Читать онлайн Q-терра бесплатно
Глава I. Историк
Объяснения по поводу Q-терриан я готов дать в Комитете общественного доверия (КОД) и Управлении межсвязей. Конечно, я виновен и не отрицаю этого. Вина моя в том, что случайно я предотвратил войну. Произошло ли это в результате простого нажатия клавиш, или было одним из звеньев цепочки событий, которую я запустил; вследствие изменения реала из-за разрывов континуума, или постоянных изменений моих личных пресетов, не знаю. Факт остается фактом: все было готово, все организовано, все настроено, но в последний момент война не началась.
Как историк я могу найти оправдание своим действиям. Ни одна война не приносила пользы всему человечеству, а лишь отдельным народам и их вождям. Однако наш Высший Военный Совет (BBC) считает по-другому. Будь я на их месте, назвал бы себя государственным преступником номер один и определил бы себе высшую меру наказания. Кто знает, какие дивиденды принесла бы нам война с Q-террой? Насколько возрос бы наш авторитет и какой поток инвестиций обрушился бы на нашу маленькую планету? Увы, я запустил другой сценарий. Вину мою смягчает явка с повинной и публичное раскаяние.
Находясь под арестом в ожидании приговора – в моем случае это полная или частичная аннигиляция – я хотел бы рассказать правдивую историю о Q-террианах, а заодно предостеречь от повторения моих ошибок. Не рискуйте, дамы и господа! Нет доброго дела, которое не осталось бы безнаказанным. Нет благородных целей, ради достижения которых не надо было бы предавать самого себя. Нет истины, которую не сочли бы ложью, и лжи, которой не поклонялись бы как высшей правде. Мы живем в мире, где не отличают одно от другого, и так было всегда. Никто не хотел гореть на кострах инквизиции, и сейчас не хочет. Так не все ли равно, вертится Земля вокруг Солнца или наоборот? Происходила эволюция по Дарвину или творение мира есть одномоментное чудо, существует это чудо только здесь и сейчас, и только в пределах наших заблуждений?
Не пытайтесь переступать границу неведения. Не обращайтесь к прошлому. Прошлое вы можете истолковать по-своему и сделать неправильные выводы. Не поддавайтесь сентиментальным чувствам. Любовь, дружба, совесть, верность и прочая бла-бла-бла – это рудименты нашего сознания. Платить за них людям приходится дорого. Разум, расчет и воля – вот что должно руководить поступками современного землянина. Если вы отступите от этих простых правил, шаг в сторону не останется без внимания соответствующих структур.
Я историк, как уже говорил выше. Последние девять лет проработал в Институте исследований прошлого (НИИП) и занимался проблемой тоталитарных обществ ХХ века. Защитил диссертацию Первой степени. Могу констатировать, что эти общества были далеки от совершенства, и лишь нам удалось создать настоящую демократию. Государство в любой момент может отследить действия каждого гражданина и оптимизировать его существование, а граждане со своей стороны доверили государству право распоряжаться Системой и вносить изменения в кодексы и уставы, когда возникает необходимость. Люди избавлены от необходимости решать задачи и выбирать. Надо лишь следовать правилам игры. Это честная сделка, это более чем просто.
Но мне, страшно признаться, нравились люди прошлого с их наивными идеалами. Они не умели просчитывать будущее и слепо доверяли ему. Как и мы, они вели войны. Делали революции. Резали мир на части. Ковали большие деньги. Теряли всё и не учились на ошибках. Написали много лирической чуши. Кричали о своем несчастье. Набивали свои дома нефункциональным хламом.
Я иногда им завидую. Знаете, почему? Нельзя разочароваться, никогда не очаровываясь. Нельзя испытать гнев, если у вас нет святынь, которые попрали; нельзя потерять веру, если ни во что не веришь. Почувствовать себя несчастным, если никогда не знал счастья. Мы не очаровываемся и не верим. Нам все по барабану.
Возможно, мои взгляды на общественный уклад вам неинтересны, поэтому перехожу к сюжету. Осенью, когда мы не собирались ни с кем воевать, наш НИИП посетила делегация Q-терриан. Накануне начальство в лице господина Шимбуки изображало бурную деятельность: суетилось, мешая всем работать, рассылало напоминалочки со служебными инструкциями и одновременно отдавало приказы по двум смартам. Приказы были бестолковыми, и мы их саботировали. Босс не пользовался авторитетом.
Вместо обеда всех сотрудников собрали в конференц-зале, где лекторы из УМС и КОД разъяснили, что и как надо отвечать высоким гостям.
– Если они будут задавать провокационные вопросы, а они непременно будут задавать такие вопросы, – инструктировал нас пожилой майор, то и дело промакивавший лысину носовым платком. – Сделайте вид, что не понимаете, о чем речь, в крайнем случае, притворитесь глухонемыми. Если вы станете свидетелем того, как ваши коллеги поддаются на провокации, настоятельно прошу сообщать о таких фактах по нашему телефону доверия.
Затем к всеобщему неудовольствию объявили внеплановый субботник, и мы до позднего вечера облагораживали рабочие места: стирали пыль с компьютеров, мыли лестничные пролеты, расставляли на подоконниках вазоны с растениями. Натуральные растения НИИП одолжил под расписку в Институте селекции при Ботаническом саде.
Настал день икс. Они прибыли, хотя немного позднее, чем намечалось. Мне уже надоело пялиться в окно, и я занялся каталогом. Девочки-скаутки топлесс, которые должны были встречать гостей на улице, успели замерзнуть и шмыгали носом. Господин Шимбуки, сегодня элегантный донельзя, дважды забегал внутрь погреться. Гора использованных стаканчиков у кофе-автомата в холле росла.
Q-терриан было девять: пятеро мужчин и четыре женщины. Пока гости высаживались из вэнибуса и поднимались на крыльцо института, коллеги из моего отдела Мари и Уна уcпели обсудить, что их мужчины выше ростом, а женщины одеты в странные и очень неудобные пальто (тем не менее Уна быстро срисовала модель и спрятала бумажку в карман брюк).
