Читать онлайн По ту сторону мира бесплатно

Посвящается жене. Спасибо, что ты есть у меня!

«Без любви жить легче… Но без нее нет смысла.»

Л. Н. Толстой

Глава 1.Гилистери

Восточный склон горы со смешным названием Индюк, некогда отвесный, пару лет назад после довольно сильного землетрясения осыпался. Огромная каменная лавина упала к подножью, "сбрив" на своем пути густой лес внизу начисто. Большое пространство, размером с несколько футбольных полей теперь представляло собой скопление беспорядочно наваленных валунов разного калибра. Эльф Арадан уверенно шедший по этой каменой насыпи, указал куда-то себе под ноги.

– Оно прошло здесь. Минут десять назад, – уверенно заявил он.

Я даже не стал смотреть на следы, оставленные мифическим зверем. Все равно ничего на камнях мне не увидеть. Арадан эльф из горного клана, то, что он видит в камне мне не увидеть никогда. Вэон, второй эльф, сопровождавший меня, балансировал на верхушке остроконечного валуна. На кусок скалы, размером с грузовик, он взобрался, в надежде используя всю остроту своего зрения, высмотреть преследуемого нами зверя. Пыль и грязь покрывала так густо изумрудного цвета одежду эльфа, что напрочь скрывала его принадлежность к лесному клану. Я подтянул свои сапоги. Ноги за два дня погони сбиты в кровь, конечно.

– Ну, что там, Вэон? – поинтересовался я у следопыта.

Эльф спрыгнул вниз. Так легко и неслышно, упасть вниз мог только сухой листок осенней порой.

– Кажется, я видел его. Он достиг края этого каменного моря.

– Ты сумел разглядеть его? – живо поинтересовался я.

Эльф отрицательно покачал головой. Я вздохнул. Зверь, на которого мы охотились, звался гилистери. Мало кто видел его воочию. В одном древнем манускрипте о нем говорилось следующее: "Тако ж есть тамо i инiи звѣрïе, глистерии зовоми, имеют оу себе перси аки дивïи вепри. i оуста ѡ оуха своего до другаго оуха, и борютсѧ роги своими и никтоже может их побѣдити".

В ходе погони Арадан видел гилистери несколько раз издалека. С его слов гилистери огромный вепрь, с клыками, что бивни у слона. Вэон же описывал его как быка, со шкурой песочно-желтого цвета. Мне даже мельком не удалось взглянуть на зверя, что мы гнали столько часов. Я поднялся на ноги.

– Марш, други! – скомандовал я. – Надо спешить! Медленно, но верно мы его догоняем.

Вэон и Арадан устремились вперед. Охотничьего азарта у них было хоть отбавляй. Им не меньше моего хотелось заарканить зверя из легенд. Лесной эльф бросил на ходу:

– Впереди трасса и два поселка. Скорее всего, гилистери свернет. Пойдет либо обратно в горы, к Индюку, либо вдоль реки.

Существовала и третья возможность. Уйти через поселок, в горы, что высились у нас впереди, по прямому курсу. Там горы гораздо круче и непроходимей. Я на месте гилистери постарался уйти туда. А поселок… Что поселок? Мысль о том, что гилистери подобно оборотню или духу может менять свою форму не давала мне покоя. Или оно просто способно отводить глаза? Иначе как объяснить тот факт, что за столько лет никто не знает, как она выглядит? Два эльфа видели гилистери и дают совершенно разные описания. Вот обернется сейчас тварь тенью или наведет морок – люди и не заметят зверя. Поселок! Что он ему? Я собирался изложить на бегу свои опасения. Сложность возникало при переводе на эльфийский слова "метаморф". Линдор вместе с Алинор все-таки обучили меня языку эльфов. Точнее общеупотребительной его части. Существовало множество диалектов, которые мне еще предстояло узнать. Свой языковой пласт, сильно отличавшийся от базовой языковой формы существовали у охотников, у стражей и у Высших. Одни и те же слова могли иметь разное значение или оттенки значений в любовном диалекте, используемом между влюбленными, в разговоре между родителями и детьми, между эльфами разных кланов. Когда, наконец, плюнув на непереводимое слово, решив заменить его, с некоторыми оговорками, понятным словом "оборотень", я открыл рот, позади нас раздался почти человеческий крик. Пронзительный, полный боли и страданий, он резанул бритвой по душе. Все мы, не сговариваясь, остановились, повернув головы в ту сторону, откуда нам послышался крик. Арадан неуверенно спросил, ни к кому специально не обращаясь:

– Что это было?

Вместо ответа из-за камня показалась ушастая мордочка. Заяц! Неловко переставляя задние лапы, он никого не страшась, стал приближаться к нам. Серая шкурка на спине у косого оказалась испачкана кровью. Кто-то напал на бедолагу! Может лиса или шакал. Наверное, тот самый крик издавал зверек, в момент смертельной опасности. Я слышал, конечно, что зайцы и кролики при смерти могут кричать как люди, но поверить в то, что услышанный нами вопль издавал раненый грызун, оказалось непросто. Вэон толкнул меня в бок:

– Это не заяц! Коловертыш!

