Читать онлайн Награда для главаря бесплатно

Глава 1

В темном холодном холле кричала только я. Горло раздирало от непрекращающегося рева. Образы людей и оборотней, с тихим осуждением наблюдавших за моими страданиями, были размыты из-за слез.

Мои руки безжалостно отрывали от материнского подола, но я снова тянулась к ней, не замечая, как она безразлично стоит, не пытаясь помешать тем, кто разлучает нас.

– Пойдем, – кто-то взял меня за руку, сжимая почти до боли, и потянул за собой.

Размытые фигуры родителей исчезли за захлопнувшейся дверью и меня увезли прочь, не объяснив причины.

– Мира!

Я распахнула глаза одновременно с судорожным вздохом. Отголоски сна еще заставляли руки тревожно подрагивать, но я уже поняла, что это лишь воспоминания, и сейчас я нахожусь в своей маленькой уютной комнате, а не в холодном доме, который в последнее время все чаще приходил во снах.

За окном было еще темно, а в ногах довольно урчал большой котяра, которому в отличие от меня не нужно рано вставать.

– Завидую тебе, – с улыбкой зарывшись пальцами в густую мягкую шерсть на спине Жорика, я окончательно успокоилась и поняла, что пора вставать. Тетя дважды звать не будет.

Потратив пару минут на умывание и выбор простенького наряда, я уже схватилась за дверную ручку, когда вспомнила, что забыла надеть ошейник.

На письменном столе рядом с кроватью вчера вечером был оставлен мой вечный спутник.

Кожаный ремешок с внутренней прослойкой из серебряных пластин должны носить все не имеющие пару девушки, а тем, у кого нет оборотнической крови, вроде меня, и вовсе этот аксессуар прописан в вечное пользование. Но это лучше, чем если какой-то оборотень решит сомкнуть зубы на шее против воли.

Тетя встретила меня на кухне, уперев руки в бока.

– Мне тебя до обеда звать?

– Я же не проспала, – поцеловав в щеку хмурую женщину я плюхнулась на высокий барный стул.

Точнее было бы сказать, что я на него вскарабкалась. Ростом я точно пошла в кого-то по людской линии своего рода. Тетя Женя прямой пример, доказывающий, что мы с ней очень разные внешне. Статная волчица с копной темно-каштановых кудрей все еще выглядела очень молодо для своих лет, а я со своим низеньким ростом и светлыми волосами казалась рядом с ней подкидышем.

– Сегодня придут трубы в кафе смотреть, ты встретишь сантехника. Я писала в заявке, чтобы пришел человек, но на всякий случай не теряй бдительность.

– Хорошо.

На шее моей тети тоже «красуется» ошейник. У нее есть когти и зубы, чтобы защитить себя в случае нежелательного интереса со стороны других оборотней, но она продолжает носить его. Думаю, это некая солидарность.

Мы жили в городе, населенном только людьми, когда я была совсем маленькой. Потом на время перебрались в Северный, принадлежащий исключительно оборотнями, но такой парочке как мы нигде не было места. Волчица с племянницей слабой полукровкой, истина, которую мы не разглашали и порой приходилось называться сестрой Жени или ее дочерью.

Исключением становились те немногие люди или оборотни, кто относился к нам без предубеждения, но их было так ничтожно мало, что единственной компанией оставались мы друг для друга.

В скитаниях по городам прошло несколько лет и бессчетное количество школ для меня, пока мы не выбрали смешанный Торговый, а я не перешла на домашнее обучение. Школу закончила экстерном и стала помогать Жене в кафе, которое она купила по дешевке в плачевном состоянии. Теперь нельзя было сказать, что когда-то там все кишело паразитами и плесенью, но порой приходилось устранять поломки, которых в новом здании не было бы.

– Мирослава, не витай в облаках. Влюбилась что ли? – Женя не сдержала смешок, и я наградила ее хмурым взглядом, по крайней мере попыталась такой изобразить. На деле же скорее напоминала надутого хомяка, как тетя звала меня порой.

– Просто задумалась, – я пожала плечами и выдавила из себя улыбку. – Может, пора уже достать елку?

– Зачем нам эти хлопоты? Дел и так невпроворот, а пихать под искусственное дерево подарок я не стану.

И так каждый год. Я закатила глаза и улыбнулась, но в душе осталось тоскливое разочарование. Иногда я смотрела на людей, которые водили хороводы со своими детьми вокруг дерева, пели песни и дарили подарки. У оборотней нет этих ритуалов, да и я не ребенок давно, но хотелось чего-то светлого и праздничного, особенно сейчас.

Или же мне просто хотелось отмахнуться от дурного предчувствия, которое преследовало последние несколько дней.

Я снова уплыла мыслями в воспоминания о сне, когда Женя положила передо мной тонкий черный конверт.

Тетя отпила свой кофе и внешне казалась невозмутимой, но только сейчас до меня дошло, почему она с таким нетерпением звала меня.

– Когда оно пришло? – мне не хотелось прикасаться к конверту, но я знала, что должна его открыть.

У меня таких накопилось пятнадцать штук, с тех пор как в четыре года родители отослали меня под опекой тети Жени, родной сестрой моей матери. С тех пор мне приходило по одному письму с поздравлением на каждый день рождения и больше ничего, ни единого звонка, ни сообщения. Уверена, они присылали деньги, но тетя скорее всего от них отказывалась.

Это всегда казалось мне странным. Я видела родителей в новостях время от времени, и читала в сети интервью. Главы крупного смешанного клана, продвигающие свою политику, основанную на взаимодействии двух непримиримых видов, всегда оставались на виду. И тем страннее мне казалось, что я, их единственный ребенок, должна оставаться вдали от семьи, не связываясь с ними вовсе.

Но это письмо, которое тетя положила передо мной, пришло не в день рождения, и мне понятно беспокойство Жени, которое теперь передалось и мне самой.

Хотелось пошутить, что они нас решили поздравить с новым годом, но во рту пересохло, и казалось, что не было ничего, что могло бы разрядить обстановку. Одеревеневшими пальцами я взяла конверт. Руки не слушались, а плотная бумага и не думала поддаваться моим слабым манипуляциям.

– Может, откроем потом? – я умоляюще посмотрела на тетю.

Женя закатила глаза и взяв конверт, в одно короткое движение разорвала бумагу. Внутри оказалось письмо того же цвета. Женя протянула его мне. Вверху выгравирована золотом эмблема рода. Я провела пальцем по рельефу ветвистого древа и прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Внутри появилось странное, трепетное предвкушение. Будто это не очередное письмо, а самый настоящий новогодний подарок от родных.

«Мирослава Денисовна и Евгения Павловна приглашены в качестве почетных гостей на празднование ежегодного зимнего бала в доме Одинцовых».

– Это шутка? – я прочитала еще раз, не веря собственным глазам.

Женя дернула губой, показав клыки. Ее чувства были противоположными моим.

Она выхватила из моих рук письмо, и смяв его, выбросила в мусорное ведро.

– У нас нет времени на эту хрень. Пятнадцать лет не объявлялись, а сейчас решили позвать на танцульки? Еще чего!

Тетя начала греметь посудой, срывая на ней свое раздражение. И пока она жарила омлет, я осторожно погладила кончиками пальцев по оставшемуся конверту.

В груди родилось смятение, которого не было еще пару минут назад. Сны о доме, в котором я родилась, и в котором остались давшие мне жизнь… человек и оборотень, казались дурным предсказанием, но теперь мне показалось, что это их первый шаг навстречу мне.

– Жень, – я тихо позвала тетю, нервно дергающую сковороду, чтобы омлет не пригорел. – Я хочу встретиться с ними.

Глава 2

– Давид Викторович, – прервал меня на весьма интересном этапе Тарас, постучав по дверному косяку.

Язык не повернулся бы назвать этого оборотня секретарем, будто я какой-то важный хер с удавкой на шее, просиживающий штаны в офисе. Но тот, видимо, решил взвалить на себя все мелкие поручения и не пировать с остальными.

– Чего хотел?

Отвлекаться на мелочи, пока у меня на коленях сидела молодая женщина с таким вырезом, что едва коснувшись ткани пальцем, можно было увидеть ореолы сосков, я уж точно не собирался.

Ее смуглая от загара кожа, крепкие мышцы и горячая кровь, и, определенно, хорошо скрываемый темперамент, читались при одном взгляде на красотку.

Мне понравилась смелость, с которой она забралась ко мне на колени в общем зале, когда мы еще праздновали с остальными. Поэтому я и предложил волчице оставить всеобщее веселье и показать мой дом. Не знаю, когда стал таким галантным, но она бы согласилась и на быстрый перепихон в сортире, а не на обжимания на диване в гостиной. Но перекусывать по-быстрому уже надоело, а то и оставаться голодным.

Празднование длилось уже четвертый день, и пока я не собирался останавливать своих ребят, вымотавшихся за последние месяцы. Они заслужили напиваться до соплей и трахаться, сколько захочется. Объединение территорий было сложным и кровопролитным, и мы не позволяли себе расслабляться в то время.

– Вам пришло письмо, – проблеял где-то на фоне Тарас, пока я с ухмылкой разглядывал закушенные красоткой губы. Она елозила у меня на бедре так, будто уже оседлала, и в то же время все еще играла в приличия.

– Брось в огонь, – я махнул в сторону камина. – Не хочу видеть никаких сраных отчетов или просьб до конца недели.

– Э-это от Одинцовых.

Моя рука замерла на середине бедра красотки на пути к самому сладкому. Тот немногий хмель, что кружил голову, мгновенно выветривается. Я дал себе пару секунд на раздумье.

– Оставь на столе и убирайся.

Письмо заинтересовало, но открывать его в присутствии женщины, которая еще неделю назад состояла в клане, который я подмял под себя, было бы чревато.

Волки признают сильного главаря и соглашаются на объединение, когда другого пути уже нет. Но доверие, это не то, что они могут получить одним лишь подчинением.

Я скользнул пальцами по гладкой коже плеч красотки, и бретельки легко упали вниз. Когда нижняя часть платья оказалась на поясе волчицы, шлепнул ее по заднице и усадил поудобнее лицом к себе.

Она быстро сообразила и расстегнула мои штаны. Сама схватилась за твердый член рукой и плавно опустилась, только касаясь головкой влажных трусиков.

– Интересно, что им нужно от вас, – прижавшись ко мне грудью, прошептала красотка.

Ее слова вызвали у меня ухмылку. Мысленно сбавил определенную долю сообразительности у этой волчицы. Лезть с такими разговорами ко мне ей точно не следовало. Но стало даже интересно, как далеко она сможет зайти со своим проворным язычком.

– Хочешь что-то предположить?

Оттянув ткань ее кружевных трусиков, я коснулся влажных складок. Тихий стон усладил слух, пока пальцы ласкали шелковистую плоть.

– Ну же, я жду, – процедил, немного выпустив в голос раздражения, которое она разожгла, начав лезть не в свое дело. Надавил сильнее на напряженный бугорок и красотка задрожала, вцепившись в мою руку. Она попыталась протолкнуть пальцы дальше, но я не позволил ей так просто это прекратить.

– В-вы теперь глава, – прошептала она, хватая ртом воздух. – Чтобы клан стал еще больше и укрепил позиции, вам нужна жена.

– Да что ты.

Не удивлен, что именно к этому выводу пришла моя сегодняшняя партнерша. По тому, как она подготовилась и взобралась на меня с таким пылом, сделал вывод, что она и сама не прочь была бы занять место рядом.

Конечно, у меня и раньше не было проблем с женским полом, но брать в жены просто ту, у которой много денег или земли – большая глупость. Мне не нужно было приданое или чувства, о которых писали песни и снимали кино. Пока я торчал с теми немногими, кто был со мной с самого начала, а теперь бесновался на празднике жизни на первом этаже дома, то уяснил для себя одну простую истину. Я могу сам взять то, что пожелаю. Рожденный в приюте для женщин, оказавшихся на улице в положении, и не имея в жизни ни малейшей перспективы, теперь я стал главой клана, который сам объединил потом и кровью, вступая в поединки с другими вожаками. И этот разрозненный клан еще нужно было заставить функционировать как единое целое.

