Читать онлайн Дети восточного ветра бесплатно

Пролог – Открытая дверь

Ворота начали отворятся с натужным гулом. Через тонкий просвет с этой стороны стены стала видна полоска звездного неба и облачного моря под ним, берег которого был не более чем в ста шагах от порога. Ворвавшийся свет осветил камни двора за стеной.

Ворота продолжили открываться. Теперь в проем заглянула луна, полностью обернувшаяся своей серой стройно и плавно скользящая вдоль пересекающей весь небосвод тропы из поблескивающих астероидов. А на фоне пейзажа появились очертания человеческой фигуры, высокой и мощной, с двумя посохами в руках – массивным в правой, и более тонким в левой.

Ворота отворились полностью. И человек обернулся.

– Я сделал все, что мог, – сказал он и переступил через порог, встав ногами на ведущую вдаль тропу. – И у меня больше нет ни единой причины вновь войти через эти ворота.

Звук его глубокого голоса прокатился по двору. Теперь здесь было тихо, ведь ни осталось ни одной живой души и ни одной работающей машины. Сердце, питающее это место, сделало свой последний удар, и удар это был потрачен на открытие дверей.

– А ты, дитя? – спросил человек. – Тебя все ещё что-то держит?

Из темноты внутреннего двора, на свет вышла ещё одна фигура – девушка, на две головы ниже ростом. Она промолчала, только склонила голову. Словно стесняясь чего-то, она робко протянула руку. Мужчина вручил ей второй посох, тот, что тоньше – ей он был по размеру. А затем он не торопясь зашагал по дороге.

– Не знаю как ты, я ночевать тут не собираюсь. Так ты идешь или нет?

Неуверенно и неохотно, словно к ногам были прикованы в цепи, девушка все же свой шаг за порог. Первый шаг по дороге, уходящей по склону горы под облака. Спутники уходили в молчании. Тихий скрип снега под их подошвами звучал вместо прощания, а двери позади остались открытыми. И теперь ветер, последний гость этого дома, мог плясать в его дворах сколько угодно.

Однажды на Восточном Краю

Катер лежал на голой земле, не дойдя до порта совсем немного. Но с развороченным бортом и задним боковым мотором, держащимся на честном слове и паре чудом не оторвавшихся креплений, этот последний рывок оказался ему не под силу.

Ловко орудуя четырьмя закрепленными на спине манипуляторами, похожими на четыре трехпалые руки с двумя локтями каждая, Дин копошился на обшивке судна и хлопотал над мотором. Закончив работу, он утер пот со лба.

– Что ж ещё для тебя сделать? – спросил юный механик самого себя, запустив ладонь в копну рыжих волос. Не найдясь с ответом, он пожал плечами и пинком поставил агрегат на место. Машина сообщила о своей готовности к запуску, и механик отдал команду. Он ждал ровного, мурчащего гула, но раздался металлический хрип, накатывающий волна за волной – знак того, что Сердце машины уже не справлялось с работой. Но это был прогресс, хоть катер все ещё предстояло отогнать док и принять там решение – чинить его дальше или выпотрошить все, что пойдет на запчасти.

Дин собрал инструменты, манипуляторы словно крылья сложились на его спине. Он забрался в свой маленький бот на магнитной подушке и двинулся в сторону города. Юный механик бросил взгляд на каменистую пустошь, уходящую за горизонт. Край солнца одаривал пейзаж последней порцией своих красок на сегодня. Засмотревшись на пейзаж и подавшись честной трудовой усталости, он не сразу заметил столб дыма, поднимающийся над его крохотным пограничным городком. А заметив, лишь с досадой вздохнул.

*******

Лавируя по городским улицам и двигаясь на дым, Дин наконец добрался до огня. Кантина, в которой он часто коротал вечера со старшими товарищами, была охвачена пламенем. И полыхала она намного сильнее, чем должна – горючего в здании было не так уж много. Дин остановил свой бот у стоящего через дорогу повара, отрешенно наблюдающим за хаотичной пляской пожара. Механик тоже позволил себе полюбоваться огнем пару секунд и спросил:

– Что на этот раз?

– Пьянка, драка, зажигательная граната, – буднично ответил повар, – об остальном прочитаешь утром в новостях.

– Да уж. Дай мне знать если на кухне что-нибудь приготовится.

Повар оценил иронию, но ничего не ответил. Дин направил свой бот дальше, к зданию городского управления. Город был довольно низкорослым и городская управа пятнадцати метров в высоту без усилий возвышалась над скопищем временных построек, в которых проживало уже четвертое поколение колонистов.

Парадные двери были открыты, но внутри никого не было. Дин поднялся наверх, к покоям и кабинету управляющего. День потух окончательно, ночная темнота помещения теперь была покрыта разрезами от пробивающегося через жалюзи зарева от пожара.

Когда управляющий все же появился и включил свет, перед ним предстал опершийся на стол механик, со сложенными на груди руками, за спиной которого манипуляторы возились с набором для кофе и наливали свежезаваренный напиток.

– Закрывал бы ты двери, отец, – пожаловался он.

– Что-то ты сегодня поздно, – вздохнул управляющий, – что-то срочное?

– Хотел выпить кофе после работы, но… – он кивнул в сторону окна, в котором играло зарево пожара, – обжарка сегодня слишком сильная.

– Можешь оставить жалобу. Но вопрос уже будет решать глава охраны, когда явится сюда разбираться.

Не распуская рук, Дин манипулятором поднес чашку ко рту. Воцарилась тишина. Управляющий молча прошел и уселся в свое кресло.

– И какова официальная версия? – спросил юноша.

– Капитан судна должен был вывезти часть охранников по прибытии смены, наткнулся на хтона рядом с городом, чудом сам уцелел. От стресса и сильной привязанности к судну, он напился и повздорил с отрядом охраны, который должен был вывезти. Далее показания путаются.

– Моя версия попроще. Мы просрочили очередной платеж и этим громилам дали приказ напомнить, от кого они нас действительно защищают. И вот им подвернулся удобный повод. Мы просто продолжим их терпеть, верно?

– Вопросы безопасности решаются выше.

– А что решается здесь?

Управляющий рассудил, что вопрос риторический и отвечать не стал. Дин допил свой кофе, попрощался с отцом и отправился в док, служивший ему ещё и домом. Они уже не раз повторяли этот разговор, и ни разу ни к чему не пришли. И оба от этого порядком устали.

*******

Следующим утром Дин отправился на работу весьма хмурым. Он успел обменяться парой слов с поваром, вместе с помощниками выносящим из сгоревшего здания все, что за ночь превратилось в пепел и мусор. Тот сказал что больше не будет протестовать, если кто-нибудь поднимет это вопрос на городском собрании, хоть смысла в этом не видел – это решается выше.

Вечером, сделав все, что можно было сделать за обычный рабочий день, Дин расположился на палубе с термосом. Он откинулся на спину и закрыл глаза, собираясь погрузиться в Сеть. Блуждая от узла к узлу механик искал решения для очередной задачи, которую ему подкинула машинерия судна. В какой момент разум его сбился с пути и начал блуждать среди фантазий о собственном корабле.

Момент забытья продлился недолго, его прервал сигнал от городского маяка – с востока приближалось судно. Дин решил что это ошибка, ведь дальше на восток не идет ни одна Магистраль и людей там уже нет. Но на фоне черной полосы горизонта, где далекая горная гряда отделяла голую землю от неба, уже зримо мерцали навигационные огни.

Дин собирался дождаться пришельцев в доке. Но о себе напомнили насколько сообщений, призывающих посетить уже начавшееся городское собрание. Выругавшись, механик отправился в город.

Собрание проходило на открытом воздухе во дворе здания управления. Этому Дин был несказанно рад – он намеревался поднять весьма наболевший вопрос, и не хотел бы быть запертым в одном помещении с недовольной толпой. Хотя назвать собрание толпой было сложно, ведь пришла от силы сотня человек – правом голоса обладали далеко не все горожане, а пользоваться им хотели и того меньше. Пока шло обсуждение не интересных ему вопросов, Дин следил за доками, краем глаза поглядывая на видимый ему одному висящий в воздухе экран. Все докеры были или на собрании, или разошлись по домам, поэтому сейчас там не было никого.

Собрание двигалось к своему завершению, но про пожар так никто и не заикнулся. Дин уже собрался с духом и приготовился высказаться, как из дока начали поступать сигналы – судно с востока хочет зайти в док для ремонта. Собрав волю в кулак, Дин решил, что гости подождут. Через городскую сеть он отправил доковым машинам команды впустить судно и сообщить гостям, что нужно немного подождать. Управляющий поинтересовался, нужно ли обсудить что-то ещё, будучи в полной уверенности что никто ничего уже не скажет и собрание можно закрыть.

– У меня есть один горящий вопрос! – слегка дрожащим голосом объявил Дин, приближаясь к трибуне с тремя поднятыми правыми руками. На лице управляющего читалось разочарование. Механик подключился к акустической системе и теперь вещал достаточно громко, чтобы все слышали.

– Почему мы не разрываем этот рабский контракт с корпорацией? – без лишних прелюдий задал вопрос механик. В словах все ещё звучало волнение.

Управляющий вперил в Дина свои покрасневшие за долгий день глаза. И ответил без всяких эмоций:

– Во-первых, корпорация помогает обслуживать скважину и сбывать добытую воду. Во-вторых, других охранных служб в нашем уголке Края нет, расквартированный здесь отряд заменить просто некем. Вопрос считаю исчерпанным.

Тихая волна одобрения прокатилась по собранию желающих побыстрее пойти домой работяг. На это Дин уже разозлился.

– И это повод терпеть? – Собравшиеся сохраняли молчание. Управляющий хотел было что-то сказать, но Дин опередил его. – Весь ущерб городу за последние пару лет причинен ими, а не теми от кого нас якобы охраняют. Мы просто платим дань с переменным успехом.

– Ты слишком молод, чтобы помнить события пятнадцатилетней давности. – Хладнокровно парировал управляющий, потирая шрам на шее. – Весь ущерб причиненный наемниками за последние годы не составляет и двадцатой части того, что устроили здесь пираты за одни сутки. И все ещё могут устроить. Это математика, которую ты должен понять как механик.

– Я достаточно взрослый, чтобы помнить, что отсюда Магистраль должна была идти дальше на восток. Мы живем на самом краю света и для корпорации мы лишь строка в самом внизу отчета о доходах.

– Разорвать контракт мы можем хоть сейчас. Заодно потеряв большинство торговых лицензий и какую-никакую защиту от внешних угроз, весьма реальных, хоть и незначительных. Но что нам делать потом?

– Не знаю, – прямо ответил Дин. – Но стоя на месте корабль болеет, гниет и гибнет. Эту метафору вы должны понять как управляющий.

На этих словах Дин решил перестать дальше позориться в глазах коллектива и закончить спор. Механик покидал место собрания так ничего и не добившись, но чувствуя себя лучше. А в доке его ждали куда более интересные дела.

*******

Дин мчался на всех парах. Он уже не мог ничего разглядеть через камеры – док был полностью окутан дымом или газом, но система почему-то не поднимала тревогу. А второй пожар за неделю, да ещё и так близко к дому, был бы уже перебором.

Доки уже были в поле зрения и признаков очередного пожара не было. Бросив бот у входа для рабочих, Дин побежал к двери в док для катеров, который заняли пришельцы. Он уже собрался отдать системам команду открыть дверь, но остановился и прислушался – стояла тишина, пожарная тревога была неактивна, запаха гари тоже не было. Напротив, странно пахло чем-то приторно сладким.

Сделав глубокий вдох, Дин, пожалел что не позвал с собой пару парней, но все равно открыл дверь. Кудрявые клубы дыма ринулись в дверной проем. Тусклый свет старых ламп стал почти осязаемым в густом мареве. Дин хотел отдать докам команду проветрить помещение, но решил что проще будет просто открыть ворота настежь. Подъемные ворота начали подниматься и массы дыма пришли в гипнотическое движение, помещение начало заполняться лунным светом словно сосуд водой.

Сквозь редеющие клубы Дин теперь мог увидеть очертания бота, на котором прибыли гости. Между стеной и судёнышком он видел двух человек, сидящих прямо на полу. Дым достаточно рассеялся, и теперь Дин мог разглядеть их лучше.

Одним из них был мужчина, коренастый верзила. Крупное грубое лицо со звериным чертами обрамляла черная с проседью густая растительность, а волосы собраны в хвост. Одет он был не то в доспех, не то в глухой комбез, поверх которого носил что-то похожее на выцветший оранжевый донгак. На мощной словно свая шее покоилось причудливое ожерелье, каждая бусина которого была размером с кулак. Он сидел опершись на стену, сложив руки на выдающемся животе, и держа в зубах конец трубки, идущей к некоему баллону на поясе.

Второй была девушка, на вид не старше двадцати лет. Она была на голову выше Дина и сидела с прямой, как мачта, осанкой. Одета она была в такой же странный комбинезон, поверх которого носила что-то похожее на сари из той же ткани, что и жилет её спутника. Передние волосы были собраны на макушке в пучок с двумя довольно длинными шпильками, остальные падали на плечи. Она повернулась к Дину и механик заметил, как необычно отражается свет от её левого глаза, словно слегка светящегося на фоне погруженного в тень лица.

Они выглядели как отец и дочь, но связь их была иной.

А затем Дин увидел два длинных черных посоха, лежащих между ними. В этот момент он понял, кто же к нему пожаловал – пара странствующих монахов. Он заволновался, поняв что бестактно заставил ждать весьма высоких гостей. Его рот беззвучно открывался в тщетных попытках произнести приветствие и извинение разом. А тем временем манипуляторы, ведомые судорожным ходом мыслей, спешно сняли с головы механика защитные очки, насколько возможно причесали грязные рыжие волосы и расправили рабочую одежду с оранжевыми светоотражателями. Но они ничего не могли сделать с лицом, совсем недавно познакомившимся с бритвой и давно не видевшего душ.

Тишину прервал большой человек. Он с шипением выдохнул целое облако дыма, заполнившего помещение до этого, показал большим пальцем на свой бот и спросил:

– Сможешь починить, парень?

