Читать онлайн Двое бесплатно

Пролог.

Я стою у самого края, всего один шаг разделяет меня от бездны, в которую я могу окунуться уже в следующую секунду. Ставлю два пальца на запястье левой руки, чувствую легкую, едва ощутимую пульсацию. Только она напоминает мне, что я еще жива. Где-то глубоко внутри меня вдребезги разбитое сердце. Люди говорят, что это просто орган, тогда почему оно имеет свойство так искусно сжиматься в груди, когда мы чувствуем боль, посылая всему телу разрушительный сигнал? От него вся работа организма моментально переходит в режим самоуничтожения. Физически ты еще здесь, а ментально уже умер.

Смотрю вниз. Высоко. Воздух стал таким тяжёлым, он с трудом пробирается в мои легкие. Мое тело отторгает эту жизнь. Я больше не чувствую себя в этом мире. Хочу сделать шаг, чтобы окунуться в бездну, где больше нет этих мыслей. Моя голова так сильно устала от них, но они рождаются с неимоверной скоростью еще больше, усугубляя необратимый процесс, в который вошло все мое тело. Потребуется меньше минуты, чтобы навсегда избавить себя от этих мучений. Смотрю по сторонам, пытаясь взглядом уловить красивый фрагмент, чтобы именно он остался моим последним воспоминанием перед тем, как я сделаю шаг в эту бездну. Переступлю в тот мир, который остался загадкой для человеческого разума.

1 Глава. Эмма. Детство.

Крепко сжимаю целлофановый пакет в своих крошечных ладошках, они были влажными. Мне страшно. Я безмолвно стою за дверью, ожидая, когда мать закончит готовить обед и выйдет из кухни. Она думает, что я уже в школе, но у меня сегодня совершенно другие планы.

– Я невидимка, меня никто не заметит. – тихо шепчу себе под нос.

Старинные часы, громко тикают над моей головой. Прислоняю руку к своему сердцу, где-то слышала, что оно подстраивается под такт идущих стрелок. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь – считаю про себя.

Слышу, как мать накрывает кастрюлю крышкой, выключает печь. Тишина, наверное, развязывает фартук, его пояс всегда образует крепкий узел на ее талии. Так странно, такая большая, а бантик до сих не научилась завязывать. Раздаются шаги, она что-то бубнит себе под нос своим вечно недовольным голосом. Хочу заметить, что я никогда не видела улыбки на ее лице. Она всегда грозно хмурит лоб, на нем уже образовалась первая морщинка между бровей. Наконец-то мать выходит, из кухни, останавливается у зеркала и поправляет прическу. Мое дыхание замирает, кажется, что и сердце перестает стучать. Я всего в пяти метрах от нее, вжимаюсь в стену, мне хочется раствориться. Испарина проступает на лбу, она медленно скатывается, так сильно щекочет, смахнула бы ее рукой, но терплю.

Раздается заветный щелчок замка, входная дверь открывается, ее подхватывает сквозняк и с грохотом хлопает. Слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине. Два оборота и долгожданная тишина.

Внутри меня все ликует. Толкаю дверь, за которой пряталась. Вижу в отражение зеркала лучезарную улыбку. Да, в этом доме улыбаюсь только я. Вообще мне иногда кажется, что я не из этой семьи, а детей просто перепутали в роддоме. Теперь по воле судьбы, я отбываю свой детский срок в этой странной семье. Где слово счастье, совсем незнакомо. Я полная противоположность своих родителей. Быть может, Господь послал меня им, для того чтобы они увидели, что бывают в жизни другие чувства, помимо уныния и тоски. Эти мысли всегда утешают, когда мать, в порыве гнева, кидает в меня свой тапок.

Я быстро забегаю на кухню, открываю холодильник. Наши запасы совсем иссякли. Пять сосисок, небольшой кусок колбасы, если возьму, то меня сразу вычислят. Морозильная же камера была забита до предела. С трудом отрываю два больших куриных окорока и запихиваю их в целлофан, который украла у соседки, развесившей постельное белье сушиться. Да, мы живем в то самое время, когда обычные пакеты, кажется роскошью. Их используют многократно, например мой тщательно отмывали от рыбы, но запах еще остался. Что ж мне не выбирать, и так сойдет.

Пора уносить ноги, мать часто возвращается в квартиру, ей всегда кажется, что она забыла выключить утюг или плиту.

Закидываю курицу в капюшон своей кофты, чтобы высвободить руки. Прошла на балкон. Мы жили на первом этаже. Снаружи, словно кто-то специально вытащил один кирпичик с облицовки фасада. В него самым чудесным образом вписывалась моя ножка. Когда я вылазила из окна, то вставляла ее в отверстие, и почувствовав опору, сразу спрыгивала на землю. Схема незаметного выхода из квартиры, была идеально отработана.

Выпрямляюсь после прыжка, отряхиваю руки. Смотрю по сторонам, кажется, что получилось остаться незамеченной. Через кусты пробегаю к дороге, она ведет в темный лес. Нет, здесь совсем не страшно, есть хорошо протоптанная тропа, которая через пару километров, выводит в другой район города. Местные жители часто используют этот маршрут, чтобы сократить расстояние от работы до дома.

Мне же после, нужно пройти еще три километра, минуя дома, больницы, школы, а затем моя самая любимая часть – железная дорога. Очень люблю ходить по шпалам. Всегда хотела их пересчитать, но всегда сбивалась со счета. Здесь было одно место, где я встала на колени, поднимала голову вверх и смотрела на то, как проплывают облака. Этот момент был самым особенным, наделенный таинственным волшебством. Мне казалось, что через меня проходят потоки невидимой энергии, пропитывая все мое тело без остатка. Словно все мое существо было отдано тем силам, которые сотворили весь наш мир. В эти моменты, даже воздух становится другим. Именно здесь мне была дарована моя лучезарная улыбка и непоколебимая страсть к жизни. Здесь я могла получить ответы на любые вопросы.

Ветер. Он всегда со мной говорил. Я замирала на месте, сильно жмурила глазки и в этот момент разговаривало именно мое сердце. Казалось, что оно становилось необъятных размеров, заполняя всю область грудной клетки. Ветер слышал этот вопрос, если ответ положительный, то он обрушивал свой поток на траву, она колыхалась под его порывами, касаясь моей кожи. Отрицательный ответ всегда был спокойствием, замирали даже бабочки на цветах, а пчелы переставали жужжать. Кругом тишина и умиротворение. Ветер еще никогда не ошибался, я всегда приходила сюда, чтобы получить правильный вектор своего направления.

Сейчас у меня нет вопросов. Я молчу, но по традиции стою на коленях, завороженная видом, быстро проплывающих облаков. Сегодня они имеют невероятный цвет – серый с примесью синевы. Где-то будет сильный дождь, но не здесь. Ветер уносит от нас эти тяжелые облака, прилагая все свои усилия.

– Спасибо. Я ценю твою помощь. – звучит наивный, детский шепот.

Поднимаюсь и бегу дальше, миную гаражи, до меня доносится рев мотора и брань пьяных мужиков. Открываю железную, пошарпанную калитку, когда-то она была выкрашена в голубой цвет, но краска уже давно облупилась. Наша дача в самом начале длинной улицы.

Снаружи старый, обветшалый домик, но такой уютный внутри. Не теряя и минуты, я сразу включила плиту. Поставила огромную сковороду, залила ее маслом. Достаю из пакета курицу, опускаю на сковороду. Начинает скворчать, горячие брызги разлетаются в стороны. Я прикрываюсь рукой, отважно стою на месте, пытаясь перевернуть ножки на другую сторону, чтобы они не пригорели. Хватаю кончиками пальцев за край косточки, быстро разворачиваю, курица с силой плюхается на сковороду. Обильная порция горячего масла вылетает и попадает мне прямо на живот.

Я взвизгиваю, отпрыгивая от плиты. Стискиваю зубы от боли, крепко сжимаю кулаки. Когда шок отпустил, я аккуратно поднимаю футболку вверх, внимательно осматриваю поврежденную зону. Большое красное пятно чуть выше пупка, а на нем образовалось три ожоговых пупырышки. Слегка дотронулась до них пальчиком, скривилась от боли. Беру старую газету и начинаю махать на пылающий участок кожи. Моя мама всегда скупилась на лекарства и приучала меня к тому, что все можно перетерпеть. Самое главное, это поверить, что ничего не болит и боль обязательно отступит. Так и сейчас, нужно просто в это поверить.

Сбавила мощность плиты, накрыла крышкой сковородку. Вышла на улицу, продолжая махать газетой на обожжённую часть. По щекам текут слезы, но я плачу совсем беззвучно. Эта не та боль, которая разрывает изнутри, выплескиваясь из человека диким воем. Только плач души может сопровождаться звуками разных тональностей от пугающих до завораживающих, от сокрушающих до обескураживающих. Физическая боль подвластна нашему разуму, здесь мы можем иметь контроль.

Смотрю как колышутся листья на кронах деревьев. Пушистые, развесистые ветви тянутся вверх, создавая объемную массу зелени, радующая глаз. На дачных участках, каждому выделено одинаковое количество земли. Люди пытаются использоваться каждый сантиметр с предельной пользой для получения урожая. В целях экономии места, грядки с огурцами и помидорами были обрамлены петрушкой и укропчиком. А по краям картофельного поля, часто можно было заприметить несколько вилков капусты или пару рядов моркови. Но, только не наш сосед. Только он мог посадить у себя на участке обычные, лиственные деревья, не приносящие плодов. Люди ругались на него, выговаривая недовольство, что эти бесполезные растения лишь затеняют их урожай. Грозили, что спилят поздней ночью эту поросль и пустят на дрова. Помню, что тогда сосед взял охотничье ружье, развесил гамак, а затем день и ночь караулил вредителей. Вскоре страсти улеглись, люди оставили эти деревья в покое. Я была этому рада, иначе на что бы я сейчас смотрела, отвлекаясь от своей боли.

Завязала края футболки в узел, чтобы она не опускалась на ожог. Пошла пастись по грядкам. Мы живем на Урале, лето здесь очень короткое, а зимы длинные, холодные и затяжные. Наша земля не плодородна, но, все же что-то вырастить за это лето мы успеваем. Ирга. Плодоносный кустарник с изобилием сочных, ярко-фиолетовых ягод. Отец обещал его срубить, потому что ему много лет, и он уже больше походит на небольшое дерево, лишь мое пристрастие к этим ягодам, пока спасает ему жизнь. Самое главное на них не наступать, иначе обувь после не отмыть. Так и будешь ходить с фиолетовыми пятнами, пока нога не вырастет из этой обуви.

Эти ягоды был мой завтрак и обед. По дороге к домику закусила все укропчиком. Взглянула на свой живот, боль уже совсем прошла, опустила футболку, довольно потерла руки.

Выключила печку, осмотрелась по сторонам, все было заляпано жиром. Немного покопалась в шкафу, нашла старый носок и принялась им оттирать стены и стол, заметая следы своего присутствия на даче.

Куриные ножки выглядели весьма аппетитно, я облизала языком пересохшие губы, но не разрешила себе оторвать даже маленький кусочек. Аккуратно сложила курицу в пакет. Взгляд упал на сковородку – это самая главная улика, как же ее отмыть в холодной воде? На улице был накопитель с водой, открыла кран, подставила сковороду под струю. Затем намылила губку мылом и начала тщательно оттирать дно, избавляясь от нагара. Пальцы заледенели от холодной воды, но я с усердием продолжала тереть, пытаясь устранить остатки жира.

Вскоре мой труд увенчался успехом. Вернулась в домик, окинула взором, убеждаясь, что ничего не выдает моего присутствия здесь. Закрыла дверь, положила ключ под коврик.

Впереди долгий путь до парка. Мчусь сломя голову, мне нужно успеть. Ровно в три часа один мужчина, которого накануне выписали из больницы, остался на улице. Ему было некуда идти, хотелось кушать, а мне хотелось ему помочь. Что может сделать двенадцатилетний ребенок, который ни разу не держал денег в своих руках. Я могла отдать ему только свой ужин, но придумала гораздо лучший вариант. Ведь найти оправдание для матери, почему моя тарелка осталась полной, было не в моей власти. Пришлось схитрить, надеюсь, что мой маленький обман, никто не сможет раскрыть.

