Читать онлайн Тайны Кудыкиной Горы бесплатно

© Анатолий Завражнов, 2023

ISBN 978-5-0059-9596-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предварение

Наверняка отыщется особо въедливый читатель, которому по время просмотра книги придёт на память известное чеховское выражение «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Небывальщина, выдумки и прочие фантазии! Где доказательства происходящих несуразных событий, где свидетели? А между тем, свидетели имеются, и не просто так свидетели, а непосредственные участники и организаторы «небывальщины». Вот эти уважаемые люди: директор базы отдыха «Кудыкина Гора» Егор, его жена Вероника и соратники – Анастасия и Николай. Автор бесконечно и искренне признателен им и благодарен за представленную достоверную информации, впрочем, слегка приукрашенную – но это уж на совести автора. Люди они скромные, к публичной славе не стремящиеся, потому в книге не найти их почтовых адресов и номеров телефонов. Однако читатель может поискать всё это в интернете с большими шансами на успех. В чём и желаю удачи!

Автор.

Вместо пролога

Сенсация! Рекорд из Книги Гиннесса может быть побит!

В озере на территории базы отдыха Кудыкина Гора, что в Новосокольническом районе, выловлен омар (лобстер) невиданных размеров. Вес его составляет около 23 кг. Тогда, как всем известно, подобное животное, добытое в Шотландии и занесённое в пресловутую книгу, весило чуть больше 20 кг. Но даже не это главное. Мир ихтиологов и океанологов потрясён, взбудоражен и ошарашен самим фактом проживания омаров в средней полосе России, а конкретно в нашей области! К счастью, наше региональное отделение АН проявило небывалую доселе расторопность и собрало срочный семинар-диспут на базе Кудыкиной Горы, руководство которой проявило понимание, а также доброжелательность, вследствие чего выловленный лобстер в меню местной столовой не попал. Однако и вывоз его с территории базы запрещён, и это правильно: продолжающаяся утечка мозгов может захватить с собой и нашу общенародную собственность, и новые научные открытия, и достижения многочисленных практиков. Так что придётся уважаемым учёным разгадывать тайны морей и океанов прямо на Кудыкиной Горе. Пожелаем им удачи, а также достаточных для работы бюджетных средств! Наш спецкор одним из немногих аккредитован при Кудыкиной Горе, ждём вместе с вами новых потрясающих известий.

«Псковская явь» от 33 мая 2023 г.

Начало мая

Появлению на сайте «Псковской яви» странной и невнятной информации предшествовали два события, первое из которых длилось ровно неделю и, кажется, вовсе не имело отношения к появлению какого-то там лобстера. Зато происходило оно именно в «Кудыкиной Горе». Впрочем, и второе случилась там же, вот оно-то и стало причиной появления не очень понятной новости. Но по порядку…

Весна в этом году выдалась не пойми какая. Вроде ранняя: «вербное воскресенье» 16 апреля встречали с цветками на веточках знаменитого растения. Только и прохладный дождливый май не торопился давать возможность началу полевых и огородных работ. Лёд с водоёмов сошёл, вот-вот должно бы и потеплеть.

Для работников сферы отдыха и туризма – самое бестолковое время. Горожан на природу может выманить чему-либо посвящённый пикничок, причём кратковременный. А народу, живущему на земле, пусть и на шести сотках, всё-таки пора готовиться к страде. Потому Кудыкина Гора сейчас принимала лишь две супружеские пары пенсионеров из какого-то пригородного псковского посёлка. Как признались женщины, появилась возможность отдохнуть от кухонных мартенов, договорившись с соседями о пригляде за курами и рассадой. А пожилые мужчины – рыбаки, им всё равно, когда у открытой воды сидеть. И всё равно – зачем. Дружили семьями, вот на Первомай встретились и решили ни с того ни с сего съездить на отдых. С ними никаких хлопот: кормите вовремя, дайте у телевизора посидеть – и это всё, что нужно пенсионерам, их ни танцы, ни монгольфьеры не интересуют, а вольеры с кроликами и свиньями и дома надоели до одури.

Четвёртого мая к финансовой радости администрации подъехала на недельный отдых несколько странная компания. Нет, это не стало неожиданностью – тринадцать мест они забронировали недели за две до того. Но были сомнения: мало ли что забронировали, отмена заказа возможна, до отпускного летнего ажиотажа далековато. Да и состав компании мог изменить намерения – восьмерым детям школьного возраста как удалось устроить отдых в конце учебного года? Но в конце концов, это дело заказчиков. Появятся – примем, нет так нет, не лето, чтобы расстраиваться от недополученных доходов. Ещё некоторые недоумения появились, когда компания из зауральского города Тридевятова регистрировалась.

Они хотели домик с четырьмя четырёхместными номерами. Уж точно соответствующего заказу жилья не имелось. Но, скажем, два коттеджа на шесть человек каждый есть. А там – кровати подставить или убрать – не проблема. Удобства от ванны до телевизора и холодильника – в каждом номере. Есть и общие гостиные с каминами и огромными плазмами. В любой все тринадцать легко поместятся при необходимости. При наличии у гостей электроники – вай-фай бесплатный. Если такое гостей устроит, можно и другие варианты подобрать. Но при получении этой информации сразу после заказа, гости согласились, сообщив, сколько кроватей должно быть в номерах. Это-то ладно, тут с разными хотелками сталкивались, недоразумений, как правило, не случалось, а уж скандалов – тем более. Дело в другом.

– Представляете, – рассказывала в бухгалтерии старший администратор Анастасия после приёма и регистрации гостей. – Я ничего не поняла, хоть и делала спокойный вид и не лезла с расспросами. Так паспорта же! Вот как это получается: у всех фамилия одна – Гречишниковы, так? Мужчина один – Илья Гречишников. Женщин – четыре, щас… – Анастасия посмотрела в смартфон. – Вот: Бланка, Лера, Лина, Анита – у всех та же фамилия. Отчеств нету. Илья пояснил: иностранки, мол, что с них взять. Родственницы, говорю, что ли вам эти иностранки? Жёны, говорит… И не понять, шутит вроде, а уточнять – какое моё право? Дальше – дети, парням по тринадцать, девчонкам – одиннадцать, это ерунда, а имена? Сроду вам не угадать, как их зовут! И нет, не по-иностранному, по-нашенски. Всех, представляете, всех пацанов звать Ильями! Четыре Ильи, не считая старшего, как вам? Да, и все – Гречишниковы. Девочек по-разному зовут, но точно так же, как и их матерей. Только каждую девочку зовут не как её маму, а как другую маму. У Бланки – Анита, у Аниты – Лера… Гречишниковы. Тьфу, совсем запуталась я! Идите да спрашивайте сами, как они друг друга распознают по именам, кто там чей и чья сын-дочь, мать-отец. Кстати, а кто у них отец или отцы, я и спрашивать побоялась – вдруг вдовы там или что… А? В номерах разместились свободно – комнаты просторные. Матери с девочками, мальчишки все вместе, а старший Илья один, как барин.

Эк, сколько пересудов сразу по всей базе! От администрации до свинофермы. Даже отдыхающие пенсионеры жутко заинтересовались. Женщины, естественно. Мужья-то их сказали, кому какое дело, а если тот Илья рыбак, так они быстро всё уточнят, без всяких пересудов и домыслов. А не уточнят, так дома будет, о чём поговорить, кроме посадки, полива, прополки, окучивания и прочих новостей. И домыслить, само собой.

У гостей, действительно, не нашлось никаких проблем. Очень общительными людьми они оказались. Во время, так сказать, «ознакомительной экскурсии» на всех объектах базы знакомились с сотрудниками, вступали в разговоры, расспрашивали обо всём. Даже тех же кроликов и лошадей расспрашивали. А по свидетельству очевидцев, те чего-то отвечали. Показалось, небось… Зато вечерком горничная Надежда поделилась новостями в столовой после того, как гости разошлись.

– Этот Илья у них такой… Странный. Вроде серьёзный здоровенный мужик, но всегда готов улыбнуться. И женщины, и дети его прям обожают. Чтобы там кто-то капризничал или спорил – за эти полдня и не слыхивала. А… да, оказывается, они решили попутешествовать. Говорят, на юге, на море уже побывали, теперь вот показывают детям среднюю полосу. А, по-моему, так и женщинам тоже. Правда, видать, иностранки – успели, говорят, посмотреть только Москву да Чёрное море, да вроде на дальнем востоке побывать. Не знаю… В общем, едут на машинах своих – до нас по всему Золотому Кольцу, после – в Новгород, потом в Питер, потом – не помню. А Илья ещё смеялся, говорит, как садились советоваться по маршруту, так девчонки в каждом городе спрашивали типа, а теперь куда? Илья отвечал, что, мол, на Кудыкину гору. Так дети, говорит, не поленились по интернету полазить, и нашли вот нас. Илья говорит, сам удивился, но как не побывать там, куда сам всем обещал. Вот и тут.

– А как детей-то повезли в такую даль, школа ведь? – кто-то спросил.

– Ага, я тоже поинтересовалась, так говорят, что сдали все зачёты за год после третьей четверти ещё. А пока другие учатся, этим скучно. Как бы и тут не заскучали, много ли интересного?

– Вряд ли заскучают за неделю, – засомневалась шеф-повар Настасья. – Уж все слыхали, что им и на лошадях охота, и по озёрам, и на этом вашем монг… воздушном шаре. Чуть не завтра собрались. И всю нашу местную еду хотят попробовать. Вон выбирали меню на завтра. Борщ, картошка, мясо, рыба – никаких ваших японских изысков… Вместо чаю с кофе все желают морсов – клюквенных, брусничных. Да вот ещё – кто-то из мальчишек, Ильёв этих спросил, нету ли, говорит, грибов? Как же нету, говорю, солёные, маринованные, сушёные в суп, выбирайте. А свежие чтобы, спрашивает. Да какие свежие в начале-то мая? Разве что сморчки со строчками, так их готовить неделю надо, чтобы не потравить кого, упаси господи. А старший-то Илья смеётся, вроде как, хочешь свежих вот и сходите завтра, пока я попробую со специалистами местными монго… шар этот наладить. Шутник однако!

Утро началось с восторженных голосов молодых Гречишниковых. Чуть рассвело, как вся команда ринулась на пробежку по окрестностям базы. Спортинструктор Николай Ломакин хотел было им зарядку предложить, как обычно для добровольцев, так они раньше него поднялись. Сторож-охранник удивлялся, глядя, как те круги нарезают вокруг всей территории, по лесу, за озером по болотам – сыро же там, а им всё равно. Прикинули потом – километров десять с гаком намотали. Потом ещё и на спортплощадке разминались. Отмывались после с визгами и хохотом, но к завтраку вышли, как свежие огурчики, что взрослые, что дети.

Несколько недоумёнными и даже ехидными взглядами провожали свободные от работ сотрудники группу ненормальных грибников. Старшей в этом походе оказалась Бланка, которая уточнила у Николая с его женой Валентиной – заядлыми грибниками, куда те обычно ходят. «А вот вдоль по речке Удраю, что в озеро впадает, с километр где-то, потом налево, там горка, уже посуше будет. Да зря вы, разве что прогуляться…»

Старший Илья вместе с тем же Николаем взялись за подготовку монгольфьера. Дело-то оказалось вовсе непростым: в начале сезона требовалось подтверждение сертификата безопасности, а этот документ выдаётся специальной комиссией, и не здешней, а из Великих Лук, где ежегодно проводятся международные фестивали воздухоплавания. Три дня эта процедура займёт и то по убедительной просьбе директора. Тот, разумеется, пошёл навстречу необычным гостям, договорился как-то. Да и по делу, всё равно этим нужно было заниматься.

