Читать онлайн (Не) любимый партнер бесплатно

Глава 1

Анастасия.

– Таким образом, Ваша честь, мой подзащитный не может быть виновен во вменяемом ему преступлении, – заканчиваю свою речь и удовлетворенно выдыхаю. Да, по лицам присяжных я вижу, что мои слова возымели действие. И даже те, кто ранее был уверен в виновности подсудимого, сейчас сомневаются. Я же уверена, что парень попал в жернова системы и не виноват. Пока я размышляла, присяжные удалились в совещательную комнату. Я ободряюще улыбнулась своему клиенту и посмотрела на жужжащий телефон. Кто там мне названивает с самого утра? Не люблю, когда меня беспокоят, начинаю нервничать. Дергаюсь. Так и хочется пойти и перезвонить. Узнать, кто же там меня так сильно хочет?

Присяжные вышли, и все в зале суда замерли. Судья монотонно и чопорно зачитывает решение суда. И, услышав заветные слова: “признать подсудимого невиновным”, я облегченно выдохнула.

Весь зал засуетился, как муравейник, и наполнился гомоном и суетой. Клиент и его семья бросаются меня обнимать, а я всегда испытываю жуткую неловкость. Не знаю, как от этого уйти, и потому, сославшись на дела, чуть ли не убегаю из зала суда. Мне неловко получать благодарность за свою работу.

Скрываюсь за поворотом коридора и смотрю на телефон: снова он звонит. И снова тот же незнакомый номер. Кто же это весь день названием? Кто у нас такой упорный? Только собираюсь нажать кнопку принятия вызова, как вызов обрывается.

– Толстых Анастасия Михайловна? – меня зовет мужчина. Ну, как мужчина, – греческий Бог, спустившийся с Олимпа на грешную землю. Я залипла на атлетической фигуре и идеальных чертах лица. А костюм, он стоит, как весь мой гардероб. Увидев на губах незнакомца самодовольную усмешку, я поняла, что просто глазею, как дурочка, и потому напустила свой самый строгий вид.

– Она самая. С кем имею честь? – пытаюсь изобразить безразличие и одновременно озабоченность на лице, но вижу, что не получается обмануть собеседника. Он читает меня как раскрытую книгу с очень большими буквами, как для первоклашки.

– Алмазов Олег Евгеньевич, – и пауза, будто мне должно это что-то сказать.

– И-и-и-и? – я выжидательно смотрю на мужчину, а память услужливо подкидывает мне картинки из прошлой жизни. Вот я пухленькая студентка-первокурсница, а пятикурсник Алмазов Олег высмеивает мою провинциальную внешность. Тогда тот момент, когда надо мной смеялись два курса, стал для меня переломным. Я слегла с пневмонией, похудела и обозлилась. И больше никогда не позволяла над собой никому шутить. Ни над своим весом, ни над фамилией матери, которую взяла специально, чтобы никто не смог сопоставить, что я дочь знаменитого адвоката Трубецкого.

Я держу лицо и не показываю, что узнала парня. Пусть немного с небес на землю опуститься, а то самомнение у него зашкаливает. Оно у него и в универе было до небес, а сейчас им можно небосвод подпирать.

– Вы не знаете, кто я? – улыбка сползла с лица, а я удовлетворенно хмыкнула, но в душе. Внешне же я изображала провинциальную дурочку.

– Нет, а должна? – и максимально безразличный взгляд. Я умею так смотреть, что люди чувствуют себя букашками.

– Вы здесь вообще не следите за юридическими новостями? – и взгляд снова становится насмешливый.

– Я полагаю, что это не ваше дело, за чем мы ЗДЕСЬ следим. Вы мне это хотели сказать и для этого позвали? – мой взгляд холоден и такой острый, что об него можно порезаться.

– Нет. У меня к вам дело, – и мужчина подошел к окну, поставил на подоконник портфель и извлек планшет. Я на автомате отметила, что даже планшет статусный и дорогущий. – Я по поручению вашего отца, Михаила Романовича.

– Тогда наш разговор окончен, – я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь на выход.

– Не спешите, – мужчина схватил меня за руку. А я смотрю на него самым убийственным взглядом, на который способна.

– Я еще раз повторяю: у меня нет ничего общего с отцом, и я ничего не хочу о нем знать, – я выдергиваю руку из захвата, но замираю, услышав голос отца.