Большой сквер, усаженный березами, я так любила эту часть города. Здесь было тихо и спокойно, никто не отвлекал от мыслей. Люди спешили по своим делам, обходя стороной это чудесное место. Здесь так много скамеек, но они всегда были пустыми. Быть может поздним вечером они заполнялись, но мне ни разу не довелось это увидеть. Темнеет у нас очень рано, а дорога домой занимает долгих четыре километра. Родители всегда коротали свои вечера перед экраном телевизора, просматривая очередную серию бразильского сериала. Меня пускали в комнату, только, когда начиналась программа «Спокойной ночи» малыши. Такой короткий, но самый любимый период, который вовлекал меня в мир другой реальности. Я знала, что она не существует и все это проекция чей-то фантазии. И как же мне нравилось, хоть на такое короткое время становиться зрителем этих сюжетов. После начинались новости, а мне всегда было велено идти спать. Так проходил каждый мой вечер. Я слышала, как за окном, кто-то громко хохочет, но я не могла встать и посмотреть. Любой шорох из моей комнаты сопровождался бурным недовольством матери. Я всегда старалась избегать любого контакта с этой женщиной. Молчание в нашей семье был признаком стабильности и гармонии. Зачем ее нарушать?

– Извините, вы не подскажите сколько сейчас времени? – я обратилась к мужчине, быстро шагающему по скверу. Он был недоволен, что его внимание привлёк маленький ребенок, оторвавший его из глубоких мыслей.

– Половина четвертого. – буркнул прохожий и помчался дальше.

Я сокрушенно села на скамью. Неужели опоздала? Озираюсь по сторонам. Никого. Я полна разочарования, во мне чувство, что я подвела голодного человека. Болтаю ножками, крепко сжимая пакет с курицей в своих руках. Время шло, но я не двигалась с места, ожидая, что мужчина обязательно скоро появится.

Начинает смеркаться, у меня больше нет возможности ждать. Аккуратно положила пакет на скамейку, осмотрелась еще раз, по-прежнему никого. Разочарованно побрела в сторону дома.

У входа понимаю, что на моих плечах нет школьного рюкзака. С досадой стучусь, тайно надеясь, что родители ничего не заметят. Дверь распахнулась, мать хватает меня за шиворот и с силой затаскивает на кухню. За столом сидит отец, укоризненно смотрит на меня. Я опускаю глаза, как нашкодивший котенок.

– Эмма. Почему ты прогуляла школу?

Я обреченно выдыхаю. Не знаю, что ему сказать.

– Эмма. Я задал тебе вопрос. – его голос звучит очень грозно. Внутри меня все сжимается от страха. Есть у него кожаный, армейский ремень, которым он постоянно меня пугает. Он ни разу им не воспользовался, а что, если сейчас настал тот самый момент?

Мать дает мне подзатыльник и громко кричит.

– Где ты болталась, маленькая дрянь?

– Я? – чуть слышно шепчу себе под нос.

– Ты. – отец тоже переходит на крик.

– Я хотела накормить в парке голодного мужчину.

– Что? – он с недоумением встает, опираясь большими кулаками о стол.

– Вчера встретила человека, который хотел кушать. Сегодня отнесла ему свежий хлеб. – не стала рассказывать им о своем дачном приключении, чтобы не усугублять из без того болезненную ситуацию.

– Где ты взяла деньги?

– Подруга дала. – от произнесенной лжи, мои щеки налились багровым цветом, еще немного и разрыдаюсь.

Мать хватает меня за футболку и начинает трясти.

– Отец взгляни на нее! Мы из кожи вон лезем, чтобы дать ей все самое лучшее, чтобы она ни в чем не нуждалась. А, она бродит по улицам и бомжей кормит, прогуливая школу!

– Нина, отпусти ребенка, последние мозги из нее вытрясешь. – мать отпускает меня, но все же награждает очередным подзатыльником. Я молча тру голову, и обреченно поглядываю на отца. Вижу жалость в его глазах, это меня успокаивает.

– Эмма, – он громко выдыхает, садится на стул, – Дорогая, я много работаю, часто не бываю дома, все что я хочу и все, что я прошу от тебя – это хорошо учиться.

– Хорошо, папочка. – смотрю себе под ноги, с трудом проглатывая наступающие слезы.

– Ты поняла меня?

– Я не подведу тебя.

– Неделя домашнего ареста. Из школы сразу домой, хватит бродить по улицам.

– Хорошо папочка.

2 Глава. Аслан.

Пять утра, еще нет солнца, на небе виднеются звезды, они заглядывают через перекошенное окно моей комнаты. Я скинул с себя одеяло, пропитанное влагой, оно совсем не согревает. Озяб. Быстро встаю, потираю руки, пытаясь хоть немного согреться. Натянул свитер, зашнуровал старые, ботинки, они были на два размера больше, чем моя нога. Выскочил на улицу, мой друг уже ждал, недовольно посвистывая себе под нос.

– Аслан, ты, что так долго? – Али бросил бычок в траву и нервно притоптал его ногой.

– Проспал.

– Пошли, нам нельзя терять время.

Мы вышли на дорогу, немного прошли вперед и сразу свернули на тропу, ведущую в темный лес, по скалистым обрывам, мы должны взобраться до самой вершины. Там дальше будет хорошая дорога, что значительно облегчит наш долгий путь. Карабкаемся наверх, цепляясь за ветви деревьев, колючки от кустов, иногда впиваются в руки, но ты настолько увлечен процессом, что не обращаешь на это никакого внимания. Когда закончим нашу миссию, возьму иглу и достану занозы, а пока не имею права себя жалеть.

К рассвету мы вышли на ровную дорогу. Во рту все пересохло. Срываю немного земляники, чтобы утолить голод. Утром мать вернется с ночной смены, должна принести хоть немного еды, если это конечно удастся. На пропускном пункте, строгий контроль. Иногда нам улыбается удача и в гостинице, где она работает, проводят банкет. Тогда мы устраиваем настоящий праздник живота. Это такая редкость, поэтому запоминается надолго. Заснуть с чувством набитого желудка, пока единственная моя мечта в этой жизни. Я так устал быть нищим. Но, скоро все закончится, я поступил в морскую академию. Смогу получить престижное образование, а после солидный заработок. А пока мы с ребятами используем все возможности, чтобы хоть немного выручить денег и купить свежего хлеба. Но, это мой последний поход, а дальше я сделаю все, чтобы прорвать блокаду нищеты, сложившуюся временем. Я простой человек, с легкостью принимаю все что есть и в любой ситуации смогу найти выход. Даже находясь в таком бедственном положении, как сейчас, я смело могу заверить, что счастлив. Лес стал моим вторым домом, ведь я вырос здесь. Мне известна каждая тропа, каждый ручеек, а могучие хвойные деревья не раз становились моей ночной обителью.

Проверил карман брюк. Мешки на месте, скоро мы в них соберем зеленый чай, он уже созрел на широких плантациях моей родины. Там я научился быть тихим. Мы падали на землю, ползи пластуном к плантациям, а затем затаившись, срывали листы, но так, чтобы ни один куст не шелохнулся. Это целое искусство, постичь которое меня заставил голод. Было важно остаться незамеченными, все поле было под контролем стражников, они были владыками этих земель. А, мы нищеброды, жаждущие урвать хоть какие-то крохи.

Спустя десять километров, мы добрались до места. Заветная цель уже совсем близко. Поднимаю голову вверх, надо мной кружит орел, издавая прерывистый клекот. Провожаю взглядом его бесшумный полет. Мысленно собираюсь с силами, а затем падаю на землю, плотно вжимаясь в поверхность, начинаю ползти. Трава щекочет мое лицо, пытаюсь ее смахнуть, изящно изворачиваясь, так, чтобы пыль не вздымалась надо мной. Движения плавные, четко отработанные, в этом деле я уже настоящий профессионал. Чувствую, как грязь пропитывает мою кожу, но, не останавливаюсь, доползаю, до первой хорошо обработанной кромки плантации. Замираю, вслушиваясь, что происходит вокруг. Срываю листок, внимательно его рассматриваю. Мало кто знает, что черный, зеленый и белый чай происходят из одного куста. Все зависит от процесса окисления. Если листочек прошел полную ферментацию, то он становится черным чаем. Зеленый чай не ферментирован, поэтому он сохраняет зеленый цвет, даже когда заварен. Белый чай ферментирован на пять – семь процентов, но его главное отличие от зеленого заключается в том, что он собирается со специальных чайных кустов ранней вегетации, то есть в основном, это почки, и наполовину распустившиеся листочки, покрытые белым ворсом.

Я достал мешок из кармана и положил туда первый листок зеленого чая. Процесс пошел. Медленно, но, верно, я пополняю свою добычу. Набив мешок до краев, я завязал крепкий узел, перешел ко второму. Движения все те же – бездыханные, с шорохом, который растворяется в звуках резкого порыва ветра. Сегодняшняя добыча радует глаз.

Через два часа в моих руках четыре мешка, я связал их в одну композицию, ползу к темному лесу, а за мной волочится мой будущий хлеб. Знаю, что шумно, но, знаю, что сейчас то самое время, когда все ушли на обед, а значит у меня есть все шансы, остаться незамеченным. В сердце мольба, в душе тревога, двигаюсь без остановки. Мне сегодня должно повезти.

Цепляюсь рукой за могучую ель, подтягиваю тело. Обхватываю ее руками, устал. Дыхание тяжелое, учащенное, пытаюсь его усмирить. Медленно поднимаюсь на ноги, стряхивая с себя грязь. В моих глазах торжество. Я победил. Обратная дорога, долгих четырнадцать километров, к вечеру успеем вернуться и сбыть товар. Здесь хватит на симит, вкусные лепешки, посыпанные семенами кунжута. Когда отсюда уеду, то буду скучать именно по ним. Мало кто в мире знает, какое это лакомство, особенно с булгуром в томатном соусе. Такой готовит только моя мама, по нему я тоже буду скучать.

Беседа с Али и предвкушение сытного ужина нас отвлекало. Километры были пройдены очень быстро. Мы спустились с горы и сразу направились к ангарам, где можно было сбыть наш товар, выручив заветные деньги. Там нас уже хорошо знали и никогда не задавали лишних вопросов.

Мухамед сидел на стуле, на нем вытянутые штаны, серого цвета и широкая полосатая рубаха, в некоторых местах уже виднелись дыры. Сколько его помню, он никогда не изменял своему образу. Он курил папиросу, на столе турка с кофе, его аромат, напомнил мне о голоде. Мой желудок громко заурчал на всю улицу. Я хлопнул по животу, это привлекло внимание Мухамеда.

– Мои добытчики! Сколько сегодня? – все его лицо было в глубоких морщинах, а глаза обрамлены густыми, черными ресницами. Настоящий, породистый турок. Я же был примесью русского с турецкими корнями по отцовской линии. Хорошо знал три языка: английский, турецкий, русский. В этом благодарность моей бабушке. Она еще в юношестве покинула родину, уехав в Турцию на заработки. Вышла замуж, так и появилась наша семья.

– У нас восемь мешков. – Я сбросил с плеч связку. Почувствовал облегчение. Потянул спину, чтобы снять напряжение.

Выбежали мальчишки, схватили наши мешки и утащили в ангар.

– Деньги будут только завтра. – Мухамед смотрел на нас своими хитренькими глазками.

– Так не пойдет! – я недовольно воскликнул.

– Вы опоздали, я смогу сбыть ваш чай только завтра утром, а значит и деньги получите завтра.

– Дай, хотя бы кусок хлеба, у нас с утра и крошки во рту не было.

– Хлеба тоже нет.

Я недовольно отвернулся. Али остался в городе, а я в гордом одиночестве бреду по дороге, ноги заплетаются, едва слушаются. Наконец-то добрался до дома, открыл перекошенную калитку, я ее обязательно починю, как только заработаю свои первые деньги. Прошел в дом. Тишина. Ни души. Посмотрел на стол. Пусто. Здесь тоже нет еды. Как же я устал. Снова вышел на улицу. Обреченно сел на скамью, смотрю, как ветер колышет листья на кронах деревьев. Вдруг мощный порыв обрушился на землю, вихрем поднял пыль прямо возле моих ног. Она кружится, словно смерч в миниатюре. Я озадаченно смотрю на эту картину. Чертовщина какая-то, никак иначе. Как же сегодня уснуть на голодный желудок?

Решил пойти к соседям. Стучусь, но в ответ тишина, наверное, уже спят. Окинул взором весь двор, на столе увидел самокрутку. Кручу ее в руках, быть может меня это усыпит? Рыжая, старая колли трется у моих ног, я потрепал ее за ухом. Пошел к сараю, собака последовала за мной. Крепко сжимаю самокрутку в руках, хорошая находка.