И, правда, спереди под горлом у лопоухого виднелся большой мешкообразный зоб, будто заяц страдал базедовой болезнью. В этом горловом мешке коловертыши – существа на удивление ловкие и верткие могли хранить довольно много предметов. Колдуны и ведьмы часто использовали коловертышей, как своего рода рюкзаки на ножках. Почему-то самая большая популяция этих существ обитала в свое время под Тамбовом. А Баба-яга, что нашла приют в нашей долине некогда бежала из Тамбовских лесов. С собой она прихватил десяток помощников коловертышей, которые затем в невероятном количестве размножились в южной части долины. Служили они не только волхвам и Яге, а всем кто привечал их чем-то вкусненьким. В основном они обеспечивали почтовую службу в долине. Вот и сейчас, доковыляв до моих ног, коловертыш "отрыгнул" кусок бумаги, аккуратно скрученный в трубочку. Я подхватил и коловертыша, и послание. Раненого гонца в первую очередь отдал лесному эльфу. Тот немедленно достал из заплечной сумки аптечку и стал обрабатывать раны на спине коловертыша. На бумаге оказалось начертано рукой Линдора всего пару строк. Прочитав записку несколько раз, я сел на камень. Щелчком пальцев поджег бумагу, а затем сбросил с пальцев темный пепел.

– Все, друзья! Охота окончилась. Боюсь, тайна гилистери так, и останется не разгаданной. Нам нужно срочно возвращаться в долину!

Глава 2: Алинор

К Вратам в долину мы добрались глубокой ночью… Когда волею судеб я впервые проходил Вратами, мне пришлось исполнить целый ритуал. Став Посредником, одним из хранителей долины, мне пришла в голову мысль изменить процедуру идентификации для всех кто захочет выйти или тем более войти. Теперь многочисленные магические артефакты, созданные мною, охраняли Врата, работая по типу сканера – считывали ауру, определяли природу существ, уровень допуска, наличие запрещенных предметов, вроде батареек и других источников электричества, чтобы затем либо отворить створки Врат, либо оживить грифонов. Некогда созданные мною шесть крылатых чудовищ для предотвращения вторжения Врага Без Имени в долину, теперь являлись стражами Врат. Лучшей охраны, чем полуорлы-полульвы придумать было сложно. Неуязвимые, ловкие и сильные, напрочь лишенные страха и инстинкта самосохранения они не оставят ни малейшего шанса непрошеным гостям. Каждый из грифонов в бою стоил сотни эльфов. Стражи-эльфы, некогда охранявшие вход в долину, оказавшись не у дел, не обиделись. Боевые испытания моих големов показали, на что они способны. Тем более, что бывшим стражам, я нашел новую работу.

Пройдя Вратами, я увидел, что меня ждет Линдор. Некогда глава стражей Врат, эльф сейчас выполнял непростую работу. Хорошо ориентируясь в мире людей, он возглавил по моей просьбе свежеиспеченную службу внешней разведки. Туда в большинстве своем вошли бывшие стражи Врат. Цель у разведки, в отличие от Ордена Посредников одна – следить за Врагом Без Имени. Я обнял эльфа, приветствуя его.

– Здравствуй, Линдор, здравствуй! Рассказывай скорее, что за беда приключилась! Враг Без Имени активизировался?

Эльф отрицательно закивал головой. Справа от Врат еще совсем недавно лежал, поросший мхом, изъеденный жуками ствол дерева. Сейчас по моей просьбе лесные эльфы выстроили здесь небольшую беседку. В нее и провел меня Линдор, для продолжения разговора. Я не мог не видеть, что он глубоко встревожен. Но чем же? Линдор, едва мы уселись, выдавил из себя:

– Алинор пропала. Я чувствую, с ней случилась беда!

Я внутренне весь подобрался. Предчувствие страшной беды только усилилось. Усевшись на скамью, потребовал:

– Рассказывай!

И эльф рассказал, что последний раз видел сестру около недели назад, перед тем как удалиться в мир людей. В долину Линдор вернулся вчера вечером. Обычно его всегда встречала Алинор. Всегда, но не в этот раз. Сильно забеспокоился эльф сегодня утром, когда попытался найти сестру. Дома ее не оказалось. Никто из эльфов всех трех кланов не мог сказать, когда видели ее в последний раз, и куда она могла податься. Также ничего о местонахождении Алинор не могли сказать ни Яга, ни Берендей.

Я задумался. Да, на Алинор совсем не похоже. Когда Линдор в последний раз разговаривал с сестрой? Неделю назад? Я, не вставая с места, свистом пробудил одного из грифонов. Когда огромная птичья голова показалась в арочном окне беседки, я потрепал его по холке. Грифон раскатисто замурлыкал, одновременно ритмично пощелкивая клювом. Имело смысл проверить, а не покидала ли Алинор, пределы долины. Грифоны вели учет всем, кто проходил Вратами. Развернув к себе грифона боком, я расправил его правое крыло. Даром, что некогда новые стражи Врат были сделаны из бумаги, сейчас казалось, что их крылья выкованы из листовой стали.

