Читать онлайн Вход запрещен бесплатно

Каким бы ни был красивым и уютным маленький городок, с виду чистый и респектабельный, с хорошими и дружными соседями, никто не может поручиться наверняка, что прямо под домами не тянутся глубокие туннели, по которым не смог бы подняться на поверхность древний обитатель подземного мира. Страшный, затаившийся и высматривающий себе новые жертвы…

Глава 1. Исполняющий желания

Никита стоял в тени высокого дерева нервно постукивая костяшками пальцев по крышке смартфона. Он то подавался вперед, высматривая кого-то среди редких прохожих, то оборачивался и бросал пытливые взгляды на работающий неподалеку желтый экскаватор. Мощная машина с ревом и визгливым скрипом крушила остатки двухэтажного деревянного барака, по слухам, построенного ещё пленными немцами.

Как только Никита заметил в конце улицы приближающихся ребят: невысокую угловатую девчонку в джинсовом сарафане и сутулого мальчишку в очках, его беспокойство сразу же улеглось. Никита узнал своих лучших друзей – Алису и Макара – и замахал им рукой, чтобы они поторапливались.

– Точно тут? – уточнил Макар, когда он и Алиса подошли ближе.

– Да, навигатор показал это место, – кивнул Никита. – Но вход чуть дальше.

И он повел друзей через заросли дикорастущего клена. Впереди зиял пустыми черными окнами ещё один барак. Скоро и его снесут, как и предыдущий, и построят на этом месте новый красивый дом сродни соседнему, который уже вот-вот должны были сдать, докрашивали фасад. А, может быть, вскоре дойдет очередь и до остальных старых домов, целый переулок состоял из одних только немецких бараков.

Некогда боле-менее ухоженный двор выглядел теперь словно пережил мамаево пришествие: всё здесь было перевернуто, раскидано и воняло затхлыми перепревшими тряпками. На первый взгляд казалось, что тут нет ничего интересного, что могло бы привлечь ребят, но между высоким дощатым забором и густой кленовой порослью притаилась едва заметная ветхая постройка, к ней-то они как раз и приближались.

– Вот здесь.

Никита указал на дверь, обшитую железными ржавыми листами. В самом низу железо совсем прохудилось и насквозь зияла дыра. Большими желтыми буквами через всё дверное полотно шла трафаретная надпись: «ВХОД ЗАПРЕЩЕН».

Макар схватился за дверную ручку и с силой на себя дернул. Громыхнул замок, дверь слегка прогнулась, но не поддалась. Из темной дыры на свет выпали две скрученные черные маленькие змейки.

– Вот черт! – Макар испуганно отпрянул.

Завизжала и отбежала в сторону Алиса. Змейки мгновенно скрылись в высоких зарослях.

– Это всего лишь ужики, – поспешил успокоить всех Никита, – видели желтые пятнышки? Они безобидные.

– Просто они так неожиданно выпали, – стал оправдываться Макар, поправляя очки.

– Надеюсь, их там не будет куча с верхом? – не-то с сарказмом, не-то с испугом произнесла Алиса, пристально всматриваясь вслед уползающим ужам. – Я думала, что стена «Assistant Snake» в «Контакте» вся состоит из постов с картинками змей чисто для таинственного антуража, а оказывается, что нет.

Никита и Макар удивленно переглянулись. Они оба и не подумали провести параллель между постами с картинками фэнтезийных рептилий и настоящими змеями.

– Всё равно заперто, а ключа-то нет, – вздохнул Макар. – Напиши ему. Он же сказал: если возникнут проблемы, то пишите «ВКонтакт».

Никита кивнул, разблокировал экран, вошел в приложение, отыскал аккаунт «Assistant Snake» и набрал сообщение.

Никита:

– Привет. Мы на месте. Но тут дверь на замок закрыта : (

Макар и Алиса сгрудились вокруг Никиты. С минуту ничего не происходило, затем на черном круге аватарки с нарисованной змеёй появился значок онлайна: «… Assistant Snake печатает»

Assistant Snake:

– Откройте дверь)

– Потом, как всё сделаете, отпишитесь Полозу – vk.com/poloz!

– P.S. Каждый сам это должен сделать! Это важно!

Никита:

– Но дверь заперта. Где взять ключ?

– Узнай у него – это нормально, что из двери змеи выпадают? – дернув Никиту за локоть, поинтересовался Макар.

– Ты чего, не надо о таком спрашивать, – тут же откликнулась Алиса.

Assistant Snake:

– Ключ под крышей))

И «Assistant Snake» вышел из сети.

– Он пишет: ключ под крышей, – прочитал Никита и стал шарить по карнизу. – Ага, вот он.

Никита вытащил старомодный заржавевший ключ и вставил его в замочную скважину, с трудом провернул два раза. Замок щелкнул и Никита, дернув на себя ручку, распахнул дверь. В нос сразу же ударил стойкий запах сырости и ещё чего-то противного. Внутри оказалась лестница, уводящая под землю.

– Нет тут никаких змей, – констатировал Никита.

– Это хорошо, – ответила Алиса, заглянув в проем.

Нижние ступени терялись в клубах пара. Только это был необычный пар, не такой какой вырывается из горячих подвальных труб, а зеленоватый, с запахом грибов и болотной плесенью. Никита включил фонарик на телефоне и посветил вниз.

– Ни черта не видно, – вздохнул он, почесывая плечо.

Порванный ворот синей футболки отогнулся, и Алиса заметила на ключице мальчика огромный расплывшийся синяк.

– Опять отчим? – тихонько спросила она, указав на синяк.

Никита кивнул, поправляя футболку.

– Ну что – идем? – уточнил он.

– Ага, – согласилась Алиса, – только ты первый.

Никита стал спускаться, подсвечивая себе дорогу фонариком. Алиса за ним следом, осторожно глядя под ноги. Макар немного постоял на первых ступенях, всё никак не решаясь покинуть кружок солнечного света, затем видя, что друзья уже сошли почти до самого низа, бросился вдогонку за ними. Запах усилился и стал ещё ядрёнее.

– Фу, какая тут вонь! – Замахала руками Алиса, – как будто здесь кто-то сдох!

– Мерзость, – просипел Макар, зажимая пальцами нос.

Алиса и Макар тоже включили на своих смартфонах фонарики, но это мало помогло: туман был непроницаем.

– Кшшштооо… – донеслось из глубины.

И в тот же миг вдруг резко захлопнулась дверь. Алиса взвизгнула и схватила Никиту за руку. Макар застыл, боясь пошевелиться, по его виду нетрудно было понять, что он в любую секунду готов сорваться с места и броситься обратно наверх. Три снопа света разом уткнулись в темную дверь.

– Не надо паниковать, это просто ветер, – сказал Никита, уводя свет фонарика обратно вниз в гущу тумана.

– Мне почудилось, что я слышала чей-то голос, – прошептала Алиса, всё ещё держась за руку Никиты.

– Скорее всего показалось, я ничего не услышал, – соврал Никита. – Идем дальше.

И первый пошел вперед, ребята за ним. Они завернули за угол и сразу ощутили легкую вибрацию, идущую из-под земли. Туман распался клочьями и в подвальном полумраке в свете фонариков блеснули лужи зеленоватой воды, из которых поднимались вверх смрадные завитки. Ребята двинулись дальше, осторожно обходя лужи, с каждым шагом становилось всё труднее дышать. Капли пота выступили на их лбах, а одежда прилипла к телу. Никите порой казалось, что сырые оштукатуренные стены словно дышали, надуваясь пузырями. Говорить никому не хотелось, чтобы лишний раз не глотнуть отравленных паров.

Вдруг Макар схватил Никиту за плечо и жестом показал под потолок, там на небольшом выступе в стене лежала, свернувшись, черная змейка, её глянцевая кожа отражала свет от фонарика. Чуть дальше с деревянных балок свешивалось ещё несколько рептилий. Змеи не проявляли агрессии, но настороженно наблюдали за непрошенными гостями. В их глазах сверкали недобрые искорки.

– Они не укусят? – испуганно прошептал Макар. – Среди них есть гадюки? Вроде гадюка должна шипеть и надувать капюшон перед броском.

– Неее, так не гадюки делают, а кобры, – ответил Никита. – Но они у нас не водятся. А вот гадюки да, есть.

– Ребята, – прервала их Алиса, – лучше посмотрите, что там впереди!

Впереди и, правда, было что-то интересное. Туннель заканчивался тупиком и в самом конце из тумана выныривала статуя крупного полоза. Каменная змея вытянулась, готовая в любой момент атаковать. Из распахнутой пасти торчали длинные острые клыки. В неровном свете и колеблющемся тумане мерещилось, будто она живая и слегка покачивается. Со всех сторон её окружали настоящие змеи. Одни свернулись клубками в многочисленных углублениях в стенах, другие ползали по длинным узким балкам.

– Готовы? – тихо спросил Никита.

Алиса и Макар кивнули.

– Ты первый, – буркнула Алиса.

Никита вытащил из кармана джинсов небольшой клочок бумаги. Стиснул его и протянул руку к каменному полозу. Осторожно, чтобы не потревожить живых рептилий, затолкал бумагу в глотку изваянию.

– Это мое желание, – немного охрипшим от волнения голосом произнес он. – Надеюсь, вы его исполните.

И Никита слегка поклонился, отходя на шаг. Тут же его место заняла Алиса. Она уже держала наготове сложенный вчетверо тетрадный листок.

– А это мое желание, – проговорила она, дрожащей рукой просовывая бумагу в раскрытую пасть. – Буду очень признательна, если сбудется.

Она тоже поклонилась.

– Давай, теперь ты, – подтолкнул друга Никита.

Макар вышел вперед. Достал из нагрудного кармашка рубашки помятую бумажку и стал зачем-то двумя пальцами разглаживать её.

– Ну? Быстрее, Макарик. Ты хочешь, чтобы исполнилось или нет? – поторопила его Алиса.

Макар выдохнул, неуверенно протянул руку к изваянию и стал заталкивать свою записку, осторожно поглядывая на живых змей, боясь сделать хоть одно неловкое движение, чтобы случайно не потревожить их. Листок зацепился за каменный клык, Макар надавил сильнее и разорвал его. Испугался этого обстоятельства и отпрянул. В темной глотке полоза белела его не затолкнутая до конца бумажка.

– Теперь поклонись, – подсказала Алиса.

Макар поклонился, неуклюже отставив ногу, при этом чуть ли не вдавил в землю своей сороковой кроссовкой маленькую тридцать пятую босоножку. Алиса вскрикнула от боли.

– Прости… – промямлил он.

– Поторопись же, – прошипела Алиса, подпрыгивая на одной ноге. Вторую она растирала.

– Мое желание… – нерешительно произнес Макар, – очень хочу, чтобы сбылось.

– Ну всё, теперь идем обратно, – махнул рукой Никита.

Все трое развернулись и быстрым шагом направились к выходу, никто не хотел здесь задерживаться ни на одну лишнюю минуту. Едкий пар уже жег горло и слезились глаза. По лестнице взобрались почти бегом. Никита первым навалился на дверь и с трудом её распахнул, ребята с облегчением вырвались на свежий воздух.

– Спасены! – Макар согнулся пополам словно его сейчас стошнит и глубоко задышал.

Никита провел рукой по лбу и только сейчас заметил, как сильно он вспотел.

– Блин, вся одежда провоняла, – простонала Алиса.

Никита понюхал свою футболку. От неё несло так, словно он побывал в канализации.

