Читать онлайн Цветы привидений 1 бесплатно

Глава 1. Таинственная пещера

Первая глава

Летом Дину отправляли к бабушке в деревню. Каждый год девочка ждала окончания школы с нетерпением, как затерянный в море корабль мечтает увидеть очертания земли. Ведь в деревне свобода, друзья, соленое озеро с гипсовым откосом, степные поля, пестрящие как восточный ковёр алыми маками, васильками и дикой гвоздикой. А ещё в деревне – Лида и Тёма. Троицу местные бабульки прозвали попугаями – неразлучниками. Любимым занятием их после игр и проказ лежать среди цветов и трав на старом пледе, вдыхая с запахом полыни и миндальной повилики лето, и мечтать о будущем. Только бабушка не любила, когда дети ходили на маковое поле. Бурчала недовольно:

– Кровь убитых солдат в том поле, она поднимается из земли, превратившись в кровавые маковые цветы, они высасывают жизнь. И называют их «sprokelloem» – «цветы привидений». Бабушка Дины в прошлом историк. Но кто же слушает старших, особенно если речь о привидениях.

 ⠀ Лето в играх и забавах пролетело, словно один виток карусели. До отъезда неделя. В тот день дети наплескались в озере, и босые, размахивая полотенцами и пакетами, помчались в поле. Мишка, конюх, привёл лошадей на водопой и рассказал, что видел не раз на поляне, которую троица облюбовала, призрака – мальчика. В военной форме. Шёл от деревни к лесу, там, где орешник и осины в обнимку растут. И исчез.

 ⠀ Любопытные дети обсохли, оделись. И, без страха и рассудительности, не сговариваясь, рванули наперегонки к лещине, пахнущей дерзостью. Солнышко медленно прощалось с днем, лаская лучами крыши домов, закукарекали петухи, приглашая кур на насест. Ребята перелезли через ров, разделяющий поле и лес, и вошли в готовящуюся ко сну лесную чащу. Неожиданно Тёма как заорет на всю округу, показывая пальцем в сторону трех раскидистых южных сосенок:

– Там, смотрите, я видел его, видел, с ножичком маленьким, идёт как охотник по следу, – мальчишка с круглыми глазами укрылся с головой полотенцем, изображая привидение. Как в мультике про Карлсона, замычал и направился, пошатываясь, на девчонок. Те, от страха, врассыпную, с визгами, рванули к деревне. Артем побежал вслед, задорно улюлюкая, заливаясь смехом и размахивая полотенцем, выкрикивал: – Я найду вас, приду ночью и заберу с собой.

Дина влетела в дом, чуть не сбив бабу Асю с ног, будто за ней летел рой разъяренных гигантских пчел. Бабушка встревожилась, распахнула дверь в комнату внучки, та лежала под одеялом, в чем была. Ее колотило, словно в лихорадке.

– Крошка моя, кто же обидел, посмотри на бабушку, не молчи! – Дина неохотно повернулась от стены, села на кровати. – Ой, Господи боже, ты лицо-то свое видела? – бабушка стянула девочку с кровати, поставила перед собой, начала её ощупывать и оглядывать.

– А что с моим лицом не так? – Динка осторожно провела пальцами по щекам.

– А ты иди, в зеркало глянь, – и баба Ася развернула створки трюмо к испуганной девочке. Дина кинула вскользь взгляд на зеркало и отпрянула. Будто из другой реальности на неё смотрела в упор женщина в черном платке. Она плакала, сидя на траве, возле свеженасыпанного песчаного холмика. За ней невесомая темнота в серой дымке и три сосны, которые, казалось, сквозь зеркало тянут свои мрачные лапы к девочке. Динка разрыдалась и прижалась к бабушке.

– Только не говори, что по лесу шастали? Шастали, да!? – баба Ася начала трясти внучку как грушу.

