных трудов, в которых описал мистическую сторону исторических эпох народов, вплетенную в их культуру и быт на разных стадиях их развития.

Ведь все, что было невероятное и необъяснимое скрывалось под покровом тайны и передавалось частично только в сказаниях и легендах и только с разных сторон немногие посвященные были свидетелями и участниками тех событий постоянной борьбы света со злом. И лишь они стали проводниками для тех знаний, через которые Макс Лоуэн смог воссоздать еще одну историю найденного и приоткрытого им мира, параллельно струящегося со зримой реальностью, в котором все мы были и являемся участниками этих событий, что влияют на конструкцию земного будущего.

Ирландцу было больше семидесяти пяти лет и на вид это был старик, уставший от жизни, но как он сам говорил, только физической ее формы. Из-за болезни его тело, как будто бы разваливалось на части при каждом пройденном им шаге, из-за чего после недолгой ходьбы темнело в глазах, а сердце выбивало такой ритм, словно стремилось вырваться из груди. И только цепь последних событий заставляла его легкие дышать, а сконцентрированная воля выискивала оставшиеся резервы организма, препятствующие распространению неизлечимого недуга, что разрушал его жизненные функции.

Любовь к людям и стремление помочь им своими тайными знаниями – это все, что еще удерживало нить жизни в его руках. И только исполнив свой долг он со спокойной душей, готов был отправиться в манящее и захватывающее новое путешествие по прекрасным мирам восходящего ряда земного космоса, чтобы и там стать участником великих событий процветания, милосердия и спасения.

И все это и все другое и все мы это делаем для того, чтобы с наименьшими жертвами исполнилось пророчество о преображении земли и для этого, чтобы каждый из нас выполнил бы свою миссию, когда наша планета вступит в свой новый эон.

Вторым из гостей Ву Че Сина был араб по имени Акбар. Он был еще совсем юнец, которому недавно исполнилось восемнадцать лет, но уже в эти годы он был гением математики.

С самого рождения у него был этот дар и уже к своим двенадцати годам он учился в университете и решал задачи по сложности, которые могли решить только выдающиеся профессора.

Хотя и нельзя было сказать, что математика для Акбара была всей его жизнью занимавшее все его время, вернее сказать она была любимым его увлечением, хобби, когда он мог просиживать часами в своей комнате, разгадывая какой не будь математический кроссворд или код. В остальное же время он был обычным подростком, который любил гонять в футбол и дергать девчонок за косички.

И только со временем его увлечение начало приобретать форменный образ и смысл. После того как, ознакомившись с многими научными и философскими трудами, доказав несколько новых законов и теорем, Акбар предложил научному миру совершенно иной взгляд на точную науку, представляя в свете математику не как научный предмет, но как на живую духовно развивающуюся сущность.

Он уверял, что через математику просвечивает и выражается в мире один из многих божественных аспектов ЕДИНОГО МИРОЗДАНИЯ. И что все события, происходящие во вселенной есть отражением того ВЕЛИКОГО ЗАМЫСЛА, в котором куются все идеи и процессы творения и гармонического развития.

А мы лишь стоящие на низших уровнях осознания и постижения этого СОВЕРШЕННОГО ИНТЕЛЕКТА, замечаем и улавливаем только малые отголоски ЕГО МУДРОСТИ и тем самым имеем в большинстве своем неправильное, а иногда ложное представление о ЕГО НЕИЗРЕЧЕННОЙ и

НЕПОСТИЖИМОЙ СУЩНОСТИ.

И поэтому Акбар стал относиться к математике не как к научному предмету, но как к живому Совершенному Существу, где общение, с которым уже осуществлялось через диалог двух любящих и стремящихся к познанию друг друга сердец. После чего с каждым разом их новой встречи, язык общения, что был между ними для Акбара становился все более доступным и понятным.

И однажды в один тихий вечер, осознав значение и смысл новых математических символов данных ему в общении сама Живая

Математическая Сущность призналась ему и всем людям через него в своей к ним любви.

И если проще сказать, с нашей точки зрения научным языком что, пытаясь решить задачу – в какой связи и зависимости существует человечество с окружающими его мирами материи и духа, то ответ у задачи получился таким, если перевести его с языка математики на язык письменности и слова:

– «Все, что в мире происходит? – Происходит по Моим Законам. И точность их исполнения есть отражением Святости Моей. И слово Мое – истина миру всему. И только, как любовь Моя к вам в неиссякаемом Свете Моего творчества способна родить новый Дух Святого Закона, так и вы своей любовью и творчеством способны разорвать логическую тяжелую цепь законов мертвой материи, возрождая в ней живой дух спасения и преображения сущности ее».

***

День уже был на исходе, а наступающий вечер оказался таким же прекрасным и чарующим, только волнующий по-другому и творящий окружающую реальность иными красками с другими оттенками, однако не уступающий прелестью и красотою чувств, возникших и наполнивших душу.

И это время было посвящено отдыху их взволнованных душ, когда не затрагивались темы приносящие тревоги и волнения, но только возникший интерес и трогательную радость от ярких впечатлений, что подарила им судьба, так как ломались засовы старых дверей от скрывающихся тайн и новый сюжет приходящих истин покорял их своим невероятным содержанием.

– И все-же вижу вы не можете вспомнить, когда вы и где встречались и откуда вы так знакомы друг другу? – спрашивал гостеприимный хозяин у Артура с Виктором. – Но напомню, что вот уже несколько лет, чаще ночами, вы вместе пытаетесь делать одно общее дело, когда в своих подсознательных стремлениях вы едиными мыслями сливаетесь вместе в напряженный поток противостояния со злом для достижения, пока еще вами до конца не осознанного, но вот сердцу долгом обязывающего задания. И это есть ваша судьба, сплетающая в разных временных потоках ваши жизненные субстанции Я-образований, воля и свободный выбор, которых поставил вас на передовые позиции в битве Света против Тьмы в ряды земного человечества. И знайте, что ваши кошмарные сны – это уже не игра больного воображения, но духовная битва сознаний, которая происходит в другой реальности, когда ваши астральные сущности покинув свой физический сосуд устремляются на поиск того, кого мы в мире представляем противоположным Богу и кто в библии описан, как Антихрист.

Постепенно мирная и радостная беседа переходила опять к их главной теме предстоящей борьбы и хотя Ву Че Син старался первый вечер встречи посвятить только добрым чувствам и воспоминаниям, но к сожалению их разговор постоянно уходил в сторону к тем проблемам, что постоянно терзали и не давали возможности от них отвлечься. И все потому, что их людская любовь и тревога обо всем мире была намного сильнее обычного человеческого желания о личном тихом счастье.

– Одно из самых больших заблуждений нашего мира состоит в том, продолжал говорить посвященный человек, что люди на данном этапе своего существования, осознавая и чувственно переживая только свое низшее Я не пытаются познать и раскрыть в себе тот потенциал, который изначально был заложен в наше творение Богом. Лень и сладострастие, гордыня и себялюбие оказались непреодолимой преградой в достижении тех высот достигнув, которые каждый становился бы близко равным Богу, его братом и сподвижником в сотворении всего великого и прекрасного, того творения, что мы зовем мирозданием. И здесь главное надо знать, что сущность человека намного более сложна, глубоко-проникновенна и многомасштабна, чем мы можем даже сейчас представить и в развитии своем не имеет в себе пределов и границ в становлении и расширении своего Я, потому что имеет едино-природные с Богом свойства и способности к творчеству и любви, в чем и состоит ее абсолютная ценность. И честны слова ТВОРЦА и нет выше истины, чем ЕГО слова говорившего о том, что созданы мы по образу и подобию ЕГО, подарившим этим для нас перспективы в познании ЕГО АБСОЛЮТНОЙ СУЩНОСТИ. И еще к тому добавлю, что уже и на этой стадии человек пронизывает собою и другие, разные миры и времена и только в слепоте своей мы не замечаем этого и все потому, что не хотим узреть истины, прикрывая свой позор, лень и слабость, стыд и низость пластами из грязи отрицания и неверия и тем грехом, что есть внутри пытаемся закрыть проложенную к БОГУ дверь.

