Читать онлайн Без права на любовь бесплатно

Пролог

История основана на реальных событиях.

Лето выдалось слишком жарким. Мы встали в пробку, на Проспекте Мира, и я знала, что так и будет, однако, все равно решила ехать не на метро. Не люблю метро и духоту. В особенности, Московское.

Открываю телефон и смотрю по навигатору, сколько мне осталось ехать до кафешке, где мы договорились встретиться с мужем, но прежде, мне нужно заехать в нотариусу и передать документы. Вижу, что все на картах – багровое. И стоять я буду, больше, чем час. А на обратный путь, по всей видимости, потрачу еще больше, чем сейчас.

Мой маршрут тянется через офис мужа и я не хотела его тревожить, ведь, он высокопоставленный менеджер. И вечно психует, если я его отвлекаю. Такая судьба топовых менеджеров.

Буквально в одном километре располагается офис мужа – Биси Ти, огромное здание, выполненное по последней моде. Там, на тринадцатом этаже и работает мой муж. Принимаю для себя одно решение, хоть оно и не понравится моему мужу, но все-таки, хочу заехать к нему в офис и оттуда, поедем вместе. Поэтому, набираю номер мужа и звоню.

В трубке слышатся одинокие гудки. Насчитываю их десять, а то и больше, а после, голос автоответчика говорит мне о том, что я могу оставить сообщение.

Нет. Не буду ему оставлять ничего. Лучше сделаю сюрприз в конце рабочего дня.

– Вы сможете оставить меня около БЦ “Биси Ти”? – спрашиваю у водителя, который одобрительно кивает головой.

К бизнес центру мы подъехали минут через пятнадцать, которые я пыталась дозвониться мужу – но все тщетно. Распатившись с таксистов, вылезаю из такси. Раскаленный воздух ударяет в лицо и мне хочется по быстрее пробраться внутрь, под кондиционеры. Быстрым шагом добираюсь до крутящихся дверей, а там, прохожу к стойке ресепшена.

– Здравствуйте, – говорю я снимая солнцезащитные очки. – Мне в Компанию “СК Медиус”, к Михаилу Морозову.

– У вас назначена встреча? – спрашивает девушка в белой блузке с высоким хвостом, окидывая меня неприятным взглядом. Словно, я противна ей.

– Я его жена, – улыбаясь, добавляю ей протягиваю свой паспорт.

Мой муж дал добро на целый год вперед, чтобы я смогла к нему заходить в офис, без лишней волокиты. Ну и на том спасибо. Облокотившись на руку, скучающе наблюдаю за тем, как девушка ищет мою фамилию в списке разрешенных посетителей, и найдя по всей видимости меня, делает мне пропуск.

– Знаете куда идти? – говорит она, отдав мне паспорт с пропуском.

– Ага, – с улыбкой на лице отвечаю ей.

– Тогда проходите.

Я быстро пиликаю пропустом и турникеты раздвигают свои стеклянные двери. Офис сделан весь из стекла – даже лестничные пролеты, и вообще, это зрелище – завораживающее. Я быстрым шагом направляюсь в левый холл, и выбираю лифт под буквой “Б”. Нажимаю на кнопку вызова и жду его.

Буквально, через минуты три, лифт приезжает и я в гордом одиночестве захожу внутрь, жму тринадцатый этаж и стеклянный лифт возносит меня ввысь.

По приезду на этаж, я пикаю пропуском и подхожу к еще одной стойке.

– Добрый день, – здороваюсь я с девушкой. которую видела в прошлом месяце.

– А, – восклицает она поднимая свой взгляд. – Добрый день Зоя Павловна, – и добавляет улыбку.

– Я к мужу.

– Он вроде бы… на конференции…

– Ой, ничего, – как можно добрее отвечаю, чтобы скрыть свое переживание. – Я подожду его в кабинете.

– Вас проводить?

– Нет, что вы, – махаю рукой, чтобы девушка не утруждалась. – Я сама.

И разворачиваясь, иду по длинному коридору. Кабинет мужа находится в торце здания, и он угловой, откуда вид открывается на город— бесподобный. Особенно, вечером. Когда неоновые лучи озаряют дома, а дороги подсвечиваются – город кажется мне сказкой. Но… Не в жару.

Офис потихоньку начинает пустеть, отчего, кабинеты остаются в гордом одиночестве. Да и сама девушка не ресепшене, кажется, уже собиралась домой. Я мельком видела, что ее дамская сумка стоит на столе. Уже подходя к кабинету, я слышу странные отрывистые звуки. Замедляю шаг и из-за двери офиса мужа, на котором написано “Морозов М.А”, я отчетливо слышу женский вздох.

– Ну и когда ты бросишь эту дуру?

Моя рука повисла в воздухе, так и не успев лечь на ручку двери. Сердце взлетело к самому горлу, отбивая частый ритм.

– Ещё немного потерпи, мась,– голос мужа перечеркнул всю мою счастливую жизнь жирной линией. – Не могу так сразу, жалко убогую.

Я замираю и слышу очередной отчетливый женский вздох, словно, ее кто-то ублажает. Следом, сопение и скрип стола. Или стула… Глубоко вздохнув, нажимаю на ручку и вхожу в кабинет.

И в проеме застываю.

На меня смотрит муж, со спущенными брюками. Из под конца пиджака виднеется его голая задница. На столе, во всей красе, лежит грудастая брюнетка, лифчик которой приспущен и выпячивает напоказ округлые формы. Ее ноги обхватывают моего мужа, а черные трусили лежат возле его ног.

– Миша? – вопросительно спрашиваю, сама не понимая, что только что увидела.

– ЗОЯ! – возмущает тот, но не отходит от девушки. – БЫСТРО ДОМОЙ!

Я в шокообразном состоянии закрываю дверь и ноги сами меня несут по коридору, обратно к лифту.

Что только что я увидела? Это… НЕ мог быть мой муж. Внутри разом все обрывается, а я не нахожу подходящих слов, чтобы самой себе объяснить – что только что видели мои глаза. Спускаюсь в каком-то коматозном состоянии на первый этаж, отдаю пропуск и выйдя обратно в жару, останавливаюсь. Стою минут пять, а то и… меньше. Все еще не понимая, что только что произошло.

Перед глазами вновь всплывает эта картина, как мой муж… Боже мой! Он что, только что мне изменил?

Быть такого не может….

Мои мысли прерывает чья-то крепкая рука, которая дергает меня на себя.

Это мой муж.

– Пошли, – говорит он и тащит силой меня в машину, а я как собачка на поводу, не могу совладать с собой.

