Читать онлайн Запрет на прошлое бесплатно

Запрет на прошлое

ПРЕДИСЛОВИЕ

Поток свежего холодного воздуха вливается в приоткрытую форточку. Я стою у окна и задумчиво смотрю на густой туман, сквозь который с трудом пробивается ноябрьский рассвет. С легкой грустью отмечаю, что моя любимая осень торопится поскорее уйти, и уже перешла в стадию предзимья. Пришла такая необычная пора, когда золотая осень уже отгуляла, то есть, спрятала свои яркие разноцветные краски, но совсем не ушла, а зима еще не наступила. Вот и приходится довольствоваться то холодными ветрами и темным тусклым небом, то солнечным и теплым днем. Я делаю медленный вдох, задерживаю внутри себя на несколько секунд, и неспешно смакую запах поздней молчаливой осени. Предзимье имеет особый, неповторимый запах моросящих холодных дождей и довольно густых туманов, оставляющий после себя горьковатое и свежее послевкусие. Я с удовольствием наслаждаюсь оставшимися капельками на языке и невольно вздрагиваю, чувствуя, как меня охватывает мрачное, тревожное предчувствие. Слегка нахмурившись, пытаюсь расшифровать невидимое послание. Как и загадочное предзимье, запах похож на смутное предчувствие, как-то связанное с моим путешествием в прошлое, которое, как будто еще не закончено, и, которое обещает стать для меня неприятным сюрпризом. Что за странное наваждение? Я только что вернулась из восемнадцатого века и не планировала на ближайшее время никаких путешествий. В таком случае, откуда это непонятное чувство предосторожности? Казалось бы, путешествия – это отличный способ познать что-то новое, а путешествия в прошлое – это не просто очень интересно и познавательно, это еще и способ найти ответы на многие загадки. Тогда почему так стало неуютно на душе? Пожимаю плечами и, списываю свое волнение на предстоящую встречу с усадьбой и ее управляющим, и снова возвращаюсь к предзимью. На границе осени и зимы, как правило, наш город окутывают туманы, идут дожди, а столбик термометра составляет пять – семь градусов тепла. И сегодняшнее утро ничем не отличалось от вчерашнего, уже канувшего в прошлое, оно было по-настоящему ноябрьским: пасмурным и холодным.

– Ариане?

Я отмираю и непонимающе смотрю на Дана. Он подходит ко мне, выглядывает в окно, а затем снова смотрит на меня.

– Все хорошо?

– Да. Просто задумалась, – я улыбаюсь, глядя в любимые глаза.

– Нас ждет завтрак.

– Это очень кстати, я проголодалась, – поспешно отвечаю ему, не чувствуя голода.

Я послушно направляюсь к выходу из комнаты, всецело находясь под неясным предчувствием грядущих событий, и тут меня едва не сносят с ног. Крепкие руки Дана обнимают меня за талию, притягивают к себе, и он нежно целует меня со спины в область шеи, после чего резко разворачивает к себе. Двумя пальцами берет меня за подбородок и выжидающе смотрит в мои глаза. На его лице появляется явная озабоченность.

– Ариане, что тебя беспокоит? Помнишь: «и в горе и в радости». Почему ты грустишь?

Мне приятна его забота, и я улыбаюсь ему.

– Дан, все хорошо. Просто легкое волнение перед поездкой, – невольно оправдываюсь я, обхватываю его лицо руками, притягиваю к себе и целую в губы. – Я до сих пор не могу поверить, что не увижу в усадьбе тех, кого оставила всего неделю назад. В голове не укладывается такое, – я пытаюсь объяснить ему причину своего состояния. – Кстати, об этом, о наших межвременных перемещениях. Со стороны может показаться, что мы с тобой те счастливчики, которые обладают редким даром, захватывающей дух возможностью путешествовать во времени. И это действительно невероятно, вот только надо ли тревожить прошлое? Пока мы находимся за сотни лет от настоящего, мы теряем наше совместное будущее. Стоит ли это того?

– Что за упадническое настроение? Твоя способность путешествовать во времени по-настоящему уникальная. Не мне тебе говорить, какие поистине гигантские возможности открывает твой дар. За примером далеко ходить не нужно, ведь только благодаря перемещению в прошлое, ты вернула пропавший семейный оберег, – напоминает мне Дан.

– Нет, – мотаю головой, – я просто переместила его из одного времени в другое, вот и весь секрет исчезновения оберега.

– Ты сделала меня лучше, – не сдается Дан и улыбается мне, затем нежно проводит пальцем по моей щеке и останавливается на моих губах. – Но ты кое в чем права, – он делает паузу, и целует меня в губы. – Пока ты находилась в восемнадцатом веке, другой я в настоящем, очень скучал по тебе, а потому мы не собираемся в прошлое ни в этом месяце, ни в следующем, ни даже через год.

– Только в усадьбу у моря.

– Да, в Сангорск, – утвердительно кивает головой, смотрит на часы, берет меня за руку и ведет в столовую.

После того, как позавтракали, мы сели в автомобиль и поехали в сторону Сангорска. В ту самую усадьбу, которую я оставила всего несколько дней назад, и, тем не менее, с тех самых пор прошло уже триста лет. Задумчиво глядя на дорогу, на сгустившийся туман, который неохотно расступался перед летящим вперед автомобилем, я вспоминаю те, далекие дни. Я вспоминаю события и людей, с которыми познакомилась, благодаря путешествию в прошлое, и, которые за короткий период времени превратились в моих хороших друзей. Что с ними стало? Как сложилась их судьба? Узнаю ли я свою усадьбу? Дело в том, что за этот весьма приличный отрезок времени, технический прогресс преобразил облик города до неузнаваемости, и теперь наш дом может оказаться в самом его центре, что вполне логично, хотя мне по душе окраина с садами. Я прикрываю глаза и стараюсь воспроизвести в памяти расположение нашего города, который растянулся вдоль морского побережья на несколько десятков километров, и с радостью понимаю, что район с исторической застройкой на восточной окраине остался нетронутым. Из этого я делаю вывод, что наша усадьба до сих пор находится на окраине города. Невольно улыбнувшись, я с благодарностью смотрю на Дана. Он кивает, словно знает, о чем я думаю, и дарит мне теплую улыбку.

Четыре часа пути и наша машина, наконец-то, въезжает на территорию красивой дворянской усадьбы. Я с нескрываемым любопытством рассматриваю внешний вид дома и отмечаю, что он существенно изменился, и сейчас напоминает особняк девятнадцатого века, органично вписавшийся в окружающий его парк. Машина еще не остановилась, а к нам уже спешил молодой человек. Он открыл дверцу автомобиля с моей стороны, и подал мне руку.

– Добрый день, – сдержанно поприветствовал он меня, задержав взгляд на моем лице.

– Добрый день, – отвечаю я, улыбнувшись ему.

Дан выходит из машины, обменивается рукопожатием с молодым человеком, затем представляет нас друг другу.

– Ариадна, позволь представить тебе Никиту.

– Очень приятно, – произношу я, и протягиваю парню руку для рукопожатия.

Незнакомец был чертовски хорош собой, высок и довольно хорошо сложен. В его больших карих глазах светилось любопытство, а на красивом умном лице, обрамленном густыми каштановыми волосами, играла приветливая улыбка. Судя по наружности, мы с ним были ровесниками: на вид ему было лет двадцать, а самому старшему из нас, то есть Дану, приблизительно двадцать шесть лет.

– Никита, проведешь для нас экскурсию по дому? – на лице Дана появляется улыбка, когда он замечает, с каким любопытством я посматриваю по сторонам.

– С удовольствием, – произносит юноша и просит нас следовать за ним.

Несмотря на то, что современный стиль дизайна существенно отличался от дизайна восемнадцатого века, некоторые элементы елизаветинского рококо все еще присутствовали в интерьерах дома. На меня снова нахлынули воспоминания, и мне пришлось вновь пережить моменты моего пребывания в прошлом. Я слегка улыбнулась, вспомнив, как рыдая от безысходности, летела верхом на вороном в длинном платье с большим количеством подъюбников, что было неприемлемо для того периода времени. Юбки задрались чуть ли не до колен, открыв мои длинные стройные ноги для всеобщего обозрения. Вспомнила Аксинью, которая оказалась талантливым кулинаром, и ее сына, маленького мальчика Никитку. По возвращению домой из прошлого, я попросила мужа рассказать о судьбе служащих усадьбы. Он пообещал это сделать, но только немного позже, не объяснив почему.

– А где же наши сундуки? – я обеспокоенно смотрю на Дана, когда осмотр дома заканчивается, краем глаза заметив, как юноша недоуменно хмурит брови.

Я немного волнуюсь, ведь там осталась масса улик, то есть современных предметов, которые в восемнадцатом веке можно было бы воспринять, как магические и волшебные вещи. Но, судя по тому, что в настоящем времени из-за оставленных мной улик, ничего сверхъестественного не произошло, значит, мой муж позаботился о них.

– Никита, будь добр, покажи нам свой кабинет, – Дан снова обращается к молодому человеку.

«Сундуки находятся в кабинете? – я мысленно задаю себе вопрос и сама же отвечаю на него. – Это вряд ли, что бы им там делать. Дан хочет, чтобы я что-то увидела?» – я выжидательно поглядываю на мужа, стараясь прочесть ответ на его лице, но оно остается спокойным и бесстрастным.

– Прошу, – произносит юноша, открывая перед нами дверь в комнату.

Как только мы входим, я сразу же принимаюсь рассматривать интерьер просторного кабинета. Первое, что бросается в глаза, это большие книжные шкафы, доверху заполненные книгами. «Ого, сколько у него книг, и это всего лишь малая часть домашней библиотеки», – почему-то подумалось мне, когда я читала корешки книг. Кожаный диван с небольшими подушками и два больших удобных кресла удачно расположились вдоль одной из стен кабинета. Классический письменный стол из дерева был расположен вблизи окна, которое украшали шторы из плотной однотонной ткани, а встроенный в стену искусственный камин создавал ощущение уюта и тепла. На полках разместились сувениры, по всей вероятности, привезенные из дальних поездок. На стене висела картина, изображающая старинный Сангорск. Изучив городской пейзаж, написанный художником, с которым я была хорошо знакома, я перешла к сувенирам, и тут мой взгляд наткнулся на солдатика, одетого в форму, точно соответствующую обмундированию русской армии восемнадцатого века.

«А ведь совсем недавно я покупала Никитке точно таких же солдатиков, – тотчас проносится у меня в голове. Перед моими глазами всплывает картинка: кареглазый, светящийся от радости мальчуган и его недоверчивый восторг: «Это, правда, мне?» Он очень обрадовался, когда получил их в подарок», – я с грустной улыбкой смотрю на предмет из прошлого.

– Никита, какой у вас замечательный оловянный солдатик, вы позволите рассмотреть его поближе?

Юноша кивает и спешит вручить мне игрушку.

– У меня набор из семидесяти фигурок, и он сохранился до сих пор, – гордо произносит парень, заметив, что я проявляю к солдатику неподдельный интерес. – Когда-то они были очень популярной игрушкой, и мне посчастливилось получить их в подарок.

– Кто же подарил вам такое богатство? – тихо произношу я, едва сдерживая волнение.

– Одна очень добрая леди, – он снова тепло улыбается, а я с удивлением смотрю на Дана. Он кивает головой и пожимает плечами, словно говоря мне: «Ты же просила позаботиться о них, я выполнил свое обещание».

«Неужели это тот самый Никитка из прошлого, которому я лечила коленку?! Почему он здесь? Что случилось? Никитка меня не узнал, впрочем, это неудивительно. Он был слишком мал, чтобы запомнить меня, но эпизод дарения отпечатался в его памяти, так как в восемнадцатом веке такими игрушками могли играть только дети богатых родителей, ребенку из бедной семьи они были недоступны.

«Не буду парню тревожить сердце воспоминаниями о доме», – решаю я, продолжая разглядывать солдатика, – вернемся в усадьбу, я все разузнаю у Дана».

– Спасибо, – благодарю я, с трудом скрыв свои эмоции, и вновь умолкаю, мысленно погрузившись в размышления о мальчике и его маме Аксинье. – Он замечательный, – через некоторое время произношу я, и возвращаю сувенир хозяину, с досадой отметив про себя, что мой голос все же дрогнул на последнем слове. Воспоминания снова переносят меня в прошлое, и вызывают в памяти образ тихого мальчика с огромными, не по-детски серьезными глазами. Рана на его коленке воспалилась и, конечно, болела, но он мужественно переносил боль и мои перевязки, которые я делала каждый день. Рана зажила довольно быстро, и мальчуган снова стал играть на улице. С тех пор, завидев Никитку во дворе, я подходила к нему, ласково взъерошивала его каштановые волосы и интересовалась, как у него дела? Во что сегодня играет самый стойкий оловянный солдатик? Мальчик охотно рассказывал мне об игрушках, которые смастерил своими руками. Перед моим мысленным взором возникает солдатик, сделанный из тонкой, плоской палочки с лицом и усами, нарисованными углем. Я улыбаюсь, вспоминая те минуты, и ловлю на себе пристальные, несколько недоуменные взгляды парней, прочищаю горло и делаю вид, что со мной все порядке. Дан молчит, значит, принял мое решение в отношении Никиты, то есть, не бередить понапрасну его сердце воспоминаниями. Уж, если мне нелегко вспоминать о том времени, каково будет ему, когда он вспомнит свою мать. Я украдкой вздыхаю, и молча следую за парнями. Мы выходим на улицу, чтобы познакомиться с территорией усадьбы, которая значительно увеличилась за триста лет. Я с удовольствием отмечаю, что на месте флигеля расположилась закрытая мангальная зона, чуть поодаль от нее находится огромный открытый бассейн, на дальнем дворе построен профессиональный теннисный корт. В парке помимо дорожек для прогулок, проложены беговые и велодорожки, а также оборудованы беседки для отдыха. Мы не спеша прогуливаемся по аллее парка, и я снова чувствую на себе взгляд Никиты. Я смотрю на него, и он тут же отводит глаза в сторону или переводит их на Дана. Я знаю, что он вампир и обладает стремительной реакцией, но и я – девушка не из простых, а потому, и мне удается подметить некоторые нюансы. Немного прогулявшись по парку, мы возвращаемся к дому, где прощаемся с Никитой. Я бросаю взгляд на дом, вновь восхищаясь красотой архитектуры и живописным пейзажем. С улыбкой киваю Дану, который галантно придерживает для меня дверцу автомобиля. Уже собираюсь сесть на сиденье, как слышу, что меня окликают.

– Ариадна, – я оборачиваюсь и вижу Никиту, спешащего к нам с коробкой в руках. Он быстро подходит к машине и протягивает ее мне.

– У меня много таких коробок, но в этой находятся те, что вы подарили мне. Это вы своей щедрой рукой привили мне любовь к коллекционированию.

Я заглядываю в коробку и улыбаюсь, увидев в ней аккуратные ряды оловянных солдатиков, причем, каждая фигурка была заботливо помещена в матерчатый мешочек, чтобы они не терлись друг о друга.

– Ну, раз ты догадался, кто я такая, где же остальные твои игрушки, мой стойкий оловянный солдатик?

У меня снова появляется неодолимое желание взъерошить его волосы, как в детстве, но я вовремя отдергиваю руку. Передо мной уже не ребенок, а юноша, причем возрастом в триста лет. Он, как тот оловянный солдатик из сказки, проделал большой и сложный путь, прежде чем мы вновь увиделись с ним, вот только я не его танцовщица.

– Я очень рад, что встретил вас снова, – с улыбкой говорит он и обнимает меня.

На мои глаза наворачиваются слезы, и я тоже обнимаю его. К нам подходит Дан, и мы возвращаемся в дом. Никита приглашает нас в столовую, где за чашкой ароматного кофе, рассказывает мне о ранних событиях, произошедших в его жизни. Когда в город пришла волна гриппа, они с Аксиньей тяжело заболели, как и многие другие горожане. К сожалению, Дан успел спасти только Никиту, после чего принял на себя обязанности старшего брата. Мы долго вспоминали о прошедших днях, грустили и улыбались, в итоге просидели до позднего вечера. Домой возвращались уже в сумерках.

– Ты ему очень понравилась, – вдруг говорит Дан, не глядя на меня.

– С чего ты взял?

– Он не сводил с тебя глаз, – Дан хмыкает.

– Никита просто вспомнил меня. По всей вероятности, для него это что-то из разряда фантастики.

– Ага, как бы не так. Это любовь, – утвердительно произносит Дан.