К обеду вся Кудыкина Гора «встала на уши»: из лесу вернулись грибники с полными корзинками и пакетами необычных грибов. Необычных, конечно, лишь для этого весеннего времени, а так чего ж, кто не видел белых, подосиновиков, маслят, лисичек? Все видели, даже таких вот крепеньких, чистых. А кто их сейчас ждал? Сначала обомлели работницы столовой, куда гости притащили добычу. Набралась полная ванна для овощей на кухне. Тишину нарушил один из Ильёв.

– Их же чистить нужно? Мы поможем…

– Эти не чистят, – слишком спокойно возразила шеф Настасья. – Кроме маслят. Помыть их недолго. И когда вы только их съесть успеете?

– Чего это мы-то? – обиделась маленькая Анита. – Для всех собирали, для всей Кудыкиной Горы. Может, и для родственников ваших. А не хватит, так долго ли ещё сходить?

– Со мной! – ворвался на кухню Николай. Уже все прослышали небось о странном походе грибников. – Без меня и Валентины никак нельзя. Нам нужно знать, где эти чудеса растут!

Надо сказать, что это Николай – он Николай Второй, потому как начал работать на базе после того, как тут уже имелся в наличии Николай, занимающийся подсобным хозяйством, а заодно и лошадьми, обеспечивая конные прогулки для желающих. Он, естественно, стал Николаем Первым. Без всяких намёков на историю, просто так проще. Первый Николай тоже человек семейный: супруга его – как раз старший администратор Анастасия, что с удивлением регистрировала «грибников».

В новый поход немедленно загорелись идти все присутствующие, несмотря на то, что Лера несколько остудила пыл.

– Сами понимаете, что тут без чудес не обошлось. Это у нас Бланка такая умелица. Сходить-то всем можно, и грибов наберём хоть воз, только учтите, что после, без нас, их там намного меньше будет. Да и не очень хочется, чтобы многие об этих местах знали – только весь прекрасный лес понапрасну истопчут.

– Да мы… Да чтоб кому! Да ни в жисть… – тут же заволновался народ.

– Лично прослежу, – сурово пообещал Николай. – Не хватало нам мамаева нашествия. Вот за версту от базы пусть идут, куда захотят. А я ещё и узнаю, кто это захочет, и кто у нас такой языкастый.

Тут же Николая чуть не поколотили, еле скрылся от поварёшек, скалок и сковородок.

Ах, какой запах весь день стоял в столовой и в окрестностях Горы! Наверняка машины на трассе М-9 тормозили! Только вот сразу броситься в лес не получилось – у гостей же и свои планы уже имелись, например, посетить Новосокольники. Такие экскурсии нужно сразу делать, иначе за суетой всяких мелких и крупных развлечений можно откладывать поездки со дня на день и вовсе не успеть никуда – опыт у гостей имелся.

Уехали на целый день на двух своих «газелях». Взрослый Илья тоже не упустил случая увидеть незнакомый город. Городок – если уж по-честному. Гидом вызвалась быть Валентина – коренная новоскольничиха, новосокольничица, новосокольничанка или как там правильно? Любила свой город и знала его очень хорошо. Районный центр, насчитывающий чуть меньше семи тысяч жителей – в других регионах и на статус пгт не потянул бы. Но дело в месте расположения. Тут пересекались две крупнейшие железнодорожные магистрали: Москва – Рига и Санкт-Петербург – Киев. Можно себе представить, какой поток грузов и пассажиров совсем недавно БЫЛ! РЖД – фактически градообразующее предприятие, которое обеспечивало работой местное население, на которое ориентировалась инфраструктура города и жизнь окружающего его сельского населения. Однако… Пресловутые девяностые… Щебёночный завод остался и хлебокомбинат. Даже жителей тогда больше десяти тысяч насчитывалось. Ладно, чего уж о грустном, о печальных развалинах всяких. Что есть, то есть.

Перед посадкой Валентина посоветовалась о маршруте: надо бы, как положено, с обзорной экскурсии начать, но придётся пешком, её одной на две машины не хватит. На что Илья ответил, что пешком – это то, что нужно, однако лучше обзирать город после посещения краеведческого музея, там можно определиться, что смотреть пешком. А Валентине что – музей предупреждён, потом – как обычно. Это она так думала. А после, вечером, в своём рабочем кудыкиногорном кругу делилась впечатлениями.

– Мудрый мужик этот Илья, побольше бы таких. Я и не знала, что можно так смотреть на наш город. Привыкли мы. А я вас всех так же проведу. Что нам наш музей – всё привычно, всё знаем. Ладно, сначала, конечно, история там, кто тут жил, чего делал, как жил и делал. Вопросов больше задавали женщины, дети чего-то в смартфонах помечали. Это пока не дошли до экспозиции времён Великой Отечественной. Женщины будто в ступор впали. Слышала, как Илья тихонько им сказал что-то вроде «с той стороны Москвы в музеях – информация, а тут это всё под нашими ногами было. И не сравнивайте со своим домом, а понимайте этот»… С чем там сравнивать – не знаю, но видно, что много эти женщины иностранные поняли. Вот я о чём? На что смотрят в городе наши обычные гости? На магазины с чем-то местным, на памятники как на достопримечательности и непременную принадлежность всякого города, и всё, кажется. Эти же на мемориале положили к Вечному Огню по яркой большой розе. Где взяли, не пойму, никуда от меня не отходили, и мне цветок вручили. Потом пошли по всем местам: к паровозу, памятнику железнодорожникам, к танку, а у памятника Молдагуловой… Там снова цветы. Да не передам я, как эти четыре взрослые женщины ревели! А мы привыкли: плотина, утки зимой…

– Ты успокойся, Валя! – с обеих сторон гида утешали Николай с Настасьей. – Морсу хочешь? А потом что?

Морсу Валя захотела и, приняв, несколько успокоилась.

– После вроде бы и ничего особенного, гуляли по всему городу, жаль, фонтан ещё не работает. Вопросов масса: и почему школа только одна, и зачем бывшую железнодорожную больницу развалили, и чем местный хлеб от привозного отличается, и чем тут дети в каникулы заняты, и почему магазины и кафе двориками называются, и почему утки от плотины не улетали на зиму, и почему номера на машинах мурманские, смоленские, питерские¸ тверские, даже прибалтийские – а мне откуда знать? И главное – почему баня на весь город одна? И чего это у бани такой высокий можжевельник, а в нашей Горе нету, и каштаны чего не цветут… – язык у Валентины от усталости несколько уходил от темы, но после добавки успокоительного вернулся вроде. – Ага, рыжая эта мелкая, Лера, кажется, спрашивает, вот это рябина? Да, говорю. И вдруг смотрю, на дереве и листья, и ягоды нормально для сентября красные… А нынче что – сентябрь? А на каштане рядом – цветки каштановые. Ой, чего это я? Но видела же вот этими своими глазами. Всеми…

Глаза её старательно закрывались, и Николай посчитал правильным увести жену домой. Остальные ещё некоторое время поспорили, где там Валентина наврала или померещилась ей рябина, консенсуса не достигли и разошлись.

С утра у компании гостей та же пробежка, а потом до завтрака они и мётлами помахали на территории – видать, к делам и порядку приучены. До обеда осваивали спортплощадку. Николай с Валентиной только рты разевали, как и остальные, кто мимо проходил. Для баскетбола и волейбола, вроде, росточком не вышли, однако… Над сеткой выпрыгивали до пяток – и это не преувеличение, по мячу колотили, будто молотом по наковальне. Баскетбол – то же самое, с их скоростью и уследить-то трудно было, как они то под одним кольцом, то под другим оказывались. И да, женщины тоже в командах играли. Лишь Илья зачем-то полдня на лодке по озеру кружил

А перед спортом, сразу после завтрака, дети учёбой занимались. Сидели в гостиной, копаясь в планшетах под приглядом матерей. Горничная Надежда, как узнала, в чём дело, скользила по домику белой мышкой и секретаршу Лену, заглянувшую «по делу», вытолкала взашей. Та, видать, всем и рассказала.

Директора базы, Егора, который кстати, требовал от сотрудников называть себя только по имени, тоже заинтересовали события вокруг гостей, но он почти всё время проводил в городе с хозяйственными проблемами. Тут же в обед появился и уже за компотом спросил от соседнего с гостевым столика.

– Илья, а чего это, если не секрет, дети уроки-то делают, раз со школой рассчитались вроде как?

– Со школой-то да, покончили, а сейчас у них интернет конкурсы, предметные и другие олимпиады. Те, что вузы и образовательные международные организации проводят. Пригодится ещё. Разные: по физике, химии, астрономии, математике, иностранным языкам. Но я-то больше их всех, и даже женщин направляю на русский язык. Ежедневно.

– А что с ним не так, с нашим языком? – полюбопытствовала Настасья. – В школе же учат.

– А всё с ним не так! – вроде даже рассердился Илья. – Всё не так! С этим ЕГЭ в старших классах не учат, а дрессируют. Галочки в тестах они там ставят. А знаете, что получается? Какие знатоки нашего языка из школ выходят, знаете? Небось все читали фразы из школьных сочинений, типа «Анна Каренина ехала в карете с поднятым задом»? Ага. Я вот очень люблю читать фантастику. Её писать нынче все подряд бросились, авторов не счесть. Школу окончил и сел писать и публиковаться, А то и раньше. С интернетом-то в этом деле без проблем. И вот я вам щас прочту, что и как они там пишут, – Илья достал смартфон. – Итак…

– Святозар несколькими взмахами располосовал круг на пять неравных половинок;

– Хлопковая льняная белая рубаха;

– Двери беззвучно скрипнули;

– Она осмотрела костюм с ног до головы;

– Двери распростёрлись;

– Девушка коварно стрельнула в него глазами, он кивнул головой, её брови моментально устремились вверх;

– На её лице появилось странное выражение лица;

– Она любила купаться и бассейны;

– С улыбкой на лице ответил парень;

– Катя так мило раскраснелась, будто стала варёным раком;

– Он кинул на Наташу сердитый взгляд, и та сразу перестала пялиться и выдавать себя с потрохами;

– Девушки могли полюбоваться красотами морских глубин. А красот было много, чарующих своей красотой. Вокруг было множество трупов;

– Санузел, похожий на перевёрнутый гроб, в котором можно нужду справить и помыться;

– Утром он отправился в Москву и помог императорской семье зачать ребёнка.

– Ох, что ж ты такое при детях-то? – вытирая слёзы, еле выговорила Настасья.

– Это ещё куда ни шло, – сообщил Илья. – Вы бы почитали эротические сцены! В общем, вот мои дамы тоже любят русских авторов, так я сначала сам быстренько просматриваю, если то не классика. Иначе эти иностранки вот так и будут по-русски выражаться.

– Илья, а как же цензура?

