Читать онлайн Между людьми и кначетами бесплатно

Охота

Шум ветра, дыхание, биение сердца… Как бы я ни прислушивался, не мог разобрать звук шагов или стук доспехов. Но страж должен быть на башне. Прикрыв глаза, я распахнул чувства на полную, но только острее ощутил холод стены и шероховатости, от которых не спасал тонкий хлопок рубашки.

Будет весьма обидно, если, завернув за угол, я наткнусь прямо на осуждающий взгляд… Вздохнув, я скользнул дальше. В конце концов, если быстро скрыться, он не запомнит моего лица.

Винтовая лестница, перечеркнутая лучами лунного света, проникавшего через бойницы, плавно уходила вверх. Кристаллы-светила тускло поблескивали голубоватым. Они спали в металлических ладонях на стенах, спокойно ожидая прикосновения, пробуждающего внутреннюю энергию. Некоторые стражи сегодня волновались и зажигали все светила в коридорах около окон, опасаясь проникновения врага.

Но, видимо, не этот. Именно он в случае угрозы зажигал горящий сейчас алый костер, сигнализирующий всем гражданам срочно забиться в норы и не показывать носы наружу, если хотят жить.

В помещении наверху почти пусто – стул, стол, на котором кувшин с водой, кружка да тарелка с засохшим ломтем хлеба. У одного из круговых окон и стоял страж, крепко сжимая рукоять меча. Покрытого мертвым светом, его легко было принять за декоративный доспех. Видимо, вглядывается в городской пейзаж… Надеется, что без света враг не заметит легкую добычу?..

Найдя взглядом вертикальную лестницу, я скользнул к ней, взлетел так быстро, как мог, приоткрыл люк… Дерево предательски скрипнуло, и в следующую секунду я уже затворял дверцу сверху, покрывшись испариной. Прислушался – тишина. Если страж и обернулся, то в темноте ничего не увидел. Или не успел. Списал звук на ветер или нечто вроде.

Я вслушивался в тишину еще около минуты. Убедившись, что страж не двигается, наконец поднялся на ноги и взглянул на костер. Пламя не палило и не резало глаза, но при этом источало такой ореол света, что его было видно даже с окраин города. Огонь, казалось, даже распространял какой-то холодок. Ноздри слегка щипали миазмы топлива… Магическое сияние не сжигало дрова, что позволяло им гореть бесконечно долго. Взгляд упал на сундук. Из-под приоткрытой крышки виднелся бурый порошок – именно им, похоже, будут гасить костер, как угроза пропадет.

Повернувшись к городу, я замер. Конечно, и из других окон академии открывался хороший вид на город, но отсюда, с самой высокой башни… Волнами опускались и поднимались тесно прижатые друг к другу домики, между ними пробивались пушистые кроны деревьев. Тускло блестели купола башен дворца Семи Ветров, святая святых Императора. Высился громадный купол собора Девятерых Богов. Темнел извилистый путь широкой реки, разделяя город на два берега. Поблескивали желтые цепочки фонарей-светлячков. И все под безоблачным небом, полным россыпи точек-звезд с ослепительно белой луной…

Выдохнув, я огляделся пристальней. Где же?..

Словно отвечая на мой вопрос, на одной из улиц слабо полыхнуло. Потом еще.

Я подскочил к каменному зубцу, оперся, пристально вглядываясь вдаль… Далеко. Не видно! Прикрыл глаза, вновь обостряя чувства на максимум. Тень мечется в сети, окруженная, но не сдается. Череда вспышек, и росчерк боли накрыл их алым пятном, будто покрывалом… И тишина. Ему удалось сбежать. Они потеряли его.

Чувствуя, как бешено бьется сердце от невольной радости, я распахнул глаза, не сдерживая улыбку. Ветер донес еле слышные хлопки крыльев… Приглядевшись, я увидел его – прозрачный силуэт, будто сделанный из стекла, искажавший объекты за телом.

Тяжело приземлившись на соседний зуб, кна́чет стал видимым. Угольно-черное худое, костлявое тело, на сильных пальцах рук и ног острые когти, мощный хвост для маневренности, большие кожистые крылья сложены за спиной. Глаза горят алым, грудь разворочена – ребра раздроблены, наружу торчат органы, кровь уже не течет – запеклась, хотя с момента раны и минуты не прошло. Ну, жизнеспособность кначетов давно не удивляет…

Последний раз я видел хозонам, которых люди называют «охотниками», в детстве. Он поднимал меня над лесами, показывая, как же это круто – летать. Нам было весело и здорово вдвоем, и, если он на кого и охотился, то только на дичь, чтобы приготовить нам поесть… Воспоминания солнечные и теплые. Так трудно и сложно представить, что этот явился в город осознанно, убивать людей. Что с ним должно было произойти, чтобы совершить самоубийственный поступок – прийти в столицу, полную элито́ров, воинов, обученных для сражений с кначетами? Что заставило его мечтать убить как можно больше людей?.. Это должно быть что-то очень, невероятно болезненное…

Охотник разинул рот, обнажая ряд острых зубов, и до меня донесся хриплый, возбужденный голос:

– Сильлечо́йн…

Я вздрогнул, распахнул глаза, прижал палец ко рту. Поняв, кначет продолжил мысленно:

– Это правда ты. Я не верил, что ты существуешь… Если то, что о тебе говорят, если то, что я чувствую, – правда, – помоги!

В голосе жаркая мольба, надежда… Трепет. Разве можно такому отказать?.. Обмануть такую веру?

Я грустно коснулся его раны, провел по краю, понимая, что это не причиняет ему боли:

– Ты только что сражался с элито́рами. С моими товарищами. И до этого убивал людей – иначе откуда они вообще о тебе узнали? – и после этого просишь меня о помощи?..

Кна́чет отшатнулся, забалансировал на краю зубца, глаза широко распахнулись, лицо вытянулось.

– Ты… Разве ты не за нас?.. Разве ты стал элито́ром не для того, чтобы уничтожить их изнутри?

Рука сама собой опустилась. Я отвернулся, не в силах смотреть ему в глаза.

– Я за невинных. Те, кого ты убил… В чем они были виновны?

Хозонам не отвечал, но я чувствовал его взгляд, в котором появилось что-то еще. Боль?..

– Может быть… – даже мой мысленный голос звучит хрипло от комка в горле. – Может быть, ты не считаешь их невиновными. Может быть, ты считаешь, они заслуживают наказания. Кто я такой, чтобы судить тебя? Но если я не могу судить, я не могу и помочь тебе. Если я не могу судить, я просто останусь в стороне – и пусть победит правый.

– Нет… – Теперь и он опустил взгляд. Надежда поугасла, зато мгновенно выросли отчаяние и страх. – Я хочу жить! Я так хочу жить!

Ярость всколыхнулась в душе, заставляя вперить в него взгляд:

– А когда ты шел в город убивать вместо того, чтобы прятаться от людей в лесах, чтобы они даже не узнали о твоем существовании, – не хотел?

Снова тишина. Какое-то время охотник молча сверлил взглядом камни у меня под ногами, потом повернулся к городу… Его окружала магическая сеть – ни один кначет не выберется за стены. Куча элиторов трудилась над ловушкой весь день. Прикрыв глаза, кначет встал.

– Прости. Я… Теперь, когда ты сказал, я думаю, что, может быть, ошибался. Ненависть ослепила меня. Может быть, я… – Он выдохнул сквозь зубы и распахнул крылья, готовясь сигануть вниз.

– Стой! – Я рванулся, перехватывая охотника за холодную ладонь. Он обернулся, и во взгляде сильнее всего сияла вина. – Если… Если ты пообещаешь, что больше никого не убьешь, я помогу тебе.

Если смогу… Это будет дорого мне стоить, но… Я должен.

– Почему?.. Почему они так дороги тебе? Они же люди. – На последнем слове лицо кначета исказила неконтролируемая гримаса отвращения.

– Они такие же, как вы, – прошептал я, – такие же, как вы. Пусть вы выглядите иначе. Пусть вы чем-то отличаетесь, но в целом… Они такие же. Они не злодеи, понимаешь? Те, кого ты убил, скорее всего, просто проживали свои судьбы, не причинив боли ни одному кначету. Они не заслуживали смерти.

– А мы?.. Те, кто попадает сюда случайно, не желая людям зла, – те заслуживают гонения и казни? – в его голосе горечь.

– Нет. Не заслуживаете. И я сделаю все, чтобы это остановить. Но пока вы продолжаете убивать невиновных… Что я могу сделать?

Снова молчание. Кначет думал. И я больше не чувствовал в его душе ненависти. Только смятение. Он так верил мне, что мгновенно усомнился в многолетних постулатах…

– Обещаю, – выдохнул он, и я радостно улыбнулся. Окрыленный, протянул к нему руки.

– Спасибо. Правда, спасибо. Это очень, очень много для меня значит.

За неимением ножа я взял его ладонь и полоснул когтем по своей. Кровь полилась, обагрила камни… Зазмеилась, потекла, формируя под кначетом рунический круг. Хозонам смотрел на меня не моргая, похоже, силясь запомнить, впитать. Я чувствовал, как трепетно бьется его сердце.

Это один кначет… Всего один кначет. Но и это – успех. Если я заставил усомниться одного, то, может, еще не все потеряно. Может, вражду еще можно остановить.

Закрыв глаза, я выдохнул, вместе с воздухом выпуская всю накопленную за последние годы энергию. Маленький ручеек потек к руке, затягивая рану, остальное закружилось над рунами, запустило их, заставив светиться, кружиться, отлепившись от пыльных камней… Под охотником разрослась черная дыра, и он исчез в столпе тьмы. Миг – и круг погас.

Закружилась голова, сковала слабость. Опершись о зуб башни, я медленно сполз на холодные камни и закрыл глаза. Волнами накатывала темнота. Но я не должен падать в обморок. Нужно стереть круг, пока кровь еще не засохла. Его не должны найти.

Они ведь этого не заслуживают… Ни люди, ни кначеты. Но этой вражде столько веков… И те и другие с молоком матерей впитывают ненависть. Иррациональную, уже почти вшитую в души ненависть. Как я один могу остановить ее? Кто вообще сможет это сделать?..

Мысли текли вяло, но помогали поддерживать меня в сознании, пока я убирал улики. Платка не хватило, пришлось воспользоваться рубашкой.

Холодно…

Последнее, что я успел сделать, прежде чем вырубиться, – спрятать окровавленные тряпки в тень.

Тепло. Открыв глаза, я увидел перед собой потолок.

Страж меня нашел! Я резко сел и поймал насмешливый взгляд Дианеры, целительницы академии.

– Так шалить за неделю до экзаменов… И будут того стоить эти восемь лет обучения, если тебя вышвырнут прямо сейчас?

А они могут?! Я внутренне заметался. Споткнуться сейчас, когда потрачено столько сил, но, по сути, еще не сделано ничего… Только не так, я должен…

– Успокойся, – засмеялась Дианера, и рядом с уголками ее глаз собрались морщинки. – Тэнлав слишком любит тебя. Он не исключит тебя так просто.

Тэнлав? Я поднял брови. Любит? Меня? Меня, от которого столько проблем? Нелюдимого, вечно спорящего? С чего бы вдруг?

Прочитав на моем лице вопрос, магичка вновь засмеялась, одернула рукава мятного платья и, прищурившись, щелкнула пальцами. Меня окатила теплая волна зеленого сияния.

– Вижу, ты восстановил силы. Беги, на обед опоздаешь.

Обед?! Я пропустил два урока!

Заметив панику в моих глазах, женщина снова хохотнула, поднялась со стула, двинулась прочь. Проследив за ней, я заметил на соседней койке неизвестного мужчину. Голую грудь перечеркивали окровавленные бинты. Жертва вчерашнего охотника?..

– Он выживет?

Целительница обернулась, вздохнула.

– Твой друг – милый парнишка с пятого курса – волновался за тебя. Я отослала его застолбить тебе в зале местечко – он будет страдать, если ты не придешь.

Это значит «нет»?.. В мрачном расположении духа я выскользнул из-под одеяла, глянул на руку. Порез вчера зажил не полностью, и теперь на его месте красовались чистые бинты… Как всегда у Дианеры – идеальная аккуратность. Я надел рубашку, висящую на стуле, бросил взгляд в зеркало. Шапка темно-русых волос взлохмачена, под темно-карими глазами исчезли привычные круги – работа целительницы. Бросив «Спасибо», я быстрым шагом пошел прочь, мимо рядов коек с тумбочками, покинув просторный лазарет. Мимо проносились пустующие учебные кабинеты, расшитые гобелены на стенах с бизонами в снегу на фоне темно-синего неба – гербом империи, гобелены с белыми лучами, исходящими из центра, – знаком элиторов, окна, за которыми простирался полуденный город, редкие ученики и учителя. Стражи не видно. В обычные дни они дежурят только снаружи.

Обеденный зал гудел громче обычного. Под мощными канделябрами стояли длинные деревянные столы, за которыми сгрудились обитатели академии. Ночные события разворошили улей. Помимо учеников и учителей в конце зала был выделен стол для группы давно окончивших обучение элиторов – это они устроили ночную охоту. Они чуть не убили его… Подавив горечь, не глядя на них, я нашел взглядом Яра. Соломенная копна колыхалась от резких поворотов головы – он усиленно высматривал меня. Рядом с ним лежали два подноса – он добыл еду и для меня.

Улыбнувшись – при виде парнишки в груди всегда разливалось тепло – я подошел, сел рядом:

– Доброе утро, Яролас.

– Ты как? – В громадных зеленых глазах светилась тревога.

– В норме, – засмеялся я, – пустяки.

– Где ты поранился? Что случилось?

– Да так. – Я поморщился.

Не хочется от него ничего скрывать… Я ведь и раньше не скрывал. Благо про особо личные темы речь не заходила…

Яролас нахмурился, но ничего не спросил, только сжал мою ладонь и заглянул в глаза, как бы говоря: «Все хорошо, я рядом!» В груди снова зажглось маленькое солнце. Он готов верить мне, пусть я и не говорю… Поддерживает. Всегда и везде.

Благодарно улыбнувшись, я взял деревянную ложку свободной рукой и начал есть. Друг отпустил меня и присоединился. Спросил, глянув на стол с гостями:

– Как думаешь, правда, что они не поймали охотника?

Я тоже взглянул. За тем столом царила мрачная атмосфера. Почти никто не разговаривал. Там сидел и Тэнлав, единственный за тем столом из учителей – воспитатель моей группы. Он что-то убедительно втолковывал внимательно слушающему элитору. Льняные волосы спадают до глаз, закрывают шею. Что-то в его осанке, в движениях зацепило меня, и я на миг прикрыл веки, обостряя чувства. Мощным столбом возникла светлая аура… Я аж распахнул глаза. Ничего себе… Впервые вижу у человека такую сильную ауру, которую можно ощутить так ярко и издали.

Отвернулся, поймал взгляд друга, вспомнил, что он задал вопрос.

– Они грустят так, как будто он не только сбежал, но и убил кого-то, – сказал я и замолчал, тревожно взглянув на Яра.

Вот же мой язык! Рука парнишки остановилась, не донеся ложку до рта. Лицо побледнело, пальцы сжались… Но миг прошел, друг справился с собой и продолжил есть.

Конечно… Профессия элитора опасна. Он знает, на что идут элиторы, на что идет лично он. Но все равно смерти не могут не вызывать скорбь. Но вызовут ли они в нем ненависть? Заставят ли ненавидеть кначетов?

Я опустил взгляд в тарелку. Как же хочется надеяться, что нет. Ведь он такой добрый, такой понимающий. Кажется, что он мог бы понять любого… Понять и простить.

Но он еще в том возрасте, когда из него можно лепить что душе угодно. И элиторы своей ненавистью смогут его заразить. Пожалуйста, не меняйся, Яр…

Жатва

– До этого вы ни разу не сражались с кначетами. – Тэнлав шел вдоль ряда, заглядывая ставшими родными ученикам в глаза, и русые волосы метались по белоснежному кителю. – Но не нужно бояться. Вы отлично обучены, вы много тренировались – и вы справитесь…

Я слушал вполуха, оглядывая зал. В прошлый раз, давно, он был другим – пустым, безжизненным. Сейчас каждую плитку дна бассейна глубиной в полтора человеческих роста освещают светила с потолка. По периметру боковых стенок выжжена в камне охранная руническая вязь, аж пышет магическим жаром – ни один кначет не прорвется наружу. Те прятались за решетками, вмурованными в левую стену бассейна. Напротив, с другой стороны зала, за столами сидело жюри – десять членов, по количеству экзаменуемых. За каждым закреплен отдельный студент, но они будут оценивать и общую картину. А потом долго совещаться…

Я провел по ним взглядом… Тот светлый элитор, которого я видел неделю назад, после злополучной ночи, был там. Рядом со столом примостился парнишка. Я прищурился, приглядываясь, вскинул брови. Яр?! Он-то что тут делает?.. Оставив загадку на потом, я заскользил взглядом дальше.

Для перестраховки по углам бассейна стоят элиторы. Каждый год на экзамены кого-то сдергивают со службы, дабы подстраховывали – в случае чего бросились вниз, спасать совершивших ошибку учеников. Провал экзамена не должен означать потерю жизни, не так ли? Когда-нибудь мне предложат там стоять… Надеюсь, я найду к тому времени достойное «нет». Не хочу больше одного раза участвовать в жестокой бойне. Я и на этот раз с трудом решился, и до сих пор не уверен, что поступаю правильно. Кначетов все равно убьют, со мной или без меня – пока меня утешает только это.

– …но это не значит, что вы можете терять осторожность. Бывали прецеденты, когда чересчур уверенные в своей силе элиторы забывались и в итоге погибали. Я буду здесь, смотреть, но зал большой, добежать и спасти я вас могу и не успеть.

Мило. Хм… Мне кажется или в его голосе неподдельное беспокойство?.. Конечно, не кажется. Добрый наставник всегда беспокоился за каждого из нас больше, чем нужно. Даже за меня. Не понимаю, как за все эти годы он не потерял надежды и постоянно бился о выстроенную мною стену…

Я взглянул на Тэнлава. Еле заметно дрожат руки. Глаза лихорадочно блестят. Бедняга… Терял ли он уже учеников? Может быть…

– Хочу напомнить, – с напором сказал он, – что для элитора важна работа в команде. Именно поэтому вы проходите экзамен все вместе, а не поодиночке. Ваше поведение в группе тоже будет подвергнуто оценке. А теперь – спускайтесь.

Понятно, для кого он отпустил это напоминание. Равнодушно дернув плечами, я быстро зашагал вперед и спрыгнул вниз, не утруждаясь воспользоваться любезно предоставленной деревянной лестницей. Твердый мрамор врезался в ноги, я перекатился, гася удар, и тут же встал, уверенно двигаясь вперед, не оглядываясь на скрип – никто не захотел последовать моему примеру.

Раздался тихий скрежет. Решетки начали медленно подниматься.

С той стороны, из темноты, раздалось глухое ворчание, рык, шипение, перестукивание… До сих пор кначеты сидели тихо, видимо, прислушиваясь к новым звукам и ожидая, что же будет дальше. Сколько же их там? Приглядевшись, я заметил во тьме светящиеся алые глаза. Безумные. Что это за аура?.. Я мысленно потянулся вперед. Их сущность как будто искажена, изранена, встала дыбом. Изнутри душ торчат иголки, приводя в бешенство…

Кто это сделал с ними?! За что?!

Я понимаю – зачем. Так в соседней стране, солнечном, жарком Илате мучают обычных быков для забав на аренах – иначе те просто будут стоять, а не скакать, пытаясь сбросить наездника, забодать… Как можно оценивать учеников, когда кначеты, например, вместо того, чтобы нападать, будут пытаться сбежать? Это не битва – бойня.

Но за что?.. Неужели они это заслужили?..

Я сжал кулаки, устремил взгляд на Тэнлава. Тот обходил бассейн по направлению к жюри и глядел на меня. Поймав мой злобный взгляд, он снова нахмурился и покачал головой.

И что ты хочешь этим сказать? Что – «нет»? Что мне не надо делать? Не надо злиться? Как будто ты понимаешь, что я думаю! Скрипнув зубами, я отвернулся, и тут мне прилетели скопы мыслеобразов (говорить низшие кначеты не умели) от наконец заметивших меня бедолаг. Поток мой мозг привычно преобразовал в слова:

– Ты пришел убить нас?

– Освободи от страданий!

– Закончи это!

– Умоляю…

– Убей нас!

Горечь с болью скрутились в груди в один болезненный ком. Я молча смотрел, как из приподнявшейся решетки выползают левины – кначеты-черви. В длину больше роста человека, в ширину – как сосна… Бирюзовая гладкая кожа.

Даже не знаю, кого я сейчас ненавижу больше – себя или элиторов. Себя за слабость, невозможность изменить происходящее – и за мерзкую радость от того, что разум с облегчением ухватился за возможность не испытывать чувство вины – они же сами попросили!

Будто от этого легче. Я ведь и раньше знал, как будет проходить экзамен. Я видел раньше, как он происходит. Но не смог, побоялся что-то изменить… Твердил себе, что рано, я не смогу выполнить глобальную цель, если буду отвлекаться на мелочи, но… но…

Они ринулись, заскользили ко мне, не заметив растянувшихся вдоль стены остальных экзаменуемых. Я зашагал вперед, не отводя взгляда от алых глаз, пытаясь хоть перед смертью погасить их боль, облегчить последние мгновенья… Погружаясь в них, я сам ощутил бесконечное спокойствие. Сознание очистилось, исчезли люди в зале, эмоции, остался только я и кначеты.

Вот первый левин сжался в гармошку и бросился в полет, целясь в лицо. Особо не мудрствуя, я поймал его на зеркало, кначета вогнуло в себя, вывернуло наизнанку. Сомневаюсь, что он успел что-то почувствовать.

От второго броска я увернулся, пропуская тело рядом, запустил в него разгоревшуюся багровым пламенем руку, оставляя обугленную смертельную рану.

Перепрыгивая следующего левина, целящегося в ноги, я услышал мощный рев, от которого заложило уши.

Из клеток выходила новая партия кначетов: трое быков – транзеры, пятеро дымчатых силуэтов – рики и, на глазок, пара десятков стрекозлов размером с голову человека – чиры. Полагаю, если хочу получить заветную А-шку, нужно взять на себя самых опасных.

Оставив наконец подтянувшихся одногруппников разбираться с выжившими левинами, я ринулся к порождениям тумана.

Спину будто обожгло, и я пригнулся. Над головой пролетело ядро… На бегу обернулся, я заметил недовольную рожу Альена. Он целился в меня? Вот же тварь… Отвернулся – не до него – побежал дальше… И снова ожог. От неожиданности – он что, снова?! – я лишь дернулся, зажмурился, понимая, что не успеваю увернуться… Ничего, лишь рев боли за спиной. Обернувшись, увидел транзера, принявшего удар.