– Ты ревнуешь? – я с удивлением смотрю на него.

– Я? Я похож на ревнивого мужа? Я не ревную, я люблю.

– Я тебя тоже очень люблю.

Он улыбается, и подмигивает мне.

С наступлением вечера заметно похолодало, и пошел дождь. Мы ехали по извилистой горной дороге с крутыми поворотами, спусками и подъемами. Когда до дома оставался час пути, неожиданно разразилась гроза с сильными порывами ветра.

– Дан, ты это видишь, – взволнованно произношу я, указывая на дерево, которое преградило нам путь.

– Не волнуйся, сейчас подъедем поближе, и я уберу препятствие с дороги.

Через несколько минут он останавливает машину, и строго смотрит на меня.

– Ариане, не вздумай выходить на улицу, там сильный дождь и ветер, – настоятельно просит Дан, прежде чем выйти на улицу.

– Но ты же один, – я решительно отстегиваю ремень безопасности.

– И что? Неужели сомневаешься во мне? Я справлюсь, – отрезает он, весело подмигивает мне и выскакивает в сумасшедшую грозу.

Не успеваю я моргнуть глазами, а он уже стоит у поваленного дерева. Чудовищный ливень хлещет стеной, и я напрягаю зрение, стараясь следить за действиями Дана. Он хватается за ствол дерева и тянет его на себя, но в этот самый момент очередной порыв ветра пытается повалить еще одно дерево, которое вот-вот упадет на моего Дана. Я охаю, вылетаю наружу и несусь к нему, размахивая руками.

– Дан! – кричу я, пытаясь перекричать грохот грома и шум дождя, и, указывая рукой на падающее дерево. В этот момент ослепительная вспышка молнии прорезает ночную тьму совсем рядом со мной, озарив своим светом меня, мою протянутую руку и браслет с красным алмазом, внутри которого я отчетливо вижу вспыхнувшее голубое свечение.

– Ариане, остановись! – в ярости кричит Дан, держа в руках упавшее дерево, – возвращайся в машину, я же сказал, что справлюсь.

– Хорошо! – кричу я сквозь шум ветра, дождя и раскатов грома. Я бегом возвращаюсь к машине, прекрасно зная, что он справится, и сделает все играючи. Сверкает очередная молния, я берусь за ручку дверцы, и в ту же секунду чувствую непонятное жжение в области рубца, который находится на моем левом плече. Машинально прижимаю руку к горящему месту, юркаю в машину, и начинаю легонько растирать его. Дан пришел следом за мной, весь промокший до нитки, но с довольной улыбкой на лице.

– Промокла? – участливо интересуется он, стирая подушечками пальцев капельки дождя с моего лица.

– Не больше, чем ты, – я смотрю, как с него стекает вода и, не удержавшись, обнимаю любимого.

– Ариане, твоя одежда промокла насквозь, поэтому снимай все с себя. У нас есть минут двадцать, чтобы немного обсохнуть, а потом двинемся дальше. Возможно, за это время и непогода немного успокоится.

Дан помог мне раздеться, заботливо укутал меня пледом, а затем скинул с себя рубашку, демонстрируя голый мощный торс. Мой взгляд тут же притягивают мелкие капельки дождя, которые заманчиво перекатываются на загорелой коже при малейшем движении его рук. Во мне вспыхивает сильное желание. Не отрывая глаз от Дана, я провожу кончиком языка по вмиг пересохшим губам.

– Никак не могу согреться, – я пристально вглядываюсь в любимые глаза, и, как бы безмолвно призываю его утолить мое внезапно вспыхнувшее желание. – Плед совсем не греет.

Дан озадаченно смотрит на меня, но лишь мгновение, уже в следующую секунду его губы расползаются в похотливой улыбке.

– Иди ко мне, – тихо шепчу я, – согрей меня скорее.

Хитро улыбнувшись, я распахиваю плед. Не раздумывая ни секунды, он обнимает меня, жадно припадает к моим губам, и мы сливаемся в жарком поцелуе. Дан проводит кончиком языка по моим губам, раздвигает их и врывается в мой рот. Наши языки движутся в унисон, стоны срываются с наших губ, и тонут в бесконечных поцелуях.

Мне пока не доводилось испытать радость секса в автомобиле, но, как оказалось, с любимым и в машине можно получить райское наслаждение. Дорвавшись, наконец, до чарующих капелек дождя, которые покрывали все его тело, я поддеваю их языком и жадно впитываю в себя, прикусывая кожу и, издавая при этом стоны удовольствия.

– Моя девочка, – нежно шепчет Дан, впиваясь в мои губы.

Слегка сжимая мои груди, он кончиком языка обводит вокруг твердого чувствительного соска, облизывает его, захватывает ртом и с наслаждением сосет то один сосок то другой. С моих губ срывается стон, по коже бегут мурашки, пульсация внизу живота усиливается, и я чувствую, как там становится горячо и влажно.

– Дан, мне так хорошо.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал? Хочешь?

– Очень хочу.

– Что ты хочешь? Скажи! – требует Дан, дразня меня.

– Твой язычок… там… где сейчас очень тепло и влажно.

С глухим стоном он набрасывается на меня, и жадными поцелуями прокладывает дорожку вниз к горячему, набухшему от возбуждения нежному клитору. Проводит кончиком влажного языка по поверхности эрогенной зоны, проникает внутрь, и, плотно обхватив губами сладкий бугорок, начинает посасывать его, с каждой секундой увеличивая интенсивность движений. Я трепещу от подступающего оргазма. Глубоко и прерывисто дыша, запускаю руки в волосы любимого, и судорожно сжимаю их. Мои мышцы напрягаются, ногти впиваются в его голову, и с громким стоном удовольствия, наступает яркое, невыносимое наслаждение.

– Сладкая, какая же ты сладкая, любовь моя, – Дан с восхищением слизывает мой нектар со своих губ.

Нежно поцеловав любимого, я тянусь рукой к его возбужденному члену, и, приподняв свои бедра, насаживаюсь на твердую плоть на всю его длину. Одним быстрым толчком он наполняет меня. Упругие стенки сильно и ритмично обхватывают член со всех сторон то сдавливая, то отпуская, и желание с новой силой накрывает меня. Я дрожу, извиваюсь и почти кричу, а Дан сильнее сжимает мои ягодицы, быстрее двигает бедрами, глубоко проникая в меня. Приятное покалывание распространяется по всему телу, мышцы напрягаются, бесконечное тепло, трепет и неописуемые ощущения накрывают с головой, еще несколько безостановочных толчков, и я взрываюсь. Нас захлестывают ощущения блаженства и экстаза. Дан глухо рычит, прикусывает мою кожу и вскоре расслабляется.

– О, боже, как же я люблю тебя трахать, – уже в который раз признается он, целуя меня в губы, и крепко прижимая к себе.

Я счастливо улыбаюсь, ощущая в себе подрагивающую частицу любимого мужчины.

В горах по-прежнему беснуется непогода, но сквозь шум дождя, ветра и мощные раскаты грома можно было услышать наши сладкие стоны оргазма. Это настоящее волшебство любви, когда два любящих сердца бьющихся в унисон, согревают друг друга любовью.

После нереального оргазма чувствую блаженство от пят и до макушки. Дан целует мои губы, шею и, вдруг замирает, изумленно глядя на мое плечо.

– Ариане… – тихо шепчет он.

– Что такое? Что-то со шрамом?

– Просто невероятно. На месте шрама появилась новая «татуировка».

– Тату? Что ты имеешь в виду?

– Знак Избранных, вот только звезда имеет не семь, а восемь лучей.

– Восемь? – задумчиво переспрашиваю я. – О-о, я поняла, что это означает. В объединенном космическом альянсе пополнение. К сообществу присоединилась еще одна разумная планета. Новое «тату», – задумчиво произношу я. – Хм, то есть, если так пойдет и дальше, то в скором времени я превращусь в ходячую Третьяковскую галерею? Впрочем, я не против новой «татуировки» на плече. Она скроет мой шрам, оставленный пулей из прошлого.

– Когда же тебе передали это неожиданное послание?

– Я, кажется, знаю.

– Это связано со вспышкой молнии?

– Да, я уже садилась в машину, когда в очередной раз сверкнула молния, и в тот же миг в области рубца появилось жжение, будто светящийся разряд пронзил мое плечо, так что, ты прав, меня коснулась стрела Перуна.

– Очень больно?

– Нет, однако первое время плечо нещадно жгло огнем, но ты меня вылечил, заменив боль наслаждением, – я сладко улыбаюсь, целуя довольного Дана.

– Да, кстати! – восклицаю я, вспомнив про неизвестный минерал в алмазе, который проявил себя в яркой вспышке света, – мне срочно нужна «молния».

– Зачем? – Дан недоуменно смотрит на меня. – Тебе мало молний, беснующихся снаружи? Впрочем, разве для тебя это проблема? Она же неотъемлемая часть тебя. Одно ловкое движение рукой и «молния» искрится на твоей ладони, – он улыбается и подмигивает мне.

– Точно, с последними событиями я начисто забыла о своей способности.

Дан прижимает меня к себе и целует в губы, слегка прикусывая их от удовольствия. Я улыбаюсь, сосредоточиваюсь, и уже через секунду на моей руке шипит и искрится небольшой огненный шар. Дан внимательно следит за моими движениями. Я подношу шар к браслету на руке, точнее говоря, к красному алмазу и замираю. Яркая вспышка света освещает салон автомобиля, а внутри моего алмаза вспыхивает таинственное голубое свечение. Мы несколько минут молча смотрим на него, не в силах отвести удивленных глаз.

– Дан, ты видишь то же самое, что и я? – спрашиваю его, едва сдерживая волнение.

– Ты хочешь сказать, что внутри алмаза находится «лунный камень»?

– Да, это накопитель космической энергии. Но, как он там оказался? Нам нужно срочно проверить второй алмаз. Я даже не сомневаюсь, что в нем точно такой же «лунный камень».

– Это что же получается? Что «магическая сила» и есть накопитель космической энергии?

– Получается, что так.

– Но, если это так, то складывается довольно интересная картина, – Дан удовлетворенно хмыкает.

ГЛАВА I. АРИАДНА

Всю оставшуюся дорогу мы строили различные предположения и даже немного поспорили, но сошлись на том, что надо доехать до усадьбы и проверить второй алмаз, а уже потом предаваться фантазиям, считая вампиров потомками инопланетян.

После того, как я уложила Антониду, мы с Даном отправились в его кабинет, где занялись экспериментами, благодаря которым обнаружили, что внутри обоих алмазов находится не что иное, как «лунный камень».

– Что и требовалось доказать, – я растерянно пожимаю плечами. – Кстати, помнишь ли ты свою картину, которую написал по мотивам легенды о Первых, и которую я настоятельно просила сберечь. Где она?

– Ариане, как и обещал, я сберег ее. У тебя есть предположение?

– Да, – киваю головой. – Ты, словно бы заглянул в будущее, и не ошибся, предположив, что Первые пришли с небес, иначе я не могу объяснить наличие «лунного камня» в обоих алмазах.

– Это всего лишь догадка. Нам нужны вещественные доказательства.

Я хитро прищуриваюсь, и он понимает меня без слов.

– Когда отправляемся? – Дан с улыбкой смотрит на меня. – Но, прежде чем отправиться за вещдоками, нам необходимо обдумать различные нюансы, – уже серьезным тоном добавляет он.

– Ты прав, к такому путешествию нужна особая подготовка, – я киваю, соглашаясь с ним, затем сладко зеваю.

– А пока идем спать, моя любимая путешественница, эту тему мы продолжим завтра.

Дан сразу же уснул, стоило ему положить голову на подушку, а мне не спалось. У меня возникали все новые и новые мысли, вопросы и предположения, которые, в конце концов, спутались и перемешались в голове.

«Все, пора спать» – приказываю себе, прикрываю глаза и пытаюсь расслабиться, но тут в моей памяти всплывает книга, которую я держала в руках, находясь в восемнадцатом веке, и в которой был изображен знак избранных.

«Я должна взглянуть на него, причем, прямо сейчас». С этой мыслью встаю с кровати, потихоньку выхожу из спальни и направляюсь в библиотеку, совершенно забыв про сон, и думая только о том, как найти ее среди множества книг, не зная названия, автора и, как выглядит ее обложка. Я подошла к стеллажам с книгами, и стала внимательно рассматривать их, как вдруг почувствовала легкое дуновение ветерка, и сильные руки Дана обняли меня за талию.

– Ты почему не спишь?

– А ты почему здесь?

– Без тебя не спится, – он убирает мои волосы, и нежно целует меня в шею.

– Дан, ты помнишь книгу, которую забрал из моих рук в восемнадцатом веке?

Он хмурится, пытаясь вспомнить.

– О чем она?

– Я не знаю. Но, когда пролистывала ее, то наткнулась на знак избранных. Я бы хотела на него взглянуть.

– О, я вспомнил, только та книга не об Избранных, она… – он не договаривает, несется вглубь библиотеки и тут же возвращается ко мне, неся в руках ту самую книгу.

Когда мы находим нужную страницу, я едва не вскрикиваю, нарисованный знак существенно отличается от тех двух, которые красуются на моем теле. Если мой знак имеет семь и восемь лучей, то в книге тот же самый знак изображен с двумя лучами. Только теперь мне стало понятно, почему он показался мне неправильным.

– Ты знаешь, в каком году была написана эта книга? – я взволнованно смотрю на Дана.

– Не помню, прошло слишком много лет, но я это выясню.

– Те, кто пришли на Землю, имели тейррийский знак. Ты же понимаешь, что это значит?

– Ариане, книга написана на основе легенды.

– Совершенно неважно на основе чего она написана, важен сам знак, который говорит о том, что мы с тобой одной крови.

– Ариане, – Дан был взволнован не меньше меня, – нужно собирать команду.

– Но сначала мы должны переместиться в то время, когда писалась эта книга, чтобы разузнать подробности ее написания, а потом уже всей командой вперед в прошлое.

Находясь под впечатлением сделанного нами открытия, я кое о чем забыла. Я забыла об угрюмом и темном предзимье… Я забыла о своем утреннем предчувствии появления кристаллов льда не только на поверхности земли, деревьях и кустах, но и в наших любящих сердцах. Я еще не знала, что открою портал в мрачное холодное предзимье.

ГЛАВА II. АРИАДНА

– Я все выяснил, и пришел тебе сказать, что нас ждет Даэрк, но не современный, а тот, который существовал в двенадцатом веке, – с неотразимой улыбкой Дан сообщает мне важные новости. – Итак, мы отправляемся в гости к Маркелу.

– Он тот, кто написал книгу?

– Да, это Маркел. Возможно, он прольет свет относительно нарисованного знака, но сначала мы едем к Вилену. Нам нужны костюмы, соответствующие той исторической эпохе.

Пока спешно шились новые костюмы, я написала заявление на отпуск за свой счет. И, хотя Дан уже неоднократно намекал мне, что он в состоянии обеспечить свою семью, я перевожу все в шутку и говорю ему, что это для души. Мы периодически возвращаемся к этому вопросу, но я работала и продолжаю работать в переводческом отделе, в связи с чем мы живем то в городской квартире, то в усадьбе, то есть мотаемся между двумя домами. Когда находимся в Сангорске, я спешу в офис, но все же большую часть своих рабочих будней, я провожу в своем рабочем кабинете в усадьбе.

Вилен довольно быстро сшил наряды двенадцатого века. Нам оставалось все примерить, оценить результат, и можно было смело отправляться в древний Даэрк. Но, прежде чем отправиться в двенадцатый век, я нашла в интернете статью, в которой была изложена технология и этапы работ по асфальтированию дорог, и распечатала ее. Я не забыла о своем обещании Эрасту, и теперь у меня появилась возможность выполнить его. Вложила лист в конверт, заклеила его и написала: «Вскрыть первого ноября 1747 года». Немного подумала, зачеркнула 1747 и написала: «Вскрыть в конце семнадцатого века». Зная Эраста, я была уверена, что первого октября 1747 поеду с комфортом, конечно, если такое случится еще раз. Улыбнувшись, я убрала конверт в потайной карман платья и принялась рассматривать себя в зеркале. Я стояла, в наброшенном на плечи плаще-корзно подбитым мехом соболя, и внимательно изучала свое отражение. Взмахнула рукой, прислушалась к звону серебряных браслетов и покрутилась, наблюдая, как струится ткань. Почувствовав энергетику, идущую от исторического костюма, мне удалось немного вжиться в образ княжны, и мысленно окунуться в атмосферу средневековья. Впрочем, я уже носила этот титул в восемнадцатом веке, но стать княгиней средневековья было для меня в новинку.

