Читать онлайн На пределе бесплатно

Глава 1

Гул шагов в пустых больших коридорах отдавал в виски. Он был на пределе восприятия всех чувств, что у него остались.

Сухой бесцветный старик, сидящий за столом, знал, что сейчас откроюется дверь, и войдёт секретарь правительства. Он устал, приглушённый свет настольной лампы разбавлял рассвет, в кабинете пахло кофе и потом. Несмотря на свой статус, он имел мало мебелированный рабочий кабинет. Это для остальных он спаситель и миротворец, но себя он считал проигравшим, хотя последние четыре года всё шло согласно плану, по крайней мере ему так казалось.

Ещё раз оглядев свой кабинет, затушил сигарету. С противоположной стены на него смотрел портрет отца. С годами, сам того не желая, он стал безумно похож на своего сумасшедшего старика. Может быть, не так уж и не прав был младший брат, сказавший перед смертью дурацкую поговорку про убийцу дракона, который сам станет драконом. Но что делать, если пластиковый мир вокруг держит за горло и не дает развернуться.

– Господин Председатель, – Шерри вошёл без стука, хотя раньше никогда себе такого не позволял. – они выдвинули дополнительные условия.

Сутулый и бледный, начавший рано лысеть, Шерри теперь даже не смотрел в сторону своего руководителя.

Ещё две недели назад, флот Венеры сдался под их натиском, Юпитер был готов капитулировать. А сегодня он уже слушает их требования. Немыслимо. Земля не должна была вмешиваться в конфликт, колонии всегда бились друг с другом за место в экономике. Бесконечные стычки и революции, смена власти и денежных ассигнаций, контрольный пакет акций Марса был наконец выкуплен у землян. И к чему все пришло? Его просто подставили. Конклав земных корпораций оформил бессрочные ленд-лизы для Венеры, поток бесплатных органов будет литься на землю с колонии не одну сотню лет, минералы, рабы. Он сделал ставку на то, что те кто за спиной, смотрят с ним в одну сторону, старый дурак.

Но ничего. У него есть один туз в рукаве. Он уйдёт красиво.

Шерри решился посмотреть в глаза Председателя советов, и ни видел там никаких эмоций. Все тот же холодный, выжидающий взгляд, белесых глаз. Шерри всегда чувствовал себя виноватым, под этим взглядом, как будто он недостаточно много работает. Сухое, будто вырубленное изо льда лицо, пронизанное глубокими морщинами смотрелось как маска, ты ни когда не знал, слушают тебя, или витают в своих мыслях.

Хотя его самого распирало от эмоций. Они наконец-то выберутся из кабальной нищеты и кредитов перед Землей. И пускай он был первым, кто предал своего босса, но на душе его было спокойно. Три года они тайно создавали сильную ячейку власти на Юпитере, активно способствовали принятием Земли новых законов и подмазывали корпорации. И сегодня наконец войнам между колониями пришёл конец. Их признали полноценными республиками. Для экономики это не просто новые горизонты, это новая жизнь, в которой ты перестаёшь брать воздух и воду в кредит, когда тебе не нужно строить дом из органических отходов Землян, потому что это единственный материал, на который у планеты есть деньги. Надоело отправлять сырье и молодёжь на орбитальные станции для бесплатной работы. Шерри просто был рад тому, что все-таки смог изменить этот мир.

– Не стоит начинать разговор со мной, со лжи. – Председатель говорил тихо и отрывисто, было видно, что он сдерживал гнев. – Я знаю, что большинство поправок разработано вами. Я любил и уважал вашего отца, это был лучший советник по вопросам взаимодействия с населением, и если бы он не посодействовал вам в бизнесе, вы врятли бы сделали такую карьеру. Мне стоило раньше понять вашу натуру. Но как думает, что скажут так любимые вами резюмисты, когда узнают сколько взяток прошло через ваши руки.

За окном послышались звуки смены почетного караула у флага. Чеканные удары подкованных сапог по спрессованному пластику, которым была устлана площадь, странным образом синхронизировались с ударами сердца Шерри. Поправив тонкие очки, он улыбнулся:

– «Резюмистов» больше нет. Теперь люди не актив. Ни на кого больше не будут заводить резюме при рождении, а воздух не будет стоить двух лет работы на правительство в карьерах. За органический дом не нужно будет строить фиктивные семьи и рожать детей, чтобы оформить ипотеку сразу на 3 «резюме». И я прекрасно понимаю, что теперь мне в лучшем случае придётся оставить все что у меня есть, сменить личность и лицо, начать все с нуля, в худшем выйти за границы геоустановки. Но это мой выбор.

Председатель вздохнул, нет хуже врага, чем вдохновленный дурак. Умный будет анализировать и искать выгоду, а дураку достаточно эмоций для того, чтобы само удовлетвориться.

– Сынок, я играл по правилам, которые установил не я, мне они перешли в наследство от отца, вместе с долгами Марса, ты даже не представляешь, как я мечтал отправить к земле вместе с рудой и рабами бомбу, головорезов, или заражённых шлюх, – старик махнул рукой, подтверждая жестом свои слова. – но это не получалось ни у кого, хотя все колонии пробовали. Я просто продлевал каждый наш день насколько мог.

Нашарив на столе папиросы и зажигалку, он прикурил и продолжил:

– И если ты не помнишь, то это я смог ограничить ипотеку одним поколением, это благодаря мне, практика на орбите длится всего пять лет, вместо двадцати, как при отце. Ты думаешь, что спас Марс, но забыл уточнить, что армии больше не будет, и будет общий кредит перед землей, а не личный, который списывается после смерти. Придурок ты малолетний – голос Председателя, впервые дрогнул. – я знал, о каждом твоем шаге.

Шерри впервые в жизни хотел перебить Председателя, но не успел.

Одним выстрелом, Председатель снес голову своему министру по общественным связям. Шерри даже не осознал, что молниеносное движение руки старика, от которого ни кто такого не ожидал, может нести ему смерть.

– И нет покоя голове в венце. – еле слышно прошептал Председатель.

***

Герцог Вэньхуа поспешно собирал вещи, то, что происходило не было для него сюрпризом. Алгоритм Оракула давал прогнозы с вероятностью в семьдесят процентов. Он знал, что однажды их с сыном призовут к ответу или сделают героями.

Но одно дело, быть инженером, и проектировать Ковчег, продумывать каждый нюанс самого большого корабля сидя в своей кельи выдолбленной прямо в породе горы, первым поколением колонистов, а другое дело, знать, что ты умрешь в своём изобретении.

Герцог осмотрел свои скромные пожитки, пара глазных мониторов, два комплекта одежды, сменный протез руки, паспорт подтверждающий, что он полный гражданин без долга перед предками.

Глядя на паспорт, он улыбнулся, самый молодой резюмист, получивший свободу. ему тогда было всего пятьдесят шесть, голова забита мечтами, и чертежами, звание герцога космического института даёт ему право на четыре патента в год. Но за свои триста двадцать лет он не смог оформить и трети своих наработок. Зато его заметил Председатель, помог оформить лицензию на сына, и вместе они сотворили прекрасное, но такое пугающее его будущее.

–Отец, я не понимаю, к чему эта спешка. Война же окончена.

В келью вошёл молодой человек, статный и высокий, выправка военного сквозила в каждом движении, несмотря на гражданский комбинезон, которые были сейчас популярны у молодежи.

Цвет его одежды был чёрный, рукава обрезаны, а ворот поднят, прикрывая шею.

– Юншен, – Вэньхуа кивнул молодому человеку на нары, на которых лежало письмо. – читай и делай что велено.

Ему хотелось бы быть с сыном помягче, но, к сожалению, времена в которых они жили, не давали расслабиться. Полторы сотни лет пролетели, и его чадо, тот, кого он держал крохотным на руках, чей первый шаг делал его счастливым, вдруг не хочет повиноваться, жаждет свободы. Свободы от чего? От заботы отца, что знает несомненно больше, чем этот юнец.

Пока юноша читал письмо, написанное от руки, ровным, размашистым почерком, Герцог собрал сумку. Бумага и чернила были самым скверным делом, для передачи той информации, которую читал юноша, но видимо, это было особое проявление уважения и доверия, по крайней мере, он пришел именно к этому выводу.

Окинув взглядом стол, и взяв в руки инструмент, похожий на ручку, Герцог подошёл к сыну, и оголил его шею, отодвинув ворот. Парень отпрянул, резким движением отстранился от отца, и возмущённо посмотрел на него.

– Только не говори, что ты хочешь свести мне татуировку соответствия! Не твоя заслуга, что она у меня есть.

Герцог задумчиво смотрел на тату в виде двух точек на сонной артерии сына. Он никогда не любил этот армейский обычай, клеймить тех, кто прошел сражение и выжил. У его сына было всего две точки, но на его памяти были солдат, чьи шеи были абсолютно черные, от подбородка до ключиц. Такие люди не жили мирной жизнью после увольнения из армии, не заводили семьи. Они уходили в креосон и ждали «Последней» войны. Только воин уже не будет, потому что Марс перестанет существовать. Вэньхуа не хотел знать, что именно новое правительство сделает со спящими.

Он смотрел на своего сына и не знал, как начать разговор. Слишком много времени он посвятил карьере и своей самореализации. Время упущено, но разве его вина, что будущее их напрямую зависело от того, насколько сильно он готов пожертвовать настоящим?

– Сынок, – начал старик неуверенно. – я знаю, ты винишь меня в том, что я тормозил твою карьеру, но пойми, если ты дочитал, то понимаешь какая судьба нас ждёт, и с кем нам предстоит ее разделить. Они не примут солдат. – хотелось конечно в это верить, он не хотел снова жить под наблюдением людей в погонах.

Юноша смотрел на отца, не отводя взгляд. Чуть раскосые черные глаза метали молнии. Парень молчал, но скулы на его лице были напряжены так, будто сейчас лопнут. Он подошёл к отцу, повернул шею к нему и процедил зло сквозь зубы:

– Вся медицина на ковчеге будет в моих руках. Я буду лечить всех, кого смогу. – манера пропускать аргументацию своих требований и желаний осталось у него из детства. Зачем долго говорить, если тебе все равно откажут.

Веньхуа не ответил, стирал тату и смотрел на свой протез, руку ему отрубили в детстве, это был его единственный шанс попасть в школу, он проходил по баллам резюме, но по социальной плану, места были только для граждан класса Б, и его отец, лица которого он уже и не помнил, подстроил несчастный случай. Веньхуа получил место в классе инженерии и доступ к вожделенному «Прозрению». Ничего не смогло стереть с его памяти минут, когда машина подключалась к его сознанию, и начала вкачивать в него знания, накопленные за тысячи лет. На обучение уходила пара минут, за ними была кома и через месяц государство получало «актив». Если актив, конечно, выживал, из тридцати учеников его класса выжили пятеро.

– На Ковчеге установлено четыреста полноценных мембран преобразования биологического материала, ты сможешь реализовать весь свой потенциал. – Веньхуа ни разу не говорил сыну, что любит его, или гордится им. И сейчас не смог, но может то, что он впервые уступил ему в его желаниях и амбициях, даст намёк на отцовские чувства, который будет понятен.

Юншен, посмотрел на отца, потирая шею. Его растерянный взгляд блуждал по аскетичной кельи, и не мог ни за что зацепиться на долго. Каменные стены украшала карта звездного небе и орбитальные спутники Марса, высеченные самим Герцегом.

Всю жизнь отец трудился над тем, чтобы сделать Марс технически независимым от земли. Каждый спутник был создан под его руководством и решал тысячи задач.

И тут, неожиданно для самого юноши, картинка начала складываться, письмо и рисунки обрели точки соприкосновения, и масштаб того, что сделали отец и Председатель поражал воображение. Пока все были заняты игрой в экономику и войну, эти двое воротили историю. Поистине великие сыны Марса. На секунду, Юншен, даже зауважал отца. Но сказать это не смог.

– Пап, как вы смогли скрыть это от Земли, мембраны делают только там и отслеживают каждое включение. На Марсе их всего три. Папа. – дыхание сбилось, он перешел на шепот. – Что там ещё есть?

– Там есть все, и даже шанс для нас.

***

–Мы, наверное, самый невезучий полк во всей армаде, заложили все имущество, – говорящий начал загибать пальцы считая – просрали артели, чтобы попасть в офицеры, ни разу не успели побывать в бою, а теперь оказались вообще не нужны.

Влад высказал мнение всех молодых офицеров, собравшихся в кают-компании, их было не больше пятидесяти человек, только после учебного центра, в новенькой форме.

Кают компанией была выбрана самый большой отсек, сюда принесли бильярдный стол, перетащили все запасы спиртного и наркотиков из настоящей кают компании, которая была в несколько раз меньше.

Бывшие бизнесмены и дворяне, растерянные и непонимающие как дальше жить, искали успокоения в беседах и гедонизме.

Не услышав ответа, Влад встал с дивана, разгоряченный опиумом и молчанием сослуживцев, он продолжил:

– Вам что, плевать? Чего молчите? – размахивая руками, он мерил шагами комнату, – Нам обещали списанные долги и развлечения, приключения и карьеру. А что мы получили? Бесплатный опиум, и заточение в метеорологическом спутнике? Я предал всех друзей, – голос его стал тихим, он сделал глубокую затяжку. – я эту артель с нуля поднял, я их всех нашел, я их всему научил и продал планете за эту форму. Я бы этот долг и сам обрушил через пару лет. Я просто хотел служить, а они…

– А они использовали тебя, как вещь, которой ты и являешься. – В зал, украшенный в соответствии с модой девятнадцатого века, вошёл высокий мужчина, в гражданской одежде, потухший взгляд его был направлен на Влада.

– Здравие желаем командир Вере…

–Отставить. – прервал всех вошедший.

Пройдя в центр зала, он сел на один из диванов, пригладил седые волосы, которые не шли к его молодому и волевому лицу. Посмотрел на курительные наборы, разложенные в центре стола.

– Райли, а что, простого табачного листа нет?

– Из натурального только махорка и опиум, Сэр.

Кто-то протянул командору одну из стандартный армейских трубок, без украшений и фильтров, зато новую, распечатывая кисет и готовясь к курению, офицер продолжил:

– Вам сложно сейчас, поверьте, нам не лучше. – в комнате послышались смешки и фырканье, рука замерла, неся щепотку к трубке, вслед за ней, замер и шум.

– Начну с самого интересного, ни какой это не погодный спутник, тут есть военные комнаты, но так же множество складов с провиантом и гражданской одеждой, не только мужской, женской и даже детской, есть шесть ярусов для жилья, мы насчитали около семи тысяч кают, все они рассчитаны на стандартную семью в три резюме. Что это вам говорит?

Старший капитан армии Марса, закончил забивать трубку, в кают-компании было так тихо, что каждый услышал звук потрескивания прикуриваемой махорки.

Новобранцы безоговорочно уважали капитана. Он один из немногих их наставников, кто относился к ним как к своим детям, тратил личное время на каждого, обучал их управлению дронов и помогал справиться с бурей чувств в душе.

– Капитан Вереди, у меня есть предположение, – Райли был любимчиком капитана, это знали все. – данный спутник создан как место стратегического отступления с Марса, для людей, обнуливших долг, и достойных возможности продолжить генофонд.

– Зовите меня по имени, у меня больше нет звания, – сказал мужчина, выпуская дым. – теперь, подумайте ещё, отсутствие медицинского блока и капитанского мостика будет вам подсказкой.

В комнате послышался сначала тихий шепот, который усиливался, молодые люди спорили, разгорячённые алкоголем и лёгкими наркотиками. Капитан курил трубку, и казалось, даже не слышал разговоры. Он смотрел на клубный стол, отлитый из неорганики, столешницу украшало резное изображение древневосточного дракона. Он уже давно не испытывал никаких, эмоций от вида собственного знамя, с годами он привык не замечать его, позже, научился смотреть на него без ненависти.

– Ист, – обратился к капитану тихий юноша у кальяна, он был значительно моложе других по виду, но в современных реалиях, это ни о чем не говорит. Возможно, у него просто был хороший доктор. – смею предположить, что в виду нашего повсеместного увольнения, нас не очень-то хотят возвращать на Марс. Возможно вас, Первый Легион еще и вернут, всё-таки, вы герои, но нас, пошедших по вашим стопам ждет только народное линчевание. Единственный логический выход, вижу лишь в том, чтобы сделать из нас либо хранителей дальних рубежей, либо отправить покорять экзо планеты, но до ближайшей из них 700 лет пути. – парень затянулся, выпустил клубы пара, и продолжил. – Из известных мне доступных кораблей ни один не выдержит столько в открытом космосе на собственных резервах, даже есть все будут находиться в стазисе. Вы отметили интонацией о том, что каюты предусмотрены для жилья. Поэтому я склоняюсь к первой версии.

Молодые люди обратили свои взгляды на Блайза. Этот парень вызывал у них чувство ненависти и страха. Холодный расчет и тренированное тело, даже до армейских модификаций выделяли его среди других. Он прошел экзамены досрочно. В его провинции не было преступности, рэкета, и ни один чиновник не брал взяток, все из-за того, что Блайз, после выпуска из академии в 14 лет, получил право единоличного дворянства, а значит мог судить всех, кто ниже рангом, а судил он только сталью. Всех чиновников, что не чисты на руку, он вызывал на дуэль, за шестьсот тридцать две дуэли он лишь однажды был ранен. К восемнадцати годам, все ждали, что он подаст заявку в местную общину и будет основателем своего собственного поселения, но Блайз открыл артель, потом еще одну и еще одну, и еще… к двухсот сорок пятому году жизни, вся провинция работала на него. А он, неожиданно для всех продал все артели государству за право уйти в армию.