Рывком руки, он открывает переднюю дверь и буквально затаскивает меня в салон.

– Миш… – единственное, что смогла выпалить из себя, как дверь перед носом закрывается. Наблюдаю за тем, как мой муж уже привел себя в порядок и усевшись на водительское сидение, заводит мотор машины.

– Дома поговорим, – добавляет тот и срывается с места, а я по прежнему не могу понять, что только что произошло.

Глава 1

Август, 2018 г. Москва.

– Так не может больше продолжаться!

Я смотрю на то, как муж собирает вещи в небольшую спортивную сумку.

– Что не может продолжаться? – задаюсь вопросом, хотя сама понимаю, к чему он клонит.

– Жить с тобой.

Когда-то, я любила этого человека. Он был всем моим миром. Семь лет мы прожили душа в душу, преодолевая любые препятствия вместе. А теперь, я смотрю на то, как он собирает вещи, чтобы уйти к другой… И от этой мысли, сердце пронизывает щемящая тоска.

– Это все из-за той девушки? – голос мой дрожит, как и я сама. Семейный очаг дает трещину, и мне нужно попытаться его сохранить.

– Той или не той, тебя это уже не касается!

– Я твоя жена! – перехожу на крик, чувствуя, как подступают слезы. – Это меня тоже касается!

– Нет Зоя, – отрезает тот грубым голосом. – Я не могу дальше жить с тобой.

Делаю пару шагов к нему и обнимаю за талию.

– Миш…

Муж резки движением руки надавливает мои руки и разводит в сторону.

– Я уже все сказал, – говорит тот, стоя на своем.

– Миш.. Мишенька… Подожди, – пытаюсь остановить его через слезы, которые ручьем сползают по щекам.

– Зоя, прекрати! Ты всегда давишь на жалость, словно, маленький ребенок.

Мы встречаемся взглядами. В его зеленых глазах вижу отголоски холода.

– Ты мне стала неинтересна, – добавляет он с такой грубостью, что я вздрагиваю.

– Миш, ну.. мы можем поговорить об этом, – продолжаю я, хотя где-то на подсознательном уровне понимаю, что мы ничего не можем больше. Он все решил. Сам. Опять.

– Ты убога в моих глазах, – выкрикивает тот, а меня окатывает холодным потом.

– Убога?

– Да, – добавляет тот, словно, в его планах раздавить меня окончательно. – Ты перестала за собой следить. Вечно плачешь, как неуравновешенная истеричка. С тобой даже стыдно на люди выйти!

Я слушаю его и не верю ушам, что когда-то этот мужчина сделал мне предложение.

– Ты набрала десять килограммов, у тебя растяжки на жопе и ляшках. Все вокруг носят платья, а ты зарылась в треники и футболку, потому что: мне так удобно, – передразнивает он, а от его слов ощущаю лезкие, что миллиметр за миллиметр режет сердце. – Мне даже стыдно тебя показать друзьям, ведь, на фоне их жен – ты уродина.

– Не говори так, – хныча, стараюсь хоть как-то нормализовать сбившееся дыхание, и вновь подступаю к нему.

– А почему? – разводит он руками, а мне хочется закрыть уши, чтобы не слышать эти слова. – Почему я должен молчать? Чтобы сохранить нашу любовь? Так вот!

Морозов отталкивает меня от себя, и я едва ли держусь на ногах. Он выставляет указательный палец:

– Любви никакой нет, – говорит тот, но не дает мне и слова вставить, – я тебя не люблю, Зоя. Ты мне – безразлична! Ты вот тут у меня сидишь! – показывает он пальцем на горло, будто бы я ему перекрываю кислород.

– Нет, Миша…

– Я ТЕБЯ НЕ ЛЮБЛЮ, – переходит на крик мой муж, и я вижу, как от ярости сбилось его дыхание. – Прошла та пора, когда я души в тебе не чаял. Когда ты была красива, яркая. Теперь ты – бледное пятно в моей жизни, не более!

– Я.. мне…

– Ты только и делаешь, что плачешь. Начитаешься своим тупых любовных романов и думаешь, что слезами поможешь? Ни хрена!

Я стою как вкопанная, все по прежнему, не веря своим ушам.

– Ты мне противна, как женщина.

– Но, я люблю тебя! – жалобно выпаливаю из себя, хотя слова даются с трудом.

– Это не любовь! – кричит тот. Он берет с полки стоящую нашу фотографию, со свадьбы. На ней он обнимает меня за талию, и мы счастливы. – ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ! – тычет он рамкой с фотографией перед моим лицом, а после, роняет его на пол. Стекло разлетается на мелкие осколки, прям, как мое сердце, только что. – Разлюбил я тебя, понимаешь? ВСЕ!

– Не понимаю, – говорю мысли в слух, но они лишь сильней злят Морозова.

– И вот еще, – высокомерно добавив, Морозов демонстративно снимает обручальное кольцо и бросает его на пол. – Мы разводимся.

Сквозь горькие слезы, я смотрю на это кольцо и… не понимаю, что происходит. Боль оглушает меня и парализует. Морозов застегивает сумку и выходит из комнаты. Впопыхах одевает кроссовки, бросает ключи на тумбочку и роняет через плечо:

– Остальные вещи заберу потом.

Он делает паузу, словно, в нем еще осталась та любовь ко мне. Осталось мужское достоинство не разбивать меня в лепешку. Не смешивать с грязью.

– Прощай, Зоя.

И закрывает за собой дверь.

С падаю на колени, а перед глазами все плывет. Мне хочется кинуться ему вслед, и доказать, что он ошибается. Что ему не нужно уходить, и я прощу ему измену, но… Я не нахожу в себе силы.

Ладонью аккуратно очищаю фотографию, с которой смотрит на меня прошлое счастье. Коленки жжет от осколков стекла, на которые я опустилась. Но мне, все равно.

Смотрю на обручальное кольцо, которое мы вместе с ним выбирали. Смотрю на то, как можно легко разрушить семейный очаг и…на то, как легко разбить сердце. Слезы горькими ручьями спускаются по щекам, а от нехватки воздуха – я задыхаюсь. Морозов и был для меня – воздухом. Спасением и усладой. Он тот, с кем я впервые себя почувствовал нужной и желанной. Но первый, кто мне изменил. Подло, гнусно. Со своей коллегой.

Вспоминаю то, что я слышала сегодня днем за закрытыми дверями его кабинета. И, черт возьми, я никому не хочу пожелать того, что я сейчас испытываю. Эта ни с чем не сравнимая боль, которая уничтожает все прекрасное вокруг.

