Читать онлайн Верный выход из тьмы бесплатно

Три духа

По необъятной Вселенной путешествовали три бестелесных духа, рожденные звездой Хенг. Она даровала им силы творить жизнь. Старшие, Бург и Эдин, и младший, Позабытый, долго блуждали среди звездных систем, пока не наткнулись на почти пустую планету. Она была освещена солнцем и луной. На планете не было ничего, кроме безжизненных скал. Духов привлекли закаты и рассветы неописуемой красоты. Они решили: пришло время дать планете жизнь. Эдин, дух стихий, подарил ей огонь, воду, воздух и землю. Бург – металлы и минералы. Младший, Позабытый, остался в стороне. Он грустил, ведь ему внести свой вклад старшие не позволили. Тогда Эдин на свой страх и риск разрешил Позабытому использовать свою силу. Младший дух создал морозы, яркие молнии, туманы и ветра.

Духи назвали планету Землей и покинули ее, отправившись на поиски новых приключений. А когда вернулись, чтобы полюбоваться, нашли флору и фауну. Наблюдать за жизнью растений и животных духам нравилось больше, чем за движением солнца. Но Бург обнаружил: ветры, молнии и морозы обрели разрушающую силу. Творение духов оказалось под угрозой.

Позабытый осознал, что это его вина. Втайне от братьев дух превратился в красного цвета планету, стал частью Солнечной системы. Только так он смог контролировать собственное творение. Бург и Эдин заметили, что разрушающие стихии обрели гармонию, и принялись искать младшего. Они узрели в темном небе красную светящуюся точку, какой раньше не было, и почувствовали гордость за Позабытого и боль. Любоваться Землей без третьего духа стало невозможно грустно. Старшие покинули планету навсегда, оставив ей только свою энергию.

В результате некоторые люди стали рождаться с магической силой. Кто-то принял дар Эдина – одну из стихий. Другие – силу Бурга, они с помощью энергии металлов создавали оружие для сражений. Все это было белой магией. Обучиться ей непросто и по сей день, но возможно.

Принять одну из разрушающих стихий Позабытого мог не каждый человек. С первой Эры разума, когда люди только начали осознавать себя и свои силы, до нынешней, Новой Эры, обладатели темной магии Позабытого появлялись очень редко. Хотя бы справиться с ее присутствием в организме – это испытание. А создавать заклинания и вовсе способны лишь сильнейшие.

Но кто бы мог подумать, что помимо белой и темной магии духов появится новая сила, которая изменит человеческий мир…

Глава первая. Затмение

Мертвенно-бледный свет коронки солнца обволакивает темные скалистые горы маленького острова. Широкая прозрачная река Таисса разделяет землю на две половины и впадает в холодный Океан Льда. Династия Эклипс основала в этом месте независимое королевство – Даркин.

До всемирного проклятия оно процветало. Историческая столица страны, Биллион, находится в средней полосе острова, на тихом берегу Таиссы.

Пространные улицы ведут к дворовым тропинкам, а они – к знатным домам. Стены зданий украшены белыми пилястрами. В королевстве невозможно обнаружить ни одной постройки с шаблонным железобетонным фундаментом квадратной формы. Основу даркинской изящной архитектуры составляют эллипсы и сложные позолоченные фигуры. Плавно изогнутые массивные стены создают ощущение бесконечного движения. Округлые балконы некогда украшались ярко-зелеными теплолюбивыми растениями, окутывающими благоуханием тротуары в летнюю пору. А живописное солнце подсвечивало оттенки розового и лазурного, позолоту на мансардных крышах.

Изобилие храмов и кирпичных особняков. Изумрудные сады и парки с абрикосовыми деревьями, мраморными изваяниями и множеством роскошных фонтанов и неглубоких водоемов.

Рукотворное изящество, вычурность и множество природных деталей творили яркий контраст. Потому главный город Даркина захватывал дух с первого посещения. Столицу именовали обителью фей.

Садоводство, траволечение и флористика пользовались популярностью не только в Биллионе, но и по всей стране. Практически каждый промышлял чем-то подобным. Ведь даркинские целебные травы и душистые цветы успешно продавались в иных королевствах. В особенности немало прибыли приносили одеколоны, созданные из этих растений.

Жизнь дарков изменилась первого января 1990-го: началась война, повлекшая за собой серьезные разрушения.

Торговые корабли Даркина неожиданно атаковала Полярная Аврора. Это королевство находится на другом гористом острове, холодном и мрачном. Попасть туда можно, плывя на север по Океану Льда.

Аврорцы подцепили загадочный вирус. Он возник в Полярной Авроре первого августа 1989-го. Зараженные люди получили страшную силу. Позже ее выделили среди прочих видов и именовали магией крови. Заразившихся мужчин назвали вампирами, а женщин – ведьмами. Разница в том, что первые применяют для колдовства кровь противников, а вторые – свою.

Губительная война тянулась семь темных лет, оставив несмываемый след в душах дарков. Вампиры и ведьмы крови оказались чрезвычайно сильными. Воспользовавшись малоизученным и энергозатратным заклинанием, они окончательно подчинили себе целое королевство. Солнце навечно закрыла луна. Она перестала вращаться вокруг Земли и застыла в одном положении.

Без энергии светила могут выжить лишь вампиры и ведьмы. Король аврорцев, Шайенн, предложил Даркину за покорность чудесные желтые кристаллы с частицами солнечной энергии.

Отчаявшееся королевство согласилось. Даркам нечего было противопоставить магии крови. А кристаллы – единственный способ не погибнуть.

С тех горьких пор изменилось еще кое-что. Северная часть королевства, Лурдин, стала самостоятельным крохотным государством, а также важным союзником Полярной Авроры.

Земной шар окунулся в бессмертную темноту и ледяную зиму и освещался лишь тусклыми кристаллами. Природа уже двадцать пять суровых лет дремлет под белоснежным одеялом. Выращивать можно лишь некоторые виды неприхотливых растений. Тротуары города овеяны стужей, а не ароматом цветов. Дома стали маловыразительными. Острые ветви обнажены и беззащитны. Длинные холодные ночи неизменно темны. Не чувствуется тепла жизни, ее бурления, нет больше сладкоголосых птиц и стрекочущих насекомых.

* * *

Семья Питерс обладала немаленьким производством по созданию одеколонов и была влиятельной. Тогда их крошечные хрустальные разноцветные баночки пленили сердца многих людей. Все ингредиенты Питерс выращивали сами.

После насильственного захвата королевства семейство потеряло право на торговлю в остальных странах, а потом по распоряжению Шайенна в Даркине были запрещены одеколоны. В настоящее время Делия и Киллиан Питерс выращивают зимние сорта фруктов и овощей для Полярной Авроры. Семья не зарабатывает практически ничего, балансирует на грани нищеты.

Делия волнуется за сына. Томас родился в тот самый роковой год, когда возникло Затмение. Всю жизнь он видел лишь тьму.

Сегодня особенно холодно. Неугомонный ветер ревет, скользя между старыми досками в полах и стенах двухэтажного домика. Даже под несколькими одеялами спать чертовски некомфортно. Ровно в семь утра на улице засветились кристаллы, сигнализируя о начале нового метелистого дня. Стрельба, звучащая почти каждое утро вместо будильника, слышна совсем рядом. Олений лес и дом Питерсов разделяет Таисса. Необъятные заросли были границей между двумя частями королевства, как и река, а теперь являются владениями независимого Лурдина. Лес со всех сторон охраняют аврорские и лурдинские патрули. Они не пускают туда дарков, а также путешественников из других стран.

«Охотятся в нашем священном месте, твари», – рассердился Томас, еле-еле поднимаясь с кровати.

Опустив стопы на ледяной пол, он сразу пожалел, что перед сном не поставил тапочки поблизости. Парень встал у комода из дубового дерева и взглянул в зеркало. В резную раму встроены миниатюрные кристаллики света.

Молочная тусклая кожа лица. Глаза кофейного цвета. Индиговые круги под ними – основное украшение дарков наряду с неосушимыми слезами. Сумрачный взгляд. Каре до подбородка. Взлохмаченные жесткие волосы. Их тон можно сравнить с темным шоколадом. Одна добрая, временами ироничная улыбка скрашивает мглу на лице парня.

«Сегодня особенный день», – Том начал расчесываться гребешком.

Белая рубашка, черный галстук, широкополая шляпа и кожаные перчатки. По внутренним карманам длинного плаща разложены цветные скляночки, похожие по величине на оружейные гильзы. В кобуре на поясе – заряженный револьвер. На указательном пальце правой руки серебряное кольцо-коготь с заостренным лезвием: подарок Тому от матери на восемнадцатилетие.

Парень приготовился к встрече с участниками местного клана Анстис.

Недавно было принято решение отправить в Полярную Аврору людей, которые найдут способ уничтожить вампиров, вернуть свет солнца и Лурдин в состав Даркина. Сегодня лорд, так называют лидера клана, сообщит имена тех, кто отправится в тяжелый путь.

Втянув воздух, Том спустился на основной этаж жилища. Матери там не оказалось. Только хмельной отец кое-как сохраняет положение, сидя за деревянным скрипучим столом. Резко выраженный запах спирта, смешанный со стужей, прорвавшейся в дом, ударил в нос. Томас миновал кухонный гарнитур и приземлился на стул напротив отца. Тот поднял безжизненные глаза. Их взоры пересеклись в гнетущем желтоватом свете кристаллов.

Взгляд папы ранил, словно нож. В былое время красивый и уверенный в себе мужчина теперь обратился в заросшего смолистой бородой пьянчугу с грубой кожей. Киллиан пытается убить свой рассудок окончательно, чтобы не осмысливать и не тяготиться происходящим.

Развалившийся бизнес не служит оправданием для мужчины. Мама Тома занимается овощеводством одна. Отец давно не в состоянии деятельно помогать.

Томас взял в руки стакан и хладнокровно кинул на пол. Тот разлетелся на мелкие осколки. Парень остался спокойным. Он продолжил беспощадно буравить взглядом отца.

«Это трусость – ускользать от собственного сознания. Так нельзя, как бы сложно ни было», – размыслил Том.

– Не пытайся винить меня, малявка, – заторможенно выговорил Киллиан. – Убери последствия своей глупости.

– Только твоим лицом, папа.

– И в кого ты такой… – безрадостно ухмыльнулся мужчина.

– Травя себя спиртом, королевству не поможешь.

– Смирись, Томми. Против аврорцев твоя алхимия не сработает. Ты пешка вампиров, как и все мы. Полярная Аврора всю историю существования ставит палки в колеса Даркину. Еще эти лурдинцы – полукровки… Изменники! – мужчина в хмельном бреду оглушительно стукнул кулаком по столу.

Он резко поднялся.

– Захотели суверенности! Что-то их не устраивало в Даркине, и они единогласно решили стать подстилкой уродов! – кричал во все горло мужчина.

Киллиан обернулся к сыну. В первый раз Томас узрел столько искренней ненависти в его глазах. Пьянчуга подошел, схватил Тома за ворот рубашки и притянул к себе. Запах перегара стал сильнее. От этого заболела голова.

– Испортишь рубашку, – сдержанно проговорил Том.

– Ты такой же мерзкий, как и они, как и твоя бедная мать. Вы – ошибка природы. Гадкая кровь Авроры, проникшая в наши прекрасные земли, осквернившая чистых дарков! – вскипел Киллиан.

С ног до головы парня наполнила ледяная ярость: отец оскорбил честь сына. Том никогда не понимал и не поймет подобного отношения к людям со смешанной кровью. К счастью, к полукровкам цепляются только старики. Сверстники Томаса не станут презирать человека за этническую принадлежность.

Парень смолчал, экономя силы и нервы. Он оттолкнул руки отца, молчаливо встал из-за стола и направился к выходу.

– И перестань играть в героя. Ваш клан – детский сад, – бросил папа напоследок.

Сжав руки в кулаки и переведя дыхание, Томас успокоился окончательно и ретировался, хлопнув деревянной дверью.

Мраморная улица – самое холодное и унылое место Биллиона. Ни в одном путеводителе ее не найти. Здесь ошиваются бандиты и жулики. Потому и злодеяний на улице совершается больше, чем где-либо. В зданиях из гниющей древесины проживают бедные люди. Им не по карману дома в других местах Биллиона. Магазины закрываются до прихода тьмы, а люди параноидально оглядываются по сторонам. Они боятся повстречать за углом какую-нибудь зловещую тень в капюшоне.

Окраину города, граничащую с Оленьим лесом, населяют заклятые противники аврорской власти. За это они дорого платят. Жилье семьи Питерс по роковой случайности оказалось в таком месте.

Помимо различных баров и борделей на Мраморной улице находится театр. Его до войны выстроил сам принц королевства.

* * *

Эван Эклипс не был похож на других. Как позднее оказалось, он не являлся и истинным наследником.

Мать Эвана, нынешняя королева Нюи, некогда звалась леди Гормлэйт и была невестой принца Закари. В народе говорят, девушка до коронации была развратной. В то время у нее закрутился роман с толстосумом-аврорцем. А потом Эван появился на свет. Новость о полукровке, претендующем на престол после Закари и Нюи, взволновала народ. У них заранее сформировалось однозначно нехорошее представление об Эване.

Королева Белла одна-единственная видела во внуке будущего правителя Даркина. Но бабушка почила двадцать пятого января 1982 года. Эвану тогда исполнилось четырнадцать лет.

Все стало еще хуже. Мальчик начал питать любовь к готической архитектуре и драматургии. Он длительное время искал способ выразить восторг от красоты, чуждой его родине. Принц хотел продемонстрировать своему народу новое, непривычное для них искусство.

Двадцатилетний Эван построил на Мраморной улице Театр Печали.

В настоящее время он заброшен, но и по сей день не похож ни на что в королевстве, будто бы олицетворяя этой специфичностью своего творца. Ведь даркинская архитектура состоит из нежного светло-серого мрамора, плавных закругленных переходов и фундаментов, тонких завитков. А Театр Печали вселяет ужас и пробуждает панику своими геометрически совершенными углами и шпилеобразной крышей.

Пассивность короля во время воплощения мрачного проекта сына возмутила всех дарков. Эван высказал: «На сцене Театра Печали будут ставиться только трагедии». «Насколько бы мы ни были близки к счастью, грусть всегда будет ближе», – изрек он, разрезав алую ленту на открытии театра первого марта 1989 года.

Хоть здание и отличалось от прочих, сам театр с самого начала пришелся по душе людям: как артисты, так и трогательные оригинальные пьесы, написанные принцем.

Все изменилось, когда начали расходиться новости о таинственном вирусе Полярной Авроры. Мрачный театр стал ассоциироваться с апокалипсисом. Появились слухи, что красота и талант актеров – это заслуга магии крови. На представления являлись единицы, а в дальнейшем и они пропали.

Люди из клана Затмения Авроры пытались полностью сжечь здание. Они неоднократно категорически выступали против полукровок.

Театр закидывали камнями и бросали к дверям большие мешки мусора в знак возмущения. Эван рассчитывал, что рано или поздно публика все поймет и вернется… Но этого так и не случилось. Незадолго до первой атаки вампиров двенадцатого сентября 1989 года парень пропал без вести, не оставив ни единого следа.

На сегодняшний день Театр Печали имеет для каждого свое значение. Одни до сих пор называют это здание «аврорской дрянью», другие считают символом предстоящей победы. Томас причисляет себя ко вторым, как и весь клан Анстис. Создание Эвана – их штаб и убежище.

Алхимик оказался перед зданием с историей, в которой полно загадок и тайн. Театр выглядит заброшенным и безлюдным. Однако каждый раз, когда парень приходит сюда, то ощущает чье-то призрачное присутствие, словно артисты, которых участники Затмения Авроры предали здесь огню, продолжают давать представления посмертно.

Захлопнув за собой дверь, он вошел в небольшое фойе. Это место пустоты, обгоревших ускользающих мгновений, забвения и смерти стало лучиком надежды в долголетней мгле.

Зал переливается разнообразными тонами благодаря особым стеклам треугольных окон: они преломляют свет кристаллов, как ранее преломляли солнечные лучи. Запыленный гранатовый ворсовый ковер и деревянные скамейки. Уникальные фрески со сказочными пейзажами и людьми. На полотнах сюжеты известных пьес, сгоревших в единственном камине театра.

Томас приблизился к излюбленной фреске. Перед собраниями клана парень смотрит именно на нее. Произведение искусства успокаивает его, избавляет от холодного одиночества.

Полотно делится на две части. В первой черно-белое подсолнуховое поле. Посреди него рыцарь в латных готических доспехах. На его благородно-строгое лицо падают темные, несуразно обрезанные до угловатого подбородка волосы. Герой стоит на коленях, пригнув голову к большому красному мечу. Он держит рукоять из последних сил. Оружие воткнуто в горелую землю, а от острия во вторую часть картины распространяется ослепительная молния. Там краски постепенно становятся сочными, оживленными. Линия от меча достигает белого замка. Над ним вьются длиннохвостые птицы и цветут яблони.

Фреску называют «Вечно пишущийся конец».

Собравшись с мыслями, Том пошел к широкой лестнице, раздваивающейся после одного марша. Дальше одна ее часть ведет в правое крыло здания, вторая – в левое. Парень поднялся до развилки и открыл двустворчатую дверь с ювелирной росписью из хаотических линий.

Темный зал. Васильковые кресла. Лестница уходит к сцене. Окна занавешены длинными бархатными портьерами лазурных оттенков, напоминающих буйные волны океана. Точно сложно распознать в полутьме. Кажется, дневной свет не годами, а столетиями не пробивается сюда.

В шандалах вместо свеч кристаллы. На сцене, среди запыленных ветхих декораций с выцветшей краской, стоит большой шестиугольный стол. Он завален желтоватыми бумагами.

Среди крепких спин участников клана, сидящих в первых рядах у сцены, Томас заметил свободное место. Парень уселся. Приятелей у него никогда не было, как и потребности в них. С ребячества преданные спутники Томаса – револьвер и книги по алхимии.

Практически все сверстники Тома, как и он сам, чуть ли не с пеленок учились пользоваться оружием ближнего и дальнего боя, закалялись в ледяной воде, соблюдали строгий режим еды и сна. Школы прошлого, описание которых парень знает по книжкам, стали похожи на казармы. Количество уроков истории, математики, литературы заметно сократилось, уступая боевым искусствам и физкультуре.

Для Тома повествования матери о прошлом – детские сказки на ночь. Но именно они засели в сознании парня, к двадцати годам сформировавшись в цель его жизни. Все время алхимик усиленно готовится к тому, чтобы дать отпор захватчикам.

«Неужто сегодня все решится?», – парень вынул из внутреннего кармана серебряный портсигар. Как только тонкая сигарета оказалась зажата между губами, лорд начал свое выступление.

Складный высокий мужчина, воин третьего ранга. Магистра мечей знает каждый ярый патриот Даркина. Огрубевшее бледное лицо ромбической формы. Белый рубец на его правой половине. Четко выраженные скулы. Аккуратный нос. Чуть пухлые бесцветные губы. Короткая стрижка темных волос. Гипнотические ярко-зеленые глаза, словно полярное сияние. Но взгляд… Кажется, в нем нет ни грамма души.

Роки Рунар стал участником клана при его основании, шестого января 1995 года. Парню тогда исполнилось всего лишь восемнадцать лет. Он любил играть на гитаре и петь. У Роки была своя рок-группа. Но из-за войны юноша по-другому расставил приоритеты. На поле боя его не взяли: проблемы с сердцем. Поэтому Роки и вступил в клан Анстис, где неоднократно продемонстрировал силу, выносливость и быструю обучаемость. Рунар был одним из тех, кого предыдущий лорд, основавший клан, выбрал тогда для похода в Полярную Аврору.

Роки никогда не рассказывал ни о пейзажах вражеской страны и ее жестоких погодных условиях, ни о вампирах и ведьмах. Неизвестно, кто отправился в страшный путь вместе с Роки или что там случилось. В основном людей волнует, каким образом ему, единственному из всех, посчастливилось выжить после миссии. Мужчина и по сей день игнорирует любые вопросы, провокации и слухи.

Лорд Рунар вызывает искреннее почтение у Тома, который знает его почти всю свою жизнь. Ведь Роки помимо управления кланом трудится учителем алхимии в школе. Там они увиделись впервые.

Том всегда следовал примеру лорда. Именно Роки научил его алхимии. Их отношения стали из деловых превратились почти в родственные. Томасу порой совестно от мыслей, что Рунар для него всегда был отцом больше, чем Киллиан. Тот, будучи чистокровным дарком, никогда бы не смог понять и принять сына. А Роки приходилось переживать травлю из-за смешанной крови. Он долго боролся за уважение в свое время.

Лорд Рунар считает Томаса своим любимчиком, продолжателем. Мужчина скуп на эмоции, но не перестает повторять, каких вершин достигнет Том в будущем.

Он нередко пытался прочувствовать глубину печали, масштаб слома внутри мужчины. Алхимик наблюдал за тем, как Роки задумчиво курит сигареты, пишет или чертит. Парень хотел разгадать мысли лорда Рунара. Вспоминает ли Роки своих спутников? Кем они были для него? Что за ужас, перенесенный в Полярной Авроре, спрятан в подсознании лорда?

Единственный способ не только отблагодарить за все, но и поддержать Роки – отправиться в эпицентр войны и победить.

– Мне было сложно решиться на этот поход… – открыто признался мужчина, – отослать кого-то из вас в самое пекло.

В глазах учителя Томас заметил беспросветность и тоску.

– Но надежду терять нельзя. Благодаря ей у нас есть шанс на хорошую жизнь. Аврорцы могущественны, но имеют слабости, как и все живые существа. Главное – найти лазейку и послать ублюдков на тот свет!

Зал возликовал от слов Роки. Он умеет разжигать пламя в сердцах.

Рунар спас многих мужчин от пьянства своими экспрессивными речами. И в настоящий момент они не дают в обиду людей на территории Биллиона, ведут борьбу с разбойниками и бандитами, а некоторые готовы и на более решительные действия.

– Итак, я принял решение, – после этих слов в зале воцарилась мертвая тишина. Дыхание алхимика замедлилось, словно каждое мгновение растянулось на вечность.

– Магистр револьвера, Томас Питерс, – огласил Роки.

Выбор никого не удивил, в отличие от затянувшейся после паузы.

– Он пойдет один, – добавил лорд объяснение.

Люди с негодованием глазели то на Роки, то на Тома.

«Один?» – удивился парень, сохраняя безмятежный вид.

Он докурил и встал с кресла.

– Премного благодарен за доверие, вы не ошиблись в своем выборе, лорд Рунар, – парень элегантно поклонился.

