Читать онлайн Кусочки разума. Рассказы бесплатно
Дизайнер обложки Алексей Игнатов
© Алексей Игнатов, 2023
© Алексей Игнатов, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0059-9822-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Кусочки разума
Магазинчики, продающие странный хлам, должны знать свое место в мире большой торговли. Если на вашей витрине стоят чучело ехидны, карты Таро и окаменевший зуб мамонта, то вам не стоит показываться на глаза клиентам шикарных супермаркетов и дорогих ювелирных салонов. Такие магазинчики должны скрываться на городских окраинах, прятаться в подвалах и переулках, как можно дальше от глаз респектабельных обитателей деловых кварталов.
Но магазин «Дешевая магия и товары для оккультных практик» нарушал правила. Он расположился прямо на людной улице в центре города, и почти затерялся среди ярких вывесок и сверкающей рекламы. Любой, кто вышел из своего офиса и пошел пешком, вместо того, что бы выехать на забитую машинами улицу, мог бы пройти мимо, и не заметить скромной вывески на его потрепанной двери.
Мог бы.
Но не всем так везет.
Человек, идущий мимо магазина, мало чем отличался от прочих обитателей делового центра, от всех остальных состоятельных, ухоженных, разведенных мужчин с лишним весом и грузом забот. Надпись на его визитках сообщала: «Гай Турен Нивильон. Пикарт-Инвест. Юридический отдел». И он мог не заметить вывеску магазина, как не замечали ее другие, но прямо в этот момент его занимала проблема гораздо более важная, чем засевший в офисе компании налоговый инспектор, падение прибыли и мировой финансовый кризис. Его племянник, малыш Райди, был всему виной.
Райди на днях исполнялось девять, и он не мечтал о пожарной машине или велосипеде. Дети часто меняют свои увеличения, но сейчас Райди интересовался только одним – фокусами. Он мечтал стать новым Гудини, носил плащ, угадывал карты, заставлял исчезать монетки (и тех взрослых, которые успеха сбежать, заметив приближение очередного магического представления). И это значило, что магазинчик магии попался на пути очень вовремя. Тем более, если она дешевая.
Так Гай и оказался внутри.
Заведение такого рода явно не стоило открывать в центре города, рядом с приличными торговыми центрами. Воздух магазина пропах смесью ладана и затхлости, а свет едва пробивался через грязные окна. Владельцу давно пора проветрить, сделать уборку, оборвать со стен древние бумажные обои в красных потеках, а потом и выкинуть на помойку все, что лежит в витринах. Чучело ехидны на глаза не попадалось, зато на полках теснились чаши, свитки, позеленевшие медные монеты и прочий хлам. Но ничего, похожего на колоды карт и шляпы для вытаскивания кроликов.
– Добрый вечер, сеньор!
Гай оторвался от созерцания деревянной статуэтки кого-то, похожего на Будду с лишней парой рук, и поднял взгляд на подошедшего продавца. Лысый старик в домашних тапочках, раскланивался перед ним:
– Желаете приобрести особую вещь? Здесь много таких! Примите их и они примут вас, в моей лавке все решает ваш выбор!
Гай поморщился. Дурацкая речь, дурацкие поклоны и фальшивый восточный акцент… Если старик пытался создать атмосферу загадочности и волшебства, то этот план точно провалился. Но ему хотя бы хватило ума не надевать чалму и шаровары, или вампирский плащ! Продавец все раскланивался и раскланивался, и Гай, на всякий случай, сунул руки в карманы, пока старик не попытался их расцеловать.
– Я бы хотел…
– Не говорите ничего, месье! – перебил старик, – я вижу, чего бы вы хотели – вам нужна магия!
– Мне нужен набор фокусника. Для мальчика девяти лет. Есть такое в вашей… хм… магии?
– Вы ошиблись, сэр, я не торгую фокусами! Я торгую особыми предметами, хранящими особую силу. Вы позволите рассказать вам о каждом из них?
– Слушайте, мне не нужны всякие ваши вуду-штуки, понятно? Мне нужен подарок…
– Для вашего племянника, месье, да, вы говорили – ему скоро исполняется девять лет, и он любит фокусы, а не пожарные машины. Не волнуйте, у меня здесь нет чучела ехидны.
– Я не говорил ничего про чучело!
– Разумеется, говорили, иначе как бы я узнал? Не магию же я использовал, верно? Хотя и магии тут хватает. Взгляните сюда, на эту витрину…
Гай Нивильон, специалист по сделкам и переговорам, мастер подписания сложных контрактов, послушно посмотрел на лежащие в витрине… Что это вообще? Барабан, стеклянные ножницы и кусок веревки?
– Да, сеньор, это веревка повешенного, но я бы не советовал ее начинающим, – отозвался старик, и Гая обнаружил, что экскурсия по магазину уже началась, а он не только не отказывается, но и послушно кивает и поддакивает, пока старик рассказывает небылицы про свой хлам.
Грубый медный браслет, усыпанный поддельными камнями. «Оденьте его на руку вашей даме сердца, месье, и она будет любить вас, преданно и страстно, пока браслет на ней!» – уверял старик.
Мраморный кинжал, которым можно: «Убить своего заклятого врага, погубить и тело его и душу, одним только прикосновением, и он уже не сможет возродиться среди живых!».
И та самая статуя четырехрукого Будды: «Эта святыня защитит ваш дом от каждого, в чьем сердце живет хоть капля зла! Уникальная работа, тончайшая резьба по мареному палисандрилу, мир не видел подобной древесины 200 лет». Статую, похоже, вырубили топором из старого полена.
Старик рассказывал про спиритические свечи, волшебные кольца и рог для вина, но Гай уже не слушал. Он окончательно убедился, что магазин дешевой магии – это магазин дрянных сувениров, а не наборов юного фокусника. Хотя и среди этого хлама попадались предметы достойные внимания! На почетном месте, в отдельной витрине с подсветкой, на подушке из черного бархата, возлежал небольшой медальон из сплетенных серебряных нитей, похожий на покрытую металлом паутину. Не важно, какую сказку расскажет про него старый продавец, медальон в любом случае станет отличным сценическим аксессуаром для Райди. Вещица будет замечательно смотреться поверх его черного плаща фокусника!
– Вот эта штука сколько стоит? – Гай оборвал продавца, бубнящего что-то о чудесах, которые творит черное зеркало для вызова духов.
– Выбор истинного знатока, месье! Это вещь уникальна, Паутина Мимира, этому талисману нет равных по силе…
– Сколько стоит?
– …во всей моей лавке! Используете его лишь в случае собой важности, но я…
– Сколько это стоит?
– …я бы совершил тяжкий грех, не рассказав вам о его силах подробно. Вы желаете выслушать мой рассказ, сеньор?
– Если так я уже узнаю цену, наконец, то давайте пофантазируем, что желаю выслушать. Только без всяких там «сеньоров», быстро и коротко.
– Талисман был выкован…
– Еще короче и быстрее. Что он как бы делает и сколько стоит? – прервал Гай. – Или ближе к делу или я ухожу.
– Что ж, если вы хотите заключить нашу сделку вот так вот, грубо и бездушно, не вникнув в тонкости, то я скажу коротко, – старик перестал кланяться и его акцент пропал вместе с поклонами.
– Это маленький ловец снов, как вы видите. Но он ловит не сны, а мысли. Наши разумы – они как мозаика, сложены из маленьких кусочков. Посмотрите на любого через Паутину, и вы возьмете себе кусочек его разума.
– Пересадка мозга? – хохотнул Гай.
– Пересадка мыслей, сеньор. Кусочек чужого разума станет вашим. Любая мысль, любой секрет, все станет вашим, все грязные тайны, все проступки, все, что они хотят скрыть, все станет вашим, если вы решитесь принять такое бремя. Я понимаю, что вы считаете меня обычным мошенником, это ясно и без талисмана, так что просто посмотрите в окно. Взгляните на любого прохожего, – старик протянул Гаю Паутину. – Что вы теряете?
– Ничего такого, за что собираюсь потом платить, – буркнул Гай и взял талисман.
Разумеется, продавец просто выжил из ума, даже настоящий мошенник действовал бы куда тоньше. Но если в итоге старый болван назовет цену, то почему бы успокоить его и не взглянуть в окно? Так Гай и поступил. Мимо шла старушка. Она держала за руку внука и что-то рассказывала ему, пока внук размазывал по лицу сахарную вату. Гай поднес талисман к лицу.