Мое сердце – разбито на мелкие осколки. Мне больно. Но, одно я знаю точно: я докажу себе и ему, что имею право на любовь.

Глава 1

– Так и сказал?

Мы сидим с моей подругой Лидой на общей кухне в офисе. Я киваю головой, хотя сама не понимаю, что этим хочу подтвердить. То, что муж, в действительности, меня бросил или то, что я теперь разбита на осколки. А быть может и то, и другое, одновременно.

– Так и сказал…

– Кошмар какой, – качает из стороны в сторону Лида, и протягивает руку к моей. Ее тонкие пальцы касаются моих. – Он полнейший козел!

– Наверное…

Ночью я не спала. Нет, не так… Я вообще не смогла сомкнуть глаз. Лежала в холодной постели, смотря в темный потолок, пока лучи солнца не коснулись земли, озаряя самые темные уголки города. Будильник, который прозвенел ровно в шесть, не дал мне новых сил, напротив, он напомнил о том, что сегодня первый день, когда просыпаюсь одинокой. Брошенной, ненужной, раздавленной. Сколько я так пролежала в кровати, пока не заставила себя встать – не помню. Все делала на автомате, стараясь не выбиваться из привычного мне ритма, но… Как тут не выбиться, когда лучик моей жизни угас?

– Нет, он полнейший козел! – восклицает подруга, сжав мою руку. – Он не достоин тебя!

Поджав губы, поднимаю глаза на подругу. С Лидой мы работаем четвертый год в банковской компании специалистами по подбору персонала. Я занимаю ведущую должность, занимаясь наймом более высококачественных специалистов, по типу: директоры, бухгалтеры, финансовые аналитики и все остальные, которые руководят отделами. А Лида – курирует тех, кто набирает рабочий персонал среднего класса: менеджеров, операторов, технических специалистов и так далее.

В серых глазах подруги замечаю искру поддержки и заботы. Она знает, что значил для меня Миша и то, насколько сильно я его любила.

– Он сказал… что я убога, – последнее слово, сорвавшееся с моих уст, вновь заставило содрогнуться от горя, которое лишь сильней разрасталось в моей груди.

– Ничего ты не убога, – слова поддержки не звучат, как услада для моих ушей. – Сам он убогий козел.

То, что Лида обзывает моего мужа всякими ужасными словами – ее особая изюминка. Лида всегда говорит то, что думает. И на моей памяти, это никогда не приносило ей бед, напротив, она всегда получает самое лучшее. Лида на мой взгляд – невероятная красотка. Ее волосы, цвета смоли, блещут в свете искусственных ламп. Мягкие черты лица, идеальные ровные брови, тонкие губы и сногсшибательная фигура. У Лиды всегда все должно быть – идеально. Будь то купленная сумка, что должна подходить под любую вещь в ее гардеробе, до идеализированных отношений с ее бойфрендом. Она ухаживает за собой, ходит к косметологу, всегда идеальный костюм и пахнет от нее – дорого.

Отвожу взгляд в сторону и томно вздыхаю.

– На нем свет клином не сошелся, – продолжает Лида, но мне сейчас не хочется это слушать. На самом деле, сейчас ничего не хочу, кроме как побыть в одиночестве. Однако, это невозможно. – Ишь какой, козлина эдакая, думает, что он круче всех!

– Не надо, Лид, – тихие слова срываются с уст, и чувствую, как колит под сердцем.

– Да, а что, не надо? Он должен получить по заслугам своим козлиным!

Смотрю на наручные часы, которые показывают одиннадцать часов утра. И меня вновь прошибает грустными воспоминаниями: эти часы подарил мне Миша… На вторую годовщину свадьбы.

– У меня собеседование через полчаса со соискателем, – вынимаю руку из-под ладони Лиды, и встаю со стула. – Пойду кофе возьму себе в кафешке.

– С тобой сходить?

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Не надо.

– Ладно. Если что, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – говорю ей и выхожу из кухни.

Прохожу по светлому коридору со стеклянными дверями, смотря себе под ноги. Выхожу в лифтовый холл и вызываю лифт. Ощущаю себя паршиво – опустошена до последней капли. А мне еще проводить три собеседования, которые очень нужны компании. И мне сейчас, как никогда, нужно набраться храбрости и откинуть все переживания прочь, ведь, кого волнует чужое горе? Всем все равно. Никого не касается то, что творится у человека на душе. Мои томные мысли прерывает звук пришедшего лифта. Двери открываются и я вхожу во внутрь. Нажимаю на первый этаж, следом, кнопку закрытия дверей. Лифт несет меня с девятого этажа вниз, а я, как назло, самой себе, разворачиваюсь лицом к зеркалу, которое висит на задней стене лифта.

Передо мной – грустная молодая девушка, с каштановыми волосами, которые струятся короткими локонами по плечам. По глазам видно – что я плакала. Они слегка припухли, а под нижним веком красуются едва ли заметные синяки. Я как могла, так и замаскировала их консилером. Пухлые алые губы, строгая белая рубашка, которая застегнута до последней пуговицы. Кручусь и смотрю на свою фигуру: проде бы подтянута, но… Грудь не такая, как у той девушки. Меньше, на два размера, но и не первый. Талия есть, но… виднеется небольшой животик. Кидаю взгляд на синюю юбку карандаш, обычные ноги в туфлях, каблук которого едва ли достигает пять сантиметров.

Строго, но со вкусом. Но, я лишь сильней начинаю себя ненавидеть в отражении в зеркале. Двери лифта открываются, в тяжело вздыхаю, будто бы это поможет отпустить всю ту грусть, которая поселилась во мне, и выхожу в холл.

Кафешка находится внутри офиса, на первом этаже. В ней не так много народу, потому что все офисные работники идут в фуд-корт, даже за кофе. Но, мне почему-то с первого дня работы тут понравилась эта маленькая кафешка: кофе там сносное, персонал очень добрый, да и вообще, их фирменный Фисташковый Рафф – лучшее, что я пробовала за в офисах. Кафе находится около ресепшена, за стеклянными стенками. Захожу внутрь и занимаю очередь. передо мной двое мужчин, которые что-то бурно обсуждают: какие-то ценные бумаги, или еще что-то. Я толком не вникаю в их разговор, погрузившись в свои мысли.

– Доброе утро, – отзывается барменша, вытягивая меня из них. – Вам как всегда?

– Да, – киваю головой.