*******

– Увы, но нет, сид – ответил Дин, вывалившись из люка в днище бота и отряхиваясь всеми конечностями. – Думаю, старушка переживет ещё один, может два перехода. Ещё и хтон завелся в округе. Вам повезло, что не столкнулись с тварью.

– Жаль, застрять едва начав путь не хотелось бы, – вздохнул монах. Он все также отказывался от мебели и сидел на полу, задумчиво пуская клубы приторного дыма. А девушка тем временем ходила по доку и со сдержанным любопытством осматривала все вокруг.

– Тогда у вас проблема. В ближайшее время вверх по Магистрали пойдет только судно службы охраны, а с ними лучше не связываться.

– Ценю твою заботу, парень, но путешествие на тесной посудине в компании кучки вооруженных людей в плохом настроении – это для нас не проблема, а дискомфорт, не более.

– Мне больше претит идея того, что вы им будете платить за… услуги.

– Да, мне, в общем-то, тоже, – ответил монах.

– С пассажирскими перевозками на Краю очень туго, сами понимаете. Без собственного ко… – Дин осекся и тут же дал системе дока команду открыть базу данных. Перед его и только его взором возникли несколько экранов с нужными сведениями. – Да, без собственного путешествовать сложно. Но я могу с этим помочь.

– Издыхающий, что лежит на юге, – сказал монах, выпуская очередной клуб дыма.

– Да… как вы о нем узнали? – спросил Дин, но сразу вспомнил, что перед ним самый настоящий монах, а в их власти и не такое. Вопрос отпал сам собой. – А пожарную сигнализацию тоже вы отключили, чтобы подымить вдоволь?

В ответ монах широко улыбнулся, показав два ряда исключительно крупных и чистых зубов. Несмотря на оскал выглядел он вполне доброжелательно. Дин продолжил:

– Я могу снять с вашего бота все, что снимается и привести тот катер в относительный порядок. – Дин позволил себе немного гордости, хотя и преждевременно. – Но есть одно «но».

– Сердце, – ответил монах.

– Да, сид. Оно старое и слабое, и я знаю только один быстрый способ достать замену. И он вам не понравится.

– Отобрать у охраны.

– Именно… Так, а об этом как вы узнали?

– Слежу за новостями, только и всего. Расслабься, парень, я не читаю твои мысли. Хотя это и нетрудно.

Расслабиться Дин не смог, поняв наконец, что вот-вот на полном серьезе начнет обсуждать с незнакомцами ограбление.

– Лучше забудьте об этом. Нужно ещё прикрыть незаконную пересадку Сердца, а для этого мои руки коротки.

– А наши? – монах улыбнулся, демонстративно поиграл монументально массивными бицепсами, – Но это дела завтрашние, сегодня уже нужно отдохнуть. И я не нашел в городской сети гостиниц.

– Вам и с этим не повезло. Единственная кантина, она же гостиница, сгорела недавно. Вы можете попросить ночлег в здании управления, думаю для монахов там найдется место. Или здесь, в бытовке… – Дин посмотрел на девушку, которая держала в руках и разглядывала какой-то большой и сложный инструмент, – … со мной.

– Ты так легко готов приютить пару незнакомцев? – спросил монах. Механик осознал что они до сих пор друг другу не представились.

– Я почти предложил вам участие в грабеже, сид, – он протянул свою правую руку. Остальные две по привычке потянулись следом. – Меня зовут Надин.

– Андж – монах крепко, но аккуратно пожал все протянутые ему ладони. – А скромнягу, – он кивнул в сторону девушки, которая судорожно пыталась собрать инструмент, что мгновение назад был цел, – зовут Дади. Спасибо за приглашение.

– В таком случае, добро пожаловать в Барнол-Семь.

*******

После весьма неловкой ночевки Дин проснулся в одиночестве – монахи отправились по своим делам. Без манипуляторов его тело справлялось с утренней рутиной медленно и неохотно. Он смотрел как его кофе подгорает на плите, но мыслями был в одновременно в нескольких других местах. В уме он уже разбирал монашеский бот, вез запчасти к сбитому катеру и ставил их на место разными способами.

Работа спорилась, механик уже собрался покинуть док, но получил сообщение – его ждали в городском управлении. Войдя в кабинет отца, Дин машинально его поприветствовал и направился к кофеварке. Он посмотрел на лица монахов – о чем думал Андж понять было невозможно, но его подопечная явно была чем-то расстроена.

Управляющий назначил Дина, ответственным за гостей – раз юноша уже их принял, пусть ещё и накормит и покажет город, будь на то желание путников. А ещё велел проследить, чтобы их личный транспорт был готов к отбытию в ближайшее время. Механик возражать не стал.

Выйдя наружу Дин тяжело вздохнул и предложил монахам пообедать у себя и заодно рассказать, чем их огорчил управляющий. Бот Дина был только двухместным и Андж учтиво отказался от транспорта, сказав что его огромная туша дойдет до дока сама.

Всю дорогу девушка отрешенно смотрела на проплывающий мимо скудный пейзаж пограничного городка. В полном молчании они добрались до кухни в бытовке и Дин начал возиться у плиты. Он хотел как-то разрядить обстановку, но ничего путного на ум не шло. Он вызвал экран с камерами у входа, в надежде, что Андж уже на подходе. К его удивлению, монах просто сидел на крыльце, попыхивая своим агрегатом. А затем повернулся к камере и подмигнул. Дин посмотрел на Дади, скромно сидящую за столом, и снова на экран – монах с ехидной ухмылкой все ещё смотрел в камеру и кивал, явно на что-то намекая. Сам того не ожидая, Дин вполне ясно понял на что.

– Откуда вы, сида? – спросил Дин.

– Из монастыря Калат, – после недолгой паузы ответила Дади.

– Разве его не забросили? Дальше на восток никто вроде бы не живет.

– Теперь никто. Я и учитель – мы последние, – девушка отвечала с явной неохотой. И тоской в голосе.

Дин решил сменить тему, а заодно подать еду на стол. Глядя как ловко он раскладывает посуду, не проливая ни капли, девушка спросила:

– Ты постоянно их носишь? – спросила она указывая на портупею с манипуляторами.

– Без них как без рук, – ответил механик, складывая свои лишние «руки» за спиной, чтобы сесть за стол. Он сделал вид, что размешивает свой рамен вилкой, которую держал странным образом – всем кулаком и зубцами вниз, словно для удара. На самом деле он украдкой смотрел в тарелке трансляцию с камеры у крыльца. Андж тоже как-то следил за происходящим в бытовке, ибо жестами на камеру давал понять, что надо продолжать разговор.

– А сюда вас что привело? Ну, кроме того, что больше вы бы никуда дойти не смогли.

– Паломничество, – ответила девушка. Она с отсутствующим видом смотрела на свой суп. Тут Дин понял, что она тоже смотрит на крыльцо и получает от своего учителя команды. – Я должна посетить четыре города и выполнить четыре просьбы. Но ваш управляющий сказал что от нас ничего не требуется.

– Чем больше у нас проблем, тем меньше ему нужно, – ответил Дин приступая к еде. – Ешьте пока не остыло. Я и так готовлю не ахти, а холодный суп отвратителен вдвойне.

Дади попробовала бульон и выловила из миски немного лапши.

– Приемлемо, – ответила она, явно по указке своего учителя. Дин тоже смотрел через камеру в этот момент и видел как монах бьет себя ладонью по лицу.

– Вам нужно выполнить любые просьбы, или есть какие-то правила?

– Прошение должно исходить от всего народа. Или от того, чьим голосом он говорит. Как ваш управляющий. Это основные правила.

– Может, вам стоит поговорить с людьми?

– Управляющий уже отказал. Боюсь мне придется отправиться дальше.

Оба приступили к еде в молчании. Но девушка срезу прервалась, явно получив очередное послание от учителя через суп, и сказала:

– Я бы хотел осмотреться. Покажите мне город, Надин-сати.

*******

Экскурсия по Барнолу-Семь выдалась короткой, но вполне содержательной. Первой остановкой была кантина, сожженная наемниками. Затем была главная улица, повидавшая немало лиха как от пиратов, так и от тех, кто им должен был противостоять.

Последней остановкой была скважина, являющая собой конгломерат насосных установок, цистерн и небольших зданий, нагроможденных друг на друга в центре города и посвященных одной единственной функции – добыче воды. Дин имел право приходить сюда и иногда помогать ремонтникам, поэтому вместе с Дади они спокойно прошли и также спокойно гуляли по территории. Девушка быстро затерялась в лесу протекающих труб, подъедаемых ржавчиной конструкций и работающих машин. Тут и там им попадались рабочие, с некоторым Дин перебрасывался парой слов. Если гостья из монастыря и вызывала у кого-то любопытство, никто его особо не показывал – рабочий день был в разгаре, у всех были дела по важнее. По дороге обратно в док Дин спросил:

– Ну и как вам наш городок, сида?

– Выглядит устало.

– Да. И вы ещё не видели, сколько нашего труда уходит оплату “услуг” кучки бандитов, приставленных сюда корпорацией и сжигающих что-нибудь каждые полгода или около того. Без этого пункта длинном в списке забот, у нас были бы силы взбодриться.

Девушка ничего не сказала, только вопросительно подняла бровь.

– По вашему это не стоит вашего вмешательства, сида?

– Возможно. Но правила…

Дин чувствовал сомнение своей спутницы. А ещё он уже чувствовал укол совести за то, что собирался этим воспользоваться.

– Прошение должно исходить от народа или того, кто может говорить за него, верно? Я в таком случае, – Дин откашлялся, – как глава портовой службы, я уполномочен говорить от имени людей, трудящийся и живущих в наших доках.

Это не было ложью. Но право это он получил потому, что был сыном управляющего. А также прочие докеры видели это право в гробу.

– И от их имени, – продолжал механик, – я прошу вашей помощи. Разве не для этого созданы ордена? Помогать, направлять, рассеивать мглу неопределенности?

Девушка снова не ответила. Дин воспользовался этим, чтобы сказать последнее слово:

– Если вы правда хотите помочь, то разве не найдется способ соблюсти формальности?

Остаток пути они проделали в молчании. Когда они прибыли к докам, Дади спрыгнула и сразу отправился в здание, а Дин ещё немного повозился со швартовкой. На крыльце его уже поджидал монах. Его лицо расплылось в улыбке.

– Расслабься, парень, я судить не буду.

– Судить? – едва не взвизгнув спросил Дин, чувствуя ползущий по спине холодок, – за что?

– За попытку манипулировать моей подопечной, – с довольным видом ответил монах. – К счастью это, скажем так, укладывается в программу обучения, – монах не переставал ухмыляться, и это начинало выглядеть жутковато. – Ученик облекается властью, ставится в неудобное положение и принимает решения. Учитель помогает их воплощать, а потом тыкает носом в последствия. Такова суть паломничества. И твоя затея как нельзя кстати. Но, если тебе это выйдет боком, – монах затянулся дымом, и выдыхая договорил заметно опустившимся голосом, – пеняй на себя, парень.

*******

Предупреждение Анжда начало буром ввинчиваться в разум Дина. Поначалу он испугался, что взялся в нечто крайне опасное, и теперь не может повернуть назад. Но быстро пришел к выводу, что для него плохого исхода в этой ситуации просто нет – в худшем случаем все останется как есть.

Когда Дин наконец собрался спросить у монахини ответ, он обнаружил её на крыше, сидящей скрестив ноги и закрыв глаза. В шуме ветра он едва услышал, как она что-то напевает себе под нос. Девушка заговорила первой:

– Мы согласны. Но твое прошение должно быть официальным.

– Я знаю, – ответил механик, которого Андж успел посвятить в эти тонкости Дин набрал в грудь воздуха и произнес формулу – От имени народа портовой службы Барнола-Семь, я прошу помощи – помогите свергнуть тирана.

Следом он отправил длинный сетевой документ, составленный и заполненный по всем правилам. Девушка открыла глаза. Из левого ручьем скатились скопившиеся слезы.

– Моей рукой эта воля будет исполнена, – ответила она.

– Экумена тому свидетель.

– Система тому судья.

Обоим потребовалась какое время, что бы осознать неизбежность последствий, идущий за такими словами. Девушка, до этого державшая прямую осанку, устало ссутулилась.

– Вы в порядке, сида?

– Да. Я открыла сетевой узел вашей службы охраны. Он находится довольно далеко. Хочешь узнать, что там?

– Не хочу. Может лучше подумать, что делать? Взбучки ведь будет мало.

– Учитель говорит взбучки всегда мало.

– Но иногда без взбучки нельзя, – раздался через Связь голос монаха, – готовьтесь дети, ваш “тиран” скоро явится.

*******

Дин начал судорожно продумывать дальнейшие действия, борясь с бессмысленными «как» и «если». Планирование столкновения с отрядом вооруженных головорезов оказалось куда как сложнее сборки силовой установки в уме. Но каким бы маршрутом ни отправилась его мысль, она всегда проходила к городскому управлению – спасение от тирании вооруженных людей наверняка затеряно среди документов.

– Вы можете стащить кое-что из системы в здании управления? – Спросил механик у собравшихся в бытовке монахов. – Если это не нарушает ваших уставов, разумеется.

– Не сейчас, – ответила Дади, все ещё прикрывающая левый глаз рукой.

– А вы? – обратился Дин к монаху.

– А я не на твоих побегушках, парень.

– Седлайте это по моей просьбе, учитель, – обратилась к нему Дади. Монах выпустил носом облако дыма, медленно, но верно заполняющего помещение.

– Ты осознаешь риски, дитя?

– Да, – не сразу ответила девушка, – я думаю да.

– Тогда держите.

– Уже?

Не успел Дин удивиться, как Связь сообщила ему о получении данных. Он открыл её, увидев перед собой несколько дюжин видимых ему одному экранов с документами. Он читал их наискосок, закрывал ненужные один за другим, и огорчился, так и не обнаружив ничего касательно ремонта кантины.