«Я его убила 30 лет назад, столкнула в реку с лодочного причала, и он сдох! Плавать-то не умел, ублюдок, вот и утонул. Все подумали, что это несчастный случай, да как бы ни так, уж я-то знаю! Он вечно рыбачил пьяным, скотина такая. Туда ему и дорога, он сдох, и мне не жаль!».
Гай уронил талисман, отшатнулся от окна и растянулся на полу магазина. Не голос, не видение пришли к нему через Паутину, а кусок чужой жизни стал его собственным, словно его руки толкали в спину человека, стоящего на лодочном причале, его глаза смотрели, как беднягу уносит течение, его губы кричали: «Помогите! Он упал в воду! Он же утонет!».
– Он вечно рыбачил пьяным. Он вечно рыбачил пьяным. Он вечно рыбачил пьяным, – Повторил Гай много раз, пока заботливый хозяин магазинчика поднимал его, усаживал на шаткий стул, и снова вкладывал талисман в его руку.
– Полагаю, господин, вы убедились, что я не лжец?
Гай кивнул.
– Сколько?
– Всего одну купюру из вашего кошелька. Любую, на ваш выбор. Это все ваш выбор, ваше решение. Все в моей лавке – ваше решение. Всего одна купюра, месье!
Гай плохо помнил, как протянул старику пять флоринов и вышел на улицу, сжимая талисман в ладони. Старуха убила мужа. И он это знал так, как если бы сам это сделал! «Он вечно рыбачил пьяным». Она убила мужа, столкнула в реку, а теперь гуляет с внуком, покупает ему сахарную вату, пьет чай с другими старушками, такая милая, такая вежливая, и никто даже представить не может, на что она способна! А на что способны остальные?
Он поднял талисман и посмотрел на проходящую милую девушку. «Пакетик в подкладке сумочки. Я же не наркоманка, я просто устаю, и мне надо взбодриться после выступления! Порошок всегда помогает» – поведал разум девушки.
Священник, идущий мимо: «Триумф пришел третьим в заезде. Я опять проиграл! Надо было ставить на Вулкана. Вулкан – фаворит в любой скачке, надо ставить на Вулкана, каждый раз, во всех заездах!».
Школьник, пьющий на ходу газировку: «Я поцарапал машину отца, и сделал нарочно, что бы он злился. А вину свалил на мойщика машин. Они ругались потом целый час, вот умора!».
Гай видел их тела, шагающие мимо. И видел кусочки их разумов, словно сам прожил крохотную часть жизни каждого из них. Он видел их мысли. Видел их тайны. «Надо ставить на Вулкана». «Я поцарапал машину». «Он вечно рыбачил пьяным».
Что может сделать бизнесмен, который знает все секреты своих коллег и конкурентов? Завершить любую сделку на своих условиях? Почему бы и нет! Покончить с налоговой проверкой за десять минут? Это будет не сложно, если заглянуть поглубже в мозги инспектора. Убедить красотку не быть слишком разборчивой в любви? Вполне возможно! И все это за пять жалких флоринов. Старик и правда выжил из ума, если так ведет свои дела!
***
Утром Гай входил в офис Пикар-Инвест в отличном настроении и в предвкушении многих побед, которые ждут его впереди. Уроки, получение им от юного конкурента Гудини, ждущего подарок на день рождения, не прошли даром – талисман Гай спрятал в ладони, как Райди прятал свои монетки. Теперь он мог поднести руку к лицу, почесать лоб, и взглянуть сквозь талисман так, что никто не увидит Паутину.
Ладонь работе талисмана не мешала, в этом Гай убедился, заглянув в голову охранника, сидящего на входе в офис. Охранник не заметил ничего подозрительно, и Гай узнал, что стоматологи, по мнению самого охранника, вшили в его голову шпионский чип и теперь кто-то тайно читает его мысли. «Как же прав, приятель, кто-то и правда их читает!» – думал Гай, проходя мимо.
Жизнерадостный курьер, толкавший по коридору тележку со служебной корреспонденцией, принимал каждое утро шесть разных препаратов от психоза и галлюцинаций, борясь с соблазном принести в офис пистолет и убить всех, кого встретит.
Степенная дама из отдела рекламы любила игры с плетью и горячим воском, и сделала три аборта, которые старательно скрывала от своего абсолютно бесплодного мужа. И это только за последний год!
Электрик, менявший лампочку в коридоре, верил в НЛО, колдунов, коммунизм, нечистую силу и носил с собой деревянный кол, на случай, если на него решит напасть вампир. Мир становился интереснее, с каждом новым кусочком!
Гай вошел в офис.
– Доброе утро, Дельфина, я поцарапал машину! – объявил он сидящей за столом секретарше.
– Машину? Мне вызвать страховую компанию? Или эвакуатор?
– С чего бы вдруг мне понадобилась эвакуатор? Наш инспектор из налоговой на месте?
– Да, как обычно, он…
– Не важно. Главное, что он вечно рыбачил пьяным. Как-то странно вы на меня смотрите, вы в порядке? Читают мысли? Вы немного побледнели. Знаете что, Дельфина возьмите сегодня выходной на остаток дня! Отдохните, сходите в кино, на свидание. А по дороге найдите в продаже хороший набор для фокусов, для мальчика девяти лет, в пределах 200 флоринов. Принесете его сюда, я возмещу расходы, и можете быть свободны на сегодня, а ставить надо на Вулкана!
– Вы в порядке, господин Нивильон?
– Разумеется… Голова немного болит! – соврал Гай и потер лоб, словно от боли. Талисман, скрытый в его ладони, оказался перед глазами, и кусочек разума Дельфины послушно вошел в его голову: «Я соврала в резюме и подделала все рекомендации. У меня никогда не было опыта работы, но никто этого так и не заметил!».
– Да, вот еще что, Дельфина! Я давно хотел сказать, что очень доволен вашей работой. Вы отлично справляетесь, особенно для мошенницы без опыта.
Дельфина вздрогнула и уронила ручку.
– О чем вы? Я…
– Вы соврали в резюме про свой опыт, уж я-то сразу это заметил! А за подделку рекомендаций можно и под суд попасть. А что это вы побледнели? Не волнуйтесь, никто не узнает, я вашу тайну не выдам. Пока что не выдам! А дальше все будет зависеть от вас. Вы еще здесь, Дельфина? Набор фокусника сам себя не купит, я же не зря принимаю шесть препаратов от психоза!
Дельфина исчезла из приемной, и Гай, очень довольный собой вышел следом. Девчонка испугалась, так что кусочки разума прошли проверку. Это не просто его воображение, все реально! Он издал бы по этому поводу торжествующий вопль, но такое поведение не подобало серьезному специалисту юридического отдела. Пора решить главную проблему компании Пикар-Инвест, спасти фирму от разорения и этим обеспечить себе место в совете директоров.
Компания Пикар-Инвест шла на дно. Инвестиции – тонкое искусство, и шансов прогореть всегда больше, чем шансов обогатиться, а когда финансовый рынок шатает из стороны в сторону, многое решает простое везение. Пикару не повезло, и все вложения вылетели в трубу. С тех пор отдел рекламы расхваливал воображаемые блистательные успехи компании и заманивал новых вкладчиков, бухгалтера завышали прибыль в отчетах для инвесторов и занижали ее в налоговых декларациях, а президент компании изучал условия получения гражданства в странах с хорошим климатом и без экстрадиции. Все знали, что конец близок, но никто не говорил этого вслух.
Надежда, что компания сможет удержаться на плаву, жила до тех пор, пока представитель Муниципальной налоговой комиссии Латуж Сантьяго не появился на пороге, с уведомлением о проведении проверки. Гай лично возглавил работу с инспектором, пытаясь отсрочить неизбежное, хотя пока не смог поколебать его стремление окончательно уничтожить Пикар.
Но что, если господин Сантьяго больше заинтересован в сохранении своих собственных секретов, чем в честности проведенной им проверки? Его грязные тайны в обмен на простой документ, который подтвердит, что Пикар-Инвест – идеально честная компания с безупречно устойчивым финансовым положением. Выгодная сделка, если подумать! С этой мыслью Гай и вошел в кабинет, занятый инспектором в последние дни.