Здесь работают четыре человека: две парня и две девушки. Практически, каждое утро я беру одно и тоже, поэтому, они уже запоминают своих постоянных клиентов, и не нужно постоянно повторять, что хочешь приобрести.

Уставилась в спину стоящего впереди меня мужчины, и думаю о том, как чувствует сейчас себя Миша? Грустно ли ему, или же, совершенно плевать? Разблокирую телефон, чтобы вновь обреченно смотреть на отсутствие пропущенного звонка, или глупой смски от него. Машинально захожу в мессенджер и ищу его контакт.

Для чего? Сама не знаю. Открываю чат и…

Тот самый мужчина, в спину которого я пялилась погрузившись в мои мысли, опрокидывает на меня стаканчик с горячим кофе.

– Ай! – восклицаю я, едва ли не уронив телефон на плитку. Моя нога начала дёргать от кипятка, что дотронулся до нежной коже.

– Господи, простите, – начал он суетится. – Господи, какой же я растяпа! Извините меня, извините!

Мужчина берет салфетки со стойки и присев на корточки, начинает вытирать обожженное место.

– Ай, – восклицаю я, и пытаюсь его остановить. – Хватит! Прекратите!

Мужчина замирает в изумлении и поднимает на меня свои серо-голубые глаза. Я теряю дар речи…

Такого красивого мужчину, видела, разве что, только в фильмах. Его лицо походило на актера, имя которого не могла вспомнить. Ровный нос, красивые серо-голубые глаза, короткая стрижка, небольшие ямочки на щеках. Рот был слегка приоткрыт, будто бы завороженно наблюдал за чем-то. Его белая рубашка соблазнительно обтягивала тело, показывая сквозь ткань красивые мышцы. На руке красовались золотые часы, а обувь, была тщательно зачищена. Он сидел на одном колене и смотрел на меня, и в тот момент, я не знала, что ему ответить. Показалось, что весь мир замер на секунду, давая нам возможность насладиться взглядами друг друга.

– Простите, пожалуйста! – он мотнул головой, будто бы отгоняя странные мысли. – Вам больно?

– Все нормально, – поджав губы, делаю шаг назад и осматриваю ногу, которая продолжает дергать.

– У вас есть лед? – поднимаясь с корточек, мужчина обращается к барменше, которая одобрительно кивает головой. Секунду спустя, самодельный мешочек из тряпочки со льдом оказывается в руках незнакомца. Рукой, пододвигает ко мне стул и произносит:

– Садитесь. Нужно срочно приложить лед.

Его мягкий тембр голоса мне приятен, но, рвущаяся боль изнутри сильней этого. Пристально смотря в глаза незнакомца, я чувствую себя растерянной, а дергающаяся нога, заставляет меня поморщится.

– Пожалуйста. Сядьте на стул, – просит мужчина еще раз и я выполняю его просьбу.

Он сразу же прикладывает лед, и я вновь морщусь от боли.

– Очень больно?

– Достаточно, – цежу сквозь зубы, тяжело дыша.

– Господи, – не умолкал мужчина, – как неловко вышло!

Я молчу, потому что и вправду, вышло совершенно неловко. Лед начинает таять, и по капроновые колготки медленно становятся прохладными. Мужчина осмеливается поддержать мою ногу второй рукой, и касаясь икры, мне прошибает неуютное ощущение. Никто, кроме Миши, ко мне не прикасался ко мне все эти семь долгих лет. Теплая мужская ладонь твердо поддерживает меня за икру, а мне чудится, что меня уже раздевают. Что я выставлена на посмешище, и все, что сейчас происходит – лишь очередная шутка судьбы, которая пытается добить меня окончательно. Мне неуютно, стыдно и… ощущаю смущение. Румянец приливает к щекам и становится еще хуже, чем с утра.

– Господи, ради бога, простите меня. Сегодня весь день кверху дном, – лепечет мягким баритоном мужчина, а после, вздымает на меня свои глаза. – Вы в порядке?

– Да, – сухо отвечаю ему, думаю о том, чтобы мужчина не заметил мое смущение. Чувствую, как щеки горят сильней.

– Растяпа – мое второе имя.

– Вы уже говорили…

– Правда?

Мы замираем, смотря друг в другу в глаза. Блеск раскаяния мужчины затмевает боль, и, как мне кажется, она начинается угасать.

– Я тебя наверху подожду, – обращается к нему его коллега или, кем бы он ему не был, и взяв свой стакан кофе покрепче, удаляется из кафе.

– Как же стыдно, – добавив в конце смешок, мужчина улыбается мне ослепительной улыбкой.

– Не то слово.

Я пытаюсь держаться холодно, но, чувствую, как меня настигает истерика. И сглотнув тягучую слюну, я отвожу ногу назад. Мужчина убирает руки и спрашивает:

– Все-таки, больно?

– Нет, – мотаю головой из стороны в сторону, и единственное, что я сейчас хочу, это скрыться с глаз долой. – Все нормально.

– Я могу вам как-то помочь?

– Все хорошо, правда, – поднимаюсь со стула и мужчина синхронно поднимается тоже. Его широкие плечи напоминают мне плечи Миши. Глаза начинают болеть от подступающих слез.

– Если я могу хоть как-то загладить свою вину…

– Все нормально. Я…пойду.

– Ладно, – отзывает он, по всей видимости, не ожидая от меня такого ответа.

Я беру свой кофе, который уже оказался готовым и взяв крышку с трубочкой, немного прихрамывая, удаляюсь из кафе. А сердце бешено стучит в груди, словно, я сделала что-то неправильное.

Глава 2

Дорогие читатели. Эта и последующие главы, от мужского лица, пишутся по воспоминаниям. Что-то добавляется автором, что-то имеет достоверные действия. Напоминаю, что если вам есть что сказать – обязательно оставляйте свои комментарии под книгой!

А еще, я завела группу вк и группу в телеграмм. Не до конца поняла, зачем они мне, однако, вдруг кому-то будет удобнее из них следить за выходом новых глав? Ссылки оставила под аннотацией. Спасибо.

Смотрю уходящей вслед девушки, еще не осознавая, что только что сотворил.

– Вам салфетки нужны? – спрашивает барменша, но я отмахиваюсь и ноги сами несут меня прочь из кафе.

– А как же ваш кофе?

– Спасибо! – роняю через плечо, и выбегаю из кофейни.

Зачем я это сказал? Не знаю.

