Читать онлайн Семнадцать Саламандр. Том первый бесплатно

Глава первая. Аве или Лес.

В любой охоте самое главное удача, по крайней мере, так когда-то говорил мой отец. Каким бы ни было твоё оружие или умение, всё всегда решает случай. В этот раз всё решила коряга, о которую я запнулась, пока подкрадывалась к оленю на расстояние выстрела.

– Чёрт! – выдохнула, вцепившись пальцами в ближайшее дерево. Пытаясь вернуть равновесие, увела левую руку назад, чтобы уберечь лук. Сломаю оружие и нового мне не видать ещё очень долго. Мама не станет отправляться в деревню только ради этого. Скажет, что прожить можно и на запасах.

Олень ушёл. Они звери чуткие, даже обычный треск ветки способен их спугнуть. А я, пусть и не упав, произвела немало шума. Ничего, доберусь до тебя когда-нибудь! Преследовать перепуганного зверя не стала. Догнать его, соблюдая тишину, практически невозможно. Так что пришлось искать другую цель. Спустя чуть меньше полчаса заметила вдали тетерева, сидящего на берёзе. Высоко…. Достала стрелу из колчана и тихонько зашагала, прячась за деревьями и уходя с его поля зрения. В этот раз под ноги я смотрела тщательнее. Выбрав подходящую точку, наложила стрелу на дугу, прицелилась, натягивая тетиву и задерживая дыхание.

Выстрел.

Мгновение и вот уже птица летит к земле. Подбежав, с гордостью отметила, что убила её первым же выстрелом, и добивать бедняжку не нужно. Сняв сумку, спрятала свою добычу и закинула на левое плечо.

Ужин есть. Теперь проверим ловушки.

Везде пусто, а в одной следы остатков ночного пира. Судя по следам, меня опередила лисица. Неприятное, но не слишком влияющее на жизнь событие. Подняла взгляд к небу. А время-то уже к обеду. Надо возвращаться. Лес в этом году был ярок и свеж, не то, что в прошлом. Тогда из-за жары много листвы потемнело и ссохлось. А сейчас вокруг было столько красок, что дух захватывало. Вдоль тропинки росли колокольчики и пикульник. По берегу ручейка расположились маленькие голубые незабудки. Лягушки весело квакали, а где-то рядом стучал дятел. Вот уже почти семнадцать лет мы жили в лесу, и за всё это время мама была практически единственным человеком, с которым я общалась. Об остальном мире я узнавала из множества книг, хранящихся в доме. Когда я спросила, почему мы живём в уединении, мама ответила, что мир стал слишком жесток, и поэтому она и отец предпочли уйти от людей. Но их решение не отменяло редкие поездки к людям. Однако меня с собой так ни разу и не взяли, сначала руководствуясь моим возрастом, а потом тем, что нельзя оставлять без присмотра дом. Порой это злило, но дел у меня было столько, что долго отдаваться плохим эмоциям у меня не получалось.

Наш дом стоял на неприметной полянке неподалёку от болота. Сруб из толстого кедра защищал зимой от холода, а летом от жары. Я жила в комнате на мансарде, и часто любила выходить по утрам на маленький балкончик и смотреть на рассвет. На второй половине чердака размещалась библиотека. Долгое время я считала, что такая большая коллекция в порядке вещей, пока не наткнулась в одной из книг на информацию о стоимости печатных изделий. И осознала, что родители мои были весьма состоятельными людьми. Мамины платья и украшения, которые она хранила в сундуках, почти не прикасаясь к ним, подтверждали это. Как и множество других вещей, которые стояли на полках в спальне родителей. Вот только теперь мама спит там одна. Пять лет назад мы потеряли папу. Столкнувшись в лесу с медведем, он не сумел сбежать. С трудом ему удалось сразить зверя, но раны оказались слишком тяжкими. После похорон мама очень долго молчала. Подолгу сидела на крыльце, не смотря на холод, словно пытаясь заморозить своё горе. О своих мыслях она не рассказывала, но часто я видела её у могилы отца, о чём-то шепчущей. Мне понадобилось много усилий, чтобы вывести её из этого состояния. И ещё больше, чтобы привыкнуть жить без отца, без его помощи.

Маму я нашла на летней кухне. Её длинные пепельные волосы были спрятаны под косынку, чтобы не мешались. Серые глаза источали энтузиазм. Приготовление блинчиков было в самом разгаре.

– Вкусно пахнет, – заулыбалась я, ставя мешок на один из столов.

– Как с охотой?

– Только тетерев.

– Ладненько, давай сюда. Через полчасика подходи обедать.

– Угу-м, – кивнула и направилась к лестнице, прихватив небольшой магический светильник, похожий на подсвечник.

В доме пока было светло, благо окна целы, пусть в паре из них и были трещины. Но в библиотеке с освещением была проблема, из-за того, что та сторона дома приходилась на закатную сторону, и солнце лишь на короткие часы освещало комнату. Щелкнула ногтем по камушку на светильнике, зажигая его и освещая маленький коридор, делящий мансарду на две неравные части. В конце коридора стоял шкаф для всякого барахла, по бокам от него по двери.

Толкнув левую дверь, зашла в библиотеку. На столе осталась недочитанная книга легенд и сказаний. Поставив светильник, села в кресло и подняла взгляд. На стене в раме под стеклом располагалась огромная карта. Когда-то я часами проводила время, рассматривая её, представляя, как обойду весь мир. Сейчас же я привыкла к книгам, лесу и почти полному одиночеству. Но всё же не могла не замереть перед искусно прорисованным ландшафтом, читая названия рек, озёр и городов.

На карте был изображен только наш материк, кусочек второго виднелся в углу карты, отделённый от нас Великим океаном. Больше половины первого материка занимала человеческая империя Имирот, в связи с чем материк также стали называть сокращённо Имиан. Остальное пространство, а это около трети территорий, делили между собой пять стран. Постепенно империя захватывала всё вокруг. Двести лет назад с материка исчезли практически все эльфы, их просто вытеснили. Гномов люди не тронули. Ещё бы, ведь они великие мастера оружейного дела. Когда сто лет назад мореплаватели обнаружили второй материк, то именно гномы и снабдили армию империи всем необходимым. Сначала туда направили послов и разузнали, что там живут не люди, а странная почти человекоподобная раса, которая называла себя саифами. Их было не так уж много, а потому люди решили, что завоевание пройдёт гладко. Полные энтузиазма, воины Имирота устремились на новую землю и обломались. Оказалось, что все саифы были поголовно магами, в то время как у нас люди с такими талантами рождались редко, примерно один из пятисот. И сильные маги и того реже. Выиграв трёхгодичную войну, саифы выгнали людей со своего материка и обрекли их на двести лет дани. В книгах проскальзывало мнение авторов, что грядут новые столкновения, но сроков никто не называл. Мои родители почти ничего не рассказывали об этих событиях, только хмурились. Лишь об эльфах и их легендах мама была согласна говорить часами. И даже на их языке, который был ей знаком на приличном уровне.

От мамы я унаследовала практически все черты лица. А вот шоколадный цвет волос, дуги бровей и форму ушей от отца. Также от него мне достались глаза. Точнее один – зелёный. Просто мой левый глаз был светло-синего цвета. Почему? Не знаю. Мама говорит, что я особенная, но дальше глаз моя особенность почему-то не зашла. Хотя, по её словам, у меня есть талант к наукам, танцам, музыке, а ещё к стрельбе. С последним я была полностью согласна, а вот насчёт музыки и танцев сомневалась, поскольку сравнить себя было не с кем, кроме как с матерью. Но она всё умела гораздо лучше меня.

– Опаздываешь, – раздался голос мамы. Чтобы услышать её, я не закрывала дверь.

Отложив книгу, огорчённо вздохнула. За своими размышлениями я успела прочитать всего пару страниц и остановилась на интересном месте покорения крепости.

– Иду, – погасила светильник и спустилась вниз, сев за накрытый стол.

– Снежинка, я завтра поеду в город. Тебе что-нибудь привезти?

Значит, можно было смело ломать лук? Шутливая мысль мелькнула и исчезла, оставив меня с размышлениями о том, что мне нужно.

– Немного неожиданно, я даже не знаю… Давно хотела металлическую флейту с боковым отверстием. Хочу сравнить её звучание с продольной, – у меня также была многоствольная деревянная флейта, но я уже давно к ней не прикасалась. С тех пор как умер отец, который в день, когда его не стало, играл именно на этой флейте. Я не боялась повторения истории, просто хотела навсегда запомнить мелодию, которую он тогда исполнил.

– Хорошо, – вздохнула мама, о чём-то задумавшись на целую минуту. – Металлическая дорого обойдётся, но я посмотрю, что можно сделать. Что-нибудь ещё?

– Как обычно, – пожала плечами и приступила к обеду. На ужин мама, наверняка, запечёт подстреленную мной птицу, а потому сильно наедаться не следовало. Готовила моя родительница знатно. У меня выходило хуже. Мама улыбалась и говорила, что это дело опыта. Стану старше – смогу, как она. Но что-то не верилось.

Она отправилась в путь за час до рассвета. Если повезёт, то вернётся дней через пять после заката, если не очень, то на день позже. У меня же было много работы. Прошедший вчера вечером дождь избавил меня от полива нашего огородика. В курятнике было чисто, двух коз мама подоила перед уходом. Так что, прихватив большую корзину, вышла из дома практически следом за ней, но направилась в другую сторону. Здешние места я знала до последнего пенька. А потому, ловко перепрыгивая через череду овражков, быстро добралась до речки. Свернула налево и спустя пару минут вышла к небольшому мостику, построенному ещё отцом. Ласково провела ладошкой по перилам:

– Доброе утро, – не знаю почему, но мне казалось правильным здороваться с творением папы. Создавалось ощущение, что он всё ещё рядом, живой и невредимый. Просто по какой-то причине не может показаться на глаза. Конечно, я знала где его могила, там же, где была и вторая, в которой нашла свой покой женщина, что помогала маме по хозяйству. Её я плохо помнила, но из рассказов мамы знаю, что звали её Нина и умерла она от какой-то болезни, когда я была совсем маленькой.

Перейдя на другую сторону речушки, устремилась на север, и вскоре вышла на большую земляничную полянку. Спустя полтора часа сбора я покинула её, направившись на восток к следующей кладзели. Идти предстояло полчаса, а потому я затянула песенку о море, которого никогда не видела, о дивных кораблях и смелых капитанах, не боявшихся страшных пиратов.

– По ветру взмыли паруса,

И море – дивная краса,

Приняв в себя корвет «Весна»,

Послала в дальние края.

Узрев пиратский абордаж,

«Весна», поймав лихой кураж,

Помчалась защищать пинас,

Пиратов победив на раз…

– Ура! Человек! – на меня налетела тень и сжала в объятьях. Перепугавшись, я выпустила из рук корзину, и земляника с радостью покинула её.

– Прости, – незнакомец бросился помогать мне собирать упавшую ягоду.

– Всё в порядке, – на несколько минут стало тихо, а когда последняя целая земляничка скрылась в плетенке, я отряхнулась и подняла взгляд на человека. Невысокий парнишка в грязной дорожной одежде. В чёрных локонах запутались веточки и колючки. Как бы выстригать не пришлось.

Его глаза почему-то удивлённо расширились, когда он рассмотрел меня. Губы прошептали:

– Вот это да…, – расслышала я. Опомнившись, юноша встряхнул головой. – Ты не подскажешь, в какой стороне город? Я тут уже несколько дней плутаю. Хорошо, что сейчас лето.

– Ближайшая деревня там, пешком дней за пять-шесть доберётесь, только вам придётся обойти болото, лучше всего с той стороны, – и махнула рукой на восток. Только мама знала тайную тропку через огромную непроходимую топь, выводящую напрямик к маленькому городу. Я этого пути не знала, даже примерное направление указать не могла, из опасения, что приведу этого человека к гибели. Пусть лучше идёт в обход. – Далеко вы забрались, – мама говорила, что с людьми нужно разговаривать с уважением, однако она всегда просила меня не приближаться к ним. Потому что по лесу ходят не только охотники, но и разбойники.

– А ты где живёшь? – почему-то спросил он.

– Здесь в лесу, – достала из сумки хлеб и флягу с водой и протянула юноше. – Вот возьмите. Вам нужнее, а я… пойду домой.

– Так может…

– Простите, но я не смогу вас пригласить.

– Извините и спасибо, – он прижал дары к груди и поклонился.

– Прощайте, – я развернулась и поторопилась скрыться в лесу. И, отдалившись на достаточное расстояние, прижалась к дереву, пытаясь справиться с эмоциями. Я только что видела человека! Не маму, не папу, а незнакомого! Да ещё и противоположного пола. Сердце так сильно стучит, что, кажется, сейчас выскочит из груди. И дыхания не хватает. Я, конечно, читала об этом, но одно дело читать, а совсем другое почувствовать наяву. Невероятно!

***

Мастер Кирилл:

Она приходила раз в полгода, иногда раз в год. Я запомнил её, поскольку она никогда не торговалась и всегда платила названную мной цену. В городе, где каждый дорожил даже медным имирсом, это казалось странным. Я не знал её имени, не знал откуда она и зачем ей заряженный накопитель. Обычно я любил расспрашивать других о их жизни, но с ней… с ней я словно забывал о привычке собирать сплетни.

– Доброго дня, мастер Кирилл, – мягко улыбнулась женщина, медленно приближаясь к стойке, за которой я сидел.

– И вам, леди.

– Я не леди, – чуть смутилась она, убирая пепельную прядь волос за ухо. На безымянном пальце обручальное кольцо, на среднем небольшой перстень с зелёным камнем. Какой-то артефакт? Каждый раз забываю спросить.

– Для меня вы – леди, – не согласился я, вставая с кресла и снимая одну из шкатулок с полки на стене. – Вам как обычно?

– Да, – она достала из сумки накопитель, завёрнутый в белый шелковый платок и осторожно выложила серый камень на стойку. – Цена не изменилась? Пятьсот серебряных?

– Всё верно, леди, – протянул ей заполненный камень, подготовленный заранее. Их всегда было два, один у неё, второй у меня, ждущий своего часа.

Мы обменялись предметами и в моих руках остался небольшой мешочек с деньгами.

– Ещё что-нибудь? – заметил я её рассеянный взгляд, изучающий полки.

– Вам не встречалась… Лидия Крылосик? – имя она произнесла с паузой, словно не хотела его называть. Не хотела конкретно мне или с этим именем что-то связано?

– Нет, не знакома. Но я могу…

– Не нужно, – резко пресекла она моё слово, вгоняя в удивление. – Прошу прощения за беспокойство, – она спрятала накопитель и поспешила к выходу, забыв попрощаться.

Странно как. Может стоит сообщить страже?

Потянувшись к ключам, я на секунду отвлёкся на лежащий на стойке пустой накопитель…

…Надо бы зарядить.

Взяв его в руки, залюбовался гранями полупрозрачного серого камня. Казалось, ещё немного, и я утону в сотнях бликов отражений граней внутри него и больше никогда не вернусь в реальный мир.

Да, надо бы его зарядить…. Пожалуй, займусь этим прямо сейчас.

***

Домой я вернулась за час до заката. Покормила кур и козочек, перебрала землянику и засыпала сахаром. Поднялась к себе и долго не могла заснуть, вспоминая произошедшее со мной событие. Утром встала сонная, затопила печь на летней кухне, проверила нашу скотинку и начала заготовку варенья. Параллельно занялась изучением замечательных философских трудов Святого Акратия. Первый том отнял у меня полтора дня и здорово отвлёк от переживаний. А за чтением второго меня застала вернувшаяся мама.

– Привет, ты в этот раз быстро, – улыбнулась, закрывая книгу.

– Я попала на ярмарку, так что купила почти всё одним махом. Держи, – она протянула мне деревянный футляр, с вырезанным узором нот.

– Ура! Спасибо! – крепко обняла маму, а потом села прямо на пол и открыла крышку. С восторгом провела рукой по прохладному металлу, восьми клапанам, коснулась мундштука и расплылась в улыбке. Мечта сбылась! – Я пойду, поиграю?

– Хорошо, – мама проводила меня довольным взглядом и стала разбирать покупки.

А я унеслась на берег реки и присела на плоский камешек. Проверила звучание каждой ноты и заиграла любимую озорную мелодию. Похожая на весёлый ручеёк, она унеслась вдаль, играя с зелёной листвой. Тонкая и воздушная, она окрыляла и звала мою душу в полёт. Как же я хочу взлететь, расправить крылья, как птица, и увидеть весь мир, а не только этот давно изученный лес. Встреча с незнакомым человеком открыла внутри меня новые грани. И теперь я жаждала узнать, как живут другие люди, чем они дышат, чем интересуются. В следующий раз обязательно попрошусь в город.

– Снежанна, ты ужинать будешь? – позвала меня мама спустя несколько часов. Солнце давно село, а я всё сидела на остывшем камне и перебирала всю известную мне музыку.

– Иду! – крикнула я, складывая флейту в футляр. Пока меня не было, мама успела поджарить овощи и сделать свекольный салат. Переставив с полки на стол магический светильник, села напротив мамы.

– Я купила тебе новые штаны и кожаную куртку со съёмной меховой подкладкой. Хорошая вещь, гномьей работы, прослужит долго.

– Дорого, наверное, – смутилась, отлично понимая, сколько стоят подобные вещи.

– Да дорого, – кивнула она, – целых двадцать пять серебряных имирсов. И ещё в десять новые сапоги обошлись.

– Зачем?

– Твои уже прохудились, а болеть тебе ни к чему. Малейший дождь и ноги мокрыми будут.

До конца ужина меня мучил один единственный вопрос. Сказать ей, или нет? Она ведь столько раз говорила, чтобы я не приближалась к людям.

– Мам, – в конце концов, решилась на полуправду, – я позавчера видела в лесу человека.

– Он тебя видел? – вскинула голову она. В её глазах я заметила отчётливый страх. Чего она боится? Что он окажется разбойником?

– Нет, – соврала, придав своему лицу честное выражение. – Я за деревом спряталась, – частично ведь так и было, верно?

– Ох, – осела она, выпустив из рук нож и вилку. – Хорошо.

– А в чём дело, мама?

– Просто я не хочу, чтобы ты с людьми виделась. Плохие они.

– Но почему? – неужели моя затея с поездкой в город умрёт ещё до того, как я её озвучу? – Не могут же они все быть такими ужасными, ведь ты-то не плохая!

– Тебе захотелось в город, – поняла она. – Прости, малышка, но это невозможно.

– Почему? – я подскочила, опёршись руками о стол.

– Это нелегко объяснить. Дай мне недели две, милая, – сдалась мама, её руки задрожали.

– Обещаешь?

– Обещаю, – выдавила она и отвернулась, скрывая слёзы.

Мне стало жутко стыдно. Как же ужасно я себя повела. Опустившись рядом с её стулом, положила голову на её колени и вымолвила:

– Прости.

– Ничего, Снежинка. Обещание я выполню, слишком много уже задолжала. Пора тебе всё узнать.

Мама задумчиво гладила меня по волосам, я же просто забылась, пока за окном не начала светить луна. Её свет ворвался на кухню и привёл нас в чувство.

– Пора спать, – шепнула мама. Я обняла её, поцеловала в щеку и пожелала сладких снов. – Спокойной ночи, милая.

В каком-то непонятном забвении прошли целых полторы недели. Мы мало разговаривали, занимаясь в основном зимней заготовкой. Я много читала и совсем не притрагивалась к новой флейте. А во время одного из походов за ягодами снова увидела человека, но уже другого, и на этот раз поспешила спрятаться. Слишком отчетливо запомнила слёзы мамы.

Просто так она никогда не плачет. А значит, причина, по которой она не пускает меня к людям, действительно серьёзна. И совсем скоро я узнаю её.

Глава вторая. Миррэ или Правда.

Сегодня я проснулась в замечательном настроении. Выпрыгнула из кровати, оделась, спешно застёгивая пуговицы синей рубашки, повесила на пояс небольшой кинжал и, прихватив на всякий случай куртку с уже отцепленным мехом, сбежала вниз по лестнице. Чмокнула маму в щёку, взяла с подноса пирожок с вишнёвым повидлом, влезла в подаренные сапожки и, взяв с собой лук и стрелы, выскочила во двор с криком:

– Я на охоту!

– Удачи! – догнало меня счастливое пожелание мамы.

И мне просто замечательно свезло. Я всё-таки подстелила оленя! Всего получасе ходьбы от дома!

Однако, рассматривая его огромную тушу, поняла, что столкнулась с проблемой. Ведь даже если сделаю носилки, целиком мне его не утащить. Пришлось задействовать небольшой топорик, который всегда лежал в сумке. За несколько походов дотащив оленя до дома по частям, я заслужила от мамы кучу вздохов, ахов и похвалы. Под домом у нас был ледник, часть мяса мы решили оставить как есть, а часть закоптить.

– Это стоит отметить, – она изучила шкафчики и разочарованно признала, – а землянику мы всю сварили. А так хочется для пирога сделать начинку из свежих ягод.

– Я схожу, – подхватив небольшую корзинку, снова вышла из дома и скрылась в лесу.

Сбор ягод отнял у меня часа два с половиной. Наткнувшись на большое скопление сладкой заячьей травы, заполнила ею остатки свободного места корзины и заторопилась домой.

Напевая сочинённую по дороге мелодию, завернула во двор и замерла. У дома стояли люди…

Много людей. Человек восемь. Создавалось впечатление, что они только что приехали, так как двое из них были на лошадях, а один как раз спешивался. Все незваные гости были мужчинами в одинаковой одежде. Форма стражников, – так, кажется, назывались похожие наряды в одной иллюстрированной книге. На плечах узнаваемый герб страны. Алый журавль и желтый меч на синем фоне.

Но почему эти люди здесь? Кто-то ловко подхватил меня под локоток. Повернула голову и увидела молодого рыжеволосого человека. Он стоял рядом? А я совсем его не заметила.

– Пройдём в дом, поговорим, – он осторожно вынул из моих рук корзинку с ягодой и поставил на землю.

– О чём? – насторожилась я.

– Снежанна, беги!! – раздался мамин крик. Её лицо мелькнуло в окне и тут же исчезло, словно кто-то оттянул её назад. Я рванулась, но человек держал меня крепко. Выхватив нож из ножен на поясе, резанула мужчине руку. А потом бросилась в лес.

– Отставить! Брать живьём! – донеслось до меня, когда в дерево, мимо которого я пробегала, вонзилась стрела! Мама!

Мыслей о том, как спасти её, не было. В голове царили ужас и паника. Я носилась как заяц, зигзагами, уворачиваясь от рук преследователей. По знакомому годами бревну забралась на крутой холм и чуть ли не кувырком слетела вниз. Перепрыгнула речку в два широких прыжка, оттолкнувшись в середине от мокрого камня и едва не навернувшись. Судя по всплескам за спиной, не все смогли повторить мой подвиг. Да и я в нормальном не испуганном состоянии навряд ли сумею.

– Стой, а то хуже будет! – раздался голос того самого мужчины, что схватил меня у дома.

– Угу, – буркнула, заворачивая в молодую берёзовую рощу. Лавировать тут сложнее, но я более юркая, прорвусь.

Не прорвалась. В затылок ударило что-то тяжелое, и сознание мгновенно покинуло меня…

– Как ты её словил, Эрик? – раздалось справа. Голос звучал как будто из-под воды. Моя голова болталась в воздухе и дико болела. Похоже, меня перекинули через плечо и теперь куда-то тащили. Также мне связали руки, причём в спешке сильно перетянули запястья, и я почти не чувствовала пальцев.

– Кинжал кинул и рукоятью в затылок попал, – чёрт, знакомый голос. Тот рыжий стражник?

– А если бы не рукоятью? – зашипели на него. Вот-вот! Меня точно также возмущало то, что он, зараза, сделал. Убить его мало!

– Не волнуйся. Кинжал лезвием никогда не прилетает в цель. Он проклят. Я три года таким способом беглецов ловлю. И ни одного трупа!

– Где достал?

– Там, где достал, больше нет.

– Опять скрытничаешь…

– Так и живём.

Меня сгрузили на скамейку у дома и развязали руки. Я тут же села и, растирая побелевшие ладони, уставилась на стражников злыми глазами. Их было трое. Больше во дворе никого не было.

– Эх, – вздохнул коренастый черноволосый мужчина. Его правую щёку пересекал безобразный шрам. – Жалко…, красивая.

– Всегда так, уродов ни разу не видел, – произнёс рыжий, что тащил меня. Это они о чём? – Мать её где? Как её там звали? Диана Зарина?

– Уже увезли, сержант Эрик.

– Куда?! – ахнула я, подскакивая. На плечо тут же опустилась твёрдая рука и заставила сесть обратно. От неожиданности не успела удержать голову и стукнулась затылком о стену. Ох, как больно, аж снова в глазах потемнело.

– В тюрьму, за сокрытие, – охотно ответил на мой вопрос Эрик.

– Кого?

– Тебя, – понимающе хмыкнул мужчина, перевязывая левую руку. Ха, похоже, хорошо я его резанула, кровь всё ещё не остановилась. – Она, наверное, не рассказывала, почему тебе нельзя на люди показываться?

– И почему же? – похоже, сейчас мне объяснят то, что в скором времени собиралась рассказать мама. Вот только неужели эта правда настолько страшна?

– Понимаешь, девочка, – Эрик присел на корточки и поднял на меня тяжёлый взгляд. – Ты дань.

– Кому? – опешила я, сдавая спиной назад и упираясь в стену дома. Дань? Не может быть. В Имироте рабство вот уже второе столетие запрещено!

– Саифам.

В смысле? Данью ведь не могут быть люди? Обычно это золото, товары там, драгоценности.

– Я не понимаю.

– У тебя разные глаза. После окончания войны саифы поставили условие, согласно которому империя Имирот обязана присылать им раз в несколько лет людей с полной или частичной гетерохромией.

– Но зачем? – что-то слишком много вопросов задаю, пора уже заканчивать. Терпение у них ясно не бесконечное. Вон уже недовольно морщат губы.

– Никто точно не знает, – произнёс последний стражник с короткими русыми волосами. Голубые глаза смотрели на меня с печалью. – Но последнее время говорят, что вас приносят в жертву их богам. И, кажется, это правда, потому что больше этих людей никто не видел.

