Читать онлайн Не учи меня, я все умею бесплатно

Пролог.

Я радостно улыбаюсь и захожу в офис. Кто бы мне сказал, что, после того что я пережила около года назад, я буду так счастлива сейчас. Все испытания делают нас сильнее, я в этом уверена, и впереди нас ждет только лучшее. Доказательство этого лежит у меня в кармане плаща, и меня так и распирает, чтобы позвонить Матвею или отправить фотографию. Я еще не знаю, какая у него будет реакция, все же у него уже есть дети, но они взрослые. У сына своя жизнь и своя семья, а младшая – подросток, так что в отце нуждается постольку-поскольку. Да еще и учиться за тридевять земель.

Танцующей походкой захожу в приемную, из кабинета Матвея слышны голоса. Замираю и прислушиваюсь. Что-то Матвеюшка расшумелся. Надо заглянуть к нему и спасти его посетителя.

Делаю кофе и, быстро постучав, не дожидаясь ответа, вхожу в кабинет. Матвей там с начальником службы безопасности Кириллом. И как только я захожу, они сразу же замолкают.

– А я кофе принесла, – не глядя на мужчин, подхожу к столу и хочу поставить поднос на столешницу. Взгляд останавливается на моей сумке, которая стоит посередине стола. Рядом с сумкой лежит портативная видео камера. Эта камера была встроена в сумку, я даже в свое время дырочку прорезала в хорошей вещи, чтобы спрятать объектив камеры. Я ее там установила еще давно, считай, в прошлой жизни. Чтобы поймать одного нехорошего человека на нехороших поступках, и поймала. На свою голову.

– Это ваше, Дарья Александровна? – начальник службы безопасности компании Асеев Кирилл строго смотрел на меня.

– Даша, как же ты могла? – на лице мужчины отразился весь спектр эмоций.

Я вспоминаю, что после происшествия с бывшим начальником я не трогала камеру. Я и сумку-то не трогала, вот только нашла ее недавно в своих вещах и начала носить. Хоть подруга мне и говорила обратиться в полицию и показать там запись, но я не хотела. Предавать огласке все, что со мной совершил мой бывший босс, у меня не было желания. Матвей с осуждением смотрит на меня, он видел запись? Он думает, что я сама спровоцировала? Ну, конечно же, он мужчина и думает, что если над женщиной совершили насилие, то она сама во всем виновата – спровоцировала.

– Да, это мое, – я сжала крепко челюсть, загоняя эмоции куда подальше. Он не увидит моих слез или того, насколько мне больно окунаться в те события снова.

– Думаю, ты понимаешь, что между нами все кончено, – эти слова как удар под дых.

– Да, – это единственное, что я могу выдавить из себя. На более длинные предложения не могу решиться, ибо скачусь в банальную истерику и начну умолять не бросать меня. Ведь я же не виновата. Я сопротивлялась, я отбивалась, но что может противопоставить женщина взрослому сильному мужчине.

– Мы не станем давать делу ход, думаю, вы сами в этом заинтересованы, но камера останется у нас. У вас еще есть дубликаты записи? – Кирилл сухо задавал вопросы, а Матвей отвел взгляд. Но перед тем, как он посмотрел на камеру, я увидела во взгляде презрение, разочарование и брезгливость.

Вот это именно те эмоции, настоящие, которые будет испытывать обычный мужчина к женщине, которая подверглась насилию. Брезгливость и омерзение.

А Катя еще говорила, что Матвей не такой, и я готова была рассказать все об этой ситуации. Ха-ха, три раза. Как же “не такой”. Вот прямое доказательство того, что он, как и любой среднестатистический мужик, обвинит в изнасиловании саму жертву насилия.

– Даш, ты ничего не хочешь мне сказать? – Матвей смотрит с какой-то жалостью на меня. Он что, издевается надо мной? Так плохо меня узнал? Думает, я оправдываться буду? Как бы я его ни любила, но себя я люблю больше и ту крошечную жизнь, что теплится во мне, тоже.

–Нет! – сказала как обрубила. А я и обрубила! Между нами все кончено, и я не хочу ничего знать о нем. – Сумку взять могу? – уже прикидываю в голове, что надо успеть доехать до загородного поселка, где живу с Матвеем, быстро собрать вещи и уехать. Не хочу больше с ним пересекаться. Не хочу ни с кем пересекаться.

– Да, конечно, – Матвей встает и отходит к панорамному окну, а я сгружаю свои вещи в сумку. Она, оказывается, распотрошенная лежала, и все мое барахло было вывалено на столе.

Держусь из последних сил, чтобы не расплакаться. Ключи от машины сую в карман, и пальцы сами натыкаются на тест на беременность.

Мгновение, чтобы принять решение. Говорить ему о беременности или нет? Смотрю на спину мужчины, которого я устраивала, когда я была улыбчивой, жизнерадостной девушкой без прицепа и прошлого. Стоило вылезти скелетам из шкафа под названием жизнь, как меня выбросили за порог этой самой счастливой и успешной жизни.

Воображение нарисовало картинку, как меня обвиняют еще и в том, что забеременела я намеренно, чтобы окольцевать большого босса.

Нет, ребенок мой. Если я не нужна, то и ребенок мой ему не нужен. Прощай!

Глава 1.

Смотрю в иллюминатор, внизу огни большого города. Самого большого города в моей жизни. Внизу – Москва и моя новая жизнь. Пусть все плохое останется позади.

Верю, что все наладится, и мои неприятности останутся где-то там, в далеком прошлом. Отгоняю от себя плохие воспоминания и загадываю желание, что через год у меня будет любимая работа и любимый человек. Знала бы я тогда, что свои желания надо формулировать четче, обязательно оговорила бы все до мелочей, но сейчас в груди предвкушение чего-то грядущего. От этого сердце замирает, а потом пускается в бешеный галоп.

В аэропорту меня встречает Катюха, и я готова ее задушить в своих объятиях. Как же я соскучилась по ней и по Валерке. Мой крестник и просто красавчик рядом с матерью, но они смотрятся как брат с сестрой, настолько Катька молодо выглядит, а Валерка взросло. Обожаю их до одури. Они мне не просто друзья, они моя семья. Родителей уже нет, и потому я за них любого порву, как старую газету. Да, в нашем тандеме с Катей я была заводилой и подстрекателем. Но многое, что мы воротили по молодости и юности, было от невероятной жажды жизни, от энергии, что перла из нас через край, и от веры в себя. С возрастом шишек стало больше, веры в себя – меньше, а спокойствие родителей стало самым ценным. Я осталась одна как перст давненько и благодаря Кате и Валере пережила это. Они стали мне ближе во сто крат, и я растворилась в их бедах и проблемах. Но время притупило раны, и я снова стала черпать жизнь полной ложкой. Окончила кучу курсов в поисках себя и могла работать как учителем, репетитором, переводчиком, так и бухгалтером, делопроизводителем, секретарем. И швец, и жнец, и на дудочке игрец.

Какие-то курсы были закончены из-за необходимости. Работу, за которую хорошо платят, найти в провинциальном городке сложно. Какие-то от скуки, а какие-то по большому желанию и любви. Я вообще увлекающаяся натура. Катюша же целенаправленно училась, училась и еще раз училась. Забеременев от своей первой любви, который ее благополучно бросил беременной на первом курсе института и ускакал к обеспеченной дочке ректора, она погрузилась в учебу с головой. Ее родители взяли на себя заботу о малыше, а я стала крестной этому крохе. Хотя, если смотреть сейчас на этого юношу, который чуть ниже меня в свои четырнадцать, и не скажешь, что он когда-то помещался у меня в руках. Катя стала преподавателем в институте, а я секретарем профи-класса, совмещая должность главбуха. Но за каких-то пару месяцев Катя стала, как и я, сиротой. Родители умерли, а она решилась и уехала в Москву с сыном. Хотя на нее совершенно не похожи такие спонтанные решения, но тут ее подбил на эту авантюру Валера. И я осталась одна, а потом эта история с бывшим начальником. В общем, сейчас я здесь, в крепких объятиях Кати и Валеры и предвкушаю, что сейчас начнется новая веха в моей жизни. Очень важная и ответственная веха, знаковая, я бы сказала. О которой я буду рассказывать потомкам. Если они у меня, конечно, когда-нибудь будут.

– Ты как долетела? – Катя вытирает слезы радости и с тревогой всматривается в мое лицо. Лишь она одна знает правду о том, что со мной произошло, и причину моего приезда.

– Все хорошо, полет нормальный, самочувствие отличное, – я не кривила душой, я на самом деле была в наилучшем расположении духа.

– Тогда домой, там мама вкуснятину готовить будет, – Валера подхватывает мой чемодан, но мать шипит на него, чтобы он не напрягал руку.

– Сперва багаж, я к вам не налегке, – смеюсь выражению лица парня. – Мать, выделишь мне полшкафа?

Катя смеется, а Валера хмуриться.

– Его сперва собрать надо, этот шкаф, – ворчит мужичок, а я не могу сдержать смех.

– Будешь таким ворчуном – девушкам нравиться не будешь, – сказала, не подумав, хотя Катя предупреждала, что Валера с кем-то дружит, а он, словно в подтверждение моих слов, смутился и покраснел, но отвернулся в поисках таблички, указывающей на багажное отделение. Нашел и повел нас в нужном направлении. А Катя, взяв меня под руку, понизив голос, еле слышно произнесла.

– Даша, ты тему девушек пока не затрагивай, он смущается. Эта еще история с рукой. Я чуть не поседела. И я не поняла: нравится мне эта Алиса или нет, – говорит подруга и многозначительно указывает на сына, который вырвался вперед на несколько шагов и не должен, по идее, нас слышать. – Ты как?

– Не хочу говорить об этом. Делаю вид, что ничего не произошло. И ты делай. Мне так легче, – синяки и ссадины за неделю зажили, а то, что еще осталось, я замазала тональным кремом. Да и эта сволочь старался не оставлять синяков. Вот только душу мою он не то что избил, он ее уничтожил, растоптал и дальше пошел, словно ничего не произошло.

– Я-то сделаю вид, но я свое мнение озвучила. Надо обращаться в полицию. Такие сволочи не должны ходить на свободе. По нему тюряга плачет. Тем более у тебя есть доказательства, – завела свою шарманку подруга.

