Читать онлайн Лгунья бесплатно

Глава 1

Главный офис строительной компании «Дом» располагался на улице Щербанева, в центре Омска. С верхних этажей открывалась панорама, состоящая из старинных зданий, расположенных на излучине двух рек Иртыша и Оми. Далее за рекой виднелся левый берег с современными районами и проспектами. А в старой части города витал дух старины в воздухе улиц, оставляя историческое послевкусие.

Алексей Скалов находил лежащее перед ним великолепие не более, чем пустой сентиментальностью в руинах. Мысленно он размышлял о предстоящей презентации. Они собирались привлечь инвесторов для нового парка развлечений.

– Ты похож на терминатора, – сообщила Снежана, хорошенькая блондинка, которую новые сотрудники принимали часто за одну из любовниц братьев Скаловых.

А затем удивлялись, когда им рассказывали о том, что невысокая хрупкая дамочка вовсе не любовница и не сестра, а глава охранной фирмы и, по совместительству, начальник безопасности компании «Дом».

Она наблюдала, как стоящий у окна мужчина незаметно разрывается между желанием укатать исторический центр города в асфальт и бетон и сохранить все в первозданном виде.

Братья Скаловы управляли собственной строительной империей твердой рукой. Старший ее создал, младший помог развивать. Оба прошедшие детские дома и жизнь на улицах, они состоялись независимо друг от друга в разных бизнесах. Снежана гордилась. Два роскошных, мужественных блондина с голубыми глазами.

– Дружелюбие не мой конек.

Алексей повернулся к Снежане, та села в приготовленное для нее кресло и положила на стол кожаную коричневую папку.

Он выразительно остановил на ней взгляд. Папка означала одно. Есть новости об их третьем брате Нике Скалове. Как бы ни нарекли его в детском доме или приемные родители.

– Ты смотришь так всегда, – усмехнулась она. – Сегодня же готов за окном снести все и построить новое.

Алексей вздохнул и, распахнув привычным движением полы пиджака, сел во главе стола. Обычно люди читают его эмоции не так хорошо. Некоторые считали, что у него вообще таковых нет. Он с любопытством посмотрел на лежащую на столе папку.

– Порадуешь?

– Мои люди не нашли по проекту «Русская Зима» ничего, – сообщила она, проигнорировав папку. – Если имелось проникновение, то прошло неудачно. Утечка могла быть на техническом уровне данных, полагаю рассматривать инцидент, как неудачную хакерскую попытку взлома. Не считаю, что Гребенкин к этому причастен. Но, мои люди проверят еще раз. Усилят безопасность. Придраться официально не к чему. Если он не будет продолжать упорствовать по поводу прав, мы не будет доводить дело до суда.

Алексей недовольно выдохнул, задумчиво резюмировав:

– Меня не волнуют претензии этого сумасшедшего.

Проект «Русская зима» возник неожиданно. Его создал один из старейших архитекторов города Волков, работающий в их компании. К сожалению, он поделился идеями с Гребенкиным, и тот заявил, что проект создал не Волков, а он. Доказать авторство не составило труда, но сложность заключалась в том, что Гребенкин тоже работал в их компании. Так что после того, как семья Волкова продала свои права компании «Дом» за солидное вознаграждение, Гребенкин начал борьбу.

– Он опасен. Мы пока не решили все проблемы из-за данных, что он слил «Мостостроителю». Я не думаю, что он остановится, – заметила Снежана, вспоминая, как в прошлом году пресса подняла шум из-за старых деревянных домов в районе Новослободского форштадта. Пресса назвала компанию готовой ради наживы на все «убийцами наследия», нелюдьми, не ценящими культурного прошлого.

– Ты все равно не одобряешь проект. Вы как будто сговорились, – произнес он, признавая, что его волнует сопротивление собственного брата, к чьему мнению он прислушивался.

Алексей, повинуясь внутреннему чутью, мгновенно осознал, что проект способен принести миллионы. Даже на стадии задумки казалась замечательной. А у него в собственности имелось несколько участков в центре города, с которыми он не мог решить, что делать дальше. Так что он дал добро на разработку проекта «Русская зима» и обратился к независимым экспертам.

– Я могу понять Владимира, но не тебя, – Снежана вздохнула. – Казачья слобода, дом. Глупо браться за проект только потому, что тебе хочется все снести к такой-то матери. Тем более этот. Он хорош, но мы не уверены, что все чисто. А вдруг он Гребенкина?

– Если бы не рисковал, то не построил бы ничего.

В зал пресс-конференций вошла делегация, состоящая из Владимира Скалова, двух инвесторов и их юристов. Люди поприветствовали друг руга, обменялись деловыми рукопожатиями, сели в кресла. Сегодня игрался последний аккорд в решении участи инвестиционных вложений от фондов. И первый в проекте «Русская зима».

– Начнем. Нам осталось подписать бумаги. Давайте посмотрим промо-ролик и, если ни у кого не возникнет вопросов, подпишем договор, – произнес Алексей, обводя собравшихся недовольным взглядом.

Зал погрузился в полумрак, на экран вывели мини-фильм о крупном в Сибири парке развлечений для детей и взрослых. Предполагалось, он даст приток туризма в город и, по мнению экспертов, увеличит его минимум в три раза. Город получит новый вектор развития и точку притяжения.

Алексей думал о словах Снежаны, о том, что лежит в ее кожаной папке. Возможно, он найдет Ника, сейчас, когда он близок к тому, чтобы снести все на Казачьей слободе. Он возведет что-то новое на месте, полном страхов, кошмарных мучительных воспоминаний и обид. На месте, где не будет больше детских рыданий, а только смех и радость. Столько лет поисков, архивов, ложных встреч. И шанс. Шанс на воссоединение семьи.

Ник молод, всего несколько лет, как закончил университет, если закончил. Возможно, у него есть дети. А возможно он, как Владимир, женится довольно поздно или вообще не женился, как Алексей. С Владимиром у них общие отцы, а с Ником нет. Оставалось скрестить пальцы и ожидать окончания встречи. Быстрее бы все прояснилось.

Вспыхнул свет, возвращая его в зал. Присутствующие инвесторы открыли рекламные буклеты.

– Подобного объекта нет ни на территории Сибири, ни на Урале, ни на Дальнем Востоке. Город привлечет дополнительные средства в бюджет, получит якорь для туризма, а наши капиталовложения будут возвращены по прогнозам в течение двенадцати лет. После этого парк целиком выйдет на стопроцентную окупаемость, – резюмировал Алексей, зная, что на самом верху решения приняты и осталось поставить подписи.