– Значит, меня убьют? – на глаза навернулись слёзы. Теперь понятно, почему родители меня прятали. Кто согласится отдать собственное дитя, зная, какая судьба его ждёт?

– Мы этого не знаем, – Эрик поднялся и с непонятным выражением лица посмотрел на русого мужчину. – Ладно, пойдёмте. Нужно успеть передать её в столицу до отплытия корабля. Тебе не повезло, как и многим другим. Только не надо снова пытаться сбежать, а то свяжем руки и уже не будем такими добрыми.

– Позволите взять с собой пару вещей?

– Они тебе уже не понадобятся, – произнёс темноволосый.

– Дим, прекращай, и без того тошно от такой работы, – разозлился сержант. – Пускай возьмёт что-нибудь на память, – и прошёл со мной в дом.

Из всех вещей я взяла только серебряный медальон с изображением родителей, папино обручальное кольцо, которое пришлось повесить на цепочку и ещё одно тоненькое золотое колечко с маленьким сапфиром. Мама говорила, что папа купил его для меня ещё когда мы жили в городе. Оно было маленьким и налезло только на мизинчик правой руки.

– Что будет со всем остальным? – спросила, глотая слёзы.

– Конфискуют в пользу короны и распродадут на аукционе.

– Вы ведь меня не отпустите, если я отдам вам драгоценности?

– Нет, – покачал головой Эрик. – О тебе уже знают в столице.

– Тогда заберите их так и храните, – и резко всучила ему шкатулку, навеки прощаясь с любимыми вещами. – И, если возможно, не давайте украшениям расставаться друг с другом. Это всё, что я прошу.

– Я выполню твою последнюю просьбу, хотя знаешь, это очень глупо, – мужчина спрятал предложенное в своей сумке, взял меня под руку и повёл к выходу из дома.

– Уже уезжаете? – раздался шепелявый голос со стороны лестницы. – А я, пожалуй, останусь тут на пару недель.

Повернув голову, посмотрела на ещё одного мужчину, но на этот раз уже в другой одежде. Серые штаны, заправленные в высокие сапоги, темная рубашка с золотой вышивкой, пояс со множеством навесных карманов. Хитрая ухмылка и строгий прищур. Он совсем не был похож на остальных, словно был тоньше и чуть выше.

– Что-то интересное?

– О да, это не просто дом, тут столько всего, а особенно это, – он крутанул в руке небольшой серый камень. – Я прямо чувствую, как хочу забыть обо всём… Какой эффект!

– Мы можем уже уйти? Ей-богу, времени у нас не так много.

– Иди-иди, а про шкатулку, так уж и быть, я никому не скажу. Сам тут кой-чего прихвачу себе, хе-хе!

С губ хотел сорваться вопрос, но что-то мне подсказывало, что конкретно с этим человеком мне стоит быть максимально осторожной. Словно какой-то холодок вдоль спины пробежал.

Во дворе нас уже ожидали лошади. Эрик решил поехать со мной, чтобы у меня не было даже шанса на побег. Мы взяли курс на болото, к которому подъехали совсем скоро. Только я хотела ужаснуться, как увидела тропу, которую раньше никогда не замечала.

– Хороший маг морок ставил, наш двое суток промаялся, снимая, – уважительно протянул Дмитрий.

– Морок? – расширились мои глаза.

– Да, – кивнул Эрик. – Вас защищала магия, скрывая дом и короткую дорогу через болота. Масштабная работа, Авир задолбался поминать богов, всяких духов и демонов.

– А ещё клялся найти того, кто это навесил и уши отодрать, – хмыкнул Дмитрий, – потому что как-то сумел определить, что магу на тот момент было очень мало лет, – и явно процитировал, шепелявя, – Второкурсник хренов, встречу, навек лысым сделаю, и ни один морок не скроет. Это ж надо, столько сил вбухать! Морок бы ещё лет двадцать простоял! Эта малявка целый месяц что ли под кустами ночевала? Нет, я найду, кто тут поблизости практику отрабатывал. Найду и устрою ему!

– Он, правда, найдёт? – испугалась я. Мало двух искалеченных мной судеб, так теперь к ним прибавится ещё и жизнь молодого колдуна. В том, что именно из-за меня родители ушли в лес, оставив благополучную жизнь, я теперь не сомневалась.

– Возможно найдёт когда-нибудь, – предположил мой конвоир. – Маги живут долго, авось свидятся. Авиру уже за сотню, несмотря на то, что на вид ему дашь лет тридцать. И проживёт ещё столько же, наверное.

Сто лет?! Ничего себе! Неужели маги знают какой-то секрет или это сама сила помогает им жить дольше? Жаль некого спросить? Вряд ли эти стражники ответят мне. Придётся думать самой, предполагать и наверняка ошибаться, так как о магии я практически ничего не знала. Разве что видела однажды, как у мамы странно блеснуло колечко с зелёным камушком, которое она всегда надевала, когда… отправлялась в город. Неужели именно оно давало способность видеть тайную тропу?! Сразу вспомнилось и то, что украшение она долгое время прятала от меня, а потом, когда я замучила её просьбами дать померить, сказала, что оно приносит ей удачу и в чужих руках перестанет работать. Значит и правда волшебное.

Следующие пару часов, я молчала, анализируя все странности, какие помнила. Теплый дом, не знающий износа, огород, приносящий только обильный урожай. А ведь в книгах мне случалось встречать упоминания о неурожаях. Но у нас, даже в засушливые годы всё всегда было хорошо. И я, и мама почти не болели, а если и простывали, то она всегда использовала какой-то чайный сбор из серебряной шкатулки. Возможно чай был самым обычным, но вот сама шкатулка… Только смерть отца сильно выбивалась из этой картины. В тот день как будто сама удача, прежде всегда выручавшая, покинула его. Как это понимать в свете открывшейся правды, я не знала. И от чего умерла тогда Нина или шкатулка появилась уже позже?

Вскоре мы выехали на дорогу и повернули в противоположную сторону от движущегося к горизонту солнца.

– Надо поспеть до заката в гостиный двор, не хочу связывать её, – сообщил сержант.

– В комнате запрём? – спросил русоволосый мужчина, которого, как я выяснила за время пути через болото, звали Павел.

– Ага.

Про себя я удивлялась времени, за которое мы доберёмся до поселения. Неужели мы жили вот так, почти под боком у людей, скрытые лишь болотом и магией? Значит, мама нарочно задерживалась в городах, чтобы у меня сложилось ложное впечатление? Я понимаю, она прятала меня, но почему не сказала об этом мне? Столько вопросов и большинство из них я не могла задать.

Мимо нас в противоположную сторону проехал торговый обоз. Я жадно изучала лица людей, и такие странные, но в тоже время знакомые по картинкам в книгах телеги. А ещё я во все глаза смотрела на лошадей. Как же они были прекрасны! И пусть интуитивно чувствовала, что это не лучшие кони, но всё равно я была заворожена. Я ведь видела лишь Малышку, мамину белую лошадь, на которой она ездила в город, да коней стражников. Теперь же мне представилась такая замечательная возможность рассмотреть других особей. Эрик понимающе сощурил глаза, но как-то невесело.

– Если хочешь, спрашивай? – наконец молвил он.

– А почему у некоторых лошадей грива срезана?

– Продают её. Из конского волоса делают одежду, верёвки, набивают им матрасы для кроватей и мягкую мебель.

– Ещё кисточки делают для художников, – добавил Дмитрий. – И струны для музыкальных инструментов, а ещё смычки…

Я расспрашивала их обо всём, что видела. Стражники, глядя на восторженную меня, сначала заулыбались, а потом захмыкали, скрывая смех. На время я даже забыла о том, что ждёт меня в скором времени. Знаю, что в этот момент напоминала маленького ребёнка, но мне было так интересно! А когда на горизонте показалась деревня, у меня отвалилась челюсть. Да там, по меньшей мере, тридцать домов! Невероятно!

– Ну, что ты удивляешься? – молвил Павел. – Обычная деревня. Города во много раз больше и дома там каменные.

– Я читала, – ответила чуть слышно. Но одно дело читать, а другое, видеть своими глазами!

На дальнем конце деревни Чернобрусье располагался гостиный двор. Большой наполовину каменный дом, второй этаж которого был деревянным. Внутри нас встретил крепкий старичок. Дмитрий коротко переговорил с ним и снял две смежные комнаты. Меня поселили в дальней. Комната выглядела бедновато. Мне, привыкшей к мягкой постели, матрас показался очень жестким. Пересев в кресло, посмотрела в окно, отмечая про себя, что качество стекла в разы хуже, чем было у нас.

Наблюдая, как лошадей уводят в конюшню, увидела, что Эрик и Павел о чём-то переговариваются, изредка косясь в мою сторону.

– Спорят, – пояснил Дмитрий, без стука входя в комнату и ставя на стол рядом с креслом поднос с едой. – Ты Павлу понравилась, вот только если мы тебя спрячем, то тут же подпишем себе приговор.

– Неужели нет никакого шанса?

– Быстрее бегать надо было, – сквозь зубы выдавил он. – Хотя рано или поздно всё равно бы поймали. И, если вздумаешь повторить попытку, учти, что после побега тебя придётся всё время держать связанной, – почти в точности повторил он фразу Эрика. – Оно тебе надо?

– Нет, – похоронно признала я и снова отвернулась к окну. Голова до сих пор гудела после знакомства с рукоятью кинжала. И новой встречи с ней я совершенно не желала. Да и сбежать не могла. Куда я подамся? Разный цвет моих глаз слишком заметен. Притвориться слепой и надеть повязку? Всё равно кто-нибудь догадается, что глаза прячу.

– Тебе в уборную не нужно?

– Нет.

– Тогда я тебя запру. Если понадобится, постучишь, – он вышел и закрыл за собой дверь. А я наконец-то смогла дать волю слезам. Я смотрела в небо и плакала, жалея себя и маму, которую так подставила. Жалела, что не умею молиться, потому что внезапно мне показалось, что боги меня услышат. А когда слёзы пересохли, долго смотрела на заходящее солнце, пока не стала видеть вместо него белое пятно. Теперь закрывать глаза было не так страшно: вместо темноты у меня было своё маленькое солнце.

Засов скрипнул, дверь отворилась и в комнату вошёл Эрик с моим ужином. Забрав давным-давно остывший обед, смерил меня непонятным взглядом и вышел, перед этим сообщив:

– Поешь, кто знает, чем тебя будут кормить на корабле? Не думаю, что вкусно и сытно. Моряки считают, что раз подобным тебе всё равно умирать, значит тратиться на вас не стоит, хотя корона и оплачивает ваше питание. Но во время плаванья никто не следит, исполняются ли требования. И еще не позволяй себя касаться. Всё-таки ты девушка красивая, ладная. А плыть вам почти месяц.

О чём это он?…

Взяв вилку, склонилась над тарелкой, забыв про прямую спину и манеры. Из меня словно вынули стержень. Я совершенно не чувствовала голода. Медленно пережевала подсоленное слезами мясо, съела варёную картошку с тушёными овощами, выпила весь вишнёвый морс и упала в кровать, поджав ноги. Даже раздеваться и укрываться одеялом не стала. С рассветом мы снова отправились в путь. Через несколько часов дорога стала шире, полоса травы посередине сначала сузилась, а потом и вовсе исчезла.

– Дней через пять будем в Имире, – расслышала я слова одного из караванщиков, обоз которых мы в данный момент обгоняли. – Если ничего по дороге не случится.

– Хорошо бы к воскресной ярмарке поспеть, – вздохнул другой. У него была забавная бородавка на носу и небольшой шрам на челюсти чуть левее подбородка.

– Куда красавицу везёте? – улыбнулся главный торговец. Но потом внимательно посмотрел на меня и переменился в лице. – Бедняжка, – и, достав откуда-то карамельную бабочку на палочке, протянул мне. В его глазах застыли слёзы.

Я с вежливой улыбкой приняла сладость и отвернулась, сдерживая эмоции. Не хватало ещё расплакаться. Вчерашние слёзы не принесли облегчения, так зачем их снова лить? От этого лучше не станет. Мужчины в повозке замолчали и о чём-то задумались. А потом один из них молвил:

– Держись и сражайся до последнего.

Обоз остался позади. Эрик торопился попасть в маленький городок Ладный, после ночёвки в котором, мы доберёмся до Имира за два с половиной дня.

Из-за встречи с теми торговцами я прекратила задавать вопросы стражникам. «Держись и сражайся» – разве это возможно? Бегаю и стреляю из лука хорошо, а вот сражаться не умею. Никто меня не учил выживать в этом мире, ведь я и мама думали, что мне не придётся сталкиваться с его опасностями.

***

Несмотря на моё незавидное положение, в столицу я въехала с открытым ртом и широкими глазами. Вокруг было так много людей! И высокие дома, и широкие улицы, и огромные площади! Шум, конечно, стоял невыносимый, особенно когда мы проезжали мимо рынка, но моего восторга это не уменьшало. На какое-то время я забыла обо всём и только и делала, что крутила головой. Вон стражник гонится за воришкой, который ловко уворачивается от неуклюжих рук. А вон в открытой и такой красивой чёрной карете едет богатый лорд, с презрительной гримасой смотря на людей. Его взгляд зацепился за меня, в глазах проявился интерес, но тут же угас.

– Сержант Эрик! – раздался крик. К нам подскочил тот самый юноша, с которым я столкнулась в лесу. Выглядел он лишь немногим лучше, чем в нашу первую встречу. – Вы обещали!

– Вот держи, – стражник кинул ему увесистый мешочек, в котором что-то звякнуло, когда тот ударился о руки юноши.

– Что там? – заинтересовалась я.

– Деньги, – презренно выплюнул Павел. – Он тебя продал.

– Как? – я с отвисшей челюстью проводила убегающего со всех ног парня. – Как же он мог? Я же помогла ему, указала дорогу, дала хлеб и воду!

– Всё просто, девочка. Люди продажны. Они готовы убивать друг друга даже ради простой меди, что уж говорить о предательстве, за которое платится золотом.

До боли закусила губу и склонила голову. Какая же я дура! Могла бы и сама догадаться, как они узнали, где я живу. Я совершила такую глупость, показавшись человеку на глаза. Сломала жизнь не только себе, но и маме. Дура, дура, дура! Надо было сразу же рассказать об этой встрече во всех подробностях. Тогда бы у нас был шанс сбежать. Но ведь тогда я даже не знала, что мы скрываемся. Как многое порой зависит от того, что тебе известно, а что нет.

Смотреть на город больше не хотелось. Мне казалось, что все люди вокруг такие же, как этот парень. Даже эти стражники. Пусть они и жалеют меня, но ничего не сделают, чтобы спасти. Конечно, ведь своя жизнь всегда дороже чужой.

Впереди стало шумно. Всего пара секунд и люди начали бросаться к стенам домов, освобождая для кого-то путь. Многие, напуганные предстоящей встречей с кем-то неизвестным, падали на колени и забивались в узкие переходы. Ещё больше людей просто застыли с белыми лицами. Повернув голову, я увидела кавалькаду всадников. Они неспешной рысью направлялись вперёд и вскоре поравнялись с нами. В этот раз я не рассматривала лошадей, хотя они, несомненно, стоили внимания. Меня поразила невероятная красота большинства людей. На фоне окружающих они смотрелись пугающе совершенно. Богатая одежда и непривычные на вид цвета волос у некоторых из них лишь усиливали эффект чуждости.

Внезапно один из всадников осадил коня, заставив процессию остановиться. Среди толпы пронёсся вздох ужаса. Кто-то начал сползать по стене. Всадник подъехал к нам, властно протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. А я, застыв, смотрела в безучастное лицо мужчины, со страхом осознавая, что это не человек. Красные глаза у нас встречались, но только у альбиносов, а он таким не был, судя по загорелой коже и шоколадному ёжику волос. Да и не бывает у людей зрачков, как у кошек.

– Красивой девушке не стоит плакать, тем более прятать своё лицо, – щелчок пальцами и в его руке зажглось пламя, которое волшебным образом превратилось в тонкий красный ободок. Вложив украшение в мои обессиленные пальцы, мужчина развернул коня и вернулся к своим. Взгляды остальных Совершенных скользнули по мне, как по пустому месту, и кавалькада продолжила путь.

– Кто…? – вымолвила, едва они скрылись за поворотом.

– Саифы, – перевёл дух Эрик. Казалось, он боялся дышать всё это время.

Так вот какие они.

– Красивые.

– И пустые, как куклы, – выплюнул Павел. – Никогда не видел, чтобы они ярко проявляли эмоции. Нелюди, неспособные смеяться!

– Выговорился? – хмыкнул Дмитрий, хлопнув того по плечу. – Ты походу в штаны наложил.

– Неправда!

– Ладно-ладно, забыли.

– Такое забудешь, – передёрнулся Эрик, снова беря в руки поводья. – Надеюсь, наш император достаточно умён, чтобы не пытаться воевать с ними. Они чудовища.

Их дальнейший разговор я не слушала, вовсю рассматривая ободок. По его черной поверхности плясало красное пламя, казалось ещё немного и оно оживёт. Неужели такое произведение искусства сделали всего за несколько секунд? Потрясающе. Они и правда такие чудовища? Вздохнув, медленно надела ободок на голову и повернулась к Эрику.

– Как я выгляжу?

– Очень мило, – сквозь зубы ответил тот. Пожав плечами, отвернулась и нетерпеливо поёрзала. – Сняла бы ты его и выбросила.

– Вот ещё!

– Снежанна…

– Нет!

– Даже если он заколдован?

Мой запал угас, и я осторожно провела ладонью по ободку. Заколдован? Но на что?

– Всё равно нет, – в конце концов, решила, по-детски надувая губы.

– Как знаешь.

Спустя полчаса мы остановились у здания городской стражи. Ничем непримечательное серое каменное строение в четыре этажа. По дороге я уже видела дома почти в два раза выше, поэтому такая высота меня не слишком впечатлила, хотя заставила задуматься о том, как же такое строят. Мимо сновали люди, стараясь быстрее пройти злополучное место. Похоже, они опасались этого дома, также, как и тех, кто в нём работает.

– Привет, Эрик! – махнул нам рукой мужчина у входа. – Последнюю везёшь?

– Ага, – мрачно отозвался он. – Вячеслав, устрой нам ужин и ночлег для девушки.

– Камеру повышенной комфортности? – прищурил глаза стражник.

– Конечно, чай не преступница.

Не преступница…, пленница давнего договора моей страны и Саифии.

Глава третья. Каре или Море.

Мариэрское море казалось таким огромным. Особенно в сравнении с маленьким озером в лесу, в котором я любила купаться летом. А ещё оно было солёным и пахло совсем по-другому. Мне не хватало слов, чтобы описать свой восторг от встречи с этим чудом природы. А где-то там, за краем этого дива, раскинулся океан, который был в разы больше. Даже вообразить сложно. А корабли! Я с трудом сдержалась, чтобы не завизжать от восторга, когда увидела свою мечту, да ещё и в таком количестве.

– Ты слишком наивная, – вздохнул Эрик, помогая мне спуститься с коня. – Тебя убьют скоро, а ты радуешься.

– Пускай наслаждается жизнью, – махнул рукой незнакомый стражник. – Когда, как не сейчас? Тем более, мы не знаем наверняка, только пугаем. Слухи на то и слухи, чтобы часто быть неправдой.

– Верно, – кивнула чуть грустно, потирая глаза. Этой ночью мне не спалось, я корила себя за то, что не смогла найти способ для побега. И пусть я понимала, что шансов у меня никаких, от самобичевания это не избавляло. Вздохнув, снова устремила взор на белые паруса одного из кораблей. Какие же они красивые!

– Это флейт Риганна, торговый корабль.

– А я на каком поплыву?

– На бриге Алана.

– А где…?

– Вон он, – махнул рукой Эрик, указывая на двухмачтовый корабль. Да, в сравнении с Риганной, он явно проигрывал.

У мостика стоял толстый мужчина в рубахе сероватого цвета и темно-синих поношенных штанах, заправленных в высокие коричневые сапоги.

– Опаздываете, – промолвил он, почесав живот. – Капитан хотел отплыть ещё час назад.

– Куда бы я отплыл без последней? – на палубе показался высокий плечистый мужчина лет сорока. – Саифы должны получить ровно столько, сколько было указано в отправленном вчера в их посольство списке. Ну, здравствуй. Как зовут?

– Снежанна.

– Я Нигас. Никаких фамилий и отчеств. Добро пожаловать на Алану, – он шагнул ко мне, доставая из кармана короткую тонкую золотую цепочку. – Позволь-ка, – и вежливо улыбнулся, защёлкивая украшение на моей шее.

– Зачем?

– Чтобы не утонула, если выпрыгнешь за борт. Снять её сама не сможешь, так что теперь прыгай на здоровье. Но учти, у моих моряков может не хватить терпения каждый раз вылавливать тебя. Потребуют ещё наказать, например, лишить на пару дней еды. Моя мысль ясна?

– За борт не прыгать, – кивнула серьёзно, перебирая цепочку пальцами. Вокруг меня становится всё больше магических вещей.

– Прощай, Жанна, я искренне надеюсь, что слухи лживы, – махнул мне рукой Эрик и спешно покинул причал.

Пока смотрела ему вслед, Нигас подхватил меня за локоток и завёл на корабль. Я с интересом огляделась. Мужчина, некоторое время понаблюдав за мной, хмыкнул и потащил к штурвалу.

– Постой тут пока, ещё успеешь насидеться в трюме.

В следующие полчаса, пока корабль готовили к отплытию, я успела осмотреть, казалось бы, всё. Иногда задавала вопросы, на которые капитан охотно отвечал, попутно раздавая приказы морякам. Интересно было узнать, что белый флаг с чёрной точкой в центре имеет право поднимать только тот корабль, который в данный момент везёт гетерохромных в Саифию. Он предохранял от нападения пиратов. Даже грозные морские волки боялись связываться с разгневанными саифами, а потому обходили такой корабль стороной. Также команде «Аланы» за этот рейс будет выплачена сумма, сопоставимая с трёхгодичным заработком. Ради неё кораблю пришлось претерпеть временные изменения во внутреннем устройстве.

Увлёкшись ответами на мои бесконечные вопросы, Нигас не сразу заметил, что многие моряки устроили себе внеплановый перерыв. Повернув голову в сторону отлынивающих, капитан зло нахмурился, достал из кармана дудку, поднёс к губам и выдал серию переливчатых некрасивых звуков, в которых была слышна неприкрытая ярость. Команда быстро разбежалась и занялась своими делами.

– Во даёт наш капитан! – восхищённо хмыкнул моряк, стоящий рядом со мной. – Он этой дудкой даже матом крыть может!

– Тебе особое приглашение нужно? – рыкнул Нигас, выплёвывая инструмент.

– Нет, капитан! – встал он по стойке смирно. – Уже иду, капитан!

– Так, девочка, – повернулся ко мне главный человек на корабле, – ты у нас самая старшая, а потому в меру возможностей следи за остальными ребятами. Так уж случилось, что в прошлый раз я был моряком, сопровождающим таких, как вы. И насмотрелся на истерики и попытки суицида. Думаю, ты не из тех, кто попытается наложить на себя руки. Среди моей команды есть охочие до девушек. С ними я уже переговорил, но, если кто начнёт приставать, угрожать или просто даже рассказывать пугающие слухи о саифах, сразу же ко мне. Поняла?… Рен! Проводи её.

Подскочивший ко мне лохматый паренёк был не старше меня. Его серые глаза с интересом взглянули на меня, прошлись по фигуре, и в них на мгновение мелькнуло что-то жадное, неприятное. Это вызвало пугающие мурашки по телу. Мы спустились вниз, прошли по пахнущему свежим деревом коридорчику, где Рен схватил меня за попу и толкнул в одну из каморок, а когда я возмущённо обернулась, захлопнул передо мной дверь. Сразу стало тяжело дышать, стены, казалось, наступали со всех сторон. Запаниковав, заскребла руками в поисках выхода, но не нашла его. Похоже, ручка у двери была лишь с той стороны.

– Эй! – окликнул меня голос.

– А-ай, – взвизгнула я, резко оборачиваясь.

В первую очередь взгляд выхватил тусклую лампу. Потом мальчишку, сидящего на узкой кровати. Он, забившись в угол и обхватив руками колени, глядел на меня с опаской.

– Привет, – слабо улыбнулась, делая шаг вперёд.

– Мин, – представился он.

– Снежанна, – ответила я, присаживаясь на свободную кровать и осматривая комнату.

Окон нет, потолки невысокие, между двумя кроватями расстояние в шаг. Одна тумбочка, на которой стоит необычная лампа, похожая на масляную. Огня я не заметила, только маленький жёлтый шарик, блуждающий внутри стекла и слабо освещающий окружающее пространство.

– Это магический светильник, – понял мой взгляд мальчик. – Масляную лампу нам не доверят, боятся, что спалим корабль.

– Он всегда так светит? – наш домашний магический «подсвечник» был поярче и светил всей поверхностью.

– Можно сделать немного поярче, – Мин протянул руку и дважды легонько стукнул по стеклу. Шарик вспыхнул, и вокруг сразу стало светлее.

Теперь я могла рассмотреть соседа. Короткие волосы чёрного цвета, смуглая кожа, забавный курносый нос и грустная улыбка. И глаза: правый карий и левый желтовато-коричневый.

– Ты взрослая, – нарушил наше короткое молчание мальчик. – Беглая?

– Наверное, – пожала плечами. – А остальные?

– Почти все из Имирского интерната, двое такие же беглые, как ты, но они гораздо младше тебя.

– Интернат?

– Нас забирают из семей и держат отдельно. В таком длинном одноэтажном здании, окружённым высоким сплошным забором с частыми кольями сверху. Не перелезть и не сбежать. Тебе повезло, хоть немного пожила, а Коля, Аня и Дарс только сегодня улицу впервые увидели, – Мин растянулся на кровати и отвернулся, накрывшись одеялом.

Вздохнув, стянула с головы украшение и положила у лампы. Языки пламени на ободке тут же пришли в движение. Ахнув, протянула руку. Но огонь был ненастоящим. Рисунок менялся и складывался в новые узоры.