– Катя! Все! Прошу, – каждое слово как камень. Мне и так тяжело погружаться в это каждую ночь в кошмарах. А еще, если этот кошмар станет явью, я точно сойду с ума. Никакие антидепрессанты тогда мне уж точно не помогут.

– Все, прости-прости, – запричитала подруга и прижалась к моему плечу.

– Ты лучше расскажи, как там поживает твой горячий студентик? – я поиграла бровями, обозначая, что же конкретно я имею в виду.

– Ой, Даш, я такая дура! – покаялась Катюха.

– Это уже не новость. Я тебя столько лет знаю, что ты меня таким признанием не удивишь, – я подначиваю приятельницу, чтобы самой отвлечься и увести разговор в безопасное для себя русло. – Колись, что между вами?

– Он мой студент. Между нами не может быть ничего, – отнекивается девушка.

– Между вами уже все было, что ломаешься-то? – я напомнила наш совместный поход в клуб перед ее отъездом в Москву.

– Но я же не знала, что он мой студент! И вообще, давай не будем об этом, – я знала этот взгляд и выражение лица. Катя смущена как школьница и банально стесняется.

–Ок, начальник, не будем, – я знала, что сейчас подруга переварит ситуацию и сама захочет все подробно обсудить. – О, а вот и мои чемоданы.

– Ого, ты весь гардероб привезла, – пожурила меня девушка, а я лишь рассмеялась.

– Я тут подумываю на ПМЖ переехать. А что? Меня там уже ничего не держит. Квартиру продам, здесь работу найду, всяко не хуже жить буду, – залихватски махнула рукой, изображая то ли бравого солдата то ли матроса, то ли казака. Было не понятно, но смешно и подруги от души рассмеялись, так, что на них начали коситься другие пассажиры.

– Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Оставайся у нас хоть на совсем. Лишней в нашей семье никогда не будешь. Валерка, знаешь, как тебя ждал? – уверила меня приятельница, а я чмокнула ее в щеку и крепко обняла. У меня самая лучшая на свете подруга.

– Ты осторожнее с приглашениями, а то останусь. Ой, надо Валере помочь, а то ему руку напрягать же нельзя, – мы подошли к парню и помогли снять чемоданы с ленты, и покатили их втроем к выходу.

Добрались до катиной квартиры быстро. Это, конечно, не родительские хоромы, но не стоило и ожидать, что она сможет купить равноценную квартиру, но и эта очень даже хороша. Рациональная планировка, большая кухня и комнаты светлые. Мебель еще не вся собрана, но уже видно, что где будет стоять и как располагаться. И должно быть очень уютно. Самая обжитая была комнаты Валеры, и он с немалой гордостью показывал мне ее. Рассказал, как они занимались интерьером при помощи какой-то программы, но я далека от компьютерных программ, потому только кивала с умным видом, но ни черта не поняла. Катя засуетилась, накрывая на стол, а я облегченно выдохнула и снова загадала, чтобы все осталось где-то там, а здесь меня ждала удача и успех.

Мы полночи просидели с Катюшей за воспоминаниями и бутылочкой красненького и ушли спать под утро. Мне-то хорошо, а у нее дел полным-полно. Я задумалась о своем будущем, лежа утром и смотря в потолок. Хочу что-то круто изменить, но что? Покраситься и подстричься? Эта идея, конечно, хороша, но вряд ли изменения повлияют на мое будущее. Телефон пискнул сообщением, и я лениво потянулась посмотреть ,кому я там запонадобилась.

– «Доброе утро, Дарья Александровна, я денежные средства вам перевел, но не вижу расписки, что вы претензий не имеете», – сообщение сразу вернуло меня в прошлое. Как пощечиной отрезвило и перед глазами возникли картинки, которые я усиленно гнала от себя. Потянулась к сумке, но вспомнила, что переложила таблетки в чемодан, и была вынуждена вылезти из под теплого одеяла и рыться в неразобранном чемодане. Нашла, извлекла одну из блистера, посомневалась, извлекла вторую и сунула в рот. По опыту знаю, что действие таблеток почувствую быстро, попыталась уснуть снова, но желание ответить на сообщение зудело в кончиках пальцах.

– «Иди к черту!», – первый вариант сообщения был грубее, второй – слишком длинным, и вот наконец-то выбрала этот. Емко и по существу.

– «Мы так не договаривались», – приходит сразу же новое сообщение.

– «Я вообще ни о чем с тобой не договаривалась, мразь»,– не сдержалась. Выключила телефон. Меня потряхивает от эмоций. Стараюсь отвлечься, забыть, вытравить из памяти эти события, но перед глазами картинки и ощущения ненавистных рук на теле, его шепот на ухо: «молчи и получай удовольствие», толчки его тела во мне, пот, стекающий с его лба и капающий на мою поясницу, его пыхтение, когда кончил, и смачный шлепок по попе, когда отвалил и отпустил заломленные руки. Беззвучно плачу, вернее слезы стекают по щекам. Таблетки постепенно действуют, и я успокаиваюсь. Не нравиться мне их пить. Эти антидепрессанты выписал врач и сказал пить чуть ли не на постоянку. Но я пила эпизодически, когда вот так вот накрывало. Сперва я просто пила. Всадишь бутылочку красненького или беленького и спать идешь. Но я слишком быстро втянулась и одной бутылочки стало не хватать. Тогда я пошла к врачу. Она мне настоятельно рекомендовала обратиться в полицию, но я не стала. Из жалости она выписала эти таблетки, так как их без рецепта не продают, а я ей коробку конфет в знак благодарности купила. На этом мое посещение психиатра закончилось.

Под этими таблетками я как сонная муха долго соображаю, бывает, приходишь на кухню и стоишь, вспоминаешь, а зачем я вообще туда шла. Но они притупляют все эмоции, и меня это устраивало. Но и таблетки – это не панацея, потому я и приехала к Кате. Отвлечься на чужие заботы, переключить внимание, в конце концов, быть полезной. А еще теплилась надежда, что здесь, в большом городе, у меня появится возможность изменить что-то в своей жизни. Надоело работать от восхода до заката и не видеть ничего вокруг. Жизнь проходит мимо, а я только в отпуске могла себе позволить расслабиться, и то на каких-то пару недель. Здесь меня никто не знает, я могу быть кем угодно. Хоть в уборщицы, хоть в стюардессы пойти работать, благо английский у меня на уровне. Так за размышлениями о будущем я и уснула, а может, это вторая таблетка так подействовала.

Дни летят один за одним. Я сменила номер, и старый козел, а по совместительству бывший шеф Геннадий Сергеевич пока не беспокоит. Не узнал еще номер или забил на меня, но мне плевать. Не напоминает о себе и слава богу, как говориться. Взвалила на себя все домашние заботы: готовка и уборка. Мне исправно помогает Валерка, и я много у него выведывала о его девушке Алисе. Интересно это все было просто до жути. Все так невинно и по-детски, но с такими огненными эмоциями, что просто дух захватывало. Что делать пока не решила. Пару раз заходила на сайты вакансий, но быстро их закрывала. Как-то меня воротило от работы, вернее от ее поиска. Еще и недели не прошло, как я гощу у Даши, так что можно пока отдыхать. Даша большую часть времени проводит со своим студентом Никитой. Не признается, но, походу, влюбилась подруга как кошка, а я и рада за нее. Даже если семьи из этих отношений не получится. Хороший здоровый секс женщине еще никогда не вредил. Потому я за нее рада и прошу не заморачиваться на условности и разницу в возрасте.

Днем, если нечего делать, хожу по району. Изучаю, что и где находиться. Район стандартный, спальный. Полно совдеповских зданий и надписей на магазинах типа «Промтовары». Брожу, думаю о своем. Вот и сегодня решила погулять и догуляла до школы, но это вроде не Валеркина школа. Рассматривала школьников, думала о своей молодости. Как-то безрадостно было на душе, и решила двигать в сторону дома. Пошла вдоль здания и решила срезать через двор, там тропинка между гаражей. Мое внимание привлек шум, и этот шум подозрительно походил на шум драки, только девчачьей, с писком и галдежом. Парни так не дерутся, у них это все как-то тише получается. Слышу крик боли и взрыв хохота и бегу на голоса. Забегаю между гаражами и вижу ужасную картину: четверо или пятеро девчонок, пересчитать не успела, ногами пинают сжавшуюся в комочек девочку.

– Ах вы, звери малолетние, вы че творите-то? – кричу быстрее, чем успеваю сообразить.– А ну пошли вон, пока я полицию не вызвала.

Девчонки взвизгнули и ломанулись между гаражами, оставив свою жертву в покое.

Подбегаю к девушке, она поднимается на локтях, болезненно скривив лицо, губы в крови. Смотрит на меня с благодарностью, пытаюсь ей помочь подняться.

– Ты как? – сижу перед девочкой на корточках и осматриваю ее, не дай бог, что сломали эти гопницы малолетние. – Ты цела? Может, скорую?

– Цела, – девочка еле говорит из-за разбитой губы.

– Давай маме позвоним? Номер помнишь? – перебираю варианты, как помочь девочке. Поправляю волосы. Они после салона красоты и покраски в пепельный блонд стали довольно непослушными. Извлекаю телефон из кармана джинс. Мало ли, может, эти бандитки телефон у девочки отжали, да ей и звонить-то не с чего. Приготовилась вбить номер и выжидательно смотрю на девочку. Мелькает мысль, что девчонка-то не старше Валерки, а то и младше. Худенькая, хрупкая.

– Я сама, – девочка достает телефон и набирает номер, но даже мне слышно, что в ответ гудки. Снова набирает номер. И снова никто не отвечает, и снова, но и в третий раз тишина в ответ. Девочку трясет и в итоге она начинает рыдать. Видимо, нервяки отпустили, и адреналин нашел выход в слезах.

– Тише-тише, – пытаюсь успокоить девочку, но понимаю, что мы сидим по-прежнему на земле. Помогаю подняться девочке, отряхнуть кое-как одежду. Осматриваюсь бегло по сторонам и веду девочку в сторону подъезда в надежде найти лавочку. Но закон подлости никто не отменял. Еще раз бросаю взгляд по сторонам. А вот и лавочка. Рядом с нами, на детской площадке.

Усаживаю девочку на скамью и пытаюсь утешить. Как назло, нет с собой водички, ей бы попить, быстрее бы успокоилась. Телефон девочки звонит и она нажимает зеленый кружочек. Но она переоценила себя и свою способность говорить, когда поднимала трубку. Ревет и всхлипывает. А отец, так как даже мне слышно, как он орет в трубку, пытается понять, что с дочерью.