– Известно, у вас окончательно не оформлены права на все земельные участки, которые указаны в презентации. Они являются культурным наследием города. Как вы обойдете препятствия?

Слова принадлежали одному из директоров городского фонда развития строительства. Алексей раздраженно посмотрел на младшего брата. И кто бы мог подкинуть информацию инвесторам в последний момент? Тот, кто не хотел застройки в этом месте.

– Так же, как обходили, когда строили метромост, – в его голосе появились стальные нотки.

– Сколько у вас имеется в собственности?

– Восемьдесят процентов. Некоторые собственники колеблются, не хотят продавать. Думаю, договоримся в течение месяца-двух. Казачья слобода – лакомый кусочек. Хотя это ближе к Новослободскому форштадту и к улицам Омской и Мичурина. Местные сети требуют реконструкции, мы уверены, город не откажется от такого вложения и сложностей там мы не предвидим. К тому же ветхие дома не подлежат реконструкции, – продолжил Алексей. – Вы ознакомились с отчетами оценщиков и экспертов по всем конструкциям. Их легче убрать, чем восстанавливать.

Мужчины закивали, стали доставать дорогие ручки. Поставили подписи. По залу расплескалось ожидаемое снижение напряжения.

После секретарь увела их в юридический отдел, оставив Скаловых и Снежану наедине.

Много лет назад они жили в одном доме. Самые счастливые мгновения из детства, что мог припомнить Алексей. Год съема квартиры в обветшалой четырехэтажке, где напротив, по соседству жили военные, родители Снежаны, и ее бабушка. Алексей не знал до этого, что можно жить так. Что в мире есть семьи, где на ночь читают сказки. Детей ласкают, как котят. Детские воспоминания, смешанные со спокойствием чистого дома Снежаны и ее бабушка в самошитом переднике с оборками, они были самыми наилучшими и дорогими сердцу.

– Не томи, – Владимир развалился в кресле и сверлил взглядом то Снежану, то папку. – Уже пять, темнеет. Я обещал быть дома вовремя.

– Кейт ждет?

Алексей завидовал счастью брата.

– Тебя она тоже ждет, – улыбнулся тот. – Сегодня пятница, семейный ужин, не забыл?

Алексей усмехнулся.

– Не забыл, но меня не будет.

Кейт ввела пятничные ужины в тот момент, как узнала о Елене. Чтобы познакомиться поближе с Леночкой, как называли ее все, кроме Кейт и Снежаны.

Прекрасная девушка. Породистая, заботливая, покладистая, но на этом ее положительные качества в глазах невестки заканчивались, как только Кейт осознала, что Леночка очень хочет стать госпожой Скаловой и даже репетирует свадебную церемонию. А вот ее деверь не желает жениться, да и вообще обременять себя какими-либо обязанностями, помимо постельных.

– Кейт как раз сегодня намерена рассказать о твоих шестерых оболтусах.

Лицо Алексея вытянулось на секунду, а затем приобрело прежнее спокойное выражение.

– Я не против.

Владимир хохотнул.

– Представляю, какой будет удар, когда она узнает. Ты многодетный отец! Хочешь, я запишу на видео? Выложим на ютуб.

– Спасибо. Я потом тоже запишу, как ты подгузники меняешь. Узнают, какие стоны умеет издавать заместитель президента.

– Сексуальные…

Снежана смотрела на них и думала, какие они в душе мальчишки.

– Ладно. Я, кажется, его нашла, – сообщила она с трепетным выдохом, мгновенно прервав обмен вежливостями.

Оба брата подались вперед, наблюдая, как она открывает папку и достает фотографии.

– Макс Гиванов. Уверена, это он.

С фотографии на братьев смотрел приятный шатен с яркими глазами. Совсем молодой парень.

– Из-за множества усыновлений он попал в нынешнюю семью только в четыре года. И не поверите, он пожил в Москве, Сочи, в Якутии и только потом осел. И где? Здесь, в Омске.

– Лицо знакомое, – Владимир попытался вспомнить, где его видел.

– Я его видел, – согласился Алексей, пытаясь найти что-то схожее между ними, но не находил.

– Конечно, видели. Он работает на вас, – сообщила Снежана. – Поверить не могу, но в жизни бывает так. Он закончил университет в этом году. И работает с вами два месяца, на испытательном сроке.

– Сразу не поступил? – Алексей взял в руки анкетные данные.

– Семья с очень средним достатком. Родители живут в деревне. Мать доярка, отец комбайнер. Парень мог учиться только на бесплатном факультете. У него отличные характеристики. В деревнях с образованием не сильно.

– Красный диплом, м-м-м. У меня синий, – Владимир отложил фотографию и довольный улыбнулся.

– И техникума, – заметила, улыбнувшись, Снежана.

– Туше.

– Это точно он?

– Думаю, он. Мы взяли образцы ДНК при медосмотре. Ждем результатов.

– Что будем делать?

– Присмотримся к нему, пусть привыкнет. А затем скажем, – предложил Алексей, не сводя глаз со снимка. – Как показал опыт, лучше такие новости сообщать после некоторого знакомства. И давайте его привлечем к проверке утечки данных по проекту. А там, глядишь, подружимся.

Всем троим припомнилось, как Владимир воспринял новости о поисках Алексея. И если Макс ничего не помнил, ему был год, когда их всех отправили в детский дом, то Владимир не забыл. Помнил и не хотел встречаться. Требовалось время, чтобы принять такое. Требовались силы, чтобы заглянуть в глаза прошлому. Такому, где ты слаб, бессилен и от тебя ничего не зависит. А все, что ты можешь – чувствовать боль и горечь разочарования.

– Раз затронули семейную историю, может обсудим Слободу? – предложил Владимир.

Вопрос стоял уже несколько месяцев глухой стеной между ними.

– Нет, – Алексей встал. – У меня дела. Тема Слободы не обсуждается.

Он вышел, оставив их вдвоем.

– Может быть, он и не сможет ее никогда простить. Может, стоит принять это его решение? – Снежана расстроенно вздохнула и безропотно посмотрела на Владимира.

– Нет, – покачал тот головой. – Если он снесет Слободу, это сделает его несчастным до конца жизни. Нужно пробовать снова. И если нужно снова. Поэтому тормози все процессы.