Мое платье из однотонной ткани украшали тисненые бляшки и орнаментальное шитье, струящееся по подолу и рукавам. На шее красовалось эмалевое ожерелье, на голове венец и серебряные браслеты-обручи на руках. Когда я увидела Дана, одетого в кафтан с широкими рукавами, украшением которого служили бляшки и камни, а также орнаменты, вышитые в виде сердцевидных фигур и порты, то есть штаны, то не смогла сдержать улыбки, он даже в княжеском костюме выглядел превосходно, как самый настоящий князь. В красных мягких сапогах, украшенных бусами и бляшками, мы чинно прошествовали к порталу.

– Княжна, от меня ни на шаг, – Дан строго посмотрел на меня.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой князь.

– Вот то-то же, – он улыбается, и берет меня за руку.

Через пару минут я открыла портал, и мы переместились в двенадцатый век. Даэркское княжество даже в двенадцатом веке можно было отнести к средневековому мегаполису. Широкие улицы были поразительно чисты и вымощены гладким булыжником. Княжеские и боярские дворы вмещали в себя господские хоромы, цветочные оранжереи, а также хозяйственные и прочие постройки, а над всем этим богатым убранством высились величественные терема и вышки. Архитектура города произвела на меня настолько сильное впечатление, что я чуть ли не с открытым ртом взирала по сторонам. Я то и дело останавливала Дана, пытаясь запечатлеть в памяти все увиденное. Но, спустя какое-то время, мы все же подошли к дому летописца Маркела. Нас явно не ждали. Хозяин дома некоторое время недоуменно разглядывал непрошеных гостей, точнее говоря, гостью из мира людей, долго почесывал подбородок, хмурился и только спустя несколько минут, пожав плечами, он поздоровался и поинтересовался, какие дела привели Дана к нему.

– Маркел, нас интересует один рисунок, помещенный тобой в книгу о Первых, не подскажешь, как он у тебя появился?

– Ты о звезде с двумя лучами? – летописец моментально оживляется и пытливо смотрит на Дана. – Тебя заинтересовала моя книга? – Маркел тут же куда-то исчезает и вскоре возвращается, неся в руках ларец, из которого извлекает интересующую нас книгу.

– Ты же знаешь, мне всегда нравились легенды о Первых, а история, изложенная в твоей книге, довольно интересная, на мой взгляд. Мне хотелось бы узнать, что значит этот загадочный знак? – Дан указывает на рисунок.

– Этот вопрос тебе нужно было задать своей матери. Я уже точно не помню, в каком это было году, но однажды она пришла ко мне, показала этот знак и попросила задокументировать его, что и было сделано. Как я понял, символ имеет какое-то отношение к Первым, но Мэйя не раскрыла мне свои секреты, поэтому пришлось импровизировать.

– Ты хочешь сказать, что тебе ничего неизвестно, а изложенная в книге история, твоя сплошная выдумка?

– Да, честно придуманная мной. Но ведь интересно же получилось. Раз ты заинтересовался этой историей, значит, тебе понравилась моя книга, – летописец довольно улыбнулся.

Дан кивнул. Мы еще немного пообщались с летописцем, но выяснить что-либо еще, нам не удалось.

Поблагодарив Маркела, мы попрощались с ним и направились к выходу.

– Дан, если появятся еще вопросы, я всегда буду рад помочь, – произнес хозяин дома, буравя меня пристальным взглядом.

– Спасибо, – Дан кивает ему, берет меня за руку, и мы выходим на улицу.

– Что будем делать? – я вопросительно смотрю на Дана.

– Что делать? – повторяет он, задумчиво глядя на меня и, вдруг улыбается. – Лично для нас ничего сверхъестественного, продолжим наше путешествие. Если нам нужна правда, то придется переместиться на пять тысяч лет назад.

– А как же костюмы, разве они вписываются в те времена?

– Ариане, в те далекие времена не только костюмы, даже я не особо вписываюсь, и все же не хочется тратить время. Может, рискнем? Предлагаю переместиться прямо сейчас.

– Я только «за».

Пятьдесят столетий вихрем проносятся перед моим мысленным взором. Я выбираю названную Даном дату, открываю портал, и мы уверенно делаем шаг в далекое прошлое, и через несколько секунд оказываемся в небольшом поселении с низенькими домами, которые с трудом угадываются в сером вечернем сумраке. В полной, настороженной тишине оглядываемся по сторонам. Меня особенно поражает почти полное отсутствие освещения, только луна слабо освещает немногочисленные улицы, однако, несмотря на это, Дан уверенно ведет меня к нужному дому. Внезапно он останавливается, берет меня за руку и резко притягивает к себе.

– Что? – шепчу я, испуганно всматриваясь в темноту.

Я ничего не слышу, и только недоуменно пожимаю плечами, а через секунду нас окружают темные тени, всколыхнув воздух злобным шипением.

– Держись за моей спиной, – быстро шепчет Дан.

– Эй, ты, гастролер, – к нам метнулась неясная тень, – тебя мы не тронем, так что можешь проваливать отсюда, но еду оставляешь нам, и это не обсуждается.

– Ты в этом уверен?

– На все сто, – вокруг нас раздается одобряющее шипение.

– Мне кажется, ты кое о чем забыл.

– Это о чем же?

– Ты забыл спросить у меня разрешение, – Дан усмехается и принимает оборонительную позу.

– Наглый, что ли?

– Уверенный.

– Ну, что же, сейчас посмотрим насколько ты силен, но я и так знаю, что еда уже наша, – с ехидной усмешкой произносит он, намекая на численное превосходство, и темные тени с рычанием бросаются на нас. В то же мгновение воздух наполняется яростным шипением, глухими ударами и лязганьем клыков. Под стремительными выпадами Дана одни вампиры с грохотом падают и остаются лежать на земле, другие встают и вновь бросаются на нас, и пока он раскидывает одного за другим, кто-то крепко хватает меня за талию, легко отрывает от земли и вихрем мчится со мной по улице.

– Дан! – кричу я, пытаясь отбиться от древнего вампира. Но у меня нет никаких шансов вырваться из его цепких рук. Не обращая внимания на все мои попытки, мне сразу же зажимают рот, лишив возможности, кричать и кусаться.

Он притащил меня в какое-то подвальное помещение и бросил на холодный сырой пол. В нос ударил странный, затхлый запах, который был настолько резкий, что мне захотелось зажать и нос и рот руками.

– Фу-у, какой смрад, – я попыталась осмотреться вокруг себя, но в подвале было темно и ничего не видно. – Придется подсветить, – решаю я, злорадно усмехнувшись.

– Клим, ты только посмотри, какую я раздобыл вкусняшку! – не обращая внимания на мое замечание, вампир выпускает клыки и тянется ко мне. – Чуешь этот дивный, аппетитный аромат? Поспеши, иначе начну пиршество без тебя.

«Вы только посмотрите, какая беспредельная щедрость. Он без всякого зазрения совести, спешит поделиться мной со своим приятелем. Ну, уж нет. Фиг вам!»

– Не подходи, испепелю, – грозно рычу я, протягиваю руку вперед и разжимаю ладонь, на которой шипит и вращается огненный шар.

Вампир, вытаращив глаза, послушно пятится назад, однако в этот момент его напарник, набрасывается на меня сзади, и ловко связывает мне руки. В тот же миг неуправляемая «молния» срывается с моей ладони и со злобным шипением, и оглушительным треском принимается летать по комнате, описывая изогнутые дуги.

– Берегись! – громко воплю я и, несусь в угол комнаты.

Испуганные вампиры с криками бросаются ко мне и забиваются в угол, вытолкнув меня вперед себя. Их громкое шипение переходит в глухое невнятное бормотание, мешавшее мне сосредоточиться, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию.

– А ну-ка цыц! Замолкли, – сердито шикаю на них, и они сразу замолкают. – Вот то-то же, – я с пониманием киваю головой.

«Каждое живое существо, будь то человек или вампир, беспомощен перед разбушевавшимися силами природы», – мысленно хмыкаю я, следя за огненным шаром, который носится по воздуху в ожидании своей жертвы. В итоге, мы втроем, забившись в угол темной комнаты, со страхом взираем на «молнию», представляющую собой мощную, пробивную силу. Три пары глаз неотрывно следят за неконтролируемым полетом огненного шара, который шипит и бешено вращается, намереваясь сжечь все и всех дотла.

– Сделай хоть что-нибудь, – не выдержав страшного зрелища, шипит вампир, толкнув меня в бок.

– Сами виноваты, – огрызаюсь я, но поднимаю связанные руки и трясу перед его носом. Он тут же послушно и без резких движений принимается развязывать узлы, как снова замирает, уставившись на мой браслет.

– Боже, ну, что еще не так? – я сердито смотрю на него.

– К-к-камень бессмертных, – с каким-то благоговением произносит он, слегка заикаясь.

– И что с того?

– Ты подлая воровка! Это наша реликвия наделила тебя способностью управлять молниями? – в его голосе слышится решительность. Он яростно шипит, и, выпустив свои острые клыки, уже собирается вонзить их в мое горло, но застывает на месте.

Моя «молния», точнее, огненный шар подлетает к нам на расстоянии вытянутой руки, затем зависает прямо над головой вампира, и точно так же, как и он, предостерегающе шипит, угрожая вонзиться в него.

– Я п-понял, понял, – дрожащим голосом и заикаясь, произносит вампир, убирая клыки.

«Спасибо, конечно, что защищаешь меня, – про себя благодарю своего защитника, – но сейчас исчез бы ты с глаз моих», – все также мысленно разговариваю сама с собой, хмуро посматривая на свое произведение «искусства». Огненный шар, словно услышал мое пожелание, и поспешил исполнить его, тут же взвился к потолку, затем с оглушительным взрывом проделал огромную дыру в крыше дома, и рассыпался на сотни огненных шариков.

Клим, которого пригласили на дегустацию моей крови, тут же выпустил клыки и со страшным шипением набросился на меня, но в тот же миг был отброшен в другой конец комнаты.

– Ивар, что на тебя нашло? – несколько рассердившись на своего напарника, он обиженно поджал губы. – Угрозы больше нет, руки у нее связаны, могли бы уже и полакомиться.

– Что, что? – Ивар яростно передразнивает Клима.

– О, боже, – я закатываю глаза, глядя на эту парочку «истинных» идиотов. – Ребята, я смотрю, вы вместе живете, вкусняшками делитесь, по мальчикам, что ли?

– Чего? – я ловлю на себе озадаченный взгляд Клима.

– Не отвлекайся, – не обращая внимания на мои слова, Ивар указывает ему на мою руку, – неужели не видишь? Где это видано, чтобы на запястье простой смертной сверкал камень бессмертных? Она воровка, украла нашу драгоценную реликвию. Теперь ты понимаешь, откуда у нее способность создавать огненные шары? Этой силой ее наградил наш камень бессмертных, и только королева клана будет решать ее судьбу.

Клим от ярости даже щелкнул клыками, и укоризненно покачал головой.

– Ее надо иссушить до капли, – он все еще продолжал лелеять надежду полакомиться мной. – Боюсь, дорогуша, тебе все же придется ответить за свои поступки.

– Вы, что несете? Какая воровка? Я ничего не крала. Ивар, ты же сам приволок меня в подвал, когда бы я успела украсть?

– Не знаю, как-то умудрилась.Тебе теперь не отвертеться. На твоей руке улика, которая указывает прямо на преступницу, – не унимается он, и отворачивается от меня, должно быть решив поставить точку в этом разговоре. – Клим, ты крепко связал ей руки?

– Не волнуйся, она не сможет применить свои способности, и, как только Мэйя даст добро, мы начнем заслуженное пиршество.

– Клим, я обещаю, мы еще повеселимся. Нужно только набраться немного терпения, – Ивар легко подхватывает меня и снова куда-то тащит.

«Интересно, где сейчас Дан, может быть уже беседует со своей мамой? Хорошо бы, в таком случае мне не придется ничего объяснять ей. Дан как-то упомянул, что Мэйя была доброй и справедливой королевой клана, надеюсь, это так и есть», – с надеждой проносится у меня в голове.

Не проходит и пары минут, как мы оказываемся в другом помещении, которое по своим размерам было значительно больше подвала, и достаточно хорошо освещено свечами. Несмотря на то, что комната была заполнена вампирами, здесь хотя бы можно было нормально дышать, в отличие от спертого затхлого воздуха подвального помещения, в котором я пребывала изначально. Не успеваю осмотреться, как в комнату величественной походкой входит молодая красивая женщина, в которой я узнаю Видану, королеву клана.

– Ну, и кто это к нам пожаловал? – она подходит ко мне и с интересом рассматривает меня. – Ты красивая, и пахнешь весьма аппетитно, но меня сейчас интересует совсем другое. Мне успели шепнуть, что ты воровка, – она усмехается, но взглянув на мое запястье, тут же недовольно хмурится.

– Не соврали, действительно, камень бессмертных. Почему мой алмаз сияет на твоем запястье? Как тебе удалось выкрасть его? – она внимательно изучает мое лицо. – А еще я слышала, что ты не одна «гастролируешь» по нашим землям, где законной хозяйкой являюсь я. Вас не научили спрашивать разрешение, прежде чем являться в чужие земли, да еще и промышлять здесь? Как вам удалось спеться? Странная сладкая парочка: вампир и человек. Не понимаю, ты так вкусно пахнешь, а твой напарник до сих пор не иссушил тебя. Ну, что же, это сделаем мы. Я не прощаю воровства. Тебе придется ответить за свой неблаговидный поступок.

– А вы уверены, что это ваш алмаз? – я искренне улыбаюсь, стараясь быть приветливой с мамой Дана.

– Девочка моя, поверь, второго такого не существует.

– Вы заблуждаетесь, он существует, – я продолжаю настаивать на своем. Однако мое замечание насчет другого алмаза, она выслушала с холодной ироничной улыбкой.

– Ну, что же, – я невольно вздыхаю, – сейчас сюда придет Дан, и все вам объяснит. Я уверена, что вы поверите ему. Я знаю, о чем говорю.

– Дан? Ты кого имеешь в виду?

– Вашего сына, разумеется.

В комнате раздается дружный смех.

– Я разве что-то сказала смешное? – я с недоумением обвожу взглядом всех присутствующих. На мой, казалось бы, вполне нормальный вопрос, снова слышится смех.

– Не то слово, насмешила, так насмешила. Моему сыну пять лет, и сейчас он спит в своей кроватке.

– Он ребенок? – я удивленно смотрю на нее.

Она с усмешкой кивает, а я задумываюсь.

«Интересно, как давно ему пять лет? Сколько веков? Что-то это мне напоминает, точнее, кого-то, то есть меня. В голове всплывает воспоминание. «Мы стареем, – рассказывала я Дану, – но это происходит немыслимо медленно. Следовательно, можно смело говорить о вечности». Для вампиров время течет очень медленно, поэтому они живут тысячелетиями, как и люди на моей Тейрре. Такое совпадение, кажется мне не случайным.

– Ну, все, достаточно. Мне уже надоели твои фокусы, – она сердито сверкнула глазами. – Ты будешь говорить правду? Кто ты такая, и почему на твоей руке сияет реликвия моего рода? За какие такие заслуги мой алмаз наградил воровку такими способностями? – грозно хмурясь, она сверлит меня уничтожающим взглядом.

– Ариадна Ксенагорская, – с улыбкой представляюсь я. – Видана, развяжите мне руки и вы узнаете, зачем я здесь, – шепчу я, надеясь получить свободу.

– Чтобы ты снова применила свои способности? – она даже глазом не моргнула, услышав имя, которым ее называют самые близкие и родные. – Нет, дорогая, у тебя ничего не выйдет.

– В таком случае, сделайте одолжение, снимите медальон с моей шеи, – я не оставляю попыток сказать ей правду. – Я уверена, вам станет все понятно, как только вы рассмотрите фотографию, которая находится внутри него.

– Да кто ты такая, чтобы инструкции мне раздавать?

– Я, Ариадна Ксенагор… – я уже собралась было представиться еще раз, но Видана не дала мне договорить.

– Я уже слышала этот бред, – она усмехается, и с легкостью срывает с моей шеи цепочку.

– Какая жалость, что вас не научили хорошим манерам, – я укоризненно смотрю на нее и качаю головой. – Дан будет огорчен, когда увидит это, – киваю на вещицу в ее руках.