– Мы отвлечем его! Делай что хотел!

Другие быки, разгоняясь, побежали на Альена.

– Спасибо…

Надеюсь, это не выглядит подозрительно.

Отвернувшись на этот раз с концами, я наконец оказался рядом с риками. Они тоже вступили в бой без сомнений. От них даже текла волна воодушевления, придававшая им сил. Уважив меня, они изобразили коронный прием – слияние. Схватившись за руки, они поплыли, растворяясь друг в друге, в клубившемся вокруг тумане замелькали зловещие образы… В принципе, дав им окончательно слиться, я мог бы получить больше очков за убийство сложного противника… А мог бы и получить минус за то, что позволил им стать опаснее. Решив не рисковать очками и шкурой, я вскинул руку. С каждого пальца сорвалась зеленая стрела, раскручиваясь вокруг своей оси, врезалась в цепи кначетов, разбивая. Не дав им прийти в себя, кинул в толпу ядро. Они бросились врассыпную, один, не успев отскочить, разлетелся чернильными пятнами, второй, лишившись руки, беспорядочно заметался и налетел на добивающий удар. Но другие уже пришли в себя, в воздухе щелкнули хлысты, я еле успел избежать двух из них, плечо обожгло болью. Перехватив следующий удар, я дернул на себя, отправил кначета в небытие все тем же горящим кулаком и тут же откинулся на спину, пропуская над собой удары… Хлысты захлестнули друг друга, и, воспользовавшись моментом, я создал на своих губах яд и сдул его… Смертельная волна прошла по кнутам, распыляя риков на мелкие частицы.

Все тело колотило адреналином от настоящей опасности. На смерть я не сражался еще никогда. Чувства обострились на порядок, и, обнаружив вокруг себя пустое пространство, я аж замер от неожиданности.

Вокруг кипело сражение, мелькали вспышки заклинаний, тут и там черными отголосками полыхала смерть. Рядом группе новоприбывших спайков – колобкам на коротеньких ножках, из кожи которых по всему телу росли шипы – удалось оттеснить одногруппницу от товарищей и, воспользовавшись моментом, наброситься толпой. Я уже было кинулся ей на помощь, но она, помня, что эти кначеты могут неплохо отбивать заклинания, разразилась целым сонмом ледяных игл. От всех разом они защититься не успели и замерли, парализованные. Все, что девчонке оставалось, – быстро их добить, пока не очнулись. Что ж, в этот раз очки за командную работу уплыли мимо… Может, еще выдастся шанс.

Развернувшись, я поспешил искать следующую цель и увидел, что Альена зажали так, что даже с помощью своих вечных припевал-шестерок ему приходилось туго. Вот и шанс… Но нет. Этот козел пусть справляется сам. Отвернувшись, я побежал к новой группе выкатившихся спайков…

Итоги

Я разглядывал багровый значок с недоверием. Вертел на свету, пытаясь поймать ракурс, при котором буква сменится другой. Но нет – «А» в белоснежном кругу, от которого расходились лучи, оставалась на месте. Высшая оценка, значит?.. Я, конечно, думал, что неплох, но… Почему-то не верится. Противный червячок сомненья гложет душу. И теперь этот невероятный значок станет моим удостоверением личности на время стажерства. Каждый встречный, взглянув на него, сможет понять – а вот этот элитор из самых крутых! Чувствую какую-то тоску, смешанную со смущением.

А через два года, когда мы сдадим второй, окончательный экзамен и превратимся в полноценных элиторов – значок станет синим. Почему-то мысли об ответственности пугают. Я больше не буду подчиненным, слепо выполняющим приказы, – я буду сам принимать решения.

Вздохнув, я поднял голову и встретился взглядом с Альеном. Зло прищурившись, парень отвернулся и спрятал свой значок в карман. Но я успел разглядеть букву – «Б». Ха! Не удивлюсь, если его саботаж по отношению ко мне был замечен, и именно за это оценку снизили… Хотя нет – заметь кто-то, сейчас его бы судили за попытку убийства… А может, заметили, но подумали, что он случайно? Так или иначе, уж кто-кто, а Альен заслуживал высшую оценку. Каким бы мерзким человеком он ни был, учебе он отдавал всего себя. Теория, практика – как он старался, и вот… Может, косячил от волнения? Или оказался не готов к самой настоящей битве?.. Кто знает.

– Это Тэнлав, – долетел до меня громкий от злости голос парня, – Тэнлав ему подсудил! Как-то купил жюри. Наверняка.

Я вспомнил, как наставник говорил со светлым элитором неделю назад. Что, если именно он был моим судьей?..

– Да уж точно, – поддакнул друг Альена, – Тэнлав столько ему прощает… Ужасно, когда у преподавателей есть любимчики.

Я не верил своим ушам. Любимчики? О чем они вообще? Я всегда дистанцировался от всех вокруг и Тэнлаву доставлял только проблемы. И ничего он не прощал! За проступки он меня наказывал, как и всех… Звучит как бред, но этот червячок сомнения…

Я перевел взгляд на других. В кабинете, освещаемом солнцем из громадных окон, за одиночными партами сидели еще шестеро. Все довольны, возбуждены, переговариваются, смеются, глаза сверкают. Еще бы, предчувствие долгожданных приключений, настоящей охоты на кначетов не дает покоя. Пусть не все сдали на высший балл, но сдали, наконец закончили долгое восьмилетнее обучение…

На меня никто даже не смотрит. Ну да, я уже в первый год стал предметом мебели…

Стукнула дверь, в помещение стремительно вошел Тэнлав и оглядел всех горящими глазами, преисполненными гордостью.

– Поздравляю вас! Вы все молодцы. Каждый из вас хорошо потрудился и достоин продолжать дело лаки́ров. Продолжайте работать так же или даже лучше, чем вы учились, и, когда придет время, они впустят вас в Святую Обитель!

Дело лакиров… Говорят, тысячи лет назад загадочные светлые создания вышвырнули кначетов из нашего мира, и нам, элиторам, осталась малость – избавиться от них окончательно. Только вот как от них избавиться, когда они просто сыпятся нам на голову?

Удовлетворенный молчанием, наставник оглядел группу.

– Впереди вас ждет трудный и извилистый путь, опаснее которого вы еще не видели. Поэтому вы должны стараться изо всех сил. Вы справитесь! Я обучал каждого из вас и знаю, на что вы способны. Только помните – подготовка…

– …осторожность и переоценка противника! – хором, с улыбками, грохнул класс заученную фразу.

– Молодцы, – с некой сентиментальностью – мне показалось или я увидел в его глазах слезы? – улыбнулся Тэнлав. Хлопнул по пачке конвертов у себя в руке. – Здесь – имена ваших новых наставников и места встречи.

Учитель обошел комнату, кладя каждому конверт с именем на парту, вернулся за свой стол:

– Удачи вам. Пусть боги хранят вас в пути!

Выражая нестройную благодарность, стажеры поднялись и пошли к дверям, кто-то уже на ходу в нетерпении вскрывал конверт.

Я посмотрел на Тэнлава, провожающего взглядом учеников. Я должен задать вопрос, но как?.. В глупой надежде оттянуть момент я вскрыл конверт не вставая. Белоснежная хрустящая бумага, печать директора и Совета. Напутствие, поздравления, адрес встречи…

Заслышав шаги, я внутренне подобрался, но с деланным равнодушием не стал поднимать взгляд.

– Ну, кто там у тебя?

– Крой Кэ́ллит… Незнакомое имя.

– Ты его не знаешь? – удивился Тэнлав. – Второй из сильнейших элиторов. То-то я не увидел радости на твоем лице…

– С чего мне радоваться? – сухо сказал я. – Что он будет делать за меня всю работу, а мне в ближайшие два года только стоять и смотреть?

Наставник опешил, улыбнулся:

– Ну, ты в своем репертуаре, везде минусы найдешь. Любой другой бы на твоем месте радовался, ведь он может столько опыта передать.

– Это не обязательно. Можно быть хорошим элитором, но никаким учителем.

– Ты его не знаешь, а уже делаешь выводы! – Тэнлав покачал головой.

– Вот именно, я его не знаю, с чего мне радоваться?

Он замолчал, не в силах парировать, несколько секунд молча глядел на меня.

– У меня есть вопрос. – Я аккуратно сложил письмо в конверт – что угодно, лишь бы казаться равнодушным и не смотреть ему в глаза. – На каком основании мне присудили категорию «А»?

Снова молчание. Я таки убрал конверт в куртку и поднял взгляд. Ничего, кроме непонимания. Может, мои сомнения и подозрения Альена – фуфло?..

– Ты знаешь критерии. Ориентация в боевой обстановке, умение применять заклинания, пропуск ударов, количество и качество побежденных кначетов… Ты почти по всем получил максимум. Особенно жюри поразила твоя ориентация в бою: как ты просчитывал обстановку, действовал в окружении противников, при этом не давая им преимущества.

Да… Мои чувства куда сильнее чувств людей, это я понял в первый год обучения. Некоторых чувств у них даже нет. Никто из людей, закрывая глаза, не может видеть ауры вокруг.

– То есть, по-вашему, все справедливо? – Вот теперь я пристально смотрел ему в глаза, готовый заметить любую, даже легкую, тень лжи.

– Конечно! Я был уверен, что ты получишь «А».

Я недоверчиво взглянул на него. Что за дела?.. Неужели Дианера и Альен правы? Я не понимаю. Я мог столько времени этого не замечать?.. Какой бред. С чего ему так хорошо ко мне относиться? Я всегда вел себя с ним недружелюбно…

Я молча встал, пошел прочь, сухо бросил через плечо:

– Что ж, до встречи через два года.

– Может, судьба сведет нас раньше, – только и успел бросить Тэнлав вслед, прежде чем за мной закрылась дверь.

И тут же мне в объятия кинулся Яролас:

– Силь! Поздравляю! Ты был обалденно крут! – Глаза сверкали восторгом. – Как ты их! Ты был таким… таким! Отрешенным, будто делал какую-то обычную работу! Не растрачивал зря силы, только точные движения, попадающие в цель! Это было так круто!

– Что ты-то там делал вообще? – прервал я пламенную речь, чувствуя, как алеют щеки, и силясь отодвинуть любвеобильного друга.

Яр пожал плечами, восторг в глазах чуть поутих:

– Да им нужна была помощь с бумагами, вот я и вклинился!

– Ты называешь это – «вклинился»? – Я нахмурился. – Хватит уже выполнять все просьбы учителей! «Помоги с бумагами», «помоги с реквизитом», «у тебя же отец священник, пусть освятит нам оружие бесплатно!» Они ведь на тебе так до конца твоей жизни ездить будут, хватит уже…

– Но я правда хотел посмотреть на твой экзамен, – парнишка надул губы, – и вообще, если я могу помочь, почему нет? Мне же несложно!

Я вздохнул. Что с него взять?.. Святая наивность. Взъерошив соломенные волосы, я тепло улыбнулся:

– Пойдем. Уже завтра меня не должно тут быть, так что…

Он кивнул, пошел рядом, взяв меня за руку. Я в ответ крепко сжал его ладонь. А ведь и правда… Что я буду делать без его тепла? Без его света? Я уже так привык к нему…

– Силь… Я… – его голос стал другим. Задумчивым, хмурым… Кажется, его душа мечется в смятении. – На экзамене… То, что я видел… Кначеты, они… Ты заметил?.. Их ослабили магией, ввели в ярость. А до этого держали какое-то время в заключении в бесчеловечных условиях… Это так… Понимаешь… Они, конечно, враги, но… Но ведь мы ведь не должны уподобляться им, правда? – Он заглянул мне в глаза, силясь найти поддержку. – Пусть они враги, разве это повод мучить их? Так поступать… жестоко! Силь, разве я не прав? Ведь можно было провести экзамен по-другому! Просто тесты на теорию, заклинания на манекенах… Пусть результаты экзаменов будут не такими точными, какая разница? Это ведь можно обойти! Можно сделать так, чтобы во время стажировки наставник анализировал действия, и в итоге по отчету наставника присуждалась окончательная категория… Силь, что ты думаешь?

В его глазах такое волнение, беспокойство, почти мука. Ему и правда их жаль. Жаль кначетов! Я снова сжал его руку.

– Думаю, что я тебя обожаю. – Он моргнул, распахнул глаза, на миг потеряв нить беседы. – Ты читаешь мои мысли. Я тоже думаю, что данную систему давно пора менять.

– Так давай изменим! – Его взгляд снова загорелся. Получив поддержку, он приободрился, в голосе проснулся энтузиазм.

– Знать бы, как. – Я слегка нахмурился.

Какой напор! Прости, Яр, но я предпочитаю действовать один. Я хочу изменить этот мир, ты даже не представляешь, насколько сильно. Настолько далеко можешь не пойти даже ты, а я не могу рисковать, рассказывая тебе всю правду. Прости…

– Мы придумаем, – убежденно бросил друг, глядя вперед. – Обязательно придумаем. Вместе мы сможем, правда?

– Вместе – точно сможем, – улыбнулся я. – Но… Я же не могу остаться здесь. Я должен уйти с командой в путешествие.

– Да. – Яр серьезно кивнул. – Я понимаю. Но ты можешь помогать издали! Советами.

– Это я могу. – Я снова улыбнулся и взглянул на друга.

Не меняйся… Только, пожалуйста, не меняйся!

Затишье

В одиночестве я бродил по коридорам академии, прощаясь с ней. Всегда интересовал вопрос, знал ли кто-нибудь, кроме меня, о тайных ходах, комнатах, о секретах холодных камней?.. Я тешил себя мыслью, что нет. Это создавало между мной и академией какие-то интимные отношения, и мне даже было жалко ее покидать… Ведь если бы кто-то знал, наверняка эти тайники не были бы такими пыльными? Наверняка кто-то бы уже прибрал оставленные там людьми прошлого дневники, личные вещи… Правда, их не тронул и я, всего лишь изучил.

Откуда-то донесся заунывный распев священника. Что он тут делает?.. Заинтригованный, я пошел на звук. В этой части замка редко кто бывал, комнаты отводились в основном под склады. В самом начале крыла находилась часовня Девятерых. Похоже, служба проходила именно там. Впрочем, часовней это было назвать сложно – просто коридор внезапно терял одну стену и превращался в зал, в конце которого стояли девять алтарей, по бокам несколько скамеек для тех, кто пришел помолиться, да и все.

Вот из-за угла показались спины элиторов, стоявших ровными рядами. За ними виднелись гробы – три штуки. Перед ними ходил священник в белоснежной робе с вышитым Кругом Девятерых на груди, выводя какие-то благословляющие песнопения. Верующие считали, что они помогут хорошим душам достичь Святой Обители, где они будут навеки счастливы…

Приглядевшись, я разглядел на гробах амуницию погибших – робы, помощники, браслеты, значки… Значит, охотник убил троих. Смешанные чувства. Злость на то, что он вообще это сделал, уважение – что смог. Загнанный в ловушку, окруженный десятками противников, он все равно смог. А ведь охотники по силовой иерархии стоят не так и высоко. Ну, статистическое распределение позволяет предположить, что и среди обычных кначетов найдется кто-то, приближающийся к Королям…

– Можете попрощаться, – скорбно заявил священник и отошел в сторону.

По очереди элиторы подходили к гробам. Кто молча стоял, кто говорил какие-то слова – и почему я сомневаюсь, что души их слышат?.. Большинство после этого разворачивались и уходили, некоторые оставались, ждали товарищей, переговаривались.

– Не понимаю, как, как он сбежал?.. Мы не обнаружили дыр в заслоне. Как?..

– Может, он и не сбежал, – проворчал другой элитор, – может, эта тварь еще где-то прячется.

– Крой сказал, что его больше нет в городе. Крой редко ошибается.

Опять Крой?.. Я взглянул на говоривших. Как этот элитор мог обыскать весь город и заявить, что кначета больше нет? Это невозможно, это вне возможностей элиторов. Если только у этого человека нет каких-то секретов…

– Может быть, – проворчал второй, – сейчас как раз редкий случай.

– Если он убьет снова, мы вернемся. И больше он не сбежит.

– Ну заслон-то уже сам снялся… Он может сбежать и продолжать свои дела в другом городе…

– Вечно бегать он не сможет.

– И все же, мор его побери, как?!

Я отвел взгляд. Как, как… Есть многое на свете, друг мой, что и не снилось… И встретился взглядом с Тэнлавом. Конечно же, и он здесь, прощается с погибшими. Поймав мой взгляд, он подошел:

– Ты знал кого-то из погибших?

Похоже, подумал, что я намеренно пришел сюда.

– Кто знает. – Я пожал плечами.

– Бронер и Мастэн выпустились давно, наверное, их ты не видел. А Арла бывала здесь каждый год…

Арла… Что-то внутри остановилось. Перед глазами замелькали картины. Вот я в первый год прихожу сюда, вокруг страшные люди, я потерянный, одинокий, нас встречает Тэнлав, говорит, что теперь он будет нашим воспитателем… И появляется она – сияющая, с улыбкой, молодящей ее лет на десять, в сверкающем доспехе поверх робы, расшитой цветастыми узорами, темно-каштановые волосы, завязанные на затылке милым бантом, рассыпаются до лопаток, жизнерадостная и легкая. С ней сразу чувствуешь, что она своя.

В следующие годы я узнал, что она так приходила к первогодкам каждый год. Полгода она уделяла внимание всем, не обделяя никого, даже самых необщительных, как я, помогала влиться в окружение… Академия много потеряла. Люди много потеряли. Всплыла злость («Зря я тебя спас!») – и тут же волна стыда за эмоции. Откуда ему было знать, он видел в ней лишь врага.

Как же она любила детей… Если кто-то ссорился, мирила, помогала, утешала, разъясняла. Все время была с нами, готовая подхватить, поддержать. Придавала нам сил, уверенности… И каждый год снова уходила в поля, чтобы защищать других людей, которым требовалась ее помощь. Сильная. Умная. Добрая.

Она и позже Яр были моими солнцами в хмурые дни в обществе чужаков, и теперь… теперь… Что я буду делать, если умрет и он?..

Боги, как я понимаю ненависть людей. Когда ты теряешь того, кто тебе дорог, это так больно…

Я ведь так и не успел поблагодарить ее. Это было так сложно – признать, что среди людей тоже есть друзья, так трудно себя заставить, а потом – потом самому себе казался глупым, смешным. Это так неловко, когда уже взрослый ученик подходит и пытается что-то сказать. Жаль… Как жаль… Почему, почему я не сказал ей? Что такого в том, чтобы показаться глупым? Она ведь не из тех, кто посмеялся бы. Она хорошая… Замечательная… Она…

Я вздрогнул от ладони на плече, поднял голову. Похоже, наставник прочитал все на моем лице. В его глазах было сочувствие. Скривившись, я сбросил руку, шагнул прочь и встретился взглядом с холодными, пристальными глазами светлого элитора.

– Чего уставился? – грубо спросил я, проходя мимо. Ответа не последовало. До чего же это неприятно, оказывается, когда кто-то чужой видит тебя в момент слабости.

Остановившись рядом с гробом, я провел по гладкому дереву ладонью.

Что это?.. Закрыв глаза, я обострил ощущения. Это… Я не встречал такого раньше. Никогда. По ощущениям похоже на превращение душ людей в кначетов, но… такое светлое. Такое приятное. Такое легкое. Будто чистый свет. Нет никакого тумана, привычного кначетам.

Так, значит, ты жива, Арла? Может, ты и правда отправилась в Святую Обитель? Хочется верить. Не знаю, замечал ли кто-нибудь кроме меня, как ты грустишь, когда одна, как все вокруг на тебя давит, но… Я надеюсь, больше тебе не придется страдать. Спи спокойно…

Отвернувшись, я снова встретился с внимательным взглядом светловолосого элитора. Рядом с ним стоял Тэнлав и что-то тихо ему говорил. Каменная маска ничего не выражала. Что ему надо, мор его забери?

Отвернувшись, я было прошел мимо, но незнакомый, глубокий и сильный голос окликнул меня:

– Силь.

Повернувшись, я раздраженно взглянул на элитора:

– Что?

– Встреча назначена через полчаса. Ты успеешь?

Встреча?.. Ах да… В конверте… Гуляя, я совсем забыл про время. Но… Это говорит не Тэнлав – и откуда ему вообще знать, на сколько назначено, получается…

– Крой Кэллит? – и откуда в моем голосе столько нескрываемого отвращения?..

Да, в тот момент, когда я скорбел об Арле, он узнал обо мне больше, чем мне хотелось бы показывать, но… Надо же как-то контролировать свои эмоции. Однако вблизи он производит еще более сильное впечатление. Его аура, взгляд, высокий рост, размеренные движения, речь…

– Да.

Однако… Он и Тэнлав вместе, уже второй раз… Не приложил ли мой наставник руку и к тому, чтобы именно этот человек оказался моим учителем на ближайшие два года? И как односложно говорит: никаких упреков, никакой реакции на недовольство, и в том числе никакой поддержки, никакого сочувствия. Может, это и хорошо?

– Да. Успею.

Во всяком случае, и мне не придется быть многословным.

– Мы можем пойти вместе. Твой напарник, возможно, нас уже ждет. Задание уже есть, так что нам следует сразу отправляться.

Пойти вместе? И отчего от этой мысли желудок переворачивается?.. А про задание новость, конечно, хорошая.

– Нет.

– Ты еще не собрал рюкзак? – Тэнлав оглядел меня. – Может, тебе помо…

– Нет. – Я вперил в него ледяной взгляд, развернулся и пошел прочь.

Боги, я как будто цыпленок под крылом. Какого хрена они докопались? Какой еще, к Бездне, рюкзак… Ах, да, спальник для ночевок «в поле», перекус в дорогу, сменная одежда, личные вещи… Я так привык все это хранить в тени, что совсем не подумал об этом. Ну, спасибо, наставник, по крайней мере, с твоей помощью я не буду выглядеть подозрительно.

Однако надо поспешить. Жаль, не успел обойти всю академию. Ну да ладно. Все равно все дороги элиторов ведут сюда… Как минимум на повторный экзамен я вернусь. Многие и так возвращаются – кто-то оказывается рядом и заходит в гости, кто-то приезжает помогать охранять учеников на экзаменах, кто-то прибывает ловить кначетов… Редкий кначет, конечно, доходит до середины столицы. В основном они сюда просто вообще не суются. Самоубийство чистой воды – в городе, полном элиторов, пусть и учеников-учителей, а не постоянных практиков, тебя на раз-два вычислят и уничтожат.

Выйдя из академии, я направился к месту встречи, благо и город за восемь лет я изучил достаточно хорошо. По пути зашел в несколько магазинов, на часть отпускных денег, выданных ранее вместе со стандартной амуницией элиторов, купил нужные вещи, и в гостинице, где, судя по всему, остановился Крой (вот же мажор, что, комнаты родной академии слишком просты для тебя?) оказался почти минута в минуту. Портье, презрительно оглядев меня – еще бы, их гостиница с дорогим убранством не создана для таких простых вояк, как я, – подтвердил, что меня ждут, и назвал номер. Поднявшись, я поднял кулак, чтобы постучать, но скривился и толкнул дверь.