– Мы рискуем испортить отношения с ним, не находишь? Он нам этого не простит, – заметила она.

– Рискуем. Но если снесет, он себя будет ненавидеть до конца жизни.

От автора: История Макс Гивана описана в книге «Полюби меня», история Владимира Скалова в книге «Для тебя».

Глава 2

Год назад Гребенкин работал на компанию «Дом» и готовился справить десятилетие успешной карьеры. Все в жизни было прекрасно. Пока не появилось заманчивое предложение слить информацию за недурные деньги по тендеру сторонней организации. Чуток пошпионить. Показать цифру. Для компании «Дом» очередной проект. У них много строек по всему региону.

А для Гребенкина – солидная сумма, равная годовой зарплате.

Он сидел в крошечном офисе по улице Гагарина и ненавидел это место всей душой. Он думал, что помещение не отвечает стандартам качества. Не выдерживает требований ни к безопасности, ни к нормам санитарии.

Подвал трухлявой панельки пропах вонючими подгнившими трубами. Смрад от канализации напоминал, что пора провести капремонт сетей. Полчища тараканов докладывали – над головой пять этажей жилых квартир.

Стоило уловить острому слуху, как, скрипя, вертится хлюпкая ручка китайской двери, он оторвался от работы. Подобрался. В офис просунулся новоиспеченный напарник Шаров. Гребенкин ощутил удушье от желания уволить того немедля. Пришлось сжать зубы. Он сдержал кипящее зловоние, булькающее внутри него, прикрыл безразличным выражением на чисто выбритом лице и спросил:

– Что скажешь?

Шаров пожал плечами, потупил взгляд.

– У них все условия. Так что без шансов…

– Жадная скотина, – прорычал тот, откинувшись на спинку разбитого, знавшего лучшие времена, кресла.

– Думаю, это финал, – подытожил напарник.

От усталости Шаров прислонился к стене, безнадежно повесил голову.

– Не знаю, почему я тебе поверил. Из-за несоответствия лицензионным требованиям нас могут внести в черные списки. За нас уже взялась межведомственная комиссия.

– Слюни побери! – взорвался Гребенкин, круто ударил ладонью по стопке бумаг и подался вперед. – Скаловы настолько провоняли деньгами и властью, что рано или поздно смрад дойдет до всех. И вот тогда! Тогда…

Гребенкин откинулся в кресло, погладил себя по темному волосу, успокаиваясь от прочувствованных эмоций к бывшему работодателю.

– Тогда… Поверь, это случится быстро. Очень скоро! Они будут не сидеть на самом верхнем этаже, презирая Омск, – он махнул рукой, указывая на стоящее соседнее здание на Щербанева. – Будут побираться у свиней.

Шаров закрыл уставшие глаза и с шумом втянул в себя воздух.

– Что ты задумал, Гриша?

Бывший ГАП с пренебрежением фыркнул и бросил тяжелый взгляд на горе-напарника.

– То, что следовало сделать давно.

– И?

Шаров, занимающийся последние дни в режиме цейтнота бумагами для участия в проекте, ослабил на шее галстук. Не смотря на то, что часы показывали полдень, ему захотелось выпить.

– Работая на них, я видел, как ублюдки отбирают лучшие проекты, перекупают голоса. Все подается под маркой бизнес-успешности. Вшивое бахвальство! Заметь, если посмотреть на тендеры, они предлагают немного больше других. Понимаешь, о чем я? Совсем чуть-чуть.

Коллега молчал, насупившись, неторопливо снимая галстук. Задумчиво накручивая его на кулак.

– В их грязных схемах есть слабое место. Я несколько лет искал, и нашел. Не думал, что придется воспользоваться.

За свой век Григорий Гребенкин повидал многое. Его отец, известный бизнесмен, начинал бизнес в годы перестройки. В доме толклись люди разного толка, слоев. От братков до властителей города. Лихолетье прошло, стихла коммерция времен перемен, а мечты о богатой жизни остались. И приемов силового и конкурентных видов соглашательства, используемых отцом, тот не забыл.

Шарову было все равно, как сильно Гребенкин ненавидел Скаловых. После нескольких лет неудач все, чего ему хотелось, выбраться из экономического кризиса.

– Твое пустое зубоскальство мне порядком надоело, – сообщил он, выпрямившись и намереваясь покинуть узкий кабинет. – Если нечего сказать, я в баре.

Взгляд Гребенкина приобрел непостижимую тьму.

– Слышал об экономических убийцах?

Напарник замер.

– Независимые эксперты. Привлекаются для расчета прогнозов успешности инвестиционных проектов.

Гребенкин хищно улыбнулся и в его горле послышались рассеивающиеся звуки, из смеси уханья совы и воя вепря. Шаров позволил себе робкую ухмылку, сконфуженную растущим раздражением.

– Давно над этим работаешь?

– Прилично.

– Я считал, серьезные решения принимаем сообща. С каких пор ты действуешь один?

Гребенкин зло глянул на напарника.

– Раньше? Ты сопли развел, как последняя баба! Завопил о противозаконности. Давай, скажи! Разверзни хлебало поносным изобилием.

Шаров поддался вперед, нахмурился, облизнул вмиг пересохшие губы. Выпить захотелось сильнее. Сжал и разжал кулаки, безнадежно опустил плечи.

– Не скажу, – буркнул, глядя исподлобья. – Мне вообще все равно.

– Тебе жопу спасти, а мне, – Гребенкин со свистом выпустил из легких воздух. – Сгноить ненасытных ублюдков. Как они меня. Никто не будет топтать Гришу. Помяни мое слово.

– Так и что? Он в деле?

– Она.

– Она?

Тот кивнул.

– И она не убийца, а его помощница. Приходится экономить.

Он поднял глаза на выжидающего напарника:

– Ее зовут Забава Вяткина.

– Вяткины? Архитекторы?

– Они самые. Дед был в какие-то там советские годы. Продвигали по партийной линии, семейство перебралось в Москву. Так он и стал тем, кем стал.

– У нее в резюме написано?

– Ополоумел от страха? Нет, конечно!

На лице Гребекина отразился циничное понимание жизни. Его напарник стоял, разинув рот. Переваривал услышанное, затем пришел к неожиданному выводу.

– Я хочу с ней встретиться. На сколько вы договорились? – он снова надел на шею галстук.