Вскоре гостей привели к нам. Шимбуки представил сотрудников и рассказал, у кого какая специализация. Члены делегации приветливо кивали, улыбались и спрашивали о разных пустяках. Когда очередь дошла до меня, одна молодая Q-террианка – меня сразу привлекли ее выразительные светло-зеленые глаза – сказала:
– Я тоже немного изучала двадцатый век, даже мечтала там пожить. Только недолго. По-моему, эти люди не знали, чего хотят. Трудно жить среди недовольных людей: чувствуешь себя виноватой. Как будто все вокруг болеют, а ты почему-то нет, и тебе, здоровому, должно быть стыдно. А как вы думаете?
Не хотелось отвечать стандартной фразой из вчерашнего инструктажа: слишком красивой была эта женщина. Побледневший господин Шимбуки, стоя за спинами иноземцев, энергично подавал мне знаки. Он прижимал палец к губам, закрывал ладонью рот и крутил пальцем у виска. Молчи, Джей, молчи. Но мне хотелось произвести впечатление на зеленоглазую Q-террианку и я не сдержался:
– Они считали одной из главных ценностей свободу, а свобода не делает человека счастливым. Свобода не приносит ни покоя, ни всеобщего блага, ни материального изобилия. Может быть, их счастье было в иллюзиях? Они продолжали верить в чудесное, хотя поняли, что чудес не бывает. Мы так не можем.
– Дамы и господа, прошу прощения, у нас мало времени, – перебил меня гид группы, – у наших дорогих гостей сегодня еще посещение детского питомника, а сейчас им пора на ланч!
Делегаты простились. Та девушка улыбнулась и задержала на мне свой взгляд чуть дольше – или только показалось? Когда гости и их сопровождавшие ушли, господин Шимбуки влепил мне выговор:
– Ты молод и неопытен, Джей-Джи! Я же ясно показывал, чтобы ты притворился глухонемым. Что тебе стоило? «Иллюзии», «свобода», «благо», подумаешь, Америку открыл! Вовсе не двадцатый век им нужен – они выясняют, каков их потенциальный противник, то есть мы. За какое место нас можно взять голыми руками. И берут, представь себе, берут, из-за таких умников.
– Простите, сэр, – встрял любознательный Марат (Марат Македонский, его специализация Древний Рим). – Насколько понимаю, мы будем с кем-то воевать?
Шимбуки схватился за голову:
– Еще один умник! Вы хоть понимаете, Македонский, что означает слово «потенциальный»?
– Зато я точно знаю, что пора занимать очередь за белым билетом, – заключил Марат.
Босс сделал вид, что не слышал последней реплики. Подобные заявления могли обернуться увольнением даже при нашей развитой демократии, если бы дядя Марата не занимал ответственный пост в КОД.
Перед уходом с работы в дверях меня перехватила Уна:
– Джей, мне понравилось, как ты рассказывал про счастье и иллюзии. Давай продолжим тему за ужином.
Ужин с Уной при свечах в ее любимых фиолетовых подсвечниках, одна мысль о которых вызывала у меня зевоту, был не самым плохим завершением дня. Мы поддерживали более чем дружеские отношения, но… Не помню, чем я мотивировал это «но» (хочу спать? срочная халтурка? встреча со старым приятелем?), однако ужинать мы не стали.
Дома я посмотрел телекомп и лег спать. Спал недолго, и когда открыл глаза, оказался не в своей комнате, а на берегу большого водоема. Была ночь, в небе сияли Луна и множество звезд, вода красиво светилась. Я решил, что вижу сон, но все ощущения были отчетливыми и проснуться, несмотря на попытки сконцентрировать волю, не получалось. Берег был пустынным, в отдалении просматривались холмы или сгустки тумана. Волны тихо шелестели, лениво наползая на берег и переворачивая мелкие камешки. Было свежо, при этом безветренно.
Я поднялся и отряхнулся; было так тихо, что я слышал, как песчинки скатываются с моей одежды – одет я был не в пижаму, в которой лег спать, а словно завернут в полотнище легкой и приятной на ощупь ткани. Еще было чувство удивительной легкости и покоя. Я медленно побрел вдоль воды, слегка увязая в песке. Вода казалась теплой.
Не знаю, долго ли я шел, но ощущение покоя не исчезало. Я наступил на что-то твердое и наклонился поднять. Это была костяная пластинка с изображением двух рыбок, черной с белым глазом и белой с черным. Древний китайский символ единства противоположных начал. В наше время его можно найти в музеях или энциклопедиях, никому в голову не придет изготовить и держать у себя дома такую бесполезную вещь. В коллекции нашего НИИ аналогичные пластинки с рыбками есть, когда-то я их видел в тематическом отделе. Я не стал выбрасывать находку, а зажал ее в кулаке и продолжал идти по берегу. Пейзаж не менялся, но небо постепенно стало бледнеть, а волны усиливаться. Начинался рассвет. Я почувствовал, что отрываюсь от земли и лечу… А потом оказался в своей постели.
Подумаешь, приключение, скажете вы. Просто сон. Я тоже так думал в первые мгновения после пробуждения, пока не обнаружил рядом со своей рукой пластинку с китайскими рыбками. Никакой предмет не может материализоваться из сна. Это абсурд. Но чем, если не сном, было мое ночное путешествие?
Возможно, у меня провал в памяти: пластинку с рыбками я принес накануне из Института, рассматривал перед сном, а утром уже забыл об этом. Логичное объяснение. Только зачем я украл из коллекции экспонатов именно этот предмет? Может быть, мне дал пластинку кто-то из наших китаистов. Но зачем и при каких обстоятельствах?
Еще более странные события стали происходить в тот день на работе. Господин Шимбуки вызвал меня в кабинет, где уже сидели давешний майор КОД и средних лет женщина, судя по погонам, из УМС. Лицо женщины при моем появлении исказила гримаса презрения.