Грифонам, как существам не живым, големам по сути, можно не только управлять, но и добавлять или убирать те или иные свойства. Функцию отслеживания прибывающих и убывающих, с подробной регистрацией по времени я добавил много позже. Информация запоминалась стражами, и для моего удобства проявлялась мелким шрифтом прямо на маховых перьях обоих крыл. Правое крыло содержало список лиц, покидавшие долину, левое – прибывших. Каждое перо содержало данные о месячном трафике. Пернатый архив будет хранить данные за пару лет, а затем записи обновятся. Шесть грифонов позволяли "резервно копировать" информацию шесть раз. Я в роли Посредника без году неделя, и во мне еще нет-нет, да проявляются замашки представителя современного технологического, насквозь компьютеризованного общества…

Нужное перо оказалось третьим с краю. Ага! Вот пометка о том, что Линдор покидает долину. Это произошло шесть дней назад. После него из Врат выходили два дня спустя я, Вэон и Арадан. Да, точно! На охоту за гилистери мы вышли четыре дня назад. После нас, никто не покидал долину.

Я отпустил грифона.

– Хорошая новость, Линдор. Она не покидала пределы долины, а значит, круг поисков значительно сужается. Нужно начать прочесывать местность.

Тот факт, что грифонов магически обмануть не получилось бы, я не стал озвучивать. Линдор и так это знал.

– Уже. Лесные эльфы причесывают леса от Врат до "Купели водяного". Горные все, что выше водопада с водяным. На водяных эльфах мониторинг речного пространства и непосредственно прилегающая к реке территория.

– Берендея надо предупредить. Пусть заглянет, на всякий случай, в пещеры к троллям. Мало ли, какая нелегкая могла занести Алинор туда. И к фейри, в их города нужно послать эльфов. Тоже на всякий случай. Да, Линдор, мне известно, что вы не восприимчивы к магии маленького народа. Но, все равно поселения фейри надо проверить! Я же на всякий случай зайду в гости к водяному. К нему в подводный дворец заглянуть надо. А туда, сам знаешь, ход есть лишь мне да русалкам.

Линдор возражать не стал. Ничего исключать не стоило, рассмотреть необходимо даже самые невероятные варианты. Таким подавленным его я еще никогда не видел. В глазах Линдора поселилась такая тоска, что мне стало дурно. Эльф вышел из беседки, когда я остановил его, вспомнив еще об одном варианте.

– Линдор! У тебя с собой нет листа бумаги, которой касалась Алинор?

Эльф помолчал, а затем решительно открыл свою заплечную сумку. Достал сильно помятый лист, протянул мне.

– Когда я искал Алинор и заглядывал к ней домой, нашел на полу этот скомканный лист. Сначала, подумал, записка мне. А оказалась, нет.

Я положил на скамью листок, разгладил его. Это оказался неудачный черновик письма. Письма адресованного мне. Прочитал первые строки и почувствовал, как тугие обручи сдавили мне грудь…

Повстречав сестру Линдора, между мной и Алинор немедленно завязался бурный роман. Все, и в том числе тогда еще Бессменный страж Линдор относились к нашему роману благосклонно. Отношения с эльфийкой походили на глубокий омут, в который я нырнул с головой. То был огонь, в котором мы его горели оба, согревая и одновременно, обжигая друг друга. Прошло время, и неизбежно страсть стала угасать. Мне показалось, что наши отношения исчерпали себя, что и я, и она остыли. Месяц назад, после глупой ссоры мы расстались. Только теперь читая тонкие, изящные строки, выведенные рукой Алинор не более семи-десяти дней назад, я понял, какая боль поселилась в ее душе. Она меня все еще любила. А я?

Я невольно потер грудь, стараясь избавиться от тяжести на сердце. Линдор с пугающе непроницаемым лицом, смотрел, как моя рука мнет злосчастный лист, разбередивший свежую рану в душе. Я глухо приказал эльфу:

– Иди, Линдор, иди! Помни – Берендей и фейри! Проконтролируй это, пожалуйста! Мы обязаны ее найти!

Эльф легко поклонился мне и устремился вверх по реке. А я, справившись с собой, расправил снова лист. Бумага эльфийская, белая с зеленоватыми, мраморными разводами. Подойдет для несложной модели. Пусть это будет модель собаки породы бигль. То что, Алинор писала на этой бумаге, испытывая сильные эмоции, поможет голему держать ментальную связь с Алинор. И если она жива, бигль найдет ее, он не потеряет след…

Глава 3: Лобаста

Навестить хоромы водяного получилось на следующее утро. Заночевать пришлось в шатре, что поставили эльфы в то время, когда, благодаря операции Посредника, моего предшественника и моего учителя, я попал впервые в долину. Убирать огромную палатку у дольмена, в свое время я запретил, и как она сейчас оказалась кстати! Не пришлось гостевать у Яги, ни добираться до Берендея или до каменного города эльфов. Глубокой ночью, пройдя вдоль реки в сопровождении тройки лесавок, до шатра, где мне удалось перехватить пару часов беспокойного сна.

Едва забрезжило утро, я вышел на мокрую от росы поляну. Лесавки, эти шкодливые дети лешего и кикиморы мало того, что вчера всю дорогу до шатра путались под моими ногами, сыпали с веток сверху на меня труху и сухие листья, сегодня с утра заплели палатку кругом паутиной. Снаружи теперь палатка походила на кокон шелкопряда. Совершенно не держа зла на шкодливых духов, посмеиваясь про себя, я легко избавился от паутины при помощи магического огня.