– Как думаете: ничего такого, что я не до конца затолкал свою записку? – с тревогой в голосе спросил Макар, поочередно заглядывая в глаза ребятам, будто они точно знали ответ на его вопрос. – Вдруг из-за этого мое желание не исполнится?

– Не переживай, – постаралась его утешить Алиса. – Это неважно, главное, ты засунул листок в глотку каменной змее.

– А я всё правильно сделал? Четко сказал? – не унимался Макар.

– Да, – устало кивнула Алиса.

Никита отлично понял её уловку. Алиса, как и он, не горела особым желанием вновь туда возвращаться. И, собственно, шанс был у всех равный, и если ты сплоховал, то это только твои проблемы.

– Теперь нужно отписаться этому Полозу, – сказал он, доставая телефон.

Никита:

– Мы всё сделали: вложили записки в пасть каменному Полозу, попросили его об исполнении наших желаний!

– Наверно, позже ответит, – предположил Никита, немного подождав, но на аватарке Полоза так и не высветился значок онлайна. – Пошлите отсюда.

***

Маленький городок Усть-Змеевск был уплотнен многоэтажками в центре и разбросан широкими полосами частных домов на окраинах. Друзья жили в том районе, где как раз по большей части преобладали малоэтажные дома, а за школой, в которой они учились в восьмом классе, и вовсе начинался частный сектор. И появление новых высоток на месте старых бараков являлось целым событием на округе.

Так уж сложилось, что друзья жили рядом друг с другом: Никита и Алиса в одном старом двухэтажном доме, но в разных подъездах, а Макар напротив в рабочей общаге, поэтому возвращались они все вместе. Торец Макариного серого неприглядного четырехэтажного общежития с разбитыми и наглухо заколоченными фанерой окнами подъездного коридора углом примыкал почти вплотную к двору старого дома, претендуя на их детскую площадку. И Никита с Алисой с радостью приняли Макара, ещё будучи дошколятами, дружелюбно поделили с ним все качели и песочницу.

Разговаривая на всякие разные школьные темы, друзья даже не заметили, как быстро они дошли до общего двора. Мамочки с колясками уже давно покинули детскую площадку и теперь качели, окутанные вечерними сумерками, потихоньку захватывали подростки. Сентябрьское, но ещё по-летнему теплое солнце укатилось за бесконечные крыши и вдруг повеяло прохладой, из стремительно остывающей земной глубины потянулись вверх холодные потоки воздуха. Ребята поежились, но никому не хотелось идти домой. Никита и Алиса уселись на скамейку рядом с малышовыми качелями.

– Как думаете, когда исполнятся наши желания? – спросил Макар, почесывая нос. Очки натирали ему переносицу и на коже по бокам краснели маленькие пятнышки.

– Не знаю, – пожал плечами Никита, – а исполнятся ли вообще?

– В смысле? – не понял Макар.

– Что-то мне плохо верится, что мы вот засунули записки в пасть каменной змее и наши желания так возьми сами собой и исполнились, – пояснил Никита.

– Тогда какого черта мы туда лазили? – крикнул Макар и со злостью пнул пластикового синего бегемотика. Тот, жалобно скрипнув, подпрыгнул на пружине и закачался из стороны в сторону.

– А я верю, – отозвалась Алиса. – Нужно всегда надеется, тогда обязательно исполнится.

– Ну-ну… – недоверчиво хмыкнул Никита.

– Не, ну я серьезно, – ответила Алиса.

– Ты что загадала? – поинтересовался у неё Макар.

– А что?

– Ну, скажи…

– Давай, ты первый.

– Я пожелал, чтобы мои родители смогли, наконец, купить квартиру. Очень тяжело жить в одной комнате вшестером в общаге. Мне просто необходимо личное пространство, – срывающимся голосом ответил Макар и отвернулся.

Никита и Алиса молча посмотрели на него. У каждого из них была своя отдельная комната и они ни разу не задумывались, как, наверное, тяжело приходится Макарику. Его многочисленная семья, состоящая из родителей, бабушки и троих детей, ютилась в одной комнате. А кухня и туалет с душем были общие для всех на этаже. Макар даже голосовые редко отправлял.

– А я загадала стать отличницей, – вдруг выпалила Алиса.

Никита от удивления присвистнул.

– Не хило, – усмехнулся он, – а что так можно было?

– Почему бы и нет, – улыбнулась Алиса. – Что в этом такого?

– Ну, нормальное, наверное, желание, – пожал плечами Макар.

– Никита, а твое какое? – спросила Алиса.

– Мммм… – Никита не хотел рассказывать, но раз беседа превратилась в «вечер откровений», то молчать было бы нечестно. – Я написал, чтобы дядя Коля исчез из нашей с мамой жизни.

– Твой отчим? – уточнила Алиса.

– Угу, – кивнул Никита.

– Тогда обязательно сбудется! – безапелляционно заявила Алиса, – вот увидишь.

– Угу…

В этот момент звякнуло уведомление на телефоне Никиты, он разблокировал экран и вслух прочитал сообщение:

Полоз:

– Хорошо. Теперь дело в ваших руках. Вам нужно постараться, чтобы ваши желания исполнились!

– Что? В смысле – «в наших руках»? Так для чего тогда я лез в этот вонючий подвал со змеями, чтобы в итоге ничего не получилось? – возмутился Макар, размахивая руками.

Никита и сам был озадачен не меньше друга. Он думал, что нужно просто вложить бумажки с записанными желаниями в пасть змеиному божеству и дело уладится само собой. Или вовсе никак не уладится и всё это враки. И скрывающиеся под аккаунтами «Полоз» и «Assistant Snake» всего на всего психи, любители дешевых розыгрышей. А тут, оказывается, «нужно постараться». Да как, блин, постараться? Если бы Никита знал, что следует делать, чтобы избавиться от отчима, он бы давно это сделал, а не обращался бы за помощью к змеиному богу и не лез бы в это кошмарное подземелье, кишащее ползучими гадами.

Он мысленно перекрутил время назад и вернулся в ту беседу в Интернете, с которой всё началось. Несколько дней назад в одной из групп под каким-то постом в комментариях один паренек под аккаунтом «Assistant Snake» похвастался, что смог легко исполнить, казалось бы, невозможное желание. Никита с ним зацепился. Общение перешло в личку и парень по секрету рассказал, что всего лишь записал желание на бумажку и вложил её в раскрытую пасть каменному змеиному богу – Полозу. На вопрос, где найти эту каменную змею, его новый знакомый ответил, что он скинет местонахождение божественного изваяния, если Никита точно готов. Ещё добавил, что если их «желающих» будет несколько человек, то все их желания быстрее и качественнее исполнятся. Никита поделился с друзьями. Через пару дней размышлений и споров они решили попробовать. И Никита написал «Assistant Snake», что они «точно готовы». Он пожалел, что не спросил, какое желание исполнил ему Полоз и как быстро.

От нервов у Никиты опять зачесалось плечо, но он подавил порыв, боясь, что обнажит синяк и это снова не укроется от Алисиного взгляда и она пристанет с вопросами, на которые он не хотел отвечать.

– Может быть, попозже будут ещё какие-нибудь указания от Полоза? – осторожно спросила Алиса.

– Или, слушай, напиши снова тому парню, «Assistant Snake», узнай, что к чему? – предложил Макар.

Никита кивнул, это ему показалось логичным. Он набрал сообщение.

Никита:

– Привет. У меня к тебе вопрос. Вот мы вложили записки с желаниями каменной змее, а в ответ нам Полоз написал, что теперь всё зависит от нас. Это как понять? И какое у тебя было желание и как скоро оно исполнилось?

Никита отправил и посмотрел, что аккаунт «Assistant Snake» не в сети.

– Он не онлайн. Как ответит, я вам сообщу, – пообещал Никита.

Тут взбрыкнул Алисин телефон.

– Блин, это мама, домой скорее всего зовет, – поморщилась Алиса.

– Ну, тогда по домам, что ли, – решил Никита.

Глава 2. Математика и директ

Попрощавшись с ребятами Алиса поспешила домой. В сгущавшихся сумерках ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Она оглянулась, но никого не увидела. Поискала глазами мальчиков – Никита уже вошел в первый подъезд, а Макар скрылся за углом, и ей вдруг стало страшно. Она даже не могла толком понять почему, как будто бы просто с ровного места. Словно кто-то неведомый притаился в темных кустарниках и собирается напасть на неё.

Алиса рванула подъездную дверь и в два прыжка поднялась на площадку первого этажа, дрожащими руками вставила ключ в замок, повернула и вошла. В ярко-освященном коридоре её уже поджидала мама.

– Ну, где тебя носит, а? Пока не позвоню, домой не надо являться? Почему до сих пор в квартире не убрано? Ты ночью что ли собираешься полы мыть? – Вместо приветствия на испуганную Алису обрушился шквал ругани и крика, и тут же ей в руки сунули швабру.

– Я в прошлый раз мыла, – начала оправдываться Алиса, снимая босоножки. – Сейчас Алина пусть моет.

– У Алины подготовка к ЕГЭ. Она хоть учится в отличие от тебя и нечего её отрывать от занятий. Вымоешь, не переломишься. Как закончишь – приступай к урокам. Сама виновата, что допоздна где-то шлялась. Фууу… и чем от тебя воняет? Это просто невозможно терпеть. Ты что – в канализацию провалилась? – И мать демонстративно зажала нос.

– И, правда, Алиса, – из комнаты выплыл отец, – Алина готовится к выпускным экзаменам, а ты могла бы и помочь матери по дому, а не шататься до заката. Алина в твоем возрасте так долго не гуляла.

– Ладно, ладно, – чтобы прекратить бесконечный вынос мозга обоих родителей сразу Алиса решила сдаться.

Всё равно она с этим быстро разделается. Не привыкать. У старшей сестры, вечно занятой отличницы, никогда не было времени на трудовые обязанности и всё приходилось делать ей, глупой троечнице Алисе.

– Вот и мой пол, раз больше ни на что другое не годишься. Тебе уже четырнадцать лет! Пора думать о будущем. Научишься хорошо полы мыть, так глядишь, тебя хоть в уборщицы возьмут, сможешь на кусок хлеба заработать, – подытожила мама, уходя в комнату.

Стиснув от обиды зубы, Алиса принялась за уборку. Оказалось, в спальне родителей и в Алининой комнате (она же гостиная) можно было не мыть, мама уже всё там сделала, осталась только кухня, коридоры, ванна с туалетом и её собственная комната. Уже легче. Не нужно терпеть ехидные замечания от сестры по поводу запаха. Лучше сначала прибраться, а потом уже принять душ и переодеться в чистое, всё равно во время работы вспотеет.

Но когда Алиса везде прибралась, помылась и вышла из душа, её ожидал новый сюрприз. Ещё из коридора она заметила, что дверь в её комнату была распахнута настежь, и это уже не предвещало ничего хорошего. Алиса переступила порог в свою комнату и обнаружила там маму и сестру беспардонно хозяйничающих в её шкафу. Они уже успели выбросить с антресоли все Алисины нехитрые пожитки, вернее то, что Алиса предпочитала туда прятать от любопытных домочадцев. Там лежал личный дневник, правда, уже давно заброшенный; любимые куклы с бесчисленными нарядами; Никитина тетрадка с наклейками, которую она стащила у него в конце пятого класса и коробка с разными вещицами: прикольными значками, магнитиками, полу исписанными маркерами и с другой «важной» мелочью. Всё это теперь кучей валялось на Алисином диване. А в опустевшее место в шкафу мама заталкивала какие-то большие коробки.

– Сколько у тебя тут хлама наложено, – недовольно проворчала она, повернув голову на Алисины шаги.