Теперь все поразились реакции Тома. Тот, кажется, прочел их мысли: «Это же самоубийство, неизбежная смерть. Они умалишенные?». Но алхимик давно всецело верен лорду. Ему не хочется задавать ненужные вопросы.

– Пока что все свободны, – мужчина позвал к себе Тома жестом.

Зал опустел. Алхимик и Роки остались одни на сцене, в теплом свете кристаллов. Ветер из полуоткрытых стрельчатых окон гуляет по залу, шепча что-то туманное. Уши Тома готовы поймать каждое слово учителя.

– Твоя невозмутимость не перестает ошеломлять, – ухмыльнулся Роки.

– Я нахожу ваше решение правильным.

– И почему же?

– Большая группа будет заметнее, – парень ощутил себя студентом на экзамене.

– Ты прав. К тому же мне удалось найти отличное прикрытие для тебя, – лорд отечески похлопал алхимика по плечу.

– Я слушаю вас, – парень вытянул еще одну сигарету.

– Ты не напрасно столько лет обучался алхимии. Сейчас эти знания могут дать нам надежду. Аврорцы занимаются очередной разработкой какого-то дерьма. Они в поиске хорошего алхимика.

– Скрываться от противника надо у него под носом…

– Ты известнейший специалист, Томми. Законченная с отличием школа, лучший диплом в колледже. Аврорцы сами положили глаз на тебя. Ты – наша последняя надежда.

– Вы кое-что сделали для меня много лет назад, – парень погрузился в воспоминания.

Том был ребенком, когда стал участником Анстис. Роки устроил все так, чтобы алхимик учился под ложным именем. «Никто не должен знать больше, чем ты сам позволишь», – твердил мужчина.

– Влад Джиз, – Рунар взглянул на своего ученика с гордостью. – Ты помнишь?

– Да. Сделать театр убежищем клана – весьма символично, – отметил Том.

– Верно. Мы похожи на актеров… Тоже играем свои роли, временами притворяясь кем-то другим, – Роки задумчиво обошел сцену, касаясь театральных декораций. – Есть лишь одно различие: финал нашей пьесы не прописан заранее.

Мужчина безрадостно бросил взгляд в стену, а затем с необъяснимой меланхолией посмотрел на своего ученика.

– Ты напоминаешь мне одного моего приятеля. Он был со мной в Полярной Авроре.

Томас искренне поразился неожиданному откровению учителя.

– Я попал в Анстис, когда был юношей, и повстречал там… Ладно. Это неважно, – Роки замолчал, не стремясь объясниться.

Алхимик и не ждал большего. Вспоминать о горьком прошлом – больно.

– Перейдем к делу, – вернув себе прежнюю непроницаемость, лорд указал на бумажный лист на столе. – Вот что удалось узнать.

Алхимик принялся читать.

– Существует кое-какая вещь. Она накапливает и сохраняет магическую энергию, чтобы держать Затмение под контролем, – пояснил Роки.

– Я отыщу эту вещь, – заявил Том.

– Сильно не рискуй. Не пытайся уничтожить ее, не исследовав. Сам понимаешь, здесь не должно быть проколов. Они могут дорого стоить… – Рунар обеспокоенно взглянул на алхимика. – Я верю, что ты не наделаешь глупостей.

– Что вы… Это недопустимая роскошь для участника клана Анстис, – парень поправил перчатку.

– Жаль, не удалось разведать, как именно выглядит этот предмет… Не уверен, сможешь ли ты его опознать, – Роки заметно беспокоится.

«Он боится за меня или за результат?», – задумался Том, ища ответ в глазах учителя.

– Не переживайте. Я разберусь, – уверил парень.

– Завтра в шесть утра проводник будет ожидать тебя в порту, – Роки замер, смотря на Тома.

– Я понял. Могу идти?

Учитель сначала сверлил парня взглядом, а затем резко и отчаянно прижал к себе. Такой трогательный жест его удивил. Никогда раньше Роки не делал ничего подобного. Томасу показалось, лорд Рунар заключает кого-то в объятия впервые за долгие годы. Надежда наполнила тела, будто солнечный свет наконец пробился сквозь ледяную тьму.

– Будь аккуратен, Томми, – отпрянул Роки.

– Лорд, я вернусь к истинному рассвету, – твердо произнес парень, подмигнув.

– Принеси нам солнечный горизонт, – грустно улыбнулся Рунар.

Томас поднимался по лестнице зала и чувствовал взгляд учителя. Возвращаясь домой, алхимик думал, что будет дальше, не понимая, боится ли смерти.

«Долг должен быть выше страха», – набрался храбрости Том.

Войдя в дом, он заметил: пьяного отца на кухне нет. Киллиан достиг своего предела и бродит в стране больных снов.

«Снов, в которых не существует полукровок и аврорцев», – хмыкнул алхимик.

Мама стоит у кухонной тумбы, измельчая травы пестом. Рядом корзина, наполненная цветами наполовину.

– Ты снова ходила туда… – в глазах Томаса засверкали огни.

С невинной улыбкой мама посмотрела на сына, перестав толочь травы. Делия в любом возрасте и виде сохраняет хрупкое изящество. Овальное лицо. Широкая переносица ровно сужается к заостренному приподнятому кончику. Вместе с маленькими ноздрями ее нос образует почти идеальный треугольник. Пухлые бархатные губы. «Олений» взгляд темно-зеленых глаз. Рыжие, всегда аккуратно уложенные волосы. Общая внешняя ухоженность.

«Почему она до сих пор с этим идиотом?», – недоумевает Том, сравнивая отца и мать.

– Мама, сколько можно говорить? Рынки полны бандитов и всяких… – алхимик сделал паузу, – нехороших людей. Неужели мне нужно разжевывать это сто раз? – он обессиленно рухнул на стул.

– А я и не из тех, кто дрожит от страха при виде «всяких нехороших людей», – Делия достала из кухонного шкафчика фарфоровую чашку. – Будешь ромашковый чай?

– Во-первых, ты знаешь, что я пью. А во-вторых, я не могу подвергать тебя опасности.

Женщина залила горячей водой тертые лепестки и добавила кокосовую стружку. Нежный дразнящий аромат заполнил кухню. Запах этого чая ассоциируется у Тома с уютом и материнской любовью, с рассказами о мире в солнечном свете.

Делия подала чашку сыну и села напротив него. Алхимик погрузился глубоко в свои безжалостные мысли.

– Все в порядке? – спросила мама.

– Отец стал в последнее время слишком… – парень задумался, изучая собственные пальцы, – жестоким.

На самом деле Том хотел сообщить не это. Но ему внезапно стало тяжело осмелиться.

– Не переживай, Томми, когда твой отец наконец допишет свою книгу, то будет чуточку счастливее, – мама мило улыбнулась.

– В таком состоянии… Что за хмельную бессмыслицу папа напишет? – спросил парень.

Делия негромко хихикнула.

– Надеюсь, у Киллиана талант. Иначе он попросту опозорится.

– Мама, я собирался тебе кое-что сказать, – алхимик заметил внимание во взгляде Делии. – Я отправляюсь на важное задание… в Полярную Аврору.

Женщина неторопливо поднялась из-за стола. Весь особенный блеск в ней испарился. Мать стала ходить по комнате, словно в трансе. Руки задрожали. Стеклянные бессонные глаза зарделись. Из них полились жгучие слезы.

– Мама, ты чего? – вскочив, забеспокоился Томас.

Он приблизился к женщине и положил руки на ее хрупкие беломраморные плечи.

– Тебе нельзя туда… Ты там погибнешь, Том! – Делия заревела, вцепившись ногтями в рубашку сына, словно кошка, которая вот-вот упадет.

– Мама, успокойся, – парень прижал к себе дергающуюся женщину. – Теперь скажи, где твои таблетки?

– Не надо, Мариана! Призраки уверили: я не больна…

– Господи… – утомленно перевел дух Том.

Алхимик привык к шизофрении матери: Делия много лет имеет это заболевание. Парень постоянно поддерживает маму, искренне любит и восхищается ее силой духа. А сейчас Том не знает, как оставит маму без защиты, один на один со своими демонами.

Томасу удалось посадить Делию на стул и отыскать таблетки, пересмотрев несколько скудных шкафчиков кухни.

– Выпей, я прошу тебя, – сын встал рядом с матерью.

Женщина взглянула на него заплаканными глазами. Дрожащими худощавыми пальцами Делия положила таблетку в рот и запила прохладной водой. Томас сел на пол и положил голову на колени матери, крепко сжав бледную ладонь женщины. Они сидели так, недвижно, на протяжении тридцати минут, в тишине, наполненной тревогой, терзаниями. Делия как никто другой знает, что главный враг – внутри. Ведь почти каждый день она борется с собственным разумом, который не слушается, словно переносится в другую реальность.

В конце концов гнетущее молчание нарушилось. Женщина погладила волосы сына. Тот взглянул в глаза матери: возвратилась ли ее душа из бездны, оторванной от настоящего мира?

– Мама… – тихо произнес алхимик.

– Я бы очень хотела, чтобы ты остался дома… Но знаю, как много места в твоей душе занято любовью к родине. Если ты хочешь быть героем, то не отступишь. Правда, будем честны, от мертвого храбреца толка мало. Идти к врагу в руки – глупость, – слезы все еще льются из глаз Делии.

– Ты мечтаешь о солнце. Я хочу подарить тебе его… – сын потянул руку к лицу женщины и вытер слезу.

– Звучит так по-идиотски, – грустно улыбнулась мама. – Конечно, это так, но…

– Так позволь мне совершить это… Поверь, я способен. Ты снова будешь счастлива. Отец перестанет пить. Дела пойдут в гору. Без угнетения аврорцев наша страна станет процветать снова. Только представь…

– Я готова поверить в это, – женщина встала со стула, прошла до середины кухни, остановилась и обернулась. – Для начала мне нужно рассказать тебе кое-что.

Томас приготовился слушать.

«Сегодня все вдруг решили быть со мной откровенными, будто я погибну в Полярной Авроре», – задумался алхимик.

Мать на несколько минут ушла в спальню и вернулась с картиной небольшого размера. Холодные оттенки, размытость фигур – произведение создано самой Делией. Томас знает об увлечении матери. Личный стиль художницы определить несложно: в образах есть что-то магическое, мрачное, загадочное. Это произведение алхимику незнакомо, хотя мама любит украшать стены комнат своими творениями.

Темно-синий фон. Главная фигура – худощавый юноша. Одной рукой парень опирается о стену. Белая рубашка обнажает торс. Кудрявые рыжие волосы, разделенные пробором, взъерошены. Эмоции распознать сложно: устрашающий клоунский грим темного цвета мешает проникнуть в личность изображенного персонажа. Глаза обведены черным, по вертикали прочерчены острые линии, задевающие брови. Рот удлинен краской того же цвета. Серебряная цепь на шее блестит. Делия никогда не зацикливалась на деталях, поэтому и здесь черты лица размыты.

– Кто он? – спросил Том.

– Этого парня звали Кай, – женщина взяла картину из рук сына и села на стул, вглядываясь в холст, будто тот открывает портал в другой мир. – Его я написала, – Делия подняла голову и посмотрела в глаза сыну.

Парню никогда не нравились интриги.

– Кай – твой настоящий отец, – тихо произнесла мама.

Она прижала картину к груди так нежно, как не обнимала своего мужа.

Внутри Томаса будто рухнуло целое здание, но он не подал вида.

– Ты и папа уже давно вместе. Вы поженились еще до того, как я родился, – алхимик сразу понял: мать изменяла отцу. Но парню хочется, чтобы она сама призналась в этом.

– Все намного сложнее, мальчик мой… С Каем я знакома с детства. Мы лечились у одного врача, любили друг друга. Моя мать нашла мне избранника. Когда нас поженили с Киллианом насильно, я не перестала встречаться с Каем. Ты его сын, – рассказала Делия.

– Он жив? – задал он главный вопрос.

– К несчастью, мертв, – ответила женщина, все еще смотря на картину.

Парень отвернулся от матери.

– Я понимаю, ты злишься… – тихо произнесла Делия.

– Это было так глупо… Выйти замуж за одного, а забеременеть от другого, – спокойно произнес алхимик.

– Ты осуждаешь меня?

– В этом нет смысла, – Том вновь повернулся к матери. – Я не понимаю, почему ты до сих пор с Киллианом. Ваши родители мертвы, как и бизнес.

Делия не удивилась холодности сына. Если парня никогда не трогала смерть родственников, то и такая новость не способна вывести его на эмоции. Том вырос в жестоком, темном мире… Все, что могла дать женщина – забота и сказки. Но этого слишком мало. На некоторые вещи Делия не способна повлиять. Женщина не спрятала бы сына от сомнительных прелестей и ужасов жизни.

– Ты не поймешь, пока не станешь старше, Томми, – мама отвела взгляд.

Парень не пытался узнать всю историю своего отца. Прошлое не имеет никакого смысла. У Тома есть только настоящее и будущее – общее со страной.

– Надеюсь, это все откровения на сегодня, – выдавил из себя парень.

– Ты ведь можешь не вернуться… – женщина переключилась на тему поважнее.

– Я вернусь, – убедил ее алхимик. – А теперь извини, мне нужно готовиться к поездке, – добавил он, уходя.

В своей комнате Томас сел рядом с факсом, появившимся в доме Питерсов во время расцвета семейного бизнеса. Парень напечатал короткое сообщение для Роки: попросил учителя присмотреть за матерью.

Затем он собрал пару сумок с пиджаками и брюками, а в третью положил алхимическую мини-лабораторию.

Даркинские травы аврорцам доставляют различные организации, но алхимик решил взять запас с собой. Парень собрал все к завтрашнему дню и лег. Он задумался об отце, погрузился в личные мысли и заснул.

За окном завыла вьюга. В доме тихо. Не слышно ни шарканья матери на кухне, ни бунта отца.

Глава вторая. Гость врага

Томас проснулся во тьме: на улице еще не включились кристаллы. Парень привел себя в порядок у зеркала и надел пыльно-синий пиджачный костюм из вельвета. Он не забыл и про любимые плащ и шляпу. Алхимик спустился на кухню.

Там его встретила мама. Том сел за стол и принялся за сэндвичи с дешевой колбасой, хлебом и овощами, запивая их свежезаваренным чаем.

– Не знаю, чем ты там будешь питаться, мой бедный мальчик.

Женщина еле борется с желанием схватить сына за руку, лишь бы тот никуда не ушел. Холодное утро расставания перебирает косточки, скручивает внутренности. Терзает предчувствие одиночества и пустоты. Делия сталкивалась с таким не один раз в своей жизни. От частоты расставаний боль в сердце не уменьшается.

– Я найду, чем питаться, – уверил Том.

Парень впервые за долгое время искренне улыбнулся. Этот его подарок Делии после вчерашнего напряженного разговора не остался незамеченным. Женщина засияла.

– Ты у меня молодец. Я горжусь тобой, – мама накрыла руку сына прохладной ладонью. – Надо быть очень сильным, чтобы бороться за мир, который видишь пока только в мечтах.

Длина и тонкость пальцев досталась алхимику именно от Делии.

– У тебя ведь есть еще немного времени, Томми? Сходим в церковь? – предложила женщина.

– Мама… – устало вздохнул парень. – Ладно, пойдем, – он оттаял под ее «оленьим» взглядом.

– Отлично, – Делия вскочила.

Женщина накинула на себя бежевое длинное пальто, взяла сумочку и повязала шелковый шарф на шею и голову.

Хотя в жизни миссис Питерс и были трудности, была тяжелая болезнь, она выглядит как невинный ребенок и освещает грустный мир своей улыбкой. Легкий и нежный образ контрастирует с мрачной улицей, утонувшей в преступности. Томас шел за матерью, надежно скрывающую от посторонних за элегантными образами и добрым взглядом многолетнюю печаль.

У дарков издавна исповедуют веру в Мартина. Легенда гласит: он явился людям, путешествующим на кораблях по Океану Льда, в виде яркой красной звезды, сияющей в черном небе. Следуя за ней, предки королевской семьи, Этан и его невеста – Гормлэйт, нашли остров Даркина.

В Полярной Авроре верят в того же бога. Предки вампиров и ведьм были в экспедиции вместе с Эклипс. Они открыли северный остров чуть позже. Поэтому нынешний король Полярной Авроры не запретил мартинство ни в Даркине, ни в своем королевстве.

С открытия двух островов и появления Мартина началась Новая эра и Эпоха начала, новое летоисчисление. Это было счастливое время для создателей прекрасного мира. С тех пор прошло два тысячелетия. В нынешнюю эпоху жизнь кажется не такой яркой. Эпоха ненависти обрушила на острова раздор, войну и Затмение.

Архитектура церкви Биллиона выстроена в том же стиле, что и другие здания города. Изящные завитки на фасаде. Мощные колонны, уходящие в небо. Купольная крыша. Закругленные длинные окна. Никаких угловатых или острых элементов. Пастельно-бежевый камень, освещаемый солнечными кристаллами. Городские часы на фасаде.

Томас и Делия вошли в здание. Узорчатый позолоченный купол, в самом центре изображен корабль на фоне темно-синего океана. Дальше от него оттенки из холодных переходят в теплые. Там неземной сильный мужчина, занимающий бо́льшую часть горизонта. Его кожа светится ярко-красным. Он с улыбкой на лице зовет путешественников за собой.

По бокам церкви широкие арки. Белые балкончики соединяют мраморные колонны нежно-розового и голубого цветов с золотыми капителями. На украшенных золотыми завитками картинах изображены другие сюжеты религии мартинства. Золотых элементов в церкви сравнительно немного: на картинах, в узоре купола, в элементах капителей и ограждений. Все остальное – мрамор и белый камень.

Мать и сын направились вдоль длинных отполированных деревянных скамей к алтарю Мартина. Звук их шагов отражается эхом.

В церкви часто никого нет. С каждым годом без желанного солнца все больше людей перестает верить в своего единственного бога. Многие задумываются: «Если Мартин есть, почему мы уже столько лет во тьме?».

Вера Делии непоколебима. Она приходит в церковь каждый день с тех пор, как оказалась в Биллионской клинике для душевнобольных. Детям там прививали любовь к богу. В то время поход в церковь считался чуть ли не самым эффективным средством для борьбы с психическими расстройствами.

Мать и сын встали рядом с алтарем. Женщина взяла три ароматизированные свечи, поставила их в золотой канделябр и зажгла. Нос учуял смешанные запахи: кокос, лимон и горьковатая роза.

Томас не видит смысла в наблюдении за огнем свечей. Парень по-настоящему никогда не верил в Мартина. Только в себя и свои силы. Алхимик не носит в сердце ложные надежды, ставит достижимые цели, запрещает мечтать себе о чем-то заоблачном, но уважает веру матери и по этой причине ходит сюда.

Делия никогда не рассказывала сыну, кого символизируют эти свечи. Сейчас Том осознал, что толком не знает ничего о ее прошлом.

Алхимик наблюдает за лицом мамы в теплом свете: красивым, недоступным для беспощадных лет. Родной цветочный аромат волос вызвал необъяснимую тоску.

– Одна из этих свечей – Кай. Остальные две… – Делия тяжело вздохнула. – Мой отец и старшая сестра. Благодаря им я дожила до своих лет.

Женщина повернулась к сыну. Тот заметил в ее глазах редкие слезинки. Они обжигают болью. Образ матери в размытом огне свечей застыл в голове навсегда.

– Ты – моя последняя надежда… – Делия обессиленно посмотрела на сына.

– Все под контролем, мама, тебе нечего страшиться, – спокойно ответил парень.

Они встали друг напротив друга, боясь обниматься. Ведь это будут объятия на прощание, а не при встрече после долгой разлуки. Во втором случае они намного приятнее и радостнее.

Делия не сдержалась и кинулась к сыну.

– Я бы хотел, чтобы ты проводила меня в порту, но там слишком опасно, – Томас прижал к себе самого дорогого человека. – Аврорцы не должны знать о моих близких.

– Конечно, Томми, – дрожащим голосом произнесла женщина.

Алхимик почувствовал слезы матери на рубашке. Он сам никогда не умел плакать. После очередного откровения Делии голос Тома остается все таким же спокойным, как и сердце.

«Может, я просто еще ничего не осознаю», – решил парень.

Томас проводил мать к дому, оставил нежный поцелуй на ее мягкой щеке и взял сумки. Алхимик ушел в темноту практически заброшенной улицы. Деревянный домик теперь позади.

Чтобы добраться до порта, Том должен пройти через весь город, опустевший и безжизненный.

Где-то вдали, на другом берегу Таиссы, парень увидел высокий дворец на маленьком островке. На нем живет королевская семья, а также элита Биллиона. Если раньше разделение было только физическим, то теперь власть отделена и морально. Королевская семья не участвует в жизни города, да и всего Даркина. Каждый сам за себя.

Королеве первого апреля исполнится семьдесят четыре года. У нее нет наследника. Нюи подчиняется Полярной Авроре. А Дворцовый остров выглядит как отдельная страна, где нет ужаса, разошедшегося по Даркину.

Тому известна трагическая история королевской семьи Эклипс. У почившего короля Закари и Нюи было трое детей. Теперь – ни одного. Старший сын, Эван, пропал без вести. Дочь, Готсию, обвинили в убийстве брата, Финна. Девушку изгнали собственные родители. Истинная причина смерти младшего ребенка семьи Эклипс неизвестна. Сам Томас предполагает, что это сделали аврорцы, а не принцесса. Короля Закари позже убил преступник, предатель Даркина. Его имя и фамилия стерты из истории. По мнению дарков, он не заслуживает называться хоть как-то.

Потеря детей и мужа не считается оправданием для сегодняшнего поведения королевы. Так мыслит алхимик. Он всегда будет осуждать ее.

«Мерзкие ублюдки выполняют аврорские прихоти и забывают о своих обязанностях. Хорошо живут», – Том отвел взгляд от дворца, чтобы не разжечь в себе ненависть до масштабов пожара.

Алхимик ходил по улицам города, разным и одинаковым одновременно. В более безопасных районах все так же несчастны, как на печально известной Мраморной улице. Ранним утром люди не рискуют выходить из дома. Основной своей деятельностью, фермерством, почти не занимаются.

Закрылись все хозяйства. Вокруг магазины с продуктами, поставляемыми Полярной Авророй. У людей нет выбора. Приходится работать там, где позволяют аврорцы, и довольствоваться тем, что платят.

Нет ничего громче пустых улиц. От оглушающей тишины хочется зажать уши, но из головы ее не изгнать.

