Читать онлайн Атради бесплатно

Глава 1. Бар

В баре почти не осталось свободных мест, но народ всё прибывал.

Около стойки уже образовалась толпа. Потный, раскрасневшийся бармен едва успевал выхватывать протянутые мятые купюры и рассовывать стаканы с выпивкой. Как только не ошибался! Впрочем, вряд ли парнишка проработал бы здесь долго, напутай он хоть раз. На его место сразу нашлось бы десятка два таких же мускулистых молодцев, посчитавших за счастье обслуживать клиентов «Нольда». Недаром бар считался лучшим в Бэаре. И единственным, где свободно продавали что-то покрепче сока.

Адан с раздражением посмотрел на входную дверь. Новая клиентка задерживалась, и ужасно хотелось курить. Он вытащил из кармана куртки пачку, с сожалением бросил её на стол: сигареты отсырели. Адан поискал глазами официантку, тихо выругался – шумная пьяная компания закрывала обзор. Опять посмотрел на вход. На этот раз вовремя: светловолосая молодая женщина, в лиловом платье, как и договаривались по телефону – наверняка клиентка – нерешительно переминалась с ноги на ногу.

Адан приподнялся, приветливо помахал ей рукой.

Резко закружилась голова, вынуждая рухнуть на стул. Удушающий запах заставил закашляться, помещение поплыло перед глазами, сменяясь темнотой.

А потом наступила тишина. Абсолютная.

Странное ощущение. Ни голосов, ни звуков, ни запахов. Словно всё вокруг разом исчезло: бар, люди, клиентка.

Адан попытался открыть глаза, но веки ни в какую не желали разлипаться. Когда наконец-то удалось, ничего ровным счётом не изменилось.

Темнота и тишина.

Он пошевелился, машинально касаясь руками всего, до чего смог дотянуться. Оказалось, что по-прежнему сидит на стуле, но стола рядом уже не было. Ни спереди, ни сбоку, ни сзади. Вместе с ним исчезли отсыревшая пачка и вставленная в неё зажигалка.

– Отлично…

Сигарет не жаль, а вот свет бы сейчас пригодился.

Голова болела. Не сильно, но ощутимо. Наверное, ударился, когда потерял сознание… Стоп! Что значит потерял сознание? С какой стати ему, здоровому тридцатилетнему мужику, падать в обморок?

Адан не успел придумать ответ: послышался неожиданно громкий и чёткий звук. Словно в нижнем зале двигали стулья по деревянному полу. Кто? И почему в темноте? Может, не заметили, как он упал? Закрыли бар, посетители разошлись, а служащие заканчивают убираться внизу. Хотя нет, что значит не заметили? Не могли не заметить!

Гадать не имело смысла. Надо было как-то добраться до двери, а если она заперта – попытаться спуститься вниз, где наверняка найдётся чёрный выход. Адан встал, сделал несколько торопливых, неосторожных шагов и моментально налетел на что-то… судя по всему – стул. Тихо ругаясь, потёр ушибленное колено.

Снизу донёсся грохот, потом наступила тишина, и снова шум, будто на пол уронили что-то тяжёлое. Следом послышался звон разбитого стекла.

Адан на всякий случай вытянул руки и медленно пошёл вперёд. Где-то рядом находилась лестница. Он точно её видел, когда пришёл.

Свет вспыхнул в тот самый момент, когда Адан уже нащупал узкие металлические перила и почти шагнул вниз. Хорошо, не успел, иначе летел бы сейчас кубарем по лестнице, превратившейся из обычной в винтовую.

В первый миг тусклые лампы на стенах показались бьющими в глаза софитами, через несколько секунд их света было уже недостаточно, чтобы полноценно рассмотреть помещение. Но кое-что удалось заметить сразу.

Первый этаж располагался на широком балконе, с двумя рядами круглых столиков и беспорядочно расставленными стульями. Барная стойка, за которой ещё несколько мгновений назад орудовал шустрый бармен, теперь терялась в темноте. Даже когда глаза привыкли, Адан не мог высмотреть её, как ни старался, и тогда глянул вниз.

Лестница была с краю, примерно посередине балкона, и спускалась к квадратному танцполу, в центре которого высилась, упираясь макушкой в потолок, искусственная пальма. Единственные яркие пятна – стойки внизу, в противоположных концах громадного зала: стекло, зеркала, гранёные бутылки с разноцветной жидкостью, наверняка спиртным – прямо искрились под слепящим светом ламп. А дальше – полумрак, где с трудом угадывалась мебель. Там явно кто-то был.

Торопливо спустившись, Адан остановился и огляделся. Он редко бывал в «Нольде» и всякий раз усаживался за столиком наверху. Считал, что нижний этаж – обычный, подвальный и потому душный и прокуренный. Теперь с удивлением отметил, что тут гораздо уютней.

Смущало, что бар был совершенно пуст. Ни персонала, ни посетителей. Хотя свет всё же включили, и в глубине между столиками точно кто-то шевелился.

Несколько секунд Адан простоял, соображая, как лучше поступить. Стоило вернуться наверх, отправиться домой, выспаться, а уже потом разбираться, что случилось. Может, даже заскочить к врачу. Обморок – достойная причина задуматься о здоровье. Сколько вообще времени он пролежал без сознания, раз все успели разойтись?

Адан собрался посмотреть на часы, но из полумрака снова раздался шорох. На этот раз движение сопровождалось чем-то похожим на вздох или тихий стон.

Адан затаил дыхание, пытаясь угадать направление звука, потом резко повернулся.

В нескольких шагах от него стояла девушка с растрёпанными тёмными волосами до плеч, в нелепо съехавшей набок светлой футболке и красных бриджах. Она замерла, словно боялась дышать. У Адана не получалось разглядеть её лицо, но вся поза и заметное напряжение в теле делали незнакомку похожей на зверька, которого застал врасплох хищник. Хищником он себя не считал, поэтому с улыбкой шагнул вперёд.

– Привет.

Глаза у неё оказались чёрные, блестящие и испуганные. Губы были плотно сжаты, будто она едва сдерживала крик. Адан понимал – одно неосторожное движение, и девушка сорвётся. Кто его знает, чем тогда всё обернётся. Мелкие зверьки в панике способны на удивительные вещи.

– Не знаешь, куда все подевались? – как можно дружелюбнее поинтересовался он.

– Все?.. А много вас здесь?

– Без понятия. Я был наверху. Потом свет погас, а теперь никого.

– Ты кто вообще?

– Я? – он задумчиво потёр переносицу. – Я Адан. Адан Свир, адвокат. А ты?

Она не успела ответить. За спиной послышался цокот каблуков.

– О, – произнёс женский голос. – А где же гости?

Адан обернулся. У второй девушки были длинные рыжие волосы. Светло-голубое платье едва доходило до колен, подчеркивая стройные ноги.

– Гости?.. Хотел бы я сам знать, где.

Отсутствие разумного объяснения начинало утомлять. Адан решительно направился обратно к лестнице.

– Уходишь? Ну и ладно! – донёсся вслед разочарованный возглас. – Нам больше достанется. Я – Роми, – это она, надо полагать, обращалась уже к девушке-зверьку. – Ты чем травиться предпочитаешь?

Не самый удачный вопрос. Адан представил, как без того бледное лицо от страха становится ещё белее, и всё-таки не удержался, оглянулся.

Девушка по-прежнему стояла в стороне. Казалось, за всё это время даже не пошевелилась. А рыжая, назвавшаяся Роми, уже по-хозяйски орудовала за стойкой, изучая этикетки на бутылках.

– Ну, что пить будешь? – она явно чувствовала себя, как дома, и ей хотелось праздника. Вот и прекрасно. Вот и пусть ищет подходы к испуганным зверькам.

Адан продолжил подниматься.

На втором этаже всё так же не хватало света, но где находилась дверь он помнил и мог найти и в темноте. Главное, не налететь на мебель и не расшибить себе лоб.

Что-то было не так. Адан остановился, не сделав и десяти шагов. Судорожно сглотнул, нахмурился. Что-то было… иначе?

Он скользнул взглядом по гладким деревянным стенам, по невразумительным картинам, расположенным там, где совсем недавно находились высокие окна и стеклянная дверь, сквозь которые виднелись светящиеся неоновые рекламные вывески. Снова – по столам, стульям… По выключенным светильникам на стенах. По каменному полу.

Всё здесь было другим. Чужим! То есть совсем. Словно Адан никогда здесь не бывал.

Разум радостно принялся подбрасывать подходящие случаю объяснения, но Адан уже понимал – себя не обмануть. Дело вовсе не в том, что он редко бывал в баре и не очень-то присматривался к обстановке. Не в том, что ударился головой, получил лёгкое сотрясение и дезориентацию.

Постояв ещё несколько секунд, он кинулся обратно вниз.

Роми всё-таки уболтала вторую девушку сесть, но не расслабиться: зверёк прислушивался к каждому звуку и настороженно оглянулся, едва Адан сбежал по ступенькам.

– Вот. Как ты просила, покрепче, – Роми поставила перед ней на стойку стакан, полный льда, плеснула в него янтарной жидкости. Себе намешала чего-то ярко-красного и теперь потягивала через трубочку: – Пробуй. Добавки всегда найдём.

– Спасибо, – буркнула девушка-зверёк. Послушно придвинула к себе коктейль, отпила. Морщась, вернула стакан на стойку.

– Бармен из меня никудышный, я предупредила. Но рука лёг… – Роми улыбнулась Адану: – О, ты вернулся. Решил присоединиться к нам? Молодец. А мы как раз…

– Послушайте, – перебил он. – Двери нет!

– Где – нет?..

– Там, – Адан махнул рукой в сторону лестницы.

– А раньше была?

– Была.

– Уверен?

– Вполне, – Адан усмехнулся, представив, как выглядит со стороны. Он бы тоже засомневался в собственной нормальности, будь сейчас на месте Роми. – Неважно. Наверное, где-то есть ещё одна. Должна быть. Как-то же мы сюда все вошли. Пойду поищу.

Он устремился вглубь бара. Ощущение, что что-то не так, что-то совершенно не так, только усиливалось.

– Не помню я никакой двери, – донеслось ему вслед. – А ты помнишь?

Что ответил зверёк, Адан не расслышал.

Рядом со второй стойкой обнаружилась кухня: шкафы, металлические столы, огромный холодильник в углу и ни души. Чисто, тихо. Ничего интересного.

Он вернулся в зал и направился в противоположный конец мимо тихо беседующих девушек.

В этой части практически ничего не было видно, но слабого света от софитов танцпола хватило, чтобы разглядеть в полумраке две одинаковые двери. Одна вела в маленький коридорчик, где располагались туалеты. Вторая, находившаяся чуть в стороне, оказалась запертой.

Адан подёргал за широкую металлическую ручку – безрезультатно. С сожалением посмотрел на неё – прочная, из цельного дерева, такую плечом не вышибешь. Но зато дверь всё-таки нашлась. И даже не одна.

Он прислонился к стене. Зажмурился, сжимая пальцами виски. В отличие от пропавшего выхода на втором этаже его головная боль никуда не исчезла.

Даже если их троих случайно заперли в «Нольде», не заметили, когда остальные посетители разошлись, быстро всё убрали и ушли… куда, в таком случае, подевалась дверь наверху? Неужели и ремонт успели сделать? Ага, как же.

Оставалось найти запасной ключ или что-то, чем можно взломать замок на той двери, что имелась.

Он вернулся к стойке. Девушки продолжали переговариваться, точнее, говорила в основном Роми. Что-то рассказывала, широко улыбаясь и размахивая руками.

– Я – Мира, – неожиданно заговорил зверёк, обращаясь к Адану, когда он поравнялся с ними. – Ты помнишь, как попал сюда?

– Да, – он кивнул и остановился.

– Из больницы?

– Из больницы?.. Нет, я приехал из офиса. Сидел наверху, когда… – Адан кивком указал на потолок, решив не упоминать обморок. – Потом погас свет.

– Понятно, – пробормотала Мира. Покрутила в руках пустой стакан, исподлобья взглянула на Роми. – А ты?

– Внутрь я попала, как все нормальные люди – через дверь, – прищурившись, она пристально посмотрела на них. Хмыкнула с едва уловимым удивлением, пожала плечами и вернулась к изучению бутылок на полке.

– То есть, у тебя есть ключ? – спросил Адан.

– Нет у меня никакого ключа, – Роми выбрала непрозрачную пузатую белого цвета, с пальмами на этикетке. Отпила прямо из горлышка. – Не веришь?

Он решил не тратить время на пререкания. Молча приподнял её сумочку и вытряхнул содержимое на стойку. Ключа там не оказалось.

– Доволен? – Роми сгребла всё со стола, запихала обратно. Развернулась, явно намереваясь сбежать.

– Не так быстро, – Адан схватил её за плечо раньше, чем она успела сделать хотя бы шаг.

Роми зло обернулась, не больше секунды смотрела в упор. Померещилось, что её глаза на мгновение изменили цвет, а лицо стало смуглее. Вроде бы, она даже что-то ответила, Адан не успел разобрать – на него будто дохнуло ледяным холодом.

Ещё через миг Адан почувствовал, как парит в воздухе. Он нелепо взмахнул руками, попытался поднять голову, но не смог.

Яркий свет софитов на секунду вспыхнул и погас, сменяясь темнотой.

***

Мира застыла, вцепившись в стакан.

Симпатичный высокий парень, назвавшийся Аданом, едва коснулся плеча Способной и сразу же отлетел на несколько метров. И вдруг исчез. Совсем. Растворился прямо в воздухе.

Внутренний голос приказал бежать. Неважно куда, главное, как можно быстрее и дальше. Но Мира не смогла пошевелиться. Ноги будто налились свинцом, не желали слушаться, а мозг лихорадочно соображал. Она помнила, как вышла из больницы, как села в таксилёт. Кажется, собиралась ехать домой. А дальше – ничего. Пустота. Ни малейшего понятия, как очутилась здесь и где именно это «здесь».

– Дурацкий антураж. Не вижу смысла ломать комедию, – Способная пробежалась взглядом по стенам, по рядам бутылок на полках. Затем села на высокий стул, закинула ногу на ногу, локтём опёрлась о барную стойку. Улыбнулась как ни в чём ни бывало. – Мне очень жаль, что всё так…

Исходившую от неё угрозу улыбка замаскировать не могла.

– В каком смысле… жаль? – Мира судорожно вздохнула. Что этой рыжей дуре от неё понадобилось?

В Миере ходили разные слухи про делишки Способных, но чтобы те похищали обычных актарионцев, такого ещё не было. Да и смысл её похищать? Денег у Миры не водилось, богатых родственников, готовых заплатить выкуп, – тоже. Вернее, их не было вообще. Родителей Мира не знала, выросла в приюте на окраине Актариона. Ничем особым отличиться не успела, разве что подхватила неизвестный вирус, чуть не сдохла и проторчала в карантине последние пару месяцев. Может, в Актарионе началась Гражданская война?

– В смысле всегда жаль, когда оказываешься не готов к переменам. У тебя ведь есть жизнь? Там… – Способная неопределённо махнула рукой.

Мира отшатнулась и испуганно уставилась на неё.

– Куда ты его дела? – на всякий случай она сделала шаг назад.

– Кого?.. А-а-а! Не волнуйся, Адан к переменам готов.

Складывалось впечатление, что Способная специально говорит загадками.

– К каким ещё переменам? – разозлилась Мира.

– А ты не догадываешься? – вот теперь она, кажется, удивилась. – Откуда ты такая взялась?

– Не твоё дело! – Способная больше не пугала, лишь раздражала с каждой секундой всё сильней. – Имей в виду, мне плевать, что ты там умеешь…

– Сядь! – рявкнула та таким тоном, что Мира невольно попятилась. Не удержавшись, плюхнулась на стул. – До сих пор не понимаешь, где ты?

– А что я должна понимать? Кто ты вообще такая?

– Меня зовут Ромиль Эннаваро. Сегодня я – смотритель атради. Это тебе тоже ни о чём не говорит?

– Представь себе – нет. А должно?

Способная качнула головой.

– Нет. Но большинству – сказало бы, – она шумно выдохнула. – Фантастика. Ну почему повезло именно мне?

– А давай просто пойдём по домам и забудем обо всём, а? – Мира кивнула на лестницу. – Ты меня выпускаешь, я ухожу, и все довольны.

Способная прищурилась, мгновенно очутилась рядом. Коснулась ладонью щеки Миры, прошептала:

– Так и будет. Так и будет…

Её обдало холодом. Ноги снова отказались держать, и в последний момент Мира почувствовала, что падает.

А потом словно кто-то резко выключил свет. Буквально через секунду, даже меньше, где-то наверху в кромешной темноте раздался взрыв.

Ещё через мгновение наступила тишина. Абсолютная.

Мира приподнялась на локте, огляделась. Бар исчез вместе со Способной, вокруг росла привычная ярко-розовая трава. С оранжевого неба ослепительно светило голубое солнце. Сомнений не было, это Актарион. И вокруг газон, тот, что посреди многолюдной и шумной Центральной площади Миера.

Встать получилось далеко не с первого раза. Хотя «получилось» – понятие растяжимое. Едва Мира выпрямилась, как со всех сторон послышался протяжный вой сирен. Мужчины в красных комбинезонах – санитары Первой помощи – подхватили её под руки и практически силой уложили обратно на траву. Зачем-то принялись осматривать, ощупывать, что-то измерять приборами. Её вопросы либо не слышали, либо игнорировали, удивлённо перешёптываясь между собой. Наконец, рядом остался только один из них.

– Что случилось? – в десятый раз за последние две минуты спросила Мира.

– Тебе повезло, вот что случилось, – философски изрёк он, закрывая чемоданчик и поднимаясь с колен. – Хотя всё относительно.

Что санитар имел в виду, она не поняла, но уточнить не успела. Как только он отошёл, к ней подскочил худощавый мрачный полицейский и устроил допрос с пристрастием. Попытки объяснить, что она туго соображает и ничегошеньки не помнит, оставались без внимания. Но зато хотя бы удалось приблизительно понять, что же произошло.

Таксилёт, в котором она находилась, взорвался прямо в воздухе. Остатки рухнули в пруд в паре сотен метров отсюда, водитель погиб, а она не просто выжила, но совершенно не пострадала. Последнее обстоятельство очень беспокоило хмурого полицейского, о чём он неоднократно ей сообщил, щурясь и пристально вглядываясь в глаза.

Ну вот, ещё один Способный на её голову. Небось, пытается прочитать мысли. Напрасно. Мира действительно не знала, когда и как произошла авария. Помнила только бар, исчезнувшего адвоката и Способную с ярко-рыжими, как небо, волосами. Ни куда и откуда летела, ни зачем. Память словно отшибло.

Разговор пошёл по третьему кругу, когда полицейский потребовал никуда не уходить и переключился на немногочисленных свидетелей взрыва.

Мира зло плюхнулась обратно на траву и огляделась. Вокруг неё уже собралась толпа зевак, автолёты разных цветов и моделей бесшумной вереницей опускались на дорогу. Наверняка совсем скоро сюда притащатся журналисты.

Вот так вляпалась.

Что теперь делать – Мира не знала. По периметру газона уже выставили лазерное заграждение. Захочешь уйти, не выйдет. Только становиться звездой выпусков новостей в планы не входило, как, впрочем, проводить остаток жизни в тюрьме, доказывая, что хоть и не помнит ничего, но взрывать таксилёты – точно не её хобби. Может, рассказать им про бар, Способную и исчезнувшего адвоката? Нет, не поверят. Да и как объяснить, каким образом оказалась здесь – на лужайке? Она ведь самая обычная актарионка, никаких способностей к телепортации у неё отродясь не было. И где тот бар – тоже ни малейшего представления.

– Помощь нужна?

– Нужна, но на адвоката у меня нет денег, – Мира уставилась на светловолосого загорелого незнакомца в тёмно-серой футболке чёрных джинсах, непонятно, как и когда успевшего сесть рядом с ней на траву.

Он щурился и едва заметно улыбался.

– Я разве похож на адвоката?

– Неа, но раз сумел пройти ограждение, ты либо полицейский, либо адвокат. Либо Способный. Первые не носят джинсы, последние не предлагают таким, как я, помощь.

– Ну, Способные тоже бывают разные, – он подмигнул.

– Ага, сволочи и большие сволочи, – усмехнулась Мира, срывая травинку и засовывая кончик в рот.

Несколько секунд он, всё так же улыбаясь, пристально смотрел Мире в глаза. Потом покачал головой:

– Неужели ты решила изменить планы и стать звездой местных новостей? Или собираешься провести остаток жизни в тюрьме, доказывая, что взрывать таксилёты – точно не твоё хобби?

– Откуда ты?.. – Мира нахмурилась, осеклась. Ясно. Прочитал её мысли. Значит, всё-таки очередной Способный.

– Ты будешь дурой, если не примешь мою помощь. Не думаешь же ты…

– Ты знаешь, что я думаю, – с досадой пожала плечами Мира. Собралась послать улыбчивого незнакомца подальше, но вдруг перехотела. Он почему-то больше не раздражал.

– Знаю. И что ты чувствуешь – тоже. Но у нас не так много времени на дискуссии.

– Разве? У меня теперь масса свободного времени.

– Ошибаешься, – из серых глаз исчезла ухмылка. – Но я могу помочь. Беседы будем вести потом. – Он замолчал, а Мира словно услышала невысказанное: если откажешься – помогу тебе без твоего согласия.

– Чертовски приятно иметь с вами дело. Всегда есть право выбора, – хмыкнула она и оглянулась.

Полицейские продолжали допрашивать свидетелей, остальные начали расходиться, понимая, что самое интересное закончилось. А вот для неё всё только начиналось. Или началось давно, но никак не хотело кончаться. Сейчас отвезут в Управление, начнут допытываться, что, как, почему… Знать бы ещё, что на самом деле не виновата, но последние несколько часов жизни выглядели одним жирным прочерком.

Исчезнуть бы, переждать, а там видно будет.

– И как ты собираешься мне помогать? Втянешь в ещё большие неприятности? – Мира обернулась к незнакомцу.

– Идём, – он встал, протянул ей руку, предлагая подняться.

– Куда?

– Сначала к тебе. Возьмёшь вещи, одежду. Потом отведу к себе.

– Ладно, только… – Мира выразительно показала глазами на лазерное ограждение. – Я, как вы, сквозь стены и пространства не умею, – она сжала его ледяные пальцы.

– Не волнуйся на этот счёт, – он снова улыбнулся, потом, не выпуская её руку, подвёл Миру к самому ограждению. Спросил: – Готова? – не дожидаясь ответа, притянул к себе, обнял обеими руками, и… Меньше, чем через миг, они уже стояли перед знакомой входной дверью её квартиры.

– Очень оригинально. Спасибо, конечно, но сразу внутрь нельзя было?

– Можно. Но вторжение в частную собственность?.. – он театрально прищурился, покачал головой. – Не мой стиль.

– Ключей у меня всё равно нет.

Незнакомец положил руку на дверное полотно.

– Отсутствие ключей – поправимо.

Внутри что-то щёлкнуло, как будто раскрылся старый механический замок, которого здесь отродясь не было. Дверь с тихим шелестом уползла в сторону.

Мира почти вошла в холл, но в проёме остановилась.

– Может, подождёшь здесь?

– Боишься меня? – Темнота в квартире его, похоже, нимало не заботила. – Не стоит.

Мира не ответила, страх исчез сам собой. Она, не оборачиваясь, вошла в квартиру.

– Надеюсь, у тебя хотя бы имя есть.

– Конечно есть, – он зашёл следом, и дверь почти бесшумно закрылась. Неожиданно загорелся свет. Яркий, пронзительный.

Мира тут же зажмурилась, а когда открыла глаза, первое, что увидела – нахально-невозмутимую физиономию.

– Ллэр, – представился он. – А тебя как зовут?

– А то ты не знаешь, – фыркнула Мира. Надо же, вызвался помочь, пасётся безвылазно в её голове, а имя узнать не успел?

– Я не пасусь безвылазно в твоей голове, – хмыкнул он.

– Ага, заметно. Ладно, – она махнула рукой вправо: – Там кухня, но еды всё равно нет. Меня давно не было дома. Там, – Мира указала в противоположную сторону, – есть диван. Был, во всяком случае. Можешь сесть и подождать. Я быстро. Переоденусь, соберу вещи и… – Что случится с ней дальше, не было ни малейшего представления. Но сейчас это почему-то абсолютно не заботило.

Глава 2. Взрыв

– Господин Свир, – женский чуть с хрипотцой голос настойчиво повторил его имя.

Адан хотел пошевелиться – не вышло. Тогда он попытался открыть глаза, но и это оказалось непосильной задачей.

– Уже пятнадцать минут в отрубе, – откуда-то сбоку констатировал недовольный баритон.

– Лучше позвать врача, – предложил уже знакомый женский голос.

– Мне не нужны проблемы. – Рядом двинули стул. Донёсся шорох, и снова заговорил мужчина: – Поймите правильно. В баре полно народу. Если сюда приедет неотложка, то следом сунется полиция, и начнется переполох. Как вы наверняка догадываетесь, мне это совершенно ни к чему. Поэтому предлагаю отвезти вашего приятеля к врачу самостоятельно.

– Вообще-то, он – не мой приятель. Он – адвокат. Мы договорились встретиться, чтобы…

– Подробности меня не интересуют. Мои ребята помогут вынести его отсюда к вашей машине. Если не хотите связываться, пусть валяется здесь, пока не очухается. А потом выбирается сам.

– Но…

– Врача в моём баре не будет! – отрезал мужской голос. Послышался характерный звук шаркающих ног. Хлопнула дверь, и шаги стихли.

Адан снова попытался пошевелиться. На этот раз успешно. Хотя и с огромным трудом, но удалось разлепить тяжёлые веки.

Первое, что он увидел – обеспокоенное лицо склонившейся над ним клиентки. Лиловое платье с закрытым воротом и яркий макияж подчеркивали бледность, придавая её коже какой-то неестественный, мёртвый оттенок.

– Господин Свир, – дрожащие губы скривились в вымученной улыбке. – Как хорошо, что вам лучше. Я уже не знала, что и думать, – она выпрямилась и прижала к груди сцепленные в замок пальцы.

Вместо ответа Адан благодарно улыбнулся. Осторожно приподнялся на локтях и огляделся.

Он лежал на небольшом сером диванчике у стены. Напротив него находился изогнутый металлический письменный стол и кресло с высокой спинкой тоже серого цвета. Окон не было, только пустые стены, выкрашенные под серебристый мрамор. Наверное, личный кабинет владельца.

– Господин Свир, как вы себя чувствуете? – клиентка заботливо коснулась его плеча, прерывая поток мыслей.

Адан растерянно перевёл на неё взгляд:

– Что со мной случилось? – каждое слово давалось с трудом, как будто он разучился разговаривать.

– Не знаю, – она покачала головой. – Когда я пришла, даже не сразу вас увидела. Потом заметила, как вы помахали рукой. И вдруг покачнулись… Упали на пол. Я подбежала, попробовала привести вас в чувство, но бесполезно. Вы не реагировали, поэтому вас отнесли сюда.

Такого с ним никогда не было. Серьёзно болен или обычное переутомление? Хотелось надеяться, что последнее. В конце концов, он не железный. Столько работать без выходных. Надо будет обязательно заскочить как-нибудь к врачу. Всё же потеря сознания – достойная причина задуматься о здоровье…

Стоп.

