Читать онлайн Clever. Умный Акира, или Клевер освещенный Луной бесплатно

© Артур Хугаев, 2023

ISBN 978-5-0060-0218-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая: ОН.

Он не низкий не высокий,

Он не белый и не чёрный,

Не простой он и не сложный,

Он не сладкий и не горький,

Он не жидкий и не твёрдый,

Не глухой он и не звонкий,

Он не злой, но и не добрый —

Мир этот, есть таков, какой он есть.

«Девственно. Свежо. Просторно. Небо вечно голубое и не облака на небе. Только день сплошной и солнце греет ту траву, что раскинулась по долинам, как ковёр мягко и ровно. И для глаза всё красиво. Оно зелено, а небо… Небо вечно голубое. Ни дождя нет и ни ветра, по Цельсию – 24. Голубой, зелёный и Светило, ни болезни, ни обиды. Ступай, куда глаза глядят! Но а зачем? „Прилечь желаю!“ Так Оно и существует».

Первые импульсы сексуальности вынуждают его ненавидеть своё несформированное тело. Он совсем юная акула в океане любви. Его никто сюда не звал, да и во всём он уступает. Он видит это, понимает. Он зачастую искажает отражение прыщавого лица в зеркале и отказывается верить в то, что эти звуки есть его собственный голос. «На экране всё красиво, а в сравнении ужасно! Меня никто не любит. Я есть что-то страшное. Пусть боятся меня, значит. Буду драться! Такова моя природа…»

Но с чего ему начать? Начать с себя – сформироваться? Или сразу в бой пуститься, против тех, кто чуточку красивей? Поможет ли оно ему, кто знает? Но зависть юноши не видит границ. Зависть ко всему красивому.

Его опасения сбылись. Результатом планомерных драк со сверстниками стало признание той девчонки, кто и так всех признавала. «Она в классе всех любила, кого – месяц, кого – два, „такая себе“ перспектива!»

А, «Та самая» ни капельки не оценила подобных действий с его стороны. И ребята в обиде, ведь раньше они вроде дружили, а теперь «он злой какой-то, как с цепи сорвался!» Ну, а что вы хотели? Ему только исполнилось тринадцать…

Штанишки поверх колготок пришлись впору. Их подарила тётя на его третий день рождения.

– Мой племянник должен быть самым красивым!

В зимние дни родителям становится тяжелее скрыть свою бедноту, одевая ребёнка в детский сад. Чада богатых всегда выделяются из толпы, во что бы они ни были одеты. А средность – это фон для определения бедных и богатых. Наш герой являлся частью этого фона. Друзей он себе не искал. Их коллектив образовался по остаточному принципу. Бедные были слишком задиристые физически, но чересчур ранимые внутри. Богачи напротив эгоистично и безжалостно обращались с окружающими, но при первой же пощечине закатывались в плаче.

Каша была очень вкусная, по мнению бедных детишек. Кашу была категорически не съедобной, заявляли дети богатых. А их средняя компания находила эту кашу нормальной.

Они никому не завидовали, но и никого не защищали из жалости. Они функционировали, согласуясь с личным распорядком и стабильностью. Их шкафчики в раздевалке не были по соседству, как у большинства ребят считающих себя друзьями. Они предпочитали в лишний раз ничего не просить у воспитательницы. «Ведь оно и так удобно. Всё равно скоро увидимся все вместе». Они ели за разными столами и спали каждый вразнобой.

Бедные не завидовали им и не цепляли, а богатые не опасались и просто, молча, не признавали.

Сложно сказать, кто из пятерых был Ему самым близким другом. Он ко всем относился одинаково. То же самое можно сказать и об остальных. Уж слишком обыденная и адекватная компания!

Играя во дворе, их коленки не были самыми чистыми, но и не были настолько грязными, чтобы назвать ребёнка грязнулей. В этот летний день им казалось, что с момента их знакомства прошла уже целая вечность.

– Прикинь, мы тут полгода!

– Это много!

– Очень долго!

«Это никогда не закончится! Детский сад не может закончиться!» – это ощущение играет приятным ритмом в подсознании ребенка. Оно его греет и создает опору.

Рабочий район, в котором практически невозможно найти себе нормальной работы, превратил некогда молодых и харизматичных людей в достойную, но уж больно потрепанную от жизни семейную пару.

– Для кого вы их рожаете? – слышал Он от взрослых дядек и тётек, пока те «поздравляли» родителей с появлением на свет их третьего ребёнка.

«А для кого они его родили? Неужели для себя? Нет! А как же я?» – поначалу Он тяжело воспринимал появление в доме младшего брата.

Мама работала поваром в государственной организации, если, конечно, можно таковой обозвать «российские железные дороги».

– Декрет за декретом! У нас не хватает людей на работе! – жаловался начальнишка.

– А президент говорит, что у нас не хватает людей в стране! – мама была не из робкого десятка и под сокращение попадать явно не собиралась.

С детства хозяйственная девушка, умеет обращаться с едой и поддерживать в доме порядок. Забросив мечты о дизайне и производстве одежды, после рождения первого сына, она устроилась на эту работу. Муж её не отставал. Он, в свою очередь, только на одного ребёнка раньше, а именно в день свадьбы, завязал со спортом и повесил перчатки на гвоздь.

«Дети это мечта! И – всё!»

Отец был очень крепким мужчиной, но куда сильнее болела его спина. И много дел он переделал, да и не скажешь, кем работал. «Там» крутился понемногу и «тут» себя успел попробовать. Но речь идёт о среднестатистической семье, которая без рисков никогда не сумеет оборвать порочный круг, состоящий из тяжелой работы на износ.

– Когда у тебя дети, лишний раз стараешься не рисковать! – именно так отец отвечал некогда своим приятелям, когда те предлагали ему влезть в очередную «тему».

И в правду, кого-то из них посадили и семье теперь несладко. Но такая же правда в том, что у кого-то из них прокатило и семье теперь очень сладко. Отец жил средне. Они жили средне. Надёжно. Размеренно. «Достойно».

Он сидел на ковре в своей комнате и сортировал оставшиеся конфеты. Самые вкусные были уже съедены. Ему, как и его брату с сестрой, подарили новогодний подарок в детском саду. Он подумывал об обмене конфетами, уж больно сильно ему пригляделся батончик ярко-жёлтого цвета из сладкого набора старшей сестры.

«Шоколадный дедушка Мороз невкусный, все дети об этом знают, Сестра не согласится!» – прикидывал Он.

После тщательных раздумий, Он всё же решил попробовать совершить обмен. Сестре будут предложены три конфеты с орехом и карамелью.

«Я уверен, что та шоколадка вкусная. По ней же сразу видно!»

Сестра тем временем сидела в зале на кресле и приглядывала за младшим братом, пока родители и некоторые родственники находились за столом на кухне. Им понравились выступления детишек на новогоднем утреннике. Они что-то бурно обсуждали и весело смеялись, только мама периодически выходила к детям, чтобы проверить всё ли у тех в порядке.

Он увидел сладкий набор сестры на столике, тот был, практически не тронут. Жёлтый батончик ослеплял ему глаза. Он достал из-за спины свою ладонь, протянул три конфеты, и хотел было озвучить свое деловое предложение, но его прервала мама. Она взяла сына на руки, хорошенько поцеловала в щечку и понесла на кухню к остальным. Взяв в руку бокал с шампанским, она торжественно заявила:

– У меня есть тост! Я только что стала свидетелем поистине великолепной картины! Боже, мои дети, я так их люблю! Только что этот юный герой протянул своей старшей сестре конфеты, понимаете? Он впервые решил поделиться! Мы с мужем долго пытались им это привить, а теперь я вижу, что у нас растёт настоящий мужчина. Так, выпьем за это! За то, чтобы они всегда стояли друг за друга, ведь никого роднее в жизни быть не может!

По столу пробежал милый смех. Отец перехватил сына на руки.

Сестра, тем временем, молча, стояла в коридоре у входа на кухню. И кто-то из родственников обратился к ней со словами:

– Вот, видишь, какой у тебя брат. Младший, но уже совершает правильные поступки. А ты старшая, и поэтому должна заботиться о брате больше, чем он о тебе!

Отец неодобрительно посмотрел на говорящего, и тот замолчал. Сестра ничего не ответила и ушла в зал.

Он чувствовал, что правильнее будет во всём сознаться. В том, что это был обмен и просто так он свои конфеты никому бы не отдал. Он чувствовал, но промолчал. Его невинная детская улыбка слегка исказилась. Именно так пахнет совесть. Она проглотила его. Он старался не думать об этом. Он собирался подойти к сестре за батончиком и признаться, но увидев, что та плачет в зале, этого делать не стал.

Он забежал в свою комнату, залез под кровать и закрыл свои глаза.

«Небо голубое и трава зелёная – откуда ни возьмись, поднялся страшный ветер. И этот ветер гнал сюда и гром и тучи. „Где же мне укрыться? Я мёрзну, помогите!“ Здесь нет ни одежды, ни зонта, ни одеяла, к чему их было заводить, ведь раньше он не видывал ни ночь, ни бурю. Тогда, Он обнаружил справа от себя небольшую лунку, и немного подкопов её, там уместился весь. В той лунке было теплее, в ней не страшен дождь и ветер, хотя так много грязи липнет на голову, на тело. И Он закрыл глаза».

Подходит к концу очередное лето. Деревня, буквально, наэлектризована детским счастьем и любовью бабушек, что вложена в каждое блюдо. Дедушки поют и танцуют, окунаясь в чистоту с головой. Внуки и внучки не хотят даже думать о школе или детском саде.

Сестре через неделю на первую линейку, ей собрали рюкзак и купили форму. Мама не разрешала трогать учебники и канцелярию, но уж больно Ему пригляделся тот белый дневник с гербом.

«Пусть полежит у меня. Под кроватью. Под ковром. Потом верну», – это был его маленький секрет.

После истории с конфетами Он перестал спорить с сестрой и даже не отвечал если та его задирала. При виде её, Он отчётливо понимал, что ему пора в свою «лунку». На душе поднимался ветер.

Дедушка попросил оставить Его с младшим братом ещё на пару недель в деревне:

– Им-то в школу не нужно! Пока тёплые деньки, пусть порезвятся на свежем воздухе!

Мама охотно согласилась. Она переживала за дочь, так сильно, будто той скоро лететь в космос.

Машина была готова к отъезду.

«Они же не знают где дневник!» – вертелось у Него в голове.

«Он вновь в своей лунке. Гром разрывался в раскатах, а ветер поднимался всё сильнее. Но, в одно мгновение всё закончилось. Гром и ветер стихли. А солнечные лучи прогнали прочь облака. Он встал в полный рост. Грязь на Его теле начала обсыхать. Лунку залило водой, ей Он и умылся. Позже обсох. Стал чистым. И твёрдо для себя решил лунку эту закопать!»

Он признался сестре о дневнике, та удивлённо посмотрел на своего брата:

– Ты ку-ку…

Он признался и о конфетах, а сестра даже не поняла о чем идёт речь.

– Я ку-ку! Я ку-ку! – радостно вскрикнул Он.

– Кукареку! – подхватил младший брат.

И вместе они побежали. Совсем неважно куда, важно то, что Ему стало легко. Больше не нужно ничего «прятать», можно просто бежать!

Первый день в школе запомнился ему так же, как и любому другому ребёнку. Этот день особенный для всех, без исключений. Он сразу почувствовал, что это не детский сад. Мягкий ковёр сменился бетонными стенами, что создают ровные и строгие коридоры. Прохлада осенний парты вызывала лёгкий дискомфорт. Он понял, что нужно время для того, чтобы согреть своё место, и никто вместо него этого не сделает. Школьный звонок был ключом к свободе – если он звенит на перемену. Этот же звон казался более грубым, когда символизировал начало урока. Но, в целом, первичная дрессура прошла без особого трения. Ему нравились некоторые учителя, и благодаря им, Ему полюбились их предметы. Классный руководитель была хорошей женщиной, но система образования вынуждала её получать детский негатив свой адрес. Им не важно, для чего их так строго держат в этом кабинете и заставляют читать. Им очевидно, что причиной данных страданий является определённая женщина.

На перемене сестра иногда заглядывала к Нему в кабинет. Он всегда встречал её с улыбкой и торжественно заявлял:

– Это моя сестра!

Школа находилась неподалёку от дома. Родители договорились с соседями, чьи дети тоже учились в начальных классах, и разделили полномочия. По утрам детей в школу водил один из родителей, проживавших по соседству, а со школы они шли с мамой. Молодой не выспавшийся организм ребёнка не подавал никаких эмоций по утрам. Поэтому, только к третьему уроку приходило осознание того, что эта девочка моя старшая сестра. «Мы дома вместе. И во дворе. И вот она в школе! Её видят мои одноклассники – чудеса, да и только!» Объединение миров, пространств, ролей.

Слово, написанное на гараже, состояло из трёх букв. Эта идея была дерзкой и нахальной, а потому ребята, все как один, согласились в ней поучаствовать. Хотя этого делать, по правде говоря, никто и не хотел, включая мальчишку который всё это затеял.

– Двое на фишку!