– Давид, – прохныкала волчица, начав ерзать.

Я вернулся в действительность и снова шлепнул красотку по упругой заднице. Весь вкус к развлечению испортили мысли о том, о чем я вообще не собирался думать, по крайней мере сегодня.

Подхватив женщину на руки, тут же опустил обратно, поставив на четвереньки. Она в растерянности вцепилась в спинку дивана и глянула на меня через плечо, хлопая ресницами, но как только поняла, что мы не заканчиваем вот так, прогнулась, выставив себя на показ.

Снова прикоснулся к ней, слушая шумное дыхание. Приставив головку члена ко входу, размазал соки и толкнулся внутрь.

Замерев на секунду, откинул голову назад, наслаждаясь пустотой в мыслях и стонами партнерши, которая не стала тратить время, притворяясь скромной или зажатой. Она сама начала двигаться, насаживаясь и соскальзывая со ствола. Но заниматься самоуправством я позволил ей недолго. Сжав руки на ее заднице со светлыми полосками от белья, толкнулся до упора. Женщина задрожала на члене, и тихо вскрикнув, завела руку за спину в попытке оттолкнуть.

– Мне остановиться? – спросил с раздражением.

– Нет-нет, – зашептала женщина.

Яркий аромат желания и свежего пота заполнил пространство вокруг нас.

Платье, превратившееся в мятую тряпку, от каждого толчка болталось на талии волчицы. Я перехватил кусок ткани, намотал его на кулак, и навалившись сверху, подмял партнершу под себя. Она выгнула шею, вцепилась в мои руки, и протяжно застонала. Такое предложение показалось привлекательным, перед глазами маячила покрасневшая кожа, но голова все еще была на плечах, и сжав зубы посильнее, я выпрямился и ускорил толчки.

– Я приду завтра? – волчица, чье имя я так и не спросил, перевернулась на живот, и положив руки на мою грудь, заглянула в глаза.

По телу еще бродило сытое удовлетворение, но разговор, который она хотела завести и заискивающий взгляд говорили о том, что эта женщина не просто так отдавала всю себя на диване, а потом и на полу.

– Если хочешь, – приоткрыв один глаз, посмотрел на нее. Макияж размазался по лицу, но это не то, что могло бы испортить ее привлекательную внешность. Всклоченные темные волосы рассыпались по плечам, не пряча уверенную тройку, которой волчица прижалась ко мне.

Но как только ее взгляд замер на одном из шрамов на моей груди, я предположил, что вряд ли захочу снова с ней провести время. Волчицы, которые отводят взгляд и не могут скрыть отвращения на лице при виде шрамов, не те партнерши, которых хочется и дальше наблюдать в своей постели.

– Можешь спросить, – бросил безразлично и поднялся с пола, не думая прикрывать наготу.

Волки регенерируют очень хорошо, но не все раны могут затянуться, особенно, нанесенные особым оружием или слишком глубокие.

– Не о чем спрашивать, – ответила волчица не слишком уверенно, но я уже потерял к ней интерес.

Подхватив черный пижонский конверт, вскрыл его и извлек бумагу.

Пробежав взглядом приглашение, отправленное в письме, удивленно приподнял брови.

Интересно знать, как быстро работают слухи. Меньше недели назад я вырвал зубами свое право называться главой клана у другого сильного волка, а знаменитая семейка, заключившая мир с людьми в своем регионе, вдруг пригласила на танцульки. Будто дел не было и без этого дерьма.

Скомкал письмо в кулаке, чтобы выбросить в огонь, но почему-то не стал. Чутье подсказывало, что лучше посетить мероприятие, подобраться к титулованным оборотням поближе и узнать, что им от меня нужно.

– Боюсь, завтра у нас уже не выйдет повеселиться, – я подал разлегшейся на полу красотке руку и помог подняться. – Увидимся, когда я вернусь.

Она надула губы, но спорить не стала. Расправила платье, но так бы и мялась на месте, если бы я не придал ей ускорения шлепком по заднице. Не знаю, собиралась она уйти или спустилась к остальным. Мне нужно было выспаться, а на утро уже осчастливить остальных.

Глава 3

– Оставь кота в покое.

Я выпрямилась и повернулась к тете, которая уже стояла в дверях с чемоданом.

– Такси уже ждет внизу. Шевелись, Мира.

– Мы же не на два дня едем, одна только дорога неизвестно сколько займет! – вполне обоснованно возмутилась я, хотя злиться оставалось только на себя за то, что раньше не подумала собрать кота, а металась в тревоге, не зная, какие вещи с собой брать.

– Жора, – снова показала коту кусочек сырого мяса, но громадная животина только посмотрела на меня своими желтыми глазами из-под дивана и не подумала подчиниться. – Немедленно вылезай!

Подлец мурлыкнул в ответ снисходительное “Мрр”, а дальше перевернулся на спину и начал играть с нитями паутины под диваном.

– Жень, ну помоги хоть, – я беспомощно всплеснула руками и поправила съехавшею на глаза шапку. В верхней одежде уже стало жарко, но я еще не готова была сдаться и оставить кота одного дома.

– Зачем ты хочешь взять его с собой? – Женя подошла и тоже заглянула под диван.

– Я без него не усну.

Тетя нахмурилась, но не стала помогать, а я от бессилия уже хотела сама двигать мебель, но зная этого вредного паразита, это не имело никакого смысла. Большому котяре ничего не стоило сигануть на шкаф или через всегда для него открытую форточку, по водосточной трубе, слинять на улицу.

– Мира, ты все еще думаешь, будто мы едем на праздник к близким родственникам?

– Так и есть, – я разлеглась на животе, пытаясь дотянуться до кота, но тот уполз еще дальше.

Я уже полностью оделась, даже сапоги нацепила, и это ощутимо сковывало движения.

– Нет, дорогая, это очень далеко от правды. – Женя одним рывком поставила меня на ноги. – Оставим открытой форточку, сам себя прокормит.

– Но…

– Он же не домашний кот! Хватит его опекать как мелкую породистую тварь. Наш Жора дикая зверюга откуда-то из леса. Просто занесло каким-то ветром в город.

Я сбросила с себя тетины руки и отошла на шаг. Женя не видела в своем глазу самое настоящее бревно, а меня упрекала за крохотную соринку.

Нам и так сложно дался вчерашний день, проведенный в спорах. После моего аргумента о том, что она не может мне запрещать, Женя обиделась, но быстро взялась за старое.

Она всю жизнь мне напоминала, как я слаба, не позволяла лишний раз выходить из дома, и устроила работать в свое кафе. Да меня это и не тяготило почти, особенно после чтения новостей, где рассказывали о таких ужасах, что всякое желание высовывать нос наружу пропадало. Я прекрасно понимала, что без жизни в клане мы сильно рисковали, и тетя пошла на это только чтобы защитить меня.

– Ты меня тоже опекаешь, – я сказала с обидой.

Мы почти опоздали на рейс, и если бы задержались еще, тетя восприняла бы это как шанс остаться дома.

Положив на пол рядом с диваном кусок мяса, я пошла на кухню, чтобы открыть форточку. На счет Жорика тетя права. Он с самого мелкого возраста таскал мне на кровать пойманных крыс, мышей, ящериц и птиц. Я не представляла, где он их всех находил, но улицы Торгового, должно быть, полны и не таким богатством.

– Я тебя опекаю, потому что у тебя нет когтей и зубов, Мирослава, – с недовольством проворчала Женя, когда я закрывала квартиру.

– Знаю.

– Видимо, плохо знаешь, раз думаешь, будто тебе не нужна защита, тем более в логове родителей.

– Ты хотела сказать в доме.

– Нет, я сказала, что хотела. Твои родители прирожденные политики, они только поэтому так хорошо сошлись, отбросив инстинкты и создав такую пару. И как результат появилась ты.

Водитель помог убрать чемоданы в багажник и поглядывал на нас с интересом и настороженностью. Пришлось оставить разговоры на потом.

Я одна села на заднее сиденье и сцепив руки в замок, сжала их с такой силой, что стало больно. Больше всего мне хотелось вернуться в свою комнату и запереться там, но я заставила себя остаться на месте. Ведь если бы тетя заметила, как несколько слезинок все же показались на моих ресницах, немедленно остановила бы нашу маленькую процессию, и ничто не смогло бы ее переубедить. Поэтому я постаралась держать себя в руках и не подтверждать мысли Жени о том, что мне по-прежнему нужна ежечасная опека.

Я хотела увидеть родителей, которые мне даже не звонили ни разу за пятнадцать лет. И что бы ни говорила моя тетя, как бы не плевалась ядом, я видела, что она за меня действительно переживает и злится на сестру.

Наверно, мне тоже следовало злиться, но я так рвалась туда не для того, чтобы предъявлять претензии. Последнее, что я запомнила, это нашу разлуку, остальное будто скрыто пеленой. И все мои воспоминания с разрисованными обоями, выпавшими зубами, простудами, и многим другим, что переживает по мере взросления каждый ребенок, связаны только с тетей, которая раньше была главой охраны клана.

Я не могла представить, что оставила ради меня Женя. Но теперь, когда я выросла, появилась крохотная надежда на то, что нам позволено будет вернуться и жить как одна большая семья. Спустя столько времени, я надеялась, родители нашли способ оставить меня рядом с собой.

Мой пыл, однако, ощутимо убавился, как только мы оказались в полном людей и оборотней аэропорту. Я старалась не отставать от тети, которая будто ледокол, шагала напролом сквозь толпу. Пришлось натянуть пониже шапку и спрятать нижнюю часть лица шарфом. Мне не следовало светиться. И пусть никто не обратил на такую мелкую меня внимания, я все равно разволновалась. Женя, кажется, ежедневно вбивала мне в голову, как важно не выделяться и не привлекать к себе внимание. И теперь я вспомнила, почему.

Еще полчаса назад я думала, что готова лететь одна, но поймав пару не совсем приятных взглядов, автоматически запустила руку в карман куртки и сжала перцовый баллончик.

– Как думаешь, они нас встретят? – спросила у тети, когда самолет взлетел и мне перестало казаться, что внутренности от волнения покрыты коркой льда.

– Еще чего, – фыркнула Женя и развернула журнал, который прикупила в дорогу. – Своим ходом, Мира, будем добираться. И помогите предки, чтоб нам это удалось без проблем.

Я к такому пессимизму отнеслась скептически. Пробежав взглядом заголовок журнала “Новый глава клана объединил северян” я пожалела, что меня сейчас ничто не сможет отвлечь и придется вариться в собственных мыслях до самого конца. Я еще раз посмотрела на карту с красными отметинами на обложке, и отвернулась к окну.

Впечатления от первого полета смазала тревога. Мне казалось, что я успокоюсь, когда мы наконец-то прибудем, но по мере приближения к родным местам, я только сильнее волновалась, и сомнения, пробираясь в грудь, не позволяли выдыхать. Хотелось бы отбросить их, но с каждой минутой мне все больше казалось, что тетя права. Но отступать уже поздно. Это я поняла, когда нас перехватила пара огромных оборотней, стоило выйти из аэропорта.

Мне стало жутко при одном взгляде на каменные лица. Но Женя внезапно оживилась.

– Евгения Павловна, – кивнул в знак приветствия один из огромных оборотней, встретивших нас.

– Дмитрий Александрович, – тетя пожала протянутую руку, а затем рассмеялась так искренне, что мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться – это не сон.

Тетя и те мордовороты пожали друг другу руки, похлопали по плечам, как старые приятели, и начали непринужденно беседовать, пока тащили наш багаж. Будто друзья, которые всего лишь пару недель не виделись.

Женя глубоко вдохнула, когда мы вышли на улицу, и я практически увидела, кожей почувствовала, как она сбросила с плеч тяжелый груз.

– Мы вместе учились, – наконец-то пояснила тетя, и снова повернулась к мужчинам. – Они вас послали?

– Да. Решили, что чужаки вызовут у тебя подозрения.

– Как проницательно, – тетя цокнула языком. – Мира, запрыгивай. Осталось недалеко.

