Читать онлайн Любовь через запятую бесплатно
Глава 1
Очередной бокал вискаря был осушен, а обруч, сдавивший грудь, не отпускал.
«Тили-тили, трали вали
была любовь
мы ее проебали»* разрывал динамики заезженный трек так кстати и болезненно бьющий в нутро, вызывая на губах усмешку палача. И еще один наполненный бокал снова в руке, последний на сегодня. Больше не вывезу.
– Романыч, может, домой? Хватит уже, – произнес Миха, скривившись при виде того, как я доливаю бухло в свой бокал.
– Тебя сколько еще раз послать, чтобы ты выучил маршрут?
– Ты уже третий месяц бухаешь.
– А ты третий месяц играешь в няньку у каждого свое хобби.
– Ром… – он снова попытался завести свою шарманку.
– Рот закрой, иначе сейчас еще один маршрут выучишь,– прорычал, прикладываясь к бокалу. Как же они все меня задолбали.
– А можно хотя бы плейлист сменить, а то уже тошно, – подал голос Кирилл
– А мне на твою рожу кислую смотреть тошно, можешь ее поменять?
«Душу ночами души печали
Ты там в Дубаи, а я бухаю»* и на этих словах осушаю почти залпом остатки вискаря, пытаясь вытравить ее образ, что оказался выбит намертво в моем сознании.
– Эй, мамки- няньки, кто мою тушу там собрался домой везти? Жребий кинули? – Мишаня тут же поднялся.– Отлично, груз готов, буксируй.
Спустя пять лет
Садовые качели родителей жалобно скрипели также как мое сердце отчаянно и с надрывом, возвращаться к родным пенатам не было никакого желания, но проигнорировать грядущий юбилей отца я не могла, да и с жильем у меня внезапно возникли некоторые сложности, к сожалению, эти сложности даже имеют имя.
– Скучаешь? – раздалось справа от меня и его голос, казалось, давно позабытый, болезненно царапнул душу. Больше пяти лет прошло, а тело все так же отзывается.
– Составить мне компанию дурная идея, – произнесла, делая глоток вина из бокала.
– Соф… – и от этого его «Соф» внутри болезненно сжалось, завибрировало, кольнуло, меня называл так только он и отец. И это эхом разнеслось в памяти, будто и не было этих пяти лет, которые легли между нами тяжелой мраморной плитой.
– Не смей меня так называть, – я вскинула голову, встречаясь с ним взглядом, и от этого стало еще хуже. Все такой же предательски красивый, даже еще лучше стал. Заматерел, раздался в плечах, а веселые чертенята в глазах превратились в порочных демонов. Лучше бы не смотрела.
– Может, поговорим, спокойно как взрослые люди.
– Чувствуешь, чем-то пахнет? – я начала принюхиваться, словно и правда ощущала неприятный запах.
– Чем?
– Это мое к тебе доверие стухло много, много лет назад. Вонь невыносимая. Поэтому держись от меня подальше, а то боюсь задохнуться. – Франц лишь усмехнулся моим словам, никак не отреагировав.
– Егор сказал, что ты возвращаешься в город. С мужем?
– Одна. Решила развод отпраздновать месяцем кутежа. Не подскажешь самые веселые места этого города? Ты у нас эксперт в этой области, – только ленивый не знал, как пять лет назад этот представитель мужского рода бл*довал по всем заведениям, что только тут были.
– Что фрегат семейного счастья не выдержал быта?
– Ну мой хотя бы поплыл, а твоя шлюпка смотрю затонула прямо у берега. Супружницу твою не видно, – я бросила взгляд на беседку, в которой вовсю шло веселье и так и не заметила очаровательной Елены.
– Я холост.
– Как корректно сейчас прозвучало словосочетание «к использованию непригоден».
В этот момент на экране телефона снова возникло сообщение от моего бывшего. Вот неугомонный же человек. Только его не хватало мне сейчас.
«Я выложу твои фото в сеть. Поняла». – Высветилось на экране.
«Что же приходится делать, когда не получилось стать мужиком, да Сань?» – набрала в ответ.
– Время не сделало тебя мягче, – улыбнувшись одним уголком губ, протянул Франц.
– А тебя умней, все так же не понимаешь с первого раза, приходится повторять. Отойди Франц, ты мне вид загораживаешь.
– На что?
– На светлое будущее, – прорычала, снова отвлекаясь на телефон. Благо Франца кто-то в этот момент окликнул и он удалился «с глаз долой и с сердца вон», с последним, как оказалось, до сих пор была проблема.
«Разошлю всем твоим родственникам», – а муженек мой, благо бывший, успокоиться не мог.
«Да на здоровье, мне стесняться нечего. Можешь даже на них передернуть, дрочер».
«У тебя еще есть шанс все исправить. Одумайся, Соня». Ага как же, бегу и падаю. Он значит за моей спиной шашни с какой-то овцой крутил на работе, а я «одумайся какое золото ты теряешь» совсем бесстрашный, что ли? Если честно это был хороший такой жирный повод закончить этот ошибочный брак. Его бесконечные обиды на пустом месте порядком задолбали, а нескончаемое нытье «какие все плохие, а я Боженькой поцелованный» давно выводили из себя, хотелось взять сковороду и пару раз хорошенько приложить ее о его лицо.
«Ты обиженка по жизни Сань, а жить с хронической жертвой, это подписать себя на мучения. Прости, я не готова к такому. И дело не в тебе, конечно, а во мне. Поэтому собери свои вещи и свали на хрен из моей квартиры».
«Это и моя квартира тоже, я тоже за нее платил»
«Один месяц Сань. А прожили мы в ней четыре с половиной года. Как-то не сходится дебет с кредитом не находишь?»
«Как я раньше не понял, какая ты стерва».
«Лучше быть стервой, чем плаксивой телкой. У тебя снова ПМС? Съешь шоколадку, вставь тампончик и посмотри сериал на телеканале Россия 1, должно помочь. Твой формат. Только вещи собери для начала и не прихвати там ничего моего, а то я на тебя заяву накатаю за воровство. Мы уже разведены, так что как семейная ссора уже не прокатит». За этот месяц он меня так достал, что если квартира не была бы проплачена на полгода вперед, я бы просто собрала свои вещи и свалила. А так меня жаба душит, этот же мудак пустые яйца еще и свою новую любовь туда притащит, херушки, я своими руками там обои клеила и стены шпаклевала. Мне жалко.
«Сегодня же фотографии разойдутся».
«Надеюсь проснуться известной. Сань, если мне предложат контракт в качестве модели на лям баксов, я обязательно вспомню о тебе. Вспомню и выпью бокал красного за твое здоровье, милая моя Александра».
«Ты фригидная сука» ох, оскорбления вышли на новый уровень.
«Мужик, конечно, из тебя никакой, ни в жизни, ни в постели, а вот баба ничего. Стерва знатная вышла».
После последнего сообщения моя подружка Александра как-то внезапно стухла. Яд закончился? Обиделась, видимо. Снова. Ну и хорошо. Хотела попрощаться, отправив еще один подъ*б, но обнаружила, что меня кинули в бан. Ути боже мой, какая прелесть.
Фото в сеть он конечно же не скинул, но создал чат в мессенджере добавил туда всех знакомых и скинул туда. Словно кот паршивый, не удалось котлету стащить, так хоть в тапки нагажу.
Совсем порно на этих фотографиях не было, так легкая эротика, причем красивая, я и Гришина старались. На одной чуть-чуть лишь видно попу, а на другой я обнаженная по пояс закрываю ладонями грудь. Классно же получилось.
«Сонь, зачетная татуха» посыпались одно за другим сообщения.
«Спасибо родной»
«Сонь, а дай телефон фотографа, тоже хочу такую фотосессию».
«Без проблем. Лови в личке»
«Охренеть, мать, ты красотка».
«Мерси»
«Огонь. Нет, огнище».
«Благодарю».
Моя подружка Александра молчал. Видимо, занят делом, убивается своей тупой башкой о стену, в очень расстроенных чувствах, ибо его «коварный» план провалился. Он стал еще бо́льшим говном в глазах общих знакомых, а моя самооценка пропорционально этому выросла.
Допив вино, заказала такси через приложение и пошла прощаться с родителями. После появления Франца присутствовать тут мне не хотелось.
– Сонь, может, останешься? – произнесла мама, прижимая меня к себе. – Твоя комната свободна.
– Нет мам, спасибо. Я завтра заеду к вам.
– Уверена?
– Да, мамуль. Я еще успею вам надоесть.
– Не говори ерунду, – вмешался отец, сгребая меня в свои объятья и коротко целуя в макушку как в детстве.
Такси приехало быстро и я, попрощавшись с родителями, села в машину и в момент, когда автомобиль зашуршал колесами по асфальту, к воротам вышел Франц, остановился, подкуривая сигарету, снова напоминая о себе, пробуждая совершенно ненужные сейчас воспоминания.
– Лаврова! Лаврова Софья! А, ну, вернись! – орала со школьного крыльца моя классуха, но я, несмотря на дебильную школьную юбку, уже перелезла через невысокий забор.
– Я сейчас же позвоню твоим родителям!
– Да хоть черту лысому, – произнесла себе под нос, поправляя волосы и ища взглядом Ромку.
– Мелкая, что сложно было два урока последних отсидеть? – черный байк медленно подкатился ко мне, а Ромка снял шлем.
– Там история и ведет ее вот та нудная очкастая змея. Я не выдержу.
– Опять от родителей получишь нагоняй.
– Это лучше чем история, поверь мне. Прокатишь?– от нетерпения оказаться рядом с ним я чуть ли не пританцовывала на месте.
– Садись, – улыбнулся Франц, протягивая мне шлем и свою куртку.
*Трек Руви-Трали-вали, все права у правообладателя.