– “Доченька, я предвидел, что ты не станешь никого слушать, и потому записал это обращение, – я замираю и оборачиваюсь. На экране планшета включена запись. На ней отец в больничной палате. Он бледен, осунулся, а под глазами синяки. – Я попросил Олега найти тебя и показать эту запись. Не убегай и выслушай меня, прошу, – отец словно знал, что первым моим порывом будет убежать. – Я болен. Очень сильно, и завтра у меня будет операция. Я не знаю, будет ли у меня еще возможность поговорить с тобой, и потому прошу тебя: прими мое приглашение и приедь в Москву. Я бы сам приехал, но не пускают врачи, говорят: это может стать моей последней поездкой. Прошу, приезжай. Я хотел бы поговорить с тобой, может быть, в последний раз. Позволь облегчить мне душу.”

– Это все? – ни один мускул не дрогнул на моем лице. Да, я умею владеть своими эмоциями. Жизнь и профессия научили.

– Самолет ночью, – мужчина выключает планшет и убирает его в портфель.

– Счастливого пути, но я не поеду, – мой ответ удивляет мужчину, и у него на лице возникает недоуменное выражение.

– Но как? Это же твой отец? – опешил Олег.

– И что? Он благополучно забыл об этом на десять лет, а сейчас спохватился? – я не собираюсь показывать, как меня задели слова отца с видеозаписи. Хочу уйти и остаться одна, чтобы спокойно обдумать все и пережить те эмоции, которые всколыхнулись в моем сердце. Я снова чувствую себя брошенной девочкой, имея отца, которой предпочел карьеру собственному ребенку.

– Но он может умереть! В его возрасте и на той стадии, что сейчас болезнь, даже самые лучшие врачи не дают никаких гарантий, – возмущен мужчина. Я лишь пожимаю плечами с самым безразличным видом.

– Если на этом все, то я пойду. У меня сегодня еще дела, – я разворачиваюсь и ухожу, спиной чувствуя, как меня сверлят взглядом.

Поддалась своим эмоциям я лишь дома. Закрылась у себя в комнате и дала волю чувствам. Меня душат слезы, в памяти всплыли воспоминания того, как мы были счастливы. В какой момент наша семья рухнула? Почему отец ушел. Мама до сих пор не отвечает на мои вопросы. Неужели все дело в карьере? Прошло столько лет, а я снова чувствую себя подростком, которого бросил отец, за спиной которой шепчуться соседи, одноклассники и знакомые. Друзья семьи, учителя в школе с жалостью смотрят на маму и меня.

– Настюша, я забыла купить салфетки и еще кучу мелочей, – в комнату заглядывает мама.

– Мне сходить в магазин? – я спешно вытираю слезы и прячу фотографию, где мы втроем с отцом. Не хочу, чтобы мама переживала и расстраивалась.

– Да, если не сложно. Ты чего такая грустная? Проблемы на работе? – мама обеспокоенно заглядывает мне в лицо.

– Все хорошо, – улыбаюсь и обнимаю мамулю. – Пиши список, я сейчас схожу. Когда придут гости?

– Через час, а у меня кучу всего не готово, – мама запричитала и всплеснула руками.

– Я же предлагала заказать все из ресторана, – я спешно сменила домашнее платье на джинсы и толстовку.

– Еще чего! Из ресторана! Я приготовлю все самое вкусное, – мама изобразила оскорбленную невинность.

– Давай список, я побежала, – мама сунула мне в руки бумажку, и я, схватив телефон и кошелек, выскочила за дверь. Сегодня у мамы день рождения и по традиции она созвала родных.

Родственников я не очень любила, а если быть честной перед самой собой и окружающими, то недолюбливала. Особенно тетку. Но мама твердит, что родственников не выбирают, и мы должны любить их такими, какие они есть. Мамина сестра – это самая язвительная и токсичная женщина, которую я встречала в жизни. А уж неприятных теток я повидала за свою жизнь немало. Сейчас начнутся вопросы, когда же я выйду замуж. А еще бабушка с дедушкой начнут расхваливать ее, рассказывая, что она добилась в жизни невероятных успехов, стала директором школы, а ее дочка подает большие надежды и так далее. Я в этой семье паршивая овца, и по мнению родных, я форменная дура, которая упустила свой шанс и, опростоволосившись, вернулась из Москвы. Они не знают всей информации, но додумали сами все, и по их версии меня поперли с позором из прокуратуры. Я не опровергаю их версию, потому как правда еще ужаснее. Из-за меня погиб человек. И это не то, чем хвастаются.