Мне помогли забраться в высокий внедорожник. Снега здесь оказалось больше, чем у нас, и ощутимо холоднее, хотя мы все еще находились на приличном расстоянии от северных участков. Руки успели замерзнуть даже в перчатках.

– Долго нам ехать? – первое, что я решилась спросить в присутствии старых знакомых тети.

– Пару часов, – ответил тот, что за рулем. – Можете пока поспать, Мирослава Денисовна.

Полное обращение царапнуло по нервам с непривычки. Странно встретиться с кем-то впервые и услышать подобное. Я снова отвернулась к окну, понимая, что уже точно не смогу уснуть от волнения.

Глава 4

Все представления о приеме и встрече с родителями разрушались с каждым шагом, сделанным по смутно знакомому темному коридору. Все тот же арочный потолок и панели темного дерева. Слабый желтый свет от ламп в канделябрах, прикрепленных к стенам, позволял мне различать только фигуры оборотней, шагающих впереди. Им не требовалось много света для того, чтобы хорошо ориентироваться, но фонарик я просить не стала. Представив себя с фонариком, расхаживающую по дому родителей, я едва не прыснула от смеха. Должно быть, сказывалось напряжение.

Обхватив плечи руками, я растерла их, чтобы прийти в себя и хоть немного согреться. В доме родителей оказалось холоднее, чем в нашей маленькой, светлой квартирке.

Не знаю, что я представляла себе, почему думала будто меня встретит в аэропорту с табличкой счастливая улыбающаяся пара, а потом мы поедем домой на ужин как в самом классическом новогоднем ромкоме.

Но уже оказавшись в их доме и следуя указаниям охраны, я в который раз напомнила себе, что тетя во многом права.

Знакомые стены не вызывали ничего, кроме неприятного морозца по коже.

– Комната Мирославы Денисовны на втором этаже, – произнес один из оборотней, заставив меня выплыть из невеселых размышлений.

– А куда меня поселили?

– Евгения Павловна в своих прежних апартаментах. Западное крыло, на третьем этаже.

Тетя довольно хмыкнула и повернулась ко мне через плечо, чтобы подмигнуть.

– Не трусь, Мир. Тебя тут будут охранять, и никто не посмеет обидеть.

– Я и не боюсь, – поспешила откреститься, но вряд ли кто-то поверил.

Мне было понятно, почему с нами так носятся, а точнее со мной. Но это не оскорбляло. Я и не собиралась бунтовать или качать права, прекрасно понимая, что стоит мне выйти за порог дома, как первый же встречный без труда свернет мне шею. Противников перемирия оставалось много с обеих сторон, даже спустя много лет, а я являлась живым напоминанием для всех, что союз существует.

– Ваша комната, – один из огромных оборотней открыл передо мной дверь, когда мы поднялись на второй этаж, и пропустил внутрь.

– А где мой…? – я повернулась, чтобы спросить про багаж, но не успела даже договорить.

Дверь захлопнулась прежде, чем я закончила фразу, а последовавший за этим звук повернутого в скважине ключа заставил не на шутку встревожиться.

– Эй, что за хрень? – я подлетела к двери, от которой успела уйти на пару шагов, дернула за ручку, но та не поддалась. Заперли.

– Женя!

– Мира, не переживай, у тебя тут все удобства, отдохни, – послышался с другой стороны голос Жени. – Тебе не о чем беспокоиться.

Удаляющиеся голоса подтвердили зародившуюся мысль, что при мне всем велено помалкивать, даже Жене, и от этого появилось неприятное ощущение где-то под ребрами. Будто я какой-то праздничный барашек, которому все улыбаются, пряча за спиной нож.

Только сейчас я поняла, что все еще сжимаю дверную ручку, будто это могло помочь мне выйти из комнаты, в которой заперли по доброте душевной. Пришлось смириться, и я выбрала осмотреться, а не ломиться в закрытую дверь.

Огромная, королевских размеров кровать со столбиками и балдахином манила прилечь, но от волнения я едва ли смогла бы находиться в горизонтальном положении. Поэтому всего лишь подошла к ней, и провела кончиками пальцев по мягкому покрывалу. Великолепно и очень дорого.

Рядом с неприметной дверью нашелся мой чемодан, который принесли сюда, очевидно, в обход нашего маршрута, и оставили у гардеробной, внутри которой поместилась бы целиком моя комната из нашей с тетей квартиры.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я взяла чемодан и начала развешивать рядом с имеющимися в гардеробе платьями свои вещи, чувствуя, как горло медленно и верно сдавливает от нарастающей тревоги.

Какой-то цирк. Уверена, все должно было быть не так, но сама я изменить ничего не могла, даже выйти отсюда и отыскать родителей, которые совершенно точно находились в доме.

Я замерла с теплым свитером в руках, не зная, куда его пристроить в этом великолепии шелка и атласа.

– Неужели сложно было хотя бы выйти к нам, – проворчала я, положив свой любимый свитер на одну полку с чем-то белым и воздушным.

Старинный особняк в замковом стиле я по привычке называла домом, будто неприветливая, холодная и вычурная громадина от этого могла показаться мне милее, а наша семья обрела хотя бы налет нормальности. Я осознавала, что продолжаю цепляться за розовые очки, которые с меня постоянно кто-то хотел сорвать, сама не зная, зачем. Родные, которые отослали на пятнадцать лет, а потом и не навестили ни разу под предлогом моей безопасности, по приезде не вышли встретить. Но ведь на своей территории, за высоченным забором, могли и показаться мне, подойти и поговорить.

Стук в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности. Я бросила обратно в чемодан джинсы, которые достала почти последними, и вернулась в комнату. Уже собиралась открыть, но вспомнила, что это меня тут заперли, а стук просто знак вежливости.

– Мирослава Денисовна, – на пороге оказалась молодая девушка в униформе горничной. На ее шее похожий на мой ошейник, какой носят все не запечатленные. – Вас хотят видеть.

– Кто? – спросила на автомате.

Грудь болезненно сдавило, но я постаралась не выдать волнения и успокоиться, пока шла за девушкой по еще одному коридору, но уже не такому мрачному. Создалось впечатление, что дом похож на лабиринт, а все его обитатели прячутся за многочисленными дверями по нашему маршруту. Показалось, что я слышу шорох по углам и шепот.

Когда сбоку что-то скрипнуло, я резко остановилась, будто это могло стать для кого-то неожиданностью, и оглянулась. Волосы светлым облаком взметнулись вверх, и я успела заметить мелькнувшую позади тень. Хлопнула одна из дверей, скрыв за собой подглядывающего.

Мурашки пробежали по затылку, и я поспешила догнать девушку, которая и не подумала остановиться, будто подобные шорохи и поглядывания тут обычное дело.

– Кто здесь прячется?

– Никого. Тут только вы, Мирослава Денисовна, – очевидно соврала, не моргнув и глазом, девушка. – Мы уже пришли.

Она открыла двустворчатую резную дверь и уставилась перед собой.

Я собиралась поблагодарить ее, но как только переступила порог кабинета, все прочие мысли вылетели из головы, а вдох застрял где-то в горле.

В кабинете горел камин, а рядом со столом собралось четверо оборотней. Они не обратили на меня никакого внимания, стоя спиной к двери. На столе были разложены бумаги и присутствующие что-то увлеченно обсуждали до моего непосредственного появления, но из-за шума в ушах я не смогла разобрать ни слова. Дверь за моей спиной захлопнулась, ощутимо поддав сзади, и побудив окончательно войти.

– Мира пришла, – шикнула на родителей тетя, и они замолкли.

Пара оборотень и человек повернулись ко мне. От света за их спинами сложно было различить лица.

– П-привет, – я улыбнулась с заминкой и шагнула к родителям, но вместо приветствия, мама заявила:

– Мирослава, тебе пора выйти замуж.

Глава 5

– Прошу прощения? – я едва не грохнулась на пол, запутавшись в собственных ногах, ослабевших от волнения.

– Вы совсем сдурели, с порога ей такое заявлять? – Женя обошла стол, но я успела мотнуть головой, чтобы она не подходила.

Почувствовав, что если окажусь в объятиях, то тут же расплачусь и тогда никто не будет воспринимать меня всерьез, я отказалась от поддержки.

Я ведь собиралась приехать, увидеться с родителями и хотя бы попробовать построить с семьей отношения, которых мы были лишены в силу обстоятельств, но они, похоже, рассчитывали совсем на другое.

– Не забывай, с кем разговариваешь, Евгения.

– Тебе бы тоже не забывать, Анна. Я растила твоего ребенка, пока вы играли в политику.

– Посмотрела бы я на тебя на моем месте. Уже сбежала бы куда-нибудь в лес, сестрица.

Ядовитые нотки в голосах женщин на пару секунд показались звучащими в отдалении. Будто я уснула перед телевизором и проснулась от звуков грызни двух волчиц.

Я огляделась в поисках чего-то, куда можно было бы присесть. Все совсем не так, как я представляла, и эта разница с каждой минутой уносилась все дальше от точки, обозначенной как “норма”. Я пошарила за спиной в поисках выключателя под пристальным взглядом трех пар горящих волчьих глаз. Отец не обладал волчьим зрением, но по рассказам тети, в его роду были такие существа, о которых не принято даже упоминать вслух. Поэтому он смог совладать с силой и темпераментом моей матери.

Большая люстра на потолке загорелась так внезапно, что глазам стало больно. Только сейчас я заметила, как четвертый присутствующий, которого я не знала совсем, вернулся к своему месту за столом, и без всякого стеснения уставился на меня. Официальная форма темно-синего цвета с золотыми эполетами сидела на нем как влитая, позволяя оценить ширину плеч и узкую талию. Его одеяние дублировало форму отца, отличаясь только цветом. Мелькнула мысль, что это какой-то дальний родственник, но я не увидела внешнего сходства.

– Мирослава, неприлично так пристально смотреть на мужчину, – голос матери прозвучал так резко, что меня будто окунули головой в прорубь и я наконец-то включилась, увидев всю картину целиком.

Родители стояли передо мной, но не торопились подходить. Оба в официальных костюмах. Форма отца белая с золотом, кажется, отражала свет от ламп, тогда как мать разительно от него отличалась в длинном черном платье до самого пола с открытыми плечами. Они явно собрались не чаи на кухне гонять и оттого я казалась в этой комнате совсем лишней. Вытянув рукава свитера, я тут же напомнила себе, что эти двое не сожрут меня.

– Я его просто не узнаю́, – ответила я на такое неприятное предположение, не скрыв обиды в голосе. А поняв, что радушные объятия, о которых я так долго мечтала, откладываются, решилась спросить. – Кто это?

– Эдуард, он будет твоим сопровождающим на бал.

– Понятно, – я снова бросила быстрый взгляд на парня, который при более внимательном осмотре показался почти моим ровесником, но надменно вздернутый подбородок делал его немного старше. – А замуж тоже за него?

Матушка зыркнула в сторону Жени, которая на этот раз не спешила вмешиваться.

– Очевидно, ты ей не рассказала, – Анна констатировала факт, обратившись к сестре.

– Оставила это удовольствие любящим родителям.

– Тогда у нас совсем нет времени на этот разговор. Я рассчитывала, что наша дочь будет готова исполнить свой долг, а теперь оказывается, что она вообще ничего не знает.

Мама посмотрела на часы на тонком, инкрустированном камнями браслете, и покачала головой.

– Уже не успеваем, а еще нужно подготовиться к речи.

– Мирослава, – голос отца показался и вовсе незнакомым. – Твоя тетя пренебрегла своими прямыми обязанностями, поэтому сейчас ты можешь быть в растерянности. Обсудим помолвку позже, после нашего возвращения. Отдыхай, одна никуда не ходи.

– Сложно выйти из запертой комнаты, – я усмехнулась, надеясь разрядить обстановку, но никто не улыбнулся.

– С тобой проведут инструктаж и больше не будут запирать. Это была временная мера.

– Понятно, – ответила я уже без всякого энтузиазма.

