Читать онлайн Лавандовый раф, 80% арабики бесплатно

Лавандовый раф, 80% арабики

Глава 1.

Вересковая пустошь под тёмным небом раскинулась до самого горизонта. Я бегу сквозь туманную перспективу спрятаться от приближающейся грозы. Воздух тяжёлый настолько, что я остро ощущаю свои рёбра под гнетущими лёгкими. Мне нужно укрыться. Это всё, что я могу разобрать в своих мыслях. И я иду, чувствуя ногами трясущиеся растения. Я не знаю, что это, я бывала тут только в романах Бронте или Коллинза. Надвигающаяся буря вызывает у меня приступ ужаса и восхищения. Я трепещу.

Не понимаю, как я оказалась в своей комнате на Мясницкой. Мне всё также не хватает воздуха, перед глазами плывёт. Я знаю, что умираю, но мои страдания не заканчиваются, они накатывают снова и снова ноющими волнами. Говорят, есть вещи, которые намного страшнее смерти. Я в это верю. Слёзы уже не текут по моим щекам, я обессилена, но вокруг так темно и пусто, что я уверена – до утра мне не дотянуть. Сердце разорвётся не через минуту, так через две. Мне нечем дышать. Как бы я хотела, чтобы это закончилось, как бы я хотела ничего не чувствовать. “Это надо пережить. Это просто надо пережить,” – моя любимая мантра доносится из самых глубин подсознания. Я собираюсь в комок, прижимая к себе видавшего виды потрёпанного бегемота, и произношу его имя. Ещё раз. Сквозь рыдания, громче. Он меня услышит, он меня не оставит. “Вернись ко мне… Вернись ко мне!”

Свет бьёт мне в глаза так неожиданно, что я почти сваливаюсь с кровати. Но если у вас когда-то были кошмары, вы поймёте, что лучше уж сломать руку об тумбу, разбив пару дорогих флаконов, чем оставаться в дебрях своих жутких мыслей.

Мой разум всегда действует одинаково: он мешает реальные воспоминания, самые отвратительные, естественно, с моим богатым воображением и рождает то, что заставляет меня мучиться фобией сна. Справедливости ради, это происходит нечасто, но одинаково неприятно.

Я начала делать записи, потому что решила, что моё призвание в литературе. А, как известно, если хочешь сделать что-то стоящее, вытащи своё нутро. Кому-то, наверное, становится легче от ведения дневников, но мне куда приятнее уединяться в мире книг, в другую реальность, не относящуюся ко мне лично.

Однако писать нужно о том, что ты знаешь.

О чём я могу рассказать искушённому читателю? Лучше всего я знаю одиночество и все сопутствующие отрасли, как говорят у меня на работе. Ах да, моя работа.

В общем-то, организация мероприятий – это сплошной кромешный ад, полный веселья и интересных людей. Я обожаю ту суматоху, с которой мы работаем в полях. Поедание мака почти под столом в своём 3-х секундном перерыве, бесплодные попытки сбежать в туалет, разрывающийся телефон – да, такой стресс мне по вкусу. И всё бы складывалось идеально в картине моей деловой жизни, если бы не чёртовы продажи. Вот он! Вот котёл, который сведёт с ума любого грешника! Мне, как человеку по-барски гордому, претит навязывание услуг людям, пусть даже и очень хороших. Я ненавижу надменность, с которой они слушают мои пылкие речи, великодушие, с которым они разрешают отправить ту же самую информацию по почте, и беспечность, с которой относятся к работе даже после подписания контракта. Вы знали, что взрослые люди заставляют с собой нянькаться похлеще детей? Да-да, отрываются по полной.

Если что, именно поэтому я со всей чуткостью отношусь к любому представителю сферы услуг. Уважение – это отличная основа для построения любых отношений, а ведь мы никогда не знаем, с кем нам придётся эти самые отношения строить. Вклад в будущее, так сказать.

Но есть правило любых весов (а я Весы, по зодиакальному знаку): одна чаша всегда перевешивает другую. Так принимаются решения. Это заставило меня ждать повышения с секретаря до менеджера почти 3 года. А сейчас это заставляет меня заниматься самой отвратительной частью – базами. Попробуйте провести за тупой однообразной работой в Exel целый день. А потом ещё один. А теперь это перетекает в неделю. В месяц. Да, самый отвратительный период организатора – продажи.

Но тут есть весомые плюсы.

Во-первых, кофейня прямо по пути к офису с очаровательным бариста. За полгода мы не продвинулись дальше “здравствуйте”, “лавандовый раф, 80% арабики”, “держите”, “спасибо”, “хорошего дня”, но ведь я оптимист.

Во-вторых, мои куклы. Контент-менеджер и специалист по закупкам. Великолепные девочки, разные как облако и лопух, но равно привлекательные личности.

Сначала расскажу о Лиде. Она наполняет наши будни грамотным текстом и перестала ворчать по поводу парковки в центре только, когда я предоставила ей собственный двор для этих целей. Её стихия – high fashion, у неё модный бьюти-блог в социальных сетях и подработка моделью. Когда она переступила порог нашего кабинета в своём красном пиджаке и со жгучим шлейфом уверенности в себе, я подумала: “Вот уж с кем я точно не подружусь”. Та-дам!

А вот Марина – это человек “я знаю всё, а если нет, то узнаю”. Она была секретарём до меня и поверьте, приходить на место человека, которого все обожают очень сложно. Тогда мне не доверяли проекты, я занималась достаточно поверхностной работой. Но всегда была оговорка “а вот Марина…”. Мда… Планку она задала мне, не дай Бог каждому. Но она и помогала мне с этим барьером. За руку, как ребёнка, она провела меня по офису, презентовала всем структурам и, честно говоря, я не видела, чтобы кого-то после принимали с таким участием.

Было, конечно, в нашей истории 4 колесо. Несостоявшийся художник, продавший великое искусство тленному дизайну, Климент. Своим именем он обязан научной диссертации отца, историка, и матери с тончайшей душевной организацией. Женщина в 20 лет, порхающая как бабочка на цветке, выглядит очаровательно, но вот в 50 быть настолько далёкой от реальности странно, на мой взгляд. Я видела её много раз, часто в театральных, до жути искусственных па, за которые наш друг краснел и бледнел, но увы, родителей не выбирают.

В общем-то, он зашёл к нам в компании через Лиду, с которой в тот момент мы уже были дружны, хотя и посмеивались над её попытками говорить о высоком, выкладывая фото в белье. Он подписался на неё, она на него. Честно говоря, меня всегда смущала эта современная привычка, потому что есть крайне мало людей, чья жизнь представляет для меня интерес. Не хочу я видеть, чем позавтракала начальница соседнего отдела и какой паук залез к ней в номер во время отпуска. Для этого у неё есть друзья.

Но это всё неважно, потому что в один день Клим набрался храбрости и написал ей с предложением пообедать. Мы с Мариной были уверены, что это свидание, но Лида и слышать не хотела. Это был наш первый из многих совместных обедов.

Пропуская все хитросплетения судьбы, наши подозрения, Лидино увлечение и всеобщие разговоры, подведу краткий итог. Мы с согласия девушки почти создали идеальную медиа пару, но вот только Клим оказался другого поля ягода, о чём страшно боялся нам признаться. Тут сразу оправдались многие моменты нашего общения и мы, как настоящие тётки, благословили его на переезд к курортной любви в тропическую страну. Теперь мы общаемся редко и практически безучастно.

В принципе, моя работа меня почти уже устроила, но желание быть кем-то большим, чем рядовой житель планеты, двинуло на серьёзный анализ собственных навыков. Книги я любила с детства, отчего всегда выбивалась из пейзажа стандартной провинциальной жизни 00-х, пропитанного Ягуаром и тонкими сигаретами со вкусом клубники. Нет, я не была изгоем, моё поступление в столичный ВУЗ отмечали с размахом. Я гуляла до утра в компании 6 подруг (сейчас из них осталось со мной 0), ходила в первый и пока последний местный клуб, танцевала и веселилась. У меня даже были пародии любовных отношений. Но все эти попытки вписаться в реальность маленького города не привели к хорошим результатам. Я сбежала в большой город от “как у людей” и была счастлива своим решением.

Мне было 16, когда я вышвырнулась из гнезда с полным незнанием самостоятельности и мегаполиса. И хоть прошло много лет прежде, чем я поняла, кто я есть, тяжёлых и иногда безрадостных дней, я всегда знала, что переезд был не просто правильным решением, он был моим выбором, единственным.

Так… Куда я ушла? Ах да, творчество! Мой первый стих канул в лету (и Слава Богу!). Это было произведение про разбитое доверие (естественно), ведь подростки смотрят на мир через максимализм. Промолчу про рифмы, которые я встречала и в последующих своих произведениях. О, из старой тетради в забытие была отправлена как минимум половина стихов. Вторую половину пришлось нещадно редактировать и в хвост, и в гриву. Годные стихи я начала слагать только когда мне перевалило за 20.

С прозой всё было иначе. Мой первый рассказ, который я до сих пор считаю чудом, был написал осознанно и выдержанно.

Да, стоит упомянуть, что в студенческие годы у меня была подруга Лиза. Рыжая и несносная, много курящая и слишком странная, долговязая и угрюмая. Она писала объемные истории для женского чтива, где однотипные мужчины силой заполучали однотипных женщин, а потом совершенно однотипно в них влюблялись. Я честно прочитала первую историю и тут же призналась, что такое не для меня. К моему удивлению, Лиза тоже была не в восторге от собственных произведений, но у неё была аудитория, наработанная годами, которая не хотела думать о вечном, она жаждала мускулистого Жана и робкую Екатерину в углу московского клуба. Так появлялись на свет “рабыня желаний”, “дикий охотник” и т.д. и т.п.

Когда я сейчас оборачиваюсь на те дни, то понимаю, что Лизе самой нравились те истории, но она не могла в этом признаться хотя бы себе. Такое не подходит любительнице Iron Maiden и Slipknot. Она же серьёзная девушка, читающая Толстого от корки до корки. Она филолог. Она первая кидает помидор в тех, кто называет подобные чтива литературой. Она точно знает, как быть “крутой”. Правда я всегда считала, что важнее быть счастливой.

Лиза нашла тетрадку со стихами в моей комнате в общаге. Да, она любила без спроса трогать людей и вещи, чем доводила меня до немого гнева. В общем, она нашла эти недотворения и рассыпалась в комплиментах, как только я вошла в дверь с ковшом острой корейской лапши (наследие моей соседки с Сахалина). Я не знаю, каким чудом я не убила её тем же ковшом, но ей потребовалось пару лет, чтобы уговорить меня не писать в стол. Не так-то просто вытащить наизнанку себя настоящего, особенно когда сверху такой тяжёлых костюм разнообразных комплексов. А мой был потяжелее доспехов средневекового рыцаря.

Первые попытки получить призвание начались на сайте для домохозяек, где писала сама Лиза. Первый лайк, первый комментарий. Я была уверена, что проснусь писателем в собственном загородном доме с колоннами и кучей собак. Я жаждала признания, как голодный хлеба, но увы и ах, чуда не произошло.

Многие люди говорят, что ничего нет страшнее первого разочарования. Но я уверяю вас, что самое настоящее – третье. Вот вы опубликовали свой первый рассказ. Ничего. Обидно, но ведь это просто случайность, думаете вы. Второй рассказ остаётся в тех же низинах графоманства. Обидно, но ведь это совпадение, думаете вы. На третьей попытки дойдёт даже до тупого. Человека накроет разочарование, он уверится в своей бесталантности и бросит к чёрту заниматься детскими глупостями. Я нет.

Конечно, случившееся оставило во мне чёткое убеждение, что мне никогда ничего не будет даваться по удаче, я всё буду получать трудом. И я ушла в подполье, забросила эту платформу, писала то, что мне нравилось и закидывала издательства своими рукописями.

Это моя шестая книга и не последняя. Опуская бесконечные истории о моих тщетных попытках бросить, подтвержу лишь, что литература – это болезнь, от которой вылечится невозможно. И Слава Богу.

Но постоянный игнор со стороны издательств (с учётом того, что они печатают иногда) сильно подрывают самооценку. Есть творцы, в которых безоговорочно верят близкие, есть те, у кого воздыхатели. Хотя бы кто-то повторяющий “ты талантлив”. У меня всегда была только я.

Про Лизу закрою тему, потому что перед выпускным она, совершенно неожиданно для меня, вышла замуж за кого-то парня из Новосибирска и уехала туда, только волосы развивались. Я даже не знала, что у неё появился интернет-друг, с которым они виделись два раза. Два раза! Самая рациональная в мире женщина вышла замуж за фактически незнакомого человека. Напоследок она сказала, что не говорила мне о нём, потому что знала, что я стану завидовать её счастливой личной жизни. Тут-то я и присела. Мы не общались три года, однако прямо после первой годовщины окончания мною магистратуры, Лиза объявилась в вк, постучалась в друзья и как ни в чём ни бывало предложила встретиться. Честно говоря, любопытство заставило меня согласится, и вот в студенческом кафе я пыталась сбежать от ужасающих подробностях чужой личной жизни. Вообще-то, я не собиралась злорадствовать. Но два раза, упаси, Боже! После 3-х часовой сводки невыносимых привычек Геннадия мне удалось смыться под предлогом свидания. Чувство такта, никогда ей не свойственное, приобрело межгалактические масштабы. Лиза сыпала меня вопросами по дороге к метро о том, кто этот человек, сколько зарабатывает, сколько ест, как носит носки. Её тётское отношение к жизни напоминало мне куриц, которых я так недолюбливала в детстве. С такими же бездушными глазами она ступала грязными лапами по чужому личному и не понимала, что есть места, куда её вовсе не приглашали. А сколько времени потребовалось, чтобы она перестала преследовать меня. Я человек скромный, всегда сначала выступаю с намёками. Но такую непроходимую наглость пришлось обрубать блокировкой, чего я никогда не делала раньше. На что Лиза завела другой аккаунт и спросила, зачем я так поступаю с подругой, чтобы я не думала, что раз она разведена, она в худшем положении, что она всё ещё худее меня и т.д. и т.п. Теперь доступ к сообщениям у не друзей закрыт.

Только что мне пришло сообщение от издательства. Моя рукопись на рассмотрении. Давайте, давайте, я уже пишу новенькое. Можете отказывать мне до бесконечности, но как говорит моя подруга, упорные гораздо сильнее одарённых, потому что они точно знают, зачем делают это. Всё, что я могу сделать для себя – не позволять другим решать, кто я и чего я стою. Аминь.

Глава 2.

Вообще-то, меня сложно назвать тусовщицей. Я человек режима и выход за рамки всегда происходит настолько некомфортно, что требуется время прежде, чем я решу повторить попытку.

Но ай-на-нэ в крови заставляет меня мчаться из дома по поводу и без. Может, мне просто одиноко совсем одной в крохотной комнатке на Мясницкой.

Я люблю завтракать вне своих стен по выходным. Волшебное утро, когда спешить куда-то преступление, гонит меня прочь из раздолбанной коммуналки на красивые центральные улицы Москвы. Заказываешь кофе и сэндвич, например. Смотришь на прохожих, лелеешь надежды. Ты уже не рядовой сотрудник офиса, ты человек, который смотрит на других людей, которые тоже никуда не торопятся, и лениво осмысляют свою жизнь.

Анализ. Если и есть женщины, которые себя не накручивают, я таких не знаю. Взять хотя бы ту же Лиду. Вот, кто может до бесконечности рассуждать на тему “а если”. “А если я потеряю карту”, “а если он мне не позвонит”, “а если я не доеду на 2 км хода”. Иногда мне кажется, что человек способный переживать из-за результата будущего маникюра три дня к ряду, просто не осознаёт, какие у людей бывают проблемы.

Но суть не в этом. Моя любовь к выходу в свет подталкивает меня на разного рода эксперименты. Например, на встречу с Лидой и её подругой Марго. Боже правый, это было действительно весело.

Начнём с того, что я выбрала для общей прогулки стандартные кроссы и джинсы. Крашусь я вообще только по особым случаям (спасибо долгосрочной краске для ресниц и бровей, плюс увлажняющей помаде). Стоит ли упоминать, как нелепо я выглядела рядом с двумя худенькими дамами на шпильках и при полном параде?

– В общем, все мои поцы были реально крутые, при тачке и хате, – я отрешённо смотрела на её миниатюрное платье на бретелях в ожидании обзора чужих трусов (если она их вообще носила). – А тут подваливает ко мне какой-то чувак из Саранска с приглашением на кофе. Не, ну прикинь?

– Шок контент!

Я улыбнулась, потому что Лида удивительно быстро деградировала от любительницы философских речей до медиачикули с большими запросами. Мне нравились любые её маски.

– Дальше хуже! – Марго едва держится на своих каблуках, поэтому максимально увеличила амплитуду колебания бёдер. Всё ради сохранения драгоценного равновесия. – Вместо рестика он тащит меня на лавку, дышать воздухом, видите ли.

– Охренеть!

Я осторожно хихикаю, на меня не обращают внимания, так как улица Маросейка достаточно узкая, чтобы позволить мне идти с ними вровень.

Субботний вечер в центре Москвы – это бесконечная попытка занять место в приличном заведении и, наконец, покушать. По крайней мере, я, в отличие от своих худосочных спутниц, преследовала именно эту цель. Лето в этом году было куда теплее, чем в прошлом, чему я радовалась мало. Всему виной моя лютая неприязнь к высоким температурам (в бане я обычно отсиживаюсь в бассейне). Но вот девочкам нравилось оголять свои прелести и ловить жадные взгляды прохожих. Однако шпильки предпочитают сидячий образ жизни.

Мы всё-таки умудрились упасть на веранду хорошенького местечка прямо в переулке. Я изучала меню с некоторым беспокойством: слишком много рыбы для одного листка бумаги. Девочки осматривали наших соседей и подмечали, кто из знаменитостей мог бы показаться в таком непримечательном месте. Мне было это неважно.

Под лимонад из смородины и мяты я летала по столам, скучая по тому, чего у меня никогда было. Задушевная компания. Такие люди, которые бы разделяли большую часть моих пристрастий, с которыми мне бы было уютно, что ли. Да, пожалуй, это самое подходящее слово – уют.

Честно говоря, я не помню веселья без какого-нибудь “но”. Всегда какой-то раздражающий фактор. Сейчас это были попытки Марго закадрить соседнего дядьку с отвратительно приглаженными волосами. Да и говорить мне не предоставлялось возможности. У меня не было мужчины (даже если бы был, я никогда не обсуждаю личное), креативных идей по продвижению личного бренда, и я совсем не разбиралась в последней коллекции Гуччи. Меня вполне себе устраивало теряться в собственных раздумьях, я делала это чаще, чем позволяют приличия и здравый смысл. И вот, что я поняла.

Мне была необходима семья, свой дом, дети. За 27 лет я скопила огромное количество нежности и заботы. Тут стоит сделать пометку, что у меня давно уже нет отношений.

Я не знаю, как кто-то умудряется не оставаться в одиночестве и постоянно скакать от одного парня к другому. За всю историю становления цивилизации всего у одного мужчины получилось запрыгнуть под мой зонт в проливной ливень (это я в прямом смысле слов, если что). Хм, раз уж я тут совершенно откровенна, оставлю Марго и Лиду за обсуждением какой-то блогерши и кратко опишу сию драму.

Это был май 2010. Я заканчивала первый курс университета. Не поймите неправильно, конечно, в подростковом возрасте у меня были заинтересованные товарищи, но как я говорила ранее, это просто подобие отношений. В общем, после пятичасовой поездки в машине вместе с тётей (уверявшей меня, что с её дачи можно добраться за 20 минут) я вышла на Воробьёвых горах, прогуляться. Моё затёкшее тело требовало ходьбы и кофе, несмотря на дождь. Огромный мужской зонт мне выдал дядя, так его совесть была спокойна. Я не отказывалась, хоть и люблю временами промокнуть.

И вот иду я себе, где-то между деревьями, далеко от людей, как вдруг в максимальной близости от меня появляется молодой человек. Этот жук решил воспользоваться моим средством защиты от простуды, чем привёл меня в молчаливый шок. Я бы огрела его этим же зонтом по горбу, но он был слишком симпатичным. Так я узнала, что некоторые люди улыбаются глазами. На метро я в тот день опоздала, как и он. Мы провели ночь за разговорами на лавочке, а потом с утра позавтракали в шатре около Лужников. Такую историю и внукам рассказывать не стыдно.

Это была судьба, я знала точно. Такого родственного чувства я не испытывала ни к одному человеку до него. Мы говорили часами, мы проводили вместе всё свободное время. Я спала по 2 часа, сдавала экзамены и в перерывах готовила сэндвичи для наших пикников. Это было незабываемое лето, меня носило над землёй и ничего не могло сокрушить счастья внутри.

Мы оба были студентами, поэтому парки стали нашим пристанищем. Заготовленные пледы, напитки и еда, в общем-то, больше и не нужно человеку. Почти всё время мы проводили на воздухе и нас это устраивало. Познакомили друзей.

Он принимал меня, как есть. Делал то, чего не делал раньше. Я знаю это с его слов, но у меня нет причин не доверять ему. Тогда не было. Всё из-за видео, снятого нашими, уже тогда общими, друзьями. О, Боже, не может равнодушный человек так смотреть на другого человека. Теперь я удалила это свидетельство его любви, но тогда я пересматривала его ежедневно. После 17 лет пустоты меня наконец любили, обо мне заботились. Я чувствовала, что важна ему. И я поверила, поверила в правоту этих чувств.

Но с осенью пыл поугас. Я уже не помню, какую глупую причину он выбрал для расставания, но было очевидно, что это предлог. Много лет после я мечтала встретить его и спросить, что же случилось на самом деле. Но когда представился случай, это было уже неважно.

Как и всегда, я спасла себя сама, своей гордостью и упорством. Оставалась неделя до моего 18-летия, но я запретила себе оплакивать предателя, оставившего меня без толковых объяснений, без разговора. Резкость моего характера, слегка поистрепавшаяся с возрастом, тогда была в самом расцвете. Я пережила этот удар с улыбкой.

Он объявился через полгода. Писал мне с просьбой, если не вернуться, то хотя бы остаться друзьями. Рассыпался в признаниях, что без меня не может, что я нужна в его жизни в любом качестве, на которое буду согласна. Он каялся, он хотел искупить свою вину.

Если бы только я могла, если бы я могла… Нет, опыт показал, что я не могу дать человеку второй шанс. Есть точка невозврата, мы её прошли.

Я больше ему не верила, это невозможно было исправить. То, что он развалил внутри меня, склеенным бы резало и меня, и его. В итоге два человека мучились бы взаимными упрёками и непониманием. Нельзя позволить человеку осознать, что он может обойтись без вас.

Если когда-то вы терзали судьбу вопросами, знайте, что как бы банально это не звучало, всё происходит только так, как надо. Кто должен быть в нашей жизни, кто исчезнет из неё. Кто вытрет ваши слёзы, а кто добавит. Кто будет заботиться о вас, а кто только считать, что делает это. Кто будет вас по-настоящему любить, а кто просто принимать как данность. Мимо своего не пройдёшь. А если вы ещё не встретили того самого, не давайте ослабить вашу веру. Пусть многие говорят про быстротечность, бытовуху и 3 года. Так будет у них, не у вас, ибо есть только то, во что мы верим. А ещё, иногда не сбывшиеся желания и есть огромная удача.

От этих мыслей меня оторвала шипящая сковородка, поставленная официантом прямо перед моим лицом. Лида с грустью посмотрела на меня, при подругах она предпочитала авокадо бургерам. Марго многозначительно подняла бровь, я знала, что она осуждает мой не 0 размер, но мне было глубоко плевать.

Жаркое было явно вкуснее салата с брынзой. Когда я закончила, девушки всё ещё вяло таскали рукколу по тарелкам. Я попросила кофе.

– Не пойми неправильно, но ведь все сейчас перешли на гречишный чай. Кофе вреден для кожи. Попробуй, возможно, тебе понравится.

Марго внимательно следила за моей реакцией. Я позвала официанта и попросила дополнить мой заказ лимонным сорбетом, от которого у меня сердце билось чаще. Думаю, это была последняя моя встреча с Марго.

Девочки унеслись на такси, едва стемнело. Я сразу же почувствовала облегчение.

На следующее утро я осталась дома, без прогулок и завтрака в кафе. Мне было необходимо уединение в мире, где всё расположено по моему собственному вкусу. Как бы Лида не кривила нос в моей комнате, я её любила. Но квартиру я, конечно, стану любить сильнее.

Вечером у меня был запланирован поход по магазинам. Моя подруга Вера уезжала в отпуск, а это значило, что мне предстоит помочь в поисках того самого купальника и удивительно красивых босоножек. Вообще, я всегда радовалась возможности провести с ней время, потому что после появления в её жизни Коленьки, мы виделись редко. Семейная жизнь, она такая.

– Думаю, в Египте мы и приступим к цели, – Вера закусила губу, они с Коленькой решили, что пора сделать их двухкомнатную квартиру на Войковской потеснее. – А у тебя как?

– Да всё также, – я знала, какой вопрос будет следующим и очень хотела ошибаться.

– Как Артур?

Получите, распишитесь! Вот уже год я питаю лютую ненависть к этому вопросу. Мда, выходные полные воспоминаний. Объясню кое-что.

На позапрошлый день рождения я подарила себе билет на концерт Металлики в Москве. Так уж получилось, что в тот период в моих наушниках не звучало ничего, кроме Джеймса Хэтфилда, и как по заказу, в это же время они решили посетить Россию. Частыми визитёрами их не назвать, так что я с радостью отдала 8 тысяч за прекрасное сидячее место, прямо перед сценой. (Нет, я не хотела попасть в фанзону, потому что я достаточно брюзга, чтобы хотеть иногда посидеть или выйти в туалет без препятствий. Тем более я не люблю толпу)

С сентября по июль мой билет мирно покоился в папке с документами, а я отметилась в вк, что пойду на данное событие. Ну знаете, друзья рассказали мне, что так можно найти новых знакомых, которые составят компанию. Вместе веселее. Я честно попыталась собрать людей, но девушка, предлагающая пить всю ночь в баре перед концертом, чтобы потом зажигать, получила перевес. Я осталась одна.

К стадиону я подошла с зонтом-тростью (обещали дождь) и бутылкой воды (я без неё обойтись не могу). Естественно, первое меня заставили сдать в камеру хранения. На концерт по рекомендациям друзей я пришла заранее. А всё потому, что Лужники организовали всё так, что я попала на своё место примерно за 20 минут, если считать от выхода из метро.

До выхода группы разогрева оставалось 2 часа. Я выпила кофе, сходила в дамскую, сделала фото, поговорила с подругой, купила сока, сходила в дамскую, проверила макияж. До выхода группы разогрева оставался час и 40 минут.

Я зашла в вк. Во встрече мелькали фотки, я бросила свою. От скуки. И тут мне пришло сообщение. “Я тебя вижу)” Озираясь по сторонам, я не заметила никого примечательного. Спросила, где он.

Так я и увидела его, мужчину моей мечты. Но об этом я узнаю потом, а тогда я подумала, что только этого мне и не хватало. Он был слишком худым, слишком серьёзным, слишком заросшим (это я про неаккуратную небритость). Я помахала из вежливости и улыбнулась по той же причине. Но он решил, что это приглашение и спустился к моему месту. С ужасом я поняла, что теперь мне придётся провести всё мероприятие в обществе этого странного человека. Его звали Артуром и, пока я трясла головой от эмоциональных волн своего первого метал-концерта, он трындел о некачественном звуке, лажах постаревших музыкантов и очевидной очереди на выход в будущем. Думала ли я тогда, что полюблю его занудство? Нет, конечно.

Я была уверена, что ему было также странно со мной, как и мне с ним, поэтому не ждала подвигов. Он не ушёл раньше, из уважения к артистам, похлопал со словами “хороший концерт, но не лучший в их карьере”, а потом терпеливо шёл к выходу со мной рядом.

– Мне надо в дамскую. Ты спешишь, наверное. А мне ещё зонт забирать и я чудовищно хочу пить, так что спасибо за компанию.

С этими словами я протиснулась в сторону двери туалета. Конечно, была очередь. Я вышла спустя минут 15 и уверенно пошагала к выходу, когда Артур появился рядом.

– Пить тут нечего, всё закрыто, я посмотрел. Мой сок закончился.

– Мой тоже, – я помялась немного. – Спасибо, что подождал.

– Уже поздно, я провожу тебя.

Мы вырвались из толпы на воздух, и я ещё сильнее ощутила жажду. Честно говоря, я редко бываю на улице глубоко за полночь, поэтому компания мужчины мне была приятна.

– Где ты оставила зонт?

– Там у входа был вагончик…

Тут мы оба разразились смехом, потому что, когда я произнесла это вслух, я осознала, как глупо со стороны выглядит такая ситуация. Чем дольше я пыталась вспомнить подробности, тем сомнительнее выглядела вероятность возврата моего зонта. Артур предложил мне забыть о нём и спокойно отправиться к дому. Но это был Верин подарок на моё 25-летие. Я не могла сдаться.

Тот самый вагончик оцепили, так как он был совсем рядом с метро. Собственно говоря, мы ходили 2 часа по тёмным тропам, прежде чем смогли вернуться к нужному месту и забрать мой зонт. Сколько мы тогда смеялись. Думаю, если бы не зонт, я бы никогда так крепко к нему не привязалась.

– Он в Париже на какой-то IT-ой выставке. Много ест, мало спит. И всё равно не толстеет.

Вера сочувственно погладила моё плечо. Она знала больше, чем кто бы то ни было, но по сравнению с моими чувствами, это было ничто. Мы прошлись по магазинам, купили всё, что требовалось для пляжного отдыха, а потом пили кофе до закрытия.

Домой я поехала на такси, хоть она и предлагает каждый раз переночевать у них с Коленькой. Я думаю, из вежливости. Вера знает, я люблю спать в своей кровати.

Одиночество настигло меня в дороге. Мне хотелось вернуться не в комнату на Мясницкой, а в квартиру, где меня ждёт человек, которого я люблю, где он целует меня перед сном, где всегда можно найти покой в его объятиях. В своих мечтаниях я перестала следить за дорогой и водителю пришлось дважды окликнуть меня прежде, чем я покинула салон его машины. Всё, чего я хотела от жизни – чтобы меня любили.

Глава 3.

Марина встретила меня в столовой, когда я зависла возле кофейного автомата за 5 минут до начала рабочего дня.

– Доброе утро, – её мясистые руки тряхнули моё плечо. – Ты где потерялась?

– На месте я, – рассказ про великолепные сны с нежнейшими поцелуями того самого человека не входил в мои планы. – Как выходные?

– Свекровь приезжала.

Этого предложения было достаточно для моего искреннего сочувствия. Дело в том, что мать мужа Марины – одинокая женщина, считающая, что положила свою жизнь на пьедестал воспитания сынули. Естественно, она никак не могла признать факт, что он отдельная личность, более того, породившая другие личности. Внуков своих женщина сторонилась, зато регулярно заваливалась в подаренную ею квартиру (естественно, не упуская случая напомнить о своем благородном решении).

Даже Маринино титаническое терпение треснуло после рождения второго ребёнка. Мальчик был беспокойным, плакал почти всё время (как потом оказалось, у него аллергия на лактозу). Бабушка была не в восторге от его общества, о чём высказалась открыто за чаепитием. Сын её обомлел от шока, а вот невестка, измученная постоянным стрессом, примчалась из детской и высказала, наконец всё, что копила долгие годы.

Они не разговаривали 3 месяца, после чего женщина с траурным лицом официально извинилась перед сыном. Конечно, он простил свою мать, но Марина больше не пыталась наладить контакт со свекровью. Теперь во время её визитов они с детьми уходили “по делам” и возвращались после звонка главы семейства. Тот мучился сложившейся ситуацией, но был слишком мягок, чтобы как-то противостоять.

Мне бы хотелось, чтобы Марина имела возможность приехать ко мне со своей крошечной компанией. Я любила её детей. Но моя комната в 9 метров располагала разве что к сносному лежанию на одном боку. Я всегда упоминала, что она может заехать ко мне, она всегда вежливо отшучивалась, что малыши разносят по кирпичикам любое пространство.

– Вы знаете поч я всё ещё не уволилась? – Лида вырулила из-за угла в тёмных очках. Свидетельство вчерашней вечеринки. Мы помотали головой. – Вот и я не знаю.

Новое поколение в лице Лиды считало себя достойным всего. Их самоуверенность пугала. Кто-то называл это наглостью, кто-то внушением. Люди старой закалки ненавидели их любовь к отлучкам по личным делам, опозданиям по уважительным причинам (это я про пробки, заезд за кофе, ожидание такси) и требованием повышения через 2 месяца работы. Они проходили бесконечные курсы по самообразованию, ели в модных ресторанах, фотографировались во всех зеркалах, носили бренды.

Моя начальница относила себя к профессионалам высшего уровня, что не мешало ей носить “незаметное” белое бельё под прозрачный белый костюм. К сожалению, после перекупки акций нашей компании и треклятых изменений, генеральным директором стал человек из 90-х. Он не верил в онлайн, делал бизнес на коленке и с трудом не позволял себе ездить на золотом ягуаре. Число наших партнёров и корпоративных клиентов поубавилось, но крепкий костяк всё ещё держал клиентов в узде. Его старались не показывать в приличном обществе, где споры решались в рамках делового этикета, а не гонора. И всех бы всё устраивало, но новая метла всегда метёт по-своему. Я пережила на этой работе трех начальниц со времён новой власти. В итоге он поставил во главе нашего отдела свою бывшую коллегу. А потом сделал тоже самое со всеми остальными. Так, мы оказались в Тётьколэнде.

– Коллеги, прошу внимания, – Анна Сергеевна поправила свои короткие каштановые волосы. За её спиной мялся парень, лет 20, слишком накаченный. – У нас пополнение. Ведущий специалист по корпоративным мероприятиям, Владимир Анатольевич Рыбайло.

Мы с девочками переглянулись. Потом станет очевидно, как такой молодой человек добился высокой позиции. Начальница неустанно хвалила его деловые качества, кокетливо задирая широкую штанину, уверяла, что он поднимет с колен деловые связи с партнёрами и мы все скоро станем богаче. Ведь премии нам выдавали по общим продажам. Естественно, мы не поверили. А когда к концу рабочего дня услышали его победоносный возглас: “Итак, я готов. Как включить почту?”, удовлетворительно улыбнулись.

Но, как я говорила ранее, мне нравился мой коллектив и нравилась моя работа. В принципе, я жила лучше, чем когда-либо.

Мы с девочками прогулялись по скверу недалеко от работы с кофейком и глупыми шутками. Это был наш способ зарядиться полезной энергией. Спасибо им большое, что никогда не спрашивали про Артура. Но Лида упорно требовала у меня регистрации на популярном сайте знакомств.

– Я вижу тебя рядом с таким барином, – она воодушевлённо махала руками. – Помните ген дира “Сомуса”? Вот такого же, только не татарина.

– Какие у тебя к ним претензии? – Марина закурила, аккуратно выдыхая дым в сторону. Мы с Лидой не переносили этот запах.

– Не люблю я это татарьё!

Вот так Лида часто обосновывала свои позиции, но мне казалось это очаровательным.

Я ждала конца недели, потому что Артур вернётся из командировки, и мы сможем провести выходные вместе. Не все, конечно, но хотя бы большую часть. С того самого концерта не было и дня, чтобы мы не переписывались. Так он ворвался в мою жизнь и стал самой весомой её частью. Может, потому что я боялась: однажды он уйдёт. Бесконечными верёвками я привязывала наши судьбы в навязчивой идее получить его навсегда. Мы писали друг другу о хорошем, о плохом, о неважном, об основном. Высылали фотки того, что едим, покупаем. Советовались по поводу домашней обстановки и собственных решений. Таких взаимоотношений у меня никогда не было.

В пятницу мы не встретились, потому что Артур мучился головными болями после командировок. Он летал куда чаще, чем хотел, но его просьбы игнорировало руководство. Ведущий специалист, молодой и энергичный, он был лицом компании и всех это устраивало. Начальники редко знают дело, которым руководят. Я им гордилась. К 30-ти годам, исключительно своими способностями, он добился высокой (даже для Москвы) официальной зарплаты, места в профессиональной области, квартиры на Красных Воротах (между прочим, основную часть он взял в кредит, но выплатил его куда быстрее. Скромные запросы позволяли).

Мы ссорились иногда. Из-за его сухости, которую я по началу воспринимала как безразличие. Он был черствее меня, закалённее. Я резалась о его спокойствие своей чувствительной душой, о чём говорила снова и снова. Но он принимал меня как есть, не высказывал претензий и ругал себя за недостаточную внимательность.

Оказалось, что всё куда проще, чем мне казалось. Он меня не любил. Это я узнала вовремя очередного выяснения отношений. Такой простой факт никогда не приходил мне в голову. К тому моменту мы общались полгода. Просыпались с телефон, засыпали с ним. Говорили целыми днями обо всём, проводили вдвоём каждую свободную минутку. Я знала его друзей, он знал моих. Всё пророчили нам счастливый брак, мы отводили в смущении глаза. Дружба – это самый безобидный способ получения половинки, не отягощая себя болезненной ответственностью.

Я болезненно ждала от него какого-либо шага, собирая попутно намёки. Вот он сказал “если у нас будут дети”, вот разузнал, какую свадьбу я хочу, вот готовит со мной пирог, между делом прикасаясь руками. Таких вещиц я могу набрать книг на 10. Время шло, мы сближались. Смотрели фильмы в обнимку, целовались в щёку. Он водил меня к себе и расспрашивал про ремонт, будто я вот-вот перееду туда жить. Он бухтел, если я куда-то ходила поздно, ненавидел всё, что натирало мне ноги, и злился, если кто-то не высказывал мне должного уважения. Я думала, что он меня любит.

Терпением я никогда не обладала, но тут продержалась столько времени. Слишком долго, как мне теперь кажется. Я сделала шаг во время нашего спора. Я сказала, что люблю его, что хочу быть с ним как с мужчиной. Я знала, что он меня поцелует и наступит долго и счастливо. Я улыбалась этой перспективы.

Но его шокированное лицо провалило меня на последний круг ада. “Если бы я хотел встречаться с тобой, я бы встречался. Мы же друзья, это очевидно”. Вот так мужчина моей мечты растоптал полугодовалые ростки влюблённости. Мне стало так душно, что я не могла оставаться на месте. Схватив сумку, я вылетела из его квартиры. Он не стал меня догонять. Не помню, как я дошла до дома. Но как только дверь моей потрёпанной комнаты закрылась, клянусь, я была уверена, что такую боль не смогу пережить. Я свернулась калачиком в темноте, прижала к себе видавшего виды бегемота и рыдала, как в последний раз. Легче не становилось.

“Вернись ко мне…Вернись ко мне!”

Вот, что я шептала до самого утра. Я надеялась, что он позвонит, придёт. Я надеялась, что он сказал это несерьёзно. Нельзя же быть таким ослом. Нельзя привязывать к себе женщину, не желая на ней женится. Это жестоко, это отвратительно. Я не верила в дружбу между мужчиной и женщиной, он знал об этом. И оставил меня рядом с собой как игрушку, как развлечение.

Я осталась наедине с собой и поняла, что в аду у нас нет союзников.

Утром, чтобы избежать ненужных вопросов и намёков, я разослала подругам письмо. Вставлю его, как есть.

От кого: [email protected]

Отправлено: 14 января 2020, 7:03

Кому: [email protected]; [email protected]; [email protected];

Тема: Артур

Девочки,

Так как последние полгода все наши разговоры крутятся вокруг одного человека, хочу вам сказать, что больше не желаю слышать его имя. Он меня не любит. Ничего разъяснять я не готова, прошу меня ничего не спрашивать.

С уважением,

А.

Вот такое послание. Я твердо решила никогда больше не думать об этом человеке, но плакать хотелось всё также сильно. Мир стал для меня обузой, я хотела лежать и страдать от своего разбитого сердца. Но работа кормила меня, а я знала, что любой простой в нашей компании грозит увольнением. Слишком много людей зависело от меня, слишком сильно я боялась оставаться дальше в этой ужасающей комнате.

Девочки на работе проявили максимальную тактичность. Они делали вид, что не замечают мои отлучки поплакать в туалет. Я старалась, правда, но огромный слон опустил свою задницу мне на грудь, я с трудом шевелилась.

К вечеру я зашла в соцсети и поняла, что он удалился. Это вызвало новую волну страданий. Это была ужасная правда, его нелюбовь и безразличие. Он даже не спросил, как я. Ему всё равно, жива ли я. Но это всё равно не ослабляло моей связи. Я истекала кровью из-за оборванных нитей моей привязанностей, а он жил дальше.

Я пыталась уговорить себя неделю, но жизнь без него была настолько невыносима, что я решилась написать то, что чувствую. Текст выплеснулся из меня по всем законам вдохновения. Я не знала, благодать это или беда – моя любовь – но я впервые за 27 лет чувствовала себя дома. И только рядом с ним.

Думаете, я горжусь своей слабостью? Но тут речь идёт о правде, так что пудрить не буду.

Артур позвонил мне через 25 минут после отправки. Ах да, мейл.

От кого: [email protected]

Отправлено: 21 января 2020, 20:10

Кому: [email protected];

Тема: Возвращайся

Я знаю, что быть без тебя гораздо хуже, чем с тобой. Если тебе также хреново, возвращайся. Как друг.

С уважением,

А.

Никогда прежде я не слышала его голос таким неуверенным. Он был взволнован, что так мало ему свойственно. Исчезновением из моей жизни Артур доказывал свою заботу. Да-да, бросить всё, чтобы не мелькать у одного единственного важного человека. Я хорошо его знала, он вполне мог бы уехать в глухую деревню под Саратовом. Мы говорили осторожно и быстро, потому что скучали. Он тоже переживал, хоть я и не верила в это. Я обещала себе не мечтать о нём и ни на что никогда не надеется. Так мы помирились.

Я хотела довести себя до крайности, где существует только два пути: спастись или погибнуть. Только бы не эта утончённая неизвестность.

Мы с Артуром встретились в субботу на завтрак. Его светлые глаза мерцали на фоне тёмных ресниц и усталость добавляла им определённое очарование. Месяц после нашего перемирия я честно не думала о нём более, чем о друге. Но постепенно меры защиты ослабли, я позволила себе бесплодно мечтать. Нет, я не надеялась, что он меня всё-таки полюбит, по крайней мере, мне так казалось. Он собирался перебраться в Амстердам, я его поддерживала, больше не расписывая перспективы Москвы. Но меня всё также периодически трогала его сухость, хотя теперь я научилась с этим справляться простыми беседами с уточнением своих жалоб. Наши взаимоотношения стали легче и гораздо теплее. В те дни я то и дело цитировала Чехова: “Это камень на моей шее, я иду с ним на дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу”1

Завтрак плавно перетёк в прогулку. Он рассказывал мне про свою сестру и её нового парня без претензий на интеллект. Мы шли и смеялись, смеялись и шли. Потом решили посмотреть фильм, какую-нибудь золотую классику. Честно говоря, я всегда чувствовала, что не дотягиваю до его высоких отношений с кинематографом, музыкой, искусством. Книги были моим единственным прибежищем, он читал специализированную литературу, в основном онлайн, так что тут я смело могла развернутся и поумничать.

В магазине мы набрали корзину для обеда. На наших посиделках готовила я. Меня умилял вид его довольного лица, то, с каким серьёзным уважением он подходил к угощению, и как быстро забирал мыть тарелки, комментируя тем, что я итак готовила. Это был мужчина, который никогда не воспринимает быт как должное, никогда не говорил фраз “женщина должна”. Мы сходились в понятиях, что у каждого своя роль, но я ни разу не чувствовала давления. Откровенно, мне нравилось вести его хозяйство, хоть и обрывочно.

Возможно, эта игра в семью была нужна нам обоим, чтобы не сойти с ума от одиночества. Но мне было хорошо и это всё, что я хотела знать.

За столько времени плотного общения мы отработали схему просмотра. Он полусидел, подложив подушку под костлявую спину, а я лежала на его коленях, тоже на подушке. После моего признания он перестал класть руку мне на плечо, но быстро вернулся к этой привычке. Думаю, неосознанно.

В этот раз фильм был ужасно скучным. Я после тяжелой недели и долгих прогулок заснула. Так случалось не в первый раз. Артур всегда вёл себя одинаково учтиво: он аккуратно вставал, накрывал меня пледом и уходил в спальню за компьютер.

Спала я недолго, как только проснулась, сразу пошла к нему. Монитор рассеивал мягкий свет, он тёр висок (явный признак головной боли). Его запущенная щетина торчала в разные стороны, но мне отчаянно хотелось прижаться к этим неровным зарослям, почувствовав тепло его кожи.

– Я пойду, поздно уже.

– Может, останешься? – он всегда меня провожал, но всегда предлагал альтернативу, на случай приступа лени. Всего пару мгновений я раздумывала. Стоит ли снова проделывать старый трюк. И согласилась.

А дело вот в чём: как только это создание засыпало, я пробиралась в комнату и смотрела на то, как он сопит. Не судите меня, радости безответной любви такие скудные. Сначала я убеждала себя, что это просто отсутствие мужчины в жизни. Но потом я поняла, что все попытки приставить другое лицо к своим фантазиям оказывались тщетными. И вот в очередной раз я на цыпочках пробиралась к его кровати и с замиранием сердца лицезрела его фигуру в свете ночника. Он спал как хорёк, за что я благословляла природу.

За совместным завтраком я внимательно изучала его лицо. Ужасно мохнатые брови (я на свои тратила приличную сумму), вовсе не греческий нос (сколько пластических хирургов ломали подобное), асимметрия губ, (которую женщины отчаянно исправляли гиалуроновой кислотой), борода с усами (которых никогда не касался триммер). По отдельности его черты могли привлекать только извращенку, но все вместе они производили на меня невероятный эффект. Эту тёплую волну умиления я старалась контролировать и не показывать.

– Если всё будет хорошо, через пару лет я буду нежиться в Голландии. Смогу оформить тебе визу по приглашению. Знаешь, сколько девушек мечтает о шенгене?

Он прекрасно знал, что мне это безразлично. В былые времена я бы устроила спор о том, что в Москве можно жить отлично, что его желание уехать – это побег от ортодоксального воспитания, царившего у него на малой Родине. Ах да, Артур вырос на Кавказе. Думаю, не стоит объяснять то, что вдалбливали ему с юных лет. К сожалению, горский кодекс чести часто расходится с реальностью. Не потому, что они плохие. Человеческая натура, рожденная во грехе, стремится к нему всю свою жизнь. Кто-то живет по правилам общества, кто-то нет. Артур был из тех, кто любил цивилизацию и считал, что в женщине важно кое-что помимо послушания и девственности. Он видел в каком мире живут люди, знал, что не всё стойко сносят удары обстоятельств, и ему не хотелось судить. При всём этом, оговорюсь, что сам кодекс чести горцев он обожал, просто по-другому трактовал его посылы. Большинство же людей самых разных кровей используют правила как молот, дабы наказать неугодного, или прикрыть свои проступки. “Возлюби ближнего своего,” – говорит Библия. “Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам не только добрым и кротким, но и суровым,” – читают люди.

– Если тебе там будет лучше, стоит попробовать. В конце концов, жизнь одна, – я надкусила ещё горячий тост. Ничего внутри меня не протестовало этим изречениям. – Я лично не собираюсь никуда. Так что, если Амстердам не будет гостеприимным, велком назад.

– Постелишь мне на диване?

– Ну если к тому моменту у меня будет отдельный диван…

Телефонный звонок. Это звонила его мама. К сожалению, родители не всегда понимают, что у их ребёнка в 30 лет могут быть, скажем так, гости. И я сейчас не о себе.

Хуже всего было то, как его мать с ним сюсюкалась, будто ему 3. Покушал? Поспал? Надень шапку! Голова чистая? Ладно-ладно, последний вопрос я выдумала. Не поймите неправильно, все мы дети в обществе своих родителей. Нам нравится иногда сбегать от жестокого мира к тёплому очагу, где нас защитят. Но всему же хороша мера, товарищи!

Заклинаю вас, уверуйте, что ваши дети – это отдельная личность, что у них есть своё мнение, что они становятся старше, что испытывают тоже, что когда-то вы. Гиперопека всегда будет вызывать раздражение, пусть даже сдержанное. Я наблюдала за этим много раз, пока Артур говорил с мамой. Чтобы вы понимали всю глубину падения, на одном празднике за общим столом она начала вытирать ему рот, словно младенцу, отчего повисла немая пауза. Благо, его отец тот ещё хохмач. Жена не говорила с ним почти неделю, но репутация сына была спасена.

Я вернулась к своей пустой жизни в крошечной комнатке. Каждый раз меня накрывала отвратительная волна одиночества и безысходности. Столько раз мечты уносили меня в уютную квартиру на Красных Воротах, он целовал меня, он меня любил. У нас были дети.

Воображение отравляло моё существование с самого детства, но только оно спасало от реальных чудовищ.

Глава 4.

В понедельник город накрыл ливень, прерываемый почти несносной жарой. Это удивительно, как яркое солнце может смениться почти осенней грозой. И во что приказываете одеваться? В такую погоду всё делается уютно. И если у Бога было вдохновение, чтобы сотворить мир за 7 дней, поверьте, где-то уже лил дождь.

Я стряхнула капли со своего радужного зонтика и улыбнулась девчонкам. Марина явно округлилась, и по её загадочной улыбке я начала догадываться о причинах. Третий ребёнок был записан в появление на свет через пару лет, но кто в наше время следует плану? Женщина, носящая ребёнка от любимого мужчины – это ещё одно чудо света, которое, почему-то, никто не додумался поставить вровень со Сфинксом (честно говоря, я бы уже давно обновила данный список).

Исхудалая Лида на её фоне выглядела ещё тоньше и выше. Она всё ещё пыталась скрыть красную сетку на глазах от недосыпа тёмными очками и ярким макияжем.

– Ксения Сергевна нафигаривала мне все выходные. Норм вообще? – Лида открыла зеркало и выпятила уткой свои красные губы. – Я чё, по её мнению, риал крейзи? Работать в собственных выходной!

– Вопрос был срочный, – робко отозвалась Марина. – Надо было проверить ТЗ для подрядчиков. Ген диру не понесёшь абы что…

– Это не моя забота! – девушка тряхнула тощей рукой, отчего браслет с шармами звякнул. – Есть рабочее время, вот и будьте любезны. Вчера ко мне Стасик приезжал.

Мы с Мариной переглянулись. Данный мальчик (мужчиной его назвать не позволяет здравый смысл) был регулярным гостем в квартире нашей подружки. Он накручивал на палец её короткий светлый локон, делал фотки их ног в свой профиль, слушал блюз и не имел никакого намерения жениться на Лиде. Сначала она верила, что это и есть настоящие отношения. Но спустя год потаённых встреч с педалированием личной свободы, она, наконец, поняла, что кто-то в этой ситуации идиот, и такое ощущение, что это она. Да, кто-то бы сразу расставил все точки над “i”, но отец Стасика был крупной шишкой в Правительстве Москвы, а сам он отучился в Лондоне и сейчас перебирал варианты трудоустройства. Я не упускала случая напомнить, что уже год нет подходящих мест для молодого дарования. Намекала, что он привык жить легко и ответственность никогда не будет ему в радость. Но Лида считала его перспективным, поэтому позиций не сдавала.

Моя начальница, пытаясь проявить дружеские намерения, предложила сходить за кофе в ту самую кофейню, где работал очаровательный бариста. Я сразу же подумала, что его активное участие в моей жизни помогло бы избавиться от токсичных и безнадежных сплетений с Артуром. Я могла бы принять наши отношения как дружеские без всяких “но”, отвечать “нет” ночёвкам и совместным выходным. Мне просто нужен был мужчина рядом. Желательно, симпатичный.

Естественно, на такой бурный призыв откликнулась только я и Лида, Марина слишком упорно рассчитывала на повышение (думаю, поэтому не распространялась про беременность, а отсутствие перекуров списала на попытки бросить), через месяц обещали перекроить штатку. Мы тоже надеялись получать побольше, но переговорить свободно на личные темы за ароматным напитком казалось прекраснейшим началом трудовой недели.

Мой очаровательный бариста облокотившись на стойку болтал с вульгарной девицей в шортах, еле прикрывающих булки. Увы и ах, моё настроение тут же скатилось в топку. От Артура пришла СМСка в мессенджере, но я поймала косой взгляд Лиды и оставила телефон в кармане.

– Кто пишет? – её бледное лицо под слоем тоналки стало умилительно пронзительным.

– Сестра, – уже привычно соврала я.

Мы взяли кофе, я с лавандовым сиропом, Лида с ванильным. За всё время бариста ни разу не взглянул на меня.

– Тебе пора бы присматриваться к мужчинам постатуснее, – Лида запрокинула голову, чтобы кудри красиво легли на спину. – Любовь без денег быстро кончается. Жалко, конечно, что этот твой супер-пупер крутой IT-шник…

– Даже не начинай.

– Он всё равно никогда мне не нравился.

Она ему тоже. К слову, я познакомила Лида и Марину с Артуром ещё до провала в виде неудачного признания. Мы встретились в центре, девочки заказали столик в пафосном заведении с хрустальными люстрами. Я точно знала, кто выбрал место, потому что Марина жалась в своих дешёвых кедах всё время нашего обеда. Артур ненавидел излишнюю помпезность, его куда реальнее было встретить в шаурминой. Но ради меня он молчал, хоть я и чувствовала стыд, потому что знала, что он никогда не позволит разделить затраты по счёту. Мне самой такие заведения были мало по душе, но уходить было куда хуже.

Меня всегда удивляло то, какими разношёрстными людьми я себя окружила. Лида развалилась на стуле совсем не как леди и, поглаживая живот после лобстера, задавала личные вопросы Артуру со всем своим высокомерием. Тот начал её троллить, о чём я сразу догадалась, хоть сама не обладала таким талантом. Марина неловко предлагала общие темы, а я просто мечтала об окончании этого обеда.

Стоит ли говорить, что больше мы не собирались никогда от слова совсем.

– Я хочу уволиться, – её лицо было спокойно вытянуто, а вот я от шока поперхнулась.

– То есть?

– Да тут Совок и никаких перспектив. Работаешь как раб, получаешь гроши. Ты хоть понимаешь, что в Москве средняя зп 200 кесиков? А ты получаешь сколько? Живёшь в своей конуре и ничего не можешь себе позволить…

– Э!

– Извини, – она отпила кофе, след на крышке напоминал следы преступления. – Просто я не представляю, как можно жить в таком месте. Там только артхаусные фильмы снимать про забытых Боженькой людей.

Я рассмеялась. Ничто не ранило мою гордость сильнее, чем отвращение, запечатлённое на её лицо во время редких и всегда вынужденных визитах ко мне в комнату на Мясницкой. Поход в туалет для неё был равен расстрелу, но после того, как я честно призналась в своих обидах, она старалась контролировать эмоции и не борщить. Получалось плохо, но я ценила старание.

– Я думаю, – процедила я после мгновенной паузы. – Стоит уходить куда-то конкретно. Деньги быстро заканчиваются, если не пополнять запасы.

– Да я работу найду за пару сек. Посмотри на меня, – она обвела свободной рукой свою фигуру. – Я красивая, молодая, с хорошим опытом. Не человек, а клад в чистом виде!

Я учтиво молчала, потому что работать с Лидой было не так уж и просто. На прошлой неделе она отпросилась с работы на 2 часа раньше, потому что записалась на стрижку. На мой вопрос, неужели нельзя было найти свободное окошко в выходные, она удивлённо пролепетала, что у всех свои личные дела, ничего такого в том, что она отпрашивается нет. Эти личные дела у неё были стабильно раз в неделю, это если не считать бесконечных опозданий на 15 минут. Если бы я была её начальником, она бы получала хлыстом по горбу как минимум дважды в час.

Мы дошли до офиса за пустой болтовнёй. Я допила свой кофе, Лида только пригубила. У моего рабочего стола уже караулил Виктор, дизайнер с большой претензией на высокий вкус (между прочим, я прозвала его цыганом за цветастые рубахи и лакированные башмаки).

Так нас захлестнула рабочая пучина.

Вечером под натиском несвободных подруг я таки открыла Тиндер, чтобы в 4 раз попытать своё счастье на любовном поприще данной площадки. Всё сделала по шаблону: отлайкала кучу парней (даже тех, в чьей привлекательности очень сильно сомневалась), кое-кто написал. Отсеяв всяких “деток” и “крошек”, отклонив несколько предложений о содержании и сексе без обязательств, я продолжила разговор с несколькими мужчинами. Потом, естественно, соцсеть. Это самый важный анализ того, каким человек хочет казаться, а значит, какой он есть внутри. Один отвалился из-за любви к наркотикам и объемным африканским попам, а вот второй прошёл тест с минимальными замечаниями и был допущен дальше.

Знаю, звучит это всё так себе, но, Боже правый, женщине так тяжело в современном мире! Зарабатывай, чтобы не быть клушей. Рожай детей, чтобы не быть старой девой. Следи за собой, чтобы не быть жирухой. Будь оригинальной, а то как обыденность. Не иди впереди мужчины, это рушит семью. Не плетись медленно, содержанка. И ещё огромная куча самых разных стандартов и осуждающих принципов. Думаю, у мужчин ситуация не лучше, но ведь своя рубаха ближе к телу.

Разве можно к обычным житейским проблемам присобачить разбитое сердце? О нас перестали заботиться отцы, братья, мужья, прохожие. Мы работаем на равных, выживаем на равных. Получили свои права, но в какой извращённой форме! А потом плачем ночами, потому что устали, потому что хотим быть ЗАмужем. Рыбе приделали ноги, а она отчаянно рвётся в воду.

И вот мы пытаемся обезопасить себя никудышной аналитикой, и честно верим, что наши недюжинные таланты сыщика спасут от неверных, безответственных, откровенно глупых. Не знаю, работает ли это в реальной жизни, поскольку столкнулась с кучей счастливых историй под прологом: “Это был последний человек, которого я представляла рядом с собой, и вот теперь он мой муж”.

Так я и поддалась чарам соцсетей и провела вечер за перепиской. Артур был занят работой, что помогло мне сосредоточиться на новом знакомом. Мы говорили о музыке, истории, политике, детстве. У него был шикарный баритон, приятный смех и ямочки на щеках, которые я всегда обожала. Спортсмен, работяга, душа компании, бывший военный. Он точно заслужит расположение моего отца и одобрения матери. Но где-то на теме его отказа от курения меня пробила мысль. “Он не Артур”. И вот это назойливое откровение оставляло меня совершенно холодной. Я старалась, бежала своей больной привязанности. Мы договорились встретиться на следующий день после работы, а потом я до 2 часов ночи смеялась с Артуром над его новым коллегой. После того, как я услышала его голос, моё сердце успокоилось. Про свидание я рассказывать не стала.

На обеде я рассказала девочкам о своём новом знакомом, упомянув между делом его некрасивую фамилию и звериное имя. Мне хотелось показать, что влияние Артура давно угасло, возможно тогда я сама бы поверила в это. Но как только разговор полился, я не могла удержаться от язвительных замечаний и откровенного придиралова. Лида одобрительно улыбалась и расхваливала свои заслуги по предстоящему свиданию, но вот Марина даже не смотрела на меня. Я знала, что её проницательность шагнула далеко за пределы моего грима, и это злило.

– Слушай, – робко произнесла она, пряча свои покрасневшие глаза (Её мучил токсикоз каждую беременность). – Если тебе он не нравится, просто не общайся. Никто же не заставляет.

Туше. Но я отчаянно не хотела сдавать позиций. Не осуждайте меня, это сейчас я рассказываю всё подробно и понятно. Тогда в моей голове был вихрь, и я не понимала, где заканчиваются мои чувства и начинаются надумки. Зато Артур жёстко обрубил все мои попытки к сближению. Теперь он пристально следил за тем, что я говорю и как, он ждал, что меня сорвёт, и я думаю, страшно этого боялся. Да-да, в дружбе тоже есть чувства. Я же старательно подчёркивала наши НЕЛЮБОВНЫЕ отношения. Наверное, со стороны это выглядело жалко. Я всё также живо представляла нашу счастливую семейную жизнь, детей, похожих на него, но теперь точно знала, что это фантазии. А что ещё мне оставалось?

Однако реальный мир имел свои законы. Мне было 27, я хотела семью, детей, стабильность. Артур не мог предложить мне ничего подобного. Я знала, что он упорно придерживается своих решений и своего сердца. Наверное, нужно быть благодарной за честность, за то, что потом наши отношения не испортились взаимными претензиями от недолюбви и не переросли в ненависть. Но мне так хотелось, чтобы тот самый человек полюбил меня, как я его. Мы были такими подходящими друг другу…

Оставим лирику. Факты берут своё. Я была одинока и не востребована, что хотела исправить в самое ближайшее время.

На первое свидание каблуки не надевают, закон встреч вслепую. Да-да, я уже была на подобных мероприятиях и среди них нет положительного опыта. Человек, который описывал себя в 190 см роста, оказался мне по плечо. А во мне-то всего 176. Молодой повар, который рассказал мне о своей эрекции до того, как мы успели зайти в кофейню. Истатуированный подросток, который прикидывался солидным мужчиной, подворовав фотографии старшего брата. Тот самый человек с фото, который оказался любителем оргий и клубов для “людей без комплексов”. И так далее, и тому подобное.

Но я не привыкла навешивать ярлыки, поэтому пробовала все пути излечения от одиночества. Чёрное платье с чулками на ажурной резинке, я должна была чувствовать себя неотразимой. Волосы в пучок, чтобы не выкладывать все козыри сразу. Мейк сдержанный, я же с работы.

Мы договорились о встрече в итальянском кафе с самой вкусной карбонарой. Я, как всегда, пришла заранее, взяла лимонад и стала смотреть по сторонам. К сожалению, даже просмотрев фото, я вполне могла не сопоставить лицо. В понедельник вечером народа в кафе было немного, тем не менее, я не теряла бдительности.

Опоздание на 10 минут допустимо, говорила себе я. Значок “в сети” горел ещё с обеда, поэтому я ждала смс с извинениями. Он, наверное, в пробке. Но ведь можно позвонить. Я позвала официанта и заказала пасту. Кружка кофе помогала мне успокоится, благодаря ей я написала фразу “ты где” без мата. Время шло, я доела свой ужин и попросила счёт. Он продолжал сидеть онлайн и не отвечать. Заблокировать.

Я удалила тиндер (больше никаких интернет-знакомств), и оставила официанту приличные чаевые. Мне казалось, это решение основополагающим, но ведь в 15 лет мне казалось основополагающим решением, стричь ли чёлку.

По дороге домой я позвонила Артуру и с жаром описала десерт, который взяла для него в кафе. Мы часто там бывали, поэтому он тут же поинтересовался, как это я не позвала его.

– Так я с Лидой была. Составил бы нам компанию?

– Лучше съесть навоз с лопаты.

– Артур!

Мы рассмеялись. Он был сонным, но пригласил меня зайти. Я согласилась. Снова дома, снова рядом с любимым человеком. Иногда упустить возможность – сущее облегчение.

Глава 5.

Примечательное утро в виде увольнения моей дорогой Лиды. Кто бы мог подумать, ведь её разговоры о больших надеждах велись со времен динозавров. И вот я делаю отчёт по последнему мероприятию, попивая лавандовый раф, а тут как ливень на голову – галдёж моей дражайшей начальницы и её верного слуги по ключевым клиентам.

– Эта Лида никогда мне не нравилась. Работу выполняла спустя рукава, одевалась откровенно. Несколько раз я чувствовала от неё перегар, но ведь мне не хотелось бросать её на произвол судьбы. Я терпела. И что получила в ответ? – мальчик за её спиной одобрительно шмыгнул. – Люди не ценят помощи. Все неблагодарные. Особенно современное поколение.

Я тут же просочилась в дверь, чтобы найти Лиду. Марина вместе с ней стояла в коридоре, её трясло.

– Что случилось? – мне ещё никогда не доводилось видеть эту блондинку в расхлябанном состоянии, отчего ситуация показалась искусственной. Я не прониклась сочувствием, но пыталась скрыть это за будничным притворством.

– Этот псевдо-бандюган приставал к ней, – пояснила Марина, поглаживая по плечу подругу. – А она ему прямо по ценным бумагам заехала, – мы улыбнулись друг другу и тут же восстановили серьёзность.

– И что теперь?

– Увольнение по согласию сторон, – мы с Мариной знали, что это не такое уж и плохое предложение. – Три оклада и разошлись друзьями.

– Сколько нервов я потратила, чтобы выбить эти деньги!

Я послушала всю трагическую цепочку от винта. Утром Лида приехала пораньше, поскольку дедлайн по видео горел синим пламенем. Ген дир вызвал её к себе (секретарша доложила о приезде), посмотрел видео и одобрительно погладил коленку. Не свою, конечно.

Не знаю, можно ли это расценивать как домогательство, но Лида тут же подняла крик, прибежала шокированная секретарша, потом проходящий мимо начальник АХО и понеслось. Ген директор не успел опомниться, как из необдуманного прикосновения вырос огромный скандал. Имея вспыльчивый нрав, он тут же попросил заявление на увольнение. Но Лида подписывать такое отказалась (спасибо секретарше, которая активно проконсультировала её, пока усаживала на стул). В итоге пригласили кадровичку и бухгалтершу, за час сговорились на сумму выплаты. Я считаю, что всё уладилось максимально мирно, но позволила Лиде подраматизировать на тему своей борьбы.

– Всё к лучшему, – подытожила я. – Ты давно собиралась уйти, а тут ещё и с такой выплатой.

– Теперь придётся на всём экономить.

Мы с Мариной беззвучно захихикали, зная еврейскую натуру своей подруги. У неё был хорошенький счёт в банке, возможно, именно потому, что она всегда смотрела на ценник, прежде чем принять решение. Это касалось покупки подарка и бутылки воды.

Лучше чашки кофе может быть только чашка кофе побольше. С этими мыслями я пыталась отыскать в себе вселенскую грусть по поводу ухода моей подруги. Ничего.

Марина всё также жадно подставляла своё плечо для Лиды, но я испытывала раздражение к явно преувеличенной истории. Наш начальник не был блестящим специалистом и хорошим руководителем, но и извращенцем его никто считать не смел. А теперь вся компания пестрила сплетнями о ужасающих подробностях его личной жизни.

Возможно, мне просто так давно хотелось освободиться от работы, что я не могла испытать ничего, кроме зависти. Возможно, нет.

В любом случае вечер мы провели в ресторане недалеко от офиса. Я с трудом носила лицо сочувствия и вставляла одобряющие речи. Но моё сознание жаждало встряхнуть Лиду и крикнуть: “Да твою же мать! Ты так этого хотела! Получи, распишись и прекрати уже ныть! Мир не крутиться вокруг тебя!”

Те, кто никогда не испытывал раздражения к близким людям, пусть кинет в меня капусту. Те, кто никогда не прокручивал в голове сцены, как говорит им жестокую правду, я знаю, что вы есть, так что не будем.

Мой бокал пустел, за окном темнело, а мы всё ещё обсуждали душераздирающие подробности случившегося утром.

Как удивительно, что человеку собеседник нужен лишь номинально. Сидишь себе, киваешь в паузах, смеёшься, когда смеётся лицо напротив, и совершенно неважно, что хочется разбить тарелку о голову, которая пересказывает одни и те же детали. Мне до жути надоело собственное притворство, поэтому я и сказала то, что сказала.

Лида надулась как огненный шар, но в глазах Марины я прочитала кое-что похуже: она считала мой поступок недостойным. Ничего страшного, просто правдивый комментарий о том, что ситуация не стоит выеденного яйца, что нам пора перестать тратить время на прошлое и посмотреть в будущее.

– Тогда, может, перестанешь бегать за своим ITшником и подыщешь себе поца, которому на тебя не наплевать?

Это был удар ниже пояса, но Лида делала прежде, чем думать. Меня ошпарило, я вскочила со своего места и выбежала из ресторана, пытаясь нацепить рюкзак на бегу. Марина, видимо, предпочла остаться с Лидой. Конечно, ведь она у нас аленький цветочек, а я и сама вполне себе справлюсь. Как по заказу мне позвонил Артур, но я не взяла трубку. Я была слишком зла, чтобы говорить с человеком, от которого хотела безусловной любви и который никогда мне её не даст. Вспыльчивость, которую я обуздала в себе в подростковом возрасте, сорвала все замки и носилась внутри меня, открывая самые страшные сундуки.

Он не любит тебя, дура. Он никогда тебя не любил. Ты для него – удобный диван, будет пользоваться, пока не найдёт что-то стоящее. Держит тебя возле себя на цепи, как собаку, а сам обустраивает свою жизнь. Он хорошо понимает, что ты никогда никого себе не найдёшь, пока рядом он. Ему всё равно на тебя, совершенно плевать.

Телефон вибрировал от сообщений, но я мчалась к метро с бешенной скоростью, чтобы убежать от себя. Безрезультатно. Вагон закрылся, открылся следующий сундук.

Кто может дожить до 27 лет и так и не найти настоящих друзей? Если бы я умерла сегодня ночью, кто бы спохватился? Жалели бы они о тех минутах, которые не провели со мной? Вспоминали бы добрым словом? Корили бы себя за невнимательность? А мне бы было это важно?

Я думала о Маяковском, Есенине, Хемингуэе. О всех, кто считал себя непонятым и нелюбимым. О тех, кто решился прекратить пытку чувствительностью.

Я ходила по обрыву пока диктор не объявил мою станцию. Не знаю, почему я никогда не проезжаю мимо нужного места. Выскочив на бульвар, я осмотрела окрестности свежим взглядом. Мне нужно было выпить кофе и успокоиться. Если бы я наткнулась на хозяйку в таком состоянии, мне бы завтра негде было жить.

– Лавандовый раф, 80% арабики, – обычно я веду себя вежливо, улыбаюсь. Но сейчас у меня не было времени и сил на всякие формальности. – Ну же!

1 “Вишнёвый сад” А.П.Чехов
Читать далее