– Через час в «Олдмане».

Шаров икнул.

– У министерства культуры? Ждал, пока огласят результаты тендера и готовился. Вот же жучара.

***

Официант разглядывал девушку, присевшую за дальний и неприметный столик кафе. Одета она была в синие брюки и черную водолазку с высоким воротником. На лице выделялись глаза насыщенного зеленого цвета, высокие скулы и небольшой носик. Рыжевато-красные волосы посетительница собрала в возвышенный хвост, выигрышно оттенив их тон золотыми кольцами в ушах.

– У меня назначена встреча, – пояснила она, беря меню из рук расторопного официанта, не скрывающего досужего любопытства.

Забава просмотрела рассеянно меню, вернула его.

– Бокал красного сухого.

Она рассматривала помещение в ожидании заказа. Лениво скользила глазами по барной стойке, по немногочисленным посетителям, по стенам с трафаретными черными рисункам пиратов и ковбоев. Официант принес заказ. Забава устремила взор на бокал с вином, разглядывая рубиновый цвет с оттенками сливы и багровости.

На сотовый прилетело смс, клиент у дверей бара, и мягкая улыбка, коснувшаяся ее губ, тут же исчезла. Она внутренне подобралась. Могла бы она подумать, что ее обширные знания в архитектурных и инвестиционных проектах будут использованы во зло? Не секрет, навредить сгодятся любые знания, Такова природа человека.

Ей хотелось отказаться. Хотелось, но она не могла. От волнения скрутило низ живота. Она гнетуще вздохнула, сделала маленький глоток.

В бар вошли двое мужчин.

Забава безошибочно признала по строгим костюмам и галстукам в мужчинах бизнесменов. Один выглядел уставшим и осунувшимся, второй источал вокруг себя ауру телесного превосходства, всем собой демонстрируя властность и представительность. Оба шатены, среднего телосложения, с виду лет под тридцать-сорок лет.

Оба сосредоточенно осмотрелись по сторонам. Подоспел официант, и с его подсказки они пошли в ее сторону.

– Григорий Гребенкин. Александр Шаров. Мой партнер по бизнесу.

Пожали ей руку. Сели напротив. Заказали напитки.

Забава отметила, рукопожатия ощущались неодинаково. У Шарова – твердое и спокойное. Гребенкин жал, словно в руку сунули застывшую глыбу, хотелось отдернуть пальцы.

– Думаю, стоит обсудить ряд деликатных вопросов, – начала она, чувствуя, как узел внутри становится туже.

– Давайте сначала, вы немного расскажите о себе, – предложил Шаров.

Предложение прозвучало неожиданно. Забава покраснела, ощущая себя не в своей тарелке. Она обязательно должна о себе рассказать? Брат говорил, они будут обсуждать проект, изменения. Что именно нужно внести? Но обсуждать квалификацию или помимо этого?

– Имею диплом архитектора. Два года служила в корпусе мира. Два года стажировалась в архитектурной мастерской Жолтовского, – сообщила она, не понимая к чему вопросы.

– А где?

Шаров проигнорировал возмущенный взгляд Гребенкина.

– Африка, – уклончиво ответила девушка.

– Кем?

– Обучала местных основам проектирования.

– Вы владеете языками?

Забава уставилась на мужчин, не понимая. В то время, как Гребенкин, морщась, чесал затылок и смотрел на девушку со все большим любопытством.

– То есть вы умеете печатать и…

– К чему эти вопросы? – перебила она, перестав делать вид, что ее ничего не беспокоит. – Вам нужно ответить на ряд вопросов, прежде чем я решу, стоит ли нам работать вместе.

Шаров открыл рот, закрыл и в повисшей паузе чуть кашлянул.

– Извините, мне срочно надо… звонок… сделать, – сообщил он и встал из-за стола, оставив Забаву и Гребенкина одних.

– Простите моего партнера, тяжелый день.

– Конечно, – Забава кивнула, сделав глоток вина.

Она разглядывала Гребенкина с большим недоверием. Ситуация представлялась этически тонкой. По словам клиента, будучи ГАПом, он делал расчеты по проекту. И специально вносил микро-изменения в цифры после запятой. В конечном подсчете, такие изменения уловить всегда сложно. Особенно если подробно и намеренно не проверять проект. Результатом накоплений изменений в цифрах выходили расчеты, грозящие обернуться проблемами. Риском для жизни при эксплуатации. А для самой компании, что будет проектировать и эксплуатировать объект, репутационными и финансовыми рисками. Шаров хоть и задавал дурацкие вопросы, не относящиеся к делу, показался ей понятным и простым. Гребенким таким не являлся. В нем ощущалась непостижимая чуждость с необузданной готовностью действовать разрушительно. Его взгляды, удары из-за угла полнились скрытности и затаенности. Казалось, он смотрит исподтишка. Выгадывает. Изучает Забаву наощупь. У нее по коже блуждал мороз.

– Забава, ваш партнер, – начал он, – говорил, что вы тот специалист, что нам требуется. Поймите верно, я хочу, чтобы и вы понимали, мы не просто боремся за свое. Я автор проекта.

– Почему вы передали права компании? – спросила она, ощущая, как душно и не терпится побыстрее закончить встречу.

– Не смотрел, подписывая трудовой договор.

Мужчина усмехнулся, всем видом демонстрируя, как фатальны бывают ошибки.

На вопрос «зачем» он изначально ответил, что боялся кражи авторских прав. Что и случилось. Хозяева компании обошлись с ним несправедливо. Они без труда уволили беднягу, присвоив права. И как бы Тимур ни убеждал ее, о благородном деле, внутреннее чутье Забавы подсказывало, что все не так.

– Вы понимаете, что внести изменения в готовый проект не просто. Даже зная, где требуется правка? – спросила она, наблюдая за реакцией.

Ей казалось, что лучше провести встречу и отказаться от дальнейших взаимодействий. Аванс безвозвратный, а брату скажет, не срослось.

– Безусловно, мне это известно. Вам потребуется изменить одну крошечную цифру. И все. На кону моя репутация.

Он говорил искренне, сокровенно, с той силой упования, какая свойственна честным людям.

– Полгода назад мы открыли архитектурное бюро. Если в периоде становления, даже год спустя или два возникнет скандальная ситуация. О! Для меня, как профессионала это будет концом. В лучшем случае, место помощника. Забава, вы из семьи архитекторов и знаете, что репутация в нашей сфере вещь значимая.