Она дергает плечом, отмахиваясь от моего замечания, открывает медальон и внимательно рассматривает фото.

«За прошедшие века и столетия Дан, конечно, значительно подрос, сможет ли она узнать в нем своего сына?» Я прищуриваюсь и едва заметно улыбаюсь, поглядывая на притихшую Видану.

– Что это? – она тычет мне в лицо медальоном с фотографией.

– А вы сами не догадываетесь? – я выжидательно смотрю на нее. – Видана, вы наверняка узнали на фото меня?

Она молча кивает.

– Хорошо. Рядом со мной ваш повзрослевший сын и ваша внучка, ее зовут Антонидой. Не правда ли, что она очень похожа на вас?

– Мой сын и моя внучка? – растерянно переспрашивает она.

В этот момент дверь распахивается, и в комнату влетает Дан, а следом за ним Эрастес. Дан отыскивает меня глазами, кивает мне и спешит к Видане.

– Мама, – он подходит к ней, и заключает ее в объятия. – Как же я по тебе соскучился, – тихо выдыхает он, сжимая мать в объятиях.

Видана слегка отстраняет от себя Дана, долго всматривается в его глаза, затем снова притягивает к себе и втягивает носом его запах, а потом еще и еще.

– Дан? – через несколько мгновений вопросительно произносит она, поднимает руку и гладит его по щеке. – Сынок, откуда же ты пришел?

– Мама, я пришел к тебе из очень далекого будущего, и пришел не один, со мной моя жена Ариадна.

Он бросается ко мне, но, заметив, что мои руки связаны, укоризненно смотрит на мать, затем стремительно развязывает их и обнимает меня.

– Как ты? Очень больно?

– Со мной все хорошо, – я улыбаюсь ему.

Дан берет меня за руку и подводит к Видане.

– Мама, познакомься, это Ариадна, моя жена.

– Ты взял себе в жены богиню? Ведь только боги умеют управлять молниями и проходить сквозь время. Впрочем, я никогда не сомневалась, что именно так и будет.

Видана улыбнулась, с любовью глядя на своего взрослого сына, затем королева клана обняла меня.

– Прости меня за столь негостеприимный прием, – произнесла она более дружелюбным тоном.

– Я счастлива, что познакомилась с вами, – я обнимаю ее в ответ.

В настоящем Дан мало рассказывал мне о своей маме. Должно быть, не хотел бередить свои раны воспоминаниями, и я не настаивала. Но сейчас мне предоставилась возможность познакомиться лично и, возможно, даже подружиться с ней.

После того, как комната опустела, Дан познакомил меня со своим отцом. Теперь я понимаю, откуда взялось ощущение давнего знакомства, когда Дан впервые представил нас друг другу. Мы действительно уже встречались. Но и здесь, в глубоком прошлом мы быстро нашли с ним общий язык, даже несмотря на то, что это был совсем другой Эраст. Мы долго сидели вчетвером и разговаривали. Наконец, после долгих расспросов, Дан рассказал родителям, с какой целью мы пришли в прошлое. Видана в свою очередь поведала нам, что рисунок со знаком звезды с двумя лучами и шкатулка с еще одним алмазом, о котором она даже не догадывалась, принадлежали ее матери Кассандре. Неизвестно, что заставило последнюю признаться в этом Видане. Вполне возможно, причиной послужила затянувшаяся война между вампирскими кланами, в которой, к сожалению, мама Дана погибнет.

– Кассандра рассказала мне, что мы являемся потомками Первых, после чего вручила шкатулку и рисунок, подтвердив тем самым свои слова. Прошло несколько месяцев после этого разговора, и я отнесла рисунок Маркелу, и попросила написать книгу о Первых, а на страницу поместить знак, так сказать, задокументировать его.

Мы с Даном переглянулись и поняли друг друга без слов: пришло время навестить его бабушку, но к ней мы отправились лишь спустя неделю.

А вот здесь меня ждал сюрприз. Как оказалось, Кассандра была жива и проживала в местечке, которого не было ни на одной карте мира. После гибели своего мужа и дочери, она уединилась от мира в доме, который когда-то построил ее отец. В этом поселении, по словам Дана, проживало еще несколько семей, то есть, небольшой вампирский клан со своими правилами и порядками. Дан признался, что время от времени он навещает Кассандру, а также общается с ней по телефону или по видео. Из этого я сделала вывод, что, несмотря на затворнический образ жизни, жителям безымянного места не чужды современные технологии.

Видане очень не хотелось расставаться с Даном и только после того, как она взяла с него слово, что мы к ней еще вернемся, согласилась отпустить нас. Но тут же передумала, пожелав отправиться вместе с нами. В конце концов, она убедила нас, что без ее помощи нам не справиться. Дан согласился, прислушавшись к уговорам матери. Я предполагаю, что такое решение дало ему возможность провести со своей мамой еще какое-то время.

ГЛАВА III. АРИАДНА

Несмотря на то, что наш следующий пункт назначения находился в двадцать первом веке, мне он представлялся глухой лесной чащей с низкими деревянными домиками без забора и двора, если учесть, что Кассандра жила в доме, построенном еще ее отцом. Но, когда мы прибыли к бабушке Дана, меня совершенно ошеломили и озадачили их жилища. Моему взгляду предстали большие дома, выглядевшие, как загородные особняки, имеющие достаточно большую площадь. Видана в предвкушении встречи с матерью, заметно волновалась. Но и Кассандру необходимо было подготовить к этому неожиданному событию. Как я поняла, бабушка Дана была одной из древних, то есть она являлась первым представителем семейства вампиров, и находилась уже в том возрасте, когда сильный эмоциональный стресс мог оказать негативное влияние на ее организм, поэтому Видана осталась в саду, терпеливо ожидая, когда за ней вернется Дан. Дверь открыл немолодой, высокий мужчина с пронзительным взглядом темно-карих глаз. Он был несколько удивлен, увидев, что Дан пришел не один, но протянул ему руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Проходите, – произнес он, бросив на меня настороженный взгляд.

Он провел нас в довольно просторную, живописную гостиную с камином, картинами, угловым диваном, двумя мягкими креслами и пуфиками. На стене, что напротив дивана, был закреплен плазменный телевизор. Такое расположение предметов обстановки давало возможность одновременно смотреть передачу и наслаждаться танцем пламени в камине. Яркий, завораживающий огонь создавал тихую атмосферу уюта. Я сидела, задумчиво уставившись в камин, и не сразу почувствовала на себе пристальный, изучающий взгляд. Резко поднимаю голову и встречаюсь с серо-зелеными глазами привлекательной и элегантно одетой женщины лет шестидесяти пяти. Многое можно узнать о характере по цвету больших выразительных глаз, а еще можно сделать вдох, поймать нужный запах, задержать его внутри себя и, попытаться определить ее настроение и эмоции. Наше неожиданное вторжение вызвало в ней недовольство и, честно говоря, она даже не старалась этого скрыть. Подавив в себе легкое разочарование, я продолжаю составлять психологический портрет Кассандры. В ее лице, как и в характере, замечаю холодную сдержанность и решительность, а так же доброту, которую проявляет только к тем, кого она любит, в данный момент это касается Дана. Враг же пощады от нее не дождется. Не знаю, враг ли я для нее? Но точно не друг, судя по холодному выражению ее лица, – заключаю я, с любопытством разглядывая ее. В качественном белом свитере, в черных брюках, с красивой прической и классическим маникюром, Кассандра выглядела, как истинная аристократка древнего вампирского рода.

«Казалось бы, живет посреди тайги, а свой элитный статус не потеряла, и, кстати, она была единственной, кто не приехал на нашу с Даном свадьбу», – констатирую я с горькой улыбкой на губах. Я не знала истинной причины ее отсутствия, но, скорее всего, она не одобрила выбор своего внука. По ее мнению, я просто человек, а потому недостойна быть его женой. Жаль, что она так думает.

– Дан, вы сбежали с бал-маскарада? – Кассандра усмехается, задержав на мне холодный пренебрежительный взгляд.

Я зябко передергиваю плечами, но глаз не отвожу.

– Нет, мы были в гостях у Маркела.

– Судя по вашим костюмам, речь идет о двенадцатом веке. Мой мальчик, насколько я знаю, ты не можешь управлять временем, а твоя любимая женушка, хоть и избранная, но всего лишь человек, так что, не смеши меня. А то, что она родила тебе дочь, так это полностью твоя заслуга, – и она щедро одаривает меня высокомерной усмешкой.

– Кассандра, – в его чуть ли ни рычании появляются металлические нотки, – впрочем, это мы еще обсудим, а сейчас не хотела бы ты встретиться с Виданой? – сердито хмурясь, без всякой прелюдии, поинтересовался Дан у хозяйки дома.

– Не стоит так шутить, мальчик.

– Я не шучу, и к твоему сведению, именно моя любимая жена устроила вам эту встречу.

Он вышел и тут же вернулся с Виданой. В комнате на некоторое время воцарилась полная тишина, которую нарушил голос Кассандры. Несмотря на возраст, эта женщина была вампиром древней закалки.

– Видана? Ты, как здесь? Откуда? Ничего не понимаю? Это ты? – с этими словами Кассандра спешит к своей дочери, обнимает ее и крепко прижимает к себе.

– Я так по тебе соскучилась! – в один голос восклицают они.

Кассандра была счастлива еще раз увидеть свою дочь живой и долго не выпускала ее из своих объятий. Она радовалась возможности прикоснуться к ней и обнять ее, но, несмотря на то, что именно я устроила эту встречу, продолжала смотреть на меня своим коронным холодным взглядом. И неудивительно, что в присутствии посторонних, то есть меня, она наотрез отказалась рассказывать о Первых. Мы же надеялись получить информацию, что называется, из первых уст, но Кассандра была неумолима.

– Вы можете объяснить, зачем вам это нужно? – спросила она, окинув меня цепким взглядом.

Мы с Даном переглянулись и решили открыться ей, иначе разговор бы не состоялся. Но только после того, как я продемонстрировала ей почти точно такой же знак на своем плече, она прониклась ко мне доверием.

– Ты из таких, как Первые? – теперь она смотрела на меня широко раскрытыми, удивленными глазами.

– Думаю, что да. Мы пришли к вам, чтобы это выяснить.

– Вас удивили наши дома?

– Да, насколько мне известно, они были построены в глубоком прошлом, во времена пещер, нор и землянок.

Она медленно кивает головой и улыбается своим воспоминаниям.

– Я и мои сверстники родились очень давно. Наше неоконченное детство прошло в небольшом городке, в двухэтажных домах из дерева, стекла и бетона. С самого рождения нас окружали бытовые устройства, машины и прочая электроника. Сейчас это кажется фантастикой, а тогда привычным и обыденным явлением. Мы играли и хулиганили, как все мальчики и девочки, и даже не догадывались о том, что скоро все изменится. Наше детство было светлым и беззаботным, но только до определенного момента. Как потом выяснилось, родители оберегали нас от страшной правды, пытаясь исправить то, что случилось. Но у них не получилось, и вскоре было принято решение отселить детей. Мой отец, его звали Аваром, был заместителем главного руководителя проекта, и место для строительства домов он выбирал лично. Когда поселение было построено, то первым делом сюда переправили запасы еды, вещи и детей, которых взрослые обучили охоте, земледелию, рыбалке и прочим полезным профессиям. Нам категорически запретили приближаться к городу, и на всякий случай установили защитный барьер вокруг него. Я уже мало, что помню из далекого прошлого, но то, что произошло в научном городке, было непостижимым для нашего детского ума. В городке, действительно, творились немыслимые вещи – все взрослое население превратилось в страшных монстров. Дети же Первых, хоть и стали вампирами, к счастью, избежали участи родителей. Я не знаю, что у них случилось, но нас вовремя убрали из научного центра. Родители, превратившись в кровожадных морвулаков, уничтожили всех живых существ, обитавших в тех местах. Когда барьер рухнул, они пытались охотиться и на нас. Мы выживали, как могли. Прошло еще несколько лет, и они получили достойный отпор. Время морвулаков закончилось… наступило время вампиров.

Кассандра с грустью покачала головой.

– Постой, ты хочешь сказать, что морвулаки когда-то были людьми? Поэтому ваш клан категорически против их истребления? – Дан изумленно смотрел на Кассандру.

– Да, только мы знаем об истинном происхождении морвулаков, для остальных – они отступники, низшие существа, которые не смогли приспособиться к миру людей и навсегда остались кровожадными монстрами. На самом деле это были люди, прибывшие на землю с другой планеты. Мы, дети Первых, пообещали друг другу хранить эту тайну, но так и не узнали, что на самом деле случилось с ними. Незадолго перед перерождением в морвулака, отец отдал мне шкатулку и рисунок звезды с двумя лучами, решив сохранить эти вещи, как память о его родной планете. Но прежде взял с меня слово, что я буду молчать об этом.

«Вы родились на этой планете, – сказал мне он, – теперь Земля ваш дом, а потому пусть жизнь для вас идет своим чередом».

– На протяжении долгих столетий я хранила эту шкатулку, но однажды подарила ее своей дочери, та в свою очередь завещала ее Дану. Я считаю, что забывать об этом нельзя. Мы должны знать о своих корнях.

– Кассандра, ваш отец случайно не упоминал, как называлась их родная планета? – я с трудом сдерживала волнение.

– Нет, этого он мне не сказал.

– Ты думаешь, они пришли с Тейрры? – Дан вопрошающе приподнял брови.

– Мне так кажется, – задумчиво отвечаю я, внезапно вспомнив слова Офеллы: «Земля – детище наших предшественников, но объект был заброшен, как неудавшийся эксперимент».

– Научный городок, как я поняла, находится недалеко от вас. Кто-то может проводить нас с Даном туда? – я перевожу взгляд на Кассандру.

– Научный городок расположен в высокогорной долине. Вам предстоит проделать пешком долгий путь, и, конечно, вас проводят, только вы вряд ли там что-то найдете, прошло слишком много лет, – она пожимает плечами. – Когда рухнул защитный барьер, смельчаки попытались пробраться в городок, в котором остались лаборатории, масса разных предметов и непонятных приборов. Те, кому повезло, вернулись обратно, пообещав себе, никогда не возвращаться в то гиблое место, но многие остались там навсегда. Поселение просто кишело морвулаками, они то и пожрали своих детей. В первое время было очень страшно, так как морвулаки разбрелись по всей округе, а со временем и по всей земле. Возможно, где-то до сих пор бродит мой отец. Их уже осталось немного. Они уходят и снова возвращаются в наши леса. Мы заметили, что это место притягивает их.

– Они возвращаются домой, – я вдруг почувствовала, как к глазам подступили слезы. «Почему с ними так поступили? Я понимала, что это произошло очень давно, но тейррийцы уникальная высокоразвитая цивилизация. Почему их не спасли? Не помогли? – горько вздохнув, я незаметно сглотнула подступивший к горлу ком.

На следующее утро, едва проснувшись, мы с Даном поспешили в душевые. Несмотря на то, что Дан давно не навещал Кассандру, в доме у него была своя комната и кое-что из личных вещей, но и я не осталась без обновки. Выйдя из ванной, я обнаружила на кровати комплект совершенно новой одежды, предназначенной для меня, что приятно удивило. Вкусно позавтракав, мы с Даном направились к брегу озера, где нас ожидал проводник, чтобы вместе с нами переправиться на большую землю, так как поселение древних было основано на острове. После того, как нас переправили на берег, мы не спеша двинулись по извилистой узкой тропе, которая, поднималась в сопку, вилась по краю ущелья и все время петляла, и только после обеда стала спускаться вниз. На вершине сопки мы обнаружили природную смотровую площадку и сделали привал. Не сказав ни слова, наш проводник направился в глубь леса, но почти тут же вернулся, таща на плече ствол поваленного дерева. Дан помог очистить его от сучьев и ветвей, после чего подал мне руку.

– Ариане, прошу, присаживайся, сейчас будем обедать, – кивнув на дерево, он подтянул к себе рюкзак.

– Спасибо, – я улыбаюсь ему, и беру протянутые влажные салфетки.

Пока протирала руки, на одноразовой скатерти появился термос с кофе, бутерброды, выпечка, орехи и шоколад. Убрав за собой после небольшого перекуса, я подошла к краю площадки и ахнула. Ради такой красоты, я бы еще раз преодолела этот утомительный подъем. Осень, явно, задержалась в этом красивом местечке. Передо мной открылся необыкновенный вид на причудливые скалы, на сказочный осенний лес и горные озера, которые просто поражали воображение необыкновенно ярким синим цветом. Ко мне подошел наш проводник и указал рукой на что-то внизу.