Глава 2
Моя старая квартира встретила меня темнотой и едва уловимым запахом моющих средств после клининга. Включив свет только в коридоре, прошла в кухню и остановилась у окна, смотря на двор залитый светом уличных фонарей. Прожила я тут недолго, но именно это жилье ощущалось мной как дом именно в том чувственном понимании, которое люди вкладывают в это слово. Эту квартиру мне подарили родители на восемнадцатилетие, за что я была им безмерно благодарна, особенно сейчас. Как бы ни повернулась жизнь мне теперь всегда есть куда вернуться. Пальцы безотчетно скользнули по подоконнику, ощущая знакомые отметины, отметины от сигарет как память о том дне и той ночи, когда я, всматриваясь сквозь слезы в темень за окном, глушила боль паленым коньяком и курила в попытке вытравить из себя ЕГО. Тогда я искренне считала, что боль, что я испытываю, не сравнима ни с чем, маленькая глупая девочка, всего через две недели я узнала, что такое настоящая боль от потери…Нестерпимая. Убивающая. Разрывающая душу… Сжав на секунду веки, я очередной раз запретила себе вспоминать об этом. Не стоит. Не сейчас. Не в этом городе. Не рядом с ним.
«Привет! Встретимся?» пришло сообщение, на телефон, вырывая меня из потока воспоминаний.
«Я в Нске» – набрала без приветствия.
«Это не проблема» тут же прилетело в ответ. Уваров, блин. Он давно подбивал ко мне клинья. Он был настойчив и для него не существовало препятствий, хотя моего Ковалева трудно было назвать большим препятствием. Но все же. «Моего» блин, тьфу, тьфу, три раза, и желательно ему на темечко.
«Хорошо» отправила, надеясь, что Илья сможет переключить мое внимание и отвлечь от проблем, связанных с Ковалевым и замаячившим на горизонте Францем.
«Напиши адрес и время»
«Завтра в три в Кафе «Блек Хэт»
«Принято» и следом «Сладких снов, Софья!»
***
– Романыч, ты в каких облаках сегодня витаешь? – произнес Кирилл, убирая в папку документы, когда остальные сотрудники вышли из кабинета после совещания.
– В рабочих, – ответил, включая ноутбук и отчетливо понимая, что мои мысли сегодня были очень далеки от рабочего процесса.
– Не похоже.
– Тебе что надо от меня?
– Чтобы ты включился, у нас дел невпроворот, тендер по земельному участку со дня на день, мы не должны его проморгать.
– Я в курсе, – ответил все так же отстраненно, не понимая, какая муха сегодня его укусила. Что это за всплеск работоспособности и инициативы?
– Лаврова, говорят, вернулась, – выдержав паузу произнес Силин и я отведя взгляд от монитора хмуро посмотрел на него ничего не отвечая на это. – Но судя по твоей реакции, ты уже об этом знаешь.
– Кирилл Аркадьевич, вам не кажется, что вам пора приступить к выполнению ваших прямых обязанностей, а не городские сплетни мне пересказывать.
– Понял. Исчез, – Кирилл наконец-то поднял свою пятую точку.
Кирилл скрылся за дверью, а я перестав изображать кипучую работоспособность и занятость отбросил ручку на стол и откинулся на спинку кресла, тихо выругавшись. Пять лет, как то жил, дышал, работал, но стоило ее один раз увидеть и все, все мозги набекрень, ни работать, ни жрать, ни спать нормально не могу, все мысли о ней.
– Папа, – в кабинет без предупреждения ворвался мой маленький ураган, с ходу запрыгивая ко мне на колени.
– Варюшь, я же говорила, сначала нужно постучать, а потом входить, вдруг папа тут не один, – произнесла Дина, входя следом за Варей. – Привет, Ром! Мы тут решили к тебе заглянуть. – Я поднялся, держа Варю одной рукой, а второй приобнял Дину, целуя в щеку. Которая тут же перешла к делу
– Можно я ее заберу к нам сегодня?
– Если она вам не помешает, то конечно, можно.
– Ура! – завизжала дочь, сжав своими ручонками мою шею. Она любила бывать в гостях у моих родителей. Еще бы она не любила, Тим и Антон готовы были выполнить любое ее желание так же, как и дед с Диной. Дина готова была таскать ее с собой везде, исполнять любые прихоти и покупать ей все, что она захочет, от чего Варвара была в полнейшем восторге в отличие от меня.
– Только, пожалуйста, никакого шоколада. Отбой в девять, – обратился я к этой маленькой хулиганке.
– Хорошо, пап, – и так всегда, «хорошо пап», а потом оказывается, что мы ужастики с Тохой до часу ночи смотрели, уплетая конфеты.
– Мам, я тебя очень прошу, не сбивай ей режим, – переведя взгляд на Дину.
– Мы постараемся. Обещаю. И это не я, это мальчишки, – мои братья иногда были занозой в моей заднице. У них частенько отсутствовали тормоза, особенно, что касалось Варвары, они были как два доблестных рыцаря, были готовы защищать ее от всего и всех и исполнять любую ее прихоть, даже если это шло вразрез с моим мнением, что злило меня неимоверно.
– Скажи им, что я приеду и уши надеру.
– Обязательно передам, – улыбнулась Дина.
Называть Дину мамой я стал после рождения Тохи, наверное, именно тогда остро почувствовал в этом необходимость, сам не знаю почему. Может, взыграла обычная детская ревность, а может, просто пришло время и осознание. Она никогда меня не просила об этом, но всегда была мне большей матерью, чем моя биологическая мать. Когда отец женился на Дине, мне было почти восемь лет, моя настоящая мать на то время вышла второй раз замуж, родила дочь, и все реже вспоминала о моем существовании. После развода родителей я какое-то время с ней жил, а когда она засобиралась снова замуж, меня забрал к себе отец, чему я был даже рад. А с появлением Дины я и вовсе перестал нуждаться в общении с матерью, думаю, она тоже не нуждалась в этом, да и по сей день ситуация не изменилась.
– Варюшь, целуй папу и пошли, а то мы в пробку с тобой попадем, – дочь, тут же чмокнув меня в щеку, слезла с рук и подскочила к Дине.
– Завтра забрать? – спросил, уже заранее зная ответ.
– Нет, пусть подольше погостит.
– Тогда в воскресенье вечером заберу.
– Договорились. Сам приезжай пораньше, я беляшей напеку, пирогов и пиццу мальчишки просили.
– А ты знаешь, чем меня завлекать, – улыбнулся, обнимая Дину и Варюшу и удерживая себя от желания расспросить Дину о Софье, она хорошо общалась с ее родителями особенно близко с ее матерью и по-любому была в курсе всего. Но я промолчал, лишь подмигнул Варваре, улыбнувшись и они вышли из кабинета.
Глава 3
– Привет, безработным! – прозвучал голос Гришиной, стоило мне принять вызов. На часах, между прочим, было всего восемь.
– Привет, – ответила, стараясь разлепить веки, – тебе чего не спится в такую рань?
– Старость подкралась незаметно, – рассмеялась подруга, – ты мне лучше скажи, это что вчера было? Что за чат? Это Ковалев, что ли, фотки слил?
– Да, мудло обиженное.
– Капец. А я думала, вы помирились и где-нибудь на морских берегах косточки греете, раз деньжат замутили. Звоню поздравить и позавидовать.
– Каких деньжат? – то ли Гришина ебу далась, то ли я еще не проснулась
–Ну, мне Васина сказала, что ты кредит взяла, – Анька Васина была нашей общей знакомой, работала в банке и многим помогала с кредитами, ипотеками и судами.
– Гришина, ты с утра тыковкой своей нигде не ударялась? Какой кредит? Я ничего не брала.
– Стой, стой. Как не брала? Анька сказала, что своими глазами видела твои данные в системе.
– Бред. Однофамилица, наверное, просто.
– Сонь, а набери Аньке на всякий случай, – уже без тени веселья в голосе посоветовала подруга.
– Кать это бред, чего я человека буду по пустякам дергать.
– Набери, говорю, не могла Васина ошибиться. Вдруг мошенники или еще чего.
– Ладно. Только проснусь до конца.
Скинув вызов, поднялась с кровати и понесла свое бренное тело на кухню за живительным кофейным напитком еще не проснувшимся мозгом начиная ощущать подступающую тревогу, и, как оказалось, не зря. Гришина оказалась права. Только это были не мошенники, а мой еблан Ковалев, работающий в банке и решивший мне таким образом отомстить за нанесенную обиду, что я с ним святым человеком развестись решила.
– Ну и что делать Анька? – выдохнула в трубку, открывая на кухне окно и подкуривая сигарету.
– Там уже просрочка по платежам Сонь, он же это не вчера сделал, для начала погасить хотя бы первые взносы, чтоб тебе нигде не прилетел арест, а там уже с твоим мстителем разбираться. Может в полицию на него заяву накатать или найти тех, кто бабло с него вытрясти сможет.
– Я его найду и за его маленькие яйца собственноручно на березе подвешу.
– Ну, вы там уже сами разбирайтесь и способ казни выбирайте. Я тут буду руку на пульсе держать, чтоб он еще чего на тебя не оформил.
– Спасибо большое.
– Я тебе сейчас данные и копию договора скину на почту.
– Хорошо, жду.
Поблагодарив Васину снова набрала Гришиной.
– Кать, у тебя ключи от моей квартиры остались? – когда я улетала в отпуск, то на всякий случай оставляла дубликат ключей Гришиной, цветы там полить, Ковалева побесить.
– Конечно.
– Заедь вечерком, проверь все ли на месте.
– Хорошо.
– Спасибо.
Если это свиное рыло еще и вещи мои тронул, то пусть себе могилку рыть начинает.
Пока я мысленно четвертовала Ковалева, в дверь позвонили. Кого могло притащить в такую рань под мою дверь?
– Утро бодрое, ситр! – пробасил Егор, заваливаясь в мою квартиру. – Как настроение? Какие планы на день грядущий?