Ву Че Син замолчал лишь на мгновение, только для того, чтобы восстановить дыхание, а затем с таким же запалом продолжил вещать своим духовным детям о том, что уже давно хотел им передать.

– В нашей космической конструкции земной брамфатуры существует шестимерный мир Ирольн, где обитают личностные наши высшие Я – Монады, а если сказать по христианской терминологии Духи, которые движимые любовью и стремящиеся к развитию себя и всеобщей гармонии они спускаются в материальные миры для выполнения миротворческих задач, при этом облачаясь материей и принимая условия и законы тех миров, в которые эти Я входят. И в этом и есть подвиг каждого личного духа и в этом заключен огромный смысл. И все для того, чтобы спасти упавших, для того чтобы возродить жизнь в мертвом теле, для того чтобы не стало смерти, но была жизнь вечная. Также в этом противостоянии происходит закалка, совершенствование и духовный рост личности. И этот путь уже проложен, а нам остается только посмотреть и заметить следы Бога Спасителя на дороге жизни, по которой Он прошел и проложил для нас и подготовил все для движения, а что нужно нам – это идти, не сворачивая и еще принять помощь Его и тех, кто от Него, ибо мы еще слабы и немощны, а враг силен и жесток и во всем коварны замыслы его.

Слушая духовного наставника все присутствующие находились в состоянии глубокого душевного переживания. Атмосфера только, что от приоткрытых тайн затронула новые по-другому зазвучавшие струны, еще неизведанных просторов души, обнажая там затерянные лабиринты и ниши, где прятались тобой еще не пережитые эмоции и откуда истекал транс физический страх.

И только мгновение спустя ты понимал, что это был не тот страх, что преследовал тебя по ночам заставляя в ужасе убегать и прятаться, а скорее он напоминал навалившуюся на тебя ответственность, долг перед другими и сложность неразрешимой проблемы.

Но совсем этим одновременно там же вспыхивали ослепляющими красками и стелились волновыми звуками и радостные голоса, что будоражили и наполняли сердца нарастающей безмерной любовью и счастьем, от чего сыгранный аккорд казался пиком и совершенством всего произведения, а прожитый миг самым незабываемым и лучшим отрезком всей жизни.

И чем больше обо всем рассказывал мудрый учитель, тем больше его рассказ напоминал сказочный сон-фэнтези или фантасмагорию, но вот усомниться в правдивости его слов ни у кого и в мыслях не возникло и только Виктор заметно при этом нервничал, наверное, он хотел Ву Че Сина о чем-то спросить, но перебивать не стал, хотя, как он сам потом говорил, у него с каждой минутой рождалось все больше и больше вопросов.

– Я знаю, что тебя тревожит – обратился к нему китаец – и поверь я вижу твою душу и знаю твои мысли и еще то, о чем ты уже давно забыл и не можешь вспомнить. И в том признаюсь, что в малости постиг я науку чтения некоторых знаков, которые есть в книге судеб и через них предвижу все сложности и испытания, что станут на человеческом пути. И о том потом подтверждения ищу, когда отправляюсь в астральные путешествия, по окрестным мирам с задачами все более углубленного осмысления вокруг происходящего и для приобретения возможности, чтобы положительно влиять на ход событий в всеобщем совершенствовании нашего мира. Хотя, признаюсь, что в те миры низшего плана, в которые вы неосознанно с Артуром входите во время сна, скажу честно, что без ущерба для себя мне не под силу достичь, разве только с просветленным провожатым. И не могу при этом сказать хорошо это есть для вас или плохо станет потом, от того, что вы несете на себе такой груз – одно могу подтвердить, что в этом есть ваш выбор и взятая на плечи ответственность, которая увлекает вас в такие провалы, где одна минута нахождения в них может стать великим мучением. И еще добавлю, что в этом кроме вас заинтересованы и задействованы, как и силы света так и силы тьмы и если Проведения при этом оказывает вам все-различную, огромную помощь и поддержку, для того чтобы вы смогли выполнить поставленную задачу в разгадке имени Зверя для разоблачения его перед всем миром, то напротив силы Тьмы пытаются увлечь вас в такие смертельные воронки и западни от куда бы вы не смогли выбраться, зная уже о том, что вы есть достойные им противники.

Затем обращаясь ко всем Ву Че Син продолжил

– Еще одним из главных препятствий нашему духовному совершенствованию есть недоверие к интуиции сердца и боязнь слышать голос своего высшего Я- Монады-Совести. И когда мы заглушаем ее, то при этом ищем все новые доводы для своего оправдания, пытаясь глубоко спрятать в грязных застенках души осознанную в себе вину. И самое большое есть для себя успокоение в том, что так очень многие живут, потому что это законы нами созданного мира. И если кто посмеет их нарушить, то сразу же будет осмеян и принят за сумасшедшего, а потом лишь сброшенным на дно этого мира останется последним его уделом и оставшейся возможностью в нем существования. И кто тогда его заметит? И кто узнает? И это, как в одном сказании про двух братьев, названных безумцами и не принятых обществом все потому, что каждый из них хотел жить законами своего сердца, а подстраиваться под каждый шаг движения современного мира сопровождалось с их стороны нежеланием и непониманием, но приносило лишь дисгармонию в их души и являлось насилием к ним со стороны общества. И поэтому они казались одинаково безумны в глазах окружающих, и никто не хотел их понимать, не то что слушать, при этом монотонно повторяли, ведь нам все равно хорошо это или плохо, но мы живем как все и нас великая масса. А если вы не станете такими, как мы, то будете сброшены с пути общего, потому что так выгодней для нас и нам от этого легче. И в том причина, что отвергается все и плохое, и хорошее и все что новое, незнакомое, непонятное (по крайней мере задумаешься – не выживешь, считают они) – все с дороги в канаву на обочине, как прочий хлам, а там все на одно лицо и одинаковый суд и общее презрение. А ведь братья разные и различия в них полное. И если первый безумный для всех, потому что пытается использовать мир и всех, требуя для себя высших благ, то второй еще более безумный для общества, потому что отдает себя миру, ничего не требуя взамен (святость пусть живет с богами, считают они). И если первый возмущаясь кричал – ну что же вы делаете и как вы можете так со мной поступать я же выше вас, а вы мои должники и потому отдайте мне все. То второй говорил – возьмите от меня все, что имею и все что буду иметь вам отдам, и если вы намерены использовать меня, все равно прощу вас. Нет! – Лишь слышалось в ответ. Нет! – Лишь общий голос. И все сливалось и все на одной ноте – так жить нельзя, имейте хоть, что не будь, чтобы мы смогли оценить вас, меняйтесь, делайте, как мы, повторяйте за нами и будете жить, как люди. Не смейте так поступать со мной – возмущался первый – я хочу и достоин большего и не вам меня учить. Не надо – отвечал второй – не пытайтесь объяснить то, что не понимаете и доказывать о том, чего не знаете, что есть зло, а что есть истина. Этим вы только себе хуже делаете и потому я готов сам сойти на дно, но не преступив святых законов, хоть как-то смогу обезопасить вас. И два брата оказались вместе на самом дне того мира. И в первое мгновение их нельзя было даже различить. Мрак и грязь самого низа скрывали от глаз всех ненависть и любовь пытаясь смешать их в единое тело, в однородную массу. Но законы общества, нами же созданные заканчиваются за обочиной дороги по которой движется человеческий мир, и дальнейшая судьба братьев окажется разной. И знайте вы, что первый брат упал при этом он разбился, то второй сам сошел на дно для того, чтобы затем высоко взлететь, а остальные общей массой все также еще медленно идут по пути широкому в одну ногу, в медленном ритме духовного развития и эволюции, в постоянной смене поколений для очередной своей смерти и своего нового рождения. И поэтому друзья мои, глубоко выдохнул Ву Че Син, будто показывая, что на этом заканчивает свою речь – не позволяйте сбросить себя с пути движения, сопротивляйтесь злу, которое тянет вас в низ на самое дно, ведь за границей этого мира боль и возмездие, рабство и нет выбора. Но сходите же на дно сами, если это во имя Любви, потому что в подвиге заложен великий смысл, потому что «жертвенный крест» – это короткий путь, потому что за границей этого мира любовь и божественный свет, полная свобода и могущество. А сейчас отбросьте сомнения и все то лишнее, что уводит взгляд в сторону. Посмотрите во внутрь себя и осознайте кто вы и для чего все мы здесь. Откройте в сердце своем двери духовного мира, заваленных материальным мусором и тогда все внешнее, уже больше не потревожит вас. И вы забудете о глупости, о нервных срывах и неосознанных проступках, ведь от незнания себя многие гибнут в мире искушения и лживых ценностей, где произрастают сомнения и воображаемые подмены и чьи лживые маски затем приводят к неверию и преступлению святых законов. Не стойте и не ждите ясной погоды извне, но выходите в ненастье и ищите свой путь, пока его не смыло дождем. Не бойтесь просите помощи у друзей, и вы увидите свечение вселенной в сердцах их. Творите в любви и произрастут тогда живые плоды творения от деяний ваших. А сейчас друзья мои обратился ко всем Ву Че Син, пытаясь еще больше акцентировать внимание – настал для нас час активных действий, а на подготовку времени уже не осталось, потому что зверь в человеческом облике скоро захватит полную власть и будет не для кого не досягаем и все потому что мы знаем о его появлении и потому должны дать ему бой. А сейчас я вас спрашиваю, что мы сможем сделать для того, чтобы остановить это чудовище и как мы можем сорвать его план о совращении и порабощении им земного человечества.