– Красиво, – озвучил мои мысли мальчик, уже успевший перевернуться на другой бок. – Откуда?

– Не поверишь, саиф вчера подарил.

– И, правда, не поверю, – хмыкнул он. – Они же твари.

– Люди не лучше. Меня за золото продали. Даже думать боюсь, что с мамой сделают.

– Моим родным за меня заплатили. А они были рады сбыть лишний рот.

– Не говори так…

– Я лучше тебя их знаю! Только мама плакала, а отец и братья были счастливы. Я всё ещё помню их лица, когда они пересчитывали полученные деньги. И слова их помню, о том, как мало за меня дали…

Он снова замолчал. Значит, бывает и так? Это мне повезло с родителями, а вот ему нет. Полагаю, не стоит пытаться завязать с ним разговор, ничего хорошего не выйдет. По крайней мере, сейчас. Корабль ощутимо качнуло. Наверное, мы вышли в море, а может, только-только покинули причал. Скосив глаза, обратила внимание, что у тумбочки есть два ящичка и одна открытая полка, в которой лежали две фляги и уже вскрытый кулёк с сухарями.

– Твоя нижняя, – буркнул Мин, когда я попыталась выдвинуть верхний ящик. – Там ночное бельё, что-то типа сорочки и смена постельного белья. Под кроватью горшок. Как дела обстоят с питанием и прочим, думаю, вскоре узнаем. Не отдадут же нас грязными и исхудавшими в руки саифов? Хотя, кто знает?

– А ты что-нибудь знаешь про то, что нас ждёт?

– Баяли в интернате многое, да и через забор мы многое слышали. Местные дети любили собираться у стены и рассказывать о том, что ждёт разноглазых. И с каждым разом их страшилки становились всё ужаснее. Чуть ли не до потрошения и поедания наших потрохов, пока мы ещё живы. Я какое-то время слушал, потом перестал. Никто не знает точно, но от этого ещё страшнее…, – взгляд мальчика стал грустным, в глазах появились слёзы. – Знаешь, они любили перекидывать через забор тухлые фрукты и овощи, когда мы пытались до них докричаться, чтобы пообщаться. Смеялись и говорили, что мы тоже скоро будем гнить в земле и что так нам и надо, раз мы непохожи на других. Они нас даже не видели. А надзиратели лишь следили, чтобы мы не поубивались. У нас не было игрушек, мы их делали из того, что находили во дворе. Помню, как нам кто-то перекинул маленькую деревянную лошадку. В неё играли по очереди и прятали от взрослых под большим деревом.

И его прорвало. За следующий час он рассказал мне о жизни в интернате. О том, что их ничему не учили, что даже считали они с трудом. У них было несколько старых книжек и по ним могли читать лишь те, кого поймали в сознательном возрасте. Что не было там никаких праздников и подарков, и лишь кормили их, как на убой. И относились, как к пустому месту. В какой-то момент я пересела к нему на кровать и обняла, позволив ребёнку выплакаться. И кто здесь чудовища? Даже представить сложно всё то, о чём говорил мне Мин. А он не врал. Корабль уносил нас всё дальше от материка, и внезапно я поняла, что, если бы не мама, я была бы этому рада.

***

Аридий Натэль ард Саламандра:

Не люблю это место. Здесь столько магов, пропахнувших кровью и смертью. Так много потомков тех, кто принёс нашим семьям столько боли. Благо хоть с малышкой успел повидаться и передать ей подарок. Сестра будет рада, когда узнает. Хотя, она уже знает. Чего это я? Видимо имперский воздух так влияет на разум.

– Что вы высматриваете там, мой ансар? – обнаженной спины коснулась мягкая рука и осторожно провела пальчиками до плеча.

– Корабль уплывает, – прошептал, накрывая руку Ирит своей и чуть сжимая.

– Всё будет хорошо, вам не о чем беспокоиться.

– Знаю. Обстановка напрягает.

– Давайте переедем в наш торговый дом? Вам нет нужды находиться во дворце императора.

Чуть качнул головой, прикрывая глаза.

– Будь это полноценное посольство, так бы и сделал. А так, все решат, что я сбежал.

– Как сложно, – недовольно надула губки девушка, вставая сбоку.

– Почему глаза красные? – спросил, проводя рукой по её лицу и поправляя непослушные русые локоны, закрывшие румяные щёчки красавицы.

– Кто-то всю ночь не давал мне спать, – напомнила она с лёгкой улыбкой, но, увидев, как я чуть сощурился, признала, – это место слишком сильно вытягивает из меня силы.

– Тут в подвалах есть пара отвратных пентаграмм, некромантская и демоническая, – охотно пояснил я, – а ты жрица Жизни и Природы. Сегодня же уезжай.

– Прогоняете меня? – продолжила она игру, чуть поднимая ножку и обнимая меня ей. Короткая кружевная ночная сорочка не оставляла и капли простора для фантазии.

– Присмотришь за всем, Иритлин? – не стал вестись на соблазнение. Скоро переговоры с советниками императора и у меня совершенно не было времени.

– Не беспокойтесь, к приезду вашего брата мы будем готовы, – легонько кивнула саифа, отступая на шаг назад и кланяясь. – Глава торгового дома сохранит и преумножит все договорённости. А я ему в этом помогу.

– Надеюсь на вас обоих, – благосклонно улыбнулся и направился к шкафу.

День только начался и нужно было потратить его с пользой.

***

Свежий воздух. Кто бы мог подумать, что можно по нему соскучиться за три дня. Всё это время мы сидели взаперти, лишь изредка к нам заглядывал то один, то другой матрос, чтобы забрать ночные горшки или принести обед. Кормили нас дважды в день. Как и предсказывал Эрик, не слишком вкусно. В основном плохо сваренной кашей, но сегодня утром к ней добавилась ложка квашеной капусты. А потом нас по очереди стали выводить на прогулку. Нам с Мином разрешили выйти вдвоём. За эти три дня мальчик привязался ко мне. Его история пробудила во мне странные чувства, мне хотелось опекать его. Вчера мы начали учиться считать. Не знаю, были ли его успехи большими, но с десятками до сотни он разобрался быстро. Эх, нам бы ещё бумаги и перо с чернилами.

Вокруг раскинулось море. И ни одного клочка земли на горизонте. Первые несколько минут было интересно, потом стало скучно.

– Жанна, – потянул меня за рукав Мин.

– Что? – я повернулась в указанном направлении.

На палубе недалеко от нас, прислонившись к мачте, сидел златокудрый ребёнок и прижимал к груди чёрную лютню с золотым узором виноградной лозы. Он с какой-то мечтательностью смотрел в небо, словно пытался наглядеться. Красивый. И глаза почти такие же, как мои. Светло-зелёный и голубой. Мирную картину нарушала компания из трёх матросов, стоящая рядом с ним. Сначала их голоса были тихими, но потом стали долетать обрывки фраз. Они о чём-то спорили. Наконец мужчины пришли к единому мнению.

– Ты играть на ней умеешь, малёк?

– Умею, – скорчил оскорблённую рожицу паренёк, которому я бы дала лет двенадцать. Примерно на год-полтора старше Мина.

– Так сыграй.

– А зачем? – нахально молвил он. – Вы не лорды, чтоб перед вами распинаться.

– Прибью! – взревел один из них, замахнулся и…

– Дерек! – послышался голос капитана. Кулак замер в считанных сантиметрах от лица мальчика. Малыш даже не зажмурился, в его глазах царила насмешка. – Чтоб я тебя рядом с детьми больше не видел.

– Понял, – мужик смерил лютниста угрожающим взглядом и ушёл с палубы.

– А ты, Шанс, не задирайся. Теперь ты уже не сын величайшего из бардов.

– Подумаешь, – ребёнок небрежно пожал плечами и снова устремил взор вверх. Кажется, его совершенно не волновало, что ещё недавно ему могли разбить лицо за наглость.

– Может, сыграешь? Яблоком поделюсь.

– Не хочу, – ответил Шанс. – Дайте перед смертью надышаться.

– Ну, дыши, – хмыкнул капитан и повернул голову в нашу сторону. – Нагулялись?

– Можно ещё чуть-чуть? – распахнул глаза Мин, придавая своему лицу просящее выражение.

– Пять минут, и чтобы потом я вас здесь не видел.

– За борт прыгайте, – сострил Шанс. – Тогда он вас точно уже не увидит.

– Иди ты! – огрызнулся Мин. Лютнист удивлённо вскинул брови.

– И всё? На большее не способен?

Мой сосед по комнате сжал кулаки и сделал шаг вперёд, собираясь вступить в перепалку. Похоже, пора вмешаться.

– Не стоит тратить на него воздух, – обняв Мина за плечи, развернула того к морю.

– Мамочка, – болезненно царапнула по спине шпилька Шанса. Теперь чуть сжались уже мои руки и тут же расслабились, когда я напомнила себе, что старше, а значит мудрее. Этот ребёнок зол на весь мир также, как и все остальные дети на этом корабле.

Когда наше время вышло, мы спустились вниз. В коридорчике столкнулись с очередной парой детей. Высокий для своего тринадцатилетнего возраста рыжеволосый паренёк держал на руках такую же огненноволосую девочку лет пяти. Скорее всего. Всё же у меня были некоторые трудности с определением возраста. Их глаза также были одинаковы: левый голубой и правый чёрный. Закрывшись в комнате, устремила на соседа требовательный взгляд.

– Иан и Аня, брат и сестра, – коротко ответил мальчик.

Медленно осела на кровать, закрыв лицо руками. Не представляю, каково было семье потерять сразу двоих!

– Их средний брат родился обычным, – продолжал рассказывать Мин, доставая с полки сухарик и отправляя себе в рот. Прожевав, он продолжил: – Иан узнал, что это его сестра, когда её привезли в двухлетнем возрасте. С ней была их мама. Видел её, на ней лица не было, седая вся. Ей тогда даже разрешили побыть с детьми до вечера. А потом больше не пускали. Раз в неделю она приходила к забору. Говорила с ними. Много плакала. Надзиратели её постоянно прогоняли. А года два назад она перестала приходить. Ребята стараются верить, что с ней всё хорошо.

– Сколько нас всего? – странно, но до сегодняшнего дня меня совсем не волновал этот вопрос.

– Восемь вместе со мной из интерната, трое беглых, если считать тебя.

– Одиннадцать.

– Шанса поймали месяц назад, когда он в драке с ребятами потерял амулет, скрывающий цвет его правого глаза, а Еву привезли из какой-то глубинки неделю спустя. Знаешь, я не верю в такие совпадения, что сразу троих поймали практически одновременно.

– Ты думаешь, за этим стоят саифы? Но как?

– Может магия какая? Хотя и у людей маги тоже хороши. Может они перед очередным отплытием произносят заклинание, чтобы узнать, не скрывается ли кто из разноглазых?

– Я практически ничего не знаю о магии. Встречала лишь упоминания о ней в книгах, да светильником умею пользоваться. Мама говорила, что магов в нашей семье не рождалось более трёхсот лет.

– Она так хорошо знала историю своей семьи?

– Да, но мама рассказывала очень мало. Я даже фамилию свою узнала случайно, по подписи собственности в одной из книжек. Снежанна Зарина.

– Зарина? – вспыхнули глаза Мина. – Ты слышала что-нибудь о бароне Исмаре Зарине?

– Нет. Откуда…?

– Слышал несколько раз. Чего только не узнаешь, пока сидишь под забором. У него вроде бы старший брат был, но погиб давно. Люди, упоминавшие его, говорили, что лучше бы был жив он, а не Исмар. Барон больно жаден и жесток.

– А имя? Не Виктор случайно?

– Не помню, извини.

Язычки пламени на ободке продолжали плясать, отвлекая от дум. Интересно, это история моей семьи или всего лишь совпадение фамилий? Закрыв глаза, представила себе лицо потенциального дяди. Наверное, он похож на моего отца. Возможно у него зелёные глаза, волосы цвета каштана, высокие скулы, такой же нос и брови. Что бы я сказала, если бы мы встретились? А он? Был бы рад или в ярости, что появилась дочь старшей ветви, а значит наследница? Как жаль, что узнать об этом мне уже не суждено.

***

Вот уже вторую неделю во время каждой прогулки я ловила на себе взгляды команды. С каждым днём они становились всё неприятнее. Казалось, что Дерек, по моему мнению, самый опасный из них, следит за мной пристальнее, чем за другими. И каждый раз он не забывал отпускать в мою спину шуточки и ругательства, которые я не понимала. А сегодня я увидела, как он общался с несколькими матросами, и потом они синхронно посмотрели на меня.

Впервые в жизни я ощутила столь сильное чувство опасности. Поэтому поход к капитану решила больше не откладывать. Выстучав ритмичный пароль в дверь, села на кровать, не сводя взгляда с видневшегося сквозь щель засова. Через пару минут он сдвинулся в сторону и в комнатку заглянул Рен.

– Чего надо?

– К капитану нужно.

– Хах, думаешь, у него есть на тебя время?

– Он сам сказал, что я могу подойти, если что-то понадобится.

– А что нужно-то?

– Так ты проводишь или нет?

– Сейчас схожу, спрошу.

И захлопнул дверь.

Зачем столько лишней беготни? Только время тратит. Не проще ли отвести меня и на месте спросить. Минута, пять, десять. Под пристальным взглядом Мина я стала нетерпеливо заламывать пальцы. Мальчик молчал. О моих подозрениях он уже знал и тоже волновался. Засов щёлкнул. Мы синхронно повернули головы и оба шарахнулись в углы своих кроватей. На пороге стоял Дерек. В его глазах пылала ярость. За ним стояли ещё двое матросов и Рен.

– Закрой за нами, – бросил ему мужчина, втискиваясь в комнату вместе с напарниками. Один моряк сел на кровать Мина, другой на мою. – Ябедничать значит собралась?

– Обеспечение своей безопасности – не ябедничество, – спокойно ответила я, подгибая одну ногу под себя и стараясь незаметно подготовиться к броску.

– Ого, умная значит? – начал сжимать и разжимать кулаки тот, что сидел на моей кровати. – Но ничего, сейчас мы твой язычок укоротим.

– Сдвинетесь к ней хоть на палец, и я закричу! – предупредил Мин и заслужил три бешенных взгляда. Не стоило, они сейчас похожи на зверей. И вряд ли остановятся. Вот только странно, неужели они не понимают, что о нападении сразу станет известно? Или гнев настолько затмил им разум? От них несло чем-то неприятным и вызывающим тошноту. Неужели это алкоголь? Они перепили?

– Если хочешь, чтобы мы ушли, отдай кольца и цепочку. Тебе они всё равно не понадобятся.

– Нет, – мотнула головой, внимательно следя за противниками.

Их трое, но одного отвлечёт Мин. Убивать нас они не станут, постараются запугать до чёртиков. Главное поднять наибольший шум и как можно дольше не давать им заткнуть нас. Время растянулось, все ждали, кто первым сорвётся.

Не выдержал матрос, сидящий рядом с моим соседом. Рванув вперёд, он дёрнул ребёнка на себя. В тот же миг, когда другой попытался повторить такой же выпад со мной, я бросилась вперёд, переваливаясь через его плечо и начиная кричать вместе с Мином. Моя правая нога звучно впечаталась в стену. Воспользовавшись импульсом и удерживая себя одной рукой на плече противника, другой я оттолкнулась от стены сбоку и, заваливаясь с мужчиной в сторону, не глядя пнула Дерека. Судя по ощущениям, попала. Однако порадоваться не успела. Приземлившись спиной на голову упавшего на бок матроса, я не удержалась и полетела дальше. В узенький проход между кроватями. Удар об пол почти оглушил. На несколько секунд стало тихо. Неужели Мина уже скрутили?

Мысль унеслась дальше. Оправившийся Дерек уже поднимал ногу для недвусмысленного действия. Пнули мы одновременно. Боль заглушила вой мужчины и заставила сморщиться. Это было ужасно. Я падала в детстве, разбивала коленки, даже резалась по неопытности ножом, но такую боль мне ещё не доводилось испытывать. С трудом открыв глаза, тут же их закрыла, ожидая столкновения с падающим на меня очухавшимся вторым противником. Я уже просто не успеваю ничего сделать. Эта боль была ещё сильнее. Грудную клетку сдавило тяжёлое тело, мешая дышать. Я даже не успела понять, как мои руки оказались в захвате.

– Мелкая сучка, – склонился к моему лицу матрос. – Сейчас тебе будет не сладко, – и дёрнул свободной рукой ворот моей рубахи. В стороны брызнули пуговицы…

Помогите. Кто-нибудь…

Дверь распахнулась одновременно со вспышкой, осветившей стену напротив. Пламя охватило всех троих, заставляя негодяев броситься к выходу и, сбивая с ног прибежавших к нам на помощь, умчаться наверх к спасительной воде.

– Жанна, – склонился надо мной капитан. Его губы дрожали, на лбу выступила испарина. – Они ничего не успели сделать?

– Только синяков наставить, – прохрипела, проводя ладонями по рёбрам и выясняя степень повреждений. Только бы сломанных не было. Папа рассказывал, как ломал ребро в юношестве и как долго он его лечил.

– Мин?

– Я в порядке, – не менее тихо отозвался мальчик, жадно вдыхая воздух. На его шее всё ярче проявлялись синяки от пальцев. Его что, душили?!

– Карл, останься с ними, помоги. А я пойду вылавливать этих ублюдков.

Молчаливый моряк помог мне подняться, усадил на кровать и вручил свою флягу, заставляя выпить. Незнакомый горько-сладкий напиток обжёг горло. Закашлявшись, согнулась пополам, вытирая выступившие слёзы. Попутно узнала, что перелом рёбер обошёл меня стороной. Иначе бы было явно больнее. Когда я выпрямилась, первое, что бросилось в глаза, был ободок. Он словно погас, став полностью чёрным. Неужели тот саиф знал, что может случиться? И защитил меня? Но почему?

К нам заглянул молоденький черноволосый юнга с небольшой сумкой для первой помощи. Он ловко смазал синяки Мина пахучей мазью и осторожно наложил бинт. Потом пересел ко мне и, краснея с каждой секундой, спросил:

– Где у тебя травмы?

– Живот, рёбра и запястья, – перечислила и с улыбкой добавила: – Не волнуйся, всё ниже груди, – учитывая, что она и так почти видна сквозь разорванный ворот, я заставила парня стать совсем красным от смущения. Я тоже чувствовала себя неловко, но старалась выглядеть хоть немного достойно. Ради Мина, который уже шмыгал носом и еле сдерживал слёзы.

– Кхм, – кашлянул юноша, в первую очередь принимаясь за мои руки. Когда я по его просьбе закатала рубаху, юнга, отвернувшись, наугад намазал мазью всё, до чего дотянулся. Потом быстро, почти не глядя, обмотал меня бинтами и выскочил из комнаты.

Карл, пока нас лечили, успел сходить к капитану и узнать, что нас требуют наверх. Так что мы, подпирая друг друга, побрели на палубу. Там собралась вся команда, в том числе и напавшие на нас, в данный момент связанные по рукам и ногам. Ожоги с волдырями на их почти обнажённых телах немного успокоили моё желание подойти и попинать эту троицу. При виде неудавшихся убийц, Мина затрясло. Мне пришлось обнять его и силой довести до Нигаса.

– Итак, мои дорогие и не очень. Думаю, объяснять ничего не нужно. Дерек, Хекар и Дэвид напали на детей. Последствия вы можете видеть своими глазами. Я вас предупреждал, что дети неприкосновенны на период плаванья. Саифы всегда требуют наказания для насильников и воров, рискнувших обидеть их дань. Если вы думали, что никто ничего не узнает, то ошиблись. Они всегда узнают об этом, даже если дети молчат. Теперь у вас троих два выхода. Или я выкидываю вас за борт, или вы возвращаетесь на Имирот, где вас ожидает не менее приятная казнь, потому что подобное не прощается. Ни я, ни остальные не выскажутся в вашу защиту, потому что иначе пострадаем мы все.

– Да зачем этим тварям их девственность? – закричал тот, кого назвали Хекаром. – Неужто их боги предпочитают чистеньких? Или сами пробуют перед тем, как кинуть их на алтарь?

– Заткнись! – сморщился капитан, с силой пиная мужика по коленке. Судя по последовавшему вою, что-то он ему всё-таки сломал. – В пасть морскому дьяволу пойдёшь, скотина, провиант ещё на тебя тратить!

– Капитан Нигас, – подал голос Мин.

– Что?

– Их было четверо.

– Кто?! – резко обернулся к команде Нигас. – Признайся сам и я обещаю, что ты не умрёшь. По прибытию в столицу, я просто отпущу тебя на все четыре стороны.

– Они сказали, что бросят меня ночью за борт! – вышел из-за спин моряков Рен.

– Не ври, каракатица! – зарычал Дерек. – Сам в долю просился!

– Ничего я не просился! Любой испугается, когда на него наседают трое с ножами.

– Запереть его. До самого возврата не выпускать, – отдал приказ капитан. – А вы двое, выбирайте. У вас есть время до утра. Хекара прямо сейчас за борт.

Двое моряков подхватили брыкающегося мужчину под мышки, и как какой-то мешок скинули в море. Я вздрогнула вместе с Мином. Пусть он и плохой, но такая судьба? Заслужил он это или нет? Люди такие жестокие. За бортом сначала раздавались крики о помощи, которые очень скоро сменились ругательствами и проклятиями. В основном в мой адрес. Неприятно. И противно. Как только нам позволили уйти, мы сразу же вернулись в свою каморку.

Эта ночь выдалась неспокойной. И даже выделенные нам яблоки не радовали. Я постепенно осознавала, что была на волоске от гибели, так же, как и Мин, причём его смерть пугала меня даже больше, чем своя. Ведь ответственность легла бы на меня. Это я отказалась отдавать кольца и цепочку с медальоном. А не он. Мучимая совестью заснула только несколько часов спустя.

Поспать мне не удалось. Буквально сразу же меня разбудил стон. Открыв глаза, резко села и повернула голову, пытаясь в темноте разглядеть своего соседа. Судя по шуму, он метался по кровати и выл. Не плакал. Дурной сон? После такого дня – это вполне естественно. Встав, подошла к нему и растолкала за плечо.

– Мин? Ты в порядке?

– Ааа! – подскочил он и часто задышал. Его руки заметались по кровати, словно разыскивая что-то.

– Мин, это я, – сев рядом, притянула мальчика к себе и крепко обняла. – Всё хорошо.

– Мне страшно, мама, – зашептал он, вцепившись в мою сорочку. – Они гонятся за мной. Их много, они как звери…, а я добыча. Мамочкааа! – завыл он, глотая слёзы.

– Тише-тише, – я гладила его по голове и спине, и укачивала в своих объятьях. – Всё уже закончилось. Спи, Мин, я посторожу твой сон.

Не отпуская ребёнка, разместила за спиной подушку и откинулась назад, принимая полулежачее положение. Руки постепенно затекали, всё-таки Мин весил порядочно, несмотря на худобу. Но его покой был важнее. А потому, сказав себе, что это моё наказание, я стоически терпела всё усиливающееся покалывание в конечностях. И сама не заметила, как уснула. Как проснувшийся друг перебрался на мою кровать, чтобы не мешать мне. Как прошла ночь и утро, и наступил день. Как в погасшем подарке, спасшем наши жизни, начинало вновь разгораться пламя.

Я спала и в моём сне царила совершенно противоположная огню стихия. Лёд. И с каждой секундой, проведённой рядом с людьми, моё сердце замерзало всё сильнее.

Глава четвёртая. Хоктис или Охота…

Прошло ещё полторы недели. Ожидание неизбежного нервировало всё сильнее. Оно заставляло замирать на полуслове, гадать перед сном: умрём или нет? Мерить короткими шагами узенький проходик между кроватями, бездумно глядя в потолок. Последние два дня мы оба отказывались от прогулок, не желая видеть острова, мимо которых проплывала «Алана». Они, несомненно, принадлежали саифам: забегавшая к нам вчера Аня с восторгом рассказывала про красивые корабли и небольшой белокаменный городок, который она сумела разглядеть через выданную капитаном подзорную трубу. Лишь она и Дарс продолжали целыми днями пропадать на палубе, остальные предпочитали не высовывать носа из кают. Капитан после того нападения разрешал детям гулять, когда они захотят и нас стали гораздо лучше кормить.

Нашу комнату оборудовали засовом, хотя вновь горящий ободок, который я теперь носила, не снимая, отбивал любую охоту приставать. Да и смерть двоих моряков в открытом море дала нужный результат. Меня и моего соседа обходили стороной по широкой дуге. Но это не избавляло от шепотков за спиной и тихих пожеланий поскорее сдохнуть на алтаре. И, если ранее я старалась не обращать на подобное внимание, то теперь, вспоминая всё, что они говорили, испытывала ужас. И только испуганные глаза Мина не давали мне паниковать ещё сильнее. Правда вот уже несколько дней я просыпалась на мокрой подушке, совершенно не помня, как плакала. Неужели во сне?

Рано утром к нам заглянул капитан.

– Испачкаться не успели? – два дня назад нам устроили мытьё на палубе. Для девочек даже отделили тканью небольшое пространство, чтобы мы не стеснялись.

– Нет вроде, – понюхал кожу на руке Мин.

– К вечеру будем на месте, – сообщил нам мужчина, закрывая дверь.

Ох, чёрт! Откинувшись назад, накрыла лицо подушкой и забухтела полную тарабарщину, приходящую в голову. Рядом нервно захрустел сухарями Мин. Сейчас же всё сожрёт! А мне? Я тоже хочу. Высунула руку из-под подушки и протянула ладонь тыльной стороной вверх. Получив свою долю, впилась зубами в сухой хлеб, так и не покинув своё убежище.

Весь запас мы сгрызли за каких-то полчаса и теперь смотрели друг другу в глаза.

– Расскажи что-нибудь, – наконец попросил мальчик.