– Бабулечка, миленькая, мы мальчика видели, с ножиком, в солдатской форме он был, в лес шёл. Точнее, Тёмка видел. И мы домой побежали! – она захлёбывалась слезами в ознобе. Притянула острые, ободранные орешником коленки к груди, обвила шею бабушки. Платьице желтое ситцевое в горошек прилипло к телу и пахло полем. Озабоченно женщина гладила по густым, слипшимся от пота, волосам внучки. К ночи у Дины поднялась температура. Ей снова, как живая, привиделась женщина в черном. Бабушка отпаивала ночь напролёт малышку святой водой и читала молитвы.

 ⠀ Когда просыпающееся солнышко прыснуло зайчиками в глаза, Дина обнаружила бабу Асю, скрючившуюся на кресле возле её кровати. Бабушка дремала, посапывая. Динка сладко потянулась, протерла слипшиеся веки.

 ⠀ – Бабулечка, – девчушка осторожно потормошила бабушку за плечо. – Утро уже, кушать хочу, блинчиков твоих с клубничным джемом, – как лисёнок прищурилась хитро, когда женщина шевельнулась и открыла глаза.

– Ставки сделаны, скоро… – баба Ася очнулась ото сна, словно в бреду, беспорядочно замотала головой. – Тьфу ты, и приснится же такое, прости, Господи! – набожно перекрестившись, встала со скрипящего пружинами старого кресла. – Ты, мил моя, пообещай мне, что до отъезда будешь при мне. И в лес ни ногой. А я тебе расскажу одну историю про здешние места:

– Была самая середина войны. Наши отступали. Лето тогда ещё знойное было, неурожайное. Немцы захватили деревню, стариков согнали в сарай старосты Фёдоровича, да сожгли. Я малая была, меня и ещё семерых детишек успели к партизанам переправить. Но даже в лесную глушь долетел с ветром тот удушливый запах горелого мяса. А вот Санечка с соседнего дома пропал, всего-то восемь лет мальчонке было, вот прям как тебе. Бабушка его, как немцы всю еду и корову забрали, во сне и померла в тот же день. Мальчишка, бабы, что вернулись в деревню после войны рассказывали, по ночам залезал к фрицам – еду воровал, и пакости мелкие делал. То поджог устроит, то в бочки с водой им земли насыплет. А потом снова наши на подступах были. Так немцы, отступая, все дома сожгли со старухами, а молодых баб как скотину погнали с собой. Вместе с животиной, на привязи. Так Сашка много недель за ними шёл с псом приблудившимся. Бесстрашный парнишка, Царствие ему небесное, – бабушка вздохнула печально, – ладно, деточка, пойдём, покушать тебе приготовлю, кровиночка моя. Она нежно поцеловала внучку в макушку.

Динка жадно запихивала в рот румяные кружевные блинчики, присёрбывая горячий чай из смородинового листа с мятой. На поверхности напитка кружились в вальсе ягодки йошты*. Девочка упорно пыталась их поймать губами.

– Дина, ты что японец или монгол какой кочевой, это у них там чавкать за столом – уважение к хозяину! – баба Ася строго посмотрела на внучку. – Не спеши, ещё мамочка моя говорила: «кто не спешит, от того ничего не убежит».

– Я не помню её совсем, зато имя какое у неё было, как у принцессы, не то, что мое, как у собаки дяди Лёши, – Дина накуксилась и мечтательно произнесла: – Пан–та–тея. Бабуль, а что это значит?

– Всё течет – так имя переводится с греческого, рыбка моя! Мой дед был ученым человеком, мудрецом. Жил в древние времена Гераклит, мой дедушка был помешан на изучении его биографии. Даже дочку назвал в честь его изречения: все течет, все меняется, в одну реку не войти дважды.

– Хм, интересно! Бабуль, а расскажешь про Сашку. Про того мальчика с собакой, что стало с ним? И почему он остался совсем один одинешенек? Где же мама его? – девочка умоляющим взглядом посмотрела на озадаченную женщину, облокотившись на стол, обхватила ладошками лицо.