Ву Че Син замолчал, он ждал от всех предложений и высказываний от расследования, что предварительно проводили каждый из посвященных участников, чтобы затем из всего добытого и сказанного нужно было проанализировав принять единственно правильное решение в их дальнейших действиях, ведь возможно судьба многих и даже целого мира зависела от них и решалась в этот последний месяц.

И это был главный шаг каждого из них принявших его. И он был еще намечен многие века назад в великом мире судеб, когда по собственной воле понесли они на себе тяжелую ношу с миссией спасения отставших и тех, кто внизу. Для чего и были вновь рождены на земле и для чего здесь же посвятили всю жизнь – в подготовке к нему.

И этот отрезок вечности для них был тяжелейшим из испытай, но шаг был сделан страданием за других и порывы любви восполняли его, ведь в нем был смысл и была истина и их выбор.

– По всем приметам и предсказаниям изученных мною, захват власти Темным Правителем должен произойти где-то через месяц. Макс Лоуэн достал из кармана листы бумаги и положил их на стол – вот составленный мной гороскоп и если мои знания, накопленные за жизнь не ошибочны, то из этого я сделаю вывод, и я это высчитал, что самый черный и переломный период для мира наступит в тридцать третий год его рождения, из чего следует мое предложение – нужно по возможности проверить всех людей, стоящих близко к власти и которым должно будет скоро исполнится тридцать три года.

– Этой работой я занимаюсь уже достаточно долгое время, заговорил молодой математик – и по моим подсчетам жизнь на убывание или как говорят мои коллеги в минусе начнется ровно через тридцать один день и шесть часов, ровно в полночь по нашему времени. Акбар посмотрел на часы и продолжил – я думаю в это время должно будет произойти какое ни будь очень важное и значимое для жизни людей событие, которое полностью перевернет направленность их пути в противоположную сторону. Возможно это будет вооруженный захват власти в отдельной стране, хотя вероятность его очень мала при нашем современном строе. Возможно это будет покушение на убийство председателя организации объединенных наций Земли или других ее лидеров. Возможны и другие варианты, я многие из них просчитал, но вот к сожалению, не могу с уверенностью указать на человека, кто из всех есть оборотень в овечьей шкуре.

– Ну что-же? Проверять повторно всех возможных кандидатов в антихриста у нас нет времени, заговорил Ву Че Син – и поэтому я думаю, у нас остается только две последних возможности действий. Первая – это найти Эвелин духовную провидицу, которая возможно сможет нам помочь, которую я иногда мельком замечал путешествующую по внешним мирам с целью исследования их и познания, а также как мне удалось узнать позже она выполняла ту же миссию подобную нашей в опознании и в разоблачении перед человечеством посланника тьмы. И будем надеяться, что ей удалось сделать больше, чем нам, но, а если нет тогда объединим, в эти последние часы, наши общие с ней усилия и сделаем то для чего мы пришли на эту землю и к чему столько лет готовились. Но об оставшемся варианте я пока не буду говорить и пусть пока в нас живет надежда будем жить и бороться с тем, что имеем.

***

«Это был не день и не ночь. Это был один лишь миг собою заполнивший вечность и затерявшийся в бесконечных просторах вселенной. И не было ничего – ни чувств, не желаний, не осознанности происходящего, а были лишь воспоминания чего-то грандиозно величественного, неизреченного, непостижимого.

И все-же в этой непроявленной и неосознанной бездне пустоты пробивалось какое-то чувство, а может быть знание, а может быть и мысль о происходящей величайшей битве, которую улавливал каким-то боковым зрением. Хотя глаз или других органов, или чего-то еще подобного не было вообще, потому что тогда еще не было меня, потому что я еще не существовал.

Хотя все-же что-то было. И это была уверенность. И она была полной, еще не израненная сомнениями, что все это есть и было и все это было и есть истина.

Помню обрывки воспоминаний, когда мириады светящихся точек проплывали где-то в темноте, но я даже не догадывался, что это звезды и они совсем не волновали меня.

Я не различал не света ни тьмы, не чувствовал ни боли не любви, и не осознавал ничто, потому что тогда еще не было меня, а все что было во мне в тот миг вечности было мертво.

И все-же я знал и был уверен, что все вокруг и всюду происходящее есть истина. И мои воспоминания тоже истинны. И значит, что где-то сияло мое Я, пока еще не было меня, а я лишь рождался.

И была вечность. И была она, как один миг, потому что я еще не познал времени, но лишь только через время я стал познавать себя.

И произошел взрыв. И все, что имел и вмещал я слилось с ним в едином порыве и стремлении. И тогда я только впервые узнал, что желаю этого. Я впервые прочувствовал это.

Закончен путь. Хотя это только начало, это первое рождение, первое осознание в себе, первый вздох воздухом жизни по нескончаемому пути совершенствования.

И теперь я с уверенностью скажу, что – то вместилище материи, все еще мертвой, но уже пронизанной духом любви и поэтому возрождаемое жизнью, в тот миг упало на солнце, найдя там первое себе пристанище, первый свой дом и первую о себе заботу.

Но тогда я еще не догадывался об этом. Я не знал кто я есть. Я лишь только начинал чувствовать.

Наступил праздник. И не умолкал он в восторженном ликовании всюду присутствующих. Потому что каждое движение нескончаемого танца вызывало в нас незабываемые и еще непознанные чувства веселья и радости. И я увлеченный со всеми продолжал наслаждаться счастьем жизни, носясь в поющем хороводе и славя Жизнь, скользил присутствием своим в лучах нового взрыва солнечной энергии любви, пытаясь опередить и увлечь за собой таких как я. И только смех и радость сопровождали каждый мой миг. И только любовь и счастье пронизывали весь мой мир. И только это присутствие нежнейшей материнской заботы и отцовской любви не покидали меня в то мгновение вечности.

Но все же младенчество когда-то заканчивается. И в твоем становлении все чаще открывают перед тобой завесы существующей действительности. И уже ты вдруг чувствуешь присутствие чужой грубой силы, которая неумолимо предъявляет и навязывает свои условия, когда, совсем не считаясь с тобой она порождает в тебе совсем другие, пока еще не понятные чувства, несущие в себе отголосок «древнего восстания», с настойчивостью пытаясь внедрить в твою плоть семя обиды, пороков и страстей.