Томас вышел на заснеженный одинокий пляж. Вдалеке бунтует синий океан. Корабль, украшенный серебром, причалил к берегу. На гниющей пристани алхимика ждет проводник.

Идеально выглаженный пиджак, меховое пальто. Аврорец курит тонкую сигарету, зажимая ее длинными пальцами в белых перчатках. Строго держит осанку, направляет острый подбородок вверх. Он смотрит на мир с вершин, достигнутых на службе у короля.

– Здравствуйте, Влад Джиз, – с неприятным акцентом проговорил мужчина. – Меня зовут Гото Лэнг. Я буду сопровождать вас на пути в столицу Полярной Авроры, Гогвил.

«Мне плевать, как тебя зовут», – Том почувствовал отвращение.

С момента основания двух островов аврорцы и дарки разговаривают на одном языке, гогианском: первооткрыватели были уроженцами древнего королевства – Гог. Однако акценты у дарков и аврорцев разные. Первые говорят медленно и изящно выделяют слова восклицаниями. Вторые – быстро, резко и картаво.

Гото выглядит педантичным, переживает за чистоту и неприкосновенность, боится, что собеседник заметит хоть какое-нибудь несовершенство. Черные волосы уложены назад лаком и смотрятся контрастно на фоне бледной кожи. В кровавой глубине глаз спрятаны воспоминания о множестве невинных жизней.

С океана задувает сильный ветер, пронзая тело.

Алхимик съежился от мерзлоты и чувства присутствия тысячи душ. Они остались здесь, под толстым слоем снега, погребенные несчастьем многолетней войны.

– Мы можем отправляться? – спросил Томас.

– Конечно, – Гото указал на лестницу, ведущую на шикарное судно.

Парень поднялся на борт. Корабль отчалил, направился на запад по широкой реке, а затем свернул на север. Алхимик отнес вещи в каюту и вышел на край палубы. Том увидел конец реки Таиссы. Позже – лурдинский оживленный порт. Он сильно отличается от биллионского.

Парень вновь подавил в себе ненависть по отношению к лурдинцам. Алхимик посмотрел в черно-синие волны океана. Там – мертвые души. Раньше вода здесь кипела, наливаясь кровью и пламенем войны. Теперь от нее веет холодом могильных камней.

«Похоронены там же, где убиты. Мама бы сказала, что их души не ушли на небо, а мечутся в черной глубине океана, не находя покоя», – размышлял Том.

Алхимик до последнего надеялся, что аврорец не заговорит с ним.

– Никогда не были на корабле? – спросил тот, подкравшись сзади.

– Нет.

– Неизвестность и опасность таких путешествий притягивает, – поделился Гото. – В них можно найти себя, раскрыть новые качества.

– Необходимое я знаю. В остальном не нуждаюсь, – ответил Томас.

– В вашем возрасте я думал так же. Это ложь, – усмехнулся Гото.

– В моем? Но вы примерно того же возраста.

– Был лет двадцать назад. Мы не стареем внешне, Влад, – вампир самодовольно улыбнулся.

Проводнику нравится ставить менее образованную молодежь Даркина в неудобное положение.

– Понятно, – алхимик отреагировал, как всегда, спокойно.

– Вы не особо общительный, – Гото все еще пытается поговорить с полукровкой.

– Просто мне скучно, – отрезал парень.

– А я интересуюсь вашей личностью. Как вам удалось стать лучшим алхимиком Даркина, при этом не запачкавшись в крови?

– Я много работал над собой.

– Что же, ладно.

Родной остров остался позади. Корабль продолжил держать тот же курс к совершенно другим, чужим для Томаса землям. На остальное время путешествия Гото оставил алхимика одного. Он понял: тот не горит желанием общаться.

Корабль прибыл в порт Гогвила спустя сутки. На острове Полярной Авроры морознее, чем в Даркине.

Пляж здесь мрачный, но довольно оживленный. Торговые корабли готовятся к отправлению в другие страны. Они не находятся в полной власти Полярной Авроры, но зависят от нее из-за отсутствия солнечного света. Работники порта суетятся у кораблей, собирают припасы для дальнейших путешествий.

Портовая часть города находится ниже основной. Дворец и жилые дома намного выше, на утесе. Туда ведет длинная, хрупкая на вид лестница из голубоватого хрусталя. Том и Гото поднялись по ней, и сверху алхимику открылся город.

Заснеженные горы вдали, справа от Гогвила. Спящий зимним сном лес слева. Готические дома отличаются от даркинских. Здесь нет мягкости, как в Биллионе. Все части суровых каменных сооружений стремятся ввысь, к запредельному для человека.

Узкие высокие темно-серые башни. В них – арки с заостренным верхом и стрельчатые витражные стекла. «Розы» в центрах фасадов: круглые окна, разделенные каркасом на элементы, напоминающие лепестки цветка. Кованые шпили на многоскатных крышах. Декоративные башни – пинакли. Остроконечные фронтоны. Обрамление арочных проемов, выделяющее дуги арок из плоскостей стен.

Почти весь народ Полярной Авроры может жить без солнца. Но есть единицы, не зараженные магией крови. Поэтому по городу расставлены шпилеобразные кристаллы. Они излучают не желтоватый свет, а холодный пыльно-голубой.

На биллионских улицах никого не встретить в это время. Здесь же с самого раннего утра расхаживают дамы в длинных пышных платьях и плащах, украшенных драгоценностями. Некоторые их виды Томас узнал: это камни с его родины. Лица закрывают вуали элегантных шляп, маскарадные маски разных цветов.

– Зачем они носят это? – спросил парень у проводника.

– О, такова традиция. Самые роскошные, с перьями по бокам или маленькими бриллиантами, принадлежат богатым аврорцам. Те, что попроще, пестро разукрашенные, но без камней, носит средний класс. У бедняков нет масок, – разъяснил Гото. – Но их у нас совсем мало. Я бы сказал: надо очень постараться, чтобы обеднеть в Полярной Авроре.

– Для чего эта традиция? – продолжил расспрашивать Томас.

– Показать, насколько ты влиятельный, как к тебе правильно обращаться. Кстати, спасибо, что напомнили.

Он достал из кармана своего пиджака маску с перьями по бокам и надел ее.

«Как все просто…» – подумал алхимик, стараясь рассмотреть каждую фигуру.

Помимо ведьм, он видел вампиров, похожих внешним обликом на Гото. Жители Гогвила рассматривали незнакомца, словно пришельца или экспонат в музее, ископаемое. Том продолжил двигаться вслед за проводником, осматривая местность. Меняются улицы, а дома остаются теми же: с мрачным духом Средних веков.

На горизонте появился дворец. Здание напомнило алхимику Театр Печали, будто творения аврорских архитекторов и принца Эвана были срисованы с одного чертежа.

– Мы идем туда? – поинтересовался парень.

– Да, главная лаборатория находится внутри, как и комната, где вы будете жить, – ответил Гото.

Прежде Том никогда не был во дворцах. Алхимик думал, что впервые посетит роскошные хоромы при награждении за героизм в Биллионе. А оказалось – придется пожить во дворце врага пленником-алхимиком.

При входе парня встретили устрашающие серые статуи гаргулий и портальная дверь: в ее оформлении множество повторяющихся арок. Зайдя внутрь, алхимик оказался в просторном зале. Разглядывая потолок, парень запрокинул голову так, что заболела шея.

Синие плотные шторы. Лаконичный трон. К нему ведет длинная лестница. На холодном полу зала – ковровая дорожка в цвет штор. Коридоры по бокам. В них можно попасть, пройдя через широкие стрельчатые арки. За троном – величественная стена с длинной фреской. На ней изображены белые горы в красных и синих полосках, похожих на трещины. Других полотен и картин в зале нет.

Том не может солгать себе. Каждая величественная алебастровая колонна выглядит как отдельное произведение искусства. Таинственная магическая атмосфера, по-настоящему зимняя благодаря синему и белому цветам. У парня захватило дух.

Подойдя ближе, алхимик увидел короля. Томасу захотелось избить это существо до полусмерти, чтобы кровь полилась рекой по чистой ковровой дорожке. Хоть парня и распирает изнутри от ненависти, он контролирует себя.

Длинные густые волосы цвета белого золота с пастельно-голубым переливом, заплетенные в высокий хвост. Пряди до подбородка, обрамляющие лицо. Бледная призрачная кожа. Сияющие, словно драгоценные камни, синие глаза. Черные губы. Вместо ногтей длинные когти, как у дракона. Круглые очки. Необычные уши с заостренными кончиками. Король вампиров и ведьм выглядит иначе, чем его сородичи.

– Приветствую в Гогвиле, прекрасной столице Полярной Авроры, – произнес король.

Его голос тихий и холодный. Томас ассоциировал тон с металлическим блеском и вкусом крови на губах. К удивлению алхимика, вампир поднялся с трона и спустился к проводнику. У парня скрутило внутренности от смеси эмоций. Он пытался что-то сказать, но получилось лишь кивнуть.

– Влад Джиз – молчаливый молодой человек, – заметил Гото.

Томасу показалось: тот наслаждается смятением «жалкого полукровки».

– Ничего. Умные люди не тратят свои силы на светские беседы. Вместо этого они занимаются настоящей работой, – король улыбнулся.

– Ваше Величество, рад вам представить именно такого человека, – поклонился проводник.

– Спасибо. Ты свободен, – коротко произнес Шайенн.

Гото еще раз взглянул на растерянного парня, а затем удалился.

– Пойдемте со мной, Влад, – вампир указал на одну из высоких арок, ведущих в коридор.

Алхимик подчинился: взяв свои сумки, он направился вслед за королем.

Окна, расположенные друг за другом через метр, позволяют осмотреть каждый уголок аврорской столицы. В полумраке раннего утра город внизу выглядит будто бездна. На ее дне пронизывающие шипы, ожидающие того, кому не повезло упасть. Томас не привык к угловатой и четкой архитектуре. Она вызывает смешанные чувства. Стремление аврорцев к пустоте и минимализму навевает панику.

Длинные коридоры вокруг этажей дворца являются основными путями к покоям. Множество кованых дверей имеют вытянутую форму. Некоторые из них выглядят обычными и доступными. Другие одним видом – массивные замки́ и тревожная роспись – дают понять, что их лучше не открывать.

«Гостиница для скелетов из ваших шкафов. Милости просим», – заметил алхимик.

Обитель короля все больше кажется ему местом, где среди изящных башен живет самое страшное зло.

«Сколько секретов хранит дворец? Когда мы захватим Гогвил, я лично осмотрю каждый уголок», – мысли о победе немного приободрили парня.

– Вы мне заранее понравились, Влад. Мы похожи: в вас есть аврорская кровь. Поэтому я выделю вам особую комнату. Когда-то она была моей. Там небольшой беспорядок. Но не переживайте. Горничная все уберет, – уверил Шайенн.

Томасу противна одна мысль заговорить с чудовищным королем. Еще хуже – принять кровную связь с жестокими аврорцами. Парень промолчал.

Шайенн и алхимик начали подниматься по серой винтовой лестнице. Внимание Тома привлекли объемные изображения на перилах, представляющие собой лицо девушки. С каждой ступенькой оно теряет четкость. Вскоре перила перестали быть закрытыми. Чем выше поднимались Шайенн и Томас, тем балясин становилось меньше. Они исчезли совсем, когда алхимик поднялся на нужный этаж.

«Это было необычно», – все, что смог сказать про себя парень.

– Серебряное кольцо-лезвие в виде когтя – неплохой выбор, – заметил король.

Они оказались в самой покинутой части дворца. На этаже нет ничего, кроме тесного коридорчика и старой деревянной двери по центру. Здесь застыл холод, пробирающийся через тело в самую душу.

– Самооборона, – отрезал Том.

– Понимаю. Сейчас без этого никак, – вампир направился к двери.

В полупустой комнате гуляет ветер из открытых окон. Они выходят на маленький закругленный балкон. Отсутствие прямых углов смутило и поразило.

Пастельно-бежевые стены. Простая двуспальная кровать. Стол для письма завален бумагами. На его поверхности пятна от чернил. Огромный шкаф для одежды. Длинное зеркало на подставке, украшенное черными завитками. Холодный деревянный пол.

Тому приглянулся образ женщины на картине над кроватью. Парень отложил сумки, подошел ближе и начал рассматривать портрет. Магические синие глаза, смотрящие не на зрителя, а в сторону. Копна пышных каштановых волос: прорисован каждый локон. Манящая улыбка темно-красных губ, образующая ямочку на мягкой щеке. Изящные длинные брови.

Балкон по сравнению с этим портретом теперь кажется Томасу совершенно обычным. Парень посмотрел на короля с немым вопросом. Тот ничего не ответил.

– Располагайтесь, – коротко отрезал Шайенн, закрыв за собой дверь.

«Король оставил свои бумаги в надежде, что я не стану читать?», – Том с опасением подошел к столу.

Алхимик аккуратно сел на стул и взял в руки первый лист, попавшийся на глаза. За излишнее любопытство лорд Рунар часто ругал своего ученика. Эта черта живет в Томе и по сей день.

«Милая Мэдхен, синий кристалл моей души, болезнь, любовь и наказание. Ты океан. В тебе я тону и не достигаю дна», – прочитал парень. Текст дальше залит чернилами.

«Прости меня, Х», – разглядел он на другом листе.

Образ Шайенна становится все таинственнее. От обрывистых писем веет меланхолией, любовью, затерявшейся во времени.

«На слова эта тварь не скупится. Дар слова у него развит, как и актерские навыки», – хмыкнул про себя алхимик, не доверяя случайно оставленным бумажкам.

«Неужели ты думал, что я, выросший в разваливающемся королевстве, куплюсь на дешевую романтику?» – злился Томас, скидывая бумаги в урну.

Парень принялся освобождать стол для книг и склянок, стараясь продумать план дальнейших действий. Одно письмо снова обратило на себя внимание алхимика. Целый лист исписан острым небрежным почерком: буквы то дрожали, то были резкими и прямыми. Повторяется одна фраза: «Где моя любовь?»

«Одержимость? – предположил Том. – Такое тоже можно подстроить».

Парень безжалостно выкинул бумагу и устало вздохнул, подумав о том, как тяжело будет отмыть стол от чернильных пятен. В его голове романтический хаос простенькой комнаты кажется не больше, чем декорацией для драматической пьесы.

Наоборот, усиливается ощущение подвоха. Если это лицемерие, притворная чувственность, то она не сработала на Томе. Алхимик нашел не только романтические записки. В небольшом шкафу стояла любопытная книга: «Магия крови». Том тут же принялся за чтение, так как в Даркине невозможно найти подобную литературу. Парень вынес полезные сведения из книги.

Магия крови – это пламя хаоса. В руках ведьмы/вампира оно обретает цвет, соответствующий колдующему. Владельцы силы – женщины обладают меткой-шрамом: перекрестие на запястье. Влияние на организм не исследовано. Известен факт о вечной молодости вампиров и ведьм. К сожалению, только внешней. Примеры заклинаний: ключ – телепатия, истерия, увеличение физической силы у женщин, последнее соответствует и мужчинам, вампиры также обладают ра́звитой реакцией. Магия крови делится на три ранга, как и другие виды сил. Первый – начальный, базовый. Второй присуждается за мастерство и знание сложных заклинаний. Третий – за превращение в элементаля, в животное.

Он вышел на балкон в попытке вернуть себе холодный рассудок и начал рассматривать аврорцев. Они – бездушные куклы, их роли придуманы королем.

«Жизнь – вечный маскарад. Никакой любви, чести и долга», – заметил Том. Он скуп на чувства, но верит маленькой крупицей своей души в то, что люди могут быть живыми, радоваться и любить, купаясь в лучах солнца.

Алхимик взглянул на манящий обруч света в черном небе, вспомнив о главной цели. Парень погрузился в мысли и не сразу услышал, как кто-то вошел в комнату. Томас обернулся.

Мрачная горничная в готическом коротком платье с длинными рукавами убирает мусор в большой черный пакет. Алхимику показалось: еще чуть-чуть и она заденет стол со склянками. Парень кинулся к девушке.

Он бесцеремонно схватил незнакомку за руку и в опаске отвел подальше от стола. Они пересеклись взглядами.

Мерклая кожа. Тонкие тусклые губы. Квадратной формы лицо. Хмурый взор темно-карих глаз. Густые черные брови. Такого же цвета длинные кудрявые волосы. Она не похожа ни на первую красавицу, ни на простую горничную. Девушка вызвала неприятное чувство у парня. Помимо отталкивающей злодейской внешности есть что-то еще… Только Том так и не смог прочитать незнакомку, хоть и обладает проницательностью.

– Аккуратнее будьте, девушка, – строго отрезал алхимик.

Он понял, что нарушил личное пространство человека, и отпустил руку.

– Томас, – леденящим голосом произнесла горничная совершенно осознанно.

Парень отстранился. От неожиданности кровь застыла в жилах. Незнакомка продолжила сверлить и поглощать его бездной своих глаз.

Она смотрит сквозь материальный образ, разбирая Томаса по энергетическим частицам. Ощущение, будто кто-то залез в сознание и рассматривает там все, что пожелает: трогает мысли руками, как обычные предметы. Алхимик почувствовал себя морально обнаженным.

«Это точно ведьма», – сообразил парень и накинулся на девушку.

Том прижал незнакомку к стене, приложив острое лезвие когтеобразного кольца к горлу неприятельницы.

– Откуда тебе известно мое имя? Кто ты? – спросил алхимик.

– Ответы будут позже, – заявила ведьма. – Мы встречались раньше, Томми.

Этот голос настолько бездушный, что кажется почти нечеловеческим. Он звучит из неизведанной глубины океана. Ненастоящий, как во сне.

– Что? Где я мог тебя видеть?

Парень понял: незнакомка пытается его запутать.

– Ты ведьма.

– Правильнее спрашивать «когда».

– Свои загадки оставь при себе. В считаные секунды я могу перерезать тебе горло, отродье тьмы, – хладнокровно заявил Том.

«Из-за какой-то идиотки моя миссия провалится», – занервничал он.

– Я бы не называла так девушку, знающую твое настоящее имя, – усмехнулась ведьма.

Алхимику показалось, будто его душа покинула тело. Возникла резкая головная боль, но Том не опустил лезвие.

– Я убью тебя, – спокойно произнес он, борясь с необъяснимой болью.

– Ни в коем случае не ходи в Зимний сад и спрячь свое драгоценное колечко, – серьезно наказала незнакомка.

– Лишние проблемы мне сейчас ни к чему.

В этот момент алхимик хотел провести по горлу девушки лезвием кольца. Он почувствовал, как онемела рука: невидимая сила удержала движение.

– Что за… – не успел Томас ничего сказать, как его отбросило к противоположной стене.

Парень пытался подняться, но тело перестало слушаться, словно придавленное огромным валуном к полу. Теперь он заметил шрам на запястье девушки, сияющий алым светом в полутьме холодной комнаты.

– Прости, Томас, – внезапно голос ведьмы потеплел.

В ее глазах вместо бесконечной темной пустоты алхимик увидел тоску, боль и сожаление. Пребывая в шоке от ситуации, парень не смог выдавить из себя ни слова, пустив все на самотек.

«Если я сейчас погибну, солнца никто так и не увидит», – загрустил Том, еле дыша от давления на грудную клетку.

Парень не задумался о том, что будут чувствовать его мать или Роки. Больше всего беспокоит нелепый конец только начавшегося пути. «Неужели свет, птицы, жизнь так и останутся мечтой, сказкой мамы?» – возник горький вопрос.

– Я надеюсь, в этот раз у тебя получится вернуть истинный свет, – сказала незнакомка, а затем вышла из комнаты.

Мистический сквозняк захлопнул за ней дверь. Чувство давления исчезло с груди. Том медленно поднялся с пола.

«В этот раз», – застыло в сознании.

До самого вечера парня никто не посещал. Он занялся раскладыванием вещей в шкаф и чтением алхимических книг. Среди лепестков и формул Том все равно видел образ ведьмы. В ушах звучал нечеловеческий голос.

«Меня сегодня не убили. Странно», – размышлял алхимик.

Он готов к тому, что в любой момент в его двери ворвутся вампиры и жестоко убьют за ложь. Но про парня все забыли: никто не показал ему лабораторию. Ожидая худшего, Томас ходил кругами по комнате.

«Вдруг я мышь, попавшая в мышеловку?», – задался вопросом он.

«Сохраняй холодность рассудка», – прозвучал строгий наказ Роки в голове.

Появление ведьмы сбило алхимика с толку, но парень справился с паникой. Услышав шаги, приближающиеся к двери, Том взял склянки с защитными жидкостями и спрятал их в карманах плаща. В пояс – револьвер с барабаном, полным серебряных пуль.

Раздался тихий стук.

– Войдите.

Открыв дверь, в комнату вошел Гото.

– Вы всегда ходите в плаще, Влад? – спросил аврорец, широко улыбнувшись.

– Покои мне достались холодные, – мрачно ответил Том, прикрыв револьвер одеждой.

– Понимаю. Вам повезло: вы не оказались в какой-нибудь гостинице. Там намного холоднее. Единственный плюс таких мест: с нашими аврорскими дамами не соскучишься, – вампир сделал паузу. – Меня прислал король. Вы приглашены на премьеру пьесы в театре.

– Но разве я не должен заниматься делом? Мое место в лаборатории, – парень постарался скрыть подозрение в голосе.

– Вот и нашлась тема для разговора с королем, – сухо произнес Гото. – Прошу подчиниться воле Его Величества.

– Пойдемте, – отрезал Том.

Глава третья. Театр

Гото повел Томаса к выходу из дворца. Плащ не спасает от вечернего мороза. Луну не видно: она стоит на месте и свет солнца не отражается от ее поверхности. Лишь блестят холодно далекие звезды. По узким тротуарам города бродит голубоватое свечение кристаллов, раскрашивая снег сизым.

Жители Гогвила идут в одну сторону. Аврорские ведьмы одеты в меховые шубы. Элегантные вампиры – в смокинги. Позолоченные элементы на масках. Камни блестят в свете кристаллов, скрывая лица, но демонстрируяс оциальный статус.

Перед алхимиком возникло здание. Снаружи оно выглядит чуть ли не роскошнее дворца.

– Театр «Бледная роза», – Гото остановился поодаль от дверей.

Вампир закурил, выпуская изо рта млечные облака.

Название театра показалось алхимику знакомым, но парень никак не мог вспомнить, где именно слышал подобное.

– Так много… посетителей, – заметил Том.

Маски на лицах в совокупности с холодным непривычным светом аврорских кристаллов вызвали тревогу, которую тяжело скрыть.

