Читать онлайн Освобождение любовью бесплатно

Час, дни, недели, года быстро проходят и я, как взрослый уже от Бога и Природы уйдя, средь людей находясь, вдруг, вижу, слышу, ощущаю другое: увод от радости жития и от упоения ею.

Словно, очки с глаз розовые упали и вижу не то, что всем нам внушили, а – явь: не в единстве, а раздельно живём. В доме нашем комнаты отделены друг от друга стенами, стоят на фундаменте алчности и холода лжи.

Озябли, гуляем, будто пингвины, между торосами льда!

Нет, нет – мы их хуже, ведь, эти птицы без крыльев ныряют в морскую пучину и резвятся там в естестве.

Мы же забыли, вообще, свой океан – Вселенскую Душу, где наша душа родною частью была.

Нет боле среди видов других таких отношений, как у людей, когда блага себе получаешь, убивая такого как ты, отбирая всё у него, чтобы впрок богатство, запасы иметь…

Иссякло, из-за безотзывности, желанье дарить другому то, что себе… Я – лицемер?

Тел красота и как шелест денег слова потеряли звон тепла и тянут всё только на себя… Я – это корысть?

Шутки, падающие сверху дождём, из туч, оказались слезами… Меня омывает иллюзий печаль?

Солнца лучи и тепло их прощально вещают нам о долгой разлуке… Я – душа – теперь одна?

Гулкое эхо топота ног разносится чётким одиночеством в пустых комнатах – теле моём и твоём, откуда время всё унесло, даже чувства. Носится зов-эхо, ударяясь больно о стены. Мечутся в безлюдности множество душ, потеряв нить связи и с Матерью, и с Отцом, то есть с Богом.

Холодно, голодно, нет уже боле родных у нас стен.

Где бы душу такую найти, чтобы тепла хватило нам всем?

Утро. Проснулись. Я второй половинке говорю о сердечной тоске, а она возмутилась: дай позавтракать мне в тишине и покое.

Я к другу в гости иду, а там – в глазах: требовательный холод выгоду ему принести и, если без такого, то времени нет у него на меня.

Осмотрелся вокруг и в правительстве вижу только агентов ростовщиков – ямщиков. В руках у них плётки, нужды-кнутовища, что лишают тебя и меня еды или крова, иль свободу движенья мою, если не сделаем так, как требуют они, кто вожжи власти захватили обманом.

Распорядители эти, как пираты, все права урвали вчера. Урвали и по сей день отдают ручки штурвала друг другу на кораблике нашем, с названьем «Планета-Земля».

Захватили и, пряча деянья свои под лжи покрывалом, вещая о благе всеобщем, протолкнули законы для создания отношений, противоположных словам. Отношений, стоящих на ссудном проценте, что как паутина охватил не только людей, но и страны, превратив всех в рабов.

Чиновники, от лихоимцев беря многомиллионные взятки, государства вгоняют во внешние займы, за которые ты и я, даже, не зная о долге таком, выплатим налогами проценты, равные ссуде самой. Державы и люди в оковах кредитов и вместо созиданья жизнь проводят в неволе. Приучили лиходеи к оценке всех и всего мерою денег. Мысли любые выводят из ракурса, где кроме поиска профита нет ничего. Основа Жизни – Красота результата от Бога, забыта давно.

Душно! Окна откройте! Распахните их настежь! Сердца-окна к Богу-раскройте! Отоприте, – задыхаясь кричу, прошу и молю…

Но! Грохочут засовы…

В камеры, а не кельи, гонят начальники нас и оттуда вызывают по расстрельному списку: первый, второй… миллион…

Выхожу. В глаза им смотрю, а там: пустота, холод стекла.

Позади розовеет дорога от крови…

Так где ж мы с тобой? В доме своём или в загоне, где словно бараны стричь позволяем себя, отдавая живорезам энергию жизни своей?

Прочь я кидаюсь из лабиринта обмана. Вырываюсь из траншей, улиц узко высоких, выложенных кубиками стекло-бетонными. В зелень леса бегу. Здесь – воздух прогрет запахом чистым сосен смолистых. Бегу…

Вдруг оступился и в воду упал я, но… Но то – не вода, а вязкая топь, что тонуть заставляет…

В невежества болото забрел я или упал, или меня кто-то направил туда? Сколько времени здесь нахожусь и тону? Нахожусь?

Находится кто? Тело моё, где как в храме живу или «Я» – Сознанье-Душа?

Затянут в болото «Я» – Человек иль Человечество всё? Если – это мы все здесь, то час равен тысяче лет? Так долго выбраться я не могу? Не можешь и ты?

Вчера, сегодня и завтра радость жизни начальники-возницы отняли у нас и сменили её на борьбу за то, что имели/имеем мы с тобою всегда: свободу и объединяющие всех разных, всех нас, справедливость и всеобщее благо.

Установку к такому, что к счастью ведёт, заменили правители наши на гон сиеминутный от страданий к наслажденью, к повтору наслаждений таких, что прочь уводят от счастья.

Собачка, кошка и другие живые методом этим – дрессировкой – превращены в заводные игрушки. Аналогично и мы переработаны в того человека, кто видит только усладу и боль, Он дрессировке подвержен и остаётся на уровне кошки домашней, собачки иль погремушки. Насилье такое – боль, наслажденье – мысль о счастье скрывая, в невежестве удерживают нас всех и медленно топят в болоте.

Неявная сила тянет всё глубже в трясину. Нагнувшись, осторожно, снова грудью касаюсь невидимой жерди, Знания тверди и ноги чуток поднялись. Ложусь и пытаюсь иль плыть, иль ползти…, но нет… Ноги, без опоры, снова, осели. Барахтаюсь среди партий, классов, сословий: не выбраться мне из стада людского и не вырваться мне из объятий: хваткости рук-законов бандитско-скрипучих…

Щека коснулась жижи, с запахом гнили. Отпрянул. Так пахнет очередная измена того, кому верил, близким кто был.

Попахивает так грязь ухода от чистоты духовного света, сверхтела в желанье-порыв принять от чужого мужа/жены череду сексуально-плотских объятий, обещающих счастье, но дающих, на деле, минутный экстаз, уходящий в виде ошибки в забвенье.

В забвенье и приходит затем – хлёсткость пощёчин по лику совести нежной, превращающих в чёрствость её.

В чёрствость, ведущей к позволенью обмылки искать снова и снова, чтобы забыть ту чистоту, как укор, что жила в тебе с рожденья, с начала и в детстве.

Ты изменил/изменила, верность поправ. На улицу вышли и будто стали другими.

Преобразилось что-то внутри у тебя. Там уже не так, как было тогда, до того… Не понимаешь…

Вокруг по-прежнему всё: по небу плывут облака, на земле прорастает трава, идёшь по дорожке, слышишь как птички щебечут. Лицо, тело, одежда твои – такие, как раньше, а ты, словно, другой и другая.

Какой и какая?

Логика нам не подскажет, что случилось: она слишком бедна и линейна.

К сердцу своему приклонись и интуиции голос услышь.

Теперь ты – словно схапанная котлета, которую кто-то в руках подержал, кусок откусил, голод твой/свой приморил и выбросил: было вкусно, но стыдно. Было, а будет?

Надкусанность эту есть не хочу, отодвигаю брезгливо я -муж иль жена, ту жену, кто была иль мужа, кто был.

А, ты, в господстве страстей, как бытуешь?

Снова стать тем, кем была или был ты до блуда, невозможно теперь.

Тело омоешь, но чистоту не вернёшь. Та чистота отношений, что делала нас одним целым с тобою, осталась вверху, в мире другом, на небе седьмом, а обман вероломства толкнул тебя вниз. Вниз, к предметам, к плоти, вспотевшей от похоти зова и страха потери небесного солнца тепла.

Разделяет тебя и меня – после такого – прочная, но не видная взору стена, возведённая на основе обмана. Слышим те же слова, что были вчера: приветик, родной и родная. Вижу ту же улыбку, на том же лице, но нет чистоты унисона в пении чувств: без сердечности и доверия поникли они, словно цветы без воды.

Разноголосия хор, где нет меня и тебя, не может укутать нас двоих в одно одеяло, в тепло единения душ. Такое возможно только тогда, когда биение двух сердец безпреградно и в одном такте слились, купаясь в чистом чувстве видений мною тебя, как себя, и также тобою меня.

В жизни бывают подъёмы и спады, можно споткнуться, упасть и испачкать одежду.

Мало кто после такого в стирку кидает не только платье/костюм, а и себя, сущность-душу свою. Мало кто – почему? Потому, что уровни в одном и другом здесь различны – о чём не знают людишки.

Живущим в мире предметном известно, что «+» и «-», как противоположности, притягиваются, но в высшем мире, в духовном – иначе. Подобное тянется к подобному – таков Тут закон.

При нахождении индивидуума постоянно в правды потоке, автоматически, неосознанно наводится связь у него с чистым небом (с Богом), исходя из того, что он также чист. Чистота всегда сливается с чистотой.

В Том мире – нет изъянов. Есть Ничто-пустота или эволюционные проявления правды, благости… и, значит, если ты в пятнах обмана, то не можешь в эту связь и единство войти, слиться с безупречными качествами Бога и с человеком правдивым – кривда вас разделяет.

Драя тело или платье своё, не отмоешь следы пощёчин на совести лике.

Она спокойною и прежнею станет, лишь чистой правдой умывшись в покаянья потоке и ты тогда уйдёшь от себя – плохого; в росте духовном станешь выше, чем был иль была до того. Станешь другим: чистым, откровенным, правдивым, душевным, что характеризуют Любовь. Она освобождает от липучих пристрастий.

Что делаем мы?

Огляделся вокруг.

Обнимаются, улыбаются лицемерно друг другу после похода «налево», все жёны/мужья мужьям/жёнам своим и те – им в ответ.

Ямщики с кнутами в руках врут, усмехаясь, всем о благе всеобщем и рабы, в объедках, помоях угодства плескаясь, бездумно согласно кивают в ответ.

Предают, купаются все вместе в обмане и не чувствуют даже, что отринуты духом они, не знают о небе седьмом, о Единстве.

Им хорошо, к «помоям» привыкли уже, что стало нормальным: сменяют наслажденьем страданья, вращаясь в круге повторов, будучи все на уровне третьем сознанья.

А, как же мне? Как поступать, общенье где находить, если жить я хочу в чистоте отношений, а вокруг повсюду только комедийность сарказма от вранья, вероломства и фальши?

Стать таким, как всё большинство: говорить одно, а делать другое, неискренним быть и не стану «белой вороной» тогда?

А, может идти, всему вопреки, своею дорогой? Что будет после такого?

В одиночестве буду всегда. Говоря, касаясь людей, став частью толпы, но не получая эха вибраций душевных, останусь один иль одна.

Находясь, даже, в гуще людей, в одиночестве буду и стану неудачником-отверженным слыть, что печально, но грустно ли это?

Жить не как все: одинокость такая, по сути, она радость приносит и спасенье для души от падения в пропасть.

Выбрать я должен между гоном инстинктов, усладу обещающих мне, но толкающих вниз, прочь от подъёма к вершине, где боги живут

и побужденьем предназначенье исполнить своё, чтобы стать в чистоте сотворцом со Всевышним.

Идя особливо к вершине, одиноко станется мне среди людей, но на новой дороге начну я встречать подобных себе. Если же увижу таких не сразу, то, всё-равно, я – не один и не одна: в божественном потоке творенья нахожусь и чувствую сверхчувствами я рядом всегда Мать/Отца, то есть Всевышнего Творца, что наслаждений коротких повторы счастьем заменит во мне.

Где Он – Творец?.

Когда, наконец, отстраняемся от круговерти cуеты и оказываемся, вдруг, на природе, то видим мы часто необычность для нас, неразвитых.

На пешеходных дорожках и у края дорог тонкий, нежно-зелёный травы стебелёк вздымает толщу асфальта, пробивает его и уверенно, неуклонно тянется к солнцу.

Реалие это показывает нам, что существует неявная сила, неосязаемая мощь, определяемая опосредованно, по результату. Сносит она препятствия все, Бытие изъявляя и Природы самодостаточность утверждая, так Жизнь одобряя и расширяя. Нашёптывает нам безмолвно эта сила, что Жизнь – это Единство исхода яви из неяви.

Далее что?

Озаренье приходит: если наличествует эта мощь и имеется сила такая, то подключив себя к источнику и применяя её, мы также стать можем сверхмощным!

Где искать источник указанной силы и как к ней себя подключить, чтобы стать ВСЕМОГУЩИМ?

Находится эта сила в неяви, в Едином поле всех возможностей, в квантовом поле или, что является тем же: в Абсолюте, в Бытии, в Боге, в Аллахе, в Саваофе, в Иегове, в Брахме, в Единстве, в непроявленном, за пределами мыслей и чувств.

В человеке мощь эта проявляется в активной оживлённости тела, которое живёт, действует аналогично травинке, пробивающей слой асфальта.

Эта жизненная сила творит и тебя/себя, и окружение, как проявление Бытия/Бога. Ты также можешь стать сотворцом и до тех пор созидать, пока сохраняется нить связи с божественным, вечным, вездесущим, утверждающим Жизнь сознанием/энергией.

Осознать и понять давно уж пора нам – человечеству, что суть отношений тел и предметов, как следствий, в плоскости относительной есть продолженье причин, в духе живущих:

КАК ВВЕРХУ, так и внизу.

Посеял там семена, позволил – в духе и мыслях – вместо цветов, несущих вечность красы, в фальши расти сорнякам, получишь плоды: ложь и коварство, вероломство и продажность, измену и поцелуи Иуды.

Когда же в причинном начале – абсолюте, вверху – утверждаешь ты чистоту, блага желаешь окруженью, даришь справедливость и радость, то грязь с беЗстыдством исчезнут, главенствовать будет Любовь. С этим вечно-стабильным стержнем вверху соотносись и за него держись, отсюда всегда исходя.

«Тягучесть болота спеленала туго меня. Длина посоха-палки помогает задержать погруженье. Спасает меня молитва иль жердь, посох иль знания трость, а может природа-корень сосны, что на пригорке тянется к солнцу.

Разницы нет. Надо держаться-спасаться. Спасаться от насилья навара, силы фальшивой, что, став древа социума корнями, питают его обман, корысть, измены. Спасаться: никто не сделает это вместо меня!

Главное – к небу тянуться, к духа вершине, где жили, живут и будут всегда Любовь (как сотворения мощь), Благородство (как утвержденье всеобщего блага в движеньи к вершине) и Справедливость (как единение всех нас, разных – в совершенстве).