Адан нахмурился. Стойкое дежавю усиливалось. Всё это уже было, не хватало только подозрительных девиц. Роми и… кажется, вторая представилась Мирой.

Может, они остались снаружи? Или всё ещё внизу, у стойки? Тогда откуда здесь клиентка? Ведь он же поднимался наверх, никого не обнаружил. Даже дверь исчезла.

Адан медленно сел, пытаясь вспомнить, что случилось. Неужели приснилось? Но он ведь не спал, а потерял сознание. Именно так, как рассказала клиентка – прямо за столиком. Почувствовал резкий запах. Потом точно пришёл в себя и вовсе не в этой комнате, а в баре. Было темно, затем почти сразу включили свет, и он смог спуститься на нижний этаж. А дальше…

– Если вам уже лучше, мы можем поговорить о моём деле?

– Деле?..

– Ну да, – неуверенно кивнула клиентка. – Помните, утром, мы же договорились.

– Простите, – торопливо перебил Адан, поднимаясь с дивана. – В данный момент я вряд ли смогу вас внимательно выслушать. А тем более что-то дельное посоветовать. Давайте встретимся завтра. Или на следующей неделе. У меня в офисе или где пожелаете. Я вам позвоню. Извините.

Очутившись на улице, Адан пересёк дорогу и свернул за угол. Узкий переулок не освещался, и пешая прогулка в кромешной темноте сулила нежелательные последствия, особенно если он снова потеряет сознание. Но так было гораздо ближе до припаркованной машины, чем в обход. Адан точно помнил, что оставил кабриолёт где-то там: на перекрёстке Прогресса и Алгоритмов. Подальше от «Нольда», чтобы напрасно не рисковать, ведь последний визит в бар стоил разбитой фары и помятого капота.

С момента приезда сюда заметно похолодало. Теперь тонкая куртка едва спасала от порывов ветра. Зато головная боль исчезла вместе с непонятным запахом, преследовавшим в баре. А одно это уже огромный плюс. Осталось без приключений добраться до дома.

Через минуту Адан вышел на круглую площадь и огляделся. Белый кабриолёт с бордовыми сидениями стоял в паре метров от него. Он машинально сунул руку в карман, чтобы вытащить ключ, и громко чертыхнулся. Судорожно проверил куртку – ничего. Значит, оставил где-то в баре вместе с кошельком, документами, отсыревшими сигаретами и зажигалкой.

Без приключений не получалось.

Адан снова выругался. Возвращаться в «Нольд» не имело смысла. Вряд ли удастся отыскать хотя бы ключи, не говоря уже об остальном. Хорошо ещё, сотовый у него. Можно задействовать считывающее биометрическое устройство, чтобы получить доступ к навигации кабриолёта и войти в квартиру. А вот завтра вместо отдыха придётся заниматься восстановлением всех магнитных карточек.

Не открывая дверцу, Адан запрыгнул на сидение. Вытащил сотовый и по памяти набрал код для сканирования папиллярных узоров на пальце.

В этот момент на соседнее сидение кто-то сел.

Адан резко поднял голову:

– Ты?!

– Я, – кивнула Роми. Поёжилась, обхватывая плечи руками. Тонкое, открытое платье не подходило к сезону. – Холодно тут у вас. Крыша есть?

Как мило. Какого чёрта она делает в его машине? Их мимолётное знакомство в баре такого продолжения иметь не могло. Хотя…

Он нахмурился. Добрая половина из того, что Адан помнил о баре, казалось нелепым сном. Нет, не сном – бредом. Так, как было там, просто не бывает и быть не может. Но… Роми сидела рядом и вела себя так, словно они знакомы. Значит, где-то всё же встречались. И вроде бы в баре. По крайней мере, других встреч с ней Адан не помнил и на память до сегодняшнего вечера не жаловался.

Роми приветливо улыбнулась.

– Давай уже поедем куда-нибудь, где теплее, и там поговорим?

– Поговорим? – он выразительно оглядел её наряд. Ну да, конечно. Именно так одеваются хорошие девочки, а потом садятся в машину к незнакомым мужчинам, чтобы поговорить. – Я кошелёк в баре оставил. Всё ещё хочешь поговорить?

Она вскинула брови.

– Причём тут твой кошелёк?

– Сегодня работаешь бесплатно? Особая акция?

– Сегодня особенный день. Для тебя.

– Ага, – протянул Адан, ещё раз пытаясь осмыслить всё, что произошло. Мозг по-прежнему отчаянно сопротивлялся, не желая принимать нелепые объяснения вместо жёстких законов логики и здравого смысла. Зато полуголая девица прекрасно вписывалась в сумасшедший вечер.

– Ну, так мы… – она осеклась, нахмурилась. На мгновение обернулась назад и снова заулыбалась. – Так и будем тут сидеть?

– А чего бы тебе хотелось? – притворно-сладким голосом поинтересовался он и мрачно уставился на сотовый, возвращаясь к прерванному занятию. Надо было как можно быстрее отделаться от неё и валить домой.

– Механическое тепло меня сейчас вполне устроит.

– Придётся поискать кого-нибудь другого, чтобы согреться.

– Послушай, мне не стоило так тебя выталкивать. Но ты схватил меня и…

Адан вспомнил, как изменилось её лицо, когда он попытался задержать Роми в баре. И практически почувствовал, как глаза округляются от изумления:

– Откуда выталкивать не стоило?

– Оттуда сюда. Обратно, – она нахмурилась, снова оглянулась. – Давай уже поедем?

– Куда поедем? – окончательно растерялся Адан.

– Подальше. Прямо, направо, куда угодно, главное – подальше отсюда. Я всё объясню позже.

Он покосился на неё. Перспектива «лети туда, не важно куда» совершенно не нравилась. Нет, чтобы сразу перейти к сути.

– Как скажешь.

Через несколько секунд кабриолёт завёлся. Каркас крыши автоматически распрямился, с тихим шуршанием натягивая прочную ткань сверху. Адан включил кондиционер и повернулся к Роми:

– Так куда лететь?

– Двигайся к самой дальней точке, на которую хватит заряда. И если можно, выбирай потоки погуще.

Легко сказать, «потоки погуще». После девяти вечера воздушное пространство Бэара похоже на пустыню. В какую бы сторону они не направились, на всех уровнях встретится пара-тройка машин, не больше. И то, если очень повезёт.

Адан кивнул на ремень безопасности:

– Пристегнись. – Когда кабриолёт плавно поднялся с парковки, Адан сверился с приборами. – Летать по городу мы можем минут десять, не больше. Потом закончится электричество, так что надо искать заправку. И лучше уже.

– Так ищи, – Роми застегнула ремень безопасности, озабоченно посмотрела вверх, по сторонам. – Что-то здесь не так. Я чувствую.

Не то слово не так. Адан сверился с показаниями бортового компьютера. Минут через восемь они окажутся на границе мегаполиса. Там, если память не изменяет, была заправка. А пока можно потратить время с пользой и попытаться хотя бы приблизительно понять, о чём речь.

– Надеюсь, у тебя есть кредитка, – Адан посмотрел на Роми. Перехватив недоумённый взгляд, пояснил: – Чтобы заполнить электричеством аккумулятор, нужны деньги. Забытый кошелёк в «Нольде», к сожалению, правда.

– Кредитка… Это что?

– Кредитка – это кредитная карточка. Впервые слышишь о безналичном расчёте?

– Её надо будет куда-то вставлять?

– Очень смешно.

– Я не шучу. Я… никогда не была в вашем мире, не знаю правил. А с людьми… Сложно. Если там будут автоматы, отсутствие кошелька не станет проблемой, – заявила Роми. – Человеческий мозг сложнее для манипуляций, у него выше сопротивляемость.

– Ясно, – Адан уже ни черта не понимал. Может, она просто чокнутая. Или накачалась какой-нибудь дряни в баре. И его накачала, что многое объясняет. – Кстати, где твоя из бара подружка? Тоже ищет с кем-нибудь потоки погуще?

– Нет, – ответ прозвучал резко, отрывисто. – Мира мертва.

– Что значит мертва?! Как мертва?! – Адан, не моргая, уставился на Роми. В голове не укладывалось, что всё это происходит наяву. Он же видел Миру минут пятнадцать назад! Может, чуть больше. Когда она успела умереть? Неужели в баре, пока он приходил в себя наверху?

– Таксилёт вместе с ней взорвался и упал на землю.

– Что?..

Кабриолёт подозрительно тряхнуло. Приборы запищали снова, в этот раз истеричнее.

– Проклятые технари, понапихали дряни всякой, изгадили все поля. Ни фига не чувствую, – процедила Роми сквозь зубы. – Ищи посадку!

– Чем, по-твоему, я занимаюсь? – сердито буркнул Адан.

– Если закончится заряд, что будет?

– Включится запасной гравитатор. Его хватит, чтобы найти безопасный сектор посадки, – он отключил автополёт, возвращая мануальный режим. – Только причина не в заряде. Здесь что-то другое.

Адан перевёл взгляд на монитор с правой стороны приборной панели и громко выругался – ничего. Мёртвый экран. Такого просто не могло быть. Всего неделю назад на рутинном техническом осмотре не обнаружилось никаких отклонений. Системы работали исправно, а сейчас отказали все и разом. Покатались, называется.

Пошёл дождь. Чёрное, затянутое тучами, небо не помогало сориентироваться и понять, где они находятся. Альтиметр показывал какую-то ерунду. Цифры хаотично скакали, датчики истошно пищали. Последняя надежда – аварийный навигатор.

Судя по ощущениям, кабриолёт уже не летел, а камнем падал вниз. Ещё пара секунд, и нелепый вечер закончится навсегда. Если гибель Миры – правда, их с Роми ждёт такая же судьба. Адан пристально посмотрел на неё. Она, вцепившись в сидение и глядя прямо перед собой, продолжала что-то бормотать.

Времени на раздумья не оставалось. Выпрыгнуть на ходу – их единственный способ спастись. Или верная смерть.

Он отстегнул ремень безопасности, затем крутанул руль вправо до отказа. Кабриолёт наклонило, и Адана прижало к оголённому плечу Роми. Адан машинально обнял её, притягивая. Невольно вдохнул слабый аромат с кислинкой, похожий на грейпфрут. Надо было что-то сказать. Как-то обнадёжить, но врать не хотелось.

Адан нащупал свободной рукой кнопку ремня на пассажирском кресле. Щелчок. Сейчас или уже никогда. Он дотянулся до рычага на дверце, потянул на себя. В ту же секунду почувствовал, как их вышвырнуло из салона. Короткое мгновение, и руки сами собой разжались. Роми кубарем полетела вниз. Адан – за ней. Воздуха не хватало, перед глазами всё кружилось. Снизу донесся треск и скрежет металла. Наверное, кабриолёт встретился с землей.

Адан зажмурился. Теперь их очередь.

Время застыло.

Ещё через мгновение Адан ощутил, как медленно проваливается в вязкую влажную массу. Какая-то доля секунды, и последовал удар, от которого перехватило дыхание.

Вот и всё. Конец.

Адан стиснул зубы, но ничего не произошло. Он всё ещё лежал на спине. Живой. Тогда Адан открыл глаза и попробовал пошевелиться. Отлично, ноги и руки слушались. Он осторожно приподнялся. Тупая боль постепенно утихала. Повезло – упали посреди поля. Размытый ливнями грунт превратился в жижу и, видимо, смягчил удар.

Рядом в небо взмыло яркое пламя, в воздухе невыносимо запахло гарью.

Адан посмотрел в противоположную сторону. Примерно в двадцати шагах от него лежала Роми. Как и он, приземлилась на спину. Платье задралось, обнажив перепачканные стройные ноги.

Только бы жива…

Пожар разгорался, тревожно потрескивая в тишине. Моросящий дождь ему ничуть не мешал. Но чего-то не хватало.

Адан машинально обернулся. Напрягся, сосредотачиваясь на том, что случилось. Всё правильно, не было взрыва. Значит… Он рванул к Роми, бросился на неё, сгребая в охапку и накрывая собой. Буквально в ту же секунду за спиной раздался оглушительный грохот. Слишком близко. Настолько, что спиной и затылком Адан почувствовал волну раскаленного воздуха. Сжал Роми крепче, практически вдавливая в землю. Выждал несколько секунд, медленно приподнял голову. Было темно. И холодно.

Роми под ним пошевелилась, открыла глаза.

– Нам повезло. Один шанс на миллион, – прошептал Адан, встречаясь с ней взглядом.

– Со мной они всегда возрастают, – заявила она. Не похоже, чтобы шутила. С самомнением у неё явно было всё в порядке.

Адан молча сполз в сторону. Сел прямо на земле, разглядывая промокшую и вымазанную в грязи одежду. Тело всё ещё ныло.

И что теперь? До ближайшей заправки оставалось меньше трёх минут полета. Значит, приблизительно километров шестьдесят. Вокруг – поля. Пешком, да ещё в таком виде, они не дойдут.

Он оглянулся назад и удивлённо сглотнул. Там должна была гореть груда металла, которая несколько минут назад считалась его кабриолётом. Но её не было. Только темнота, тишина и дождь.

Какого?.. На какое ж расстояние их отбросило взрывной волной?

– Нам надо валить, – пробормотала Роми. – Как можно быстрее.

Адан вскинул голову. Она стояла чуть в стороне, босиком, утонув ступнями по щиколотку в грязи. Босоножки держала в правой руке, за застёжки. Казалось, на холод ей было плевать, её волновало что-то другое: Роми напряжённо вглядывалась вдаль. Туда, откуда они прилетели.

– Надо. Есть предложения, как?

– На взрыв кто-нибудь явится?

– Если сразу заметят, да. Но это вряд ли, – он осторожно поднялся с земли. – Мы упали слишком далеко от города, почти на границе Сферы.

– Хорошо живёте, раз можете себе позволить не заметить такой мега-бум. Что такое Сфера?

– Не важно, – Адан обречённо махнул рукой. Съязвил: – Про мобильную связь ты тоже не в курсе?

– В курсе. Но не пользуюсь.

Адан задумчиво оглядел её. Чокнутая или притворяется, особой роли не играло. Сам виноват. Надо было выставить из машины силой и отправляться домой. Сейчас бы лежал в тёплой ванне.

– Есть другие идеи, как будем выбираться отсюда?

– Вообще-то… – Роми бросила взгляд на свои босоножки, отшвырнула их в сторону. – Есть, – она достала из маленькой сумочки, по-прежнему болтавшейся на плече, два тонких металлических браслета и ловко застегнула один из них на своём запястье. – Давай руку.

– Что это? – с опаской поинтересовался Адан, непроизвольно делая шаг назад.

– Нужно соединить наши биополя.

Он в изумлении уставился на неё. Босая, в рваном, измазанном платье, с влажными волосами, которые сосульками свисали ей на лицо и грудь, Роми производила пугающее впечатление. И чего не послал её к чёрту сразу?

– Сначала объясни, кто ты такая и что тебе от меня нужно. Медленно, чётко, без фокусов.

– Иначе – что? – она смотрела ему прямо в глаза. Что-то в её взгляде притягивало. Какое-то необъяснимое бесстрашие, превосходство, уверенность.

– Кто ты и что тебе от меня нужно? – повторил Адан, еле сдерживаясь, чтобы не схватить за плечи и ненароком не сделать больно.

– Мне ничего не нужно, но тебе нужна я.

– Неужели?

– Я – атради! – выкрикнула она так, будто это всё объясняло.

– Оригинально, – Адан растерялся.

– Время идёт, – Роми помахала в воздухе вторым браслетом. – Надо спешить.

Кем бы она себя ни называла, она говорила искренне и явно верила в собственную необходимость, как будто только от неё зависит его дальнейшее благополучие.

Адан скрестил на груди руки.

– Я никуда не тороплюсь.

Она чуть запрокинула голову, выкрикнула что-то в небо на незнакомом языке. Явно выругалась. Затем топнула босой ногой, поднимая брызги, в бессильном жесте вскинула руки:

– И почему мне должно быть дело? Подыхай, раз так хочется.

Издалека донёсся громкий треск, словно кто-то тяжёлый прошёлся по тонким сухим веткам, которым неоткуда было здесь взяться: до ближайших деревьев —километры чавкающей грязи.

Ну вот, теперь ещё и галлюцинации. Адан окинул взглядом тёмное поле, развернулся и, не разбирая дороги, пошёл прочь.

Треск повторился, теперь уже ближе и напоминая электрические разряды. Следом ноги ощутили слабый толчок земли, как будто рядом упало что-то увесистое. Например, огромное дерево, что, конечно, вряд ли возможно. Или – ещё один кабриолёт, что точно так же маловероятно.

Адан остановился, оборачиваясь. Удивлённо моргнул – под ногами больше не было чавкающей жижи. Вместо неё – сухая, в глубоких трещинах глина.

Так разве бывает?

Адан посмотрел на Роми. У неё за спиной, метрах в десяти, появились две тени, похожие на людей. Нечёткие, словно из плотного воздуха. Они на глазах обретали плотность, но всё ещё нельзя было понять, кем окажутся, когда преобразование завершится. Сумерки вокруг превращались в день, и свет, мягкий, молочно-белый, шёл из трещин под ногами.

Так не бывает, но так было.

– Дайте нам уйти, – проговорила Роми. Голос тоже изменился. Он словно дрожал, двоился, так же, как тогда, раньше – в последний момент перед тем, как она вытолкнула Адана из бара.

Тени не шелохнулись. От них так и веяло безразличием. Теперь не осталось сомнений, что они принадлежат людям. Высоким и худым. Огромным.

Роми встретилась с Аданом взглядом и вдруг встала рядом, каким-то немыслимым образом преодолев разделявшее их расстояние.

– Совесть не позволяет, – она ловко защёлкнула второй браслет на его запястье, измазав грязью.

Тысяча мыслей и предположений одновременно родились в голове и рвались наружу вопросами. Но он не мог ничего сказать. Просто стоял и в изумлении глазел на происходящее.

Роми выпустила его запястье, сделала несколько шагов спиной вперёд. Обернулась. Показалось, будто её кожа засияла – так мог бы искриться снег морозным утром, если бы снег был цвета меди. Она сама стала чуть выше, и даже рыжие волосы изменили цвет, потемнели. Или это просто так падал свет. Вытянула руки над головой, сложила ладонями вместе и что-то снова зашептала. Кончики пальцев окрасились в цвет пламени. По кистям вниз потекли жидкие оранжевые молнии. И сразу же запястье Адана словно сдавили раскалённые тиски. На браслете проступили бледно-зелёные символы: то ли мелкие витиеватые буквы, то ли рисунок.

Тени дрогнули, взмахнули чем-то похожим на длинные тонкие конечности. Адан пригнулся, машинально выставив перед собой руку с браслетом. Непонятные закорючки на нём вспыхнули ярче. А следом светлая, почти белая вспышка ослепила.

Последнее, что Адан запомнил – блестящее сюрреалистическое конфетти, медленно оседающее на сухую землю там, где только что стояли две тёмные фигуры.

Глава 3. Замок

Дурацкий день.

Несколько секунд Мира пристально смотрела на своё отражение в квадратике зеркала над раковиной. Бледная, растрёпанная, на щеке огромная ссадина, синяки под глазами. Красавица, ничего не скажешь. Документов нет, денег тоже. Весело. Интересно, сколько у неё в запасе времени. Час? Больше? Меньше?

Сейчас бы набрать горячую ванну, расслабиться на пол часика. Может, удастся привести мозги в порядок. Решить, что делать дальше. Ага, как же. Самое то, когда в прихожей топчется Ллэр. Симпатичный, но всё равно подозрительный. Он не был похож на обычных Способных Актариона.

Эти заносчивые твари ни за что в жизни не станут помогать тем, кого природа не наделила способностями читать мысли и шнырять по мирам.

Она потянулась к дверце встроенного шкафчика.

– Прости, но время на лирические отступления вышло. Ванна отменяется, – отражение Ллэра появилось в зеркале. – Равно как и прочие сборы. Нам надо уходить.

Так быстро? Мира не знала, спросила ли вслух или просто подумала, да и не важно. Он в любом случае «услышал».

Где-то внутри противно заныло. То самое нехорошее предчувствие, неоднократно появлявшееся за сегодняшний день. По крайней мере, за ту часть, которую Мира помнила, пусть и смутно. Только настойчиво от него отмахивалась, убеждая себя, что у неё предчувствий быть не должно по определению. Просто очередные неприятности. Ну, может, чуть больше, чем обычно. А дальше… Как-то оно будет. Или уже не будет никак, в чём тоже есть свои плюсы.

Мира обернулась. Очень хотелось съязвить насчёт «предусмотрительности» Ллэра – разве стоило переноситься сюда, чтобы через пять минут уходить? Конечно, нет. Но она промолчала. Равнодушно пожала плечами:

– И куда теперь?

– Куда-то, где тебя не достанут, – он закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Мира тоже напрягла слух, но за дверью не раздавалось ни звука. – Ты права, не надо было приводить тебя сюда, – быстрым, резким движением руки оттолкнул её от раковины, вжал в гладкую поверхность дальней от входа стены. – Не шевелись. Не дыши, если можешь.

Ллэр вернулся к двери, положил на неё правую ладонь. Показалось, что его пальцы немного утонули в пластике, и тут же она разлетелась, словно от взрыва, только бесшумно.

Пшик. Ни дыма, ни запаха гари, ни ударной волны.

Ничего подобного Мира никогда в жизни не видела. Закралась мысль, что новый знакомый – не просто Способный, а… Развить её Мира не успела. Кажется, Ллэр снова притянул к себе, а потом в глазах заплясали огоньки, голова закружилась.

– Я… – она не договорила, проваливаясь в темноту. Буквально через секунду та сменилась ярким светом, который слепил даже сквозь закрытые веки.

Мира глубоко вздохнула и открыла глаза. Из груди вырвался удивлённый возглас. Здесь всё было… наоборот: не голубое, а почему-то оранжевое солнце висело в зените не красного, а почему-то пронзительно синего неба и нещадно пекло. На него невозможно было смотреть. Больно, даже когда щуришься и прикрываешь лицо ладонью.

Мира, вытирая слёзы, отвернулась. Случайно задела ссадину на щеке, отдёрнула руку и замерла. Мысли путались. Что случилось? Почему она здесь? Ах да, подозрительная авария, огороженная лужайка, полиция, таинственный незнакомец, взрыв…

Она не видела Ллэра, но чувствовала – он рядом.

– Мог бы предупредить, куда собираешься меня тащить. Хотя бы солнечные очки прихватила, или предполагается, что в этом мире я должна сразу ослепнуть?

– Прекращай таращиться на солнце, и сразу станет легче, – отозвался Ллэр. Ослепительный свет заслонила тень. – Цела?

– К сожалению.

– Что ж так? – его тон выдавал ухмылку.

– Надеялся, что с поцелуями благодарности повисну на твоей шее? Не дождёшься, – Мира на всякий случай отступила назад, решаясь оглядеться.

На этот раз получилось: то ли она привыкла к яркому свету, то ли спасал заслоняющий солнце Ллэр, но глаза уже не так жгло. Зато злость с раздражением только увеличивались в размерах, заглушая страх.

Они стояли посреди аккуратно подстриженного газона необычайно яркого зелёного цвета, по бокам такие же кусты, за ними – деревца, а дальше – огромный замок.

Ничего подобного Мира не видела.

Она в недоумении перевела взгляд на Ллэра и только сейчас заметила – он изменился: одет в ту же серую футболку и тёмные джинсы, но его кожа стала светлее, а серые нахальные глаза потемнели. Складывалось впечатление, что ни жара, ни палящее солнце ничуть ему не мешали. Ллэр даже не щурился, как раньше – на лужайке в Актарионе. Прежнее сомнение, что он всего лишь обычный Способный, усилилось, а возможное объяснение было только одно.

– Ну и куда ты меня притащил? В свой мир познакомить с мамой?

– В свой мир – да… – Ллэр нахмурился. – Познакомить не выйдет. Моя мать очень давно умерла.

– Извини, – Мира уткнулась взглядом под ноги, осознав, что сморозила глупость. Однако дурацкая привычка язвить и постоянно защищаться, нападая, снова взяла вверх: – Хоть в этом мы с тобой похожи, – ляпнула она раньше, чем мозг снова приказал заткнуться.

Идиотка! В чужом мире, непонятно, что дальше. Где спать, что есть, как жить, а она растопырила колючки. В конце концов, Ллэр ничего плохого ей не сделал. Наоборот, помог уйти от назойливой полиции. И пока не доказано обратное, лучше придерживаться именно этой версии. Возвращаться в Актарион сейчас желания не возникало, а для того чтобы вернуться потом, всё равно требуется его помощь.

– Это твой дом? – нарушила затянувшуюся паузу Мира, щурясь от солнца и кивая на каменную громадину за спиной Ллэра. – Пить хочется.

– Дом не мой. Дом моей семьи, – он хмыкнул, – но попить в нём на… – Ллэр осекся, глубоко вдохнул, как-то нервно, будто дышать ему стало непросто. И ещё раз. Зажмурился и одновременно сжал левую руку в кулак. – Какого…

Мира настороженно вглядывалась в его лицо. Не похоже, что притворяется. Только этого не хватало. Задохнется сейчас, и что делать? Она мысленно прикинула, как быстро добежит до замка и обратно. Не успеет. Там, конечно, «обрадуются» и обвинят опять её. В итоге будет почти, как если бы осталась на лужайке в Актарионе, а не шлялась по мирам.

– Не волнуйся, я не подыхаю, – Ллэр снова ответил на невысказанные мысли, значит, снова влез к ней в голову. – Пока ещё нет, – он схватил её за запястье, резко притянул к себе. – Попить будет позже.

Мира едва успела заметить, что на его руках странным узором начали проступать вены. Странным – потому что сосуды будто засветились, словно кровь в жилах текла искрящаяся, зелёная. Потом вновь на мгновение наступила темнота, а после солнечный день уступил место дождливой ночи.

– Твою мать! – Ллэр выпустил Миру, бросился куда-то.

Она шагнула следом, почувствовала, что проваливается и уже приготовилась падать, терять сознание, ничего не видеть или, наоборот, снова поджариваться на жутком солнцепёке – ко всему, чем занималась в последние полчаса, и даже хуже. Но на удивление ничего не случилось. Почти ничего – только ноги сами собой поехали вперёд, а Мира потеряла равновесие и грохнулась на спину, утопая в чём-то мокром, вязком и ужасно холодном.

– Какого!.. – она задержала дыхание, прислушалась.

Сбоку донеслось неразборчивое бормотание и подозрительное потрескивание. Мира вскочила, оглядываясь. Замечательно, лучше не бывает.

«Что-то» оказалось жидкой грязью в неглубокой яме посреди бескрайнего поля, куда её угораздило свалиться. Над головой – чёрное небо в зеленоватых разводах, чуть дальше Ллэр возился с девушкой. То ли пытался привести в чувство, то ли хотел убедиться, что она мертва.

Мира снова огляделась, убеждаясь, что кроме них на поле ни души. Попыталась стереть вонючую жижу с одежды, но не тут-то было. Брюки покрылись ровненьким липким слоем, от которого уже не избавиться, босоножек не видно, потому что ноги увязли по щиколотки, а как она сейчас выглядит со стороны, лучше не представлять.

