Читать онлайн Мой возлюбленный – мужчина на Луне бесплатно

Мой возлюбленный – мужчина на Луне

Дон Нигро «Мой возлюбленный – мужчина на Луне/My Sweetheart’s the Man in the Moon/2007».

* * *

Действующие лица:

ЭВЕЛИН НЕСБИТ

МИССИС НЕСБИТ

ГАРРИ ТОУ

СТЭНФОРД УАЙТ

МИССИС ТОУ

Декорация:

Нью-Йорк начала двадцатого столетия, другие места. Одна декорация представляет собой все локации. Два круглых деревянных стола со стульями справа и слева у авансцены. Справа диван и кресло. По центру справа в глубине деревянный стул. По центру справа кровать, слева от нее маленький столик стул. За кроватью, в глубине сцены пустая рама, которая может быть зеркалом, картиной или окном, через которое персонажи наблюдают за действием, если сами не принимают в нем участия. По центру низкая, круглая скамья, на которой персонажи могут сидеть, глядя в любую сторону. Слева чертежный стол и табурет, где СТЭНФОРД работает, лицом к авансцене, перед чертежным столом скамья, ее спинка прижата к чертежному столу. Между скамьей и круглым столом у авансцены отдельно стоящая дверь в массивной раме, поставленная под углом, так что мы можем видеть персонажей, стучащих в нее или входящих слева, а также, разумеется, персонажей по центру и в правой части сцены. Персонажам нужно использовать эту дверь, только когда того требует конкретная картина. В другое время они могут выходить на сцену и уходить, где угодно. Действие, с первой картины и до антракта, и после антракта и до конца не должно прерываться. Никаких пауз между картинами или смены декораций. Непрерывность действия абсолютно необходима. Движение спектакля всегда часть спектакля.

Драматург выражаем благодарность нижеперечисленным за существенную помощь на раннем периоде жизни этой пьесы:

Рут Уиллис, которая уговорила меня написать эту пьесу;

Лоренсу Харбисону из издательского дома «Сэмюэль Френч» в Нью-Йорке;

Эми Файнберг, Лорену Стивенсу и Джозефу Нигро.

Действие первое

Картина 1

Мужчина на Луне

(В темноте на старом пианино кто-то очень тихо играет мелодию песни «Мой возлюбленный – мужчина на Луне/My Sweetheart’s the Man in the Moon»[1]. Свет падает на ЭВЕЛИН, которая сидит на круглой скамье в центре сцены, в круге света, окруженном темнотой. Свет мерцает, словно она – образ в старом фильме. ЭВЕЛИН молодая, хрупкая и невероятно красивая. Музыка звучит и когда она говорит).

ЭВЕЛИН. Фильм обо мне идет в «Никелодеоне», и еще один в водевильном театре. Я была самой молодой и прекрасной знаменитой Флорадорой Секстетт. Я была «девушкой Гибсона» и «Вечным вопросом». Мне следовало выступать на сцене, говорили они. Мужчины говорили. Мужчины говорят такое. Сие означает, что они хотят видеть тебя голой. Дорогая моя, есть еще такие там, откуда ты приехала, спрашивали они. Нет, я такая единственная. На крыше «Мэдисон-Сквер-Гарден» мы обнимались с обнаженной богиней луны и смотрели вниз на ночной Нью-Йорк. Я проснулась голой. Голой он толкнул меня на обитые красным бархатом качели и маленькие, с накрашенными ногтями, пальчики моих ног пробили цветастый японский зонтик на потолке. Наверху я чувствовала себя невесомой. Его квартиру заполняли зеркала. Он хотел, чтобы я была абсолютной голой. Пришлось вынуть даже шпильки из волос. Я свалилась в пропасть морального позора. «Господи, Гарри, – сказала я. – Что ты сделал?» Потом, в лифте, я поцеловала его. От него пахло мятой. «Мой возлюбленный – мужчина на луне».

(Музыка стихает, падающий на нее мерцающий свет гаснет, словно закончился фильм. Темнота, а потом…)

Картина 2

Мистер Гарри Тоу из Питтсбурга

(Свет падает на МИССИС НЕСБИТ, сидящую на диване в правой части сцены. ГАРРИ сидит на деревянном стуле слева от нее, мнет в руках шляпу, лежащую на коленях. ЭВЕЛИН, по-прежнему сидящая на круглой скамье, участвует в действии).

МИССИС НЕСБИТ. Приятно познакомиться с вами, мистер Тоу, хотя, должна признать, я в некотором недоумении и не понимаю, почему вы оказали нам честь, заглянув в наш дом.

ГАРРИ. Хороший вопрос. И совершенно уместный. Давайте просто залезем в грудную клетку кролика и вырвем его бьющееся сердце, образно говоря, конечно. Я пришел повидаться с вами, не легкомысленно, хотя я, должен признать, не чужд легкомысленности, как и любой другой человек, в зависимости от того, конечно, кто этот другой человек, потому что я большой поклонник работ вашей дочери. И ее работы натурщицей, и в театре тоже, если можно назвать это работой. Я знаю, некоторые называют, но меня больше заботит другое. Ваша дочь, будучи девственницей, слишком невинна для сцены, которая, как знает любой богобоязненный американский гражданин, дьявольская академия сельской чечетки. Этой девочке следует ходить в школу. Носить гольфы, клетчатую юбку. И ее брат… Если у нее действительно есть брат… Тоже должен ходить в школу, хотя не могу представить себе, что он будет носить клетчатую юбку, разве что в Шотландии, разумеется, где это не имеет значения, потому что там они пьют много шотландского, а у женщин рыжие волосы, красивые, веснушчатые лица и плохие зубы. Но я буду горд и счастлив, если вы позволите мне поселить ваших детей неподалеку от Вунсокета, где прекрасная охота на лис, чтобы спасти вашу дочь от сатанинского чудовища, которое выдает себя за американский театр.

МИССИС НЕСБИТ (ей определенно не по себе в компании ГАРРИ). Премного вам благодарна, мистер Тоу, но, боюсь, моя дочь совсем не мечтает о том, что уехать в Вунсокет. Она хочет остаться на сцене.

ГАРРИ. Неужели это правда, мисс Несбит? Если мне будет дозволено спросить вас прямо, неужели это ваша мечта, проводить вечера, кружась полуголой по кухне Люцифера? Не предпочли бы вы потратить это время на изучение греческого, математики и педерастии? Нет, не педерастии, что я такое говорю? Таксидермии.

ЭВЕЛИН. Греческая таксидермия – это хорошо и пригодится в жизни, мистер Тоу, но на сцене я зарабатываю пятнадцать долларов в неделю, совсем немного для такого, как вы, но для нас с мамой это совсем не гроши. И моя заветная мечта – продолжать и дальше есть каждый день.