Я осталась стоять истуканом, пока остальные в спешке обсуждали какие-то непонятные мне детали об особых гостях и их размещении. Из их слов я поняла, что Женю уже назначили здесь за что-то ответственной. Сложилось ощущение, что для всех помолвка, о которой я услышала впервые, дело решенное, и то, насколько для родных это кажется приемлемым, не на шутку меня напугало.

Желудок стянуло тугим узлом и показалось, что если бы я съела хоть что-то за последнее время, то собравшиеся непременно увидели бы это сейчас на полу. Не спросив разрешения, я развернулась и выбежала за дверь.

Уже через секунду я неслась по коридору, прижимая ладошку к губам. Мне нужно было немедленно выйти на воздух. Нужно вдохнуть полной грудью и прийти в себя!

В прошлый раз мне было настолько же плохо только когда тетя позволила выпить шампанского, а потом ей пришлось держать мои волосы и укладывать спать. И это был единственный случай!

Я с ужасом осознала, что весь мой жизненный опыт свелся к такой ничтожной малости, которую многие преодолевали на куда более низкой отметке в шкале прожитых лет. Я существовала взаперти, сохраняла жизнь для поддержания союза враждующих видов. С самого детства тетя говорила о важности этого факта, но дальше речь никогда не заходила. Будто все было предопределено уже тогда.

Никто не подвергал сомнению, что родители могут выдавать дочерей за кого хотят, и статус нашей семьи не предполагал чего-то другого. Но я и подумать не могла, что это произойдет так быстро. Зачем тогда вообще было меня прятать? Хороший вопрос пришел в голову слишком поздно.

Я остановилась у тупика с окном. Дальше идти было некуда, а сама я могла заблудиться в этих бесконечных лабиринтах. С языка так и просились ругательства, когда мне пришлось встать на цыпочки, чтобы открыть окно. Кажется, что все тут были гораздо выше меня.

Холодный ночной воздух ледяным порывом ворвался внутрь, стоило мне распахнуть окно, как я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. Залетающие внутрь снежинки попали мне на лицо, но я не почувствовала холода. От этого стало немного лучше, но ровно до тех пор, пока за спиной не раздались шаги, разрушившие краткий миг уединения.

– Я сейчас вернусь, – пробормотала я не открывая глаз и все еще высунувшись в окно.

– Все в порядке, можете не торопиться, – прозвучал молодой мужской голос.

Послали за мной провожатого.

Открыв глаза, я посмотрела в ночную темноту. В голове мелькнула странная мысль, что если бы мне удалось ускользнуть от всех, то это оказалось бы лучшим решением.

– Какая щедрость, – пробормотала себе под нос, зная, что оборотень все услышит. – Мне разрешили постоять и подышать. Моргать можно?

Парень не ответил, а я уже порядком замерзла, но решила продолжать из чистой упрямости.

Внизу, к моему удивлению, кипела работа. Из припаркованного автомобиля пара оборотней переносила чемоданы в дом. Странно было видеть сотрудников, которые готовы выполнять любые пожелания, когда сама привыкла справляться со всем.

Развить эту мысль мне помешал едкий запах табака, ввинтившийся в ночной мороз так некстати.

Сморщив нос, я огляделась в поисках источника запаха и замерла.

Под окном, рядом с автомобилем, стоял высокий мужчина. В расстегнутой, подбитой мехом дубленке он стоял под самым окном и беззастенчиво меня разглядывал, делая ленивые, долгие затяжки.

Кровь прилила к лицу, и я сделала вид, что осматриваю окрестности, поглощенные мраком, но это не помогло избавиться от колючего ощущения, будто чужой взгляд ярко-синих, светящихся глаз, пробрался под мою одежду.

– Мирослава Денисовна, вы не замерзли? – спросил парень за спиной, заставив меня опомниться.

Я вздрогнула и поспешила захлопнуть окно. Щеки покраснели от холода, но ясность, которой я хотела, так и не пришла.

– Вы готовы вернуться?

Глава 6

– Не хочу идти туда, – я повернулась к Эдуарду и приготовилась к спору, но парень на вид не выглядел настроенным тащить меня силой. Он стоял, сложив руки за спиной и расставив ноги. – Давай лучше про инструктаж.

– Как пожелаете, – он пожал плечами и сделал приглашающий жест, указав в сторону от окна.

Я бросила взгляд на улицу через стекло, но увидела только свое отражение, показавшееся мне очень уставшим. Огней припаркованного автомобиля уже не было видно, не говоря о мужчине.

– И давай на ты? Мы ведь одногодки? – я поплелась за парнем, свернувшим в ближайший поворот.

– Плюс-минус, – неопределенно ответил Эдуард.

Такой разговор навевал еще больше уныния. Оборотень, который, должно быть, знал всю мою подноготную, ничего не торопился рассказывать о себе, а нам еще предстояло провести немало времени вместе.

Мне плохо представлялся прием, который собирались устроить родители. Воображение рождало картины большого зала, в котором сотни свечей освещали бы кружащиеся в танце пары, и большую, огромную ель. Но это были лишь фантазии. Как все будет происходить в действительности, я не знала.

– Так ты здесь работаешь? – решив не сдаваться так просто, я поравнялась с Эдиком и уставилась на него.

На ходу оказалось не очень удобно смотреть, задрав голову, но это в любом случае было лучше, чем возвращаться в свою комнату, или того хуже, в кабинет. Скорее всего, там уже никого не было, и именно поэтому за мной послали Эдуарда.

– Вроде того.

– Ты со всеми так разговариваешь?

Парень внезапно остановился и осмотревшись по сторонам, толкнул меня в плечо, вжав в стену.

– А ты всегда такая болтливая? – процедил он сквозь зубы.

Должно быть, от удивления мое лицо вытянулось, потому что он тут же отпрянул, в то время как я замерла испуганным тушканчиком, прижав руки к груди. От такой неожиданной перемены в поведении у меня на пару секунд пропал дар речи, а Эдуард тем временем одернул на себе пиджак и продолжил:

– Тебе тут не рады, принцесса. Так что помалкивай и делай что велят, если хочешь остаться цела.

– Ого, – я тряхнула волосами, мысленно укорив себя за то, что растерялась. – И кто же не рад? Это предостережение или угроза?

Парень прищурился, открыл рот, будто собирался ответить, но не стал, что меня не обрадовало. Значит, ему было, что еще сказать.

– Тебя это волновать не должно.

Парень пошел дальше и мне пришлось последовать за ним. Покусав губы, как часто бывало во время размышлений, я поняла, что если еще раз растеряюсь или струшу, Эдик – иначе я его называть отныне не стану – или кто-то другой, запросто мог взять такое поведение со мной за основу.

Мне приходилось часто сталкиваться с неприятием и даже ненавистью, но именно сейчас я меньше всего ожидала подобного. Пришлось быстро перестраиваться, забыв на время о своих переживаниях.

– Рада, что мы перешли на ты, волчонок, – обогнав его, я изобразила самую счастливую улыбку, на которую была способна. – А то выкать и одновременно клацать зубами глупо.

На этот раз лицо Эдика приняло глупое выражение, и я засчитала раунд себе.

Мне было не впервой изображать безразличную веселость, когда больше всего хотелось забиться в темный угол и спрятаться ото всех.

– Так что ты хотел рассказать?

Мы уже оказались на первом этаже, когда Эдик наконец-то довел нас куда надо и открыл передо мной вполне обычного вида дверь. Оставаться с ним наедине не хотелось, но тут хотя бы находились слуги, чье передвижение я видела и слышала, в отличие от странных шорохов наверху.

– Не бойся, кусаться не буду, – хмыкнул оборотень, проследив за моим взглядом.

– Еще бы, – буркнула себе под нос и шагнула внутрь, сжав кулаки.

Комнатка оказалась небольшой и совсем простенькой, и без единого окна. Больше было похоже на каморку. Справа притулился стол, а слева крупный шкаф со стеклянными дверцами. Эдик принялся вытаскивать из него небольшие коробочки, а мне осталось только стоять, вытягивая шею от любопытства и ждать.

– Тут все самое необходимое для нахождения в поместье, – Эдик положил передо мной три коробки. – Ошейник, а не эта дешевка на твоей шее.

Я коснулась своего нелюбимого, но уже такого родного ремешка.

– Настойка, ее нужно добавлять по три капли в воду перед сном и выпивать, и баллончик.

– У меня такой есть, – я указала пальцем на перцовку, самую обычную на вид.

– И где же он? – поднял бровь Эдик.

– В куртке.

– Без ошейника и средства защиты нельзя слоняться по поместью, если захочешь выйти на улицу, то нужно спросить разрешения у родителей и идти с сопровождением.

– Расписаться после этого нужно? – спросила я.

Тетя нечто подобное объясняла всем сотрудникам в кафе при приеме на работу, а еще показывала, где находятся огнетушители. Не удивилась бы, если бы Эдик упомянул не совать вилку в розетку и не падать с крыши. Будто я и так не жила в строгих рамках безопасности всю жизнь.

Я все же взяла коробочки, которые настойчиво придвинул ко мне парень.

– Зачем?

– Ну, что я выслушала тебя и все поняла.

– Нет, – Эдик поправил и без того идеально уложенные волосы. Похоже, я его нервировала. – После заката из своих покоев выходить нельзя.

Порядки не сильно удивили, но почему-то осталось ощущение, что в основном они направлены исключительно на мою персону.

– Тогда всего доброго, дорогу до комнаты я как-нибудь найду сама. Помню, как мы шли сюда, – я поспешила ретироваться, чтобы дольше необходимого не оставаться наедине с этим оборотнем, который больше напоминал высокомерного павлина, чем волка.

Вздумал меня запугивать, и при этом не мог связать двух слов. Безумно хотелось уже остаться одной, а еще лучше что-нибудь наконец-то съесть.

Держа в руках коробки с “дарами”, я вылетела из каморки раньше, чем Эдик успел возразить.

На деле я плохо запомнила дорогу, но что могло быть сложного в том, чтобы найти свою комнату, зная, на каком этаже она находится? Я быстрым шагом прошла мимо двух девушек в форме и юркнула в закуток под лестницей как раз вовремя. Из своего темного укрытия я увидела, как оборотень в синей форме пробежал мимо и унесся по ступенькам наверх. Видимо, решил догнать, полагаясь на мои слова, а не на нюх.

Тихо хихикнув, я распрямилась и уверенная в своей полной безопасности, вышла из укрытия, тут же врезавшись в кого-то.

Коробочки упали на пол с глухим стуком и их содержимое рассыпалось по полу.

– Простите, – я бросилась их собирать, но тот, в кого я практически влепилась с размаху всем телом, успел сделать это за меня.

– Это мне следует извиниться.

От низкого бархатистого голоса мурашки пробежали по затылку. Я взяла из рук мужчины перцовку и чудом уцелевший флакон с настойкой, и неловко положила их обратно, только после этого решившись посмотреть ему в лицо.

– Мы уже виделись недавно, – мужчина немного наклонил голову набок, будто смотрел на диковинную вещицу, тогда как я к своему стыду начала краснеть.

Сейчас я могла рассмотреть не только синие глаза. Он оказался красив, но не вылизанной модельной красотой. Мужчина, которого я видела на улице и который помог мне поднять рассыпавшиеся коробки без слова упрека, при первом же взгляде приковывал к себе внимание. Харизма, магнетизм, не знаю, как еще это было назвать, но я на пару секунд забыла, в какую сторону вообще должна идти и что мне не следует так смотреть на него.

– Да, – я постаралась изобразить на лице улыбку. – Простите.

– За что вы уже во второй раз извиняетесь?

Хороший вопрос. Чтобы успеть придумать ответ я осмотрелась. Ошейник все еще лежал на полу. Тонкое плетение из серебряных колец, подобно воротнику из кольчуги, который я должна отныне носить.

Мужчина проследил за моим взглядом и подцепил ошейник пальцами, но тут же недовольно рыкнул.

На его коже остались красные отметины как от ожога.

– Нет, не трогайте, – я поспешила убрать подальше вредную вещицу и хотела осмотреть руку мужчины, но он сжал ее в кулак. Только сейчас я заметила покрасневшие костяшки. Должно быть, он один из охранников, если ему приходилось пускать в ход кулаки.