– Ты на часы смотрел? – недовольно проворчала, закрывая за ним дверь.
– Разбудил?
– Нет, я уже кофе пила.
– О и мне налей.
– Тебя чего занесло ко мне в такую рань? – включив кофеварку, повернулась к брату, который уже уселся за стол.
– Хотел предложить развлекательную программу.
– Если в ней нет казино и стриптизеров с бухлом, то я пас.
– Какие мы привередливые стали. Вообще, думал утащить тебя сначала к родителям, потом зацепить твою любимую Кравцову и оттуда на дачу к Соколу, у него днюха сегодня, – Кравцова была моей лучшей подругой со школьной скамьи, а Соколов один из наших общих друзей с Егором, мне очень хотелось всех их увидеть, только в голове сейчас крутились мысли вокруг этого долбанного кредита и мать его Ковалева, чтоб у него член до конца его дней не стоял.
– План хороший, конечно, но у меня сегодня уже есть дела, – мысленно ставя себе напоминание, что в три у меня еще встреча с Ильей.
– Когда успела?
– Уметь надо, – подмигнула брату, улыбнувшись и поставила перед ним чашку кофе.
– У тебя проблемы какие-то, систр?
– С чего взял?
– Слушай, я не мама и не папа, я мозг делать не стану, но если что помогу, чем смогу, ты же знаешь. Выкладывай, что случилось?
– Развелась я.
– Так это же отпраздновать надо или ты слезы по своей Сашеньке пускаешь?
– Перекрестись и поплюй, а то вдруг вернется.
– Да я и постучать могу.
– Постучать желательно об его лицо или лицом.
– Так и это организуем. Обидел?
– С квартиры тварь съезжать не хочет.
– Давай, я тебе новую сниму, лучше, просторней, без ебанутых соседей. Только не говори мне, что ты из принципа не хочешь оттуда сваливать?
– Я ее вперед проплатила, и сейчас я новую аренду не потяну, работу решила поменять, уволилась, ищу новую. Я же не знала, что этот гандон в позу встанет. Короче, неважно, я все решу, – про кредит я пока умолчала. Да и, если честно и про все остальное мне говорить не хотелось даже Егору, но он же не отстанет. Я и так всю жизнь одни неприятности и разочарования приношу родителям, а тут опять очередная куча дерьма.
– Не, не, не, систр, ты со мной давай без вот этого «я сама» ладно. Дай этой твари неделю, я тут свои вопросы как раз решу и если он мозгами не раскинет в нужную сторону, то я сам поеду и его вышвырну. Да и в любом случае сниму тебе хату нормальную, мне та твоя халупа вообще не нравится. Райончик так себе, если честно.
– Родителям ничего не говори про работу и деньги.
– Про Ковалева они знают хоть?
– Да, папа уже порадовался.
– Представляю, – заржал Егор, прекрасно зная, как «любил» отец моего уже экс-мужа. Так, «любил» что никогда по имени не называл, только глист в колготках, недоразумение с яйцами, и недоделанный, и это были самые ласковые прозвища Ковалева. – А может, ты тут у нас останешься? Соскучился по тебе капец как. – И этот переросший медведь, встав со своего места, сжал меня в своих лапах, так что у меня чуть глаза из орбит не вылезли. И вот в кого он такой огромный вымахал? Мама всегда говорила, что это дедовы гены в нем проявились, папа ржал и отвечал, что просто кормить его меньше надо было.
– Е-гор, я жить хочу.
– Это моя братская любовь сильна, как никогда. Ты, если надумаешь вечером к Соколу заехать, позвони мне, заскочу за тобой.
– Договорились.
Проводив Егора, вытащила из шкафа полотенце и пошла в ванну, день обещал быть очень насыщенным, и мне нужны были силы, как никогда.
Глава 4
Кафе встретило меня уютной обстановкой и приятным ароматом ванили и кофе. Стоило мне войти в зал, как Уваров поднялся с места, приветствуя меня. В глазах неподдельная радость и неприкрытая симпатия. Хороший мужик вот за таких замуж надо выходить, а не за таких, как Ковалев.
– Привет! – он приобнял меня, по-дружески целуя в щеку.
– Привет!
– Я не стал без тебя делать заказ. Выберешь? – галантно придвинул стул, помогая мне сесть и только после этого, занял свое место напротив. Официант тут же принес меню. Рядом с ним все всегда было идеально и вовремя, и попадая в его поле как-то внутренне успокаиваешься. Мне это нравилось, с ним было спокойно и надежно. Но у меня как и у девяносто девяти процентов женщин работал принцип : «ах какой ты хороший, мужественный, сильный, добрый, но отойди, пожалуйста, в сторону, а то ты мне вон того мудака загораживаешь, дай пострадать». Кстати, к слову о мудаках, стоило мне окинуть взглядом зал, как я тут же наткнулась на Франца. Вездесущий он, что ли? Второй день в городе и уже дважды натыкаюсь на него. Не к добру это.
– Сонь, все в порядке? – поинтересовался Илья, замечая мой помрачневший взгляд.
– Да, все хорошо, – улыбнулась, откладывая в сторону меню определившись с заказом.
Уваров изо всех сил старался удерживать мое внимание и интерес к разговору и я чувствовала себя последней тварью постоянно мысленно отлетая, ибо Роман Станиславович будь он неладен, пересел так, что теперь медленно попивая свой кофе, не стесняясь, буравил меня своим взглядом, периодически ухмыляясь.
У Ильи то и дело звонил телефон и он, хмурясь, скидывал вызов.
– Девушка? – поинтересовалась, кивнув в сторону трубки.
– Сонь, я бы не приехал, будь в других отношениях, – он произнес это, смотря в мои глаза, произнес с полной серьезностью, так что у меня не могло остаться сомнений в правдивости его слов.
– Спасибо за откровенность.
– Это по работе. К сожалению.
– Так подними трубку, я подожду.
– Стоит им ответить, как мне придется сорваться с места и ехать решать очередную проблему.
– Ты приехал из другого города ко мне, просто выпить со мной кофе и пообщаться, и при этом забил на работу. Я уже оценила поступок.
Мои слова тут же отразились удовольствием в его глазах.
– Я могу рассчитывать еще на одно свидание?
– Вполне.
– Кино? – так и хотелось продолжить Вино. Домино…. Но рядом с Ильей это звучало бы неуместно.
– На твое усмотрение.
– Я позвоню тебе. В какое время ты точно свободна?
– Вечером.
– Хорошо, – его телефон снова подал «признаки жизни» и Илья, оставив на планшетке меню деньги за обед, поднялся и подошел ко мне, чтобы, взяв мою руку, оставить короткий поцелуй на тыльной стороне ладони.
– До встречи, Сонь.
– До встречи.
Стоило Илье скрыться, и я тоже засобиралась, но как и стоило ожидать, Франц тут же материализовался возле моего столика.
– Добрый день!
– Он был добрым до твоего появления.
– Смотрю, твой мужчинка не улучшил твоего настроения.
– Франц, я два дня в городе и два дня ты маячишь перед моими глазами, поэтому мое настроение в принципе не может быть хорошим. Хочешь сделать меня счастливой? Исчезни!
– Я всего лишь хотел предложить тебя подвезти.
– Да? И только поэтому полтора часа тут просидел, – я поднялась и сжав в руке сумочку уже сделала пару шагов в направлении выхода, как мне прилетело в спину:
– Лаврова, ты не думаешь, что нам следует поговорить?
Остановилась. Поворачиваясь. Встречая такой родной когда-то взгляд , даже сейчас, заставляющий мое сердце ускорить ритм.
– Я думаю, что тебе надо пойти на хрен. Пять лет прошло, нам не о чем разговаривать.
Мне не хотелось ни разговаривать с ним, ни вспоминать, то, что между нами когда-то было, ни тем более воскресать в своей памяти наш разрыв и все, что с ним было связано. Все, что я хотела это вычеркнуть его из своей жизни, из своей памяти, из своего сердца.
– Легче очередной раз сбежать, – его слова болезненно ударили и ожидаемо подняли во мне волну злости.
– А что мне надо было сделать? Занять место любовницы? И смотреть, как у вас с Леной строится счастливая семейная жизнь – загородный дом, белый забор, пара сыночков и лапочка дочка. Спасибо. Но нет.
И не желая больше ничего слушать, поспешила покинуть кафе. Поговорить блин. Не о чем мне с ним разговаривать.
Я успела сесть в машину и выехать на проспект, как на экране моего телефона высветился номер Гришиной.
– Слушаю, – приняла вызов, включив громкую связь.
– Сходила я к тебе в квартиру, твои вещи вроде все на месте, я даже шкатулку с украшениями проверила, фотку тебе скинула. А вот вещей Ковалева нет, даже сраного носка не нашла.
– Хоть одна хорошая новость за этот день. Спасибо Кать. На кухне в шкафу, в зеленой банке лежит ключ, он от верхнего замка, закрой на него, пожалуйста, у Ковалева дубликат только от нижнего. Это так на всякий случай.
– Хорошо. Ты не переживай сильно, там Васина уже коварный план обдумывает как этого мудака «обуть», а я могу со своим Димкой поговорить, найдем парней, начистим ему хлебальник.
– Ты выражаешься иногда как районная гопота, – рассмеялась не удержавшись.
– Ну, так с кем поведешься, – заржала Катька, – ты еще не слышала, как Гришин иногда выдает, там просто туши свет.
– Спасибо за поддержку!
– Не вешай нос. Как говорит моя бабушка, надо пожелать мудаку счастья и ему все вернется бумерангом.
– Ковалеву я только искренне могу пожелать за деревянный забор зацепиться подштанниками, да так чтоб кокушки почувствовали силу притяжения земли.
Вот так болтая и смесь с Гришиной, я сама не заметила, как доехала до дома родителей.