ГАРРИ. Я не против того, чтобы вы ели. Собственно, я и сам часто ем. За эти годы я много чего съел. Голубей, артишоки, эти грибы с юга Франции, похожие на маленькие груши… Как они называются? Трюфели? Яйца-пашот, устрицы, требуха… Я мог бы продолжать и продолжать, но я говорил о том… Я говорил… Я забыл, о чем говорил.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, моя дочь и я очень признательны вам за заботу, но в настоящий момент мы не нуждаемся в вашем содействии ни по части артишоков, ни по части таксидермии.

ГАРРИ. Миссис Несбит, позвольте мне говорить откровенно, как уроженцу Питтсбурга и как мужчине, который ел голубей. Правильно ли я понимаю, что на текущий момент вам содействует другой, не названный здесь мужчина?

МИССИС НЕСБИТ. Прошу нас извинить мистер Тоу, но мою дочь ждут в театре.

ГАРРИ (поднимаясь вслед за МИССИС НЕСБИТ). Ох, дорогая. Я потерял счет времени. Оставил мои карманные часы в кармане кого-то еще в 1896 году. И однако, я буду безмерно счастлив, если мне будет дозволено сопроводить вашу дочь в театр.

МИССИС НЕСБИТ (толкает ГАРРИ к двери слева). В этом нет никакой необходимости, мистер Тоу, потому что театр, как вы, я надеюсь, успели заметить, на другой стороне улицы. Мы искренне благодарны вам за то, что навестили нас.

ГАРРИ (пока МИССИС НЕСБИТ выталкивает его за дверь). Прошу вас отметить, что я, как верблюд, способен долго терпеть жажду, запасая влагу в горбу.

МИССИС НЕСБИТ. Это очень важная информация. Хорошего вас дня. Прощайте.

ГАРРИ (всовываясь в дверь). Когда вам на ум приходит верблюд, думайте обо мне.

МИССИС НЕСБИТ. Будьте уверены. (Плотно закрывает дверь, поворачивается к ЭВЕЛИН). В жизни не встречала более странного человека.

ЭВЕЛИН. Если такой человек очень богат, его называют эксцентричным, мама.

МИССИС НЕСБИТ. Называй его, как хочешь, но я рада, что он ушел. А теперь беги в театр. Воспользуйся черным ходом, чтобы вновь не встретиться с ним. Тебе нужно отрепетировать песню перед шоу.

(Падающий на МИССИС НЕСБИТ свет гаснет, играет пианино, ЭВЕЛИН выходит на авансцену под яркий свет прожектора).

Картина 3

Все здесь играют

ЭВЕЛИН (поет в круге яркого света).

  • У каждого есть возлюбленный, под розой,
  • «Все любят тело», – поется в старой песне.
  • У меня есть возлюбленный. Вы знаете его,
  • Каждый вечер я вижу его вскоре после чая.
  • Мой возлюбленный – мужчина на луне
  • Я скоро выйду замуж за него,
  • Какое блаженство, поцеловать его хоть раз,
  • Но я знаю, мне не хватит и дюжины.
  • Я поднимусь на большущем шаре
  • И увижу моего возлюбленного на Луне.
  • И за большим темным облаком, куда никому нет пути,
  • Я займусь любовью с мужчиной на луне[2].

(Пианино смолкает. Аплодисменты. ЭВЕЛИН кланяется и убегает в темноту левой кулисы. Прожектор гаснет. Свет надает на СТЭНФОРДА УАЙТА, которой привалился к двери слева изнутри и курит сигару. СТЭНФОРД – противоположность ГАРРИ. Если ГАРРИ нервный и странный, но СТЭЕФОРД – спокойный и очень располагающий к себе. ЭВЕЛИН спешит к нему после шоу, раскрасневшаяся и в превосходном нестроении).

ЭВЕЛИН. Тебе понравилось? Я была хороша? Ты думаешь, я была хороша?

СТЭНФОРД. Я никогда не устаю наблюдать за тобой.

ЭВЕЛИН. Это да, но, Стэнни, я была хороша?

СТЭНФОРД. Я не мог оторвать от тебя глаз. Никто не мог.

ЭВЕЛИН. Что я делала не так?

СТЭНФОРД. Ты все делала правильно. Ты всегда все делаешь правильно. Все, что ты делаешь, прекрасно.

ЭВЕЛИН. Скажи мне, что тебе не понравилось.

СТЭНФОРД. Сладенькая, в тебе мне нравится все.

ЭВЕЛИН. Не говори со мной, как с ребенком. Я хочу знать. Я не хочу быть кем-то, на кого людям нравится смотреть. Я хочу хорошо делать то, чем занимаюсь, как ты. Ты что-то проектируешь, что-то строишь. Ты же не потерпишь, чтобы на твою работу смотрели свысока, потому что делаешь все, что в твоих силах. Я стремлюсь к тому же, вот и хочу знать, что я делаю не так.

СТЭНФОРД. Что ж, в разговоре с молодым человеком, зачем этот жест?

ЭВЕЛИН. А что с ним не так? Я видела, как это делают.

СТЭНФОРД. Кто? Кто делает?

ЭВЕЛИН. Люди.

СТЭНФОРД. Какие люди? Где они это делают?

ЭВЕЛИН. На сцене.

СТЭНФОРД. Ты видела, чтобы кто-нибудь это делал вне сцены?

ЭВЕЛИН. Думаю, что нет.

СТЭНФОРД. Тогда зачем этот жест?

ЭВЕЛИН. Потому что это сцена, и все на сцене это делают.

СТЭНФОРД. То есть твоя цель – делать на сцене все то, что делают остальные?

ЭВЕЛИН. Если на то пошло, да, потому что если ты делаешь что-то не так, как остальные, то привлекаешь к себе внимание.

СТЭНФОРД. И ты не хочешь привлекать к себе внимание?

ЭВЕЛИН. Да. Не знаю. Если я не буду делать то, что делают другие, тогда что я буду делать?

СТЭНФОРД. Я не знаю. Что она делает?

ЭВЕЛИН. Кто?

СТЭНФОРД. Девушка, которую ты играешь. Что она делает?

ЭВЕЛИН. Откуда мне знать, что она делает? Она – персонаж пьесы.

СТЭНФОРД. А как бы ты поступила в такой ситуации? Точно также взмахнула бы рукой?

ЭВЕЛИН. Нет, я бы этого не сделала.

СТЭНФОРД. А что бы ты сделала?

ЭВЕЛИН. Просто смотрела бы на него.

СТЭНФОРД. Вот тебе и ответ.

ЭВЕЛИН. Но если бы я просто смотрела на него, как бы они поняли, что я играю?