На меня обернулись двое: уже знакомый ранее Кэллит и смутно знакомый – видел в коридорах академии – парнишка из какой-то параллельной группы. Чуть повыше меня, короткие угольно-черные волосы, серая форменная роба небрежно накинута на плечи, по губам гуляет веселая, добродушная улыбка.

– Привет! Мы только тебя и ждем! Я Верлопа́рлок! – Он, все так же улыбаясь, протянул руку для приветствия. – Можно просто Ве́рло!

Глядя ему в глаза, я сухо бросил:

– Силь.

И отвернулся. Краем глаза заметил, что в его глазах ни капли разочарования. Он легко опустил руку, с жадным любопытством спросил:

– Что это за имя такое? Никогда не слышал.

Я равнодушно разглядывал ковер на стене. Еще бы, откуда тебе слышать имя, данное кначетами?

Снова ничуть не расстроившись из-за игнорирования, напарник повернулся к командиру:

– Значит, мы идем? Не могу дождаться первого задания!

– Идем. – Кэллит взглянул на меня, на рюкзак за моей спиной. – Ты готов?

– Вполне.

Кивнув, Крой направился к двери. Развернувшись, я вышел первым.

Ничего так компания. Раздражающий своей явной проницательностью командир и раздражающий явной болтливостью напарник. Отлично, просто отлично… Куда может быть лучше…

Смертоносная красота

Двухэтажное здание с барельефными колоннами, узорчатыми окнами… Конечно, кто еще может позволить себе купить на черном рынке Книги Бездны? А вот и сам богатей – стоит у дверей, нетерпеливо переминается, глядя, как мы приближаемся. И давно он тут ждет? Страшно оставаться в доме? Координаторы сообщили, что кначет скрылся, но люди такие суеверные…

Как только мы подошли, аристократ поспешил заверить Кроя, даже не подумав поздороваться – скорее от страха, чем от невежества:

– Мы ничего не трогали, как нам и сказали! Прошу вас, следуйте за мной!

Провожает лично, не просит слуг. Лебезит… Еще бы. В его доме призвали кначета. Хранители Чистоты могут вот-вот появиться на пороге, и тогда ему мало не покажется… Особенно, если он виновен, если это он купил, как они называют, грязь – книгу или чертеж призыва, или сам совершил ритуал призыва.

Богатей обратился к элиторам, когда нашел труп дома. Рассказал все как есть, честно и откровенно. В академии говорили, что это редкий случай – обычно, боясь гонений, все пытаются скрыть следы преступления. То ли этому хватило ума понять, что рано или поздно все равно узнают и найдут и лучше признаться самому – больше шансов на оправдательный приговор, – то ли он просто честный… Ха, Силь, ты сам-то в это веришь? Богатство и честность трудносовместимые вещи.

Боковым зрением я заметил, как Верло восхищенно вертит головой. Ну да, откуда простому парнишке бывать раньше в таких домах? Ничего, скоро привыкнет.

Поднявшись на второй этаж по алому ковру, лежащему на мраморных ступеньках, мужчина остановился у одной из дверей, распахнул, приглашая, а сам остался снаружи.

Кэллит прошел внутрь, взглянул на нас, замерших на пороге:

– Приступайте к осмотру.

Мы вошли следом, огляделись. Под потолком витает дым от ароматических палочек. Окна завешены толстым тюлем, расшитым золотой нитью, на стенах темных оттенков картины – преимущественно море и лесные пейзажи, в углу большой шкаф, дверцы распахнуты, на полу валяется одежда – кто-то здесь рылся. Одежда кначетов непривычна для нашего мира, этот, видимо, искал что-то подходящее для маскировки… Пока я раздумывал, что призванный мог выбрать, Верло во все глаза пялился на труп, лежащий на кровати, устланной атласными тканями, – молодой человек смотрел в потолок, на губах застыла счастливая улыбка, на шее – следы ладоней. Светлые волосы разметаны по одной из многочисленных подушек. Кое-как новоиспеченный потерянный стажер оторвал взгляд от мертвеца, перевел на круг призыва в углу…

Подавив насмешливую улыбку, я подошел к телу, осмотрел. Никаких следов магии. Тьма почти не ощутима. Еще бы, иномирец был тут, наверняка, всего несколько минут… Появился – убил – убежал. Других следов тьмы нет. Кначетом убитый не станет. Ну, по крайней мере, он умер счастливым. Мало кому это удается…

Отвернувшись, я наткнулся на взгляд Кэллита, замершего у двери. Он пристально следил за нашими действиями.

– Что, теперь мы будем делать всю вашу работу? – ядовитая реплика вырвалась прежде, чем я успел прикусить язык.

Верло, рассматривающий руны, повернулся, с любопытством взглянул на меня и на командира. Тот ничуть не смутился, смотрел на меня, как всегда, спокойно и прохладно:

– А ты не хочешь научиться делать свою работу?

Туше. Ведь как раз первой моей мыслью было, что такой знаменитый элитор не даст нам поработать… Но сдаваться совершенно не хотелось.

– Это не значит, что вы теперь можете вообще ничего не делать.

– С начала нашего расследования прошла пара минут. Может, подождешь хотя бы день, прежде чем делать выводы?

Дважды туше! Я окончательно смутился, деланно равнодушно пожал плечами и снова огляделся. Никаких следов борьбы. Никаких ран. Ничего интересного, только круг…

Я подошел к Верло. В углу, рядом с отогнутым ковром, лежат пустая банка с чем-то красным – кровь? – и листок старой бумаги со схемой призыва. По краю круга свечи и ароматные палочки – уже почти все выгорели, потухли, но все еще источают приятный цветочный аромат, хотя лично мне слишком бьет в нос.

Между двумя багряными кольцами светятся руны, а в центре чернеет портал, похожий на водную гладь, испускающую туман. Символы кажутся такими знакомыми, родными… Я не знал, что значит каждая из них, но интуитивно чувствовал их, ощущал и, если бы захотел, мог бы изменить их функции силой мысли. Дар, данный мне с рождения.

Голос Кэллита прервал поток мыслей:

– Вердикт?

Верло глянул на меня и, увидев, что я не собираюсь отвечать, выпрямился:

– Портал нарисован кровью, а значит, призван кначет с большим магическим потенциалом и опаснее обычного. Судя по размеру круга, один, – я с некоторым удивленным любопытством наблюдал за серьезным, сосредоточенным лицом товарища – слишком уж привык к его лихому раздолбайскому виду. – Судя по… – парень было взглянул на труп, но тут же отвернулся, прокашлялся, возвращая голосу твердость, – судя по выражению лица покойного, это морок. – После короткой паузы он поправился: – Морочка, точнее, жертва ведь парень…

А вот это заблуждение всегда было забавно слышать. Даже элиторы считали, что магия мороков сильнее действует на противоположный пол. Тут легко ошибиться, когда думаешь, что эти кначеты созданы для сексуального наслаждения. В своем мире, Бездне, как его называют люди, или Олокузе, как его называют кначеты, мороки в основном действительно занимались «околодосугом», но секс был, прямо так скажем, далеко не главным – куда важнее беседы, разговоры. Местное название мороков не подразумевало ничего, связанного с обманом. Там их называли «лучан». Они помогали кначетам разобраться в себе, своих проблемах, найти решение, преимущественно занимаясь только тем, что задавали вопросы и находили какие-то нужные слова, которые клиенту было нужно услышать. Спорить, я, конечно, не буду, все равно не докажу, но есть то, что я возразить могу:

– Может, ему нравились парни.

Товарищ взглянул на меня:

– Если это аристократ, то сразу извращенец?

Я фыркнул:

– Извращение это только для бедняков, которым, чтобы выжить, нужно плодиться, чтобы дети помогали по хозяйству. Для тех, кто может себе позволить любовь, а не расчет, – это норма.

Крой постарался вернуть беседу к делу:

– Это все?

Верло нахмурился, задумался, неуверенно пробормотал:

– Все вроде…

Похоже, чувствует себя как на экзамене. Я хмыкнул, особо не скрывая удовольствия от созерцания его неловкости. Парень покосился на меня, снова нахмурился и принялся усердно изучать носки сапог.

– Тебе есть что добавить?

Повернувшись к командиру, я убедился, что он смотрит на меня.

– А надо?

– Если хочешь чему-то научиться – надо, – сухо сказал Кэллит.

Ох… Я скептически приподнял бровь:

– От того, что вы проверяете знание мной теории, я чему-то научусь?

– Нет. Ты научишься чему-то, если будешь думать и рассуждать. Если будешь делать это мысленно, то никто не сможет указать тебе на ошибку.

Я скучающе ковырнул ноготь, вытаскивая пыль, накопившуюся в дороге. Говорить совсем не хотелось, но становилось очевидно, что от Кэллита проще и быстрее отделаться, дав ему то, что он хочет.

– На теле нет повреждений. Кровь не его. Тут был еще как минимум один человек, кроме жертвы.

– Хорошо, – командир выглядел вполне удовлетворенным. – Ваши следующие действия?

– Допросить хозяина, – тут же выплюнул Верло заученную мысль.

– Приступайте.

Кэллит посторонился от входа, выпуская нас. Я последовал за быстрым товарищем, ловя себя на неприятной мысли, что пока мои опасения не оправданы и командир выглядит хорошим учителем. Почему эта мысль мне неприятна, когда должна радовать?.. Но я додумать не успел, пришлось сосредоточиться на беседе.

– Позвольте задать вам несколько вопросов. – Верло остановился напротив замершего недалеко в коридоре аристократа. – Кем был погибший?

Тот замялся, глаза забегали.

– Это важно?.. Просто наш гость. Вам ведь нужно найти кначета, какая вам разница?

– Мы знаем, что в призыве участвовал кто-то еще, – серьезно ответил стажер, и я прикрыл глаза ладонью – Офасса, богиня понимания, если люди врут и ты еще жива, снизойди до дурака… Хозяин хором ведь тоже подозреваемый! Надо иначе добывать информацию! Вот он теперь так возьмет и признается…

Мужчина ожидаемо побледнел:

– Это невозможно, он был один.

– Может, он впустил кого-то мимо вас. Поэтому мне надо знать, кто он, чтобы понять, кто мог быть с ним.

Аристократ снова замялся.

– Кначет на свободе, – заметил я, – если кто-то из вашего дома участвовал в призыве, он может вернуться, чтобы убить свидетеля.

Блеф, конечно. В теории может, но вряд ли кначет думает о том, что люди могут составить его портрет и таким образом найти.

Хозяин так побледнел, что я запереживал. Переборщил с запугиванием – как бы не грохнулся в обморок.

– Видите ли, я не знаю этого молодого человека, он друг моего сына… Поговорите с ним. Я провожу вас.

Мужчина поспешил по коридору дальше. Кэллит молчаливой тенью следовал за нами, никак не вмешиваясь в происходящее. За соседней дверью на стук ответил глухой голос:

– Я занят!

– Элиторы хотят с тобой поговорить, – мягко произнес аристократ.

За дверью воцарилось непродолжительное молчание, потом послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге возник взлохмаченный парень лет двадцати. Помятая одежда, усталый вид, синяки под глазами… Похоже, он долго не спал и, возможно, участвовал в ночных событиях.

Дождавшись, пока мы пройдем, юноша захлопнул дверь перед носом отца и, обернувшись, мрачно спросил:

– Чего вы хотели?

– Сочувствуем вашей потере, – заговорил Верло, дождавшийся кивка от командира, – нам нужно знать, кем был погибший и кто был с ним в прошлую ночь.

– Его звали Лексер Денеш, сын археолога Альбино Денеша. Их дом в конце Серебряной улицы. Он пришел с человеком, которого я видел впервые, попросил комнату на ночь. Мои друзья часто так делают, когда дома становится слишком… душно.

– Значит, вас с ними не было? Вы что-нибудь знаете, слышали? Сможете описать спутника Лексера?

– Нет, я особенно его и не разглядывал. Они поздно пришли, я хотел спать, просто впустил, и все. Было темно, а человек был в плаще с капюшоном. Я ничего не слышал.

Верло разочарованно поджал губы. Я недоуменно разглядывал его. Он вообще не дает себе даже помыслить о том, что ему могут лгать?..

Я повернулся к парню:

– Покажите руки.

Парень непонимающе взглянул на меня, еле заметно пожал плечами, как бы сам для себя, протянул руки…

– Заверните рукава выше локтей.

Товарищ тоже смотрел на меня непонимающе. Видимо, в первое время мы будем так глазеть друг на друга постоянно.

Юноша неуверенно подчинился. Повреждений нет. Кровь не его. Маловероятно, что он стал бы брать кровь из другого места на теле, хотя можно и попросить его раздеться…

Мы с Верло практически одновременно обернулись к командиру, как бы подразумевая, что допрос окончен. Ниточка есть, куда идти – ясно, здесь делать больше нечего.

Крой оглядел нас, потом шагнул вперед:

– Как вас зовут?

Парень моргнул, немного сбитый с толку таким вопросом, который, казалось бы, надо было задавать в самом начале. Я заметил, как у Верло немного покраснели щеки, похоже, он воспринял вопрос командира как упрек себе.

– Дэнт…

– Лексер когда-нибудь рассказывал вам о ритуале? Может быть, вы говорили о кначетах? Просто обсуждали теоретически возможность вызова?

Парень расслабился, по формулировкам поняв, что его пока никто ни в чем не обвиняет.

– Нет. Вообще-то нет, мы никогда не говорили о кначетах. Нас это вообще не интересовало… Мне кажется, – юноша поднял серьезный взгляд, – что это была идея того, второго парня. Лекс бы не стал сам, это слишком опасно.

– Вы говорили, что вы были друзьями. Вы думаете, он бы не захотел поделиться с вами морочкой… – я внутренне скривился. Как это мерзко звучит, «поделиться морочкой», как будто она вещь… – скажем, в качестве награды за любезно предоставленную площадку для призыва?

Быстрая эмоция на его лице…

– Да, пожалуй, это было бы на него похоже, но я им сказал, что устал и хочу спать, возможно, он планировал сделать это с утра…

Ложь?.. Я пристально разглядывал парня. Не уверен, но… Как из него вытащить правду?

– И вы не видели ночью никого чужого? Скорее всего, девушку невероятной красоты?

– Нет.

Слишком быстрый ответ. Это точно ложь. Видел… Она его не убила, потому что связана цепями, или потому, что просто не хотела? Если он и правда не участвовал в вызове, ей, по сути, незачем его убивать.

– И у тебя нет предположений, где она сейчас может быть?

– Нет, – на этот раз ответ прозвучал адекватно.

Если бы он был хозяином цепей, он бы знал, где морочка. Но я бы не поручился за свое умение чуять ложь.

– Она может вернуться, чтобы избавиться от свидетеля.

Дэнт вздрогнул.

– Я же сказал, что не видел ее! И вообще, кначеты ведь не любят возвращаться в место призыва, так как их может затянуть обратно в Бездну! Я здесь в безопасности!

– Убить бы того, кто распространяет эту чушь, – скривился я. На самом деле чаще всего кначеты мечтают вернуться назад, домой. У них там тоже семья и друзья, зачем им оставаться в месте, куда их похитили против воли?

– Да! – поддакнул Верло, поначалу глядевший на меня скептически. – И заодно она захватит вас, если вы все-таки как-то замешаны!

Видимо, до него таки дошло, что Дэнт для нас с командиром все еще в списке подозреваемых.

Парень побледнел.

– Я… Я правда не знаю, где она может быть.

Он слабо испугался. Не умоляет о защите, не истерит… Он почему-то все еще уверен в своей безопасности. Почему?..

Повисло молчание.

– Что ж, – заговорил Кэллит, убедившись, что мы больше ничего не спросим, – спасибо за содействие расследованию. Всего доброго.

Мы покинули комнату, наткнулись на бледного, нервно теребящего пояс хозяина.

– Сейчас мы уничтожим портал и покинем это место. Вы можете вызывать соответствующие службы, чтобы прибрали тело.

– Спасибо вам! – отчаянно закивал мужчина, поняв, что никого пока не собираются арестовывать за измену империи. – Спасибо большое! Найдите эту тварь!

И мужчина поспешил прочь – видимо, вызывать работников морга.

– Приступайте, – Крой взглянул на нас.

Я развернулся и пошел к комнате. Верло проводил меня взглядом:

– Я поищу ведро с тряпкой, а ты пока тьму уберешь, хорошо?

Я не ответил. Товарищ, видимо, принял молчание за согласие.

Кэллит отправился следом за мной. В комнате он прислонился к стене рядом с дверью и принялся наблюдать за моими действиями.

Я хотел было огрызнуться, что необязательно за мной следить, я не накосячу, но еще одно унижение испытать мне не хотелось. В голове так и звучал холодный голос: «Если ты сделаешь что-то не так, тьма вырвется, и пострадать могут все. В худшем случае будет взрыв, который уничтожит весь особняк».

Но совершать должностное преступление под чьим-то пристальным вниманием… Командир не маг и не должен понять, что я делаю, но все же напрягает.

Я уселся рядом с порталом, закрыл глаза и вытянул руки. Забрать энергию, перелить ее в подмир, убрать портал отсюда, перенести его туда… Там, без подпитки, он будет слабее, и его хватит только на один раз. Достаточно, чтобы морочка смогла бы вернуться, если бы захотела. Ей нужно будет только заклинание, активирующее его.

Сложно. Мировая изнанка переменчива, и сделать что-то постоянным достаточно трудно. Если за неделю мы не найдем кначета – портал исчезнет, а у меня не хватит сил, чтобы сделать его самому. На портал для охотника я потратил энергию, которую копил несколько лет, и теперь могу только управлять чужой темной силой – как этим порталом.

К моему удивлению, Крой ничего не спрашивал и не торопил. Решил, что мне просто интересно изучить портал, который я вижу впервые?

Хлопнула дверь, и я узнал Верло по неуемной пышущей энергии.

– Эй, ты чем все это время занимался?! Я, что ли, всю работу делать должен?

Мешает сосредоточиться!

– Дай мне минуту.

– Что ты делаешь?

Парень остановился рядом.

Я не ответил. Когда наконец весь рунический круг был скопирован, у товарища кончилось терпение, и он поднял руку. На портал легла сдерживающая вуаль, не дающая расплескаться силе. Верло сел рядом, достал из ведра тряпку, отжал и, найдя нужную точку, начал аккуратно стирать руны – без них портал лишится силы и погаснет. Если первыми стереть круги, портал начнет просачиваться наружу, что тоже может привести к катастрофе.

Я взглянул на ведро. На бортике висела вторая тряпка – для меня. Взяв ее, я присоединился к работе. Тьму в комнате разумнее стирать потом, когда портал перестанет фонить.

С каждой стертой руной чернота все тускнела, скоро перестала источать туман, начала покрываться дырками, в которых показался пол… В итоге портал испарился, как будто и не было. Оставив Верло дочищать круги, я прошелся по комнате, распыляя в воздухе антитьму – разложение, которое разбивало остатки вражеской ауры на безобидные компоненты, уже не способные причинить никому вреда. Говорят, тьма приносит с собой болезни и неудачи. С неудачами, наверное, миф, а вот наполнение себя чужеродной магией и правда может быть очень вредным. На тело, не готовое к такому, она действует как яд.

Такие крохи как тут, конечно, не принесут ни малейшего вреда, но подстраховаться все-таки стоило. Как минимум можно избежать накопления – а ну как тут кто-то еще решит призвать кначета или просто будет использовать темную магию…

Закончив, мы втроем проследовали на выход.

– Сейчас к отцу Лексера, да? – Верло повернулся к Крою. Как всегда, во взгляде сразу появилось уважение и некий трепет, мешавший ему разговаривать так же легко, весело и спокойно, как с другими. Мне даже казалось, что товарищ в какой-то степени боится командира. Вот кому бы следовало чувствовать страх – так это мне.

– Если у вас нет других идей.

Около ворот нас ждала платформа – транспортное средство, которое выдавалось каждому элитору, прошедшему обучение и стажерство. Оно, собственно, и выглядело как платформа. Стальной каркас, деревянный пол, по бокам по четыре сиденья (с запасом, учитывая, что обычно ездят не больше четырех человек), у каждого перила, чтобы держаться на скорости и резких поворотах. Под креслами – багажные отделения, где сейчас лежал наш нехитрый скарб. Механизм позволял выдвинуть кожаный полог на случай ветра, дождя или снега, но в большинстве случаев элиторы путешествовали без него – часто приходилось оглядываться по сторонам, искать и к тому же быть готовым к атаке и легко спрыгнуть в любую сторону. Богатеи, что тоже могли себе позволить дорогую игрушку, покупали летуны – на такой же основе, что наши платформы, но внешне похожие на кареты без колес и лошадей.

Нам в империи Аалейи очень повезло, когда-то давно мы угодили одной богатой династии, и с тех пор они покрывают все наши расходы на передвижение (хотя злые языки говорят, что благосклонность скоро закончится). В соседних странах элиторам приходится ездить по старинке – на лошадях. Правда, энергию для магических кристаллов нам приходится покупать самим, но, к счастью, она не особенно дорогая.

Кэллит, как всегда, сел на место водителя, не спеша оказывать такую честь нам. Верло полдороги смотрел на меня. Поймав его взгляд несколько раз, я наконец не выдержал:

– Что?!

– Извини за вопрос, – парень неловко улыбнулся, – я наблюдал за тобой сегодня, и… Ты выглядишь так спокойно и естественно, как будто уже неоднократно видел и трупы, и порталы, и вообще…

Хм-м, может, это потому, что я их неоднократно видел?

Я одарил спутника ответным взглядом.

– А что, по-твоему, все должны выглядеть такими новичками-недотепами, как ты? Ты к телу даже не подошел. Ты мог что-то упустить. А уж твое искусство допроса требует отдельного разбирательства…

Верло сразу выпрямился, окрысился:

– Мог бы просто сказать, что тема тебе неприятна! Я же понимаю, не от хорошей жизни ты можешь так спокойно смотреть на мертвецов. Все, закрыли тему!

Он демонстративно снял с пояса помощника – книгу в кожаном чехле, защищающем от дождя и солнца – положил себе на колени, открыл и уставился на пустые страницы.

Просто сказать? Неужели это бы сработало? Я скептически разглядывал товарища. Ты выглядишь настойчивым…

А он тем временем достал перо и написал по центру «Морок». На левой странице тут же побежали буквы. Вверх ногами мне не видно, но я знал, что умная книга выдала информацию о запрашиваемом кначете: характеристики, способности, уязвимости, желательная стратегия в бою. Справа поплыли акварельные пятна, формируясь в мороков и морочек в обычном и боевом обличье – с крыльями, рогами, когтями и хвостом. По идее, товарищ должен бы помнить это наизусть… Наверно, решил просто освежить память. Или не смог найти другой способ остановить неприятный разговор…

– Интересно, что чувствует человек, когда морок применяет одурманивание? Как вот так можно за секунду влюбиться в кначета настолько, чтобы выполнять любые его приказы, даже самые ужасные?..