– Да какая сейчас цензура? Может, в приличных издательствах и есть цензура, а также редактура и корректура. Но обычно это больших денег стоит. А имеются издательства, которые публикуют в том виде, в каком автор представил. Вот этот – «Автор тудей», например, и ещё их немало. А про знаки препинания и написание слов я вообще молчу. И ведь учились люди в школе, буквы-то знают, в основном. Хотя и не все. А вы спрашиваете, что не так с русским языком!

– Лена, ты уже отсмеялась? – спросил директор. – Пусть тебе Илья перекинет эти шедевры, а ты распечатай и повесь в административном корпусе. Пускай народ ходит с хорошим настроением!

Утром в лес отправилась группа из шести сотрудниц базы с корзинами, заплечными кузовками. Их уже провожали безо всякого ехидства. Вела грибников Бланка. Между прочим, к ним присоединились и супружеские пары пенсионеров – те, что из-под Пскова. То ли у них отдых тут не закончился, то ли они его продлили по каким-то причинам. Дети остались заниматься своими олимпиадами с тремя мамами, Илья вновь бороздил просторы озера. В этот раз он даже в гидрокостюм облачился и неоднократно опускался под студёную ещё воду. Да и заросли на берегу за Удраем обследовал. Но никому ничего не говорил, а никто и не спрашивал: отдыхает человек, как хочет, с какой стати к нему приставать?

День прошёл без особых событий, не считая возвращения добытчиков из леса. Но тут уже сработал «эффект первого чуда» – вчера грибы были, отчего же и сегодня им не найтись? Даже и корзинка спелой лесной земляники набралась. Разумеется, те, кому не довелось поучаствовать, наслушались «охов» и «ахов».

– Это ж не представляете, до чего на волшебство похоже!

– Чего это «похоже»? И есть волшебство. По-другому и не скажешь, когда на знакомом взгорке ни с того ни с сего в начале мая появились листья на деревьях, лютики-цветочки вокруг, грибов море! Конечно, это всё Бланка, а ты – «похоже»…

– Так они кто, эти гости, волшебники, что ли? Не бывает же! Наверно, секретные тайны появились. Военные…

– Не бывало чудес, а теперь есть. И может, нету нигде, кроме как у нас. Радоваться нужно!

В ближайшие два дня гости старательно обследовали местные достопримечательности. Не так уж и мало их нашлось на небольшом «пятачке». Да и в ближайших окрестностях базы было на что посмотреть. Вот покинутая людьми деревня Обитель. Старообрядцы, не принявшие церковной реформы 1654—1667 гг. патриарха-реформатора Никона и не пожелавшие расстаться с прежними обычаями, освященными памятью предков, были изгнаны в конце 17-го века из Новгорода и поселились именно здесь. Обитель в 18 веке была одним из крупнейших центров старообрядчества – в ней проживало около 6 тысяч человек!

Сейчас на высоком холме, где располагалась Обитель, следов от неё не осталось. Лишь стоит Поклонный крест, который несколько лет назад установили участники Международных летних лагерей молодежи – молодые староверы. Да в полукилометре – огромное древнее старообрядческое кладбище, заросшее иван-чаем. И много-много каменных памятников и просто камней, отмечающих места погребения. Есть тут и несколько памятников, относящихся к концу 17-го – началу 18-го веков.

Посещают это место люди и сейчас – в основном те, кто помнит, что среди их предков числятся и не принявшие Никоновскую реформу.

Естественно, что и без баек-страшилок не обошлось. Отсюда недалеко – также заброшенная Симоновка. В прежние времена там один дед жил из старообрядцев, который со змеями водился. Часто видели, как у него то на коленях змеи сидят, то на руках. И вот этот дед умер. А у старообрядцев обычай прощаться с усопшими такой: покойника отпоют, вынесут во двор, там гроб поставят, а сами в это время садятся в доме поминать. Причем поминают только щами. А уже после этого на кладбище покойника несут.

Так вот, помянули этого деда его родные, выходят на улицу – а там все табуреты, на которых гроб стоял, змеями просто увиты. Это они со своим другом попрощаться приползли.

Есть и менее страшная легенда о золотом коне. Место такое – Чёрная Гора, рядом с бывшей деревней Кругликово, где любознательная команда также побывала. Очень давно существует в народе слух, что «Литва» там золотого коня закопала. В этих местах вообще разные древности с «Литвой», точнее, с Речью Посполитой, связывают, так повелось. Кстати, оказалось, что на самом деле Черная гора – городище времен раннего железного века, такой археологический памятник.

А копали тут много: нормальные археологи занимались городищем, а «чёрные», естественно, искали того самого коня. И сейчас, бывает, находятся романтики…

Не забыли тридевятовцы и про родник рядом с базой, который помогает укрепить или улучшить зрение. То ли это от большого содержания железа в воде, то ли от расходящихся исключительно правдивых слухов о целебных свойствах родника, то ли тут на самом деле волшебство. Почему бы в последнее и не поверить, если перед глазами кудыкиногорцев пример с майскими грибами!

Подошла очередь «знакомства с небесами». К вечеру, после личной проверки привязного воздушного шара, Николай Второй пригласил гостей на «небесную экскурсию». Мест для пассажиров в гондоле оказалось восемь. Вначале поднялись Лера, Лина и четверо их детей. Инструктор не первый раз поднимал в воздух постояльцев, любил наблюдать за новичками: восторг полёта, страх некоторый в глазах… Тут же никакой боязни не заметил, а восторг, скорей, не от подъёма, а от обзора окрестностей. Хоть и нету пока вокруг зелени, но и так: озёра, река, туманные дымки под низким солнцем, лесные дороги – это ж не городской железобетонный пейзаж. А проходящий вдали поезд только оживлял картинку.

Николай же в ответ на вопросы о монгольфьере, много и с удовольствием рассказывал. Хоть и коротко – что за пятнадцать минут можно выложить? Историю о том, как в 1873 году братья Монгольфье совершили первый показательный полёт. Чем отличаются монгольфьеры от шарльеров и розьеров. Объяснил особенности свободных полётов «без привязи» и почему они в основном безопасны.

– И что это за названия такие? – удивилась Лера. – Попроще-то нельзя придумать что ли, так ведь и не выговоришь, да и многие ли поймут?

– Так кто ж виноват, что у французов не русские фамилии? – рассмеялся Николай. – Они придумали, в свою честь и назвали. Нам-то что – воздушный шар – он и есть воздушный шар. А разница… Те братья свой аппарат накачивали разогретым воздухом, Шарль придумал наполнять оболочку газом, а третий, французский физик Пилатр де Розье совместил первое и второе.

Рассказал о проходящих ежегодно рядом, в Великих Луках, международных встречах воздухоплавателей, куда он в прошлом году не попал из-за проклятого ковида. Но уж в этом году… Состоится ХХVI встреча, девять городов заявки подали, как там без него? Да, шары и практическую пользу имеют. Например, их используют при обучении парашютистов, особенно в годы войны это применялось…

Вот тут детки как-то странно и многозначительно переглянулись.

– Ого! – протянул один Илья.

– Ага? – спросил второй.

– Ага! – утвердили девочки.

На другой день Николай рассказывал, чем обернулись эти «ага и ого». Признался, что чуть не поседел. А сейчас благополучно приземлились, поднялась вторая группа. «Полёт нормальный», только тот, кто наблюдал снизу, с удивлением заметил, что шар на привязи сделал несколько кругов в воздухе вопреки сопротивлению лёгкого ветерка. Инструктор так и не смог объяснить, как это вышло – шар-то управляется только по вертикали, а чтобы куда в сторону… Это вам даже не дирижабль с винтами! Но тем не менее, все видели, что шар летал по кругу. Дети всем составом тут же кинулись к «газелям», долго чего-то возились. И после ужина копошились в гостиных за непонятными делами с металлическими трубками, полотнами, ремнями.

Пока Николай занимался подготовкой техники, Илья в сторонке собрал всю команду, какой-то инструктаж проводил, проверял одежду. А она была нынче с дополнениями: у каждого за спиной висел длинный чехол, и присутствовало что-то вроде парашютных подвесок, только и на ногах ремни виднелись. Но это их личное дело, в чем на монгольфьерах летать, не так ли? Как и накануне, группы были в том же составе. Правда, Николай всё-таки несколько насторожился: уж больно ремни на детях напоминали парашютные, но какие тут парашюты – и чехлы не те, и кому в ум придёт сигать со стометровой высоты – всё равно, что и без парашюта. Это ж заранее нужно купол открывать, как на парашютных вышках. Ерунда…

Не совсем уж и ерунда, оказалось. Не успел привязной шнур натянуться, как Лина подала голос.

– И чего сидим?

Дети встали, повернулись спиной к матерям. Те расстегнули и сняли чехлы. Под ними виднелась какая-то сложная система из трубок, похожих на дюралевые, из аккуратно уложенных гибких… полотнищ или не пойми чего. В руках детей оказались такие же короткие трубки. Внимательно осмотрев еле сдерживающих улыбки детей, мамы хлопнули их по плечам.

– Вперёд!

Вот тут Николай и почувствовал, что седеет в раннем взрослом возрасте. Парни и девчонки, словно на пружинах, вылетели за борт сразу с четырёх сторон. За спинами моментально раскрылись яркие треугольные крылья. Чуть поднырнув, летучие гости стали постепенно набирать высоту, делая круги по часовой стрелке.

– Что это наш инструктор оцепенел? – рассмеялась Лера. – Дельтапланеристов не видел? И да, опускаемся за второй группой, вон они скачут, словно хотят прямо с земли взлететь.

Вторую парию летунов Николай отпустил, уже вернувшись в себя. С ними в небеса отправилась и Анита.

– Она как раз и занималась этими аппаратами, и детей учила, – пояснила Бланка. – Так что это абсолютно безопасно. Да и Илья глаз не сводит, поможет, если что.

Как уж этот Илья сможет помочь «если что», находясь на земле, Николай спрашивать не стал. А стал он любоваться полётом разноцветных «мотыльков». Их крылья раскрашены в цвета радуги, только у Аниты и одной из девочек они были белоснежными. Вот так эта радуга, вытянувшись фронтом, покружила над базой под восхищённые взгляды всего персонала и направилась в сторону Новосокольников.

На другой день директору позвонил председатель районного спорткомитета.

– Егор, приветствую! Я сразу к делу: это не с вашей базы вчера группа летучая внимание всего города привлекла?

– Да, есть у нас такие крылатые гости, а в чём дело?

– У нас послезавтра городской, точней, районный День Здоровья. Программа обычная, ты с ней знаком – не первый раз проводим. Торжественное открытие на стадионе с музыкой, танцами, хоровыми песнями и показательными состязаниями. Очень бы неплохо разнообразить это действо участием ваших дельтапланеристов, как считаешь?

– Мне-то чего считать, думаю, да, неплохо, но это же им решать – принимать приглашение или нет. Поговорить-то нетрудно.

– Вот и поговори, там уж как получится. Оплатить выступление, сам понимаешь, не сможем – нету в бюджете подобных расходов, но уж мороженым всяко угостим. И, кстати, эти спортсмены другими видами спорта не занимаются? Мы могли включить их в программу, если они согласятся, разумеется.

– Учти, что эти спортсмены – дети одиннадцати-двенадцати лет. Но, скажем, по поводу баскетбола и волейбола они и взрослым вашим командам нос утрут.