Бормоча ругательства, Мира стянула перепачканную футболку, отыскала чистый кусочек и кое-как вытерла им руки и лицо. Надевать её обратно – безумие. Она без сожаления швырнула одежду на землю, зябко поежилась. В одном лифчике и мокрых штанах долго не протянет, лучше уж обратно на солнышко.

Мира осторожно, чтобы не поскользнуться, направилась к Ллэру. Может, он и оживлять умеет? Хорошо бы, если так. В крайнем случае, если она околеет, вернёт её в какой-нибудь дерьмовый мир обратно.

Ллэр продолжал возиться с мёртвой: левой рукой сжимал её запястье, словно щупал пульс, а правой…

Правая рука Ллэра лежала на лбу той самой рыжей девицы из бара.

Резкий порыв холодного ветра вынудил Миру проглотить ругательство.

– Это же…

В следующий миг Ллэр, не поднимаясь с земли, обернулся, в странном жесте вскинул левую руку к Мире, будто хотел дотянуться до её горла. Виски кольнула острая боль и отпустила.

Она такое уже видела! В баре за миг до того, как тот парень… адвокат – Адан, кажется, – исчез.

– Чёрт, ты же не местная, – Ллэр снова повернулся к рыжей девице, подхватил её на руки.

Имя крутилось на языке. Роми, вспомнила Мира. Точно. Ромиль. Ромиль Эна… как-то там непроизносимо дальше.

– Возьмись за меня, если не хочешь помереть в этом проклятом месте, – сухо бросил Ллэр.

– У тебя просто редкий дар убеждения, – огрызнулась она, но всё же послушно ухватилась за его предплечье. Умирать в грязи от холода совсем не хотелось.

И снова наступила кромешная тьма. Мира её скорее почувствовала, чем увидела. Через мгновение они стояли вовсе не на поляне под палящим оранжевым солнцем, но Мира почему-то не сомневалась – они перенеслись в тот же самый мир, только сразу в гигантский замок, который она уже видела. Дом семьи, как назвал его Ллэр. Неужели наглая рыжая – его родственница?

Едва в глазах прояснилось, Мира отпустила Ллэра, и он молча зашагал прочь, оставляя на светло-сером ковре грязные следы. Мира опешила. Захотелось отстать, потеряться в широченных каменных коридорах. Пусть Ллэр побеспокоится. Но что-то подсказывало – не станет. Ни искать её, ни, тем более, беспокоиться. А в таком виде, как у неё, чревато, если найдёт кто-то другой. Нет уж! На сегодня приключений хватает. Судьбу она испытает как-нибудь в другой раз.

С вынужденной покорностью пришлось броситься вдогонку за Ллэром. Пусть разберётся с этой своей Ромиль, кем бы она ему ни приходилась, а потом придётся или возвращать домой, или показывать, где и что в этом лабиринте делать.

Коридор казался бесконечным и однообразным. Серо-зелёные каменные стены, серый однотонный мягкий ковёр, полностью скрывающий пол, в тон стенам светло-фисташковые тяжёлые шторы. Света, что пробивался сквозь них, едва хватало, чтобы угадать: за ними скрываются гигантские окна. Белые капли бра, плафоны плоских люстр из какого-то прозрачного камня под самым потолком. Ряд двустворчатых дверей через каждые метров тридцать. Как можно ориентироваться, где чья комната, когда двери абсолютно одинаковые, Мира не представляла.

Какого чёрта она вообще здесь делает? Смысла во всём, что так неожиданно всплыло в памяти, больше не стало. По-прежнему отсутствовал кусок событий. Небольшой, но очень важный, без которого даже не стоит просить вернуть её домой.

Мира помнила всё, что было до бара. Всё, что случилось внутри, но не хватало самого главного – когда и зачем она села в таксилёт. А ещё вспомнился тот незнакомец из бара. Интересно, куда эта полумертвая рыжая дура его дела? Что-то там говорила про готовность к переменам и особенный день. Три раза ха! Вот уж кто оказался к ним не готов, так это сама Роми, раз чуть не умерла.

Шли недолго, но за это время не встретили ни души. Наконец Ллэр остановился.

– Алэй! – крикнул он и замолчал, прислушиваясь.

– Может, наплюешь на свой стиль и вторгнешься в частную собственность? – хмыкнула Мира, кивнув на безжизненно свисающие руки Ромиль. – Если, конечно, ты её спасать, а не угробить собираешься.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – зло огрызнулся Ллэр. – Алэй! – он пнул дверь ногой. Ещё раз и ещё, будто нарочно ударяя в новое место и оставляя грязный след. – Ладно, – кивнул на ручку. – Тяни. Тут не заперто.

Он оказался прав. Дверь открылась легко, не пришлось прилагать ни малейших усилий.

– Ты неподражаем, – ухмыльнулась Мира. Посторонилась, чтобы его пропустить. – Прошу, понимающий.

Ллэр шагнул в комнату, не оборачиваясь, спросил:

– И в чём это выражается в данном случае? – ответа он не ждал, уверенно углубился в тёмную комнату.

Мира направилась следом. Она не ожидала увидеть ничего конкретного, но просторная комната поражала воображение размерами. В ней почти не было мебели, только необходимый минимум: широкая кровать в огромном эркере, несколько низких шкафов, комод, круглый столик, три высоких кресла вокруг, стеллажи с книгами. Никакой техники. По крайней мере видимой. Полный бардак стилей, выдержана только цветовая гамма – коричнево-бежевая.

В правом, дальнем от входа, углу виднелась ещё одна дверь.

– Снова будем ломиться или как?

– Или как, – Ллэр бережно уложил Роми на постель, приподнял и закрепил тесёмкой одну половинку шторы. Присел рядом на корточки, положил руку на лоб Роми, вздохнул чуть слышно.

– Боже, какие нежности, – фыркнула Мира, отворачиваясь. Покрутила головой в поисках, куда бы приткнуться. В итоге уселась прямо на ковёр, скрестив ноги, поближе к двери. Аккуратно собрала свисающие безобразными сосульками волосы в хвост, скрутила их пучком на макушке. Испачканные в грязи пальцы, недолго думая, вытерла о мокрые штаны. – Кем тебе приходится эта чокнутая? Сестра, невеста? Или хуже? – спросила она, не особо надеясь на ответ.

– Хуже – это кто? – Ллэр обернулся.

– Бывшая.

– Эм-м… Всё несколько сложнее, – он поднял остальные занавески, теперь Роми будто купалась в солнце, но светлее от этого в комнате не стало. – Пойдём отсюда, пока…

– Что ты здесь забыл? – послышался недовольный мужской голос.

– …нас не застали, – закончил Ллэр, встал. Посмотрел на Миру, удивлённо вскинул брови, словно только сейчас заметил её вид. Ответил, обращаясь не к ней: – Она могла умереть.

У Миры никак не получалось разглядеть со своего места, с кем он разговаривает. Возможно, собеседник был невысок ростом, а обзор закрывала спинка кресла. Она только заметила, что дверь в углу комнаты открыта и оттуда льётся приглушённый свет.

– Она?.. – Вероятно, это и был Алэй, если слово, которое выкрикивал Ллэр, колотя в дверь, означало имя.

– Рэм. Ей нужно наше солнце. Много солнца. Я не хотел оставлять её одну.

– И поэтому ты явился сюда?

– Поэтому я принёс её сюда, – Ллэр наконец-то повернулся к своему собеседнику.

Раздалось тихое жужжание, и Мира с удивлением поняла, почему не могла никого увидеть: мужчина сидел в инвалидном кресле. Он подъехал к эркеру. Достаточно близко, но свет из окна падал так, что, сидя на полу, Мира не могла толком разглядеть его лицо. Да и он её словно не замечал.

– Что ты с ней сделал?

– Не я, – Ллэр посторонился.

– Значит, твоя затея.

– Нет.

– Врёшь.

Мире показалось, что Ллэр скрипнул зубами.

– Рэм очутилась не в том месте не в то время. Так бывает, Алэй.

– Рядом с тобой – постоянно.

Ллэр сжал кулаки, посмотрел на Миру. Процедил, обращаясь снова не к ней:

– Тебе лучше всех известно, к чему может привести альтруизм Рэм.

Алэй ответил почти шёпотом:

– Это была твоя идея.

Несколько бесконечных секунд они молчали. Потом Ллэр так же тихо заговорил:

– Я знаю, как всё исправить.

– Всё? – в тоне отчетливо слышались недоверие и насмешка. – Уходи. Я позабочусь о Роми. А ты – уходи. Твоей спутнице необходим душ, – Алэй обернулся к Мире. Свет бил ему в спину, по-прежнему пряча лицо. – Прошу прощения за негостепримство.

Понять по голосу, издевается он или говорит серьёзно, у неё не получилось.

– Перебьюсь, – пробормотала она, посмотрела снизу-вверх на Ллэра. – Пойдём?

Тот молча кивнул, протянул руку, помогая встать.

У двери Мира всё-таки не удержалась, обернулась. Удивлённо моргнула.

Пусть волосы у Алэя были светло-русые. И длинные, стянутые в растрёпанный хвост. Пусть глаза, наоборот, темнее, чем у Ллэра, но такие же серые. И такие же ямочки на щеках. Они угадывались, хотя едва ли можно было сказать, что Алэй улыбался сейчас.

Эти двое не были близнецами, но сходство потрясало, и одно Мира поняла точно – мгновением раньше Алэй над ней не издевался. Только желания просить прощения за хамство всё равно не прибавилось. Их проблемы, они одна семья, наверное, братья, раз так похожи. Вот и пусть разбираются сами. Да и было бы из-за кого – Роми достойной причиной конфликта не выглядела.

Мира выдернула руку, отступила назад и отвернулась. Ллэр тут же схватил её за локоть. Она подумала, что сейчас они снова переместятся, но он лишь бесцеремонно подтолкнул к двери. Уже распахнув, остановился на пороге:

– Как очнётся, дашь таблетку. У неё будет болеть голова.

Алэй промолчал.

– А у меня будет болеть рука, – прошипела Мира, выходя первой в огромный коридор. Обернулась, останавливаясь и вынуждая замереть Ллэра. – Ну что? Будем страшно зыркать глазищами и хватать за горло или сначала сходим куда-нибудь, где тебя не выставят? Переодеться мне бы тоже не помешало, кстати. И вымыться.

– Вымыться и переодеться мы и идём, – буркнул он, отпуская локоть. – Я что, зыркаю на тебя глазищами?

– Ты на всех зыркаешь. Добрый очень, наверное. Вот она тебя и бросила.

– Я не добрый, – Ллэр одарил многозначительной улыбкой. – Но если будет болеть – вылечу, – он махнул рукой в коридор. – Продолжим?

– После тебя, – Мира с издёвкой склонилась в поклоне, пропуская его вперёд. – С вашими расстояниями обидно ошибиться на пару километров, а потом возвращаться.

– Сама ты не догадаешься и не найдёшь. Замок… как бы так сказать… многомерный. Перенестись внутри не получится. Он стабильный только снаружи и по части планировки комнат. А что касается коридоров… Здесь самый короткий путь из точки А в точку Б – не прямая, а совокупность коротких отрезков, находящихся под разными, постоянно меняющимися друг к другу углами.

Мира не представляла, что он имеет в виду, но уточнять не собиралась. Ей тут не жить, какая разница, какими отрезками ходить?

Минут через пятнадцать выяснилось, что разница есть и огромная. Мозг совсем разморило от усталости, когда они упёрлись в широкие каменные ступени. От неожиданности Мира замерла.

Вправо и влево убегали зеркально одинаковые коридоры, только стены в них выглядели светло-синими, ковёр – почти чёрным, шторы, кажется, голубыми. Бесконечный зелёный проход за спиной никуда не исчез, а перед глазами уходил вверх длинный, широкий пролёт. Он заканчивался не очень большой площадкой с гигантским окном, оттуда два узких ряда ступенек поднимались впритык к стенам, и два точно таких же вели вниз до следующей площадки, после которой лестница вновь соединялась.

Ллэр повёл её вниз.

Широкие ступени застилал всё тот же мягкий ковёр, что и в коридоре. Постепенно он становился темнее, пока на другом этаже не превратился из серого в чёрный.

Спускаться довелось всего на один этаж. И снова коридоры.

Вскоре Мира просто потеряла счёт анфиладам, аркам, переходам, дверям, винтовым лестницам. Возникло ощущение, что стены движутся одновременно с ними, только в противоположную сторону.

В какой-то момент Ллэр выругался, буркнул, будто бы извиняясь:

– Это я и имел в виду. Сегодня до моей комнаты может быть двадцать метров – завтра километр.

И свернул за очередной поворот.

Мира покорно пошла следом. Она уже несколько раз собиралась высказать всё, что думает об уютном, просторном, даже красивом, но слишком непрактичном и громадном замке. И о пеших прогулках на расстояния, которые нормальные люди покрывают на таксилётах, но строил явно не Ллэр. Быстрее они не дойдут, а на спор ни о чём не оставалось сил.

– Когда придём, с тебя массаж. Или будешь таскать меня на руках, – не выдержала Мира, распрощавшись с очередной иллюзией, что этот поворот – последний.

И тут они наконец остановились.

– Пришли.

Комната была почти отражением комнаты Алэя. Тоже огромная, с одним окном-эркером, камином, дверью в правом углу. Кровать стояла там же, как и письменный стол. Зато был диван и шкафов с книгами – намного больше, как и беспорядка. Чуть ли не на каждом свободном сантиметре что-нибудь да лежало. В основном, бумаги. Не диски, не кристаллы с записями, а распечатки, ксерокопии, схемы, чертежи, карандашные рисунки, журналы, вырезки. Просто скомканные листы или разодранные на одинаковые тонкие полоски. Раскрытые бумажные книги были разбросаны везде: на креслах, на стульях, на кровати и даже на полу. Где не было книг, там валялись чашки или какие-то фигурки, куколки, пирамидки. Мира заметила даже одинокий, несчастный кактус на каминной полке и череп, похожий на человеческий, из глазниц которого торчали карандаши.

– Постарайся ничего не трогать.

– Ой, можно подумать ты заметишь в этом бардаке, – отмахнулась Мира. – Так, сначала попить.

Ллэр склонился к тумбе у письменного стола, звякнули стаканы, потом раздалось бульканье, и по комнате разлетелся кисло-сладкий аромат. Ллэр снова выпрямился, держа в руках два высоких стакана, наполненных светло-лимонной жидкостью.

– Никакого алкоголя, – он протянул один ей. – Но всё равно не спеши.

Не слушая, Мира жадно глотнула. Горло тут же обожгло ледяным холодом. Отдышавшись, следующий глоток она сделала уже медленней.

– Вкусно, – Мира опустила недопитый стакан на стол, чуть сдвинув в сторону исписанные от руки листы. Торопливо стянула перепачканные в успевшей засохнуть грязи брюки. – Ванна где?

– Там, – Ллэр кивнул на дверь в углу. – Любые полотенца, которые висят – чистые. Те, что на полу… – он развёл руками. – Всё, что в бутылочках на белой полке – можно и на голову, и… – он ухмыльнулся, – не на голову.

– А знаешь, у тебя почти получается быть милым, – хмыкнула Мира, швыряя брюки с босоножками на пол. Что с ними делать, разберётся потом. Вдруг у него не найдётся для неё одежды, и придётся напяливать обратно.

За дверью оказалась совсем не ванная, а спальня. Неожиданно маленькая и светлая. Наверное, когда-то давно стены были совсем белыми, а может, так и задумывалось – смесь серого и слоновой кости. Мебели ещё меньше, чем в предыдущей комнате. Широкая кровать стояла впритык к огромному, чуть ли не во всю стену, занавешенному плотным тюлем окну. Сероватое бельё, явно несвежее, валялось скомканным, несколько квадратных подушек, четыре или даже больше, были грудой свалены в изголовье. С правой стороны – встроенный длинный шкаф без зеркал, напротив него – деревянная светло-серая дверь.

Ванная обнаружилась за ней. Вполне обычная, небольшая, светлая, почти как дома. Только разбросанных по полу полотенец было гораздо больше. У Миры столько просто не нашлось бы. Она равнодушно прошла мимо ванны, прихватив с собой чистое полотенце и первую попавшуюся бутылочку с полки над раковиной. Заглянула в душевую кабинку, деловито покрутила краны. Не сразу, но потекла вода. На удивление, прозрачная, а не какая-нибудь… Например, красная.

Стянув нижнее бельё, Мира забралась под тёплые струи, с наслаждением закрыла глаза.

Невероятно. Пару минут назад казалось, что она вот-вот упадёт от усталости, а теперь как будто только что проснулась после крепкого сна.

Халата в ванной не нашлось и, выбравшись из душа, Мира решила ограничиться полотенцем. Когда она вернулась в гостиную, Ллэр сидел за письменным столом и, хмурясь, что-то читал. Даже не посмотрел в её сторону и будто бы даже не заметил. Это вполне устраивало.

Мира забрала оставленный на столике лимонад, неторопливо прошлась по комнате, скользнула взглядом по книгам на полках, подошла к окну. Ничего нового в нём не увидела: зелёные лужайки, сочная травка, высокие деревья и яркое солнце, мешавшее любоваться пейзажем. Как они тут только все не ослепли. И вообще какие-то помешанные на солнечном свете.

Она вернулась к дивану, небрежно отодвинула пару валявшихся там книг и плюхнулась, с наслаждением вытягивая голые ноги. Сделала ещё один глоток, причмокнула от удовольствия. Надо же, из всех возможных вкусов он выбрал именно цитрусовый, её любимый.

Ллэр оторвался от чтения.

– Уже? Быстро, – он сложил листки стопкой, сунул в ящик стола.

– Угу, – Мира закрыла глаза, откинулась на мягкий подлокотник.

Скрипнул стул, хлопнула дверь. Видимо, Ллэр тоже пошёл в душ.

Мира приподнялась на локте, огляделась, удивлённо хмыкнула. Надо же, оставил её одну со всем своим барахлом, не побоялся. Она снова откинулась назад. Внутренняя борьба заняла совсем ничего – через мгновение, опустив стакан прямо на ковёр, Мира вскочила с дивана. Поправила чуть не слетевшее полотенце и двинулась к заваленному столу. Стараясь не шуметь, выдвинула ящик. Бумаги оказались на незнакомом языке. Как, впрочем, и всё остальное, что попалось под руку. Книги тоже. Часть, кажется, была написана на разных языках. Учёный он, что ли?

Мира вернулась на диван, улеглась, закрыла глаза. Интересно, сколько предстоит тут проторчать? Хотя повезло, что здесь, а не на каком-нибудь вонючем поле ночью. Всегда может быть хуже. За свою недолгую жизнь эту простую истину Мира успела не только хорошенько выучить, но и проверить опытным путем.

Через некоторое время опять хлопнула дверь.

– Два варианта, – заявил Ллэр с порога. – Или ты упаковываешься обратно в свою одежду, или могу выдать джинсы и футболку не по размеру.

Видимо, суточный лимит любезности закончился.

Мира села, пристально посмотрела в серые ухмыляющиеся глаза. Опустила взгляд на брошенные на полу грязные брюки, возле которых стоял Ллэр, снова посмотрела на него. Выбирать долго не пришлось.

– Упаковываюсь в твои джинсы и футболку.

– Тогда идём, – он скрылся в комнате.

Мира послушно потопала следом. В спальне остановилась, прислонилась к стене, наблюдая, как Ллэр открывает огромный шкаф.

Он достал синие джинсы, бросил взгляд на неё и, ещё немного покопавшись, вытащил футболку и рубашку. Протянул их Мире.

– Пробуй. Если не подойдёт, можешь порыться сама, – он направился к выходу. Потом вдруг остановился, не оборачиваясь, сказал: – Она меня не бросала.

И плотно закрыл дверь с другой стороны.

– Ага, конечно. Поэтому тебя так клинит, – пробурчала Мира. – Но это твои проблемы.

Джинсы, естественно, были велики размера на два, но с помощью ремня кое-как удалось закрепить их на бёдрах. С футболкой Мира возиться не стала, просто надела ту, что выбрал Ллэр, а рубашку завязала узлом на поясе. Оглядела себя в зеркало.

– Ну… Зато живая.

Глава 4. Гости

Дверной звонок истерично заикался вот уже несколько минут. Кому-то очень хотелось, чтобы на него обратили внимание: терпение, с которым ломились в дом, явно говорило, что на «никого нет» гость не купится и просто так не уйдёт.

Адан со стоном приподнял голову с подушки. В третий раз попытался сесть и даже успешно. Мягкий свет ночника автоматически загорелся над изголовьем кровати. На часах – почти полночь. Какого хрена?..

Он собирался завалиться обратно на постель, но гость снова напомнил о себе.

Бормоча проклятия, Адан медленно поднялся. Шатаясь, сумел дойти до гостиной. Голова раскалывалась и отказывалась соображать, но справиться с замком, хоть и не сразу, у него получилось.

– Что… – он не договорил. Изумлённо уставился на ночную гостью. Девица в болтающихся джинсах, с глубокой ссадиной на правой щеке сейчас мало чем напоминала напуганного зверька из бара, но это была она. Мира. – Ты?! – в один голос с ней воскликнул Адан.

– Она. И я, хотя мы не знакомы, – рядом нарисовался молодой человек в тёмных джинсах и чёрной футболке.

– Но как? Роми же сказала… ты же… Ты погибла, – Адан нахмурился. Вспомнить подробности не получалось. – Разбилась.

– Как видишь, обошлось, – незнакомец не дал ей и слова сказать. – Мы можем войти?

Пару секунд Адан переводил взгляд с него на неё и обратно. Выходило, что девушка-зверёк действительно жива, а Роми ему соврала. Зачем? И вообще, что им всем от него нужно?

Разговаривать было больно. Думать – ещё больнее, поэтому он подумает обо всём потом. Завтра. Или позже. Сейчас надо отоспаться и прийти в себя.

– Не можете, – Адан блокировал дверь, а заодно отключил звонок и побрёл обратно в спальню.

За спиной послышалось гудение, раздался щелчок, а следом – шелест отъезжающей в сторону панели.

– Нет так нет, – заявил болтливый незнакомец. – Но мы всё равно войдём.

Адан обернулся, встретился с ним взглядом. Не то чтобы разозлился. Скорее, удивился. А ещё осознал, что окончательно проснулся. Правда, чувствовать лучше от этого не стал, но зато хотя бы вспомнил. Всё или почти всё – трудно предположить, какого-то звена не хватает или, наоборот, лишнее, когда вся цепочка событий пережитого накануне не дружит с логикой.

– Что эта рыжая дура обо мне сказала?! Что я разбилась?! Да сама она разбилась! Особенный день, видите ли. У неё он был точно особенный. Если бы не мы… не он, то есть. Ллэр её спас, – Мира кивнула на своего спутника, меньше всего похожего на человека, который стал бы кого-то спасать. – Эта чокнутая едва не подохла в грязи на поле.

– На поле, значит, – машинально повторил Адан, задумчиво потирая переносицу.

Правильно, на поле. Где же ещё? Именно там он видел Роми в последний раз. Сначала они куда-то летели, потом отказали приборы, кабриолёт упал, но они выжили. Потом… потом творилось что-то, что разум объяснять отказывался. А дальше… Последнее, что Адан помнил – огромная сиреневая луна. За секунду до этого – яркий зелёный свет от…

Он бросил взгляд на левое запястье – конечно, браслет. Свет на поле шёл от него. А вот каким образом Адан оказался в своей квартире, по-прежнему оставалось тайной. И что случилось потом – тоже. В памяти всё ещё наблюдались серьёзные провалы. Наверное, последствия падения. Но как-то он всё же вернулся домой, вымылся и даже переоделся.

– Так вы знакомы? – Мира спрашивала не у него, а у своего спутника.

Тот покачал головой:

– Нет. Нам просто надо поговорить. Про поле, – он пристально посмотрел на Адана. – Я, кстати, Ллэр.

– Ясно, – Адан кивнул. Снова нахмурился. – Где Роми? Она в порядке?

– Будет в порядке. Скоро.

Мира выразительно закатила глаза.

– Ты что? Тоже за неё переживаешь? После того, как в баре тебя… – она запнулась. Видимо, не смогла подобрать подходящего слова, но Адан словно услышал те варианты, которые крутились у неё на языке. – Ну понятно. Теперь хоть ясно, зачем ты меня сюда притащил, – Мира развернулась к своему спутнику. Громко хмыкнула и направилась в сторону кухни.

– Что вообще происходит? – Адан в недоумении посмотрел на Ллэра, от которого словно повеяло холодком, как будто оба стояли на сквозняке.

– Могу попытаться объяснить, если ты готов слушать.

Адан вгляделся в серые ухмыляющиеся глаза.

– Как будто у меня есть выбор, – он пожал плечами и прошёл в гостиную. Приблизился к окну. Нахмурился, заметив, как на оптической шторе пробежали помехи. Сегодня что, и правда особенный день? Вся техника решила испортиться? Или от пережитых потрясений уже рябит в глазах? Неизвестно, что хуже.

Адан опустился в кресло, кивнул Ллэру на соседнее.

– Если можно, давай сразу к делу.

– А может, я здесь пока поживу? – донеслось из кухни. – В Актарион мне всё равно нельзя, а тут классно. Почти как дома. Не то, что в замке. Я там или на солнце поджарюсь или умру короткими отрезками накручивать километры по коридорам.

Адан посмотрел на развалившегося в кресле Ллэра:

– Надеюсь, она так шутит?

Тот пожал плечами.

– Ей действительно негде жить. Дом взорвали, а в тмиоре не понравилось.

– Где не понравилось?..

– Это может подождать. Лучше расскажи про Роми. Она ведь была с тобой, когда едва не погибла, – в голосе Ллэра не было угрозы или обвинения, скорее, неподдельный интерес человека, столкнувшегося с чем-то абсолютно неожиданным. – Помнишь, как это произошло?

– Нет, – честно признался Адан. – То есть помню, конечно, что мы были на поле и как там оказались. А что случилось потом – очень расплывчато.

– Сосредоточься. Что было до?

Адан несколько секунд изучал Ллэра. Внешний вид, появление на пороге его квартиры, подозрительная настойчивость, если не сказать наглость – всё это не должно было внушать доверия, и вместе с тем хотелось обо всём рассказать. Может, вечерние события настолько не вписывались в привычный уклад, что требовалось проговорить их вслух кому-нибудь только для того, чтобы самому поверить?

– Хорошо, – Адан задумчиво взъерошил волосы.

До определённого момента всё ведь было обычно. Офис, слушание в суде, снова офис, дела, клиенты. И так до самого вечера, пока он не пришёл в «Нольд». Там заканчивалось обычное и начиналось невероятное, включая парочку, находившуюся в его квартире сейчас.

– В общем, Роми нашла меня на парковке, когда я ушёл из «Нольда». Ей приспичило покататься. Ну и… – Адан развёл руками. – Докатались. Система неожиданно отказала, я не успел разобраться, в чём дело. Кабриолёт стал терять высоту, пришлось выпрыгивать на ходу. Не знаю, как мы не разбились. Не понимаю. В голове не укладывается. Ни это, ни то, что происходило на поле. Роми нацепила на меня браслет. Потом появились тени. Или это были люди. Хотя вряд ли люди. Не знаю. – Описать словами то, что там происходило, не получалось. – Помню свет, очень яркий. Из этой вот штуки, – Адан приподнял левую руку. – Потом вроде был взрыв. И луна. Огромная, сиреневая. Никогда такой не видел. Дальше – прочерк. До вашего прихода я ничего не помню. Ни как вернулся домой, ни как лёг спать.