– Тебе скоро выпадет шанс это почувствовать, – усмехнулся я.

Брови Верло сдвинулись, он замолчал, о чем-то глубоко задумавшись. Я отвернулся, оглядел улицу. За время, что прошло с того дня, как мы покинули Ефинай, столицу нашей родной страны, я почти привык к тому, как прохожие на нас смотрят. Напряженно. Где мы, там и кначеты, и пофиг, что связь обратная. Главное, то, что мы здесь, значит – рядом может быть опасность. Конечно, большинство людей на нас не обращает внимания, но все же тех, кто обращает, заметно больше, чем раньше, и это внимание чаще негативное. Хотя и позитивное встречается – в основном от детей. Для них мы герои, и в их глазах горят восхищение и священный трепет.

Платформа мягко остановилась, и, подняв голову, я увидел резную металлическую вывеску «Антиквар». Похоже, приехали.

В витринах красовались вазы, окаменелости, предметы древнего быта, статуэтки – все, что могло заинтересовать любителей древностей. Мы прошли вслед за командиром, и о нашем приходе возвестил приятный звон колокольчика на двери – причем тоже какого-то древнего, я таких раньше не видел.

За стойкой продавца находился грузный бородатый мужчина с большими грубыми ладонями. Он яростно спорил с покупателем и даже не заметил, что мы вошли.

– Верните деньги! – громко требовал человек в богатом одеянии. – Я на вас полицию напущу!

– Да посмотрите же вы, – археолог пытался всучить статуэтку мужчине вместе с лупой, – тут хорошо видно, что это таки позапрошлый век! Ваш друг ничего не понимает в археологии!

– Господа, – громко сказал Крой, и его уверенный, властный голос сразу заставил спорящих замолчать и повернуться. – Вы не могли бы ненадолго прерваться? Мы хотим задать господину Денешу несколько вопросов.

Взгляд покупателя упал на знак элиторов, и в глазах разгорелось торжество.

– Он связался с кначетами, да?! Голову даю на отсечение – такой обманщик бы мог…

А я смотрел на археолога. Во взгляде ни грамма печали, только сосредоточенность и злость. Он не знает. Дэнт не потрудился ему сообщить. Как мило с его стороны. Вот обрадуется покупатель, увидев слезы на глазах продавца…

– Выметайтесь, – резко сказал я, глядя на распалившегося мужчину. – Вы нам мешаете.

Тот побледнел, открыл было рот, но закрыл и, так и не решившись спорить с представителями власти, быстро покинул заведение, напоследок бросив на археолога недружелюбный взгляд.

Альбино вздохнул, развел руками:

– Бывает такое иногда… Что вы хотели узнать?

Похоже, он ничуть не беспокоился. Наверное, подумал, что нам нужна консультация по каким-то артефактам, связанным с кначетами. Кэллит же повернулся к нам и кивнул, возвращая расследование в наши руки.

– У нас плохие новости, – в этот раз я решил заговорить первым. – Ваш сын мертв. Его убил кначет.

Археолог резко побледнел. Кажется, перестал дышать. Тяжело облокотился о стойку, дрожащей рукой нашел спинку стула, опустился. Взгляд устремился куда-то за наши спины, в темноту. Мы молчали. Я ждал. Смущенный Верло явно не знал, что сказать, нервно одернул робу. Кэллит безучастно изучал артефакты на полках.

– Вы… Вы бы не пришли только для того, чтобы сообщить о смерти сына, – в голосе мужчины царила невыносимая горечь. Потом, когда мы уйдем, он, наверное, спустится к себе в подвал, закроет крепкую дверь и будет кричать, кричать, кричать… – Я могу вам чем-то помочь?

Умный человек. Понимающий. Жаль его…

– Мы не обвиняем вашего сына, но он присутствовал при вызове кначета. Нам нужно знать, где призывающие могли достать чертеж круга вызова и кто мог быть с ним в тот день? Судя по всему, кначет сбежал вместе со вторым участником.

– Я… – Мужчина устало отер лоб от испарины, прикрыл глаза. – На нашем участке были откопаны грязные артефакты. Возможно… Может, Свон, наш новый сотрудник, пока никто не видел, прибрал чертеж к рукам до того, как мы успели сделать опись? Он хорошо ладил с моим сыном…

– Вы знаете, где можно найти его?

– Где он живет – нет. – Археолог покачал головой. – Но, может, он еще придет на раскопки?..

В голосе Альбино звучало сильное сомнение. Если Свон еще жив. Если сможет сбежать от морочки – если он не держит ее в цепях. Если он захочет притворяться законопослушным. Столько «если». Маловероятно.

– Вы уже отдали артефакты Хранителям Чистоты?

– Да, конечно! Несколько дней назад.

Значит, они уже должны быть уничтожены.

– В таком случае, – я быстро глянул на Верло, убедился, что он все еще в прострации, – расскажите, как проехать к раскопкам, и у нас больше нет вопросов. Соболезную вашей утрате. Вы можете забрать тело сына, скорее всего, оно уже в городском морге или вот-вот будет там.

Выслушав, как добраться до цели, мы пошли к выходу. Из подсобки вынырнула женщина, успела заметить наши значки и обеспокоенно спросила:

– Что случилось, Альб?..

Когда платформа тронулась, из дома долетел пронзительный женский крик. Бледный Верло дернулся, будто хотел сорваться и побежать утешать, но только сильнее вцепился в поручни. Я молча отвернулся, проглотив горький комок. На трупы смотреть куда легче… Они уже ничего не чувствуют. Им уже все равно.

– Куда теперь? – Крой вел платформу неспешно, позволяя нам определить направление.

– Мы знаем имя Свона, но не знаем его адрес, – Верло выглядел растерянным. – Придется все-таки на раскопки ехать.

– Хорошо.

Платформа поехала быстрее, правда, в конце улицы остановилась перед процессией монашек. Служительницы Тючи, бога смирения, облаченные в льняные робы и тяжелые дорожные плащи, шли двумя рядами неспешно, практически в ногу, будто пребывая в каком-то трансе. С пальцев одной из девушек соскользнули деревянные, полированные долгими кручениями в пальцах четки, неслышно упали на каменную мостовую… Хозяйка потери даже не заметила. Я спрыгнул с платформы, быстро подобрал бусы, догнал девушку, протянул:

– Вы обронили…

Та на миг запнулась, подняла голову, из-под капюшона блеснули глаза… Рывком вырвав четки из моей руки, девушка завернулась в плащ, пряча тело и лицо, и поспешила вперед.

Я хмыкнул и пошел назад. Не пристало последователям Тючи общаться с противоположным полом, дабы избежать искушения… Бедняжки. Возвращаясь, я наткнулся на внимательный взгляд Верло. Кажется, он выглядел немного удивленным.

Перевоплощение

Наконец город остался далеко позади, и перед нами разлегся разрытый карьер, из середины которого высилась двухэтажная каменная церквушка. К ней вела колея, рядом стояли телеги с камнями и землей. Много им пришлось выгрести! Чуть поодаль лежали бревна – из них строители делали поддерживающую конструкцию, чтобы здание, не дай боги, не рухнуло. Как оно оказалось под землей и умудрилось сохраниться?.. Кто знает. Но радости у археологов хоть отбавляй – редко находится что-то настолько целое.

Верло уже потребовал отвести нас к главному и шагал за рабочим, пока я внимательно оглядывался. Неподалеку отчетливо фонило тьмой. Я свернул в сторону, оставив спутников, и пошел на запах. Аура светилась из стены, вытекала из щелей вокруг одного камня, обозначая тайник. Я взглянул на свой браслет, опоясывающий руку от запястья до локтя. Такие носили все элиторы – каждый артефакт вмещал в себя личный арсенал оружия. В мой входил полтораручный меч, парные сабли, связанные тонкой цепью, и длинная цепь, на одном конце которой был нож-крюк, а на другом – тяжелый шар. Может быть, в арсенале имелось что-то еще, но так как даже сам кузнец, кующий браслет, не знал, что содержится внутри, каждый раз приходилось вызывать оружие методом перебора.

Я в очередной раз поймал себя на любовании искусным украшением. Гладкий металл, в узор рельефного черного пламени вшиты алые и желтые камни – искусственно, магией выращенные цитрины и рубины. Собственно, ювелирные для артефакта и не нужны, они бесполезны. Однако, красиво. Говорят, каждый браслет куют абсолютно уникальным. В кузнецы элиторов берут людей с особенным даром предвидения, который помогает по слепку ауры создать именно то, что подойдет конкретному человеку. Не знаю, подходит он мне или нет, но он мне точно нравится. И, главное, он защищает от магии элиторов. Если кто-то вроде Альена опять попробует кинуть в меня ядро – я буду защищен, как обычный человек, на которых наша магия не действует.

Очнувшись от созерцания, я прогнал через браслет волну энергии, доставая из воздуха нож на цепи. Самым варварским образом, по мнению любых военных, я вогнал лезвие в щель и надавил, используя его как рычаг. Оружие элиторов не нуждается в заточке. И если оно сломается, его можно просто растворить и вынуть снова – целым. Очень удобно.

Камень поддался, я его осторожно вынул, оглядел открывшийся небольшой тайник. Сюда как раз мог влезть пергамент с чертежом и парочка артефактов… Я прикрыл глаза, коснулся внутренних стен. След достаточно мощный, еще можно определить, что тут лежало. Защитный амулет… Видимо, должный защитить человека от влияния морочки. И что-то еще… Слабо фонит, непонятно.

Я снова осмотрел тайник. Странно… Как будто…

Я оглянулся, заметил наблюдающего за мной рабочего (судя по коричневому комбинезону и инструментам на поясе).

– Вы не могли бы подойти?

Он подчинился. Кто же не подчинится элитору на службе? Еще в изменники запишут.

– Я могу ошибаться, но, кажется, тайник сделан уже после того, как часовню раскопали?

Мужчина моргнул, нервно оглянулся, не нашел рядом никого, кто мог оказать поддержку, и залопотал:

– Вы что, никто из нас не стал бы такого делать! Мы верные слуги нашего Императора и…

Я поморщился:

– Успокойтесь, вас никто не обвиняет. Мы уже знаем, что виновник – Свон.

Это успокоило собеседника, он углядел тайник, кивнул сам себе:

– Вы правы! Видите эти следы? Их оставляют как раз наши инструменты. И крошка вокруг свежая.

– Благодарю вас. Вы не подскажете, какие артефакты вы сдали Хранителям?

– Я их не видел, – пожал плечами рабочий, – но, говорят, там были амулет и кость.

– Спасибо. – Я широко улыбнулся. – Вы можете идти.

Мужчина поспешно ретировался, не желая подвергаться дальнейшим допросам, если мне что-то еще придет в голову.

Я же снова коснулся тайника. Кость?.. Каково было ее предназначение?.. Похоже, кто-то спрятал тут комплект «вызывальщика морока». Непонятно. Если это сделал Свон, зачем ему это? Не нашел места получше? В итоге он потерял амулет и что-то еще и, вполне вероятно, уже подвергся магии соблазнения. Или спрятал другой археолог, а Свон нашел и украл инструкцию? Или для отвода глаз рассказал другим, и артефакты отдали Хранителям?..

Что ж, больше тут делать нечего. Не мешкая, я двинулся на свет ауры Кэллита. Удобно, я его и в полной темноте найду. Через большой зал с алтарем, из углов которого росли каменные копья, – похоже, это святилище Рарота, бога войны – я прошел в комнату, где оборудовал себе штаб начальник раскопок. Сюда принесли стол, на котором лежали чертежи и какие-то записи.

– Спасибо, это все, – сказал Верло и, повернувшись, чуть не врезался в меня, прошипел: – Ты где был?

Я обошел его, виновато улыбнулся пожилому щуплому мужчине в пыльном комбинезоне, которого от других отличала разве что шляпа – под слоем грязи уже и не различишь цвет – и алая перевязь на плече.

– Извините, если повторюсь, но кто нашел тайник?

Руководитель раскопок посмотрел на меня с легкой неприязнью.

– Добрый день, – процедил он, четко указывая на то, что я забыл поздороваться. – Тайник нашел Томрак. Он сегодня здесь. Желаете с ним поговорить?

– Неплохо бы.

– Эй! – Я на миг оглох от неожиданно мощной, луженой глотки. – Томрак, подойди сюда! – Постучав молотком по какой-то железной хреновине, чтобы поторопить подчиненного, мужчина перевел на меня колючий взгляд. – Мы уже все, что могли, рассказали Хранителям. Не хотелось, чтобы нам мешали.

Я поморщился:

– Да плевать нам на Чистоту, мы просто кначета ищем. Можно задержать раскопки на пару минут, чтобы спасти несколько жизней.

Раздался топот, и в комнату ворвался запыхавшийся мужчина.

– Что случилось?

Я переместил внимание на него – крепкий, низкорослый, в целом ничем не отличается от других археологов.

– Можете рассказать, как вы нашли тайник?

– Конечно. – Томрак глянул на руководителя, дождался кивка. – Несколько дней назад я шел вдоль восточной стены и тут заметил, что один камень странно лежит. Как будто кто-то зачем-то выковырял известь вокруг. Я достал камень и увидел… Там лежали какие-то вещи и… Я сразу увидел череп! С рогами… Я сразу понял, что это череп кначета! – в голосе мужчины звучала неприкрытая гордость. – Я тут же заткнул тайник и побежал к руководителю.

– Там был пергамент?

– Пер… Пергамент? – Мужчина моргнул. – Я… Я не знаю. Я даже амулет не разглядел! Просто видел, что что-то лежит. Это потом я услышал, при описи, что там амулет…

– Сколько времени прошло, прежде чем тайник был опечатан до приезда Хранителей?

– Ну… Минут пять, может.

Более чем достаточно, чтобы злоумышленник успел вытащить бумажку.

– Свон был рядом? Он слышал, что вы нашли тайник?

– Я не знаю… – Томрак заволновался, снова глянул на начальника, который стоял с непроницаемым лицом. – Была его смена, это точно. Я не обращал внимание, кто ходит вокруг! Я был напуган…

– Спасибо, это все, – кивнул я и повернулся к Верло. – Что ты выяснил?

Парень прикусил губу и прищурился, как будто размышляя, отвечать или наказать меня за побег. В итоге победила честность:

– Свона допрашивали полицейские. И он пользовался тут дурной репутацией. Короче говоря – адрес, если узнаем, мы узнаем только в полиции.

Уже что-то.

– Значит, едем в полицию?

– Едем.

Мы пошли, Крой двинулся за нами.

– Так где ты был? – возмущенно прошипел Верло, когда чужие уши остались позади. – Сам бы все узнал, если бы остался рядом.

– Я, что ли, виноват, что вы меня не подождали? – невозмутимо спросил я. – Видели же, что меня нет.

– А ты должен был предупредить! Я откуда знаю, на сколько ты пропал! Сколько нам тебя ждать нужно было?

– Меня не было пару минут. Неужели хотя бы пять минут нельзя подождать?

– Что ты за вопросы вообще задавал? Чего ты хотел добиться?

Сменил тему. Хорошо, конфликтовать совершенно незачем.

– Кто-то еще, кроме Свона, из археологов может быть замешан в этом. Я бы после полиции и квартиры Свона, если мы ничего не найдем, попробовал вернуться к Дэнту и надавить на него. Возможно, гостей было больше двух.

– С чего ты вообще сделал такой вывод?

– Какая тебе вообще разница? – Я поморщился.

Это просто теория, которую нужно проверить, в конце концов.

– Мы так-то вместе работаем!

– И что? Факты ты знаешь, а пути моего размышления тебя волновать не должны.

На этом аргументы товарища закончились, зато встрял молчащий доселе Кэллит:

– Верлопа́рлок прав, важно делиться всеми мыслями и идеями с командой. Напарник всегда может помочь увидеть то, что ты упустил, или сделать верный вывод из имеющихся зацепок. В одиночку ты будешь делать больше ошибок.

– Элиторы большую часть времени путешествуют в одиночку, – пытаясь не показывать неприязнь, сказал я (и почему ему всегда надо со мной спорить?).

– Поэтому, пока ты в команде, лучше пользоваться моментом и получить как можно больше пользы. Глядя на то, как работают и думают другие, ты сам будешь развиваться.

– Или лучше научиться мыслить самостоятельно, не привыкая к тому, что тебя всегда прикроют.

– Да, потом, в одиночку, будет сложнее, но сейчас, когда у тебя совсем нет опыта, действуя в одиночку, ты только наделаешь больше ошибок.

– Я – не наделаю.

Крой пронзил меня взглядом, от которого перехватило дыхание… Но командир отвернулся, больше ничего не сказав. Хотя, в общем-то, все читалось на лице. Глупо быть настолько самоуверенным, глупо и опасно. Но он хотя бы отстал. Может, стоит почаще изображать придурка, если это поможет мне сохранить неприкосновенность?..

В полицейском участке нам все-таки сказали, где живет Свон. Оказалось, что от соседей поступали жалобы на его странное и агрессивное поведение. Но никакого прямого преступления человек не совершал, и полиции пришлось оставить его в покое.

Мы остановились перед простой деревянной дверью в старом жилом доме, где жили за недорогую арендную плату бедняки. Прикрыв глаза, я мысленно потянулся в квартиру. Ничего. Только очень, очень слабый запах тьмы. Такое иногда бывает, когда в одном месте годами кто-то очень сильно негативно эмоционирует – это притягивает темную энергию.

Верло громко постучал. Тишина. Он постучал еще раз.

– Откройте! Это элиторы!

О да, теперь преступник тебе точно откроет.

Из квартиры не доносилось ни звука. Вряд ли он там… Парень беспомощно обернулся к нам.

– Нам нужно туда попасть, – невозмутимо сказал Крой. – Варианты?

Я закатил глаза. Он всегда теперь будет все у нас спрашивать? Будто товарищ сам не знает, что делать. Ему просто не хватает уверенности – между прочим, судя по всему, как раз из-за присутствия командира, который давит своим неустанным вниманием. Верло неуверенно улыбнулся:

– Выбить дверь?

– Приступай.

Ободрившись, парень уперся левой ногой в пол и ударил правой рядом с замком. Хлипкая дверь поддалась с первого раза, грохнувшись обо что-то, послышался глухой шум падения чего-то не сильно тяжелого.

А неплохо для стажера удар поставлен. Нас обучали выбивать двери на случай, если нужно экстренно попасть в запертое помещение, но у меня, пожалуй, получилось бы хуже.

Верло шагнул внутрь первым, мы последовали за ним.

Перед нами оказалось ужасно захламленное темное помещение. Свон забил окна досками изнутри, проникающие через щели лучи подчеркивали клубящуюся в воздухе пыль. Почти синхронно мы щелкнули пальцами, запуская фонарики, окрасившие комнату в красный. Кругом коробки – у стен высятся друг на друге аж до потолка, в центре в куче под столом, на столе, даже в углу на кровати лежат, оставив немного места, чтобы можно было поспать. Несколько валяются под ногами – видимо, те, что сбила дверь. Поверх коробок местами накидана одежда, куски и даже рулоны тканей. На полу мусор: бумага, кости от мяса, куча разных мелочей. Уж-жас. Мы потратим несколько суток на разбор барахла, и что мы найдем? Что мы вообще можем здесь найти? Зацепки, где сейчас Свон? Это какие?..

Но ниточку стоило проверить. Вздохнув, я принялся разгребать завалы. Верло уже копался в другом углу, и – слава всем богам! – командир на этот раз тоже не остался в стороне.

В коробках, к удивлению, нашлось много интересного: костюм кузнеца с инструментами, костюм повара с инструментами, костюм клоуна с инвентарем… Такое чувство, будто мы оказались в квартире мастера перевоплощений. Мы хотели найти подсказку, где искать Свона? Мы ее нашли. Искать – везде! Он может быть где угодно и кем угодно.

Уже почти без надежды я открыл следующую коробку… И снова вернулся оптимизм, новая информация – это уже хорошо! На меня глазками-крестиками смотрела кукла со вшитыми в живот соломенными волосами. Рядом склянка с кровью, в которой виднелись те же волосы. Темный амулет, обвязанный, чем бы вы думали – волосами того же цвета… И еще куча разных штучек, способных, по словам деревенских знахарок, проклясть человека. Свон очень, очень сильно кого-то ненавидел. И, похоже, он наконец-то нашел по-настоящему действенный способ, а не мифологическую дичь, в которой, может, изначально и была правда, но которую исказили слухи.

Вот лучше бы он обратился к настоящей ведьме, чесслово…

Я оттащил найденную коробку в центр комнаты, где уже лежали находки товарищей: стопка изрисованных бумаг и любимое оружие убийц – стилет. Напасть из-за спины, уколоть и скрыться во тьме… Вот только использовать его Свон так и не решился. Еще бы, это ведь своими руками! А так – подумаешь, заклятье, это оно, это не ты… Тьфу.

Я поднял пачку бумаги, начал листать. На всех рисунках изображена казнь человека. Заколотый, зарубленный, повешенный, отравленный, сгорающий… Может, кому-то картины показались бы жуткими, но не мне. Слишком смешны непропорциональные тела, кривые линии – все это выглядело какой-то жалкой пародией… Гулиой, бог искусств, может быть, и одобрил мастерство перевоплощения, но это… Наткнувшись на очередного неловкого человечка, явно неспособного выжить с таким расположением костей и внутренних органов, который так наивно и мило смотрел на зрителя – и даже перерезанное горло не уменьшало ребяческой атмосферы, – я не выдержал и рассмеялся. Судя по возникшей тишине, на меня обернулись. Я замолчал, поднял голову. Судя по пристальным взглядам, им бы хотелось узнать объяснение – чего это я ржу над страшными картинками смертоубийств.

– Что? Он совсем не умеет рисовать! – Я отложил пачку бумаги, безуспешно пытаясь стереть улыбку с лица.

Кэллита ответ удовлетворил, а вот Верло глядел на меня с подозрением.

– Это не смешно! У нас там, по улице, бродит явный маньяк, у которого, возможно, в подчинении находится кначет!

– А я что, потому смеюсь? – Веселье сразу пропало. Боги, как можно быть таким занудой! – Если бы ты хоть немного разбирался в искусстве рисунка, тоже посмеялся бы.

– А ты что, разбираешься?

– Был у меня один знакомый художник… – Я махнул рукой. – Неважно. Давай работать дальше.

Не расскажешь же ему, в конце концов, что тот самый художник – кначет, который и меня приучал к прекрасному…

Верло заметил коробку, которую принес я, заглянул внутрь, воскликнул:

– Спорю на серебряник, что это волосы Лексера!

Я проследил за его взглядом.