Если первый раз, я проходил мимо водопада с водяным с определенной опаской, и в сопровождении, то сейчас страха перед царем вод не было. Мне как жрецу Велеса подчинялись многие духи. И водяной, и русалки, и домовые, к примеру. Но, это не означает, что мне не стоило ждать мелких пакостей от своенравных водных духов. Сойдя с дороги, проложенную горными эльфами и гномами, я стал идти по берегу реки, вверх по течению. Водопада еще не было видно, но уже прекрасно слышно. Гул падающей воды заглушил мои спотыкающиеся на сточенных водой камнях шаги. Только поэтому я смог подобраться незамеченым к сонной шишиге – разновидности русалки, всегда предстающей в образе обнаженной женщины, расчесывающей волосы. При виде меня дух, вскрикнув, нырнул в речной проток, забыв на берегу гребень изготовленной из рыбьих костей. Будь сейчас ночь, так просто избавиться от шишиги мне вряд ли удалось. Разумеется, подбирать гребень я не стал, не хватало, чтобы речной дух приходил по ночам и требовал его вернуть. Стараясь не сломать хрупкую вещь, носком ноги бросил гребень в воду вслед за русалкой… Вот ведь удивительный факт – нет народа, который бы не описывал водных духов в виде человекоподобных существ женского пола, непременно с распущенными волосами и теми или иными рыбьими признаками. Например, в виде рыбьего хвоста или плавников. Тень Посредника, мой наставник в мире магии, не раз говорила о проекциях существ из мира Нави и Прави, и о том, как человек так или иначе трансформирует предложенный образ, видя в проекции то, что ему хотелось. В случае с домовыми и с русалками, несмотря на разное восприятие у множества видов и подвидов рассылок сохраняются множество общих черт. В целях теоретического обучения как-то Тень Посредника заставила изучить все виды водных духов. Высшие эльфы сохранили роскошную библиотеку бывшего Посредника, в которой нашлись книги подробно описывающие все виды славянских русалок, и вместе с ними и Сирийскую богиню Атаргате с рыбьим хвостом, покровительницу рыбаков, и среднеазиатских Су-кьз, и ирландских русалок Мерроу, и древнегреческих Сирен и Тритонов, нимф и нереид, и германскую Ундину, и шотландских шелки, и северную разновидность русалок Ахти, и владычицу морскую, которой поклонялись народы Кавказа – Хы-Гуаше. А вот во мнениях о водяном во всех его ипостасях мы с Тенью Посредника разошлись. Мне показалось, что славянский водяной, и китайский дух воды Хэ-Бо, и Тритоны всего лишь разновидность русалок, только мужского пола. Тень Посредника убежала меня, что водяной – дух более высшего порядка, чем какая нибудь русалка.

К сожалению, сегодня мне предстояло изучить водных духов не только в теории. Шум, которая создала шишига, плюхнувшись в воду, разбудила свою сестрицу – одну из самых неприятных разновидностей русалочьего племени. Сильный всплеск впереди остановил меня. До чаши водопада оставалось всего ничего, и я подумал, что шумел водяной. Оказалось, что нет! Посередине реки всплыло нечто рыхлое, серого цвета. С одного конца по воде змеились каким-то лохматые космы, которые мне поначалу показались водорослями. Поглядевшись, я понял, что это волосы. Длинные, нечесаные пряди волос. С плеском «нечто» перевернулось, и я увидел, что в воде плывет против течения, прямо ко мне полуразложившееся тело старухи. Лобаста! Я чертыхнулся и отпрыгнул назад, подальше от берега. Лобасты или албасты, наверное, самые злые из русалок. Ранее ареал их обитания составлял нижнее течение Волги, территория Татарстана и Киргизии, теперь же когда духов и богов, всевозможную нежить извели, загнали в резервации, очень просто встретить вместе фейри и мавку, тролля и лешего, в местах для них нехарактерных. Вот как сейчас! Никогда ранее лобаста не водилась в реках Кавказа. Отступить сейчас, испугавшись лобасты, означало перенести визит к водяному на более позднее время. А этого совсем не хотелось, тем более что водопад вот он, рукой подать. Оставалось отпугнуть русалку. Казалось бы, меня, Велесова жреца, должны водные духи, и слушаться, и побаиваться. Только вот жрец я пока неопытный, и сил и знаний на все не хватает. Големы у меня получаются отменные, с книгами заклинаний я научился работать. Только одно дело в пещерах корпеть днями и ночами над артефактами, в тиши, с многочисленными попытками и пробами, и другое дело быстро соображать, что делать с речной нежитью, что тянет к твоему горлу скрюченные пальцы, обезображенные трупными пятнами. Я ничего не нашел лучше, чем подхватить из-под ног голыш и засветить русалке в грудь. Камень с глухим стуком врезался в нижнюю часть грудины, прямо промеж отвисших грудей. Русалка в ответ лишь рассмеялась, обнажая длинные как у вампира клыки. Несложное заклятье, приложенное к камню, не сработало! Я громко, витиевато выругался. В ответ на мои ругательства лобаста немного замялась, прекратив на миг подниматься из воды на берег. Существовали специальные заговоры против русалок. Некогда их знали все, от мала до велика. О них я читал, но нужные слова в памяти у меня не остались. Оставалось надеяться на силу русского матерного слова. Изначально слова, позже считающимися матерными, таковыми не являлись. Их широко использовали шаманы и волхвы, вкладывая в них иной, сакральный, чаще всего защитный смысл. Примером того, что смысл матерных слов искажен до неузнаваемости, может послужить хотя бы слово "похерить". Означало поначалу это слово всего лишь "перечеркнуть крест-накрест". Набрав воздуха в грудь, я обложил русалку добротным, трехэтажным матом. Лобаста зашипела и отступила на шаг. Мгновенная передышка позволила мне вспомнить о защитных амулетах кармане на поясе. Нет, там не оказалось защитных артефактов против водных духов. Зато там были сухие травы. Мята, любисток и полынь. Как раз, если память мне не изменяла, полынь отпугивала русалок. Разминая в пальцах горькую траву, я, не переставая матерится, словно сапожник, перешел от обороны в наступление. Загнав русалку на середину реки, мне удалось сорвать аплодисменты водяного. Оказывается, хозяин вод незаметно подкрался, чтобы насладиться зрелищем того, как волхв будет усмирять русалку. Я поклонился водяному. Тот поклонился тоже, одновременно наматывая цепь на руку. Видимо цепью, как хлыстом водяной дух непременно воспользовался, если бы мне не удалось совладать с лобастой. Водяной пытливо глянул на меня:

– Что привело, Велесова волхва в гости ко мне?

Я еще раз глянул на реку, убедится лишний раз, что лобаста сгинула. Та при появление водяного нырнула под воду и не спешила вновь показываться.

– У Линдора пропала сестра. Алинор. Мы ищем ее. Из долины она не уходила.

Донбеттир, а именно так звали водяного, исчез, а затем возник на каменном троне, что высился на мелководье, возле водопада. Оправив бороду, он сложил свои чешуйчатые руки на своем огромном, словно бурдюк животе. Так близко водяного я видел впервые. Пахло он него рыбой и тиной крепко. Позвенев цепью, он повторил вопрос.

– Ну, пропала эльфийка. Зачем приходить ко мне? Сразу скажу, среди утопленниц ее нет.

Я присел на берегу, на камень побольше.

– Уже хорошо! А в гостях у тебя ее нет?

Водяной рассмеялся.

– Ты хотел сказать, не пленил ли я, водяной царь, эльфийку? Не запер ли красавицу в своих подводных чертогах?

– Именно! – немого напрягся я от своего утверждения. Интересно, если сейчас водяной рассердился, как мне справится с ним? К счастью, потягаться силами с водяным на этот раз мне не удалось. Ничуть не обидевшись, хозяин вод махнул рукой. И о, чудо, вода из чаши под водопадом вскипела, а затем поднялась вверх, обнажая каменное дно. Разинув рот, я смотрел на форель и сомов, повисших в воздухе, внутри водяного пузыря. Водяной одернул меня:

– Смотри вниз, волхв! Или думаешь, я навечно могу остановить бег воды?

Внизу, на дне каменной чаши, которую за многие сотни лет вымыла в скале падающая с высоты вода, мне показалось жилище водяного. Я увидел неглубокую пещерку, стены которой украшала затейливая мозаика из цветных камней и ракушек. В скальной нише, под козырьком, в центре возвышался высокий, резной трон. Слева и справа от него, располагались низкие лежанки, устланные водорослями. На них возлежали удивленные русалки. Алинор среди них не оказалось. Я кивнул водяному и тот вновь махнул рукой. Удерживаемая им вода упала вниз, обдавая меня с ног до головы брызгами. Донбеттир похохатывая, смотрел на меня, мокрого, ожидая моей реакции. М-да, шутка в его стиле! Я, молча, вытер с лица ледяную воду. Придется сделать вид, что ничего не случилось. Дрожа от холода, поклонился водяному.

– Спасибо, хозяин вод! Извини за подозрения!

Вслед за мной встал и водяной. Услышав мои извинения, он перестал улыбаться. В его, глазах навыкате, промелькнуло уважение. Не зря Тень Посредника предупреждала быть повежливей с водяным. Непростой он дух, своенравный. Пожалуй, после фокуса с водой, я согласен с Тенью Посредника, водяного нельзя ровнять с русалкой. Какая русалка способна на такое?

Глава 4: След

За "Купелью водяного", выше по реке меня ждал бигль, мой голем в мраморных разводах. Прежде чем, отправиться к водяному, я отослал его найти свежий след Алинор. Судя, по довольной морде и виляющему хвосту, билль успел оббежать всю долину и взять след. Я приказал ему:

– Вперед! Веди меня!

Уже на ходу я достал шар из нефрита, аналог сотового телефона в этом мире. Система набора абонента в этом артефакте мне показалась нерациональной, и после нескольких неудачных попыток я оснастил его голосовым набором. Согрев теплом ладоней шар, дождался, пока он не станет светиться изнутри мягким светом, а затем вызвал Линдора:

– Привет! Как поиски?

Голос эльфа показался мне каким-то безжизненным.