СТЭНФОРД. Дорогая моя, это Нью-Йорк. Здесь все играют.

(Он наклоняется и нежно ее целует в маковку. Пианино играет последние аккорды ее песни, СТЭНФОРД выходит за дверь, а свет падает на ГАРРИ, который сидит за столом справа у авансцены).

Картина 4

Восхитительный ребенок

ГАРРИ. Так ты действительно девственница?

ЭВЕЛИН (поворачивается и смотрит через сцену на ГАРРИ). Простите?

ГАРРИ. У тебя лицо девственницы, но кто-то прячется за твоими глазами.

ЭВЕЛИН. Почему вы задаете мне такой вопрос?

ГАРРИ. Я хочу знать о тебе все.

ЭВЕЛИН. Вы хотите не этого, Гарри.

ГАРРИ. Я дам тебе совет, дорогая. Никогда не говори мужчине, чего он хочет.

ЭВЕЛИН (идет к ГАРРИ, пожалуй, против своей воли). Но если я ему не скажу, то как он узнает?

ГАРРИ. Я знаю, чего хочу.

ЭВЕЛИН. Вы только думаете, что знаете, чего хотите, когда у вас полная уверенность, что вам этого не получить.

ГАРРИ. Я – Гарри Ка. Тоу из Питтсбурга, и я всегда знаю, чего хочу. А ты – самая красивая девушка Нью-Йорка.

ЭВЕЛИН. Это неправда. Здесь полно девушек, таких же красивых, как я.

ГАРРИ. Нет, ты – самая красивая, и если ты так не думаешь, тогда ты – дура.

ЭВЕЛИН. Я – не дура. Не обзывайте меня дурой. Потому что я – не дура. И вам нужно прекратить делать мне подарки.

ГАРРИ. Тебе нравится, что я делаю тебе подарки.

ЭВЕЛИН. Да, но вы должны это прекратить.

ГАРРИ. Я никогда не прекращаю начатое, Эвелин. Это моя отличительная черта. Я хочу подарить тебе все.

ЭВЕЛИН. Гарри, вы не можете подарить мне все.

ГАРРИ. Это еще почему?

ЭВЕЛИН. Потому что никто не может подарить кому-то все. Людям можно дать только то, что им на самом деле не нужно.

ГАРРИ. Ты выглядишь, как ангел. Поэтому все хотят лишить тебя девственности. Но все остальные недостаточно хороши для тебя. Твой мужчина – это я.

ЭВЕЛИН. Думаю, я хочу домой.

ГАРРИ. Нет, не хочешь.

ЭВЕЛИН. То есть я не могу говорить вам, чего вы хотите, а вы можете говорить мне, чего я хочу?

ГАРРИ. Я знаю, чего ты хочешь. А ты сама пока этого не знаешь.

ЭВЕЛИН. Правда? И чего я хочу, Гарри? Скажи мне, чего я хочу.

ГАРРИ. Это секрет. Сказать тебе пока не могу. Скоро скажу, но не сейчас.

ЭВЕЛИН. Вы не знаете, чего я хочу.

ГАРРИ. Тогда скажи мне. Просвети меня, Эвелин. Сколько у тебя было мужчин? Ты выглядишь такой невинной, как восхитительный ребенок. Но есть что-то в твоих глазах. Будто ты знаешь, что тебя ждет. Что-то ужасное. Эротическое. Гипнотизирующее. Я не могу от оторваться от твоих глаз. Я обожаю тебя. Ты – богиня. Я поклоняюсь тебе.

ЭВЕЛИН. Эта идея не из лучших, Гарри. Если вы начнете с поклонения кому-то, то куда придете? На самом деле я не такая и привлекательная.

ГАРРИ. Просто скажи мне, кто он. Кто тот мужчина, который вогнал тебя в грусть? Чьими стараниями ты стала не по годам мудрой? Кто твой возлюбленный, Эвелин?

Картина 5

Расскажи мне о своей жене

СТЭНФОРД (появляясь из темноты в глубине сцены, направляется к чертежной доске, принимается за работу, напевая): «Мой возлюбленный – мужчина на Луне».

ЭВЕЛИН (поворачивается к СТЭНФОРДУ, падающий на ГАРРИ свет меркнет, но он остается за столом, наблюдает). Расскажи мне о своей жене.

СТЕНФОРД. Моей жене?

ЭВЕЛИН. Да, расскажи мне о ней.

СТЭНФОРД (увлеченный работой). Рассказать о ней что?

ЭВЕЛИН (подходит, заглядывает через плечо). Какая она?

СТЭНФОРД. Очень милая женщина.

ЭВЕЛИН. Ты ее любишь?

СТЭНФОРД. Разумеется, я ее люблю.

ЭВЕЛИН. Тогда почему ты хочешь поддерживать такие отношения со мной?

СТЕНФОРД. Милая моя, да кто бы, получив возможность, отказался бы поддерживать такие отношения с тобой?

ЭВЕЛИН. Ты говоришь, что твоя измена жене – моя вина?

СТЭНФОРД. Нет тут никакой твоей вины Эвелин. Так получается.

ЭВЕЛИН. И сколько других девушек здесь побывало?

СТЭНФОРД. В истории этого мира?

ЭВЕЛИН. Я ничем не отличаюсь от других, так?

СТЭНФОРД. Ты ни на кого не похожа.

ЭВЕЛИН. Ты это говоришь каждой из нас.

СТЕНФОРД. Я говорю только тебе, потому что это правда.

ЭВЕЛИН. Твоя жена любит тебя?

СТЭНФОРД. Я хочу верить, что любит, да.

ЭВЕЛИН. Как ты можешь так поступать с ней? Как ты можешь так ей изменять?

СТЭНФОРД. Ты хочешь прекратить наши встречи?

ЭВЕЛИН. Нет.

СТЭНФОРД. Что ж, я рад.

ЭВЕЛИН. Почему ты женился, если изменяешь жене с половиной хористок Нью-Йорка?

СТЕНФОРД. Я женился ради денег.

ЭВЕЛИН. Ты сказал, что любил ее.

СТЭНФОРД. Я ее любил, но женился ради денег.

ЭВЕЛИН. Это ужасно.

СТЭНФОРД. Это жизнь.

ЭВЕЛИН. Конечно нет. Ты тоже самое думаешь обо мне? Что мне нужны твои деньги?

СТЭНФОРД. Я думаю, ты их берешь.

ЭВЕЛИН. Я их беру, потому что ты их мне даешь, а у меня их нет. Ты думаешь, поэтому я с тобой?

СТЕНФОРД. Я не собираюсь говорить, что это единственная причина, но, с другой стороны, я – мужчина средних лет. Любила бы ты меня так сильно, если бы я пас свиней в Покипси?