– Мало, что ли, в городе людей со светлыми волосами? Блин, ты видел труп вообще? Кто станет так убивать того, кого ненавидит? Лексер был счастлив!

Верло покосился на меня, пробурчал что-то под нос и ушел копаться в свой угол. Кэллит тоже заглянул в коробку.

– Если у Свона проблемы с контролем морочки, она могла убить Лексера без приказа.

Я пожал плечами.

– Если целью Свона был кто-то другой – будет легче его найти, когда он придет убивать ее.

– Мы должны найти его раньше! – Верло не мог не обозначить очевидное.

– Было бы неплохо, – я равнодушно пожал плечами, – вот только как?

– Мда-а… – Товарищ устало потянулся в кресле платформы. – Насколько проще было уничтожать низших кначетов. Та пещера левинов, по пути в Ирамир… Дело на час. Ловить разумных куда сложнее!

Вспомнив то «дело», я помрачнел. Дураки… Могли бы уйти вглубь лесов, не тревожить людей, и элиторы бы разве что случайно на них наткнулись. Но нет… В своем мире кначеты привыкли питаться чистой энергией, источники которой легко найти. Здесь же их гораздо меньше, и, чтобы восполнять жизненную силу, приходится есть органику. Многие из кначетов распробовали мясо, в том числе мясо людей. Людское оружие практически неспособно причинить им вред, и кначеты почувствовали власть… И с ними, обезумевшими от пороков, практически невозможно договориться.

Поняв, что такими мыслями вгоню себя в печаль, я решил перейти к делу:

– Поехали к Дэнту. Возможно, удастся что-то из него вытянуть.

– Ну а какие еще варианты. – Верло вздохнул и подозрительно покосился на командира. – Вы ведь сказали бы, если бы были еще варианты, да?

– Конечно. – Крой не обернулся, тронув рычаги платформы. – Ждать, пока вы поймете, что на самом деле делать, – значит рисковать жизнями невинных, которых может убить морочка за это время.

Парень заметно приободрился, улыбнулся мне с сияющими глазами:

– Значит, пока мы все делаем правильно!

– Учитывая, что мы до сих пор так и не приблизились к поимке кначета, – так себе достижение, – фыркнул я.

– Ну, – неуверенно протянул товарищ, – мы по крайней мере выяснили, что Свон – не жертва, а маньяк. А так мы могли бы его найти, спасти от морочки и отпустить…

– Его бы все равно судили за изменничество.

– Ты же говорил, что там был кто-то еще! Может, это он призвал кначета.

Я снова фыркнул.

– Ты думаешь, Хранителям Чистоты много надо? Он находился в комнате во время вызова кначета. Раз находился, значит, знал, что там будет. Раз знал и никому не рассказал и не предотвратил – преступник. Всё – казнь!

– Да ладно, – Верло недоверчиво смотрел на меня, – так просто? У нас презумпция невиновности, между прочим! Мы же не какие-нибудь дикари с юга, из Ванделлы…

– Мне так говорили. – Я пожал плечами. – Хочешь, если кто-нибудь из изменников выживет, сходим посмотрим, как с ними обращаются Хранители?

Парень зыркнул на меня исподлобья, глянул на командира за поддержкой… Тот молчал – что, впрочем, ничего не значило. Обычно он не пытался вмешиваться в наши разговоры не по делу.

Так как на этот раз о нашем приезде никто не был предупрежден, у ворот нас встретил слуга и по просьбе провел к комнате Дэнта. На стук никто не отозвался. На третий раз я предложил выломать дверь, но тут показался хозяин особняка – на рукаве пятна от вина, волосы взлохмачены, взгляд лихорадочно блестит:

– Вы ищете моего сына? Он ушел почти сразу за вами и так и не возвращался.

– Твою мать! – выругался Верло, зло ударив кулаком о стену. – Какой же я дурак! Видел же, что с ним что-то не так. Нужно было сразу задержать его, надавить… Это моя вина…

Что за бред?.. Я с удивлением взглянул на парня, сочувственно улыбнулся:

– Как насчет ритуального самосожжения?

Товарищ выпрямился, воззрился на меня широко распахнутыми глазами.

– Ну, это же твоя вина, – я невинно хлопнул ресницами, – если кто-то умрет, ты должен ответить за это своей жизнью.

– Ты сбрендил? – в голосе парня злость смешалась с непониманием.

– Тогда и не неси чушь, – отрезал я, – от твоих картинных страданий нет пользы, и никто не собирается тебя жалеть.

– Вы, – робко прервал нас хозяин, – вы думаете, мой сын как-то связан?.. Он бы никогда, клянусь!

– Пока мы ни в чем не уверены, – спокойно прервал его Крой. – Вы не знаете, куда он мог пойти?

Командир взял разговор в свои руки. Почему-то в этом чувствовалось неодобрение нашей перепалки. Хотя какая мне, собственно, разница?

– Да, есть несколько мест…

Пока Кэллит записывал, я размышлял. Дэнт боялся кначета, это было видно. Куда он мог пойти? По идее, он должен был бы спрятаться. Куда-то в безопасное место, о котором Свон не знает. Если они были знакомы, то Дэнт точно не пойдет в одно из мест по списку, понимая, что, захоти, кначет легко вытянет этот самый список из хозяина. Ей достаточно будет улыбки, чтобы он собственноручно заколол собственного сына… И, пока морочка будет улыбаться, убийца даже вины не будет чувствовать. Вот потом, когда она уйдет, когда ее улыбка в памяти потеряет четкость, краски…

Мы не найдем Дэнта. Нужно искать кначета.

Крой закончил, поблагодарил аристократа, и мы поспешили прочь. Забавно, я так и не запомнил его имя. Может, я вижу его в последний раз…

Заговорил Верло:

– Теперь будем проезжать по этим местам?

– Я думаю, нам надо разделиться, – сказал Крой, – кто-то один будет проезжать по ним, а другие… Что еще, по-вашему, надо сделать?

Парень взглянул на меня, не дождался поддержки и неуверенно пожал плечами.

– Вспомните, что вам говорили в академии о методике поиска мороков.

– Ну, – товарищ насупился, – нужно сделать запрос в полицию о случаях одурманивания. Прошло достаточно времени, уже могли появиться жертвы.

– Хорошо, – кивнул командир. – Еще?

Верло думал и, наконец, уже у платформы, сдался:

– Не знаю.

– Ты, – сказал Крой, – поедешь в морг сравнивать волосы с находок с волосами Лексера. После этого зайди в полицию, узнай, не было ли заявлений о одурманиваниях. Ты, – Кэллит посмотрел на меня и протянул листок, – пройдешь по списку. Хорошо водишь? – я кивнул. – Возьми платформу. Если найдешь Дэнта – пиши. Я схожу к координаторам, узнаю, нет ли чего нового у них.

Верло с завистью посмотрел на меня и кивнул:

– Сделаю, командир.

Тот развернулся и пошел прочь, увидел извозчика, махнул рукой…

Я отвернулся, влез на платформу, неуверенно сел в кресло водителя… Нас учили управлять этим средством, и, в общем-то, вроде все просто – четыре рычага: влево-вправо, вперед-назад, вверх-вниз, тяга… Но одно дело, когда сидишь с инструктором, который тебя контролирует, и другое – в одиночку. Я глубоко вдохнул и положил ладони на шероховатые шары-набалдашники. Машина вздрогнула, просыпаясь, поплыла вперед со скоростью человеческого шага.

Я открыл помощника, вынул перо из кармашка в обложке, широким росчерком ввел «Карта Ирамира». Прочитав первый адрес вероятного местоположения Дэнта, я сориентировался по высветившимся на бумаге улицам и мягко вдавил рычаг, находившийся справа. Дома поплыли навстречу быстрее, ускоряясь. Так быстро, как командир, я пока ехать боялся, но и это быстрее, чем пешком. Понятно, почему платформу отдали мне, – придется объехать кучу мест, пройти большое расстояние…

Однако, это тупость. Зачем ехать искать Дэнта, если я уверен, что не найду? Просто потому, что нечего больше делать? Я должен найти кначетку! Где она могла спрятаться? С мастером перевоплощений – где угодно. А если она может спрятаться где угодно, то она бы спряталась в таком месте, где ее бы не стали искать. А где бы ее не стали искать?..

Мелькнуло воспоминание – процессия монашек, белые, нежные руки, лицо, вполне могущее бы принадлежать морочке… Люди думают, божественные силы защищают от кначетов. Что ерунда, но все же… Свон мог подумать, что туда за ним не придут. Но тут очень большая нестыковка – мужчину бы не пустили в женский монастырь, хотя… В этом городе находится единственная совместная обитель смиренных жрецов Тючи, призванная доказать, что мужчины и женщины вполне могут ужиться вместе и не поддаться греху. Шанс мал, это лишь догадка, но лучше, чем бессмысленно тратить время, мотаясь по городу.

Я вывел пером «Монастырь» на краю карты, дождался, пока на карте вырисуются точки, нашел ту, где в названии чернело слово «совместный», и развернул платформу в нужную сторону. Большая крепость сразу открылась взгляду – расположенная на скале-утесе, она возвышалась над окружающими домами. Чтобы туда въехать, придется сделать крюк, огибая обрыв, но это не займет много времени.

С тех пор, как призвали кначета, прошло уже больше двенадцати часов. Очень часто количество жертв растет во времени с геометрической прогрессией. Пока мы можем о них просто не знать. И это элиторы испытывают почти каждый раз?.. Беспомощность, вынужденное ожидание, когда ты ничего не можешь сделать, а где-то там, возможно, умирают люди…

Я отогнал неприятные мысли, сосредоточившись на управлении. На учебе я управлял платформой на пустых дорогах далеко от города, и теперь не мог избавиться от напряжения, ожидая, что в любой момент кто-то может кинуться наперерез. Люди, конечно, расходились, опасаясь попасть под колеса, но я не мог расслабиться. Воздух, нагнетаемый магией под досками, гнал впереди первые опавшие листья с клубами пыли, играл с платьями прохожих.

Когда показались большие деревянные ворота, рубашка под робой промокла от пота. Я выдохнул, усыпил энергетический кристалл, прячущийся под металлической коробкой, – платформа мягко опустилась на землю – выпрыгнул из кресла, слегка покачнулся – колени дрожали – дошагал до дверки в воротах, постучал… Послышались шаги, открылась защелка, показались чьи-то усталые глаза, донесся хриплый голос:

– Кто?

– Сегодня у вас были новички среди монахов-монахинь?

– Что за новичок такой?.. Только пришел, а к нему уже дважды просятся! – пробурчал привратник. – Тючи запрещает гостей, ибо они могут совратить монахов.

– А того вы впустили?

– Нельзя никого впускать!

Я отцепил значок, сунул его к окошку:

– Монастырь находится под угрозой. Вы должны провести меня к новичку.

Мужчина вздрогнул, торопливо открыл дверь:

– Я, вообще-то, не должен, но я впустил первого гостя, он был очень убедителен… Я скажу, чтобы вас проводили к новичку!

Охранник окликнул прохожего монаха и приказал провести меня в кельи. Даже не буду спрашивать, что его убедило… Наверняка деньги. Но кто мог прийти к Свону?.. Третий преступник, из археологов?..

Я последовал за молчаливым молодым монахом. Вот он остановился около одной двери:

– Здесь расположили новичка.

Я толкнул дверь, она легко поддалась… В узком пространстве койка, столик с догоревшей свечой, и все. Никого.

– А где келья новой монахини?

Монах испуганно глянул на меня:

– Я проведу вас до женских келий, а там попрошу глянуть кого-нибудь другого.

Вскоре я оказался там, но встретил только пустоту… Я повернулся к монашке-проводнице:

– Тут есть малолюдное место, где кто-то мог бы спрятаться?

– В подвалах, – пожала плечами девушка, – думаю…

– А еще?

– Да вроде бы больше нет…

– Проводишь?

Она покорно кивнула, глядя на меня с опаской.

Я следовал позади на пару шагов, старясь не смущать деву.

– Простите… – Она на миг обернулась. – Разве кначет может поселиться в святых стенах?.. Нас защищает Тючи!

Я хмыкнул. Святая наивность…

– Даже светлая магия бессильна против кначетов, хотя, может, она и поэффективней обычной. Чтобы защититься, нужна наша магия.

Монашка поежилась и пошла дальше.

– Страшно?

– Если здесь кначет, – она снова обернулась, на этот раз глянув на меня пронзительным взором, – то с вами сейчас безопаснее всего.

Я улыбнулся. Логично и, главное, правильно.

Мы какое-то время пошатались по подвалам, обыскали все уголки, заглянули в дальние края сада, и, когда я уже почти отчаялся, откуда-то сверху, с башен монастыря, пахнуло тьмой.

Я сразу сорвался. Девчушка было бросилась за мной, но не смогла угнаться. Мимо пролетали коридоры и лестницы, я бежал наобум, надеясь, что в монастыре не наделали тупиков. Секунды неумолимо утекали. Скорее всего, когда я добегу, то обнаружу труп…

Я выбил дверь, из-за которой сочилась тьма, и оказался в небольшом молитвенном зале. Перед статуей Тючи, смиренно сложившего ладони и склонившего голову, на алтаре лежал Дэнт. С его руки на пол стекала кровь. Увидев слева силуэт, я развернулся, уже приготовил ядро в руке на случай нападения…

На монахе сидела монашка. Нежные руки сжались на шее.

– Отпусти его, сейчас же! – Я бросил шар в потолок, он оглушительно разорвался над ее головой. Девушка вздрогнула, обернулась, взгляд, полный страха и ярости, обратился на меня. В нем появилось узнавание, и страх сменился отчаянием и обидой. Вскочив на ноги, морочка сделала шаг в мою сторону:

– Почему?! Сильлечойн, ты же… ты же наш! Почему ты стал элитором?!

– Что здесь произошло? – Я глянул на алтарь. Грудь парня еле заметно поднималась, но если кровь не остановить…

Кначетка криво усмехнулась, медленно направляясь ко мне. Ее грудь тяжело вздымалась, а глаза болезненно блестели.

– Он хотел подчинить меня. В первый раз у него плохо получилось, и он с трудом мог меня контролировать. – Она с омерзением передернула плечами. Махнула рукой, и из кармана Дэнта вылетел листок, вспорхнул мне в руки. – Он принес его в жертву, но я смогла прервать его, мне хватило сил… – Она прикрыла глаза. – И теперь ты убьешь меня за то, что я дралась за собственную жизнь?!

– Нет, – поспешил успокоить ее я, – конечно, нет!

Я взглянул на листок. «Дэнт, мне нужна твоя помощь. Обещаю, если ты дашь мне денег, я уеду далеко и надолго, и никто не узнает о твоей роли в изменничестве. Я никому ничего не скажу. Мне просто нужны деньги» Вот мудак… Скомкав бумажку и сунув в карман, я поднял взгляд, тепло улыбнулся.

– Я оставил для тебя портал. Я помогу тебе вернуться домой.

В глазах лучанки сверкнула радость, она остановилась, обернулась на Свона. Он хватался за горло и пытался отдышаться.

– Только подожди, я убью эту сволочь!

– Он преступник, и его надо судить по закону, – с трудом произнес я, понимая, как тяжело ей будет это принять. – Не надо самосуда, это неправильно. Просто уходи. Ты же помнишь, где портал?

Я поднял руку, и вокруг нее закружились руны.

– Это заклинание активирует портал, и ты вернешься домой. Все будет хорошо. Тебе надо уйти. С ним я разберусь.

Морочка гневно повернулась ко мне, шагнула, оказавшись почти вплотную ко мне.

– Я кначетка, и он совершил преступление против меня, а не против твоего народа! Он мой!

– Технически, – я пожал плечами, – он совершил преступление и против моего народа тоже. Ты убила Лексера.

Она скривилась:

– Я лишь орудие, приказ отдавал он!

– Именно. И он должен понести ответственность. Если это тебя утешит – он не проживет и неделю.

О пытках, коими любят баловаться Хранители Чистоты, я предпочел умолчать.

Уловив опасность, я отшвырнул девушку в сторону – мы так сосредоточились друг на друге, что не заметили, как Свон успел подняться и подкрасться! – и успел перехватить руки, сжимающие короткий клинок.

– Дурак! – крикнула морочка, сбрасывая мешающий монашеский балахон. – Человеческое оружие не способно убить кначетов!

– Зато способно причинить боль, – прошипел я, удерживая удвоившего усилия Свона. – Лети к порталу! Сейчас же! Мы разберемся!

Она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, попятилась… Уперлась в подоконник, развернулась, вскочила на него и выпрыгнула, я только успел заметить, как за ее спиной распахиваются громадные кожистые крылья.

Свон пришел в себя быстрее меня – пнул ногой в живот, от чего я рухнул на спину, и тут же был вынужден откатиться в сторону, избегая добивающего удара. Лезвие все-таки задело меня вскользь, но я уже вскочил на ноги, а меч из браслета лежал в моей руке.

Наши лезвия встретились несколько раз, и каждый раз мое раненое плечо отзывалось болью. Учитывая, что это первое сражение с человеком, мне было трудно. Как бы я ни твердил «кначеты и люди одинаковые», я не мог их так воспринимать полностью, и атаковать человека для меня до недавних пор было чем-то недопустимым… В конце концов, никто восемь лет не готовил меня сражаться с людьми.

– Сдавайся! Без морочки тебе все равно не сбежать!

Он продолжал яростно атаковать, а в глазах светилось безумие.

– Ты забрал ее у меня! Она должна была быть моей!

Он уже совсем забыл о ненавистном блондине, которого мечтал уничтожить. Он был просто влюблен. Еще бы… Ее чары действовали.

Мы кружили, я боялся атаковать по-настоящему, боялся нанести серьезную рану, и при этом понимал – еще немного, и я окончательно выбьюсь из сил, и тогда…

За спиной оказался алтарь, я поскользнулся на крови и рухнул… Задев виском камень, я на мгновенье потерял зрение, но чувствовал угрозу – алой вспышкой она неслась к моему сердцу, и не было времени на то, чтобы защититься или увернуться. Я сжался в комочек, нашел ладонью раненое плечо, собрал кровь для заклинания…

Сверкнула серебряная молния, и раздался крик боли.

С трудом, борясь с гудящей болью в виске, я поднял голову и увидел, как Свон с ножом в плече пятится к стене. От двери уверенно и спокойно шагал Кэллит.

…Дэнт жив. Хорошо. Свон арестован Хранителями Чистоты. Справедливо. Морочка, должно быть, вернулась в Олокуз. Я не уверен в этом, но призванные кначеты чаще всего очень хотят домой. Скорее всего сейчас она там. Хорошо бы… Голова все еще болит. Мешает думать…

Распахнулась дверь. Кэллит взглянул на Верло, на меня, сел напротив. Учитывая, что нас разместили в мрачной комнате для допросов, где было темно, а из мебели один стол по центру и стулья, под пристальным взглядом я чувствовал себя неуютно.

– Ну, что он? – нетерпеливо спросил молчащего командира Верло. – Признался в убийстве Лексера? С клоком волос-то что ему остается! А как морок?

– Признался, – спокойно ответил Крой и перевел взгляд на меня. – Свон сказал, что ты спас кначетку и приказал ей бежать. Она подчинилась и улетела с помощью портала в Бездну.

Я мысленно ругнулся – стоило его убить! Как я не подумал, что он может рассказать об этом! Рядом оглушительно расхохотался Верло:

– А что еще он сделал? Может, заставил ее танцевать чечетку?

Поддержка пришла откуда не ждали. Спасибо, напарник.

– Короче говоря, – стараясь, чтобы мой голос не дрожал, приподнял бровь я, – он так и не признался, куда дел морочку?

– Нет. И, учитывая, что многие видели летящего над монастырем кначета – он теперь и не может знать. Ей удалось вырваться и сбежать, теперь ее придется искать без подсказок, только по следам из обвороженных. А мне, – Крой внимательно взглянул на меня, – хотелось бы послушать твою версию событий. Ты себя уже хорошо чувствуешь? Врач сказал, что ты должен быть в ясном уме и сотрясения мозга нет.

– Голова немного болит, – я вяло пожал плечами, – что именно вам рассказать?

– Начни с того, как ты решил вообще поехать в монастырь.

Я рассказал все честно, только не упомянул, что видел лучанку.

– Ты нарушил мой приказ, – ровно сказал Крой, глядя на меня. – И вместо этого, решив отдать дело на откуп удаче, пошел удовлетворять свои прихоти.

– Ну сработало же. – Я невозмутимо выдержал его взгляд.

Стажеры должны подчиняться своим наставникам. Таковы правила. Если наставник пожалуется на неоднократное неподчинение, меня лишат статуса стажера, и я не смогу стать элитором.

– И почему же ты не сообщил нам, когда на воротах понял, что ты, скорее всего, прав?

– Не сообщил?.. – тупо спросил я, лихорадочно пытаясь придумать оправдание.

«Чтобы спасти морочку от вас» – такого я точно не скажу…

– Я тоже еще не привык к помощнику! – поддержал меня Верло. – Так сразу и не вспомнишь, что на поясе висит книга, с помощью которой можно отправить мгновенное сообщение любому элитору или координаторам!

Блин, а от тебя все-таки есть польза, пацан.

– Как же вы узнали, где я? – Я неуклюже попытался сменить тему.

– Монахи удивились, что пришел один стажер, без наставника. Они направили координаторам запрос, чтобы узнать, в чем дело. Те сообщили мне.

Командир решил не давить на меня. Хорошо.

– Что ж, – я пожал плечами, – надо сказать им спасибо. Вы появились чертовски вовремя!

– Я надеюсь, что это тебя чему-нибудь научило, и ты больше не будешь в одиночку соваться кначетам в пасть. Даже если бы не было помощника, тебе следовало бы вернуться и позвать нас лично. Магия мороков – обворожение, ты мог просто не заметить, как она тебя околдовала. Это не тот кначет, с которым стоит сталкиваться один на один сразу после обучения.

– Да-да. – Я поморщился.

Выслушивать лекции не было совершенно никакого желания.

– Но ты все же молодец! – в голосе Верло звучал неподдельный восторг. – Ты нашел морочку и Свона! Сам!

Я не смог сдержать улыбки. Это да. Это действительно было круто. Пусть и просто везение…

– Но теперь, – холодно сказал Кэллит, – морочка сбежала. Будь мы там втроем, мы бы ей не позволили. Теперь найти ее будет куда сложнее.

Я перестал улыбаться. Да ведьмин же кот… Понимаю, воспитательные методы, но…

– Мы найдем ее, – Верло ободряюще сжал мое плечо, – все будет хорошо! Мы ее обязательно найдем!

Лягушка

Завидев впереди крепостные стены, я наклонился вперед. Город, где мной проведено много веселых дней… Там ли еще мой старый друг? Проказники всегда забивались в самую глубокую нору, едва завидев элиторов, так что и этот, скорее всего, предпочтет заныкаться и ко мне не выйдет.