Здесь пахнет сеном, облокотился о стену, смотрю на обветшалую крышу сарая, сквозь нее прокрадывается свет от луны. Упоительно. Достал сигарету, прикурил, сделал первую затяжку и сразу закашлялся. Понимаю, что это не обычный табак с наших полей, это та самая запретная травка, которая поможет забыть этот день. Делаю еще одну затяжку, слышу, как прогорает табак в тонкой папиросной бумаге, издавая едва слышимое шипение. Немного задерживаю в себе, а затем выпускаю белый, густой дым, он рассеивается, поднимается вверх, сливаясь в одну композицию с лунным светом. Мне нравится на это смотреть, на моем лице, непроизвольным образом возникает улыбка.

Еще одна затяжка. Кажется, что я вижу, как густое облако белого дыма окутывает весь мой мозг. Выдыхаю. Все как в дурмане, но чувствую себя гораздо легче. Свободно, а самое главное в теле возникла невесомость, раньше никогда не испытывал это чувство. Шевелю пальчиками ног, вроде я себя контролирую. Делаю снова затяжку. В сарай забегает колли и начинает громко выть, томно смотря на луну. Я в недоумении наблюдаю за собакой, хотел крикнуть на нее, только открыл рот, но в этот момент резкая боль сковывает всю мою голову. Я хватаюсь за нее обеими руками, череп начинает так сильно сдавливать. Я скривил лицо, казалось, что еще немного и моя голова просто лопнет. Затем резкий звон в ушах, он меня оглушает, хочу его остановить. Но, мое тело перестаёт меня слушаться, я падаю на бок, сворачиваюсь калачиком. Внутри мольба, чтобы все это закончилось. Собака подбегает ко мне и начинает облизывать лицо, жалостно поскуливая. Я закрыл глаза, но продолжаю видеть образ воющей на луну колли. Меня отключает.

Я проклинал тот день, когда выкурил свою первую травку. Это была роковая ночь, после которой я приобрел неизлечимое заболевание тиннитус. Больше не было тишины в моей голове. Там было всегда шумно, а иногда раздавался звон, который просто сводил меня с ума. Порой от него хотелось лезть на стену, я не мог остановить эти звуки. Со временем у меня получилось, с помощью врачей, стабилизировать свое состояние. А, быть может, я просто привык к этому шуму и больше на него не реагировал. Говорят, что человек ко всему привыкает, так и этот шум, плавно переходящий в звон, стал неотъемлемой частью моей жизни. Если бы я мог, то вернулся бы обратно в тот самый сарай и никогда бы не сделал свою первую затяжку. Та ночь и колли остались моим самым тяжелым воспоминанием, которое теперь преследует меня.

Мать хорошо прогладила белую рубашку, я даже не знаю, где она ее взяла. Наверное, долго копила, а быть может кто-то помог из соседей. Мое лицо гладко выбрито, впервые сбрил свою бороду. Никогда бы на это не решился, но такие правила в мореходке. Начинается новый этап моей жизни, представления не имею к чему он приведет, но точно не на чайные плантации и это уже радует.

Застегнул пуговицы до самого ворота. Хорошо затянул ремень на отцовских брюках, это все, что мне от него осталось. Он умер, когда я был еще крошечным. Совсем его не помню, как он выглядит. Даже на могильной доске, нет его взгляда, он смотрит куда-то вниз. На фотографии заметна глубокая морщина на лбу и густая копна волос. Это все, что мне известно об отце, но я бы хотел увидеть его глаза.

Мать больше не вышла замуж и посвятила свою жизнь нам с сестрой. Я благодарен ей за то, что порог нашего дома не переступил чужой мужик. Я не смог бы с этим смириться.

3 Глава. Эмма. Юность.

Смотрю, как завороженная на двухэтажное здание, оно выложено из белого кирпича. Что-то внутри меня, толкает войти внутрь. Да, я точно понимаю, что хочу здесь остаться.

Я словно статуя, замерла на одном месте, ничто и никто не может сдвинуть меня отсюда. Мать с силой дергает меня за руку, тащит к себе.

– Тебя, что здесь закопали? – ее голос вызывает во мне раздражение, хочется повернуться и громко крикнуть: «Замолчи, ты мне мешаешь». Но, я молчу, не проронив ни единого слова, продолжая испепелять своим взглядом это заведение.

– Пошли, я сказала! – она срывает меня с места, я не устояла на ногах, упала на колени, крошки от грунтовой дороги впились в мои ладони. Я с сокрушением смотрю на руки, вытаскивая камешки, впившиеся в кожу. Больно. На моих глазах проступают слезы, но я стараюсь их подавить, чтобы не получить еще большей оплеухи от матери. Люди с сожалением смотрят на меня, но, никто не предложил помочь. Отряхнула руки, медленно встала, последний раз окинула взором медицинский вуз и побрела в сторону автобусной остановки. Я не хочу отсюда уходить, но, кого интересуют мои желания?

На улице жарко, шумно, день в самом разгаре, все куда-то спешат. Я плюхнулась на скамейку, облокотилась о стену остановки, закрыла глаза. Набираюсь смелости, громко дышу. Наконец-то почувствовала в себе достаточно сил, чтобы заявить о своих истинных мыслях.

– Мама, я хочу стать доктором! – смотрю на нее, не отрывая взгляда. Внутри мольба, хочу быть услышанной, хотя бы один раз в своей жизни.

– Кем? – она недовольно хмурит свой лоб.

– Мне кажется, что мое призвание – это помогать людям.

– Не дури мне голову!

– Но, это очень хорошая профессия, ведь я могу спасать жизни!

– Ты себя спасти не можешь, какие люди? – в ее глазах недоумение.

– Именно это я сейчас и пытаюсь сделать!

– Хватит, я не буду слушать детский бред. – она отвернулась от меня, давая понять, что наш разговор окончен.

– Но, почему? – продолжаю упорствовать.

– Потому что у тебя по химии тройка.

– А это здесь причем?

– Все доктора хорошо знают химию.

– Но, здесь меня всему научат! – мама не смотрит на меня, но я указываю пальцем на училище, еще раз убеждаясь, как сильно я хочу туда попасть.

– Ты будешь бухгалтером. Они хорошо зарабатывают, я поговорила с соседками, эта профессия сейчас очень востребована. Ты всегда будешь при своем куске хлеба и наконец-то слезешь с нашей шеи.

Подъехал автобус. Мать уверенно вошла внутрь, мне ничего оставалось сделать, кроме того, как последовать за ней.

Бухгалтер. Бухгалтер. Бухгалтер. Мысленно проговариваю это слово. Быть может мама права, что я понимаю в этой жизни? Ничего. Получить профессию и уйти из своего дома, это единственная моя цель. Хочу приобрести полную независимость от семьи в которой живу, чтобы они больше никогда не совали нос в мои дела.

Здание колледжа было выкрашено в нежно-голубой цвет. У входа толпятся абитуриенты, они что-то бурно обсуждают. Паренек перевел на меня свой взгляд, осмотрел с ног до головы, недовольно ухмыльнулся и снова влился в разговор с ребятами. На мне зеленые джинсы – клеши. Я знаю, что такие уже никто не носит, но мать заявила, что там, где буду учиться, эту одежду еще никто не видел, поэтому могу считать ее новой. Ей было плевать на моду и плевать на то, что мне было стыдно так выглядеть. Она твердила, что самое главное – это сытый желудок. А голос отца я уже давно перестала слышать, он всегда молчал и безукоризненно во всем соглашался с нашей атаманшей.

Мать всучила мне в руки папку с документами и толкнула вперед. Я вошла внутрь, на входе меня встретила пышногрудая женщина с широкой улыбкой. Мне стало тепло от ее приема.

– Ты к нам красавица? – улыбка продолжает сиять на ее лице.

– Какой у меня есть выбор? – мой голос звучит неуверенно.

– Бухгалтер и юрист.

– Бухгалтер.

– Давай документы.

Прошло три года.

Я смотрю в окно. Здесь так вкусно пахнет выпечкой, я всегда стою у буфета, впитывая в себя этот аромат. Я тщательно слежу за фигурой, поэтому все, что могу себе позволить, это только чувствовать запах, воображая, каким это может быть на вкус. Переходный возраст, гормоны, эмоциональные выплески. Совсем недавно, я вышла за все вообразимые для себя формы. Лишний вес словно прилип ко мне и не отпадал, даже если я совсем ничего не ела.

Все лето боролась с лишним, наросшим жиром на мое тело. Бегала, прыгала, плавала. Помогла только работа, испытывая дикий стресс, когда разносила еду на подносе чужим людям, то после не смогла положить хотя бы маленький кусочек в свой рот. Я чувствовала себя не на своем месте. Пока, мои однокурсницы постигали искусство первой любви, встречались и дружили с мальчиками, я относила грязные тарелки на кухню. Я хотела накопить немного денег, даже сама не знала для чего, просто так чувствовала внутри. Каждую заработанную сотню, аккуратно складывала в белоснежный конверт, который прятала под матрасом своей кровати.

Звенит звонок. Толпа ринулась в класс, я немного подождала пока все разойдутся, а затем прошла на свое место. Казалось, что студенческие пары длятся целую вечность. Смотрю на доску, учитель с трепетом записывает неведомое для меня уравнение, сопровождая своим гнусавым голосом пояснение. Слышу свою фамилию, не реагирую, но пристально продолжаю смотреть на нашего педагога.

– Эмма! Ты, что забыла свою фамилию? – голос учителя наконец-то вернул меня в реальность.

– Такое не забудешь. – мой голос полон сарказма. Я знаю, что в этом классе я самая нелюбимая ученица, поэтому терять мне уже нечего.

– Иди к доске. – на лице учительницы ухмылка.

– Нет.

– Что нет? – она ставит свои руки на бока.

– Не могу. – я понимаю, что в моей голове пустыня. За три года обучения в этом колледже в моих тетрадях есть только стихи. Строки сами сыпались из меня, мне даже придумывать ничего не приходилось. Все что касается бухгалтерского учета то, там просто белый песок далекой, изможденной засухой пустыни. Зачем я пойду к доске? Я лишь подвергну себя глупым усмешкам.

– Что ты не можешь?

– Я не могу решить ваше уравнение.

– Эмма иди к доске, ты не смеешь мне отказать.

Я повернула голову к окну, начинаю наблюдать за прохожими. Подперла руками подбородок, показывая тем самым свою необъятную скуку от происходящего мероприятия. Учительница нервно постукивала мелком по своему столу. Я кожей чувствовала, как она на меня смотрит, но свое решение не меняла.

Максим встал из-за стола, не сказав ни слова, прошел к доске. Выхватил из рук учительницы мелок и приступил к решению уравнения.

– Вы посмотрите на него. Адвокат. Экзамены ты за свою Эммочку тоже будешь сдавать?

– Нина Георгиевна, если потребуется, то сдам. – Максим без отрыва продолжал вырисовывать неведомые каракули на доске, а, то есть решение этой задачи.

Всего пять минут и ответ готов. Макс повернулся и подмигнул мне. Я улыбнулась ему в ответ. Он всегда меня выручал.

Нудная и долгая лекция продолжилась. Мы усердно конспектировали, едва успевая за быстрой речью Нины Георгиевны. В этот раз, я все же писала, чтобы не нагнать на себя еще большую бурю негатива нашего педагога.

Звенит звонок, внутри облегчение. Я с большим удовольствием закрываю тетрадь, складываю ее в сумку. Ребята покинули класс, возле меня стоит Максим.

– Эмма, можно я тебя провожу?

– Зачем? – я смотрю на него все с той же пустыней в глазах.

– Просто так.

– Если хочешь, но я не езжу на автобусах, а идти далеко.

– Ну и что.

– Пошли.

Мы долго молчали. Я вдыхала свежий воздух, мне нравилось хорошенько выветрить голову после нудных лекций. Да, если быть честной, то домой не особо хотелось. Там еще страшнее, чем в этом колледже.

Максим наконец-то нарушил наше молчание.

– Что делаешь вечером?

– Читаю книги.

– Может пойдем прогуляемся где-нибудь?

– Мы и так гуляем.

– Нет, я вечер имею в виду.

– Ты меня на свидание что ли зовешь?

– Да. – его голос дрожит.