– Я пойду! – сказал Он.

– Чур, я! – подхватил кто-то из пятерых.

– А ты будешь писать!

– Но, так нечестно. Ты же всё придумал! – негодовал мальчик в очках.

– У меня плохой почерк и «У» не получается…

– Да, давай ты!

– Ты что трус? – не унимались ребята и очкарик сдался.

Они выбрали в жертву самый свежий гараж, построенный из красного кирпича. Баллончик с краской начал распылять содержимое.

– Пиши большими буквами! – вскрикнул затейник.

С каждым мгновением «Х» становилась всё больше размахе крыльев.

Он стоял, высунув голову из-за крайнего гаража. В обзор попадало два пятиэтажных дома. Один из них смотрел прямо на Него, угрожая при этом каждым окном и тремя подъездами. Второй дом стоял боком, но был гораздо ближе первого. Подъездов видно не было, да и окон было поменьше, но степень опасности уравнивалась углом дома, из-за которого мог появиться кто угодно, причём в любой момент. Заезд во двор нагонял жути дополнительно. Он хаотично смотрел на все опасные участки.

«Подъезд номер один; окна; въезд; угол; подъезд номер три; подъезд номер два; окна; кто-то в окне! Шухер – угол!»

– Ребята, бежим! – прокричал Он.

Женщина вышла покормить кошек и свернула за дом, что стоял боком к обзору юного героя. Она не обратила никакого внимания на детские крики, школа была в каких-то ста метрах от её дома.

Они бежали. Бежали быстро. Бежали до тех пор, пока не слились с основной массой учеников возвращающихся со школы домой.

«У страха глаза велики».

– Там был мужик! Здоровенный такой! Он, кажется, был с большим молотком! – этими словами Он попытался отговорить ребят возвращаться, чтобы допивать крайнюю букву.

– Трус! Ты, что, боишься? Иди с девочками играй!

– Я не трус!

В итоге, чтобы доказать своё мужество, Он стоял с баллончиком в руках напротив двух больших букв. От волнения Он не мог сразу вспомнить, как правильно пишется «Й». Учительница часто говорила, что он путает букву «И» с латинской «N». Собрав всю свою волю в кулак, Он произвёл первое распыление металлические ворота гаража. На гладкой коричневой поверхности начали образовываться белые линии и подтёки.

– Это не мы! Это всё он придумал! – ребята разбежались в разные стороны.

Мужчина не собирался ни за кем бежать, а целенаправленно двинулся в сторону Него. Мужик был и в прям здоровенным, разве что без молотка. Он молча подошел к ребёнку, сел на корточки и схватил хулигана за шею, подтащив того к себе поближе. Их глаза соединились. Он чувствовал дыхание взрослый особи. Увидел его жёлтые зубы и красное лицо. Дыхание мужчины производило самое колоссальное давление.

– Это мой гараж, понимаешь? – очень спокойно начал мужик. – Я его строил, красил, а ты такое пишешь! Неужели ты считаешь, что мне больше заняться нечем, чем перекрашивать за тобой эту брань?

Он не мог выдавить из себя ни слова.

– Я не поведу тебя к директору, и не расскажу об этом проступке твоим родителям, а знаешь почему?

Он испуганно отрицательно покачал головой.

– А всё потому, что я человек хороший и злом на зло стараюсь не отвечать, – сказал мужик.

– Я тоже хороший, правда!

– Возможно, но если ты так сделал, то, скорее всего, ты плохой! – с этими словами он отпустил ребёнка. – А теперь можешь бежать отсюда! И больше мне не попадайся!

Он умчался со всех ног. До Него доносился звонкий голос мужика:

– Паразиты! Ох, паразиты!

Время текло тихим ручьём. Жизнь открывалось ему под разными углами. Детский организм выводил всё новые вариации реакций на окружающую действительность. Поведение не принимало определённой формы, а, как и подобает пластилину, его психика гибко подстраивалась под обстоятельства. Поистине губящие сознание и разрушающие представление о мире формы блокировались мозгом. Организм выступал в роле щита. Его позиция была следующей:

«Родители, что вы творите? Зачем ты бьёшь свою жену? Зачем кричишь? Ему же страшно! Как вы двое прикажете мне всё это ему объяснять? Вы же его оплот! Мужское и женское начало самого Создателя! Божьи твари, угомонитесь!»

Он лежал под кроватью и думал о своём — детском, чистом. Он мечтал о ней. Он влюбился пусть и на пару недель, но зато по-настоящему! Как оно и бывает во всех фильмах…

«Ученики третьего „А“, встречайте! У нас новая девочка в классе!»

Она сидела за его спиной. Он не знал, как к ней повернуться так, чтобы не было стыдно. Он завидовал всему классу, у Него и вправду было самое невыгодное место для обзора. Постоянный поиск повода для того, чтобы повернуться назад, вынудил Его сдружиться с мальчишкой, который сидел рядом с новенькой. Всякий раз, поворачивая голову назад, его охватывало жуткое волнение. Он ни разу не рискнул обратиться к ней напрямую. В отличие от этого момента, в котором он мечтает о ней часами, представляя, что лежит сейчас не под кроватью, а сидит с ней за одной партой. Он желал быть с ней всюду, но родители привозили и увозили её на машине, а это значит, что она живёт далеко.

«И в столовой с ней быть хочу. И на физ-ре встать с ней в пару. Да всё никак! Да всё ни разу!»

Впереди его ожидала огромная неделя майских праздников, которая будет бесконечно тянуться без неё. А дальше, летние каникулы – целая пропасть, разделяющая любящее сердце ребёнка. Он был уверен, что это чувство будет с ним навсегда и что оно никогда не иссякнет. Череда воспоминаний подпитывала переживания, а смелые мечты будоражили фантазию.

Никогда Он прежде не был с ней настолько близок, как на уроке литературы. Ученики читали рассказ по очереди, передавая эстафету с парты на парту. Каждый старался прочитать свой абзац выразительно и без запинок. Он магическим образом оказался тем, кто читает вслед за новенькой. Он утопал в её прекрасном голосе. Она дочитала, и Он, подхватив интонацию возлюбленной, принялся быстро и четко произносить слова из рассказа. В тот день учитель подчеркнула, что эти двое прочли свои отрывки лучше всех в классе. Тогда, они встретились глазами и мило улыбнулись друг другу.

Он лежал под кроватью и плакал. От горя ли, от счастья?

– Убирайся! – закричала мама.

– Я тебе сейчас так уберусь, гадина!

Младший брат был не по годам бойким мальчишкой. Больше всего он не любил проигрывать, но чаще всего именно так и происходило. Дело в том, что он с пелёнок начал тягаться с детьми старше его на целых 2—3 года. После той, жуткой истории, когда он поломал кирпич прямо об голову одного из соседских отпрысков, с ним напрочь отказались дружить сверстники. Этому вероятнее всего поспособствовали их родители.

– Ну и ничего страшного! Значит, будешь играть со своим старшим братом, – говорила мама.

– А ты глаз него не своди! – угрожающе сказал Ему отец, держа за ухо младшего брата.

Так они и росли. Младший успел передраться со всеми Его приятелями, но победить ему по сей день никого, ни разу, не удалось.

– Подождите, пока я вырасту! Вы все у меня попляшете!

В школе младший вёл себя на удивление хорошо и, как ни странно, по большей части дружил с девчонками. Но стоило только автомобилю остановиться у домика в деревне, как он словно с цепи срывался. То ли природа на него так действовала, то ли таковым было его самовыражения. Малой бросался с кулаками на мальчишек, которые к тому время уже начинали проявлять первые признаки внимание к его старшей сестре. Они были взрослее, чем сестра и с лёгкостью переводили его агрессию на шутку. Смеялась и сестра.

– Почему ты так себя ведёшь? – не унимался младший. – Зачем ты улыбаешься этим баранам?

Трюк с кирпичом, пусть, на этот раз и неудачный – тот пролетел мимо, но всё же здорово отрезвил и сестру и всех тех ребят, кто пытался за ней ухаживать. Больше ему на глаза они старались не попадать.

Он, в сложившейся ситуации, вёл себя иначе. Впредь, Он перестал обнимать сестру, о чём-либо её просить и обращаться к той по имени. В отличие от младшего брата, Он подсознательно пытался повлиять на неё эмоционально. Но голос возраста и девичьих гормонов оказался убедительнее, чем «несформированное» представление о жизни младших братьев. Так они и начали отдаляться.

– Одного из них я видел даже с сигаретой! – возмущался малой.

– Но ему уже 14 лет, – Он пытался успокоить младшего.

– Давай, как фильмах про ниндзя? Застанем их на заброшенной стройке – прыгнем сверху! Куда они от нас денутся! – глаза малого горели.

– Точно! А заодно и послушаем, о чем они там вечно смеются! Ух, ненавижу её! – Он согласился с планом.

Они вышли на рассвете. Трава была ещё мокрая, естественно — ни одна она. Он поскользнулся на финишной прямой. Ему оставалось только закинуть вторую ногу на бетонную крышу козырька, именно под ним находилось трёхступенчатое крыльцо, место, где обычно собирались ребята из компании старшей сестры. Он полез первым. Окон и дверей не было, и Он решил воспользоваться оконным проёмом. Через его левую сторону Он начал сбираться наверх. Кровля была застелена смолянистым покрытием. Утренняя влага сделала своё дело – Он упал с высоты трёх метров.

Раса полезна, когда ходишь по утренней траве босиком, а ему она помогла сломать руку. Хруст!!!

– А-а-а!

– А-а-а!!! – подхватил младший брат.

«Небо голубое, солнышко приятно греет, по Цельсию всё те же 24. Трава зелёная-зелёная. Он взял удобный гамак и натянул его между двух идеальных деревьев. Помимо них в пространстве появились красивые бабочки. Лежит себе такой, раскачивается и кайфует. Но, в чем подвох?»

– Вот тебе блин повезло! Я бы тоже хотел сломать себе правую!

– А, вот, когда у брата сломалась левая рука, то ему тогда никто не поверил, что он левша и заставили писать!

Примерно пару месяцев Он проходил в школу в гипсе. Первое время рука жутко побаливала. Перелом в дальнейшем повлиял на элементарную моторику. Рука более или менее восстановилась только к зиме. Той зимой ему исполнилось 10 лет.

– Как вы можете это пить? Мерзость! – Он впервые в жизни пригубил шампанское.

– Не трогай ничего! – сказала мама младшему брату. – Успеешь ещё поесть, скоро за стол.

Сестра помогала маме по кухне. В ней уже виднелась женская дисциплина и подход. Она мягкими, грациозными движениями раскладывала салаты по глубоким тарелкам, сервировала овощи и аккуратно нарезала сыр.

– Идите, вон, лучше к папе, – сказала сестра своим братьям.

Отец расположился во дворе у мангала. Мясо было практически готово, оставалась последняя партия.

Родственники понемногу начали собираться в квартире. Были приглашены и некоторые соседи. Практически все из присутствующих пришли со своими детьми.

В зале все не поместились и младших решили рассадить отдельно, на кухне.

«Он встал с гамака и прошел по зелёной поляне несколько километров вперёд. Тепло. Хорошо. Он расслаблен. Это Его мир. Его личное пространство. Но что-то пошло не так! Он внезапно споткнулся и упал прямо на больную руку!»

На кухне сидело несколько детей. Старшая сестра с кузиной находились в зале и ухаживали за столом, поэтому остались одни мальчики. Младший брат радостно и торжественно воскликнул:

– С днём рождения! С днём рождения!

– Молчи, сопля! – с этими словами кузен зажал лицо малого ладонью. Тот, было, чуть не кинулся в драку, но на кухню зашла тётя.

– Всё хорошо? – спросила она.

– Да, мам, мы просто играем! – с этими словами кузен приобнял малого, а тот ему подыграл.

Тётя забрала салфетки и ушла.

– Ну и что это за день рождения такой? Клоунада! Даже подарков тебе не подарили нормальных, – кузен взял пожарную машинку и оторвал от неё жёлтую лестницу.

– Не нравится, катись отсюда! – закричал младший брат.

Следом на кухню зашла мама:

– Опять ты за своё? Это же твой брат! Что произошло?

– Я хотел поиграть и случайно уронил игрушку, а он на меня накинулся, – проворчал кузен.

– Он врёт! Он всё врёт! Ну что ты молчишь? – малой смотрел на Него со слезами обиды в глазах.

Мама взяла за ухо младшего сына и сказала:

– Ну-ка, быстро извинись!

Малой вырвался, снял куртку с вешалки и убежал на улицу.

«Зачем? Зачем ты это делаешь?» – крутилось у Него в голове.

«Почему нельзя просто жить дружно? Ведь это так приятно! Почему ты рад плохому? Ты плохой, а я добрый. Добро всегда побеждает зло!» – эту мысль прервало воспоминание. Перед Ним всплыла картина: мужик со звериным дыханием у гаража. «Ты плохой!» – сказал тогда тот Ему. Он вспомнил, как разбежались Его «друзья» и бросили Его одного. Он осознал, что и остальные ребята молчат и боятся сказать хотя бы слово за этим столом. Он пристально посмотрел в глаза кузена. Его ехидный и злорадный взгляд в ответ, делал ещё более обидным тот факт, что младший брат сейчас наверняка где-то сидит и плачет от несправедливости.