Я снова откинулся на спинку, прикрыл глаза, отдавшись воспоминаниям… Обуро был просто мечтой проказника. Не город – лабиринт! Улицы переплетаются так, что заблудиться – раз плюнуть. На редкость узкие улочки, переулки, тупики… Сколько нервов гражданам мы потрепали играми? Любимая – сорвать кинжал с пояса стражника, убегать от него, пока он совсем не выдохнется, а потом подойти, вернуть, сказать, что это шутка, – тут главное не попасть под горячую руку – и снова убегать!

Пожалуй, сейчас я бы так делать не стал. Стража следит за порядком и обеспечивает безопасность людей, такие развлечения – просто вредительство. Раньше думал: «Я же ничего плохого не делаю, что такого?» И только потом понял, что, пока бедолага гоняется за мной, он не помогает тем, кому действительно нужна помощь. Ну, естественно, то, что издеваться над людьми в принципе нехорошо, тоже стоит упомянуть… Такое огоньку не объяснишь, конечно. У них проказничество в крови. Пока мы вместе гуляли, он вечно придумывал какую-то пакость – то что-то вредное напишет на рекламной стойке, то подставит кому-то подножку, то придумает что-нибудь еще…

Послышался людской гам. Мы уже близко. Я открыл глаза и посмотрел вперед. В очереди к вратам стояли повозки с товарами. Еще бы, Обуро – самый большой торговый город Аалейи, находящийся на судоходной реке. На нас, проезжающих мимо очереди, косились недружелюбно. Им еще ждать и ждать, беднягам. К их счастью, мы задержим стражника буквально на минуту – тот лишь впишет наши имена, и все. Нам даже пошлину платить не надо.

Вскоре мы миновали ворота и поехали по улице. Я вертел головой, с удовольствием осознавая, что еще ничего не забыл. Какой бы кначет ни прятался в городе, найти его лично для меня будет проще, чем в любом другом.

Скоро платформа остановилась у гостиницы, и мы вошли внутрь.

Крой с Верло пошли к стойке администрации, брать номера, а я прислонился к прохладному камню колонны. Помещение вызывало приятные чувства. Не роскошное, но аккуратное и красивое, украшения резные, явно сделанные человеком со вкусом, а не богачом, которому все лишь бы позолотить и всюду напихать драгоценных камней. По стенам бегают деревянные зверюшки: белочки, барсуки, мышки. Под потолком приютились птицы: вьют гнездо жаворонки, на ветках заливаются канарейки… Отделяя столики от взоров людей, с потолков спускаются занавеси, уютно-зеленые, с коричневыми вышитыми деревьями. Я как будто находился на природе. Гостиница окружена яблонями, если закрыть глаза, можно услышать шелест листьев, почувствовать ветерок, гулявший по залу и впускаемый через специальные отверстия для притока свежего воздуха. С кухни доносится запах свежего хлеба, каких-то пряностей, мяса. Со второго этажа долетает веселый щебет служанок. Какое же солнечное место… Надо запомнить. Окажусь в городе – всегда буду останавливаться здесь. Даже странно, что я не знал об этой гостинице раньше, может, ее недавно построили?..

Почувствовав чье-то пристальное внимание, я открыл глаза и огляделся. Только с третьего раза я заметил стоящего у стены напротив человека в плаще – он чуть ли не сливался с окружающим миром. Я напрягся, раскинул сети чувств. Кажется, это человек, но… Кто он? Шпион? Преступник?

Незнакомец, поняв, что его заметили, отделился от стены и зашагал по направлению к выходу. Я провожал его взглядом, и, к моему удивлению, он остановился рядом с Кроем. До меня долетел высокий, с чрезмерно радостными нотками, быстрый говор:

– Крой, как я рад тебя видеть! Когда мы в последний раз виделись, год назад, да?.. Нет, десять месяцев, тогда мы нашли громадный улей чиров, верно?.. Это было что-то. Однако я просил одного в подмогу, а мне прислали троих?.. А, так это стажеры! – Он не давал собеседнику и слова вставить, хотя тот, думаю, и не хотел. – Ничего себе. Как тебя уговорили?

Воспользовавшись паузой, командир ввернул:

– Кто жертва слияния?

– Это самое интересное. – Мужчина снова расплылся в радушной улыбке.

Сияющий, он изображал огромное дружелюбие, но меня не покидало ощущение фальши. Тот человек, чей взгляд я почувствовал – опасный, холодный, расчетливый, – и этот человек – это две разные личности. И первая личность не могла быть фальшивой, а вот эта, радушная, – легко.

– Пойдем посидим, я все расскажу!

– Я предпочел бы сразу начать работать, – Крой оглянулся, нашел меня взглядом. – Пойдем. Расскажешь детали по дороге.

Я отлепился от стены, двинулся к троице.

– Я, между прочим, Верлопа́рлок. – Товарищ, всецело купленный кажущимся радушием, подал незнакомцу руку.

Тот с почти агрессивным дружелюбием потряс ее:

– Венэн.

Когда он поднимал руки, плащ распахнулся, и я разглядел худое, щуплое тело и значок элитора на поясе. Категория «Д». Мужчина обернулся ко мне, так же широко улыбаясь, и протянул руку. Я пристально вглядывался в его глаза, пытаясь заглянуть за маску. Побороть отвращение не удавалось, ощущение, что передо мной гадкая, склизкая лягушка, не исчезало.

– Его зовут Силь. – Верло с возмущением взглянул на меня. – Ты уснул, что ли?!

Я с трудом оторвал взгляд от мужчины и взглянул на командира:

– Мы будем работать с ним?

– Да. – Крой разглядывал меня изучающе.

Таким его взгляд становился, когда он, например, исследовал место преступления.

– Зачем?

– Это его дело, нас лишь прислали ему в поддержку.

– Что мешает ему передать дело нам?

Крой взглянул на элитора, там самым переадресовывая вопрос.

– А зачем? – Венэну удалось выразить искреннее, наивное непонимание, не теряя ни грамма дружелюбия.

– Ясно. – Я сдержанно отвернулся и отступил от компании на шаг, изолируясь из беседы.

Даже если бы он ответил правду, я все равно не был бы уверен в этом. Какие у него цели на самом деле, что он думает… нет смысла даже пытаться его понять.

– Пойдем, – повторил Крой и первым пошел к выходу.

Венэн догнал его, зашагал рядом:

– Вы, конечно, захотите посмотреть на жертву? Такое количество элиторов может его спугнуть.

– Я должен убедиться в наличии слияния.

– Как скажете, – в голосе элитора беспечность. Похоже, он не сильно и беспокоился, что жертва сбежит. Может, ему в принципе плевать?.. – Тогда я поведу.

Не дожидаясь согласия, он вспрыгнул на платформу и занял водительское место. Крой спокойно сел справа, а я сцепил зубы. Неужели он не хочет его осадить? Он просто так спустит хамское поведение? Хотя ему какая разница, кто ведет. Командиру не до таких мелочей. Я сел на дальнее от водителя место, чем заработал еще один внимательный взгляд. Верло устроился на привычное место, оказавшись напротив Кэллита. Тот взглянул в затылок Венэну:

– Рассказывай.

– До меня тут недавно дошел слух, что мой старый знакомый, по совместительству начальник полиции торгового района, начал себе слишком много позволять. Слишком много преступников стали гибнуть от его руки там, где по закону их нужно было задержать. Конечно же, он все выставлял как самооборону…

Ха. Как удивительно, что человек, имеющий власть, начинает ей злоупотреблять! Я бы поставил золотой на то, что никакого слияния нет, да не хочу с этим червем разговаривать.

– Ну я поговорил с ним, естественно, не раскрывая своих истинных подозрений… Изменился Жедар. Даже внешне в нем что-то неуловимо поменялось. Раньше он не был таким холодным и замкнутым. Часто витает в облаках, будто меня не слышит. Отвечает односложно. Периодически говорит какие-то странные вещи.

– Это, например?.. – Верлопарлок развесил уши, погрузившись в новое дело с головой.

Завидный энтузиазм. Интересно, на каком по счету деле запал иссякнет?

– Ну… Он сказал про меня то, что, по идее, не мог знать.

– Что?

Венэн на секунду даже обернулся, умудрившись не потерять управление. Парню этого хватило, чтобы перемениться в лице и замахать руками:

– А, я не подумал, простите, это не важно для сути дела, так?

– И я пошел поговорил с его друзьями, знакомыми, семьей. Никто из них не в курсе о событиях, которые теоретически могли бы так его изменить. Ничего особенного не происходило. И менялся он слишком быстро – буквально за месяц, если верить словам его жены. Теперь он может позволить себе отрубить руку вору!

Ого. Это наказание в Аалейе отменили уже больше века назад! Сколько же мерзости спускают с рук власть имущим…

– Он не подозревает, что мы его подозреваем. – Венэн хихикнул от собственной формулировки. – Никаких признаков – обо мне не спрашивает, на углах не оглядывается, ведет себя, как обычно… Как обычно для новой его личности. А вот и мы!

Платформа остановилась рядом со зданием, похожим на казарму. Справа был плац, на котором тренировались полицейские, облаченные в темно-синюю форму. Я уже отсюда понял, что правильно не поставил монету – легкая вуаль темной энергии окружала здание.

Мы дружно спустились и вошли в здание. Венэн провел нас прямо в кабинет к «жертве». Легенду мы не придумали – видимо, старшие будут импровизировать на ходу. Ненадежно, ну да ладно.

За массивной дверью оказался тесный кабинет, заставленный шкафами с папками и бумагами. Мы с трудом вчетвером уместились перед столом, за которым сидел высокий статный мужчина. Свободная рубашка не скрывала накачанные мышцы. Русые волосы перевязаны тесьмой, чтобы не лезли в глаза. И стальной взгляд, привыкший к тому, что его приказам подчиняются.

Если закрыть глаза, можно увидеть черную оболочку, покрывающую тело полицейского. Тьма проникла и внутрь, клубится густым туманом… Но это не слияние, конечно же. Слияние чаще всего очень сильно изменяет тело, и чтобы никто не заметил перемен, нужна сильная магия иллюзии. А через иллюзии кначетов я видел. Здесь, значит, влияние. Кначет рядом с жертвой и правда давно, больше месяца.

– Венэн, я вижу, ты вернулся с коллегами. Что-то случилось?

– Просто решил помочь моему товарищу. – Венэн широко улыбнулся. – Видишь, у него стажеры! Учим их общению с полицией. Ты не мог бы помочь с этим?

– Я занят, – Жедар на секунду задумался, – но немного времени вам могу уделить. Обучение новых элиторов – это важно.

Интересно, зачем он сказал последнюю фразу? Ее совсем не требовалось говорить. Он как будто убеждает сам себя.

– Мне интересно вот что, – я огляделся, – часто люди не сразу понимают, что имеют дело с кначетом, и если находят, например, труп, вызывают полицию. Вы сталкивались с кначетами?

– Видел один раз громадного червя, – невозмутимо ответил Жедар, – я убежал и обратился к координаторам, по протоколу. Ваши координаторы в нашем городе хорошо работают, элитор приехал очень быстро, и угроза была устранена.

Он даже не дрогнул, говоря о бегстве. Не считает это унижением. Интересно.

– Полагаю, – флегматично ответил я, – если бы это был высший кначет, живым вы бы не ушли.

Жедар пристально взглянул на меня и не ответил. Ну… Тоже реакция. Верло решил присоединиться:

– У нас по плану профилактическая проверка города на наличие кначетов, может вы знаете о каких-то подозрительных случаях или о местах, которые нужно проверить?

Венэн смотрел на нас довольно. Кажется, он думает, что нам удалось повести себя так, чтобы полицейский ничего не заподозрил.

Пока они разговаривали, я прикрыл глаза и всмотрелся в ауру. Я ее не узнаю. Она… особенная. Кажется, если долго вглядываться, можно пропасть в ней, утонуть… Я никогда в жизни не видел ничего похожего. Это не морок. Не пагриб. Кто у нас еще может влиять?.. Нет-нет, это не обычный кначет…

О боги… Есть только один кначет, которому может принадлежать эта аура, если речь идет о влиянии. Кантэзо. Неуловимый кначет, первые упоминания о котором нам известны много веков назад. Это единственное влияние, которое ни разу не удалось снять. Людей, подверженных влиянию этого кначета, не спасти. Если Кантэзо убедил Жедара в том, что он имеет право убивать и калечить людей, Жедар будет продолжать это делать. Единственный способ остановить человека – посадить в тюрьму, притом в одиночную камеру, потому что в общей ему ничего не помешает продолжать убивать. Учитывая, что убивает он преступников, а в тюрьмах одни преступники, он может перерезать всю тюрьму, если его не убьют раньше.

Слабым зеленым отсветом рядом колыхнулась фигура, и я отпрыгнул в сторону раньше, чем скользкая лягушачья лапа Венэна успела коснуться меня – врезался плечом в стеллаж, тот зашатался, и мне пришлось поддержать его, чтобы он не рухнул.

– Уснул, что ли? – Ящер рассмеялся, кажется, даже довольный тем, что напугал меня.

Я нахмурился.

– Мы уходим, – сказал Верло, хмуро глядя на меня. Он был недоволен, что я опять пропустил диалог.

– До свидания. – Я склонил голову, виновато улыбнулся внимательно глядящему на меня полицейскому и вышел вслед за спутниками.

Интересно, как мне теперь убеждать других в своей правоте?.. Максимум, во что я могу заставить их поверить, – что это может быть влияющий кначет, и придется искать или новых людей в окружении Жедара, под которых может маскироваться кначет (но Венэн утверждал, что уже проверил это) либо предмет, с которым слился кначет, чтобы влиять уже из него, что сложнее… Ну, убедить проверить дом я смогу, а вот дальше… Возможно, в итоге придется просто оставить жалобу на Жедара в суде, и его посадят за превышение полномочий, если у него не хватит власти отбрехаться.

Мы сели на платформу и отъехали в молчании. Первым заговорил Крой:

– Я почувствовал кначета.

Я воззрился на него в изумлении. Он первый элитор на моей памяти, который может чувствовать следы тьмы кначетов такого уровня.

– Я в тебе не сомневался, – хмыкнул Венэн. – Слияние?

– Нет. Влияние.

– Оу, – червяк моргнул, – странно.

– И правда странно, – поддакнул Верло. – какой-нибудь морок изменил бы его явно не в сторону более злого отношения к преступникам. Если уж кначет заполучил себе в руки полицейского, куда продуктивнее было бы воспользоваться властью и посадить парочку элиторов, например. Кому это вообще из влияющих может потребоваться убивать преступников? Пагрибу? Елею? Ни на кого ни похоже.

Я решил, что момент настал:

– Это Кантэзо.

Повисло молчание. Полагаю, все поняли то же, о чем недавно думал я: если это он, то все безнадежно. Первым вышел из оцепенения Венэн, хмыкнул:

– Смелое и категоричное утверждение.

– Давайте лучше вести себя так, как будто это не он, – хохотнул Верло. – Надо проверить дом Жедара. Ты сказал, – он повернулся к лягушке, – что у него в жизни ничего не изменилось, верно? Значит, если у него рядом влияющий кначет, он в предмете, а не в человеке. Если дома ничего не найдем, ночью, пока Жедар будет дома, осмотрим его кабинет!

Звучит как план. Венэн с восхищенным удивлением глядел на парня:

– Крой, да твои стажеры уже командуют!

– Это их работа, – пояснил Кэллит, – я здесь только за тем, чтобы следить, как они справляются.

– Ого. – Элитор уважительно покивал. – Я, конечно, предполагал, что наставник из тебя выйдет хороший, но до такого я бы, пожалуй, не додумался…

Верло с гордостью улыбался, как будто похвалили его.

– Разрешение на обыск дома есть?

– Конечно. – Венэн с негодованием взглянул на коллегу, посмевшего усомниться в его профессионализме. – Пока вы добирались сюда, я уже получил все нужные разрешения от вышестоящего начальства.

Ого, нам повезло. Обычно разрешения не нужны, но если подозреваемые из привилегированных каст, всякие там начальники в государственных системах, то нужны. Удобно, что в этот раз удалось избежать бюрократической волокиты.

Справедливость или самосуд

Я, конечно, для отвода глаз походил по просторным, светлым комнатам и даже добросовестно позвал кначета, сообщив, что помогу ему, если он отзовется, но, само собой, никто не отозвался. Копилка доказательств, что наш таинственный враг – Кантэзо, пополнилась. Так что, оставив остальных элиторов бесцельно перерывать комнату за комнатой, я устроился на лавке снаружи.

Дом, конечно, у начальника полиции шикарный – одноэтажный, длинный, со всех сторон окруженный тенистым садом. Хорошо Жедар заработал денег за свою службу. Интерьеры подкупали красотой и изяществом. Здесь не было бреда, коего я раньше часто видел в домах зажиточных купцов или аристократов: безвкусный мрамор и золото, самые дорогие материалы, без чувства стиля, лишь бы богато смотрелось. Нет, тут глаз отдыхал, здесь было приятно находиться.

Заслышав шаги, я повернулся и встретился взглядом с Веронией – женой Жедара. Статная женщина была облачена в платье глубокого синего цвета с желтой вышивкой по оборочкам. Длинная толстая коса лежала на груди. В руках поднос с чайником и кружкой.

– Мне показалось, вы устали. – Она по-настоящему, без притворства, дружелюбно и ласково улыбалась. Поставила поднос на скамейку рядом.

– Спасибо за заботу. – Я следил, как изящно она наполняет чашку ароматным чаем. – Сразу захотелось пить.

– Это вам спасибо. – Она благодарно взглянула на меня. – Вы защищаете нас от кначетов.

Я пригубил чай. Аромат разнотравья, неизвестный мне. Давно я не пил чай, в основном воду или молоко. Такая хорошая женщина, и… В груди разлилась горечь. И кначет лишил ее мужа. Он живой, ходит рядом, но уже чужой. Любит ли она его все еще? Прошло всего пара месяцев. Наверняка еще да. Такая, как она, не может не любить.

– Тяжелая у вас работа, да?.. – в ее голосе слышится сочувствие.

Похоже, она следила за переменами на моем лице. Я так и не научился контролировать мимику… Это мне еще сослужит плохую службу.

Я вздохнул.

– Каждая работа по-своему тяжела.

Снова повисла пауза.

– Значит, Жедар такой, потому что на него влияют? Получается, когда вы уничтожите кначета, он вернется? Станет таким, как раньше?

Она не решилась задать этот вопрос, когда мы стояли все вместе. Боялась проявить малодушие?.. Вдвойне приятно, что мне она доверилась.

Начнем с того, что я не хочу уничтожать кначета. Закончим тем, что, если я прав, шансов немного.

– Это зависит от того, какой именно это кначет.

– Ох, – Верония вздохнула. – Я вижу, как он страдает. Это так грустно. Все, что я могу сделать, – пытаться хоть как-то облегчить его муки, но я вижу, что то, что терзает его, сильнее.

Я пристально взглянул на нее. Страдает?.. Убивая людей, отрубая им руки?.. Это он причиняет боль, но… Она хорошо знает своего мужа, они вместе много лет. Если она так говорит… Получается, кначет изменяет его, причиняя ему боль? Речь не должна идти о физической боли – предыдущие жертвы Кантэзо говорили, что он их и пальцем не трогал.

– Что-то не так? – Она с тревогой разглядывала меня.

– Я… – В горле ком. – Я не знаю. Мне нужно больше информации. Обещаю, что скажу вам, как выясню, в чем дело. Мне надо прогуляться.

Я поставил недопитую чашку и стремительно пошел прочь.

Обыск займет еще пару часов. Я могу позволить себе подышать воздухом. Потом получу нагоняй от Кэллита, который уже вот-вот должен заметить, что я нагло сбежал, но это плевать. Мне нужно решить, что делать.

Я раньше встречался с сильными кначетами. С такими кначетами, которые при желании могли убить меня одним мизинцем. Но мы всегда общались дружелюбно. А сейчас у нас будет конфликт. Если я его вообще найду. Насколько мне известно, только паре элиторов за все время удалось поговорить с ним. Он их, к его чести, не тронул. Правда, неизвестно, скольких он убил – потому что мертвецы ничего не рассказывают.

Что мне делать? Я могу приказать ему. Но я поклялся не применять свой дар без крайней необходимости. Неужели все, что я могу, – поговорить с ним? Попросить так больше не делать?

Мысли перебил звон стали. Кто-то дерется.

Я побежал на звук и нырнул в переулок. К моим ногам отлетели два меча, выбитые из рук сражающихся, те уже сцепились врукопашную. Жедар. И неизвестный мужчина жуликоватой наружности.

Я поднял оба меча, шагнул вперед, рявкнул:

– Стоять!

Они мгновенно отпрыгнули друг от друга, преступник затравленно огляделся, ища путь к побегу… В той стороне тупик.

– Дай мне меч. – В глазах Жедара ледяная сталь.

Я подчинился. Пусть он и под влиянием, нарушать его приказ неосмотрительно, тем более что тогда он поймет, что находится под подозрением.

Он вытянул меч в сторону противника:

– За свои преступления ты приговариваешься к смерти.

– Стойте! – Я нахмурился. – Что бы он ни сделал, вы не имеете права так поступать. Приговор – в полномочиях суда.

– Он напал на меня, – холодно сказал Жедар и шагнул вперед, занося меч.

Его не останавливает даже мое присутствие?.. Не думает, что я стану защищать преступника? Мужчина пятился, и я успел вклиниться перед ним, принимая смертельный удар на меч.

– Уйди с дороги! – зарычал полицейский, пытаясь меня обойти.

За спиной раздался топот. Жедар мгновенно бросился следом, но я поставил ему подножку. Тот такой подлости не ожидал и растянулся на земле. Теперь не догонит. Вскочив на ноги, он вперил в меня яростный взгляд:

– Он убийца! Теперь кровь его жертв будет на твоих руках!

Туды его в Бездну! По спине поползли мурашки. Неприятное ощущение…

– Этого бы не произошло, если бы вы его арестовали, а не нарушали закон, – холодно сказал я. – Теперь на ваших руках нет крови – и это уже хорошо.

– Меня не волнует кровь убийц.

Я пожал плечами.

– Вы нарушили закон. Теперь вы – преступник. Я как гражданин Аалейи имею право пресечь преступление.

Похоже, Жедар и правда не ожидал, что я стану так себя вести. Он выглядел растерянным, но быстро справился с собой.

– Закон несовершенен. Я поймал его над трупом. Такие люди не останавливаются просто так. Он будет убивать еще. Закон не способен его остановить.

Он что, предлагает дебаты? Я без понятия, что мне делать дальше, так что остается только спорить. Может, мы к чему-то придем?