– Господин Нивильен, здравствуйте! – Сантьяго поднялся из-за стола, с добродушной улыбкой паука, следящего за полетом мухи.
– Добрый день, господин Сантьяго, у меня чип в голове, они читают мои мысли, – поздоровался в ответ Гай, и протянул свою ладонь для рукопожатия.
– Кто читает? – ладонь Сантьяго застыла по половине пути.
– Что читает?
– Вы сказали, что кто-то читает ваши мысли!
– Вовсе нет, я сказал, что поцарапал машину.
– Какую машину? Вы о чем вообще сейчас, господи Нивильен?
– О чем я? – возмутился Гай – О чем вы, лучше скажите! Почему все твердят мне про какую-то машину? Давайте уже займемся делом!
Он швырнул папку с документами на стол. Какого черта все твердят ему про какие-то машины? Сегодня все ведут себя странно, в городе что, вспышка вирусной шизофрении? Он уселся за стол, раскрыл папку, и закрыл лицо ладонями, глядя в Паутину Мимира, все еще спрятанную в левой руке. Пора сбить с Сантьяго спесь. Что он скрывает? В чем обманывает?
Гай смотрел очень долго. И там было на что посмотреть. Он видел, как Латуж Сантьяго спит с сестрой своей беременной жены. Как избивает сына и ломает ему два ребра, как проигрывает в покер деньги, отложенные на свадьбу дочери. И как берет взятки у каждого, кто готов их давать. Даже эту проверку инспектору проплатили те, кто хочет видеть Пикар-Инвест окончательно растоптанным.
– Господин Нивильен, вы в порядке? Вы что там, молитесь? – встревоженный голос Сантьяго прервал поток кусочков разума, текущих сквозь Паутину.
Взятки, измены, покер, домашнее насилие… Настоящий пир для шантажиста! Это все меняет. Главное не ошибиться, нужно с первой попытки сделать все правильно, не дать инспектору сорваться с крючка. Тщательно подбирая каждое слово, Гай произнес:
– Да, господин Сантьяго, я молился. За вашу душу! На ней столько грехов… Начнем с того, что я поцарапал машину и сломано два ребра, и пусть порошок помогает, но, согласитесь, надо ставить на Вулкана шесть препаратов от психоза и чип в голове. Взятки! Я поцарапал машину, и сделал это нарочно, он вечно рыбачил пьяным с сестрой жены… – голос Гая постепенно затих. Кажется, он сказал не совсем то, что хотел.
Сантьяго не потрудился ответить ни на один из этих блистательных аргументов. Пару минут он сидел молча, потом просто собрал документы и направился к выходу. У самой двери, уже держась за ручку, он оглянулся:
– Вам стоит отдохнуть и собраться с мыслями, господин Нивильен. А еще лучше сразу обратиться к доктору. Боюсь, ваше душеное здоровье не позволяет вам вести дела, связанные с финансовыми документами.
– Три аборт в тайне от мужа, солгала в резюме пока я спал с сестрой жены и поцарапал машину, – немного неуверенно ответил Гай.
Сантьяго вышел. Гай уставился в закрывшуюся за ним дверь. Поцарапал машину? Кажется, он сказал: «Поцарапал машину». Почему он сказал про машину? И, кажется, сказал это сегодня не в первый раз. Что-то шло не так, но пока он не мог понять, что именно. Мысли пытаются от стресса и усталости? Или что-то не то с дикцией, и он невнятно выговаривает слова?
«Моего племянника зовут Райди, ему почти девять лет, он любит фокусы» – сказал Гай, и услышал, как его голос произносит: «Надо ставить все на Вулкана, спал с сестрой жены, порошок всегда помогает!». Грядущее банкротство Пикар-Инвест и перспектива ареста за уклонение от налогов перестали казаться главной проблемой дня.
Мужчина в дорогом костюме, бегущий по центру города с воплями: «Чип в голове! Поцарапал машину, машину! Проиграл в покер и сплю с сестрой жены!» – зрелище весьма редкое, но кто в наши дни обращает внимание на сумасшедших и чудаков? Финансовый кризис свел с ума многих инвесторов.
***
Гай ударом ноги распахнул двери «Дешевой магии».
– Я поцарапал машину! На Вулкана, все Вулкана! А сестра жены? Кол, кол для вампира и три аборта! – он всхлипывал и размахивал Паутиной, но на продавца его речь не произвела впечатления. Старик кивнул:
– Да, да, месье, вы совершенно правы! Но давайте немного успокоимся, ладно? Возьмите вот это.
Он сунул в руку Гая стакан. Коньяк, хороший и дорогой. Совсем не в стиле магазина дешевой магии. Гай выпил до дна.
– Лучше? – заботливо спросил старик. – Это немного вас упокоит, сеньор. Когда мысли путаются, очень важно успокоить разум. Я бы предложил вам провести медитацию, но сейчас это не вполне уместно, так что я просто налью вам еще, ладно?
Старик протянул второй стакан.
– Как только вы перестанете волноваться, сэр, к вам вернется ваше красноречие. Но я бы советовал говорить медленно, с паузами, обдумывая слова, и все получится! Вот попробуйте!
Гай обдумал слова:
– Обман… Сестра жены… С ума?
– Вы хотите сказать, что сходите с ума? Напротив, сеньор, вы обладаете теперь солидным запасом самых разных умов. Но я не обманывал вас! Я никогда не обманываю, просто меня не все слушают до конца. Люди в наши дни все время куда-то торопятся, никто не хочет остановиться и выслушать старика. Вот вы разве выслушали все, что я хотел сказать? Нет. Разве вы услышали, когда я говорил, что пользоваться Паутиной нужно очень осторожно? Нет, сеньор, конечно же, нет! Каждая вещь в моей лавке делает точно то, что я обещаю. Не спорю, у каждой из них есть свои побочные эффекты, как у таблеток, но что поделать, изготовить такую вещь не просто, и не всегда получается хорошо. Но весь мой товар работает точно так, как я говорю! Хотя и не всегда так, как вам хочется. Вот взгляните!
Продавец указал на витрину с хламом, которую показывал Гаю в прошлый раз:
– Вы помните эти вещи, месье? Вот, скажем, этот браслет, я вам про него рассказывал. Он тяжелый, грубый, даже, пожалуй, уродливый. Но пока женщина носит его, она будет любить вас. Хотя он такой тяжелый, что она точно его снимет, а вместе с ним снимет и всю любовь, но пока носит – будет любить, никакого обмана. Десять, а то и двадцать минут преданной любви, не так уж и мало!
Или вот эта статуя. Кажется, в прошлый раз вы назвали ее четырехруким Буддой, но это идол Гаг-Рашона, тамибского бога, защищающего от зла. Поставьте его у себя дома, сделайте ему подношение кровью и молоком, и никто, у кого в сердце есть хоть капля зла, в дом больше не войдет. Вообще никто, даже хозяин дома, если у него есть эта капля зла! А у кого ее нет? Прошлый покупатель снес половину дома, что бы добраться до идола и избавиться от него. Может, мои товары не так хороши, как вам хочется, но что вы рассчитывали купить за одну мелкую купюру?
– Что… Со мной… Сделал? – Гай с трудом увернулся от мыслей о порошке, сестре жены и поцарапанной машине.
– Вы хотите спросить, сэр, что Паутина Мимира сделала лично с вами? Точно то, что я и обещал. Вы не хотели слушать весь мой рассказ, вы же так спешили, но это был ваш выбор, в моей лавке все случается по вашему выбору, я предупреждал!
Талисман дает вам кусочки чужого разума, как я и говорил. В вашей голове сложена мозаика из мыслей, из воспоминаний. Из секретов! Особенно из секретов. В ней много-много кусочков, но там нет пустых мест. Талисман берет кусочек чужого разума и вкладывает в вашу голову. Но свободного места у вас там нет, уж поверьте мне, сеньор, я повидал много чужих мозгов. Так что Паутина убирает в сторону кусочек вашей мозаики и заменят его чужим.
Так вы и узнаете чужие мысли! Хотя для этого приходится потерять немного своих. Вы берете чужую память вместо своей, вы говорите чужие слова вместо своих. Кусочки чужого разума занимают место ваших собственных кусочков. Вот сейчас вы хотите что-то сказать, да? А самих слов у вас в голове больше нет, вместо них там поселились слова про машину, и про того, кто пил на рыбалке, и все остальное, что вы нагло украли у других.