Глава 5
– Роман Станиславович, вы просили напомнить, что у вас встреча с Марченко в два пятнадцать в кафе «Блек Хэт», – как только Дина с Варварой вышли, в кабинет заглянула моя помощница.
– Спасибо, Наташ.
Три года назад отец передал мне в распоряжение фитнес-центр, сам он был сосредоточен на развитии сети магазинов спортивного питания и спортивного инвентаря, а центр весел балластом. В общем, «на сынуля игрушку старую, потрепанную. Угробишь – не жалко, главное чем-то занят будешь». Хотя на отсутствие занятости я не жаловался, мы тогда с Шатохиным развивали свою школу мотокросса, но родителям не нравилось, что я конкретно засел на «кольце». Вот папуля и всучил мне центр. За три года мне удалось не только вывести его снова на хороший доход, но и полностью поменять весь инвентарь, оборудование на новое, провести ремонт как внутри помещений, так и обновить фасад здания. И теперь моей новой целью стало строительство еще одного фитнес-центра, но уже с нуля. А для этого надо выиграть тендер на земельный участок, который мне приглянулся. Три недели голову ломал, как увеличить собственные шансы в этом деле, пока не вспомнил про Марченко, учились вместе в универе, сейчас он работал в отделе градостроительства и всю эту кухню знает изнутри, может, что сможет подсказать. По крайней мере, я очень на это надеялся.
Погода сегодня радовала, кофе был вкусным, а Костик оказался очень полезным, обговорив с ним все волнующие меня моменты, попрощались мы на очень позитивной ноте, и главное, теперь я был в курсе всех подводных камней.
– Там Сорокин этим вопросом рулит, ты загляни к нему на «поболтать» с коньячком хорошим, он пролоббирует этот вопрос в нужном для тебя направлении.
– Сговорчивый?
– Если ты с ним в баньке с девками зависал, то очень сговорчивый и с тобой и с твоими друзьями.
– А ты зависал, – больше утверждение, чем вопрос. На лице Костика и так уже сияла широкая улыбка, не оставляющая других вариантов.
– А то. Поговорю. Встречу назначу, а дальше ты сам.
– Договорились. Что должен?
– Потом сойдемся, жизнь длинная, – улыбнулся Марченко, допивая свой кофе.
– Лады.
Костик, попрощавшись ушуршал на работу, а я расплатившись уже собирался уходить, как открылась дверь и в кафе вошла Лаврова собственной персоной, продефилировав по залу, улыбаясь, села за столик к какому-то напыщенному павлину.
Длинные рыжие волосы собраны в высокий хвост, черное с виду строгое платье с длинным рукавом выгодно подчеркивало ее красивые ноги. Она была шикарна, и даже напыщенный павлин закапал слюной на свою тарелку при ее появлении. Не успела печать о разводе в паспорте высохнуть уже новый претендент на подходе? Я же передумав уходить, подозвал официанта и заказал еще чашку кофе, пересев так, чтобы мне было удобней за ней наблюдать. Глупо было отрицать, что ее появление в городе оставило меня равнодушным.
Время стерло многое: импульсивность, максимализм, порывистость, завышенные требования к миру, ожидания, мечты, планы, но оно оказалось не властно над тем, что эта женщина пробуждала во мне. Даже сейчас вместо того, что бы уйти я так же как этот павлин, сижу и пускаю слюни, а ведь считал, что все остыло, что кроме равнодушия и раздражения к ней ничего не испытываю.
– Мелкая, притормози, а то у меня дымится уже все, – я отстранил ее немного от себя, стараясь удержать себя в границах дозволенного, что было крайне тяжело, когда она была рядом.
– Ну, так не сдерживайся, – и она снова прильнула, обвив руками мою шею.
– Ты меня под статью подвести хочешь?
– Мне уже шестнадцать, это возраст согласия.
– Ты потом об этом папе не забудь сказать, когда он меня подвешивать за яйца будет на вашем свежевыкрашенном заборе. И будет прав, между прочим. Поэтому иди домой, Соф.
– Ну, Ром. Ну, еще один поцелуй, – я не мог ей отказать, понимая, что через полчаса буду стоять под холодным душем, стараясь избавиться от стояка.
Мы скрывались от родителей как могли, но нас все равно увидели. Я думаю, они и так все понимали, на наших счастливых лицах все было написано, просто доказательств у них не было.
Одним из вечеров возле наших ворот остановилась машина старшего Лаврова, отца Сони.
– Я твоему недоноску яйца откручу, если он еще раз их к моей дочери подкатит!
– Денис, успокойся. Дело молодое. Я поговорю с Ромкой.
– Вправь мозги своему недоразумению. А то я это сделаю кулаками.
– Лавров, давай поаккуратней в словах, а то я и вдарить могу.
– Стас, поаккуратней тебе надо было, когда ты свой х*й в свою первую жену пихал, а теперь разберись со своим сынком, а то я из него дочку сделаю.
Пока я спускался со второго этажа и шел до ворот, чтобы самому принять этот удар Денис Анатольевич уже уехал.
– Ну и какого черта, Ром? Ей восемнадцати нет еще. Тебе, что баб мало вокруг? – вспылил отец, когда я подошел ближе.
– Может, я ее люблю.
– Люблю? Я бы сказал тебе, каким местом в твоем возрасте любят. Ты ее тр*хнуть просто хочешь, а нельзя, «привет гормонально-эмоциональные качели», вот и вся твоя любовь. Заканчивай, пока чего не натворил.
Тогда я ничего не «натворил» как выразился отец. «Натворил» я позже, когда ей исполнилось восемнадцать.
Глава 6
Мама готовила на кухне ужин, когда я вошла в дом.
– Всем привет! Чем так вкусно пахнет?
– Ой, Сонь! Привет, моя хорошая! Картошку по-французски готовлю, а то папа приедет голодный как волк.
– А где он?
– С друзьями на охоту уехал.
– С каких пор он охотой начал интересоваться? – вот это новость. Папа всегда был сосредоточен на работе и ни охотой, ни рыбалкой, ни футболом никогда не увлекался. Считая это развлечением для дебилов.
– В прошлом году Волков ему ружье подарил, пришлось ему осваивать, – улыбнулась мама, явно найдя плюсы в папином увлечении. Волкова я знала, дядя Игорь был одним из старых папиных друзей, с его сыном Никиткой мы в одной школе учились.
– Как много у вас новшеств.
– Да не так много как хотелось. Ты лучше расскажи как у тебя дела? А то приехала про своего Ковалева рассказала и опять куда-то улетела.
– Все хорошо мам. Я в отпуске, правда, хочу работу поменять. Вот решила у вас погостить, отдохнуть, – говорить маме про то, что я уволилась и что по факту сейчас осталась без постоянного дохода, я не стала, как и о том, что благодаря бывшему мужу у меня теперь долгов пуд и маленькая тележка. Ей не стоит об этом знать, хватит с нее моего бурного взросления и переживаний за мой несостоявшийся брак.
– Ксюш, к вам можно? – внезапно раздалось из коридора.
– Проходи, я на кухне, – громко произнесла мама, вытирая руки о полотенце. – Это Дина. Наверное, посуду принесла. Мы тут шашлык недавно у них жарили, я с собой салаты брала.
– Не помешаем? – на кухню вошла тетя Дина, выглядевшая, как обычно, сногсшибательно, и даже года шли ей на пользу, за руку державшая девочку лет пяти. Девочку, похожую на Ромку как две капли воды, только волосы были темнее. – Соня, привет! – Кровь отлила от лица и рук и хлынула к горлу, перехватывая дыхание.
– Здравствуйте! – произнесла, отведя взгляд от девочки и натягивая на свое лицо приветливую улыбку. Дочка значит. У него родилась дочь. И внутренняя боль стала сильней, а улыбка на лице шире, ибо две пары глаз были устремлены на меня. «Маму расстраивать нельзя» слова отца эхом зазвучали в голове, как и тогда, пять лет назад, когда мы забирали ее из больницы после микроинсульта.
– Привет, – я поднялась со своего места и присела на корточки возле девочки, стараясь унять непонятную дрожь, что прошибала тело, – как тебя зовут?
– Варвара, – она сжимала в руке потрепанную куклу, явно очень любимую судя по ее внешнему виду и открытым, прямым взглядом смотрела на меня.
– А меня Соня. Это твоя кукла?
– Да.
– А как ее зовут?
– Аврора.
– Я когда была маленькой, у меня тоже была любимая кукла.
– А где она сейчас?
– Не знаю. Выбросили, наверное, я же выросла.
– Чего это выбросили, – произнесла мама, схватившись за пакет с посудой протянутый тетей Диной, – в комнате твоей на шкафу до сих пор сидит.
– А можно мне посмотреть? – Варвара, тут же выпустила из своей ладошки руку бабушки.
– Не сегодня, – Дина снова взяла ее за руку. – В следующий раз.
– Почему же? Попейте чаю, посплетничайте. А мы с Варварой пойдем, поиграем. Да? – я улыбнулась тете Дине настолько приветливо, насколько могла. Создав впечатление легкости и беззаботности. Максимально заглушая уже воющий ад, что разверзся внутри, с каждой минутой поглощавший меня все больше. И дав понять маме, что все в полном порядке.
Протянула девочке руку и когда она своей маленькой ладошкой сжала мои пальцы, едва не взвыла от болезненного укола своих несбывшихся когда-то надежд.
Сняв со шкафа свою старую, наполовину лысую куклу и еще целую коробку своих детских игрушек уселась с Варварой на ковер, смотря, с каким интересом она все рассматривает, попутно рассказывая про свои игрушки. Я слушала, улыбаясь, стараясь заглушить в себе желание разреветься прям тут, перед ней. Ее маленькие пальчики гладили редкие волосы видавшей жизнь куклы, а я не могла отвести от нее взгляда. А ведь у меня сейчас тоже могла быть дочь…. Или сын… У нас мог бы быть ребенок. И от щемящей в груди боли закусила губу. На мгновение, отводя взгляд. Острое чувство потери, всплыв из прошлого, медленно затапливало мои внутренности, наполняя меня болью.
