Читать онлайн Сидус. Вида своего спаситель бесплатно

Сидус. Вида своего спаситель

Глава 1. Особая ветвь эволюции

Вспыльчивость – таково было мое второе имя… Даже не так, я был воплощением вспыльчивости! Капитан Горячая Голова – так в детстве называл меня тренер по боксу, задолго до того, как я стал капитаном армии.

Но жизнь, конечно, научила справляться со вспышками ярости, объяснив, что и в драке нужна совсем не горячая, а очень даже холодная голова. Уроки эти были не самыми приятными. Чего стоит одно решение судьи отнять у меня право свободно видеться с дочерью из-за драки (проигранной!) с любовником жены!

Вот и сейчас, наматывая круги по кварталу, где находилась «Лавка редких артефактов», я постепенно остывал и обретал способность размышлять здраво.

Кур’лыка Анака Чекби не было на месте, роль продавца исполняла его роботизированная голограмма, навязчиво пытавшаяся мне продать лутбоксы – ящики с непредсказуемым содержимым, – и я свалил ждать наружу. Стоять на месте было выше моих сил, эмоции требовали выплеска, а потому я ходил вокруг квартала.

Итак, вот он я, гражданин Сидуса первого уровня. Причем не какой-нибудь всеми уважаемый рапторианец, огья или вольтрон, а человек, презираемый чужими хомо. С другой стороны конфликта – достопочтимый кур’лык Анак Чекби, подозреваемый мною в том, что заказал юяй мою смерть. Не кто-то там, а самый настоящий член Верховного совета, торговец двенадцатого уровня. Кому поверят больше?

Что мне остается? Разобраться с ним лично? Ладно, вот я появляюсь в его лавке и с места в карьер начинаю выдвигать претензии и угрозы? Бред. На Сидусе невозможно никому навредить физически, в личное карманное измерение Анак Чекби меня вряд ли пригласит, а своего у меня нет. Да и потом, какие у меня доказательства, что кур’лык причастен к событиям на Агони или к похищениям? Если дело дойдет до Разума или Верховного совета, мне нечего предоставить, особенно при сохранении статуса вида своего первого в тайне.

В общем, здравые мысли охладили разум, а окончательно я успокоился, когда в голове раздался воркующий голос Лексы: «Милый, я со всеми делами закончила, выдвигаюсь на Сидус. Надеюсь, ты уже порвал с Крисси?»

Лекса домогалась меня с Земли, но в моей картине мира я все еще был связан отношениями с Кристиной ван де Вивер, моей соратницей по Арене и, как оказалось, внедренным ко мне человеком Триады. Я теперь и сам дракон, один из лидеров этой могущественной преступной организации, но все равно то, как Крисси втерлась ко мне в доверие, расстроило и разочаровало, ведь она казалась такой искренней… Продолжать с ней отношения я не собирался.

Когда я ответил Лексе, что только закончил с просмотром видеологов со шлема Ульсена, коллеги Леонида Карповича, по расследованию событий в марсианской пещере, девушка посерьезнела. Она пропустила мою беседу с Карповичем, а потому пришлось рассказать ей о том, что руководитель Института мне солгал, а также о своих подозрениях и той логической цепочке, что я выстроил: смерти на Марсе, коррозия Карповича, похищения юяй, нападение на наш шаттл на орбите Агони – все это звенья одной цепи. Коррозией Карпович называл свой недуг, из-за которого он якобы умирает. Выглядел он и правда неважно, каким-то иссохшим, но только сейчас я подумал, что это мог быть грим, маскировка или, в конце концов, просто старость.

«Итак… – задумчиво проговорила Лекса. – Карпович лгал тебе о том, что произошло на Марсе, и ты считаешь, что его типа болезнь имеет те же корни, что и случившееся с твоими друзьями?»

«Именно», – ответил я, наблюдая за хомяком Тигром в клетке. Он не спал, но казался очень вялым. По всей видимости, спиннер внутри него был тому виной.

«А считаешь ты так, потому что Карпович повел себя так же, как твои друзья, после того как их взяли под ментальный контроль юяй?»

«Ну да! – воскликнул я вслух так, что проходящие мимо каккерлаки застрекотали и ускорились. – Он говорил, повторяя одно и то же, как будто его мозг заклинило!»

«Минутку, посмотрю сама… – Лекса замолчала на пару минут, а когда вернулась, сказала: – Картер, тебе не кажется, что твои выводы основаны на ерунде? Что странного в том, что человек после падения говорит, что он в порядке?»

«Во-первых, он говорит “мы”, а не “я”. Во-вторых, он повторяет это несколько раз».

«Может, у него был шок? – Лекса помолчала, вздохнула. – Ладно, допустим. То есть, по-твоему, коррозия Карповича на самом деле не из-за того, что он касался артефакта Предтеч?»

«Думаю, нет. Ирвин, Шак, Хоуп и Юто никакого артефакта в глаза не видели, но они тоже могут быть больны, уж слишком схожи симптомы. Да и парочка юяй, судя по их поведению на фрегате, тоже… – Я продолжал размышлять вслух. – Скорее всего, дело не в артефакте Предтеч».