– Я всю – всю посуду перемою, даже грядки прополю, Бабулечка, ну-у-у!

– Хорошо, – сдалась Ася Леонидовна. – На чем я там остановилась? А, шёл за немцами Сашка не одну неделю с псом Джульбарсом. Там того Джульбарса то было от земли не видно, говорили, рыжее лохматое чудо. Пили воду из болот. Ели грибы сырые, корешки да ягоды, которые от фашистских сапог успели спрятаться. Пес ловил полевок иногда. Мышей приходилось есть сырыми, чтоб не разводить костра и не привлекать внимание врагов. Это ребята разведчики рассказывали потом, что в тыл к фрицам пробрались в ночи за языком. Напоролись на парнишку, спал, забившись в трухлявый пень. Даже в непроглядной лесной глуши видно было какой тощий Сашка, как жердина. Волосы до плеч, перьев не хватало в голове – и вылитый индеец. И собака такая же, доходяга, но урчит грозно. Одели Сашку в гимнастерку, перевязали верёвкой, как сноп, отдали часть пайка скитальцам. Пару дней он их сопровождал тайными, одному ему известными короткими тропами, а потом исчез.

 У разведчиков задание – они дальше двинулись. По предварительным расчетам командира разведгруппы, немцы двигались медленнее, ведь у них телеги, груженные боеприпасами и пулеметом, скот, женщины. Обходили гать. Через пару дней нагнали врага. За километр донеслось ржание коней, женские вопли, автоматные очереди, пронзающие тихий полумрак леса. И лающая немецкая речь, срывающаяся на истеричные крики. Шнапсу перепили, решили с ходу бойцы. Группа подобралась ближе, командир владел немецким языком в совершенстве, разобрал сквозь весь этот хаос, что призрак приходит которую ночь. Жуткий карлик Румпельштильцхен с лицом из мха, утаскивает пленных женщин в подземелье. Он ловок и неуловим. Тем солдатам, которые сопротивлялись, карлик в стремительном прыжке, махнув костяным ножичком в костлявой руке, перерезал горло. Пленниц из четырнадцати женщин осталось три. От двух взводов осталось девять человек.

 ⠀ Командиром отряда фрицев было принято решение нести вахту без сна. Разожгли костры вокруг расположения. Часовые уселись по периметру в засаде. С досады разведчики чертыхнулись. Но решили подсобить карлику. А ночью, когда заморосил дождь, лесные заросли утонули в туманной завесе, наши ребята вплотную подобрались к вражескому лагерю.

– Бабуль, а карлик добрый или злой? – Динка с замиранием сердца слушала бабушкин рассказ.

– Карлик? – бабуля усмехнулась. – Ты так и не поняла, кто мстил фашистам?

– Не-е-т. А кто? – девочка озадачилась.

– Иди, как обещала, грядки прополи, зелени нарви, а после обеда расскажу, что было дальше.

Динка напялила стоптанные бабушкины фетровые тапочки в клеточку, имевшие большой жизненный опыт. И вприпрыжку побежала к грядкам вдоль забора. Бабуля всегда говорила, что свекла – солнцепоклонник, поэтому первым делом она усердно принялась спасать от сорняковой рати фиолетовые плоды, которые благодарно потянули к девочке свою ботву. Вездесущие оводы мгновенно слетелись к ее ножкам, атаковали снова и снова. Дина ускорилась, потешно отмахиваясь от кровопийц. За забором кто-то пытался изобразить сову, уханья больше походили на ослиные икания.

– Тёмка, выходи, я знаю, что это ты!

– Ха, я думал, напугаю тебя! – Артем, вихрастый мальчуган, тряхнув медной шевелюрой, ловко отогнул деревяшку на заборе и проник в чужой огород. – Че делаешь? Помочь что ли? – со знанием дела оценил объем работ. – Да тут делов – то на двадцать минут, – парнишка без особого приглашения засучил рукава растянутой кофты старшего брата и в тандеме принялся выдергивать сорняки на грядке с морковкой.