ЭВЕЛИН. Но ты не пасешь свиней в Покипси. Если бы пас свиней в Покипси, то был бы кем-то еще. А ты – не кто-то еще.

СТЭНФОРД. Откуда ты знаешь, что я не кто-то еще? Если на то пошло, я довольно часто кто-то еще. Каждый из нас – кто-то еще. Ты тоже – не одна личность, а несколько.

ЭВЕЛИН. И скольких ты любишь? Ты любишь все личности, из которых я состою?

СТЭНФОРД. Я люблю смотреть, как свет ласкает твое лицо утром, когда ты спишь, как ребенок. Я люблю смотреть, как свет мягко впитывается в твою обнаженную плоть. Самое важное в мире – это свет. Потом идет темнота. За ней – страсть. Любовь – то, что остается, когда все потеряно.

(Он нежно целует ее в губы. Потом уносит свой эскиз в темноту глубины сцены).

Картина 6

К чему Гарри Тоу относился серьезно

(ГАРРИ направляется к ЭВЕЛИН, продолжая рассказывать какую-то историю).

ГАРРИ. И этот болван спорит со мной, что мой «Стэнли стимер» не пройдет в витрину на Пятой авеню, вот я и въехал в нее. Прошил с легкостью.

ЭВЕЛИН. Гарри, ты мог кого-то убить.

ГАРРИ. Чуть порезал лицо. Я был в защитных очках и цилиндре. Раздавил пару манекенов и до смерти напугал какую-то старуху с дохлой лисой на шее.

ЭВЕЛИН. Но почему тебя не арестовали?

ГАРРИ. Мама всегда вытаскивает меня из подобных передряг. Но самое главное – я выиграл пари! Я хочу сказать, пять баксов – это пять баксов. Однажды я, с дробовиком в руке, двадцать кварталов бежал за таксистом по Бродвею, потому что он обсчитал меня на четвертак.

ЭВЕЛИН. Это какое-то безумие, Гарри.

ГАРРИ. Ну, не знаю. Я, конечно, кипел от злости, но дробовик не был заряжен. Правда, тогда я этого не знал. На самом деле я редко выхожу из себя, хотя иной раз иду по Шестой авеню, отвешивая тумаки проходим. Согласно моей версии, если ты бьешь человека, он уже не может ударить тебя первым.

ЭВЕЛИН. Но они могут ударить в ответ.

ГАРРИ. Нет, если ты врежешь им от души. Послушай, детка. Нельзя идти по жизни, позволяя людям шпынять тебя. Ты просто обязан постоять за себя. Однажды я въехал на лошади в клуб, куда меня не принимали. Не потому, что злился. Просто хотел посмотреть, примут ли они лошадь.

ЭВЕЛИН. Гарри, ты слишком глупый для этой жизни.

ГАРРИ. Богатым дозволено вести себя глупо. Это часть нашего обаяния. Почему, по-твоему, я учился в Гарварде?

ЭВЕЛИН. Ты никогда не учился в Гарварде.

ГАРРИ. Учился. Клянусь левым соском моей матери.

ЭВЕЛИН. И чему ты учился в Гарварде?

ГАРРИ. Играть в покер. Я изучал женщин в Вустере и покер в Гарварде. Я был первым в своем классе по части карт, сигар и шалостей.

ЭВЕЛИН. Какой ты легкомысленный, Гарри.

ГАРРИ. Легкомыслие – это не мое. Я очень серьезная личность.

ЭВЕЛИН. И к чему ты относишься серьезно?

ГАРРИ. Я крайне серьезно отношусь к тебе.

ЭВЕЛИН. Это лишнее, Гарри. Потому что ничего у нас не выйдет.

ГАРРИ. Что-то всегда выходит, сладкая моя.

ЭВЕЛИН. Тебе лучше уйти, пока моя мама не вернулась домой.

ГАРРИ. Ты шутишь? Твоя мать без ума от меня.

ЭВЕЛИН (толкает ГАРРИ к двери). Она думает, что ты очень странный. Как и я. А теперь иди. Мне тоже скоро уходить.

ГАРРИ. С кем ты встречаешься этим вечером?

ЭВЕЛИН. Тебя это совершенно не касается.

ГАРРИ. Меня касается все, связанное с тобой. Я изменил тему моего диплома. С этого момента я буду изучать только тебя.

ЭВЕЛИН. Что ж, тебе придется изучать меня по другую сторону двери, потому что я опаздываю.

ГАРРИ (всовываясь обратно). Подарят мне на дорожку маленький поцелуй?

ЭВЕЛИН (выталкивая его). Нет.

(Захлопывает дверь).

Картина 7

Как Эвелин опоздала одним утром

(При закрытии двери свет, падающий на ЭВЕЛИН, гаснет и освещает СТЭНФОРДА, который ждет на диване справа. Утро. ЭВЕЛИН только что вошла.).

ЭВЕЛИН (выходит в световое пятно и видит его). Господи, Стэнни. Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь? Ты никогда не встаешь так рано.

СТЭНФОРД. Я и не ложился. Мне позвонила твоя мать, когда ты не пришла домой. Где ты провела ночь?

ЭВЕЛИН. Не собираюсь я говорить об этом с тобой. Ты мне не отец.

СТЭНФОРД. Кто он? Скажи мне, кто он?

ЭВЕЛИН. Какая тебе разница? Ты на все лето сбежал в Канаду с другой женщиной, а я, по-твоему, должна сидеть дома и ковыряться в носу?

СТЭНФОРД. Я уезжал в Канаду не с другой женщиной. Я ездил туда со своей женой.

ЭВЕЛИН. Что ж, у меня жены нет. Или у меня не должно быть и друзей?

СТЭНФОРД. Ты не должна оставаться с друзьями на всю ночь.

ЭВЕЛИН. Ты остаешься.

СТЭНФОРД. Я – не юная девушка.

ЭВЕЛИН. Я – юная девушка, но оставалась на всю ночь с тобой.

СТЭНФОРД. Когда ты со мной, я знаю, где ты, и что делаешь.

ЭВЕЛИН. Вот и представь себе, что я делаю то же самое с кем-то еще, только более молодым и симпатичным.

СТЭНФОРД. Господи, ты позволила этому преступнику использовать тебя в своих интересах?

ЭВЕЛИН. Он – не преступник, всего лишь Джон Барримор, и он совершенно безобидный.

СТЭНФОРД. Джон Барримор? Джон Барримор? Он и в шесть лет не был безобидным.

ЭВЕЛИН. Он очень милый мальчик.

СТЭНФОРД. На восточном побережье он переспал со всем, что движется.