– Смотри вон туда. Видишь?

Внимательно присмотревшись, я увидела из-за деревьев виднеющиеся крыши домов.

– Это он?

– Да, он самый. Примерно в трех километрах от самого большого озера находится наш поселок, – и он снова указал рукой вниз.

– Спасибо. Озеро видно, как на ладони, а вот поселок сложно разглядеть среди высоких деревьев, густо разросшихся вокруг него, но я вижу его, – я благодарно улыбаюсь парню.

Проводник согласно кивает головой.

– Он хоть и частично разрушен, но словно законсервирован во времени. «Зеленые стены», окружившие плотным кольцом научный центр, защитили его от воздействия ветра, пыли и разрушения.

– Вилиор, а сколько тысячелетий стоит поселок?

– Много, очень много лет, – с улыбкой отвечает он, и пожимает плечами.

Ну, что же, спустимся, осмотримся и оценим состояние древнего поселения. Что мы хотели там найти? Что увидеть? В любом случае, лично я надеялась найти неопровержимые доказательства своей правоты.

– Дорогу мы запомнили, так что ты можешь возвращаться домой, – настоятельно рекомендовал Дан нашему проводнику, когда мы подошли к месту назначения.

– Хорошо. Я ухожу, но советую вам быть осторожнее. Морвулаки до сих пор бродят рядом, – прежде чем раствориться восвояси, предупредил наш провожатый и исчез.

Внешне центр тейррийцев сейчас напоминал заброшенный коттеджный поселок, по которому будто бы пронесся торнадо. Многие здания были разрушены морвулаками, на земле валялись мебельные детали, куски проводов, разбитые машины, похожие на военные внедорожники, и горы покореженного металла, покрытые плотным слоем земли. Но среди этой разрухи, все же оставались дома, практически не пострадавшие от времени и морвулаков. Тщательно обследовав местность, мы пришли к выводу, что поселок имел свою электростанцию, которая при помощи горной реки вырабатывала электричество.

– Действительно, словно законсервировали. Пришельцы постарались? Что будем делать? – Дан вопрошающе смотрит на меня.

– Я думаю, что если постараться, то и в настоящем времени можно будет найти доказательства нашего предположения, однако зачем довольствоваться малым, если можно переместиться в прошлое и увидеть все своими глазами. Мы с тобой знаем, что будем делать, – я хитро прищуриваюсь. – Вернемся домой, соберем команду и назад, в прошлое, причем в то самое время, когда последние Первые, то есть морвулаки, только-только покинули свой научный центр. Что скажешь?

Дан мог бы не отвечать, еще, будучи дома, он загорелся идеей узнать тайну своего происхождения, а потому ни за что не отступит от своей цели.

– Ты же знаешь, что я только «за», – он отвечает мне моей фразой, обнимает меня, притягивает к себе и страстно целует в губы. – Ну, что, возвращаемся?

– Да, пора домой, Видана наверняка волнуется.

Мы вышли за пределы поселка, и пошли по направлению к дому.

– Прогуляемся или нырнем в портал?

– Прогуляемся. Хочу насладиться осенью. Природа здесь девственна и уникальна, и нетронута руками людей.

– Ты забываешь, что она дикая и кишащая разным зверьем, – произносит он, намекая на здешних морвулаков.

– Но ты же рядом, – я обхватываю его за талию и, жмусь к нему.

– Я всегда рядом, любимая.

Вскоре тропинка вывела нас к озеру, которым я восхищалась, стоя на вершине горы.

– Какая необыкновенная синева! Это просто удивительно, – я подошла к воде, присела и потрогала ее рукой. – Она прохладная, но не холодная, и синяя-синяя. Давай, искупаемся в этой синьке.

– И станем забавными чудиками-монстрами.

– Смурфами? Нет, мы станем синими, как небо.

– А если морвулаки набегут, увидев такую красотку? Не боишься?

– Ты же спасешь меня? – я пристально смотрю в его глаза, вдруг ставшие серьезными, и жду ответа.

– Всегда, – выдыхает он, – что бы ни случилось, какими бы ни были обстоятельства, я всегда выберу тебя.

Необыкновенно синяя вода чудесного водоема, расположенного, как будто в чаше, была очень чистой и мягкой. Мы разделись и нагишом вошли в воду. Купание в озере дало необыкновенный заряд бодрости и энергии: мы плавали, ныряли, рассматривая дно, сквозь прозрачную толщу воды, брызгались и целовались. Вдоволь накупавшись, я поплыла к берегу.

– Ариане, я еще раз сплаваю до другого берега, и обратно.

– Хорошо, – я махнула Дану рукой и вышла на сушу. Немного постояла, чтобы обсохнуть на прохладном ветерке, но замерзла и тут же почувствовала, как по коже побежали мурашки. Я стала одеваться, время от времени, посматривая на Дана, который размеренно плыл под водой к берегу. Я привела себя в порядок, надела княжеские сапожки, обувь Кассандры мне не подошла по размеру, выпрямилась и… уткнулась носом в грудь морвулака, который появился передо мной словно бы из ниоткуда. Так и стояла, не мигая и не шевелясь, рассматривая густую темно-коричневую шерсть. Дан, заметив, что происходит на берегу, стремительно подлетел к нам и встал передо мной, стараясь закрыть меня собой. Морвулак, продолжая гипнотизировать меня пристальным взглядом, издал слабый шипящий звук и, не прилагая усилий, отодвинул Дана в сторону. Мой муж сердито хмыкнул, зашипел и, выпустив клыки, снова встал перед морвулаком. Но тот больше не предпринимал попыток сдвинуть Дана, чуть вытянув шею, он только хмурился и, как будто пытался мне что-то сказать. Его лицо, казалось, было искажено злобой, но глаза смотрели с каким-то странным непонятным выражением.

– Не волнуйся, шар в моей руке, – шепчу Дану, словно морвулак и вправду мог понять, о чем идет речь.

В какой-то момент мне даже показалось, что разум морвулака просветлел, и он смотрел на меня вполне осмысленным взглядом. Морвулак внезапно протянул ко мне руку и коснулся моей щеки. Дан предупреждающе зашипел, выпустил клыки и уже был готов наброситься на него, но я остановила его.

– Дан, спокойно, шар в моей руке. Мне ничто не помешает применить его по назначению. Ты посмотри на него, он не проявляет к нам агрессии, вдруг это папа твоей бабушки Кассандры? Мы убьем его, а что ты скажешь ей?

– О-о…р…р, – морвулак силится что-то сказать, а потом резким движением оголяет мое плечо, на котором был изображен знак избранных, точнее говоря, тейррийский знак. Он несколько секунд безмолвно смотрит на него, затем тычет пальцем в свое плечо и, издав сдавленный стон, стремительно бежит в сторону леса и исчезает в нем.

– Он что-то пытался нам сказать? Ты запомнил его?

– На его плече знак с двумя лучами, сейчас он скрыт под густой шерстью. Ариане, мы вернемся в прошлое и, возможно, нам удастся найти его, и даже побеседовать с ним. Ты сильно испугалась? – он обнимает меня и прижимает к себе.

– Только чуть-чуть, уж больно неожиданно он появился передо мной, – я сильнее прижимаюсь к Дану, и тут происходит нечто странное. Нами овладевает безумное, необузданное желание близости. Дрожа от нарастающего сексуального возбуждения, я начинаю скидывать с себя одежду. Дан помогает мне, и мы ведем себя, как ненормальные. Мне сейчас решительно все равно, наблюдает ли за нами сбежавший морвулак или же вся стая приперлась посмотреть на нас и на то, чем мы тут занимаемся. Я изгибаюсь, сладко постанываю и наслаждаюсь сексуальным безумием. Жадно вылизав своим языком мою шею, Дан спустился влажной дорожкой вниз и припал губами к моей податливой упругой груди. Проведя языком по соску, он обхватил его губами и стал потягивать, слегка прикусывая зубами, и сжимая рукой другую грудь. Я блаженно застонала, изгибаясь от чувственных, искусных ласк и его твердого возбужденного члена, упирающегося во внутреннюю часть моего бедра. Наигравшись с сосками, язычок Дана спустился к манящему источнику наслаждения. Нежно раздвинув мои ноги, Дан нашел пальцами бугорок, который живо откликнулся на прикосновение, а мои пальцы, зарывшиеся в его волосах, сильнее сжали его голову. Сладко посасывая клитор, он постепенно увеличивал темп, доставляя мне бешеное удовольствие и разжигая пламя внизу живота. Мне становится очень жарко, каждая клеточка тела трепещет в предвкушении райского наслаждения. Продолжая вылизывать набухший клитор, Дан проникает в меня двумя пальцами, вызвав во мне очередной сладкий стон удовольствия, и двигает ими то вверх, то вниз, то по кругу. Я начинаю дрожать, мое дыхание учащается, тело выгибается навстречу яркой волне экстаза.

– Дан, я… сейчас…

– Посмотри на меня, любовь моя, – хриплым голосом просит Дан.

Послушно распахиваю глаза, и меня накрывает сильнейший оргазм, после которого я расслабляюсь, издавая блаженные, восторженные стоны. Дан сжимает мои ягодицы и его рот накрывает мой.

– Спасибо, любимый, – шепчу ему в губы.

– Ты мой сладкий рай, мое идеальное наслаждение, – он сильно сжимает меня в своих объятиях.

Я раздвигаю ноги, и он властно входит в меня, впиваясь жарким поцелуем в мои губы. Я чувствую его внутри себя, упругие стенки плотно обхватывают член, и я ощущаю, как он еще больше увеличивается внутри меня. Дан издает приглушенный стон и после нескольких энергичных толчков, меня вновь накрывает нарастающее возбуждение. Мои бедра двигаются ему навстречу, предоставляя глубокое проникновение в меня.

– Потерпи, сейчас, – глухо стонет Дан, сажает меня сверху, и я начинаю интенсивно насаживаться на его член. Активно двигаясь, точнее, отрываясь на его члене, я припадаю к его губам, втягиваю в себя его язык, и начинаю потягивать в такт своих движений. Дан часто дышит и издает глухой гортанный звук, изнемогая от наслаждения и желания.

– Любимая, – шепчет он, и снова нависает надо мной. Пылко целует губы, проникает языком глубоко в рот, и одновременно совершая быстрые фрикции, доставляет невероятное удовольствие нам обоим.

– Даан, – так же тихо шепчу я, обиженно глядя в потемневшие от страсти глаза. – Я уже почти на пике, но ты оставил меня без сладкого.

– Моя… хорошая девочка, – прерывисто шепчет он, догадавшись о моем желании, и снова впивается в мои губы. После чего я вновь оказываюсь сверху. Плотоядно облизав свои зацелованные губы, начинаю языком ласкать его шею. Под глухие стоны и рычание Дана, неторопливо спускаюсь к груди, обвожу языком вокруг соска, слегка прикусывая и посасываю его, после чего игриво продвигаюсь все ниже к манящему возбужденному органу. Он у него идеальный. Широкая головка чувственно и сладко массирует мышцы теплого влажного лона, которые в свою очередь достаточно крепко обхватывают член, что добавляет остроты ощущений моему Дану. С моих губ срывается томный стон от предвкушения прикоснуться к нему губами и почувствовать чистый, опьяняющий аромат с нотками мускатного ореха. Под низкие гортанные стоны любимого, провожу рукой по твердому, упругому члену и кончиком языка начинаю ласкать его. Медленно спускаюсь вниз и вновь поднимаюсь наверх, обхватываю головку губами и втягиваю в рот, дразня темпом и глубиной введения заглатывания.

– Не останавливайся, – просит он, и я взрываюсь от удовольствия, изящно и с наслаждением работая языком. Чувствую, как его мышцы напрягаются, и он вновь оказывается надо мной. Я раздвигаю ноги и твердый, набухший от мучительного наслаждения член, врывается в меня. Максимально проникая в глубину, он доводит меня до полного безумства, до мучительно-сладкого спазма. С наших губ срываются бессвязные звуки, наши тела изгибаются, и мы взрываемся от умопомрачительного удовольствия, содрогаясь в приятных судорогах.

– Моя девочка, – Дан нежно целует меня и крепко прижимает к себе.

– Что это было? – удивленно произношу я, когда мне наконец удается выровнять дыхание.

– Не знаю, но это было что-то нереальное и восхитительное, – довольно улыбнувшись, отвечает Дан, и снова целует меня в губы. – Впрочем, секс с тобой всегда что-то невероятное и сногсшибательное. Ты особенная, девочка моя. Твои упругие стенки настолько плотно обхватывают и сжимают мой член, что я готов взорваться от невероятного наслаждения. – Ты всегда будешь только моей, – добавляет он, и еще крепче прижимает меня к себе.

– А ты? Ты мне никогда не изменишь?

– Никогда, любимая. Ты такое вытворяешь с моим членом.

– Не-а, не с твоим. Он принадлежит только мне.

Дан хохочет и впивается поцелуем в мои губы.

– Ну, вот теперь можно отправляться домой.

Я только сейчас замечаю, что солнце село, и наступили сумерки. Дан протягивает мне пачку салфеток. После того, как мы приводим себя в порядок, я открываю портал и за доли секунды переношу нас к Кассандре.

– Мы уже начали волноваться, как вы? – участливо интересуется Видана, разглядывая наши сияющие лица.

– С нами все хорошо, просто замечательно, – пряча довольную улыбку, произносит Дан, не упустив возможность, обнять свою мать.

Здесь мы задержались еще на один день, тем самым предоставив Видане и Кассандре возможность побыть еще немного вместе, последняя, кстати, несколько оттаяла по отношению ко мне. Перед нашим уходом она пригласила меня в свой кабинет.

– Ариадна, вы отправляетесь в прошлое, и я хочу попросить тебя об одной услуге, – она встает с дивана, подходит к окну, и устремляет взгляд на улицу. – Мне было всего семь, когда отец оставил меня в этом доме. Несмотря на то, что нас подготовили к самостоятельной жизни, скажу тебе честно, быть взрослым в семь лет совсем непросто. Родителей своих мы больше так и не увидели. Но они все же вернулись к нам, только в обличье монстров с ненасытной жаждой крови. Несмотря на свой детский возраст, я хорошо помню то страшное время. Прошло примерно десять лет, когда нас настигла та же участь. Нет, мы не превратились в морвулаков, мы превратились в вампиров, охваченных злобой и той же самой ненасытной жаждой крови. Мы долгое время блуждали во тьме, но, в конце концов, исполнили волю наших отцов. Они до сих пор бродят по земле, но, к сожалению, никогда не узнают об этом, поэтому прошу тебя, – она переводит на меня странный взгляд. – Если в прошлом, куда вы собираетесь, ты вдруг встретишь моего отца, передай ему от меня письмо и мою фотографию. Мне бы очень хотелось, чтобы он знал, что я выжила. Я почему-то не помню своей матери, у меня есть только имя. Ее звали Орбиана.

– Как вы сказали? Орбиана? Почему Орбиана? – озадаченно сдвинув брови, я непонимающе уставилась на Кассандру.

– Я не знаю, – она смотрит на меня несколько удивленно и пожимает плечами.

Я вдруг вспоминаю недавний инцидент с морвулаком, который, ткнув своим пальцем в мое плечо, пытался что-то произнести. Теперь мне понятно, что он хотел сказать. Мое тейррийское имя: Орбиана. Он меня знает?!

– Ариадна, что с тобой? Ты побледнела.

Я только мотнула головой, и постаралась взять себя в руки.

– На Тейрре девочек часто называют Орбианами, – я улыбаюсь, но улыбка выходит несколько натянутой. – «Ничего, разберемся на месте. Собственно, чего я так всполошилась, мало ли Орбиан во Вселенной», – невозмутимо добавляю про себя.

– Не знаю, как все сложится, но я постараюсь найти Авара, – эту фразу я произношу вслух.

– Спасибо, Ариадна. Для меня это очень важно.

Еще раз, поблагодарив хозяйку этого дома, мы попрощались и переместились во времена Виданы. Здесь мы задерживаемся еще на пару дней. Все это время проводим в разговорах, рассказывая ей обо всем. Но больше всего Эрастеса и Видану интересовала внучка, и Дан с удовольствием рассказывал о нашей дочери. Однако, несмотря на радушное гостеприимство, нам все же приходится прощаться. Видана обнимает меня, затем несколько долгих минут молча сжимает Дана в своих объятиях, пытаясь, как можно дольше продлить этот момент, а потом с грустью смотрит, как мы уходим.