Ллэр всё так же щурился, пристально смотрел на него, и Адан скорее прочитал по губам, чем услышал его задумчивое бормотание:

– Как же мне не повезло.

– А мне, думаешь, повезло? Весь вечер – мечта идиота.

– Ты жив, это уже плюс. Найдутся ещё. Плохо, что машина сгорела. Я бы посмотрел на показания приборов. Может, смог бы понять, что сожрало всю энергию.

Адан обернулся на выходящую из спальни Миру. Когда только успела.

– У тебя очень даже мило, – прошелестел в голове её голосок. – Чистенько, но не маниакально. Ну, чего уставился-то? Я просто заглянула. Посмотрела и всё. Интересно же. Ничего не трогала, в личных вещах не ковырялась, надо больно.

Она опустила на столик квадратный деревянный поднос с тремя чашками кофе, села на диван, и Адан вдруг понял, что Мира не сказала ни слова с момента, как ушла на кухню.

Но как такое возможно?! Он же точно слышал её слова.

Виски сдавило сильнее. Адан стиснул зубы, закрыл глаза. Вдох, выдох, вдох. Медленно, по чуть-чуть, но отпускало.

– Голова болит? – участливо поинтересовался Ллэр. Адан не сомневался: вопрос адресован ему.

– Сейчас пройдёт. Наверное, – он на секунду приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился – свет от электрических ламп казался яркими прожекторами.

– Помочь?

– Неужели лимит доброты снова пополнился, – съязвила Мира.

Адан опять отчётливо осознал, что она не произнесла ни слова.

– Сделай одолжение – не думай, – буркнул он.

– Хорошо же тебя шандарахнуло в баре. Даже мысли читать научился, – а вот это Мира точно сказала – громко и насмешливо.

– Не провоцируй его, – попросил Ллэр.

– А то что? – убавлять громкость она не собиралась. – Мог оставить меня в замке, раз мешаю. – С дивана донеслось обиженное сопение.

Адан приоткрыл глаза и не сразу понял, почему ничего не видит. Через миг сообразил, что кто-то погасил свет и в комнате царил полумрак. То ли отсутствие яркого освещения, то ли тишина, то ли всё вместе, но становилось легче. Головная боль постепенно затихала, хотя мысли всё ещё путались и думать связно не получалось. Это не было похоже на обычную мигрень или недомогание. Скорее, на лёгкое помешательство, когда кажется, что можешь слышать, что думают другие, когда видишь то, чего нет и быть не может по определению.

Ллэр терпеливо ждал, а Мира с пультом в руках нашла себе новое развлечение – картинки на оптической шторе менялись со скоростью звука.

– Ой, а я её знаю, – молчание продлилось недолго. – Это же Таль.

Адан машинально повернул голову и замер. Проклятье! Он был уверен, что давно избавился от всего, что напоминало о бывшей подружке. Но с трёхмерной картинки, задорно улыбаясь и подмигивая, на них смотрела именно она.

– Выключи! – приказал Адан, оборачиваясь к Мире.

– Это же Таль! Точно она! – та не слушала.

– Выключи! – он резко вытянул руку, собираясь отобрать пульт. Диван почему-то перевернулся, опрокинувшись назад, а Мира с пронзительным визгом отлетела к стене. Послышался грохот, слабый стон, и наступила тишина.

– Ты рехнулся?! – Ллэр исчез из кресла, чтобы в тот же миг появиться около Миры. – Контролируй свои мысли! Она нужна мне живой.

– Хочешь сказать, это я сделал?.. – обомлел Адан.

Ллэр хмыкнул, но не ответил. Осторожно приподнял Миру и уложил ровно на пол, накрыл ладонью её лоб. Штора затрещала, будто её закоротило и вот-вот посыпятся искры, но этого не произошло. Изображение мигнуло и пропало. Тут же в квартире вспыхнул яркий свет и почти сразу погас везде, кроме одного единственного светильника в дальнем углу гостиной. Ллэр всё так же сидел над Мирой, потом она вдруг шумно вдохнула и распахнула глаза.

– Не шевелись, – приказал он чуть слышно.

Адан растерянно скользнул взглядом по перевёрнутому дивану, уставился на стену. На шершавой каменной поверхности темнел кровавый след, причудливым изгибом уходящий вниз к паркету. Наверняка у девчонки пробит череп или того хуже.

– Ллэр, ты… У тебя нежные руки. И глаза… очень серые… красивые, – пробормотала Мира. Или подумала, Адан не смог разобрать. Просто продолжал стоять около кресла, не двигаясь, и в ужасе смотрел на её бледное лицо. Теперь она снова была похожа на маленького перепуганного зверька, только на покалеченного жестоким хищником, умирающего. – Ты же меня не бросишь здесь?

Адан виновато отвернулся. Он не хищник. Он – чудовище. Чуть не угробил Миру, а до этого на поле что-то сделал с Роми. Больше ни о каком «вероятно» не могло идти и речи. Услышанное и увиденное за вечер вдруг сложилось в одно целое. Что-то случилось именно с ним. Что-то плохое, неправильное. В баре или до. Или позже. Роми всего лишь хотела помочь, а в итоге чуть не погибла по его вине.

Невероятная авария, взрыв… Это его рук дело. И после всего он бросил её умирать в грязи, а сам спокойно вернулся домой. Теперь даже знал, как – так же, как сейчас очутился у окна. Или как в его руке только что оказалась пачка сигарет – достаточно просто захотеть.

До сегодняшнего вечера он был, как все. Маленький винтик, живущий удобной, уютной жизнью, когда все вокруг чётко, ясно, понятно. Но вдруг его собственный отлаженный механизм дал сбой. Что-то случилось… Что?!

Наверное, именно это собирались выяснить Ллэр и Мира. Поэтому явились к нему – хотели узнать, что произошло на поле, почему чуть не погибла Роми. Думали, он знает, сможет помочь, в итоге получили очень красочный рассказ, как всё было, а главное, теперь точно знают, кто виноват. И «я не хотел» – уже не оправдание после того, как с чудовищной лёгкостью чуть не убил Миру на глазах Ллэра. Да и «чуть» – понятие относительное. Как там сказала Мира? Если бы не Ллэр, Роми бы погибла. В её словах больше не приходилось сомневаться, потому что Адан только что убедился: если бы не Ллэр, Мира бы тоже не выжила.

Он прислонился плечом к стеклу, закурил. Получилось не сразу – дрожащие пальцы не слушались. Несколько жадных затяжек не помогли, легче не становилось.

Погруженные в ночную темноту высотки на мгновение осветились в пронзительных ярких вспышках зеленых молний. Наверху на расстоянии двадцати пяти километров от нулевого уровня снова бушевала буря. Вода мутными потоками стекала по Сфере. Прочный, прозрачный купол из пластиковой стали защищал Бэар, не позволяя осадкам и вредным космическим лучам проникать в искусственную атмосферу мегаполиса. Потом, закончив фильтрацию, система жизнеобеспечения спровоцирует «ливни» внутри в количестве, необходимом для поддержания баланса. Доведённый до автоматизма процесс никогда не давал сбоев. Гарантированный и отлаженный механизм, чтобы все жители Бэара, словно рыбки в аквариуме, могли и дальше существовать на этой мрачной и неуютной планете.

– Поделишься? – Ллэр стоял рядом.

Адан осторожно протянул полупустую пачку. Не хватало размазать по стенке единственного вменяемого в квартире. На всякий случай сунул руки в карманы и несколько секунд наблюдал, как Ллэр прикуривает. По его лицу нельзя было понять, ни что он думает, ни что собирается предпринять и собирается ли вообще. По идее – должен. После всего… Но от него все так же веяло холодом. Хотя, может, и хорошо, что ни его мыслей, ни чувств, ни желаний «не слышно».

– Она… будет жить? – глухо спросил Адан, поворачивая голову. На удивление диван уже стоял на своём месте. На нём, на мягких широких подушках, неподвижно лежала Мира.

– Будет, – Ллэр затянулся, выпустил облако дыма. Уставился в окно. – Сто лет не курил.

Адан промолчал.

Совершенно идиотская ситуация. Затуманенным мозгом он понимал, что должен делать совсем другое, причём делать сразу, как только швырнул Миру. Вызвать скорую помощь, позвонить в полицию – все те тривиальные вещи, которые всегда советовал клиентам, потому что важны не причины, а намерения. Исход дела решает, что произойдёт дальше. Только почему-то понимая всё это, Адан продолжал стоять, прислонившись плечом к стеклу и тупо глазел на ночной Бэар. Как будто со стороны размышлял обо всём. Отрешённо, равнодушно, пассивно.

Адан невольно усмехнулся. Ну хоть в чём-то он ещё похож на истинного бэарца.

Можно, конечно, было бы позвонить. Но что он скажет? Объяснить, что случилось, нормальным языком просто не представлялось реальным. А Ллэр в приведении девиц в чувство, кажется, неплохо набил руку. Вряд ли даже самый способный врач смог бы сделать то, что вышло у него.

Звонить незачем, звонить некому. На шум всё равно никто не придёт. Просто не заметят. Ночь давно, да и здания уже тысячелетиями строят так, чтобы соблюдалась стопроцентная шумовая изоляция. Наверху или внизу могли устроить пальбу из петард, он бы ничего не услышал. А судя по обрывкам разговора, которые сумел запомнить, Миру никто не хватится. У неё вроде бы даже дома не осталось. Взорвали или что-то такое… И вообще, складывалось впечатление, что эта парочка неожиданно вторгшихся в его квартиру гостей неместная и к Бэару отношения не имеет. Как это возможно, учитывая, что мегаполис наглухо закрыт Сферой, за пределами которой жизни не существует, в голове не укладывалось. Но увиденного и сделанного за вечер хватало с лихвой, чтобы не сомневаться – объяснение всему есть, просто он его не знает и даже не подозревает, что так бывает.

Адан хотел затянуться, но взгляд упал на браслет, болтавшийся на запястье. Он осторожно дотронулся до металлической дужки миллиметров пять шириной без застёжки или замка. Как снять – непонятно. Никаких рисунков, на первый взгляд – обычный металл, только прочный, потому что браслет даже не гнулся. Но в том, что блестящая хреновина вовсе не так безобидна и проста, он успел убедиться.

Мысль, что вот она причина всех бед, не выглядела сейчас абсурдной. Ведь именно после того, как Роми нацепила браслет, начало твориться что-то необъяснимое. Или всё-таки раньше – ещё в баре?

– Знаешь, как это снять? – нарушил молчание Адан, приподнимая руку.

Ллэр даже не прикасался к нему: металлическая дужка раскололась в одном месте и мягко соскользнула в его ладонь, на миг тускло засветилась и снова превратилась в обыкновенное блестящее кольцо без застёжки.

– Абсолютно мёртв, – пробормотал он, сжал пальцы. Продолжил, глядя на кулак: – Это один из наручников тайко. По крайней мере, так их называла Роми. Тайко – это народ, которого больше не существует. Интересные были ребята, у нас дофига цацок их производства, – он на мгновение замолчал, вглядываясь в лицо Адана. – Тебе короткую версию или длинную?

– Понятную.

– Попробую. Одно из свойств браслета – связывать биополя двух людей. Вероятно, Роми собиралась перенести тебя, и предполагалось, что пока трансформация не завершится, он защитит тебя от солнца за счёт её биополя.

– Куда и зачем перенести? – нахмурился Адан.

– Подальше от существ на поле. В тмиор. Думаю, это единственное, что пришло ей в голову. В общем, правильно пришло, только что-то помешало осуществить план, – он посмотрел на Адана. – Твой наручник испорчен, а из Роми высосали всю жизненную энергию.

– Я высосал?

Ллэр пожал плечами.

– Если бы я точно знал, с чем вы столкнулись, смог бы ответить. Но я не знаю. К сожалению, ты, как я понимаю, тоже. На поле зашкаливает энергетический фон. Хотя природу выброса я понять не могу, логично предположить, что наручники тайко имеют к этому самое прямое отношение.

– Тмиор – это где? – помолчав, спросил Адан.

– Ты допускаешь возможность существования параллельных миров?

– В данный момент я допускаю любую возможность.

– Тогда всё просто. Тмиор – это один из известных миров, самый молодой и, возможно, самый необычный.

– Это, по-твоему, просто? – хмыкнул Адан. Поискал глазами пепельницу, собираясь потушить сигарету, но не нашёл. И в тот же миг понял, что тушить больше нечего – окурок исчез. Несколько секунд Адан в недоумении смотрел на свои пальцы, потом перевёл взгляд на Ллэра. – Этому тоже есть простое объяснение?

– Некоторые вещи мы просто… умеем, – ухмыльнулся тот. – Но ничто не исчезает в никуда. Ты, видимо, намусорил удалённо. Где обычно стоит твоя пепельница?

– Мы?! Что значит мы? – местонахождение окурка волновало теперь меньше всего.

– Атради и доа. Я – атради. Ты – доа или скоро станешь им, когда окончательно завершится метаморфоза. Вы что-то вроде двоюродных братьев атради. В чём-то похожи, в чём-то ничего общего. Одни корни, разное будущее, если можно так сказать, – он помолчал, потом снова ухмыльнулся. – И опять спрошу, тебе длинную версию или пока достаточно?

– Мне по-прежнему понятную версию, – Адан вернулся к креслу и буквально рухнул в него. Кивнул на лежащую без движения Миру. – Она тоже атради, как ты? Или как я?

– Она пешка, – Ллэр остался у окна. – Разменная монета. Обычная актарионка без способностей, которая должна была погибнуть. Вернее, её собирались убить и почти преуспели, если бы не я. Роми не соврала, когда рассказала тебе про аварию.

По спине побежал предательский холодок. Адан сам себе не мог объяснить почему, но именно Роми теперь винил в так называемой метаморфозе, о которой говорил Ллэр. До встречи с Роми он был обычным и нормальным. Если что-то и случилось, то там, внизу, в «Нольде». Скорее всего, когда она странно зыркнула и откинула его куда-то. Обратно в Бэар или… Не важно. Важно другое – вот почему Роми припёрлась к нему в машину, собралась защищать, переносить в свой Тмиор, даже не интересуясь его мнением.

– Если она, – Адан кивнул на Миру, – должна была погибнуть, ты почему-то её спас. Дважды, – тихо добавил он. – И сказал, что она нужна живой. Значит, для тебя она вовсе не разменная монета. А ещё ты привёл её сюда, ко мне. Ллэр, зачем вы пришли?

Он хмыкнул.

– Я пришёл поговорить. С собой её потащил только потому, что не хотел бросать в замке, – Ллэр наконец прекратил созерцать ночной Бэар за окном и уселся в кресло. – С таким характером это чревато, – он обернулся, посмотрел на Миру. Перевёл взгляд на Адана. – Мой единственный опыт подобного разговора – когда я был на твоём месте. Поэтому скажу, как есть. Ты опасен. И для себя, и для окружающих, если это тебя волнует хоть каким-то образом. Я шёл поговорить, а увидел… бесконтрольную ментальную силу, которая ещё будет расти. Наш потенциал не раскрывается весь сразу. Первый всплеск обычно идёт в половину силы. Пусть на поле меня не было, но я могу предположить. Тебе плевать на Роми, на Тмиор, но суть не в этом. Суть в том, что по всем следам, по тому, что ты сам помнишь о тех… тенях – за тобой пришли. Понятия не имею кто, но уверен, ты не дал себя в обиду. Только, насколько я разбираюсь в подобных вещах, этим не ограничится. И не то чтобы я сильно переживал за твою жизнь из чисто альтруистических побуждений, но ты побывал вместе с Мирой в плеш… в баре. А после этого ты чуть не убил Роми. И вот это уже затрагивает мои непосредственные интересы.

– Какие интересы?

Ллэр поморщился, ответил, словно нехотя, после паузы:

– Скажем так, я хочу изменить кое-что в моём образе жизни. Это сейчас мой единственный интерес. Возможно, не только Мира, но и ты сможешь мне помочь. Я пока не знаю, как, если твой удивлённый взгляд означает именно это. Но ты вовлечён, а значит, нам по пути. По крайней мере, в ближайшее время, если у тебя нет склонности к самоубийству, – он вздохнул. – Наверное, я должен ещё кое-что объяснить о мироустройстве. Атради считают, что Тмиор – центр, точнее – вершина некого конуса или ядро шара, солнце всего. Есть миры, которые принято называть зрелыми. Они расположены вокруг Тмиора. Потом следует некая граница, преграда, за которой находятся все остальные миры. Например, твой. Мы называем их песочницей. Зрелые миры не так уж отличаются, просто находятся ближе к Тмиору и в курсе существования друг друга, и атради в том числе. Перемещаться из одного в другой там так же обыденно, как для тебя поехать на другой конец Бэара. А ещё есть плешь. Это некий фильтр между мирами. Местами хреновый такой фильтр. Дырявый. Тот бар, что ты упоминал сегодня… Не «Нольд», куда ты приехал, а тот, где позже встретил Миру и Роми, он как раз в плеши и находился.

– В фильтре между мирами? – уточнил Адан, поймав себя на мысли, как бредово же это звучало.

– Именно.

– Но как…

– Как раз в вашем появлении там я и хочу разобраться. Это не то место, куда можно ненароком забрести по дороге домой, и твоё случайное попадание туда практически исключается. Тебя там не должно было быть. Есть правила, законы, есть смотрители атради, которые постоянно следят за плешью. Роми одна из них.

– А она? – Адан кивнул на Миру.

– Она – случайный сбой в механизме контакта Тмиора и зрелых миров. Подправили бы память и вернули домой. В Актарион. Собственно, Роми так и сделала.

На отсутствие информации жаловаться не приходилось. Наоборот, её было много. Слишком. Настолько, что связать услышанное в одно целое, задуматься, сопоставить факты просто не получалось.

– Понятно, – Адан потянулся к пачке. Закурил, медленно выпуская дым. Вдруг с удивлением заметил на столике пепельницу с одним единственным окурком. Его окурком. Улыбнулся: – Я бы тоже хотел во всём разобраться. Что конкретно ты предлагаешь?

– Как бы парадоксально это ни прозвучало, но для начала я предлагаю тебе пойти с нами. В мой мир. Тмиор. Тут я больше ничего не могу сделать для неё, – Ллэр кивнул на Миру. – Тебе не нужен браслет, чтобы защититься от нашего солнца, в остальном там безопаснее всего.

Адан задумчиво уставился на тлеющий конец сигареты. Ллэр не договаривал. Может быть, врал. Внезапные телепатические способности тому виной или просто голос опыта, но уверенность, что это так, была практически стопроцентной. Адан не сомневался, просто знал, чувствовал. Другое дело, что с этим знанием делать. У Ллэра могли быть собственные причины не доверять и сознательно о чём-то умалчивать. Он бы на его месте точно не стал откровенничать с психом, неспособным контролировать желания и мысли. Тем более, если когда-то сам побывал на его месте.

Ллэр всё же прав, он, Адан, сейчас опасен. Для себя и для окружающих. По крайней мере, пока не научится управлять свалившимся на голову «счастьем» или пока не избавится от него. Даже если это не половина силы, и Ллэр ошибался, всё равно достаточно, чтобы стать причиной новой трагедии. Уж среди клиентов и чёртовых зануд-бюрократов Системы справедливости Бэара встречаются экземпляры похуже Миры, и совсем не хотелось, чтобы так успешно начатая карьера адвоката, сулившая много всего замечательного в будущем, неожиданно закончилась размазанным по стенке зала заседаний клерком или тем безобразием, что мысленно Адан часто желал с ними сотворить.

Ещё один плюс в пользу Тмиора – Роми. Она, в отличие от Миры, не была пешкой, случайностью или сбоем механизма и должна понимать, что случилось в баре и почему он стал каким-то доа с метаморфозами.

Был ещё один небольшой плюсик – авария и разбитый кабриолёт. Обморок в «Нольде» при свидетелях – достаточная причина, чтобы оправдать потерю управления и как итог сгоревшую груду металла. А вот объяснить, как очутился дома да так быстро, нормально не получится. Говорить правду – не поверят, утверждать, что не помнит – навлекать подозрения и дополнительные расследования. Гораздо лучше, если он исчезнет на несколько дней из Бэара.

Его будут искать. Конечно же, проверят офис, отследят звонки по сотовому, встречи, придут в квартиру, увидят кровь на стене, проведут анализ ДНК и… ничего не обнаружат. Данных Миры в системе мегаполиса быть не могло по определению. Вот и пусть пошевелят мозгами, а он потом вернётся. Может быть, уже обычный, нормальный. И будет утверждать, что ровным счётом ни черта не помнит, и вполне возможно, это станет правдой, если им с Ллэром удастся всё выяснить, а потом с подкорректированной памятью вернуть его обратно в Бэар.

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – Адан затушил недокуренную сигарету, поднялся.

Глава 5. Разговор при луне

Малюсенькие молоточки выбивали в висках барабанную дробь. Тарадам-там-там. Секундная пауза. И снова тарадам-там-там. Вдох. Выдох. Тарадам-там-там.

Снова дышать было странно. Вспоминалось – за какую-то долю секунды воздух становится сначала густым, липким и тут же сухим, дерёт горло, а потом и вовсе заканчивается. И тогда начинается темнота. Хочется сделать глупость – например, забрать чью-нибудь жизнь, выбор «ты или кто-то ещё» сейчас не стоит. Но ничего не выходит, будто вокруг ни души.

Глаза открывать не хотелось, и этому нежеланию, по крайней мере, можно было отдаться. Запросто – веки будто смазали клеем, не разлепить.

Жаль, бесконечно так продолжаться не может. Те твари, что с лёгкостью вышли на их след и ещё легче высосали всю энергию из кабриолёта, а заодно, кажется, и из неё самой, не дадут отлеживаться вечно. Вряд ли Адан уничтожил их – Роми не почувствовала в тенях плоть, только мощь энергетических полей неизвестного ей типа. Неизвестного! Никогда ничего подобного она не видела и даже не слышала о таком.

Роми пошевелилась, застонала. Головная боль усилилась: в затылок словно воткнули большой раскалённый гвоздь. Вроде ж не били. Откуда такая слабость?! Неужели её вычерпали практически до дна?

Стиснув зубы, Роми попыталась сесть. Тело никак не хотело принимать вертикальное положение, но понять, что под ней не холодная сырая земля, а мягкая постель – удалось. Ладно. Тогда сначала раскроем глаза.

Вместо ночного дождливого неба обнаружился потолок. Знакомый. Невысокий, скошенный. Деревянный. Роми перевела взгляд на окна, стены.

Тяжёлые шторы раздвинуты лишь на самую малость. За ними прятался плотный тюль, через который практически не просачивался свет, да и не было особо чему просачиваться – за окном вечер.

Полумрак не мешал узнать место.

Не померещилось. В этой комнате она бывала не раз и знала каждый её миллиметр. Каждую тень в углах, каждую картину на стене, фигурку на полке.

Спальня Алэя. Тмиор.

Надо же. Закрыла глаза на поле в Песочнице, а открыла – дома.

Вторая попытка сесть оказалась удачнее, но головная боль нахлынула с новой силой. Роми рухнула на постель, тихонько застонав. Где-то справа должна быть кнопка.

– Рэм?

– Алэ?! – от неожиданности она снова вскочила. Где был Алэй, Роми не видела, не получалось разглядеть. Но только он теперь называл её Рэм, и это был его голос. – Ты… я не слышала… Где ты?

Тихо зажужжал мотор инвалидного кресла, Алэй появился из темноты:

– Ты в порядке?

Они не виделись несколько месяцев. Он похудел и стал бледнее, серые глаза казались почти чёрными.

Роми сглотнула. В порядке ли она? Ты сам-то не совсем в порядке, дружище, хотелось ответить. Столько лет прошло, а ты всё ещё не в порядке, всё ещё не разрешаешь зажигать у себя в комнате свет, не выходишь на свежий воздух и почти ни с кем не разговариваешь.

– Что я здесь делаю?

– Тебя принёс Ллэр.

– Ллэр? – она удивлённо моргнула и только сейчас вспомнила, что в какой-то момент нацепила на Адана наручник. Машинально проверила запястье. Всё правильно – второй на ней. Наверное, Ллэр почувствовал. – Когда?

– Пару часов назад.

Пару часов.

Последнее, что она помнила – как внезапно стало катастрофически не хватать энергии. Ни на что. Жизненная сила вытекала из неё, как из пробитого сосуда. И тогда Роми попыталась сделать то, к чему атради поклялись прибегать только в самых крайних случаях – взять силу у населявших мир людей. Всю, какую они могли дать. Пусть бы это привело к эпидемии, к смертям. В тот момент хотелось одного – выжить. Удрать. Существа-Тени выглядели опасными. От них веяло такой древней мощью, что Роми испугалась и стала действовать, как загнанный в угол зверь: сначала она, потом весь мир.

У неё ничего не вышло. Словно оттягивала неизбежный конец. А тот, кого она явилась вроде как защищать и вводить в курс дела, что-то такое сделал, на что она оказалась не способна.

Голова болела невыносимо. Роми глубоко втянула носом воздух, чтобы не закричать.

– Есть таблетка?

– Есть лучше, – Алэй кивнул. – Под подоконником на полке.

Там нашлись синие кругляши с впрыскивателем. Сильнейший анестетик в одном из самых технологически развитых миров: Роми узнала язык на упаковке с инструкцией. Удивилась, но ничего не сказала, приложила к вене на запястье, придавила. В кожу впилась микроскопическая иголка, вводя лекарство. Головная боль исчезла почти мгновенно.

Роми подняла глаза на Алэя.

– Не надо, Рэм. Я не злоупотребляю.

– Я ничего не говорю, Алэ.

– У тебя очень характерный взгляд. Я жалкое зрелище, знаю. Незачем напоминать.

– Слушай, ты хотел покончить с собой, это был твой выбор, и я его уважаю. – Роми осеклась. Сама удивилась, как легко, даже грубо, удалось выпалить всю тираду. – Давай не будем сейчас об этом снова!..

Алэй улыбнулся:

– Так где ты перешла дорогу нашему оптимисту?

Она вскинула брови.

– Почему ты решил, что я перешла ему дорогу?

– Потому что это Ллэр. Он сказал, что ты оказалась не в том месте, не в то время, но это же Ллэр. Просто так он никому не станет помогать. Даже тебе.

– А он помог?

– Он принёс тебя домой. Сюда. Не знаю, откуда, но ты была на грани. Ещё немного – солнце Тмиора уже бы не спасло, – Алэй помолчал. – Рэм, не говори мне, будто ты веришь, что это случайность.

– Ты же видел наручник у меня на руке. Наверное, Ллэр хотел высказать мне своё недовольство, а вместо этого нашёл мой недотруп.

Алэй прищурился.

– С ним была девчонка.

– Девчонка?

– Ага. Чёрные волосы, голубые глаза. Вызывающее поведение, вся в грязи… Судя по произношению – Ближняя.

– Понятия не имею, – Роми нахмурилась. Описание подходило, но она же видела, как взорвался таксилёт. В такой аварии никто не мог выжить. Или мог? Если, к примеру, рядом на удачу ошивался такой себе бездельник-атради. Вот так вот. Чисто случайно. Ага.