– Алло, – перехватываю трубку, чтобы отец девочки перестал орать на ребенка и пугать ее еще сильнее. Она, между прочим, в стрессовом состоянии, а отец орет, будто его крики могут благотворно повлиять на ситуацию. Неадекват какой-то. И почему девочка отцу позвонила, а не матери? Обычно девочки матерям звонят.

– Кто вы такая? Что с моей дочерью? – еще чуть-чуть, и отец сорвется на крик.

– Меня зовут Даша. Я мимо шла и увидела, что на вашу дочь малолетки напали, – непроизвольно хмурюсь. Тон такой, будто я его подчиненная и не выполнила порученное мне задание. Не хотела бы я быть его подчиненной. Отхожу в сторону от девчушки, потому что, если это невыносимый мужчина будет продолжать в том же духе, я не промолчу. А девочке не следует слышать, как грубят ее отцу. Пусть он и хамло форменное, но для детей родители самые лучшие.

– У вас проблемы со слухом? Я спросил, что с моей дочерью? – рычит в трубку мужик, а у меня желание послать его в пешее эротическое путешествие, развернуться и уйти. Но посмотрела боковым зрением на зареванного ребенка и вздохнула. Отец – мудак, однозначно, но девочка же в этом не виновата. Если я оставлю ее одну. Мало ли вдруг эти девчонки вернуться. Нет, так нельзя.

– Слушай ты, дома будешь на жену рычать, а со мной нормально разговаривай, – обрубаю нахала.

– Ответишь? – гнет свою линию папаша, и не думая извиняться.

– Конечно отвечу. После того, как извинитесь, – ставлю на место собеседника. Слышу недовольное пыхтение, сопение, но через секунд двадцать мужчина перебарывает гордыню.

– Извините, погорячился. Что с дочерью? Где вы? – проскрежетал мужчина в трубку. Кажется, он даже зубы не расщеплял, чтобы это все сказать.

– Отпинали ее чуток. Говорит, что кости целы. От скорой отказалась. Я так внешне посмотрела, максимум синяки и губа разбита. Адрес сейчас продиктую, посмотрю только по геолокации, где мы, а то табличек на домах не видно, – решаю все же рассказать, как девочка. Все же он отец и волнуется.

– Как вы там оказались? – подозрение неосязаемо чувствуется в словах мужчины.

– Гуляла. Ваше-то какое дело? – огрызаюсь. Терпеть не могу, когда меня в чем-то подозревают. Злиться начинаю.

Называю адрес, и мужчина предупреждает, чтобы мы никуда не уходили, так как он вызовет такси. И отключился. Ни спасибо. Ни до свидания. Просто положил трубку. Вот же хамло!

– Отец вызвал тебе такси, сказал домой ехать, – я вернулась и протянула девочке телефон. Она уже успокоилась, пока я разговаривала с ее отцом. – Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Ничего не сломано?

– Нет, все относительно нормально, – ребенок взяла телефон, сунула в карман и осмотрелась по сторонам.

– Ты что-то потеряла? – понимаю, что девочка что-то ищет.

– Мой рюкзак, – девочка снова начинает паниковать. Вижу, к ней снова подступает истерика, и я тоже заражаюсь ее эмоциями. Я как-то не сталкивалась раньше с таким.

Осматриваюсь тревожно, начиная искать рюкзак, будто это самое важное.

– Что с тобой? – я подскочила к девочке. Блин, надо у нее хоть имя-то спросить. Тоже паникую, но у девочки приступ, и до меня доходит, что это, наверно, паническая атака. В живую такое раньше не видела. Что делать не знаю, но в книгах и фильмах часто такое упоминается.

– Поищи рюкзак, – сдавленно проговаривает девочка и тычет пальцем на тропинку, где ее эти девахи избивали.

– Найти рюкзак? – переспрашиваю, так как в голове не может уложиться, что ребенок переживает из-за какого-то рюкзака, да и невнятно она разговаривает сейчас. Подросток кивает, и я бросаюсь к гаражам.

В памяти всплывает картинка, что я его вроде бы видела в кустах. Бегу туда и – о чудо! – он валяется, где я его и видела.

– Вот он, девчонки бросили его за гаражом, – Прибегаю с рюкзачком в руке и протягиваю подростку. Она уже успокоилась немного и с благодарностью мне улыбнулась. Девочка только собралась мне что-то сказать, как у нее снова звонит телефон, и она уже спокойно берет трубку.

– Да, папа, – девочка вполне спокойно отвечает на звонок. И все же, почему мама не звонит?

Что ответил ее психованный папаша, мне не слышно, но девочка немного улыбается, так что, думаю, он на нее все же не орет.

– Да, был приступ. Я не сразу смогла с ним справиться, – в голосе подростка немного виноватые нотки. Мне до одури любопытно, но девочка поднимает на меня взгляд, и я понимаю, что поймана с поличным. Действительно, взрослая тетя, а подслушиваю. Как-то это не тактично и делаю пару шагов в сторону, но у самой ушки на макушке. Что говорит папаша, мне и так было не слышно, но хоть ответы девочки услышу.

Слышу свое имя, но что еще сказала девочка отцу, не могу разобрать. На лице девочке виноватое выражение. Он ее что, ругает там, что ли?

Отвлекаюсь на машину такси, что подъехала к детской площадке, и водитель высматривает пассажирок. Возвращаюсь к ребенку. Сейчас посажу ее и с чувством выполненного гражданского долга побреду домой переосмысливать произошедшее. Меня тоже отпустил адреналин, и я поняла, что если бы эти бандитки не испугались, то запросто навешали бы мне по шее за компанию с этой девчонкой.

– Даша, сможешь со мной поехать домой? – я сперва опешила. Я не помнила, чтобы представлялась, но я сейчас тоже не совсем в адеквате. Может, и сказала, когда утешала ребенка. Очень не хочу ехать не пойми куда. Как мне потом возвращаться? Я толком города не знаю. Хотя у меня есть геолокация и карта в телефоне, если на то пошло. Но эти умоляющие глаза на все личико. И я не могу отказать ребенку. Киваю, и мы идем к машине.

– Ладно, уговорила, – нехотя уступаю. Девочка улыбнулась, но скривилась из-за разбитой губы.

– Спасибо, – ребенок искренне благодарен, и уже не так паршиво на душе, что пришлось сопровождать девочку домой.

– Давай, грузись. Покажешь мне свои хоромы. Я так понимаю, ты не в этом районе живешь, – улыбнулась ей в ответ и, подойдя к машине, открываю заднюю дверь. Ребенок быстренько шмыгнул в машину, видимо, чтобы я не передумала с ней ехать.

– Тебя как зовут-то? – все же интересуюсь я.

– Алиса, – девочка смущается, когда представляется. Видно, что милый домашний ребенок. А имечко-то распространенное, оказывается. Вот подружку Валерки тоже Алиса зовут. Видимо, модно было так называть девочек в то время.

Мы довольно долго ехали в такси, и я поняла, что мы выехали из города и едем по какому-то пригородному поселку. А по домикам, что мелькали мимо, стало понятно, что поселок явно элитный. Хотя, о чем это я? Там и охрана на въезде была, и шлагбаум, и КПП с охранником мордоворотом. Как мне отсюда выбираться, ума не приложу. Видимо, придется раскошелиться на такси на обратную дорогу. Пешком я отсюда точно не дотопаю.

Алиса по дороге рассказала мне довольно кратко о том, что же с ней произошло и кто были эти девочки, и я поразилась нынешней молодежи. Хотя о чем это я, молодежь всегда такая была, и в моем подростковом возрасте были такие девочки, кто мог зажать и за волосы оттаскать, и пощечин надавать. Вот только я была девочка не промах и себя в обиду не давала. А Алиса явно тихий и с таким папашей, наверно, затюканный ребенок. Потому и не пресекла на корню этот буллинг в свою сторону. Ей, наверно, тоже сказали: «не обращай внимания, и задиры отстанут». Ага, щаз-з-з-з. Никто не отстанет, пока будет понимать, что ему за эти приставания ничего не будет. А как только поймет, что огрести может, так сразу и начнет искать новую жертву.

Такси нас высадило около двухэтажного, хотя могу и ошибаться, там вроде под крышей еще мансарда имеется, домика. Не вычурный, ухоженный, аккуратный. Застекленная веранда, на которой видны цветы и что-то еще. Видимо, зону отдыха хозяйка себе соорудила. Алиса радушно меня провожает в дом и показывает комнаты. Ведет себя воспитанно и как радушная хозяйка, будто я подружка и в гости к ней приехала. Изнутри домик такой же аккуратный и ухоженный, как и снаружи. Чисто, мебель подобрана со вкусом, но ничего не кричит о богатстве владельцев. Может, не так давно поднялся этот орущий папаша и вот только такие хоромы осилил. В доме на кухне что-то готовит домработница, и мы поздоровались. Она поприветствовала в ответ, но ничего не сказала девочке. Видимо, отношения все же как прислуга и хозяева. Хозяева делают что хотят, а прислуга лишних вопросов не задает и делает вид, что их вовсе нет в квартире. Алиса проводила меня в свою комнату, немного по-детски обставленную, но уютную.

Почти сразу приехал врач, осмотрел девочку, написал записку отцу, дал рекомендации и укатил с миром. Домработница принесла тортик и чай, и я, с удовольствием наслаждаясь десертом, решила все же узнать, на кой черт я сюда приехала.

– Так зачем я понадобилась? – выжидательно смотрю на ребенка.

– Из-за приступа, – девочка растерянно смотрит по сторонам.

– Часто они у тебя? – подношу к губам чашку с чаем и делаю глоток. Чай в этом доме отменный.

– Сперва были очень часто, я не умела справляться со стрессом. Чуть небольшое нервное напряжение – и сразу же приступ, – девочка напряжена, ей не нравиться тема нашего разговора, но она все же рассказывает мне о своей болезни. Слушаю, но не спешу высказываться или лезть с советами.

– Как ты справилась? Покажешь упражнения? – голос дрогнул, так как я вспомнила этого старого козла – бывшего начальника. сразу же и аппетит пропал, и чай перестал быть вкусным. И

– Покажу. А ты…, – Алиса замялась, не решаясь спросить, зачем же мне нужны эти упражнения.