«Ни с кем не дерись. Тяжелого не поднимай. Кость ещё не срослась, как полагается» – вспоминал Он слова врача, после снятия гипса.

Он выглянул в окно и увидел во дворе младшего брата. Тот с разбегу стопой пенал по дереву. С веток сыпался снег, и это ещё сильнее будоражило мальчика.

– Пойдём во двор, раз такой смелый! – сказал Он кузену.

Они спустились вниз и, только выйдя из подъезда, Он ударил зачинщика левый рукой. Малой, недолго думая, переключился от дерева на противника и тем же ударом стопы с разбегу впечатал того в стену дома. Они нанесли ещё несколько профилактических ударов ногами. Кузен орал всё это время, как резаный. Папа выглянул с балкона. Такой взгляд своего отца ни один сын, ни с чем, не перепутает. Этот взгляд вшит в ДНК ребёнка. Это именно тот взгляд, после которого непременно получишь по ушам!

«Он лежал на траве и корчился от боли, но кто-то подхватил Его за спину и мягко поднял. Тогда, он почувствовал – это был брат!»

Их компании не любила имён. У каждого было прозвище согласно ампула.

Резвый. 11 лет. Бегает быстрее всех. Не любит, когда друзья его заводят скучные разговоры с соседскими девчонками, он всегда их забирал из этой, как ему кажется, удручающее обстановки. Он не ждал остальных и, как правило, самый первый оказывался на футбольной площадке, носясь с мячом в одиночку и что-то себе комментируя.

Смелый. 11 лет. Бегает хорошо, но естественно не может угнаться за Резвым. В общении с девчонками со двора любит над ними громко подшутить, а своих друзей, при первой же возможности, подколоть. Он самый первый прыгает в воду с новой высоты, забирается на любое дерево и перелазает самый опасный забор. Ещё одной его особенностью является то, что он ни капельки не боится собак, поэтому все прячутся от них за Смелым.

Средний. 10 лет. Так, Он сам себя назвал. Средний брат. Бегает, как Смелый, а по смелости не уступает Резвому. Девчонки любили с ним поделиться, по-дружески. Ребята знали, что Средний надёжный человек, если нужно отмазать перед родителями.

Малой. 8 лет. Младший брат Среднего. По скорости и смелости никому не уступает, учитывая его возраст. Все говорят, что если бы ему было 10 лет, то он бы всем нос утёр. Его больше всех любят соседские девчонки. Он открыто признаётся в чувствах и не стесняется обращаться к ним словами «красавицы» или «родные». Своим друзьям может сделать замечание, если те паясничают. Девочки называют его защитником.

Мудрый. 12 лет. Друзья поначалу хотели прозвать его «тихим», но он настоял на своём. Мудрый был самым высоким, и когда приходилось разговаривать за всю компанию, то выступал всегда он. Мудрый не любит лазать по деревьям или прыгать с высоты в воду, его главный задачей является знакомить ребят с новыми фильмами и мультиками. Пока компания играет футбол, Мудрый, тем временем, сидит со своей подругой на скамейке, утыкается в планшет и только изредка выкрикивает советы игрокам на поле. Мудрый единственный из ребят, кто учится в другой школе. Через него друзья познакомились с пацанами, что живут через дорогу.

– У нас должен быть свой распорядок! Если мы будем сидеть дома, то родители обязательно отправят нас по деревням! – начал Средний.

– Впереди три месяца, – задумался Мудрый.

– Мы должны просыпаться раньше всех в доме и встречаться на площадке! – предложил Резвый.

– Можно кушать друг у друга, по очереди, тогда родители точно никого из нас не загонят, до ночи! – добавил Смелый.

Малой стоял, нахмурившись. Резвый обратил на это внимание.

– Что случилось? – спросил он у Малова.

– Бабушка звонила Папе и сказала, чтобы из нас двоих, хотя бы меня отправили в деревню! – возмутился Малой.

– Значит, нужно тебя отпросить, – сказал Мудрый.

Они пошли в направлении дома Среднего и Малого.

«Вместе мы сила!» – крутилось в голове у Мудрого.

«Круто! Целое лето впереди! Надо обязательно построить шалаш на гараже!» – планировал Резвый.

«Интересно, как можно научиться кидать камень так, чтобы он летел не по навесной, а словно пуля набирал ход, проходя по прямой?» – абстрагировался Смелый.

«Ну, нет!» – вскрикнул про себя Средний.

«Только не это!» – прочитал мысли старшего брата Малой.

У подъезда стояла зелёная машина. Сомнений быть не могло – она приехала!

Братья посмотрели друг другу в глаза с взаимным сожалением.

– Это, та самая? – спросил Смелый.

– Да, блин, собственной персоной! – ответил Средний.

– И что теперь делать?

– Я сам пойду! – ответил за двоих братьев Малой, – Не хочу, чтобы вы из-за меня отдувались. Поеду в деревню. Сегодня же попрошу Папу меня туда отвезти. Всё лучше, чем с ней!

– Так дело не пойдёт! – вмешался Мудрый.

– Да, надо подумать… Время ещё есть, но Малого скоро начнут искать, – подметил Средний, – да и меня, в том числе! Но я лучше приду, сегодня поздно, получу от Папы и сразу лягу спать, чем с ней сидеть! Жуть!

– Нам нужен план! Ты же у нас Мудрый, ты же голова! – с этими словами Резвый весело растрепал тому прическу.

– Я смотрю вам радостно? – вскрикнул Малой.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – приободрил Малого Средний.

Они залезли на «свои» гаражи. На данном маршруте была изучена каждая деталь. По ощущениям пальцев ног, даже с закрытыми глазами, каждый из них был способен распознать любую воротину, а пальцами рук крышу того или иного гаража. К их месту было проложено три тропы. Обычно ребята разделялись, чтобы задействовать каждую из них. Так у охранника оставалось меньше шансов. По сей день, не один из числа компании пойман ещё не был, мелкие камни, выпущенные из рогатки озлобленного сторожа, пролетали всегда мимо. Это добавляло антуража. Собаки тоже давно охотились за ребятами, но, то и дело не поспевали за ними.

– Ты снова поешь эту чушь из рекламы? – Средний слегка толкнул Резвого.

– Да-да! – подхватил Мудрый. – Потом, из-за таких как ты, в голове па-па-па, та-та-та!

Резвый продолжал паясничать. Согнув руки в локтях, он изображал курицу и громко запевал. Это развеселило Малова.

– Ну, ты и придурок! – приобнял певца Смелый.

Ребята несколько минут обсуждали свой план. Как оно и бывает в детских замыслах, успех его исполнения зависел, по большей части, от лояльности родителей.

В подобных случаях, происходит дуэль. По одну сторону стоит строгость родителя-воспитателя, а по другую лица и глаза детей, произносящие раз за разом, словно мантру: «Пожалуйста, ну пожалуйста!»

В этом деле важно выбрать правильный момент и делать акцент естественно на папе. Отцы, по своей природе, больше склонны к благородной лени. Им легче просто удовлетворить, казалось бы, обычную просьбу своего чада, и заработать при этом колоссальное количество одобрительных выкриков и объятий в свой адрес, чем выстраивать длинные и стратегические отношения.

Другое дело, это мамы. Они убирают, стирают, готовят, лечат, делают уроки и, при этом, всякий раз встречается с неблагодарностью. И как бы тяжело не было матери отказывать своему дитю, она зачастую именно так и поступит, жертвуя куском своего любящего сердца, ради привития дисциплины. «А по-другому и слушаться перестанут!»

Резвый: исходная позиция – соседний подъезд; задача – разбежаться и ударить по переднему колесу зелёного автомобиля так, чтобы сработала сигнализация; цель – его владелица должна выйти во двор, чтобы посмотреть, что случилось. Если этого, вдруг, не произойдёт, то продолжать набеги до тех пор, пока цель не будет достигнута.

Мудрый, Средний и Малой: исходная позиция – лестничный пролёт, что на один выше входной двери; цель и задача – всеми правдами и неправдами убедить Отца в том, чтобы тот не отправлял Малого в деревню и, желательно, чтобы разрешил остаться у Мудрого до тех пор, пока это чокнутая женщина не уедет.

Смелый: исходная позиция — квартира, так как он живёт в одном подъезде со Средним и Малым, только на первом этаже; задача – смотреть в окно и, как только он увидит, что женщина вышла к своему автомобилю, не давать той зайти в подъезд. Либо подпереть дверь, либо встать у неё на пути — как угодно!

Дальнейшие действия: после того, как каждый выполнит свою задачу, Мудрый, Средней и Малой забегут к Смелому домой. Тот, в свою очередь, убедившись в том, что ребята в квартире и тётке на глаза не попадутся, разблокирует дорогу в подъезд. Резвый будет ждать остальных на углу дома и как только женщина поднимется наверх, тогда ребята выйдут на улицу. Далее, по инерции – скорее всего обратно на гаражи.

Отцу ещё не было и 40 лет, он большую часть своей жизни прозанимался спортом, и ему не составило труда поймать Резвого на противоходе, когда тот в очередной раз направлялся к зелёному автомобилю.

– Оставь это милое дитя, не злись ты на него, так! – выкрикнула младшая сестра бабули из окна.

– Тётя моя милая, мне бы просто узнать, что этот голубчик тут позабыл? – в саркастической манере произнёс отец.

Резвый по запаху почувствовал, что они уже успели продегустировать настойку гостьи.

– Ну что он такой злой? Давай, его к нам! Накормим, пригреем, а заодно и поговорим! – предложила тётка. – Я надеюсь, ты не против, милок?

У Резвого в этот момент душа ушла в пятки.

– Конечно, он не против! Я знаю этого мальчика с самых пелёнок, очень хороший ребёнок. На него это не похоже… Его и вправду стоит пригреть! – Папа приобнял Резвого ещё крепче и краем рта, так, чтобы тётя не увидела движения губ, произнёс: – Где эти двое?

– Я… я не знаю…

– Мы уже идём! – Отец начал движение, сопротивляться было бесполезно. – Странно! Дверь не открывается!

Папа стоял у двери и дёргал за ручку с растерянным взглядом.

Всё это время Смелый в ужасе смотрел в окно, но в последний момент понял к чему всё идёт, и успел заблокировать шваброй дверь в подъезд. Мама растила его одна. В это время она смотрела сериал в наушниках. Смелый оценил обстановку и побежал наверх по лестнице к остальным.

– Папа очень злой? – спросил Средний.

– А она точно на балконе? – метался Малой.

– Да, ребят, всё пропало! – выдохнул Смелый.

«Небо голубое, по Цельсию – 24, но что-то ветер приутих. Воздух стал тяжелым, жидким, и не может Он ходить. Трава зелёная желтеет, ведёт себя так, словно находится на дне океанского покоя и живёт в воде, колеблясь. Что же мешает здесь дышать?»

– Надо во всём сознаться! – твёрдо и членораздельно произнёс Средний.

– Ты уверен? – удивился Мудрый.

– Да, – ответил Средний, как отрезал.

Он вспомнил, как ему было не по себе после той ситуации с Сестрой, вспомнил, как ему сразу стало легче, как только он сознался в том, что припрятал дневник. Средний понимал, что у те события — от него не зависели, а неправильные поступки — не имели смысла. А в эту секунду он осознавал, что его друзья пошли на это дело, только лишь по одной причине — помочь.

«Надоело!» – что она вечно так больно кусает за ухо, хотя он уже жаловался на это Маме.

«Достало!» – что дети не могут спокойно находиться у себя в доме, а вместо этого им приходится наблюдать за курящей женщиной и выслушивать от неё то, что не имеет для братьев никого смысла.

«Осточертело!» – что вот уже столько солнечный дней может пройти мимо в этой деревне, где нет его друзей и куда давно уже практически никто не приезжает.

Скандал случился. Бабушкина сестра тут же уехала, несмотря на то, что успела немного выпить.

Он лежал под кроватью и плакал. Его разрывало от смешанности чувств – облегчение и сожаление в одном флаконе. Душе стало свободнее от высказанного, но новые границы дозволенного ещё не умещались в детскую психику. Он сделал шаг и занял позицию, хочешь – не хочешь, но за это придётся отвечать и правоту свою отстаивать. Аргументы были не в пользу Среднего. Он уступал, участвуя в честном разговоре с родителями. Они указали Среднему на то, что бабушка и дедушка их сильно любят и всегда с нетерпением ждут. В ответ на это, он решил грубо нарушить правила и перешел на шантаж:

– Если вы меня или брата туда отправите, то и я им всё выскажу!

Тогда Отец впервые в жизни всерьёз ударил сына и велел тому убираться. Малой не понимал, что ему делать, он тоже попал под горячую руку. Младший брат подошел к Среднему и сел на край кровати, вытирая слёзы.

– Ничего страшного, я с тобой! Мы сбежим, если захочешь. Пусть с дочкой лучше своей разберутся! Она, небось, там, в деревне, с ними курить уже начала! – с этими словами Малой сорвал занавеску, карниз слетел с одного из двух креплений и остался висеть вниз.