Её смена закончилась, теперь за злополучной Плешью наблюдал кто-то другой. Ему, конечно же, повезёт: на его веку никто не вломится и не устроит фейерверк. Ей не повезло.

Обо всём этом стоило подумать. Неторопливо и обстоятельно. Или, наоборот, забыть и выбросить из головы, вернуться на вечеринку. Сколько там прошло? Пару часов отключки, полчаса в «баре» можно вообще не считать, полчаса всего остального. Народ даже не успел как следует набраться.

Нет, обратно на вечеринку не хотелось. Вряд ли кто-то заметил её отсутствие, но настроение уже не то.

– Ллэр что-нибудь говорил?

– Дать тебе таблетку.

– Таблетку?

– Сказал, у тебя будет болеть голова, – Алэй помолчал. – Он выглядел уставшим и потрёпанным.

– Потрёпанным? – Роми вдруг поняла, что постоянно переспрашивает. Мозг требовал солнца и отдыха, но похоже, в ближайшее время ей светят луны и размышления. Она виновато улыбнулась. – Алэ…

– Всё понял, – он улыбнулся в ответ. – Сон и ещё раз сон. Моя кровать – твоя кровать.

– Нет, – Роми покачала головой. – Спасибо. Пойду на террасу. Луны, конечно, не солнце, но лучше, чем ничего. До рассвета всё равно долго.

Той энергии, которую она впитала за несколько часов в полутёмной комнате Алэя, не хватило бы даже на переход в другой конец Замка. Роми чувствовала слабость, а потому – злилась. Проклятые луны. Она не помнила, когда последний раз её так опустошало, и сейчас отчаянно нуждалась в солнце. Луны давали лишь свет, увлажняя кожу и чуть-чуть бодря. Даже если скинуть с себя одежду и проторчать под открытым ночным небом полный цикл, настоящей энергии в организме не прибавится.

Анализировать случившееся не получалось. Роми даже не могла вспомнить имя парня из «бара». Девчонку вроде бы звали Мира. А вот он или не представился, или ей отшибло память. Или это было сделано нарочно.

Роми вдруг осенило – странности начались уже в Плеши. Там она подумала, что он особенный, готов к переменам, сильный и способный. Такой быстро пройдёт все стадии метаморфоз и через месяц ему, как и ей, понадобится солнце Тмиора. Девчонка же слабее и будет сопротивляться до последнего, а потому проще подтереть её память, подправить биополе, психокинетический код и вернуть домой. И только сейчас Роми поняла, что было неправильно с самого начала. Таких, как эти двое, в Плеши просто не могло оказаться. А если добавить последующее появление Ллэра… Интуиция подсказывала – это далеко не всё.

Закрыть на случившееся глаза? Выкинуть из головы? Какое ей дело до очередной нелепой авантюры Ллэра?

Дело было. А из-за того, что она не может погрузиться в решение задачи прямо сейчас, вынужденная подзаряжаться от светил Тмиора, как проклятая батарейка, Роми бесилась.

Неприятно чувствовать себя зависимой. Клетка. Очень просторная, но всё равно клетка, и бывших хищников бросили в неё, предварительно вырвав зубы. Невыносимо.

Малочисленные Зрелые миры, что по Эту сторону, короткие визиты на Ту и Тмиор – вот и всё, что доступно теперь тем, кто раньше ворочал Основаниями. Только здесь, под раскалённым красным солнцем, атради чувствовали былую силу. Только этот мир мог их выносить бесконечно долго. Потому что здесь некем управлять. Не на ком паразитировать.

Забытое чувство. Забытые мысли. Роми слишком давно не была там, в Песочнице.

– Можешь не верить, но я рад, что Ллэр успел вовремя, – послышался сбоку тихий мужской голос. – Прости, что так получилось. Там, на поле… – тот самый парень из «бара», живой и невредимый, стоял на террасе и смотрел на ночное небо. – Люблю луну. А у вас их целых две. Красиво.

Если Роми ещё хоть немного колебалась, ввязываться во всё это или нет, то теперь последние крохи сомнения исчезли. Игра, которую затеял Ллэр, серьёзна, и остаться в стороне Роми не сумеет.

– Я верю, – она чуть улыбнулась, не спеша подошла к плетёному креслу, взяла с него шёлковый халатик. Короткий, едва-едва прикрывающий то, что нуждалось в прикрытии. – У нас тут… да. Можно сказать, красиво. Ты помнишь, что именно «получилось» на поле?

– Почти, – он по-прежнему не смотрел в её сторону. – А ты?

– Почти, – этот вариант подходил и для неё. Она помнила – что, не понимала – каким образом. Роми снова улыбнулась. – А здесь ты как оказался?

Она знала ответ, но хотелось послушать, что скажет он.

– Ллэр пришёл ко мне. Или за мной. Наверное, он лучше меня объяснит всё, что случилось. Я не совсем понимаю, что… там произошло. Как… Да вообще всё! Каким образом я превратился в неуправляемую кинетическую энергию, которая чуть не убила тебя и Миру.

– Психокинетическую, – машинально поправила Роми. Значит, Мира жива. Значит, Ллэр не дал ей погибнуть, приволок за собой в Тмиор, потом потащил дальше. Так? Или… Роми нахмурилась, в который раз улыбнулась. Слушать объяснения Ллэра не хотелось, но, видимо, придётся.

– Не важно. Я надеялся, ты знаешь ответ. Там в баре, внизу… Ты же что-то сделала со мной. Я бы хотел узнать, что именно.

– Как тебя зовут?

– Адан. Адан Свир, – он снова отвернулся. Повторил вопрос: – Что ты сделала?

– Ты имеешь в виду, как-то тебя изменила? – Роми встала рядом, облокотилась о парапет. – В «баре» я просто отправила тебя обратно. Туда, откуда ты в него вошёл. Прости, вышло грубо, я обычно сдержанней.

Она сама не понимала, почему так резко среагировала и даже не стала задумываться над поступком. Вытолкнула и ладно. Все ж целы. Сейчас – задумалась. Ну подумаешь, схватил! Не первый и не последний в её жизни мужик распускает руки. Но реакция была молниеносной. Будто перед ней был враг.

– Больше я ничего не делала. Не смогла бы.

– Ты веришь в совпадения? – задумчиво спросил Адан.

– Нет.

– Я тоже. И точно знаю, что до бара был совершенно нормальный. Обычный. Ничего психокинетического за мной не наблюдалось, – он сцепил руки в замок, как-то странно посмотрел на них, словно видел впервые или с ними было что-то не так. – Если не бар, то виной всему твой браслет.

– И не браслет тем более. Ты ищешь сложное объяснение, ищешь что-то, что мог бы обвинить. Но Плешь… бар, куда ты угодил, – не причина, а следствие, что ты перестал быть нормальным. Что-то в тебе изменилось до. Что-то проснулось. Раньше. Поэтому ты и оказался в Плеши. Но это вовсе не появилось из ниоткуда, – вспомнились книжки и фильмы, популярные в одном, не самом продвинутом мире. – Тебя не кусал ядовитый паук, на тебя не переворачивали чан с химикатами, не насылали проклятия. Ты просто такой родился, и рано или поздно подобное бы обязательно произошло. Если способности есть, они не будут спать вечно.

Она замолчала.

Так всегда бывало, когда Плешь затягивала новичка. Того, кто впоследствии превратится в одного из атради. Именно для этого и нужны были Смотрители: чтобы не бросать ничего не понимающего человека в омут перемен без подстраховки и чтобы по Плеши не шлялись заблудшие души. Тот, кто попал туда, самостоятельно ни за что не выберется.

Но Адан прав. Здесь крылось некое совпадение или нестыковка, только ухватить догадку за хвост не получалось.

– Понимаешь… Я ищу любое объяснение. Любое нормальное, в которое поверю. А пока, – он обернулся к ней, опираясь на локоть, – всё выглядит так, словно кто-то всё подстроил. Зачем-то. А ещё я не могу ни думать, что из-за меня могли… всё ещё могут погибнуть люди.

Роми выдержала пристальный взгляд, хотя в какой-то момент безумно захотелось отвернуться. Казалось, Адан может видеть больше, чем она. Может забраться к ней в голову, услышать, что она скрывает. Даже то, о чём она сама не подозревает.

Только казалось, конечно. Никаких реальных попыток она не чувствовала. Для подобных манипуляций рано. Не на этой стадии метаморфоз. Да и невозможно это в Тмиоре. Впрочем, как знать. Он ведь справился на поле с теми, кого она не смогла даже опознать.

– Могли. Но это была не твоя вина. И могут, если будешь относиться к этому беспечно, – она тоже опиралась на один локоть и смотрела на него: – Необходимо было подставить кого-то под удар, чтобы ты понял?

– Интересно, сколько раз надо подставить под удар тебя, чтобы выбить самоуверенность? – Адан широко улыбнулся.

Она прищурилась.

– На поле ты вёл себя глупо.

– Ты бы, конечно, на моём месте вела себя умнее. Не сомневаюсь, – подмигнул он. – Начинаю понимать Миру.

– И что же Мира? – Роми вскинула брови.

– Ты ей не нравишься, – Адан пожал плечами. – А может, она просто ревнует к Ллэру.

– А, вот, значит, как. Удачи Мире.

– И что это должно означать? – рассмеялся Адан.

– Ллэра можно ревновать только к одному человеку – к самому Ллэру.

– Голос горького опыта? – он снова уставился на ночное небо. – Не отвечай, я так… просто. Не моё дело. Расскажи лучше про ваш мир.

– Жаркое солнце, яркая трава, всегда лето, море… – Роми задумалась.

Про Тмиор можно говорить долго и ничего не рассказать в итоге. Потому что тут почти ничего не существовало. Только бескрайние девственные леса и один единственный гигантский Замок. Пустой мир, непонятный даже тем, кто его населял.

– Расскажи лучше про Миру. Ты был в Актарионе?

– Я даже не знаю, что это такое, – Адан развернулся к ней. – Или где это такое. Но, видимо, мир, из которого попала Мира, так?

Она кивнула.

Роми не сомневалась, что он говорит правду. Даже такие мелочи, как ощущать, где правда, а где ложь – недоступны в Тмиоре, но интуицию и опыт за годы общения с людьми никто не отменял. Предполагать, что Адан стоит за аварией Миры, что он заодно с Ллэром, что прекрасно знал, кто напал на них на поле, а остальное не больше, чем игра. Нет, сложно, многоуровнево и непрактично. Ллэр слишком самоуверен, чтобы плести нечто подобное. Ему всегда было плевать, раскроют его замыслы другие атради или вообще не заметят его возню. Других соперников, кроме атради, у них быть не могло. Адану тем более незачем было играть в такие игры.

– Значит, ты сделал что-то с Мирой позже?

– Угу, – он отвёл взгляд.

– Похоже, на этот счёт я от тебя больше ничего не добьюсь, – Роми усмехнулась. – Тогда Тмиор. И мы. Не знаю, что именно я должна тебе рассказать и почему-то чувствую, что стандартное введение в курс дела – не тот подход. Но попробую. Здесь живём только мы. Никаких местных жителей. На всей планете нет ни одного города, посёлка или просто даже захудалого палаточного лагеря. Нас несколько тысяч. Если быть точной – восемь тысяч семьсот восемьдесят два человека. С тобой будет восемьдесят три. У каждого есть своя нора в этом Замке, пространство внутри которого искажено. Снаружи – гигантский, внутри же… бескрайний. Не спрашивай, как такое возможно. Мы не знаем и, честно говоря, не пытались узнать. Всему виной местная аномалия, которую удалось подчинить тем, кто привёл нас сюда тысячелетия назад.

– Ллэр сказал, в Тмиоре я буду в безопасности. В первую очередь от самого себя, – Адан ухмыльнулся. – И не смогу повторить того, что сделал с Мирой. И с тобой тоже, – он вдруг с улыбкой обернулся и выразительно обвёл её взглядом сверху вниз и обратно, подмигнул: – Здесь все девушки-атради разгуливают в таком виде по ночам или мне просто повезло?

– Мне необходим свет, – выпалила Роми. Осеклась, почти испугалась.

Адан ещё столько не знал, не понимал. Он видел лишь бесстыжую девицу, не знающую меры и приличий. А она едва не загнулась от опустошения, от голода и могла думать только об энергии, которой катастрофически не хватало, и о бодрости, которую дарили Луны. Это можно было преподнести по-разному. Роми предпочла улыбнуться. Тем более многозначительный взгляд Адана способствовал бодрости и хорошему настроению лучше любой луны.

– Свет солнца Тмиора или хотя бы его двух лун для нас единственный источник жизненных сил. Одежда мешает. И стеснительность не в моде. Но да, тебе повезло, только в другом – в том, что ты вышел именно на эту террасу.

– В везение я верю ещё меньше, чем в совпадения, – Адан помрачнел. – После всего, что увидел сегодня, что узнал, что сделал, – он прижался спиной к парапету, сунул руки в карманы брюк. Несколько секунд молча разглядывал стены Замка, тёмный коридор, потом обернулся к ней. – Вряд ли ты или вообще кто-то, кто не пережил сам, в состоянии понять, что я сейчас чувствую, – он сердито тряхнул головой. – Наверное, могло быть ещё хуже, но утешение слабое. Я ничего не понимаю. Только одно знаю точно: к везению всё, что произошло сегодня со мной, не имеет никакого отношения. Кто-то очень хотел, чтобы меня втянуло в Плешь. Его желания оказалось достаточно. И на эту террасу я вышел, не потому что мне повезло. Я думал о тебе, хотел найти. И нашёл.

Нашёл, потому что думал. На такое не способны новички. Не должны быть способны. Сами атради редко плутают в многомерном Замке – они без труда выходят на того, кто им нужен и о ком думают. Но чтобы так же легко коридоры выводили новичка или гостя – вот об этом Роми слышала впервые.

Адан подался вперёд, сжал её ладонь, пристально глядя в глаза:

– Ты, наверное, считаешь, что Ллэр перенёс меня в Тмиор, чтобы превратить в атради. Это не так. Я здесь… у вас… временно. Я не атради и никогда им не буду. Я… – он нахмурился, недовольно поджал губы. – Ллэр говорит, что я – доа, в чём-то похож на атради, в чём-то совершенно другой. Ваше солнце для меня безвредно. И если верить Ллэру, вы, атради, должны принять меня за своего. Только всё как-то… До нашего разговора я надеялся, что смогу стать прежним, обычным собой. Что надо всего лишь найти причину моего изменения, устранить её и всё. Но теперь, кажется, привыкаю к мысли, что вы правы. Таким, как раньше, я не буду никогда. А потому ещё сильнее хочу узнать, почему способности проснулись именно сейчас. Ллэр, видимо, тоже заинтересован в этом. Поэтому, как он выразился, нам с ним по пути.

Роми нахмурилась. Она подозревала, что с Аданом не всё так просто. Но доа? О них она ничего не знала. Зато Ллэр, как всегда, оказался осведомлённее. Или вешал лапшу на уши, преследуя собственные цели, а на деле Адан просто сильнее кого бы то ни было, кто попадал в Плешь и превращался в атради.

В это не верилось.

– Тебя примут за своего. А не примут – не обратят внимания. Раз ты здесь, значит, имеешь право – так относится большинство моих сородичей к новым лицам. В Тмиоре ты в безопасности, – Роми улыбнулась. – Но временно, так временно. Если ты ждёшь от меня ответов и поэтому искал… Я не слышала о доа и не представляю, кем должен быть тот, кто смог дать толчок твоему раскрытию и создать ситуацию, когда Плешь пропустила бы тебя.

Роми вдруг подумала: разве что самим Ллэром. Он способен на многое, если не на что угодно. Он прошёл через подобное, одарённее него она до недавнего времени никого не встречала. Даже Алэй, при всей своей ныне утерянной силе, был слабее.

– Жаль, – Адан с улыбкой отпустил её руку. – Хотя я, конечно, не надеялся, что у тебя есть ответы на все мои вопросы. Но кое-что ты всё-таки знаешь и не рассказываешь мне.

– Что?

– Ты ведь была в Актарионе уже после Плеши, – он не сводил с неё пристального взгляда, – после того, как вытолкнула меня из бара. Зачем? И почему потом отправилась в Бэар?

– Была. В этом нет никакой тайны. Мира слаба, у неё нет способностей. Такие, как она, иногда попадают в Плешь по никому не понятной случайности. Тогда такие, как я, подправляют им мозги, чтобы они могли продолжать жизнь как ни в чём ни бывало. Поэтому я и пошла. Хотела убедиться, что она вернулась в свой мир и ничего не помнит. А за тобой я собиралась вернуться позже, потому что тебя надо вести дальше. Не бросать на произвол новых умений. Но когда я увидела, что Мира погибла… Вероятность такого совпадения практически равна нулю. Я не хотела, чтобы и ты…

– И это я вёл себя на поле глупо? – Адан нахально усмехнулся. – Ты почувствовала мои способности, поняла, что мне грозит опасность, но всё равно пошла за мной?

– Конечно пошла, Адан! Любой атради пошёл бы. Это правило. Мы никогда не бросаем новичков. Если бы я не вытолкнула тебя из Плеши, ты бы так и бродил там до конца своих дней. Если бы я оставила тебя самого разбираться с новоприобретенным счастьем, то неизвестно, к чему бы это привело. Тебя, твою семью, друзей. Даже твой мир. Конечно, это всё верно, будь ты обычным новичком. Насколько ты не обычный, я узнала на поле. В «баре» я почувствовала просто способности. Того, что случилось потом, я не ожидала.

– Ты могла всё объяснить сразу.

– И ты стал бы меня слушать?

– Не знаю, – Адан раздражённо пожал плечами. – Но ты могла попробовать, а не выталкивать из Плеши. Ты могла не позволить мне тупо бродить по бару, искать дверь, которой там всё равно не существовало, не пудрила бы мозги коктейлями и болтовней ни о чём. И тогда, может быть, мы бы сейчас знали, кто напал на нас на поле. Вполне возможно, вместе мы смогли бы предотвратить аварию. Никто бы не пострадал. Ни тогда, ни потом. И… – он резко замолчал, как будто передумал что-то говорить. Или понял, что говорить не должен. Недовольно хмыкнул, отвернулся, сделав вид, что разглядывает небо, и уже тише, спокойнее добавил: – Мира утверждает, что Ллэр её спас. Если ты видела, как она разбилась, должна была видеть и его. Если, конечно, с самого начала не знала, что он там.

– Для Ллэра не проблема избежать лишних свидетелей.

– А ты – лишний свидетель?

– Думаешь, я тоже часть какого-то плана?

Теоретически, чем бы ни занимался Ллэр, он мог рассчитать и учесть дни, когда именно ей предстояло присматривать за Плешью. Но зачем? До сих пор она действовала чётко по веками отработанной схеме контакта с новичками. Разве что… Вот идиотка!

– Адан, где браслет?

– У Ллэра. Я не мог его снять, а у него получилось.

– Конечно, у него получилось, – буркнула Роми.

– Ты же говорила, браслет ни при чём, – Адан с ухмылкой обернулся: – Передумала?

– К переменам в твоей жизни ни при чём. Но если Ллэр хотел забрать его у меня…

Звучало слишком сложно. Такая авантюра только чтобы заполучить по большому счёту ничем не примечательный артефакт? Ну может он защитить от солнца, ну даёт возможность перемещения тем, кто иначе её лишен. И что? Пусть это нужно Ллэру, есть же способы проще!

Роми посмотрела на Адана. И где гарантия, что всё пойдет так, как нужно? Что именно такому она отдаст наручник тайко? А ведь отдала, потому что другого выхода не было.

– Ллэр что-нибудь говорил о наших с тобой… оппонентах на поле?

– Нет. Не думаю, что ему известно про них больше, чем тебе.

Роми усмехнулась.

– Ты плохо знаешь Ллэра.

– Я его вообще не знаю. Как и тебя, – парировал Адан. – Зато вижу, что ты не доверяешь тому, кому обязана жизнью. Полагаю, не без серьёзных причин.

Роми отвернулась, пожала плечами, посмотрела на парк внизу. Конечно, у неё были причины, только дело не в доверии.

С Ллэром никогда не бывало просто. Никогда ничего не было только тем, чем выглядело на первый взгляд. За первым слоем скрывался второй, потом третий. Когда-то она умела читать намерения Ллэра между строк, потом разучилась. Или он научился закрываться лучше, потому что по его сторону баррикад не осталось ни для кого места. Те, кто оказывались рядом, расценивались или как средства достижения цели, или как временные попутчики, пешки, рычаги. Кто угодно, только не равноправные члены команды.

– Ллэру можно доверять, только если ваши интересы совпадают. И ровно до тех пор, пока они совпадают. Малейшее расхождение, и… – она вдруг поняла, что говорит в пустоту. Адана на террасе не было.

Ушёл? Перенёсся?

Роми нахмурилась, пробормотала:

– Кто же ты такой, доа Адан Свир?..

Он был способнее Ллэра. Значит, очень скоро им станет не по пути.

Глава 6. Дух противоречия

Чёрное молчаливое ничто медленно рассеивалось, постепенно наполняясь звуками и запахами. Сначала непонятными и потому пугающими, потом знакомыми, но какими-то отрывистыми, возникающими из ниоткуда и туда же исчезающими. И снова, снова, снова.

Мире казалось, что она просыпается лишь на мгновение, а затем опять проваливается в тёмную пустоту, будто неведомая сила заставляет сознание отключаться.

Наконец бешеная качка в голове пропала, и даже получилось открыть глаза. Неожиданно легко, словно она только что проснулась после долгого и глубокого сна. Еще неожиданней оказалось увидеть себя лежащей на огромной кровати и понять, что находится в погруженной в полумрак спальне Ллэра. Значит, снова замок и Тмиор. Не самое ужасное. По крайней мере, не грязное поле и не…

За окном была ночь. Если, конечно, темнота и луна – не оптическая иллюзия.

Мира резко приподнялась на локтях, огляделась.

Ллэр спиной к ней рылся в одном из шкафов и, судя по всему, совершенно не беспокоился, что бардак в комнате увеличивается в геометрической прогрессии.

– Эй.

Он замер, потом торопливо обернулся, бросил короткий пристальный взгляд через плечо:

– С возвращением, – с ухмылкой выпрямился.

Мира уставилась на покрывало, машинально поправляя задравшуюся на животе футболку.

Наверное, стоило его поблагодарить. Затылком-то к бетону чокнутый Адан приложил её не слабо – до сих пор помнила, как что-то хрустнуло и голову обдало жаром. Сто процентов сотрясение мозга. Если бы не Ллэр, валялась бы там на полу и блевала по углам ещё долго. С другой стороны, если бы не Ллэр, её там, вообще, не оказалось бы, а значит, и благодарить не за что. Сам виноват – сам исправлял. Тем более, обещал вылечить, если понадобится. Вот и вылечил, и никаких сантиментов.

– Имей в виду, в следующий раз, когда потянет общаться с этим идиотом, пойдёшь к нему один. Без меня, – нарочито небрежно бросила Мира, осторожно дотрагиваясь до затылка. Брезгливо поморщилась, когда пальцы нащупали слипшийся комок волос. Она удивлённо моргнула. Ничего себе ударилась. Сколько ж кровищи-то из неё вытекло?

– Отлично, – его улыбка стала шире. – Ты явно пришла в норму.

– Смотря что для тебя норма, – Мира уселась на постели, скрестив ноги. Кивнула на кучу барахла за его спиной: – Освобождаешь для меня полочку?

– А у тебя есть, что сложить на неё?

– Одолжу у Роми.

– Я это вижу, – на какое-то мгновение улыбка всё-таки исчезла с его лица.

Ага, значит, задело. Так и надо, первый начал. Мира победно хмыкнула, слезая с кровати. Стоило бы подобрать что-то из одежды, принять душ, перекусить, а уже потом продолжать обмен любезностями до бесконечности. Но, поравнявшись с Ллэром, остановилась. В упор посмотрела в его серые ухмыляющиеся глаза.

– Кстати о Роми…

Какое-то непонятное и неуправляемое желание язвить и делать ему больно полностью заглушало здравый смысл. Может, потому что рыжая – единственное слабое место самоуверенного Ллэра, которое Мира знала, а у неё таких мест – вся она целиком. И вся целиком в его в власти. Хотя именно по этой причине стоило помалкивать. Не получалось. А ведь Ллэр при желании мог хорошенько двинуть, это она тоже понимала, но почему-то страха к нему не испытывала. И никак не могла заткнуться.

– Твоя драгоценная Ромиль уже приходила выразить благодарность за спасение? Или так и не дошла, заблудившись в коридорах? Сегодня было слишком много километров для её ослабевших ножек? А может, не захотела, потому что гордая?

– Проверяешь границы моего терпения? – улыбка на лице Ллэра никуда не исчезла, но голос стал тише и взгляд серьёзней. – Поразительно.

– Не льсти себе, – выдержать его оказалось непростой задачей. Ллэр словно буравил сумасшедшими глазами, проникая очень глубоко. Не в голову, не в мысли, а куда-то ещё глубже. И в то же время совершенно невозможно было отвернуться. Да и почему-то не очень-то хотелось.

– И как ты дожила до своих лет с таким характером? – он чуть склонил голову набок.

– А ты со своим как?

– Я лишил себя возможности умереть много лет назад.

– И меня по ходу. Трижды за сутки. Что же я буду делать, когда ты меня используешь и бросишь? Наверное, тогда и умру. Сразу. С моим-то характером.

Он покачал головой.

– Ты не знаешь, о чём говоришь. Ты не представляешь, чем обладаешь, – Ллэр поднял руку, словно собирался дотронуться до её щеки, но передумал. – Ты и сейчас можешь умереть. В теории. Если захочешь или если хорошо меня попросишь. Потом, позже. А если останешься рядом… Поверь, в долгой жизни нет ничего привлекательного. Это всего лишь очень много времени, чтобы совершать ошибки.

– Так у меня даже будет выбор: уйти или остаться? Отлично. Чем не смысл жизни, – Мира нахально улыбнулась. Все-таки глаза у него обалденные. Безумные, но красивые. – Я в душ.

– В ванной на тумбе одежда. Это тебе.

Мира открыла рот, чтобы поблагодарить, но неожиданно смутилась. Торопливо исчезла за дверью. Ллэр пытался сказать больше, чем сказал? Или нет? Неужели показалось? Интересно, если бы, и правда, предложил остаться, она осталась бы? Вряд ли. Таким, как он, не нужны такие, как она.

Вариант остаться в Тмиоре навсегда ни разу не приходил в голову. Мира даже не предполагала, что это возможно. Совершенно другой мир, другая жизнь – не её, чужая. Всё чужое. С другой стороны, в Актарионе ничего хорошего не ждёт. А может, именно на это Ллэр и намекал – потом, позже ей придётся сделать выбор: остаться здесь или вернуться, чтобы погибнуть?

В отличие от спальни, в ванной царил почти идеальный порядок. С пола исчезли грязные полотенца, количество тюбиков и флаконов на полках уменьшилось вдвое. Видимо, кто-то наконец-то избавился от пустых. На тумбе, как и обещал Ллэр, лежала одежда.

Мира бегло осмотрела стопку. Нижнее бельё, несколько футболок и пара джинсов, халат. Всё чистое, новое, словно только что из магазина. Интересно, когда Ллэр успел? Или не он вовсе.