Бывший капитан посмотрел на Блейза чуть дольше, чем того требовалось, и пожал плечами. Оставив трубку на столе, он поднялся с мягкого дивана и пошел к двери, сквозь толпу мужчин и женщин, одетых согласно уставу и моде девятнадцатого века. Форма была всем к лицу, напоминание того, что честь и доблесть идут сквозь века.

Он не хотел наводить панику среди них, но они должны начать думать в правильном направлении, бывших офицеры Первого Легиона, проанализировали последние тридцать лет, смогли разработать всего четыре версии происходящего. Но ни одна из них не казалась им правдивой.

Ист знал, что запись из новой, импровизированной кают компании поступит ему на линзу почти мгновенно, и у него есть всего несколько десятков секунд, чтобы перенастроить канал приема, с правительственного, на секретный канал Легиона. В тот момент, когда белый шум сигналов открытого космоса начал отражаться на его сетчатке глаза, он начал четко различать лицо молодой девушки, красивой блондинки, с бронзовым загаром, вздернутым носиком и дерзким взглядом, чуть раскосых глаз. Этот кадр повторялся после каждого смежного кадра информационного мусора. И в какой-то мент все сознание Иста было захвачено этими изумрудными глазами, смотрящими на него сквозь время и пространство, эта блондинка, могла быть, как и из самой первой земной сети, так и персонажем чьей-то псевдореальности. Видение пропало, и левый глаз начал принимать трехмерную картинку из комнаты, где собрались молодые офицеры. Мозговой модуль активировал боевой режим анализа, в таком полукибернитическом положении, трудно управлять телом, но со стороны казалось, что Ист контролирует себя как всегда превосходно, тем более ему осталось всего сотня шагов до апартаментов Первого Легиона, где его ждали друзья, хотя смогут ли они сохранить свою дружбу, было для него загадкой.

***

– Блайз, какого черта ты тут устроил аналитический экскурс для товарища капитана? – Только Райли мог обратиться к Блайзу по имени, так как они успели сдружиться во время модификаций, с остальными эти двое не разговаривали принципиально. Скорее всего, они и раньше были партнерами, но доподлинно об этом никто не знал.

Эти двое были очень колоритной парочкой. Райли, кучерявый блондин с мягкими чертами лица больше напоминал девушку. Он был весел и часто смеялся, голубые глаза бегали и ни на чем не задерживали долго взгляд, будто он боялся пропустить хоть секунду своей жизни. Высокий и худощавый, парень был создан для военной формы. Весь романтизм службы был выражен в одном человеке, как будто именно для этого Райли и пополнил ряды защитников, стать ликом с плаката агитации.

Блайз был немного ниже него, брюнет с потухшим взглядом зеленых глаз. Аккуратные усы и борода, волосы зачесаны назад. Он был аккуратен в своих движениях и проявлениях эмоций. И не смотря на всю внешнюю аристократичность, в нем было что-то дикое и буйное, то, что заставляло всех отводить от него взгляд.

– Первый легион явно хочет посмотреть, к каким выводам мы сможем прийти. Я предлагаю тебе забрать остатки махорки, и покинуть сие помещение, только нужно задать пару вопросов некоторым нашим сослуживцам. – по людям в комнате заскользил холодный, надменный взгляд, от которого всем было не по себе. – Генри, подскажите, сколько тонн твердой ртути в течении последней сотни лет вы отправили на землю?

– И причем тут моя артель? – Генри, кучерявый детина, с пышными усами, был опьянен опиумом и не скрывал свое раздражение в голосе.

– При том, что мы больше не офицеры регулярной армии Марса, – голос Блайза стал стальным, пропала витиеватость речи, каждое слово было как удар плети. – а по общественному строю, я дворянин четвертого порядка, в то время как ты, щегол, всего лишь обнулившийся резюмист. Мне даже не нужно вызывать тебя на дуэль. И я вижу, как ты хочешь мне возразить, поэтому я просто напомню тебе, что мой ранг модификаций первый, а у тебя третий. Если ты хочешь сказать дерзость, помни, что это будут твои последние слова.

– Семнадцать тонн. Но она не активна. Я пытался проработать этот вопрос, но из-за отсутствия частиц водорода в руде, этот метал бесполезен, он даже не ядовит.

–Благодарю вас, Генри. – от стального тона не осталось и следа. – Мистер… простите, забыл ваше имя, да, вы, с сигарой и ромом, что кстати было пошло для представителя вашей расы в любом веке. Итак, расскажите пожалуйста, как именно работала ваша доставка исходного органического вещества?

– Блайз, – вздохнул притворно парень, – меня зовут Джон, довольно типичное имя для европеоидной расы, не находите? – немного замявшись под взглядом Блайза, который не отреагировал на его шутку, Джон продолжил. – и раз я знаю ваше имя, то, как бывший лорд малой палаты торговли, имею право так к вам обращаться. Доставка работала по принципу старому как мир, несколько тысяч астероидов находились под ведением моего шурина, по совместительству террориста, на каждом астероиде была база, куда изначально он складывал награбленное с караванов федерации, потом там скопилось несколько мегатонн вещества, я то изначально пытался реализовывать остальной хлам, пока не понял, что лучше остановиться на чем то одном и завоевать монополию, ну а потом нашел поставщиков с земли, заполнил постепенно склады, остальное маркетинг, говорил про доставку в три дня, до 17 тонн, как правило, столько вмещал ангар на астероиде, шурин с сестрой управляли маршрутизатором, а я просто передвигал груз из целого ангара в пустой, эта цепочка позволяла создавать видимость того, что я настолько близок в общении с землей, что они отправляют груз напрямую моим клиентам. Ну а по факту, просто на освобожденный ближайший склад, из предыдущего перевозили груз. Когда сеть расширилась, наняли больше манипуляторов, был фиктивный офис, где официально сидел подставной оператор, оформлявший груз у земли. Остальное делалось нелегально.

– Именно этого Джон, я от вас и ожидал, – Блайз слегка улыбнулся. – как я понимаю, никогда в жизни лично вы не поддерживали контакт с землей? – дождавшись утвердительного кивка, он обратился к Генри. – Генри, подскажите, что будет, если соединить вашу ртуть и исходную органику?

Некоторое время Генри пытался собраться с мыслями. Опиум мешал контролировать себя, замедлял мыслительный процесс, ему как аналитику, чей мозг постоянно подключают для прокладывания курсов космических шаттлов, это было необходимо, но он не думал, что сейчас в момент опьянения ему понадобиться быть сконцентрированным. Лицо онемело, и губы не слушались.

– Слушайте, я не химик. Я организатор артели, я менеджер, аналитик, наркоман, но не химик. Спросите Влада.

Самые благоразумные стали покидать комнату. Разговор, который завел Блайз, больше тянул на допрос с пристрастием, да и то, к чему он вёл, не нравилось никому из те, кто еще не успел опьянеть. Влад же, приниженный, капитаном Вереди, стоял в углу, со стаканом водки и молча наблюдал за всеми, сделав большой глоток он сказал:

– Да ни чего особо не будет, просто изделия из вещества, станут более эластичны и смогут проводить через себя больших объем энерговолн, чем раньше. Скорее всего именно такие заготовки и начали поставляться на Марс для создания нейролинз. Еще сотню лет назад, функционал был на треть ниже, они показывали только новостную сеть, пропаганду и развлекательный контент. А теперь это целый мир, в который как вы знаете, моя артель давала доступ. Да, там есть функция слежения, ни для кого это не секрет, за нами шпионили всегда. Начиная с древнейших времен. Сам жучки я не смог отследить, они биологического происхождения, и скорее всего живут именно в ртутной среде, составляющей каркас взаимосвязей электроники и биологического материала.

В комнате к моменту окончания речи осталось всего 5 человек, Райли осмотрел их всех, расстегнул верхние пуговицы мундира провел пальцем по вороту рубашки и воспользовавшись небольшой заминкой, произнес:

– Чертовски буду скучать по этой форме, все-таки ткань из нитей шелкопряда, вещь, которую стоит сохранить, просто, чтобы иногда прикасаться к ней. Блайз, я планирую всю ночь пить, и курить опиум. – уму хотелось быстрее закончить этот вечер, не особо беспокоясь, о том, что происходит вокруг. Блайз и Вереди всё утрясут и без его участия. – А когда совсем опьянею, уйду в сеть, посещу пару развратных клубов, и проснусь завтра, в том месте, где мне по велению матушки удачи снова нет необходимости быть. Не знаю как вы ребята, а я просто устал.

– Все устали, Райли. – Блайз вновь выпустил дым. – Влад, у меня не складывается пазл. У нас есть псевдомонополист, есть ты, оператор доступа в виртуальную реальность, есть правительство, которое является непрямым бенефициаром данного проекта. Но кто отвечает за саму реальность и ее наполнение.

– О, – Влад явно был готов к такому вопросу. В глазах мелькал огонек возбуждения. -Тут можно говорить часами, но если кратко, то в двадцать первом веке, была идея, объединить всех людей земли в метавселенной, базирующейся на существующей тогда технологии интренета. К сожалению, из-за раздробленности и коммерческой составляющей, люди не смогли продвинуться к чему-то стоящему. Это так и осталось идеей, но вот политической элитой была замечена технология децентрального шифрования данных. Именно она стала первоисточником, вдохновившим их на создание чипов, нас сделали миниатюрными серверами, и на долгое время этого хватало, но ни кто ж не учитывал, что бессознательное может захватить электронику… – парень начал волноваться, взгляд его был направлен в стакан, и казалось, он перестал замечать, что-либо вокруг. – Думаете, что Председатель просто старый хрыч, который любит сказки про коммунизм? Нет ребята, он гений. Он создал наше пространство на основе соцсетей и забытых проектов прошлого. Ваш патриотизм и вера в светлое будущее, все почерпнуто и виртуала, который наполняет только его команда. Они собирают наши личности из осколков того, что осталось от человечества. Знаете, почему вы не видели в живую ни одну звезду, ни одного автора или блогера? Они все нейросети, которые перерабатывают произведения прошлого, цензурят искусство и выливают вам в мозг необходимые установки.

– Влад. – в голосе Блайза почти не было презрения. – я слышал о тебе, до армии. Люди твоей артели жили достойно. Я не думаю, что они считают тебя предателем. Государство, по договору передачи не сможет изменить условия их работы, ближайшие пару лет. У людей будет время подготовиться к переменам.

Сконфуженный Влад коротко кивнул в знак благодарности. Почему-то, ему захотелось поделиться с Блайзом и другими вещами, о которых он никому не говорил.

– Но это не единственное, в чем Председатель хорош. Вы же знаете, что пираты и контрабандисты, все работали на него. За это на одном из метеоритов, они оставляли часть груза, и людей, если удавалось разжиться рабами. -Влад понизил голос до шепота и подвинулся ближе к Блайзу. – Ты знал, что часть артелей, переданная Марсу, просто исчезала? По документам все работали, деятельность велась, а вот людей не было. Говорят, что их перекидывали в какое-то отдельное поселение.

Блайз растер шею, и не удостоил ответом говорящего. Он устал. Информации, которую он получил, хватило, чтобы представить масштаб ситуации, но не выход из неё. Райли самозабвенно пялился в иллюминатор. Как жаль, что Блайз не умеет плыть по течению.

Глава 2

Джози была хорошим врачом.

Вот уже четыре сотни лет, заменяла органы и ковала протезы, не было такого участка в теле человека, которого она бы не коснулась хоть однажды, она могла напечатать любой орган и любую мышцу, и заменить их в день обращения. Жаль она так же легко не могла излечивать души и мысли.

Несмотря на то, что налоги с медицинской деятельности были самыми высокими и доходили почти до семидесяти процентов, она смогла выкупить весь свой инструмент. Зачастую, с ней расплачивались не кредитом, а едой, её она реализовывала в магазине брата, он за это давай ей часть прибыли от продуктов, так и крутилась.

Марс давно перестал быть второй космической столицей, войны и интриги подкосили его. Вот и сейчас, внутренние датчики показывали, что кислорода в атмосфере снова не хватает. С пол часа назад, она получила сообщение, что необходимо приостановить любую деятельность на время срочного обращения.

Первый раз, на её памяти останавливали всю работу на планете. Хотя, чего только не было за эти годы. Иногда казалось, что она многое забывает. Лица, голоса, ситуации. Да и к тому же память человека коварна. Архивы и исторические сборники иногда выдавали совсем не те результаты, которые она помнила о тех или иных событиях.

Двести лет назад, когда Председатель только пришел к власти, устроив тихую революцию и свергнув отца, народ ждал изменений, ждал перемен. Первые пятьдесят лет, и правда, были хороши, ВВП планеты увеличился в трое, у людей появилась надежда закрыть личный кредит перед Землей и правительством, и наконец то начать жить. Но потом пришла война, и ещё одна, и ещё. Сначала, пошла на фронт, с Первым легионом. Как же она была горда быть у них санитаром-механиком, но каждая новая военная компания, все больше втаптывала её душу в грязь. Порыв благородности превратился в бытовой вихрь рабочих будней.

Уволилась, не выдержав в армии и тридцати лет. До появления дронов, управляемых на расстоянии, она вытаскивала куски сослуживцев из кабин, пыталась восстановить и вылечить тела, души уже было не спасти, отмывала руки от крови, и шла ковыряться в железках. После того, как один солдат с помощью чипа смог управлять десятком машин на расстоянии, она все еще продолжала видеть в искорёженном металле бойцов и кровь. Испугавшись, что ее спишут без содержания по причине психоза, она ушла сама.

Хотела пожить полной жизнью, может завести семью, но завела только работу.

Пыталась искупить грехи, но всем кроме неё, было плевать, что происходит на фронте, для остальных война была чем то далеким, она не велась за их окнами. И вот она, разбитая сама собой на куски, не сумевшая найти что-то стоящее кроме джина и марихуаны по вечерам, идёт среди однотонной толпы по широким улицам к городскому скверу, где им через пол часа включат на линзу трансляцию.

Марс, окутанный темнотой и неоном был прекрасен. Тут не бывает солнечного света. Забравшись под землю, они отрыли входы в пещеры в несколько километров в высоту, они были явно рукотворны, слишком правильные геометрические формы, но у первых колонистов не было оборудования, способного создать нечто подобное. Еще одна тайна в жизни марса, на разгадку которой ей плевать.

Её руки начали трястись, по спине побежал холодный пот. Впереди мелькнула красная накидка.

Такие накидки были только у офицеров карательного дивизиона. На Марсе не было тюрем, если ты совершал преступление, видел перед собой красную накидку, а тебя больше никто и никогда не видел. Нет судов, законов, адвокатов и формальностей. Только ящики, на главной площади, где люди писали записки с историями и именами тех, кто нанес им обиду. Никто не знал, как именно идут следствия, и кто носит накидку, но то, что они действительно экономили бюджет и были эффективны, под сомнеия никем не ставилось.

Джози глядела на людей, идущих рядом с ней: традиционные японские кимоно, формы горняков и шахтеров, медицинские экзоскелеты, фермерские комбинезоны, и тысячи безликих резюмистов в своих серых костюмах, северяне. Никто не знал, чего ждать от этого собрания, но лица были напряженные, все кроме молодых студентов молчали, молодежь же в свою очередь пытались выявить причины собрания, у любого, до кого могли дотянуться.

Первую сотню лет, жить интереснее всего.

Она понизила проводимость слуховых каналов и попыталась сосредоточиться на фильтрации кислорода, которого и так было мало.

Площадь, не смотря на её опасения, смогла уместить всех. Разбившись по своим секторам, соответствующим их деятельности, все ждали начала речи.

Городской сквер с главной площадью расположился в самой большой пещере, несколько километров в высоту и длину. Пещера смогла уместить и офисные здания, и корпус Первого Легиона, и пирамиду первых колонистов. Выполненные в едином стиле, здания имели классический античный дизайн. Никто не знал, почему именно этот стиль привлек первых, но говорят, именно с этой пещеры и зародился Марс. Всего лишь тысяча четыреста человек, с помощью технологий того времени построила им дом, которым они все пользуются уже две тысячи лет.

"Они ведь тоже жили и мечтали", подумала девушка, глядя на пирамиду с барельефами лиц колонистов. Их мужественные, улыбающиеся лица, смотрели на каждого с любовью и гордостью.

"Две тысячи лет прошло, а мы все там же, на пороге дома, что построили Вы, сами то мы максимум двухтажный дом из неорганики купим, и тот лет сто пятьдесят максимум выстоит. Инфляция прогресса", как будто каясь перед предками, подумала она.

Над площадью, усилили поток кислорода, и Джози даже отключила фильтры, вместо рекламы, на здания небоскребов проецировались флаги земли и ее колоний. Наконец, появилось лицо председателя правительства.

– Дорогие мои, я хотел бы начать с того, что сейчас перед началом конференции с землей и колониями, поблагодарить вас за все эти годы, что мы провели вместе. Да, вы правильно все понимаете, я прощаюсь с вами. Я стал жертвой политических интриг своих министров. И с завтрашнего дня я покидаю свой пост. Как вы знаете, у меня нет семьи, наследника, и ни одного родственника, поэтому все скопившиеся деньги, которые у меня есть, я разделю между вами, и весь бюджет Марса.