– Шутишь? Но, давай, поспрашивай, там посмотрим…

Егор попросил Лену найти Илью для короткого разговора, если тот не занят – а то за текучкой можно и забыть.

Илья согласие дал, попросил только, чтобы их обратно доставили каким-нибудь городским транспортом. А по участию в соревнованиях тоже ответил неопределённо: «Там посмотрим…»

Посмотрели… Пилотаж тринадцати разноцветных треугольных крыльев вызвал полный восторг стадиона, да и остального города тоже: разноцветные дельтапланы отовсюду видно. Полчаса как один миг! На земле летунов встретила толпа зрителей, несмотря на строгие мегафонные призывы соблюдать порядок и иметь терпение. Усадили в середину трибуны, чтобы можно было лучше видеть дальнейшее, в руках у всех само собой появилось эскимо – заслужили. Рассматривали их с удовольствием спортсмены, тренеры, горожане.

– Здравствуйте, я из спорткомитета, Геннадий, – представился молодой парень, который, как оказалось, позавчера и разговаривал с директором базы. – Спасибо за участие, вы нас очень порадовали. Не хотите в соревнованиях принять участие, здесь и школьники в своих возрастных группах заявлены?

Илья переглянулся со своими, энтузиазма не обнаружил. И он понимал: со своей подготовкой детям придётся либо поддаваться, либо… Либо слишком большим будет отрыв в результатах, хоть в лёгкой атлетике, хоть в игровых видах. Выручил один из местных тренеров.

– Может, и, правда, вы как-то мощно тренируетесь, но что если устроим показательную игру, скажем в волейбол с молодёжной сборной, а? Если хотите, наша команда может и фору дать очков пять…

– Спасибо, мы и без форы как-нибудь, – откликнулся Илья. – Предупредите только, когда и где. А мы пока просто «поболеем».

Обычный набор соревнований для людей всех возрастов. Они как бы и не соревнованиями в такой день стали, привлекая множество участников: бег, ходьба даже и со скандинавскими палками, и всё остальное прочее. Правда, и блиц-турниры состоялись с сокращённым временем по футболу, гандболу, баскетболу… Стадион не скучал, что-то выплёскивалось и на городские улицы.

Объявили и показательные матчи. Они предполагали соревнование между разновозрастными сборными командами. В том числе вызвали и команду тридевятовцев. Против них – парни и девушки от шестнадцати до двадцати лет, все, как предупредил тренер, участники сборных города и района, так что легко не будет, зря от гандикапа отказались.

Хорошо, что местные не делали снисходительного вида, противника умели уважать. Тем не менее, видимо, решили несколько «щадить» детей: подавали и били явно не в полную силу. Пока «малолетки» не довели счёт до 10:0 в свою пользу. Незаметно так. Взрослые опомнились, собрались, однако «поезд ушёл». 25:5 в итоге. Решили повторить, хоть и не предусмотрен второй сет. Но болельщики желали и требовали: кому-то хотелось реванша – свои же проиграли мелким «варягам», случайно, конечно. Кому-то просто нравилась игра гостей. Результат взрослые улучшили – 25:7. Уже неплохо! На чём и завершили проверку возможностей летучих детей. Проводили с почётом, предоставили новенький «пазик», приглашали ещё «для обмена опытом».

Дни, оставшиеся до отъезда тридевятовцев, прошли спокойно. Все они, кроме Ильи, успели и на лошадях поездить. Николай Первый, инструктор и по совместительству конюх, вообще отличался огромным уважением к своим животным и, как следствие, несмотря на молодость, занудством при инструктаже наездников. Куда лицо должно быть повёрнуто, когда садишься в седло, каким образом просить лошадь тронуться с места, повернуть, остановиться – упаси вас бог каблуки использовать! Куда во время движения смотреть руками-ногами и прочие необходимые знания он мог по получасу доносить до клиентов. Здесь не получилось, а он и не расстроился.

– Кажется, что все эти женщины и дети в седле родились, чему их учить? К коням уважительно относятся, те к ним тоже…

В последний день Илья договорился чуть побеседовать с директором. «Чуть» затянулось с утра до полудня. Они не просто говорили: Илья чего-то показывал в озере и на берегах Удрая. После снова перешли в кабинет. Директор ходил слегка не в себе, всё как-то странно головой тряс и очень уж внимательно теперь всматривался в лица Ильёвых женщин и детей. Но никому и слова не сказал!

Вечером сотрудники столовой устроили «отходную». Почему бы и нет, когда гость такой случился? Прямо сказать, необыкновенный гость в лице тринадцати путешественников. И если уж честно, то всем женщинам базы до смерти не терпелось выяснить всё-таки, кем приходятся женщины Илье. И он – им. Потому что никто из них ни словом не открыл эту тайну. Со стороны Ильи: «женщины», «дамы», леди», «подруги», «мамаши», а те Илью Ильёй называли и всё. Дети же все, как один, звали Илью папой, а всех женщин подряд мамами. Это в какие ворота лезло? Тайна похлеще всяких грибов с дельтапланами! Совсем сотрудницы извелись.

Не выдержала за праздничным ужином Настасья. Вот она и раскраснелась слегка от накатившей смелости.

– Илья, девочки-волшебницы, вы нас извините, конечно, за нахальство, но мучит же интерес с любопытством. Кем вы друг дружке приходитесь, а?

Волшебницы рассмеялись, дети явно удивились вопросу, но так для них-то всё понятно с рождения. Илья ответил серьёзно.

– Да какое нахальство, Настасья? Обычный вопрос при непонятной ситуации, ответ может показаться странным, но что уж есть, то есть. Эти четыре прекрасные дамы – они мне все жёны, я вроде об этом говорил при заезде, вы небось за шутку приняли. А мне не до шуток, сами понимаете, как это – с четверыми… Но я не один такой, у нас в городе ещё трое таких же многоженцев. Окружающие привыкли, ничего особенного в том не видят. А вы не удивляйтесь сильно, – заметил Илья, увидев недоумевающие и даже осуждающие взгляды, – мы с друзьями долгое время за границей работали, где такие ситуации сплошь и рядом. И нет, о гаремах речи нет, просто такие семьи, официально оформленные…

Ох, что началось! Причём в разных компаниях: женщины отдельно, полонив всех Ильёвых жён, мужчины отдельно со специфическими вопросами к Илье. Хорошо, что это случилось в конце позднего ужина, когда дети уже отправились спать – вставать рано, выехать решили с рассветом.

А сам ужин открылся процессией из кухни, возглавлял которую огромный торт! Он очень уютно устроился на столе отъезжающих.

– Вот! – торжественно возгласила Настасья. – Это для вас, дорогие, за все ваши чудеса! Думаем, Илья сам разрежет его на тринадцать половинок!

Шутка прошла.

– Почему это на тринадцать? – возмутилась маленькая Бланка. – Нужно, чтобы всем хватило! Правда же, пап?

– Молодец! – похвалил Илья. – Смотри, какая громадина, его и на пятьдесят половинок можно разрезать. Лера, поможешь?

Старшая Лера поднялась, провела руками над чудом выпечки… Народ ахнул: торт аккуратно порезан, можно раскладывать по тарелкам.

Утром пробежки не случилось. Необходимые процедуры, укладка в машины ещё неубранных вещей, завтрак. Может, и не все вышли их провожать, но большинство работников – точно, Пообнимались, кое-кто расцеловался, гости расселись по «газелям» и уехали. Когда машины пропали из виду за близким поворотом, народ повернулся лицом к базе и обомлел: по всей территории буйным цветом цвели все плодово-ягодные насаждения! Кроме того, то тут, то там появлялись и таяли необычные для этих мест деревья: пальмы, баобабы, эвкалипты, секвойи… Мираж, но до чего красиво! А деревья цвели, не исчезая. Недоверчивый Иван Александрович специально подошёл к яблоне, потом к вишне, проверил цветки.

– Настоящие, – сделал вывод. – Не прихватило бы заморозками…

– А нельзя ли нам несколько веточек срезать? – спросила одна из пенсионерок. – Нам нынче уезжать, вдруг удастся их приживить под Псковом?

– Да пожалуйста!

Два слова о садовнике. Иван Александрович Громов, бывший преподаватель технологии в школе, пенсионер второй год работает здесь с весны до поздней осени. Живёт в городе с младшей дочерью и внуком Витьком. Старый знакомый и наставник Николая Второго, кстати, и дед Витька. Для школьников в своё время его имя-отчество показалось слишком длинным и труднопроизносимым. Потом как-то незаметно он стал для окружающих и знакомых Вансанычем. На то, что его так звали, не обращал внимания, как и на то, что отдыхающие путались, именуя его Санванычем – какая разница, привык. В имени ли дело, когда нужно газоны, клумбы и грядки копать, зелень разную подсаживать, ухаживать за ней, как положено, внука уважению к земле учить. Заодно и младшего внука Настасьи Серёгу, и сына Ломакиных Василия… Эта троица, к слову, от воспитания не уклонялась – чего в городе в выходные делать? Пацаны и дорожки мели, и за лошадьми с кроликами ухаживали, и за всякими разными посадками Вансаныча вместе с ним следили – садово-огородный инвентарь познали на практике. И как-то получалось, что учёба им не мешала оказываться в центре самых «крутых» событий, которые происходили в Горе. При этом деликатно скрываясь от того, что касалось только взрослых – рыбалка, спортплощадка и окружающий лес куда интересней.

В этот день не всё, к слову, закончилось. Во-первых, директор дал Лене задание отыскать в интернете этот странный город Тридевятов – должен же быть сайт администрации. Во-вторых, сам он, прошептав непонятное «не поверишь тут с этими яблонями…», начал куда-то названивать. Долго он говорил, согласовывая какие-то цифры и сроки. Лена успела побегать по интернету и положила на стол директору распечатку.

– И что там? – спросил он, положив телефон.

– Да сами посмотрите, ничего особенного: обычная информация о городе, округе – как и у всех. Только вот непонятно мне, чего они в новостях выкладывают что-то вроде шуток, хотя и серьёзно говорят, в комментариях никаких ругательств. Вот, производственные новости, спорт, ярмарки, фестивали, встречи, достижения всякие… И везде упоминаются какие-то драконы, домовые, лешие. Кстати, у них на самом деле этот… дельтапланеризм в почёте, и опять там странности с драконами. Необычно. И непонятно.

– Может, шутки, а может… – задумчиво проговорил Егор. – Съездить бы к ним надо, посмотреть. Вон Илья и приглашение оставил. Кажется мне, что необычности и нас тут ещё ждут.

Лена пожала плечиками и вышла. Работать, наверно.

А уже после обеда явилась в Кудыкину Гору большая бригада строителей с техникой и набором разнообразных пиломатериалов. Никто из сотрудников не слыхал, что предполагалось ещё строительство чего-то – обычно планы расширения базы доводились до всех. И ладно, секретничает директор, так всё равно видно станет, чего он придумал.

Стало видно буквально через неделю, когда на берегу Удрая, где недавно лазили Егор с Ильёй, выросла натуральная избушка на курьих ножках – толстых таких, с когтями, метра два высотой. И сама красива: стены – брёвна-карандашики, высокая крыша, покрытая пластинками под гонт, резное крылечко, к которому вела лесенка, окошки со ставнями и наличниками. Красота, конечно, но… зачем? И именно сейчас?