– Что происходит? – не поняла Алиса.

– Экспроприируем твою антресоль, – важно сообщила Алина.

– Что?

– У Алины мало места, а у тебя целая комната. Всё равно тут у тебя один мусор, только зря антресоль занимает, – ответила мама, закрывая дверцы и спускаясь со стула. – Выкинь всё это.

И мама с сестрой гордо покинули Алисину комнату. Захлопнув за ними дверь, Алиса села на диван. Оттого что без спроса залезли в её тайное место и вытащили все её секреты и так небрежно их скидали ей стало не по себе. То, что она ничего не значит для них, и к ней относятся как к какой-то бедной родственнице она поняла ещё давно, но всё равно каждый раз было больно. Алиса всхлипнула и постаралась подавить обиду.

Конечно, она ничего из своих вещей выбрасывать не собиралась, ну разве только старые маркеры, их и, правда, не зачем было хранить, хотя кто-то в классе говорил, что их можно «оживить» с помощью спирта, но у Алисы так руки и не дошли, чтобы поэкспериментировать. Поэтому она решила, что следует хорошенько перепрятать свои сокровища. После нескольких минут раздумий всё это перекочевало в диванную нишу, и на всякий случай Алиса сверху положила старую наволочку.

После приборки Алиса села за письменный стол, прикрывшись уроками на случай, если заглянет мама её проверить. На самом деле ей ничего делать не хотелось. Глаза слипались сами собой. Было только одно желание – всё бросить и лечь спать. Но невыполненная домашка по математике грызла совесть.

Алиса нехотя открыла задание и ужаснулась. Как решать эти дроби она не имела ни малейшего понятия. Хитрая учительница раздала каждому по отдельному заданию не из учебника, и искать ответы в ГДЗ не имело смысла. А завтра тетрадь с домашкой позарез нужно было сдать. Ещё в школе они все в классе сверились на случай совпадения, и у неё оказалось точно такое же задание, как у Никиты, и он вроде как обещал помочь.

Алиса полезла в «Контакт» – Никита недавно был в сети, но ничего ей не написал. Немного поразмыслив, она сама набрала его номер. «Абонент не доступен». Блин!!!

Интересно, когда исполнится её желание и что для этого нужно предпринять? Ей ни за что самой не разобраться в этой математике, физике и химии. Или Никита действительно прав и всё это ерунда и никакой змеиный бог не превратит её в отличницу.

Внезапно верхний свет замигал, лампочки в люстре потускнели, а настольная лампа и вовсе потухла, комната погрузилась в полумрак. Темный силуэт Алисиной головы лег на тетрадку и вдруг другая тень – длинная узкая и гибкая проползла по белым листам.

Алиса вздрогнула и подняла голову. Из-за дергающегося света то увеличивались, то уменьшались тени от шарообразных плафонов, но ничего такого, напоминающее, например, извивающуюся ленту на потолке не было.

Легкий скрип заставил Алису повернуть голову в сторону шкафа, дверца антресоли медленно распахнулась и по коробкам старшей сестры кто-то прошмыгнул. Алиса вскочила с места, схватила стул и, придвинув его вплотную к шкафу, залезла ногами на сидушку. В тот же миг верхний свет перестал дрожать и вдруг ярко вспыхнул. Внутри не было ничего такого, что могло бы пошевелится, там стояли только Алинины коробки. Алиса уже собиралась закрыть дверцу антресоли, как ей вдруг захотелось заглянуть в коробки. Она попыталась вытащить одну, но та оказалась очень тяжелой. Что же такое Алина туда сложила? Алиса сдвинула крышку – тетради. Целая куча старых тетрадок. Первая была за 8 класс по математике.

Затаив дыхание, чтобы не спугнуть удачу, Алиса вытащила тетрадку и бросилась к столу. Раскрыв на первом попавшемся месте, она обнаружила решенные примеры дробей. И по какой-то счастливой случайности все пять примеров были те же самые, что попали Алисе. Осталось только переписать!

Закончив с математикой, Алиса залезла снова в коробку и выудила оттуда тетради по другим предметам. Там лежали даже решеные контрольные.

Алиса от радости даже закусила губу – так вот каким способом стало сбываться её желание!

***

Макар не спеша поднялся по грязной лестнице на четвертый этаж. Где-то в глубине темного коридора слышался плеск воды и грубые выкрики пьяных соседей. Быстрым шагом он преодолел оставшееся расстояние до комнаты и почти что влетел в дверь.

И тут же получил втык, хоть обратно на улицу беги.

– Даже не думай сюда входить, такой грязный, – перегородила ему путь бабушка. – Живо в душ!

– О, боже, Макар, какой ужасный запах! Где можно было так изгадиться? – всплеснула руками мама.

Через минуту ему всунули в руки чистую одежду, полотенце, гель для душа и выпроводили за дверь. Он едва успел выложить смартфон, чтобы не тащить его с собой в общий душ, а то сопрут.

Стоя под слабым напором горячей воды, Макар ковырял грязный налет с потускневшего кафеля и раздумывал над тем, сбудется его желание или нет. Почему-то Никитина неуверенность передалась и ему, и какая-та непонятная боль аккумулировалась в желудке, и Макар физически ощутил её тяжесть.

Что-то темное и длинное прошмыгнуло между его ступнями, едва не коснувшись большого пальца правой ноги, и пропало в водовороте, провалившись вместе с брызгами в черную дыру слива. Макар отпрянул, оглядываясь и осматривая пожелтевший от времени поддон, но вроде ничего странного больше не увидел. Потянулся за очками и вдруг верхний свет замигал и будто съежился, в глазах потемнело… Макар никак не мог нащупать очки, ему мерещилось, что по кафельной стене ползут змеи. Их было много, не счесть числа… они извивались, кривлялись и заполняли всю душевую.

Макар рванул шторку и выскочил из кабинки босиком на холодный кафельный пол. Схватил полотенце и скорее завернулся в него, боясь, что склизкие тела дотронутся до него. Без очков в тусклом свете он плохо видел и от этого становилось ещё страшнее. Любая тень казалась гигантской змеей. Наконец, он дотянулся до очков, напялил их на нос и в тот же миг свет перестал мигать, зажегся ровно и ярко и все странные тени тут же растворились.

Отрубив воду, Макар наспех вытер полотенцем не смытую кое-где мыльную пену с тела, быстро переоделся в чистое и сунул ноги в резиновые шлепанцы. Задерживаться тут ни на минуту дольше ему не хотелось, поэтому он скорее рванул прочь и нечаянно влепился в полупьяного соседа, который как раз входил в душевую. Отлетев от него, Макар чуть не растянулся на скользком кафеле, с трудом удержавшись на ногах.

– Смотри куда прешь, мелкий, – гоготнул сосед.

Макар предпочел промолчать и шмыгнул мимо него в коридор.

Дома его уже отмытого встретили более приветливо, накормили и даже разрешили посидеть в компьютере.

– Только недолго, сына, бабушка уже спит, – сразу предупредила мама.

– Хорошо, – кивнул Макар.

Родители смотрели телевизор, до конца фильма оставалось всего каких-то двадцать минут, значит у него есть на всё про всё полчаса до того момента, как они лягут спать. Первым делом он залез «ВКонтакт». Никита ничего не написал. Макар разочарованно закусил губу, одел наушники и врубил «Ю-туб», чтобы посмотреть что-нибудь интересное.

И только он нашел что-то прикольное, как тут же потух экран. Оказывается, одна из его младших сестер-близняшек залезла под стол и нажала на большую серебристую кнопку на системном блоке.

– Мам! – завопил Макар, вытаскивая сестру, – забери Полинку, она выключила мой компьютер.

– И куда же я её дену? – усмехнулась мама, беря девочку на руки.

– Куда хочешь, – огрызнулся Макар и тут же подпрыгнул от громкого звука за спиной – вторая сестра Маринка, стояла на его столе, сбросив с его полки большую банку с ручками и карандашами. – Ма-а-ам!

– Помоги мне их уложить и тогда сможешь посидеть в своем компьютере, – сказала мама.

Макар, скрепя сердце, схватил вторую сестру и понес укладывать её в кроватку. Близняшки ни в какую не хотели засыпать. Пришлось Макару же ещё и читать им сказку. И только когда они нос к носику засопели в своих розовых пижамах, Макар смог снова включить компьютер.

Ребята из класса в «тайном» чате обсуждали какой-то прикольный ролик. И судя по всему скинутая видяшка имела довольно неприличное содержание и посмотреть её, когда за спиной всё время проходила то мама, то вдруг проснувшаяся бабушка, то отец – не было никакой возможности. Макар вздохнул и поставил телефон на зарядку. Теперь ждать, когда он зарядится. Но всё равно сегодня не получится посмотреть даже через смартфон – родители скоро отрубят Интернет. Вот была бы у него своя комната и он мог бы делать, что захочется. Смотреть ролики, спокойно делать домашку, и переодеваться, не прячась за ширму.

Макар надел наушники и восстановил страницу на «Ю-тубе». Внизу всплыла директ-реклама, закрыв треть экрана. И как бы дразня парня в одном из квадратиков красовались фотографии новостроек. Макар машинально нажал на них и провалился на сайт. Сам не зная зачем он пролистал выставленные на продажу квартиры в новом доме.

На его плечо легла рука. Макар вздрогнул и снял наушники.

– А?

– Что такое ты смотришь? – спросил отец.

– Да вот, – пробурчал Макар, – новостройку оказывается сдали, ну там, где немецкие бараки раньше стояли и теперь квартиры продают.

– Ну-ка, ну-ка, – отец положил свою ладонь сверху на пальцы Макара и защелкал мышкой, – неплохо-неплохо, тут скидка многодетным семьям и процент по ипотеке ниже, чем у других. Надя! Надюш, подойди сюда.

Мама быстро подошла к столу и через минуту родители уже увлеченно обсуждали возможность покупки новой квартиры.

– Продадим гараж, так, ещё брат поможет… – Отец сидел за столом и прикидывал свои возможности на калькуляторе в смартфоне.

Макар стоял подле, выгнанный со стула и боялся вставить слово, будто от этого родители могли передумать и решили бы остаться жить в общаге или бы что-то у них не срослось. Он даже не пререкался, когда его отправили спать и лежа в кресле-кровати ещё долго слушал, как перешептывались родители.

И вдруг тяжелый комок в желудке стал рассасываться, Макар чувствовал, как его отпускает напряжение, и какая-та необыкновенная волна радости захлестнула его. Вот оно, наверное, вот так выглядит счастье.

Глава 3. Отчим

Никита дотронулся до ручки входной двери подъезда и краем глаза уловил какое движение под ногами. Вместо крылечка в их старом доме на землю был брошен деревянный настил и между досками промелькнуло что-то черное, похожее на змеиный хвост. Глянцевая кожа рептилии на миг отразила свет, падающий из окна первого этажа, и змея исчезла в темной щели. Никита пожал плечами и вошел внутрь.

В подъезде витал аппетитный аромат оладий. Соседка баба Аня опять напекла. Подавив слюну Никита поднялся на второй этаж. Здесь запах переменился. Вместо домашней стряпни тут царил стойкий дух алкоголя и курева. И Никита не сомневался из чьей квартиры он идет. Из его.

Отчим, наверняка, ещё не спит, глушит водку, задымляя сигаретами всю квартиру, а мама сегодня в ночную смену на вокзале. Никита глубоко вздохнул. Домой идти не хотелось. Он спустился на пролет, уселся на широкий подоконник подъездного окна, зашел «ВКонтакт» и, ожидая ответ от «Assistant Snake», стал смотреть новости и какие посты сегодня лайкали его одноклассники.