– Аврорцы ценят искусство. Театр в том числе, – поделился вампир. – За время существования Полярной Авроры у нас, как и у вас, появился свой менталитет, законы, архитектура, инфраструктура. Нас мнили безмозглыми дикарями, когда королевством правила семья Аврора. Но пришел король Шайенн и поднял культуру.

– Понятно, – отрезал алхимик, понимая, какими путями им все это досталось.

Том хотел закурить, но замер, доставая сигарету. Его взгляд остановился на фигуре неопределенного пола в длинном блестящем плаще, делающем тело бесформенным. Сначала парень с любопытством наблюдал за движением фигуры, а затем с ужасом понял, что она движется в его сторону.

Существо, не раскрывая лица, спрятанного в тени капюшона, заговорило женским старческим голосом:

– У меня для тебя кое-что есть, – проскрипела она, не представившись и не спросив имени парня.

– Простите? – алхимик опешил. – Вы кто?

– О, это старушка-ведьма. Грета, опять вылезли из своего леса и пугаете аврорский народ? – улыбнулся Гото, глядя на пугающую тень.

– Послание для молодого человека… – холодно произнесла старуха, названная Гретой.

– Валяй, – вампир отвернулся в сторону.

Словно из темной бездны, ведьма достала из кармана своего плаща три красочные гадальные карты, переливающиеся, будто полярное сияние.

Одну из них Грета сразу показала алхимику, вытянув костлявую руку перед лицом парня.

– Свет, – отрезала ведьма.

Том увидел изображение желанного солнца.

– Кто-то скрывается от истины, – заявила старуха и достала следующую карту.

На ней – изображение тропы, по которой идет маленький человек. Грета задумалась.

– Будущее остается в прошлом.

Последнюю карту ведьма рассматривала долго. Через две минуты старуха протянула ее алхимику. Парень разглядел на ней темную фигуру молодой женщины в капюшоне, держащей в одной руке книгу с изображением красной звезды, а во второй – острый нож.

– Всему виной больной испорченный разум. Мы еще встретимся. Я буду ждать тебя в Лесу костей, – закончила ведьма, а затем окунулась во тьму гогвилских улиц.

– Что это было… – спросил Томас, повернувшись к проводнику.

– Грета училась магии крови еще до появления на этих землях короля Шайенна и колледжей для ведьм. Она была одной из первых зараженных, – рассказал вампир.

– У вас здесь есть специальные колледжи? – удивился алхимик.

– Да. Грета отказалась пользоваться магией крови, так как посчитала ее слишком опасной для организма. Ведьма изучила искусство гадания на картах и алхимию. Ее фокусы со склянками и порошками можно перепутать с настоящей магией. А предсказания, говорят, всегда сбываются.

– Это очень странно, – не найдя нужных слов, произнес Том.

Парень надеялся найти глазами загадочную фигуру среди пышных мехов и пестрых масок, но она будто растворилась в воздухе.

– Его Величество, Шайенн, задерживается. Подождем его внутри, – вампир посмотрел на дорогие наручные часы и выкинул сигарету, растоптав ее ногой.

Томас последовал за ним. Алхимик увидел вестибюль, наполненный плотным туманом почти по колено. Пол из-за этого невозможно рассмотреть. Пареню показалось, будто он находится на кладбище, а не в храме искусства.

Восковые фигуры оленей на мраморных серых пьедесталах. Широкая мрачная лестница, как и в Театре Печали, разделяется надвое посередине. Острые огни свечей в канделябрах. Фигуры вампиров и ведьм плывут в тумане, словно призраки устремляются по лестнице в небеса.

К Тому и Гото подошел король вампиров, вежливо отбившийся от светской элиты Гогвила.

– Прошу прощения за опоздание, – Шайенн достал что-то из кармана своего темного лаконичного пальто.

– Мы не заслуживаем извинений, Ваше Величество, – поклонился Гото.

«Их будет мало. Мерзкие дела этот ублюдок смоет только собственной кровью», – Томаса пронзила злая мысль, но он поймал ее и удержал в руке, впившись ногтями в ладонь.

Алхимик увидел перед собой бледно-голубую маску с узором оленьих рогов.

– У вас особое положение в Полярной Авроре. Вы мой гость, не враг, – заявил Шайенн, держа перед парнем маскарадную маску.

В этот момент вампир осуждающе посмотрел на своего короля, явно не ожидая такого.

Для Тома надеть аврорскую маску значит предать собственную страну. Но сцена патриотизма может дорого стоить, так что алхимику пришлось смириться с этим унижением. Мерзкое чувство компенсировалось чувством защищенности от чужих глаз.

– Неплохо, – заметил король.

– Я могу идти? – спросил Гото.

– А ты не останешься с нами смотреть пьесу? – удивился Шайенн.

– Извините, Ваше Величество, у меня еще много дел, – ответил вампир.

– Что же, тогда до встречи.

– До завтра, – произнес проводник.

Он еще раз поклонился, а затем удалился, исчезнув в тумане.

Король повел гостя по левой лестнице в фойе театра. В гардеробе вампир обменялся любезностями с милой девушкой и передал ей свое пальто, оставшись в белой мятой рубашке.

«Он точно не похож на них», – глядя на одежду короля, сделал вывод алхимик.

Вспомнив о спрятанном револьвере, он отказался снимать плащ.

– Обожаю вечера перед представлениями. Чувствую предвкушение чего-то особенного, поистине волшебного. Тихие беседы людей, а затем их затаившееся дыхание, когда в главном зале воцаряется тишина, – рассказывал Шайенн по пути в королевскую ложу.

Томас не понимает этого: он никогда не был на представлениях. Театр у парня ассоциируется только со штабом Анстис.

Король и алхимик пришли в центральную королевскую ложу. Синие шторы, мягкие кресла и квадратный черный столик. На нем – золотистый поднос с двумя хрустальными бокалами и бутылка алкоголя.

Не торопясь садиться в богато украшенное кресло, Том с высоты осмотрел огромный зал. Театр Печали не сравнится с этим творением. Большая сцена закрыта фиолетовым плотным занавесом. Голубые кристаллы свисают с потолка, как сталактиты в пещерах. У сцены, в партере, собираются богачи, купившие самые дорогие места. За ними – грандиозный амфитеатр. Бордовые кресла с платиновыми ножками располагаются полукругом. Каждый их ряд поднимается над предыдущим. Бельэтаж над амфитеатром. Мраморные серые колонны разделяют его на ложи и соединяют с балконом. Балконы на высоте отделаны серебристой лепниной и атласной синей тканью. Они тянутся вдоль задней и боковых стен. Такой роскоши Том не видел в родном убежище.

– Присаживайтесь, – король указал гостю на место рядом с собой.

Парень замер.

– Зачем вы это делаете?

Алхимик с подозрением посмотрел в синие льдины глаз Шайенна под линзами очков, отражающих голубой свет кристаллов.

– Что? – по-актерски удивился вампир.

– Я ваш пленник.

– Вы мой гость, – улыбнулся король.

– Есть разница. С этим невозможно не согласиться, – Томас настоял на своем, ожидая иного отношения к полукровке из Даркина.

– Давайте пока не будем об этом. Влад, присаживайтесь. Представление скоро начнется.

Вампир разлил вино по бокалам. Нотки сладости заполнили пространство. Алхимик узнал запах одного из биллионских цветков.

– Выпейте и расслабьтесь, – сделав маленький глоток вина́, произнес король.

«Не вздумай пить с врагами. Это может сказаться не только на твоем разуме, но и на здоровье», – прозвучал очередной наказ Роки в голове.

– Я не пью, – Том отказался, хоть запах и манил.

– Похвально для молодого парня.

Алхимик перевел дыхание, сел и впился взглядом в занавес. Мистический порыв ветра потушил свечи и оставил только холодные кристаллы, полностью лишив пространство теплого света.

В зале возникла тишина. От ожидания у Томаса захватило дух.

– Вот, о чем я вам говорил, – шепнул ему на ухо король.

Все началось с музыки. Несложные переборы акустической гитары полились по залу, неся за собой души слушающих. Занавес открылся. Вместе с ним – маленькое круглое окошко в потолке над сценой. Из него просочился свет голубого кристалла. Неожиданно для себя на сцене Том увидел ту самую ведьму, чуть его не убившую.

Черные волосы подсвечены сзади, словно коронка солнца в небе. Нечеловеческий голос глубин неизведанного океана словно сам возникает в головах слушателей. Алхимик почувствовал его в себе, присутствие таинственной ведьмы в своем сознании.

Парень замер, увидев ее взгляд, направленный точно на него.

– Кто это? – спросил Том, не в силах сдерживаться.

Ведьма не отпускает его внимание ни на секунду. Она завладела разумом парня.

Слова, издаваемые глубоким голосом ведьмы, проникают под кожу.

– Музыка спасает несчастные души, – король поделился своими мыслями. Томас ничего не ответил.

Песня закончилась. Занавес вновь закрылся. Затем он явил залу мрачные серые декорации деревьев и гор. Актер одет в готические доспехи. Темные влажные волосы средней длины. Парень держит в руках тяжелый двуручный меч.

– Индиго Найт – герой, призванный спасти замок от тьмы! – прозвучал голос одного из актеров – Проводите же рыцаря достойно!

На сцену сбежались люди в оборванных тряпках. Они начали суетиться вокруг героя, обнимая, а затем повели за кулисы.

Следующая сцена открылась среди декораций деревянной таверны. Индиго сидит за столом и пьет из большой кружки пенящееся пиво. Жители танцуют, подают ему различные блюда, шутят с ним. Скорпион – в роли барда. В конце сцены в таверне она подошла к герою и похлопала его по плечу, сказав: «Пусть ночь темна и холодна, рассвет придет».

– Мия Лайт, травница, будет тебе верной спутницей и залечит любые раны, – произнесла ведьма.

На сцену вышла по-простому одетая девушка с ангельской внешностью. Она улыбнулась Индиго, а тот бросил в сторону Мии ледяной взгляд. С этого момента начались приключения рыцаря и травницы.

Подвиги Индиго захватили Томаса. Парень не мог поверить в то, что эту пьесу написал аврорец. Сила духа, физическая мощь и жертвенность поражали.

На сцене – декорации реки и темно-зеленого леса. Герой сидит у костра, рядом с ним спутница. Травница не один раз лечила раны рыцаря, нанесенные врагами.

– Индиго, взгляните, какая звездная ночь, – девушка с восхищением посмотрела вверх.

На потолке, украшенном сталактитовыми синими кристаллами, возникла проекция звездного неба. Зал ахнул. Том не обратил внимания на это, наблюдая за действиями главного героя.

– Не задумывались ли вы, Мия, что в небесах мы видим прошлое?

– Как это возможно?

– Все те звезды давно мертвы. До нас доходит их мнимый свет. Незачем восхищаться тем, чего нет, – отрезал хмурый Индиго.

– Это похоже на души наших близких, умерших в войне. Хоть время и не останавливает ход, они все так же чувствуются нами, – скупая слеза покатилась по щеке хрупкой Мии.

Рыцарь рассмеялся.

– Какое глупое сравнение… Прошлое нужно оставлять позади, – заявил герой.

– Без него нет настоящего. Звезды несут нам свет, когда мы смотрим в небо. Так почему бы и нам не сохранить сияние прошлого, а о тьме оставить воспоминание?

– Вы не умеете смотреть на вещи трезво, Мия. Ваше сознание затмила романтика, вера во всякие глупости. Хотите знать, где истинный свет? Он ждет нас в замке.

– Люди стали забывать… Если оставлять все в прошлом, одна и та же кровавая история будет повторяться снова и снова. А истинный свет – внутри, там, где память, Индиго. Мой внутренний свет – бесконечная любовь к вам, – на щеках девушки выступил розовый румянец.

Зал затаил дыхание. Мия опустила глаза, ожидая реакции спутника.

«Сейчас бы аврорцам рассуждать в своих пьесах о свете», – хмыкнул Том.

– Вы – пленница из вражеского народа. Только поэтому мы на одном пути, – холодно ответил рыцарь. – Но у нас разная кровь. Между нами ничего не может быть.

– В прошлом наши народы были заодно…

– В прошлом, Мия. Сегодня все это ничего не значит, как и свет мертвых звезд, – закончил герой, ложась у костра.

В следующей сцене Индиго просыпается, а его спутница – нет. Рыцарь сначала пытается разбудить травницу, а затем видит письмо.

– Дорогой Индиго Найт, быть вашим лекарем – счастье для меня. Но, увы, помочь себе я не могу. Болезнь неизлечимая. Простите мне мою смерть. Я вас люблю, – прочитал вслух герой.

Грустная музыка. В зале слышны всхлипы женщин. Аврорки достали белые платки и спрятали свои слезы в них.

– Искусство разве не должно развлекать? – прошептал Том на ухо королю.

– Оно соединяет человеческие души. Творческие люди чувствуют себя одинокими, когда не видят отдачи.

– Слезы? – алхимик все еще не может понять.

– Это бесценные человеческие эмоции. Творец их получает – значит, люди прочувствовали его замысел, связались душевно с автором.

– Слишком сложно, – хмыкнул парень.

Пьеса близится к концу. Последняя сцена поразила Томаса в самое сердце.

Картина с любимой фрески Театра Печали вновь возникла перед ним. Только теперь – вживую.

Рыцарь стоит на коленях, склонившись над мечом, воткнутым в землю. У бесцветного замка кружат черные вороны. Из острия выходит молния, созданная спецэффектами. В зале гаснет свет. Как только он возникает вновь, замок становится цветным. А Индиго Найт остается во тьме, тенью без хозяина.

Томас медленно повернулся к королю. В этот раз алхимик иначе посмотрел на вампира. Почти всю жизнь каждый день посещая штаб Анстис, парень разглядывал фреску. Сейчас он впервые увидел конец этой пьесы.

– Драма на самом деле очень старая. Ей постоянно придумывают новые концовки. Какой истинный конец? Никто никогда не узнает, – король сделал глоток ароматного вина́.

Зал ликовал, хлопая героям, вышедшим на сцену.

– Вот за что все любят это произведение, – улыбнулся Шайенн.

– Гото сказал, это премьера пьесы, – Том с подозрением посмотрел на вампира.

– Правильно. Точнее, ее новой концовки.

«Драму написал принц Эван. Кто начал ставить ее здесь…» – задумался алхимик.

– А кто же автор? – спросил парень, не мешкая.

– Насколько мне известно, это произведение пришло к нам из Даркина, – впервые за все время общения король отвел взгляд. – Автор изначально не дописал концовку. Поэтому драматурги Полярной Авроры принялись создавать свои.

– И сколько их?

– Много у вас вопросов, – неожиданно резко ответил Шайенн. – Не думал, что алхимик так заинтересуется театром, – король резко взглянул на Тома.

– Меня манит загадочная история пьесы, не более, – не шелохнулся парень.

– Боитесь признаться в любви к искусству? – вампир оттаял и улыбнулся. – Данную концовку написала Скорпион.

«Есть ли в Авроре хоть что-то, в чем не замешана эта женщина?», – забеспокоился алхимик, изучая ведьму, стоящую на сцене вместе с остальными актерами.

– Завтра я покажу вам лабораторию, объясню суть дела. Надеюсь, сегодня вы хотя бы немного расслабились, – король поднялся с кресла.

* * *

Выходя из театра, Томас закурил. Бледный дым взмыл в темное небо, клубясь в серебристом свете. Вампир и его гость двинулись вдоль узких улиц. Кристаллы в фонарях и треугольных окнах постепенно гаснут.

– Вы нуждаетесь во сне? – спросил алхимик.

– Конечно. Вокруг нас ходит много мифов.

Синие глаза Шайенна засияли, отражая свет звезд. Длинные белые локоны развеваются от легкого ветра.

– Каких, например?

– Вампиры и ведьмы вечны, – король усмехнулся. – Этот миф появился из-за того, что мы не стареем внешне, – поделился он. – Но внутри все так, как у всех… Годы берут свое.

Главная площадь Гогвила опустела к ночи. Продавцы закрывают магазины сувениров, продуктов, одежды. На их лицах видна усталость. Алхимик предположил, что днем здесь можно потеряться в толпе.

В центре площади – серая статуя: мужчина выносит ребенка из огня. Вокруг нее – фонтан. В то время как голубое сияние города погасло, кристаллы в воде светят круглые сутки.

Король показал гостю мраморную плиту рядом с фонтаном. Исходящий от воды свет лег голубым акварельным оттенком на их бледные лица.

Том прочел запись: «Посвящено: погибшим в пожаре ночью с шестнадцатого на семнадцатое июля 1995-го; пострадавшим невинным детям из Ангелы; героям Полярной Авроры Гото и Мисти Лэнг».

– Жертвы не могут быть только с одной стороны, Влад. Надеюсь, вы это понимаете, – Шайенн разглядел его еле видное смятение.

– Я не слышал о таком в Биллионе.

– У вас и не скажут. Аврорцам тоже немногое известно о ваших жертвах. Пожар в Ангеле устроил один из сильнейших даркинских магов огня, полукровка.

Том вопросительно взглянул на вампира.

– Кай. Раньше он был Даллкором, но, насколько я знаю, его лишили фамилии, – рассказал Шайенн.

Сердце алхимика замерло. Перед глазами возникла мрачная картина матери. Том пытался вспомнить, передала ли Делия безумие Кая в своем произведении.

– Грим клоуна, щель между передними зубами, почти два метра ростом… Он сжег целую деревню дотла, не жалея ни женщин, ни детей.

Алхимик промолчал. Возникла неловкая пауза.

– Становится холодно, – задрожал парень.

– Да, вы правы. Пора возвращаться, – согласился Шайенн.

– Скажите, это правда, что ведьмы и вампиры третьего ранга умеют превращаться в элементалей, как маги? – спросил Том.

На лице короля блеснула улыбка. Его тело заискрилось серебристым светом и ослепило алхимика. Когда взгляд прояснился, парень увидел орла размером чуть больше человека. Бело-черные перья светятся магией, словно звезды в ночном небе. Том впервые узрел элементаля собственными глазами.

Когда Шайенн превращался, Томас почувствовал лёгкое головокружение. Рядом с вампиром тяжело находиться физически. Они используют энергию чужой крови, в отличие от ведьм. В противостоянии это похоже на «добавку» противнику, наносящую урон, не меньший, чем от самого атакующего заклинания.

Птица немного наклонилась, приглашая парня на свой «борт». Алхимик неохотно и нелепо залез на орла и крепко вцепился в перья. Несколько взмахов крыльев – и они парят в небесах.

Элементаль летит над городом и маневрирует в сине-серых ночных облаках, словно рыба среди подводных течений. Ветер бьет в лицо морозными волнами. Волосы путаются. Теперь город внизу кажется Тому тихой обителью из зимних сказок, а не шипастым оврагом. Парень почувствовал себя героем историй, которые мама рассказывала на ночь. Свобода наполнила его грудь и вдохнула новую, иную жизнь.

Шайенн в облике орла высадил Тома на балкон временной спальни гостя и вновь нырнул в небеса.

* * *

Парень вошел в комнату. Он закрыл двери балкона, но холод все равно не уходит. Покои привели в порядок: убрали лишние бумажки, поменяли постельное белье, помыли пол и вытерли стол от засохших чернил. Теперь находиться здесь стало приятнее.

Хоть порядок вокруг и полет расслабили тело, в голове у Тома творится хаос. Ему стало тяжело от количества новой информации. Алхимик вспомнил об учителе, и у него появилась теория.

«Может, именно с Каем Роки отправился сюда в 1995 году?», – предположил парень и тут же отогнал эти мысли. Не может он принять то, что лорд Рунар способен на такую жестокость.

Томас уставился на красивую девушку с картины. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть холст, и заметил в углу подпись, почти полностью спрятанную за рамой. Парень в ужасе отпрянул: автор – Делия.

«Они все как-то связаны? Мама, эта незнакомка, Кай, Роки, Шайенн», – размышлял алхимик.

Том боялся предположить, как произведение, написанное его матерью, оказалось в комнате короля аврорцев.

Парень сел за стол и принялся упорядочивать информацию на листе, чтобы не запутаться: странные письма короля, пьеса из Даркина, поджигатель Кай и Делия – автор картины.

Алхимик вспомнил о Скорпион и предположил, что ведьма знает намного больше, чем говорит. «Сколько ей лет? Жила ли она во время войны?», – спрашивал у пустоты парень. Том однозначно решил, что ему нужно найти Скорпион.

Приведя мысли в порядок, алхимик уснул, укрывшись мягким одеялом и колючим пледом.

Глава четвертая. Бабочки и цветы

Зимний свет кристаллов. След солнца в небе. Каждое утро Том встречает с одной мыслью: когда-нибудь он откроет глаза в настоящих солнечных лучах. Сегодня алхимик почувствовал себя ближе к цели.

Утром к нему зашел Гото. Томас посмотрел на вампира: «В своей стране он герой, спасший невинных людей от пожара».

– Его Величество, Шайенн, приглашает вас на завтрак, Влад, – произнес аврорец.

– Как любезно, – парень постарался не выдавать неприязни.

Он последовал за Гото. Проводник привел гостя на первый этаж дворца, в правое крыло. Перед Томом открылся лаконичный зал: ничего яркого и вычурного. Алхимику непривычно сидеть за прямоугольным длинным столом.

В тарелке парня – соевое мясо, украшенное овощами и зеленью. Рядом с ней – пустой хрустальный бокал.

– Доброе утро, дорогой гость. Не знал, что вы будете пить, поэтому решил сначала дождаться вас, – поздоровался король, сидящий за противоположным концом стола. – У нас есть апельсиновый сок. Полезный и вкусный.

– Да… Спасибо, – отстраненно произнес Том.

Алхимик почувствовал сильный голод, смотря на красивый завтрак.

К нему подошла миловидная голубоглазая девушка и подняла графин. Жидкость в нем блестит, словно освещенная солнечными кристаллами. Незнакомка налила сок в бокал Тома.

Парень с ужасом заметил, как прислуга еще и подмигнула ему, а затем изящно поплыла к выходу на кухню. На щеках алхимика выступил румянец. Он запаниковал, поэтому запомнил в ее образе только голубые глаза. Парень приступил к завтраку.

– Не бойтесь Мисти. Она любит ставить мужчин в неловкое положение, – Шайенн обратил внимание на ситуацию.

– Странные развлечения у ваших слуг, – мрачно отрезал Томас, вернув холодный тон голосу и хмурый взгляд глазам.

– Стоит отнестись к Мисти с уважением. Она сестра Гото и моя помощница. Девушка вместе с братом спасала людей в Ангеле. Я не считаю ее прислугой, скорее, семьей, – рассказал вампир.