– Спасибо, что помогли, – я выдавила из себя улыбку и выпрямилась.

– Не за что.

Мой взгляд остановился напротив груди незнакомца. Я решилась посмотреть на него еще раз и снова столкнулась с внимательным взглядом синих глаз.

– Мне нужно идти, – зачем-то сказала я и практически заставила себя отвернуться.

Передо мной оставался только путь по лестнице, по которой я не хотела идти. Предвкушая встречу с Эдиком наверху, смогла немного прийти в себя. Запах табака, смешанный с уличным морозом будто околдовал меня вместе с глазами незнакомца. И только сделав пару шагов, я смогла выйти из этого странного кокона ощущений, заглушивших все другие на время.

Преодолев один лестничный пролет, когда меня уже никто не мог увидеть, я ускорилась, едва не сорвавшись на бег.

Глава 7

– Беги-беги, – я усмехнулся, глядя вслед улепетывающей девчонке.

Не ожидал встретить в логове Одинцовых кого-то столь очаровательного с огромными аконитовыми глазами и сочными губками. Волк заинтересованно наблюдал за ее сбивчивой речью, а для меня выдалась неплохая возможность пересечься с кем-то из местных и не хотеть при этом свернуть собеседнику шею.

Судя по ее ошейнику, вряд ли девчонка занимала высокое положение.

– Вещи твоего хозяина уже доставили, – невысокий мужичок, принимавший несколькими минутами ранее багаж из нашей тачки, загородил своей тушкой путь на лестницу, по которой убежала девчонка. – Напоминаю, что отношения прислуги с жителями особняка строго запрещены. И несмотря на то, что твой хозяин тут гость, не суйтесь к нам со своими варварскими обычаями!

Сжав обожженную серебром руку, я смог удержать благожелательное безразличие на лице.

– Я не оскорблю хозяев, можешь не сомневаться, – улыбнулся так, что человек сделал шаг назад, побледнев.

– Покои на первом этаже. Восточное крыло, – мужик щелкнул пальцами, подзывая одну из служанок, но я остановил ее взмахом руки.

– Можете не напрягаться, сам дорогу найду.

Не тратя время и не давая этому тупице вставить еще хоть слово, направился на поиски покоев, милостиво выделенных моему “господину” этими высокомерными выскочками. Одинцовы так кичились своим миром, но даже служащие у них люди нихрена не принимали оборотней как равных, считая нас дикими зверями, вышедшими из леса на охоту.

Таких “храбрецов” было достаточно припугнуть раз, чтобы выпустить переполняющий их яд и научить уму разуму, но пока мы находились на чужой земле, умней было улыбаться и держать себя в руках.

Я разжал пару раз кулак, на котором уже покрылись свежей розовой кожей следы от ногтей, и стукнув пару раз в дверь, которую сложно было не распознать, зашел внутрь.

– Ты только глянь на эту кровать! – Ромкина голова показалась из вороха подушек.

– Самая обычная. У тебя в своем доме побольше, только ты до нее так и не дошел.

Я подошел к окну и выглянул наружу.

Поселить нас на первом этаже было разумно с точки зрения принимающей стороны. Не было предлога, чтобы слоняться по этому огромному холодному склепу. Но и запереть нас в комнатах насильно не могли, а у прислуги можно было выведать интересную информацию, особенно если расположить к себе парочку служанок.

Вместо того, чтобы оценить периметр под окном, я вспомнил светлые пшеничные волосы девчонки.

– Ты чего завис? – Ромка спрыгнул с кровати и тоже подошел к окну. – Тут сквозняк?

Я хмуро глянул на друга, который решил как следует повеселиться во время поездки, а не заниматься делом, хотя пару дней назад, когда я растолкал все еще немного пьяных и сонных оборотней, Самойлов больше остальных рвался сюда поехать. Тогда и родился небольшой план.

– Сквозняк в твоей башке, – я толкнул его и подошел к кровати. – Будь пособранней, чтоб не проколоться.

Комнатушка на первом этаже с двуспальной кроватью и совмещенным санузлом, вот и все, что могли предложить своему гостю Одинцовы. В моем новом доме на первый взгляд было куда уютнее, по крайней мере не было проблем с отоплением.

– К тебе еще никто не заглядывал?

Я сел на постель и потер затекшую шею. Авантюра, в которую мы ввязались, сильно отличалась от обычных дел. Скакать перед чужаками под видом слуги своего друга не то же самое, что драться в бойцовых ямах, но на поверку не менее выматывающе. И если бы не проклятое любопытство, я сейчас занимался бы куда более приятными или важными вещами.

– Нет, только ты, – Ромка сел на стул и закинул ноги на небольшой столик с пустой вазой и графином с водой. – Хотя я не отказался бы от компании поприятнее, чем твоя недовольная морда.

Я рыкнул на младшего, но без злобы. Мы росли в приюте вместе и стали настоящими братьями. Его неуемный оптимизм порой бесил, но он же и помогал, когда казалось, что мы оба на самом дне.

– Ну я ж твою напудренную задницу должен подтирать, так что не избавишься от моей компании по крайней мере еще на пару дней.

– Почему так мало?

– Мы сюда не развлекаться приехали.

Ромка пожал плечами и ухмыльнулся. Рука чесалась дать ему затрещину, но я и сам вспомнил весьма интересную девчонку, которую захотелось забрать с собой. Перебросились-то парой слов, но почему-то она засела в голове.

Возможно, я слишком серьезно отнесся ко всему и приехать в большой клан инкогнито под видом слуги и правда было больше развлечением, чем чем-то важным. Нужно же было проветриться после всего.

Дел я никаких не имел как с Одинцовыми, так и с другими крупными семьями, и собирался придерживаться этой политики в дальнейшем. От старых семейств, передающих власть своим изнеженным наследникам слишком долго, будто тянуло гнильцой.

– Ну не знаю, ты же отправил меня как доверенное лицо.

– Скажи тебе еще не понравилось, – усмехнулся я.

Скинув тяжелые ботинки, я упал на кровать, на которой до этого валялся Ромка и закинув руки за голову, уставился в потолок. Шанс был один. Никаких моих фотографий в сети еще не появилось, и воспользоваться этим стоило.

– Если им правда что-то нужно, то они сообщат тебе. А если это была всего лишь формальность, тем лучше.

– Почему лучше? Вдруг они хотят удостовериться, что мы не нападаем на них?

Из груди вырвался тихий смешок.

Я и сам подумывал об этом. При хорошей тактике и внезапности это могло сработать, но не имело никакого смысла.

Слишком далекое расположение от других земель и союз с дружественно настроенными соседями играли бы против нас. Совсем другое дело на севере. Несколько вечно враждующих кланов, занимающихся набегами на территории друг друга сдались один за другим.

– Вряд ли. Теперь остается только ждать, и, если они не разродятся в течение двух дней, мы свалим. Я верю, что Яр удержит наших от неприятностей, но надолго их сейчас оставлять не стоит.

Я прикрыл глаза, надеясь отдохнуть, но стоило это сделать, как в дверь постучали.

Ромка убрал ноги со стола и ломанулся открывать, но я успел его остановить. Толкнул в сторону стула, на котором парень сидел и показал жест помалкивать. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как “хозяин” открывает дверь, пока его прислужник валяется на постели в одежде.

– Сорян, – едва не заржав, шепнул Ромка.

Детский сад на выезде, честное слово.

Я открыл дверь и увидел перед собой удивительно самодовольную мордаху молодого волчка. Парень даже на первый взгляд был так полон собой, что мне стало смешно не меньше, чем Ромке.

– Вы удобно устроились? – парень вздернул подбородок, заранее не допуская отрицательного ответа.

– Да, спасибо, – ответил я и пошире открыл дверь, чтобы показать, что нам нечего прятать. – Мне на полу спать у ног хозяина полагается?

Парень стушевался, но быстро взял себя в руки. В каждом жесте, мимике, выдавалась нервозность и не последним было то, что перед ним стоял глава клана, пусть тот об этом и не знал.

– Нет. Для личных слуг отдельные комнаты дальше по коридору.

– Ну конечно.

– Я не с тобой пришел разговаривать, с дороги!

Парень зыркнул на меня, будто мог этим запугать и зашел без приглашения.

– Вы представляете интересы своего главы? – спросил он у Ромки, который успел состряпать серьезную мину.

– Ну да, я ж сообщил кому-то, когда пришел, – Ромка развел руками, и мне пришлось сделать вид, что я очень заинтересован разглядыванием потолка.

– В одиннадцать часов за вами придут, чтобы проводить в переговорную, где вас хотят видеть главы клана.

– Только меня?

– Узнаете, когда придете.

Пацан быстро ушел после этого “важного” сообщения.

– Какие тут все деловые.

– Забей. Просто сходи и постарайся ничего не забыть.

До назначенной встречи еще оставалось пару часов, и я решил провести их с пользой. Забрав свою дорожную сумку, пошел на поиски свободной койки.

Как оказалось, чутье меня не подвело. Главу нового клана пригласили не только для того, чтобы он весело провел праздничную неделю. Вряд ли Одинцовы беседовали на ночь глядя с каждым гостем персонально, а значит, чего-то хотели. Возможно, им и правда требовалось подтверждение ненападения, а может, хотели чего-то еще. Скорая встреча Ромки с ними должна развенчать последние сомнения. Но если они захотят преподнести мне определенную сумму в обмен на то, что я и так делать не собирался, отказываться было бы глупо.

Глава 8

Когда я добралась до своей новой комнаты, не встретив никого на пути и посчитала это огромной удачей, то поняла, насколько быстро адаптировалась к местным порядкам. Еще утром я хотела взять с собой кота, чтобы поехать сюда вместе, а теперь до меня дошло, что Жорик оказался куда умнее и избежал незавидной участи.

Не хотелось даже думать о том, что коту здесь могли причинить вред, лишь бы досадить мне.

– Так, хватит, Мира, – сказала сама себе, бросила выданные Эдиком вещи на кровать, и направилась дальше исследовать отведенную мне территорию размером с квартиру.

При виде большой ванны на золотистых ножках захотелось расплакаться. Я забралась в нее в надежде согреться, а когда после пришла в гардеробную, чтобы надеть любимую пижаму, то обнаружила, что моих вещей там уже не было.

Полки выглядели абсолютно такими же, как пару часов назад, до того, как я разложила здесь свои вещи. Не знаю, было это наказанием за мое бегство или просто демонстрацией отсутствия приватности, но я даже не смогла рассердиться. Просто надела что-то шелковое и холодное, забралась на постель, думая, что смогу всего лишь полежать, но едва моя голова коснулась подушки, как я тут же уснула.

На этот раз прошлое мне не снилось. Неясные темные фигуры окружали меня со всех сторон. Их безликие силуэты с когтистыми лапами появлялись из ниоткуда и также пропадали, хватая меня за волосы и одежду. Я пыталась отбиваться, но мои кулаки проходили сквозь дымные тела, не причиняя им никакого вреда.

– Мирочка, проснись.

Я вздрогнула и резко села. Перед глазами плясали темные мушки, а от выступившей испарины стало мгновенно холодно.

– Приснился кошмар?

Матушка сидела рядом со мной на постели и спокойно улыбалась, пока я пыталась выровнять дыхание, будто не подремать прилегла, а пробежала стометровку.

– Вроде того, – я посмотрела в окно, за которым стояла кромешная темнота.

В это время в городе я бы увидела множество огней. Отчего-то эта мысль отозвалась тоскливой тяжестью в груди. Я всегда думала, что мой настоящий дом здесь, но, похоже, он был в другом месте. – Как прошел ужин?

Я устроилась поудобнее, расправив белую сорочку на бретельках.

– Неплохо. Но не так блестяще, как мы ожидали.

– Это была деловая встреча? С кем? Что вы хотели? – вопросы посыпались из меня как из рога изобилия. Показалось, что если я смогу лучше их понять, то мне удастся рассмотреть ситуацию с разных сторон.

– Не забивай свою светлую головушку, – Анна поправила мои волосы и снова улыбнулась. – У тебя и своих обязанностей хватает, так что давай сосредоточимся на этом?