– Никаких следов. Берендей ушел проверять пещеры. Вернется к вечеру. У фейри Алинор нет, и не было. Я лично проверил все города. Что у тебя?

– У водяного ее тоже нет. Сейчас идут по следу Алинор. Из той бумаги, что ты вчера мне дал, я сделал голема-ищейку.

– Где ты?

– Бегу. Вверх по течению. От водопада с водяным.

– Я иду от Берендея. Встречу тебя там, где открылся первый портал Врага, на развилке.

– Добро!

Голема я сделал небольшим. Бигль едва доставал мне по колено. Однако, передвигался он на удивление резво. Я едва поспевал за тявкающей ищейкой. Одно радовало – бег согрел меня и немного подсушил одежду. Там где ущелье образовывало "рукав" – боковое ответвление, ведущее в Берендеево царство, нас уже поджидал Линдор. Не обратив ни малейшего внимания на эльфа с луком, бигль помчался вверх по ущелью, по направлению к поселению водных эльфов. Я вместе с эльфом помчался за ним. Не останавливаясь в обители эльфов, голем повел нас еще выше по реке. Эльфу держать такой темп движения не представляло никакого труда, при желании он мог бежать целый день. Я же то и дело прикладывался к фляге с эльфийской настройкой. После охоты за гилистери у меня оставалось еще немного тонизирующего напитка. А иначе как мне удалось бежать наравне с двумя эльфами-следопытами?

Сбавил скорость мой бигль лишь при приближении к острову, покрытому туманом. Тому самому острову, на котором находился в заточении Кащей. Поначалу, мне показалось, что некая робость голема объяснялась близким присутствием дракона. Да, того самого, что вместе с грифонами некогда защищал Врата. После битвы, я добавил голему-дракону больше автономности, вживил сторожевые функции, после чего поставил охранять Кащея. Дополнительная охрана такого пленника как он, мне показалось, лишней не будет.

Самого дракона мы увидели, едва вышли к острову. Голем лежал возле одного из каменных идолов. Заметив нас, близко подошедших к невидимым границам, которые он охранял, дракон вскочил и, прижав к спине крылья, шипя, бросился в нашу сторону. Узнав и Линдора, и меня голем остановился, не сводя, однако, настороженного взгляда с нас. Некоторая доля паранойи заведомо была введена мной в программу стража. Охрана острова для него являлась приоритетной задачей, дракон был готов остановить любого, кто попытается разрушить чары пленившие Кащея. Я бесстрашно подошел к дракону, чтобы погладить его, по шипастой морде, успокоить его:

– Ну, ну, мальчик, спокойно! Тихо веди себя! Мы за другим пришли сюда, за другим!

Бигль, приближяясь к идолам, стал еще беспокойнее. Если раньше он азартно шел уверенно по следу, не сбившись ни разу, то сейчас он кружил, то и дело останавливался, нюхая то землю, то воздух. И дело, как мне изначально думалось, совсем не в драконе. На своего крылатого собрата-голема бигль обращал внимание не больше, чем на камни вокруг. У него была своя приоритетная задача. Бигль совершенно спокойно бегал взад вперед возле дракона, без особых колебаний пробегал у него под брюхом. Эльф, из которого следопыт гораздо лучше, чем из меня, предположил, наблюдая за эволюциями голема:

– Может здесь очень много следов. Возможно, сестра здесь гуляла по берегу.

Я пожал плечами. Очень может быть! Жаль, у дракона не спросишь об этом – не вложена в нем такая опция. По сути, в нем установлены простейшие рефлексы – лица, не имевшие разрешения приближаться к острову, либо непосредственно угрожающие нарушить защитные чары уничтожаются всеми доступными голему средствами. Все прочие лица драконом просто игнорируются.

Наконец бигль заливисто залаял, остановившись на одном месте. Видя, что голем больше никуда не бежит, мы обошли дракона и приблизились к ищейке. Видимо, запутанная цепочка следов им распутана. И последний след оказался на берегу реки… Я присел на корточки возле собаки. Голем вытянувшись в струнку, смотрел за реку, туда, где туман навечно скрыл остров. Я попробовал направить голема на новые поиски, вновь взять след – бесполезно! Бигль застыл подобно истуканами на берегу, не сводя взгляда с туманного острова, и изредка жалостливо поскуливая. Я в недоумении поднялся на ноги. Линдор встал рядом, заглядывая мне в глаза:

– И, что означает его поведение?

Я с самой мрачной миной, попробовал науськать еще раз голема на след. Бесполезно!

– Лишь одно. Алинор пересекла реку. Сейчас она на острове.

Мы не сговариваясь, одновременно посмотрели на туман, шапкой нависшей над речной поверхностью.

Глава 5: Тень

Тень Посредника качнулась, выводя меня из задумчивости. Я вскинулся, привычно закутываясь в шубу. Магический огонь в Велесовой пещере холодил тело и душу, как и прежде. Тень спросила, задумчиво потирая подбородок:

– И что Линдор?

– Он не поверил в то, что его сестра может оказаться на острове. Дважды перевернул долину с ног на голову, в поисках Алинор. Сам побывал в пещерах с троллями, облазил все леса, проверил пещеры, в которых эльфы пребывают в состоянии "сомати", не ушла ли она "дорогою сна".... Нигде ни малейшего следа Алинор!