– Тём, знаешь, что бабушка рассказывала, про Сашку, того, что в лесу видели? – Дина перешла на шепот.

– Откуда мне знать, я бабские сплетни не слушаю и во всякие деревенские байки не верю, – он по – взрослому утёр пот со лба рукавом и деловито ухмыльнулся.

– Ну, не хочешь как хочешь. Я Лидке расскажу, и мы с ней вместе пойдем Сашкину могилу искать, цветы отнесем. Ведь если призрак ходит, значит там и лежит, зовет, чтоб пришли, скучает без людей. Он же сиротка. А ты можешь дома сидеть, – Динка пришлёпнула очередного слепня на ноге. Скривила обиженно губы.

– Так я сейчас быстренько за Лидкой сбегаю, отведу вас так и быть, мало ли что, цыгане какие будут ходить или бомжи, – парнишка шмыгнул через лаз на улицу, умчал по пыльной дороге, не дождавшись ответа подружки.

– Мужчины эти, – Дина вздохнула печально и, собрав в охапку бурьян, отнесла его в компостную яму.

Затем на цыпочках прокралась в дом. Скинула на ходу платье, натянула спортивные штаны и сиреневую кенгурушку с капюшоном. После проигранной битвы жужжащим ордам кровопийц в лесу защита в лесу пригодится. Осторожно приоткрыла предательски скрипучую дверь в бабушкину комнату. Та мирно похрапывала, заглушая реплики актеров в нудном сериале по каналу Россия, склонив голову на грудь. Динка осторожно прикрыла дверь. И понеслась навстречу друзьям, мелькая зелеными кроссовками на светящейся подошве. Лида и Артем тоже выглядели как участники соревнований по спортивному ориентированию, которые сбились с маршрута. Заговорщицки перешептывались и пытались разобраться в компасе, который Лида стащила у отца. За спиной они тащили рюкзаки с бутылками воды, бутербродами и полиэтиленом на случай дождя. Друзья резко свернули с дороги к полю. Трава вымахала с их рост, она приняла детей в свои объятия и скрыла мгновенно от чужих глаз. Тени стали длинными и вытянутыми. Пряно-медовый запах ласкал. Друзья не заметили, как зашли в лес и как далеко прошагали.

 ⠀ Вдруг, будто невидимый фонарщик еле слышно подкрался и выключил свет. Лес наклонил свои руки, пытаясь спрятать детей от света. Рыжие отблески заходящего солнца станцевали на кронах ёлок. Шорох в траве, за спиной сковал смельчакам колючим страхом внутренности. Они резко обернулись, прижавшись друг к другу, сизая тень сиганула в орешник как заяц-рысак. Ребята не шевелились и боялись дышать. Тёмка вспомнил, что он защитник, схватил палку и жалобно заулюлюкал:

– Кто там? Выходи! – в ответ шорохи хаотично зашелестели одновременно в разных местах, птицы умолкли, воздух гудел от еле слышного писка комаров. В рядах искателей приключений началась паника. Просвета не видно. Неожиданно налетел порыв ветра, хлестнул непослушных детей ветвями деревьев по лицу, по рукам. Ребята сбились в кучку как стайка потерявшихся утят. Вершины лесные шептали заговоры, посылая молитвы в чернильное небо. Темка спохватился, трясущейся рукой начал шарить в рюкзаке фонарик. Нашёл спички. Шёпотом пробурчал девчонкам:

– Если нас не сожрут вампиры, то комары и без них выпьют кровь, и мы умрём. Лидка, ищи свои таежные спички. Испарился мой фонарь, блин, – парнишка расхорохорился, видать, адреналин помчался по венам, придавая смелости голосу. – Что копошишься, дай, я сам, – и он грубо выхватил Лидкин рюкзак. – Нашёл, вот ты тормоз, конечно, – Артем размашисто чиркнул спичкой по коробку. Раз, два, рука предательски дрожала. Когда неровное апельсиновое пламя на головке таежной помощницы заплясало, затрепыхалось бенгальским огнем, дети отчетливо услышали звук. ⠀

 Тоскливо надрывалась лесная сирота кукушка. Где-то из глубины чащи перебивала её пронзительная мелодия на губной гармошке, в унисон волчьим завываниям. Мурашки ползали муравьями по коже. Дети затаились. Тишину разорвал лай собаки.

– Ребят, может, это Степаныч, егерь наш, у него ж пёс, который по лесу с ним ходит, а в дом не возвращается. Бабушка говорила: старый приблудный пёс, издалека на лису похожий линялую. Позовём, может? – Динка дёрнула Артёма за рукав.

– Ага, позовём, а вдруг это волки или бандиты какие, звук такой как на гармошке. Может, вообще цыгане, – запищала Лида, через слово всхлипывая.

– Никого звать не будем, надо развести костёр, небо затянуло, дождь ливанёт, точно вам говорю, натянем полиэтилен, – мальчик взял на себя смелость принимать решения как мужчина. Поджег сразу несколько спичек, вручил Дине мини– факел. И начал быстро ломать ветки, найденные под ногами, сооружая из них пирамиду для костра.

Огонь оказался непривередлив, попыхтел и задымил как старый дед махоркой. От костра потянуло канифолью, Динка втянула сосновый аромат, вспомнив дедушку, который натирал её лыжи мазью с таким запахом. Темка с Лидкой размечтались о бане, как только первые капли гулко ударились об импровизированный тент. Дождь зачастил, мгновенно сырость залезла непрошено под одежду. Из-за мглистого неба даже костёр не освещал опушку. Тишину разорвал приближающийся лай.

– Это точно не волк, – хором сказали дети.

 Вдруг из зарослей кустов вынырнула рыжая собачья морда. Собака потешливо тявкнула, и села на расстоянии вытянутой руки возле ребят, высунув язык.

– У-ты, какой пёсик, ты, чей такой? – Динка попыталась дотянуться, чтоб погладить собаку, но упала на мокрую траву. Рука ее пролетела насквозь, будто это была иллюзия в стереокино. Динка обернулась на друзей, которые с непониманием наблюдали за забавным действом. Напряжение отступило. Они подтрунивали над ней, толкая друг друга.

– Вы что совсем уже? Вы не видите собаку? – девочка рассерженно повысила голос.

– А ещё там фея Динь – Динь и… – Тёма не успел договорить, как получил по макушке затрещину.

– Ну, хватит, вдруг там и правда собака была, лай – то мы слышали, – Лида из солидарности мгновенно заняла сторону подруги.

– Быстро ты переобулась, – обиделся мальчишка на девчонок, – но вообще-то уже ночь, видите звезды? – Артем высунулся из-под полиэтиленового навеса, и поймал ртом холодные капли. – И дождь не закончится, – добавил многозначительно!

– Может и правда собака нас выведет, искать же будут, бабушку инфаркт хватит, – Дина расплакалась, хотя всегда считала себя смелой. Она представила бабушку, капающую корвалол в чашку, выглядывающую всю ночь без сна в окно. А, может, она уже ищет её, одна, в лесу. Девочка пуще прежнего разрыдалась.

– Хватит рыдать, до утра в любом случае здесь торчать, если пойдём дальше – вообще заблудимся! – Тёмка треснул кулаком по березе, к которой был привязан навес. Дождевые капли, сбившиеся в шайку на полиэтилене, подпрыгнули и с журчанием попытались сбежать. Лида сообразила, быстро подставила опустошенную бутылку:

– Вода есть, – гордо сообщила девочка.