– Дай подумать, – коснулась я подбородка, перебирая большой запас прочитанного мною материала. Всё познавательное отмела в сторону, оставив лишь истории, в основном юмористические. – Однажды один не слишком богатый купец решил навестить своего кузена в столице и направился к ближайшей возничей, чтобы нанять экипаж. Услышав цену в пятьдесят серебряных имирсов, он ужаснулся и запричитал. Один из извозчиков сжалился над ним и посоветовал пройти по восточной дороге до речного порта и доплыть до Имира на корабле. Обрадованный мужчина спешно зашагал в указанную сторону и спустя пару часов добрался до реки. В порту он узнал, что корабль в столицу уже отплыл, а следующий будет только поздним утром. Делать нечего, придётся ждать. Но всё же решил сначала спросить цену. Выяснив, что рейс обойдется ему в сорок пять имирсов, он покачал головой. Вместе с ночёвкой выходило дороже, чем оплата экипажа. Трактирщик, уставший слушать опечаленного мужика, сказал ему: «Если ты за вечер и ночь дойдёшь до следующего порта, то сэкономишь семь имирсов. А отоспишься на корабле». Не дослушав старика, купец выскочил из таверны и помчался вверх по течению, ведомый жаждой сэкономить. И даже сумерки не могли его остановить. С рассветом он был на месте. Корабль стоял в порту, ожидая пассажиров. Буквально взлетев на палубу, он, улыбаясь до ушей, спросил: «До Имира сколько?». «Пятьдесят» – ответил моряк. «Как? – ахнул купец. – В Амесе сорок пять было!». Моряк, мгновенно сообразивший в чём дело, рассмеялся: «Вы, видать, не в ту сторону убежали, надо было вниз по течению. Теперь уж не поспеете назад». Вот так, Мин. Иногда пытаясь сэкономить, люди в итоге платят больше.

Мальчик потребовал продолжения, причём именно про этого купца. Пришлось на ходу переделывать несколько историй и бедного мужичка стало кидать по стране то туда, то сюда, где он постоянно попадал в смешные ситуации. В итоге я сама увлеклась, и мы не заметили, как пролетело время. Отвлёк нас стук в дверь. Поднявшись, с опаской отодвинула щеколду.

– В чём дело, Карл?

– Наряды принёс. Переодевайтесь, – и вложил в мои руки одежду. Настроение сразу упало. Вот и всё.

Закрывшись, положила вручённое на тумбочку у лампы и взяла верхний наряд. Мин с интересом потянулся к оставшейся стопке. А я уже рассматривала свою одежду. Красивое платье красного цвета с широкой юбкой и длинными рукавами. Вместо привычного выреза был верх, напоминающий рубашку с несколькими пуговицами. Мысленно представив себя в наряде, поняла, что моё тело будет максимально закрыто. Интересно, почему? Подняв голову, встретилась взглядом с Мином. Его одежда, состоящая из удобных брюк и рубашки, точно также оставляла оголённой лишь голову и ладони.

– Мне страшно, – прошептал мальчик, сминая ткань в пальцах.

– Мин, мы уже говорили об этом. Нужно до последнего вести себя достойно. Пока не станет ясно, что происходит на самом деле. Тем более что, если мы не оденемся, нас оденут моряки, что не слишком приятно.

Всхлипнув, Мин резко дёрнул завязки своей рубашки и снял её, тут же заменив красной. Я, повернувшись к мальчику спиной, легко скинула с плеч рубашку и надела платье. Потом стянула штаны, и обула свои сапоги. Странно, платье впору, словно под меня шили. Как так?

– Вы там как, закончили? – раздался приглушённый голос за дверью.

– Да.

– Тогда выходите, приплыли уже.

Взяв Мина за руку, открыла дверь и вышла вслед за Карлом на палубу. Мальчик жался ко мне, с опаской поглядывая на берег. Я тоже изучала его, не обращая ни на кого внимание. Широкий пляж заканчивался лесом. Вдали виднелись горы с белыми шапками. И вокруг никого. Ни чужого корабля, ни признаков поселения на берегу.

– Мы точно на месте? – озвучил мой вопрос Шанс.

– Точно, – хмуро отозвался капитан, следя за спуском шлюпок на воду. – Напоминать про цепочки не буду, но скажу, что в мокром вам будет не слишком удобно.

– Вы что-то знаете?

– Немного, но мне моя жизнь дороже. Вперёд, спускайтесь в лодки.

Заметив, как Иан взял на руки сестру, шагнула к ним.

– Давай лучше я, – и забрала малышку. – Аня, не бойся, сейчас я посажу тебя на спину. Обхвати меня руками и ногами. Держишься?

– Угу.

Осторожно перекинула одну ногу через борт и, убедившись, что моя ступня твёрдо удерживается на лестнице, перелезла целиком. Посмотрела вниз и сморщилась. Длинная юбка мешала находить ступени или как они там называются у верёвочной лестницы? А, впрочем, не важно. Крепко вцепившись в верёвки, спешно спустилась вниз, опасаясь за сохранность жизни Ани. Девочка тихо вынесла спуск, в конце лишь взвизгнув, когда моряк стал снимать её с моей спины. Практически сразу за мной в лодке оказался и Иан, тут же усадивший сестру себе на колени. Мин и Коля решили плыть с нами, а остальные разместились на второй шлюпке. С корабля сбросили моток верёвок. Мы дружно вздрогнули и посмотрели на спустившихся моряков.

– Только руки, – тихо, почти успокаивающе произнёс Карл.

Коля дёрнулся, собираясь ухнуться в воду. Его перехватили, усадили на место и первому связали запястья. Аня захлюпала носом, когда то же самое проделали с её братом и совсем расплакалась, когда повернулись к ней. У меня задрожал подбородок. До крови закусив губу, запретила себе плакать. Не стоит паниковать и подавать плохой пример остальным. Только самоубеждение действовало не слишком сильно. С каждым узлом я боялась всё сильнее.

Двое моряков сели на вёсла в нашей шлюпке и начали грести в сторону берега. Солнце уже коснулось моря, крася его в жёлто-красный цвет. С востока всходила луна. Судя по диску, дня через три-четыре будет полнолуние.

Лодка мягко стукнулась о песок, когда стало уже совсем темно.

– Вылезайте.

– И куда нам? – спросил Мин, оглядываясь.

– В лес, – махнул рукой моряк. Посмотрев на лица ребят, поняла, что первыми они не сделают и шага.

Выдохнув, вылезла из шлюпки, несколько раз переступила ногами и упала, запутавшись в подоле. Терпеть не могу длинные юбки!

– Осторожнее, – мальчик помог мне подняться, и мы вместе пошли к лесу. У самых деревьев я обернулась. Корабль – последний островок безопасности, казался таким далёким.

– Как думаешь, после смерти есть что-нибудь? – дёрнул меня за рукав Мин.

– Не знаю, многие верят, что есть. Надеюсь, это правда.

Нас догнали почти все. Двоих никак не могли вытащить из лодок: они цепко держались и отпинывались ногами от моряков. Но потом что-то невидимое подхватило их, пронесло по воздуху и шлёпнуло рядом с нами. На краю леса, чуть в стороне показался силуэт.

– Рай драен Хоктис, – торжественно произнёс женский голос, и что-то легонько толкнуло меня и остальных вглубь леса. Я послушно шагнула вперёд, отмечая краем глаза, что среди деревьев проявилось ещё несколько силуэтов.

– Врассыпную? – предложил кто-то. – Может, кому сбежать удастся?

Мы переглянулись и бросились в разные стороны. Саифы взвыли, кажется от восторга, и устремились следом. А их больше, сообразила я, уворачиваясь от рук девушки и пиная её под коленку. Она охнула и упала, стукнувшись затылком о ствол поваленного дерева.

– Сая мин! – крикнул ей парень, бросаясь за мной.

– Да чтоб ты её не поймал! – обиженно крикнула та на имиротском.

Спустя пару минут до меня донёсся громкий визг. Похоже, кто-то не сумел убежать. Страх усилился, и я ускорилась до предела, насколько это было возможно. Всё-таки сумерки не самое лучшее время для забега по лесу. Несмотря на ярко сияющую луну, в лесу, под кронами деревьев было темно. Я уже четыре раза врезалась во что-то, семь раз споткнулась и один раз навернулась с холмика. Раздавшийся рядом вскрик и стук падающих камней сообщили мне, что я только чудом не упала с обрыва! Скорость моего преследователя увеличилась, мне едва удавалось увернуться от его рук. То ли у него открылось второе дыхание, то ли это был другой саиф.

Странно, а почему он не использует магию? Задумавшись, снова влетела в дерево, но на этот раз времени, чтобы восстановить равновесие, не было. А потому, я бросилась дальше… прямо в руки саифа. Чёрт, как он тут оказался? Развернувшись, метнулась назад, но не успела. Вокруг меня сомкнулись руки и оторвали от земли.

– Да не пинайся!

– Не надо меня убивать! – заорала я, молотя в воздухе ногами и пытаясь хоть как-то зацепить незнакомца.

– Угомонись! – раздался рык, дошедший дрожью до мозга костей. Я замерла и уставилась вниз, с шоком наблюдая, как исчезают чёрные когти. Руки саифа снова стали нормальными, то есть вполне человеческими. – Ну, вот и хорошо, – он довольно вздохнул. – Не бегай больше, ладно? – и отпустил меня, сделав несколько шагов назад. Я медленно повернула голову и неуверенно взглянула на него. Незнакомец оказался высоким молодым юношей и, кажется, со светлыми волосами длиной до плеч. В полумраке я плохо разглядела его черты, однако он точно был человеком.

– Так ты не саиф? – «озарило» меня.

– Как раз наоборот, – улыбнулся он. Запоздало вспомнила про когти, которые чувствовала буквально несколько секунд назад. Да и вообще, я ведь уже видела саифов, они почти как люди! Дрожь всё не унималась, мешая думать. – А вам наверняка рассказывали, что мы ужасные монстры, я прав?

– Ну, да, – моя поза не изменилась. Все также усиленно пытаюсь повернуть голову на сто восемьдесят градусов. Вот только выходит плохо.

– Ну, вы и выдумщики, людишки! – расхохотался юноша.

Его поведение казалось странным на фоне моих малых знаний о его расе. Когда он угомонился, я рискнула задать вопрос. Всё равно терять уже нечего.

– Так значит, ты не станешь приносить меня в жертву?

– Вот прямо сейчас возьму и разделаю тебя в честь нашего Верховного Бога на ближайшем валуне, – хмыкнул он и достал из перевязи нож. Я отшатнулась, поскользнулась и упала. – Саа, да я же только веревку хотел разрезать, – пояснил саиф. – А ты что подумала?

– Совсем другое, – огрызнулась, подставляя руки. Он присел рядом и стал осторожно перерезать мои путы. Нож был острым, а потому я боялась даже дышать. Как только верёвки упали, парень осторожно потёр кровавые отметины, оставшиеся на запястьях. Я ощутила лёгкое покалывание, а затем прохладу, и тихонько ахнула. – Исцелил! Но как?

– Мы ведь все маги, правда лечение не совсем по моей части, – он взлохматил свои волосы и щёлкнул меня по носу. – Давай царапины подлечу, – и провел рукой по многочисленным ранам, оставленным мне на память негостеприимными ветвями. Кажется, теперь я понимаю, зачем нам выдали закрытые наряды, но даже они не спасли нас от всего. – Бегать больше не будешь?

– Если резать не будешь, – я недоверчиво рассматривала юношу. Саиф прищёлкнул пальцами и над его правым плечом загорелся маленький изумрудный шарик. Стало чуточку светлее.

– Ну что, пошли? – и протянул мне ладонь.

– Зачем? – насторожившись, начала медленно от него отползать.

– Надо тебя до рассвета в жертву принести, – продолжал насмехаться он. Под лучами светлячка его волосы казались зеленоватыми. Значит они всё-таки светлого оттенка.

– Издеваешься? – на всякий случай уточнила. Чёрт его знает, может и вправду зарежет где-нибудь по дороге.

– Ага, – кивнул блондин. – Ты идёшь или нет? У меня рука устала.

– Ладно, – и легонько сжала его ладонь. Саиф потянул меня за собой. Зелёный шарик сместился вперёд, освещая нам путь.

– Как тебя зовут? – задала вопрос, не слишком надеясь на ответ.

– Аскерий. А тебя?

– Снежанна.

– Зимой родилась?

– Нет, весной. Просто в тот год зима задержалась.

– Значит Снежная Анна, да?

– Можно сказать и так, но лучше Жанна.

– Зверей любишь?

– Люблю. Я всю жизнь в лесу жила. Меня мама прятала. А потом случайно попалась, – что-то я разоткровенничалась. – Так меня точно не зарежут?

– Наши Боги не требуют жертвоприношений, – камень с души упал мне на ноги, и я запнулась. – Осторожнее, – саиф не дал мне упасть, подхватил на руки и понёс дальше. – Похоже, ты ничего уже не видишь. А огонёк поярче я сделать пока не могу. Охота ещё не закончилась.

– Какая охота? – я уставилась в глаза Аскерию, пытаясь рассмотреть их цвет. Где-то вдали раздался короткий мальчишеский вскрик. – Что это? – вздрогнула.

– Ещё одного словили, – ухмыльнулся юноша. – Похоже того золотоволосого паренька, – Шанс?!

– Так что вы с нами делаете?

– Ничего кровожадного. Если честно, то мы просто поддерживаем статус жестокой расы, к землям которой лучше без повода не приближаться. Один из поводов – торговля, но пускаем мы не всех. Второй – доставка контрибуции, то есть вас и кое-каких ресурсов. Ну и третий, – это послы, которые тщетно пытаются наладить между нашими материками дипломатические отношения.

– Но почему? – не то что бы я ему поверила, всё же информации пока было недостаточно.

– Мы тут пару столетий назад эльфов приютили. Выделили им практически все Юго-западные острова и полуостров Анс’Урр. То есть около одной двадцать пятой своих земель. Узнали их историю, и наш король решил не наступать на те же грабли. Лучше заранее не пустить людей к себе, чем потом как эльфы, бежать со своей родины. Но, всё же мы дали вам шанс наладить с нами дружбу, когда вы только-только нас нашли. А что сделали вы? Уже через год атаковали, наивно полагая, что своим числом задавите кого угодно.

– Люди – эгоистичный народ, я не спорю. Мама и отец частично поэтому и сбежали в лес. Они отличались от обычных людей. А ещё они ушли из-за меня. Теперь я знаю и это, – в руках саифа было так удобно и тепло, что я расслабилась и начала зевать. Аскерий заметил это и погасил зелёный огонёк.

– Если хочешь, поспи. Я могу идти и так.

– В темноте что ли видишь? – вновь «осенило» меня. И до того, как он ответил, сама сообразила, что за чушь сморозила. Он же маг, что ему стоит?

– Неужели только сейчас догадалась?

– Ага, – пристроила голову у него на плече и закрыла глаза, тут же провалившись в сон.

***

Не мертва. Жива! Раскрыв глаза, я улыбнулась ослепившему меня лучику солнца и резко села. Осмотрелась. Так, лежу, то есть уже сижу на большой кровати с мягким матрасом и ворохом подушек. Укрыта пушистым песочным пледом. Похоже, что ночью меня переодели и теперь я была в удобной пижаме, состоящей из коротеньких бридж и рубахи. Платье висело рядом, на спинке кресла. М-да, нехиленько я по лесу побегала: подол превратился в сплошные лохмотья, один рукав почти оторван, по ткани зияют дыры. Спустила ноги с кровати и поднялась.

Находилась я в небольшой, но весьма уютной комнате, очень напоминающей изображение покоев баронессы в одном любовном романе. Камин в углу, широкий стол у окна слева, две тумбочки по бокам кровати, диван с низким столиком, шкаф и трюмо. А ещё здесь было широкое окно на всю стену, расположенное напротив кровати и, судя по силуэтам за шторами, балкон. Гамма цветов светлая, в основном преобладали ореховые, льдисто-розовые и лиловые оттенки. Хм, что-то я слишком уравновешенно себя чувствую. Словно успокоительного напилась. Меня опоили во сне или это какая-то магия?

Так и не определив причину своего спокойствия, подошла к раскрытому окну, отодвинула воздушную штору и выглянула наружу. Лес… снова лес. Меня тут же пробило на истерику. Я осела на пол и укусила ладонь, чтобы не рассмеяться в голос. Другой рукой вытерла выступившие слёзы.

Нет, валерьяной меня точно не поили.

– Гляжу, тебе весело, – раздался голос за спиной. Я обернулась и ахнула. Сердце сладко ёкнуло, совсем как в книжках. Аскерий оказался гораздо симпатичнее тех мужчин, что я видела. Чем-то он напомнил мне мага Авена, но скорее фигурой и подачей себя. Высокий, пропорционально и крепко сложенный. Красивое лицо с нереальной для человека симметричностью. Тонкий нос, миндалевидный разрез карих глаз, плавный переход от скул к щекам, чуть островатый подбородок. Серо-белые волосы и ни намёка на наличие бороды или усов. – Ты чего застыла?

– Ничего, – быстро подобрала челюсть, встала на ноги и смущённо потупилась. – Доброе утро.

– Ну, вообще-то уже скоро день. Завтрак ты проспала, так что могу предложить пополдничать. Не против?

– Нет.

– Тогда переодевайся, – он кивнул в сторону шкафа, – и спускайся вниз. Я тебя жду.

Как только он скрылся, я быстрым шагом приблизилась к шкафу. Раскрыла дверцы и начала перебирать наряды. Не стоило заставлять себя ждать. Тем более что я не знала, что тут вообще происходит. Одна мысль никак не давала мне покоя. А что если мы приплыли слишком рано? Или слишком поздно, и теперь нужно ждать следующего дня, когда нас можно будет принести в жертву? В итоге я облачилась в белые брюки широкого покроя и синюю блузку со странными рукавами, резко расширяющимися от локтя к запястью. Странно, опять, как и с красным платьем, словно на меня шили. Я бы поразмышляла об этом, если бы инстинкт самосохранения не выл о том, что нужно торопиться. Так что, схватив первые попавшиеся лёгкие туфельки, я обулась и выскочила из комнаты. Забытый ободок остался висеть на стуле.

Спустилась по лестнице, украшенной мягким светло-бежевым ковром, и неуверенно оглянулась. А дом-то оказывается большой. Так, судя по всему, спереди дверь на улицу. И куда же мне? Направо или налево?

– Направо, – из левого коридора появился улыбающийся Аскерий и скрылся в заданном направлении. Я неуверенно последовала за ним и оказалась в столовой. Круглый стол из светлого дерева и восемь стульев вокруг. Множество полок с растениями и маленькими статуэтками лесных зверей. Здесь можно было провести несколько часов, рассматривая каждый уголок комнаты. Светло-зелёная скатерть с земляничным узором и подушечки на стульях из той же ткани вызвали удивление. Неужели это он сам выбирал или ему подарил кто?

Я, чувствуя себя немного неловко, присела за стол и стала украдкой наблюдать за саифом. После сервировки, Аскерий прищёлкнул пальцами, и стол утонул во вспышке. Вместе со светом на столе возникла еда.

Как необычно!

– Это полдник? – вырвалось у меня при виде столь богатого ассортимента блюд.

– Я же не знал твои вкусы, – развёл руками юноша. – Вот и постарался учесть всё. Здесь в основном человеческая кухня.

– А чем она отличается от вашей?

– В основном похожи. А дальше идёт разделение по направлениям развития саифов.

– То есть?

– Ну, оборотни с хищной ипостасью в основном предпочитают мясо. Жрецы Бога Природы почти все вегетарианцы. Некоторые маги налегают на морепродукты, она быстро восстанавливает резерв. Резерв – это запас нашей магической силы, если потратили, нужно восполнить. Сон и еда – лучшие помощники. Я, к примеру, ем всё.

– И человечинку? – блин, блин! Ну, и кто меня за язык тянул?

– Ещё не пробовал, – он хищно уставился на меня и облизнулся. По спине спешно пробежались мышиные лапки. Я завозилась на стуле и на всякий случай поискала предмет потяжелее, дабы в случае чего запустить им в белобрысую голову. Отыскала горшок с каким-то неизвестным мне растением, на толстых листьях которого размещались сотни колючек. Самое то. Аскерий проследил за моим взглядом и рассмеялся. Сел напротив меня, дабы не смущать и не нагнетать обстановку. – Не стесняйся, бери, что хочешь. Кстати, как спалось? – он взял блюдо с салатом и положил немного в свою тарелку.

– Без снов, – не отставая от него, щипцами выловила из белого соуса пару ножек какой-то птички, а также успела заприметить блюдо с тушёными овощами. – А ты выспался?

– Я не спал, – его тарелка продолжала наполняться вкусностями, в то время как я уже приступила к еде.

– А что ты делал?

– Отчитывался. Я же тебя поймал, а значит ты теперь под моей опекой.

– Не понимаю.

– Долго объяснять. Но если в общих чертах, то ты теперь живёшь в Саифии, а я твой Наставник.

– Наставник?

– Перед тем как появиться в обществе саифов, ты должна будешь кое-что выучить и узнать. Наш язык, традиции и многое другое.

– Но зачем? Почему я не могу вернуться домой?

– На своём континенте ты официально мертва. Теперь начинается твоя вторая жизнь. Но о подробностях мы поговорим вечером. Согласна подождать?

Будто бы у меня есть выбор? Иллюзий относительно своего положения я не испытывала. Пока что я целиком зависима от прихотей этого саифа.

– Согласна, – кивнула и сосредоточилась на своей тарелке. Новая жизнь значит. Всё бы хорошо, вот только на том материке осталась моя мама. Что теперь с ней станет? Какое наказание выдумали люди для тех, кто укрывает таких как я. – Но почему именно с гетерохромией?

– Вы особенные, но об этой особенности мы также поговорим вечером. А теперь давай перестанем отвлекаться, а то еда убежит.

Я хихикнула и больше с вопросами не приставала. Тем более что блюда оказались необычайно вкусными.

– Кто всё это готовил? – спросила с восторгом, закончив полдничать.

– Я и магия.

– Спасибо, Аскерий, тебе и твоей магии, – искренне поблагодарила и улыбнулась. Он казался доброжелательным, и я пыталась вести себя так же.

– Можешь звать меня Аскер, если захочешь, – саиф снова щёлкнул пальцами, испаряя со стола еду. На месте остались только тарелки и столовые приборы. Уже чистые. Как удобно! – Дом большой, можешь осмотреться. Всё здесь в твоём распоряжении, кроме моей комнаты на втором этаже и двух лабораторий – в подвале и на мансарде. Если хочешь, загляни, но ничего не трогай. Там есть предметы, которые могут тебя убить, – Яды что ли? Или снова какая-то магия? – В лес далеко не уходи. У тебя ещё будет время его изучить. В доме есть ванная на первом этаже. Если предпочитаешь купаться на открытом воздухе, то по каменной дорожке через сад сможешь добраться до озера. Всё необходимое из одежды и других вещей отыщешь в своей комнате. А сейчас прости, но мне нужно ненадолго уйти. Не заскучаешь?

Помотала головой и спросила:

– А библиотека у тебя есть?

– Есть, на втором этаже, но большинство книг на саифском. Не поймёшь. Я там на столе учебник оставил. Почитай, если выкроишь время.

– Постараюсь, спасибо.

– Ну, тогда я пошёл. Удачных исследований, – и покинул дом.

Некоторое время я просто стояла на крыльце, уставившись взглядом на место, где растворился в воздухе саиф, и думала о том, что ничего не понимаю. Аскерий улыбался, шутил, казался таким жизнерадостным. Это совсем не сочеталось с бесчувственными лицами саифов, которые я видела в столице. И со всеми рассказами, услышанными от людей.

Но вопросы можно будет задать вечером, а сейчас неплохо бы узнать получше место, где я буду жить. Что ж, начнём с дома. Двухэтажный, из светло-серого камня, частично овитый виноградной лозой. На первом этаже располагалась кухня, столовая, гостиная, ванная и уборная. На втором: комната Аскерия и моя, библиотека и ещё одна гостевая спальня. В комнату саифа и в его лаборатории решила пока не заглядывать, целее буду. В синей ванной, а точнее в небольшом бассейне я провела около часа, смывая не только грязь, но и свои обиды. Долго сидела под маленьким водопадом в углу, пытаясь понять, как он устроен. Из отверстия на мраморном потолке вниз била струя тёплой воды, наполняя широкую каменную чашу с зубчатыми краями. Чаша парила прямо в воздухе в полутора метрах над моей головой и через её края в бассейн стекали сотни маленьких струек, создавая уютную водяную крепость, из которой не хотелось выходить.

В ней было так спокойно, что я позволила себе закрыть глаза. Надеюсь, я не утону.

***

Нэстан Аран тар Андэр:

Я всегда чуял, когда этот ублюдок близко, меня словно ножами резало. Поднявшись с шезлонга, потянулся всем телом, щелкая позвоночником. Я ему ещё припомню эту ночь, когда-нибудь…

– Не умер ещё, Нэстан?

– Ас-с, какая неожиданная встреча, даже угостить тебя не чем, – обернулся, оскаливаясь в широкой улыбке. – Хотя, погоди…? – он приблизился ко мне почти вплотную, его глаза пылали бешенством. Он терпеть не мог, когда я таким образом сокращал его имя, растягивая согласную букву по-змеиному. Чем я всегда и пользовался. – У меня кое-что есть, – и нанёс быстрый удар ему в лицо, насытив кулак магией.

Он успел уклониться и свести на нет почти весь выброс, но немного я его всё же задел. Наконец-то! Давно я не бил его столь успешно! В лицо мне пришёл не менее сильный ответ. Перелетев спиной через шезлонг, я сосчитал рёбрами доски настила и едва не проглотил выбитые зубы. У-у-уррод!

– Ещё какую-то девку зачаровал, чтобы она мне на Хоктис мешала. Не лезь куда не просят!

– Куда хочу, туда и сую руки. Особенно к такой смазливой человеч…

– Умереть хочешь? – сузились его глаза. Хм, что-то в нём изменилось, ещё недавно он с улыбкой воспринимал все мои подначки на эту тему.

– Мы оба знаем, что ты меня не убьёшь.

– Если твои выходки дойдут до ушей дяди…

– Думаешь, он не знает? Он не станет разнимать нас, я – твоя проблема, – довольно приподнялся я, облокачиваясь ладонями о доски. – С которой ты не справляешься, заметь!