Над площадью повисла тишина. На строчке с цифрами личного долга, на интерфейсе ее линзы вместо трёхзначной суммы высветились нули, а потом и сто тысяч в плюс. Даже сквозь заниженный поток слухового канала Джози оглушали крики, свист и рыдания женщин.

– Тише, дорогие. – Продолжил председатель спустя минуту, пока все обнимались и бились в экстазе. – Я делаю это потому, что не знаю, что будет с вами завтра. Я приказал казнить весь кабинет министров, и приказ уже был выполнен. Пока Земля не знает об этом моём решении. И завтра скорее всего казнят меня, сегодня у меня к вам есть одна просьба. Я прошу не много, мы с моим другом, Герцогом Веньхуа, в тайне от Земли давно готовили один проект. Мы создали ковчег, корабль, способный доставить нас на планету, пригодную для жизни, за пределами солнечной системы. Семнадцать лет назад, нами была отправлена экспедиция, которая год назад подтвердила, что на планете можно жить. Я впервые прошу вас проголосовать за возможность дать самим себе шанс. Если вы проголосуете «За», то один процент населения, достигших наибольших успехов, а также их семьи будут посланы на ковчеге для создания первой внешней колонии, так же, семьсот человек выбранных случайным образом, из числа новых колонистов, получат часть чертежей ковчега и часть звездного адреса планеты, так я пытаюсь уберечь вас от ненужной вражды и дележки ресурсов. Ввиду того, что режим будет сменён, и я покину вас, ваше будущее будет в ваших руках. Если вы проголосуете «Против», скорее всего вы будете зачищены, геошторм, пандемия, не важно каким образом, главное, что шансов у вас не будет. На одиннадцать минут нам удалось заглушить все чипы. Три минуты уже потеряно. Я могу позволить вам лишь минуту на голосование.

Перед взором каждого появилось две кнопки, зеленая «За» и красная «Против», главы артелей, конечно, отметили этот дешевый маркетинговый ход, но все же речь, сухая, несвойственная ветвистой речи председателя любившего уходить от любого острого вопроса в выгодную для него сторону, да и обнулившиеся долги, решило исход голосования.

– Спасибо вам, за доверие. Каждый, должен следовать инструкциям, которые видит на линзе. Не пытайтесь добраться домой, за вещами и документами, на ковчеге есть всё необходимое, а документы вам больше не нужны, при регистрации в базе корабля, вы сможете ввести любое имя. – тяжолый вздох. -Вы получите доступ к настройкам своего чипа находясь в своих каютах. – спустя пару секунд, севшим голосом произнес. – Берегите друг друга, больше у вас никого нет.

Несмотря на исчерпывающие инструкции, Джози испытывала страх, дрожь в руках заставила ее достать скрученный заранее косяк.

Пытаясь понять, чем заслужила попадание в тот самый золотой процент, она попробовала дозвониться до брата, но связь не работала. Ей нужно было пробраться к грузовому транспорту, припаркованному в ста метров от ячейки медиков на площади, глубоко затянулась и стала обходить людей, которые прощались, говорили ненужные слова одобрения друг другу, и людей кричащих имена родных, находящихся в других ячейках. Спустя десять шагов, яд подействовал, и нервоз уступил место отрешенности и безразличию. Она дошла до грузовика, спокойно вошла внутрь, попутно отметив, что вопреки ожиданию не было никакой давки, а во время взлета увидела, как на место улетевшего уже приземлился новый грузовой транспортировщик. Видимо новая дурь вставляла сильнее чем официальная марихуана, продающаяся в аптеках. Интересно, того резюмиста, который расплатился с ней этой дрянью, она увидит снова?

Под эти мысли, Джози заснула.

***

Этот кабинет надолго стал его домом, он и ел, и спал в нем.

Врятли кто-то может представить груз, который он все это время тянул на своих плечах.

Простым людям кажется, что власть, это когда вокруг тебя роскошь, слуги и наложницы, артели несут тебе налоги и взятки, а соперники отправляют дипломатов решать исход войны, сидя ужиная за одним столом.

Чушь.

Власть, это когда перед началом войны, ты подсчитываешь предполагаемые потери, видя за каждой цифрой чью-то жизнь, когда вместо послов тебе присылают отчеты о нападении союзников на твои войска, власть – это, когда все стоят, с немым вопросом, о том, что же им делать дальше, а у тебя этот же вопрос на устах, только тебе не у кого спрашивать. Невольно начинаешь отгораживаться от всех, строить стену от их эмоций, иначе просто сходишь с ума, пытаясь сделать жизнь всех чуть сноснее. Лишь потом, спустя тысячи попыток, ты поймешь, жизнь у всех одна и та же. Насильно счастливыми не сделаешь, одна смеются на похоронах, другие плачут в княжьих ложах. Хрен поймешь этот электорат, они ненавидят землян, и подражают им, считают его засидевшимся на троне стариком, но никто, не один из этих уродов, не попытался сделать нормальной попытки его свергнуть. Отучись, создай артель, дай людям работу, кров, пищу, осознай своё место в мире, собери единомышленников, напишите программу, вынесете её на суд людей, создайте партию, захватите власть.

Нет. Попытки госпереворота всегда были скучны и предсказуемы.

Глядя как грузовой транспорт увозил людей, он улыбнулся. Какой же поток хаоса он создал, о Боги, знал бы Веньхуа, с кем он полетит к своему воображаемому раю. Никакой это не золотой процент. Наркоманы, игроманы, армия, и весь карательный корпус. Почему? Да просто так. Прихоть стариковская. Надоели. Устал. Кому старался, для чего жил. И день такой… паршивый. Где-то был пистолет. Уходить с поста, так по собственной воли.

***

Блайз и Райли сидели в своей каюте, час назад они смотрели как спутники марса объединяются в гигантский корабль, стыковка всех частей произошла одновременно, но если бы они не наблюдали за всем из иллюмината, то даже бы не почувствовали её.

– Господи, сколько они сожгли мозгов аналитиков, чтобы просчитать это всё? И почему ты опять всё предсказал заранее?

Именно после этих риторических вопросов Райли, в каюту вошел Ист с бутылкой бренди.

– Джентльмены, я надеюсь вы слышали речь Председателя? – Ист без приглашения прошел к столу и вызвал три стакана, не дожидаясь, когда встроенный бармен добавит в стаканы лед, разлил напиток и протянул стакан Блайзу.

– Ист, я все же настаиваю, – он жестом отверг стакан. – я хочу посмотреть общения земли с колонией на трезвую. Очень много нестыковок. Мы долгое время негласно были поддерживаемы Землей, у нас техническая революция в самом разгаре, и тут такой удар в спину. Ты согласен, что уж очень всё это странно, потратить столько сил, на то, чтобы лучшие представители общества сами напрашивались под погоны, и уничтожить всё это в один день?

Вереди молча кивнул, залпом выпил со своего стакана, следом осушил стакан предназначавшийся для Блайза. Посмотрел на Райли, но тот и так уже делал большой глоток, округлив глаза, и смотря в сторону, давая понять брату, что в этом их разговоре с Блайзом он точно участвовать не будет.

– Райли, смени эту дурацкую рубашку, новоприбывшие сразу распознают в тебе военного, а как ты понимаешь, это лишний повод в такое непонятное для всех время. Я пришел выпить и позвать вас на мостик. Там будут присутствовать двадцать офицеров легиона, и нам разрешили иметь рядом по два адъютанта, Райли мой брат, а вот вас, Блайз, я просто уважаю как человека, и отдаю должное вашим аналитическим способностям, которые вы зря скрыли во время теста. Если вы не сочтете мою просьбу унизительной, то я прошу вас быть моим вторым адъютантом, но за стенами мостика, я все так же буду признавать ваше превосходство. Тем более, что я не могу придумать, чем отплатить вам, за своё воссоединение с братом.

Блайз просто коротко кивнул. Ему было всё равно, какие мотивы преследует Ист, в любом случае, один человек, находится рядом с другим, пока это ему выгодно. Неважно, что первый получает в замен от другого, опыт, деньги или чувства. Сейчас главное для Блайза было понять предпосылки ситуации, и разобраться в следующем шаге Земли. Вся речь Председателя была великолепно эмоциональной, а последний жест великодушен. Значит дела настолько плохи, что экономический коллапс, который устроят в ближайшие сутки плюсовые счета марсиан, уже не будут его касаться. Он либо мёртв, либо… Либо, Блайзу становится снова интересно жить.

Взволнованный Ист всё сыпал предположениями по поводу их дальнейшей судьбы, пытался доказать что-то Блайзу, Райли же решил, заняться сменой гардероба. Вызвал в зеркале помощника, попросил подобрать два образа, подобные тем вещам, в которых был брат. Хотелось явиться на этот совет так, чтобы все поняли, они команда.

Ист одобрил решение брата, а Блайз, как всегда, проигнорировал любые предложения, так и оставшись в простой черной майке и широких штанах. Только надменный взгляд и манера держаться отличали его от простого работяги.

– Пора. – сказал Ист, глядя на часы.

Все трое пошли по длинному молочно-белому коридору, который по спирали извивался по всему жилому комплексу. Остальные, бывшие солдаты и офицеры сидели в каютах, в коридор никто не выходил. Некоторые двери были открыты, и Райли с ужасом смотрел на людей, в глазах которых было только отчаянье и опьянение. Несколько человек лежали в лужах крови, Блайз и Ист не подали даже вида, что видели всё это, поэтому Райли просто шагал за братом.

Когда закончилась официальная первая война, Ист нашел брата, конечно, они помнили друг друга, их депортировали с Венеры, когда отца и мать казнили, Ист не стал официальным опекуном для брата. И Райли забрали в социальную академию, две сотни лет он был разнорабочим, и все для того, чтобы потом получить заветное омоложение и подключение к Знанию. Ну а потом Райли нашел Блайз, помог создать артель и модифицировать тело. Конечно, Райли сразу понял, что это всё из-за положения, которое занимал брат. Да Блайз особо и не скрывал это. Спустя пару лет заведя с ним разговор о семье. Рассказал, что знает Иста, и объяснил, почему всё же тот оставил брата в приюте, ведь во время нахождения актива на гособеспечении, долг не растёт. Ист был совсем юн, и в первые два года на Марсе, три раза оказывался на грани отключения функций жизнедеятельности, из-за пропуска даты платежей, но всё же смог понять, как устроена жизнь на новой для него планеты, и забыв, о радостях и вольностях Венеры, где Люди считались главными, а всю работу выполняли клоны, приступил к завоеванию места для себя и брата в этой новой жизни. Счастливым билетом для него стало добровольное вступление в ряды армии, которую сформировал Председатель. Странное это конечно было время. Они рыли траншеи, потом сидели в роботах, потом роботы рыли траншеи, потом они управляли роботами сидя в уютных казармах. Сначала боялись снаряда врага, потом что мозги расплавятся и вытекут от перегруза, через нос.

Страннее было для него то, что пока их убивали, остальная планета жила мирно. Ни одна бомба не попала на территорию жилых районов. Когда он бывал в отпусках, будто попадал в другой мир. Сытые, здоровые мужики пили водку после работы, красивые женщины укладывали их спать, их счастливые дети смеялись, играя на улицах, а поверх призывов вступать в армию, часто накладывали рекламу борделей. Мир будто издевался над ним. Постоянная пропаганда и речи Председателя, которые постоянно играли в голове каждого бойца Легиона, выветривались за пару минут на гражданке. Хотелось жить, любить, напиваться.

Через неделю загула, это желание пропадало. Вся жизнь гражданских сводилась к сокращению цифр в личном долге, и поиску максимально дешевых удовольствий. Измены, пьянки, интриги, мелкие ссоры. Жить как собака, без высшей цели, без борьбы, Ист уже не смог бы, поэтому каждый раз возвращался из отпуска, намного счастливее, самого себя, уходящего в этот самый отпуск.

Райли почувствовал еле различимый импульс мысли живого существа, так как его армейская специализация была оператор боевых единиц, он чувствовал все боевые механизмы на уровне нейронных связей, импульс был совсем не такой, какой выдает боевой дрон. Если дрон был напряжен как струна и всю его естество металось в ярости, сдерживаемое блокаторами, то этот импульс был импульсом любви и ожидания движения.

Ист посмотрел на брата и взглядом дал ему понять, что тоже почувствовал это. Братья оба были операторами дронов, Райли мог управлять сто тремя боевыми машинами, Ист же, имея у себя все современные и секретные модификации, контролировал три тысячи боевых машин. Дойдя до очередного поворота, Блайз шедший всё это врем молча, остановил их.

– Ист, создай закрытый канал, между нами, у меня не будет возможности задать свои вопросы тебе открыто, мне нужно, чтобы вы стали моими устами, обещаю, я не поставлю вас под удар. Я буду корректен. Пока правилам следуют, я буду вашим союзником.

Ист кивнул, и отметил про себя это «пока правилам следуют».

Глава 3

Веньхуа, не любил публичных выступлений, и уж тем более никогда не хотел быть лидером. Счастья и спокойствия хотелось больше, чем власть.

Он посмотрел на сына. Юншен был напряжен, волосы собраны в высокий хвост, напряженный взгляд, из-за переизбытка энергетика в организме.

Они сидели за огромным круглым столом, с минуты на минуту в зале появятся самые влиятельные люди, все лидеры, которые определят будущее их нового общества. Веньхуа не боялся их, не боялся перемен, он лишь переживал, о том, как отреагирует сын на те секреты, которые сегодня будут открыты. Их харизму и заслуги он видел лично, на протяжении многих лет.

В комнату начали входить люди, по трое. У всех одинаково непроницаемое лицо. Герцог легко читал растерянность и страх за этими масками, невозможно обмануть того, кто сам скрывает свою неуверенность.

***

Блайз и Райли переглянулись, Ист занял место за белоснежным овальным столом, все двадцать лучших офицеров Первого легиона восседали на своих местах, последними вошли три девушки, в прозрачных кимоно с распущенными волосами.

До конца, Райли не осознавал важность происходящего. Брат и Блайз всегда говорили так, будто его не существовало, а он не требовал объяснений. Больше уточняешь, больше поручают сделать, меньше времени на себя.

«Блайз, я буду давать короткую характеристику для всех офицеров и их адъютантов, как правило, почти все они их младшего офицерского состава нашего легиона, либо их родственники, из чужих только Вы. Не удивляйтесь взглядом неправленым на Вас. Это своего рода проверка. Многие слышали о Вас, по заслугам до армии.

Рядом с герцогом, его сын Юншен, в армии около века, но все больше по госпиталям, он врач, папа тормозил переводы на фронт. Педант и чистоплюй.»

«Спасибо Ист, большинство из собравшихся я знаю, подскажите, кто этот господин в набедренной повязке, и пока мы ждем вино, расскажите про трёх валькирий.»

«Это Эди, наш главный философ и человеколюб, армейская специализация засекречена, но мы думаем, что он пропагандист. Слишком ознакомлен со всеми слухами и опозицией врага, да и в оружейной комнате за ним не числится не одной боевой единицы. Не смотря на его дружелюбие очень опасен, а с клинком в руке практически непобедим.

А девушки, это Андре и её сестры, все трое разведчицы, всегда выходили на задание в других телах, из-за частой смены тел, и ввиду специфике работы, ненавидят мужчин.»

«В каком смысле, специфики?» – в чат впервые написал Райли который, несмотря на напускной бравый вид, чувствовал себя не в своей тарелки.

«Брат, даже самые опасные бандиты и самые прожженные политики не устоят, если их захочет соблазнить одна из дочерей Гаргоны, а влюбленные мужчины дураки. Мы называли сестер «Жрицы», но они ненавидят эту кличку. Поэтому прошу вас их так не называть, и не дай Боги начать приставать к ним, кастрируют. Это их родные тела, и они девственницы, они пошли добровольцами в армию в 16 лет, не помню, как правильно называется их культ, но девственность один из столпов их веры.»

Наконец перед всеми собравшимися, прямо из стола, появились бокалы с вином, Юншен сделал глоток, и еще раз огляделся украдкой, тридцать два человека, два часа назад, они все были в форме, а сейчас одеты как шайка молодежи, праздно шатающаяся в красных кварталах. Он ожидал от них более профессионального поведения.

– Я приветствую вас, Господа. – Веньхуа встал, взял бокал вина, и отсалютовал в центр стола, но никто из собравшихся не притронулся к своему бокалу, и немного замявшись, сбитый с толку, он продолжил. – как вы уже поняли, я автор этого корабля, и…

– Старик, прости, что перебиваю, – сказал, прикуривая косяк чернокожий гигант с длинными белыми волосами. – Но мы построим разговор немного по-другому, мы будем задавать вопросы, а ты отвечать.

«Ист, нельзя отдавать инициативу этому засранцу, от него так и прёт животным, он вмиг устроит нам каменный век, ссылайся на мнение всех присутствующих, заткни его.»

«Блайз, он старше меня по зван..»

«Ист, он заберет себе всю наркоту и женщин, а тебя поставит с опахало возле трона, пока ты думаешь, что тобой управляют те, кто выше тебя по званию.»

– Гобу, я думаю, у господина Веньхуа уже есть подготовленная речь, после которой, я предполагаю, половина вопросов отпадет сама, это сэкономит время всем нам.

Гигант кинул злой взгляд на Иста, один из адъютантов, стоящих за спиной, потянулся к внутреннему карману, но тут в разговор вмешался Эди, закинув ноги на стол и поправив свою набедренную повязку, спокойно произнес:

– Гобу, я официально заявляю, что, если за этим столом кто-то проявит неуважение к друг другу, либо еще раз перебьет, единственного человека, умеющего управлять этой хренью, я первым обнажу клинки.