– Ты передумала? – я испуганно вздрагиваю, когда слышу за спиной голос.

– Что ты здесь делаешь? – я оборачиваюсь и вижу Олега. Он переоделся, но и в джинсах с футболкой он выглядит секси, как и в костюме, в котором был днем.

– Жду, когда ты передумаешь, – мужчина одаривает меня белозубой улыбкой.

– Я не передумаю, зря ждешь, – захожу в супермаркет и беру тележку.

– Почему ты такая жестокая? – мужчина следует за мной, как приставучая муха.

– С чего ты взял? Ты меня совершенно не знаешь! – я даже обернулась и удивленно выгнула бровь.

– Но ты не хочешь ехать к своему умирающему отцу. Может быть, это его последний шанс с тобой поговорить, – гнет свою линию мужчина.

– Это еще не показатель того, что я жестокая. У моего отца было куча шансов, но он подождал последнего, – я по списку складываю все в тележку и направляюсь на кассу.

– Но это не только его последний шанс, но и твой тоже, – мужчина зудит над ухом, не давая мне расслабиться.

– Мой? – я не поняла мысль, что хотел до меня донести Олег.

– Да, твой. Твой последний шанс высказать отцу все, что ты о нем думаешь. Другого шанса может и не представиться, – слова мужчины зародили что-то в моей душе, но я не успела развить эту мысль, так как уже подходила к подъезду. Мужчина шел рядом, не оставляя меня в покое. Он даже попытался оплатить мои покупки в магазине и сейчас нес пакет.

– Спасибо за компанию, – я протянула руку за пакетом, но Олег не спешил мне его отдавать.

– Настасья, мама отправила тебя нас встречать? – голос тетки застал меня врасплох, и я зло заскрежетала зубами. И мое выражение лица не скрылось от Олега. Я нацепила на лицо маску дружелюбия и обернулась.

– Тетя Маша, добрый вечер. Мама попросила купить кое-какую ерунду, что сама забыла, – я попыталась загородить собой парня, но он встал сбоку и даже приобнял меня рукой за талию, чтобы я его не загораживала, и лучезарно улыбнулся моей тетке.

– Это в духе нашей рассеянной Кати, она вечно все забывает, – отвечает моя тетка, а сама пожирает взглядом Олега. – Познакомь же меня с твоим парнем, – я готова ее стукнуть за намеки о рассеянности моей матери.

– Меня зовут Олег, – вмешивается мужчина, и я не успеваю ответить, что он не мой парень. Мужчина протягивает руку и одаривает мою тетку самой своей обворожительной улыбкой.

– Очень приятно, а я и не знала, что у Насти есть парень. Она у нас такая нелюдимая, что и друзей-то нет, не то что парня, – комментирует тетя Маша, и мое желание ее стукнуть возросло с геометрической прогрессией. – А вы давно встречаетесь?

– Давно, – отвечает Олег.

– Недавно, – говорим с мужчиной в унисон.

– Так давно или недавно? – и такая хитрая мина на сморщенном стариковском лице, что я прям вижу, как тетка ищет, на чем бы меня подловить. Любит она провести расследование и выдать свои домыслы как неопровержимую истину.

– Мы знакомы еще со студенчества, но начали встречаться недавно, – так же улыбаясь во все тридцать два, выдал Олег. Как у него только скулы не сводит от такой улыбочки?

– Я не думала, что ты помнишь? – я удивленно прошептала и смерила его взглядом. Тетка развернулась и направилась к подъезду, о чем-то щебеча, а мы пристроились сзади.

– О чем ты? Что помню? – Олег смотрел на меня непонимающе, и до меня дошло, что он меня и не помнил вовсе. Он просто врал. И так сложилось, что ложь частично оказалась правдой.

– Ни о чем, забудь, – я не горела желанием ему напоминать о том, что мы целый год учились в одном университете и даже имели удовольствие общаться. Хоть и удовольствие-то было сомнительным. Но это уже мелочи.