ЭВЕЛИН. Как и ты.

СТЭНФОРД. Значит, ты провела ночь с Джоном Барримором, как обычная шлюха?

ЭВЕЛИН. Такой ты меня воспринимаешь? Обыкновенной шлюхой? Полной противоположностью, так сказать, необыкновенной шлюхе?

СТЭНФОРД. Я думаю, что ты – невинный ребенок, и Джон Барримор бесстыдно использовал твою невинность.

ЭВЕЛИН. И чем это отличается от того, что делал ты? Джон вывез меня в свет, ничего больше. Он милый, остроумный, и мы отлично провели время.

СТЭНФОРД. И как вы отлично проводили время этой ночью?

ЭВЕЛИН. Мы пили вино, и я немного захмелела. Ладно, сильно напилась. Многого для этого не нужно. Ты знаешь. И Джона тоже качало, вот мы и решили немного прилечь, до того, как он отвезет меня домой, а когда проснулись, уже наступило утро. Мы все время были полностью одетыми. Ничего такого не случилось. Клянусь.

СТЭНФОРД. Ты хочешь, чтобы я поверил, что Джон Барримор провел ночь с самой красивой девушкой Нью-Йорка и ничего не случилось?

ЭВЕЛИН. Ну, кое-что случилось. Он предложил мне стать его женой.

СТЭНФОРД. Джон Барримор предложил тебе стать его женой?

ЭВЕЛИН. Да.

СТЭНФОРД. Джон Барримор?

ЭВЕЛИН. Почему в это так трудно поверить? Я прям растаяла. Едва не сказала «да».

СТЭНФОРД. Ты не можешь выйти за Джона Барримора.

ЭВЕЛИН. Могу, если захочу. Почему нет?

СТЭНФОРД. И на что вы будете жить?

ЭВЕЛИН. Джон сказал, что нас будет кормить наша любовь.

СТЭНФОРД. Хочется посмотреть, как у него получится. А кроме того, Джон Барримор – псих.

ЭВЕЛИН. Он – не псих. Разве что немного сумасбродный.

СТЭНФОРД. Вся его семья безумна. Господи, они же актеры. Его отец в дурдоме, и я полагаю, что Джон скоро присоединится к нему, будет играть в канасту с Наполеоном.

ЭВЕЛИН. Стэнни, да что с тобой такое? Я никогда не видела тебя в таком состоянии. Только не говори мне, что ты действительно ревнуешь.

СТЭНФОРД. Я не ревную. Я просто в ярости.

ЭВЕЛИН. Ты ревнуешь. Ну и ну. Мне нужно проделывать это чаще. Ты уже многие месяцы не уделял мне столько внимания.

СТЭНФОРД. Поэтому ты это сделала? Чтобы привлечь мое внимание?

ЭВЕЛИН. Что ж, если и так, это сработало.

СТЭНФОРД. Хорошо. Пошли. Я отвезу тебя к доктору.

ЭВЕЛИН. Не хочу я ехать к доктору. Я совершенно здорова. Только проголодалась. С чего мне ехать к доктору?

СТЭНФОРД. Чтобы посмотреть, не вторгался ли кто в тебя.

ЭВЕЛИН. Чтобы это понять, доктор мне не нужен.

СТЭНФОРД (берет ее за руку и тянет к двери). Я хочу, чтобы доктор осмотрел тебя. Излишняя осторожность не повредит. Твое тело – храм.

ЭВЕЛИН. Знаешь, ты провел в моем храме достаточно много времени. И думаешь, что сможешь никого туда не допускать до скончания веков?

СТЭНФОРД. Господи, Эвелин, неужели у тебя нет никакого уважения к себе?

ЭВЕЛИН. Хорошо, Стэнни, я постараюсь вспомнить об этом, когда в следующий раз окажусь на чердаке твоего дома и буду качаться голой на бархатных качелях.

(СТЭНФОРД уводит ЭВЕЛИН за дверь. Когда она закрывается, из темноты справа появляется МИССИС ТОУ, за которой следует раздраженный ГАРРИ).

Картина 8

Мое намерение – поступить правильно

(МИССИС ТОУ выходит под свет, ссора с сыном в самом разгаре. ГАРРИ следует за ней, как взбешенный, но трусливый щенок. Она – богатая питтсбургская матрона, умная, суровая и опасная. ГАРРИ ее боится, но научился блефовать, и этого не видно).

МИССИС ТОУ. Гарри, ты должен бросить эту девушку, знаешь ли.

ГАРРИ. Я ничего такого не знаю, мама. Она – идеальная девушка.

МИССИС ТОУ. Я в этом не сомневаюсь, но, Гарри, ты знаешь, она – проститутка.

ГАРРИ. Она – не проститутка. В жизни ей немного не повезло, вот и все.

МИССИС ТОУ. Я согласна, что не повезло, но, Гарри, о чем ты думаешь? Бегаешь за этой шлюхой, когда можешь жениться на английской аристократке. Бери пример со свой сестры.

ГАРРИ. Муж моей сестры – имбецил.

МИССИС ТОУ. Он герцог. Или граф. Не знаю точно, кто он, черт побери, но титул у него есть.

ГАРРИ. Охотившийся за приданым, зубастый, брызжущий слюной, мягкотелый кретин.

МИССИС ТОУ. И что с того? Никто не просит тебя жениться на муже твоей сестры. Найди себе милую английскую девушку с титулом. Это все, о чем я прошу, Гарри.

ГАРРИ. Не нужна мне милая английская девушка. Они все выглядят, как лошади.

МИССИС ТОУ. Не выглядят они, как лошади. Ладно, некоторые выглядят, но многие выглядят, как очень красивые лошади.

ГАРРИ. Не хочу я быть богатым мужем герцогини Лошадширской, чтобы всю жизнь слышать смешки высокородных ублюдков.

МИССИС ТОУ. То есть ты предпочтешь стать мужем театральной шлюхи? Думаешь, никто не будет над тобой смеяться?

ГАРРИ. Она – не проститутка. Она – восхитительное, нежное, хрупкое дитя, и я не потерплю, чтобы ты или кто-то еще пачкали ее честное имя. И ей больше не придется выходить на сцену. Если она согласится быть со мной, я на ней женюсь.

МИССИС ТОУ. Мне хотелось бы надеяться, что ты шутишь, но жизненный опыт напоминает мне, что чувства юмора у тебя нет, поэтому… Гарри, я хочу выразиться предельно ясно. Ты знаешь, я люблю тебя, как сына.

ГАРРИ. Я – твой сын.

МИССИС ТОУ. И это, несомненно, объясняет, почему я люблю такого, как ты. Но если тебе достанет глупости жениться на этой жалкой маленькой потаскушке, мне придется снять тебя с довольствия. Больше ты не получишь ни цента.