– А чтобы было! – усмехался директор. – Зачем – сам не знаю, предлагайте, что в этой избушке может быть.

Народ задумался. Через день в домике поселился огромный чёрный кот. Откуда взялся, непонятно. Может, из Отрадного прибежал. Поспрашивали у местных, никто не признал. А зверь всем понравился: пушистый, с хвостом трубой, зелёными глазищами. Спокойный и вежливый, хоть в руки и не давался. Только к работницам столовой отнёсся благосклонно, утором и вечером подходил к кухне и терпеливо ожидал еды. На ночь отправлялся «домой», днём обходил базу, заглядывая в каждый угол, или где-то пропадал. Пытались дать ему имя, перебирали много: Черныш, Цыган, Барсик, Мурзик, Рекс, Бакс… Не откликался, наоборот, шипел и колотил себя по бокам хвостом. В конце концов, чтобы сохранить народные традиции, нарекли кота Василием, с чем тот согласился. И очень загордился этим его тёзка Василий – тринадцатилетний сын Ломакиных.

Не из серии ли «необычного» это маленькое событие?

Событие №2

Отдыхающих на базе уже достаточно для проведения плановых мероприятий, в том числе и спортивных…

Дверь в подсобку спортинструкторов распахнулась, и в проёме нарисовался силуэт мальчишки.

– Мам, пап, скорей! – торопливо и таинственно заговорил силуэт. – Там пацаны рака поймали вот такенного! «Мам-пап» в это время рисовали афишу, разложив на столе лист ватмана. С одной стороны устроилась Валентина, дорисовывая футбольный мяч, насквозь пробивающий сетку ворот. Николай с другой стороны наклонился, упираясь руками в столешницу и шевелил губами. Перед ним виднелось собственно объявление. Неоконченное:

Внимание! 21 мая, т.е. послезавтра!

Все выходим на футбол,

Забивать победный гол!

Победителям – сладкий пирог,

Проигравшим…»

На этом всё.

– Не идёт рифма, что тут скажешь! – поморщился он. – А тебе чего? – наконец заметил сына, который уже подпрыгивал, нацеливаясь удрать.

– Так, говорю, рак там! Агромадный! В сетке трепыхается и кричит! А все боятся, он вот такой! – пацан развёл руки.

– Раки не кричат, а свистят, – машинально заметила Валентина. – На горе. Надо бы сходить посмотреть, так у некоторых рифма не идёт.

– Да чёрт с ней! – оторвался от стола Николай. – Придумаю, подумаешь, сладкий пирог!

– Полусладкий пирог! – выпалил Василий.

– Вот, мать, талант растёт, учись! – обрадовался Николай. – Небось, не забуду, дорисую после. Победителям – сладкий пирог, проигравшим – полусладкий пирог! Саперави, – зачем-то добавил он.

– Это ты о чём сейчас? – подозрительно спросила супруга.

– О полусладком! – твёрдо признался муж. – Пошли уже, что там за рак такой в нашей луже объявился…

На берегу рядом с впадающим в озеро Удраем уже копошились, размахивали руками и возбуждённо голосили несколько детей и взрослых. Зрелище, конечно, необычное: в сетке, которой добывали мальков для наживки, возился, запутавшись, рак небывалой величины, на взгляд, с полметра, ещё и клешни угрожающего вида. Цвет какой-то коричнево-рыжий. И, действительно, скрипел, чем – бог знает. Свиста, обещанного Валентиной, не слыхать. Народ с территории базы подтягивался на звуки суеты и комментариями добавлял возбуждения и неразберихи. Кот Василий уже тоже присутствовал. Ходил кругами, шипел и рычал, выгибал спину, поднимал хвост, но больше никаких решительных действий не предпринимал. Пришёл и директор Егор. Все притихли, чай, не рак – говорить может убедительно.

– И какие же будут предложения по этому чуду? – строго спросил директор. – небось, имеются уже предложения?

– Сварить его и к пиву! – послышался заинтересованный голос.

– Только сначала взвесить и измерить! – добавил второй.

– А после чучело сделать…

– И продать…

– Нет, в избушку чучело…

– Чего это вы, граждане, – взмахнула поварёшкой Настасья, – раков вам мало, такую красоту варить? Может, он единственный на всю округу, а то и на весь мир, а вы – чучело. Я из вас самих сейчас… Нет, о нём нужно знающих людей известить, профессоров, которые в раках понимают.

– А то мы не понимаем! – не унимался первый голос. – Только в красных. С укропом чтобы.

– Вот это дельная мысль, – сказал Егор, не обращая внимания на последнее высказывание. – Кто знает, куда его перетащить можно до приезда профессоров? И чтобы не сбежал. Раки – они такие.

– Да к нам его, – предложил Николай Первый. – У нас там рядом со свинками чугунная ванна, мы в ней отруби запариваем. Отмыть – пара пустяков, я щас, – и умчался готовить жилище раку.

– Правильно Николай говорит, да там место-то, – засомневался Вансаныч, – если туда учёных позвать, как они рассуждать-то станут при свинках? Ванна – хорошо, только перетащить её нужно.

– Верно говоришь, мужики, действуем! – директор скинул пиджак на руки секретарше, закатал рукава рубашки и отправился за Николаем.

Вскоре возле беседки у столовой, под тентом, стояла ванна, наполненная водой из озера. Два Николая с трудом на совковых лопатах перетащили животное. Роняли, конечно, пару раз, вызывая возмущение женщин и самого рака, но вроде ничего не повредили. Рак разлёгся на дне ванны и затих.

– Так его небось и кормить требуется? – заволновалась секретарша Лена, – А чего они кушают, Настасья умеет такое готовить?

– Ага, – согласилась Настасья, – сейчас я этого зверя пирожками с вишней кормить начну. Вот что он в озере кушал, то есть жрал, пусть этим самым и тут питается. Нашли мне гурмана!

– Да без проблем, – успокоил Николай, – водоросли они едят да живность мелкую. Долго ль насобирать да рыбёшек наловить!

– Вот и займитесь прямо сейчас, чего ему ждать в пустой посудине, – распорядился директор. – А мне теперь профессоров с доцентами искать. Лена, фотки сделала? И да, кто фотографировал и на видео снимал, выкладывайте в интернет с комментариями – нам ажиотаж не повредит.

Уже на другой день из Псковского отделения АН примчались на казённом «жигулёнке» три профессора, или просто кандидата, они так уж официально не представлялись. Может, у них в командировочных отмечено, но это только Лена знает. Да это и неважно. Главное, что в раках разбирались. Особенно один, Вячеслав Рудольфович Знаменский, самый длинный, тонкий и бледный. Ему за ужином официантка Василиса самые большие порции приносила… Но это уже после исследований рака. Двое других были небольшого роста, полные, лысые и в очках. Их можно бы принять за близнецов, но у одного имелась рыжая бородка. Егор Петрович и Игорь Фёдорович. Но они – по другим специальностям, хоть и ихтиологи. Их профессор Знаменский прихватил как свидетелей своего будущего триумфа. А иначе зачем? Сфера интересов Егора Петровича ограничивалась морскими червями, конкретно – Чёрного моря, а Игорь Фёдорович занимался летучими рыбами и возможностью их разведения в озёрах северо-западного региона России. Рак-то тут при чём?

Они оказались, и правда, людьми увлечёнными, поскольку сразу после длинной дороги потребовали отвести себя к необычному раку. Кто бы возражал? Наоборот, и народ заинтересовался – набились в беседку и вокруг ванны стояли. Не шумели, конечно, наука тишину любит.

– О, омар! – тут же воскликнул Игорь Фёдорович, закатил глаза и забормотал: – Лобстер, можно сказать… Париж, Венеция, Сейшелы, Антананариву… Ламбада…

– Лезгинка в Сухуми, – подхватил Егор Петрович. – Настоящие мужские напитки, мидии, кальмары, крабы. Омаров там не хотелось – что, мы омаров не видали?

– Коллеги, о чём вы? – пресёк воспоминания сосредоточенный Вячеслав Рудольфович. – Перед нами несомненный раритет, некий артефакт, требующий сосредоточенности именно на нём, а не на ламбаде. Кстати, не помню такого напитка…

Коллеги сосредоточились. Долго внимательно рассматривали животное, фотографировали, лезли к нему с рулетками и циркулями. Непрерывно что-то записывали и обменивались специальными ихтиологическими выражениями. Вячеслав Рудольфович сунул было в ванну руку, но рак так клацнул клешнями, что учёный оставил свою затею. Попросил только при нём взвесить объект изучения. А долго ли? Тут же в беседке оказалась пара напольных весов – у какой женщины их нету? Николаи опять вооружились лопатами – дело привычное. В итоге вес рака оказался 5 кг, 148 гр. Знаменский заглянул в справочник, удовлетворённо хмыкнул. После чего и началось трёхстороннее обсуждение результатов осмотра, то есть диспут в присутствии заинтересованных лиц и кота Василия.

– Что же сказать, коллеги и э… сочувствующие науке, – профессор благосклонно осмотрел слушателей, – к глубокому сожалению, должен констатировать что данный объект подводного мира не является омаром и даже лангустом, поскольку мы видим наличие клешней, то есть он не может входить в категорию лобстеров, то есть морских раков, поскольку обнаружен в пресноводном, я уверен, водоёме. Судя по его внешнему облику, если не учитывать размеры, данный представитель десятиногих ракообразных относится, скорей всего к виду обычных узкопалых раков, которые наименее требовательны к чистоте воды, но цветом более напоминает толстопалого. Удивление, естественно, вызывает размер. Самые большие пресноводные раки – так называемые тасманийские, но и те не тяжелее трёх килограммов, да и цвет у них тёмный, в основном синий. Да, цвет у раков зависит от цвета дна, растительности, но какой-либо основной всё-таки превалирует.

– А точно у него десять ног? – уважительно спросил кто-то из зрителей. – Зачем?

– Вопрос «зачем», разумеется, не очень ко мне, – кивнул Знаменский, – тут нужно у природы спрашивать, а она, знаете ли, не всегда спешит отвечать. А то, что десять, можете сами пересчитать, вот – четыре пары на головогруди, используются для передвижения, передняя пара – клешни. Кстати, обратите внимание, третья и четвёртая левые ноги у нашего экземпляра слегка повреждены, видимо, вступал в драку с сородичами…

– А может, его щука цапнула, – предположил Николай Второй.

– Или просто по молодости в водорослях запутался бедолага, – посочувствовала Лена.

– Или у него такая родовая травма, – скромно поставила диагноз медсестра Лариса Павловна.

– Да, все эти догадки имеют под собой почву, – согласился профессор, – рентген мог бы показать степень повреждений, на основании чего… Но это к делу не относится. Хотя, если бы мне было дозволено захватить этот экземпляр в лабораторию…

– То ваши лаборанты тут же бы его съели, – усмехнулся Егор Петрович. – Они у вас мальчики шустрые.

– Как и ваши, уважаемый коллега, – не остался в долгу ничуть не смущённый Вячеслав Рудольфович. – Не знаете, кто соседнему рыболовному магазину морских червей поставляет? Но не здесь же обсуждать наши специфические проблемы! А рака этого присутствующие граждане могут и сами съесть. И чучело сделать.

– А я что говорил! – раздался восторженный голос из толпы.