Зашла Мать и отшлёпала Малого. Средний лежал под кровати в полной растерянности. «Так вот она жизнь, какая?» – впервые он задал себе этот вопрос – главный вопрос в его жизни…

Шалаш был возведён прочно и отлично вписался на гараже. Сам процесс его строительства увлёк ребят настолько, что им не хотелось останавливаться. Они с каждым днём совершенствовали и укрепляли свою конструкцию. Спустя неделю в нём можно было вполне комфортно покушать или поиграть в карты. Места всем хватало. Стены выдерживали любую непогоду, а крыша была застелена плотной клеёнкой, так что дождь был не страшен. В начале лета стояла идеальная погода для того чтобы часами там находиться, но со временем летний зной буквально выкурил ребят из шалаша.

– Что делать в такую жару? – недоумевал Резвый.

В прошлые годы на каждые летние каникулы детей развозили по деревням. А там жара это огромный плюс, значит, речка будет лучше прогрета. Ведь самый популярный вопрос, перед тем как нырнуть, и у детей и у взрослых по всему миру, это: «Вода тёплая?»

Поблизости ни речек, ни озёр не было, а в городской реке даже рыба не плавала, настолько она была загрязнена. Смелый был единственным из компании, у кого не было родни в деревне, поэтому всё лето он обычно проводил с матерью. Но особо не жаловался, они практически каждый год ездили на море. Из ребят этим мог похвастаться, помимо Смелого, разве что только Мудрый. И то, тот был там однажды и довольно давно.

– Я вспомнил! – осенило Смелого. – В такую погоду нужно кататься на великах. Я всегда так делал.

– А как же Резвый? – вмешался Средний. – Да, и у Малого велик уже слишком малой, даже для него.

– Ну, мы будем бежать рядом, а иногда можно меняться! – попытался приободрить друзей Резвый.

– Мне всегда бывает обидно за тех пацанов, которые единственные без велосипеда и бегут за остальными. Это печально! Либо все, либо никто! – высказал своё мнение Мудрый.

– Да, нормально… – Резвый понимал, что Мудрый прав.

– Неужели Папе жалко денег купить мне велас? – нахмурился Малой.

– Мы не станем у него ничего просить! – сказал Средний. – Давайте сами заработаем!

Ребята оживились и побежали к газетному киоску, чтобы купить листовку с объявлениями о работе. Они вернулись к шалашу и принялись изучать вопрос.

Резвый был сиротой, его растила одна бабушка. Он видел в друзьях свою семью. Резвый никому из них не завидовал, но в душе всегда чувствовал, как ему не хватает нормальной обуви, шампуня, постели, стабильного питания. В школе над Резвым бывало даже подшучивали, когда тот приходил в потрёпанной одежде и порванной обуви. Он сильно обижался на одноклассников, но виду никогда не подавал. Своим ребятам Резвый об этом не рассказывал, но они без лишних слов всё чувствовали и особенно его оберегали.

– Малой, я думаю, ты не станешь возражать, если сначала мы купим велосипед Резвому? – спросил Средний мягко посмотрев на своего младшего брата.

– Конечно, нет! У меня хоть какой-то велик есть, я пока что на нём буду рассекать!

Малой выкинул свой велосипед прямо в мусорный контейнер, ровно в тот день, как только сел на него снова.

– И колесо «восьмёркой», и колени об руль цепляются, и сидение заваливается! – негодовал Малой.

Велосипед Среднего был более или менее. Не сказать, что очень крутой, но и плохим его тоже не назовёшь — обычный. Чуть лучше был велик у Мудрого. Самый навороченный у Смелого. И того, три велосипеда на пятерых.

– Я думаю найти работу на двоих, так, мы будем работать по очереди, а остальным, тем временем, как раз достанется по велосипеду!

После слов Мудрого ребята приободрились.

– Малой, тебе повезло больше всех – ты будешь кататься каждый день, – сказал Мудрый.

– Почему? – удивился Малой.

– Я сказал владельцу бочки с квасом, что нам по 14 лет. Он не поверит, что тебе столько.

Малой немного поупирался, но в итоге согласился. Его окончательно успокоила фраза старшего брата:

– Ты как раз хорошо научишься кататься на большом велосипеде, чтобы потом ни от кого не отставать и не падать!

Средний знал, на что надавить.

Но долго поработать у них не получилось. Мама Смелого проезжала мимо, и обнаружила своего сына и Среднего — сидящими под зонтом рядом с бочкой, и развивающими квас по стаканчикам. Женщина была в ужасе. Она не обратилась в полицию только лишь потому, что вмешался Отец. Он успокоил соседку и пообещал, что разберётся сам.

Бочку арендовал молодой парень с соседнего района, и не составило никаких проблем донести тому, что ребята у него больше не работают.

– Ты хоть паспорт в следующий раз спрашивай! В 14 лет у пацанов уже щетина растёт, а эти, вон, совсем ещё сопляки! – предъявил свою претензию Отец.

– Да, я вижу, не Слепой! – ответил парень. – Я наоборот хотел ребятам помочь, они другу своему на велосипед собирают. И твоему младшему брату тоже, разве не так? – он посмотрел на Среднего.

– Сын, а ты ничего не хочешь мне сказать? – Отец внимательно смотрел Среднему в глаза, пытаясь уловить эмоцию ребёнка. – Ладно, дружище, извини, если наговорил чего лишнего! – с этими словами они с парнем пожали руки и разошлись.

Малого отправили в деревню. К тому времени мама Смелого дала сыну денег на покупку велосипеда для друга. Мудрый разбил свою копилку, а Средний, никому ничего не сказав, продал старый телефон сестры. Кое-какие сбережения оставались после продажи кваса.

– Этого должно хватить!

Так быстро Резвый ещё никогда в своей жизни не бежал, как в тот день. Он молнией летел к магазину. Ребята, естественно, за ним не поспели, поэтому первую несколько минут Резвый в одиночку начал прицениваться. Велосипедов было больше сотни. Ребята не торопились с выбором. В конечном итоге они остановились на самом оптимальном по цене и качеству «BMX» -е.

– У нас тут хватит на мороженое! – перебирал сдачу Мудрый. Закинув деньги в карман, он вскрикнул: – Ну, вперёд! Только не быстро!

Резвый не верил своим глазам, ему хотелось, и смеяться и плакать, одновременно. Он забрался на новенький скоростной велосипед чёрно-салатового цвета и начал крутить педали, колеса пришли в движение. Друзья бежали рядом и по очереди подталкивали его под спину. Они кричали и подпрыгивали. В их ладонях текла любовь, Резвый чувствовал её своей спиной. Он ощущал всем своим добрым сердцем: «Я не один, я кому-то нужен!»

Что может быть лучше, чем настоящая дружба?

Теперь они вчетвером, с раннего утра до позднего вечера, рассекали всё новые пространства на своих велосипедах. Им покорялись улица за улицей. Так проходило их первое знакомство с городом без сопровождения взрослых.

– А вы тут откуда?

– Эй, а ну дай мне прокатиться!

– Держи их!

– Бросай камни!

Они успели скрыться. Тех ребят было больше, но у них не было велосипедов, поэтому они не успели за компанией.

«Почему мне так страшно?» – крутилось в голове у Смелого.

«Тут не будем больше ездить!» – думал Мудрый.

«Что ж они все такие злые?» – недоумевал Резвый.

«Одного из них я знаю, он приезжал в деревню. Доберусь же я до каждого из вас!» – злился Средний.

Они подъехали к своей школе, что находилась рядом с домом. С 1 сентября и Мудрый будет с ними учиться, мама пошла ему навстречу, да и директор был не против – у него были очень хорошие оценки.

– Вот твари, а! – воскликнул Резвый.

– Их там было человек 20, не меньше! – подхватил Смелый.

– И как они только друг друга запоминают? – неодобрительно произнёс Средний.

– Нам надо расширяться… набирать новых ребят в команду, – Мудрый смотрел куда-то вдаль, на друзей это произвело впечатление.

– Хорошо, что Малого с нами не было! Они бы его наверняка схватили!

Малой к тому времени разработал план побега.

– Я видел, как ты куришь, и могу рассказать твоему старшему брату!

– Ах ты, сопляк! – подросток схватил Малого за шкирку. – Зачем тебе это? Твоё, вообще, какое дело?

– Я ничего не расскажу, если ты поможешь мне уехать в город. Я слышал, тут есть автобусы.

– А твой дедушка знает о том, что ты затеял?

– Если бы знал, то я бы тебя не просил! – Малой отдёрнул кисть подростка и выпрямился в плечах.

– Ну, ты же понимаешь, что если он узнает, то мне влетит от твоего деда больше, чем от старшего брата.

– Да, но как он узнает? Я ему ничего не скажу!

– Вот теперь я вообще не знаю, можно ли тебе доверять, после такого шантажа…

– А ты бы по-другому не согласился! А я хочу домой, к друзьям.

– Тебя же начнут искать. Ты понимаешь, будут проблемы? – подросток пытался вразумить ребёнка, но Малой твёрдо стоял на своём.

Они пошли в направлении остановки. Автобус до города шёл каждые два часа, а путь занимал не дольше сорока минут.

– А куда мы пошли, у тебя деньги на билет есть?

– У меня – нет! Ну, ты же у нас взрослый, а денег нет, бестолочь! – пренебрежительно произнёс Малой.

– Да, ты вообще тут попутал! Ты как со мной разговариваешь? – подросток влепил хорошего пинка под зад наглому мальчику, но одного не хватило. Малой угомонился только после четвёртого.

– Ай! Больно ходить уже! Отстань, дубина! Сколько надо денег-то? Я знаю – у сестры есть.

Малой попросил денег у Сестры, она была удивлена, потому что он ни разу до этого к ней с подобной просьбой не обращался, но всё же дала на «мороженое».

– Твой дед точно меня убьёт, если узнает…

Они подошли к автобусной остановке и сели на скамейку. Некоторое время каждый из них, молча, думал о своём.

– А как ты будешь от вокзала до дома добираться? Не заблудишься?

– Я знаю адрес, дойду пешком! Буду спрашивать дорогу у прохожих. Всё лучше, чем тут торчать! – Малой нахмурился, скрестив руки на груди, он обиженно смотрел на дорогу. – И где этот тупой автобус?

Автобуса они так и не дождались, но вместо него к ним прибыл человек. Соседка сразу почуяла неладное и повела ребят к дому Малого.

– Так, мне будет спокойней. Если вам действительно куда-то надо, то вы могли бы и со мной добраться до города, но зная твоего дедушку, он бы тебя не отпустил! Тем более в сопровождении этого куряги.

– Вот, видишь? Все знают! – Малой посмотрел на подростка, тот в эту секунду принял решение сбежать, пока не поздно.

– Пускай, бежит! – сказала соседка. – Он уже большой мальчик, а вот у тебя осталось совсем немного времени, чтобы придумать себе оправдание!

Они стояли около ворот частного дома.

– Я всё понял! Больше не буду! Честно…

– Это ты не мне объяснять будешь, а своему деду с бабушкой, – с этими словами соседка открыла дверь, и держа Малова за ручку зашла во двор. – Есть тут кто?

– Здравствуй! – Бабуля удивлённо посмотрела на внука и соседку, по ней было видно, что она в процессе готовки.

– Кто там? – раздался голос из огорода.

– Сам посмотри, у меня там подгорает! – Бабуля забежала в дом.

– Иду, иду! – громким басом прокричал Дед.

«Идёт, идёт…» – крутилось в голове у Малого.

Дедушка для всех был знатною фигурой.

В молодости, говорят, что гнул он арматуру.

Сердце доброе, большое – любит Дед людей,

И никогда не промолчит при виде сволочей!

Справедливый, очень грозный, любит он порядок.

А соседи без него не вступят и ни шагу.

Сына своего, до школы, он водил на кросс.

С первыми шагами в форме, отдал того на бокс!

Простить он мог кого угодно, чистая душа,

Только не прощал Дед тех, кто врал ему в глаза!

Внук не стал обманывать Деда и во всём сознался. Соседка ушла по своим делам, а бабуля продолжала возиться на кухне. Они прошли вглубь огорода и сели на сколоченную лавку, под тенью грецкого ореха.

– Ты собирался от вокзала до дома дойти пешком?

– Да, Дедушка, – Малой сидел, опустив свои глаза.

– А что бы ты сказал родителям?

– Я ещё не придумал… ну, не ещё, а вообще. Я не собираюсь больше…

– Я сам тебя отвезу до дома, иди, собирай свои вещи. Но теперь ты знаешь, что прежде чем что-либо подобное совершать, для начала попробуй поговорить со взрослыми! Договорились?

– Да.

– Тебе сейчас в это трудно поверить, но я тоже был когда-то таким же мальчишкой, как и ты, а потому всегда тебя пойму.

– А что я скажу дома? Мне очень стыдно! – у Малого текли слёзы.

– Успокойся. Это не твои заботы. Я им сам скажу, что надо! – Дед посадил Малого на колени и крепко обнял.