«Если ты прав, то два рапторианца, похитивших фрегат у Ханга и спасенные нами да’ари Ри’кор и кур’лык Тензин Конгбу, тоже заражены коррозией. Мы думали, что освободили их от юяй, но, похоже, их надо спасать от другого. Я попробую найти обоих, и мы с ними поговорим. Но все же учти, если они на Сидусе, значит, Разум их проверил, и они в порядке».

«Если только Разум способен это сделать…» – хмыкнул я, вспомнив, как пронес на Сидус спиннера.

«Вопрос только в том, что такое коррозия на самом деле?»

Я хотел рассказать Лексе о камне, за которым наклонялся Карпович, но промолчал. «Картер, милый, иногда камень – это просто камень», – ответит Лекса и будет права. Пока единственным связующим звеном между всеми «больными» коррозией был торговец кур’лык Анак Чекби. Об этом я напомнил девушке, и она попросила: «Дождись-ка ты меня, милый, прежде чем пойдешь к кур’лыку, а то еще наломаешь дров».

«Я уже здесь…» – смущенно ответил я.

«Что?! – от мысленного вопля девушки у меня заныл мозг, а череп пошел вибрациями. – Что ты ему сказал?»

«Ничего, его нет, жду, когда появится».

«Немедленно покинь квартал!» – начала кричать Лекса, но тут же осеклась и сменила тон на такой ласковый и нежный, что я сам разозлился и сделал ей выговор:

«Ничего не буду предпринимать, дождусь тебя. Все, точка. Нефиг мне выговаривать, а то припомню, кто у кого хомяка стырил!»

Тигр, словно поняв меня, встрепенулся, побежал раскручивать колесо, а Лекса, издав смешок, отключилась.

Я пошел прочь от «Лавки редких артефактов». Решил, что, пока жду девушку, можно потратить время с пользой – например, закрыть выполненный контракт с рапторианцем Тукангом Джуаланом и встретиться с его гостем Биджаком Джахатом. Потом – сдать краеугольный камень рехегуа Убамы его прайду, выяснить отношения с Кристиной, найти коллегу по Институту, который расследует дело о пропавшем лайнере, нашедшемся на Сидусе, выяснить, как Верховный совет планирует распорядиться судьбой тридцати тысяч хомо, появившихся вместе с целым планетоидом…

От количества запланированных дел голова пошла кругом, и злость на кур’лыка и решимость вывести его на чистую воду отодвинулась даже не на второй, а на пятый план.

В Рапторианский квартал, по которому разлилось кислотное болото, идти на своих двоих было опрометчиво, поэтому я взял в аренду летающий диск, на каких воздушное пространство Сидуса рассекали вольтроны.

Пока летел, вспомнил о награде за достижение «Вида своего защитник» и изучил полученный мод, напоминавший половинку опасного лезвия бритвы.

Меч Предтеч

Реликтовая генетическая модификация.

При использовании навсегда встраивает в генетический код носителя живое оружие реликтового класса.

Живое оружие активируется мысленной командой или неявным желанием (требует подтверждения). Материализуется из эксклюзивного эфирного металла – вещества, способного синтезироваться из внепространственного эфира. В пределах измерения этот материал обладает абсолютной прочностью и атомарной структурой уровня, позволяющего оружию существовать в двух состояниях: энергетическом и материальном.

Живое оружие способно адаптироваться к стилю боя и предпочтениям владельца. Генетическая интеграция позволяет оружию развивать новые умения и приемы, сливаясь с боевым опытом боя владельца.

Требуется энергия для использования. Эфирный металл обладает способностью извлекать энергию из окружающей среды со скоростью 4,17 % в час.

Требования: галактическое достижение «Вида своего первый».

Оценочная стоимость: 900 монет Сидуса.

В отличие от «Щита Предтеч», этот реликтовый мод я использовал сразу. Лезвие распалось трухой, которая утонула в моей ладони и ушла под кожу. Стало щекотно. Сначала зачесалась рука, потом плечо, шея, спина, а после и все тело. Я не столько чувствовал, сколько знал, что триллионы мельчайших запрограммированных частиц сейчас внедряются в мою нервную систему, перестраивают ее так, чтобы живое оружие включалось мгновенно и по одному намеку на его необходимость.

Интересно, в какой руке оно появится? Какую форму приобретет? Сколько будет весить?

Все так же двигаясь на диске по воздуху, я взмахнул рукой. Ш-ш-шу-ух-х! Прямым продолжением руки вырос полуметровый узкий и плоский клинок, слабопрозрачный, серебристый – один в один, каким я его представил. Я тряхнул рукой и ощутил рукоять в кулаке. Качнул клинком, и еще один, тоньше и длиннее, вырос в левой руке. Высунув от восторга язык, я улыбнулся, и лыба растянулась от уха до уха. Прости, «Задняя нога», но ты идешь на пенсию… Или верну тебя Убаме, если рехегуа воплотят.