«Молодец Ист, наша задача сейчас, захватить как можно больший кусок власти, и определить тех, кто захочет ее у нас забрать, это можно сделать только произнося больше слов, чем остальные и брать на себя ответственность.»

Веньхуа кинул взгляд на сына, Юншен сидел неподвижно, смотря в стол. Он даже не попытался заступиться за отца. Пусть теперь видит, какие они, герои его детства.

– Дабы не задерживать вас, прошу открыть канал приёма ваших чипов, я направлю полные характеристика корабля, списки людей, которые прибудут, план корабля, и перечень груза. Система безопасности построена так, что в головную часть корабля, в котором расположена рубка управления и капитанский мостик, могу попасть только я. – тараторя, Герцог опасался, что его могут перебить, и старался обезопасить себя заранее, до того, как начнется дележка груза и власти. – Вся жизнедеятельность корабля так же зависит от меня, несмотря на полную автоматизацию, каждые два часа, требуется ввести код, для поддержания режима автоматизации.

Вздох. Набрать побольше воздуха в лёгкие, чтобы договорить до того, как кто-то из этих зверей накинется:

– В файлах, что вы получите отсутствует информация о двигателях и их типов строения, все коммунальные службы и машинное отделения под паролем, попасть в них смогу только я. – Все смотрят внимательно, ждут, когда он оступится. – Я прекрасно понимаю, что сейчас вы предпримете попытку договориться о политическом влиянии, а также о новом социальном строе. У меня к вам только две просьбы. Вы не вмешиваетесь в системы корабля, полёт и доставка людей к экзопланете, это моя ответственность. Вторая просьба, касается моего сына Юншена. Ввиду коррумпированности министерства медицины на Уране, мне удалось установить четыреста полноценных медицинских мембраны на корабль, и сто двадцать машин для мгновенного обучения. Из всех присутствующих на борту, только Юншен является профессиональным оператором этих машин, им подготовлена медицинская программа, которую он вам представит лично, она позволит увеличить процент выживших после обучения в два раза. Прошу оставить за ним ответственность за медицину на корабле во время полета.

– Простите, что говорю первый, – подал голос статный блондин, одетый в пляжные шорты и кожаную куртку на голое тело. – мы конечно можем пойти на все эти условия, так как мы в менее выгодном положении, из-за отсутствия исчерпывающей информации. Возможно, многоуважаемый Гобу, показался вам не самым воспитанным человеком, но это не так. Прошу вас все же ответить на несколько наших вопросов после того, как мы ознакомимся с файлами. Сейчас, очень странное время, для всех нас, и к сожалению, вопросов у нас больше, чем когда-либо.

И направьте файлы, непосредственно участникам совета, а доступ адъютантам они предоставят сами, если сочтут нужным.

Сидящие за столом офицеры закивали, соглашаясь с говорящим.

«Юлий всегда такой, перестраховывается. Он родом с Ио, когда там заселяли колонию, мораторий на клонирование уже действовал, но в программу осеменения никто не вмешивался, поэтому нормой там было рождение пяти одинаковых детей. Пока Юлий был на своей первой войне, к его жене под его видом несколько раз приходили его братья, и провели с ней ночь. Жену Юлий любит больше братьев, теперь их трое.»

«Я так понимаю, что привести их в армию и держать их рядом, это его идея?»

«Да, и пометил он их сам, что б не путали.»

Райли посмотрел на адъютантов Юлия, один худой, с выступающими канатами жил и мышц через облегающий спортивный костюм и длинными, чёрными волосами, заплетенными в косу, второй был лысым и в отличии от своих тренированных братьев, полноват. На щеках у них красовались татуировки, цифры «2» и «3».

«А где жена?»

«Сбежала, это было давно, он её не вспоминает.»

Веньхуа коротко кивнул Юлию, и направил файлы, смотрела то, как «Совет» ознакамливаются с делом всей его жизни, с интересом для себя, он отметил, что только семь адъютантов были допущены к файлам, остальные таращились друг на друга, осознавая, что не попали в круг лиц, которым доверяют.

«Юншен, ознакомление займет не меньше полу часа, пригласи адъютантов в угол, предложи сигареты и выпивку, ты должен начать с ними общение на правах хозяина»

«С твоей легкой руки, я теперь навсегда «папенькин сынок, для которого выторговали особые условия.»

«Так докажи им, что это не так»

– Господа адъютанты, приглашаю вас насладиться напитками на выбор, и закрепить знакомство хорошим табаком. – Юншен встал и указал рукой в угол, где уже поднимался мини бар, встроенный в пол.

За ним последовало не больше десятка человек. Остальные остались стоять за спинами людей, которые их привели.

«Райли иди с ним. Тебе нужно подружиться с ним и стать его помощником, нам нужен будет свой человек умеющий управлять мембраной.»

«Блайз, я же не медик, да и с чего ты взял, что он захочет со мной дружить?»

«Райли, иди, Блайз прав. С файлами ознакомишься потом, я сделал копию.»

Понурив голову Райли, направился к бару.

– Юншен, верно? – парень протянул ладонь для приветствия. – Райли Вест.

– Приятно познакомиться, почему вы решили отложить знакомство с файлами, хотя получили к ним доступ, и выбрали мою копанию?

– Вы наблюдательны. – Райли обескураженно улыбнулся, пытаясь судорожно придумать, что ответить. – Видите ли, я не настолько силён в технических вопросах, да и не желаю власти, в адъютанты я попал только благодаря родственным связям.

Райли смотрел в глаза оппонента и ругал себя за столько грубые формулировки, наверняка он как врач, военный, да и сын Веньхуа должен был быть образован и психологически устойчив, а Райли волнуясь, выбрал самую примитивную тактику, показать схожие черты в их слабости. Но при анализе поведения Юншена, он чётко видел отрицание авторитета отца, и надеялся, что в лоб выданная тактика, не разрушит всё.

– Я так понимаю, Райли, что в армию вы попалили благодаря брату?

– Да, он мне и с артелью помог, нашел компаньона. – Райли понял, что смысла врать нет.

– А чего хотели вы? – Юншен смотрел с интересом, не каждый день, так легко люди признаются в собственной несостоятельности.

– Не знаю, – Райли налил себя коньяк. – мне больше нравилось создание миров в сети.

– Это же превосходно, я боялся, что вы ответите, что мечтали о медицине, и тогда бы я сделал вывод, что вас отправил ваш брат шпионить за мной. А насчет сети, тут она автономна, пока что там только один мир, «Библиотека». За штат конструкторов общих миров отвечаю я, поэтому после окончания собрания, мы сможем обсудить ваши идеи, если таковые имеются, более подробно.

Юншен, отвернулся и начал разговор с некрасивой девушкой в черном брючном костюме. Райли посмотрел на брата, сидящего с закрытыми глазами. Как странно всё получилось, пусть к мембране его не допустят, но вот создать мир, который будет навязывать его желания другим он сможет сделать, и это укрепит позиции власти брата. Или Блайза. Пока между Истом и Блайзом не было открытого конфликта за лидерство, но Райли бы поставил на Блайза. Слишком часто он видел, как тот ведет себя в обществе и бизнесе.

Пытаясь понять, из какого материала изготовлены матовые светящиеся поверхности вокруг, парень пытался понять главную задумку этого светящегося интерьера. Белый молочный свет, все предметы мебели или из того же светящегося материала, или прозрачные. Что этим хотели сказать? Табула раса? Но смогут ли они, заново сотворить общества, не перенеся своего опыта? Сколько вопросов, однако, породили в нем все эти напыщенные люди. Если бы не брат, сидел бы он администратором в виртуальном борделе, спокойно бы платил свой кредит. Счастливым можно быть и без власти.

За знакомством с остальными адъютантами и алкоголем, Райли не заметил, как прошли пол часа, и все открыли глаза.

«Что я должен знать, чтобыпонимать дальнейший разговор?»

Обзаведясь призрачной надеждой на влияние в виртуале, Райли решил, что не стоит больше игнорировать происходящее.

«Дрянь, на которой мы летим нечто схожее с нашими военными машинами, но здесь преобладает больше живой плоти.»

«Кто оператор?»

«Райли, ты опьянеть успел? Конечно Веньхуа».

Парень внимательно посмотрел на Герцога, с восхищением. Он управлял таким огромным комплексом и находился в сознании. Немыслимо.

«Включайся брат, сейчас начнется самое интересное, со мной связались Юлий, и Эди, с ним уже за одно Андре, и Геннадий.»

«Зачем?»

«Оставь Ист, по ходу переговоров разберется.»

***

Прошло уже трое суток, как они прибыли на корабль. Возможно, им что-то подмешали или это последствия яда, который приняла сама, но первые двое суток она проспала. Джози как одиночке досталась каюта восемнадцать квадратов, плюс собственная душевая. На душ она смотрела несколько минут, пока не вызвала информационный блок в линзе. Все гигиенические процедуре на Марсе проводились с помощью дезинфицирующих полотенец. Купание вызвало у неё эстетический оргазм. Потом она пыталась прикинуть сколько израсходовала воды. Ужаснулась и решали покурить, подошла к бару, ознакомилась с ассортиментом, пять сигарет, табак, армейская махорка, трубка, опять же армейская, машинка для самокруток, марихуана. Взяв, уже готовую сигарету, закурила и прошла к зеркалу в душевой, осмотрела себя.

Высокая, худая, возможно даже излишне худая. Длинные волнистые волосы, тонкий прямой нос, высокие скулы. Все выглядело эстетично, но сейчас, окруженная светом и лишенная мыслей о том, где взять нового пациента, она пыталась вспомнить свое лицо до операций, но так и не смогла. По контракту, каждый уволившийся из армии мог сменить внешность, редко кто отказывался, лучших врачей оплачивало государство. Джози не томилась мыслями о будущем. Люди всегда болели, умирали, рожали, и всячески пытались улучшить свое тело. Работа врачу всегда найдется. Вот за такие мысли брат и ругал её все время. Он был совсем другой, приземленный, деловой и имел семью в отличии от «ветренной» сестры. Это он её так называл. В детстве она дико обижалась на него за это. Ветра на Марсе не было. Ему просто неоткуда было взяться, под терроформирующим куполом.

В дверь постучали. Не став обременять себя одеждой или тушением сигареты, Джози открыла.

Так и застывший, с поднятой рукой, для повторного стука, на пороге стоял молодой человек с приятными чертами лица.

– Ой. – произнес он, и резко отвернулся. – Простите, я пришел взять анализы. И деактивировать чип. Простите если помешал вам.

Джози польстила такая реакция, по натуре она не была доступной и никогда не вела себя вызывающе, но сейчас, смотря на себя в зеркало с некой долей сожаления, ей стало интересно, как на неё смотрят другие. Конечно, её пациенты делали ей комплименты, но она не могла их рассматривать как партнеров. Профессиональная этика.

– Я третий день на карантине без какой либо, информации, вы мне нисколько не помешали. – Сказала она, надевая комбинезон прямо на голое тело.

– Меня зовут Райли. Своё имя можете мне не говорить. Я сейчас извлеку чип, и дам вам новый, он же будет вам пропуском по кораблю, вы самостоятельно заполните анкету, заполняются автоматически только медицинские данные и профессиональный стаж.

– А я думала мы ушли от системы резюмистов. Повернитесь, я оделась.

Он посмотрел ей в глаза. И как-то разом сник, отвёл взгляд.

– Леди, я даже не знаю к чему мы идём, и честно сказать даже не понял, как мы доберёмся сквозь время и пространство до этой треклятой планеты, но знаю, что какой-то общественный строй нам нужно создать. И лучше, когда каждый человек знает, чем он полезен для остальных, а другие знают к кому обраться за помощью. Скажу по секрету, тут недавно был совет, на котором решалась каким будет наше общество, кое-кто настаивал на тотальном контроле, но мы смогли отстоять полную свободу. Вы можете делать абсолютно всё, что сочтёте нужным, если это не вредит остальным. Я не налегайте на спиртное с табаком. Бар не заполняется автоматически. Придется ждать нового урожая.

Джози невольно почувствовала себя виноватой перед этим парнем, она наслаждается свалившимися на неё удовольствиями, а он ходит и разрывает их цепи с Марсом. Причем явно не за деньги, ведь и ей самой ни одного счета еще не было выставлено.

– Простите Райли. Я не хотела, как-то задеть ваши чувства, просто уже третий день, я сижу закрытой в этой роскоши, и просто схожу с ума от неизвестности, и скуки.

– Ну, скуку мы сейчас разгоним.

Подойдя к ней, Райли коснулся ее шеи, нащупывая точку старого укола, которым ей в детстве вгоняли чип. Прикосновение его рук были нежны, а у неё слишком давно не было партнера. Дыхание сбилось, и она почувствовала, как румянец заливает щеки, она чуть опустила голову, и позволила непослушным волосам упасть ей на лицо, создав хоть какую-то завесу. Украдкой взглянув на парня, она увидела, что он тоже покраснел.

– Теперь вы сможете подключиться к общей сети, функция полного погружения уже активирована, – Сказал он чуть немного сбившимся голосом. – из локаций есть только библиотека, но в ближайший месяц я думаю мы создадим еще несколько. А сейчас, извините, мне пора.

– Джози… меня зовут Джози. – она сказала это быстрее чем хотела, и еще больше залилась краской.

– Приятно с Вами познакомиться. Я найду Вас в сети. – Ответил Райли, так-же смущенно, и выскочил в коридор.

После того, как дверь закрылась, Джози налила себе виски, закурила еще одну сигарету. Плевать на урожай. Сейчас ей не хотелось экономить. Снимая комбинезон, она снова подошла к зеркалу. Быть может, стоит побыть женщиной, пока врач никому не нужен.

Глава 4

Блайз обвел взглядом комнату, в которой поселили его, после повторного распределения ресурсов, между участниками совета. Стандартная маленькая комната с душем. Своих адъютантов, Совет не жаловал.

Он устало сел на кровать. Двухместную. Такую роскошь он себе смог позволить только после открытия третьей артели. До этого жил в общежитии со всеми шахтерами и инженерами. Да, имея дворянский титул, ему были выделены отдельные апартаменты, но апартаментами оказалась комната в 10 квадратов, без мебели. В этой комнате прошли самые счастливые годы его жизни. Рабочие считали своим, знать начала узнавать, а Алмира была с ним. Мечты и желания все еще будоражили душу, и не давали ей покоя, но он уже давно не мальчик, да и шахтеры последние две сотни лет ему кланялись при встрече, а не улыбались. Алмира… снова он вспомнил о ней. Даже сейчас, когда все катится к чертям, на пороге интриг и ненависти, он как дурак, думает о ней. Хоть бы денёк провести без призрака её образа на задворках мыслей.

Встав и сделав пару шагов по комнате, он подошел к зеркалу. Долго смотрел на себя, закурив трубку. Пускал дым в отражение, надеясь, что как только пелена спадет с лица, то и с него самого слетит вуаль страха и отчаянья. Столько веков он потратил на то, чтобы его друзья, рабочие, стали жить лучше, чтобы в их домах все так же улыбались и пели старинные песни, которым их научил Старый Лис. А что в итоге? Они там, остались в прошлом. Одни, без него и его советов. Да, им списали долги. Но чудовищная инфляция доведет их до голода и сведет все общества до уровня дикарей. Пусть армий теперь нет, но другие колонии изведут их санкциями и ценами на воздух.

Стук в дверь заставил его прийти в себя, он кинул на себя еще один взгляд. Бледный и растерянный, а в зеленых глазах такая грусть, что ему стало жалко самого себя.

Не дожидаясь второго стука, он отворил дверь. На пороге стоял Райли.

– Заходи.

– Привет, с тобой все нормально? Ты че такой злой?

Блайз неопределенно пожал плечами. Как он объяснит, что потерял всё из-за призрачной надежды, и сейчас на самом деле, он растерян больше братьев.

– У меня две новости. – Быстро начал Райли присев на одно из двух кресел. – У всех проверенных были официальные чипы, носимые ими с детства…

– Бары еще полные? – перебил его Блайз.

– Да, но при чем тут бары, я всех предупредил, что они больше не наполнятся. Дал намёки на скорую трудовую деятельность, подключил к сети, все как обсуждали.

– Рай, иногда ты ведешь себя как ребенок. – Блайз занял кресло рядом с другом и приглушил свет. – Как ты думаешь, почему Гобу так настаивал, чтобы мы придумали эту сказку про урожай?

– Чтобы люди не стали ленивыми и в отсутствии торговых отношений, все-таки, имели стимул для профессиональной деятельности, и не стали безвылазно сидеть в своих домах.

Блайз ужаснулся, как легко этот мальчишка назвал корабль домом.

– Нет, он готовит наркотики, я почти уверен, что у одного из его адъютантов будет организована лаборатория. За две недели карантина мы успеем взять анализы и поменять чипы, а они успеют свыкнуться, со своим новым статусом элиты общества. Это даст Гобу время на ознакомление с анализами, он выявит самых творческих и зависимых, создаст сначала в сети, а потом уже и в реале свой закрытый мирок наркоманов, которые зависят от зелья и мнения других, а после посадки превратит их в своих слуг. Лучше скажи мне соотношение женщин и мужчин?

– Вот тут, все сложно. – Райли сложил руки на груди в замок. – На корабле всего тридцать процентов женщин.

Блайз вздохнул, никак не прокомментировав ситуацию, встал и пошел к бару, все так же молча налил два стакана рома, отдав один другу, сел в кресло, сделал большой глоток, и закрыл глаза.