И уже первый укол боли и страха тормозит твой восторженный полет. И ты уже не летишь, но постоянно оглядываешься, совсем не замечая того былого веселья у окружающих вокруг тебя. И этот холод. Он отовсюду. Он заполняет все пространство и нельзя от него убежать и спрятаться. Теперь я знаю, что такое плачь! И теперь он заполнил меня. Потому что все, что есть и окружает меня – это безысходность. Потому что я не знаю, что такое надежда и я не догадываюсь о милосердии и спасении. А мое огненное тело! О, что с ним? Оно остывает и теряет движение, становится плотным и неповоротливым! И я уже с осознанной нарастающей болью чувствую, как надевают на меня оковы страдания, и все утяжеляют и утяжеляют их массу.

И это я сейчас знаю и с уверенностью скажу, что в тот миг вечности, во время последнего взрыва, а точнее послания во вселенную Солнечного счастья, отделились от Отцовской плоти частицы Его Имени, ища себе новых пристанищ и выполняя Его волю в распространении величайшей милосердной миссии.

И вскорости каждый нашел себе место и пусть даже не далеко от Солнца Отца, находясь все еще под Его защитой и вращаясь в Его орбите, тем самым расширив Его влияние, Его волю, свет и любовь через нас до границ системы.

И это я сейчас знаю и с уверенностью скажу, что через жертвование собою происходит и свершается спасение и просветление всего, что вмещает в себя окружающее, непроявленное пространство. Но тогда я еще не знал этого и окутанный тьмой не осознавал своего предназначения. Потому что тогда еще не было меня, а все что было во мне в тот миг вечности было лишь одиночество и плач.

И настал мрак. И затмил он все, что вокруг. И та боль, что он принес в себе в тот короткий миг завладела всей моей оставшейся, запрятавшейся памятью. И та одна минута нескончаемого страдания своей яростью уничтожила все, что я имел, по крайней мере я воспринимал так и подругому мне не давали чувствовать. И я уже забыл, что такое свет. И я уже умер так и не узнав рождения.

Но пришел Он – Великий Дух – Озаряющий Свет и во все, что было, во все, что осталось в том хаосе пепла и тлена вдохнул Себя даря всему Свое Начало. И наступил для меня день первый земного бытия.

В начале показал Мне Бог небо и мне землю.

И это я сейчас знаю и с уверенностью скажу, что имя Богу Спаситель и

Любовь. И сердце в Нем бьется Сына Небесного, а святость в Нем от ОТЦА НЕБЕСНОГО и слово Его – истина миру всему. Но тогда я не знал этого, потому что в сущности своей груб и низок был и не мог вместить в себя и частицы Его мудрости. И только с великой благодарностью, хотя тогда не благодарил, потому что не знал, да простит Он меня за это, принял от Него ценнейший дар – надежду, свободу, начало. И теперь я уже знаю, что такое рождение. И всем сердцем познаю о том и осязаю, что живу.

И вот я снова вижу этот нескончаемый бой. И все-же до конца не могу понять сон ли это или уже реальность? Но где-то внутри, в глубине себя я знаю и уверен, что все это правда, пронизывающая собою всю вселенную и неминучая и такую крохотную частичку как я.

И вдруг я слышу, как чувства во мне накаляются. И в своем взволнованном взгляде мне уже кажется, что я являюсь участником тех великих событий не прекращаемой битвы, начавшейся еще в далекой

древности, во времена первого восстания, а затем последующего отпадения от ЕДИНОГО МИРО-ОБЪЕМЛЕШЕГО СОЮЗА величавшего духа Люцифера – Рождающего Зарю, отвергнувшего ОТЦОВСКУЮ ЛЮБОВЬ, как принцип и построение жизни.

И с каждым своим вздохом я все четче улавливаю шум, накатывающийся на меня волн ярости и любви. И уже я не могу их разделить на части, осознавая чужое зло, как всеми нами общую боль и при этом догадываясь о том, что никому и не только мне не дано быть здесь, просто посторонним наблюдателем. И мне уже не кажется, но я твердо знаю, что они всегда были разными течениями одного и того же ОКЕАНА и жизнь их не мыслима друг без друга, а их вечный спор будет длиться только до полной победы. Ведь Зло в своем естестве не может существовать за счет себя, ему всегда нужна будет пища в виде жертвы для поддержания в себе сил и поэтому Зло никогда не оставит в покое Свет.

Любовь же в свою очередь, в своем величайшем милосердии и святости не может пройти мимо страждущего и полностью заблудшего и поэтому готова отдать все и даже себя в жертву, но только с тем, чтобы спасти, вдохнуть жизнь и осчастливить.

И поэтому два величайших Исполина всегда рядом. И поэтому их бой будет длиться только до конца, только до полной победы.

Ну а что же я? – А я все еще боюсь произнести вслух свой голос боясь, чтоб не заметили и не услышали меня, потому что страх и сомнения все еще руководят моей волей и сжимают мне сердце. Ну а что же я? – Ведь Они уже обращают на меня внимание и знаю, что ждут моего решения. – Нет! Нет! Мне это только кажется, слышу в себе вопль панического страха и духовной слабости. И мое дыхание в бешеном его ритме я уже знаю, что не способен успокоить. И лишь только слышу, и осознаю, как этот чей-то грубый и разрывающий меня, своей безжалостностью смех заполняет мои чувства жалящим страданием, отбирая там последнюю надежду. И в след за ним другое прикосновение нежнейшей теплоты и любви Другого в Его нескончаемом милосердии, возрождающее ее с новой силой. И потом за ними вспыхнувшая мысль. Нет! Это уже не мысль, так как я уже четко слышу в себе, сквозь вырывающийся хриплый свист, что я шепчу, шепчу, пусть еще в страхе шепчу, но все же я уже знаю на чьей я стороне. А сейчас я жду. Потому что разгадка близка, и я готов узнать правду. Потому что воспоминания, осознание и суть одновременно начинают сливаться во мне позволяя делать логические выводы, свободно мыслить и способность выбирать. Ибо я рожден и уже я не существую в темноте, но живу. Хотя знаю, что не будет мне посмотревшему в высь и увидевшему свет передышки, потому что снова и снова наползающая ночь укрывает меня с головой и я блуждая в ней пытаюсь убежать, но не могу, так как беспомощно запутался в ее вязком, цепляющемся существе и с леденящей болью ощущаю ее холодную власть, а потом сквозь какофонию режущих, беспорядочных звуков я слышу ее могильный голос – подчинись, требует она, отдайся мне, я хочу жрать, утоли мой голод.

– Нет, только и хватает сил сказать мне в ответ, и вот я чувствую, что начинаю падать в глубокое забытье, в тяжелый сон. И уже нет меня? И уже я не знаю, где я сейчас нахожусь? И это тьма поглотила меня? И неужели это конец?

Но нет! Кто-то сияющий, словно открыл дверь в конце туннеля, и я ползу к нему цепляясь за мерзкие щупальца безобразной твари, но все ближе и ближе приближаясь к выходу.

И уже сознание мое проясняется и с невероятной быстротой накатываются на меня пронизывающие излучения радостных, счастливых чувств силы, света и красок. И из этой полноты прекрасного ко мне приходит озарение, понимание происходящего и уверенность дальнейшего выбора. А само время, оно разделилось на разные потоки, и вдруг я познал, что нахожусь во всех них одновременно, ощущаю их все и живу в каждом из них.

И от этого наступило присутствие великого чувства полноты и необъятности. оно расширило меня до огромнейших размеров, и я как будто слился с величием вселенной. И даже больше – я стал един с вселенной. Но это кто? Неужели это я? Нет, это Он! Но, ведь Он – это тоже я, и даже все они когда-то были мною! Подождите, стойте и скажите мне наконец, кто же из всех них я есть настоящий.