Вы хотели получить чужие секреты, сеньор? Так берите сколько угодно, двумя руками берите, они все ваши! Смотрите на людей сквозь Паутину почаще, и скоро от вашего разума уже совсем ничего не останется, только чужие кусочки, которые плавают в ваших мозгах. Кусочек про рыбалку, кусочек про два сломанных ребра, кусочек про ложь в резюме. И про кол для вампира! Да, месье, вот это интересный кусочек, таких я еще не встречал. Остальное все банально, но кол для вампира!.. Это что-то новенькое.
– Зачем? Зачем поцарапал машину, порошок помогает! – заорал Гай, швырнул талисман под ноги продавцу, и умолк, не желая снова говорить о сестре жены и чипе в голове.
Старик поднял талисман, обтер рукавом и аккуратно уложил на стол.
– Зачем я все это продаю?
Гай кивнул.
– Очевидно же! Ради денег, зачем еще продают?
– Денег? Одна… кол для вампира… купюра?
– Не ради ваших денег! Вовсе не ради ваших. Удачные вещи стоят куда дороже и за них расплачиваются сполна, и не всегда одними только деньгами. Но временами попадется брак. И если вам не нравиться ваше «сокровище», что вы будете делать с ним, месье? Его нельзя выкинуть или подарить, или подбросить кому-то. Лучше и не пробуйте, будет намного хуже, чем сейчас, уж поверьте!
Такую вещицу можно только передать тому, кто сам ее примет. Когда вы заплатили мне за талисман, вы выразили этим свое намерение его принять. Только так его и можно передать! Ваша купюра – вовсе не плата, она просто символ, выражение вашей готовности принять Паутину, и это только ваш выбор. А платит за это тот, кто хотел от нее избавиться. Бывший хозяин этой побрякушки отдал мне все, что имел, что бы расстаться с ней!
А теперь и ваш черед, месье. Вы не можете просто отказаться от того, что взяли, но талисману можно найти нового хозяина. Я продам талисман тому, кто примет все на себя. Он начнет собирать кусочки разумов, а ваша голова сразу прояснится. Вот только цена в этот раз будет чуть-чуть выше. Пожалуй, я заберу все деньги, которые у вас еще остались. Всего-то! Просто обыкновенные деньги, и ничего больше, выгодная сделка, если подумать! Многие платили мне куда дороже. По рукам?
Продавец протянул ладонь для рукопожатия. Гай обдумал ситуацию. Улыбнулся, кивнул и пожал протянутую ладонь. Он не переставал улыбаться и пожимать руку продавца, пока его левая ладонь опускалась на рукоятку мраморного кинжала для убийства врагов. Он не переставал улыбаться, когда замахивался, наносил удар кинжалом, и тот легко, без всякого сопротивления, входил в живот старика.
– Или вот, скажем, этот кинжал! – старик выдернул ладонь из предательского рукопожатия и вынул из тела кинжал, даже не испачканный кровью.
– Он легко убьет вашего врага, как я и говорил, сеньор, убьет и его тело, и его душу. Одна беда с ним – для убийства души нужно так много силы, что ее не удержать, и вас кинжал тоже убьет. Но зато и ваш враг умрет! Настоящий враг, поймите меня правильно, месье. Настоящий враг, такой, которого вы ненавидели всю жизнь, сражались с ним, вели свою армию в бой против его армии. А я просто старик из лавки, на которого вы затаили обиду, так что мне кинжал не повредит. Он убивает только вашего настоящего врага, а это не я. Да и вы мне не враг, так что от него толку нет. – Старик аккуратно вернул бесполезный кинжал на полку.
– Но поверьте, сеньор, это было весьма оскорбительно! Я протянул вам руку, я предложил свою помощь, и вот так вы меня благодарите? Что ж, это тоже ваш выбор. И раз уж вы хотите так вести дела, то…
Продавец вскочил на ноги, Гай отшатнулся, но слишком медленно, и мощный удар в лицо сбил его со стула.
– Ты так все решил сделать? Убить меня хотел! – старик больше не улыбался. Он схватил Гая за ворот рубашки и отшвырнул в сторону. Гай ударился о стену и сполз на пол, пачкая кровью дешевые обои, уже изрядно покрытые старыми красными пятнами.
– Я спал с сестрой жены и соврал в резюме! – пробормотал он, пытаясь подняться на ноги.
Старик снова сбил его с ног, нагнулся, и Гай ткнул его кулаком в лицо, но тот не обратил никакого внимания на удар. Рывком он поднял Гая на ноги, толкнул к окну, прижал лицом к стеклу.
– Смотри на них! Смотри внимательно! – старик просунул талисман между лицом Гая и оконным стеклом, – Смотри на них, ты этого хотел? Это все твое!
Такому магазинчику, как «Дешевая магия» нечего делать в центре города, на оживленной улице, но именно там он и находился. За окном шли люди. Каждый нес с собой свои кусочки разума, и отдавал их тому, кто смотрел сквозь Паутину Мимира. Гай рванулся, но не смог освободиться. Он закрыл глаза. Но и это не помогло.
***
В психиатрической клинике Артиаполиса всегда хватает странных пациентов, которым не удалось поставить точный диагноз. Обычно их болезни называют нервным срывом, а если пациенты и не согласны, то возразить они все равно уже не могут. Многие из них опасны и агрессивны, готовы вредить себе и другим, но бывший юрист из разорившейся недавно компании Пикар-Инвест, совсем не такой. Он никогда не ведет себя буйно и не создает проблем санитарам или другим пациентам. Иногда он смотрит на людей сквозь пустую ладонь и смеется, но обычно просто сидит на краю кровати и бормочет что-то себе под нос.
Поток его слов сложно разобрать, но если прислушаться, можно понять отдельные фазы, которые он повторяет снова и снова: «Порошок помогает… Сестра жены… Труп на лестнице… Ставить на Вулкана… Кто его отец? Кто, кто, кто? Кол для вампира!».
Не старайтесь понять, что это значит, он и сам этого не знает. Он не знает кто он, как его зовут и как попал в больницу. Что бы вы ни спросили, ответом будет: «Я поцарапал машину. Он вечно рыбачил пьяным. Надо ставить на Вулкана!».
День без рекламы
День без рекламы вошел во всю мировую историю, в энциклопедии, в мемуары. Те, кто пережил его, расскажут своим внукам, а внуки посмеются над сказками стариков – разве может такое быть, что весь мир на целый день остался без рекламы и уцелел? Реклама не может умолкнуть, ее навязчивые песенки должны звучать, ее неоновые вывески должны сиять! Что останется от нашего мира, если в нем закончится реклама? Бесплатные фильмы – за счет рекламы в них. Бесплатные школы – за счет рекламы на уроках. Бесплатная одежда – благодаря рекламе на экранах, вшитых в спину каждой куртки. Реклама не затихает уже 3000 лет, с тех пор как в древнем Мемфисе кто-то устал упускать идущих мимо клиентов и высек на камне надпись: «Я, Рино с острова Крит, толкую здесь сны по воле богов».
Воля Богов – так теперь называет себя, в память о древней надписи, самое ненавистное и самое прославленное рекламное агентство мира. Вы можете ненавидеть рекламу на дне вашей тарелки в ресторане или на теле стриптизерши, танцующей в баре у шеста. Вы можете проклинать эти изобретения Воли Богов, но вы не сможете забыть надпись на дне тарелки и теле стриптизерши. Рекламу не нужно любить – ей нужно подчиняться! Слова застрянут у вас в голове, и вы купите то, что вам говорят. Продажи вырастут, а что может быть важнее, чем показатели продаж и эффективности рекламы?
Воля Богов первой начала раздавать в храмах бесплатные Библии. Дело богоугодное, сомнений нет! Не считая одного слова, добавленного в Евангелия. В старой Библии, Иисус, придя на свадьбу в Кане Галилейской, превратил воду в вино. За такую Библию придется платить. В новой Библии появились всего-то одно лишнее слово – сорт вина, который предпочитает Иисус, в которой он превращает воду. Всего одно слово – и эту Библию вы уже можете взять бесплатно! Волю Богов проклинали, предлагали отлучить от церкви, грозились сжечь ее офисы, но продажи вина выросли на 6,4%! Что может быть важнее такого успеха?