Смотрю по сторонам и краем глаза замечаю, что девушка ушла в левое крыло. Быстрым шагом иду в ту сторону и за поворотом замечаю, как он медленно прихрамывает, но продолжает идти. Сглатываю тягучую слюну и настигнув ее, говорю:

– Простите…

Девушка вздрагивает, и если бы не было крышки на ее бумажном стаканчике, то вероятнее всего, она бы пролила на себя пару капель.

– Все хорошо, – вновь говорит та, и отводит от меня свои шоколадные глаза.

Они красивые. Глубокие, насыщенные, добрые.

– Вы так поспешно ушли, что я чувствую себя виноватым.

– Так и есть, – замечаю, что она слегка улыбается. Ее кончики пухлых губ поднимаются, и я понимаю, что она не держит на меня зла. Хотя по правде говоря, я не должен переживать за чужого мне человека, но все же, переживаю. – Но, я уже сказала, что со мной все в порядке.

Она ниже меня на две головы: такая миниатюрная.

– Вы это уже говорили, – улыбаясь, подмечаю за ней. – Но я чувствую себя виноватым, все равно. Как я могу загладить свою вину?

Зачем я это сказал? Не знаю. Но, как только эта девушка вновь поднимает свои шоколадные глаза, внутри меня что-то екает. Что-то ломается, и я не знаю, как это предотвратить.

– Послушайте, – останавливается она, и крепко держит стаканчик с кофе. – Ничего страшного не произошло. Вы извинились, и я приняла ваши извинения. Большего, мне и не нужно.

– Я настаиваю, – распрямив плечи, сам того не понимая, ощущая какое-то внутреннее жжение под ребрами. Да что со мной такое? Почему я так пристально смотрю на нее?

Наверное лишь потому, что она простая. Простая, как самое простое слово на земле, но в то же время, в ней есть что-то притягательное. Оглядываю ее мельком, и мой взгляд падает на обручальное кольцо, которое она не прячет.

– Правда, все хорошо… – добавляет она, и направляется дальше. А я как истукан, продолжаю стоять на месте.

– Хотя бы можно ваше имя узнать?

– Зоя, – говорит так, словно, это последнее, что она может мне сказать на прощание.

– А меня Василий!

Но девушка не останавливается, лишь дальше уходит по коридору, слегка прихрамывая.

Мотаю головой, чтобы отогнать спутанные мысли. Разворачиваюсь и иду в другое крыло, чтобы подняться к своему другу.

Идя к лифту, у меня не выходит эта картина из головы:

Девушка смотрит на меня, своими глубочайше-добрыми глазами, поджав губы. А я, как дурак, прикладываю ей лед из кофейни в тряпочке.

Подумать только! Лишь со мной такое может приключиться.

А следом, в голове вновь всплывает ее имя: Зоя.

Красивое имя. Я давно не встречал девушек с таким именем.

З-о-я.

И пока я не дошел до своего друга, мои мысли занимала эта незнакомка, которую я облил кофе.

– Все уладил?

Артем смотрит на меня через очки в темной оправе, сидя за большим стильным белым столом.

– Да, – отвечаю ему и закрываю дверь, плюхаюсь на диван, расстегнув пиджак.

Я приехал к нему, чтобы забрать кое-какие документы для своего бизнеса. Артем – парень хороший. Молодой, статный. Веселый, однако, уж очень любит девушек-однодневок. У него обычная мужская стрижка, серые глаза, острый нос и мелкая щетина. Он ниже меня на голову, и рядом с ним я смотрюсь куда более – мясистей.

– В общем, – друг встает с кресла и подносит мне папку с бумагами. – Я сделал все, как ты просил. Заверил нотариально и теперь, все чики-пуки.

– Спасибо, – протягиваю ему руку, и мы обмениваемся рукопожатиями.

– Как Настя?

Настя. Сколько меня связывает с этим именем? Много. Даже слишком.

– Нормально, – выдыхаю из себя, и понимаю, что не хочу о ней говорить.

– Вы по прежнему в ссоре?

– Ага, – киваю головой, стараясь думать о чем-то прекрасном.

– Ну помиритесь.

– Навряд ли, – сухой ответ не нравится Артему. Он обхватывает себя руками и буравит меня своим взглядом, словно ждет, что я ему что-то еще скажу. Но, мои мысли, занимает эта незнакомка. И я не понимаю, почему.

– Может быть вечером по пивку? – спрашивает он, и явно хочет что-то вынюхать.

– Посмотрим.

Встаю с дивана, жму ему еще раз руку, но друг не отпускает ее.

– Помирись с Настей, она хорошая.

– Это она тебя попросила мне это передать?

– Ага, – словно дурак из самой идиотской комедии, отвечает друг, и я едва ли сдерживаю смех.

– Мы сами разберемся…

– Значит, по пивку?

Разрываю наши рукопожатия, и направляюсь к двери, ничего не ответив.

Спускаюсь на лифте вниз, выхожу из офиса и иду на стоянку, где припарковал машину. Сажусь в нее и захлопнув дверь, откидываю голову на спинку сиденья.

З-о-я.

Девушка вновь всплывает в моих мыслях. Интересно, кем она работает? На руководителя не сильно смахивает, и на простого работника тоже.

Заведя машину, выезжаю с парковки офиса и устремляюсь к себе на работу.

Весь день я не могу выкинуть из головы эту девушку. Мне кажется, что я схожу сума. При этом, я просто раз за разом, вспоминаю тот самый яркий момент. И произношу ее имя. Ничего не могу с собой поделать.

Мои раздумья прерывает женский голос.

– Василий Дмитриевич, – обращается ко мне ассистент, стоя в проходе дверей.

– Проходи.

Девушка подходит к моему столу и кладет аккуратно папки с бумагами.

– Я подготовила для вас отчет, который вы просили…

– Спасибо Арина, – говорю ей и не обращая никакого внимания, продолжаю дальше изучать дело моих клиентов. Но, девушка настырно продолжает стоять рядом с моим столом, будто бы хочет что-то сказать. Пристально смотрю на нее, и задаю вопрос:

– Что-то еще?

– Да… – мнется та.

Арина работает у меня больше полугода. И с тех пор, как она пришла сюда мой порядок в делах наладился. Она всегда знает, когда у меня встречи, сеансы, что позволяет мне глубже погрузиться в мою работу.

Блондинка, голубые глаза, ровный нос и тонкие губы. Она симпатичная, но совершенно не в моем вкусе. На ней сегодня белая блузка, через которую просвечивается красивый ажурный черный лифчик. Фигура хорошая, она каждый вечер посещает у нас в офисе спортзал. Сера юбка, выше обычного, или же, она ее так подняла и высокие шпильки, на которых совершенно недавно научилась ходить.