День, ночь, рождение, смерть, новые тела, разные глаза, поток различных познанных чувств и желаний и все возможные мечты. – Все слилось в единый миг в одном воспоминании, открывая себе самому весь прошедший цикл своего же существования и становления в разные периоды, в разных образах, имея разные судьбы.

И это как фильм, где главным режиссером был Я и главным действующим лицом был я, сменяя тела как одежду и каждый раз принимая новую роль, пытаясь раскрыть цель и смысл каждого действия.

И это сейчас я знаю и с уверенностью скажу, что мир наш не театр и я в нем не актер и в жизни не играл ролей. – Но я творец! А творение мое – это я сам и окружающий вокруг меня мир. Потому что каждый мой вздох, каждый мой взгляд, каждый мой шаг – это частичка меня. Каждое мое слово, каждая моя мысль, каждое мое действие – это часть меня. А каждая моя жизнь и наследие после нее – это я сам и то, что от меня.

И чем ярче краски я выбираю и тоньше художественная кисть в моих руках, тем прекраснее холст творчества моей жизни, тем ценнее во мне качество и тем сильнее я воздействую на окружающий меня мир. И сейчас я уже знаю правду и не боюсь больше открытым взором посмотреть в глаза злобной тьмы.

И вот я набрал полные легкие воздуха и готов в полный голос выкрикнуть, что я жажду любви и мира! Я жажду счастья и свободы! Я жажду чистоты и гармонии себе и для всех, земле, солнцу, звездам, вселенной!

И вот я сейчас опять говорю, и не боюсь повториться, что я жажду света и красоты! Я жажду любви и мира! Я жажду нежности и счастья себе и для всех, для всего и всему!

И снова, и снова я говорю и повторяю и уже пою и повторяю, что я жажду, жажду, жажду…!

И мой голос завибрировал в высочайших диапазонах и рождая прекрасную музыку и обретая великую силу он уже способен излучать свет и рассеивая тьму влиять на ход битвы. Он вливается в общий хоровод Света и в огромной прогрессии умножается любовью ближних.

И я уверен, что не будет больше во мне слепых падений и сомнений, потому что я захотел посмотреть в глаза Изначальной Вечности и я увидел Их. Я прислушался и смог услышать и понять голос Божественной Любви.

Потому что в мгновении я слился с ВЕЛИЧИЕМ СУЩЕГО.

А сейчас я плачу. И все потому, что я узнал правду и узнал ее смысл. Я рыдаю за всех нас, потому что мы убогие обделены солнечного счастья, и мы сами отказываемся от него. Потому что, выискивая миг удовольствия мы растрачиваемся в измене и теряем льющийся водопад радости, нежности и любви. Потому что, будучи слабыми, мы все же упорствуем в своей гордыне доказывая свою правоту.

Но я уже знаю кто – я. И я знаю, кто – мы и для чего все мы здесь. И я скажу слово за – себя и буду держать слово и за – вас и за всех – остальных. И я буду верен Себе и буду верен вам и всецело верен ЛЮБВИ. И я знаю! Я знаю…!»

***

– Что ты знаешь расскажешь чуть позже, но я знаю, что мы прилетели и полно уже, достаточно тебе бредить во сне. Вставай же, сколько можно тебя будить.

Виктор толкал друга в плечо, но Артур не реагировал, сейчас он был за гранью этого мира в другой высшей реальности, где сама истина открывалась в обнаженной чистоте, а ценности познания приобретались за счет потенциала внутреннего совершенствования и открытости чувств. Но через мгновение Артур начал улавливать и осознавать и земной мир и сейчас он находился как будто у дверей между этими мирами и анализировал каждый из них.

– Ву Че Син говорил правду, я чувствую, что во мне открываются некоторые способности, которые я и сам пока не могу объяснить, но точно знаю и я это познаю, что они наполняют меня некой силой величия и могущества, а также способностью к созерцанию непостижимых тайн мироздания.

– Молодые люди, перебила Артура стюардесса, сколько можно вас ждать? Все пассажиры уже давно покинули борт лайнера и ждут вас в автобусе, вы задерживаете и их и меня.

– Извините, мой друг уже проснулся и сейчас мы выходим. Виктор взял свой и Артуров багаж и направился к выходу.

Выйдя из аэропорта, друзья наняли такси и поехали в небольшой городок, где из слов Ву Че Сина должна была в детстве проживать Эвелин. – Как можно спать с открытыми глазами обратился Виктор к своему другу и потом у тебя были такие сияющие глаза, что я было подумал и даже даю «голову на отсечение», что тебе приснилась самая прекрасная девушка, которую только и возможно представить.

– Ну нет, хотя и очень жаль, что мне не приснилась такая девушка, и вообще я не спал, а скорее, если так можно выразиться путешествовал по другой высшей реальности или точнее присутствовал своим сознанием в своем прошлом и в будущем, и еще в чем-то необъятном, о чем я пока не могу понять и объяснить. Я думаю и уже говорил об этом, что во мне приоткрылись некоторые ячейки моей глубинной памяти или же, возможно способности к ясновидению, я еще в этом не уверен точно. Но зато я знаю кем я был и кем являюсь сейчас. И еще добавлю о том, что я знаю, что нам предстоит делать дальше.

– И я знаю, что буду делать, по крайней мере хочу, чтоб ты знал о том, что можешь на меня рассчитывать.

– Я всегда знал б этом и никогда не думал по-другому.

Виктор не ответил, потому что сейчас не нужны были слова и не нужны доказательства, лишь только глаза не могли больше удерживать тот поток чувств, который изливался изнутри, будучи готовый и требующий дарить любовь и радость всем окружающим. И я не боюсь предательства десятков других, восторгал он, и мне уже легко забыть ту боль, что была от них и простить их, потому что то, чувство счастья, которое сейчас живет во мне во сто крат сильнее всей боли от коварства и предательства остальных. Друзья больше не вымолвили ни слова, они въехали в центральные кварталы города, где перед ними открылась взору притягательная картина современной архитектуры. Складывалось такое впечатление, что город как будто плыл среди сияющих мягкими цветами облаков, ловя ветер своими зеркальными фасадами – парусами и зовя с собою каждого из нас все дальше и дальше в манящие дали туда, где возможно и рождаются наши мечты.

Все расположенные здания были различны друг от друга. Они отличались многообразными формами и пестрой гаммой цветов. Некоторые из них стояли на величественных колонах, вокруг которых располагались миниатюрные парки и скверы, где многочисленные фонтанчики выплескивали по сторонам свои замысловатые струи воды, которые то и дело вспыхивали на солнце очаровывающей радугой.

Взлет – потом легкое парение, тишина и нежнейшее пение все это вливалось в сердце Виктора, и он смущенный в себе был удивлен и поражен увиденным.

Это все было как будто в другом не здешнем, но в призрачном мире, где сама жизнь наполнялась упоительным, чистым дыханием и в ликующей радости сияла насыщенными, особенно яркими красками.

О Боже мой!? – В своем удивлении признавал свое невежество и с тем свою ущербность Виктор. Ведь сколько раз я бывал в таких и даже еще более красивых и прекрасных местах, но никогда я не ощущал такой отдающей себя в любви и в совершенстве красоты.

И мне кажется и уже догадываюсь, почему я не видел раньше всего этого зачаровывающего мое сердце света. И уже знаю и в том уверен, почему многие из нас, даже будучи в земном раю, остаются в нем все такими же слепыми и глухими и до сих пор питаются лишь только иллюзиями и страстями лживого, истощающего душу источника.

«Надеюсь, что нет я еще не такой потерянный, так как все еще свежи во мне те чувства великого счастья и до краев наполнившей меня любви, когда я был рядом с тобой любимая. И поверь мне, что ты есть для меня небесный ангел и свет моих ярчайших дней. А еще ты есть мой самый удивительный и невероятный сон, который растворился в недрах моей тоскующей пустоты, и с тем чтобы спасти меня заполнил там ее живущими образами и воспоминаниями, не дав развиться во мне ее поглощающей сущности. Ты как глоток утоляющей влаги, которая погасила во мне пожирающее и иссушающее пламя вечно требующей жажды, залив поток бушующей страсти чувствами из счастья и радости.