«А я подумал, это простушка-кокетка», – возникла мысль в голове алхимика. Он вспомнил короткое сине-белое платье и лилейную кожу почти полностью оголенных ног.

Шайенн и Том позавтракали. Король решил сам сопроводить гостя в лабораторию.

– Надеюсь, вам понравится, – вампир распахнул серебристые двери перед парнем. Томас наконец увидел лабораторию.

Она расположена в одной из узких высоких башен дворца. В помещении дымно. Нос уловил едкие запахи. Смеси в серебряных котелках пузырятся и кипят. Лабораторные приборы при работе издают тихий шум. В белых шкафах – стеклянные склянки и колбы разных размеров. Потолка не видно: он слишком высоко. В стены башни выше основной части лаборатории встроены книжные полки.

Алхимик поднял голову и потерялся в пространстве: лестница должна быть довольно длинной, чтобы достать до самых верхних полок. Король показал пораженному гостю небольшую плиту, переливающуюся ярким магическим блеском.

– Платформа Грейс – изобретение одной из наших ученых, Фабианы. Она позволяет перемещаться в воздухе. Попробуйте.

Томас неохотно поднялся. Перед ним материализовалась панель управления с картой лаборатории и стен с книжными полками.

– Все приборы, их назначение и котлы обозначены. Можно найти и посмотреть названия и координаты книжных секций, прочитать информацию обо всех фолиантах, хранящихся в них. В каждую обозначенную точку можно переместиться с помощью соответствующей кнопки. После ее нажатия платформа направит вас туда, – Шайенн показал на панели, что и где находится.

Алхимик смотрел на все это удивленными глазами: Даркин уж точно не дошел до таких технологий.

Парень нажал на значок секции «Звездное зельеварение». Платформа подняла его в воздух. Ноги оплели крепкие ремни. Панель управления преобразовалась в белый бортик. За него надо держаться руками.

– Система безопасности не позволит пользователю упасть, – заявил король, наблюдая за Томом.

Полет не мог не всколыхнуть положительных эмоций внутри черствого парня. Алхимик поднимался почти на самый верх и разглядывал пестрые обложки под светом настенных кристаллов: «Звездное зельеварение. Теория», «Практикум для новичков». Любителю алхимии и чтения тяжело сдержать восхищение.

Конусовидный потолок застеклен. В нем заметен желтый обруч солнца.

– Как вам, Влад?! – закричал снизу вампир.

Алхимик спустился обратно, на пол.

– Достойно внимания, – сухо произнес парень. – Не сравнится с полетом на орле.

Шайенн посмеялся.

– Рад слышать. Вам будет комфортно здесь работать. Тем более с такой коллегой, как Мисти.

– Что?..

«Будет только мешать моей миссии», – решил Томас.

* * *

Одна из дверей лаборатории открылась. Алхимик разглядел девушку издалека. Сейчас она одета в короткий белый халат.

Правильные черты: идеальные углы подбородка и скул. Маленькая голова. Между ровным носом, короткими пухлыми губами и лисьими глазами расстояние совсем небольшое. Благодаря нежным чертам, загадочному взгляду, тонкой фигуре и высокому росту Мисти похожа на модель с обложки дорогого журнала. Прямые платиново-русые волосы блеснули в холодном свете лаборатории. Девушка изящно убрала локон за ухо, увидев короля.

– Ваше Величество, я введу Влада в курс дела, – заявила она.

– Спасибо.

Шайенн посмотрел еще раз на растерянного гостя, а затем удалился.

Том и Мисти остались наедине в просторной лаборатории. Девушка подошла к алхимику. Проникновенные голубые глаза вызвали волнение.

– У нас появилась возможность познакомиться лично, Влад, – улыбнулась Мисти.

Мягкий голос успокоил парня, хоть и показался немного слащавым.

– Вы как-то немногословны… – заметила девушка. – Прежде чем мы перейдем к сути работы, прошу вас кое-что надеть. Подождите здесь.

Мисти ушла в один из кабинетов и вернулась с белым халатом в руках.

– Должен подойти, – сказала она.

Том накинул его на бежевую клетчатую рубашку, не застегивая.

– Следуйте за мной.

Новоиспеченные коллеги вошли в узкий пустой коридор в конце лаборатории. За ним – стеклянная двустворчатая дверь, ведущая в экзотическую оранжерею.

Светящиеся голубые и белые пышные растения источают необычные ароматы. Их трудно сравнить с чем-либо. Гладь узкого длинного пруда не потревожена волнами.

Томаса поразили магические фиолетовые бабочки. Их свечение отражается в прозрачных стенах оранжереи.

Завораживающее зрелище заставило затаить дыхание. Алхимик остановился.

– Бабочки Гот – редкий вид. Однажды нашему королю удалось раздобыть экземпляр и открыть его тайные свойства, – Мисти протянула тонкую ладонь к бабочке.

Насекомое село на палец девушки. Ее кожа в том месте засияла зеленым цветом.

– Я думал, только растения обладают необычными свойствами.

– Бабочки Гот притягивают магию из ее источника, накапливают и сохраняют в себе. Этот вид удерживает больше магической энергии, чем тело человека.

Свет насекомого отразился в голубых глазах Мисти, обведя ее профиль. Алхимик невольно загляделся на красоту девушки.

– Вы бы хоть попытались так явно не любоваться.

Парень неловко улыбнулся и почесал затылок, посмотрев на девушку исподлобья.

– Способности Гот приносят огромные деньги, если используется преобразующая труба. Ее придумал наш король, – Мисти понесла насекомое к серому постаменту.

Посадив бабочку на него, девушка закрыла поверхность куполом и вставила один конец прозрачной трубы в круглое отверстие прибора, а второй опустила в пруд. Затем Мисти обхватила длинными пальцами верх купола. Ее ладони засияли изумрудным светом. Энергия просачивается сквозь стекло и опускается в маленькую бабочку. Насекомое, будто магнит, притягивает магию. Из трубы в воду стекает зеленая светящаяся жидкость.

Алхимика посетили смешанные чувства. Открытие короля вызывает восхищение, но само зрелище неприятно и вызывает беспокойство. Том поставил себя на место насекомого…

Длинный пруд стал полностью зеленым.

Парень заметил сияющий шрам-крест на запястье Мисти, такой же, как у Скорпион.

«Значит, она тоже ведьма», – догадался Томас.

– Труба преобразует магию в материальную жидкость. А чистая вода сохраняет ее свойства. Некоторые зелья нельзя сделать с помощью алхимии, но можно благодаря бабочкам и трубе, а затем хранить в склянках и использовать. Все зависит от того, каким заклинанием наполнить бабочку, – рассказала Мисти.

– Раз все хорошо работает, в чем проблема?

– С чего вы взяли, что она есть? – удивленно подняла брови девушка.

Томас усмехнулся.

– Аврорцы раскрывают тайну своего изобретения и просят о помощи обычного полукровку.

Мисти грустно опустила глаза.

– У Его Величества есть секретное дело. Нам необходимо заполнить этот пруд определенной энергией. Почему-то она долго не держится в жидком состоянии.

– Какой именно энергией? – Том заинтересовался.

– Чистой и светлой.

– Противоположность ведьминской магии? – иронично улыбнулся алхимик.

– Можно и так сказать.

«Видно, ей не нравится этим заниматься», – сделал вывод Томас.

– Какой источник у этой чистой магии?

Парень почувствовал себя увереннее рядом с ведьмой.

– Цветок Мэдхен.

Мисти указала на клумбы с голубыми растениями, пахнущими морозом.

– Впервые этот вид обнаружили в Оленьем лесу Лурдина. Позже образец перенесли в оранжерею.

Алхимик коснулся одного из цветов и почувствовал колючий мороз, очищающую свежесть. Парень ассоциировал лепестки с холодным рассудком и свободой.

– Ладно, при чем здесь я? – нетерпеливо Том задал главный вопрос.

– Всем в Даркине известно о вашем необычном складе ума. Вы всегда находили нужную формулу там, где не могли найти преподаватели. Шайенна впечатляют ваши навыки. Поэтому он поручает это дело вам и обещает вознаграждение. Главная задача: найти способ сохранить магию цветов в жидком состоянии минимум на два часа. В общем, придется постараться. Я буду помогать.

– Как мило.

– Как же сильно обжигает лед, – кокетливо улыбнулась Мисти, сымитировав ожог пальца.

Томас удивился такому ответу, но не подал вида. Никто раньше не реагировал на его холодность. У ведьмы получилось оставить парня в замешательстве.

– Когда мне приступать? – спросил алхимик. – Я бы хотел начать с теоретического изучения этой вашей энергии.

– В моем кабинете находятся все необходимые записи.

Рабочее место девушки незамысловато, как и все остальное во дворце. Ведьма достала из белого шкафа потрепанный дневник-книжку и передала алхимику.

– Сюда Шайенн записывал результаты своих исследований, – сказала Мисти.

Томас сел в мягкое кресло и принялся читать. Он поразился тому, насколько умен король. Парень не мог не признать очевидное: вампир – гений алхимии.

Сердце забилось быстрее.

«А что, если благодаря бабочкам-накопителям королю удалось собрать достаточно темной энергии, чтобы вызвать вечное солнечное затмение?», – предположил Том.

Парень не испугался. Наоборот, ему нравилось, что дело сдвинулось с места и начали появляться теории.

Алхимик заметил, как Мисти пристально наблюдает за ним, сидя на столе. Холодный белый свет кабинета опускается на кожу девушки, блестящую, как снег. Ведьма следит за иностранцем, когда тот перелистывает страницу, и всматривается в черты лица. Алхимик задумчиво прикладывает изящные пальцы к подбородку и невольно крутит прядь волос.

Сквозь темные локоны, похожие на тонкие стволы деревьев, Том смотрит на Мисти. Ее геометрически идеальное лицо нереальное, кукольное.

– Я думала, маги варят зелья лучше, чем алхимики, – заговорила ведьма.

– Ошибались.

– А оружием пользуетесь?

– Мне нужен револьвер или пистолет, чтобы защитить себя. К сожалению, в моей стране по-другому нельзя.

– Мне жаль, – печально произнесла Мисти.

– Да забудьте. Я просто делаю, что должен.

– А вдруг вы захотите остаться здесь?

Девушка соскользнула со стола и опустилась на колени перед иностранцем.

– Что вы… – Томасу в этот момент показалось, что более неловкой ситуации никогда не было в его жизни. Парень не думал о девушках, не имел с ними близости. У него нет времени на это. Алхимик не поддается чарам ведьмы.

– Я не захочу у вас остаться, – произнес он, уткнувшись в дневник Шайенна.

– У вас есть время подумать.

Девушка медленно провела пальцем по бедру парня, мгновенно вызвав волну мурашек. Томас вскочил.

– Я все изучу в одиночестве.

Алхимик покраснел и удалился из кабинета. Вслед ему донесся смех.

– Это была шутка, Влад!

Том почувствовал себя игрушкой, которой Мисти вздумала вертеть, как хочется. Его разозлила эта мысль.

«Они все здесь сумасшедшие», – с ужасом заметил парень.

Алхимик успокоился, оставшись наедине с самим собой в комнате, и продолжил читать записи Шайенна. Но полностью сосредоточиться на бабочках и цветах у алхимика не получалось. Томас начал догадываться: все не так просто, как он думал. Загадочный король аврорцев, свергнувший с трона многовековой род, и вещи, связывающие вампира с Даркином, не дают парню покоя.

Отвлекшись от дневника, он взял маскарадную маску и задумчиво повертел в руках, всматриваясь в каждый элемент.

– Оленьи рога, – тихо произнес алхимик. – Связано ли это с изоляцией священного леса?

– Мне всегда нравилась твоя вдумчивость.

Знакомый голос прозвучал, как во сне. Томас вскочил со стула и повернулся. В дверном проеме, ведущем на балкон, стояла та самая мрачная ведьма с хмурым взглядом.

«Господи, эти женщины оставят меня в покое?», – парень тяжело вздохнул.

Алхимик сам хотел найти Скорпион, но не смог сформулировать вопрос.

– Женщины? – девушка недоумевающе взглянула на парня, проходя в комнату.

Выражение ее лица через несколько секунд обрело печальный окрас.

– И что за женщины?

– С тобой все в порядке? Если да, то уходи. Если нет – это не мои проблемы, – грубо ответил Том.

Алхимика не пугает устрашающий вид ведьмы. Парень сразу понял: она не намеревается сдавать его королю или убивать.

Скорпион опустила голову, а затем вновь подняла, но все эмоции на ее лице исчезли, словно их и не было.

– Извини, я пришла не для этого.

– Либо говори что-то полезное, либо уходи.

Томас давно бы приковал ведьму к стулу и начал допрашивать. Но, понимая, на что способна магия крови, он старается аккуратно задавать вопросы.

– Ты далеко заходишь в своих догадках… Шайенн связан с Даркином. И не только он.

Ведьма щелкнула пальцами. В ее руках появился старый фолиант, хрупкий на вид. Одно неверное движение – и он развалится. Скорпион пролистала книгу до нужной страницы, передала Томасу и продолжила:

– Глава шестая. Побег к новым землям. Древнее королевство Полсон преуспевало во многом, но каждый раз Гог обгонял его. Правитель Оливиус Дарий решил: двум великим странам не место на одном материке. Король напал на Гог с армией первоклассных рыцарей: воинов, стрелков и магов. Народ пытался дать отпор врагу, а затем попросил переговоров. Тиран не пошел на это: продолжил жестоко убивать невинных людей. Когда армия Полсона добралась до столицы, Гог превратился в руины. Выживший член королевской семьи, Этан Эклипс, накануне разрушения взял в невесты Гормлэйт Аврора. Старший брат девушки, Норри, и его супруга, Марша, тоже смогли выжить. Вместе со спасенным народом королевская семья уместилась на нескольких сохранившихся кораблях и отправилась бороздить просторы Океана Льда. Эклипс и Аврора после заключения брака между Гормлэйт и Этаном стали бы одной семьей. Они мечтали создать новое королевство на земле, где их стратегически тяжело будет достать. Корабли следовали за красной звездой, Мартином. Небесное тело привело выживших в Даркин. Этан, Гормлэйт и часть спасенного народа остались на острове и принялись создавать целое королевство. Норри, Марша и еще несколько кораблей продолжили путь за Мартином, сказав: «Это не конец». Чуть позже они открыли холодный остров заснеженных гор, который назвали в честь своей семьи: Полярная Аврора, – ведьма сделала паузу. – Эти события запечатлел даркинский летописец – Катиб Гвен. Он был на корабле вместе с Этаном и Гормлэйт.

– Невероятно, – вчитываясь в рукописную книгу, произнес Томас.

Такого алхимик не ожидал. Ему стало плохо от осознания родства дарков и аврорцев.

– Фолиант взят из библиотеки Берта Гвена в Биллионе. Он хранит все записи своих предков-летописцев, – добавила Скорпион.

«Неужели Шайенн из ненависти к даркам создал это заклинание?», – предположил Томас.

– Хоть что-то полезное, – хмыкнул парень. – Я слышал, что Даркин и Полярную Аврору открыли почти в одно время, но не ожидал узнать о родстве первооткрывателей.

– Я выполнила твою просьбу. Теперь слушай мою, – заявила девушка.

– Эй, мы так не договаривались, – возмутился алхимик.

– Может, это будет сложно для тебя, но я прошу: не доверяй никому здесь, – ведьма попыталась каждым словом проникнуть в разум парня.

– Если я не могу никому доверять, то почему должен слушать тебя? – усмехнулся Том.

– Потому что только я знаю, как тебя зовут.

– Похоже на шантаж. Тебе есть какая-то выгода с меня. Из-за этого ты меня пока не сдаешь. Так?

– Что?! – Скорпион вскочила. – Таких, как ты, не переубедить.

Она подошла к выходу из комнаты и обернулась, не торопясь открывать дверь. Ведьма еще раз осмотрела парня.

– Время близится к тому моменту, когда мы поменяемся местами. Я не буду знать тебя.

С этими словами Скорпион захлопнула дверь за собой.

– Да пошла ты, – тихо буркнул алхимик ей вслед.

«В задницу себе засунь свои загадки», – мысленно огрызнулся парень.

Том обессиленно упал на кровать и начал вглядываться в меловой потолок. Пустоту заполнили картины из его собственного сознания. Их затмевает образ Мисти: ее черты в чистом свете прохладного кабинета…

«Эти чары, кажется, худшее из магии, что существует в мире. Как бессердечно», – возникла мысль.

Тома отвлекло карканье вороны, залетевшей на его балкон. Парень, преодолевая лень, поднялся и подошел к дверному проему. Птица начала сверлить его черными глазами.

– Лети давай.

Алхимик аккуратно толкал ворону руками, но та не расправляла крылья, а настойчиво вглядывалась ему в лицо.

– Ладно, сиди здесь, бесстрашная, – смирился парень.

Теперь он заметил белый листочек недалеко от птицы. С опаской Том подошел к нему и, взяв в руки, раскрыл.

«Жду тебя в оранжерее. Это срочно», – написано красивым волнистым почерком.

Записка без подписи напрягла алхимика. Он накинул на себя плащ с необходимой защитой, вооружился револьвером и направился в оранжерею.

«Если кому-то сегодня захотелось убить меня, то он пожалеет», – мысленно произнес парень, уверенно шагая через лабораторию к двери.

Том вошел в оранжерею. Сквозь тело пронесся ветер. Стеклянные окна крыши распахнуты. Отсюда видно мерцающие звезды. На стенах отражается голубое свечение цветов Мэдхен. Чувствуется тонкий горьковатый аромат каштана.

Перед алхимиком – Мисти в белом, почти прозрачном, коротком платье, оголяющем грациозные плечи. Она похожа на красивую, смелую птицу.

– Что происходит? – парень держал себя в руках.

– А вы не видите? При звездах цветы Мэдхен источают так много энергии, – девушка вдохнула их морозный аромат.

Русые волосы нежно опускаются на грудь и плечи, словно шелк. Кожа сияет холодным блеском. Томас замер. Ему не хочется отпускать этот образ ни на секунду. На душе стало горько от осознания, что это все лишь магия внутри ведьмы. Алхимик перестал думать о цветах и бабочках, кружащих над водой. Холодный разум тает, словно снег по весне.

– Зачем вы это делаете? – спросил Томас.

– Показать, как цветы реагируют на звезды.

– Не держите меня за дурака.

Алхимик отошел в сторону, отчаянно борясь с неизвестными чувствами. В этот момент собственные мысли начали сводить его с ума. Парень представил, какой бы осуждающий взгляд кинул сейчас лорд Рунар в сторону ученика.

– Если вы не уберете идиотскую магию, мне придется сообщить об всем Шайенну, – заявил Том.

– Чего? – девушка не поняла неоправданных угроз.

Она приблизилась к парню почти вплотную.

– Не надо делать вид, что не знаете. Эти ваши… ведьминские чары. Та рассмеялась ему в лицо. Реакция Мисти злит и смущает алхимика.

– Нет никаких чар, Влад, – хихикнула девушка, закрывая тонкой ладонью рот.

– Как же… Почему так тяжело в груди?

– Ты влюблен. В этом нет ничего сверхъестественного.

Мисти постаралась не смеяться. Парень отвернулся. За всю жизнь он еще ни разу не испытывал такого стыда.

«Это не могло произойти со мной», – испугался алхимик.

Ведьма обошла Тома вокруг и остановилась перед ним. Девушка всмотрелась в лицо парня. В ее глазах отражается мерцание звезд. Дыхание громче, чем любые другие ночные звуки. Мисти приложила холодные ладони к щекам алхимика. Ее прикосновение обожгло парня. Сопротивляться теперь он не в силах. Внутри Томаса шторм: океан ударяется о холодную льдину – сердце.

– Если это чары… Может, тогда и ты обладаешь магией? – тихо промурчала Мисти.

– Что? – алхимик удивленно посмотрел на нее.

– Я чувствую то же самое.

Ведьма села у пруда, опустив ноги в воду. Девушка начала создавать волны. Одна из бабочек игриво закружилась вокруг ее указательного пальца. Мисти смотрела в никуда взглядом, полным теплой печали и напоминающим летний вечер.

Томас сел рядом, поджав ноги.

«Июньская прохлада посреди жестокой зимы», – подумал алхимик, глядя на девушку.

– Однажды я влюбилась… Влад, ты так похож на него. Его звали Том, – поделилась Мисти. – Это было очень давно.

У парня скрутило живот. Он почувствовал себя сумасшедшим.

«Такое ощущение, что все вокруг все знают и играют мной», – заметил Томас.

От угнетающих мыслей его отвлекли холодные брызги. Ведьма прыгнула в пруд.

Прозрачное мокрое платье плотно облепило худое тело, очертив каждый его сантиметр. Эти линии лишали Томаса способности дышать. Алхимик не смог оторвать взгляд. Томные лисьи глаза затягивают в манящую неизвестность. Улыбка нежная и чистая. Такой парень никогда не видел у людей из его страны.

Том не понял, что двигало им в тот момент. Он снял плащ, остался в одной рубашке и штанах, а затем прыгнул к девушке. Алхимик искренне улыбнулся, не сомневаясь в том, что магии здесь нет. Пусть эта эмоция и не такая мерцающая, как у многих других людей. Она легкая, еле видная, но самая настоящая.

Томас почувствовал, что это все происходит с ним по воле собственного сердца, впервые подавшего голос. Сильное притяжение к Мисти, возникшее так быстро, невозможно объяснить. Алхимик ведь совсем не знает ее. Но сложно поспорить: это самое прекрасное из всех чувств.

Парень боится коснуться ее. Мисти – что-то очень хрупкое и дорогое. Том наблюдает за ней, замерев, не чувствуя холода воды.

Девушка, не приникая к алхимику полностью, положила руки на его худые плечи. Тело ведьмы на расстоянии пронзило Томаса электричеством. Капли воды стекают по пухлым мягким губам и ресницам. Парня парализовало от насыщенного всплеска чувств и ощущений. Тело и душа горят от желания.

Мисти робко прижалась мокрыми холодными губами к нему. Ведьма подарила еле ощутимый, короткий поцелуй и тут же отпрянула, наблюдая за реакцией алхимика. В этот момент их губы закололо.

Глядя на Мисти, Том мечтал коснуться ее груди, ног, маленьких коленей. Он контролирует себя. Парень не хочет нарушать хрупкую связь и держится на расстоянии.

Бабочки, кружащие над парой, засияли солнечным светом, ярче, чем даркинские кристаллы. Все вокруг наполнилось чистой энергией, приумноженной магией звезд из других систем. Ни Томас, ни Мисти не могли определить, откуда взялась эта солнечная энергия. Ее источник – не цветы Мэдхен.