ГАРРИ. Ты всегда это говоришь, но никогда не делаешь.

МИССИС ТОУ. Видит Бог, Гарри, теперь сделаю.

ГАРРИ. Насколько мне известно, Бог – свидетель не из лучших, но ты можешь поступать, как тебе того хочется. Я женюсь на Эвелин.

МИССИС ТОУ. Не можешь ты говорить серьезно.

ГАРРИ. Я должен, поскольку всем известно, что у меня нет чувства юмора.

МИССИС ТОУ. Гарри, я тебя предупреждаю, на этот раз ты зашел слишком далеко. Тебе так хочется причинить мне боль, что ты готов погубить свою жизнь?

ГАРРИ. Нет у меня намерения причинять тебе боль. Мое намерение – поступить правильно.

МИССИС ТОУ. Господи, Гарри, только не это. Все, что угодно, но не это. Даже ты уже должен знать, что любая попытка поступить правильно неизбежно ведет к катастрофе.

ГАРРИ. Жизнь – это ожидание катастрофы.

МИССИС ТОУ. Значит, твою катастрофу зовут Эвелин Несбит.

(Она уходит в правую кулису. ГАРРИ садится на стол справа у авансцены, обхватывает голову руками. ЭВЕЛИН и СТЭНФОРД входят в дверь слева).

Картина 9

Интересное положение

СТЭНФОРД. Итак, с тобой все в порядке.

ЭВЕЛИН. Неужели?

СТЭНФОРД. Разве доктор не сказал тебе, что с тобой все в порядке?

ЭВЕЛИН. Стэнни, он запер меня в смотровой. Что это за доктор?

СТЭНФОРД. Я уверен, он это сделал для твоего же блага.

ЭВЕЛИН. Он замирает дверь, когда осматривает тебя? Я провела там два часа!

СТЭНФОРД. Не так и долго.

ЭВЕЛИН. Ты курил сигару в удобном, мягком кресле. Меня заперли голой в крохотной комнатке.

СТЭНФОРД. Нас тревожило твое душевное состояние.

ЭВЕЛИН. Меня тоже.

СТЭНФОРД. Доктор не обнаружил никаких признаков проникновения в последнее время.

ЭВЕЛИН. Какое счастье.

СТЭНФОРД. Но есть кое-что еще. Он говорит, что ты… в интересном положении.

ЭВЕЛИН. В интересном положении?

СТЭНФОРД. Так он говорит.

ЭВЕЛИН. Насколько интересном?

СТЭНФОРД. Очень даже интересном.

(Пауза).

ЭВЕЛИН. И что он предлагает?

СТЭНФОРД. Провести какое-то время на природе. Я об этом позабочусь. Так что тревожиться тебе не о чем?

ЭВЕЛИН. Я не собираюсь тревожиться, Стэнни. Ты всегда обо всем заботишься, так?

(Они смотрят друг на дружку. Падающий на них свет гаснет, мы слышим, как на старом пианино играют песню ЭВЕЛИН. Свет падает на ГАРРИ, сидящего за столом справа у авансцены).

Картина 10

Мисс Эвелин Несбит едет в школу-интернат

(ГАРРИ в круге света, перечитывает только что написанное письмо).

«Драгоценнейшая ты моя лапушка! Нью-йорк стал серым и мертвым после твоего отъезда в эту паршивую школу-интернат в Нью-Джерси. Я знаю, что говорил твоей матери, что тебе нужно закончить школу, но представить себе не мог, что она прислушается к моим словам, и кто платит за школу, если это не я? Все так запутано, драгоценнейшая. Я несколько раз виделся с твоей матерью, потому что мне не позволяют повидаться с тобой. И позволь поделиться с тобой маленьким секретом. Я не думаю, что нравлюсь ей, ха-ха, хотя в последнее время маленькие шоколадные уточки меняют ее отношение ко мне в лучшую сторону. Меня до того переполняет восхищение тобой, что я не могу спать ночью. Лежу, и меня трясет, как мокрого пса. Я умру, если не увижу тебя в самое ближайшее время. Последний раз, когда я пытался пройти в твою школу, мужчина у ворот сказал, что Джона Барримора задержали после того, как он перелез через стену и оставил тебе записку на солнечных часах у садовой беседки. Что Джон Барримор делал в садовой беседке? Он не может любить тебя так, как люблю тебя я, моя сладкая. Никто не сможет. Пожалуйста, Эвви. Заставь их пропустить меня к тебе. Моя жизнь и здравомыслие в твоих руках. Твой вечно любящий тебя обожатель и раб,

Гарри К. Тоу из Питтсбурга».

(Падающий на ГАРРИ свет гаснет, и тут же падает на ЭВЕЛИН).

Картина 11

Спасибо тебе за шоколадных уточек

ЭВЕЛИН (в круге света, сидит на кровати, перечитывает только что написанное письмо).

«Дорогой Гарри!

Спасибо тебе и за шоколадных уточек, и за шляпы, и за музыкальные инструменты, роликовые коньки, зверушек и птичек, которые ты мне посылал. На самом деле я отлично провожу время в школе-интернате для девушек, думаю, потому, что не было у меня ни единого шанса побыть девушкой. Девушки и я катаемся на коньках, много смеемся, говорим о мальчиках, разыгрываем друг дружку. Джон Барримор – мой очень хороший друг, но ты не должен ревновать к нему и пытаться перелезть через стену, чтобы повидаться со мной. Когда это делает Джон Барримор, создается ощущение, что это граф Монте-Кристо, а когда это делаешь ты, Гарри, выглядит все не очень. Еда здесь, должно быть, хорошая, потому что я толстею. Но это скоро закончится, потому что у меня болит живот, и доктор думает, что мне нужно удалить аппендицит. Передавай от меня привет всем Флорадорам.

Твоя подруга, Эвелин».

(Падающий на нее свет гаснет, она забирается под одеяло и остается в кровати пока идет следующая картина).

Картина 12

Срочная миссия для мистера Гарри К. Тоу

МИССИС НЕСБИТ (появляется рядом с диваном и идет к ГАРРИ). Мистер Тоу, слава Богу, вы пришли.

ГАРРИ. Что? Кто? Когда? Я? Вы рады видеть меня?

МИССИС НЕСБИТ. Я очень рада вас видеть.

ГАРРИ. Но вас никогда не радовало общение со мной. Что не так? Это Эвелин? У нее лопнул аппендикс? Господи!

МИССИС НЕСБИТ. Она под наркозом, и я не могу связаться со Стэнфордом Уайтом.