Райли привык к молчанию друга, иногда молча, он говорил больше, чем словами. Сейчас, например, Блайз скорее всего думает:

«Должен быть простой выход. Я должен что – то придумать.»

– Дружище, мы обречены. – Сделал глоток и скривился, – Семейные ценности отметаем на ближайшие три поколения. Лет пять нас ждет ожесточенная борьба за женщин. Это крах практически всего. Председатель просто гнида. – Блайз выпалил все это полушепотом, опустив голову.

– Кстати о нем, – Райли почему то, тоже стал говорить шепотом. – все чипы официальны. Все носимы с детства, там информация о каждом прожитом дне. Мне кажется Веньхуа просто параноик. Ты вообще знаешь, что это за корабль? А кто его обсуживает? Откуда еда, алкоголь, вещи, и прочее. Столько припасов не сделать, только если у тебя, конечно, нет преобразователя исходного вещества.

«Райли, закрой рот…»

«ЧТО?!»

«Ты хочешь, что бы твой новый друг узнал, как ты относишься к его папе? А что его папа сделает тебе, за то, что ты на него скулишь из подвала? На борту достаточно тех, кто решат этот вопрос без нас. У нас другие задачи!»

– Хотя знаешь, мне все равно. – Райли смотрел в глаза Блайзу, и в них читалось непонимание. Друг впервые на его памяти проявил столь бурные эмоции, и скорее под гнётом шока, чем под давлением аргументов, Райли продолжил. – Летим и ладно. Налей пожалуйста, еще рома.

«Почему ты так хочешь занять позицию силовика? Ты намного умнее, чтобы просто быть исполнителем чужой воли.»

«Не я, а мы. Ты понимаешь, что сейчас все начнут делить власть, и женщин. А власть для большинства, заключается в том, чтобы мановением руки изменить жизнь, и не свою, а чужую. Народ будет свергать правителей, системы, экономические и политические строи. Ни что не вечно. Кроме силы, как ты ее не назови: архангелы, охотники, стража, полиция, армия. Все едино, ты силен, сыт, тебя ласкают власть имущие, потому что без нас, они пустое место.»

Блайз снова посмотрел на свое отражение. Да, теперь он зол. Скулы напряжены, брови сведены, взгляд бешенный. Надо уводить оба разговора в другое русло.

– Знаешь, когда я жил с шахтерами, у нас был управляющий общаги, его звали Старый Лис. Он провел тридцать лет в лагерях на Луне, и рассказывал, что там был архив земного творчества. Ну знаешь, до того, как нейронные сети прошлись по книгам и остальным сюжетам, человек все это читал и его спасало только его воображение. Так вот, Старый Лис рассказывал про Моисея, который сорок лет водил народ, долгое время находившийся в рабстве, что бы они забыли, о своей неволе и родили поколение тех, кто свободен. Быть может, и нам действительно все это нужно. Все эти годы в вакууме, для перестройки сознания. Кстати, у тебя есть доступ к сети? Я так и не разобрался как подключаться и куда заходить.

Райли начал настраивать вход для друга и не поверил глазам, у Блайза не было ни одного подключения к сети. Никогда в жизни.

– Как ты учился? Как работал? – Внезапное озарение разгладило морщинки на лбу Райли, и он улыбнулся. – Хотя нет, скорее всего ты просто подкупил нашего армейского хирурга, он поменял тебе имплантат.

Блайз посмотрел на Райли, глаза уставились в пустоту, а правый зрачок подсвечен призрачно белым светом. В минуты подключения к сети, Райли всегда выглядел немного пугающе, как будто смотрел в пустоту, и видел в ней смысл.

– Чего ты там бормочешь?

– Ты что никогда не был в сети?!

– Ну… – Блайз немного смутился. -я как-то без этого справлялся.

– Ты смеешься надо мной!? Как же ты учился? Как вел бухгалтерию? Как развлекался?

– О боги, Райли! – Блайз снова вспылил, этот мальчишка начинает его раздражать. – Зачем мне Сеть? Книги я читаю прямо в линзе, либо слушаю аудио версии. Все можно найти у пиратов на рынке. Мне не прельщает идея учиться в Сети, когда тело в отключке. В Сети, в тебя тупо закачивают информацию, и ты не можешь её нормально проанализировать. И я бы понял твое возмущение, если бы ты добился несравнимо больше, чем я. – Он резко замолчал, поняв, что еще пара таких фраз и он оскорбит Райли. – Прости. Я не это имел в виду. Просто вместо виртуального мира, я выбрал реальный. В мою молодость были те, кто так погружался туда, что больше не просыпались. Да, пусть я нарушал закон, скупая архивы у пиратов, но я каждую секунду узнаю что-то новое. Сейчас, к примеру, я слушаю блюз, ты знаешь, что такое блюз?

– Блюз— вид афроамериканской традиционной музыки. Зародился в конце XIX века в афроамериканском сообществе Юго-востока США, в среде выходцев с плантаций «Хлопкового пояса». Впервые термин использовал Джордж Колман в одноактном фарсе «Blue Devils» (1798).

– Вот! Об этом я и говорю, – Блайз устало потер переносицу, он становится слишком эмоциональным, даже сейчас зачем-то повысил голос. – ты выдал мне определение, которое загрузили в тебя из курса «Обобщенная теория искусств». Ты же ведь его не слышал, ни одну композицию этого жанра, у тебя нет в душе ассоциаций. Твое подсознание просто выдало информацию. А для меня это целый мир, грусть, тоска, любовь к тому, что не будет твоим, что уже было так давно, что от людей, которые жили, наверное, более ярко чем мы, остались только их голоса. – пригладив волосы, которые растрепались, Блайз закончил свою речь шепотом. – Мы стали чужие самим себе.

Райли смотрел на друга, при низком освещении казалось, что Блайз изможден и имеет повадки стариков. Однажды Райли видел старика. И до сих пор у него бежали мурашки, от воспоминания дряблой кожи и скрюченных рук. Как будто, сама смерть стояла за этим человеком, но больше всего испугали глаза, которые смотрели на всех отрешенно и грустно. Так смотрят дети на своих друзей, которые остаются играть в то время, как их родители уводят домой, с чужого дня рождения.

– У тебя устаревшее оборудование, я могу попросить Юншена, он поставит тебе новый имплант.

– Нет, не надо. Есть какая ни будь альтернатива? Может вывести графический интерфейс на линзу?

– Сей час попробую, но не обещаю успешного результата.

Райли снова уставился в пустоту. А Блайз, осушив бокал одним глотком, с некой долей грусти, отметил, что скорее всего, только что потерял единственного друга, который был у него на этом корабле. Там на Марсе, решая житейские задачи, было довольно легко найти тему для разговора, но тут, говорить им больше не о чем.

– Смотри, Блайз, я подключил тебя к архивам напрямую, честно сказать, здесь есть практически все: книги, кинофильмы, музыка, научные образовательные программы, ну в общем, посмотришь. И я могу подключить тебя к голосовому ассистенту, он сможет проектировать изображение из сервисов сети на зеркало в этой комнате. Ассистент – нечто, похожее на искусственный интеллект. Делать?

– Буду тебе признателен.

Пока Райли был погружен в настройку сети, Блайз в третий раз наполнил их бокалы. Дождавшись, пока собеседник закончит, он полностью собрался мыслями и сказал:

– По поводу официальных чипов у всех, – он тяжело вздохнул. – я не удивлен. Вспомни, Председатель был у власти несколько поколений, клонирование и внедрение памяти было запрещено только сто пятьдесят лет назад. Так что в первую очередь проверяем людей старше ста пятидесяти, хотя я думаю, что подпольно Председатель и потом мог провернуть махинацию с заложение глубинной личности, кто его знает, какой коктейль нам впрыскивали с прививками.

– У тебя есть план? Просто весь совет возлагает на тебя надежду. Хотя, я лично не особо-то вижу угрозу в Председателе. Что он может тут? А если он просто хочет спокойно пожить? Начать простую жизнь.

Блайз внутренне содрогнулся. «простая жизнь» есть только в рекламных роликах. Жизнь, это череда, зачастую случайных ситуаций, которые ты должен решить, ради пары часов спокойной жизни вечером. Он больше не знал, что делать с Райли, учить его, или стать ему другом?

– План есть, но мне нужно время. Как я понял, лететь нам всего шестнадцать лет. За это время каждый попытается отхватить себе как можно больше рабов. Не морщись, я говорю тебе как есть, без прикрас. Если на рабе нет ошейника, это не означает свободу. Председатель, это уже не человек. Тот, кто имел такую власть над людьми как он, не сможет подчиняться, не сможет без интриг. Он опасен, хотя бы тем, что создаст опять общество резюмистов. А ты лучше создай виртуальный бордель, поверь, это сейчас важнее, чем переживать о том, каким образом на твоей тарелке появляется еда.

На пару секунд Блайз замолчал, а потом с надеждой в голосе спросил:

– Хочешь, я включу тебе настоящую музыку?

– Давай.

Райли окружили звуки неизвестных ему инструментов, а потом он услышал низкий мужской голос с хрипотцой, в котором было всё, и боль, и любовь, и ненависть:

Я рос среди грязи и любви,

Скитался рядом, сбоку от толпы.

Любил смотреть, как сбываются мечты.

Жаль, что все вокруг слепы.

Мир полон чудес, и красоты.

Вместо усыпальниц, построили дворцы.

Никто не прячется в сети.

Как жаль, что это только мои сны.

Я вам кричу, но вам плевать.

Каждый знает, как и кем нужно управлять,

Я так хочу, вас всех обнять.

Но приходится ножи, мне снова вынимать.

Я стану самым худшим из вас.

Вы все увидите, без прикрас.

Фото убийцы, в профиль и анфас,

И вы поймете, я один из вас.

Голос замолчал, и уже стихли последние ноты. А Райли всё ещё не мог отойти от произошедшего. Он не слышал раньше других песен, кроме гимнов. Мало у кого сохранились архивы с искусством прошлого, но ещё меньше людей находило в них что-то действительно стоящее. Он как будто прожил жизнь, пережил эмоции, представил лица людей перед собой, которые никак не могут заметить счастливого бродягу. Хотелось сразу поделиться этим с Блайзом, но когда он повернулся к нему, то увидел, что друг заснул в кресле, уронив голову на грудь. Поклявшись себе, что завтра же запросит у Блайза архивы с древней музыкой, Райли направился в свою каюту.

***

Веньхуа смотрел на экран, не мигая. Курс проложен, работа систем налажена. Люди на борту. Сын рядом. А смысла нет. Наверное, он просто слишком долго жил.

Однажды дед рассказывал ему о временах, когда люди жили меньше века, и успевали строить и рушить империи, создавать мир, который больше не увидят, надеясь только на то, что их дети будут жить лучше, чем они.

А что в итоге? Миллионы людей заперты без определенной цели на шестнадцать лет.

Точнее не так. Веньхуа пообещал хотя бы самому себе больше не врать. Цель была. И это была цель Председателя, не его. Герцог просто исполнитель чужой воли. Инструмент.

Звук входящего звонка прервал его размышления.

– Да Блайз, я слушаю.

– Здравствуйте, хотел бы задать вам пару вопросов по поводу Председателя.

В голове Веньхуа разорвалась маленькая бомба, нечто сильное и ненасытное разом заполнило его сознание. Пытаясь сопротивляться, Герцог осознал, что чувствует, как вселенная перестает быть ему домом.

После короткой паузы, Председатель ответил:

– Конечно, – этот мальчишка начинал его злить, дотошный и настырный, он может все понять слишком рано – что именно вам интересно?

– Не могли бы вы припомнить какие-то определенные схемы поведения, отличительные черты, слова паразиты, в общем всё то, что смогло бы помочь мне в поиске дублей Управляющего.

Веньхуа слишком долго сопротивлялся, надо было начать захват его сознания сразу после запуска.

– Знаете, я был готов к этому вопросу, у меня есть досье, составлял его пол ночи. – немного в зубы сказал Председатель. Коверкать его титул. Этот Мальчишка явно ищет смерти. – Я сейчас направлю его Вам.

– Благодарю. – тон Блайза был чрезмерно учтив. – И у меня к вам небольшая просьба, я так понимаю, вы можете сменить настройки моего бара? Не могли бы вы убрать из ассортимента все спиртное и табак, кроме жевательного, а спиртное заменим на кофе, вы не против?

– Нет, – улыбнулся Председатель, – почему я должен быть против вашей игры в аскетизм?

Ему потребовалось чуть больше времени, для внесения новых настроек, чем он думал. Веньхуа создал слишком запутанный алгоритм внесения изменений в стандартные настройки, оставалось надеяться, что наглец не заметит этого.

– Как я понимаю, это лишь одна из сотен игр, в которые мы будем играть в полёте, до свидания. – произнес Блайз молчавший всё время, пока одидал.

Прежде чем Председатель в личине Герцога, коим он и собирался остаться, не разглашая своей личности, ответил, сигнал прорвался.

Такой наглости по отношению к себе, он не наблюдал давно, включив скрытое наблюдение в каюте Блайза, он стал смотреть, чем занимается этот выскочка.

Блайз сидел в кресле, с бокалом вина и листал досье, отправленное им. Не читал, файл на 200 стандартных страниц промелькнул на его сетчатке за считанные секунды и был закрыт.

Председатель открыл файлы анкеты Блайза. Выскочка. Стандартное обучение, назначение. Но все его действия и поступки, так дерзки и прямолинейны, будто бы за ним стоит большая сила. Хотя в связях с землей он не был замечен.

Он так давно наблюдал за миром глазами Герцога, сидя в одиночестве в своей виртуальной тюрьме, выстраивал план, но дело осложнялось лишь тем, что у него не было информации, о том, кто еще на борту является коконом скрытой личности.

Председатель любил перестраховаться, и теперь, когда основная часть плана исполнена, резервные копии необходимо удалить. Не стоит иметь в соперниках самого себя.

Ладно. Как устранить этого юнца, даже если он кокон, пока тот не наделал бед, он успеет придумать, а пока нужно было проверить как там «сын», на него особая надежда.

***

Ист лежал на полу, включив поиск сигналов. Удерживая частоту на белом шуме, пытался найти Её. После совета, Райли пытался подключить его к новой сети, и перед потерей сигнала, он снова увидел образ девушка. Ему показалось, что она произнесла его имя, пред тем, как исчезнуть. Или ему хотелось, чтобы она это сказала.

Он так часто вспоминал её, что его память начала добавлять событию те моменты, которые хотелось видеть. Она была прекраснее всех, кого он когда-либо видел. На корабле её нет. Им были изучены файлы каждой женщины. Но кто она?

Самое странное, что встроенный накопитель не смог восстановить момент, когда Ист наблюдал девушку.

За всю жизнь он так и не влюбился по-настоящему. Женщин было много, но большинство из них, это работницы армейского борделя. Образованные и утончённые, знающие, где уступить мужчине, где поддаться, а где надавить. Однажды он пытался построить отношения с гражданской, свободная девушка. Но она только бесила его. То требовала оплаты хотя бы части её кредита в доказательства любви, то ревновала, когда его вызывали на фронт, тот факт, что в кресле оператора, у него могут сгореть мозги, от перенапряжения, ее не беспокоило. Ну а потом были слишком насыщенные дни, чтобы думать о любви. Но то, как эта блондинка в эфире произнесла его имя, вскружило ему голову.

Не понимая накрывшую его томную меланхолию, он лежал и думал, что все мужчины влюбившиеся впервые похожи, безумные, сконцентрированы только на объекте вожделения, не особо пытаясь узнать его, и понять. Если долго боготворить женщину в сердце, узнав её получше в жизни, можно больно упасть с высоты своих фантазий. Поэтому необходимо найти её как можно быстрее.

Ист вспомнил, что обещал брату зайти в сеть и посмотреть новую локацию, вроде бы Райли конструировал что-вроде борделя, но с интеллектуальным уклоном. Бывший капитан понимал, что скорее всего на интеллектуальную составляющую будет небольшой спрос.

Хотя в этой безумной ситуации неизвестно, чего ожидать от людей. Да и что говорить о людях, если он за неимением более определённой цели, занят поиском призрака.

Если бы они остались с ограниченным запасом воздуха или еды, он бы знал, как действовать. Напади на них враг, он бы видел кого убивать. Оглядев свои апартаменты, излишне светлые, карикатурно футуристические, он подумал, что каждый раз хватается за любые мысли, лишь бы не думать о том, что делать дальше.

Веньхуа лично попросил Блайза заняться поиском скрытых личностей Председателя. Офицеры совета потихоньку создают коалиции, а он до сих пор не получил ни от кого сообщения. Было такое чувство, что его бросили. У каждого было важное дело, кроме него.

Одевшись, Ист проследовал в каюту брата. В отличие от комнаты Иста, у Райли был бардак. Посреди хауса и разбросанных рисунков, на кровати, в одних шортах сидел Райли, глаза затянула пелена исходного кода.

Ист не стал будить брата, он ещё помнил времена, когда технологии осознанных снов не были столь надёжные, и первые архитекторы часто оставались в коме.

Очищая кресло от рисунков, Ист замер. С листа на него смотрела его незнакомка. Тихо сложив лист пополам, Ист убрал его в карман брюк, пристально посмотрел на брата и тихо вышел.

Глава 5

***

Во второй раз, совет собрался в усеченном формате, с офицером присутствовал только один адъютант.

Ист взял с собой Блайза. Хотя груз долга, перед этим странным человеком и тяготил его, надежда на то, что они смогут если не подружиться, то хотя бы быть союзниками, не утихала.