Поднялись на этаж, и я своими ключами открыла дверь. Большая часть гостей была уже в сборе, и я вручила пакет маме, у которой удивленно вытянулось лицо при виде неожиданного гостя.

– Мам, все вопросы потом, – я затащила парня в свою комнату. – Мы сейчас к вам присоединимся, – ответила на немой вопрос во взгляде матери и прикрыла дверь.

– Ты зачем сказал, что ты мой парень? – возмущенно зашипела.

– Ну, если рассуждать технически, то я не врал, потому как не говорил этого. Это твоя тетка так предположила, а я всего лишь представился. А что, надо было сказать, что я приехал по поручению твоего отца? Так это можно легко исправить. Я сейчас пойду и объявлю, что я не твой парень, и твой отец прислал меня, чтобы я уговорил тебя приехать к нему попрощаться перед смертью, – и на лице у парня заиграла самодовольная улыбка. Он взялся за ручку двери, а я в испуге накрыла его ладонь своею, чтобы остановить парня.

– Ты знаешь, что ты шантажист? – я зло уставилась на Олега, невольно сжимая его руку и впиваясь в кисть ногтями.

– Меня еще и не так называли, – усмешка и во взгляде превосходство. – Я просто добиваюсь того, чего хочу. И пути достижения целей для меня не имеют значения.

– И чего же ты хочешь сейчас? – я убрала свою руку с руки Олега, машинально отметив, что на его кисти остались красные отметины от моих ногтей.

– Тебя, – обворожительная улыбка растянула слегка пухлые губы, но увидев, как удивленно приподнялись мои брови, мужчина спешно добавил. – Мне нужно доставить тебя к отцу, и я этого добьюсь. Если ты не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Как ты думаешь, что скажут все твои родственники во главе с мегерой-теткой, когда узнаю цель моего приезда? Да они живьем съедят тебя и твою маму, если ты не поедешь. Так что решай: или ты едешь полюбовно, или через скандал, – мужчина поставил руки по обе стороны от меня, уперевшись ими в дверное полотно.

– Ну ты и подонок, – я внутри кипела и старалась не показывать свою злость. – Хорошо, я поеду с тобой, но под каким предлогом?

– Вечер встречи выпускников. Твой отец сказала, что ты училась где-то в Москве, так что, как видишь, я продумал легенду, – и мужчина отшатнулся от меня, сложив руки на груди. Мне стало легче дышать, так как запах мужского парфюма щекотал нос и мешал здраво мыслить.

– Хорошо, я поеду, но ты сейчас будешь мил и вежлив. И свалишь, сославшись на занятость, – попыталась поставить условие я.

– Нет, моя дорогая. Я проконтролирую весь процесс, и ты, сославшись на скорый самолет, соберешь вещи как можно скорее. И это ты свалишь из этой убогой квартиры вместе со мной, – самодовольно ответил Олег. У него в руках были все козыри, и мне нечем ему было возразить, потому я была вынуждена согласиться скрепя сердцем.

– Сам ты убогий, – это единственное, что я могла себе позволить, так как мужчина лишь улыбнулся на мои слова и ничего не ответил. – Идем, будешь играть роль моего парня, только не болтай лишнего и держи свои лапы при себе.

– Ты в этом будешь? – и мужчина указал рукой на толстовку и джинсы.

– Нет, но не буду же я переодеваться при тебе? – я даже опешила от такой наглости. Мы знакомы меньше суток, а мужчина уже вторгся в личное пространство, разозлил меня до бешенства и делает какие-то намеки.

– Я отвернусь, не стесняйся, все-таки я твой парень, – и мужчина действительно отвернулся. А я постаралась максимально быстро переодеться в приготовленное платье. Пять минут на то, чтобы поправить макияж, и я готова.

– Идем, – я позвала Олега, и он галантно предложил мне положить руку на сгиб его локтя. Я проигнорировала этот жест. Во-первых, из вредности, во-вторых, так как мы бы все равно не прошли вместе в дверной проем.

– Колючка, – проворчал мужчина, выходя за мной следом из комнаты. А дальше начался мой персональный ад.