– Джей-Джи, нам все известно. Ваше недостойное поведение наносит ущерб репутации Института и ставит под сомнение ваше дальнейшее пребывание в организации, – торжественно начал шеф. – Однако если вы расскажете и как можно подробнее, что вчера произошло, о чем вы беседовали с иноземцами, я могу пойти вам навстречу.
– Вчера я в присутствии других сотрудников сказал лишь несколько слов одной Q-террианке – она спросила что-то про двадцатый век. Коллеги могут подтвердить, они все слышали. Каюсь, мне не следовало ничего говорить, и я еще вчера осознал и признал свою ошибку.
Майор меня прервал:
– Молодой человек, вчера вечером вы отправились с группой иноземцев в ресторан «Grand Hotel», много пили, веселились, танцевали и, как сообщают свидетели, обличали наше общество, пытались ударить официанта. Чтобы усмирить вас, пришлось вызывать полицию.
Я недоумевал. Майор протянул планшет и показал несколько фотографий, на которых был запечатлен я собственной персоной: за столиком ночного клуба, в обнимку с зеленоглазой Q-террианкой, пьющий на брудершафт с главой иноземной делегации.
Невероятно!
– Допускаю, провокация со стороны противника, – продолжал майор. – В деле много туманных моментов. В 22.14 в вашу квартиру заходила соседка, у которой отключили телефон, и вы позволили ей позвонить. На вашем месте я не потакал бы неплательщикам, которые обманывают государство. Однако в то самое время, около 22 часов, согласно другим сведениям, вы находились в Гранд Отеле. Полицейский наряд, который вчера вызывали на задержание, не помнит, куда именно вас доставили, и не может объяснить, почему, вопреки уставу, на вас нет протокола. Удивительные дела творятся, не находите?
– Да, очень странно, – подтвердил я.
– Даже если это провокация, только вы можете объяснить, почему именно вы стали ее объектом, – закончила дама из УМС.
Все трое – Шимбуки, майор и служебная дама – уставились на меня. Но что я мог рассказать? Как гулял всю ночь по берегу моря? Или как нашел пластинку с китайскими рыбками утром в своей постели?
– Ночью я спал и совершенно точно не мог быть в этом клубе. Я не был там ни разу в жизни. И сам я в недоумении, кому и зачем понадобилось меня дискредитировать. Боюсь, ничем не могу помочь.
Пожилой майор и некрасивая женщина в погонах меня раздражали, справиться с этим ощущением было трудно. В последнее время я стал терять контроль над своими эмоциями. Да, Джей, пора на психотримминг. Процедура не более приятная, чем лечение зубов, и я второй месяц ее оттягиваю. Возможно, душевная нестабильность и является причиной странных снов.
– Разберемся. Пока вы свободны, идите на свое рабочее место, – отпустил меня начальник.
Разбирать архивные документы или составлять сравнительную таблицу не было настроения. Я просидел пару часов, играя с компом в карты. Уровень выигранных партий – 52% в мою пользу. Любопытная закономерность: когда выигрываю несколько конов подряд, теряю интерес, и начинаю кликать по кнопкам наобум. Да и комп меняет тактику: после нескольких удачных сдач раз за разом начинает скидывать мне худшие наборы карт. Пытаюсь отыграться и зависаю. Мне не удается сделать процент больше. Азарт не в выигрыше как таковом. Азарт в желании чуда: опровергнуть правило, победить при заведомо проигрышном раскладе, а предопределенность проигрыша требует подтверждения. Все просто.
Уна демонстративно флиртовала с Маратом, словно не замечая меня. Думаю, ей уже рассказали историю о ночном клубе. Идиот я теперь или подопытный кролик, не разберешь. Если бы я сходил в Гранд Отель, что при нашей зарплате маловероятно, и танцевал бы с прекрасной представительницей другой цивилизации, было бы не так обидно. Чем дальше я искал разгадку, тем больше убеждался, что побывал в альтернативной реальности. Человек в здравом уме не спутает ночной клуб с берегом моря. И я был совершенно уверен, что никакая соседка не заходила ко мне и не звонила с моего телефона. Что если я галлюцинировал или находился под воздействием психотропных веществ?
Я нащупал в кармане небольшой гладкий и твердый предмет – пластинку с рыбками. Она не исчезла. Хотел зайти в отдел китаистики и незаметно подложить к остальным артефактам, но передумал.
Глава II. Уна
Выйдя из Института, я окунулся в привычное шумное зловоние улицы. День был погожий, редкий для этого сезона, и я решил немного прогуляться по городу. Терять нечего, думал я, с работы, возможно, уводят, а если нет, заставят сотрудничать с органами. Мои любимые люди ХХ века считали это предосудительным, и хотя их мнение не имеет никакого значения, потому что люди и органы, и вся жизнь сейчас совершенно другие, мне не хотелось сближаться с КОД или УМС.
В тот момент не хотелось: знай я, чем обернется дело, не стал бы медлить и колебаться.
Повернув за угол, я налетел на женщину. У нее выпала сумочка и содержимое рассыпалось по тротуару. Извинившись, я бросился собирать безделушки, тут наши взгляды встретились и – чудо! – передо мной была давешняя Q-террианка. Ее нельзя было не узнать, хотя сегодня она была одета, как обычная жительница земли.
– Я рад снова вас видеть! – выпалил я, протягивая ей сумочку. – Я думал о вас.
– Разве мы знакомы? – холодно спросила молодая женщина.
– Вы могли не запомнить меня, это было так мимолетно. Вчера вы приходили в Институт исследований прошлого. Мы немного поговорили. Чуть-чуть.
– Нет, нет! Вы обознались, молодой человек.
Зеленые глаза женщины были ясны и непроницаемы; я предпринял последнюю отчаянную попытку:
– Вы прибыли с Q-терры и спрашивали меня про двадцатый век! Неужели не помните?
– Я всю жизнь прожила в этом городе, – отстранилась женщина. – Вы обознались. Или вы сумасшедший. Отстаньте, я позову полицию.
Невозмутимое совершенство! Несмотря ни на что, я был уверен, что это она. Я пошел прочь, а когда обернулся, Q-террианка смотрела мне вслед и улыбалась. Как глупо. Как странно. Вот и все. Умей довольствоваться малым, Джей.