К вечеру Малой был уже дома. Он первым делом вышел из квартиры и побежал к футбольной площадке, но друзей там не было. Тогда, он побежал к шалашу, но и там никого не оказалось. Малой решил посмотреть за школой – тщетно! Он долго бродил по соседним дворам, как, вдруг, до него донёсся знакомый смех. Ребята уехали на велосипедах.

«И у Резвого есть велик, круто!» – думал Малой.

Он хотел было выйти к ним на встречу, но что-то его остановило, и Малой остался стоять на углу дома. Его сердце сжалось от обиды, а с его глаз потекли слёзы.

«Им и без меня очень весело…»

Впервые в жизни он почувствовал одиночество.

Малой успокоился, взял себя в руки и вышел из-за угла. Он окрикнул ребят. Увидев Малого, друзья стали в несколько раз веселее. Все, как один, они побросали свои велосипеды и начали кружить в объятиях своего друга. Печаль Малого отступила: «Я не один! И как я мог подумать, что больше не нужен своим друзьям!»

– Чур, он со мной! – вскрикнул Резвый.

Усадив Малого на раму велосипеда, они поехали к футбольной площадке. Ребята по очереди рассказывали Малому историю за историей, которые тот пропустил. Он изумлённо их слушал, его счастью не было предела. «Тут лучше, чем в деревне!»

После, Малой поведал о своём неудавшемся побеге. Компания покатилась со смеху.

Спустя пару дней Отец купил младшему сыну велосипед. Дед умел указать на ошибки своему сыну, а тот никогда не пренебрегал его советами, касаемо воспитания. Тем же вечером Отец решил поговорить со своими сыновьями. В конце содержательного и эмоционального разговора они обнялись. Кухня наполнилась любовью и пониманием. Мама, молча, смотрела на эту картину со стороны и улыбалась. Отец жестом велел той уйти прочь. Детей это здорово развеселило, они понимали, что это он в шутку.

– Эй, так нечестно! Мам, иди к нам!

Вся семья была в сборе, не хватало только сестры.

Сестре же, тем временем, скучать не приходилось. Она проживала своё первое эмоциональное лето. У неё появился парень – первая любовь. Песни, что она слушает с ним во время свиданий, ещё на много лет, останутся в памяти ярким пятном. Именно так работает восприятие во время полового созревания. Своя «песня».

Дружба ребят крепчала, и родители решили вывезти детей на озеро, поиграть в волейбол, нажарить купаты и немного развеется самим. Они выехали на трёх машинах, погода стояла замечательная.

Бабушка Резвого в последнее время совсем неважно себя чувствовала и осталась дома. Отец принёс старушке фрукты и пожелал ей крепкого здоровья. Он лично поручился за сохранность её внука.

День прошёл на «отлично».

«Небо голубое, трава зелёная, по Цельсию — 24. Ветер приятный дует спину. Всё прекрасно. Он проживает своё лучшее лето».

Но, его прервала школьная линейка, так что было пора садиться за учебники.

– Пока не сделаешь уроки, на улицу не пойдёшь! – Мама была непреклонна.

Среднему было не сложно делать уроки. Его не смущало то волевое усилие, что приводит мозг в движение при решении различных задач. Основная причина, по которой он не был согласен с Матерью – это несвоевременность выполнения домашнего задания! Всякий раз, после пяти уроков он планировал, как можно быстрее прийти домой, чтобы покушать и успеть поиграть с друзьями, пока солнце не зашло. А вместо этого Средний получал два дополнительных часа занятий за учебниками своей комнате. Его детский организм и так изрядно себя сдерживал, загоняя в строгие рамки, только чтобы не получить «двойку» за поведение. Тогда, об улице можно вообще забыть. Естественно, Мама хотела как лучше, но она не понимала, что ребёнку нужен перерыв, моральный отдых. А, принудительно садя того за учебники, Мама становилась частью школы, негатива, упущенных дней.

Средний чувствовал проблему, но ему не хватало зрелости, чтобы доходчиво и внятно обрисовать свою позицию. В конечном итоге, на выходе получался эмоциональный выкрик, типа: «Надоела эта школа!»; «Меня уже тошнит от этого!»; «Ма, я не хочу!». Данные реплики сына, лишь ещё больше укрепляли мнение Мамы о том, что она всё делает правильно.

Картина сложилась следующая: Средний, уставший после пяти уроков, приходит домой и продолжает работать за учебниками. Далее, он отчитывается перед Мамой и выжатый, как лимон выходит на улицу к друзьям. Там, он начинает активно проводить время, но друзей надолго не хватает, потому что многие из них уже наигрались. Плюсом ко всему, Средний пропускает все интересные события, а бывало и такое, что ребята уезжают на велосипедах в то время, пока Средний с Малым делают уроки, и по итогу братья даже не знают где сейчас их друзья и со скукой смотрит друг на друга. Вскоре, заходит солнце, и детей загоняют домой пораньше потому, что уже не лето, на улице прохладно, да, и в школу на завтра пора собираться. Тогда, Средний заходит домой, Отец смотрит телевизор, а Мать разговаривает по телефону или пьет кофе с соседкой на кухне. Братья тем временем страдают от скуки до самого их сна. Наутро, Средний встаёт с кровати в ужасным настроении, понимая, что после пяти тяжелых уроков его тюрьма на этом не закончится, а продолжится в этом доме. Это же настроение безысходности ребёнок приносит с собой в школу, и одно другое морально добивает.

– С Вашим сыном что-то не так, – классный руководитель позвонила Маме по телефону в один из тех скучных вечеров, пока Средний сдержанно ненавидел эту жизнь своей комнате, – его оценки скатились! Домашнее задание выполняет «а бы как», да, и почерк стал хуже! Я вас информирую… ребёнок то у вас способный, не хотелось бы его сейчас упустить, на начальном этапе. Возможно, вам с мужем следует быть с ним чуточку строже? В общем, приглядитесь к нему, пожалуйста!

Мама договорила, повесила трубку, а после обратилась к мужу:

– Говорила же я тебе, что я с ним не справляюсь! Звонила его учительница…

Отец, молча, выслушал супругу и позвал старшего сына.

Чего-чего, но такого Средний точно не ожидал услышать. Его наказали, на целую неделю!

– Будешь сидеть дома, пока не исправишься!

Средний залез под кровать, и закипал там от гнева и обиды. Он чувствовал, что его существо надламывают и всеми силами этому сопротивлялся. Психика не знала, что делать. Она всячески оберегала Среднего от нервного срыва, и всякий раз нашептывала в сознании: «Ничего, скоро каникулы. День рождения. Новый год. Лето…», но такое наказание было чересчур. Психике ничего не оставалось, кроме того, как сорваться: «Два идиота! Вы что творите? Дайте ребёнку выдохнуть! Пусть делает домашнее задание по вечерам, как все нормальные дети! Вы считаете себя умнее остальных? Думаете, если он выполнит его днём, то так будет лучше для него? Нет! Так удобнее только вам двоим, чтобы один придурок – выпил пива после работы и тупил в ящик, а вторая курица — скинула с себя, как можно пораньше, строгий материнский облик, чтобы вести пустые разговоры с себеподобной особью на кухне! Вы что творите? Неужели сами не видите — сколько им задают на выходные? Ребёнок не отдыхает! Ну, ничего. Я вам обещаю, как только он подрастёт, тогда вы оба ответите сполна! Ответите за всё: за тупость, за отстраненность, за излишнюю строгость!»

Средней закурил свою первую сигарету, когда ему едва успело исполниться 11 лет. Он стал неприветлив и агрессивен. Старался сидеть за последней партой и вместе с двоечниками обижал отличников.

«Небо серое, трава холодная и сухая, по Цельсию — не важно сколько, очень холодно и сыро. Он чувствовал, что мёрзнет, он знал, что негде укрыться. Серое небо – его школа, а мерзкая погода – его родители. Куда от них деться?»

Он решил сбежать из дома. На улице стояла морозная зима, и по итогу никто из родителей этого даже и не понял, потому что Средний хорошенько промёрз, и ему пришлось вернуться спустя несколько часов. Он молча зашёл в свою комнату и укрылся пледом, сев на пол, Средний облокотился спиной о стену. Он думал, много думал. Вспоминал, как ему только что было холодно, одиноко, горько, досадно, обидно. Он плакал в чужих дворах. Снег шёл и скрывал его слёзы от прохожих. Он хотел заболеть, хотел, чтобы ему было плохо.

«Пусть видят, что мне плохо! Ведь им всё равно, что мне плохо… ведь они сами делают мне плохо! Хватит, отныне слёз! Я начну делать им плохо в ответ!»

Психика: «Я же вас предупреждала?!»

«Дома тепло, – думал Средний. – Я буду пользоваться этим теплом, одеждой и кроватью. Есть их еду. Но они не получат больше моей любви! Они мне впредь не родители! Может они меня, и, родили, но они мне не Мама и Папа! Я им обязательно отомщу!»

Однажды в доме разразился скандал между родителями. Средний обычно переживал в такие моменты, но на этот раз он спокойно улыбался. Это удивило Малого, тот грустно сидел рядом с братом и не издавал ни звука. Спустя время младший брат, всё же, спросил:

– Почему ты тогда улыбался?

На что Средний ему ответил:

– Они хотят, чтобы мне было грустно, но такого больше не будет! Когда мне бывало плохо, это не мешало им смеяться, а тем более улыбаться! Так, почему я должен грустить, когда плохо этим двоим?

Малой не мог поверить своим ушам:

– Это же, Мама и Папа! Ты, что, их не любишь?

– Я и тебя перестану любить, если будешь ко мне лезть со своей любовью, понял?

Малой заплакал от обиды и выбежал из комнаты. Это ненадолго прервало ссору. Отец решил проверить, что произошло:

– Он, что, тебя ударил?

Малой в ответ покачал головой и убежал на кухню, слёзы текли у того рекой.

– Ах ты, негодник! – с этими словами Отец зашёл в комнату.

Сын стоял напротив с зажатыми кулаками и нахмуренными бровями. Средний, по-животному громко, дышал через нос, и, глядя Отцу прямо в глаза, произнёс:

– На сколько лет тебя посадят, если расскажу всем, что ты избиваешь жену? А если ты меня сейчас тронешь, то я точно обо всём расскажу! Так что катись отсюда с этой женщиной, и не лезьте ко мне, два урода!

Правда, она одна. Она одна для всех живых существ. Одна для всех проявлений вселенной в этой бесконечности. Правда это то, что отрезвляет пьяного, усмиряет буйного, упрощает горделивого. С чьих бы уст эта правда не лилась, она на вес одинакова. Правда заложенная в слова существует отдельно от произносящего. Произносящий правду человек, лишь свидетель закона бытия, что ему приоткрылся. Он не владелец истины!

Слова сына так сильно повлияли на Отца, что тот расплакался и с того момента перестал ругаться со своей женой. Он возобновил тренировки по утрам и напрочь отказался от алкоголя.

Отец почувствовал, что в доме появился мужчина, пусть и моложе его на целых 24 года, но зато более совершенный и адекватный в своём проявлении.

Папа не понимал, как докатился до такого. Он столько лет добивался этой девочки, что родила ему троих. Он столько раз обещал свернуть ради той горы. Отец чувствовал, что она его прощает только потому, что любит. Мучается, но прощает. Папа стал причиной страданий, а не защитником своей женщины. Он сотни раз повторял, что никогда её не обидит. Грозился, что уничтожит любого, если только один волос упадёт с её головы. Отец не понимал, в какой момент времени он изменил самому себе, своим обещаниям. Не мог нащупать эту линию зайдя за которую превратился в урода, но принял этот факт за должное. Факт уродства! Он почувствовал, что не достоин своего отца в тот момент, когда его сын заговорил словами своего Деда.

Отец взял себя в руки.

Мудрый по уши влюбился. Она училась на класс старше и дружила со старшей сестрой Среднего. Они вместе с ней делали уроки, смотрели сериалы, ходили на танцы и на гимнастику, одним словом – лучшие подруги. В школе он не обращал на неё внимания – ей удавалось скромно сливаться с общей массой учеников. Но, в этот первый, по-настоящему весенний, солнечный день, Мудрому хватило каких-то нескольких секунд для того, чтобы узреть отдельный мир в этом существе.

Ребята сидели во дворе и играли в карты. Стол расположен под окнами Среднего и Малого. Сначала из подъезда вышла Сестра, а за ней появилась она!

Словно шелком сплетены её красивые пряди

Под лучами солнца, так мягко и нежно,

Переливаясь с весной, отражаясь во взгляде,

Те вызвали у парня страх и мятежность!

Разве быть такому, почему так красиво,

Что аж страшно от чувств и наитий?

Думал Мудрый зависнув в глазах её милых —

Этот взгляд, есть основа вселенских событий!

Её кожа драгоценнее алмазных покрытий.

В ней навеки останусь, и буду любить…

Спустя неделю ребята понемногу начали замечать, что Мудрый изменился.

– Он никогда раньше столько не шутил! Да, и особо не смеялся, – сказал Смелый.

– Вы, наверное, про Мудрого? Я тоже заметил, – Средний только что подошел к друзьям со своим младшим братом, но сразу понял, о ком идёт речь.