Мама вопросительно стреляла глазами в мою сторону, призывая отойти на кухню на пару слов, но я игнорировала все ее намеки, прикидываясь полным шлангом. Тетя Маша засыпала Олега вопросами, и половина из них были с подвохов. Типа: какие у него планы насчет меня и сколько он хочет детей? Мужчина же, как самый опытный юрист, обошел все подводные ямы и вышел из затруднительной ситуации, лавируя между скользкими темами и вопросами. Но что этому удивляться, он сын одного из самых известных адвокатов Москвы и по совместительству партнера моего отца.

Да, я знала, кто такой Алмазов Олег Евгеньевич и кто его отец. И хоть мне и стыдно признаться, но я следила за карьерой отца. Почти сразу же, как он уехал, они с Алмазовым открыли фирму, которая сейчас пользуется уважением и популярностью. Когда я заканчивала университет, многие мечтали пройти практику в этой адвокатской конторе. Ведь это значило, что они смогут претендовать на хорошие места в юридических фирмах после окончания универа. А если они покажут себя, то могут получить предложение остаться. Потому на меня смотрели как на дуру, когда я обрадовалась, когда меня согласились взять на практику в прокуратуру. Копеечная зарплата и бумага с картриджами для уголовных дел за свой счет. А когда после окончания универа я пошла туда работать, так и вовсе покрутили пальцем у виска.

– Так вы сегодня летите в Москву? – вопрос тети Маши вывел меня из воспоминаний, в которые я погрузилась.

– Да, вечер встречи выпускников. Мы как-то так резко решили собраться, – отвечает Олег, продолжая очаровывать мою тетку.

– А ей и похвастаться нечем, бедная, – и на лице тетки отразилась такая вселенская жалость к никчемной племяннице. То есть ко мне.

– На вечерах встреч не только хвастают, теть Маш, – постаралась возразить, но куда там. Тетя Маша завела пластинку про меня, никудышную, и я понимала, что против воли начинаю краснеть. Мне было глубоко плевать, что подумает обо мне Олег, но все равно было стыдно. Стыдно не за себя – за тетку.

– А когда рейс? – вклинилась в монолог сестры моя мама.

– В полночь, – сразу же ответил мужчина. Видимо, завывание моей тетушки и его утомило.

– Тогда Насте пора собирать вещи. А где же она остановиться в Москве? – заволновалась мама и вывела нас с Олегом из-за стола. Я благодарно на нее посмотрела, так как давно хотела покинуть гостей, и это был довольно благовидный предлог.

– Не волнуйтесь, на улице ночевать не останется, – Олег профессионально перетянул внимание на себя, пока я распрощалась с гостями и родными и скрылась в своей комнате собирать вещи. Я не планировала тащить туда весь свой гардероб. Взяла пару комплектов вещей, лечу-то всего на день, так что не думаю, что мне может понадобиться много одежды. Я была готова уже спустя двадцать минут и застала Олега, задушевно беседующего с моей мамой. Я подозрительно смерила его взглядом, но он мне лишь лучезарно улыбнулся и подмигнул. Вот же прохвост.

– Мам, не волнуйся, я позвоню завтра, – я обняла и чмокнула мамулю в щеку, а родительница вытерла слезинки. Она у меня очень чувствительная и после того, как ушел отец, часто плачет по пустякам и ерунде.

– Я не волнуюсь, у тебя надежный сопровождающий, – и бросила на Олега взгляд, полный надежды и даже благодарности. Вот же прохиндей, успел очаровать мою маму за один вечер. Да что там вечер! За один разговор продолжительностью менее получаса!

– Ладно, мамуль, мы пойдем. Прости, что не предупредила. Сама узнала только днем и, признаться, не собиралась никуда лететь, но Олег убедил, – и я бросила многозначительный взгляд на мужчину, а тот лишь дарил всем улыбки, словно не понимал, о чем я говорю.

– Что ты, что ты, езжай, конечно. Я так рада, что твои однокурсники вспомнили о тебе и позвали на эту встречу, – я снова обняла маму, и мы вышли из квартиры.

– Ну что, поехали в аэропорт? – я вопросительно посмотрела на парня.

– Сперва в гостиницу за моими вещами, – отозвался Олег, ведя меня к машине такси, припаркованной у подъезда моего дома.

– Ты когда заказать успел? – я удивленно посмотрела на мужчину.

– Когда ты вещи пошла собирать, – и снова эта обворожительная улыбка.