Аскер закрыл глаза, глубоко вздыхая. Когда он снова открыл их, я ощутил опасность. Мой дух бесновался, моя магия просила меня сбежать. Куда угодно, хоть в озеро. Но только подальше от этого монстра!

– Ты ведь знаешь, что я умею делать в совершенстве? – спросил он, сделав правой ладонью мягкое движение, словно погладил кого-то. По пальцам прошлись алые искры.

– Она… узнает!

– Если я сильно заморочусь, она даже не поймёт. Ты будешь всё также бесить меня, но уже не вредить. Ты меня понял?

– Катись в бездну Карас, ублюдок!

– Последнее предупреждение, потом уже не пожалуешься, – тихо прошептал он, испаряясь.

Нет. Не мог он достигнуть такого мастерства! И что с того, что он Шестой? Это «звание» не даёт таланта, его отец считался Третьим и без объятий Богов! Это Я должен был быть на его месте!

Я!!

Ненавижу!

Взгляд зацепился за позолоченную статуэтку обнажённой эльфийки, стоящей на подоконнике окна моего дома. Улыбка снова появилась на моём лице. Ничего, у меня ещё остались козыри. Нужно только спутать мысли.

Иначе меня слишком быстро вычислит не менее бесячая особа.

***

Кажется, я засиделась в воде, пальцы уже походят на лапы лягушки. Выбравшись из бассейна, обтёрлась полотенцем зелёного цвета, которое оставила у бортика заранее. Стоило мне шагнуть к зеркалу, стоящему рядом с вешалками и полками у стены, как в лицо неожиданно ударил поток тёплого воздуха.

Сначала я испугалась, но быстро сообразила, что таким образом можно быстро высушить волосы. Взяв с полки гребень, начала перебирать локоны и распутывать колтуны. Всё же эта магия чрезвычайно удобная штука. Параллельно я рассматривала своё отражение и размышляла о глупостях. Почему меня ловило так много саифов, словно сражаясь между собой, как за трофей? В подобном «мероприятии» могут участвовать все желающие или есть предварительный отбор? Может, приютившим человека полагаются какие-то привилегии?… Интересно, я нравлюсь Аскеру? Блин, что за мысли?! Он такой красивый, а я… у меня столько изъянов, если подумать и сравнить с внешностью тех девушек, что я видела в столице Имирота. Они были словно выточены из камня талантливым мастером. Куда мне до них?

После ванной я отправилась исследовать сад. По дорожке, вымощенной серой плиткой с волнистым узором, добралась до небольшого пруда с кувшинками. В воде я заметила белых рыбок с алым хвостиком. Рядом с прудом располагалась зона отдыха, отгороженная от леса невысокой каменной стенкой, заросшей растениями и мхом. Там, на деревянном настиле стоял столик и несколько кресел. Деревья вокруг создавали уютную полутень. Ближе к дому обустроились клумбы с цветами и кустарники. Далее по дорожке, через арку, увитую розами, я попала во фруктовый сад. Здесь были и известные мне плодовые деревья и незнакомые. Интересно, а эти круглые оранжевые фрукты вкусные?

– Это данмаи, мандарины, по-вашему, – раздался голос Аскерия. Обернувшись, увидела его стоящим около беседки, овитой глицинией. Нежно-сиреневые цветки, собранные в повислые кисти, издалека напоминали грозди цветущего винограда. – На Имироте их начали выращивать всего лет сорок назад. Они требуют много солнца, а сами фрукты сладкие с маленькой кислинкой. Интересное сочетание. Мне нравится. Кстати, можешь сорвать немного, эти уже спелые.

– Ты давно здесь? – я трепетно прижала к себе драгоценные мандарины и зашагала к саифу.

– Только что вернулся, – Аскер хмуро потёр щеку, и я заметила на ней ссадину.

– Ты упал?

– Ударили, – хмыкнул юноша.

– Кто?

– Был там один. Он ночью тоже за тобой бегал, но я оказался быстрее. Точнее я нагло спихнул его с обрыва, и он немного поучился летать. Наверное, поэтому и решил отомстить.

– Больно?

– Ни капельки, – плотоядно оскалился саиф. Я увидела, что его прежде незаметные клыки, чуть удлинились и заострились. – Он сумел ударить меня только раз и то вскользь, и поплатился за это четырьмя зубами. Будет снова лезть, почки отобью.

– Зачем же так жестоко?

– Вылечит, у него основное направление сил связанно с целительством. Пусть заодно себе и мозги подлечит.

Наверное, они легко решают все спорные вопросы дракой, раз у них так хорошо с медициной.

– Мне кажется, ты его ненавидишь, – предположила, крутя в пальцах оранжевое чудо. Поднесла к носу, вдохнула, и мои глаза удивлённо расширились. Приятный запах, никогда раньше ничего подобного не слышала.

– Я его терпеть не могу! Это у нас взаимно и с детства…. Эм, Жанна, ты не проголодалась?

– Немного.

– Тогда давай сюда мандарины, а то мне кажется, ты прямо сейчас попытаешься попробовать их на вкус. Но так их есть нельзя.

– А как? – с сожалением отдала юноше фрукты и зашагала следом к дому.

– Сперва их нужно очистить. Кожура у них конечно съедобная, но не думаю, что тебе понравится. Она горьковата. Но аромат у неё просто замечательный, как и у любого цитрусового. К примеру, из шкурок апельсина я иногда варю что-то вроде компота. В жару замечательное средство от жажды.

– Ты так хорошо знаешь наш язык, – отметила я. – Ни одной ошибки в произношении.

– Годы обязывают, – как-то невесело произнёс Аскер.

– А сколько тебе лет?

– Скоро исполнится два века или нэ онли по-саифски.

– Врёшь! – воскликнула я и тут же прикусила язык. Я ведь видела людского мага, которому уже больше сотни лет.

– Не вру, – покачал головой саиф. – Будет большой праздник.

– И когда… тебе будет двести? – обратилась к нему панибратски, хотя это далось мне с трудом. Если ему и правда столько лет, то он вполне мог участвовать в войне между Имиротом и Саифией. Но называть его юношей я теперь точно не смогу!

– Через полгода с небольшим. Но приглашения разосланы уже сейчас. Дядя организатор, а потому всё пройдёт с размахом.

– А твои родители?

– Мама сейчас живёт в Альстрийской саванне. Изучает повадки диких зверей. Приедет на день рожденье. Отец погиб во время войны с людьми.

– Сожалею.

– Не важно, – мотнул головой Аскерий, но я заметила его потемневший от нахлынувшего горя взгляд. – Это было почти сто лет назад, – он быстро взбежал на крыльцо, раскрыл дверь и взглянул на большие часы в холле. У мамы в комнате тоже стояли часы, но они не работали. Она говорила, что не знает, как они устроены. Так что они были просто напоминанием о её когда-то богатой жизни. – До обеда чуть больше получаса. Потерпишь?

– Угу, – кивнула, – я пойду взгляну на учебник вашего языка, пока есть время.

– Тогда я на кухню.

– Тебе помочь?

– В другой раз, – и скрылся с моих глаз. Пожав плечами, поднялась на второй этаж и зашла в библиотеку. Взяла книгу, присела на диванчик у окна и погрузилась в чтение. Однажды, когда мне было четырнадцать, мама вознамерилась научить меня эльфийскому и добилась того, что я стала на нём читать. Произношение у меня хромало, также, как и перевод: одно-два слова из пяти в не самом сложном тексте. Поэтому я очень быстро забросила это дело. И вот теперь мне предстояло изучить совершенно новый язык. Вот только почему-то на этот раз мне было интересно.

– Паррейя, сай Аскерий, – произнесла я, спустившись через полчаса в столовую.

– Паррейя, сая Жанна, – довольно улыбнулся мужчина, перемещая блюда на стол. – Только запомни, что наш звук «я» – это нечто среднее между «йа» и «я». В приветствии твою ошибку не заметят, так как там присутствует «й», но в других словах это будет слышно. И ещё наша «р» мягче вашей. Но ты, наверное, уже расслышала.

– Ага, – и села за стол, приступая к обеду.

– Аппетит нагуляла? – снова ухмыльнулся Аскер.

– Начитала, – не осталась я в долгу.

– Хм, с тобой скучно не будет.

– А было скучно?

– Я не часто выбираюсь в город в последние годы. Так что и ты, и я, будем почти с нуля привыкать к общению, – что-то мне кажется, что он преувеличивает на свой счёт. – Думаю, что когда мы дойдём до танцев, станет ещё интереснее.

– Танцев?

– Угу, – саиф сосредоточился на содержимом своей тарелки и больше не отвлекался на разговоры. Лишь в конце обеда он пододвинул ко мне блюдечко со странными оранжевыми полукружочками.

– Твои мандарины. Я снял кожуру и разделил плоды на дольки. Вот теперь их можно есть.

Взяв одну дольку, осторожно положила в рот и, не раскусывая, придавила языком к нёбу. Тонкая плёнка лопнула, выпустив сладкий сок. М-м-ням! Как вкусно!

– Нравится? – Аскер с улыбкой проводил вторую дольку.

– Очень, – за второй последовали третья и четвёртая.

– Ну что, идём? Думаю, разговор не имеет смысла откладывать, – он подхватил вазу с виноградом и блюдечко с мандаринами и вышел. Я последовала за ним.

Мы вошли в гостиную. Окна в ней были занавешены тёмно-красными бархатными шторами, погружающими комнату в уютный полумрак. Аскерий присел на низкий диванчик у камина и щелчком пальцев поджёг дрова. Пламя весело заполыхало, искры устремились в дымоход. Удобная всё-таки штука – магия. Я села на второй диванчик и взяла ещё одну дольку мандарина со столика, на который саиф поставил вазочки с фруктами.

– Хм, как бы попроще начать? – мужчина уставился на огонь и задумался. Я молча ждала, когда же его осенит. – Ну-у, о войне и последующих условиях договора о капитуляции ты знаешь, а вот зачем нам такие как вы, я попробую сейчас объяснить. Однажды, ещё в начале войны, на территорию одного уважаемого саифа в буквальном смысле заполз раненый человек с поля боя. Отшельник по доброте душевной приютил и выходил его, а потом заметил одну странность…, – он замолчал, явно подбирая слова. Я не выдержала и поторопила:

– Какую?

– У этого человека начали проявляться свойства нашего народа. Отшельник вызвал лучших магов, и они занялись изучением этого феномена. Отыскали похожих на него людей и добились тех же результатов. К концу войны четыре человека с гетерохромией превратились в саифов.

– Что? – я прикрыла ладонью приоткрывшийся в удивлении рот. – То есть ты предлагаешь мне…?

– Верно, – он продолжал смотреть на огонь, словно опасаясь смотреть в мои глаза и увидеть не ту реакцию, которую он ожидал. – Ты сможешь стать полноценным членом нашего общества. Обретёшь долголетие и магию. Дело в том, что мы потеряли примерно двенадцать процентов населения за время войны, а это очень большая цифра для нас, ведь рождаемость у нас низкая. Хотя такой способ восполнения – это всё равно капля в море. По подсчётам Жрецов, даже с трансформацией людей нам понадобится минимум тысяча лет, чтобы вернуть свою прежнюю численность. В то время как количество жителей Имирота возрастёт примерно в три раза. Ещё несколько войн и мы начнём проигрывать.

– А что, если я откажусь? – не то чтобы мне этого хотелось, но стоило рассмотреть все варианты. Слепо соглашаться, не зная всего, было бы глупым.

– Ничего не будет. Останешься жить здесь. Если изменишь решение, то в любой момент можешь стать саифой. Но после тридцати лет вероятность успешной трансформации будет снижаться с каждым годом.

Интересно почему? Это связано с тем, что организм растёт, а потом начинает стареть? Поэтому он более не способен на такие изменения?

– Какие плюсы даёт превращение? – задала другой вопрос, сохраняя свои размышления в тайне.

– Свобода передвижения, долголетие, магия.

– Любая магия?

– Практически. Всё будет зависеть от таланта и предрасположенностей. Что-то будет получаться легко, с другим возникнут трудности. Но при должном усердии есть шанс освоить многое. Не буду отрицать, многие останавливаются на желаемом минимуме и не развиваются, им хватает. Кстати, прямо сейчас я использую магию иллюзии, и тебе кажется, что мои глаза карие. Не хотел особо пугать.

– А какие они на самом деле?

Аскерий прищёлкнул пальцами, заставляя шторы распахнуться и впустить свет. Я же чуть подалась вперёд, с восторгом наблюдая, как спадает иллюзия. Ух, ты! От зрачка желтоватые, потом оранжевые, а затем красные. Причём круги были не чёткие, а размытые. Цвет плавно переходил в другой. Мне вспомнилось, как однажды я нарисовала жёлтый круг в красном и поскольку краска была слишком жидкой, то цвета перемешались, создавая третий.

– Это скорее красиво, но немного непривычно, – я вспомнила саифа с красными глазами, но тот цвет был очень ярким и как будто обжигающим.

– У нас, в отличие от людей, невероятно большое количество оттенков глаз и волос. Таков дар богов каждому из нас на обряде наречения. Ты сама скоро всё увидишь, если согласишься на трансформацию. Времени на размышление у тебя достаточно, торопить я не буду. А пока думаешь, мы будем потихоньку учиться. Завтра покажу тебе несколько своих способностей.

– Моя внешность изменится?

– Скорее всего. Поменяются некоторые черты лица, цвет волос и глаз. Но, не думаю, что тебе это не понравится, – хитрая улыбка мелькнула на его лице. Словно он что-то знает. Спросить или лучше не стоит?

– Как гетерохромные становятся саифами?

– Для начальной стадии хватает простого желания. Человек, находясь рядом с саифом, живёт гораздо дольше и приобретает слабую магию. Но для полноценного изменения необходим один обряд. Проще говоря, ты попросишь наших богов сделать тебя саифой, а я выступлю твоим попечителем и поделюсь небольшим количеством крови и сил. Чаще всего наши покровители отвечают положительно. Об отказе говорить сейчас не будем, такое случалось всего два раза. После тебя ждёт примерно годовое превращение, за время которого нужно будет освоить необходимый минимум большинства разделов магии, чтобы способности к ним закрепились в тебе после окончательной трансформации. Ещё вопросы есть?

– Пока нет, – если честно, поняла лишь приблизительно, всё это было слишком сложно. – Я, наверное, пойду наверх, – медленно поднялась и посмотрела на Аскерия. – Извини.

– Ничего, я понимаю. Тебе нужно подумать. Ужин на закате. Буду очень рад, если ты присоединишься.

– Постараюсь, – и ушла в свою комнату. Упала на кровать и закуталась в мягкий плед. Вот только не учла, что лёжа размышлять не могу. Сразу же засыпаю, что и произошло.

Когда я снова открыла глаза, был уже вечер. Солнце почти село. Я опоздала на ужин… Резко сев, подняла глаза к потолку и громко выдохнула. А потом бросилась в библиотеку, где оставила учебник саифского. Пролистала словарик в конце книги, трижды повторила про себя нужные слова и спустилась вниз.

Аскер одиноко сидел за большим столом и ужинал при свечах. Он сидел спиной ко мне, а потому не увидел, как я вошла. Но, думаю, услышал. Напряжённая спина расслабилась, и даже не видя его лица, я знала, что он улыбается. Обогнув стол, села напротив.

– Фера риа, – пожелала доброго вечера.

– Фера риа, – он оторвался от еды и взглянул на меня. – Как отдохнула?

– Ми вейа нинарр саифа, – вместо ответа произнесла я. Аскерий резко подобрался.

– Правда? – в глазах загорелось что-то похожее неуверенное счастье.

– Рай, – всё, на этом мой лимит выученных слов закончился. Осталось ещё только слово «нет», на саифском звучащее как «нэй».

– Ну, что ж, тогда я пойду всё подготовлю. Как закончишь ужинать, поднимайся на мансарду.

Всё равно бы согласилась, рано или поздно, так зачем же откладывать? Зачем заставлять саифа ждать, надеяться, и мучиться. Я видела, как тяжело ему дался разговор в гостиной, и понимала, что он очень боится того, что я откажусь. И сейчас, увидев, с какой резвостью он выскочил из комнаты, поняла, что очень нужна ему. Или его народу.

Глава пятая. Мхэри или Ответы.

Ужинала непозволительно долго. Даже несмотря на уверенность в своём выборе, я элементарно боялась. Мне не хватало жизненного опыта, чтобы предположить последствия своего шага. Я ничего не знаю о жизни саифов, ничего не знаю даже о жизни тех же людей. Уверена, что я не буду находиться в этом доме всё время. То есть, когда-нибудь мне придётся жить в обществе и возможно начинать с нуля. Если только всё не сложится одним волнующим сердце способом. Против которого я не была, если честно. Но мысли смешивались и у меня возникало ощущение, что я планирую действовать из корыстных целей. Причинять саифу душевную боль я совершенно не хотела. Если пойму, что начала играть с чувствами, то лучше скажу ему сразу. Да. Так будет правильно.

Посмотрев на недоеденный фруктовый десерт, отложила приборы, встала и зашагала к лестнице. Неспешно поднялась по ступеням и замерла у открытой двери. Мансарда утопала в огне. Языки пламени плясали вокруг, но при этом ничего не сжигая.

– Смелее, – в центре этого буйства стихии стоял невредимый Аскерий и приглашающе протягивал мне руку. Струйки огня медленно взбирались по его телу, одежде и исчезали в волосах. – Не бойся. Я из рода Огненных Повелителей и приглашаю тебя разделить со мной этот дар.

Что-то в его глазах заставило меня сделать первый шаг. Пламя мгновенно охватило меня с головой, а потом тут же схлынуло, открывая свободный путь. Я с опаской осмотрела себя. Вроде бы цела. Вот только одежда стала целиком красной, как и наряд Аскера. Шаг, ещё шаг, переплести с ним пальцы, глядя глаза в глаза. А потом он заговорил на саифском, но почему-то я понимала его слова.

– Я Аскерий Сайнар ард Саламандра, приглашаю эту девушку в объятья своих Богов и прошу дать ей право стать одной из нас. Услышьте меня, о Боги! В эту ночь я молю вас о чуде.

– Твои слова услышаны, ансар, – торжественно раздалось в пространстве. – Мы дарим тебе сестру и невесту. Да переплетутся ваши судьбы!

Что?!

– Чего?! – похоже, Аскерий был поражён не меньше меня, а может быть даже сильнее. Какая невеста?! Нет, он мне нравится, я сама только что размышляла в столовой о чём-то похожем, но не так же внезапно, почти насильно и уже через день знакомства! Они там совсем охре…

Оборвала мысль, стукнув себя по голове. Не усугубляй! Это же Боги…

Саиф заметил мой жест и явно воспринял это на свой счёт. Или нет? Не могу понять его выражение лица. Словно рухнул какой-то его план.

– Да завершится ритуал, – поторопили голоса. Мне показалось, что где-то в отдалении я расслышала довольный девичий смех. Мужчина опомнился, маленьким кинжалом порезал себе руку, достал из воздуха золотой кубок и добавил крови в вино, которое уже было в бокале.

– Если ты согласна, – он посмотрел на меня. Его глаза пылали огнём. Сердце забилось быстро-быстро. Какой же он сейчас красивый!

Рука неосознанно потянулась к кубку. Когда я заметила это, то поняла, что иначе и быть не может. Будем считать, что я не слышала слов Богов. Пускай всё идёт своим чередом. И возможно этот саиф и правда станет моей судьбой. Я пригубила вино, не отрывая взгляда от Аскера. А он смотрел в мои глаза, и казалось, заново знакомился со мной. Кубок быстро опустел, пламя вокруг погасло, а мы всё стояли друг перед другом.

– Мы приветствуем тебя, Эвелин ардей Саламандра! – напоследок прогремели голоса. И словно волна распространилась от меня во время стороны. Она ничего не повредила, но заставила Аскерия чуть наклониться назад и довольно сощуриться. Я вздрогнула и проводила взглядом последний затухающий огонёк, слетевший с локонов его волос.

Комната погрузилась во тьму.

– Что это было в конце? – молвила через минуту, разрывая тишину.

– Они назвали твоё новое имя, – ответил саиф, зажигая знакомый зелёный огонёк. – Эвелин на нашем языке означает «зимний рассвет».

– Эвелин, – попробовала я на вкус своё имя. Звучало красиво. – Я не только про имя спросила.

– Это был выброс силы. Что-то вроде демонстрации потенциала. Такое всегда происходит на наречении. Будь то новорожденного саифа или гетерохромного, прошедшего ритуал.

– Что будем делать с навязанной свадьбой?

– Просто посмотрим, как у нас всё сложится. Но, если Боги связали нас, то, вероятно, всё будет хорошо.

– Нас, – пробормотала, опустив глаза. Это так странно звучало. Двадцать четыре часа назад я была уверена, что погибну, а теперь была благословлена и одарена женихом. Вот, чёрт, ну что за жизнь?!

– Кажется, ты устала, – ловко перевёл он тему. – Обряд забирает много сил, хотя и проходит на одном дыхании, – Аскерий сделал шаг и поднял меня на руки.

– Эй! – воскликнула я. – Что ты делаешь?

– Ну, ты теперь моя невеста, а жених должен одаривать заботой свою будущую супругу, – он вышел с мансарды, спустился по лестнице, прошёл в мою комнату и аккуратно опустил меня на кровать.

– А после свадьбы, значит, перестанешь? – ну, не могла не съязвить.

– Нет, не перестану, – пообещал саиф, погладил меня по волосам и вышел из комнаты, оставив свой светлячок парить под потолком. Огонёк стал тусклым и закружил по спальне. – Спокойной ночи, – раздалось из коридора.

– Спокойной, – пожелала я, повернулась на левый бок и накрылась пледом с головой. Эх, как же приятно!

***

Аскерий Сайнар ард Саламандра:

– Сестра, тебе не кажется, что информацию о Тиссенэвей не стоило от меня утаивать?

– А что тебе не нравится, мяу?

– Недосказанность. Я привык понимать, что происходит в моей жизни.

– А ты не подумал, что сказала бы малышка Лина, если бы поняла, что ты был в курсе, что вас так раскорячит? Сплетёт душами, если она согласится стать саифой? Она совсем не похожа на твою предыдущую золотую курицу.

– Саа, как же ты иногда меня бесишь. Понял…, увидимся через полгода.

– Хорошего, хи-хи, отпуска, братец…

***

Утро началось с беготни. Потому что в моё окно залетела крупная белая птица, а вылететь обратно не смогла. Перепуганный птиц пронёсся по комнате, сбивая всё мелкое и среднее, чем и разбудил меня. Сев, и проморгавшись, я сонно осмотрела погром и остановила свой взгляд на животном. Он тоже смерил меня взглядом и что-то гаркнул. Странный.

Закутавшись в плед, скатилась с кровати и осторожно выползла в коридор. Вставать во весь рост я не рискнула, опасаясь, что это чудо испугается и нападёт.

– Аскерий! – крикнула, прикрывая за собой дверь.

– В чём дело? – дверь напротив открылась и в коридор высунулась лохматая голова заспанного саифа.

– У меня там птица.

– И что? – не въехал он. Вышел из своей комнаты, и я с восторгом воззрилась на его обнажённый торс. На накачанный пресс и крепкие руки. На вязь красно-черных узоров шириной в треть пяди, начинающейся от его левой ключицы и длиной почти до конца рёбер. Аскер был одет в короткие белые штаны, длиной чуть ниже колена. – Нравлюсь, Снежинка?

– А? – подняла смущённый взгляд, и только потом сообразила, как он меня назвал. – Снежинка? – так называла меня мама.

– Ну-у, – с улыбкой протянул мужчина. – Оба твоих имени связаны со снегом. А ещё ты сейчас такая хрупкая и красивая, совсем как снежинка.

– Имя? – а-а, вспомнила. Я же теперь Эвелин. И не только… Боги, за что мне всё это?!

– Так что там у тебя?

– Птица бушует, беспорядок наводит, – наконец-таки соизволила подняться на ноги и открыла дверь, чтобы Аскер смог увидеть разгром.

– М-да, – протянул он, входя в помещение. Коварный птиц сидел на столе и чистил свои белые перышки. – Орладий?

Летучее чудо вскинуло голову и что-то каркнуло. Похоже нецензурное.

– Ясно, – кивнул мужчина. – Эвелин, познакомься. Это мой троюродный брат Орладий. Не так давно он научился превращаться в птицу, а вот с обратным превращением у него пока проблемы. Давай помогу, – он шагнул вперёд и провёл рукой над головой оборотня. – Дай-ка мне плед.

Выпутавшись из покрывала, протянула его Аскерию. Саиф накрыл тканью птицу, которая тут же упала на пол и затрепыхалась. А потом начала увеличиваться в размерах. Постепенно в складках покрывала стал угадываться человеческий силуэт, а потом из-под пледа показалась растрёпанная голова паренька. Причём его волосы оказались жёлтого цвета, а глаза были чёрными с ярко очерченными лимонными трещинками в зрачке. Ух, ты!

– Привет, – прохрипел он, закутываясь в покрывало. Неужели он был голым? Теперь понятно, почему Аскер так поспешно отобрал у меня плед. – Я не напугал вас, сая?

– Немного, – признала я, с интересом разглядывая его. Определённая схожесть с Аскерием у него была. Овал лица, линии скул, ну и ещё ухмылочка. Вот только у гостя она была немного глуповатой.

– Орладий тар Ашир, можно просто Дий.

– Эвелин ардей Саламандра.

– Ух, ты! Тебя даже приняли в семью? Я думал, ты будешь с новой фамилией. Быстро же ты решилась.

– Не хотела заставлять Аскерия ждать, – ответила, потупив взор. Но краем глаза успела заметить удивлённое выражение лица моего Наставника.

– Ты зачем прилетел? – спросил тот.

– У тебя тут ночью полыхнуло знатно. Столб огня чуть ли не до неба. А я у Лелии гостил, – юноша смутился до красноты щёк, а потом быстро прибавил: – Мы созвездия изучали.

– Так уж, – ни капельки не поверил Аскерий.

– Ну-у, не только изучали, – парень покраснел ещё больше. – В общем, твой выброс энергии оторвал нас от созвездий, и не только. Мы немного перепугались. Ты же всегда тихоней был, а тут такое.