– Нельзя сделать мир лучше убийствами. Видя беззакония, которые творит полиция, народ не верит в справедливость. Именно поэтому многие предпочитают идти на преступления. Потому что вы… многие из вас – продажные сволочи. Если вас так беспокоят преступления – ищите другие пути. Ловите тех, кто принимает взятки, пусть полицейские перестанут крышевать наркоторговлю и другую мафию. Займитесь делом, а не играйте в бога. Вы не бог и никогда им не станете.

Раздался тихий смех.

От голоса, как будто какого-то внеземного, звучащего так глубоко и многогранно, что мне не хватило слов, чтобы это описать, по телу прошла дрожь. Я огляделся. Кто это был?..

– Дай мне меч убийцы, – Жедар говорил сухо. Его лицо окаменело.

Будучи ошарашенным, пытаясь прийти в себя, я молча подчинился. Полицейский забрал оружие и пошел прочь. Спина сгорбилась, а ступал он тяжело, как будто клинок весил центнер. Это из-за того, что я сказал?.. Он выглядит так, как будто ему и правда очень больно…

Зачем ты с ним это делаешь? – прошептал я, не надеясь на ответ.

Но раздался голос, льющийся как будто отовсюду, голос, от которого вновь поползли мурашки:

– А зачем ты стал элитором, кначет?

Я активировал чувства на полную, закрыл глаза, но не обнаружил ни следа ауры. Кначета здесь не было.

– Где ты?

Нет ответа.

«Кначет»… Он не может не видеть, что я человек, верно?.. Видимо, он о моей сути. Похоже, теперь каждый встречный гость из Олокуза будет мне высказывать эту претензию. Охотник, морочка, теперь он… Я вздохнул и пошел назад. Надо вернуться, пока Кэллит совсем не озверел (интересно, он умеет?). Расскажу то, что узнал. Они согласятся, что это Кантэзо. Теперь они согласятся.

Мор побери… А ведь, согласно информации Венэна, район, который держит жертва влияния, и правда стал свободнее от преступности, чем другие. И не за последние пару месяцев, а задолго до случившегося. Жедар был хорошим полицейским. Почему кначету нужно было выбирать именно его?..

«Если вам встретился Кантэзо – смиритесь», – написано в учебнике. Я не хочу. Я не хочу смиряться. Я не сдамся.

Боги, такая женщина, как Верония, не может любить полного козла. Жедар, наверное, замечательный человек. Я должен его спасти. Я просто обязан.

Непобедимый враг

– Ты где был? – Кэллит встретил меня холодным взглядом.

– Ушел прогуляться. У меня есть новости, я встре…

Крой поднял руку.

– Подожди. Ты ушел прогуляться?

Его голос не предвещал ничего хорошего.

– Да, вашу мать, я ушел прогуляться, – раздраженно сказал я, – я встретил Жедара. И Кантэзо.

Венэн присвистнул.

– В смысле встретил Кантэзо?! Вживую?! Что произошло?!

– Стоп. – Командир снова поднял руку. – Ты ушел прогуляться во время работы?

Заговорить ему зубы, похоже, невозможно.

– А смысл? – Я скривил губы. – Я знал, что это Кантэзо, я же вам сказал. Искать другого кначета просто бесполезная трата времени. Но я бы предпочел не выяснять отношения, а перейти к делу.

Верло глядел на Кэллита в нетерпении. Ему не терпелось услышать историю.

– Знал? Откуда?

Вот же блин. Я не могу ему это объяснить. Я пожал плечами.

– Мы же вместе разговаривали. Поведение Жедара нелогично, если иметь в виду других кначетов.

– И только на основании того, что происходит что-то нетипичное, ты решил, что это Кантэзо? Разве тебе не рассказывали, что не все кначеты ведут себя типично?

Конечно, рассказывали! Боги…

– Хорошо. Я сделал предположение, и я был прав.

– Прав или это опять просто предположение?

Технически, я не видел его тело, так что стопроцентных доказательств у меня нет…

– Хорошо, это опять просто предположение.

Я поймал насмешливый взгляд Венэна. Он получал неприкрытое удовольствие от того, как меня разносят. Доставлять ему радость было неприятно, но я не мог остановить это. Я нахмурился и взглянул на Кроя:

– Теперь я могу сказать о том, что было?

– Нет. Теперь ты должен объяснить, почему ты самовольно покинул рабочее место, никому ничего не сказав.

– Я сказал Веронии.

– Никому из нас.

– Я же объяснил, это бессмысленно…

– Бессмысленно, по твоему мнению, было искать кначета, которого нет. Но не сообщить об уходе – нарушение субординации. Ты уже не первый раз так делаешь. Хочу напомнить, что ты в команде и находишься под моим началом. Ты должен следовать моим приказам, а если не хочешь им следовать, ты должен поговорить со мной об этом.

– Мне не нравятся эти пререкания. Они бы, конечно же, последовали, если бы я попросил вас отпустить меня. И вы бы все равно просто заставили меня работать бы дальше.

– Да, я бы так сделал. Однако таковы правила. Ты стажер, и ты обязан мне подчиняться.

– …и если я не буду, вы напишете на меня донос, и меня могут уволить, – мрачно сказал я. – Я понял. Постараюсь так больше не делать без веской причины.

– Меня не устраивает такая формулировка. Твоя веская причина может не быть веской для меня.

– Хорошо, – я скрипнул зубами. – Я так не буду делать, пока у меня есть лишние десять минут на пререкания с вами.

– Пока – он подчеркнул это слово, – меня такая формулировка устраивает. Теперь можешь рассказывать, что случилось.

Венэн, кажется, был разочарован тем, что выговор так быстро закончился. Я же испытывал облегчение.

Выслушав пересказ, Крой заговорил бесцветным голосом:

– То есть ты решил, что это Кантэзо, потому что он мог говорить, не имея физического обличия?

Ни упрека, ни намека, но становилось ясно, что он ничуть не убежден. Я переоценил собственное красноречие. Это может кончиться плохо для Жедара…

– Ты не чувствовал влияния на себе? – Теперь взгляд Венэна был похож на тот, который я видел в самом начале. Он ловил любые микровыражения на моем лице, готов был прочитать меня насквозь.

– Я чувствовал нечто вроде трепета, – так же бесцветно ответил я.

Плевать, какие выводы сделает эта ящерица.

– Это может быть морок, – неуверенно сказал Верло. – Особенный морок. Очень прошаренный и очень сильный.

– Жедар несчастен. Морок делает человека счастливым.

– Пагриб внушает скорее страх… Может, это был страх, а не трепет? – Напарник опустил взгляд, избегая смотреть мне в глаза. Он не хотел подвергать сомнению мои чувства, но предполагал, видимо, что я стремаюсь признаться, что боялся.

– Я не знаю, что это было. Больше похоже на то, как будто я попал в магическое грозовое поле.

– Мурашки, – кивнул Венэн. – Похоже на Кантэзо.

Крой взглянул на него, чуть приподняв бровь, но ничего не сказал. Вот уж поддержка пришла, откуда не ждали!

– Елей мог внушить чувство, похожее на трепет.

У елеев совсем другая аура – легкая, воздушная, похожая на вдохновение… Это совсем другой трепет. Я сжал губы. Я не могу сказать, что «я так чувствую». Хотя, если чувствует Крой, почему бы и мне тоже не чувствовать?.. Другое дело, он, наверное, свое чутье выработал годами практики. Если я так скажу, мне или не поверят, или это будет подозрительно.

– Хорошо, какой план?

– Здесь его нет, – вынужден был констатировать Венэн, – и, видимо, его нет в кабинете. Нам придется обыскать Жедара на предмет влияющих предметов. Он точно ничего не заподозрил после вашего конфликта?

– Кантэзо говорил со мной. Он мог сказать об этом Жедару. Тогда он не подозревает, он знает, что мы здесь и охотимся за ним.

– Мы не можем арестовать начальника полиции, – сказал Верло, – нам нужно обратиться выше.

– Сделаю, – улыбнулся Венэн, а голос сочился елеем, – и, если Кантэзо с кем-то еще заговорит… Помните – все кначеты лгут.

– Вы ошибаетесь. – Я был слишком раздражен, понимал, что не нужно это говорить, но меня уже несло. – Этот миф сложился из-за тех, кто составлял контракт с кначетами против их воли. Естественно, в такой ситуации и люди бы попытались вывернуть ситуацию в свою пользу. Также не врут и влияющие. Эти искренне верят в то, что говорят. Люди ведь и сами могут дойти до таких же идей, как у Жедара, – что закон плохо работает, и ему на месте виднее, кого казнить, а кого миловать. В целом кначеты точно такие же, как люди. Все люди время от времени лгут. Большинство лгут тогда, когда им это выгодно. Действительно, куда проще взять себе «кначеты всегда лгут» за установку, чем поступать исходя из логики, из ситуации.

Верло и Венэн смотрели на меня с немым изумлением, граничащим с презрением. В глазах Кэллита мелькнула непонятная эмоция. Червь неприятно рассмеялся:

– Детская песня. Ты чем слушал на уроках, Силь?

– Ушами. И прекрасно видел все манипуляции преподавателей. – Я вперил в него злой взгляд. – Меня не купишь этой демагогией. Игра словами, красивые формулировки, за которыми ничего не стоит. Жонглирование фактами, местами умалчивание, местами прямая ложь. Кантэзо по сравнению с ними просто священник. Он хотя бы обманывает, говоря только чистую правду. Вы, люди, элиторы или нет – вы все такие же, как кначеты. Точно такие же.

Верло побледнел, потом покраснел, шагнул вперед, сжал кулак, замахнулся… Руку перехватил Крой, крепко сжал, не давая напасть на меня. Мгновенье мы с напарником глядели друг другу в глаза. Его голос зазвучал как натянутая струна:

– Не смей! Сравнивать! Меня! С этими! Тварями!

Отшагнул назад – командир разжал пальцы, выпуская – выскочил из комнаты, как ошпаренный.

Венэн хмыкнул, с удовольствием разглядывая меня:

– А ты умный парень. Я бы взял тебя в ученики.

Почувствовав позыв тошноты от мысли о том, чтобы провести в обществе этого человека много времени, я буркнул:

– Скажите, как нам дадут добро на арест. А я пока еще погуляю.

Командир так ничего и не произнес. Был ли он согласен со мной, раз не спорил?.. Или его молчание не значит ровным счетом ничего?..

Наверно, надо было его поблагодарить за то, что он спас меня от удара. Ну да ладно. В конце концов, это его работа.

Внутри вина со стыдом. Я не хотел обижать Верло. К чувствам добавляется злость – почему его вообще это обижает?! Кначеты – это не нечто плохое, не то, сравнение с чем должно задевать. Так не должно быть…

Верло обычно легко отходит, если вспылит, но в такой ярости я его еще не видел. Если он меня не простит, стажировка может превратиться в кошмар.

Рядом раздался мурлыкающий знакомый голос, вызывающий трепет:

– Спасибо, что защищаешь нашу честь.

Он больше не звучал отовсюду. Он исходил из явного источника, находившегося спереди. Подняв взгляд от земли, я в изумлении воззрился на кначета, прислонившегося к кирпичной стене.

Длинное лицо, тонкий нос, высокие брови и лоб, очерченные скулы, полноватые алые губы, острый подбородок… Прямые волосы спадают до пояса. Они блестят на солнце, одновременно сливаясь в сплошную черноту, будто состоят не из материи – из бездны. Смуглая, чистая, гладкая кожа. Рост высокий, вроде бы даже повыше Кроя. Черная, глянцевая, обтягивающая стройное тело котта, только почему-то без правого рукава. И глаза – светло-серые, на дне которых как будто клубится черный туман, а спереди сверкают искры…

Внутри меня все перевернулось.

Я не чувствовал никакой магии, не было влияния. Просто он выглядел настолько волшебно, настолько потрясающе, что я не мог проронить ни слова.

Он отлепился от стены, изящно поклонился:

– Кантэзо.

– Си… – мой голос звучал хрипло, я прокашлялся. – Я Сильлечойн.

– Тот самый Силь. – На лице кначета сияла широкая улыбка. – Я давно хотел познакомиться с тобой. Однако тебя не так-то и просто найти.

Я, конечно, специально не прятался, но, учитывая, что до того, как я поступил в академию, я постоянно перемещался, а потом просто не искал общения с кначетами, полагаю, найти меня и правда было трудновато. Искать меня в академии элиторов никому бы и в голову не пришло, это точно.

– Что тебе нужно?

– Познакомиться. – Он обворожительно улыбался. – Узнать тебя.

Так, хорошо. Не похоже, что он настроен враждебно. Кначеты вообще обычно ко мне расположены. Надо взять себя в руки.

– Хочешь узнать меня получше? Ну, например, мне не нравится, что ты делаешь с Жедаром, и я хочу, чтобы ты его отпустил.

– Это интересно. – Он разглядывал меня с нескрываемым любопытством. – Почему ты стал элитором? Ты ведь всегда помогал кначетам?

– Я не помогал «кначетам». Я не помогаю «людям». Я помогаю тем, кто нуждается в помощи.

– Ах, вот как! – Он красочно изобразил озарение. – Значит, ты считаешь, что Жедар нуждается в помощи?

Он издевается или нет?.. Может, это просто стиль его общения?.. Трудно общаться, когда я совершенно не понимаю собеседника. Чувствую себя идиотом.

– Он определенно нуждается в помощи. Ты делаешь ему плохо.

– Понятно. – Кантэзо улыбнулся. – Полагаю, остальных семьдесят три человека ты тоже попросишь меня отпустить?

У него… семьдесят три… жертвы?.. У меня закружилась голова. Ощущение, как будто я разговариваю с пауком, который раскинул громадную сеть, и в ней сейчас барахтаются совершенно беспомощные, агонизирующие люди… Много людей. Его жертвы редко умирали своей смертью. Чаще всего они в итоге лезли на рожон и погибали, так или иначе.

– Я бы… попросил, – говорить трудно, как будто что-то давит на грудь. – Если ты можешь это сделать.

– Конечно же, я не могу. – На его лице извиняющаяся улыбка.

У меня перехватило дыхание.

Чувствую абсолютную беспомощность. Я не могу им помочь. Не могу. Я могу напасть на него и погибнуть смертью храбрых. Я на миг прикрыл глаза, чтобы прочувствовать его ауру. Одного взгляда хватит, чтобы понять, какая колоссальная мощь скрыта в этом теле. Королей кначетов убивают как минимум одновременно несколько десятков элиторов. Один не сможет сделать ничего. Это безнадежно.

– Ты очень расстроен, – заметил кначет.

Смотрит на меня изучающе. Как на бабочку, нанизанную на иголку.

Боги, ни в одном обществе ни одного кначета я не чувствовал себя так уязвимо, настолько некомфортно и не в безопасности.

– Очень, – тихо сказал я. – Зачем ты это делаешь?

– Я изучаю, – доверительно ответил он. – Мне интересна человеческая психология.

– Зачем? – Я в изумлении воззрился на него. – Как ты собираешься использовать полученную информацию?

Судя по нашим данным, он делает это веками, неужели он еще не узнал все, что хотел?..

– Ответ на этот вопрос я тоже рано или поздно собираюсь узнать.

На его лице мягкая, успокаивающая улыбка. Он как будто совершенно не собирается мне вредить.

«Кначеты лгут».

– Ты… мучаешь людей и даже не знаешь, зачем тебе это?

– Я их не мучаю. Я с ними разговариваю.

Он что, совсем не пользуется влиянием? Он делает это с людьми одними словами?

– Если из-за твоих слов они мучаются – это твоя вина.

– Я бы назвал это причиной. У меня нет цели причинить им боль.

– Ты чудовище, – слова вырвались у меня помимо воли.

Я пожалел, что это сказал, но Кантэзо не оскорбился и не возжелал немедленно меня уничтожить. Только улыбнулся.

– Я бы хотел когда-нибудь еще с тобой поговорить, если ты не возражаешь.

– Я… – Я возражаю. Не хочу больше никогда его видеть. Но… Я должен спасти Жедара. Я должен спасти остальных. Я должен спасти всех. – Я не возражаю.

– Спасибо. – Он кивнул и исчез, растаял, как будто и не было.

Я покачнулся, прислонился к стене, тяжело дыша. Черт побери, это было труднее любой битвы, которую я уже пережил.

Он монстр. Самый настоящий монстр.

Императорская служба

Вернулся в нашу гостиницу я в дурном расположении духа. Судя по выражению лица Верло, он тоже так и не отошел.

– Вы говорили, помощь прибыла, – я подошел к столу, за которым сидели элиторы, – где она?

– Мы здесь, – за спиной раздался высокий голос.

Обернувшись, я увидел двух Ищеек в синих плащах. Впереди шагал мужчина. Уверенная походка, рука на эфесе меча, рыжие волосы завязаны в хвост на затылке и опускаются до лопаток. Никакой брони, только синяя тога, такие же штаны, высокие кожаные сапоги. За ним шагала женщина: худая, стройная, в светлой мантии, светлые волосы отстрижены спереди и сзади закрывают шею. Отстраненный, спокойный взгляд. На поясе висит жезл. Магичка. Она осмотрела нас и опустила голову, предоставив говорить старшему – по званию, но не по возрасту – напарнику.

– Императорская служба?.. – Я приподнял брови. – Не слишком ли большой калибр для районного начальника полиции?

– В самый раз, – хихикнул Венэн. – Кантэзо нелегкий противник.

Он верит мне? Так странно. Я бы, конечно, предпочел, чтобы мне поверил командир, а не этот змей.

– Он уже сбежал, – широко улыбнулся воин. – Ваш кначет, видимо, предупредил его, что мы идем. Пойдемте его ловить!

– Это Динай, – Крой первым вспомнил о приличиях, – офицер. Его напарница – Есия. Это мои стажеры – Верлопарлок и Силь.

– Твои? – Рыжий вскинул брови. – Я думал, Венэна…

– Жаль, что не мои, – засмеялся червяк, поднимаясь. – Вперед, надо скорее найти Жедара!

– Приятно познакомиться. – Магичка вежливо кивнула мне с товарищем.

– Очень, – хмыкнул Динай, прерывая Верло, который хотел было рассыпаться в любезностях, – вперед!

И, развернувшись так, что его плащ обмахнул меня, стремительно двинулся к выходу.

– Известно, куда он подался?

– Есть предположение.

Мы вышли на улицу, нас встретила группа солдат в сверкающих доспехах. Судя по форме, просто регулярная армия. Профессионалы, но не элитные солдаты. Видимо, командование считает, что таких достаточно. Без понятия, так это или нет.

Один из воинов шагнул вперед и протянул клетку, накрытую тканью – я сразу почувствовал мелкого кначета. Динай движением смахнул ткань:

– Есть один изменник, за которым мы давно гоняемся. Предполагаю, они должны встретиться. Но придется их поискать.

Сверкнула голубая стрела, и чир, глядящий на меня во все глаза, обмяк.

Я обернулся, чтобы увидеть, кто. Венэн. Опускает руку, как будто только что раздавил таракана. Полное равнодушие. Я отвернулся. Конечно. Для них нет никаких причин оставлять чира в живых.

Верло удивленно разглядывал клетку:

– Где вы его взяли?

– Ждал нас в кабинете Жедара, – хмыкнул Динай. – Полагаю, он должен был нас задержать, – он повернулся к старшим элиторам. – Хотелось бы поехать быстрее, скольких может унести одна платформа?

– Девять, – ответил Крой, а Венэн хитро подмигнул: – При желании – легко и тринадцать!

Кэллит удостоил его холодным взглядом:

– Это нарушает технику безопасности.

– Но нам ведь нужен этот отряд, верно? – Змей обвел взглядом солдат. – Вы же не зря их с собой притащили?

– Верно, – широко улыбнулся Динай. – Значит, все влезаем. По коням!

Платформа, почти под завязку набитая солдатами, летела над старой, практически заброшенной дорогой, усыпанной еловыми иголками и шишками. Вокруг непроглядный лес. Сюда нас привели соглядатаи Ищеек. Где-то здесь должен быть Жедар. Далеко же от города он забрался…

Крой, ведущий платформу, обернулся:

– Нам еще далеко? Дорога становится все хуже.

– Дойдем пешком, – беспечно ответил Динай, прекратив насвистывать какую-то веселую студенческую песенку.

– Найдите хорошее место для того, чтобы оставить там платформы, и тормозите, – сказала Есия.

Через несколько минут мы замедлились, платформа дернулась и замерла. Мягкая земля спружинила под ногами, во все стороны прыснули какие-то жуки. Тихо, мирно. Обычные звуки леса, шелест листвы, щебет пташек… И перестукивание доспехов солдат, спешивающихся с нашей и платформы Венэна, остановившейся рядом.

Когда транспорт опустел, Есия взмахнула руками – туман скрыл, растворил его, как будто его и не было. На восхищенные взгляды женщина пояснила:

– Иллюзия.

Динай похлопал в ладоши, привлекая внимание:

– Вперед! Жедар нас ждать не будет!

Мы зашагали гуськом по все сужающейся тропинке, которую скоро я уже не смог бы различить. Спереди и позади меня оказались солдаты, чему я был рад – никто не пытался говорить со мной.

Вскоре впереди показался явно заброшенный охотничий домик. Удобно быть Ищейкой – тебе известно о всех возможных убежищах кругом!

Я почувствовал магические завихрения и оглянулся на магичку.

– Чисто, – кивнула она, – можно занимать.

Солдаты работали быстро и слаженно, Когда я вошел внутрь, они уже вытащили на центра комнаты стол, смахнули с него забытые вещи, расстелили карту.

Я прислонился к стене, позволяя другим хозяйничать, обыскивать помещение, двигать мебель, рассаживаться. Элиторы и Ищейки тем временем склонились над картой, принялись обсуждать окрестности. Они решали, где, вероятнее всего, может спрятаться Жедар.

Мой взгляд остановился на Есии. В ней было присутствие какой-то энергетики, которой я раньше никогда не чувствовал в магах. Я прикрыл глаза, разглядывая ее ауру. На ее спине светился большой символ. Интересно, каково его назначение? Символ повернулся в пространстве, я открыл глаза и увидел, что женщина смотрит прямо на меня. Она что… почувствовала волны моих чувств, ощупывающих ее?..

Я отвел взгляд, делая вид, что просто тут стою и никого не трогаю, и магичка тоже отвернулась. Фух. Не хватало еще, чтобы она поняла, что у меня есть магические способности.

– Мы разобьемся на три отряда, – наконец решил Динай, и мне пришлось подойти ближе, чтобы видеть карту. – В каждом должен быть минимум один элитор на случай появления кначетов. Отряд «Альфа» – мой, пойдет вот сюда, «Бета» – Есия, вот сюда, и третий, «Гамма», вот сюда. Понятно? Отлично.

– Я возьму третий отряд, – сказал Крой, – полагаю, раз там нет вас, понадобится опытный элитор.

– Конечно, – хмыкнул Динай, – я возьму… как его?.. черненького. Он веселый.

Парень обиженно фыркнул, но не смог сдержаться и рассмеялся:

– Только если запомнишь мое имя! Я Верло.