– Ни малейшего? – переспросила Тень.

– Да, – кивнул я. – Алинор будто провалилась сквозь землю. Теперь он собирается искать за пределами Врат. Думает, что я ошибся насчет того пересекала ли, Алинор границы долины.

Тень покряхтела, опять погружаясь в свои мысли. Голос в последнее время у бывшего Посредника стал тих и невыразителен. Да и сам он как-то стал каким-то блеклым, полупрозрачным. Приходит к концу мое время, сказал он совсем недавно. Хорошо бы, Тень не ушла насовсем до тех пор пока мы не найдем Алинор. Мне сейчас так нужна его помощь, его совет! Я пожаловался:

– Иногда, я и сам думаю, а не ошибся ли я? Вдруг, она вправду ушла из долины, как думает Линдор?

Тень Посредника посмотрела мне в глаза.

– Нет, не ушла. Ты сильный волхв. Твое умение создавать големы, придавать им любые свойства, изумительны! Я бы даже сказал уникальны. Грифоны не ошиблись… Ты не ошибся, создавая их. Как и не ошибся голем-ищейка. Идея насчет ментальной связи мне очень понравилась… Очень тонкая магия! Алинор не покидала долину, я уверен в этом! И она на острове. Здесь ей больше негде спрятаться. Если бы не твой голем-ищейка, мы с тобой пришли к такому же выводу логическим путем, ибо больше оказаться ей негде. Только сделали мы эти выводы гораздо позже, когда возможно спасать Алинор было бы поздно. Линдор просто не хочет верить в неизбежное.

Я застонал.

– Но почему? Зачем она ушла за реку? Мне кажется, это случилось по моей вине!

Тень удивленно вскинула левую бровь.

–По твоей? Объясни!

Он, разумеется, знал в общих чертах о наших с Алинор отношениях. Я рассказал о том, как мы расстались, о содержимом письма, из которого был изготовлен голем. Говоря о ментальной связи, я упомянул письмо, но не сообщил, о чем писала мне Алинор. Тень внимательно выслушала меня, а затем громко фыркнула:

– Глупости! Оставь в стороне бразильские страсти из дешевых сериалов! Я знал Алинор гораздо дольше тебя. Поверить в то, что от неразделенной любви она, наследница эльфийских королей способна совершить глупость, вроде той, чтобы прогуляться на остров в гости к Кащею может лишь дурак! В детстве ее все звали "Стальное копье"! И не зря! Ее уму и силе воле можно позавидовать! Я ни за что не поверю, что она способна на подобную глупость!

Я пробормотал еле слышно:

– И стальное копье может сломаться!

Как не тихо я говорил, Тень услышала меня.

– Не льсти себе! Да, Алинор полюбила тебя. Но разрыв с тобой, как бы, не велики, оказались ее чувства, она переживет, с гордо поднятой головой! Чары! Всему виной темные чары! Кащей и раньше отмечался похищением девиц, вот и теперь…

– Чары? Какие еще чары? Ты сам создавал заклинания, что удерживают Бессмертного! – вскричал я.

Тень согласно кивнула, жестом призывая меня излишне не проявлять лишние и неуместные эмоции.

– Я. И Яга Змиевна. Но ты забыл азы, которым я тебя учил. Любое заклятье завязано на того колдуна или ведьму, что творили волшбу. Пока жив творец, его заклятья сильны. Единственное исключение из этого правила твои големы, пожалуй…

Моих големов я и Тень изучали довольно долго. В моей власти наделить их такой силой, что и после моей смерти, они сохранят свою автономность, ни на йоту не потеряв в силе. При условии если я не запрограммирую их на саморазрушение, конечно. Едва узнав об этом, я потратил около месяца, чтобы создать свою армию. Если бы магический огонь, заключенный в круг горел ярче, то можно было рассмотреть в глубине пещеры неподвижно застывшие скульптуры. Использовав книгу со схемами оригами по полной, я изготовил множество големов. Пока капище Велеса не восстановлено в полной мере, здесь в пещере ждали своего часа тираннозавры и спинозавры, драконы десяти видов, львы и тигры, грифоны и вепри. Многие из моих творений, что не поместились в пещере, нашли место стражей в других "потаенных долинах". Пока недвижимые, сдерживаемые заклятьями они в любой момент могли быть активированы и встать на защиту долины и его обитателей. Тем временем Тень продолжила:

– Я отправился в иной мир, а, следовательно, мои охранные заклятья ослабли. Нет, пока магическим путем их никто не взломает, они очень долго будут держать Кащея под замком. Но сила их с моей смертью немного ослабевает. А значит Бессмертный оставаясь в плену, мог воспользоваться этим, и вольно или невольно дать своим чарам просочится сквозь защиту.

– Создавая защиту, вы не предусмотрели такую возможность?

Тень обиделась.

– Почему не предусмотрели? Мы с Ягой об этом знали. Знали, что, несмотря на многослойную, многоуровневую магическую защиту всегда останется вероятность на мизерную прореху в том, магический коконе который мы возводили над островом. О Боги! Кащею не надо даже специально творить колдовство, которое найдя слабину в защите, черным щупальцем выйдет в долину. Он темный бог! Колдун невиданной силы! Представляешь, какой мощи он набрался пока сидел в заточении? Неизбежно его черная аура будет распространяться за пределы темницы. Те идолы, что стоят по периметру несут не только охранную функцию, они ограничивают территорию, в пределах которой долго опасно находится всем. Кто знает, что может сотворить темное дыхание сына Чернобога?