– Есть то, что я бы хотела забыть, – честно признаюсь ребенку и отворачиваюсь, изучая рисунок на обоях. – У всех есть то, что хотелось бы вычеркнуть из жизни, забыть или сделать вид, что этого не было. Вот только жизнь назад не отмотать, и приходится всю жизнь с этим жить. Вот и хочу узнать, как с этим жить.

Девочка больше ничего не спросила, встала с пола, где мы распивали чай, поставила чашку на стол и начала показывать упражнения. Ничего сложного, некоторые просто гимнастику напомнили, некоторые – медитации.

Следила за Алисой, стараясь запомнить все досконально, и не заметила, что в дверях комнаты возник мужчина. Почувствовала на себе взгляд и обернулась. На нас смотрел шикарный индивид мужской породы. Да, это явно не козел обыкновенный, это прям мудак отборный, подвид сексуальный. Еще и бровь так изогнул, что захотелось подойти и опустить ее пальцем на место, чтоб не кривлялся мне тут. В общем, решаю при Алисе не устраивать разбор полетов и не учить ее папашку вежливости, а сделать вид, что мы и не было телефонной перепалки.

– Добрый вечер, – встаю с пола, чтобы быть с ним на одном уровне, но и этого не достаточно. Если встану на стул, то, наверно, тогда буду выше него.

– Добрый, я Матвей, – представился мужчина и протянул мне руку, помогая встать, но поздно, я уже сама.

– У вас чудесная дочь, Матвей, мы замечательно провели время, – делаю комплимент девочке. Родителям же всегда нравиться, когда хвалят их детей, тем более я и не соврала. Алиса действительно чудесный ребенок.

– Спасибо, что позаботились о ней, – мужчина немного подозрительно смотрел на меня. А все потому, что я удивленно приоткрыла рот. Не ожидала от этого грубияна таких вежливых слов, хотя, может, он при ребенке так распинается. Киваю в знак того, что приняла его благодарность.

– Я поеду, уже поздно, приятно было познакомиться, – мужчина окинул мою фигуру таким взглядом, что я смутилась, уж слишком взгляд был плотоядный. Подхватываю свои вещи. – Пока, Алис, – почему-то захотелось обнять ребенка и спешу на выход. Папашка на минутку замешкался в комнате дочери и догнал меня, когда я натягивала кроссовки.

– Еще раз спасибо и извините за грубость. Нервы, знаете, – слышу у себя из-за спины и чувствую взгляд на своих нижних девяносто.

– Лечите, – отпустила колкость. Алиса нас не слышит, и причин сдерживаться у меня нет.

– Что лечить? – немного удивился мужчина.

– Нервы, говорю, надо лечить, раз они вас подводят, – повторяю фразу и выхожу из дома. Та-а-ак, теперь бы понять, как мне добраться до дома. Во дворе стоит машина, около которой крутиться мужчина средних лет. Он старательно натирает и так чистый кузов. Водитель, что ли?

– Коля, отвели девушку, – слышу голос Матвея. – Вы же не откажетесь вернуться в город с комфортом?

– Нет, не откажусь, как бы вам этого ни хотелось, – огрызаюсь и подхожу к машине.

– Я бы с удовольствием вас самостоятельно отвез, но думаю, что Алисе не стоит оставаться одной, – игнорирует мой выпад мужчина.

– Конечно не стоит, – согласилась и направилась к машине, где водитель, слыша наш разговор, услужливо открыл мне дверь заднего сиденья. Но Матвей так на него стрельнул взглядом, что мужчина дверь машины прикрыл и сам сел за руль, закрыв за собой свою дверь. В общем, сделал все, чтобы не слушать наш разговор.

– Ты чего такая колючая? – мужчина делает шаг ко мне, а я отступаю назад и оказываюсь в ловушке между машиной и Матвеем. Он улыбается, понимая, что мне отступать некуда, и с любопытством рассматривает меня. Как зверька в зоопарке, а это, знаете ли, очень раздражает.

– Чья б корова мычала, – огрызнулась. – И не смотрите на меня, как на музейный экспонат. Глазки поломаете, дядя, – сама таращусь на него, выпучив глаза, изображая то, как он смотрит на меня.

– А ты смешная, – Матвея ни капли не обижается ни на «дядю», ни на мое кривляние. Вот и скажи, что это тот же самый грубиян, который орал на меня по телефону. – Мы еще увидимся?

– Вряд ли, – нащупала руками ручку двери и открываю ее.

– Почему? – спрашивает у меня в момент, когда я пытаюсь закрыть дверцу у него перед носом. Вот бы его ему прищемить, чтоб не приставал и не совал его везде.

– Нам не по пути, – снова огрызаюсь, как школьница, к которой подкатил понравившийся ей парень, но она не знает, как себя с ним вести.

– Ну, это мы еще посмотрим, – слышу за секунду до того, как закрылась дверь. Машина плавно тронулась и вырулила со двора, а я обернулась и посмотрела на мужчину, который стоял и провожал меня взглядом. Благо заднее стекло тонировано, и он не видит, что я на него глазею.

Матвей.

Провожаю взглядом машину, в которой мой водитель увозит Дашу домой. У меня уже план созрел в голове: завтра подкараулить девушку у подъезда. Надо цветы купить, думаю, шикарные розы девушка оценит. Хотя…. А я глупо не буду выглядеть? Как подросток с цветами под подъездом. Хотя у подростка и денег-то на цветы не будет. Интересно, этот сопляк, что ошивается около Алисы, дарил ей цветы или нет?

Направляюсь в дом, надо с дочерью поговорить. Надо поговорить, но так не хочется. Лисенок начнет упрямиться, упираться, и мы поругаемся. А у нее только сегодня приступ был. Как бы снова не спровоцировать. Но и оставлять все как есть тоже нельзя. Останавливаюсь на крыльце и достаю телефон. Ищу в телефонной книге контакт «Наталья-сосет» и нажимаю кнопку вызова. Мне отвечают практически сразу после первого же гудка. Будто ждала звонка и держала телефон в руке.

– Привет, котик! Соскучился? – голос мягкий, интонация приторная, аж воротить начинает.

– Я просил меня так не называть. Ты плохо улавливаешь информацию с первого раза? – я даже не пытаюсь скрыть свое раздражение.

– Прости, – сразу же опешила собеседница от моего тона.

– Не прощаю. Завтра со своей прошмандовкой малолетней у меня в кабинете к десяти часам. Не явитесь, я эту мразь мелкую в колонию упеку! Ты меня поняла? – выражения я тоже не выбираю. Не знаю, что там Наталья навешала своей дочери, что та посмела такое устроить Алиске, но пора с этим всем завязывать. И шлюшку эту тоже пора приструнить.

– Поняла. Что случилось? – уже нет сахара в голосе одноразовой любовницы, она понимает, что пахнет жареным.

– У доченьки своей спроси. И лучше, чтобы она тебе ответила правду, хоть врать завтра будете складно, – обрываю вызов и захожу в дом. Теперь самое сложное – разговор с собственным ребенком. Как же мне сложно стало в последнее время с детьми. Никита съехал, девушка у него какая-то. Сто процентов: сейчас залетит и женит его на себе. Уж лучше б он бабником был, чем таким серьезным. Хотя….

Выдыхаю и словно в омут ныряю, захожу в комнату Алисы. Дочь о чем-то задумалась и не сразу обращает на меня внимание. Смотрю на лицо дочери и хочу эту Юлю и Наталью заодно придушить. На скуле синяк, губа разбита и припухла. Ох, их счастье, что я не сегодня с ними встречусь, иначе я бы уничтожил эту тварь мелкую.

– Рассказывай, – сел на диван и внимательно смотрю на дочь. Дочь не стушевалась и начала рассказ. Я ожидал, что она начнет прикрывать свою бывшую подружку, выводя ее из рассказа, но Алиса меня удивила. Она рассказывала четко и по существу, пересказывая факты.

– Почему ты так вцепилась в эту школу? Из-за этого парня Валеры? – я не смог сдержать раздражение. Только это было раздражение не на дочь, а на ее бывшую подружку. Я же вроде много всего сделал для этой девчонки, так почему люди доброту за слабость принимают? Если она думает, что Наташка меня на крючок посадила, то хрен угадала. Я таких дамочек, которые с радостью под стол ко мне заскочат, на дню по пять штук могу принимать, и они пару недель точно повторяться не будут.

Дочь потупила взгляд.

– Понятно, – я раздосадовано потер переносицу. – Очень хочу тебя наказать, но не буду, – устало смотрю на дочь и понимаю, что ей сейчас не лучше. Все, хватит на нее давить. Стараюсь стопорить себя. Раздражаюсь оттого, что дочь не может дать отпор. В жизни и не такие дамочки ей еще встретятся, надо учиться отвечать, а она у меня комнатный цветочек. Эх, была бы жена жива, она бы помогла.

– Прости, – дочь смотрит в пол, и я стараюсь придать голосу мягкость.

– Лисенок, ты пока остаешься дома, завтра свяжусь с твоей классной и решу этот вопрос. Будешь на домашнем обучении и найму репетиторов. Надо подтянуть уровень знаний до приличных, – я это решил сразу, как только узнал о происшествии, а сейчас план действий начал прорисовываться в голове более четко.

– Пап, насчет репетитора, – Алиса пытается что-то сказать, но я перебиваю ее, не дав закончить фразу.

– Ничего не хочу слушать, занятиям с репетитором быть, – обрубаю спор на корню. Устал, и нет желания сейчас препираться из-за ерунды.

– Я как раз насчет этого, – дочь спешит что-то мне сказать, полагая, что я снова ее оборву. – Можно, Даша будет заниматься со мной английским? У нее есть образование, можешь ее проверить, – дочь замолчала, а я удивленно на нее смотрю. Интересный поворот сюжета, однако.

– Хорошо, я подумаю. Дай мне ее контакты, – я даже улыбнулся своим мыслям. Если Даша будет у Алисы репетитором, то мне легче будет познакомиться с девицей поближе. Да, девушка мне понравилась. Она явно не из моего круга общения и потому еще соблазнительнее.

– А у меня нет ее контактов, я не догадалась попросить ее номер телефона, – дочь расстроено села на диван.

– Эх ты! – я ухмыльнулся и достал телефон. Мгновение, и я уже дозвонился водителю, который передал трубку Даше.