Помахав оружием, я поэкспериментировал с ним – удалось вытянуть его в двуручный пятиметровый меч! Оружие было невесомо, таким можно махать сутками.

– Осторожнее, хомо! – испуганно пропел пролетающий мимо ангел по имени Виато.

– Простите, увлекся!

– Понакупят модов, новички, потом машут ими! – проворчал он и улетел дальше.

Спрятав оружие, я представил себя на Арене – как раз пролетал мимо нее. Было бы здорово там выступить… наверное. Но это придется отложить, есть дела поважнее.

Дом Туканга Джуалана, напоминающий гигантскую хоккейную шайбу, притопленную в болото и покрытую тысячами всевозможных драгоценных камней, стерег не один охранник, как в мой прошлый визит, а сразу трое: все тот же стеснительный рехегуа и еще два незнакомых рапторианца, причем очень маленьких, чуть выше метра, и стройных в сравнении с другими представителями расы. Оба были покрыты антрацитовой поглощающей свет кожей и очень походили на велоцирапторов. Может, это вообще питомцы? Или какой-то генетический мод? Профили их ничего не отображали.

Когда я на своем диске завис перед ними, оба рапторианца растворились в воздухе, а охранник-рехегуа сказал:

– Вопрос-требование. Назови цель визита в дом великого мастера преумножения рапторианца Туканга Джуалана и его гостя, главы Великого дома Джахатов, великого буфо Биджака, хомо Картер Райли.

– Я здесь, чтобы доложить о выполненном контракте.

По бокам мне почудилось шевеление воздуха, но я и так чувствовал, что в полуметре от меня стоят два готовых к бою гибких и стремительных, как черная мамба, рапторианца. Призвав на помощь редкий генетический мод «Всевидящий глаз», я просканировал все диапазоны и довольно быстро и четко обнаружил обоих.

– Назови суть контракта, дату заключения и срок исполнения, хомо, – шипение ударило прямо в ухо, которое еще и обдало едким паром.

– Поясни, что может быть общего у великого мастера преумножения и тебя, жалкого слабака родом с отсталой планеты, – обожгло с другой стороны.

– Да вы настоящие расисты! – изумился я.

– Отвечай! – последовало двойное шипение, и завоняло так, что заслезились глаза.

Оба черных рапторианца использовали модуль, сохранявший звучание голоса. Хомяк в клетке, которую я нес под мышкой, насторожился и принюхался, после чего внимательно посмотрел сначала туда, где находился один невидимый рапторианец, потом туда, где скрывался другой. Взгляд Тигра был каким-то оценивающим и недобрым.

«Опасность, большой друг? Враждебные сущности?» – услышал я слабый детский мысленный голос.

«Нет! – мысленно рявкнул я. – Это не враждебные сущности! Просто… с-с-су… щности!»

«Не понимаю, большой друг… – неуверенно прошелестел голос, в котором отчетливо проявились девчачьи нотки. – С-с-с-су… щности плохие. Они хотят сделать тебе больно. Большой друг, давай я выпью их жизненную энергию?»

Спиннер-матриарх, пытавшийся меня убить на Агони и ставший мне другом, мама этой спиннерши, говорила со мной мыслями, которые я ощущал как свои, но даже так улавливал взрослость особи, ее мудрость и опыт. Этот спиннер, только-только самопроизвольно родившийся из зерна, имел собственный голос, причем детский. Могло ли получиться так, что он (она?), побыв моей частью, обрел человеческие черты? В конце концов, спиннеры Агони были скрещены матриархом с местной фауной, а значит…

«Сейчас я их нейтрализую, большой друг», – детский голосок стал совсем шкодно-девчачьим.

«Нет, ничего не делай без моей команды!» – строго-настрого запретил я и потряс головой.

Обилие чужих голосов, бесцеремонно вламывающихся ко мне в голову, начало напрягать, как и тот факт, что вокруг меня собиралось все больше девчонок. Крисси, Лекса, теперь еще и юная спиннерша-матриарх. Черт, а вдруг и хомяк – девчонка? Что, если он Тигрица, а не Тигр? Я едва подавил желание немедленно вытащить хомяка из клетки и проверить его пол.

Тем временем спиннер-матриарх, нашедший пристанище в теле хомяка, затаился, но мониторить обстановку не перестал. Я знал это на глубинном уровне, словно между мной и спиннером протянулась прочная незримая взаимосвязь. Сам Тигр при этом служил ему просто источником жизненной энергии и убежищем, носителем, под чьи ткани спиннер мимикрировал, когда покидал свое измерение.

– Отвечай! – Очередное двойное шипение и кислотный пар в оба уха заставили поморщиться.

– Контракт был заключен на восстановление работоспособности колонии Туканга Джуалана на планете Агони, – ответил я. – Дело сделано.

– Проверь информацию, кусок металла, – прошипел невидимка охраннику-рехегуа.