Зависнув в сети, он не обратил внимание как быстро пролетело время и за окном совсем стемнело. Вдруг неслышно приоткрылась подъездная дверь и в щель проскользнула большая черная змея. Она медленно проползла вверх по ступенькам до самой площадки, но Никита её так и не заметил. Змея уже совсем близко подобралась к его качающейся ноге, как вдруг свет мигнул и пропал, стало так темно, что не разобрать собственной руки. Потухли не только лампочки в подъезде, но и вырубило все фонари на улице, даже экран смартфона угас.

Никиту вдруг охватил какой-то необъяснимый ужас, он спрыгнул в темноту, чудом не наступив на змею, побежал к лестнице и тут же споткнулся об первую же ступеньку. Упал и ударился коленом, от боли из глаз брызнули слезы. Он сел на холодный бетон и потер ушибленное место. Джинса чуть увлажнилась – то ли от крови, то ли из-за боли бросило в пот. И вдруг Никите показалось, что в темноте кто-то есть. Он отчетливо услышал легкий шорох и чье-то чуть свистящее дыхание. Никита прижался спиной к решетке ограждения, боясь пошевелиться. Некто странный и неизвестный прополз мимо него, едва не задев. Никита задрожал от страха, не зная, что предпринять: остаться на месте или броситься наверх в квартиру.

Но тут сам собой вспыхнул свет, и Никита осмотрел лестницу – на ступенях кроме него, никого не было. Только на грязном полу отчетливо виднелся длинный извивающийся след.

Никита вскочил с места и поспешил домой, боясь, что снова выключатся лампы и нечто непонятное вновь появится в темноте. Осторожно, чтобы не слишком громко звякнуть замком, Никита вставил ключ, повернул и, толкнув дверь, тихо вошел.

В темной квартире витал удушливый сигаретный дым вперемешку с запахом алкоголя, отчего сразу же заслезились глаза и захотелось изо всей силы чихнуть. Никита сморщился и подавил чих, уткнувшись носом в сгиб локтя. Потянулся за шнурок настенного бра, но тут же передумал – вспыхнувший свет мог проникнуть через неплотно закрытую дверь в родительскую спальню и потревожить отчима. А он, скорее всего, уже спал пьяный в стельку. Отчим и трезвый был невыносимый, а уж когда пьяный становился и вовсе страшен.

Никита закрыл дверь, сделал шаг и тут же напоролся на валявшуюся на полу бутылку. Звякнуло стекло. Никита зажмурился, молясь о том, чтобы этот звук не был услышан, но вдруг из глубины темного коридора раздался хриплый бас:

– Пришел, паганец?

Послышались шаркающие шаги, щелкнул выключатель и в ярком круге света появилось оплывшее лицо пьяного отчима. На его белой майке разливались желтые пятна от спиртного. Отчим, шатаясь, выплыл из узкого коридора в прихожую, заняв собой всё пространство.

– Где шлялся?

Никита врос в стену, боясь пошевелиться, боясь посмотреть прямо в глаза отчиму. Сердце начало учащенно биться.

– Я спрашиваю – где шлялся? – и отчим впечатал в стену свой огромный кулак, совсем рядом с лицом мальчика.

– Просто с друзьями гулял, – тихо ответил Никита.

– Гулял он, – прорычал отчим. – Иди ещё прогуляйся – водки мне купи.

– Мне не продадут, мне нет ещё восемнадцати, – попытался отвертеться Никита.

– Иди к Армену, он продаст. – Отчим вынул из кармана брюк смятые замусоленные купюры и стал их считать. Он переминался с ноги на ногу, облокачиваясь то об шкаф, то об стену, словно пол под ним сильно раскачивался. Наконец, он отсчитал нужное количество и протянул их Никите: – На вот держи, должно хватить.

– Поздно уже. После одиннадцати и он не продаст, – ответил Никита.

– А вот это уже, змеёныш, твои проблемы! – взревел отчим. – Не принесешь, получишь гостинец вот от него, – и он поднес к Никитиному носу свой красный кулак. – Сам виноват, что не пришел раньше. Теперь выкручивайся, как хочешь.

Он схватил Никиту за футболку и дернул на себя. Раздался треск разрываемой ткани и ворот порвался ещё больше. Отчим засунул ему за шиворот деньги. На Никиту дохнуло отвратительным перегаром, он сморщился и машинально оттолкнул руку отчима. Тот не удержался на ногах, схватился за настенное бра, вывернул его вместе «с мясом» из стены и мешком повалился в выстроенную у стены батарею пустых бутылок. Раздался звон разбивающегося стекла.

Отчим с минуту молча ворочался среди бутылок, потом сел, прислонившись к стене и стал ошарашенно водить глазами по сторонам, силясь понять, что произошло. Никита стоял рядом, тяжело дыша, не зная, что делать. Его пробивало мелкой дрожью.

Наконец отчим сфокусировал свой взгляд на Никите и, казалось, понял в чем дело.

– Ты чё – совсем офигел? – прохрипел он.

Отчим попытался встать, но грузное обмякшее тело не слушалось. Он оттолкнулся от стены и только теперь заметил, что у него из руки торчит маленький осколок стекла и течет кровь.

– Вот пакость, – прорычал он, выдергивая стекло, – ну всё, убью, гаденыш!

Его глаза налились кровью и словно какая-та адская сила подбросила его вверх, помогая подняться на ноги.

– Урою, змеёныш, что мать родная не узнает!

Не дожидаясь расправы, Никита распахнул входную дверь и бросился вон из квартиры. Не зная куда. Хоть куда, лишь бы подальше от отчима.

Отчим оказался проворнее. Он успел-таки вцепиться в Никитину футболку и разорвал её почти до конца, окончательно превратив в лохмотья. На пол вывались деньги.

– Лучше стой, гаденыш!

На мальчика обрушился новый удар, и Никита, перелетев через несколько ступеней упал животом на лестничную площадку. Телефон вылетел из кармана и ударившись об стену распался на части.

– Сейчас убивать тебя буду! – пообещал отчим и пошатываясь, пошел на Никиту.

Спускаясь, отчим придерживался рукой об стену, оставляя за собой кровавый след. Его глаза горели, внутренние демоны уже подливали масло в огонь. Его волосы стояли дыбом, как у сумасшедшего. К желтым пятнам на майке прибавились ещё и красные.

Никите он казался монстром. Огромным свирепым тупым монстром, жаждущим неминуемой и жестокой расправы. И неважно, что Никита не виноват в том, что пьяный отчим не удержался на ногах, упал и порезал себе руку.

Не дожидаясь пока отчим спустится, Никита подскочил на ноги и побежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Это ещё больше раззадорило преследователя, и он бросился в погоню. Выскочив из подъезда, Никита быстро пересек двор и помчался в сторону пустыря. Отчим последовал за ним, казалось, что быстрый бег придавал ему устойчивость, но вскоре всё-таки отстал. И тут Никита понял свою ошибку: на пустыре нигде не спрячешься, местность слишком открытая, и его легко тут будет найти.

Запнувшись за что-то в потемках Никита растянулся и, не вставая на ноги, подполз к стене недостроенного гаража, спрятался за густой высокий куст. Уличные фонари здесь не горели, а небо заволокло сплошными тучами, закрывая тонкий серп месяца и холодные звезды. Тьма, которая должна была сыграть ему на руку, теперь наоборот, вдруг стала его пугать. Никите казалось, что в любую минуту из мрака ночи появится бледное лицо отчима.

Никита вздрагивал от любого звука, и как назло ночные шорохи словно специально активизировались. То какая-то птичка перелетала с ветку на ветку у него над головой, шевеля куст, будто намеренно собиралась выдать Никитино местонахождение. То уличная кошка решила запрыгнуть на забор совсем рядом с ним, но не удержалась и шмякнулась об землю, издав пронзительное мяуканье, схожее с человеческим криком. То порыв ветра поднял с травы разорванную черную пленку и, громко шурша ею, подбросил её в Никитину сторону. И вдруг поблизости послышались тяжелые шаги, всплеск воды в луже и громкий возглас отчима.

Никита вжался в стену и почти перестал дышать. Проезжающий мимо автомобиль осветил пустырь, выхватив из темноты шатающуюся фигуру отчима. Он будто загипнотизированный шел прямо на Никиту, словно точно знал, где тот прячется. Никита испугался, выскочил из-за куста и припустил что есть мочи. Он бежал, не разбирая дороги и не оглядываясь, только слышал за спиной хриплое дыхание отчима. Тот орал и грозился, что вколотит Никиту в землю.

Ломанувшись через какие-то кусты, Никита перепрыгнул через вовремя замеченную канаву и вдруг оказался нос к носу у ржавой железной двери с надписью: «ВХОД ЗАПРЕЩЕН». Желтый экскаватор теперь стоял совсем рядом, видимо рабочие собирались сегодня снести этот сарай, но не успели до конца рабочего дня.

Никита вообще не понял, как тут оказался, но сейчас не было времени об этом думать. Он рванул на себя дверь, и та с легкостью поддалась. В нос тут же ударили ядовитые пары. Никита вошел и прикрыл за собой дверь. Прислонился к стене и попытался восстановить ровное дыхание, гадая, куда делся отчим. Видел ли он, где спрятался Никита или заплутал в кленовых зарослях?

Вдруг неподалеку хрустнула ветка и раздались проклятия, разбавленные матом. Никита опрометью бросился вниз по ступенькам, не обращая внимания на то, что зеленоватый туман стал гуще, а запах ядреней. Спустившись до конца, он присел около влажный стены, скрывшись в пелене туманной завесы, и замер, надеясь, что если отчим и откроет дверь, то его не увидит и не пойдет сюда.

Отчим не заставил себя долго ждать. Он как будто знал, куда нужно было идти. То ли он так ловко подмечал все перемещения своего пасынка; то ли интуитивно чувствовал, двигаясь на «автопилоте»; то ли какая-то неведомая сила указывала ему четкое направление. Отчим распахнул дверь и вошел в сарай, заслоняя собой весь проход.

– Фууу…

Немного растерявшись от того, какой резкий и отвратительный запах ударил ему в нос, он пошатнулся, шагнул мимо ступеньки, но не улетел, удержался, натянул на лицо майку и стал спускаться.

– Я знаю, ты здесь, гаденыш! Отсюда никуда не денешься, – сипловато через майку проговорил отчим, шаря руками по углам. – Затаился?

Никита боялся пошевелиться и почти не дышал. В полутьме он слабо, но всё-таки различал надвигающуюся на него мощную фигуру. Вот отчим всего лишь в двух шагах от него, идет, растопырив вперед руки… Никита не выдержал, нырнул под его локоть и бросился вверх по лестнице.

– Вот ты где, змеиное отродье! – радостно вскричал отчим и кинулся за ним.

Отчим вцепился в Никитину футболку и рванул на себя. Ткань лопнула, и футболка окончательно разорвалась. Отчим не удержался на ногах и кубарем полетел вниз, держа в руках обрывки Никитиной футболки.

Никита выбежал из подземелья и захлопнул дверь. Мозг лихорадочно соображал – нужно подложить что-то тяжелое, чтобы отчиму не удалось быстро выбраться. Камень или кирпич. Чтобы отчим не смог открыть изнутри дверь. Но как назло ничего подходящего не попадалось. Тут его взгляд упал на тяжелый ковш экскаватора, вот если бы сдвинуть его хоть как-то, хоть чуточку, как раз бы и запер дверь. А утром вернутся рабочие и освободят отчима. К тому времени тот протрезвеет, и Никита хоть меньше огребет.