Магия растений тоже проявила себя. Голубые искры, словно сотни светлячков, поднимаются с цветов. Они кружат над растениями, как живые насекомые, затягивая в гипнотический танец.

Бабочка под куполом впитывает энергию: белую магию звезд; солнечную из неизвестного источника; голубую – цветов Мэдхен. Через преобразующую трубу разноцветное зелье, смесь энергий, выливается в пруд. Вода окрашивается в белый платиновый, желтоватый солнечный и голубой цвета.

Ведьма и алхимик с удивлением наблюдали это явление.

– Вы посмотрите! Это же энергия, нужная нам! – вскликнула девушка, изучая пруд.

«Меня отправят домой, а я так ни в чем и не разобрался», – заволновался алхимик.

– Вы уверены, что магия продержится здесь достаточно долго? – парень попытался заставить ведьму усомниться.

– Да. Иначе быть не может. Утром сообщим королю.

Томас старался отвлечься от красивой улыбки, сосредоточиться на том, что делать дальше. «Смотреть, как распорядится энергией король? А вдруг это опасно?», – рвались вопросы в затуманенный влюбленностью разум. Алхимик не сдержался и провел тыльной стороной указательного пальца по нежной щеке Мисти.

Девушка, почувствовав холодное серебро кольца-лезвия, в ужасе отплыла от парня.

– Откуда у вас это?!

Томас никогда не видел столько страха в глазах человека.

– Вы чего? Я же не собираюсь никого резать.

«Что я несу?», – парню стало стыдно.

– Что…

Мисти какое-то время в недоумении смотрела на Тома, а затем выскочила из воды. Парень – вслед за ней. Ему ничего не остается, кроме как выяснить, чего именно ведьма испугалась.

– Да что происходит? – спрашивает он осторожно, не нарушая личного пространства девушки.

Лицо Мисти отражает тяжело скрываемый ужас. Еще две минуты назад сияющие, ее глаза мигом погасли.

– Я… я… – ведьма начала заикаться.

– Успокойтесь, глубоко вдохните и выдохните, прошу вас, – впервые Том ведет себя обходительно.

Алхимик сам не ожидал ничего подобного. Мисти сделала все так, как он сказал. Глаза отразили печаль, вероятно, давно таящуюся внутри девушки. Сознание ведьмы столкнулось с больными воспоминаниями.

– Это кольцо – единственное в своем роде. Вы знаете об этом? – Мисти пронзила Томаса испытывающим взглядом.

– Нет, я думал, что таких много…

– Это кольцо поджигателя! – вспылила девушка. – Его должны были уничтожить!

Ведьма закрыла лицо руками.

В памяти алхимика всплыл его восемнадцатый день рождения. Тогда Делия подарила сыну это несчастное кольцо-коготь, бесконечно говоря о том, как оно важно для нее. «Я ношу украшение убийцы», – промелькнуло в голове.

Заметив оцепенение Томаса, Мисти убежала из оранжереи. Парень не стал ее останавливать, понимая: это ни к чему не приведет. Алхимик снял кольцо с пальца. На белую кожу лег беспощадный мрак. Парень почувствовал глубокую печаль. Он мог бы гордиться своим отцом за уничтожение врагов, но что-то поменялось.

«Аврорцы такие же живые существа, как и я. И во мне есть их кровь», – сделал вывод Томас.

Давно мертвые звезды все так же ярко светят в небе. Чистая энергия в пруду испарилась.

Алхимик остался один на один с опасными мыслями, нахлынувшими удушающей волной. Он узнал столько всего об отце. Парень медленно поднялся, сжимая всю ярость и печаль в кулак. Острое лезвие кольца вонзилось в ладонь. Струйки крови начали стекать по руке. Физическую боль затмила душевная.

«У меня есть цель. Прошлое в прошлом. Никаких чувств», – заявил алхимик и выбросил кольцо в пруд.

На мокрую одежду парень накинул плащ, стараясь скрыться от ночной прохлады. Он аккуратно выкопал с темной земли один цветок Мэдхен с корнем и спрятал в кармане штанов. Том вышел в лабораторию и на платформе Грейс направился к секции звездного зельеварения, которая с самого начала заинтересовала его. Алхимик решил: именно эти книги помогут выполнить задачу.

Он успокоился после неприятной ситуации. Хладнокровие вернулось. Без лишних мыслей парень выбрал нужные практикумы и направился в комнату.

* * *

Том снял с себя всю сырую одежду. Вытерев тело полотенцем и подсушив им мокрые волосы, он надел клетчатую рубашку и спальные штаны, а затем сел за письменный стол.

Теплый свет настольной лампы пролился на белую бумагу, создав особенную атмосферу. Чтобы лучше видеть ночью, алхимик надел круглые очки. Он достал из кармана мокрых штанов цветок и посадил в небольшой горшок с землей.

Том открыл сумку с мини-лабораторией и расположил на столе миниатюрный котелок, спичечный коробок и пест. Раньше парень всегда пользовался кольцом-лезвием. Теперь пришлось достать канцелярский нож. Порывшись в сумке, алхимик нашел кристаллы ромбической формы, десять сантиметров в длину и пять в ширину.

Они созданы белыми и темными магами для приборов, необходимых в быту и работе. Для осветительных ламп и нагревательных приборов есть кристаллы с энергией огня. Для охлаждающих – с темной магией холода. Все кристаллы создаются с разным содержанием магии. На картонных коробках, в которых они продаются, подписаны белые градусы. Так называются единицы измерения магии. Покупатель может выбрать кристалл огня с всего лишь тремя белыми градусами для лампы с теплым светом, а с одним градусом – для холодного.

Алхимик вставил один кристалл холода в разъем небольшого охлаждающего бассейна.

Томас аккуратно обрезал лепестки цветка, измельчил их ножом и растолок пестом. Затем – достал черпачок объемом два миллилитра, наполнил емкость отфильтрованной водой и добавил измельченные лепестки. Алхимик перелил смесь в котелок и подогрел спичками. Он помешивал жидкость тонкой палочкой. Варево спустя время засветилось: лепестки, растворившись полностью, отдали магическую энергию воде.

Этот способ преобразовывания магии в жидкость сложнее, чем бабочка и труба. Раньше именно так варились зелья из растительных источников магии.

Том старается не думать о прошлом отца, Мисти и загадочной личности короля. Занимаясь алхимией, он уходит от посторонних мыслей. Это помогает парню сосредоточиться на деле.

Алхимик вылил приготовленную магическую жидкость в охлаждающий бассейн. Подождал пять минут, а затем наполнил ей чистую колбу. Томас достал измеритель магии, опустил его в жидкость и записал на листке показания прибора в белых градусах.

Судя по всему, энергии одного растения для этого объема чистой воды достаточно. Том вспомнил размер пруда и примерное количество цветов Мэдхен в оранжерее. Он решил: источников магии хватает.

«В чем же проблема?» – алхимик задумчиво погрыз ручку.

Для проверки парень оставил измеритель в колбе и включил таймер, чтобы увидеть, как быстро магический градус цветка упадет. Всего за три минуты магия уменьшилась наполовину. «Слабая», – сделал вывод алхимик, записывая меняющиеся цифры.

Второй его шаг – исследование со звездной энергией. Прочитав книгу об этом, парень понял: для того, чтобы притянуть такую магию, нужен специальный прибор. К сожалению, он слишком дорогой. В мини-лаборатории Томаса подобного нет. А исследование стоит провести сейчас, пока энергия в воде совсем не исчезла.

Алхимик услышал вой ветра, доносящийся с балкона. Парень подошел ближе к нему, но не решился выйти.

Скорпион парит в воздухе над балконом. Она держится за ручку зонта, теряющегося в тумане. Видно лишь фиолетовое свечение. Пышные темные волосы развеваются от ночного ветра. Готическое платье скрыто под черным плащом.

Ведьма опустилась на пол, молча подняла руки вверх и начала медленно водить ими по воздуху, разгоняя магические частицы. Процесс ее колдовства напоминает танец самого ветра.

Ладони Скорпион обвил магический бело-фиолетовый туман. Он развеялся. В руках ведьмы алхимик увидел купольный магнит космической энергии вместо зонта.

«То, что надо», – успел подумать Томас.

Водя худой кистью по воздуху, словно дирижер, ведьма притянула к себе левитирующей магией измеритель и колбу. Скорпион поставила жидкость под купольный магнит и вставила в его разъем кристалл темной энергии молнии.

Алхимик в одной рубашке выбежал на балкон. Парень записал последние показания измерителя и засек время. Затем он взглянул на ведьму сквозь стекло своих очков. Отвернувшись от Тома, Скорпион положила руки на ограждение балкона.

– У меня так много вопросов, – начал разговор алхимик.

– Я понимаю. Мне посчастливилось наблюдать за твоей работой… Увлекательно. Решила одолжить свой старенький прибор, – легко улыбнулась она.

Тома это не смутило. Намного важнее вопросы, застрявшие в голове.

– Почему ты мне помогаешь? Какое твое настоящее имя, Скорпион?

Парень пытался заглянуть в таинственное лицо. Ведьма повернулась и грустно улыбнулась.

– Вероятно, скоро ты сам узнаешь мое имя и историю. Правда, не совсем правильным способом…

– Опять загадки. Не люблю их, – Томас посмотрел на купольный магнит. – Скажи, правильно ли я делаю, что помогаю Шайенну?

– Король пытается исправить ошибки своего прошлого с тех пор, как впервые увидел тебя.

– Не так уж давно, – усмехнулся алхимик.

– Это тебе так кажется. Все намного сложнее. На самом деле вампир знает тебя давно.

– Невозможно, – скептично ответил парень.

– Тогда не надо пока задумываться об этом. Одно я хочу сказать: будь аккуратен с семьей Лэнг. Гото и Мисти могут быть опасны для тебя, – Скорпион выглядит усталой, словно повторяла одно и то же много раз.

– Начинаешь ревновать меня к Мисти? – неуместно пошутил Томас.

Ведьма улыбнулась в ответ.

– Просто будь аккуратен, – повторила она вновь.

– Я постараюсь, – смирился Том.

– Навряд ли, конечно. Судьба сама толкнет тебя туда.

Улыбка медленно исчезла. Глаза стали стеклянными от слез, застрявших в них.

– Ты… – алхимику стало неловко.

– Не обращай внимания, – ведьма быстро отвернулась. – Тебе сейчас нужно поспать. Роковой день почти наступил, – с горечью добавила она.

Ветер кружит снег на острых крышах города. Звезды далеких систем напоминают о солнце, которое однажды было так близко. Вдали засыпают и пробуждаются синие волны Океана Льда.

Глава пятая. Предел мира

Томас проснулся рано утром. Потерев глаза, парень посмотрел в круглое зеркало на свои запутанные волосы. Не тратя время на расчесывание, он побежал на балкон, чтобы проверить колбу с жидкостью.

К счастью, исследование прошло удачно с первого раза. Концентрация магии в воде увеличилась. Довольный собой, алхимик сделал необходимые заметки в своей тетради и перенес туда предыдущие записи с листа.

Сегодня парень решил одеться легко: белая в тонкую полоску рубашка и теплые штаны в клетку. Все еще не доверяя жителям дворца, Том спрятал в потайной карман штанов револьвер и пару миниатюрных склянок с оглушающим эффектом и дымом.

Через несколько минут в дверь постучал Гото и позвал гостя в столовую. Какое-то время они молча спускались по лестнице. Объемное изображение девушки на перилах стало более отчетливым. Проводник снова попытался завести разговор с иностранцем.

– Как вам у нас? – спросил он.

– Интересно, что бы вы ответили, окажись в стране, захватившей вашу родину, – хмыкнул Том.

Гото печально улыбнулся, остановившись. Вампир провел тонким пальцем по лику девушки на перилах.

– Дарки тоже бывают жестокими.

В глазах проводника спряталась печаль.

– Разве что в ответ, – заявил алхимик.

– Не всегда, – возразил Гото. – Вы верите в бога?

Томас усмехнулся так, как не позволил бы себе сделать это при матери.

– Если у нас и есть высший создатель, то он, должно быть, садист, раз сотворил такой хрупкий мир, населенный порочными существами. Нет, я не верю.

– Влад, у нас с вами один бог. Мартин, красная звезда, наблюдает за нами с небес. Только он знает, кто на самом деле прав.

– Бог давно перестал слышать молитвы убийц. Скорее всего, он разочаровался в своих детях.

– Настоящий родитель будет любить ребенка всегда. Мартин печется обо всех нас. Вам повезло, вы не столкнулись с даркинской жестокостью.

Томас тактично промолчал, понимая: ярых верующих не переубедить. На этом его разговор с проводником закончился. Вампир и алхимик молча прошли остальной путь до столовой.

Король Шайенн одет в белую рубашку с галстуком синего цвета. Поверх нее – клетчатый серый жилет. Вампир не начал есть, пока в зал не пришел Том. Парню стало неловко. Он сел за стол и молча кивнул королю, принявшись за еду. Сегодня им подали овсяные хлопья с лесными ягодами и свежий чай.

От завтрака алхимика отвлекла Мисти. Она вошла в столовую, неся поднос с разнообразными напитками. Девушка не выглядела испуганной или обеспокоенной. Ее мягкие волосы завязаны в небрежный симпатичный хвост. Так лучше видно миловидные черты лица.

Образ Мисти взволновал Тома. Воспоминания об их купании в пруду закружились бабочками в животе. Алхимик сделал вид, что не замечает ее, пытаясь остудить свои истинные бурные чувства.

– Доброе утро, Влад! – приблизившись к столу, ведьма улыбнулась, будто вчера не выставила парня монстром.

– Здравствуйте, Мисти, – максимально безразлично произнес Томас.

Девушка опешила. Алхимик легко стер ее улыбку, словно неудавшийся эскиз карандашом. Парень почувствовал себя само́й жестокостью.

– Вы успели что-нибудь изучить, Влад? – спросил король, чувствуя напряжение между гостем дворца и Мисти.

– Да. Я решил вашу задачу, – уверил Том.

– Так быстро? – глаза Шайенна округлились. – Вы смышленый парень. После завтрака расскажете мне, что нужно делать.

Томас ответил кивком и принялся доедать. Мисти бесшумно ушла, словно привидение. Через окошко в стене между столовой и кухней алхимик украдкой наблюдал, как внеземной образ движется туда-сюда в голубом свете кристаллов.

– Извините, Влад, вынужден вас покинуть. Встретимся через двадцать минут в оранжерее, – Шайенн вскочил, взглянув на часы.

Мисти села рядом с алхимиком, как только король ушел. Она не решалась что-то сказать. А Том не считал нужным вообще начинать говорить. Страшным его врагом стал аромат, исходящий от ведьмы. Он дурманил, как алкоголь.

– Вчера была прекрасная ночь, – девушка выдавила из себя неловкую улыбку.

– Для того, чтобы испугаться и возненавидеть кого-то за кольцо? – усмехнулся алхимик прямо в ее лицо.

Улыбка девушки погасла. Мисти потянула тонкие пальцы к Томасу. Тот резко дернул плечом, словно опасаясь столкновения с айсбергом.

– Я почти выполнил свою задачу, скоро уеду, – парень резко встал. – Вам нечего бояться, – добавил он из-за спины и направился к выходу из столовой, оставляя позади пленительный образ.

– Разве ты не почувствовал то же, что и я?! – вскликнула Мисти вслед.

Том остановился и ощутил себя так, будто стоит под дулом револьвера. Двигаться опасно. Алхимик нашел силы повернуться и посмотреть в глаза ведьмы хотя бы на расстоянии нескольких метров.

– Мы уже перешли на «ты»? – спросил он, сохраняя спокойствие.

Девушка промолчала.

– Разве монстр чувствует что-то, кроме ненависти? – добавил Томас.

– Ты не такой, – произнесла ведьма.

– Откуда знаешь? Я – рожденный, растущий и живущий во тьме. Испугаться и убежать – правильное решение.

Мисти сократила расстояние между ними, подошла к Тому почти вплотную. Парень вновь увернулся от тонких пальцев девушки, воткнув очередной нож, но прежде всего – в собственное сердце.

– Я видела солнце. Из тебя сочится такой же свет, – улыбнулась ведьма. – А ведь он хорошо различим в кромешной тьме.

Сравнение с желанной и недоступной звездой вызвало негодование у парня. Томасу захотелось поверить в то, что Мисти не видит в нем монстра.

– Я догадываюсь, для чего ты здесь на самом деле, – произнесла девушка. – Но это вызывает восхищение… Твоя смелость, способность сохранять хладнокровие, интеллект и смешные лохматые волосы.

– Человек, которого я тебе напоминаю, был таким же? – спросил Том, вспомнив о недавнем откровении ведьмы.

– Да… Он однажды спас мою жизнь. Я любила его.

Искренность ответа Мисти заставила парня замереть от смущения.

– Самое забавное: при первом пересечении наших с тобой взглядов я словно призрака увидела. Решила, что ты и есть он. Понимаю, звучит глупо… Просто никогда раньше не задумывалась о том, что люди бывают настолько похожи, – поделилась ведьма.

– Мне иногда кажется, что я с самого рождения попал в какое-то безумие и до сих пор не в силах осознать происходящее. Я никогда никого не любил… И не знаю, умею ли, – Томас аккуратно взял тонкие пальцы девушки и спрятал их в своих руках.

«Вот кто на самом деле похож на солнце», – парень заглянул в лисьи глаза Мисти, таинственные и в то же время откровенные.

– Я следую к своей единственной цели. Для меня всегда будет выше долг. Но с тем, что ты прекрасна, я не могу не согласиться.

Свет улыбки ведьмы проник в самые темные уголки души серьезного парня.

– Пойдем в оранжерею, а то опоздаем, – девушка взяла алхимика за руку.

Одно ее прикосновение взбудоражило Тома.

– Так хочется узнать, что ты все-таки придумал.

Парень таинственно улыбнулся в ответ.

Оранжерея пахнет морозными цветами. Мисти робко поцеловала щеку алхимика, оставляя невесомое прикосновение. Парень провел пальцем по мягким губам девушки. Два сердца, словно небесные светила, стали единым созвездием.

Атмосферу нарушил король Шайенн, вошедший в оранжерею. Мисти и Томас обменялись короткими улыбками.

– Вы нашли общий язык. Это радует, – заметил вампир. – Я слушаю вас, Влад.

Алхимик передал записи своего исследования королю.

– Свет звезд увеличивает время сохранения магии цветов в жидком состоянии. Энергия должна продержаться около трех часов. Соответственно, можно успеть за это время применить заклинание.

– Вы правы, – задумчиво произнес Шайенн. – Как я сам не дошел до этого… Не уверен, что одной ночи хватит, но можно попробовать.

Том украдкой заметил восхищение в глазах Мисти.

– Ваше вознаграждение, – король передал алхимику маленький мешок.

Тот неохотно принял его.

– Это валюта Полярной Авроры – кристалли. Круглые серебряные монеты в ледяной оболочке, – добавил Шайенн. – Не переживайте – не растают.

Парень молча кивнул.

– Ближе к вечеру встретимся здесь снова. Пока можете отдохнуть.

Аврорец удалился. Алхимик повернулся к Мисти.

– А ты находчивый, – заметила она.

– Стараюсь, – смущенно произнес парень.

– Раз тебе нечем заняться, можешь помочь мне?

– Конечно, – долго не раздумывая, ответил Том.

Мисти попросила алхимика подождать ее в оранжерее и ушла. В это время парень посмотрел в пруд. Он вспомнил, как в приступе ярости выбросил кольцо. Но его там уже не было. Алхимик еще раз окинул взглядом хорошо освещенную прозрачную воду. Он почувствовал необъяснимую тревогу внутри: кто-то забрал его часть, пусть и самую темную, возможно, навсегда.

* * *

Мисти вскоре вернулась. Она принесла бутылочки с химическими средствами и садовые инструменты.

– Вот, надень, – ведьма передала одну пару желтых перчаток алхимику.

– Ты не знаешь, был ли здесь кто-то до нас?

Парень посмотрел на пруд.

– В оранжерее? – Мисти проследила за взглядом Тома. – Никто не заходил…

– А в лаборатории?

– Гото передавал мне шелковую ткань. Я заказывала ее для…

Что дальше говорила Мисти, парень не слышал.

«Вампир, значит», – алхимик вспомнил предупреждение Скорпион о том, что никому нельзя доверять.

– Эй, Влад, ты здесь? – ведьма пощелкала пальцами перед лицом парня.

– Да-да, не выспался, извини, – ответил Томас, придя в себя.

– Тогда приступим, – улыбнулась Мисти.

Следуя указаниям девушки, алхимик начал учиться садоводству. Ведьма – по самые локти в грязи, но в глазах парня она чуть ли не божество. Умение объяснять, любовь к работе и цветам привлекают Тома еще больше, чем внешний образ. Мисти относится к растениям с осторожностью и заботой, словно ухаживает за животными. У алхимика, наоборот, не получается стать особо аккуратным в уходе за оранжереей.

Ведьма заметила немые страдания парня.

– Ничего. Человек должен заниматься тем, что он любит. Если каждый поймет это для себя, то появится мотивация к развитию, – рассказала Мисти.

– Наверное, ты права.

Томас устало сел рядом с одной из клумб, наслаждаясь нежным ароматом растений.

– Я слышала, что Даркин процветал благодаря духам и флористике, – ведьма вдруг замолчала. – Прости, – девушка покраснела.

Мисти стало неловко: она сыпет соль на рану.

– Ничего, – хоть душевная боль и терзает грудь, парень ответил спокойно. – Молодому поколению дарков приходится расплачиваться за слабый дух предшественников. Они не смогли правильно оценить силу врага. Не думай, Мисти, что я виню только аврорцев…

– А лурдинцы?

– Лурдин выбрал сторону неприятеля. Полукровки, живущие там, никто для меня.

– Звучит печально.

– Из-за их предательства у Полярной Авроры появился шанс захватить Даркин. Теперь каждый ребенок знает, как обращаться с оружием, где прятаться в случае чего. Так рос я… Так росли все мои сверстники. Пока аврорские дети играли друг с другом, мы учились драться по-настоящему. Ваши школьники узнавали о различных науках, а я разрубал манекены и смешивал яды. Наши народы… очень разные.

Мисти прочувствовала глубокую печаль и разочарование, что живут внутри Тома. Парень не показал этого, но боль сочится сквозь каменное лицо. Девушка бросила садовые инструменты и села рядом с алхимиком.