– Хм, – саиф почесал подбородок. – Похоже, защитный контур не выдержал божественного присутствия. У нас многие собрались. Как только крыша цела осталась? А почему ты так поздно прилетел?

– Лелия испугалась, пришлось успокаивать.

– Успокоил? – расплылась у Аскера улыбка от уха до уха.

– Ага. Спасибо за помощь, брат. Теперь главное, чтобы свататься не пришлось. Она мне, конечно, нравится, но я пока не решил насколько.

О чём это они? Ой!.. Неужели об этом… Краска проявилась на моих щеках, и я поспешно отвернулась. Троюродные братья продолжали переговариваться, а я отыскала в шкафу синие брюки и блузку и ушла переодеваться в библиотеку. Конечно, проще бы было выгнать лишних из комнаты, но всё-таки не я хозяйка дома.

Когда вернулась, парней и след простыл. Нашла их в столовой, уже одевшихся и имевших вполне сносный вид. Аскерий с какой-то отеческой заботой наблюдал, как Орладий завтракает. Я приземлилась через стул от Аскера, что было сразу же замечено им. Снова ухмыльнувшись, он взял в руки вилку и приступил к еде. Я же потянулась к кувшину с какао и ароматным булочкам с корицей.

– Есть не хочется? – понял саиф.

– Угу, – спряталась за большой кружкой, с опаской косясь на Аскера.

Что ж, пусть вчерашние воспоминания и будоражат кровь, но до каких бы там ни было отношений нам пока далеко. Да он очень красивый и хорошо относится ко мне, но прошло ещё слишком мало времени. В книгах я встречала упоминание о любви с первого взгляда, но сейчас мои чувства скорее напоминали интерес и огромное количество смущения перед этим саифом. Да и мама рассказывала, что папу она полюбила не сразу. Они целый год присматривались друг к другу, потом всё же рискнули познакомиться поближе, и только спустя полгода дело дошло до свадьбы.

– Перенасыщение магией саифов, – Дий оторвался от мясных рулетиков и взмахнул ножом. – Первое время, бывший человек не различает сытость физическую и энергетическую. Где-то через пару недель пройдёт, а пока тебе придётся заставлять себя есть через силу.

– Это правда? – взглянула на Наставника.

– Угу-м, – кивнул тот, продолжая есть. – Твой организм только начал перестраиваться и ему ещё надо ко многому привыкнуть.

Не думала, что всё будет так сложно. Пожав плечами, положила себе салат из огурцов и, кажется, помидоров, только маленьких. Осторожно наколола кусочек помидора на вилку и отправила в рот. Ммм… а они вкуснее своих больших собратьев. Спустя пару минут я осознала, что действительно голодна. Вскоре на моей тарелочке лежали нежные котлеты из кусочков мяса какой-то птицы и ароматное рагу опять же с мясом, по вкусу напоминающим говядину. Её мне доводилось пробовать редко, ведь мы с мамой не держали коров, даже ради молока, довольствуясь парой коз. Но иногда осенью или весной, когда позволяла погода, мама привозила немного мяса. В детстве оно казалось мне самым вкусным, наверное, из-за редкого употребления.

– Аск, ты готовишь даже лучше моей мамы! – воскликнул Дий, когда завтрак подходил к концу. Я уже пила своё какао, а парни всё ещё наслаждались рагу. – А маме между прочим уже за пятьсот!

– Знаю.

– Это я для Эвелин сказал. Она ведь не в курсе, – он улыбнулся и выронил вилку. – Ой! – и стукнулся об стол, пока доставал её. – А мне, кстати, недавно исполнилось двадцать четыре.

– По нашим меркам, – начал объяснять Аскер, – он только-только вышел из юношеского возраста. Сейчас у него пора развития способностей.

– А раньше была теория, – немного взгрустнул Орладий. – Такая скукота. Только редкими забавами и спасался. А теперь я могу путешествовать по стране, учиться на практике и…

– Влипать в истории, – добродушно произнёс саиф. Похоже, он искренне любит своего маленького нерадивого братца. Дий выглядит, да и ведёт себя как шестнадцатилетний подросток. А ведь обычные люди в его настоящем возрасте уже детей имеют и первую седину.

– Вы ещё не проверяли магию? – задал вопрос юноша, чем сразу привлёк моё внимание.

– Когда? Мы спали, ты нас разбудил.

– Я же не помешаю? Мне интересно, – умоляюще посмотрел на Аскерия Орладий.

– Ты и так уже нарушил традицию становления.

– А что это? – спросила я.

– Гетерохромные после ритуала считаются, как бы это назвать…, да, нестабильными. Не в плане психики, хотя ей тоже достаётся. Такие решения – это ведь не щелчок пальцами. У них могут случаться выбросы силы или неосознанное применение чар, сформированных из желаний. Поэтому рекомендуется не нарушать покой обитателей дома, где был проведён ритуал призыва Богов. Вы нуждаетесь в тишине и равновесии эмоций, дабы становление прошло гладко, – разъяснил Аскер.

– То есть теперь у меня будут проблемы? – не хотелось бы такого.

– Не думаю, что одна встреча повлияет на течение твоего развития. Здесь скорее вопрос в принятии себя и своего нового облика. Но мне придётся окружить дом предупредительными заклинаниями, чтобы гостей больше не было.

– Облика? – выхватила я слово из его фразы. – Я не успела заглянуть в зеркало. Моя внешность уже изменилась?

– А что тебе интереснее: проверить магию или посмотреть в зеркало? – провокационно уточнил Аскерий, рассматривая меня.

Мне почему-то очень захотелось перекинуть волосы вперёд и посмотреть на них. Заглушив это желание, как и предложение разума посмотреть на свое отражение в ложке, я ответила:

– Магия.

Саиф улыбнулся и провел ладонью над пустым пространством, рядом с моей тарелкой. Я успела заметить на мгновение возникший оранжевый круглый рисунок, а потом на его месте появился подсвечник.

– Укажи пальцем и скажи: «Сар», в твоей голове это слово должно ассоциироваться с огнём.

– Сар, – шепнула я, указав пальчиком на фитиль свечи. Тот тут же вспыхнул. Это что, правда я сделала? – Ух, ты!

– Нравится?

– Очень, – я задула свечу и снова её зажгла.

– А теперь попробуй без слов.

– Это как?

– Достаточно мысленно сказать «сар» и представить, как свеча загорается. Не беспокойся, если сразу не получится.

– Ладно, – вышло только с четвёртой попытки. Да и то, на лбу появилась испарина. – А так сложнее, – я подняла глаза на Аскера и заметила, что он крепко задумался, глядя на меня. – Что-то не так?

– Я знал, что ты будешь сильной, но всё же ожидал, что тебе понадобится больше времени.

– Сильной? – нет, ну не могло мне так свезти! Или могло?

– Конечно, могло, – кажется мои мысли были услышаны Орладием. Он налил себе кофе и повернулся на стуле к статуэткам. – Ты вообще первая, кого принимают в семью сами Саламандры.

Будто бы мне что-то говорила эта фамилия. Поняв мою неосведомлённость по лицу, Дий подавился кофе и посмотрел на брата. Он ответил прямым взглядом. По меняющимся выражениям лица я поняла, что они переговариваются мысленно. Пожав плечами, решила, что это удачный момент, чтобы сбежать к зеркалу.

Ближайшее находилось в холле. Здесь было светло, а потому я несмело приблизилась, с опаской изучая своё лицо. Вроде бы пока ничего не изменилось. Вот только волосы. Что это такое? Несколько тонких прядок по бокам стали лазуревого цвета. Да и основной цвет волос стал чуть другим, с бликами света, словно тёмный каштан, покрытый медовым лаком. Перекинув локоны вперёд, осторожно накрутила на палец прядь нового цвета. Может это иллюзия и Аскерий так пошутил?

– Не бойся, не иллюзия это и тебе очень идёт, – саиф появился в дверном проёме, улыбаясь во все тридцать два зуба или сколько там у него? Он подошёл, встал рядом и провёл рукой по моим волосам. Я подняла на него взгляд. – И цвет твоих глаз стал более насыщенным.

И, правда, прежде светлые зелёный и синий стали ярче. Таких у жителей Первого континента не бывает. М-м, слово забыла… А. Вот! Экзотично. Да, точное определение. Теперь для людей я выглядела экзотично, а вот, думаю, для саифов подобная внешность в порядке вещей.

– Дай проверю кое-что, – Аскер хлопнул в ладоши, и холл погрузился во тьму.

– Святой Анэр! – воскликнул Орладий, выходя из столовой с чашкой кофе в руках.

– Ох, – я посмотрела на своё отражение и увидела, что мои глаза и цветные прядки немного светятся в темноте. Но стоило мне пожелать, как волосы погасли. Уловив идею, я захотела, чтобы синеватые пряди засияли, и они мгновенно вспыхнули голубым цветом. С глазами такое же повторить не получилось, может и к лучшему. Зачем мне такая способность? Потратив минуту на то, чтобы привести сияние в нормальное состояние, повернулась к саифам. Странно, но, несмотря на полную темноту, я видела их силуэты.

– Если не ошибаюсь, ты нас частично видишь? – раздался довольный голос Аскерия.

– Немного, вы словно состоите из серых цветов, но стоите в полумраке, – описала я то, что вижу.

– Значит, она сможет научиться превращаться в зверя? – спросил Дий. В его тоне я расслышала нотки радости.

– Если захочет.

– А в какого? – этот вопрос задала уже я.

– Того, что отражает твою сущность. У нашей семьи это в основном кошачьи образы, но встречались также медведь, аист и пара волков.

Я задумалась, перебирая в памяти известных мне животных и птиц. Интересно, а как саифы трансформируются? Используют какую-то магию или что-то ещё? Куда исчезает настоящее тело? Или это само тело так меняется? И тот же Орладий каждый раз отращивает перья? Что я ещё могу, кроме как зажигать свечи и менять свечение собственных волос? Столько вопросов, даже не знаю, с чего начать.

– Ладно, – Орладий хлопнул в ладоши, привлекая внимание, а заодно и открывая магией шторы, чтобы впустить свет. Чашка, парящая в воздухе рядом с его плечом, начала постепенно отдаляться в сторону столовой. – Я, пожалуй, побегу. Если только мне согласятся одолжить на время обувь.

– А почему ты появился без одежды?

– Лелия выгнала? – со смехом предположил Аскер, но, видимо, настоящий ответ на вопрос был ему известен. Ему просто хотелось пошутить.

– Нет-нет, просто я ещё не умею с одеждой превращаться. Она исчезает, – начал оправдываться мальчишка. Странно, он старше меня, а я воспринимаю его как подростка младше. Почти как Мина. Интересно, как он? Напуган или так же, как я, невообразимо удивлён? И какой у него наставник?

– Теорию зубрить надо лучше. У меня проблем с одеждой нет.

– Вредина! – сморщился Дий, влез в предложенные ботинки, поцеловал мою руку, пожал ладонь брату и выскочил из дома со словами: – До скорой встречи!

– До скорой, – пробормотала я, и взглянула на саифа.

– Ну, что, – весело улыбнулся он, – начнём учёбу?

– Начнём…

Кто-то бы подумал, что мы сели за учебник в библиотеке, но нет. Это была беготня. Аскерий промчался по всему дому, показывая мне всё подряд и называя вещи на саифском. Потом настал черёд сада и ближайшего леса. Он перечислил самые распространённые глаголы и свойства предметов. Пока без склонений, но уже от этого объёма новых знаний начала раскалываться голова. Как только мужчина заметил это, то тут же прижал пальцы к моим вискам. Боль мгновенно прошла, а знания как будто бы даже задержались. Я с благодарностью во взгляде посмотрела на него и наткнулась на заботливую улыбку. Сердце пропустило удар, и мне пришлось срочно искать спасения, выискивая тему для разговора.

– Аскер, а расскажи о приставках к фамилиям.

– Ну, здесь всё просто. Приставку Ард прибавляют к древним фамилиям, можно сказать мы аристократы, а все остальные у нас тар.

– А почему я ардей?

– Ты воспитанница, принятая в нашу семью. Но могу тебя порадовать. Приставка ей исчезнет, как только ты выйдешь за меня замуж, – и заулыбался так довольно, что захотелось его стукнуть. Ну, вот! Хотела отойти от этой темы, а всё равно вернулась.

– Правду говорил Орладий, – прошептала чуть слышно. – Ты вредина.

– А я и не отрицаю, – всё-таки услышал!

– Так значит ты аристократ? – запоздало осенило меня. – Поэтому твой брат так восхищено отзывался о том, что меня приняли в семью? И почему он из семьи тар? Вы ведь родственники.

– Моя матушка из тар Ашир, вышла замуж за моего отца ард Саламандру. Такие переходы случаются, в этом нет ничего странного. Хотя для нашей семьи это был скандал, – Аскер свернул на тропинку, ведущую к дому, – скандал на всю страну. Я второй наследник престола, к слову.

– Принц? – остановилась я в задумчивости.

– Угу, точнее правильно меня называть ансар Аскерий.

– Как твой дядя…?

– Король или асар по-нашему.

– А кто тогда…?

– Мой двоюродный брат Аридий, – ну вот как он понимает меня с полуслова? Снова хмыкнул, опять мысли слушает?

– И ты когда-нибудь сможешь стать королём, ой, то есть асарием?

– Просто асар, это слово не склоняется. Так же, как и асари – королева, ансари – принцесса и ансар – принц. И да, отвечая на твой вопрос, правитель – проблематичная профессия. Меня вполне устраивает моя жизнь. Да и тем более вероятность того, что я стану асар, чрезвычайно мала.

– Почему? Прости, если задала не вежливый вопрос.

– Ничего страшного. Дядя правит уже восемьсот лет и в ближайшие столетия навряд ли оставит трон. Я должен буду пережить не только его, но и Ара, а на это уйдёт очень много времени. Молчу про возможных племянников. Так что лучше о подобном даже не задумываться. Кстати, ты кронпринца уже встречала.

– Это он подарил мне ободок? – предположила я.

– Да. Моя сестра Динади – пророк, и она предупредила кузена о поджидающей тебя опасности. Полагаю, украшение сработало на славу?

Кивнула, вспоминая охватившее всех троих моряков пламя. Так значит о моём появлении они знали заранее? Это объясняет почему вся одежда в шкафу моей комнаты сшита как будто на меня. Но вызывает ряд вопросов, которые я, пожалуй, пока придержу в своей голове. Ведь, если она о многом знала, то получается, она была в курсе, как и когда меня найдут в Имироте? Как далеко она вообще может предсказывать события? И как много она рассказала о будущем самому Аскеру?

– Насколько я понимаю, Аридий вёл себя так холодно, потому что вы хотите, чтобы люди считали вас чудовищами? – спросила, получая в ответ утвердительный кивок. – А почему я уже в третьем имени встречаю окончание ий? Неужели оно самое распространённое?

– Мм, это сложный вопрос, тут скорее вопрос моды. В каждом поколении можно выделить свои популярные окончания. Но то, что ты озвучила, имеет место быть. Ий, действительно, популярен. Дядю зовут Маридан, его мама поссорилась с мужем и не стала на ритуале в храме давать ему имя Тисарий. Предыдущий асар, мой дед, так бесился. Чуть весь дворец не разнёс. Они с женой так и не помирились, но дяде имя, кажется, нравится. Означает «бегущий по небу».

– А твоё?

– «Страж вечерний».

– Значит Аске, это страж?

– Просто Аск, рий – вечерний, а звук «е» выступает соединительным. Или в другом случае «е» выступает окончанием множественного числа. Аске – стражи.

– А обращения сай и сая, они ведь тоже что-то означают? Вы же не зря зовётесь саифами.

– Верно, все три слова берут начало от имени Верховного бога Солнца Саа. Ударение на последнюю букву, запоминай, это важно. Саифы переводятся как «солнечные» или «живущие под солнцем». А обращения – «светлые» или «светлейшие» в зависимости от интонации при произношении.

– Ух, ты!

– Интересно, правда? – Аскерий взбежал по ступенькам на крыльцо и обернулся ко мне. Ой! Неужели мы уже до дома дошли? Я даже и не заметила. – Перерыв? Поедим, а потом я покажу тебе свою звериную ипостась.

Сказать, что обед прошёл быстро, ничего не сказать. Уже через пятнадцать минут я выскочила следом за саифом и помчалась в лес. Когда мы выбрались на неприметную полянку, Аскер предложил мне присесть на поваленное дерево, а сам отошёл на другой конец открытого пространства. Мгновение и вот уже на месте парня стоит большой зверь. Тигр, кажется. Только он оказался крупнее, чем описывалось в книжках, что я читала.

Зверь медленно подошёл ко мне и положил тяжеленную голову на мои колени. Желтые глаза смотрели на меня с ожиданием. Я осторожно подняла руку и погладила его. Какая же у него мягкая шерсть! Аскер чуть шевельнул ушами, мол, продолжай. Спустя несколько минут я окончательно забылась, а тигр блаженно таял под моими пальцами. Он урчал, как обычный кот, а глаза закатывал, прям как человек. Да что я говорю, он же саиф! Словно что-то почувствовав, зверь поднялся и лизнул меня в щеку. У-у, какой шершавый язык!

– Это ты меня так поцеловать решил? – недовольно протёрла лицо и щёлкнула тигра по лбу.

– Ну, прости, – моментально преобразившийся Аскерий опустился на корточки и заглянул мне в глаза. – Меня просто давно так никто не гладил, вот и занесло.

– Прощаю, – я растрепала его волосы, с интересом отметив, что ощущения от прикосновения к нему мне понравились. – Расскажешь, почему ты так быстро превращаешься?

– В отличие от Орладия моя трансформация более приближена к идеальной, – он присел рядом, сорвал травинку и начал её скручивать. – Тогда в твоей комнате я специально накрыл брата пледом, так как знал, что он не только появится в обнажённом виде, но ещё и может напугать тебя своим превращением. Поскольку его переход длителен в силу возраста и нежелания учиться. Если коротко объяснять механизм, то наше звериное тело находится в чертогах богини Микалы, она покровительница оборотней. Опытные саифы могут призвать и заменить тело разом, а кто-то по частям. Это, кстати, больно поначалу.

– А почему у твоей семьи фамилией служит имиротское слово?

– Простое совпадение, – рассмеялся Аскерий. – А может шутка кого-то из древних Саламандр, путешествовавших на соседний материк. У людей – это воплощение духа огня. У нас же всё иначе, пусть большинство из нашей семьи и владеет огненной магией. Если разбирать фамилию по словам, то получается вот что: «са» – луч, «лам» – надежда, «андро» – начало, изначально. «Андра» переводится как «изначальной» или «изначальных». Так что здесь два варианта перевода: «луч изначальной надежды» или «луч надежды изначальных». Второй вариант более точен, поскольку имеет под собой целую легенду. На заре времён, когда наша раса только появилась, здесь обитал ещё один народ – оборотни. И мы воевали, воевали очень жестоко, отстаивая своё право на территорию. Чуть больше двух десятков тысячелетий назад у правителя асар Асктиса – «страж судьбы», подрастал младший сын Салам – «свет надежды». Он влюбился в юную Каллир – дочь вождя клана кошек. Она ответила ему взаимностью и сбежала из своего дома. С помощью магии они смогли скрыть её принадлежность к оборотням и беспрепятственно поженились в храме богов Солнца и Луны. Великий Саа и Светлая Урр переплели их судьбы и способности, и в тот день начался долгий путь к миру между двумя народами. Сначала на уступки пошёл клан котов, а потом уже и остальные. Ансар Садан – «свет неба», уступил младшему брату трон асар, и Салам полностью оправдал своё имя, принеся мир на эти уставшие земли. Постепенно раса оборотней влилась в нашу и многие из нас получили их способности. А к имени правителя добавилось слово «андра», ведь он стал надеждой для чистокровных саифов, надеждой на новую жизнь, мирную и светлую. Вот так мы, его потомки, и стали Саламандрами, теми, кто несёт в себе его свет и волю. Теми, кто поклялся защищать всех мирно живущих на наших землях.

Что ж, рассказывать он умеет. Пусть версия и короткая, но она подогрела во мне интерес к этой теме. Как появится время, обязательно прочту то, что посоветовал Аскерий.

Мы немного помолчали, отдыхая от длительного разговора. Я смотрела на окружающий нас лес и в моей голове крутились спокойные, в основном ничего не значащие мысли. В них проглядывала некоторая растерянность, ведь целый месяц я ожидала смерти, готовилась к ней, и даже успела попрощаться с жизнью. И все эти невероятные события просто выбили у меня почву из-под ног. Я не знала, что делать дальше. Наверное, и саифой согласилась стать частично поэтому. Но раскрытые в новый мир двери вселяли лишь страх и неуверенность. Что мне там делать? И какое место в нём мне определила судьба?

Аскерий тоже о чём-то размышлял, но, в отличие от меня, глядел в небо. Так прошло несколько тихих минут. Наверное, стоит его о чём-нибудь спросить.

– А почему ночью я понимала ваш язык?

– Потому что так захотели наши Боги.

– А они не могут…, – я запнулась и смущённо потупилась. О чём это я? Прошу богов о том, чего сама могу достичь. Аскерий изучил моё выражение лица и понимающе хмыкнул. – Слушай, а что значит рай драен хоктис?

– Да начнётся судьбоносная охота, или, даже точнее, восторжествует, – перевёл Аскер. Интересно, неужели в саифском, как и в имиротском, частица «да» имела несколько значений в зависимости от своего места в предложении?

– И что это значит?

– Всё это представление с погоней рассчитано не на моряков, которые слышат ваши крики, пока отплывают на лодках к кораблям. Хоктис – это охота за судьбой. Это возможность найти приёмного ребёнка, лучшего друга или спутника на всю жизнь. Наставников избирают сами Боги, посылая нам за месяц до вашего прибытия знак. Иногда они играют и отправляют видение сразу двоим или троим. Мне, к примеру, во сне явился твой облик. Точнее два. В первом ты была человеком, а во втором саифой.

– И какая я?

– Красивая, – он честно взглянул в мои глаза и улыбнулся так, что дыхание перехватило. Так и задохнуться недолго.

Что, похоже, в ближайшее время обязательно и произойдёт.

Глава шестая. Эве или Снег.

Холодно. Гуляющий по коже мороз стал каким-то уж слишком суровым. Но прежде чем я успела испугаться, холод стал тёплым. Открыв глаза, непонимающе уставилась на неестественно белую ладонь перед глазами. Сквозь полупрозрачную кожу я видела вены и капилляры лишь чуть плотнее внешнего покрова, а при более тщательном осмотре даже разглядела алебастровые косточки. Такие тоненькие…

Осознание пришло с опозданием. Подскочив, с ужасом поняла, что кожа всего моего тела теперь имеет слишком светлый оттенок. Осторожно шагнула к зеркалу и страшно заорала, осев на пол. И успокоилась, только когда в комнату ворвался Аскер. Увидев меня, он едва слышно выругался, а потом опустился рядом, обнял и прижал к груди. Я вдохнула ставший уже привычным запах сладкого цитруса. Запах – сводящий меня с ума и дарующий тепло и защиту.

– Не бойся, Эвви, – шепнул Аскер. – Это просто проявилась одна из твоих сущностей.

А я продолжала плакать, роняя на друга мгновенно замерзающие слёзы.

– Я так испугалась! – выдохнула, уткнувшись в его плечо. Аскерий гладил меня по волосам и шептал что-то утешающее.

Спустя некоторое время он спросил:

– Ну что, успокоилась?

– Немного, – согласилась, чуть отстранившись.

– Заглянешь ещё разок в зеркало?

– Попробую, – подняла взгляд и стала с болезненным неверием изучать своё отражение. Серебристые глаза в обрамлении белых ресниц, покрытых мелкими снежинками, бело-серебряные волосы, лёгкий розоватый румянец на белых щеках. Слава богам, на лице кожа не казалась такой прозрачной. Потому что перспектива видеть свою белую черепушку пугала. – Это навсегда?

– Нет, – покачал головой Аскер, ласково касаясь ладонью моих изменившихся волос. – Это просто вторая ипостась, как моя огненная. Ты же её уже видела и не раз.

Да его огненный образ поражал. Волосы становились почти чистым пламенем, от кожи исходил обжигающий жар, и она то и дело загоралась. Если не сдерживать огонь, то Аскер целиком погружался в пламя. Незабываемое зрелище!

– Но я ведь тоже обладаю даром огня. Как во мне мог проявиться совершенно противоположный талант?

– А ты вспомни своё имя, – предложил друг, снова обнимая меня. – Эвелин – «снежный рассвет». Боги изначально планировали сделать тебя такой. И поверь мне, огонь и лед вместе способны на многое. Правда, воевать внутри твоего тела они будут ещё как! Но думаю, ты справишься и подчинишь их. Тем более что твой ледяной дар будет гораздо сильнее огненного, а значит, большой войнушки стихий не жди.

– Спасибо за утешение, – я прижалась щекой к его щеке, а потом опомнилась: – Тебе не холодно?

– Немного, – признал он, – но терпимо. Главное, чтобы ты не волновалась.

– Что бы я без тебя делала?

– Жила бы себе в лесу в Имироте и не мучалась учёбой, – хмыкнул Аскер, целуя меня в висок.

С момента моего появления в этом доме прошло три месяца. Я научилась бегло говорить на саифском и теперь даже думала на нём, изредка вставляя пару слов на имиротском, перевода которых ещё не знала. Немного освоила магию. Особенно хорошо у меня получалась начальная Магия Жизни, проще говоря, создание живых существ. Всякие бабочки, светлячки и прочие насекомые уже давались мне легко. Я тщательно изучала всю имеющуюся у Аскера литературу по биологии, дабы досконально знать строение каждого существа, которого собираюсь создать. На днях попыталась сотворить канарейку, но что-то не заладилось, и вместо привычного пения услышала из её уст лягушачье «Ква». Как птица сумела воспроизвести своим клювом подобный звук, осталось загадкой. Наставник, видевший мой провал, хохотал как безумный. Подозреваю, что долгое проживание в одиночестве всё-таки сказалось на его психическом здоровье, ибо обучал он меня просто с маниакальной настойчивостью.