Я зашел в бар неподалеку от дома, где делали отменный ячменный кофе, взял сигарет и попытался расслабиться. Прошло около часа. Я размышлял о том, что моя жизнь была бесцветной и не слишком правильной. Да, я достигал разных целей, я честно трудился, не нарушал законов и не поступался принципами, временами я был удовлетворен, но чего-то не хватало. Чего-то неуловимого, ясности, как во сне на берегу моря. Или, наоборот, чего-то разрушительного, дерзкого, силы переживаний. Восторга. Свободного падения. Не знаю. Я был нестабилен. Я был недостаточно живым.
Разгадка была в ней, незнакомке со светло-зелеными глазами. Я хотел видеть ее, говорить с ней, просто быть рядом. Я не мог отделаться от наваждения и злился.
В бар вбежала Уна. Она едва не снесла двери и кричала на все помещение:
– Ты здесь! Как хорошо, что я тебя нашла. Ты в порядке?
Не похоже на нее. Уна вроде эмоциональной калеки. В подростковом возрасте сделала психокоррекцию, тогда все девушки из ее класса делали, это было модно. Ей вживили в мозги ЭПГ-кристалл. Несколько лет после операции прожила в своем радужном пузыре: ОК, я мисс совершенство, нет проблем, негативчик побоку, внешний мир не существует, существую только я, я всегда права, и я самая лучшая, я всегда получаю, что хочу, я всем нравлюсь, а кому не нравлюсь, тот конченый урод и т. п. Потом кристалл стал давать сбой. Защитный пузырь лопнул. Две ее школьные подружки без видимой причины покончили с собой, еще одна подсела на тяжелые наркотики. Уна оказалась более сильной и более хитрой. Она научилась справляться с приступами депрессии и скрывать их, чтобы не отправиться на принудительную терапию. Наше общество терпимо к психическим недугам, но депрессия особый случай.
Обратно ЭПГ-кристалл так просто не извлечь – фирму, которая их ставила, прикрыли, а разработчики технологии скрылись. Но дело сделано: каждая вторая молодая женщина у нас с этим кристаллом в голове, и у всех кристалл дает сбои. Один день реакция на все как у снулой рыбы, на второй день истерит несколько часов подряд, на третий подсядет на идею-фикс, и все разговоры только об этом, на четвертый забудет, о чем твердила накануне. ЭПГ.
Уна вцепилась в меня и потащила к телекомпу:
– Ты сегодня селебрити. Тебя будут показывать все каналы!
Уна с благоговением приникла к монитору. Показывали не меня, а пожар в многоэтажном доме. Из окон прыгали обезумевшие люди, внизу ревели сирены пожарных машин, у которых закончились пена и вода. Из одного брандспойта еще заливали струю в окно, оттуда сначала рвануло пламя, потом повалил черный дым. По аварийной лестнице между четвертым и пятым этажами медленно двигался вниз мужчина, его увеличили – на крупном плане было видно, что шею человека обхватил ребенок, он старается удержаться, но опоры лестницы шатаются и силы его на исходе.
К телекомпу подтянулись остальные посетители бара. Риэлити-смерть в эфире по-прежнему манит зрителей. Недавно набрало высокие рейтинги шоу из операционной палаты про больных раком. Всех увлекает, как люди борются за жизнь, даже если они обречены. Можно было делать интерактивные ставки на пациентов, кто сколько дней протянет. Говорят, организаторы мухлевали с этим делом, поэтому сначала тотализатор свернули, а затем и шоу закрыли.
На мониторе снова дали общий план, показали новоприбывший отряд спасателей и пенные струи, нацеленные в пламя, показали санитаров, растаскивавших и грузивших в машины раненых и погибших. Человек с ребенком оставался на аварийке и пытался спускаться, но опора шаталась все сильнее. Наконец к стене приставили пожарную лестницу с люлькой и спасателем. Мужчину сняли с аварийки, перила он не сразу решился отпустить. Снова крупный план – и глазам не верю! – в чумазой физиономии растерянного героя я признал свою собственную. Затем репортер на фоне пострадавшего дома сообщил о спасении дочери президента венчурной компании. Спасителем был я.
– Я всегда знала, что ты герой! – Уна обращалась ко всем присутствующим. – Смотрите, это он, мой герой! Ему должны дать награду. Это мой жених.
Она экзальтированно бросилась меня целовать, люди вокруг одобрительно зашумели, а я в очередной раз за сегодня почувствовал себя идиотом. Владелец бара проставил всем бесплатное пиво, мужчины хлопали меня по плечу «Ты что надо, кэп!», Уна продолжала восторженно и немного заискивающе повизгивать. Я выпил невкусное пиво, дружески простился со всеми и мы с Уной отправились ко мне домой. Пока мы поднимались в лифте, она успокоилась.
В гостиной я усадил давнюю подружку в ее любимое кресло и развеял ее заблуждения:
– Послушай, солнышко, я никого не спасал. Это не я на стриме. Я никогда не был героем и до сегодняшнего дня не представлял, как ничтожна и скучна моя жизнь. Если хочешь, я женюсь на тебе, но вряд ли это нужно: я тебя не люблю.
Уна разрыдалась. Я проявил бестактность и попытался смягчить удар:
– Уна, детка, я никого не люблю. Даже самого себя. Ты говорила, что не можешь нормально чувствовать. Беда у тебя с эмоциями. Нет, это я бесчувственный эгоист или глупец. Ты заслуживаешь лучшего. Ты красивая славная девочка, когда-нибудь тебе повезет.
Уна плакала безнадежно и ожесточенно. Ей больно, но когда она устанет от слез, станет легче. Мне надо было выговориться:
– Я не был искренним, потому что старался быть хорошим. Да, я верил, что так правильно, но получилось по-другому. Тебе трудно понять, но и вчерашний ночной клуб, и сегодняшний пожар, и многое другое неправда. Даже если ты видела это в новостях. Не знаю, что происходит, но в реале ничего не было. Были более загадочные вещи: вчера я притащил из сна древний китайский символ – двух рыбок, черную и белую, а сегодня встретил на улице Q-террианку, помнишь, ту, что спрашивала про ХХ век, а она заявила, что всегда жила в нашем городе и позовет полицию, если я буду к ней приставать.