– Дарья, простите, что беспокою вас таким образом, но у меня нет вашего номера, а мне тут дочь подсказала, что вы можете позаниматься с ней английским языком. Сами понимаете, после этого случая она не будет какое-то время посещать школу, а репетитора искать мне сейчас не очень удобно, – я молчал, слушая, что говорит девушка. Даша говорила, что ей неудобно, и у нее были другие планы, и живем мы далеко, и вообще придумала массу причин и поводов, чтобы отказать под благовидным предлогом. В конце сказала, что подумает и отключилась. – Да. Конечно. спасибо. Буду ждать от вас звонка завтра, – нажимаю отбой и смотрю на дочь.

– Ну что она сказала? – Алиска нетерпеливо снова вскочила и замельтешила по комнате.

– Сказала, что подумает и ответ скажет завтра, – смотрю за беготней дочери.

– Как думаешь, она согласится? – Лисенок переживает и не может взять свои эмоции под контроль.

– Думаю, что согласится. А если нет, то я уговорю, если тебе так это важно, – Алиса порывисто бросилась обнимать меня после эти слов. А я пораженно замер на мгновение, а потом обнял в ответ. Я уже и забыл, как это – обнимать своего ребенка. Дочь даже благодарно чмокнула меня в щеку и, шепнув «Спасибо» на ухо, выскочила из комнаты, а я провожал ее удивленным взглядом.

– Ох уж эти подростки, – проворчал я, но лишь для приличия. В душе разлилась теплота от таких неожиданных объятий. Теперь это дело чести, заставить эту Дарью стать репетитором Алиски.

Глава 3.

Даша.

Я была взбудоражена этим разговором. Чувствовала, что мои объяснения не убедили мужчину и он не отступиться. А что я в принципе теряю? Заломлю ему стоимость занятия такую, что сразу же пойму: он реально репетитора хочет найти или на меня запал и в койку затащить намерен. Не скажу, что я прям монашка, но после истории с прежним боссом что-то интима мне не хотелось. Хотя раньше я вполне адекватно относилась к сексу для здоровья.

Первая мысль была: помариновать мужика, посмотреть, насколько он заинтересован. А потом, вспомнив Алису, поняла, что не смогу я мариновать его с этим репетиторством. Жалко мне девочку. У нее ж ни подруг, ни друзей нет. Из того, что она рассказала, там вообще лишь парень, и то непонятно, кто он: друг или встречаются. Она лишь вскользь о нем сказала, и потому сложно судить о том, как мальчишка к девочке относится. А она нежная, и будет до горечи жалко, если эту девочку обидят. Может, у меня так материнский инстинкт раскрылся, и потому меня так тянет к совершенно постороннему подростку. Усмехнулась, хорошо хоть подросток – девочка, а то посчитали бы еще педофилкой. Снова рассмеялась в уме. Катька же себя так называла, когда рассказывала, что Никита ее младше.

– Вам к какому подъезду?– вопрос водителя возвращает меня с небес на землю.

– Вон к тому, – и показываю рукой на подъезд. Водитель подруливает, и машина останавливается. Я только собираюсь выйти, как вижу протянутую визитную карточку в руках водителя.

– Матвей Александрович просил вам передать свою визитку, – произносит мужчина в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Спасибо, – хватаю визитку и сую ее в задний карман джинс.

Выскакиваю из роскошного автомобиля, словно черти за мной гонятся. Дура, я ж показала, где живу. Конспиратор из меня тот еще. Хотя не будет же он меня караулить весь день. И потом, мужик до безобразия самоуверенный. Ждет, что я сама ему позвоню. А вот хрен ему, а не мое согласие. Вот не хотела выпендриваться, но он меня сам вынудил. Я ему, конечно, позвоню, но не сегодня и не завтра. Может, даже и не послезавтра. Алиса не сильно отстанет от школьной программы за пару дней. Да и по ней видно, она девочка старательная и сама позаниматься сможет.

Вечер прошел как обычно, без приключений. Я решила освежить собственные знания и просидела весь вечер и следующее утро и день за планшетом. Освежала курс английского языка для школьников. Признаюсь, увлеклась так, что чуть не забыла об ужине. А вернее о том, что его бы не мешало приготовить. Все мои домочадцы были заняты. Катя в институте, Валера в школе. Да и из Кати сейчас кулинар тот еще. Она у Никиты проводила больше времени, чем в своей собственной квартире, и потому, чтобы подруга не металась между квартирами и не готовила обеды и ужины в двойном экземпляре, я взяла на себя эти бытовые вопросы. Прибраться, приготовить покушать, присмотреть за Валерой – вот мои скромные обязанности.

Прошерстила холодильник и написала список покупок, а то я себя знаю. Пойду в магазин за хлебом, а куплю миллион всего, кроме хлеба, и о хлебе вспомню лишь дома. Натянула джинсы и свитер, сунула ноги в кроссовки, побрела в магазин. Я даже оглядывалась по сторонам, будто за мной обязательно кто-то должен следить. И лишь около супермаркета одернула себя, обозвав параноидной шизофреничкой. Ему что, пятнадцать лет и он будет сидеть под подъездом и ждать понравившуюся ему девочку? Явно нет. Так что и оглядываться нет смысла, и можно смело чесать с продуктами домой. Закупившись под завязку, я, как тягловая лошадь, волокла пакеты к дому, периодически останавливалась и опускала их на землю, чтобы отдохнули руки. Вот знала, что нельзя идти в магазин голодной. Сверх списка купила еще столько же, что показалось мне в магазине невероятно нужным, а сейчас невероятно тяжелым.

Последняя передышка около подъезда и финишный рывок. Но вдруг мою ношу подхватывают мужские руки.

– Мужика, я так понимаю, у тебя нет, – Матвей подхватил мои покупки и, не дожидаясь ответа, понес их к подъезду. Я бегло осмотрела парковку около дома и сразу приметила машину, которая меня вчера доставила до дома. Около авто крутился водитель, который от нечего делать протирал стекла и все, до чего мог дотянуться. Пока я рассматривала парковку, Матвей донес пакеты до подъезда и остановился. Я быстро догнала его, так как пускать его в подъезд и вести до двери квартиры я не намеревалась.

– Миллионы женщин, имея мужика, пашут как кони и пакеты таскают тяжеленные. Так что это не признак отсутствия мужчины, – я встала перед Матвеем и поняла, что он значительно выше меня. Я прям гном по сравнению с ним. «С таким мужиком рядом сам бог велел каблуки надевать», – мелькает мысль.

– И все-таки у тебя нет мужика, – самодовольно смотрит на меня собеседник.

– Ага, и почему же? – почему-то эта пикировка поднимает мне настроение, и улыбка сама появляется на губах.

– У тебя взгляд незамужней женщины, – и Матвей играет бровями при этих словах, а я не выдерживаю и прыскаю от смеха.

– Ладно, раскусил, и не будем разыгрывать сценку до конца. У меня нет мужика, но думаю, это не твое дело, – хоть фраза и грубовата, но я улыбаюсь, и мужчина улыбается в ответ.

– Все же есть преимущество общаться с человеком из своей же эпохи, – Матвей тоже посмеивается.

– Ты что хотел-то, человек из прошлой эпохи? – я подбоченилась и внимательно смотрю на мужчину.

– Уговорить тебя принять мое предложение. Ты сошлась с Алисой, а у нее период такой сложный сейчас. Она ж тебе рассказала про свою подружку, которая это все организовала? – мужчина вопросительно смотрел на меня, а я кивнула в ответ. – Ей сейчас подруга нужна, и ты идеально подходишь на эту должность.

– И почем нынче подруги? – я изогнула вопросительно бровь, так как не ожидала, что разговор разовьется в таком русле. Матей зашел с козырей, а главный его козырь – это Алиса.

– Сто в месяц, – мужчина посмотрел на меня так, будто мне луну с неба достал, и ждал реакции. Да, у меня таких предложений о работе не было, но и торопиться не стоит. Обычно, где заоблачные зарплаты, там и подводных камней полно. Я с сомнением смотрела на мужчину. – Сто пятьдесят? – мужчина тоже вопросительно изогнул бровь, расценивая мое молчание как желание поторговаться. – Соглашайся, я аванс пятьдесят процентов прям сейчас могу перевести, – я по-прежнему смотрела с сомнением на Матвея.

– Ок, только никаких дополнительных функций. И запомни: ты платишь за репетиторство, а не за мою дружбу с Алисой, – я ткнула мужчину в грудь пальцем, а он расставил руки в позе «сдаюсь». – Я дружу бескорыстно.

Матвей кивнул и улыбнулся. Чувствует себя победителем.

– Я заеду за тобой утром. Будь готова к восьми утра, – мужчина быстро распрощался и направился к машине. А я посмотрела вслед удаляющейся машине. А правильно ли я поступила, согласившись? Нет, я не соблазнилась деньгами, я просто захотела участвовать в жизни этого мужчины и его дочери.

Матвей перечислил мне аванс за занятия тем же вечером, а я даже присвистнула от такой суммы. Это ж годовая зарплата сельской учительницы. Мужик хотел меня впечатлить, это однозначно. И стало понятно, как он завоевывает дам. Хотя о чем это я? О каком завоевании речь, он их просто покупает, но со мной такие фокусы не пройдут.

Когда мужчина утром заехал и довольно растянулся в улыбке, меня накрыла глухая злость. Я жалела, что поддалась на его уговоры, жалела, что согласилась.

– Вы мне лишние деньги перевели. Укажите номер счета, я верну, – вместо приветствия произнесла, садясь в машину.

– В смысле? – мужчина опешил от моих слов, и улыбка моментально сползла с его лица, а я довольно усмехнулась. А что он хотел? Что я сейчас заскочу к нему на колени и начну радостно щебетать, как я рада, что он меня взял на работу, и готова выполнить любое его пожелание. А может, сразу на благодарственный минет рассчитывает? Типа: отрабатывай, крошка, бабосики? А вот хрен ему на все лицо.

– Ты много мне перечислил, мы договаривались о другой сумме, – повторила я, а машина плавно тронулась и выехала со двора.

– Ничего лишнего я не перечислял, – недовольно буркнул Матвей, зло сверкнув на меня глазами.

– Тогда я по номеру телефона переведу, – заупрямилась.

– Тебе деньги не нужны? – рыкнул мой новый работодатель.

– Деньги нужны всем и всегда, но я привыкла получать их за свою работу. А бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке, – огрызнулась и перевела сумму, которую посчитала лишней, на счет мужчины. Благо к его номеру телефона была привязана карта.