Найдя договор с управляющей корпорацией, он прочитал все что касается обеспечения безопасности и условий расторжения. Договор оказался настолько кабальным, что Дин проникся к отцу сочувствуем. Отложив договор он принялся рыскать по перепискам, в надежде найти что-то полезное. А найдя как следует выругался. После чего он быстро связался с городским маяком – судно наемников шло курсом мимо доков, прямиков в город.

– Итак, есть две новости, – начал излагать свои мысли механик, – определенно плохая и потенциально хорошая. Плохая – мы правда многое потеряем разорвав контракт. Хорошая – не так давно отцу предложили сотрудничество с домом Хинан, о котором управляющий… – Дин тяжело вздохнул, – вполне обоснованно умолчал.

– Обоснованно? – поинтересовалась Дади.

– Дом подчиняется другому правительству. Приняв его подданство мы, вроде как, совершим преступление против нашего губернатора. Но перед домом город будет чист. Наверное.

Дин был крайне взволнован. По счастливой случайности в его руках оказались нужные инструменты, чтобы починить сломленный город вокруг хоть немного.

– Если вам интересно, то у меня есть план.

*******

Механик забрал из дока угасающее Сердце гибнущего корабля из Пустоши. Когда вместе с монахами он прибыл к зданию управления уже стемнело. Он хотел выглядеть также спокойно как его спутники, но клубы пара, моментально напитывающиеся светом уличных фонарей, выдавали неровное дыхание.

Корабль наемников сел прямо напротив здания. Палуба, ощетинившаяся магнитными мачтами, похожие на массивные лапы выдвижные опоры и низко гудящие моторы, по поверхности которых то и дело пробегали разряды – все придавало машине довольно хищный вид.

– Отец все ещё у себя в кабинете и не отвечает. Должно быть общается с главарем этой шайки. Последний шанс передумать, – сказал Дин, обращаясь не то к монахам, не то к самому себе.

– Нет, – ответила Дади, – Но… Учитель, мне точно не стоит браться за самое сложное?

– Начинать надо с малого, – ответил Андж, – просто выбей дурь из ребят снаружи.

– А что же тогда сложное? – взволновался механик. Дин потихоньку начинал паниковать. Ему было не привыкать к опасностям на работе, но противостояние с отрядом обученных убийц все таки вызывало рациональный страх.

– Дипломатия, парень. Особенно для неё. Лучше с управляющим потолкую я.

Андж растворился в переулке, собираясь проникнуть в здание управления через задний вход, оставив подопечных дожидаться сигнала. И в оковах ожидания время начало ползти. Дин чувствовал, как по лбу и спине скатываются бусины пота. Сквозь шум собственного дыхания, скрежета зубов и биения крови в ушах, он услышал как девушка снова начала что-то тихо напевать. Она прислонилась к стене и выглядела совершенно спокойной, даже отрешенной.

– Вы разве не волнуетесь, сида? – шепотом спросил Дин.

– Нет. Все решено и спланировано. Осталось только сделать.

– Так просто?

– Мое снаряжение лучше. Моя подготовка эффективнее. Доступ в Сеть глубже, – сказала девушка. Она не бахвалилась и не пыталась кого-либо подбодрить, просто описывала действительность.

– А что если все пойдет не по плану? – не унимался Дин.

– По плану они откажутся, будет повод для боя. Следовательно, не по плану они отдадут Сердце и уйдут.

– Тхе, вот бы все пошло наперекосяк…

Девушка посмотрела куда-то перед собой характерным для общения по Связи взглядом.

– Учитель говорит, что договорился. Наемники согласны не отдавать Сердце. А ещё он говорит что их главный – жуткий позёр.

– Не похоже сложную дипломатию.

– Нужен не просто отказ. Нужен открытый вызов монаху. И учитель его получил.

В сумраке Дину показалось, что девушка улыбнулась в этот момент. Он многое слышал о монахах, но никогда в жизни не рассчитывал угодить в подобную историю. И он надеялся просидеть все самое интересное во внутренностях корабля.

*******

Дади вскинула посох на плечо и отправилась навстречу наемникам. Разговоры бойцов тут же стихли, когда они заметили что рядом с ними стоит необычного вида незнакомка черным посохом на плече. Дади воспользовалась Связью, протянутой к наемникам ранее, и быстро отправила по ней несколько код-мантр. Второй раз это далось почти без боли.

Один из них медленно подошел к ней и справедливо поинтересовался, что она здесь забыла. В ответ от одежды девушки потянулись струйки теплоотводного пара. Комбинезон словно съежился на размер, став плотнее и позволяя двигаться свободнее. Местами начало проступать свечение накалившихся искусственных мышц, скрытых в броне.

Стоявший перед девушкой наемник не был вооружен или оснащен боевыми протезами. Монахиня одним движением разбила его колено, повалила его на землю и занесла посох над головой, словно меч. На мгновение большая его часть тут же перестала быть твердой и вспенилась. Пена сразу сжалась, приняв форму настоящего обоюдоострого клинка, настолько черного, что он четко выделялся на фоне ночи. Лишь кромка угрожающе блестела, выдавая свою остроту.

Остальные тут же всполошились. Некоторые из них выхватили свои ружья, выглядящие как металлический брус с рукоятками и прицелами. И быстро обнаружили, что наделенное Связью табельное оружие им не подчиняется и отказывается стрелять. Короткого замешательства хватило, чтобы Дади настигла первого стрелка. Она успела сделать два взмаха, похожих на пробежавшую мельком тень, и в сторону полетели разрубленная винтовка и отсеченный протез руки.

От такого зрелища Дин чуть не забыл, зачем устроил все это мероприятие. Драка быстро скрылась из виду, переместившись за корабль, и Дин и со всех ног побежал к нему. Он прижался к корпусу, мысленно благодаря все силы Вселенной за то, что никто не выглянул в окно, пока он несся по улице. Он без труда нашел технический люк и юркнул в утробу судна.

*******

Механик быстро сориентировался во внутренностях корабля и добрался до силовой установки, являвшей собой большой и мирно урчащий железный шар среди сплетения толстых кабелей и труб. Механик проворно орудовал инструментами во всех шести руках и надеялся, что никто из связанных с кораблем наемников пока не получил сигнал, что с машиной что-то происходит.

Дин снял последнюю крышку и Сердце машины предстало перед ним. Прозрачная сфера из неизвестного материала была покрыта разметкой для подключения кабелей с помощью магнитов. Внутри был заключен сгусток алого вещества. Этот материал сиял багрянцем, окрашивая всю полость корабля глубокими оттенками красного. Сгусток материи непрерывно двигался, ритмично меняя форму в выверенном геометрическом танце.

Здоровое и крепкое Сердце.

Из сумки Дин извлек второе, старое и больное, цвет которого был блеклым, а движения рваными и сбивчивыми. Пока манипуляторы продолжали работать сами по себе, механик, перебирая команды и коды, уговаривал призрака в машине не замечать подключения к машине второго Сердца. Осталось сделать только самое простое. И самое опасное.

– Спокойно, – говорил он себе, – я всего лишь рискую взорваться вместе со всем городом…

Два Сердца теперь были подключены к одной машине, что было весьма взрывоопасно. Дин замкнул магнитные контакты на больном, и мирное урчание сменилось чем-то похожим на хрип, а багровый свет стал тусклее. Он осторожно поменял сердца местами и отсоединил провода от здорового.

Пересадка прошла успешно. Пока Дин прятал новое Сердце в сумку, раздался глухой грохот, словно о корпус корабля ударилось что-то большое. Через Связь он спросил у монахов, что творится снаружи. В ответ он получил трансляцию с камер наблюдения, за которой наблюдал все время, пока выбирался из корабля и бежал обратно в переулок, чтобы скрыться.

*******

Дади задавала ритм боя. Часть наемников уже была повержена, часть ломилась на корабль или в здание, но двери им не открывались. Остальные беспорядочно метались вокруг, пытаясь окружить неуловимую монахиню или машинально взять её на прицел. На земле множились отрубленные протезы и обломки бесполезного оружия.

Схватка прервалась на мгновение, когда монахиню взяли в кольцо. Но никто не решался первым броситься в атаку. Наемники переглянулись, Дади тоже уловила присланное им сообщение – берегите головы. Все побежали в стороны, чтобы не попасть под осколки стекла и не стать посадочной площадкой для своего босса.

Командир выпрыгнул прямо в окно, отскочил от борта стоящего корабля и приземлился на четвереньки. Массивный и сложный экзоскелет погасил падение. Он демонстративно медленно поднялся. В полном боевом облачении он выглядел крупнее даже учителя. Дотянувшимся до общедоступной части его Связи, командир представал окруженный аурой орденов и наград, экраны с разрешениями на оружие и боевые теломоды покрывали его словно пластины брони. И эти разрешения исходили из таких далеких источников, что добраться до них в горячке боя даже монаху было бы нелегко.

Девушка оказалась в клещах, с одной стороны её теснили несколько самых стойких вояк, с другой – человек, похожий на боевую машину. Но командир тоже трезво оценивал свои шансы, глядя лежащие на земле обрубки и обломки, на лица своих бойцов, некоторые из которых были искажены страхом, а некоторые – болью.

Манипуляторы экзоскелета пришли в движение и изготовили оружие. В правых руках он держал огромную, похожую на рельс винтовку, в левой наготове был гранатомет. Решив, что в своих он стрелять не станет, Дади ринулась в обратную сторону, дабы держаться ближе к недобитым членам отряда. Когда на земле оказалось достаточно тел, чтобы ещё стоящие бойцы наконец решились на бегство, Дади догнала самого медленного и взяла его в ловкий захват. Она стала толкать его перед собой, прикрываясь им как щитом.

Достигнув цели, монахиня отпихнула своего нечаянного защитника в сторону и со всего размаху ударила по уже готовой открыть огонь винтовке. Клинок застрял, пройдя массивное оружие на половину. Не дожидаясь ответа, она вернула посоху изначальную форму. Увеличившись, он разорвал пушку на пополам и освободился. Вернув оружию былую длину, монахиня смогла ударом дотянутся до головы. Защита выдержала удар, но Дади ловко скользнула в слепую зону ошеломленного командира.

Забравшись на закрытую металлом и механизмами спину, девушка нашла прореху в экзоскелете и зацепилась за неё посохом, мешая дополнительным рукам двигаться. Командир начал пытаться стряхнуть противницу, дотянуться до неё, но его отвлекла собственная Связь. Открыв её он увидел как один за другим пропадают подключения к оружию и теломодам.

В панике командир попытался выстрелить в монахиню из оставшегося оружия, но так и не смог прицелиться. Зажигательные снаряды летели во все стороны, попадали в здание и падали на землю. Раздались взрывы, вспыхнуло пламя. Он все таки скинул Дади с себя, но к тому моменту в его распоряжении остались только ноги, руки и один спинной манипулятор, а здание начал быстро охватывать прожорливый химический пожар.

Глотая горячий и воздух вперемешку с дымом, Дади осмотрела поле боя, закрыв разболевшийся левый глаз. И испытала странное облегчение – её первое настоящее сражение двигалось к её первой настоящей победе. Но для полного удовлетворения кое-чего пока не хватало. Заряженная приливом уверенности, Монахиня с новой силой бросилась на врага. Три увесистых кулака командира со свистом рассекали воздух, но ни один не попал в цель. Посох монахини, вновь обретший форму клинка, бил без промаха, отсекая от брони командира один кусок за куском. Дади ликовала с каждым уклонением, радовалась каждому замаху и давала волю гневу с каждым ударом. И когда в движениях командира стал ощутим страх, монахиня решила закончить бой, перебив клинком жилы искусственных ног.

Поверженный враг упал на колени, монахиня встала перед его лицом на расстоянии удара. Но ударов больше не последовало. Командир смотрел как его отключают от Сети. Как один за другим гаснут всего контракты, права и обязанности. Как он становится никем. Смотрел как девушка пытается не дать своему лицу превратиться в гримасу боли, как неестественно свет отражается в её широко открытом левом глазу, и как из него по щеке покатилась слеза.

Девушка посмотрела на охваченное огнем здание. Зная что учитель внутри и позаботится обо всех, она с облегчением выдохнула и закрыла глаза.

*******

Разбитый корабль принял новое сердце, а большой монах помог Сети принять заново рожденный корабль. Довольный собой сверх всякой меры, Дин отдал машине приказ стартовать. Судно охотно подчинилось, со скрипом и гулом оно оторвалось от земли и поднялось на маршевую высоту в паре метров над почвой, магнитные мачты привели его в нормальное положение. Дин поднялся на палубу, взял управление на себя и повел судно, отдавая машине осторожные команды. Покалеченный катер шел с заметным трудом, прихрамывая на пару двигателей и норовя завалиться на бок. Но несмотря на это, оранжевый шарф Дина победным флагом трепетал на ветру.

– Какая досада, что эту зверушку списали! – радостно возвестил Дин, сходя с трапа. – Я ведь её все-таки выходил. Ну не считая дырок в борту и некалиброванных моторов, но со времени я разберусь и с этим. Осталось дождаться управляющего и все оформить.

Монахи ждали опять сидя на полу у стены. Девушка отсутствующим взглядом смотрела в пол. Собой она была недовольна, и Дин решил её подбодрить.

– Пока наемники будут добираться до штаба и разбираться с начальством, дом Хинан успеет здесь обосноваться. Похоже зубы они будут собирать ещё долго. По-моему, все получилось.

– А что если мы создали больше проблем, чем решили? – спросила Дади.

– Время покажет. Хотя бы можно не переживать что в ближайшее время сгорит что-то ещё. Хотя со зданием управления получилось неловко. Кстати, – обратился Дин к монаху, – Андж-сид, а как вы уговорили отца на сделку с домом?

Этому вопросу суждено было остаться без ответа, ведь разговор прервал явившийся наконец управляющий.

– Это уже не твое дело. Катер готов? Прекрасно. В таком случае официально передаю эту городскую собственность в ваше владение, почтенные монахи. – отрапортовал управляющий, но тут же заметил, что Система его приказ отклонила.

– Это вряд ли, – ответил Дин. – Как глава портовой службы, списанным транспортом здесь распоряжаюсь я.

– А ты уверен, что у тебя ещё остались эти полномочия? – парировал управляющий.

– А ты хочешь отстранить меня в обход протокола?