И только Никита об этом подумал, как вдруг на экскаваторе ярко вспыхнули фары и ослепили его. Машина задрожала, зашумел двигатель. Никита испуганно отпрянул в сторону. Почему сам собой завелся мотор? Ведь кабина была пуста, он не сомневался в этом. Внезапно стрела экскаватора дернулась. Тяжелый ковш оторвался от земли, и стрела резко повернулась, набирая ускорение. Ковш с размаха влепился в сарайку и мгновенно смял её словно карточный домик. Кирпичи с грохотом полетели вниз, погребая отчима и отрезая ему путь наверх. Никита едва успел отскочить подальше, чтобы его не задело обломками.

Фары потухли, и он четко увидел, что кабина экскаватора была по-прежнему пуста. Сердце забилось ещё сильнее, глухо ударяясь об ребра, в висках застучало. Никита стоял и смотрел на то, что осталось от бывшего сарая. Ни единого звука не доносилось из подземелья. Над руинами повисла мертвая тишина.

Никита вдруг вскрикнул, сорвался с места и помчался в сторону дома.

Через некоторое время он устал от бега и перешел на шаг. Вернулся ветер и резко посвежело. Тяжелые капли упали на асфальт. Никита сразу продрог и обнял себя за голые плечи. Уже давно не лето и с каждой ночью всё больше холодало. Оставшись без футболки, Никита ежился, стеснялся своей наготы, боялся, что кто-то из знакомых его увидит и спросит почему он без одежды в такое позднее время. Но никто ему не попался, темные улицы были пусты и безлюдны.

Никита зашел в подъезд. Тишина. Покрытая пылью лампочка давала неяркий свет, но его вполне хватало, чтобы разглядеть кровавые разводы на зеленых стенах. Разбитый старенький смартфон отдельными пазлами валялся на полу. Вполне возможно, что за это время наверх никто не поднимался и не видел кровавых пятен, иначе бы уже гудел весь подъезд. Хорошо, что тут жили одни «олды», засыпающие на закате.

Никита подобрал части телефона и воссоединил в целое. Поморщился – теперь экран пересекала изломанная трещина, раздваиваясь к вверху, но смартфон работал, что было весьма неплохо.

И тут же мигнуло сообщение.

Assistant Snake:

– Да ничего сложного не пришлось делать. Я загадал, чтобы мои родители не разводились. И в тот день, когда они должны были пойти в загс, спрятал их паспорта. Короче, они в итоге помирились)))

Никита горько усмехнулся и ничего не ответив парню, вышел из сети.

Молясь о том, чтобы никому не пришло в голову сейчас подняться или спуститься, Никита бросился в квартиру. Входная дверь была чуть приоткрыта, на пороге валялись деньги.

Он подобрал купюры и осторожно вошел внутрь, будто боялся кого-то спугнуть. Свет из подъезда ровным квадратом упал на пол, разбавив тьму, дав предметам хоть какие-то очертания. Бра с вывернутой шеей безжизненно болтался на сене, тумбочка сдвинута со своего места, битые бутылки разлетелись по всему коридору, на светлом линолеуме пестрели капли крови.

Никита прошел в ванную. Бросив взгляд на свою тонкую хрупкую фигуру в мутном от мыльных пятен зеркале (к синяку на ключице прибавилось ещё два кровавых развода на ребрах), он схватил тряпку, намочил и бегом спустился на лестницу. Там Никита принялся оттирать стены и пол от кровавых следов, не совсем понимая для чего он это делает. Для чего смывает все улики? Ведь он ни в чем не виноват.

Несколько раз он поднимался в ванную, чтобы прополоскать тряпку и бежал вновь, напряженно вслушиваясь в каждый шорох. Не идет ли кто наверх, не спускается ли вниз? Или просто ветер дергает входную дверь? Наконец Никита отмыл пол и стены. Теперь предстояло разобраться с квартирой.

Зайдя домой, он запер дверь и облегченно выдохнул. Первым делом он вернул на место тумбочку, затем достал мусорный мешок и сложил туда все бутылки и разбитое стекло. Неловко взял один осколок и, ойкнув, тут же его выронил – на белой коже стала медленно проявляться красная полоса. Неровная череда капелек крови побежала по ладони. Сжав правый кулак, Никита левой рукой побросал остатки стекла в мешок, и побежал на кухню. Там хранилась мамина аптечка.

Промыв рану, от воды руку засаднило как будто по живому резали ножом, Никита выдавил на ладонь специальную жидкость от порезов из маленького пузырька. Тягучая липкая масса поползла по коже, превращая кровь в розовую кашицу. Затем Никита заляпал всё это дело лейкопластырем и сверху замотал бинтом.

Нужно было поторапливаться, скоро с вечерней смены придет мама. Во сколько точно он не помнил. Перед тем как выйти из квартиры, Никита накинул на себя ветровку и прислушался – тишина. Осторожно открыл замок и выглянул за дверь – больше всего он сейчас боялся встретить отчима. Что, если он каким-то образом смог выбраться? И вот он злой, окровавленный сейчас поднимается по ступеням. Но никого не было на тускло освещенной лестнице.

Никита выдохнул, закрыл дверь на ключ и стал спускаться вниз, громыхая бутылками. Местами осколки прорезали полиэтилен и теперь выглядывали острыми краями стремясь вылезти наружу, поэтому пришлось нести мешок аккуратнее, чтобы не вывалить всё его содержимое на ступени.

На улице стало ещё прохладнее, моросил дождь. Никита натянул капюшон и быстрым шагом отправился к мусорке. Редкие фонари горели в стороне, скрываясь за листвой высоких тополей, ветер качал ветки, дрожащие тени падали на мусорную площадку и Никите казалось, что около баков кто-то притаился. Он замер, напряженно вглядываясь в темноту, но никто не выскочил ему навстречу. Никита сбросил мешок в первый же контейнер и поспешил домой. Уже подходя к подъезду, он поднял глаза и вздрогнул – на кухне горела люстра. Сердце глухо ударилось об ребра и ухнуло куда-то вниз. Но Никита тут же вспомнил, что не выключал свет.

Но всё равно, подниматься обратно было страшно. Вдруг, пока Никита выносил мусор, отчим всё-таки вернулся. Или пришла мама и увидела кровавое море на полу. Никита медленно вставил ключ в замок и открыл дверь. Квартира по-прежнему была пуста.

Никита разделся и принялся за уборку. Оттер пол дочиста, прополоскал и развесил на горячей трубе тряпку. Перед тем как забраться под душ, он закрыл ванную на шпингалет, до сих пор боясь возвращения отчима. И ещё постоянно отключал воду, прислушиваясь к малейшим звукам из глубины дома.

Часы на стене пробили два ночи, когда Никита вышел из ванны и вернулся в свою комнату. Нужно было ложится спать, школу назавтра никто не отменял. Никита потушил везде свет, ему казалось, что в темноте безопаснее. Он лежал и смотрел в окно. Каждый шорох эхом проносился по сердцу, будь это шуршание шин проезжающей машины или треск старого рассыхающегося шкафа.

Вдруг вдалеке сверкнули проблесковые маячки, разноцветные отсветы легли на темные стены соседних домов. Никита мигом приподнялся на локте и испуганно замер – а что если это полиция едет за ним? Вдруг на стройку вернулись рабочие, услышали под землей крики о помощи, разгребли завал и нашли там израненного отчима? Рабочие сообщили полицейским и теперь Никиту обвинят в преступлении, думая, что это он забрался в кабину экскаватора и снес тот злополучный сарай. От этих мыслей у Никиты задрожало всё тело, но огоньки промчались дальше и вскоре пропали за поворотом. Никита ещё подождал немного, не вернется ли полицейская машина и только потом лег обратно, напряженно прислушиваясь. Тишину нарушало лишь тиканье часов на стене. Мерно и в то же время как-то тревожно они отсчитывали секунды, эхом повторяя удары его сердца. Тик-так, тик-так, тик-так…

Никита не заметил, как провалился в сон и поэтому стук закрывающейся подъездной двери в глубине дома прозвучал для него как выстрел. Он встрепенулся и прислушался. Шаги… неровные тяжелые… они гулко разносились по подъезду, проникая в квартиру. Кто-то поднимался наверх, и Никита уже понял, кто это мог быть.

Щелкнул замок, раскрылась входная дверь и он вошел – грузный, шатающийся… стал шлепать ладонями по стене, под его ногами застонали старые половые доски под линолеумом…

Никита вскочил с постели и как маленький ребенок забился в простенок между письменным столом и широким креслом. Припал к холодной батарее и сжался в комок, боясь лишний раз сделать вдох. Дверь в его комнату распахнулась и на пороге появился тот, кого Никита больше всего на свете боялся увидеть. Отчим.

Он прошел в комнату и сел на Никитину постель. Пошарил правой рукой по одеялу и никого не найдя, уставился в одну точку. Неровный призрачный свет, падающий из окна, выхватил его лицо и Никите он вдруг показался каким-то странным. Глаза отчима ввалились и глубокой чернотой смотрели из-под густых бровей, лоб пересекала рваная красно-бурая широкая полоса, обрывки кожи висели лохмотьями и на щеке темнела дорожка запекшейся крови. Взъерошенные кудри, плечи, майка и брюки припорошены чем-то белым. Левая рука висела как плеть, но он даже и не думал её поддерживать или чем-то перевязать.

Что-то в нем было не так, что-то неправильное.

Отчим был мертв. Точно мертв. Вот почему он был так бледен, вот почему его кожа излучала слабый мертвенно-голубоватый свет и вот почему из такой глубокой раны на голове не сочилась кровь.

Вдруг отчим оживился, снова зашарил по одеялу, схватил попавшую ему под руку подушку, сжал её, отпустил, потом снова стиснул, сжамкал так, что затрещала ткань от его крепких пальцев. Его лицо стало каким-то опустошенным, словно из него вытащили всё последнее человеческое, что ещё оставалось и оставили одну только злобу. Его нижняя губа неестественно дернулась, обнажив осколки желтых зубов и внезапный пугающий сдавленный хрип раздался в тишине:

– Гаденыш, ты убил меня, гаденыш…

Нервная дрожь пронеслась по лицу отчима. Руки его затряслись, черты лица исказились, глаза выпучились, жилы вздулись, ноздри расширились, будто он хотел вздохнуть, но не мог этого сделать, он тянул воздух, но его легкие не наполнялись. И вдруг сморщился, стал водить носом, как будто уловил Никитин запах и теперь принюхивался. В глубине его черных глаз вспыхнули белые искорки.

Он резко повернул голову и встретился с Никитой взглядом. Ухмыльнулся, показав остатки неровных разбитых зубов, приподнялся и вытянул вперед руку… Никита отпрянул назад, ударился головой о батарею и заорал.

Глухой щелчок вернул его в реальность. Он лежал в темноте на своей постели, вдавив головой подушку и с открытым ртом, замерев в немом крике. Пот большими каплями собрался на лбу и стекал по щекам.

Тихий шорох донесся из коридора. Стук каблуков… легкое поскрипывание половиц под линолеумом… стон открывающейся двери в родительскую спальню… Вспыхнул свет, тонкой яркой полоской улегшись под Никитиной дверью. Пришла мама. Вернулась с ночной смены с железнодорожного вокзала. Никита прищурился, пытаясь разглядеть время на больших настенных часах. Было четыре часа утра.

Глава 4. Желания сбываются

Они встретились во дворе.