– Могу дать маленькую справку о раках, как продукте питания, – покопался в записной книжке учёный. – Первое упоминание о том, что речные виды раков являются вкусным яством, было зафиксировано в 16 веке, когда один из шведских королей случайно их отведал. Тотчас же был издан указ, чтобы крестьяне ловили и поставляли их к царскому столу, но не смели сами ими питаться под страхом смертной казни. Подражая королю, так поступили и шведские дворяне, хотя у бедного люда царский указ вызывал недоумение. Они не считали раков едой и довольствовались ими только в голодные времена, что в этой стране случалось крайне редко. В современной Швеции даже есть национальный праздник День поедания раков, когда люди собираются большими компаниями, варят этих членистоногих и запивают крепкими спиртными напитками. Однако это к нам не относится и не к спеху. Не к спеху. Рака, возможно, до укропа и пива ждёт великая слава. Я говорю о книге рекордов Гиннесса.

– И как он отсюда туда попадёт? – недоверчиво вопросил Вансаныч.

– Сейчас с наличием интернета это довольно просто, – вступил в разговор Игорь Фёдорович. – Я в своё время делал заявку на рекорд дальности полёта рыбы на Псковском озере. Не повезло, погода была нелётная. Надо повторять. Итак, находите сайт компании, которая занимается книгой рекордов, нажимаете кнопку «Побить рекорд» и дальше – по инструкциям. Обычно фиксация зависит от определённых условий и длится до полугода, но можно сделать и за три дня, если подать заявку на «Ускоренный режим». Тут уж придётся малость раскошелиться, но это на ваше усмотрение. Главное – представить доказательства в виде фото, видео и письменные свидетельства не менее двух человек. А нас тут трое, много времени дело не займёт.

– Да, – подтвердил Знаменский, – если мы сможем тут переночевать, то и заявку оформить с удовольствием поможем. Уверен, что вскорости получите сертификат.

Народ зааплодировал. Рак-рекордсмен высокомерно безмолвствовал. Есть его до получения сертификата директор запретил.

Чуть забегая вперёд, следует отметить, что дезинформация населения в «Псковской яви» никого на базе не удивила – уже давно появилось стойкое убеждение, что СМИ говорят не только сплошную правду, порой и на судебные разбирательства нарываются. Но здесь – хоть неправдоподобная, но реклама. Решили забыть газетный казус, если не появится тот «аккредитованный корреспондент».

Утром, когда взрослые прощались с учёными, к Николаю подбежал его Василий и что-то прошептал на ухо. Старший испуганно оглянулся, отрицательно покачал головой и показал младшему кулак. А тот почему-то подпрыгнул от восторга и умчался к приятелям. Возвращались на рабочие места маленькой толпой, вполголоса обсуждая возможные дивиденды от поставленного рекорда. Только молчавший Вансаныч вдруг остановился, глядя под ноги и подняв руку.

– Вот забыли мы уточнить у ихтиологов два важных момента. Во-первых, с какой стати наш рак каким-то узкопалым называется? Ещё они говорили о каких-то кубинских, флоридских, австралийских… Обидно, знаете, будто своих кличек не хватает! Ладно, предлагаю на табличке под чучелом указать, что это рак Кудыкиногорной, элитной породы. А главное: осталось непонятным, как он к нам попал?

Этот вопрос вызвал оживление: действительно, забыли спросить у специалистов.

– А им-то откуда знать? – усомнилась Настасья. – Если они знают, что такие нигде не водятся. Только гипотезы смогут сочинить, так мы и сами умеем. Я вот лично считаю, если они из икры плодятся, так икру водоплавающие птицы разносят, утки там, гуси-лебеди, кулики, пеликаны…

– Точно! – восхитился Николай Второй. – Пеликаны тут на каждом ручье икру жрут. А если серьёзно, так это аисты виноваты. Которые из Шотландии. Аисты – они всегда приносят что попало. А после отдувайся тут!

Продолжать свою гипотезу он не стал, получив тычок по рёбрам от жены.

– Тоже, нашёл курьера! – рассмеялась Лена. – Я думаю, всё проще: этот экземпляр здесь и вырос. А что – место спокойное, вода чистая, еды много, никакой нервотрёпки, как у некоторых. Расти себе, да вырастай! А если он местный, то есть наш такой, то и звание ему наше положено в научной классификации, прав Вансаныч. Нет, что за дела – есть австралийский, кубинский, ещё там разные виды, почему не быть виду новому, именно кудыкиногорному, как Вансаныч предложил?

– Дельная мысль, – согласился Егор. – Одна закавыка: не знаю, сколько там экземпляров требуется для отнесения рака к отдельному виду, но уж точно не один. Вот если б у нас тут их стадо паслось… Читал, есть такие виды животных и растений, что в одном только месте встречаются. Кажется, «эндемики» называются.

Ох, не знал директор, о чём размечтался мимоходом!

Василий-то к отцу подбегал, чтобы новость сообщить: пацаны ещё одного рака выловили! Поменьше рекордсмена, но по виду – один в один. О чём старший Ломакин забыл в ходе дискуссии. А вот сразу вспомнил после слов директора, о чём всем тут же и сообщил. Народ, хоть в шок и впал, но примолк и решительно направился к месту нового явления. Рак выглядел очень похожим на предшественника раскраской и поведением, размером лишь подкачал – раза в полтора меньше. Но всё равно с местной мелочью не сравнить. Николай Первый обречённо поплёлся за лопатами – не отпускать же добычу, и есть её, видимо, нельзя будет. Так и вышло. Директор распорядился подкинуть нового жильца в ту же ванну. «Вдвоём-то всяко веселей»!

– Ага, – хмыкнул Вансаныч. – Лишь бы хвосты друг дружке не оторвали. Хорошо, если разнополые.

– Ладно, – устало приговорил директор. – Подождём ещё пару дней. Никого больше не окажется, так этих съедим к дню защиты детей. А уж появятся новые…

– То всех съедим! – утвердила предложение директора Настасья.

К ночи мелкий Василий с дружками Серёгой и Витьком, что учились с ним в одном восьмом классе, с участием взрослых забросили в озеро с десяток раколовок. Утром обнаружили одного рыжего, похожего на вчерашнего. Сходу отправили в ту же ванну, которая как бы уже и тесноватой становилась. Ситуация начала напрягать. Как сказала медсестра Лариса Павловна, один факт ни о чём не говорит, два – просто совпадение, а вот три! Это уже на тенденцию тянет. Зам по АХЧ Юлия Николаевна тут же помчалась искать вторую ванну, хоть какую. Нашла деревянное глубокое корыто. На всякий случай и его водой наполнили. Однако утро разочаровало, хоть ловушек ещё добавили.

Ночью сторожа и некоторых отдыхающих переполошило истошное завывание кота Василия. Сторож отправился разбираться с фонариком. Василий стоял верблюдом у куриных ног, светил зелёными глазами и то орал, то шипел, глядя в сторону озера. Охранник строго шикнул, кот отправился в избушку досыпать.

Спокойствие длилось до утра, когда вытащили пять раков того же кудыкиногорного вида. Заволновались, конечно, но и для этих временное пристанище нашли, а что дальше с ними делать – никто не знал.

Пацаны уселись на берегу с удочками – и ракам в ваннах пища нужна, и что покрупней может попасться. Тихо, ветра нет, солнышко пригревает, рядом дикие утки плещутся – красота и покой. Правда, эти птицы рыбу пугают, а сами на деревяшки и даже на камешки внимания не обращают – принимают за хлеб, что им народ бросает. Привыкли к халяве. Неожиданно одна из крякуш заголосила, суматошно забила поводе крыльями и с явным трудом пошла на взлёт. Но к её лапе прицепился рак! Видать, не крепко ухватил или разрезал перепонку на птичьей лапе – утка улетела, а бандит скрылся в глубине. Ясно, что слух о событии тут же разлетелся по всей Горе.

Это уж переполнило терпение всегда спокойного Егора, он начал лихорадочно набирать Знаменского. У открытой двери кабинета уже толпились пришедшие по делу работники, ожидая научных указаний из Пскова. Профессор долго не отвечал, наконец откликнулся. Директор в двух словах обрисовал опасную ситуацию.

– Нет, уважаемый Егор, – голос абонента хорошо слышен, – к сожалению, ничем сейчас помочь не смогу. Отдыхаю с семьёй в Ялте. Если уеду отсюда, то узнаю, наконец, где раки зимуют. Так что советую перейти на питание ценным продуктом. Может, и мне парочка перепадёт, как вернусь. Всего доброго!

Вот такие, оказывается, фанаты науки эти профессора. Без ажиотажа к объектам исследований, но вежливые. И что теперь? Директор в растерянности посмотрел на любопытных, забивших дверной проём. Оттуда тут же донёсся приглушённый спинами людей голос Лены.

– Егор, а может, нужно связаться с тем Ильёй из Тридевятова. Это ведь он два дня из озера не вылезал, потом с вами ещё, из-за него небось…

Не дослушав, директор немедленно внял доброму совету.

– Добрый день! – донеслось из смартфона. – Небось проблемы у озера, Егор?

– А как вы… Ладно. Здравствуйте! И да, именно у озера. Раки там. Вот такенные! Уток жрут, – нервно, но внятно ответил директор.

– Понятно, лезут, значит, – задумчиво протянул Илья. Интересно, как он узнал? – Но может, пока ничего страшного. Вы коробочку куда заныкали?

– О, чёрт! – директор с досады хлопнул себя смартфоном по голове. – Совсем из памяти вон. Щас… – вытащил из недр стола прямоугольный чёрный пенал, сообщил: – Горит красная.

– Так нажмите другую, – посоветовал голос из телефона.

– Вот, всё. Загорелась зелёная.

– Значит, больше никакого вреда от этих существ не будет, сколько б их не повылазило.

– Так они нам всё озеро переполнят, у нас уже ванн не хватает! – запаниковал Егор.

– Есть их надо, чего там миндальничаете. Или продавать. И вот что. Прибор отнесите в избушку, построили ведь, надеюсь? Он там и без вас отреагирует, если что. А с хищниками этими… Мне-то подъехать – не проблема. Но опять от меня только слова, которым не все поверят. Вы, давайте-ка, возьмите кого-либо из помощников да прилетайте сюда на пару дней, понятней станет общая ситуация.

– И кто из вас, любознательных, сейчас более-менее свободен? – спросил, глядя в дверь, директор. – Юлия Николаевна, вы заходите, примете срочные дела на несколько дней моей поездки. Ага, я так и думал: все вдруг свободными стали. Я ведь без шуток, база хоть и на половину заполнена, так люди внимания требуют, не задаром живут.

Народ заполнил кабинет, доказывая, что без каждого из них база вполне обойдётся.

– Я это учту на будущее, – замечание директора умерило ажиотаж.

– А что думать, возьмите Валентину, – самоотверженно предложил Николай Второй, который только что отпихивал других претендентов на поездку, предлагая себя. – Я пока и один справлюсь, народу не столь и много…

– А как сама Валентина? Где она, кстати? Странно, что её нету…

– Да… Василия воспитывает. У медсестры – он снова ни свет ни заря с дерева упал.

– Созрел, видать. Ладно, зови её. А пацана сам воспитывай, учи по деревьям лазить. Своим личным примером.