– Я случайно, правда, – вдруг донеслось до моего слуха, внезапно вырывая меня из потока невеселых мыслей.
– Что?
– Я не специально, – и она показала в своих руках старого пупса и отвалившуюся от него руку.
– О, это не ты, это у него давно такая проблема.
– Ты просто нахмурилась. Я подумала, что ты расстроилась.
– Нет. Совсем не расстроилась.
– Недавно Катька, это девочка из моей группы в саду, порвала платье Авроре, – серьезно произнесла Варвара.
– И ты расстроилась?
– Да. И разозлилась.
– Наверное, очень обиделась на Катьку? – поинтересовалась, смотря детские глаза, наполненные такой открытостью и честностью, какой нет ни у одного взрослого.
– Сначала да. А потом накидала хлеба в ее компот на обеде, – в ее взгляде в этот момент мелькнули чертенята, и это вызвало мои искренний смех и полное умиление этим ребенком.
– Варь, пошли домой, – в комнату заглянула тетя Дина.
– Ну, баб, можно, я еще чуть-чуть поиграю, пожалуйста.
– В следующий раз, дорогая.
– Я еще не все посмотрела, – она шумно выдохнула, но взяв свою Аврору, подошла к бабушке.
– Возьми все с собой, – предложила я, не желая, чтобы она огорчалась, чтоб этот свет, что есть еще в ее глазах, хоть на мгновение мог потускнеть, особенно по такой пустяковой причине.
– Сонь, не нужно, у нее этих игрушек дома в каждом углу, – попыталась отказаться тетя Дина.
– Ну, баб, ну, пожалуйста. Я поиграю и обратно тете верну, – заканючила Варвара.
Уговорив Дину, я упаковала все в большой пакет, уверив, что ничего возвращать не нужно.
– А как же твоя любимая кукла? – Варвара снова посмотрела на меня своими широко раскрытыми глазами.
– Она давно скучает в одиночестве, ей будет хорошо, если с ней кто-то поиграет.
Проводив гостей, повернулась к маме, на моем лице была снова спокойная, задорная улыбка, без тени печали.
– Мамуль, а меня кормить-то будут?
– Конечно. Совсем я закрутилась. Пойдем.
Я пошла за мамой на кухню, набирая сообщение Егору.
«Я поеду к Соколу с тобой. Забери меня от родителей»
Глава 7
Выйдя из офиса, отправился домой, приняв душ, переоделся и, оседлав двухколесного, отправился на кольцо к Шатохину. Миха уже пару недель ныл, чтобы я заехал и подписал какие-то сопроводительные документы для участия учеников в конкурсе на городском фестивале.
– Какие люди почтили нас своим присутствием, сам Роман Станиславович, – Шатохин театрально раскинул руки, завидев меня, и отвесил поклоны.
– И тебе добрый вечер, Михаил Андреевич, если решил коленями в пыль падать, то ботинки мне протри заодно.
– Сука ты Романыч, давай паркуй свою железяку и иди в кабинет, там тебя макулатура ждет.
– Ты скоро освободишься?
– Сейчас своих загоню, – бросил через плечо, уже давая отмашку трем байкам, что заходили на новый круг.
Припарковав двухколесного у здания администрации и сняв шлем, отправился выполнять скучную бумажную рутину, хотя с большим удовольствием сейчас бы прокатился с ребятами по трассе пару кругов.
– Какие новости? – спросил Шатохина, не отрываясь от изучения доков, когда тот плюхнулся в кресло напротив.
– Подали заявку на краевой «Фестмотал», на наш местный нас уже в списки включили. В следующем месяце сами открытый заезд на кольце устраиваем с телевиденьем, радио и спонсорами.
– Круто я тут уже со сметой ознакомился. Размахнулись, смотрю.
– Дык если спонсор башляет, мы и рады, – улыбнулся Мишаня. И взяв небольшую паузу, добавил: – Лаврова в город вернулась.
– Вы по одному мне решили это озвучивать? Или с Силиным сговорились?
– В курсе значит, – я бросил мрачный взгляд на Шатохина, давая понять, что эта тема закрыта. – Понят. Отстал. К Соколу на днюху едешь?
– Твою ж левую, я вообще про него забыл, – Андрюха еще неделю назад звонил, а у меня с головы совсем выпало.
– Он уже на тебя зуб точит, что ты его игноришь нещадно.
– Работы сейчас навалом. Еще тендер этот по земле. Он на даче же у себя справляет?
– Да, даже заранее у соседей прощения попросил за бедлам и громкую музыку.
– Сходил, задобрил?
– Разумеется. Все в стиле Сокола, подкуп и взятки в виде спиртного и конфет. Правда, баб Нюра, ну та, у которой напротив участок, еще и вскопать его пару соток заставила, – заржал Мишаня. – Ты бы видел этого копальщика на следующий день, это было слезодавительное зрелище. Ныл как телка, что у него спина болит и руки не сгибаются.
– Вот что бывает, когда ничего тяжелее ручки в офисе не поднимаешь.
– Это же Сокол, он не телом, а харизмой берет.
– Харизма против бабы Нюры не работает, давно должен был уяснить, – усмехнулся я. Еще когда мы совсем пацанами были и зависали на той даче тогда еще принадлежавшей родителям Андрея и частенько нарывались на Бабу Нюру, в отместку за наше ночное дебоширство мы то грядки у нее пололи, то крапиву в малиннике рвали, то с крыши осиные гнезда снимали и все только ради того, что бы не сдали нас родителям, а то не видать нам было больше посиделок на даче Соколовых.
– Давай тут закончу и поедем. Я, правда, без подарка. Так и быть на карту ему кину пусть сам опадариться.
***
– Лаврова! – заголосила Ульянка, стоило Егору остановить машину у ворот дома родителей. – Мать твою, да ты еще шикарней стала! Какие пилюли пьешь? К какой Бабе Яге за снадобьем ходишь? – И она, выйдя из машины, сжала меня в своих объятьях. – Хоть бы написала, позвонила, что приезжаешь. – Отстранившись, засияла как начищенный самовар.
– Пришла бы встречать?
– Конечно, с красной ковровой дорожкой, караваем, цыганами, баянистом.
– И игристым, – улыбнулась, кивая на открытую бутылку шампанского в ее руке.
– Куда ж без него! – и она, предлагая, протянула мне.
– Ты же за ЗОЖ, Кравцова, – улыбнулась, забирая из ее руки бутылку и делая глоток. Помниться Уля из зала не вылазила и все на ПП сидела.
– ЗОЖ для болезных, чтобы бухать здоровье нужно.
– Не могу не согласиться, – улыбнулась подруге. Я не была любителем алкоголя, выпивала мало и по случаю, но настроение сегодня было подходящее.
– А почему одна? Где мужчина твой? Ты же замужем?
– В разводе.
– Ясно. Бывает. Ну, свадьба не похороны можно и повторить.
– Упаси господь! Я там была, мне не понравилось.
– Поддерживаю, – заржала Улька.
– Вы трепаться долго будете? – Высунулся из тачки Егор. – Нас ждут уже, а нам еще в магазин по пути заехать надо.
– Опять Сокол с закуской не рассчитал? – предположила Кравцова.
– Бинго. Грузитесь, поехали.
***
По звукам доносившейся музыки, даже не зная адреса, можно было без ошибки найти дачу Сокола. Миха едва войдя во двор, тут же завис с мужиками, с ходу завязав разговор. Я же не спеша прошел дальше к большой террасе, на которой в одной части стоял стол, а в другой был импровизированный танцпол.
И застыл, прислонившись плечом к входу террасы от открывшейся передо мной картины: она танцевала и танцевала так, словно вокруг никого больше не существовало, только она и музыка, длинные рыжие волосы волнами рассыпались по плечам и спине, а тело плавными изгибами притягивало взгляд, пробуждая желание прикоснуться. Мир застыл в этот момент, словно прожектором из всей серости реальности, выхватывая ее. Перед глазами тут же флешбэками воспоминания: ночь, моя квартира, постель и она обнаженная на темных простынях, словно древнегреческая богиня, сошедшая с Олимпа, с обожанием и любовью смотрящая на меня.
Песня закончилась, и она с Кравцовой разгоряченные подошли к столу.
– Всем привет! – я, наконец, ступил на террасу. – Именинник с днюхой тебя! – поприветствовал Сокола крепким рукопожатием.
– О какие люди! Здорово! – со всех сторон полетели приветствия.
Она обернулась, не проронив ни слова, в недовольстве поджав губы, в глазах лед и ненависть. Взяв со стола бокал, осушила его до дна и, развернувшись снова, пошла танцевать.
– Я там тебе на карту деньжат кинул, сам опадаришься, – улыбнулся, смотря на Андрюху, и тут же ожидаемо посыпались комментарии, подтрунивая над бедным Соколом.
– Андрюх, давно в содержанки записался?
– Сокол, а ты однолюб или нет? Сколько стоишь?
– Я моногамен и храню верность. Верь мне Романыч – смех прокатился по всей компании.
В целом было приятно всех видеть, смех и шутки сыпались как из рога изобилия, вискарь лился рекой, но я остановился на коле, во-первых, хотелось вернуться домой самостоятельно, а во-вторых, у меня сегодня был другой допинг рыжеволосый, соблазнительный, сексуальный и неистово ненавидящий меня.
– Андрюх, а какого лешего тут Барышников делает? – кивнул в сторону этой твари, которая отиралась возле Лавровой.
– Он с Форманом приперся, я его не звал, но и на дверь указать как-то не за что пока. Нормально себя ведет.