Наверное, если не размышлять о причинах, не анализировать его поступки и их мотивы, стоило бы испытывать к нему благодарность. Видно же, что забота о ближнем – далеко не его сильная сторона. Только почему-то просто быть благодарной не получалось. Или хотя бы молчаливо-послушной. А ведь она умела казаться покорной и даже незаметной, когда это необходимо и требуют обстоятельства. Сейчас как раз тот самый случай. А нет… Не получается. Ни послушной, ни покорной, ни молчаливой.

Что она, вообще, знает о Ллэре? Ничего. Появился из воздуха на лужайке, предложил помощь, перенёс в свой мир. Рано или поздно так же вернёт обратно и исчезнет. А пока она просто зачем-то ему нужна и всенепременно живой, поэтому он спасает и заботится, как умеет. А раз нужна живой, беспокоиться не о чем.

Мира неторопливо стянула футболку и джинсы. Открыла кран, несколько секунд провозилась со смесителем, добиваясь желаемой температуры. Всё-таки странно. Ллэр столько может, столько умеет, комнаты завалены книгами и чертежами, а дом какой-то примитивный. Не то что у Адана.

Она ухмыльнулась. О нём лучше не вспоминать и не думать вообще, потому что тут же накатывала злость. В первую очередь на себя – как сразу не поняла, что он Способный, пусть и не из Актариона? Ведь Роми именно это имела в виду, когда говорила о переменах. Следом – на Ллэра, потащившего её к Адану. И всё ради чего? Чтобы выслушать историю про бедную рыжую дуру и что там с ней приключилось на поле. Как будто эта самонадеянная нахалка – центр Вселенной. А, между прочим, Мира тоже чуть не погибла. Дважды. Нет, трижды. И каждый раз по вине Способных с их заморочками.

Мира раздражённо мотнула головой. Не думать! К чёрту Адана и Роми. Её это не касается, и думать о них она не будет. И злиться, и даже приблизительно представлять, чем всё могло закончиться, если бы не… И спрашивать ни о чём не станет. Даже о том, что её ждет дальше. Надо жить одним днём. Так проще. Тем более изменить или повлиять на события она не в силах.

Мира шагнула под воду. Пару минут, не двигаясь и закрыв глаза, просто стояла под прохладными струями. Потом, дотянувшись до полочки, начала намыливать тело и волосы.

Совсем не думать не получалось.

Сейчас она полностью во власти Ллэра. В этом есть и плюсы, и минусы. Плюсы лучше использовать, на минусы постараться не обращать внимания. И как-то взять себя в руки, перестать дерзить и нарываться. «Проверять границы его терпения».

В принципе, ничего удивительного в её поведении не было. Способные всегда вызывали непроизвольное желание огрызаться и делать всё, чтобы её слово осталось последним. Пусть оно останется вообще её последним словом в жизни. Никакая логика не срабатывала. Чувство самосохранения молчало. А кто такой по сути Ллэр? Атради, значит, точно такой же Способный, только родом из другого мира. Вот и вся разница.

Закончив с душем, Мира вытащила из стопки чистой одежды первую попавшуюся футболку и голубые джинсы. Покрутилась перед зеркалом, шлёпая босыми ногами по мокрому полу. На удивление, всё подходило по размеру, как будто сама выбирала.

Она задумчиво посмотрела на своё отражение. Ну и какой смысл одеваться, если на улице почти ночь? Осторожно, чтобы не уронить, вернула одежду на тумбу, накинула на себя светлый махровый халат, завязала на талии пояс. Небрежно толкнула ладонью дверь, собираясь вернуться в спальню, и вдруг почувствовала головокружение. Зажмурилась, машинально хватаясь за стену, и поняла, что её нет. И пола тоже не стало – вместо него была мягкая, прохладная трава.

Трава? Откуда в ванной Ллэра трава?!

Мира изумлённо уставилась на босые ступни и замерла, боясь пошевелиться – ноги по щиколотку утопали в тёмно-зелёной растительности.

– Какого чёрта?!

– Ты?! – послышался рядом удивлённый мужской возглас.

Мира обернулась и застыла – буквально в двух шагах от неё на траве сидел Адан.

Она судорожно огляделась по сторонам. Убежать бы, но ноги словно приросли к земле. Да и куда бежать? Ночь, темно, замка не видно, вокруг огромные деревья. Похоже на парк, но ни малейшего представления, где именно они находятся – ещё в Тмиоре или Адан вытянул её из ванной в свой мир? Далеко она всё равно не убежит – что ему стоит остановить её каким-нибудь «действенным способом», как тогда в квартире? И Ллэра рядом нет, спасать больше некому.

Заорать, позвать на помощь? А дальше что?

Мира шумно выдохнула и обречённо повернулась к нему:

– Что тебе от меня нужно?

– Нужно? – переспросил он, вскакивая на ноги. Адан выглядел растерянным и неопасным. Даже не верилось, что это он несколько часов назад почти убил её. Но сомневаться не приходилось – воспоминания отпечатались в голове навсегда, причём во всех смыслах сразу. – Но как?! Я же…

– Ты же что? – выдержав паузу, осторожно поинтересовалась Мира.

– Не бойся, – он расплылся в глупой призывной улыбке. Протянул руки ладонями кверху, потом вдруг отдёрнул и спрятал в карманы. – Я тебе ничего не сделаю. Не смогу, даже если захочу.

– Очень убедительно.

– Я… – он нахмурился, опустил взгляд. – Я не хотел. Прости.

– Чего не хотел?

Адан ответил не сразу. Несколько секунд задумчиво смотрел перед собой.

– Причинять тебе боль, – наконец произнёс он.

– А сюда зачем перенёс?

– Как это перенёс? – его удивление выглядело искренним.

– Откуда я знаю, как, – передёрнула плечами Мира. – Тебе виднее. Пешком я сюда не приходила.

– Я просто хотел с тобой поговорить, подумал… – он осёкся. Снова улыбнулся той же нелепой, глупой улыбкой. – Я не совсем понимаю, как так вышло, чтобы ты… Да я, вообще, уже ничего не понимаю, если честно. Я выгляжу по-идиотски?

Мира не ответила. Конечно, по-идиотски, но озвучивать мысли чревато, пусть чокнутый адвокат в состоянии их прочитать.

– Я – Адан, – зачем-то представился он, опускаясь обратно на траву. – До сегодняшнего вечера был совершенно вменяемым человеком. По крайней мере мне так казалось. Обычный. Без способностей. Ничего подобного делать не мог. А потом после бара… Плеши… что-то со мной случилось. Вот я и подумал, что могла бы помочь мне понять, но…

Мира всё-таки не сдержалась, недоверчиво хмыкнула. Был обычный и вдруг изменился? Да, как же. Так не бывает. Способными никто не становится, ими надо родиться.

– Не веришь?

– Не верю, – решилась Мира. Врать не было смысла – зачем, если он всё равно знает, что она думает. – Ты меня за полную дуру держишь?

Он не ответил, помолчал. Потом вдруг спросил:

– У меня дома… Там… – он небрежно махнул рукой перед собой. – В Бэаре ты сказала, что хочешь остаться. Почему?

Значит, они всё-таки не в его мире. Уже легче.

Мира переступила с ноги на ногу, разглядывая Адана. Тот смотрел в упор и явно ждал честного ответа.

– Не знаю, – искренне призналась она. Пожала плечами: – Сначала мне понравилось. Уютно, красиво, удобно. Очень похоже на мой мир. Я же не думала, что ты… – Мира не договорила, заметив виноватое выражение на его лице. Хоть и помнила, на что Адан способен, но явной или скрытой угрозы сейчас от него не исходило. – Давай начистоту. Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты рассказала обо всём, что случилось в баре и потом. Обо всём, что знаешь, что видела, что запомнила.

– Зачем?

– Я же уже сказал, – он помрачнел. – Там что-то произошло. Я не понимаю, что и как. Но мне очень важно это узнать. Ты можешь помочь.

– Каким образом?

– Ты же тоже там была.

– Была, но понимаю ещё меньше, чем ты, – усмехнулась Мира, развела руками. – Я же не умею, как вы. Лучше спроси Ллэра. Или Роми.

– Я спрашивал, но… – он замялся. – Им я не доверяю.

– А мне доверяешь? – насмешливо хмыкнула Мира.

– Тебе – да, – Адан задумчиво прикусил нижнюю губу. Какое-то время молчал, потом снова заговорил: – В баре ты была сильно напугана. Знаешь, как маленький зверёк, которого застали врасплох, – он дружелюбно улыбнулся. – Я уверен, что меня и Роми ты видела впервые и вовсе не ожидала очутиться в плеши. Мы оба оказались там не просто так. Мы похожи. В смысле, ты обычная, такая же, как я.

– Ничего себе такая же!

– Я имею в виду, что ты – не атради. Как Ллэр и Роми.

– Ладно, – вздохнула она. – Выбора у меня, как я понимаю, нет. Пока ты не услышишь всё, что хочешь, обратно не вернёшь, так?

– Почти так, – рассмеялся Адан. – Не уверен, что смогу вернуть, даже если расскажешь. Я не обманываю. Я правда не знаю, как ты здесь очутилась.

– Здесь это где? – уточнила Мира. – Мы в Тмиоре или?..

– В Тмиоре, – кивнул Адан. – Наверное, чтобы ты вернулась в замок, мне нужно захотеть. Или придётся возвращаться пешком. Кажется, это не очень далеко.

Мира изумлённо уставилась на него. Ничего себе! Кажется, ему… А что, если неправильно кажется? Что, если не получится вернуть? Перспектива гулять в одном халате по ночному Тмиору совсем не улыбалась.

– В крайнем случае, я вернусь один и попрошу Ллэра. Кстати, ты давно его знаешь?

– Нет, – зло буркнула Мира. Снова огляделась, потом уселась рядом с Аданом на траву, обняла колени. – Как ты вообще здесь очутился, если ничего не умеешь?

– Когда ты… – он помрачнел, отвернулся. Каким-то чужим, глухим голосом продолжил: – Тогда в квартире у меня раскалывалась голова. А ты болтала… то есть, думала без остановки. Мне казалось, что я не только слышу тебя, но и твои мысли. Это было невыносимо. Я почувствовал раздражение, злость… Нет, ярость! Хотелось только одного – чтобы ты исчезла. И… – он повернулся, виновато вздохнул. – Прости.

Мира кивнула. Столько всего случилось. Вдруг, сразу. Она ведь тоже вела себя глупо.

– Ллэр сумел остановить кровь, – продолжал рассказывать Адан. – Потом предложил пойти с вами.

– Хочешь сказать, Ллэр знает, что ты здесь?!

– Конечно. Это же была его идея, чтобы я переждал в Тмиоре, пока научусь контролировать себя. Он почему-то считает, что здесь я никому не смогу причинить вреда. Надеюсь, не ошибается.

– Даже так? – вспыхнула Мира. Отвернулась, чтобы скрыть смятение и злость.

Значит, Ллэр знал, но ничего ей не сказал. Даже не предупредил, что притащил Адана с ними. А она, глупая, решила, что в полной безопасности, что о ней заботятся. Ага, как же. Ллэр просто использует её. Впрочем, чему она удивляется? Он, как все Способные – ничего не делает просто так и плевать хотел на чувства обычных. Наверное, даже знает, где она сейчас и с кем находится. Может, это часть какого-то плана. Его или их с Роми, или… Да какая разница, чьего? Она всего лишь безвольная марионетка.

Мира повернулась к Адану.

– Что ты хотел узнать?

– Ты… расстроилась?

– Нет, – она заставила себя выдержать пристальный взгляд. Даже смогла улыбнуться. – Просто устала. Давай побыстрее с этим покончим. Спрашивай.

– Ты помнишь, как попала в бар?

Мира сорвала травинку, задумчиво уставилась в ночное небо.

– Как именно – нет. Только то, что было непосредственно до этого. Я собиралась ехать домой, села в таксилёт. По-моему, заснула, потому что не помню, как летела. А потом резко очнулась и не могла понять, где нахожусь. Было темно, я сижу на полу. Хотела встать, ударилась ногой, что-то упало… бутылка… или стакан. Кто-то зажёг свет, и оказалось, что я в баре. Дальше появился ты. Вернее, я услышала шаги. Хотела спрятаться, но что-то снова задела, ты меня заметил и… Дальше ты знаешь.

Адан кивнул.

– А потом, когда я уже был не там?

– Ты имеешь в виду, когда эта рыжая дура тебя толкнула?

Он снова кивнул.

– Сначала я испугалась. Не сразу поняла, что случилось. Но догадалась, что она – Способная.

– Ты ведь её терпеть не можешь, а? Почему? Роми что-то сделала тебе? До или после?

– Да ничего она не сделала, – Мира покрутила в руках травинку. Нехотя пояснила: – В моём мире тоже такие есть. Немного, но есть. Мы называем их Способными. С ними лучше не связываться, ничем хорошим не кончится. Ведут себя так, словно весь мир принадлежит только им, а мы так… отбросы, – она запнулась. – Что я тебе рассказываю, ты же сам такой.

– Я не такой, – с мягкой улыбкой произнёс Адан. Попытался взять её за руку, но Мира отшатнулась.

– Давай только без этого вот, – она опасливо покосилась на него. – Дотронешься, а у меня потом сыпь по всему телу начнётся.

– Такое бывает? – он испуганно уставился на неё.

– Бывает и не такое. Так что без рук.

Адан как-то странно посмотрел, со смешанным изумлением и жалостью. Послушно отодвинулся.

– Расскажешь, что произошло, когда я исчез из бара?

Глава 7. Истерика

Адану очень хотелось верить, что Мира не обманывает. Но уверенности не было. И уж тем более не было внятного и логичного объяснения, почему оба угодили в фильтр между мирами, да ещё практически одновременно.

Одно стало ясно точно: Роми не обманула. Как и говорила, вернула Миру обратно в Актарион, а получилось прямо в аварию. Случайно или специально? Авария могла быть подстроена кем-то, кто знал про плешь. Например, Ллэром. Но он спас Миру и не позволил ей погибнуть в квартире Адана. Значит… Что это значит, ещё предстояло выяснить, а пока – дослушать версию Миры.

– Я вам не помешаю? – вопрос Роми сопровождался смешком.

Или она ступала по траве неслышно, так, что даже шелест не предупредил об её появлении, или материализовалась, как у них заведено. В данный момент Роми в том же халатике стояла в метре от Адана.

– О, явилась! – Мира заметно напряглась, но с места не сдвинулась, осталась сидеть. – Помешаешь. Теперь исчезнешь?

Адан с любопытством посмотрел на Роми.

– А сама-то как думаешь? – та шагнула ближе, но на траву опускаться не спешила.

– Вот видишь? – Мира одарила его многозначительным взглядом. – Надо было тебе её на поле добить, чтобы даже Ллэр ничего не смог сделать. А этот дурак ещё убивается по ней зачем-то.

Роми удивлённо вскинула бровь.

Представить Ллэра, убивающегося по кому-то, получалось с трудом. С другой стороны, Адан совсем его не знал. Иногда внешность обманчива. Но в одном Мира была права – атради что-то связывало кроме расы. Что-то гораздо большее, чем простое знакомство. И это что-то могло иметь самое прямое отношение ко всему, что с ним случилось – до плеши, в плеши или после.

Адан наклонился, чтобы усадить обратно вскочившую Миру, и снова взглянул Роми в глаза.

– Зачем ты здесь?

– Ты… ушёл, не попрощавшись.

– Да она над нами издевается!

По тону Миры не было ясно, спрашивает она или утверждает, но удерживать её получалось с трудом. Отпустить – чревато. Либо кинется на Роми, либо бросится наутёк. Оба варианта не устраивали, пришлось практически силой притянуть Миру к себе, обнять крепче, чтобы она не вырвалась. Её лица он не видел, но судя по громкому сопению довольной та вряд ли была. Ну точно маленький, отчаянный зверёк, угодивший в ловушку.

– Что вы с Роми не поделили?

– Пусти, – вместо ответа прошипела Мира.

– Отпущу, когда буду уверен, что не наделаешь глупостей, – как можно мягче произнёс Адан. Мысленно чертыхнулся – Роми появилась в самый неподходящий момент.

Тоже случайность? Или совпадение? Но зачем бы она ни пришла, теперь Мира может подумать всё, что угодно. Нельзя допустить, чтобы она обозлилась и окончательно возненавидела его. Адан крепче прижал Миру к себе, обхватив талию руками и скрестив пальцы на её животе, снизу-вверх посмотрел на Роми:

– А если серьёзно, то зачем?

– Это было вполне серьёзно, – Роми всё-таки уселась на траву, на колени. Поправила халат. – Ты исчез посреди беседы, неожиданно.

Адан нахмурился. Исчезнуть, не попрощавшись, конечно, не лучший способ закончить разговор. Но так вышло не специально, как и многое из того, что он совершил в последние пару часов. Просто почувствовал острую необходимость побыть одному, разложить по полочкам всё, что узнал и вспомнил, попробовать как-то проанализировать. И в тот же миг оказался здесь, на поляне.

Объяснять всё это Роми не хотелось.

– По-твоему, сейчас подходящий момент для беседы? – Адан выразительно указал глазами на затылок Миры. Та перестала дёргаться, но он чувствовал, как напряжены её мышцы, как бешено бьётся сердце, как судорожно поднимается и опускается грудь.

– Уж какой есть, – хмыкнула Роми. Помолчала, пристально глядя на Миру. – Что же в тебе такого, раз ты нужна Ллэру живой?

– А ты сходи и спроси, – огрызнулась та.

Адан усмехнулся. Дорого бы он дал, чтобы знать наверняка: Роми правда не догадывается или прекрасно осведомлена, но пытается выяснить, не догадались ли они, потому явилась сюда.

Нет, не похоже. Слишком явно, на поверхности. Даже, если всего лишь элементарная ревность – всё равно не верилось. Вот так запросто прийти и практически признаться, дать понять Мире, что ей не безразлично? Как-то бесхитростно, не по-женски. И уж тем более не вязалось с версией, что Роми давно знала о существовании Миры и планах Ллэра и потому отправила её на верную смерть прямо из плеши. А главное, не объясняло, каким образом он сам оказался замешан в эту историю. Как ни крути, себя в треугольнике Мира-Ллэр-Роми Адан не видел.

Он тихо вздохнул. Слишком мало проверенных фактов, чтобы делать умозаключения. Значит, надо набраться терпения. Рано или поздно тот, кто стоит за всем, себя проявит. Оставалось только дождаться, пока же – превратиться в глаза и уши, выяснить по возможности как можно больше, а заодно постараться войти в доверие ко всем, кто так или иначе замешан. Последнее сейчас самое трудное – попробуй остаться ни при чём с двумя полуголыми, обозлёнными девицами и расположить их к себе.

– Да что ты на меня так взъелась, а? – Роми раздражённо взмахнула руками. – Не я виновата, что ты вляпалась в это дерьмо. Не я таксилёт твой грохнула. Не я Ллэра на тебя натравила.

– Не ты?! – Мира дёрнулась вперёд. – Разве не ты усадила меня обратно? Не ты стояла и наблюдала, как я должна погибнуть? Не ты?! – взвизгнула она, снова пытаясь высводобиться. – Да не держи ты меня, придурок! – последнее относилось уже к нему. – Что вам всем от меня нужно? Убейте или отпустите! – А это уже смахивало на начало истерики напуганной, маленькой девочки, которая ещё чуть-чуть – и окончательно разрыдается.

– Успокойся, пожалуйста, – ласково прошептал Адан, сильнее прижимая к себе. – Всё будет хорошо. Я тебя не брошу. Мы вместе найдём решение, – банальность, но в голову не пришло ничего лучше. – Роми сейчас уйдёт. Потом мы поговорим, вернёмся к Ллэру.

– Я не хочу к Ллэру! Я, вообще, ничего не хочу, ясно? Ни-че-го!.. – Она всё-таки разрыдалась. Всхлипывая и шмыгая носом, уткнулась ему в предплечье.

Роми, вскинув брови, молча наблюдала за истерикой Миры. Но недолго.

– Здесь недалеко есть… эм… море. Предлагаю пойти туда.

– Зачем? – изумился Адан.

– Чтобы её окунуть.

– Кого?

– Миру. Должно помочь.

– Как ты себе это представляешь? Может, и утопим там сразу, чтобы не мешалась?

– Ты тоже настроен меня обвинять? – Роми всплеснула руками. – Думаешь, я хотела её или вас обоих убить?

– Тебе, наверное, странно об этом слышать, но в данный момент я думаю не о тебе, – сердито отчеканил Адан.

Роми хмыкнула, указала рукой на всхлипывающую Миру.

– Ладно. У тебя есть другие идеи, как это прекратить?

Если Ллэр такой же «добрый», «зверьку» сегодня досталось.

– Мира, – он наклонился к её голове, провёл по волосам, машинально отмечая, что на затылке не осталось даже следа от шрама. Никакой реакции не последовало – она, вцепившись в его руку и вздрагивая всем телом, продолжала судорожно всхлипывать. Адан снова посмотрел на Роми. – Лучше вернуться с ней в замок. К Ллэру.

Роми поджала губы, видимо, раздумывая.

– Хорошо. Можно и в замок, хотя я бы лучше прогулялась к морю. – Она поднялась на ноги. – Послушай, мы ведь с тобой не закончили наш разговор, и… Мне не нравится, что меня обвиняют невесть в чём. Я не сажала её в таксилёт, – Роми заговорила громче. – Она и так была в таксилёте. Ты тоже из бара не исчезал, твоё тело всё время находилось в «Нольде».

– В смысле?

– Вы не физически попадаете в плешь, только ваше сознание.

– Ясно, – машинально ответил Адан, хотя яснее не стало.

– Ты говорил, что хочешь разобраться. Я хочу того же. Сейчас же.

Если Роми и не была центром Вселенной, то явно себя им считала.

– Я по-прежнему хочу во всём разобраться, но не сейчас, – холодно произнёс он. – Сейчас надо вернуть Миру обратно в за… – договорить не успел. Мира, всё ещё вздрагивая, неожиданно выпрямилась и перебила:

– Что зна… чит то… лько созна… ние?

– То и значит. Сознание, психокинетическая составляющая, душа, дух, астральное тело, биоэнергия, комок нервов или какое там определение придумали в твоём мире. Тело оставалось в таксилёте всё время.

Мира вытянулась, как струна, почти не дыша.

– А что… что было бы со мной, если бы авария случилась раньше? До того, как ты меня вернула обратно.

– Скорее всего, в каком-нибудь мире стало бы на одного призрака больше, – Роми улыбнулась, но вышло криво. Она посмотрела на Адана. – Никто не может проникнуть в плешь физически. То, что мы видим там и, по сути, само место – не более чем визуализация для удобства восприятия. Антураж задаёт новичок. Ты перенёсся из бара, вот нам и досталась такая картинка.

Адан нахмурился. Звучало логично, хотя по-прежнему не объясняло, каким образом в плешь угодило его сознание вместе с Мириным да ещё из абсолютно разных миров, разделённых какой-то там границей.

– У вас там какие-нибудь радары? Или сигнализация? Как это вообще работает?

– Это… сложно объяснить.

– Ладно. А Ллэр знал, что Мира попала в плешь? Мог знать?

Роми задумчиво кивнула.

– Полагаю, да. Если ты спросишь: мог ли он как-то спровоцировать её попадание, толкнуть Миру в плешь… Теоретически, мне хочется ответить «да». Практически я не вижу, зачем.

– Может быть, чтобы меня… спасти? – запинаясь, предположила Мира.

– Так и забрал бы тебя из таксилёта комплектом ещё раньше, – Роми покачала головой. – Нет, здесь что-то другое. И потом, вы двое попали туда одновременно, а это ещё более редкое явление, чем сам факт вашего там присутствия.

– По-моему, гадать бесполезно. Для начала надо просто спросить Ллэра, – он поднялся с травы и протянул Мире руку, помогая встать.

– Что мы у него спросим? Зачем спас? Он ответит тебе то же, что и в прошлый раз: Мира ему нужна живой. Что с браслетом сделал? Пожмёт плечами.

– То есть спрашивать не будем? Останемся сидеть здесь на травке и гадать? – Адан обернуся к ней.

Роми в ответ скрипнула зубами и отвернулась.

– Слушай, если ты правда хочешь разобраться, может, расскажешь, что между вами произошло? – предложил Адан. Ощущение, что она избегает встречи с Ллэром, только усиливалось. Причём, не просто избегает, а словно пытается убедить, что не стоит даже начинать разговор. – Что вас с ним связывает?

– Она его бывшая, – нарушила молчание Мира.

– Нас много чего связывает, – буркнула Роми, на Миру даже не посмотрела. – Между нами много чего произошло. И каждый раз, когда я так или иначе сталкивалась с ним интересами, начинало происходить снова. Я выучила его, знаю, как он мыслит. Я… – она осеклась, махнула с досадой рукой. – Это всё не относится к делу.

– Это всё очень даже относится к делу. И многое объясняет, – парировал Адан. Обернулся к Мире: – Придётся пешком. Обратно так, как сюда, не получится, прости.

– А может, всё-таки попробуешь? – шмыгнула носом она. Покосилась на стоящую за его спиной Роми, торопливо отвела взгляд. Тихо буркнула, будто не ему, а так… в сторону, не обращаясь ни к кому: – Не очень-то хочется разгуливать ночью по лесам босиком и в халате.

– Ладно, могу попробовать. Но ничего не обещаю, – Адан зажмурился, попытался сосредоточиться.

До сих пор получалось само собой, повинуясь какому-то не совсем осознанному желанию. Сейчас надо было захотеть целенаправленно, думая и желая, чтобы случилось что-то конкретное. Как это сделать, не было ни малейшего понятия.

Он невесело усмехнулся. Потом снова собрался, мысленно представляя замок. И в этот момент почувствовал, как Роми схватила за запястье:

– Стой!

Глава 8. Море Истока

Роми успела ухватиться за руку Адана, а вот остановить – нет.

Прислушалась, считала концентрацию и намерение, но не смогла уловить направление. Тогда попробовала отыскать Пути, но в надпространстве царила тишь да гладь. Никаких возмущений, никаких всплесков. Никто не пытался пробить дыру и сократить дорогу до одного шага. Адан не врал – он действительно не знал, как работают Пути. Вряд ли вообще догадывался, что они существуют, тем более, где их искать.

И всё-таки Роми не сомневалась – у него получится. Точно так же, как Адан ушёл с террасы – бесшумно и бесследно, во всех смыслах, – он окажется в Замке. С той же лёгкостью, с какой она могла бы шагнуть туда сама, не будь её энергетическое истощение таким сильным сейчас. И почему-то это пугало.

За миг до того, как они переместились, Роми отчётливо поняла – Адану нельзя перемещаться с Мирой, а ещё лучше – не стоит ему вообще перемещаться в Тмиоре. Пусть ножками топать девчонка не хочет, ничего, не собьёт пятки в кровь – до Замка рукой подать.

Уже сжав пальцами его запястье, Роми вспомнила, что произошло, когда всё было наоборот. Когда он прикоснулся к ней, там – в Плеши, и какая нестерпимая ярость на неё нахлынула. Хорошо, что сейчас Роми слишком слаба и не в силах причинить боль.

А потом в глаза со всех сторон ударил ослепительный солнечный свет. Так не могло быть, но так было.

Ноги словно лизнуло жидким огнём, и Роми закричала. Кажется, в этот же миг рядом завизжала Мира. А может, это было эхо её собственного крика.