Валентина ни секунды не возражала против своей кандидатуры – кто бы сомневался! Ей завидовали: чай, не в Великие Луки или в Псков, а в саму Сибирь собирается – это вам не Турция или Сочи, другое, незнакомое направление! Заказали, естественно, мешок кедровых орехов.

Лена забронировала билеты на самолёт до Тюмени – нынче в полночь вылет. После обеда и выехали на служебном минивэне – долго ли тут до Москвы?

За четыре дня отсутствия директора ничего особенного не произошло. Раков продолжали вылавливать потихоньку, объедались, чучела начали делать – процедура не быстрая. Разве что в избушке попугай объявился, посмотрели на картинках – ара называется, здоровенный, яркий, крикливый и общительный. Сразу же подрался с котом Василием, но быстро замирились и часто вместе проводили время на вкопанном у избушки столике: один валялся, второй сидел рядом, важно осматривая окрестности. Питались совместно также у кухни. Подношения посетителей ара принимал с достоинством. Вредничал, пытаясь отодрать с одежды людей блестящие пуговицы, пряжки, застёжки, а также обращал внимание на серьги, часы и браслеты. Укусил за палец Лену, снимая перстенёк. Она обиделась, забрала у грабителя презентованное ему яблоко и съела сама. Это как раз в то утро, когда вернулись Егор с Валентиной.

И не одни.

– Где это поранилась с утра пораньше? – спросил директор, поздоровавшись. – В пластыре с ног до головы.

– Да не преувеличивайте, Егор, один палец всего. Ой, здравствуйте, с приездом! Попугай это ненормальный укусил недавно.

– Что ещё за попугай? Хищный?

– Нет, наверно, просто вредный, большой и никого не боится, даже кота, – объясняла Лена, украдкой разглядывая незнакомых людей: парня с девушкой в джинсах и курточках и мужчину очень маленького роста во всём зелёном – шляпе, куртке, брюках, сапогах. – Ара он. Явился в избушке три дня назад, не улетает. Нравится всем: и нам, и отдыхающим. Только ворует помаленьку. И кусается вот. Юлия Николаевна вас уже ждёт, – указала на дверь в кабинет. – Говорит, достали со всякими проверками-отчётами, будто раньше не знала.

– Нет погоди… И что, у ары этого тоже хозяин не нашёлся, как у лобстеров и Василия? А чего наши домой забрать не хотят?

– Не знаю, – пожала плечами Лена, – просто не хотят. И раков между прочим никто за территорию не выносит. Вот родню приглашают сюда попробовать экзотику, а чтобы куда-то – никто. Не знаю, почему…

– Ладно, пусть живёт птица, лишь бы ещё орнитологов не вызывать – ихтиологов хватило. Заходим, – пригласил он гостей, открывая дверь. – Лена, будь добра, кофе, и через часик собери свободных в зале минут на пятнадцать.

Егор поблагодарил Юлию Николаевну за неожиданные хлопоты, бросил взгляд на стопу распечаток. Выпили кофе и пошли знакомиться с Кудыкиной Горой. Сама база с её хозяйством гостей не шибко интересовали, да директор сам знал, зачем они тут. Поэтому, сделав короткий обзор, привёл их к избушке. Тут уже развлекались трое отдыхающих с Василием и Арой, но они вовсе не мешали. Кстати, почему-то никто из посетителей базы совсем не удивлялся ни коту, ни птице, ни тем более ракам. А что, собственно, для них в том необычного, они же не знали, как вся эта живность появлялась. Но привлекает внимание – как раз то, что и требуется для дальнейшей рекламы. Попугай застыл столбиком при виде подошедших, осматривая их немигающим орлиным взором, взлетел и уселся на плечо Ирины. Василий же поначалу выгнулся, скакнул со стола и начал тереться о ноги маленького мужчины, издавая утробное мурлыканье. Отдыхающие, видимо, давно тут находились, потому вежливо поздоровались и тихонько удалились.

Гости, не спеша, обошли вокруг здания, побывали внутри, Егор показал прибор в сундучке. Но больше всего они заинтересовались небольшим пространством между избушкой и озером, точней, пятачком земли, где сильно примята трава и поломаны низкие кустики. Парень с самого начала путешествия по базе держал в руке неизвестный приборчик, иногда внимательно вглядываясь в дисплей. А на этом месте аппарат тихонько заверещал, перемигиваясь цветными индикаторами.

– Что ж, не всё, конечно, понятно, однако можно сказать, что это окошко, – парень указал на землю, – чего-то враждебного сюда не пустит.

– А не враждебного? – спросил директор, – Здесь это, оказывается, несколько субъективное понятие. Вон раки – чего в них враждебного, а заполни ими озеро доверху? Да и не доверху – всё ведь сожрут: и рыбу, и уток. Оно надо?

– Вот с этим и будем разбираться, с недельку нужно тут пожить.

– Что за проблемы? Найдём место.

– Нет, место мы сами найдём, нам тут поблизости в палатке удобней будет. А кое-кому и просто в лесу. Вот насчёт питания… Куда заплатить?

– Чего платить, вы ж не просто гости, на работе вроде…

– Нет уж, – вступила девушка. – Не хватало нам и вам слухов разного калибра. И всяких подозрений. Будто сами не знаете, как бывает, а нам не накладно.

– Ладно, раз так, касса недалеко от моего кабинета, там скажут, сколько внести. А сейчас пора, надо вас коллективу представить…

– …а также представить всем наших гостей из Тридевятова. Информацию о самом городе, надеюсь, Валентина распространяет с огромной скоростью…

– И восторгом! – добавила Валентина.

– Ирина и Сергей Некрасовы, супружеская пара – эксперты по необычным ситуациям, событиям и явлениям. Думаю, они ответят на вопрос о том, какой аист принёс раков и откуда взялся хищный попугай. Сухой – именно так зовут этого представителя сибирских лесов, – невысокий мужчина в зелёном поднялся и поклонился присутствующим. – Настоящий природный представитель и хозяин. Он – лесовик, по нашей терминологии – леший. На такое обращение не обижается, но лучше так к нему не обращаться. Во избежание.1

– Да не может быть, Егор! – не утерпел Вансаныч. – Когда космические корабли бороздят просторы вселенной, как говорил известный прораб, какие тут к лешему лешие? Сказки!

Директор усмехнулся, Валентина посмотрела на садовника укоризненно, Сухой никак не прореагировал.

– У вас смартфон при себе, Вансаныч? Будьте добры, сфоткайте Сухого и покажите всем, что у вас получилось.

Долго ли? Вансаныч сфоткал. Проверил. Нажал на кнопку ещё раз, и ещё. Потряс телефон, приложил к уху.

– Сломалась, небось, игрушка. Или разрядилась. Ни фига, извините, не видать…

Народ заинтересовался, пошла фотосессия. Даже со вспышками. В конце концов, вынуждены были признать, что да, Сухой – явление необычное, фотографированию не подвержен.

– Вопросы гостям можете задавать в индивидуальном режиме, пока – к работе…

Через день, но уже вечером собрались опять – в привычку стали входить ежедневные посиделки. Такие и прежде практиковалось, мало ли вопросов при обслуживании людей появляется. Но сейчас становилось интересно и за рамками работы. Не подвел в этом плане и прошедший день.

– Не знаю, что там с появлением посторонних существ, этим Ирина с Сергеем занимаются, – рассказывал в полнейшей тишине Сухой, – у меня свои проблемы. Местного значения. Еле вашего лесовика отыскал, совсем он обленился с тех времён, как и вы к лесному хозяйству интерес потеряли. А мне всё равно, по каким таким причинам и кто в том виноват. Только и Леший – это имя у него такое – погряз в безделье по макушку. Да ещё и воду тутошнюю сероводородную пить начал. А она для наших организмов, что для ваших – сивуха одной перегонки.

– А где он берёт её? – удивилась Настасья. – В Новосокольники бегает?

– Не бегает, хоть и мог бы. Ему воду русалки поставляют, отыскали, видать, заброшенную артезианскую скважину поблизости…

– А эти-то чего ввязались? – вскинулась Юлия Николаевна. – Жили бы спок… ой! Откуда русалки взялись? Шутить изволите?

– Да эти уж неведомо сколько тут живут. Водяной привёл когда-то и сам остался. Вот он с Лешим скорешился и отправляет девиц за той водой. А Леший их своим бальзамом угощает. Из волчьего лыка. Это для вас отрава, а Водяному для сугреву. Из мухоморов тоже. Из трын-травы. А у Лешего тех запасов – ещё с царских времён.

– Дела… – почесал затылок Вансаныч. – То, значит, пенсионный возраст повышают, то ковид злобствует, то циклоны как с цепи срываются. Теперь омары, лешие и русалки! Осталось только инопланетян дождаться!

Тут чего-то Валентина ожила и чуть было не засмеялась, но удержалась. А директор – нет.

– А не хотите ли, Вансаныч, как и все остальные, узнать, что как раз с инопланетянами вы уже встречались? Точней, с настоящими инопланетянками?

– Как это? Что у вас за приколы? Я в общем-то трезвенник!

– Помните отдыхающих из Тридевятова? Женщин не забыли, четырёх жён Ильи?

– Не забыли, их даже лошадки уважали. И что?

– Все они четыре и есть инопланетянки с двух планет, а вовсе никакие не иностранки.

– Валентина, подтверди! – тут же потребовали ошарашенные женщины.

– Подтверждаю! – гордо произнесла Валентина. – В Тридевятове такие ещё есть, встречалась, а как же. Чай пили и другое всякое…

– А… это… – с трудом вернулся в себя Вансаныч. – Ладно, до тех женщин далеко, хотя и непонятно, какие-такие доказательства своего происхождения они вам представили. Люди как люди. Сухой, а увидеть их можно? Русалок? Чтоб окончательно сомнения снять?

– Вообще-то не положено, – задумался Сухой. – Это им положено самим решать, показываться людям или нет. Но сомнения – дело серьёзное. Я нынче Лешему кое-как мозги вправил, но он слёзно попросил последней встречи с Водяным. Последней – в смысле не на сухую. Клялся, что потреблять напитки станут только по праздникам, о чём и должен сообщить. Но с собой могу взять только троих…

Ох, что тут началось! Кандидатура директора и Валентины сами по себе отпали по причине личного общения с инопланетянами. Заодно в категорию уже посвящённых и Николай попал – жена видела чудеса в Тридевятове? Чай там пила? Стало быть, и тебе нечего к русалкам. Постановили делегировать вместе с Вансанычем Настасью – эта после выдумывать не станет и медсестру Ларису Павловну с аптечкой на всякий пожарный.

Русалки и другие новости

Небольшая экспедиция во главе с руководителем-консультантом Сухим вышла с наступлением темноты. Лесовик одет, как обычно: зелёные куртка, брюки, сапоги и непременная шляпа. Вансаныч, Настасья и Лариса Павловна «утеплились», как могли – конец мая всего лишь, а придётся лежать на земле незнамо сколько. Коврики прихватили, само собой, но они так – от сырости. Начавшая расти луна свету не давала, фонарики запрещены, так что держались друг за дружку, но проблем не возникло: почему-то веток, сучьев и корней не оказалось, хотя и днём тут по берегу Удрая трудно пройти, не оцарапавшись. А Сухой повёл не прямо через мостик к избушке, а в обход, и занять наблюдательный пункт нужно пораньше.