– А ты к ней приставал? – донеслось сквозь всхлипы.
– Не то, что ты думаешь. Я уверен, что эта женщина знает причины этих странных событий, подмен и двойников, но скрывает их. Я хочу понять, что происходит. Важно найти ее, понимаешь? Я сойду с ума, если не решу головоломку.
– Незачем тебе понимать, все равно ничего не изменится, – с этими словами преданная мне и преданная мной Уна направилась в прихожую, где натянула свое старенькое пальто и ушла, громко хлопнув дверью.
Вот так. Все женщины существа с другой планеты, как говорит один мой приятель. Он прав на все сто.
Я сидел в темной комнате совершенно один, в душе моей царило умиротворение, и на моей ладони лежала пластинка с китайскими рыбками. Потом лег спать, и никаких снов мне в ту ночь не привиделось.
Глава III. Таркус
«Срочно! Сегодня в 17.15. Квартал F 14, постройка 57, К-3а. Очень важно. Ия». Телекомп разбудил меня резким звонком и высветил эту надпись. F 14 – окраина города. Экстремальная будет поездочка. Ия. Так зовут таинственную Q-террианку. Я уверен, это она.
Надо придумать предлог, чтобы не пойти на работу. Поваляюсь пока в постели, скажу, что был у психолога на тримминге. В отделе знают, что давно собирался на процедуру, а после тримминга минимум сутки надо отлеживаться. Да, такой я халявщик, герой и изгой нашего времени. Мне не стыдно за этот маленький обман. Бывают дни, когда хочется, чтобы тебя все оставили в покое. Сегодня мне надо поберечь силы для вечерней вылазки.
Полистаю пока ленту телекомпа.
Йес! Отговорку не пришлось изобретать: в новостях показали, как представитель мэрии вручает моему двойнику грамоту и конверт с деньгами (персональный бонус от главы компании, чью дочку «я» спас, от денег я бы сам не отказался). Награждали всю группу спасателей. По традиции после официальной части должен быть банкет с концертом. Поскольку «я» сегодня на приеме, работу можно пропустить. Логично? Еще как. Наличие альтер эго начинало забавлять. Вот бы он работал вместо меня, а я тем временем жил бы, как человек из комиксов. Интересно. Насыщенно. Включал и выключал бы свою суперсилу по желанию. Шлялся бы по ночным клубам да спасал нужных девочек из горящих домов.
Но что это?
– В связи с обострившейся международной обстановкой Администрация и Высший Совет официально уведомляет о прекращении дипломатических и иных контактов с Араксом, Церениусом и Q-террой; с сегодняшнего дня запрещаются гостевые и туристические поездки на эти планеты; лицензии совместных фирм, осуществляющих свою деятельность на территории Земли и ее сателлитов, до особого распоряжения приостанавливаются; в целях поддержания оборонной мощи объявлен экстренный набор в войска внешнего реагирования; с 21.00 до 6.00 в полисах устанавливается комендантский час, движение в темное время суток разрешено при предъявлении специального пропуска.
Монотонный голос диктора продолжал вещать. Не сегодня-завтра начнется война, и свидание с Q-террианкой обернется обвинением в измене. Плохой же ты аналитик, Джей-Джи, если не можешь предвидеть такой поворот событий. Кому как не тебе знать, что история повторяется? Шимбуки, тертый калач, не зря паниковал во время визита делегации.
Надо получить пропуск. Я отправился в нашу квартальную комендатуру. Очередь начиналась на улице (и это в разгар рабочего дня) и продвигалась медленно. До пяти могу не успеть. Последним в очереди, т.е. передо мной, стоял старичок Таркус с первого этажа, которого все в нашем доме считали тронутым. Больше знакомых лиц я не заметил, поэтому попросил его предупредить вновь приходящих, что стою за ним, а сам побежал домой. Может быть, удастся найти Ию по закрытому каналу: с мобайла отследить все коннекты проще простого. «Срочность» и «важность» из ее сообщения были связаны с чрезвычайкой, я не сомневался. Но если уж собрался влипнуть в авантюру, надо хотя бы представлять, в какую.
У подъезда я столкнулся с нарядом вооруженных солдат, которые вели куда-то двоих жильцов нашего дома; кажется, их звали Тилли и Таня. Мужчина был избит и волочил ногу, по его щеке струилась кровь. Женщина вырвалась, но не успела пробежать и десяти метров, как один из конвоиров пустил очередь ей в спину. Я застыл, не в силах сдвинуться с места, кажется, даже перестал дышать. Все произошедшее было безобразным и жутким. Все было за гранью здравого смысла.
Солдаты прошли мимо, не обращая внимания, словно не видели меня вообще, деловито затолкали мужчину в фургон с решетками на окнах, туда же бросили тело женщины и забрались сами; выпустив клубы вонючего газа, машина уехала. Все случилось очень быстро, как в кино. Я был единственным свидетелем расправы. Но кому я мог все рассказать?! Кто бы мне поверил? А если и так, кто не оправдал бы этих солдат и эти чертовы законы военного времени?
Там, где расстреляли женщину, осталась маленькая лужица крови, а рядом в пыли валялась такая же, как у меня, пластинка с рыбками. Машинально я поднял ее и положил в карман.
Лифт был уже сломан; задыхаясь, я добрался до своего 21-го этажа. В квартире за время моего отсутствия никто не успел побывать. Это хорошо. Обратного адреса на мэйле Q-террианки не было. Я прошарил служебную инфу в поисках сервера, узел не определялся; что ж, неплохо, стер месседж, и вырвал адаптер из сети, не выключая телекомп.
Вдруг ловушка? Но ведь достать дома меня проще, чем в квартале F 14, где я ни разу не бывал. Я засунул в сумку запасной свитер, а в карман складной нож, потом тщательно запер оба дверных замка. Было предчувствие, что я не скоро вернусь домой.