– А ты решил наконец ему последовать?

– Почему бы и нет?

– В таком случае, – пожал плечами управляющий, – увидимся на собрании.

– Определенно нет. Слухи уже сделали свое дело, так что вопрос можно считать закрытым. Мне здесь теперь не рады, так что лучше дать вам всем от меня отдохнуть. Я сложу полномочия сам, но сперва… – Дин окинул взглядом катер, брошенный судьбой к его порогу и улыбнулся.

– Как глава портовой службы Барнола-Семь передаю списанный этот транспорт во владение… мне! – торжественно объявил механик.

– Значит я не смогу ткнуть тебя носом в последствия – управляющий тяжело вздохнул, – в таком случае, увидимся когда увидимся. Ясного вам завтра, сидэ.

– Легкого вам вчера, – ответил по обычаю Андж, остальные ограничились почтительным поклоном.

Отец и сын пожали руки. Не сказав больше ни слова, управляющий покинул док.

– Ты хочешь пойти с нами, – догадалась Дади, увидев как странно механик посмотрел на своих гостей.

– Вы в любом случае не уйдете на этом катере далеко без механика. А также штурмана. И кока. А я как раз хотел сменить работу, и предложить вам контракт на пассажирские перевозки как единственный доступный здесь и сейчас капитан.

Все трое понимали, что это самое выгодное предложение. И не было у них веских причин от него отказаться. Оставалось только отправиться дальше вместе, гонимые в одну сторону одним ветром.

– Так когда в путь?

Семь лет назад

Молодой монах читал лекцию сидя на небольшом подиуме, примыкающем к стене полукруглого помещения. Перед ним в несколько рядов на подушках расположились ученики – дети не старше двенадцати. Они или слушали рассказ с искренним интересом, или механически делали пометки, уделяя занятию настолько мало внимания, насколько было возможно без дальнейших проблем. Но все так или иначе были вовлечены в процесс обучения.

Только одна девочка, место которой было позади даже заднего ряда, не прикрыто игнорировала происходящее. Её куда больше интересовал пейзаж в панорамном окне, проходящем через всю полукруглую стену. Впрочем, в тот день от неё ничего и не ждали – к занятиям по прикладной математике её допустили совсем недавно, учебный курс она ускоренно проходила сама, а на лекциях присутствовала по воле настоятеля.

Несмотря на задумчивый вид, девочка не думала вообще ни о чем. Но как только учитель хлопнул в ладоши и предложил перейти от теории к практике, она встрепенулась и села как подобает. Да так резко, что на неё обернулся весь класс. В их взглядах и лицах читалось много разных эмоций, кроме дружелюбия. Она тут же смутилась и понурила голову. В конце концов, учитель просто забыл уточнить, что перейти к практике он предложил всем, кроме неё.

Девочка почувствовала что один взгляд, исполненный настоящей, глубокой неприязни, все же задержался на ней. Из всех монастырских воспитанников так смотрел на неё только один долговязый и гладко обритый парнишка, с тонкими, едва заметными прямыми линиями шрамов, идущих от уголков рта к основанию ушей – свидетельство наличия теломода вместо родной нижней челюсти.

Учитель вновь завладел вниманием детей, когда через Связь выдал всем доступ к учебным системам. В сети отразилась суета урока – создавались и обрывались нити, вились строчки кодов, учебные Призраки метались туда-сюда.

Девочка во всем этом участия не принимала, так ей доступа ни к чему не дали. Но это её не остановило. Теперь она слушала инструкции, которые давал учитель, слушала вопросы учеников. И попутно сама тянулась через Сеть. Наконец она нашла себе самого незначительного Призрака для упражнения. А для выполнения этого самого упражнения всего-то и требовалось, что правильно связать Призрака с другим узлом данных. Но остальные дети сейчас пользовались замкнутой подсетью монастыря, в которую девочку не пустили. Тогда она стала искать какой-нибудь непримечательный узел в большой Сети. Наконец она нашла один, в близлежащем городке, потянулась к нему и…

Девочка с визгом прижала ладони к своему левому глазу, который пронзила резкая боль. Она сжала зубы, не давая вырваться ещё одному крику, согнулась пополам и уперлась лбом в пол. Ручьем потекли слезы и сопли, её стошнило прямо на пол, в глазах потемнело. Паники вокруг себя она уже не услышала.

*******

Девочка открыла глаза, увидев стену лазарета прямо перед лицом. Она лежала на койке, свернувшись калачиком и не могла вспомнить, как здесь оказалась. Впрочем, она и не пыталась – едва ли этот случай отличался от предыдущих. Она перевернулась на спину, увидев знакомый потолок и знакомое лицо настоятеля Оргуна.

– Как ты, дитя? – устало спросил он.

– В порядке, – шепотом ответила Девочка. Она так и смотрела на потолок, боясь заглянуть в глаза настоятеля.

– Хорошо, – ответил Оргун. Этим “хорошо” он заменил целую тираду о важности послушания взрослым. Но уходить без даже малейшего нравоучения для него было бы почти неприлично. Настоятель продолжил:

– Хорошо, что опять все обошлось. Право слово, тебя все же следует за это наказать. Но я не стану, вопреки желанию некоторых. Ты же понимаешь, что мы позволяем тебе столько, сколько вообще возможно без угрозы окружающим? – уже в который раз спросил настоятель.

– Да, – тихо ответила Дади.

– А я понимаю, почему ты продолжаешь так поступать. И что наказывать тебя за этот треклятый Недуг нет толку. Хотя, может и стоило бы, как считаешь?

– Возможно.

– Лучше бы ты ответила “нет”, – посетовал настоятель. – Отдыхай, Дади. И приходи завтра на тренировки, если здоровье позволит. Не переживай, заниматься с мечом тебе никто не запретит.

*******

Какое-то время на тренировках по фехтованию все старались не обращать на Дади внимания. Пока не пришло время для спаррингов. Тренер с удовлетворением отметил, что с тренировочным мечом в руках девочка уже держится куда увереннее большинства сверстников – в конце концов, боевым искусствам Андж обучал её лично.

Ученики разбились на пары и приступили. Правила были простые – бой до первого попадания. Первый соперник Дади явно нервничал и пребывал в полном замешательство от того, что его поставили в паре с этой странной девочкой, которую сторонились даже многие из взрослых. И вот теперь она стоит перед ним, бесстрастно смотря своими глазами немного разного цвета.

Выйдя наконец из ступора, мальчик замахнулся, сделал шаг вперед и с выкриком нанес исполненный детского рвения удар. Дади выставила блок, слегка отпрянув под напором. Мальчик попытался замахнуться снова, но пропустил удар в плечо. Тренер закончил поединок и вызвал следующего оппонента.

Не понимая что вообще происходит, мальчик занял место среди остальных детей, сидящих по краям фехтовального зала. Ему на смену пришла другая девочка, светловолосая и более крепкого сложения, чем Дади. Этот поединок продлился дольше, но закончился точно также.

Тренер вызвал третьего оппонента и сказал, что если Дади одолеет четверых подряд, то получит зачет за этот год прямо здесь и сейчас. Она, казалось, не обратила на это внимания, и без лишней суеты уложила третьего соперника на пол.

В этот раз тренер предложил поучаствовать добровольцам. И желанием проучить эту молчаливую выскочку загорелся только один – парень со шрамами на щеках. Как только тренер дал отмашку, мальчик рванул вперед. Он был быстр, в один миг достиг Дади и навалился на неё всем телом. Дади смогла только отвести первый удар и тут же потеряла равновесие. Парень рубанул по открывшемуся бедру. Дади зашипела от боли, но сделала шаг в сторону и приняла оборонительную стойку. А юноша уже замахивался для очередного удара.

– Фаридин! – крикнул тренер, останавливая разгорячившегося дуэлянта. Отдав тренировочный меч, мальчик одарил Дади довольной ухмылкой.

После этого Фаридин стал вызываться на поединки с Дади при каждой возможности, побеждая семь раз из десяти. Так продолжалось несколько месяцев, пока девушка не сравняла счет. Почувствовав равенство сил, Фаридин стал только злее.

Последней каплей стал очередная попытка Дади сделать с Сетью то, что делали другие ученики. В это раз все было не так страшно, ей даже не пришлось отправлять в лазарет, но вмешательство настоятеля Оргуна все равно потребовалось. И плохо в этот раз стало уже ему. Пока Дади вела настоятеля в лазарет вместе с другим монахом, в коридоре она наткнулась на Фаридина. Он быстро зашагал в её сторону, и она сразу заметила его сжатые кулаки.

– Фаридин, нет. – Тихо, но твердо сказал настоятель.

– Но дедушка! – Выпалил парень, забыв о приличиях. На свое потное и словно постаревшее на год лицо Оргун натянул маску непоколебимости.

– Мы это уже обсуждали. Хочешь поспорить со мной прямо сейчас?

– Нет…

– Тогда дай старику выспаться, – уже мягче ответил настоятель. – И, пожалуйста, – он кивнул в сторону Дади, – не наделай глупостей.

Разумеется, Фаридин не видел ничего глупого в том, чтобы избавить дедушку от проблемы.

*******

Дади переступила порог фехтовального зала, тускло освещенного лунным светом. Очертания доспехов и тренировочных болванчиков, выглядывающих из тени, выглядели бы устрашающе, не будь они так привычны.

Когда она дошла центра зала, дверь за ней закрылась. Она обернулась и увидела Фаридина на пороге, сжимающего в руках два тренировочных меча и две пары перчаток.

– Бой до десяти попаданий, – сказал он, шагая к центру зала, – если ты выиграешь, то я отстану. Если выиграю я, – мальчик остановился, против мечи и перчатки, – то ты прекратишь делать все, что утруждает дедушку. Идет?

Не сказав ни слова, Дади натянула перчатки. Как только она взяла меч и приняла стойку для спарринга, парень коснулся её клинка своим, знаменуя начало боя. Фаридин тут же бросился вперед. Как только мечи скрестились, он крутанулся и ударил в бок ногой. Дади чуть не повалилась.

– Забыл сказать, – прошипел Фаридин, принимая стойку для второго раунда, – до десяти попаданий чем угодно.

Он снова ринулся вперед. Парировав удар, Дади отскочила назад, ожидая очередной пинок. Теперь она перешла в наступление, замахнувшись для удара сбоку. Фаридин приготовился встретить её клинок своим, но в итоге встретил её локоть своим лицом.

Один-один.

*******

Они сидели в центре зала, сверля друг друга глазами. Оба были щедро усыпаны синяками, тяжело дышали и то и дело морщились от боли. Глаз Фаридина, принявший на себя удар локтем уже заплыл. Щека Дади была вымазана кровью из рассеченной губы. Поодаль от них лежал чей-то последний молочный зуб.

– Почему? – тихо спросил Фаридин. Дади, ничего не ответив только подняла глаза. Парнишка так и не понял, что выражало её лицо, поровну покрытое лунным светом, тенью и свежей кровью. Только глаз казался каким-то странным. – Почему ты просто не запрешься в комнате, не мешая жить другим?

– Потому что я заставляю её выходить, – раздался низкий мужской голос. Огромный монах сидел скрестив ноги рядом с доспехами и своей мощной фигурой вполне вписывался в их шеренгу.

Дади просияла, впервые увидев своего учителя после нескольких недель разлуки. Она попыталась резко встать, но ушибы на её теле тут же устроили перекличку, отзываясь вспышками боли. Девочка проигнорировала их и была готова сорваться с места, но Андж уже подошел к ним и встал на одно колено. Даже наклонившись, он все ещё нависал над детьми.

– Парень, – обратился старый монах к Фаридину, который тоже попытался встать, но был удержан на месте могучей рукой, – если хочешь на кого-то злиться, то злись на меня. Твой дед возится с ней по моей просьбе. А попросил я его потому, что никто здесь не знаком с Недугом ближе него. Твои родители соврать не дадут. А ты, дитя, – Андж повернулся к Дади, – в чем ты хотела его убедить своим молчанием?

– Ни в чем, – ответила девочка, потупив взор, – он ведь прав.

– В чем же?

– Я приношу вред.

– И скольким ты по-настоящему навредила, кроме себя? И настоятеля Оргуна, который, напоминаю, помогает тебе добровольно?

– Пока никому…

– Вот видишь, – Андж поднялся на ноги. – Дети, читать вам долгие нотации я не буду, ваши воспитатели справятся с этим лучше. Скажу только вот что. Ты, Фаридин, должен успокоиться. Ты здесь не единственный взрослый. А ты, Дади, должна говорить, тогда кто-то тебя однажды услышит.

Монах обнял обоих за плечи и пошел к выходу из зала.

– Да, – Андж обернулся на полпути, – И не забудьте протереть пол когда закончите. За вами никто подчищать не будет.

– Закончим что? – Спросил парнишка.

– Счет девять-девять, – ответил монах улыбаясь во всю ширь. – Вы же понимаете почему это случилось? – Андж указал пальцем на зуб, лежащий в небольшой, размером монету, лужице запекшейся крови. – Вы двое улыбались как дурачки, пока махали мечами.

Монах и его ученица

Корабль пересекал пустошь, вздымая за собой кудрявый шлейф пыли. Автопилот вел судно по нанесенным на карты магнитным потокам Магистрали. Свободный от необходимости беспрестанно сидеть у руля, Дин все это время проводил на палубе, порядком замерзший от ветра. Его беспокоила матча, угрожающая вновь сгорбиться или вовсе отвалиться от резкого порыва ветра. А от нервных переговоров призраков в машине механик начал переживать, что в системе катера вот-вот что-то откажет.

Монахи тем временем были предоставлены сами себе. Дади какое-то время просто сидела в одной из пары маленьких кают, в которых помещались только по две подвесных кровати одна над другой, и отрешенно наблюдала за пейзажем, проплывающем в огромной и все ещё не залатанной пробоине в борту. Её учитель напротив был даже рад дополнительной вентиляции, но девушку было решено поселить в кают-компании до конца перехода.