– Макс, я ценю твою помощь, но я плохой компаньон для прогулок.

– С чего ты взяла?

– С того, что мальчика даже за руку ни разу не держала.

– У тебя есть такая возможность. – он взял мою руку в свою ладонь. От неожиданности я шарахнулась от него.

– Я тебя напугал? Прости я не хотел! Что я за болван такой.

– Макс у меня в голове сплошные бабочки и большие тараканы, которые время от времени пугают моих бархатных, ангельских бабочек.

– Хочешь меня этим удивить?

– Это так заметно? – я громко рассмеялась.

– Это заметили все, даже те, кто не учится в нашем классе.

– Именно поэтому, мне лучше читать книги. Не хочу тебя разочаровывать, а то вдруг тебе придется сдаваться за меня экзамены. – я улыбнулась ему.

– Может попробуем, а там примешь решение.

– Я подумаю.

– Дай мне свой номер.

– Какой?

– Телефона.

– У меня его нет.

– В смысле?

– Родители сказали, что телефон будет отвлекать меня от учебы.

Мы в голос рассмеялись, учитывая мои приобретенные, профессиональные качества за эти три года. Здесь не было места словам, только улыбка.

– Давай, тогда договоримся встретиться в парке?

– Давай в следующий раз, настроения совсем нет.

– Училка подпортила?

– Спасибо, что спас меня от неминуемого позора.

– Мне нравится это делать.

Дальше мы шли молча, иногда наши руки соприкасались, но я сразу отдалялась. Не было у меня никогда влечения к однокурсникам. По началу мальчишки пытались со мной заговорить, но, потом поняли, что в этом нет смысла и вскоре потеряли всякий интерес к моей персоне. Нет у меня никакого дефекта и мужчины мне определённо нравятся, но зрелые, те, которые уже чего-то добились. Мне нравилось смотреть футбол, не пропускала ни одного матча своей любимой команды «Локомотив». Но, это была любовь не к спорту, а к футболисту. Он восхищал меня. Я скупала каждый выпуск «Советского спорта», в надежде, хоть что-то узнать об этом человеке. Вырезала его фото, да, признаюсь честно, то перед сном всегда смотрела на него. Понимала, что глупость, но только так я переставала себя чувствовать одинокой.

Мы остановились у моего подъезда. Максим переминался с ноги на ноги, пытаясь подобрать нужные слова. Мне же хотелось быстрее избавиться от его компании, поэтому я немного ему помогла.

– Макс, спасибо еще раз.

– Ты не передумала?

– Мы обязательно увидимся, но только не сегодня.

– Ты устала?

– Да. – это было обманом, но мне совсем не хотелось обидеть этого человека.

– Хорошо, тогда до завтра?

– Целовать не буду.

– Еще бы, если ты за руку даже ни разу парня не держала!

Я наградила его улыбкой, развернулась и вошла внутрь подъезда. Почувствовала облегчение. Я очень люблю быть одна, люди мне совсем не нужны.

Открыла дверь своей квартиры. Тишина. Как странно, обычно в это время все собираются на ужин. На столе увидела записку «Эмма, будем завтра рано утром. Сходи в гараж, возьми соленья». Эта новость меня обрадовала, провести весь вечер без своих родственников сплошное удовольствие. Скинула сумку, посмотрела на себя в зеркало. Новые, приобретенные формы меня радовали, не спешила приступить к ужину. Схожу в гараж, пока не стемнело, может и аппетит пропадет, тогда получиться избавиться еще от пары сантиметров на талии.

Дорога до гаража всего десять минут. Я с большим усилием смогла повернуть ключ в замочной скважине. Поднялся сильный ветер, пыль попала мне глаза.

– Ветер за что ты так со мной? Ты же мой друг. – тихо прошептала себе под нос.

Потерла глаза, поморгала. Дергаю дверь, не открывается, что за чертовщина такая? Тысячу раз сюда приходила, а сегодня меня словно сюда не впускают. Сосед по гаражу увидел мои мучения, пришел на помощь, но и ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы отворить эту дверь.

Наконец-то я попала внутрь. Повернула лампочку на потолке, зажегся свет. Обитель моего отца, он проводит здесь все свое свободное время, а когда поссорится с нашей мамой Ниной, то может остаться здесь с ночевкой. Организовал для себя маленькую кухоньку, умывальник. Немного осмотрелась, присела на диван. Здесь пахло сыростью.

– Ну, привет папа, только здесь я могу с тобой поговорить. Это место пахнет тобой. Ты всегда молчишь, а порой попросту игнорируешь меня. Я не обижаюсь на тебя, уже привыкла. Все равно я тебя люблю.

Слезы покатились по моим щекам, почувствовала невероятную тоску. Вдоволь порыдав, я встала, споткнулась о большой чемодан. Больно. Со злостью пнула его. Он перевернулся, содержимое вывалилось наружу.

– Этого мне еще не хватало!

Опустилась на колени, начала собирать. Фотографии, бумаги. Вначале, сложила все обратно, но, потом руки сами потянулись, чтобы прочесть содержимое. Кажется, там были какие-то документы, печати, как подобное могло храниться в гараже? На фотографиях были незнакомые мне люди. Видела их впервые. На обратной стороне стояли даты. Что они могут значить? Ничего не понимаю, почему отец все это бережёт, может он что-то, скрывает от нас с мамой? Взяла документы начала вчитываться. Увидела наши фамилии, заключение врачей. Продолжила изучать, жадно впиваясь в строки. Начало лежит с моей болезни. У меня было воспаление легких, я сдавала кучу анализов. Но, зачем отец сюда их вклеил? Разве они не должны остаться в истории моей болезни? У родителей была первая группа крови, а у меня вторая. Заключение врача, что это невозможно. После этого документа следует тест на установления отцовства.

Щеки налились пурпурным цветом, думала, что слез не осталось, но они градом хлынули из моих глаз. Я села на пол в полной растерянности. Отбросила от себя документы, словно это какая-то зараза. Захлопнула чемодан.

С трудом поднялась, вышла из гаража. Ключ повернулся с легкостью. Дверь закрылась.

Иду словно пьяная и тихо шепчу себе под нос.

– Они не мои родители. Я чужая.

Не помню, как добралась до дома. Не помню, как оказалась на своей кровати. Лежу и смотрю на стену. Внутри пустота. Теперь я понимаю почему отец перестал со мной разговаривать, а только создавал видимость своего присутствия в моей жизни. Холодно. По коже пробегает озноб. Укуталась под одеяло, руки положила под подушку, там рукой нащупала свой паспорт. Достала, открыла. На лицевой обложке на дате рождения приклеен на скотч крошечный белый листочек с цифрой. Оторвала его, теперь видно настоящую дату моего рождения. Я специально когда-то приклеила эту цифру, чтобы стать на год старше и устроиться на работу официантом. На ксерокопии не было видно, что это подделка, а по скану мне легко приняли на эту должность. Завтра мне исполнится восемнадцать лет. Я стану совершеннолетней и буду иметь полноценные права. Закрыла глаза, мозг отключается. Мыслей больше нет.

Проснулась еще до рассвета. Скоро должны вернуться родители, хочу ли я видеть их глаза? Я всегда была чужая в этом доме, чувствовала с самого раннего детства, что меня сюда словно подбросили. Я как домашний питомец, которого они никогда не забывали кормить, но не больше.

Хочу ли я стать бухгалтером? Нет.

Скинула с себя одеяло. Прошла к шкафу, достала сумку и начала сбрасывать туда свои вещи. Если потороплюсь, то успею на утренний рейс до Санкт-Петербурга.

В руках белый конверт с накопленными деньгами, прижимаю его к своему сердцу. Не зря я их так долго собирала, ущемляя себя во всех своих желаниях. Все внутри меня словно подготавливалось к этому дню. Понимаю, что впервые делаю то, что хочу. Мне это нравится это чувство. Куда я еду? В неизвестность. Понятия не имею, как сложится моя жизнь. Мне не страшно, гораздо страшнее оставаться здесь.

– С днем рождения, Эмма.

4 Глава. Эмма.

Я смотрела на свое отражение в зеркале, причесывая волосы с золотистым отливом. Пышные, вьющиеся, нет это не упругие локоны, пряди имели тонкие, порой едва заметные изгибы. Они скользили по моему контуру, мягко обрамляя плечи. Я прислонилась чуть ближе к зеркалу, внимательно разглядывая свое лицо. Легкая россыпь веснушек украшала мои щеки. Раньше так их стыдилась, а сейчас нахожу веснушки невероятно очаровательными. Особенно такие как у меня, совсем неяркие, неброские, не цепляющие взгляд, но придающие моему образу очарование. Задорно подмигнула своему отражению, разливаясь в улыбке.

Достала красную помаду, это единственная косметика, которую я использую. Люблю, когда мои губы яркие, они так притягивают взгляд окружающих. А, я упиваюсь и утопаю, впитывая внимание к своей персоне. Природа даровала мне ангельскую внешность, все это я разбавляю кружевными платьями пастельных тонов, придавая себе еще больше шарма. Мой образ это лишь камуфляж. За ним прячется моя сильная, стойкая натура, железный и каменный характер. Девушка, которая покинула свой дом, как только случилось ее совершеннолетие, без денег, знакомых и помощи, отдавшаяся воле судьбе. Поверьте, ей пришлось пройти через ад, который только возможен с человеком, но кому надо знать историю ее становления? Никому. Это моя тайна, а людям я оставлю лишь ангела. Главное, чтобы они не отворачивались, не предавали, не лгали, иначе им придется постигнуть жуткое наказание от женщины в кружеве. Ведь не даром говорят: «В тихом омуте черти водятся».

Поправила шелковый халатик персикового цвета, на нем была изображена осень в мягких, приятных тонах. Вышла из комнаты. Мой муж уже вернулся с пробежки, стоял у плиты и готовил завтрак.

– Эмма, любовь моя. Ты сегодня долго спала.

– Приятные сны баловали меня.

– Позволь и я тебя побалую, красавица моя, – муж открыл шкаф и достал оттуда маленькую коробочку с ярким красным бантом, – С годовщиной любимая.

Я как ребенок захлопала в ладоши, люблю подарки. Легким движением рук, высвободила из коробки изумительное колье из белого золота, усыпанное бриллиантами.

– Восемь лет брака. – мой голос мягкий, бархатный, надеваю на себя новое, очередное украшение.

– Нравится? – его взгляд пропитан любовью.

– Ваня, а я не подготовилась к этому дню. Можно я подарю себя этой ночью?

– Это лучший подарок для меня, – он подошел, нежно обнял и поцеловал в макушку, вдыхая аромат моих волос, – Особенно в последнее время, мне кажется, что ты отдалилась от меня.

– Вань, тебе кажется.

– Ночуешь в другой комнате.

– Ты, порой так громко храпишь, когда я ушла в другую комнату, то здоровый сон вновь ко мне вернулся.

– Психологи говорят, что это первые нотки развода.

– Что могут знать эти психологи? Наша личность индивидуальна, она не подвластна логике.

– Особенно женская.

– У нас ее просто нет. Господь сотворил женщину без логики, сам не разобрался в нас и отдал вам, чтобы вы мучились. – я прижала Ваню к себе. С первых дней нашего знакомства я была покорена силой его характера. Долго сопротивлялась нашим встречам, но его упорство меня победило. Я стала его женой. Не прогадала, вместе с ним, я как за каменной стеной. После брака, забыла, что такое трудности, горести, переживания. Ваня был настоящим мужчиной, о таких обычно пишут книги. Мне очень сильно с ним повезло.

– Эмма, та самый лучший подарок для меня.

– Помнишь, как ты быстро меня захомутал?

– Быстро? – он громко смеется.

– Что? – в моих глазах недоумение.

– Ты пропустила меня через все круги ада, которые только могут быть в преисподней.

– Ты серьезно?

– Эмма, ты самое сложное создание, которое я встречал в своей жизни.

– Жалеешь?

– Если женщина красивая с ней можно пробыть пару месяцев, если женщина умная, то задержаться чуть дольше. И вот тебе дьявольская смесь, когда женщина и красивая, и умная, тогда с ней тебя ждет незабываемая история. Нужно быть круглым идиотом, чтобы упустить такой ценный экземпляр.

– Ммм… какой сокрушительный комплимент. Сколько сейчас времени?

– Десять утра.

– Не планируй ничего на вечер.

– Но, я уже заказал столик в нашем любимом ресторане.

– Отмени.