Когда ограбление Национального Банка пошло не по плану и грабители взяли заложников, все мировые СМИ слетелись на место происшествия. Четыре дня грабители держали заложников под прицелом, четыре дня знание Банка не сходило с экранов всего мира. Агенты Воли Богов рисковали жизнями, что бы пробраться через оцепление полиции, забраться на крышу и повесить плакат до самой земли: « Полиция не может обеспечить вашу безопасность? Звоните нам! Охранное агентство Антей, телефон…». Весь мир следил тогда за захватом заложников. И весь мир смотрел на эту рекламу.
Плакат перекрыл окна здания, снайперы не видели целей, полиция не знала, что творится внутри и спецназ пошел на штурм вслепую. В перестрелке погибли 42 заложника, но разве это важно? Спрос на частную охрану вырос на 8,7%, вот что важно! Что может быть важнее?
Тогда казалось, что ничего. Но День без рекламы заставил замолчать всех. Что бы мир пошел на такое, должно случиться что-то очень важное. А что бы сама Воля Богов предложила приглушить всю мировую рекламу – должно случиться что-то невероятное!
Невероятное приближалось очень тихо и осторожно, как домашний кот, который собирается обчистить забытую на столе тарелку. Служба управления космическими полетами сообщила о неопознанном объекте, пролетевшем мимо Земли. Мало кто на это обратил внимание, в мире полно мелких космических компаний, которые катают туристов вокруг планеты. Пока где-то в глубине неповоротливых государственных механизмов начинался медленный поиск виноватых в полете без лицензии, пришли синие вспышки в небе.
Они озаряли небо над всеми крупными городами мира, забивая своим светом рекламные огни. Любой, кто живет в большом городе, знает – свет в небе нужен лишь для того, что бы восхвалять товары. Но эти вспышки просто сияли и ничего не рекламировали. Проповедники заговорили о Божьем знамении и скором конце света. Уфологи вспомнили о донесениях Службы управления полетами, и заговорили об НЛО.
– Нет никаких оснований видеть в этих вспышках нечто космическое, – заявил тогда профессор Кортес Нортон. Неделю дня спустя он был готов проглотить свои слова, но уже не мог ничего исправить. Астрофизик, уфолог, прославленный автор книг о перспективах контакта с внеземным разумом, не смог распознать настоящее НЛО у себя под носом – это ли не позор?
Но так он напомнил о себе, и о третьем этапе высадки узнал сразу же, как только небо наполнили светящиеся шары. Они кружились над всей планетой, появлялись и исчезали, замирали и срывались с места. «Это не более чем голографическая проекция, чей-то масштабный розыгрыш! Нет повода для паники!» – объявили власти и подняли в небо истребители. Пилоты дали залп по НЛО, ракеты прошли сквозь шары, не причинив им вреда. Одна попала в жилой дом, еще одна сбила мирно летящий мимо пассажирский самолет.
– Близится конец света! – объявил глава Всемирной Церкви, и Воля Богов вставила в его выступление рекламу сборных убежищ, консервов и комплектов для выживания во время конца света.
– Наши братья с нами, они пришли, что бы дать нам новые знания о космосе! – объявил глава культа поклонения НЛО, и Воля Богов вставила в его речь рекламу учебных курсов по астрономии и астрологии.
– Никуда я с вами не поеду! – объявил профессор Нортон, когда агенты Службы Безопасности перехватили его на улице, по дороге домой. – Не хватало еще, что бы я бросил все, и помчался куда-то из-за дурацких огней в небе!
«Торопишься? Закажи такси Рикша-Экспресс – помчишься быстрее ветра!» – пропел рекламный дрон, парящий у него над головой.
– Господин Нортон, при всем уважении, это не приглашение. У меня документ, подписанный лично президентом, – агент протянул папку с бумагами. – Ознакомьтесь.
– Они на самом деле здесь? – Нортон пролистал бумаги. Отчет Службы управления полетами, огни в небе, вереницы неуязвимых НЛО над городами…
– Вам виднее, вы специалист! – ответил агент – Но объявлено чрезвычайное положение, и я обязан доставить вас на совещание по вопросу контакта с НЛО, и это не обсуждается. Это же вы написали книгу о правилах контакта? Вы убедили мир, что существует алгоритм общения с любым внеземным разумом? Вот и пора проверить ваши теории делом. Решайте, вы поедите с нами, или хотите просто отправиться под арест?
«Арест? Штраф? Твои права нарушены? Звони нам – юридическая фирма «Бронкаус и сын!» – завопил дрон.
– Да ты еще тут! Отвали, – гаркнул профессор и сбил дрон на землю. Рекламный дрон почти невозможно сломать, но если вы напали на один, ему на помощь придет второй. Еще один дрон завис в воздухе и запел: «Мыло, мыло, славное мыло Санкрай! Чистое, как звездный свет!». «Проблемы с гневом? Не можешь сдержать себя? Недалеко до беды! Звони и заказывай Спокойсон, лучшее успокоительное на рынке» – надрывался его напарник. «Мыло, лучшее мыло» – «Лучшее успокоительное на рынке!» – «Мыло – успокоительное – мыло – успокоительное – юридические услуги – скидка 30% на всю одежду!!!»…
«Космический полет – предел мечтаний! Зайди в Эс-Астро – закажи свидание на орбите и твоя красотка не откажет тебе!» – световая надпись на асфальте сложилась в красную стрелку, указывая дорогу к офису продажи билетов на космические прогулки.
– Ладно! Слушайте, я должен предупредить жену, понятно? Что бы там у вас ни стряслось, мне нужны пять минут тишины. Я позвоню, скажу, что я в порядке, и мы поедем!
«Такси Рикша-Экспресс! Поедем с нами!» – завыл дрон, и Нортон замахнулся, но не ударил – не хватало еще выслушивать четыре дрона вместо двух.
– Три минуты! Вон там будка, – агент ткнул пальцев в будку тишины. – Я буду здесь.
В будку стояла очередь. Нортон достал наушники и включил музыку, спасая уши от ревущих дронов. «Мелодии от Край-Стрэй-Рэкордс, гармония в каждой ноте!» – пропел приятный женский голос перед первой песней. Нортон ждал своей очереди и пялился на спину парня, стоящего перед ним. Экран на спине парня расхваливал необыкновенные достоинства холодильников марки Фригарифер: «Заморозим даже ад!». Иронично, парень носит бесплатную куртку с рекламным экраном, а сам стоит в очереди к будке тишины, что бы спрятаться от рекламы на три минуты.
Будки – еще одно блистательное изобретение Воли Богов. Когда-то безвестный гений, уставший от пестрых объявлений в газетах, додумался выкупить целую страницу, и оставить ее белой, с маленькой рекламой в центре. Отсутствие рекламы привлекает куда больше внимания, чем сама реклама, и его объявление, одно-единственное на пустом белом листе, прочли все.
Будки тишины – почти такой же белый лист с одним объявлением. Реклама в тишине – так это назвали в Воле Богов. Нортон вошел внутрь, двери закрылись, и пришла тишина. Ни ревущих дронов, ни сверкающих огней, только один тихий голос: «Спонсор вашей тишины – Клайм-строй. Клайм-строй, качественный ремонт по доступной цене!». Всего одна реклама! Какое блаженство! Но продлится оно только три минуты.
Нортон набрал номер. Вместо гудков еще один приятный голос спел ему песенку про самый лучший в мире тариф на сотовую связь, но мелодия оборвалась на середине. Жена взяла трубку.
– Началось, – сказал Нортон. – Все, что я написал, оказывается, чистая правда, представляешь? Кто бы знал, да? Они на самом деле здесь!
Они на самом деле были здесь. Пока тарелки кружили над всем миром, Нортон кружил по городу на машине с шофером, переезжая с одного совещания на другое. Он разбил рекламный экран в машине, но на это преступление никто не обратил внимания. Динамик в лифе офиса Службы Безопасности молчал, но и тут никто не поднял тревогу и не потребовал разобраться, почему закончилась трансляция объявлений. Впервые за 3000 лет мир забыл о рекламе.