За весь полёт, Блайз ни разу не зашёл к нему, не написал в чат. Во всем мире у него остался только брат, погруженный в создание эфемерных удовольствий и самореализацию, с которым невозможно обсудить ни чего, кроме его миров.

Бывшие сослуживцы, погрузились в миры интриг, или совершили суицид.

Сидя всё в той же комнате, заполненной светом, за тем же местом, Ист вдруг понял, насколько он изменился. Как будто кто-то удалил из его груди очень важную составляющую пазла его души. Точка последней копии конфигурации его личности, будто отодвинулась на время, когда его с братом приволокли на Марс. Он был растерян и зол на себя за это. Но как все, при этом недуге искал только внешние возбудители данной болезни, и конечно же находил их.

Именно сейчас, чувствуя, как Блайз стоит за спиной, когда он сидит за столом, Ист понял, что эту бурю эмоций переживает только он, они не смогут стать друзьями, с этим бесчувственным существом позади. На линзу поступали комментарии, советы по позам, даже фразы, которые он должен озвучить, Блайз присылал это всё до того, как говорящий закончит свою речь. Самое обидное, что уважение к Исту явно поднималось после того, как он читал свой текст, и ни разу Блайз не дал совет, который пошел бы ему во вред.

Он по факту, лишь голос Блайза перед советом. Мозг бурлит от негодования, злоба жгучим дымом стелет глаза.

Больше он не будет, глашатаем великого и ужасного Блайза!

Вокруг него вертится хаос мыслей и жизней, а он видит только её улыбку. Что скажет она, когда узнает, что он просто чтец чужой воли.

А что он скажет, когда найдет её?

“Дорогая, я был одним из лучших воином, и шикарной говорящей маской?»

Совет уже решил, как будет проходить жизнь людей в полёте, кто какие навыки будет осваивать в сети, режим дня был разбит на группы, чтобы, не создавать в коридорах заторы. Но никак не могли решить, что делать с проблемой малого количества женщин на борту, и общественным строем на планете, по прилёту.

– Наркота, деньги и религия, вот моё мнение. Наркоту даём всем сейчас, первые пять лет, бесплатно, потом в обмен на трудо-часы проведенные в подготовке оборудования для первых поселений, – гигант Гобу восседал за столом в одиночестве, видимо оба адъютанта как раз и занимались изготовлением дурмана. – финансовую систему вводим за три года до высадки, пусть люди купят провиант и необходимый инструмент для жизни. – он оскалился в улыбке. – Религию внедрим через сеть, за пару месяцев до конца полёта, я думаю Эди справится с этой задачей, сотворит чудо и объяснит его проведением нового Бога. Нам нужен базис для сдерживания людей в толпе. Мы не можем позволить себя создать армию. Солдат подчиняется приказам. Торчок и фанатик живет чувством. Приказы всего лишь слова, и не важно солдату кто их произнесет, а доза и обещание вечного счастья принесут им одни и те же шаманы.

– А наркотики ты возьмешь на себя, в монополию решил поиграть? – Ист произнес эти слова совершенно спокойно, прямо глядя в глаза Гобу, которые сразу налились кровью.

К концу речи гиганта атмосфера и так была напряженная, но после слов Иста, она обострилась до предела. Никто не хотел открытых конфликтов.

«Тише… друг, так дела не делаются. Мы больше не в казарме. Прямые вызовы в прошлом. Он и так стал намного демократичнее.»

«Блайз, ты добр ко мне. Но всего лишь адъютант.»

Ист представил, как заходили, наверное, желваки на лице Блайза от прочитанных слов.

Тишину, которая нависла в комнате нарушила Андре:

– Тише, тише, горячие парни. Вопрос с отравой мы решим позже, и так все понимают, что ты уже приготовил первую партию. – она отмахнулся от Гобу, как будто тот предлагал ей попробовать. – Меня больше волнует вопрос соотношения полов. Я не хочу насилия, я не хочу видеть рядом с женщиной несколько официальных мужей. Меня пугает, что вы предложили сменить пол некоторому количеству мужчин, и переписать их сознание. Все это дикость. – Андре прервалась на секунду, и обвела всех взглядом.

Она не понимала, почему только она одна, так сильно этим обеспокоена. Как и любая женщина, она изначально собиралась требовать к дамам, а ровно и к себе самой особого отношения и статуса. Сейчас же, понимая, всю серьезность ситуации, и возможную власть над мужчинами, Андре понимала, в кого превратятся все женщины на борту. Нет дьявола коварнее, девушки, которую боготворят те, кого она не любит.

В её взгляде мелькнула искорка:

– Блайз, насколько я знаю, в ваших владениях всего раз был случай жестоких действий сексуального характера по отношению к женщине. Как вам удалось пресечь подобное впредь?

Хитрость, нежность и умение переложить ответственность на мужчину, вот качества, которые тысячелетиями двигали меха истории.

Внутри Блайза все рухнуло, чертовка, если она спросила, значит знает. Просто хочет, что бы он этой историей поддержал её слова.

Она подставила его, не расскажет он, расскажет она, или все эти самовлюбленные придурки начнут копать сами.

– Не к женщине, – тихо произнес Блайз, он ненавидел эту часть своей истории, после неё, все пошло не так как он мечтал. – а к девочке 16 лет. Как вы помните, возраста согласия на Марсе не было, и каких-либо правил, регулирующих этот вопрос, тоже. Один шахтер начал ухаживал за девушкой, упорно, она отказывала, он под дозой подкараулил и изнасиловал ее, избил. Как только я узнал об этом, оплатил ей лечение, и коррекцию памяти, а ублюдка вывел на площадь, отрубил хозяйство, нос, уши, руки по локоть, ноги по колено, вырвал язык, чип и глаза.

Сидящие за столом начали переглядываться. Видимо сейчас мнение о нем резко начало меняться. Даже видя эту реакцию, он решил продолжить:

– Врач, которого я взял с собой обработал раны, не дав ему сдохнуть. – в зале повисло напряжение, все ожидали что Блайз скажет дальше, похоже только Андре подготовилась, так, как следовало бы всем. Он немного помолчал, понимая, что выписывает своими словами себе приговор, который не сможет обжаловать. – А потом, я посадил его на цепь, посреди площади перед рынком, и специально нанятый человек, приходил бить его раз в сутки, в разное время, что бы тварь не смогла высчитать интервалы. Что бы он боялся каждую секунду. И пока вы не начали меня осуждать, объясню свой поступок. Никто, не может насильно забрать честь и достоинство, ни у женщины, не у мужчины. Сам человек по желанию может продавать и растаптывать себя, как ему угодно. – слова перемешались с чувствами, и в первые с того дня, он снова потерял контроль. – Но принуждать к этому, я не позволю. Здесь, на борту, я сделаю тоже самое, если понадобиться. Единственным решением проблемы с женщинами, на данном этапе, я вижу только в клонировании.

Тишина и напряжение, ужас в глазах тех, кто получал зарплату за убийства врага. Но оно дело разнести сотню другую дронов и не видеть, как их оператор сползает по креслу, с вытекшими мозгами, а другое дело, хладнокровно и расчетливо идти калечить человека, даже имея при этом благородную цель.

– Вот тут ребята, загвоздка, – Юншен, за эту неделю ставший полноправным членом совета, затмил отца, который ушёл в добровольное изгнание. Оказалось, что парень гений по части медицины, и умении оттолкнуть от себя наглыми манерами – С помощью мембран, я смогу за неделю сравнять гендеры. Тем более, я согласен с коллегами, смена пола не вариант, человечество уже проходило период насильственного насаждения общего гендера, как вы помните, ничем хорошим это не закончилось. Но, как всегда, – он развел руками и лукаво улыбнулся. – есть пару моментов, которые ставят нас в тупик. Дело в том, что, попадая в мембрану, человек получает, как бы это сказать, без медицинских терминов… бессмертие. Он будет смертен от физического участия имеющее разрушительный характер для тела, но сам не будет стареть, болеть. Поэтому в итоге, мы получаем бессмертных красавиц. Возможно, у вас будут соображения на этот счёт. Но я бы не хотел пропускать лишних людей через мембрану.

Юншен поднял руку, останавливая Иста, который хотел что-то сказать.

– Это был лишь первый момент. Второй заключается в том, что надо делать им новые лица, не могут же у нас ходить одни и те же лица? Косметические процедуры, – на лице парня отобразилось удовольствие от самого себя. – я буду делать намного дольше, тут уже творческий процесс, примерно год, даже с подключением чипов и чужих нейронов.

Джу, невысокий рыжий парень, с доброжелательной улыбкой, захлопал в ладоши и захохотал:

– Ой, брат Юн, как же сильно ты повзрослел. Но предложение стоящее. Быть может, как раз тут нас и выручит религия, культ на основе бессмертных женщин, по прилету, – он подался вперед и облокотился локтями на стол, обводя взглядом только сидящих. – Они рожают по несколько детей и уходят, строят храм в отделении, одевают маски и проповедует любовь и макрофеминизм. На них же мы скинем медицину и образование. Через несколько поколений, когда будет достаточно людей, мы создаем ячейку радикальных шовинистов, устаиваем теракты, истребляем наших жриц, государство и общество карает шовинистов, придаем все вопросы гендера анафеме, при этом закрепляя за женщиной обязанности нести такие же экономические тяготы перед обществом, как и мужчины. Праздность женщин толкает мужчин к преступлениям, чем больше времени на мечтания у одних, тем больше действий они требуют от других. Как вам план?

– Концепцию доработаем за водкой, и в другой обстановке- улыбнулся Эди и подмигнул Джулу – пока рано что-то говорить.

Ист сидел и чувствовал, как сводит скулы от злости, снова Блайз оттянул на себя внимание, снова выставил себя героем, как всегда, стоит, наверное, задумчивый, и смотрит поверх всех, куда-то в свои, неведомые дали. Он устал от этого. Пора показать, что он тоже может решать вопросы. Воспользовавшись паузой, он обратился к Гобу.

– Не принимай сказанные мной ранее слова на личный счёт. Я лишь хотел сказать, что наркотики не должны быть в лёгком доступе. Они помогут сбежать от реальности и проблем. Среди любого общества есть бунтари и маргиналы, предлагаю подсадить их на твое зелье, только общество должно знать, как отличить их, самая грязная работы будет у них, самое бедное жилье и скверная жизнь, пусть средний класс сравнивает себя с ними, а не с нами.

Эди и остальные члены их с Истом маленькой группировки посмотрели на Блайза, но тот сделал вид, что не заметил их.

– Ист, скажу правду, ты мне не нравишься, слишком правильным ты был в Легионе, упрекал меня за развратную жизнь, а теперь, озвучиваешь всем, мой же план. Ну хорошо. Я так и хотел все представить совету на размышление. По поводу отличительных черт, я придумал много вариантов, но есть только несколько, которые не будут мешать трудоспособности. Разложение носа, либо губ. Выбирайте.

***

Джоли сидела на берегу узкой реки, находившейся на поляне густого леса. Грея ноги в теплой воде, которая брала свое начало с гор, виднеющихся в далеке. Из учебников, она знала, что такие реки должны быть холодными, но в симуляции возможно всё. Любые прихоти. Она и раньше была в симуляциях, но не в таких подробных и чувственных. Звуки, запахи и даже прикосновения к предметам. Ей было даже страшно подумать, сколько такая глубина проработки стоила бы на Марсе.

Воспоминания о доме потянули за собой цепочки образов и мыслей. Она смотрела в даль, не понимая, чувствовала ли она одновременно столько ощущений в реальности или только тут, скинув груз прошлого, в душе нашлось место, чтобы заметить красоту.

– Привет.

Она обернулась, Райли стоял, облокотившись о дерево и смотрел на нее с улыбкой.

Вместо приветствия, Джоли вскочила и поцеловала его. Их роман развивался стремительно, он красиво ухаживал и тратил каждую свободную минуту на неё, она влюблялась в него, так, как любят в юношестве, страстно и без оглядки. У неё есть новый шанс на жизнь, так зачем тащить в него опыт прошлой жизни. Пусть ей снова будет двадцать.

– Что мой создатель миров покажет мне сегодня?

Несмотря, на столь короткое время пребывания, Райли уже собрал и возглавил группу разработчиков локаций в сети, Джоди знала, насколько это перспективно в будущем, и какие деньги судило. Тем более, он обещал ее познакомить с ответственным за медицину на борту, и найти ей место в госпитале. Она постоянно ругала себя за мысли о том, что чувства и возможности шли так близко, что одно, затмевало другое, но память о голодных днях прочно сидела у нее в желудке, оказалось, что сердечные неудачи, забыть проще, чем голод. И теперь ей не хотелось упускать свой шанс.

Но было ли что-то непростительное в том, что она получала и любовь, и выгоду одновременно? Как любая женщина, она не умела верить в любовь до гроба, это сказки для мужчин, ей же предстояло насладиться романтикой, а потом окунуться в быт, который наступит рано или поздно, так пускай он лучше наступит в более комфортных условиях.

– Я провел за настройкой текстур двадцать часов, давай просто поваляться в траве?

Солнце грело их пиксельные тела, они обнимались и болтали обо всем на свете, конечно каждый из них немного приукрашал факты о себе, и событиях. Но кто не делает этого на первых свиданиях?

– Крошка, – Райли не заметил, как Джози немного закатила глаза, услышав, как он её назвал. – дай мне пару часов на сон, и приходи ко мне.

– Хорошо, зайка. – Он снова не заметил сарказм в ее словах.

Иногда ей казалось, что она у него первая. Столько страсти было в этом юноши, желание развеселить её и сделать ей приятно. Стоило признать, ей выпал счастливый билет, дважды за последнее время.

***

После того, как совет спорить о необходимости воздействия наркотиков Гобу на внешность людей, решение всё же было принято в пользу губ, большинством членов совета.

Ист поймал кураж, видя, что Блайз не вступает в спор, никто не спросил его мнения и не обратил внимание, что он не участвовал в голосовании. Хитрая Андре не смогла перетянуть внимание с него и Гобу. Сейчас самым важным для него было две вещи: выбить себе сектор ответственности и устранить Блайза с корабля.

Чувствуя всеобщее внимания, Ист опьяненный своей важностью решил идти до конца и растоптать Блайза за одно заседание. Ему больше не хотелось видеть этого человека.

– Господа, знаю, что мы все устали, но у меня последний вопрос на повестке.

Председатель. Как продвигаются поиски его копий?

Все устремились взгляды на Блайза, у него было всего десять дней, конечно, от него не ждали результата ближайшие пару лет, но вопрос был задан, и ответ должен прозвучать.

Блайз подошел к столу, приложил свой перстень с гладкой поверхность, на которой отсутствовал герб семьи, ибо он был первый в своем роду, а до рождения ребенка герб не выдается.

«И перстень пустой, и душа пустая» – подумал Ист. Он всматривался в лицо Блайза и ожидал, что тот кинет на него хотя бы злой взгляд, но, к сожалению, для него, лицо недруга было абсолютно спокойным.

Как только перстень коснулся белого стола, над столом вспыхнули графики, чертежи, таблицы, и фотографии незнакомых людей. Все они были сопровождены дополнительными комментариями по каждой личности.

– Из полученной мной информации и опросов людей, кто был лично знаком с Председателем, на данный момент я установил шестьдесят пять подтвержденных копий. Еще около ста копий находятся на проверки, сколько из них не прошли проверку, скажу через три дня. Файлы оставлю здесь, вы сможете ознакомиться с ними в любое время.

– Герцог говорил о паре десятков копий, ты же всего за несколько дней приносишь нам список из шестидесяти пяти человек. Ты уверен в своих действиях?

Блайз даже не обернулся на говорившего Иста, молча отправил файлы каждому из присутствующих. На его линзы высветился запрос на приватный чат. Он подтвердил согласие и прочитал сообщение от Эди.

«Что между вами произошло? Он топит и тебя, и себя, только что, трое из шести согласовали его изгнание из союза. Уйдет он, уйдешь и ты.»

«Я не могу давать отчет о его действиях, для меня они так же странные, как и для вас.»

«Четверо из шести. Отныне он сам по себе. Но ты останешься. Будешь моим адъютантом. Только для совета. По факту я признаю тебя равным, и все в союзе тоже».

Закончив ознакомление с файлами, тишину первым нарушил Юншен:

– Какие наши действия? Я могу отправить всех в криосон. На планете есть группа островов, по прибытию, оставим их там, с модулем выживания, остальное не наша забота.

– Нет, – Ист сидел, сложив руки в замок и задумчиво смотря в стол. – нам лучше использовать Красную накидку. Каждый житель Марса рассказывает о них страшные сказки детям, страх накидки в каждом сидит прочно. Сейчас у нас есть выбор, либо создать регулярную ветвь, карающую от лица власти, а значит выйти из тени и стать под удар вечно недовольного народа, либо использовать символ страха на жертвах, которые нам подарила судьба. Каждое убийство будет совершенно так, чтобы люди видели накидку и понимали, что девиантное поведение будет наказано, меньше будут доверять друг другу, меньше сплетен и заговоров. По очереди будем выводить первые пять человек на публичное проявление агрессии, тут же будет появляться накидка, а дальше просто отдадим новость на растерзание толпе.