– Что?

– Отмени, говорю.

– У тебя другие планы?

– Это мой подарок.

– Интрига?

– Тебе понравится.

– Может удалимся в комнату? – он перевел руку на мою грудь, отодвинул халат, осыпая нежными поцелуями.

– Не торопи события, а то я ничего не успею. – убрала его руку, запахнула халат.

– Давай просто закроемся дома, отключим телефоны?

– Нет. – я высвободилась из объятий, быстро чмокнула его в щечку.

– Куда, ты Эмма?

– Будь дома, никуда не уходи.

– Хорошо мой капитан.

Я вернулась в свою комнату, снова улыбнулась своему отражению, задорно подмигнула. Открыла дверь шкафа.

– Чтобы мне надеть?

На меня смотрело хлопковое, белое платье, призывая к себе.

– Почему бы и нет? Почти образ невесты, в бохо стиле.

Надела платье, поправила волосы, накинула плетеную сумку на плечо и направилась к выходу.

Села в новый, роскошный БМВ синего цвета. Это был очередной подарок моего мужа. Совсем без повода, просто ранним утром, я открыла глаза, а под нашими окнами стоит это чудо с ярким желтым бантиком. С любовью погладила кожаный руль, еще раз для себя подметила, какой же у меня чудесный муж. Как только я могла забыть про нашу годовщину? Честно сказать, я совсем не любила праздники. Никогда не понимала, почему люди живут от одного события к другому, а остальные дни просто выключают из своей жизни, превращая их в серые будни. Для меня каждый день моей жизни это праздник. И такая традиция сложилась ровно тот в момент, когда я покинула пределы своего родного дома. Сложно было, но я не унывала ни секунды. Училась, работала, крутилась, вертелась. Помню, я жила в хостеле, в комнате было еще четыре девчонки. Мы даже никогда не общались, так изредка пересекались взглядами, не больше. Я приходила всегда поздней ночью, ноги гудели. Заварила доширак, насыпала кучу перца, не могла жить без острой пищи. Залпом съедала свой ужин, и засыпала мгновенно. Тогда я бралась за любую работу, но я никогда не продавала свою душу за деньги. Лучше с дошираком или на голодный желудок, но уснуть, оставшись честной по отношению к себе. В один день такой унылой жизни, увидела вакансию администратора гостиницы. Компания предоставляла жилье и завтраки. Я посчитала это хорошей возможностью и следующей ступенью в своем развитии. Собеседование проводил Ваня. Помню, когда открыла дверь кабинета, его глаза заблестели, но не интересом. Это была похоть. Меня сразу приняли на работу. Это была моя первая приличная должность. Тогда не могла поверить своему счастью.

Встряхнула голову, что я сегодня целый день окунаюсь в прошлое. Его больше нет и от этой девушки, ничего не осталось, кроме пристрастия к острому перцу.

Остановилась у канцелярского магазина. Оценила взглядом парковку, убедилась, что здесь нет знаков, нарушающих правил. Мне повезло, найти свободное место в тесных улочках Сантк-Петербурга, большая редкость. Пусть машина останется здесь, дальше буду передвигаться пешком.

Зашла в канцелярский магазин, купила белые конверты, стикеры, ручку. В следующем магазине приобрела черный, кружевной бюстгальтер, чулки, а трусики сфотографировала и попросила продавца отложить на пару часиков. Зашла в ресторан, заказала себе домашний лимонад с клубникой и лаймом. Нашла самый уединённый столик, уселась и с предвкушением разложила на столе свои приобретения, кроме нижнего белья, разумеется.

На стикере написала первую записку: «Поиграем? Следующую подсказку ты найдешь в почтовом ящике нашего дома». Запечатала в конверт, поставила на нем цифру один.

Вторая записка. «Я хочу тирамису, возьми его в нашей любимой кондитерской». Положила ее в конверт и поставила цифру два.

Третья записка. «Пока углеводы не усвоились и не приклеились к моей тонкой талии. Я хочу их надеть». Написала адрес магазина, где покупала нижнее белье. Нужно будет распечатать фото, трусиков и вложить его в конверт.

Четвертая записка. «Ты умеешь пользоваться компасом? Оставляю тебе координаты, где будет следующая подсказка». Открыла свой телефон и записала координаты этого ресторана.

Пятая записка. «Хочу шампанское, розовое, дурманящее мой разум. Следующая подсказка в кофейне, где я часто пью кофе по утрам. Там я люблю смотреть на людей, а еще там очень много голубей. Знаю, что тебе придется немного поломать голову, но включи все свое воображение».

Шестая записка. «Мне кажется, что когда ты до меня доберешься, то я буду очень голодна. Оставим меня и тирамису на десерт, а на ужин я бы хотела индийской кухни. Позаботься о том, чтобы там был дабл чили. Купить эту еду можно только в нашем любимом ресторане».

Седьмая записка. «Помнишь нашу первую брачную ночь? Я буду ждать тебя там в кружевном бюстгальтере и черных чулках. P.S. Я буду без трусиков».

На моем лице довольная улыбка. Достала телефон, забронировала номер в отеле. Опустошила стакан с лимонадом. Подошла к бармену и протянула ему конверт номер пять.

– Простите, в скором времени сюда подойдет мой муж, вы могли бы ему передать это письмо?

– Да, конечно, но я должен удостовериться, что там чисто.

– Без проблем.

Накаченный, бритоголовый мужчина с тату, с интересом заглянул внутрь. Убедившись, что там нет ничего противозаконного, довольно кивнул.

– Отлично, – я протянула ему тысячу рублей, – Сдачи не надо.

– Все будет исполнено мисс.

Я улыбнулась и выпорхнула из ресторана. Вызвала такси, время ожидания пятнадцать минут. Снова зашла в канцелярию и попросила, распечатать мне фото.

Такси уже подъехало. Я подошла к водителю и вручила ему два конверта.

– С цифрой два забросьте в почтовый ящик, до того момента, когда отдадите первый.

– Без проблем.

– Благодарю вас.

– Да, не за что, это моя работа.

– Хорошей вам дороги.

Я довольно потерла руки. Хороший подарок у меня получится, Ване обязательно понравится. Пошла разносить оставшиеся конверты.

Моему мужу потребуется не меньше трех часов, чтобы выполнить все поручения, а значит у меня еще много времени.

Пятизвездочный люкс с панорамными окнами, где открывался обворожительный вид на город. Ноги, гудели, устали от каблуков. Я с большим удовольствием отбросила туфли в сторону. Решила принять ванну, освежиться, Ваня скоро уже будет у моих ног. Я не уточнила в записках про цветы, но могу даже не сомневаться, что он не забудет про такой нюанс. Чтобы подарить мне букет, ему не нужен повод, с ним я всегда утопаю в цветах.

Надела чулки, бюстгальтер, накинула на себя халат. Я оставила второй ключ на ресепшене, Ваня может подняться в номер в любую минуту. Включила романтическую музыку. Вышла на балкон, как же не хватает бокала розового шампанского. Я смотрела с высока птичье полета, на мирскую суету. Я ощущаю себя победителем этой жизни.

Человек является хозяином собственной судьбы, только он решает в каком направлении будет развиваться его история. Мы часто оказываемся на перекрестке, где возможны различные варианты событий. Именно внутренний стержень, дает нам возможность оставаться на плаву и не попадать под стечение обстоятельств, зависящих от окружающих. Как только ты попадаешь под чье-то влияние, в ту самую минуту, ты перестаешь себе принадлежать. Потерять подобное качество сравнимо со смертью. Ведь отныне кто-то другой будет управлять твоей жизнью. Лучше выстоять тысячи недоразумений, преодолеть невозможное, но никогда не предать себя и не отдаться во власть чужим мыслям.

Почувствовала нежное прикосновение к своей коже. Ваня заключил меня в объятия, выставив перед моим лицом огромный букет алых роз. Его губы медленно скользят по моей шее, он оголяет мое плечо, опуская белоснежный халат. Я в блаженстве закрываю глаза. Мне нравятся прикосновения моего мужа, даже спустя столько лет совместного брака. Да, секс стал гораздо реже, чем раньше, но, он не потерял своих красок. Страсть, между нами, до сих пылает. Быть может, потому что он до конца не понял, принадлежу я ему или нет. Я смогла сохранить внутри себя маленький мир, тихая, секретная гавань. Вход туда был под запретом, даже самому родному человеку в моей жизни. Ближе, чем Ваня у меня никого нет. Я взяла в свои руки цветы, вдохнула аромат.

– Ты меня нашел?

– Самое сложное – это кофейня с голубями. – он продолжает целовать мою шею.

– Анна тебе помогла?

Ваня берет меня на руки и несет в кровать. Я не сопротивляюсь, обхватила его покрепче, кажется, что колючки от роз, царапают ему спину, но он не реагирует.

Вдоволь насытившись, друг другом, мы бездыханно лежим на белоснежной кровати, а вокруг нас алые розы.

– Картина маслом. Вот бы сейчас это сфотографировать. – я завела руку в пышную шевелюру мужа и начала нежно массировать его голову.

– Давай принесу телефон. – Ваня приподнялся, но я сразу его остановила.

– Не надо, тем самым ты нарушишь нашу идиллию.

– Но, ты хочешь оставить это на память.

– Я сфотографирую этот момент в своей голове и буду доставать этот кадр, каждый раз, когда мне будет грустно.

– Какая ты у меня дурная.

– Любишь меня?

– Очень.

– А, ты?

– И я.

– Ты никогда не говоришь эти слова целиком.

– Какой смысл в этих словах, всегда смотри на мои объятия, это гораздо честнее.

– Тогда зачем ты у меня постоянно спрашиваешь?

– Потому что женщины любят ушами, а смотрят на действия. Если эти две функции работают синхронно, то сердце женщины принадлежит мужчине и плоть тоже.

– Я подхожу под твои параметры?

– Все восемь лет.

– Эмма, давай родим ребенка?

– Там, наверное, остыла наша индийская кухня. – я приподнялась, накинула на себя одеяло. Ваня, схватил меня за руку, это было немного грубо.

– Я задал вопрос.

– Отпусти, мне больно.

– Прости, но ты не уйдешь, пока не дашь ответ.

– Пошли за стол поговорим.

Ваня отпустил мою руку. Я недовольно потерла предплечье. Встала, накинула на себя халат, вышла в другую комнату.

На столе пакеты, принялась их разбирать.

– Открой шампанское, хочу выпить, в горле все пересохло.

– Эмма, я люблю тебя. Я голову от тебя теряю каждый день.

– Ваня, что ты хочешь от меня?

– Хочу большую семью, как это у всех людей бывает.

– Будет тебе такая семья.

Я пошла за бокалами. Громко звякнула их друг об друга, давая понять мужу, что пора открывать бутылку. Он понял мой намек, раздался громкий хлопок, пена потекла по его руке. Я довольно облизнулась.

– Я пока не готова отказаться от розового шампанского, а с детьми, подобное лакомство невозможно.

– Не ври мне, ты пьешь алкоголь раз в год и то по праздникам.

– Сегодня, между прочим, наш праздник, а ты с таким усердием пытаешься его испортить. – протянула ему фужеры, он начал их наполнять.

– Как разговоры о детях могут испортить праздник?

Я залпом осушила бокал. Прошла к журнальному столику, уселась на пол, достала рыбный кари.

– Ты попросил добавить для меня перчинки?

– Там все, как ты любишь. – Ваня сел рядом, молча пьет шампанское, не притрагиваясь к еде.

Я съела пару ложек, мои щеки запылали от переизбытка чили. Достала из пакета тарелку с блюдом мужа и поставила перед ним.

– Ешь.

– Не уходи от разговора.

– Не пей на голодный желудок.

– Эмма.

– Ваня. – я уткнулась носом в тарелку и начала быстро поедать рыбу, макая в соус индийскую лепешку, – Налей мне еще. Хочу быть сегодня пьяной.

Муж молча, наполнил мой бокал и тоже приступил к еде.

– Вань я счастлива с тобой, это правда.

– Эмма… Эмма….

– Ты понимаешь, что дети заберут у нас возможность быть собой. Мы потеряем нашу идиллию, мы вообще все в своей жизни потеряем. А, я не хочу. Люблю нашу спонтанность, люблю нашу историю. Я даже на минуту не могу представить другой жизни.

– Дети лишь сделают наш союз крепче. Мы станем несокрушимы. Это вообще естественное продолжение любой семьи.