Он выразительно и красноречиво замолчал.

– В компании «Дом» нет вакансий специалистов и ведущих специалистов, – произнесла она холодно.

Гребенкин достал из внутреннего кармана пиджака «Паркер» и написал на салфетке телефон.

– Галина Николаевна Заврак. Позвоните е . Уверен, она поможет.

Забава нахмурилась, недоверчиво глядя на салфетку. Тяжело выдохнула.

– Мне мало слов, Григорий Николаевич. Если соглашусь, то придется провести собственное расследование, проверить документацию. Это частный заказ.

Она надеялась, после её слов он откажется. Хотя бы обидится. Скажет, что найдет другого специалиста. Она с трудом представляла, что же такого рассказал ему Тимур, что он готов идти на любой риск.

– Забава, – Гребенкин сменил маску словно клоун на арене и теперь смотрел добродушным взглядом. – Я сделал вашему боссу щедрое предложение и понимаю, вы не простые люди. Выслушайте до конца. Что вы знаете об исторической родине?

Девушка моргнула, опасаясь очередной порции вопросов.

– Что вы хотите мне сказать?

– Понимаете, проект соединяет старинное зодчество с новыми технологиями. Важная часть посвящена сохранению культурного наследия. И если произойдет ужасное, вы представьте последствия! Только представьте! Должен сказать, – тяжело вздохнув, он развел руками. – Компания не отличается щепетильностью.

Произнесенное было не новостью. К чему возня с археологическими изысканиями и культурой? Только занимает деньги и время. Забава задумчиво отпила вино и поставила бокал на стол.

– Почему вы не можете прямо заявить?

– Сегодня проходил аукцион. После две компании участвовали в финале тендера. Моя и компания «Дом». Я надеялся получить доступ к проекту, как сторонний подрядчик. К сожалению, не получилось. Писал официальное письмо руководству компании. Подавал в суд на основании, что в проекте ошибки. Они сказали, что все проверили, никаких ошибок не нашли.

– Проект прошел государственную экспертизу?

Гребенкин пожал плечами.

– Конечно. Культурное наследие города. У Омска непростая судьба. Сколько переименовано улиц, снесено церквей, утрачено настоящих памятных мест. Я не хочу войти в историю, как человек, чья ошибка погребет последние остатки былого. Казачий форштадт, Новослободский, последние крохи. Когда строили метромост, старинные дома сносились, как грязь.

Забава задумалась. Сидящей перед ней человек говорил пылко. Он убежден в своей правоте. Она не обещала же ничего. Можно принять предложение, проверить информацию об авторстве и посмотреть расчеты. Потихоньку. Займет месяц, может два. Она проверит. Под рукой Тимур с его ресурсами.

И все-таки это не фокус с зайцем из цилиндра. Устроиться в компанию, получить доступ к проекту, найти и проверить ошибку. Внести изменения? Сложно! Не легко, как звучит на словах. Но сумма, которую озвучил брат, поможет покрыть долги и обеспечит на какое-то время их мать. Год или два. А там они придумают что-нибудь.

Гребенкин не сводил глаз с лица девушки.

– Хорошо, – Забава взяла в руки салфетку с номером.

И все-таки невольно поморщилась.

– Что-то не так? Говорите, я готов и открыт для обсуждений.

– Хотелось бы, чтобы все было верно.

Мужчина смерил ее взглядом, обнажил зубы в улыбке.

– Э-э, этически?

– Да.

– Простите меня, но вы не похожи на хорошую, – он запнулся, – девочку.

Заявление довольно провокационное, но Забава красноречиво улыбнулась.

– Поясните.

Гребенкин чуть подался вперед, оперся локтями на стол, и черты лица приобрели бесстыжее лукавство.

– Вы яркая и красивая. Красота ваша не скромная, – он понизил голос до пошлого шепота. – И все-таки вы не походите на агрессивных женщин-вамп. Я вас представлял такой, когда шел на встречу.

Она ухмыльнулась и сделала глоток вина.

Гребенкин продолжил:

– Оно к лучшему. Плохая девушка быстрее достигнет результатов, чем завоевательница. Льстивая борзая лучше рычащей. Это на войне и в битвах они хороши, в интригах и хитростях нужны тонкие соблазнительницы. А вы точно красавица.

Забава повела бровями, дивясь его наглости. И в некоторой степени правоте. Да, она не отличалась хорошим поведением. Никогда. Ей нравится играть не по правилам и нарушать их. В конце концов, не она эти правила выдумывала. Но чтобы вот так, в лоб, заявить, что она выглядит, как «плохая девочка». Ей показалось вызывающим, непристойным. Этика не ее конек. Слабое место. Она никогда не знала, как этически верно поступить.

– Если не найдется оснований, никаких изменений в проект я вносить не стану, – отрезала она, наблюдая, как Гребенкин оставил поползновения.

– У вас они будут, – твердо пообещал он, вставая. – Спасибо за встречу. Я хочу встретиться снова. После того, как вы устроитесь в компанию. Расскажу о людях, что знаю.

– Это лишнее, – ответила Забава, отказываясь.

Мужчина отмахнулся и улыбнулся очаровательной улыбкой.

– Я хочу участвовать. Я намерен помогать вам, За-ба-ва. Не отказывайтесь. К тому же у вас в Омске нет знакомых. Где вы остановились?

– Я не встречаюсь с клиентами. Не стоит, – ответила она туманно, тоже поднимаясь.

Она позволила Гребенкину проявить галантность и помочь надеть кашемировое белое пальто.

– А деловой ужин?

Забава кивнула, решив, раз согласилась попробовать, то почему бы и нет.

В дверях показался Шаров с сотовым в руках. Он извинился за отсутствие. И когда девушка покинула бар, кинул взгляд на партнера.

– Как обманчива внешность, – заметил он. – Как прошло?

Гребенкин, сощурившись, довольно цокнул.

– Редкая сука в обличии овечки. Знаешь, сколько таких у меня было?

– Когда взвилась из-за вопросов, у меня колом встал. Прожигающе смотрела. Вылитая ведьма! С такими-то глазищами. Рыжая. Все думаешь, какая внизу?

– Самые п#@#%тые, самые действенные. А эту хоть в отбеливателе купай, все равно лучше не станет.