Возле комендатуры по-прежнему толпились люди, старичок Таркус, за которым образовался приличный хвост, заметно продвинулся к цели и подмигнул:
– Слышь, герой, какой-то ты прибитый. Держи нос по ветру. Зря я что ли, стою, как дурак, место тебе держу? Мне самому хрена пропуск дадут. Некуда и незачем тебе ходить, скажут, старая сволочь, быстрее сдохнешь. Государству не надо будет лишнюю пенсию платить.
Вопреки вялым протестам очереди, я пристроился к полоумному дедушке.
– Ты большой человек теперь, – продолжал он. – С иноземцами знаешься, с мэром за ручку здороваешься.
Глуховатый старик говорил как назло громко. Я сделал вид, что поправляю наушник и слушаю себе радио. Меньше всего мне хотелось привлекать внимание. Почувствовав, что мне неприятно, он понизил голос:
– Мне ребятки из 618-й письмо оставили, может, ты документ в свой архив пристроишь. Пригодится.
Таркус протянул плотный конверт. Я хотел было отказаться, но старичок лукаво ухмыльнулся:
– Прочти, секрета никакого.
Письмо было коротким, всего несколько строк:
«Дорогие наши дети!
Мы никогда больше не увидимся, но знайте, мы не сделали ничего плохого, что бы про нас не говорили. Придет время, и вы все поймете. Надеемся, вы простите нас. Мы вас очень любим. Папа и мама».
– У них были дети? – машинально спросил я.
– Два мальчика и девочка. Здесь остался только старший сын, остальных успели переправить мм… скажем так, в безопасное место. Впрочем, старший вырос и давно себе хозяин.
– Их ведь только что…
– Знаю, – оборвал Таркус, – и они тоже знали. Они были готовы. Иначе не оставляли бы послание.
Теперь старик ничуть не походил на тихого идиотика. Таркус оказался человеком с двойным дном. Или еще одной деталькой паззла, который мне предстояло собрать. Кто он и на чьей стороне, я не понимал. Надо быть осторожнее с ним. Впрочем, жильцы из 618-й были проницательнее меня, но им это не помогло.
Когда наша очередь приблизилась к заветному окошку, Таркус снова стал валять дурака:
– Подайте пропуск ветерану, жертве международной агрессии.
В очереди раздались смешки. Чиновник за окном приема заявок недовольно покосился на старика, который, выпучив глаза, пускал слюни на рубашку.
– Зачем тебе пропуск, дед?
– В магазин вечером выйду да и забуду, как домой вернуться, а тут твои, начальник, оболдуи с автоматом. Разбираться не будут. Тра-та-та – и нет меня. Жить хочу.
– Сиди вечером дома, целее будешь. Следующий!
– Не уважаешь, а зря, – Таркус показал кукиш чиновнику. – Выкуси, начальник. Страна век тебя не забудет.
Непонятный дедушка поковылял прочь, и пока я сканировал отпечаток пальца, получал пропуск и расписывался в журнале контроля, сосед исчез из виду. Как ни странно, мое дело решилось без проволочек, даже осталось немного времени, и я зашел в бар. Над стойкой красовалась табличка «Крепкие напитки сегодня не продаем», завсегдатаи угрюмо смотрели теленовости, в которых новобранцы суетились вокруг абстрактных военных укреплений. Грянул учебный взрыв, один паренек упал навзничь. Кто-то из посетителей выругался.
Глава IV. Квартал F 14
В подземке было много людей в форме, пропуск у меня проверили дважды: на входе и на платформе. Без привычной рекламы стены казались голыми, а вместо FM-музыки в метро играли марши. Натянув шапку-балаклавку, я пристроился у перегородки между отсеками – самые любопытные могли видеть лишь мою спину и затылок. Всем было не до меня. Для абсолютного большинства подготовка к войне стала неожиданностью: лет тридцать у нас не было глобальных конфликтов, и все это время власти провозглашали мирную доктрину. Бежать поздно, да и куда? Дальние рейсы, за исключением специальных отменили, и все понимали, что война начнется, как только главы корпораций со своими родственниками прибудут на нейтральные территории. По моим прикидкам, до начала оставалось не более двух суток.
Последняя остановка подземки была в районе F 13; когда я поднялся и вышел на улицу, начинались сумерки. В подземке у меня еще теплилась надежда поймать машину и добраться до нужного места, но она испарилась, когда я осмотрелся вокруг. 13-й и 14-й кварталы входили во внешнее кольцо мегаполиса, сюда выселяли тех, у кого был критически низкий интеллект по результатам тестирования, а также осужденных и неизлечимо больных. В 13-м, 14-м, 15-м и 16-м продолжали функционировать индустриалы, где трудились эти люди, отверженные обществом.
Все высланные оставались в этих кварталах навсегда. Они не только отбывали наказание, вкалывая по десять часов в сутки. Здесь были свои развлечения, свои правители и свои неписаные законы, свой бизнес и тайный язык; любые наркотики, от архаичного каннабиса до микрочипов, равно как и запрещенные книги свободно продавались в местных лавках, куда полицейские патрули даже не заглядывали. Изгои заводили семьи, и уже не первое поколение родилось и прожило годы и десятилетия, не покидая пределов индустриальной зоны. Жизнь здесь была опасна и коротка. Добропорядочные граждане этих кварталов избегали, я не был исключением. Я ничего здесь не знал, определенно не был похож на местного и мог рассчитывать только на свои силы.
Надо преодолеть около трех миль, если верить навигатору. Слева по курсу большое кладбище, справа заброшенная стройка. В поле зрения ни одной живой души. Делать нечего, я открыл лицо и, проверив в кармане нож, зашагал вперед.