Блайз не смог промолчать, и стукнул кулаком о стол:

– Ты предлагаешь убивать? А ты убивал без своего виртуального шлема? Это тебе не громить машины другими машинами. Причем эти люди ничего не подозревают, они живые, они личности, практически у каждого из них есть семья. Мы просто группа людей, которые по счастливому стечению обстоятельств и знакомств оказались рядом с пультом управления кораблем. И всё. Нельзя раздать одним блага, а других вогнать в нищету и дурман просто потому, что ты решил поиграть во власть, – во время своей речи Блайз отошел от места, где стоял и принялся мерить комнату размашистым шагом. – власть, это не когда у тебя есть рабы, власть, это когда тебя никто не может сделать рабом.

Во время пламенной речи Блайза Ист сидел нарочито сдержано, но ему мало удалось скрывать удовольствие на своем лице. Он смог расшатать нервы своему врагу, всё-таки Блайз просто человек.

– Блайз, ты сделал свое дело, не переживай, ни один из нас не даст тебе в руки клинок. Если вы боитесь, я сам надену красный цвет. И прежде, чем вы осудите меня, за столь кардинальное предложение, объясню, дело не только в том, что мы сможем остаться анонимным и напомнить обществу, о неотвратимости наказания, каждый из объектов рано или поздно захочет захватить власть, и чем позже он начнет, тем больше людей в его окружении попадут под его влияние. Проблему нужно решить сейчас. Я прошу вас проголосовать за данный вариант.

Ист намерено проигнорировал выпад Блайза по поводу рабов и власти. Ни один из сидящих за этим столом ни уступит своё место. Никто добровольно не уйдет из совета, просто из-за того, что им напомнили про совесть. Как и рассчитывал Ист, слов в пользу Блайза не прозвучало. Молча провели голосование.

Ист с удовольствием наблюдал за бесстрастными лицами членов совета. И только Блайз нервно кусал губы, глаза бегали в поисках взглядов, которые он безуспешно пытался поймать, но никто не смотрел в его сторону.

Стол послушно высветил итоги голосования. Против проголосовало только семеро участников совета. На этот раз Блайз принял участие.

–Господа, – Блайз не сдерживал злость в голосе. – я официально заявляю, что больше не являюсь адъютантом, Мистера Вереди, а также навсегда покидаю совет, – Прядь волос выбилась и упала на глаза, хриплым голосом, рыча свою речь, он больше походил на загнанного зверя, чем на прежнего себя. – В вашей власти оставляю возможность стереть мне память о вас всех, и я даже буду благодарен вам за это. Прежде чем я уйду, обещаю, встретив кого-то в красной накидке, я убью его, – зло обводя взглядом присутствующих, он по привычке держал руку на поясе, там, где всегда весел его верный меч. – настоятельно рекомендую вам, ознакомиться внимательно с файлами и посмотреть отдельный файл анализа критериев отбора гражданского населения на корабль. Армия, это элита марсианского общества, в неё можно попасть, если ты делом и монетой доказываешь свои способности, как лидера и предпринимателя. А теперь откройте список заслуг гражданских: просроченные лицензии на проституцию, психологические заболевания, отрицательные показатели работы, это сброд по большей своей части. Думаете вы самые умные и самые хитрые? Вы даже не понимаете, что происходит на самом деле, и каков масштаб трагедии.

– Прошу вас не горячиться, друг, – Молчавший ранее мужчина с серыми волосами, которого звали Орух, примирительно поднял руки. – каждый из нас хоть раз в жизни слышал о вас, и ни у кого нет сомнения в ваших способностях и чистоте ваших помыслов. Но мы не можем вас отпустить, мы еще не преодолели дальние рубежи. За нами не отправили ни один корабль, ни одна из колоний, а значит, нас встретят на границах. У нас сейчас идёт разработка плана, как пройти без боя. Но для этого понадобятся военные вашей квалификации, в нашем распоряжении всего тысяча таких бойцов. Лично я разделяю ваше человеколюбие, и не хотел бы уничтожать станции крайних поселений, только ради прохода. Вы, и подобные вам, захватите станцию, обеспечительных проход, и сделаете это с максимально низким количеством жертв. Согласны?

– Станция, это вообще не самая главная задача. – Блайз сомкнул руки на груди. Было видно, что он очень многое хочет сказать, но продолжать он не стал.

– Позвольте уточнить вашу специализацию!? – задала вопрос Андрэ.

– Я полноукомплектованый разведчик диверсионного класса. Мистер Орух, пришлите мне пожалуйста ваш план, если он есть, и после этого, я дам свой ответ.

Пробежал глазами по полученному файлу, под молчаливые взгляды людей в комнате, Блайз сказал:

– Я остаюсь, но, как и говорил ранее, адъютантом Вереди, я не буду.

Ист улыбнулся уголком рта:

– Ребята, кому нужен б/у помощник?

Никто кроме Гобу не ответил улыбкой. Андре возмущенно что-то прошептала на незнакомом никому языке.

Юншен, который анализировал всех находившихся в зале, и следил за состоянием всех присутствующих, краем глаза заметил, как контуры фигуры Блайза чуть размылись, а в следующую секунду он стоял перед креслом Иста сжав его горло. Даже приборы не успели заметить этот скачок.

– А знаете, я выступаю с предложением, сделать Блайза полноценным участником совета, прошу проголосовать. – Вскочив со своего места произнес Юншен.

Почему-то ему казалось, что именно это и гложило Блайза. Человек его уровня и возможностей, не может долго быть на вторых ролях. Юншен прекрасно отдавал себе отчет, что в совете он номинально, его вотчина, это медицина, но никак не выстраивание вектора развития их мини цивилизации.

Ист со страхом смотрел на лицо Блайза, которое не выражало эмоций. Только что он пылал как огонь, защищая незнакомых людей, а сейчас бесстрастно хотел его убить. Ист обвел взглядом присутствующих, странно, но никто не кинулся разнимать их или спасать. Хотя стоит отдать должное Юншену, он разрядил обстановку своим предложением, и удивленный Блайз отошел на шаг, отрицательно кивая головой.

Против проголосовали трое. Ист, Гобу и Блайз.

Глава 6

В комнате Иста было темно, лишь зеркало слегка светилось выведенной информацией: «Отсутствует предмет сканирования».

Уже в течении часа, Ист не мог заставить нейросеть начать поиск по изображению с рисунка брата. За этот час, он успел выпить бутылку виски.

Тошнотворный запах пота и сигарет бесил его, раздражали стены, нейросеть, брат, Блайз.

Больше всего его пугала зависимость от встреч с советом. Никогда раньше он не замечал за собой желания находиться среди людей, а уж тем более потребности в их внимании и дружбе. Это действительно пугало. Может быть это все на фоне того, что огромный корабль, чьи коридоры были удручающе высоки, а белый цвет внутренней отделки делавший их еще больше жестко констатировал с низким потолком темных комнат.

Оставаясь наедине с собой, он проваливался в собственные мысли и сосредотачивался только на своих чувствах, и в конечном итоге, чувства и мысли всегда приводили его к этой незнакомке. Уж если ему и нужен свидетель, подтверждающий его существование вне комнаты заседания совета, то пусть это будет она.

Его озарила догадка, быть может, нейросеть просто не может просканировать бумагу из-за освещения? Он составит фоторобот сам, с нуля сразу в самой программе и задаст глобальный поиск.

Еще пол часа, занятый делом и алкоголем Ист настраивал параметры поиска.

«Поиск объекта во всех доступных базах займет около шести часов. Начать поиск?».

Нажав виртуальную клавишу подтверждения, он добрел до кровати и уснул в пьяном угаре. Сны были тревожные, и страшные, в одном Блайз избивал его плетью перед всем советом, под их общие одобрительные возгласы. Потом Райли принял плеть от Блайза и продолжил мучить его. Только под самый конец сна, к нему подошла Она, помогла встать обняла, и уверила его в их скорой встрече. В другом он остался на корабле совсем один, бродя среди бесконечного белого света, в попытке найти зеркало, чтобы, увидеть своё отражение. Ведь разве может существовать человек, если никто не может разделить с ним его время и внимание. Когда сон вывел его к длинному коридору, в конце которого он заметил свой силуэт в зеркале, он кинулся к своей цели, но не успел, Она появилась из неоткуда и разбила зеркало.

***

Блайз вот уже полгода не посещал совет, и не выходил из своей комнаты. Зеркало было завешено длинным куском синей плотной материи, край которого лежал на полу, свет всегда приглушённый. Его редкими гостями были Орух, проходивший, чтобы доработать план прохождения через рубежи, да Райли, который не смотря на уговоры брата, не отказался от друга, хотя с братом они не общались из-за этого, вот уже три недели кряду.

Блайз очень похудел, выглядел истощенным, круги под глазами, не стриженные волосы просто зачесаны назад, отпустил бороду, за которой так же не ухаживал, лишь в минуты особенно тяжелых дум, поглаживал ее, смотря в даль.

В один из вечеров, попросил Райли свести все его тату.

Находясь в добровольном заточении, он не испытывал мук одиночества, стал много медитировать, и изучать фермерское дело, хотя скорее всего, оно ему не понадобится. Слишком уж суицидальной получалась его миссия. Вместо тысячи бойцов решили использовать всего пятнадцать, все пятнадцать прекрасно понимали, что войти в логово волка и выйти невредимым, почти невозможно.

Все что можно было узнать, о дальних рубежах, он узнал у Глори, девушке, работавшей пилотом и несколько раз доставлявшей преступников с Венеры туда. По факту, это были пограничные блок посты, раскиданные по крайним точкам доступных кусков вселенной. Населённые в большинстве своем преступниками, либо теми, кто в течении года не сделал ни один погашающий основной долг платеж. Рабы системы, ставшие ее сторожевыми псами, прикованные цепью, в самом дальнем углу двора. Их не обеспечивали провиантом, воздухом, водой. Все это они должны были добыть сами. Злые и безжалостные люди, как описывала их Глори, все слабые и голодные. Промышляли нападениями на торговые корабли, не редко нападали друг на друга.

Для безопасного прохода, им необходимо вывести из строя всего два поста, к сожалению, через один пост, из-за размеров корабля. они не пройдут. Самое страшное, что дело даже не в том, что Земля приказала постам их остановить, хотя такой уверенности не было, страшно то, что посты сами нападут на них, ради ресурсов, это их законное право.

Раздался стук в дверь.

Орух и Эди придерживались мнения, что Марса больше нет. Председатель вполне мог пожертвовать всеми, чтобы устроить себе новую жизнь. Болезнь, теракт, открытый конфликт с землей, неважно какой способ, главное выиграть время, для возможности пробудиться на корабле.

С одной стороны Блайз был с ними согласен, но вот с другой, его терзали сомнения.

–Входи.

– Доброе утро, мистер Блайз.

– Доброе утро, Миледи.

На пороге стояла красивая девушка в прозрачном кимоно, грудь перекрывали длинные черные волосы. Ее карие глаза смотрели немного с вызовом и кокетством, а правильные черты лица лишь подчеркивали весь ее женственный образ.

– Меня зовут Софи, я сестра Андрэ.

– Я помню вас, подскажите, с каким вопросом вы пожаловали ко мне.

– С деликатным. – глаза её заметались. – Дело в том, что в молодости, я проживала в одной из ваших провинций, а именно в той, где случился досадно инцидент с насильником.

Блайз опустил глаза. Развернулся, и ушел к бару:

– Простите, кроме кофе и воды, из напитков ни чего нет, что предпочтете?

– Предпочту перейти на «ты» и присесть в кресло.

Блайз мысленно закатил глаза. Только девицы ему не хватало. Совет и так устроил вакханалию, разрешив людям общаться вне виртуального пространства.

– Ну тогда чё стоишь, садись.

Софи улыбнулась, и присела в кресло, закинув ногу на ногу, так, чтобы шелк кимоно, подчеркнул ее бедро, направленное в сторону собеседника.

Блайз снова усмехнулся про себя, и налил себе кофе. Годы идут, а любимая игра женщин: «Докажи самой себе, что ты красивая» остается всё такой же однообразной.

Софи любезно молчала, пока ждала Блайза и рассматривала комнату, казалось, хозяин ничего не изменил в стандартном наборе, не бывало ни одной лишней вещи. Кроме небольшой подставки с благовониями. Воздух был чист и свеж, без примесей других запахов, и она сделала вывод, что он не пользуется ими.

– Так что именно тебя интересует? Ты думаешь, что я тебе расскажу ещё что-то? Или ты родственник того шахтера и хочешь отомстить?

– Видишь ли, моя гражданская специализация психолог. Я видела твои вступительные тесты на вербовке в войска, они изумительно нормальные. Но я вижу, что тебя всё же гложет чувство вины, за тот случай. Невербальные сигналы твоего тела и построение фраз говорят о том, что ты постоянно сдерживаешь эмоции, ты создал другую личность, которая живет и взаимодействует с социумом за тебя. – она смотрела ему прямо в глаза, ища отклика на её слова. – У тебя развился синдром спасателя, депрессия, отказ от алкоголя, как сомнения в своей трезвости принятия правильных решений, не удивлюсь, если триггером для прото-личности ты начнешь использовать фоновые заменители чувств, ну, к примеру книги, музыку, которые будут разделя…

–Подожди, извини, что прерываю, – Блайз устало прикрыл глаза и вздохнул. – но мне не нужен психолог. Я думаю, так тебе говорил каждый второй пациент, а потом у него вспоминаются детские обиды от мамы с папой. Тот инцидент не оставил во мне чувство вины. Я не жалею того козла, и свои дальнейшие поступки, я тоже не ставлю себе в укор, каждый вор, коррупционер, дилер нелегальной дури, все, кто выходил против меня на дуэль имели шанс. Каждый выбирал оружие сам. Я поступал, по совести.

– Вопрос не в твоей совести, Блайз! – воскликнула Софи, наклонившись к нему, так, чтобы он видел распахнувшиеся декольте. – вопрос в твоей роли, в этом чертовом плане. Ты предложил себя, как жертву. Не старайся меня убедить в обратном. Ты знаешь, на что идешь. Я же вижу, тебе претит все, что происходит. Ты просто сбегаешь от этого всего, выбираешь самый лёгкий путь для себя. Ты отказываешься от борьбы за власть, ты не хочешь ломать себя и приспосабливаться к новой жизни. Я не смогу убедить тебя не идти, но могу просто выслушать. Есть ли у тебя кто-то, кто может выслушать все, и не осудить?

– Софи, не отвлекай меня телом, пожалуйста, я умею держать себя в руках, но у меня уже очень давно не было свиданий. – Блайз хоть и проигнорировал слова, сказанные девушкой, но все же внутренне согласился с ней. – Да, ты права. Я не верю в успех полета. – он поднял руку, и начал загибать пальцы. – Я не верю в то, что действия совета не приведут к бунту. Я не верю в любовь. Я не верю в то, что один могу что-то изменить. Я устал.

Девушка с интересом смотрела на него. Наклонив кокетливо голову, она спросила:

– От чего ты устал?

– От нерационального, импульсивного принятия решений Советом. Это засчитывается за ответ?

– В чем они не правы? – Софи специально дистанцировалась от совета, в надежде, что это позволит Блайзу увидеть в ней соратника.

– Вы, или ты забыла, что тоже, являешься частью совета? – Блайз укоризненно погрозил ей пальцем. – Ваше мышление, как у детей, вы видите проблемы, вы решаете проблемы. А надо смотреть в корень. Сейчас самая лучшая ситуация для того, чтобы поменять абсолютно всё. Мы не просто вырвались из рабства, у нас появилась возможность стать совсем другой цивилизацией. Параллельное развитие двух экосистем. Но куда бы мы не улетели, где бы не поселись, мы в страхе будем ждать, когда Земля придёт за нами. Нам не простят свободу. Вот два столпа, на которые стоит опираться, при принятии решения. – он сделал глоток кофе, и начал мерить комнату шагами. – Но в тоже время, я вижу иную картину, как только люди перестали думать о добыче ресурсов и социальном лифте, они начали творить. Выставки картин, танцы, постоянное обучение гуманитарным наукам, для всех желающих. Это же прекрасно. Но, – он поднял указательный палец вверх, – скажи, сколько семей развалилось и сколько новых образовалось за эти полгода? Дичайшее количеств измен, отсутствие общей цели, идеологии. Нет лидеров. Нет цели, а главное…

Он замолчал и повернулся к Софи, в его голове мелькнула догадка:

– Нет… – но по ее взгляду он понял, «Да». – Возьмите Иста, он будет только счастлив, я не тот, за кем пойдут массы.

– Позволь вернуть тебе вкус к жизни – Софи встала, и распахнула кимоно.

Пройдя несколько шагов, что разделяли их, она наклонился, чтобы поцеловать Блайза, но тот отвернулся.

– Прости, ты не в моем вкусе.

Оторопевшая Софи, выпрямилась, проведя локонами распущенных волос ему по лицу, медленное движение, она знала, что мискалин и афродизиаки, которыми были пропитаны её волосы, подействуют за две секунды после прикосновения к коже.

Он всё так же сидел отвернувшись, потом медленно посмотрел на неё, поставил чашку на кофейный столик, встал, подошел вплотную, взял прядь волос, медленно поднес к лицу, вдохнул пьянящий аромат ещё раз. Посмотрел ей в глаза, она стала заводиться от этих медленных и плавных движений его рук. Он приблизился к ней на расстояние поцелуя и произнес:

– Не сработало. Я не животное. И могу себя контролировать.

Она запахнула кимоно, и ринулись из комнаты, Блайз лишь слышал стук ее каблуков по коридору.