– Мама, не грусти, я остался с тобой.

– Я счастлива, что вы навестили меня, – она улыбается, и машет нам рукой на прощание.

Перед нами открывается портал, но прежде чем войти, я создаю серебряное облако, потому что нас никогда не было в прошлом. Они не вспомнят о нашем визите, но свое обещание я все же выполнила. Конверт со статьей остался лежать на столе Эрастеса.

Дома путешественников встречает Эраст и наша маленькая дочь. С радостными криками она по очереди обнимает и целует то меня, то Дана, а мы, в свою очередь, целуем нашу любимицу. После того, как мы привели себя в порядок, переоделись в домашнюю одежду, вся наша семья собралась в гостиной. Дан вручил Антониде подарки от ее прапрабабушки и бабушки, а когда дочку уложили спать, Эраст получил драгоценное послание от Виданы и подробный рассказ о нашем путешествии.

– Что вы намерены предпринять? – с нескрываемым интересом спрашивает Эраст после того, как мы изложили все события, произошедшие с нами в прошлом и в настоящем, кроме, естественно, интимных подробностей.

– Нам предстоит очень интересное путешествие, но прежде необходимо все хорошо обдумать и обсудить, ведь мы отправляемся на встречу с Первыми. Наши друзья, надеюсь, поддержат эту идею и примут участие в нашей экспедиции. Впятером мы справимся с поставленной задачей.

Эраст смотрит на нас задумчивым взглядом, и молча кивает головой.

ГЛАВА IV. АРИАДНА

Прошло несколько дней, и в нашем доме собрались гости. Друзья единодушно поддержали идею экспедиции в прошлое, а потому легко представить, с каким азартом мы обсуждали предстоящее путешествие.

– Ариадна, ты хочешь сказать, что наши прародители пришли с планеты Тейрра? Мы тейррийцы? Такие же, как ты? – Мира удивленно смотрит на меня.

– Да, я так думаю, правда, вы несколько видоизмененные тейррийцы, но Первые, как мне кажется, пришли именно с Тейрры. То, что мы узнаем из предстоящего путешествия, существенно не изменит нашу с вами жизнь, однако мы будем знать правду, а правда имеет особое значение.

– Никита, – я обращаюсь к юноше, – ты, наверное, думаешь, какое отношение это имеет к тебе лично? Но мне почему-то кажется, что ты не будешь против прогуляться в далекое прошлое земли. Что скажешь на это?

– Увидеть своими глазами мир прошлого, это не то же самое, что на картинках, мониторах и экранах, так что я готов отправиться туда прямо сейчас.

– В таком случае, тебе задание. Ты у нас немного физик, системный техник, гуру, одним словом профессионал, поэтому должен разобраться в системе защитного силового поля, которое необходимо восстановить вокруг городка Первых.

– Я постараюсь, – обещает парень.

– Итак, решено. В экспедиции примут участие все присутствующие здесь, – заключает Дан, подведя итог первой части нашей беседы и переходит к следующему пункту.

Мы принялись обсуждать, что необходимо взять с собой в далекое путешествие. Мира только успевала все записывать в блокнот, советы сыпались, как из рога изобилия. За обсуждением наших планов мы засиделись до утра, несмотря на это, разошлись по спальням в приподнятом настроении. На подготовку ушло три месяца плюс две недели на перемещение необходимых предметов, приборов и вещей в прошлое. Мы решили обосноваться в доме, который заприметили с Даном еще во время нашего первого посещения городка Первых.

– В том мире лучшего жилья нам не найти. Как только создадим условия для жизни, займемся сбором информации, и продолжим нырять в более глубокое прошлое, пока не найдем Первых, но возвращаться будем в этот дом на окраине, – охотно поясняю я, указывая на отметку в карте, разложенной на столе.

В итоге, все сделали так, как и планировали ранее: переместились в заранее выбранный дом и в то самое время, когда последние Первые, то есть морвулаки, окончательно покинули свой городок. Впервые оказавшись в этом доме, я первым делом подошла к выключателю, щелкнула по нему, и в красивой люстре зажегся свет.

– О-о, – удивленно протянула я, – не это ли является доказательством того, что удивительное рядом? Мы находимся в глубоком прошлом, а такое впечатление, что снова в настоящем.

– Это фантастика, детка, – весело подмигнув, Мира плюхнулась на диван.

Мебель тейррийцев, а ее здесь оказалось в предостаточном количестве, была сделана из дерева и почти ничем не отличалась от современной земной мебели. Мы расположились в разных комнатах, благо их было много, собрали комплекты мебели, установили микроволновку, плиту, холодильник и массу необходимых приборов, которые находились в рабочем состоянии. К этому следует добавить обнаруженную нами на цокольном этаже постирочную комнату, в которой имелось все самое необходимое оборудование, начиная с двух стиральных машин и заканчивая утюгом и гладильной доской. Итак, подводя итог первого дня в прошлом, я могу сказать следующее: мы надолго обосновались в этом маленьком городке, в окружении гор и лесов, надежно защищающих центр от посторонних глаз. Первым делом ребята восстановили защитный барьер, на случай визита незваных гостей. О том, что такая вероятность существует, мы знали не понаслышке, поскольку уже сталкивались с ними. Не знаю, что на самом деле произошло с пришельцами, но все те, кто прибыл на Землю, превратились в морвулаков, которые, будучи в животном, одичавшем состоянии, разбрелись по окрестным лесам.

Свой первый день пребывания в прошлом мы завершили праздничным ужином, так сказать, отметили прибытие. На следующее утро приступили к выполнению поставленной самим себе задачи, то есть, найти неопровержимые доказательства того, что прибывшие на Землю люди, являлись тейррийцами. Начать решили с цокольного этажа и подвала нашего дома, которые еще не успели хорошенько осмотреть. Собственно, ничего существенного, что имело бы для нас значение, мы в подвале не нашли, кроме большого помещения, приспособленного под склад одежды. В нем находились комплекты рабочих комбинезонов, включая обувь, лабораторные халаты, комплекты постельного белья, одеяла и прочие нужные вещи для Первых. Это пока все, что удалось найти в доме, но мы не расстраивались, так как в нашем распоряжении находился весь научный городок. Все самое интересное ждало нас впереди. Так, день за днем мы продолжали изучать территорию городка, а заодно водоемы и окрестные леса. Осмотр близлежащего леса привел нас к открытию некоего злодеяния морвулаков. Если в реках рыбы было предостаточно, то животных в лесах почти не осталось. Тут, собственно, и гадать не пришлось, что с ними случилось. Нам точно известно, что зверей истребили голодные морвулаки, с которыми мы то и дело сталкивались за пределами городка. Зверюшек, конечно, жалко, но я не особо расстроилась. В этом времени обитали весьма крупные и очень опасные хищники и лично мне не хотелось бы встретиться с ними, а что до моих друзей, скажем прямо, обойдутся и без свежей теплой крови. Но, если очень захочется, то подогреют ту, что прихватили с собой. Для меня не составило труда переместить в прошлое необходимый запас крови, как и продуктов питания, так что с этим, надеюсь, не возникнет никаких проблем, как и убраться отсюда, в случае необходимости. А пока продолжаем изучение частично разрушенной территории городка. Сегодня обнаружили склад продуктов питания и полдня провели за изучением его ассортимента. Но особо порадовали запасы тейррийского вина и коллекция более крепких напитков. Мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить названия овощей, фруктов, сладостей, и прочего другого, родиной которых, являлась Тейрра. К слову о тейррийцах и их предпочтениях относительно пищи. Как и люди земли, тейррийцы употребляют в пищу продукты животного и растительного происхождения, то есть те блюда, которые приняты на планете Тейрра. Впрочем, они не особо отличаются от земных, ведь Тейрра – это та же Земля, вот только планеты находятся друг от друга на огромном расстоянии.

Каждый новый день, проведенный в этом мире, приносил все больше подтверждений того, что пришельцы никто иные, как тейррийцы. Я оказалась права, они пришли с моей родной планеты, но за многие столетия до моего рождения. Первые были теми самыми предшественниками, которые стояли у истоков проекта «Земля». Это о них мне когда-то рассказывала Офелла. Но, тогда я и подумать не могла, что смогу побывать на месте важных исторических событий и увидеть своими собственными глазами то, что происходило множество лет назад. Кто знает, возможно, нам удастся понять причину произошедшей здесь трагедии.

Вечерами мы собирались в столовой, где пили вино, разглядывали карты звездного неба, неизвестные галактики, планеты и дальние звезды, обсуждали и согласовывали дальнейшие планы, а днем занимались активными поисками, окунаясь в пучину тех событий. В одной из комнат самого большого здания в городке, Никита нашел почти неповрежденный компьютер пришельцев. После восстановления системы, он продемонстрировал нам записи видео, и тогда мы впервые увидели Первых. Они выглядели, как земляне, обычные юноши и девушки в одинаковых комбинезонах, говорившие на древневампирском языке.

– Что-то я не поняла, – Мира от волнения заговорила шепотом. – Они знают наш язык?

– Это не древневампирский, – поясняю я, глядя с улыбкой на подругу.

– ??? – недоуменные взгляды дружно уставились на меня.

– Это тейррийский язык, вот почему мне так легко удалось выучить древневампирский, он заложен в моих генах.

– Я же говорил тебе, что ты знаешь древневампирский, а ты мне не поверила. Именно поэтому тебе удалось легко прочитать фразу на браслете, – добавляет Дан, с улыбкой качая головой.

– Все это, конечно, замечательно, но, хотелось бы услышать из первых уст, что они самые настоящие тейррийцы. Что скажите? – Мира обводит всех вопрошающим взглядом. – Ариадна, это возможно?

– Да, технически возможно.

– Ты предлагаешь переместиться к ним и пообщаться? – Вилен скептически хмыкает, глядя на взволнованную девушку. – Как будем представляться? Здравствуйте, мы ваши потомки из будущего.

– А почему бы и нет, – подруга пожимает плечами. – Что здесь такого необычного? Они же ученые, поэтому смогут понять наше стремление докопаться до истины.

– И все же мы не знаем, как на это отреагируют пришельцы, – серьезным тоном добавляет Дан, соглашаясь с Виленом. – Процесс превращения, как я предполагаю, уже начался. Думаю, нам не стоит соваться в то время. Это мое личное мнение, но со своей стороны предлагаю поставить галочку на этом пункте. Мы еще вернемся к этому разговору, но сначала, давайте исследуем город в этом времени. Нам и здесь есть, чем заняться.

Мне бы прислушаться к тому, что сказал Дан, но я была слишком поглощена новыми открытиями и не придала этому значения, а стоило бы. Ну, кто же знал, что так все обернется. Однако до того момента, когда все рухнуло в одночасье, произошло еще несколько странных событий, которые послужили началом проблем, неприятностей и глубоких потрясений.

Ну, а пока в новом мире все шло по плану. Правда, немного напрягали злобные морвулаки и непрекращающиеся слабые подземные толчки, природу которых, мы не смогли разгадать. Вполне возможно, что это связано с подвижностью тектонических плит или же за этим стояли пришельцы, но время от времени слышался сильный гул, и землю слегка трясло.

ГЛАВА V. АРИАДНА

Уже десять дней, как мы находимся в прошлом, и продолжаем исследовать территорию научного центра. Сегодняшнее утро ничем особо не отличалось от вчерашнего, за исключением воздуха, который подозрительно дрожал от монотонного непрерывного гула, идущего из-под земли. Непонятные звуки с каждым новым днем только усиливались и действовали мне на нервы, вызывали непонятное беспокойство и тревогу. К счастью, шум вскоре прекратился и, наконец, наступила долгожданная тишина. Позавтракав, мы направились к главному зданию тейррийцев. Дан о чем-то спорил с Виленом и Мирой, а я шла за Никитой, глядя себе под ноги и, рассуждая о природе подземных толчков. Внезапно, что называется «в тему», раздается оглушительный грохот, похожий на мощный взрыв, и резко затихает. Я останавливаюсь и, недоуменно наблюдаю, как оседает на землю взметнувшаяся от грохота дорожная пыль. Едва успеваю сделать успокаивающий вдох, как земля под моими ногами заходила ходуном и покрылась трещинами.

«Землетрясение?» – молниеносная мысль проносится в моей голове, и в следующее мгновение я лечу в образовавшийся глубокий провал. Никита несется за мной и успевает подхватить меня. Мы зависаем в воздухе. Я слышу испуганный крик Дана и быстрый топот ребят, бросившихся к нам на помощь.

– Ариадна, держись крепче, сейчас взлетим на поверхность.

Я послушно обхватываю парня за талию. Он прижимает меня к себе, но в этот момент снова раздается треск, грохот и мощный удар. Огромный пласт горной породы неожиданно вздыбливается и закрывает дыру в земле. На нас сверху летят гористые обломки и камни. Никите, который старается своим телом защитить меня от камнепада, приходится то и дело уворачиваться от летящих камней. Когда все заканчивается, нам не остается ничего другого, как опустится на дно глубокой пещеры.

– Никита, ты что-нибудь видишь? Куда мы с тобой попали? Мы в пещере? – я закидываю его вопросами и пытаюсь воспроизвести огненный шар, чтобы подсветить в кромешной темноте.

– Ариадна, остановись, – Никита предостерегающе берет меня за руку, – мы с тобой действительно находимся в пещере, поэтому будет лучше, если ты на время забудешь о своих способностях.

– Почему?

– Ты же слышала взрыв, в тупиковых ответвлениях могут скапливаться газы: метан и углекислый газ. Один твой огненный шарик, и мы взлетим на воздух.

– А нам, как раз туда и нужно. На поверхность, – я улыбаюсь, не подозревая, что мы с Никитой попали в серьезную переделку.

– Нужно, вот только хотелось бы в неразобранном виде.

– Ты прав, шутка не к месту и не вовремя. Кстати, если нельзя применить огненный шар, можно открыть портал. Пещера какая-то неприветливая, холодная и мрачная, не хотелось бы задерживаться здесь.

– Это неплохая мысль, – соглашается со мной Никита.

– Хм, не получается, – растерянно произношу я, после нескольких неудачных попыток.

– Дай взглянуть.

Я поспешно протягиваю ему свою руку.

– Хм, с ним что-то не так. Во-первых, «лунный камень» помутнел, во-вторых, я чувствую его регулярную пульсацию, но она существенно ослабла, то же самое происходит и с алмазом.

– Что? Не может быть, – удивленно бормочу я, вспомнив свое перемещение в восемнадцатый век, – опять двадцать пять.

– По всей вероятности, что-то воздействует на «лунный камень» и ослабляет его действие. Ты не расстраивайся, как только твои глаза привыкнуть к темноте, начнем искать выход на поверхность, а там и камень засияет.

– Ты думаешь, отсюда есть выход?

– Не волнуйся, в пещерах, как правило, существует несколько выходов, и мы его обязательно найдем. Впрочем, сначала я попробую пробить дыру в том месте, где образовался провал, и, который, к сожалению, снова завалило землей. Если пласт небольшой толщины, то мне удастся пробить его, – произносит он и сразу же берется за дело, однако его усилия не увенчались успехом. В итоге, нам ничего другого не остается, как идти на поиски выхода.

Мы обошли этот зал кругом и установили, что от него уходят вглубь два ответвления. Выбрав одно из двух, мы осторожно двинулись вперед, и вскоре оказались в тупике. Нам пришлось вернуться обратно, оставляя на стенах пещеры стрелки, используя в качестве мела острые камни. Несмотря на то, что я была в джинсах и водолазке, в пещере было достаточно прохладно. К этому нужно добавить, что у нас не было ни фонарика, ни спичек, ни еды. Никита уже несколько раз пытался почувствовать воздушные потоки, чтобы с их помощью определить путь к поверхности, но и здесь мы потерпели неудачу.

Я чувствовала, что мы попали в ловушку, из которой невозможно найти выход, но старалась гнать прочь из головы такие мысли. Старательно напрягая зрение, я вместе с Никитой терпеливо искала спасательный выход на поверхность, не зная ни времени суток, ни отдыха. В далеких коридорах, где еще никогда не ступала нога человека, мы то и дело сворачивали, петляли, спускались и поднимались в бесконечной темноте.

– Мы заблудились? – в какой-то момент я останавливаюсь, шатаясь от усталости, голода и сильной жажды.

Никита подходит ко мне, берет меня за руку и ведет за собой.

– Тебя мучает жажда, – не спрашивает, а констатирует он. – Потерпи немного, здесь должна быть вода.