– Ещё одеваться начал как-то странно! Мы с этого начали, – обратился Резвый к братьям.

– Тихо! Вон, он идёт! – перебил ребят Малой.

– Это куда ты так надушился? – спросил Смелый, удивлённо глядя на своего друга.

– Да так, просто, – Мудрый вёл себя неестественно.

– У нашей Мамы похожие духи! – поморщился Малой.

– Они, что, женские? – спросил Резвый.

– Ни черта вы не понимаете, женские от мужских почти не отличаются! – ответил Мудрый. Так как он был постарше, ребята всегда ему верили на слово.

– Надо сказать Маме, чтобы мне такие же купила. Вкусно пахнут! – приободрил Мудрого Смелый.

– Но, как? У Папы тоже есть духи, но они не так по-женски пахнут, – не унимался Малой. Средний пихнул младшего брата локтем, по жесту было понятно, что правильнее тому замолчать.

– Почему мы все каникулы играем в карты? Притом и соседи уже ругаются! – негодовал Резвый. – Не знаю как вы, а я хочу поиграть в футбол!

– Я с тобой, – вскочил Малой, бросив карты на стол.

– Нам нужен вратарь! – Резвый поглядел на ребят, все кроме Мудрого были в кедах. – Ты, понятно – не пойдёшь! Смелый, ты же хорошо стоишь!

– А ты не хочешь поиграть? – спросил Смелый Среднего.

– Я останусь с Мудрым. Если что, мы позже подойдём.

– Ну, как знаете!

Ребята побежали к дому Резвого за мячом.

– Скоро в школу! Через пару дней уже! – выдохнул Средний.

– Ничего, зато не так далеко до летних каникул! И целых три месяца никуда не нужно будет ходить, никаких уроков! – радостно развёл руками Мудрый.

– А вам тоже на лето задают прочитать рассказы? – спросил Средний. – У нас никто в прошлый раз ничего не прочёл, да и училка не спрашивала даже. Зачем тогда задавать?

– У нас в той школе тоже так было. Думаю, все понимают, что летом никто ничего учить не будет! А зачем задают? Наверно для батанов!

– Да, тупизна конечно…

– Поиграете с нами в карты?! Привет! – Мудрый настолько внезапно вскочил со стола, что Средний даже отдёрнулся назад.

Сестра и подруга удивлённо перегляделись и подошли к мальчикам.

– Ты, что, нас поджидал? – спросила Сестра.

Девчонки начали хихикать, Мудрый покраснел.

– Нет, чего это ты взяла? Нас просто двое, а вчетвером интереснее играть, – протараторил он.

– Мы едва успели выйти из подъезда, и ты сразу… поэтому и решила так, – ответила Сестра.

Средний не понимал, что нашло на его друга, и ему ничего не оставалось, кроме того как сидеть молча. Мудрый не мог смотреть в глаза подруги и поэтому сконцентрировался на Сестре, так он казался чуточку собраннее. Но, вдруг, как гром среди ясного неба, раздался тонкий ангельский голосок подруги:

– Ты же тоже в нашей школе учишься?

– Да, а ты? – Мудрый завис в ёё глазах.

«Она со мной заговорила!» – вертелось в голове у влюблённого.

– Я тоже. Это же очевидно. Если ты отвечаешь «да», то, значит, понял – о который именно школе идёт речь! Зачем тогда спрашиваешь «а ты»?

Это был нокаут. Мудрый готов был сквозь землю провалиться. Но переселив себя, он твёрдо спросил:

– Вы куда? Можно вас проводить?

Сестра засмеялась и обратилась к подруге:

– Не обращай на него внимания! Я давно его знаю, он умный парень, у него даже прозвище «Мудрый». Может, он просто встал не с той ноги!

Среднего задело, что его друга так открыто анализируют.

– Вы лучше валите отсюда, если не играете в карты! Сами умные что ли? День и ночь всякую хрень смотрите и смеетесь, курицы! – Средний повернулся к Мудрому, ища в его взгляде одобрения, но его друг лишь растеряно смотрел себя под ноги.

– Мы можем погулять! Только сейчас мы вышли до магазина и обратно, – сказала подруга, глядя на Мудрого.

От услышанного, влюблённый провалился в иное измерение, но следующая реплика Сестры его здорово отрезвила:

– А он ничего тебе не скажет, если увидит вас?

– Ну, мы же по-дружески погуляем! Ведь, так? – подруга посмотрела на Мудрого.

Тот пребывал в полной растерянности, но первый аромат разбитой надежды уже ощущался. Он чувствовал себя глупо.

– Да, конечно по-дружески! А ты о чем подумала?

– Странный он какой-то!

Девочки ушли, воцарилась тишина.

«И, действительно странный!» – подумал Средний, но спустя считанные минуты до него дошло, что его друг только что вёл себя так же, как и он сам, когда разговаривал с той девчонкой, что сидела за партой позади Среднего.

«Мудрый влюбился, но неужели в мою сестру?» – Средний не воспринимал всерьёз вероятность того, что Мудрому могла понравиться её подруга, он считал её уродливой.

– А что? Скучно ведь! Думал погулять, – начал оправдываться Мудрый. Он впервые был таким растерянным в глазах Среднего.

– Скажи мне, кто из них? Сестра или подруга?

– Кто из них, что?

– Я никому не расскажу! Даю слово!

– Да ты о чем? Ну, ладно… подруга, конечно. Твоя сестра если честно немного страшненькая…

– Да что ты говоришь! Эй, подойдите к нам на секунду! Мудрый хочешь вам что-то рассказать!

Подруги возвращались из магазина и уже подходили к дому. Средний застал Мудрого врасплох. Мудрый смотрел на Среднего такими глазами, словно тот сдал его властям с поличным.

Говорят, что человеческий организм в критических ситуациях способен на многое. Мудрый, пусть и маленькое, но тому подтверждения. Возможно, его раскрепостило осознание того, что он во «френдзоне», а на дружеской волне гораздо проще проявить себя перед противоположным полом.

Ребята надрывались со смеха. Мудрый и не думал останавливаться, выдавая шутку за шуткой. Услышав веселье мама Среднего выглянула из балкона. Женщине хватило нескольких секунд, чтобы понять – кому именно из ребят посвящен этот сольный концерт. Она позвала свою дочь, велев той занести продукты домой. Сестра поднялась наверх, а подруга осталась дослушивать историю до конца.

– Мне нужна твоя помощь, кое-что надо будет сделать! Я уже попросила ребят, чтобы проводили твою подругу до дома.

– А что случилось? Мы с ней хотели вообще-то…

– Дочь! – перебила её Мать. – Я же не так часто тебя о чем-то прошу…

– Сестра выглянула из балкона, чтобы попрощаться с подругой, но обнаружила что ребят уже нет во дворе, а кричать вслед трём удаляющимся спинам, как минимум не по-женски.

Проходя мимо футбольной площадки Средний сказал, что пойдёт к друзьям. Мудрый и подруга остались наедине. Вся компания наблюдала за картиной разинув рты.

– Вы, что, застыли? Дай пас! – Средний нарушил ступор пацанов, но их любопытство не было предела.

Он обещал Мудрому, что никому ничего не расскажет, но компания и без того сразу обо всём догадалась.

– Она же страшная, – удивлённо развёл руки в стороны Малой. У братьев был одинаковый вкус на женщин.

Возвращаясь обратно, Мудрый не мог осознать до конца, что только что произошло. Он гулял с девчонкой, о которой думает каждую минуту своей жизни, с того момента как впервые её увидел. Пусть оно и по-дружески, это не имеет никакого значения. Пусть они и встретили по дороге друга её парня, который сказал что Мудрому «кранты»! Да, возможно не стоило так грубо отшучиваться, но зато она посмеялась. Она, которая есть подруга, любовь, ангельский голосок, что произнёс в ходе общения: «Мой парень занимается тхэквондо!» Любовь была сильнее страха, до тех пор, пока Мудрый понемногу не пришел в себя. Он понял, о ком именно шла речь. Этот парень учился на два класса старше, был на одну голову выше, и у того было ровно на один мозг меньше, чем у Мудрого. Он абсолютно не умел разговаривать, зато умел хорошенько бить ногой с развороту. Ходили слухи, что он выбил сразу два передних зуба одним ударом, когда кто-то решил над ним пошутить.

– Встреча с ним неизбежна, пацаны! – подытожил Мудрый.

– Ну, возьми кирпич! Хочешь, я сам его порву? – проорал Малой. – Или палку, например!

– Или давай вместе его отмутузим! – предложил Средний.

– Нет, ребята. Я сам. Это дело чести! Притом его друзья намного меня старше на целых 2—3 года! Не хочу, чтобы вам досталось!

– Тогда, мы можем отработать рогатками! Он по любому забьёт стрелу за школой, мы их достанем с гаражей! – оживился Смелый.

– Закрыли тему! Мне надо научиться драться…

Тогда они решили обратиться к папе Среднего, тот охотно согласился позаниматься с ребятами на открытом воздухе. Они провели пару тренировок, каникулы закончились. Отец собирал детей в 6 утра, и компании в один голос согласилась продолжить обучение перед уроками. Юные боксёры пахали в течение часа, затем бежали домой, принимали душ, завтракали и все вместе шли в школу.

Спустя пару дней Мудрый пришел на тренировку с приличным синяком под левым глазом.

– Так вот почему тебя вчера весь день с нами не было? – спросил Резвый.

– Как это случилось? Ты успел ему врезать? – возбудился Смелый.

– Ещё успею, я вам обещаю! – твёрдо сказал Мудрый.

Сложившаяся картина разожгла в Отце тренерские задатки. Он решил помимо азов классической боксёрской стойки, добавить к занятиям элементы самообороны.

Понеслась!

Лето напролёт ребята отрабатывали удары локтями, коленями, выполняли заломы, изучали броски. Средний и Малой увидели Отца в новом для себя свете, а Мама в свою очередь заметила, что муж здорово постройнел. В секцию попросилось ещё несколько пацанов, банда стала больше. К ней присоединились три мальчика, на пару лет старше, а остальные спортсмены были ровесниками Среднего. В конечном итоге численность группы составила 12 человек. Прогресс был налицо.

К концу лета Мудрый предложил новоиспеченной компании проверить свои силы, а заодно и поквитаться с обидчиками.

– Эти твари кидали в нас камни и хотели забрать велосипеды!

– Вот шакалы! – сказал Старший. – Надо тогда их точно наказать!

Старший, естественным образом, возглавил новую для себя компанию. Помимо этого он прекрасно знал, о каких именно шакалах идёт речь. У него уже возникали стычки в том районе.

Ребята шли за Старшим и всегда прислушивались к тому, что он им говорит. «А всё потому, что он всё правильно говорил!» Мудрый уважал Старшего и, в свою очередь, не любил когда кто-то с ним спорит. Одного мальчишку даже пришлось на время отстранить от компании, когда тот ослушался Старшего и продолжил носить с собой раскладной нож. Позже мальчик извинился и со словами: «Я всё понял!», выбросил при всех холодное оружие, как можно дальше в сорняк за домом.

– Запомните, братья, все мы люди и должны друг друга прощать! Но, самое главное, нам должно хватать сердца, чтобы признавать собственные ошибки! Мужчина! – Старший пожал руку мальчишке.

И всем стало понятно – он снова с нами. Он прощен.

Старший был младшим в своей семье, а его старшие братья все сидели в тюрьме. Их мать осталась одна с четырьмя детьми после того, как мужа застрелили. Сыновья пошли по стопам отца и по очереди загремели в тюрьму. Первый – за разбой; второй – за вскрытие квартиры; третий – за незаконное ношение оружия.

Старший был опорой для матери, её разбитое сердце справлялось по большей части благодаря чуткому подростку. Она часто ему повторяла: «Знаешь, чем мудрый отличается от умного? Умный — из тяжелой ситуации выкрутится, а мудрый — в неё не попадёт! Учись на ошибках своих старших, перед тобой уйма примеров!»

Он вспомнил слова матери, когда вёл ребят за собой. Бойцы разминались, их охватил азарт и адреналин. Драться «раз на раз» это не то же самое, что биться «толпа на толпу». Братское плечо всегда придаёт сил, но всё же, чем ближе к моменту «Х», тем сильнее подкрадывается волнение. Старший это учитывал и перед тем, как зайти на вражескую территорию, обратился к ребятам, собрав тех в полукруг.

– Не давайте им себя валить, не сближайтесь! Если кто-то из наших упал, то сразу помогайте ему встать. Рассредоточивайтесь так, чтобы друг друга прикрывать. Если кто-то из наших не вывозит или того щемят толпой, то выявляйте их сильного и бейте до тех пор, пока не вырубится. Распределяйте свою дыхалку, не торопитесь! Если приедет полиция, то разбегайтесь в разные стороны, двойками!

Старший разбил ребят по парам. Поиск «шакалов» начался!

– Ну, и кто из вас тут Старший? Ты что ли? Ну-ка, заходи сюда!

Резвый вышел из кабинета, на нём не было лица. Он сел к остальным на скамейку в коридоре отделения полиции.