Значит, я пойду с Есией. Я вздохнул и снова поймал ее взгляд, пожал плечами в ответ.

– А где Венэн? – Напарник огляделся.

– Он ушел осмотреться, – ответил Кэллит. – Начнем без него.

Есия подняла вещмешок, достала оттуда три глиняных таблички, что-то прошептала, и символы на них на миг зажглись: одну она протянула Динаю, вторую Крою, третью оставила себе.

– С их помощью мы будем связываться. Нужно сказать: «Вызов» и номер команды, «Альфа», «Бета» или «Гамма», с которой вы хотите поговорить. Услышав мелодию вызова, вы должны сказать: «Принимаю». Чтобы завершить диалог, нужно сказать: «Конец».

– Ух ты, – восхитился Верло, – как удобно!

– Слегка поудобней помощников, – равнодушно буркнул я.

Парень мрачно глянул на меня и ничего не сказал. Шикарно, все еще дуется.

– Пойдем. – Есия кивнула мне и повела за собой отряд.

Она ступала в кожаных сапогах беззвучно, а взгляд из отрешенного превратился в острый, пристальный, замечающий любой листочек. Вот теперь она и правда была похожа на Ищейку. Казалось, от нее не скроется ни одна деталь, и если мы встретим след Жедара, она точно его заметит.

Я же передвигался, особо не глядя по сторонам, положившись на ее чутье. Периодически закрывал глаза в поисках чьей-либо ауры или энергии. Куда больше я был сосредоточен на размышлениях. Я оглянулся на шеренгу из шести солдат:

– Нас слишком мало, чтобы хорошо прочесать лес.

Есия не ответила. Конечно, я же не задал вопрос.

– Я чего-то не знаю?

– Тебе незачем что-то знать. Твоя работа – искать кначетов.

Как холодно! Я раздраженно поджал губы.

– Я знаю, в чем моя работа, но…

Магичка взглянула на меня и нахмурилась. Ей явно не нравилась моя настойчивость. Я замолчал, закрыл глаза и усилил волны чувств. Ничего… Вот если только… вон та птица… Окутана легким ореолом темной энергии. Не кначет. Темный маг?.. Наблюдает?.. Подслушивает?

А это что?..

К нам мчатся четыре тени. Кначеты. Быстрые. Сила клокочет. Гончие Бездны.

– Что вы здесь делаете?

В моей голове наперебой возникли мыслеобразы:

– Он управляет нами! Мы не можем противиться!

Ах, вот как? Темный маг еще и сковал их цепями? Как того чира?

– Приказываю вам не слушаться этого мага! А теперь – если хотите жить – бегите как можно дальше отсюда и не попадайтесь людям на глаза.

Тени заскользили прочь. Я почувствовал, как что-то в их ауре неуловимо изменилось, – это заржавели магические оковы. Они останутся навсегда, если собаки не встретят мага, который сможет их снять, но мешать они не должны. Так прикольно, что я могу лишать их силы одним приказом, когда обычному магу для этого приходится использовать сильное колдунство. Обожаю мой дар! И это единственный момент, когда я могу приказывать без чувства стыда. Потому что я не забираю свободу воли этим приказом – я ее возвращаю.

Меня резко встряхнуло, я ощутил прикосновение теплых ладоней к плечам.

– Что с тобой? – Есия стояла прямо передо мной. Сосредоточившись на кначетах, я не чувствовал ее приближения и не слышал, как она меня, похоже, звала.

Это плохо. Я не только уязвим в такие моменты, но и подозрительно выгляжу.

– Задумался, – я виновато улыбнулся, – извините. Можем идти дальше.

Ищейка прищурилась, медленно кивнула и пошла прочь. Возможно, она решила, что, если она не отвечает на мои вопросы, справедливо, что и я не отвечаю на ее. Так или иначе, мне это удобно.

Я нашел взглядом птицу. Она забеспокоилась, полетела в сторону улетевших собак. Маг-изменник понял, что произошло, потеряв связь с гончими, но вряд ли понял, почему это случилось. Возможно, он подумал, что они погибли. Я бы, наверное, так и решил. Что еще может одновременно снять цепи с четверых псов?

Раздался мелодичный трыньк.

– Принимаю, – сказала Есия, и зазвучал голос командира: – На нас напали гончие Бездны. Динай не отвечает.

Получается, псы напали на всех одновременно? Полагаю, Верло нужно побольше времени, чтобы с ними справиться, чем Кэллиту. Скоро ответит.

– У нас чисто, – ответила Есия. – Потери, ранения?

– Нет.

Конечно. Это же Крой.

– Я дозвонюсь до Диная. Продолжайте движение.

– Понял. Конец.

Табличка погасла.

– Нам тоже стоит ждать нападения. – Магичка взглянула на меня.

– Я жду, – равнодушно сказал я, оглядываясь. – Не беспокойтесь. Гончие достаточны слабый вид кначета. Они не представляют большой угрозы.

Табличка снова зазвенела, и после принятия вызова раздался голос Диная:

– На нас напали кначеты. Верло их уничтожил. Жуткие волки какие-то.

– Крой говорил, на него напали гончие.

– Ага, точно, гончие Бездны, Верло так и сказал. Все живы, все здоровы. Как вы?

– Похоже, на вас напали одновременно. У нас чисто.

– Могут напасть вот-вот!

– Силь наготове. Наживка заглочена. Дальнейший план?

– Возвращаемся. Я передам Крою.

– Поняла. Конец.

Наживка?.. Есия что-то сделала. Интересно. Вводить нас в курс они, конечно, не стали. Птица улетела, можно спросить, но… не хочется палить мои способности. Придется страдать от любопытства.

Скоро мы вернулись в охотничий домик.

– До заката еще пара часов, – Динай взглянул на коллегу, – успеем?

– У нас нет времени ждать. Завтра будет поздно.

– Значит, идем.

– О'кей. – Рыжий повернулся к карте, ткнул пальцем. – База Жедара с его людьми здесь. Он занял разрушенный храм Ими. Мы их окружим, нападем. Солдат можно убивать. Жедар нам нужен живым.

По моей спине от этих слов пополз холодок. Как это… жестоко звучит. Я не посмел возразить. Все равно не послушают. Но так просто перечеркнуть чьи-то жизни… Чем они лучше того, кого они преследуют?..

Верло же заботило совсем другое, он возмущенно хлопнул рукой по столу:

– А на хрена мы шлялись, подставляясь под атаку кначетов, если вы знали, где база?!

– Тс-с, – Динай сделал круглые глаза, – шпион может вот-вот вернуться. Пошли.

И первым зашагал к двери. Я глянул на карту. Идти прилично. Мор бы их всех забрал… Все это время я буду думать о том, что мне придется видеть, как умирают люди. Поскорее бы это закончилось…

Единственный шанс спастись от кантэзо

Солдаты растянулись цепью, окружая развалины. Крыша давно рухнула, но почти все стены еще стояли, хоть в них и зияли трещины и проломы. Изнутри ничего не слышно. Однако Есия утверждает, что люди там. Разве есть причины не верить магичке?

Прижавшись к дереву, я залюбовался фреской на осколке стены, в закатных лучах выглядевшей особенно романтично. Она потускнела от времени, но еще ясно виден монстр, сидящий на груди у спящего человека. Кажется, свидетели Ими верят, что кошмары она посылает нам не просто так…

Я поднял взгляд наверх. А вот и то, что я чувствовал ранее, – средоточие темной магии. Вороны, много ворон, почти на каждой ветке. Молчат. Похоже на какое-то сильное колдовство… Темный маг что-то задумал. Не умереть бы сейчас…

Резко грохнул магически усиленный голос Диная, я аж зажал уши.

– Именем его Императорского величества, сдавайтесь, и останетесь живы!

Звучит обнадеживающе. А солдаты, как по сигналу, рванули внутрь сквозь двери, окна, проломы. Почти одновременно в небо взмыли вороны, оглушительно каркая. Темная аура пропала. Маг передумал или это Есия прервала его заклинание?..

Не торопясь, я пролез в окно, прошел по уже пустой комнате в коридор, оттуда в большой зал, куда со всех сторон стеклась вся наша большая компания. На полу обломки потолка и стен, на алтаре спокойно спит статуя Ими, волосы покрывают ее тело одеялом и опускаются на пол. Глядя на нее, мне захотелось зевнуть. Но где наша цель?..

Будто отвечая на мой вопрос, какой-то солдат махнул рукой, привлекая внимание:

– Здесь! – Он показал на пол, нагнулся, подергал что-то, не видимое мне. – Заперто!

Я взобрался на обломок колонны и увидел металлический люк в полу. Вперед прошла Есия, отрывисто приказала:

– Разойтись.

Пока солдаты послушно отступали к стенам, Динай опасливо огляделся:

– Храм старый… Не рухнет?

Есия не ответила. Чувствуя волны магической энергия, я прямо видел, как металл на петлях ржавеет и крошится в труху, и люк рухнул. Это послужило сигналом – все ринулись вниз, зажглась белая звезда, освещая темный проем.

Я сиганул внутрь последним, по пути втянув остатки магических вихрей – поднакопить энергии никогда не помешает, – и скоро мы уже стояли внутри. Три прохода. Из всех трех доносится топот убегающих людей.

– Делимся как в прошлый раз! – крикнул Динай, не теряя ни секунды. – «Альфа» – север, «Бета» – восток, «Гамма» – запад! Пошли!

Мы быстрым шагом двинулись по коридору. Я бы побежал, но темп задавала Есия. Видимо, она считала, что никуда не денутся. В принципе, наверное, она была права, куда бежать в лесу? Портрет Жедара уже на всех заставах.

Свет звезды магички слишком яркий, да и наверняка жрет энергию… Я щелкнул пальцами, вызывая фонарик. Женщина благодарно кивнула, и ее светило погасло. Теперь каменную кладку стен, постепенно сменявшуюся на грубую пещерную вырубку, освещал красный свет, не так сильно бивший по глазам и создававший какую-то уютную, интимную обстановку.

Мы двигались молча, вслушиваясь в окружение. Откуда-то далеко донесся лязг мечей, похоже, другая группа кого-то догнала. Есия тихо бросила:

– За углом стрелки.

Солдаты кивнули, прикрывшись щитами, вышли вперед. Наконечники глухо воткнулись в дерево… Из-за спин воинов женщина вскинула руки, полыхнуло, раздался сдвоенный вопль боли. Не замедлившись ни на миг, группа двинулась дальше. Как всегда, я завернул за угол последним. Впереди на земле горели два уже молчащих, но еще подергивающихся тела. Бр-р, болезненная смерть. Неужели нельзя было их убить как-то… гуманнее?.. Неужели в арсенале Есии нет ничего, что было бы так же эффективно, но менее болезненно? Я уже даже не прошу о каком-нибудь заклинании, которое оставило бы их в живых, вроде обездвиживания… А «Гамма» перешагивает эти тела просто как обычное препятствие. Ничего удивительного. Это солдаты. Но… Но…

На миг остановившись над ними, я провел в воздухе ладонью. Уже мертвы. Темной энергии нет. Кначетами не станут. Хотя бы так…

Громко, не заботясь о том, кто ее услышит, Есия заговорила вновь:

– Дальше в нише прячутся противники.

Солдаты переглянулись. Один из них крикнул:

– Бросайте оружие!

Из ниши донеслась возня. Они уже поняли, что ловушка не удалась. Донесся чей-то напряженный голос:

– Мы выходим, не стреляйте!

Послышался звон падающих мечей. На свет вышли двое. Увидев синий плащ магички, они замерли от ужаса. Второй наемник, помоложе, поспешил объясниться:

– Нас просто нанял полицейский, мы не знали, что делаем что-то противозаконное!

– Разберитесь с ними, – Ищейка кивнула двум солдатам, – остальные – за мной.

Воины достали наручники, а мы двинулись дальше. Надеюсь, пленникам ничего не будет, если это и правда обычные наемники в законе, из гильдии.

Я взглянул в затылок Есии, осторожно заметил:

– Лучников тоже можно было не убивать.

– Они выстрелили по нам.

Я секунду молчал, пытаясь переварить незнакомую мне логику.

– Да, но они никого даже не ранили, к тому же можно было им тоже заранее крикнуть…

– Если ты стреляешь, даже не зная, кто идет за тобой, – будь готов умереть.

Что?..

– Я понимаю, что это правильно с точки зрения военной науки, – я вздохнул, – но это… несправедливо. Мало ли что Жедар им сказал. Если бы они знали, что мы – власть…

Есия наконец обернулась. Ее взгляд был донельзя серьезным.

– Я не хочу рисковать своей жизнью, чтобы спасти их.

– Оу.

Я нахмурился, замолчал. Она выглядит сильной, но насколько на самом деле она уязвима? Я не знаю. Битвы редко бывают справедливыми.

Мысли прервало рычание, и я врубил чувства на полную.

– Гончая! – крикнул я и рванулся вперед, услышал легкие шаги за собой. Магичка, на удивление, не отставала.

Мы вбежали в просторную пещеру, фонарик осветил Жедара с мечом в руке. Огромная собака, почти с человека в холке, прижав длинные заостренные уши к голове, издавала утробный рык и скалила зубы. Черная длинная шерсть лоснилась. Короткий рог, растущий из центра лба, направлен на противника. Длинный хвост с шипом на конце угрожающе покачивался со стороны в сторону. Из светящихся алым дыр на месте лопаток поднимался дым.

Но… Что? Полицейский против темного мага?.. Странно, я думал, что Жедар идет к магу, чтобы спастись от преследования… В голове родился план.

– Приказываю тебе не слушаться мага! Прошу, помоги остановить этих людей!

Кначет повернулся к нам и шагнул вперед. Увидев, что пес потерял к нему интерес, Жедар развернулся и побежал. Я ринулся за ним, мимо собаки. Та же смотрела на магичку, уверенно вычленив самого опасного для себя противника.

– Пожалуйста, не навреди никому!

– Силь, твоя мать! – крикнула Есия. – Вернись!

После этого Крой точно напишет на меня жалобу. Ну ничего. До исключения из стажеров у меня будет еще две. Пока я еще могу позволить себе сделать ошибку.

Я должен спасти Жедара. Я что-нибудь придумаю. Если оружие Кантэзо – только слова, значит, и моим будут слова. Пусть я не так красноречив, как тысячелетний кначет, но если есть шанс, если есть хотя бы маленький шанс – я должен попытаться!

Подул ветер. Впереди выход. Фигура остановилась, освещаемая багровыми лучами. Послышался рык. Еще одна Гончая.

– Приказываю тебе не слушаться мага! И уходи. Я уже отпустил несколько твоих сородичей, постарайся их найти!

Пес перестал рычать, благодарно махнул хвостом и поспешил прочь. Жедар обернулся на меня, поднял меч.

– Я не враг тебе, – сказал я, подняв руки, – пойдем, пока нас не догнали Ищейки.

Жедар нахмурился, быстрым шагом двинулся прочь. Меч он не убрал. Поверил мне, но не до конца. Я погасил фонарик, догнал полицейского, пошел рядом. Начало положено, теперь я должен постараться изо всех сил.

– Ищейки не ввели нас в курс дела, но, я так понял, тут есть какой-то маг, и вроде как ты идешь к нему искать помощь. Почему его псы на тебя нападают?

Мужчина покосился на меня. Он был совсем не похож на того человека, которого я видел за столом в кабинете. Этот был измучен и смертельно устал. И его голос звучал так же – безжизненно, без надежды:

– Ты ошибся. Я иду его убивать, – он взглянул на меня, в голосе прорезался металл. – И если ты будешь мне мешать, я убью и тебя. Твоя магия бессильна против людей. Но, если тебя это утешит – этот человек будет последним, кого я убью.

Ведьмин кот! И почему именно такие люди всегда в курсе, что магия элиторов против них не работает?!

– Зато его магия против тебя сильна. Ты не справишься.

– У меня есть козырь в рукаве, – проворчал Жедар. – Ты лучше ответь, чего ты от меня хочешь, если не арестовать?

– По моей части не люди, а кначеты. Надо справиться с теми, кого контролирует маг.

Кажется, такой ответ его вполне удовлетворил.

– Где твой наставник?

– Пошел в другой коридор. Мы же не знали, в каком ты.

– Ты справишься с кначетами один?

– Легко. Видишь, они от меня разбегаются.

Несколько секунд мы шли молча. Похоже, я убедил полицейского, что не только безопасен, но и полезен. Неплохо для начала. Продолжим.

– Почему ты хочешь убить темного мага?

– Этот кначет… – Жедар огляделся, болезненно поморщился. – Этот кначет пришел из-за него.

Он о Кантэзо?.. Я удивленно вскинул брови:

– С чего ты взял?

– Откуда он еще мог прийти? Только Марут возится с кначетами.

Я вновь удивился:

– То есть ты знал, что этот человек изменник – и не сдал его?

Убеждать, что никакой маг не мог призвать Кантэзо, пока не буду. Сначала надо понять.

Жедар прикрыл глаза, вздохнул:

– Я, видишь ли, тоже не без недостатков. Иногда и я покрываю преступников. Марут… Марут мой брат. Я не мог.

Я присвистнул. В голове быстро закрутились шестеренки.

– Сейчас для тебя будет лучше сдаться. Ты будешь арестован как жертва кначета, а не как изменник. Тебя не казнят. Даже пытать не будут.

Он покачал головой.

– Он не отпустит меня, – от меня не укрылось, с какой ненавистью и страхом он произносил слово «он». – Пока вы рядом, он появляется не так часто. Это мой шанс хоть что-то исправить, пока он не влияет на меня.

Я постарался произнести так твердо и уверенно, как только мог:

– Смерть Марута не прогонит кначета.

– Я знаю, – полицейский сжал зубы, – но я хочу сделать хоть что-то, пока я в трезвом уме. Пока я сам контролирую свою жизнь.

Да он совсем отчаялся… Сердце сжалось от сострадания.

– Жедар, подумай о Веронии. Что она…

– Я постоянно думаю о ней! – воскликнул мужчина и зло рубанул мечом по кусту, проходя мимо. – Каждую секунду! Да я, возможно, жив до сих пор только благодаря ей! – его голос стал сдавленным. – И ради нее я должен умереть.

Боги… Боги, если вы меня слышите, помогите ему. Пожалуйста. Как же больно…

– Зачем?.. Зачем тебе умирать?

– Он превращает меня в чудовище. – Жедар застонал, сжал виски, чуть не порезав себе плечо. – Я ничего не могу с этим поделать. Я не могу этому сопротивляться. Это невозможно. Я боюсь, что однажды наврежу ей. Она уже! Уже страдает. Она ничего не говорит, не жалуется, но я вижу… Вижу…

– Ей больно только потому, что больно тебе. – Накатывались слезы, но я держался. Ему это точно не поможет. – Она видит, что страдаешь ты. Она тебе поможет. Она тебя не бросит. Вместе вы справитесь. Доверься ей. Позволь ей быть твоей опорой.

Он покачал головой.

– Я убью ее.

– Не убьешь. – Пожалуйста, поверь мне. – Все, что может Кантэзо, – говорить. Это все, на что он способен. Не слушай. Не думай. Игнорируй его. Общайся с Веронией. Передавай ей все, что он говорит тебе. Она умная девушка, она сможет сказать то, что разобьет его слова.

Он взглянул на меня с недоверием, но, кажется, в его глазах появилось сомнение.

– Я не верю в это.

– Попробуй говорить уверенно. Говорить осторожно. – Попытайся. Ты сам сказал, что пока мы рядом, Кантэзо тебя не трогает. Мы что-нибудь придумаем. Должен быть способ защитить тебя.

– Зачем ты это делаешь? – Он глядел на меня с изумлением.

– Я стал элитором не для того, чтобы бездумно убивать кначетов. Я стал элитором для того, чтобы спасать невинных. Ты ни в чем не виноват. Ты хороший человек. Благодаря тебе твой район стал лучше жить.

В глазах Жедара появилась надежда.

– Хорошо… Да… Хорошо. Но сначала я убью его. Я поклялся.

– Я… не одобряю убийства, но… Стой! – Я напрягся, усиливая чувства. – Тут магия.

– Да, – полицейский кивнул, – это вход.

И он шагнул в пространство между двумя деревьями и исчез. Я поспешил за ним. Как будто ниоткуда передо мной возник дом: первый этаж из камня, второй – из дерева.

– Стой, давай поговорим.

– Потом. – Жедар стремительно шел к двери. – Не сейчас, пока я полон решимости и знаю, что делать.

Я нахмурился. Нет, я был так близко к тому, чтобы помочь ему!

– Потом может быть поздно.

Он не слушал. Его решимость не сломить ничем, должно быть, даже появись здесь Кантэзо, она бы не поколебалась.

Полицейский толкнул дверь, и, почувствовав угрозу, я выкинул вперед зеркало. Разорвался фиолетовый шар. Заклинание кначетов. Похоже, один из пойманных магом поставил одноразовую ловушку.

– Осторожнее, – бросил я, входя внутрь за Жедаром.

– Спасибо, – ответил он, поудобнее перехватив рукоять меча.

Мы прошли мимо стеллажей, заставленных склянками с жидкостями, банками с порошками, растениями, сушеными и плавающими в формалине частями тел… Кначеты. Меня замутило, я поспешно отвел взгляд. Что он с ними тут делает, тварь?! Теперь и мне захотелось убить Марута. Хотя, конечно, одного взятия кначета под контроль достаточно, чтобы разозлить меня – кто обожает рабовладельцев? – но это…

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, прошли мимо безлюдных жилых комнат и оказались в дальней. За нами сама собой захлопнулась дверь, я быстро огляделся. В центре алтарь длиной с человеческий рост, рядом стоит мужчина в потрепанном балахоне, столик на колесиках с хирургическими инструментами… А в углу, в кругу призыва, высится потрошитель, почти упираясь головой в потолок. Левая рука от локтя – зазубренный меч. На худощавом теле висит белое волнистое платье. На лице – алая узорчатая маска, из прорезей для глаз бьет голубой свет. Почти до черноты багровые волосы спадают до бедер.

Не понимая, куда кначет смотрит, я послал ему мысль:

– Я помогу. Подожди.

Я сосредоточился на рунах в круге, одновременно прислушиваясь к завязавшемуся разговору.

Голос изменника звучал растерянно:

– Что случилось, брат?

Я даже почти поверил, но эти нотки… Притворяется.

– Прости, но я должен тебя убить, – голос Жедара звучит холодно.

Теперь полицейский был похож на того, кого я видел вначале. Уверенный, сильный.

– Что? – Марут округлил глаза. – Я знал, что ты не одобряешь мое поведение, но ты столько лет позволял это делать, что изменилось теперь?

– Ты прислал ко мне своих псов. – Будто, как тогда, выносит приговор. – Они хотели убить меня.

– Я хотел остановить тебя! Ты привел наемников! – возмутился маг. – А за ними пришли Ищейки! Я бы не стал убивать тебя!