Они вышли на улицу, и Гребенкин скрипнул зубами. Грозно посмотрел на краешек здания на Щербанева, выдвинутый в небо, видимый из этой точки города. Туда, где располагались окна президентского кабинета компании «Дом».

– Осталось подождать. Даст Бог, не пройдет двух лет, и это сранье перестанет существовать.

Глава 3

Забава вышла из бара и пошла, не спеша вдоль улицы Гагарина. В туманной осенней мгле моросил дождь. Серый асфальт с окружением казались мрачными. В воздухе расползалась сырость. Город замер в ожидании большей непогоды.

Ей хотелось обдумать, решить, что сказать брату. Она в жизни не представляла себя в роли шпиона. От одной мысли, что придется каждый день ходить на работу, лгать людям, становилось не по себе. Получалось, она будет шутить, улыбаться, а потом?

Несмотря на сочувствие Гребенкину и то, что она должна помочь собственной семье с деньгами, так не хотелось разрушать чужие судьбы. Быть причиной перемен. Как сказал бы Тимур «Ни один коллектив не заменит семьи. Это публичная жизнь, не путай ее с личным, детка». Отец внушал им, что у людей есть два лица и два тела. Одно, социальное, для публики и второе – личное и интимное. И чем четче они разделены понятия, тем лучше в жизни установлены личные границы. Как и многим, ей придется выбирать между интересами долга перед семьей и совестью.

Она шла, поглощенная размышлениями. Спустилась к Омке, а затем к туннелю под Юбилейным мостом. Забава бросила взгляд на возвышающееся здание из желтого кирпича. Там располагалась компания «Дом». Обернулась и не заметила машину, выезжавшую из туннеля.

Шофер резко ударил по тормозам. Колодки «Ауди» завизжали, оглушая. Капот оказался у ее бедер. Резко ударил. Опрокинул ее, запаниковавшую, навзничь, в подтаявшую кашу, оставшуюся от шедшего накануне снега.

Из машины вылетел мужчина средних лет. Подскочил к ней, наклонившись.

– Вы целы?

Он сел на корточки, встревоженно оглядывая ее, пытаясь определить, травмирована ли она. Насколько сильно?

Забава дышала неровно, по-шальному перепугано вытаращившись на него. По бедру разливалась ноющая боль. Ткань брюк и безнадежно испорченного белоснежного пальто стремительно пропитывалось грязной, талой водой.

– Можешь сесть?

Она кивнула, пытаясь подняться. Голова кружилась от падения и удара.

– Откуда взялась?

Девушка раздраженно моргнула, поморщившись. Сидеть в луже становилось невыразимо мерзко.

– Из пены морской, – огрызнулась она, ощущая себя отнюдь не Афродитой, а скорее болотной гарпией.

Мужчина усмехнулся, поддерживая ее, помог подняться на ноги.

– Как твое имя? – спросил он, разглядывая растрепанную и перемазанную в слякоти девушку. – До машины дойти сможешь?

Забава уставилась на него.

– Зачем?

Высокий блондин с голубыми глазами. Одет в джинсы и куртку.

– Думаю, тебя стоит осмотреть врачу. Здесь недалеко травмпункт, – сообщил он, настойчиво беря её за талию и ведя к машине.

– Я вроде бы целая.

По внутренним ощущениям Забавы все было в норме. У нее скорее дольше будет болеть вывих на ступне, чем ушибленное бедро.

– Удар был несильным. Я сама виновата, не смотрела, куда шла.

Мужчина улыбнулся и открыл заднюю дверь.

– Ты попала в ДТП, и я настаиваю на осмотре врачом.

Забава замерла, разглядывая незнакомца. Настаивает?

Тот фиксировал одной рукой дверь приоткрытой, а другой прижимал ее. Она подумала, что он весьма привлекателен. И довольно настойчив.

– Надеюсь, тебе есть восемнадцать? Может нужно позвонить родителям?

Вопрос выбил из ее колеи. Она, обдумывая, стоит ли ехать с человеком, который только что сбил ее, усмехнулась. На лице, на руках и на пальто столько грязи, что, наверное, сложно разглядеть сколько ей лет? Ее бабушка всю жизнь убеждала окружающих в том, что грязевые маски чудесно помогают сохранить возраст. Теперь Забава заподозрила, что возможно та имела в виду замаскировать его совсем. Жаль, что при этом страдает обольстительная функция.

Девушка бросила взгляд в салон, заметила детское кресло и решила, что зря паникует. Вон, у человека детское сиденье для безопасной перевозки детей. Скорее всего, он вовсе не маньяк, который сбивает жертв и везет в лес добивать.

– Я совершеннолетняя, – сообщила она, понимая, что так и стоит у машины.

– Ну, слава богу. Я подумал, придется объясняться с твоими родителями.

Забава сняла пальто. С помощью поддержки надежных рук села в машину. Она ощущала, как от каждого движения ноет бедро. Незнакомец потянул ремень безопасности, пристегнул.

– Раз такой день, стоит подстраховаться, – пошутил он, разглядывая ее с нескрываемым интересом. – Так у тебя есть имя?

– Забава, – она смутилась от его взгляда и улыбки.

– Алексей.

Он, как ни в чем не бывало, захлопнул дверь. Сел за руль и завел машину. Все это время в туннеле не проехало ни одной машины. Пока ехали, он не сводил серьезного взгляда с дороги. Вероятно, решив, что им достаточно приключений на сегодняшний день.

Забава смогла спокойно осмотреться. Салон сверкал чистотой. Не было лишних предметов. Ни детских игрушек, подушечек, салфеток или чего-то такого, что указало бы на присутствие ребенка у владельца машины. Напротив, в салоне было настолько безлико, что в какой-то момент ей подумалось, что так выглядят салоны таксистов, только те более пыльные. И на самой машине не было никаких опознавательных знаков такси. Да и водитель выглядит не как типичный таксист. У него не свойственная водителям одежда. Явно новая, а ткань качественная. Куртка дорогая. У мужчины густые прямые волосы и опрятная стрижка. Она не имела возможности разглядывать его черты лица, зато вдоволь могла позволить себе изучать затылок, шею и его руки. Последние были ухоженными, без каких-либо украшений. От него пахло приятным парфюмом, кожа на лице тщательно выбрита. Сам он широкоплеч и атлетически сложен.

– Запоминаете меня, чтобы подать в суд? – спросил он, несомненно в шутку, тем самым смутив её.