– Родить детей, значит закончить один этап жизни и перейти к другому. А, я еще этим не насытилась. Понимаешь? – я перевела свой взгляд на мужа.

– Я много лет тебя пытаюсь понять, всегда иду тебе на встречу. Но, сейчас уже отказываюсь принимать твои оправдания.

Я сделала глоток шампанского, отодвинула свою тарелку, аппетит пропал.

– Эмма, прекрати делать такой вид.

– Дай мне еще один год.

– Ты говорила так в прошлом году.

– Еще один год и я обещаю тебе, что рожу сразу троих. Буду три года ходить беременная. Но, мне нужно морально подготовиться. Иначе у меня будет стресс.

– Троих? – он удивленно смотрит на меня.

– А, зачем нам меньше?

– Ты серьезно сейчас?

– Я на меньше не согласна. Большая семья, значит большая семья.

Ваня притянул меня к себе.

– Поклянись, что сдержишь свое слово.

– Клянусь.

– Чем?

– Клянусь своим счастьем. Этого достаточно?

– Мне хватит.

– Давай, лопай, набирайся сил, тебе они еще пригодятся.

Ваня схватил меня на руки и начал кружить.

– Значит сразу троих детей? – он перешел на крик.

– Да. – я громко смеюсь.

Ваня понес меня в спальню, аккуратно положила на кровать.

– Кажется мои силы вернулись, видишь, чего стоит одно твое обещание!

– Поверь мне, я сама попрошу у тебя ребенка.

– Еще бы, ведь ты поклялась своим счастьем.

– Это я боюсь потерять.

Ваня начал страстно меня целовать.

– Можешь немного грубее? – я тихо прошептала ему на ушко.

– Не могу.

– Но, я хочу жестко, хочу стонать на весь отель.

– Эмма, я так не могу, ты слишком нежная для этого. – он закрыл мой рот ладошкой, чтобы я больше не проронила ни единого слова.

Раннее утро. Я потянулась с блаженной улыбкой, повернулась к своему мужу и поцеловала его. Шикарный день и шикарная ночь. Розы, мы так и не поставили их в воду, жаль, что пропала такая красота. Отодвинула от себя завядший бутон, поднялась с кровати. Осмотрела нашу комнату. Правда буду вспоминать эту годовщину, как свое лучшее событие. Так хорошо, комфортно и тепло мне еще никогда не было.

Налила себе стакан воды, вышла на балкон. Внизу снова суета, движение, но все это не имеет ко мне никакого отношения. Я хозяйка своей жизни под покровительством самого лучшего мужчины в мире. Разве у меня могут быть еще какие-то мечты? Подняла голову вверх, увиденное меня поразило. Чистое, голубое небо начало меняться на глазах. Налетели тучи черного цвета, их распирало от тяжести, они с грохотом врезались друг в друга, через них виднелись оттенки грозы, переливаясь из желтого в оранжевый цвет. Невероятная картина. Поднялся сильный ветер, он вскружил мои волосы, они разлетались в разные стороны, а я не могла сдвинуться с места, завороженная видом происходящего. Такого раньше мне не доводилось встречать, что за чертовщина происходит?

– Ветер ты разве со мной не согласен? Почему ты не разделяешь мое счастье? – в ответ я лишь получила сильный порыв, он оттолкнул меня назад к двери. Я пошатнулась, стакан выпал из моих рук и разбился вдребезги.

– Ну, ну… Я с тобой не согласна. Здесь ты не прав. Я не задавала тебе сегодня вопросов, поэтому не понимаю, что ты хочешь мне сказать.

Словно из ведра хлынул сильный дождь. За считанные секунды я промокла насквозь. Но, стою, продолжая наблюдать за этой картиной дальше. Хочу понять, что же это может значить? Почему мои мысли разгневали небо и поднялась энергия разрушительного характера? Быть может, я слишком громко говорю о своем счастье? И мне просто нужно стать скромнее?

Сильный порыв ветра, снова ударил меня. Я вытерла лицо от капель дождя, смахнула волосы в сторону. Хотела продолжить свой диалог, но в этот момент муж дернул меня за руку, с силой втащил в комнату.

– Эмма ты с ума сошла? Ты же заболеешь! Продрогла вся! – он начал растирать мне руки, но дрожь нарастала. Ваня скинул с меня мокрый халат и прижал к себе.

– Эмма очнись! – он пощелкал у меня перед глазами. Я словно в трансе, не могу оторвать свой взгляд от неба. Внутри тревога. Все это не просто так, ветер всегда со мной говорит. Только он в моем детстве был другом, с тех времен, я перенесла нашу связь по сегодняшний день.

– Эмма. – Ваня начал трясти меня.

– Что? – я наконец-то перевела на него свой взгляд.

– Это я тебе хочу задать тот же самый вопрос?

– Я просто дышала свежим воздухом, а потом такое началось, словно конец света. Ты только посмотри туда! – я пальцем указала на окно.

– Чудачка ты моя, это просто плохая погода.

Я с трудом оторвала глаза от неба.

– Да, ты прав пойду в душ, согреюсь под горячей водой.

– Можно мне с тобой?

– Да, конечно.

Мы снова утопали в объятиях друг друга. Струи горячей воды разбавляли нашу такую спонтанно возникшую страсть. Я поставила ладонь на запотевшее стекло, рука отпечаталась, все получилось, как в фильме Титаник. Улыбнулась собственным мыслям, воспоминания об увиденном меня окончательно оставили. Просто плохая погода.

После завтрака, мы сразу поехали на работу. Не было и дня, чтобы я не посетила нашу гостиницу. Хоть на минутку, хоть на секунду, но я всегда наделяла своей энергией это место. Муж часто ругал меня, что провожу там очень много времени, а я отпускала администратора и принимала на себя его обязательства. Заселение, выселение гостей, дело хлопотное, но мне очень нравилось, как время искусно растворялось в этом процессе. Я совсем его не замечала, словно куда-то проваливалась далеко, далеко. В том месте совсем не было мыслей, только моя самоотдача, пропитанная любовью. Мне очень нравилось наблюдать за людьми, мимика, жесты, изъяны, шрамы, телосложение. Мне кажется, что я вывела какую-то собственную философию, которая мне помогает безошибочно понимать какой человек передо мной стоит. Угадывала пристрастия, пожелания, чем очень удивляла наших постояльцев. Не знаю откуда это умение ко мне пришло, но я уже не могла без этого жить. Такова Эмма, такова ее натура. Не умею, сидеть без дела, зарываясь в собственных мыслях. Если честно, то вообще не люблю думать. Всегда считала, что наши мысли, только портят нашу жизнь.

Наша гостиница – это не просто место для проезжающих людей, это место, где проходит большая часть моей жизни. Поэтому здесь должна царить атмосфера изобилия, процветания и благополучия. Это напитывает, в первую очередь, меня, а после мое окружение. Этот аспект является залогом успеха нашего семейного бизнеса.

Просторный холл, всюду зеркала, живые цветы. Я специально летала в Японию, чтобы привезти самые лучшие, редкие экземпляры, такие, которых нет ни у кого в этом городе. Это было важно для меня. Бархатные, насыщенного зеленого цвета кресла, хорошо разбавляли наш оазис, дополняя своей цветовой гаммой интерьер. Как только человек попадает в эту обитель, его глаза автоматически начинают сиять от увиденного. Даже если он очень сильно устал с дороги или его измотали длительные переговоры, как только он открывает дверь в наше пространство, то его аура автоматически начинает меняться. Здесь все тому благоволит.

Я прошла за стойку администратора. Поправила буклеты с экскурсиями, люблю, когда все в идеальной форме.

– Анна, что у нас сегодня? – я вопросительно посмотрела на тонкую, изящную девушку – альбиноса. Она была моей подругой и нашей сотрудницей уже много лет. Анна, как и я любила это место, оно тоже было частью ее жизни.

– Китайцы. Целый автобус китайцев.

– Мы забиты?

– Ни одного свободного номера.

– Отлично.

– Ты сегодня со мной в паре?

– Помогу тебе их рассортировать, а потом сбегу домой, готовить ужин.

– Как прошла ваша годовщина? – в ее глазах неподдельный интерес.

– Изумительно.

– Видела бы ты глаза Вани, когда он залетел сюда со словами: «Где летают голуби?». – она хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

– Китайцы заказали экскурсию? – я перевела тему разговора. Она моя подруга, но, что касается семьи, то дело только членов этой семьи. Никто ничего не должен знать, даже если там проходит ядерная война. А, что касается счастья, то оно любит тишину.

– Пока нет. – Анна, опустила свой взгляд, с досадой понимая, что не дождется от меня продолжения истории.

– Ежемесячный отчет готов?

– Да.

– Отлично.

Я открыла нужный файл, нажала на печать. Пока, шел процесс, я загадочно постукивала пальчиками об стол. Все мои мысли были о Ване.

– Тебе, когда-нибудь говорили, что у тебя пальцы пианиста?

– Нет. – я перевела взгляд на руку, тщательно рассматривая ладонь.

– А, зря ты бы выдавала чудесные аккорды.

– Никогда не думала об этом.

Принтер закончил печать, я взяла листы бумаги, прижала к груди и направилась к офису мужа. Тихо постучалась, а затем открыла дверь.

– Барышня вам можно без стука. – глаза Вани засияли, как только он увидел мой образ.

Я улыбнулась и протянула ему отчет.

– Товарищ директор ознакомьтесь с документами, у нас большой плюс в этом месяце.

Ваня взял листы из моих рук. Начал изучать.

– Я пойду встречать китайцев. – он ничего не ответил, я молча удалилась.

Постояла немного за дверью. На лице улыбка, в животе бабочки летают, после проведенной ночи. Как же я люблю наши отношения. В них нет обмана, нет зависимостей, все пропитано доверием и любовью.

Кажется, что я могла бы стоять так вечность, наслаждаясь своими ощущениями. Раздался гул, треск, толпа китайцев начала заполнять холл. Они дивно озирались, смотря по сторонам, достали телефоны и начали фотографировать, словно эта гостиница – восьмое чудо света.

Я прошла к стойке администратора, встала в одну линию с Анной и тихо прошептала ей.

– Ну, что готова к бою?

– О, да. – она не отводит свой взгляд от восторженных китайцев.

– Необходимо продать им все возможные экскурсии. Они сюда приехали именно для этого. Так что Анушка включай все свою эрудицию и очарование. Пусть оставят большую часть денег у нас, зачем относить их в соседнее здание?

– Согласна, я уже предупредила Андрея, чтобы помыл машины и ждал звонка.

– Умница.

Мы принялись за работу, китайцы что-то без остановки журчали на своем невиданном для меня языке. А, я без остановки им улыбалась, принимая паспорта и быстрыми движениями рук вносила их данные в нашу базу. Ваня, наблюдал за нашим процессом, краем глаза я чувствовала на себе его взгляд, но не отвлекалась ни на минуту.

Снова провал во времени, взглянула на часы, уже вечереет. И куда исчезло время, пока я возилась с целым автобусом азиатской нации? Я довольно потерла руки, с чувством выполнено долга, закрыла все программы на рабочем компьютере. Взяла свою сумочку, взглянула на свое отражение. Вид у меня то, что надо, редко бываю в одном платье больше суток, но сегодня я могу себе это позволить. Махнула рукой на прощание Анне и выпорхнула из нашей гостиницы.

Вдохнула свежего воздуха, почувствовала, как кислород напитывает все мое тело. Сделала еще глубокий вдох и медленный плавный выдох, наслаждаясь этим процессом. Посмотрела по сторонам, принимая решение, куда идти дальше. Чувствую легкий голод, быть может приготовить свой любимый пирог из шпината и сыра? Муж очень любит, когда в нашем доме пахнет выпечкой, а я стою у плиты, в кружевном фартуке. Говорит, что в такой момент по мне можно написать целую картину.

Направилась в сторону своей машины, искренне надеясь найти ее на припаркованном месте. Сколько лет живу в этом городе, но всегда мучаюсь вопросом найду ли машину в том месте, где ее оставила. Ваня, говорит, что у меня парковочная паранойя. Но, ничего не могу с собой поделать, меня ни разу не эвакуировали, но я постоянно видела, как отчаянные водители бегут к своей машине в попытке остановить эвакуатор. Трогательная картина.