Отсутствие сквозняка и относительная тишина позволили Дади попробовать помедитировать и выкинуть из головы последние пару дней. Девушка имела неплохое представление о жизни вне монастыря, но смягчить удар реальности это не помогло. Из тревожного полутранса её буквально выкинуло резкой остановкой катера, она чуть не повалилась на пол. Раздался грохот падающих вещей и скрип выдвигающихся посадочных опор. Но на землю судно опустилось уже довольно плавно.

– Что-то не так? – спросила девушка через Связь.

– Да, – ответил Дин, – у этого судна крайне неопытный капитан.

Спустя минуту Дин спустился в кают-компанию и начал вводить своего пассажира в курс дела. Дади хотела позвать своего учителя, но тот глубоко ушел в медитацию и на внешний мир не реагировал. А может просто дрых как убитый.

– Итак, я неверно рассчитал выхлоп нового Сердца. Оно несколько слабее, машине уже нужен отдых. Поэтому пришлось сделать остановку сейчас, а дорога будет дольше на полдня, может день. А сейчас мне нужна помощь с мачтой. Я хочу закрепить её понадежнее, пока не начались проблемы.

– Я в технике не смыслю. Не думаю, что могу помочь.

– Чего вы не можете, сида, так это отказаться.

– Что же мне помешает? – слегка возмутилась девушка.

– Контракт, разумеется!

Дади потянулась к контракту через сеть, от чего левых глаз начал слегка зудеть. Нужный параграф она нашла быстро и он гласил: “…пассажиры обязуются исполнять обязанности младших механиков, матросов и охраны судна в тех случаях, в которых капитан сочтет это необходимым.”

– Мне правда нужна помощь, – уже смиреннее попросил парнишка, – но сперва…

Дин начал копаться в разбросанной от резкой остановки утвари на маленькой кухне. Приведя все относительный порядок, он наконец понял, что не взял с собой ничего для приготовления кофе. Проблемы, которых он так боялся, все же начались.

Вместе с механиком Дади поднялась на палубу. Она встала на носу, наблюдая как он проворно забрался на верх похожей на огромную ветвистую антенну мачты, поднимая с собой концы нескольких закрепленных на палубе тросов. Она следила за креном, пока Дин наверху закреплял и регулировал стяжки. Сильный порыв ветра чуть не сбросил механика вниз, но его спасли страховка и инстинктивно вцепившиеся в металл четыре дополнительных руки.

Дади с облегчением выдохнула. Она задумчиво оглядела палубу под ногами. Её пересекали глубокие и длинные вмятины. Кое-где были наспех заварены дыры. По небу тем времен куда-то торопились редкие облака. Погода упорно портилась.

*******

Дади проснулась еще до первого света. Чуткий сон был прерван копошением уже вставшего механика, который провел ночь в спальном мешке на полу. Он никак не мог смириться с отсутствием кофе на корабле и все еще пытался отыскать на кухне хоть что-то. На свернувшуюся на диванчике монахиню он не обращал внимания. Невыспавшийся и недовольный Дин покинул кают-компанию, что-то ворча себе под нос. Спящая машина была разбужена, раздался навязчивый гул моторов. Следом со стороны мостика прогремела отборная брань.

Мостик был небольшим, с одним креслом для штурмана и достаточным местом для того, кто будет что-то говорить штурману прямо в ухо. Дин сидел скрестив все свои руки и нервно бегая взглядом между несколькими видимыми ему одному мониторами и горящими на приборной панели огоньками.

– Что-то не так, – на этот раз утвердительно сказала Дади, встав рядом с креслом.

– Все не так, – ответил Дин на этот не-вопрос и вздохнул, – целая куча систем дала сбой при запуске Сердца после отдыха. Большая часть придет в себя за час, но сгоревший ретранслятор приказал долго жить, – механик показал в лобовое окно. От верхней части мачты тянулась струйка дыма.

– Это очень плохо?

– Катер отключен от Сети, – ответил Дин, – никакого автопилота. Но я могу идти по приборам. А еще могу проморгать поворот потока и загнать нас в провал. Но выяснять это будем после еды. Кухня все же работает.

Быстро приготовив и съев завтрак, механик, который также работал коком на этом судне, вернулся на мостик. Дади попыталась разбудить учителя для утренней тренировки, но тот упрямо старался не подавать признаков жизни.

Не зная чем себя занять, она решила провести тренировку в одиночестве. Но перед этим еще раз заглянула на мостик. Дин всеми руками держался за всякие рычаги и с весьма сосредоточенным видом следил за россыпью золотых огней на приборной панели, девушку он не заметил. Дади хотела поинтересоваться как идут дела, но наконец заметивший её присутствие механик опередил её:

– Датчик силы потока работает, а в памяти есть карта Магистрали. Потихоньку до порта мы дойдем, – Дин обнадеживающе улыбнулся, – если не случится еще чего разумеется.

– Например пираты? Без доступа к Сети нас могут застать врасплох.

– С доступом тоже могут. Но я давно не слышал о налетах в этих местах. И к тому же, – Дин постучал пальцем по посоху, – для вас они вообще не угроза, верно?

– Пираты – нет. Но тварь, покалечившая этот корабль…

– …к нему больше не сунется. Мелкие хтоны не рискнут нападать на машину с таким мощным Сердцем, как у нас.

– А те, что побольше?

– О тех, что больше, лучше не думать.

Решив больше не подрывать концентрацию единственного человека, который сейчас может вести катер, Дади отправилась на палубу. Гулявший там ветер напоминал ей о горной вершине, на которой стоял её монастырь. Это помогло сосредоточиться и начать отрабатывать движения с обращенным в меч посохом. От простых ударов она быстро перешла к отработке сложных приемов и связок, работая с проекцией, созданной Призраком для спарринга. Дади рассекала воздух там, где оказывался ей одной видимый противник и уходила от его мнимых атак. Развевающаяся оранжевая ткань поверх одежды шлейфом тянулась за монахиней в быстром и четком боевом танце. И все это действо, прекрасно видное с мостика, мешало концентрации Дина ничуть не меньше разговоров о чудовищах.

Закончив тренировку и переведя дыхание, девушка посмотрела вперед, туда куда медленно, но верно двигалось судно. Вместо линии горизонта впереди виднелись лишь смутные очертания бури.

*******

– Дело плохо, – констатировал Дин, – придется садиться, от намагниченной пыли приборы сходят с ума.

Видимость стремительно опустилось до практически нулевой, когда катер пересек порог бури. Дади коротала время в кают-компании и наблюдала, как Дин возился с какой-то деталью, положив голову на кулак и позволив проворным манипуляторам работать с мелкими инструментами. Чем занять себя монахиня не знала, даже уединиться для медитации было негде. Так они и сидели за столом. На ум девушке пришло недавнее наставлении учителя, звучавшее как “во имя неба, да поболтай ты с ним”.

– Почему без рук? – спросила Дади и работа над столом буквально повисла в воздухе. Дин убрал деталь и манипуляторы в сторону, поднял руки перед собой и несколько раз сжал и разжал ладони. Дади вопросительно подняла бровь.

– Это я попытался пошевелить пальцами по отдельности, – пояснил Дин, – нарушение мелкой моторики, где-то какие-то нервы не сходятся.

– Это твой изъян?

– Да. Отец решил не рисковать с операциями, – Дин помахал своими трехпалыми механическими ладошками, – зато у меня теперь четыре полноценных руки вместо двух. Вроде как, я даже в плюсе.

– Мой изъян – глаз, – немного помедлив ответила Дади. – Слепой от рождения. Учитель все же рискнул и дал мне новый.

– Это не просто протез, верно?

– Отнюдь. Он усиливает Связь. Но подключаться к Сети от этого… неприятно.

– Как и говорить об этом?

На этот вопрос девушка отвечать не стала, механик понимающе кивнул и вернулся к своему занятию. Система корабля вскоре потребовала его внимания. Отложив ремонт он вызвал панель управления судном, и тут же нахмурился.

– Буря бушует, мы стоим на месте, а показатель потока стабильно растет. Странно, – Дин еще раз все перепроверил, натянул свои защитные очки, плотно застегнул комбез и замотался шарфом, – что-то творится слева по борту. Пойду посмотрю. Ты со мной?

В ответ девушка щелкнула по воротнику, из которого её голову накрыл жесткий капюшон с прозрачной защитной маской, полностью закрывающей лицо. Они поднялись на палубу и прильнули к ограждению на левом борту. В десятке метров завеса летящей были становилась совсем непроглядной. Вдали ничего не было видно, но приглядевшись к земле, они оба оторопели.

Железистая пыль и мелкие камни двигались как угодно, только не вслед за ветром, закручиваясь в странных вихрях круглой и спиральной формы. Между завихрениями частицы двигались тонкими длинными струйками, проявляя рисунок магнитных линий, которые сходились вместе где-то за стеной бури. Вихри вползали в поле зрения, становясь все более отчетливыми и даже начали формироваться прямо на палубе, увлекая за собой грязь и мелкий мусор. Дади вновь посмотрела вдаль. Оттуда медленно надвигалась различимая теперь огромная тень, размером с их корабль.

Разглядеть хтона все еще было нельзя, но силуэт выдавал огромную, бугристую и постоянно переваливающуюся через саму себя массу. В шуме ветра её движение казалось совершенно беззвучным.

Через изначальный шок Дади начали прорываться паника и любопытство. Любопытство оказалось на один миг быстрее и девушка, несмотря рывок боли в левом глазу, попытался дотянуться до Связи гиганта. Открывшаяся картина вернула её в оцепенение.

Вместо стены пыли она увидела нечто похожее на стену бурлящей жидкости золотого цвета, даже краски окружающей реальности стали темнее. Бесчисленные скопления Призраков и сгустки данных метались, сталкивались в агонии случайных встреч, словно пузыри в кипящей воде. Некоторые пытались дотянуться то спящего корабля, но общая масса быстро затягивала их обратно. И с каждым движением хтона тянутся им оставалось все меньше и меньше.

Дади чувствовала, как от одного только соприкосновения с таким количеством информации, готовой хлынуть прямо в мозг, её рассудок мутится и собственные мысли выходят из-под контроля. Дин неподвижно стоял рядом, вцепившись руками в леер.

– Смотри! – крикнул механик, стараясь перекричать ветер, – Кажется он остановился!

Тень действительно перестала надвигаться, хотя и продолжала двигаться. В самой её середине начало загораться бесформенное пятно красного цвета, контур которого менялся вслед за силуэтом. Лучи багрового света пронзили густой воздух бури. Пыль и щебень, кружащие наперекор ветру застыли в воздухе, вся палуба начала громко скрипеть. Гигант все еще не издавал ни единого звука, который можно было бы расслышать в шуме ветра.

Красное пятно внезапно окрасилось теплым желтым цветом. Потоки пыли вновь пришли в движение, но в обратном направлении. Хтон начал быстро удаляться и вскоре исчез в той буре, из которой явился. Дади и Дин наблюдали за этим в полном исступлении, из которого их вывала пара больших и увесистых ладоней, внезапно опустившаяся на их плечи.

– Похоже этот катерок ему не по вкусу, – успокоил их Андж, поднявшийся на палубу. В ответ на это Дин смог лишь несколько раз открыть и закрыть рот, не произнеся ни слова.

– Да в нем длины метров пятнадцать, мелкий совсем, – успокоил его Монах, – Давайте внутрь, погода отвратная.

*******

Спустя несколько часов буря начала стихать, и катер с отдохнувшим Сердцем тронулся с места. Дин вел корабль неровно, стараясь двигаться как можно быстрее и рискуя угодить в провал. Успокоиться помогла загоревшаяся точка на горизонте – городской маяк уже был в поле зрения, хотя к нему и было не пройти на прямую.

Дади принесла ему в кабину обед.

– До города дойдем без остановок, сида. Уже не далеко.

– Ты в порядке? – Спросила девушка.

– Буду, когда причалим, – ответил Дин, устраивая вилку в руке поудобнее. – Интересно, был ли это тот же хтон, из-за которого мне пришлось чинить этот катер. Было бы иронично.

Дин наконец поднес вилку с едой ко рту, но остановился и принюхался.

– Ты же сам это готовил.

– Пахнет не этим. Кажется, твой учитель опять курит в кают-компании, хотя в каюте есть вентиляция.

Тут же через Связь Дади услышала призыв спуститься. Андж действительно успел напустить внутри плотный кумар. Жестом он призвал свою ученицу сесть за стол, и сказал:

– Что скажешь, паломница? Путешествия с посохом бывают весьма… нервными, правда?

– Если он станет моим полностью, будет также? – спросила девушка.

– Качественно? Вполне сопоставимо. Количественно? Масштабы будут другие. А что, у тебя уже возникли сомнения?

– Да, – буркнула Дади, – но не из-за этого. Я уже на первом этапе нарушила половину правил. Каковы мои шансы теперь?

– Не знаю, – монах пожал плечами, – смотря во что это все выльется. Впрочем, первый блин, как правило, комом.

– Вы же знали, что этот… блин будет комом? Чтобы это ни значило.

– Обоснованно предполагал.

– И все равно подтолкнули меня это.

– Справедливости ради, дитя, я ни разу не помешал тебе сказать “нет” и просто пойти дальше. Но ты знаешь, что таков уж наш путь – совать свой нос в чужие дела. Будь то дела космоса или дела мирские. И помогать искать путь тем, кто топчется на месте. Что мы и сделали, пусть и коряво. По твоему это плохое начало? – Спросил монах. Дади колебалась, но все таки ответила:

– Да. Пострадали люди. Пострадал город. Я поддалась гневу, – отчиталась Дади. – Возможно я лишь навредила.

– Да уж… – Андж выпустил облако дыма. – Тогда вот мой наказ. Отбрось эти мысли и следи за новостями. Если через месяц-полтора там станет хуже, чем сейчас, тогда я разрешу тебе себя бичевать. А пока готовься. Я связался с Барнолом-Шесть, нас там уже ждут.

*******

Вокруг путеводного огня маяка постепенно возникли и другие, создавая целое созвездие на горизонте. Уже по одному очертанию было видно, что Барнол-Шесть в два, а то и три раза больше своего младшего брата стоящего ниже по Магистрали. Но берущий здесь начало горный хребет, на фоне которого и блестели огни города, ясно давал понять что было не такое уж большое селение.