Томас уловил аромат шелковистых волос, касающихся его подбородка. Жест Мисти успокоил парня. Он почувствовал свободу, умиротворение среди растений, в тишине оранжереи, рядом с прекрасной девушкой. Остальной мир, тот, что за стенами дворца, за Океаном Льда – перестал существовать для алхимика. Словно нет грязи даркинских улиц и настораживающих маскарадных масок аврорцев.

«Смог бы я полюбить ведьму? Она всегда будет молода… А я однажды постарею и утрачу всякую привлекательность», – размышлял Том.

Голубой свет цветов лег на матовую кожу. Спокойное дыхание. Поет тишина, что приятнее музыки. Она говорит не словами, а ощущениями.

«Может ли быть момент прекраснее этого? Страшно. Хрупкая космическая тишина разрушится в земной суете», – парня одолела ноющая печаль и осознание: после встречи с Мисти он не останется холодным и отстраненным, каким привык быть.

Раньше алхимик задумывался о том, почему от его сердца веет могильным холодом. А теперь Томаса пугает тот факт, что душа оказалась не такой черствой. Хладнокровный парень теряет равновесие при виде Мисти. Он не знает точно, но догадывается: любовь может сыграть злую шутку с человеком.

Наполненный смешанными чувствами, Том заметил, как девушка опустилась на его грудь, прислушиваясь.

– Музыка твоего сердца – прохладный ветер, гуляющий среди листвы темно-зеленого туманного леса, – призналась Мисти, нарушив тишину. – Когда я закрываю глаза и прислушиваюсь, вижу именно это…

Парень покраснел. Ведьма подняла голову и посмотрела в его глаза, гипнотизируя лисьим взглядом.

– Ты очень красивый.

Румянец похож на летний закат. Мисти задержала дыхание. Алхимик чувствует каждый удар их сердец, бьющихся в унисон. Он оставил короткий поцелуй на губах ведьмы.

– Ты молодец: быстро справился с задачей короля, – произнесла Мисти.

– Мы вместе сделали это открытие той ночью.

– Да. Это было… – девушка не могла найти нужных слов, – потрясающе.

* * *

Космическая тишина, как и ожидалось, нарушилась присутствием Шайенна. Длинный белый плащ аврорца похож на широкие крылья крупной птицы. Король прошел по дорожке оранжереи, стуча туфлями. Белые металлические волосы укрывает просторный капюшон с длинными серыми перьями. Синие глаза неестественно сияют сквозь круглые очки в вечерней темноте. Вампир подозвал к себе ведьму и алхимика.

– Мисти, ты нашла, чем занять нашего гостя, – улыбнулся он синими губами.

Развалившиеся было среди ароматных клумб, девушка и парень поднялись. Они подошли к Шайенну. Когда король увидел их вдвоем, его лицо стало странным. Алхимик не смог определить, что он чувствует. Сияющая улыбка вампира находится в контрасте с глубокой печалью, затаившейся во взгляде.

– Сегодня особенно холодный вечер, – аврорец провел когтями по воздуху, «разрезая» невидимость серебристыми искрами.

В руках Шайенна появился темный плащ. Король передал его Томасу.

– Спасибо, – угрюмо отрезал парень.

– Мисти, скоро в небе появятся звезды. Собирай энергию цветов в пруд. А мне нужно еще кое-что обсудить с Владом, – приказал Шайенн.

Девушка послушно подошла к куполу с бабочкой и начала копить в нее энергию цветов Мэдхен. Они засияли ярче, чем раньше. Алхимика напрягло то, что для такого количества магии используется всего одна бабочка.

– Мне кажется, что… – начал говорить он королю.

– Потом, – заткнул его Шайенн. – Прошу, за мной.

Аврорец повел гостя к уличному выходу из оранжереи. Тишина в Зимнем саду и черная бездна над головой вызвали смешанные чувства: ледяные, волнующие каждый нерв. Том немного задрожал, но совсем не от холода…

Реалистичные серые статуи гаргулий и оленей нервируют. Камни обвиты толстой лозой. Неестественно синие стебли похожи на змей, вечно спящих на разных предметах в заснеженном саду. Это место напоминает окаменелые заросли с беспорядочными тропинками, кажущимися бесконечными.

Шайенн и Томас пришли к небольшой готической гробнице из серого камня. По бокам на входе стоят статуи ангелов, обвитые синей лозой, будто немые и недвижимые охранники. Из углов треугольной крыши в небо возносятся кресты. В религии бога Мартина они считаются символами звезды. Вокруг растет множество цветов Мэдхен: им нипочем сугробы.

Внутри алхимик узрел статую ростом с него самого. Ее лицо парень видел не один раз: на картине, написанной Делией, на перилах винтовой лестницы. Том замер в предвкушении того, что сможет наконец выяснить, кто она, почему ее так много во дворце.

Шайенн по-рыцарски опустился на одно колено и провел когтистой рукой по нежным синим цветам, окружающим статую. Растения заискрились от прикосновения аврорца. Король, не скрывая глубокую печаль, снял капюшон и опустил голову.

– Вот он, свет, до сих пор находящийся надо мной, не исчезнувший и после смерти звезды. Время не сравнится с его бесконечностью.

Вампир поднялся и нежно провел рукой по каменной щеке статуи, словно ощущая подушечками пальцев живую кожу.

– Мне всегда будет не хватать ее красоты.

Алхимик прочитал надпись на постаменте статуи: «Август моей жизни. Последнее тепло перед вечными холодами».

– Да у вас нездоровые чувства… – парень вспомнил фразу «Где моя любовь?», написанную много раз небрежным почерком на целом листе.

Тогда он не поверил в искренность Шайенна. Сейчас Томас понял, что король Полярной Авроры действительно не может отпустить любовь, а волшебные цветы названы в честь…

«Мэдхен? Так было написано в одной из его любовных записок», – размышлял алхимик.

Эта сцена не вызвала у Тома ни капли сочувствия. Парень осудил короля. По его мнению, люди, на чьих плечах лежит ответственность за целую страну, не должны сходить с ума от чувств.

– Вместе с любовью появляется уязвимость. Не только перед врагами, но и перед самим собой, – высказался парень.

Он ожидал ярости от Шайенна. Но король смиренно улыбнулся, принимая тот факт, что не обладает хладнокровием. Аврорец позволяет себе быть безумным от любви, не боится признать это.

– Вот почему ты лучше меня, – король медленно повернулся к парню, – Томас.

Тело алхимика обдало смертельным холодом. Ноги чуть не подкосились.

– Кто-то другой сказал бы, что мы с тобой похожи: складом ума, может быть, характером. Но у тебя есть то, чего нет у меня. Ты не вверяешься чувствам.

– Вы все это время знали мое настоящее имя, – стараясь не выдавать паники, алхимик иронично усмехнулся, – но ничего не сделали со мной.

– Я люблю театр. Как актер, ты неплохо играл свою роль. Но кое-что от Кая выдает тебя: готовность пойти на все ради достижения цели. А еще…

Шайенн достал из кармана плаща злосчастное кольцо-коготь.

– Это делает меня плохим алхимиком? – парень не дрогнул.

– Ты ничего не знаешь о своем отце, верно?

Спрятав кольцо в карман, король убрал руки за спину. Томас продолжил смотреть в глаза вампиру, молча принимая удары опасной правды.

– Признаться честно, о нем никто не знает всего. Кай умер, ненавидимый как аврорцами, так и дарками, – начал рассказывать Шайенн.

Король заходил вокруг алхимика, словно хищник, загнавший жертву в тупик.

– Ты считаешь мой народ невероятно жестоким. Но лурдинцы так не думают.

Каждое слово, сказанное металлическим голосом короля, проникало под кожу Тома, словно яд.

– Лурдинцы предатели. Не знаю, что вы им наобещали, но…

– Но, – король перебил парня, – ты не имеешь представления о многом и громко судишь людей с точки зрения своего невежества.

– Мне известны исторические факты…

– Будто историю нельзя переписать, – хмыкнул Шайенн. – Именно дарки раздели догола твоего отца на главной площади Биллиона, истязали его, издевались, – каждое слово отражалось волной боли в голове Томаса, – а затем они выбили табурет из-под ног Кая… Забрали душу навсегда.

Алхимик в ужасе отпрянул от короля, разорвав круг, по которому тот расхаживал.

– Хотите сказать, это дарки дикари? Вы думаете, я поверю? – голос парня стал ниже.

– Нет, послушай, – аврорец попытался подойти к Томасу.

Вампира перебил револьвер. Алхимик прицелился в голову короля.

– Теперь послушайте меня. Вы думали, раз промыли мозги лурдинцам, сможете то же самое провернуть с остальными полукровками? Считаете, я идиот? – Том сделал паузу. – Я буду краток. Задача, поставленная вами, выполнена. Я убью каждого, кто вздумает пойти за мной, – заявил он.

Шайенн хотел что-то сказать, но остановил себя.

– Ладно, – мрачно отрезал король.

Парень, удаляясь спиной к выходу, держал аврорца на прицеле. Убедившись, что вампир не двигается, Томас вышел из гробницы и побежал по тропинкам Зимнего сада к оранжерее.

* * *

Белый снег скрипит под ботинками. Длинный плащ волочится позади. Мороз колет кожу рук и лица. Могильная тишина наполнилась призраками в виде мыслей алхимика. Парень загоняет их в подсознание. Его на секунду сбил с толку образ величественного оленя, наблюдающего за ним сквозь ветви деревьев.

У входа в оранжерею алхимик увидел Мисти, съежившуюся от холода, и Гото рядом с ней. «А этот уродец что здесь забыл?», – промелькнуло в голове парня. Он опешил, увидев брата и сестру вдвоем.

– Что случилось, Влад? Где Его Величество? Почему ты бежал? – запаниковала ведьма, готовая кинуться к вооруженному Тому.

– Не подходи к нему, – Гото закрыл собой сестру и достал пистолет из кобуры. – Не двигайся, убийца!

В ту же секунду алхимик сообразил, что происходит в голове вампира. Парень побежал в другую сторону сада, подальше от оранжереи и гробницы. Он надеялся найти еще один выход из дворца.

Гото начал стрелять в алхимика на поражение. Пули врезались в снег. Мисти громко кричала вдалеке. Томас чувствовал камень в груди, мешающий дышать.

Зимний сад вывел парня к табличке, воткнутой в землю: «Гротвилский лес». Не мешкая, алхимик рванул туда. Он бежал по запутанным тропам, сквозь замороженные ветви елок и сосен. Гото неустанно мчался за полукровкой.

Том резко остановился на краю утеса, рядом с длинным каменным мостом, ведущим на вторую половину острова Полярной Авроры. Слева от дороги внизу небольшой пляж, за ним – заснеженный лес. Справа – крепкий лед, готовый ломать кости глупцов, сорвавшихся с обрыва.

Алхимик, не рискнув бежать по мосту в неизвестность, обернулся. Он направил дуло револьвера в сторону леса, приготовившись столкнуться с вампиром в упор. Тот не заставил себя долго ждать. Убрав мешающие ледяные ветки, Гото вышел к беглецу.

– Что вам нужно?! Король жив! Я никого не убивал! – прокричал Томас, срывая голос.

– Я знаю. Ты бы не смог уничтожить сильнейшего вампира, – ответил аврорец, держа алхимика на прицеле. На лице Гото засияла безумная улыбка. Атмосферу ужаса накалила ледяная бездна за спиной и взбунтовавшийся ветер.

– А твой папаша… – усмехнулся вампир. – Полукровка заживо сжег мою семью, родную деревню и был готов сжечь сестру.

– Я – не он! – голос Тома прорвался сквозь ветер.

– Что бы подумала Мисти, узнав, чей ты сын? Согласись умереть, и я не скажу ей. Сделаю милость, – произнес Гото.

Нечеловеческая реакция вампира позволила ему выстрелить первым. Пуля попала в руку Томаса и выбила револьвер, полетевший затем вниз с утеса. Алхимик схватился за кровоточащую ладонь, пытаясь преодолеть болевой шок.

В этот момент из белых елок выскочила Мисти. Представшая картина заставила девушку закрыть лицо руками и опуститься на колени.

– Уходи отсюда, сестра, – приказал Гото. – Скоро зло будет искоренено из этого мира!

На бледной коже аврорца взбухли вены, наливаясь кровью.

– Что ты творишь?!

Ведьма заплакала, задыхаясь, захлебываясь слезами. Глаза отразили боль и ужас.

– Что Влад сделал тебе?!

Спутанные ветром, волосы прилипли к мокрому лицу.

– Это Томас. Он, дорогая моя, сын поджигателя, убийцы женщин и детей, – начал распыляться вампир.

– Том…

Мисти замерла и посмотрела на возлюбленного, а затем пришла в себя.

– Даже если так, – девушка попыталась успокоиться, – это не значит, что он должен умереть.

Впервые алхимик почувствовал истинную боль. Спрятанная на долгие годы, правда всплыла. Парень ощутил собственным телом ужас Мисти и безвыходность ситуации.

«Роки говорил: «Смирением не каждый может обладать», – вспомнил Том.

Он наблюдал за спором Гото и Мисти сквозь влажные волосы.

Парень поднял руки, открыв грудь с рубашкой, прилипшей к коже от пота. Плащ начал развеваться за спиной, словно флаг сдающегося. Новый порыв ветра ощутился алхимиком совсем по-другому: последний глоток земной жизни, освежающий, желанный.

У парня закружилась голова: он больше не контролирует свое тело.

Мисти рванула к Томасу, но пуля быстрее настигла полукровку. Вслед за ней донеслись истошные крики девушки. Пара мгновений, и темнота перед глазами заполнила собой все вокруг.

«Как жаль, что люди не птицы», – алхимик ожидал столкновения с толстым слоем льда.

Вместо хруста и адской боли Томас почувствовал искры, колющие тело, словно разряды электрического тока. Затем сознание кануло в небытие…

Глава шестая. Конец, ведущий к началу

Том оказался в бесконечной пустоте. Она не имеет цвета и закономерностей. Парень не чувствует тела, будто он бесформенная энергия. Нет ни физических, ни душевных ощущений. Подобно им ускользает разум.

Знакомая темная фигура двинулась к алхимику. Сейчас ее энергия интенсивнее, чем в их первую встречу.

– Точка невозврата пройдена. Ты начинаешь новый путь по-старому, – произнесла она басовым голосом. – В этот раз я спасу тебя по-настоящему.

* * *

Яркая вспышка света ослепила Томаса. Вернулись человеческие ощущения. Он глотнул воздух, словно заново родился, но не смог открыть глаза.

– Ты неправильно это делаешь, Хмурик, – появился юношеский голос.

– Так покажи мне, мастер по массажу сердца! – произнесла взбешенная девушка.

– Вы помогаете ему выжить или умереть? – спросил второй парень.

Странная энергия, исходящая от него, пробралась в вены алхимика. Возникло ощущение угрозы.

Борясь с ярким светом, Том разжал веки. На них надавила неприятная боль, заставила щуриться. Парень разглядел над собой размытое небо, ставшее светло-голубым. Плывут белые фигуры, похожие на клубы сигаретного дыма, но очень густого.

Том вскочил. Окружающие образы прояснились. Затмение исчезло. Алхимик узрел то, чего желал всю свою жизнь. Солнце ласково укрывает собой землю и греет лучше, чем даркинские кристаллы.

Глаза парня заслезились, не из-за эмоций, а от ослепляющего света. Смотреть прямо на звезду невозможно. Алхимик опустил взгляд. Перед ним две мужские фигуры и одна женская.

Они одеты в длинные черные плащи. На груди серебряные эмблемы в виде щита. На них золотистой блестящей краской схематически изображено солнце. Лица закрывают капюшоны. На ногах – обтягивающие штаны и тяжелые берцы.

Девушка сняла головной убор. Внешне она точная копия Скорпион. Только взгляд и голос не такие тяжелые.

– Ты в порядке? – побеспокоилась незнакомка.

– Я… – Томас растерялся.

Один парень тоже показал свое лицо.

– Разве мы не должны были скрываться, как ты сказала? – спросил он.

У незнакомца изумрудные глаза и томный взгляд. Каштановые волосы взъерошены, как у рокера.

– Тогда и я не буду страдать этой ерундой, – второй юноша последовал примеру остальных и раскрыл себя.

Когда Том увидел владельца третьего голоса, в груди стало тесно. Миндалевидные темно-синие глаза. Рыжие объемные спутанные кудри. Щель между передними зубами. Ногти накрашены черным матовым лаком. На каждом длинном пальце по несколько тонких колец с крестами и цепями. Темный грим клоуна вызывает страх, а не радость: черные полосы краски проходят через глаза, веки накрашены темными тенями, рот зрительно увеличен при помощи той же черной краски. И…

«Кольцо-коготь», – алхимика парализовало. Дыхание замерло. Происходящее похоже на сон. Томас сделал вывод: перед ним стоит… его отец.

– Парень выглядит так, будто только что родился, – усмехнулся юноша с ярко-зелеными глазами.

– Перестань, Роки, он чуть не отправился на тот свет, – девушка ткнула его в плечо.

«Этого не может быть», – Том с трудом разглядел в молодом зеленоглазом парне своего учителя. «Как же я не понял сразу: эти эмблемы принадлежат клану», – алхимик обратил внимание на детали одежды незнакомцев.

Солнечный свет играет на волнах: нет толстого льда. Томас задумчиво посмотрел на высокий край утеса. Оттуда парень падал в смиренном ожидании смерти, но почему-то выжил.

– Какой сейчас год? – тревожно спросил алхимик.

– Ты чего, обкурился?

Услышать это от родного отца Том был не готов.

– Кай, – вздохнула девушка.

Алхимик сверлил глазами юношу с гримом клоуна. Тот заметил пристальный взгляд и широко улыбнулся. В его эмоциях контрастируют ирония и безумие. Кай достал из кармана штанов портсигар, зажал коричневую сигарету между зубами и зажег ее щелчком собственных пальцев, магическим огнем. Запахло пряностями.

– Фу, опять ты куришь это дерьмо, – девушка закрыла нос и начала размахивать перед собой руками.

– Моран из Оленьего леса… Для истинных ценителей прекрасного, – продолжил улыбаться Кай.

– Тысяча девятьсот девяносто пятый год сейчас, – обратилась девушка к Тому. – Меня можешь называть Хмурик, а это Кай и Роки, мои друзья.

Она улыбнулась и поправила кудряшку.

«Навряд ли они знают о моем существовании», – парень пытается мыслить трезво в нестандартной ситуации.

– А я… Том, – алхимик решил не скрывать настоящее имя.

– Томас, значит. Неплохо. Мне нравится. У моей девушки так деда звали, – сделал комплимент Кай.

– Он все связывает со своей пассией, – устало вздохнул Роки.

– Да ладно тебе, мальчик скучает, – улыбнулась Хмурик. – Господи! – вскрикнула она внезапно. – У тебя кровь!

Томас сразу понял, что речь идет о нем. Бордовое пятно увеличивается и перекрашивает одну из лучших рубашек алхимика в неприятный цвет. Острая боль в плече и ладони левой руки дала знать о себе, будто ждала своего часа.

Хмурик приблизилась к Тому, с предельной аккуратностью сняла рубашку и осмотрела плечо, а затем – ладонь.

– Две пули в теле! – ужаснулась она. – Ложись-ка… – девушка огляделась вокруг.

– Возьми мой плащ, – Роки снял с себя клановую одежду и протянул подруге.

Теперь его верхнюю часть тела закрывают белая рубашка и бежевая вязаная жилетка.

– Эй, вы хотите запачкать один из коллекционных плащей? – возмутился Кай. – Знаете, как тяжело мне было договориться с дизайнером?

– Человеку нужна помощь. Неужели не видишь? – ответил Роки.

Маг огня молча пожал плечами и отвернулся от компании.

– Лучше сбегай в лагерь и возьми все необходимое. Если твой плащ действительно так хорош, то и не такое переживет, – Хмурик похлопала по плечу расстроенного друга.

Парень угрюмо пробурчал себе под нос что-то невнятное и выкинул сигарету в пляжный песок. Маг удалился в лесную чащу, состоящую из деревьев с белой листвой.

– Кай – непростой человек, – девушка почувствовала напряжение, возникшее в Томе. – У него огненная натура.

– Да, он в прямом смысле может сжечь все, что ему не понравится, – усмехнулся Роки.

– Прекрати его пугать! – рассердилась Хмурик.

– Сильный маг огня? – Томас старается отвлечься от адской боли.

– Да, еще какой… – протянула девушка.

– Вы дарки? – продолжил спрашивать алхимик. – Что делаете в Полярной Авроре?

– Мне не нравятся его вопросы, – лицо Роки стало более сосредоточенным.

– Спокойно, – произнесла Хмурик. – Сам откуда будешь, Том? Как так вышло, что ты с двумя пулевыми ранениями чуть не утонул?

– Я полукровка, алхимик из Биллиона. Аврорцы привезли меня сюда, чтобы я помог им в одном личном деле короля… В итоге меня захотели убить, – Томас почувствовал головокружение.

Яркая солнечная картинка поплыла перед глазами, а потом и вовсе потемнела. Сознание начало ускользать. Тело – падать. Алхимик услышал лишь испуганную девушку, бросившуюся поднимать его. После этого он отключился.

* * *

Спустя время, Томас не знает, сколько именно прошло, сознание вернулось из пустоты. Солнечный свет не ослепляет. Небо, усыпанное звездами, прячется за белыми кронами деревьев. Парень ощутил свежий воздух. Ночной холод вызвал дрожь в теле. Где-то горит костер, но Том находится от огня достаточно далеко и не может почувствовать тепло.

– Очнулся твой несчастный, – прозвучал громкий голос Кая.

Через пару секунд образ ночного неба перед глазами Томаса дополнился девушкой с густыми темными бровями и парящими от легкого дуновения ветра кудрявыми волосами.

– Я принесла тебе зеленый чай… Успокаивает, – нежно прозвучал голос Хмурика.

Он не похож на тембр Скорпион. И хоть у парня не осталось сомнений в том, что это один и тот же человек, личность ведьмы все так же покрыта тайной.

– Как ты себя чувствуешь? – девушка поставила чай рядом с Томом.

Она пахнет чем-то экзотическим, непонятным.

– Хмурик вытащила твои пули, как настоящий хирург, и перевязала бинтами из нашей аптечки, – над Томом возник образ Роки, держащего в руках походную кружку.

– Недешевое удовольствие… – сказал Кай издалека.

– Ой, хватит! – крикнула ему в ответ девушка. – Ты тоже иди! – гаркнула она Роки.

– Ладно-ладно. Не буду забирать твоего несчастного собеседника, – парень театрально удалился в сторону Кая, оставив подругу наедине с алхимиком.

Выражение ее лица вновь стало спокойным, а голос потеплел.