– Да уж, ты молодец, Лидка! – Артем полез в рюкзак искать свою бутылку из-под пепси.

– Если ты не видишь солнце, не плачь – из-за слез ты не увидишь звёзд, – бабушка часто так говорила, – успокоилась Дина.

– Вот, твоя бабушка умная, фигни не посоветует. Точно! Надо найти звёзды, по ним определим, где мы! – парнишка высунулся из–за укрытия. – Небо чистое, дождь щас кончится! Будем искать полярную звезду! – со знанием дела, почесав медную макушку, сообщил парнишка.

Девчонки замолкли. Дождь и правда стих. И тут Лидка вспомнила про компас, который стащила. Она нащупала его на дне своей походной сумки. Поднесла к свету костра. Стрелка на компасе вертелась как бешеная юла.

– Сломала, растяпа! Придётся по звёздам, как пираты. Я читал в книжке про Капитана Блада, что нужно искать созвездие Южный Крест и по нему определить наше место, – мальчик нахмурился, силясь вспомнить что-то ещё полезное из книжек.

– А мне бабушка Ася рассказывала, что выпускали ворону с корабля, и если она возвращалась назад сразу, то суши рядом нет, – вставила Дина.

– При чем тут суша? Мы ж не в море, хватит умничать уже, – разозлилась самая старшая Лида, – ничего полезного в ваших книжках, нам нужно дождаться утра! Все!

В тот же миг ветер разбушевался в вершинах деревьев, налетел как хищная птица, нагнул кусты к земле. Молнии дрались с громом, грохоча и бряцая невидимым оружием. Лес притих в страхе вместе с напуганными детьми. Вдруг откуда-то, из-под земли, послышались утробные глухие стоны. Отголоски песни, похожей на ту, что поёт хор на католической мессе, протяжной и чувственной, заглушали стоны. Собачий лай прервал эти жуткие звуки. Ребята в спешке похватали вещи и, не сговариваясь, рванули на отзвуки сиплого лая.

– Он там, где туман, целая стена тумана, я видел рыжую собаку, бежим, она нас выведет к людям, – девочки еле успевали за шустрым Артёмом. За футболистом сложно угнаться. Ветки хватались сучьями за одежду. Влажный, остро пахнущий сырой землёй и травой, воздух затруднял дыхание. Дети выбились уже из сил, пробираясь по заболоченным участкам, утопая во мху. Незаметно земля под ногами пошла под уклон и резко вверх к нагорью. Ноги скользили и подворачивались по выщербленным валунам, траву сменил скалистый нехоженый дёрн.

Туманные жалюзи будто сломались и рухнули вниз, застилая сизой позёмкой, обволакивали обувь. Только светящиеся кроссовки Дины фосфоресцирующим розовым разрезали мрак. Неожиданно зыбкий туман схлопнулся в шар, и словно надувной, взмыл ввысь к верхушкам сосен. Дети остановились отдышаться. Взгляду открылось чёрная расщелина среди обнимающих её жёлтых известняковых скал. Редеющие сосенки на каменистом склоне потянули ветви к просыпающемуся над лесом солнцу. Из расщелины забрезжил свет, затем задорный лай. Оцепенение и страх сбросили оковы, друзьями обуяло детское любопытство, и они заглянули в синеву ущелья.

 ***

– Чует моё сердце неладное, два дня уже ищем, ни следа, – Ася Леонидовна поджала до синевы сухие губы. И снова шариковой ручкой принялась выводить причудливые линии на карте района, испещренной какими – то магическими знаками: звёздочками, треугольниками, зигзагами.

 ⠀ Миша, такой же рыжеволосый и сбитый как Артём, только лет на пятнадцать постарше пропавшего брата, попытался остановить трясущуюся руку женщины своей широкой ручищей.