И это без тебя я не находил ни сна, ни покоя, но только с тобой я по- настоящему жил и воспринимал жизнь живым сердцем и во всю ширь открытыми чувствами.

И кто ни будь ответь мне почему тогда? Почему меня, всегда что-то терзало и мне чего-то не хватало? Не деньги, не власть, не развлечение, не положение в обществе, ни даже многочисленная женская любовь – ничто не смогло закрыть во мне той всасывающей воронки вакуума, которая сначала только крупицами, но затем уже и кусками отрывала от моего, все уменьшающегося объема, самой внутренней сути и смысла, и желания к существующей жизни.

Я умирал и догадывался об этом. Я умирал и все больше и больше соглашался с этим. Я умирал зная, что я уже давно умер.

И, вдруг ты прекрасная девчонка! Верно в тебе проявляется и излучается вся глубина вселенной. Ты только, что явилась ко мне из моей мечты, которую я не успел даже придумать. Ты явилась из тех призрачных грез, которые я в редкие минуты улавливал в своих очень далеких предчувствиях и смутных догадках, выискивая их из самых прекрасных звучаний и сияний, из всех времен и даже девственных, в период первого зарождения и первого вздоха.

И я никогда не забуду ни одной минуты того, впервые мною познанного счастья, коим питала мою грубую сущность ты своей нежностью. И я никогда не догадывался о той заживляющей и успокаивающей силе, что подарила ты мне лишь только своим прикосновением, улыбкой и дыханием и от чего я впервые узнал и ощутил то невыразимое желание к жизни и в нем чувство полноты и радости, которое на много превышало все мое представление о возможности существования самой любви.

Я знаю, что ты есть земная женщина, но в тебе уже была заключена вся небесная красота, к себе зовущая любовь и природная нежность. Ты излучала божественную чистоту и святость вселенной и тебя переполняла совершенная сила материнской преданности и милосердия.

И я не знаю больше слов и прошу прости, что не могу словами раскрыть всей правды о святости твоей души, но поверь мне, что ты есть Небесная Роза во всем прекрасная и во всем на много большая и чувственная, чем я могу об этом выразить.

И я вот только думаю почему? Ну, почему мне так трудно было все это сказать тебе тогда, много лет назад? Всего лишь открыть правду сердца своего, признанием в своей любви и еще сделать хоть что-то, для того чтобы не потерять, но остаться рядом с тобой.

И я казню себя каждый раз, когда замечаю твои глаза, улыбку и весь твой сияющий образ в других женских отражениях и в других голосах. И мне иногда даже кажется, что этот образ всегда и всюду стал преследовать меня, все для того чтобы, лишив покоя и заставив страдать имел возможность еще больше наказать и даже убить меня.

– Но нет, не верь мне, ведь все это я говорю лишь от отчаянья и во всем этом я один лишь виноват и неся за все ответственность сам буду перед своим сердцем отвечать, потому что только я один разрушил все, что мы имели и все, что могло было быть у нас. Я сам лишил себя счастья и позволил забрать его у тебя, я сам оказался подлец-ом и трусом и только потом через время смог признаться себе в этом. И даже сегодня я только себя могу винить в своих страданиях и терзаниях и все от того, что снова и снова ловлю и выискиваю твой взгляд в любой женщине, пытаясь хоть в ком-то найти тебя, чтобы затем снова мучить и убивать себя. – И все же нет!

– Для того, чтобы снова познать и испытать миг настоящего счастья.

Как же все от этого трудно и как жестоко и почему только в детских сказках все ясно и понятно, что вот есть добро – это хорошо и что есть зло – это плохо, но, а в жизни почему-то почти всегда приходится выбирать только из двух зол и какое из них лучшее вы мне скажите об этом?

Из-за всего этого, из-за сложностей и вынужденной, как мне казалось на тот момент безысходности я не мог остаться с тобой любимая, просто не имел на это право. И все потому, что я был безнадежно болен жизнью или точнее с тем, что она мне принесла судьбой, с которой я уже не мог бороться.

И от этих ран, не имея больше в нервах равновесия, а в голове свободомыслия, был склонен я в периоды своего сердечного смятения к необдуманным поступкам, из-за чего потом мог сильно сожалеть. И чтоб лишить себя и всех подобного явления искал себе я одиночества и с этой горечью забвения потом пришлось мне жить не мало лет.

И все это время я не жил, но убегал от жизни, не зная куда и зачем в неизвестность от себя, от мира, от реальности. И мне и сейчас тяжело признаться себе в том, что я был узником страха и иллюзий постоянного преследования. И лишь только то живое и прекрасное, что никакой болью невозможно было уничтожить в моем сердце и то что всегда оставалось в нем упоительной росой, что от женского прикосновения, от красоты мира и от верности друзей и только с этим я смог не просто выжить, но и полностью исцелиться от сумасшествия.

И зачем? Зачем я снова возвращаюсь к этому? Зачем я снова пытаюсь оправдывать себя вымаливая твоего прошения? И с чем возвращаясь и вороша прошлое я все еще надеюсь оправдать свое настоящее? Ведь все равно уже все разбито и все потеряно и нет возможности к возврату и поэтому почти в том уверен, что не будет мне никогда оправдания и разве достойны будут иметь такие, как я прощения?

И окажется потом, что только тоска и без-счастье станут мне судьей и свидетелем и что только пугающее одиночество останется мне спутником на пустынном пути и только безрадостное будущее станет моим последним уделом и наследием.

Как же все больно и не справедливо! И неужели я заслужил все это!? И все-же прошу тебя любимая, позволь мне оставить для себя наше с тобой прошлое и мои воспоминания. Позволь сердцу моему, хотя бы в короткие минуты гореть в восторженном желании любви обнимая твой иллюзорный, но не забытый образ. И не дай мне убить в себе, и я с мольбой прошу спаси во мне то единственное живое и радостное чувство имя, которого открыла ты мне своим робким поцелуем, легкой дрожью говорящих ресниц и искренним, открытым доверием, когда ты мне ответила – да.

А помнишь те цветы, что я подарил тебе в первую нашу с тобой ночь, плывущую уже к рассвету, когда ты уставшая и опьяненная свежестью и прохладой целующего нас своим рождением утра, задремала на моих коленях, когда мы сидели на уютной лавочке возле твоего любимого фонтанчика.

И я тогда тоже опьяненный чувством ласкающей любви и нежным твоим и горячим прикосновением тела и самой души и совсем боясь пошевелиться, собирал для тебя искренний мой букет, в который кроме соцветия всех цветов, что я знаю и которые успел для тебя придумать, вложил еще в него свое живое сердце, преклонение пред твоей чистотой и свою честь.

А затем я с великим чувством благодарности и благоговения просил у Неба для тебя его сияющей нездешней красотой зари, голубизны его всезнающих очей и золота от лучезарного рассвета.

Еще просил у восхищающей своею мудростью и святостью Луны немного чудной магии и волшебства, а у родимой матушки Земли ее материнского благословения и защиты.

И мой к тебе букет цветов стал расширяться и расти в радеющей и в праздничной прекрасности. И мне не надо было больше просить об этом ликующем чуде, потому, что все что было вокруг, сияющее, цветущее и благоухающее само дарило частичку себя и своей любви и с трепетной бережностью вкладывало их в мое к тебе единственное слово, когда я признался и еле слышно произнес, что люблю.

В тот миг я был счастлив! И весь мир был счастлив вместе со мною! И мы все вместе наслаждались этим чувством! И мы все любили друг друга! И потом же, я все видел. И не подумай, что я смог бы что, либо пропустить из всего этого мною дорогого. И еще прошу не подумай и даже хоть чуточку не усомнись в искренности и чистоте моих чувств к тебе, ведь ты сейчас спишь и воспользовавшись этим я могу открыто говорить и признаваться тебе во многом.