Я шел быстрым шагом, шел долго, наконец кладбище закончилось, и начались жилые дома – кое-где в серых одинаковых коробках горел свет, доносились звуки разговоров, работающих телекомпов, ритмичной музыки. Я приободрился, хотя здравый смысл подсказывал, что прогулка вдоль кладбища была безопаснее встречи с аборигенами. На улицах встречались редкие прохожие, агрессии они не проявляли. Им было все равно, куда я иду и зачем. Когда до цели оставалось немного, дорогу мне преградили пятеро подростков.
– Из центра сак, смотри ты, – сказал один. – Че тут надо?
Я молчал. Держись, Джей: если начнется драка, одного-двух ты можешь уложить, но численный перевес на их стороне. Спокойствие твой единственный козырь.
– Глухой, да?
– Обторчался сак в хизу, – сказал другой. – Да ну его.
Но первый не хотел так просто отставать:
– Лярды вали!
Я не понимал большей половины сказанного, но догадался, что они требуют денег. Улыбаясь как можно дружелюбнее, я протянул им пачку сигарет. Денег все равно не было. Подростки взглянули на меня с удивлением. Один почти сочувственно произнес:
– Отхил ширака. Сак-то на гайках.
Еще один хохотнул и выпалил:
– Чмо!
Первый махнул рукой:
– Пошли! Хафет.
Впоследствии я узнал, что вел себя неправильно, и мне чудом повезло. Во-первых, обычных сигарет здесь никто не курил, во-вторых, улыбались на улице только психи. Меня приняли за нарика или за идиота. Могли пырнуть ножом ради забавы или битой дать по башке. С чужаками здесь разговор короткий. Да я и был идиот: кто еще попрется на ночь глядя в 14-й квартал ради загадочной иноземки?!
Нужный дом и квартиру я отыскал легко. Зеленоглазая девушка, о которой я много думал в последние дни, действительно была там. Не одна: в полутемной комнате сидели двое мужчин и женщина из ее группы. При моем появлении они привстали и поочередно поздоровались за руку. Рукопожатие было крепким и располагающим к общению. Их звали Сет, Ахон и Йафа.
– Подождем программера, – сказал Сет.
Q-терриане налили мне бокал темно-красного вина, которое пили до моего прихода, оно было густым и терпким, и все мои страхи и сомнения словно растворились в нем. Вскоре я потерял ощущение времени и пространства, очертания комнаты вместе с моими новыми знакомыми расплылись, и я оказался на берегу моря. Это было то же место, что в недавнем сне, но сейчас по морю шли большие волны и берег был усеян водорослями. На мне была та же странная одежда, ткань по колено промокла и затрудняла движение. В отдалении я заметил фигуру идущего навстречу человека, когда фигура приблизилась, я узнал Ию.
– Привет!
Сейчас она была свойской, казалось, мы знаем друг друга давным-давно. Сотни лет. Я осмотрелся по сторонам:
– Где остальные?
– Кто еще?
– Сет, Йафа…
Она рассмеялась:
– В твоем сне для них пока мало места!
– Но ведь это не сон?
– Почему бы нет? Сон и очень хороший. Мы одни-одинешеньки, и все будет именно так, как ты пожелаешь – надо только пожелать.
Наверное, я выглядел растерянным: она с трудом сдерживала смех. Сам я ничего веселого в ситуации не находил, и вообще не люблю, когда смеются надо мной. Никто не любит. Словно прочитав мои мысли, она спросила серьезно:
– Ты любишь море?
– Видел по телеку. Много читал, люди сочинили разные книги о морских путешествиях, раньше у нас было много морей… Не знаю, люблю ли. Как любить недоступное? Море в реале существует для немногих избранных. Я за всю жизнь столько не заработаю.
– Ты часто бываешь здесь.
– Я помню только один раз.
– Неправда, ты приходишь сюда часто, почти каждую ночь. Просто не помнишь. Может, так лучше.
– Лучше для вас?
– Мы не враги тебе, поверь. Твое подсознание противится твоей привычке держать все под контролем. Отпусти себя.
– Не умею. После вашего появления все в моей жизни пошло наперекосяк.
– Потом ты поймешь.
Я схватил ее за плечи и встряхнул:
– Что все это значит? Ваши новейшие эксперименты? Ты ведь знаешь, черт возьми, что происходит!
Вспышка гнева испугала Ию. Она отстранилась и тихо сказала:
– Ты сам догадываешься, но не хочешь признать.
Подобные вещи мне говорили не раз. «Сам знаешь», «это твоя проблема», «со временем поймешь», «ты боишься это признать». Но и в сотне таких фраз не было ясности. Все, кто произносил такие слова, хотели от меня отделаться, и пытались внушить, что я глупый, безнравственный и не способный абстрактно мыслить тип. И все они стремились мной манипулировать.
– Не хочу быть фишкой в чужой игре. Разменной монетой.
– Ты очень важен для нас.
– Мне не нравится подмена понятий. Я хочу быть собой, а не коллекционировать чужие легенды о себе.
– Ты и до встречи с нами любил придумывать себе альтернативную жизнь.
– Зачем ты приходишь в мои сны?
Она ответила неохотно:
– Правда тебе не понравится, а лгать я не умею.
– И все-таки?
– Ты был самым подходящим из доступных людей для выполнения миссии. Твой дед Q-террианин. У тебя подходящий индивидуальный генетический код, способности, благонадежность… Ты справишься.
На что ты надеялся, Джей-Джи? В отношениях с иноземцами рассчитывать можно только на миссии. Задания. Использование в качестве расходного материала. «Индивидуальный генетический код». Они меня изучали. Следили несколько месяцев или лет, чтобы заманить в ловушку и получить доступ ко всем тайнам моей личности. В этом они не отличаются от землян. Я вздохнул.
– Я лично была против тебя, – продолжала Ия. – Но мы тоже должны выполнять приказы.
– Тебе досталась роль наживки или инструктора?
– Называй, как хочешь. Я не обижаюсь.