– И хватит мне уже улыбаться, нас уже никто не видит, – как старая бабка-ворчунья проговорила себе под нос.

– Как прикажете, – мужчина усадил меня сзади, забросил мою сумку в багажник, а сам уселся рядом с водителем, и машина выехала из двора моего дома.

Олег.

Я не хотел ехать за дочкой компаньона своего отца, но не смог отказать. Я был в долгу перед Михаилом Романовичем и считал его ближе и роднее, чем отца.

Я и адвокатом-то стал именно благодаря дяде Мише. Отец махнул рукой на меня, еще когда я учился в универе. Надежд я больших не подавал, красным дипломом и не пахло. И я вел образ жизни типичного прожигателя жизни. Девочки, ночные клубы, дорогие тачки, алкоголь. Отец сказал, что я когда-нибудь загремлю в тюрьму, и он меня оттуда вытаскивать не будет. И что туда мне и дорога.

А вот когда в нашу семью вошел дядя Миша, все изменилось. Я восхищался им и в какой-то момент понял, что хочу быть похожим на него и чтобы именно он гордился мною. Тогда, может, и отец заметит меня, и я докажу, что не пустое место.

Когда Михаил Романович заболел, я переживал. Даже отец заметил, что я сам не свой. Но он понял все, как всегда, по-своему. Предположив, что я мечу на место партнера. Я не стал его разубеждать. Я давно с отцом не разговаривал по душам или искренне. Он давно сделал выводы на счет меня и менять их не намеревался. А мне со временем стало плевать на мнение отца. Я даже уехал в служебную квартиру, лишь бы не жить с ним под одной крышей.

Михаил Романович посвятил меня в некоторые подробности своей прежней жизни до его переезда в мегаполис. Да, я был удивлен, так как и не подозревал, что у него есть дочь, да еще и такая взрослая. Причину, по которой он покинул семью в свое время, он мне не сказал, да я и не спрашивал. Не мое это дело. Да и волноваться дяде Мише перед операцией не нужно.

Пообещав привезти его дочь, я не ожидал, что меня примут настолько недружелюбно. Я думал,что раз девушка стала адвокатом, то она решила пойти по стопам отца, и был удивлен ее отказом встретиться с ним. А еще меня зацепило безразличие к моей персоне. Я-то полагал, что ее впечатлит моя фамилия, а вместо этого все получилось наоборот. Я лишь настроил девчонку против себя.

Но удача была на моей стороне, и я воспользовался подвернувшимся мне случаем и смог надавить на больную тему. Настя согласилась приехать. Ну как согласилась. Я ее вынудил, и это не делало мне чести. Но в данном случае важен конечный результат. Ведь так?

Девушка мне понравилась, и если бы не острый язычок, я, может быть, даже запал на нее. Не серьезно, конечно, но на пару ночей сгодилась бы. Но я не смешиваю личное и работу. А сейчас она относилась к категории работы. Да и она дочка Михаила Романовича, а значит, не стоит связываться, чтобы не портить с ним отношения.

Мы без приключений отделались от ее навязчивых родственников и заехали за моими вещами в гостиницу. Рейс задержали, и потому прилетели мы в Москву под утро, уставшие и голодные. Нас встречал водитель дяди Миши – Толик.

– Как дела у Михаила Романовича? – я облегченно выдохнул. Моя миссия подходила к концу, и я смогу спокойно завалиться спать.

– Ждет вас, – отозвался водитель, улыбнувшись девушке. Она лишь отвернулась к окну, сложив руки на груди. За все время перелета девушка не обмолвилась со мной ни словом. Она не жаловалась, что рейс задержали и в аэропорту не было комфортного места ожидания. Бутерброд и кофе, что я купил ей, приняла, лишь буркнула “спасибо” себе под нос.

До больницы мы доехали за час, и Настя задремала, завалившись на мое плечо. Толик остановился перед клиникой и посмотрел в зеркало заднего вида, удивленно приподнял брови, но промолчал. Я рассматривал лицо девушки. Отчего-то она казалась мне смутно знакомой, но я списал все на схожесть с Михаилом Романовичем. Тонкие черты лица, изящные брови, слегка припухлые губы и острые скулы. Волосы убраны в пучок, и несколько прядей выбились. Я осторожно поправил прядку, заправив ее за ухо. И девушка повела носиком, а потом и вовсе открыла глаза, уставившись на меня.