Барышников одно время терся в нашей компании, но особо близко с ним никто не общался. Этакий представитель истиной серебрити в ее самом плохом проявлении. Редкостная гнида, три уголовных дела по его душу заводили по 131 статье УК РФ, но он умудрялся соскочить благодаря своему папаше, который с излишком башлял изнасилованным девчонкам и они забирали заявления и все претензии. А сколько было тех, кто боялся даже обратиться в органы или кому-то рассказать о случившемся не счесть. Все всё понимали, поэтому уважением Барышников в нашем ареале не пользовался.
Сейчас его поползновения в сторону Софьи меня напрягали, поэтому я не сводил с него глаз
В момент, когда Ульяна с Софьей вошли в дом, чтоб из кухни принести еще вина, Барышников последовал за ними, и я тут же поднялся с места.
– Франц, – окликнул Миха. – Давай только без большого шума, – я кивнул, и сам понимал, что скандал сейчас не нужен никому. Пока я выходил из-за стола, пробираясь через нескольких человек, в доме раздался звон разбившейся посуды. Мгновенно рванул туда, перепрыгнув через пару пустых стульев. А распахнув дверь, увидел лежавшего на полу Барышникова уже в отключке и осколки хрустальной вазы вокруг его головы. Ну и кто тут жертва?
– Уль, выплесни на эту гниду ведро воды. Сильно уебала, – произнесла Лаврова, прощупав пульс жертвы неудачного подката.
– Жив? – Кравцова трясущимися руками, схватив с полки кастрюлю, потянулась к крану.
– Что ему будет? Эту тварь, чтоб убить надо самосвалом переехать несколько раз, – произнес вошедший за мной Шатохин.
– Я тут на помощь к вам спешил, а вы сами уже справились, – отодвинул, дрожавшую Ульяну в руки Михи, вручив ей бутылку воды и сам достал из раковины полную кастрюлю.
– Ты, как всегда, опоздал, Франц, – едко бросила Лаврова.
– Не волнуйся, я нагоню, – и, смотря на нее, вылил воду на голову Барышникову. Внутри все еще кипело, только от одной мысли, что руки этой гниды могли касаться ее тела, хотелось его раздавить.
Не дав ему до конца очухаться, вытащили его из дома и как паршивого котенка вышвырнули за ворота. Виталик, один из друзей Сокола, собирающийся уже домой, вызвался его сопроводить. А то мало ли что, потом отвечай за эту тварь.
Судя по тому как Соня утешала Ульянку, то яйца Барышников подкатил к Кравцовой.
– А Лаврова не изменилась, такая же резкая, – усмехнувшись, как-то по-доброму произнес Шатохин. – Молодец.
– Безбашенная. А если бы убила.
– И поделом этой скотине. А ей бы полгорода спасибо сказали.
Музыка стала громче, напитки крепче. Лаврова, залив в испуганную Ульку бокал вина, потащила ее танцевать, и судя по тому как Кравцова медленно, но оттаивала, это работало.
А я, смотря на ее точеную фигуру, улыбнулся собственным воспоминаниям.
Выйдя на террасу родительского дома, застал там Дениса Анатольевича, тот увидав меня мрачно посмотрел и, поднявшись со своего места, подошел к перилам.
– Что недоносок все-таки накосячил? По морде твоей гадкой вижу, что накосячил.
– Что рожу бить пришли? – я был готов и к этому раскладу. Наш «разбор полетов» с Софьей, наверное, слышал весь поселок, сегодняшняя ссора вылилась в конкретное выяснение отношений в итальянском стиле.
– Да хотел сначала, а теперь вижу, что Софья сама неплохо справляется, – и улыбка растянула его губы. Еще бы, на моем лице красовались красноречивые отметины от ее ногтей. Он, достав из кармана пачку сигарет, закурил. И выдохнув дым, смотря вглубь двора, уже совсем спокойно произнес:
– У моей дочери характер матери, и я бл*ть тебе не завидую.
Глава 8
– Лаврова, надо было в доме подождать, зачем мы вышли? – пролепетала повисшая на моем плече Улька, пока я вызывала такси через приложение в телефоне.
– Затем, чтобы ты соображать хоть немного стала. Чего тебя так развезло, немного же выпила? – пили мы с ней наравне, а унесло Кравцову. Если бы остались за столом, то она бы еще добавила, а ей уже по всем показателям было достаточно.
– Подвести? – калитка хлопнула, и возле нас возник Франц. Как ожидаемо.
– Нет, спасибо, – бросила, снова переведя взгляд на экран телефона.
– Ой, Рома, да отвези нас, я уже устала ждать, – так некстати оживилась Ульяна, наконец, перестав оттягивать мое плечо, поплыла к машине. Франц распахнул перед ней заднюю дверь и помог устроиться в салоне. Смотри-ка сама галантность. И, отступив, шаг, открыл переднюю дверь для меня. Я лишь отрицательно повела головой.
– Подожду такси.
– Не упрямься, нам все равно по пути. Ты же в своей старой квартире остановилась?
– Франц, пожалуйста, исчезни, растворись, не попадайся мне на глаза…, – запнулась, ибо его взгляд превращал мои мысли в гору хлама. Тяжелый, давящий, пробирающий, который пробуждал во мне ненужные сейчас воспоминания, обрывая дыхание и заставляя ускориться пульс. Не надо мне этого. Не сейчас и никогда либо. Наелась уже в свое время, хватило.
– Сдохни, – продолжил он, захлопнув дверь и сделав шаг ко мне. Захотелось инстинктивно отступить, но подавив порыв, заставила себя остаться на месте.
– Любой из вариантов меня устроит, – вскинула подбородок, смело встречая его взгляд. Еще один шаг, предельно сокращая дистанцию между нами и я все-таки отступаю, попадая каблуком на неровность, и едва не падаю. Он подхватывает меня, удерживая одной рукой. Близость, которой быть не должно и словно сотня мелких разрядов тока рассыпалась по моему телу . Но мои руки уже ложатся на его грудь, чувствуя через футболку тепло его тела.
– Не стоит падать на колени, я и так прощу,– одна фраза стирает все, разъ*бав всех розовых бабочек, что по собственной глупости запорхали в моих кишках. В момент вскидываю руку, влепляя хлесткую пощечину. Запястье тут же пронзает острая боль, заставляя скривиться.
– Не поскупилась.
– Все для тебя «милый» – ладонь горит и пульсирует. Франц же поведя головой, усмехается и в глазах его уже не просто тяжесть, там тьма, готовая поглотить все вокруг. Я помню это, после всегда следовал секс, бурный, наполненный взрывной, неконтролируемой страстью, и от одной этой мысли горячая тяжесть медленно оседала в венах, извращая мое восприятие.
– Садись в машину, иначе я тебя в багажник запихну, – в голосе звенел металл, но мне было плевать, внутренний хаос был готов разнести все в щепки. Кровь в жилах уже неслась с бешеной скоростью,то ли от его близости, то ли от злости, а может, от всего сразу.
– Да пошел ты.
– Твой выбор. Вспомним прошлое, – и, подхватив меня, забросил на переднее сиденье машины, хлопнув дверью и тут же щелкнул кнопку на иммобилайзере. От злости влепила ладонью по стеклу, готовая ногтями вцепиться в его лицо. Но эта скотина, словно чувствовал кожей, что сядь он сейчас в машину, я разнесу и его, и эту тачку в хлам, присев на капот, подкурил сигарету, давая время мне остыть. Тяжело, когда мужик знает все твои реакции, вот Ковалев никогда не мог просчитать и всегда выхватывал раздачу до тех пор, пока я сама не выдохнусь.
Кравцова что-то бубнила на заднем сиденье, по всей вероятности, уже засыпая. Дернул же меня черт вытащить ее на улицу, могла бы забить и сидеть до тех пор, пока такси не приедет. Нет же, подруге хотела сделать как лучше. Сделала блин. Нажав на кнопку, открыла окно и, достав пачку сигарет, закурила лицезрея широкую обтянутую темной футболкой спину Франца. Злость все еще кипела в моих жилах, но уже больше на себя. Не стоило возвращаться в этот город. Не стоило вообще приезжать. Идиотка. Я же на самом деле считала, что все забылось, что остыло, по крайней мере, у него. Что он живет себе счастливой семейной жизнью в окружении жены и детей и забыл уже обо всем и о том, кто вообще такая Софья Лаврова. Ромка, докурив, щелкнул иммобилайзером и сел за руль.
– Тайм-аут взял? Что испугался, что я тебе тачку разгромлю? – докурила, затушив сигарету, прикрыла окно.
– Громи. Все равно не моя. Шатохина. Так что мне не жалко, – завел машину и повернувшись улыбнулся. Улыбнулся так, что сердце предательски екнуло. Отвернулась, стараясь усмирить свои реакции, наблюдая, как за окном сменяется пейзаж.
– Почему ты тогда уехала? – вопрос полоснул как лезвием по коже, причиняя почти физический дискомфорт.
– Не начинай.
– Мне нужны ответы, Сонь. Мне кажется, я достаточно долго их ждал.
– Между нами все закончилось, и я уехала. Мне был необходим перерыв…
– Перерыв длиной в пять лет.
– Прости, неточно выразилась, – едва не скрипнув от злости зубами, повернулась к нему. – Я не хотела находиться в городе, где мне приходилось бы ежедневно иметь вероятность наблюдать за твоей счастливой семейной жизнью. Это слишком.
– Не было никакой семейной жизни.
– Да мне срать, что там у тебя было. Ленка была от тебя беременна и она родила тебе дочь. А ваши отношения это только ваши отношения и я слушать про них ничего не хочу. Как минимум ты ее трахал в то время когда мы уже встречались.
– Да все не так было. Я тогда тебе пытался это объяснить, но ты и слушать не стала.
– И сейчас не хочу ничего слушать.
– Да, блять, Соф, – зарычал Франц, затормозив возле дома Ульянки, отчего та недовольно заворчала, открыв глаза. – Просыпайся Кравцова.