Никита пришел первым. Бесконечно отвечать на мамины расспросы: видел ли он вчера вечером дядю Колю и куда тот мог пойти – было невыносимо. Никита, конечно же, ничего не рассказал о том, что случилось, и мама строила одну догадку за другой. И Никита просто сбежал из дома под предлогом, что ему нужно успеть до занятий списать домашку. Отчасти это было правдой – из-за отчима он не сделал уроки. На вопрос, что случилось с его рукой, Никита ответил честно, что порезался, когда собирал разбитые бутылки с пола. Мама сняла его неумелую повязку, промыла рану, смазала йодом и заклеила лейкопластырем.

Вскоре появилась Алиса. Из-за резкой смены погоды она облачилась в темно-желтый плащ, поэтому Никита не сразу её узнал. Алиса так и светилась, она думала о чем-то своем, прикусив нижнюю губу. Заметив Никиту, расплылась в загадочной улыбке. Видимо её желание сбылось.

Макар тоже не заставил себя долго ждать. Они словно все сговорились встретиться сегодня пораньше. Макар ловко перепрыгнул через палисадный заборчик, чтобы сократить путь, пересек газон и подошел к друзьям. По его самодовольной физиономии так и читалось, что вчера всё не прошло зря.

– Представляете, – с ходу начал он, – мои родители решили купить квартиру! И у меня будет своя комната!!!

Словосочетание «своя комната» он почти что выкрикнул. В другой раз Никита ему просто не поверил бы, подумал, что Макар разыгрывает его, но после того, что произошло с ним самим этой ночью, он понял, что это правда.

– Здорово, поздравляю, – улыбнулась Алиса. – А я…

Но Макар её перебил, ему так хотелось сообщить во всех подробностях, о том, как это произошло. И в особенности о новом доме. Он несколько раз сбивался, торопился и рассказывал одно и тоже по второму кругу. Только подходя к школе он, наконец, угомонился.

– А у вас как? – наконец соизволил поинтересоваться Макар.

Алиса открыла рот, чтобы ответить, как вдруг из-за угла к ним навстречу вывалился клубок сцепившихся парней, чуть не задев их. Никита едва успел отдернуть Алису, а то бы и её смяли в общую кучу.

– Эй, не стой под стрелой! – гаркнул высокий старшеклассник, не выпуская из зубов сигарету.

– Алиса, идем, – Никита схватил её за руку и потащил к школе, а то она встала столбом.

– Ха – Алиса! – старшеклассник ехидно ей подмигнул, отбрасывая назад длинные темно-русые волосы. – Денис, прикинь, – обратился он к другому парню, ещё выше его, – её зовут Алиса. Как твою голосовую помощницу в «умной колонке». Алиса, скажи сколько времени? Алиса, поставь на таймер!

– Не повезло, – рассмеялся тот, кого назвали Денисом.

– Ну, блин, теперь он знает мое имя, – пробурчала Алиса, когда они отошли подальше.

– И что с того? – не понял Никита.

– Это же Ворон, – ответил Макар, бросая на него многозначительный взгляд.

Мог бы так и не пучить глаза, подумал Никита, будто он сам не понимает, что от этого опасного парня лучше держаться подальше. Очень подальше.

– Знаю, – кивнул Никита.

– А что у тебя с рукой? – поинтересовалась Алиса, коснувшись его ладони.

– Да так, ничего, порезался просто, – отмахнулся Никита и пошел быстрее, чтобы Алиса отстала и перестала задавать вопросы.

Разговор продолжился уже в классе, когда Никита посетовал, что не сделал домашку по математике.

– Спиши у меня, – предложила Алиса, разворачивая свою тетрадь перед ним.

Никита подозрительно посмотрел на неё. Чтобы она сделала? Обычно Алиса не могла ничего решить сама и всегда списывала у него.

– Ну чего ты ждешь, давай быстрее, скоро звонок, – поторопила его Алиса.

Никита усмехнулся, посмотрел на примеры, вроде похоже, что правильно решено, махнул на всё рукой, и просто переписал.

– Аааа… ты же вроде пожелала стать отличницей, – запоздало догадался он.

– Ага, – самодовольно улыбнулась Алиса.

– А что у тебя самого? Получилось? – толкнул его локтем Макар. – Отчим ушел из вашей жизни?

От его слов Никиту передернуло. Сразу вспомнилась вчерашняя ночь: сам по себе заработавший экскаватор, который снес сарай, и мертвый отчим, пришедший в его комнату.

– Д-да, – кивнул Никита. – Он ушел.

– Отлично, братко, – Макар хлопнул его по плечу. – Сейчас наша жизнь изменится, вот увидите, я вам точно говорю!

***

Макар оказался прав. Жизнь и, правда, больше не была прежней. Родители Макара действительно в скором времени купили квартиру в новом доме, и друзья теперь уже не встречались, как раньше во дворе, чтобы вместе идти в школу. У Алисы резко возросли оценки, она стала уже почти отличницей. А отчим у Никиты так и не объявился.

Зато он приходил по ночам. Никита очень часто видел его во сне. Страшного, бледного, искалеченного. Со временем ему стало казаться, что дядя Коля вовсе и не погиб там, а выбрался, затаился и только того и ждет, как подкараулить его и убить. Любая тень, какое-либо непонятное движение в темных подворотнях пугали его, заставляли настораживаться. Он перестал гулять допоздна и с наступлением сумерек всегда спешил поскорее убраться с улицы.

Мама заявила в полицию. Приходил следователь и долго их расспрашивал. Никита лишь молча пожимал плечами, а самого его внутри всего трясло. Он боялся, что рабочие уже расковыряли место катастрофы, нашли мертвого отчима и сообщили стражникам порядка. А дальше всё как в детективных сериалах – полицейские исследовали тело, обнаружили в его окоченевших руках разорванную детскую футболку, провели точную экспертизу на ДНК и теперь всё знают. Они точно уверены, что это Никита устроил завал, ведь никто не поверит в то, что экскаватор сам собой завелся. А сейчас следователь просто играет с ним, ждет, когда Никита на чём-то проколется.

Но время шло, и никто не собирался его арестовывать. Никита хотел вернуться на то место, посмотреть, разгребли или нет останки сарая, но так и не решился.

Вроде можно было бы выдохнуть, расслабиться, но что-то не отпускало. Теперь во всем этом он видел какую-то тайную игру, какой-то скрытый смысл, который пока был ему недоступен, но в скором времени должен обязательно раскрыться и вовсе не с лучшей стороны. И Никита этого боялся.

Глава 5. Black Raven

Больше всего Алиса не любила уроки технологии. Нет, на самом деле ей даже нравилось трогать все эти тряпочки, перебирать разноцветные нитки и блестящие пуговицы. Готовить что-то вкусное на кухне. А ещё Татьяна Ивановна всегда придумывала для них интересные задания. Но вот то, что на этих уроках она оставалась одна, без Никиты и Макара, её удручало. Она чувствовала себя какой-то уязвимой, незащищенной, хоть рядом и сидела Вика, единственная девочка из класса, с кем она хорошо общалась, можно даже было сказать, что они дружили, но всё же не так, как с Никитой и Макаром.

Сегодня на сдвоенных уроках они шили простые сумки с аппликацией из ткани. Сначала рисовали эскиз, у Алисы получилось просто замечательно, даже Татьяна Ивановна похвалила, а потом вырезали кусочки из тканевых обрезков. На перемене Алиса стояла возле раскройного стола в конце класса и прикладывала к своему рисунку ткани разного оттенка и фактуры и не сразу заметила, как к ней подошли три девчонки, обошли с двух сторон и взяли в кольцо. Малевская, Вагина и Шмакова. Заводилы в классе. Под их дудку плясала половина одноклассников.

Малевская посмотрела на то, что выбрала Алиса и вдруг резко выхватила из-под её руки отложенный отрез бордового бархата и забрала себе.

– Я его уже себе взяла, – запротестовала Алиса.

– А мне пофигу, – ответила Малевская, – ты меня бесишь.

– В смысле?

– В коромысле! – огрызнулась Малевская и потянулась снова к Алисиным тряпочкам. Теперь её внимание привлек синий кусочек с красивым вытесненным узором.

Алиса не хотела уступать, крепко вцепилась в ткань, но Малевская всё равно выдернула его из руки.

– Ты всех бесишь! – добавила она.

– Хватит притворятся, все знают, что ты списываешь, – пояснила Вагина.

Алиса вздрогнула, в голове промелькнула мысль, что им всё известно, они знают, что она заранее просматривает решения всех контрольных в тетрадках старшей сестры. Но потом подумала, что они никак не могли об этом узнать.

Воспользовавшись Алисиным замешательством Малевская схватила другие отложенные обрезки, вместе с тканями она зацепила рисунок… раздался треск… и бумажный эскиз порвался напополам.

– Так тебе и надо! – засмеялась Шмакова.

Алису пробила нервная дрожь, щеки вспыхнули, и она почувствовала, что вот-вот разревется. Она отпихнула Шмакову и бросилась вон из класса.

– Ах ты! – Шмакова похоже ударилась локтем о шкаф.

Алиса выскочила за дверь и помчалась по коридору в сторону мастерских, где проходили уроки технологии у мальчиков, надеясь, что Никита и Макар её защитят. Она сбежала по ступеням на цокольный этаж и завернула под лестницу.

В маленьком тесном задымленном от курева коридорчике никого не было, если не считать какого-то большого парня в черном худи и с длинными почти до плеч волосами. Он стоял лицом к пыльному окну и курил. Алиса пробежала мимо него и рванула двери, ведущие к мастерским. Закрыто.

– Эй, Усольцева! – крикнула Вагина.

Алиса обернулась, Вагина и Шмакова медленно спускались по лестнице. Знали, что она в тупике и никуда не денется.

Парень тоже оглянулся, посмотрел сначала на них, потом бросил взгляд на Алису. Это был Ворон. Тот самый, гроза всех подростков. Вагина сразу примолкла и сделала шаг назад. Шмакова поманила Алису пальцем, делая большие глаза.

Алиса выбрала вернуться к одноклассницам, уж больно страшно было находиться наедине с этим опасным парнем. Они поднялись наверх.

– Ты что, очумела? – зашептала Вагина, – там же был Ворон из десятого!

– Я знаю, – также тихо ответила Алиса.

– Надо было оставить тебя там с ним, – злорадно проговорила Шмакова, – он бы тебя…

Что именно «он бы тебя» она не успела договорить, в дверях класса их уже поджидала Татьяна Ивановна.

***

Домой Алиса летела как на крыльях. На последнем уроке английского она представила свою презентацию о достопримечательностях Великобритании и учительнице очень понравилось. Она долго хвалила Алису перед всем классом и поставила «пять». Алиса спешила домой, чтобы похвастаться маме.

– Ну? Сколько получила? – спросила мама, как только за Алисой захлопнулась дверь.

– Пять, – ответила Алиса, робко и в то же время радостно посмотрела на маму.

– Все пятерки что ли получили?

– Нет, только я и ещё Малевская. Я чуть не упала, когда…

Алиса хотела сказать, что чуть не упала от радости, когда учительница поставила ей «пятерку», но мать не дала ей договорить:

– Так, конечно, где уж тебе нормально выступить, падаешь на ровном месте, ничего не можешь. Бери давай швабру и мыть начинай. Грязь сама себя не вымоет.

И мать удалилась в свою комнату. Никаких тебе поздравлений и подробных расспросов, как это всегда бывало с Алиной. Просто ещё раз отругали ни за что, да ещё работой нагрузили.