ГАРРИ. Стэнфордом Уайтом? Зачем вам Стэнфорд Уайт? Он вам совершенно не нужен. Здесь я. Прошу меня извинить. Льет из носа. (Громко высмаркивается). И зад чешется. Просто скажите мне, что нужно сделать. Ради Эвелин я отрежу руки и ноги.

МИССИС НЕСБИТ. Благодарю вас, мистер Тоу, но я не хочу лишать вас конечностей. Мне просто нужно добраться до Нью-Джерси.

ГАРРИ. Я на автомобиле. Если хотите, отвезу вас во Францию.

МИССИС НЕСБИТ. Вам не обязательно самому садиться за руль. Если вы одолжите мне вашего шофера и ваш…

ГАРРИ. К сожалению, мой шофер сейчас в тюрьме за попытку раздеть одну голландку на мельнице. Но я сам вожу автомобиль. Я очень хороший водитель, знаете ли. За многие годы никого не задавил, за исключением тех трех китайцев в Шенектади.

МИССИС НЕСБИТ. Что ж, мистер Тоу, я безмерно благодарна вам за ваше великодушное предложение, но не уверена, что…

ГАРРИ (хватает ее за руку и тащит к двери). Пойдемте, нет времени на разговоры. У бедной девочки лопнул аппендикс, и мы должны как можно скорее добраться до Нью-Джерси, чтобы спасти ее. И я не шутил насчет отрезания рук и ног. Я бы принес ей свою голову в супнице, если бы думал, что этим вызову у нее улыбку.

МИССИС НЕСБИТ. Буду иметь это в виду, мистер Тоу.

Картина 13

Люди смеются в темноте

(Свет падает на ЭВЕЛИН, она в кровати. Она еще не пришла в себя после наркоза и что-то лепечет, когда ГАРРИ и МИССИС НЕСБИТ появляется из темноты в глубине сцены и подходят к кровати. ГАРРИ опускается на колени и берет ЭВЕЛИН за руку).

ЭВЕЛИН. Живот действительно разболелся, поэтому они отправили всех девушек по домам, а приехавшие доктора Стэнни положили меня на стол, опустили что-то на лицо, и я отправилась в другое место, где я сидела на коленях у моего папочки, голуби ворковали под крышей театра, соседствуя с летучими мышами, а мертвецы смеялись в темноте. Потом я открыла глаза и увидела Гарри, стоящего на коленях, целующего мою руку и плачущего, как гиена.

ГАРРИ. Ох, Эвви, не умирай. Пожалуйста, не умирай. Если ты умрешь, я перережу себе горло или прыгну головой вниз с эстакады Шестой авеню, насыпая яд в уши. Не умирай!

ЭВЕЛИН. Я в полном порядке, Гарри. Немного больно, ничего больше.

ГАРРИ. Позволь мне поцеловать тебя там, где болит, и все сразу станет хорошо.

ЭВЕЛИН. Нельзя целовать меня там, где болит, Гарри. Законы нескольких штатов это запрещают. Но все равно, спасибо.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу?

ГАРРИ. Ох, Эвви. Ты – моя душа. Мои танцующие кролики. Мне не терпится погладить твои прелестные ножки.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, я благодарна, что вы подвезли меня, хотя испугалась, когда вы сбили корову, но теперь вы действительно должны уйти.

ГАРРИ. Нет. Никуда я отсюда не уйду. Я согрею ее теплом своего тела. Я искупаю ее.

МИССИС НЕСБИТ. Нельзя вам купать мою дочь.

ГАРРИ. Один глаз я все время буду держать закрытым, клянусь.

МИССИС НЕСБИТ. Вы должны уйти незамедлительно, потому что мистер Уайт уже едет сюда. Он для Эвелин – как отец, и боюсь, не поймет, что вы здесь делаете.

ГАРРИ. Мне без разницы, что подумает об этом Стэнфорд Уайт.

МИССИС НЕСБИТ. Мистер Тоу, если он найдет вас здесь, вы нарветесь на неприятности.

ГАРРИ. Плевал я на неприятности. Неприятности могут целовать глокеншпиль моей двоюродной бабушки Фанни.

МИССИС НЕСБИТ. Но Эвелин расстроится, если у нее кровати возникнет ссора. Сейчас ее физическое состояние оставляет желать лучшего. Она такая хрупкая. Ее это может убить. Вы же не желаете смерти моей дочери, так, мистер Тоу?

ГАРРИ. Я не причиню вреда даже волоску на ее голове, не говоря уже о теле.

МИССИС НЕСБИТ. Тогда, ради Бога, уйдите до его приезда.

ГАРРИ. Хорошо. Я уйду. Но не потому, что боюсь взглянуть в глаза этому сукиному сыну. Я делаю это ради Эвелин. Я жертвую собственными желаниями и счастьем ради нее, потому что люблю ее больше жизни. Больше собственного достоинства, больше чести, больше блинчиков с начинкой, даже больше сэндвичей с копченой говядиной, которые я покупаю и «Деликатесах Кугельмана» в Бронксе. Но умоляю вас, что бы вы ни делали, не оставляйте эту девушку наедите с Стэнфордом Уайтом. Мы должны беречь ее благословенную девственность, даже ценой собственных половых органов.

МИССИС НЕСБИТ (толкая ГАРРИ к правой кулисе). Мы очень ценим ваше отношение, мистер Тоу. А теперь, прощайте.

ГАРРИ (кричит ЭВЕЛИН поверх плеча МИССИС НЕСБИТ). Я люблю тебя, Эвелин. Я всегда буду тебя любить. До скончания времен. До появления у нас честного президента. Я привезу тебе шоколадных уточек.

(МИССИС НЕСБИТ и ГАРРИ исчезают в правой кулисе. Из темноты глубины сцены появляется СТЭНФОРД УАЙТ, стоит у кровати, глядя на ЭВЕЛИН).

ЭВЕЛИН. Когда я вновь открыла глаза, как по мановению волшебной палочки ГАРРИ и мама исчезли, а у кровати стоял Стэнни, смотрел на меня, как Бог-отец мог бы смотреть на своего ребенка.

СТЭНФОРД. Бедная, маленькая детка. Бедная маленькая крошка. Что мы с тобой сделали? Что мы сделали?

Картина 14

Аккредитив

ЭВЕЛИН (поднимается с кровати, идет к авансцене). Это очень хороший санаторий, куда ты отправил меня поправляться, Стэнни, но здесь очень одиноко, знаешь ли.

СТЭНФОРД. Все эти фрукты? Откуда они взялись, черт побери? Я их тебе посылал?

ЭВЕЛИН. Их прислал Гарри Тоу.

СТЭНФОРД. Гарри Тоу? Почему Гарри Тоу посылает тебе фрукты? В этой комнате больше фруктов, чем во Флориде. И курица. Почему Гарри Тоу посылает тебе курицу?