– Хорошо бы, – произношу я, стараясь не отставать от Никиты и в то же время не налететь в темноте на него.

За время нашего вынужденного путешествия по пещере, мы часто останавливались и снова продолжали путь в поисках других ответвлений. Мы находили их во мраке подземелья и тщательно исследовали каждый уголок каменного коридора, разочарованно вздыхали, и шли дальше. В почти непроницаемой тьме, мы словно тени блуждали по нескончаемым лабиринтам огромной пещеры. День у нас смешался с ночью, и, в конце концов, мы окончательно потеряли счет времени. Нам хотелось постоянно пить и есть, но мы снова возвращались к исходной точке и заново начинали поиски. В какой-то момент Никита вдруг остановился, и я все же врезалась в него, не успев затормозить.

– Ариадна, замри, – тихо просит он, придерживая меня за талию, чтобы я не свалилась на землю от усталости, и внимательно прислушивается к тишине. – Вода, я слышу ее медленное стекание по стене пещеры. Я проверю, – он резко отпускает меня, и исчезает в глубине пещеры. Меня охватывает страх перед таинственной темнотой. Мне казалось, что Никита не сможет найти меня, и я останусь совсем одна в этом чудовищном месте. Не знаю, откуда берутся силы, но я почти бегом мчусь за парнем, но тут же с шумом спотыкаюсь и падаю, разбив колени в кровь. Быстро поднимаюсь на ноги, постанывая и чертыхаясь от боли, отряхиваю руки и джинсы от земли, после чего делаю шаг в сторону и не чувствую твердой опоры под ногами.

«Да, ладно», – удивленно шепчу я и лечу куда-то вниз.

– Никита! – тут же отчаянно кричу я, размахивая руками, словно пытаюсь схватиться за воздух. Но безуспешно. В первые секунды «полета» я была в ужасе и плохо соображала, и только спустя пару минут до моего сознания доходит, что меня ждет неминуемая гибель. Мой «полет» кажется бесконечным, потому что я все еще продолжаю стремительно падать вниз. Я чувствую, как внутри сжимается тугой комок. Сердце холодеет при мысли о том, что я больше никогда не увижу Дана. Мне больше никогда не обнять и не прижать к своей груди, моей маленькой и любимой дочки. «Я вас люблю», – торопливо прощаюсь с ними и чувствую, как меня обдает порывом холодного ветра. Мое падение замедляется, а еще через пару секунд я зависаю в воздухе.

– Что происходит, – шепчу я, и слышу взволнованный голос Никиты.

– Ариадна, держись за меня покрепче и не отпускай! – командует он, и мы стремительно поднимаемся наверх.

– О, боже! – я дрожу всем телом, и еще крепче прижимаюсь к нему. – Я уже простилась со всеми.

– Прости меня, прости, – шепчет Никита, покрывая поцелуями мое лицо. – Я виноват, что не углядел за тобой.

– Ты прости меня за то, что я такая непутевая.

– Ты путевая, это я виноват. Жаль, веревки с собой нет. Привязал бы тебя к себе, – он улыбается, берет меня за руку и ведет за собой. – Ариадна, почему ты не видишь в темноте, как, например, Дан, Мира и Вилен? Вы же тейррийцы, значит и у тебя должны быть точно такие же способности.

– Они родились, когда меня еще и в помине не было на земле, и уже успели приобрести все способности тейррийцев, мои же только начали возвращаться ко мне.

– Понял, тогда еще один вопрос.

– Давай, – я улыбаюсь.

– Ты можешь одним движением руки соорудить огненный смертельный шар, почему у них нет такой способности?

– Если честно, то я не знаю. Это и для меня загадка.

– Понял, – снова повторяет Никита, крепко сжимая мою ладонь в своей руке.

Мы проходим несколько петляющих и мрачных коридоров, и, наконец, оказываемся в нужном зале, с трудом протиснувшись внутрь. Зал по форме напоминал каменный мешок и был намного меньше остальных залов пещеры, уже исследованных нами, но именно здесь была необходимая для нас живительная влага.

– Ариадна, не спеши, – предостерегающе произносит Никита, беря меня за руку. – Эта вода может быть совершенно непригодна для питья.

Я послушно останавливаюсь. Он отпускает мою руку, подходит к стене, принюхивается, а затем губами начинает собирать едва заметные капли жидкости.

– Пить можно, – через пару секунд произносит он, и мы в прямом смысле принимаемся облизывать стену пещеры, мизерными каплями пытаясь утолить свою жажду. Когда мы полностью осушили стену, я понимаю, что мой язык распух, а губы пересохли и потрескались. Несколько минут на отдых, и мы снова встаем, и снова продолжаем наше бесконечное движение по замкнутому кругу злополучной пещеры.

– Нам необходимо замедлиться, чтобы не было выделения пота, иначе это приведет к переохлаждению, – предупреждает Никита, а я лишь слабо киваю головой.

«О чем он говорит? Я уже и так еле плетусь, с трудом передвигая ноги. Еще немного и придется ползти на четвереньках». Но мы упорно продолжаем плутать во тьме, и когда находим очередную пещеру, я просто падаю без сил на холодный пол.

– Ариадна, нельзя отдавать камню свое тепло, – Никита снова предупреждает меня об опасности.

Но мне уже все равно. У меня больше не осталось сил двигаться, шевелить руками, произносить слова и даже думать. Меня, как будто выключили. Запас моей жизненной энергии сейчас равен нулю. По большому счету, в этом не было ничего удивительного, поскольку мне необходимо питаться, чтобы подзарядить мою внутреннюю батарейку, а еды здесь нет. Вот они и сдохли, мои жизненные батарейки.

Парень наклоняется надо мной и поднимает на руки, затем садится на пол пещеры, и позволяет нам немного поспать, прижав меня к себе.

Слышу сквозь сон, как с моих губ срывается стон. Открываю глаза и медленно сжимаю руки в кулаки от боли во рту, першения в горле и мучительной жажды, которая изводит до потери сознания.

«Еды здесь нет», – единственная мысль буравит мой мозг. Мы с Никитой облазили всю пещеру, заглянули в каждый закоулок, но так и не смогли найти достаточное количество воды, чтобы утолить жажду, а о еде и речи нет. В итоге, мы медленно с ним умираем, но не сдаемся. Короткая передышка, и снова отправляемся в путь. Мы снова идем блуждать по темным холодным коридорам пещеры. Я не надеюсь больше на спасение, не лелею надежду на выход отсюда. Мою голову заполняют мысли о Дане и о моей маленькой дочери. Мне больно и горько осознавать, что я больше никогда не увижу их, а это неправильно и несправедливо. Но должна сказать, что нас сюда никто не звал, так что нам некого винить, кроме самих себя.

Никита крепче прижимает меня к себе, и я вновь пытаюсь улыбнуться своими распухшими, непослушными губами. Еще совсем недавно за крепкий «дух», за умение противостоять боли, я нарекла четырехлетнего мальчика стойким оловянным солдатиком. Прошло триста лет, и сейчас этот мальчик находится рядом со мной. Он старается изо всех сил помочь, поддержать и защитить меня от холода и боли. Я думаю о мужской силе и доброте, о крепком характере и дружеском единении, о парне и девушке, которые по воле случая оказались в непростой ситуации. Никита – вампир, а рядом с ним находится та, которая могла бы накормить его своей кровью, но он наотрез отказался от моего предложения, и вскоре заметно ослаб.

– В то время, когда я буду наслаждаться твоей кровью, ты будешь медленно умирать от голода и жажды. Такого исхода я не приемлю. Только вместе. Вместе будем продолжать искать выход, вместе голодать и, если, кому-то там угодно будет, то и умирать будем вместе.

Когда мы в очередной раз падаем на пол пещеры, совершенно обессиленные, уставшие и голодные, я не выдерживаю и протягиваю ему свою руку.

– Пей! – приказываю я, едва ворочая языком.

– Нет. Я все сказал.

– Пей, – снова повторяю я, привалившись спиной к холодной стене пещеры, – иначе вместе погибнем. Никита, сейчас все идет к тому, что мы оба лишимся последних сил. Что в этом хорошего? Пусть они останутся хотя бы у одного из нас. Возможно, когда у тебя появятся силы, ты сможешь и для меня найти что-нибудь съедобное, – я пытаюсь улыбнуться. Кожа на чудовищно распухших губах трескается, и я чувствую, как по подбородку стекают струйки крови.

– Найти хоть что-нибудь, – машинально повторяет Никита, но продолжает сопротивляться. Он пытается отодвинуть от себя мою руку, а я упорно возвращаю ее обратно. Из ранок на моих губах продолжают сочиться теплая кровь.

– Найти, – снова повторяет Никита, словно загипнотизированный.

Как говорится, голод – не тетка, и тут пойдешь на любые поступки, лишь бы выжить. Запах свежей крови будоражит его сознание, и уже в следующую секунду он вонзает свои клыки в мою руку. Жадно приникнув губами к «божественному» нектару, Никита начинает глубокими глотками утолять свою жажду. Немного насытившись, он отпускает мою руку, притягивает меня к себе и языком слизывает кровь с моих болезненных губ.

– Неужели тебе не противно прикасаться ко мне, я сейчас выгляжу, как… – я замолкаю, пытаясь подобрать нужное слово. – Я сейчас такая грязная, вонючая и страшная. Чего только стоят мои кровоточащие распухшие губы.

– Не говори так. Ты лучшая. Ты самая красивая и очаровательная девушка, которую я когда-либо встречал в своей долгой жизни.

Он нежно проводит языком по моим кровоточащим губам, и это приносит облегчение. «Слюна вампира, – догадываюсь я, – точнее вещество, которое находится в слюне, и которое заживляет ранки от укусов». Никита осторожно опускает меня на пол пещеры, приподнимает мою голову и подкладывает под нее свою руку. Притягивает меня к себе, и я чувствую, как он весь напрягается, словно чему-то сопротивляется и тут до меня доходит, что он чувствует то же самое, что и я. Вампирский обряд порождает желание удовлетворить другую, сексуальную потребность организма. Впрочем, я даже думать сейчас об этом не могу, к тому же, слиться воедино я мечтаю только с одним, с моим любимым Даном. Никита другой рукой обнимает меня за плечи, затем резко разворачивает меня к себе спиной и плотнее прижимает к себе, и я чувствую его сильную эрекцию.

– Никита, – едва шевеля распухшим языком, предупреждающе произношу я.

– Молчи, Ариадна, пожалуйста, молчи, – тихо просит он. – Потерпи, прошу тебя. У меня появились силы, и через минуту я пойду на поиски пищи. Возможно, мне удастся найти хоть что-нибудь съестное и для тебя.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь я, – только прошу тебя, не оставляй меня надолго одну, пожалуйста.

– Не волнуйся, я тебя не потеряю, – обещает он и еще сильнее прижимается ко мне, но уже через секунду поднимается на ноги.

– Я скоро, – говорит он, и растворяется в темноте.

Я то ли засыпаю, то ли теряю сознание, но проваливаюсь в беспамятство. Не знаю, сколько проходит времени, но из забытья меня выводит голос Никиты.

– Ариадна, – он садится рядом со мной, аккуратно приподнимает меня и усаживает к себе на колени.

– Мне все же удалось найти что-то похожее на молоко, возможно, эта жидкость принадлежит живородящему виду тараканов. Как правило, этим молоком питаются зародыши насекомых. Тебе не понравится, но им не отравишься.

– Мне все равно чье это молоко, – мучительный стон срывается с мох губ. – Я сейчас готова съесть самих тараканов, лишь бы хоть немного утолить мучительный голод и жажду.

Никита подносит к моим губам свою ладонь.

– Пей, Ариадна.

– Хм, приятно пахнет.

– Это молоко богато белком, в нем также есть калий, цинк и витамины, в общем, в нем содержится множество химических веществ и жидких элементов.

– Нежный, приятный вкус, но с легкой горчинкой, – произношу я, тщательно облизывая губы.

– Тараканы, наверное, были голодными, как и мы с тобой, поэтому с горчинкой.

– Вкусно, – я невольно вздыхаю, потому что мало. – Спасибо, – тихо шепчу я, – откуда ты все это знаешь?

– Я изучал пещеры, а молоко поможет тебе продержаться до прихода Дана.

– Он нас найдет?

– Ты даже не сомневайся в этом.

Никита поднимает меня и ставит на ноги, и мы снова отправляемся блуждать в поиске спасательного выхода. И так день за днем, и ночь за ночью. Когда же мы безжизненно падали без сил, я протягивала Никите свою руку. Он пил мою кровь, разворачивал меня к себе спиной, плотно прижимался к моим ягодицам, а потом уходил за питательным молоком, которое к этому времени приобрело приятный сладкий вкус и даже стало нравиться мне. Во время очередного укуса, Никита положил свою руку на мое бедро и стал медленно поглаживать его.

– Никита, – мне снова пришлось напомнить ему, что он переходит границы дозволенного. Он тут же убрал свою руку, но еще плотнее придвинулся ко мне. Я не сильно возмущаюсь, прекрасно понимая, что происходит. Мало того, что сам обряд вызывал желание слиться воедино, так еще и молодое женское тело провоцировало мужчину на подобные действия. Когда Никита приносил мне молоко, я чуть ли не вгрызалась зубами в его руку и слизывала все до капли, впрочем, несмотря на это, все же слабела. Никита решил отказаться от моей крови, но это означало смерть обоим, а после укуса у меня появлялись хоть какие-то, но силы. Я понимала, что без живительного нектара не смогу продержаться до прихода Дана, а потому просила Никиту найти мне еще: совсем немного, хотя бы каплю драгоценной жидкости. Однако когда он пытался меня погладить или прикоснуться губами к моему телу, я решительно противилась этому. Я не знала, где он берет молоко, да и не хотела этого знать, я лишь хотела не умереть от жажды. В моем воспаленном мозгу судорожно билась одна единственная мысль, мною владело только одно желание – насытиться, совершенно не догадываясь о том, что устроила парню настоящую пытку.

Время шло, а ничего не менялось. Совершенно измотанные жаждой, с потрескавшимися губами, мы лежали в кромешной тьме каменного мешка и обнимали друг друга, даже не догадываясь о том, что уже двадцать дней находимся в ловушке. Двадцать дней и ночей непроглядной тьмы, холода, голода и жажды, и это будет продолжаться до тех пор, пока мы тут не умрем. Тихо всхлипывая, я прижалась к Никите, который утешал, целовал, высушивая мои слезы.

– Мы навсегда останемся здесь, среди острых камней, темноты и холода, – снова шепчу я, больше не веря в чудо. – Знаешь, что странно? Когда мы находились там, наверху, то из-под земли постоянно доносились какие-то звуки, но, как только мы попали сюда, звуки исчезли, землю больше не трясет. Не правда ли, какой забавный парадокс? Как будто эта странная какофония звуков предназначалась исключительно для нас с тобой. Никита, эта ловушка захлопнулась за нами. Вот только не понимаю, кто ее устроил и с какой целью?

– Ариадна, нам необязательно умирать.

– В смысле? Что ты предлагаешь?

– Я могу обратить тебя.

– Нет, – я мотаю головой. – Но не потому, что не приемлю это. Я просто знаю, что результат будет негативным.

– Почему ты так в этом уверена?

– Я знаю. Если я погибну на планете Земля, то немедленно отправлюсь на Тейрру, и уже без возврата, так что пусть все идет своим чередом. Вот такое условие мне выдвинула Офелла.

– Поэтому твой организм не принимает кровь? Поэтому тебя выворачивало наизнанку от моей крови?

– Да, – грустно произношу, а по щекам снова текут слезы.

– Тише, Ариадна, не плачь. Надежда еще есть, – и, словно услышав его слова, раздается сильный грохот. Земля дрожит, разрывается на части, и сверху прямо на нас летит огромная земляная глыба, образовав проход на поверхность. Никита, едва успевает подхватить меня на руки и унести от камнепада. Не знаю, откуда у него взялись силы, но он оттолкнулся от пола пещеры и со мной на руках взмыл на поверхность, где меня тут же подхватили сильные руки Дана. Он обнимает меня, прижимает к себе, целует мое лицо, прикасается губами к моим и… замирает. Снова делает вдох, и, в ту же секунду в его глазах сверкают искорки неподдельного негодования и отвращения.