Первое впечатление Дина было смешанным. С одной стороны, все выглядело вполне знакомым и мало чем отличалось от его родного Барнола-Семь. С другой, всё здесь было больше. На более просторном причале стояли более крупные суда, больше докеров сновали туда-сюда. Улицы выглядели также устало, но здания по их сторонам нависали хвастая большим числом этажей. Здесь все строилось для жизни без ожидания миграции дальше.

У портовых паломников уже поджидал бот, который должен был доставить их к городскому управлению. Когда компания в него собралась и отправилась в путь, Дин дотянулся до городской сети, серость города вокруг резко озолотилась. Куда он не бросал взгляд, он видел горящие объявления, указатели, новостные экраны, приглашения посетить ближайшую кантину и другие признаки устоявшейся жизни. Он начал просто дотягиваться до всего, что видел и смотреть, что же скрыто в том или ином открытом узле местной сети.

Дади же была не радушно настроена к такому количеству навязчивой информации, левый глаз тут же начал свербеть. Но и она начала тянуться к источникам новостей. И для небольшого города здесь в последнее время случилось довольно много скверного. Вздохнув, девушка оставила попытки с наскока разобраться в местных делах и просто смотрела по сторонам остаток поездки.

– Почти ничего не изменилось… – задумчиво сказала Дади.

– Вы уже здесь бывали, сида? – спросил Дин.

– Несколько раз. Довольно давно.

– Полагаю обходилось без наемников, пожаров и драк?

– Да. Этих проблем не было, – ответила Дади.

– Надеюсь, что после нас они не появятся, – попытался пошутить Дин. Никто, включая него самого, эту попытку не оценил.

*******

Здание местного управления стояло на возвышении и выглядело куда более представительно, чем вечная временная коробка из Барнола-Семь. Три многоэтажных корпуса с покатыми крышами окружали внутренний двор, украшенный фонарями и настоящим живым деревом, редкие желтые листья которого лениво трепетали на ветру.

В конце двора находился небольшой пирс для ботов, где высадились монахи и их спутник. Там их уже ждал человек, по дорогому шервани, натянутой улыбке, и стоящим рядом охранникам в нем сразу был опознан местный управляющий. Дин, прервав наконец свои блуждания по сети, подметил, что в отличие от его отца, этот управляющий еще сохранил заметные запасы энтузиазма.

– Приветствую, приветствую, приветствую, – громко отчеканил управляющий, поочередно пожимая руки своим гостям, – позвольте представиться, Сурад Ласерн, управляющий этого города, Экумена тому свидетель. Ваши покои уже готовы, если желаете отдохнуть после дороги. Мой кабинет открыт, если вы готовы обсудить дела прямо сейчас. Прошу простить мою поспешность, дело срочное, но решение ваше, почтенные монахи, – управляющий перевел взгляд на Дина, который снова витал в облаках данных, но уже с несколько удивленным видом. – Для вас также приготовлены апартаменты, сати. Но дела я бы хотел обсудить исключительно с паломниками.

Дин почтительно поклонился, давая понять что согласен и вернулся в городскую сеть.

– Как мне сообщили, это ваше паломничество, сида, – обратился управляющей к Дади. – Так куда вас проводить?

Девушка вздрогнула от ожидаемого обращения к себе и ответила:

– Мы готовы вас выслушать…

И тут же через Связь услышала голос учителя:

– Не спеши. Нам нужно помыться и переодеться.

– …как только приведем себя в порядок.

– Прекрасно! – Воскликнул управляющий. – В таком случае я организую ужин.

*******

Зал для приемов был относительно скромен. Главным его украшением было панорамное окно с видом на внутренний двор, город и гору, силуэт которой был словно вырезан на полотне вечернего неба. А свидетельством высокого статуса был стол, покрытый настоящей древесиной, пусть и в виде плиты из смолы и опилок.

Дади явилась на трапезу в обычном сари поверх термокостюма. Андж даже перчаток не снял, не говоря уж о смене своего порядком поношенного одеяния. Даром что вытряхнул пыль из жилетки. Старый монах уплетал еду за обе щеки, а Дади просто смотрела в тарелку, копаясь в учебниках по застольному этикету.

– Вы ведь посетили Барнол-Семь по дороге сюда. – Начал разговор Сурад, – Как дела у наших соседей? – Управляющий посмотрел на Дади, дав понять что обращается к ней, и вернулся к еде.

– Лучше, надеюсь. Были проблемы с обеспечением безопасности. Я помогла их решить.

– А вы, – обратился управляющий к старому монаху, – помогли с экономическими противоречиями?

– Я лишь дал пару советов паре людей, – ответил Андж. – Насколько я могу судить, эти самые люди смогли извлечь из них пользу.

– Насколько могу судить я, – продолжил Сурад, – так и есть. Теперь город может замкнуть транспортный маршрут с севера на юг, что может обогатить весь Восточный Край. Я бы сказал это хорошие новости.

– А как же закон? – Поинтересовалась Дади.

– Вы о смене подданства? Бросьте, сида, наш край слишком беден при любом руководстве, чтобы отказаться от торговли. Вы поступили мудро, открыв путь большим переменам столь малой кровью. Несколько рабочих мест – это ведь не большая потеря, верно?

От слов управляющего девушка заметалась, а её учитель навострил уши, хотя и продолжал уплетать еду. Все ждали её ответа.

– Пожалуй, вы правы. – Ответила Дади, не зная что еще сказать.

Управляющий отложил столовые приборы и промочил горло чаем.

– Но боюсь в моем случае подобные жертвы неприемлемы. И я надеюсь что вы будете держать это в уме.

Управляющий встал из-за стола и подошел к окну.

– Если вы смотрели последние новости в городской сети, то знаете, что на носу выборы, а во вверенном мне городе бардак. И буду откровенен, я был бы не против сохранить должность. – Управляющий принялся ходить из стороны в сторону, держа руки за спиной. – Из всех настоящих бед я хочу обратить ваше внимание на три. Во-первых, я потерял несколько кораблей. Никто не станет возить грузы в город, где корабли могут исчезать без следа. Во-вторых, я потерял связь с близлежащим монастырем. А без его поддержки управление регионом станет затруднительным для всех. И, в-третьих… я потерял сына. Рам Ласерн исчез несколько недель назад.

Управляющий медленно подошел обратно к столу.

– Проблема не в ресурсах, ими я располагаю и готов поделиться. Проблема в информации. Мой вопрос – объединяет ли что-то пропажу моего сына, кораблей и связи с монастырем? У меня есть подозрения, но подтвердить их я не могу. Поэтому, от имени народа города Барнол-Шесть, службы Барнола-Семь, я прошу знания – помогите найти ответ.

Сурад остановился позади своего кресла и оперся на него.

– Сейчас я вас оставлю и распоряжусь подать десерт, если хотите…

– Хотим, – подтвердил Андж.

– …и вы сможете обсудить ваше решение.

Сурад покинул зал приемов. Как только двери закрылись, старый монах прекратить есть.

– Твои мысли, дитя?

– Он разочарован. Он хотел, чтобы здесь оказалась не я. Но на других монахов у него надежды нет.

– Верно, – согласился Андж, вынимая из пояса трубку от своего курительного агрегата.

– Он схитрил. Придется решить все три задачи. Тогда станет ясно, что их связывает.

– Это называется “политика”, привыкай, – сказал учитель, включая прибор на поясе и затягиваясь полной грудью. – Все еще хочешь играть по правилам, дитя?

– Да. Нужно все сделать правильно. Хоть раз, – Дади опустила голову на руки. – Значит я влипла?

– По уши, дитя. По уши.

*******

Андж дожидался своих спутников сидя на краю пирса во дворе и задумчиво пуская дым. Он полностью погрузился в изучение записей общения с монастырем. Обнаруженному в них он был не рад. От раздумий его отвлекли Дади и Дин, наконец вышедшие из здания. Монах сразу отправил изучаемые документы своей ученице.

– Взгляни. Что ты видишь? – Спросил он не оборачиваясь. Дади простояла несколько секунд с закрытыми глазами, погрузившись в скоростное чтение.

– Все шло как обычно. Несколько недель назад что-то изменилось. Сообщения стали короче. Постоянные отказы. Обрывы связи. И запрет на проход судов по территории монастыря. Все в радиусе нескольких десятков километров от него будет принудительно отключено от Сети. Или хуже.

– Что нибудь еще?

– В последнее время с внешним миром общался только настоятель.

– Или нет? – Спросил монах, поворачивая голову. – Ты не заметила отклонений в паттернах речи?

– Нет учитель.

– И я не сразу заметил, – Андж выпустил очередное облако дыма и встал. – Я попытался потолковать с настоятелем, но толку никакого. Надо бы лично там поприсутствовать, поэтому я отправляюсь в монастырь. С остальным разбирайтесь пока без меня.

– А как же запрет на проход судов?

– Так я пешком, – монах был серьезен, он похлопал по одной из двух больших бутылей воды, прикрепленных к поясу. – Немного самостоятельности тебе не повредит, дитя. И еще кое-что.

Андж повернулся к Дину. Тот получил уведомление и проверил свой карма-счет. Глаза механика округлились под стать нулям в сумме перевода.

– Это за переход и на ремонт. Доплачу сверх того, если ты не станешь бороться с какими-нибудь угнетателями, на это правда нет времени.

Дин благодарно поклонился в ответ. Монах попрощался с подопечными, вскинул массивный посох на мощное плечо и прытко зашагал в сторону горы. Дади проводила учителя взглядом, чувствуя себя все более потерянной с каждым его шагом.

– Я отправляюсь в док, – сказал Дин. – Здесь работает один из моих сетевых наставников. Я уже договорился о подработке и помощи с ремонтом.

– Так вот где ты витал вчера.

– Именно. Дайте знать если понадоблюсь, – Дин хлопнул девушку по плечу и также двинулся прочь.

– Надин-сати… – окликнула его Дади, когда тот прошел с десяток шагов.

– Да?

– Хотя… – девушка замялась. – Нет, ничего. Учитель прав. Я должна сделать все сама.

Механик пожал плечами, пожелал ей удачи, и зашагал прочь.

*******

Дин пытался одновременно двигаться неспешно, чтобы рассмотреть получше суда в порту, и поторапливаться, чтобы встретиться со своим наставником по скорее. Глядя во все глаза на дюжину кораблей, погрузочные машины, слушая шум непрерывных и разнообразных работ, увидев стену огромного по меркам Края дока, служившую фоном этого индустриального пейзажа, Дин понимал, насколько условным было его звание главы портовой службы в родном городе.

Своего наставника, найденного в порту по путеводному блеску идеально выбритой головы, Дин застал за работой. Он сидел на табуретке, ковыряясь руками и двумя манипуляторами в каком-то механизме, а еще четырьмя – в огромном снятом двигателе за спиной.

– Санам-сид? У меня тонны вопросов! – пропищал Дин, ритмично приподнимаясь на носках. Он начала загибать пальцы на механических ладонях, – калибровка мачт, резонансные мощности, коммутация двигателей… – Дин замер на миг, разглядывая собственные механические ладони. – Как вы программируете манипуляторы?

– Один вопрос за раз, Надин-сати, – Мастер посмотрел на него поверх увеличительных очков и улыбнулся, давая понять что не задет юношеской бестактностью. – И руки у меня пока заняты. Все до единой.

– Х-хорошо, тогда я…

– Можешь подождать вон там, – Санам показал на крохотную раменную, прильнувшую к стене доков. – Я скоро здесь закончу.

– А там варят кофе?

– Отменный. Возьми на двоих и скажи что угощаю. Не кормить же друг друга опытом в сухомятку, верно?

– Верно! – Ответил Дин. Сделав два шага он остановился и обернулся. – Стоп, вы сказали друг друга?

– Конечно, – ответил Санам и посмотрел на своего гостя через плечо, – кое-чему я бы сам у тебя научился.

*******

Перешагнув границу города, Андж остановился, устремив свой взгляд на черный горный пик.

Свой массивный посох он закрепил на спине, придав ему почти вдвое меньший размер. Затем он залпом осушил большую бутыль воды, которую взял с собой и сделал глубокий вдох. Минуту он стоял на месте, прислушиваясь к ощущениям. Холодная вода растеклась по рукам, ногам и спине, напитывая внушительные мышцы. По всему нутру начались реакции, монах чувствовал как он целиком прогревается изнутри, как преображается и бежит по сосудам свежая жидкость, отводя лишний жар. Андж улыбнулся и выдохнул облако теплого пара.

Монах взял низкий старт, и его грузное тело начало плавный разгон. Каждый его следующий шаг был быстрее предыдущего, он без видимых усилий достиг предела доступной человеку скорости. И также легко его преодолел, набрав скорость идущего на полном ходу здорового судна.

Позволив телу двигаться самостоятельно, Андж задал ему курс на монастырь и погрузился в расчеты.

*******

Дади вернулась в свои покои. Устроившись на полу поудобнее, она закрыла глаза и погрузилась в свой отгороженный надел в Сети. Темнота закрытых век стала пространством. Пространство заполнилось золотыми отражениями разных вещей, связанных паутиной той же краски. Изображения, звукозаписи, свернутые тексты – среди всего этого девушка потянулась к записям от учителя. И Рам Ласерн начать проживать свою жизнь перед её взором.

Вот он рожден в одной из богатейших семей Восточного Края. Он обременен серьезным изъяном, из-за которого его руки невероятно слабы, но его спасает богатство фамилии.

Вот он стоит среди сверстников в своей первой школе. Стоит впереди всех, твердо и прямо, с руками закованными в экзоскелет такой тонкой работы, что его искусственные мышцы идеально дополняли настоящие, создавая очертания здоровой плоти.

Вот он в черном медицинском халате, среди уже старших товарищей, изучающих врачевание в монастыре. Среди монахов и школяров он выглядит куда счастливее, чем среди еще не окончивших школу одногодок.

Вот он стоит в порту среди докеров, как и все вокруг небритый, хоть и в деловой одежде. Коллектив работяг принял нового руководителя портовой службы.