– Что тебя спрашивали? Что ты говорил?

– Крайний раз предупреждаю, сейчас усажу в «обезьянник»! – в коридоре за ребятами приглядывал один из сотрудников. Его замечание подействовало на них, все замолчали. – А ты чего плачешь? К мамочке хочешь?

– У него нет мамы! – вскочил Малой.

Средний схватил того за плечо и резко усадил обратно.

– Слушай лучше своего брата, и сиди спокойно! Мы уже позвонили твоему отцу! А то, что у кого-то там нет мамы, мне наплевать! Вы родиться не успели, а уже представляете собой угрозу для общества! – капитан поморщился и продолжил перебирать какие-то документы на подоконнике.

Резвый плакал от обиды. Ему было стыдно, он готов был сквозь землю провалиться. Он всех подвёл. Да, не специально, но всё же именно он споткнулся и разбил локти и колени об асфальт. Ребята вернулись за ним. Первым на подмогу подорвался Старший, следом Средней и Малой. Схватили только их четверых, остальным удалось скрыться и, откровенно говоря, никто и не пытался тех поймать. Сотрудникам, чтобы разобраться в ситуации и поставить галочку, с лихвой хватало данного количества людей. Это система, тут людей по штукам считают. Старший, на случай отхода, был в паре с Резвым, потому что они бегали быстрее всех – это показали совместные тренировки. По данному принципу были разбиты и остальные пацаны. Мудрый и Смелый ушли в противоположном направлении и не видели, что из друзей задержали. Средний естественно был рядом со своим младшим братом.

Драка толком не успела развязаться, прелюдия длилась довольно долго и дежурная смена поспела спустя пару минут после вызовов. Встревоженные соседи начали звонить по очереди, поэтому полицейский автомобиль, как следует, прибавил газу.

«Когда нарушаешь закон, ты должен помнить, что превращаешься в ювелира. Тут всё имеет значение. Тебя будут рассматривать под микроскопом, а поэтому ты не имеешь право на ошибку!» – Старший вспоминал слова самого старшего брата, тот, когда напьется, всегда старался «посвятить» его в детали и правила «игры».

«Неужели всё так? Сейчас-то им нечего на нас шить… потерпевших нет. Побои – не думаю! Но, блин! А если бы была делюга по серьезнее, что тогда? Из-за одного развязанного шнурка на кроссовках попались бы все остальные? Хотя брат и учил меня, что если кого-то поймали, то лучше беги, ни то вменят группу лиц, а одному ещё можно побарахтаться, но как я мог оставить этого бедолагу? Из-за шнурков! Больше никаких шнурков!»

И снова в школу. Казалось бы, то же самое здание, те же помещения, одни и те же молодые люди, но всё меняется! Изменение происходит человеческой пропасти, из которой каждый с помощью пяти органов чувств осторожно поглядывает наружу.

Средний начал замечать, что некоторые одноклассники покуривают, большая их часть матерится, не стесняясь при этом девочек, да и тех это особо не смущает. Один рассказывал, как своровал коньяк из супермаркета, чтобы продать его соседу, но поймался охране и его чуть не забрали в полицию. Второй делился опытом своего первого алкогольного опьянения. Кто-то приводил факты, связанные с половой жизнью.

Средний молча слушал. Средний внимательно смотрел. Средний тщательно вспоминал. И, впервые в жизни, он объединил эти три основы: вижу, слышу, помню.

«Эти ребята моё зеркало. Я есть они. Они есть я.» Он не понимал, каким именно образом ему выразить эту истину. Она пронеслась мимолётным приятным ощущением по всему телу и растворилась без следа. «Я хочу это ощутить ещё раз!»

Он напряг своё восприятие на максимум, но ничего не получилось. И лишь только стоило ему расслабиться, как картинка вернулась и принеслась через его существо, только в более углублённом виде. Он сравнил это ощущение с тем, что возникает, когда видишь символику футбольного клуба в динамичной рекламе матча.

«Одно от другого отлично, но в основе оно одно!» – так, он изобразил свою первую гравюру. Смысловой эскиз содержал в себе четыре трёхлистных клевера, каждый из которых помещен в свою комнату. Альбомный лист был разделён с помощью линейки и ручки на четыре равных квадрата. Комнаты (квадраты) были соединены между собой тонкой линией, что проходила от основания клевера к следующему и, в конечном итоге, линия возвращалась к первому трилистнику, создавая замкнутую цепь. Первый клевер символизировал его самого; второй – одноклассника, что чуть не попался полиции; третий – озабоченного мальчишку; а четвёртый клевер – пацана, что впервые выпил. И в каждом из них он нашел себя.

Глядя на этот эскиз, Средний воспроизводил то яркое ощущение первой своей истины на протяжении нескольких дней, ровно до тех пор, пока не начал замечать её (эту истину) абсолютно во всём, что видит вокруг. Средний начал «щупать»!

В детском саду воспитатель рассаживала детей на траву и предлагала игру. Необходимо было среди тысяч трилистников найти четырёхлистный клевер. Средний, всякий раз, очень тщательно искал, но таки, ни разу ничего не обнаружил.

Единственным подтверждением о существовании четырёхлистного клевера, являлась история воспитателя о девочке, которой удалось его найти в прошлом году.

«Он принесёт удачу на всю жизнь! Только особенный ребёнок найдёт четырёхлистный клевер!» – причитала она.

«Особенный ребёнок!» – это отложилось в памяти Среднего. Девочку, которую он никогда и не видел, а только лишь слышал о её достижении, Средней заочно ощущал «особенной».

Ребята вокруг были такими же, как и он – трилистниками. Хотя каждому из них казалось иначе. И Средний это видел, слышал, вспоминал, объединял!

На обороте своей первой гравюры, он изобразил маленький, размером с букву, четырёхлистный клевер со знаком вопроса.

Учёные утверждают, что четырёхлистный клевер попадается один раз среди десятка тысяч обычных трилистников. Возможно, именно в редкости кроется вся сила этого растения. Ведь камень ни есть бриллиант! Хотя, с другой стороны, что значат тысячи бриллиантов, когда хочешь пить, но нет стакана воды?

Всё есть вода, а из неё образуется всё, что можно есть!

Средний синтезировал, он покрылся прыщами. Ему 13 лет…

«Небо голубое, трава зелёная, по Цельсию — 24, ветер приятный всё также дует спину!»

Глава вторая: Я.

«Пребывающий в движении,

Вечно ищет утешенья,

Устремясь к объединенью,

Находя, лишь поведенье

И теряя нить сужденья

День – на удовлетворенье,

Следом — саморазрушенье,

Позже, выйдя из забвения,

Не поняв, по сути, трения,

Отдается вновь движенью —

ЖИЗНЬ, что ты зовёшь Собой!»

«Ты знаешь, Подруга, всего сложнее в творчестве – оторвать от себя правильные фрагменты информации. Мир внутри меня бесконечен, пусть ограничен личным опытом. Я глубоко убеждён, что стоит мне только понять, где находится верная исходная точка, как я тут же начну творить! Не важно, в каком направлении, все они по сути своей едины…

Заказчики сжимают сроки, в этой стране даже искусство находится на металлическом конвейере. Они штампуют манги и рисуют новые сезоны, словно речь идёт о безделушках. А спрос есть всегда. Бешеный поток энергии подавляет росток идей, что я бережно ограждаю от однотипного и сухого подхода к написанию сценария. Складывается впечатление, что большая часть моих внутренних усилий окажется напрасной. Я постоянно твержу себе, что не стремлюсь к популярности, а преследую цель создать что-то поистине прекрасное. Но меня не может не сбивать с толку то, когда материал лишенный всякого вкуса в своём замысле и исполнении набирает сотни тысяч, а порой и миллионов просмотров.

Я держусь, не иссыхаю, правда, не могу сказать, насколько меня тут ещё хватит!»

Искренне, твой, Акира.

10.05.

Он сложил письмо в конверт. Они договорились общаться письмами, чтобы Средний не отвлекался от работы и заодно не деревенел. Дополнительное чтение и формулировка мыслей на бумагу лучше врисовывалось в его пространство.

Подруга была не единственной, с кем он вёл переписку. Перед тем, как отложить смартфон в сторону, Средний оповестил всех, кто был ему не безразличен. Он приятно удивился, когда начал обнаруживать в среднем до дюжины писем в неделю. С целью экономии времени и энергии, он отправлял все свои ответные письма, вложенные по конвертам, одним большим письмом. Большой конверт получал Малой и оповещал адресатов. Из-за большого количества переписок для Среднего они стали обыденностью, но для остальных он был единственным, с кем подобное общение происходит, поэтому ребята писали свои письма старательно и тщательно, периодически отправляя их вместе с фотографиями.

Вот уже два года, как Средний живёт в Китае.

Родители были насторожены таким решением, но не стали ему препятствовать. Окончив первый курс института, он перевёлся на заочную форму обучения и переехал.

Средний минимум два раза в год приезжал домой, чтобы навестить родных, а заодно и закрыть сессию. Образование превратилась формальность, во главе угла стояло творчество.

К тому времени старшая сестра вышла замуж, Малой окончил школу, Мудрый – универ, Резвый остался служить в армии, а Смелый перебрался в столицу.

– Вот, сука, конченые идиоты! Ну как так-то? – Средний пребывал в печальной ярости. Он понимал, что эти эмоции не имеют никакого смысла и к подобному раскладу уже пора бы и привыкнуть.

– Мне самому обидно, не меньше, чем тебе! Ну, ты же знаешь главного редактора! Ты тогда правильно сказал, что, даже не зная китайской культуры и языка можно понять, какой он за вредный фрукт, – успокаивал Среднего Приятель.

– Он даже слушать не стал? – спросил Средний, пытаясь не хоронить последние нотки надежды.

– Нет, почему. Братан, это же логично, что он всё-таки дослушал, но ответил, что это не наш формат! Поэтому он вечно всё упрощает. Ему нужны простые для понимания сюжеты…

Контора, в которой трудился Средний, была одним из нескольких филиалов анимационной студии «Sᾱnyècâo». Она специализировалась на многосерийных аниме. Предпочтение студия отдавала боевой тематике, славилась динамичными сценами и неплохим звуковым сопровождением, но по общей рисовке заметно уступала крупным мультипликаторам Китая, а сравнивать их продукцию с японскими работами, тем более не имеет смысла.

Начиная со старших классов, Средний всячески пытался заинтересовать японские студии и даже начал учить язык. Но многочисленные заявки на рассмотрение его работ, так и остались без ответа. Тогда, он принял предложение Приятеля, перебраться к тому в Китай. И, вот, они уже без малого два года живут и трудятся вместе. Главному редактору понравились предложенные работы Среднего, так что Приятелю особо и стараться не пришлось, чтобы помочь другу заочно устроиться на работу.

Надо сказать, что зарплата была довольно-таки неплохая, по местным меркам, и как оно и принято в среде с высокой конкуренцией к сотрудникам предъявлялись строгие требования, достигалась высокая дисциплина. Опаздывать было категорически нельзя, болеть нежелательно, а спорить с начальством, это – то же самое, что начать искать себе новую работу.

«Как же хорошо, что ты не знаешь языка! Тебя бы давно уже уволили!» – Приятель выступал в роле переводчика. Он зачастую смягчал мимику и интонацию Среднего своей подачи информации.

«А почему он так на меня смотрит, и позволяет себе повышать тон?» – строго произнёс главный редактор, пытаясь просканировать Среднего.

«Мой друг много лет занимался боксом и служил в российской армии. Могу Вас заверить, что парень относится к Вам со всей душой и почтением! Это особенности нашей ментальности!» – отвечал тому Приятель.

Средний принципиально не хотел учить китайский язык и в свободное время погружался в японский. Его не покидала надежда, что как он только наберётся нужного опыта, то всё получится и ему удастся-таки, переехать на остров. «Там мои работы оценят по достоинству!» – Средний был твёрд в своём убеждении.

– Всё это время, что я нахожусь здесь, мне приходится постоянно выкидывать в мусор очередной прожитый день, не отождествляя его со своей жизнью! – Средний посмотрел на Приятеля и понял, что тому стало неприятно от услышанного. – Ты единственный человек, кому я благодарен в этой стране. Не принимай это, пожалуйста, на свой счёт…

– Ты ведь знаешь, что я здесь, изначально, ради своей семьи. А с тех пор, как ты ко мне перебрался и ради тебя тоже! Думаешь, мне тут нравится? Мне скоро тридцать, я не женат… пашу в этой конторе и чувствую, как медленно, от месяца к месяцу, отмирает моя творческая жилка… ты прав, они конченые! Хочешь, я расскажу тебе, сколько они моих идей «упростили», как сегодня твою?

– Да, я в курсе… эх, ладно, закрыли тему! Мне бы выздороветь до конца. Я, может, поэтому такой нервный, – Средний лежал в постели, на лбу выступал пот, а прикроватная тумба была заполнена лекарствами.

– По правде говоря, я был очень удивлён, когда он дал тебе целых три дня на лечение! Но завтра, сам понимаешь, надо будет появиться, – Приятель пододвинул стул и сел рядом с кроватью больного.

– Завтра у нас что? Пятница! Хоть это радует. На выходных долечусь. Заболел бы я на день позже, то точно бы до понедельника долечился.

– Почему?

– Ну как почему? Третий день лечения был бы тогда не сегодня, а завтра.

– Ах, да. Извини, башка не варит, братан. Я сам перенервничал, что твою идею забраковали…

Манга Среднего рассказывала об особых войнах, которые путём внутреннего усилия придавали импульс природным энергиям. Война шла между двумя империями, где специально обученные древнему мастерству бойцы, по обе стороны, применяли свои знания. Одни из воинов были «защитниками» – они выстраивали щиты, а другие относились к отряду «атакующих» солдат – они стреляли всем, чем только возможно.

Сама сюжетная линия понравилась главному редактору. Средний хорошо раскрыл героев. Их судьбы переплетались друг с другом тонкими трагическими линиями. Вселенная, в которой происходит действие, была живой. Она существовала и дышала по своим законам.

Чтобы объяснить принцип древнего воинского искусства, Средний привёл в пример «атакующего лучника», принадлежащего армии одной из сторон. Именно этот элемент отсеял главный редактор.

«Пункт №1.1. Воин материализует лук и запускает „стрелу“ в направлении противника. В ходе её полёта он удерживает ту в своём восприятии. Данный ментальным усилием лучник способен менять форму стрелы, преобразовать саму её суть, чувствовать консистенцию при изменении сути стрелы и точно знать достигла ли та своей цели. Лучник ведёт свою стрелу от „А“ до „Я“. Он есть её создатель, он её куратор. В этом и заключается принцип древнего мастерства».

Средний упомянул в своём пояснение к манге и об остальных принципах, которые так же не пришлись главному редактору по душе.

«Пункт №1.2. Выставляя свои щиты „защитники“ действуют по тому же принципу, что и „атакующие“. Они материализуют, как можно более универсальную конструкцию, свойства которой позволяли бы выдержать любой, даже самый искусный волевой выпад атакующего противника».

«Пункт №1.3. Защитники», как и «атакующие», были способны объединять свои усилия и дополнять друг друга. Для этого они тренировались в перерывах между боями. Это техника называется «сила единого намерения».

«Пункт №2.1. Эффективность выпущенной стрелы, либо выставленного щита, зависела от ряда факторов влияющих на бойца. В первую очередь, это степень его подготовки, то насколько он был трудолюбивым в обучении древнему мастерству. Во вторую очередь, это общее понимание действительности, осознанность воина формировалась путём многолетних раздумий, лишений и поиска истины. Чем тот был ближе своей философии к вселенским законам, тем могучей становился его удар. Воин бьёт, потому что нет другого выхода. Убивает с тягостью на душе. Если при выстреле он испытывает азарт или поддаётся жестокости, то энергии природы перестают сопутствовать его намерению и пущенная стрела исчезнет».

«Пункт №2.2. Воин не должен быть зол на свою империю. Его сердце большое и всепрощающее. Но если к бойцу не проявляют должного уважения, выказывают личную неприязнь или муштруют, добиваясь от него, поверх необходимой для управления, дисциплины, не заботятся, зачастую пренебрегают сном и питанием война, то он может перегореть. Тогда, его стрелы станут лёгкой добычей для вражеских защитников».

«Пункт №3. Мотивация воинов есть основная задача командиров. Именно она является главным показателем величия полководца. В противном случае, если воины начинают терять свою эффективность, то командира отстраняют и организуют над тем строгий суд. Судьями выступаю хранители древнего мастерства. Эти мудрые старцы заглядывают в сознание командира, чтобы проверить того на наличие личной гордыни, зародившейся в его разуме по причине неправильного восприятия своей должности. Старцы также смотрят на степень обиды командира в адрес империи. Если гордыня не имеет места быть, а „обида“ на империю вполне обоснованна, то командира оправдывают, и к суду должен пристать более высокий чин. Так происходит до тех пор, пока не будет выявлена „первопричина обиды“. Зачастую ей являлся сам император. В таком случае хранители древнего мастерства его публично свергали».

Средний хотел передать, что если руководитель лишён моральной гигиены, то низость его души станет основным бичом для всех подчинённых. «Рыба гниет с головы!» Но, так или иначе, эта идея была отклонена главным редактором. Возможно, токсичный китаец находил в ней себя, а может быть и политическим убеждениям.

В конечном итоге в сюжете манги пришлось обосновывать победу одной империи над другой, не чистотой помыслов, а элементарным везением и удачей. Подчеркивался природный гений некоторых героев. Белую магию сменила чёрная. В подобном раскладе даже самый коварный император мог одержать победу, если проявил больше хитрости и беспощадно жертвовал своими воинами, держа тех в страхе неповиновения. Физически, теперь, это стало возможным в данной вселенной. Но сюжет утопично показывал, какими благородными были командиры, потому что редактуре сценарий не поддавался.

– Вот так и получился пирожок без ничего! Пустышка! Ну, конченный, я не могу!!! – Средний ещё несколько дней потом не мог прийти в себя.

«Трава зелёная, ветер приятный, по Цельсию — 24, но он заперт среди бесконечных высоток, как птица в клетке. Он блуждает по кварталам пытаясь найти выход или хотя бы одним глазком взглянуть на поляну, но всё безуспешно. Он чувствует, что где-то за безжизненным бетоном, где-то совсем недалеко, он сможет вновь увидеть солнце, снять, наконец, свои ботинки и как раньше побежать по траве, босиком. Но моросящий дождь и спёртый воздух, с каждой секундой всё больше, душат эту надежду. Здания настолько высокие, что он едва видит серое небо над головой, вдобавок они стоят друг другу практически впритык. Все окна и двери заколочены, так что негде бывает укрыться при периодических ливнях. Пытаясь найти выход, он всякий раз упирается в тупик. Ему приходится спать стоя, облокотившись о холодные стены зданий, либо мёрзнуть на асфальте в то время, как остальные прячутся в канализации, изредка поглядывая на него из отодвинутых люков. Оттуда валит тёплый пар и противно воняет. Он спал когда-то в своей лунке и больше подобному ощущению поддаваться не собирался. Его удивляло, почему эти лица из канализации смотрят на него, как на дурака. Он не мог понять, от чего они так счастливы. Звать их на помощь, чтобы выбить дверь в одну из высоток и как нормальным людям поспать в помещении, не имело никакого смысла. Каждый из них боролся за свой метр в подземелье, желательно поближе к отопительной трубе. Из люков пахло мертвечиной, они периодически жрали друг друга от голода или лакомились теми, кто не выдержал давки. Так он и бродил по этим улицам один. Не понимая ни одно живое существо в данной области пространства!»

– Объясни ты ему наконец, что у меня сессия! Он что вообще больной? – Средний пытался держать себя в руках.

– Говорит, что ты был уже два раза в отпуске летом, а сейчас следует уйти в него осенью, – осторожно перевёл Приятель слова главного редактора.

Они стояли у него в кабинете. Китаец средних лет сидел за своим столом, слегка откинувшись на кресле. Он замер в одном положении и не шевелился. Создалось напряжение. Говорить было уже не о чем. Приятель поклонился перед выходом, тогда редактор встал и сделал то же самое, следом и Средний преклонил свою голову.

Средний был в бешенстве. Он еле держал себя в руках, чтобы не показать вредному начальнику своё карате.

«А-а-а!» – у Среднего шёл пар из ушей. Приятель это почувствовал, и, выйдя на улицу, предложил:

– Пойдём, выпьем где-нибудь – расслабимся, а заодно и подумаем, что дальше делать.

Средний положительно кивнул в ответ. Они сели в оранжевый «Geely» Приятеля и умчались прочь от офиса.

Средний познакомился с Приятелем на море, несколько лет назад. В то прекрасное лето вся компания была в сборе. Мудрый одолжил машину у кузена, и все впятером они поехали на свой первый совместный отдых. Пока Мудрый загорал, а Малой и Резвый играли волейбол на пляже, Смелый со Средним пошли до киоска, чтобы купить прохладительных напитков на всю компанию. У киоска стоял парень, ожидая своей очереди. Средний застыл, и изучающе посмотрел на парня, на том была интересная татуировка.

– А я уже несколько лет рисую эскизы, у меня есть похожая работа, – начал Средний, энергично листая фотогалерею в телефоне.

– Похожая на что? – удивился Приятель, нейтрально глядя на незнакомцев.

– На татуху твою. Чёткая! – Средний показал изображение, которое искал.

– Ты откуда? – спросил того Смелый. – С кем тут?

– Я с Дальнего востока! Один приехал, а что? – ответил Приятель, слегка нахмурившись.

– Расслабься, дружище! Все свои! – Средний положил руку Приятелю на плечо и показал остальных ребят на пляже. – Сейчас со всеми познакомим!

Спустя несколько дней, перед своим отъездом домой, Приятель поднял тост за ребят:

– Вы все красавчики, отвечаю! Дай вам Бог здоровья! Вы, в хорошем смысле, настоящие отморозки! Я всегда на связи!

На протяжении всех этих лет компания не бросала занятий спортом, и по подросткам это было видно. Никто на море в лишний раз не хотел с ними с связываться, а девчонкам нравились мальчики с хорошим прессом. Время они провели отлично. Есть, что вспомнить!

Они сели в баре и заказали бутылку джина.

– Я чистоганом буду! – пробормотал Средний.

– Да, хоть залпом! – Приятель оформил тому двести грамм.

Им поднесли закуску, аппетит успел здорово разгуляться. Они, быстро и молча, всё смели.

Просидев какое-то время, залипая в одну точку, Средний сказал:

– Я не уверен, что дотяну до осени. Мне нужно домой. Хочу выдохнуть!

– Что значит, не дотяну?

– Имею в виду, что я вернусь обратно…

– Лучше не торопиться. Не поддавайся эмоциям! Ты здорово помогаешь семье финансово, а тем более не висишь у родителей на шее, как большинство наших сверстников! – Приятель задумался и добавил: – Ты же сам прекрасно знаешь, что дома нет такой работы…

– Я только тем и занимаюсь, что всё взвешиваю… – выдохнул Средний.

– Думаешь, в Японии было бы по-другому?

– Уже не знаю. Даже не думаю об этом, если честно…

Лето подходило к концу. Приятели продолжали трудиться каждый над своим проектом, и это им помогало меньше думать о серости вокруг. Творчество излечивает больную душу. Сам процесс есть лекарство. Но, в один из дней, часов, минут, а может даже и секунд, в сознании Среднего что-то перещелкнулось!

«Так. Доеду, зайду в кабинет, выхвачу его за шкирку и пробью пару раз в челюсть. Но. Она может сломаться, со рта побежит кровь. А если я не остановлюсь, и в гневе вылетят ноги на добивание? Нет. В челюсть бить не стоит. Так. Если я пробью в верхнюю часть головы, буквально пару раз? Тогда, возможно, он не вырубится и мне точно придётся его экстренно выключать. Он может поднять шум, что-нибудь в меня швырнуть или взять в руки, к примеру, канцелярский нож. Тягомотина. Но, если я пробью наверняка, то это будут сто процентные рассечения, также я могу наглухо угодить в висок, а если он резко пытается увернуться, то вполне вероятно, что я попаду по носу, а там и кость может войти внутрь, много крови, в любом случае. Так. Если целиться исключительно по черепу, то он получит шишки и сотрясение, а у меня повредится кентус, в худшем случае я сломаю об него руку, а правая и так была уже поломана. Нет. Бить по корпусу? Можно. Но, вдруг лопнет селезёнка? Получается, в область печени бить не стоит, значит, буду работать правый рукой. Ломать рёбра тоже рискованное занятие, они могут поразить внутренние органы, в частности лёгкое. Только в случае удара в солнечное сплетение или печень, человека парализует от боли, почти на минуту, тогда я успею уйти. При иных ударах, не столь точных и не сильных, он однозначно успеет поднять шум. Нет. Отработать по нему ногами, чтобы потом хромал недельку – другую, думая о своём поведении? Отбить бёдра в принципе можно. Кабинет небольшой, но место для манёвра имеется. Но, если бить ногами, то надо будет подготовить удар с помощью рук. Кулаки отпадают, получается, буду оглушать ладонями. Пару пощечин и несколько молниеносных лоукиков сделают своё дело. Но. Вдруг у него камера в кабинете? Об этом я и не подумал. Так. Вытягивать на улицу, не зная при этом языка, да ещё и начальника – сомнительная идея. На улице точно есть камеры. Они здесь на каждом углу. Нет. Надо всё решать у него в кабинете. Но. Если там есть камера и я всё же пойду на это, то, может, имеет смысл бить всё-таки наверняка, кулаками по лицу, причём со всей силы? Думаю, статья одна и та же. Если он поднимет шум и позвонит в полицию, тогда, учитывая, что я не гражданин Китая, сыщики первым делом проверят базу аэропортов и вокзалов. Они схватят меня прямо перед посадкой. Но. Если он будет в отключке, или по каким-либо иным причинам в тот же день не обратиться в полицию, то существует ли гарантии того, что на меня не заведут дело на родине? НЕТ. Надо остыть, оно того не стоит!»