Несколько следующих секунд утонули в тумане невероятной боли. Роми задыхалась, не могла заставить себя перестать жмуриться и начать соображать. Боялась, что станет только хуже, что огонь выжжет ей глаза, что она ослепнет. Ноги не слушались, вязли в густом и липком. Роми пошатнулась, споткнулась, упала. Почувствовала, будто с головой уходит во что-то мокрое, горячее, тягучее, как застывающая карамель. Вода?!

Ощущения выстроились в один логический ряд. Но как? Почему? Слишком рано для прилива, в это время года Море Истока – не больше, чем огромная тёплая лужа.

Роми барахталась, понимая, что дно – вот оно, прямо под ней, но подняться на ноги не получалось. От каждого движения ещё больше вязла в воде, словно в трясине. Тело уже не только горело, но и чесалось, а сил хватало на что-то одно: или не утонуть, или потратить последние мгновения, чтобы с наслаждением драть ногтями кожу.

И вдруг всё закончилось.

Вода исчезла, в лёгкие ворвался воздух, на миг стало невыносимо холодно. Роми едва не потеряла сознание от резкой перемены температуры, а может, и потеряла, потому что в следующее мгновение уже ощущала под спиной мягкий песок. Тело ещё горело, но дышать стало легче, и в голове худо-бедно прояснялось.

Издалека послышался голос Миры:

– Может, она плавать не умеет? Или у неё эта… аквафобия?

– Не аквафобия… – пробормотала Роми, закашлялась. Сплюнула. Её трясло. Она попыталась хотя бы сесть, но ничего не вышло: голова закружилась. – Чёрт… это…

Это не было похоже на то, как Море Истока отвергает атради во время Приливов. Тогда боль тоже подчиняет тело, но над разумом она не властна. Ты остаёшься в сознании, способен понимать, способен как-то реагировать, не делать того, чего делать не стоит. Сейчас же…

– Я могу помочь? – встревоженный голос принадлежал Адану.

– Нет… Пройдёт. Скоро. Должно…

– Что она бормочет? – послышался удивлённый возглас Миры. – Ты её понимаешь, Адан?

– Да. Ты разве нет?

– Издеваешься?!

Мысли всё ещё путались, но с каждым вдохом становилось легче.

Роми запоздало сообразила, что перешла с языка Ближних на родной.

– Я говорила на карни. Мира его не понимает, Адан. Это древний язык атради.

– Совсем не обязательно при мне говорить на древнем языке, – огрызнулась Мира. – Я вам в компанию не навязывалась. Если мешаю, можешь отправить меня обратно. А потом возись с психической, сколько влезет.

– Мира, я случайно…

– Ну да, конечно! У тебя всё случайно, Адан. Как же вы уже достали!

Их голоса звучали одновременно звонко и словно откуда-то издалека. Кто-то громко вздохнул. Потом наступила тишина, нарушаемая слабым, почти бесшумным шелестом волн, которых никогда не знало море Истока.

Роми попробовала открыть глаза. Свет, всё такой же яркий, вынудил зажмуриться.

– Вас тоже слепит?

– Нет, – ответил Адан. – Может, здесь чуть светлее, чем было на поляне. Из-за лун, наверное.

Роми раздражённо мотнула головой:

– Да нет же! Луны Тмиора не могут так ярко светить.

Ничего из того, что сейчас происходило, не могло быть, но мозг настаивал, что всё именно так.

С третьей попытки Роми удалось сесть и даже открыть глаза:

– Великие предки!

Таким Море Истока она не видела. Малая луна почти полностью нырнула за горизонт, и рассмотреть её можно было, только если знать, что и где искать. Большая – гигантский шар, заслоняющий едва ли не две трети неба, – сияла ярче обычного, золотой дорожкой отражалась в воде, заставляя светиться и само море. Переливаться неожиданными цветами, от бледно-серебристого до огненно-алого.

Столько «никогда» за такое короткое время.

– Я смотрю, тебе понравилось купаться, – ухмыльнулась Мира.

– Прекрати, – попросил Адан. – Роми плохо. Неужели не видишь?

– Ну она же первая собиралась меня окунать. Спасибо, не надо. Я оценила, как это успокаивает.

Роми посмотрела на Миру:

– Но успокоило же.

– Так иди ещё поплавай! – та отвернулась, демонстративно отошла в сторону и плюхнулась прямо на песок, спиной к ним.

Она уже молчала, а Роми казалось, что всё ещё слышит её первые и последние слова, наслаивающиеся друг на друга. Эхом.

Адан присел рядом.

– Что с тобой было?

Роми пожала плечами.

– Наша кровь отравлена солнцем. Не только кровь. Это море… Мы зовём его Море Истока. Оно нас не любит. Особенно в Приливы. Жжётся, давит. Мы в него стараемся не лезть… без особой нужды, – говорить получалось только короткими фразами. – Но сейчас не Прилив.

Адан какое-то время смотрел на воду. Хмурился, покусывая нижнюю губу. Потом, видимо, хотел задать вопрос, но промолчал. Взглянул на Миру, снова посмотрел на Роми.

– Тебе, наверное, лучше вернуться домой. Я могу попробовать. Но не уверен, что мне стоит…

– Нет! – перебила она. – Я поэтому пыталась тебя остановить. Не знаю, кто из нас перенёс всех сюда и зачем, но повторять точно не стоит. Это может быть опасно. Считай, предчувствие.

Адан шумно выдохнул.

– Ты ошибаешься. Ничего бы не случилось, если бы ты не схватила меня за руку. Мы с Мирой были бы сейчас в Замке или остались на поляне. И это не предчувствие. Это уверенность. Я даже не слышал, что Море Истока существует. Мира тоже вряд ли в курсе. Попасть сюда хотела только ты.

Роми не хотела, но спорить не стала.

– Ты ничего не почувствовал в воде?

– В воде – нет. До воды – да, – он нахмурился, покосился на Миру, которая, казалось, успешно делала вид, что её не интересует их разговор. Тоже помолчал. Потом тихо заговорил на карни: – Когда ты прикоснулась ко мне, меня как током прошибло. Так уже было раньше. В баре.

Роми уставилась на Море. Вода наливалась красным, потом бордовым и снова светлела. Волны усиливались, но пока не доставали до того места, где они сидели.

– Ерунда какая-то. Браслет что-то сделал с нами. Теперь, даже когда ты его снял – связь осталась, – она осеклась. – Ты ведь знаешь про связь?

– Биополей?

– Значит, знаешь. Но всё равно такого эффекта быть не должно. А Мира? – Роми оглянулась на неё, спросила громче: – Ты что-нибудь чувствовала во время перехода?

– Вспомнили, что я существую? – фыркнула та. – Ничего я не чувствовала. По колено воды в вашей луже Истока, – Мира обернулась к ним, закатила глаза. – А ты разоралась, как будто тебя режут.

Очутиться рядом с ней, опрокинуть на спину, усесться на груди так, чтобы исключить возможность малейшего сопротивления – всё это заняло не больше секунды. А со стороны наверняка выглядело, как вихрь: только что Роми сидела рядом с Аданом и вот уже вдавливает Миру в песок, обхватив ладонями её голову.

– Сейчас поймёшь, почему орала, – прошипела она ей в ухо и закрыла глаза. Подушечки защипало, в голове стучал двойной пульс: собственный и Миры. Роми делилась с ней всей болью, которой одарило её Море Истока.

Мира взвизгнула, зашлась в крике. И почти сразу Роми отшвырнуло в сторону, на мокрый песок у самой воды.

– Не смей!

Ещё секунда, и рядом с Мирой уже стоял Адан и смотрел Роми в глаза с яростью загнанного в ловушку зверя, не собиравшегося сдаваться без боя. А Мира, обезумев от ужаса, прижималась к нему: всё тело будто свело судорогой, хрупкие плечики вздрагивали, пальцы цеплялись за его футболку.

Роми вскочила на ноги, отпрыгнула от накатившей волны, но вода всё же успела ужалить за пятку. Боль не сбила с ног, а толкнула вперёд – к застывшим на берегу фигурам. Шаг, и Роми вновь стояла рядом с ними. Сейчас она двигалась как никогда быстро – воздействие Моря снова было прежним, утраивая скорость движений. Новой была ярость. Необузданная и… отстранённая. Роми отдавала отчёт всей нелепости своего поведения, но не могла остановиться. В висках стучало одно слово – враг!

Прикоснуться к Адану ей всё же удалось, а потом отбросило назад, как будто его кожа, от которой теперь исходило слабое сиреневое сияние, отталкивала сама по себе.

Роми снова поднялась, снова сделала шаг – в этот раз она продвинулась гораздо меньше. Изменения, вызванные Морем, стирались. Желание лезть в драку, размазать противника по песку, развеять по ветру – крепло. Роми видела лишь один выход.

– Ещё раз, – прищурившись, прошипела она, – и я за себя не ручаюсь.

Адан что-то процедил сквозь зубы, заслонил собой Миру, резко вытянув обе руки ладонями к Роми. Свет от его кожи стал темнее, но гораздо насыщеннее – уже не сиреневым, а ярко-фиолетовым, и в тот же миг Роми отлетела назад, в противоположную сторону – прямо на скалы. Спиной и затылком почувствовала, как прижата к ним невидимой силой – ни вздохнуть, ни пошевелиться.

– Сила – единственный язык, который ты понимаешь? – Адан медленно шёл навстречу, а за его спиной прибой превращался в настоящий шторм. – Повторить или достаточно?

Роми переводила взгляд с него на беснующееся Море и не могла понять, что первично: её ярость или гигантские волны? Ветра не было, воздух застыл, но Море Истока сходило с ума, и она, казалось, тоже. Мерещилось, будто в голове вертится ураган, закручивая вихрем всё, что она знала, с тем, чего никогда раньше не испытывала. Единственная чёткая мысль – драться. Это – поможет. Надо только оторваться от скалы, прикоснуться ладонью к песку, перейти в другую плоскость – пусть замрёт всё, пусть застынут волны.

Скала за спиной дрогнула. Роми, как могла, склонила голову на бок, вызывающе улыбнулась:

– Ещё.

– Ллэр говорил, что на Тмиоре я не смогу причинить вреда, – Адан мгновенно переместился – между ними оставались какие-то жалкие сантиметры, преодолеть которые, к сожалению или к счастью, у неё не получалось. Но не у Адана. Сильные горячие пальцы сжали горло, скалы за спиной исчезли, чтобы появиться под ногами вместо песка. – Тогда добро пожаловать в Бэар, Роми.

Короткий миг, доля секунды, даже меньше, и она вновь могла дышать свободно. Шумно выдохнула, со свистом вдохнула. С каждым глотком другого, невероятно чистого воздуха становилось легче. Дул мягкий бриз; утёс, на котором они очутились, заливало знойное, но не злое солнце. И ни звука вокруг – ни крика птиц, ни шума прибоя. Ярость исчезла вместе с Морем Истока, растаяла, будто щёлкнули выключателем. Навалилась усталость.

Роми рухнула на гладкий тёплый камень, провела по нему ладонью: ветер хорошо постарался, отполировав его почти до блеска. В воздухе витала чуть солоноватая свежесть, будто где-то рядом было море. Настоящее, а не вязкая лужа глицерина, беснующаяся при малейшем приближении к ней атради.

– Спасибо.

– Спасибо? – хмыкнул Адан. – Объяснить ничего не хочешь?

– Что тут объяснять? – Роми зажмурилась, подставила лицо лучам. Энергии по-прежнему катастрофически не хватало. – Ты всё сделал правильно. Даже лучше, чем мог. Я думала, ты мне просто по роже двинешь, а ты привёл сюда. Не предполагала, что есть такие места.

– Ты… соображаешь, что несёшь? Что делаешь, соображаешь?!

– Уже соображаю. Там – нет. – Он злился, а ей было слишком хорошо от того, что она наконец обрела контроль над своим сознанием, что её больше не сводит с ума ярость. – У меня нет ни малейшего представления, что со мной было, Адан. Море Истока никогда так не влияло на атради. Боль, усталость, изменённое восприятие времени – это всё да! Но я чуть не задохнулась от желания вас убить. И то, что ты сделал… было правильно.

– Правильно?! – Адан не желал успокаиваться. Или не мог – слишком велико оказалось пережитое потрясение.

До неё только сейчас дошло – там, на песке Тмиора, у него получилось проявить способности в полную силу. А может, это всего лишь малая часть того, на что способен в идеале доа. Малая, но достаточная, чтобы утихомирить её.

Роми поднялась и теперь могла видеть, что они стоят на широкой идеально плоской вершине горы. Высоченный каменный столб не больше двухсот метров в диаметре резко обрывался, а внизу, вероятно, можно было обнаружить то самое, пахнущее йодом и солью, настоящее море.

В том, что Адан – не обычный бэарец, сомнений не осталось. Ни один из них, даже самый одарённый человек из самого Зрелого Мира, не способен на такое в начале пути.

– Ты чуть не убила Миру… меня. Чувствуешь разницу?! Представляешь, чем бы всё закончилось, если бы я не смог тебя остановить?!

– Поверь, чувствую! Представляю! Более чем. Поэтому… спасибо. Я бы… Не думай, что у меня не осталось… что мне плевать на жизни других. Да, я не питаю к девчонке симпатий, но её убийство… Я не такая. Послушай, – Роми прекратила оправдываться, примирительно вскинула руки. – Давай не будем переходить на новый виток споров. Я понимаю, ты злишься. Но и ты пойми. Чем дальше… я без понятия, что вообще происходит. Так не должно быть.

– Великолепно! – Адан какое-то время пристально смотрел на неё, затем прищурился: – Ты вела себя глупо, но теперь я хотя бы знаю, как выбивать из этих наглых голубых глаз самоуверенность. – Он уселся на скалу, прижал к груди колени и обнял их руками. А потом вдруг рассмеялся. – Видела бы ты себя со стороны сейчас.

– Ну, уж простите! Я не предполагала, чем закончится сегодняшний вечер, – она растерялась, машинально запахнула промокший насквозь халат. Адану удалось сбить её с толку, поэтому Роми предпочла отвернуться и сменить тему. – Таким твой мир мне нравится больше, чем ночью из окна кабриолёта.

– Здесь, за сферой мне он тоже нравится. Вопрос, понравлюсь ли я ему теперь… такой, – в голосе мелькнуло беспокойство, но лишь на мгновение. Адан опять беззаботно засмеялся: – Кабриолёт мне уже вряд ли понадобится.

– А зачем вам нужна сфера?

– Видимо, за тем же, зачем вам Море Истока. Никакой ощутимой пользы, только хлопоты, но есть. Чтобы было.

– Море Истока не совсем бесполезное. Нам в нём всегда больно, хоть и не так, как мне было в этот раз. Но оно нас меняет. Новичков – физиологически. Потом завершает метаморфозы, о которых я тебе говорила и которые похоже тебе не грозят, – она усмехнулась. – А ещё ненадолго позволяет пользоваться всеми нашими способностями, по-другому недоступными в Тмиоре. Заодно наделяет дополнительными. Ускоряет ход внутреннего времени, к примеру, тогда мы начинаем двигаться быстрее. Не перемещаться, прокалывая пространство, а именно двигаться.

– Тебя оно хорошо ускорило, – он с хохотом поднялся и приблизился к краю скалы. Присвистнул, заглянув вниз, обернулся к Роми: – Наша сфера была всегда. Считается, что она защищает мегаполис от вредного излучения. В смысле ту часть, которая скрыта под ней. В Бэаре уверены, что никому не дано узнать, что находится снаружи. Власти утверждают, что пока не существует технологии, способной пробить купол. Или просто боятся. Вдруг вредное излучение – правда. Никому не хочется брать ответственность за гибель миллионов.

Роми тоже подошла к обрыву. Каменная стена оказалась идеально гладкой не только на вершине, до моря было не меньше нескольких сотен метров; на столько же, если не больше, простиралась водная гладь во все стороны, местами виднелись похожие скалы с плоскими вершинами. Все ровные, все, казалось, в одну высоту.

– Ваш воздух неядовитый. И солнце… оно очень похоже на наше.

– Может, для атради не ядовитый, а для нас… для них, то есть, – несколько секунд Адан задумчиво кусал нижнюю губу, словно решая, говорить или нет. Встретился с Роми взглядом. – После того, как те существа… Тени исчезли, я оказался здесь. Моментально! Вспышка света, миг и… я стою вот на этой самой скале. Вокруг темнота. Ночь. И только луна. Огромная, близко-близко. Такая… – Адан восхищённо округлил глаза. Роми только сейчас заметила, что они стали ярче – как трава в Тмиоре. А может, так падал солнечный свет. – Я же никогда по-настоящему её не видел. Сфера преломляет лучи. В общем, когда понял, что я за сферой, жутко испугался. Не поверишь, но гораздо сильнее, чем на поле. Первой мыслью было: сейчас я задохнусь и умру. Нельзя дышать! – Адан рассмеялся. – Не дышать тоже нельзя, поэтому пришлось сделать вдох. И я не умер. Удивительно, что я не помнил этого. Знаешь, когда вспомнил? – он прищурился. – Сейчас, когда ты на Миру набросилась. Странно, правда? Наверное, ваше Море и на меня как-то влияет. Другого объяснения я не вижу.

– Хочешь сказать, оно тебя изменило?

– Могло? Я ничего не почувствовал… такого, из того, что ты описала, – он покосился на промокшие кроссовки. – Только когда ты в Миру вцепилась, меня как в кипяток опустили. Всё тело зажгло, и словно задыхаюсь. А дальше, – Адан развёл руками. – Я не могу этого описать словами. Но как факт – и вспомнил, что было после поля, и смог тебя… – он подмигнул. – Как бы это обозвать, чтобы не обидеть?

– Обзывай, как есть.

– Это было… Да-а-а-а. Бедная Мира. Наверное, со стороны… – На какую-то долю секунды на лице снова промелькнуло прежнее беспокойство. Адан замер, сосредоточенно глядя перед собой, потом опять заулыбался. – Боюсь думать, как выглядят ваши спальни, когда вы…

– О, вот тут как раз возможны варианты! – Роми рассмеялась. – Поэтому после Моря мы стараемся не… расслабляться лишний раз.

Сейчас хотелось именно этого – расслабиться полностью, насладиться тёплым, таким похожим и в то же время совсем другим солнцем, может быть, поддаться безумному порыву и, раскинув руки, рухнуть вниз, в воду. Такой лёгкости уже давно не доводилось ощущать.

– Да, лучше не расслабляйся. Мне мой мир нужен целым, – Адан присел на край скалы, свесив вниз ноги, огляделся. – Ночью здесь гораздо красивее. Не люблю солнце.

– Я тоже, – Роми немного поколебалась, но всё-таки села рядом. Откуда-то появилась уверенность – даже если они соскользнут вниз, ничего не случится. Ни с ней, ни с ним, этот мир – особый, как и сам Адан. – Но у меня нет выбора, любить или нет. Оно нужно атради, как людям – вода и пища.

– Это как это?

– Вот так это, – она невесело усмехнулась. – Мы, как дурацкие батарейки. Энергетическая сущность, запертая в слабой физической оболочке. Вода и еда не дают нам жизненных сил. А солнце Тмиора – да. Наполняет нас. Луна же только бодрит.

– Значит, я тоже теперь батарейка, которой необходимо солнце?

– Ты не атради, и я не знаю. Может быть, для тебя всё осталось по-прежнему. Может, окажется, что тебе необходимо ваше солнце. Оно ведь непростое, ты не чувствуешь?

– Не…ет, – неуверенно протянул Адан, взглянул на небо, щурясь. – По-моему, обычное. Только ярче, чем там… внутри, под сферой.

– А я – чувствую. Моя сила растёт. Немного иначе, чем дома, но растёт. Может, для этих твоих ощущений ещё не время. Ты поймёшь сам. Оно приходит, как чувство голода.

– Звучит ужасно, если честно, – он внимательно посмотрел на неё. – А может, наши с тобой биополя просто несовместимы? Это хотя бы объяснило, почему закоротило чёртов браслет.

– Закоротило?

– Ллэр сказал, что он мёртв. Не действует. Может, обманул. Только браслет всё же следствие. А причина… Что-то со мной случилось до него, ещё в «Нольде». Или даже раньше. Знаешь, я всё прокручиваю в голове… Точно! – Адан замолчал, нахмурился. Он по-прежнему смотрел на Роми, но будто сквозь. А потом вдруг схватил её за руку и кинулся со скалы вниз, увлекая за собой.

Глава 9. Странное свечение

Интересно, куда все подевались? И сколько ей ещё торчать здесь? Замка с берега видно не было, куда идти, Мира не представляла. Боль от прикосновений Роми прошла, пережитый ужас сменился раздражением, которое только росло, заслоняя собой все остальные чувства и мысли.

– Какого чёрта ты тут делаешь?! – голос принадлежал Ллэру и был, по традиции, злой.

Мира уже почти привыкла, как они появляются из ниоткуда и уходят в никуда. И всегда злятся. Она и раньше сталкивалась с тем, что у Способных нервы расшатаны, но эта троица просто била все рекорды. Успокоительное пить надо! На завтрак, обед и ужин.

– Дышу свежим воздухом. Не видишь? – Мира остановилась по колено в вязком тёплом глицерине, которое почему-то называлось морем, и вскинула голову.

Ллэр стоял не более чем в метре от неё, у самой кромки воды. Взлохмаченные волосы, сверкающие глаза, неожиданная белая рубашка вместо привычной чёрной футболки, застёгнутая на несколько нижних пуговиц. Видок – будто сорвался с места внезапно, неожиданно даже для самого себя. Помчался выяснять, обвинять, требовать.

Мира поправила съехавшую с плеча бретельку и сделала несколько шагов, заходя глубже в воду. Ллэр вскинул брови, несколько секунд постоял, потом принялся заворачивать джинсы.

– Купаться собрался? Не советую. Ваше море вас не любит.

– Тебе уже рассказали? – пробормотал он, но занятие не прекратил. Присел, протянул к воде руку. Море мягко отступило, но не больше, чем на полшага, и он до него достал. Посмотрел на мокрые пальцы, потом на Миру, ухмыльнулся. – Жить буду.

На секунду стало страшно – что, если Ллэр отреагирует так же, как Роми? Адана рядом нет и куда он исчез с чокнутой, непонятно. Когда вернутся и вернутся ли вообще – тоже. С другой стороны, о ней кто-нибудь из них беспокоится? Нет. Вот и она не будет. И вытаскивать Ллэра, если начнет корчиться, как Роми, тоже не станет.

– За буйки не заплывай.

Ллэр хмыкнул, выпрямился, не спеша и не поднимая брызг, пошёл в её сторону. По всей видимости, вода ему неудобств не доставляла.

– Так как ты тут очутилась?

– Тебе всё в подробностях или кратким пересказом?

– Всё.

– Любознательный какой, – Мира раздражённо закатила глаза. – Обойдёшься. Могу коротко о главном. Сначала твой зеленоглазый друг, о котором ты забыл меня предупредить, выдернул меня из ванной на какую-то поляну. Потом туда явилась тв… Роми. Вся такая из себя… в общем, чокнутая стерва. Потом… – она осеклась. Про собственную истерику рассказывать не хотелось. – Твоя бывшая перенесла нас сюда и попыталась утонуть в этой луже, но не вышло. Потом она меня чуть не убила. А потом они исчезли. Воооон… – Мира махнула рукой на прибрежные скалы, – там стояли, Адан её душил, а теперь не стоят.

Ллэр бросил туда лишь беглый, хмурый взгляд, продолжая приближаться. Остановился, только когда между ними осталось не больше двух шагов.

– Он не мой друг. И предупреждать тебя я не обязан.

Ну правильно. Обиду теперь будем вымешивать на ней. За этим и явился. Глупо, конечно, рассчитывать на мягкое заискивание, как с Аданом, и всё же. С рыжей своей, наверное, Ллэр разговаривает иначе. И голос другой, и взгляд. Да она и сама видела, как он чуть с ума не сошёл от беспокойства.

Мира демонстративно отвернулась.

– Проваливай, откуда явился.

– Ты не настолько смелая, как пытаешься изобразить.

– Тебе-то что?

Повисло молчание.

– Слушай, я не буду разговаривать с твоей спиной, – тихо проговорил Ллэр.

– Уже разговариваешь. – Теперь пусть хоть убивает. И ведь не убьёт, раз нужна ему живой.

Хлюпнула вода, Ллэр грубо развернул Миру к себе, сильно сжал за плечи.

– Тебе не надо меня бояться. Я не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.

– Да пошёл ты!

Его пальцы сжали плечи сильнее.

– А ведь всё равно боишься.

– Тебе карту нарисовать?

Самообладанию Ллэра можно было позавидовать. Она бы на его месте уже давно въехала по физиономии, а потом, схватив за шкирятник, окунула башкой в воду и не давала дышать столько, сколько нужно, чтобы раз и навсегда научить держать язык за зубами. Сделала бы, не задумываясь о последствиях, и получила бы удовольствие. Ведь даже сейчас, стоя по пояс в вязкой луже, Мире очень сильно хотелось ему врезать. За что? Сама не знала. Может, чтобы доказать, что несмотря на страх не желает подчиняться и признавать очевидное – она слабее. Необъяснимое, иррациональное и, кажется, совершенно бесконтрольное желание.

Мира замахнулась. Внутренний голос отстранённо и равнодушно посоветовал готовиться к худшему. Она так же равнодушно пренебрегла советом. И замерла, глядя на запястье правой руки. Испуганно выдохнула, машинально подняла левую и так и застыла от изумления: всегда бледная кожа потемнела, а по ней изогнутыми сиреневыми линиями проступили вены и словно светились изнутри.

Ллэр задумчиво склонил голову набок. Теперь он взял руки Миры по-другому, мягко, ладонями к себе. Выпустил правую, осторожно дотронулся до узора на левом запястье.

– Что-нибудь чувствуешь?

– Твой палец, – буркнула Мира, не понимая, что с ней творится. Ллэра хотелось оттолкнуть, но одновременно – прижаться к нему.

Она отшатнулась, чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. С сожалением посмотрела на берег, где остался лежать халат, невольно оглядела себя и застыла. Искрящиеся вены проступали по всему телу и были видны даже в тёмной воде.

– Ой…

– Действительно «ой», – Ллэр усмехнулся. – Давай-ка уберёмся отсюда.

Мира опомниться не успела, как он, нимало не интересуясь мнением на этот счёт, подхватил её на руки и через миг поставил на песок. Но этого мига хватило, чтобы почувствовать жар его тела. Ллэр и сейчас стоял слишком близко. А там, где его пальцы прикасались к её коже, невыносимо жгло. Не так, когда Роми повалила на землю. По-другому. Вызывая не боль, а приятную истому, от которой кружилась голова.

– Из-за тебя я похожа на радиоактивную куклу, – смутилась Мира, пытаясь высвободиться.

– Ты – обычная. Такой реакции не должно быть, – он разжал пальцы, отступил на полшага. Прищурился. – Интересно.

– Что интере… – она не договорила, потому что та же непонятная сила, как в ванной, вдруг откинула назад. Недалеко, буквально на несколько метров, но на этот раз получилось прочувствовать перемещение. Не было ни темноты, ни ощущения падения. Только на долю секунды стало прохладно, как от порыва ветра.