Я закусила щеку изнутри, чтобы не возразить.

– Ты про замужество?

– Про что же еще, дорогая. Твоя прямая обязанность всегда заключалась в удачном замужестве, я надеялась, что ты это понимаешь.

Я неопределенно кивнула и пожала плечами, утвердительного ответа у меня все равно не было.

– Мы планировали с твоим отцом этот брак давно, только не знали, кто будет кандидатом. Зря, конечно, мы поручили твое воспитание Жене, она вырастила в тебе строптивость. Но других вариантов у нас не было.

Мне не понравилось, как это прозвучало, но интерес пересилил.

– На ком решили остановиться?

– Ты его не знаешь.

– Не удивительно, я только с Эдичкой успела познакомиться.

– Нет-нет, – мама рассмеялась. – Мира, мы и сами его еще ни разу не видели. Это новый глава объединенных кланов севера.

Я тут же вспомнила журнал, который листала Женя в самолете. Последние десятилетия никто не совершал подобного. Кланы удерживали свои территории, а главы держались за места, передавая их кровным наследникам.

– Это же какой-то дикарь, – удивленно прошептала я. – Мам, вы хотите сослать меня к волку, который убил неизвестно сколько сородичей ради власти?

– Не акцентируй внимание на плохом.

– А на чем еще? – я вскочила с постели и принялась расхаживать взад-вперед.

Мысли начали метаться в хаотичном порядке, и я не могла подобрать слов, чтобы воззвать к голосу разума родных. Хотелось просто закричать и потребовать не заставлять меня делать то, что я не хочу.

– Прекрати! – строгий голос пригвоздил меня к месту.

Голубые глаза Анны вспыхнули в темноте, она поднялась и показалась мне еще выше, чем была раньше.

– Мира, мы думаем исключительно о твоем благе. Тот волк – идеальная партия. Он силен и способен с меньшим числом союзников выиграть не одну битву. Я не назову и двух таких же глав кланов, которые ближе всего тебе по возрасту и готовы взять в жены девушку смешанных кровей.

Последними словами она будто дала мне пощечину. Но я вовсе не была виновата в том, какой родилась. Не человек и не волк, которой нигде не было места, в том числе в родительском доме.

– То есть он согласился, даже не увидев меня ни разу?

Оставалось только гадать, сколько родители выложили в виде приданого.

– Пока еще не совсем, – уклончиво ответила Анна. – Он прислал своего представителя. Обаятельный молодой оборотень и очень воспитанный, так что я не думаю, что тебя ждет какое-то чудовище. В самом деле, Мира. Забудь свои городские замашки и делай, что тебе говорят. Мы не сможем защищать тебя всегда.

– Так это была защита все эти годы?

– Да, и если ты не понимаешь, то я очень разочарована. Ты не помнишь, почему мы тебя отослали. Не все крупные семьи были согласны с тем, что мы сделали. Мы надеялись, что союз и дитя объединит два вида, и это сработало, но не так, как мы хотели. Их объединила ненависть. Они смогли работать бок и бок в любой сфере с течением времени, даже при дворе отношения стали лучше. Но по отношению к тебе всегда по какой-то причине были настроены враждебно.

Ничего нового она мне не сообщила. Я обхватила озябшие плечи руками. Здесь будто с каждой минутой становилось только холоднее.

– А если он откажется? Тот волк.

Мама нахмурилась, из-за чего между ее бровей пролегла глубокая морщина.

– Не откажется, дорогая. У него просто не будет иного выбора.

“Как и у меня”, – захотелось добавить, но я посчитала за благо промолчать.

Стало окончательно ясно, что от меня ждут лишь исполнения своей роли. А то, как тетя быстро встала на сторону родителей, не оставляло мне какой-либо поддержки.

После того, как мама ушла, я честно пыталась свыкнуться с мыслью о том, что мне следует подчиниться.

Но если я сама не могла изменить решение родителей, то устроить так, чтобы потенциальный муж расторг помолвку, мне могло быть по силам.

Глава 9

– Что, если они захотят заключить какой-то договор?

– Удивлюсь, если не захотят, – я глянул на часы.

Оставалось пятнадцать минут, и Ромка начал дергаться. Оснований опасаться чего-то у нас не было, но то, как мое доверенное лицо было решено “мариновать”, я отметил.

За все время, что мы здесь провели, в дом прибыло от силы еще пара машин, однако, никакого шума или хотя бы разговоров, как-то намекающих на присутствие в доме оборотней или людей, не было слышно.

– Они просто в своей пафосной манере тебе что-то предложат, так что не ссы. Сам ничего не подписывай, просто выслушай и потом перескажешь мне.

– Ну и хрень, – проворчал младший, одергивая на себе светлую рубашку. – Шмотки неудобные, да еще и якшаться с этими придурками.

– Потерпишь, – я взъерошил светлую шевелюру Ромки и проехался кулаком по скуле. – Что-то я не припомню, чтобы ты был таким изнеженным.

Ромка глянул исподлобья, приглаживая прическу, которую я ему испортил.

– Да я ж не в том смысле, – проворчал он. – Просто ощущение, что нам здесь не место. Тут слишком холодно, все такие высокомерные, что аж смотреть противно. Я бы лучше дома валялся с какой-нибудь горячей волчицей, а не с удавкой на шее ходил.

Вопреки словам Ромка ловко завязал галстук.

Конечно, я был с ним согласен, просто не озвучивал все свои мысли. Какой был бы из меня главарь, если бы я ходил и жаловался на судьбу, несправедливость, даже на то, что девки мне не дают.

– Что, не нашел, кого пощупать? – хмыкнул я, понимая основную причину недовольства Ромки. Вряд ли он сам слишком углублялся в мотивы поведения Одинцовых и их планы. Да ему и не нужно было.

– Нет.

– Просто ты еще неопытный и не умеешь с женщинами обращаться, – я скрестил руки на груди. – Не все они прыгают в койку, когда поманишь.

Указать на то, что братишка младше, было моей святой обязанностью.

В дверь постучали, и Ромка не успел ответить. Только усмехнулся, поняв, что я его специально поддел.

– Я пошел, – он провел ладонью по галстуку и вышел в коридор.

Пару секунд было слышно удаляющиеся шаги, а затем снова наступила тишина.

Возвращаться на выделенную мне койку по соседству с еще одним слугой или оставаться в комнате и тупо лежать я не собирался.

Меня магнитом тянуло на улицу. Хотелось выйти, обратиться и размять мышцы, пробежавшись по территории. Но так вести себя на этой земле было запрещено во избежание конфликтов, и чтобы не пугать людей. Как ни посмотри, все меньше поводов оставалось для того, чтобы задержаться здесь.

Я подошел к одному из больших окон, повернул ручку и аккуратно открыл, впустив холодный ночной воздух внутрь. Внутренний волк довольно оскалился. Перебраться из окна на улицу оказалось делом одной секунды. Я бесшумно приземлился на расчищенную от снега дорожку и тут же прижался спиной к стене. Совсем неподалеку слышались голоса. Сторожевые обходили особняк по периметру и действовать нужно было быстро.

Старая кладка кирпича и близкое расположение водосточной трубы позволили легко взобраться на этаж выше.

Я оказался на узкой открытой террасе с пустыми каменными вазами. Должно быть, их использовались для цветов в другое время года.

– Правда говорят, что ее собираются показывать как уродицу на ярмарке?

Я прислонился к стене, оказавшись в тени между окнами, и перестал дышать, прислушиваясь к голосам неспешно прогуливающихся людей. Такие охранники и сами легкая мишень, тем более, что они не смогли учуять мое присутствие.

– А я слышал, что она такая страшная и больная, что ее даже никому не покажут.

– Зачем тогда привезли?

– Кто знает. Вдруг это даже не хозяйская дочка? Говорят, настоящая давным-давно того, сгинула.

Я посмотрел вслед удаляющимся сплетникам и довольно усмехнулся. Чутье не подвело. Было в этом доме что-то интересное. Про ребенка Одинцовых не слышал разве что глухой, но и такому как-то бы да пересказали историю о рождении дитя смешанной крови.

Оборотни и люди вступали в связь время от времени, никто не оспаривал такое право, но до официального объединения и создания мира никто не производил потомства после случки. Они стали первыми, и это значительно подогрело интерес к странной семье, заключившей межвидовой брак и давшей потомство.

Заглянув в соседнее окно, я убедился, что мое предположение, будто на первом этаже комнаты хуже, не подтвердилось. Обстановка была примерно такая же, как у Ромки.

Воспользовавшись тем, что в комнате никого не было, я прошел дальше. Ничего интересного здесь оказаться не могло, да я и не собирался пробираться внутрь, создав тем самым конфликт с проживающим там оборотнем или человеком.

Я уже хотел спуститься обратно на землю, добравшись до противоположного конца террасы, когда в последнем окне заметил едва заметное движение.

Прижавшись лбом к стеклу, на подоконнике сидела блондиночка и таращилась в темноту сада перед домом с таким видом, будто он был ответом на какой-то важный вопрос.

Оперевшись плечом о стену, я завис на пару секунд, любуясь аккуратным профилем и копной светлых волос. Девчонка выглядела необычно в моих глазах, было в ней что-то привлекающее, спрятанное за миловидной внешностью. Но мне не удавалось понять, что именно.

Слишком хрупкое для оборотней телосложение не оставляло сомнений, что это чья-то человеческая девчонка. Однако отвращения я не испытывал, только интерес, и странное желание зарыться пальцами в копну светлых локонов, и заглянуть в аконитовые глаза.

Бретельки белой сорочки на молочной коже завладели моим вниманием, стоило скользнуть взглядом ниже.

Картины того, как можно снять эту одежду самыми разными способами, пронеслись перед мысленным взором одна за другой, горяча кровь.

Мне следовало вернуться в покои, но вместо это я кашлянул пару раз для приличия, хоть она и ожидаемо не услышала. Возможно, девчонка думала о чем-то важном для себя, но я не испытывал угрызений совести за то, что собирался сделать.

Глава 10

Придумать достаточно вескую причину, как убедить какого-то дикаря, что нам не стоит заключать брак, мне так и не удалось. Разговоры, просьбы, даже мольбы вряд ли могли бы его убедить. Конечно, в голову лезли и мерзкие мысли о том, чтобы сделать себя непригодной для брака. Просто переспать с кем-то, но у меня от этой идеи мурашки бежали по телу.

Оставалось только надеяться, что утром картина как-то прояснится и я смогу узнать больше о волке, под которого меня попросту собрались подложить.

Уже сейчас я начала к нему испытывать далеко не самые приятные чувства. О своих родных старалась и вовсе не думать, чтобы не злиться попусту.

Вместо того, чтобы крушить комнату, разрывать в ярости подушки и разбрасывать все вокруг себя, я оставила включенным ночник на прикроватной тумбочке, тихо взобралась на подоконник, и прислонившись лбом к стеклу, на секунду прикрыла глаза.

От него исходил холод, пробегающий по телу колючими волнами и отвлекающий от происходящего.

Стук прокатился вибрацией по коже так неожиданно, что я вскрикнула и свалилась на пол.

– Больно, – потерла ушибленную задницу и решилась посмотреть в окно.

Снаружи на меня смотрела пара подсвеченных синих глаз, и первый момент паники быстро сменился радостью. Я действительно обрадовалась, снова увидев того мужчину, с которым уже дважды сталкивалась. Меня даже не смутила регулярность, с которой это происходило. Мы притягивались друг к другу будто два магнита.

От этого сравнения мои щеки залило такой яркой краской, что вряд ли это осталось без внимания. Я не собиралась представлять, как прижимаюсь к нему, но фантазию было уже не остановить.

Я тряхнула волосами, будто это могло мне помочь выбросить мысли из головы, выпрямилась и помахала мужчине за стеклом.

– Что вы здесь делаете? – я приблизилась к окну и выглянула наружу. Даже не заметила, что там есть терраса.

Мужчина что-то ответил, но я не расслышала ни звука.

– Простите, не слышу, – я указала на уши, а потом на окно.