– Что? О, извините, я задумалась, – Забава невольно покраснела, не удивляясь собственной реакции. Мужчина, не просто красив, а немыслимо симпатичен. По гулкому учащенному сердцебиению, она безошибочно поняла, она волнуется слишком сильно. – Нет. Думаю это мне впору переживать, не подадите ли вы на меня в суд.

Он усмехнулся глазами, скользнул по ее лицу и снова перевел взгляд на дорогу.

– Может перейдем на ты?

– Разумно. Спасибо, – ответила она невпопад, полагая, что чем больше открывает рот, тем больше убеждает его в своем полном идиотизме.

Они подъехали к первой городской поликлинике, над дверьми висела каменная вывеска «Саламандра». Алексей, выйдя из машины, помог девушке выбраться из салона, а затем, поддерживая за талию, подняться по ступеням и войти внутрь.

– Посиди здесь, – распорядился он, усаживая на скамейку, а сам подошел к регистратуре.

Забава огляделась. Здание старинное, построенное до революции. Внутри этого почти не ощущалось. Вокруг чувствовался современный ремонт с приятного глазу стенами, мраморным полами и растениями, что стояли вдоль окон.

– У вас есть документы?

Мужчина привел девушку, и спустя несколько минут ее уже осматривал хирург, пока медсестра заполняла документы.

Она давно не видела, чтобы мужчина был способен так быстро находить к людям подход и решать вопросы. Пожалуй, она знала только одного такого, кто делал все с такой же скоростью и эффективностью. Это был ее собственный отец.

– Идите, я подожду за дверью, – велел Алексей, когда они пришли вне очереди к кабинету травматолога и под рокот недовольной толпы прошли внутрь.

После осмотра и возможности смыть с лица грязь Забава почувствовала себя значительно лучше. Медсестра обработала мелкие ссадины на ладонях, смазала обезболивающим ногу.

– Все в порядке, – успокоила ее врач. – Нет ни переломов, ни вывиха. Два ушиба. В аптеке приобретете мазь, и ступня, и бедро перестанут беспокоить в течение недели.

Она взяла бумажку, забрала документы и лишь у выхода, где висело небольшое зеркало, быстренько осмотрела себя. Теперь, когда Забава распустила волосы, которые до этого поехали с хвостом на бок, стерла размазанную помаду и обновила ее, она выглядела хорошо. Очень сложно было представить, как можно смотреться неотразимой, когда у тебя на голове осиное гнездо, а на лице вкрапления грязи и косметики. Спасибо ее спутнику, он не дал ей понять, насколько ужасно она выглядела до этого.

Забава прекрасно знала, какое обычно производит впечатление на мужчин. Зеленый глубокий взгляд, темные, насыщенные, красноватые пряди густых локонов на белой коже, вкупе с хорошей фигурой действовало на мужчин пленительно и безотказно. И вот же закон подлости! Она встретила того, кому захотела понравиться, и плюхнулась лицом в самую грязищу, решив убиться под колесами его машины. Очень романтично!

Она вышла из приемной и поодаль от толпы нашла взглядом Алексея. Медленно подойдя, она, ничего не зная о нем, очень надеялась произвести впечатление. Ей хотелось увидеть в его глазах знакомый огонек восторга от одного ее вида. Поэтому она остановилась и дождалась, когда он повернет голову и увидит ее, наблюдая за его реакцией.

Мужчина поднял взгляд, и Забава приметила, как он замер при виде ее, как расширились зрачки в светлых глазах, брови чуть приподнялись в изумлении, пока он рассматривал прекрасное лицо, кружа взглядом по высоким скулам, ярким, блестящим от смеха глазам и немного изогнутым в улыбке чуть припухшим губам. Затем его взгляд медленно опустился ниже, на шею, закрытую густыми локонами, на красивую аккуратную грудь, тонкую талию и покатые женственные бедра длинных ног. Он поднял глаза на нее и сглотнул, чуть улыбнулся.

– Ты определенно не ребенок, – выговорил он, и Забаве показалось, что его голос немного охрип.

– Спасибо, – ответила она, просияв так, словно ей только что вручили приз за первое место. – Врач сказал, все в порядке. Никаких травм нет, так что жить я определенно буду.

Алексей улыбнулся ей в ответ, и в его взгляде растеклось нечто многообещающее, жаркое, покоренное. Такое приятное ей.

Они вышли из поликлиники и сели в машину. Только в этот раз Забава села на переднее сиденье. Алексей повернулся к ней, не спешил заводить двигатель. Вместо этого он чуть склонил голову, искоса разглядывая ее.

– Так сколько же тебе лет, прекрасная незнакомка?

– Двадцать шесть.

– Куда тебя отвезти? – он спросил это таким тоном, что Забаве на миг привиделось, что за этим вопросом стоит нечто большее. Может быть приглашение?

Она заглянула в его глаза, безошибочно читая в них заинтересованность.

– Ну, вообще-то я шла на собеседование в компанию «Дом», – солгала она, полагая, что вряд ли стоит рассказывать первому встречному, что именно делала до этого. – Вероятно у судьбы насчет меня иные планы. И она решила, что есть более интересное занятие. Например, походы по врачам с приятными незнакомцами. Так что теперь, наверное, домой.

Алексей усмехнулся и пальцами правой руки убрал невидимую пылинку с коленки Забавы.

– Я сорвал тебе собеседование? И кем ты планировала работать?

Забава понимала, что он спрашивает ее из вежливости и не более того.

– Помощник ГАПа, – ответила она, надеясь, что звучит круто, но затем пояснила. – Главный архитектор проектов. Я архитектор, но у меня маловато опыта. Так что надеялась получить должность специалиста или ведущего специалиста. А вероятнее всего, возможно, только место секретаря.

– Почему?

– Мне сказали, на данный момент вакансий нет.

– С кем у тебя было назначено собеседование?

Забава загривком почувствовала, как определенно сегодня не ее день. Точно не ее. Она замолчала, вопросительно глядя на Алексея. Очевидно, он работал в этой компании, раз задавал подобные вопросы. А вот она чуть не прокололась, так как ровным счетом ничего не знала о компании.

– Заврак Галина Николаевна, – медленно произнесла она, вспоминая надпись на салфетке.

– Она сказала тебе, что в компании нет вакансий?

– Есть, но только секретарей.

– Ясно.

Он поднял на нее глаза, и в душе Забавы возникло тонкое смятение от необъяснимого желания продолжить с ним беседу.