Огненная стихия также поддавалась хорошему контролю, но талант оказался не настолько сильным, чтобы одарить меня полноценной пламенной ипостасью. Загореться могу, а вот целиком стать огнём нет. Жалко. Я видела, как Аскер благодаря пламени спокойно перемещается из одного места в другое. Достаточно зажечь в нужной точке маленький огонёк и из него вырастет самый настоящий принц, который всего секунду назад был от тебя в сотне метров. Удобно. Но теперь, раз у меня проявилась своя стихия, я смогу научиться подобному, только для перемещения понадобится лёд или снег. А ещё долгое изучение теории и мучительные тренировки. Конечно, стихийное перемещение действовало только на коротких дистанциях, для телепортации на большие расстояния нужно было применять высокую магию, требующую глубоких познаний, но Аскерий говорил, что короткие прыжки в пространстве не раз спасали ему жизнь на войне, а потому очень настаивал, чтобы и я владела этой техникой. О войне он говорил мало, книг о ней в доме также было немного и в основном они содержали сухие сведенья, в том числе и о том, что мой Наставник был весьма ценным бойцом и не только благодаря своему происхождению.

Осознав, что меня снова намеренно лишают правды, я закатила единственную за всё время проживания здесь истерику. Книга была тут же со вздохом отдана, и только тогда я поняла, что лучше бы я этого не читала. Война началась после смертей отца Аскерия, ансар Андррия Гритиса, супруги короля асари Вэрилин Ливэки и её нерождённой дочери. Причём как они умерли, в книге не описывалось, а на мои вопросы об этом Наставник лишь отмалчивался, хмуря взгляд. Я дала себе обещание выяснить когда-нибудь интересующие меня подробности, и отстала от него, продолжив изучать солидный томик. Из него я узнала о множестве подвигах, невосполнимых потерях и слезах оставшихся в живых. Да, саифы выиграли эту войну, но погибших было слишком много. Автор винил плохую подготовку армии, отсутствующей как таковой, вследствие долгого мира, и молодых саифов, которые бросались в бой, не думая о защите и не зная, что такое война. Теперь я понимала причины, по которым они вели себя так в обществе людей. Чтобы сложившееся плохое впечатление и множество появившихся страшилок пугало с детства каждое новое поколение имиротцев. Чтобы сама мысль о новой войне не возникала в их головах ещё очень долго. Чтобы за это время, пока их глаза затуманены страхом, саифы могли подготовить достойных своей расы воинов.

Асар Маридан сделал для этого очень много. Впервые за долгие три тысячелетия было введено обязательное обучение владению холодным оружием в Академии Риодэс, название которой переводится как «три меча». Раньше там обучались только владеющие таинственным даром магии меча, а остальные саифы практически не осваивали воинское искусство. Боевой магии также стало уделяться больше внимания. В столице была открыта Академия Общей Магии Ассил. До этого дети учились дома в семье, у приглашённых специально Наставников или в школах при храмах, причём брали в них лишь обладающих определёнными способностями. Я со своим ледяным даром вполне могла бы поступить в школу при храме богини зимы Эвиль. А вот в школу при храме бога ветра Анэр меня бы не взяли. Ибо данных к этой стихии у меня нет совсем.

Магия и история были не единственным моим делом. Я изучала географию, законодательство и традиции своей новой родины Саифии. К примеру, очень любопытно было узнать, что Саария, – так саифы называли свой материк, значительно уступает в размерах Имиану. Он меньше в полтора раза, однако на севере есть огромный вытянутый остров, от краёв которого к Саарии полукругом тянутся множество небольших островов и архипелагов. В центре, между материком и островом Тэвиа находится огромное море Каресан, в котором живёт подводная раса, называющая себя Унн. Сам континент располагался юго-западнее Имиану, а потому здесь почти круглый год тепло. В Аве’Нинор (Нинорском лесу), где живём мы, полноценная зима со снегом редкость. В этом году только чуть-чуть подморозило землю. И то, похоже, из-за меня. Для экспериментов Аскер выделил мне целую поляну, где я помаленьку портила бедную природу, пытаясь совладать с новым непослушным даром. Чтобы вернуться в нормальное состояние потребовалось четыре дня. С какой же радостью я изучала в отражении столь привычные шоколадно-медовые волосы с синими прядками и разноцветные глаза. Параллельно отметила, что после появления снежной ипостаси черты лица стали более симметричными. К примеру, вечно раздражающий меня кривой кончик левой брови чуть опустился, зеркально повторяя изгиб своего собрата. Аскерию мои метаморфозы нравились, также, как и мне.

Наши отношения сейчас больше всего походили на дружеские с небольшой ноткой симпатии. Мы шутили, смеялись и дурачились, частенько сидели по вечерам у камина в гостиной. В такие моменты он сажал меня на свои колени, опускал подбородок на моё плечо и начинал рассказывать легенды и предания. В один из таких дней я узнала, что саифы получают второе имя во время своего сотого дня рождения, а третье в день, когда им исполняется тысяча. Причём, если первое имя ребёнку дают родители, то последующие два называют сами Боги, а именно тот, кто взял саифа под опеку в день рождения. Аскерий был посвящён Верховному богу Солнца Саá, который дал ему имя Сайнар, что означает «светлый кот». Однажды я попыталась ласково позвать его вторым именем и сказала: «Нарри», чем весьма удивила мужчину. И мгновенно сообразила, что только что назвала его котёнком. Мои красные уши стали символом того вечера. Поняв, что я догадалась о своём словесном ляпе, Аскерий позволил себе рассмеяться, а потом обнял меня и сказал:

– Если когда-нибудь тебе захочется снова назвать меня так, я буду безумно счастлив, Эвви.

Кстати, «Эвви» означает «снежинка». После того, как я более-менее обучилась саифскому, Аскер почти перестал говорить на имиротском и теперь называл меня так или по имени. Но иногда всё же говорил «Снежинка» на имироте. Привычка, наверное.

В данный момент я сидела на своей полянке и трансформировала ногти в когти. Несмотря на огромное желание научиться превращаться в зверя, особых успехов я не достигла. Но зато теперь могла расцарапать кому-нибудь лицо. Хихикнув, представила образ моряка Рена, который, в отличие от своих подельников, должен был быть ещё жив, размахнулась и отвесила ему пощёчину, оставляя глубокие царапины на щеке. И ахнула, ощутив на пальцах что-то мокрое. Опустила взгляд и взвизгнула: моя правая рука была в крови!

– Аскерий! – закричала, бросаясь к дому. Правда двигалась я не столь резво, как ожидала. На тело словно навалилась усталость, как после долгой магической тренировки.

– Что случилось? – выскочил наставник на порог. Я влетела в его объятья и уткнулась носом в грудь.

– Я не хотела, честно!

– В чем дело?

– Я… я представила одного моряка, а потом ударила его по лицу трансформированной рукой, а после…, – и расплакалась, не сумев договорить.

– Подозреваю, что получил он по заслугам, – Аскер достал из воздуха полотенце и стёр кровь с моей руки.

– Но как у меня получилось?

– Ты же теперь маг. И можешь осуществлять свои желания с помощью хорошего воображения. Ты слишком сильно жаждала его ударить, вот и сумела добраться даже через океан. Впредь будь осторожнее. И держи в узде негативные эмоции. Они играют против тебя, – он приобнял меня за плечи и провёл в дом. – Пойдём, я тебе горячий шоколад сделаю.

Да уж, приучил он меня к этому напитку знатно. Я и дня не могла без него прожить. Как до сих пор не располнела только? Аскерий говорит, что метаболизм саифов подстраивается под потребности каждого, помогая сохранять нужную форму. Хочешь быть худеньким, – будешь; хочешь потолстеть, и все калории уйдут на увеличение веса, а не в восполнение магического резерва. Удобно. Но поскольку толстеть даже ради эксперимента мне не хотелось, я не могла проверить данное утверждение. Хотя, наверное, именно моя стройность и служит доказательством.

– С корицей? – спросил Наставник, когда мы вошли на кухню.

– Да, – достала из шкафчика две чашки и поставила на стол. Аскерий наполнил их кусочками шоколада, залил молоком и вскипятил взглядом. Я добавила сладкой приправы, немного сахара и перемешала.

– Пошли? – мужчина подхватил чашки и ушел в гостиную. Мы разместились на мягком ковре у камина. Пока я наслаждалась напитком, Аскер задумчиво смотрел на меня, изредка отпивая из своей чашки шоколад.

– Что такое? – наконец, не выдержала я. Обычно после таких взглядов он заявлял, что мне пора переходить к следующему этапу обучения.

– Надо что-то делать с твоей звериной ипостасью, – охотно ответил на мой вопрос Аскерий. – Если в течение двух недель она не проявится, то ты навряд ли сумеешь закончить оборотническую стезю.

– Я делаю всё, как ты говоришь, но ничего не выходит, – прошептала обиженно.

Мне очень не хотелось расставаться с этим путём развития. Совсем недавно выяснилось, что я не сумею полноценно освоить магию исцеления. Только основы. Проще говоря, ничего серьёзнее мелких ранений и болезней вылечить не смогу. И то только после длительного обучения. Интересно, смогу ли я владеть данной магией на уровне хотя бы Наставника? Пусть он и говорил, что не слишком в этом хорош, но травмы, полученные мной при обучении, он залечивал быстро. Особенно ожоги, которые я получала постоянно, пока училась поджигать кожу, не вредя ей. Чего только не сделаешь ради своей защиты. От кого ждать беды в мире саифов я, честно говоря, не знала, но считала, что раз учат, значит нужно.

– Я решил позвать Эсиара, он обучал меня оборотничеству. Будет здесь к вечеру…. А пока давай потанцуем, – и хитро стрельнул взглядом. Я рассмеялась и поставила пустую чашку на столик. Аскер допил шоколад и поднялся, протянув мне руку. Спустя минуту мы кружили по комнате под плавную музыку, возникающую из магических шаров.

– Локоть чуть выше, – поправил он меня, и поднял руку, позволяя пройти под ней. Я сделала два круга и снова обняла друга за плечо. – Руку на плечо партнёра можешь класть, только если этот человек является твоим хорошим знакомым или родственником. Если ты танцуешь с кем-нибудь впервые, то рука находится в свободном полёте, или поддерживает ткань юбки. Сейчас мы находимся очень близко к друг другу. Такое себе могут позволить либо супруги, либо обручённые. Если расстояние будет на пять сантиметров больше, то так ты покажешь окружающим, что партнёр тебя заинтересовал или что ты влюблена. Ещё плюс пять подходит для родных и друзей. Ну, и последнее прибавление в десять сантиметров для всех остальных. Если партнёр тебе категорически не нравится, то ты можешь показать это ещё большим отстранением. Ну, или, в крайнем случае, можешь оттоптать ему ноги, – Аскерий весело улыбнулся. Я засмотрелась и случайно наступила на его ногу. Парень охнул и обиженно посмотрел на меня: – Так вот значит, как ты ко мне относишься!

– Я не специально, – смутилась, а потом всё же не выдержала и рассмеялась.

***

Андрей Косматый:

Раннее утро, лучшее время, чтобы ограбить дом. Особенно такой, в котором жил пекарь. Он вставал ещё ночью и уходил на работу до рассвета, оставляя дом пустым.

– Коржик, путь чист?

– Да, – кивнул мальчишка, проверявший улицы.

– Пошли, у нас не так много времени, – дал я отмашку, направляясь к дому.

Коржик остался на стрёме, а мы пошли вскрывать дверь. Много времени это не заняло, замок был прост, как две спички. Аккуратно открыв створку, зашли внутрь.

– Рен, за мной. Гора, на чердак.

Бывший юнга был понятливой и хорошей шестёркой. За что его выперли с корабля, я не знал, да и не интересовало это меня. Все мы оказывались на улицах не от хорошей жизни. И прибивались к папе Потапу тоже не потому, что тот был хорошим вариантом. Он давал нам кров, еду, защиту, но драл конский процент.

– Смотри сюда, видишь картину, сними и переверни.

На оборотной стороне, как я и думал, оказался кармашек с парой облигаций.

– Как-то мало, всего двести, надо искать, он свататься хотел, должно быть в разы больше.

Мы зашли в спальню и начали потрошить шкафы и комоды. Я прорезал подушки и выцепил ещё одну заначку. Рен же нашел монеты в носке в шкафу.

– Смотри, короб! – ахнул он, вытаскивая с полки деревянную шкатулку.

– Дай посмотрю, – протянул руку и хотел было окрикнуть его за то, что он сам начал открывать её. Я терпеть не мог такое, любил сам смотреть всё первым.

Но слова застряли в моём горле…

Четыре острых одновременных росчерка чего-то странного упали по диагонали сверху вниз, превращая лицо Рена в кровавое месиво, вскрывая ему глотку и часть рёбер. Юнга даже закричать не успел. Просто моментально захлебнулся кровью и упал лицом вперёд на так и не раскрытую шкатулку. Кровь потекла во все стороны и, мне кажется, она забрызгала и меня!

– Чёрт, – ломанулся к лестнице на чердак. – Гор! Спускайся! Валим!

– Что случилось, Ан? – выглянул он, спрыгивая в дыру чердака и пренебрегая лестницей.

– Рена магией вскрыло, если есть сигналка, тут скоро будет стража.

– Ты в крови, – заторможено произнёс силач. Тоже что ли на что-то нарвался? Откуда у пекаря деньги на такую защиту от воров?!

– Я знаю, уходим, – схватив его за руку, помчался прочь из этого проклятого дома.

Чёртов Потап. Простой заказ, простой заказ! Надо выходить на другого блатного, Потап так нас сольёт и не поморщится.

– Коржик, – свистнул я, – атас!

Он был умным пацанёнком, никогда не спрашивал зачем, делал, а потом спрашивал. Гора тоже уже пришёл в себя, и мы вместе помчались по улицам до ближайшего схрона. Надеюсь нас не зацепило ничем отложенного действия. Я помню истории, что воры умирали через сутки, а то и неделю, после того, как напарывались на магическую ловушку.

Только бы выжить, а там… там прорвёмся!

***

Гость прибыл к нам на закате. Мы ожидали его на улице, так что пока он шёл к нам, я успела его подробно рассмотреть. Это был невысокий худой мужчина с серыми волосами в чёрную вертикальную полосочку. Белок его глаз оказался чёрным с красными чётко выделяющимися капиллярами, а сами глаза серыми с угольными зрачками. Неприятно.

– «Не повезло ему с глазами, но какой он хороший дипломат. Имиротские послы трепещут от одного его вида!» – раздался в голове голос Аскера. Он не часто общался со мной мысленно, наверное, повода не было.

– Приветствую, – молвил Наставник.

– Рад тебя видеть, Аскерий, – улыбнулся саиф, подходя. – Эсиар Лирой ард Линей, – и поцеловал мою руку.

– Эвелин ардей Саламандра.

– Счастлив познакомиться.

– Проходи, – Аскер посторонился, пропуская его в дом. Мы вернулись в гостиную. Мой Наставник ушёл за закусками и напитками, а Эсиар сел в кресло и стал внимательно изучать меня.

– У вас проблемы со звериной ипостасью? – тепло улыбнулся он. Это смотрелось странно на фоне его кошмарных глаз.

– Да, – села напротив и трансформировала руки. – Это всё, чего я добилась.

– Давно занимаетесь?

– Почти два месяца.

– Для саифа немного, но ведь вы ещё не прошли окончательное превращение, а значит, можете потерять дар, – он почесал затылок и вздохнул. – Я попробую устроить для вас Аридэ.

– Простите, я не совсем поняла последнее слово. Кажется, это переводится как «рывок»?

– Вы правы. Аридэ – это рывок в развитии, но провести его могут только те саифы, которые приближаются или переступили грань тысячелетнего возраста.

– А сколько вам?

– Девятьсот пятьдесят три, – снова улыбнулся Эсиар.

– Представить сложно, – пробормотала я.

– Да, – кивнул мужчина. – Я сам порой не верю.

– А сколько могут жить саифы? – упоминания о возрастах мне встречались в исторических книгах, но это были средние значения.

– Пока не надоест, но жизнь обычно наскучивает к третьему тысячелетию, а то и раньше. Но один саиф поспорил с другом, что доживёт до пяти.

– И что?

– Он пережил всех друзей, даже того, с кем спорил, и скончался в день своего пятитысячного рождения. Заорал на празднике «Наконец-то!» и упал замертво. Долг от спора выплачивали прапраправнуки его друга.

– А кто получил долг?

– Я, – хмыкнул Эсиар. – Ширдан был моим прапрадедом.

– Сколько вам тогда было?

– Шестьсот с небольшим.

Невероятный спор! Бывает же такое! Я ещё раз присмотрелась к Эсиару и поняла, что он, в общем-то, хороший саиф, просто нужно привыкнуть к его несколько неординарной внешности. Ну, подумаешь, глаза почти целиком черные…. Кажется, я сама себя убеждаю.

– А вот и я, – Аскерий поставил на столик поднос, полный разных вкусностей, и две бутылки вина.

– Золотое Саарское? – предположил Эсиар, чуть облизнувшись.

– Всё верно, – хмыкнул Наставник. – Я отлично помню твои вкусы, а особенно то, как ты в прошлый раз целый бочонок этого вина выдул. И куда только поместилось?

– Дорастёшь до моего возраста, узнаешь, – мужчина откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

– За встречу?

– За встречу и знакомство с прекрасной саей, – согласился Эсиар. Вкус у Золотого и впрямь оказался солнечным. Теперь понятно, почему его прозвали Саарским. Чуть сладковатое вино с привкусом ванили. И как такое возможно? Когда-нибудь обязательно изучу способы приготовления этого замечательного напитка. И даже если не научусь, то хоть теорию знать буду.

Мы просидели у камина до полуночи. Эсиар много знал о магии и охотно объяснял мне то, в чём плохо разбирался Аскерий. Благодаря нему я поняла, в чём состояла моя ошибка при создании птиц. Я кое-что напутала в строении и в заклинании. При увеличении размера создаваемого животного, требовалось внести небольшие изменения в плетения. А я использовала один и тот же вид, вот и получала кваканье и неправильное расположение органов.

Когда начала зевать, наставник проводил меня до комнаты и уложил спать, поскольку я сопротивлялась.

– А как проходит Аридэ? – спросила, обняв одну из подушек. Это напомнило мне, как я задавала вопросы маме. Почему-то самые важные из них приходили ко мне перед сном и вместо сказок у нас были ответы. Мама…

– Точно не знаю, нам молодым всех тонкостей не рассказывают. Насколько я сам сумел понять, взрослые просто вливают в наш разум огромный поток своих знаний. Они в голове, к сожалению, задерживаются совсем ненадолго, секунд на шесть, мы даже разобраться в настолько большом объёме не успеем. Но если в этот момент думать о том, что тебе нужно, то твой мозг сумеет вычленить нужное и мгновенно усвоит информацию. В твоём случае тебя ждёт молниеносная трансформация в зверя, если не отвлечёшься в последний момент, – он склонился, поцеловал меня в лоб и провёл рукой по щеке. – Спи, Эвви, завтра будет долгий день.

О чём это он? Но я даже не успела задуматься, как улетела в сон. В нём я мчалась по лесу в образе какого-то животного, и ничто более не было важным, только эта бесконечная гонка и частый стук моего громкого сердца.

Глава седьмая. Аридэ или Рывок.

Уединение порой создаёт ощущение того, что мир маленький, а ты единственный его житель. В данном случае жителей было двое и появление ещё одного человека, ой, то есть саифа, пошатнуло мою картину бытия. Я внезапно осознала, что данную землю населяют не только я и Аскер, но и другие. Это чувство потрясло меня до глубины души, как глоток свежего воздуха после длительного пребывания в пещере. Я так старалась забыть о родном материке, что начала воспринимать его историю как старую легенду о давно существовавшей стране. Странно, правда? Наверное, не стоило забивать воспоминания в дальний ящик. Пусть они и неприятные, но помнить о них нужно, хотя бы для сохранения самого себя, своей личности, своего разума. Ещё немного и я бы начала медленно сходить с ума.

Но если помнить, то тут же всплывает лицо человека, что мне дорог. Месяц назад, когда я вновь подняла эту тему, мне ответили, что ещё не время, и что с ней всё в порядке. На вопрос: откуда это известно, Аскерий сказал, что Саифия не закрытая страна и многие её жители путешествуют на Имиану под прикрытием. Узнать судьбу человека не сложно, точно также, как и поучаствовать в её развитии в нужном русле. Когда придёт время, мы снова увидимся. Эти слова грели душу, но всё равно я скучала. Не представляю, каково было ей, ведь она наверняка считала, что её дочь уже мертва.

Рано утром я спустилась на кухню и приготовила завтрак, пока остальные спали. Знания, полученные от Наставника, помогали сократить если не время приготовления, то уж подготовку точно. Нарезать овощи кубиками можно не только ножом, но и магией. И это не проявление лени, а тренировка способностей. Так что я вовсю тратила резерв, замечая, что с каждым разом у меня выходит всё лучше и лучше.

Когда всё было готово, накрыла на стол и собралась идти будить мужчин, но они уже проснулись.

– Доброе утро, Эвви.

– Доброе утро, сая.

– И вам доброго утра, – улыбнулась, присаживаясь на стул. Пожелав друг другу приятного аппетита, мы замолчали, целиком сосредоточившись на еде.

– Эвелин, – позвал меня Эсиар, когда мы закончили завтракать. – Переоденьтесь, пожалуйста, в одежду, которую не жалко. С наибольшей вероятностью при превращении вы её лишитесь. Аскер, прихвати с собой плащ и запасной костюм.

Спустя пятнадцать минут мы встретились во дворе и зашагали на ближайшую полянку. Я шла босиком, не желая терять ни одну из пар обуви. Холодная земля с тонким слоем снега не причиняла мне неудобств.

– Вы Ледяная дева? – задал вопрос саиф.

– А? – не поняла я.

– Он про твою снежную ипостась, – улыбнулся Аскерий.

– Просто девушек, владеющих ледяной магией и имеющих образ данной стихии, называют Ледяными девами, – продолжил Эсиар. – Полагаю, что после окончательного превращения вас возьмёт под крыло Богиня Зимы Эвиль. И она же даст вам второе и третье имя.

– Правда? – загорелись восторгом мои глаза. Истории с участием этой переменчивой в настроениях Богини мне очень нравились. А ещё мне был по душе её портрет в Книге Богов. Там она изображалась в образе молодой беловолосой девушки лет шестнадцати с флейтой у губ. Вокруг неё бушевали холодные ветра и снежинки, которыми она управляла с помощью музыки. Невероятно красиво.

– Думаю, да. Я следил за многими, как за рождёнными, так и за превратившимися в саифов. Ваши таланты говорят о том, что в вас заинтересована Эвиль. Не разочаруйте её.

– Хм, – крепко задумалась я и даже не сразу заметила, что мы пришли. Аскерий окружил меня и Эсиара огненным кругом и вышел за его пределы.

– Готовы? – так думать об оборотничестве, о том, как сильно я жажду иметь ещё одну ипостась. И я не сомневалась, что она будет хищной.

Кивнула саифу, сообщая, что готова, и меня с головой накрыл жар. С силой сжала виски, едва сдерживая крик. Даже на «Алане», когда меня пнули под ребра мне не было так больно. Упав на колени, вжалась лбом в землю и тихонько завыла. Как же я хочу умчаться отсюда! И тут затрещали мои кости. Боги! Как же больно! Меня выкручивало и выворачивало, эти мгновения и минуты превратились для меня в мучительные часы. В какой-то момент я потеряла сознание…

– Это было сложнее, чем я предполагал, – услышала я Эсиара. – Похоже, она вообще не была приспособлена для оборотничества. Хотя теперь это не важно.

– Главное, чтобы болевого шока не было, – голос Аскера непривычно дрожал.

– Некрасивое превращение, – напугало меня следующее предложение саифа. А потом в ноздри ударил запах крови. Моей крови. Подскочила, но лапы с трудом меня слушались, и я завалилась на бок. Постойте, лапы? Значит я теперь зверь?

– Ты тигр, Эвви, – сообщил Наставник. – Белый тигр. Думай о чём-нибудь, вспоминай себя, книги, которые ты читаешь.

– «Зачем?» – меня сейчас больше интересовал запах с северо-востока. Он перебивал даже мою кровь. Это кровь хищника, а там… там кто-то другой и, похоже, очень вкусный.

– Тебя скоро захватят животные инстинкты, противься им.

– «Зачем? – повторилась. – Мне нравится», – и сорвалась с места.

– Ну, что ты стоишь? Лови свою невесту, пока не сбежала, – в голосе Эсиара был отчётливо слышен смех.

– Саа! – услышала я далёкий вздох Аскерия.

Боль трансформации постепенно стихала, с каждой минутой я мчалась всё быстрее и быстрее. Вокруг не смолкал шум. Не думала, что в лесу столько жизни. Мелькнувший слева заяц заставил меня сменить цель. Интересно, а тигры едят зайцев? Впрочем, не важно. В три прыжка достигнув жертвы, я уже планировала вонзить свои зубы в плоть, когда добыча вильнула в сторону. Очень скоро выяснилось, что охотиться в этой форме я пока не могу. Что я делаю не так?

– «Надо подкрадываться».

Вынырнувший из кустов тигр заставил меня отшатнуться, ощерить зубы и вздыбить шерсть. Противник хмыкнул совсем не по-звериному и, приземлившись на задние лапы, стал умываться.

– «Ты бы тоже умылась, а лучше искупалась в реке, а то в крови вся. Так ты точно никого не поймаешь, тебя унюхают раньше. Хочешь, покажу, где вода?»

– «Сама найду, – взбрыкнула я. – Ты кто вообще?»

– «Меня зовут Аскерий, а ты, если не ошибаюсь, Эвелин».

– «Эвелин?» – склонила голову на бок. Имя всколыхнуло что-то внутри.

– «Не утруждай пока себя. Пойдём к реке».

Когда он повернулся в нужную сторону, я, обогнув тигра, устремилась вперёд, слыша, как он бежит за мной. Гонка мне нравилась, но я чувствовала, что Аскерий не выкладывается полностью, не стремится обогнать. Это злило. Замерев, дождалась, когда он поравняется со мной и боднула в бок. Он сразу всё понял, и мы рванули дальше. Азарт захватил меня полностью, и я влетела в воду вслед за собратом. Проиграла, но всё было честно.