Мы замолчали. Мне не хотелось выяснять, что за миссию для меня придумали на чужой маленькой планетке. Как говаривал мой отец: «Никогда не поздно стать спасителем человечества, но спасать его нужно только от собственной глупости. А если ты все-таки берешься за это безнадежное дело, ты сам наипервейший глупец, сын мой». Однажды отец вышел из дому и не вернулся. С тех пор наша семья ничего о нем не слышала. А ведь он был Героем Последней Десятилетней войны. Потом внезапно исчезла мама. Когда меня допустили к работе в секретных архивах, я не нашел сведений о своих родителях.
Мы сидели на сыром пустынном берегу, слушая рокот волн. Посланница иной цивилизации была очень хороша собой; я был очарован, несмотря на разговоры о «миссии» и «генетическом коде».
– Я уже сочинил сказку о том, как мы будем любить друг друга долго и умрем в один день… А я всего лишь твое задание, не первое и не последнее, – сказал я.
– Любовь не длится долго.
– Для вас не длится. У нас бывает.
– Особенно в книгах из твоего архива.
Метко. Нет, я ей не нравлюсь. Я для нее как животное. Подопытный образец. Подходящая благонадежная пустышка.
– Люди не простые существа. Не однозначные, не одномерные, не знаю, какими вы нас видите. Я мог бы доказать, если бы ты захотела меня понять.
Ия не ответила. Мы еще немного помолчали и посидели на песке, пока, зябко поежившись, она не предложила возвращаться назад. Я не возражал.
Через мгновение я открыл глаза в давешней полутемной комнате, Q-терриане продолжали что-то обсуждать, обмениваясь непонятными терминами, Ия тоже участвовала в дискуссии. Я будто из одного сна переместился в другой. Вскоре появился и программер, которого ждали Q-терриане. Это был не кто иной, как старичок Таркус, только помолодевший лет на тридцать. Он снова подмигнул мне, я нехотя помахал в ответ. Слишком много метаморфоз для одного дня.
– Приступим, господа! У нас осталось примерно 38 часов, по моим расчетам, их должно хватить. В государстве хаос, правительство в панике, бегут кто куда может и не может. Реальная власть сейчас у армии. Но армия обманута, и кто умнее, понимает расклад. Теоретически никто не станет нам мешать. Плюс у нас есть одна маленькая штучка…
Таркус показал микрочип, герметично упакованный в пластиковую пленку.
– Кибервирус LZ-R5. При надломе парализует волю и сознание противника. Достаточно кратковременного контакта, например, прикосновения, но вообще действует на расстоянии до двух метров. Фаза зомбирования продолжается 8-10 часов, подконтрольный субъект остается активным, но полностью подчиняется вам, не отдавая себе отчета в этом. После распечатки чип действует около суток, но через четверть часа без непосредственного контакта с человеком возможен сбой. Поэтому распечатанные образцы держите при себе. А чтобы для вас чип был абсолютно безопасен, надо ввести антивирус.
Кто-то мне намекал, что старичок Таркус когда-то работал на особые структуры разведки и внутренней безопасности. Маленькие штучки могли выплыть из их запасов, а могли быть и собственной разработкой программера.
Инъекция антивируса была болезненной: стало ломить кости и едва не стошнило. Затем нам раздали по три запечатанных чипа. Один я сунул в бумажник, еще два в карман, где они завалились в дырку в подкладке. Сет посвятил всех в суть операции, плюс каждый получил пакет индивидуальных инструкций.
Глава V. Я Джемайя
Не думайте, что мне в операции отводили главную роль. Спасение человечества было в прямом смысле делом техники. Или крупным мошенничеством, что, впрочем, не умаляло благородной цели миссии. Инструктажу я внимал рассеянно, чувствуя себя посторонним; пока Таркус обсуждал с Q-террианами детали действа, я наблюдал за Ией. Сдержанная и спокойная. Красивая и опасная. Мне нравилось ее равнодушие. Карты приоткрыты: мы почти на равных. Она выполняет приказы, я участник чужой игры. Когда игра закончится и если повезет остаться в живых, я вернусь в свой скучный институт. А она улетит на Q-терру. Будет выполнять другие приказы и спасать других неразумных существ. Ничего в этом мире не изменится.
В тот момент (каюсь!) я был не против войны. Может быть, человечество затевает войны, чтобы бежать от ежедневной рутины? Наш мир обустроен комфортно и организован правильно, но в нем некуда деться от безысходности благополучия, так сказать. Он скучен. В ХХ веке у людей было больше возможностей изменить свой статус, проявив таланты и приобретенные навыки. Сейчас единственный позитивный путь – встроиться в Систему по своей специализации, прилежно выполнять часть общей работы, не задавая вопросов, зачем это нужно, не анализируя, в чем общая задача. Быть незаметным.
Негативных вариантов развития больше. Аннигиляция пугает людей нашего круга меньше высылки в 13, 14, 15 и 16 районы. После аннигиляции может быть шанс вернуться в общество. Для этого потребуется много усилий и тестирований, право вернуться к прежнему образу жизни надо заслужить. Надо доказать, что ты еще годен и необходим Системе. Высылка во внешнее кольцо и поражение в правах никаких возможностей не оставляет. Изгой есть изгой.
Хотя о чем я? Война уничтожит порядок, и рутина всем покажется счастьем. Войны развязывают не со скуки. Причина даже самого мелкого, самого незначительного конфликта в банальной дележке денег. Война – это деньги, а деньги – это война. Могу предположить, что сейчас дело обстоит так: несколько владельцев крупных корпораций, не поделив сферы влияния с правительством и конкурентами, перевели финактивы на нейтральные планеты, подкупили крупных чиновников и организовали вброс нескольких бомб среднего качества и устаревших моделей, поскольку новые стоили дороже. И СМИ впоследствии напишут: «угроза вторжения миновала, злоумышленники понесли заслуженное наказание». Хотя я точно знаю, что никакого наказания не было. Богатые откупаются всегда.
С конспиративной квартиры мы уходили по одному. Мне показалось это решение глупостью. Обитателей 14-го района не интересовала наша миссия, но пробираться по неизвестным закоулкам в темноте я предпочел бы в чьем-нибудь обществе. Возможно, Q-терриане решили меня проверить в деле и умышленно вытолкнули в одиночку на улицы.