– Даже странно, что предложили работу секретаря, – заметил он, разглядывая ее.

– Нет, не странно, – тревожась, она облизнула губы. – Я владею тремя языками, а в данный момент нужны именно секретари-переводчики.

– Ладно, – он посмотрел на часы, будто опаздывал, а затем снова на Забаву. – Куда тебя отвезти?

Словно в замедленной съемке, она наблюдала, как Алексей повернулся к рулю и, повернув ключ зажигания, завел мотор. Вот и все. Ехать до «Детского мира» три минуты. В центре она ориентировалась уже неплохо. К несчастью для Забавы, исторический центр Омска совсем крошечный. Она назвала адрес.

– Так ты тоже работаешь в этой компании? – спросила она, лихорадочно обдумывая тему для беседы.

Казалось, мужчина сосредоточился на дороге, но, тем не менее, он кивнул. Ей хотелось узнать о нем больше, но не могла же Забава устроить допрос. Спросить, женат ли он? Есть ли дети? А сколько? Пять секунд назад ей казалось, что она понравилась ему. Настолько, что он обязательно пригласит ее на свидание.

– А кем, если не секрет?

Этот вопрос ему явно пришелся не по вкусу. Помолчав, он ответил.

– ГАП.

Ей хотелось его порасспрашивать, но Алексей бросил взгляд на заднее сиденье, где лежало мокрое пальто Забавы, и сказал:

– Позволь, оплачу тебе химчистку.

Она тоже посмотрела на него, а затем улыбнулась.

– Это кашемир, и его уже не спасти. Не стоит.

Уже у подъезда всего год назад построенной высотки из красного кирпича с красивыми синими стеклами Алексей повернулся к ней.

– Прости, но я хочу это сделать. С самого начала, как увидел тебя, – произнес он, выразительно разглядывая ее губы.

Забава нервно сглотнула, ощущая, как рот наполняется слюной, от предвкушения, от того, что она не осознала, но желает инстинктивно. Пальцы Алексея оказались на ее подбородке, и он аккуратно притянул девушку к себе. За миг до соприкосновения их губ, он замер, заглянул в глаза, обжигая полыхающей страстью. Приглашая в приключение, какое может случиться между мужчиной и женщиной хотящих одного и того же. Нужно быть слепой, чтобы не понимать, что он чувствует.

Легкое покачивание и их губы встретились в касании к друг другу. Он целовал вежливо, сдерживаясь и знакомясь с ней. И от этой «воспитанности», в Забаве всколыхнулся азарт. Она ответила на его поцелуй, ощущая, как тело мыслит и ждет разворачивания ситуации. Поцелуй прервался, вызывая в ней отклик сожаления.

Алексей отклонился и снова принял удобное положение в кресле водителя.

– Я знаю Галину Николаевну, она перезвонит тебе, Забава, – он выразительно посмотрел на нее. Смущающий взгляд замер на ее губах, затем он перевел его на глаза девушки, будто и не было никакого поцелуя. – Ты сегодня чуть не погибла. Я хочу компенсировать хотя бы вещи.

Он произнес это настолько утвердительно, что Забава потеряла все мысли разом, что хороводом кружили в голове в попытке понять, не расценит ли он ее приглашение на кофе, как приглашение на секс? Однозначно, расценит. Ну или на обед, ведь по местному времени почти обед. Примет ли он ее предложение? Ей не хотелось бы, чтобы у нового знакомого сложилось неверное представление. Понимая, что возможно им предстоит вместе работать, Забава закусила в досаде нижнюю губу, глядя на него с чувством полного бессилия. Что ни предложи, все будет звучать двусмысленно.

– Хорошо, – согласилась она.

– Дай мне номер своего счета.

Она назвала номер и, расстроенно улыбнувшись на прощание, вышла из машины. Может быть женат, подумала она, огорченно наблюдая, как Алексей кивнул и вывел машину со двора, пока она поднималась по подъездным ступеням. В глубине души бушевали противоречивые эмоции. Она явно ему понравилась. Понравилась настолько, что он готов за нее похлопотать и хочет компенсировать потерю пальто, но что-то сдерживало. Иначе бы он попросил номер сотового, а вовсе не счета. Забава вздохнула. Звякнул телефон сообщая об смс. Она достала его из кармана и глаза ее округлились.

Тридцать пять тысяч от Алексея Владимировича С. Обалдело она уставилась на цифры. Затем вспомнила, что ГАПы даже в Сибири зарабатывают неплохие деньги. По ее прикидкам, примерно одна треть средней зарплаты главного специалиста, но все равно очень щедро. И показательно. Это означало, что ее новый знакомый не последний человек в компании. И скорее всего он холост, такие суммы обычно согласовываются с супругами. Забава улыбнулась.

Поднявшись на девятый этаж, она вошла в квартиру.

Та была высокой студией и принадлежала знакомой Тимура. Утром, когда Забава завозила в нее чемоданы, ей некогда было рассматривать. Она приняла душ и, быстро позавтракав, отправилась на встречу с Гребенкиным. Теперь она могла немного осмотреться, составить список покупок и подумать о случившемся. Слишком много событий выпало до обеда и хотелось уложить их в голове.

Глава 4

Забава провела последующие дни думая о поцелуи. Тимур дал ей немного информации о компании и о том, какие изменения следует внести в проект при необходимости. Но когда Забава ступила на бетонное покрытие в аэропорту Омска, ее покинул привычный радостный настрой в предстоящем мероприятии. К счастью, не нужно думать о том, где остановиться, так как брат дал ключи от жилья приятельницы.

Забава рассматривала город, в котором жили ее предки, и думала о том, что несколько месяцев жизни она проведет, изучая местные достопримечательности в свободное от работы время, если все-таки согласится на предложенную авантюру.

Стоя посреди студии, она ощущала спутанное чувство взволнованности и любопытства от нового жилья. Кроме новизны постройки, сам ремонт говорил о немалых финансовых вложениях. К дому прилагался шлагбаум, а перед ним у подъездов с непривычными для глаз Забавы сугробами на клумбах стоял ряд новехоньких дорогих автомобилей. В доме жили отнюдь не бедные люди.

Тимур позвонил спустя два часа после приземления самолета.

– Как добралась?

– Нормально, – ответила Забава, вспоминая, как старый сторож, пропуская ее такси, неожиданно учтиво предложил помочь выгрузить чемоданы из багажника.