– Помнишь, у меня дома… перед тем, как я тебя ударил, – Адан, непонятно, когда и как оказавшийся на пляже, не сводил с неё пристального взгляда. – Ты переключала картинки на окне. Потом увидела женщину. Таль. Ты сказала, что её знаешь. Откуда?

– Она врач в Миере. Она меня лечила, – Мира замолчала, потому что руки, крепко сжимавшие плечи, исчезли, как и сам Адан. Зато рядом стояла Роми. – Жива? Жаль.

– По-моему, тебя не от того лечили.

– Ну тебя-то даже лечить не берутся, – не осталась в долгу Мира. – Скажи Ллэру спасибо за спасение и можешь догонять Адана. Он, похоже, только и делает, как от тебя сбегает, – добавила она, направляясь обратно к месту, где валялся халат.

Как ни странно, рыжая дура не огрызнулась. Да и Ллэр всё это время молчал. Не сделал ни шагу, стоял там, куда несколько минут назад вынес Миру из моря. Смотрел на Роми. Странно смотрел, непривычно. По-настоящему серьёзно. Мира вдруг вспомнила того, другого, в инвалидном кресле. Алэя. Сейчас они казались ещё больше похожими. Будто не просто братья, а близнецы.

– Не хочешь рассказать, что происходит? – послышался за спиной спокойный голос Роми. Обращалась она явно к Ллэру.

– Я тебя там подожду, – подхватив с песка халат, тихо проговорила Мира.

Ллэр едва заметно кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с Роми.

К самым дальним скалам Мира всё-таки не пошла. Пусть и не хотела торчать в опасной близости, понимая, что поговорить у этих двоих без очередных психов не получится, но лишать себя возможности понаблюдать со стороны не стала. Вряд ли поймёт, наверняка будут разговаривать на своём языке, зато сможет хотя бы их видеть. Мало ли что.

– Так как? – спросила Роми.

Мира, накинув халат, присела на прохладный камень и удивлённо застыла. Надо же. Роми предпочла говорить не на карни. Странная. То кидается ни с того ни с сего, то вся из себя воспитанная.

– Не хочешь просто уйти? – отозвался Ллэр.

– Уйти? – удивление в голосе Роми было неподдельным.

– Ага. Ты только бестолково вмешиваешься и отвлекаешь. Тебе здесь не место.

– А этой – место?

Ллэр хмыкнул.

– Надо же.

– Что – надо же?

Они так и стояли в нескольких метрах друг от друга. Ллэр – словно статуя, Мира не видела его лица, Роми – то ли злая, то ли растерянная, чуть покачиваясь, сжав руки в кулаки.

– Это не имеет к тебе никакого отношения. Совсем. Мне просто не повезло, что всё случилось в твой день. Возвращайся к своей жизни, оставь нас в покое. Я как-нибудь разгребу эту кашу без твоего чуткого руководства.

– Да уж. Ты разгребёшь, – она скривилась. Он промолчал. Роми махнула рукой в сторону воды. – Эта проклятая лужа чуть меня не убила. А я чуть не убила твою новую игрушку. Море не может вести себя так! Это уже и моё дело.

– Теперь море у нас виновато! Ага, как же, – вырвалось у Миры.

– Ты… вообще… – Роми обернулась в её сторону, – ты сиди и… и… – она замолчала.

– Боишься, что игрушка, которую ты предлагала Адану утопить в «проклятой луже»… – передразнила Мира и осеклась. Последние два слова удалось не просто повторить тоном Роми, а в точности скопировать её голос. Так, словно говорила сама Роми.

Теперь и Ллэр смотрел на неё. Удивлённо и довольно.

– Значит, ты не только карни понимаешь, но и голосам подражаешь.

Роми нервно дёрнулась, бросила на него прищуренный взгляд, но промолчала.

«А ещё сверкаю в темноте», – мысленно добавила Мира. Бред какой-то. Бред, которому есть только одно объяснение.

– Меньше лапать надо, – буркнула она, покосилась на босые ступни. Кожа уже не светилась, хотя вены отчётливо просматривались. – Лучше бы научил меня исчезать, когда хочется. Чтобы раз и нету.

– Тебе не положено уметь, – заявил он. Шумно выдохнул, запустил пальцы в шевелюру. – Не понимаю. Ты ведь случайность, не больше.

– Надо было головой думать, когда начинал очередные эксперименты, – хмыкнула Роми. Добавила, обращаясь к Мире: – Если научишься исчезать, он тебя привяжет. Кто ж отпускает морских свинок дале…

– Прекрати, – оборвал Ллэр. – Это не мои эксперименты.

– Ну да, конечно.

– Рэм, не мои! Я наблюдал, не отрицаю. Собирал информацию. То, что я… Опыты на людях из Зрелых Миров никак не продвинут меня в том, чего я пытаюсь добиться. Я ничего ни с кем не делал.

– Пока.

– Что?

– Пока не делал, да?

– В чём именно ты меня обвиняешь?

Роми передёрнула плечами. Видимо, это означало «ни в чём конкретно, просто веду себя, как сволочь. Как обычно».

Ну вот, начинается. Мира вскочила с камня.

– Слушайте, вы! Пара самовлюблённых придурков! Может, пойдёте куда-нибудь, где я вас не буду ни слышать, ни видеть, а? И там выясните отношения?! Вы достали уже, вам ясно?! Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались своими лапами! – умом она понимала, что теряет контроль, что в таком состоянии способна наговорить и сделать многое, о чём придётся сильно пожалеть, но остановиться уже не могла. Усталость, раздражение, страх, голод, злость, обида – всё вместе рвалось наружу истеричным криком: – С меня хватит! Таскаете за собой, дёргаете, швыряете с место на место, кидаетесь, орёте, убиваете, потом зачем-то спасаете! Оставьте меня уже в покое!

– Ты же светишься! – Роми изумлённо моргнула, обернулась к Ллэру. – Она что, тоже доа? Как Адан?

– Не твоё дело, поняла?! И вообще тебе лучше убраться! Потому что, если я, как Адан, даже он, – Мира кивнула на Ллэра и угрожающе подняла руку, – тебе уже не поможет.

– Мира, давай успокоимся, – тихо попросил Ллэр.

– А я, между прочим, спокойна! – взвизгнула она. И дальше, само собой, получилось заговорить его же голосом: – Тебе не надо меня бояться. Я тебя не убью и даже не покалечу. Но настроение испортить могу. Сильно. Это не угроза. Это предупреждение.

– Сама напросилась, – Ллэр приблизился, потянулся схватить и не смог. Его пальцы прошли сквозь её ладонь, будто она – воздух.

Мира застыла. Не от угрозы Ллэра, которая не сулила ничего хорошего, а от внезапного понимания, что с ней происходит что-то … хорошее или нет, она не знала, но поразительное уж точно. Неужели после всех перемещений она тоже изменилась? Выходит, Адан прав. Плешь что-то с ними сделала. С ними обоими!

– Мамочка, – выдохнула Мира, только сейчас заметив, что её тело ярко светится. Роми говорила правду – она действительно выглядит, как чуть раньше Адан. Кожа потемнела, но при этом от неё исходит фиолетовое сияние, заметное даже сквозь халат.

– Мира! – позвал Ллэр. – Мира, посмотри на меня!

Она беспомощно подняла на него глаза. Раздражение и злость сменились прострацией, когда будто видишь себя со стороны, безвольно и безучастно. И всё равно, что будет. Вообще. Абсолютно.

– Можно? – спросил он, протягивая к ней раскрытые ладони. Мира секунду колебалась, потом позволила прикоснуться, и в этот раз Ллэр смог взять её за руки. – Видишь. Это управляемо. Как и всё остальное.

– Остальное? – собственный голос казался теперь совершенно чужим.

– Остальное. Цвет, свет, – он улыбнулся. – Что бы там ни всплыло в будущем. Прости, если я говорю, как… поучаю. Ты просто должна оставаться спокойной. Для начала. Максимально, – она хотела возразить, но Ллэр не позволил, сильнее сжал ладони. – Я знаю, это сложно. Особенно с такими помощничками, как мы. Роми задирает, ведёт себя, как настоящая стерва. Я или угрожаю, или умничаю, или… – он нахмурился, качнул головой. – Но надо. Я плохо понимаю, что с тобой происходит. Выйдет из-под контроля и… Плевать, что будет с нами, потому что с нами ничего не будет. Пока мы в этом мире – мы бессмертны и почти неуязвимы. Что будет с тобой? Само это не пройдёт. Тебе нельзя быть сейчас одной.

Одной нельзя, Ллэр прав. Одной не получается справляться. Если бы Адан был рядом сейчас, здесь, с ней, он бы понял. Он бы помог. Он знает, как. Но Адан исчез, и неизвестно, увидит ли она его ещё когда-нибудь.

Мира вздрогнула, напряглась, вспомнив, о чём он спрашивал несколько минут назад. Таль. Откуда у него дома её изображение? Разве они могут быть знакомы? Она ведь из Актариона, а он – нет. Или?

Мира окончательно запуталась. Странное оцепенение прошло, стало страшно. Ужасно, до пронизывающего ледяного холода внутри. У неё же ничего нет. Ни дома, ни родных, ни друзей. Таких, кому бы смогла рассказать обо всём. Никто не поймёт, не поможет. Даже для Ллэра она всего лишь живая кукла. Морская свинка, как сказала Роми. Посадит в клетку и будет разглядывать под микроскопом, пока ему не надоест.

И всё же это лучше, чем ничего. Чем совсем одна в этом мире.

– Пусть она уйдёт, – тихо попросила Мира, опуская глаза. И ещё тише добавила: – Обними меня.

Конечно, Роми не ушла, Ллэр даже не стал просить её об этом. Но он всё-таки обнял. Не сразу. Несколько секунд колебался, потом ласково привлёк Миру к себе, прижал к груди.

Некоторое время они так и стояли, обнявшись, в полном молчании. Этого хватило, чтобы не только успокоиться, но и трезво оценить ситуацию. Понять и в чём-то даже смириться с нынешним незавидным положением.

– Морская свинка устала и хочет есть, – Мира отстранилась от Ллэра, сделала шаг назад, с надеждой посмотрела на него: – Сможешь вернуть её в клетку?

Глава 10. Старая знакомая

Там, в Тмиоре, подтверждения Миры не требовалось. Догадка ослепительной вспышкой пронеслась мгновением раньше – на скале, куда перенёс Роми. Но Адан всё равно вернулся на пляж, чтобы услышать от испуганной девчонки «Таль, врач».

Её врач. И его любовница.

Всё правильно. Вот оно недостающее звено, связывающее с угодившим в плешь зверьком.

…Новенький офис радовал глаз несмотря на то, что вокруг царил самый настоящий хаос. По полу были раскиданы пластиковые коробки, некоторые до сих пор запечатаны и не тронуты, какие-то наполовину распакованы, а часть – уже пустые и сваленные в кучу около двери. Лёгкая, практичная мебель из тонкой фиолетовой пластмассы так и осталась стоять там, где бросили, без намёка на удобство и комфорт. Ещё предстояло всё расставить, разобрать, подключить. Но уже сейчас Адан отчётливо осознавал, что после стольких лет мечта сбылась.

Его собственный офис, в котором он сам себе хозяин и волен поступать так, как захочет. Без консультантов, без десятка пытливых, следящих за каждым движением коллег и начальства. Позади учеба, стажировка, бесконечный год работы в Центральной Адвокатуре, чтобы получить разрешение на практику, мучительные месяцы ожидания документов, и вот наконец долгожданная свобода. Отличный подарок себе на тридцатилетие.

– Как здесь всё… фиолетово, – послышался сзади весёлый, звонкий женский голос. – Вы – Адан?

Он вздрогнул от неожиданности. Резко обернулся, с удивлением уставился на незнакомку в летнем платье тёмно-оранжевого цвета. Адан не слышал, как она вошла, хотя должен был. И мог поклясться, что закрыл дверь на ключ.

– Да, – он кивнул, с интересом разглядывая её. Высокая, худенькая и очень симпатичная с копной вьющихся каштановых волос, свободно спадающих на обнажённые, загорелые плечи. Хитрый, но одновременно дружелюбный взгляд синих глаз. И очаровательная, милая улыбка. Он никогда раньше не встречал её, потому что обязательно запомнил бы, если увидел. Таких сразу выделяют из толпы. А крутившийся на языке вопрос о том, как она здесь очутилась, вдруг трансформировался в другой: – Чем могу быть полезен?

– Мне нужен адвокат, – не дожидаясь приглашения, незнакомка ловко выхватила стул, опустила его на каменный пол, тоже фиолетовый, и уселась, закинув ногу на ногу. – Дело в том, что я получила наследство от отца и хотела бы прояснить кое-какие моменты, прежде чем вступлю в права. Меня зовут Таль Гаон.

Следовало сразу прервать поток объяснений, сказать, что только что переехал и совершенно не готов давать консультацию, а тем более, браться за её дело.

Адан не мог. Вместо этого внимательно, словно загипнотизированный, слушал. Каждый раз, когда хотел задать какой-то дополнительный вопрос, Таль говорила то, что ему требовалось знать. Словно читала его мысли…

Так началось их знакомство. И она действительно читала мысли, но об этом Адан узнал гораздо позже – сегодня утром, когда, как сумасшедший, бросился к ней из Тмиора в Актарион. И только там, стоя на лужайке погружённого в ночную темноту парка перед её домом, окончательно осознал – Таль, эта красивая, но слишком навязчивая женщина, которая полгода преследовала его, не желая мириться с расставанием и находя каждый раз новый предлог для встречи, была из другого мира.

Несколько месяцев тому назад она исчезла из его жизни – не приходила, не поджидала у офиса или квартиры, как обычно. Даже не названивала, вымаливая о последнем свидании. И хотя успела оставить бесчисленное количество напоминаний о себе, он с облегчением вздохнул. Зря.

Телепортация, телекинез и всякие прочие телеумения, которые так неожиданно получил сам, были в её арсенале с самого начала. И если до сегодняшнего дня навязчивое внимание Таль не воспринималось, как проблема настолько, чтобы заморачиваться, теперь заморочиться придется.

Долгожданный вечер всё никак не хотел наступать. Время тянулось мучительно долго. Казалось, секунды превратились в минуты, минуты стали часами, часы – неделями. Адан переделал всё, что мог: заявил об украденном вместе с документами и кошельком кабриолёте, восстановил необходимые карточки – так показалось проще в новых обстоятельствах. Когда найдут, если ещё не обнаружили обгоревшие остатки, решат, что кто-то просто «одолжил» покататься. Жертв нет, файл закроют. Страховая компания уже пригнала на стоянку новенькую машину, только садиться за руль Адан побоялся. Зато по дороге домой обзавелся новеньким телефоном. Мобильник, правда, никак не соглашался работать в его руках, но хотя бы был, как у всех нормальных людей в Бэаре. Адан даже привёл в порядок квартиру, избавившись от кровавых следов опыта превращения в доа на собственных стенах.

И всё же становиться опять нормальной, обычной, как у всех, его жизнь не спешила, а бесконечный, сумасшедший день не желал заканчиваться.

Серые низкие тучи продолжали нелепо громоздиться друг на друга. Свинцовые, уродливые, сначала они закрыли солнце, а через секунду от голубого неба не осталось даже кусочка. Резкий порыв ветра выхватил из пепельницы окурки, закружил в безумном танце, унося с собой. Несколько тяжёлых, крупных капель упали на лицо, скользнули вниз, оставляя на коже мокрые следы. Следом раздался оглушительный гром. Яркая молния ослепила, вынуждая зажмуриться.

Адан вернулся с балкона обратно в квартиру, задвинул стеклянную дверь – электричества снова не было. Новенький трансформатор, установленный пару часов назад, сгорел, как только он попытался включить оптическую штору. Чёртово биополе… Интересно, как теперь с ним жить в мире, где каждый сантиметр напичкан техникой. Ладно, об этом он подумает потом.

Опустив на столик пепельницу, Адан присел на мягкие подушки, откинулся назад. Уставился в окно.

В мегаполисе начиналась гроза. Почти настоящая. По крайней мере в это очень легко поверить, лежа в полумраке на удобном диване и слушая, как по стеклам барабанят тяжёлые капли отфильтрованной воды. А где-то там, на расстоянии тысяч километров, за Сферой, по-прежнему светит яркое солнце, на синем небе – ни облачка, свежий воздух пропитан запахом моря. Солоноватый, он чуть горчит на языке, от него с непривычки першит горло и голос становится хриплым. Через несколько часов оранжевый диск солнца исчезнет за горизонтом, и ему на смену на потемневшем небосводе появится огромная сиреневая луна, моментально погружая высокие плоские скалы, гигантскими столбами торчащие из воды, в фиолетовые сумерки. А в воздухе по-прежнему будет пахнуть морем.

Неизвестный день, неизвестная ночь.

Поразительно… Прожить в Бэаре тридцать с лишним лет и не иметь ни малейшего представления, каким может быть его мир. Настоящий, не упрятанный под крышку и так сильно отличающийся от всего, к чему привык. А сколько ещё он не знает о собственной планете. Вечности не хватит, чтобы увидеть, вдохнуть, прикоснуться к девственной природе.

Оставшиеся до вечера часы Адан попытался скоротать за сном, но уснуть так и не получилось. То ли из-за всего, что произошло в последние сутки, то ли из-за ливня и пронзительных ярких вспышек зеленых молний – где-то наверху, над Сферой, тоже бушевала буря. Он несколько раз вставал, подходил к огромным, почти с него ростом, окнам гостиной. Выходил на балкон, курил, потом возвращался. Долго стоял, прижавшись лбом к стеклу. Думал. Дважды порывался броситься обратно в Актарион, дважды практически в последний миг заставлял себя остаться и подождать ещё чуть-чуть.

Адан всё равно пришёл слишком рано.

В Миере только-только рассвело, но больше ждать просто не хватило сил и терпения. Голубое солнце лениво карабкалось по тёмному небосводу, превращая сад в плод чьей-то больной фантазии, ставшей вдруг реальностью.

Адан с любопытством огляделся – здесь всё было совсем не так, начиная с яркого оранжевого неба в ошмётках уродливых бурых облаков и заканчивая розовой травой под ногами. По периметру сада – нечто тоже розовое, отдалённо напоминавшее кустарник.

Внутри двухэтажный дом чем-то смахивал на его собственную квартиру, и стало понятно, что имела в виду Мира, когда оказалась у него. Простор, натуральный камень, дерево, массивная удобная мебель и куча всевозможной техники. Адан недовольно поморщился, физически ощущая сопротивление магнитных полей. Кажется, в Актарионе их было гораздо больше, чем в Бэаре.

Спальня не поражала воображение. После буйства красок снаружи и, помня совместные ночи с Таль, Адан ожидал увидеть что-то такое… явно не то, что предстало его взору. Всё оказалось намного скромнее и меньше, хотя и довольно мило. Удобно и функционально.

Каменный пол, отделанные натуральным деревом стены, такая же мебель. Посередине – овальная кровать на массивной подставке, занимавшая большую часть пространства, вдоль стены – шкаф с раздвижными дверцами, напротив, у самого окна, громоздились два мягких черных кресла, а между ними ютился круглый деревянный столик.

Ещё один, почти такой же, только меньше, располагался у изголовья кровати. На нем, судя по всему, остатки романтического ужина: пустая бутылка, два бокала, ваза с причудливыми фруктами, ни один из которых не выглядел съедобным.

В воздухе витал до боли знакомый приторно-сладкий аромат излюбленных благовоний Таль, от которых обычно через пару минут начинала болеть голова.

Адан прошёл вглубь, осторожно переступая через разбросанную по полу одежду. Серебристые туфельки без каблука, синие мужские брюки, тёмно-голубая рубашка, почему-то только один белый ботинок. У столика сиротливой тряпочкой валялось серое блестящее платье.

Он молча опустился в кресло. Пошевелил на расстоянии бутылку на столике. Она на миг зависла в воздухе, а секунду спустя разлетелась на кусочки оглушительным звоном по полу.

Два голых тела на чёрных простынях зашевелились.

– Доброе утро! – громко произнес Адан, откидываясь на мягкую высокую спинку.

Худощавый светловолосый мужчина первым заметил его присутствие. От неожиданности подскочил, прикрываясь тонким одеялом, и изумлённо уставился на Адана. Следом с подушки подняла голову Таль. Заспанный взгляд моментально трансформировался в удивлённый.

– Адан?! – воскликнула она, приподнимаясь на локте.

– Какого хре… – герой-любовник не успел возмутиться. Проломив дверцы, его тело с грохотом приземлилось в шкафу. Сверху посыпались полки и одежда.

Таль не сдвинулась с места, так и осталась полулежать на постели. Даже не обернулась, продолжая смотреть в упор на Адана:

– Что ты здесь делаешь?

– Соскучился. Извини, что без букета.

– Между прочим, ты только что сломал ему два ребра, – она произнесла это так, будто всего лишь констатировала свершившийся факт. Равнодушно, без страха или жалости.

– А ты разве не предупредила беднягу, что, трахая тебя, он сильно рискует? Могут начаться метаморфозы. Эта была первая. Встанет, будут и другие.

Таль улыбнулась, продолжая смотреть ему в глаза. Прищурилась. Виски слегка сдавило, и Адан впервые почувствовал, каково это, когда пытаются пробить защиту, чтобы украсть мысли – словно сотня маленьких острых коготков впилась в голову одновременно. Ещё секунда, и они влезут внутрь, разрывая на части плоть, и начнут безжалостно копошиться.

– Хм, – Адан помахал в воздухе указательным пальцем. – Ничего не получится, любимая. Я сильнее.

Коготки исчезли.

– Дай мне десять минут. Насколько я понимаю, впереди у нас долгий разговор. Не хочу отвлекаться, но придется, если он, – она кивнула на разломанный шкаф, – останется валяться здесь без сознания.

– Буду ждать внизу, – Адан поднялся. – У тебя пять минут убрать мусор.

Пульсирующая боль в венах исчезла, стоило выйти из дома и с шумом вдохнуть воздух. Даже он здесь был другим – сладкий, обволакивающий.

Адан задумчиво уставился на голубое солнце, размышляя, каким должен стать его следующий шаг, а заодно прикидывая в уме, что делать, если Таль не появится. И в случае других неожиданностей, которые невозможно предугадать, но стоит опасаться.

Она всё же пришла. И даже гораздо быстрее, чем он предполагал. Не появилась из воздуха, как ожидалось, а бесшумно подошла сзади, хотя Адан все равно почувствовал её приближение.

– Как ты меня нашёл? – горячие ладони легли на его плечи.

– Ты же знаешь, я не силён в физике, – не оборачиваясь, ответил он.

– Хорошо… Тогда сформулирую по-другому, – спокойный, ровный голос. Но Таль нервничала, он это знал, чувствовал, хотя она изо всех сил старалась скрыть. – Что ты теперь можешь?

– Свернуть тебе шею.

– Я имею в виду из того, что не мог раньше.

– Свернуть шею и прочитать твои предсмертные мысли.

– Значит, у меня получилось.

Адан развернулся к ней, удивлённо вскинул брови. Таль, облачённая в короткий чёрный халатик и туфельки, довольно улыбалась. Только её пальцы слегка дрогнули и тут же сплелись в замок на его шее. А он-то думал, она испугается, будет отрицать, придумывать оправдания. Или хотя бы оденется.

– Видимо, получилось, – Адан нахмурился. – И сейчас ты расскажешь, что именно.

– Пойдём, – Таль взяла его за руку и повела за собой через сад. – Не пытайся узнать, о чём я думаю. Я тоже умею защищаться.

– Ты слабее.

– А ты не чувствуешь границ. Будешь так ломиться в ментальный блок, сломаешь и всё.

– То есть я должен перестать из жалости к тебе?

– Отнюдь, – Таль обернулась и подмигнула. – Просто так ты ничего в итоге не узнаешь уже никогда.

– Не факт, – хмыкнул Адан, но попытки прочитать мысли прекратил.

Они свернули за угол дома, где нелепая розовая травка к радости Адана сменилась мелким, похожим на дроблённый асфальт, гравием, который мягко пружинил под ногами. В нескольких метрах от них в тени невысоких деревьев располагалась симпатичная резная беседка.

– Я попросила приготовить нам лёгкий завтрак, – пояснила Таль, хотя он ничего не произнёс.

Адан невольно напрягся – неужели сумела все-таки проникнуть к нему в голову? С ней надо быть осторожней. Не расслабляться, глазея по сторонам.

Они вошли внутрь. Адан равнодушно скользнул взглядом по накрытому круглому столику, явно брату-близнецу того, из спальни.

– Я не голоден.

– Всё равно садись, – Таль кивком указала на плетеные кресла с мягкими чёрными подушками.

Он послушно сел, она осталась стоять. Несколько раз прошлась взад-вперёд, словно собираясь с мыслями или обдумывая, что именно следует рассказывать.

– Я тебя не обманывала, – наконец заговорила Таль.

– Да ну, – хмыкнул Адан.

– Я не врала, – она остановилась, облокотилась о бортик беседки спиной и с улыбкой посмотрела на него. – Всё, что ты обо мне знаешь, правда.

– Зато сколько я всего о тебе не знаю, – усмехнулся он, облокачиваясь назад и скрещивая руки на груди. – Можешь начинать. Я весь внимание. Считай, что у тебя уникальная возможность убедить меня не сворачивать тебе шею. Чем искренней ты будешь, тем больше шансов выйти отсюда живой. Имей это в виду, – Адан подмигнул.

– Ты не пришёл убивать. Ты просто обижен. А если бы пришёл, то, – Таль тряхнула головой, отчего скрученные на затылке тёмные волосы волной упали на плечи, – не смог бы.

– Уверена?

– Меня – не смог бы.

– Давай без лирических вступлений, – он многозначительно ухмыльнулся, без стеснения разглядывая знакомое тело. Под халатом, конечно же, ничего нет. Соблазнительная, чувственная дрянь. – Лучше расскажи, что тебе говорит… Например, имя Мира.

– Ничего, – Таль словно ждала этого вопроса. – Вернее, говорит слишком много. Мира – самое распространённое женское имя в Актарионе. Я каждый день узнаю, как минимум, двух новых Мир.

– И всех отправляешь в плешь?

– Куда? – Её удивление выглядело совершенно искренним, но он всё равно не поверил. Почти по слогам повторил:

– В плешь. Знаешь, в такой себе хреновый дырявый фильтр между мирами, где первые несколько минут думаешь, что сходишь с ума. Потом даже не сомневаешься, что сошёл, потому что из воздуха появляется полуголая рыжая красотка-атради и угощает тебя как ни в чём не бывало коктейлями. А дальше ещё фееричней, – Адан зло усмехнулся, вспоминая, как почти поверил, что не выживет после падения кабриолёта. – Всё ещё не звучит знакомо?

– Значит, плешь на самом деле существует, – блудливая улыбка исчезла, а тон Таль вызвал сомнение в собственной теории.

– Хочешь сказать, ты о ней не знала? – Адан нахмурился.

– Слышала, но не думала, что это правда. Мы называем по-другому. Не плешь, а дыра. Только никаких свидетельств её существования нет. Она, как миф. А если и есть, то никто из Актариона туда не попадает.

– Ну вообще-то насколько я знаю, попадает, – Адан уставился на Таль. – Я видел своими глазами. И как ты, надеюсь, понимаешь, мне сейчас не до шуток. Но если ты предпочитаешь никогда больше не выходить из этой беседки и продолжишь настаивать, что имя Мира тебе ничего не говорит.