– Что происходит? Где мы? – Настя встала и сонно осмотрелась.

– Приехали, идем, – немного смутился пойманный за разглядыванием.

– Хорошо, – девушка не спорила, и я подозревал, что это затишье перед бурей.

Глава 2

Анастасия.

Затянувшееся ожидание перелета и сам перелет меня вымотали, и потому в частную клинику я заходила словно выжатый лимон. Я хотела поскорее расквитаться с целью своей поездки и поехать на вокзал. Купить билет на поезд и вернуться домой. Я уже предвкушала, как сладко буду спать под мерный стук колес в плацкарте. И, честно сказать, я ужасно жалела, что поддалась на шантаж и согласилась на поездку. Не хотела расстраивать маму. У нее слабое сердце, и я стараюсь ее лишний раз не волновать.

Олег проводил меня к палате, которая больше походила на номер в пятизвездочном отеле, и, постучав, заглянул во внутрь.

– Проходи, – меня чуть ли не запихнули в палату, и мужчина сразу же вышел, лишь кивнув моему родителю. Папа ушел, когда мне исполнилось пятнадцать, потому я хорошо его запомнила, но то, что я видела сейчас, меня шокировало.

– Здравствуй, дочка, – на постели сидела тень отца. Некогда статный и привлекательный мужчина сейчас представлял из себя обтянутый кожей скелет с серой пергаментной кожей. Сердце дрогнуло от слов родителя, но я взяла себя в руки.

– Не называй меня так. Дочкой я была десять лет назад, а сейчас я для тебя Анастасия Михайловна Толстых, – я сложила руки на груди и смотрела на мужчину. Не хотела отождествлять его с отцом, хотела разделить эти два понятия.

– Хорошо, буду называть тебя Анастасия Михайловна, – мужчина снисходительно улыбнулся, но лицо сразу же исказила гримаса боли.

– Ты хотел поговорить? Говори, – я отвела взгляд, чтобы не видеть лицо отца, искаженное от боли. В горле встал ком. – Мне еще на поезд надо успеть.

– Я хотел попросить о помощи, – начал говорить отец и замер, ожидая моей реакции. А я не выдержала, хоть и дала себе обещание быть холодной, как айсберг.

– Думаю, тебя здесь неплохо лечат, так что я тебе ничем помочь не могу, – я пылала от гнева.

– Нет, дочка, – и, увидев мой гневный взгляд, сразу же исправился, – Анастасия Михайловна. Спасибо, хоть отчество оставила.

– Чем я могу тебе помочь? Я не врач, чтобы тебя вылечить, а в деньгах, на сколько мне известно, ты не нуждаешься, да и я бы не смогла ими тебе помочь, – я поискала глазами стул, но не нашла и была вынуждена пройти и сесть на кресло около постели отца.

– Ты, я думаю, в курсе, что у меня с партнером есть юридическая фирма, – я кивнула в подтверждение, что данная информация для меня не секрет. – Я хотел бы, чтобы ты встала во главе этой фирмы на год вместо меня, пока я лечусь и прохожу реабилитацию, – выдал отец, а у меня челюсть отвисла от удивления, а глаза вот-вот вывалятся из орбит и укатятся под кровать.

– Нет, ты точно не в своем уме. Или тебя обкололи чем-то. Я-то думала, что ты меня позвал сюда душу облегчить перед операцией, так как не знаешь: выживешь или нет. А ты мне фирму свою сунуть в качестве откупа собрался. Знаешь, куда ты ее себе засунь? – я, не сдерживаясь, кричала, и к нам заглянула медсестра и, убедившись, что шум есть, а драки нет, закрыла дверь палаты с обратной стороны.

– Ты не готова меня сейчас выслушать, потому о причинах, из-за которых я ушел от вас, я говорить не буду, – отец поджал губы. Я помнила этот жест и раньше, будучи подростком, я его жутко боялась. Это был жест крайней степени недовольства. Я тогда боялась расстроить отца, разочаровать. А сейчас мне было глубоко плевать.

– Я никогда не буду готова говорить с тобой об этом. Ты нас бросил, предпочтя деньги и карьеру семье. Можешь на меня не рассчитывать, я уезжаю домой, – я уже развернулась и взялась за ручку двери, когда отец продолжил говорить.