– Говори.

– Я думала очень много о том… – начинает она, и делает шаг вперед. Ее тонкие пальцы с красным маникюром, касаются моего стола. Она медленно ими ведет дальше, опустив взгляд куда-то впол. – Почему меня так…

Еще один шаг и она уже неприлично близко стоит ко мне. Я складываю руки на груди и продолжаю смотреть на то, что она хочет мне этим показать. Безусловно, я знаю, что она хочет сейчас сказать. Однако, все-таки, мне хочется услышать это из ее ст.

– Что почему? – поддерживаю диалог, хотя самому ровным счетом все равно, что она там скажет дальше.

– Почему… меня так тянет к вам…

– Да? И почему же? – хмурю брови, продолжая подыгрывать ей.

Арина усаживается на край стола, отчего, ее юбка задирается выше. Я вижу конец ажурных чулок бежевого цвета.

– Вы мне нравитесь, – говорит та и я чувствую, как ее голос дрожит. Мы встречаемся взглядами: к ее щеками прильнул румянец, а губы застыли в ожидании, что я ей отвечу.

Служебные романы – вещь очень соблазнительная, в особенности, когда так происходит между двумя работающими, но, это не по моей части. Я привык иметь отношения за пределом работы, потому что знаю, что из этого может произойти. За мои тридцать лет я повидал очень много служебных романов, и все они, заканчивались плохо.

Щурю глаза, словно, размышляю над тем, что мне сказала Арина.

– Это хорошо, что ты призналась в этом, – говорю ей, но не проявляю никаких больше эмоций, кроме как, равнодушия. – Но, ты же знаешь, что я не переношу на дух служебные романы?

Девушка сглатывает тягучую слюну, и набирает бо больше воздуха в легкие. Медленно подняв руки, она подносит их к самой первой пуговице на блузе.

– Знаю, – говорит она и не отрывая от меня взгляда, расстегивает первую пуговицу.

Я сижу, как статуя. Мне даже интересно, чем же это закончиться!

– И?

– И знаю, что вы не одиноки…

За первой пуговицей пошла вторая. Уже игриво виднеется ажурное белье. За второй пошла и третья пуговица.

– И знаю, что вас кое-что заводит…

Девушка спрыгивает со стола и опускается на колени. Нет, быть может, если бы я был другим мужчиной, во вкусе которого была Арина, да и еще одинок – тогда бы развлекся на своем столе, без угрызения совести, но… Я не из таких.

Ее руки тянутся к моей руки с такой дрожью, что мне кажется, сейчас она и сама вся трясется, как осенний лист на ветру.

– И я хочу сделать это…

Она резким движением руки дотрагивается до моего ремня и это, кажется, зашел слишком далеко.

– Арина, прекрати! – говорю ей и отодвинув стул, вскакиваю с него.

– Но я… мне… Я думала, что…

– Арина, застегнись! – требую я, и так нехотя, поднявшись с колен, застегивает свою блузу.

– Вы.. вы всегда так добры ко мне, – начинает она с жалостью в голосе. – Я думала, что вы…

– Что я что-то чувствую к тебе? – сдержанно спрашиваю у нее, а Арина кивает головой.

– Да.

– Арина, иди домой, пожалуйста, – прекращаю я этот разговор, и отворачиваюсь к окну. В свете заказа, замечаю ее отражение в стекле. Ассистентка по-прежнему стоит и смотрит на меня.

Дьявол. Я что-то упустил из виду… Я знал, что я ей нравлюсь, но не думал, что до такой степени.

– Виктор Дмитриевич… – тихо роняет та позади меня. – Простите…

– На сегодня твой рабочий день окончен.

Разворачиваюсь к ней лицом и вижу, как в ее глазах вырисовываются слезы.

Вот только не плачь еще, прошу тебя!

– Завтра, чтобы ровно к девяти была на работе, – добавляю, как можно строже, и киваю головой в сторону двери. – Ты свободна.

– Простите, – склонив голову вниз, Арина разворачивается и пулей вылетает из кабинета.

Я еще с минуты стою и смотрю на закрывшуюся дверь, и тяжело вздохнув от комичности этой ситуации, обратно сажусь на стул. Снимаю очки и тру глаза рукой.

Нет, ну что это только что было?

Мои раздумья прерывает звонок телефона, который вдобавок, мерзко вибрирует на столе. На экране высвечивается имя Артема. Я поднимаю трубку.

– Да?

– Ты готов? – спрашивает он, и я понимаю, что совершенно забыл о том, что мы решили сегодня посидеть в баре.

– Да.. я только закончу кое с чем.

– Я жду тебя внизу, – добавляет тот и кладет трубку.

Мне ничего не остается, как сохранить в программе свой отчет, накинуть на плечи пиджак и выйти из кабинета.

Глава 3

В доме, как-то, опустело. И заметила я это лишь тогда, когда Миша ушел. Почему-то раньше, приходя домой, мне хотелось тишины, хотя бы на пять минут. А теперь, эта тишина сдавливает виски.

Нет споров, нет упреков. Просто тишина, в которой слышится гул мотора холодильника, который так хорошо сливается с общим фоном.

Сижу и смотрю на смартфон. Нажимаю на сенсорную кнопку на нем, чтобы активировать экран.

Шторка уведомлений пуста. Точнее, я не вижу в ней того, что хотела бы. Миша не пишет. Ни привета, ни ответа.

Делаю глоток вина из бокала. Оно стало безвкусным. Делаю еще один, будто бы пытаюсь распробовать его. Это происходит на автомате, и мне не хочется сегодня этого контролировать. Горестно вздыхаю, стараясь не поддаваться затаившейся истерики. К еде я так и не притронулись. Тарелка с овощным салатом не опустела ни на грамм. Да и мне не хочется ничего. Однако, я переубеждать себя внутри, что нужно хоть что-то съесть. Хотя бы одну ложечку…

Телефон вибрирует и на экране высвечивается: «мама».

Нервно сглатываю слюну и поднимаю трубку.

– Алло?

– Доча, привет! – встревоженный голос мамы меня настораживает. – Как твои дела?

А как мои дела? Я не знаю.

– Да потихонечку, – говорю неуверенно и мама это слышит. По крайней мере, мне так кажется. – А у тебя?

– Все хорошо, – говорит она и сразу же добавляет, – наш уговор в силе?

Сжимаю губы в плотную трубочку и не знаю, как набираться сил подыскать правильные слова. Как не поддаться щемящей боли в груди и не расплакаться на ровном месте?