Меня тут заперли как лягушонку в коробчонке, а теперь об этом узнал единственный, кто смотрел на меня не как на грязь под ногами. Возможно, если бы у меня на ошейнике висела бирка с именем, как у домашнего питомца, и все стало очевидно, его взгляд изменился бы.

Он посмотрел по сторонам, и я испугалась, что он уйдет. Мне хотелось поговорить с ним.

Я влезла на подоконник. Навалилась на ручку всем весом, над головой что-то хрустнуло, и рама открылась на проветривание.

– Получилось! – я вдохнула проникший в комнату морозный воздух и смогла увидеть лицо оборотня не через стекло.

Сейчас у меня появилась возможность рассмотреть его более детально.

Высокий лоб, четко очерченные темные брови, прямой нос, острые скулы и волевой подбородок. Набор для идеальной внешности, но он не напоминал классического красавца, скорее пирата, с которым хотелось сбежать.

В синих глазах отражался свет от лампы, придавая им зеленоватый оттенок.

Он тоже смотрел на меня не скрываясь, но я не почувствовала себя от этого глупо.

Наверно, он думал, что я волк. Тетя говорила, что иногда я пахну как волчица, но это скорее был какой-то сбой в организме. По анализам и по тому, что я не обращалась, было понятно, что это не так.

– Как тебя зовут? – глубокий бархатистый голос пробрался под кожу.

Я вздрогнула и облизнула пересохшие губы. Нельзя было говорить правду никому, но почему-то сейчас соврать было сложнее всего.

– Эмма.

– Ты уверена? – спросил оборотень, усмехнувшись.

Слова донеслись до меня будто издалека.

Я все еще цеплялась за ручку и поняла, что забывала выдыхать, глядя хищнику в лицо.

– Да. А вас?

– Давид.

– Подождите, пожалуйста. Я сейчас вернусь, – я сползла с подоконника, поправила бретельки сорочки и убежала в гардеробную. Схватила первую попавшуюся кофточку, а на обратном пути стянула с кровати баллончик, выданный Эдичкой.

– Готова к побегу? – он кивнул на мою руку, которую я спрятала в рукав, чтобы он не заметил баллончик.

Я на секунду растерялась. Его в шутку брошенные слова отозвались колющим волнением в груди.

– А вы заберете меня отсюда? – решила подыграть, в то же время прощупывая почву.

Волк усмехнулся и слегка наклонил голову на бок.

Я задержала дыхание, пока он медлил с ответом. Так откровенно предложить себя кому-то, выдавая отчаяние положения без лишних слов, было глупо. Я улыбнулась и сделала вид, что это всего лишь шутка.

– Вам что-то нужно? – решила перевести тему, раз никто не собирался похищать меня из спальни, как какую-то принцессу.

– Нет. Просто прогуливался неподалеку.

– Вы не похожи на того, кто ради развлечения гуляет по крыше.

– Я до нее еще не добрался, – хмыкнул волк. – А на кого же я по-твоему похож?

Я на самом деле задумалась. Таких волков я видела разве что издалека или по телевизору. Подобные ему не заходили в тетино кафе, скорее могли отправить кого-то из подчиненных за кофе.

Высокий, сильный, даже при мимолетной встрече чувствовалось, что он не тот, кто склонит голову по приказу. Но вместе с этим он заводил разговор со мной с такой непринужденностью, будто мы были равны.

– Знаете, я ошиблась, – не заметила, как начала улыбаться ему. – Вам это подходит. Простите, если я сказала что-то обидное.

– Просто поразительная способность постоянно просить прощения, – оборотень присел на корточки рядом с подоконником и наши глаза оказались почти на одном уровне. Я все еще смотрела в проем, как в замочную скважину, хватая ртом холодный воздух.

Даже если после этого я простыну, то не пожалею.

– Прос… – я запнулась и глубоко вдохнула. – Это привычка.

Пожала плечами и улыбнулась.

– Понятно, – он усмехнулся.

– Зачем вы здесь?

– Похоже, чтобы составить тебе компанию. Хочешь прогуляться?

От его предложения у меня мурашки пробежали по затылку, и в то же время я поняла, что он тоже не собирается выкладывать свою подноготную просто так.

– Я не смогу отсюда выйти, – ответила шепотом, будто это могло смягчить ситуацию.

– А кто узнает? – оборотень повторил за мной, понизив голос.

Я замешкалась. Окно не открывалось в моей комнате сильнее, чем сейчас. Кажется, я вообще в системе что-то сломала. И за это непослушание могло прилететь больше ему, чем мне. Но соблазн оказался так велик.

– Нет-нет, там холодно, а у меня нет подходящей одежды, – я тряхнула волосами и грустно улыбнулась.

– Как хочешь, Эмма, – оборотень подмигнул мне. – Еще увидимся.

“Вряд ли”, – пронеслось в голове.

Он повернулся, собираясь уйти.

– Подождите! – меня начало трясти. Я никогда не нарушала правил, но показалось, что если не сделаю этого сейчас, то буду жалеть всегда. – Я пойду.

Глава 11

– Предки, что же я творю, – причитая шепотом, я металась по гардеробной, в поисках сапогов. Как назло, тут было множество туфель и босоножек не по сезону, словно мне следовало расхаживать исключительно в стенах дома.

Я открыла дверцы всех шкафов, накинула на плечи найденную короткую дубленку, а затем принялась выдвигать нижние ящики. Столько одежды, но ничего дельного, только легкие платья, сорочки и кофточки разной степени прозрачности.

– Бинго! – стоя на коленях, и дотянувшись до самого дальнего угла одного из ящиков, нащупала что-то подходящее.

Я вытащила на свет среднего размера коробку, и открыв крышку, достала то, что мне было нужно. Мягкие, короткие, зимние сапожки. Натянув их, глянула напоследок в зеркало, приложила руки к пылающим щекам и отчего-то улыбнулась.

Сердце бешено стучало в груди. Меня не покидало ощущение, будто я одна из прекрасных дев в старых балладах, которых похищали возлюбленные, и с которыми они виделись только тайком.

Но ждал меня не возлюбленный. Мне ничего не было известно о том, с кем я собиралась сбежать на прогулку. И я согласилась не в надежде на что-то романтическое. Казалось, что такой волк уж точно не ждет у подъезда волчицу с букетом цветов, а они сами падают к его ногам и в штабеля укладываются.

Я остановилась, взявшись за дверную ручку. Задумалась на секунду, не слишком ли это безрассудно. Но я и так всю жизнь просидела за закрытой дверью, тряслась от каждого взгляда в свою сторону. А сейчас меня ждал брак по расчету, и после этой новости все остальное казалось уже не таким страшным.

Я коснулась своего старого ошейника и оставив все сомнения за спиной, в гардеробной, набитой ненужными вещами, вернулась в комнату.

– Я не смогу выйти через дверь, – пришлось признаться Давиду. – Окно шире не откроется.

– Понял. Отойди.

Его пальцы пролезли в проем для проветривания, и на моих глазах превратились в большую, когтистую лапу в полуобороте. Он сдавил раму, механизм жалобно хрустнул под его натиском и окно открылось полностью. Я задохнулась от порыва холодного воздуха.

Осознание, что в действительности его ничуть не останавливала эта преграда, взволновало меня.

Давид протянул руку, снова принявшую человеческий вид.

– Идем.

– Да, – я посмотрела ему в глаза. Всего-то один шаг, но он оказался сложнее, чем я думала.

Я вложила руку в его ладонь, оказавшуюся теплой, почти горячей и уже через секунду стояла на террасе. Он вытянул меня наружу, будто я ничего не весила.

– Что дальше?

– Вверх или вниз? – спросил Давид.

Я осторожно подошла к краю террасы и посмотрела вниз. Даже по расчищенной дорожке виднелись две пары следов, вытоптанные охраной. Сталкиваться с ними мне точно не хотелось.

– Вверх, – выдохнула и закусила губу, чтобы не разулыбаться, как последняя идиотка.

Оборотень, несмотря на то, что мой выбор явно был сложнее, нисколько не смутился. Он довольно хмыкнул, чуть приподняв подбородок, и взял меня за руку.

– Чтобы ты не свалилась, – бросил он и потянул за собой в сторону от окна.

Мне казалось, что отсюда некуда идти, но оказавшись у края, оборотень указал на выступающую кирпичную кладку и водосточную трубу.

Над нами на третьем этаже располагался настоящий широкий переход между одной из остроконечных башен и основным зданием. Не помню, чтобы когда-то посещала башню, ничего, кроме проклятого коридора и не осталось в памяти. В самом верхнем окне горел свет.

– Хочу посмотреть, что там, – я указала на башню и повернулась к Давиду.

Почему-то каждую секунду я была готова к тому, что он скажет, что это глупая затея и уйдет, оставив меня одну.

– Я подсажу, если не боишься.

Признаться, от низкого, вибрирующего тембра, у меня сладко замирало в груди.

Я проглотила ответ, что страшнее было бы остаться в комнате, но зачем было вываливать это все на первого встречного?

– Держите меня, я не планирую падать отсюда.

– Можешь уже перестать обращаться ко мне на вы, – Давид сложил руки лодочкой, присел, и я осторожно положила руку на его плечо, чтобы удержать равновесие.

– Простите, – я прикусила язык, улыбнулась и посмотрела на него сверху вниз. – И за это тоже.

– Расслабься, красотка. Я никому не расскажу, – он подтолкнул меня так легко, что я едва не закричала. Вцепилась в холодные камни руками в испуге, что оборотень отпустит, но он держал.

– Сможешь подтянуться?

– Нет, – я шмыгнула носом, понимая, что мужчина может заглянуть под сорочку.

– Тогда держись крепче, Эмма.

Давид поднял меня выше, я поставила одну ногу на крепление трубы, второй нащупала подходящей неровности кирпич, и смогла забраться выше. Ветер здесь оказался еще сильнее, он трепал мои волосы из стороны в сторону, жалил за открытые участки кожи, но дышать было легче. Я напрягла руки и приложила все имеющиеся силы. Мне удалось немного подтянуться, и вцепившись в край ограждения, я весьма неграциозно перелезла через него.

Эта крошечная победа заставила ликовать. Я раскинула руки в стороны и вдохнула полной грудью. С третьего этажа открывался прекрасный вид на сад. Подсвеченная живая изгородь создавала причудливый узор. В теплое время года, должно быть, здесь было очень красиво.

– И тепло, – добавила я вслух и усмехнулась.

Давид забрался на переход без каких-либо усилий и встал рядом.

– Откуда ты приехал? – Пришлось пересилить себя, чтобы обратиться к нему как к равному, потому что чувствовала я себя значительно ниже.

– С севера.

Ответ Давида будто зажег лампочку в моей голове.

– Вы из нового объединенного клана? Видели их главаря?

– Можно сказать, что я из числа соседей, – неопределенно ответил оборотень.

Его мощная фигура загораживала меня от порывистого ветра, вылетающего словно из трубы, между раздельными участками третьего этажа.

Я обхватила себя руками, чувствуя, как медленно растворяется азарт от безобидной на первый взгляд проделки.

– Кажется, мы уже договорились.

– Да, но моего вопроса это не меняет, – я посмотрела на Давида, ругая себя за то, что, кажется, пыталась флиртовать.

– Нет, мы не пересекались с их лидером, – проговорил он, устремив свой взор в сад.

Хотелось бы мне знать, о чем он думал сейчас, чуть нахмурив брови. Но лезть с расспросами я не решилась, а он не торопился снова заговаривать. И пусть я заготовила множество ложных ответов, самолюбие оказалось уязвлено отсутствию какого-либо интереса к моей персоне.

– Давайте пойдем дальше. Мне интересно, что в башне.

Всего пара десятков метров отделяла нас от окна, из которого лился в темноту ночи тусклый свет. Я не знала, что собиралась там увидеть. Успела только подойти и тут же отпрянула.

– Плохая идея, плохая идея, – замахала руками, чтобы Давид не подходил ближе, но оборотень не остановился.

– Что там? – спросил он.

Я не успела ответить. Дверь из маленького помещения открылась и моя мать как разъяренная фурия выскочила наружу.