Его телефон пискнул, и Матвей раздраженно вытащил гаджет и с недоверием уставился на экран.

– Ты вообще нормальная? – он разблокировал телефон и что-то в нем набирал, а после чего мне снова пришло сообщении из банка с информацией о переводе. – Так, будешь заниматься с Алиской английским и точка! Это мое последнее слово, и не смей мне перечить! – мужчина явно злился, а я была рада, что поставила его на место.

– Тогда я, с вашего позволения, сама расширю круг своих обязанностей, – прикидываю в уме, по каким предметам я еще могла бы поднатаскать девочку. Все-таки у меня кругозор благодаря всевозможным курсам дай бог каждому. У мужчины после моих слов как-то странно блеснули глаза. Поняв, как двусмысленно прозвучала эта фраза, я решила еще раз осадить Матвея, чтобы губу не раскатывал. – Я еще буду заниматься с Алисой русским языком и литературой, и остальными гуманитарными предметами по мелочи, тогда оплата будет соразмерна моей работе, – закончила фразу и удовлетворенно хмыкнула, заметив, как на лице мужчины появилось разочарованное выражение. – А вы на что-то другое рассчитывали?

– Нет, с чего вы взяли? – Матвей быстро взял себя в руки. Ну правильно: бизнесмены, они такие. Я удивлена, что он вообще показал свои эмоции. Или, может, просто ситуация для него нестандартная, скажем так, не типичная.

– А куда мы едем? – игнорируя его вопрос, так как понимаю, что мы движемся в центр, а не за город, где расположен дом Матвея.

– Сейчас Коля отвезет меня к офису, а затем ко мне домой на занятия к Алисе. Уж простите за такой крюк, но так мне удобнее, – объяснил мужчина.

– А мне не очень удобно, – опять заартачилась я.

– Что вы имеете в виду? – у мужчины снова удивленно вытянулось лицо.

– Ну, я с вами кататься буду час, не меньше, а это время могла бы заниматься своими делами, – отозвалась в ответ. И как он не понимает? Что за эгоизм такой? Ему, видите ли, так удобно.

– И что вы предлагаете? – недовольно скривился мужчина.

– Если вам так принципиально, чтобы меня возил ваш водитель, то предлагаю другой вариант. Николай меня забирает после того, как отвозит вас на работу, и везет на занятия с Алисой. После окончания занятий возвращает к моему подъезду, и все, – развожу руками.

– Но тогда мы с вами не будем пересекаться, – лукаво прищурившись, замечает мужчина.

– Именно, – я победно улыбаюсь. Аллилуйя, дошло до жирафа, на что я намекала.

– Даша, я вам настолько неприятен? Или вы мне не простили мою грубость при первом разговоре? – видно, что мои слова задели мужчину, но мне как-то плевать на его тонкую душевную организацию и детские обидки.

– Вопрос с подвохом, – пытаюсь уйти от ответа.

– Просто ответьте, – давит Матвей, а я задумываюсь.

– Я просто не вижу смысла в расширении нашего знакомства, – стараюсь корректно сформулировать мысль.

– Почему? – вопрос в лоб ставит меня в тупик.

– Потому что мы с вами разного поля ягоды, – я уже устала от этого разговора, но чувствую, что свернуть нашу беседу никак не получится. Этот настырный мужик будет пытать меня вопросами, пока не узнает всю интересующую его информацию.

– Я вас не достоин? – и взгляд такой снисходительный, словно я дурочка с переулочка.

– А при чем здесь это? – начинаю раздражаться.

– Тогда объясните, – не унимается Матвей, а я еще сильнее злюсь.

– Ну что же здесь непонятного? Вы крутой бизнесмен, которому ничего не стоит купить репетитора для дочери, отвалив за ее услуги годовую зарплату провинциального учителя. Я – среднестатистическая женщина средних лет, приехавшая погостить к подруге, чтобы сменить обстановку. Наши с вами жизни не должны были пересечься ни под каким углом, – пытаюсь донести до него правду жизни.

– Вы помогли моей дочери, и жизнь свела нас под этим углом, – посмеивается Матвей над моими словами.

– Это случайность и ничего не меняет. Вам явно нужна не я, – бурчу себе под нос.

– Случайности не случайны. И уж позвольте мне самому судить, кто и что мне нужно, – снисходительная улыбочка так и играет на губах Матвея.

– Да бред это все! Вы прожженный циник, и мне с вами точно не по пути, – огрызаюсь.

– А может, я решил измениться? – и бровки так домиком сделал.

– Меняйтесь, я-то здесь при чем? Вы не понимаете одного, что рожденный хищником жертвой не станет, – предпринимаю последнюю попытку достучаться до этого упертого барана.

– А вы, значит, жертва? – выдергивает фразу из общего смысла собеседник.

– Все. У нас не разговор, а детский сад какой-то. Вы все прекрасно поняли, не выдергивайте фразы из общего смысла, – разозлилась и отвернулась к окну.

Мужчина ничего не ответил, так молча мы и доехали до высотки, где располагался офис Матвея.

– Даш, извини. Завтра Коля заедет за тобой, как меня отвезет, – произнес мужчина и вышел из машины. Я успела только промямлить «Спасибо», и то не уверена, что он расслышал. Как-то так паршивенько стало на душе из-за нашей перебранки. Может, я не права?

Всю дорогу я мучилась угрызениями совести, но потом отвлеклась на Алису и занятия. Я не приверженец строгих правил, и потому обучались мы больше тому, что пригодится ей в жизни. Нет, естественно, по школьной программе мы осваивали все необходимое, но я предложила посмотреть фильм на английском, без перевода и субтитров. Я считаю, что так больше пользы будет и на слух легче будет воспринимать разговорную английскую речь. Тем более Матвей делал очень большой упор именно на разговорном английском. Думаю, у него на дочь большие планы. Но, естественно, с первой встречной в моем лице он делиться не стал. Но я не в обиде и даже рада. Алиса очень открытый и честный ребенок, и скрывать от нее какие-то отцовские планы я бы не хотела. Полагаю, что о желании дочери Матвей Александрович поинтересуется в самую последнюю очередь. Если еще поинтересуется, а то просто поставит перед фактом и на том и успокоиться.

Заниматься с Алисой было одно удовольствие. Она исполнительная, любознательная и схватывала все налету. Я получала удовольствие от этих занятий. И потому те несколько дней, что Матвей соблюдал дистанцию, были испытанием для моей совести. Я хотела извинится за грубость и что навешала на него кучу ярлыков.

В четверг Коля привез меня, но сказал, что Матвей Александрович дома, и просил меня заглянуть к нему в кабинет. Признаться, я даже занервничала, чувствуя себя школьницей, которую вызвали к директору, а она и не в курсе из-за чего.

Домработница проводила меня в кабинет, и я постучала.

– Войдите, – раздалось из-за двери, а у меня мурашки по спине пробежали. Осторожно открываю дверь и вхожу. Куда деть руки? и почему такая жуткая неловкость? – Доброе утро, Даша. Как ваши дела?

– Все хорошо. Вы о чем-то хотели поговорить? – я была настороже и ждала подвоха.

– Поблагодарить хотел. Алиса в восторге и только о вас и говорит. А еще я заметил, что Лисенок делиться с вами многим, – мужчина сделал паузу, а я почувствовала, что у меня ладошки вспотели. – Я хотел бы узнать больше о ее парне и хотел бы, чтобы вы мне рассказывали то, что рассказывает вам моя дочь.

– Стучать? – я в шоке смотрела на мужчину. Вот и подвох, вот и несоизмеримая оплата труда. Он не на сексуальные утехи рассчитывал, он просто оплатил услуги соглядатая для дочери.

– Ну, Даша, вам же не пятнадцать лет, чтобы так все воспринимать. Я понимаю, что у вас нет детей, но вы же понимаете, что она девочка, и этот парень может ее обидеть? – немного снисходительно посмотрел на меня Матвей, а меня как ножом резанула фраза про детей, что я вспылила.

– А вы что-нибудь слышали про личные границы? Она личность, и у нее есть своя ЛИЧНАЯ жизнь, – я чеканила каждое слово. Да, я понимала, что это самая моя короткая работа. Меньше недели я проработала репетитором.

– Она моя дочь, – в тоне у мужчины послышались угрожающие нотки, и он даже встал со своего кресла.

– И не смотря на это, она имеет право на то, чтобы ее границы уважали, – я не собиралась ему уступать.

– Да вы не знаете, какие сейчас мальчишки! – выкрикнул мужчина и с силой плюхнулся в кресло. И я удивленно посмотрела на Матвея.

– Переживаешь за нее? – весь мой боевой запал утих, и я поняла мотивы мужчины, хоть и не одобряла его методы.

– У тебя нет детей, и ты не поймешь моих чувств, – немного высокомерно ответил мужчина, почувствовав, что я его жалею.

– Ну и что, что нет детей. У меня есть крестник, кстати, ровесник твоей дочери, и о проблемах молодежи я в курсе, если что, – уже я смотрела на мужчину снисходительно. – Я присяду?

– Да, конечно. Прости. Присаживайся, – и мужчина указал рукой на кресло. Я прошла и села, все это время Матвей не сводил с меня взгляда. Под таким испытывающим взглядом я чувствовала себя словно голая иду, а не в толстовке и джинсах. Да, я не наряжалась на занятия, а предпочитала удобные вещи.

– Ты понимаешь, что не шпионит за дочерью надо, а научить ее разбираться в людях. Чтобы она мудаков и близко к себе не подпускала. Не будешь же ты всю жизнь её оберегать и контролировать? – я посмотрела на мужчину и по его реакции поняла, что он вообще-то так и планировал. – Что, серьезно?

– А что не так? Она же девочка, – и на лице мужчины отразилось такое искреннее непонимание, что я не выдержала и рассмеялась.

– Давай так. Я шпионить и стучать не буду, но если я узнаю какую-то информацию, в которой Алисе может угрожать вред, то я скажу. Хорошо? – на лице мужчины отразились сомнения, но он нехотя кивнул. – Зря ты так думаешь о своей дочери. Она у тебя чудесная и очень умная девочка.

– Вот именно потому, что она такая чудесная и умная, ее недавно избила лучшая подруга. К слову, я и подруге, и ее мамаше отдых летом платил. А в ответ такая вот благодарность, – все же продолжал спорить мужчина.

– Все совершают ошибки, но Алиса смогла расставить приоритеты, и ты сам говоришь, что подруга бывшая, – я улыбнулась. – Если это все, то я пойду?