– Поправка-недовольство: я не кусок… – начал возмущаться рехегуа.

– Заткнись и выполняй!

Рехегуа молча вошел в дом, и я явственно услышал его обиженное сопение. Не натуральное, разумеется, а мысленное, которое ощутилось очень четко.

«Видишь? Они плохие, большой друг, – напомнил о себе спиннер. – Давай я их уберу из твоего измерения

«Нет!»

«Ну почему?! Почему? Почему?»

«Потому что!»

«Потому что», – удовлетворился причиной спиннер и затих.

– Не двигайся, – прошипел второй смоляной рапторианец уже мне.

Да что здесь происходит? Ситуация напомнила ту, которая случилась со мной на Земле – я зашел к знакомому, чтобы попросить взаймы, а там шум, движуха, робокопы. Оказалось, знакомого ограбили, а я сразу вызвал подозрения. Ну как же, безработный нищеброд в дистрикте высокой гражданской категории… Тогда я стерпел, понимая обоснованность подозрений, но сейчас…

Мои руки поднялись одновременно и резко схватили маленьких рапторианцев за шеи. Будь на их месте стандартные особи, черта с два мне удалось бы удержать их, шеи у них как у меня бедро, но эти двое были необычными. На мгновение показалось, что я держу двух диких кошек, которые яростно сопротивляются и пытаются вырваться.

Подтянув к себе, я поднял их и начал сжимать кулаки. Оба затрепыхались, повисли, пытаясь разодрать меня когтями ног и рук, но я удержал их. Невидимость начала с них сползать, облетать, как копоть с гаснущей спички.

– Назовите цель ваших расспросов и имена! – потребовал я. – Принесите извинения за свои слова о моей слабости и отсталости!

– Кема… – представился один.

– Тиан… – назвал свое имя второй.

– Это…

– Наша обязанность…

Дверь в дом-шайбу Туканга Джуалана распахнулась, и на пороге появился дряхлый старик-мажордом. Откинув капюшон, он подслеповато прищурил желтые змеиные глаза и выдал густое красное облако пара, ради приличия продублировав сказанное звуком:

– Хвала у’раптосу, что нашелся тот, кто осадил вас, кретины! – Конечно, он назвал их иначе, но смысл сказанного отозвался как «рапторианцы, страдающие распадом мозга в терминальной стадии».

– Он взял нас врасплох, – извиваясь, прошипел тот, кто назвался Тианом.

– На Сарисуру он бы уже кормил тчачинов, – выдал облачко ярко-красного пара Кема.

– Да что вы говорите! Вы, безмозглые хитамы, не на Сарисуру! Ваш протокол безопасности неактуален на Сидусе! – воскликнул мажордом. Посмотрев на меня, он равнодушно произнес: – Прошу вернуть свободу передвижения этим двум хитамам, хомо Картер Райли. Мастер готов тебя принять. Следуй за мной.

Я уж было подумал, что старик-дворецкий Туканга так и не изменил своего отношения ко мне, хотя я вроде как спас их Великий дом от банкротства, вернув груз нултиллиума и ксеноэтера, как он обернулся и сказал:

– Приношу искренние извинения за поведение хитамов. Их племя – особая ветвь эволюции рапторианцев. Хищные, очень опасные и коварные. Хитамы – прекрасные бойцы и шпионы, их часто используют в охране лидеров Великих домов, но эти два – из личной гвардии у’раптоса. Если об их позоре узнают, им придется искать новую работу.

Как я понял из Кодекса, раптосами называли лидеров рапторианских кланов, пока их всех не объединил у’раптос – великий лидер Рапторианской империи, или, что ближе по смыслу, император.

В доме Туканга Джуалана было на удивление тихо, хоть и многолюдно. Сновали слуги; скрываясь в тенях, в каждом углу, у дверей и даже прилепившись к потолку, таились охранники-хитамы; каменными изваяниями охраняли дом рехегуанские стражники. Однако той деловой суеты, что я видел ранее, не было.

– Плохо для бизнеса, – недовольно ворчал старик-дворецкий. – Большая честь принимать такого гостя, но плохо для бизнеса.

Пока вел меня к своему мастеру, он рассказал, что, помимо собственной охраны Туканга Джуалана и Биджака Джахата, в доме присутствуют шестнадцать хитамов у’раптоса. Они приставлены к великому буфо, чтобы охранять его от опасностей Сидуса. Однако, как считал дворецкий, и то, что он этим поделился, свидетельствовало о том, что он изменил свое отношение ко мне в лучшую сторону. Хитамы, скорее всего, еще и шпионят для у’раптоса, используя свои способности становиться невидимками.

– Хвала у’раптосу, великий буфо сегодня покидает Сидус, – бормотал он себе под нос, не оборачиваясь. – Мороки с ним и хитамами у’раптоса столько, что никакому химару не вывезти. Снуют по всему дому, вынюхивают, ищут признаки измены…

– Кстати, Биджак Джахат хочет со мной встретиться, – сказал я.