Алиса прошла к себе в комнату, бросила в угол рюкзак и как была в школьной одежде, так и рухнула без сил на диван. Хотелось рыдать и кричать во весь голос. Хотелось взять острую линейку и резать себе кожу, пока не пойдет кровь. Все эти пятерки… да не нужны они ей! Пусть всё провалится к чертям. И вообще, больше она не будет стараться, нафиг всё это нужно.

Алиса вытерла слезы, достала телефон и открыла приложение «ВКонтакте». Сейчас бы с кем-нибудь поговорить, хорошо бы с Никитой. Но его в сети не оказалось. Тогда она просто стала листать ленту новостей.

Неожиданно ей упало сообщение. Она подумала, что это Никита ей написал, но пришло не от него, а от какого-то «Black Raven». Вроде такого у неё в друзьях не было. На кругляше аватарки было изображено что-то черное и непонятное. Алиса открыла сообщение.

Black Raven:

– Привет : )

Понятно, что «привет», а не «пока». Ну, привет и тебе… Алиса ответила.

Алиса:

– Привет. Ты кто?

Black Raven:

– Просто человек : )

Алиса:

– Ну и иди лесом, просто человек)

Black Raven:

– А что – с тобой нельзя познакомиться?

Алиса:

– Нет

Black Raven:

– Почему?

Алиса:

– Я с незнакомыми не знакомлюсь

Black Raven:

– Только со знакомыми знакомишься?

Алиса:

– Ни с кем не знакомлюсь (

Black Raven:

– Отчего так?

Алиса:

– Просто

Black Raven:

– Что просто?

Алиса:

– Людей не люблю

Black Raven:

– Ни чего себе. Так разве бывает?

Алиса:

– Бывает

Black Raven:

– Понятно

Алиса надеялась, что на этом их разговор закончится и этот «Black Raven», наконец, отстанет. Но он снова написал.

Black Raven:

– Ты чем-то расстроена?

Нет, блин, лежу тут радостная в слезах.

Алиса:

– Да

Black Raven:

– Что-то случилось?

Алиса:

– Неважно

Black Raven:

– Почему неважно?

Алиса:

– Потому

Black Raven:

– Ну, а всё-таки?

Алиса:

– Да, так… просто…

– Нет, всё-таки неважно

Black Raven:

– Ну, расскажи. Незнакомому же проще рассказать, чем знакомому

Алиса:

– Возможно

Black Raven:

– Так расскажи

Алиса:

– Не хочу

Black Raven:

– Жаль

Алиса:

– Угу

Black Raven:

– Двойку получила?

Алиса:

– Нет, наоборот, пятерку

Black Raven:

– И огорчилась?

Алиса:

– Да

Black Raven:

– Фигасе

Алиса:

– Да просто…

Black Raven:

– Что просто?

Алиса:

– Дома отругали

Black Raven:

– За пятерку?

Алиса:

– Да. Поэтому больше не будет никаких пятерок!

Black Raven:

– Ты серьезно?

Алиса:

– Да. Маме это не нужно

Black Raven:

– Так это в первую очередь нужно только тебе

Алиса:

– Мне пофиг

Black Raven:

– Не должно быть пофиг. Ты сейчас сама себя ломаешь

Алиса:

– Мне пофиг. Я хочу умереть : (

Black Raven:

– Ты это сейчас несерьезно?

Алиса:

– Я не шучу

Black Raven:

– И будешь трупиком

Алиса:

– Буду лежать красиво в гробу с цветами

Black Raven:

– А потом тебя зароют в сырую яму с червяками. Будут они тебя там грызть и жевать. И останется от тебя только жеванное гнилое мессиво. И все про тебя скоро забудут!

Алиса:

– Нет. Меня будут помнить. И ещё пожалеют и им будет стыдно, что так плохо обращались со мной!

Black Raven:

– Да, конечно, сейчас же разбежались. Найдут окочурившееся посиневшее некрасивое тельце, скажут, слабачка и эгоистка, о родителях и о друзьях даже не подумала. Зароют в землю и разойдутся по своим делам и тут же забудут. Кому-то и надо о тебе вспоминать))

Алиса:

– Надо

Black Raven:

– Нет

Алиса думала, что если она умрет, то мама, наверное, пожалеет, что так плохо обращалась с ней и будет плакать. Но сейчас, после его слов, она уже не была в этом уверенна. Но из упрямства она не согласилась с ним.

Алиса:

– Дя

Black Raven:

– Неть

Алиса:

– Дя

Black Raven:

– Неееть

Алиса:

– Тогда порежу себе руки ; (

Black Raven:

– В смысле? Зачем?

Алиса:

– Чтобы унять душевную боль

Black Raven:

– Нет, не надо, не делай этого. У тебя очень красивые руки, не порть их!

Алиса:

– Откуда ты знаешь, ты же не видел?

Black Raven:

– Предполагаю

Алиса:

– *Задумалась*

Black Raven:

– Я серьезно. Не сходи с ума, одумайся, я прошу. Ничего не стоит того, чтобы портить свое тело. А оно у тебя прекрасно, помни об этом!

Алиса:

– Спасибо)

В этот момент распахнулась дверь и в Алисину комнату влетела мама.

– Нет, разлеглась она тут на постели в школьной одежде, совсем что ли с ума сошла? Я тебе что сказала делать? Марш пол мыть. Уткнулась она опять в этот телефон. Я его когда-нибудь выброшу в окно!

И мама больно шлепнула Алису по заднице.

***

Так получилось, что она в итоге сдружилась с этим «Black Raven» и их разговоры перешли в каждодневный вечерний ритуал. С ним было интересно общаться, и часто, когда Алиса грустила он отправлял ей смешные ролики и мемы. Он стал для Алисы кем-то вроде личного психолога, кому можно было выговориться.

Теплый сентябрь сменился дождливым холодным октябрем и уже близко подбирался ноябрь, и чувствовалось, что совсем скоро выпадет снег. «Пятерки» продолжали сыпаться на Алису, но её это больше не радовало. Хоть мама и перестала ругать за оценки, зато за немытую посуду и грязный пол Алиса получала по-прежнему.

В довершении всего она приобрела себе врагов в лице Малевской, Вагиной и Шмаковой. Их очень бесили её хорошие оценки. Как она жалела о том времени, когда они её не замечали. Когда никто её не замечал.

Глава 6. Идем правее на солнце вдоль рядов кукурузы

– Пожалуйста…

Паренек стоит на коленях на грязной мокрой земле, школьные черные наглаженные брюки основательно пропитались влагой, по его щекам в две дорожки текут слезы. Куртку и кофту с него уже сняли, оставили только рубашку, он дрожит и ежится от пронзительного холодного ветра и боится расправы. Сейчас он кажется таким жалким хлюпиком, с трудом верится, что он всего полчаса назад до смерти забил камнями несколько беззащитных щенков.

Его друзья уже получили свое и теперь теснятся в стороне у стены, не смея поднять глаза, не смея произнести хоть одно лишнее слово. А их заводилу я оставил «на сладкое».

– Не надо, Ворон, пожалуйста, я больше не буду, – шмыгает носом парнишка, взывая к жалости.

Он младше меня всего на два года, а кажется, что совсем ребенок. Он видел, что получили его приятели и он знает, что сейчас с ним будет.

Я смотрю на него, держа его подбородок в своих руках. Заглядываю в его глаза и вижу там только страх за свою шкуру. Понял ли он, раскаивается ли в содеянном? Фиг его знает.

– Начинай, – киваю Денису.

Отхожу к стене, достаю сигарету и закуриваю, отбрасывая назад длинные волосы. Не люблю смотреть на насилие, мне проще самому, но сейчас я не хочу.

Денис размахивается и несколько раз бьет мальца по спине сорванной вицей. Паренек смешно повизгивает, напоминая поросенка и умоляет остановиться. Он уже не грозит пожаловаться на меня своим родителям, хотя потом, наверное, всё равно наябедничает, он ревет в голос, как первоклашка. Денис вопросительно смотрит на меня.

– Продолжай, – киваю ему.

– Нет, пожалуйста, – верещит парнишка, но Денис обрушивает на его спину несколько новых ударов. – А-а-ай! Больно! Пожалуйста-пожалуйста, Ворон! Ну, пожалуйста!

– Ещё.

– Умоляю, Ворон!

– Больно? – спрашиваю я, зажимая в зубах сигарету. Он верещит ещё громче, чем до этого его друзья. – А как думаешь себя чувствовали те бедные маленькие беззащитные щенки, когда ты ломал им лапы, пробивал головы?

– Пожалуйста, Ворон! Они всё равно были никому не нужны, их выкинули, ну какая разница?

– Какая разница? – не выдерживаю я. Бросаю окурок на землю, вырываю из рук Дениса вицу и ещё сильнее, с ещё большим размахом бью этого парня. – Какая разница?

– Ай, больно-больно! Прости-прости, Ворон! Умоляю, я не буду больше, честно-честно! Ворон!

Бью сопляка пока не устанет рука. Вижу, как под его рубашкой уже вздуваются бугорки вспоротой кожи, и белая ткань начинает пропитываться кровью.

– Валите.

Я отбрасываю в сторону ветку, и они все трое мигом подскакивают, хватают свои куртки и несутся прочь.

Мы хороним щенков за гаражами, чуть в стороне от тех мест, где ходят люди и идем на тусовку на квартиру к одному парню-студенту, там нас уже ждут. Сегодня пятница – можно расслабиться. Пьем пиво, играем в «Имаджинариум». Пытаюсь забыть этот инцидент, но перед глазами время от времени появляются эти бедные окровавленные, забитые до смерти щеночки.

Вечером возвращаемся вдвоем с Денисом. Мы живем на одной улице, почти рядом, в небольших коттеджах.

– Ты его сильно избил, – вдруг говорит мне Денис, когда мы почти подходим к моему дому, – могут остаться рубцы.

– Вот и хорошо, – киваю я, – будет помнить.

– Он пожалуется родителям.

– Ну и что, – я пожимаю плечами.

Денис прощается со мной и переходит дорогу, а я захожу в ворота нашего дома, поднимаю голову – на балконе второго этажа стоит отец. Точно, пятнице же – вернулся. Отец работает хирургом в Тропиловске, в семидесяти километрах от нашего Усть-Змеевска, городе в два раза больше нашего, в центральной больнице, на платных и бесплатных приемах. Занятый больными, он порою не появляется дома по несколько дней, ночуя в небольшой квартирке в Тропиловске, часто возвращаясь только в последний рабочий день. По выражению его лица догадываюсь, что тот мелкий стопроцентно уже наябедничал своей матери, а она пожаловалось моему отцу. Глубоко вздыхаю и иду в дом.

Отец встречает меня в моей комнате. Облокотившись об письменный стол, он разглядывает на полке мои модели военных истребителей «МИГ-29», поправляет самый красивый красный с большой звездой на фюзеляже и поворачивается ко мне. Мерзкий холодок пробегает по моей спине. Ведь, блин, большой уже, сильный, пацаны в школе шарахаются от меня, как от огня, а сам я до сих боюсь отцовской трепки.

– Мне сегодня звонили родители одного мальчика, которого ты очень сильно избил, – начинает отец.

Он говорит спокойно, холодно, немного отстраненно и от этого ещё сильнее сжимается сердце. Не сразу понимаю, что речь идет не о том парне, которого я сейчас исхлестал из-за убитых щенков, а о другом, с кем я вчера жестко сцепился. Я уже не могу сказать с чего всё началось и в чем был конфликт, помню только, что он меня чем-то выбесил, и я ему здорово врезал, разбив в кровь лицо.