В этот момент я ненавидела оборотническое зрение и слух. Наверно, она услышала нас еще при подъеме сюда. Анна перевела горящий взгляд с Давида на меня, а затем оскалилась. Глубокие морщины прорезали ее лицо, клыки обнажились. Она ринулась в нашу сторону.

Не помню, как преградила ей путь. Все происходило будто в замедленной съемке. Анну успели схватить за руки отец и Эдик, а на моих плечах внезапно оказались большие теплые ладони.

– Мир-ра! Ты посмела ослушаться меня! – взревела матушка, продолжая скалиться.

Глава 12

Я схватил девчонку за хрупкие плечи и толкнул себе за спину, когда глава клана кинулась в ее сторону.

Волчицу держали двое, Ромка маячил за их спинами, не вмешиваясь, и я не спешил лезть на рожон. Мое инкогнито все еще не было раскрыто, в отличие от мелкой врушки. Я кожей чувствовал, как она тряслась, прижавшись ко мне, и защитить такую хрупкую девчонку хотелось на одних только инстинктах. Попадись она в лапы разъяренной оборотнессы, не осталось бы и мокрого места.

– Анна Павловна, придите в себя! – выкрикнул парень с надменной физиономией. Сейчас он покраснел от натуги, а прилизанные патлы встопорщились.

– В чем проблема?

После моего вопроса стало немного менее суетливо.

Волчица перестала скалиться, муж и прихвостень ее отпустили. Она тряхнула волосами и подошла ко мне, высоко держа голову. Глаза горели, но я не отводил взгляд, прятать силу не было никакого смысла. Она пыталась надавить ментально, но вызвала лишь небольшое раздражение, от которого захотелось фыркнуть.

– Ты кто такой? – практически выплюнула волчица.

– Анна Павловна, это слуга Романа Олеговича, сопровождает его здесь и защищает, – отчитался прилизанный.

Я чуть не хохотнул. Одного взгляда на Ромку хватало, чтобы понять, ему точно не нужен защитник.

– Ясно, – процедила Анна. – Тогда разбираться с ним будет хозяин. Мира!

Девчонка выглянула из-за моей спины и вышла еле-еле шевеля ногами, даже жалко стало такую слабую в подобном окружении.

– Мам, это я попросила Давида выйти со мной на прогулку. Не злись.

Я глянул на девчонку еще раз.

Эта мелкая врушка поступила правильно, что не назвалась настоящим именем, но оно бы мне ничего и не дало, а вот статус… Теперь я знал, что на символе мира с людьми простые белые трусишки. И имя-то выбрали как удачно. Мирослава. Позерство у Одинцовых было в крови.

Никаких уродств, дефектов, только широко распахнутые доверчивые глаза и сладковатый запах. О здоровье нельзя было сказать на первый взгляд, но она не пахла болезнью, а красные щечки выглядели очень даже привлекательно.

– Давида? – прошипела волчица и тут же умолкла, скривив губы.

Осмотрела меня сверху вниз и обратно, повернулась к Ромке:

– Вы должны наказать его как полагается. Никто посторонний не имеет права даже разговаривать с нашей дочерью, круг ее общения строго ограничен! Ваш волк должен подписать документ о неразглашении.

– Подпишем, – пожал плечами Ромка. – Все ведь хорошо. Похоже, что они просто… – он вытаращил на меня глаза.

– Гуляли, – закончил я. – Поверьте, со мной Мирославе ничего не угрожало.

– Ну конечно, – хмыкнула волчица. – Для тебя она Мирослава Денисовна.

Волчица сцапала Миру за шкирку и потащила прочь. Я посмотрел вслед семенящей мелкими шажками девчонке, в последний раз глянув на голые ножки, выглядывающие из-под сорочки, и подавил в себе желание вырвать ее из лап матери.

Девчонка оглянулась и я кивнул ей, будто хотел этим сказать, что все будет хорошо.

– Мы тоже пойдем, надо позвонить главному, сообщить новости, – кивнул мне Ромка.

Отец Мирославы и глава клана по совместительству, после того как отпустил жену, флегматично стоял и ждал завершения спектакля.

Расшаркиваться и ждать от них дальнейших действий не было смысла. Вернулись в комнату молча. Ромка держал в руках несколько папок для бумаг и распечатки.

– Я думал она кого-нибудь порвет, – признался Ромка, как только за нами закрылась дверь. – С нами бы точно не справилась, но взбесилась и правда на пустом месте, будто ее дочка сорвалась с цепи и убежала.

Вспомнил, что пришлось сломать окно в комнате Миры, чтобы ей вообще удалось выйти. Ограниченный круг общения? Да ее попросту держали в заточении.

Я взял со столика графин, открыл и понюхал содержимое. Аромат дубовой бочки и меда проник в ноздри, раздражая слизистую. Плеснул немного в стакан и залпом выпил, чтобы немного прийти в себя.

– Мира, Мира, – пробормотал, прокатывая имя на языке вместе с еще одной порцией алкоголя.

Ромка грохнул на стол передо мной папки и тоже плеснул себе, но пить в последний момент передумал.

– Как ты умудрился выкрасть их дочь и заставить ее тащиться на крышу? Там была лестница?

– Вышел прогуляться и наткнулся на нее. Сидела грустила у окошка, а мне было скучно, – ответил другу и сел, вытянув вперед ноги. – Совпадение.

По крайней мере я был в этом уверен. Подстроить нашу встречу в первый и второй раз было возможно, но уж точно не в третий. Эта мелкая хорошенькая проказница то и дело попадалась на глаза, и я не сказать, что был этому против.

– Может и так, подумаешь еще раз, после того, что я тебе расскажу.

Ромка открыл первую папку и подал мне.

– Брачный договор, – я посмотрел на друга и тот развел руками.

– Хотят получить тебя в зятья.

– С этой дочерью? – задал скорее риторический вопрос, имя Миры в договоре фигурировало.

– С какой же еще.

– Не интересует, – захлопнул документ и положил на стол.

– Они к такому были готовы, поэтому вот, – Ромка сунул мне вторую папку.

Посмотрел на графин с коньяком и нехотя открыл второй документ. Ощущение появилось такое, будто мне на шею пытаются накинуть удавку.

На страницах оказались карты местности, диаграммы и сведения о почве и породах.

– Перескажи в двух словах.

– Ну, – Ромка придвинул к себе свободный стул, повернул спинкой вперед и оседлал его. – В двух словах, настойчиво предлагают брак.

– Это я понял. Насколько настойчиво?

Друг молчал, давая понять, что тут без вариантов.

– Угрожали?

– Не напрямую, но дали понять, что сил и союзников у них больше, чтобы помочь принять правильное решение.

– Суки, – процедил сквозь зубы.

– Они предоставили данные о территории, которую мы теперь занимаем. Предложили помощь в развитии добычи металлов и драгоценностей, что поможет наладить жизнь клана, не занимаясь набегами. На протяжении веков оборотней в нашем регионе интересовало то, что на поверхности, а не внутри.

Я грохнул стакан об стол.

Одинцовы предлагали то, о чем я как глава мог только мечтать спустя годы, если не десятилетия.

Сначала показалось, что меня собираются придушить этими условиями, но потом я вспомнил большие аконитовые глаза и немного успокоился. Девчонка с приданым, какого не было больше ни у кого, вызывала во мне неподдельный интерес еще до того, как я узнал, кто она. Зарекался не выбирать ту, у которой много денег, но по доброй воле я бы от нее с легкостью отказался.

Волк недовольно заворчал внутри, намекая, что это сомнительно, но я не стал его слушать.

– Странно, что вцепились именно в меня. Могли бы найти кого-то посговорчивее, да побогаче. Похоже, кандидатов больше нет.

– Нуу, – Ромка собирался возразить, но потом заткнулся. – И правда, странно.

– Значит можем выдвигать свои условия, – от этой мысли я окончательно пришел в норму. Поболтал коньяк в стакане, допил, и довольно оскалился. – Пакуй чемоданы, поедем обратно.

– Так сразу? Мы же только приехали!

– Да. Они хотят сбагрить мне свою дочь, которую не берут другие, угрожают и обласкивают, но в брачные игры под их надзором я играть не собираюсь. Сходи и передай, мол так и так, пусть присылают свою драгоценную хоть со всей свитой, но ко мне. Койки им вряд ли найду, но девчонка будет в безопасности, там и познакомимся.

– Так ведь вы уже …

– Ром, я похож на дебила, который козыряет перед каждым встречным, что является главой? А ей точно пока знать не стоит. Посмотрим сначала, как будет себя вести.

– Ты уверен, что этот маскарад вообще нужен? – с сомнением спросил Ромка.

Я и сам сомневался, не впал ли в маразм раньше времени. То потащил на крышу с собой эту малахольную, то притворялся слугой, будто заняться было больше нечем. Но чуйка подсказывала, что все верно. И я, хоть и был зол на себя за согласие приехать сюда, этому чутью по-прежнему доверял.

– Пока пусть все останется, как есть. Одинцовым правды знать не надо, могут принять за оскорбление.

– А праздник?

Я посмотрел на друга тяжелым взглядом, не собираясь объяснять и это. Последнее, что нам сейчас было нужно – унылые танцульки и официальный прием. Одинцовы уже раскрыли главный козырь, теперь был мой ход.

Ромка ушел откланиваться и сообщать о воле своего главаря, а я остался ждать. Мысли метались от милой мордашки Миры к жесткому давлению ее родителей. Хотели сбагрить, не иначе.

Но она выглядела и вела себя более чем нормально. По крайней мере от полукровки можно было ожидать и чего-то похлеще. Вопрос оставался, зачем прятали, почему не держали рядом все годы, и не ввели в общество?

Ответить мне могла эта куколка, и задавать вопросы, как и заниматься прочими вещами с той, кого под меня практически подкладывали, приятнее было на своей территории.

Глава 13

– Допрыгалась! Уму непостижимо, подвергнуть свою жизнь такому риску!

Я едва не упала, когда мама втолкнула меня в комнату. Анна открыла рот, чтобы продолжить ругать меня, но увидела сломанную оконную раму.

– Мира, а это еще что такое? Что это, я тебя спрашиваю?

Анна подошла к окну и уставилась на меня.

– Окно, – я не смогла скрыть в голосе обиду.

Меня приволокли сюда как котенка, напрудившего на новом ковре, а при мысли, что Давид видел мой позор, под ребрами неприятно кололо. А еще он узнал, что я соврала. Хотелось одновременно и оправдаться и больше никогда не попадаться ему на глаза. И этот диссонанс сбивал с толку. Меня не это должно было волновать, но почему-то было именно так.

– Ты как течная сука сбежала с мужчиной! Если бы этот волк оказался не из клана твоего жениха, то неизвестно, что могло бы случиться!

– Это какая-то ошибка, – я попыталась возразить, но Анна так зыркнула на меня, что желание спорить отпало.

Похоже, она видела во мне только обязанного беспрекословно подчиняться ребенка, и ничего более.

– Я в таких вещах не ошибаюсь, – цокнула языком матушка и подошла, снова собираясь схватить меня за шкирку, но я дернулась, уйдя от касания.

– Сама пойду, не таскай меня так, пожалуйста.

– Будешь сама ходить, когда не будешь нарушать правила. Ты хоть представляешь, что этот волк мог с тобой сделать? – Не унималась Анна. – Ты могла уже лежать на земле, случайно оступившись на крыше.

От меня не скользнуло, как она подчеркнула слова, и пришлось прикусить язык, чтобы не возразить. Я не сомневалась, что Давид не сделал бы мне ничего плохого. Он держал крепко и защитил от матери.

Обхватив себя руками, я молча поплелась за Анной.

Мы оказались на третьем этаже, и новая комната значительно уступала по размерам предыдущей. Односпальная кровать, простой шкаф, без намека на гардероб, и никакой ванной комнаты. Но что оказалось еще более странным – в комнате не было окон.

– Мира, все это для твоего блага, – стоя в дверном проеме, заявила мама. – Ты сама себе навредить можешь, не осознавая этого. Пока не окажешься под защитой мужа, я усилю твою охрану.