От неожиданности мажордом резко остановился, развернулся.

– Кто? Кто хочет с тобой встретиться?

– Рапторианец Биджак Джахат. Великий буфо.

– Ты бредишь, хомо.

– Грубость является ржавчиной, что разъедает любовь, – ответил я любимой присказкой моего первого сержанта.

Он нежно проговаривал ее каждый раз, перед тем как наказать все отделение за какую-нибудь ерунду, и повторял уже во время кросса в полной выкладке по морозной Антарктиде, услышав нецензурную брань.

– Что бы вы знали о любви, примитивные хомо, с вашей низкой вариативностью! – разозлился дворецкий, выдав побагровевшее облачко пара, но тут же успокоился. – Вам достаточно пары особей для размножения. И то, как я слышал, многие из вас не способны найти даже этого единственного партнера за всю жизнь.

– Грубость – это всего лишь проявление страха, – вспомнил я еще одну поговорку сержанта. За любое бранное слово он заставлял сделать сто отжиманий, а пока наказанный корячился, так и сыпал мудростями. – Знаете почему?

– Не знаю и знать не хочу. Ты слишком много болтаешь, хомо. В первую встречу ты не был таким разговорчивым.

– А я все равно расскажу. Разумные грубят, когда боятся не получить желаемое. Вот вы чего боитесь не получить?

– У меня нет страха, мы, рапторианцы, держим эмоции под контролем, примитивный хомо Кар…

– Пожалуйста, передайте великому буфо, – перебил я, – что хомо Картер Райли готов с ним встретиться. Вы вправе не верить, что такая встреча возможна, но выполнить мою просьбу и сообщить Биджаку Джахату о моем присутствии в доме, думаю, обязаны.

До кабинета Туканга Джуалана дворецкий больше не вымолвил ни слова.

Кабинет мастера преумножения сегодня выглядел как самый обычный. Никаких болотных просторов и багрово-фиолетового неба с медными облаками.

– Шишка Картер! – не скрывая эмоций, поприветствовал меня Туканг Джуалан.

Рапторианец устремился ко мне. Я думал, что он рад меня видеть, но очень ошибся. Мастер преумножения испытывал ко мне чувства прямо противоположные – ненависть.

«Большой друг, опасность?» – обрадовался спиннер.

«Да угомонись ты уже ради Спящих!» – подумал я, и он снова затих, только посмотрел укоризненно глазами Тигра.

«Почему? – поинтересовался спиннер и ответил сам себе: – Потому что. Хорошо, большой друг, не буду мешать».

– Приветствую, шишка Туканг, – кивнул я рапторианцу, сохраняя самообладание.

Летающая платформа, на которой он стоял, резко остановилась в полуметре от меня. Змеиные глаза мастера преумножения сузились, из них полыхнуло смертью.

– Где артефакт Предтеч, хомо?

Глава 2. Рапторианская благодарность

Рапторианец Туканг Джуалан, один из тринадцати членов Верховного совета, великий мастер преумножения, давил меня взглядом, зрачки его змеиных глаз сузились, напоминая обугленные спички в озере лавы, клыки обнажились – в общем, все в нем говорило об агрессии, в этом не ошибся бы даже тот, кто в глаза не видел инопланетян.

Но еще мой сержант говорил, что такая показная агрессия часто является признаком слабости, уязвимости. Позиция Туканга слаба, ему нечего мне предъявить, так что я ответил спокойно:

– И тебе доброго здравия, рапторианец. Разум изъял артефакт Предтеч, когда я прибыл на Сидус.

Он думал, я буду отрицать обвинения, но, так легко получив признание, опешил на мгновение. Однако быстро переключился:

– Да как ты посмел самовольно распоряжаться собственностью Великого дома Джуаланов?! Ты должен был принести артефакт мне! Или вообще не трогать его!

Хваленая рапторианская выдержка – какой-то миф. Сколько я этих ящеров уже повидал, все они так и норовили наорать, брызгая кислотой и пуская багровый пар. Уверен, стоит мне напомнить об этом Тукангу, как он снова затянет старую песню о том, что в выгодных ситуациях рапторианцы всегда пускают в ход эмоции. Ну-ну.

– Должен? – Я поднял бровь. – Пункт договора о добыче и возврате артефакта Предтеч? Не помню такого. Разборки с внепространственными паразитами? Такого уговора тоже не было. Напомнить пункты контракта между нами? Первое. Я должен был запустить резервный источник питания в центре управления колонии Агони. Сделано. Гони тысячу монет. Второе. Я должен был попытаться отправить на Сидус грузовую баржу с добытым нултиллиумом и ксеноэтером. Сделано и перевыполнено: не только попытался, но и отправил. Гони один процент от его рыночной стоимости. Сколько там, кстати, вышло?

– Это еще спорный вопрос, что сделано, а что нет! – прорычал мастер преумножения. – Где лидер экспедиции? Где его шаттл? Где выданная тебе в аренду экипировка? С чем связана задержка? Почему из Агони ты сразу не отправился сюда?