Мое внимание привлекла афиша. Завтра выступление оркестра Неоклассика. Фортепиано и струнные. Музыка Л. Эйнауди. Мне совсем не знакомо подобное творчество. Мы с мужем часто бываем в театрах, изучили, практически весь репертуар, а подобных концертов, в нашей практике не было. Не стала экспериментировать, пошла дальше. Завернула за угол дома, в меня врезался резкий порыв ветра, он толкнул меня обратно. Ни минуты не сомневаясь, вернулась и приобрела билеты на этот концерт. Не знаю зачем, просто так было надо.

Машина стояла на прежнем месте. Я с облегчением выдохнула. Открыла дверь, села и завела мотор.

– Эмма и ее маленькая, парковочная паранойя. – я улыбалась своим мыслям. Включила музыку, обрадовалась, что сейчас самое подходящее время, чтобы добраться до дома без пробок.

Время любит меня, оно бережет мою жизнь. Обстоятельства складываются всегда таким образом, что я успеваю проскочить без пробок. Терпеть не могу в них стоять. Такое бессмысленно упущение своей жизни. Не могу позволить себе и пяти минут в подобном действии. Я была мастером сусеков, знала такие потаенные закоулки, узкие улочки, где можно было пробраться, минуя безумный городской трафик. Согласна на все что угодно, но только не стоять на месте.

Уже зажгли уличные фонари. Вани еще не было дома, а значит буду волшебничать на кухне без него.

Зашла в квартиру, скинула туфли, потерла слегка отекшие ноги. Там же бросила свое платье, обнаженная прошла на кухню. Завязала пояс кружевного фартука на своей талии в ровный бантик. Вспомнила мать, которая с психом дергала за пояс, пытаясь развязать, образовавшийся узел. Встряхнула головой, пытаясь сбросить с себя воспоминания, которые в этом доме, всегда были под запретом. Ваня не знает моих родителей. Да, что кривить душой, я тоже их не знаю, а те, которые мне знакомы, я их знать не хочу. Чужие люди.

Зажгла свечу. Внимательно посмотрела на огонь. Пламя, хоть и маленькое, но все же завораживает. Открыла шкаф, достала коробку со свечами, решила зажечь их все. Пусть сегодня будет особенная атмосфера, мои запасы позволяют это сделать. Я очень любила, когда в туалете, не нужно включать свет. Каждое утро и вечер, я зажигала там лавандовую свечу. Муж настолько привык к этой традиции, что как-то раз пришел убедиться не заболела ли я. Тогда был пасмурный день, и мне было просто лень выбираться из постели.

Расставила подсвечники на всех возможных полках и комодах. На кухне включила приглушенное освещение и принялась за готовку.

Нарезала шпинат, сыр, взбила яйца. Духовка нагревалась, а микроволновка подавала знак, что тесто уже разморозилось. Процесс кипит.

В скором времени в моих руках красовался пирог, украшенный цветами, слепленные из оставшегося теста. Я поставила его в духовку, включила таймер на двадцать минут.

Слышу, как ключ проворачивает замок, дверь отворяется. Ваня вернулся. Я достала бокал, заполнила его красным вином. Знаю, что муж после работы, любит расслабить голову, и почему-то нашел свое спасение в одном бокале красного вина. Хорошо, что он не злоупотребляет.

– Богиня. – слышу его возбужденный голос. – Богиня.

– Нравится мой вид?

– Кружевной фартук, черные, кружевные трусики. – он подсаживает меня на стол, начинает ласкать мою грудь. Я протягиваю ему бокал вина.

– Ты подготовилась к моему приходу?

Я мельком взглянула на таймер.

– У нас есть пятнадцать минут. Как мы их потратим? – я задорно подмигнула ему.

Ваня сделал несколько глотков вина, после поцеловал меня, мне нравилось чувствовать вкус вина на его губах. Кажется, что я тоже немного захмелела, или это желание стукнуло в мою голову. Он отодвигает мои трусики, начинает ласкать, я сладко постанываю, усыпая его шею поцелуями. Нежно. Трепетно. Еще пару мгновений, и он овладевает мной, прямо на обеденном столе. Всегда мечтала заняться здесь сексом, но никогда не доводилось прежде.

Я утоптала в его объятиях, давая свободу своим чувствам. Знаю, что соседи тихо завидуют нам, но я никогда не скупилась на стоны, давая понять, насколько мне хорошо с этим мужчиной.

Звук таймера вернул в реальность. Ваня залпом выпил бокал вина, с грохотом поставил бокал на стол, снова меня поцеловал.

– Моя маленькая, кружевная извращенка, накрывай на стол.

– Вначале душ.

Мы включили наш сериал, уже дошли до второго сезона. Уселись на ковре, рядом поставили пирог, чай и листья салата «Айсберг». Мы любили хрустеть этой капустой. Кругом свечи, аромат свежей выпечки и двое, которые так идеально ладят друг с другом.

5 Глава. Странные чувства.

Зажгла свечу в ванной комнате, наблюдаю, как блики пламени отражаются на плитке. Они словно рассказывают какую-то историю в картинках. Один рисунок плавно перетекает в другой. Сегодня этот сюжет похож на древнеримскую войну. Почему? Сама не знаю. Но, мне кажется, что видела силуэты всадников и копья, трибуны, люди.

Открыла холодную воду, умылась. Люблю ранним утром прикосновение воды к своей коже. Это пробуждает, именно с этой секунды начинается отчет моего включения в сегодняшний день.

– Доброе утро, Эмма. – да, я очень часто разговариваю сама с собой. Эта традиция сложилась с глубоко детства. Родители редко со мной общались, друзей в школе у меня было очень мало. В один момент, я поняла, что начинаю забывать, как звучит мой голос. Это состояние было похоже на первые звоночки, ведущие к сумасшествию. Помню, я тогда ударила себя ладонью по щеке и начала говорить сама с собой. Я дала себе обещание, что сама буду интересоваться, как у меня дела. Я сама буду любить себя. Да, и если придется, то и сама буду разговаривать с собой. Тогда, я здорово себя спасла этим. Каждый раз, когда на меня накатывало неподдельное уныние, так, что тоска разрывала изнутри. Я вставала посреди комнаты, кружилась и болтала самые разные слова. В основном о том, что этот период просто нужно пережить. Никто не виноват, это обстоятельства, которые необходимо принять. Чтобы привести доказательства своему разуму, я подходила к окну и тихо себе шептала.

– Эмма, посмотри, на улице зима, там сугробы по колено, холод невероятный. Там нет ни одной живой души. Настанет тепло и все образуется.

Да, так проходило мое детство. В то время не было телефонов, интернета, а суровая, уральская зима забирала возможность хорошо погулять. Не знаю, почему, я до сих пор помню ту зиму, эти чувства живы во мне так словно это было вчера. Помню, что соорудила скворечник, прикрепила его к форточке. Насыпала корма, и все утро ждала. Смотрела, как снежинки кружатся в воздухе, как изредка проходят люди, как ветер колышет голые ветви деревьев, но птицы так и не прилетали. Я села за стол, принялась делать уроки, с головой погрузилась в процесс. Часа через два, закрыла учебники, с чувством выполненного долга, завтра спокойно можно идти в школу и ни о чем не переживать.

Услышала странный стук, потом еще один, повернула голову и увидела на своей кормушке три снегиря с ярко-красной грудью. Я боялась пошевелиться, тихо наблюдала за ними, а внутри мое сердце разрывалось от счастья. Оно так громко стучало, казалось, что еще немного и он выпрыгнет из груди. С того самого дня, ко мне всю зиму ровно в 11:30 утра прилетали снегири.

Закрыла воду, посмотрела еще раз на блики пламени. Вытерла руки полотенцем, подмигнула своему отражению.

– Эмма, а ты ведь совсем справилась.

На кухне царил хаос, я перешагнула через подсвечники. Взглянула на часы, через час придет уборщица, оставлю ей этот сюрприз. Иначе зачем она здесь нужна, явно, чтобы не я стояла с тряпкой у стола. Не хотела заходить в комнату, боялась разбудить мужа, хочу немного побыть одна, а потом поеду на работу.

Достала из сумки два билета на сегодняшний концерт. Написала мужу записку, что в 19:00 буду ждать его у входа.

Вышла на балкон, обрадовалась, что там сушилась моя одежда. Надела синий хлопковый комбинезон, завязала пояс на талии. Расчесала волосы пальцами рук, осмотрела свой облик. Идеально. Натурально. Естественно. Непринужденно.

Решила позавтракать в своем любимом кафе, где было много голубей. Еще там готовили туна-сэндвич. Изумительно поджаренные тосты, рыбка в нежном соусе, огурчики. Редко, но иногда я лакомилась этим блюдом. Странные у меня сегодня чувства. Словно где-то, сейчас разворачиваются какие-то события, они имеют прямое отношение ко мне. Но, я понятия не имею, что это может значить. Могу сказать одно, сегодня что-то случилось, и это зародит новые обстоятельства, которые не примерно придут в мою жизнь. Да, скоро я все узнаю. Женщина и интуиция – это чудесная композиция. Мы всегда умеем принимать информацию откуда-то свыше.

Город только начал просыпаться, добралась без пробок, мне снова повезло с парковочным местом.

В кафе еще было пусто, официанты суетились, протирая столы. Я была их первым клиентом. Заняла свое любимое место, сделала заказ. Смотрю, как проезжают машины, люди куда-то спешат, голуби летают. Один забавный дедушка приходит их кормить каждое утро, ровно в 9:30. Иногда я давала ему денег на корм этим птицам. Этот человек был очень одинок, от него разило тоской за километры. Почему я за ним так любила наблюдать? Быть может, он напоминает меня в далеком детстве? Это может странно прозвучать, но мы всегда видим в этом мире, отражение какой-то своей внутренней части.

– Эмма!

От неожиданности, я вздрогнула.

– Я тебя напугала, прости.

Это Анна, я была рада ее увидеть. Сегодня в моей голове слишком много мыслей. Компания подруги сейчас самое лучшее лекарство. Можно поболтать о пустяках и немного отвлечься. Я улыбнулась и жестом пригласила ее к себе за стол.

– Сэндвич и кофе? Я угощаю.

– Так и знала, что встречу тебя здесь. – она села напротив меня, загородив вид пролетающих голубей. Я посмотрела на часы 09:40, странно, что дедушка до сих пор не пришел.

– Эмма, что-то случилось? – Анна обвернулась назад, пытаясь понять, что я там высматриваю.

– Нет.

– Я загородила тебе вид? – она немного подвинула стул в сторону, мне стало легче. Вопрос, куда же делся дедушка, меня по-прежнему волновал.

– Да, так будет лучше, люблю пить кофе и смотреть на этих птиц.

– Это место напоминает Венецию.

– Я никогда там не была.

– Почему?

– Не знаю, мы с мужем объездили всю Азию, но до Европы так и не добрались.

– У вас все еще впереди.

– Это точно.

Мне принесли мой заказ, Анна, внимательно его разглядела и попросила официанта повторить. Я поднесла большую порцию капучино к носу и вдохнула его аромат. Затем сделала первый глоток, наслаждаясь вкусовыми качествами этого напитка. Только здесь варят кофе, которое полностью удовлетворяет все мои потребности. В некоторых местах, мне либо не нравится вкус, либо меня не устраивает температура напитка. Забавно звучит, но для меня это важный момент. Иногда я его просто выбрасываю, иногда прошу официанта подогреть. В этом месте всегда все было идеально, быть может, поэтому я хожу сюда столько лет. Перевела свой взгляд на подругу.

– А, ты что здесь делаешь с утра?

– У меня сегодня выходной, шла к портному.

– Которого я тебе посоветовала?

– Да.

– Она, как раз мне сейчас шьет нежно-розовое платье с кружевом, а его низ я хочу обшить белыми бусами.

– Будешь, как тургеневская барышня.

– Наш город тому соответствует.

– Это точно.

– Здесь каждая улочка, пропитана энергией прошлого. Иногда мне кажется, что по брусчатке сейчас поскачет лошадь с каретой, а по тротуарам идут женщины с зонтиками в забавных шляпках с перьями.

– Какая же ты романтичная, Эмма.

– Не знаю, может быть, я книг в детстве перечитала, но в моем воображении здесь всегда переплетение несколько миров.

– Тебе самой нужно писать книги с такой фантазией.

– В детстве я писала стихи.

– Да? Ты никогда об это не рассказывала.

– Да, было дело, но, это осталось в далеком прошлом, сейчас я не срифмую и пару строчек.

– Зря ты так считаешь, если в тебе раньше проявлялась творчество, то вполне вероятно, что твой талант просто спит и тебе его нужно пробудить.