– Что вы ищете на этой странной карте? Зашёл проверить вас. Соседка сказала, «скорую» вызывали вам вчера! Что я могу сделать? Вовремя мне увольнительную дали, сейчас волонтёры собираются, пойду с ними. Тётя Ася, может, Дина рассказывала что-то, куда они могли пойти? Любая мелочь важна. Так не расскажете, что это за карта доисторическая? – Миша наклонился над столом.

– «Аненербе», уверена, слышал? – женщина, тяжело вздохнув, поправила растрепавшиеся волосы цвета гранатового вина, указала точку на карте. Изящные ее пальцы ходили ходуном от волнения. Молодой человек уже засомневался в психическом состоянии соседки.

– Ась Леонидовна, с вами будет все в порядке? Мне уже идти надо, и при чем тут эти чокнутые, которые Грааль искали? – Миша усмехнулся уголком рта, и постучал пальцами по столу.

– Гитлер считал, что Крым – родина Ариев, потому что много веков назад, здесь жили праотцы германцев. Готы. И искали они не только Грааль, – женщина загадочно взглянула на парня. – Искали немцы тут сокровища нации. А вот мой дядюшка часть этих ценностей нашёл ещё в 1926-м на хуторе Бикеч. Камень добывал, и нашёл древнюю могилу, а в ней на черепе была золотая диадема с камнями. На истлевших костях золотые пряжки. Он начал с друзьями просеивать землю на месте последнего пристанища человека и обнаружили кулоны, монеты. Он же честный человек, времена – то послереволюционные, отнёс сокровища в администрацию. А затем в тех местах началось страшное: со всех мест потекли вереницы кладоискателей – черных копателей. И часть награбленных сокровищ у древних мертвецов были схоронены и в наших местах. В войну зондер-команда «Аненербе» искала здесь пещеру. В которой, якобы, было капище древних Готов и рядом курганы – могильники с золотом. Эта пещера, говорят, открывается только перед чистым сердцем, когда Боги и дух Вулкана хотят показать тебе путь, наделить силой или защитить.

Готы верили, что все живое божественно, и даже у деревьев есть душа. Главный Бог их Гот, поэтому мы все знаем эту фразу немецкую: «Oh mein Gott».

– Это все, конечно, интересно, закачаешься, – Мишка потеребил раскрасневшееся ухо, – но как это с детьми пропавшими связано?

 ⠀ Ася Леонидовна хитро прищурилась, отчего Мишка понял, она скажет меньше, чем знает. По лицу её пробежалась тень печали, она резко отвернулась. Деревянная кукушка выскочила из часов, захлопала крыльями и раздалась песня временных лет. Жалобный бой часов, сообщающий о скоротечности жизни, выдернул из плена тайн и сомнений пожилую даму.

– Миша, я боюсь, что дети нашли пещеру. Чует, ноет моё сердце. И сны всю ночь донимали. Дядька мой приснился. А если они там – пещера не каждому откроется. Сколько людей пропали в поисках её без вести. Вот Сашка – то, помнишь истории мальчонку из этого села, во время Войны, говорят, ту пещеру тоже нашёл. Обуяла его сила невероятная и Дух Мести.

Неожиданно в кармане джинсов Михаила гнусаво затянул Трофим: «Не рассказывай ни о чем из прошлого, мы оставим его в покое».

– Тьфу ты, напугал-то как, – встрепенулась и схватилась за сердце Ася Леонидовна. Сложила поспешно потрепанную пожелтевшую карту с погрызенными временем уголками. И спрятала в пузатый рыжебородый комод на кривеньких ножках.

– Алло, все собрались, и наши парни подъехали? Выдвигаемся тогда, – Миша нажал отбой на сотовом.

– Символично твой телефон спел, нечего прошлое ворошить! – женщина напряглась, повернулась спиной, всей своей напряжённой сухенькой фигуркой дав понять, что хочет остаться одна. Украдкой смахнула слезы, и подошла к окну. – Часа через четыре в лесу темень будет, как там ребятня наша, – дрожь в голосе ей скрыть не удавалось.