И вот его нет. Записи допросов друзей и знакомых вторят друг другу, говорят про безоблачность былого и смутность настоящего. Лишь с отцом у Рама был открытый конфликт. Сурад хотел наследника для своей маленькой уездной империи, и, толкая сына на этот путь, с годами встречал все большее сопротивление.

Дади понимала, что ни один из увиденных портретов не был полным, и искать нужно нечто, чего на них нет. Девушка вызвала перед собой список всех доступных людей, с кем был связан Рам. Таких было немного, большинство либо давно покинуло город, либо оставалось в закрытом ныне монастыре.

Школьная наставница Рама была первой, с кем у того сформировалась хоть какая-то связь вне семьи, Дади решила начать с неё. Девушка вновь изучила записи её допросов, и подготовила вопросы, задать которые сыщики не додумались или не успели. Она быстро прошлась по основам риторики и софистики, которым сама обучалась в монастыре. Очистив свое пространство от всего лишнего, сделав пару глубоких вдохов и убедив себя, что она сможет продуктивно поговорить, девушка потянулась через Сеть. По прямому маршруту это было легко, даже нагрузки на глаз практически не было.

– Да? – сказал уставший женский голос. Вслед за голосом в пространстве Дади возник и образ утомленной учительницы с немолодым лицом и недорогим одеянием.

– Здравствуйте, сида, – ответила Дади, когда связь была установлена, – я бы, – девушка сглотнула и продолжила говорить все еще неуверенным голосом, – я бы хотела поговорить о вашем ученике.

Её собеседница тяжко вздохнула.

– Рам? Опять? Я все уже рассказала. Мне добавить нечего, до свидания.

– Но… – Дади начала судорожно перебирать составленные ранее вопросы.

– Вы из монахов? – спросила учительница.

– Да, я…

– Тогда мне добавить совсем нечего, прощайте.

Связь оборвалась. Дади открыла глаза, большая часть дня уже была позади.

Дади встала, чтобы размяться. Вместе с кровью по телу начало циркулировать разочарование. Пару минут девушка пыталась понять, в чем же она ошиблась при разговоре. Так и не докопавшись до проблемы, она решила попытаться поговорить с другими знакомыми Рама. Но сразу передумала – раз Сеть помнит все, то и с людьми общаться, возможно, ни к чему.

Левый глаз Дади заныл от одной мысли о довольно глубоком погружении, но с этой болью она уже свыклась. Девушка вернулась в свое личное пространство и очистила его от всего, кроме начальной точки входа в городскую сеть, горевшей крошечным золотым солнцем в полной черноте. Девушка потянулась к свету, боль дернула глаз и она очутилась в Сети.

*******

В начале было темно. Дади подумала о своих ногах и мнимые стопы. Затем она заставила бесконечную плоскость расстелиться в пустоте от горизонта до горизонта. Девушка опустила на него своим стопы, обрела ощущение опоры и чувство направления. Затем она мыслью сотворила себе мнимые руки – простой образ привычной ладони о пяти пальцах невероятно помогал работать. Глаз Дади стал свербеть сильнее, но это чувство якорем держало её в собственном теле, несмотря на все что она сейчас якобы видела и ощущала.

В пространстве вокруг отразился город. По нитям его сетевой инкарнации сновали бесчисленные призраки. Одни молча несли свой груз данных, другие ждали когда к ним обратятся с запросом, третьи сами зазывали Дади. Девушка оттолкнулась от безграничного “пола” и взлетела вверх, чтобы оглядеть город с высоты. Запутанная городская сеть выглядела лишь рядовым узелком на еще большем плетении, нити которого были украшены гирляндами из множества таких узлов. Плетение бесконечно тянулось вперед, во мрак, и вдали терялась из виду. Позади виднелись лишь несколько крайних узлов и зияющая пустота там, где сиял монастырь Калат всего несколько дней назад.

Девушка вызвала призрака-проводника и проследовала за ним к отражению системы городского порта. В данных открытых узлов её натренированный ум подмечал незначительные искажения форм и движений, выдающих наличие скрытого массива. Найдя подходящего призрака, Дади схватила его в свои мнимые руки и начала мысленно зачитывать ему код-мантру. Пока маленький клубок алгоритмов обвивался строками кода, боль в глазу усиливалась.

Как только призрак был приручен и отпущен, он начал метаться от узла к узлу, передавая сородичам мантру, читать которую монахиня не прекращала. Наконец они указали ей на нужный узел. Дади подплыла к нему, сжала его меж своих мнимых ладоней и начала одновременно с первым зачитывать в уме и второй, более сложный код. Когда обе мантры зазвучали в её сознании в унисон, тупая боль пробила её левый висок и вязкой массой начала расползаться по голове. Девушка развела руки в стороны и окружающая Сеть пришла в движение. Похожий на точку узел, к которому её привел проводник, начал стремительно вздуваться, расталкивая все вокруг и заполняя пространство растущим и плотным облаком скрытых и сплетенных друг с другом обрывков данных.

Дади провела несколько подчиненных ей призраков внутрь узла, чтобы те дальше распространяли её код и продолжали поиски. Следы Рама были повсюду, призраки вылавливали записи с камер, письма, разговоры. След привел её к еще одному узлу, который предстояло раскрыть. Дади начала чтение уже третьей код-мантры, подводя свое сознание к пределу. Она притянула узел к себе, раскрыла его. Вновь все вокруг зашевелилось и вновь боль стала на порядок сильнее.

На этот раз все закружилось беспорядочно, девушке едва хватало контроля, чтобы удерживать Сеть целой, множество призраков – подчиненным, а свое присутствие – незримым. Свободным от чтения кодов остатком сознания Дади стала принимать приносимые ей данные. Она дала команду отбросить все, что не касается пропавших кораблей и Рама. Просеянная информация оказалась куда более скудной, и девушка просто проследила за тем, откуда её приносят. И среди маршрутов она увидела пару едва заметных нитей, ведущих к совсем другой системе, самой важной для города. Где-то далеко её тело нервно сглотнуло.

Пять сфер в которых были заключены подвижные правильные многогранники, покоились на отдельном золотом облаке данных – то были пять больших питающих город Сердец. Дади оказалась у отражения городской силовой установки, обеспечивающей привычную жизнь в этом, и любом другом городе. И уже начала раскрывать этот узел, но остановилась едва разомкнув ладони.

Голова раскалывалась, думать было почти не возможно, а сколько узлов вглубь еще предстоит пройти девушка не знала. Желанный уголок сети, в котором хранился ответ, был буквально у неё в руках, но даже это расстояние могло быть непреодолимым. Девушка окинула взглядом городскую сеть, которая медленно скатывалась в хаос – движение данных было не ритмичным и рваным, тут и там вспыхивали алые огни и каждая следующая секунда сулила сбой Системы. Монахиня сжала ладони. Остаток концентрации она потратила на то, чтобы придать окружающей Сети изначальный вид, стереть свидетельства своего визита и отпустить призраков прочь. А затем позволила боли заново втянуть разум обратно в тело.

Дади открыла настоящие глаза и вытерла слезы рукой из плоти и крови. Она едва не выпустила свой Недуг в чужом доме.

******

Безоблачной ночью на заснеженных горных склонах было светло как днем. Полная луна только начала поворачиваться своим багровым боком. Её полумесяц был теперь наполовину красным и его на краю красовалась неглубокая вмятина – малая луна только начала вползать на свое место между планетой и своей старшей сестрой. Этот вид вызывал у старого монаха тревогу.

Тело Анджа со все той же нечеловеческой скоростью неслось по камням и сугробам, пока умом он тщетно пытался общаться с монастырем. Он бы уже мог скользить по нитям монастырской сети, но хотел увидеть все как есть, не поднимая лишнего шума раньше времени.

В очередной раз поругавшись с болванчиком, который встречал и выпроваживал всех желающих связаться с монастырем, Андж окончательно бросил попытки что-то у него выведать. Монах полностью вернулся к яви. Руки и ноги прекрасно справлялись с бегом самостоятельно, поэтому он взял контроль лишь над своей головой, чтобы осмотреться.

Оказавшись на краю очередного перевала Андж наконец-то увидел монастырь. Здание было встроено прямо в тело горы, органично дополняя её формы словно недостающая деталь мозаики. Поднимаясь по склону, хаотичные рельеф сменялся рукотворными прямыми линиями, которыми архитектор природы никогда не пользуется. Тенями от многочисленных фонарей были очерчены формы ярусов, стен и крыш. Даже Астрограф в виде огромного металлического цветка лотоса, на каждом лепестке которого можно было построить дом, выглядел здесь как выросший и расцветший самостоятельно.

Главные ворота выходили на спуск в долину. Тело монаха остановилось прямо перед ними, закончив наконец движение по проложенному маршруту. По общедоступной связи Андж запросил проход у систем безопасности и получил ожидаемый отказ. Тогда он залпом выпил остаток воды и присел на корточки, дожидаясь когда тело вновь приготовится к сверхнагрузке: раз он не мог войти в монастырь просто, как мирянин, то ему оставалось войти более эффектно. И даже немного расстроился, что никто этого не увидит.

*******

Из-под воротника и каждой прорехи в одеждах монах истекал густыми струями пара. Он шагал по внутреннему двору не обращая внимания на назойливых монастырских призраков, пытающихся выпытать у пришельца имя и цель визита. Тишину яви нарушал лишь резвящийся вихрями ветер.

Преодолевая ярус за ярусом на пути к Астрографу, Андж подмечал знаки того, что монастырь опустел не так уж давно: снега на дорожках скопилось немного, в освещенных окнах то и дело виднелись ещё живые растения, сетевые терминалы работали как положено.

Оказавшись подле циклопического железного бутона монах все же рискнул глубже заглянуть в местную сеть. Все ещё стараясь не выдать свое присутствие, он прошел через доступный терминал, натянув на себя личину попавшегося под руку призрака.

Астрограф работал исправно, собирая и транслируя астрономические данные, необходимые для навигации, и обеспечивая доступ в Сеть всем привязанным городам вокруг. И здесь было средоточие той иллюзии, с которой сталкивались все пытающиеся связаться с монастырем последнее время. Сетевое отражение Астрографа было словно покрыто болезненными наростами, его покрывали скопища привязанных друг к другу призраков, даже целых подвижных узлов. Грубо собранные, но все же сложнейшие алгоритмы исправно имитировали людей. Изощреннее остальных была имитация настоятеля, скрепляющая всю конструкцию воедино.

Монах и до этого заметил, что эта подделка даже слишком хорошо отображала оригинал. И взглянул на неё воочию окончательно убедился в том, что достигнуто это было самым жестоким способом и его худшие опасения подтвердились.

Монах вошел и включил свет. Скользнувший в открытые двери воздух привел в движение пыль. Изнутри церемониальный зал Астрографа выглядел как огромная грудная клетка с металлическими арками-ребрами, обтянутыми железной кожей. По периметру круглого помещения располагались кресла для медитации, стоячие фонари и скульптуры. С некоторых арок висели гобелены, с других – связки кабелей. Где-то в дальнем конце помещения притаилась маленькая дверь, ведущая в аппаратную на этаже выше. Но самое важное находилось в самом центре зала.

Купель собой являла полусферу диаметром в метр, обращенную плоскостью вверх и установленную на опору. В середине плоскости находилось продолговатое углубление, в которое поместилось бы человеческое дитя. Но вместо ребенка в Купели лежал странный контейнер, толстыми проводами подключенный к машине.

Андж аккуратно снял с контейнера крышку. Внутри в питательной смеси покоился человеческий мозг, в тканях которого поддерживалась подобие жизни. На полу рядом виднелись пятна запекшейся крови. Глядя на останки настоятеля, монах лишь посетовал что не сможет доиграть с ним партию в Ур.

Не имея больше причин откладывать свое погружение, Андж нырнул в Сеть. Десятки код-мантр в его сознании сливались в нечто однородное, похожее на простое “Ом”. Один за другим он выправлял и ставил на свое место узлы, разрушая иллюзию жизни в монастыре и приводя все на штатную автоматику. Приведя систему в здоровое состояние, монах совершил рывок в узел Информария. Он обнаружил себя в окружении прочерченных в пустоте линий орбит, по которым плавно двигались все сто восемь небесных тел солнечной системы. Между ними покоились туманности из чисел, текстов и нитей, ведущих в Сеть.

Андж так сместил весь конструкт, что принадлежащая людям четвертая от светила планета оказалась в центре и всё теперь оборачивалось вокруг неё. Даже луны все время маячили в поле зрения. Монах начал отматывать данные, и движение сфер повернулось вспять. И с каждым перемотанным днем скольжение становилось все более рваным, множились сообщения об отсутствующих записях и ошибках – накопленные знания уничтожались словно сами по себе. Но монаха не интересовали глубины веков, лишь последние несколько месяцев, которые успел сохранить, прежде чем система очистилась полностью. Монах оказался в полной пустоте.

И в полной уверенности, что в этой пустоте он был сейчас не один.

*******

Пыльная явь церемониального зала встретила монаха гробовой тишиной. Потратив ещё немного времени и вернув системе Астрографа какую-никакую работоспособность. Весь этот спектакль был разыгран с одной целью – тянуть время. Монах пытался рассчитать на сколько он отставал – недели, месяцы, может годы? Андж быстро отбросил эти рассуждения, поняв что правильным ответом будет “достаточно”.

Монах стал неспешно прогуливаться по монастырю. Потеряв все записи о здешней жизни до запустения, он просто смотрел по сторонам и пользовался своей дедукцией. Дойдя до трапезной и увидев немного неубранной посуды на столах, что уже расценивалось как вопиющий бардак, он окончательно убедился в одном – монастырь был покинут в спешке, и, судя по всему, под руководством настоятеля.

Пользуясь отсутствием свидетелей, Андж снова раскурил свой агрегат, принялся пополнять запасы воды и чего-нибудь вкусного, если найдется. Пока тело выполняло заданные команды, разум монаха целиком был отдан расчетам. Не прошло и часа с момента наведения порядка в местной системе, как сюда посыпались сообщения от других монастырей и городских глав, жаждущих ясности. Андж быстро вводил в курс дела тех, кого счел нужным, и взамен собирал информацию. Записи нескольких Астрографов, собранные воедино, позволили ему выйти на след кораблей, на которых из монастыря был совершен исход.