– Зоя? – голос матери звучит так далеко, что ощущаю, как ухожу в себя. – Зоя, все хорошо?

– Нет, – выдыхаю из себя это слово, почувствовав горькое послевкусие. Щемящая боль изнутри, как запертая птица в клетке, норовит проломить ребра и вырваться наружу.

– Солнышко, что случилось?

Набираю по болте воздуха в легкие и вздымаю глаза на часы, что виски на стене кухни. Подступающие слезы щиплют глаза.

– Зоя? Не молчи!…

– Миша ушел.

Легче после произнесенных слов не становится.

– Как ушел? – переспрашивает мама, будто бы не верит моим словам.

Да и кто в это поверит? Мы всегда были примерной семье для всех, хотя, никто и подумать не могу, что творилось за закрытыми дверями нашей квартиры. И я об этом никому не рассказывала. Не набиралась смелости и сил, чтобы вынести ссоры из избы.

– Вот так вот, – тихо отвечаю маме. – Собрал вещи и ушел…

– Но, куда? Зоя, куда ушел Миша?

– К другой…

В трубке повисает молчание. Я слышу, как мама шумно вздыхает. Секунд десять, а то и меньше, мы молчим. Я не сдерживаю селение слезы, что скатываются по моим щекам.

– Зоя…

– Он бросил меня, – жалобно говорю в трубку. Жмурю глаза от слез, а потом, набираю шумно воздуха в легкие и вновь устремляю взгляд на часы. – Просто собрал вещи и ушел…

– Зоя… Милая моя, – мама по всей видимости ошарашена новостью не меньше, чем я сама. – Это…

– Вчера я приехала к нему в офис… – фраза слетает с моих уст так скоро, что я просто отпускаю ситуацию и позволяю себе выговориться. – А он…с другой… на столе… трахается.

Хнычу горючими слезами. Колющая боль в сердце, как отбойный молоток отдает в виски. Дышать становится сложнее.

– Господи боже… – горько замечает мама.

– А как только я их застала, – продолжаю хныкать, да так, что слюни появляются на губах, – он выставил меня за дверь… Я даже не успела понять, что произошло.. Я.. я не верила своим глазам, – вновь ощущаю, как хлыст печали ударяется в самое сердце, – а потом… мы как-то доехали до дому и я стояла и смотрела, как он собирал вещи…

– Милая моя, – охает мама в трубку.

– Он сказал, – практически заикаясь, говорю, – что я убогая… Что… разлюбил…

– Вот же мудак, – говорит мама, и сразу же добавляет, – прости, господи. Полнейший козел!

Я ничего не отвечаю, продолжая горестно реветь в трубку. Еще никогда прежде, я не ревела настолько горько. Настолько отчаянно, практически, складываясь пополам от боли саднящей в груди.

Не знаю, сколько продолжался разговор, но мама пыталась отвлечь меня веселыми историями, вечно хвалила за то, какая я молодец у нее выросла. И я успокоилась. Правда, на это бы потребовалось больше времени, если бы я не высказалась маме о том, что сейчас на душе.

– Мне точно не нужно приезжать? – спрашивает в сотый раз мама на том конце провода.

– Нет, мам. Спасибо… Мне легче.

– Смотри, а то я подъеду..

– Спасибо мам, правда… – говорю как можно искренней. – Я пойду… Нужно привести себя в порядок, а то завтра на работу…

– Да-да, – восклицает мама. – Время позднее, и надо выспаться перед завтрашним днем!

– Да…

– Давай, мое солнышко, иди, ложись спать.

– Так и сделаю…

– Я люблю тебя!

– И я люблю тебя, мам!

И мы разоединяем трубку.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Воздух приятно обжигает легкие, но, не успеваю расслабиться, как слышу звонок в дверь.

Взгляд падает на настенные часы, которые показываю одиннацдцать часов вечера. Интересно, кого это занесло в столь поздний час?

Вытираю остатки слез, медленно идя к двери. Смотрю в глазок, и сердце резко падает в пятки. Дрожащими руками открываю дверь, и на пороге стоит Миша.

– Я за вещами, – оповещает меня тот и отодвигает рукой от двери, чтобы я дала ему пройти во внутрь. Провожаю его взглядом. Он, даже не разуваясь, проходит в комнату и становится на белоснежный ковер, совершенно не обращая на меня внимания. Словно, меня не существует. Словно я – пустое место.

Миша открывает большую спортивную сумку, и демонстративно, открыв дверцу шкафа, начинает выпивать вещи на пол.

Облокачиваюсь на дверную коробку, сложив руки на груди. Миша выглядит выспавшимся, довольным и сияющим от счастья. Правда, его глаза говорят об обратном. Возможно мне показалось, но, я отчетливо видела, как в его глазах промелькнул огонек злости. Маленький, едва уловимый блеск, заострил на себе мое внимание.

– Ты хотя бы поздоровался для приличия, – цежу сквозь зубы. Безусловно, мне не приятно, что меня не считают за человека: обходятся, как с пустым местом.

– Привет, – нехотя выпаливает из себя он.

– Ты даже не поинтересуешься, как я? Что нового?

– А что нового произойдет за сутки? Ты не поплачешь?

Стискиваю зубы от злости, которая появляется внутри меня. Ранее, я никогда ре испытывало такого к Мише – только положительные эмоции, и никогда не могла дуться дольше, чем минут пятнадцать.

– То есть, семь лет мы просто так возьмем и выбросим в урну?

Миша ничего не отвечает. Он переходит ко второй секции шкафа, и выбрасывает оттуда вещи. Они в перемешку с моими, а я продолжаю стоять и наблюдать за ним.

– Тебе нечего ответить, или твоя совесть, наконец-то, проснулась?

Миша выпрямляется и кидает злой взгляд в мою сторону.

– Вот не могу понять: я и правду женился на такой дуре, как ты?

– Я тебе ничего плохого не сделала, чтобы ты так себя вел, по отношению ко мне!

Нахмурила брови в конце фразы.

– Ты родилась уже убогой, – добавляет он и раскидывает мои вещи. – И кстати, верни украшения.

Миша выпрямляется и поправив штаны, по всей видимости, ждет, когда я выполню его просьбу. Но я стою на месте, не пошевелившись.

– Ты слышала, что я тебе сказал?

Меня охватывает в холодные объятия злость: непоколебимое чувство отвращения от этого человека. И тут я понимаю смысл всенародной фразы: от любви до ненависти один шаг. И кажется, я его только что сделала.

– Командовать будешь рядом с той, которую на столе натягивал.