Я засмеялась. Мне было нечего сказать своей подруге. Я и творчество, это несопоставимые вещи. Я слишком неусидчива, чтобы сконцентрировать внимание на одном листе бумаги. Мне нужно бесконечное движение, где нет времени на мысли, которых кстати сегодня очень много в моей голове.

Анне принесли ее заказ, мы приступили к трапезе. Я наблюдала за подругой, с каким аппетитом она уплетает мое излюбленное блюдо.

– Анна, почему ты обладательница такой незаурядной внешности, но до сих пор одна?

– Не поверишь, но я всегда себе задаю тот же самый вопрос.

Мы рассмеялись.

– Скажу тебе по секрету, но Ваня, часто шутит, что ты нетрадиционной ориентации, но тщательно скрываешь от нас этот факт.

– Кто я? – в глазах подруги удивление.

– Ты пять лет с нами, но я никогда не видела тебя в компании мужчины.

– Они все приходят и уходят, я не их могу удержать. – ее глаза наполнились грустью.

– Прости, если затронула больную тему.

– Ничего, мы сейчас с психологом подробно разбираем мою детскую проблему.

– Какая здесь связь?

– Она говорит, что внутри меня живет чувство покинутости, и я проецирую это чувство на своих мужчин.

– Ты окончательно меня запутала.

– Мой отец бросил меня, когда я была крошечной. Этот комплекс остался во мне. Теперь меня бросают все мужчины.

– Какая-то ерунда.

– Тебе так кажется, на самом деле здесь все взаимосвязано. Когда я встречаю мужчину, то думаю, что он обязательно меня бросит, так и получается в итоге. Какой бы я хорошей не была, он исчезает бесследно, словно я болезнь, от которой он бежит.

– А ты не думай, что он убежит, тогда, быть может, он останется? – я улыбнулась.

– Почему Ваня так много лет с тобой, я знаю, что он даже не смотрит на других женщин. Они для него не существуют. Ты, что его заколдовала?

– Какие глупости!

– Значит, ты в постели творишь чудеса?

– Да, все обычно, как у всех. Со шкафа на него не прыгаю.

Мы снова рассмеялись.

– В общем будем прорабатывать с психологом мои детские травмы.

– Работайте.

– Ты считаешь, что я занимаюсь ерундой?

– Да, если честно.

– Поделись своей мудростью.

– У меня знаешь, тоже не сладкое детство было, но как видишь это мне не мешает быть счастливой женщиной и хорошей женой.

– Тебя вырастили в полноценной семье. Тебе не известно, то чувство, когда тебя бросили, а мать рыдает, заливая свое горе алкоголем.

В моем горле возник ком, я с трудом его сглотнула. Будем исходить из того, что я даже не знаю, кто мой отец, а тот, кто растил меня, просто кормил как собаку, чтобы я не умерла с голоду. Разве подобное нельзя отнести к детской травме? Я не стала погружать подругу в свои воспоминания. Взамен вынесла свой вердикт.

– Я вижу другую проблему в тебе.

– Какую же? – она подперла щеки ладошками, испытывая неподдельный интерес.

– Не любовь к себе.

– Но, я люблю себя.

– Твои слова все определили для меня: «Какой бы хорошей я не была, они уходят».

– И что?

– Такое суждение всегда сопровождается действиями с твоей стороны. Ты угождаешь им, пытаешься дать им больше, чем у тебя есть, подстраиваешься под их интересы, стараешься быть хорошей девочкой. Делаешь все что угодно, лишь бы он не ушел от тебя.

Анна хлопает своими белоснежными ресничками, кажется, что на ее глаза накатываются слезы, но я не стала останавливаться и продолжила.

– Когда ты выбираешь такое поведение с мужчиной, то предаешь саму себя.

– Ты права, я действительно так себя веду.

– А, зачем?

– Я не понимаю, как иначе.

– Это и есть не любовь к себе. Ты посмотри на себя в зеркало, таких как ты 1% населения на всей нашей планете. Ты настолько индивидуальна, настолько непостижимо прекрасна, только одного этого достаточно, чтобы мужчина вывернул себя на изнанку, и ты обратила на него свое внимание. Но, на изнанку выворачиваешь именно ты. Думаешь, что тебе нужно что-то сделать, чтобы тебя полюбили?

– Эмма. – подруга смахнула свои слезы.

– Что, Анна?

– Ты попала в точку. Твои слова зацепили меня до глубины души.

– Не хотела тебя довести до слез.

– Хорошо, и как же мне полюбить себя?

– У меня нет такой инструкции, увы, прости, но это не моя квалификация.

– Как ты полюбила себя?

– Я? – этот вопрос ввел меня в недоумение. Я погрузилась внутрь себя, перебирая возможные гипотезы.

– Я знаю ответ.

– Какой же?

– Родители вложили в основу твоего воспитания эту любовь к себе.

Я перевела взгляд в сторону. Знала бы ты Анна, что эти родители даже не спрашивали, как мои дела.

– Нет, точно не они.

– А, что тогда?

– Я сама полюбила себя.

– Это как?

– Обычно.

– Эмма, этот не ответ.

Я снова отвела свой взгляд в сторону, пытаясь сформулировать свои мысли.

– Наверное знаешь, в один момент своей жизни, я поняла, что если не полюблю себя, то этого больше никто не сделает.

– У тебя было сложное детство?

– Анна, оно было адское.

– Правда? Ты никогда об этом не рассказывала.

– Потому что нечего рассказывать. – мой голос становится грубым, с нотками раздражения.

– Ты не любишь об этом говорить?

– А, какой в этом смысл? Прошлого больше нет и копаться в нем пустая трата времени.

– Ты сейчас ставишь теорию моего психолога под сомнение.

– Знаешь, что я делала?

– Что?

– Я сама себе говорила, что люблю себя.

– Это как?

– Да, просто. Каждое утро, встала перед зеркалом и говорила, что люблю себя, что я бесценна. И в один прекрасный день эта любовь победила все зло, в котором я прибывала.

– И все?

– И все.

– Тебе надо стать коучем.

– Кем?

– Получи новую профессию и вдохновляй людей на совершенство.

– Нет, Анна, я не хочу ничего менять в своей жизни, меня все в ней устраивает. Работа, в том числе, на которую, кстати я сейчас пойду.

Махнула официанту рукой, жестом показала, выписать нам чек.

– А, я пойду шить платье.

– Кстати, это первый шаг на любовь к себе.

– Думаешь?

– Да, сделай это платье особенным, таким же, как и ты. Пусть оно выражает твою индивидуальность, в каждом стежке, в каждой пуговке.

– Нет, тебе точно нужно стать коучем.

Дедушка так и не пришел кормить птиц. Я расплатилась по счету. Встала со своего места. Мои странные чувства подтвердились. Когда начинает распадаться твой привычный мир, из него постепенно выпадают определённые элементы. Они перестают существовать в твоей жизни, а вместо них приходит что-то новое. Что ж посмотрим, что будет дальше.

– Анна, была рада твоей компании, прости больше не могу задерживаться.

– Можешь.

– Не поняла?

– Можешь просто не хочешь.

– Конечно, у меня есть обязательства.

– Ты хозяйка этой гостиницы, сама пишешь свой график.

– Да, и время хорошо потрудиться.

Я послала ей воздушный поцелуй и побрела в сторону работы. Здесь быстрым шагом, всего двадцать минут. Обувь сегодня располагает на эту прогулку. Посмотрела на месте ли моя машина, успокоила свою парковочную паранойю и спокойно пошла дальше.

Целый день я провела за компьютером, в офисе своего мужа. Он почему-то отсутствовал, но я никогда не задавала ему лишних вопросов. Ваня, личность разносторонняя, у него было много интересов, не имела права ограничивать его свободу. Ведь тогда я получу отражение своих действий, и он обязательно заберет у меня ту часть жизни, которую я люблю. Все всегда взаимосвязано.

Посмотрела на часы – 18:40. Куда снова исчезло время? Закрыла свой ноутбук. Выскочила из офиса и побежала на концерт.

Ваня уже ждал у входа. Я быстро чмокнула его в щечку и потянула за руку внутрь здания.

Зал был полным.

– Ваня, я забыла, как нужно проходить по рядам. Попой к людям или лицом?

– Лицом, Эмма, лицом.

Мы с трудом просочились на свои места. Не знаю зачем я здесь, но чувствую, что мне очень понравится. Я в предвкушении.

Свет погас. Тишина. Затем заиграла скрипка, так нежно и с трепетом, этот звук пробирал изнутри. К ней подключился остальной оркестр, мелодия заливалась, заполняя своим невероятным звучанием сердца каждого из нас. Когда пошли первые аккорды пианино, все мое тело покрылось мурашками, кожа на волосах встала дыбом, а из глаз хлынули слезы. Я закрыла рот ладошками, чтобы не всхлипнуть. Я не могла себя контролировать, внутри был неподдельный взрыв эмоций, которые я никогда не испытывала раньше. С трудом сдерживала себя на месте, все кипело и бурлило, и уносило вслед за этой мелодией. Сердце подпрыгивало от аккордов пианиста, сжимаясь, разжимаясь в такт его нажатий на клавиши. Я слилась с этим звучанием в одно целое, такое неразделимое и необъятное. Закрыла глаза. Растворилась. Космос. Полет. Это было что-то сверхъестественное и невероятное.

Раздаются оглушительные аплодисменты. Люди поднимаются на ноги и безудержно хлопают в ладоши. Я присоединилась к ним. Хотелось кричать от восторга. Безумство овладело мной. Этот концерт словно что-то открыл во мне, какой-то внутренний ресурс, о котором раньше я даже не догадывалась.

Мне не хотелось говорить. Я молчала. Всю дорогу домой не проронила ни единого слова. Была погружена глубоко в себя, казалось, что эта мелодия продолжает звучать внутри меня. Иногда потирала руки, чтобы угомонить мурашки, которые бегают по моей коже. Ваня меня не трогал, он видел, что я восхищена.

Дома, он налил себе бокал вина, а я сразу отправилась в спальню. Я боялась, что этот звук перестанет во мне звучать, а мне так хотелось продолжения.

6 глава. 2015 год.

Проснулась в холодном поту. Рубашка была вся мокрой, а тело разбито, словно меня пинали всю ночь. Завязываю взмокшие волосы, стягиваю с себя одежду. Укутываюсь обратно в одеяло, прижимаюсь поближе к Ване. Он сквозь сон обнимает меня.

– О, ты совсем голенькая. – Ваня притягивает меня поближе, чувствую, как в нем нарастает возбуждение.

– Вань, не трогай меня.

– Что случилось? Ты не хочешь?

– Мне приснился жуткий кошмар.

– Что такое? – он поцеловал меня в макушку, – Ты вся мокрая. Испугалась?

– Я не знаю. – уткнулась в него носом.

– Маньяк? Убийца? За тобой гнались? Что приснилось?

– Я приехала в Бразилию.

– Зачем?

– Не знаю.

– И что ты там делала?

– Я плыла на лодке. Вода была такая мутная, капитан сказал, что мы должны остановиться, но я не давала ему это сделать. – я затихла, пытаясь вспомнить увиденное.

– Почему?

– Не знаю. Помню, что я должна кого там найти.

– Кого?

– Не знаю, но я должна его найти, поэтому мы плывем дальше, а вода такая мутная, она пугает меня.

– У тебя есть кто-то в Бразилии?

– Нет, Ваня, я даже никогда не думала об этой стране.

– Почему она тебе приснилась?

– Понятия не имею.

– Ерунда какая-то, выбрось это из своей головы.

– Да, ты прав.

– Заварить тебе кофе?

– Ты позавтракаешь со мной?

– Конечно.

– Я пойду в душ, хочу смыть с себя этот сон.

– Что ты будешь на завтрак?

– Только клубнику.

– Она у нас есть?

– Домработница должна была купить, я оставляла ей список на столе.

– Жду тебя на кухне.

Я выползла с объятий мужа и потопала в ванну. Зажгла свечу, смотрю на отражение бликов на плитке. Интересно, какая сегодня будет история у этого огня? Странно, но я вижу рябь воды. Чертовщина какая-то. Стянула с себя белье, зашла в душ. Струи горячей воды, смывали с меня сновидение, кажется, что мне становится намного лучше.

На кухне пахло жареной яичницей. Я села за стол, Ваня поставил передо мной кружку кофе.