И пусть я прячусь за твоими снами и пусть с какой-то неловкостью и с какой-то неосознанной и неудержимой дрожью и стыдливостью говорю тебе об этом тайном, но я хочу, чтобы ты сегодня знала, что я люблю тебя и что я совсем не боюсь этого чувства.

Знаешь, мне нравиться смотреть на тебя, все больше узнавать тебя и слушать голос твоего любящего сердца. И я не знаю, как назвать это словами, но мне кажется, что в тебе скрывается что-то большее, чем я могу видеть, чувствовать, рассказать.

Потому, что ты есть небесная поэма, в которой звучит прекраснейшая мелодия и я не могу и не хочу, чтобы удерживаться и не напевать ее аккордов.

Потому, что ты есть освещающий во тьме священный очаг, в котором сияет танцующий и негасимый огонь первозданной и девственной вечности и я тяну к нему свои ладони, чтобы согреться, чтобы ощутить его ласкающую теплоту.

Потому, что в этом истинно живом и желанном стремлении струится и дышит созидающее и творящее Слово и я жажду слиться с ним в своем сотворчестве и хочу, чтобы и все мы смогли прикоснуться к Нему и его лучам своими сердцами, чтобы смогли узнать это, услышать и смогли полюбить.

И я благодарен тебе любимая за твое живое прикосновение к моему раненному сердцу, за тот невинный, но дарующий поцелуй самой Жизни. И после этого я уже полностью стал уверен в себе, что никто и никогда не сможет затемнить в моей душе не одной искорки твоего света и твоей святости. И в какой бы абсолютной темноте я бы уже не находился это незабываемое счастье всегда будет жить во мне, поддерживая любовью своей меня в каждый миг моей жизни и в любом моем начинании. И еще я очень благодарен за то, что ты мне дала разгадку великой вселенской тайны о существовании, которой я даже и не подозревал. И вот я уже знаю, и я прочувствовал это, что ты есть на много больше, чем просто земная женщина (если посмотреть на это не со стороны узкого, человеческого восприятия), красивее и прекраснее, чем небесный ангел, величественнее чем то, что вмещается в слово – личность.

Потому, что твой образ разливается во многих женщинах и проявляется в их нежности и ласке, в их чистоте и милосердии, в их таком искреннем и звонком смехе.

Потому, что твой образ виден в сияющих лучах утреннего неба и каплях росы праздничного сада, а еще я всегда ловил твой взгляд и льющийся прекрасный голос в расцветающем милом цветке, в нежном ласкающем шуме морских волн и в радостной песне поющей птицы. И все от того, что ты само олицетворение нежности, красоты и любви. Ты есть сама пречистая, пре-прекрасная Женственность».

И Виктор больше не мог удерживаться, он отдался эмоциям и чувствам, вырывавшимся из него. Поток безудержных и беззвучных слез, невидимых и не слышных для окружающих заполнил его и омывал изнутри, даруя неописуемое чувство внутреннего преображения и в нем свежести и чистоты, искренности веры, доброты, любви и полноты надежд.

И он знал, уже не мог усомниться в том, что его всеми забытое, как ему казалось сердце, сейчас соприкоснулось с Идеальной Душой Мира, которая всегда поддерживает своей любовью каждого из нас и во все времена, за всю историю, со дня сотворения мира.

«Ее желанный, спасающий голос не покидал никогда и нигде ни одного из нас. И даже в самые тяжелые и черные времена Она звала, Она уводила нас от скрывающихся губительных опасностей и глубоких пропастей. Она подымала нас в порывах Своей безмерной любви из самых бездонных мест наших падений и срывов. Ее голос звучал и не переставал звучать даже в ожесточенных сердцах во время кровопролитных, истребительных войн. Он поддерживал тех, кто находился в душных растлевающих душу застенках тюрем и лагерей, дарил бессмертную надежду и возлежавшим, в последнем своем дыхании на плахе, под топором палача. И все это Она –самая милосердная из милосердных, любящая из любящих, святейшая из святых – пречистая, пре-прекрасная Женственность.

И все это Она и все ради Нее и все ради всех и все ради всего! О Боже! Как же мне легко дышать и как упоительна эта мысль! Как прекрасна настоящая минута в предчувствии и преддверии вечного счастья! И очень хочется жить»!

Виктор сидел на заднем сидении такси и еле дышал. Нахлынувшие чувства и впечатления, образы и желания – все сливалось в одном восторженно звучащем возгласе, в одном радостном приветствии этому окружающему и всеобъемлющему миру и тому что здесь рядом осязаемому и уловимому и тому дольнему влекущему и зачаровывающему, хоть пока и не познанному, но уже узнанному и сквозящему в его романтических и поэтических мечтах сквозь во всю ширь его распахнувшееся сердце. Истинно говорю, что я услышал тихое биение Любящего Сердца. И услышал тихий шепот Творящего Дыхания. И в желанном ожидании почувствовал я нежность Святого Прикосновения. И знай, что мое сердце всегда открыто для Тебя и для всех и для нашей любви.

И я верю духовному учителю и верю его словам. И теперь знаю, что к каждой душе с открытыми для света дверями и к чистому его любящему сердцу придут солнечные гости с великими дарами дабы одарить его гостеприимство. И пригласят его на «Святую Вечерю» и еще на великий праздник для всеобщего сорадования и вышней любви, для божественного сотворчества вселенных и для вечной жизни.

О как же все тепло и радостно внутри, если бы не этот наползающий извне холод.

– Будьте добры, выключите кондиционер. Виктор обратился к водителю.

– Что-то стало очень холодно.

– Я его не включал, да и как можно мерзнуть, когда термометр показывает плюс двадцать семь.

– Неужели, но откуда тогда такой пронизывающий хо….

***

Недосказанное слово застряло и растворилось где-то в сумрачных лабиринтах безвременья, но он все же смог расслышать уносящиеся в небытие последнее эхо затихающего слога, но вот его значение? И о чем он хотел сказать или может хотел спросить? И этот вопрос – что же? – серьезно стал мучить его.

Но, нет – это же стало невыносимо! Это непередаваемо-ужасная мука! Пощадите! Смилуйтесь! Перестаньте! Не жгите мне глаза раскаленным железом и не позволяйте мне рвать свое тело истерзанными пальцами, но скажите мне наконец – о чем я говорил!?

А теперь уйдите, я очень устал. И пожалуйста дайте мне тишины. И еще позвольте мне умереть и не надо. Не надо! Слышите не надо, мне ни о чем напоминать!

Волна безумия захлестнула застигнутое врасплох беззащитное сознание Виктора. И ее во всю мощь разъяренная сущность рвала, терзала, душила его еле дышащую волю. И не оставалось больше сил и не было никакого желания сопротивляться ей. И вот он уже готов смириться, если бы только не – шок. – О, благодатное ничто, мир непроницаемых пуховых туманов и пьяного зелья. В последней бодрости моего засыпающего сознания пою тебе хвалебную песнь. И, наверное, я уже готов отдаться в твои мертвые объятия, с тем чтобы скорее позабыть эту терзающую меня боль и возможно даже и радостное счастье, и саму жизнь, но если бы только не..!

Нет! Мне нельзя! Нельзя, слышите? Я все вспомнил и узнал эти злобные и холодные глаза! И даже не пытайтесь больше меня остановить!

Виктор еще не успел полностью осознать всю сложность произошедших событий, но руководимый глубокими инстинктами, какой-то частью своего неосознанного, но более сильного Я, он выбил ногой заднее стекло автомобиля и на дрожащих руках вынес Артура в безопасное место. И вот только сейчас он смог трезво осознать и оценить всю сложившуюся ситуацию происходящего.

Сомнений больше не оставалось и не могло быть, потому что опять был слышен тот истошный вопль и душераздирающий плачь, опять этот по всюду витающий запах ужаса и как тогда, много лет назад, необъяснимого холодного страха, опять то щемящее давление сердца той жесткой болью, которую невозможно ни с чем спутать.