Аскерий тоже был доволен. Вынырнув, он громко рыкнул в небо и затряс головой. Капли воды разлетелись в стороны. Пока смывала грязь, меня озарило, что это ведь не кошачий способ.

– «Так и ты не тигр».

– «А кто?»

Он не ответил, заставляя меня вспоминать. Холодная вода помогала. Я перестала обращать внимание на окружающий мир и целиком сосредоточилась на себе.

– «Аскер», – охнула, глядя в жёлтые глаза.

– «Пришла в себя?».

– «Но, как же назад?»

– «Вспомни себя и заставь зверя отступить», – мгновение и вместо тигра на меня смотрел саиф. И его не волновало, что одежда тут же намокла. Шагнув вперёд, он коснулся моей макушки. – Так тебе будет проще. Не волнуйся, я закрою глаза.

В голове стали мелькать образы. В них я узнавала себя. И узнавала много нового. Вот наставник смотрит на меня из леса перед Хоктис. Вот гонится за мной и ловит. Я всегда так жалко выгляжу, когда напугана? Надо меньше бояться. Ем мандарины, закатывая глаза. Улыбаюсь, глядя на новый вид волшебства, как на новую игрушку. Смотрю на Аскерия открыто и доверчиво. И словно жду чего-то.

Мурлыкнуть и потереться головой о друга я не успела. Тело сломило болью. Опять?! Наставник ухнулся на колени, над водой остались лишь волосы, и обхватил меня руками. И не отпускал, пока всё не закончилось. Когда во рту у меня забулькало, Аскерий быстро поднялся и отнёс меня на берег. А я прижималась к нему, ощущая холод, гуляющий по всему телу. Даже смотреть было не обязательно, чтобы понять, что я без единого клочка одежды. Ну, что, пора искать поляну, где остались мои вещи?

– К Анэру запасную, – выдохнул мужчина, не опуская взгляда.

Мир мигнул, и мы оказались в моей комнате. Опустив меня на пол, Аскерий тут же отвернулся и вышел. А я, открыв шкаф, набросила на голову полотенце и быстро вытерлась другим. В спешке оделась, рассматривая в зеркало своё красное от смущения лицо. Такого не было с момента осознания, что переодевал меня в пижаму в самый первый день здесь тоже Он. Быстро перейдя в другую ипостась, с наслаждением встретила любимую стихию, охладившую тело и убравшую румянец. Правда волосы теперь придётся размораживать. Сбив лёд и снег, убедилась, что серьёзного урона я им не нанесла. За четыре месяца они здорово отросли и теперь были длиной до талии. Лазуревыми остались лишь те пряди, что поменялись сразу, другие же всё также имели цвет шоколада.

– Быстро она, – обострённый после получения звериного образа слух донёс до меня фразу Эсиара.

– Сам удивлён. Я думал, она не успокоится, пока кого-нибудь не съест.

– Она не ты. Ты более эмоционален, а она умеет сдерживать себя. Плюс Эвелин вообще не должна была иметь оборотническую способность. Разум оттолкнул предложенные животные инстинкты, что ускорило возврат в основной облик.

– У неё будут проблемы?

– Нет. Это даже хорошо, а то мы оборотни слишком часто забываемся. Я однажды чуть соседа не сожрал, – саиф хохотнул. – Нелегко живётся оленю рядом с волком…. Эвелин, спускайся! Если хочешь, чтобы мы не поняли, что ты слышишь, не стой на месте, – когда я, снова смущённая, зашла в гостиную, Эсиар доброжелательно улыбнулся. – Если рассчитываешь уверить другого оборотня, что ты его не подслушиваешь, броди по комнате и делай что-нибудь, например, перебирай вещи в шкафу.

– Извините.

– Не за что извиняться, ты ещё не умеешь этим управлять. Но к совету прислушайся. Поможет в дальнейшем.

После обеда Эсиар покинул нас. Аскерий, вспомнив, что мы уже почти неделю не занимались письмом, посадил меня за стол в библиотеке и заставил переписывать в тетрадь содержимое одного из учебников, переводя с имиротского на саифский. Всё-таки грамматика саифов чрезвычайно сложная. Разговорная речь и чтение давались мне легко, а вот изучение всевозможных правил написания не очень. Я постоянно делала ошибки. Многие слова имели совершенно различное произношение и написание.

– Нет, звук эа пишется отдельным знаком только в существительных. Во всех остальных случаях он обозначается двумя буквами.

Стиснув зубы, зачеркнула слово и написала заново. Но почему же так трудно?

– Раньше это была страховка от подделок писем и донесений. Потом, после объединения континента все эти явно лишние правила стали традиционными, и их никто не стремится менять. Потому что живём мы долго и у нас много времени всё это выучить. Я не требую от тебя как можно скорее научиться писать без ошибок, сам их малевал лет до тридцати с лишним. Но согласись, наша письменность умеет вырабатывать терпение.

Скорее уж бешенство. Наставник рассмеялся, в очередной раз прочитав мои мысли, и ласково погладил меня по голове. А я поймала себя на том, что мне захотелось потянуться вслед за его рукой. Как кошке. Похоже, вместе с оборотничеством я приобрела не только улучшенный слух. Весело.

Вообще с превращением было связано много разных мелочей. С момента начала обучения Наставник внимательно следил за моим акцентом, жестами, речью. Постоянно поправлял. Пришлось выбросить из оборота имиротские слова-паразиты и любимые ругательства, даже самые безобидные, заменив их на саифские аналоги. Не поминать чёрта поначалу было труднее всего. Усилия даром не прошли. Теперь вместо чертыхающейся меня можно увидеть саифу, которая, если что-то не получается лишь разгневано выдохнет: «Эвиль!». Вспоминать своих покровителей саифы любили по любому поводу, будь то хорошему или не очень. Впрочем, как и люди.

Всю следующую неделю мы посвятили трансформации. Я понимала, что до скоростного превращения в тигра мне как до луны, но стремилась избавиться хотя бы от болезненных ощущений. Постепенно раз за разом боль уходила или это просто я к ней привыкала? Когда помощь Аскерия перестала требоваться, он на целых два дня куда-то исчез. Вернулся с синяками, которые впрочем исчезли за считанные сутки. О том, кто ему их наставил или хотя бы где он их получил, мой Наставник умалчивал. Я не хотела устраивать ссору, а потому просто отложила этот случай в один из ящичков памяти, дабы когда-нибудь всё же докопаться до истины.

Сегодня был день охоты. Меня учили быть тигром, подкрадываться к добыче и настигать её одним прыжком. А также как отличать обычных зверей от саифов-оборотней. Для этого даже позвали Орладия, который был искренне рад со мной повидаться. Правда, узнав причину приглашения и мою звериную ипостась, его запал сильно угас, и он попытался сбежать. На что Аскерий с вредной улыбкой выдал, что расскажет мне какой-то унизительный случай шестнадцатилетней давности. Юноша сразу поник и тут же согласился побыть моей добычей, но при условии, что я его сильно не покалечу.

– Эвелин, выплюни птицу изо рта, – вздохнул Наставник, когда я снова поймала Орладия. – Уже третий раз подряд. Ну, сколько можно?

– «Он меня клюнул, это месть», – передала я мысленно.

– «Судя по тому, что братишка не сопротивляется, месть заслуженна? Сильно болит?»

– «Уже нет», – довольно рыкнула я, отпуская оборотня на свободу.

Орладий грубо каркнул и с трудом взлетел на дерево.

– Не оскорбляй Эвви, – сощурился Аскер.

– Карх! – огрызнулся птиц.

– Перья пересчитать, недоальбатрос? Когда нормально превращаться научишься?

Саиф тут же сорвался с ветки и улетел в лес.

– Пойду, помогу ему, – твёрдость в голосе сменилась заботливым тоном, – а то опять застрянет между ипостасями.

Кажется, третий раз ловить его не стоило. Придётся извиняться. Превратившись в человека, я переоделась в заранее подготовленную одежду и села на поваленное дерево. Парни вышли ко мне несколько минут спустя.

– Прости, я переборщила, – поднялась на ноги и покаянно склонила голову. – Пошла на поводу у инстинктов тигра.

– Я тоже хорош, – махнул рукой юноша, – не стоило клеваться.

После небольшого перерыва мы продолжили. Запах Орладия я теперь знала, и не бросалась на него, даже когда он был под мороком другой птицы. Он существенно отличался от запахов других животных и, если и остальные оборотни имеют такое различие, то я точно никого не загрызу по ошибке. Надеюсь.

На ужин троюродный брат Аскера не остался и, сославшись на приглашение Лелии, быстренько осуществил ранее неудавшийся побег.

– Теперь его сюда и палкой не загонишь, – хохотнул мой Наставник, наблюдая, как исчезает в небе силуэт большой птицы. – Но я доволен. Он станет больше заниматься после того, как увидел твои успехи. Что ни говори, а люди, приобретая магию, вкладывают в её освоение больше сил, чем мы, наделённые ей с рождения.

Магия саифов поражала своей многогранностью. Она калечила и лечила, разрушала и созидала. Но при этом в ней не было неестественных и извращённых направлений как в людской. Воспитанные на уважении к прошлому и пантеону, они не смели осквернять тела мёртвых некромантией, призывать демонов и портить проклятиями кровь и без того малочисленной расы. Они не вмешивались в чужие жизни…. Так я считала, пока не наткнулась в библиотеке на том, который перевернул всё моё мировоззрение.

Это было месяц назад накануне дня, когда я проснулась в новой для себя ипостаси. И, возможно, именно тот разговор подтолкнул меня к превращению в Ледяную, так как, по словам наставника, он ожидал этого не раньше, чем спустя ещё месяца три. Тот вечер мы как обычно проводили в гостиной. Я сидела на ковре у камина с книгой по арахнологии, а Аскерий разместился в кресле и читал какую-то заумно-магическую муть, до которой мне ещё расти и расти. Я долго отпинывалась от читаемой в тот момент книжки, считая, что вполне смогу обойтись и без умения создавать клещей, пауков и скорпионов, пока Наставник чуть ли не силком сунул мне её в руки со словами:

– Можешь не читать, но если однажды тебе понадобиться создать следящего паука или ядовитого скорпиона для уничтожения врага, то ты пожалеешь, что не прочла её. Знание – сила. А для мага – сила вдвойне.

И вот четвёртый день, я, уже перестав морщиться от очередной мерзкой картинки, изучала строение паукообразных. Разучивала виды и места их обитания, чтобы не послать какую-нибудь аргиопу следить за врагом, живущим на севере Имирота, где подобные пауки просто не водятся!

– Как успехи?

– Относительно, – чуть повела плечами, – что-то выходит, что-то нет, – мой взгляд устремился в огонь, и я опять, засмотревшись, выпала из реальности.

– Мне кажется, тебя в последнее время что-то терзает. Расскажешь?

– Наверное, – закрыв книгу, прижала её к груди, словно закрываясь от друга. – Меня волнует, что происходит во время превращение людей с гетерохромией в саифов?

– Что именно? Я, вроде бы, объяснил тебе всё связанное с этим.

Я задумалась. Вот как поведать ему об этом? Как рассказать об открытии, посетившем меня? Оно мучило меня несколько дней, заставляя отводить взгляд, путаться в словах и порой даже забывать об учёбе. Глубоко вздохнув, уставилась в пол и выдавила:

– Как вы добиваетесь послушания от нас?

– Что? – широко раскрыл глаза Аскерий. – Я не ослышался?

– Ну-у, я не совсем точно выразилась. Как вы добиваетесь того, что превращённые становятся верны Саифии и даже и не думают о том, чтобы поведать Имироту о том, что происходит на самом деле? Неужели на нас накладывается печать молчания или контроля?

– Хм, я так понимаю, ты добралась в библиотеке до тома «Тайны психики и методы магического воздействия на разум»?

– Да, и некоторые заклинания мне не понравились.

– Признаю, что у нас есть не совсем красивые разделы магии, однако, они все используются на благо страны и народа. Редко, повторяю, редко, но нам приходится применять тонкое воздействие на умы бывших людей, дабы окончательно разорвать связи с прошлым. Но, в большинстве случаев, это не требуется. Выработанная система приёма и развития новых саифов помогает сформировать необходимые привязанности и патриотизм к новой родине.

Я резко вскинула голову. Картинка, так долго бывшая раздробленной, сложилась воедино. Уверенные, что мы погибнем, имиротцы относились к нам как пушечному мясу. Детей в приютах не учили, порой издевались, а то, что творилось в плаванье, даже нормальными словами описать нельзя! И вот потом, после Хоктис, когда мы уже готовы умереть, перед нами раскрывалась дверь в волшебную страну, где жители оказываются не такими страшными, как нам вдалбливали в головы с рождения. Что они добры и проявляют к нам поистине родительскую любовь, которой большинство прибывших детей даже не знало. И что мы можем стать такими же, как они! Такими же сильными и, несомненно, более человечными, чем сами люди. Войти в общество, которое примет тебя с распростёртыми объятиями, не оттолкнёт и будет оберегать всегда, пока ты верен новой родине. И ты будешь верен, ибо уже искренне ненавидишь людей, для которых ты давно умер.

– Поняла?

– Как подло, – вырвалось у меня, и жар смущения тут же затопил щёки. – Прости, я не хотела.

– Подло, – неожиданно признал наставник. – В масштабах одной личности и семьи, что потеряла ребёнка, мы поступаем действительно подло. Но в масштабах страны, её сохранности и безопасности, это ничего не значит. Ты и сама это понимаешь. Детские воспоминания стираются со временем, тем более, когда ребёнок желает забыть всё, что было. Остаются только эмоции, и они на уровне подсознания порождают неприязнь не только к определённым людям, что принесли когда-то вред, но и ко всему народу. Вот так мы и достигаем верности. Никакой магии, обычная психология.

Аскерий сейчас не был похож на себя. Он словно стал намного-намного взрослее. Но ведь так оно и было. Он гораздо старше меня, он многое повидал и много знает. Мне его не догнать… никогда.

– Почему же? – склонил голову он. Привычные весёлые искорки в глазах заменили так пугающую меня мудрость. – Не думай, что это недостижимо. Но учти, – он подался вперёд, – у нас разные силы и разные таланты. Я вряд ли создам глыбу льда выше этого дома, а ты никогда не утопишь огромное пространство в огне. Так что ты всегда сможешь меня в чём-то превзойти. Не сразу, конечно, но спустя пару десятилетий точно.

Он сказал это так обыденно, словно пара десятилетий пройдёт уже завтра. Это вызвало улыбку.

– Ну, так что, больше не боишься, что я использую на тебе магическое принуждение?

– А ты можешь? – взгляд Наставника заледенел. Ааа, да что ж это такое? Ведь только всё наладилось. Ну что у меня за язык такой?!

– Честно? – он встал и опустился рядом со мной. Протянул руку и нежно убрал прядку моих волос за ухо. – Если вдруг встанет вопрос о безопасности Саифии, то никакие привязанности не остановят меня. Если ты станешь опасна для граждан моей страны, то я, несомненно, подавлю тебя, как бы больно мне не было от этого. Я ансар, и я должен оправдывать надежды своего народа. Прости, но ты должна знать.

Кивнула и закусила губу, сдерживая слёзы. Покрасневшей щеки коснулась горячая рука и заставила поднять голову. Аскерий коротко поцеловал меня в висок и крепко обнял.

– Это тяжёлая правда, но всё же, надеюсь, что озвученное никогда не произойдёт. Я верю в тебя, милая Эвви. И полагаю, что ты так же веришь в меня.

Верю…, конечно, верю. И у меня нет даже желания отправляться на Имиану, чтобы поведать о том, кем стала. Психология психологией, но Боги саифов одарили меня счастьем, недоступными ранее возможностями и я буду дурой, если откажусь от этого ради кучки алчных людей, стоящих у власти и жертвующих детьми, чтобы подольше оставаться на своих местах. Пусть живут себе в незнании. С них не убудет.

Глава восьмая. Тэви или Лёд.

Лишь в одном вопросе мой Наставник не мог мне помочь. Как управлять своей стихийной ипостасью? Наши стихии слишком различались и там, где для осуществления определённых действий необходимо было прийти в ярость, мне нужно было сохранять хладнокровие. Вообще лёд, по словам Аскерия, наделял своего владельца самым спокойным характером. Даже вода не могла с ним сравниться. Но из минусов моей стихии было то, что при преодолении границ терпения происходил срыв, напоминающий сход лавины. Быстрый, но беспощадный. Вчера у меня такой и случился. На грамматике.

Допустив очередную ошибку, я, отбросив перо, откинулась на спинку стула и подняла взгляд вверх, чтобы успокоиться. Это библиотеку и спасло. А вот крышу не очень. Как я создала глыбы льда, пробившие потолок и черепицу, не знаю. Но громыхнуло знатно. От обломков меня спас только магический щит, спешно выставленный Аскерием. Первые полминуты мы просто смотрели в небо, пытаясь осознать произошедшее. А потом дружно бросились в сторону, потому что мои глыбы вернулись назад. Ускорение при падении не прошло незаметным. Кресло, в котором я сидела всего мгновение назад, разнесло в щепки, пол не пробило только благодаря быстрой реакции Аскера. Думаю, испугался он не меньше, чем я сама, однако опыт всё же взял своё, и его защита уберегла дом от ещё большего разрушения.

– Ты в порядке? – мужчина спешно осмотрел меня на предмет ранений. Я же, пребывая в шоковом состоянии, смотрела на дыру в потолке и в моей голове постепенно формировалась мысль: Что же я наделала? – Эвви, прекращай себя изводить, это нормальное явление.

– Правда? – с сомнением взглянула на него. – Я же ведь чуть дом не развалила!

– Он за сто пятьдесят лет пережил двадцать шесть пожаров, думаешь, твои льдинки ему что-нибудь сделают? Починим, не бойся, – Аскерий притянул меня к себе и обнял. – А вот с твоей силой надо что-то делать. И, кажется, я знаю, кого пригласить к нам пожить на недельку другую.

– А этого хватит?

– Главное уловить суть, которую я, к сожалению, объяснить не могу. Тебе нужен тот, кто обладает похожим даром. И мы найдём его среди жрецов Эвиль. Отпустишь меня на пару часов?

– Угу, – кивнула, крепче обнимая друга и тут же отпуская.

– Только сначала я тебя успокою, – наставник взял меня за руку и решительно отвёл на кухню. Усадил за стол, взял пустую тарелку с объёмной крышкой, поставил передо мной и спросил: – Карамель, сливки или глазурь?

– Карамель, – наобум ответила, переходя на магическое зрение.

Под крышкой развернулась рыжая пентаграмма, в которой я опознала лишь несколько знаков. Лёгкая энергетическая вспышка и всё стихло. Саа, да что же там? Конфеты, печенье или…? Нетерпеливо поёрзала, но Аскерий продолжал держать меня в незнании. И с улыбкой снял крышку, когда тигр во мне прорвался наружу и недовольно рыкнул. Я широко раскрыла глаза. На тарелке лежало большое пирожное, украшенное шоколадной бабочкой.

– Откуда? – помнится, раньше он специально перемещался за лакомствами.

– Из Далирея. Это городок километрах в восьмидесяти отсюда. Там есть замечательная пекарня. Они часто выполняют заказы для телепортистов. Достаточно только мысленно связаться, узнать координаты и переместить желаемое. Оплата тем же способом.

– И сколько стоит подобное чудо? – я приблизила нос к лакомству и вдохнула его запах. Ах!

– Не так уж много для меня. Всего одиннадцать арсени, – ответил Аскер и тут же схватился за голову. – Ты же в ценах вообще не ориентируешься! Ну, и хорош же я!

– Откуда ты берёшь деньги? – сменила я тему, так как слушать лекцию о ценообразовании мне сейчас не хотелось.

– Так. Это долго объяснять, – судя по его виду, я только что сменила одну лекцию на другую! – Видимо моя поездка за Жрецом откладывается. Ты ешь и слушай. Будем разбираться.

Взяв в руки ложечку, аккуратно отломала кусочек пирожного и отправила в рот. Ммм! Как вкусно! Мягкий бисквит словно растаял, оставив послевкусие карамели. Наставник дождался, когда я проглочу первую порцию и начал рассказ. Выяснилось, что самую небольшую часть его доходов составляют деньги с продажи лишнего урожая с фруктового сада. Примерно треть – плата за обучение, но учеников он берёт редко. И больше половины поступлений в его бюджет – это выплаты из казны, как второму наследнику, которые он, как добросовестный ансар обязан отработать, выполнив определённые задания короля. Это и участие в дипломатических миссиях, и различные переговоры, и нечто, о чём Аскерий умолчал, но о чём всё-таки рассказал его взгляд, скользнувший куда-то вбок. Интересно. О разговоре, состоявшемся чуть более месяца назад, я помнила, а потому не спешила уточнять. Ведь тот том с методами магического воздействия на разум не зря стоит на верхней полке библиотеки. И с синяками он не просто так вернулся несколько недель назад.

– Почти верный вывод, – он мягко коснулся моей головы рукой. – Иногда приходится вправлять мозги некоторым личностям. Мы живём слишком долго и порой успеваем знатно набедокурить. Есть у нас один учёный, он изучает природу саифов, наши силы и её пределы. Он относительно молод, но его вменяемость оставляет желать лучшего. Как думаешь, сколько раз нам приходилось подправлять его моральные принципы?

– Он что, экспериментировал над саифами? – очередной кусочек пирожного застрял у меня в горле.

– Хуже, он пытается их препарировать примерно раз в десятилетие. Причём, ладно бы использовал для этого умерших от естественных причин, так нет, ему подавай молодых и ещё живых. Убивать его нельзя, результаты его опытов бесценны, но останавливать нужно до того, как он перейдёт грань. Потому что нельзя достигать величия такими способами.

Его слова заставили меня задуматься. Теперь зловещая книга уже не казалась такой ужасной. Она просто необходима, раз есть такие саифы, у которых частенько едет крыша. Аскерий, закончив рассказ, вручил мне очередной полезный том и, поцеловав в макушку, спешно отбыл. Я же, перейдя в гостиную, легла на ковёр у камина и погрузилась в чтение. Фолиант поведал мне о тонкой психике расы, к которой совсем скоро буду окончательно принадлежать и я. О том, что мы с трудом переносим пытки, легко сходим с ума и вообще существа крайне нестабильные. Именно поэтому воспитанием детей занимаются с особенной тщательностью. У саифов не было тюрем, их заменяли исправительные работы, магическое внушение или смертная казнь в зависимости от тяжести правонарушения. Наверное, это правильно, ведь что такое десять-двадцать лет заключения для тех, кто живёт тысячелетия? А запирать на века жестоко, как уже говорилось в книге, подобное просто сведёт с ума, и вместо раскаявшегося саифа мы получим безумного.

Кто знает, какой я стану спустя годы? Если подумать, уже сейчас слишком спокойна и жизнь людей для меня ценности не имеет. Кроме одной. Моей мамы. Все остальные мне безразличны. Быть может, через столетия меня перестанут волновать и саифы? И я стану такой же как тот учёный? Пугающая перспектива. Хотя нет, желания изучать природу своей расы, я в себе не испытывала. Но ощущение пустоты при мысли об убийстве человека заставляло задуматься. Когда это появилось во мне? Или оно было всегда? Из-за жизни в лесу вдали от цивилизации?

Захлопнув книгу, с шумом выдохнула. Слишком много информации для размышления. Отправившись в ванную, смыла с себя лишние мысли. Всё это было пока слишком сложным для меня. Из воды вышла, когда та стала совсем холодной, несмотря на магический нагрев. Моя сила выходит из-под контроля. Точнее, я не знаю, как её контролировать. Накинув халат, вышла в коридор и ушла на кухню за горячим шоколадом. Таким он пробыл не долго, буквально сразу превратившись в лёд. Эвиль, да что ж это такое! Всего одна книжка и я уже морожу всё вокруг себя! Скорее бы Аскерий вернулся.

***

Антэвиль Нессаж тар Рессави:

Будни Старшей жрицы Эвиль нелегки. Особенно, если в её обязанности входит преподавание в школе. Давно известно, что Ледяные самые терпеливые, но при этом чрезвычайно опасные при взрыве эмоций натуры. Вот и сегодня мне пришлось разнимать двух ретивых мальчишек, которые сцепились прямо в коридоре, пугая малышей. Самое неприятное, что это были Киридан и Сэтчел, мои непосредственные ученики. А значит, именно мне предстоит выслушивать выговор за то, что не доглядела за ними. Одарённые, отлично владеющие своей силой и легко меняющие ипостаси в свои двенадцать лет. И потому соревнующиеся между собой. Но я никак не ожидала от них такой выходки.

– Разошлись! – рыкнула, наполняя коридор своей силой. Участникам драки она оплела руки и ноги, а остальных защитила от осколков, что разлетелись после столкновения двух глыб льда. Благословлена будь, Эвиль, за то, что направила этим путём! Секундой позже и случилась бы трагедия! – Сэт, Дан, жду вас у себя в кабинете.

– Сая Антэвиль! – крикнул Киридан мне вслед. – А как же путы?

– Вот и проверим, как вы усвоили последний урок. Узнаю, что вам кто-то помог, устрою внеочередной экзамен всему классу!

А это мои ученики не любят. Поэтому угроза очередной проверки была для них самой серьёзной. Коридор сменился ледяной аллеей статуй. Здесь стояли лучшие работы наших учеников. Больше всего я любила творение Иридии, воспитанницы самой Верховной жрицы. Сая Эвелия часто забирала её из школы, и они поднимались на вершину горы или уходили в окружающие нас леса, откуда девушка возвращалась с сияющими от восторга глазами. После одного из таких походов она создала целую инсталляцию того, что видела. Этой работе была выделена отдельная, самая широкая ниша. Множество саифов замирало у неё, рассматривая миниатюрные деревья, домики и животных, пасущихся на склонах Тэвилы. Настоящий серебряный ледяной кусочек нашего мира, скопированный с поразительной точностью. Верховная уделяла Ирид много внимания, настолько, что среди Ледяных, живущих на острове, прошёл слух о том, что Эвелия наконец-то нашла себе преемницу. Нас даже посещал Первый Круг, чтобы взглянуть на неё. И все были поражены силой, заключённой в столь юной особе.