Ничего, добрались, с условным комфортом разместились в зарослях метрах в двадцати от предполагаемой вечеринки. Изба впереди смутно белела свежими ещё боками на фоне непроглядной тьмы. Тишина, лишь с базы едва доносились звуки танго, да в озере что-то плескалось и булькало изредка: то ли рыба играла, то ли раки дрались… Народ нервничал и глотал из термосов кофе, заедая припасёнными Настасьей бутербродами – время, по версии Сухого, немного имелось. Он, кстати, перед выходом сообщил, что эти любители посиделок всегда закрываются от взгляда и слуха людей своими средствами. Их только кот Василий замечал, но, видать, с ним договорились, и он не сигналил, информируя население базы о нарушениях порядка и режима.

Неожиданно в озере у самого берега раздался шумный всплеск и невнятное чертыханье. Вскоре «нечто» завозилось у столика, захлопало там, словно кто-то устраивался поудобней и стол накрывал. Когда над столом засветился непонятный огонёк типа старой керосиновой лампы, кофе и бутерброды оказались напрочь забыты, как и ночная сырость с прохладой. Сомнения – тоже. Потому как уже можно разглядеть, кто там за столом устроился. С правой стороны сидело одно недоразумение: толстое, с головой тюленя и рыбьим хвостом, только горизонтальным, как у дельфина. Руки нормальные, лишь не разобрать, какого цвета: чёрные ли, синие, зелёные. Неважно – действовали по-человечьи, расставляя по столу чашки, бутыли, стаканы… Это, стало быть, и есть Водяной.

На другой скамье, что слева, уселись две явно женщины – по некоторым особенностям обнажённых фигур это легко определялось, хотя длинные космы многое скрывали. Но те же рыбьи хвосты виднелись неплохо.

– И где этот наш дружок? – простуженным голосом спросила одна. – Вечно опаздывает, позвать что ли?

– Не надо, не свисти, – посоветовал «тюлень», – вижу уже, огонёк мерцает.

– Опять свои гнилушки тащит, – посетовала вторая, – нашего света мало ему, глаза ему, видите ли, режет, надевал бы очки, у нас этого добра накопилось…

– Ладно, не заводись, – успокоила первая, и обе повернулись лицами к лесу, вглядываясь в темноту чуть мимо наблюдателей.

Вот тут те и заметили такое странное двойное сходство, что Настасья рот зажала ладонью, чтобы вслух не удивиться. Ещё бы: первая, которая сидела ближе к ним и где-то простудилась, один в один похожа на бывшую канцлера ФРГ Ангелу Меркель, правда, копия выглядела моложе. Вторая же – всемирно известная американка Псаки, та, что грозилась выслать военный флот к берегам Белоруссии. Не успела только, сменила её симпатичная чёрненькая лесбиянка, от вида которой Настасью корёжило до желания разбить телевизор. Ладно…

Мимо засады, не замечая её, в глубокой задумчивости чуть слышно прошелестел мужичок ростом с Сухого, тоже в шляпе неопределяемого во тьме цвета с огромной бутылью в одной руке и корзиной в другой. Молча бухнул на стол свою ношу, так же молча уселся, ни на кого не глядя. Покопался в корзине, открыл два сосуда – свой и русалочий. По лесу от стола раздался чудесный аромат печёной рыбы, солёных грибов, ягодных настоек и сероводорода.

– И что это с тобой нынче, Лешачок? – ласково спросила «Меркель». – Выглядишь, словно лягушку беременную проглотил, они в таком состоянии отравить могут.

– Хуже, – буркнул Лешачок. – Наливай! За встречу! Может, последнюю, – добавил он и единым махом опрокинул в себя содержимое здоровенной деревянной кружки.

Собутыльники повторили жест Лешего, слегка закусили, но молча ждали продолжения.

– Эх, да что говорить, – грустил Леший, вновь наполняя кружки. – Кончилась моя спокойная жизнь. Напрочь прервалась и приказала долго жить. Проверка явилась в лице проверяющего с полномочиями отправить меня в тундру. Выращивать, значит, карликовую берёзу, ягель и спасать леммингов от суицида. Не работаю я, говорит. Давайте по второй…

– А ты работаешь? – заинтересовалась «Псаки». – И как ты работаешь, расскажи!

– Некогда мне работать! – возмутился Леший. – Я думу думаю!

– Ого! Хорошо, хоть есть, чем думать! И о чём же?

– Как это о чём? О работе, конечно, о труде, стало быть.

– Правильно! – встряла «Меркель». – Труд делает из нас человеков!

– Ты давай не заговаривайся, – осадил русалку Водяной. – Какие такие из нас человеки? Оно нам надо? Наслушались пьяных лодочников, разливай, шибко нынче бальзам вкусный, до хвоста пробирает.

– А что не так? – русалка завелась, бальзам действовал старательно и неотвратимо. – Вы гляньте только, он уже совсем стал на человека не похож: шляпа помята, дырки на ней, на кафтане пуговиц не хватает.

– Не было на нём пуговиц сроду, – начал оправдываться Леший.

– Я и говорю, их не хватает, – не унималась «Меркель».

– Ладно, прекращаем скандал, – Водяному разговор не нравился. – Вот станешь ты, Леший, к примеру, работать, думать вовсе перестанешь, что изменится, а? В наших отношениях? Что, у тебя времени не останется иногда в гости заходить?

– Мало его будет, только в праздники, – уныло протянул Леший, – а я привык. Думаешь одному в лесу весело? С зайцами да божьими коровками не шибко поговоришь.

– И праздников хватит! – приговорил «тюлень». – Лето на носу, дел прибавится: народ понаедет, а он разный – кто песни кричит так, что уши закладывает, кто золото теряет, а кто и вообще утопнуть норовит. Да и без народу… Ты вот скажи, откуда тут могла такая напасть взяться – раки? Ты видал такого? – Водяной шмякнул на стол членистоногого.

– Не, – Леший в испуге отшатнулся, – не видел, а что…

Сам по себе меж мужской частью стола завязался отдельный серьёзный разговор. Дамы защебетали о своём, о девичьем, за что-то выпили вдвоём, обнялись, запели. Голоса звучные, хрипотца «Меркель» придавала особый шарм печальной песне. Водяной пригорюнился, Леший тоже начал бездумно покачивать в руке забытую кружку… Не всё было разборчиво для наблюдателей, на бис исполнителей не вызовешь, но за душу брало.

На пустынной реке

Слёзы лью под луной.

Ты услышь вдалеке,

Как мне грустно одной.

Я бы нежным хвостом

Обнимала тебя

И под старым мостом

Целовала, любя.

Приплывай поскорей —

Стану ждать у ручья,

Я хочу быть твоей,

А теперь я ничья…

Помолчали. Леший встрепенулся.

– Пойду я, с утра на хозяйство. Спасибо за компанию, за песню!

– Да уж, – подтвердил Водяной, – уж сколько лет слушаю, а всё щиплет где-то внутри, так и тянет плыть по ручью под старый мост. Но послушаем ещё, думаю. Эй, вертихвостки, прибирайте на столе, рассвет скоро, подремать тоже не лишним будет.

Незаметно место гулянки очистилось. Как пропали русалки, никто не заметил, а Леший так же бесшумно и печально прошёл мимо, и скрылся в зарослях. Поднялись, кое-как размялись, отряхнули с одежды прилипшую траву и листву, отправились восвояси. Осмотрели стол, скамейки – никаких следов, лишние запахи не ощущались. В дверях избушки выгибал спину Василий, широко зевая. На коньке крыши сидели два попугая. Настасья протёрла глаза.

– Двоится, что ли? Вроде не я пила…

– Да не, – успокоил Вансаныч, – видать, второй приплыл, то есть прилетел, то есть опять снова явился незнамо откуда. Нахлебники.

– Ладно, не тебе кормить, – вздохнула всеобщая кормилица, – не убудет. Василий, завтракать пойдешь?

Кот не отказался, пристроился на плечах Сухого – действительно, чего в росе лапы мочить? Попугаи также транспорт выбрали – садовника, женщин поберегли от своих когтей и немалого веса. Совсем задумчивый Вансаныч и не заметил наездников.

Полдня зрители ночных русалочьих посиделок ходили задумчивыми. Нет, они, конечно, не скрывали от любознательного народа то, что увидели и услышали, но как-то так… без особого восторга, даже несколько грустно вроде. Потому в настроении подавляющего числа сотрудников отсутствовали мечты типа «вот жизнь начнётся!» Наоборот, кажется, в атмосфере витали сомнения по поводу необходимости этого знакомства – жили же спокойно прежде и мы, и не мы, друг другу не мешали… Несколько изменилось отношение к событию на традиционном совещании, потому как Егор прояснил вполне реальную ситуацию.

– …и не надо думать, что всё останется по-прежнему. Нечего было некоторым сомнения в словах Сухого высказывать, но дело прошлое. Теперь просто появятся сомнения в словах самого Вансаныча, пусть не у всех, но появятся. Вы что думаете, пацаны из наших, да и отдыхающих не захотят увидеть эти чудеса? Да они всё озеро перебаламутят, и никакие запреты не помогут. А нынешние взрослые ничем не лучше. Или не хуже – с какой стороны посмотреть, привыкли к необычным фотосессиям. Что за жизнь начнётся для Водяного и русалок, сами представляете. Потому сейчас речь не о том, продолжать ли отношения с водяным разумным населением, а какими эти отношения должны быть. С чего их начинать и что в итоге? Об этом и прошу высказываться без ограничения в фантазиях с учётом реальной обстановки.

Не сразу, но дискуссия разгоралась, директор о чём-то шептался с Сергеем, Ириной и Сухим.

– Да не надо им мешать! Не нужны мы были друг дружке раньше, так чего навязываться!

– А спросить? Вон Леший нужен стал…

– Нам что теперь, самогоном их снабжать, разговоры бесконечные вести или хором петь?

– Насчёт напитков пусть Леший заботится, чего конкуренцию устраивать, а остальное – в тему, я бы поболтала…

– А спросить? Может, им не только алкоголь по нутру, есть же кола, фанта, чай в конце концов.

– Мы им чай, а они?

– А они вытаскивать утерянные в озере вещи станут, дно проверять вместо водолазов.

– Это эксплуатация женского труда!

– Тогда пускай просто рекламу делают теми же фотосессиями!

– Если договориться, чтобы разведением раков занялись, а? Егор, у меня коммерческое предложение! – подняла руку бухгалтер Татьяна Юрьевна. – Нам пора бы озаботиться нашими раками, в порядок дело привести, организоваться рачью ферму, да и продавать на сторону. Деньги лишними не бывают.

– И кто же покупать станет? Ты знаешь, почём на рынке обычные раки? – это Вансаныч, кто же ещё?

– Знаю, а ещё знаю, откуда у тех цен ноги растут. А мы – по себестоимости. И не волнуйся, посчитаю, будто первый раз. Учту даже, сколько тратится сил на нервы с тобой разговаривать. Так что, Егор?

– Думаю, отличная мысль. Что, других предложений нету? Не густо…

– Как не быть, – встал задумчивый Ломакин. – Я о спорте, рекламе и зрелищах. Не понимаю, чего молчит культорганизатор Марина.

– Аниматор, – поправила Марина.

– Пусть так. Вот представьте себе… – Николай Второй принял творческую позу, то есть прикрыл глаза, слегка развёл в стороны руки.