– Я побежал, друзья с волонтёрами приехали, больше шестидесяти человек собралось. Точно найдём, обещаю, – воодушевленный парень рванул из дома.

 ⠀ Михаил прибежал к месту сбора, дороге со стороны поля у подлеска. Галдела пестрая толпа что-то бурно обсуждающих людей. На раскладном столике была разложена огромная карта местности, утыканная красными кнопками. Места обозначения опасных каменистых участков и старых каменоломен. Группа милиционеров только что вернулись с поисков, собаки привели к брошенной импровизированной стоянке детей. Нашли спички и бутылку из-под пепси. Мохнатые ищейки на месте ночевки беглецов сбились со следа. Скулили, взрывали чутким носом траву, и носились по кругу. Будто в каком-то своём, собачьем, ритуале. Старший поискового отряда, капитан, подошёл к Михаилу. Снимая влажную насквозь от пота фуражку, растёр въевшуюся глубокую складку на раскрасневшемся лбу и протянул руку для приветствия:

– Капитан Зайцев. Приятель, чертовщина какая-то в этом лесу творится, как сквозь землю провалились. Собаки покружили и рванули, как ошпаренные, домой. Мы всю ночь блуждали, еле назад вышли. Бесовщина, твою мать. Ребята пусть поспят, присоединимся. Я в МЧС уже позвонил, запросил вертолёт. Ждём. Дети все же. Понимаю. Сам отец, – уставший командир нервно потёр блестящую лысину.

 ⠀ Волонтеры и два друга детства Михаила выдвинулись на поиски со свежими силами. Продравшись сквозь зазубренные заросли лещины, группа рассредоточилась.

– Мишань, так чего узнал хоть? – долговязый Пашка, отвлекшись в ожидании ответа, зацепился кроссовком за корягу, и бухнулся плашмя в траву.

– Щас, нам всю операцию сорвешь, опять ногу или руку сломаешь, тащить некому назад, – пробубнил Илья, белобрысый, белокожий, словно альбинос. Поправил круглые очечки и прищурился, вглядываясь в витиеватые корни. – Держидерево, повезло, что не ободрался. Палиурус – по–научному, бытует мнение, что именно из этого кустарника римляне сделали терновый венец. «Христова колючка», –Илья протянул руку Пашке.

– Парни, не отставайте, темнеть будет резко, ускорились, – Миша прикрикнул на друзей.

 ⠀ Когда те нагнали товарища, добавил:

– Тётя Ася, бабушка Дины, тему одну закинула. Не знаю, может бабкина сказка, но она ж в музее местном работала. Историк. Может, правда? – отдаляясь от остальной группы, Михаил, понизив голос, продолжил: – Типа, здесь где-то клад припрятан, в скалах, может, ближе к каменоломням, дядька её прошаренный, не все властям отдал.

– Да ладно? – как зачарованный, Пашка уставился на друга. – Это че, золото, бриллианты?

– Древних Готов золото, да даже если не золото, хоть монеты, всякие штуковины быта древних людей – это ж целое состояние, – продолжил на ходу Миша, шустро отмахиваясь от комаров. Жужжащие кровопийцы охотились только на него.

– Да, я кое-что читал об этом, это не байки, парни. Это ж целый детектив с тремя неизвестными. Короче, была в четвертом веке Фидея, она провела через римские кордоны пару сотен людей своего племени. Спасались они от рабства и каторжных работ. За ними охотились римляне, после того, якобы, как войска Вандалов, то бишь, этих Готов, разграбили Рим. Уцелевшие разрозненные племена много ценностей с собой прихватили и в Крым. Осели. Земледелием занимались. Жили в горах в каменных хижинах выдолбленных. Молились своим богам, посланник Богов у них орёл. Поэтому-то немцы на флагах орлов присобачивали, тотем древних германцев. И герб Третьего Рейха – орёл на дубовой ветке. Дуб у Готов священное дерево.