На мгновение во мне пробудился Картер из земных трущоб, где спустить кому-то обидное слово и косой взгляд значило потерять годами наработанную репутацию. Я шумно вдохнул носом нейтральный сидусианский воздух, сплюнул рапторианцу под ноги, но заговорил спокойно, констатируя факт:

– Рехегуа Убама Овевева погиб.

– Как удобно! Единственный, в чьей преданности и честности я не сомневаюсь, погиб! А вы с этой аферисткой Беверли выжили, да? Подозрительно!

– Рехегуа Убама Овевева погиб, – повторил я. – По твоей вине, рапторианец. Ты сокрыл информацию о том, что планета заражена внепространственными паразитами. То, что я все еще жив, – чудо и результат предсмертного подвига Убамы. Шаттл был атакован еще на орбите и уничтожен. Группа выжила, опять же, чудом. Дешевая экипировка и оружие, выданные тобой, сгорели при падении в атмосфере, но, если честь для тебя ничто, можешь вычесть их стоимость из моей награды.

На вопрос о задержке я отвечать пока не стал, пусть переварит сказанное.

С полминуты мы мерялись взглядами, но у меня была фора – я смотрел не в глаза, а тупо разглядывал единственную ноздрю Туканга Джуалана, выпускающую багровый пар, и гадал, почему эволюция дала им всего одно отверстие для дыхания? А вдруг оно забьется? Впрочем, наш нос…

– Мне нужно, чтобы ты повторил свои слова перед Разумом, хомо, – сказал он, сбив меня с мысли, и в этот момент я понял, что он и так все это знает, и гнев его показной, потому что ему выгодно сейчас злиться напоказ, чтобы… чтобы что? И тут до меня дошло. – Я хочу услышать, что, когда ты забирал артефакт с его места, помыслы твои были чисты, и ты собирался отдать его мне. Я хочу услышать, что именно за артефакт ты присвоил. И хочу напомнить тебе пункт контракта, согласно которому ты обязан рассказать мне все, что касается миссии, перед Разумом, иначе будешь платить неустойку. И, конечно, никакой оплаты. Ущерб, нанесенный тобой, слишком высок.

Ловушка была очевидной, но непонятной. Пытаясь разгадать ее смысл, мой мозг сразу нагрелся, как давным-давно, когда я регулярно играл в шахматы с сослуживцем Ароном Квоном. Невозмутимое плоское лицо друга становилось особенно каменным, когда он видел, что вот-вот поставит мне мат. Я нутром в такие моменты чувствовал, что партии конец, но редко когда мог спастись, а оттого нервничал и делал ошибки. Сейчас предчувствие беспокойно ворочалось, озиралось, но тоже не видело опасности… Хотя…

То, что помыслы мои не были чисты, и я собирался присвоить артефакт, очевидно. Разум, безусловно, обнаружит это и сообщит Тукангу, а с того станется обвинить меня в воровстве. А все зачем? Понятно, что он злится, ведь его Великий дом вложился в права на Агони не ради ресурсов, а именно из-за артефакта Предтеч, но было что-то еще. И разгадка крылась в его профессии. Он мастер преумножения, а не деления и вычитания, так что, скорее всего, выстраивает наш диалог так, чтобы ничего мне не платить. Он уже озвучил это, но ему нужно обоснование.

– Так я и думал, – фыркнул Туканг Джуалан, пока я думал. – Ты вор, хомо!

– Осторожнее с обвинениями, рапторианец… – с угрозой в голосе проговорил я. – Приношу клятву Разуму Сидуса и присутствующему рапторианцу Тукангу Джуалану в том, что, попав на Агони, с боями целенаправленно пробивался к артефакту Предтеч, чтобы восстановить работоспособность колонии. Как известно, внепространственные паразиты опустошают все источники питания, и без ликвидации паразитов я бы не смог исполнить условия контракта между мной и рапторианцем Тукангом Джуаланом. Обнаружив матриарха паразитов, охранявшую артефакт Предтеч, я сразился с ней и с помощью рехегуа Убамы Овевевы… – осторожнее, Картер, тонкий лед, – …одержал победу.

– Вот! – перебив, воскликнул рапторианец. – Вот! Одержал победу, молодец, герой! Все, иди оттуда прочь! Не трогай то, что тебе не принадлежит!

– Приношу клятву Разуму Сидуса и присутствующему рапторианцу Тукангу Джуалану в том, что прикоснулся к артефакту из любопытства. – Правда! – И не планировал с ним ничего делать, кроме как привезти на Сидус. – Тоже правда!

– С какой целью ты хотел привезти на Сидус артефакт? – подозрительно поинтересовался рапторианец.

– Чтобы спросить Разум, что мне с ним делать. – И снова не соврал. – Считаю, что предмет такой важности не может принадлежать кому-то одному. Это достояние всей Коалиции.