ЭВЕЛИН. Не знаю. Я ему интересна. Гораздо больше, чем тебе в последнее время. Я практически тебя не вижу.

СТЭНФОРД. У меня работа. Не могу прибегать сюда каждые десять или пятнадцать минут, чтобы подержать тебя за руку.

ЭВЕЛИН. Гарри может.

СТЭНФОРД. Гарри нет необходимости работать. Он богат до безобразия. Он ничего не делает.

ЭВЕЛИН. Он постоянно приезжает ко мне. И всегда здесь.

СТЭНФОРД. Я его здесь не видел.

ЭВЕЛИН. Потому что ты всегда где-то еще. Он посылает мне смешные записки, и цветы, и роликовые коньки.

СТЭНФОРД. Этим он произвел на тебя впечатление? Роликовыми коньками?

ЭВЕЛИН. На меня произвела впечатление его преданность. Он из кожи вон лезет, чтобы покорить меня.

СТЭНФОРД. И Гарри Тоу сумел тебя покорить?

ЭВЕЛИН. Дело не в Гарри. Просто не думаю, что это может продолжаться. Я про наши отношения. Я… Я должна изменить свою жизнь. Гарри предложил мне отправиться с ним в Европу.

СТЭНФОРД. Надеюсь, ты не отнеслась к этому предложению серьезно?

ЭВЕЛИН. А почему мне не отнестись к нему серьезно? Во всяком случае, Гарри всегда здесь, когда он мне нужен.

СТЭНФОРД. Я знаю, что Гарри Тоу может быть очень настойчивым…

ЭВЕЛИН. Да. Может. И я начала это ценить.

СТЭНФОРД. Он настойчив до тех пор, пока не получает желаемого.

ЭВЕЛИН. Он такой не один.

СТЭНФОРД. Эвелин, поверь мне, не нужно тебе ехать в Европу с этим ослом Гарри Тоу.

ЭВЕЛИН. Почему нет? Я никогда не была в Европе. И моя мама, разумеется поедет с нами, как дуэнья.

СТЭНФОРД. Да, твоя мать отлично справится с этой ролью. Эвелин, этот человек не в себе. Ты понятия не имеешь, в какую вляпываешься историю.

ЭВЕЛИН. Ты не знаешь того, что знаю я. Ты вообще меня не знаешь.

СТЭНФОРД. Я знаю Гарри Тоу.

ЭВЕЛИН. Ты думаешь, что знаешь всех и вся, но это не так. Ты разбираешься в архитектуре, умеешь соблазнять молоденьких девушек, но понятия не имеешь, что происходит внутри меня. Внутренний мир людей интересует тебя не больше, чем происходящее с твоими зданиями после того, как ты их построил. Ты просто переходишь к очередному проекту, потом к следующему. Гарри мил со мной. Обращает на меня внимание. И он всегда здесь. Я думаю, такая преданность вознаграждается не так и часто. Ты действительно не хочешь, чтобы я ехала?

СТЭНФОРД. Ты просишь у меня разрешения?

ЭВЕЛИН. Ничего я у тебя не прошу. Мы отплываем на следующей неделе. Ты попытаешься меня остановить?

СТЭНФОРД. Ты хочешь, чтобы я попытался тебя остановить?

ЭВЕЛИН. Нет, я не хочу, чтобы ты напрягался ради меня, Стэнни.

СТЭНФОРД. Отлично. Ты теперь большая девочка. Поступай, как пожелаешь. (Идет к столу и начинает что-то писать).

ЭВЕЛИН. Хорошо.

(После паузы поворачивается, чтобы уйти).

СТЭНФОРД. Подожди. Я хочу, чтобы ты взяла с собой этот документ.

ЭВЕЛИН. Что это?

СТЭНФОРД. Аккредитив. Если окажешься в стесненном положении, ты сможешь отнести его в любой европейский банк, и тебе выдадут всю сумму наличными.

ЭВЕЛИН. Мне не нужны твои деньги.

СТЭНФОРД. Если у тебя не появится необходимость их использовать – отлично. Не используй. Но аккредитив возьми. На всякий случай.

ЭВЕЛИН. Какой еще случай?

СТЭНФОРД. На случай чрезвычайных обстоятельств.

ЭВЕЛИН. Если возникнет какая-то проблема, Гарри с ней разберется. Гарри невероятно богат.

СТЭНФОРД. Я не хочу, чтобы ты застряла где-нибудь в Европе, если этот маньяк решит тебя бросить. Так что бери.

ЭВЕЛИН. Нет.

СТЭНФОРД. Эвелин, пожалуйста.

ЭВЕЛИН. Пожалуйста? Ты сказал пожалуйста?

СТЭНФОРД. Возьми его ради меня. Ради моего душевного спокойствия.

ЭВЕЛИН. Ради твоего душевного спокойствия. Хорошо, Стэнни. Мы не хотим нарушать твое душевное спокойствие.

(Берет аккредитив).

СТЭНФОРД. Вот и хорошо.

ЭВЕЛИН. Не волнуйся. Все будет в порядке. Я вернусь через пару месяцев и начну выступать в каком-нибудь шоу. Буду посылать тебе открытки.

СТЭНФОРД. Ладно.

(ЭВЕЛИН подходит к нему и целует в щеку. Он смотрит на нее, потом поворачивается и уходит. Она стоит, глядя ему вслед).

Картина 15

Тур по европейским столицам с мистером Гарри К. Тоу из Питтсбурга

ГАРРИ (появляется из-за кулисы, в ярости. Он и ЭВЕЛИН в его «люксе» в Париже). Да за кого себя принимает этот сукин сын? Вальсировать на моем столе и упоминать имя этого человека! Ублюдку повезло, что я не превратил его лицо в кровавое месиво.

ЭВЕЛИН. Гарри, успокойся. Бедолага лишь спросил меня, не получала ли я весточки от Стэнни после моего приезда в Париж. Почему ты чуть не сбросил все со стола и начал кричать на него?

1 Музыка и слова Джеймса Торнтона/James Thornton (1892).
2Everybody has a sweetheart, underneath the rose."Everybody loves a body", so the old song goes.I've a sweetheart. You all know him just as well as me.Every evening I can see him shortly after tea.My sweetheart's the man in the moonI'm going to marry him soon'Twould fill me with bliss just to give him one kissBut I know that a dozen I never would missI'll go up in a great big balloonAnd see my sweetheart in the moonThen behind some dark cloud, where no one is allowed,I'll make love to the man in the moon. – Театр может предложить свой перевод или воспользоваться одной из записей песни, имеющихся в Сети.
Читать далее