– Уже приехали? – зевнула Улька, захлопав наращёнными ресницами.
– Тебя проводить или сама дойдешь? – произнес Франц, подкуривая очередную сигарету.
– Сама, сама. Спасибо, что подвез Ром. Сонь, я позвоню.
– Иди уже, – улыбнулась, смотря на растрепанную подругу.
Кравцова скрылась за дверью подъезда, а Франц, выпустив сигаретный дым в приоткрытое окно, вырулил на дорогу.
– Тебе придется выслушать.
– Мне это не интересно Роман Станиславович, поэтому не расходуйте свое время и свои силы.
– Почему ты всегда от всего бежишь? Проблемы надо решать, а не бежать от них.
– А я и решаю. Свои проблемы. А ты не моя проблема Франц и решать нечего, все давно решено. – Машина остановилась возле моего дома. – Кстати, – повернулась к нему, смотря прямо в глаза. – У тебя прекрасная дочь. Береги ее, – сказано без фальши, совершено искренне. Просто ставя точку в этом дурацком разговоре.
– Познакомилась? – в его глазах тут же мелькнуло что-то незнакомое мне, и я не сразу поняла, что это готовность моментально встать на защиту своего ребенка. Но осознав это, улыбнулась. Он мог быть последней блядью, но отцом он был явно не плохим.
– Пришлось – и, открыв дверь машины, вышла, не оборачиваясь, зашла в подъезд. Он больше не останавливал. Поднялась на свой этаж, вошла в квартиру и только тогда позволила себе заплакать. Без всхлипов, без воя, просто слезы текли по моим щекам, обжигая солеными каплями нежную кожу и я сама не до конца понимала из-за чего. Видимо, старые раны все еще болели, не отплакала, не отболело, не заросло. Просто-напросто закрыла это для себя, и от себя закрылась браком, работой, увлечениями. Запрещая об этом думать и вспоминать. А Франц сейчас одним своим присутствием отковыривал, вспарывал этот старый нарыв…
Телефон издал звук, извещая меня о входящем сообщении.
«Доброй ночи, Сонь! Увидимся послезавтра?». Уваров. Все еще не теряющий надежды Уваров.
«Доброй! Конечно. Обсудим завтра. Я уже сплю». Набрала, откладывая трубку на тумбочку и утерев ладонью слезы, отправилась в душ. Надо смыть с себя этот поганый день.
Глава 9
– Давно гоняет? – остановился возле Михи, наблюдая, как Лаврова берет очередной трамплин. Ее даже в кроссовой экипировке можно было узнать с первого взгляда.
– Часа два уже, – ответил Шатохин, сплюнув на землю и подкурив очередную сигарету. – Приехала, попросилась на трассу и как с цепи сорвалась.
– Эндуро* наш? Ты выдавал?
– Да. Она на байке прикатила, а я на трассу пускаю только то, что сам проверил.
– Стантрайдеры* наши готовы к выступлению? Программы у всех обкатаны?
– Да. Ребята-молодцы, даже молодняк в этом году без соплей и косяков отрабатывает.
– Ну, все Мишань тебя надо на «преподаватель года» номинировать, – Шатохин в ответ улыбнулся, пнув комок грязи носком ботинка. Он уже и не скрывал как раньше, что ему нравится возиться с учениками, да и просто готовить команды к конкурсам и заездам. Я же не сводил глаз с Софьи, выхватывая ее взглядом, то на одном участке трассы, то на другом. Бешенная скорость, за гранью, крутые повороты на которых она почти укладывала мотоцикл, столбы пыли, рев движка и еще круг. У меня сердце пропускало удар, когда она проходила по краю допустимого, казалось, еще миллиметр и она слетит прямо на трассу или заденет ограждение, но Лаврова уверенно неслась дальше.
– Маякни когда закончит, – бросил Михе и пошел в здание администрации, уже не в силах на это смотреть, еще пара минут и я сам бы сорвался, догнал и всыпал бы ей по первое число за то, что так рискует.
***
Утро началось неважно, настроение после вчерашнего разговора с Францем не было. Всю ночь перед глазами мелькали картины из прошлого, воспоминания, надежды, планы которым не суждено было сбыться. Мало того что не выспалась, так еще и Ковалев сука на мои звонки не отвечал, до сих пор с черного списка не вытащил мудло тупое. Сварив кофе, написала Гришиной.
«Доброе утро! Кать, можешь набрать тупоумку Ковалеву. Доступен номер или абонент – не абонент? А то он меня в ЧС кинул».
Гришина ответила через пару минут, что дозвониться до этого ушлепка не смогла, номер недоступен.
«Спасиб» отправила, отхлебывая кофе и ища другой вариант, как до этого утырка донести, что если он бабло мне за кредит свой не вернет, то я ему его причиндалы на завтрак приготовлю сваренными вкрутую. Оставался вариант озадачить Уварова или брата. Уварову придется все рассказывать и объяснять причину и следствие, да еще не известно есть ли у него такие связи, а брату уже донесена лайт версия и связи у него точно есть. Недолго думая набрала номер.
– Егор? – произнесла в трубку, не расслышав, что он там проговорил, это хрип? Стон? Или он телефон из кармана не вытащил.
– Доброе систр! – прокашлявшись пробурчал Егор, – Ты чего в такую рань? Я думал, ты отсыпаешься после вчерашнего.
– Чего мне отсыпаться, я с Кравцовой рано свалила.
– Да, я даже не заметил, – еще бы он заметил, весь вечер деваху какую-то окучивал, взгляда с нее не сводил. Казанова блин.
– У меня дело есть к тебе. Можешь мне Ковалева отыскать, эта тварь то ли номер сменил, то ли в тайгу сбежал. Недоступен гаденыш.
– Найдем. Ты мне его координаты все выдай, что знаешь, начиная от ФИО заканчивая соцсетями и предыдущим номером телефона, я ребят знакомых озадачу.
– Хорошо, сейчас скину все, что знаю. И еще мой байк у тебя?
– Да в гараже стоит. Берег, любил и охранял как зеницу ока.
– Заеду, сегодня заберу.
– Без проблем. Ключи есть?
– Замок менял?
– Нет.
–Значит, есть.
Скинув вызов, отправила данные Егору и пошла в душ. Надо сегодня ехать в банк внести свои кровные за этот долбанный кредит, будь он неладен, пока арест на карты не прилетел. Собравшись, спустилась на подземную стоянку к своей ауди. Видок, конечно, у меня сейчас странный в мотоэкипировке за рулем автомобиля, ну и к черту, мне надо сегодня выплеснуть все, что накопилось за эти дни, иначе я кукухой двинусь, а для этого я знаю лишь один способ, скорость и адреналин.
***
– Самойлов в больницу загремел у нас теперь брешь в команде, недовольно произнес Шатохин, вваливаясь в кабинет. Час от часу не легче. Хоть один день пройдет без сюрпризов?
– К соревнованиям не оклемается? Что у него?
– Дебилизм у него! Бухой на байк сел, решил перед бабой какой-то понтануться. Ну и п*зданулся.
– Сильно?
– Сотряс, ушибы, ободран весь.
– Без защиты был, что ли?
– В джинсах, бл*ть! Благо без переломов обошлось. Сомневаюсь, что за три недели очухается. Там это… Лаврова участвовать хочет.
– Нет, – отрезал сразу же не раздумывая. Мне хватает проблем и переживаний.
– Она уже документы заполняет. Я хотел ее вместо Самойлова поставить.
– Нет.
– С чем связана твоя категоричность? Она же не новичок, давно катает.
– Ты видел, как она это делала сегодня? Там техники ноль. Дурости много, мозгов мало.
– Романыч, ты может, забыл, но у нее медалей и призовых мест поболее, чем у Самойлова будет.
– В юношеском.
– И что?
– Ты от меня чего хочешь? Я свое слово сказал. Нет.
– Хочу, чтобы ты режим курицы-наседки выключил и мозгами шевелить начал. Она взрослая девочка, хочет, пусть выступает.
– Я сказал, нет.
– А я сказала «Да» – в кабинет тихой походкой кошки вошла Софья с заполненными документами в руках.
– Через мой труп.
– Тебе венок с белыми или красными розами? – совершено равнодушно произнесла, смотря на меня и протягивая бумаги Шатохину.
– У тебя техника хромает, как и благоразумность. Я на себя ответственность брать не буду. Это командный заезд там не только о себе думать надо.
– Я выступала в командных, и ты об этом знаешь. Так в чем проблема? – зеленые глаза смотрели на меня ровно, твердо и непоколебимо.
– Хер с вами, – забирая бумаги у Михи и ставя свою подпись. – Но пойдешь в запас и катаешь все три недели под присмотром Шатохина, отрабатываешь технику. На трассу выйдешь, только если Самойлов откажется участвовать.
– Прям злой и страшный Серый Волк. Ты не с той ноги встал или бабушки невкусные попались?
– Красные шапочки с *банцой, – кивнул на ее черно-красный шлем в руках, – а у меня от них несварение. – Свободы. Оба. – Кивнув в сторону двери, снова переключая свое внимание на документы. Стоило этой женщине появиться в городе, в моей жизни тут же все перевернулось вверх дном.
***
– Ему на ногу кто-то наступил? Чего он рычит на всех? – обратилась к Михе, как только мы вышли из кабинета.
– Не бери в голову, он просто за тебя переживает, – улыбнулся Шатохин. Переживает, блин. Всю жизнь как на эндуро, а потом и на байк села, он мне со своим переживанием мозг выносил. До сих пор успокоиться не может. Каждое мое участие в соревновании сопровождалось дерганьем Франца. Егор с родителями относились спокойней, чем он.
– А обострение синдрома «папочка», это у него с отцовством развилось?
– Так, всегда было. Что касается тебя, он всегда встает в стойку. Завтра в два часа тренировка не забудь.