Я задумался. А ведь голем-ищейка больше всего нашла следов как раз возле истуканов. Как долго она бродила здесь? Возможно, чтобы она попала под влияние чар Кащея, плененного Ягой и Посредником? Наверное, Тень права, не по своей воле она оказалась на острове. Немного справившись с эмоциями, я предложил духу, что восседал возле огня:

– Предлагаю возвести второй круг из охранных истуканов, на некотором расстоянии от первого. И поставить их почаще… Потом, конечно, после того как найдем Алинор. Есть надежда, что в плену у Кащея она еще жива?

Тень проворчала:

– Насчет второго круга правильная мысль. Есть в твоей книге, какие нибудь модели подходящие для роли стражей? Нет? Найди! Или придумай! А еще проверь первый круг. Особенно деревянные идолы. Их ставила Яга. Зная ее тягу к природным материалам, особенно к дереву… Вдруг какой из идолов подгнил, тем самым ослабив защиту… А насчет того жива Алинор или нет…

Сердце у меня так и замерло при таких словах.

– Скорее всего, жива. Ранее Кащей похищенных девиц не убивал. Тем более ему нет резона убивать сестру Линдора. Он хорошо знает и ее, и брата. Из Алинор хороший заложник, она крупный козырь в его руках. Кащей жаждет поквитаться за свое пленение, он ведь уверен ее попытаются спасти. Только вот мне ему уже не отомстить…

Я кивнул. Мысль о вылазке на остров со спасательной или карательной операцией утвердилась во мне сразу, как только я уверился, что Алинор у Бессмертного. Иного варианта мне даже в голову и не приходило. Алинор необходимо было вызволять, во что бы то ни стало! Я достал шар из нефрита, медленно согревая его в озябших руках.

– Сегодня на капище Перуновом я соберу совет. Нужна команда. Да, благословит громовержец наш поход!

Глава 6: Дружина

Костер на Перуновом капище в отличие от того, что горел в пещере Велеса, пылал ярким красно-желтым огнем, а главное давал тепло. Одно удовольствие было протянуть пальцы к огню, погреть их, пошевелить палкой подернутые сединой поленья, добавить новые. Единственным напоминанием тому, что костер горит во славу иному богу, что верховодит в святилище под священным дубом, было поведение огня. Будто живой, он плевался угольками, стрелял искрами в мою сторону, норовил укусить языками пламени мои пальцы, протянутые к огневищу. Но мной жертва принесена, разрешение у громогласного бога выпрошено, так что гневался он напрасно – в святилище я находился на совершенно законных основаниях.

Вокруг вечного огня, как и тогда, сразу после моего посвящения собрались Китоврас, Высшие эльфы, Линдор и Кайгон, опять орудующий топориком. Кроме них в этот раз на капище присутствовали Берендей, и заочно Яга. Нефритовый шар я настроил на нее, сама Яга редко когда покидала свою берлогу. Весть о том, что Алинор в плену Кащея привела всех, кроме Линдора, пожалуй, в легкий ступор. Эльф, наконец перестал искать сестру в долине и за ее пределами, смирился с этой мыслью, преисполнившийся самыми решительными намерениями. Дорогого стоило мне и Тени, последнего Посредника долины, отговорить его от немедленного штурма острова. Огласив все мысли и доводы по поводу пленения Алинор, я окинул всех взглядом, подводя итог:

– Такие вот непростые дела! Я собираюсь идти на остров, за Алинор. И пойду за ней не один, вместе с Линдором.

Эльф вскинул на меня свои огромные глаза. О своем походе к Кащею я еще никому, кроме Тени не говорил. Как и о том, что пойду туда далеко не один. Идею о том, чтобы сопровождать меня эльф принял как единственно возможную. Улыбнулся мне, возможно впервые после того как узнал, что сестра пропала, достал свой неизменный метательный нож, и стал точить его о брусок. Я продолжил, под аккомпанемент шелеста металла о точильный камень:

– Это в сказках герой, добрый молодец, выходит, боится один на один с Кащеем. Я не богатырь, да и Бессмертный совсем не таков, каким его изображают в детских сказках… Мне понадобится помощь. Я никого не принуждаю, все должны понимать, что нам предстоит не увеселительная прогулка…

Выдержав паузу, давая всем осознать мною сказанное. А затем, вновь обвел всех взглядом. Высшие эльфы… Не думал, что они вызовутся добровольцами, однако все трое встали, поклонившись мне. Линдор… Эльф убрал нож за голенище, и теперь стал проверять лук, будто схватка с Кащеем предстояла ему через каких-нибудь полчаса. Кайгон… Эльф, жрец на Перуновом капище, виновато мне улыбнулся. Он не пойдет. Нельзя священный огонь оставлять без присмотра. Китоврас… Полуконь-получеловек потупился, но твердо встал на копыта, чтобы поклониться. Каркающий голос Яги остановил кентавра: