Читать онлайн Приват для двух бандитов бесплатно

Глава 1

Карина

Танец. Это моя жизнь. Он поглощает меня всю, без остатка. Лишь танцуя, я могу быть собой. Обрести настоящую свободу. Отпустить контроль. Словно пламя, танец течет по мне, заставляя тело извиваться. Он лепит новую меня, создавая порочный, сладострастный образ.

Они смотрят. Десятки похотливых вожделеющих глаз. Богатеи. Депутаты, судьи, прокуроры, мажоры. Но им не коснуться моего тела.

Резкий поворот на шесте, и я уже ощущаю себя легким нежным облачком. Еще один – и внутри меня рычит самая настоящая тигрица. Коротенькая юбка едва скрывает мои упругие ягодицы. Высокие кожаные сапоги подчеркивают длинные ноги. Коротенькая рубашка связана узлом на груди.

Я работаю тут по ночам. В элитном ночном клубе «Аврора».

На каждый мой выход сбегаются все, включая охрану и владельца клуба. Я талантлива. И за свои способности имею некоторые преференции. Например, меня нельзя касаться. Это моё условие. И, естественно, с клиентами я не сплю.

– Ты отлично выступила, Карри. Впрочем, как и всегда, – голос моего босса звучит в узком пространстве гримерной.

– Выйди, мне нужно одеться, – говорю устало.

Сегодня я планирую нормально выспаться. Ведь завтра важный зачёт по экономике. Так что взяла у начальства выходной.

– Подожди, куколка. Тебе заказали приват, – владелец клуба останавливает меня.

– Что?! – округляю глаза, – я же просила дать мне отгул сегодня.

– Знаю. Но эти клиенты ждать не будут.

– Пусть пойдёт Венни. Она согласилась сменить меня.

– Нет, Карина, – когда босс называет меня полным именем, это значит, что он предельно серьезен, – эти мужчины не шутят. И они хотят именно тебя.

– Блин! Ладно…

В «Авроре» порой тусуются очень важные шишки. Вы не найдете их имен в новостях или журнале «Форбс». Но они очень влиятельны и безумно богаты. Теневая элита. Когда я устраивалась сюда, мне сразу дали понять, что слова «нет», такие люди не понимают.

Но мне везло.

Я не привлекала лишнего внимания до момента, пока не стала «первой скрипкой».

– Надеюсь, они в курсе, что меня нельзя трогать и я не сплю с клиентами? – переодевшись в коротенькое платье, на ходу освежаю макияж, натягиваю сапожки.

Босс лишь пожимает плечами. Не нравится мне всё это! Цокаю каблуками по дорогому полу клуба. Направляюсь к приват-комнатам. Почему-то на подходе вдруг одолевает дурное предчувствие. Появляется несвойственный мне мандраж.

Я уже много раз танцевала перед клиентами тет-а-тет и ничего не было. Если товарищ распускал лапы, это видели на камерах. И тут же прибегала охрана. Прохожу по узкому тускло освещенному коридору и останавливаюсь напротив матовой двери. Толкаю и захожу в полумрак комнаты.

По центру шест, к которому тут же подхожу. На кожаных диванчиках сидят двое мужчин. Меня мгновенно окутывает аромат дорогущего ненавязчивого парфюма.

– Добрый вечер, господа! – набираюсь смелости и ярко улыбаюсь, – как вам у нас?

– Привет, Карри, – слышу низкий, пробирающий до дрожи баритон.

От него у меня все внутренности мгновенно скручиваются в тугой узел. Становится нечем дышать. Вот это энергетика! Какая сила! Смотрю на владельца этого безумно сексуального и жесткого голоса.

Темно-русые волосы, идеально выбритый подбородок и пронзительные голубые глаза. Губы очень красивой формы. На первый взгляд, мужчине не больше сорока.

– Мы тебя ждали, – его друг тут же переводит моё внимание на себя.

Темноглазый, широкоплечий, он вызывает не меньшую дрожь. Но у него, в отличие от синеглазого, взгляд больше игривый. Словно у кота, в лапы которого попалась невинная мышка. И прежде чем ее сожрать, он намерен вдоволь наиграться. Внешность восточная, аккуратная щетина, дорогой костюм.

Почему-то они вызывают у меня противоречивые чувства. Словно огонь и лёд.

Стою перед ними, словно товар на витрине. Обычно я главная в приватной комнате. А теперь чувствую себя пушистым вкусным кроликом.

Подхожу к шесту. Ладошки сильно потеют. Ведь эти мужчины… Они ТАК смотрят! Голубоглазый откидывается на диване. А я стою, не в силах двинуться. Да что со мной?

– Танцуй, – приказ словно освобождает моё тело из оков внезапного стеснения.

Я начинаю. Медленно, соблазняюще. Поначалу немного скованно. Ругаю себя. Ведь всегда отрабатываю на сто десять процентов. Под гипнотическим взглядом синих глаз постепенно раскрепощаюсь.

И меня снова окутывает ТАНЕЦ! Ведет, наполняет. Всё вокруг перестаёт иметь значение. Лишь я и две пары похотливых, раздевающих глаз. Они зажигают. Распаляют пламя под кожей.

Отдаюсь во власть мощной мужской энергетики.

– Достаточно, – тихо говорит голубоглазый, и я останавливаюсь.

Его голос всё такой же жесткий.

– Иди ко мне, – говорит, обновляя себе виски.

На губах второго мужчины появляется дикая звериная ухмылка. Но я иду. Подхожу и останавливаюсь. Блин! Мне не по себе. Страшно!

– Карри, – он смакует моё имя на языке, – ближе, девочка.

Еще шаг и я уже стою между ног жуткого типа с холодными голубыми глазами.

– Чего ты ждешь, Яр? – недовольно тянет второй, – она пиздец сексуальная. Давай уже вставим ей. А то у меня яйца сейчас разорвутся.

В смысле? Эй!

– Я… не… – мямлю, словно забыла русский язык.

Руки типа по имени Яр ложатся на мои бедра. Такие большие, по-настоящему мужские, сильные. Жаркие ладони ползут вверх под короткую юбку к трусикам. Становится тяжело дышать. Что со мной?!

– Вы что делаете?! – скидываю их и несусь на выход.

Мне страшно! Где охрана? Они хотели взять меня? Прямо в клубе?! Да что эти двое себе позволяют?!

Влетаю в кабинет босса.

– Ты не сказал, что они заказали танец с продолжением! – кричу на него, – они чуть меня не… блин!

Меня всю трясет. От смеси возмущения и страха. А ещё реакции на порочные касания и взгляды. Ведь от рук Яра моя кожа пылала. И этот огонь оседал между ног тянущим желанием.

– Карина. Эти двое заплатили за тебя кучу бабла!

– Это не… Я не такая!

– Глупая девчонка! На эти бабки ты себе год в универе оплатишь. Начинай уже башкой своей думать! До пенсии тут жопой крутить будешь?

Он рваным движением берет листок и черкает там сумму. Потом протягивает мне. Реально столько заплатили? Эээ…

– Эти деньги велено перевести тебе на карточку. А что будет в случае отказа, твоим прелестным ушкам лучше не слышать. Так что будь добра, вернись, извинись и подставь этим двоим все свои дырки.

Обоим сразу?! Мамочки! Я не шлюха! Но чем мне платить за квартиру и учёбу?! Блин! От безысходности хочется рыдать. Тенью прохожу мимо гримёрки. В полуобморочном состоянии иду обратно в приватную комнату. Где меня поджидают самые настоящие звери.

Глава 2

Карина

Это полный провал! Вставляю ключ в замочную скважину. Дергаю. Блииин! Опять застряло! Твою ж! От злости и безысходности луплю ногой по двери. На часах совсем раннее утро. И всё, чего я хочу, это забраться в постельку и забыть эту ночь.

Как и пообещал Яр, они трахали меня до четырех утра. Да еще как трахали! По-моему, я сорвала голос.

Разбираюсь с замком, вваливаюсь в съёмную квартиру. Падаю на пол задницей, прислоняюсь спиной к двери.

Прикрываю глаза. Тело всё еще горит и пульсирует. Ведь эти мужчины…

Воспоминания ярким вихрем кружатся в голове.

– Не люблю гондоны, – недовольно тянет Марат.

– Ничего… в следующий раз малышка будет на таблетках, – Яр стискивает рукой моё лицо, – правда, девочка?

Что? Следующий? Он разворачивает меня, словно податливую куклу. Заглядывает в глаза.

– Садись, – указывает на диван.

Я покорно присаживаюсь, стараясь прикрыться. Но Марат шлёпает меня по рукам.

– Мы хотим смотреть на твои сиськи, Карри. Не капризничай, а то выебу.

Он и так меня выебет. Вернее, они оба. Боже мой! Яр наливает полный стакан виски. Да эта бутылка дороже моей годовой зарплаты!

– Пей, – говорит мне.

– Но…

– Я сказал, пей, – он не меняет интонацию, но я четко понимаю, что с этим мужиком лучше не шутить.

Беру и одним залпом осушаю стакан. Он наливает еще.

– Давай. Так ты сможешь расслабиться.

Вторая порция идёт лучше. Мужчина забирает бокал. Возвращается.

– А теперь ты отсосёшь нам, – говорит он.

Они оба расстегивают брюки. Перед моим лицом пружинят два больших члена. Невольно облизываюсь.

– Она хочет… бляяя… эта сучка хочет пососать наши хуи, ведь так? – Марат обхватывает свой член рукой и открывает моему взору алую головку.

– Давай, Карри, – вторит ему Яр, – поработай ротиком.

Выпитый виски резко бьет в голову. Я пьяным взглядом смотрю на них. Обхватываю оба члена руками. Боже мой! Горячие, большие! Невольно сравниваю с «достоинством» бывшего. Небо и земля. А этих богатырей у меня аж двое!

Алкоголь развязывает мой внутренний язык. Я хочу всё сильнее. Слегка подрачиваю обоим, затем разворачиваюсь лицом к Яру. Он безумно привлекателен. Впервые в жизни вижу такого красивого мужчину. Облизываю головку, испытывая огромный кайф. Не знала, что член может быть таким вкусным.

– Ммм, – мычу, когда он толкается в моё горло.

– Не забывай обо мне, Карри. Наша горячая сучка, – Марат обхватывает мою ладонь и наращивает темп, – нравится сосать, м?

Яр трахает меня в горло. Давлюсь, но принимаю. Внутри всё трепещет, раздвигаю ноги, ощущаю сладкое потягивание внизу живота. Хочется опустить руку и поласкать себя. Может быть… у меня получится кончить с ними?

Голубоглазый выходит, а его друг разворачивает моё лицо к себе. Смахивает слюну с подбородка длинными пальцами. Принимаюсь за его член. Он другой. Более толстый, но головка меньше. Вены более выпуклые. Аромат сильнее. Слизываю смазку, обхватываю его губами.

Дрочу Яру.

Боже! Это какое-то наваждение!

– Блядь, сейчас солью… так, малыш, стоп, – рычит Марат, поднимая меня.

Резко и сильно разворачивает, быстро надевает резинку и тут же вставляет в меня свой член. Я ахаю. Какой большой! Безо всяких прелюдий. Он без проблем проскальзывает внутрь меня, заполняя и растягивая.

– Тугая… сука… Яр, она такая тугая! Пиздец… нужно спустить…

– Терпи! – рычит голубоглазый, – дамы вперед. Сначала кончит наша крошка.

Он прижимает меня к себе, сминая соски в пальцах. Марат жестко трахает, быстро, глубоко. Очень сильно и невероятно сладко. Но мне не больно. Наоборот! Кричу в губы голубоглазого чёрта. Боже! Чувствую, как подступает оргазм… неужели?! Но удовольствие тут же остывает и ком внизу живота начинает вновь набирать силу.

Это безумно! Приятно, горячо… но я не кончу.

Однако мужчины не останавливаются. Марат мнет мои ягодицы, рычит, сжимает пальцы, доставляя немного сладкой боли. Не выдерживает и кончает в презерватив.

– Блядь… прости, крошка… но твоя киска очень узкая… – шепчет, целуя меня в шею, – исправлюсь, обещаю.

Закусываю губу. Хочется расплакаться. Ведь эти мужчины завели меня так сильно, как никто и никогда. Кажется, что любое касание вызовет ярчайший взрыв. Но я слишком хорошо знаю, что оргазма не будет. Неужели у меня так и не получится…

Странно, я совершенно не чувствую себя порочной или доступной. Это удовольствие стоит того, чтобы поступиться разок принципами. Эта ночь будет единственной. Развратной, сладкой… но лишь раз.

Яр хватает меня, укладывает на диванчик. Надевает презерватив. Точные, ловкие движения. Наверняка у него было полно женщин. Не хочу об этом думать! Почему-то мне неприятно.

– Обхвати меня ногами, – приказывает.

Делаю, что он говорит.

– Боже! Аааа! – кричу, когда он также жестко, как и его друг, погружается внутрь.

– Нравится? – смотрит мне в глаза, на губах порочная довольная ухмылка, – любишь, когда тебя жестко дерут? Ммм?!

Киваю… Член покидает моё лоно, затем врывается вновь. Движения Яра более интенсивные, глубокие. Эти толчки в миг подводят меня к оргазму. Господи! Сейчас! Пожалуйста! Но снова удовольствие отступает. Меня словно возносят на небеса, а потом тут же роняют в пропасть. Блиииин! Ну почему?!

Из глаз текут слёзы.

– Что такое? Больно сделал? – спрашивает, замирая во мне.

Но я не могу признаться, это слишком унизительно. Дефективная стриптизерша. Поэтому беру себя в руки и начинаю свою игру. Придется симулировать. А потом, вспоминая это порно-приключение, снова доводить себя руками.

– Всё хорошо, – теряюсь под хитрым прищуром мужчины.

Он продолжает. А я отворачиваюсь. Потому что вся высыхаю из-за горечи и разочарования. Яр со звериным рычанием изливается в презерватив. Кричу, сжимаю его собой, извиваюсь и делаю всё, что должна делать девушка во время оргазма.

Так проще. Изобразить, сыграть. Это я умею. Больше он не мучает меня. Когда Яр кончает, они с Маратом вальяжно садятся на диванчики. Разливают выпивку. Закуривают.

А мне горько. Вот именно сейчас я ощущаю себя шлюхой. Каждый раз после неудачного секса мне становится плохо.

– Раз вы оба кончили, я пойду, – всхлипываю, затем собираю то, что осталось от моих вещей.

Расправляю смятое платье. Беру порванные трусики. Иду к выходу.

– Стоять! – гаркает Яр, и я снова замираю.

– Что-то ещё? – спрашиваю холодно.

– Ты симулировала, – он делает глоток, не спуская с меня своих голубых глаз.

– И не смей нам врать, Карри, – тянет Марат, – иди сюда. Пока ты не кончишь, мы не выпустим тебя из этой комнаты.

Почему-то мне вдруг становится смешно. Из-за давней психологической травмы я не кончаю с мужиками. У психологов была. И пыталась копаться в голове. Без толку.

Вроде как любила мужчину, но он не смог долго протянуть с такой дефективной девушкой. Начались ссоры. Я ушла от него первой, чтобы не испытывать боли отвержения.

А тут два персонажа, пусть явно искушенные в сексе, с потрясными членами и дико соблазнительными накачанными телами… думают, что решат эту проблему?

– Вы серьезно? – разворачиваюсь и окончательно теряю страх, – я думаю…

– А ты не думай, красавица, – Марат перебивает меня и игриво сверкает глазами.

– Сюда иди, – устало вздыхает Яр, отодвигаясь от друга и освобождая мне место, – быстро!

Покорно возвращаюсь и сажусь между ними на диванчик.

– Ну так что, Кааааарри, – тянет темноглазый, – почему ты не кончила? Почему симулируешь? Из-за бойфренда?

– Нет у неё никого. Был бы, она б сиськами не трясла в таком месте, – раздраженно бросает Яр.

Я задыхаюсь от гнева. Трясу сиськами?!

– Да что вы себе… как вы… я вообще-то танцую! Это искусство! Вы обо мне ничего не знаете!

Голубоглазый ухмыляется, затем наливает выпить. Протягивает мне.

– Я не хочу… – теряюсь под его сильным уверенным взглядом.

– Такая боевая девочка. Сука, у меня встал. Иди сюда… – рычит Марат, – покажи мне искусство владения твоей сочной киской.

От похабщины, слетающей с его красивых губ, я краснею. Блин! Был бы простой мужик, давно бы зарядила пощёчину. Но эти двое… Яр внимательно смотрит.

– Значит, ты любишь так? – он наклоняется и целует меня за ухом, – нежно? Медленно?

Клянусь, если бы я могла испытывать оргазм, я бы кончила мгновенно. От одного легкого касания этих губ я просто взлетаю. Поцелуи плавно перетекают на мочку уха, затем к шее.

– Блииин… – шепчу, не в силах это выносить, – ох… ммм…

– Давай девочка, расслабься, – шепчет Яр, медленно и чувственно лаская губами мою кожу, – отпусти себя.

Марат допивает виски, затем опускается на колени передо мной. Аккуратно стягивает с моих ножек сапоги. Пальцами массирует ступни, пальчики.

Что происходит?! Почему эти жесткие и властные мужики ублажают простую танцовщицу? Но меня уносит…

Марат целует каждый пальчик, посасывает их. Боже! Что это?! Приятно! Невероятно!

Яр кладет огромные ладони на мою грудь. Соски уже рвут платье. А как иначе? Мне так хорошо! Безумно сладко! Прикрываю глаза, отдаваясь умелым рукам мужчин.

– Карри, – шепчет голубоглазый обольститель, – нравится?

Нежно массирует грудь, слегка оттягивает соски, крутит их. Стягивает платье. А мне хочется раздеть его. Но когда тянусь руками к голубой рубашке, Яр слегка шлёпает меня по руке.

Марат поднимается выше, облизывает икры, массирует. Добирается до бёдер. Яр начинает посасывать мою грудь, от чего я перестаю себя контролировать.

– Ах! Ммм… ааа… даа… боже! Как же круто! – темноглазый чёрт присоединяется к другу и вот, они оба ласкают языками мои твердые соски.

– Какие у тебя грудки сладкие… дай мне их… крошка… – шепчет Марат, – крутые вкусные сиськи, правда Яр?

– Да, вкус, что надо… словно самый изысканный десерт, – хрипит друг, – и пахнут охуенно.

Я не верю! Минут пять назад они жестко меня трахали. А теперь делают что-то невообразимое. Клянусь, еще миг этой дикой ласки и я сама начну кричать, умоляя их вставить в меня свои члены.

Выгибаюсь. Господи! Опускаю глаза. Два красивых мужика лижут мои соски! Нереально! Почему они ублажают меня? Не понимаю! Это ведь я должна… за такие-то бабки… ох!

Но мысли напуганными птицами бьются в голове. Не могу сосредоточиться. Оба мужчины действуют синхронно. С ласк переходят на покусывания. Эта боль такая сладкая! Пальцы обоих ложатся на мои бедра. Гладят и сжимают кожу. Поднимаются к моим мокрым складочкам.

– Чувствуешь, Яр? – Марат заглядывает мне в глаза, – она вся течёт. Аж хлюпает… сучка… блядь… безумная девочка.

Его пальцы размазывают влагу по моим бёдрам.

– Хорошо, Карри? – рычит голубоглазый, находя мои губы, – говори, твою мать. Нравится?!

– Да! – почти выкрикиваю, но голос срывается.

Е-мае! Клянусь, его губы – лучшее, что происходило со мной за всю жизнь! С радостью открываю рот, впуская наглый язык мужчины. Он снова покоряет меня. Хозяйничает между раскрытых губ.

А мужские пальцы умело растягивают мою киску.

Теряю счёт времени. И когда Яр отрывается от меня, а руки покидают моё лоно, почти плачу.

– Сейчас ты будешь кончать, – шепчет он, – Марат, готов? Наша сучка уже на пределе.

Что?! Опомниться не успеваю, как меня хватают сильные руки. Темноглазый стягивает брюки, быстро надевает презерватив. И Яр буквально сажает меня на него. Сам садится рядом.

– Подними ножки… блядь… Карри, ты нереальная… – почти стонет Марат, когда я сжимаю его своими мышцами.

Он подхватывает мою попу, заставляя буквально лечь на него спиной. Толкается до самых яиц. Крик рвёт моё горло.

– Шире ноги, – приказывает Яр, – ещё!

Жадным порочным взглядом мужчина бродит по моему телу. Вынуждает раскрываться на каком-то глубинном уровне. Сейчас они оба во мне. Марат в буквальном смысле, а Яр глазами выворачивает мою душу наизнанку.

– Сейчас ты узнаешь, что такое жесткий секс, крошка, – рычит Марат, начиная трахать меня еще яростнее, чем до этого.

Всё происходит быстро. Я превращаюсь в один сплошной сгусток похоти. Меня буквально разрывают эти безумно мощные толчки. Я уже не владею своим телом. Марат четко фиксирует мои бёдра на весу, не позволяя даже двинуться, а Яр вновь начинает ласкать грудь.

– Господи… остановись! Нет! – стону, переходя на хриплый крик, – не могу… аах… ммм…

– Кончи, девочка… – выдыхает голубоглазый, сильно оттягивая мои соски.

Это терпкое удовольствие острыми ручейками бежит к низу живота.

– Нравится? Скажи, крошка! Блядь! В тебе пиздец туго! – рычит его друг.

– Да, она очень узенькая… охуенно узенькая, – голос Яра становится ниже.

А я умираю. Внезапно понимаю, что сгусток удовольствия не исчез. Он растет внутри, готовый вот-вот разорваться. Нет мыслей. Сомнений. Вообще ничего нет.

Марат трахает моё лоно, меняя угол проникновения. Яр пальцами раскрывает складочки, касается клитора, стимулирует и я… кончаю. И не просто кончаю.

Взрываюсь. Уплываю. Парю. Умираю.

– Умница… смотри, она кончает, – Яр продолжает теребить мой клитор, вызывая новый взрыв.

Смотрю перед собой, не в силах принять происходящее. Марат тяжело дышит, заливая спермой презерватив, стягивает длинными пальцами мои бёдра. Кончает долго. Но всё это не имеет значения.

Я КОНЧИЛА!

Рубашка Яра вся мятая. Только сейчас я поняла, что в процессе рукой схватила его и держала до самого оргазма. Но он выглядит довольным. Снимает меня с члена друга, сажает к себе на колени. Тыкаюсь в его сильную шею. Неужели… я смогла?

– Еще виски, Карри?

Глава 3

Карина

– Это все долгий недотрах, – успокаиваю себя после душа, – и нервы.

Достаю турку, зерновой кофе и варю себе лошадиную дозу кофеина. Поспать мне так и не удалось. По возвращении домой я быстро ополоснулась, переоделась в обычные джинсы, вязаный свитер с широким воротом. Волосы собрала в высокий небрежный пучок. И в завершение надела свои любимые очки в огромной оправе.

Работа в «Авроре» накладывает свой отпечаток. Когда почти каждый вечер ходишь в дико сексуальных облегающих платьях, в обычной жизни хочется мешковатых пуловеров и свободных джинсов.

Ох, как же спать хочется! Не думала, что после оргазма буду в ТАКОМ блаженстве. Но это так… Я кончила. С двумя совершенно незнакомыми мужиками. Опасными и властными. И безумно сексуальными.

– Дубина ты, Карина, – ругаю сама себя, – в таких обычно влюбляются. А потом сердце по кускам собирают.

Что Яр, что Марат, надежными не выглядят. Отлично, что больше я их не увижу. Одна порочная и страстная ночь ничего не изменит в моей жизни. Кроме того, что… Теперь я знаю, что такое оргазм с мужчиной. И он ни в какое сравнение не идёт с мастурбацией.

Выпиваю кофе, затем собираюсь на зачёт. Пора вернуться к реальности, где я не горячая и желанная Карри, а Карина Зайцева, простая студентка факультета маркетинга.

Делаю легкий нюдовый макияж и еду в универ.

– Карри, тебе хорошо? – стальной голос Яра заставляет сердечко трепетать.

– Наша сладкая крошка довольна? – его сменяет игривый тон Марата.

Чувствую, как тело наполняется огнем. Между ног очень сильно тянет. Буквально свербит. Но я же не такая! Нет!

– Нет! – наконец-то удаётся подать голос.

– Карина… – слышу строгий тембр преподавателя экономики, – ты с ума сошла?

Распахиваю глаза. Вокруг пустая аудитория, а передо мной чистый листок бумаги. И билет. Упс! Поправляю съехавшие очки, поднимаю глаза и сталкиваюсь с разъяренным изумрудом глаз нашего препода. И еще, кстати, моего бывшего мужчины.

– Ой…

– Ты проспала зачёт… – говорит он.

– Прости… те, – пищу, с трудом сдерживая панику.

– КАРИНА!

– Ну что?

Чертовы соблазнители! Из-за них я не выспалась! И проспала зачёт по экономике… и ладно бы дома. Но прямо в аудитории?! И ведь ни одна зараза не разбудила! Ни одна!

Попадитесь мне, извращенцы треклятые, я вас…

– Юрий Андреевич… я…

– Приходи в четверг, – вздыхает и идет к кафедре.

– Я сейчас могу! – выпаливаю, – всё выучила!

– Карина, в четверг. Может, ты и думаешь, что правила не для тебя писаны. Но это не так.

Слушаю его, ковыряя носком кеда скрипучий деревянный пол аудитории.

– Ты ведь опять танцевала там, да? – он складывает руки на груди.

– Моя работа учёбы не касается, – вскидываю подбородок, – в четверг, так в четверг. До свидания Юрий Андреевич!

Разворачиваюсь и топаю к выходу.

– Карина! – догоняет меня.

– Что?

– Тебе не стоит там работать.

– И? Жить на стипендию? Ты знаешь мою ситуацию, – говорю ледяным голосом, – Юра.

– Мы могли бы жить вместе, – снова заводит свою песню, – ты бы сосредоточилась на учёбе и забыла бы эти развратные танцы.

Вспоминаю наши отношения. Вязкие, правильные. Поначалу была искра. Запретность. Она будоражила. Мы трахались в аудиториях, туалетах, даже под лестницей главного корпуса. Но с Юрой я не могла кончить.

Поначалу доводила себя сама дома после. Потому что перед ним стыдно было. А потом стала вовсе избегать секса. Нет ничего хуже, чем не кончить с мужчиной. Я думала, что любила. Но как можно не испытывать оргазм с любимым?

– Мы расстались, забыл? – говорю ему, – не нужно меня преследовать. А то слухи пойдут, Юрий Андреевич.

– Как скажешь. До четверга.

Он резко отваливается, как грязь от ботинка. Юра считает себя богом секса. И новость, что его девушка не кончает, была для него большим сюрпризом. Я приняла решение расстаться и не жалею.

Выхожу и какое-то время смотрю на крутую представительскую тачку в торце здания. Никогда раньше подобного здесь не наблюдала. Хм! Интересно, папик за какой-нибудь первокурсницей прислал водителя?

Усмехаюсь и иду к автобусу.

Но вдруг по коже, словно электрические искры, начинают бегать мурашки. Меня охватывает дрожь, будто я знаю этот взгляд. Так на меня смотрел Яр. Стискиваю зубы.

– Они лишь поиграли со мной. Да, подарили оргазм, – шепчу себе под нос, – но на этом наши короткие отношения закончились.

Вся разбитая и расстроенная из-за проваленного зачёта, возвращаюсь домой. У подъезда утыкаюсь в рюкзак в поисках ключей, достаю, поднимаю глаза и вдруг вижу ту самую тачку. Да ну, быть не может! Останавливаюсь.

Машина стоит под деревом, фары не горят. Вся мытая, чистая. Ладно, видимо, у меня паранойя. Сегодня как следует натанцуюсь в клубе. Многие считают эту работу недостойной, но для меня она – глоток свежего воздуха.

Я сама создаю номера для «Авроры». Безумно люблю это дело. И сиськами не сверкаю, как говорят некоторые. Всегда остаюсь в белье.

Параллельно с работой тренируюсь в танцевальной школе. И в глубине души мечтаю открыть свою. Но для детишек. Я люблю их. Они такие непосредственные! И мне хочется помогать продвигать истинные танцевальные таланты.

Захожу домой. Тут звонит мобильный.

– Привет, Карина, – голос босса напряжен.

Ох, не нравится мне всё это!

– Да?

– Слушай… в общем… ты можешь сегодня не приходить.

Останавливаюсь на пороге. Чё?

– Но у меня смена. Алло! Ты чего?! Мне нужна моя зарплата! – закипаю.

Он пыхтит в трубку.

– У тебя же сессия сейчас? Давай ты на ней сосредоточишься?

– В том году тебя моя сессия не парила! – ору в трубку.

– Карри… Кариночка. Я тебя прошу. Ты получишь полную оплату за каждую ночь и ещё сверху.

Замираю. В сердце прокрадывается догадка.

– Это они, да? Эти двое сказали тебе меня не пускать?! Запугали?! Да кто они такие вообще?!

– Прекрати орать! То, что эти люди купили все твои танцы на неделю вперед… Это лучше для тебя! Учись, блядь!

И бросает трубку.

– Да ты охренел?! – ору на пустые гудки в трубке.

Пыхчу от злости. Стоп! Я же совсем забыла! Открываю мобильный банк и вижу поступление на счет. И еще какое поступление! Всё до копейки, что было написано на бумажке. Как же меня бесит это! Думают меня купить? Почему я должна выполнять мужские хотелки?

Да, мне понравился секс с двумя мужчинами, но это было вчера, по пьяни и неправда! Я сорвалась и испугалась. Переодеваюсь в домашние шорты и майку. Злюсь. Эти двое не имеют на меня никаких прав!

Быстро готовлю легкий салат, заваливаюсь на постель и включаю какую-то корейскую мелодраму. Она мне быстро надоедает. Мою посуду, выключаю ноутбук.

В квартире стоит тишина. И в голову начинают пробираться гадкие мысли. Воспоминания о жизни, которая была очень давно. Но моё тело помнит. Мерзкие касания. Ежедневное насилие. Я всё еще ЕГО ненавижу. Из-за НЕГО я не кончаю с мужчинами, не доверяю им. Мой отчим.

Откидываюсь на подушках. Я сбежала. От матери и от НЕГО. Но до сих пор маленькая девочка внутри боится. Что ОН найдет меня. И снова будет насиловать. В глазах стоят слёзы.

– Так, стоп! – говорю сама себе, – мне нужно отвлечься.

Я нарочно загружаю себя учёбой, работой и занятиями, чтобы не оставаться одной, не думать. Прошло два года. А рана в груди всё так же сильно кровоточит.

Карри…

Сажусь за кухонный стол и гляжу в окно. На одинокую черную иномарку, всё еще прячущуюся среди листвы. Это они. Почему-то я знаю. Но зачем двум богатым и красивым мужчинам простая стриптизерша из глубинки? Интересно, а что о них есть в интернете? Забираюсь в ноутбук, делаю кофе и сажусь серфить.

Поначалу найти ничего не могу. Ярославов и Маратов в нашей стране дофигища. Но вот вместе они встречаются редко. А я не только красивая, но и умная. Так что отбираю лишь ту информацию, где упомянуты их имена. И вот, спустя час я нахожу. Лишь крупицу, но всё-таки лучше, чем ничего.

Статья в одном достаточно известном бизнес-издании.

Ярослав Волков и Марат Акаев – владельцы всемирно известной IT компании «Dotcom».

Дальше следует куча технической информации. Открываю фото. Сердце вдруг пропускает удар и падает в пятки. Это ОНИ! Мои соблазнители! Они вдвоем на какой-то красной дорожке. А между ними…

В груди разливается горькое чувство. Красивая, длинноногая блондинка обнимает обоих. Явно породистая и богатая. Ярко улыбается. А я горю от внезапно вспыхнувшей ревности.

– Да пошли они! – уже было жму на крестик в правом верхнем углу окна браузера, как вдруг вижу кое-что любопытное.

Отрывок из интервью. Почему-то глаз падает именно на один вопрос.

– Ярослав, ходят слухи, что вы с другом участвуете в подпольной торговле криптовалютами, которые потом идут на весьма… сомнительные вложения.

– Вы прямолинейны.

– Такая работа.

– Мы богаты. Поэтому наши деньги куда только не суют. В наркотики, торговлю людьми, оружием. Крипта – это даже по-божески. Отвечу так: финансовые отчеты компании и все движения денег есть в общем доступе. Смотрите сами.

Торговля криптой? Интересненько. Ну, теневая элита точно занимается чем-то подобным. Не удивлюсь, если там и оружие, и работорговля. Жутковато! Ну, эти два мужчины точно не выглядят белыми и пушистыми айтишниками. Так что нужно держаться подальше.

Ложусь спать, перед сном полностью вымывшись и приведя себя в порядок. Я простая студентка. Зачем таким опасным ребятам меня преследовать? Но перед сном на всякий случай выглядываю в окошко. Машины нет. Уф! Значит, ошиблась!

Долго ворочаюсь и не могу уснуть. Пронзающий взгляд Яра и томный сладкий голос Марата не дают покоя. Чёрт! Кладу руки на живот, начинаю поглаживать. Ведь ничего страшного, если немного пошалю? Потому что от воспоминаний мгновенно возбуждаюсь. Опускаю ладошку в трусики.

– Ммм… дааа… супееер… – стону в голос.

Глажу набухающие половые губки. Блин! Свои руки – совсем не то! Хочется ощутить внутри пальцы Яра. Представляю, что именно он ласкает меня. Влаги становится больше, намного. Выгибаюсь, теряя контроль над телом.

Задираю майку, мну сосок второй рукой. Остро! Приятно! Фантазирую. Отпускаю себя. Представляю томный шепот Марата.

Кончаю. Блин! После того, что случилось в приватной комнате, этот оргазм кажется лишь мелким пшиком. Что же делать? Неужели больше никогда не испытаю подобного?

На следующий день просыпаюсь вся разбитая. Лекций у меня нет, так что выключаю будильник. С утра делаю завтрак. Убираюсь. Так проходит день. Затем еще один. И наступает четверг. Пересдача зачёта. Я отлично владею материалом и Юра это знает.

И всё равно упёрся рогом. Ладно. Придется подчиниться. Только почему меня не покидает ощущение, что этот день изменит мою жизнь?

Глава 4

Карина

Шагаю по пустым коридорам университета. Студентов почти никого. Юра назначил пересдачу на вечер. Когда мы встречались, он всегда так делал, чтобы потом трахнуть меня на заднем сидении своей машины.

Сейчас мне кажется это омерзительным. И что я в нём нашла?

Третий курс. Я почти отличница. Сплошные «автоматы», пятерки. Но где-то в системе произошел сбой, вернее два. Под именами Яр и Марат. Все эти дни они оба не дают мне покоя. Одна ночь, а последствия для моего сердца колоссальные.

И для моей зачётки.

Именно поэтому при устройстве в «Аврору» я сказала, что буду танцевать, но тискаться и спать с клиентами – нет. Многие девушки допускают подобное. «Перебирают» клиентов в поисках мужа, папика или любовника. Но это не мой случай.

Я влюбчивая. И мне очень не хватает мужской силы, тепла и заботы. А мужики почему-то думают, что раз я красивая, то и души у меня нет. Кукла для утех, не более. Мной можно пользоваться. А вот и нифига!

Но Яр и Марат… они словно углядели во мне что-то настоящее.

Иду и думаю о них.

Экономику я знаю, а вот причину волнения в сердце распознать не в силах.

Толкаю дверь кабинета кафедры. Юра сидит и что-то заполняет.

– Проходи, – говорит, и от его голоса я ёжусь.

Как умудрилась внушить себе, что люблю его? Бывший красив, это да. Но в нём есть что-то неуловимо отталкивающее.

– Давай быстрее с этим разберемся, – бросаю ему, доставая тетрадь.

– Ты красивая сегодня, – хрипит он, поправляя галстук, – аж дыхание перехватывает.

На мне лишь белое летнее платье под грудь без рукавов с вполне умеренной длиной до колена и легкие кеды. Подбирая образ, я старалась как можно меньше его сексуализировать, вспоминая, каким диким становится мой бывший.

– А ты так не затягивай узел, тогда и воздуха больше будет, – язвлю, – давай билет.

Он кладёт ладонь на стул рядом с собой. Взглядом указывает на него. Демонстративно подхожу и сажусь напротив. Теперь между нами преподавательский стол и ничего лишнего Юра себе позволить не сможет.

– Кстати, я в лифчике и трусах, – ухмыляюсь, – так что…

– Я тебя понял, Карина, – вздыхает Юра, – бери билет.

На зачет у нас уходит примерно час. Я знаю материал, так что чётко отвечаю на все вопросы.

Юра ставит мне зачет. Но почему-то особой радости не чувствую. Ведь привыкла уже к тому, что учеба проблем не вызывает.

– Подвезти тебя? – спрашивает невинно.

От мыслей, что мне опять придется тащиться на метро, внутри всё скручивается.

– Давай, – отвечаю, – но без глупостей, пожалуйста.

– Ты подумала над тем, что я сказал тебе? – произносит он, когда мы спускаемся на первый этаж, затем выходим из здания университета.

– На тему? – по понимаю совершенно.

– Брось свои танцы и переезжай ко мне. Я безумно скучаю, Карин.

– А у меня всё отлично, – равнодушно пожимаю плечами, – прости, но ты явно не герой моего романа.

– А кто? – допытывается бывший, – кто герой?

Перед глазами вдруг возникает темная обстановка приватной комнаты. И два жестких, властных мужчины, заставивших меня улететь в небеса. Сердце пропускает удар. Вздыхаю.

– Нет никого, Юра. Просто это моя жизнь и я могу жить её, как хочу.

– И трясти грудью перед похотливыми извращенцами? – он вдруг прижимает меня к машине.

Где-то я это уже слышала. Ну почему мужики такие тугодумы?!

– Я голой не танцую, Юра! – сильно толкаю его, – отвали, нас могут увидеть!

– Карина, я для тебя сделаю, что угодно! – восклицает он, – женюсь, если хочешь! Только бросай эту непотребную работу! Займись учёбой!

Что угодно, кроме оргазма…

– Ты знаешь, что дело не в этом, – он начинает меня бесить уже.

– Сходим к сексологу, – бывший хватается за соломинку.

Он знает, что мне не помогли. И не помогут, ведь дело не во мне, как оказалось. Горячие воспоминания о ночи в приватной комнате захлёстывают с головой. Боже! Полностью теряюсь, уже не слушая причитания Юры.

– Отвези меня домой! – жестко прерываю его.

– Карина…

– Тогда я поехала на метро, – перевешиваю сумку на другое плечо и рву когти в сторону остановки.

– Стой! Ну прости! – Юра догоняет меня, пытается остановить.

Вырываюсь.

– Ты такой навязчивый! Мы расстались! И я не жалею. Живи уже своей жизнью! – выпаливаю в гневе.

– Хорошо. Извини меня.

Я знаю это «извини». Лишь временное перемирие. Этот человек никогда не прекратит меня уговаривать, разве только мы не перестанем общаться. Возвращаюсь и сажусь в его драндулет.

– У тебя все остальные предметы сданы?

– Нет еще… – уклончиво отвечаю.

– Ты сегодня работаешь?

– Нет. Мне босс дал отпуск на сессию.

Из-за этих мужланов, с которыми я кончала, как сумасшедшая похотливая самка…

– Надо же, – тянет Юра, – хоть что-то человеческое в этих торговцах удовольствиями есть.

– Да прекрати ты! Моралист хренов.

Мы подъезжаем и бывший глушит мотор. Беру сумку и тянусь к ручке, но Юра вдруг подаётся ко мне. Сжимает в руках.

– Я люблю тебя… Карина… ты нужна мне, – шепчет, пока я медленно охреневаю.

Он тянется к моим губам, но тут моё самообладание возвращается, я бью бывшего по роже сумкой, выбегаю из машины. Да что это такое?! Никогда больше не сяду к нему в машину! НИКОГДА! Какая же дура…

Вбегаю на этаж, яростно тычу ключом в замочную скважину. Попадаю раза с пятого. Захожу. И замираю. Меня окутывает странное чувство. Что я не одна… Не разуваясь, всё еще держу ключ в руке, готовая защищаться от незваного гостя.

Задерживаюсь у входа на кухню. Заглядываю и вижу силуэт, стоящий у окна. Широкие плечи, высокий рост. Чувствую запах дорогих сигарет. Мужчина разворачивается и меня пронзает взгляд ледяных голубых глаз.

– Яр?

– Кто? – задаёт вопрос своим жестким хриплым голосом.

Ни тебе «привет», ничего! Я всё еще держу ключ наготове. Мда, Зайцева, этим собралась защищаться от такого громилы?

– Где? – отвечаю нелепо.

– Кто тебя подвёз? – он, не мигая, смотрит на меня.

Лёд синих глаз снова сковывает моё тело. Но внутри всё начинает пылать. Этот мужик влияет на меня самым плохим образом!

– Эээ… с каких пор я должна отчитываться? – рычу.

– Кто. тебя. подвёз? – он чеканит слова, словно говоря с несмышленой дурочкой.

– Мой преподаватель, – отвечаю сдержанно, – так что ты здесь делаешь?

– Он тебя трахает? – выдает очередной неприличный вопрос.

– Я первая спросила! – возмущаюсь.

В три шага Яр оказывается рядом, вжимает меня в стену. Опирается мощными руками по обе стороны, поймав в стальной капкан. Сглатываю. От страха разжимаю пальцы, и сумка с гулким звуком падает на пол. В комнате темно. Я один на один с самым настоящим хищником.

Обалденно пахнущим, с безумно сексуальным голосом. Но опасным до чёртиков.

– Ты трахаешься со своим преподом? – Яр повторяет вопрос.

Он выглядит так, словно под ледяной коркой его взгляда бурлит лава. И она может в любой момент вырваться наружу. Сжечь меня заживо. От близости тела этого мужчины я начинаю плавиться. Таю.

– Нет… – лепечу, снова становясь покорной Карри, которую выпустила в ту ночь в приватной комнате.

– Это хорошо. Я не хочу, чтобы ты с ним ездила. Мы предоставим машину.

– Эээ… чё?! – возмущаюсь.

– Тшш, – Яр кладет палец на мои губы, затем принюхивается, – пахнешь также сладко, как и тогда, девочка.

– Зачем ты пришел? – шепчу, не спуская взгляда с его красивых губ.

– А ты разве не скучала? – утыкается носом в мои волосы, целует за ухом.

Я стону. Боже мой! Этот поцелуй и тогда свёл меня с ума. А сейчас всё моё женское мгновенно реагирует. Конечно я скучала! И наяривала свой клитор, вспоминая твой голос!

Кажется, что ноги вот-вот откажут. К такому меня жизнь не готовила! Уж больно круто, чтобы быть правдой. Мужик, заставивший меня кончать, как сумасшедшую кошку теперь здесь и в его глазах явный плотский интерес.

– Нет, не скучала! И не планирую отчитываться перед тобой! – выпаливаю, стараясь вернуть себе трезвость рассудка.

– Но ты уже отчитываешься, – выдыхает мне в шею, – а вот я безумно скучал по тебе.

Ну что он такое несет? От этого томного хрипа, а еще нереального запаха, ощущения себя в объятиях настоящего мужчины я безумно возбуждаюсь.

– Как ты вошёл? – шепчу, раз за разом облизывая губы.

– Это важно? – он не спускает взгляда с моего пунцового лица.

– Конечно, мне нужно будет сменить замок…

– Я вскрою любой, – рычит, немного отстраняясь и заглядывая мне в глаза, – и найду тебя.

– Зачем?

Я не могу контролировать своё дыхание. Оно рвется на части, грудь высоко вздымается. Соски твёрдые, упираются в лифчик. А трусики уже можно выжимать. Между мной и Яром воздух аж искрит. Невероятное сексуальное напряжение! И оно растет с каждой секундой.

– Ты охуенно кончаешь, Карри, – берет прядь моих волос, снова вдыхает, – я каждый день вспоминаю это.

– Хватит! – пытаюсь оттолкнуть его, но тело Яра твёрдое, как скала.

Он подцепляет мой подбородок и вынуждает смотреть на него. Блеск в глазах мужчины выдает предвкушение. Неужели он приехал за… Понятно.

– Хочешь трахнуть меня? – прямо спрашиваю.

– Да.

– Думаешь, если я танцую стриптиз, то лягу с тобой по первому требованию?! – повышаю голос и снова его толкаю.

Молчит.

– Убирайся, Волков!

– Нет.

– Что?! Я полицию вызову.

– Вызывай.

Он резко прижимает меня к себе и буквально вгрызается в губы. Я начинаю вырываться, но быстро понимаю, что тщетно. Яр не делает мне больно в ответ, хотя я луплю его, что есть силы. В итоге зубами вцепляюсь в его губу. Мужчина с рыком отстраняется. Вижу капельку крови. Хочу её слизать! Блин! Я хочу этого мужика!

В глазах Яра помимо вожделения вспыхивает азарт.

– Ты полностью оправдываешь своё имя, Карри, – хватает моё лицо, не позволяя отвернуться, – остренькая девочка. Ничего, я усмирю тебя.

– Отпусти! – брыкаюсь уже сама не знаю зачем.

Игнорируя моё сопротивление, Яр подхватывает меня и несет к столу. Ставит рядом, затем сметает всю посуду, стоящую там.

– Эй! – возмущаюсь.

Он молчит, снова хватает меня и сажает на стол. Устраивается между ног. Я чувствую его вставший член. И от этого по телу проходит сильная дрожь. Касаюсь ворота дорогущей рубашки. Мужчина урчит, словно довольный кот.

Пуговица за пуговицей, я наконец-то утоляю своё любопытство. Татуировка на теле Яра с той самой ночи не давала мне покоя. Теперь вижу волчий оскал. Жуткий, яркий, притягательный. Волков… волк… он зверь, не человек. Хищник. А я – его добыча.

– Налюбовалась? – спрашивает, кладя огромные ладони на мои бёдра.

– Яр… – шепчу, – ну зачем ты пришел?

Я ведь только вернулась к нормальной жизни! Смирилась, что таких оргазмов у меня больше никогда не будет!

– Я уже ответил на этот вопрос, – он целует моё лицо, опускается к шее.

Руки мужчины сжимают мою грудь под тканью платья. Сильно. Двумя пальцами он крутит мой сосок, торчащий через плотную ткань лифчика. Блииин!

– Ааа… боже… что ты… делаешь… стой…

– Ты же хочешь этого, – рывок и верх платья опускается на мою талию.

Щелчок, и бюстгальтер без бретелек падает к ногам мужчины. Откидываюсь на стол, позволяя Яру больше. Сначала он смотрит. Облизывает взглядом мои сосочки. Обхватывает ручищами, сжимает.

– Ммм… даааа… продолжаааай… – почти плачу, когда губы мужчины накрывают грудь.

Он посасывает мои вершинки, кусает их. Зализывает укусы. Тащится от меня. Не может насытиться.

Неужели это не сон? Яр правда здесь?

– Как хорошо… ооох… боже… еще… да… – стону, не сдерживая голос.

– Сладкая девочка… с охуенными сиськами… – рычит Яр, продолжая ласкать меня, – кричи крошка… покажи мне, как тебе нравится…

Дико, на грани боли и жестокости. Но он всё равно бесконечно нежен. С ним рядом надёжно. Не страшно. И очень горячо.

– Хочу выебать тебя, Карри, – вдруг он отрывается от моих грудей, смотрит затуманенным, голодным взглядом.

– Ну так чего ты ждёшь? – отвечаю нагло, полностью утопая в своём безумном желании.

Глава 5

Карина

– Надеюсь, ты меня не обманула, малышка, – хрипит Яр, когда мы лежим совсем голые на моём узком диванчике в зале.

Он очень старый и места мало, так что приходится практически забраться на мощное тело Волкова.

– На тему? – в сильных руках этого мужчины ощущаю себя дюймовочкой.

– Что не трахаешься с тем упырём на старой тачке. Иначе я найду его. Ты моя, понятно?

На улице брезжит рассвет. Яр трахал меня всю ночь. Голодный, ненасытный зверь. Мне даже стыдно вспоминать то, что мы творили…

Я сижу на столе с раздвинутыми ногами. Сгораю от желания. Голубоглазый обольститель не может оторваться от моей груди. Нежная кожа уже покраснела, на ней остаются следы больших мужских пальцев. Яр опускает руки, лаская бёдра, затем доходит до белья. Пристально рассматривая, стягивает с себя рубашку.

– Блядь… Карри… опять трусы?! – гневается, сверкая глазами.

– Ты предлагаешь мне ходить по улице без… ооохххх! – не дает мне закончить фразу, сдвигает ткань и врывается в меня огромным налившимся членом, – Яр! Что ты… так быстро…

– Ты уже мокрая вся… блядь… никаких трусов, – рычит он, – со мной будешь ходить голая.

– С тобой? – с трудом собираю буквы в слова, – аааа… аааа!

Мне безумно приятно чувствовать в себе Яра. Он так распирает… стимулирует. Скользит во мне.

– Нравится мой хуй, малышка? М? – обхватывает рукой моё лицо, затем проникает в рот пальцами, – вот так… принимай меня до самых яиц… тугая…

Начинаю посасывать их, возбуждаясь всё сильнее. Грубые словечки, что слетают с красивых губ мужчины, вынуждают моё влагалище сильно сокращаться.

– Ты всегда будешь со мной… – он ускоряется, – и всегда без трусов… блядь, как узко… так сжимаешь…

– ААА! Ещё! Сильнее! Трахай меня! – совершенно теряю всякий стыд.

Все замки, преграды и прочее сметены. Сейчас мы с ним представляем собой единое порочное естество. Сосу его пальцы, а Яр жестко, с запредельной скоростью долбит мою киску. Я тащусь от этого! Испытываю невероятно острые ощущения!

– Думала обо мне… сучка… ммм? – он вытаскивает пальцы, обхватывает мои бедра и буквально роняет меня на стол.

– Угу, – увы, более сложное слово я не в силах произнести.

Теперь мои ноги на его плечах. Руки раскинуты. Яр владеет ситуацией и моим телом. Безоговорочно. Только он. А я принимаю его, не сопротивляюсь. Мне так сладко!

– Тебе хорошо… во мне? – шепчу, понимая, что оргазм уже близко.

И больше кайф не отступит.

– Пиздец как хорошо… девочка… ох сууука! – откидывает голову, на лбу Яра блестят капельки пота.

Я вся в его власти. Яйца шлепают об мою попку. Руки мужчины сжимают бёдра. Приподнимаюсь и смотрю, как толстый алый ствол теряется между моих гладких губок. Сильнее! Быстрее! Жестче!

Яр не спускает взгляда с моих покрасневших трясущихся грудей. Рывком поднимает меня, прижимает к себе.

– Покажи, как ты гибкая, Карри, – вынуждает ещё шире распахнуть бёдра.

– Яр… боже… аааа… не могу… я… кончаю…

И правда… пик так близко! Последний толчок и я кричу. Царапаю ногтями сильные татуированные плечи. Он совершенен! Какие мышцы! Продолжаю кричать, оргазм такой долгий. Невероятно яркий! Сильный!

– Блядь… не сжимай так… Карри… сейчас солью…

– Только не в меня… прошу… – лепечу.

Яр с шумом выходит и кончает на мой живот. Вязкая сперма стекает к промежности, течет по губкам. Провожу пальцами по коже, собираю семя и демонстративно облизываю. Я такая порочная! Похотливая кошка!

Волкову это явно нравится.

Он не даёт мне расслабиться. Мужчина подхватывает меня под попку. Обвиваю руками его плечи. Он целует… ох, господи, как же он целует! Бешеная страсть отступает, а на её место приходит нежность.

Губы Яра ласкают мои, вырывая тихие стоны. Вжимаюсь в него стоячими сосками. Наслаждаюсь твёрдостью его мышц. Такие тугие, проработанные, идеальные. Таким и должен быть настоящий мужчина.

С большим членом, твёрдыми мышцами и огромной мужской силой. Яр роняет меня на диван, который тут же издаёт жалобный скрип. Хихикаю.

Мы снова трахаемся, как кролики. Мужчина сверху. Затем ставит меня раком и долбит, что есть силы. От диких криков почти срываю горло. Руки Яра везде. Он трогает, ласкает, гладит, шлёпает. Невероятно!

– Тот упырь просто мой препод, – с неохотой выныриваю из сладких воспоминаний.

Ведь реальность еще слаще. Яр со мной! Я всегда думала, что такие мужчины трахают, возносят на небеса, а потом бесследно исчезают, оставляя лишь горькое послевкусие. Но он здесь. Остался.

– Что это меняет? – недовольно тянет мужчина, – между вами что-то было?

– Было…

– И?

– Было, да прошло, – забираюсь сверху, усаживаюсь удобнее, чувствуя под собой весьма кстати вставший член.

– Так не бывает, Карри. Больше с ним не езди, – приказывает.

– А не много ли ты берешь на себя? – урчу.

– Мало беру… иди ко мне… – хрипит Яр, – дай мне свою дырочку полизать.

Хватает меня за ягодицы и усаживает на своё лицо. Его язык обжигает мой клитор.

– Ммм… ах… как круто! – начинаю машинально двигать бёдрами.

– Молодец девочка… вот так… – он пальцами разводит мои мокрые складочки и начинает вылизывать киску внутри.

Выгибаюсь, чувствуя стремительный финал. Блин! Ну почему я так быстро кончаю? Хочу чувствовать этого мужика в себе!

– Яр… да… еще… ох… – прикрываю глаза, сглатываю, начинаю ласкать свои груди.

– Твоя смазка… сладенькая… блядь… я чувствую, как ты сжимаешься, девочка…

– Яяяяррр! – выкрикиваю его имя, насаживаясь на горячий язык мужчины.

Бесстыдство, сводящее с ума! Чистый порок! Падаю на крепкое тело, затем сползаю и устраиваюсь на широкой груди. Дыхание сбивается, я громко втягиваю носом воздух.

– Ты трахнула мой рот, – смеется Яр, затем встает и идет к валяющимся в коридоре брюкам, – бесстыдница.

Мужчина выпрямляется, а я любуюсь. Высоченный, накачанный, татуированный. А какая крепкая задница! Прикусываю губу. И решаюсь наконец-то спросить…

– А Марат…

Яр останавливается, берет брюки с боксерами и начинает одеваться. Затем разворачивается. На красивых губах играет лукавая ухмылка.

– Понравился тройничок?

Я резко вспыхиваю. Молчу, исподлобья глядя на голубоглазого соблазнителя.

– Он в отъезде. Скоро вернется. Он тоже скучал по тебе, Карри.

Мои щёки пылают. Ведь я и правда… Ох! Обхватываю их ладонями, пытаясь скрыть смущение. Подскакиваю и, виляя бёдрами, иду на кухню. Наливаю себе воды. Яр закуривает.

– Чтобы больше никаких мужиков, – хрипло сообщает мне.

– Это с чего бы? – да я и не планировала, но хрен ему в этом признаюсь.

Что никого не хочу. Пожалуй только… Марата? Или всё-таки Яра? Обоих? Ох, беда на мою головушку!

– Ты принадлежишь нам, – заявляет Волков.

– Вроде бы рабство и крепостное право уже отменили, – невозмутимо парирую.

– Я не шучу, девочка, – в воздухе витает угроза.

– Зачем я вам? – невинно хлопаю ресницами, – я же лишь сиськами трясу? Наверняка меня шлюхой последней считаете?

– Мы шлюх не трахаем, малыш. Брезгуем. – Он подходит и обнимает меня, прижимает к себе, – Ты совсем не такая. А потому больше не будешь работать в «Авроре».

– С хера ли?! – возмущаюсь.

– У тебя же сейчас сессия? – спрашивает, совершенно не обращая внимания на моё возмущенное пыхтение.

– Да…

Мужчина отпускает меня, затем берет с пола свою рубашку. Надевает. Медленно, уверенно застегивает пуговицы.

– Вот сдай её, затем поговорим.

– Да ты озверел! Думаешь, если засунул в меня свой член разок другой, я резко на всё согласная?!

– Да.

– Что «да»?

Он невозмутимо обувается. А я стремительно закипаю.

– Вот так уйдешь?! – повышаю голос, – раскомандовался тут! Я не твоя подружка, Яр!

– Разве? А я-то уж губу раскатал, – он искренне, как-то по-мальчишески улыбается.

И этим меня полностью обезоруживает. Пользуясь моим замешательством, хватает в охапку и долго, нежно целует.

– Ты заслуживаешь любви, – говорит странную фразу.

– Что…

– Перед следующим экзаменом жди машину, на автобусе не катайся. Мы скоро увидимся, Карина. – С этими словами он уходит.

А я стою, открыв рот. Не понимая, что вообще творится.

– Яр… – выдыхаю шепотом, затем прислоняюсь лбом к двери.

Ведь уже соскучилась по этому наглому бандюку. Несмотря на его жуткое поведение, мне приятно. Впервые мужчина так властно и собственнически относится ко мне.

На улице раннее утро, никого нет. Быстро надеваю спортивную форму и иду на пробежку, чтобы хоть немного восстановиться и остыть. Ночь была очень горячая. Включаю музыку и бегу, бегу. Выжимаю из себя максимум. Стараюсь не думать, но образ властного мужчины никак из головы не выходит.

Возвращаюсь домой, уставшая и довольная.

– А оргазм, это круто, – говорю себе, нежась под горячим душем.

Внезапно раздаётся звонок в дверь. Недовольно ворчу, обернувшись полотенцем, иду открывать.

– Венни? – впускаю коллегу и подругу.

Красивая длинноногая блондинка проходит, держа в руках пакет. Венни или Кристина Венина – сбежавшая дочь одного табачного олигарха, не желающая выходить замуж за старого и дряблого партнера отца. Мы с ней в чём-то похожи. На этой почве и сблизились.

– Привет! Мне тут птичка напела, что тебя захотели очень влиятельные мужики, – она подмигивает, – вот, отметить приехала.

Многие девушки в нашем клубе танцуют для того, чтобы склеить богатея. И стать если не женой, то любовницей. Большинство так и уходят из «Авроры», будучи содержанками. У меня такой цели нет.

– Я не увольняюсь, Венни! – восклицаю.

Подруга подходит, берет бокалы и разливает вино. Она притащила роллы. Мои любимые!

– А босс сказал, что ты всё. Эти красавчики тебя сняли на всю неделю, – улыбается, пока мы сидим на моей кухне, – а где неделя, там и месяц. И год. А потом свадебка и детишки.

В голову помимо воли лезут воспоминания об этой ночи. И том, как этот стол шатался от жестких толчков. Как Яр вбивал в меня свой толстый член, а я кричала, стонала. И умоляла вставить мне ещё глубже.

– Никто меня не снимал… – вздыхаю, – они просто показывают свою власть. Но я просто так не сдамся.

– А я бы сдалась. Таким-то…

– Каким? – отправляю в рот горячий ролл.

– У них обоих чёрная безлимитка. Эти карты выпускаются поштучно, Карина. Уж я-то знаю!

– Дела мне нет до их карт! – бурчу с набитым ртом, – я им не шлюха и не содержанка! Пусть свои бабки засунут в…

– Прекрати уже ругаться, – ржет Кристина, – это отличный шанс.

Вздыхаю и пересказываю подруге события вчерашнего дня. О навязчивости Юры, появлении Яра в моей квартире. К слову, про мои неудачные отношения с преподом Крис знает.

– Вот свинота! – Венни уже изрядно набралась, – пусть катится колбаской. Слушай! Так ты кончила… с ними обоими?!

– Угу…

– А потом один красавчик вскрыл твой замок, ворвался в квартиру и оттрахал тебя так, что стены ходуном ходили?!

– Типа того…

– И еще заявил, что не хочет, чтобы ты работала стриптизершей?

– Совсем охренел! – выдаю.

– Ты дура? – Крис крутит пальцем у виска.

– Эээ…

– Карина, где ты ещё таких вот мужиков найдешь?!

– Мне не нужны мужики, я сама со всем справлюсь! – выпаливаю обиженно.

– Конечно, справишься! А если это реальный шанс изменить жизнь и не корчить больше из себя сильную и независимую?

Я понимаю, о чём говорит Венни. Конечно, как и любая девушка, я хочу мужской любви и заботы. Чтобы меня уважали, видели во мне человека, а не просто красивый длинноногий аксессуар. Отчим тоже предлагал… после того, как насиловал, он лежал со мной в постели и планировал наше будущее.

Как он бросит мать и женится на мне, когда мне исполнится восемнадцать. Но одной тёмной ночью я сбежала.

– Не хочу ни от кого зависеть, Крис… пойми.

Она подходит и обнимает меня.

– Не все они такие ублюдки, как твой отчим. Поверь мне, если дашь шанс, то ничего не потеряешь…

Ещё как потеряю! Если эти мужчины разобьют мне сердце, не уверена, что снова смогу его склеить…

Глава 6

Карина

На подготовке к промышленному маркетингу я так и не могу сосредоточиться. Мы с Венни просидели до обеда, перемывая косточки особо наглым клиентам «Авроры». Кристину они любили особенно, потому что её природа наделила весьма выдающимися формами.

Я же немного «поскромнее» в этом вопросе. Но блииин!

– Твою ж! – откидываю учебники и заваливаюсь на диван.

Кажется, что старенькая мебель всё ещё пахнет Яром и нашим горячим сексом. Его потрясный аромат мне покоя не даёт. Какие тут экзамены? Хочется просто уткнуться носом в диван и нюхать. А лучше в его широченную грудь. И эта татушка… я испытываю особую слабость к татуированным мужчинам.

Блин, вот же зараза! В самую душу залез.

Приходит пара сообщений от Юры с извинениями. Господи, как же достал! Нужно записать где-нибудь: никогда больше не встречаться с преподами.

Ближе к вечеру понимаю, что хрен я что выучу сегодня. Так что собираюсь и иду в студию. Танцы – это единственное, что помогло мне выжить, когда я была на грани. Надеюсь на них и сейчас…

– Привет! – машу рукой Дашке, моему тренеру.

– Как твои экзамены? – она с улыбкой подходит ко мне, обнимает.

– Да вот вчера сдала экономику.

– Работа не мешает?

Даша в курсе того, что я танцую в «Авроре». Как и я, она считает любой танец искусством. Даже эротический. И не осуждает мой выбор.

– Да тут казус случился.

Пока переодеваюсь, вкратце описываю свою ситуацию.

– Обалдеть! Ну ты влипла. Ты явно этим парням понравилась! – хихикает тренер.

Надеваю леггинсы, спортивный лифчик и короткую маечку. Натягиваю балетки и выхожу. Для начала нужно разогреться. Делаю качественную растяжку, стараясь выкинуть из головы мысли о двух мужчинах, давших мне то, о чём я и мечтать не могла.

Так и планировала умереть от старости без оргазма. Я не шучу! Звучит смешно, а на деле очень печально.

– Ты сегодня задумчивая, – Дашка сидит на полу, настраивает музыку.

– Да, есть немного…

Мои чувства летят куда-то, словно птицы. И контролировать я их не могу. Хоть бы Яр больше не объявлялся. Дал мне шанс вернуть себе равновесие. Любовь никак не входит в мои планы на этот период жизни.

– Тогда покажи мне, что чувствуешь.

– Контемп? – улыбаюсь.

– Контемп! – выдает хореограф.

Контемпорари – мой основной танец. Я безумно люблю его за то, что могу сочетать в своих номерах всё: от классического балета до элементов восточных единоборств. Несмотря на то, что танцую в «Авроре» у шеста, пол дэнс люблю не так, как контемп.

И в свои номера для клуба добавляю элементы и того, и другого.

Даша гасит свет. Я разворачиваюсь к двум большим панорамным окнам. Тренер считает, что именно это помогает раскрепоститься и научиться танцевать на публике.

Окна студии выходят во двор. Народу там всегда мало, так что смущать танцоров особо некому. Однако внезапно я вижу яркую вспышку фар. Что это? Сердце пропускает удар.

– Карина! – сурово зовёт меня Даша, – погнали!

Как и всегда, она подбирает идеальную музыку. Достаточно медленную, чтобы прочувствовать каждое движение. С резкими переходами, драматичными моментами. Начинаю танцевать.

– Молодец! – подбадривает меня хореограф, – очень эмоционально! Так только ты можешь, Кариша!

Тело уже не подчинено мне. Им владеют два властных мужчины, помимо воли поработившие меня. Плавные элементы переходят в резкие прыжки. Затем я падаю на пол. Я хочу этих мужчин! Но это так опасно! Обнимаю себя руками, очерчиваю тонкую талию. Провожу по груди. Выгибаюсь, словно танцуя для невидимого наблюдателя.

Того, кто сидит ночью в машине напротив моей танцевальной студии и смотрит. Знаю, что это кто-то из них. Яр, Марат? Или оба?

Становится жарко. Хочется снять лишнюю одежду. Оголиться перед темным похотливым взглядом. Переношусь мыслями в вечер, перевернувший всю мою жизнь. Полностью отдаюсь пороку, позволяя ему течь по венам вместо крови.

– Карина! – слышу резкий возглас Даши, – ты в порядке?

Ох! Я вся взмокла! Совсем потеряла счет времени. Мышцы дрожат, пот льется ручьем. Тренер протягивает мне полотенце.

– Погрузилась в воспоминания? Было настолько горячо? – хихикает.

Даша умеет читать мои мысли. Делает это по танцам. Она знает обо мне многое из моих выступлений. При том, что я особо не распространялась о своих проблемах.

– Ещё горячее, – выдыхаю, делая глоток воды.

– Полегчало?

– Угу… а что сегодня так пусто?

– Так поздно уже, Кариш. Ушли все.

– Понятно.

– Ты как? – в глазах хореографа вижу волнение.

– Хорошо. Отогнала дурные мысли.

Помимо физической нагрузки, танцы для меня – в какой-то степени психотерапия. Я проживаю собственные эмоции таким образом. Стаскиваю пропотевшие вещи. Иду в душ. Закрываю глаза, делаю воду горячей. Очень горячей.

– Ммм… – не смогла признаться Даше, что после танца мне стало хуже.

Всё тело распалено, оно хочет мужской ласки. Сжимаю груди в руках. Кручу стоячие соски, с трудом сдерживая жаркий стон. Я хочу их! Обоих! Так хочу! Блин! Вторая рука уже между ножек.

– Как же… ох… Яр… – шепчу, методично натирая клитор, – Марат… ммм… я так скучаю… боже! БОЖЕ!

Последнее слово теряется среди пустой душевой. Прижимаюсь спиной к стене, пытаюсь отдышаться. Дыхание сбилось, сердце ходит ходуном в грудной клетке. Оргазм был сильный. Танец распалил меня. Но этого мало…

Обернувшись махровым полотенцем, выхожу из душа. Вытираюсь и сушу волосы. Затем надеваю вещи. Простые джинсы и маечку. Студия близко от квартиры, которую я снимаю. Так что можно без лифчика.

Хорошо, что моего падения никто не видел. Дрочить в душе на совершенно незнакомых мужчин. Позорище! Я не ради этого сбежала из семьи, чтобы попасть в лапы к другим мужикам! Но рядом с Яром и Маратом я совсем другая. Эта нежность, слабость, которая рвётся наружу, может сыграть со мной злую шутку.

Гордо топаю на выход.

Выхожу на свежий воздух. Чувство стыда немного притупляется. Всё хорошо. Но как только делаю шаг к своему дому, с парковки срывается чёрный «Гелик» и перекрывает мне путь.

Что за…

Пассажирская дверь открывается. Слышу игривый голос, от которого на коже тут же рассыпаются мурашки.

– Карри, садись.

– Вот ещё! – выпаливаю, затем обхожу машину и иду дальше.

Слышу, как иномарка медленно движется за мной. Но затем рывок и вот, Марат снова перекрывает мне путь. Он следил за мной?

– Карина! Быстро в машину! – рычит мужчина.

– С какого хрена?! Я твоему другу всё уже сказала! Нечего меня преследовать! – выпаливаю, всеми силами пытаясь скрыть настоящие эмоции.

Он приехал ко мне! Значит, и правда…

– Ну-ка садись и поговорим.

Вздыхаю, плюхаюсь на удобное кожаное кресло. Спортивную сумку кладу на колени. Боюсь смотреть на темноглазого соблазнителя. Иначе утону ведь… в собственных чувствах. Ощущаю аромат дорогой кожи, а внутри меня всё прыгает и скачет. От нервов накатывает тошнота.

– Ну привет, перчинка.

Молчу.

– Что тебе нужно, Марат? – бурчу.

– На меня посмотри.

– Я не…

– Быстро, я сказал!

Да с чего они решили, что могут мной командовать вообще? Выпрямляюсь, собираю всю оставшуюся волю в кулак и гляжу на Марата. Красив, зараза! Очень агрессивные черты лица. Острый взгляд. В черных глазах мужчины читается любопытство.

– Я скучал, – говорит он, – красавица.

– Зато я нет, – складываю руки на груди, – у тебя всё?

– Остренькая, как Яр и говорил, – бесстыже улыбается.

– Что…

– Сумку кинь назад, – приказывает.

– С какого…

– Каринаааа…

– Ладно, ладно, – убираю последний оплот защиты моего достоинства.

– Иди ко мне, – подаётся в мою сторону, обхватывает рукой шею и целует.

– Ах! – не выдерживаю звериного напора, сдаюсь почти сразу же, – ммм…

Впускаю голодный ненасытный язык, ощущаю жар во всём теле. Боже, да что же это такое? Поцелуй безумный, яростный.

– Моя перчинка, – повторяет он странное прозвище и снова бросается на мои губы, – пиздец, еле выжил без тебя эти дни. Ты снилась мне, Карри.

– Остано.... виииись… – шепчу в прохладные губы мужчины.

Он отстраняется, продолжая сминать рукой мою шею. Массирует, жестко стягивает волосы. Заставляет смотреть на него. Рассматривает моё лицо.

– Вот такая ты мне очень нравишься, Карри. Покорная, – хрипит, – с порочным блеском в глазах. Такая, какая ты была тогда…

Резко краснею. В голове, одна за другой, вспыхивают картинки той ночи. Видимо, она никогда больше меня не отпустит.

– Почему я… – шепчу, опуская взгляд на пухлые губы Марата.

– Потому что это ты… – он опускает руку, сжимает мой сосок, – сиськи уже стоят. Ты плохо маскируешься, девочка. Без лифчика по улице шастаешь. Атата надо сделать.

– Не надо… – шепчу, кончиком языка проводя по верхней губе.

Играю. Где-то на задворках сознания понимаю: шутить с таким, как Марат, нельзя. От него лучше бежать. Но меня уже поймали… да и я сама отчаянно желаю попасть в их сети.

– Пиздец… блядь… – он ругается, затем снова целует, – что ты со мной делаешь, перчинка.

– Ооо… ааа… ммм, – начинаю громко стонать, когда его рука ныряет в мои джинсы, – не надо… не здесь…

– Похуй. Я хочу тебя. Быстро снимай штаны.

– Что?

– Трахну тебя, – он его прямолинейности голова идёт кругом.

Замираю.

– Давай, Карри, снимай джинсы. Я хорошо тебе сделаю, тогда же сделал. Быстро! Не могу терпеть…

Он приспускает брюки. Его толстый алый член уже готов. Боже! У меня есть шанс сбежать. Без штанов Марат за мной не погонится. Но я кладу пальцы на пуговицу своих джинсов. Не спуская взгляда с мужчины, расстегиваю. Вжжик! Молния расходится.

– Умница моя… давай… блядь, быстрее! Не могу… сука… я дрочил на тебя каждую ночь, перчинка, – рычит он, пока я медленно стягиваю брюки.

Что уж стесняться? Я и сама бесстыдно ласкала себя, вспоминая его член.

– Издеваешься… ясно… мне нравится, – он обхватывает рукой ствол, бродит голодным взглядом по моим голым бёдрам, – садись на меня.

– А бельё…

– Похуй на трусы, иди ко мне! – мужчина хватает меня и рывком сажает на себя.

Тут же утыкаюсь носом в его шею. Нюхаю. Приятный медовый аромат с лёгкой ноткой корицы. Его жесткая темная щетина царапает моё лицо. Сжимаю пальцами голубую рубашку. Мужчина рваными движениями сдвигает мои трусики в сторону.

– Блядские трусы… прав был Яр… – хрипит Марат, – будешь с нами голая.

– Ааа! – кричу, когда горячий член врывается в мою истосковавшуюся киску, – ммм… боже мой! АХ!

– Пиздец… Карри, ты нечто… – шепчет, целуя мою шею, – сладкая перчинка. Так бы и трахал тебя сутками. Такая узкая…

Стискиваю руками широкие мужские плечи, впиваюсь ногтями в его кожу. Мне безумно хорошо. Я полностью принадлежу ему. Или не полностью? Ведь какая-то часть меня тянется к Яру. А другая отдаётся Марату. Не понимаю!

– Не могу… ах… боже… сильнее! – кричу, пытаясь поймать накатывающий оргазм.

– Ты такая мокрая… блядь… сейчас кончу, перчинка… но ты первая… давай… оседлай меня как следует…

Машина ходуном ходит. Совершенно бесстыжее и порочное действо.

Внезапно Марат замирает. А я ёрзаю, потому что чувствую, как заветный пик стремительно отдаляется.

– Нууу! – хнычу, царапая ногтями плечи мужчины.

– Чего ты хочешь, моя сладкая? – проводит языком по моим губам, затем щеке, – скажи…

Облизывает мою шею. От этих нежных прикосновений мурашки табунами скачут по коже.

– Кончить… пожалуйста… – я готова умолять.

– Ты ж моя хорошая… ладно… похотливая девочка, я дам то, что ты хочешь.

Серия резких толчков внутри, и я снова улетаю. Рядом с каждым из этих мужчин лишние мысли покидают голову. Сильные руки Марата впиваются в мою попку. Губы оставляют алые засосы на моей шее.

А я кончаю.

Невероятно сильно! Стискивая большой орган мужчины своими стеночками.

– Тугая… блядь, не сжимай так… а то… оооох! – он с трудом успевает вынуть из меня член и кончить на попку, – это было опасно…

– Надо резинками пользоваться… – шепчу с улыбкой на губах.

Как же мне сейчас круто! Это нереальный кайф, кончать вот так. В машине, с риском попасться как минимум на неприличном поведении. И без презерватива, конечно, небо и земля.

– Грязная девчонка, – шепчет Марат, целуя меня в губы.

– Эй, я мылась только что! – хихикаю.

– Твои трусики испорчены, – смеется, намекая, что кончил на моё белье.

– Ну вот, и что теперь?

Я всё еще сижу на нем сверху. Член мужчины до сих пор стоит. Рядом что с Яром, что с Маратом чувствую себя маленькой, но защищенной. Слезаю с мужчины, стягиваю трусики.

– Надевай джинсы, Карри, – он подмигивает, – скатаемся кое-куда.

Машина трогается с места. И едем мы вовсе не к моему дому.

– Куда ты меня везешь?! – возмущаюсь.

– Что это за шмот? – он недовольно осматривает меня, – такие ножки, и в дешевых джинсах. Тебя нужно приодеть. А едем мы… в общем, это секрет. Но домой ты сегодня не вернешься.

– В смысле?! У меня завтра экзамен! – пыхчу.

Марат лукаво улыбается.

– На него ты попадешь, перчинка. А вот ночь проведешь с нами…

Глава 7

Карина

Странное чувство. Мы едем по самому сердцу столицы. Дороги свободны, вокруг всё сияет. Высоченные здания, неоновые вывески, классные тачки. Эта жизнь, она другая. Но есть ли мне в ней место?

– О чём задумалась, перчинка? – Марат достаёт сигарету.

Мужчина выглядит совершенно спокойным, расслабленным. Наш спонтанный секс не смущает его. А вот меня…

Когда огонь страсти немного угас, я поняла, что снова опрометчиво отдалась зову тела. Блин…

– Не могу понять, чем я так вам приглянулась, – бормочу, борясь с послеоргазменной негой.

– Это Яр. У него и спроси.

Сердце колотится быстро-быстро при упоминании голубоглазого. Не могу понять, как можно думать о двух мужчинах сразу?

– А я лишь подхватил его интерес, – делает затяжку, набирает скорость, – ты очень горячая девочка.

Блин! Ну почему рядом с ним я меняюсь?

– Понятно. И куда мы едем? – глазею по сторонам.

– В бутик, за платьем.

– Чего?! – таращусь на мужчину.

Он невозмутимо съезжает с Садового на небольшую дорогу, ведущую вглубь старой Москвы. Игнорируя моё возмущение, берет мобильный.

– Привет. Да, везу… ну конечно трахнул. А ты думал, лишь тебе сладенькое положено? – разворачивается ко мне и хитро подмигивает.

Отворачиваюсь, пытаясь вслушаться в разговор. Уловить хриплый голос Яра. Но ничего не слышу. Блин! Начинаю заламывать пальцы. Всё слишком стремительно. Я не готова к таким переменам!

– Ты Антонова там подержи, а там и мы подтянемся. Понял, окей.

Отключается, какое-то время смотрит в окно.

– Ну вот мы и приехали, перчинка. Выпрыгивай.

Марат разблокирует двери. Я вытекаю из машины, ведь сонливость так и не проходит. Мужчина обходит машину, берёт меня за руку. У него сухая и теплая ладонь.

– Туда? – вижу неприметную, но стильную вывеску.

– Да, там самые крутые женские шмотки. Сейчас подберем тебе кое-что на вечер.

Стоит ли говорить, что в этом бутике всё идеально? Вот прям всё! О таких магазинах девчонки на лекциях вздыхают. Это не уровень простой студентки.

– Подожди! – упираюсь ногами в асфальт, – ты даже не спросил, хочу я этого или нет!

– Карри, пожалуйста, – Марат умоляюще глядит на меня, – не вынуждай меня тащить тебя в этот салон силой, ладно?

– Эм… почему ты всё решаешь за меня?! Да вы оба, блин! – всё еще не решаюсь поддаться.

Мне страшно! Я стремительно теряю контроль над собственной жизнью! И поэтому сразу выпускаю колючки.

– Так, мне это пиздец надоело, – он хватает меня поперек тела и забрасывает на плечо.

Затем следует звонкий шлепок по попе. Но вопреки всему, мне это нравится. Вся дрожу, по коже скачут мурашки.

– Отпусти меня! – рычу.

– Нет.

Он вносит меня в бутик. Это же какой позор! Мамочки! Мои щёки горят. Девчонки-консультанты охреневают от открывшегося зрелища.

– Да уж, так эффектно ты еще не появлялся, – к нам подходит приятная девушка с короткой рыжей стрижкой.

Вся миниатюрная, в красивом сине-красном костюме.

– Привет, Мариш, – Марат улыбается, а я ощущаю острый укол ревности, – оденешь нашу с Яром девушку?

Че? Это он обо мне сейчас? Мужчина ставит меня на ноги. Рыжая красотка пробегается по моей фигуре взглядом профессионала.

– Нужно платье. Тусовка у Антонова, – лыбится Марат.

– А, ясно. Не вопрос! – она подмигивает мне, – я Марина.

Я всегда думала, что консультанты в подобных местах высокомерные стервы. Хотя неизвестно, что было бы, войди я сюда после лекции одна, а не в сопровождении самого Марата Акаева.

– Карина, – смущённо бурчу.

– Пойдем, подберем тебе что-нибудь сногсшибательное.

Я молча топаю за рыжей. Смотрю по сторонам. Сказать, что это шикарное место – ничего не сказать.

Заходим в примерочную. Стоит приятный полумрак. Огромные зеркала, освещение – всё, как надо. Чувствую себя героиней фильма «Красотка».

– Так, давай-ка это, примерь! – Марина протягивает мне длинное красное платье в пол.

Надеваю его, и словно тону в мягкости и нежности настоящего шелка. На ценник даже смотреть страшно. Так я не буду лишний раз себя нервировать. Мужики платят? Ну окей!

– Марат во внешней комнате, – девушка поправляет на мне платье, – сказал, что сам выберет.

Рыжая ставит передо мной алые лакированные лодочки.

– Оно же ничего не прикрывает… – бурчу.

Странно. В «Авроре» я не стесняюсь оставаться в белье, словно на мне стальная броня. А тут чувствую себя голой. В этом платье разрез до самого пупка!

– Отлично село. Иди! – улыбается Марина.

Я выхожу и встречаюсь с потемневшим взглядом Марата. Он сидит на кожаном диванчике, развалившись и раскинув сильные руки на спинке. Блин, я вся пылаю под его взглядом.

Он таааак смотрит! Такое чувство, что этот мужчина уже задрал это платье, выпустил мои груди и вовсю трахает меня раком. Черт, от этих мыслей я сильно возбуждаюсь. А если еще вместе с ним Яр… ох!

– Нет. Слишком порочное. Мариш! – зовет рыжую, – нашей малышке идёт красный, но показывать её Антонову в этом платье не хочу. Мы возьмем его, но найти ей что-нибудь черное. Простое, но элегантное.

– Как скажешь!

На негнущихся ногах топаю обратно. Снимаю платье, она его упаковывает и забирает. Взамен дает черное. Маленькое такое. Но с кружевными рукавами и под горло. Верх весь закрыт. Но оно ультракоротенькое.

– Подчеркнет твои ножки, – улыбается Марина, – иди, покажись ему.

Это так странно! Как только выхожу, мужчина хлопает в ладоши. Его пухлые губы, на которые тут же залипаю, растягиваются в дикой звериной ухмылке. Он встает и подходит ко мне. Сминает в объятиях. Сжимает руками попку, совершенно не стесняясь девушек-консультантов.

– Самая красивая цыпочка. Это мы тоже возьмем.

– Эм… может, ты прекратишь меня при людях лапать? – пищу.

– Нет, малышка. Не прекращу, – он снова стискивает мою ягодицу, – ты моя крошка. Поняла, перчинка?

– Ну… не знаю… – боже, как же стыдно.

– Иди, надень бельишко, а то нагну прям тут, – рычит он мне на ухо.

Возвращаюсь. Мне дают чулки, кружевные трусики известного бренда. Облачают в черное платье, тут же укладывают волосы. Я вообще не понимаю, что происходит. Марат всё это время голодным взглядом смотрит.

– Ну что же, а теперь поехали, покажем тебя Яру, – объявляет, когда мы садимся в машину.

– Куда ты меня везешь? – бурчу.

– На вечеринку. Не бойся, оргий там не будет. И трясти прелестями не придется. Выпьем, расслабимся втроём.

– Опять за своё… – отворачиваюсь, – я голой не танцую. Если бы ты хоть немного интересовался, то знал бы об этом.

– Я знаю, – отрезает Марат.

– Хватит врать! – взрываюсь.

– Ну тихо, тихо, не голоси так. Тебе еще всю ночь под нами кричать, перчинка, – Марат целует мою руку, – мы знаем, потому что давно за тобой наблюдаем.

Ох, мамочки! Я слишком остро на него реагирую.

– В смысле, наблюдаете? – не понимаю.

– В прямом, Карри. Мы с Яром много твоих номеров смотрели. У меня член опух дрочить на тебя…

– Эээ…

– Не удивляйся. Скоро ты всё поймешь.

Оставшуюся часть пути мы молчим. Я не понимаю совершенно ничего! Значит, их выбор тем вечером был не случаен? Но все-таки, почему я? Неужели нас что-то связывает?

Подъезжаем к шикарному высокому зданию. Марат открывает мне дверь машины. Затем нежно берет за руку и ведет ко входу, где дежурит приличных размеров бугай. Акаев ведет себя так, словно мы и правда пара.

– Вечеринка в пентхаусе одного из наших партнёров, – говорит мне, затем обращается к охраннику, – мы к Антонову.

– Конечно, господин Акаев, – басит тот, затем окидывает меня презрительным взглядом.

В холле никого. Лишь бдящие качки в тугих костюмах. Пол выложен светлым мрамором. Высокие потолки подпирают толстые колонны. Очешуеть! Сжимаю руку Марата. Почему он ведет меня на эту вечеринку?

– Зачем я там нужна? – спрашиваю мужчину, когда мы заходим в шикарный лифт.

– Украсить собой наш вечерок, – Марат за руку притягивает меня к себе, – я опять хочу тебя… чувствуешь?

Его твёрдый член упирается в моё бедро. Дыхание сбивается с ритма, становится прерывистым.

– Прямо здесь бы выебал тебя, перчинка, – рычит мне на ухо, – но Яр не захочет делиться.

– Что?

Дзынь!

Двери лифта разъезжаются и перед нами открывается самая настоящая вечеринка богачей. Огромный пентхаус с просторным балконом, на котором в бассейне плещутся полуголые девушки.

Сглатываю.

– Я нервничаю… – выдыхаю, но Марат чуть сильнее сжимает мою руку.

– Ты с нами, красавица. Так что не о чем беспокоиться.

И тут меня обдаёт волной жара. Разворачиваюсь и взглядом встречаюсь с Яром. Он невероятно брутален в сером костюме, с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки. Голубоглазый подходит к нам, нагло обнимает меня за талию. Словно свою собственность.

– Привет, Карри.

Божечки мои! Что происходит-та? Я обливаюсь потом из-за паники. Блин! Оба мужчины обнимают меня, а внизу живота уже всё выкручивает. Их касания… ох, голова кругом! Они превращают меня в похотливую самку.

– Ты очень красивая, – Яр целует меня в щёку, – впрочем, как и всегда.

– Яр, Марат! – к нам спешит неприятного вида старпёр.

– Виталий Евгеньевич. Добрый вечер, – голос Яра звенит, словно сталь.

Это и есть тот самый Антонов?

– Рад, что вы приняли моё приглашение.

Я чувствую напряжение между ними. Хотя нет, это самая настоящая вражда. Ненависть сгущает воздух вокруг. Что же это за партнеры такие?

– Какую вы киску привели, – глядя на меня, хрыч облизывается, – может, выпустим её поплавать голышом в бассейне?

– Нет, – жестко отрезает Яр, – Карина с нами. Она не одна из твоих шалав, Антонов.

– Как грубо, – он крутит в пухлых пальцах сигару, – ну тогда отдыхайте, мальчики. Карина, если тебе надоедят эти малолетки, я всегда к твоим услугам.

Так, ясно-понятно. Яр очерчивает пальцами мою талию, затем притягивает к себе. Марат всё ещё сжимает мою ладонь. Вопреки весьма агрессивной атмосфере, чувствую себя защищенной.

– Что пить будешь, перчинка? – мурчит темноглазый.

Я чувствую на себе множество любопытных взглядов. А вот два паразита, притащившие меня сюда помимо воли, выглядят очень прям довольными. Обнимают так, словно я реально принадлежу им.

– Ты знаешь, где флэшка? – спрашивает друга Марат, гуляя ладонями по моей заднице, обтянутой дорогущим платьем.

– Примерно. Но нужно уточнить. Он к той комнате никого не пускает, – Яр посматривает в сторону неприметной чёрной двери, при этом крепче прижимая меня к себе.

– Действуем по плану?

– Да.

Яр отвечает коротко. Впрочем, он, видимо, всегда такой: собранный, уверенный. Марат легче на подъем. Обсуждая что-то явно важное, они не перестают тискать меня. Но так, чтобы никто особо не видел, словно беспокоятся о моей репутации. Или я надумала себе?

Мне приятно. Блин!

– Твои ножки меня с ума сводят, – шепчет голубоглазый, затем незаметно целует меня за ухом, – под твоим платьем уже мокро?

Да елки-палки! Вспыхиваю, а всё тело простреливает мощной волной желания. Мужчина утыкается носом в мою шею.

– Карри, – рычит, – я рад, что ты пришла.

– Будто у меня выбор был, – натягиваю на лицо улыбку, – ну и зачем вы здесь?

– Отдыхаем, – лыбится Марат.

– Ой, да не заливай! – смелею, беру у мимо проходящего официанта бокал шампанского.

– Какая умница, – лыбится Яр, – браво, Карина. Мы действительно здесь по делу.

– Только меня не втягивайте в свои авантюры! – восклицаю.

– Увы, перчинка, так не выйдет. Ты с нами, а значит, и уйдем мы отсюда вместе, – ржёт темноглазый.

Марат достает мобильный, читает сообщение, затем быстро его удаляет.

– Олежа уже тут. Ждёт у второго выезда.

– Отлично. Тогда всю инфу получим и сваливаем. Думаю, мудак Антонов не расстроится, что мы не попрощались, – продолжает петросянить Марат.

Мы ходим туда-сюда все втроем, здороваемся со всякими шишками. Многих я видела по телеку. Депутаты, олигархи. Но мои мужчины бдят и не позволяют никому даже криво на меня взглянуть.

– Так, погнали, – Марат вдруг впивается в мои губы, затем тянет куда-то.

Яра и след простыл. Ниндзя айти сферы блин!

– Куда… ооох… – стону, когда брюнет буквально подхватывает меня под попку и несёт по направлению к той самой двери.

– Доверься мне, перчинка, и нас не поймают, – шепчет мне в губы.

– Стоять! – слышу громогласный рык, но тут наша неуклюжая лижущаяся парочка наваливается на кого-то.

– Ох, пардон, – Марат удерживает меня, но я вижу, как он что-то крошечное крепит к навороченному замку двери, – мы с моей кисой потерялись. Где здесь выход?

– Там! И не таскайте своих шлюх сюда! – гаркает охранник.

Эй! А чего это он обзывается? Я вообще здесь не по своей воле! Обидно, блин!

– Конечно, еще раз сорян, – Марат ретируется, тащит меня за руку за собой.

Мы двигаем к запасному выходу, затем входим в небольшой служебный лифт.

– Вкусная ты девочка, – хрипит мужчина, лапая и тиская меня, словно одержимый, – я чуть не облажался с замком. А всё из-за твоей упругой задницы.

– Даже знать не хочу, что ты делал с ним… – стараюсь поправить платье и вытащить из-под подола наглые ручищи Марата.

– Тебе это и ни к чему. Сейчас мы поедем к нам с Яром домой и там уже оттрахаем тебя до потери пульса.

Глава 8

Ярослав

Спокойствие. Оно всегда было моим спасением. С самого первого дня в детдоме я старался не чувствовать, а мыслить. Это помогло мне выжить, а затем подняться, пройдя через ад. В какой-то момент мне стало казаться, что сердце не бьется вовсе.

Как вдруг оно внезапно пропустило удар. Когда я увидел ЕЕ.

– Ну давай, Гоша! Быстрее заговоришь, больше зубов останется, – рычит Марат, вышибая дух из шестерки местного авторитета.

Я сижу на стуле, пока мой соратник и лучший друг пытается добыть нужную нам инфу. Этот упырь подставил нас, наебал по-крупному.

– Да ничего я не знаю! – орёт он.

Жена утырка на работе. А мы нагло ввалились прямо домой к этому бездельнику. Сел на шее у женщины, ну что за бесполезное насекомое?

– Ага, как же! Где данные по поставщикам, мудила? – снова град ударов.

Я слышу, как хрустят его кости. Музыка для моих ушей. Не ощущаю ни жалости, ни сочувствия к этому слизняку.

Бесчувственный.

– Бляяядь! Да хватит… ладно, я скажу! – он быстро выдыхается.

Марат умеет добывать информацию. Сначала он был моей правой рукой, затем стал лучшим другом. Лишь к нему я готов повернуться спиной.

– Ну? – достаю сигарету, закуриваю.

– В общем, у меня нет данных. Я получил их и уже через сутки передал Антонову, – он сплевывает свои зубы.

– Этого мало, – отрезаю.

– СТОЙ! Да что же это… – Акаев снова замахивается, – ЛАДНО!

Гоша выдаёт нам всё, что знает.

– А теперь назови хотя бы одну причину, чтобы я сохранил твою жалкую жизнь, – зловеще улыбаюсь.

– ЭЙ! Я же всё рассказал! – верещит он.

– Мне флешка нужна была, а ты ее просрал. Какой смысл в этой информации? Если нам самим придется доставать её у Антонова?

– Яр! Ну пожалуйста… ну блядь… так, стой! У меня есть кое-что, что сможет вас заинтересовать.

Марат идёт в ванную, смывает с кулаков Гошину кровь.

– Интересно…

– ВОТ! – он указывает на шкаф, где стоят его семейные фотки.

– Что?

Он подскакивает, семенит туда. Затем достаёт одну фотографию и протягивает мне.

– Моя падчерица, Карина. Берите её и делайте, что хотите. Она не девственница, но шлюхой станет отменной. Или продайте кому из своих… А от меня отъебитесь.

Гляжу на фотку и вижу красивую невинную девушку. Она улыбается. В этой улыбке столько чистого света! И в сердце что-то ёкает. То, что, как я думал, уже давно сдохло.

– Ну блядь, не то! – голос Марата возвращает меня в реальность.

Мы в нашей квартире. Я сижу на кожаном диване, смотрю в огромное панорамное окно на ночную Москву. Курю. Держу в руках смятую фотографию Карины. Разворачиваюсь.

– Давай, лапа, одевайся и топай, – шипит Акаев, затем вручает танцовщице бабки за несостоявшееся выступление.

– Я же говорил, – протягиваю ладонь, куда друг вкладывает купюру.

Мы поспорили, что после нашей ночи с Кариной ему не захочется другую девочку. Так и вышло.

– Не могу я, – плюхается рядом, – она в мозгах прям засела. Вот вроде стриптизёрша, а невинная такая… словно её никто никогда не трогал.

Он выхватывает из моих рук фото. Проводит пальцами по улыбающемуся личику Карины.

– Как думаешь, – закуривает, – Гоша ее… ну того… самого? Трахал?

Молчу. Я и сам долго об этом думал. К сожалению, все факты, полученные мной в нашу первую ночь, говорят в поддержку этой теории. То, как она каменела, зажималась. Словно боялась мужчин…

– Скорее всего.

– Бедная перчинка. Урою мудака! – рычит Марат, – нужно было ещё тогда ему череп размозжить.

– У тебя будет такой шанс. Тогда я оставил его дальше существовать, не зная подробностей. Но я всё выясню. Если он растлил Карину, ублюдку не поздоровится.

– И как ты планируешь узнать? – друг вытягивает ноги, задумчиво глядит в панорамное окно нашего пентхауса.

– Она сама нам расскажет.

И вот, я стою у машины, кручу в руках телефон, жду Карину и Марата. Этот короткий вечер у Антонова стал испытанием моей выдержки. Ревную эту девчонку к каждому столбу. Все богатеи, как увидели ее, сразу захотели себе. Но она не принадлежит им. Эта девочка наша.

Когда вижу их, открываю дверь машины. В этом платье Карри очень красива. Она вообще безумно сексуальная и горячая девочка. После приватной ночи я не мог думать ни о ком, кроме неё. Но мне до сих пор не даёт покоя тот ее левый оргазм. Симулировала ведь! Нахуя?

– Прыгай, – говорю ей.

Девочка повинуется и залезает на заднее сидение.

– Жучок поставил? – коротко спрашиваю Марата.

– Да.

Мы с ним садимся по обе стороны от Карины. Акаев тут же залезает к ней под юбку. Я и сам еле держусь. Но пока лишь смотрю.

Как мурашки ползут по её загорелой коже. Ловлю каждый томный вздох.

– Карри… – рычит друг, – наконец-то ты в наших руках.

Она тяжело дышит. Но молчит. Обычно эта девочка остра на язык.

– Испугалась? – шепчу ей на ушко, прихватывая его губами.

– Ах! – стонет она, затем испуганно таращится на водителя, – может, не здесь? Мы не одни…

– Олежа! – говорю водиле, – закрой шторку. И заткни уши!

– Понял, – он быстро нажимает кнопку и теперь нас троих ничего не сдерживает.

– Стесняешься? – улыбаюсь, наслаждаясь мягкостью ароматной кожи нашей девочки.

– Яр… ох… что вы…

Руки друга уже орудуют под платьем девчонки. Кладу ладонь на внутреннюю часть её бедра. Карина дрожит.

– Ты боишься нас? – шепчу, покрывая поцелуями её шею.

С другой стороны Марат делает то же самое. Но дрожь в теле девочки усиливается. Она не боится. Она до чертиков возбудилась.

– Нет… я… ааааах! – наши с другом ладони ползут выше, к насквозь промокшим трусикам.

– Блядь, перчинка… ты вся мокрая, – шепчет Марат, – твоя киска хочет нас, ведь так?

Девчонка поджимает губы. Стесняется? Или гордость не позволяет признаться. Забираюсь пальцами под кружево, ласкаю её распаленные половые губки. Аккуратные, ровные. Я запомнил каждую родинку на теле своей малышки, каждый изгиб. Её киска – лучшее, что мне удалось испробовать за мою насыщенную жизнь.

– Я… аааах! Боже! Ммм! – выгибается, а мы продолжаем вдвоем ласкать горячую промежность девушки.

– Сука, не могу терпеть… хочу тебя, Карри, – стонет друг.

Карина откидывается на сидении, позволяя нам ублажать себя. Умничка моя.

– Яр! – стонет она, – а ты… хочешь меня?

Разворачивается и смотрит. Блядь! Конечно хочу! Бросаюсь на ее губы. Раскрываю их, вторгаюсь языком и трахаю девочку в рот.

– Ммм… аааа… аааххх! – у нее такой сладкий язычок.

Марат резко отрывает девчонку от меня и целует сам.

А я вставляю в её дырочку палец. Карри шире раздвигает свои длинные ножки. У меня в паху уже всё пиздец как болит. Яйца поджаты, вот-вот лопнут. Член колом стоит.

– Приехали! – рапортует Олежа.

Я тяну Карину за собой, буквально вытаскиваю из машины и прижимаю к себе.

– Ну пойдем, перчинка? Развлечемся по-взрослому? – ухмыляется Марат.

Марат

Наконец-то! Теперь мы вдоволь насладимся нашей остренькой малышкой. Яр ведет Карри в лифт, я даю последние указания Олегу. Нужно будет подчистить за нами у Антонова, записи с камер потереть и всякое такое.

Он садится в машину и сваливает. А мы заводим Кариночку в лифт. Тут же тяну её на себя.

– Делиться надо, – говорю Яру в ответ на его колкий недовольный взгляд, – моя очередь ласкать нашу девочку.

– Аааххх… боже… что вы со мной… делаете… – перчинка стонет мне в губы.

– Хочу в тебя… – зубами прихватываю её нижнюю губу, оттягиваю.

Яр прижимается сзади. Мнет упругие половинки. Да когда же этот клятый лифт доедет на наш этаж?! Внутри меня вот-вот всё разорвется. Яйца болят. Блядь!

Сжимаю тонкую талию девчонки. Вжимаю хрупкое тело в себя. С нами она меняется. Из колючего ежа превращается в ласковую киску. Тащусь с этого. От неё пахнет чем-то свежим, немного сладковатым. Сжимаю стоячие сиськи, пальцами нахожу твёрдые соски.

– Ммм… боже мой! – она почти кричит.

– Твои девочки уже каменные, крошка… – наслаждаюсь её реакцией.

Наконец-то эти ебучие двери открываются! Яр хватает Карри на руки и несёт в квартиру. Я открываю дверь. Друг ставит дрожащую девочку на ноги. Оба осматриваем её, словно голодные хищники. Ходим вокруг.

Верхняя пуговица рубашки пиздец давит на горло. Расстегиваю. Оттягиваю ворот.

– Мы хотим тебя, крошка, – рычу с улыбкой на губах, – иди сюда.

Сейчас я сдерживаться не намерен! Хочу поиметь эту малышку еще с момента, как она крутилась передо мной в бутике. Без трусов. Обнимаю её, впиваюсь в сладкие губы.

Кариша вся трясется.

– Не бойся, тебе будет очень хорошо… мы всё для этого сделаем… давай как в тот раз, Яр?

Он понимает меня с полуслова. Разворачивает девчонку и врывается языком в её рот. Я вижу, как крошка Карри тащится от моего друга.

– Полижу тебя… малыш… хочешь? – тыкаюсь носом в шею девчонки.

– Ах… даааа… – стонет она, но цепкие пальцы Волкова не дают Карине отвлечься от их порочного поцелуя.

Опускаюсь на колени. Быстро задираю платье. Ох, сууука! Какие у нее булочки! Раскрываю их, вижу идеально выбритую анальную девочку. И набухшие алые складочки. Все блестящие от влаги. Блядь! Брюки сейчас разорвутся! Провожу пальцем по мягким половинкам. Пиздец…

– Ты течешь, перчинка… – хриплю, впиваясь в ее лоно.

– АААА! – она дёргается, но друг держит крепко.

Вжжик!

Слышу звук расстегивающейся молнии. Лижу вкусные губки девушки, пока мой друг буквально срывает с её грудок ненужную ткань. Она расставляет свои длинные ножки. Выгибается, впуская мой язык глубже.

– Эти чулки… – провожу пальцами по кружеву, – будем тебя в них трахать. Заводит…

Мне хочется стянуть брюки и начать дрочить на розовую гладкую дырочку Карри. Запоминаю терпкий, солоноватый вкус её смазки. Яр творит дикости с её губами и сиськами, а я посасываю нижние губки.

Подушечкой пальца давлю на набухший бугорок клитора. Тело малышки начинает дрожать.

– Ммм… я сейчас… кончу… – стонет Карина.

– Давай сладкая… подари нам этот оргазм, – хрипит мой друг.

– ААА! Господи! – кричит девочка, бурно кончая.

Её сок обильно течет из розовой киски. Но я продолжаю трахать малышку пальцами, чтобы продлить оргазм. Затем резко поднимаюсь, стягиваю с себя рубашку.

Карина дрожащими руками раздевает Яра. Вижу, как он тащится от неё. Ни одна тёлка не вызывала в ледяном Волкове такой отклик.

Тресь!

Платье рваной тряпкой падает на пол.

И вот, наша девочка совсем голенькая. Лишь в чулочках и туфельках. Подхватываю ее на руки и несу в постель. Яр лезет в тумбочку за презервативами. А я кидаюсь на дрожащее тело своей перчинки.

– Ты вся горишь, маленькая… – шепчу на её ушко.

– Мне… так… хорошо… – признается, прикрывает глаза.

Раскрывает бёдра. Яр стягивает брюки вместе с боксерами, натягивает резинку и устраивается между ножек Карины. Я следую его примеру.

– Такая тугая… блядь… – он толкается в неё, а я смотрю, как одержимый.

Перчинка выгибается, стонет, обхватывает зад моего друга ногами. Он начинает быстро и сильно трахать её. А я подползаю, начинаю вгрызаться в ее сладкие сосочки. Дрочу себе.

Но тут тонкая лапка Карины находит мой член.

– Сама хочешь? – рычу, – Яр, она хочет мой хуй подрочить.

– Д… да… – шепчет Карри, порочным одержимым взглядом гуляя по моему телу.

Пока Волков жестко имеет нашу красавицу, она неумело, словно девственница, ласкает мой член. Но от этой её робости я уже готов кончить.

– Возьми его в ротик… пососи, малыш… давай… – подвожу свой член к ее губкам.

Карина покорно открывает рот, рукой обхватывает мои яйца. Блядь! Как же круто! Я быстро толкаюсь в ее горло. Не даю девочке кричать. Заполняю всю её, без остатка.

– Тугая пиздец… ох… не слить бы раньше времени… – стонет Яр.

А я трахаю ротик нашей крошки. Она старается вобрать меня всего. Нереальный кайф!

– Давай… прими глубже… перчинка моя… ох, блядь… я сейчас…

Не выдерживаю и кончаю ей в рот. Девочка всё проглатывает.

– Ты вкусный… – лепечет, вызывая у меня улыбку.

Гляжу на её трясущиеся сиськи, пощипываю соски. Она совершенна.

– Тебе идёт это, перчинка… – говорю тихо.

Но тут они с Яром кончают. Вместе. А я ощущаю в груди горечь. Ревную.

– Вставай раком, – приказываю малышке, и она делает то, что говорю.

Врываюсь в горячую киску, все еще пульсирующую от полученного оргазма. Волков стягивает презик, затем вставляет член в рот Карри. А я стону от удовольствия.

– Какая же ты горячая… твоя киска… сука… она так сжимает… – по моему телу стекает пот, усердно работаю бёдрами.

Хочу тоже испытать совместный оргазм с этой малышкой. Перчинка подмахивает попкой, пытается кричать. Обхватываю её округлости ладонями, сжимаю. Сильно. Она ахает. Делаю один шлепок, затем сильнее. Чувствую, как сладкая дырочка становится уже. На коже остаются красные следы моей ладони.

– Да крошка… вот так… сожми меня еще… сильнее блядь!

– Ммм… ммм! – Яр жестко трахает Карину в горло.

Держит за подбородок, засовывает член в самую гортань. Девочка хрипит. Её глазки слезятся, по подбородку стекает слюна.

– Да… наша Карри… продолжай, – стонет друг.

Карина сжимает мой член с такой силой… кончает… её девочка так сильно пульсирует, что…

– Сука… сейчас кончу, мать твою! – вторю Яру и изливаюсь в резинку.

Заваливаемся рядом с ней, тянем нашу перчинку на себя.

– Мне нужно в душ… – лепечет.

– Нет… пока нет… давай так полежим, – Волков нежно целует девочку в макушку, а я приникаю губами к ее ладошке.

Глава 9

Карина

Твою. же. маму! Открываю глаза, слышу, как в оба мои уха рычат огромные татуированные мужчины. Которые трахали меня полночи, не давая даже продохнуть. А теперь мирно спят по обе стороны от меня. Мне так стыдно!

Их же ДВОЕ! Моя голова покоится на широком плече Яра, а Марат лежит на животе, закинув свою ручищу на моё бедро. Ох! Что я натворила? Но по телу течёт приятная нега удовлетворения.

Волков сорвал с меня платье стоимостью в пару сотен тысяч рублей. Просто, как тряпку! И сейчас оно валяется у двери. Чулки эти зверюги зубами разорвали прямо на мне! И туфли куда-то выкинули!

Сглатываю.

Ночь была ну очень горячей! По сравнению с ней тогда в приватной комнатке мы лишь пошалили. Смотрю на красивое лицо Яра. Такой дикий. Сразу хочется его поцеловать. Но я перебарываю этот порыв.

Вчера взыграл адреналин и всё! Из-за того, что слишком много всего случилось, я потеряла контроль. А сейчас мне нужно как-то смыться по-быстрому.

Аккуратно приподнимаюсь, затем выскальзываю из-под руки Марата. Замираю.

– Карри, не смей убегать… – бурчит темноглазый, затем снова засыпает.

В окно пробиваются первые лучи рассвета. Отлично! Успею домой и на экзамен. Аккуратно ступаю по полу, чтобы не разбудить спящих хищников. Эта квартира огромна! Не пентхаус. Здесь вообще нет комнат. Просто большая студия с ростовыми панорамными окнами и высокими потолками.

А по самому центру стоит шест. Качественный, дорогой. Не тот суррогат, что обычно себе покупают обыватели. Этот реально профессиональный.

Так они ценители эротических танцев? Теперь ясно, зачем я им нужна. Богатые мужчины захотели себе личную стриптизёршу. Поиграться…

Где-то в сердце неприятно колет. С какой стати я возомнила, что двое крутых мужиков могут привязаться ко мне? Возможно, проснувшись, они и имя моё забудут. А я тут о любви думаю. Дурочка!

Усмехаюсь, подхожу к останкам платья. Мда, оно было красивое. Что бы мне надеть… И тут мои бёдра обхватывают сильные руки.

– Куда собралась, девочка? – хрип Яра приковывает меня к полу.

Я даже не слышала, как он подошёл! Ну точно ниндзя.

– Домой, – пищу.

– Не помню, чтобы мы тебя отпускали.

– Эм…

– Неудовлетворенной ты не поедешь никуда, – рычит мужчина, прижимаясь к моей попе крепким утренним стояком.

– Мы же всю ночь и так… оооххх… – он вновь начинает творить что-то невероятное с моей шеей.

Нюхает, целует, облизывает.

– Если у тебя есть силы скакать по квартире, значит, мы очень плохо поработали… – шепчет этот развратник.

– Яяяяр! Останооо… ооо… ааа… – не могу закончить фразу.

Этот бандит просто божественно владеет своим языком. Мамочки! И я опять поддаюсь ему.

– Время четыре, – мужчина говорит сурово, – куда ты поедешь?

– А смысл оставаться? – сильнейшее возбуждение переплетается с обидой.

Но на кого я злюсь? На них? Или на свой слабый характер? Ведь где-то в глубине души надеюсь, что они действительно испытывают ко мне нечто большее, чем простая похоть.

– Марат! – гаркает Яр, и его друг вяло открывает глаза.

– Ну что? Такой сон снился… ооо… перчинка, утречка! – он весело улыбается.

Нашел время для шуток!

– Она еще стоит на ногах, – Яр цокает языком.

– Оу… а вот это уже плохо. Ну-ка, иди обратно в постельку, – Марат хищно облизывается.

Он тоже возбуждён. Ох! У меня тут два готовых члена! И что мне с ними делать?

Руки Яра бродят по моему нагому телу. Он так умело соблазняет, что спустя минуту я уже готова сама на него запрыгнуть.

– Моя порочная девочка, – шепчет, – ты никуда больше от нас не денешься.

– Ммм… – откидываю голову на его широченное плечо, стону в голос, позволяя ласкать свои каменные соски.

Волков толкает меня к постели. Марат протягивает руки, я заваливаюсь на него.

– Любишь сверху, перчинка? – лыбится, – Яр! Может сегодня без гондонов? Зальем нашу крошку спермой, м?

– Только вытащи вовремя, – наставляет его друг.

– Что вы такое гово… ААА! – они вновь не дают мне закончить фразу.

Член Марата входит в мою мокрую киску. Поначалу бережно, словно прощупывая почву. Боже! Без резинки это просто невероятно!

– Сука… ты мокрая вся… Яр, она пиздец мокрая! – стонет мужчина.

– Естественно, – лыбится голубоглазый, берет мою руку и направляет на свой член.

Господи! Что же это… даже мыслить не получается! Ласкаю ствол Яра, аккуратно освобождаю головку от крайней плоти. Вижу капельку его возбуждения на самом кончике. Хочу слизать.

– Блядь, тугая малышка… пиздец в тебе тесно, перчинка, – словно поршень, член Марата долбится в мою дырочку.

Яр ложится на спину рядом с другом. Акаев наклоняет меня, укладывая на своё крепкое тело, а Волков тянет на себя. Покорно принимаю его в рот до самого горла. Прикрываю глаза, отдаваясь во власть эйфории. Ну а что? От них мне все равно не сбежать.

– Ооо! Дааа! – позволяю Марату настроить быстрый, жесткий темп, – Продооолжжаааай!

Кажется, что моя киска вот-вот разорвется от его напора. Такой толстый ствол в моей узенькой дырочке. Ох! Раскрывает, делает меня порочной похотливой сучкой. И я ничего не могу сделать… кроме как позволять этим двоим всё.

– Блядь… сейчас… – стонет Марат, выходит из меня и заливает собой мою попку.

Но я не успела… Блиин!

– Быстро иди сюда, – рычит Яр, снимая меня с друга и усаживая на себя.

Он в миг проскальзывает внутрь моего распаленного лона. Имеет безо всякой жалости. Быстро, жестко. Разрываю горло в порочном стоне.

– Яр… боже… еще! Да! Мммм! Не останавливайся! – мне безумно нравится чувствовать его в себе.

– Покажи себя, крошка… – шепчет мужчина, – дай мне посмотреть на твоих сладких девочек.

Выпрямляюсь, выгибаюсь, слегка приподнимаюсь. А Волков без устали работает бедрами. Смотрит. Взглядом скользит по груди. От него я вся горю. Руки Марата обхватывают меня сзади, он щиплет соски. Сильно, больно, на грани. Выкручивает. Но это запускает необратимый процесс.

– Коон… ча… ю! Ооох! – спиной прижимаюсь к Марату, а Яр не успевает вынуть свой член.

Чувствую, как его сперма мощно и быстро заполняет мою матку.

Упс!

Но я не могу этому сопротивляться. Беспомощно содрогаюсь в оргазме. Кончаю так долго, что все семя мужчины без остатка вливается в моё лоно. Ох! Это так опасно! Нельзя! Но в голове пусто.

Марат стаскивает меня с друга. Я, словно кукла тряпичная, падаю к нему в руки. Внутри растекается чувство эйфории. Мужчина никогда в меня не кончал. Отчим боялся, что залечу и мать раскроет его. Юре я не позволяла, требуя секса в презервативе. А эти двое просто ворвались в мою жизнь и сразу сломали все внутренние механизмы защиты.

– Ты кончил в меня… – стону, возвращая себе здравость рассудка, – Яр, блин!

– Прости, девочка, – он усмехается, – ты такая сладкая. Не сдержался. Это для тебя большая проблема?

– А ты как думаешь? – пытаюсь быть серьезной, – дети пока не входят в мои планы.

Обычно серьёзный и расчетливый, со мной Волков выглядит, как одержимый сексом мальчишка. Марат-то всегда как подросток. А вот Ярослав. Они оба как лед и пламя.

Бегу в душ, стараюсь как можно скорее вымыть из себя сперму. Но внутри что-то отчаянно сопротивляется. Будто так и должно быть. Это ведь нормально, когда мужчина кончает в женщину? И мне это нравится. Но нам нельзя. Я не могу залететь ни от одного из них…

Ведь в любой момент могу остаться одна… да еще и с ребенком на руках? Это как в плохой мелодраме. Нет, спасибо!

– Карри! – слышу настойчивый стук в дверь, – открой сейчас же!

– Да погодите вы!

Опираюсь ладонями на дорогую каменную раковину. Нужно успокоиться! Всё вокруг буквально искрит роскошью и отличным вкусом. Огромная ванная, туалет. Душевая кабинка. И море средств для всяких процедур! Гели для душа, шампуни, масла, мыла. Ох! Только вот почему это всё женское? Из мужского лишь гели для бритья и пара шампуней.

Со стороны двери раздается грохот и в ванную вваливаются мои бандиты. Немая сцена. Они голые, я нагая. И мы таращимся друг на друга.

– Что ты делаешь? – сурово спрашивает Яр, скрестив мощные ручищи на груди.

– Пытаюсь исправить твой косяк, Волков! – хамлю.

Он нагло лыбится. Доволен собой.

Ну что поделать! Я, по-моему, влюбилась по уши, а колкости и строптивость – мои единственные средства защиты.

– Почему у вас столько женской косметики?! Сколько еще танцовщиц вы в свои сети заарканили, а?!

Как учил меня папа, лучшая защита – это нападение! Так что я лишь бездумно царапаюсь, чтобы не пропустить их в своё сердце еще глубже.

– Карри, – рычит Волков, – что ты себе надумала?

– Это я надумала? Да у вас тут целый Ив Роше блин!

– Перчинка, иди сюда, – вздыхает Марат, – поговорим в более подходящей обстановке.

Дзынь!

– Уже привезли? – как ни в чем не бывало спрашивает Яр.

– Да.

– Так еще пяти нет.

– Я просил до шести. Ей еще все примерить надо будет. Во сколько там экзамен?

– В восемь, – Яр выглядит задумчивым.

– Понял. Тогда всё правильно рассчитал.

Они оба разворачиваются и уходят. А я стою столбом. Простите, что это только что было? Кто приехал?

Быстро умываюсь, принимаю душ, чищу зубы. Три щётки. Твою ж мать! С ними точно живёт женщина! Сейчас я им задам! Оборачиваюсь в полотенце, затем вылетаю в комнату и… замираю.

Передо мной стоит рыжая Марина. У входа куча фирменных пакетов. Мужчины не обращают внимания на моё эпичное появление.

– Что не подойдет, обратно пришлите с Олегом, – деловито говорит она.

– Мы всё возьмем, – заявляет Яр.

– Тогда оки. Пока, Карина! – девушка машет мне рукой, словно я и два мужика ранним утром это нормально.

Но ведь нифига не нормально! Эй! А когда они успели нацепить штаны на свои упругие задницы?

– Вот! – лыбится Марат, – ты как раз помылась, перчинка. Теперь будем тебя одевать.

– Вы в детстве в барби не доиграли? – бурчу, по стеночке продвигаясь ближе к двери.

– Яр, смотри! Малышка хочет сбежать. В полотенчике. Прелесть какая!

Голубоглазый ехидно лыбится, Марат наступает с другой стороны. А я готова держать оборону.

– Каааарри, – тянет Волков, – а ты не заметила, что вся эта косметика новая?

– Её даже ни разу не открывали, – вторит ему друг.

– То есть как? – невинно хлопаю ресницами, типа так и надо.

– А вот так! – ржёт Марат.

И вот снова я – невинная овечка, и два волка хотят меня сожрать.

– Обожаю ее, – Акаев обращается к Яру, – моя остренькая перчинка. С ней не соскучишься!

– Вам утра было мало? – хватаюсь за полотенце, которое Яр медленно тянет на себя.

– Без него ты куда красивее, Карина, – хрипит Волков и в его глазах появляется хищный блеск.

Пора линять! Делаю рывок, но тут же оказываюсь в загребущих лапах Яра. Он сминает меня, словно бульдозер. Ну и силища! Поразительно, но этот жесткий бандит ни разу не сделал мне больно.

– Мне нравится, как ты сопротивляешься, малышка, – шепчет мужчина, нагло засовывая свои пальцы куда ни попадя, – но при этом очень хочешь, чтобы тебя завоевывали. Раз за разом…

– Яр… прошу… – умоляю, – я же экзамен не сдам! Вы меня до смерти затрахаете!

– Обязательно, но не сегодня, – мужчина целует меня в макушку, продолжая крепко обхватывать бёдра, – успокойся и примерь эти вещи. Твоё платье я порвал, так что должен это исправить.

– Откуда они? – решаюсь спросить, – так много пакетов…

– Пока ты вчера в примерочной была, я успел поболтать с владелицей, – довольно тянет Марат.

– Но зачем? – не понимаю.

– Что зачем? – спрашивает Ярослав.

– Зачем вы так тратитесь на простую стриптизёршу? – испытующе гляжу на него.

– Ты наша девочка. А наша девочка носит только лучшее.

Горько. Задаю логичный вопрос.

– И сколько девочек у вас в неделю меняется?

– До тебя была лишь одна, – почти шепчет Яр.

– Ну блин… наша перчинка заревнует сейчас! – восклицает Марат.

– И где она? – ревность и правда стальными шипами впивается в сердце.

Мне нужно это знать! Не знаю почему. Но очень нужно! Ведь в глубине души я на что-то надеюсь. Крепкое, светлое и чистое. И навсегда.

Но ответ Яра повергает в шок.

Глава 10

Карина

– Она ушла, – ровным голосом говорит Яр, – просто ушла от нас. Что с ней теперь, без понятия.

Ой… а от них разве уйти можно? Своими вот ножками? Что-то сомневаюсь…

– Мне жаль.

– Это дело давно минувших дней, Карри, – бросает голубоглазый, – займись примеркой.

Ему явно не хочется это обсуждать. А у меня начинает свербить. Как долго они были вместе? Втроём? Насколько далеко зашли их отношения? Любят ли они её и сейчас? Почему она их бросила?

Но я прикусываю язык. Это неуместно, спрашивать подобное. В конце концов, каждый из нас несёт в себе тяжелое прошлое. Если бы они знали, что я – порченая сломанная кукла, которую долгие годы насиловал отчим, даже не посмотрели бы в мою сторону.

Гоню прочь плохие мысли. Подхожу к пакетам. Аккуратно обхожу, касаюсь кончиками пальцев безумно дорогой упаковки.

– Там не отрава и не бомба, Карина, – сурово говорит Яр.

– Мне просто интересно, можно ли выйти в этом на улицу? – язвлю.

Брови Марата ползут вверх. Он сжимает губы, словно я его обидела. Ну а что?! Я имею право сомневаться, вчера меня нарядили стильно конечно, но уж больно откровенно. Кружево чулок так и норовило засверкать на глазах богатых похотливых извращенцев.

Однако…

Залезаю в первый пакет. Достаю джинсы. Почти такие же, как были у меня. Но материал в разы качественнее, мягче. Мягкий кожаный ремешок, отличная строчка.

– Погодите-ка…

– Ты думала, мы тебя как шлюху нарядим? – недовольно тянет Яр, – на экзамен?

– Перчинка… ну ты… даёшь, – Марат возвращает себе игривый вид, улыбается.

Действительно. В пакетах нет никаких жутких штук, о которых я нафантазировала. Там хорошая повседневная одежда. Платья, брюки, футболочки с принтом, как я люблю. Кеды, босоножки и пара туфель на высоком каблуке. Есть даже милые брендовые носочки. И купальники!

Нижнее белье вполне сдержанного дизайна. Есть, конечно, и полупрозрачное кружево. Кто бы сомневался, что эти двое уделят особое внимание трусам и лифчикам?

Перебираю покупки и поверить не могу. Неужели это всё моё?

Но всё равно с сомнением гляжу на мужчин, которые, словно довольные коты, раз за разом прокатываются по мне горячими взглядами.

– Ты пока займись этим, а я пойду приготовлю завтрак! – заявляет Марат.

– А ты умеешь? – тянет Яр, – я вообще не знаю, нахуя мы кухню тут оборудовали.

– Всё норм, братан! – темноглазый ухмыляется, – я делал такие вещи, что приготовление каши по сравнению с этим – детский лепет.

Волков вздыхает. А я невольно любуюсь ими обоими. Яр и Марат точно братья, но при этом разные, как огонь и лёд. Они идеально друг друга дополняют.

– Ну чего ждём, крошка? – голубоглазый усаживается в кожаное кресло, взглядом указывает на пакеты, – начинай примерку.

– А ты будешь смотреть? – бурчу.

– Естественно.

– А если я стесняюсь? – тяну, нарочно пытаясь разбудить яростного зверя.

Яр очень сдержан. Лишь в постели показывает себя. И мне невольно хочется вывести его на настоящие эмоции.

– Ночью ты не особо стеснялась, Карри. Давай, начинай, хочу посмотреть на твоё тело. Полюбоваться тобой.

– Такая фигурка создана для красивых и дорогих шмоток! – орёт Марат.

– Согласен, – хмыкает Яр.

В его глазах плещется нетерпение. Кожей чувствую, как он щупает меня своим взглядом. Лапает, не оставляя без внимания ни миллиметра кожи. Прикусываю губу. Затем медленно, выгибая спину, стягиваю полотенце. Оно падает к моим ногам. Боковым зрением вижу, как дёргается кадык Яра.

– Ты прекрасна… – выдыхает он.

Нагибаюсь, демонстрируя всю себя. Медленно, мягко затягиваю порочного бандита в свои сети. Ведь я тоже кое-что умею…

– Карри… – хрипит Яр, – я сейчас трахну тебя.

– Мы разве не примеркой занимаемся? – невинно гляжу на него.

Один лёгкий взмах ресницами. Язычок, скользнувший по верхней губе и вот, я уже сижу на широких коленях Ярослава, а его ладони жадно бродят по моей коже. Он самыми кончиками пальцев водит по животу, едва касаясь, играя.

– Не сопротивляйся, крошка, – шепчет голубоглазый обольститель, – и мы дадим тебе всё, что захочешь.

Он резко сжимает мою талию, вырывая глубокий стон желания. Откидываю голову на его плечо, прикрываю глаза. Мои волосы рассыпаны по сильной татуированной груди. В его руках невероятно хорошо. Спокойно, надежно.

– Ты как кошка, Карри, – хрипит Яр, – вроде самостоятельная, независимая…

– АААХ! – выгибаюсь, когда его ладонь накрывает промежность.

– Но стоит приласкать, предложить тебе тепло, силу, надёжность, почесать животик… – он входит в меня пальцем, и я улетаю.

– Божеее! ЯЯЯР! – он раскрывает моё лоно двумя пальцами, играя на моём удовольствии, словно на музыкальном инструменте.

– И ты становишься ласковой киской. Податливой, покорной, мягкой.

Он сжигает меня своими касаниями. Приручает томным, хриплым голосом. Уносит в небеса глубокими точками пальцев внутри киски.

– Для тебя я буду кем угодно… только не останавливайся… – шепчу, теряя контроль.

– А для меня? – распахиваю глаза и вижу хитринку, мерцающую в темных омутах Марата.

– И для тебя… – выдыхаю ему в губы.

Он нависает сверху, опирается сильными руками на подлокотники. Я оказываюсь между двумя сильными мужскими телами. Эти два бандита не намерены отпускать меня.

– Нравится вот так, перчинка? – издевается Акаев, – между нами? Хочешь почувствовать нас обоих в своих горячих дырочках, м?

– Обоих? – до меня с трудом доходит.

– Да, крошка, – Яр наращивает темп, не позволяя вернуть трезвость рассудка, – один из нас наполнит твою киску, а другой – попку. Хочешь?

– ДААА! – кончаю, соглашаясь уже на что угодно.

Боже! Эти двое просто сводят меня с ума. Я вижу, как их члены выпирают через домашние брюки. Неужели сейчас они возьмут меня… вместе?

Я пугаюсь. Но ничего не могу сделать, ведь пальцы Яра все еще методично трахают моё лоно. Влажные звуки разносятся по студии. И мои крики им аккомпанируют. Оргазм приходит быстро. Обмякаю в руках Волкова.

Как вдруг…

– Блядь! – рычит Марат, слезая с меня, – про кашу забыл!

Лишь сейчас я замечаю, что всё вокруг затянула голубоватая дымка. И отчетливо прослеживается аромат сгоревшей овсянки.

– Ну ты… твою мать! – рычит Яр, – сказал же!

– А что вы там без меня играетесь?! – обиженно фыркает Марат.

– Раз взялся, нужно доделывать. Кухню ты моешь, повар недоделанный.

Яр всё ещё сжимает меня в объятиях. А я испытываю двоякие чувства. С одной стороны, даже рада, что завтрак сгорел, поскольку не готова принять в себя обоих мужчин.

Знаю, как это бывает… но слишком страшно! Я не готова!

А с другой, момент, когда наше трио таким образом распалось, вызвал прилив горечи во всём теле. Ёрзаю на теле Яра. Дышу им. Он пахнет морем. Свежий, лёгкий парфюм. Сексуальный.

Но мне не хватает моего мёда с корицей. Марат. Они оба нужны мне.

– Иди сюда! – громко зову темноглазого демона, – потом я сама приготовлю нам завтрак.

Акаев тут же оказывается рядом. Тянусь к его прохладным пухлым губам. Вкусно. Порочно. Яр держит меня за бёдра, гладит. А Марат терзает поцелуем.

– Как хорошо… боже… ммм… – шепчу в короткие перерывы между этой сладкой пыткой.

Моё тело хочет их обоих. Но вот разум пока не готов.

– Ребята… – шепчу, понимая, что их контроль вот-вот сорвется с петель.

И этот взрыв провоцирую я сама.

– Да, перчинка? – пальцы Акаева стискивают мои груди до лёгкой боли, – не отвлекайся, сладкая…

– Стоп! – упираюсь ладонями в татуированную грудь.

Они оба идеально везде выбриты. Даже на груди нет ни волосинки. Никогда не любила волосатых мужиков. Фу!

– В чём дело? – спрашивает Яр.

– Притормозите… – шепчу, – пожалуйста.

Марат отходит, я встаю, понимая, что сама до чёртиков возбуждена. Но вопросы двойного проникновения нужно обсудить на берегу.

– Я боюсь! – выпаливаю.

Марат выгибает бровь, Волков выглядит озадаченным.

– Поясни, – коротко просит Яр.

– Вы оба… – мнусь, – во мне. Понимаете? Это для меня слишком… пока… не знаю… рано…

Запутываюсь в собственных словах.

– Перчинка, – Марат обнимает меня, гладит по голове, – ты думала, мы тебя принуждать будем?

– С чего такие мысли? Тебя уже заставляли? Почему боишься? – хмурится его друг.

Блин! Я не могу признаться! Слишком унизительно. Они точно решат, что я потасканная, порченная. Нет! Никогда не расскажу!

– Нет, – криво улыбаюсь, но выглядит неубедительно, – просто я боюсь этого. У меня нет опыта в подобном…

– Понятно, – выдыхает Акаев, – ничего, наша остренькая перчинка, мы тебя научим. Всему. У нас куча времени впереди!

Его веселый оптимистичный тон вызывает улыбку. Но Яр ТААК смотрит. Он словно меня сканирует. Да блин! Всю душу наизнанку выворачивает.

– Давайте поедим и всё-таки я примерю вещи, – семеню на кухню, чтобы спрятаться от пронзительного взгляда Волкова.

Мы справляемся примерно часам к семи утра. Как раз успеваю вымыть голову, насладиться дорогущим корейским шампунем с персиковым ароматом, кокосовым молочком для тела.

Готовлю мужчинам вкусную овсянку. Они уминают её за обе щёки. А мне, блин, так приятно! Видеть, как оба чуть не вылизывают тарелки.

В здоровой пище я сильна. Всегда придерживаюсь диеты, чтобы сохранить хорошую фигуру.

Мы собираемся, и мои бандиты отвозят меня в универ. Мне немного неловко после наших ночных игрищ. Долго целую каждого. Такое чувство, что у нас отношения. Странные, не вписывающиеся в общепринятые рамки. Но…

Когда подхожу к нужной аудитории, на меня таращатся десятки пар глаз.

– Чего вылупились? – улыбаюсь одногруппникам.

Наши отношения с ними можно охарактеризовать, как умеренно хорошие. Мы не друзья, но и не враждуем. Скорее это можно назвать симбиозом. Я помогаю им с курсовыми и контрольными, а они не шепчутся за моей спиной.

– Круто выглядишь! – говорит Васёк Терехов, заводила всея группы, – не узнать.

– Да, фигня.

– Нет, правда, – ко мне подходят девчонки, – вот это шмот! Где нарыла? Признавайся.

– Папика нашла, – улыбаюсь во все тридцать два.

Воцаряется молчание. Затем коридор универа взрывается студенческим смехом.

– Ой, ладно тебе. Такая ты правильная, – ухахатывается Терехов, – Карина приколистка.

– Да… да… – это всегда срабатывает.

Конечно же, на экзамене я получаю пятёрку. Беру зачётку с отметкой, но меня окликает преподавательница. Бабуля – божий одуванчик.

– Кариша, зайди к декану, он что-то хотел…

– Твою ж… – ругаюсь себе под нос, – ладно, Софья Павловна, я забегу к нему.

Наш декан – Юра. И мне очень не нравится, что он «пригласил» меня зайти. Грудь колет дурное предчувствие. Я сглатываю, затем толкаю дверь.

– Вызывали? – спрашиваю холодно.

Юра сидит за столом, листает планшет. Молчит.

– Ну тогда я пойду?

– Это что такое? – спрашивает тихо.

– Где? – раздраженно бросаю.

– Ты теперь шлюха для богатеев? Сначала стриптизёрша, теперь это?! – он повышает голос, подскакивает и подходит ко мне.

Машинально вжимаюсь в дверь спиной. Становится страшно, холодный пот стекает вдоль позвоночника. Юра показывает мне вчерашнее фото. Страница какой-то жёлтой газетенки.

– Акаев и Волков?! – ревет бывший, – оба сразу, Карина?!

– Не неси чепухи! – злюсь, вышибаю планшет из его рук, – а с другой стороны, твое какое дело, с кем я сплю?! А?

Он хватает меня за руку, тянет на себя. Грубо, резко, чуть не выламывая сустав.

– Если им можно, – вязко шепчет мне на ухо, – то и я воспользуюсь спецпредложением. Раз ты такая доступная шалава!

– ПОШЁЛ ПРОЧЬ! – визжу, с силой толкаю и Юра валится на стол, сметая собой все папки и бумаги.

Разворачиваюсь, выбегаю в коридор и несусь к выходу. От основного входа сворачиваю вправо, чтобы немного восстановить дыхание. Прислоняюсь лбом к кирпичной стене. Вот же ублюдок!

Но тут…

– Ты так просто от меня не отделаешься, Карина, – откуда ни возьмись, за спиной вырастает Юра, закрывает мне рот рукой и начинает шарить своей мерзкой ладонью по моему телу.

– ПУСТИ! – кричу ему в руку, – СЕЙЧАС ЖЕ ОТВАЛИ, ИЗВРАЩЕНЕЦ!

Чёрт, мы у второго выхода из здания! Мерзкие пальцы бывшего уже орудуют под моей футболкой. Юра буквально рвёт застежку лифчика. Расстегивает мои джинсы и пытается стянуть их с меня. Боже, он такой сильный!

– Сейчас я тебе покажу… шлюшка малолетняя… работа у неё, танцы… сколько богатеев через тебя прошло, а?!

– Пошёл вон! Козёл! – отпихиваю его, кусаюсь, царапаюсь, молочу руками.

– Ишь ты какая… горячая… ничего, сейчас я…

ВЖЖЖ!

Сзади раздается громкий визг тормозов, два резких хлопка двери. От меня буквально отрывают мерзкое тело бывшего и затем я слышу его истошный вопль…

Глава 11

Ярослав

– По-моему, мы рановато приехали, – Марат глядит на часы.

– Ничего, поймаем её и поедем в аэропорт, – говорю спокойно, откидываясь на сиденье, – Олег пусть возьмёт выходной.

Акаев смотрит на выходящие из универа стайки девчонок.

– Студенточки, – тянет друг, – такие невинные на первый взгляд. Но за бабки готовые отсосать в ближайшей подворотне. И в жопу дать…

– Не все, – отрезаю.

– Согласен. Карри не такая, – он с придыханием произносит имя нашей малышки, – она сама нежность. Сдобренная пряностью и остротой. Так бы и сожрал её.

Ухмыляюсь. Можно подумать, что Акаев – легкомысленный ловелас, но это не так. Просто в его прошлом груз куда более тяжелый, чем в моём. И он вынуждает его быть осторожным.

– Как скоро ты сможешь подобрать алгоритм для взлома замка? – меняю тему.

– В процессе. Но Антонов не должен ничего заподозрить.

– У нас хвост, не забыл? Нужно сделать дело и залечь на дно, – сую в зубы сигарету, – меня напрягает этот мудак из следственного.

– У него ни зацепки, – ухмыляется Марат, – они там психуют, но подобраться к нам не могут. Всё шито-крыто.

– Надеюсь. Потому что теперь мы отвечаем и за безопасность Карины.

– Если кто тронет нашу перчинку, в асфальт закатаю, – лыбится Акаев, – о! А вот и… стоп, она куда понеслась?

Бросаю взгляд на хрупкую фигуру Карины. Она выскакивает из здания, затем бежит куда-то за корпус. На ней лица нет. Не понял…

– Эээ… – Марат, очевидно, тоже нихера не разобрался.

– А вот это уже интересно, – вслед за нашей девочкой выскакивает хрен, что подвозил её, бывший, и бежит за Карри.

Давлю на газ, распугивая безмятежных студентов. Конечно, лучше нам здесь не светиться. Но у нашей девочки проблемы. Рву к переулку…

– Блядь! – выругивается Марат, – вот же паскуда!

Мы видим, как препод Карины пытается её изнасиловать. Мой разум мгновенно отключается. Бью по тормозам, нашим «Геликом» загораживаю проход, чтобы ушлёпок не сбежал.

Марат выскакивает из машины на ходу. Я следую за ним.

– Иди сюда, мразь! – рычит друг, за шкирку отрывая жалкое тело препода от нашей Карри.

Швыряет ублюдка на землю. Начинает пинать. Побегаю к Карине, разворачиваю и прижимаю к себе. Она вся дрожит. Цепляется за мою рубашку. Ледяная, перепуганная. Её футболка порвана, джинсы наполовину спущены.

– Яр… Марат… – шепчет, – это вы…

– Мы здесь, девочка… всё хорошо, – глажу её по голове, пытаясь придумать хоть одну причину, чтобы прямо здесь не забить насильника до смерти.

– Сука! – рычит Марат, ломая старпёру ребра.

Тот стонет, закрывается руками. На асфальте остаются следы крови. А я слышу хруст костей. Испытываю садистское удовольствие от этих звуков.

– Стой! – вскрикивает Карина, – Марат, ты убьешь его!

– И что? – Акаев замирает, – он пытался взять тебя силой!

– Он того не стоит… – шепчет Карри, даже не глядя на своего горе-бывшего, – не стоит портить себе жизнь и марать руки.

– Вот тут ты ошибаешься. Марат! – передаю напуганную девочку другу, закатываю рукава и иду к насильнику.

Внутри нет ничего. Ни эмоций, ни сострадания. Пусто! Препод харкает кровью.

– Повезло тебе, утырок, – выплевываю, присаживаюсь и с силой хватаю ублюдка за волосы, – если бы она попросила, он бы убил.

– Не надо… прошу… – хрипит он.

– Жалкое зрелище. Ты не мужик. Подобие.

Ударяю его мордой об асфальт. Нависаю сверху и ботинком наступаю на горло.

– Значит так, бывший. Сегодня она сохранила тебе жизнь.

Слегка давлю. Утырок начинает задыхаться. Бьет своими лапками по асфальту.

– Но, если ещё хоть раз Карина пожалуется на твоё навязчивое внимание к ней… Или ты вдруг станешь строгим преподом, пытающимся завалить её экзамен… Или вдруг захочешь неформально пообщаться…

– Не…не надо… прошуууууу… я ннеее… будуууууу....

Но мне похуй. Внутри просыпается хищник.

– Мы узнаем об этом, – давлю сильнее, – и выпотрошим тебя, как куропатку. Я понятно объяснил?

– Дддаааа…

– Отлично. Тогда пока живи. Но помни, что мы наблюдаем за тобой, Юрик.

Иду к машине. Мне стоило огромных усилий просто не размозжить его жалкую черепушку. Но Карина этого не хочет. Значит, хищник подчинится.

– Ну как ты? – спрашиваю её, когда мы подходим к внедорожнику.

Открываю заднюю дверь, Марат сажает Карри на сиденье. Она вся дрожит.

– Бедняжка, – Акаев качает головой, – нужно было убить утырка.

– Не нужно убийств… – она всхлипывает, – давайте уедем отсюда. Подальше.

– Как скажешь, – касаюсь её щеки, но девушка машинально дёргается.

Сука! Зверь внутри рвётся наружу. Цепи вот-вот треснут. Так что сажусь за руль и даю по газам.

То и дело поглядываю на Карину в зеркало. Она задумчиво смотрит в окно. Марат выглядит совсем разбитым. Да и мне не лучше. Это наша вина. Не нужно было вообще отпускать её одну.

– Прости, перчинка, – вздыхает друг, – не уберегли тебя. Он точно ничего не сделал?

– Нет, – тихо говорит, – спасибо вам.

Всхлипывает. Её подбородок дрожит. Карри закрывает лицо руками. Безумно хочу обнять и успокоить. Увезти так далеко, чтобы она забыла всю боль, через которую прошла. Чувствую острую потребность всегда её защищать.

– Он озверел, когда увидел фото… у Антонова вчера… в общем… – еле держится, чтобы не заплакать.

–Плачь, – говорю ей, – не стесняйся нас.

– Мы всё понимаем, перч, – криво улыбается Марат, – доверься нам.

Она молчит. Обдумывает что-то. Кусает губы. Затем начинает говорить совсем тихо…

– Меня три года подряд насиловал отчим…

Марат

Я знал! Сука… надо было Гошу прикончить ещё тогда! Извращенец поганый. Я чуть не прибил препода нашей перчинки. Как увидел, что тот прижимает её к стене, лапает, лезет в те места, куда можно лишь нам с Яром… сорвало меня с катушек.

Еле остановился.

А сейчас сижу и беспомощно слушаю, как нашу красивую невинную девочку растлевал старый извращенец. Она говорит лишь сухие факты. В эмоции не углубляется.

Но моя фантазия слишком живо рисует эти мерзости. Желваки Яра ходят ходуном. Пальцами друг впивается в руль. Он зол, как и я. И хочет прибить Гошу. Мы переглядываемся. Едва заметно киваем друг другу.

Это будет страшная месть…

– Каждую ночь… – говорит Карина, – я обдумывала план побега. Им жила. Танцы – всё, что я люблю и умею. И они спасли меня.

– Тебе больше не нужно там работать, – срываюсь, – танцуй только для нас, перчинка.

– Но…

– У тебя будет всё, – коротко бросает Яр, – только скажи, чего хочешь…

– У вас не хватит средств, чтобы мне помочь…

– Да ладно? – улыбаюсь, – ну-ка! На что там у нас не хватит?

Она надувает губки. В глазах появляется хитринка. Возвращается наша остренькая Карри. Хочет подловить нас. Моя сладкая малышка.

– Школу танцев для детей… это моя мечта.

– И всё? – Яр глядит на неё, – на это у нас не хватит денег?

– Это очень дорого! – заявляет она.

Губы Волкова вытягиваются в линию. Он еле держится, чтобы не заржать. Я же охреневаю. Какая же она прелесть!

– Да хоть десять школ… получи диплом и всё у тебя будет, – говорит Яр.

– Ты наша приколистка, – нежно мурчу.

– Очень смешно! Вы что, настолько богатые? – она выпускает колючки, – может у вас и остров свой есть?

– Острова нет, – показательно вздыхаю, – Яр, нам нужен остров.

– Очень нужен, – улыбается он.

– Охренеть юморок! – вспыхивает перчинка, – отвезите меня домой!

Требовательная. Мне нравится. Но сегодня я увидел, насколько она в самом деле хрупкая. Красивая, нежная девочка. Но жизнь поступает с такими жестоко. Моя сестра была такой же…

– Нет, – отрезает Яр, – когда у тебя следующий экзамен, Карри?

Молчит. Злится, пыхтит. Наслаждаюсь ей. Впервые в жизни испытываю такой кайф от простого общения с девушкой. В нашем мире такой чистоты не найти.

– Карри, – повторяет Волков, – я сейчас залезу к себе на заднее сидение.

– И что? – с вызовом произносит она.

– Увидишь, что, – отвечает он.

– Через четыре дня. Но у меня автомат, нужно будет лишь проставить в зачётке.

Отлично!

– Значит, ты наша аж на четыре дня? – улыбаюсь, представляя её личико, когда перчинка узнает о наших планах.

– Минуточку! Я не соглашалась! – вспыхивает, – у меня тренировки и… вообще! Что это такое?

– Где? – шуткую.

– МАРАТ! – она подаётся вперед и обхватывает мою шею пальчиками, игриво делая вид, что душит.

Отрываю их и целую каждый. Карри вздрагивает.

– Это не смешно, – бурчит, опуская ладони к моей груди.

Забирается под рубашку. Прикрываю глаза. Кайфую от того, как маленькие пальчики бродят по моим мышцам. И как голос сладкой перчинки становится дрожащим, срывается. А Яр наблюдает.

– Я до сих пор не знаю, какие у нас отношения…

– Вполне конкретные, – хрипит Яр.

– Ну так озвучьте, – требует перчинка, тем не менее продолжая ласкать меня.

– Ты наша девочка, – выдыхаю, понимая, что хочу усадить эту крошку на свой хрен прямо сейчас.

– Что это значит? – допытывается она, – мы спим вместе или… что-то большее?

– А чего хочешь ты? – уточняет Волков.

– Не знаю… знаю лишь, что моё сердце бьется чаще рядом с вами. И что я не боюсь ни одного из вас, хотя после ужаса, что пережила, опасаюсь любого незнакомца.

– Значит, большее, – говорит Яр.

– Но вы! Ваши чувства… я не хочу быть игрушкой! – обиженно восклицает она.

– Мы влюблены в тебя, – отзываюсь едва слышно, – я, так точно.

– Я тоже… – шепчет Яр.

Карри всхлипывает.

– Мне этого не хватало. Разговора. Я не понимала…

– А теперь стало понятнее? – снова целую ее пальцы.

Невероятная кожа! Мягкая, словно изысканный шелк. Ароматная, как экзотический цветок. Хочу, чтобы Карри цвела лишь для нас двоих. Телефон Яра звонит.

– Да, Олежа? Понял. Слушай, у меня к тебе дело есть и на пару дней ты свободен.

Яр отнимает трубку от уха.

– Карина, у тебя загранник есть?

– Чё? – она хочет отнять руку от моей груди, но я удерживаю свою перчинку.

– Я задал простой вопрос.

– Нету.

– Окей. Нет, нужно в течение пары часов намутить легальный загранник для девушки. Да. И еще. Марат скинет тебе данные, следи за одним утырком. Если пойдет в органы – припугни. Всё отбой.

– Вы что задумали?! – снова возмущается Карина, – зачем мне загранник?

– Потому что мы везем тебя к морю, девочка. И тебе нужен паспорт, – улыбается Яр.

Карина замирает.

– Зачем…

– Ну как зачем? – прижимаюсь губами к тонкому запястью, – трахать тебя у моря, в море. В бунгало с видом на море. Любоваться на тебя голенькую в море. Обожаю море!

– Мы поедем на юг? – я прям чувствую, как она впадает в шок.

Но это шок приятный. Ей сейчас необходимо отвлечься, а небольшой отпуск как раз кстати.

– Полетим, малыш! – заявляю, открывая нашей перчинке дверь.

Беру её за руку. Девочка уже не боится. Стресс от нападения слегка спал. Она прижимается ко мне. Яр подходит с другой стороны и тыкается носом в её макушку.

– Мы защитим тебя Карри, – шепчу ей на ушко, – от всего и ото всех.

– Он назвал меня шалавой… – всхлипывает, – наверное, так и есть.

– Нет! – жестко отрезает Яр, – ты самая невинная девочка из всех, что я знаю, поверь.

– Зря ты не дала мне вырвать ему язык, – рычу.

Карина улыбается и клянусь, ради этой улыбки я готов убить.

Глава 12

Карина

Рядом с этими двумя жизнь напоминает американские горки. Я ещё не успеваю отойти от выходки бывшего, как мне заявляют, что мы летим на юг. Блин! Я никогда не была на море.

А еще мои бандиты ошарашили признанием! Ну черти что! Мне срочно нужен перерыв. Я словно захлёбываюсь в собственных непонятных эмоциях.

И как только мы переступаем порог их студии, я скрываюсь в уборной.

– Перчинка! – Марат деликатно постукивает по двери, – ты куда убежала?

– Мне в туалет надо! – нигде от них не скрыться вообще.

– Я тебе не верю, крошка, – он скребет дверь ногтем, – выходи, или я тебя съем.

Ох! Представляю, как они будут меня… ой! Покорно выползаю, опустив взгляд в пол.

– Что с тобой? – Яр подходит и подцепляет мой подбородок.

– Я боюсь…

Лишь это могу выдавить из себя. Всё слишком быстро, стремительно! У меня два мужчины! ДВА! И я не могу понять, почему испытываю к ним такие странные чувства.

– Чего?

Они обступают меня, но ничего не делают. Смотрят, ждут ответа.

– Я не понимаю! – почти выкрикиваю, – что вы такое вообще?

Марат прищуривается, Яр хмыкает.

– Вы крутые, богатые… красивые и желанные мужчины! А я простая стриптизёрша, – из меня эмоции льются нескончаемым водопадом.

– Яр, она назвала нас красавчиками, – довольно улыбается Акаев, – блин, я счастлив!

– Так в чём беда-то? – не понимает Волков.

– Не бывает такого! Я не дура и в сказки про Золушек не верю! – выпаливаю.

– Причем тут Золушка? Ты зацепила нас… ты невероятная девушка, Карина, – Яр выглядит озадаченным.

– ДА ЧЕМ?! – истерика не за горами.

– Потому что это ты, – говорит голубоглазый, – просто вот так вот.

– Это ненормально! Девушка должна встречаться с одним мужчиной себе по статусу…

– Таким, как твой препод? – язвит Яр.

Отшатываюсь. Он обиделся что ли? Волков выглядит напряженным. Перевожу взгляд на Марата. Между нами словно вырастает ледяная преграда. Обнимаю себя руками.

– Вас двое, я одна… это ненормально! Неправильно! – всхлипываю.

– И?

– Я влюбилась в вас обоих… – шепчу, – такого не бывает!

– Почему? – удивляется Марат.

– Потому! Ну блин! Ну что… ЧЁРТ! – я окончательно запутываюсь в собственных эмоциях.

Я люблю их… хотя это невозможно! Мы же не можем быть втроём? Мечусь по залу, но Яр ловит меня и стискивает в руках. Марат подходит сзади и гладит по спине. Такие нежные, мягкие касания.

– Прекратите… умоляю, хватит… вы меня путаете!

– Ты хочешь выбрать одного? – уточняет Волков.

Прикусываю губу.

– И да, и нет…

– Рвёшься между социальными нормами и собственной любовью? – мурчит Акаев.

– Угу… – в их руках я быстро успокаиваюсь.

– Тогда давай так, Карри, – вздыхает Яр, – сейчас ты вытираешь свой водопад, мы собираемся и едем на море. Там ты вдоволь купаешься, загораешь, ешь и пьёшь всё, что хочешь. Отдыхаешь.

– Но…

– Дослушай, – он кладет палец на мои губы, – но по возвращении мы спрашиваем, хочешь ли ты быть с нами.

– Предложим лишь один раз, – серьезно говорит Марат.

– Быть, в смысле отношения?

– Да. Сразу скажу: мы не зайки пушистые. И спокойно с нами не будет. Ведем не совсем честную жизнь. Но оба влюблены в тебя. И не дадим в обиду никому и никогда.

– Правда? – при мыслях, что эти двое исчезнут из моей жизни, внутри становится тоскливо и больно.

– Да, перч, – Марат снова начинает меня нюхать, – но у нас условие. Ты отключаешь свою прекрасную головку и чувствуешь. Полностью перезагружаешься. А мы будем трахать тебя все четыре дня этого небольшого отпуска.

– Как я могу не думать… – делаю попытку возмутиться.

– Мы будем думать за тебя. Отвыкай быть сильной, малышка, – мурчит Яр, – дай нам заботиться о тебе. Хотя бы четыре дня. И после ты сделаешь выбор. Мы не будем держать, если захочешь уйти…

Он так отчаянно обнимает, говоря эти слова. Будто реально боится, что я уйду. Они оба сейчас открыты передо мной. Такие разные, но занимающие ровно по половинке моего сердца. Расслабляюсь.

– А куда мы полетим? В Крым? – наивно интересуюсь.

– Перчинка… – Акаев начинает ржать, – ты такая невероятная… милая и… наивная… какой Крым?

– Ну а что ты придираешься? – бурчу, пряча лицо в складках рубашки Волкова, – я дальше парка районного с озером загорать не ездила.

– Тогда мы покажем тебе рай, – ухмыляется Яр.

Кто-то звонит в дверь, разбивая наше трио. Блин! Как же всё сложно, голова кругом! В квартиру заходит их водитель. Протягивает Яру свежий паспорт.

– Эй! А откуда у вас мои данные? Вы шпионы какие-то? Меня в кутузку не засадят за такие знакомства?!

Парень по имени Олег удивленно таращится на меня. Ну а что! В этом мире всё для меня ново!

– Нет, – смеется Марат, – но, если ты настаиваешь, мы достанем настоящие наручники. Яр, прикинь, как круто будет приковать нашу перчинку к постели и жарить её ночами напролёт?

– О да, – Волков облизывается, а я делаю шаг назад, густо краснея.

– Представила? – продолжает веселиться Марат.

– А если вы ошибаетесь? – с вызовом произношу, – и я сама закую вас в наручники?

– Иии? – в темных глазах моего демона загорается порочный огонёк.

– Оставлю в кровати, а сама пойду купаться голышом? – облизываюсь.

– Я порву эти наручники, – рычит Яр, – найду тебя и жестко трахну.

– И я… – вторит Марат, – тебе не убежать, крошка.

– КХМ! – раздаётся многозначительный кашель Олега.

УПС! Блин! Как неловко! В этой игре мы совсем забыли, что не одни.

– Пойду сложу вещи, – несусь в другой конец комнаты к шкафу.

– Ты понял, что должен сделать? – строго говорит Яр, – нас не будет четыре дня. Поставь слежку за этим уёбищем, и не забудь про товарища следователя.

– Понял. Это всё?

– Да.

На сборы у нас уходит пара часов. Дразню своих бандитов короткими шортиками и просторной рубашкой, под которой нет лифчика. Мой любимый стиль.

Интересно, а как они так внезапно смогли забронировать билеты? Неужели полетим в бизнес-классе? Блииин!

Олег довозит нас до аэропорта. Все смотрят на моих бандитов. Женщины слюной исходят. Ну конечно! Они высокие, красивые, богатые… но они МОИ!

Марат несет мой чемодан. Яр говорит по мобильному, решает какие-то дела. А я хватаю их обоих за руки. И понимаю, что не уже не смогу уйти от них… никогда.

Верчу головой в поисках хоть какого-нибудь табло. Ведь мои мужчины как партизаны отказались говорить о том, куда меня везут. Но реальность повергает меня в шок.

– Ну так вы скажете мне, куда мы летим? – бурчу, пока мы идём куда-то прочь от основных посадочных залов.

И тут я поднимаю голову и вижу многозначительную вывеску: ТЕРМИНАЛ ДЛЯ ЧАСТНОГО АВИАТРАНСПОРТА.

Погодите-ка…

– Эм… – дёргаю Марата за рукав, буквально теряя дар речи.

– В чём дело перч? – он удивленно смотрит на меня.

– Она думала, полетим обычным рейсом, – смеётся Яр, – и никак не ожидала, что у нас свой самолёт.

– Свой… – булькаю, – самолёт?!

Последнее слово слетает с губ очень громко, и сотрудники аэропорта удивленно смотрят на наше трио. Мои глаза выскакивают из орбит. Яр обнимает меня за талию и подталкивает вперед.

– Карри, у нас есть еще много того, о чём ты не знаешь.

– Не гарем из стюардесс, надеюсь? – огрызаюсь.

Оба смеются. Но не отрицают. Мда. Попала ты, Зайцева, по самое небалуй. Если у этих мужиков есть свой самолёт, то они точно опасны. И могут втянуть меня в крупные неприятности.

А с другой стороны… ну когда я ещё полетаю на частном джете?

Нам подают машину и довозят до небольшого самолёта. У трапа стоит команда. Два пилота и пипец сексуальная стюардесса.

А вот тут меня начинает сильно грызть ревность. Эта женщина просто идеальна! Слепит, блин! Чистый выглаженный костюм без единой складочки, грудь-тройка, упакованная в белоснежную рубашку. Длиннющие ножищи и коротенькая юбочка.

– Да кто бы сомневался… – рычу себе под нос.

– Добрый день, господа! – говорит она, ослепительно улыбаясь.

Деваха плотоядно смотрит на Акаева и Волкова, мажет по мне презрительным взглядом. Разворачивается и поднимается на борт.

– Пойдем, девочка, – Яр сжимает мою руку, – не бойся.

– Да уж я-то не боюсь…

Ступаю на нижнюю ступеньку трапа и… чуть не падаю. Эта стюардесса БЕЗ ТРУСОВ! Точно говорю! Зажмуриваюсь. Моргаю.

И что делать? Сказать мужчинам, что их планируют трахнуть самым наглым образом? Закипаю…

– Вау! – оказавшись в шикарнейшем салоне, я роняю челюсть.

– Проходите, присаживайтесь, – воркует стюардесска, полностью игнорируя моё присутствие.

– Карри, садись с нами, – Марат указывает на место у окошка.

А внутри меня вдруг всё сильнее кипит ревность. Интересно, сколько раз эта вот мадам была зажата в туалете самолёта между их горячими телами? Как часто они вот так летают и снимают с такими сисястыми дамочками напряжение? Ууу!

Таращусь на мужчин.

– А где Алёна? – невозмутимо уточняет Волков, а я начинаю буквально взрываться.

– Она на больничном, Ярослав, – чуть не выпрыгивая из формы, мурчит эта недоЖанна.

Да что такое? Они не проявили к этой девушке никакого внимания. Вообще! Держали меня за руку, обнимали при ней. Почему я так люто ревную?

– В чём дело? – спрашивает Яр, – Карри, садись. Мы скоро взлетаем, у нас расписание.

– А у вас все стюардессы без трусов работают?! – говорю нарочито громко, и тётка мгновенно вспыхивает.

Марат прыскает, а Яр охреневает. Вижу, что он тоже вот-вот рассмеется. Но моё замечание действует на стюардеску, как ледяной душ. Оттянув свою юбчонку на перекачанный зад, она спешит в кабину пилотов.

– Я тут сяду! – гаркаю, усаживаясь рядом с Маратом.

Скрещиваю руки на груди, отворачиваюсь.

– Карри, иди-ка сюда, – говорит Яр и его голос не обещает ничего хорошего.

Молчу. Я обиделась. Не понимаю, на что, но обиделась. Волков вздыхает, затем наша «героиня» возвращается всё с той же пластиковой улыбкой.

– Прошу вас пристегнуться, – мечет в меня яростные взгляды, – господа и дама.

– Наташенька, – мурчит Яр, полностью уничтожая мой самоконтроль, – принеси-ка нам выпить.

Она сияет. Ну блин! БЛИН! Испепеляю взглядом Волкова. Марат пытается взять мою руку, но я не позволяю. Ревность просто всепоглощающа. Эта швабра мешает мне насладиться комфортом и шиком!

Когда мы взлетаем, стюардеска приносит красивую бутылку виски и два стакана.

– А мне? – возмущаюсь.

– Ты будешь виски, Карина? – спрашивает Яр.

– Да буду! – выпаливаю.

– Принеси третий, – коротко бросает девушке Марат.

– Что с тобой? – недовольно тянет Волков.

– И сколько таких вот Наташенек вы в туалете самолёта оприходовали? – бурчу.

Марат ржёт. Охренеть смешно!

– Ни одной, – спокойно отвечает Ярослав.

– Не верю.

– Мы хоть раз тебе врали, перчинка? – темноглазый демон коварно лыбится.

Не врали. Но всё равно…

– Да у неё грудь вот-вот из рубашки выпрыгнет! – возмущаюсь.

– И за это мы сделаем выговор нашему брокеру, – все так же спокойно отвечает Волков, – запомни, девочка, мы не похотливые извращенцы и не трахаем любую привлекательную девушку, попавшуюся на пути.

– АГА! – восклицаю, – то есть ты признаешь, что она привлекательна?

– Ты только что отсношала мой мозг, Карина, – рычит Яр, – и ответишь за это.

Я снова отворачиваюсь. Приносят алкоголь.

– Выпей, перч. Расслабься, – Марат протягивает бокал.

Осушаю быстро. Затем ещё и ещё. И с каждой каплей виски внутри меня начинает просыпаться похотливая кошка. Жаждущая доказать, что лишь я имею право на этих двух хищников.

Оба мужских взгляда обращены на меня. Слегка раздвигаю ножки. Томно гляжу на Яра, затем на Марата. Ох! Как кружит голову… но мне так хочется…

Тянусь пальцами и расстегиваю верхнюю пуговицу своей рубашки…

Глава 13

Карина

Одна расстегнутая пуговичка. Голубые глаза Волкова становятся глубокими, синими, тёмными. Следующая пуговичка и округлость моей груди промелькивает в неглубоком декольте. Сидящий слева Акаев шумно выдыхает.

– Ты без лифчика… – хрипит Яр.

– Блядь… – шепчет Марат, – что же ты делаешь, перчинка.

Всего лишь показываю, кому принадлежат эти мужчины. И что этой стюардеске ничего не светит. Однако, стоит мне расстегнуть еще одну пуговицу, и я забываю о сопернице.

Потому что Яр нажимает на кнопку.

– Наташенька, на ближайший час ты свободна…

– Только час? – выгибаюсь, проводя пальцем по ложбинке между грудями.

Встаю, слегка шатаясь. Осматриваю обоих. И поворачиваюсь к Яру спиной. Будет знать, как при мне «Наташеньковать»! Смотрю на Марата.

Он взглядом бродит по моим бёдрам. Расстегиваю рубашку полностью. Приоткрываю свои стоячие грудки. Наслаждаюсь тем, как Акаев пожирает меня глазами.

– Иди сюда, перчинка, – хрипит, тянет, усаживая сверху.

Затем тыкается носом между моих грудей. Зарывается, вдыхает. Прикрываю глаза, откидываю голову назад. Кайфую. Виски кружит голову. Или это чувства к несносным мужчинам делают меня такой?

Язык Марата касается сосочка. От яркости этого прикосновения я почти плачу.

– Ааах! Боже… ммм! – стону, не стесняясь.

Да пофиг на стюардеску!

– Ты такая сладкая… – шепчет этот развратник, гуляя языком по моим полушариям.

Обхватывает их руками, сжимает. По очереди прикусывает соски. Я такая чувствительная сейчас!

– Не останавливайся, – шепчу, стягивая его шелковистые черные волосы пальцами, – да, вот так… как же круто! Ммм!

Его ласка безумная, быстрая. Он расставляет ноги. Чувствую под собой стоячий член. Начинаю вжиматься в него, ёрзать. Тереться своей женственностью о твёрдый ствол.

– Ты мной дрочишь, – шепчет мужчина, но я снова прижимаю его лицо к своей груди.

– Лижи… пожалуйста… я сейчас… – чувствую волнами накатывающий оргазм.

От всей этой обстановки. Горячей ревности, что течёт по венам я распаляюсь. Они мои! Оба! Моему телу нужны эти бандиты.

Спиной ощущаю пылающий взгляд Яра.

– Ох… блядь… Карри! – стонет Марат, отрываясь от моих покрасневших сосков, сжимая бёдра, – впусти меня в свою девочку… быстро… сукаааа…

– Нет! Продолжай! – стону в полный голос, испытывая одно из ярчайших ощущений за всю жизнь, – боже! МММ!

– Ах ты! – рычит Акаев, быстрыми движениями расстегивая пуговицу моих шорт.

Не замечаю, как на соседнем кресле оказывается Яр. И его взгляд не обещает мне скорой пощады. Но этого и хочется! Их огня, страсти! Лишь для меня одной…

Волков буквально стискивает меня с друга.

– Иди-ка сюда, хулиганка, – он кладет меня на себя спиной.

– Давай тебя разденем, перчинка, – лыбится Марат, стягивая с меня шорты, срывая трусики, – ноги раздвинь. Покажи мне свою текущую голодную киску…

Я вся дрожу. Робко раскрываю бёдра. Опускаю взгляд.

– Ну же, девочка, – дразнит меня Волков, – ты еще минуту назад была такой похотливой сучкой… что случилось?

Марат жадно рассматривает мою промежность. Облизывает пухлые губы. Руки Яра жадно сминают мои груди, а его член упирается в мою попку. Мы постоянно оказываемся в такой позиции. Я между двумя возбужденными мужчинами.

– Чего вы ждёте? – стону, прикрывая глаза.

– А ты думала, просто так сможешь трахать наши мозги? – шепчет Яр, – мы накажем тебя, девочка. Тебе понравится, поверь.

– Я не специиааааа… ооо… господи! Да что же ты… – Волков проводит кончиком пальца по моим распалённым влажным губкам.

– Ты всегда такая мокрая, девочка, – рычит Яр, облизывая пальцы, – и сладкая. Словно мёд.

– Наша порочная крошка, – хрипит Марат.

Он выпрыгивает из брюк, срывает с себя рубашку. А Яр ласкает моё тело. Воздушно, невыносимо сладко.

– Твоя киска меня хочет? Признавайся… – Акаев тыкается между моих ног крупной алой головкой.

Сердце скачет, как безумное. Я шире раскрываю бёдра, приглашая в себя темноглазого демона. Но Марат лишь трётся. Скользит вдоль дырочки, слегка раскрывает. Это невыносимо!

– Пожалуйста! – умоляю, – войди в меня…

– Нет, моя сладкая, пока нет.

Яростно сверкаю глазами. Волков крепко держит меня.

– Нууу!

– Не здесь, моя тигрица, – шепчет Яр, продолжая распалять.

Кажется, что ещё одно касание и я кончу. Но нет… эти садисты играют моими чувствами. Мучают меня.

– Блядь, Яр… я сейчас выебу эту несносную девчонку, – Марат уже на грани.

– Тогда пошли.

Волков срывает с меня рубашку, оставляя совсем голой. Хватает на руки и несет куда-то. Акаев открывает небольшую дверь. Ничего себе. Спальня? В этом самолете есть кровать…

Яр швыряет меня на постель. Ложусь на спину, раздвигаю ноги. Порочно и призывно гляжу на обоих мужчин. Волков быстро раздевается. Щелкает замок небольшой дверцы.

Мужчины подходят к краю кровати. Я веду рукой по возбужденной груди. Они смотрят. Начинают ласкать себя. Погружаю пальцы в горячее лоно.

– Иди сюда… – хрипит Яр.

– Не-а… – ввожу два пальца в себя, стону, – я кончить хочу, а вы не даете…

– Я ее трахну… блядь, сейчас трахну! – Марат буквально прыгает на меня, прижимает к кровати.

Хватает руки и заводит за голову. Стискивает. Вводит в меня свой толстый член. А Яр смотрит, продолжает дрочить на нас.

– ААА! – игриво вырываюсь, кусаюсь и царапаюсь от наслаждения.

Этим распаляю его. Он трахает очень жестко, быстро. Его поцелуй ловит моё рваное дыхание. Не оставляет мне ничего. Чувствую себя сосудом, который заполняют эти два похотливых хищника.

Не замечаю, как Акаев кончает. Только вот он без презерватива…

Что, опять?

Но в этот раз мне не дают возмутиться. Пока Марат накачивает меня спермой, придавливая к постели всем своим весом, я понимаю, что не сбегу. Поэтому лишь лежу, принимая мужчину до последней капли.

Его семя горячее и густое. Чёрт, мне это нравится…

Хорошо, что мой календарь четкий и сегодня вроде как «безопасный» день. Нужно подумать о защите самой, раз эти двое вечно забывают про резинки.

– Бляяя… ты такая вкусная, перч, – выдыхает Марат, – у тебя киска пиздец тугая.

– Ты в меня кончил, – сухо констатирую.

– Ага. Яру можно, а мне нет? – скалится он.

– Дайте хотя бы подмыться! – умоляю.

– Нет, – рычит темноглазый, – мы ещё не закончили. Мыться будем потом.

– Я могу залететь! – пытаюсь вырваться.

– Можешь… мы знаем, что можешь, – улыбается Яр.

Это что такое вообще?

– Долго я ещё буду ждать, девочка? – Волков проводит вдоль члена рукой, показывая, что ждёт мои губки.

Словно завороженная, подползаю, встаю раком, попкой к Марату. Чувствую, как из меня вытекает его сперма. Акаев раскрывает моё лоно, начинает растирать её по складочкам.

Обхватываю рукой член Волкова. Такой длинный, приятный. Облизываю его, вынуждая мужчину хрипеть от удовольствия. Он закрывает глаза. Наслаждается.

– Ты опять мокрая… – рычит Марат, втирая своё семя в мой клитор, – пиздец Карри, ты всегда мокрая!

– Ммм! – постанываю, методично насаживаясь ртом на член Яра, – МММ!

– Да, вот так девочка… соси его… глубже… – бормочет голубоглазый, – какое у тебя горлышко горячее…

Мне это нравится. Очень нравится! А когда Акаев снова врывается в меня, машинально подаюсь вперед, заглатывая член до самых яиц. Вскрикиваю, но всё тщетно. Меня имеют два мужика.

Один долбит в горло, натянув волосы на кулак, а второй входит в киску.

– Прими меня, перч… блядь… так узко! Пиздец! – стонет Марат, – я от твоей девочки голову теряю.

Он тянется, обхватывая мои груди, выкручивая сосочки. Продолжая быстро трахать.

– Этого ты хотела, ммм? – Яр, словно одержимый, вдалбливается в моё горло.

– МММ! МММ! – соглашаюсь, но не могу произнести ни звука.

Лишь мычать. Кончают они вместе. С громким звериным рыком. Яр заливает моё горло, не отпуская, не позволяя даже вдох сделать. А Марат вновь наполняет мою киску.

– Это выходит из-под контроля, – бормочу, когда мужчины меняются.

Акаев сползает и встает передо мной, а Яр пристраивается сзади.

– Мы ещё не закончили наказывать тебя, перчинка, – ухмыляется Марат, вытирая с моего подбородка слюну.

– Ты кончил… в меня… опять… – стону, затуманенным взглядом осматривая сильное татуированное тело.

– Да. И мне это пиздец понравилось, – он сжимает пальцы, крепко держа мой подбородок, – а теперь пососи мой хуй, Карри. Да так, чтобы ни капли не осталось…

– А я выебу твою киску.

– Ты тоже кончишь в меня? – стону, вылизывая остатки спермы с члена Марата, – Яр?

– А ты хочешь этого?

Я точно залечу от такого количества спермы. Мне необходимо быть сдержанной, думать… но сейчас нет сил. Хочется отдаваться и быть беззащитной. Впускать их мужскую энергетику. Пусть и теряя часть себя… а нужна ли эта часть мне вообще?

– Хочу… кончи в меня… заполни меня своей спермой… – бормочу, словно одержимая.

Я люблю их. Блин! Попала…

– Ты мне нравишься покорной, Карина, – рычит Яр, трахая мою киску, – пиздец… ты очень мокренькая, девочка…

– Это всё вы… вы сделали меня такой… ах! МММ! ДА! Жестче, Яр! – крики разрывают горло.

– Не отвлекайся, малышка, – Марат заталкивает член в мой рот.

Жесткими толчками мужчины заполняют меня. Качают вперед-назад, вынуждая то сильно и глубоко насаживаться на Яра, то вбирать в рот мужское естество Марата.

Из глаз льются слёзы, мои бандиты ускоряют темп. Они не дают ни секунды отдыха.

– Боже! БОЖЕЕЕЕЕЕ! – всё, что могу произнести.

Прокричать, пытаясь выпустить охватившее меня сильнейшее возбуждение. Ногтями рву постельное бельё.

– Бляяяя! – стонет Акаев, когда я стискиваю его яйца рукой, начиная сильно всасывать головку, – Карри… пиздец! Как же охуенно!

– ААА! – чувствую, как член Яра увеличивается внутри меня, – еще! Пожалуйстаааааа!

Они оба на грани. Я довела их до исступления. И сама падаю в бездну.

– О дааа! – Марат кончает мне в горло.

– Сука… – Волков долбит меня сзади, вливая сперму в матку, – ты нереальная девочка… тугая девочка… наша малышка…

Свои оргазмы я даже не считала. Они следовали друг за другом. Два мужчины во мне… полная беззащитность, покорность. Лёгкость.

– Я люблю вас… обоих… – шепчу, пока Марат гладит меня по голове, а Яр раскрывает складочки, позволяя семени стекать по бёдрам.

– И мы любим тебя, Карри, – Волков тянет меня на себя, укладываясь на довольно узкой кровати.

Марат устраивается рядом, ведет пальцами по лицу, словно изучает. Они спокойны, удовлетворены. Пока что…

– О чём задумалась, девочка? – Яр ласково целует меня в щёку.

От его нежности я готова урчать. Эти мужчины поразительны. Они еще минуту назад жестко трахали меня, а теперь ласкают, мурчат и ластятся, словно домашние коты.

– Меня бесит стюардеска, – выпаливаю, – она вас хочет.

– А мы её нет… – улыбается Марат, – сиськи большеваты. Ты гораздо красивее, перчинка. Просто в тысячи раз…

– А почему не миллионы?

На лице Акаева отображается глубокий мыслительный процесс.

– Триллионы, – Яр начинает меня щекотать, – ты наша ревнюшка. Не думал я, что яркая Карри будет так переживать из-за какой-то стюардессы.

– Сама в шоке… – бурчу, обнимая Яра и Марата.

А в голове зреет самая настоящая пакость…

Глава 14

Карина

Добраться до душа удаётся не сразу. Я пытаюсь перелезть через тело спящего Яра, но он мгновенно просыпается. Смотрит на меня своими голубыми глазами. Таращусь на его губы.

– Задержись так подольше, – шепчет.

– Мне нужно… – начинаю.

– Не нужно, – отрезает, обнимает меня и целует.

Нежно и воздушно. Раскрывает мой рот, дразнит своим горячим языком. Боже, этот мужик целуется как бог! А я так влюблена, что не вижу ничего вокруг.

– Хочу тебя…

– Опять?

– Снова.

– Яр.

– М?

– Что ты делаешь?

Он уже вовсю ласкает мою дико чувствительную киску. Водит пальцами по распаленной плоти. Ощущаю собой его вставший член.

Я час назад нарушила все свои принципы разом. А мужчины продолжают ломать меня. Да, мягко и с любовью, но всё же.

– Надень резинку, – требую.

– Нет.

– Яр!

– Что? – лыбится.

Ну точно диалог слепого с глухим. Но я не могу сопротивляться. Просто таю в его руках, как сладкая вата. Растекаюсь. Марат дрыхнет рядом. Яр кусает меня за сосок. Яркие эмоции несутся к низу живота. Боже!

– Готова? – шепчет он, покрывая горячими поцелуями мою шею, грудь, ключицы, – знаю, что да… ты всегда для меня готова…

Сжимает мои ягодицы. А я сажусь на своего бандита.

– Охуенно узкая… – шепчет, находя мои губы, – Карри, нельзя быть такой узкой… пиздец… накажу!

– Что… за что?! – восклицаю, отрываясь от горячего поцелуя.

– Тихо, – шепчет мне в губы, проводя по ним языком, – смотри на меня…

– Яр… – понимаю, что обожаю даже его имя.

Мы смотрим друг другу в глаза. Не могу оторваться от ледяных глубин этого мужчины. В них я теряю себя. И вынырнуть не получится. Ведь я…

– Я люблю тебя… – выдыхаю, понимая, что от его резких толчков снова готова кончить.

– А меня?! – резкий шлепок по попке срывает с губ вскрик.

И яркий оргазм вспыхивает во всём теле. Я рассыпаюсь на кусочки.

– Марат, блин! – пытаюсь возмутиться, но глаза закатываются, губы не слушаются.

– Доброе утро, перч! – лыбится темноглазый, – развлекаетесь?

Яр тыкается в мою шею, а я ощущаю внутри очередную порцию спермы. Это конец!

Мы лежим, пытаемся отдышаться. Марат встает, потягивается. Играет мышцами с витиеватыми рисунками татуировок на коже. Любуюсь им.

– Я в душ! – улепетываю в сторону крохотной уборной.

Закрываюсь. Там лишь душевая кабинка, туалет и небольшая раковина. Я попала! Капитально! Если не залечу после этого секс-спринта, то либо я бесплодна, либо очень везучая.

Тук-тук!

Да что ж ты будешь делать?

– Да? – говорю громко.

– Ты меня любишь, перч? Так и не ответила… – раздается игривый голос Марата.

Сердце бьется быстро-быстро. Я не понимаю себя. Любить двоих… разве это реально?

– Люблю… – шепчу, – блиииин!

Хватаюсь за голову.

– Не слышу! – давит темноглазый демон.

– ДА! ЛЮБЛЮ! – ору в голосину.

Вот же дотошный! Марат уходит. Видимо, довольный моим ответом. Это мило. Реально мило.

Ополаскиваю лицо холодной водичкой. Гляжу на себя в зеркало. Волосы торчат в разные стороны. Глаза блестят, я буквально свечусь. Губы все истерзанные, опухшие.

Улыбка лезет на лицо несмотря на все риски, которыми наполнилась моя жизнь с появлением бандитов. Низ живота весь саднит и тянет из-за жесткого вмешательства двух больших членов. Два члена… боже, с каких пор я вообще думаю об этом?

Выхожу. Мужчин уже нет. Сбежали. Ууу! На кровати лежит рубашка Яра. Надеваю её. Нюхаю. Растягиваюсь на постели. Она пропахла сексом.

Кто-то стучит в дверь.

– Время кормления! – слышу ехидный голосок недоЖанны.

Ну держись, стюардесска! Открываю дверь с улыбкой. Она с презрением осматривает меня. Задерживается на моих голых ногах и мужской рубашке. Едва заметно фыркает.

Гляжу по сторонам. Из салона слышится яркий смех Марата. Ясно. Это мне на руку.

– Наташенька, – ослепительно улыбаюсь от уха до уха, – мы можем поговорить наедине, как девушка с девушкой?

– Ну… – она делает шаг в мини-спальню.

– Знаешь, – театрально вздыхаю, – мне очень этого не хотелось, но…

Кусаю губы, изображаю разочарование.

– Меня им мало… – шепчу.

– В смысле? Зачем я здесь? – она подозрительно мнётся.

– Мои мужчины захотели тебя, – смахиваю скупую слезу.

– Эм…

Я вижу, как она сомневается. Слишком сладкий кусок. Огромный шанс для неё. Сколько я работала в «Авроре», постоянно слышала истории о том, что эти девули тоже не лыком шиты, я про стюардесс частных самолетов.

И с радостью прыгают в койки к богатым клиентам в надежде на содержание.

– И что я могу сделать? – она хлопает своими наращенными ресницами.

Так, рыбка на крючке.

– Знаешь, Наташенька, я привыкла угождать своим мужчинам. И если они хотят разнообразия…

Вижу, как загораются её глаза.

– Я сейчас пойду и шепну, что их ждет сюрприз в спальне. А ты пока раздевайся и располагайся. Ужин подождет.

Она верит. Боже мой! Я бы никогда не поверила! Но недоЖанна тут же сбрасывает пиджак. Принимается за пуговицы рубашки.

А я выхожу, с трудом сдерживая хохот. Закрываю дверь спальни снаружи и возвращаюсь к мужчинам.

Сажусь на колени к Марату и долго его целую.

Вырываться из спальни стюардесска не посмеет. Будет ждать. Я видела, как плотоядно она смотрела на Яра. Стервятница.

– Перч… – тянет Марат, – ты голая под рубашкой?

– А ты проверь, – мурчу, трусь лицом о его щетину.

Руки Акаева беспардонно залезают под одежду. Он мнёт, гладит, щупает.

– Голая… бляяяя… Карри…

– Что? – на его коленях очень удобненько.

– Ты моё искушение…

– Яяяр! – разворачиваюсь к своему голубоглазому обольстителю, – там дверь заело, я закрыла, но как-то странно замок щёлкнул… ты не посмотришь?

Он вздыхает, поднимается. Подходит и хватает меня за волосы, натягивая их на кулак. Впивается в губы.

Ревнует.

Ничего, мне тоже его «Наташенька» не по душе.

Затем уходит. Слышу возню, как Яр заходит в спальню. Тыкаюсь носом в грудь Марата, с трудом сдерживая смех.

– Это что? – голос Волкова звенит, словно сталь, – что ты здесь делаешь?

– Простите! Простите! – верещит стюардеска, затем слышу, как она скачет на своих каблуках мимо.

Поднимаю взгляд. Она голая, прижимает к груди свою форму и летит в сторону второго туалета. Вся пунцовая от стыда. Поделом, овца!

Яр садится напротив, невозмутимо глядя на меня. Затем взрывается мальчишеским смехом.

Марат тоже начинает смеяться. И я…

– Ты жестокая перчинка, – хохочет Акаев.

– Ревнивая девочка, – Яр довольно откидывается в кресле.

Я слезаю с колен Марата, перемещаюсь к Волкову.

– Никаких больше Наташенек, – впиваюсь ногтями в татуированные плечи, – вы мои, оба.

– Да ты что? – Яр делает глоток виски, затем целует меня.

Ставит бокал на столик. Под темным взглядом друга касается моих губ своими. Вливает в меня пряный дорогой алкоголь. Часть напитка стекает по подбородку, янтарные капельки ручейком бегут к груди.

Яр медленно расстегивает рубашку прямо на мне, слизывает капли с кожи шеи, затем переходит к ложбинке между ключицами.

Умираю от удовольствия. Откидываюсь, запрокидываю голову, постанываю.

Ниже, ведет языком по моей набухшей груди. Слизывает виски с соска.

– Ну вы даете… – боковым зрением замечаю бугор в штанах Акаева.

Он возбудился, наблюдая за нами. Но тут резко самолет ведет вниз, мы словно падаем в пустоту. Я вскрикиваю, вцепляюсь в Яра, жмусь к нему. Мужчина целует в висок.

– Это всего лишь воздушная яма, девочка моя. Не бойся…

– Раньше ты называл меня девочкой, а теперь добавил, что твоя? Что изменилось?

– Ты ведь и правда моя… – урчит он, – ревнуешь так яростно. Готова защищать то, что принадлежит тебе.

– А вы принадлежите? – устраиваюсь удобнее, чувствую накатывающие волны сонливости.

Мне так хорошо.

– Да, перч, – Марат ухмыляется, – мы оба уже давно твои.

– А я ваша… – шепчу, зевая.

И засыпаю. Чувствую, как меня куда-то перекладывают. Устраиваюсь удобнее. Тихий разговор мужчин. Безмятежный рокот самолёта. Свершенная месть. И четыре дня в раю.

Распахиваю глаза от стойкого аромата вкусной еды.

– О! Перчинка решила покушать?

Оба мужчины по-прежнему без рубашек. Красивые. Потягиваюсь. Не хочу привыкать! Хочу каждый раз поражаться и радоваться.

Любить их до полного опустошения. Пусть внутри ничего не останется…

– Ну так ты голодная? – повторно уточняет Волков.

Вой желудка становится ответом.

– Сколько нам лететь? И куда мы вообще… – устраиваюсь ровно на просторном кожаном сиденье, рядом с Яром.

Марат закуривает.

– Не кури рядом с ней! – рявкает Волков.

– А, ну да… – Акаев убирает сигарету, – пардон, малыш.

Он берет мою руку и целует все пальцы по очереди.

– Какая забота, интересно, с чего бы? Не с того ли, что вы оба накачали меня спермой по самый желудок? – ехидно спрашиваю.

– Если ты и забеременела, это пока неизвестно наверняка, – невозмутимо заявляет Яр, – просто сигаретный дым вреден.

Краснею. Блин! Всё так просто… а я уже начала выпускать когти.

– Я говорила, что не готова к детям, – двигаю к себе тарелку с морским коктейлем и начинаю лопать.

– Почему? – спрашивает Яр.

– Просто… – пожимаю плечами, – а вы всё делаете, чтобы я залетела.

– Кончать в тебя очень приятно, перч, – выдыхает Акаев, – слишком сладко.

– А ответственность?! – вспыхиваю.

– Мы готовы принять всю ответственность, – серьезно говорит Ярослав, – детей воспитывать, тебя содержать, школу твою финансировать. Это благое дело.

– Вы в своей этой схеме кое-что забыли… – рычу, – меня спросить.

– Мы договорились, что будем думать за тебя. А ты снова ёрничаешь, – взгляд Волкова становится хищным.

– Не думала я, что этим кончится. Тогда купите мне противозачаточные.

– Ты настаиваешь? – вздыхает Яр.

– Да.

– Эти таблетки не вредны для тебя? – прищуривается.

– Нет. Мне их прописал хороший врач.

Когда я встречалась с Юрой, так боялась забеременеть, что и таблетки пила, и резинки сама покупала.

– Насколько хороший? Уверен, что стоит провериться еще раз, – настаивает Волков.

– Ну Яр, блин!

– Ладно. По приезду в особняк ты всё получишь. Но как вернемся, сходи в хорошую клинику. Я проверю.

– Окей! – быстро соглашаюсь.

Погодите! Особняк? Я думала, мы летим в отель. Ох! Только не говорите мне, что это ИХ дом!

– До получения мной контрацептивов никакого секса, – заявляю жестко.

– Ну пеееерч! – хнычет Акаев, – ты жестокая девчонка! К тому же, даю восемьдесят три процента, что ты уже беременна.

– Интересно, кто из нас победит? – невозмутимо размышляет Волков, – уверен, что ребенок мой.

– Эй! Минуточку! – пытаюсь встрять в их разговор, но тут приносят десерт.

Мороженое с манго. Моё самое-самое любимое! Акаев довольно лыбится. Словно победитель по жизни.

– Нет уж! Папочка я! – Марат откидывается в кресле, – и пацан будет.

– Да щас, – Волков хрустит костяшками.

Эээ…

– Детский сад, – бурчу, – куда вам детей, если вы сами… стоп, а почему восемьдесят три процента?

– Я аналитик. Умею отлично просчитывать вероятности, – гордо заявляет Марат, – так что точно говорю: ты ждешь моего сына.

– Но здесь ты точно лоханулся, – скалится Яр, – я за девочку. Мою дочь.

– Да что ты?! – закипает Акаев.

Я смеюсь. Они такие милые. И вот-вот передерутся. Ну вот честно! Мои знакомые девчонки отчаянно боялись залететь от своих парней, потому что в случае чего их бы и след простыл. А эти двое делают всё, чтобы я доверяла им. Причем искренне, неподдельно. Хотят быть со мной. Не боятся последствий. Я нужна им. Это подкупает…

Мы летим уже более десяти часов.

– Так куда мы всё-таки… – начинаю очередную попытку узнать пункт назначения, как вдруг в поле зрения появляется стюардеска.

– Господа, пристегнитесь, – с искусственной улыбкой говорит она, – начинаем снижение. Через сорок минут мы приземлимся в аэропорту Гаваны.

Глава 15

Ярослав

Видя восторг в глазах Карины, я невольно улыбаюсь. Юная, непосредственная. Отчаянная, сильная девочка. Нам под стать. Когда она уходит переодеваться, вытягиваю ноги, откидываюсь в кресле.

– Теперь есть смысл, да? – спрашивает Марат, задумчиво глядя в иллюминатор.

Окидываю взглядом дорогой салон самолета. Ухмыляюсь.

– В этом всем? Бабки, роскошь. Нахуя, если некого этим радовать?

– Да.

– Жаль, мы сишком поздно это поняли, – ухмыляется друг.

Резкие и сильные удары в лицо. Хруст собственных костей. Боль. Таковы условия жизни в детдоме.

– Надо же, Ярик, – ухмыляется Серый, главарь местных старших, – решил, что умнее всех?

– Пошёл ты, – выплевываю и получаю еще шквал ударов.

– Я сказал, что малышня отдает хавчик мне, – рычит Серый, – значит, так и будет. А пиздюк типа тебя мне указывать не будет!

Такие стычки происходят всё чаще. Внутри меня кипит ненависть к старшим. Они отнимают нашу еду. Насилуют наших девочек. Ведут себя как хозяева. Хватит с меня!

Делаю рывок, собрав все силы и бью Серому в челюсть. Он падает, но на меня набрасываются его кореша.

– СУКИ! – слышу хриплый голос и в избивавшую меня толпу врывается ураган.

Распихивает, молотит руками, отгребает, падает, встаёт. Мелкий, новенький, поступивший к нам в том месяце. Марат. Охреневаю, наблюдая, как этот пацан раскидывает старших. Серый валит первым.

– Я Марат, – новенький протягивает мне ладонь со сбитыми костяшками.

Улыбается, хотя вся рожа в синяках, глаз опух. Смеемся.

– Яр… – принимаю помощь.

В тот день родилась наша дружба.

– Яр! – вижу Карри, стоящую напротив.

Брови сведены, в глазах вопрос. Гневается. Притягиваю её к себе. Целую в сладкие губы. Моя. Наша. Я почти не ревную её к Марату. Почти…

Ощущать эту девочку для меня сродни глотку свежего воздуха.

– Что случилось? Ты дрожишь, – она заботливо берет моё лицо в свои крошечные ладошки, – не заболел?

Красивая. Вся тревога от гадких воспоминаний улетучивается.

– Ты чего? – Акаев зыркает на меня, – хреново выглядишь.

– Херня. Пошли одеваться.

Не хочу отпускать Карину. Ни на миг. Жизнь может оборваться в любой момент, это я понял чётко. Но я защищу её. Нашу маленькую острую перчинку.

– ВААААУ! – Карри вскрикивает, когда мы выходим в аэропорту Гаваны, – офигеть! Круто! Здесь же столько всего!

Марат кладет руку на её плечи, я беру за руку. Она краснеет. Всё еще не может воспринять наши тройственные отношения.

Водитель Роберто уже ждет нас. Мы садимся в тачку и едем к особняку. Я на переднем, Марат и Карри – на заднем сиденье.

Всё это время любуюсь реакцией Карины. Она вертится, смотрит по сторонам. Тараторит. Её восторг – моя награда.

Акаев тоже лыбится, глядя на девушку.

– А где этот ваш особняк? – спрашивает, перебирая пальцы Марата.

А он тащится. Где-то в сердце саднит. Всё-таки глупо отрицать, что внутри меня пускает корни ревность.

Ведь я чувствую, что он не до конца честен.

– На восточном берегу острова, – отвечаю, – мы там купили клочок земли и построили дом. Чтобы было, куда слетать отдохнуть.

– Ну и запросики у вас, – улыбается Карина.

Едем по старому городу. Узкие улочки, разномастная толпа. Доезжаем до высоких ворот. У нас самая современная система безопасности. Дом отлично охраняется. Марат постарался.

– Офигеть… блииин! – Карри вылетает из машины, пока Роберто выгружает чемоданы.

– Куда отнести, господа?

– В спальню.

– И девушки? – он взглядом показывает на чемодан Карины.

– Да! – гаркаем с другом в один голос.

– Понял.

Карина мгновенно заливается румянцем. Хватаю ее за руку, тяну на себя. Вдыхаю аромат густых волос. Хочу её… постоянно хочу эту девчонку.

– Ничего не бойся, не стесняйся, – шепчу, – ты привыкнешь.

– Мы будем жить втроём? Вот так просто? – она заглядывает мне в глаза.

Каждый раз, когда Карри так невинно смотрит, мой член дёргается. Наполняется желанием ворваться в тугую киску нашей девочки.

– Да.

– И дома? – тянет, когда мы идем к дому.

Слуг у нас немного. Лишь управляющая – пожилая кубинка Алисия. Еще водитель Роберто и приходящие служанка с садовником. Еще повар, но лишь когда мы с Маратом находимся здесь.

– Синьоры! – хрипло восклицает Алисия, обнимая нас с Маратом, – красавцы мои. О!

Её взгляд падает на Карри.

– И красавица! – она беспардонно сжимает пухлыми руками нашу перчинку.

– Здрасте… – Карри смущается.

– Ваша комната готова, господа! Распорядиться об обеде?

Пока управляющая занимается бытовыми вопросами, мы тащим Карину в спальню.

– Ну так, что там насчет дома? – Марат прижимается к девушке сзади, я же спереди.

Берем её в клещи. Сминаем слабое сопротивление.

– Вы хотите таких отношений со мной… втроем… – лепечет она, рассматривая мои губы.

– Да.

– Ох… Карри, ты уже мокрая… опять… – стонет Акаев, уже орудуя в коротких шортиках нашей девочки.

– Так, стоп! Алло! – перчинка упирается ладонями в мою грудь, – я не пущу вас без резинок!

Убираю ее ладошки, целую каждую. Такая она наивная, наша девочка.

– Думаю, уже бесполезно предохраняться, – шепчу на её ушко, наблюдая за ползущими по шелковой коже мурашками.

– Смирись, перч, – Акаев расстегивает её шортики, затем стягивает.

Трусики летят следом. Взгляд Карри затуманивается.

– Ты голодная… до членов… – шепчу в алые губы девушки, – до наших членов.

– Д… да… – лепечет, просит поцелуя, умоляет.

Одним взглядом превращает меня в похотливое животное. Сжимаю её попку. Упругая…

– Как же я хочу в твою задницу, – стонет Марат, – сегодня же дай мне свою попочку, малыш.

– Я боюсь, – признается Карри.

Мну сладкие половинки, пальцем слегка нажимаю на анальное колечко. Сука… я тоже туда хочу. И жажду быть первым. Во всём первым.

И что нам с этим делать?

Марат

Я вижу, как Карина смотрит на Яра. Между ними связь. Прочная. А еще девочка пытается создать такую же со мной… но блядь… я не могу ответить… пока не могу. Это несправедливо по отношению к ней.

Ведь я всё еще…

– Привет! – к нам с Яром в столовке подсаживается девочка.

Маленькая, тонкая, хрупкая. Белые волосы ниспадают на худые плечи. С момента той драки Серый и его банда поубавили пыл. А мы обросли благодарной малышней.

– Я Яна, – бодро рапортует она.

Я поглощаю отвратную кашу, игнорируя её. Очередная девчонка. Сколько их было. Предлагают себя. Но нам с Яром не нужны их угловатые тела…

– Ты неразговорчивый, да? – она сверкает голубыми глазами.

Огромными, с почти белыми ресницами.

– Ты мне напоминаешь фейку, – рычу, – мелкая, тощая. У тебя даже сисек нет.

Она обиженно надувает губы.

– Не хами, – говорит Яр.

Между ними с Яной завязывается разговор. Но она не спускает с меня глаз. А я начинаю замечать больше. Её кожа почти прозрачная. Губы розовые, пухленькие. Через майку проглядывает небольшая грудь.

И со временем эта девушка начинает занимать все мои мысли…

– Эй! – Яр трясет меня, – ты чего завис?

Осматриваюсь. Карри… перчинка… где она?

– Опять вспоминал Яну? – догадывается друг.

Корчусь. Самого это бесит…

Карина уже убежала. А я и не заметил. Хватаюсь за голову.

– Тебе нужно решить это, – отмечает Волков, – иначе я не подпущу тебя к Карри.

– Охуел? – рычу, – она и моя тоже!

– А ты? – он сжимает руки в кулаки, – думаешь, честно любить одну, а трахать другую? Карину достаточно обманывали, обижали. Я защищу её. Даже от тебя.

– Я не люблю Яну. Больше нет…

– Точно? – он прищуривается, чем несказанно меня бесит.

Волков всегда читал меня, как открытую книгу. Я был его силой, кулаками. Яростью и гневом. Но Яр слишком умён.

– Просто она внезапно ушла, ничего не объяснила. Вообще нихуя не сказала…

– Эта женщина предала нас, Марат. И я понимаю, что тебе тяжело понять. Яна была невинной, открытой. А стала форменной сукой.

– Карина… – выдыхаю, – она… нереальная…

– Вот именно. Но Яна не Карри. Не чувствуешь? Огромная разница.

При мыслях о перчинке моё сердце пропускает удар. Карина другая. Реально другая.

– Пошли покурим. Карина пока осматривает дом, – зовет меня Яр.

Следую за ним на балкон.

– Понимаю, этот дом навевает воспоминания, – задумчиво говорит он, протягивая мне «Лигерос», – каждый уголок, да?

Беру сигарету.

– Настоящий кубинский табак, – прикуриваю, – у нас такого не купишь.

– Ну так что? – Яр затягивается, осматривает нашу вотчину.

– Что?

– Я не хочу, чтобы Карри из-за тебя плакала, – бросает друг, – она чистая девочка. И я люблю её.

– Я тоже…

– Пока ты Яну не отпустишь, её призрак будет тебя преследовать. Карина это чувствует. И потому тянется ко мне…

Молчу. Эти слова ранят. Неприятно, но правда. И этот дом… мы купили его, чтобы жить здесь втроём. Яна и мы. Но она вдруг ушла. Ничего не сказав и не объяснив. А потом мы узнали, что девчонка, которая прошла с нами огонь, воду и медные трубы, переметнулась к конкуренту.

– Мальчики?! – наша малышка вбегает в спальню, – здесь так круто!

Яр тут же обнимает её. Она глядит на меня. Так внимательно, проницательно.

– Что с тобой? – спрашивает в лоб, – ты странно себя ведешь?

– Норм, – отзываюсь.

Карина надувает губы. Обижается.

– Я пойду… – хер знает, куда, но подальше от этой парочки.

Дохожу до бассейна и плюхаюсь на шезлонг.

– Сука… – ругаюсь, ведь пиздец ревную перчинку к другу.

Что же мешает… Яна… мать твою, свали нахуй из моей башки!

– Марат… – тонкие пальчики касаются моей щеки, – ты как?

Уже темно. Карри сидит на шезлонге и гладит моё лицо.

– Мы как приехали, ты изменился, – вздыхает она.

– Что ты здесь делаешь, малыш?

– К тебе пришла.

– А как же Яр? – фыркаю.

– Ты ревнуешь? – хихикает она.

– Да…

Сука, я пиздец ревную. Хватаю её руку, не позволяя отстраниться.

– Погладь меня ещё, – закрываю глаза.

– У меня есть идея получше, – перчинка заговорщически подмигивает, затем тянется к моей рубашке.

Расстегивает, пуговицу за пуговицей. По моему телу скачут мурашки. От её нежности, заботы, которых я не заслужил. Затем она принимается за джинсы.

– Уверена? – выгибаю бровь, – я тебя трахну, перч…

– Погоди, – шепчет она и в голосе Карины я слышу желание.

Она раздевает меня, оставляет лишь в боксерах. Встает. На девочке только купальник. Да и тот такой открытый, что я вижу сладкие грудки со стоячими сосками и нежные губки, в которые врезаются тонкие трусики.

– Смотри на меня, – приказывает, затем развязывает верх.

Лёгкая ткань падает к её длинным ножкам. Сглатываю. Кадык дёргается. Не могу отвести от глаз. Совершенная. Безупречная Карри. Именно такая, какой я впервые её увидел.

– Ты такая красивая… – всё вдруг перестает иметь смысл.

Она нужна мне. Сладко-терпкая, острая, но нежная… лучшее, что случилось в моей жизни. Её грудки призывно стоят. Круглая, уверенная двоечка. Соблазняет. Я готов на коленях перед ней ползать, чтобы получить возможность лизать эти алые сосочки.

– Хочешь? – она медленно проводил своим острым язычком по верхней губе.

А я просто схожу с ума. Член уже готов. Поднимаюсь, но Карри делает шаг назад. Становится на ступеньку. Сзади лишь темная вода бассейна.

– Ты играешь со мной? – страсть к этой девчонке рвет на части.

– Да… – следующий шаг и она уже по колено в воде.

Принимаю её условия. Медленно приближаюсь. Сейчас мы только вдвоем. Возможно, Яр наблюдает с балкона. Ничего, пусть посмотрит. Он не получит Карину себе… я этого не позволю.

Перчинка заходит в бассейн. По её шоколадной коже бегают мурашки. Хочу целовать каждую…

– Иди ко мне! – бросаюсь на малышку, словно одержимое животное.

Глава 16

Карина

Кайф. Чистый. Потягиваюсь, лёжа в мягкой постельке. По обе стороны от меня спят мужчины. Это уже стало нормой. Смогу ли я теперь вообще уснуть без них? Сползаю, потягиваюсь. Голышом выхожу на балкон.

Между ног саднит. Тянет. Ведь Яр и Марат всю ночь вторгались в меня… боже. Прикрываю глаза, вдыхаю аромат кубинского утра.

Роскошь вокруг кружит голову. Но эта ночь запомнилась другим… Марат и я стали ближе.

– Иди сюда, – загребущие лапы темноглазого не дают и продохнуть.

Он тискает мою грудь. Покрывает лицо отчаянными поцелуями.

– Марааат… ААХ! – жмусь к нему, словно в моих силах спасти этого мужчину.

Но что-то в нём не дает покоя. Будто он бежит от самого себя. Мы стоим в тёмной воде, затем мой демон тянет меня на глубину. Обхватываю ногами его тело. Грудью прижимаюсь к сильным мышцам.

– Что же ты… – насмешливо шепчет он, – от Яра-то ушла?

Подхватывает мою попку, гладит. Заглядывает в глаза. Его тёмные глубины пытают, потрошат. Он будто ищет ответ на вопрос, который пока не задал.

– Я скучаю по тебе… – мурчу, – ты мне нужен…

– Правда? А я думал, тебе Яр нужен… – он не скрывает разочарования.

Неужели и правда так кажется? Что мы с Волковым… облизываю губы.

– Но ты… АААХ! – кричу, когда Акаев пальцами сдвигает трусики купальника и начинает гладить мои губки, – ты тоже… боже!

Сильнее обхватываю его, цепляюсь. Всё кажется неважным. Только мы. И лишь я могу его спасти.

– Ты не хотел, чтобы я приходила? – трусь лицом о его небритую щёку.

– Очень хотел, перчинка… ты даже не представляешь. Я же гребаный эгоист.

– Мы все эгоисты, – шепчу ему, – знаю, что тебя что-то гложет. Расскажи… а если не можешь, покажи.

Он удивленно смотрит на меня. И резко бросается на губы. Этот поцелуй грубый, жесткий, немного горький. Но я обнимаю своего темноглазого демона. Сердце бьется через раз.

– Ммм, – стону, когда он переходит к щекам, затем к шее, подбородку, – еще… покажи мне больше… не жалей меня, Марат.

Он изучает меня всю. Каждый миллиметр кожи. Одному ему понятным способом.

– Сладкая… горячая… – шепчет, словно теряя рассудок, – нежная… перч… хочу тебя.

– Ну так чего ты ждёшь? – отстраняюсь, держусь на воде.

Разворачиваюсь спиной и медленно плыву к противоположному бортику, к лестнице. Цепляюсь за неё руками.

Марат догоняет меня, обхватывает ладонями груди. Сминает до боли. Прикусываю губу, чтобы не закричать. Вытягивает соски, трётся толстым членом о мою попу. Рычит.

– Блядь… перч… куда ты пошла? – дёргает меня на себя.

Рвёт трусики купальника. Снимает боксеры и входит в меня. Это так круто! Мы оба исследуем новые грани порока. Марат трахает меня жестко, сильно. Заталкивая член до самой матки.

А я принимаю…

Сжимаю холодные поручни лестницы бассейна.

– Не останавливайся… давай! Глубжеее! – умоляю.

– Да девочка… я как следует выебу тебя… моя перчинка… охуенная…

Глаза закатываются. Всё происходит быстро, жестко. Марат сильно стягивает мои мокрые волосы. Наматывает их на кулак. Дёргает на себя.

– Смотри… Яр наблюдает… давай покажем ему шоу, детка… – рычит мне на ухо.

Поднимаю глаза и сталкиваюсь с огненным пламенем ледяной глубины. Яр стоит на балконе, в его зубах сигарета. На губах лёгкая ухмылка.

А я…

С выпяченной попкой принимаю в себя член его лучшего друга. Тащусь. Кайфую.

– Да! ДА! – оргазм накатывает огромной волной, – двигайся! Заполни меня всю!

– Сука… сейчас солью прямо в твою матку, перч… – стонет Акаев.

Дёргается. Кончает. Но не останавливается. Продолжает сильно стискивать мои волосы. Он очень груб.

– Покажи больше… всю свою ярость… выплесни её… – шепчу.

– Он не позволит, – отвечает Марат, – Яр ревностно следит, чтобы ты была в безопасности. И если я хоть что-то сделаю не то, прикончит…

– С тобой я спокойна, – откидываюсь на широкое плечо, – и доверяю тебе.

– Ты не уйдешь? Не исчезнешь в один день? – почти умоляюще спрашивает.

Ведёт ладонями вдоль моей талии. Становится нежным, мягким, покладистым.

– Конечно, нет. Я люблю тебя…

– И Яра?

– И его люблю… не знаю, как… но если ты продолжишь быть таким холодным, я умру…

– Блядь… в тебе горячо, Карри… невыносимо жарко… твою ж…

Его член напрягается, увеличивается прямо во мне. Мужчина кончает. Опять. Сжимает меня в руках. Сдавливает, словно ему страшно.

Кто-то близкий оставил его? И теперь Марат боится. Любить, отдать всего себя, довериться.

Возможно, когда-нибудь он расскажет, кто его бросил. А пока передаёт мне свою боль через рваные, глубокие толчки. Хочет, чтобы я показала, как он важен для меня. И что бы он ни сделал, я не должна отталкивать…

– Не оставляй меня, – шепчет, – не уходи…

– Никогда! – выкрикиваю, сжимая его собой.

Это может показаться ненормальным, диким, пошлым. Но именно так он дает мне почувствовать, что у него на душе. Марат. Совсем другой, нежели Яр. Вроде бы игривый, лёгкий. Но на самом деле куда более сложный.

Он берет меня на руки.

– Замерзнешь, перч, – я обвиваю его плечи, а он целует моё лицо, – пошли в спальню. Сегодня твоя попка станет нашей.

Он такой горячий, просто огненный. Мой темноглазый демон.

Яр ждет в комнате.

Стоит полумрак, лишь огромная луна освещает нас троих.

– Слуг я отпустил, – хрипит Волков, когда Марат ставит меня на ноги.

– Отлично, – улыбается Акаев, – значит, наша перчинка будет кричать во весь голос…

– Когда мы возьмем тебя в обе тугие, сладкие дырочки, – шепчет Яр, привлекая меня к себе.

Я обнимаю его. Впиваюсь в губы, стягиваю волосы. Кончиками пальцев исследую красивое лицо.

– Слушай… – говорю ему, – я хочу кое-что… в общем…

– Да, да, перч? – Марат вырывает меня из объятий Волкова, забирает себе.

– Этой ночью я хочу вас обоих.

Мужчины довольно ухмыляются. Переглядываются, словно победители. А я дрожу от открывающихся перспектив. Но кое-что решила, и им придется это принять. Смотрю на одного из мужчин.

– Но у меня есть условие… – сглатываю, – первым, кто попробует меня «там», будет…

Я гляжу на Марата. Он всё понимает. Надеюсь, мой голубоглазый не обидится.

– Согласен, – кивает Яр.

– Ты не зол? – смотрю на его ухмыляющееся лицо.

– Ни капли. Рад, что между вами всё стало понятнее.

Марат тискает меня, не переставая. В нем столько огня, страсти…

– Нечестно, – тяну, глядя на Яра, – ты одет, а мы голые…

– Вообще охренел, – ржёт Акаев.

Виляя бёдрами, подхожу к Волкову. Гляжу снизу-вверх. Забираюсь ладонями под белую футболку. Щупаю тугие мышцы пресса. Поднимаюсь к груди. Марат тем временем шарит в тумбочке.

– Чего ты ждёшь? – хриплым баритоном произносит Яр, – снимай уже её.

– Мне нравится трогать тебя… – шепчу, – ты нас видел?

– Да.

– И… не злишься?

Он берет мою руку и кладет на свой пах. Боже! Его член в полной готовности.

– Ты так возбудился? – глажу его через одежду, слегка прихватывая пальцами, затем приподнимаюсь на носочки и шепчу, – от того, как меня имел твой лучший друг?

Не понимаю, что со мной. Грязь сама собой слетает с губ. Гляжу в глаза Яра, боясь моргнуть.

– Очень… – хрипит он, стягивает с себя футболку, – хотя предпочел бы сам тебя оттрахать.

От вида его тела я с ума схожу.

– Ты замёрзла, – говорит мужчина, ведя кончиком пальца по моему животу вверх, к груди.

Сжимает сосок, затем очерчивает контур ключицы. От его касаний мурашки становятся ещё активнее. Скачут по коже, вызывая дрожь. Дыхание перехватывает.

Расправляюсь с его ремнем. Руки дрожат от возбуждения. Пуговицы джинсов, ширинка. Опускаюсь на колени, стаскиваю ткань вниз. Следом боксеры.

И вот, оба моих мужчины голые.

– Иди ко мне! – зову Марата.

Перед лицом пружинят большие члены. Стою на коленях, обхватываю их ладонями. Смотрю снизу-вверх.

– Красиво… охуенно красиво, – стонет Акаев.

– Тебе идёт такое положение, Карри, – чувствую нетерпение в голосе моего голубоглазого обольстителя, – на коленях, с нашими членами во рту.

– Правда? Вам нравится? – игриво высовываю язык и провожу им по головке члена Волкова.

С губ мужчины срывает животный рык. Медленно веду языком по всей длине ствола. Не перестаю двигать руками. Они мои… сейчас эти хищники в моих руках.

– Я хочу вас… мальчики… – шепчу, по очереди отсасывая каждому, – и в попку… и в киску… везде хочу…

– Блядь… суука… пееерч… пиздец ты нереальная… – мурчит Марат.

– Охуенная девочка… – Яр прикрывает глаза, – лучшая…

Они оба стонут. Это возбуждает. Помогаю себе руками, массирую их напряженные яйца. Облизываю. Заглатываю. Кажется, что я пропахла ими обоими.

– Вставай! – жестко приказывает Яр, поднимает меня, закидывает на плечо.

Марат сильно шлёпает по попе.

– Сладкая… хватит игр… дай нам свои дырочки… – говорит Волков, затем швыряет меня на постель.

Наваливается. Входит безо всяких прелюдий. Сплетает наши пальцы.

– Ты, кажется, просила трахать тебя в резинке? – рычит мне на ухо.

– Д-даа! ЯР! БОЖЕ! ЕЩЕ! – скребусь ногтями по его широкой спине.

– Так вот… никаких гондонов, Карри… ты будешь принимать нас так…

– Как скажешь, – шепчу, – только не останавливайся!

Кончаю очень быстро. С трудом соображаю. Под спину мне подкладывают подушку. Чувствую странный запах.

– Раздвинь ножки, перч, – говорит Марат, – сейчас я твоей попкой займусь.

Напрягаюсь. Яр ложится рядом и целует меня. Его руки массируют набухшую потяжелевшую грудь.

– Не бойся, девочка.

– Расслабься. Сейчас один пальчик, потом два, три, – глаза Акаева блестят, – а потом засуну в тебя свой хуй. Хочешь?

– Сделаешь ей больно, яйца оторву, – коротко бросает Яр.

– Я никогда нашу перчинку не обижу… – надувается Марат, – ты лучше её расслабь как следует. А то девочка боится.

Яр фыркает. Марат отворачивается. Хихикаю. Смешные. Даже в такой ситуации соперничают.

– Да… хочу… сделай это. Я тебе доверяю, – вытягиваюсь, прикрываю глаза.

Дальше всё происходит тягуче и медленно. Марат не жалеет смазки. Растягивает. Очень нежно, аккуратно.

Поначалу чувствую себя странно, непривычно и неуютно. Но потом… тело словно пронзает. (Две полоски 2YAGt1Zy) Такое яркое удовольствие, ни на что не похожее Вскрикиваю.

– Больно? – пугается Марат.

– Нет… нет… мне хорошо… – стону, – еще, пожалуйста!

– Понравилось, значит? – Волков губами гуляет по моему телу, умело возбуждает.

Целует каждый миллиметр кожи. Ласково, нежно. В этом весь Яр. Раскрываю бёдра шире. Мне определенно нравится вторжение в мою попку.

– Вот так… бля, перч… тугая у тебя задница… – вижу капельки пота, стекающие по лбу темноглазого демона.

– Готова? – Яр подползает к другу, они рассматривают меня между ног.

– Ребят… – краснею, – я ж не на приеме у гинеколога.

– Прости, – оба виновато улыбаются, – нужно сделать всё как следует.

Ну а потом…

– ААА! АУЧ! – толстая головка буквально врезается в моё чувствительное анальное колечко.

Машинально сжимаюсь. Ёжусь. Неприятно и немного больно.

– Расслабься, малышка, – Яр накрывает рукой мою киску, – я помогу тебе. Чувствуешь, как мокро?

У меня внизу и правда нереально влажно. Пальцы Волкова мгновенно покрываются вязкой смазкой. А я пытаюсь расслабиться. Тяжело.

Но постепенно становится хорошо. Так хорошо, что я совершенно перестаю осознавать реальность. Член Марата в моей попке, пальцы Яра в киске, и я кончаю… безумно, верчусь, словно уж на сковородке.

– ААА! БОЖЕЕЕЕЕ! КАК КРУТО! – рву ногтями простынь.

– Давай, девочка… видишь, твоя попочка уже раскрылась. Все позади, перч, – Марат наращивает темп, входит всё глубже.

И снова оргазм. Но в этот раз он иной… яркий, но не такой, как обычно. Страха больше нет. Лишь бесконечное желание ощутить в себе своих мужчин. Почувствовать, что такое, когда внутри два больших члена. Призывно взмахиваю ресницами, и мои бандиты понимают всё правильно…

Глава 17

Карина

Танец. Точно ли он – моя жизнь? Этой ночью всё изменилось. Тот сакральный момент осознания, что я принадлежу двоим мужчинам. Мой первый анальный оргазм. Первое двойное проникновение.

Теперь всё иначе..

– Быстро дай мне эту сладкую попку, – Яр укладывается на спину, – иди сюда, Карри. Садись…

Всё еще окутанная приятной негой, подползаю. После того, что Акаев сделал со мной, чувствую себя необычно. Заваливаюсь, но темноглазый демон удерживает меня.

– Аккуратнее, перч. Давай…

Они оба сажают меня на Яра. Его член быстро проскальзывает в мою раскрытую дырочку. Боже!

– ААА! – стону, опираясь ладонями на плечи Волкова, – круто… как же это круто!

– Погоди, крошка, – Марат становится между моих распахнутых бедер, – сейчас тебе станет еще круче.

И когда он входит, я улетаю. Мы втроём. Единое целое. Нереальный кайф. Ни один танец не дарил мне подобного чувства. Я зажата между двумя стальными телами.

Мои бандиты одновременно жесткие, гуляющие по грани и нежные, внимательные. Откидываю голову, отдаюсь ощущениям.

– Божеее! Это нереаааально! – кричу, срывая голос.

– Кричи, девочка… вот так… принимай нас обоих, – рычит Яр, крепко стискивая мои бёдра.

– В тебе так узко, перч… пиздец туго…

Марат утыкается лбом в моё плечо. Он весь мокрый от напряжения. А мне хочется слизывать этот пот с сокращающихся мышц его пресса. С каких пор я такой стала?

Мы меняем позу за позой. Кончаем. Любим. Отдаёмся этим тройственным чувствам. Именно сейчас нет ничего нормальнее этой любви…

Шорох в спальне возвращает меня в утреннюю реальность.

– Иди сюда, девочка, – Яр просыпается первым, – вернись в постельку.

Покорно шлепаю назад, укладываюсь под мощный бок своего голубоглазого бандита.

– Уделали парня, – показываю на Марата, блаженно пускающего слюнку.

Волков улыбается.

– Яр, – шепчу.

– М? – он обнимает меня еще крепче.

– Что у него… у вас случилось? В прошлом?

Тело Волкова напрягается. Ему явно не хочется вспоминать…

– Сам расскажет, – целует меня в макушку.

– Ну да… ладно, а какая у нас сегодня программа?

– Насыщенная. Это же остров свободы, – лыбится Яр, – как твоя попочка?

Смущение алым румянцем разливается под кожей. Волков встает и голышом уходит в ванную. Боже, какая же у него задница… любуюсь.

– Ты могла меня спросить… – слышу сзади голос Марата, – о прошлом.

– Прости, – разворачиваюсь к нему, – женское любопытство. И постоянное чувство, что я делю тебя с кем-то…

– Вот как, – он начинает перебирать мои пальцы, целует, – тогда я расскажу тебе. Чуть позже. Но слово даю: я целиком твой.

– Надеюсь, – глажу его по лицу.

Дело точно в женщине. Перед глазами всё ещё стоит фотка, которую я обнаружила в интернете. И та блонда, по-хозяйски обнимающая моих мужчин. Неприятное чувство саднит в области сердца.

Колющее, едкое. Нужно ли мне вообще знать о том, что случилось между ними тремя? А что, если правда мне не понравится?

– О чем задумалась, перч? – спрашивает Марат, когда мы завтракаем на веранде.

Утро нереально красивое. Солнце еще не жарит, но нежно ласкает кожу. Оба мужчины пристально смотрят на меня.

После этой ночи внутри меня что-то надломилось…

И вдруг в душу пробирается страх. А что, если меня бросят? Я влюбилась без оглядки. Стала уязвимой. Позволила разрушить внутренние стены, защищающие меня все эти годы.

– Ни о чем, – отворачиваюсь.

– Не ври, – жестко говорит Яр, – в чем дело?

– Просто… наши с вами отношения… – беру салфетку, сминаю её в руке.

– А что с ними?

Волков, как всегда, прямолинеен.

– Они вроде как перешли на другой уровень, – краснею.

– Но тебя что-то смущает? – допытывается Яр.

Марат молчит.

– Просто я становлюсь… в общем, зависимой. И мне это не нравится.

– А что в этом плохого? Мы уже всё обсудили, Карина.

– Да, но…

– И тебе не нужно ничего решать, обдумывать, – Яр злится, – мы все сами сделаем. Дай нам быть мужиками, в конце концов!

Он очень зол. Упс! Смотрю на Марата в поисках защиты. Кажется, что разъяренный взгляд Яра сейчас прожжет во мне дыру.

– Что ты хочешь знать? – вдруг спрашивает Волков, – давай уже этот ебаный вопрос решим и дальше будем отдыхать?

– Кто она? – шепчу, – девушка… я видела на фото с вами блондинку.

– Это Яна, – говорит Яр, – девочка, прибившаяся к нам с Маратом в детдоме.

– Вы детдомовские?! – мои глаза лезут на лоб.

– Да.

Им, должно быть, многое пришлось пережить.

– И вы с ней были близки?

– Да. Особенно Марат, – Яр взглядом указывает на друга, – мы через многое вместе прошли, это оставляет отпечаток, но…

– Но это в прошлом, перч. Яна кинула нас. На бабки, на доверие. И её больше не существует, – вздыхает Акаев.

– Ты любил её, да?

– Было дело, – горько усмехается темноглазый, – но мы оказались для неё лишь ступенькой. Нашла себе хер потолще, подлиннее. Кошелек потолще. И свалила.

Ничего себе! И подумать не могла.

– Ещё вопросы? – Яр выгибает бровь, – или пойдем наконец гулять по Гаване?

– А ты? – не могу не спросить, – любил её, Яр?

– Скорее, уважал. Но наши отношения зашли дальше дружбы, – он пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, – ты – совсем другое, Карина. В тебя я всем сердцем влюблен.

– Мы оба. Перч… Яна – ошибка молодости. Мы перешагнули через это. Не беспокойся, даже, если она вдруг объявится, я лично спущу ее с лестницы. Не посмотрю, что тёлка.

Марат очень зол. Так его чувства – это обида и ярость. Значит, я поняла правильно. Они не навредят мне. Но вот возможность возвращения бывшей любовницы – перспективка не из радужных.

Ладно.

Не буду думать об этом сейчас. Эта ночь была прекрасна, утро замечательное. Не хочу портить наш короткий отпуск. Улыбаюсь и хлопаю в ладоши.

– Так, ну показывайте мне свою Гавану.

– Серьезно? Мы поедем на этом? – выгибаю бровь.

Мои бандиты привели меня в гараж, где стоят две ретро-машины. Ярко-красная Шевроле Импала 1959 года выпуска в идеальном состоянии вызывает у меня детский восторг. А рядом чёрный хромированный «Мустанг» того же года.

– Красивая… вы откуда её откопали? – верчусь рядом, осматриваю блестящие детали, – и эти крылья… я такое только в старых фильмах видела.

– Вот перч, – Марат хлопает по крыше, – наша гордость.

– Кое-что мы, конечно, подкрутили, – говорит Яр, внимательно осматривая машину, – но она на ходу. Отлично бегает. Самое то, чтобы таких сладких крошек возить.

От его комплимента я широко улыбаюсь.

– Ты в этом поедешь? – Волков хмурится.

– А что не так? – осматриваю короткие джинсовые шорты и белый кроп-топ.

– Она ещё спрашивает, – бросает Марату, – хочет, чтобы мы всем мужикам там глаза повыдавливали.

– Ну, я готов к этому, – Акаев грозно сверкает глазами, хрустит костяшками.

– Да ладно вам…

– Ты бы хоть лифчик надела, – продолжает негодовать Яр, – у тебя соски стоят.

– Ну это же всё для вас, мои ненасытные мальчики, – подхожу, обвиваю руками сильные шеи и целую мужчин по очереди в их небритые щеки.

– Безжалостная перчинка, – темноглазый щиплет меня за сосок, – наша девочка. Но учти, что на тебя будут пялиться, а мы этого ох как не любим.

Вздыхаю, затем, пока мужчины выгоняют машину, иду и надеваю спортивный лифчик. Ведь знаю, что эти двое слово сдержат и устроят побоище. Мимоходом гляжу на себя в зеркало. Я изменилась.

Останавливаюсь, смотрю. В глазах появился блеск, кожа посвежела, на губах улыбка.

Как-то давно мама говорила, что влюбленную женщину видно сразу. Так вот, теперь я понимаю, что она имела в виду. Это было до того, как она променяла меня на штаны отчима.

Стряхиваю плохие мыслишки, спускаюсь к воротам.

– Ого! Как блестит! – офигеваю.

– А то! – выпячивает грудь Марат, – мы эту красотку на аукционе урвали два года назад. Холили и лелеяли специально для тебя.

– Ой, да не заливай, – хихикаю, – боюсь представить, сколько она стоит…

– И не представляй, просто наслаждайся, – Волков подходит сзади, обвивает ручищами мою талию, – смотрю, ты меня наконец-то послушалась. Мне это нравится, Карри.

От его томного шепота я снова растекаюсь лужей.

– Так… – Яр снова смотрит с укором, – а шляпа где? Жара на улице.

– Купим в городе! – говорит Марат, – поехали уже.

Акаев открывает мне дверь. Забираюсь на заднее сиденье. Блиин! Круто! Новенькая кожа, даже кондиционер. Прохладненько.

Яр за рулем, Марат на пассажирском.

– ВАААУ! – восклицаю, когда мы въезжаем на оживленную улицу столицы.

– Мы в старой Гаване, детка! – объявляет Акаев, выпрыгивает из машины и открывает мне дверь.

Выхожу, он тут же притягивает меня к себе.

– Бульвар Прадо, девочка, – Волков осматривается, – начнем с покупки шапки.

– А то напечет, – мурчит Акаев.

Мужская забота – это что-то с чем-то! Так приятно! После непростого утреннего разговора я и правда стараюсь расслабиться, перестать анализировать. Быть любимой девушкой – охрененно круто!

В ближайшем местном магазинчике у улыбчивой женщины мне покупают милую панамку.

– Охренеть! – восклицаю, глядя на точную копию американского Капитолия прямо в центре города.

– Мы только начали, куколка! – Марат хватает меня за руку.

– Машину оставим здесь, – говорит Яр, – погуляем пешком. Если устанешь, сразу говори.

– Мы тебя на ручки возьмем, – хихикает Марат.

– Кто первый еще устанет! – возмущаюсь, – я спортсменка, между прочим! И выносливая, в отличие от вас. Как вы вообще свои кубики накачали? Как ни погляжу, вы курите или пьете. Завтра бегать пойдем!

Акаев стонет, Волков закатывает глаза. Затем шлепает меня по заднице.

– Пошли, Карина.

Гуляем мы очень долго. Вдоль главной улицы, обходим Большой театр. Невероятная красота!

Народу достаточно много, но мужчины крепко держат меня за руки, не отпускают ни на минуту.

– ВООТ ОНИ, ДЕТОЧКИИИ! – Марат с детским восторгом в глазах указывает на большую стоянку винтажных машин, – такую красотку можно и в аренду взять.

Я словно попадаю в прошлое. Эти машины выглядят совсем новыми. Винтажные «красотки» 30-х годов и позже. Яркие, блестящие! Здесь даже «Чайка» советская есть!

– ОФИГЕЕЕТЬ! – захлебываюсь от эмоций, – нереальная атмосфера!

– То ли еще будет, перч! – подмигивает Акаев.

Идем вдоль набережной. Вокруг полно улыбающихся местных. Но кое-что слегка омрачает мою радость. КАЖДАЯ встречная женщина строит глазки моим мужчинам.

Еще бы… высокие, широкоплечие, татуированные. Тьфу!

– Ты чего надулась, девочка? – Яр крепче сжимает мою ладонь.

– Вас хочет трахнуть вся женская половина этого города… – недовольно фыркаю.

– Ты преувеличиваешь.

Мы идем мимо высокого здания, на котором во весь рост красуется лицо Че Гевары. Вся Гавана пропитана историей, буквально каждый кирпичик.

Мы гуляем, шутим, целуемся. Рядом с моими бандитами я чувствую себя самой счастливой на свете.

Они очень много знают, рассказывают мне исторические факты, забавные истории, связанный с тем или иным местом.

Ближе к вечеру от моих ножек остается лишь воспоминание. Я совсем их не чувствую.

– Вот мы и пришли, – Яр вдруг хватает меня на руки, – устала, сладкая?

Мурчит, как кот. Размякаю в его сильных объятиях. Приятно, черт возьми! Подходим к открытой кафешке.

– Успеваем? – спрашивает у Марата.

Тот глядит на часы.

– Даже раньше пришли.

Эм, а о чем они?

– Отлично, пока покормим её. Пусть отдохнет.

– А где мы? – глазею по сторонам.

Никого вокруг будто не смущает, что Яр несет меня на руках. И тут до ушей доносится зажигательный мотив. Прямо на улице в пространстве между столиками танцуют люди. Поодиночке, парами.

– Латина! – восклицаю, но тут же морщусь от боли в ногах.

Как же хочется на танцпол! Тело рвётся туда.

– Привет, Елена! – Марат улыбается подошедшей женщине в ярком платье, с волосами, собранными под таким же цветастым платком.

Она загорелая и очень подтянутая, несмотря на полноту. Аппетитные формы, которые она совершенно не скрывает. Большая грудь. Блин. Чувствую неприятный укол зависти.

– Наш столик свободен? – спрашивает Яр.

– Да, мальчики, – говорит она на русском, – красивую девочку привели.

– Наша девочка, – Марат обнимает меня.

Елена мне подмигивает, а я мгновенно краснею. Мы размещаемся за столиком на улице, в прохладной тени. Я не спускаю взгляда с танцующих. Кажется, что их всё больше и больше.

– Что пить будешь, перч? Тут отличный ром. Кубинский. Лучший в мире! И сигары.

– Ей нельзя, – отрезает Яр.

– Эй! – восклицаю, – ну блин, Волков!

– Чего? – он пристально смотрит на меня, – нехер девушке пить и курить.

– Ты сам меня поил! – парирую.

– Это другое, – невозмутимо заявляет мужчина.

– Охренеть, – надуваюсь.

– Думаю, от одной затяжки и глотка классного рома нашей перчинке ничего не будет, – Марат хлопает друга по плечу, – не жести так, Яр. Даже, если она беременна, это качественный продукт. Всего один раз.

– Эй! – возмущаюсь, – я не беременна!

Яр вздыхает.

– Ладно. Но лишь одна затяжка и один бокал рома, Карри.

– Да, пап, – огрызаюсь, и мой ходячий лёд мгновенно закипает.

– Прости, – нежно целую его в щеку, затем с благодарностью чмокаю Акаева.

Мы делаем заказ. Темнеет. Танцы набирают обороты. Меня нестерпимо тянет туда. Елена приносит деревянную коробочку с кубинскими сигарами.

– Партагас, – Акаев раскуривает её, затем протягивает мне, – окунись в мир роскоши, детка.

Беру её в руку. Приятненько. Смотрю на Марата.

– Расслабься, киска. Главное, не затягивайся. Чувствуй вкус, его переливы. Как он раскрывается. Попробуй!

Делаю то, что говорит мой темноглазый демон. Прикрываю глаза, пускаю клубы ароматного дыма в рот. И… он попадает в легкие, я начинаю кашлять.

– Так всегда бывает в первый раз, – смеется Марат.

Вкус табака очень необычный. Я пару раз в юности курила сигареты. Так вот, это – небо и земля. Сигары действительно очень приятны. Эти крепкие, но даже за этим я ощущаю приятные ореховые нотки с привкусом карамели.

– А теперь держи ром, малышка, – Марат протягивает мне бокал.

Выпиваю залпом. Вкусно, блин! А тело мгновенно расслабляется. И ноги будто бы уже не так и болят. И вообще мир вокруг играет новыми яркими красками.

Музыка манит меня, зовёт. Блииин! Просто не могу усидеть на месте. Подскакиваю, слегка пошатываясь.

– Мальчики! – объявляю, – я хочу танцевать!

Глава 18

Карина

– Танцевать? – Волков хмурится, – как же твои уставшие ножки? Уверена?

– Мне так хочется, Яяяр! Пойдешь со мной? – игриво подмигиваю мужчине.

Меня нереально тянет к нему. Хочется ощутить его руки на себе… в себе… и не только руки. Блииин!

– Я не танцую, Карри, – улыбается он, – Марат, сходи с ней. И следи, чтобы её никто не смел касаться.

– Пойдем, перч, – Акаев встает и хищной походкой обходит столик, – потанцуем, сеньорита?

– А вы умеете, сеньор? – хихикаю.

Так, я пьяная… одурманенная не только крепкими сигарами и ромом, но и любовью своих бандитов. Это кружит голову. На весь мир хочу кричать о переполняющих меня чувствах.

– Пошли на танцпол, – Марат подмигивает, – там увидишь.

Отлично! Мы врываемся в танцующую толпу и тут же подчиняемся задорному ритму латины.

Моё тело двигается само. Музыка быстрая, кокетливая, немного развязная. Отпускаю себя, двигаясь интуитивно, оголяя сердце и душу. Плавные движения бёдрами, уверенные резкие шаги, полное подчинение мелодии. Танцую, отдаваясь чувствам. Кажется, что еще миг – и тело переполнится, если я сейчас же не выплесну всё, что у меня внутри.

Ладони Марата незаметно ложатся на мои бёдра. Он прижимается к попке сзади, целует в шею. Двигается в такт. И как потрясно двигается! Мамочки!

– Чачача, детка? – шепчет мне и лишь сейчас я понимаю, что толпа расступилась, окружив нас и взяв в кольцо.

Разворачиваюсь. Призывно смотрю в темные глаза Марата. Весь мир сужается до его красивого лица. Провожу по сильной груди ладонью. Отталкиваю его, но Акаев всё понимает. Хватает меня, властно прижимает к себе.

Так начинается наш танец. Горячая латина порабощает. Но я немного напряжена… танцевала парные лишь в далеком детстве. И тело уже забыло, как отдаваться власти партнера.

– Расслабься, перч, – шепчет темноглазый, – я всё сделаю. Главное, оставайся со мной… и позволь вести, отпусти контроль.

Его руки держат уверенно, а тело быстро подчиняет моё. Верно. В парных танцах важно доверие. У нас оно есть. Ведь в сексе мы прекрасно ладим.

Марат ведёт, демонстрируя нереальное чувство ритма, энергию и страсть. Его тело гибкое, пластичное. Он открывается с новой стороны.

Музыка окутывает нас обоих. Кожей ощущаю пылающий взгляд Яра. Но сейчас я с Маратом… вся в его сильных, уверенных руках. Не знаю как, но моё тело чувствует каждое движение Акаева, вторит ему, говорит с ним.

С финальным аккордом мужчина выбрасывает меня влево, я кручусь, затем он возвращает меня и роняет. Падаю безо всяких сомнений, обнимаю мужчину за шею. Он держит, мы смотрим глаза в глаза. Наши дыхания сливаются в одно, жаркое, сметающее все на своём пути.

– Я люблю тебя перч… – выдыхает и прямо так впивается в губы.

Поднимает, прижимает к себе. Продолжает целовать. Страстно, ярко, лаская мой язык и губы. А все вокруг начинают хлопать. Я ощущаю восторг толпы. То самое чувство, из-за которого и начала танцевать…

– Моя нереальная девочка… твой танец – самое лучшее, что я видел. Очень круто! Ты потрясная, перч… сексуальная… дикая, – грудь мужчины высоко вздымается.

Я и сама устала. Стоптанные ножки вновь дают о себе знать. Возвращаемся за столик. Посетители занимают танцпол, но теперь все смотрят на нас с большим интересом. Кто-то с восторгом, другие – с любопытством.

– Как тебе? – смотрю на Волкова, – понравилось?

– Вы порвали танцпол, – делает глоток рома.

Взгляд Яра сосредоточен, мужчина явно что-то обдумывает.

– Скоро приедут? – Марат обнимает меня за плечи, тянет к себе.

– С минуты на минуту.

– Вы о чем? – не понимаю.

– Дела, перч, – хмыкает Акаев, – мы здесь не только ради развлечений.

– А я-то уж губу раскатала… – вздыхаю.

Яр берет мою руку, гладит.

– Ради тебя в первую очередь. Не будь тебя, мы вообще бы не поехали на Кубу. Но раз уж приехали, грех не воспользоваться случаем.

– Надеюсь, это не наркоторговцы? – бурчу, – не сутенеры какие-нибудь в шубах или что-то такое?

– В том числе, – скалится Марат.

– ЧТО?! – взвизгиваю, но…

– Не пугай её! – рычит Яр, – нет, Карина. Они просто бизнесмены, как и мы.

Внезапно музыка стихает. Люди вокруг начинают перешептываться. Чувствую, как мои бандиты напрягаются. В чем дело? К кафе подъезжают три черные машины. Из них выходят весьма солидные дядьки и идут к нашему столику.

– Кто это? – шепчу.

– Ничего не бойся, девочка, – Яр не сводит глаз с мафиози, – ты под нашей защитой.

Становится страшно. Эти латиносы выглядят очень угрожающе. Один из них, толстый неприятный тип с сальным лицом, плюхается рядом с моим голубоглазым бандитом. Громилы закрывают нас от остальных посетителей. Мне не по себе.

– Буэнос ночес, Диего, – говорит Яр.

– Ярослав! – восклицает тот, – я так рад, что вы решили приехать. Нам не хватало и тебя, Марат.

Этот мужик знает русский. И хорошо знает!

Яр меняется. Сейчас рядом не мой голубоглазый обольститель, любящий и заботливый. Его аура больше отталкивает и пугает. Но с другой стороны, это будоражит. Такой Волков напоминает хищника. Волк, готовый разорвать. Холодный взгляд, трезвый мозг. Напряженные мускулы.

Я вдруг чувствую нереальное притяжение к нему. Дыхание сбивается. Бандитское, деловое нутро Яра меня дико заводит. Мамочки! Я ненормальная, да?

– Это Карина, – представляет меня Волков, а я кусаю губы, справляясь с желанием, резко охватившим все тело.

– Привет, – улыбается этот Диего во все свои тридцать два золотых зуба, – прелестная сеньорита. Твоя?

Он снова обращается к Яру.

– Руки и глаза держи при себе, – сухо говорит Волков, – и псам своим скажи.

Марат сидит между нами с латиносом, все еще обнимая меня за плечи. Закрывает от липкого неприятного взгляда.

– Или она твоя, Марат? – лыбится Диего.

Он словно провоцирует моих мужчин на соперничество.

– Наша, – бросает Акаев, – в любом случае ты знаешь, на что я способен. И что со мной лучше не связываться.

– О да! – Диего берет сигару, прикрывает глаза, – именно за этим я и приехал.

– Говори, – коротко бросает Волков, – мы слушаем.

– Один бой с нашим чемпионом. На кону большие бабки, ребята.

Бой?!

– И кто в этот раз? – уточняет Марат, а я окончательно запутываюсь.

– Санчос.

– Новичок? – морщится Акаев.

– Поверь, он стоит твоего внимания, чемпион. Сто тридцать кило чистого мяса. Тебе придется постараться.

Погодите-ка…

– И сколько ставишь? – Яр прищуривается.

– Один миллион.

– Ты так уверен в своем бойце? – лыбится Волков, – это большие бабки, Диего. Рискуешь. Такая ставка на новенького.

– Кто не рискует, тот не пьет лучший ром, не курит лучшие сигары и не трахает лучших баб, – говорит мафиози и почему-то мне подмигивает.

В горле образовывается ком. Сглатываю. О чем они говорят? Бойцы? Ставки?

Мы не пушистые зайчики, Карина.

Блин, аж коленочки дрожат.

– Я бы и эту сеньориту поставил, но вы же не позволите, – заявляет мафиози.

– Естественно, – фыркает Волков, – где и во сколько?

– В девять, Ярослав. Буду вас ждать, – Диего даёт кому-то знак, вновь включается музыка.

Бандит вальяжно поднимается, улыбается и уходит.

– Не поняла… вы чем, блин, занимаетесь?! – взрываюсь.

– Карри, успокойся, – спокойно заявляет Яр.

– УСПОКОИТЬСЯ? – подскакиваю на месте, вырываюсь из цепких объятий Марата, – рассказывайте!

– СЯДЬ! – жестко гаркает Волков.

От его стального рыка ножки подгибаются. Плюхаюсь обратно, скрещиваю руки на груди. Отворачиваюсь.

– Вы делаете ставки на подпольные бои? – фыркаю.

– В том числе.

– Почему он назвал тебя бойцом? – допытываюсь, заглядываю в темные глаза Марата.

– Потому что я дерусь на ринге.

Внутри всё цепенеет. Кончики пальцев немеют.

– И ты, – перевожу взгляд на Яра, – ставишь на своего друга?

– Да.

– Но его же могут покалечить или убить! Вы сумасшедшие оба!

– Пусть попробуют, перч. Я лучший, – Акаев пытается поймать мою руку, но я её вырываю, – ну ты чего, малышка?

– Чего я?! А вы чего?! Совсем не понимаете?! – с трудом держу себя в руках.

Ведь фантазия тут же дорисовывает все те ужасы, которые могут случиться с моим темноглазым демоном.

– Я люблю драться, Карри, – говорит Марат, – это нужно, чтобы не срываться на других. Заодно и бабки неплохие можно поднять.

– И как часто вы это практикуете?

– Когда приезжаем сюда, – говорит Яр, затем вдруг берет мои руки и, не позволяя отстраниться, прижимает к губам, – там всё не так страшно, девочка. Сегодня мы покажем тебе.

– Я не хочу смотреть на насилие! – стону, но от безграничной нежности Волкова отвожу взгляд, чтобы не растаять.

– А я бы хотел посвятить тебе эту победу, – ржёт Марат, – или ты сомневаешься в моих силах побить какого-то латиноса, пережравшего анаболиков?

Вздыхаю. Они давят на меня. Для Яра и Марата подпольные бои – лишь средство заработка и выпуска пара. А я… готова ли я принять такое? Почему это для них так важно?

– А если тебя покалечат? – всхлипываю, – я этого не переживу.

– Покалечит скорее он… – задумчиво произносит Волков, – просто ты не знаешь, на что способен наш Матадор. Любого быка уложит.

– Жуть! – восклицаю.

– Это весело, детка, – подмигивает Акаев, – подпольный мир. Будоражит. Тебе же это нравится, Карри. Хочешь обычного мужика, с работы домой?

– Причем тут это?

– При том. Ты знала, на что шла, девочка, – улыбается Яр, – и тебе этого хочется. Адреналина в крови. Огня, опасности. Потому ты и стала танцевать в клубе…

– Неправда!

– Студентки в твоём возрасте подрабатывают официантками, курьерами всякими. Ты же выбрала стриптиз. Не потому, что хотела внимания, оно не было самоцелью. Опасность. Они не могут коснуться тебя, но очень хотят… ведь так?

На что Яр намекает?

– Это будоражило тебя каждый раз, что ты выходила на сцену. Тебя не устраивает обычное, Карина, смирись с этим. В простых отношениях, без огня и опасности, ты заскучаешь прежде, чем мужик кончит…

– ЯР!

– Что? – он не спускает с меня голубых глаз.

Красивый, чертяка. И умный, блин…

Вспоминаю. Волков прав. В «Авроре» мне нравилось быть выше. Нравился огонь в глазах зрителей. И постоянное напряжение. Ведь каждый из них мог попытаться мной завладеть.

Поджимаю губы.

– Риск, Карри. Ты по сути мало чем отличаешься от нас. Тебе нужен адреналин в крови, иначе…

Он делает глоток рома.

– Иначе ты не жива.

Молчу.

– Ну так что? Мы можем отвезти тебя в особняк. Отдохнешь, поспишь. А к утру мы вернемся с кучей бабла. Или поедешь с нами и позволишь показать ему, – Яр указывает на ухмыляющегося Марата, – на что он ради тебя способен?

– Ты вдохновишь меня на подвиги, малышка, – Акаев облизывается, – а потом мы тебя как следует оттрахаем. Вместе.

Я не такая! Или такая?! Эти двое будят тьму, спящую внутри.

Хорошая девочка… или плохая?

– Ну уж нет! Позволить вам ночью шляться ни пойми где? – вскидываю подбородок, – поехали, показывайте мне ваши подпольные бои. И Марат, только попробуй проиграть!

– Отлично, – Волков достает деньги, расплачивается за выпивку и сигары, – ты не пожалеешь, девочка.

Не знаю, что меня ждёт, но наверняка что-то опасное и жесткое. Волков берет мобильный.

– Роберто, подгони «Мустанг». Сегодня ночью будем катать чью-то дико сексуальную задницу…

Глава 19

Карина

Лежу в постели, потягиваюсь. Спросонья пытаюсь нащупать горячие тела моих бандитов. Но…

И тут вспоминаю, что ночь закончилась немного не так, как мы планировали.

До начала боёв мальчики катают меня на «Мустанге». Машина ревёт, как зверюга. Чувствую себя героиней фильма «Форсаж». Яр уверенно водит, выписывает кренделя, дрифтует. Скорость огромная.

– Яяяяр! Ты из меня душу вытрясешь! – пытаюсь перекричать мотор, тем не менее чувствуя прилив радости.

– Ты же любишь скорость и адреналин, Карри, – смеется он.

Думаю над тем, что он мне сказал в кафе. Обычная жизнь не по мне? А хотела ли я её, этой жизни? Сейчас я чувствую себя действительно счастливой. Что вообще такое – нормальная жизнь? У меня её и не было никогда…

Катаемся так до самой ночи. А потом приезжаем к совершенно невзрачному бару на американский манер. Покосившаяся неоновая вывеска, мигающие буквы и два огромных бугая у дверей. Но стоянка забита не самыми дешевыми машинами.

– Как-то здесь безлюдно, – выйдя из машины, ёжусь.

Не от холода, но от небольшого сковывающего страха. Яр обнимает меня, не оставляя одну ни на миг. Тыкаюсь носом в его футболку. Одним своим присутствием этот мужчина вселяет уверенность.

– Перч, ты чего? – весело хохочет Марат, – все еще нервничаешь?

Вижу в его глазах нескрываемое предвкушение. Азартный блеск. Воодушевление от грядущей драки. А я боюсь за него.

– Неужели тебя так тянет отгрести по роже?! – не выдерживаю.

– Верь в меня, перчинка моя, – цокает языком Акаев, – ради тебя я готов на всё!

– Угу, ради меня… как же… – бурчу, не отпуская руку Яра.

Хотя бы Волков не ввязывается в такие сомнительные авантюры. По крайней мере, очень на это надеюсь. Мужчины ведут меня к дверям, охраняемым двумя качками.

– Расслабься, девочка, – Яр обнимает меня за плечи, – ничего не бойся.

Он показывает охране какую-то пластиковую карточку и те из брутальных мордоворотов резко становятся угодливыми зайками. Открывают дверь и чуть не кланяются. Мда, бабки решают всё в любом уголке земного шара.

На первом этаже лишь ничем не примечательный бар, а вот в подвале…

Как только мы проходим массивную железную дверь с весьма сложным электронным замком, в уши врывается вой сотен голосов. Спускаемся, попадаем в просторное помещение с огромным рингом.

На нём уже сражаются два крупных парня. Вдыхаю густой запах пота, сигарет и адреналина. Он здесь повсюду! Мы проходим к самому рингу.

Яр и Марат уверенно закрывают меня от пьяных поклонников подпольных боев. Хотя я отчетливо чувствую мерзкие взгляды, которыми меня одаривает местный контингент.

– Мда, большой парнишка, – Марат закуривает, затем стаскивает рубашку, – придется попотеть.

И я впервые обращаю взгляд на ринг. Внимательно смотрю. Там происходит избиение младенца. Не в буквальном смысле. Огромный кубинец с противной бородкой, весь покрытый шрамами от шеи до пупка, лупит мужика поменьше.

Звенит гонг. Побежденного стаскивают и уносят куда-то.

Разворачиваюсь к Марату, чтобы напрочь запретить ему лезть на эту гориллу, но…

– … Матадор! – слышу краем уха.

Ой! Акаев уже на ринге. И когда успел-то?! Внутри всё леденеет. Но Марат просто излучает силу и уверенность. Он напоминает медведя. Чувствую головокружение, хватаюсь за Яра. Волков совершенно спокоен. Да что с ними не так?

– Волков… я вас убью, – рычу, отворачиваясь и не желая смотреть на этот ужас.

Не хочу! Я не боюсь самой драки, но на экране такие бои смотрятся куда эффектнее. В жизни это кровь, боль, ревущая толпа, опьяненная зрелищем.

– Перч, – слышу голос Акаева, разворачиваюсь, чтобы зарядить пощёчину, но тут же попадаю в плен его губ, – на удачу, крошка.

Черт! Толпа вокруг ревёт, причем их восторг направлен именно на Марата. Его любят, боготворят. И я должна…

– Иди, – шепчу, – и не смей проигрывать.

– Умничка, – Яр целует меня в макушку, – всё будет отлично.

Но я уже знаю, что не смирюсь. Заставляю себя смотреть. Бой длится долго, мучительно. Сначала Марат позволяет Санчосу избивать себя, словно специально. Не уклоняется, не блокирует удары.

А потом… его словно подменяют. Когда огромный боец выдыхается, у моего демона открывается второе дыхание. Он обрушивает на гориллу шквал мощных, быстрых ударов и побеждает. Санчос падает, как мешок с… картошкой и больше не поднимается. Не буду спорить: мой бандит смотрится дико сексуально.

Стоит ли говорить, что поклонники и поклонницы готовы вынести Акаева на руках. А я рыдаю. Ничего не могу поделать. Не могу смотреть на его разукрашенную морду. Поэтому, как только Марат уходит с ринга и возвращается к нам с Яром, отвешиваю ему сочную пощечину.

– Никогда! – рычу, обнимая его и прижимаясь всем телом, – больше ты на ринг не выйдешь! Ясно тебе?!

– Понял, малышка, – он обнимает меня, – моя заботливая сладкая перчинка.

– Как ты? – осматриваю синяки и кровоподтеки, – тебе к врачу надо.

– Херня. Главное, ты рядом, крошка, – он выглядит таким довольным, счастливым.

Затем на Марата кидаются поклонники, просят автографы, что-то спрашивают. А Яр уводит меня к выходу. Напоследок едко улыбнувшись побелевшему Диего.

– Зря он так сделал, – говорит мужчина, открывая мне дверь машины, – а мы стали богаче на лимон.

Сажусь на заднее сиденье. Марат возвращается, держит в руках порванную футболку.

– У тебя кровь идет, – бурчу, когда мы едем обратно в особняк.

– Ты же меня полечишь? – мурчит Акаев.

Яр то и дело поглядывает на меня в зеркало, а я кусаю губы от переживаний. Они и так выбрали не очень спокойную жизнь. Антонов, эта их Яна, детдом… почему оба ищут еще неприятностей сверх тех, что и так выпали на их долю?

Оказавшись перед нашей спальней, я разворачиваюсь и решительно отталкиваю Волкова.

– Сейчас я обработаю лицо Марата, и вы оба идете спать на диван! – рычу, – а завтра мы серьезно поговорим!

Не слушая рычание Яра, заталкиваю Акаева в комнату и закрываю дверь на ключ.

– Перч, ты чего? – Марат пытается меня обнять, но я отталкиваю его.

– Садись, – указываю на постель.

Он покорно плюхается. Следит за каждым моим действием. Иду в ванную, достаю аптечку. Возвращаюсь. Пыхчу, как разъяренный бычок.

– Малышка, – взгляд темноглазого вдруг становится виноватым, – тебе так плохо было?

– Хуже, – всхлипываю, – я люблю тебя. И не могу смотреть, как ты на рожон лезешь.

– Всё было под контролем.

– Слушай… как думаешь, я беременна? – достаю ватку, антисептик.

– Уверен! – гордо заявляет этот паразит, – от меня, конечно же!

– И считаешь нормальным так себя вести? – осаждаю его пыл.

– Как?

– Вот так? Рискуя, подвергая себя опасности? Думаешь, мне полезно так нервничать?

– Ты манипулируешь, – лыбится во все тридцать два, – АУЧ! Перч, больно!

– А по роже получать не больно? – невозмутимо продолжаю, – ребра хоть целы?

– Да вроде…

– Я просто не смогу доверить тебе ребенка, – сурово говорю, – если ты такой безответственный.

Марат какое-то время глядит на меня. Задумчиво, спокойно.

– Ты хочешь, чтобы я прекратил участвовать в боях?

– Да.

– Хорошо.

– Что?

Он пожимает плечами.

– Я адреналин выпускал таким образом, но знаешь, – мужчина тянется, хватает меня за талию и роняет на себя, – теперь ты мой адреналин. Твоя киска лучше любой драки.

– Да ну тебя! – отпихиваю его, – сравнил тоже.

– Прости меня, – говорит он, – серьезно. Я думал, что тебе понравится. Мне жаль, перч.

– Ладно. Но я не хочу, чтобы ты впредь подвергал себя опасности. Ты нужен мне, Марат.

Он трется лицом о мой живот, урчит. Руками залезает под топ и лифчик. С трудом сдерживаюсь, чтобы не позволить ему всё. Но…

– Не мешай, – одергиваю его.

Заканчиваю обрабатывать ссадины. Собираю лекарства обратно в аптечку.

– А теперь иди к Волкову, – сурово указываю на дверь, – сегодня вы спите там.

– Что?!

– То!

– Ну я же извинился!

– Это на будущее, Марат.

Он встает и ковыляет к выходу. А я готовлюсь ко сну. Они должны понять, что игнорировать мои желания нельзя. Вроде, взрослые мужчины, а ведут себя как дети.

Но мои бандиты даже не пытаются прорваться в комнату. Перед тем, как пойти в душ, приоткрываю дверь и слышу их размеренный разговор на первом этаже. Ничего, полезно будет.

Наслаждаюсь прохладными струями, мою голову. Затем какое-то время смотрю на себя в зеркало. Ладонями накрываю живот. Беременна ли я? В любом случае, даже тест пока не покажет ничего.

Ложусь в постель. Ворочаюсь, ведь без моих мужчин мне одиноко. Засыпаю. Просыпаюсь, потягиваюсь. Ищу своих бандитов. И вспоминаю, что сама их прогнала. Ничего, им полезно.

Быстро бегу в душ, выбираю удобный купальник. Бирюзовый, на завязочках. Прикусываю губу. Спускаюсь.

– На пробежку? – спрашивает улыбчивая управляющая.

– Да. А где мои спутники?

Она вздыхает, затем дает знак идти за ней. Мы входим в гостиную. Камин всё еще слегка дымится. Напротив двух кожаных диванчиков разбросаны бутылки дорогого алкоголя. Мужчины даже не разделись. Дрыхнут, как младенцы.

– Мда…

– Разбудить? – спрашивает женщина.

– Я сама, спасибо.

Широким шагом иду на кухню. Беру кувшин и наливаю ледяной воды. Возвращаюсь и выливаю содержимое на моих блаженно посапывающих бандитов.

– БЛЯДЬ! – вопль Марата, как бальзам на уши, – пеееерч!

– КАРРИ! – рычит Волков, затем подскакивает, – ах ты…

– Подъем! – объявляю, – я сказала, что мы сегодня идем бегать! Хватит дрыхнуть, алкашня!

– Ну всё, хулиганка… – Волков бросается за мной, – я сейчас тебя оттрахаю!

Марат со стоном хватается за голову. Я же рву когти на выход. Быстро преодолеваю расстояние от входа до спуска к океану. Быстрее! Хохочу, слыша сзади ругательства Яра.

Зачем я это сделала? Не знаю!

– КАРИНААА! – орет Волков, пытаясь меня догнать.

– А что случилось? – разворачиваюсь, показываю ему язык, – одышка замучила, дедуля?! Хахаха!

Мы бежим вдоль пляжа. Прикрываю глаза, вдыхая морской воздух, слушая шум океана. Под ногами хрустит белый песочек. Если не это рай, то что тогда? Яр не отстаёт. Но и не догоняет. Он бежит и смотрит на меня.

Стягиваю верх купальника и швыряю в мужчину. Он ловит, прижимает его к носу, затем резко ускоряется. УПС!

По-моему, я «включила» Яра. Бегу всё быстрее, впереди начинает маячить грузная скала. Успею спрятаться или нет?! Ускоряюсь максимально, но Волков не отстает.

И тут…

Делает рывок, догоняет и хватает меня за руку. Ноги запутываются, я резко теряю равновесие, и мы вместе начинаем падать на песочек.

– ЯР! – визжу, – что ты делаешь?! Мы же упааааааа…

Но испугаться я не успеваю. Яр резко обнимает меня, разворачивается и спустя миг я уже лежу на нём сверху. Он защитил меня от падения…

– Не ударилась? – нежный хриплый голос стягивает низ моего живота в сильном спазме.

Прикусываю губу и тянусь за поцелуем. Утопаю в нежности и мягкости его губ. Приятно, блин! Трусь об его вставший член. Чувствую его через боксеры, в которых мужчина гнался за мной.

– Пошли купаться, – обнимает меня, встает на ноги и несет прямо в безмятежный океан.

Глава 20

Ярослав

Мирное потрескивание огня в камине слегка успокаивает.

– Она нас выгнала, – вздыхает Акаев, – напомни, почему мы ушли, а не вышибли дверь?

– Потому что уважаем её мнение, – отвечаю, затем иду к бару, – ты как?

– Норм. Этот Санчос оказался таким же хилым, как остальные. Хотя внешне тот еще бык.

– Что она сказала тебе наедине?

От мыслей, что Карина и Марат говорили о чем-то важном, хочется рычать и вытрясти из обоих информацию. У неё не может быть секретов от меня. От кого угодно, но не от меня!

– Чтобы я прекратил драться за бабки.

– И?

– Ну, я согласился.

Усмехаюсь.

– Великий и ужасный Марат Акаев, имеющий баб направо и налево, прислушался к женщине? – ржу.

– Ну вот не надо намеков, – он растягивается на диване, – перчинка – совсем другое.

– Я тоже об этом думал, – беру бутылку, разливаю ром, – но ты дошел до этого довольно быстро.

– До чего?

– Чтобы завязать. Посадим Антонова, отправим его на свалку истории. Отдадим компанию помощникам, а сами будем просто жить. Карина родит нам детей…

– Хорошая мысль.

– Мне скоро уже сорокет… не молодею. А её жизнью рисковать я не хочу, – смотрю на пляшущие в камине языки пламени.

– Угу. Я тоже. Хотя я младше тебя, – усмехается друг.

С появлением Карины всё изменилось. Перевернулось с ног на голову. Мы жили одним днём, зарабатывали бабки, обманывали и обкрадывали тех, кто этого заслуживал. И не планировали когда-либо остепеняться.

– Марат! Марат! – кричит малышня, опьяненная нашей защитой, – давай! Порви его!

Акаев, воодушевленный поддержкой толпы, мутузит тех, кто еще недавно ставил на колени нас.

– Что вы делаете?! ХВАТИТ! – прямо в дерущихся, словно ураган, влетает Яна и становится между мальчишками.

– Эй! – орет Серый, – вон пошла, потаскуха!

– Как ты её назвал? – рычит Марат и тут же обрушивает на старшего шквал сильных ударов.

Когда противник уже не смог встать, Акаев внимательно смотрит на Яну. Она плачет. Затем убегает. Он следует за ней. Они долго говорят, но в итоге…

– Яне я отказал, – задумчиво произносит Марат.

– А Карри нет…

– Пришло время что-то менять. Наверное.

– Либо Яна того не стоила, а Карина стоит, – направил мысли друга в правильное русло.

– Либо так, да…

Мы пьем, говорим. Обсуждаем будущее, которое теперь становится светлее. Думал, сдохну в канаве от пули или в тюряжке. Но теперь смысл бороться сопит в верхней спальне.

Ну а с утра…

– БЛЯДЬ! – вопль Марата сменяется режущим ощущением ледяной воды на распаленной похмельем коже.

Мы оба буквально падаем с дивана. Распахиваю глаза.

– Подъем! – смеется Карина, затем убегает на улицу.

– Ну всё… – подскакиваю, игнорируя стук в висках, – оттрахаю хулиганку!

На ходу стягиваю джинсы, прямо так, в одних трусах бегу за девчонкой. Она дразнит меня… но, когда Карина стягивает верх купальника, у меня срывает башню.

Вдыхаю аромат её кожи. Открывается второе дыхание. Огромное желание отыметь эту строптивую девчонку гонит вперед. И я догоняю. Хватаю за руку, мы падаем.

Карина лежит на мне сверху. Смеется. Эта улыбка освещает всё вокруг. До чего же прекрасная девочка! Она целует меня, долго и со всей страстью. Но мой взгляд постоянно падает на её торчащие соски.

– Пошли купаться, – хватаю Карри на руки и несу в воду.

Как только захожу на достаточную глубину, швыряю хулиганку в воду.

– ААА! ВОЛКОООВ! – кричит она, бултыхаясь.

Ныряю в воду, затем хватаю девчонку за бёдра. Быстро стягиваю трусики купальника. Взгляд Карины меняется. Становится темнее, порочнее. Она не прикрывается, а наоборот, демонстрирует все свои прелести. Мокрые, омываемые соленой водой грудки и загорелую кожу, покрытую мурашками.

Тяну девочку на себя, губами впиваюсь в ее соски.

– Яр… что ты твориииишь… – стонет она, тем не менее не отталкивая, а откидываясь в моих руках, подставляя своё тело для ласки.

– Хочу трахнуть тебя, – коротко отвечаю.

– Тогда почему ты одет? – они обвивает меня своими длинными ножками.

Усмехаюсь, затем приспускаю боксеры. И вхожу в свою девочку.

– Ах! Яяяр! Божеее! – начинает царапать коготками мои плечи.

В ней так туго! Нереально узко… и мокро. Прижимаю Карри к себе. Её тело горячее, податливое, словно пластилин.

– В тебе так жарко, девочка. – шепчу, нанизывая свою малышку на член.

– Да! Да! Ещё! – её крик будит во мне животное.

Сдерживать всё сложнее.

– Ты такая горячая, Карри… сукааа… хочешь моей спермы?

– Да! Хочуууу… – стонет она, содрогаясь в оргазме.

Чувствую, как её стеночки сковывают мой член. Жмут так сильно, что в ушах звенит. Всё человеческое испаряется, оставляя лишь желание трахать свою самочку. Сладкую, вкусную, горячую…

Мы кончаем долго. Вместе. Это моя привилегия. Чувствую эту девочку на очень глубоком уровне. Во время секса наши тела становятся единым целым. Именно поэтому я уверен, что в ней уже растет моя дочь.

– Яр… – Она обнимает меня, висит, как обезьянка, – ты зверюга…

– Ну так вы там закончили?! – слышу рёв Акаева.

Он стоит на берегу, держит в руках верх купальника Карины. Усмехаюсь.

– А что, присоединиться хочешь? – всё ещё обнимая Карри, выхожу из воды.

– Ну блядь, вы слишком быстро бежали, – смеется он.

Ставлю девочку на песочек. Её ножки всё еще немного дрожат. Глаза закрываются.

– Ну уж нет, – рычит Марат, – мне тоже полагается сладенькое. Иди сюда, перч! Быстро…

Забирает девушку, обнимает и бросается на её губы. Его руки бродят по её загорелой коже. Это распаляет и меня… начинаю дрочить на эту парочку. Карина отвечает на его наглое вторжение в ее ротик.

Подхожу сзади, трусь стоячим членом о сладкие булочки.

– За скалой есть весьма удобное место… – начинаю говорить, Акаев понимает с полуслова.

Хватает Карри за руку и тащит туда…

Марат

– Пееерч, господи, да ты богиня! – наблюдаю за тем, как сладкие губки Карины обрабатывают мой член.

Она невинно хлопает глазками, смотрит снизу-вверх, вынуждая меня стискивать зубы от желания.

– Теперь сюда, – приказывает Волков, забирая себе внимание перчинки.

Пока окончательно стягиваю шорты, достаю оттуда тюбик смазки.

Карри голенькая. Совсем. Она отпадно смотрится на белом песке. Её утренняя выходка вопреки здравому смыслу завела меня. Схватив первую попавшуюся одежду, долго шарил в шкафу в поисках всего, что необходимо.

Потом побежал за Яром. И когда догнал… мой член мгновенно встал.

Иногда я сам себя не понимаю. Один лишь раз я допустил это… дележку женщины. Яны. Я почти не ревновал тогда. И сейчас…

Видя, как от удовольствия закатываются глаза Карины, хочу лишь одного: чтобы она была счастлива. И если для этого ей нужно два члена, так тому и быть.

Да я чертов гребаный извращенец!

Но смотреть, как Яр трахает мою перчинку, пиздец заводит.

А сейчас наше порочное трио скрыто от мира горячими скалами. Такими же, как и мы.

– Ммм… ммм… – стонет Карина, делая минет Волкову.

А еще секунду назад она сосала мой член. Провожу рукой по стволу. Сука… что же это такое?

– Иди ко мне, – хватаю девчонку за волосы, возвращаю к себе, – и яйца не забудь, крошка.

– Ммм… ммм… Марааат… ты такой огромный! – от её голоса внутри меня всё горит.

Карри хватает мои яйца и ласково их гладит. Они пиздец как сильно болят. Мне нужно кончить. Но сделаю это лишь в свою перчинку. Смотрю на Яра. Он ухмыляется.

– Вставай! – приказывает ей, и Карри подчиняется.

Набрасываюсь на её тело. До чего же красивая! Тонкая, словно тростинка. Огромные выразительные глаза и охуенные губы. Мы с другом сжимаем малышку, трогаем, ласкаем, забираемся в самые сладкие местечки.

– Моя перчинка, – шепчу, чувствуя, как она дрожит от удовольствия, – сейчас тебе станет еще лучше.

Беру свои штаны, кладу на гладкий выступ. Затем сажаю Карину. Она покорно раздвигает ножки, открывает свою до безобразия мокрую щелочку. Трогает себя. Откидывает влажные длинные волосы, прикрывает глаза.

Смотрю, как завороженный. Эта девчонка меня порабощает… каждый раз, как вижу её. Её пальчик утопает в мягкой влажности. Стону в голос.

– Иди ко мне… – она зовет, и я иду.

Сирена, не иначе. Сделаю всё, чтобы она была довольна. В ад пойду… нет… побегу! В самое пеклище!

– ААА! – её крик тонет в шуме океанских волн.

Толкаюсь внутрь упругой киски. Мокро, скользко… блядь! Это круче любой драки, любого «дела»… круче всего! Хватаю бедра Карины и начинаю двигаться. Жестко, быстро, агрессивно. Хочу её всю.

– Ты моя… перч… – пальцами сильно сжимаю её сосочки.

Торчащие, маленькие. Она поворачивает личико и смотрит на Яра. Он лыбится, а она бурно и сильно кончает. Её стеночки стискивают мой член с такой силой, что не выдерживаю и накачиваю девочку спермой.

Делаю шаг назад. Все волосы мокрые, по телу стекает липкий пот. Дыхание сбивается. Мы с Волковым таращимся на узкое лоно, из которого на пылающий от жары камень стекает густое семя

– Мы извращенцы… – шепчу, облокачиваясь на камень.

– Но мы ещё не закончили. Давай смазку, – говорит Яр, берет тюбик, затем аккуратно и нежно снимает Карину, ставит её спиной.

– Выгнись, – приказывает.

Малышка томно глядит на меня, выставляя упругую попочку. До чего же она классная! Пока Волков растирает смазку по тугому анальному колечку, я смакую сладость поцелуя нашей девочки. Она так податлива, что член вновь встаёт.

– Ты меня без сил оставишь, – шепчу в алые опухшие губы.

– А тебе еще для кого-то они нужны? – она хватает меня за волосы, сильно и больно стягивает.

Крошка злится. Яну вспоминает? Ничего, наши члены заставят её забыть обо всем.

– Готово… чур, задница моя, – Волков впивается в ее губы, трется членом о стройное бедро Карри.

Она вся наша, до самой последней клеточки и мысли. Горячая, страстная, острая. Беру перчинку за руку.

– Запрыгивайте, синьорита, мой член вновь готов пообщаться с вашей мокрой киской.

– Мараааат, ну пошляк, – хихикает она, но подходит, быстро обнимает и запрыгивает на меня.

Мой член проскальзывает в узкую дырочку, которая мгновенно сжимается. А потом…

– ОООХ! ЯЯЯР! – крик Карри почти оглушает, и я чувствую, как внутри неё становится ещё более узко, – боже мой!

Она вся заполнена нами. Вся наша. Целиком.

– Мы оба в тебе, малыш. Опять… нравится? – шепчу, пока друг зарывается лицом в её волосы.

– ДА! ДА!

Мы начинаем двигаться. По очереди, чувствуя друг друга. Постепенно темп нарастает. Крик девочки переходит в вой, плач. Она сходит с ума. Это нас обоих заводит. Мы с Волковым всегда отлично работали в команде, но это какой-то, сука, новый уровень.

– Давай крошка, кончи для нас… на нас… – рычу, любуясь её покрасневшим личиком.

– Или мы тебя заставим, – рычит Волков, – потанцуй на двух членах, Карри. Как ты умеешь.

Мы ускоряемся. Словно стальные поршни, наши члены по очереди долбятся в узкие дырочки Карри. Нашей перчинки. Она вцепляется зубами в моё плечо. Со всей силы.

– Бляяя! СУУУКА! – от смеси нереальной стимуляции и боли, заливаю влагалище девчонки семенем, – ты что творишь… пиздец…

Дыхание сбивается, Волков тоже на пределе. Кончает в сладкую попку Карины. Мы сделали это втроем… кончили вместе. Нереально! В башке словно что-то замыкает. Нет никаких мыслей, лишь желание касаться этой женщины. Нашей с другом женщины. Ей не уйти, не сбежать. Никогда! Наша до конца.

Держим свою перчинку, пока она содрогается в оргазме.

– Проголодалась? – нежно мурчит Яр, опуская Карину на песок.

– Дааа… – она вся раскрытая, нереально милая и сексуальная.

Быстро надеваю шорты, затем хватаю Карри на руки. Она не вырывается, лишь тыкается носом в мою грудь.

– Я люблю вас… – пыхтит, – я так люблю вас обоих… до безумия люблю…

– И мы тебя любим, – гаркаем в унисон, и идём обратно в особняк.

Глава 21

Карина

Оставшиеся два дня мы с моими мужчинами не вылезаем из постели. Образно говоря, ведь они трахают меня везде, где могут. В город больше не выезжаем. Диего тоже не дает о себе знать. Расстроился, видать, бедный.

Яр и Марат словно голодные звери, караулят меня повсюду и делают такое, от чего становится очень-очень стыдно. И в бассейне, и на шезлонгах, в море, у моря… уж молчу про все горизонтальные поверхности огромного особняка.

Эти дни, словно волшебный сон, пролетают незаметно. И наступает момент, которого я совершенно не хочу. Возвращение домой.

Этим утром я нежусь в постели, всё еще горячей после бурной ночи. Кажется, что простыня до сих пор дымится от безумного трения наших тел. Я между ними, моими бандитами. Так было, есть и всегда будет.

Ноготком провожу по сильной груди Яра. Он приоткрывает свои голубые глаза.

– Привет, – мурчит, – как ты?

Переворачиваюсь на живот, очерчиваю красивое лицо. Сейчас он такой спокойный, безмятежный, словно лев. Мой лев.

– Отлично, – шепчу, – ты небритый.

– Тебе не нравится? – он притягивает меня к себе.

Кладу голову ему на грудь. Это слишком хорошо. Такого счастья просто не бывает! Хочется прыгать до бесконечного кубинского неба, кричать всем и каждому, как я влюблена.

– В тебе мне всё нравится. Щетина делает тебя брутальнее, – провожу пальцем по аккуратному ровному носу, опускаюсь с чувственным губам, дарящим мне столько удовольствия.

– Дай мне свою киску… – приказывается мужчина, – хочу тебя полизать.

Прямо как тогда, в моей квартире. Снова завожусь с полоборота. От его голодного взгляда, порочных словечер, хриплого голоса. Ненасытная. Забираюсь на Волкова. Он тыкается носом в мои складочки. Проводит языком вдоль нижних губок, которые тут же становятся мокрыми.

– Сладкая, влажная девочка, – рычит, раскрывая пальцами мое лоно, – дай мне всю себя.

– Ах! Ммм… ДАААА! – выпрямляюсь, ёрзаю бёдрами по лицу своего голубоглазого обольстителя.

Руки Яра гуляют по моей коже. Прикрываю глаза, впускаю в себя всю гамму предоргазменной неги. Волков знает меня. Всю, от и до.

– Да! Да! Боже! – массирую свою грудь, – не останавливайся… лижиииии!

– Весело у вас тут, – Марат уже проснулся, любуется тем, как мы с Яром отрываемся ранним утром.

Я такая чувствительная, узенькая. Моему бандиту это очень нравится. Подаюсь вперед, заглатываю его крепкий член. Обожаю делать минет своим мужчинам. Они такие разные, но в момент оральных ласк податливые, уязвимые. Вожу язычком по бархатной головке.

Марат двигается к нам. Тянусь к его агрегату. Более толстому и ароматному.

– Давай, пососи его, перч… да… вот так… продолжай, малышка.

Рукой ласкаю Волкова. Он же вставляет палец в мою попку. Стимулирует так, словно они оба во мне… вспоминаю крышесносные ощущения, когда меня трахали оба мужчины. Сложно описать словами… лишь громким криком, рвущим горло.

И в этот сладкий момент раздается стон Акаева, а его сперма заполняет мой рот. Глотаю. Возможно, кто-то считает это неприятным, но не я. Потому что люблю. И семя моих мужчин… оно вкусное. Яр следует за темноглазым, орошая собой мои пальчики.

По очереди облизываю их, смешивая во рту соки обоих своих бандитов.

– Ты пиздец, малыш… самая порочная девчонка, которую я знаю, – выдыхает Марат.

– Лучшая… – хрипит Волков.

Затем мы снова некоторое время нежимся в постельке. Мужчины обнимают меня по очереди, гладят, тискают, прижимают. Целуют. Эта нежность между нами тремя всегда идет следом за яркой страстью.

Потому что мы любим друг друга.

Но приходит время собирать вещи.

– Не хочется уезжать, – стою на первом этаже рядом с чемоданом, чувствуя сильную слабость во всем теле.

Еще бы! Бандиты трахали меня, как безумные, два дня. Мы даже на сон и еду толком не прерывались. Словно молодожены. Самый настоящий медовый месяц на троих. Они накачивали меня спермой до самых краев.

По возвращении сразу к врачу. Нужно что-то решать с ребенком. Я знаю, что беременна. С моим женским здоровьем все хорошо, так что такое количество семени внутри определенно принесло свои плоды. Но мне не страшно. Теперь нет.

Прощаюсь с гостеприимной Гаваной, в последний раз взглянув на синее море. И вдохнув свежий океанский бриз. Подняв глаза к небу. Я знаю, как отвечу на вопрос, который мне задаст Яр.

Самолет ближе к обеду. Только вот аппетита у меня нет. Очень странно, ведь для симптомов беременности еще рано, да?

У трапа вижу Наташку. Подмигиваю, но стюардеска лишь фыркает. Зато весь полет ведет себя нормально. И трусы вроде надела. Поделом! А я же играюсь со своими мужчинами. Прыгаю с колен Яра на колени Марата. Целую, завожу. Ласкаю.

Но ничего не позволяю. Мне нравится, как они одержимы мной. Тащусь от этого. Эти коты не всегда будут меня получать. Я буду решать, когда они заслужат сладенького.

Однако, чем ближе мы к Москве, тем мне неспокойнее. Ёрзаю на месте, и когда объявляют посадку, чуть не падаю в обморок. Но мужчинам своего состояния не показываю. Делаю глубокий вдох.

Столица встречает хмурым небом, затянутым тучами и моросящим дождем. Олег уже ждет нас.

– Перч, – мурчит Марат, когда мы едем в их студию, – ну что ты такая хмурая, малышка?

– Просто… не знаю… акклиматизация, наверное, – криво улыбаюсь.

Мужчины переглядываются.

– Ну так, каков твой ответ, Карина? – спрашивает Яр, когда мы едем в лифте, – готова стать нашей? Жить с нами, спать с нами… отдать нам тело и душу?

– Я… – уже почти соглашаюсь.

Выходим, и тут я замираю. Нет! Прямо напротив двери студии на небольшом чемодане сидит блондинка. Прислонившись спиной к стене. Её лицо всё в синяках, под глазами черная тушь, на шее и груди порезы. Некогда красивое и дорогое платье разорвано в нескольких местах.

– Яна… – выдыхает Марат.

Мгновенно захлопываю рот, так и не произнеся заветное «да». Треск хрупкого хрустального полотна моих мечт слышу отчетливо. Чувствую, как тела моих мужчин напрягаются. Девушка разворачивается. Она похожа на ангела. А я умираю. Яна, значит… теперь ясно, чем она их так зацепила.

– Ребята, – она подскакивает, но ее каблук ломается, и блондинка падает на жесткий пол.

Она стискивает зубы, не плачет. Лишь поднимается, отряхивается. Вскидывает подбородок. Но вопреки всем джентльменским законам, мои мужчины просто стоят.

– А что случилось? – жестко спрашивает Марат, – хуй Антонова не так крепок, как раньше? Или старпер нашел себе студентку с более упругой задницей?

– Всё не так, – произносит она.

Прикусывает пухлую губу. Да уж. Яна чем-то похожа на мою Венни. Худенькая, стройная, ноги длинные, глазищи огромные. Грудь трешка. Стискиваю зубы. Блондинка бегло осматривает меня.

– Значит, быстро вы меня забыли… – лепечет.

Я вдруг чувствую себя лишней. Трое друзей, любовников, которых связывает тяжелое и полное испытаний прошлое. И левая стриптизерша.

Словно ощутив моё замешательство, Яр дает мне ключ.

– Кариш, иди пока в квартиру. Помойся, переоденься. Мы сейчас разберемся и придем.

Голос Волкова нежный, но не терпящий отказа. Беру карточку, затем прохожу мимо блондинки. От неё пахнет потом и дорогим женским парфюмом. Интересно, сколько она тут сидит уже?

Ноги напоминают вареные макаронины, состояние ухудшается, меня бьет легкий озноб. Я всю жизнь пыталась быть жесткой и рассудительной, но теперь, как влюбленная дурочка, боюсь, что меня выкинут на улицу…

Буквально вбегаю в квартиру. Но дверь не закрываю. Я хочу знать… хочу!

– Что ты тут делаешь? – ежусь от полного ненависти голоса Яра.

Спиной буквально врастаю в стену. Слушаю.

– Яр… это же я… – умоляюще плачет Яна, – Марат! Мы же… дайте объяснить!

– Что тебе нужно? Шлюха Антоновская, – рычит Акаев.

А я даже на расстоянии ощущаю его боль. Его предали. Их обоих.

– Ребята… все не так! – восклицает она, – выслушайте!

– У нас нет на тебя времени, – спокойно отвечает Волков, – наша девушка уже заждалась.

– Это она? Та танцовщица? – сжимаю руки в кулаки, до крови впиваюсь в ладони ногтями, – значит, слухи правдивы, и вы реально с ней… втроем?

– Тебя это не касается. Ты уже всё сделала. Слила нас Антонову, легла под него…

– Я вас не предавала! Прошу, поверьте!

– Да? А пулю, прошедшую рядом с моим сердцем, не головорез Антонова выпустил, и вовсе не по твоей наводке? – слышу ярость в голосе Марата.

Он был ранен? Из-за неё? Что же там такое произошло?! Я не решалась спросить у Акаева, откуда рядом с его сердцем тот шрам. Они оба… покрыты шрамами. И не только снаружи.

– Я прошу пять минут, и потом уйду! – стонет Яна.

Нет! Не позволяйте ей… ревность ржавыми клещами вгрызается в сердце. Становится трудно дышать. Пусть она уйдет!

– Говори, – Яр все так же холоден, – у тебя три минуты, а потом твои пожитки полетят с лестницы.

– Спасибо…

– Ну?!

– Всё, что я сделала, было ради вас! – умоляюще восклицает она.

– Да ты что?! – Марат совершенно не скрывает злости, – ради нас? Интересно!

– Дай ей сказать. Яна, минута прошла, – устало вздыхает Яр.

И тут блонда начинает тараторить.

– Эта флэшка… он обманул меня… сказал, вам грозит опасность из-за данных, что на ней записаны.

– А ты такая идиотка, что верила всем словам Антонова? Особенно после того, что он сделал с моей сестрой? – веселится Акаев, – и после всего, через что мы вместе прошли? У нас троих были лишь мы.

– Да, я идиотка! Но сильно вас любила! И ушла… это было условие Антонова. Он хотел, чтобы я была лишь его… думаете, легко мне было стать одной из его шлюх?

Фу, гадость какая! Я бы никогда на такую подлость не пошла!

– Антонов сказал молчать, – продолжает Яна, – иначе убьет вас. Мне ничего не оставалось, кроме как смириться. Я даже не подозревала, что он задумал…

– Он чуть нас не убил, – рычит Яр, – та сделка была чертовой ловушкой!

– Я не знала! И о встрече той не знала! И о сделке!

– То есть ты легла под Антонова, не поставив условий, не получив гарантий? Прости, Яна, но я не верю… ты всегда была слишком умна. И тут резко отупела?

В голосе Яра сомнение. И небезосновательное.

– Мне было страшно. Я боялась за вас… и ещё кое-что личное, что я бы хотела оставить при себе.

– Это всё?

– Я украла у Антонова флэшку, – сдавленно говорит блонда, – вчера подсыпала ему снотворное и сбежала.

Повисает глухая тишина. Слышу только стук собственного сердца. Та самая флэшка, о которой говорил Марат в день вечеринки у мафиози? И что там за данные такие?

– А о чем ты думала всё это время? – спрашивает Волков, – почему раньше не связалась с нами? Когда поняла, что он наебал тебя?

– Думала, что защищаю вас. Всё это время думала! А недавно… он сказал, что вы нашли себе новую игрушку. И забыли меня… всё рассказал о нападении, перестрелке. Избил меня и прогнал, больше я ему неинтересна.

– То есть Антонов пользовал тебя, пока ты была для нас важна, а потом… выкинул? – хохочет Акаев, – карма существует, да, Яна?

– У него теперь новая цель, – голос блонды вдруг становится ровным, даже немного хищным, – уничтожить вас, раздавить, камня на камне не оставить. И он решил взяться за это всерьез.

– Очень интересно, – серьезно произносит Яр, – и почему же ты вдруг сейчас появляешься, вся такая невинная девочка, приносишь нам данные, которые мы годами не могли выкрасть… сдаешь своего любовника?

– У меня есть причины… искупить вину, отомстить Антонову! – жестко говорит она.

Актриса! Сначала такая вся несчастная, побитая, как щенок. И через секунду стальная леди. Я не верю ей. Чистой воды лицемерие.

– Это всё чушь, – выплевывает Марат, – не верю ни единому слову.

Волков молчит. Я не вижу их, но слышу. Сомневается? Яр! Не верь ей! Блииин… не выдерживаю и буквально вываливаюсь в коридор.

– Карина? – охреневают оба мужчины.

– Уходи! – рычу на их блондинку.

– Что… – она удивленно вскидывает брови.

– Ты всё врешь! Убирайся! – хватаю её чемодан, затем тащу в сторону лестницы, – обратно к своему Антонову или ещё куда!

– ЭЙ! – но я уже толкаю ногой её пожитки, и они с грохотом летят этажом ниже.

Я не буду просто так терпеть это дерьмо!

– Но… как… – блеет она.

– А вот так! Поезд ушел, милочка! – заявляю, – тебе здесь не рады. Они мои!

– И вы так просто это допустите?! – она обращается к моим бандитам, которые, очевидно веселятся, – мы говорим о серьезных вещах, «милочка».

– Карина права, – наконец-то разлепляет губы Яр, – благие намерения еще не обеляют тебя, Яна. Уходи. Мы изучим флешку и решим, стоит ли нам продолжить диалог.

– А мои вещи? – пищит она, испуганно глядя на меня, – где мне жить?! Он найдет меня!

– Это не наши беды, Яна. Дай свой номер, мы свяжемся.

Она черкает цифры, протягивает Яру, а я киплю. Каждую секунду, что бывшая моих бандитов находится рядом, внутри нарастает гнев. Ох, кому-то точно не поздоровится! И когда Яна сваливает, разворачиваюсь к мужчинам.

Мы с Яром тут же вступаем в зрительную перепалку.

– Карина! – рычит он, – пошли домой! Поговорим там.

– Это что было?! Это вы её так с лестницы спустили?! – гневаюсь, – прогнали?!

Мужчина вздыхает. А Акаев выглядит разбитым.

– Я вас оставлю, – возвращается с чемоданами в квартиру.

Прекрасно! Просто прекрасно! Ревность ослепляет. Она делает меня совершенно безумной. Толкаю Яра.

– Вот так, да?! Сначала вы её слушаете, не прогоняете… потом у кого-то чувства вдруг проснулись?! – перехожу на крик в надежде, что Марат услышит.

– Успокойся, – говорит Волков, – Карина. Всё не так, как ты себе надумала.

– Нет уж! Сам успокаивайся! Эта ваша бывшая… она постоянно рядом! Такое чувство, что даже в постели с нами… ЯНА, ЯНА, ЯНА!

– Домой! – гаркает Яр.

– НЕТ! – снова толкаю его, – почему это я должна её выгонять?! Или может она четвертой станет?! А ЧТО?! ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Давайте догоним её и предложим жить с нами, а?!

Не знаю, что со мной. Плачу, молочу руками. Волков сильно дёргает меня на себя, обнимает, гладит по голове.

– Ненавижу эту вашу Яну! БЕСИТ!

– Тихо, малыш…

Постепенно успокаиваюсь. Истерика сходит на нет, и ей на смену вдруг приходит ледяная безысходность. Яна всегда будет… потому что это часть их жизни. Пока она жива, я не могу быть с ними.

– Нет… – шепчу, отстраняясь.

– Что? – Волков ошарашенно смотрит на меня.

– Пока вы со своей Яной не разберетесь, я не стану вашей. Вот мой ответ, Яр: нет!

Глава 22

Карина

– Черта с два, Карри! – рычит Волков, – я твоё «нет» не принимаю!

– Эй! Ты сам спросил! – возмущаюсь, отпихивая своего бандита, – что за хрень?

– Ну так и ты согласилась…

– НЕТ! – выкрикиваю, – я хочу домой, Волков!

– Ты дома! И больше тебе никуда не надо! – уже почти шипит.

– Да хрен тебе!

– Иди сюда!

– Нет! – показываю ему язык, – Яной своей командуй!

– Быстро иди ко мне! – голос Волкова становится низким, хриплым и очень раздраженным.

Ноги сами несут меня к Яру. Я просто не могу ему сопротивляться. Почему готова подчиняться ему?! Блин, он, когда злится, такой сексуальный! Пипец!

Он сминает меня в своих ручищах, затем тянет домой. Берет мобильный, не выпуская меня из объятий.

– Олежа. Тут Яна объявилась. Ты знаешь, что делать.

Марат стоит у окна, смотрит куда-то вниз. А я злюсь на него. Знаю, что ему особо больно. Но вопреки тому, что понимаю, не хочу его успокаивать.

– Отвезите меня домой! – кричу, вырываясь из рук Яра.

И тут Акаев оборачивается. Вижу тьму в его глазах. Бездну, черную дыру…

– Перч… – хрипит он, делает шаг ко мне, – ты чего? Плачешь? Из-за Яны? С ума сошла?

– Отвалите! Я хочу домой, Волков! – продолжаю скандалить, – вы оба меня достали своей Яной! Ненавижу!

– Успокойся, Карри, – осаждает меня Яр, – или я тебя силой утихомирю.

– Ах так?! – иду на кухню, вытаскиваю из шкафа тарелку и с силой швыряю на пол.

Осколки летят в разные стороны. С вызовом гляжу на бандитов.

– Перч… хватит… – Акаев закатывает рукава, – а то накажем!

– Я уже сказала: бывшей своей командуйте! Сейчас же закажите мне такси, и я уеду.

Дальше все тарелки идут в расход. И пара салатниц. А я чувствую небывалый кайф. Поделом! Если бы они прогнали её сразу… если бы… но окунуться в отчаяние мне не дают.

– Раз такая буйная, я тебя успокою сейчас, – Яр сжимает меня, затем поднимает над полом и несет к кровати.

– Нет! Пусти! – вырываюсь, кусаюсь, – отвали!

Они сваливают меня на кровать. С вызовом гляжу в их бесстыжие глаза. Яр медленно расстегивает ремень, затем вынимает его из брюк. Упс! Подходит и стягивает мои запястья. Чего?!

– Нет! Вы… ах ты! Убери это!

Я не знаю, в какой момент моя злость трансформируется в желание. Такое яркое, что аж слепит. Меня укладывают животом на постель, ремнем перевязывают изголовье кровати. Выбиваюсь из сил, разворачиваюсь и зло сверкаю глазами.

– Отпустите меня! – провожу языком по резко высохшим губам.

Яр стаскивает рубашку. Марат тоже. Они оба смотрят похотливо, немного зло. Их мышцы напряжены. Чувствую жар, которым пышут горячие мужские тела. Меня не отпустят… никогда больше!

Тресь!

И майка рваной тряпкой остается в руках Волкова. Он щиплет мои соски, уже каменные, бесстыдно торчащие.

Марат стаскивает с меня шорты вместе с трусиками. Теперь я голая. Как-то глупо скандалить в таком положении.

Брыкаюсь уже больше на автомате. Между нами стремительно растет сексуальное напряжение, которое нужно выпустить.

– Встань раком, – приказывает Яр, затем забирает у Акаева ремень, – или я отделаю этим твою упругую задницу.

Покорно поднимаю попку. Отворачиваюсь, тыкаюсь носом в подушку. Силы стремительно тают. Этот всплеск стоил мне многого. Они смотрят… на мою киску, истекающую от желания.

Шлеп!

Сильная ладонь Марата ложится на мою ягодицу. Он шлепает меня. Раз за разом. Пока попка не начинает гореть.

– Ты плохая девочка, перч… никто и никогда не закатывал нам скандалы. Видимо, мы плохо тебя трахаем.

– Очень плохо, – вторит ему Волков, – и сейчас мы это исправим.

– Ай-яй-яй, малыш, – Акаев нагло вторгается пальцем между моих складочек, растирает по ним возбуждение, – ты завелась. Чувствуешь, какая она мокренькая, а, Яр? Бесстыдная. Наша ревнивая огненная девочка.

– ААА! МММ! – от удовольствия хочется плакать.

– Ты так напряжена, Карина, – хрипит голубоглазый, вместе с другом лаская мою чувствительную киску, – скоро взорвешься, да?

Они отстраняются. Слышу, как мои мужчины раздеваются. Жду. Я готова принять их.

– Нууу! – кручу задницей, изнываю от одиночества.

– Хочешь трахаться, девочка? – Волков пристраивается к моей дырочке, но не входит, – кончить?

Мучает, мстит, водит по половым губкам большой головкой. А я готова рыдать, умолять.

– Хочу! Хочуууу! Пожалуйста… вставь его в меня!

– Будешь ещё так себя вести? – он вводит головку, но затем снова выходит, – ревновать, не разобравшись?

– Не буду… не бууудууу! ЯР! Ну блин… ты жестокий…

– А ты нет? – Марат встает на колени, его член пружинит перед моим лицом.

Он начинает водить им по моим губкам. Раскрываю их, высовываю язык. Как же хочется! Боже! Ну же!

– Плохая перчинка… – хрипит Акаев, – сейчас мы вытрахаем из тебя всё это дерьмо.

От ощущения беспомощности мне хочется всё сильнее с каждой секундой. Кажется, что тугой узел удовольствия внизу живота становится всё плотнее. Сжимает мою киску, требуя освобождения. Оргазма.

Яр входит быстро и глубоко. Его движения резкие, интенсивные, грубые. А Марат имеет мой рот. Меня не жалеют, трахают жестоко. Раскрывают, распирают, толкаются. Стимулируют.

Сдаюсь.

Они меняются. Входят в мою киску, потом в попку. Берут меня вместе. Заставляют кончать, раз за разом. Много, бурно, сильно, с их именами на губах. Снова и снова вливают в меня сперму.

– Давай детка… подмахивай своими упругими булочками… пиздец… в тебе так туго, пеееерч, – стонет Марат, а я схожу с ума.

– Вот так… да… танцуй на наших членах, милая… – рычит Яр, – ты единственная, Карри. Запомни это…

Кажется, что я растворяюсь. В пороке, желании, своих мужчинах. Мы уже вросли друг в друга. Телами, душами. На мне их метка, их запах. Мои бандиты втирают в мою киску свое семя. Я вся в их соках. Меченая.

С каждым толчком они словно доказывают право владения. Мной.

– АААХ! ДААА! Как же круууто! – содрогаясь в очередном оргазме, падаю на постель.

– Да, малышка… дааа! Вот так… охуеть… – Яр валится рядом со мной, развязывает мои руки, – не болит?

Растирает алые следы, целует мои запястья.

– Нет, – краснею, вспоминая свою недавнюю истерику.

– Перч, ты пиздец темпераментная, – Марат стекает с постели, потягивается, – порой мне кажется, что тебя ни один мужик не потянет.

– А мне не нужен какой-то мужик, – передразниваю его, – я вас обоих хочу.

– Ну так мы ещё тянем, – ржёт Яр, – вдвоем.

Глаза закрываются. В последний раз осматриваю студию. Мы разорвали постельное белье. Вся кухня усеяна осколками посуды, которую я разбила. Мои рваные вещи валяются на полу вместе с полураскрытыми чемоданами.

– Добро пожаловать домой… – бурчу, затем переворачиваюсь, утыкаюсь носом в подушку и засыпаю.

Просыпаюсь уже после заката. В студии горит мягкий приятный свет. Мужчины тихо разговаривают, сидят на диванчике напротив окна. Прислушиваюсь.

– И что он сказал? – тихо шепчет Волков.

– Она и правда свалила, сейчас в отеле обосновалась. Но это всё может быть разводкой. Мы не можем доверять ей, Яр.

Потягиваюсь. Не хочу больше подслушивать.

– Привет, малышка, – Яр разворачивается, – иди к нам.

Оборачиваюсь рваной тряпкой, еще недавно бывшей простыней и шлепаю к мужчинам. Усаживаюсь к Яру на колени.

– Больше никаких секретов! – уверенно заявляю, – я все хочу знать об этой вашей Яне, флэшке, Антонове и прочих аспектах вашей непростой жизни.

Оба в унисон вздыхают.

– Ты ведь не отступишься? Не позволишь себя защитить? – спрашивает Волков, поглаживая мои бедра.

– Не-а, – трусь о его небритую щеку, – это не прокатит больше. Я с вами. Или я ухожу.

– Суровая перчинка, – Марат смачно кусает меня за задницу, – такая маленькая, а условия ставит. Мне нравится!

– Ай! – смеюсь.

Я осталась. Вот хотела же всё бросить и вернуться домой. Но Яр сказал, что мой дом здесь, с ними. И я поверила. Но мне тяжело обуздать ревность. Перелезаю на колени к Акаеву.

– Что ты хочешь знать? – Яр достает ноутбук и что-то там ищет.

– Что за сделка, встреча, о которой говорила ваша бывшая? Что на флэшке, за которой вы гоняетесь? И почему Яна снова пришла к вам?

– Зачем она объявилась, мы сами не знаем, – вздыхает Марат, – но точно не просто так. У меня есть пара теорий на сей счет.

– Яна – прекрасная актриса, манипуляторша от бога. Поэтому мы не смогли сразу её прочитать, – серьезно говорит Волков, – я хотел узнать побольше, но одна яростная фурия ворвалась и выгнала её.

Надуваюсь. Так я еще и виновата? Фе! Предупреждать надо!

– Ну ладно тебе, не злись. Мы поняли, что будет, если хоть одним глазком взглянем на другую, – Яр продолжает что-то печатать.

Открывает какие-то программы. Смотрит графики, морщит нос. Я никогда не видела их за работой. Завораживает. Хотя, конечно, мне приятнее смотреть на голые татуированные торсы.

– Я не хочу видеть её рядом с вами, – шепчу, – ни за что!

– Карри…

– Ну что?! – снова взрываюсь, пытаюсь вырваться.

Но руки Акаева держат крепко. Он улыбается.

– Смешно тебе? – рычу.

– Очень. Ты такая прелесть, перч. Постоянно держишь в тонусе, – утыкается носом между моих лопаток, – мне нравится, как ты ревнуешь нас. Но в этом нет смысла. Яна в прошлом.

– Что-то не похоже, – фырчу, отворачиваюсь.

– Не злись, – мягко говорит Яр, – Кариш. Марат прав.

От его «Кариша» я мгновенно успокаиваюсь. Голос Яра действует на меня, как флейта на кобру. Сразу готова ластиться. Я люблю его…

– Яна всегда была с нами, – произносит Яр, – с самого детдома. Мы все оказались там волею жестокой судьбы. И по одному бы не выжили.

– Она прибилась к нам, – задумчиво произносит Акаев, – несчастная одинокая потеряшка. И потом мы втроем стали не разлей вода.

Голос Марата ровный. Словно он действительно больше не страдает.

– Мы всё вместе делали. Защищались от старших, вербовали малышню, старались создать какое-то подобие справедливости. Смотрели, как их забирают в семьи, – задумчиво сказал Волков, – а сами были уже слишком взрослые и никому не нужные.

– У нас были лишь мы… – вздыхает Марат.

– Так и закончили всё это… в восемнадцать нас выкинули на улицу. Но мы умели выживать. Втроем это было проще.

– А когда вы стали… ну, ближе, чем друзья?

– Как раз тогда и стали, – Марат крепче меня обнимает, – одна случайная пьяная ночь всё решила. Это было необычно, но позволяло не заводить отношений, не пускать лишних в наше трио.

– Мы рьяно оберегали то, что было. Сложно было назвать это отношениями. Просто секс втроем. Мы по-другому не умели, – произносит Яр, снова хмурится, что-то читает.

– Что там? – спрашивает Акаев.

– Антонов начал скупать акции. На первый взгляд выборка случайна, но… – Волков прищуривается, – взгляни. Эти он берет, а вот те, что сбрасывает…

Марат смотрит. Он словно отключается от реальности. Затем цокает языком.

– Готовит что-то. Эти вот и эти не нужны точно, а на тех можно бы заработать… а вот эти наши конкуренты. Но ведь…

Дальше они что-то на непонятном мне языке вещают. А я пытаюсь осознать сказанное. Ревную. Безумно. Даже после того, как Яр заметил, что между ними был лишь секс.

У нас были лишь мы…

В этой фразе кроется очень многое.

– Так о чем мы? – нежный голос Яра возвращает меня в реальность, – иди ко мне. Я прям вижу, как ты снова себя накручиваешь, Карина.

Возвращаюсь на его колени, утыкаюсь лицом в сильную шею. Он мой! Я никому не отдам своих демонов с пронзительными глазами.

– И что было дальше?

– Дальше мы жили так, не знали иного. Быстро поднялись благодаря нашим с Маратом мозгам, и красоте Яны. Этим и привлекли внимание серьезных людей вне системы. Поначалу за нами лишь наблюдали. Но потом…

– На Антонова поступил заказ, – произносит Марат, – от него хотели избавиться, выставив на всеобщее обозрение всё грязное белье. Кто-то очень богатый позарился на его империю. Мы серьезно подошли к работе. Внедрились, начали работать. Рыли, копали. Пока выполняли заказы для Антонова, параллельно копировали компромат.

– Сами охреневали от уровня воровства, коррупции, что он проворачивал. На самых безобидных вещах типа строительства детских площадок и садиков. Покрывал убийства, изнасилования, взятки.

– Какой добрый дядечка… – выдаю.

– Все данные мы собрали на носителе. Непростом, конечно же. Он закодирован и имеет некоторые… особенности, – спокойно произносит Яр, – то есть его ни с чем не спутать.

– Но как его украли?

– Вот здесь и начинается самое интересное, – улыбается Марат, словно происходящее его совершенно не беспокоит.

– Его украли у Яны. Когда она якобы собиралась на вечеринку к Антонову, её ударили по голове, забрали носитель и передали по назначению, – говорит Яр, – но вот это…

Он достает из кармана домашних штанов чёрную флэшку. Ничем не примечательную, пластиковую с металлической вставкой. Затем голубоглазый просто переламывает её пополам.

– Эээ… зачем ты это сделал?

– Потому что это не та флэшка, – рычит Волков, затем выкидывает остатки носителя, – Яна наебала нас. Снова. Точнее, попыталась…

– Она прекрасно знает, как выглядит настоящая, – веселится Акаев, – а значит, эта сука всё еще лежит под Антоновым. И сейчас он решил пойти ва-банк, чтобы нас окончательно уделать.

– Но зачем она это сделала? Наверняка же знает, что вы распознаете фальшивку.

– Очевидно, её целью было вернуться. Этакий эффект неожиданности. Чтобы мы размякли, вспомнили былое и ударились в ностальгию, – смеется Яр.

Они такие беззаботные. Нормально ли это, при таком-то уровне угрозы?

– Но, если этот Антонов такой прям доктор Зло, то почему ему просто вас не убить?

– Он не знает, есть ли дубликаты флэшки. Очкует. Хочет знать наверняка. Видимо, Яну решил вернуть нам, чтобы она уничтожила все следы. И нас… но ты, Карри, спутала её планы, – Яр захлопывает ноутбук и победно улыбается, – так что теперь ублюдок Антонов ответит за всё, что сделал. И Яна потонет вместе с ним.

Глава 23

Карина

– И что теперь будем делать? – спрашиваю, наливая себе крепкого сладкого кофе, – пахнет офигенно. Будете?

– Тебе нельзя его, – заявляет Яр.

– С чего бы нет? – вздергиваю подбородок, невозмутимо отпивая дорогой и вкуснейший кофеек.

– Потому что ты беременна. Кстати, нужно отвезти тебя к врачу. И вещи из той халупы перевезти сюда.

– У меня экзамен! – огрызаюсь, – я не соглашалась с вами жить, кстати! И ничего не халупа, а нормальное жилье для одинокой девушки. Чай не графья!

– Тогда после. Мы Олега пошлем с тобой. Будет следить, а сами пока решим все вопросы с Антоновым. Тебе лучше не лезть в это. Ни с кем не общайся, не задерживайся. Даже с друзьями, поняла? – деловой Волков полностью проигнорировал вопрос с переездом.

– Хрена себе! Может ты меня на цепь посадишь, а, Волков?!

– Если будет нужно, посажу, – он исподлобья глядит на меня, – это не шутки, Карина.

– Вы идеальная пара, – Акаев берет у меня кружку, – прям аж завидую.

– Ты тиран! – показываю Яру язык.

Он снова игнорирует мой выпад. Ну и ладно! Топаю в душ, долго нежусь под массажными струями. А когда выхожу, мужчины что-то колдуют над моим мобильным.

– А вы не охренели ли, а, господа?! – ору на них, подлетая и выхватывая телефон, – это моё, между прочим.

– Я поставил программу слежения, – невозмутимо заявляет голубоглазый, – и парочку шпионов запустил, чтобы сразу определять, кто тебе реально звонит и откуда.

– Класс… – бурчу, – есть будете?

– Мы уже заказали в ресторане, – Яр поднимается, затем возвращается к своим компьютерам, – ты бы поспала, завтра в университет. Надеюсь, твой бывший внял нашим уговорам.

– Или придется его убить, – зловеще шепчет Акаев.

До самого утра они работают. Пьют сваренный мной кофе, тихо переговариваются. А я меняю постельное белье, заваливаюсь и засыпаю. Яр будит меня ранним утром. Нежными поглаживаниями и поцелуями.

– Пора вставать, соня.

Тянусь к нему. Волков бывает совершенно невыносимым, он тиран и властный, но лишь потому, что любит меня.

– Значит так. Олежа тебя отвезет, там ты проставляешь экзамен, потом едешь в больницу и пулей назад, ясно? Мы поставили прогу, – наставляет меня Волков перед отъездом, – если что случится, просто нажми на иконку. Всё поняла?

Он выглядит очень встревоженным. Еще ночью они с Акаевым были совершенно расслаблены.

– Что-то не так? – сдавленно шепчу, обнимая своего голубоглазого бандита.

– Все хорошо, Кариш. Мы просто беспокоимся за тебя. А так все под контролем, не бойся.

– А если он навредит вам? Я не переживу… – глаза начинает щипать.

– Ничего этот старый мудак нам не сделает, не волнуйся. Главное, следуй моим правилам.

– Надеюсь…

– Давай, тебе пора.

Спускаюсь. Сажусь в машину, смотрю на Олега. Парень собран, спокоен. Ведет машину уверенно. А я кручу в руках мобильный. На душе как-то неспокойно.

– Сначала в университет, потом к врачу, – рапортует Олежа, – всё нормально?

– Угу…

– Может, музыку?

– Не надо… все в норме.

Внезапно телефон заливается трелью. Подскакиваю, чуть не роняю смартфон. Венни? Быстро беру трубку.

– Да?

– КАРРИ! ТВОЮ Ж НАЛЕВО, ТЫ КУДА ПРОПАЛА?! – орет в трубку подруга, – я все эти дни не могу тебе дозвониться! Думала, уже по моргам начать шерстить!

– Прости, – говорю, – что ты хотела?

– Я так поняла, объяснять ты ничего не планируешь? – бурчит она.

– Венни, я пока не могу, – поглядываю на настороженного Олега, – потом всё обязательно обсудим за бокалом мартини.

– В общем, я по делу, – говорит она, – тут в «Авроре» нездоровый движ.

– Какой?

– К нам приехала какая-то шишка. Толстосум, мерзкий, старый. За тебя спрашивал. Антонов, кажется.

Внутри всё холодеет. Он справлялся обо мне? Видимо, пронюхал, что меня «выкупили» мои бандиты. А значит, между нами всё серьёзно.

– И что хотел?

– У босса долго зависал, потом свалил недовольный. Он был очень зол. Ты, твою мать, перешла дорогу Антонову? Совсем ёбнулась, Зайцева?!

– Это долго объяснять и не по телефону, – взгляд Олега становится настойчивым.

– Ладно. В общем, аккуратнее там, чем бы ты не занималась. И я тебе пришлю номер одного парня, он надежный. Если попадешь в беду, набери его.

– Венни… не на…

Но подруга уже сбросила трубку. Мне не хочется её впутывать, ведь Кристина прячется от отца. И если её найдут, неизвестно, чем закончится. Гляжу на номер, который прислала Венни. Странный какой-то…

Запоминаю. Благо, у меня отличная память.

Мы приезжаем в универ.

– Побыстрее, пожалуйста, – говорит Олег, – через десять минут не выйдете, я звоню Яру.

– Хорошо.

Выскакиваю. Погодка стоит отличная, солнечная. Но на душе у меня пасмурно. Захожу в здание и, не здороваясь ни с кем, бегу к деканату. Надеюсь, говнюка-Юру не встречу.

Иду прямо в аудиторию, указанную в расписании, но там никого нет. Странно как-то…

Под ложечкой начинает неприятно посасывать. Блин! Ладно, пойду прямиком в деканат и там разберусь. Беру себя в руки и бодро топаю обратно. Толкаю дверь.

– Привет! – здороваюсь с девчонками.

– Карина… – одна из них выглядит испуганной.

– Что случилось? Я экзамен проставить…

– Зайцева Карина Романовна? – раздается жесткий грубый мужской голос.

Разворачиваюсь. За столом, где обычно подписываются документы, сидит мужик. В дешевом костюме, потрепанных туфлях. Но взгляд… словно на меня глядит гиена.

Сглатываю. Молчу.

Он встает и подходит ко мне.

– Следователь убойного отдела Носенко Виталий Викторович. И я давно вас жду.

– Что вам нужно?

– Проедем в отделение, там и поговорим.

– Я никуда с вами не поеду! – заявляю уверенно, – какие ко мне претензии?

– Вы знаете, какие, – он гадко ухмыляется, – уверены, что хотите, чтобы я их озвучил? Не отчислят за непристойное поведение?

Сволочь! Что же мне делать?

– То есть, выбора у меня нет? – потихоньку шарю в сумочке в поисках мобильного.

– Почему же нет, – почти ласково заявляет этот полицай, – вы либо едете по своей воле и мы просто говорим, как старые друзья. Либо я заковываю вас в наручники, везу как соучастницу и допрашиваю по всей строгости.

– Хрена себе дружба… – вздыхаю, наконец-то нащупав мобильный, – ладно, поехали.

– Сдайте сумочку! – протягивает лапу.

– С хера ли?! – возмущаюсь, – не имеете права! Я же по своей воле еду! А не как… это… как ее, соучастница.

– Ладно. Но руки на виду, Карина Романовна.

Говнюк! Он пропускает меня вперед. Блин, надо нажать на волшебную кнопку, и тут же примчится Волков в черном плаще и спасет меня. Только как извернуться?

– Выйдем через черный ход, – он подталкивает меня к пожарной лестнице, – я знаю, что ищейка Волкова и Акаева следит за вами. Иди, иди.

Иду, судорожно соображая, как бы сбежать или хотя бы дать знать моим бандитам, во что я вляпалась.

– И долго ждете? Я ведь могла и не появиться…

Он усмехается, а я пока аккуратненько достаю телефон. Судорожно ищу ту самую иконку. Тыц! Нажала! Но мобильный вдруг вырубается. Эээ… это так и должно быть?

– Что вы там делаете? – мужик хватает меня за локоть, я роняю девайс.

– Я же сказал! – рычит он, доставая наручники, – быстро руки!

– Эй! Фу как грубо!

– Нехер вести себя, как сука. Доложилась уже своим ебарям?

Морщусь. Молчу, исподлобья глядя на следователя. Он явно пытается казаться жутким. Но если до сих пор не поймал моих бандитов, значит, хватка не та. И меня лишь запугивают. Но я не боюсь…

– Молчишь… я бы на твоем месте заговорил. И может быть, обвинения бы сняли. Дальше бы трясла своими голыми телесами перед олигархами.

– Переживаете, что не трясу перед вами? – ухмыляюсь.

– Сука! – он вдруг толкает меня, затем хватает за плечи, поднимает.

В глаза заглядывает. Встряхивает.

– Я таких как ты бы собакам скармливал. Шалава малолетняя.

Плевок в рожу слегка остужает товарища следователя.

– Блядь! – он замахивается и бьет меня по лицу.

Перед глазами вспышка, боль такая, словно мне сломали челюсть. На губах металлический привкус крови.

– Поехали.

Он заталкивает меня в дешевую иномарку. Явно типчик-то несдержанный. Как меня вытащат отсюда, напишу жалобу на жестокое обращение.

Допросная напоминает пыточную. Серые стены, одинокая тусклая лампочка, держащаяся на божьем слове, дешевые пластиковые стулья.

Сижу на одном из них. Садист-следователь напротив. Сверлит меня хмурым взглядом. Голова начинает болеть, место удара неприятно саднит. Мои мужчины узнают об этом.

– Ну так что, Карина Романовна? – голос ледяной, словно не орал на меня полчаса назад, – будете сотрудничать?

Молчу.

– Так, значит? Строишь из себя недотрогу? И не таких шалав раскалывали. Думаешь, они придут за тобой? Спасут? Наивная…

Молчу.

– Если расскажешь, что видела и слышала, я отпущу тебя. Даже дело заводить не буду. Ни за соучастие, ни за проституцию.

Я не шлюха, мудака кусок! Но прикусываю губу. Он подскакивает на месте. Закипает.

– Проблемы с самоконтролем, товарищ следователь? – вскидываю подбородок.

– До чего же наглая шлюха. Предыдущая была сговорчивее…

Он про Яну?!

– Но, если я здесь, значит, и она вам ничего не рассказала, – цокаю языком, – будьте добрее и люди потянутся.

– Зубы мне заговариваешь, сука?! – он обрушивает на стол всю мощь своих кулаков.

Вздрагиваю. Мне очень страшно и тревожно. Но я привыкла справляться… жить с насильником под одной крышей в сто крат сложнее.

– Они всё равно сядут, Карина, – смягчается следователь, – вопрос лишь в том, что будет с тобой. Я предлагаю отличную сделку.

– Плохо стараетесь, – сухо произношу, – чтобы меня запугать, нужно что-то посерьезнее.

– Что же… ладно… я этого не хотел.

Молчу. Носенко достает папку, швыряет её практически мне в руки. Открываю. Там я. И Яр. И Марат. Мы втроём. Голые. Закрываю.

– И?

– Эта папка отправится прямиком к ректору твоего университета. И все мечты об образовании, своей школе танцев разобьются о горькую реальность. Да, да, я знаю, что ты справлялась о кредитах на бизнес и так далее. Ты вся у меня на ладони Карина.

По спине стекает ледяной пот. Он уничтожит меня? Всё, над чем я работала долгие годы?

– Ты не получишь ни денег в банке, ничего. Станешь никем… хотя… – он довольно скалится, – ты и так никто. Если бы тебя не купили Акаев и Волков, так бы и трясла жопой в клубе.

– Вы ничего обо мне не знаете! – выплевываю в его морду.

– Думаешь, чем-то отличаешься от других бандитских шлюх? Тяжелое детство, отчим-насильник… да такие истории у половины страны! Но не все раздвигают ноги перед уголовниками. Не все живут с ними. Справляются как-то.

В коридоре раздается стук каблуков. Он приближается. А я сжимаю руки, впиваясь ногтями в ладони.

– Если я бандитская шлюха, товарищ следователь убойного отдела Носенко, то думаете, они посвящали меня в свои дела? – натягиваю на лицо злую улыбку, – уверена, дело тут в другом. У вас ни хрена не получается к ним подобраться. И вы действуете, как самый отъявленный негодяй. Пытаетесь запугать девушку. Очень по-мужски!

– Видит бог, я пытался по-хорошему! – рычит этот чмошник, затем хватает папку, вскакивает.

Нависает надо мной. Но я не боюсь. Презираю.

– Тебе конец… ни Волков, ни Акаев не спасут тебя, – шипит, но внезапно дверь открывается и там появляется человек, которого я меньше всего ожидаю увидеть.

Глава 24

Карина

Яна. В дорогом песочном костюме, с волосами, собранными в хвост… стоит на пороге и качает головой. От вчерашних синяков и следа не осталось. Актриса!

– Зачем ты ее пугаешь, Носенко? – не скрывает презрения в голосе.

– Тебя спросить забыл. Вообще радуйся, что начальство пустило сюда… я веду допрос, так-то.

Она… работает на полицию?! Опа!

– Виталий Иванович разрешил мне самой допросить Карину, – спокойно и даже скучающе произносит блондинка, – и ты знаешь, что мой начальник куда суровее твоего. Так что прекрати делать бровки домиком и дай мне поговорить с Кариной.

– Ладно, – неуравновешенный следак бросает на меня злобный взгляд и выходит.

Не забыв напоследок стукнуть дверью так, что со стен осыпается штукатурка.

– Привет, Карина, – говорит девушка, затем садится напротив.

– Крыса, значит? Не Антонов, так полиция? – выгибаю бровь, – сама-то понимаешь, на кого работаешь?

Она усмехается.

– Я здесь не для того, чтобы навредить тебе. Мне лишь нужно знать, что планируют Волков и Акаев.

Вот как, значит? В ее голосе лишь сталь. Нет ни любви, ни раскаяния. Как Яр и сказал, все ее поведение – ложь от первого до последнего слова.

– Я понимаю, ты хочешь защитить их, – она вздыхает, – но поверь мне, они не стоят твоей жизни.

– Это мне решать, кто чего стоит. Вы будете предъявлять обвинение? Если нет, то я ухожу.

Скрещиваю руки на груди и делаю вид, что мне очень интересны все оттенки серых стен допросной. Глаза Яны ползут на лоб.

– Я не сотрудница следственного отдела, – улыбается она, – а ты подкована. Яр научил?

Меня бесит, что она говорит о моем голубоглазом обольстителе. Лишь сейчас понимаю, как сильно мне не хватает его уверенности. Где же они? Я нажала кнопку! Неужели не сработало?

– Где мой адвокат? – фыркаю.

– Он нужен тебе? Я лишь хочу поговорить.

– Этот тоже хотел, – показываю на запекшуюся кровь на губе, – вот, чем заканчиваются разговоры с вашим братом. Так что или предъявляйте мне обвинение, или отпустите. Ах да! Жалобную книгу тоже дай, этот Осенко…

– Носенко, – вздыхает Яна.

– Да пофиг. Он мне лицо испортил. И Яр с Маратом узнают об этом.

– Карина, ты не понимаешь, во что вляпалась. Вернее, во что тебя втянули Акаев и Волков. Это не просто разборки… Антонов действительно хочет их уничтожить. Не лезь в это! На кону твоя жизнь!

– Я уже влезла! – выпаливаю, – и до конца буду с Яром и Маратом. Не брошу их, как ты.

– И что тебе с этого?

– Я люблю их… – шепчу, – хотя откуда тебе знать, что это такое… ищешь лишь выгоды. И когда парни стали не нужны, ушла… бросила их. А Марат страдал, он ведь любил тебя! По-настоящему.

Не знаю, зачем я это говорю. Наверное, потому что вижу, как меняется лицо Яны. Как она поджимает губы, прячет взгляд. Ну и кто кого допрашивает, милочка?

– Я тоже… – слышу отголоски её настоящих эмоций, – но что толку? Меня выкинули как ненужную вещь! Ты хоть знаешь, через что я прошла?

– Понятия не имею, – фыркаю.

– Они хотели подложить меня под Антонова!

Нет! Мои бандиты не такие! Вспоминаю, как они защищали меня, как ревновали. Уверена, и её они берегли.

– Я тебе не верю.

Она усмехается.

– Давай, я расскажу тебе свою версию, и ты решишь, как быть дальше, хорошо?

Мнусь. На душе как-то гадко, такое чувство, что она скажет мне весьма неприятные вещи. Но также понимаю, что стоит выслушать обе стороны. Ведь нет ничего, что бы меня отвадило от моих мужчин. Я не предам их! Если понадобится, в ад за ними пойду.

– Хорошо. Говори.

Она встает, поправляет свой дорогой костюм, затем достает из кармана сигарету. Крутит ее в наманикюренных пальцах.

– Можно?

– Валяй…

Яна закуривает. Смотрит в ту же стену, которую я сверлила взглядом минуту назад.

– Любовь. Знаешь, я тебе даже завидую. Молодая, наивная девочка. Веришь, что настоящие чувства способны защитить и спасти. Носенко нарыл о тебе любопытную информацию…

– Мы сейчас не обо мне говорим! – обрываю её.

– Но мы с тобой похожи.

– Не думаю. Между нами нет ничего общего.

Она вздыхает, делает затяжку.

– Есть, Карина. И больше, чем ты думаешь. В общем, Носенко – отменный следак и без труда нашел то, что ты пыталась скрыть ото всех. Не будь он мизогином* до последней косточки, стал бы лучшим. Я провела детство в детдоме. И знаешь, отчим-насильник ничем не отличается от насильников-старших. Насильники они вообще вне возраста.

Молчу.

– Мои родители были бизнесменами, прогоревшими в начале девяностых. А потом их просто ликвидировали, отжав бизнес. Так я и попала в детдом. Но я умела выживать. И первой задачей стал поиск защиты. Марат и Яр тогда как раз начал сверкать. Вот и я подумала, что стоит прибиться к перспективным мальчикам.

Перспективным… мне отвратительно от того, как эта женщина относится к людям. Они для неё лишь ступеньки, путь, защита.

– Знаю, что ты сейчас думаешь… что я потреблядка.

– В точку, – фыркаю.

Она усмехается.

– Так и было, пока я не влюбилась в Марата. Темноглазый красавчик, агрессивный, темпераментный. Даже в юном возрасте он был взрывоопасен.

Марат мой! И меня дико бесит, что она говорит о нём так, словно темноглазый демон принадлежит ей.

– Мы были так дружны… росли вместе. Шкодили, защищались. Яр тоже постепенно стал раскрываться. Настоящий сексуальный хищник, волк. И мы начали трахаться. Втроем. Они тогда оба были моими, – в ее голосе промелькивает мечтательность, – но в один миг всё поменялось. Когда я забеременела.

Так Яна ждала ребенка? Сглатываю, понимая, что скорее всего, я тоже жду. Но это не делает на сколь-либо похожими.

– Это был малыш Марата, – говорит она.

Голос Яны ровный, спокойный. Будто она рассказывает не о себе, а о знакомой или подруге.

– Почему ты так решила? Вы же были втроем…

– О! Женщина всегда знает, от кого ее ребенок, даже, если говорит обратное. Плюс в предполагаемую неделю зачатия Яр был в отъезде.

Сжимаю зубы.

– В день, когда я узнала, была так счастлива. Как раз вернулся Яр. Я планировала устроить романтический вечер. Была такой же глупенькой влюбленной дурочкой.

Нет, ты расчетливая сука и всегда ей была. Но я не издаю ни звука. Слушаю, что она расскажет дальше.

– И тут Яр говорит, что нас завербовали. Службы, рядом с которыми полиция и ФСБ – слепые котята. Они вне государств и правительств. В общем, им нужны были толковые айтишники. На кону стояли большие деньги. Антонова нужно было утопить. Он стал мешать большим шишкам. И тем вечером Яр с Маратом заявили, что я должна стать любовницей Антонова.

– Они не могли…

– О, деточка! – она зло ухмыляется, – ты этих двоих даже не знаешь! Сколько вы вместе? Неделю, месяц? А я с ними с детства была!

Как же хочется вцепиться в её высокомерную морду!

– Но я отреагировала также. Я до сих пор слышу во снах, как со звоном разбились мои мечты. Думала, что важна, что единственная. А оказалось, моя работа – трахаться с Антоновым, красть данные. В общем, про ребенка я им так и не рассказала.

– Но ты не родила…

– Нет. Я сделала аборт на следующий день, – ледяным тоном заявляет Яна, затем тушит окурок, оставляет его в пепельнице, – и потом узнала, что никогда больше не смогу стать матерью.

Молчание. Кажется, оно звенит в моих ушах. Навязчиво, неприятно. Трясу головой, чтобы избавиться от него.

– Ты убила ребенка, даже не рассказав о нём? – спрашиваю, – и винишь в этом их?

– Какая разница? Он всё равно не был им нужен. Как и я. А бесплодие открыло мне глаза. Именно тогда я подписала тайный контракт. Не с Антоновым, а напрямую с заказчиками. И сейчас работаю на них.

– И Марату так и не рассказала, как поступила с его ребенком? – холодно уточняю.

– Зачем?

– Не думаешь, что он имеет право знать?

– Это моё тело! – зло выплевывает она, затем встает, откидывая стул, – и я распорядилась им по своему разумению.

Теряет контроль. Значит, ей до сих пор больно. Пусть! Я расковыряю эту рано по-полной! Потому что помню, как плохо было Марату. Он любил её. А она всё разрушила.

– Ты могла отказать им! Сказать, что не согласна становиться любовницей Антонова. А ты пошла прыгать через головы и всё равно трахалась с этим стариком! – выпаливаю, – только вот Антонов до сих пор в добром здравии, как я погляжу.

– Он умнее, чем кажется. Поэтому я и прошу тебя уйти в сторону. Уезжай, мы тебе новую личность сделаем, защитим. А Акаев с Волковым заслужили как минимум скоротать приличный срок в тюрьме. У Носенко на них неплохое дело.

– Не без твоей помощи, ведь так? Ты продала их, Яна.

– Это мир больших денег, Карина. Кстати, я позвонила твоей матери.

– Что ты сделала?! – вскакиваю, яростно таращусь на эту воблу.

– Она скоро будет здесь и увезет тебя домой, – спокойно заявляет Яна, – забудь про Волкова и Акаева, они не жильцы. Антонова мы сами возьмем.

Она позвонила моей матери?! И ЕМУ… страх жестко вцепляется в горло. Становится трудно дышать. Нет… я не хочу! Нужно сбежать! Найти Яра и Марата! Они спасут меня. Мечусь, не в силах справиться с собой.

Девочка…

– Кстати, а где твои мужчины? – с насмешкой уточняет Яна, – если бы они любили тебя так же, как и ты их, давно бы примчались. Уверена, Олег уже доложил. Но видимо, у Яра и Марата есть дела поважнее.

Молчу, исподлобья глядя на неё.

– Ты игрушка, Карина. Смирись с этим. Такие мужчины не принадлежат никому. Они мнят себя нашими хозяевами и благодетелями, но на самом деле лишь пользуются. А когда мы начинаем создавать проблемы или неудобства, избавляются, бросают.

– Нет. Они придут за мной, – беру себя в руки, усаживаюсь на неудобный стул.

– Так сильно веришь в них?

– Да.

– Зря.

– Это моё право. Ты в своё время не доверилась, не поверила. Я не такая, как ты. И если бы они сказали мне стать чьей-то любовницей, а они бы не сделали так, я бы просто выцарапала им глаза. А не обижалась, как маленькая девочка. Ты сама сказала, что этот мир жесток. Тогда почему ведешь себя, как инфантильная сука?

– Ты меня поражаешь, – выдыхает она.

Я слышу легкую нотку восхищения. Да, Яна умеет убеждать. И история её весьма правдоподобна. Обязательно нужно поговорить с моими бандитами на этот счет. Но своей интуиции я доверяю больше. А она говорит, что мои бандиты придут.

– Ладно. Значит, у меня ничего не вышло. Хочешь утонуть вместе с ними, твоё право, – она собирает папки, бумаги, – я найду тебе адвоката.

– ГДЕ МОЯ ПЕРЧИНКА БЛЯДЬ?! – доносится рёв из коридора, – ЕСЛИ ВЫ ЕЕ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ТРОНЕТЕ, Я ВАС ВСЕХ ПОРЕШУ НАХУЙ!

Сердце пропускает удар. Снаружи что-то грохочет. Глаза Яны округляются. Они пришли за мной. Пришли!

– Сиди здесь, – говорит девушка, но тут дверь допросной вылетает с такой силой, что бьется о стену.

К нам спиной вваливается ошалевший Носенко. Следом входят мои бандиты. В глазах Яра чистая ненависть, а Марат весь растрепанный, рукава закатаны, руки сжаты в кулаки. Он наступает ногой на грудь горе-следака. А Яна поджимает губы.

Следом за мужчинами топчется пухлый усатый мужичок в погонах. Судя по форме, какой-то начальник.

– Кариша, иди ко мне, – нежно говорит Яр, и я тут же бросаюсь в его объятия, прямо так, в наручниках.

– Снимите это дерьмо, – морщится мужчина, – Виталий Иваныч…

– Носенко, блядь, подъем! – злится усатый, – освободи девушку, дерьма ты кусок!

Тот, кряхтя, поднимается и освобождает меня. Я обвиваю руками шею Волкова. Оборачиваюсь к Марату. Но…

Он сверлит глазами бывшую.

– Еще раз привет, сука продажная.

*Мизогиния – ненависть, неприязнь, либо укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам (девушкам, девочкам).

Глава 25

Карина

Обнимаю Яра. Он – моя тихая гавань. Стальные мышцы, широкая грудь, запах, в котором просто утопаю. Марат сзади, разъяренным зверем глядит на Яну. А в её глазах лишь тоска. Она одна, потому что сама отказалась от мужчин.

– Носенко, убирайся отсюда, пока на тебя заяву не написали… – вздыхает его начальник.

Яр осматривает меня. Гладит запястья, покрытые алыми следами от наручников. Взгляд задерживается на губе.

– Он тебя ударил? – его голос не сулит ничего хорошего.

Оглядываюсь на Носенко. Тот явно не в восторге от того, что происходит. Марат резко разворачивается, забивает на свою бывшую, подходит ко мне. Берет моё лицо в ладони. Нежно так, трепетно.

– Это он? – кивает на следака, – ударил тебя?

Последние слова он скорее цедит. Рычит сквозь зубы. А я смотрю, как вытягивается лицо Носенко. Лишь со мной он такой смелый!

– Да, – тихо говорю, – ударил меня, в наручники заковал. Хотел телефон отобрать, чтобы я вам не позвонила. Пытался меня запугивать! А еще…

Мужик в погонах громко вздыхает. Я вижу, как потеет его лысеющая голова. Судя по его реакции, о методах ведения допроса товарища Носенко он не был в курсе.

– Еще что? – колкий голос Волкова режет воздух вокруг.

Со стороны он спокоен. Но я слишком хорошо знаю Яра. Он в бешенстве.

– У него есть наши фотки… он следил, – говорю совсем тихо, чтобы слышали лишь мои мужчины, – и хотел меня шантажировать этим. Что вышлет их в ректорат… и не даст мне взять кредит на бизнес, лишит будущего. Если вас не сдам.

– Какая мерзость, Носенко! Если ты так хотел на наши члены полюбоваться, мог просто попросить! – зло чеканит Акаев, – мы бы тебе прислали. Виталий Иваныч, допросная свободна?

– Могу я попросить вас его не трогать? Он мой лучший следователь и… – блеет тот.

– Попросить можете, – рычит Марат, хватая полуживого Носенко за шкирку, затем заталкивая в переговорную.

– АЙ! – слышится вопль мужика, – ААА! БЛЯЯЯЯЯЯДЬ!

– Мы на пару минут, больше не задержим, – Яр мне подмигивает, затем закрывает дверь изнутри.

– Довольна? – сухо уточняет Яна, – у него жена и дочь. Они ведь его убьют.

– Я тоже чья-то дочь, – выплевываю, затем подхожу к ней, – меня, значит, можно бить, да?

Присутствие моих бандитов вселяет небывалую смелость. Заглядываю в глаза Яны. За дверью раздаются звуки ударов, грохот, стоны. Уж мои мужчины вправят мозги этому женоненавистнику!

– Что за бардак творится в моём отделении, – качает головой усатый, – мне точно пора на пенсию…

Когда мои бандиты выходят, оба выглядят напряженными, но довольно улыбаются. Они такие сексуальные! Взъерошенные, с закатанными рукавами, открывающими татуированные жилистые запястья.

Носенко валяется на полу, держится за нос и стонет.

– Больше он не будет бить женщин, мы популярно объяснили, – говорит Волков, – ну что, Виталий Иваныч, обсудим нашу сделку? Яна?

– Её лучше оставить здесь. Подобные разговоры не для ушей простых студенток, – выплевывает блонда, кивая в мою сторону.

– Карри с нами, – Марат притягивает меня к себе, – или так, или никак. Ну что?

– Пойдемте, дело важное. Яна Васильна, не препятствуйте, умоляю, – дядьку в погонах даже жаль, попал меж двух огней, – Носенко, бегом к фельдшерам! А потом объяснительную мне на стол, почему ты угрожаешь свидетелям!

– Секунду, – жестко говорит Яр, затем разворачивается к следаку, – извинись перед ней.

Тот зло глядит на Волкова. Но подходит ко мне.

– Извини.

– Ты его прощаешь? Можем ему вторую почку отбить, – лыбится Марат.

– Да, – тихо говорю, – лишь бы больше его не видеть.

***

Меня сажают на очередной неудобный стул. Рядом со мной Яр, Марат остается стоять. Он буквально пышет гневом, то и дело бросая яростные взгляды на бывшую. А я больше не ревную.

Это чувство угасло, стоило мне пообщаться с ней ближе. Не было между ними никакой любви, лишь тонкий расчет. И я верю, что излечила своего голубоглазого демона там, на Кубе. Ведь я искренне люблю их обоих… и Яра, и Марата.

– Только не говорите мне, что хотите снять их с крючка? – Яна обращается к усатому.

– А какие у нас варианты? Вы не преуспели, у Антонова всё хорошо. Я понимаю, что ваше начальство может не согласиться, но выбор-то какой? – мужик в погонах вдруг подбирается и становится жестким.

Его тон не терпит возражений.

– Я работаю над этим, – она встает и начинает мерить шагами допросную.

– Что вы предлагаете? – проигнорировав гонор бывшей, спросил Яр.

– Мы снимаем обвинения, засекречиваем личные дела и обеляем ваши имена. Взамен нам нужны все данные по Антонову. И все дубликаты, копии этих документов.

– Нет. Вы удаляете нас из всех своих баз и забываете, никаких секретных файлов, – бескомпромиссно заявляет Яр, – иначе нас не устроит. В противном случае данные можно рассекретить, и это открывает вам всем путь для шантажа. Нас это не устраивает.

– Моё начальство этого не одобрит, – фыркает Яна.

– Мы увольняемся, так им и передай, – рычит Марат, – это наше единственное незаконченное дело. Посадим Антонова и досвидос.

– Ладно, – соглашается усатый, – договорились. Вы уверены, что сможете достать носитель?

– Да, я подобрал код, – заявляет Акаев, под столом накрывая мою руку своей.

Яна злится, я прям чувствую. И это несказанно радует.

– Хорошо. Я дам все указания и поговорю с Носенко. Когда вы принесете флэшку?

– Скоро, – отрезает Яр, – и еще, Виталий Иваныч. Если вздумаете нас наебать, поплатитесь.

– Я не…

– Как там ваша молодая любовница? Ей сколько, шестнадцать? – хитро лыбится Марат, – жене будет очень интересно узнать о вашей страсти к несовершеннолетним.

– Откуда вы…

– Мы владеем информацией, а значит, вашей жизнью. Ещё напомните Носенко, что бить жену некрасиво. А еще более мерзко потом удалять из базы её заявления. И сами завязывайте. Лучше купите жене красивое белье, устройте романтический ужин, трахните как следует… не позволяйте низменным инстинктам взять верх. Это мой вам совет, – добивает усатого Акаев.

Тот вздыхает, затем покидает комнату. Яна следует за ним.

– Яна… – тихо говорит Яр, – задержись.

– Ты мной не командуй! – она останавливается в дверях, – вы мне всё дело сломали!

– Ты не справишься! – орет на неё Марат, – уйди в сторону, дура! Антонов тебя уничтожит!

– Ты сам дурак! – выплевывает она, – я доведу дело до конца! С вами или без вас.

Уходит, хлопает дверью. Мы молчим.

– Ну что, – Яр подает мне руку, – мы задержались, нас ждут в больнице.

А, да… сегодня я должна узнать, беременна или нет. Признаться, сидя в допросной и слушая историю Яны, я на миг чуть засомневалась в нас троих. Но теперь желание родить моим мужчинам малыша становится куда больше.

– Простите, а где здесь Яна Васильевна?

От знакомого голоса моя кровь мгновенно застывает. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с испуганным взглядом матери.

– Она ушла, – говорит Яр, но тут видит мою реакцию.

– Ты всё-таки приехала, – не узнаю себя, этот лёд в голосе.

– Кариночка! – мама распахивает дверь, – доченька!

Она одна. ЕГО нет. Радоваться мне или бояться? Вжимаюсь в Волкова, ища защиты. Страшно! При виде этой женщины в памяти оживают все кошмары прошлого.

– Я хочу уехать, – бормочу в рубашку Яра.

– Карина! – она подбегает ко мне, – господи! Девочка моя!

Марат преграждает ей путь.

– Вы кто, дамочка?

– Моя мать, – шепчу, – это моя… мать…

– Та, что подложила дочь под ублюдка Гошу? – уточняет Яр.

Откуда они знают имя отчима? Но я, словно утопающая, цепляюсь за моего голубоглазого бандита.

– Кто эти мужчины, Карина? – мама проходит вглубь допросной, сжимает в пальцах дешевую сумочку.

Ни капли не изменилась…

– Мои мужчины, – говорю, пытаясь совладать с собой, – где он?

– Дочка…

– ГДЕ ОН?! – кричу.

– Я развелась с ним, – она прячет взгляд.

– Надо же. Сколько лет я тебе говорила… а ты не верила.

– Я очень виновата перед тобой! – она плюхается на колени, заливается слезами, – ты была права, дочка, права! Я ужасная мать! Господи, как я не видела… не замечала…

– Это верно, – прохожу мимо неё, – но поезд ушел. Уезжай домой и забудь обо мне.

Мои бандиты не вмешиваются. На лице Волкова вижу горечь, ведь он потерял родителей, как и Марат. А я сейчас рву последние связи с матерью. Но он молчит. Потому что понимает, что она переступила черту.

Мной вдруг овладевает спокойствие.

– Встань, пожалуйста, – помогаю ей подняться, – здесь уголовников допрашивают, а ты валяешься. Не позорься.

– Садитесь, – Марат отодвигает стул, мама садится.

– Спасибо. Карина. Не буду просить тебя меня простить, – грустно говорит мать.

– Тогда зачем ты явилась?

– Мне позвонила девушка из органов и сказала, что ты в беде и тебе нужно убежище.

– Она наврала, – рычу, – мне ничего не нужно от тебя.

– Где Гоша? – вдруг встревает Волков.

Мать переводит на моего мужчину испуганный взгляд.

– Не знаю. После развода он исчез со всеми моими накоплениями.

– Поделом, – вырывается у меня, – как был мудаком, так и останется до конца дней.

– У меня есть деньги. Ты можешь учиться! Карина, если тебе правда нужна помощь, я готова помочь!

– Ты уже помогла, – вздыхаю.

Я отчаянно ищу в себе злобу и ненависть, но та рана словно уже затянулась. Не до конца. Но разве может такое пройти окончательно?

– Спасибо, что приехала, – говорю ей, – я не хочу ругаться, обвинять тебя в чём-то. Все свои грехи ты знаешь сама. Но я не вернусь, мама.

– Понятно… – её плечи опускаются, на губы ложится кривая улыбка, – ты права, Карина. Я предала тебя.

– Дело даже не в этом. Просто мне нужно двигаться вперед. Я встретила тех, кого люблю всем сердцем. И у меня есть мечта. Я хочу идти к ней. А не смотреть в темное прошлое. Но ты часть этого прошлого, так что…

– Всё, что мне нужно – это знать, что ты в порядке, – тихо отвечает она, – ты права, мне не исправить того, что я сделала. Нужно было слушать тебя и доверять.

– Я изменилась, мама, – уверенно заявляю, – и возможно, когда-нибудь смогу тебя принять. Но не сейчас. Мне жаль, но я не хочу видеть тебя в своей жизни.

Мои мужчины переглядываются. Но я верю, что поступаю правильно. Потому что внутри слишком много обиды и боли. И если мы с мамой попробуем начать общаться, они будут мешать.

– Я рада, что ты стала такой сильной, доченька, – она всхлипывает, – и что бы ни было твоей мечтой, у тебя получится. А я вернусь домой и попробую начать жизнь с чистого листа.

– Это правильно.

– Спасибо.

Мама уходит, а мужчины плюхаются рядом.

– Ты поступила мудро. Я впечатлен, – говорит Яр, – хоть и знаю, через что ты прошла из-за этой женщины.

– Тогда я бы вас не встретила. Думаю, нужно искать во всем плюсы? – улыбаюсь, – что там с врачом?

Марат смотрит на часы.

– Мы уже три раза опоздали.

– Я ей наберу, – говорит Яр.

А спустя час я сижу в гинекологическом кресле в крутой клинике.

– Так, – говорит приятная молодая девушка, снимает перчатки, – ты полностью здорова.

Затем начинает что-то печатать. Одеваюсь, кусаю губы. Неловко. Я должна знать!

– А что насчет моего положения?

Она улыбается.

– Я ставила тебя на учёт. Малышу от силы пара недель, я с огромным трудом его обнаружила. Но он есть. На всякий случай сделай этот вот тест, – она протягивает мне упаковку, – чтобы убедиться. На этих сроках он надежнее.

Сердце пропускает удар. Две недели? Но это же… когда мы были вместе в приватной комнате! И перед глазами возникает полный страсти взгляд Яра, когда он в меня кончил, пусть и в резинке. Неужели именно в ту ночь я и забеременела?

Женщина всегда знает, от кого её ребенок.

Мужчины ждут в машине. Яр за рулем, нетерпеливо постукивает пальцами по рулю. Марат что-то активно печатает в ноутбуке. Молча сажусь. Сложно поверить, хоть я и знала, что беременна.

Смахиваю слезинку. С каких пор я стала такой эмоциональной?

– Ну что? – спрашивают оба в один голос.

Пожимаю плечами. В голове рождается план. Я скажу им вечером. Устрою сюрприз.

– Пока ничего. Она взяла анализы, но слишком рано говорить наверняка.

Почему-то мне становится нехорошо. Волнами накатывает тошнота, головная боль. Сознание словно расфокусируется.

– Тогда погнали домой, – лыбится Марат, – а ты чего плачешь, перч?

– Не знаю, – всхлипываю, на плечи словно валится вся тяжесть этого мира.

– Она перенервничала, – нежно говорит Яр, – Карина? Ты белая вся. Что случилось? Карина!

Но я слышу их голоса словно издалека. Голову сдавливает, внутри всё крутится. Тело ватное, слабое и вялое.

– Я… я… – бормочу, затем проваливаюсь в темноту.

Глава 26

Карина

– Малышка… пееерч… – нежный голос Марата доносится словно издалека.

– Карри, – Яр рядом с другом.

Открываю глаза. Голова квадратная, виски всё еще сдавливает, но уже не так сильно. Мужчины сидят на кровати, у обоих лица белые от тревоги.

– Ты нас напугала, – ласково мурчит Волков, – пришлось бежать, врача из клиники вытаскивать.

– А что случилось? – лепечу сухими губами.

– Ты перенервничала, малыш, – Акаев целует мою руку, – слишком много всего навалилось. Не выдержала наша сладкая девочка.

Потягиваюсь.

– Мы еды заказали. На свой вкус. Надеюсь, тебе понравится, – Яр поднимается, – не пугай меня так больше.

Пахнет и правда классно! Мои любимые морепродукты! Желудок издает радостную трель. Волков тащит поднос с тарелками. Марат возвращается к работе. Только сейчас замечаю, что шторы плотно сдвинуты, а количество компьютеров в студии увеличилось в разы. Добавились мониторчики с какими-то графиками, цифрами, даже карта города есть.

Напряженность грозовой тучей нависает над нами всеми.

– Что вы планируете делать с этой флэшкой? – спрашиваю Яра, с любовью наблюдающего за тем, как я ем, – и с Антоновым?

– Выполним работу, – отрезает Волков, – затем исчезнем. Пути отхода уже готовы. Ешь.

– Яр, блин! – внимательно гляжу на него, – что-то не так? Я чувствую напряжение… какие-то проблемы? Пожалуйста, не обманывайте меня!

Он какое-то время напряженно глядит на меня. Кажется, что я слышу ровный стук его сердца. Яр ледяной, даже в сложных и критических ситуациях он остается с холодной головой.

Но я не переживу, если с кем-нибудь из них что-то случится.

– Всё хорошо, малышка. Просто работа оказалась труднее, чем мы думали, – он целует меня в лоб.

– Ты врешь, Волков, – надуваю губы.

– Тебе никогда. Кстати, – наглый бандюк переходит на шепот, – у меня для тебя сюрприз.

– У тебя или у вас? – подмигиваю.

– У меня, – от его рычания низ живота обдает волной жара.

– Так! – Марат встаёт и хлопает в ладоши, – готово. Я нашёл его.

– Кого? – невинно спрашиваю, хотя в сердце что-то тревожно ёкает.

– Гошу, – сквозь зубы цедит Яр, – как оказалось, после развода он залег на дно.

От упоминания отчима внутри всё сжимается. Как ни стараюсь ослабить давление в груди, не получается. Я всё еще его боюсь.

– Мы планируем его устранить, – голос Волкова звенит, как сталь.

– И…

– Хочу, чтобы ты знала, Карри. Это решение мы приняли в том числе из-за того, как он обошелся с тобой.

– Откуда вы знаете? – шепчу.

– Он пытался тебя нам продать, – Марат возникает рядом.

Яр достает фотографию. Мою. Всю смятую. Протягивает мне.

– Так мы узнали о тебе, девочка. Гоша работает на Антонова. Его шавка. Носитель украл, следы замел. Скользкий и неприятный тип.

– И когда мы нашли его, говнюк вдруг оказался женат.

– На маме… – не могу оторвать взгляд от своей фотографии.

Невинная девушка с яркой улыбкой еще не знает, какие ужасы её ждут.

– Да. Мы пришли к нему, чтобы душу вытрясти и узнать, где носитель. Но он купил свою жизнь, отдав нам тебя, – виновато говорит Акаев.

– Мы тебя нашли… потому что он всё это время знал, где ты и что с тобой. Матери твоей, очевидно, не говорил, берег для себя, – рычит Яр, – но мы не собирались тебя брать силой. Получилось, что ты привлекла наше внимание по иной причине, Карина.

Он нежно целует моё запястье.

– Нужно было прикончить его еще тогда, – фыркает Марат.

– И почему я привлекла… внимание?

– Красивая, смелая, гордая девочка. Не побоялась, открылась. Попыталась дать нам отпор, – улыбается Яр, – и поэтому…

Он встает, взъерошивает волосы, затем идет и шарит где-то в ящике. Судя по реакции Марата, он не знает, что ищет его лучший друг. И я… лишь пытаюсь уложить в голове всю информацию.

– И пока ты себе там что-то не надумала, – Волков возвращается, встает на колени перед кроватью и протягивает мне…

Кольцо. Изящное, золотое, с большим рубином и несколькими небольшими бриллиантами.

– Выходи за меня замуж, Карина, – заявляет Яр, а я дар речи теряю.

Акаев тоже. Он явно не ожидал подобного поворота. Беру кольцо, рассматриваю.

– Очень красивое… – перевожу взгляд на Марата.

– Сука ты, Яр, – почему-то он улыбается, – всё продумал, да? Забрать себе нашу перчинку?

– Она по-прежнему будет нашей, Марат, – говорит Яр, – но я хочу жениться, видеть её своей женой. А ты? Сам же говорил, что не готов к браку.

– Так это было до встречи с перч, – фырчит темноглазый.

– В любом случае, кто первый, тот и победитель, – довольно заявляет Волков, потом берет меня за руку, – ну, что скажешь, Карри?

Впервые я вижу вечно собранного, холодного Яра таким. Его пальцы слегка подрагивают. Он так хочет жениться на мне? Нервничает, переживает? Дарю ему самую нежную улыбку, на какую способна.

– Я согласна.

Мужчина подхватывает меня на руки. Я сплю? Блин, ущипните меня!

– Яр, отпусти меня! ААА! – верещу, – поставь меня на ноги, Волков!

– И ты возьмешь мою фамилию, – шепчет он мне на ухо, – будешь Кариной Волковой. Эй, дружище!

Разворачиваюсь. Марат кажется таким одиноким. Дуется.

– Иди к нам! – зову его, – хватит уже обижульку корчить!

– Да кто обижается-то? – хмыкает Акаев, – когда ты поймешь, что совершила ошибку, я буду ждать за углом с кольцом. Так что Яр, пусть мы и втроем, но я буду ждать, пока ты ей надоешь, и она выйдет за меня.

– Я справлюсь, – злится Волков, не отпуская меня, – не дождешься!

– Мальчики, прекратите, – снова чувствую слабость, – пустите меня в постель.

– И вопрос беременности остается открытым, – заявляет Яр.

Прикусываю губу. Так хочется рассказать! Но я придумала офигенный сюрприз!

– Сегодня устроим Гоше ад на земле, – сурово говорит Яр, – Кариш, ты оставайся дома.

Покорно ложусь на кровать. Эта слабость заколебала уже! Неужели из-за беременности? Но на душе становится неспокойно.

– Не уходите… – прошу их, – хотя бы скажите, где будете? Если вдруг что.

Вспоминаю, что Венни дала мне номер какого-то человека, который сможет помочь.

– Малышка, всё хорошо. Это нужно сделать. Квартира под присмотром, мы оставим Олега смотреть за входом. Ты полежи, отдохни. Успокойся.

– Яр… – всхлипываю, – скажи мне, где вас искать… пожалуйста! Мне так спокойнее.

Страх становится сильнее. Волков вздыхает.

– Он сейчас прячется в клубе «Октава». И совершенно нас не ожидает. Всё будет хорошо, милая моя. Жди нас. Никому не открывай, даже маме или своей подруге, поняла? Мы тебе наберем перед выездом.

– Хорошо.

– Не бойся. Мы оба к тебе вернемся, – шепчет Марат, затем долго и страстно меня целует, – жди нас, перчинка.

Цепляюсь за его рубашку и не хочу отпускать. Не уходите! И когда дверь закрывается, на меня накатывает такой страх, что становится трудно дышать. Откуда эта гребаная тревога? Словно предчувствие. Неужели они… не вернутся?!

До обеда я не нахожу себе места. Мне очень страшно, тревожно. Несмотря на слабость, ложиться в кровать больше не хочется. Поговорить бы с кем-нибудь…

Эта мысль быстро поселяется в голове и спустя несколько минут я уже набираю Венни.

– Привет, – пищу.

– О, Карри! А ты чего такая грустная? – спрашивает подруга.

– Я… – прикусываю губу, пытаясь не разреветься.

Да что со мной, мать вашу? Я же сильная! Но сил терпеть нет, и я вываливаю на Венни все события, что произошли со мной за эти недели. Говорю долго, кажется, прошло не менее двух часов.

– Вау… – она затихает, словно пытаясь всё переварить, – ну, значит, я была права, и они тебя купили.

– Я боюсь за них. Очень сильно.!

Подруга вздыхает. В отличие от меня, Крис с самого детства крутится в богатой тусовке. А в современном мире богатый значит бандит, поэтому она прекрасно понимает, почему я так волнуюсь.

– Антонов опасный тип, – хмыкает она, – я тут немного раскопала на него инфы. Страшный мужик. Мой папаша с ним раньше сотрудничал, но тот слишком грязно работает, так что они распрощались.

– Успокоила…

– Да нет, Акаева с Волковым тоже в этом мире знают. Акулы не слабее Антонова.

Немного выдыхаю.

– Яр предложил мне выйти замуж за него, – рассматриваю кольцо на пальце.

– Иии?! – орет в трубку Венни.

– Я согласилась. Ведь люблю его.

– Погоди… а Марата тоже любишь?

Я вдруг понимаю, что наши отношения вряд ли кто-то сможет понять. Принять такое сложно.

– Да. Я люблю обоих, – вздыхаю, – можешь начинать осуждать.

– Вау, мать, так ты с двумя там крутишь? Одновременно? Теперь я понимаю то, что ты рассказала, а то до меня не доходило. Поздравляю!

– Не считаешь меня извращенкой?

– Нет, конечно! – смеется Кристина, – ты двоих крутых мужиков себе захапала. Где-то горько плачет стюардесса Наташа. И сотни девчонок, мечтающих удачно выйти замуж.

Прыскаю. Да, о нашем полете на Кубу я тоже рассказала. Только сейчас понимаю, что всё это время держала в себе целую гору противоречивых эмоций. Они путались внутри, создавая ощущение переполненности. Теперь мне значительно легче.

– Спасибо, Венни, – выхожу на балкон, прикрываю глаза, – мне стало немного спокойнее.

– Они справятся с Антоновым и его шайкой, – подбадривает меня подруга, – верь в своих мужчин, Карина.

– А еще я беременна, – выдаю.

Воцаряется молчание. Венни обиженно пыхтит в трубку.

– Почему ты с этого не начала, блин?! – взрывается.

– Да не ори ты!

– И кому из двоих повезло? Сама хоть знаешь?

– Знаю.

– Кому же? – продолжает дуться она.

– Прости, Крис. Он должен узнать первым. Я тут им сюрприз приготовила, хочу рассказать. Но сначала надо сделать тест, убедиться наверняка.

– Почему ты еще не сделала?

– Потому что беременность подтвердила врач, но срок очень маленький и это неточно. А потом я в обморок упала.

– Ну так беги делай! И жди их, блин! Невестушка!

– Мне страшно, – признаюсь, – а сидеть и ничего не делать, это не мой формат.

– Блин… тебе как раз лучше не высовываться. Помнишь телефон, что я тебе дала?

– Ну?

– Набери его, скажи, где будет встреча, пусть подстрахует. Скажи, что от меня, но… ни за что не говори, где я, ладно?

– А кто это, Крис?

– Ищейка моего отца, убийца, и мой друг детства, – выдыхает она, – его зовут Марк. Для врагов Зверь. Я как-то спасла ему жизнь, и теперь он мне должен.

– Уверена?

– Да. Ты моя единственная подруга, Карри. И тебе страшно, я слышу. Поверь, если кто и может подстраховать твоих мужиков, так это Марк.

– Спасибо, Венни.

Кладу трубку и не могу сдержать дрожь. Набираю номер, что она дала. Какой-то необычный. Шифрованный? Трубку берут быстро. Молчание.

– Марк? – храбрюсь, говорю уверенно.

– Да? – жесткий мужской голос роняет душу в пятки.

Он действительно звериный. Низкий баритон, хриплый и дико пугающий.

– Я от Кристины Вениной.

– Где она?! – рык в трубку.

– Это неважно. Я ее подруга и она сказала… что вы должны ей.

Молчание. Ну, трубку не бросил и ладно.

– Верно. Что нужно?

Четко и по делу. Чем-то напоминает подход Яра.

– Клуб «Октава». Там может случиться что-то плохое. Моим друзьям нужна поддержка. Венни сказала, что я могу обратиться к вам.

– Какого рода поддержка?

– Я боюсь, что они попали в ловушку Антонова. Думаю, вы его знаете.

– Понял. Я помогу.

Гудки. Что я только что сделала? Боже! Плюхаюсь на пол, вся дрожу. Мне так страшно! Яр, Марат…

Часы текут медленно, вязко, долго.

Делаю тест. Какое-то время смотрю на две полоски. Малыш. Кладу ладони на живот.

– Если ты девочка, обещаю, что никогда тебя не подведу. Буду верить, оберегать и любить. А если мальчик, то научу быть заботливым, внимательным. Добрым и сильным, как твой отец… – на глаза наворачиваются слезы, – да где же они, черт?!

Бью кулаком по стене ванной. Выхожу и смотрю в панорамное окно. Рыжий закат похож на огненное зарево. Чувствую себя последней истеричкой, но уже не могу справиться с охватившим меня ужасом.

Беру телефон и гипнотизирую экран.

– Прошу… позвоните… нууу… – почти плачу.

Внезапно раздается звонок в дверь. Сердце делает кульбит в груди. ВЕРНУЛИСЬ?! Бегу открывать, но тут вспоминаю, что у моих мужчин есть ключ.

Приоткрываю дверь. Вижу встревоженное лицо Яны.

– Чего тебе?

– Карина, почему ты еще здесь?! – рычит она.

– Что…

– Ты не в курсе? Впусти меня!

– Нет… не в курсе чего? – продолжаю держать дверь.

– Яр и Марат мертвы. В «Октаве» была ловушка.

– Что?! А откуда ты знаешь… не думаю, что они сказали тебе о клубе.

Я ей не верю. Яна лжёт. Пытаюсь быстро захлопнуть дверь, но…

БАХ!

Резкий удар ногой такой силы, что я падаю на бок. Живот пронзает резкая боль. В глазах почти темнеет. Яна входит в квартиру. Тревога на её лице сменяется самодовольством.

– Дурочка. Я же говорила, свали с моего пути. Сдала бы Акаева и Волкова, сейчас бы жила с мамашей припеваючи.

Следом за ней на пороге появляется Антонов. Собственной персоной. В компании нескольких безликих бугаев в черных костюмах. Так продажная блонда всё-таки с ним?

– Вяжи её, Яна, – говорит блондинке, – а вы, всю технику соберите здесь. Нужно уничтожить улики. Гоша сработал хорошо. И сдох сам, руки об него не марать.

Яна связывает меня. Поначалу бьюсь, рычу и кусаюсь, но, когда к ней присоединяются громилы Антонова, сил не остается. Мне завязывают глаза, суют в рот кляп, выводят и заталкивают в машину…

Глава 27

Карина

В нос врывается мерзкий запах. Рук и ног не чувствую. Распахиваю глаза и вижу лишь бетонную стену. Лежу, связанная, лицом к ней. Дёргаюсь, но по телу бегут искры колкой неприятной боли.

– Черт…

Яр… Марат… он сказал, что они мертвы? Но я не верю! Не верю! С огромным трудом переворачиваюсь на спину, затем на другой бок. Комната напоминает серую бетонную коробку с невзрачной дверью и висящей под самым потолком мигающей лампочкой.

Я лежу на грязном старом матрасе, покрытом пятнами крови. Стискиваю зубы, сражаясь с желанием расплакаться.

Одна. Совсем. Напуганная. Беременная. Зачем я вообще подошла к двери?! И что случилось с Олегом?

Но тут дверь распахивается и ко мне вплывает Яна. На лице гаденькая ухмылочка, которую хочется стереть кирпичом.

– Я говорила, – качает она головой, – давала тебе советы, Карина. Ты не слушала.

– Катись к черту… – цежу сквозь зубы.

– Зря ты так, – улыбается, – нам, женщинам, нелегко. Лучше держаться вместе.

– Угу. Нелегко играть за две команды? Ты сама хоть знаешь, на чьей ты стороне, а? – завожусь.

– Я на своей стороне. Мужики годятся лишь для того, чтобы ходить по их тупым головам, – ухмыляется она, – странно, что стриптизерша этого не понимает.

Молчу. Омерзительная!

– Где Яр и Марат?

– Я же сказала, – вздыхает она, рассматривая ногти, – они мертвы.

– Врешь!

– Нет, дорогая моя. Они попались в ловушку, очень уж хотели прикончить Гошу. Не знаешь, почему?

– О чем ты? – я всё равно не верю.

Твёрдо убеждена, что мои бандиты в порядке. Иначе меня захлестнет отчаяние. Буду исходить из лучшего варианта развития событий. И сейчас нужно как-то добраться до средств связи. Думай, Карина! Паника потом, когда окажусь в сильных руках своих мужчин.

– Ну ведь они знают, что Гоша трахал тебя, да? Забавно, – она явно глумится, – соблазнить собственного отчима. Бедная твоя мать…

– Я его не соблазняла, – рычу, – оставь свои больные фантазии при себе.

– Ты так долго терпела? Не верю. Тебе нравилось, я знаю…

– Может, тебе и нравится, когда тебя насилуют, но нормальные женщины от этого страдают!

– Ой, да ладно! – хохочет она, – тебе ли говорить о насилии? Прямо-таки Волков и Акаев тебя носили на руках и одаривали любовью?

– Да.

– Что? – она замирает.

– Ты наверняка видела кольцо на моём пальце? – говорю с ухмылкой, – это подарок Яра. Он позвал меня замуж.

– Бред…

– Правда. Они с Маратом возили меня на Кубу. Мы были там вместе. Веселились, любили друг друга. Они ни разу не сделали мне больно!

– Ты врешь! – кричит она, обнажая настоящие чувства, – они никогда и никого не любили! Потому что не способны на такие чувства!