Никто не видел самой высадки. Центральный парк затянул туман, а когда он рассеялся, большой серебристый шар уже стоял на Земле. Никаких больше размытых пятен на фотографиях уфологов, никаких больше рассказов про загадочные огни в небе – шар стоял в центральном парке, и каждый мог увидеть его своими глазами. Никто в мире больше не скажет, что НЛО – выдумка.
Миллиарды людей разглядывали его на экранах, тысячи собирались вокруг парка, сотни пытались прорваться за полицейское ограждение. Десятки попали в больницы с травмами, полученными в этой толпе, кого-то затоптали насмерть. Одни ждали контакта с внеземным разумом и посланий, которые спасут человечество. Другие ждали нападения и начала войны с пришельцами, но все равно отказывались уходить.
Мир ждал, чем все закончится, и никто уже не желал слушать песни про самое лучшее в мире мыло, чистое как звездный свет. Никто не раздавал в толпе листовки с рекламой семейных скидок на эротический массаж. Реклама утратила всякий смысл.
Вот тогда Воля Богов и предложила всемирный День без рекламы. Ничто не должно отвлекать от величайшего события в истории, от первого контакта с жителями других планет! Рекламные щиты погасли. Дроны приземлились. Уроки в школах и проповеди в храмах прошли без единой рекламной паузы.
Мир ждал.
Шар передал сообщение. Азбукой Морзе, на всех частотах, он отправил слова: «Контакт. Послание. 12 часов». А через час второе: «Контакт. Послание. 11 часов».
За час до назначенного срока профессор Нортон прошел сквозь толпу из сотен тысяч людей, с тремя помощниками и набором презентаций для установления контакта. Его пропускали. При виде его крестились, словно встретили святого. Он тот, кто написал книги о возможностях контакта с НЛО. Он тот, кто проведет переговоры от имени всего человечества. От него зависит судьба мира, и имя его никогда уже не будет забыто!
Мир замер. Реклама замерла. Войны остановились. 12 миллиардов людей не отрывались от экранов, никто в мире не ложился спать. Мир ждал послания. Нортон подошел к шару. Таймер отсчитал последние секунды. Шар дрогнул и открылся.
Существо, которое вышло к людям, почти не отличалось от них. Человек с серой кожей и лысой головой, в серебристом комбинезоне, очень похожий на то, как пришельцев изображают в дешевой фантастике, встал перед Нортоном, лицом к лицу. Он поднял руку и заговорил:
– Люди Земли, я принес послание для каждого из нас. Откройте для себя секрет космических путешествий! Эс-Астро, туры и прогулки по орбите! Космический полет – лучший подарок на свадьбу и юбилей! Зайди в Эс-Астро – закажи свидание на орбите, и твоя красотка не откажет тебе! Романтический вечер в невесомости открытого космоса, среди звезд – такое бывает раз в жизни! Эс-Астро – ваш билет в космос! Звоните!
– Ах ты ж, падла! – ответил профессор и вышиб ему зубы.
Через два дня его выпустили из камеры, а «пришельца», отмытого от серого грима, из больницы. Они встретились, выпили по кружке пива в знак примирения («Пиво Старый Буйвол – выбор настоящего мужика!») и разошлись, каждый своей дорогой. Профессор ушел обратно в свой университет, а «пришелец» обратно в свой театр. О них никто уже не вспоминал.
Мир проклинал Волю Богов, но никто не мог отказать им в новом успехе. Реклама в тишине, но не в одной газете, и не в одной будке тишины, а на всей планете, когда вся остальная реклама умолкла. Реклама, которую ждали и смотрели 12 миллиардов человек! Не каждому по силам провернуть такой трюк. Прогулки в космосе подорожали на 12%, а спрос на них вырос почти в два раза, и разве что-то может быть важнее этого?
Мы снова увидимся!
– Сеанс регрессии, 12 мая, Лаэрт Лаймон, запись включена. Давайте начнем!
– Как-то я не уверен, что стоит это делать, док.
– Я уверен! Пока вы не найдете источник проблемы, вы не решите саму проблему. А почему вы называете меня «доком»? Я не доктор, и вы не пациент.
– Ну, вы же копаетесь у меня в голове, разве нет? Вспомнить проблему, решить проблему…
– Нет-нет, Лаэрт, я не копаюсь у вас в голове, и мы это уже обсуждали. Это не гипноз, не психотерапия, это…
– Да, док, я помню. Это регрессивная терапия, возврат в прошлые жизни, что бы я мог вспомнить другие свои воплощения и понять, кем я был раньше. Это я помню – реинкарнация, карма, и все такое. Но очень уж это все похоже на психотерапию, которая у меня была.
– А эта психотерапия принесла вам пользу? Вы решили проблему, пока обсуждали с врачом свое детство и ссоры с отцом? Нет, не решили. Вы даже не смогли понять, в чем состоит ваша проблема. На нашем первом сеансе вы говорили об убийствах. Вам кажется, что вы родились, что бы кого-то убить. Вы говорили это буквально или здесь заключена метафора?
– Да уж конечно буквально, док, какие тут метафоры…
– И ни один терапевт не понял, что с вами происходит. Почему?
– Это вы мне скажите!
– Скажу! Они искали причину в вашем детстве, а она спрятана куда глубже, далеко за пределами вашего рождения. Это не детские травмы, а то, что вы несете с собой из одного воплощения в другое. Когда-то вы ощутили вину за чью-то смерть, и теперь вас преследует ощущение, что вы виновны в этой смерти, что вы – убийца! Поэтому вам кажется, что ваша судьба – убить кого-то. Так что вам не стоит буквально воспринимать наш последний сеанс.
– А как мне его воспринимать тогда? Я же сам все вспомнил! Все на самом деле было, я прирезал этого святошу, прямо бритвой по горлу! Там кровища кругом! А потом и себя самого прирезал! Саму… Или самого? Как мне говорить, если я тогда был теткой?
– Спокойнее, для начала, вот как стоит говорить. Вам не хочется снова это пережить, но без этого не обойтись. Вам нужно войти в сеанс и вспомнить, что тогда случилось. Вы расскажите мне все, что увидите, а потом обязательно запишите это в дневник. Мы сделаем так же, как в прошлый раз. Я буду считать от 10 до 0. Когда я скажу «ноль» вы вернетесь в ваше прошлое воплощение. Представьте лестницу, которая ведет вниз. Вы спускаетесь, и каждая ступенька – это годы вашей жизни. 10. Вы стоите на верхней ступеньке. 9. Вы делаете шаг вниз, и еще один, еще, уходите все глубже. 8… 7…
***
Мы думали, что чума осталась в далеком прошлом, и уже не вернется. Мы ошиблись.
Я помню, как в Кротвиль пришла весть о перемирии. Война закончилась! Ее называли Великой Войной. Говорили, что это война, которая покончит со всеми войнами. Владелец пивной выкатил бочки на улицу, наливал всем, кто шел мимо, и не просил денег. Театр отменил представления – кому нужен театр, когда сценой стал весь город! Люди смеялись и пели, кричали «Гип-гип-ура!», танцевали прямо на Соборной площади. Я танцевала вместе с ними. Меня толкали со всех сторон, какой-то моряк отдавил мне ногу и поцеловал у всех на глазах, и вовсе я не была против. Мы праздновали мир и встречали лучший день в жизни каждого из нас.
Мы думали, что беды закончились, и больше не вернутся. Но мы снова ошиблись.
Всадники Апокалипсиса уже шли через Кротвиль, один за другим. Первым пришла Война. За ней въехал Голод. А теперь и всадник Чумы пришел в город. Он веселился вместе с нами, и пока мы толкались, целовались и пожимали руки, мы делали его работу. Мы передавали друг другу вирус, из рук в руки, из дома в дом.
Грипп, Испанка, Синяя Смерть, Москитная Лихорадка – у болезни много имен, но в Кротвиле мы ее назвали просто «Болезнь», все и так знали, о какой болезни речь. Великая Война покрыла землю тысячами тел, оставшихся без погребения, превратила поля сражений в рассадник инфекции. Солдаты заболели первыми, но власти не потрудились рассказывать о новом вирусе. «Это могло вызвать панику среди населения!» – так нам потом скажут. Мы смеялись и танцевали на улицах, мы праздновали, и не знали, что приближается. А когда узнали, бежать было уже поздно, и среди населения началась такая паника, какой город еще не видывал.