– У убогой коготки появились? – смеется он и добавляет, – я и сам могу отобрать то, что я покупал.

– Я только сейчас поняла, насколько ты мелочен.

Миша ничего не отвечает и начинает метаться по комнате. Уже однажды была ситуация, когда он отобрал у меня все подаренные украшения, и, наученная горьким опытом, я машинально вчера все спрятала там, где он никогда это не найдет. Оставила только серебряные побрякушки, которые он не возьмет. Его интересуют розовое золото и бриллианты.

Миша выкидывает на пол всю мою шкатулку. Украшения разлетаются, и тот, присев на корточки, начинает искать то, что ему нужно.

– Где они? – в истерики спрашивает он. – Где?

Сглатываю тягучую слюну, и быть может, если я бы поддалась эмоциям, тогда было бы еще хуже. Но я стараюсь держать себя в руках. Теперь же, смотря на то, насколько жалок этот человек в моих глазах, во мне просыпается неистовое желание отомстить.

– Я их продала, – вру ему, но стараюсь не показывать ничего на своем лице. – Сегодня вечером.

– Что? Ты совсем рехнулась? Там же миллионы!

– Это не твои деньги.

Миша подходит ко мне и добавляет:

– Но я их тратил на тебя!

– Потратишь еще, – поджимаю губы в плотную ниточку и сощурила глаза. – Если понадобится.

– Ебанутая, – выпаливает он, а я не могу это терпеть. Отваливаю громкую пощечину. Никогда в наших ссорах, я не отвешивала ему оплевух, чтобы тот пришел в себя. И эта, по всей видимости, заставила его врасплох.

– Я убила на тебя семь лет брака и три года сверху, – стараюсь как можно спокойнее говорить, но чувствую, как мой голос бродит, – Всю свою юность бросила под твои ноги. И ты еще осмеливаешься называть меня так?

Миша смотрит на меня ошарашенными глазами. А у меня ощущение, что меня бьют по оголенным нервам.

– Знаешь, что, Морозов, – набираю в легкие побольше воздуха, – выметайся из моего дома, пока беды не наслал на себя же.

– Эта квартира…

– Моя, – заканчиваю за него фразу. —

– Ну ничего, – говорит тот, развернувшись ко мне спиной и направившись к сумке. – Я тебе такой развод устрою!

– Буду ждать с нетерпением, – к неожиданности для себя говорю.

И откуда во мне столько злости?

– Ты еще пожалеешь, что так себя ведешь сейчас!

– Ага.

Морозов собирает сумку и на ходу ее застегивает. Но, остановившись в коридоре, смотрит на небольшую статуэтку стоящую на тумбе. Она в форме награды «Оскар», и тот, протягивает руку к ней.

– Это я тоже забираю с собой.

– Можешь не отчитываться, – говорю ему, провожая его взглядом.

Миша больше ничего не говоря, вылетает пулей из квартиры. Даже не дожидаясь лифта, он бежит по ступеням.

Я закрываю медленно дверь и замираю. Подступающие слезы вновь жгут глаза. Облокачиваюсь спиной к двери, будто бы это моя единственная опора в жизни. Спускаюсь вниз и обхватываю ноги руками. Не сдерживая слез, ощущаю, как натянута струна внутри, которая сильнее сжимает сердце.

Вот и все. Теперь назад пути нет: Морозов еще пожалеет, что ушел от меня. И я это ему докажу.

Глава 4

Василий К

Целую в шею Настю, а та, закрыв глаза, принимает мои ласки. Она жмется ко мне, ее тело просит, чтобы я усыпал его мелкими поцелуями.

Я легонько подталкивая девушку к столешнице на кухне, продолжая ласкать ее. Руки устремляются к упругой груди, и я недолго думая, запускаю их под халат. Соски начинают твердеть, отчего я чувствую едва ли уловимое возбуждение. Нежно сдавливаю сосок между пальцами и слышу точный вздох, что срывается с уст девушки. Ее руки скользя по моей футболки вниз и дойдя до тугой речник спортивных штанов, умело зашныривший внутрь. Настя знает, как сделать мне приятное, поэтому, незамедлительно приходит в исполнение предадим. Медленно, сдавливая член, делает движения вверх и вниз. Я страстно целую ту в губы, вкушая легкий привкус ванили. Рукой развязывают ее халат, который летит на пол. Опускаю лямки черной кружевной сорочки и упругая грудь выныривает из-под шелковой ткани. Розовые соски меня так и манят, отчего я машинально целую их. Настя медленно, но верно, возбуждается.

Сжимать грудь свое ладонью и оттягиваю немного сосок. С уст девушки срывается тихий стон. Руки медленно скользят по ее талии, ниже и ниже, огибая изгибы бедер. Кружевное нижнее белье кричит мне, чтобы я побыстрее снял его. Но мне хочется, немного, помучить Настю. Через ажурную ткань трусиков надавливаю на клитор, продолжая водить по нему круговыми движениями. От этого девушка сильнее сдавливает мой член рукой. Оттягиваю трусики и дотрагиваюсь рукой до клитора. Драка вздрагивает и стон становится громче. Усаживая ее на столешницу, страстно целую в губы, а свободной рукой продолжаю ласкать клитор. Сквозь поцелуй слышу, как Настя стонет. Ей не хватает воздуха, поэтому, она старается вобрать его в себя через поцелуй, который я не хочу разнимать.

Мне нравится, когда Настя принимает мои ласки. Нравится вкушать вкус ее тела. Нравится слышать, как она стонет. Нравится смотреть, как она ласкает ртом мой член. Секс с ней – одно удовольствие.

Ощутив, что Настя намокла, я опускаюсь на колени и провожу языком по ее клитору. Девушка вновь дергается, и уже не сдерживает свой стон. Языком провожу по вульве, вкушая слегка сладкий аромат ее сока. Движение за движением, язык скользит через ее складки. Стон срывающийся с ее уст будоражит во мне неистовое желание отодрать девушку. Ее тонкие пальцы рук впиваются в мои волосы и вот, девушка едва ли заметно, двигается в такт моим движениям. Добавляю один палец, входя в нее.

– Ох… – стонет Настя.

Пару движений внутрь, и добавляю второй палец, продолжая теребить языком клитор. Ее влажная и тугая киска возбуждает меня до неведомых высот. Набирают темп и чувствую, как внутри она сжимается. Еще каких-то несколько секунд, и Настя кончает. Рукам впивается в волосы, прижимая меня как ближе к своему телу. А внутри становится так горячо, что я ощущаю ее дрожь.