И тут я понял, что совершил ошибку. За все время моей речи Разум ни разу не встрял, что значило – он не видит лжи и противоречий. Но Тукангу и не нужны были противоречия в моих показаниях. Ловушка в ловушке. Я думал, что избежал ее, но угодил в другую.

– И что же это был за предмет? – вкрадчиво спросил он. – Ну же, шишка Картер, ты же знаешь! Скажи мне, ведь это была моя собственность, а я даже не знаю, что за артефакт там был.

«Кулинарный рецепт… Каталог предметов обихода Предтеч… Информационный пакет-сборник творчества древнего поэта…» – что бы я ни ответил, кроме правды, все будет ложью в понимании Разума. А если скажу честно, Туканга хватит удар, или что там у рапторианцев вместо инфаркта. Положеньеце. Что ж, сам напросился.

– Технология сгибания пространства. Позволяет перенести в любую точку галактики объект… наверное, любой массы, не уверен.

Я точно знал, что любой, но были ограничения по размеру. Скажем, звезду или большую планету не перенести точно, а вот флот – вполне. Но знать такое ему не обязательно.

Сказанное дошло до Тукангу не сразу. Некоторое время он стоял, пытаясь осознать, чего именно лишился его Великий дом. Глаза затянулись матовой пленкой, а из ноздри потек оранжевый дымок, пахнущий жженной бумагой. Наконец он понял. Его глаза открылись, вспыхнули желтым огнем.

– Любой… массы… Любой массы!

– Да ладно тебе, шишка Туканг! – Я похлопал его по плечу. – Не расстраивайся! Технология не утеряна, ее присвоил Разум. Это значит, что, когда придет время, все разумные Сидуса смогут использовать сгибатель пространства!

– Вот именно! – взревел он. – Все! А должны не все! Ты, вонючий хомо, своим тупым умишкой даже не понимаешь, чего лишил Рапторианскую империю и Великий дом Джуаланов! Нет тебе оправдания, тупой кретин! – И снова я услышал слово, значащее «распад мозга в терминальной стадии». – Может, ты и выполнил условия контракта, но сделал это так, что лучше бы просто сдох на той планете!

Вот сейчас было совсем не похоже, что Туканг Джуалан играет. Его эмоции были не напоказ, это по-настоящему. Но он зря злился, и я это ему объяснил:

– Ты должен знать, рапторианец, что любой артефакт Предтеч содержит не конкретный информационный пакет, а сразу все их знания.

Он подозрительно склонил голову, ткнул в меня когтем:

– Это лишь домыслы исследователей!

– Это не домыслы, и ты это знаешь. В общем, артефакты выдают знания порционно и в зависимости от статуса того, кто информационный пакет принимает. Так что давай ты перестанешь блефовать и обманывать меня, потому что выглядишь глупо. Мы оба знаем, что, если бы я просто покинул Агони, а ты полетел за артефактом сам, ты бы получил что-то иное. Скорее всего, незначительное. Именно потому ты отправил меня, из-за моего статуса вида своего первого. Кроме того, у меня не было ни единого шанса предвидеть, что информационный пакет будет изъят Разумом. Клянусь, я не знал. Если бы знал, возможно, не стал бы лететь на Сидус, а сперва связался бы с тобой.

– «Возможно»… – зацепился за слово Туканг Джуалан. – Возможно, я тебе дам шанс избежать наказания, но прежде выслушай, что тебе грозит. Как член Верховного совета, я наделен доверием граждан выносить личную оценку любому гражданину статусом ниже меня. Моя оценка может как вознести разумного на вершину рейтинга, так и скинуть в отрицательные значения. Что это значит, надеюсь, объяснять не надо?

– Знавал я одного рапторианца, который говорил, что для вас рейтинг и звания ничто, главное – честь. Вижу, что вы очень своеобразно судите о чести, раз так легко отказываетесь от договоренностей и готовы испортить жизнь тому, кто сделал не то, чего вы ждали.

Он отмахнулся от меня с таким видом, словно букашка, которую собирался раздавить, вдруг разразилась речью в свою защиту.

– Пустые слова. Не тебе, хомо, говорить о чести. Вот какой шанс я тебе даю. Отдай мне права на фрегат, который ты нашел на орбите Агони. По праву, он мой, ведь ты его нашел на орбите моей планеты. За моральный ущерб я лишаю тебя наград по контракту, и можешь, если хочешь, оспорить решение, обратившись к Разуму, только зря потратишь монеты на аппеляцию. За лишение аймаана… – Слово было незнакомым, но понимание пришло сразу. Что-то вроде надежды и веры в благополучное будущее и чудо. Оказалось, что лишить рапторианца аймаана – преступление. – …Великого дома Джуаланов и меня лично приговариваю тебя к полной конфискации имущества, включая права на найденный фрегат и содержимое инвентаря, но не ограничиваясь оными.

Тигр, то ли почувствовав агрессию в мой адрес, то ли уловив мою ярость, уставился на рапторианца и пропищал что-то грозное. А тот, сделав паузу, добавил:

– Все то же самое касается хомо Беверли Синклер. Твое решение, хомо?