– Есть, что сказать? – наконец, спрашивает отец, изложив суть дела.

Молчу, пожимаю плечами. Что тут говорить – вспылил, наехал, ударил.

– Ложись.

Вытягиваю из джинсов ремень и подаю отцу. Ложусь на живот, спускаю штаны, приподнимаю худи почти до самых лопаток и жду экзекуции. Несколько часов назад я ставил на колени и наказывал пацанов, а сейчас самого высекут. Как быстро всё меняется. Зажмуриваюсь и молчу, иногда только вздрагиваю, если прилетает слишком сильно. Мне больше обидно, чем больно, что меня до сих пор, как мелкого бьют ремнем, но ещё ни одно мое возражение не возымело успех. Провинился – получи, без вариантов. Не хочешь получать, веди себя паинькой.

Отец заканчивает, кидает ремень на стул и уходит, выключая за собой свет и бросая мне одно слово: «Спи». Считает, что тем самым выполнил свой родительский долг сполна. Стаскиваю худи и вешаю на спинку кровати, сбрасываю совсем джинсы и заползаю под плед. Хорошо, что завтра суббота и не в школу. Не нужно делать уроки. Некоторое время просто лежу, приходя в себя, спина и жопка горят, чешутся, и ничего не хочется. Спать ещё рано, сериал смотреть лень, а валяться в темноте и загоняться, тоже так себе вариант, не хватала мне ещё самому пролить слезу.

В худи гудит смартфон. Поднимаю голову, достаю из кармана телефон и открываю приложение, опять мне спамит какой-то «Assistant Snake», предлагая исполнить мое самое заветное желание, посылаю его нафиг и правдоподобно угрожаю, что скоро найду его и отметелю. Он сразу успокаивается и замолкает.

Захожу на страничку Алисы Усольцевой, разглядываю её фотографию. Красивая. Яркие глаза как огонечки и густые светло-русые чуть с рыжинкой волосы. А как она смешно морщит носик, когда улыбается.

Алиса в онлайне, но мне не пишет. Грустно. Тоже ей не пишу. Хочу, чтобы она первой мне написала.

Минуту гипнотизирую её фотографию и, опа, вижу долгожданное предзнаменование «…Алиса печатает» и через пару секунд сообщение падает в мессенджер с глухим стуком. Это у меня в смартфоне звук такой поставлен.

Алиса:

– Привет. Что делаешь?

Сразу же отвечаю.

Black Raven:

– Привет. Ничего. Так… валяюсь)

Алиса:

– Понятно. Как настроение?

Black Raven:

– Норм. А у тебя?

Алиса:

– Паршиво

Black Raven:

– Что так?

Алиса:

– Да не важно

Black Raven:

– Ну скажи

Алиса:

– Нет

Black Raven:

– Почему?

Алиса:

– Потому

Black Raven:

– Я думал, мы друзья : (

Алиса:

– Ну, короче, я забыла сегодня вымыть пол к приходу мамы с работы и мне досталось. Всё, доволен?

Black Raven:

– О, сочувствую. Сильно влетело?

Алиса:

– Она взяла тапок и просто отдубасила почему пришлось. Теперь у меня на руках синяки. Всё, больше нет вопросов?

Black Raven:

– Извини, блин, я, правда, очень сочувствую. Если тебе от этого будет легче, то меня тоже бьют ремнем и довольно жестко. До сих пор(

Перед отправкой сообщения, думаю, а стоит ли вообще раскрывать такую подробность из моей личной жизни? Но хочется её как-то поддержать. И навряд ли она когда-нибудь узнает, кто я такой на самом деле. Просто неизвестный друг из «Контакта». Нажимаю отправить.

Алиса:

– Ммм… За что?

Black Raven:

– Да за всякое. За драки, за найденные сигареты : (

Алиса:

– Ты куришь?

Black Raven:

– Угу

Алиса:

– Курить вредно

Black Raven:

– Я в курсе)

Алиса:

– А почему тогда куришь?

Black Raven:

– Нууу… не знаю… Понтуюсь, может быть, перед другими пацанами. Глупо, я понимаю)

Алиса:

– Но всё равно так делаешь?

Black Raven:

– Угу

Алиса:

– А ещё из-за чего наказывают?

Black Raven:

– Да в основном за хулиганские выходки. Бывало и из-за оценок тоже. У меня как-то в восьмом классе за первую четверть вышло три «двойки» и несколько выговоров за плохое поведение. Вот тогда отец меня здорово выпорол, до сих пор помню : (

Алиса:

– Не повезло

Black Raven:

– Да, пофиг, я на этом не зацикливаюсь, стараюсь не думать. Потом просто валяюсь в темноте или смотрю военные фильмы с воздушными боями)

Алиса:

– Почему именно их?

Black Raven:

– Не знаю. От этого как-то легче становится и всё проходит)

Алиса:

– А ты сейчас в каком классе?

Black Raven:

– В десятом

Алиса:

– А как ты так умудрился враз три «двойки» получить?

Black Raven:

– Да по «инглишу» не сдал презенташку в конце четверти, лень было. А она зарубилась и из-за принципа принудительно поставила четвертную «два». А с химичкой у меня вообще жесткий конфликт произошел, вот она и налепила кучу «двоек» по химии и по биологии. И, естественно, итоговые «двойки» вышли по обоим предметам. На комиссию вызывали, угрожали, что после каникул отправлюсь в седьмой класс (

Алиса:

– Ничеси. И что в итоге? Отправили в седьмой класс?

Black Raven:

– Нет. Я обещал, что исправлюсь. Ну на «тройки» вытянул потом)

Алиса:

– А как ты в десятый-то перешел?

Black Raven:

– Как и все, сдал ОГЭ нормально и перешел

Алиса:

– Испугался, что за плохие результаты опять ремнем по жопке получишь?

Black Raven:

– Да неее)) Просто в девятом за ум взялся. У меня мечта появилась)

Алиса:

– Какая?

Black Raven:

– Хочу летчиком стать, как Дамир Юсупов. Только военным. Помнишь, несколько лет назад самолет сел на кукурузное поле?

Алиса:

– Что-то такое смутно припоминаю

Black Raven:

– Из-за пандемии все что-то об этом подзабыли)

Алиса:

– Ага)

Black Raven:

– Так вот. Тогда у авиалайнера отказали оба двигателя, и в этот опасный момент командир судна Дамир Юсупов принял решение экстренно посадить самолет на кукурузное поле. Пилоты совершили жесткую посадку без выпуска шасси и всё получилось, они спасли всех пассажиров! Представляешь?!!!

Алиса:

– Угу

Black Raven:

– И вот эта фраза от старшего бортпроводника – «Идем правее на солнце вдоль рядов кукурузы» – изменила мою жизнь)

Алиса:

– Как?

Black Raven:

– Я понял, что можно добиться всего, чего хочешь несмотря ни на что. Просто иди навстречу солнцу и всё. И выжимай максимум. Как говорил Валерий Чкалов: «Если быть – то быть первым». Поэтому, если я что-то делаю, то довожу до конца и стараюсь добиться наилучшего результата!

Алиса:

– Понятно

Black Raven:

: )

.Алиса:

– С тобой интересно

Вот это поворот.

Black Raven:

– Правда?

Алиса:

– Ну да. Почти также как с Никитой)

Black Raven:

– А кто это?

Алиса:

– Парень из моего класса

Black Raven:

– Он тебе нравится?

Алиса:

– Да, нравится.

Black Raven:

– Понятно

В следующем сообщении появляется его фотография. Узнаю, конечно, парня. Невысокий темноволосый мальчишка внешне на мордашку напоминает чем-то мышонка. Часто вижу их вместе. Эх…

Глава 7. Пришло время платить…

Звук разбившейся посуды вытолкнул Никиту из сна. Мамин крик и снова звон летающих тарелок. Мама опять поссорилась с дядей Марком. Это у них ритуал такой: поссориться, поскандалить, побить посуду, а потом долго мириться в спальне. Иначе они не могут. Иначе мама не может. Это её такой способ любить. Никита совсем недавно это понял.

После исчезновения дяди Коли сначала появился дядя Гриша. Спокойный, мягкий. С ним было легко. Но мама сказала, что он – «ни рыба, ни мясо» и быстро его бросила. Ей нужны взрывы, эмоции. Вот как с дядей Марком. Тут было всё. И в отличие от дяди Коли, дядя Марк не бухал запоями, владел небольшим бизнесом и вполне обеспечивал семью, так что маме теперь не приходилось таскаться на работу на другой конец города. Да и железнодорожный вокзал как раз закрыли. Вот взяли и закрыли. Не нужны поезда, заходящие в маленький тупиковый городок, нерентабельно, езжайте автобусами. Так что работы у мамы больше не было. Теперь она целыми днями сидела дома и придумывала себе новые способы развлечения.

Грохот стих. Взрослые перешли от стадии кухонного скандала в стадию спального перемирия. Никита зажмурился и закрыл уши подушками, чтобы ничего не слышать.

И как-то неожиданно оказался во сне. А, может, и не во сне вовсе. Никите казалось, что в последнее время, после того несчастного случая, он видел не сновидения, а будто бы будущее, то, что скоро возможно наступит. И Никита почему-то твердо знал, что всё рано или поздно сбудется.

Вот он стоит посреди заснеженного двора, пурга метет, снег искрится в лучах одиноко стоящего фонаря. А вокруг тьма, с трудом угадываются очертания домов и тусклые окна. Никите зябко, он обнимает себя и хлопает по плечам, чтобы согреться. Пронзительный ветер рвет куртку, снежными когтями скребет по ткани, пытается залезть через воротник и покусать голую шею.

Вдруг во мраке выделяется силуэт, темнее самой ночи, он движется в сторону Никиты, растет; снег облетает его, не хочет попадать в сгусток тьмы или мгновенно тает, лишь соприкоснувшись с чернотой. Человек подходит ближе, попадает в кружок света, и Никита с содроганием узнает лицо под черным капюшоном. Отчим.

Дядя Коля был мертвенно-бледен, походил одновременно и на голодного вампира, и на зомби. Кожа на лице поблескивает, отражая уличный свет, под глазами фиолетовые круги, края рванной раны разошлись, обнажив пробитую лобную кость с вывалившимся мозгом, верхняя губа криво вздернута и видны острые желтые клыки. Но страшнее всего глаза. Черные жесткие бездонные… заглянешь в них и утянет в таинственный темный омут…

Никита шарахается в сторону и на что-то натыкается – под ногами извиваясь, ползают разномастные змеи. Черные контрастно выделяются на белом снегу, а бледные с голубым ледяным отливом почти не отличаются от него, и от этого ещё страшнее их не заметить и на них наступить.

Отчим резко выбрасывает худую бледную руку, намереваясь схватить Никиту, но он успевает увернутся, нога соскальзывает по наледи, и Никита падает вниз, поднимая веер снежных брызг. Никита вдруг проваливается сквозь снег, глубоко-глубоко и единственное, что он видит перед собой – это тянущиеся к нему ободранные до костей желтые пальцы отчима.

Никита взмахивает руками и с силой бьет кулаком по стене, от неожиданности распахивает глаза. Из-за пережитого страха колотится сердце, будто хочет выскочить и убежать. Никита судорожно заглатывает ртом воздух и пытается успокоиться, восстановить ровное дыхание.

Это кошмар… всего лишь кошмар. Один из тех, которые в последнее время его постоянно преследуют…

А если отчим всё-таки однажды схватит его? Сегодня он подошел близко. Слишком близко…