– Нет, не все, – мужчина смотрел на меня, не отводя взгляда, и я снова опустилась в кресло.

– Слушаю, – и снова я в ожидании подвоха.

– А пойдем на свидание? – и улыбка такая загадочная, как у актера перед камерой.

– Нет, – ответ вырвался моментально, на уровне рефлекса, я и подумать не успела, а уже ответила. Мужчина удивленно на меня посмотрел.

– Почему? – и вот уже и нет актерской улыбочки, и взгляд не такой самодовольный.

– Не хочу, – просто и ясно, и вдаваться в подробности не хочу. А еще не хочу выдумывать, что я занята или голова болит, или дел много.

– У меня на выходных юбилей, на него-то хоть придешь? – а сейчас во взгляде надежда, не то что при первом вопросе.

– Может быть, я подумаю, – я улыбнулась и встала. – Я пойду, Алиса, наверно, уже переживает.

– Да, конечно, – мужчина растерянно смотрел на меня, а я вышла из кабинета и даже не обернулась, хотя очень хотелось.

Я не задумывалась над приглашением Матвея вплоть до вечера. Алиса, конечно, спросила: пригласил ли ее папа на юбилей? На что я сказала, что да, но еще не решила: идти или нет. Я быстро переключила внимание девочки на учебу, и она не заметила, как мы уже обсуждаем меню в английском ресторане. Мы не только учили язык, но и обсуждали разницу в английском языке в Англии и в Штатах. Я так увлеклась этим преподаванием, что сама получала удовольствие от занятий, и мне кажется, еще большее, чем Алиса.

В конце занятий мне пришло сообщение от незнакомого номера: “Сменила номер и думала: я не узнаю новый? Ты не забыла, с кем играть собралась?” Несложно было догадаться, от кого сообщение, и настроение сразу же скатилось к нулевой отметке. Вот же скотина старая. “Что тебе надо?” – не выдержала и написала в ответ. “Уверенность, детка. Уверенность. Я переслал тебе деньги не для того, чтобы волноваться, что ты побежишь в полицию”. Я отошла к окну и постаралась успокоиться. Руки тряслись, а перед глазами стояла пелена. Я чувствовала, что еще чуть-чуть и у меня начнется паническая атака. Похлеще, чем у Алисы неделю назад, когда я ее спасла от этих хулиганок. “Оставь меня в покое. Я не пойду в полицию, и ты это знаешь лучше меня”. Ответила, еле попадая пальцами в буквы. “Я просил написать расписку. В чем проблема?”, моментально пришел ответ. “В том, что я не буду писать расписку, что получила от тебя деньги за секс по обоюдному согласию. Можешь забрать свои деньги обратно”, – я не выдержала и внесла номер в черный список.

– Даш, все в порядке? Ты побледнела, – Алиса с участием смотрела на меня.

– Да. Прости, ребенок, все в норме. Устала, – я выдавила из себя улыбку и подошла к ней. – Ты все сделала уже? Какая ты молодец! – я не знаю, что на меня нашло, но я обняла девочку и чмокнула в макушку. Алиса сперва удивленно замерла, а затем обняла в ответ.

– У тебя что-то случилось? хочешь поговорить? – Алиса, как будущий психолог, почувствовала мое состояние.

– Нет, это взрослые заморочки, не обращай внимания. Давай обсудим домашнее задание, и я поеду домой, – Алиса кивнула, не настаивая, и мы вернулись к учебе.

Вечером я была в полном раздрае, а потому готовила еду на неделю вперед. Катя увлечена романом со своим студентом и борется со своими внутренними тараканами, которые периодически танцуют канкан у нее в голове. Готовка подошла к концу, и я решаю накормить своего крестника, который забаррикадировался у себя в комнате. Он хороший мальчик, и я рада, что у него появилась девушка. Правда, я ее еще ни разу не видела, но Катя говорит, что это сестра Никиты, ее парня. Вот же у судьбы свои игры. Валера рассказал, как они познакомились, и я была в шоке. Совершенно не взаимосвязанные знакомства, а вот получилось так, как получилось. Бывает же так. Стучусь в дверь комнаты Валеры и, не дожидаясь ответа, открываю и захожу. Да, я не самый тактичный в этом плане человек, как-то не могу привыкнуть, что он уже не ребенок, а молодой парень, и я могу видеть то, что мне не предназначалось. Он болтает с кем-то по видеосвязи и поворачивается ко мне.

– Ты кушать будешь? А то я в холодильник все уберу, пока мама не пришла, – я особо не обращала внимания на то, с кем он болтал. Так, периферическим зрением отметила, что кто-то виден на экране. Но что-то заставило меня вернуться взглядом к ноутбуку и удивленно замереть. Я даже на мгновение подумала, что мне показалось и девушка просто похожа. Но нет, на экране была Алиса. Да, та Алиса, к которой я только сегодня ездила заниматься английским. Я удивленно перевела взгляд на Валеру, снова на Алису и вспомнила все то, что она рассказывала про своего парня. Так это, оказывается, было все про Валеру. Ничего себе! Вот это совпадение. А Алиса – сестра Никиты, а Валера с ней “дружит”. Блин, а Матвей об этой Санта Барбаре знает? Полагаю, что нет, раз он просил меня “стучать” на Алису и Валеру ему.

– Алиса? – я прошла в комнату и с размаху плюхнулась на кровать. – Вы знакомы? – я переводила пораженный взгляд с Алисы на Валеру и обратно. У крестника, к слову, тоже на лице было растерянное выражение. Мы, как в немом кино, смотрели друг на друга и молчали, я еще пальцем на них тыкала, как старушка на лавке.

– Привет, – наконец-то Алиса отмерла и смущенно поздоровалась.

– Привет, вот это встреча, – я улыбнулась своей подопечной, и мы обе уставились на Валеру. Видимо, каждая из нас ждала объяснений.

– Что вы так на меня смотрите? – парень пожал плечами. – Даш, ты откуда знаешь Алису?

– Ну, помнишь, я рассказывала, что помогла девочке, на которую какая-то шантрапа за гаражами напала? – Валера кивнул. – Ее отец предложил мне быть у нее репетитором, ну так вот, это Алиса, – я говорила. А Алиса изменилась в лице, отвела взгляд, и личико стало каким-то виноватым.

– На тебя напали за гаражами? – Валера удивленно уставился на Алису, и я поняла причину ее смущения. Она не рассказала Валере об этой ситуации, и я сейчас, видимо, сболтнула лишнего. – Значит, тебя не наказали?

– Нет, просто не хотела, чтоб ты думал, что я жертва какая-то, – оправдывается девушка. – Вы кем друг другу приходитесь? – на лице девушки неприкрытое любопытство. Видимо, мы все отошли от шока и теперь хотим выяснить, откуда ноги растут.

– Я подруга мамы Валеры, Кати. Приехала погостить, – пытаюсь сгладить неловкость и открыто улыбаюсь девушке. Вот это, оказывается, мир тесен!

– Я Валеру на юбилей позвала, – вдруг выпалила Алиса.

– О-у, и что ты ответил? – вопрос уже к Валере. А он отвернулся от экрана ноута и делает мне глазами какие-то знаки. Делаю вид, что не понимаю причину его кривляний.

– Я ответил, что с удовольствием пойду, а с чего такие вопросы? – парень подозрительно косится на нас обеих.

– Меня Матвей тоже звал, но я сказала, что подумаю, и ничего еще не ответила, – я представила всю эту сцену, как Никита будет представлять Катю, а Алиса Валеру, и захотела поприсутствовать и посмотреть на все это лично.

– Ой, Даша, соглашайся, пожалуйста, – Алиса замерла в ожидании, а я утвердительно кивнула.

– Я сейчас напишу твоему отцу и приму приглашение. Даже интересно, как же все пройдет, – молодёжь удивлённо смотрит на меня, не понимая, о чем речь, а я, попрощавшись с девочкой, вышла из комнаты.

Глава 4.

Из-за того, что приняла приглашение на юбилей, встал вопрос о платье. Но Катя с перепугу заказала себе их несколько разных фасонов и размеров, потому я выбрала одно из тех, что ей не подошло и успокоилась. А вот прическу решила изменить и потащила подругу в салон красоты, хотя «салоном» это место можно назвать с натягом. Парикмахерская удивила хорошим обслуживанием и профессиональными мастерами. Я решила изменить немного имидж и еще высветлила волосы, став пепельной блондинкой. Пока меня стригли, позвонила Алиса и попросила помочь выбрать ей платье. Катя предусмотрительно не лезла в наш разговор, дабы не смущать ребенка, и мы мило поболтали с девочкой, остановившись на одном из нарядов.

Катя волновалась и нервничала, и я старалась успокоить, но это совершенно не помогало. Она дергалась из-за всего, и в итоге я предложила ей даже свои успокоительные. Ее волнение передалось мне, и я тоже приняла таблетку. Мы болтали и собирались, и я осталась довольна внешним видом. Все элегантно, в меру открыто, в меру закрыто. Именно так, как я и хотела.

За нами заехал Никита, и мы все дружно отправились в ресторан. Я предполагала, что юбилей такого человека, как Суворов Матвей Александрович, проведут с размахом, но провинциальный скупердяй, живущий внутри меня, подсчитал затраты на мероприятие и присвистнул от удивления. Журналисты то и дело сновали между приглашенными гостями и фотографировали в подходящий и не очень момент. Если Катя рассчитывала на семейный вечер в кругу близких, то это разочарование века. Никита прижимает ее так, что ни у кого не останется сомнений в степени близости их отношений. И это все успевают запечатлеть фотографы. Катя растерянна, и мне ее искренне жаль, но лезть в их отношения я не буду.

К нам подскочила Алиса. И возникла небольшая заминка. Оказывается, она не была в курсе, кто является девушкой Никиты. И что это мама ее парня, стало для нее новостью. Хотя девочка тактичная и довольно быстро справилась с изумление и, схватив Валеру за руку, повела нас к столику, за которым будет еще сидеть Матвей и его отец, деда Саша, как сказала Алиса. Где-то внутри начало неприятно скручиваться дурное предчувствие.

А дальше все было как в плохом бюджетном сериале, где актеры играют настолько плохо, что ты удивляешься, где их только взяли.

– Матвей? – Катя удивленно смотрела на приближающегося к нам отца Алисы, и мы с Никитой удивленно посмотрели на девушку. Она-то откуда его знает? Даже я не ожидала такого поворота.