– Можешь сесть? – Хмурик аккуратно приложила теплые ладони к плечам парня.

– Да… – ответил он.

Помощь девушки позволила справиться с непростой задачей.

* * *

Перед Томом целый лагерь. Несколько палаток. Над костром варится бульон в черном котелке. Дым взмывает в ночное небо. Травинки поляны медленно качаются от легкого ветра. Кроны необычных деревьев освещаются круглой луной. Кай и Роки обламывают ветки, собранные для костра, и что-то бурно обсуждают, смеясь и подкалывая друг друга.

Хмурик взяла двумя руками металлическую чашку и протянула Томасу. Парень случайно коснулся нежной кожи пальцев. Он заметил румянец на щеках девушки.

Алхимик уловил приятный аромат чая, поднеся кружку к губам. Когда Том сделал глоток, согревающая жидкость окутала внутренности. Он стал чувствовать себя лучше. Вместе с теплом, разливающимся по телу, пришло спокойствие.

– Ты говорил: аврорцы заставили тебя помогать. Я не удивлена. Своих мозгов им не хватает, – усмехнулась Хмурик.

– У меня не было выбора. Добровольно я бы не пошел на подобное.

– Хоть у нас с Каем и Роки непростое положение, я почему-то верю тебе, – улыбнулась девушка.

– Что ты имеешь в виду? – переспросил Том.

– Мы прибыли сюда, чтобы остановить короля Шайенна, – откровенно поделилась Хмурик.

«Вот они, первые из Анстис, кого отправили в Полярную Аврору. Мой отец, оказывается, тоже участвовал», – сделал вывод алхимик.

– Я могу помочь, – заявил парень.

«Если я попал в прошлое, то, возможно, смогу предотвратить Затмение», – возникла мысль в голове Тома.

– Ты? – удивилась Хмурик. – Тебе мало ранений?

– Видимо, так и есть.

Ночная атмосфера вызвала таинственную тоску. Алхимик вспомнил о матери и о Мисти. Девушка осталась на утесе и, наверно, подумала, что Томас погиб. А Делия не получит никаких новостей от сына…

– Тогда… Добро пожаловать в нашу «команду мечты». Роки тоже разбирается в алхимии. Вы найдете общий язык. Не сразу: когда он начнет доверять тебе, – Хмурик посмотрела на друзей и улыбнулась в пустоту.

– Что насчет вашего мага? – спросил Томас, не прекращая рассматривать отца в молодости.

– Честно говоря, не знаю. Кай для всех – закрытая книга. Придется очень постараться, чтобы понять его, – ответила девушка. – Лишь возлюбленная Кая смогла найти путь к сердцу этого безумца.

«Мама», – подумал Том.

Алхимик вспомнил ее невинный образ, который никак не клеится с экстравагантной и загадочной натурой мага.

– Почему Кай постоянно в гриме? – заинтересовался парень.

– Этого никто не знает, – Хмурик пожала плечами.

– А ты? – Том, наконец, повернулся к собеседнице.

– Что? – девушка опешила.

– Расскажи о себе.

– Я… Давай поговорим позже об этом. Мне надо помочь парням.

Нежность и трепет Хмурика исчезли. Она вскочила с места и побежала в сторону друзей.

Алхимик остался один. Парень посмотрел на перевязанную ладонь. Мгновения между жизнью и смертью, плачущая Мисти, разозленный Гото, выстрел… Все вновь и вновь мелькает перед глазами.

Том задумался о реальности происходящего. Он сомневается в том, что жив. Лишь человеческие физические ощущения доказывают, что он не в посмертии.

«Лорд Рунар научил меня всему, что умеет сам. Но сейчас передо мной совсем другой Роки, сам еще молодой, не знающий о моем существовании», – от подобных мыслей к алхимику подкрадывается паника и тревога.

Томасу не пришлось долго смотреть на искры костра в одиночестве: рядом сел Роки. Алхимик начал искать разницу между юношей и вечно закрытым от всех учителем.

– Хмурик говорит: ты понимаешь алхимию, – Рунар глотнул чего-то крепкого из металлической кружки.

– Иначе бы аврорцы не притащили меня сюда, – Том допил свой чай.

– Значит, из тебя выйдет хороший помощник. Может, повезет – разделишь с нами победу над уродцами, – посмеялся Роки и по-дружески ткнул алхимика в плечо.

От разговоров с людьми из прошлого у Томаса скрутило желудок. Парень вскочил и рванул в лес.

– Ты что ему в напиток подмешала? – спросил Рунар у подруги.

– Что?! Я ничего подобного не делала! Мой чай самый лучший! – возмутилась Хмурик.

Она покраснела, то ли от стыда, то ли от злости.

– А я говорил: все это лесная гадость. Лучше бы заварила бедняге кокосовый, – улыбнулся Кай, обламывая сухие ветви. – От него хотя бы дерьмом не пахнет.

– Да твой кокосовый чай – одна химоза! – возразила девушка.

– Томми страдает именно из-за твоего натурального и полезного, – спокойно ответил маг.

Немного помешкав, Хмурик набрала обычной воды в кружку и, прихватив бумажные полотенца, побежала в кусты, где спрятался Томас.

Голый торс перевязан бинтом. Кожа побледнела. Парень стоит у высокого дерева, опираясь одной рукой о его ствол. Увидев эту картину, Хмурик испугалась. Она вытерла Тома бумажными полотенцами и подала воду.

– Маленькими глотками… – прошептала девушка.

Алхимик окинул ее усталым взглядом и улыбнулся, сам не ожидая того от себя. Хмурик сняла пальто с эмблемой и накинула его на худые плечи парня. Девушка осталась в вязаном черном свитере.

Наполовину прикрытые, глаза Тома контрастируют с губами, дрожащими от усилий, приложенных для улыбки. Хмурик хихикнула в ответ.

– Ладно, тебе нужно прилечь, – девушка решила довести парня до лагеря.

– Я хочу пройтись, – Том повернулся в сторону леса.

– Но я только что вытащила из тебя две пули, тебя стошнило, а ты…

– А я хочу подышать воздухом. Бессмысленно просто валяться. Мне только хуже станет, – алхимик вновь выдавил из себя улыбку.

– Тогда я пойду с тобой, – заявила Хмурик.

– Зачем? – парень недоуменно поднял бровь.

– Ты заблудишься здесь. Лес костей – это тот еще лабиринт.

– Интересно, – Томас осмотрелся.

Парень как будто слышал это название раньше.

– Что же, я не против компании, – согласился алхимик.

Новоиспеченные приятели направились вглубь леса.

Белая листва тихо шелестит от ветра. Лунный свет прорывается в темную чащу, сквозь редкие просветы в кронах деревьев. Нос улавливает свежий хвойный аромат. Чириканье ночных птиц успокаивает душу.

Томас и Хмурик молча перешагивали препятствия на пути. Вдруг девушка резко остановилась. Маленькая поляна полностью окутана густым неестественным туманом. Видно лишь большие синие крылья порхающих бабочек.

– Странно… – Хмурик сделала задумчивое лицо.

– Боишься насекомых? – спросил Том.

Девушка медленно опустила руку в туман и закрыла глаза. Он засиял бордовым цветом. В небо поднялся магический крест, похожий на маленькое облако: обозначение ведьмы.

Хмурик вынула руку. Свечение на ее запястье почти сразу же погасло, но Томас успел увидеть его.

«Если она из Даркина, то почему владеет такой силой?», – задумался парень.

– Туман создан искусственно… Это магия, – заявила девушка. – Грета… Что тебе нужно от меня?! – закричала она в пустоту.

– Кто? – Томас вспомнил о таинственной ведьме – гадалке.

– Да. Она обезумела и решила, что это ее собственный лес.

– А ты… тоже ведьма?

– Я стала такой не по своей вине, Том, – голос Хмурика заледенел.

Теперь алхимик узнал в юной девушке устрашающую Скорпион.

– Нет времени объяснять. Нужно убираться отсюда и предупредить ребят. Туман распространяется, – Хмурик схватила приятеля за руку и побежала в обратную сторону.

– Что может произойти? – поинтересовался Том.

– Одному Богу известно… Кай бы оценил. Пахнет галлюциногенами. Похоже, Грета варила это чертово заклинание из морана, – ответила Хмурик, тяжело дыша от бега.

– Значит, она хочет напичкать нас наркотиками? – удивился алхимик.

– Свести с ума. Ей, видимо, одной скучно, – нервно усмехнулась девушка.

– Ты шутишь?

– Прости. В экстренной ситуации… Мой психолог говорит: это эмоциональная защита.

– Хмурик! – вскрикнул парень.

Он не успел ничего сказать, как девушка споткнулась о корень дерева, вылезший из земли, и упала.

Теперь Том остановился. Алхимик заметил, как туман, словно живой хищник, крадется за ними. Парень поднял упавшую девушку, но она не смогла идти самостоятельно.

– Из-за этой сумасшедшей суки я подвернула ногу! – яростно закричала Хмурик, держась за шею Тома.

Приятели не успели убежать. Туман вобрал их в себя, словно акула беззащитных рыбешек.

Глава седьмая. Психиатрическая клиника

Томас не знает, сколько находился без сознания. Открыв глаза, он не увидел ни белого леса, ни Хмурика. Алхимик сидит на железной кровати с жестким матрасом и снежным хлопковым бельем. Он одет в длинную ночную рубашку.

Том изучил интерьер комнаты и начал догадываться, что находится в больничной палате. Из открытой форточки дует ветер, играя с прозрачным тюлем. Парень направился к пластиковому окну, оперся на подоконник и посмотрел на солнце. Оно не сильно печет, но приятно греет, смешиваясь с прохладным ветерком.

Томас впервые увидел Биллион не умирающим городом, а цветущей обителью фей. Во дворе здания играют маленькие дети. Юные дарки воображают себя принцами, пиратами и рыцарями. Цветы в клумбах прорываются сквозь остатки зимнего снега.

Томас наслаждался теплой погодой. Он не заметил черную ворону, летящую прямо в окно. В испуге парень отскочил от него, запнулся обо что-то и упал, ударившись поясницей. Ворона подлетела к подоконнику и кинула в алхимика предмет, принесенный в клюве. Затем она приземлилась и сложила крылья. Птица начала буравить парня черными глазами.

– Да что с тобой не так?! – Том хотел кинуть в ворону предмет, который она притащила, но решил сначала взглянуть на него.

«Неужели?» – парень увидел маленький календарик с выделенным числом.

«Двадцать второе апреля, 1992», – прочитал алхимик и устало вздохнул.

– Еще лучше, – мрачно отрезал Том.

Он закрыл лицо руками от бессилия, не поднимаясь с пола.

– Где я, мать твою? Почему? Я схожу с ума? – спрашивал парень в пустоту. – Вдруг я просто мертв…

Алхимик почувствовал самое настоящее отчаяние и безысходность. Тревогу навела мысль, что он не в силах контролировать собственный рассудок.

«Ты можешь остаться без склянок, револьверов, голым посреди какого-нибудь дерьма. Но за разум надо хвататься», – вспомнилось наставление лорда.

– Я тоже иногда так думаю, – раздавшийся в ответ девичий голос напугал Тома еще сильнее, чем разговоры с самим собой.

Алхимик вскочил с пола и повернулся. В дверном проеме – девочка-подросток с длинными рыжими волосами, блестящими в лучах весеннего солнца. Томас не спутает ни с чем этот аккуратный нос и «оленьи» глаза.

«Мама», – тяжелая мысль легла камнем на сердце.

– Извините за беспокойство. Я просто… – девочка занервничала и начала мять в руках подол белого легкого платья.

– Ничего, я… – Том и сам не знает, что сказать.

– Здесь жил мой парень. Я думала, это его комната. Видимо, перепутала, – девочка покраснела и рванула обратно в коридор.

Алхимик кинулся за ней. Маленькая Делия бежала от парня, словно за ней гонится привидение. Том смог настигнуть ее в темной каморке со швабрами и ведрами.

– Зачем ты преследуешь меня? Хочешь сделать что-то ужасное? – глаза девочки покраснели от слез.

Дрожа, словно маленький котенок, она вжалась в узкое пространство, в угол.

– Что? Нет! – алхимик ответил довольно резко.

От его интонации Делия заплакала еще сильнее.

– Черт… – Том запаниковал.

Парень никогда раньше не видел плачущих детей. Он не понимает, что должен чувствовать в этот момент.

– Я хотел, эм… Подружиться с тобой, – алхимик начал медленно подходить к девочке, боясь спугнуть ее, словно хищник – лесную лань.

– Правда? – малышка вытерла от слез опухшее красное лицо.

– Да. Как тебя зовут? – Том попытался искренне улыбнуться.

– Делия.

– Сколько тебе лет?

– В августе мне будет четырнадцать.

– А я… – алхимик задумался. – Томас. Мне двадцать пять.

– О, здорово! Я обожаю это имя! Обязательно назову так своего сына, – Делия улыбнулась ярче, чем солнечные лучи.

«Да ладно… Кто бы мог подумать», – иронично заметил алхимик.

– Как зовут парня? – Том начал понимать, что его догадки верны. – Он в этой больнице с тобой?

– Да. Кай умеет поджигать всех, кто его бесит! Представляешь?! Мечта любого человека, – рассмеялась девочка.

– А, да… – Томас выдавил из себя кривую улыбку.

– Ты новенький здесь. Давай я покажу тебе крышу? Обычно мы с Каем зависаем там! – предложила Делия.

Она осмелела и схватила алхимика за руку, а затем повела в глубину коридора.

Девочка остановилась у шаткой деревянной лестницы и поднялась наверх. Алхимик последовал за Делией.

Они вышли на запыленный небольшой чердак с множеством коробок и всяческого хлама. Затем девочка вывела Тома на плоскую крышу, откуда открывается вид на весь Биллион с его красочными домиками, украшенными растениями, и черепичными крышами рубинового цвета. Город благословлен самим солнцем.

Томас почувствовал свежесть и прохладу, а еще… свободу.

Делия плюхнулась на полуразрушенный старый диван и закрыла глаза. Девочка похожа на весну: блеск рыжих волос, цветочный аромат белой кожи, тепло горячего сердца.

Алхимик аккуратно присел. Парень не может поверить: он находится рядом с мамой. Но, увы, не в своем времени.

– А если этот диван кто-то увидит? – спросил Томас.

– Кай сказал, всем плевать. Чердаком давно не пользуются.

– Пейзаж красивый, – восхитился алхимик.

– Я, бывает, прихожу сюда одна, чтобы нарисовать картину для галереи. Мы обязательно откроем что-нибудь подобное с Каем, когда разбогатеем, – поделилась девочка.

– Воу, вот это мечты, – неловко улыбнулся алхимик.

Он почувствовал себя странно.

«Если бы я не знал, как все будет на самом деле, то поверил бы в подобные мечты. Но нет. Это может быть всего лишь иллюзией Греты», – парень вспомнил густой туман.

– Жаль, правда, что уже чуть больше года идет война… Хотя и не особо жаль, – девочка загрустила.

– Но почему? Разве тебе не нравится этот, – Том еще раз осмотрел живописный город, – чистый красивый мир? Ты же именно в нем хочешь разбогатеть и открыть эту вашу галерею?

– Я недавно поняла: нет полностью хороших или плохих людей, как убеждала меня мама, строя границы между добром и злом. Она хотела, чтобы я хорошо вела себя по отношению ко всем. Но у меня не получается, потому что… Я ненавижу эту мерзкую Дайан! – вскрикнула Делия.

– Что? Кого? – алхимик недоуменно поднял бровь.

– Неважно. Суть в том, что эта змея тоже ненавидит меня. Появляется вопрос: кто из нас зло? – успокоилась девочка.

– Думаешь, дарки такие же плохие, как и эти безжалостные аврорцы? – спросил парень.

– Не знаю, – отрезала Делия.

– А что… – Томас осмотрелся по сторонам. – Что, если бы не было солнца?

– И что? – хмыкнула девочка.

– Как? Ты бы не хотела, например, вернуть его обратно? – поинтересовался Том.

– Кай говорит: «Нет смысла рвать зад ради ерунды».

Том возмутился.

«И этот человек мой отец?», – спросил в пустоту алхимик, забыв, что происходящее может быть всего лишь игрой разума.

– Без солнца мы умрем. Тогда нам будет все равно, есть оно или нет, – Делия улыбнулась.

– А если не умрем?

– Кай бы сказал: «Я и рад не видеть все это дерьмо вокруг».

Девочка попыталась спародировать мальчишеский ломающийся голос, а затем рассмеялась.

– Ты понял шутку, да? – она ткнула Томаса в плечо.

– Да…

Алхимик почувствовал опустошение.

– Интересно, куда делся Кай… – Делия прижала ноги к груди и положила голову на колени.

Слезы покатились из ее чистых ангельских глаз.

«Опять…» – устало вздохнул Томас.

– Он говорил, что мы вместе вылечимся от наших болезней. Неужели обманул? Я осталась одна? – девочка громко заплакала.

– Тогда я не смогу жить так, – она вскочила и побежала к краю крыши.

Алхимик едва успел спасти Делию от падения. Парень прижал девочку к груди, впитывая всю печаль и слезы. Он вспомнил, как делал это не один раз в своем времени.

«Ты испытала столько боли», – мысленно обратился Том к матери. Женщина сейчас волнуется за жизнь сына, находясь в мире, лишенном солнца.

– Все в порядке, Делия? – парень посмотрел на маленькую девочку в своих объятиях.

– Да. Просто я начинаю сильно нервничать, когда длительное время не вижу Кая, – ответила она, стирая слезы. – Не люблю долгие разлуки… Они пугают меня.

– Я уверен: твой парень появится. Отвести тебя в палату? – предложил алхимик.

– Спасибо, Томми, ты очень добрый. Надеюсь, мой будущий ребенок будет таким же, – хихикнула Делия.

Томас покраснел и не понял отчего.

– Ты в достаточно раннем возрасте задумываешься об этом, – заметил он.

– Да, моя семья будет хорошей, не как у родителей, – тень печали снова пробежала по лицу маленькой девочки.

«Она взросло мыслит для своих лет», – сделал вывод алхимик.

– У тебя будет замечательная семья, – уверил парень.

– Конечно, ведь со мной рядом будет Кай. Он пообещал, – мысль о возлюбленном отразилась радостью на лице.

Томас и Делия спустились по лестнице и оказались в безлюдном коридоре. Эхо их шагов отразилось от стен. Алхимика удивила пустота клиники. Это подкрепляет мысль об иллюзии.

– А у тебя есть возлюбленная, Томми? – девочка нарушила тишину.

– Пара? – в голове парня возник образ миловидной Мисти. – Пока нет.

– Ты кого-нибудь любишь всем сердцем? – продолжила спрашивать Делия. – Когда я, например, думаю о Кае, чувствую в животе бабочек. Что-то приятное наполняет меня, – она закружилась, словно в танце.

– Я не знаю, – Том посмотрел на ребенка.

Чувства, испытываемые маленькой Делией, алхимик не в силах понять.

– У меня есть очень красивая подруга. Думаю, ты бы ей понравился, – рассказала девочка.

Томас невольно улыбнулся.

– Правда, я давно не видела ее, с тех пор, как встретила Кая. Может, она обиделась на меня? – Делия задумчиво приложила указательный палец к губам.

– А, да… Странно, – парень криво улыбнулся.

Алхимик привел девочку к палате и попрощался. Том вернулся туда, где очнулся. Он осмотрел комнату Кая с другого ракурса.

«Значит, здесь жил мой отец», – сделал вывод парень.

В поле зрения Томаса попал старый деревянный сундук. Алхимик подошел к нему, убедился, что запер дверь, и поднял крышку.

Плюшевая игрушка-клоун не сильно заинтересовала парня. Он заметил две черно-белые фотографии. На одной из них: высокий худощавый мужчина с рыжей бородой, привлекательная женщина и младенец. Томас перевернул снимок и прочитал короткую надпись: «Хорошо вам гореть в Аду». Человека на второй фотографии алхимик узнал сразу. Обратная сторона расписана небрежным почерком: «Взгляд хранит весну. Прекрасная душа спрятана за портьерой из стеклянных слез. Их можно сравнить с нескончаемыми ливнями. В тонких пальцах хрупкое изящество. Тихий голос – апрельский ветерок. Я по-настоящему влюблен в тебя, Делия Рэй».

«Кай любил мою маму искренне», – решил парень.

В сундуке не осталось ничего интересного: магические пособия, запас косячков и разукрашенная чернилами книга о вере.

Томас услышал чьи-то шаги. Не желая попасться еще кому-нибудь в этом времени, он спрятался в большой шкаф. Через маленькую щелку между дверцами алхимик стал наблюдать.

В комнату вошел веснушчатый худощавый мальчик в поношенной белой рубахе. Огненные волосы на его голове растрепаны. Подросток бросил небольшой мешок на кровать и плюхнулся на нее сам.

– Проваливай, Мариана, – сказал мальчик с бесстрастным выражением лица.

– Кай, хватит поджигать игрушки Дайан! – произнес женский голос из дверного проема.

– У нее богатые родители, купят новые, – заявил подросток.

– Ты мог устроить пожар, понимаешь?! Дайан чуть не пострадала! – ругань продолжилась.

– О, бедная змея, – съязвил мальчик в ответ.

– И перестань курить свою дрянь в туалете. Я знаю, ты продаешь это бедным деткам! Твои действия – это преступления перед богом!

– Так помолись, Мариана. Пусть Мартин избавится от меня тогда, – усмехнулся Кай.

– Господи, за что мне это?!

– Он тебя, похоже, игнорирует, – рассмеялся мальчик. – Может, ему не по вкусу такие?

– Ты самый настоящий дьявол. К Делии не приближайся. Рэй – прилежная девочка, – наказала женщина. – Не нужно ее портить!

– Сколько вам заплатили, чтобы шизофреничка стала хорошей в ваших глазах?

Томас почувствовал, как с каждым словом Кая ярость и ненависть к нему разгораются все сильнее.

– Тебе так и до тюрьмы недалеко, – женщина устала спорить.

– Да плевать. Я просто сожгу ее, – Кай поиграл магическим огнем между пальцами.

– Жизнь – это бумеранг. То, что ты даешь миру, возвращается к тебе. Это правило Вселенной. Если не изменишься – не познаешь истинного счастья. Я советую тебе хотя бы раз сходить в церковь с остальными ребятами.

– Да-да, проваливай уже, – устало произнес мальчик.

Дверь захлопнулась. Кай какое-то время лежал на кровати, а затем поднялся и вышел из палаты. Выждав две минуты, Том выбрался из шкафа и двинулся следом за ненавистным подростком.