И тогда на какое-то мгновение Виктор был вынужден оставить все и уйти. И он ушел своим сознанием, своим Я в ту самую черную ночь первого своего боевого задания, в те враждебные джунгли, где умирающей жизнью уже правила развращающая смерть. И вот он снова увидел испуганные лица своих товарищей и опять почувствовал тоже рвотное отвращение от прилива горького вкуса свежей крови на своих губах.

Действительно, сомнений не оставалось, но осталось не забытым и не задавленным при этом чувство неисполненного долга и невыполненной задачи и с ними стыд. Именно то болезненное, стегающее чувство глубокого стыда перед товарищами и еще перед всем миром, которое грызло его всю оставшуюся жизнь. Та ответственность перед всеми, которую он так и не смог переложить или спрятать даже в самые тайные и секретные места его страдающей души.

И сегодня он уже не оправдывал себя перед ними и не пытался и винить распорядившуюся судьбу, ведь не для этого искал, но для того, чтобы в тайне от всех доказать себе и доделать то невыполненное, что не смогли они сделать тогда тридцать с лишним лет назад или же если в другом случае пусть пришлось бы разделить с ними их общую участь, дабы прах бы его покоился в уютной дремлющей тишине, а совесть была бы абсолютна чиста и ничем больше не запятнана.

И это вновь нахлынувшее и с большей ясностью осознанное чувство ответственности вдруг сжало все его существо, с неумолимой силой сдавив все то лишнее, что смогло бы помешать ему в выполнении святой для него задачи. И сейчас он ощутил, как каждый его мускул стал послушен ему и стал безошибочно реагировать на каждую его команду, каждая мысль стала работать только на сопротивление возникшему злу и не допускала больше ни малейшей слабости в горячих желаниях и уже никакое, даже самое неуловимое промелькнувшее мгновение всего вокруг происходящего не смогло бы больше ускользнуть от его обострившегося внимания.

И в этот миг, в очередной раз Виктор жаждал подтвердить о том, что он все еще оставался воином чести и святого долга, готовым в жертвенном порыве отдать для дела, все то оставшееся, все то сохраненное и накопленное в нем, что в понимании им ценностей было на много дороже его собственной жизни.

Ибо в нем жила святая идея спасения жизни многих и всех во имя Любви, как не раз любил повторять им об этом их духовный учитель. И сейчас она уже сияла и горела в его истосковавшемся сердце с такой силой, которая смогла в одно мгновение сжечь в нем все грязные и порочные его человеческие слабости, все сладостные его мужские желания и убаюкивающие от реальности красивые мечты.

Потому, что после затишья, уже прозвучал выстрел с вражеской стороны и он вынужден был воевать. И совсем не оставалось сомнений в том, что ему вновь придется обнажать свое боевое оружие. Ибо предстало для него роковое время в полной своей решимости и необходимости сбросить с себя то временно властвующее влияние смертельного страха, что витал над ним и широким открытым взором наконец посмотреть в глаза самой злобной тьмы.

И Виктор больше не медлил, он действовал.

Положив Артура в безопасное место, которое только и возможно было выбрать в такой крайней обстановке и убедившись, что серьезных повреждений внутренних органов у него нет, Виктор в считанные секунды снова оказался возле разбитого автомобиля, сброшенного тяжелым грузовиком за обочину трассы, для того чтобы оказать посильную помощь и водителю такси.

Но к огромному сожалению пришлось убедиться в том, что водитель мертв и помочь ему уже ничем невозможно и с тем чувством горечи и торопясь, и склонив голову, и все для того, чтобы хоть что-то сделать для погибшего Виктор произнес для него, наверное, совсем не первую, в своей жизни прощальную молитву – Извини друг незнакомый, что мне некогда оплакивать тебя и приложить силы для твоих похорон, чтобы по достоинству, но обещаю, что я сполна заплачу за твою невинную смерть и за то, что невольно втянул тебя в это знаешь ли, но очень нужное дело. А сейчас спи спокойно и пусть по ту сторону мира встретят тебя настоящие друзья, и чтобы очень даже привлекательная женщина. А сейчас прощай и пусть праху твоему земля будет пухом, а тебе Господь дарует царствие небесное. Аминь.

Произнося скорбную речь Виктор не на мгновение не терял бдительности, он с самого начала видел, как развернувшийся грузовик набирал все большую скорость и вот уже на максимальных оборотах несся на него пытаясь довершить то, что не удалось ему с первой попытки. И совсем через мгновение он всей своей мощью снова налетел на разбитую машину и подмяв ее под себя стал тащить ее в чистое поле под своим ржавым днищем пытаясь втоптать ее там в страдающую землю. Но этим моментом и воспользовался Виктор, в самую критическую и последнюю секунду он успел отскочить от безжалостного, убийцы, а когда скорость от удара с препятствием грузовика угасла, он зацепился за его борт и почти сразу же оказался в его кабине рядом с водителем. Эти звериные глаза Виктор распознал сразу – фанатическая решительность, граничащая с безумием, кровожадный оскал и в тоже время неуемный, постоянно терзающий страх перед неизбежностью дальнейшего искупления, все это застыло неменяющейся маской на неживом лице сатаниста.

И затем вся его последующая реакция действий, все такая же знакомая и повторяющаяся во всех их представителях и потому предвидимая Виктором, которая обязательно сопровождалась гортанным рычанием и влиянием давящего, уничтожающего взгляда налитых кровью глаз, с целью нагнать на своего противника столько страха, сколько нужно для парализации всей его воли, чтобы затем сделать из него податливую игрушку и объект для унижений и истязаний.

Но для Виктора весь этот маскарад не сыграл всей своей роли, совсем даже не обратив никакого внимания на все попытки на него воздействия психологического давления и духовного запугивания он тем самым остановил злобный натиск, заставив нападающего отступить и запаниковать, превратив его в жалкое, трепещущееся существо. И на все что оставалось надеяться служителю зла, так это на его физическую мощь, хотя его предательски дрожащие мышцы были уже почти неуправляемы и совсем отказывались исполнять его приказы и лишь только громадная его внутренняя злость все еще не позволяла ему полностью сдаться.

Перехватив последний и отчаянный выпад нападавшего Виктор заломил ему руку и затем жесткой схваткой зажал его хрипящее горло и только единственное, чего он опасался в тот момент так это, чтобы не контактировать с его кровью, ведь насколько он знал, основная масса последователей дьявола насильно инфицировались неизвестным науке вирусом крови с целью полного их себе подчинения через страх смерти. И поэтому Виктор не рисковал он лишь все сильнее сжимал горло служителю зла и затем, когда тот перестал сопротивляться задал ему лишь один вопрос: – назови имя своего хозяина.

И этот вопрос он задаст еще не раз и даже попытается переубедить сатаниста в неправильности его выбора, но на том и остановится и не будет применять к нему еще большего физического давления от возникшего в себе четкого осознания, казалось бы, совсем ненужного сейчас чувства глубокой человеческой жалости.

И все потому, что этот жалобный и умоляющий надрывной душевный крик, этот полный своею невообразимостью стенаний и мольбы просящий взгляд, который вырывался из глубин несчастного существа заполняя всю его непроглядную мутную глубь жгучей, нечеловеческой пыткой осознания от своего дальнейшего исхода, он то и заставил Виктора ослабить на его горле свою железную хватку.

«И неужели в меня снова закралась эта коварная и предательская слабость – закричало все и возмутилось в нем – да нет же, это лишь то, что отличает меня от них – но тогда ты проиграешь бой и погибнешь – нет, я не должен и не допущу поражения – но в борьбе другого не дано – да, я знаю, но я не знаю, как мне поступить по-другому – у меня есть вопросы и прошу дайте мне на них ответы, а еще меня переполняют эмоции и чувства и скажите есть ли во мне сердце?»