Когда я окончила курсы медсестер, я еще умела мечтать, и в своих мечтах помогала людям, облегчала их боль, а они благодарили меня и дарили цветы. Я видела себя в белоснежном халате, в сверкающей операционной, где старый доктор Ансель, виртуозный хирург, прославленный на всю страну, принимает скальпель из моих рук. Однажды я смогу занять его место и стать первой женщиной-хирургом в Кротвиле! Да и во всей стране, а то и на всем континенте!
Но пришла война, и мой халат залила кровь. Мы зашивали раны, вправляли кости, отпиливали искалеченные взрывами руки и ноги, а раненные молились и кричали, умоляли дать им умереть, что бы боль прекратилась. И мы давали им умереть.
Война закончилась, но стало еще хуже. Бои обошли Кротвиль стороной, здесь никогда не было много солдат, и с всадником Войны мы еще могли справиться. Но Чума вошла в город и накрыла его целиком.
Город пропах. Вонь стояла повсюду, вонь от оставшихся в домах тел, от сгнившей еды на столах, от выгребных ям. Катафалки ехали по улицам один за другим, и каждый вез куда больше, чем один гроб. Когда умер гробовщик, в ход пошли шторы и одеяла. Мы заворачивали тела, что бы ни видеть их лица, и выбрасывали в ямы, которые никто не торопился закапывать.
Пока еще живые люди лежали на полу в больничных коридорах, кричали и плакали, молились Богу и проклинали его. Каждый вечер я клялась себе, что брошу все и сбегу, но каждое утро снова обходила больницу, раздавая лекарства. В ход пошли аспирин, хинин, лактат кальция… И даже хлор, стрихнин, креозот. И виски! Очень много виски.
Я не знаю, что убило тогда больше людей, болезнь или эти лекарства. Те, кто захлебывался собственной кровью, запивали аспирин стаканом виски, и требовали еще, даже если это не помогало. Утром я раздавала аспирин. Вечером я выносила тела. Мы сваливали их в яму с известью, врытую во дворе, без похорон, без отпевания. Преподобный читал свои молитвы только в храме, он никогда и близко не приходил к тем, кто заболел, он знал, что вера не защитит его от Болезни. Иногда мы поджигали тела в яме, что бы уничтожить заразу, но и это не помогало, зараза распространялась, а запах горящих трупов приносил еще больше отчаяния.
Я помню, как больные бросались с крыши больницы. Как врачи падали без сил и спали на полу, а место умерших пациентов занимали те, кто еще недавно их лечил. Я застала доктора Анселя в его операционной. Он держал на руках на руках тело маленькой девочки, плакал и пил виски.
Утром я вынесла во двор два трупа, маленькую девочку и доктора Анселя. Он вскрыл себе вены своим же скальпелем. Скальпель я выбросила в яму, не хотела испытывать соблазн уйти вслед за доктором. Но соблазн остался.
По дороге домой я купила бритву. «Мужу покупаете?» – спросил тогда лавочник. Глупый вопрос, но я его запомнила. На следующий день лавочник лежал на полу больницы, молился и умолял меня дать ему что-нибудь от боли. Еще через пару дней он проклинал меня, называл тварью и ведьмой, кричал, что это я принесла в его лавку заразу из больницы, и буду гореть за это в аду. А еще через неделю его посиневшее тело отправилось в яму.
Я сидела тогда на краю ямы, и держала бритву у горла. Но в тот день я не умерла. Просто упасть в яму с телами и исчезнуть, без цели, без смысла – это все равно сдаться болезни, а сдаваться я не собиралась. У меня была цель! Когда-то казалось, что эта цель – спасать и утешать, но лавочник был прав. Я несу смерть. Моя цель – убивать.
На следующий день привезли преподобного. Ежедневно он проповедовал смирение и утешал людей. Рассказывал о неисповедимых путях Господа. Говорил, что у всего есть своя причина, что смерть не повод для скорби, а те, кто покинул нас, теперь перешли в лучший мир, мы должны верить в это, и не забывать, что Бог есть любовь, и он не посылает нам испытаний, которые нам не по силам. Надо лишь верить!
Но он не верил, и не молился. Пока все вокруг умоляли бога пощадить их, преподобный требовал перепроверить диагноз, предоставить лучшие лекарства и привести к нему лучших врачей. Он не знал еще, что лучшие врачи давно ушли в яму во дворе больницы. Когда его привезли, я поняла, для чего я лечила людей, для чего отпиливала ноги, раздавала аспирин и плакала ночи напролет. Все это – ради него! Моя жизнь – ради него. Бритва в моей руке – ради него.
И я убила его.
Во время обхода, раздавая бесполезные лекарства, я вынула бритву и провела ей по горлу преподобного. После стольких лет отчаяния и ужаса, после Войны, Голода и Чумы, я сама стала последним всадником. Я – Смерть. Все случилось именно так, как должно было случиться, и я улыбалась, глядя как преподобный умирает. Я знала, что во всем права, и знала, что должна сделать дальше.
«Мы увидимся снова, преподобный!» – так я сказала, пока еще могла говорить. А потом поднесла лезвие бритвы к своему горлу.
***
– Сеанс регрессии, 22 мая, Лаэрт Лаймон, запись включена. Расскажите мне…
– Я все еще сомневаюсь, что стоит продолжать, док! Это же жуть жуткая, я в тот прямо вспомнил, как сам резал себе глотку! Больно было, как на самом деле! И я убийца, я точно помню. А я даже не знал тогда этого священника, но все равно прирезал его! И еще это вот: «Мы снова увидимся!» – это как понимать вообще?
– Обещаю, мы во всем разберемся. Присядьте, Лаэрт, присядьте! Вам ничего не грозит, ваше прошлое не может причинить вреда ни вам, ни мне, оно лишь помогает решить проблемы вашего настоящего. В том, что вы видели, может быть иносказание, метафора.
– Да какая еще метафора, док? Я человека зарезал и мне понравилось. Это у всех так, что бы прямо помнить все, все ощущать? Что бы снова было больно, как на самом деле?
– Нет, обычно нет. Ваши воспоминания о прошлой жизни самые яркие, какие мне встречались. И на моей памяти еще никто не продвигался так быстро. Вы делаете большие успехи, Лаэрт! Но вы упоминали сны. Расскажите мне о них.
– Сны… Кошмары! И в каждом все кончается одинаково, я опять убиваю кого-то, а потом себя. И всегда говорю эти слова. Это тоже связано с моими прошлыми жизнями, док? Воспоминания во снах?
– Просто расскажите мне, что вам снилось.
– Я убил ребенка. Где-то в Азии, похоже на Китай, только не современный, а в прошлом. Ну да, это же моя прошлая жизнь! Глупость сказал, конечно, в прошлом. Я был старой женщиной, и встретил мать с ребенком, они гуляли на берегу реки. Маленький мальчик, лет пяти – шести. Я так обрадовался, как будто искал его всю жизнь, поговорил с его матерью, похвалил парнишку, а потом взял его на руки и прыгнул в реку. И мы оба утонули. И я опять сказал это вот: «Мы снова увидимся!».
– Мы найдем причину, обещаю, мы…
– Да я сам причина, я! Я псих, я убиваю людей. Детей! Я так не хочу! Это моя карма, да?.. Бывает вообще такая карма, что бы убивать кого попало? Я же с собой нож принес, док. Я теперь все время нож ношу!
– Что бы убить кого-то как, в ваших снах?..
– Нет! Нет, что вы, док. Я никого не хочу убивать. А что делать, если вы не правы? Если это не метафора, а я реально вот так живу по кругу, раз за разом, и каждый раз кого-то убиваю? Какой-то недоделанный кармический маньяк, который режет людей. Я не хочу опять убивать, с меня хватит! Если меня потянет на убийства, я лучше достану нож, и горло себе перережу, как в прошлый раз. Только сразу, а не когда уже убью кого-то. Может это мне зачтется? Самопожертвование и все такое. Умру, что бы спасти других, и в рай попаду!
– Давайте не будем так драматизировать! Рая не существует, есть только прошлые и будущие воплощения. И вы не маньяк. Не бывает маньяков, которые убивают из жизни в жизнь, да еще и всего один раз в каждой жизни! Маньяки не останавливаются. Вы же не помните множества убийств за одну жизнь?