Закончив с расчетами, Андж направил свой взор назад. Сеть Барнола-Шесть просто сочилась новостями, и, сложив два и два, он увидел картину недалекого и неспокойного грядущего, посреди которого окажется его ученица. И лишь мысль о несостоятельности собственных предсказаний странным образом утешала.

Когда монах закончил свои раздумья, его тело уже стояло за главными воротами, с парой десятков литров воды, небольшим запасом сыра и бутылкой вина. А разум сделал выбор из двух зол. Скрепя сердце, он залпом выпил несколько литров и начал спуск в долину, на запад, полный решимости продолжить свою долгую игру в прятки и салки.

*******

Все утро Дади пыталась отделаться от навязчивых мыслей, от всплывающих в памяти уроков, которые ей доселе не помогли, от тревожного ожидания вестей от учителя. Лишь тренировка помогла заглушить шум в голове и сосредоточиться на предстоящем деле – опросе людей в порту. Для начала девушка решила прибегнуть к вопросам простым и прямолинейным, под стать опрашиваемым. Но прибыв на место опять застопорилась, не зная с чего начать.

Цепь рассуждений наконец привела монахиню в портовую столовую, в которой, вслед за множеством людей, должно оседать и множество историй. Когда она вошла внутрь и демонстративно стукнула посохом по полу, тишина раскатилась по шумному помещению, как круг по воде. Без лишних вступлений, которые ей всё равно не удавались, Дади попросила собравшихся поведать о сыне управляющего. Из рассказов местных она узнала мало того, чего нельзя было почерпнуть из записей – Рам просто исчез несколько недель назад, а его место по общему избранию занял Санам, самый уважаемый мастер в портовой службе.

Тогда Дади начала расспрашивать людей о другом – когда и почему отец и сын перестали ладить? На это докеры стали отвечать с заметно меньшей охотой. В рассказах то и дело всплывала какая-то грязная история. Замешан в ней был близлежащий к городу монастырь, поэтому к монахам в здешнем порту относились с несколько меньшим почтением, чем в округе. Хотя для Дади многие все же дали исключение, так как не могли держать зла на совсем еще молодую, едва сдерживающую волнение паломницу.

Блуждая по порту и Сети Дади теперь пыталась собрать по крупицам информацию о происшествии, но зашла в тупик. Незадолго до назначения Рама главой порта пару лет назад, из этого самого порта пропал корабль с целым экипажем. Судно найдено не было, никто из людей не вернулся. А почти вся информация стерта, не иначе как усилиями монастыря. Здесь остались личные дела рабочих и техническая документация судна, включающая и его имя – Наава. С тех портовой службе и городскому управлению стало вместе неуютно, но к и те и другие охладели к ближайшему монастырю и его обитателям.

Через несколько часов Дади заметила, что обрела определенную популярность. Она то и дело упоминалась в разговорах в местной сети, но это тема была лишь второй среди самых обсуждаемых. Только сейчас девушка заметила, что все вокруг, и в сети и в яви, говорят только о выступлении городского главы этим вечером. Сурад хотел получить голоса, а докеры – ответы, но обеим сторонам дорогу перекрывал застарелый конфликт, готовый вспыхнуть с новой силой.

Порядком вымотавшись от разговоров и забив голову новыми сведениями, Дади отправилась в столовую пообедать и восстановить силы. В относительном одиночестве за стойкой, она начала отходить от непривычно обильного общения. Собраться законченную мозаику и собранных за пол дня кусочков она не смогла. Но момент ясности все же пришел, девушка поняла что и где ей дальше искать. Она позволила себе щепотку гордости, впервые в жизни поговорив с таким количеством незнакомых людей за один день. И сразу расстроилась, ведь это оказалось совершенно необязательно.

*******

Абсолютно не выспавшийся от волнения Дин выжидал своего наставника у входа в док, у той самой забегаловки с отменным кофе. И, когда Санам наконец-то появился, встретил его с парой кружек бодрящего напитка.

– Прошу прощения, задержался в офисе. Приходится перебирать документы в довесок к моторам, – сходу извинился Санам, приняв рукопожатие. – Всего месяц в должности главы и уже хочу сам себя разжаловать.

– Прекрасно понимаю, сид. Я сам это ненавидел, приходилось тратить по два часа в неделю. Вот, надеюсь это смоет вкус бюрократии,– ответил Дин, протягивая кофе. – Итак, чем мы займемся сегодня?

– Ты же здесь ненадолго, верно?

– Да, у меня контракт на перевозку пассажиров, – сказал Дин, отхлебнул кофе и многозначительно кивнул. – Пары монахов, – механик ещё раз кивнул и многозначительно отхлебнул из кружки.

– Серьезные клиенты, поздравляю, – Санам наконец-то открыл встроенную в ворота дверь и оба вошли.

Такого Дин не видел в жизни никогда. В огромном помещении в ряд стояли целых пять кораблей. Первым был отогнанный сюда катер Дина. Остальные четыре были заметно больше. Лишь у одного, поставленного у самой дальней стены он заметил характерные внешние повреждения – судно явно столкнулось с хтоном.

– Раз времени немного, – заговорил Санам не будучи в полной уверенности, что его сейчас слушают, – то мы поглядим на этих бедняг. Посмотрим, что ты можешь сделать для нас. И что мы можем сделать для тебя.

– Да… – Дин продолжал зондировать док взглядом и слушал наставника в пол уха, пока тот что-то говорил о предоставлении технического доступа к кораблям и прочих формальностях. – Так с чего начнем? – наконец спросил он.

– Для начала освободим дорогу.

Зазевавшийся Дин не сразу понял что имелось в виду, и лишь посмотрев назад увидел, как через полностью открывшиеся ворота заталкивали транспортер, загруженный большим двигателем. Он отскочил в сторону, но запнулся и выронил свою кружку кофе.

– Только не роняй настрой, – Санам хлопнул своего подшефного по плечу. – Начинай пока работать с этим движком. Я подключусь позже.

Глядя на свое отражение в коричневой луже Дин от чего-то занервничал.

*******

Глава портовой службы был неуловим в своей занятости, но по разговорам в сети Дади все же смогла его отыскать на краю порта. Санам дал ясно понять, что его время ограничено и несколько минут на разговоры у него есть пока они вдвоем будут идти до доков.

– Нынешний конфликт с управляющим. В чем его повод? – спросила Дади.

– Разве не очевидно? Люди хотят человеческих условий, а им в этом отказывают, – снисходительно ответил Санам.

– Это очевидно для рабочих. И это причина. Не повод.

– Не думаю, что многих заботит разница. Но даже если и так, чем вы можете нам помочь?

– Пока не знаю. Но вы знаете.

– Услуга за услугу значит?

– Это не услуга, – смутилась девушка. – Это служба.

– Рад, что вы так к этому относитесь, но все же…

Глава порта смерил монахиню взглядом, взвешивая “за” и “против”. Пусть доверие к монахам в этих местах и подорвано, вера в их власть осталась не тронута. Странный блеск левого глаза монахини, лишний раз напомнил главе порта, что не стоит обманываться безобидным лицом собеседницы.

– Ладно, я готов поделиться, если это останется между нами.

– Согласна.

– Экумена тому свидетель, сида, спасибо, – Санам был рад услышать такой ответ и замедлил свой шаг, – на самом деле все здесь, включая меня, рискуют быть просто выброшенными. И руководство порта, включая меня, старается простых работяг в это не посвящать. Уже несколько лет Сурад тихо и по кусочку выкупает власть над портом у Гильдии Судоходства. И не бодайся он с домом Хинан, скупил бы уже все. Когда будет продано достаточно, здесь наведут новые порядки в угоду личным интересам управляющего. С устранением неугодных, разумеется. Управляющий хочет нашей лояльности, мы хотим гарантий его ответственности, и никто не хочет уступать. А ведь это порт нужен нам всем.

– Тогда к чему секретность?

– Наша задача, – Санам крепко сжал все свои восемь кулаков перед собой, – крепко держаться за свой стул. Но не сломать его. Люди уже готовы на многое, даже больше, чем нужно.

– Это опасно. Кто-то может сорваться. И испортить все того не желая, – на этих словах девушка сжала посох покрепче, чтобы справиться с волнением. К счастью, перчатки скрывали её побелевшие костяшки. – Если вы не справитесь? Если потеряете контроль?

– Тогда конец настанет быстрее, – вздохнул глава порта.

– Рам знал об этом, – рассудила Дади. – Он мог пропасть из-за этого? Может назло отцу? Можно дом Хинан замешан?

– Быть может на все три вопроса можно ответить “да”. Но большего я не скажу, простите.

– Позвольте помочь, – настояла Дади. – Другой монастырь уже вмешался. Это кончилось плохо. Я хочу восстановить равновесие.

Глава порта окинул свои владения взглядом. Погрузка и разгрузка, швартовка и отчаливание, ремонт и сборка, люди и машины: всё вокруг двигалось, выглядело и звучало как единый организм, путь и подточенный болезнью. Погромы и жертвы в этой картине всегда были для Санама неприемлемы.

– Я ценю ваше рвение, но нет. Не думаю, что этот клин можно выбить клином. Прошу извинить.

Глава портовой службы удалился, оставив монахиню в одиночестве.

*******

Дуэт многоруких технарей оплетал лежащий на погрузчике двигатель тросами и кабелями, закрепленными на борту судна в центре дока. Убедившись, что агрегат подключен и работает, Санам поручил своему подмастерью провести диагностику и приподнять корабль. Дин жестом обозначил принятие указаний и получение доступа к оборудованию подъемника.

– Мне нужно отлучиться. Я пришлю ребят, которые помогут с установкой. А заодно закажу работы для твоего катера. Итак, – Санам снял очки и натянул деловое лицо, – чего хочет наш клиент?

– Первичный ремонт корпуса, замена ретранслятора, – перечислял Дин, почесывая подбородок и оценивая бюджет, – усилить крепление заднего левого двигателя.

Санам принял заказ и отправился по своим делам.

Работа шла гладко. Дин аккуратно поднял опоры подъемника, докеры в грузовых экзоскелетах поставили двигатель на его законное место рядом с днищем, и механик проворно заглянул тросы и заварил крепления, после чего благословил мишину дав ей пинка. Двигатель отозвался ровным мурлыканьем.

– Сколько тебе лет, сати? – спросил глава порта, вернувшийся в док, пока Дин любовался результатами своего труда, – опыта у тебя явно не по годам.

– Я, ну-у-у, занимаюсь этим почти с пеленок… так что… – Дин был настолько польщен, что начал терять дар речи.

– Насладишься лестью позже, нужно ещё поставить второй движок. Кстати, про твой катер? У него есть имя? В документах только гильдейские номера.

– Он был списан и теперь безымянный.

– Я могу дернуть пару ниточек в Гильдии Судоходства и мы это быстро исправим. Подумай об этом. И о карьере. Твоему таланту здесь точно найдется место.

Дин не знал, что ответить на такое предложение. Он просто стоял подле человека, знаниями которого он проторил себе дорогу по жизни. И в голове все было затянуто легкой дымкой.

*******

Дади вернулась в столовую и вновь приступила к расчетам. Изначальный план был прост – добраться то того, кто может добраться до нужно узла через портовую сеть. Главная загвоздка в том, Санам мог с чистой совестью проигнорировать как существования как узла, так и ведущей к нему нити. По этому оставалось договариваться, и первая попутка оказалась провальной. Новая надежда пришла вместе с вестями от учителя и одним простым советом – сделай что должно. А также с предупреждением, что он исчезнет из Сети на некоторое время.

Ближе к вечеру в порту начали собираться освободившиеся докеры, доступные экипажи приписанных здесь кораблей, и те кого, смогли привести с собой первые и вторые. Число людей вполне могло считаться толпой, от чего Дади сделалось более неуютно, чем обычно. За мероприятием она следила устроившись снаружи столовой, откуда открывался неплохой вид на происходящее, и напевая знакомую мелодию себе под нос.

Рабочие устраивались поудобнее. Передние ряды усаживались на ящики и принесенные стулья, задние ни них же стояли. Некоторые даже облачились в грузовые экзоскелеты и усаживали товарищей себе на плечи. Но были и те кто держался поодаль, стоя на причалах небольшими группами, что-то обсуждая. Дади никак не могла решить, за кем нужно следить пристальнее.

Тем временем, через главные ворота прошел довольно крупный бот, вставший рядом с воротами так, чтобы без лишних маневров покинуть это место. Из бота выгрузились два человека в боевых экзоскелетах с необходимым набором средств для разгона толпы. Бойцы вынесли с собой большой черный ящик и установили его напротив рабочих, а сами встали по его бокам подобно статуям. Получив команду, ящик пришел в движение и самостоятельно вывернулся наизнанку, превратившись в довольно высокую трибуну с акустической системой.

Когда все было подготовлено, в сопровождении ещё двух легко оснащенных охранников из бота выбрался сам Сурад Ласерн. Он занял свое место на трибуне, поднял руку и докеры замолкли.

Сурад поприветствовал публику и зачитал простую речь. Начал он с рассказа о суровости жизни Краев, продолжил абзацем о необходимости неприятных мер и как вреден для всех дом Хинан, и закончил обещаниями лучшего будущего в случае переизбрания покорного народного слуги. Дади тем временем наблюдала. В позах людей она читала напряжение. И более всех напрягался Санам, занявший стоячее место сразу за первым рядами. На мгновение взгляды монахини и главы порта встретились.

Когда управляющий перешел к вопросам от слушателей, обстановка начала накаляться. Рядовые вопросы получали дежурные ответы, но постепенно подавать голос начали либо более экономически подкованные рабоче, либо подготовившие свои вопросы заранее. Каждый ответ Сурада либо встречал волну негодования, либо выворачивался кем-то из докеров так, чтобы вновь быть принятым в штыки.

Дади, а также охрана управляющего заметили наконец, как к сцене медленно приближаются рабочие в грузовых костюмах. Глава порта и городской управляющий сохраняли невозмутимость и сверлили друг друга глазами.