«Понимаю его, мои израненные губы выглядят отвратительно, – молча глотая слезы, с грустью думаю я. – А еще от меня пахнет сыростью и затхлостью, короче говоря, несет, как от дохлого скунса, раз вызвала у него такую реакцию. Но я же не виновата в том что произошло. Я же не нарочно, – пытаюсь схватиться за его футболку, но рука безвольно падает вниз. Дан приносит меня в нашу комнату, укладывает на кровать и уходит, не сказав мне ни слова.

Мира снимает с меня одежду, затем приносит таз с теплой водой и начинает аккуратно обтирать мое лицо и тело. Мы обе молчим. У меня нет сил на общение, а подруга почему-то не хочет этого делать. Не спеша надевает на меня чистую сорочку, помогает присесть в кровати, подложив под спину подушки. После чего берет в руки кружку, из которой идет такой вкусный запах, что голодные боли становятся еще сильнее.

– Не спеши, – предупреждает Мира, и протягивает мне трубочку для питья. – Дан отыскал на продуктовом складе. Пока губы не подживут, придется тебе пользоваться трубочкой.

Я киваю головой и медленно втягиваю в себя глоток бульона.

– О, боже! – тихим, слабым голосом невольно вырывается у меня, – как же это вкусно.

Не замечая слез, текущих по моим щекам, я пытаюсь улыбнуться подруге.

Мира улыбается в ответ и гладит меня по голове.

– Я очень рада, что вы выжили.

К счастью, мой организм быстро восстановился после ужасов подземных лабиринтов. Прошла неделя, и я чувствовала себя, как и раньше, как будто ничего и не было. Дан все время где-то пропадал и практически не появлялся в комнате. Его совершенно не интересовало, как я себя чувствую, поправилась ли я, не нужно ли мне что-нибудь еще? Все это было странно, непонятно и… очень неприятно. Я не знала, в чем провинилась перед ним, но отлично понимала, что мой любимый был слишком занят, чтобы беспокоиться обо мне. В первые дни восстановления, я пыталась расспросить подругу о причинах, побудивших Дана игнорировать меня. На что Мира уклончиво пояснила, что Дан с Виленом нашли какую-то лабораторию и пытаются разобраться в записях. Я поняла, что она говорит неправду, и больше вопросов не задавала. Насильно мил не будешь. Впрочем, спасибо Мире, она была рядом, пока я не поправилась. В отличие от Дана, Вилен не настолько был загружен работой, чтобы игнорировать меня. Он забегал ко мне каждый день, интересовался, как я себя чувствую, поддерживал меня, желал скорейшего выздоровления и убегал. Никита, по всей вероятности, так же, как и я приходил в себя, поэтому не заходил ко мне. Так прошло две недели, но удивительное дело, тот, кого я так сильно любила, о ком мечтала, о ком грезила в холодной безжалостной пещере и кому шептала свои прощальные слова, странным образом охладел ко мне. Он не обнимал меня, не целовал, а о том, чтобы заняться любовью, не было ни единого намека. Я не спорю, что первое время была больше похожа на страшилу, нежели на привлекательную девушку, но прошло время и я поправилась. Я терялась в догадках и совершенно не понимала, что происходит, а он не хотел даже замечать меня. В какой-то момент я не выдержала и поделилась своими переживаниями с Мирой.

– Ты, правда, не понимаешь, что происходит? – подруга недоуменно посмотрела на меня.

– Нет, не понимаю, – честно признаюсь ей.

– Вы с Никитой провели в пещере двадцать дней, у вас же был секс? Его не спросишь, он сторонится всех и молчит.

– Что?! – мое недоумение уступает место возмущению. – В каком смысле секс?! – я подскакиваю, как ужаленная, и начинаю носиться по помещению, словно тигрица в клетке, и никак не могу успокоиться. – Вы рехнулись? Вы вообще, в своем уме?! – снова возмущаюсь я. – Фу-у! – с яростью выплевываю я. – Ты же сама видела, в каком я была состоянии. Неужели не понимаешь, что у меня не было сил даже думать. В моей голове билась единственная мысль: насытиться и напиться, не то, чтобы вдоволь, я мечтала хотя бы об одном, маленьком глотке воды. Мы провели в холодной пещере двадцать дней и ночей без воды и пищи. Двадцать! Не понимаю, о каком сексе может идти речь? Я не понимаю, – устало опускаюсь на диван и сжимаю голову руками. Мы все время шли, падали, вставали, но продолжали искать выход. Мне так и хочется спросить: «Вам не стыдно?» У меня появляется желание рассмеяться от оскорбления и тупого недоверия ко мне.

– Ариадна, прости, но между вами что-то было, – настаивает Мира, несмотря на мое искреннее возмущение и категорический протест.

Меня трясет от злости и обиды. Но я беру себя в руки и рассказываю подруге все по порядку, начиная с первой и до последней минуты.

– Хм… это меняет дело, – задумчиво произносит Мира, – Дан просто обязан это понять и принять, иначе бы ты погибла.

– Понять, что?! – вновь возмущаюсь я, – то, что Никита пил мою кровь или то, что он прижимался ко мне? Я тоже к нему прижималась, чтобы не замерзнуть и не сдохнуть в том каменном мешке, – из моих глаз текут обжигающие слезы. Я зло усмехаюсь, и резким движением стираю их с лица.

– Впрочем, пусть думает, что хочет, я и без него справлюсь.

– Но ты же понимаешь, что теперь вы с Никитой связаны?

– Я пока понимаю только одно: нам нужно было остаться там навечно, и это был бы самый лучший выход, который вполне устроил бы моего дорогого Дана.

Как он мог такое подумать? Как он вообще позволил себе думать о подобном абсурде? Я впервые была зла на Дана. Его грандиозный бред не укладывался в моем сознании. Неужели было бы лучше, если бы я там умерла? Почему? Что с нами не так? Ему легче было бы пережить мою смерть, нежели то, что Никита пил мою кровь? Последний, кстати, тоже избегал встречи со мной и ни разу не навестил меня. Что вообще происходит? Дан и Мира в готовности обвинить меня в распущенности, вообще превзошли самих себя. Может быть, они думают, что мы с Никитой были на курорте и, страдая от безделья, только и делали, что сношались, как кролики? Как такое могло прийти Дану в голову? Как можно быть таким жестоким?

– Ариадна, отомри, – подруга щелкает двумя пальцами перед моим лицом.

Душа требует возмутиться, но я лишь моргаю глазами и продолжаю свою обличительную речь.

– Мы двадцать дней провели в пещере, – снова напоминаю я, делая акцент на очень длительное пребывание в ужасных условиях. – Тело трясло от холода и боли, плюс страшная усталость и такая же страшная слабость, бесцеремонно завладевшая моим телом. Но мы вставали и снова шли вперед пока не падали без сил. В такие мгновения с моих губ срывались стоны, совсем не те стоны, о которых думаете вы. Мира, ужасные стоны и проклятия. Минутная передышка, а дальше уже ползли на четвереньках, осматривая каждое мрачное ответвление в поиске возможного выхода. Ты посмотри на мои руки и на мои колени, они до сих пор не зажили от острых черных камней проклятой пещеры, – я сокрушенно вздыхаю и мотаю головой. – Когда же поняли, что нам пришел конец, мы вернулись в первый зал пещеры, откуда начали свой путь по коридорам подземного лабиринта. Почти уже теряя сознание, я лежала на холодном дне каменной тюрьмы и шептала имя любимого. Мы умирали, но даже тогда, продолжали тешить себя надеждой, что вы спасете нас. Но нет, вы думаете о каком-то сексе. Вы поэтому нас не искали? – из моих глаз текут обжигающие слезы обиды.

Мира обнимает меня, прижимает к себе и гладит по голове, как маленькую девочку.

– Мы пытались, и все дни без отдыха разгребали землю, – тихо произносит подруга. – Дан даже выходил за пределы городка, решив поискать за периметром вход в подземелье, при этом ему приходилось неоднократно вступать в схватку с морвулаками.

– Прости, – шепчу я, – спасибо вам.

– В итоге, Дану с Виленом пришлось вспомнить навык подрывника, приобретенного в ходе некоторых войн. Вспомнили и взорвали к чертовой матери этот участок земли. Ариадна, все наладится, главное, что вы живы. Дан все поймет и оттает.

– Мира, я не понимаю, почему он отвернулся от меня. Мы вместе уже не один год, но впервые между нами возникает недопонимание.

– Вам нужно просто поговорить и объясниться.

– Я ни в чем перед ним не виновата.

ГЛАВА VI. АРИАДНА

Время шло, однако Дан продолжал игнорировать меня. Сегодня, впрочем, как и каждый вечер, мы собрались в столовой на очередной ужин. Никита, взглянув на мрачное лицо Дана, не выдержал и обратился к нему с просьбой внести полную ясность в ситуацию.

– Дан, – все, как по команде, устремили взгляды на Никиту, – когда-то давно ты спас меня, вырастил и дал образование. Ты стал для меня другом, моим старшим братом. Прошу тебя, примени свою способность. Посмотри, что происходило в те дни, когда мы с Ариадной бродили по лабиринтам пещеры.

Дан хмурится, но, взглянув на своих друзей, которые полностью поддержали Никиту в этом вопросе, применяет свою способность.

– Я все понял, мне достаточно, – произносит он через некоторое время, собираясь покинуть помещение.

– Нет уж, смотри до конца.

Я хоть и сидела за столом, но мне казалось, что снова нахожусь в пещере и вновь переживаю свое заточение в каменной ловушке. Я прикусила губу, и по моим щекам потекли слезы. Не понимаю, что огорчило Дана? Что заставило так относиться ко мне?

– Я надеюсь, что увиденное тобой внесло полную ясность в возникшую конфликтную ситуацию, – произносит Никита после просмотра всех фактов наших недавних злоключений.

– Вполне, – Дан кивает головой и, не сказав ни слова, выходит из дома.

Не знаю, что повлияло на него, но он изменил свое мнение. Возможно, проникся пониманием, что мы с Никитой действительно находились в экстремальных условиях, но Дан сменил гнев на милость. Он стал заботлив и внимателен ко мне, но о занятиях любовью не было и речи. Мы занимались только изучением найденных предметов и материалов, теперь это было нашим обычным времяпрепровождением. В отличие от Дана, я испытывала к нему сексуальное влечение, да что там говорить, я просто изголодалась по сексу с ним, однако с его стороны не было ни малейшего намека на это.

Солнце еще не поднялось, а Дана, как обычно, уже не было в постели. «Брезгует мной. По всей вероятности, ему не понравилось то вещество, которое я принимала в каменном мешке, чтобы не сдохнуть, и мне, похоже, уже не отмыться. Нужно было сдохнуть», – со вздохом сетую я, и бреду в ванную. По привычке проверяю воду в накопительном водонагревателе и отмечаю, что она горячая. Захожу в душевую кабинку, стою несколько секунд в раздумье и выхожу. Быстро одеваюсь, выскакиваю на улицу, и иду по направлению к озеру. Оно находится за пределами городка, а потому не исключена вероятность встречи с морвулаками. Но мне все равно. Я равнодушно пожимаю плечами, и улыбаюсь, когда обвожу взглядом синие сопки в утренней дымке, песчаный природный пляж и озеро с ярко-синей водой. Красота. Поспешно сбрасываю с себя одежду и захожу в воду. Она холодная, но приятно холодная. К слову, о смене тепла и холода. В этом местечке наблюдается существенная разница температур дня и ночи. Если днем тепло, даже бывает жарко, то вечером довольно прохладно, что хочется надеть куртку. Но сейчас утро и я плыву, наслаждаясь прохладой воды, ее нежностью и прозрачностью. Когда вдоволь наплавалась, перевернулась на спину, и принялась рассматривать голубое небо, по которому лениво ползли пушистые облака, как вдруг почувствовала чье-то легкое прикосновение к своей спине. Я тотчас же приняла вертикальное положение и оказалась в объятиях Дана.

– Ариане, прости меня, – шепчет он, покрывая поцелуями мое лицо. – Ты почему ушла одна за периметр, уже забыла про встречу с морвулаком?

– Дан, любимый, – я прижимаюсь к нему, радуясь его близости, – я так скучала. Прости меня за то, что позволила Никите пить свою кровь. Прошу, тебя, не сердись. Мы просто пытались выжить.

Он подхватывает меня на руки, выносит на берег и жадным поцелуем впивается в мои губы, властно раздвигая их языком. Врывается в мой рот, проходится кончиком языка по моим зубам, ловит ртом мою губу, слегка прикусывая и посасывая ее, затем его язык снова проскальзывает в мой горячий рот. Мое истосковавшееся тело трепещет от возбуждения, ласки и желания. Жадно сжимая мои груди, Дан накрывает ртом сначала один сосок, затем другой, с наслаждением посасывает и теребит их языком. Не в силах сдержаться, я издаю сладостный стон наслаждения, впиваясь ногтями в его плечи. Дан сильнее прижимает меня к себе, и я чувствую его эрекцию.

– Любимый мой, хочу тебя, хочу… – со стоном выдыхаю я, приподнимая бедра навстречу его возбужденному члену.

Мое сердце бьется в ускоренном темпе, по телу разливаются приятные ощущения, тепло внизу живота превращается в пламя. Я оттягиваю его боксеры, и моя рука обхватывает эрегированный член. Дан шипит, кусает меня за шею, одну руку подкладывает под мои ягодицы, другой отводит мою ногу в сторону и сдвигает трусики в бок. Двумя пальцами проникает в теплое местечко, лаская набухший клитор. Я запускаю руки в его волосы и сжимаю их, мое тело непроизвольно выгибается, чтобы через мгновение расслабиться в невероятном экстазе. В этот момент Дан довольно грубо хватает меня за руки и высвобождается из моих объятий. Я тянусь к нему, но он мотает головой, вскакивает на ноги, и отворачивается от меня.

– Дан, что случилось? – я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить дыхание и учащенный пульс, сбившийся при возбуждении. – Дан, – снова зову я, упершись глазами в его спину. Он резко оборачивается и осуждающе смотрит на меня.

– Ариане, ты действительно не понимаешь, чем он кормил тебя? – он почти вплотную подходит ко мне, и пристально смотрит мне в глаза.

– Ты сейчас это серьезно? – я разочарованно выдыхаю. – Это было какое-то тараканье молоко, богатое белком и… так далее. Я никогда о таком не слышала, но, если честно, тогда мне было все равно, чем он кормил меня. Я соглашусь с утверждением, что тараканы мерзкие и отвратительные создания, однако, благодаря им я выжила. Я была настолько голодна и слаба, что забыла об отвращении к этим усатым насекомым. Мною владело только одно желание: вернуться к тебе.

Я вдруг замечаю на его губах едва заметную ухмылку, и возмущенно смотрю на него. Там, в глубине каменного мешка, нам с Никитой было совсем не до смеха. Почему Дан так себя ведет? Он не понимает, что я могла остаться там навсегда?

Проходит минута, и в моей голове что-то щелкает, пазл складывается в ясную простую картинку.

– Что??!! – у меня широко раскрываются глаза. – Нет, это не так, – я мотаю головой, отталкиваю от себя Дана и отхожу на шаг от него. – Нет-нет. О, боже!

Сначала я была поражена открывшейся правдой и поступком Никиты, потом поведением Дана, точнее, его отношением ко мне. Теперь мне стало все понятно.

– Я думала, что тебя отталкивает мой ужасный вид, а здесь, оказывается, совсем другое. Ты не можешь переступить через «чужую грязь», спасшую мне жизнь. А как же твое обещание любить меня в горе и в радости? Дан, что с тобой? За что ты так со мной? Мы с Никитой обследовали каждый сантиметр проклятой пещеры и не нашли ни одного насекомого. Ни одного. Пещера мертва, в ней нет даже воды. Это ловушка не только для людей, но и для ползающих, плавающих, летающих созданий. Мы умирали, и я позволила Никите пить мою кровь. Но для меня не было еды. Никита пытался влить в меня свою кровь, но мой организм отказался наотрез от такого питания. Меня выворачивало наизнанку, трясло, как в лихорадке и ему пришлось оставить эту затею.

– А вот другое твой организм с удовольствием принял. Но было бы лучше, если бы ты пила его кровь, – он со злостью и презрением поддел воду ногой.

– Дан, что ты говоришь? Ты это серьезно? Я почти умирала, когда он принес мне так называемое «молоко», и я поверила в удачу. Я же не знала. Я не знала! Да, говори уже прямо, что ты разочарован в том, что я выжила, – судорожно сглотнув, я рукой схватилась за горло, пытаясь подавить спазм душевной боли. Мне становится не по себе от его презрительного взгляда.

Читать далее