– Только одно. И я тут вспомнил, вы говорили, что надо искать суть и не отвлекаться на проверки. Но я отвлекся, я поехал туда…
– Куда это – туда?
– Ну, туда. Где жил, когда был медсестрой, в это их Кротвиль. Покопался в газетных архивах и нашел историю про медсестру, которая во время эпидемии испанки спятила и убила больного священника. А если я сам разбужу это все в себе? Найду я причину, узнаю, что меня сделало маньяком. И что? Это же снова сделает меня маньяком! В меня опять демон вселится и я…
– Лаэрт! Остановитесь. Вы не одержимы. И вы не маньяк. Ваш разум выдает вам лишь часть большой общей картины. Вы же не помните, что было до убийства, кто был тот священник? Может быть, это он был маньяком, и вы спасли от него других больных? Или он так страдал, что вы сделали это из милосердия? И вы ощутили желание кого-то убить еще до того, как занялись регрессией, значит причина не в ней. Вспомните, с чего все началось, и вы поймете, откуда к вам приходят образы убийств и что они означают. Нам пора начинать сеанс. Я буду считать от 10 до 0. 10… 9… 8…
***
Труд фокусника редко считают искусством. Чаще фокусы называют забавой для детей или дешевым балаганным развлечением, и сам я начинал именно так, с дешевого балагана. Распиливание женщины пополам, впервые в мире, сенсационный трюк! И каждый ребенок в зале знает, в чем его секрет. Раздаются аплодисменты, такие же жидкие, как балаганное пиво, и вот уже пора освобождать сцену тем, кого на самом деле ждет зал – метателю ножей или арабским танцовщицам.
Фокуснику сложнее заслужить уважение, чем художнику или музыканту. Фокуснику вообще сложнее, всегда! Наше ремесло требует сочетания качеств, которые редко приходят к одному человеку. Нужно быть артистом, уметь делать шоу, и тогда исчезновение монетки заставит публику затаить дыхание. Но о монетке все скоро забудут, и нужно быть изобретателем, инженером, что бы создать новый реквизит, новые машины для трюков, новые иллюзии. И тогда вы сможете поймать пистолетную пулю зубами или пройти сквозь стену, но и об этом все быстро забудут, если трюк не будет настоящим представлением, сверкающим и ярким, полным интриг, изящества и прекрасных ассистенток, обнаживших свое тело настолько, насколько это позволяют местные законы и представления о морали.
Быть артистом, быть изобретателем, быть обманщиком, быть немножко безумцем, все это сразу – вот что значит быть фокусником. Иметь особые извращенные мозги, которые видят реальность с обратной стороны, во всем сомневаться и всегда ищут другой путь, который никто еще не нашел – вот что значит быть фокусником.
Мало кто может все это сразу. Я могу. Балаганы, где женщину распиливают в промежутке между выступлениями клоунов и выходом на сцену Удивительного Человека-Краба, давно остались в прошлом. Я гастролирую с собственной программой, со своими помощниками, костюмерами, и с ассистентками, Бэллой и Донной. Разумеется, это не их настоящие имена, но и Хасан аль Азре ибн Хамир, как написанное на мои афишах, тоже не настоящее имя.
На сцене я делаю то же, что и все прочие, но делаю это лучше других. Любой может распилить женщину, спрятанную в ящике, и всякий знает, что внутри ящика сидят две женщины. Но сумейте сделать это без всяких ящиков! Я сумел. Когда огромная пила рассекла Бэллу пополам, разорвала ее платье на куски, а она махала руками и посылала воздушные поцелуи, нескольких дам пришлось вынести из зала на руках.
На номере с гильотиной из зала порой выносили мужчин. Я выкатывал на сцену настоящую гильотину, и каждый мог проверить ее нож, убедиться в его остроте. Помощники крепили мою голову прямо под лезвием, а под подбородок подсовывали дыню. Бэлла дергает за веревку, нож падает, проходит сквозь мою шею и рассекает дыню пополам! Но не шею, разумеется, я остаюсь жив, дети визжат, мужчин выносят из зала, все счастливы.
Любой может проткнуть ассистентку мечами. Девушка сидит в ящике, фокусник втыкает в него мечи, девушка остается невредима, но все знают, что внутри ящика полно места, и она просто увернулась от мечей. В своем лучшем номере я пронзил ассистентку шпагой. Всего одной, но зато и это я сделал без ящика, на глазах у всех.
Мне всегда нравилось создавать иллюзию смерти. Есть что-то завораживающее, на самом деле волшебное, в тот моменте, когда шпага протыкает живот красотки Бэллы. В это время я понимал, что живу не зря, и все это не просто шоу. У моих представлений есть цель, хотя пока я не понял, какая.
Номер со шпагой я всегда ставил в конец представления. Бэлла, одетая в воздушное платье, открывающее роскошный вид на ее грудь, но хорошо скрывающее живот, выходила на цену. Я привязывал ее руки и ноги к прочным стойкам, а Донна выносила шпагу. Любой зритель мог выйти и убедиться, что шпага настоящая, прочная и острая, а веревки держат Бэллу очень крепко, без всякого обмана. Никакого обмана и не было – в этот момент.
Донна отдавала мне шпагу, я прижимал ее к животу Бэллы, и под торжественную музыку вонзал ее тело. Шпага проходила насквозь и выходила из спины, покрытая кровью. Белла без сил повисала на стойках, дамы ахали, дети плакали, а я вынимал шпагу из тела Бэллы, и та «воскресала», живая и невредимая.
Донна снова забирала шпагу, и любой мог еще раз убедиться, что она абсолютно настоящая и безукоризненно острая. Шпагу потом продавали с аукциона, и обычно цена была впечатляющей. Многие платили за самую обычную шпагу, надеясь найти в ней разгадку трюка. Они всегда думают, что могут раскрыть секрет, но они слепцы, которые не замечают главное.
Простофили уверены, что ассистентка просто радует их глаз и помогает фокуснику, который делает трюк. Зрители поумнее понимают, что ассистентка, красивая, ярко освященная и скудно одетая, всего лишь отвлекает их внимание. Они хотят понять, в чем секрет, и во все глаза следят за руками фокусника, не обращая внимания на ассистентку, и пропускают всю суть. И только настоящие знатоки знаю, что внимание отвлекает сам фокусник, а весь трюк делает ассистентка, причем задолго до того, как зрители начинают присматриваться, стараясь понять, в чем подвох.
Этот номер держался не на моем искусстве, и не красавице Бэлле. Все делала Донна! Я сам сшил ее пышное платье, сложенное из сплошных складок и бесконечных оборок. Целомудренный наряд надежно укрывал тело, не привлекал внимание, и позволял легко спрятать шпагу. В зале всегда хватало мужчин, желающих лично проверить прочность веревок на обнаженных ножках Бэллы, а на Донну никто и не смотрел. Ей хватало секунды, что бы подменить настоящую шпагу поддельной, упругой и гибкой.
Бэлла носила под платьем особый пояс из плоской стальной трубки, огибающей ее живот и наполненной бутафорской кровью. Я сам его изобрел, и горжусь им! Вот в него-то и попадала гибкая шпага, проходила внутри трубки в обход тела, и выходила со стороны спины, покрытая «кровью». Мерцающий свет, блестящие одежды и собственный страх мешали публике рассмотреть детали, я выдергивал шпагу обратно, а воскрешение моей помощницы снова отвлекало внимание, и Донна опять меняла шпагу на настоящую. Вот как все просто, если знаешь, на что смотреть!
Я показывал этот номер почти год. Зрители привыкли, перестали кричать, дам больше не выносили из зала. Приходила пора новых трюков, но я не мог заставить себя отказаться от шпаги. Шпага радовала меня. Шпага придавала всему смысл, втыкая ее в живот Бэллы, я чувствовал, что живу не зря. У меня есть цель!
И я оставил Донну за кулисами. Каждый ассистент знает только то, что должен знать, я не раскрываю секреты трюков тем, кто сам в них не участвует. Поэтому Донна не спорила, когда я сказал, что ее помощь больше не нужна и я сам подменю шпагу, новым способом, что бы освежить старый номер. Не спорили и другие мои помощники, когда я приказал выкатить на сцену гильотину. Бэлла могла бы поспорить, но нельзя спорить на сцене, так что мне никто не возразил.