– Ты серьезно?
– Как никогда. Ромка прав, тебе над техникой не мешало бы поработать, баланс на подъемах хромает. Лишним не будет Сонь. Да и наш Серый Волк сто процентов приедет, проверит.
– Мих, я с двенадцати лет катаю.
– Я в курсе. Так что тебя ждать?
– Ждать, – бросила, выходя из здания и надев шлем, завела байк. Надо еще в сервис к мужикам заскочить, чтоб коня моего посмотрели, а то завелся сегодня только с третьего раза. Махнув на прощанье Шатохину, выехала за ворота.
В мотокросс я пришла вслед за Францем, сопливой девчонкой, которая боялась не удержаться на мотоцикле, но очень хотела быть рядом с предметом своего обожания. И вот «предмет» уже не обожаем, а страсть к скорости и увлечение осталась.
*Эндуро- один из классов кроссовых мотоциклов
**Стантрайдинг ( от англ. stunt – трюк, ride – ездить) трюковая езда на мотоцикле, одна из самых молодых и быстро развивающихся дисциплин мотоспорта. От большинства других видов мотоспорта его отличает отсутствие строгих рамок, зрелищность и большая доля шоу в выступлении спортсмена.
Глава 10
Папа приехал! – мой маленький ураган вылетел за ворота, едва я заглушил двигатель. Следом за ней тут же вышел Антоха.
– Привет моя сладкая! – подхватил на руки дочь, целуя ее в щеку. – Здорова студент! – пожал руку брату. – Как учеба? Как жизнь? – У Тохи в этом году началась студенческая жизнь, но от родителей этот домосед съезжать не спешил.
– Да, норм вроде. Пошли в дом, мама нас уже на ужин звала.
– Где Тимоха?
– Кто его знает. Я за ним не слежу. Выходные тут тусовался, а утром умчался в город.
– Дядя Тим сказал, что он мне кроватку для куклы купит, – произнесла Варвара.
– У тебя их и так штук десять, наверное. Твоя Аврора настоящая принцесса каждый раз на новой перине спит.
– Они все маленькие, пап и это не Авроре надо, – как только мы вошли в дом, она спрыгнула с рук и побежала в комнату, а вернулась с куклой, которую я уже знал и даже это зеленое платье с белыми рюшами было мне знакомо. В горле ощутимо пересохло от возникшего диссонанса – моя дочь держит в руках любимую куклу той, что выжжена клеймом на моем сердце. Куклу, платье которой я стирал в местном озере, когда Лаврова случайно уронила ее в грязь. Подход к берегу после дождя был плохой и, чтобы Софья не полезла к воде сама, испачкав при этом еще и свои сандалии, это пришлось делать мне.
– Откуда она у тебя? – я присел перед Варварой на корточки, перебирая пальцами кружево на платье куклы.
– Мне тетя Соня подарила, а еще целый пакет игрушек. Но мне больше всего эта кукла понравилась. Они подружились с Авророй и им теперь не скучно. – Тетя Соня значит…
– Замечательно, – поцеловал Дочь в волосы, – а теперь беги и помой руки перед ужином.
В целом ужин прошел хорошо, уютно и по-семейному. Варвара, как обычно, щебетала, рассказывая все, что случилось и все, что она увидела за эти дни. Мама наполняла тарелки вкусностями, от которых текли слюни, как отец еще не раздался в размере с таким постоянным гастрономическим ассортиментом для меня до сих пор остается загадкой. После ужина пока Варвара собирала свои вещи, мы вышли с отцом на террасу.
– Как у тебя с центром продвигается? – он облокотился на перила, подкуривая сигарету.
– Закончили ребрендинг, сейчас землю хочу взять под строительство еще одного.
– Дубль два. Я свернул сеть, а ты снова на рельсы поставить хочешь.
– Ну, так масштабироваться надо, толку сидеть на ровной жопе. Ты свернул, потому что с магазинов больше бабла имел и меньше геморроя, чем с центров.
– Тоже верно, – он затянулся сигаретой и внимательно с прищуром на меня посмотрел. – Что с Лавровой?
– А что с ней? – еще не хватало с родителями это обсуждать. Отец никогда не спрашивал и не лез ни во что, что касалось моей личной жизни.
– Я в душу к тебе не полезу, скажу только, что прежде чем что-то делать думай в первую очередь о Варваре. Думай, и только потом делай.
– Папа я готова, – Варя выскочила на террасу с маленьким рюкзаком за плечами и двумя куклами в руках, а следом за ней вышла мама с Тохой, в руках которых был целый ворох пакетов.
– Только не говорите, что это все мне тащить домой.
– Ну, пап, там мои вещи.
– Ром, мы просто немного прошлись по магазинам, – улыбнулась мама, вручая мне пакеты и целуя меня в щеку.
– Мамуль, не балуй ее так, пожалуйста. Я тебя очень прошу, иначе мне скоро придется отдельную квартиру для ее барахла покупать, ибо в мою это уже не вмещается.
– Не преувеличивай.
– Да, это я еще преуменьшаю.
***
Утро понедельника было довольно суетливым, быстрый завтрак, отвез Варвару в детский сад. Планерка, текучка, две встречи с крупными рекламодателями. В обед позвонил Марченко.
– Завтра в три тебя будет ждать Сорокин у себя.
– У себя это где?
– У нас в администрации. Фамилию назовешь, тебя проводят к нему. Коньяк не забудь. В общих чертах я ему обрисовал ситуацию.
– Спасибо Кость.
Хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. После разговора с Марченко вызвал Силина в кабинет, тот явился хмурый и озадаченный.
– Подготовь все по проекту нового центра, завтра к двум чтобы у меня на столе все лежало.
– Будет сделано, – кивнул, но при этом не сорвался с места, а остался сидеть, – там это… проблема с Ленкой, – в августе я хотел слетать с Варварой к морю. А для этого были необходимы документы, чтобы вывезти ребенка заграницу надо было официально оформленное разрешение матери.
В идеале давно надо было лишить ее родительских прав, не знаю, что меня останавливало, наверное, теплилась какая-то искра надежды, что она все же одумается и станет участвовать в жизни дочери. Но до сих пор этого так и не случилось.
– Что опять? – как только звучало имя «Лена» значит, случился какой-то п*здец, и эта примета еще ни разу не подводила. Всегда срабатывала на сто процентов.
– Тебе дословно передать, куда тебя послали? А заодно и наших юристов.
– Ясно. Что она хочет? – едва не скрипнул от злости зубами.
– А это одному богу известно, из ее рвоты буквами алфавита было понятно только то, что она тебя ненавидит, – определенно где-то есть клуб ненавидящих меня женщин только я об этом не в курсе.
– Адрес у нее тот же?
– Нет. Квартиру за долги забрали. Живет, то ли в коммуналке, то ли в общаге на Свердлова.
– Скинь сообщением и скажи юристам, чтобы к разрешению подготовили еще бумаги на отказ от родительских прав в добровольном порядке, и принеси все это мне.
– Ты я смотрю, настроен оптимистично, – необдуманно произнес Силин. Отложив в сторону папку с документами, положил руки на стол и посмотрел на него.
– Вы за две недели не решили эту проблему. У меня вопрос Кирилл, мне эта свора вас помощников и ватага юристов нахрена?
– Все будет готово сегодня, – ответил тут же без заминки, признавая свою осечку.
– Чтобы в пять все лежало на моем столе.
Силин вышел, а я, отхлебнув из чашки уже остывший кофе, откинувшись на спинку кресла, старался унять поднявшуюся во мне злость.
Никогда не понимал таких баб, как Лена. А с появлением Варвары и вовсе подобный тип людей переваривать перестал. Мне не было жаль ее, ни как женщину, ни как просто человека. Мне было жаль только свою дочь, которая растет без материнской ласки и любви, и сколько бы я ни старался, сколько бы ни старалась Дина, это не покрывало отсутствие матери. И в этом была моя боль.
Глава 11
Долбанный Франц с Шатохиным и их тренировки, это ощутимо съедало мое время, приходилось постоянно корректировать текущие дела и подстраиваться, это злило и раздражало. Пришлось даже встречу с Уваровым перенести из шикарного ресторана, в который он меня пригласил, на гоночную трассу.
– Рада, тебя видеть, – произнесла, остановив мотоцикл, у ограждения снимая шлем.
– Ты умеешь удивлять. Не страшно на такой скорости? – при виде меня его взгляд сразу потеплел.
– Хочешь попробовать?
– Не думаю, – он улыбнулся. – Скорость это не мое.
– Против подобных увлечений?
– Если это делает тебя счастливой, то как я могу быть против, – я потянулась к нему, оставляя короткий благодарственный поцелуй на его губах. Но он удивил. Положив ладонь на мой заток, привлек к себе, беря мои губы в плен. Более откровенно, чем я могла от него ожидать, но приятно.
– Лаврова! – громкий оклик Франца огласил кольцо, даже рев мотоциклов не заглушил его ор. И чего так рычать. – На трассу живо!
– Мне пора, – улыбнулась Илье, напрочь игнорируя недовольное рычание драгоценного Романа Станиславовича, будь он неладен.
– Я сейчас уеду, но на недели буду свободен.
– Напиши мне, – произнесла, натягивая шлем и прогазовав, сорвала мотоцикл с места.
Вчера вечером трассу расчистили грейдером подровняв полотно, это обычная практика, только был один минус – грейдером по выворачивало камни и хотя работники прошлись на два круга, собрав большие булыжники, местами они все равно попадались, причиняя ощутимое неудобство. Выжав газ, взяла возвышенность и не успев изменить положение тела, чтобы перенести центр тяжести, напарываюсь колесом на огромный булыжник. Потеря равновесия, излишний наклон, руль вырывает из рук, и я слетаю с мотоцикла. Пыль, камни, грязь. Удар о землю смягчает защита, но в глазах все равно темнеет на доли секунды.