– Ты знаешь моего отца? – Никита удивленно смотрит на Катю, а подруга растерялась. Если всплывет, что Матвей с Катей знакомы, так как он к ней подкатывал, то вечер не то что скандалом завершиться, а настоящим мордобоем.

– Мы виделись в Институте, только я не знала, что он твой отец, – Катя шепчет что-то Никите, и я не могу разобрать, да и взгляд прикован к Матвею. Если сперва он улыбался, то сейчас был темнее тучи. Никита что-то шепчет в ответ на слова Кати. И выглядит это, мягко говоря, не очень со стороны.

– Добрый вечер, – довольно бодрым голосом поздоровался пожилой мужчина.

– Здравствуйте, – Валера отозвался раньше всех из нашей компании.

– Катя, Валера, это мой дед Александр Матвеевич и отец Матвей Александрович, – Никита взял себя в руки и лишь бросил на Катю многозначительный взгляд. Подруга натянуто улыбается, и видно, насколько ей неловко, но она берет себя в руки и расправляет плечи, открыто смотрит на Матвея. Молодчина, моя девочка! Что бы у тебя ни было с Матвеем, но обижать себя позволять нельзя.

– Очень приятно, но мы с Матвеем Александровичем знакомы, – Александр Матвеевич удивленно смотрит на нашу разношерстную компанию. В его глазах блестят искорки любопытства. От знакомства нас отвлек ведущий, который что-то жизнерадостно вещал в микрофон.

Мы расселись на свои места за столиком, а мужчина с микрофоном старался, создавая, как ему казалось, непринужденное и веселое настроение. За столом повисло тяжелое молчание, я бы даже сказала: гнетущее. Матвей недоуменно сверлил взглядом то Никиту, то Катю, хотя в этих гляделках и мне доставалось. Но вот он поймал взглядом переглядки Валеры и Алисы и, видимо, нашел жертву. Я даже напряглась вся, чувствуя надвигающуюся бурю.

– Очень рад с вами познакомиться, молодой человек, – обращение к Валере сочилось ядом, и я увидела, что и Катя почувствовала неладное. Зря Матвей решил начать “знакомство” с Валеры. У него есть две заступницы, и мы не пощадим никого, кто обижают нашего ребенка. А я Валеру считала таким же своим, как и Катя. Валера лишь открыто улыбнулся и глянул на мужчину.

– Я тоже рад с вами познакомиться. Надеюсь, после того, как вы увидели меня лично, то не будете так волноваться за Алису и разрешите нам с ней видеться? – я вижу, что и Валера чувствует антипатию мужчины по отношению к себе. Он выставил вперед подбородок, я такое выражение видела неоднократно и знала, что оно значит. Парень будет переть напролом.

– Я и не запрещал, но не считаю, что стоит продолжать ваше общение, – Матвей смерил уничижительным взглядом Валеру, будто это пыль под ногами его дорогих ботинок.

– Почему? – Валера смотрел открыто и не терялся от грубоватого ответа взрослого мужчины. Молодец, мальчик, ведешь себя достойно. Я мысленно похвалила крестника.

– Потому что ей будет больно, она будет переживать и плакать, когда ей придется уехать в другое место учебы. А это случиться скоро, – теперь Матвей перевел взгляд на Катю. Он что, пытается воздействовать на Валеру через мать? Ну так не на ту напал.

– Что? О чем ты говоришь? – Алиса удивленно вскрикнула, хотя я видела, что Никита пытался поддержать сестру и крепко держал ее за руку под столом, за другую руку девушку держал Валера. – Куда я поеду?

– Дочь, я хотел тебя порадовать чуть позже, но раз уж так все сложилось, то расскажу сейчас. Я подал твои документы в специализированную школу за границей, где ты сможешь изучать психологию и массу других предметов, которые будут нужны тебе как высококлассному специалисту-психологу. Наши школы дают много знаний, но эти знания ты никогда не используешь в жизни. Я считаю, что нужно уже сейчас понимать, кем ты хочешь быть в жизни и идти к своей цели, а эти детские отношения и влюбленность только помешают, – мы все, даже его отец, смотрели на Матвея недоуменно.

– Да что за бред вы несете? – не выдержала Катя и вмешалась в разговор. Опередила меня на долю секунды, и потому я лишь спокойно выдохнула тот воздух, что уже набрала в легкие, чтобы возразить мужчине.

– А что же здесь бредового? Вы – голодранцы и нищеброды, которые только и способны, что присосаться к богатым и состоятельным людям. Вы, Екатерина, охмурили моего сына-сопляка, подсадив его на секс, – у Кати от слов мужчины увеличились глаза и даже рот приоткрылся. – Уверен, вы опытная мадам, наверно, и в Москву прискакали, потому что в вашем родном захудалом городке вас уже все знали в лицо и клеймо ставить негде было? А здесь город большой, да еще и с вашей внешностью. Выбрали мальчишку побогаче и поперспективнее, соблазнили и показали все мастерство опытной женщины. Только знайте: он не вас любит, а любит секс с вами. И, научившись всем премудростям постельных игр, он бросит вас. Только вот вы, Екатерина, неправильно ставку сделали. Надо было ставить на кобеля постарше, а не на щенка, – Матвей плевался ядом, и его не смущало, что его оскорбления лились на Катю и Валеру при его собственных детях и даже при отце.

– Сын, сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы, да еще и при детях, – Александр Матвеевич странно посмотрел на сына, видимо, взывая к его разуму. Но мужчина словно сошел с ума и продолжил нести отборную грязь.

– А не лучше ли сейчас расставить все точки? Я не удивлюсь, если и на Алису напали по указке кого-то из этой дружной компании, – мужчина смерил нас насмешливым взглядом. Катя с опаской смотрела на сына, а Валера сидел, сжимая в руках тканевую салфетку, покрывшись красными пятнами от еле сдерживаемого гнева.

Я старалась быть спокойной. Все же чудо-таблетосы делали свое черное дело, и я смотрела на все происходящее словно со стороны и как зритель. – Сперва Катюша взялась за проект в Институте, прекрасно зная, кто является спонсором. Но после одного свидания инициативы с моей стороны не последовало, а она подумала, что самой навязываться будет слишком опрометчиво. И тогда они подстроили нападение на Алису. А Дашенька ее храбро спасла. А моя дуреха-доченька уговорила меня взять ее репетитором. Вот только не срослось, уважаемые дамы-комбинаторы. Вы прям обложили мою семью со всех сторон, – мужчина усмехнулся и смотрит на нас свысока взглядом альфа-самца на выгуле. Я готова рассмеяться ему в лицо, оттого, насколько это выглядит глупо со стороны.

– Ты закончил? – Никита встал и потянул Катю за руку. Подруга, как испуганная загнанная лань, переводила взгляд с Матвея на его отца, потом на Валеру и Никиту и снова на Матвея.

– Нет, сынок. Ты будешь отменным кретином, если свяжешь жизнь с этой дамочкой. А вы, Екатерина, просчитались, так как ему не перепадет ничего, он такой же голодранец, как и все другие студенты, так что вам надо было все же целиться на рыбку покрупнее, – и на губах у мужчины заиграла самодовольная улыбка. Тихо всхлипнула Алиса, но отец, упиваясь своими словами, даже не взглянул на свою дочь, а я хотела с размаха, с колена врезать ему по самодовольной роже. За Валеру, за Катю, за Алису, в конце-то концов.

– Матвей Александрович, с этого момента считайте, что у вас нет сына и никогда не было, – Никита стоял бледнее мела, но кулаки сжаты и желваки на скулах ходят ходуном. – Я сейчас из последних сил сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе, и то лишь потому, что у нас с тобой одна фамилия.

– О, а у меня другая фамилия, и меня ничего не сдерживает, – наступила моя точка кипения. Матвей в себя поверил, что ли? Он что вообще устроил за спектакль? Этакий вершитель судеб. Хотелось врезать с ноги, ну или хотя бы кулаком, но пришлось всего лишь дать пощечину. Но самоудовлетворения не наступило, и потому я еще и бокал с шампанским подхватила и выплеснула этому козлине в лицо. Не позволю никому обижать мою семью. – Остынь, мучачо.

В зале повисла гробовая тишина. Только вспышка фотоаппарата вывела всех из оцепенения. Видимо, мои действия были очень неожиданными для окружающих. Катя схватила Валеру за руку и рванула на выход. Мы все последовали за ними, а вслед нам щелкали вспышки фотокамер.

Никита усадил плачущую Катю в машину сзади. Туда же сел и Валера, а я уселась спереди. Постаралась отвлечься от того, что сейчас произошло, так как начался адреналиновый откат, и я понимала, что меня начинает потряхивать. Доехали мы довольно быстро, и я, подхватив Валеру под руку, увела на кухню, пока Никита успокаивал Катю. Хотелось поговорить с парнем, а то как бы этот урод Матвей парню моральную травму не нанес. Не хватало еще чего доброго, чтобы Валера взялся за нож и не пошел мстить отцу Алисы и за ее слезы, и за слезы матери. Подростки в этом возрасте очень эмоционально нестабильны.

– Есть хочешь? – я залезла в холодильник и изучала, что там есть и чем можно поживиться.

– Да, давай, – отозвался парнишка задумчиво.

Я достала колбасу и сыр и начала строгать бутерброды. За подготовкой и сборами на юбилей мы не готовили ничего существенного.

– О чему задумался? – я поставила перед парнем тарелку и кружку с чаем и села напротив него, тоже отпивая горячий напиток.

– Об Алисе. Ты думаешь, ее папаша серьезно отправит на учебу за границу? – парень откусил кусок бутера и отложил его обратно. Видимо, аппетит не пришел во время еды.

– Думаю, да. Я плотно занималась с ней английским, и Матвей просил именно на уровне разговорного языка ее обучать, – я развела руками.

– И что теперь делать? – парень приуныл.

– А какие есть варианты? – я хотела, чтобы Валера сам научился искать выход из жизненных ситуаций. Я, конечно, могу ему сказать, что делать, и он так и сделает, но в следующий раз меня не будет рядом, и он послушает подсказку не очень умного человека или человека, который будет преследовать свои цели. Поэтому научить подростка думать своей головой – это очень важно.

– Я ее не брошу, – Валера даже кулак сжал и уставился на меня так, словно я сейчас буду возражать и убеждать отступиться от девушки.