Зайдя в свою комнату, Софи заплакала. От унижения и чувства жалости к Блайзу. Она знала, что доктором, которого он взял с собой на расправу была его невеста, которая потом сбежала. Люди болтали, что он и над ней издевался. Но она не верила в это, может этот случай и повлиял разрушающе на их отношения, но никто не убедит её, что Блайз мог быть жесток к тем, кого любит.

Голос Андре раздался в голове как всегда внезапно:

– Ты сказала, что справишься.

– Ты же видела все сама и слышала. – Софи попыталась придать своему голосу нотки уверенности.

– Ну так ты перед ним сиськи выкатила, а надо было уговорить его взять власть. Что с тобой не так?

***

Юншен не спал, все не мог забыть лица той девушки, без губ. Ужасное зрелище. Ужас, который он одобрил. И хотя Блайз больше не проводил расследование, те сто человек, которых он подозревал, были подсажены на дурь Гобу с одобрения Совета.

За полгода он вскрыл шестьдесят три тела, во всех он нашел хирургическое вмешательство в мозг. Блайз не ошибся ни разу. И это пугало.

Перед взором вспыхнуло короткое послание от отца: «Зайди».

Отец стал вызывать его к себе все чаще, сначала под предлогом починки протеза, потом на чай, теперь в гости он не приглашал, а вызывал его с отчетами, его волновало абсолютно все, что происходит на корабле. Хотя Юншен сам не раз пользовался системой наблюдения, и понимал, что отец видит и знает абсолютно всё.

Дойдя до капитанского мостика, он дождался открытия двери, которую можно было открыть только изнутри, и вошёл в покои отца.

– Здравствуй.

– Здравствую сын, твоими молитвами, здравствую. – ответил Венхуа. – Как обстоят дела с постройкой трейлеров?

– Практически готовы, сейчас проходят стадию деформации корпуса, всё должно выглядеть естественно.

Веньхуа улыбнулся. Указал сыну на стул, стоящий напротив его рабочего стола, с недавних пор со стола пропали все механизмы и чертежи, их сменили звездные карты и отчеты рабочих групп.

Больше мебели у отца не было.

– Сынок. Через несколько минут, тебе привезут свежий труп. На корабле накидка. Не подражатель Ист, а настоящая.

Веньхуа включил запись, на которой по коридору с огромной скоростью пронеслось красное пятно.

В памяти Юншена всплыли детские страшилки о красных признаках, о демонах, и страх. Никто не знал, по какому признаку они выбирают жертв, за какие грехи судят, и когда придут за тобой. Из официальных источников было известно, что люди в красных накидках, это карательные органы. Сколько их, неизвестно, кто они, тоже. Ясно было одно, подчиняются они только Председателю. Было большой ошибкой со стороны совета, упустить из виду этот вариант событий.

– Кто? – дрогнувшим голосом спросил Юншен.

– Кто жертва, или кто Накидка? Кто жертва, сам узнаешь через пару минут, а вот кто накидка, загадка, все чипы в своих комнатах, на видео, как ты сам видишь, ни чего кроме размытого силуэта, я уже пробовал обработать видео файл, у меня не вышло.

– Отец, прости, мне нужно в мед блок.

– Конечно сынок.

Юншен встал и направился к двери. Открыл скрытые уведомления, надпись гласила: «Исследование завершено. Совпадение 100%.»

Глава 7

Парень шел по коридору, и если бы не кричащий младенец в его руках, он наверное бежал бы.

На его лице отразилась гримаса боли. Пытаясь одновременно успокоить плачущего сына, и ориентироваться по линзе в переплетении белых и одноликих корабельных коридорах.

Сердце бешено колотилось, тошнота подступала к горлу. То, что он видел сейчас, не укладывалось в голове, и если бы не кровь сына, он бы предпочел признать себя сошедшим с ума.

Надежда на то, что они ушли от тирании и впереди только лучшее была стерта одним взмахом кинжала.

Все произошло у него на глазах, сначала он заметил красное размытое пятно, а потом из груди жены показалось длинное узкое лезвие, и скрылось. Сыну, которого девушка держала на руках досталась глубокая рана на крохотной ручке.

Повинуясь инстинкту, он схватил сына, из рук падаюшей девушки. Кинул взгляд на глаза жены, которые уже закатались, и помчался из столовой расталкивая людей в мед. корпус. Крики людей догнали его уже у выхода.

Сначала кто-то пытался преследовать его и требовал остановиться. Наверное они подумали, что это сделал он, но пульсирующая мысль, о том, что его сыну больно и ему грозит опасность, гнала его как зверя.

Наконец, мед. корпус. Заскочив, больно ударившись плечом о дверь, которая открылась не до конца, он нашел взглядом ближайшую фигуру в белом халате, которой оказалась оторопевшая Джози, пришедшая пробываться на работу ассистенткой на пластические операции, по протекции Райли.

Как назло, Юншена не оказалось, и она просто решила подождать его в приемной. Ни один бот не был активирован, а значит принять этого человека придется ей.

Причитая и пытаясь выяснить причины произошедшего, она аккуратно взяла кричащий сверток с кровавым пятном на распашонке. Прекратив расспросы парня, который сел прямо на пол, пытаясь отдышаться, она принялась искать инструменты, мысленно уже разбивая ход операции, пускай и не сложной технически, но невероятно трудной эмоционально. Материнский инстинкт пробивался сквозь личность, обросшую слоем защитного хитина, который за полгода едва ли смог поцарапать Райли. А этот маленький ребенок, который не мог защитить себя, так нуждался в ее помощи, и только она одна могла помочь ему. Как будто невидимые нити судьбы, все же существуя, сложили ее поведение так, что бы она прошла через все, только ради этой встречи с этой крохой. Она плакала, удерживая маленькую ручку, пока микроскопические боты наращивали разорванные ткани и стягивали мышцы. Иногда, помочь мы можем, только причинив боль, сквозь слезы.

Как только боты осыпались со свежего шрама на кушетку, Джози прижала ребенка к груди, и зарыдала вместе с ним. Целуя его головку, она пыталась успокоить и убаюкать, надеясь, что, не слыша плач ребенка, ее сердце перестанет биться в агонии.

Не заметив Юншена, который немного оторопел, увидев рыдающую девушку с ребенком на руках и тело парня на полу, он по кровавой кушетке, и халату девицы, вершил, что помощь ребенку уже оказана, а вот парень на полу его смутил.

После осмотра, стало ясно, что у мужчины инфаркт. Действовать нужно быстро. Включил ботов и полностью интегрировал часть сознания в них. Четверо человекоподобных роботов, как пушинку подхватили тело, и отнесли в палату. Как только дверь за ними закрылась, открылись створки дверей, ведущие в коридор. В помещение вошел Гобу. Неся на плече тело девушки, с его руки тонкой струйкой стекала кровь. Видимо он совсем не спешил, раз Юншен успел вернуться от отца, а девушка, провести операцию ребенку.

– На корабле Накидка. – спокойно произнес великан, пытаясь сбросить тело прямо на пол.

– Стой! – слишком громко закричал Юншен. – на кушетку.

Под презрительным взглядом Гобу, он вспомнил о девушке с ребенком. Наверное, это и есть та самая невеста Райли. Только имени ее он не мог вспомнить.

– Дорогая, – как можно более спокойно, произнес он, пытаясь вернуть самообладание, потерянное выходкой Гобу. – пройди пожалуйста в свободную палату.

Убедившись, что дверь за девушкой закрылась, Юншен начал осмотр тела, и задавал вопросы Гобу. Тот сначала, отвечал сквозь зубы, но видя, что парень слишком взволнован, решил быть искренним, с единственным человеком, который имеет доступ к бессмертию, нужно дружить.

–Юн. – Гобу подумал, что, если он так будет называть парня, это покажет его лояльность к нему. – Дело в общем было так: Вереди по не подтверждённым данным обладал информацией, что на борту находится минимум одна накидка. Нам нужно было проверить это, ну, и в идеале поймать. Потому, что идеальный убийца, подчиняющийся только Председателю, это так себе расклад.

Юншен, который закончил с внешним осмотром тела и успевший сделать первый надрез, замер:

– Гобу, вы что, просто подставили эту девушку?

Гобу мысленно послал и парня, и гуманизм и малодушие человеколюбов. На кону его Власть. Количество жертв не важно.

– Мы выбирали человека по спискам и биографии, она вела не самый благонадежный вид взаимодействия с социумом, к ней слухи прилипли бы быстро. Мы распространяли закладки наркотиков через те места, где она бывала, пустили пару слухов…

– У нее был ребенок на руках. – Юншен впервые чувствовал тошноту, подступающую к горлу. Его руки были в еще теплой крови, глаза смотрели на юное лицо, на котором уже не осталось ни боли, не страха. Оболочка из мяса. Жизнь, эмоции, будущее, все это оказывается было так эфемерно, но так необходимо. Без них, тело, это просто кусок биоматериала.

– Да хватит меня перебивать. – Гобу надо было что-то резко придумать, чтобы выпутаться из этой ситуации и остаться в глазах Юншена положительным персонажем. – Операцией командовал, Вереди, я был на подхвате, у меня других проектов много. Я лишь обеспечивал наблюдение и защиту, мои люди были там. Но люди, как оказалось неспособны что либо, противопоставить Накидки. Ты вообще это видел?

Он отправил Юншену файл, снятый линзой помощника. Меньше секунды.

–Слушай, Брат Юншен, мне бы хоть что-то узнать о клинке. Может у меня будет шанс поймать накидку, чтобы все это прекратить сейчас.

– Прекратить что? – Юншен почувствовал две вещи, которые поменяли его мироощущение, буквально мгновенно. – Прекратить вам уже совершать действия, последствия которых вы не контролируете, или перестать ломать передо мной комедию из оправданий, потому что надеешься, что я проведу тебя в вечность?

Гобу сделал шаг к юноше. Его не огорчило, что Юншен понимает его намеренье, наоборот, теперь можно не скрывать цели, и быть собой. Дипломатия это не его.

– Здравствуй, Юншен.

Перед Гобу, возник Блайз. Воздух вокруг него чуть подрагивал. Он смотрел великану прямо в глаза, задрав голову и даже не повернувшись.

–Скинь мне отчет об оружии. Пожалуста. – процедил Гобу и вышел из мед. блока.

Юншен поблагодарил Блайза. Сейчас, перед ним стоял мужчина, немногим походивший на себя самого полугодичной давности. Борода. Шорты, майка без рукавов. Растрепанные волосы до плеч и погасший взгляд.

– Мне Орух написал. Сказал, что тело унес Гобу, а зная, твою вспыльчивость и не умение быть тактичным, нашего наркобарона, я решил заглянуть на огонек.

Юншен взял образцы с разреза тканей и загрузив их в специальный отсек, задал компьютеру задачу, по их анализу.

Что – то невидимое, с каждым днем все больше обрастало трещинами и осыпалось в его душе. Люди на этом корабле менялись день ото дня. Юншен смотрел на них, осуждал за это, но повинуясь незримой волне изменений, сам шел за ними, переступая через свои страхи и моральные установки. Его жизнь зависела от украденных его отцом мембран. Отца больше нет. Если ничего не сделать сейчас, то по окончании полета, эти кретины, все равно заставят его сделать их бессмертными. Его власть оказалась такой же выдуманной сказкой, как и честь офицера.

Предложив Блайзу кофе, а себе плеснув абсента, Юншен пересказал, все, что узнал от Гобу.

– Что ж. Думаю об этом нужно рассказать Эди или Оруху.

«Блайз. Ты что? Разве не видишь? Они все мечтают отгрохать себе царство и властвовать в нем. Орух разрабатывает планы по созданию промышленности, показывает чертежи, пытается придумать мотивацию для работников, а по факту пытается создать закрытую от остальных зону промышленных объектов и поселениями людей. Он надеется пройти через мембрану и дождаться, когда корабль будет разрушен. Остальная часть нашего маленького общества погрязнет в войнах между остальными баронами, и он сможет обеспечивать выживших всем необходимым на новых условиях. Своих, выгодных только ему условиях.

Эди же, уже разработал концепции шести религий, все они будут отрицать друг друга, у них будут радикальные ветви, которые он будет использовать как наемников для терактов по заказу других баронов. Райли уже пришел к тому, что виртуальные модели проституток не только используют по назначению, но и говорят с ними. Он готов сотрудничать почти с каждым, и быть источником информации для общества при формировании их мнения. Он будет править умами масс, сам он на этот момент шутит, что однажды, за час работы проститутки ему одновременно будут платить все.

А Джу… »

«Хватит, Юншен, я не при чем. Это не моя проблема. Я не хочу в это вмешиваться. Такова человеческая натура, я принял это. И больше не пытаюсь ничего изменить. Моя задача, это обеспечить пролет между блокпостами рубежей.»

– Думаю Эди и Орух и так достаточно осведомлены с этой ситуацией. С тех пор, как ты отказался ходить на совет, многое поменялось. Никто никому не доверяет, все против всех создают тайные содружества. Почти норма, что члены одного содружества состоят параллельно в содружествах против каждого члена первоначального. Они создали сценарий для всех на борту. Но я уверен, что по прилету им никто не будет пользоваться. Это просто ширма друг для друга. Некая сказка, для себя и народа.

«Тело отца занял Председатель. Вот отчет сканирования.»

Блайз даже не ознакомился с файлом и ответил лаконичным:

«Знаю»

– Все правильно. Они играют во Власть. Это самая древняя и любимая игра во всем мире. В нее играют все, родители и дети, любовники, юди в очереди в этой столовой – Блайз махнул в сторону места, о котором говорил. – все пытаются доказать всем, что они лучше, чем остальные, умнее, красивее, сильнее. Из-за этого мир и развивается. Страх, эго, жадность. Это двигает меха истории, это заставлять людей создавать товары лучше, чем у других, покупать вещи дороже, чем у тех, у кого они хотят вызвать зависть.

– И что? Нам все оставить как есть? И включиться в общий сценарий, предавая и подставляя, уничтожая по кусочкам все то, что нам так упорно вдалбливали о морали и добродетелях через пропаганду?

Блайз внутренне вздохнул. Как он устал от подобным разговоров с каждым. Почему то, все решили, что если они переложат на него свой страх и ответственность перед своим же будущем, то он решит все быстро и прям тут, за этим столом.

– Слушай, правда, извини, Юншен. Это не моя проблема. Я свое будущее самостоятельно строю, вне зависимости от формы власти, и внешних обстоятельств.

Дверь, ведущая из приемной в палаты, открылась, и вошла Джози, она укачала малыша, и он мирно спал на ее руках.

– Господин Юншен, ребенок заснул, с ним все хорошо, но, когда он проснется, его нужно кормить. Где мне взять для него смесь? – Она прекрасно понимала, что с таким вопросом она справится и сама у себя в каюте, запросив смесь из преобразователя, но она еще не знала, разрешат ли ей забрать малыша.

Воспользовавшись тем, что Юншен отвлекся на девушку, Блайз откланялся, не попрощавшись.

Юншен разозлился на Джози, именно в этот миг, она лишилась возможности быть его ассистенткой.

– Дорогая, к сожалению, у меня нет возможности ухаживать за этим ребенком, я могу попросить вас, побыть его няней до момента, пока я не поставлю его отца на ноги? Боты сообщают, что мы спасли его, но на реабилитацию потребуется пара дней, так что…

– Да, да. – промолвила заплаканная Джози, смотря в пол, и выскочила из медпункта.

Злой Юншен, уставился на труп девушки, теперь у него не было той жалости, которую он испытывал при прошлом взгляде. Дав команду ботам на утилизацию тела, и выведя информацию по анализу на линзу. Он все равно всех переиграет. Да, пусть он будет живым подтверждением слов Блайза, страхе и власти, но он будет живым.

***

Райли выслушивал Джози, которая укачивала чужого ребенка на руках, говорила она шепотом и все время шикала на него, если он задавал вопрос.

Так он узнал, что оказывается, в том, что его невеста стала обезумевшей наседкой, виноват его брат, ну, и еще как минимум в одном смерти. Ну и Юншен осуждает весь совет. Надо будет пообщаться с ним сегодня. Кроме него, с Юншеном так больше никто особо не сдружился. Говорить с братом не хотелось. Между ними давно пролегла пропасть. Вереди стал маниакально одержим своим положением среди участников совета. Единственный раз, когда их разговор был дольше пяти минут, это пару месяцев назад, когда он попросил сделать для своего виртуального помощника аватар, по образцу, который он ему отправил.

Больше брат не был замечен адекватном состоянии.

Но ладно брат, хоть и родная кровь, но стать по-настоящему близкими им пока не удалось. Больше его сейчас волновала Дзози. Она была похожа на дикую кошку, растрепана, лицо в потекшей от слез косметике, глаза бешенные. Он не понимал, насколько ее ранило все происходящее. Пресловутый материнский инстинкт, который мужчинам не когда не понять, затмил для нее весь мир.

***

Председатель восседал в своем кабинете, тысячи камер показывали ему все что происходит вокруг. Самое смешное, что совет наивно полагал, что если они будут общаться по закрытым каналам, посредствам линз, то все слова, написанные ими, останутся тайной. Так бы и было, если бы не тот факт, что тот, чье тело он занял, давно создал для него дешифровальную программу. Зная все их желания и ходы, он как Бог, направлял их помыслы, настраивал друг против друга и заключал сделки. Они думали, что попали в совет благодаря своим качествам, не зная, что с самого начала все играли в его игру. И так будет всегда. Только над Блайзом у него не было власти, но похоже, тот настолько устал жить, что ему нужно было только дать шанс уйти красиво, как он тут же за него схватился. Романтики живут и уходят красиво, этого у них не отнять.