– Если ты не согласишься с моим предложением, я заберу у вас квартиру, – слова отца заставили меня замереть, и я даже пару секунд осмысливала услышанное.

– В смысле, ты заберешь у нас квартиру? Это мамина квартира, – я развернулась и ошарашенно смотрела на родителя.

– Нет, это моя квартира, я оставил ее вам, – ответил отец. Я вглядывалась в его лицо и не могла поверить, что он сейчас мне это все говорит.

– В счет алиментов, – я помнила, как тетка всю жизнь твердила, что мой папашка откупился от меня квартирой, но никогда не вникала в суть слов. Подумала, что он отписал матери квартиру в счет алиментов или после развода не стал претендовать на раздел имущества. В общем, зря я не вникала в эти вопросы.

– Нет, алименты я исправно платил все эти годы и смогу это доказать в суде, если потребуется, – отверг мое предположение отец.

– Ты сейчас не шутишь? На полном серьезе? – я все не могла принять эту информацию и уложить все у себя в голове.

– Да, я вполне серьезно. Если ты мне не поможешь, то я заберу у твоей матери квартиру. А насколько я знаю твою мать, то у нее нет ни копейки за душой, и она продолжает содержать свою сестру, твою тетку. На деньги, что я ей посылаю, – отец чеканил слова, и до меня наконец-то дошло, что он не шутит. Весь этот ужас происходит здесь и сейчас, и мне надо принять решение. – Да, я по-прежнему отправляю ей деньги на содержание.

Да, отец был прав. И мама не умела и не умеет откладывать и копить деньги. У нее их всегда нет. Но о том, что она часть отдает тете Маше, я догадывалась. Тетка, как паразит, присосалась к нашей семье, при этом постоянно морально гнобя маму. Я пыталась понять, в чем причина, но мама упорно твердила, что она ее сестра и потому должна ей помогать. В том, что отец врет и квартира на самом деле мамы, я тоже не верила. Это было настолько легко проверить, что ложь была лишена всякого смысла.

Я устала, и этот разговор вымотал меня морально. И я откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза.

– Ну так что скажешь? – из размышлений меня выдернул вопрос отца.

– Полгода, – я решилась и даже придумала, что скажу матери. Придется соврать, но это ложь во благо. Мой мозг сейчас в ускоренном режиме обрабатывал информацию.

– Что полгода? – не понял отец.

– Я говорю, не год я буду вместо тебя, а полгода. Шесть месяцев с сегодняшнего дня и ни днем больше. Мы заключим договор прямо сейчас, а то мало ли, вдруг ты не переживешь операцию. А еще ты никому не скажешь, что я твоя дочь, – я открыла глаза и смотрела на отца.

– А ты стала жестокой, – отец горько усмехнулся.

– Это говорит мне человек, который шантажом заставил принять его предложение. Как видишь, у меня были хорошие учителя, – я ждала: согласиться ли Михаил Романович с моими условиями.

– Хорошо, полгода так полгода, – отец кивнул, и я улыбнулась одними губами.

– Только имей в виду, я забесплатно работать не буду. И жить мне тоже негде, – я решила: раз наглеть, то по полной. – И я еще не решила, что мне делать с моими прежними клиентами, – на лице отца отразился скепсис относительно моих слов, особенно когда я сказала про клиентов.

– Если я не ошибаюсь, у тебя адвокатский кабинет, так что от адвокатской коллегии ты практически не зависишь. Текущих подзащитных у тебя пока нет. Последнее дело ты с блеском выиграла вчера. И, конечно, бесплатно тебе никто не предлагает работать. Зарплата как у партнера фирмы. Кстати, Алмазов старший уезжает на некоторое время, и вместо него будет Олег. Ты с ним уже успела познакомиться. Вот в папке договор. Впиши срок шесть месяцев и прочти. Если все устраивает, то нужно только поставить подпись, – мужчина указал на папку на прикроватной тумбочке.

– Ты все продумал и предусмотрел. Даже то, что я буду торговаться о сроках. Ты следил за моей жизнью? – я поджала губы. Я знала, что это точь-в-точь такой же жест, как и у отца, но не могла себя отучить от него.