Бывало у меня раньше такое состояние, что называется крайним изумлением, но в подобной степени я его еще не испытывал. Вспомнил, как мы: я, Лекса, Убама, – не раз проходили по краю, чтобы вернуть находящейся на грани краха семейке Джуаланов ценный груз, как погибал, жертвуя собой, охотник, как Лекса отдала мне свои «Воздушные крылья», а сама была готова погибнуть… И все ради того, чтобы этот змееголовый урод втоптал наши имена в грязь и лишил Сидуса?

«Большой друг… – напомнил о себе спиннер. – Опасность? Враг?»

– Нет.

Слово прозвучало в унисон с моим собственным мысленным ответом маленькому спиннеру. Но откуда?..

Взор Туканга Джуалана обратился к входной двери. Вроде бы она закрылась за мной, но сейчас возле нее стоял незнакомый статный и худощавый рапторианец, примерно на голову выше Туканга.

Биджак Джахат, рапторианец, великий буфо 39-го уровня

Родная планета: Сарисуру, система 18 Скорпиона, созвездие Скорпиона.

Глава Великого дома Джахат.

– Нет, это очень плохое решение, Туканг, – сказал Биджак Джахат, направившись к нам. – И это, по-твоему, рапторианская благодарность?

– У нас деловые отношения с этим хомо, – прорычал Туканг. – Есть условия контракта и факты, а благодарность понятие эфемерное.

– Тогда ты вдвойне глупец, – усмехнулся Биджак Джахат. – Ведь ты и сам, как рапторианец с зачатками умений буфо, мог бы понять, что хомо Картер Райли не тот, с кем Рапторианской империи нужно враждовать. Напротив, с этим хомо лучше дружить.

Возможно, в рапторианской иерархии Туканг был ниже Биджака Джахата, но сейчас он находился у себя дома, причем как прямо, так и фигурально, то есть значился одним из самых главных на Сидусе, где глава Великого дома Биджаков считался лишь гостем.

– Это ваше мнение, достопочтимый Биджак, – сказал он. – Я остаюсь при своем.

Проигнорировав его слова, гость Туканга подошел ко мне вплотную, всмотрелся в лицо. Пар, который он выпускал из ноздри, были светлым, почти прозрачным.

– Вида своего первый, вида своего защитник, – произнес он. – Странно, что ты этого не видишь, Туканг. – Он протянул мне руку, и я пожал ее. – Рад знакомству с одним из лучших представителей юной цивилизации, хомо Картер Райли. Меня зовут Биджак Джахат, я дед-дядя Оран’Джахата, которого ты пощадил в поединке. Сам по себе факт пощады мог бы показаться мелочью, нежеланием марать руки или даже слабостью, но внук-племянник рассказал мне, чем ты пожертвовал ради его жизни. Для этого рапторианца… – он указал на молчавшего Туканга, – потерянная тобой награда за победу ничто, ерунда, но относительно того, чем ты владел на момент поединка, это… – Он потер ладонями и развел руки. – Это как миллион монет для Туканга.

– Что ты в нем видишь? – пробурчал ростовщик.

– Ты ощущал запах вариативности будущего и знаком с дисциплиной буфо, она о бесконечном множестве путей, по которым все может развиваться, Туканг, – ответил Биджак Джахат. – Даже никчемный бродяга в своем будущем имеет несколько вариантов, при которых покоряет мир или добивается величия. Но у этого хомо почти каждый путь масштабен, грандиозен и величественен. Вот только пути эти с разными знаками, Туканг. И вот тебе мое слово: ты не захочешь жить в будущем, где Картер будет твоим врагом. Я совру, если скажу, что каждый из путей принесет радость Рапторианской империи. Изгнав хомо Картера Райли с Сидуса, ты не отнимешь у него возможностей и большого будущего, но ожесточишь его против нас и, возможно, самого Сидуса.

– Но из-за него мой Великий дом потерял аймаан! – возразил Туканг.

– Из-за него твой дом остался Великим, – спокойно ответил ему Биджак Джахат. – Но будь по-твоему. Официально заявляю, что я покрываю все убытки, которые понес Великий дом Джуаланов из-за действий хомо Картера Райли, и призываю Разум рассчитать таковые. Если они, конечно, есть. Взамен я хочу, чтобы ты снял все претензии с хомо Картера Райли и его соратников, ежели таковые имеются. Его рейтинг должен остаться прежним. У’раптос будет уведомлен о твоих действиях.

– Нет-нет, великий буфо Биджак, я вовсе не это…

– Довольно, – оборвал тот ростовщика. – Вопрос закрыт. – И обратился ко мне. – Что касается тебя, хомо Картер Райли, я также беру на себя выплаты по контракту, которые тебе должен был сделать Туканг Джуалан. Однако не считай это благодарностью за спасение моего внука-племянника. Это было бы непорядочно, ведь награда за выполненный контракт тебе полагалась в любом случае.

Читать далее